Спасайся, Красавица [Лорен Джу] (fb2) читать онлайн

Лорен Джу Спасайся, Красавица

Глава 1. Немного философии

У Лии в теле слабость и ощущение безразличия к происходящему.

У Влада в руках бокал с красным вином, который он критично осматривал, словно искал изъян.

У Лии лишь один вопрос:

— Зачем?

Вампир не спеша оторвался от созерцания дорогого хрусталя. Что-то вампир запамятовал, где его приобрёл. Долгие годы жизни давали о себе знать.

— Что «зачем»? — Он взглянул в её антрацитовые глаза. Они казались ему именно такого глубокого оттенка.

— Зачем я здесь, — чуть громче повторила Лия, ощущая злость на вампира.

— Спроси у мироздания. А зачем мы все здесь вообще? Антон, ты вот как думаешь? — Он слегка повернул голову к стоящему наготове слуге. Антон был одет в отглаженный костюм.

— Я здесь, чтобы служить вам.

— Допустим. — Влад кивнул, нисколько не изменившись в лице. — Антон, ты в чём смысл жизни видишь?

Лия ощутила подступающую тошноту к горлу, когда в очередной раз оглядела столовую, где ей приходилось завтракать, обедать и ужинать вот уже вторую неделю. В самом начале её восхитил готический стиль замка, предметы старины, которые словно перемещали в другую эпоху. Однако всё омрачалось лишь одним: она здесь заложница.

— Да нет никакого смысла жизни, — нахмурился слуга, ещё более выпрямившись. — Живёшь, работаешь, потом умираешь. Вот и всё.

— Похоже, Антон у нас нигилист, — усмехнулся вампир, проведя большим пальцем по подбородку.

— Зачем ты меня здесь держишь? — вновь произнесла Лия, приходя в неистовство от вечного спокойствия Влада Дракулы.

— Пока ты ищешь ответ на этот вопрос, у тебя есть смысл. Разве нет? — Он наклонился и впился в неё внимательным взглядом, который словно проникал под кожу и бередил душу.

Девушка от злости сжала челюсти. Накапливалась агрессия, которой она не могла дать выход.

— Понятно, почему с тобой никого нет, — огрызнулась Лия. — Балабол.

Влад расхохотался.

— Девушки — существа интересные, пока не сломаются. Рано или поздно все ломаются, — севшим голосом произнёс он, задумчиво уставившись в пространство.

Лия почувствовала мимолетную тень страха, отчего вздрогнула.

— Почему ты не ешь? — с заботой в голосе спросил вампир. — Чем тебе не угодила паста карбонара? Ты постоянно молчишь. Зачем голодать?

— Может, потому что меня в заложницах держит какой-то маньяк?! — не сдержалась Лия от проявления эмоции. С каждым часом пребывания в этом месте ей было всё сложнее себя контролировать.

— Раз маньяк тебя здесь держит, то покричи, подерись. Что там ещё делают в таких случаях? Позови на помощь, — с издёвкой сказал Влад.

— О да, сейчас бы кричать, когда этот замок один на несколько миль леса, — съязвила девушка в ответ.

— Вот видишь. — Провёл вампир пальцами по ножке своего бокала. — Какая ты сообразительная. Я это сразу приметил. Девушка с «Критикой чистого разума» в руках. Редкость.

Лие захотелось просто вновь оказаться дома с книжкой, а не жить в постоянном страхе и надежде найти способ сбежать. Она выработала тактику: не вырываться, а осторожно узнать, как отсюда выбраться. Однако шла вторая неделя, а плана по итогу у неё не было. На девушку навалилась апатия, она перестала есть, ощущая давящую безысходность и бессмысленность происходящего.

Влад её не бил и не трогал. Влад просто разговаривал с ней, порой они молчали вместе. Ей на миг даже показалось, что он глубоко одинок. Замок был огромнейшим, и единственной отрадой девушки являлась архитектура. Лия с тоской вспоминала пары по этому предмету, как тогда мечтала оказаться вот в таком памятнике архитектуры, дотронуться до реликвий, вдохнуть прошлое и погрузиться в него. Правду говорят, что своих желаний стоит бояться. Её желание исполнилось слишком неправильно.

Лия со злостью закусила нижнюю губу, которая и без того была вся в ранках. Зачем, вот зачем она приехала в Румынию? Кто погнал её? Но и был вопрос более насущный: почему она собралась в библиотеку именно тогда? И почему никто не предупредил, что маньяки тоже ходят в библиотеку и увлекаются философией?

«С глубоким интересом Лия разглядывала плотно заставленные полки в городской библиотеке. Она обожала книги и то, как они пахнут. Некоторые люди любят запах книг, а ей казалось, что у каждой книги свой собственный аромат, особенно что касается книг из библиотек. Столько людей наслаждались произведениями, люди с самыми разными судьбами и историями. Рука девушки сама потянулась к томику Канта. С ним были связаны приятные воспоминания, которые позволяли мысленно вернуться в студенческие годы. Занятия по философии, долгие обсуждения, споры и потом ночи напролёт в домашних заданиях: докладах, эссе, чтении научных трудов великих мыслителей. Постижение размышлений философов было не самым лёгким занятием, однако Лия всегда упорствовала и копала глубже, не довольствуясь поверхностными ответами.

— Кант. Как изысканно. И что же вы думаете по поводу «вещей в себе»?

Лия была очарована этим низким приятным голосом, который мягко обволакивал её теперь вяло текущие мысли. Несколько секунд назад она вспоминала вкус университетского латте, ощущала горько-сладкий и до боли знакомый вкус, а теперь растеряла всё, как будто распустила ожерелье, позволяя бусинкам рассыпаться.

Девушка осторожно повернула лицо к обладателю столь волнующего голоса. Первое, на что наткнулся её взгляд — пронзительные серо-голубые глаза. Это была странная ассоциация, но она почему-то вспомнила гематит. В голове вновь возникло воспоминание: вот Лия в возрасте двенадцати лет листала книгу о драгоценных камнях и наткнулась на один очень занимательный — тот, что способен окрашивать воду в красный цвет. По этой причине его ещё называют кровавиком. Она встряхнула головой, стараясь прийти в себя, ведь ей задали вопрос.

Лия не могла объяснить, почему этот человек вызывал у неё парализующий тело страх. Она почувствовала себя пойманным глупым зверьком, но не могла ничем разумным оправдать ощущения. Обычно разум руководил ей, а не чувства. Испытывать такое рядом с незнакомцем — абсурдно. Лия ведь совершенно не знала его.

Тем более что, его голос, казалось, способен свести её с ума. То, что она так млеет от звука хриплого мужского голоса, девушка впервые поняла в университете, когда встретилась с не слишком симпатичным преподавателем, который, однако, обладал бархатным тембром, что вынуждало Лайю погружаться в предмет с головой.

С незнакомцем была немного другая история: он выглядел симпатичным, да что там — по-мужски красивым. Ей захотелось вспомнить античных богов и сравнить, а затем вновь встряхнула головой. Мужчина ласково улыбнулся ей, как будто понимал, через что сейчас проходил её мозг.

— Вещь в себе? — хрипло переспросила смущённая девушка, пытаясь настроиться на философию. — Я согласна с Кантом в том, что опыт не может дать нам знания того, какие вещи сами по себе.

— Удивительно. — Губы мужчины растянулись в лёгкой полуулыбке. — Юна, красива и умна. Редкое сочетание сегодня.

Лия залилась краской и нахмурилась.

— А вы подумали, что я просто так книгу держу?!

— Всякое бывает. Один раз видел, как девушка читала эротический рассказ, завёрнутый в обложку «Заката Европы» Шпенглера. Люди такие забавные существа. По итогу, не смогла связать и двух слов. А «Закат Европы» как никогда актуален. Что-нибудь можете сказать?

— По поводу цикличности расцвета и увядания культур? — попыталась Лия вспомнить содержание. — К сожалению, я уже не так хорошо помню, читала пару лет назад.

— Помните, что Шпенглер предлагал воспринимать историю нелинейно? Фаустовскую культуру помните?

— Это термин Шпенглера, — глубоко задумалась Лия, усиленно стараясь вытащить из недр памяти нужную информацию. — Помню, но поверхностно.

Мужчина не сводил взгляда с лица девушки, медленно скользя и временами цепляясь за мягкие черты.

— Вы бы хорошо выглядели на портрете. Вижу вас словно Донну Велату. Жаль, вы не жили во времена Рафаэля Санти. Впрочем… я словно где-то вас уже раньше видел. — Он прищурил глаза. У Лии в груди сердце сжалось так сильно, что на миг ей показалось: она больше не живёт в этой реальности. У неё перехватывало дыхание от этого человека, в груди не хватало кислорода, и губы стали слишком сухими. Лия дотронулась до них кончиком языка, стараясь справиться с нервозностью, но острый взгляд незнакомца вынудил её вздрогнуть и ощутить узел внизу живота. Лия затаила дыхание, наблюдая за гематитовыми глазами.

Ей показалось, что она сделала что-то слишком неправильное.

— Кофе будете? Тут за углом отличное кафе, — нарушил незнакомец тишину. У Лии был шум в ушах. В библиотеке присутствовала всего парочка людей, неподалёку находящийся парень начал говорить по телефону, но Лия больше ничего не могла слышать, кроме одного голоса. В этот момент весь мир сжался до одного человека, и она ничего не могла с этим поделать.

Девушка была не в силах отказать, очарованная тем, насколько этот мужчина образован и притягателен.

— Тогда встретимся там через полчаса. Буду ждать.

— Да… — Лия сама не поняла, почему вдруг её голос опустился до шёпота. У неё начали подрагивать кончики пальцев. — Извините… — нерешительно пролепетала она, когда мужчина повернулся. Ей было до боли страшно, что он сейчас её оставит. Ощущения были не из приятных. Рядом с ним сердце останавливалось, и чувствовалось это мучительно, но теперь казалось, что без него мир вообще потеряет последние краски. — Как вас зовут?

— Влад.

— Влад Цепеш? — звонко рассмеялась Лия, стараясь так снять напряжение. Как не вспомнить Влада Цепеша в Бухаресте?

— Хм. — Он приподнял брови, удивляясь. — Вот мы и познакомились, Донна Велата. — Мужчина окинул её таким изучающим взглядом, что Лия как будто ощутила кончики его пальцев на своей коже. Щёки вспыхнули красным, и Влад смог увидеть, как ей неловко».

— Ещё тогда я понял, что ты особенная, — вырвал вампир девушку из болезненных воспоминаний с привкусом наивных надежд. Лие тогда казалось, что ей повезло встретить того самого — учителя, что будет удивлять её своей эрудированностью, более опытный, чем она сама, с гипнотизирующим взглядом и таким воздействующим на неё магнетическим голосом. Её тянуло к нему непреодолимой силой. В жизни Лия всегда всё просчитывала, даже когда дело касалось парней. Но здесь она потеряла свою способность к разумной оценке ситуации.

У неё не было бабочек в животе, там почему-то пусто. Если и сравнивать, то у Лии словно внутри расползались черви: отвратительно. В горле каждый раз как будто застревало что-то, мешая сделать нормальный вздох. Гнетущее предчувствие не отпускало, и всё тело сигнализировало о том, что впереди опасность.

Но и другого девушка не могла понять: раз это не влюблённость в привычном её понимании, то что тогда? Почему так противно и страшно на душе? И отчего без Влада ещё более ужасно, чем с ним?

— Особенная — и что дальше? — пробормотала Лия, схватив бокал с алым вином. Как же ей хотелось разбить его и испортить ковёр красным пятном.

— Дальше? Лия — ты драгоценность. Мне хочется узнать тебя. Я хочу тебя, понимаешь? — шептал он, любовно оглядывая её.

Она содрогнулась, не испытывая ничего, кроме леденящего страха. Кончики пальцев были холодными, Влад не любил разжигать камин. Лия вернула бокал на место.

— Я не про секс, Лия, — тяжело вздохнул вампир, когда заметил её сжатые в тонкую полоску губы. — Желаю понять тебя. Как ты устроена? Что внутри тебя? О чём ты думаешь? Хочется надломить тебя, увидеть тебя, содрать слой за слоем, изучая. Пройтись пальцами по твоим костям, почувствовать тебя. Я хочу понять суть вещи. По Канту, понимаешь?

Лие хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Внутри бушевали эмоции, психику расшатывало в этом замке, словно на американских горках. Её вдруг затрясло. Больше всего она желала быть бесчувственной и неуязвимой. Но ей было невероятно страшно, а ещё больше её выжигал гнев.

— Ты больной психопат, — рявкнула она, желая спустить агрессию, чтобы не разрыдаться от переполнявших эмоций, как маленькая беззащитная девочка.

— Что плохого я делаю сейчас? Ты считаешь меня злодеем? — томно проговорил он, и Лие вдруг почудилось, что всё совсем не так, как ей кажется. — Ты серые оттенки вообще различаешь? Или у тебя юношеский максимализм? Ох, Лия. — Он встал со своего стула и прошёлся вперёд, а потом назад. — Что я плохого тебе сделал? Я тебя кормлю, одеваю, забочусь. Не трогаю. Хотя мне хочется. Лия, ты не ценишь этого?

Вампир подошёл слишком близко, и у неё ещё больше закружилась голова. Дышать было безумно тяжело.

— Отпусти меня, — с отчаянием выдохнула она.

— Зачем? Что там тебя ждёт? Ты была счастлива до меня? — оказался Влад совсем рядом, взглянул на неё сверху вниз.

— У меня есть сестра, — озлобленно выдавила из себя Лия. Её жутко раздражало близкое присутствие вампира.

— И она сейчас в безопасности. Что толку переживать о ней? Можешь взять её с собой, если вдруг захочешь, — рассуждал вампир с непроницаемой маской на лице.

От этой мысли Лию заворотило, и она откинулась на жёсткую спинку стула. Её начало тошнить. Видимо, сказывалось отсутствие пищи вот уже два дня. Перед глазами стояла белая пелена.

— Что было там, Лия? — Влад дотронулся до её нижней губы и чересчур осторожно провёл по ней, так что у неё остановилось сердце, а затем забилось ускоренно, всё тело сжалось и следом обмякло. Приятная дрожь потревожила руки, и Лие стало за это стыдно. — В твоей прежней жизни? Дай угадаю. Наверняка у тебя был молодой человек. — Большим пальцем вампир очертил её губы, наслаждаясь мягкостью кожи. — Но такой скучный. Посредственный. С ним было не о чем поговорить. Сердце всегда билось ровно в его присутствии. Все твои сверстники — жалкие сопляки, которых интересуют только легкодоступные девушки и регулярный секс. Не так ли, Лия? А тебе другого хочется. Не сухаря, но и не озабоченного героя нашего времени. К слову, о героях. Моя итальянская красота, tesoro mio (с итал. — моё сокровище) питайю не хочешь?

Лия сдвинула брови, не понимая такой резкой смены темы.

— Привёз недавно попробовать, — не дождался вампир ответа и схватил кусочек из тарелки на столе. Только сейчас девушка заметила, что Антона больше не было в столовой. — Нельзя морить себя голодом. — Он поднёс кусочек к её губам. Она опустила взгляд на белый фрукт с чёрными точками. — Давай, Лия.

Она молча смотрела на него, прожигая взглядом, при этом держа губы плотно сомкнутыми. О том, сколько Влад путешествовал, Лия уже была наслышана. О его страсти к иностранным языкам тоже. Вампир вдруг смягчился, ошеломлённый её борьбой.

— Вот кто герой нашего времени? — неожиданно спросил он, вернувшись к прежней теме. — Романтичный БДСМщик? — скривился вампир, словно вспомнил о чём-то противном. — Раньше рыцари совершали подвиги ради любимых, не могли надышаться на них, испытывая самые неподдельные и нежные чувства, а что теперь? Теперь пара пошлых шуток, и девушки сразу же готовы раздвинуть ноги. Это скучно, — устало проговорил Влад, рассматривая фрукт у себя меж пальцев.

— Есть ли вообще потребность в герое. Герой умер, — сухо пробормотала Лия.

«Лия ждала их встречи с тоскующим сердцем. Почему ей теперь казалось, что именно Влада не хватало ей для существования? Она собиралась с духом, настраивала себя на долгожданную встречу (если ожидание в полчаса можно наречь длительным). Не хотела растеряться, желала показать всю свою эрудицию, болтать с ним до утра, обсуждая философию.

Девушка вошла в уютное кафе с плетёными стульями. Она лишь украдкой прошлась взглядом по присутствующим гостям, которых было не так уж много. В нос ударил запах свежеприготовленного кофе, Лия сконцентрировалась взглядом и мыслями только на одном — на нём, её недавнем знакомом. Она совсем осторожно подошла к Владу и увидела название книги, что он держал в руках: «Слова Ницше «Бог мёртв» Мартина Хайдеггера.

— Интересуешься изречением Ницше? — увлечённо спросила Лия, в то время как Влад не спеша оторвался от чтения.

— Да. Многие буквально его понимают. А на деле…

— Гибель морали, — прервала его Лия. — Упадок нравственности. Знаю.

— Хайдеггер больше понимает слова Ницше как гибель философии.

— Однако философия только и делает, что движется по кругу. Ничего нового не придумаешь здесь.

Влад подпёр голову рукой и пристально всмотрелся в лицо новой знакомой. С неподдельным восхищением.

— Как тебя зовут?

— Лия.

— Всего два слога, а как красиво. Грех мой, душа моя, Ли-я: кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, чтобы на втором толкнуться о зубы. Ли. Я.

У девушки перехватило дыхание от сказанного. Она попыталась что-то ответить, но не могла, да и собеседник молчал. Лия хотела бы знать, о чём он в этот момент думал, но и сил предполагать не было: она лишь уставилась в его затуманенные глаза.

— Это же… Набоков? — пробормотала Лия, смутно припоминая начало произведения.

— Верно. «Лолита». И это ты читала.

— У Набокова потрясающий по силе слог. Слишком узнаваем, — признала Лия. — Но не смогла осилить произведение, слишком уж… специфичное. Тяжело читать от лица педофила.

— Произведение весьма неоднозначное. Лия, прости за нескромный вопрос, но сколько тебе лет? — вдруг переключился он на другую тему, чем обескуражил Лию.

— Неприлично у девушки такое спрашивать. — Она залилась краской. Всё ещё в его присутствии ей было не совсем уютно, что-то было неправильно. — Но могу сказать, что уже окончила университет. Раз уж мы начали задавать друг другу вопросы… То кто ты по профессии? Ты столько всего читал из философии… Ты преподаватель? Учёный?

— Могу сказать, что имею степень по философии. Да и увлекаюсь давно. Приятно было встретить знающего человека. — Он обаятельно улыбнулся.

— Как круто! — не удержалась Лия от эмоциональной реакции. — А про мой возраст ты спросил… Чтобы сюжет «Лолиты» не повторить? Я, вроде, как подросток не выгляжу.

Влад рассмеялся низким баритоном.

— Ох, Лия… Ты всё же ещё ребёнок.

— Эй! А самому как будто сто лет, — с обидой в голосе пробурчала она и скрестила руки на груди.

— Почти угадала, — поджал он губы. — Давай закажем что-нибудь. Тут замечательные итальянские десерты. Люблю Италию.

Лия осторожно взяла чуть потрёпанное меню. Десятки картинок с возбуждающими описаниями дразнили рецепторы, и Лия ткнула в первый попавшийся торт, лишь бы не искушать себя слишком долго.

— Буду цукотто.

— Замечательно. Я то же самое возьму.

Влад подозвал обаятельную и слишком флиртующую официантку, которая начала раздражать Лию. Официантка кокетливо улыбалась, спрашивая у Влада, что они хотят заказать. Тот поинтересовался у девушки, будет ли она кофе или чай. Собеседник усмехнулся, заметив недовольное лицо Лии. Как только третья лишняя удалилась, Влад спросил:

— Что-то не так?

— Да, — решилась Лия признаться. — Это может прозвучать странно… Мне почему-то не по себе рядом с тобой.

Влад наклонился ближе к девушке через стол.

— Разверни мысль.

— То есть… Знаешь, ощущения чего-то неправильного. У меня в первый раз такое. Как будто я не должна находиться рядом с тобой. Мне очень интересно… И в то же время страшно. Я не понимаю, почему вообще с тобой этим делюсь. — Лия почувствовала огромную волну стыда, что охватила её, как будто сейчас была не в кафе за столиком, а в соборе исповедовалась. Она поспешно отвела взгляд и попыталась спрятаться за распущенными тёмными волосами.

— Что тебя пугает во мне? Что плохо во мне? — Влад склонил голову.

Лия собралась с духом и приняла вызов: ответила на его пристальный взгляд. И чем дольше она смотрела, тем больше ощущала неприятную, засасывающую пустоту.

— Так, ладно. Я странная, скажу сразу, — отмахнулась Лия, когда в голове пробежала слишком глупая мысль.

Влад расплылся в улыбке.

— Говори. Я ещё более странный. Давай.

Она жалела, что сейчас не могла набить рот тортом, чтобы избежать ответа на вопрос. И кто её дёрнул за язык? Зачем сказала? С силой зажмурилась, а затем вновь посмотрела на лицо Влада.

— Твоя душа. Я знаю, это странно, но… Порой интуиция говорит мне абсурдные вещи. Можем посмеяться.

— Что с моей душой, Лия? — Он провёл языком по зубам, и вдруг его глаза дали странный отблеск.

— Она как будто мёртвая. Глупость сморозила. Да, знаю! — захотелось Лие вновь провалиться сквозь землю от стыда.

— Вот как. А ты веришь в существование души? — поинтересовался Влад, понизив голос.

— А ты нет? Материалист?

— Тебе ближе понимание души у Аристотеля или у Платона? — проигнорировал он заданный вопрос.

— Учение Платона ближе. Мир ощущений несовершенен, высшая цель — подняться над ним и приблизиться к божественному, достижение высшей нравственности — главная и почти недостижимая цель.

— Интересно. Нравственность, значит. — Влад улыбнулся лишь глазами. — Мы похожи, Лия. Но в молодости я думал совсем по-другому.

— И каких взглядов ты придерживался? Жаждал анархии? — беззлобно рассмеялась девушка. Влад увлекал её всё больше и больше.

— Да. Думаю, что все в молодости хотят быть бунтарями и новаторами. Кажется, что только ты до такого додумался, что все вокруг идиоты и боятся изменений.

— Если взглянуть на это с позиции истории и накопленного опыта, то мы всё время будем возвращаться к тому, с чего начали.

— Верно. Всегда вспоминаю падение Римской империи. Закат великой цивилизации. Нравственность так или иначе нужна человечеству. К слову, Лия, ты читала Достоевского?

Девушка покачала головой.

— Почитай «Бесы». Достаточно глубокое по силе произведение. — Влад вдруг задумался и продолжил с уже другим интонационным рисунком, словно выступал на сцене в театре. — Но одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо! А тут ещё «свеженькой кровушки», чтоб попривык.

Заметив недоумевающее лицо Лии, Влад пояснил:

— Слова одного персонажа произведения — Верховенского. Девятнадцатый век. А как всё точно предсказал этот русский.

— Ты помнишь наизусть?

— Только то, что меня однажды зацепило.

— Ты так много всего читал, — не без восхищения воскликнула Лия. — Хотела бы я столько всего знать.

— У меня было много времени на это. Так уж вышло.

Им принесли десерт и кофе, Лия принялась за еду, при этом всё больше стесняясь пристального взгляда её нового знакомого.

— Тебе страшно, Лия?

Она решилась посмотреть на него.

— Теперь не знаю. Как такой образованный человек может вызывать страх?

Лие хотелось хвалить Влада ещё и ещё, искренне недоумевая, почему несколькими мгновениями ранее боялась его.

— Ты права, Лия. И всё же, моя душа и правда мертва».

Глава 2. Немного искусства

— Считаешь, что герой умер? — коротко выдохнул Влад, теперь по его пальцам стекал сок фрукта. — Лия, а ты бы себе героя хотела?

— Чтобы спас меня от тебя — пожалуй, да, — ядовито произнесла она.

— Либо от себя. Знаешь, я бы хотел повесить твой портрет здесь. Искусство. — Он провёл рукой, свободной от фрукта, по щеке Лии. — Что так смотришь? Ненавидишь меня? Понимаю. Давай, вырвись опять в свой противный мир, где никчёмные парни уламывают девушек на секс, а потом девушки не могут женить на себе парней. В мир, где постоянный хаос и боль, и никакой справедливости. В мир, где правит чистый эгоизм и честолюбие.

— Ты сам эгоист, — вырвалось у девушки. — И ты разочарован в жизни.

— А разве ты нет? — рассмеялся он. — Скажи, что ты довольна царящим в мире порядком. Скажи, что ты абсолютно счастлива и удовлетворена. Язык проглотила? Умные не могут быть счастливыми. Это приговор. Умные слишком хорошо понимают несовершенства этого мира. И я увидел в тебе такую же отчаянность. В чём-то цинизм. Критичность. Недовольство.

От того, что Влад поглаживал её по щеке, у неё кружилась голова.

— Посмотри на времяпрепровождение здесь с другой стороны. Я спас тебя от того ужасного мира. Здесь есть ты и я. Всё, что ты захочешь, будет у твоих ног. Просто подумай об этом. Что плохого?

— Ты манипулируешь сейчас, — со злостью проговорила Лия, чувствуя себя слишком слабой. — Переворачиваешь.

— Но разве тебе не по вкусу мой рыцарский поступок? Кто-то из твоих ухажёров мог сделать тебе такой подарок? Кто-то вообще мог хоть немного понять тебя? — Влад словно давил на больное место.

Лия с тоской вспомнила, как ходила на свидания. Говорить с парнями ей удавалось не так уж много и плодотворно. У них всегда были слишком разные интересы. А те, что были поумнее, то и вовсе представлялись ей кончеными занудами.

— Кстати, о вкусе. Раз ты не хочешь, то я попробую. — Он откусил немного драконфрута и смачно прожевал. У девушки скрутило живот от голода. — Да ладно тебе, Лия. Я оценил забастовку.

Он поднёс питайю к её губам, и поскольку она устала держать их плотно сжатыми, да и уже не очень хорошо понимала, что происходит, то Влад осторожно обхватил её подбородок и потянул вниз.

Девушка ощутила сладкий вкус во рту и чуть не застонала от наслаждения. Как же ей хотелось есть. У неё не было сил бороться, поэтому она прожевала, при этом не глядя на вампира. Он поднёс ещё один кусочек и осторожно положил ей в рот, при этом проведя по зубам пальцем, затем по нёбу и языку. У него были сладкие пальцы, и Лия сомкнула губы на них, когда Влад уже собирался вытащить их.

Ни единый мускул не дрогнул на его лице. На этот раз он властно схватил её за подбородок, не спуская взгляда, и вновь просунул палец ей в рот, чувствуя, как её язык мягко ласкал фалангу указательного пальца.

Лия сама не слишком отчётливо понимала, что делала, однако знала, что не позволит зайти слишком далеко. Ей было дико страшно от того, как живот болел теперь не от голода. И на коже мурашек стало чересчур много.

Влад больше размякал и ослабил хватку, которой держал подбородок Лии. Девушка со всей силы сжала зубы: она мстила за весь тот страх, что испытала за последние две недели.

Вампир не издал ни звука, однако по его лицу девушка поняла, что ему было больно. Он выдернул пальцы, и два из них были в крови.

— Какая же ты, Лия… Ты это специально! — расхохотался он, рассматривая раны. — Мстительная. Расчётливая. Дождалась, пока я потеряю бдительность.

Лия сидела с непроницаемым лицом, неподвижно, как статуя, но при всём этом, внутри себя ликовала. Разве мог Влад ожидать такого? Что он подумал? На что надеялся? Что ей приятно?

Эта мысль вспыхнула ярким всполохом, стоило Лие лишь на секунду прикрыть глаза. В параде воспоминаний возникли её предыдущие романтические отношения, вернее сказать, пародии на них. Первый поцелуй, второй, третий — ничто не могло сравниться с остротой ощущений, которые она только что испытала. Кожу жгло после его прикосновений. Как же ей хотелось, чтобы он вновь дотронулся до неё — и за такое желание ей бы провалиться сквозь землю.

Стараясь отвлечься от дикой смеси стыда и наслаждения, Лия оглядела помещение, в то время как Влад осматривал повреждённые пальцы. Лия слишком привыкла к данной комнате: большой дубовый стол, стулья с завышенными спинками и резными ножками; картины малоизвестных ей авторов с изображением рыцарских поединков, кованые подсвечники, несколько скульптур из металла на стенах; крестообразные своды, от которых у Лии перехватывало дыхание, большие кованые люстры. Стол в очередной раз ломился от блюд, словно Влад хотел понять, что же именно нравится Лие. Но что в первые дни она ела как птичка, что потом не хотела показывать, как будто ей здесь нравится. Живот закрутило от голода. На металлической тарелке перед ней лежала нетронутая паста карбонара.

Лия бросила взгляд на вампира: тот облизывал свои пальцы, убирая капли крови. Яркие картины прошлого возникали у Лии в сознании. Она до дрожи в руках помнила, как видела перед собой налитые кровью алые глаза вместо полюбившихся гематитовых. Впрочем, с тех пор странное сравнение больше ей таковым не казалось — гематит и правда кровавик.

Тогда её охватил цепенящий ужас, потому что Влад не являлся собой — он был настоящим монстром, совсем не походящим на того интеллигентного молодого человека в дорогом костюме, с которым она когда-то познакомилась.

Самое ужасное: Лия видела, как он выпивал кровь невинного человека. Охваченная страхом, пыталась сбежать, но вампир был явно быстрее неё. Она ещё долго старалась стереть из памяти то его обличье: почему-то он напомнил ей огромную горгулью с крыши готического собора.

«— Это проклятье, Лия.

Девушку колотила дрожь, она всё ещё не могла поверить в то, что видела. Почему она вообще оказалась здесь? Почему они встретились? Рой вопросов тревожил её воспалённый рассудок.

Лия поняла, что Влад был вампиром, поскольку увлекалась мистическим, но вот как признать, что это было взаправду, что это не плод её воображения? Последнее время она ощущала, как её тянет к Владу, словно магнитом, и в то же время её не покидало гнетущее предчувствие.

— Меня прокляли. Лия, лучше, чтобы ты это знала. Поэтому я позвал тебя.

— Что с ней?! Ты убил её? — Лия кричала, не в силах обрести спокойствие.

— С ней всё в порядке. Лия… Есть люди, которым нравится, что с них пьют кровь. Она одна из них. Я уже давно никого не убивал.

— «Давно»?! — переспросила Лия на повышенном тоне. Её голос то и дело хотел сорваться. — Но ты убивал? Скольких ты убил, Влад?

Разговаривать с ним в облике человека было немного легче, но даже это не помогало. Отойти от шока казалось непосильной задачей.

— Я жил несколько столетий, Лия. Естественно, я убивал. А чего ты ожидала? Ты же сразу поняла, что у меня нет души. А теперь вот сердишься, — уязвленно проговорил вампир.

Девушка ощутила слёзы на щеках и поспешно вытерла их тыльной стороной ладони. Она не знала, как дальше быть.

— Не хочу тебя больше видеть, — прошептала она и убежала прочь, подальше от монстра.

Влад ничего не сказал ей вслед.

Лия до истерики боялась, что он побежит за ней, настигнет, выпьет её кровь, но никакая из самых ужасных фантазий не сбылась».

Девушка начала молча есть пасту, только чтобы немного привести себя в чувства. Её поглощало чувство вины, даже поголодать не удалось толком, но как-то заглушить сладкий привкус питайи во рту надо было. Вампир довольно улыбнулся, наблюдая за тем, как Лия прекратила хоть чему-то противиться. В то время как Лия с опустошенным сердцем вспомнила, как попала сюда.

«— Лия, я выкупил одну редкую картину, и её необходимо реставрировать. Ты ведь специалист. — Влад позвонил, как раз когда Лия закончила работу над заказом, ради которого и приехала в Румынию. — Я щедро заплачу, не беспокойся.

— Не хочу иметь с тобой дела, — чётко выделила она каждое слово. Слышать его голос было больно. Как же ей хотелось вновь заговорить с ним о философии, искусстве — да о чём угодно. Он мог поддержать столько тем, она даже пошутила однажды, что они родственные души. Вот только…

Нет у него души. Он монстр. Его прокляли, и вот уже несколько столетий он такой.

Однако деньги ей нужны были. Младшая сестра хоть и гостила у Джины, подруги Лии, но намекала на дорогой подарок на свой день рождения. Лия любила радовать сестру. А ещё она жаждала увидеть Влада, пусть в последний раз в своей жизни, пусть даже это опасно.

Разум говорил ей навсегда забыть о вампире, а вот душа молила свидеться с ним. Лия разрывало от чувства неопределённости и двойственности решений, и какое она бы ни приняла, то всё равно себя предаст.

Влад встретил её на своём автомобиле и отвёз в лес, что сразу напугало девушку. Никаких домов в округе. Деревушку давно проехали. Тут вообще связь-то ловила?

И когда они начали подъезжать к замку, у Лии дыхание спёрло: это ведь настоящий памятник архитектуры. Образец готического стиля. Громадные окна, узкие и высокие, круглые с четырёхлистниками, стрельчатые окна с ажурным резным переплётом из камня; на входе массивная дверь с архивольтом. Вход охраняли каменные горгульи.

Лия теперь не испытывала лишь негативные эмоции, ведь могла насладиться искусством, дотронуться до него буквально.

— И ты здесь живёшь? — У Лии от восторга заблестели глаза, она ощущала себя маленькой девочкой в большом магазине игрушек.

— Да, Лия.

И каждый раз он произносил её имя с придыханием, Лие было сложно не ощущать лёгкую дрожь на коже.

Она не могла скрыть своё восхищение. Влад вызвался сначала проводить её по длинным коридорам. Девушка завороженно наблюдала, как строг и выдержан дизайн, как изысканно выглядят тёмные оттенки синего, зелёного, чёрного, бордового и коричневого в интерьере. Лия интересовалась мелочами, просила Влада рассказать как можно больше подробностей.

— Да, здесь каменная кладка. Да, я не покупал новую мебель. Да, цветовые решения ещё с тех времён. Лия, ты такая любознательная, — совсем тихо произнёс он последнюю фразу. Лия совсем позабыла о своём страхе. Влад осторожно заправил прядку волос ей за ухо, которая мешала Лие видеть. — Хочу тебе кое-что показать.

Лия не отпрянула, когда он дотронулся до неё, и при этом ощущала волнение, которое теперь вибрацией отдавало по всему телу. Почему она так реагировала на него?

Вампир проводил Лию в последнюю комнату по коридору: это оказалась библиотека. Здесь была всего пара окон, освещение создавалось за счёт настенных канделябров и свечей. Тусклый свет, проникающий сквозь окно, добавлял мистики, причудливые тени скульптур-горгулий играли на каменных стенах. Лия с осторожностью провела по кожаному тёмно-алому креслу пальчиком, ощущая гладкость материала. В помещении пахло стариной и сыростью.

Но главным объектом восхищения было не убранство комнаты, а десятки больших стеллажей с книгами.

— Волшебное место. Я так люблю книги. А тут столько всего. — Лия предельно аккуратно дотронулась до пары потрёпанных корешков.

— Я тоже очень люблю книги. Это у нас семейное. Среди книг я всегда чувствую себя, как дома, где бы я ни находился. — Именно на этих словах Лия увидела другого Влада: не вампира, не проклятого человека. Словно он вновь стал ребёнком, который прибегал в библиотеку, чтобы окунуться в другой мир. Вампир о чём-то задумался и ничего не говорил. Видимо, что-то вспомнил.

Лия продолжила проходить мимо стеллажей, не переставая удивляться объёму хранящихся здесь произведений. Она не могла поверить, что ещё час назад ехала сюда, охваченная ужасом от возможных последствий.

Лия прошла чуть дальше, как вдруг увидела розу под куполом на резном круглом столике. К великому сожалению Лии, роза, похоже, почти погибла: вокруг неё находилось множество лепестков, а на самой розе держались последние два. Девушке вдруг стало почему-то больно, она ведь никак не может помочь. И почему он держал розу в колбе? Она только хотела приподнять стекло, как услышала полный отчаяния голос Влада за спиной.

— Не трогай! Оставь.

Лия, ощущая волну стыда, поспешно отошла. Она внезапно вспомнила, как в детстве смотрела один мультфильм, и теперь старалась восстановить в памяти нужные детали.

— Зачем ты держишь эту розу? Она ведь почти увяла.

— Она уже увяла, Лия. Просто не трогай её, и всё.

— Но ты зачем-то её здесь хранишь. — Девушка сдвинула брови, и неожиданно её поразила невероятная догадка. — Это твоя душа, да? Примерно так было в мультфильме!

Вампира рассмеялся, но сдавленно и коротко.

— Не думала, что мультфильм — практически и есть моя судьба? Только с несчастным финалом?

Мгновением позже упал предпоследний лепесток с розы. Лия не могла пошевелиться, наблюдая за этим.

— У меня день рождения сегодня, — хрипло произнёс вампир. — Если бы не отпадающие лепестки, я бы уже не помнил дату.

— И что будет, когда упадёт последний? Ты умрёшь? — с огромной тревогой в голосе спросила Лия.

— Да какая разница, что будет. Нет, не умру. Не всё так просто. Всего лишь окончательно потеряю рассудок. Лучше бы умер. Так легче. Но не могу. — Он отвернулся от розы и поджал губы.

— Так печально… Но наверняка можно что-нибудь сделать.

— Да что ты говоришь? Вся сострадательная, однако тряслась, пока ехала сюда. Ты же сбежать хочешь прямо сейчас, Лия. Ты до смерти боишься меня и того факта, что я вампир. Скажешь — нет? — Владу не нужен был ответ, он говорил не останавливаясь. — Ты никуда не уйдёшь. Можешь попробовать сбежать — найдёшь дверь закрытой. Телефон тоже попробуй поискать. Если удастся отыскать — возможно, и получится кому-нибудь дозвониться. Только я сомневаюсь. Знаешь ли, давно планировал всё это.

У Лии словно земля ушла из-под ног, ей захотелось во что-нибудь вцепиться для поддержания равновесия. Давно планировал?! Она сорвалась с места и побежала, ища выход из обители монстра. Смогла добежать до выхода, только он и правда оказался закрыт. Стала искать, где оставила сумочку, но сумочки не оказалось на кованном столике. Она вспомнила, как Антон — слуга Влада — поприветствовал её, она отдала ему свой плащ и, видимо, тогда же и сняла сумку. Влад увлёк её разговором. В сумке был телефон.

Но ведь её наверняка будут искать. Как оказалось, Влад уже написал сообщения её подруге и сестре о том, что Лия получила новый заказ и хочет пару неделек поработать в полном спокойствии. Услышав это, Лия прокричала, что они всё равно будут её искать. Вампиру же было всё равно на это, он лишь хмыкнул.

— Ждёшь, что я расплачусь? — Она с дикой ненавистью взглянула на него. — Пошёл ты к чёрту.

— Мы уже на месте, — иронизировал Влад. — В комнату тебя проводить? Давай покажу картину для реставрации.

У Лии во рту сохранялась горечь, тошнило от происходящего с новой силой. Хотелось как-то спасти себя. Зайдя вместе с Дракулой в комнату, она оглянулась: кровать с балдахином, приятные небесные оттенки, большое окно с четырёхлистником, мебель из кедра, всего одна картина на стене с изображением пасторального пейзажа. Однако в этот раз обстановка не вызывала чувство прекрасного; Лия была загнана в красивую клетку, без понятия, зачем вампиру это надо. Он не давал прямого ответа на вопрос. Развернул ткань, вытащил картину для реставрации, стал рассказывать её историю, в то время как девушка только и раздумывала, что станет для неё оружием, если вдруг понадобится. Настольная лампа? Вроде тяжёлая.

Хорошо, ударит его, побежит к выходу. Дальше что? Влад намного быстрее, вряд ли ей удастся его вырубить. Разве она сможет открыть дверь? Разбить окно? Но на них эти каменные перегородки, через которые она вряд ли пролезет… Лия ненавидела свою расчётливость прямо сейчас. Может, ей просто стоило действовать? Хотя что хорошего устраивать попытку побега и злить вампира? В конце концов, её всё равно когда-нибудь найдут. Сестрёнка знала про Влада. Да, ей неизвестно, где он живёт, но всё-таки девочка сообразительная.

Вампир заметил, что Лия прослушала всё сказанное им. И позже Лия поймёт, что реставрация картины — лишь предлог для того, чтобы она оказалась здесь.

— Куда ты всё смотришь? Думаешь, как сбежать? — Он обнажил клыки. — Лия, mia cara* (c итал. моя дорогая), давай без глупостей. Тебе понравится здесь. Будем беседовать. Даже одежду я уже тебе приготовил. — Он подошёл к массивному дубовому шкафу и раскрыл его, представляя взору Лии огромное количество самых разнообразных платьев на вешалках.

— Что… что это? — на выдохе произнесла она, дотронувшись до шершавой фактуры. — Это ты мне… Влад. Сколько девушек жило здесь?

Лия повернулась к нему, в ожидании ошеломительного ответа, но вампир молчал, чем ухудшал положение.

— Много, Лия».

В реальности вампир продолжил трапезу, при этом то и дело кидая короткие взгляды на задумчивую девушку. Лия вновь посмотрела на пасту и только отвлеклась от приятного воспоминания, как опять подумала об этом: как Влад сначала гладил её по щеке, обводил губы пальцем, как угощал фруктом и нежно касался её рта. В тот момент всё казалось слишком интимным, да и сейчас от воспоминаний было не легче. Вампир словно понимал, о чём Лия так старательно думала, и вцепился в неё гематитовым взглядом, не давая спокойно выдохнуть. Дыхание стало рваным.

Девушка увидела, как вампир поглаживал бокал, то замедляя движения, то ускоряя, и мечтала запретить себе представлять иное, но больше не могла. У неё помутился рассудок, и Лия с тяжёлым вздохом подперла голову рукой. Была не в силах запретить себе фантазировать.

«Влад просто проводит пальцами по бокалу. Ничего особенного», — повторила Лия про себя, только мозгу было всё равно, она словно вновь испытывала прикосновения Влада на своей коже, и этого ей хотелось больше всего. Тело напряглось, девушка сильнее скрестила ноги.

А вампир всё смотрел, понимая, через что вынуждает её проходить, но и сам не хотел останавливаться. Лия слишком много сопротивлялась, да и за укус ей надо ответить.

К своему собственному удивлению, у Лии всё-таки сохранилось немного здравомыслия. Влад сказал, что ему нравится ломать. Неужели она сейчас сломается? Вот так легко? Просто потому что сама себе что-то придумывала? Вряд ли он её намеренно соблазнял, так ведь? Девушка старательно вспоминала их прошлые беседы, стараясь ухватиться за какую-либо тему, как за спасательный круг.

— Смысл, — прошептала она, заставив вампира остановиться. — Ты зачем-то меня здесь держишь. Зачем? Из-за проклятья? В чём оно заключается?

— Лия, у тебя экзистенциальный кризис? — усмехнулся он, подавшись вперёд. — Всё намного проще, чем ты думаешь. Держу я тебя здесь, потому что я так захотел. Да, Лия, всё просто.

— Допустим. Но и для меня должен быть смысл, зачем я здесь? Чему я научусь, благодаря такому жизненному уроку? — рассуждала она, при этом не смотря на вампира.

— Вот как ты думаешь. Что ж, хотя бы не веришь в фатализм, — хмыкнул он и отпил из бокала. — Смысл есть для тех, кто его придумывает. В остальном же мир — чистый хаос.

— Влад, но всё же… Проклятьеможно снять? Помню, в мультфильме…

— Да-да, нужно было, чтобы кто-то чудовище полюбил. Забавная история.

— А у тебя…

— У меня? Лия, меня много кто любил, — невесело рассмеялся он и встал с деревянного стула. — Дело не в любви. За мной бегали, умоляли быть с ними. Герцогини, принцессы, просто крестьянки, современные звёзды; из-за меня даже совершали самоубийство. Лия, проблема в том, что внутри у меня пустота. Я ничего ни к кому не чувствую. Я могу испытать вожделение, но любовь… Что это? Стал изучать философию, погружаться в высокое, искать себя… Но я не чувствую, Лия. Не испытываю сострадания. Я эмоциональный инвалид.

Эти слова набатом зазвучали у Лия в висках. Она выпрямилась на стуле.

— Значит, это ты никого не можешь полюбить. По-настоящему.

— Да, Лия. Мне на всех наплевать.

— Ты стал таким из-за проклятья?

— Частично. Но и до проклятья я был тот ещё… За это и получил, — злобно расхохотался он. — Чем дольше живу, тем больше хочется чего-то чистого, нравственного, Лия. Однако другим я не могу быть. Как там у апостола Павла про любовь было? Не помнишь? Зато я помню. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Красиво, Лия, да? А глядишь в мир, а там ничего подобного. — Его рот искривился в усмешке. — Печально это. Я сам хочу владеть, познать, но не любить.

Сказанное Владом нагнало на Лия дикую апатию. Помочь ему не представлялось возможным; вместо этого, похоже, она навечно его пленница. Хотя, как навечно — пока не сломается и не умрёт, и на её место не придёт следующая. По всей видимости, именно так и происходило до этого. Девушка сжала челюсти, борясь с тошнотой.

— У меня всё было в жизни и всё есть: куча денег, хотя я и отдаю часть на благотворительность, любимое дело, этот замок… А чего-то всё равно не хватает. К слову, Лия, что происходит, когда человек насыщается всеми благами?

— Пресыщение. Вседозволенность, — еле выговорила она, в горле стало слишком сухо. — Если верить истории, то моральное разложение, — смутилась она, вспоминая когда-то прочитанные эпизоды из учебников по истории. — В общем, ничего хорошего.

В голове задержалось именно слово «вседозволенность», и Лия выпалила, совсем не обдумав мысль:

— Ты и пальцем не трогал меня, не считая сегодняшнего дня.

— Верно. — Он хлебнул ещё вина. — А ты чего не пьёшь?

Лия взглянула на свой бокал.

— Или боишься, что там кровь невинных людей? — Влад улыбнулся лишь глазами. Лия внимательно вгляделась в бокал и вздрогнула.

— Нет, слишком примитивно. У тебя всё же более оригинальный подход, — немного подольстилась она. Лия понимала, что тема, которую она сейчас затронет, будет не слишком приятной для вампира. — Так вот, Влад… Ты холоден? Или я тебе не нравлюсь? Но зачем тогда здесь держишь?

— Какой интересный вопрос, Лия, — вдруг усмехнулся он.

— Раз ты пресытился всеми благами, думаешь только о себе и плевать хотел на чувства других, в том числе и на мои… Что же ты тогда не… — Голос Лии оборвался, почему-то произнести вслух было жутко неловко. — Что ты говоришь со мной о какой-то далёкой философии, о нынешних тенденциях… В общем, ведёшь себя, как высокоразвитое существо, а при насыщении должна происходить полная деградация и приближение к животному. Так что, Влад? Тебе просто за века надоело это?

Повисла длительная тишина, Лия ёрзала на стуле, в то время как вампир не сводил взгляда с её губ.

— Не холоден я, Лия. Не холодна и ты.

Девушка нахмурилась.

— Я прожил слишком много, чтобы научиться такое понимать.

И вновь тишина, тогда Лия не выдержала.

— Может, в тебе осталось хоть что-то человеческое? Даже романтичное?

— Ищешь во мне положительное? Смотри, а то влюбишься, Лия. Закончишь жизнь, как и другие.

— Я всё не могу понять, какой ты на самом деле. Вроде говоришь о себе… — недоумевала Лия.

— Ведь когда непонятнее — интереснее? Может, тебе интересно, потому что ты остальных всегда быстро разгадываешь? — Влад наклонился вперёд, сказанные слова были пропитаны вызовом и самодовольством.

Лия отхлебнула немного вина, ощутила знакомый горьковатый вкус, в любом случае на душе сейчас было несладко, хотелось как-то отвлечь себя от негативных мыслей.

— Верно. А я ведь тоже хочу узнать тебя. — Лия встала из-за стола, голова чуть кружилась от голода. Девушка была прекрасно знакома с тем правилом, что кто возвышается, тот и доминирует, всё, как в животном мире. — А ты никому не даёшь себя надломить. И как же узнать тебя? По Канту, понимаешь? — передразнила она его, при этом медленно приближаясь. Остановилась и взглянула на него снисходительно сверху вниз, от чего вампир ухмыльнулся. — И что же, Влад, ты придерживаешься гедонизма? — Она оглянула комнату, которую вначале полюбила, а затем возненавидела. — Всё наслаждаешься. Частное вытеснило общее, понимаю. Мир катится в пропасть… Притворяешься благодетелем. Морочишь мне голову. — Лия склонилась к его лицу, вновь прекрасно осознавая значение своего действия: в животном мире лезть в личное пространство и не отводить взгляд — угроза и агрессия.

В человеческом мире либо поцелуй, либо убийство. По крайней мере, ей так казалось рядом с Владом.

— Ты когда-нибудь что-то доброе делал, просто потому что тебе велело сердце? По доброте душевной? Ах да, точно, я забыла, ты ведь ужасный бесчеловечный монстр. Ни сердца, ни души, — выплёвывала она слова ему в лицо, обдавая своим дыханием.

Влад молчал и выводил бездействием.

— Твоя сестра очень беспокоится о тебе уже несколько дней, — внезапно выдал он то, из-за чего Лия мгновенно выпрямилась и отодвинулась от вампира. — Уже боится, что «тот симпатичный незнакомец» тебя украл. Держи.

У Лии замерло сердце, когда вампир достал из кармана брюк её мобильный телефон и кинул на стол. Она посмотрела на свой чёрный смартфон, который мечтала найти вот уже несколько недель. Лия изо дня в день тихо проверяла ящики в комнатах, стараясь не вызывать подозрений. Оказалось, что Влад носил её мобильный телефон всё это время с собой.

— Свободы хочешь? Вот держи.

Глава 3. Немного свободны

Девушка аккуратно дотронулась до экрана чёрного смартфона, украдкой посмотрев на вампира — неужели он вот так просто отпустит её? Не может быть такого. Влад осторожно скользил по ней взглядом, словно в ожидании, когда же глупый зверёк попадёт в ловушку.

Еле переборов сотню опасений, Лия всё же взяла в руки телефон и включила переписку с сестрой. Венди и правда в последние дни стала слать десятки смс, спрашивая, куда же запропастилась Лия. Лайя быстро глазами пробежалась по всей недавней переписке: Влад отвечал вместо Лии. У девушки замерло сердце, когда она поняла, что вампир изучил стиль её общения: как она называла сестру, когда ставила знаки препинания, какие фразочки любила использовать. Девушке стало жутко не по себе, прежняя самоуверенность улетучилась. Для Влада всё это явно не впервой. Он уже так делал, вынуждал родственников думать, что всё в порядке. Неужели вновь всё идёт по его сценарию? Чего он от неё сейчас ждёт? Что Лия тут же напишет смс о том, что её необходимо спасти от чудовища?

Посмотрев на вампира, Лия так и не могла ничего понять по выражению его лица: лишь холодная и отстранённая маска. В этой игре она была явно не в преимуществе.

Венди спросила в очередной раз: «Лия, да где ты?! Пришли голосовое».

Девушка с трудом прочистила горло. Вампир не сводил с неё взгляда, словно влияя на её решение.

— Венди, солнышко, я в порядке. Правда, — Лия усиленно делала голос наполненным всеми оттенками радости, а не страхом за свою жизнь. — Мне нужно было поработать в одиночестве. Проект просто невероятный попался… Спасибо Владу, — Лия закусила губу, при этом не смотря на вампира. Почему-то ей было неловко от всего этого.

— Владу? — тут же отреагировала Венди. — Это тот самый красавчик?

На этот раз Лия бросила взгляд на вампира. Он лишь слегка усмехнулся.

— Да… Я вот сейчас у него. Всё в порядке. Тебе нужна помощь с чем-то? Или ты просто волновалась за меня?

— Я уже устала тут с Джиной и Максом быть. С тобой хочу, — прохныкала она. — Возвращайся. Вместе пойдём выпьем горячего шоколада, как раньше, — мечтательно вспоминала Венди, отчего у Лии засосало под ложечкой. — И Влада с собой можешь взять. Он тебя не обижал?

— Нет, — на выходе произнесла Лия, с ужасом вспомнив всё своё волнение на протяжении двух недель.

— И отлично! Кстати, Макс хочет с тобой о чём-то поговорить.

Сердце в груди Лии пропустило удар. В последний месяц отношения двух давних друзей было натянутым. Лие захотелось закрыть глаза и позабыть о последней новости.

— Он тебе позвонит.

Лия только хотела ответить сестре, как вдруг на экране появился вызов от Макса. Девушка поджала губы, уже боясь предстоящего разговора. И что он ей пожелал сообщить? Интересно, сколько раз друг пытался до неё дозвониться…

— Лия, привет. Я напугался. Ты как вообще? На звонки не отвечаешь, — протараторил он.

— Привет, Макс, всё нормально. Не нужно было беспокоиться. — Девушка начала ходить по комнате, немного нервничая. На вампира не смотрела, полностью сконцентрировавшись на разговоре.

— Разве? Лия, с кем ты живёшь?

— Тебя интересует, с кем я, а не где я? — рассмеялась девушка, прохаживаясь взад-вперёд. — Макс, я занимаюсь реставрацией. Влад предложил пожить у него.

— «Пожить»? — передразнил он. — Лия, просто так девушки у мужчин не живут.

Лия прикрыла веки и протяжно выдохнула.

— Будешь читать мне нотации?

— Нет, просто не узнаю тебя. В любом случае, нужно увидеться. Давай я приеду. Где ты сейчас?

— В замке. Извини, адрес не знаю, — язвительно произнесла Лия, испытывая раздражение.

— Не волнуйся, сориентируюсь. Что поблизости?

Лия погладила переносицу свободной рукой, стараясь вспомнить, что они с Владом проезжали. Стала перебирать названия, пытаясь вспомнить название поселения. Что она запомнила? Холодный лес?

Тело покрывалось испариной: иллюзия возращения домой рассеивалась ещё поспешнее, чем Лия себе представляла. Она даже не смогла сказать точно, где находилась. В памяти стали всплывать приложения, способные отслеживать местоположение, но разве у неё такое установлено?

Влад тем временем гладил ножку бокала, отпив немного вина. Он улыбался сам себе, украдкой посматривая на девушку в панике.

— Давай я подскажу точные координаты. Хочешь, Лия?

Его голос ворвался в её сознание, подобно остроконечному лезвию. Она резко вскинула голову на него, в трубке Макс спрашивал, Влад ли это там предложил помочь. Лия всю выворачивало, когда она вернула вампиру телефон. Вот сейчас он выключит его, отрежет навсегда от друзей и доведёт до смерти в этой эстетичной клетке.

В груди зудело, когда Лия с каждой секундой рьяно придумывала, что же Влад может вытворить. Его интеллигентность и вежливость на данный момент вымораживала. Вампир дал чёткие координаты, расписал, что рядом, и добавил, что с нетерпением ждёт гостей, которых было не слишком много в столь отдалённом месте.

Невероятно спокойным движением вампир вернул девушке телефон, и она дрожащим голосом попрощалась с Максом.

— Так просто, Влад? — Лия неровно проводила пальцами по экрану смартфона, стараясь успокоить сердце, бьющееся о рёбра. — Отпустишь? А как же проклятье? Тебе нужна помощь?

Влад чуть запрокинул голову назад.

— Лия, на каких сказках ты выросла? Рапунцель? Русалочка? Спящая красавица? Золушка? К слову, ты читала настоящие сказки братьев Гримм?

Лия покачала головой.

— Принц слетел с башни и терновником выколол себе глаза, пока Рапунцель была беременна. Спящую красавицу изнасиловал принц, и потом она родила. Русалочка превратилась в морскую пену. Сёстры Золушки отрезали себе пальцы, чтобы втиснуться в туфельку, а после свадьбы Золушки и принца, к сёстрам прилетели вороны и выклевали глаза. Занимательно, не находишь?

Девушка съёжилась.

— А с Красавицей и чудовищем что?

— С Красавицей и чудовищем? — хохотнул он. — Ты присядь. Такое лучше выслушать сидя.

Лия послушалась и села на свой стул на другом конце стола. К ней вновь вернулось ощущение тошноты.

— Принцу наказали: ты ужасный человек и потеряешь рассудок, когда упадёт последний лепесток розы. У тебя есть шанс спастись, если только по-настоящему кого-то полюбишь. Принц недоумевал: разве он никого не любил? — Вампир встал и начал расхаживать по столовой. — В его жизни уже было столько прекрасных особ, и впереди ещё так много. Однако почему-то роза продолжала опадать, а в груди словно зияла огромная дыра, которую ничем в мире не заполнишь. Принц скитался по миру, искал излечения, но ничего ему не подходило. Вдобавок ко всему, ему постоянно хотелось крови, и он даже не имел контроля над превращением слишком долгое время. Убивал невинные души. Со временем дотрагиваться до других стало невероятно… больно. Однако это то, что он научился терпеть. Выбора не оставалось. У принца уже всё было, а чего-то не хватало. Тогда у него во дворце стали появляться гостьи. Все оказывались любопытными — такова женская натура. Услышав о проклятье, были невероятно решительно настроенными: нужно спасти принца, нужно его полюбить. — Вампир почему-то низко рассмеялся, смотря куда-то вдаль, в окно, за которым уже сгущались сумерки. — Принцу нравилось такое внимание, столько эмпатии и желания отдать всю себя, лишь бы выручить страдальца. Родные искали красавиц, однако даже когда и приезжали в замок — их ждала не самая приятная участь. Принцу было слишком легко убивать ради собственных целей. — Он оскалился. — После этого красавицы обычно закрывались в себе, испытывали огромнейшее горе, не могли найти себе места, ненавидели принца, вместе с тем ощущали привязанность к нему. Влюблялись. Ненавидели себя за это. Те, что посильнее духом: пытались бороться, те, что послабее — слишком быстро уходили. Исход был один у всех. У принца всё также: пустой замок и еле живая роза.

Понимая, что всё рассказанное — чистая правда, Лия сжала зубы до скрипа, тело била дрожь, и она уже не могла скрывать то, как сильно боится. Дыхание стало рваным, глаза слезились.

— А в конце что?

— А в конце что? — повторил Влад и любовно оглядел помещение. — Окончательная духовная гибель. Гибель разума. Гибель принца. Мириады потерянных душ по его вине. Что, Лия, такая сказка тебе уже не нравится?

— Ты для этого их решил сюда позвать, да? — Она прикусила губу, не зная, как дальше вести себя. — Убить?! Макса, мою сестру? Так же, как убивал остальных? Знаешь что, Влад? Духовное чувствовать надо, а не только о нём думать. Зачем тебе смерть этих душ? Что с них? Ты так наслаждаешься? Свою погубил, а теперь все души с собой забираешь? — злилась она, испытывая непреодолимое желание вскочить и наброситься на Влада.

— Ты думаешь, я не устал от всего этого? — раздражённо бросил он.

— Так сделай что-нибудь, Влад. У тебя последний лепесток розы остался. Ты лишишься рассудка. Думай, что ты можешь сделать, ради своей жизни!

Лия взывала к тому, что вампир точно ценит: своё существование.

— Девочки всегда хотят спасти кого-либо, — совсем тихо произнёс Влад.

— Знаешь, я больше не хочу верить в том, что твоя душа мертва. И не нужно было насильно меня тут удерживать. Я бы осталась добровольно, Влад.

— Нет, не осталась бы. Никто не остаётся. Потому что глубоко внутри все боятся. И правильно. Я ведь монстр без души. Убиваю, забираю то, что не принадлежит мне, и думаю лишь о себе. А если ты останешься, я тебя сломаю. Как и других до тебя.

У Лии миллион мыслей в голове, и все они о том, как помочь вампиру. Страшно до мурашек на коже из-за того, что она не могла знать, когда Влад искренен, а когда играет на чувствах. За короткое время уже нащупал те места, что более уязвимы.

— Спасибо за честность, Влад. Говоришь, те девушки тебя спасали? Проявляли эмпатию? А тебе только это и надо было? Ты их ломал, Влад? — Лия выстреливала вопросами, на которые они уже оба знали ответ. В горле пересыхало с каждым сказанным словом. — Сделай хоть раз то, что не сделал бы никогда, Влад. Разорви порочный круг. Ты столь образован и начитан, ты прекрасно знаешь о любви, при этом никогда не испытывав её.

Его гематитовые глаза впились в её, вынуждая вздрогнуть. У девушки больше не было слов, мозг заполнили переживания о том, что же будет с близкими ей людьми теперь, когда Влад вновь сделает то, что совершал до этого. Ей казалось, что время остановилось ровно в тот миг, когда она осознала, что после смерти близких потеряет и себя. Повторит судьбу многих, приобретёт стокгольмский синдром, а потом сгинет от депрессии.

Её борьба не кулаками, а словами. Пытаться достучаться до того, у кого проблемы с эмпатией и любовью к ближнему — то ещё неблагодарное дело. На кону стояло слишком дорогое Лайе, однако с каждой минутой она теряла надежду, словно песок сквозь пальцы.

Гнетущую тишину прервал вошедший в столовую Антон.

— Прибыли гости.

— Так быстро, — пробормотала Лия. Горло сдавливало липкими щупальцами страха.

— Наверное, они были где-то неподалёку. Соскучились по тебе, — равнодушно сказал вампир и поднялся. У Лии возникло желание броситься на колени перед ним и умолять не причинять боль тем, к кому она так сильно привязана.

Всё происходило далее, как в тумане: прибежала Венди, заключила в объятья сестру. Восхитилась тем, какое на Лие дорогое атласное платье с кристаллами. Лия пребывала в раздражении: откуда Венди могла знать, что платье много стоит, а потом на себя же злилась за то, что перед смертью о таком думает. Именно детская непосредственность вызвала отторжение, ведь сейчас жизнь представлялась Лие в её настоящем виде: жестоком и трагическом. Макс завёл разговор с вампиром, и Влад наказал подняться наверх и взять ту картину, над которой девушка работала. Венди радостно отправилась исследовать второй этаж замка, Макс с недоверием взглянул на Антона, что пошёл провожать их наверх.

У Лии в голове лишь отчаяние загнанного животного. Она с ужасом повернулась к вампиру, что встал подле неё. От его близкого присутствия кружилась голова: он пах железом, кровью и мускатным орехом.

Лия решилась сделать последний выстрел к его заледеневшему сердцу.

— Не знаю, во что ты веришь — в Бога, в богов, в судьбу, во Вселенную, но я верю в то, у человека, в твоём случае, у живого существа, всегда есть шанс раскаяться. Ты не потерян, Влад. И я знаю, чего хочу. Не хочу стать сломленной. Мне лучше уйти. Знай, что ты мне небезразличен. Я буду скучать. Сильно. — Каждое слово занимало один вздох и выдох.

Лайю будто рвало на части, когда она делилась сокровенным.

В ледяных глазах что-то промелькнуло.

— Грех мой. — Он дотронулся до ямки в основании её шеи. — Душа моя. — Скользнул пальцами вниз, при этом сморщившись, как будто испытав огромный дискомфорт. Девушка вспомнила слова о том, что прикосновения к людям приносят ему боль, но он научился это терпеть. — Ли-я. — Его указательный палец остановился там, где совсем близко бешено колотилось сердце девушки. На несколько мгновений Лия перестала дышать. — Кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, чтобы на втором толкнуться о зубы. Ли. Я. — Она словно чувствовала его прикосновения через одежду и через кости. Это пугало и одновременно будоражило. — У тебя чистая душа, Лия. — Он прижал ладонь к её груди, но не по-собственнически, а лишь невесомо касаясь. — Береги её. В наше время столь редко. А ещё — продолжай кусаться.

Девушке захотелось разрыдаться от переполнявших её чувств, как вдруг услышала звонкий хохот сестры, что неслась вниз по лестнице.

— Лия, да это же просто замок древнего вампира! Красотища! Макс тоже в шоке! — щебетала она, но по лицу друга Лия видела, что он, скорее, в замешательстве. Лия тут же сделала два шага в сторону от Влада.

— Без клыков в этом мире сложно выживать, — еле слышно пробормотал он так, чтобы было сложно только девушке. — И я уважаю тех, кто борется.

— Мы можем ехать? — Лия была поражена так сильно, что еле удерживалась на ногах. Неужели ей не послышалось? Вампир сказал ей беречь душу? — Я не закончила картину. Могу взять её с собой? — Голос девушки то и дело был готов сорваться.

— Да, возьми. Потом продай. За неё хорошо заплатят коллекционеры.

Лия с тоской осмотрела помещение, не веря тому, что всё-таки покинет его. Макс слегка с раздражением взглянул на потерянную девушку. Она почувствовала его эмоции и решила поторопиться.

— Спасибо, Влад. Ты так щедр. Обязательно передам деньги в благотворительный центр, как и договорились, — Лия врала, но лишь для того, что Макс не изводил разговорами: с чего вдруг такие дорогие подарки от малознакомого мужчины.

Влад жадно смотрел на неё, словно зверь на добычу, и такой его взгляд она увидела впервые. Она не могла объяснять его для самой себя и боялась за близких. Каждый шаг отдалял от вампира и кошмара и приближал к освобождению. Вместе с тем за Лией по пятам следовал удушающий страх.

Только когда она села в машину, пристегнула ремень, услышала рёв мотора, то словно град на неё обрушилось осознание: стало ясно, почему Влад так посмотрел на неё — он её добровольно отпустил.

Девушка разрыдалась в машине, напугав сестру и друга. Она рыдала, потому что слишком боялась эти две недели. Рыдала, потому что никак не могла сбросить всё скопившееся напряжение. Рыдала, потому что страх в груди заменила режущая тоска по Владу.

* * *

Одним субботним утром Лия возвращалась из любимой кофейни. Наконец она оказалась дома, больше никаких поездок в Румынию до конца жизни. Теперь истории о вампирах наводили ужас и воскрешали тщательно похороненные воспоминания.

Прямо у двери находился чёрный прямоугольник, который незамедлительно привлёк внимание девушки. Лия села на корточки и подняла немного шершавый на ощупь тёмный конверт с алой фамильной печатью.

Не позволяя себе строить предположения, Лия вошла в дом, быстро скинув босоножки, и устремилась в комнату, зажгла бледную лампу и села в широкое кресло. Лия осторожно провела по краю письма, испытывая дикое до дрожи предвкушение. И с каждой секундой становилось всё более мучительно, словно маленькие иголочки всё глубже вонзали в кожу.

Лия прекрасно знала, от кого письмо, вернее, она жаждала этого больше всего на свете. Можно ли бояться до потери разумного восприятия и вместе с тем умирать от желания? Лайе теперь виделся лишь положительный ответ на данное предположение.

Она разорвала конверт и взглянула на первую строчку.

«Лия, грех мой, душа моя».

Она вздрогнула и прикрыла глаза. Ещё и этот знакомый запах металла и мускатного ореха, который был лучше любого триггера. Воспоминания яркими фейерверками взорвались в сознании. И девушка знала, что ненормально вспоминать плохое в положительном ключе. Лия почувствовала нарастающий гнев. Психопаты ждут возвращения своих жертв. Не дают о себе забыть.

А что Лия? Лие теперь ни один не интересен после него. И в одночасье желание трансформировалось в лютую ненависть к нему. Влад ворвался ураганом в её жизнь, держал взаперти, тем самым вынудив после ходить к психотерапевту, принимать таблетки и продолжительное время восстанавливаться, испытывать дичайшую скуку во время общения с противоположным полом (и раньше так было, а теперь лишь усугубилось).

Рядом с любимым креслом находился камин, который Лия поспешно развела, к счастью, поленья уже были на месте. Как же она желала сейчас огнём разом всё уничтожить, испепелить и больше никогда не вспоминать.

Она встала и рывком вытащила письмо из конверта прямо над камином. Вместе с бумагой цвета слоновой кости из конверта выпало ещё кое-что и прямо в огонь. Считанные секунды на осознание: это лепесток розы.

Лия сразу же вытащила письмо, а вот лепесток сгорел моментально. В этот момент в груди девушки как будто что-то надломилось.

Она села в кресло и молча наблюдала за языками пламени. В руках было письмо, которое сгорело по краям, но совсем немного. Дрожащими руками Лия поднесла его к своему лицу.

«Тогда эта ведьма сказала мне, что я должен полюбить. Что я должен страдать. Что я должен задыхаться от любви, и любовь сломает мне кости. Поэтично, да?

Все так страдают в книгах о любви, а я не мог.

Но в тот вечер, наш с тобой последний. У меня хрустнули кости, Лия. У меня больше не было кислорода в лёгких. У меня как будто вообще всё отняли.

Я силой заставил себя не погнаться за тобой, за твоими друзьями. Жаждал вернуть тебя так сильно, что вены на руках вздулись, голова взрывалась, а ноги отнимались.

Понял кое-что. Про жертвенность в любви. Про то, что нужно отпускать. И это есть то высшее, что я смог тебе подарить. Свободу от себя.

Я мог бы тебя оставить и уничтожить. И это легче всего и приятнее.

Страдать от агонии никому не хочется.

Та ведьма сказала, что моя любовь будет несчастна. Что та самая девушка возненавидит меня и будет готова сжечь мою душу, лишь бы не слышать обо мне никогда в жизни.

Лия, я почувствовал то, что не мог ранее. И это… невыносимо. Но знаешь, теперь я могу спокойно умереть. Давно представлял, как это будет.

Приложил к письму лепесток с розы… Сорвал его сам. Это больше не моя душа. Моя душа во мне. Моя душа это ты, Лия.

И это так больно.

Лучше уж ничего не чувствовать.

И я не знаю, что там впереди. Сколько есть времени, чтобы пытаться искупить грехи? Та ведьма исчезла много лет назад, но заявила, что у меня нет счастливого конца ни в одном исходе. Вот почему я не особо пытался кого-то полюбить. У меня не было надежды. Затем появилась ты… светлая душа, которую я чуть не сломал.

Лия, вряд ли ты всё это прочитаешь. Ты меня ненавидишь. И лепесток уничтожишь, зная, что это моя душа. Но теперь всё не так. Лия, я прохожу ад на земле. Теперь всё по-другому. Прощай, Лия».

У девушки не было сил на слёзы, только ощущения, словно и у неё во время прочтения ломались кости.

В голове красной нитью предупреждение психотерапевта: он обязательно будет пытаться вас вернуть. Возможно, даже раскается. Либо же так будет казаться. Мы никогда не можем знать, что у подобных людей в голове.

Анализируя разговоры с вампиром, Лия пришла к выводу, что он прекрасно знал, как манипулировать чувствами. Учитывая, что Лия ему призналась в симпатии перед отъездом, то появилась теория, от которой, правда, во рту возникло слишком много горечи.

Стандартный ход того, кто потерял жертву. Либо же он талантливо выстроил паутину так, что всё просчитал заранее, в том числе их расставание.

В груди теплилась надежда, что Влад всё-таки испытал что-то похожее на настоящее чувство любви, пусть вкупе с невыносимой болью.

Лия поняла главное, что сделала та ведьма с Владом — отобрала любую надежду на спасение. А Лия подарила её, сама того не осознавая.

Девушка усмехнулась самой себе: почему душа больше не в розе? Или Влад её обманул? Зачем тогда так волновался за тот цветок?

Может быть, вампир наконец почувствовал душу в своей груди, а не в алом цветке? И зачем он приложил лепесток к письму? Лия пришла к выводу, что он захотел вновь поиграть её чувствами: дать ощущение, что она может управлять им.

С болью Лия вспомнила сюжет мультфильма, о котором впоследствии столько вспоминала. Жизнь словно подняла высоко в воздух и ударила об асфальт: как же всё по-другому. В детстве всё представлялось более радужным.

Лие хотелось знать, что там с вампиром. А самой ужасной была уверенность: Влада нельзя было познать. Можно было наблюдать за тем, как он себя ведёт, что говорит, как реагирует. Однако узнать, каков он — нет. Не познать его сущность. Да и нужно ли?

«Желаю понять тебя. Как ты устроена? Что внутри тебя? О чём ты думаешь? Хочется надломить тебя, увидеть тебя, содрать слой за слоем, изучая. Пройтись пальцами по твоим костям, почувствовать тебя. Я хочу понять суть вещи. По Канту, понимаешь?»

— Вини, Влад, ноумены, — Лия обратилась к письму, словно вампир мог её слышать. — В мире существует то, чего нельзя познать. Как и заповедовал Кант.

Оглавление

Глава 1. Немного философии

Глава 2. Немного искусства

Глава 3. Немного свободны