Лучик [Александра Никогосян] (fb2) читать постранично, страница - 2

проговорила:

— А знаете, таких детей называют «солнечные дети». Этого малыша подарил мне Господь. Ему виднее, что и кому. И этот мой лучик солнца я никому не отдам.

* * *

Все произошло именно так, как и предсказывала «лиса». Родные со скандалом требовали «избавиться от урода», муж больше не появлялся, а подруги растворялись в прозрачном осеннем воздухе одна за другой. Даже от мамы она не услышала ни единого слова утешения или поддержки.

Только в церкви, куда Света исправно ходила вот уже не первый год, священник сказал то, что ей так необходимо было услышать.

Отец Илья, опустив глаза на Распятие, лежащее на аналое⁴, выслушал свою прихожанку, подергал себя за бороду и ушел в алтарь. Там он очень долго молился, и вышел с широкой улыбкой на усталом лице.

— Будем рожать! — радостно объявил он. — Только ты на чудо не очень-то рассчитывай, — добавил священник. — Мальчик родится больным. Но это единственное, что будет у тебя в жизни.

Глаза у Светы засияли, она счастливо улыбнулась и закивала головой, с нежностью поглаживая уже заметный под джемпером округлившийся животик. В иконной лавке она купила себе икону Божией Матери «Помощница в родах». Постояла, подумала, и вернулась к батюшке.

— Скажите, батюшка, дорогой, ведь правда все будет хорошо? Пусть больной!

— Даже не сомневайся! Господь не зря послал тебе твоего Лучика.

* * *

Вьюжной февральской ночью на свет появился Алешенька. Света слышала, как громко вздохнул врач, как запричитала старенькая нянечка, но ей было все равно.

Алешеньку положили ей на грудь, и она, прижав его к себе, внимательно разглядывала черные волосики, желтоватую кожу и бессмысленные раскосые глазки на широком, плоском, как блинчик, лице.

— Тебе аборт предлагали? — вместо обычного «поздравляем, мамочка…», спросил ее врач.

— Да.

— Так какого ж ты!..

— Не надо, доктор, я ведь давно все решила.

— Отказ писать тоже не будешь? — на всякий случай уточнил акушер.

— Нет! — крикнула Света, прижимая к себе свое больное, несчастное, никому, кроме нее, не нужное сокровище.

Перед глазами возник лисий образ врачихи из женской консультации. Теперь этот образ не был милым и добрым. Лиса насмешливо и ехидно улыбалась, словно говоря: «я предупреждала».

Света прогнала назойливое видение. Сына у нее забрали и унесли в детское отделение, а ее саму разместили в палате на четырех человек.

В первые же часы своей жизни маленький Лучик сполна познал презрение и брезгливость. Волны неприязни и какой-то глупой жалости со стороны медперсонала и соседок по палате накатывали и на Светлану.

"И на что он ей нужен, уродец этакий? Родила бы здорового, ведь предупреждали…" — то и дело слышала Света за спиной.

Мамы со здоровыми детишками старались держаться от них подальше, словно синдром Дауна передается воздушно-капельным путем.

Отец Алешеньки со дня своего ухода больше ни разу не позвонил и не пришел. Родные, при виде мальчика, старательно отводили глаза в сторону. Каждый в семье боялся, что пресловутая «лишняя» хромосома передалась мальчику именно от него.

Родители Светы оставили ей их двухкомнатную квартиру, а сами уехали в деревню. Обзавелись хозяйством и зажили сельской жизнью.

К Светлане приезжали редко, привозили деньги и продукты, но в комнату внука даже не заглядывали. Мама, едва касаясь, целовала дочь в щеку, отец неловко обнимал. Пили чай и уезжали.

В общем, жилось трудно, тоскливо и одиноко. Но Света ни разу, ни на одно крохотное мгновение, не пожалела о своем выборе.

Алешеньку окрестили, причем крестным ему вызвался быть сам отец Иннокентий.

Спасение от отчаяния и боли Света находила только в церкви. Но…

* * *

Чем старше становился Лучик, тем больше неприязни в глазах прихожан она замечала. Вокруг них всегда было пустое пространство.

Наверное, людям неприятно было видеть толстенького неуклюжего малыша, с плоским желтоватым личиком, косенькими глазками за толстыми линзами очков, вечно приоткрытым ртом и мокрым слюнявчиком… Было похоже, что его боятся. А может, стесняются своего собственного здоровья и благополучия?…

«Но это мое сокровище, — думала Света. — А они… Бог им судья. Может быть, они думают, что он ничего не соображает?».

Но сама Света знала, что ее Лучик прекрасно все понимает.

А потом Светлана заметила и вовсе нечто ужасное. Причастив Алешеньку, она услышала за спиной шепотки и возню, которой обычно возле Чаши5 не бывает и быть не должно. Она вытерла платочком мокрые губки и подбородок сына, отошла в сторонку и попыталась понять, что происходит.

А происходило вот что: прихожане не хотели причащаться после «Дауна»! И пропускали друг друга вперед. Так бы и продолжалось раскланивание и расшаркивание перед священником, но даже добрый и терпеливый отец Иннокентий не выдержал и прикрикнул на