Темный Охотник 3 (СИ) [Андрей Розальев] (fb2) читать онлайн

Темный Охотник #3

Глава 1 Фрау Гретта

⊰──────⊱ ✿ ⊰──────⊱

Коттеджный посёлок близ Арапахо-Сити

Фрау Гретта Лёвенштайн была благодарна своему молодому соседу за приглашение зайти на следующий день. Вот только, доехав до своего дома, она увидела выломанные двери, сорванные ворота и всю ту ортодоксальную кроваво-мясную жесть, что случилась через дорогу. Пожилая аристократка прекрасно знала, что невежливо приходить в гости раньше оговоренного срока, но с учётом обстоятельств всё-таки решила форсировать события.

— Добрый вечер, — бабушка положила велосипед прямо на дороге и мягким шагом зашла на участок через ворота для машины.

Трупы и воронки от взрывов на лужайке. А ещё толпа совершенно незнакомых людей, что собралась вокруг соседского бассейна. Причём не только людей, но ещё и инфернов. И белкусов в придачу, — со зрением у фрау Гретты был полный порядок, и спутать высшую расу с рыжими неразумными переносчиками всяческой заразы она никак бы не смогла.

— Здравствуйте, — из толпы незнакомцев вперёд вышел мужчина средних лет в забавной панаме с рыболовной блесной. — Если вы к Артёму, то он сейчас временно отсутствует.

— А вы-ы-ы-ы-ы? — вопросительно протянула Гретта.

— Мы его коллеги. Бывшие, — поправился мужчина. — Позвольте представиться, Евгений Евгеньевич Жи…

— Жихарев! — догадалась фрау Лёвенштайн. — А я вас знаю. Вы сейчас управляетесь на базе.

— Э-э-э… да, — сознался Евгений Евгеньевич. — Всё так. Простите, а вы откуда знаете?

— Ну как же? У меня на базе много друзей и знакомых. А также друзей друзей и знакомых знакомых. Да и вообще, в последнее время весь город только о вас и говорит. Прорыв монстров в пирамиде, а потом ещё это загадочное исчезновение мсье Лагранжа, — старушка огляделась и перешла на доверительный шёпот. — На самом деле я так рада, что этот безродный дурак куда-то подевался. Он мне никогда не нравился.

— Мне тоже, — кивнул Жихарев.

Повисла неловкая пауза.

Фрау Лёвенштайн прикидывала, что же могло произойти на участке её соседа. Не последний человек в городе, она быстро сложила два и два. Логическая цепочка выстроилась следующим образом:

Лагранж был в тесной связи со жречеством и при помощи этой связи проворачивал свои тёмные делишки, — об этом знали все. Но! После его исчезновения у руля встал честный, порядочный мужчина, — размышляла она, — который пока что временно исполняет обязанности, но вполне себе метит на кресло начальника базы. И вот этот мужчина набрался храбрости послать жрецов туда, где не светит солнце, — слово «жопа» фрау Лёвенштайн старательно избегала не только в прямой речи, но даже в мыслях.

Neue besen kehren gut, — как говорят на её Родине; кажется, у русских есть точь-в-точь такая же пословица. Про новую метлу, которая метёт по-новому.

Ну и вот. Жихарев послал жрецов, а те решили его устранить. Всё очень просто и поверхностно. А что до её соседа…

Жихарев русский, Артём Чернов тоже русский. Наверняка они не просто общаются, но и поддерживают друг друга во всём, вот и попал парнишка в разборки.

Из раздумий фрау Гретту вырвал вой полицейских сирен где-то вдалеке.

— Так, — бабушка божий одуванчик перешла на деловой тон. — Надо спрятать трупы.

Жихарев не смог сдержать улыбки.

— Боюсь, в таком случае нам будет очень трудно объяснить, откуда на участке взялось столько кровищи.

— Мы спрячем не все трупы, — парировала Гретта. — Женечка… можно я буду называть вас Женечкой?

— Как вам угодно, мадам…

— Гретта, — представилась фрау Лёвенштайн. — Так вот, Женечка, мы спрячем только трупы храмовников…

Тут Гретта заглянула Жихареву за плечо и повнимательней рассмотрела тела.

— Те из трупов храмовников, которые возможно опознать, само собой, — поправилась она. — Все религиозные побрякушки нужно срочно снять с тел. Все документы, личные вещи и телефоны тоже сюда. Так будет гораздо проще разыграть вооружённое нападение с целью, например, ограбления. Или ещё с какой-нибудь другой, — старушка подмигнула. — Неустановленной следствием.

— Не знаю, кто вы, но я сражён наповал, — Жихарев галантно поцеловал фрау ручку и крикнул ребятам позади себя:

— Все всё слышали⁉ За работу! — а затем вновь вернулся к фрау Гретте. — Быть может, у вас ко всему есть идея насчёт того, как спрятать трупы?

— Пф-ф-ф, — отмахнулась старушка. — Не обижайте меня, молодой человек. Я прятала трупы, когда вы ещё пешком под стол ходили. Стащите их в кучу на песок и предоставьте всё мне.

Сказано — сделано.

Буквально за минуту до приезда полиции, фрау Гретта Лёвенштайн взялась за волшбу. Великий Магистр, она махнула рукой, и земля под телами ацтекских храмовников разверзлась и поглотила их вместе с прочими уликами на такую глубину, что все геологи мира сошлись бы во мнении — дом, арендованный Артёмом Черновым, стоит на месте древнего индейского кладбища.

Неугодные трупы исчезли.

Совсем.

Навсегда.

— Ого! — Егор Веневитин напрочь позабыл о больном плече. — Фрау Гретта, вы просто восхитительны!

— Я знаю, спасибо, — совсем чуть-чуть смутилась старушка.

— Пожалуйста, возьмите меня в ученики! Я тоже маг земли!

— Молодой человек, при всём уважении, я на пенсии.

— Оу, — расстроился Веневитин.

— Но иногда мне бывает скучно, — продолжила старушка. — К тому же я живу одна и мне частенько не хватает в доме мужской руки. Да взять хотя бы те же лампочки! Вот в наше время делали на совесть. Даже если спираль и перегорит — можно концы магией сварить, и она дальше работает. А сейчас эти новомодные… я в них ничего не понимаю, и приходится менять.

— Я умею менять лампочки, — уверенно заявил Егор.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась фрау Гретта. — Так вот, молодой человек, становиться вашим наставником я не собираюсь, но буду рада поделиться опытом за чаем с тортиком. Может быть, даже преподам вам пару уроков.

— Спасибо огромное! — обрадовался Егор.

— Спасибо репутации ваших друзей, гера Чернова и гера Жихарева.

Внезапно, к списку друзей с высокой репутацией добавились ещё два имени. Фрау Лёвенштайн и без того была рада увидеть соотечественников, так ещё к тому же оказалась знакома с дальними родственниками Юргена Грюнберга. И вроде бы даже училась в одной школе с его двоюродной бабушкой.

Мир и без того тесен, а суженный кружок аристократии ещё теснее.

— Горжусь вами, мальчики, — фрау Лёвенштайн не удержалась и потрепала молодых немцев по волосам.

Теперь, когда проблема с лишними трупами была решена, остался последний щекотливый момент. Пять девушек-инфернов, которые до сих пор не удосужились одеться и щеголяли по двору в трусах и лифчиках.

Старушка даже залюбовалась на подтянутых красоток. Что ж, она тоже была молодой. Правда, в её времена женщины купались едва ли не в платьях. Но она была егерем, и даже во времена её молодости это была относительная вольница нравов. Да и если бы все человеческие женщины были сложены так же превосходно, то вполне возможно, что и в этом мире люди не придавали бы одежде столь большого значения.

— Я так понимаю, что рогатых барышень было бы неплохо спрятать, — обратилась фрау Лёвенштайн к Жихареву.

— Не беспокойтесь об этом. Отсидятся в чулане, пока всё не закончится.

— Не отсидятся! — возмутилась фрау Гретта. — Женечка, вы меня расстраиваете. Скажите им, чтобы шли за мной. Посидят у меня, пока полиция не уедет. Девочки понимают наши языки?

— Две весьма неплохо владеют ацтекским и английским, — кивнул Евгений Евгеньевич. — Ариэль! Нага! Девчонки, идите-ка сюда!

Чуть ли не бегом фрау Лёвенштайн переправила инферн к себе в дом и пока что оставила их в гостиной. На то, чтобы заваривать чай и соблюдать прочие правила гостеприимства не было времени, а потому Ариэль с подругами по несчастью занялись разглядыванием фотографий.

А посмотреть было на что!

Фотографий оказалось много, очень много. Ими были обвешаны чуть ли не все стены комнаты. На них молодая и подтянутая Гретта Лёвенштайн позировала на фоне разломных тварей, будто рыбак, который хвастает рекордной рыбиной.

Где-то Гретта была запечатлена одна, а где-то в составе группы егерей.

Сирены тем временем были уже совсем близко.

— Ох, ёпьте, — именно так отреагировал полицейский, первым заглянувший во двор.

Полисмен тут же поймал на себе спокойные взгляды, проанализировал их и понял — егеря. А раз егеря, то скорей всего аристократы. А раз аристократы, то, — а-та-та! — ему, простому патрульному, без письменного разрешения с тремя подписями не стоит и пытаться даже на участок заходить.

Потом проблем не оберёшься.

Особенно здесь, в опорнике рядом с эпицентром. Тут на кого не чихни — обязательно нарвёшься на международный скандал. Тут такие аристократы, а здесь другие, а вот эти вообще третьи и оттуда-то. У этих так заведено, а у этих сяк… чёрт ногу сломит!

Однако кровавая баня в коттеджном посёлке — это в любом случае ненормально, даже если это разборка аристократов. Не отреагировать на такое просто-напросто нельзя.

А потому патрульный дружелюбно помахал всем ручкой, улыбнулся, вернулся в машину и вызвал на подкрепление особый отдел.

* * *

О-хо-хо…

Если бы не печать регенерации третьего уровня, я бы, наверное, сдох.

А так только жалел, что не сдох сразу.

После того, как погиб жрец, я сразу же отозвал Михаила Лунатовича обратно в Океан. Быстренько прошвырнувшись по покоям жреца, я нашёл и гостиную, и спальню, и рабочий кабинет. И там — вот приятный сюрприз — две папочки, с пометками «Жихарев» и «Чернов». Забрал обе.

Будь у меня пространственный карман — я бы забрал вообще всё. Потому что явно в этом кабинете масса ценнейшей информации. Но, к сожалению, изучать её мне некогда.

Я нырнул в тени и побрёл прочь из пирамиды. И вовремя — к покоям жреца уже бежал кто-то из охраны. Видать решили, что пора бы уже известить о вторжении разломной твари.

Состояние быстро ухудшалось, я всерьёз боялся грохнуться в обморок прямо в тенях, а в голове завертелись бредовые мысли.

Не мрачные, а именно что бредовые.

Так бывает от переутомления, когда раз за разом повторяешь про себя одну и ту же фразу, споришь сам с собой о вероятном исходе уже случившегося события, или попросту начинаешь гонять по кругу припев приставучей песни.

Н-да…

Удивил Чипахуа.

Удивил и заодно напомнил, что до былой мощи мне ещё качаться и качаться. Так что «спасибо» ему, что ли.

«Хозяин? — раздался в голове встревоженный голос Дили. Похоже, моё состояние отчасти передалось и белкусам. — Всё нормально?»

«Пойдёт, — ответил я. — Как у вас там?»

Как получилось, что я вообще её слышу? Избыток энергии усилил связь? Наверное…

«Всё хорошо. Пришла добрая старушка в розовом костюме и начала руководить уборкой».

«Это… весьма кстати. Передай всем, чтобы слушались её…»

«Э-э-э, — замялась Диля. — А как мне это передать?»

«Не знаю. Станцуй! — сил на то, чтобы что-то выдумывать не было, и я ляпнул первое, что пришло в голову. — Джимми! Джимми!»

«Хозяин, ты точно в порядке?»

Ох, мать его…

Совсем голова отказывать начинает. Из подсознания вылезают всякие неожиданные неожиданности.

«Не обращай внимания, — попытался я успокоить белку. — Скоро буду».

И сам не заметил, как очутился в машине.

Всё.

Наконец-то можно вылезти из теней. А то от перегрузки жгло уже, кажется, даже волосы.

— Да твою же ж, — выругался я, когда понял, что по старой привычке сел на пассажирское сиденье.

Открыв дверь, я попытался выбраться наружу, но вместо этого вывалился на парковку, как мешок с… как мешок с другими мешками. Вслед за разумом начало сдавать тело. На самом деле, всё пройдёт уже через десять-пятнадцать минут, но конкретно сейчас я был как никогда близок к вегетативному состоянию.

— Молодой человек! — услышал я со стороны закусочной. — Ваш заказ готов!

Собравшись с силами, я поднялся на ноги и изо всех сил изобразил из себя человека, который только что не валялся на асфальте. Помогло. Разум чуть прояснился. Самую высшую, — или низшую? — точку своего недомогания я миновал.

— Молодой человек, у вас всё в порядке?

— В полном! — я показал продавщице большой палец.

— Вам нездоровится? Я могу что-то для вас сделать? — барышня посмотрела на машину, потом на меня, потом снова на машину и снова на меня. — Давайте я отвезу вас до дома?

«Хайзяя! — в голову влез Чип. — Мусора нагрянули!»

Хм-м-м…

Так-так-так.

От вестей про полицию я окончательно взбодрился. Закрутились шестерёнки, заработали. Могучий мозг набирал былую силу.

— Простите, как я могу к вам обращаться? — спросил я; а то всё продавщица, да продавщица.

— Зянья, — улыбнулась пухляшка.

Ну вот вообще не удивила. Хотя по сравнению с Мискванаквадоквэ это ещё цветочки.

— А я Артём, — представился я. — Зянья, на самом деле вы бы меня очень выручили. Мне почему-то не очень хорошо…

Если по прибытию домой господа полицейские спросят о том, где я был, — а они обязательно об этом спросят, — то я без зазрения совести отвечу, что уснул на парковке возле пончиковой. А Зянья выступит в роли свидетеля. И не только не соврёт, а ещё и предоставит им доступ к записям с видеокамер.

Я же ходил на дело тенями, а за тонировкой моей броне-малыхи ничего не разглядеть. И что же получается? Приехал, взял кофе со сладким, посидел и уехал. Железобетонное алиби. Я бы даже сказал мифриловое.

— Тогда подождите буквально пять минут, я переоденусь и договорюсь со сменщицей…

Физически я был ушатан донельзя, но соображал прекрасно.

Зянья не задавала лишних вопросов, но и рта не закрывала. Поохала о том, что никогда не сидела за рулём такой огромной машины. Потом рассказала, что вызвала сменщицу, которая живёт в соседнем доме, чтобы оперативно выполнить мой заказ на сотню пончиков, и поэтому она всё успела вовремя, и что сейчас сменщица осталась, но…

Дальше я её уже не слушал, так что у меня было время поразмышлять.

Итак…

Кодекс никогда и ничего не делает просто так. Вот эту мысль надо распечатать, заламинировать и повесить над кроватью. Потому что так оно и есть! Ну правда же! Нападение на лайнере⁉ Подстава от злопамятного немца⁉ Тёрки с вороватым начальником базы егерей⁉

Пф-ф-ф-ф…

А вот та херня-с-душами, которая происходит в ацтекском храме, полагаю, на регулярной основе — вот это уже интересно. Вот это может быть веской причиной тому, что я переродился именно в этом мире, а не в одном из бесконечного множества других. Стало быть, здесь есть работёнка для Охотника. И стало быть, мне предстоит её выполнить.

Потому что, однажды приняв Кодекс в душу, ты навечно становишься его проводником. И ни смерть, ни повторное рождение, ни пресловутый отпуск — не отменяют этого факта.

А про отпуск, судя по всему, и вовсе можно забыть окончательно.

Только на сей раз нужно отнестись к разборкам со жречеством ответственней.

Сейчас мы, грубо говоря, обнулили конфликт. Сейчас я снова получил самое лучшее преимущество, которое только можно придумать — эффект неожиданности. Все те, кто огрызнулся и злоумышлял против Жихарева, мертвы. А те, кто не мертвы, ни про меня, ни про него не знают.

Да и не факт, что вообще будут стараться узнать.

На свято-пусто-место найдётся новый верховный жрец, который будет занят становлением и возвышением себя любимого, а не какими-то там расследованиями. Было и было. С него-то какой спрос? Не по его же вине пирамиду дважды выхлопали, верно?

На всякий случай надо бы ещё найти гнездо мёртвых храмовников, они жили явно не в пирамиде, поискать там записи, которые они делали. Хорошо, что я вытащил из пирамиды личные дела на себя и на Жихарева. Но вдруг у храмовников остался второй экземпляр.

Ну а пока суть да дело, я успею раскачать себя и команду. Конвейер по зарабатыванию бабла с разломов уже запущен, а остальное дело времени.

Короче говоря, вот так.

Перехожу в боевой режим.

Дзынь-дзынь, — зазвонил телефон. Я невольно напрягся. Обычно в столь поздний час мне звонил один лишь Патриарх, а от него в последнее время новости неутешительные, но-о-о-о… в этот раз пронесло.

— Да, Илюх?

— Артём, извини, я только что вырвался от своих! — настроение у индейца играло, как солнечные блики в ручейке. — Еду к вам! Что-то нужно докупить?

— Эм-м-м…

Не хотелось расстраивать индейца, но уж что есть, то есть.

— Боюсь, ты немного опоздал.

— Ой-ой! — вскрикнула Зьянья, завернув на мою улицу. — Там, кажется, полиция!

— У вас там полиция⁉ — подслушал Илхуитл. — Что-то случилось⁉

— Всё нормально, потом перезвоню, — ответил я и сбросил вызов…

Всё прошло именно так, как я и ожидал. К моменту моего приезда в доме уже шуровал особый отряд, уполномоченный совать свой нос в дела аристократов. Хотя-я-я… «совать нос» — это слишком громко сказано.

Так.

Зафиксировать произошедшее разве что.

Мужики в форме провозились с нами до двух часов ночи. Опросили всех, включая меня и Зянью, и установили следующее:

На съёмное жилище Чернова А. К. было совершено нападение вооружённой группой лиц, часть из которых являлась егерями в отставке, а личности другой части установить невозможно, из чего можно сделать вывод о том, что они такие же егеря в отставке и бла-бла-бла, и бим-бум-бам, и всё такое прочее.

К тому же, господа полицейские узнали Жихарева и фрау Гретту.

Первый нашими стараниями крутился в новостях, а вторая оказалась чуть ли не самым почётным жителем Арапахо-Сити с момента его основания.

Короче говоря, наша компашка производила самое приятное впечатление, да и к тому же нападали не мы, а на нас. И как финальный штрих в портрете добропорядочных граждан — пончики, которыми я щедро одарил служителей закона. Как следствие, вопросов к нам больше не осталось, и полиция убралась восвояси.

Если что-то выяснится, мы вам обязательно сообщим, ага.

— Ну давай, Чернов, рассказывай, — сказал Жихарев, провожая взглядом полицейские машины. — Чего узнал?

— Евгеныч, я тебя очень люблю и уважаю, но давай не сегодня, а?

Тот внимательно осмотрел меня с ног до головы.

— Истощение? — понимающе спросил Евгеныч.

— Ещё какое.

— Тогда давай-ка ты иди отсыпаться, а поговорим утром. Договор?

— Договор, — согласился я, но не стал уточнять каким именно утром. И ведь как в воду глядел!

Первым, что я услышал по пробуждению был женский крик:

— Очнулся!

Продрав глаза, я увидел Мию. Девушка сидела на стуле возле моей кровати и была в максимальной степени встревожена. На её крик в комнату почти тут же ворвались Егор и Илхуитл, — их я ещё плюс-минус ожидал увидеть, — а следом за ними мистер Ух и два каких-то совершенно левых мужика с голым торсом и чумазым лицом.

— Кхм-кхм, — прокашлялся я. — А это кто?

— Артём! — воскликнул Веневитин. — Ну наконец-то! Как ты себя чувствуешь⁉

— Нормально, — я приподнялся на локтях. — Повторяю вопрос. Кто это такие?

— Рабочие.

— Какого хрена здесь делают рабочие?

— Артём, — слово взял Илхуитл. — Я взял на себя смелость и часть выручки с разломов передал мистеру Яяухкуи, чтобы тот нанял людей и начал ремонт.

— Лучших отделочников не найти отсюда и до Теночтитлана! — вставил свои пять копеек Ух.

Ага.

Прекрасно. Значит, ребята всё-таки подсуетились и не забили хер. Приятно, чёрт его дери. Переживают, заботятся.

Кстати, чувствовал я себя сейчас просто прекрасно. Если, конечно, не брать в расчёт звериный голод, от которого желудок аж скручивало.

— И сколько я проспал?

— Два дня.

— Два дня⁉ — я вскочил с постели, благо трусы на мне оказались. — А где… Где… Нууу… Где эт-самое? Ну ты не понимаешь, что ли⁉ — я уставился на Егора, но тот категорически отказывался меня понимать. — Блять…

«Диля! Где инферны⁉»

«О, хозяин! Как здорово, что ты пришёл в себя! Мы у доброй старушки напротив, чай пьём. Приходи!»

«Хайзяя! Тут торт!»

Фу-х, слава тебе яйца, додумались не палить рогатых перед посторонними людьми. Перед фрау Греттой теперь тоже должок. Блин! Всего-то навсего поспал от души, проснулся и уже должен всем подряд!

— Так, ладно, — сказал я. — Спасибо вам всем большое за заботу. Ценю, правда. Но не могли бы вы сейчас ненадолго оставить меня одного? Хотелось бы помыться и прийти в себя.

— Да-да, конечно, — и делегация не спеша покинула мою комнату.

Так.

На чём мы закончили в прошлый раз? Ночь, пирамида, жрец, алтарь… и покушение на Жихарева. Жихарев! Точно! Я ведь так и не рассказал бедняге всё то, о чём узнал. А мы ведь договаривались. А человек ведь переживает, наверное, неведением мучается.

— Алло! — каким-то чудом телефон за два дня сподобился не разрядиться. — Евгеныч⁉

— Проснулся⁉ — обрадовался Жихарев.

— Да! Евгеныч, ты где? Нам бы поговорить надо.

— Артём, не сейчас. Да и вообще, наверное, не сегодня, — на фоне у Жихарева был гомон, крики, переговоры и какой-то деревянный скрип, будто бы кто-то таскает мебель.

— Что-то случилось?

— Ага, — сказал Жихарев. — Случилось. К нам едет ревизор…

Глава 2 Ревизор

Я людям помогал? Помогал. Связи нарабатывал? Нарабатывал. Был добр, щедр и справедлив? Ну да, был. И как итог — вот, пожалуйста: стою в трусах посередь комнаты и влияю на геополитические процессы. Не каждый таким хвастануть может.

— Габи! — первый звонок. — Ты в курсе ситуации⁉

— Работаю, — коротко ответила ацтечка.

На заднем фоне слышалось истеричное надрачивание клавиатуры.

— Рассказывай. Что за ревизор? Кто, откуда, как зовут? Что ест, с кем спит? Любимый цвет и мальчуковая поп-группа?

— Артём, тут такое дело, — треск затих, и Габи так тяжко вздохнула, что мне по каким-то эмпатическим каналам передалась её безнадёга. — В последний момент всё поменялось.

— Объясни.

— Ты разворошил осиное гнездо, — выдала она так, будто это всё объясняет.

— Разворошил, — кивнул я, чуть подумал и уточнил: — А какое из?

— Генштаб егерей.

— Ох ни-ху… а чо так? Они-то здесь причём?

— После того, как Лагранж пропал, а мы начали бурную деятельность вокруг базы, штаб тоже подключился и начал свою проверку. Служба внутренней безопасности взялась за генерального егеря, который ставил Жан-Жака на его должность…

Та-а-а-ак…

— … и выяснила, что он имел откаты не только с Арапахо-Сити, но и с других подконтрольных ему городов.

— Ага. Понятненько. Прости, а ты вообще каким боком к генштабу? Неужто твоя тётка из Тулы там на полставки подрабатывает?

— Так э-э-э, — чуть потерялась Габи. — Нет. Это по телевизору показывали, в новостях. У нас в Империи с конфиденциальностью обычно всё в порядке, но тут как будто прорвало.

— Угу, — мозги разогнались с бешеной скоростью, но из-за недостатка информации пока что пробуксовывали на месте. — Почему?

— Думаю, просто совпало. Нехватка инфоповодов. В Императорской семье тишь да гладь, вокруг эпицентра всё спокойно, ни войн, ни пограничных конфликтов. Людям было скучно, а тут подвернулась новость про коррупционера-егеря. А тут ещё и местный жрец сам себя в жертву принёс…

— Допустим.

Девушка вроде как виновато замолчала.

— Габи?

— Да?

— Мне показалось или ты сейчас виновато замолчала?

— Артём, прости! — тут у неё аж голос сорвался. — Прости меня, пожалуйста, но я правда хотела как лучше! Когда генерального егеря взяли под арест, я опубликовала «Он вам не Лагранж»! Сеть разорвалась! Просмотры, репосты, растаскивание на цитаты! Извини меня, пожалуйста, прошу!

Так.

Рассуждаем. Этим фильмом мы при случае хотели шантажировать того чела, которого и без нас взяли за жопу. И как только козырь перестал быть козырем, Габи его разыграла, чтобы не лежал без дела. Технически всё верно. Я бы и сам этот видос слил при таких вводных. Вот только я не понимаю…

— А за что ты извиняешься?

— За то, что я теперь вроде как известный политический блогер, инфлюэнсер и бла-бла-бла, — Габи чуть помолчала. — И вроде как всё это благодаря тебе, но не спросив твоего разрешения. Мне очень стыдно, прости. Просто ты никак не просыпался, а момент подвернулся такой, что…

— Забей, — оборвал я девушку. — Ты всё правильно сделала. А теперь, пожалуйста, развивай мысль дальше.

— Дальше? — Габи шмыгнула носом и собралась с мыслями. — А дальше всё просто. Старого генерального сняли, а нового поставили. Но никто не знает кого.

— Ага.

— И вот этот самый «никто не знает кто» прямо сейчас направляется с ревизией к Евгению Евгеньевичу. После всей той шумихи штаб, по всей видимости, решил продолжать разыгрывать шоу. О назначении нового генерального будет объявлено на той самой базе, о которой вышло нашумевшее расследование, то есть на нашей базе. Рейтинги зашкалят, в этом я уверена на все сто.

Ха!

Вот ведь.

Им поручили эпицентр сдерживать, а они из этого цирк с конями и клифхенгерами устроили. А хотя… чего это я? Внимание приятно и прибыльно. Егеря лишний раз напомнят о себе, увеличат финансирование. Пожертвований соберут, в конце-то концов. Все в плюсе.

— Так что в Арапахо сейчас не протолкнуться от репортёров. Все гостиницы забронированы, цены на аренду взлетели до небес. Люди ждут финальный акт.

— Со счастливым концом! — просиял я. — Кажется, мне срочно нужно ехать к Жихареву!

— Думаю, поддержка будет не лишней.

— Конечно! Всё, Габи! Ты молодец, а я погнал дальше!

Всю дорогу я смаковал эту мысль. Раз история с Лагранжем перешла в медиапространство, значит в силу вступили законы драматургии и у шоу обязательно должен быть счастливый конец. Просто обязательно.

А каким может быть счастливый конец в конкретно взятом случае? Все негодяи наказаны, а на их место пришли правильные ребята. Один негодяй направился за решётку и на его место поставили кого-нибудь хорошего, а другой негодяй просто пропал и на его место тоже поставили кого-нибудь хорошего.

Два хороших человека жмут друг другу руки, улыбаются и смотрят в камеру. Играет гимн, на заднем фоне начинается салют, картинка уходит в затемнение.

Ко-нец.

Так что по моим прикидкам Жихарев просто обязан стать начальником базы. Можно сказать, что это уже свершилось, и теперь дело лишь за формальностями, — вот как-то так я думал до приезда на базу.

— Простите! — улыбчивый Евгений Евгеньевич пытался закрыть дверь кабинета перед репортёрами, но те продолжали напирать и галдеть. — Прошу прощения! Мне нужно на минуточку уединиться! — Жихарев пнул по ноге, которая не давала двери закрыться, но журналист стоически перенёс боль и ничего не одёрнул. — У меня конфиденциальный разговор!

— С кем вы собираетесь разговаривать⁉ — неслось со всех сторон. — Кто это⁉ Что стоит на повестке⁈

— Я выйду к вам чуть позже!

В это время я как раз подошёл к его кабинету, и имел удовольствие наблюдать, как Жихарев переносит свалившуюся на него известность. Как-то плохо он её переносит, честно говоря. Надо мужику выдохнуть немножко.

Я ушёл в тени и даванул своей аурой. Журналисты — крепкие ребята, но тут и они отшатнулись, сделав пару шагов назад. Тут Евгеныч наконец-то захлопнул дверь, облокотился на неё лбом и на выдохе помянул всех падших женщин мира.

— Ты как? — спросил я, выходя из теней и усаживаясь в кресло для посетителей.

— Хрен знает, — моему присутствию Евгеныч даже не удивился, настолько вся эта ситуация его допекла.

— Как проверка?

— Дрючат, — Евгеныч повернулся ко мне. — Ты даже не представляешь, как дрючат. Чуть ли не под лупой каждый уголок проверяют. Каждую бумажку вплоть до туалетной просмотрели. По казармам лазают, смотрят как у нас тут егеря содержатся, не обижены ли чем. Со всеми разговоры разговаривают. Полигоны проверяют. И стрельбище, — со злостью выплюнул Евгеныч.

— А что не так со стрельбищем?

— Со стрельбищем всё так, кроме ответственного за безопасность стрельбища, — Жихарев обессиленно бухнулся в своё кресло.

— Йохансон? — хмыкнул я.

— Йохансон. С-с-с-сука, опять начал про своих медведей затирать. Дескать, так и так, всё бы ничего, но вокруг базы не расставлены капканы, о которых он просит уже который год, и если вдруг ночью на нас нападёт медведь… Блять…

— Ну ты же понимаешь, что это бред?

— Я — да, — сказал Жихарев. — А вот журналисты — нет.

Вот ведь правда, сраный Йохансон! Познакомить его, что ли, с Михаилом Лунатовичем?

— Ну и каковы твои прогнозы? — спросил я.

— Нету у меня никаких прогнозов, — вздохнул Евгеныч. — Молюсь сейчас всем богам, включая ацтекских, о том, чтобы на меня дело о растрате не повесили. Вот и все мои прогнозы.

— Так погоди… — я захлопал глазами. — С хера ли на тебя?

— А на кого ещё? — Жихарев демонстративно развёл руками, оглядываясь по сторонам. — Ты видишь здесь ещё кого-то, кого можно назначить виноватым? Лагранж свалил, Чипахуа сделал себе чик, — он провёл пальцем по горлу, очень внимательно, даже подозрительно, посмотрев при этом на меня. — Ты глянь, что они тут устроили! Это уже не переназначение, а шоу какое-то!

Ага.

Мысли у нас с Евгенычем очень схожие, однако у него они почему-то текут в пессимистичном русле.

— И теперь, когда всё на виду, — продолжил Жихарев, — людям обязательно нужен козёл отпущения! Лагранжа поймать не удалось, но кого-то ведь надо наказать, верно? Иначе кровожадная толпа останется недовольна!

— Ну… Не всё так плохо, — сказал я, чтобы поддержать друга, но сам приуныл.

Потому что мне вдруг подумалось, что хэппи-енд шоу с точки зрения зрителей может быть и не таким счастливым с точки зрения участников. Если комиссия найдёт виноватых и показательно их накажет — зрители ведь будут очень даже довольны!

— Придумают сейчас, что я был с Лагранжем в доле, — Жихарев пропустил мою реплику мимо ушей. — Найдут какую-нибудь бумажку, прицепятся к ней. Что надо додумают, что надо подделают и всё, поехал Евгений Евгеньевич на зону нарды из хлебного мякиша мастерить. А я ведь даже на хату правильно заходить не умею!

— Евгеныч, не ссы. Всё будет нормально. Расскажи лучше, кем оказался новый ревизор. Может быть, что-то придумаем.

А новым ревизором оказался очень деятельный старикан. Сам из егерей, всю жизнь у эпицентра прожил, чуть ли на всех опорниках послужить успел. С коррупцией борется, с некомпетентными кадрами борется, с недостаточным финансированием борется… короче говоря, с чем только не борется, даже с проблемой глобального потепления, и с той тёрки имеет.

Репутация кристально-чистая, чуть ли не святой. Никаких слабостей. И никаких, нахрен, рычагов давления. Своё пожил, родни нет, никого совершенно не боится. Такому сам Император не указ!

Так что поделать мы с ним и впрямь ничего не можем. Во всяком случае сейчас, без какой-либо подготовки. Так… Так-так-так… Ну не бывает же безвыходных ситуаций, верно? Уж на крайняк утащу Евгеныча в тенях и буду прятать вместе с инферняхами.

— Грёбаный немец, — выругался Жихарев. — Нет, ты не подумай! Я к немцам хорошо. Взять хотя бы ту бабульку, соседку твою…

— Погоди-ка, — остановил я его. Что-то мне сейчас такое в голову пришло, что очень похоже на озарение. — Новый генеральный, говоришь, дедок?

— Ну да.

— Немец?

— Да.

— И сам из егерей?

— Ага.

— И в Арапахо послужить успел?

— Ну так далеко я не копал, но… наверное, — Жихарев пожал плечами и нахмурился. — А что?

— Есть у меня одна интересная мысль. А что, если…

Договорить я не успел. В этот самый момент телефон завибрировал и на экране высветилось имя абонента. То самое имя, которое я только что собирался произнести вслух. Такие случайности не случайны.

— Да, фрау Гретта?

— Артём, привет, — поздоровалась старушка. — Хотела пригласить тебя на ужин. В город на денёк приехал мой старый знакомый, и я хотела бы вас познакомить. Посидим, поболтаем, на десерт я приготовлю свой фирменный буберт.

— Буберт, — повторил я. — Да, конечно! Скажите, Гретта, а Евгений Евгеньевич Жихарев тоже приглашён на этот ужин?

— Какой ты проницательный, — то ли съязвила, а то ли похвалила меня пожилая фрау. — А он что, рядом с тобой?

— Вот сидит, от журналистов прячется.

Старушка сдержанно хихикнула при упоминании журналистов.

— Ну тогда передай приглашение, будь добр. Всё, до встречи.

Я сбросил звонок и посмотрел на недоумевающего Евгеныча.

— Нарды из хлебного мякиша отменяются, — уверенно заявил я. — Расслабься. Вечером мы ужинаем с этим твоим ревизором…

Сегодняшний вечер выбивался из ряда вон. Обычно у нас с Жихаревым все дела начинались или заканчивались тем, что мы ужирались в сракатан, а вот сегодня что-то пошло не по плану.

Свечи, белая скатерть, классическая музыка на виниловом проигрывателе и никакого спиртного. Свиные колбаски с гарниром и сок, а потом чай с бубертом. К слову, про буберт. Жрал я его только потому, что очень не хотел обидеть хозяйку. По факту это оказалась обычная манка с вишнёвым вареньем.

Ужинали, как не сложно догадаться, вчетвером. Я, Евгеныч, фрау Гретта и генеральный егерь, некто Кристиан Ульрайх. До, во время и немножечко после горячего старики предавались воспоминаниям о былых денёчках и тыкали друг в друга фотографиями, но когда на столе появился чай, мы наконец-таки перешли к делам.

Начали сразу же с приятного.

— Вы уж извините меня за эту показуху, Егвений…

— Евгений, — поправил Жихарев.

— Простите… да, Евгений. Никак не могу запомнить, поверьте, это не со зла. Так вот, Евгений, я делал именно то, чего от меня ожидали люди. А ожидали они строгий разнос. О том, что вы приличный и порядочный человек, я узнал ещё по пути в Арапахо-Сити и нисколечко в вас не сомневался.

— Правда? — задумался Жихарев. — На меня собрано досье?

— Ну конечно, — генерал улыбнулся.

— Хм-м-м… А кем, позвольте узнать? — закинул удочку Евгений.

— Не позволю, — Ульрайх отхлебнул чайку. — Так вот, всё что я делал на базе, было для журналистов.

— Прекрасно понимаю, — судя по морде лица Жихарева, нихрена он не понимал.

— Вот и здорово, раз все всё понимают, — генерал похлопал Евгеныча по плечу. — Завтра же подпишу приказ о вашем назначении. Разумеется, если вы не против.

Краем глаза я спалил реакцию своего друга. Вот именно так и выглядит внутренняя борьба — бедняга то краснел, то бледнел, то разевал рот, чтобы что-то сказать, то закрывал его обратно. Прекрасно понимаю, что Жихарев хочет на рыбалку, а не руководить базой, да и вообще у него лапки и аллергия на картотечную пыль, но… блин! Пора взрослеть, Евгений Евгеньевич!

Пнул его ногой под столом.

На всякий случай.

А затем ещё и одарил суровым взглядом, мол, если понадобится, то ради такого дела могу и в морду дать.

— Благодарю за доверие, — наконец-то разродился Жихарев. — Я вас не подведу.

Ах-ха-ха! Ну вот и всё!

— Ура! — радостно воскликнула фрау Лёвенштайн. — С официальной частью покончено. Кристиан, ну а теперь давай поговорим про инфернов…

Я аж чаем подавился. Гретта — не рояль. Гретта — хренов клавесин. Она ещё и с этим решила разобраться между делом?

— Н-да, — кивнул Кристиан. — Я долго думал об этом после твоего рассказа, Гретта. Гер Чернов, я так понимаю, что это вы больше всех радели за спасение рогатых девочек из храма. Прошу вас, расскажите о том, как ситуацию видите вы.

Ну я и рассказал.

Умолчал о том, о чём нужно было умолчать, и утрировал то, что нужно было утрировать. Вываливать сведения о том, что души жертв сливаются куда-то или кому-то в копилку, я, конечно же, не стал. Ведь даже чисто технически я не должен этого знать, верно?

Так что пришлось разыгрывать другую карту.

— Я понимаю, что жертвоприношение — это для ацтеков что-то доброе и вечное, — подытоживал я. — Как для нас с Евгенычем баня, например. Часть культуры, все дела. Но вот этот конвейер по ловле разумных существ для принудительного выпиливания, по моему скромному мнению, это не нормально. Вообще не нормально. К тому же, как я понимаю, само законодательство ацтеков не приемлет человеческих жертвоприношений без добровольного согласия жертвы.

— Так оно, — кивнул Ульрайх. — Вот только инферны, при всей моей симпатии, всё же не люди. Простите, если лезу не в своё дело, но какой вам интерес до них?

— Я пацифист, — ответил я, после чего все за столом дружно посмеялись. Жихарев, так тот вообще до слёз. — Ну а если честно, то у меня пунктик насчёт рабства. Большего сказать не могу.

— А я большего и не спрошу, — согласился немец и отодвинул от себя креманку из под буберта. — Значит так, Артём. Лично в это дело я не полезу и вам не советую. Слишком уж много заинтересованных лиц получается, и перевес сил явно на стороне жречества. Но если вдруг что… скажем так, я окажу вам информационную поддержку. Как минимум предупрежу, если вдруг над вами начнут сгущаться тучи, если вы меня понимаете.

Я молча кивнул. Конечно понимаю, чего ж тут не понимать. Генерал не обязан помогать, и уж тем более лезть во что-то, где можно поплатиться жизнью или карьерой. Но и, как честный человек, совсем в стороне оставаться тоже не хочет. Может помочь информацией? Да это же просто шикарно! Всем остальным я и сам себе помогу, а вот информация порой — на вес… мифрила.

Генеральный егерь подлил себе чаю, по-стариковски прокашлялся и продолжил.

— Ну а ещё я могу подсказать вам, как подступиться к этому делу. Вы правильно упомянули законодательство. Уж на что мы, немцы, занудные бюрократы, а ацтеки и нас переплюнули. Так что бить их нужно их же оружием. И если вы сумеете продавить закон, который бы уравнивал иномирных разумных существ с жителями нашего мира, то связали бы жрецам руки.

Вот как… Я широко улыбнулся. Чёрт возьми, приятно, когда целый генерал считает, что мне по плечу продавить целый закон в целой ацтекской империи, причём идущий вразрез с интересами ацтекских жрецов. Кажется, одна пожилая фрау очень хорошо обо мне отзывалась!

Но тем не менее, спасибо за подсказку, уважаемый старый немец, будет теперь о чём подумать на досуге. Да и для Габи работёнка найдётся, нехер там в блоггеров играть.

— Благодарю, — вежливо кивнул я. — Попробую работать в этом направлении. Правда, совершенно не знаю с чего начать. Но где наша не пропадала? Да, Евгеныч?

— Угу, — мрачно согласился новый начальник базы.

— Если немножечко пофантазировать, — хохотнул Ульрайх, — то я предложил бы вам оформить инфернам ацтекское гражданство. Тогда бы законы начали работать на них автоматически. Но, боюсь, это невозможно. Жрецы не позволят вам такого сделать, потому что…

Дальше я уже не слушал.

Не успел генеральный егерь закончить свою мысль, как мне в голову шибанула своя. И… О-о-о, как она была хороша! Как свежа! Как элегантна, мать её ети!

Ну да!

Всё так, всё верно!

Ацтеки никогда не оформят инферняхам гражданство — тут я согласен. Но что помешает моим девочкам стать подданными Российской Империи⁉ Ну явно не артефактный мифриловый меч, который я подарю Императору! Ах-ха-ха!

Да и для рода такой ход будет весьма полезен, в плане статусности. А то давненько про Черновых в родных краях не слышали!

Деда Миша! Держись там! Держись, пожалуйста! Дома я буду гораздо раньше, чем ты меня ждёшь!

Глава 3 Аврал

«Хайзяя, а приставка? Приставку не забыл?» — Чип сидел на лестнице и сквозь балясины подглядывал за рабочими, которые вносили в дом мебель и технику. Старую приставку и телек посекло осколками, так что на третий день у белкуса началась ломка.

Не стал стебать пушистого и ответил, мол, не переживай, не забыл, приставка где-то в коробках.

С уборкой и отделкой ребята мистера Уха успели справиться, пока я спал. Точнее, почти успели. Когда мы с Жихаревым вернулись с ужина у фрау Гретты, мужики как раз заканчивали вывозить строительный мусор. Теперь у меня вновь был уютный, эстетически-приятный, но совершенно пустой дом.

Так что весь следующий день я провёл в бытовых хлопотах.

Новый диван, новая кухня, новая электроника. Кой-чего из посуды и кой-чего для себя любимого — часть пространства занял круглый покерный стол с зелёным сукном. На днях устрою турнир между своими и хорошенечко… проиграюсь.

Никогда не разговаривал на эту щекотливую тему с братьями по Ордену, но лично меня бытие Охотником, — по сути, полубогом, — иногда довольно сильно отрывало от реальности. И заземлиться в такие моменты помогали как раз карточные игры.

Я никогда не был супер-пупер-игроком. И азартным тоже не был. Дело совсем в другом.

Карты напоминали, что проиграть всё-таки возможно.

Даже если череда побед растянулась на десятки лет, нельзя расслабляться и терять бдительность. Не всё задуманное сбудется. Не всё, что хочется — получится. Не все ситуации разрешатся на раз-два, без жертв и потерь.

И сейчас как раз время вспомнить обо всём этом.

Я задумал очень сложную игру. И все те планы, которые я сейчас выстраиваю, в процессе поменяются ещё десять раз. В игру обязательно вступят новые участники со своими, только им ведомыми, правилами, так что рассчитать всё от и до — практически невозможно.

Имея силу Охотника, способности душелова, умея ходить в тенях, призывать убитых тварей и вот-это-вот-всё, очень легко увериться в собственной непогрешимости, безнаказанности и вседозволенности. Даже сейчас, всего лишь с тремя печатями, даже не восстановив толком энергосистему, я, уверен, сильнее практически любого высшего мага, и скорее всего, сумею выстоять против мага вне категорий. Одного. А если их будет десять? А если в очередном разломе мне попадётся… да даже захудалый демон может стать серьёзной проблемой.

Само собой, меня это не остановит. Но есть нюанс.

Кодекс направил меня в этот мир без прикрытия. Без подстраховки Ордена. Я здесь один. И я просто не имею права провалить задание, в чём бы оно ни заключалось.

Ведь Кодекс ничего не делает просто так. Раз он направил меня сюда — значит я тот, кто может справиться. А раз могу — значит, обязан.

Первым делом, как только бригада закончила установку кухни и убралась восвояси, я решил поговорить с инферняшками.

Я рассказал девочкам всё то, что узнал о жертвоприношениях. А именно:группа обличённых властью фанатиков массово выпиливает инфернов с непонятной, но очень дурно пахнущей целью и прикрывается тем, что они, — инферны, — дескать, демоны.

Когда я закончил, они долго сидели с каменными лицами. Принятие неизбежного прошло у них по сокращённому маршруту — через гнев и сразу же к ледяному спокойствию. Ни депрессовать, ни отрицать очевидное, ни уж тем более торговаться девчонки не собирались.

А потом Нага вдруг заплакала. Не зарыдала в голос, а просто сидела, и из глаз катились слёзы.

— Были ещё девочки… — спустя несколько минут смогла объяснить она. — За эти два года. Три. Не угодили жрецу и пропали. Я ещё надеялась, что их отправили куда-нибудь в другое место, но кажется, их просто…

— Прости, Нага, — помолчав, сказал я. — Мы обещали тебе право мести. Но у меня не было иного выбора. Да и жрец сам себя наказал, отправившись следом за своими жертвами. Но ещё остался Лагранж. Этот скот ещё где-то топчет землю.

— Мы отомстили тем, кто нас пленил, — с достоинством кивнула Нага, глянув при этом в ту сторону, где Гретта прикопала тела.

После моего рассказа в планах инферняшек неожиданно случился резкий поворот.

— Мы не уйдём домой, — Ариэль говорила за всех, — пока не разберёмся с этим дерьмом.

— Боюсь, мы в любом случае пока что не знаем, как вернуть вас домой, — развёл я руками.

— Пока что это и не требуется, — покачала принцесса рогатой головой. — Мы не сможем вернуться в свой мир с поджатым хвостом и просто молчать. А как только наши великие Князья узнают о том, что здесь творится, поверь, они найдут способ добраться до вашего мира. Даже одной случайной разломной червоточины хватит, чтобы начался полномасштабный конфликт. Но я не хочу, чтобы из-за горстки фанатиков началась война миров.

Звучит самоуверенно, конечно, но доля правды в её словах есть. Не уверен, что инферны сдюжат развернуть наступление, но полномасштабная война в любом случае некстати. На такое веселье в качестве стервятников вполне может пожаловать и третья сторона, которая… ладно… сейчас не об этом.

— Так что если у нас с тобой одна цель, то веди нас. Мы сделаем всё, что дóлжно, — заявила Ариэль.

— Вот об этом-то я и хотел поговорить, — улыбнулся я.

Улыбнулся, а потом вывалил план о получении девочками российского… не гражданства, нет… Скорее уж это будет вид на жительство или что-то около того, а возможно даже попечительство рода Черновых. Не уверен, что бывали подобные прецеденты, хотя если вспомнить общину уральских гномов…

В любом случае, российского юриста у меня сейчас под рукой нет. Зато есть ацтекский. И ацтекский юрист клянётся Кецалькоатлем, что если инферны официально окажутся под защитой Российской Империи, то лавочку жрецам придётся сворачивать.

В каком бы фаворе жречество не было у Императора, а во внешнюю политику им лезть не позволят. Тёрки с русскими не нужны никому. Особенно по такой не столь уж масштабной причине.

Так что мой план более чем жизнеспособен.

— То есть вы согласны отправиться со мной в Россию?

— Да, — опять-таки за всех ответила Ариэль. — Мы согласны. Если это поможет вызволить остальных, и прекратить этот ужас, мы согласны на всё что угодно.

— Ну вот. А ты не хотела язык учить, — подмигнув, напомнил я ей.

— «Без подошвы тапочки — это просто тряпочки», — гордо и по-русски заявила рогатая принцесса.

— Э-э-э…

— «Я живу, как карта ляжет. Ты живёшь, как мамка скажет!» — продолжила она.

— А ты уверена, что ты на правильном сайте язык изучаешь?

— Вроде бы да, — пожала плечами Ариэль. — Что-то не так с произношением?

— С произношением всё прекрасно. Ладно… с этим потом разберёмся. Слушай, нам бы с тобой ещё одну тему обсудить, — я посмотрел на инфернях за спиной принцессы. — Наедине.

Ариэль кивнула, а Нага, успевшая вытереть слёзы, заулыбалась и толкнула её в бок.

— Давно пора, правда?

— Брысь, нахалка! — ответила Ариэль со смехом.

Всё-таки какой быстрый у них переход из одной эмоции в другую! Поняв, что у нас с принцессой есть план, девчонки сразу повеселели. Они вышли на террасу и начали там синхронно раздеваться. За то время, пока они гостили у фрау Гретты, они уже успели соскучиться по бассейну. Так что долой все эти неудобные одежды, да здравствует сочный краснокожий сиськотряс.

Когда-нибудь я к этому привыкну… но это не точно.

— Прости Нагу, — Ариэль, тоже наблюдавшая за товарками, повернулась ко мне. — Она, кажется, пересмотрела любовных сериалов. О чём ты хотел поговорить?

Эмм… так они думают, что это что-то личное? Глянув в смеющиеся глаза принцессы, я понял, что и она не исключает чего-то такого. Хм… ну да… я же домой бабу привезу, пусть и иномирную. В качестве кого? Все эти аристократические заморочки… Ладно, это всё потом.

— Сперва о пустынном разломе, — начал я издалека. — На какое именно количество дней ты выставила таймер?

— На двадцать восемь, а что, что-то не так? — Ариэль сразу переключилась на деловой лад. — Ты же сказал на месяц…

— Нет-нет, всё так, — я заглянул в календарь на телефоне.

Какой же я молодец, что додумался спросить. Стало быть, принцесса живёт либо по нашим лунным месяцам, либо по каким-то своим, инфернячим. Но, как бы то ни было, разлом откроется через три дня и к этому нужно готовиться уже сейчас.

— Хочу с тобой посоветоваться, — вернулся я к разговору.

— Ничего себе! — съязвила рогатая.

— Сам в шоке, — вернул я ей улыбку. — Короче, если у тебя будут инструменты помимо говна и паутинки, ты сможешь сделать ещё один таймер? Понадёжней и попрочней? Дело в том, что принцип работы артефакта мы так и не узнали, а потому я не хочу его выносить. Не трожь, пока работает, как говорится.

— Разумно, — кивнула Ариэль. — Я напишу список необходимого. Купи, и я всё сделаю в лучшем виде. Но ради этого ведь не было необходимости отсылать девочек. Ты о чём-то ещё хотел поговорить?

— А ты проницательна, — хмыкнул я.

— Ах-ха-ха-ха! — донеслось с улицы.

Нага схватила одну из своих товарок за талию и пыталась перебросить через себя, а та упиралась. Солнышко весело играло на влажных телах, сиськи весело прыгали над поверхностью воды в куче брызг…

— Артём?

— Кхм, — опомнился я. — Да. Давай поговорим насчёт мифрила.

— А что насчёт мифрила? Мы, кажется, уже обсуждали эту тему, — нахмурилась Ариэль. — Я ни на что не претендую.

— Не-не-не, я не об этом, — помотал я головой. — Скажи, дорогая принцесса, среди всех твоих многочисленных талантов нет случайно кузнечного дела?

— Чем тебя слитки не устроили? — удивилась она, но тут же догадалась. — Хочешь переплавить во что-нибудь, в чём никто мифрил не опознает?

— Это, кстати, тоже, — кивнул я, снова удивившись её проницательности. — Но не только. Следи за мыслью. Чтобы документально обозначить ваше присутствие в этом мире, мне нужно добиться благосклонности самого российского Императора. Вы ведь не просто иностранки, вы из другого мира, а значит, решать вопрос будет император лично. И чтобы добиться его благосклонности, я собираюсь сделать ему подарок. А что может быть круче, чем артефактный мифриловый меч?

— Император — воин? — уточнила Ариэль.

— Воин, — кивнул я.

Правда, вживую видеть не доводилось, но если верить пропаганде, то вполне воин, и оружие уважает.

— Тогда действительно, это будет самый достойный подарок, по-настоящему императорский… Мифриловый меч, подумать только… Погоди! — глаза принцессы вдруг резко расширились, став по блюдцу каждое. — Ты хочешь сказать, мы сами его сделаем? Вот мы с тобой, ты и я?

— Согласись, это куда интимнее того, о чём подумала Нага? — не удержался я от подколки.

— Ой, да пошла она! — отмахнулась Ариэль. — Да, мне доводилось работать в кузнице, но в качестве… принеси-подай, пойди на*** не мешай, — добавила она по-русски.

— Собственно, примерно в этом качестве ты мне и понадобишься, — улыбнулся я. — Но к тому же в процессе мне придётся приоткрыть тебе пару тайн из числа тех, о которых мы с тобой договорились друг друга не спрашивать.

— Это… действительно очень интимно, — принцесса облизнула губы. — А ты сам? Ну, с молотом и наковальней?

— Давным-давно мне приходилось сталкиваться с кузнечным делом, — напустил я тумана.

— Давным-давно? — Ариэль скользнула по мне взглядом. — Тебе сколько лет-то вообще?

— В нашем мире дети рано взрослеют, особенно в России, — выкрутился на отшибись, но так мы вроде бы уже говорили про неудобные вопросы. — Так вот. У меня есть что плавить, есть где плавить и есть чем плавить. Но как бы хорош я ни был… а я, прошу заметить, чертовски хорош…

— Ничуть не сомневаюсь! — хохотнула Ариэль.

— … мне всё равно не обойтись без помощников. При этом ты — единственная живая душа, которая в курсе про мифрил. Так что тебе придётся мне ассистировать. Так каков будет твой положительный ответ?

— Шутишь? — Ариэль подалась вперёд, и грудь её высоко вздымалась от волнения, а глаза прямо-таки горели огнём. — Поработать с мифрилом, подумать только! Само собой я согласна! Такого предложения мне ещё никто не делал!

— Тогда нам надо начинать готовиться. У нас три дня, — я поднялся с дивана.

— Так ты хочешь в той гномьей кузнице… заняться этим? — уточнила она.

— Конечно. Там же считай всё есть, не хватает только мелкого инструмента и формы. Всё же кузнец из меня так себе, и выковать достойный клинок у меня вряд ли получится. К счастью, клинки из мифрила можно не только ковать.

— Слушай, — нахмурилась Ариэль, — но зачем так заморачиваться? Ведь мифрил сам по себе подарок!

— Да, так и есть, — согласился я. — Вот только если заявить во всеуслышание, что он у нас есть, у всех появится один и тот же вопрос.

— Сколько? — догадалась принцесса. — И никто не поверит, что это всё, какую бы цифру ты ни назвал?

— Вот именно. А уникальный меч, найденный в разломе в Йеллоустоунском эпицентре? — я пожал плечами. — Любому идиоту сразу понятно, что там, где взял — там больше нет. Не понравится баланс — переплавит.

Осталось продумать лишь один момент.

Чью именно душу мне вытащить из Океана и вколотить в меч? Морского змея? Гигантского осьминога? Кислотную паучиху? Или трёхголовую макаку-артефакторшу? М-м-м-м… Боюсь, что нет.

Всё не то.

Лаву не отдам, Михаил Лунатовича тоже. Надо бы выбрать время и провести ревизию. Должна же у меня заваляться какая-нибудь душонка, достойная Императора. И которую не жалко, то есть не уникальную.

Ладно…

С этим успеется.

А на сегодня есть ещё пара дел. Первое — метнуться на базу к Жихареву и узнать, как обстоят дела с закрытием норматива, сколько и чего мне предстоит закрыть, чтобы уже наконец-то погасить свой долг перед уважаемым мировым сообществом.

Ну а второе…

О-хо-хо…

Второе дело попахивает то ли сюрреализмом, то ли старой доброй шизой.

Прямо сейчас мне нужно взять в ручки телефон, набрать номер Патриарха и сказать что-то вроде: «Милый дедушка, скоро я приеду домой. Вот только я приеду не один, а с пятью рогатыми иномирными бабами, которых хотел бы прописать у себя в комнате. Погода у нас хорошая…»

Н-да…

Не откладывая трудный разговор в долгий ящик, я поднялся в свою комнату и набрал патриарха.

— Здравствуй, Артём. У тебя всё хорошо? Давно не звонил…

— И тебе, деда, здоровья и долгих лет жизни, — начал я издалека. — Да, всё хорошо. Но мне будет нужна помощь рода.

— Я тебя правильно услышал? — тон деда сразу изменился на предельно серьёзный. — Не моя, а именно рода? Во что ты вляпался?

— Сделал то, что должен был, деда. Уверен, на моём месте ты поступил бы так же. Но давай обо всём по порядку. Тебе удобно говорить?

Рассказ занял чуть меньше часа.

— Да уж… подкинул ты задачку, внук, — патриарх крепко задумался. — Но ты всё сделал правильно. И ты прав, на твоём месте я поступил бы также. Даже действовал бы похожим образом. Повезло, что жрец решил восполнить недостачу по жертвам собой.

Разумеется, я рассказал далеко не всё, представив всё так, что жрец не пережил позора и решил самовыпилиться. Дед не сказать чтобы очень сильно поверил, но досаждать вопросами не стал.

— Девушек надо вывезти из страны, и каким-то образом легализовать у нас в Империи, — обозначил я задачу.

— Это две разных задачи, — заметил дед. — Чтобы вывезти… пожалуй, купи дирижабль. У меня отложена достаточная сумма, планировал подарить тебе по возвращении из эпицентра.

— Спасибо, деда, но купить дирижабль я вполне смогу и сам, — прикинул я стоимость и свои возможности.

— Даже так? — дед хмыкнул. — Впрочем, я удивлён совсем чуть-чуть. Это хорошо, потому что деньги понадобятся, чтобы сделать достойное подношение императору. Ты же понимаешь, что без его слова здесь не обойтись?

— Понимаю, и у меня будет, что подарить Императору, — я не удержался от улыбки. — Нашёл в одном разломе. Покажу, когда приеду.

— В каком смысле приедешь? — наконец-то удивился дед. — Аааа… обязательства?

— Девчонки мне помогают, так что я справляюсь быстрее. Официально я закрываю разломы в одиночку, а фактически мы это делаем вшестером.

— Поня-я-ятно… — протянул дед. — И когда вас ждать?

— Думаю, где-то в течение месяца. Надо закончить все дела, подписать все бумаги, найти дирижабль… ну и собственно перелёт. Но я обязательно буду на связи!

— Хорошо… а я тогда подготовлю всё здесь. Случай-то почти беспрецедентный. Из известных — только гномы на Урале, а так я и не припомню… Придётся подключить не только юриста, но и историка!

Я положил трубку и задумался. Деду я всё представил так, что у меня всё решено. Но на самом деле подарка императору пока нет, дирижабль ещё надо найти, да и долг по разломам надо закрыть.

— Помоги мне, Кодекс… — проговорил я вслух нечто среднее между молитвой и присказкой.

И в этот момент мне пришло уведомление на телефон, в егерское приложение.

— Спасибо! — поднял я глаза к небу. — Вот прямо от души!

Неподалёку от Арапахо появился новый разлом. Если верить карте — в километре от меня, за шоссе.

Голубой.

Я тут же набрал Жихарева.

— Евгеныч, привет!

— Это ты, Чернов? — новый начальник базы чуток помолчал. — Знаешь, я тебе очень благодарен. Я сейчас понимаю, из какого дерьма ты помог мне выпутаться.

— Проехали! Для чего ещё нужны друзья?

— И правда. А ты чего звонишь? — Евгеныч перешёл на деловой тон. — У нас тут как бы аврал. Видел сообщение?

— Видел, видел. Вот поэтому и звоню! У меня к тебе просьба… — я встал и выглянул в окно. Голубая искорка действительно маячила между домами. — Отдай этот разлом мне?

Глава 4 Курорт

Жадина-говядина.

«Ох, я так благодарен тебе, ля-ля-ля, ты мой друг, бим-бом-бам», — а уже спустя несколько секунд: «Хрен тебе, а не голубой разлом».

С другой стороны Жихарева можно понять. Без году неделя на новом посту, а тут опять я со своими авантюрами.

Да и с юридической точки зрения существует определённый порядок действий. Сначала свежим разломом обязан заняться опорник и штатные егеря, и уж только потом, если опорник не справляется, — или же в случае относительно безопасных белых и красных разломов не успевает, — то делянке присваивают свободный статус и заняться ей может любой желающий.

Но!

Что мне теперь? Сидеть на жопе ровно, когда в двух шагах от дома такую вкуснятину завезли?

«Белки! Нас ждут великие дела и голубые разломы! — сообщил я и засобирался. — Чип! Сегодня со мной внутрь пойдёшь!»

«О-о-о-о, — протянул белкус. — Напитаешь⁉»

«Напитаю, конечно».

Ради такого дела мохнатый бросил подключать приставку и через мгновение оказался у меня на плече. Ну как сказать «бросил подключать»? Непосредственно подключением занималась Диля, а тот просто стоял у сестры над душой и чип-чип-чипкал под руку.

Я особо не торопился — в том, чтобы приехать раньше других, смысла никакого, подставлять Жихарева я всё равно бы не стал. Так что спокойно подзакусил, освежился в душе, переоделся в «разломный» прикид, состоящий из штанов, футболки и разгрузки с шоколадными батончиками, водой и ядрами, на всякий случай, подпоясался мечом и надел на голову панаму. Солнце здесь зверское.

— Нас сегодня не берёшь? — вышла проводить меня Ариэль.

— Не факт что я сам иду, — развёл я руками. — Там голубой разлом, и он пока что в юрисдикции Жихарева. Точнее, опорного пункта. Короче, там всё официально и куча народу.

— Да я поняла, поняла. Тебя могут не пустить, но тебе очень хочется, а значит, всем придётся подвинуться, — инферняшка очаровательно улыбнулась.

— Этот разлом сэкономит нам кучу времени, — объяснил я.

Лицо Ариэль сразу стало серьёзным.

— Благодарю, — она приложила ладонь к сердцу и кивнула головой чуть глубже, чем обычно. — Буду ждать тебя с победой.

— ЧИПЧИПЧИП!!! — возмутился Чип с плеча.

— И тебя тоже, конечно, — улыбнулась принцесса храброму белкусу.

Разлом открылся в километре от Арапахо, так что ехал я от силы минут десять. Не исключаю, что бодрой рысцой вышло бы быстрее.

Итак, вот он…

Открытие произошло не совсем там, где его можно было ожидать. Не перед городом, — со стороны эпицентра, — а за ним. То бишь технически, если случится прорыв монстров, то зверушки либо шарахнут Арапахо с тыла, либо побегут прямиком на другие мирные города, которые к такому совсем не готовы.

Так что ситуация и впрямь чрезвычайная.

Военные уже успели возвести всю необходимую фортификацию — рвы, насыпи, окопы. Судя по аккуратности, работал опытный маг земли. Мобильные прожекторы и джипы с установленными на них многоствольными пулемётами встали полукольцом и глядели на окно разлома. Чуть поодаль стояли даже парочка БТР, вооружённых скорострельными авиапушками. Стоит чему-то или кому-то вылезти наружу, как сразу же начнётся шквальный огонь.

Впервые, кстати, вижу военных Арапахо.

Военные себе вроде, как военные, но… ох… не представляю, какая другая армия мира кроме ацтекской додумалась бы присобачить себе на каски разноцветные перья? Это ж прям праздник для снайпера. А впрочем, они здесь не с людьми воюют.

— Стой! — махнул мне рукой солдатик с автоматом. — Куда⁉

Я вроде как ехал не на экскурсионном автобусе и меньше всего походил на случайного человека, но такие уж у паренька были инструкции — тормозить всех и вся.

— К Жихареву, — коротко ответил я и вроде как уже тронулся дальше, но…

— Стойте! Я доложу, — солдатик взялся за рацию. — Кто вы?

— Скажите, что прибыл Дед Пихто.

Парнишка отрапортовал так, как я ему и сказал. В ответ из рации послышался усталый вздох Жихарева.

— Ш-ш-ш… Пропускайте… Ш-ш-ш…

— Есть! — и солдатик отошёл от машины.

Ага! А вот и полевая ставка главнокомандующего, стало быть. Как-то прям негусто. Раскладной стол, раскладной стул, планшет и термос. Не удивлюсь, если Жихарев прямо с рыбалки сюда приехал.

— Евгеныч! — я пожал начальнику базы руку. — Ну чего у вас тут?

— Пока не знаю. Разведчики ушли минут пять назад, — Жихарев посмотрел на часы и поправился: — Семь. Так что вот-вот должны вернуться.

— Понял, — кивнул я, и огляделся.

А егерей-то не сказать, чтобы много. Человек десять от силы. В принципе, особо спешить причин нет. Разлом стабилен, внутрь пошла разведка. Вот когда станет понятно, что и как…

Всё по регламенту. Урезанная пати из троих одарённых заходит в разлом и за десять минут осматривается, что там внутри и как. Егеря выходят, рассказывают, и на основе их рассказа всем миром решают, что делать дальше.

— Пока есть время, сделай мне одолжение, пожалуйста, — обратился я к Жихареву. — Глянь, что там с моим нормативом. Сколько мне ещё отработать осталось?

Егвеныч хмыкнул, взял планшет, открыл какую-то свою приложуху для важных начальников, — у меня такой нет, — и вбил в поисковую строку моё имя.

— Ого, — присвистнул он. — А ты когда успел столько наколотить-то?

— Скучно было, — пожаловался я. — Тебя-то дома Линда ждёт, а меня кто? Белки да… ну ты знаешь. Я потому и пью так часто. От одиночества и тотального непонимания.

— У-ти гошпади, сейчас заплачу, — Жихарев нахмурился. — Опять ничего не расскажешь, да? Опять секреты рода?

— Не, в этот раз без секретов, — соврал я. — Просто мы с девочками на спор, на скорость чистим. Кто последний, тот готовит ужин и моет посуду…

Евгеныч хмыкнул, не очень-то мне поверив, а зря — посуду мне ещё ни разу мыть не доводилось.

— … плюс я организовал команду, которая за нами лут вытаскивает. Быстро, весело, задорно, всё как мы любим. Ты мне лучше скажи, сколько мне ещё осталось в штуках?

— Ну если в том же духе продолжишь, — пробежался по цифрам начальник, — то ещё столько же.

— А если голубыми? — закинул я удочку.

Жихарев перевёл усталый взгляд с планшета на меня. Во взгляде этом прямо-таки читался диагноз, который он мне поставил. Но на вопрос всё-таки ответил.

— Если голубыми, то два. Но…

Закончить свою мысль Евгеныч не успел, потому как из разлома с визгом вылетела разведчица.

Ещё до её приземления я опознал в ней ту девчонку-физичку с экзамена. Ту самую, которая руку поломала и экстренно отлечивалась, пока Евгеныч держал барьер под напором грёбаных макак. Всё-таки сдала в итоге. Вона теперь какая! В составе группы на разведку ходит.

Ну или летает.

Полёт закончился довольно аккуратным перекатом, так что она даже ничего не повредила себе. Да и физика не так легко поломать. Вскочив на ноги, она тут же бросилась к Жихареву.

— Евгений Евгеньевич, там пи**ец! — сразу же заявила физичка. — Парни живы, надеюсь, но нужна помощь!

— Кто противник? — сразу подобрался Евгеныч.

— Динозавры! Маленькие! Ну как маленькие… выше меня ростом. На двух ногах бегают! — девушка от волнения сбивалась, но продолжала рассказывать. — Меня один хвостом прямо в окно разлома выкинул, а парней на дерево загнали, они на разведку в джунгли пошли, там такие джунгли, всё гигантское! Вот, а меня оставили на стрёме на пляже.

Диноза-а-а-авры! Класс-класс-класс! Один из моих любимых форматов! Не знаю, почему разломная энергия влияет на этих рептилий не так сильно, как на тех же современных крокодилов или змей, — могу ошибаться, кстати, — но моё личное наблюдение такое: динозаврики в разломах преображаются по минимуму, если преображаются вообще. Парочка получает магический дар или меняется в монструозную сторону, да вот и всё.

А вот разумных, так тех я вообще ни разу не встречал.

И что же получается? Получается, что весь их образ жизни, привычки, пищевые цепочки и прочее-прочее остаются неизменными. Хищники хищничают, травоядные травоядничают, а падальщики… э-э-э… падаль собирают, вот!

Короче!

Разлом с динозавриками — эта пешая экскурсия и парк аттракционов в одном флаконе! А в этом плюс ко всему ещё и пляж есть! И я сейчас туда пойду!

Ура-ура-ура!

Что егерю «жопа», то душелову возможность отдохнуть.

— У вас же один со стихией огня? — Жихарев потянулся к рюкзаку и достал из него кокосовый щит. — И не справились с несколькими ящерками?

— Да их там штук двадцать! — воскликнула разведчица. — Они из джунглей к морю целой стаей высыпали! И файерболлы на них не действует, они щиты выставляют!!!

О-о-о-о, так там ещё и море есть! Хочу!

— Добровольцы есть? — крикнул Евгеныч.

Несколько человек подняли руки, но Жихарев покачал головой. Ещё раз оглядел собравшихся егерей. Я тоже глянул, астральным зрением. И понял, в чём проблема. Здесь нет никого пятого класса. Зелёные новички, которые оказались здесь раньше других, только потому, что были на базе.

Короче говоря, курсанты и недавно выпустившиеся, кто ещё не обзавёлся жильём в городе.

Остальные подтянутся, но кто-то в разломах, кто-то отдыхает после разлома, кто-то трахает подружку… Голубой разлом — это не прорыв тварей, никто спешить не станет.

И пока они соберутся, разведчикам настанет кирдык. Если даже описанные девушкой ящерицы сами до них не доберутся — на их вопли прибегут другие.

— Евгений Евгеньевич, те ящеры, которых я видела, ещё не самые крупные! Я на пляже следы видела, так там даже след огромный!

— Насколько огромный? — насторожился начальник.

— Вот такой, — девушка так широко и резко развела руки в стороны, что у неё аж пуговица под напором груди не выдержала, выстрелила прямо Жихареву в лицо. — А ой…

Евгеныч посмотрел на всю эту пантомиму, уточнил:

— Около двух метров?

— Да! — кивнула разведчица.

— В длину?

— Нет, в ширину, — замотала она головой. — В длину раза два больше! И глубиной мне по пояс!

О-о-о! Класс! Хочу-хочу-хочу!

— Понятно, — Евгеныч посмотрел на меня. — Ну что, не передумал ещё?

— Давай я тебе помогаю парней вытащить, — протянул я Жихареву руку, — а ты мне разлом отдаёшь.

— Я к тебе уже привык, но ты оглянись вокруг, пожалуйста, — попытался он меня вразумить. — Видишь, сколько народищу? Ты им тоже будешь на секреты рода ссылаться?

— Ну конечно же нет. Им я свои секреты рода раскрою, — я улыбнулся. — На ушко шепну. Дескать, так и так, у Черновых нюх на разломные кристаллы. И мы, дескать, разломы не чистим, а лосём пробегаем, кристалл разбиваем и наружу выпрыгиваем. Типа на стероидах.

— А это правда? — прищурился Евгеныч.

— А похоже на правду? — ухмыльнулся я. — Всё равно никто ничего не докажет, да и вообще мне насрать. Парней спасть будем?

— До утра, максимум, — пожал он мне руку. — И весь лут остаётся государству. То есть работаешь как контрактник, под мою ответственность.

— Ядра-то хоть мои?

— Само собой ядра твои, — дёрнул Жихарев щекой, и обратился к окружающим. — Найдите лекарей! Мы заходим!

Права оказалась молодая разведчица. Изнутри разлом и впрямь напоминал тропический курорт. Пляж топового уровня, на таком самое оно гостиницу открывать. Песочек белый-белый, никакого мусора, никакой тины, лишь нежно-розовые ракушки валяются.

Солнышко светит. Из джунглей истошно крякает какая-то доисторическая дичь. А море такое спокойное! И голубое, прям как разлом. Ещё и разноцветный коралловый риф вдалеке, если приглядеться.

Уважаемый Кодекс, в следующий раз можно меня в похожее место засунуть?

Всю идиллию райского, видимо, острова портила стая ящеров размером с ломовую лошадь каждый. Они ходили кругами вокруг дерева неизвестной этимологии, в ветвях которого засели двое незнакомых мне парней. То есть на базе видел, но представлены не были.

Увидев нас, парни воспряли духом и замахали руками.

— Ну что, так и будем стоять? — спросил я Евгеныча и перехватил меч в руке поудобнее.

Ножны я за ненадобностью воткнул в песок. На обратном пути заберу.

— Какой у тебя план? — уточнил Жихарев.

«Напитай, хайзяя!» — белкус слез с плеча и деловито озирался по сторонам.

Я его про динозавров, кстати, предупредил. Сюрприз, стало быть. Посмотрю, осмелится ли мохнатый огрызнуться на противника, тысячекратно превосходящего его в размерах.

— Да какой тут план? — пожал я плечами. — Идём и убиваем этих ящериц, ты забираешь парней, я чищу разлом. Лут тебе оставлю, всё по-честному.

— Пупок-то не развяжется? — поинтересовался Евгеныч, но щит активировал.

— Да не, намана, — хмыкнул я, переходя на бег. — Я ж таскать лут к выходу не буду. А слушай, ради интереса, если контрактник, то это что, за закрытие разлома ещё и денег дадут?

— Ага, догонят и ещё раз дадут, — пообещал Жихарев, пристраиваясь рядом. — Ты вообще обратил внимание, каких размеров этот разлом? Каким хером ты его закрывать собрался?

— Евгеныч, когда-нибудь настанет тот день, когда я тебе всё-всё расскажу, может быть даже покажу, а если звёзды сойдутся, то даже дам попробовать, — я влил побольше энергии в меч, а заодно и в доспех, не стану же я полагаться только на щиты своего друга. — Но это не точно. И точно не сегодня.

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка… — Евгеныч сплюнул.

Ящеры, наконец, заметили нас, радостно зарычали и рванули навстречу, раскидывая в стороны песочек.

— Давай, забирай парней, — наказал я Жихареву, — я ящеров отвлеку. И, кстати, ты ещё за должность не проставился!

— Слышь, Чернов, — он как-то подозрительно на меня глянул, — у меня такое чувство, что за мою должность проставляться ты должен. Вот жопой чую, что где-то ты меня нае**л, но в чём именно — понять не могу!

— Ну как поймёшь — заскакивай! — заржал я, и отклонился в сторону. — Эй, ящерки-переростки! А ну ко мне!

А чтобы было ещё веселее, я подобрал с пляжа небольшой камушек, напитал его стихиями огня и тьмы, скрепил магией земли, чтоб не взорвался раньше времени, да и швырнул в ящеров.

Того динозавра, в которого попал камушек, разорвало на части, кого-то сбило с ног. Но эффект был достигнут. Ящеры были тупыми, но не так чтобы уж совсем, они сообразили, кто их обидел, и рванули в мою сторону. Пяток остались, видимо, самые умные, или наоборот, самые тупые, но им к Жихареву не пробиться. У него под максимальным усилением такая плотность щитов, что он не то что коня — поезд на ходу остановит.

Как бы то ни было, а первая душа из этого разлома пополнила мою коллекцию.

Я не стал ждать, пока ящеры до меня добегут, а рванул в сторону джунглей. Хорошо рванул, только пятки засверкали. И когда убедился, что меня не видно ни Жихареву, ни парням на дереве, на бегу призвал свою первую жертву.

«Беги и убивай всё, что движется, кроме таких как я!» — приказал я ему.

Он и побежал, а я ушёл в тени.

Тупые, тупые, тупые ящеры!

«Все побегут с крыши прыгать — и ты тоже побежишь?» — прозвучал в голове голос бабушки.

Так вот. Ящеры — побегут.

Призванный мной ящер оказался впереди стада. Его узнали, он и до своей преждевременной кончины от моего камушка был их лидером. Стая взвыла и бросилась за лидером.

Я пропустил ящеров мимо себя и бросился за стаей. Благо в тенях, если уйти чуть поглубже, догнать этих быстроногих не проблема.

А дальше пошёл конвейер. Обогнал последнего, притормозил, взмахнул мечом, отрубил голову. Раз, два, три — призывай готовенького. Раз, два, три — кто на новенького.

Ядрышки я тоже подбирал. Оранжевые ядра на земле не валяются. А вот через тени их можно вытащить легко и просто.

Через пару сотен метров бега стаю составляли только призванные мной ящеры.

Я остановился и перевёл дыхание. Двадцать четыре ящера убежали куда-то подальше от моря в поисках добычи, и скоро мне должны начать поступать новые души. Что-то оставлю себе, что-то отправлю зачищать разлом.

Оглядевшись, я не заметил вокруг никакой живности.

Лишь высоко в небе в потоках воздуха парила огромная хреновина, похожая на воздушного змея. Трудно оценить её с такого расстояния, но тварь явно здоровенная.

Аа-а-а-а-ай, круто-круто-круто! Можно мне побольше таких динозавриков?

Кстати, а где Чип?

«Чип, ты куда пропал?»

«Сверху, хойзяя! Бежал по веткам!»

— А, молодец, — я присмотрелся и увидел белкуса. — Пошли тогда, погуляем, осмотримся.

— Чипчипчип!

И вновь не обманула разведчица. Флора здесь и впрямь была примерно в два раза больше, чем та, к которой я привык. Лианы с руку, папоротники выше головы, а самая худенькая пальмочка в обхвате такая, что у меня руки вокруг неё не сомкнуться.

Ну… Наверное…

Останавливаться и проверять я не собирался, — я родился там, где родился, и ни с одним деревом кроме берёзки обниматься не намерен.

Я свернул с тропы, по которой убежали ящеры, и первое время без устали махал мечом, прорубаясь сквозь гигантский молодняк, но спустя минут пять наконец-то стало полегче. Здесь джунгли были постарше и попросторней, вот только никакой живности я по-прежнему не наблюдал.

Где все?

Может, позвать Михаила Лунатыча? Медведь он или пчела, а лес ему всяко роднее, чем мне. Пускай побегает, порыщет.

Полагаться на одних только тупых ящеров не хотелось, а то Евгеныч мне сроку дал только до утра, а хрен его знает, какого размера разлом. Вдруг он размером с половину Европы?

Или же, — подумал я, заслышав шебуршание кустов, — справимся своими силами?

Щит, меч, мышцы, — я запитал всё то, что мне понадобится в ближайшие несколько секунд и приготовился к драке. О, да! Тварь была близко. Совсем-совсем близко. Шорох становился всё ближе и ближе, папоротник начал раскачиваться из стороны в сторону и тут прямо из кустов на нас…

— Какого хера⁉ — я не смог удержаться от возгласа негодования.

…на нас вылетел комар.

— Быз-быз, — сказал насекомыш.

Гигантский, как и всё вокруг, комар не моргая уставился на нас. Хотя… моргать ему было категорически нечем, всё ж комар. Затем тело кровососа сотряс спазм, –икнул, что ли? — он недовольно помотал головой и начал лениво поворачиваться, чтобы улететь прочь.

Тут-то я углядел его раздувшееся от крови пузо и наконец-то всё понял.

Он обожрался.

Его сейчас, наверное, чуть не стошнило от вида еды, то есть от нас.

Комар себе, как комар. Шесть длинных угловатых лапок, прозрачные крылышки, хобот и пузо. Вот только здоровый, конечно. Раз в пять больше, чем тот же…

— ЧИПЧИПЧИИ-И-ИП!

Я не успел не то, что среагировать. Я не успел даже понять, как мне надо на такое реагировать. Белкус молниеносно промчался по веткам, оттолкнулся от самой нижней и прыгнул на бедное насекомое. Сверкнула заточенная ложка, и голова комара упала на землю.

Ещё какое-то время его тело продолжало лететь, но затем впечаталось в ближайшее дерево. Пузо взорвалось кровавым фейерверком.

Но что меня действительно удивило, так это то, что душа кровососа прошмыгнула в Океан. Переключившись на астральное зрение, я разглядел в мёртвой голове красное ядрышко размером с горчичное зёрнышко.

И в этот же самый момент у меня в голове созрел план.

Я вытащил комара обратно.

«Стой-стой-стой! — Чип уже бросился к нему со своей ложкой. — Не руби!»

Насекомое приземлилось и легло, будто пегас, приглашая Чипа к себе на спину.

«Залезай», — скомандовал я.

Драконий Всадник — это почти что штамп на просторах Многомерной Вселенной. Куда ни плюнь, везде эти сраные драконьи всадники, уже оскомину набили, чесслово. А вот Комариный Всадник — он такой один и единственный.

Короче.

Как я рассуждал?

Разведчик Чип или где? Разведчик! Вот только лапки у разведчика коротки. Но если дать ему возможность полёта…

Покопавшись в энергетических связях, я нашёл нужную, — комара, — и переключил его на Чипа.

«Чип, теперь это твой комар, и ты можешь сам ему приказывать! Он полетит, куда ты скажешь! Твоя задача — самая для тебя привычная, разведка! Лети, находи цели, сообщай мне, я буду направлять туда стаю тех быстроногих динозавров. Всё понял?»

«Хайзяя дал Чипу крылья! Чип — первый летающий разведчик белкусов!!!»

Только необходимость держаться за комара, чтобы не свалиться, удерживала Чипа от слишком бурного проявления радости.

«Удобно, пушистый?» — спросил я у него, пока первопроходец разведывательной авиации осваивал искусство полёта.

«Да, хайзяя! Ништяк! Я ахотник! Я апасен!»

«Отлично. Значит, это будет приключение имени тебя», — сказал я и довольный зашагал к пляжу…

Ведь я и оттуда могу всем управлять, надо только влить больше энергии в связи. Впрочем, в разломе с этим гораздо проще, здесь энергия повсюду, буквально разлита в воздухе.

А сам я вместо беготни могу спокойно поваляться на песке и позагорать. Всё так, как и планировал изначально!

Глава 5 Ящер

Когда я вернулся на пляж, Жихарева с разведчиками уже не было. Наверное, Евгенычу было непросто увести разведчиков с собой, наверняка они порывались броситься за мною следом, и недоумевали, почему начальник отдаёт такие странные приказы.

Спасибо, дружище. С меня причитается!

Так… Времени у меня до утра, так что управлюсь.

«Чип, взлети повыше! Надо бы понять размеры разлома», — скомандовал я.

А сам снял обувь, подошёл вплотную к линии прибоя и зарыл стопы в мокрый песочек. Не знаю, море это, океан или какой-нибудь альтернативный тропический Байкал, но вода в нём очень тёплая.

Прям парное молоко.

«Смари!» — крикнул мне в голову белкус и я переключил зрение.

Ну да, как я и ожидал. Огромный остров посередь архипелага. Тот, на котором мы сейчас находимся — самый большой и обитаемый, а вот все остальные — просто полоски суши. На некоторых растёт лес из аж целых трёх кокосовых пальм, на некоторых вообще ничего нет. Острова явно вулканического происхождения, но старые, без ярко выраженного конуса. Тем не менее, не удивлюсь, если пещеры здесь есть.

Из интересного — исполинский багрово-чёрный динозавр с длинной шеей, который тусовался в самом центре острова. Монстра было видно даже с высоты. Вся растительность вокруг него была либо вытоптана, либо обглодана под корешок.

Вот, значит, и наш биг-босс.

Зверушка приподнялась на задних лапах и легко дотянулась до самых верхушек деревьев.

Приоткрыв один глаз я глянул на такие же, что и в глубине острова, деревья, что росли поблизости. Навскидку — метров пятьдесят в высоту, а может и больше. Трудно оценить высоту дерева, находясь под ним.

Что ж, получается, что те ящеры, которые встретились мне первыми, с меня ростом, этому гиганту даже в прыжке до коленей не достанут!

Да уж, у такой махины нет и просто быть не может естественных врагов.

Так что убивать его будем всем миром. Набор в армию имени меня объявляю открытым, запись на службу проходит в принудительном порядке.

«Отлично, Чип! А теперь давай, как договаривались, лети в джунгли и ищи дино… эй! Ты что делаешь⁉»

«Усиль, хайзяя!»

Пушистый отморозок верхом на своём комаре подлетел вплотную к той самой крылатой дурынде, что зависла над островом. Сейчас они немножечко приподнялись над ней. Птеродактиль никак не отреагировал на появление белкуса и продолжал парить. Видимо, в белке и комаре он не видел для себя ни опасность, ни еду.

«Удача благавалит храброватым!» — крикнул Чип и спрыгнул с комара.

Выставив перед собой заточенную ложку, он летел прямо птеродактилю в темечко и по-бельчачьи верещал. Очень храбро и грозно, но всё же верещал, — такова уж особенность строения речевого аппарата белкусов. Хотя… как-то ведь у него получалось гроулить, верно? И почему бы не сделать это сейчас? Вроде как ситуация располагает к подобного рода… м-м-м…

Ладно…

Не суть.

«Усиляй, хайзяя! УСИЛЯ-Я-ЯЯЙ!»

Вот ведь придурок. Ну и что мне теперь с ним делать?

Влил в него залпом столько, сколько белкус смог бы выдержать без ущерба для здоровья. И ещё примерно столько же в его чудо-оружие. Для обычной мельхиоровой ложки это был явный перебор, так что это разовая акция. По её окончанию она рассыплется в труху, и придётся белкусу искать себе новое оружие.

— ЧИПЧИПЧИ-И-И-ИИИП!

Рыжий пушистый снаряд прошил череп ничего не подозревавшего птеродактиля насквозь. Летучий динозавр даже не понял, что произошло. Он даже не вскрикнул. Лишь напоследок пару раз взмахнул крыльями и начал падать.

Его душа тут же шмыгнула в Океан, ну а Чип растопырил конечности, будто летяга и притормозил падение. Через сотню метров свободного падения его подхватил ездовой комар.

«Вот так! — крикнул Чип. — Да! Да-ааа! А где… где мая ложка?»

«Так! — настала пора умерить его пыл. — Ты разведчик, а не убиватор! Так что давай действовать по плану! Так, как изначально и договаривались!»

«Прасти, хайзяя», — Чип тяжко вздохнул и начал снижаться в джунгли.

Ну да ладно. Что ни делается, всё к лучшему. Штурмовой отряд рапторов у меня под контролем уже есть, теперь ещё и авиация будет, — подумал я и вытащил птеродактиля из Океана. Можно было бы передать его под контроль белкуса, да только последствия могу быть самыми непредсказуемыми.

Так что хрен ему.

Что ж…

Разведка продолжается, ну а у меня на повестке сейчас море, солнце и песчаный пляж!

Когда ещё получится в следующий раз отдохнуть вот так? В Арапахо хоть и жарко, но жара эта пустынная, сухая, злая, а бассейн — вообще ни разу не море. Да и потом, сейчас я совсем пропаду во всех этих делах и хлопотах, да плюс дорога, так что в России окажусь уже в начале осени.

А в Коломне моря нет.

Ока есть, но, — опять-таки, — осенью в неё не полезешь. Так что из водных развлекух остаётся аквапарк, в который я как-то брезгую лезть. Свой бассейн в Коломне организовать, что ли?

Ну а пока вперёд, заряжаться позитивом!

Я скинул с себя одежду и побежал в воду. Через двадцать метров глубина была всего лишь по пояс. И ни одного камушка в воде, сплошь чистый песочек. Ни камушка, ни коралла, ни медузы. Как же, мать его, приятно. Как же хорошо!

Что самое интересное — рыб тоже нет. И вообще, в воде ничего не чувствуется. Как будто вода мёртвая, или кто-то всю живность в ней подъел. Может, здесь водится какая-нибудь супер-акула?

Особого беспокойства это во мне не вызвало. Если на меня в воде захочет кто-нибудь напасть — я только обрадуюсь. Водных душ у меня маловато, пополнить коллекцию лишним не будет.

«Вижу абъекта!» — рапортовал мне Чип.

Комариный всадник вылетел на небольшую поляну. Прямо посередь её паслась группа трёхрогих динозавров с шипастым хвостом и роговыми наростами а-ля поднятый воротник.

«Красавчик! Ищи дальше, продолжай облёт», — сказал я Чипу.

А сам направил на поляну рапторов. Птеродактиля задействовать не стал. Птеродактилю потом найдётся достойное применение, а вот эти рогатые туши ему все крылья за раз пообломают. А второго такого у меня пока нет. Что, кстати, довольно странно.

«Понил-принял», — белкус полетел дальше.

Да, пока что всё действо тянулось как резина, однако доля моих динозавров будет расти, и вскоре кровавая жатва начнётся повсеместно, в каждом уголке острова. А там и до гиганта доберёмся.

Ну ладно.

Ценные указания раздал, теперь пора купаться.

Души трёхрогих одна за другой залетали в мой Океан, а я плыл себе на спине, щурился от солнца и улыбался. Не знаю, как именно Жихарев представляет себе мои «секреты рода», но уж явно не так. Думает там, поди, что я тут превозмогаю, страдаю, борюсь и ношусь по всему острову, жопа в мыле.

Наивный…

«Бинга!» — белкус врубил трансляцию с берега ручья.

И правда бинго. Динозавры всех мастей стянулись сюда со всего острова на водопой. И такие динозавры, и сякие, и даже что-то типа молодого тираннозавра, — хищник тихонечко лакал воду бок обок со своей добычей, вёл себя скромно и не огрызался.

Водное перемирие, по всей видимости.

Не знал, что рептилии заморачиваются на соблюдение каких-то правил. Взять хотя бы тех же крокодилов. Им газель на водопое захавать — милое дело.

Эх…

Не хотелось бы, конечно, нарушать эту идиллию, но придётся. Приказы уже отданы.

На помощь уже слегка потрёпанной стае рапторов я призвал трёхрогих. Им, конечно, до ручья ещё добежать надо будет, стая ближе…

Но зато когда они добежали! Стадо трёхрогих врезалось в толпу с изяществом потерявшего контроль большегруза, а потом начало месить всё вокруг себя. Стайка рапторов плотно взялась за тираннозавра, а птеродактиль тем временем настигал тех, кто собирался убежать.

Сорян, ребята, но мне нужны все. Вы сами-то вообще видели ту здоровенную ублюдину, которая у вас на острове тусуется?

Хотя нет… Глядя на то, с какой скоростью пополняется Океан новыми душами, я понял, что с тем переростком получится справиться даже текущими силами.

Очень на это надеюсь, а иначе придётся мне играть в анатомический парк развлечений. То есть тенями забираться монстру внутрь и бродить по телу в поисках сердца. До мозга там вообще без шансов добраться, мне кажется.

Да и не хотелось бы, по правде говоря.

Лучше уж по выходу из разлома я буду отмываться от морской соли, чем от кровищи.

Мысленно подсчитывая новые души, я поплыл к берегу. Для первого заплыва мне достаточно, теперь можно и позагорать.

«Ищё нашол! Попрыгули малявышные!» — на другой стороне острова, там, где берег был скалистым и не таким привлекательным с точки зрения пляжного отдыха, миниатюрные динозаврики скакали по камням и охотились на крабов. Внешне они выглядели, как помесь ящерицы и чайки, только без крыльев, а размером были с домашнюю кошку. И было их дохрена. Подсчитать даже не возьмусь, но ими был усеян весь берег, и речь явно шла о четырёхзначном числе.

«Можна? — с тоской в голосе спросил Чип. — Ну пазязя».

И кой чёрт меня дернул напитать белкуса в первый раз? Ах, ну да, храмовая псина. И теперь он у меня, по ходу, как наркоман стал, крепко подсел на махач под бустом Охотника. Хотя… Не мне его осуждать.

«Ты же без ложки», — попытался я вразумить Чипа, но тому было плевать.

«Ничо-ничо, хайзяя. Руками порывать стану!»

«Ладно, — вздохнул я. — Хрен с тобой. Можно».

«Ништяк!» — обрадовался мелкий.

Будто рок-звезда в полный зал, Чип спрыгнул с комара прямо в толпу динозавриков, заверещал и тут же свернул шею первому попавшемуся. Что характерно, вместо того, чтобы задавить пушистого психа числом, динозавры бросились врассыпную.

Когда счёт дошёл до пары десятков, я призвал эти мелкие души, сформировал из них отряд и отправил верхом на птеродактиле через весь остров Чипу на подмогу.

Пускай куражится.

Не то чтобы мелкий не справлялся. Просто такими темпами он сам сдохнет от усталости раньше, чем зачистить хотя бы десятую часть пляжа.

Ну а я тем временем добрался до берега. Выбрал на пляже местечко неподалёку от окна разлома, вместо подушки подложил под голову скомканные вещи и растянулся звездой. Солнышко пригревало. Убаюкивал мерный шелест волн.

А где-то там, на острове, тем временем вовсю набирала обороты кровавая баня. Если бы у меня на Океане стоял счётчик душ, то он бы сейчас крутился, как сумасшедший.

Спустя полчаса закончилось месиво у водопоя. Я ещё пару раз искупнулся, подзакусил шоколадными батончиками, запив водой. Спустя пару часов Чип сообщил о том, что зачистил пляж, и ему теперь надо искупнуться. Дескать, так и так, шерсть свалялась из-за липкой крови. Стычки временно прекратились, контролировать поставки новобранцев стало не нужно, и я стал медленно проваливаться в сон.

Уверен, я бы так и уснул, если бы на меня внезапно не упала тень.

Облако?

Хм-м-м… Что-то я облаков не видел от горизонта и до горизонта. Не могли же они так быстро набежать, верно? Не могли.

Да и запах…

Я открыл глаза и…

Ох ты ж, ёптвою!

Прямо надо мной склонилась огромная хищная морда. Монстр был похож на тираннозавра, только чуть меньшего размера и кофейного оттенка шкуры. А ещё он почему-то не нападал. Просто склонился надо мной и поигрывал ноздрями. Как будто бы… принюхивался?

Как он вообще ко мне подкрался? От него же должна земля вздрагивать!

Слишком уж глубоко размышлять над его мотивами мне было некогда.

Ни к чему оно.

Поэтому моя первая реакция была простой и понятной — я наспех влил в руку все техники подряд и шарахнул динозавру в рожу то ли файерболом, то ли сосулькой, а то ли сгустком тьмы… на самом деле там было всего понемногу.

Динозавр оказался не промах.

Он мгновенно отдёрнул зубастую морду и ушёл из-под удара.

Я тут же вскочил на ноги и уже собирался ринуться в новую атаку, но тут застыл как вкопанный. Меня искренне и до глубины души поразила реакция динозавра.

Отскочив назад, он споткнулся о собственный хвост, заковырялся в ногах и смачно так, с чувством прошипел:

— С-с-с-с-сука…

— Ты что, говорящий то ли⁉ — невольно вырвалось у меня.

— Еб***ть-колотить! — вместо ответа динозавр сел на жопу. — Ужель ты русич буде⁉

Зачистка острова подходила к концу. Ещё немного и Чип, добровольно взявший на себя обязанности главнокомандующего, во главе пёстрого войска пойдёт на штурм мега-монстра.

Солнце начало катиться к закату, на горизонте взошла луна.

Я сидел на песке рядом с Яриком, — Ярозавром Добротопсовичем, если быть точнее, — и слушал его печальную историю. Со стороны это, должно быть, смотрелось комично, поскольку росту в яшере было метров шесть сидя, и масса, на вид тонн пять, не меньше.

Однако несмотря на свои размеры, ящер не задавался. Да и вообще, был безумно рад общению.

— Николе, слышишь⁉ — иногда Ярик срывался на крик. — Николе ящеры не шли супротив русов, а русы противу ящеров!

Ящеры.

Именно так и никак иначе. Слово «динозавр» Ярик воспринимал как личное оскорбление. Динозавры для него, — разумного, — были всё равно, что для меня обезьяны. И ненавидел их Ярик точно так же, как я ненавижу этих ублюдочных приматов.

В этой нашей ненависти было очень много общего.

А не понял я пока что лишь одного… да и не пойму уже, наверное, никогда. Был он родом из моей реальности, — той, что по ту сторону разлома, — или же из другой, но очень-очень похожей?

Просто по моим прикидкам речь в рассказе Ярика шла о тех временах, которые не сохранились в летописях, потому что ни летописей тогда ещё не было, ни букв, из которых эти летописи можно было бы составить.

К тому же ящер очень отставал технически и не понимал львиную долю моих слов. Плюс ко всему не догонял концепцию фамилий. А при упоминании моей так вообще попытался харкнуть мне в рожу, — пришлось объяснять потом, что я не имею никакого отношения к Чернобогу и ни в каких культах не состою.

— Яки братья мы с русами живяхом. И помогахом взаимно во всём, и в мрачный час, и в праздный. И богов единых почитахом: Перуна, Дажьбога, Хорса, Макошь, да Рапторилу ещё, — вещал ящер, активно жестикулируя непропорционально маленькими ручками.

— Понятно, — кивнул я. — А сюда-то тебя как занесло, добрый молодец?

— Так вот слушай…

Ярик оказался не простых кровей, а княжеских. Смотрю, мне вообще на иномирных аристократов везёт — сначала вот Ариэль подвернулась, а теперь ещё и этот высокородный ящер. Опять-таки розово-волосые гоблины в Океане у меня сидят не абы какие, а целый вождь со жрецом.

Ну и вот…

Князь ящеров в те времена князю русов братом названным приходился, и жили они в мире и благоденствии. И было у Добротопса Мудрого два сына — Ярозавр и Володиодок. Ярозавр, стало быть, умничка и молодец, а вот Володиодок паскуда.

— Володька душею своею чёрною дурное замышляше извеки, — с горечью рассказывал Ярик о родном брате. — На восток глядеши, гнида такая. До выродков косоглазых с миром и дарами ездяше, дескать, торговый путь налаживати. Раз съездиши, два съездиши, а опосля драконицу усатую себе в супружество превезе.

Ярик нервно шлёпнул хвостом и смачно сплюнул на песок.

— О как! — не сдержался я. — Чем дальше, тем чудесатей.

— А то ж! — вряд ли Ярозавр понял, чему я удивляюсь, но всё равно согласился и мотнул своей гигантской башкой. — С ним и я, и отец говорихом, мол, не возжелай дурное творити на русичей, понеже братия суть нам. Не внемли льстивым речам супостатов желтожопых. Не там наша семья, а здеси.

— А он?

— По ялику я здеси, как сам разумеешь? — ящер шмыгнул носом.

— Не уразумел? — за время беседы с Яриком меня самого начало сносить в архаизмы.

— Не уразумел, — подтвердил ящер. — И крамолу лютую задумал супротив своих же. Сговоривси с косоглазыми и драконами ихними, и сам вражину на порог попустише! За ярлык на княжение!

Ящер, погрузившись в воспоминания, замолчал, а я его и не тревожил. И так понятно, что тяжко ему вспоминать.

— А мене братец, в разлом вверже с этими… динозаврами, — с отвращением выплюнул ящер.

— Беда-а-а-а, — протянул я. — И как давно это было?

— Идём, — поднялся Ярик. — Покажу.

«Хайзяя, чисто-чисто! — влез мне в голову белкус. — Тут злое зубастое жило, не живёт больше, ах-ха-ха-хаааа!» — а потом кинул мне мыслеформу. Динозавры толпой ворвались в пещеру и кто во что горазд начали рвать на части монстра, отдалённо похожего на Ярика, вот только большого; больше раза в два.

«Отлично, — сказал я. — Раз всё зачистили, идите к гигантскому динозавру. Как возьмёте его в кольцо, маякни мне».

«Да, хайзяя!»

Идти оказалось недалеко. Пещера, похожая на ту, что показал мне Чип, находилась буквально в паре сотен метров. Внутри оказалось на удивление чисто, похоже, Ярик следил за порядком. Но самое невероятное заключалось не в этом.

Одну из стен занимал механизм, состоявший из зубчатых колёс разного диаметра, на которых были выбиты разные символы. И почти всё из камня, а некоторые детали — из золота!

В общем, Ярик объяснил мне, что это такое. Отверстие в скале было связано с морем, и вода в нём поднималась и опускалась. Поднялась-опустилась, и поплавок повернул «младшее» зубчатое колесо на одно деление. Значит, прошёл один день. Только у этого колеса было девять делений, а не семь, как я ожидал.

Следующие два колеса имели сорок одно деление и снова девять. Как объяснил Ярик — день месяца и месяц. Причём, судя по сложному приводу, дни в году это устройство считало точно, без погрешностей.

Ну и года. Обозначений я не понимал, и мы потратили минут двадцать, чтобы разобраться в показаниях на календаре.

И получилось у меня такое число, что я сам себе не поверил. Около тысячи лет! Да мы с Яриком почти ровесники, получается!

Ярозавр тем временем распинался о подлости и коварстве своего брата, а я задумался. А как же теперь он? Это мне что же его теперь, тоже под нож пускать, как неразумных динозавров?

И вот тут мне в голову шибанула идея на миллион.

— Слышь, Ярик?

— Ась?

— А ты не одарённый случаем?

— Чего? — вместо затылка ящер почесал могучий чешуйчатый грудак.

— Колдовать умеешь?

— А! — догнал он. — Узри, чего могу…

С тем ящер взмахнул своей недолапкой и у его ног песок закрутился водоворотом. Маг земли, стало быть. Причём нехилый, раз повелевает песком. Песок — не почва, и не камень. В песке чего только нет: и минералы, и слюда, и известняк, и ракушки, и крошево костей.

— А с металлом умеешь управляться?

— А то! Круголет кто делати? Четыре лета думати, и сделати!

Я оглянулся внутрь пещеры. До меня дошло, что ни на одной детали механизма не было следов механической обработки.

ЧЕГО???

Вот этот ящер, получается, СО СКУКИ, а иначе не объяснишь, используя одну только магию, за четыре года придумал и собрал механический таймер, рассчитанный на тысячу лет непрерывной работы???

Кодекс, миленький, ты тут? Скажи, пожалуйста, это ты так толсто намекнул, что я на правильном пути, да?

— А не хотел бы ты, Ярик, вернуться? — спросил я.

— Куда?

— На Русь-Матушку.

— Э-э-э, — ящер махнул лапкой и песок прекратил хороводить. — Куда мне? Я тысячу лет как помирати, без кристалла только выйти и в три дня помру.

Ах вот оно что! Ящер пережил свой возраст. Давным-давно должен был умереть от старости, но разлом поддерживает в нём жизнь. Чёрт возьми, а он прав. Вне разлома он точно не жилец!

— А если я предложу тебе другой вариант? — начал я. — Так получилось, что я владею магией души. Выйти из разлома ты не можешь, но я могу вынести твою душу. Не хотел бы ты ещё разок послужить князю русов? Очень достойный мужчина. Храбрый, честный, сильный, и умом не обделён. Когда надо милостивый, а когда надо сама смерть во плоти.

— Как батька мой, — по харе динозавра прокатилась скупая мужская слеза.

— Наверняка похож, — поддакнул я.

«Хайзяя, всё готово!»

«Начинайте», — скомандовал я и отдал мысленный приказ сразу всему своему войску. А Ярозавр тем временем чутка поразмышлял спокойно, неспеша поднялся на ноги, кивнул и рявкнул:

— Готов есмь, Артемий, в служении стати князю вашему! Клянусь богами не посрамити чести рода своего и племени! Споведай мне, что соделати должно!

Какое похвальное рвение, — подумал я, а вслух ответил:

— От тебя требуется лишь согласие.

— На что согласие? — насторожился яшер.

— Сейчас я убью тебя своей рукой, — сказал я. — Быстро и безболезненно. Твоя душа не отлетит, а привяжется ко мне. Затем в нужный час я призову её и попрошу вселиться в меч, да не в обычную железку, Ярик, а в такой, каких ещё свет не видывал. Тот меч я подарю князю, и будете вы вместе совершать великие дела. Ну…

Я чуть замялся. Не уверен, что Император сейчас вершит великие дела направо и налево. В мире всё относительно спокойно, внутри страны тоже.

— Ну, — продолжил я. — Уж мир точно повидаешь. Ну что, Ярик, согласен?

— МУЫ-Ы-Ы-Ы-ЫЫЫ! — раздался протяжный вопль со стороны джунглей.

Где-то там моя армия динозавров пошла в атаку на гиганта. Чип запустил прямую трансляцию — биг-босс смекнул, что дело пахнет звездюлями, а потому начал топать и махать хвостом. Каждый его манёвр заставлял моих зубастых воинов разбегаться, но большие размеры — это ещё и медлительность. Наказать шустрых обидчиков у большого динозавра не получалось.

Всё-таки мы попёрли вперёд не без стратегии. Пока всякая травоядная шушара отвлекала внимание, хищники пытались перегрызть гиганту голеностоп.

Боюсь представить, что будет когда эта махина свалится. Как бы землетрясение не случилось.

— Новая жизнь на страже Руси? — у Ярозавра было достаточно времени на подумать. — Я согласен!

С тем могучий ящер склонил передо мной голову, подставил шею и сказал:

— Руби!

Глава 6 Малинник

— Руби! — молвил Ярозавр, склонив голову.

— Так, погоди, — опешил я от такого. — Ты точно понимаешь, на что подписываешься?

Ярик вздохнул и сел снова на хвост.

— Аз следих за тобою, Артём, и за тем, яже твориши. И токмо что слышах рык гиганта. Ты зде еси, дабы вычистити разлом, и сотвориши тако, зане должен еси. Дни мои тако или инако сочтены. Тыщу лет проводих бесславно, да и то, како одоле мя брат мой, великим деянием не нареку. Многожды вопрошах себе: зачем мне жити? Впадахом в спячку, дабы пробудитися десятилетия спустя. Но нечто не дадяше мне издохнути. И вот являешися ты, и предлагаеши мне нову жизнь. Вижу в тебе силу велику и разумею, яко мог бы убити мя. Но вместо сего предлагаеши договор. Ответствуй мне, Артемис, чево для тебе дарити вашему Великому Князю таковой меч? Како бы не створити его для себе, раз можеши?

— Почему хочу подарить императору, а не оставить себе? — переспросил я. — Ну так слушай теперича мою историю.

И я рассказал ему… может, даже чуть лишку, а впрочем, это и неважно, потому как, оказавшись в моём Океане, остальное про меня он и так узнает. Рассказал историю своего рождения и про приёмную мать, и как не сумел её спасти… и как успел, сумел помочь инферняшкам, пусть и не всем.

— Меч, который я хочу подарить императору — плата за пребывание инфернов в нашем мире, Ярик. За то, чтобы относились к ним, как к равным, а не как к скоту на убой. А почему занимаюсь этим? — я пожал плечами. — Да потому что могу.

— Речь достойныя не отрока, но мужа, — кивнул Ярик. — Еже и требовашеся доказати. Пойду с тобою, великий воине, по воли своей, и буду со славою служити тебе или тому, на кого укажеши.

— Да будет так! — я встал в полный рост и поудобнее взял в руку меч.

— Да будет тако! — повторил за мной Ярик, склоняя шею.

Я напитал меч силой так, что он начал светиться. И себя заодно. Один взмах, один удар, и душа Ярика скользнула в Океан.

«Хм… а тут… всё куда эпичнее, чем я себе представлял! И да, ты не обманул, почувствовать боль я не успел».

Маленький приятный побочный эффект от общения напрямую с душой — отсутствие языкового барьера. Наконец-то не придётся ломать себе голову, что же имел в виду ящер!

'Располагайся, но глубоко не суйся, там такие монстры обитают, что тебе и не снилось. Познакомься с Лавой, виверной, она расскажет тебе, что и как.

А мне между тем было чем заняться. Для начала я обследовал пещеру и нашёл кристалл. Ушлый ящер устроил себе лежанку прямо рядом с ним. Вот чем объясняется его долголетие! Кристалл давал силы Ярику, а Ярик охранял кристалл!

Разбивать я его не стал, сделаю это перед выходом. А то ведь Жихарев смекнёт, что к чему и сразу же пошлёт внутрь ребят, чтобы те начали выхлопывать лут…

Мой лут!

А-а-ай, с-с-с-сука, последний раз на такое подписываюсь! И ведь даже сувенир не унести! Договор дороже денег!

Дурацкие правила… Древние инстинкты Охотника твердили, что кто добыл, тому добыча и принадлежит. Егеря, скорее всего, максимум шкуры возьмут, ну может кости ещё. Я бы вынес половину острова, вплоть до некоторых камней, ещё бы и на соседние острова сплавал. И уж точно не оставил бы здесь лес! У меня, между прочим, контракты с открытыми объёмами на вагонные поставки!

Первая проблема — ядра. Время не сказать, чтобы поджимало, но его явно не хватало на то, чтобы обойти весь остров пешком и собрать их с каждого трупа. Это и долго, и геморройно. При этом бросать ядра никак нельзя! Жаба не простит, удушит к чёртовой матери, да и нужны они мне! Лут и так принадлежит опорнику, хватит им и этого.

Немного подумав, я всё же решил пересмотреть свои же слова, сказанные Жихареву, что не стану собирать лут у выхода, и наказал призванной армии динозавров стаскивать в кучу те тела, которые вообще реально тащить, а сам оседлал птеродактиля и полетел лутать гигантов.

Сперва я полетел к красно-чёрному травоядному, которого валили всей толпой. Здесь меня ожидало голубое ядро размером с гусиное яйцо, которое буквально фонило энергией. Даже в руках его держать было непросто — оно так и норовило впитаться. Убрал его поскорее в карман разгрузки.

До следующего гиганта я решил прогуляться пешком, благо недалеко и время позволяло. И вот удача! В пещере с ящером, похожим на тираннозавра, я нашёл второе голубое ядро. Поменьше размером, с крупное куриное яйцо, но тем не менее.

Правда, чуть не задохнулся от вони. Хозяин этой пещеры, похоже, предпочитал жить, окружая себя едой. А вот прибираться не любил.

«Хайзяя, — доложился Чип. — Первую партию притащили!»

«Скоро буду», — ответил я, вздохнул, сел на птеродактиля и полетел собирать ядра.

Трупами был усеян весь пляж. Маленькие трупы, большие трупы, трупы средних размеров. Соответственно, ядер тоже было дохрена. В какой-то момент карманы разгрузки оказались переполненными, и пришлось сделать из футболки котомку, завязав рукава и горловину. Надо взять за правило брать с собой рюкзак. Ведь, казалось бы элементарная вещь, а сколько пользы! Но нет, я вечно прусь в разлом только что не в одних трусах! А потом не знаю, как добычу вытаскивать.

В прошлой жизни такой проблемы в принципе не стояло. Потому что такой ерундой как сбор добычи, я лично не занимался. У меня, как и у любого другого Охотника, были люди, для которых это была основная задача. И первые шаги в этом направлении уже сделаны, хоть этот отряд пока что временный, и даже подчиняется не мне. Но в моём случае, когда главное не добыча, а сами разломы — это приемлемое решение. Пока что.

Чип тоже не остался без своей доли. Я ведь уже решил, что попытаюсь раскачать его до магистра? Решил. Ну так вперёд, значит.

«Ешь», — приказал я и передал белкусу горсточку самых крохотных красных ядер.

«У-у-у-у! Намано!» — Чип бросился исполнять приказ. Затрепал всё так быстро, что я и глазом моргнуть не успел, а потом начал кочевряжиться, напрягать и щупать бицуху.

«Ешь ещё», — насыпал ему вторую порцию.

«Э-э-э… Намано», — без былого энтузиазма, но всё-таки Чип продолжил есть.

А вот на третьей уже заныл. Начал говорить, мол, не хочу, куда мне столько, я ж не ты, хайзяя, не надо, бла-бла-бла.

— Пожалуй, на первый раз и хватит, — согласился я. — А то ещё изжога будет, и вообще, неизвестно, как организм на ядрышки отреагирует.

«Белкусы знают про мозговые орешки, хайзяя! — поделился Чип. — Но они только для императора, жрецов и главнокомандующих! Простые белкусы не смеют их брать себе, если кто узнает — накажут!»

— Ха! Понятно! Как однако они устроились! Сами в разломы не бегают, а прокачиваются!

«Да-да, хайзяя! Хитрожопые, да?»

— Судя по твоей хитрожопости, Чип, ты определённо должен был стать императором, не меньше! А сейчас иди и покажи мелким динозаврикам, как доставать и промывать ядрышки.

Я уже заколебался собирать урожай, поэтому призвал десяток мелких тварюшек, и им в подкрепление несколько покрупнее, но с челюстями, как у бульдога. Всем им дал простую задачу: вскрывать черепушки и доставать оттуда ядра. А сам пошёл за последними гигантами, которых не смогли приволочь мои динозавры — те самые, с воротниками.

Только спустя несколько часов, когда я уже начал присматриваться к некоторым ящерам с вполне гастрономическими мыслями, сбор ядер наконец закончился. Разгрузка переполнена, мешок-футболку еле завязал, чтобы ядра глаза не мозолили. Последние кристаллы, которые уже никуда не помещались, просто съел, чтобы восполнить расход на призыв динозавров.

Ну хорошо, прилично съел. До икоты. Просто девать уже было некуда, но не оставлять же!

То густо, то пусто.

То истощён так, что валяюсь на парковке возле пончиковой, а то чуть не лопаюсь от энергии, как тот гигантский комар от крови.

Ладно.

Финальный штрих и на выход. Заскочил в пещеру, напитал кулак и со всей силы жахнул по кристаллу. Выплеск энергии случился такой, что даже в глазах ненадолго поплыло! Всё же очень старый разлом, очень старый. Просто пропитанный энергией.

Эх, а какая здесь древесина должна быть… Да даже песок с пляжа!

Тьфу!..

Но если не считать проплывший мимо меня лут, сходил я в разлом очень даже неплохо! Пара голубых ядер, пара десятков жёлтых, сотни полторы оранжевых, а красные и белые и вовсе можно на вес отмерять. Норматив закрыть совсем немного осталось. Да ещё и энергией переполнен, хоть прямо сейчас печать ставь!

Всё бы ничего, мне бы сейчас только пожрать и бабу. А лучше сперва бабу, а потом уже пожрать.

Нет, конечно, сталагмиты эрекцией я не околачивал, но все мысли от избытка энергии резко потекли в сторону прекрасных дам. Как-то вдруг невзначай вспомнилось, что дома меня ждут аж пять инфернях. Вспомнились их игрища в бассейне. И голые Иси с Миси в купе поезда «Нью-Йорк — Арапахо-Сити», и Изель, и Габи. Даже Линда и Мия на задворках сознания всплыли, но эти мысли я сразу прогнал.

Чёрт!

Живу в малиннике! Куда ни глянь — сплошь роскошные девки, фигуристые такие!

Ладно.

В путь!

Жихарев наверняка уже спалил изменения в разломе и готовит бригаду. А может и уже зашли, и теперь ищут меня. Так что не буду заставлять себя ждать.

Но перед тем, как покинуть пещеру Ярика, я сделал ещё одну вещь. Утащил останки ящера поглубже, к кристаллу. Хватит сборщикам и тех туш динозавров, что сложены на пляже, ни к чему им беспокоить последнее пристанище древнего воина.

Думаю, это правильно.

Уже уходя, я решил зачем-то напоследок осмотреть тело ящера астральным зрением.

И чуть на задницу не сел!

В груди, рядом с сердцем, я обнаружил Ядро. Не то ядрышко, «мозговой орешек», как назвал его Чип, которое образуется из разломной энергии у разных разломных тварей, и никогда — у представителей высших рас. А Ядро. Твёрдое Ядро, которое бывает только у истинных магов земли.

Чёрт… Если бы Ярозавр родился в другом месте, его, вполне возможно, заметил бы Орден Архитекторов, и его жизнь сложилась бы совсем иначе!

Ядро я забрал с собой. Оно отличалось от ядрышек тварей, как минимум тем, что фонило не разломной энергией, а чистейшей духовной, как тот алтарь в храме. Теоретически, его, наверное, можно усвоить, но… сама эта мысль показалась мне кощунственной. Если когда-нибудь и применю его для чего-то, это будет что-то по-настоящему значимое, достойное памяти старого воина.

Уходя, я обрушил дальнюю часть пещеры.

В Арапахо-Сити была глубокая ночь. Самый тёмный час, когда видно не только отдельно-взятые звёзды, но и Млечный путь от горизонта до горизонта. Ещё чуть-чуть и начнёт светлеть.

По-хорошему, спать бы в такое время, ан-нет. Не спал Евгений Евгеньевич. Бдел. И не только он, а добрая половина компании стянулась к разлому. Ждали меня с траурными лицами. Почему с траурными? А вот поди знай. Может быть, все одновременно моргнули и не заметили изменение в интенсивности свечения разлома? Может быть, голубой разлом не сильно-то поменял эту самую интенсивность? А может быть, что вместо меня ждали героического калеку без рук, ног и воли жить дальше?

Короче…

Не знаю кого они там ждали, а появился я.

Чистый, весёлый, с Чипом на плече, в разгрузке с разбухшими карманами на голое тело и мешком ядер, привязанным к палке через плечо. Отдохнувший и обгоревший к чёртовой матери — нос и щёки покраснели и не шелушились лишь благодаря печати регенерации.

— Артём! — Веневитин выкрикнул моё имя и следом в меня буквально врезались майанки.

— Артём! — врезались и как давай обниматься. — Живой!

Эм-м-м-м… Интересно. Что им такого Жихарев наплёл, что меня так встречают?

— Живой, — кивнул я, и свободной рукой заграбастал Иси.

Иси в ответ прижалась ещё сильнее. М-м-м-м!!! Мой переполненный разломной энергией организм отреагировал так, что если не прекратить эти обнимашки, станет некомфортно с людьми общаться.

Так…

— Ждите меня в машине, — сказал я так, чтобы никто кроме Иси и Миси меня не слышал.

Девчонки перестали причитать и уставились на меня, как два сисястых кролика на удава.

— В машину, говорю, идите, — повторил я. — Топ-топ!

— А-а-а… хорошо, — кивнула догадливая Мисканаквадоквэ и потянула подругу в сторону моей бронемашины.

До сих пор никак не названной, между прочим! Блин, вот серьёзно! Ни одного варианта! Вот как так?

Ну а тут ко мне уже и Жихарев подоспел.

— Значит так, — шепнул он мне на ухо и как-то уж слишком сильно похлопал по плечу. — Ты пошел спасать разведчиков, а сам потерялся, понял? Экспедицию по твоему спасению мне запретили наверху, а я послушался. Ты, мать его так, герой, жопа с дырой, а я жаба кабинетная. Первый и последний раз, понял?

— Спасибо, — так же шёпотом ответил я. — Должен буду!

Жихарев только отмахнулся.

— А чой-то такое⁉ — он уставился на котомку у меня за плечом и спросил уже обычным голосом. — А кто это тащит лут, принадлежащий опорному пункту?

— Это не лут, — вполголоса ответил я. — Это ядра.

— Да не пи**и! — у Евгеныча отпала челюсть. — Что, серьёзно???

Вместо ответа я приоткрыл один из карманов разгрузки.

— Там всё ценное на пляже лежит. Я их паровозом собирал, а потом мочил. Специально, чтобы вам не бегать далеко. И это… Евгеныч… — я опять перешёл на шёпот, — позвони мне. Дело есть.

— Артём! — а вот и Мия подоспела. — Помощь нужна⁉

— Нет-нет, спасибо, — улыбнулся я. — А хотя-я-я-я… Слушай, я тут обгорел немного на пляже…

— Обгорел он… — проворчал Егор, подошедший вместе со своей девушкой. — У нас тут от волнений задница у всех подгорела!

— Егор! — одёрнула его Мия. — Выбирай выражения!

Проснулся я ближе к обеду. А уснул… м-м-м… не помню точно, когда я уснул. Но не исключу, что за завтраком инферняхи слушали весьма пикантный звукоряд, который раздавался из моей комнаты.

Когда очнутся майанки неизвестно, но сомневаюсь, что раньше вечеру. А там, глядишь, перекусят, да на второй заход останутся.

— Креж-тан-трак! — крикнул я, спускаясь по лестнице, что в переводе на русский означает примерно «весёлого вечернего утра».

Ну понятно, короче. Все рогатые тут же захихикали, глядя на меня, и стали хитро переглядываться. Все, кроме Ариэль. Принцесса встретила меня с лицом, которое выражало очень уж подчёркнутое ничего.

А-ха-ха!

Это что такое⁉ Ревнует что ли⁉ Да ну-у-у-у!

— Привет, — весело сказал я и потрепал инферняху промеж рогов.

Та резко оттолкнула мою руку и сменила гримасу на эдакое холодное безразличие. Но опять-таки, очень-очень подчёркнутое. Сейчас Ариэль напоминала мне персонажа какого-нибудь аниме-мультика, где у героев гипертрофированы эмоции и все их мысли написаны прямо на лице.

— Ты просил список, Артём Чернов.

О-о-о! Деловой тон, обращение по имени-фамилии.

— Я просил список, Ариэль, — кивнул я и тоже постарался удержать серьёзную мину, хотя получалось очень плохо и улыбка-таки пробивалась.

— Вот этот список, — рогатая протянула мне сложенный в несколько раз лист бумаги.

— Спасибо. Я заберу у тебя список.

— Забирай.

Краем глаза я заметил движение на диване. То была Нага. Инферна махала мне руками, пытаясь привлечь внимание, и улыбалась как наглый такой Чеширский котяра. Когда я наконец перевёл на неё взгляд, Нага сначала кивнула в мою сторону, потом в сторону Ариэль, потом одной рукой показала знак «Окей», а на другом оттопырила большой палец. Ну а затем начала тыкать большим пальцем в знак «Окей» и одновременно изображать, будто бы у неё за щекой пульсирует флюс.

Другие инферняхи загоготали.

— Что там? — принцесса обернулась на своих девочек.

Но те уже приняли скучающий вид. Кто-то рассматривал ноготки, кто-то пялился в окно, а кто-то в плазму.

Так…

Это всё, конечно, очень смешно, но надо бы потом потолковать с принцессой. Расставить все точки, так сказать.

— Спасибо, Ариэль, — сказал я, насмешливо поклонился и пошёл шастать по холодильнику.

Жрать хотелось до одури…

Хм…

Кому заплатить, чтобы в доме всегда было, что пожрать?

Глава 7 Бессонные ночи

За очень-очень быстрым завтраком накидал чек-лист дел на сегодня.

Первое — отправить девочек верхом на Илхуитле зачищать разломы.

Второе — самому метнуться в город и попытаться найти все инструменты из списка Ариэль. Если не получится, ехать в соседний город.

Третье — и самое важное, ха-ха! — решить с датой, назначить покерный турнир и обзвонить всех участвующих.

Ну и, наконец, четвёртое.

Я набрал номер, который нашёл в Сети.

— Здравствуйте! — ответил жизнерадостный женский голос. — Вас приветствует школа скайдайвинга «Летяга»! «Летяга»: небо — это наша песочница! Чем я могу вам помочь? Желаете записаться на прыжок с парашютом?

— Добрый день, девушка, — сказал я. — На самом деле, я хотел бы приобрести дирижабль.

— …

— Алло?

— Прекратите баловаться! — крикнула оператор и бросила трубку.

Так…

Следующий номер…

Следующий…

Соседний город…

После двадцатого безрезультатного звонка я как-то приуныл, если честно.

Ну ладно. Есть ещё один вариант.

— Здравствуйте! — не менее жизнерадостный голос, но уже мужской. — Студия звукозаписи «Вопли Центеотля», чем могу вам помочь?

— Мистер Ух, здравствуйте. Это Артём Чернов.

— О, Артём! Здравствуйте! Что-то не так с ремонтом? Только скажите и я тут же…

— Нет-нет-нет, я совсем по другому поводу. Скажите, мистер Ух, а через вас возможно купить дирижабль?

— Дирижабль⁉ — мне всё-таки удалось выбить вечно невозмутимого Уха из колеи.

— Да, дирижабль. Небольшой, желательно недорогой, с запасом хода не меньше двух тысяч миль! — я сразу вывалил ему свои хотелки. — Можно какой-нибудь почтовый или грузовой…

Мистер Ух на несколько секунд замолчал. Из-за этого молчания я уж чуть было не расстроился, ведь если даже этот человек не сможет найти мне дирижабль, то никто не сможет.

— Ну коне-е-е-ечно! — радостным голосом протянул Яяухкуи. — Найду и оформлю в лучшем виде! Возможно, придётся немного покататься по соседним городам, возможно, потребуется небольшой ремонт… но ничего страшного, верно?

— Верно, — я кивнул.

— Отлично, Артём! Тогда жди звонка. День-два, максимум три, — и я найду тебе лучший дирижабль, что когда-либо поднимался в небо, к Великому Солнцу!

— Ни разу не сомневаюсь в вас, мистер Ух. Только мне не надо лучший, мне надо чтоб летал!

Рада, а если полностью, то Ксерадия, ещё одна из инферняшек, прислушивавшаяся к разговору, еле дождалась, пока я положу трубку.

— Дирижабль, я не ослышалась? — спросила она на ацтекском. — Это такой длинный… огурец, чтобы летать по небу, с мотором, да?

Вообще она ни разу со мной не заговаривала, кроме того дня, когда знакомились, так что я сильно удивился.

— Да, всё верно, — подтвердил я. — А что, знакома с такой техникой?

— У меня есть… — она замялась, подыскивая слова, — бумага, что я могу управлять дирижаблем! Была… там…

— Лицензия пилота? — уточнил я.

— Да-да, — закивала Нага, — Рада училась, и собиралась переводиться, тот поход в разлом должен был стать её последним разломом, а потом — в небо!

— Круто! — я показал смутившейся девушке большие пальцы. — Правда, я надеюсь найти команду, всё же специфика наверняка есть.

— Конечно-конечно, — замотала головой Рада. — Я просто счастлива, что мы именное полетим, а не поплывём!

Между делом позвонил Жихареву.

— У меня больше голубых нет! — вместо приветствия выдал он.

— Кхм… — я аж поперхнулся. — Надеюсь, ты про разломы?

— Чернов, иди на хрен! — беззлобно послал меня шеф-егерь. — Конечно про разломы!

— Жаль, — искренне огорчился я. — Но если ещё будут — ты мне свистни. Чёрный если что тоже подойдёт.

— Совсем охренел? — теперь поперхнулся Жихарев. — В чёрный пати из десятка егерей классом не ниже второго ходит!

— Ладно-ладно, я пошутил! — усмехнулся я. — Но если что, ты им скажи: половина добытых ядер, если пустят меня на двенадцать часов вперёд себя. С этим-то разломом как всё прошло, проблемы были?

— Да ладно, не парься, — хмыкнул Евгеныч. — Все живы, здоровы, разлом закрыт — что ещё надо?

— Всё, что хотели, из него вынесли? — поинтересовался я.

— Работа ещё идёт, а что?

— Когда закончите — можешь разлом дать покататься?

— Хочешь вынести из него всё вплоть до песка? — сходу догадался Жихарев. — В принципе, это возможно. Но я не знаю, что наши в нём оставят.

— Тогда звони, когда определитесь. Только почему вплоть до песка? Песок тоже! Если б можно было загнать туда экскаватор — я б и гору срыл.

— Откуда в тебе столько жадности, Чернов? — Евгеныч сделал вид, что удивился.

— Меня ждут великие дела, а на них надо много денег, — ответил я абсолютно честно. — На то, чтобы нажраться с друзьями, сам понимаешь, много не требуется. И кстати, Евгеныч, раз уж зашла об этом речь. Важный вопрос: ты в покер играешь?

Отправив девчонок с Ильюхой, я поехал на местный строительный рынок. И завис там на пару часов, выбирая, что нужно купить по списку Ариэль. Но, поняв, что я просто не настолько разбираюсь в нюансах, — всё же моя основная деятельность ломать, а не строить, — я нашёл консультанта.

— Что желаете? — поинтересовался он у меня.

— На самом деле много чего, — я помахал в воздухе длиннющим списком. — Пневмопривод для автоматического проветривания теплиц, шпильки, болты, гайки… лист водостойкой фанеры… Уголки, трубы… И листовой поликарбонат.

— Поливочное устройство для теплицы собрать хотите? — обрадовался консультант.

— Что-то вроде. Может вы лучше сообразите, что тут у меня Кулибин мой нарисовал, — я протянул список консультанту.

— А-а-а-а… — взглянул он в листок.

— Ага, — вздохнул я. — Два часа уже расшифровываю!

Проблема оказалась в том, что Ариэль не знала ассортимент в местных магазинах. Поэтому она не могла просто перечислить словами, что ей нужно. К тому же она многие вещи не знала, как называются. И подозревала, небезосновательно, что названия на языке инфернов уже мне ничего не скажут.

Я с трудом представляю, какую колоссальную работу по поиску в сети она провела, но листочек был плотно изрисован картинками с изображением всего нужного. Всё под номерами, с указанием количества. Где надо — стрелочки, что с чем должно соединяться, чтобы резьба соответствовала. И всё это с комментариями и пояснениями. Мелкими-мелкими буквами!

Зачем было делать всё на один лист бумаги, если можно было взять несколько? Ну да ладно.

Ещё полтора часа — и вместе с консультантом мы всё же собрали всё нужное.

— А теперь ко всему этому нужны ещё инструменты! — обрадовал я его. — Всё, начиная с верстака! У меня на участке есть навес для автомобиля, я думаю использовать его в качестве мастерской. Поставить вдоль стены верстак…

— Ни слова больше! — обрадовался консультант. — Я точно знаю, что вам нужно!

С рынка я выехал, загрузив кузов своей машины чуть не под завязку. Судя по счастливым глазам консультанта, я сделал ему месячную выручку. Представляю глаза его начальника, когда парень будет рассказывать, что приезжал русский аристократ, хотел купить поликарбонат для теплицы, а уехал с целой мастерской в кузове!

Конечно, может показаться глупым покупать столько всего для всего лишь одного устройства. Но правда в том, что разлом откроется уже послезавтра, и времени что-то переигрывать совсем не остаётся. Так что пусть я переплачу за лишний сверлильный станок, но зато у Ариэль с гарантией будет всё необходимое. Ведь отвезти её саму в какую-нибудь общественную мастерскую, если они вообще тут есть — совершенно не вариант.

Так… мне нужен теперь кто-то, кто всё это соберёт и сделает это быстро. Набираем номерок…

— Артём! Рад тебя слышать, но дирижабль я пока не нашёл!

— Мистер Ух, я немного по другому поводу. Можете поделиться контактом той бригады, кто делал у меня ремонт? Мне срочно надо ещё кое-что сделать.

— Говорите, срочно? — кажется, мистер Ух расплылся в улыбке. — Я сейчас же лично займусь организацией процесса! Что, вы говорите, надо сделать?

Девчонки сегодня справились со своим разломом без моего участия. Правда, на всякий случай я отправил с ними Чипа. Инструкция у белкуса была простая. Периодически заходить в разлом на разведку и выходить не позднее чем через пять минут. А Илью я проинструктировал звонить мне сразу, если только Чип долго задержится в разломе или проявит какие-то признаки беспокойства.

Но мои меры предосторожности не понадобились. Всё прошло отлично, и Илья, вернув инферняшек домой, поехал за бригадой сборщиков лута.

Дождавшись, когда воительницы приведут себя в порядок, я позвал Ариэль.

— Пойдём, принцесса, я тебе кое-что покажу.

— Ты можешь показать здесь, Артём Чернов, — обдала она меня сибирским морозом, задрав нос.

— Не могу, — хмыкнул я. — Это сюрприз, и он приколочен.

Бригада строителей мистера Уха постаралась на славу. Всего за пару часов они сумели из того, что я купил, организовать самую настоящую гаражную мастерскую. Все инструменты висели на фанерных щитах, прикрученных прямо к стене дома, а под ними расположились несколько длинных столов для работы с металлом и деревом, сверлильный станок, небольшой токарный вроде как учебный, и даже сварочный пост с вытяжкой. И при этом мастерская, когда в ней никто не работал, никак не мешала парковке автомобиля.

Я внимательно следил за процессом, и могу засвидетельствовать, что всё это они сделали без магии!

— Хорошо, я пойду, — ледяным тоном согласилась Ариэль.

Мы вышли на террасу, и остальные девчонки высыпали за нами.

— Стой, — скомандовал я. — Ты ведь мне доверяешь?

— Безусловно, — пожала плечами принцесса, но с таким видом, как будто ей ничего другого просто не остаётся.

Впрочем, это и правда близко к истине.

— Тогда закрой глаза и дай руку! — улыбнулся я, протянув инферняшке ладонь.

Та закатила глаза, но сделала, как я сказал.

Мы спустились с террасы, обошли угол дома и остановились под навесом.

— Открывай глаза! — скомандовал я.

Ариэль открыла глаза и замерла в растерянности. Глаза забегали, оценивая возможности мастерской.

— Это… это намного больше, чем я просила, Артём! — воскликнула она. — Но зачем?

— Затем, чтобы тебе было сподручно работать, — пояснил я. — Затем, что ты сейчас в моей команде, а я забочусь о своих. Затем, что у тебя остаётся совсем мало времени на это твоё устройство.

— Спасибо, Артём, и… — она опустила глаза, — прости. Не знаю, что на меня утром нашло. Ты столько делаешь для нас…

— Не совсем для вас, Ариэль, — перебил я её. — Точнее, не персонально для вас. А потому что так правильно. Никто не заслуживает участи быть рабом. А здесь ещё и что-то нечистое творится, и мне, возможно, понадобится в том числе и ваша помощь. Так что, мы команда?

— Команда! — вот теперь принцесса взглянула мне в глаза.

— Вот и отлично. А захочешь что-то обсудить — всегда пожалуйста.

Оставив Ариэль разбираться с её новой мастерской, я пошёл в дом. Остальные инферняшки проводили меня очень разными, но очень выразительными взглядами.

А меня там в спальне ещё десерт дожидается. Качественно Иси с Миси вырубились, даже когда строители приезжали — не проснулись. Я проверял, с ними всё в порядке, просто переутомление.

Правда, перед десертом нам бы всем сперва поужинать чем-нибудь…

Интересно, здесь есть доставка готовой еды, или придётся ехать в город?

Весь следующий день я, чтобы не терять напрасно время, провёл в разломах. По мере роста моих сил закрытие разломов до оранжевого включительно стало уже рутиной, конвейером.Девчонки тоже отправились в разломы, под присмотром Чипа, и только Ариэль осталась дома, мастерить. Наказал ей в случае крайней необходимости обращаться к фрау Гретте, а уже она придумает, кого выдернуть.

Майанки тоже остались дома. Похоже я их совсем того… Но вроде поутру ещё шевелились, хоть и очень неохотно. Срочно надо ставить печать! Иначе их смерть от истощения будет на моей совести.

И на этот раз они, видимо, решили, что отлёживаться целыми днями — это слишком мелко. И вечером нас, вернувшихся с разломов, ждал великолепный ужин. Девчонки сгоняли за продуктами и приготовили отменное хрючево, которое на поверку оказалось… картошкой с мясом по-охотничьи. Полный казан наготовили!

Кстати, вкусно получилось.

Но самый большой сюрприз приготовила Ариэль. Она всё-таки изготовила свой часовой механизм!

Внешне механизм выглядел как ящик размером с прикроватную тумбочку.

— И как это будет работать? — поинтересовался я.

— Также, как и первый механизм, — пожала плечами Ариэль, — но теперь циклически, а не на одноразовое срабатывание. Я точных размеров того артефакта не знаю, как-то не пришло в голову его измерить. Поэтому сделала вот такую штуку…

Принцесса показала стальную крестовину с закреплёнными на ней мягкими обрезиненными «пальцами», которые можно надёжно зафиксировать болтами.

— Вот эту крестовину сверху на артефакт наденем, зафиксируем, — продолжила она объяснения, — а дальше сверху ставим сам приводной механизм. Его надо будет на месте закрепить, чтобы не проворачивался, но это мелочи. И верх у него прозрачный, чтобы на солнце нагревался. Ну и тут дверка, под ней — шкала, на сколько дней закрывать, на сколько минут открывать.

— Ты гений! — восхитился я.

Ариэль, показывая внутренности своего изобретения, присела на корточки, и как-то само так получилось, что я погладил её по голове. Вообще-то я хотел её похвалить…

— Артём, пожалуйста, не делай так больше, — она даже замерла на секунду.

— Прости! Не подумал даже… Тебе неприятно, или оскорбительно? — решил я сразу выяснить подробности.

— Мне… — она сглотнула, — мне приятно. Вот поэтому и прошу так не делать.

— Всё-всё, понял, принял, осознал! — я даже отошёл на шаг. — Неудобно получилось.

— Неудобно пытаться уснуть, когда твои бабы всю ночь орут, будто их режут, — усмехнулась Ариэль. — Я больше чем уверена, что вся округа второй день не высыпается!

— Сегодня отвезу их обратно на базу, пусть отдыхают, — я хищно улыбнулся. — Значит, по голове не гладить, да?

— АРТЁМ! — глаза Ариэль вспыхнули пламенем, а на кончиках пальцев заплясали огоньки, но она взяла себя в руки. — Да! Не гладить!

— Завтра утром позавтракаем и выдвигаемся, будем караулить разлом, — я резко сменил тему. — Возьмём с собой Габи, пусть караулит машину, ну и она сообразит, кого позвать, если что-то пойдёт не так.

— А? — Ариэль потрясла головой. — Да, конечно, как скажешь. Ты уверен вообще, что у нас получится?

Пламя в глазах и на кончиках пальцев погасло, но выражение лица всё равно осталось не предвещающим ничего хорошего, если я вздумаю шутить.

А я и не думал шутить, мне важно было понять, что у Ариэль в голове. Вроде ничего особо критического, но меня конкретно напрягло, как она днём раньше взбрыкнула. Прости принцесса, но с кем мне спать, я уж как-нибудь сам решу.

Кажется, она это всё-таки поняла. Во всяком случае, Иси и Миси остались живы, и картошку с мясом Ариэль наяривала наравне со всеми, не подавилась.

Никогда не умел решать такие щекотливые моменты с женщинами. Раньше хватало удара кулаком по столу. В крайнем случае — по стене. Дыра в каменной кладке отрезвляла самых ревнивых. Но с Ариэль нам ещё восстание рабов в отдельно взятой ацтекской империи организовывать. И всякие там шуры-муры неуместны.

Своими нехитрыми манёврами я добивался того, чтобы Ариэль сама это осознала. Осознала, поняла и приняла. Сама. Начни я ей это объяснять — и она попадёт в глупое положение. А она всё же принцесса. Вот и пришлось придумывать, как осадить девушку, но так, чтобы ей казалось, будто она сама до всего додумалась.

Вечером я отвёз майанок, которые, кажется, попрощались со мной с изрядным облегчением. Но поехал не домой, а туда, на «смотровую площадку» рядом с водопадом. Машину оставил немного поодаль. А сам уселся на краю обрыва, разложил вокруг себя коробочки с ядрами, и постарался успокоить мысли.

Настало время для одной из самых сложных печатей — энергетических. Сложность её в том, что она сразу, на базовом уровне — уже многослойная. И это не просто несколько плоских слоёв один поверх друг друга. Нет, это именно взаимосвязанные контуры! И «вертикальные» связи между слоями значат не меньше, чем горизонтальные.

Печать регенерации немного приглушила боль, но на всякий случай ремень между зубами я всё же зажал. Пошли часы томительного «рисования», выжигания чистой энергией контура в собственном астральном теле. Слой за слоем, линия за линией. Отдохнуть — только чтобы хлебнуть воды, запивая очередное ядро.

Первое голубое ядро, которое поменьше, ушло целиком на контур. Получилось идеально, а иначе и быть не могло. Будь у меня какие-то сомнения — я бы лучше остался на текущем уровне развития, чем рисковать остаться вообще без ничего.

Второе ядро, побольше, пошло на то, чтобы готовый контур запитать. Тут уж я ограничивать себя не стал. Ядро в правую руку, левую — в мешок с жёлтыми и оранжевыми ядрами, и погнали.

И когда вся энергия с такой прорвы ядер впиталась, влилась в контур печати… Она вспыхнула, как тропическая молния.

Кажется, я кричал в предутренних сумерках, то ли от боли, то ли от восторга. Печать, едва ли не самая сложная, встала чётко как надо. И теперь моя энергосистема способна проводить на порядки больше энергии, чем прежде. Вытянув руку со сжатым кулаком вверх, я выстрелил в небо настоящей молнией, и держал разряд несколько секунд, чтобы проверить печать. Всё просто идеально!

Вот теперь я, кажется, готов к изготовлению меча!

Времени до подъёма оставалось ещё пару часов, и я поехал домой, досыпать.

Единственное, что мне портило удовольствие от отлично проделанной работы над печатями — смутное ощущение, что я что-то делаю не так.

С этой мыслью я и уснул.

Глава 8 Что происходит в разломе — остается в разломе

Конечно, никаких гарантий, что собранный на коленке из говна и палок таймер Ариэль сработает, как настоящие часы, у нас не было. Тем не менее, время плюс-минус подошло. Пустынный разлом должен открыться сегодня, и будет лучше, если мы обнаружим его первыми.

Я погрузил в машину новый таймер, гномий тигель и купленные мной инструменты. Ещё пару брусков мифрила в рюкзаке, под сменной одеждой. А ещё тент от жары, пледы от ночной прохлады, чайник, дешёвенький одноразовый мангал, несколько пакетов угля, мясо и новые, девственные, никого-ни-разу-не-убивавшие шампуры. В качестве гарнира немножко овощей и ацтекские кукурузные лепёшки сиречь тортильи. Увы и ах, тоненького армянского лаваша в Арапахо-Сити днём с огнём не сыщешь, проще выпечь самому.

Сколько ждать неизвестно, а потому я собирался, как на пикник, рассчитывая провести это время с пользой и вкусно поесть. Последние дни с этим были проблемы; всё как-то на бегу, да на бегу.

Пока собирались, Нага чуть не лопнула от приступа остроумия.

— Принцесса Ариэль, а у вас сегодня, получается, свидание? — спрашивала она, а сама чуть не хрюкала от озорства.

Ариэль в ответ пыталась испепелить подругу взглядом и сдержанно отвечала, мол, нет. Проходило десять минут, Нага придумывала новый подкол, и всё повторялось заново.

— Принцесса Ариэль, а почему мы не ходим в разломы с мангалом, пледами и мужиками?

— Нага! — и в приставучку летит диванная подушка.

— Молчу-молчу, — та делает жест, будто запирает уста.

Ещё десять минут.

— Что происходит в разломе — остаётся в разломе, да, девочки?

— Тан краз’дом грона ват нукрус белферо! — не выдерживает в конце концов Ариэль.

Хм, ну язык отсох — это ладно, но чтоб рога отпали! это уже сильно!

Что-то мне подсказывает, что когда всё закончится и девочки вернутся домой, их жизнь уже не будет прежней. Столь долгое и тесное знакомство с настоящей принцессой обязательно сыграет свою роль. Станут телохранительницами или просто приближёнными.

Нага, так та вообще без мыла куда хочешь пролезет. Покрутится в высшем обществе, да и выскочит потом замуж за какого-нибудь рогатого графа или барончика.

Так что у нас здесь не просто временное убежище для иномирян, но ещё и кузница кадров.

Кстати, о кузнице, точнее, о парковке рядом с ней. Я позвонил Габи, договорился, что она покараулит мою бронекрасотку, пока мы будем в разломе. Но выдёргивать её сразу не стал, подъедет, когда придёт время. У неё всё же свои дела могут быть.

На место мы приехали уже ближе к полудню. Разлом все ещё не открылся, и я этому, по правде говоря, был рад. Уже настроился на шашлык.

— Разожги, пожалуйста, уголь, — попросил я Ариэль, выставляя мангал.

— Это, по-твоему, занятие для девушки? — прищурилась она.

— Для девушки — может и нет, — хмыкнул я, — а вот для мага огня — в самый раз.

Щелчок пальцами — и уголь разгорелся. Тоже мне, позёрка! А то я не вижу, что создать огонь на расстоянии для неё пока что на пределе возможностей. Проще было бы ладонь приложить.

Выставили тент от солнца, походные стульчики, и вообще, расположились с максимальным удобством. Я ещё и пива достал, холодненького. Когда по рынку бегал, прикупил автомобильный мини-холодильник специально на такой случай. Всё же отдыхать надо с комфортом.

Дожидаясь, пока уголь прогорит, как надо, я даже прикрыл глаза и задремал.

— Расскажи про свою семью, — попросила вдруг Ариэль. — Нам же в скором времени придётся пожить с ними, верно? Хочется узнать, что это за люди.

— Хорошие, — не раздумывая ответил я, а затем поочерёдно рассказал принцессе о своей немногочисленной родне.

Патриарх — он же Михаил Александрович Чернов, он же деда Миша, он же мой прадед. Матёрый мужичара, который не смотря на преклонный возраст умудряется держать руку на пульсе, так ещё и физически себя не запускать. Стареть деда Миша отказывается категорически и, кажется, застрял где-то на отметке шестидесяти лет. Больше ему ну никак не дашь.

Что ещё?

Артефактор до мозга костей. Собственно говоря, одна вещь, изготовленная дедом под заказ, стоит так же, как сотня типовых изделий с теми же свойствами.

Справедлив со своими, суров с чужими, добр со мной, всё же первый правнук. Не могу вспомнить за ним ни слабостей, ни косяков. Русский аристократ в лучшем смысле этого слова. Одним словом — Патриарх.

Дальше.

Константин Михайлович — мой родной дед. Владеет водной стихией. Старший из сыновей Патриарха и наследник рода. Я бы, наверное, мог сказать, что Константин прожил всю жизнь в тени отца, незаслуженно обделён вниманием, засиделся в наследниках и бла-бла-бла.

Так вот нихрена подобного. Никто ничем не обделён.

Константин нашёл себя в коммерции. Деда Костя — это про бабло. Как великий маг он не сложился, зато вывел товар Черновых на такое количество иностранных рынков, что пальцев на руках и ногах не хватит. При нём же удвоился штат наёмных сотрудников в мастерских.

Дальше — Ванька.

Иван Алексеевич Чернов, стало быть. Мой семнадцатилетний двоюродный дядька. Ваньке повезло родиться артефактором в роду артефакторов, и больше мне сказать о нём пока что нечего. Там ещё характер толком не сформировался, говнистый подросток он и есть говнистый подросток. Впрочем, он всего на год младше меня в этом теле, и совсем скоро формально станет взрослым. Но только формально.

Рассказал и про женщин рода. Моя мама, Варвара Алексеевна, очень добрая и отзывчивая. Про неё мне тяжело говорить. Она уже третья женщина, ставшая моей матерью, и первые две погибли при моём, так или иначе, участии. Особенно после смерти отца… как-то так получилось, что мы немного отдалились, посвятила всю себя моей младшей сестрёнке, Светику. Мелкой всего двенадцать лет от роду, но уже такая заноза!

Баба Шура, бабушка, Александра Викторовна. Очень весёлая бабушка. Это она учила нас, детей, играть в покер, и очень удивлялась, когда я у неё выигрывал. С дедом, который Константин, у неё отношения несколько формальные, но к статусу рода она относится очень серьёзно. И кстати, немало выгодных заказов наш род получил благодаря её знакомствам в высшем свете.

Сестра отца, тётя Оля. Тихая и спокойная. Только вот с детьми ей пока не везёт. Ну да она ещё молодая, может, повезёт.

Ещё есть Софья Ивановна, вдова дяди Лёши, мама Ваньки. Хорошая женщина, только очень уж не от мира сего. И Ваньку опекает, будто он без неё развалится сразу на месте. Может поэтому Ванька такой говнистый? Софья Ивановна, кстати, в роду дружбу водит даже не с моей тёткой Олей, а со второй женой тёткиного мужа, Евдокией Анатольевной. Всё мечтают поженить своих детей, Ваньку и Таньку. Танька, раз от второй жены дочь дяди Пети, кровной родственницей не является, хотя и приняты они в род. Так что может и поженят. Танька одно время за мной бегала, пока я её не отшил, а недавно, к радости своей мамаши, на Ванечку переключилась. Ой, да совет им да любовь.

И да, говоря про наш род, нельзя не сказать про дядю Петю Кривцова. Этот деятельный товарищ женился на моей родной тётке Оле, уже будучи женат на Евдокии, и накрепко прибился к Черновым.

Честно говоря, я уже слабо представляю себе нашу семью без него. Дядя Петя — талантливый организатор и при этом лютый работяга. Дядя Петя — правая рука Патриарха и его Наследника. Дядя Петя тут, дядя Петя там.

Такого дядю Петю, как говорится, дай Кодекс каждому.

Сам не одарённый, да оно ему и не особенно-то нужно. Своё место в жизни он и без того уже нашёл. М-м-м… Что ещё о нём рассказать? При каждом удобном случае срывается в Карелию то на рыбалку, то на грибалку, то на охоту, а то и просто так…

— … один раз и меня с собой увлёк, — улыбнулся я, вспоминая. — На байдарках спускались, а потом настойку на морошке пили. Эх-х-х… Правда, в последнее время дяде Пете не до того стало, н-да. С тех пор как Черновых истреблять стали, Кривцов весь в делах по самое не балуй…

— Истреблять⁉ — Ариэль сделала круглые глазки. — Что это значит?

— То и значит.

Мясо дошло до кондиции, и я снял первую партию.

— За последние пару лет двое мужчин нашего рода погибли, — продолжил я. — Мой отец и дядя Лёша летели одним самолётом, и он разбился.

— Сочувствую, — склонила голову принцесса. — Но может это случайность?

— Все так и думали. Но недавно на меня было несколько покушений. Деда Миша принялся за расследование и узнал, что катастрофа была подстроена. Мой несостоявшийся убийца был так любезен, что поделился со мной своими контактами. Дед начал эту цепочку раскручивать, но её оборвали.

— Это как? — Ариэль приподняла бровь, оторвавшись от сочного куска мяса, в которое успела вгрызться.

— Ну вот так, — пожал я плечами. — Нашли человека, а он перед их приходом застрелился. Дед неохотно мне всё это рассказывает, считает ещё мелким, видимо.

— А нам вообще безопасно лететь в Российскую Империю? — осторожно поинтересовалась инферняшка.

— А оставаться в Ацтекской безопасно? — парировал я.

— Ну… я не…

— Да не переживай, — приободрил я её. — Всё будет хорошо. С Патриархом я уже обо всём договорился, он не против вас принять. Скорее наоборот, надо скорее домой, самому заняться расследованием. Если кто решит напасть на мой род… то земля ему будет стекловатой.

Я взял тортилью, схватился через неё за кусочек шашлыка с зажаристым жирком и кинул в рот. Не… вообще не лаваш, ни разу.

— А почему тебе никто из дома не звонит, — неожиданно спросила Ариэль. — Дед только, а у тебя оказывается вон какая семья большая!

— Потому что дед запретил названивать, — хмыкнул я. — Чтобы не отвлекали меня от службы. А то если всем разрешить, то я только и буду что по телефону разговаривать. Я и сам не звоню, только охи и ахи будут. Ну что? Я всё рассказал, теперь твоя очередь.

— М-м-м… Я принцесса, — незатейливо начала Ариэль.

Начала незатейливо, а затем шаг за шагом раскрыла неожиданные подробности. Итак, рогатая оказалась средней дочерью довольно молодого инфернского князя с непроизносимым именем, — это так себе информация.

Любимая доченька, предоставленная сама себе, — тоже ничего интересного. К бракам по расчёту не принуждалась, на какой-либо обязательной службе не состояла, — вообще скукотища.

Зато потом…

— Я решила посвятить свою жизнь науке, — как будто бы я и так этого не понял. — А если быть точнее, то я пытаюсь изобрести аналог пороха, который работал бы в разломах.

Ага! Теперь, как минимум, понятно, почему она домоталась до тех взрывных цветочков, из-за которых ей чуть булку не оторвало. Вот только…

— На кой хрен? — прожевав кусок шашлыка, спросил я.

— То есть? — не поняла она моего вопроса.

— Зачем тебе разломный порох? — искренне не понял я. — Любая техника, даже самая слабенькая, как ни крути сильнее огнестрела. Зачем вам это? Нехватка одарённых?

— Да нет, не в этом дело, — отмахнулась Ариэль. — Все инферны владеют как минимум магией огня и телекинезом. Вообще все. Но вот по-настоящему сильных магов действительно не очень много. И огнестрел очень бы выручил. Кстати, Нага и девчонки хоть нос и не задирают, но в нашем мире они элита.

— А они пропали…

— А они пропали, — подтвердила Ариэль. — У нас два эпицентра. И один уже настолько разросся, что нам, возможно, придётся бросить целый континент.

Ой-ой! Какая отвратительная задумка. Даже если отдать эпицентру на откуп остров размером с ту же Кубу, рано или поздно он даст о себе знать. Прорыв за прорывом, монстры доберутся в каждый уголок мира. И придётся их гнать обратно… ну… если, конечно, силёнок хватит.

Миров, которые погибли таким образом, или, что ещё хуже, были захвачены ордами Неназываемого, или Серыми, в Многомерной Вселенной бесчисленное множество.

Не хотелось бы, чтобы реальность Ариэль встала с ними в один ряд.

И ещё!

Тут есть над чем основательно подумать. Если опорник в Арапахо-Сити на постоянной основе отлавливает одарённых инфернов и делает это достаточно давно, то тогда… уж не Ацтекская ли Империя виновата в том, что в параллельной реальности случился кризис?

Может же такое быть?

Ещё как может.

Всё-таки сильные одарённые — штучный товар, и не растут на фермах. Да взять хотя бы ту же базу Арапахо-Сити! Умыкни в рабство Жихарева, Линду и троих аттестованных курсантов — ущерб окажется колоссальным. Умыкни ещё одну-две пати и всё, работа по закрытию разломов встанет вплоть до прибытия новых кадров.

А что, если новых кадров нет?

Что, если новые кадры уже шастают с подносами в антимагических ошейниках и обслуживают кого-нибудь типа Лагранжа, или стали жертвой на алтаре?

Какое же говнище тут всё-таки творится, хоть сейчас войну начинай. Хм-м-м… Технически, теми силами что есть, — учитывая Михаил Лунатыча, Ярика и Лаву, — мы уже можем брать небольшие города. Другой момент, что в этом мире никто не знает об Охотниках.

Выставят меня злым злом и объявят вне закона.

Так что не вариант, к сожалению.

Делиться всеми этими рассуждениями с Ариэль я не стал. Тем более я уверен, что девушка и сама дошла до тех же выводов, так зачем тогда раскачивать лодку? Ей и так сейчас тяжело.

— Вкусно, — сказала Ариэль насчёт шашлыка.

— Ага, — кивнул я.

Дело было к вечеру, делать было нечего.

Мы лениво доели шашлык, выпили по пивку, а потом и задремали.

И вот, когда я уже начал сомневаться, сработает ли механизм Ариэль, пространство всколыхнулось, и прямо перед нами открылся жёлтый разлом.

Принцесса приоткрыла один глаз, а потом посмотрела на меня с видом победительницы школьной олимпиады. Я, конечно, похлопал в ладоши.

— Погладил бы по голове, — подмигнул я ей, — но ты вроде как против.

— Я… да, против! — она скрестила руки на груди и задрала носик.

А я набрал Габи.

— Ну что, подъезжай, у нас вроде как всё по плану. Шашлык и пиво прилагается, чтобы было нескучно.

Хорошо хоть белки сегодня остались дома. А то Чип, когда мы собирались, а его не взяли, так недвусмысленно намекнул, что он об этом думает, что хотелось в него тапком запустить. Как будто сговорились все, честное слово!

Габи приехала через полчаса, мы за это время как раз собрались.

Вход в разлом прошёл штатно, без сюрпризов. И это оказался «наш» разлом, тот самый.

Первое, что мы сделали — это закрыли за собой вход. Всё, если кто к Габи подойдёт и спросит — не было разлома, померещилось. Гости нам здесь не нужны.

Потом вместо старого механизма Ариэль установили на «божественный артефакт» ацтеков новый. И оставили его пока выключенным.

Нырнув под тень гигантского черепа, мы начали спуск вниз. Всё та же винтовая лестница, всё та же прохлада на середине пути. Всё так же, как и в прошлый раз, вот только… мне показалось или здесь как будто бы стало почище?

Подземные жители тусовались неподалёку от входа. Кажется, у них было собрание.

Всё племя обступило полукольцом двух самых крупных гоблинов. У одного на голове был розовый ирокез, у другого частые розовые косички. У одного на левом глазу красовалось бельмо, а у другого через всю рожу шёл рваный шрам. Один был уродливым, а другой ещё уродливей.

На повестке дня была делёжка короны.

Серьёзно!

Спор шёл из-за настоящей геральдической короны, на вид золотой, с пятью зубчиками и мудрёной инкрустацией из разноцветных камушков.

С момента нашей последней встречи эти черти настолько преисполнились, что решили наконец-то пошастать по родной пещере и посмотреть, где что лежит. Как итог — нашли корону гномьего короля. А может не короля, а наместника какого-нибудь.

— У-у-у-у! — орал Ирокез, тянул корону на себя, а свободной рукой колотил Косичку.

— У-у-у-у-у-у! — Косичка в свою очередь хватался за символ власти обеими руками, пропускал неловкие шлепки оппонента по голове, зато сам со всей дури пинал Ирокеза ногами и явно метил по тестикулам.

— У-у-у! — голосила кровожадная толпа. — У-у-у-у!

Понятненько.

Ребята выбирают себе нового вожака.

— Ты за кого болеешь? — спросил я у Ариэль.

И едва я успел закончить вопрос, как истеричное у-у-у-канье стихло. Настала гробовая тишина. Гоблины синхронно повернулись и уставились на меня. Лица кандидатов вытянулись, в глазах отразился первобытный ужас.

— У-у-у-у? — вопросительно протянул Косичка.

Затем он медленно отпустил корону. Осторожно, — шаг за шагом, — попятился назад, заорал:

— У-У-У-У! — и бросился бежать со всех ног.

Чёрт.

Кажется, я ещё и гоблинский научился понимать. Косичка явно крикнул: «Да ну нахер!» — другого перевода тут нет и быть не может.

— У-у-у-у⁉ — очнулся Ирокез. Он внезапно понял, что корона досталась ему, но такой расклад резко перестал его устраивать. — У-у-у-у! — гоблин переводил взгляд с короны на меня, затем с меня на корону и обратно. — У-у-у-у! — нет, он не плакал, просто ветер щекотал глаза. — У-У-У-У⁉

— Это мне? — кинул я гоблину спасительную соломинку.

— У-у-у-у! — Ирокез схватился за неё и закивал так, что вокруг головы аж облачко пыли взлетело.

— Спасии-и-и-ибо, — протянул я. — Мне очень приятно. Давай её сюда скорее.

— У-у! У-у!

— Артём, ты их совсем запугал, — захихикала инферна.

— Неправда! Смотри, как мне рады! — сказал я, чуть наклонил голову и принял корону.

Тяжёленькая.

Жабка довольно квакнула. В хозяйстве пригодится. Интересно, если уральским гномам показать — опознают?

Мы спустились в одну из гномьих кузниц. Ещё в прошлый раз, когда я всё осматривал, я приметил одну, где был не только классический горн, но и небольшая плавильня. И я даже не удивился, когда принесённый нами блудный тигель, который кто-то в прошлый раз вытащил из разлома, идеально к этой плавильне подошёл. Пошерудив по углам, мы даже нашли немного угля, правда, его даже на полную засыпку не хватило.

Наковальня тоже присутствовала, но не это главное. Всё равно моих кузнечных навыков не хватит, чтобы выковать добротный клинок. К счастью, мифрил не куётся, а плавится. И в одной из ниш лежало несколько форм для отливки клинков. Прошлый раз всё моё внимание было поглощено мифрилом, но память Охотника цепкая. И когда я прикидывал, как изготовить меч, эти формы мне вспомнились.

— Моих способностей не хватит, чтобы расплавить мифрил, — покачала головой Ариэль, когда я собрал все детали пазла. — Но ты это и так знаешь, Артём. Значит, у тебя есть план?

— Конечно. Только то, что происходит в разломе, остаётся в разломе, да, принцесса? — подмигнул я ей.

— Если ты привёл меня сюда… — начала она закипать.

— Но прежде чем мы продолжим, — перебил я, — ты должна поклясться, что будешь хранить мои секреты. Той самой клятвой поклясться, ты знаешь, про какую я.

Ариэль вздрогнула. Клятва на крови, священная для инфернов. Нарушить её — худший позор и бесчестие, да и не каждый сможет, потому что клятва не даст.

Тем не менее, она достала свой кинжал и подала мне.

— Я, Артём Чернов, доверяю тебе, Ариэль, стать хранительницей моих тайн, и хранить их, только если это не будет угрожать твоей жизни, чести или здоровью. То, что ты обо мне узнаешь, не стоит твоей жизни, я имею в виду. Но я хочу быть уверен, что ты не расскажешь ничего никому случайно или намеренно, даже из лучших побуждений.

— Я поняла, — кивнула Ариэль с благодарностью.

И правда, в таком варианте клятва уже не выглядит, как приговор. За неё не придётся умирать, если вдруг не приведи Кодекс. Так что принцесса немного расслабилась, и даже заулыбалась, как будто в предвкушении. Ну-ну.

Я надрезал ладонь, и дал нескольким каплям крови стечь на пол.

Ариэль забрала у меня кинжал и полоснула по своей ладони, после чего подала мне руку.

Сжав хрупкую ладошку, я посмотрел принцессе в глаза.

— Та, Ариабрaxтрeзиэль, кразвае’фер Артём Чернов… — начала она.

«… хранить и оберегать его секреты, — переводил я мысленно, — которые он сочтёт нужным мне доверить. И если решу её нарушить, пусть мои уста срастутся и все внутренности сгорят, чтобы не могла я даже подумать лишнее. А если скажу, то пусть моё имя будет проклято навеки и позабыто моим родом».

А теперь чуточку магии… Я кивнул Ариэль, и мы одновременно влили в рукопожатие толику своей силы. Вот только я не постеснялся, и влил столько, что Ариэль чуть не снесло.

— Ого! — только и сказала она.

— Ага, — согласился я. — А теперь не пугайся. И лучше отойди вон туда, а то здесь места мало.

Покорное моей воле, заклубилось облако тьмы, и из него, чихнув, вывалилась Лава.

— Этого… не может… быть… — проговорила за моей спиной Ариэль, и я едва успел повернуться к принцессе, чтобы подхватить её, прежде чем она шмякнулась на грязный пол.

Глава 9 Рождение легенды

«Чего это она? — недоумённо спросила Лава. — Мы ведь уже знакомы, даже летали вместе! Там, в разломе, я точно помню!»

«Она не видела прошлый раз, как ты появилась», — объяснил я.

«Так она что, не знает, кто ты?» — Лава от удивления села на хвост.

«Не знает, но, видимо, что-то сообразила. Погоди, дай собраться с мыслями!»

«Молчу-молчу, сам со своей самкой разбирайся!»

«Она не моя самка!»

«Ну и дурак!»

«ЛАВА!!!»

Беда с этими сильными призванными. Никакого почтения, одно своеволие!

Так, о чём могла подумать Ариэль? Догадалась, что я Охотник? Ну и ладно, чего в обморок-то падать… Или что?

Держать спящую красавицу на руках было, в общем-то, не тяжело. Но у нас дела, мы сюда не обниматься пришли. Так что я тихонько поджарил филейную часть принцессы слабеньким электрическим разрядом. Уверен, это не больно, не больнее, чем от пьезо-зажигалки.

Ариэль подскочила, оглянулась затравленно, что-то сообразила… На лице у неё бушевал такой шквал эмоций, что я даже лезть не стал, сперва пусть успокоится.

— Прости, мне на секунду померещилось… — заговорила наконец она.

— Не знаю, что именно тебе померещилось, и за кого ты меня приняла, — усмехнулся я, — но тут всё просто, Ариэль. Не забывай, что я из рода артефакторов. Одних из лучших в мире, должен тебе заметить. И нашего рода свои секреты.

— Секреты рода, ну конечно, — с готовностью кивнула Ариэль. — Вот всем так и говори.

— А я всем так и говорю, — пожал я плечами.

— И как, верят?

— Ну, по-разному бывает. Евгеныч, кажется, не особо, — честно признался я.

— И с твоими родичами тоже лучше эти секреты не обсуждать, верно? — прищурилась принцесса.

— Само собой. Меня за такое своеволие по головке не погладят. Да, кстати, раз уж мы об этом заговорили… — я внезапно вспомнил один тонкий момент, — Моё знание языка инфернов тоже лучше не обсуждать, не говоря уже о культуре, традициях… Дома будем по-русски разговаривать, или по-ацтекски.

— Конечно, Артём, как скажешь, — Ариэль уже конкретно насмехалась. — Это ведь твой род, а я всего лишь гостья. Прости, мне просто показалось.

— А что показалось? — мне даже стало любопытно.

— Ну, если верить мифам, — начала принцесса, — то мы, инферны, произошли от одной пары, мужчины и женщины. Женщина была как вот ты, человеком, а мужчина…

— Демоном он был, — рассмеялся я. — И это совсем не миф, это произошло сравнительно недавно, каких-то пять или шесть тысяч лет назад. Но в вашей мифологии он и его народ зовутся, разумеется, богами. А я тут при чём?

— При том, что некоторые из наших богов, которых ты обозвал демонами, могли как ты, призывать разных существ служить себе, — она снова посмотрела на меня очень озадаченно.

— Что я могу сказать, — хмыкнул я. — Это ты поклялась молчать, я исповедоваться не обещал!

— То есть то, что я теперь помру от любопытства, тебя совершенно не волнует? — Ариэль сделала вид, что обиделась.

— Так а я это… как там… трах-тиби-дох! — я сделал пару «магических» пасов руками, — верну тебя обратно!

В этот момент чихнула Лава.

«Если у вас это надолго, то может, пожрать найдётся? Из-за двери вкусно пахнет чем-то живым… Тысячу лет не ела горячего!»

«Не-не, те, что за дверью — свои. Не надо их жрать! В следующий раз организую тебе чего-нибудь. А сейчас давай за работу!»

«Лаааадна, так и быть! Что мне надо будет делать?»

«Тебе надо будет дунуть вот в эту трубочку, — показал я на трубу, к которой когда-то подцеплялись меха, теперь истлевшие, — только аккуратно! Нам надо расплавить мифрил, а не разбрызгать его по потолку!»

— Ты сейчас что, с нею разговаривал? — с подозрением спросила Ариэль.

— Типа того, — не стал я отпираться. — В общем, Лава у нас отвечает за турбонаддув. Твоя задача — управлять пламенем и процессом прогрева. Держи.

Я щедро отсыпал принцессе красных ядрышек.

— А чем они помогут? — удивилась она.

— Блин, совсем забыл, прости! — хлопнул я себя по лбу. — Сам буду тебя подпитывать. Ну что, готова?

— Нет, конечно! — Ариэль сделала круглые-круглые глаза.

— Ах да! — я достал из одного из мешков спецовку, как у сварщиков — штаны, куртка с высоким воротником, краги. — Одевайся. Не знаю, насколько ты, как маг огня, огнестойкая, но это мифрил.

— Угу… — принцесса посмотрела на меня, на спецовку… — Мне всё это просто снится, да?

Последний штрих. Мы притащили с собой пару канистр масла, и я перелил их в ванночку. Глубина получилась небольшая, но нам много и не надо. А в другую ванночку освободившимися канистрами натаскал ледяной воды.

Всё же, как только процесс пошёл, Ариэль взяла себя в руки. У магов огня свои отношения с этой стихией. И хотя я сам — универсал, и тоже могу, но контроль температуры настолько важный процесс, что лучше, когда им занимается кто-то один, и не отвлекается больше ни на что.

Договорились, что силу наддува Ариэль будет регулировать жестами. Всё же человеческий язык Лава не понимает, общение по духовной связи — не в счёт.

Лава дунула, уголь вспыхнул, и пошёл нагрев. Через минуту тигель уже светился малиновым светом, и я кинул туда брусок мифрила.

— Ариэль, держи пламя ровнее, — подсказал я, — угля мало, и поток пламени распределяется неравномерно.

Сам я тем временем ещё на раз проверил форму для выплавки. Всего форм нашлось меньше десятка, и я выбрал среди них ту, что соответствовала клинку классического «бастарда», полуторного меча. Подозреваю, стоимость этих форм выше стоимости даже самого мифрила — потому что они должны многократно выдерживать температуру расплавленного металла, хорошо отводить тепло и при этом не терять геометрию. А ведь мифрил — это далеко не алюминий!

— Начинает плавиться, — сообщила Ариэль.

А вот теперь пришло время ещё одного, секретного, ингредиента.

«Ну что, Ярозавр? Ты готов?»

«Готов», — отозвался ящер.

Чёрт… а вот я, кажется, не готов!

Стоп, нахер!

С чего я вообще взял, что именно этот ящер должен отправиться к императору? Только потому, что он встретился мне в разломе, который, как мне кажется, мне сам Кодекс подогнал?

Да нахрен этого императора! Как правильно Ариэль сказала, можно было ему брусок мифрила подарить, и этого бы хватило!

А ведь Ярик не просто ящер. Этот его пунктик насчёт русов, общая сообразительность — надо же, хронометр изобрёл! Но самое главное — он истинный маг земли. Не камня, не металла, как часто бывает, а земли. Да таких магов — один на десять миллионов, если не меньше! Орден Архитекторов таких уникумов по всей Вселенной ищут, настолько они редки.

Но самое главное — Ярик мне поверил. Он настолько мне поверил, что добровольно подставил шею под мой удар, и согласился на заключение своей души в меч, чтобы служить императору, которого знает только с моих слов. Которого я сам-то лично не знаю!

А я его возьму и… подарю⁉

Да хрен там плавал!

«Стоп, — уже уверенно сказал я. — Ярик, у нас отмена».

«Что⁉ — ящер аж возмутился. — Почему⁉»

«Потому что. Я понял, что это ошибка».

«Но ведь ты говорил, что ваш Князь достойный мужчина и…»

«И я этого не отрицаю. Дело в другом. Ты доверился мне, а я… не торгую доверием. Но и держать тебя не буду. Хочешь — мы всё же вплавим твою душу в меч, или если хочешь могу отправить тебя на перерождение, ты же ничего плохого не сделал. Или оставайся».

Ярозавр Добротопсович замолчал. Задумался… наверное.

«Ну, — сказал, наконец, Ярик. — На перерождение я ведь всегда успею, верно?»

«Верно».

«А раз так, то выбор очевиден. По крайней мере, покуда ты не спасёшь рогатых, я хотел бы побыть с тобой. Чем могу, как говорится, помогу».

До этого я разговаривал с Яриком, не погружаясь в себя. А он, наверное, слышал мой голос, как глас с небес. Но теперь я ушёл в себя глубже, и оказался на берегу Океана.

— Спасибо! — кивнул я Ярику, после чего крикнул погромче: — Есть добровольцы⁉ Кто никаких преступлений не совершал, и находится здесь добровольно или по ошибке? Есть вариант прохождения альтернативной службы!

Поймать отклик в первую же секунду я не ожидал. Всё-таки обречь себя на жизнь наследного меча — решение не из простых. С другой стороны, шанс выбраться из Океана тоже выпадает не часто, и грех им не воспользоваться.

Всё-таки мечи имеют свойство ломаться, а Океан Охотника нет. Так что шанс уйти на перерождение, примерив на себя амплуа оружия, неизмеримо выше. И какая-нибудь мразь, которая сейчас плавает в Океане и у которой нет шанса договориться со мной по-хорошему, должна это понимать.

Зуб даю, через пару минут на берегу выстроится очередь.

Вот только никакую тварь, охотившуюся на людей, я не возьму.

— Последний раз спрашиваю! — крикнул я. — Добровольцы есть⁉

— Ну… я, — ответил приятный баритон и из Океана на берег вышел тот, про кого я, честно говоря, подзабыл.

Точнее, предпочёл не вспоминать.

Потому что аликорн, крылатый единорог, проходил по категории «сопутствующие жертвы». Как бы ни были идеальны Охотники, но когда бьёшь по площадям…

В тот раз в лесу неподалёку от столичного города завелись какие-то мерзкие упыри, которые я даже затрудняюсь внятно классифицировать. Сильные, местных рыцарей с одного удара валили. А я там как раз мимо проезжал, ну и дай, думаю, помогу. Ну и накрыл лес ковровой бомбардировкой, всё равно среди упырей никто бы не выжил, а значит, можно было не осторожничать.

Оказывается, кое-кто выжил. Это, правда, сложно было назвать жизнью. Кровь серебряного единорога обладает редкими магическими свойствами, и упыри это поняли. Они не убивали аликорна, держали его между жизнью и смертью.

В общем, моя атака оборвала и его жизнь тоже, за что он мне был даже благодарен. Но от очистительного огня отказался, объяснив это тем, что верит в судьбу, и раз уж попал сюда, значит, так тому и быть. И сидел в Океане, вместе с теми же упырями и всякой нечистью ещё и похуже.

— Ты точно понимаешь, о чём речь? — спросил я его.

— Меч для правителя Империи? Конечно, понимаю. Что тут непонятного? Но есть нюанс, — аликорн криво ухмыльнулся. — Ты же знаешь отношение нашего брата к справедливости?

— Болезненное, я бы сказал, — пожал я плечами. — Настолько, что многие считают вас мудаками похуже упырей. Договориться с вами невозможно.

— Всё верно, — аликорн даже не поморщился. — Так вот, я с радостью стану помогать твоему императору в справедливых делах. Но в тот день, когда он решит сотворить чёрную несправедливость, я сломаю меч и уйду на перерождение.

— Что ж, это даже интересно! — согласился я. — И ты ведь чувствуешь души, кто из какого теста сделан?

— Да, — коротко кивнул мой собеседник.

— Сможешь сделать так, чтобы недостойный, или задумавший дурное, не смог достать меч из ножен?

— Мне нравится ход твоих мыслей! — воскликнул аликорн, распахнув крылья. — Я готов, начинай!

«Артём! Ты чего завис? — донёсся до меня голос Ариэль из реального мира. — Мифрил готов!»

— Позволь помочь с процессом выплавки? — обратился ко мне Ярозавр. — Мне доводилось изготавливать оружие. Правда, с мифрилом я не работал, но я знаю, в чём его секрет.

— И в чём же? — заинтересовался я.

— Мифрил невосприимчив к магии, в том числе магии земли, пока холодный, — Ярик пригнулся пониже и заговорил негромко, только для меня. — При температуре, когда он становится пластичным, с ним можно работать и магией. Так что если позволишь…

— Позволю! — я охотно согласился.

То, что предложил Ярик — одна из основных причин, почему Охотникам нельзя поглощать души людей. Каждая такая душонка считает себя попаданкой, и стремится захватить контроль над телом. Обычным тварям, даже очень сильным, в этом плане ничего не светит. А вот людские захватить контроль потенциально могут, и так как заняться им всё равно больше нечем, не прекращают попыток. Даже если не удаётся — за столетия это кого угодно с ума сведёт.

— Только давай договоримся, — сурово посмотрел я на Ярозавра. — Если тебе вдруг покажется, что ты лучше знаешь, что и как делать, или вдруг что-то пойдёт не так — контроль даже не пытайся перехватывать. У меня рефлекс на такое выработался, сжигаю на месте.

— Сурово, но справедливо, — кивнул ящер. — Я лишь хочу быть полезным.

— Отлично!

Я вынырнул в реальный мир. Ариэль не отходила от плавильни, Лава исправно дула в трубочку, и мифрил за это время успел расплавиться. Жар от него шёл такой, что пришлось накинуть доспех, иначе обгореть можно, как на пляже. Это принцессе с её врождённой предрасположенностью к магии огня всё нипочём. Впрочем, пальцы в жидкий металл и ей совать не стоит.

Форму я уже установил вертикально, хвостовиком вверх. Это для газопроницаемых форм можно горизонтально размещать, а вот когда форма такая, монолитная, надо вертикально, иначе воздуху будет некуда выйти, и останутся воздушные карманы. Да и расположение литника на форме прямо намекало, как её размещать.

Длинными клещами я аккуратно вытащил тигель и поставил в ухват. Клещи в сторону, теперь ухватом, аккуратно…

«Лава, отдышись, и разжигай горн, он нам сейчас понадобится!»

«В следующий раз себе куда-нибудь подуй…» — проворчала виверна, но это она конечно пошутила.

Тонкой струйкой залил драгоценный металл в форму. Литник булькнул, из газоотводного канала вырвался горячий воздух. Пошёл процесс! Теперь чуть быстрее, ещё… Стоп!

«Теперь позволь мне, — услышал я Ярика, которому транслировал картинку. — Надо выровнять температуру металла».

Немного странное ощущение. Я позволил ящеру «дотянуться» до металла, но делал он это через меня, так что я, получается, «подглядел» за действиями мага земли. Хм… в принципе, я тоже так смогу, но он явно куда тоньше чувствует структуру металла. Вот в одном месте появилась небольшая каверна — и Ярик перераспределил тепло в остывающем металле так, чтобы металл вокруг каверны снова расплавился и дал пузырьку воздуха спокойно выйти наружу.

— Ну что там? — заглянула через плечо нетерпеливая Ариэль.

— Пару минут, — ответил я. — Разжигайте пока горн, сейчас самое интересное начнётся.

Когда весь мифрил застыл, я аккуратно раскрыл форму, выбив клинья. Клинок всё ещё светился белым, и это хорошо. Теперь — снова прогреть!

«Держи его постоянно раскалённым, — напомнил Ярик. — Я проработаю мелкие дефекты и уплотню структуру металла. Потребуется много энергии!»

«Спасибо, что предупредил!»

На мне ещё Лава, которая для создания магического огня жрёт энергию, как не в себя. Сунув руку в карман, я закинул в рот несколько ядрышек.

— Ты как? — спросил я у принцессы, заметив, как она потрясла головой.

— Пока держусь, но скоро всё…

— Сказал же — предупреждай! — пожурил я её.

Сняв одну крагу, я прикоснулся пальцами к шее Ариэль, чуть сдвинув ворот куртки.

— Эй! — дёрнулась было она, но энергия уже потекла от меня к ней. — Ооо!.. Приятно… Спасибо!

— Обращайся, — я надел крагу обратно и засунул клинок в горн.

В это время Ярик начал работать с заготовкой, и сосредоточился на наблюдении за процессом. Чувствовалось, что опыт у ящера имеется, и в то же время он был молчалив и предельно сосредоточен. То ли подзабылись навыки за время заточения в разломе, то ли работать с мифрилом реально сложнее.

В какой-то момент я почувствовал, как расход энергии резко пополз вверх.

«Ярик, ты что-тоособенное делаешь?»

«Нет, я просто понял, что твои возможности неизмеримо больше моих. Сначала я работал на своём пределе!»

Ах вот оно что! Ярозавр, получается, ящер умелый, но слабенький! Неудивительно тогда, что проиграл брату. Ну да ничего. С его способностями и моей силой…

Ярик как раз старался уплотнить металл, как при проковке, но не весь, а только поверхность и режущую кромку, а середину оставить относительно мягкой. Поняв, что и как он делает, я даванул всей свей мощью.

«Хор-р-р-ошо пошло!!! — удовлетворённо отозвался ящер. — Уважаемый аликорн, теперь твоя очередь! Артём, нагрев надо уменьшить».

«Он назвал меня уважаемым? Учитывая, что подселять будут меня…»

Мельком глянул внутрь себя, чтобы понять, что там происходит. А там аликорн прочертил рогом в воздухе какой-то сложный знак, который обратился радугой над головой Ярика и исчез, растаял в воздухе. Не понял, он ящера что, на удачу благословил? Прикольно!

— Ариэль, снижай нагрев!

Я сформировал облачко тьмы и «выпустил» в него душу аликорна. Облако разрослось, приняв на несколько секунд форму крылатого единорога, который даже успел вскинуть головой и взмахнуть крыльями. Но в следующее мгновение облачко впиталось в клинок. Взглянув на него астральным зрением, я убедился, что душа надёжно закрепилась за клинок.

Это сложно объяснить словами. Вот он клинок, но в то же время это и аликорн, уютно улёгшийся, подвернув под себя копыта и сложив крылья. Так, будто клинок стал его стойлом. Но при этом самое остриё рога совпадает в пространстве с остриём клинка. Обычная геометрия здесь бессильна. Магия!

— Я ведь сейчас видела то, что видела, да? — благоговейным шёпотом спросила Ариэль.

— Если меня спросят — буду всё отрицать! — рассмеялся я. — Расслабься, красотка!

«Клинок готов! — сообщил Ярик, но я это и сам почувствовал. — Надо дать ему немного остыть, и можно закаливать. Увидишь по цвету».

Достав клинок из горна, я подождал, пока цвет свечения из ослепительно белого не стал бледно-жёлтым, и аккуратно, выдерживая вертикальную плоскость, опустил его в масло. Брызнуло знатно, я даже прикрылся щитами. Масло вспыхнуло, закипело, и гаснуть не собиралось, пока им не занялась Ариэль, которая быстро усмирила огонь.

— Ну мы тут и надымили!

Подождав несколько минут, я вытащил клинок из масла и бросил в воду. И когда он окончательно остыл, вынул, протёр полотенцем. Мифрил блеснул в тусклом свете подземелья.

— Ну что, принцесса, держи, — я положил полностью готовый клинок ей на подставленные ладони. — Вроде неплохо получилось?

— Неплохо? — подняла она на меня квадратные глаза. — Если бы своими глазами не видела всё от начала до конца…

— Ну вот и отлично! А всем скажем, что нашли в разломе. Кстати, сможешь сделать для него рукоять и ножны? Только самые простые, чтоб никто не догадался…

Глава 10 Дирижабль

Вот уже который день подряд моё утро начиналось не с кофе. То есть с кофе, конечно же, но не с того ритуала, который принято себе представлять: медленное неторопливое распитие бодрящего напитка, вдумчивое наслаждение ароматами из кружки, оттопыренный мизинчик, брошенные мимоходом комментарии насчёт сегодняшней погоды. И всё так чинно и размеренно. И всякие вкусняхи на столе. И весь мир завалил хлебальник в ожидании.

Не-а.

Нихрена.

Бахнул залпом кружку и побежал.

Дел опять навалилась хренова гора. Первое и самое важное дело, которое потянуло за собой все остальные — это поездка с мистером Ухом в Малиналько. Ушлый индеец нашёл дирижабль в сотне с лихуем километров от Арапахо-Сити.

Да хоть в двух сотнях, если честно. Хоть в трёх.

Главное, что нашёл.

Само собой, предложение было ограничено. Само собой, спрос на него был выше, чем на бабушкины пирожки, и со слов Уха желающие выстраивались в очередь. И само собой, нам надо было спешить. И вроде как, если всё пройдёт успешно и мы договоримся, то дирижабль можно будет забрать уже сегодня.

Конечно, не желая пускать на самотёк столь важное дело, я попробовал искать дирижабль самостоятельно. Вот только хрен там плавал. Сайтов с объявлениями типа «из рук в руки» я нашёл дюжину, и даже «из рода в род» для аристократов, но только дирижаблей подходящего мне размера там не было. Нашлось несколько пассажирских и грузовых, и даже дальнего следования, но всё это были монстры размером с небольшой город, и по стоимости — как годовой бюджет небольшой страны. А вот такой, чтобы грузоподъёмностью полторы-две тонны, и при этом способный перелететь Атлантику, и желательно чтобы не на вес золота…

Я даже на нескольких форумах поспрашивал. Мне объяснили, что я плохо дружу с головой. Точнее, долго и витиевато изгалялись, предлагали убиться о стену, отправиться в пирамиду и принести там себя в жертву, и много чего ещё. Правда, когда узнали, что вся команда — одарённые, чуть сбавили тон, и даже накидали разных советов.

Самый главный совет дали насчёт дальности. Дирижабль — не самолёт. В воздухе он — плавает. И если плыть по течению — дальность существенно возрастает. Главное чтобы нашлось подходящее воздушное течение. И вообще, при наличии на борту достаточных запасов тушёнки и воды, плавать можно очень долго. Хоть вокруг всего земного шара.

Советы я скидывал мистеру Уху, чтобы он лучше понимал, что искать.

И вот, наконец, он нашёл. Единственный во всей Ацтекской Империи, доступный к покупке, дирижабль с полезной нагрузкой в полторы тонны и паспортной дальностью полёта в пятьсот миль при постоянно работающих двигателях.

Который уже сегодня станет моим.

Отсюда вытекает проблема.

Куда⁉

Куда я заберу эту махину? Да, это маленький дирижабль! Но тут надо понимать, что «маленький» дирижабль по размерам — как панельная пятиэтажка, может чуть поменьше. Он же сука даже маленький — огромный! А ещё у него парусность, его ветром сдувает! А ветер в этих краях бывает такой, что домики уносит, вместе с маленькими девочками, не то что дирижабль! Поэтому в идеале нужен эллинг — это такой ангар для дирижаблей.

И вот куда? Не на задний же двор я его припаркую, верно? Да и не поместится… Думается мне, что очень многие в нашем посёлке и без того недовольны соседством со мной, а если я ещё и дирижабль притащу, то дачники совсем взбунтуются. И даже фрау Гретта не сможет их переубедить. Понапишут всяких кляуз, мол, хвост на дорогу торчит, тень клубнику загораживает… свяжутся с моим арендодателем, сядут ему на уши и всё, ищи Артём новый дом.

А это новый геморрой…

Первая и самая разумная мысль — обратиться к Жихареву. Так мол и так, помогай, пристрой на базе. Но и на базе подходящего по размерам ангара нет. Да и к Жихареву я уже обратился по другому поводу, и на сегодня его лимит добрых дел оказался исчерпан.

Из-за того, что в зоне ответственности базы как-то вдруг внезапно закончились все разломы до оранжевого включительно, а остались лишь жёлтые, у меня чуть было разломная бригада в простой не ушла. И разломная, и луто-сборочная — та самая, которой Илхуитл руководит.

Я уезжаю, Ариэль после ночи заслужила выходной, а инферняшки вчетвером явно не готовы к жёлтым разломам. Точнее, готовы, но не всегда. Лотерея получается. Так что не вариант. Не хватало им ещё повредиться или вообще пропасть — не в том была задумка.

А посему я обратился к Жихареву с просьбой выделить мне на денёк Нецали, Веневитина и Мию. Ребята с инферняхами знакомы более чем хорошо, и удивляться им не станут. А заодно чуть погасят свой норматив, заработают денежку и плюсик в карму лично от меня.

Машина по добыче разломных ресурсов останавливаться не должна! Траты растут пропорционально заработку, и та же покупка дирижабля тому живое подтверждение.

— Габи, привет, — набрал я ацтечку.

— Да-да, привет, я уже почти готова, — я прямо увидел, как она держит телефон между щекой и плечом, а сама мечется по квартире с кружкой кофе в одной руке и расчёской в другой, выискивая в завалах шмотья нужные вещи.

Да, выезжать на покупку дирижабля без своего юриста я не собирался. Как бы восхитителен я не был, чисто технически меня могут кинуть на деньги. И как бы восхитительны не были кидалы, свои деньги я верну, но это опять-таки займёт время — правосудие вообще не любит спешки.

А потому было бы круто избежать подобных ситуаций и подстраховаться.

— Не спеши, — осадил я Габи. — Я только через полчаса подъеду. Сейчас я тебе по другому поводу звоню.

— Та-а-ак, — телефон покинул щёчно-плечевое пространство, и девушка целиком обратилась в слух. — Что-то случилось?

— Не совсем. Я хотел бы поговорить с тобой про Изель, — начал я издалека.

— Изель? — растерялась Габи. — А что с Изель не так?

— Какое прекрасное построение вопроса! — я аж улыбнулся. — Вот именно это я и хотел бы выяснить. Скажи, пожалуйста, твоя подруга… она в состоянии выполнить одно моё поручение?

— Какое?

— Важное, — ответил я. — Потому и хочу проконсультироваться. Просто со стороны кажется, что Изель — барышня довольно легкомысленная и… м-м-м…

— Тупенькая? — хмыкнула Габи.

— Точно!

— Ну-у-у, — протянула моя собеседница. — Скажем так, дождём она не захлебнётся, но и звёзд с неба не хватает. Но она старательная, и у неё есть другие сильные качества. А что нужно-то?

— Нужно найти ангар для дирижабля, — перешёл я непосредственно к задаче.

— Хм, — девушка крепко призадумалась. — Думаю, с этим она справится. У неё как раз выходной, так что сейчас разбужу и озадачу.

— Отлично! — обрадовался я. — Спасибо, Габи.

Та забыла сбросить звонок, и я немножечко подслушал. Сначала раздался треск и хрипение динамика, — это телефон полетел на кровать, — а затем крик:

— Изель!!!

— А?

— Вставай давай! — крикнула Габи, а после раздалось три смачных шлепка.

Воображение тут же дорисовало мне, что шлепки приходились по голой заднице.

— А? Што?

— Вставай, задолбала уже, грёбаный ты шашлык!

Шашлык⁉ Что-то как-то даже обидно немного. Неужели Габи настолько не понравился мой шашлык, что она из него сделала ругательство? Хотя-я-я… Думаю, дело всё-таки в тортильях. Был бы вместо них лаваш, ацтечка бы так сейчас не говорила…

Путь до Малиналько проделали без остановок. Мы уехали на восток, подальше от эпицентра, и здесь мне открылась совершенно новая картина ацтекских городов. По всей видимости Арапахо, как опорник, был одной из визитных карточек Империи, и всё там было сделано напоказ. Монаршим приказом сверху в него необходимо было напихать всего самого-самого ацтекского, отсюда и возникли все эти ступени и пирамидальные постаменты.

Ну а здесь, в глубине страны, правила бал типовая застройка. Многоподъездные панельки без национальности с первым этажом, отданным под коммерческие площади, паркинги и небольшие торговые центры сплошь из зеркал.

Ацтекскую Империю здесь выдавал лишь пустынный пейзаж, краснокожее население, да вывески. Убери всё это, и я вполне мог бы решить, что нахожусь где-то в новостройках Пушкино или Наро-Фоминска.

Мы приехали чуть раньше назначенного времени, и я даже успел заглянуть в один магазинчик под необычным названием «Планета света» — моё внимание привлекла лампочка на вывеске. Вроде лампочка как лампочка, но спираль в ней как паутина намотана, длинная, и свет она даёт такой мягкий и тёплый, будто факел горит. Как будто в прошлую жизнь вернулся…

Откуда бы тут, среди панелек и «планет», взяться дирижаблю? — думал я до тех пор, пока мы не миновали город и не въехали на огромную, мать её, свалку.

За высоким забором из сетки-рабицы раскинулись целые горы ржавой рухляди: остовы машин, бытовая техника, какие-то сплющенные и перекрученные металлоконструкции. Вонять — не воняло. Никаких пищевых отходов, отсыревшей макулатуры и гнили я здесь не увидел, так что свалка была явно узкопрофильной. Индейцы то ли перерабатывали здесь металл, а то ли сортировали его — поди разбери.

Вот только…

Один хрен!

Мы покупаем дирижабль на помойке!

— Это единственный дирижабль, проходящий по параметрам, который выставлен на продажу во всей Империи, — как будто бы прочитал мои мысли мистер Ух. — Есть вариант заказать из США, но это и дольше и дороже.

— Насколько?

— Раз в пятьдесят дороже и ждать минимум два месяца, — со знанием дела ответил Ух, — там очередь, узнавал.

И тут я подумал, что впри-и-и-инципе… наве-е-е-ерное… нет ничего такого уж страшного в покупке дирижабля на свалке.

Да.

Определённо.

В конце концов, я же его отмою. И подлатаю. И ёлочку-вонючку на лобовое стекло повешу, и пару печатей нанесу, не иконку же мне вешать, в самом деле.

Нас никто и не думал останавливать, а потому мы и дальше покатили на моей бронемашинке. Что слева, что справа высились металлические горы. Ух по пути позвонил продавцу и сообщил о том, что мы уже прибыли.

— Кажется, где-то здесь, — сказал он, прищурился и крикнул: — Вот! Вот сюда сворачивай!

Индеец указал на огромный ангар из листов профнастила.

Ну… уже что-то! Стало быть, не совсем хлам покупаем. Стало быть, дирижабль содержался в помещении и под присмотром.

У ворот ангара нас уже встречали двое мужчин. Один — тощий сутулый тип в пиджаке и круглых очочках. Глазки бегают, ногами топчется на одном месте, а беспокойные руки никак не найдут себе места и то трутся друг о друга, то прячутся в карман. Очень неприятный человек. Так и хочется назвать его Вороватым.

Зато второй мужик прост, незатейлив и спокоен как слон. Толстый, низкорослый, с массивным пивным брюхом и в жёлтой каске. Пузан, одним словом. Так что это явно кто-то из местных работников, а стало быть, продавец — Вороватый.

— Перепроверь всё трижды, — напомнил я Габи.

— Затем я и здесь, — кивнула в ответ девушка.

— Добрый день! — а это мистер Ух раскинул руки в приветствии; будто одноклассников встретил. — Приятно видеть пунктуальных людей! Как добрались⁉ Как самочувствие⁉

— Спасибо, — мерзко прогнусавил Вороватый и начал осматривать нас с Габи. — Деньги у вас с собой?

— Ну коне-е-е-ечно!

Если бы не та репутация, которую успел заработать в моих глазах мистер Ух, я бы подумал, что дело нечисто. Тогда бы я, наверное, призвал на переговоры какую-нибудь разломную зверюшку. Ну… чтобы добиться от продавца искренности.

Однако…

Ух — это Ух. Да и потом, что же мы? Зря ехали?

— Разрешите ознакомиться с документами? — очень вежливо спросила Габи.

Вороватый как будто ждал этого, сразу протянул ей жиденькую папку.

— У меня здесь всё в полном порядке! — с нажимом произнёс он. — Проверяйте, подписывайте, оплачивайте, и он ваш!

Габи уткнулась в документы минут на десять. Мы в это время просто молча стояли вокруг неё и ждали.

И что удивительно, по документам всё было ровно. И даже государственную аккредитацию наш дирижабль прошёл буквально неделю назад, и был признан полностью исправным, в идеальном состоянии и пригодным к полётам. Техпаспорт в полном порядке, все штампы и печати проставлены. Габи даже пробила его по общей базе воздушных средств Ацтекской Империи, и не нашла никакого подвоха.

Всё чисто.

Всё хорошо.

Только староват, но какая разница, если аккредитацию прошёл?

— А я могу осмотреть дирижабль?

Вороватый аж вспотнул от такого вопроса. Посмотрел на Уха, потом на меня, потом снова на Уха.

— Да-да, пойдёмте, — сказал Вороватый, а Пузатый звякнул ключами и откатил ворота ангара.

И впрямь дирижабль. Гондола даже имела собственные колёса, и походила на вытянутый дом на колёсах, с возможностью транспортировки по типу прицепа. Рядом на обычном автомобильном прицепе лежал свёрнутый баллон — когда б я не знал, что это такое, то принял бы его за гигантский сдутый батут.

Всё на месте.

Полный, казалось бы, комплект.

Но!

Мужики⁉ Какая нахрен аккредитация⁉ Вы серьёзно⁉ Да он же обшарпан весь! Потёрт ко всем хренам! Устал, бедолага, как лопух после свидания с жопой! Он же выгляди так, будто его по скалам волоком на боку тащили!

А баллон⁉ Да он же выглядит так, будто его не свернули, а смяли, как алюминиевую банку из-под пива, гармошкой!

— Кхм-кхм, — прокашлялся Ух. — Артём. Знаешь, мне кажется, произошло небольшое недоразумение…

— Что вы имеете в виду??? — возмутился Вороватый. — Документы же в полном порядке!

— А полетит мой клиент что, на этих ваших документах??? — мистер Ух повернулся к Вороватому и попёр на него всей своей массой. — Этими бумагами даже не подтереться!!!

— Вы с ума сошли? Зачем летать? Разве я не поставил в объявлении галочку, что дирижабль после аварии? Мы продаём документы, чтобы можно было по ним летать на чём-то другом… Да вы цену-то видели?

— Не было в объявлении никакой галочки!!! Показать? — начал закипать мистер Ух.

Вообще впервые его в таком состоянии видел.

— Подождите, господа, — остановил я перебранку. — Что за авария?

— Пилот, будучи не вполне трезвым, поспорил, что пролетит под мостом, — нехотя пояснил Вороватый. — Разогнался и на полной скорости врезался в мост. Гандола отлетела и упала на скалы…

— То есть пару дней назад он реально летал? — уточнил я.

— Именно так, господин, — слегка поклонился Вороватый. — Мы ничего с него не снимали.

— А что с пилотом? — поинтересовалась Габи. — Он теперь, наверное, должен до конца жизни?

— Он отправился в пирамиду, — нахмурился Вороватый, — так что да, был должен… до конца жизни.

— И всё же я настаиваю, что никакой галочки не стояло! — вернулся к своим претензиям Ух. — Мы проехали огромное расстояние! Моя деловая репутация…

Я не стал слушать, а набрал Ариэль по видеосвязи.

— Привет, принцесса. Смотри, что нам предлагают, — и я вкратце ввёл её в курс дела, после чего пошёл кругами, показывая дефекты.

— Да уж, это явно не то, на что ты рассчитывал, верно? — спросила Ариэль.

— Совсем не то. Но у меня вопрос. Как ты думаешь, это починить реально? Не так, чтобы аттестацию повторно пройти, а чтобы хватило на один полёт?

— Нууу… — задумалась Ариэль. — В принципе… Пожалуй, что да, реально. Сейчас главное проверь, чтобы по дороге ничего больше не отвалилось. А дома я уже намертво проволокой примотаю.

— А с баллоном как быть? Он по паспорту полсотни метров длиной, а в этом прицепе и десяти не наберётся. А если там разрывы? — всё ещё сомневался я.

— Да ладно, скотчем заклеим! — рассмеялась рогатая. — Главное, что в принципе все основные элементы в наличии имеются. Ты ведь сам говорил, заказывать новый — это два месяца ожидания и в десятки раз дороже?

— Проще было бы на виверне долететь, честное слово…

— Скидку⁉ — возмутился особенно громко Вороватый, привлекая наше с Ариэль внимание. — Да это!!! Это!!!

А дальше он перешёл на такие идиомы, что я аж заслушался. Кажется, торг перешёл в новую стадию.

— Артём, а что они говорят? — спросила Ариэль. — Я узнаю отдельные слова, но до меня не доходит смысл.

Только тут я сообразил, что Ариэль осталась висеть на видозвонке, а камеру я машинально направил на спорщиков.

— Ну как тебе сказать, — хмыкнул я. — Мистер Ух убеждает продавца дать ему скидку, мотивируя это тем, что он состоит в интимных отношениях с его матерью. А продавец отказывается, мотивируя это своими интимными отношениями с матерью мистера Уха, его сестрой, своим начальником и даже с самим дирижаблем. В общем, у них тут трогательная семейная сцена.

— А, это они… поняла! — Ариэль прыснула в кулачок.

— Господа! — попытался я вмешаться в спор.

— Погоди, — отмахнулся Ух. — Ты мой постоянный клиент, Артём, да и просто хороший парень. Так что за эту сделку я не возьму с тебя своих комиссионных… но я выбью скидку из этого шарлатана!

— Кого ты шарлатаном назвал, колобок! — Вороватый, кажется, готов был вгрызться в горло Уху.

И всё это время Пузан в каске спокойно стоял рядом с воротами, курил и, кажется, очень жалел, что у него нет попкорна.

— Ах-ха-ха! — внезапно раздался смех из глубины ангара.

Пока мы разговаривали разговоры, Габи шмыгнула в ангар, обошла гондолу со всех сторон и обнаружила что-то смешное.

— Артём, на секунду, — поманила она меня в сторону.

Хм-м-м…

— Короче, — девушку душил смех. — Я на сто процентов уверена, что это почтовый дирижабль, списанный в утиль. Отсюда и такая цена. То ли у жестянщиков не поднялась рука уничтожить судно, а то ли этот тип в очках сам с почты и провернул мутную схему с казённым имуществом.

— Так, млять, — я сурово зыркнул на Вороватого.

— О, боги! — отреагировал тот и спрятался за Уха.

— Да погоди ты! — сказала Габи. — По документам-то всё нормально? Нормально. Физически воздушное судно существует? Существует. Ариэль говорит, что починить можно. Значит, ты сможешь на нём улететь? Сможешь. Альтернатива этой сделке есть? Нет.

Хм-м-м… В целом всё так.

— Дело, конечно, твоё, — продолжила Габи, — но я бы закрыла глаза на махинации бедного почтового служащего. Может, у него какая-нибудь болезнь страшная и деньги срочно нужны? Ты посмотри на него. Весь какой-то… фу…

— Эй! — подслушал нас Вороватый.

— Да и потом цена…

— В пятьдесят раз меньше, — задумчиво повторил я. — По сути, один двигатель стоит дороже.

— Вот именно! Так что я бы на твоём месте взяла. Просто наудачу! Вдруг у Ариэль получится!

Допустим.

Всё так и Габи права, как никогда прежде. Покупка действительно не противоречит ни морали, ни закону. Ну а то, что это авантюра? Так у меня это второе имя!

Вот только один вопрос пока что не давал мне покоя:

— Слушай, а как ты поняла, что он почтовый?

— Так на нём же написано…

Путь назад занял в пять раз больше времени. Бронемашинка хоть и тянула груз, но… скажем так: из-за двух охрененно-здоровенных прицепов потеряла в маневренности.

И как же нам всё-таки повезло с ацтекскими дорогами!

Хрен бы я спустил разобранный дирижабль по Сочинскому серпантину, например. Да чего уж там? Для меня и обычный густонаселённый город сейчас стал бы непреодолимым препятствием. А так — топишь себе по прямой и топишь.

— Изель? — набрала Габи подружку. — Ну как? Нашла? Ага… Ага… Ага…

Девушка взглянула на меня и кивнула, мол, всё в порядке.

— Хорошо, к вечеру будем, — Габи повесила трубку. — Не думаю, что удивлю, если скажу, что ангара для дирижаблей в Арапахо-Сити нет. Зато автосервис на окраине готов принять нас на постой. У них там старый производственный корпус заброшенный, коробочкой, со всех сторон от ветра закрывает. Почти как ангар, только открытый. Можно будет спокойно заняться ремонтом, залатать там что нужно.

— Хорошо, — кивнул я.

И кто бы знал в тот момент, что залатать в нашем дирижабле нужно всё…

Следующие два дня я разговаривал сугубо на матах. Иногда на ацтекских, иногда на русских, но всегда на отборных и в максимальной степени отражающих действительность. Да и компания у меня подобралась соответствующая — работники автосервиса впряглись восстанавливать дирижабль.

Не по доброте душевной, само собой, а за денежку. Причём нехилую такую денежку, стоит сказать.

Впрочем, кроме денежки там явно присутствовал азарт, как будто к ним приходил пьяный Веневитин, и они с ним побились об заклад.

Первым делом мы привели в порядок саму гондолу. По правде говоря, ей требовался лишь косметический ремонт. В окнах вместо стекла оказался листовой поликарбонат, который выдержал падение. Фанеру обшивки местами пришлось менять, но это мелочи. Из серьёзного — пострадал кожух одного из импеллеров, но это тоже оказалось поправимо. А так — пошкурить, покрасить, что-то заменить… В общем, не больше работы, чем с обычной машиной, с той разницей, что в гондоле использовалось больше дерево.

Ещё мне захотелось обновить ушатанное багажное отделение, превратить в нормальный такой салон. По моим прикидкам лететь до Российской Империи нам примерно неделю-полторы, и всё это время хотелось бы провести в комфорте. Всё ж принцессу везу, да и сам не сын трубочиста вроде как. А потому — роскошества в студию!

Кожаные кресла, раскладные кровати и столики, всевозможная электроника в виде встроенного холодильника, радиорубки, мониторов и ещё одной игровой приставки. Даже фен с тостером не забыли. Плюс отделка. Плюс тонировка окон.

Плюс губозакатывательная машинка…

Когда Рада ознакомилась с характеристиками дирижабля, она очень наглядно, с цифрами, объяснила, что на счету каждый грамм. Поэтому от всяких излишеств пришлось отказаться. Вместо кроватей — фанерная полка и тонкий поролоновый матрас, вместо мониторов — скачанные на телефон книги, а вместо игровой приставки — тетрис в том же телефоне. Из отделки — покраска. А вместо фена с тостером — примус.

В общем, максимально спартанские условия, и всё это — на площади размером с мою бронемашинку. Рубка для пилота и штурамана, кухня метр на два, и жилой отсек с четырьмя койками, как в дешёвом купе, в два яруса. И всё!

Ах да, вместо туалета и душевой кабины — гальюн. Дырка в полу то есть, в углу моторного отсека.

Но ничего! Мы люди неприхотливые, долетим.

А самое веселье началось, когда мы с мужиками впервые попытались расправить смятую оболочку дирижабля…

Глава 11 Это все…

— Это, мать его, что??? — я попытался сформулировать свои впечатления, но потерпел фиаско.

— Ип**ть мой лысый череп… приплыли, млять, — поделился своими выводами бригадир.

У которого получилось то, что не вышло у меня — кратко и ёмко описать ситуацию.

А ситуация оказалась очень хреновой. Пока баллон лежал в прицепе, — который, кстати, надо ещё отогнать обратно на свалку, — у меня ещё теплилась надежда, что он более или менее в порядке. Наверное поэтому я не воспользовался тенями и не прошёлся внутри свёрнутой ткани, чтобы не расстраиваться. Этакий баллон Шрёдингера — пока не посмотрел, есть шанс.

Так вот.

Без шансов. Вообще.

Авария, при которой дирижабль врезался в мост, и при которой оторвалась гондола… Разве могло такое столкновение оставить хоть какой-то шанс? Мог бы сразу догадаться, конечно. Хотя бы про то, что гелий — газ очень дорогой, и просто так его в атмосферу выпускать никто не будет. А значит, он вышел сам. А значит — и оболочка, и баллонеты с гелием должны были быть разорваны в клочья.

Так и оказалось. Но… это ещё не всё.

В принципе, мне простительно. Я не инженер, не конструктор, не техник. А Ариэль, которая у нас по технике, видела дирижабль только по видео, и пока никак не участвовала в работе над ним. В общем, я почему-то думал, что дирижабль у нас мягкий, то есть просто шарик вытянутой формы и всё. Оказалось, что нет. Оказалось, что он полужёсткий — с металлической фермой внутри.

И будь всё в порядке — это было бы прекрасно!

Но всё было нихрена не в порядке! Вот вообще ничто в порядке не было! Совсем!

Чёрт!

Как в воду глядел, сравнивая свёрнутую оболочку со смятой банкой из-под пива! По факту всё оказалось намного, намного, намного хуже!!!

Оболочку сняли, безжалостно распоров там, где что-то мешалось. Теперь, разложенная на ровном участке, она выглядела, как лопнувший шарик. Коим, в принципе, и являлась.

А под оболочкой на прицепе лежал спрессованный в брикет набор «очумелые ручки» — каркас или остов дирижабля. Его разобрали, а скорее просто разрезали, закинули всё в пресс для металлолома и спрессовали до размеров бытового холодильника.

Как вообще получилось, что нам этот кубик цветмета отдали? Подозреваю, или забыли, или не знали, что он под оболочкой лежит. В общем, лоханулись, и это нам на руку.

Да, автосервис.

Он располагался внутри бывшего то ли цеха, то ли фабрики. Пятиэтажная коробка, построенная буквой «П» с большим внутренним двором, надёжно защищённым от ветра. Его автосервис использовал в качестве склада и парковки, но не весь, оставалось достаточно места для поля для мини-футбола. Вот на этом поле мы и расстелили оболочку.

Хорошая новость нашлась только одна: оболочка присутствовала в наличии целиком. В виде трёх больших кусков и десятка кусков поменьше. Если какие куски и потерялись, то совсем мелкие.

Также на месте оказались все клапаны, и это здорово. Правда, идущие к ним из гондолы трубки оказались вырваны с мясом…

— Ян, — обратился я к бригадиру, — у вас есть кто-нибудь, кто тенты шьёт?

— Ты хочешь ЭТО сшить? — Янавак повернулся ко мне с выражением ужаса на лице. — Ты ведь понимаешь, что нужную прочность вот так, на лужайке, не сделать?

— Не забывай, что я одарённый, — я усмехнулся. — Вы мне только этот пазл соберите, а дальше я уже сам.

— Пазл? — бригадир почесал лысый затылок. — Реально пазл. Люди есть, да. Я могу пообещать двойную оплату?

— Пообещай, — кивнул я. — И ещё. Найдите где у оболочки низ, чтобы он был внизу. Там должен быть большой клапан, чтобы можно было внутрь зайти. Металлолом весь оставьте внутри оболочки. И чем-нибудь её, не знаю, лебёдками, краном или вон за крышу зацепите, но чтобы внутрь можно было зайти и стоять в полный рост. Пары дней хватит?

— Сделаем, — заверил меня Ян. — Магия, значит. Позову друзей, это всем будет интересно посмотреть!

«Ярик, отзовись!» — позвал я ящера.

«Здесь я…»

«Смотри, — я подошёл к кубику спрессованного каркаса и приложил к нему руку. — Это было большим… скелетом. Сможем восстановить?»

«Это будет славная работа! Мне нравится с тобой, Охотник. Ты подкидываешь по-настоящему интересные задачки! Но, позволь спросить, есть ли…»

«Чертежи? Добудем!»

Уже в машине, отправляясь домой, я набрал Габи.

— Нужны подробнейшие чертежи дирижабля. Сможешь найти?

— Хм… Ты знаешь… — Габи задумалась. — Я узнаю, поищу в библиотеке, сделаю запрос на завод-изготовитель. Когда надо?

— Вчера, а лучше позавчера! — хмыкнул я.

— Поняла! Значит, будут! — пообещала она.

И не подвела! Более того, пока я доехал до дома, файлы уже ждали меня на почте, а через пару часов Габи лично привезла распечатанные на большом формате чертежи.

— Где взяла-то хоть? — поинтересовался я.

— Удивительно, но нашлись в библиотеке! — улыбнулась девушка. — Дирижабли этой модели давно сняты с производства, и вся документация на них общедоступна, вплоть до электрических схем.

— Отлично. Электрическую схему отдай электрикам в автомастерскую, там тоже вопросы были. А мне нужны… — я покопался в бумагах, — вот эти чертежи.

— Ты что-то в этом понимаешь? — удивилась Габи.

— Я же из рода артефакторов, — хмыкнул я. — Доводилось изучать.

Развесив чертежи по стенам, я принялся их тщательно изучать.

«Ярозавр, смотри и запоминай. У меня хорошая память, и я всё запомню, но надо чтобы и ты запомнил. Если что непонятно — спрашивай».

— Ты будешь просто на них смотреть и всё? — спросила Габи, жуя какой-то бутерброд.

Второй она подала мне. Нажористый такой, на половине батона. Оглянувшись, я понял, что пока я погрузился в созерцание, Габи успела похозяйничать на моей кухне, и сообразила нам пожрать.

— Спасибо, — кивнул я, забирая бутер. — Я не просто смотрю, я запоминаю, разбираюсь, впитываю. Мне надо представить каждую деталь, каждый винтик этой конструкции, прочувствовать всё до последней заклёпки. Тогда я смогу… ладно, не суть.

— Ты сможешь, — кивнула она. — Это я давно поняла.

Усмехнувшись, я вернулся к чертежам.

«Ярик, смотри, вот эти детали — это тот металл, который я тебе показывал».

«Рисунок мелкий, а скелет большой… Я понял. Его нарисовали маленьким, чтобы ему хватило места!»

«О-о-о, ты понял концепцию масштаба! Отлично! Что ж, начнём, значит, с самых азов…»

На то, чтобы научить Ярозавра читать чертежи, у меня ушёл весь день и весь следующий день. Но, в конце концов, он всё понял, и дело пошло быстрее.

Инферняшки всё это время пропадали в разломах, закрывая мой норматив. А по вечерам я помогал девчонкам с трудностями перевода.

Обеденный стол утонул в исписанных бумажках.

Рада шарила в дирижаблях, Ариэль в картографии, Нага в языках, а я был хорош в том, чтобы следить за процессом и не давать девкам переругаться. Всё-таки разломная бригада — это одно. А вот офисный женский коллектив, каким бы сплочённым он ни был — это, как ни крути, филиал ада на земле.

Тем не менее, дело продвигалось.

Нага с горем пополам и моим деятельным участием перевела всю техническую документацию дирижабля на инфернский, и даже придумала на ходу несколько новых слов. Не все термины имели свои аналоги в другом мире, но Рада их осилила. Узнала всё, что нужно узнать. Поняла всё, что нужно понять. И самое главное, готова была объяснять нам.

Ариэль тем временем изучила наш шарик вдоль и поперёк. Сидела над картами воздушных течений, мониторила погоду за последние двадцать лет и тщательно выверяла маршрут. И вот тут мне пришлось с ней немножечко поспорить.

Изначально рогатая собиралась повести нас по кратчайшему пути. Полететь на северо-восток, через Канаду и Великие Озёра, миновать Гренландию и попасть на Евразийский материк через Норвегию. Звучит стройно, логично, умно, но…

— Смотри что получается, принцесса, — покачал я головой, глядя на линию на карте мира. — Перелёт через Атлантику — это риск, которого невозможно избежать. Ну вот хоть ты тресни, а между материками лежит океан, и его придётся перелетать, верно?

— Верно, — рогатая нахмурилась и начала грызть карандаш.

После дней в разломах и вечеров за бумагами, тонн новой информации и литров кофе мозги у неё явно скрипели, да и в целом девушка выглядела устало. Надо будет их немного подтянуть по энергетике, а то разломы ошибок не прощают.

— Но есть большая разница, — продолжил я. — где перелетать, верно?

— Верно.

— Потому что «что»?

— Что?

— Потому что дальность полёта нашего дирижабля с полными баками — всего полторы тысячи километров! Ваше высочество, выплюньте карандаш!

— Извини.

— Да ничего страшного, — подмигнул я. — Так вот, а где на обозначенном тобой пути есть заправки? В грёбаной Канаде, где на квадратный километр проживает три человека и пять гризли? Или, быть может, в Гренландии, где на тот же квадратный километр приходится четыре белых медведя?

— Н-да, — кивнула рогатая головёшка. — Насчёт этого я не подумала. Но подожди! В Атлантическом океане вообще нигде нет заправок! Хотя… вот смотри, если лететь из Ньюфаундленда через Гренландию, Исландию, Фарерские острова в Норвегию, то самый длинный перелёт — тысяча километров!

— Да, — согласился я, — но! Это в суровых северных широтах! И если там что-то случится, ремонтироваться нам будет негде. А то, на чём мы полетим… ну ты видела. Если за время полёта нам ни разу не потребуется ремонт, то это будет настоящее чудо! Но самое главное даже не в этом. Посмотри на розу ветров в той же Норвегии.

— Разные там ветра бывают… — подключилась Рада. — Кроме попутного. А значит, придётся идти всё время на двигателе. И при сильном встречном ветре топлива может даже на половину расстояния не хватить.

— Ой! — Ариэль прикусила губу, — об этом я не подумала!

— Так я ж тебя и не виню, — я отобрал у Ариэль карту и одной линией прочертил своё видение маршрута. — Я бы в вашем мире тоже наверняка бы потерялся. Так что просто перестрой полёт во-о-о-от так. Через крупные города США, тот же Ньюфаундленд канадский и Ирландию. На этой широте ветер будет всё время попутный.

— Дрейфовать мы сможем даже и без мотора, — сообразила Ариэль. — Да и судоходных маршрутов здесь очень много, если что — нас подберут.

— Правильно! Мы, может, двигатель за весь перелёт вообще ни разу не запустим! И ещё, — я присмотрелся к карте и улыбнулся. — Обязательно проложи маршрут через Дублин! Просто обязательно!

— Угу, — Ариэль уставилась на карту. — А почему обязательно через Дублин?

— А ты азотное пиво пробовала?

— Нет, — пожала она плечиками.

— Вот и попробуешь заодно, значит.

«Артём, в этих заклёпках нет никакой необходимости!» — заявил мне на третий день Ярозавр.

«Люди проектировали, рассчитывали…»

«Да, я всё понимаю, но они не были магами. Нам не нужны заклёпки, потому что мы не будем соединять отдельные детали в одну конструкцию! Мы вырастим её сразу целиком!»

«Магические аддитивные технологии? — усмехнулся я. — А почему так массово не делают? Впрочем, не отвечай. Маги земли — большая редкость».

«И ещё вот эти угловатые узлы, посмотри, — Ярозавр вместо линейки использовал фокус внимания, я просто чувствовал, куда смотреть. — Делать такие в мастерской, наверное, проще. Но природа не терпит таких уродливых углов. Всё должно быть… плавно!»

Воображение рисовало мне посланную Ярозавром картинку — ажурная конструкция, похожая то ли на паутину, то ли на настоящий скелет. Ни одного угловатого соединения, все линии перетекают друг в друга плавно. Одна большая цельная конструкция.

«Эта конструкция должна получиться легче, и в то же время гораздо прочнее! — продолжал убеждать меня ящер. — Но окончательный облик она примет в металле. Металл сам подскажет, где ему тяжело, а где легко».

«То, о чём ты говоришь, Ярик, — усмехнулся я, — считай что передний край разработок, почти что последнее слово в материаловедении. Называется топологическая оптимизация. Как думаешь, сколько получится сэкономить?»

«Килограммов двести, я думаю, насколько я понял ваши единицы измерения, — подумав, ответил ящер. — Но точно не скажу. Я не рассчитываю конструкцию. Я должен её чувствовать!»

«Понимаю. А бруски мифрила мы внутрь этой конструкции спрячем? Было бы проще сделать сразу всё из мифрила…»

«Но он не поддаётся магии при низких температурах, — вздохнул Ярик. — Да, конечно, мы легко спрячем… погоди, а сколько у тебя мифрила?»

«Ты ведь никому не скажешь, правда? — рассмеялся я. — Примерно полтонны».

«Полтонны мифрила???»

«Да, Ярик. И раз ты говоришь, что сэкономить получится только двести килограмм, большую часть придётся оставить здесь».

«Это будет очень интересно! Когда приступим?»

Приступить получилось только через ещё три дня. За это время швеи собрали оболочку из лоскутков и как смогли, обработали швы клеем. Оболочку растянули тросами, придав ей вид пожухлого кабачка. Ещё день ушёл на то, чтобы найти достаточно мощную воздуходувку, способную накачать оболочку.

— Артём, ты ведь не думаешь, что швы герметичны? — спросил у меня Ян.

— Думаю, что это не проблема. Я сейчас заберусь внутрь, а ты нагнетай воздух. Я позабочусь о герметичности.

— Как скажешь, — пожал бригадир плечами.

Дело было к вечеру, да и погода стояла пасмурная, так что за конфиденциальность я не переживал.

В дело пошли пауки. Паутина у них очень липкая и очень прочная.

«Пройдитесь по всему кокону, ищите, где воздух тянет, и заделывайте!» — приказал я.

Пауков я призывал небольших, но чтобы уже с паутиной. Небольших — это с кошку размером. Они разбежались по всему «кокону» — я использовал понятный им термин, — и активно принялись за дело. И если поначалу оболочка свистела многочисленными дырами, как ветер в горном ущелье, то уже через час свист исчез. А ещё через час выключился двигатель воздуходувки — оболочка перестала пропускать воздух.

Я выбрался через большой воздушный клапан, выпустив, конечно, часть воздуха.

— Ну как, держит? — спросил я Яна.

— Не знаю, что ты сделал, — покачал тот головой, — но держит пока. Надо бы давануть побольше давлением, чтобы проверить прочность швов.

Наполненная оболочка была громадной. Высота — под окна пятого этажа! Соединим с гондолой — и сравняется с крышей этого старого здания!

Ну а пока она просто лежала на земле, придавленная изнутри металлоломом из бывших конструкций, а сверху — тросами и растяжками.

Пришло время для настоящей магии, и посему свидетели мне не нужны.

— Ян, я пригласил знакомого мага металла, — начал я заливать в уши. — Подъедет — набери меня. Я пока отъеду по делам. Хотя он так-то знает, что делать.

— Как хоть его звать? — поинтересовался Ян.

— Да ты всё равно не знаешь, — отмахнулся я и сел в машину.

Теперь — в тени. В багажнике — половина запаса мифрила, и его надо перетаскать внутрь оболочки. И после этого отогнать машину.

Управился за десять минут. Машину бросил за полкилометра, а сам вернулся пешком, в тенях.

«Охотник, я всё понял, что должен сделать, поэтому сейчас просто смотри», — предложил Ярик.

«Давай, удиви меня!» — улыбнулся я.

Ярозавр не стал распутывать металлолом. Он просто сжал его до состояния монолитного кубика, а потом…

Во все стороны протянулись тонкие нити металла. По ним, как по кровеносным сосудам, потёк металл, утолщаясь там, где это нужно. Каркас оболочки разрастался, как ажурная паутина. Он подхватил бруски мифрила и распределил их по периметру контура соединения с гондолой. А металл из куба тёк дальше. Нити, пересекаясь, срастались, и вскоре всю внутреннюю поверхность оболочки покрыла ажурная сеть из дюралевых трубок.

«Про закладные помнишь?» — уточнил я.

«Всё помню, но если что-то забудем — добавим позже!»

Я уже еле держался — творение вытянуло из меня все силы, но то, что у нас с Яриком получилось, того стоило.

Ян позвонил наутро.

— Прости, я не уследил. Может, кто и приезжал, но я не видел.

— Да, у меня друг очень скромный, — я улыбнулся. — Он уже позвонил мне, что всё сделал, а беспокоить никого не стал.

И вот, последняя ночь перед отлётом. Понятное дело, что мне ещё предстоит вернуться к ацтекам, — и на этот раз они моему появлению не обрадуются, — однако всё равно какая-то грустинка в сердце поселилась. Настроение такое, что хоть шерстяные носки надевай, садись на окошко и какао хлебай.

Но! Это самое! Я вообще-то ещё молодцом держусь! Народ вокруг вон как разнюнился, слезоточат и носами шмыгают! И неспроста ведь!

Неспроста!

Атмосфера у меня дома сейчас царила такая, что самый квадратный подбородок дрогнет. Но… обо всём по порядку. Сначала, как водится, о деле.

Окончательные итоги моего пребывания в Арапахо-Сити подводить рано, но промежуточные уже радуют.

Деньги, мифрил, артефактный меч, три печати, неплохое такое пополнение в Океане и люди. Очень-очень много хороших людей. Да и не только людей, если уж предметней. Одна лишь укомплектованная разломная бригада из сексапильных рогатых девчонок чего стоит? А Ярозавр Добротопсович? А Лунатыч?

А Чип сДилей⁉ Может тому виной энергетическая связь, но без этих пушистых я себя уже не представляю. Прикипел к засранцам.

Ладно.

Накануне забрал документы с базы. Все официальные бумаги о закрытии Черновым А. К. своих обязательств перед международным сообществом теперь были у меня на руках. Подписанные лично начальником базы и заверенные той самой очкастой тёткой, с которой и начиналось моё пребывание на базе.

Тётка очень сильно удивлялась. Мол, как же так? Только приехал и уже обратно собрался, и даже белок своих в шоу талантов не показал.

О!

Кстати! Помимо официальных бумаг мне ещё и благодарственную грамоту выдали. С золотыми буквами и вензелями. Как будто в садике за самую лучшую поделку из веток, шишек и отцовского терпения. Приеду домой — суну под стекло и на стенку повешу.

Предпоследний штрих подготовки — заказ ноутбука и спутникового модема для отслеживания погоды. Последний штрих — продумывание маскировки.

Палить инферн раньше времени ни к чему, а потому мы придумали легенду. Для особо настырного стороннего наблюдателя инферняхи будут девчуковой поп-группой.

Ариэль уже продемонстрировала, что при помощи косметики может изменить тон кожи так, что не заметишь подвоха. Рада к ней, туда же, — они почти одинаковы, — а других девочек даже красить не надо. Из Наги получается прекрасная африканская царица, а две другие пусть будут майанками или инками. Кожа у них цвета борща со сметаной, — хотя скорее уж сметаны с борщом, — так что к ним вопросов возникнуть не должно.

Остаётся одна загвоздка — рога.

И поскольку магазина карнавальных костюмов в Арапахо-Сити не было, зато был секс-шоп мистера Уха, мы вышли из положения при помощи кошачьих ушек. Тех самых, для фури… э-э-э… любов.

К слову!

От ассортимента секс-шопа разбегались глаза. Помимо резиновых запчастей человека, здесь попадались и уникальные товары. Например, лубрикант со вкусом хрена и холодца торговой марки «Биовульв». Не уверен, что больной рассудок, который додумался произвести подобный товар родом из этого мира. Да и вообще из Многомерной Вселенной, если уж на то пошло. Это явно откуда-то извне.

Определённо.

Точно-точно, да.

Итого, уже после обеда мы готовы были лететь. Но не мог же я свалить вот так, по-английски, без прощальной вечеринки! Да и потом, в конце-то концов, для чего я покупал покерный стол⁉

Первые гости начали стягиваться к семи вечера. Сегодня я решил нарушить традицию с готовкой и, не мудрствуя лукаво, заказал на всех пиццу. Пиццерия в Арапахо-Сити была всего лишь одна, но несмотря на отсутствие конкуренции готовили они сносно. Пеперони обжигала, сыр тянулся, а бортики вздулись аппетитными пузырями.

Пицца, пиво, покер — такова была задумка.

И в целом всё шло неплохо. Очень и очень неплохо, правда.

Я сидел за столом между Веневитиным и Линдой. Первый подошёл к делу со всей серьёзностью — надел чёрные очки, нахлобучил кепку и закрыл козырьком половину лица. Всё то время, что у него на руках были карты, он проводил практически без движения, как грёбаная ящерка на солнце.

И более того!

Рядом с картами Егор положил телефон с включённым таймером и спустя несколько раздач я спалил для чего. Каждую чётную минуту этот жук кашлял, а каждую нечётную чесал нос. Не уверен, что кто-то за столом настолько глубоко анализировал его поведение, но если бы вдруг решил проанализировать, то точно сбился бы с толку. В тихом неврастеничном омуте, оказывается, гроссмейстеры водятся. Главное, чтобы он не захмелел и вновь не начал спорить — в таком состоянии его на пушечный выстрел нельзя подпускать к азартным играм.

Линда удивила ещё сильней.

Её манера игры была чуть ли не диаметрально противоположной. Она не прятала глаз и не заходилась в псевдо-кашле. О, нет! Она выводила соперника на эмоции. Бесила, раздражала и буквально втаптывала эго оппонента в грязь.

— Олл-ин, — артефакторша сдвинула все свои фишки на центр стола. — Не думаю, что кто-то из вас, ссыкух, мне ответит, но просто не могу не попытаться.

— Пасс, — ухмылялся я и сбрасывал карты.

— Пасс, — с нейтральным выражением лица пасовал Егор.

— Ну-у-у-у, — затягивала Линда. — Нецали, дружочек, я думала хоть у кого-то за этим столом кроме меня есть яйца.

— Пасс.

— Правильно, Стефан. Риск — благородное дело. Явно не для тебя.

— Пасс.

— А я и не сомневалась в тебе ни разу.

— Пасс.

— Кто карты скинул — пидо…

— Линда! — пуще прочих от такого поведения своей женщины охренел Жихарев.

Они даже отошли на пару минут и во всеуслышание беседовали о том, что турнир у нас дружеский, и корова на кону не стоит. Линда ещё очень удивилась, причём здесь корова.

— В Российской Империи реально играют на коров⁉

— Потом объясню, — Евгеныч чмокнул окстившуюся артефакторшу. — Пойдём за стол, нас ждут.

Игра шла за игрой, раздача за раздачей, и вроде бы всё было весело. Вроде бы люди отдыхали, выпивали и смеялись. Вроде бы всё было хорошо, но-о-о… чёрт! Подобного рода посиделки были бы к месту в обычный, очередной вечер, но никак не сегодня. Сегодня всё должно было быть по-другому.

Слишком мало души было в игре.

Слишком мало общения.

Да плюс ещё те, кто не хотел или не умел играть, разбились в кучки по интересам и разбрелись по дому. Чувствовалась в воздухе эдакая неловкость, будто бы на дискотеке в старших классах.

И не было бы счастья, да несчастье помогло.

В раздачах случился перерыв, Евгеныч вышел на свежий воздух покурить, а я увязался с ним за компанию. Нужно было перетереть кой-чего насчёт пустынного разлома. Я в двух словах объяснил ему что к чему, и попросил раз в месяц приставлять дежурных, Егора с Нецали. Ну… Чтобы если мы не вернёмся к этому времени, ребята просто следили, чтобы никто не влез.

— Без проблем, — кивнул Евгеныч, глубоко-глубоко затянулся и поднял взгляд на небо. — Что-то сегодня звёзд совсем не видать.

И тут:

Быз-з-з, выз-з-з-з! — дальше по улице на одном из столбов заискрил трансформатор. Затем железная коробка вспыхнула, и внутри у неё что-то взорвалось. Один за другим погасли фонари и окна. Дом за домом, электричество покидало коттеджный посёлок, и моё скромное жилище — не исключение.

— Э! — раздалось изнутри. — Чо происходит⁉

Люди бросили карты, повскакивали из-за стола и засуетились. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил, и грянул взрыв пьяного хохота. Ну вот! Отлично! Так гораздо лучше! Не обособленными группками, а целой толпой, моя команда выбралась на улицу. Спотыкаясь, пихаясь и непременно угорая друг над другом.

— Свечи есть? — улыбнулся Жихарев.

— Лучше, — улыбнулся я и создал на ладони небольшой комочек света.

— О, отлично! Давай пока всех собери, а я в машину сбегаю. Есть у меня развлекуха на такой случай…

«Хозяин, я залезла в трансформатор», — рапортовала Диля.

«На кой ляд⁉» — точно помню, что не приказывал ей ничего такого.

«Посмотрела, что и как. Если хочешь, я могу попробовать почи…»

«Не смей! — прикрикнул я на белку. — Оставь как есть и давай дуй сюда быстрее! Всё пропустишь!»

Это было… волшебно? Атмосферно? Сказочно?

Россыпь звёзд над головой. Тёмный затаившийся посёлок. Истинная, природная тишина. Два десятка магических светлячков, рассыпавшихся над головами подобно звёздам, сгрудившиеся люди с бутылками пива, и Жихарев на высоком барном стуле.

С гитарой.

— Давненько я не это-самое, — лукаво оправдался Евгений Евгеньевич, тронул струны и тихонечко запел: — Побледневшие листья окна… Зарастают прозрачной водой…

Кто-то стоял в обнимку, кто-то ёжился под пледом, но абсолютно все замолчали и обратились в слух. Кроме мелодичного перебора и голоса Жихарева, все звуки в мире сейчас исчезли.

— У воды нет ни смерти, ни дна. Я прощаюсь… с тобой…

Ах-х-х, сука! Специально что ли душу рвёт⁉

Причём не только мне и Веневитину! Нецали вон какой задумчивый стал, а Мия глаза трёт. А ведь они по-русски ни слова не понимают! Что уж говорить об инфернах, которые уже понахватались⁉ У Наги вон, аж губы задрожали!

— С нами память сидит у стола! — Евгеныч повысил голос и перешёл на бой. — А в руке её пламя свечи! Ты такою хорошей была…

Фу-у-у-ух, как бы самому скупую мужскую слезу не проронить! Никто не умер, никто не уезжает навсегда, но я каждой клеточкой тела чувствую, что прямо сейчас заканчивается что-то хорошее и доброе. Что-то такое, что уже, наверное, никогда не повторится.

Казалось бы, я провёл с этими людьми… сколько? Пару месяцев. Но и для меня, и для них эта пара месяцев развернулась в полноценную жизнь. Память уже вымарала всё плохое и… кстати об этом… раз уж даже память смягчилась, не пора ли смягчиться и мне?

— Габи? — я шепнул девушке на ухо.

— Да?

— Разговор есть, — я поманил ацтечку за собой, поближе к дому.

— Что случилось?

— Я хотел бы поблагодарить тебя за всё, что ты сделала, — сказал я как можно мягче. — И попросить не бросать наше дело.

— Я и не собиралась, — недоумённо нахмурилась Габи. — Не сомневаюсь, что ты вернёшься в скором времени с инфернами — подданными Российской Империи. И не сомневаюсь, что мы дожмём этих сраных…

— Да я тоже не сомневаюсь, — перебил её. — Я не об этом. Я о том, что хотел бы профинансировать все твои изыскания. Во-первых. А во-вторых, прошу тебя приглядеть за домом в моё отсутствие. Перебирайтесь из вашей халупы сюда. Вершить великие дела в шезлонге рядом с бассейном куда проще, уж поверь мне. Да и потом, мне было бы приятно вернуться именно сюда.

А ещё под домом осталась половина мифрила…

Ацтечка задумалась.

— Артём, я благодарна тебе за такое щедрое предложение, но-о…

— Это не подачка, — уловил я ход мыслей девушки. — Это инвестиция. Считай, что таким образом я покупаю своё спокойствие. Так что решено…

— Ты не плачь! Если можешь, прости! — Жихарев тем временем уже перешёл на рычащий крик и херачил по струнам так, будто пытался их порвать. — Жизнь не сахар, а смерть нам не чай!

— Мне свою дорогу нести, — подпел ему шёпотом. — До свидания, друг, и прощай…

Глава 12 Вам — взлет!

— Гретта! Как здорово, что я вас застал! А то уж думал, что не получится попрощаться.

Одетая в свой фирменный розовый костюмчик, Фрау Лёвенштайн как раз выкатывала на подъездную дорожку велосипед. Вот ведь неугомонная старушка. Пока весь город спит, она встречает рассвет в седле.

Отсюда вывод — великий магистр магии это не только про кач, талант и исходные данные, но и про дисциплину.

— Артём, привет. А что, ты уже сегодня улетаешь? — фрау Гретта даже немного растерялась.

— Да, сегодня, — кивнул я. — Вчера вечеринка у нас была, но вас не было дома, и я не смог дозвониться.

— Ах, старость не радость! — Гретта смешно сморщила нос. — Поехала к подруге с ночевой, а телефон дома забыла!

— Нам вас очень вчера не хватало, — признался я. — Ну и вот, хотел занести подарок небольшой в знак благодарности за всё…

Я протянул старушке коробку, обёрнутую цветастой бумагой, с бантом, всё как полагается.

— Ой, как интересно! А что там? — Гретта взяла коробку, но вскрывать упаковку не спешила.

— ЛАМПОЧКИ!!! — рассмеялся я. — Очень тёплые, душевные лампочки, и они с нитью накаливания, так что с вашими способностями — почти вечные!

Фрау Гретта прислонила велосипед к забору, положила коробку в корзинку на руле, а потом молча обняла меня.

Спустя четверть часа мы выехали.

До скорой встречи, Арапахо, и спасибо! Было весело!

В машине нас ехало семеро. Я, девочки и Илхуитл. Перегарище стоял такой, что даже несмотря на утреннюю прохладу, ехать пришлось с открытыми окнами. Рада как пилот воздушного судна не пила совсем, Илюха пригубил пару пива за компанию и было это много часов назад, меня выручала печать регенерации, а вот остальные…

Остальные от песен Жихарева растрогались и навертелись в сопли.

Думается мне, что в себя они придут уже в небе над США. Хотя если кто-то захочет форсировать выздоровление и похмелиться — милости просим, как говорится. Вот только похмеляться придётся крепким. Брать в поездку на дирижабле пиво по целому ряду причин неразумно, начиная от одного-единственного санузла на всех и заканчивая тем, что грузоподъёмность у судна не бесконечна. Но и лететь совсем на сухую тоже не вариант, так что несколько литров вискаря я с собой прихватил.

— Что-то меня подташнивает, — простонала с заднего сидения Её Рогатое Высочество.

Впрочем, плохо им или не плохо, а свою главную задачу на сегодня они выполнили. Макияж нанесён, кошачьи ушки на макушке, поп-группа готова к турне.

Ну а Илюха ехал с нами затем, чтобы отогнать машину обратно к дому. Или к себе. Или на базу. Ключи с документами у него, и мне, честно говоря, плевать, как будет задействована машина во время моего отсутствия, лишь бы цела осталась.

Пусть хоть туристов на ней катает, мне не жалко.

Дирижабль было видно издалека. Стоило нам только проехать Арапахо насквозь, как белоснежный корпус, отмытый и перекрашенный, замаячил над крышами домов. Большой, чистый и блестящий. Муха не саживалась, как говорят.

Рабочие уже суетились вокруг, заканчивая последние приготовления. Дирижабль стоял на земле, с полностью закачанным балластным воздухом, баками с горючим и водой, запасами провизии. Но и гайдропы — причальные канаты — были примотаны к футбольным воротам. Мало ли порыв ветра.

Электрик ещё раз проверил работу всего электрооборудования, каждой лампочки, навигационного огня, вплоть до освещения в кабине и подогрева кресел пилота и штурмана. Да-да, в целях экономии пришлось в салоне довольствоваться самым малым, но в целях безопасности на рабочем месте пилота экономить не стали. Несущие вахту должны чувствовать себя комфортно.

Местный спец по двигателям гонял мотор, я слышал, как он кричал кому-то прибавить газу.

Специально приглашённый авиаинженер, пенсионер, которого каким-то чудом нашли по знакомству, двадцатый раз обходил дирижабль, и кажется, уже не столько проверял, сколько любовался.

За последнюю неделю мы общими усилиями сделали практически невозможное. Полностью восстановили и даже частично обновили старенький дирижабль, убитый в аварии и списанный в утиль. Новый каркас, новые рули, новый двигатель. Да, старый в автосервисе признали ушатанным в хлам, и они где-то умудрились найти «контрактный» с легкомоторного самолёта, более мощный, при этом на сотню килограмм легче, на четверть экономичнее и с минимальным пробегом. Ещё и гораздо тише!

Обновлению подверглась и авионика — добавился экран, который выдавал текущую значимую информацию одной картинкой, а не десятком стрелочных приборов. Истинный путевой угол и скорость, скорость и направление ветра, скорость и курс относительно ветра, высота, скорость подъёма/снижения, тангаж, крен, давление в баллонетах, запас хода и ещё куча всего, что нужно для полёта. Спутниковая навигация, спутниковая связь — всего этого в стареньком дирижабле, рассчитанном на полёты по одному и тому же маршруту на небольшие расстояния, отродясь не бывало. Как и солнечных батарей — при постоянно работающем двигателе они не нужны, но мы собирались использовать попутные ветра на значительных по протяжённости участках, и тратить топливо на работу двигателя только для генерации электричества сочли нецелесообразным. По этой же причине в салон поставили миниатюрную печку, работающую на бензине. На высоте два километра может быть весьма прохладно даже летом.

В последние дни мне всё же пришлось брать Раду с собой, чтобы она привыкала к дирижаблю. Мы даже провели несколько тестовых полётов. Девушка была в восторге — дирижабль хоть и старенький, но на нём стояла довольно современная система управления. Импеллеры, расположенные по бокам от гондолы, могли поворачиваться вверх-вниз, а кроме того у них по-вертолётному менялся шаг лопастей. В сумме это давало полную свободу в управлении тягой и вектором независимо для каждого импеллера. Например, ничего не стоило заставить дирижабль поворачиваться вокруг себя, просто изменив шаг лопастей на одном импеллере в одну сторону, на другом в другую, в результате один тянул вперёд, а другой назад. А чуть повернув импеллеры, можно заставить дирижабль подниматься или опускаться. В общем, в маневренности наш старичок не уступил бы и боевому вертолёту, с той лишь разницей, что все движения дирижабля — плавные и неторопливые, как в вальсе.

Навыки пилотирования Рады неизменно вызывали у мужиков бурное ликование. Она даже на спор открыла носом гондолы бутылку пива, которую скотчем примотали к всё тем же футбольным воротам. А освоившись сама, она начала учить и меня.

К девушке, постоянно носящей кошачьи ушки для маскировки, в автосервисе уже привыкли. Но когда из машины вылезли все остальные…

— О-хо-хо! — у бригадира только что слюни не потекли. — Это что, твоя команда⁉

— Ну да, — ухмыльнулся я.

— Вот это ты, конечно, малинник себе собрали. И все — пилоты⁉

— Да нет, — улыбнулся я. — Певицы. На гастроли едем. У Рады просто хобби такое.

— Ого! — Ян сглотнул, когда кто-то из девчонок наклонился, чтобы достать рюкзак из салона.

— Ага. Группа «Не Твоё Собачье Дело», — само собой, название группы я проговорил по-русски. — Неужели никогда не слышал о такой?

— Боюсь, что нет, — кажется, он и сейчас не особо расслышал, так активно пялился на красоток, одетых в обтягивающие джинсы и водолазки. — Я всё как-то больше по отечественной музыке, а в иностранщине совсем не разбираюсь.

Ян ещё раз плотоядно оглядел задницы девочек, когда те поднимались по трапу в гондолу.

— Как жаль, что такие красотки улетают, — вздохнул он и как-то вдруг приуныл.

Эм-м-м… Серьёзно? То есть вот если бы они сейчас не улетали, то он бы, конечно, да-а-а-а-а. А так нет. Но если бы да, то он бы обязательно набрался смелости, подошёл, сгрёб их всех в кучу и как давай любить по очереди, а те его за любовь благодарить и в глаза томно заглядывать. И ох, как жаль, что они улетают. Вот беда! Не сложилось.

Ох уж эти самоуверенные альфа-бригадиры автомастерских!

— Ну… в целом всё готово, — сообщил он, вернувшись из путешествия в страну своих влажных фантазий. — Можете отчаливать.

— Вон, Рада пусть ещё на раз сама всё проверит, — покачал я головой.

Доверяй, но проверяй.

Рада, закинув в салон свой рюкзак, как раз поздоровалась с авиаинженером, и они пошли по предполётному чек-листу. Девушка она ответственная, так что у меня даже мысли не возникло вникать. Закончит проверку — и полетим.

Того, что прямо здесь, в Арапахо, нам кто-то станет чинить препятствия, я не боялся. Те, кто мог бы связать Чернова, его девичью поп-группу «Кошачьи ушки» и сбежавших из храма инферняшек, сейчас уже дожидались своей очереди на перерождение. И ждать им предстоит очень долго, ведь у них нет покровителей, таких как Кодекс, или Тёмная богиня. А остальные, кто знал про инферняшек, не знали про моё участие в их судьбе — об этом говорили собранные на меня и на Жихарева досье, которые я прихватил из кабинета жреца. Так что мы не скрывались, вели себя спокойно и естественно. Да, куча народу видели, что я вылетел с девчонками на борту. Ну и что. Главное ведь не что на самом деле, а что в документах.

А по документам, то есть по путевому листу, выданному мне Имперской Авиадиспетчерской службой, я летел один. А девочки со мной так, покататься.

Если будут вопросы при пересечении границы — что-нибудь придумаем. В конце концов, одарённые мы или так.

Что характерно, лицензию пилота у меня всё-таки спросили. И вот тут выручил дед, который отправил ацтекам хитросочинённую бумагу о прохождении мной лётной подготовки в роду, а инспектор, приехавший проверить дирижабль перед отлётом, убедился, что я могу на нём самостоятельно взлететь и приземлиться, и выписал мне временное разрешение на перелёт, по оговорённому маршруту, сроком на месяц. Так что у меня даже всё официально! Не считая пяти безбилетниц, конечно. Но над этим дед работает.

Знал бы инспектор, чего мне стоило взлететь и приземлиться! Мы с Радой сутки тренировались, прежде чем я смог достаточно уверенно проделать все необходимые действия. Помогли и моя великолепная обучаемость, и непревзойдённая манёвренность дирижабля данной модели.

Кстати, о манёвренности. Как мне объяснил авиаинженер, это для почтового дирижабля не роскошь, а необходимость. Ведь далеко не везде оборудованы взлётно-посадочные площадки с автоматическими причальными мачтами, огнями и всем таким прочим. Садиться приходится порой просто на шоссе, а то и в чистом поле, а то и зависать на минимальной высоте, доставляя и забирая корреспонденцию.

На старте место пилота заняла Рада, а я сел во второе кресло, штурманское. Ещё раз помахали всем ручками, Рада выпустила часть воздуха из балластных баллонетов, дирижабль прибавил плавучести и поднялся над полем. Взявшись за гайдропы, мужики вытащили его за ворота.

Дальше сами.

Я включил рацию и переключился на частоту диспетчерской местного военного аэродрома, в соответствии с выданной мне инструкцией.

— Башня Арапахо, дирижабль NCC-1701, прошу разрешения на взлёт по ПВП с необорудованной площадки. Перелёт в Российскую Империю, с прохождением таможенного контроля в Маскаутене.

— Дирижабль NCC-1701, Башня Арапахо, — ответил с небольшой задержкой мужской голос. — Взлёт разрешаю, давление на полосе 24.60, высота перехода 900 футов, ваш эшелон 095, удачного полёта.

— Башня, NCC-1701, контрольное давление 24.62, высота перехода 900, эшелон 095, — подтвердил я параметры, — взлёт выполняю.

Импеллеры почти вертикально, рычаг газа от себя на полную, сдвоенный рычаг управления шагом лопастей — полный вперёд, сброс балластного воздуха из заднего баллонета… Руки Рады запорхали по приборам управления, как пальцы пианиста по клавишам. И дирижабль свечкой взмыл вертикально вверх, одновременно задрав нос. Положительный тангаж вкупе с вертикальным подъёмом заставил его набрать горизонтальную скорость.

От резкого подъёма немного заложило в ушах, а снизу донеслись аплодисменты.

— NCC-1701, — снова вышла в эфир Башня через несколько минут, — мы вас видим, вы на высоте перехода, занимайте эшелон 095. Далее связь на частоте 131.1, вас примет Центр Омахуакан. Счастливого вам полёта!

— Башня, это NCC-1701, — ответил я и улыбнулся, всё таки первый мой такой вот опыт, — принял, переходим на эшелон 095. Спасибо и счастливо оставаться!

— Уф! — одновременно выдохнули мы с Радой, когда я отключил рацию. — Мы это сделали!

— Ты имеешь в виду, что мы взлетели? — уточнила Ариэль.

— Я имею в виду, что этот дирижабль вообще нашёлся — раз, — начал я загибать пальцы, — мы его починили — два, оформили все бумаги — три, взлетели — четыре, и легли на курс — пять! Даже по моим меркам провернуть такое меньше чем за две недели — офигенный результат!

— Полностью согласна! — кивнула принцесса. — И вы, когда взлетали, переговаривались с диспетчером, это всё так круто смотрелось! Рада, ты просто супер!

— Спасибо! — смутилась эта скромница. — Артём, Ариэль, теперь-то уже можно снять эти дурацкие ушки?

— Теперь можно! — расхохотался я. — Но вам так-то идёт!

— Ой всё! — закатила глаза Ариэль. — Всё, я отдыхать! А то что-то голова болит!

Оказалось, что болеть девчонкам некогда. Как только мы вылетели, Рада заявила, что дежурить мы будем парами по четыре часа.

— В управлении самим судном нет ничего сложного, — сказала она. — Смотрите. Право, лево, верх, низ, бим, бом, бам, бум…

И впрямь.

Это непосредственно при взлёте и посадке управлять дирижаблем — нужен навык. Но сейчас, когда приборы показывали высоту 9500 футов, или почти три километра над уровнем моря, а индикатор истинной скорости застыл на отметке «50 узлов», управлять дирижаблем было не сложнее, чем игрушечной машинкой на пульте управления.

— Сложность в другом, — продолжила Рада. — Очень непросто следить за курсом, когда по курсу не происходит ничего. А при полёте на дирижабле так чаще всего и бывает. Глаз устаёт, пилот начинает отвлекаться или вообще засыпает от скуки. Опасно. Поэтому дежурим парами и недолго.

— Согласен, — кивнул я. — Дай мне полчаса, и я приведу всех в порядок.

Пришлось по очереди подходить ко всём четырём похмельным инферняхам и заводить разговор по душам, при котором я обязательно клал руку девушкам на плечо и незаметно вылечивал коварный недуг. Думается мне, что Нага, как целительница, меня немножечко спалила, но виду не подала.

В целом, девчонки знали куда меньше Ариэль, но уже понимали, что я не хрен с горы и не доставщик роллов. И что секреты свои не раскрою, знали. И что не скажу больше, чем им необходимо знать.

— Чур я с Радой дежурю! — вскрикнула посвежевшая Нага.

— А почему это ты решаешь? — тут же возмутилась Ариэль.

— Ну… а как иначе, принцесса? Вы же не отдадите мне своего напарника, верно?

— Это какого-такого «своего напарника»?

— Артёма, — ответила Нага таким тоном, будто рассказывала о том-де, что вода мокрая. — Вы же вместе дежурите, верно?

— Да с чего ты так решила⁉ Почему⁉

— Да потому что это очевидно. Ведь дежурство такое долгое, а кабина такая тесная. Меня вот если с ним поставите, то я, чувствую, от скуки не удержусь. А мне потом зачем проблемы с Вашим Высочеством иметь? Да и другим девочкам тоже в немилость не хочется попадать, я прям уверена.

— Фу-у-у-у-ух, — выдохнула Ариэль. — Закончила? Всё сказала?

— Ага, — довольно кивнула Нага и улыбнулась так широко, как только могла.

— Тогда иди давай.

— Как пожелает Ваше Высочество, — Нага озорно хрюкнула, подмигнула мне, развернулась и потопала в кабину.

Н-да… Полёт обещает быть интересным…

— Твою ж мать! — я не удержался от крика негодования. — Откуда⁉ Мы же от эпицентра летим, а не в него!

Не успел пройти час нашего с Ариэль дежурства, как на пути дирижабля внезапно организовалась стая разломных птиц. Ну… не совсем птиц, конечно же. Летающих монстров — так будет точнее.

В некоторых известных мне мирах этих тварей называли «феями».

Отвратительные, мерзкие создания. Пожалуй, самая ублюдочная форма антропоморфной жизни, которую мне только доводилось встречать. После обезьян, конечно же.

Маленькие, сморщенные уродцы, похожие на плод любви гнома и кураги. Глаза раскосые, злые, совсем без радужки. Руки когтистые. Во рту сотня мелких зубов, длиной и остротой похожих на иглы.

Ну а ещё, конечно же, крылья. Розовые и похожие на бабочкины. При каждом взмахе с них почему-то сыпалась то ли перхоть, а то ли пыльца. Сыпалась и сверкала, будто порошок из драгоценных камней.

Характер у фей был злобный и очень вспыльчивый. Не удивлюсь, если они агрятся даже на собственную тень, не говоря уже об огромном дирижабле. Плюс ко всему каждая из тварей обладала слабеньким, — я бы даже сказал «зачаточным», — даром стихийной магии.

Так что встретить их здесь было ой как опасно…

Я успел среагировать лишь чудом. В самый последний момент, когда одна из фей отделилась от стаи и рванула в сторону дирижабля, я вытащил из Океана стрижа-крикуна. Маленькую такую чёрную птичку, которая владеет акустическим ударом. Да притом владеет так искусно, что её жертвы валятся в обморок, а в себя уже, как правило, не приходят. Потому что разбиваются к чёртовой матери при падении.

Не вспомню навскидку, откуда у меня взялись эти птички, но сейчас они пришлись весьма кстати. Звуковые волны — это именно то, что сейчас нужно. Не верю, что говорю что-то подобное, но это… безопасно.

Технически, я мог бы на несколько секунд выдернуть с отдыха Лаву, и та сожгла бы всю стаю за один присест, но в таком случае велик риск того, что заодно полыхнёт и дирижабль.

Так что…

В бой, стрижи! Сегодня у меня для вас акция неслыханной щедрости! Перерождение за десяток сбитых фей!

— Артём! — крикнула Ариэль и начала трясти меня за плечо. — Смотри!

Ох, Кодекс. Ну что ещё там?

Я развернулся, посмотрел туда, куда указывала девушка, и пришёл в некоторое замешательство. Это если говорить мягко. Ну а если всё-таки не подбирать слова, то я охренел. До глубины своей Охотничьей души охренел.

По ту сторона смотрового окна, цепляясь лапками за железную прокладку между стёкол, карабкался Чип.

«О! — грызун понял, что спалился, и пристально уставился на меня. — Дай комара, хайзяя!»

«Твою-то мать! Ты как туда попал⁉»

«Через дырку в полу! — ответил пушистый. — Там, в маленькой комнате!»

«Чип, это сортир!»

В ответ белкус промолчал и шмыгнул носом.

«Ты ведь знал, что это сортир, да?»

«Хайзяя, там ещё пока чисто, даже не пахнет! Дай комара, мне оч как нада».

Ну вот и что мне теперь с ним делать? Кровожадный маленький… э-э-х. Ладно, получай своего комара.

— Чипчипчип! — белкус резко нырнул в сторону и буквально врезался в стаю фей. Что характерно, уже через секунду мне в Океан начали поступать свежие души. Прогрессирует товарищ. Не по дням, а по часам качается.

«Диль, а ты за ним раньше такого не замечала?»

«Никогда, — отозвалась сестра рыжего нагибатора. — Но мне нравится, как он изменился. Ты оказываешь на него положительное влияние, хозяин».

В голосе белки я уловил какие-то грустные нотки. Чего это она? А хотя-я-я… Понимаю-понимаю. Чип выбился в любимчики, гоняет на разведку, летает на комарах и голыми руками разрывает фей. Чип там, Чип тут. Чип — герой дня и работник месяца. А она, должно быть, за всем за этим чувствует себя ненужной.

Так ещё и вчера наорал на неё с этим сраным трансформатором…

Чёрт…

Надо бы придумать пушистой какое-нибудь ответственное задание, чтобы взбодрилась. Но! Об этом позже.

Сейчас же я сосредоточился на бое. Призвал ещё пару стрижей и выдернул из Океана убитых фей. Не хочу я такую мерзость у себя в загашнике держать! Пускай попереубивают друг друга и чешут нахер. Надеюсь, в следующей жизни им повезёт родиться кем-нибудь не столь уродливым…

Ариэль всем этим моим манипуляциям уже не удивлялась. Смотрела с благоговением, но без шока. Хм-м-м… Точно помню, что слышал из её уст слово «Охотник». Давно ещё, на первых днях знакомства. Так… что? Догадалась уже? Или не может поверить, что встретила одного из нас?

Ха!

Никогда бы не подумал, что первой, кому я откроюсь в этой жизни, станет рогатая принцесса из соседнего мира, которую я спас от француза и бурята при распределении в ацтекский бордель. Звучит, как будто карточки со словами из коробки наугад надёргали, если честно…

Ну да ладно.

Одним глазком нырнул в голову Чипу.

Ох и псих всё-таки. Сейчас он стоял на комаре, будто на сёрфе, верещал и вместо оружия размахивал оторванной рукой…

Наступил вечер.

Мы с Ариэль только что передали управление Варе и Норе — бледно-розовым Вариоре и Фераноре. Скромные они, всё-таки, заразы, только сейчас их имена запомнил, а ведь у меня с памятью на это дело вроде как неплохо. Мисканаквадоквэ же запомнил.

О-хо-хо…

Мискванаквадоквэ…

Подруга дней моих суровых, майанка сочная моя. Как же я две недели пути без тебя и Иси переживу? Как бы не случилось чего. Нага ещё со своими шутейками. Нарывается, заразина. Напрашивается прямо-таки.

Вот так, за размышлениями о милых барышнях, я и проводил свободное время. Откупорил вискарь, налил себе в стакан на два пальца и устроился на диванчике, у окна.

Виды с высоты птичьего полёта пока ещё не приелись, а потому я с удовольствием разглядывал огоньки проплывающих внизу городов. Интересно, где мы сейчас? Должно быть, уже недалеко от Маскаутена. Скоро нас должен принять местный диспетчерский пункт, и вот здесь самое интересное — заставят нас садиться для прохождения полноценного таможенного контроля, или оставят это не откуп Нью-Йорку? У них тут вроде таможенного союза, так что нас вполне могут и пропустить. А так у нас посадка только в Чикаго, для дозаправки, потом в Нью-Йорке, там не только заправимся, но и разомнёмся и погуляем. И потом Ньюфаундленд, и после него — неделя под парусом, так сказать. Будем плыть по ветру.

Дзынь-дзынь, — из раздумий меня вырвал телефонный звонок.

Спутниковая связь, все дела. В том, кто звонит никаких сомнений не было. Номер телефона был лишь у Патриарха и Жихарева, а поскольку последний ещё не успел по мне соскучиться, это стопудово был деда Миша.

— Алло?

— Артём? — ну да, угадал. — Как ты? Вылетели?

— Вылетели, уже к границе с США подлетаем.

— Отлично. У меня хорошие новости…

Хорошие новости от Патриарха⁉ Вот это прям что-то действительно непривычное. Обычно-то мы трём за геноцид Черновых, а тут вдруг…

— Канцелярия Императора даёт разрешение роду Черновых на ввоз в страну иномирных разумных. Временное разрешение, само собой.

— А что насчёт гражданства или вида на жительство? — полюбопытствовал я.

— Погоди, — хмыкнул дед. — То, что имеем — уже неплохо. Окончательный вопрос об их статусе будет решать лично Император, и до него весточка, как мне думается, ещё не дошла даже.

Тоже верно. Молодец деда Миша! Так быстро выбить такое нестандартное разрешение — это надо действительно постараться.

— Спасибо огромное!

— Да не за что, Артём, — дед тяжко вздохнул. — Я бы на твоём месте сделал всё то же самое. Не знаю, в каком порядке будет решаться вопрос, но точно не быстро. А ещё я даже примерно не представляю себе, исходя из каких соображений Император должен одобрить их просьбу об убежище. Думается мне, Артём, что это чистой воды лотерея. Всё будет зависеть от настроения Императора.

— Не беспокойтесь, Михаил Александрович, — я глянул на мифриловый меч в простых буковых ножнах, изготовленных Ариэль, и улыбнулся. — Я знаю, как поднять ему настроение…

Глава 13 Таможня

К границе подлетели уже в сумерках.

— Дирижабль NCC-1701, вас вызывает пост таможенного контроля, ответьте! — заговорила рация.

— Таможня, борт NCC-1701, слушаю вас! — поспешил я выйти на связь.

— Мы должны провести осмотр, — говоривший мужчина был по-деловому вежлив, но не более, — будьте добры приземлиться, если сочтёте возможным.

Хорошая оговорка. То есть я могу отказаться, мотивировав это сумерками и неподготовленностью площадки?

Мы летели на высоте около километра, впереди отчётливо виднелась лента пограничной Миссисипи, и в надвигающихся сумерках было совершенно непонятно, куда садиться и насколько это безопасно. С другой стороны, и они нас не особо разглядят при таком раскладе.

В салоне зашушукались девчонки, но Ариэль тут же на них шикнула с кресла штурмана.

А ещё, если уж так подумать, лететь в темноте над густонаселённой местностью вообще не слишком безопасно. Мало ли другой дирижабль или даже самолёт. Хоть нам и выделен эшелон, но неприятности бывают разными. Хотя следующее дежурство Рады, она более опытна… но тем не менее.

Переночевать на таможне, перевозя беглых? Ха!

«Чип, дружище, бери комара и дуй вниз, разузнай там всё. Мне нужно укромное место, куда можно выгрузить девчонок до приземления».

«Понял, хайзяя!!!»

— У вас будет возможность закрепить дирижабль на ночь? — спросил я в рацию. — Лечу по правилам видимости, и ночной полёт считаю небезопасным.

— Что-нибудь придумаем, — после небольшого затишья ответила рация. — Координаты площадки…

Конечно, с первой попытки я на площадку не попал. Немного промазал, снизившись в паре сотен метров, неподалёку от лесочка, за которым светилась большая неоновая вывеска «MOTEL». Я даже земли не касался, завис на высоте метров тридцати. Инферняшкам этого вполне хватило, чтобы телепортироваться на землю.

— Ни во что не встревайте, я решу все дела и подойду. Или Чип подскажет вам, что делать, — напутствовал я Ариэль.

— Есть, командир! — рассмеялась она и исчезла, оставив после себя хлопья быстро тающего в воздухе пепла.

Вот ведь… шантропа! Всё им хиханьки!

«Чип, присмотри за ними. Сам тоже ни во что не встревай, только разведка. При малейшем намёке на неприятности вызывай меня!»

«Да понял я, понял… Самочки следить, никого не убить… Скучно!»

Я аж поперхнулся. Гангстер блин, нашёлся! Скучно ему, видите ли!

— Таможня, борт NCC-1701, — вызвал я по рации, — подсветите, пожалуйста, место посадки, а то я чуть в лес не залетел!

— Минуту… — ответили по рации.

А я пока поднялся чуть повыше, маневрируя двигателями. Запас топлива ещё пока позволяет, да и дозаправимся, пожалуй, здесь же. А завтра — беспосадочный до Нью-Йорка!

Через минуту я и правда увидел огни. Несколько машин включили фары, разъехались, развернулись… Вот теперь понятно!

Штук пять машин выстроились по периметру довольно большой площадки, встав мордой по направлению к её центру, и залив её светом.

Я тоже включил посадочные огни и уверенно пошёл на снижение. На высоте нескольких метров завис. Погода стояла безветренная, и манёвр дался мне легче, чем на импровизированном экзамене пару дней назад.

Бежать ко мне никто не спешил, так что я сел самостоятельно. Колёса на стояночный тормоз, балластные баллонеты накачать воздухом по полной… Всё, можно глушить движок.

Откинув входную дверь, совмещавшую в себе функции трапа, я остался ждать гостей. И через минуту к дирижаблю подошёл ацтек в форме, с дипломатом.

— Капитан Имперской таможенной службы Маскаутена, Чимальпопока Куаутемок, — представился он. — Господин Чернов Артём, всё верно?

— Да, капитан, — кивнул я, даже не пытаясь выговорить его имя.

— Будьте добры, предъявите документы и судно для досмотра.

— Судно вот оно, досматривайте, — пожал я плечами, — а документы… прошу на борт, капитан. В рубке будет удобнее.

— Благодарю, — тот не стал кочевряжиться. — О, с питомцем путешествуете?

Это он Дилю заметил.

— Одному скучно, — хмыкнул я.

Ну да, конечно, мне совсем скучно.

— Вроде как у вас здесь женскими духами пахнет? — принюхался капитан, пройдясь по салону.

— Зачем покупать дирижабль, если не катать на нём девочек? — подмигнул я ему.

— О-о-о-о, понимаю! — расцвёл тот. — Молодость, молодость!

Самому ему было чуть за сорок, наверное, так что кто бы говорил.

— Разрешите? — спросил он, прежде чем заглянуть в рундук.

— Да, пожалуйста, — спокойно разрешил я.

Успев присмотреться к его душе, я не обнаружил ни признаков одарённости, ни каких-то злых намерений. Человек просто выполняет свою работу.

— Оружие имеется? — спросил он.

— Я аристократ и егерь, — напомнил я то, что он не мог не знать. — Разумеется, у меня с собой есть оружие.

— Но ничего крупнокалиберного? — уточнил он. — Оружие калибром свыше пятидесятого, оптика… нет?

— Огнестрел? — удивился я. — Даже не приходило в голову. Он же в разломах бесполезен.

— Ах да… егеря, — смутился капитан, заглянул в двигательный отсек, ещё раз огляделся. — Давайте проверим документы.

Вот что-что, а документы у меня были в полном порядке. Собственно, их проверка заняла не больше пяти минут. Несколько печатей, официальный бланк о прохождении контроля…

— У меня всё, — капитан закрыл свой чемодан. — С парковкой тоже проблем не будет. Эта лужайка предназначена для посадки вертолёта, и здесь в траве есть кольца, вот к ним привязывайтесь. Прошу простить за посадочные огни, у нас поломка, сделали заявку, но пока что специалист не прибыл.

— Благодарю, капитан. А подскажите, есть у вас тут поблизости гостиница или хотя бы мотель? На борту тоже можно переночевать, но хочется душ и нормальной еды, консервов наесться я ещё успею.

— Без проблем! Паркуйтесь, моя помощница вам всё объяснит!

Помощница оказалась симпатичной блондинкой вполне европейской внешности. Когда я закончил с раскреплением гайдропов, она уже ждала меня на краю лужайки.

— Лейтенант Натали Джонсон, — представилась она. — Капитан приказал помочь вам с ночёвкой.

— С ночёвкой я, пожалуй, справлюсь, — улыбнулся я, — но вот с выбором места и правда можете помочь.

— Да здесь не из чего выбирать, — отмахнулась она, открывая передо мной дверку машины. — Прошу, я вас подброшу. На весь город одна приличная гостиница. И есть ещё мотель, он рядом, но туда селят разный сброд, даже документы не спрашивают. Ну и парочки влюблённые там… ну вы понимаете.

— А в этом мотеле кормят? Душ там есть? — уточнил я.

— Да, с этим там всё хорошо, доводилось пару раз… ой, простите, — девушка залилась краской и замолчала.

Мотель как мотель, — подумал я про себя, когда лейтенант высадила меня на парковке.

— Я заеду за вами в семь утра, устроит? — спросила она.

— О, благодарю! — чуть поклонился я. — Это было бы крайне любезно с вашей стороны!

Лейтенант уехала, а я набрал Ариэль.

— Видели, где вывеска мотеля? Да, да, триста метров через лесок. Пойду пока решу вопрос с комнатой и ужином. Идите за Чипом.

Свободных комнат в мотеле оказалось всего две, и я снял обе. Пожилая администратор только плечами пожала, мол, ей без разницы, лишь бы платили. Обожаю, когда не задают лишних вопросов!

Забрав ключи от номеров, я отправился в кафе, которое работало и на постояльцев мотеля, и на просто проезжающих мимо, так что публика там подобралась цветастая и пёстрая. Европейцы, индейцы, несколько негров, в одежде всех видов и фасонов. Так что я в шортах и майке, зато с двумя мечами, торчащими из спортивной сумки, прекрасно вписался. Мечи оставлять я не решился ни в дирижабле, ни в номере мотеля. Конечно, если сопрут — я найду… но время жалко.

— Ой, молодой человек, рядом с вами не занято? — прощебетала Нага, подойдя сзади.

Пять эффектных девочек, с ушками на макушках и с рюкзаками за спиной, которые они взяли с собой, чтобы не палить меня перед таможней, обратили на себя всеобщее внимание. Разговоры в кафе как-то резко стихли.

— Присаживайтесь, — хмыкнул я. — Как вы?

— Заждались, соскучились, — Нага улыбнулась от уха до уха, и подмигнула, — особенно некоторые.

— Нага!!! — возмутилась Ариэль, выдавая себя с потрохами.

Мы сделали заказ и спокойно ужинали. Фасоль в томатном соусе, отбивная из индейки, запечённая кукуруза. Простая еда, в самом обычном кафе… с самыми обычными посетителями, некоторые из которых вдруг решили, что пятерых девчонок мне будет многовато.

«Хозяин, к нам идут!» — предупредила Диля.

— Ариэль, передай салфетку, пожалуйста, — попросил я довольно громко, вытаскивая из сумкиродовой меч. — Кажется, тут на клинке немного крови осталось.

— Нет там никакой крови, — пожала плечами Ариэль, но салфетку подала.

Вытащив клинок из ножен, я прошёлся по нему салфеткой, полюбовался отсветами лампочек в разломной стали, а потом убрал меч в ножны и в сумку.

— Ты права, всё чисто, — согласился я.

Почему-то так к нашему столику никто и не подошёл.

Из двух комнат я выбрал ту, что поменьше, для себя. В ней, правда, имелась большущая двуспальная кровать. Зато во второй — аж две кровати и диван. Кровати неширокие, но вдвоём разместиться можно, так что девчонкам места хватит.

Документы и впрямь никто не спросил.

Может, потому, что красть в номерах было нечего? Кроме разве что постельного белья и полотенец.

Приняв душ, я завалился спать. Первый день полёта выдался тяжёлым, и хотелось только одного — до подушки.

Чип разместился в ногах, а вот Диля предпочла общество девочек. Она-то и вызвала меня, когда я уже почти задремал.

«Хозяин, кажется, Ариэль и Нага сейчас подерутся!»

«Покажи!» — приказал я.

Инферняшки и правда разговаривали немного на повышенных тонах, но дракой там и не пахло. Просто Диле так показалось, из-за того, что язык инфернов грубый сам по себе.

— При всём моём уважение, принцесса, — выговаривала Нага, — ты ведёшь себя, как виверна на золоте!

— Нага, ты зарываешься! — попыталась осадить её Ариэль.

— И что? — всплеснула та руками. — Что ты мне сделаешь? Прикажешь выпороть? Мы в чужом мире, где полно желающих нас в лучшем случае пустить под нож! Какое бы наказание ты для меня не придумала, всё это ничто по сравнению с реальными угрозами!

— Когда-нибудь мы вернёмся, — с лёгкой угрозой в голосе напомнила принцесса.

— Если мы когда-нибудь вернёмся, я заранее и с радостью согласна на что угодно! — с вызовом парировала Нага. — А если не вернёмся? Что тогда?

— Артём… — начала было Ариэль, но Нага её перебила.

— Вот и иди к нему! Или пойду я!

Две девушки уставились друг другу в глаза. Эта дуэль взглядов продолжалась пару минут.

— Ариэль, — к принцессе подошла Нора и мягко положила руку на плечо, — мы бы давно между собой всё решили, и даже не сказали бы тебе. Но мы видим, как ты на него смотришь.

— Хорошо, Нага, я пойду! — сплюнула Ариэль. — Но это ошибка. Вы все не понимаете его мотивов!

Дальше я смотреть не стал.

«Расслабься, Диля, они просто не могут разобраться, кто где будет спать».

«Правда? Это же глупо, здесь столько места!»

Ну да. Вот только рогатые почему-то решили, что обязаны то ли отблагодарить меня, то ли завоевать мою лояльность через постель. Смешные. Ничего против хорошего перепихона я, кстати, не имею. Но пытаться меня таким образом… задобрить, что ли?

А с другой стороны, это мне смешно. А вот практичной Наге, кажется, не очень. Она не понимает, почему я принимаю участие в их судьбе, и при этом ничего не требую взамен. Ну да, отправил в разломы — так это им наоборот в радость. А сейчас мы и вовсе летим неизвестно куда, где я даже не главный — надо мной Патриарх рода. Вот скажет деда выставить инферняшек на улицу, как приблудных щенков, чтобы не создавать проблем старшим — и что тогда? Если же меня соблазнить, то вроде хоть какая-то определённость.

То, что ничего против меня девушки не замышляли — я был уверен. Чувствовал это. Я их вытащил, и любая из них, уверен, жизнью пожертвует, если понадобится. Но они не понимают своего места в моей жизни, вот и пытаются внести определённость. По-своему. Теми ресурсами, которые у них есть.

Но уломать на это принцессу? Это сильно!

Скрипнула дверь, которую я забыл запереть, щёлкнул замок.

— Можно? — спросила Ариэль.

— Вытянула короткую соломку? — насмешливо спросил я.

— Что??? Нет! Я…

— Ариэль, не надо ничего объяснять, — улыбнулся я в темноте. — Иди, тут места хватит. Обещаю не приставать. Уж ты-то, в отличие от своих подружек, должна понимать, что вот это всё — лишнее?

— Я понимаю, но они и слушать не хотят! — принцесса уселась на краю кровати. — Нага накрутила себя, что если… И я подумала, что если ей позволить, то ты всё поймёшь не так… или наоборот так… и вдруг тебя это оскорбит?

— Оскорбит что? — удивился я.

— Ну что она не искренне, не от сердца, а чтобы…

— Подкупить? — подсказал я.

— Ну да…

— Она всего лишь хочет определённости, — пожал я плечами. — Трудно её за это винить. А чего хочешь ты?

— Не знаю, Артём, — подумав, ответила Ариэль. — Но точно не так вот… Наверное, не надо было останавливать Нагу…

— Ложись и спи, утром рано вставать, — я откинул краешек одеяла и похлопал по матрасу. — Когда мне захочется потрахаться, я найду того, для кого секс — это просто секс, без всяких заморочек.

Ариэль молча залезла под одеяло и улеглась на расстоянии полуметра от меня, отвернувшись. Я тоже отвернулся и попробовал заснуть.

Принцесса пыхтела и ворочалась ещё минут пятнадцать. Я уже засыпать начал, когда моего плеча коснулись тонкие пальчики.

— Артём, не спишь ещё? Можно… Можно тебя попросить?

— Да?

— Обними меня? — голос принцессы предательски дрогнул.

Я повернулся на спину, откинув руку, и на неё тут же улеглась рогатая головушка. Ариэль немного поворочалась, пододвигаясь ко мне. Я уж подумал было, не успела ли она раздеться, но нет, она осталась всё в тех же шортах и футболке. Разве что под футболкой, судя по ощущениям, не оказалось белья.

— Знаешь… — спустя пять минут прошептала Ариэль, когда я уже почти провалился в сон. — Ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни…

— Спи уже, — я погладил её по голове, между рожками. — Утром очень рано вставать.

— Приятно… — пробормотала принцесса, наконец-то засыпая.

Наутро в комнате её уже не было.

— Дилдо! — закричала Нага, выскочив из рубки. — Смотрите, девочки! Дилдо! — и поманила всех за собой.

Н-да…

Действительно. Дилдо. На карте навигатора ближайший населённый пункт именно так и назывался. Остров Ньюфаундленд, 47 северной широты, 53 западной долготы.

— Смотрите-смотрите! Тут ещё и Южный Дилдо есть! — Нага заливисто смеялась и хлопала в ладоши будто третьеклассник, который в учебнике биологии обнаружил какой-нибудь похабный рисунок. Или ещё лучше: нашёл в учебнике литературы слово «сука» и спешит теперь поделиться этим со всем миром.

О-хо-хо…

Наутро после памятной ночи в мотеле мы вылетели без каких-либо приключений. Приехала лейтенант, отвезла меня к дирижаблю. Я всё проверил, взлетел, пролетел на низкой высоте перед мотелем, и девчонки телепортировались прямо через окно комнаты, в салон. Если кто это и видел, то наверняка решил, что пора завязывать с выпивкой.

Минувшую ночь мы ночевали в Нью-Йорке, тоже в мотеле — в них, кажется, нигде по всему миру не принято настаивать на документах. Ещё одна ночь на материке, в канадском Сент-Джонсе на востоке Ньюфаундленда — и вперёд, через океан!

Целая неделя над водами Атлантики. Не на круизном лайнере с ресторанами, бассейнами и зонами отдыха, а в тесноте маршрутки. По правому борту океан, по левому борту океан, внизу океан, впереди и сзади, — удивительно! — тоже океан.

Сент-Джонс оказался по моим меркам просто деревней, максимум посёлком, но впечатление произвёл приятное. Чистый, уютный городок, с аккуратными домиками и единственным в радиусе ста километров супермаркетом. Впрочем, здесь имелась посадочная площадка для дирижаблей, оснащённая автоматической причальной мачтой даже. Причём рассчитанная на крупные, грузовые дирижабли. Нас тоже благополучно приняли, выделили эллинг даже, ну и конечно заправили — водой и бензином.

Здесь же я на всякий случай отзвонился деду и Жихареву. Сказал, что покидаю материк. Ну и, собственно говоря, полетели…

Глава 14 Шолотль

Это было странно.

Рогатая отличница Ариэль рассчитала всё так, что большую часть пути мы проделывали в попутных западных ветрах, а потому вовсе не включали движок. То есть… мы летели на высоте двух километров посередь Антлантики в полной, прямо-таки звенящей тишине.

Ни крика птиц, ни шума ветра, ни вездесущего соседа с дрелью. Лишь иногда поскрипывали оболочки, нагреваясь на солнце — и снова почти вакуум, лишь тихий гул океана далеко внизу.

Все те звуки, что мы слышали, мы производили самостоятельно. И в ту часть суток, когда мы посменно отсыпались, это очень-очень-очень напрягало.

Зато в остальное время…

Один на один с пятью сексапильными весёлыми девушками. Преимущественно занятый групповым просмотром сериалов, чтением книг или играми. При этом не испытывая ни малейшего угрызения совести из-за того, что мог бы потратить это время на кач или что-то другое, более полезное.

Да это же сказка!

Да, действительно, тесно. Да, холодно. Да, на третий день пришлось перейти на консервы, но в остальном-то! В остальном у меня случился незапланированный, тихий и ламповый отпуск.

Так ещё и с девчонками сблизился.

Теперь, когда время позволяло, я узнал побольше о каждой из них.

Варя и Нора, например, оказались очень дальними родственницами. Причём, что примечательно, родственницами по гарему. Родные тётки обеих были замужем за одним и тем же рогатым графом; и именно этот самый общий дядька отвалил кучу денег, чтобы девочек определили в одну разломную бригаду.

Варя при более близком знакомстве показалась мне большим ребёнком, она не выкупала половину пошлых шуток Наги, а от другой половины смущалась и впадала в ступор.

Нора наоборот. Цепкая, по-житейски опытная. Из тех самых женщин, которые знают, как оплатить ЖКХ, чем отстирать красное вино с белой рубашки, и где сегодня идут распродажи. А вкупе с её внешностью, и если предположить, что к постельным делам она подходит так же основательно… чёрт! Идеальная ведь жена получается!

Рада — задрюченый ребёнок. Стопицот кружков и секций, потом сразу же школа воздухоплавания, — потому что надо по стопам отца идти, и плевать что молодой девушке насрать на авиационную романтику, — ну а после проявления дара в академию и закрывать разломы.

Чего бы Раде хотелось? Семью и спокойную жизнь. Сможет ли она тормознуть после своего спринтерского забега длиною в жизнь и вести эту самую спокойную жизнь? А вот тут хрен знает.

Что до Наги, то-о-о-о…

Нага — это Нага. Никакого двойного дна там нет. Просто оторви и выбрось. Инферна жила в моменте и хотела бы каждый день превратить в праздник, а каждую ночь в оргию. Ну и, конечно же, особо доставлял её своеобразный юморок. Подвижный ум девушки молниеносно мог опошлить всё, что угодно, даже самое безобидное. И судя по тому, как часто она затрагивала пикантные моменты, бьюсь об заклад, что с либидо у девушки всё в полном порядке.

К середине пути я даже начал размышлять, а не проверить ли мне это экспериментальным путём?

Разлука с майанками давалась нелегко.

Что удивительно — на отношениях с Ариэль маленькое ночное приключение никак не сказалось. Мы и до этого хорошо понимали друг друга. Как говорится, посмеялись и спать легли. Но некоторая теплота всё же появилась. Да, общее дело, общие секреты, взаимная симпатия. Но теперь к этому всему добавилось ещё и какое-то взаимопонимание, что ли.

Шестой день полёта над Атлантикой прошёл под эгидой настолок. Спасибо мистеру Уху, индеец подогнал нам нетривиальную подборку игр. Особо запомнился «Трамвай Шолотля». Для справки, Шолотль — это ацтекский бог смерти.

Так вот…

В чём смысл?

Один из игроков примерял на себя шкуру того самого бога смерти, который с какого-то хрена устроился водителем трамвая. И вот, значит, перед Шолотлем вставал выбор куда ему повернуть. На левый путь или на правый. Прикол в том, что к каждому из этих путей были привязаны люди и ему приходилось выбирать кого давить.

Что за люди лежат на рельсах, решали другие игроки. И смысл игры заключался в том, чтобы убедить Шолотля задавить людей твоего соперника.

На первый взгляд как-то тупо и жестоко. Но стоило лишь начать…

— На моём пути милый маленький тюленёнок! — крикнула Ариэль и бросила карточку с изображением испуганного тюленёнка.

— А на моём три бабушки! — парировала Нага. — Трое разумных против сраного тюленя! Дави его, Артём, не думай!

— Погоди-и-и-и! А на моём ещё многодетный вдовец! Молодой! Ему ещё жить и жить, и детей поднимать!

— Ха! Велика потеря! А на моём, — ещё одна карта летит на стол. — А на моём врач, который придумал, как победить старение!

— Ах ты ж…

Тут наступала пора выкладывать на рельсы злодеев. Само собой, злодеев игроки клали не на свои рельсы, а подбрасывали друг другу.

— На твоём пути браконьер, который пристрелил последнего в мире единорога! — торжествовала Ариэль.

— Пф-ф-ф-ф, — у Наги ни один мускул на лице не дрогнул; явно козырь в рукаве держала. — А на твоём пути машина с клоунами-маньяками…

И это только середина кона.

Дальше в игру вступали модификаторы, благодаря которым оказывалось, что не всё так однозначно. Например, многодетный отец станет нулевым пациентом, с которого начнётся всемирная эпидемия, бабушки на досуге устраивают собачьи бои насмерть, а злодей-браконьер на самом-то деле волонтёр в детском доме и учит сирот читать.

Не знаю, когда бы ещё мне довелось поиграть в эту странную игру. И не знаю, стал бы я вообще этим заниматься, но вот сейчас она зашла как надо.

За спорами о том, кого стоит задавить Шолотлю в этот раз, миновал шестой день полёта. Наступил седьмой. Последний, после которого мы наконец-то причалим к Дублину и… как знать? Возможно, задержимся на денёк.

Если верить навигатору, — а не верить ему нет никаких оснований, — то землю мы увидим уже через пару часов. Во всяком случае, в воздушное пространство Ирландии мы уже вошли.

Раннее утро, наша с Ариэль смена. Остальные ещё спят, а мы наблюдаем красивейший рассвет. Один из тех удивительных моментов единения с окружающим миром. Но только этот был каким-то прямо… идеальным, что ли? Под нами — пелена облаков, впереди — рассвет, сзади, в зеркалах заднего вида — звёздное небо, и тишина вокруг. За время полёта ухо приноровилось слышать дыхание Ариэль и даже шорохи девчонок, которые переворачиваются с бока на бок или поправляют одеяло где-то там, через две фанерные стенки от нас.

Но вот конкретно сейчас не было ничего.

Ни шороха. Ни дыхания.

Принцесса крепко задумалась о чём-то своём, опёрлась на кулачок и смотрела куда-то вдаль, на кромку выглядывающего из-за облаков солнца.

И в этот самый момент я услышал ти-и-и-ихое, еле-еле слышное: тик-так, тик-так…

Часы?

Ну да, часы. И кажется, что я слышу их уже не в первый раз. Вот только раньше я не придавал этому значения, а вот сейчас… наитие какое-то? Я попытался вспомнить, были ли на ком-то из девочек наручные часы и понял, что нет. Не было.

«Чип?»

«А? Да? Што? — спросонок заметался белкус. — Это не я! Я ничо не делал!»

«Я знаю, что ты ничего не делал. Слышишь тиканье?»

Какое-то время Чип молчал и вслушивался.

«Слышу!»

«Понимаешь, откуда оно?»

«Аткуда-то сверху, хайзяя. Хвост на отсекательство даю».

«Отлично, тогда иди и проверь».

«Да, хайзяя!»

Где-то в салоне хлопнула форточка и я переключился на зрение Чипа. Отважный белкус зацепился за один из многочисленных канатов и полез по оболочке наверх. Каждый метр он останавливался, замирал, слушал, и продолжал лезть в сторону тиканья.

Уже в тот момент у меня не оставалось сомнений в том, что это сраная бомба. Что ещё это может быть, в конце-то концов⁉

Но вот где она…

«Нашёл! — крикнул Чип; сейчас он выбрался на самый верх. — Вот тут тики тикают, прям внутрях! Слышь, хайзяя… А это… это чо? Взрываха?»

«Взрываха, взрываха», — подтвердил я…

* * *

Примерно то же время.

Ирландия. Город Клохер. Гараж семьи Килпатрик

— Джеймс, умоляю тебя! — зарёванная женщина чуть за сорок бахнулась на колени. — Прошу тебя, заклинаю! Поехали с нами!

— Нет!

Джеймс аккуратно обошёл жену, открыл ящик верстака и принялся искать коробку с патронами. С улицы тем временем раздалось истеричное гудение автомобиля.

— Езжай, — коротко бросил Джеймс.

— Прошу тебя, умоляю…

— Езжай!

Чёртовы патроны наконец-то нашлись. Джеймс перевернул ружьё и один за другим вщёлкнул в магазин восемь патронов, после чего передёрнул цевьё. За оружием он следил плохо, — можно даже сказать никак, — потому как даже в самых страшных снах не подозревал, что оно ему когда-нибудь понадобится.

Клохер — тихий маленький городок на самом западе Ирландии. Настолько маленький, что в Российской Империи его бы назвали посёлком, а то и вовсе деревней. Зелёная плоская равнина насколько хватает глаз, скалистый обрыв в океан и низенькие оградки из разномастных камней, которыми отмечены границы земельных участков.

Ещё пятнадцать лет назад можно было бы сказать, что Клохер обречён. Это было место, в котором старики доживали свой век. В глуши, тиши и непоколебимом спокойствии.

Однако всё изменилось стараниями одного человека.

Тогда ещё молодой мужчина Джеймс Килпатрик оседлал волну и каким-то внутренним чутьём уловил восходящий тренд на крафтовое пиво. Не на ту бурду, которую большие концерны пытаются выдать за крафтовое, залив крышку сургучом, дав своему пойлу неадекватное название и взвинтив ценник до небес, нет… на настоящее. Домашнее, лимитированное и реально интересное.

Набрав кредитов, Джеймс выкупил соседский дом, установил в нём оборудование и начал потихонечку варить. А спустя годы он настолько филигранно сбалансировал свой бизнес, что смог выйти в небольшой плюс, обеспечить работой чуть ли не все семьи города и при этом не потерять в качестве.

Да, о его пиве знали лишь в ближайших графствах. Да, на расширение производства и новый пивоваренный цех копить было ещё десять с лишним лет. Да, перспектив развиться в мегакорпорацию не было.

Но зато Джеймс Килпатрик был счастлив!

Вплоть до сегодняшнего дня.

— Не переживай, всё будет хорошо, — он на прощание поцеловал жену, усадил её в фургон с эмблемой его пивоварни и постучал по кузову. — Гони!

На улице тем временем царила суета. Все дееспособные мужики, вооружившись кто огнестрелом, кто топором, а кто и по канону вилами, выстраивали баррикады. Скоро-скоро монстры будут в городе.

О том, что рядом с Клохером появился жёлтый разлом знали уже несколько дней. Его нашли местные подростки, — парень и девушка, — которые решили устроить на берегу океана пикник с сэндвичами, картофельным салатом, бутылочкой вина и амбициозно большой пачкой презервативов.

Запрос в соответствующую инстанцию был направлен незамедлительно. Разломная группа егерей обещалась прибыть в течение недели и всё уладить.

Но…

Либо подростки нашли разлом слишком поздно, либо он оказался не совсем обычным в плане созревания, но сегодня утром его прорвало.

Отряд иномирных лазутчиков уже приближался к городу. Что это были за твари никто толком рассмотреть не сумел, но точно было одно — это антропоморфные создания, да притом всадники. Серые мохнатые фигуры верхом на массивных тварях, походивших на носорогов, покрутились вокруг города и убрались восвояси.

Убрались, чтобы вернуться спустя несколько часов.

— Твою-то мать, — выдохнул Джеймс Килпатрик, когда увидел, как над полем хмеля поднимается облако пыли.

Прямо на его родной город неслась разломная кавалерия. И, кажется, жена была права. Остаться было не лучшим решением…

* * *

Чёртова бомба! Чёртовы механики, — это точно они, больше некому! И чёртовы, чёртовы, чёртовы покушения! Как они меня уже задрали! Первый раз было весело, второй раз интересно, но сейчас это уже начало раздражать!

Уроды, млять…

Повелись на деньги? Наверняка. Что ж… Надеюсь, оно того стоило, потому что карательный отряд во главе с Евгенычем будет в их сраном автосервисе в крайнем случае через сутки. Интересно, а они смогут пробить барьеры Жихарева монтировкой? Нет? О-о-о, какая досада.

С-с-с-суки…

Ладно, о возмездии чуть позже. Сейчас надо как-то решать ситуацию.

«Чип, вали в гондолу», — скомандовал я. Пушистый не прекословил и тут же начал спускаться вниз. Ну а я… я хоть и тенеходец, но не телепортатор же! Уйду сейчас в тени, и провалюсь сквозь гондолу, прямо в океан. Выбраться-то я выберусь, но потеряю время, а сколько его у меня осталось — неизвестно.

Так что…

— Ариэль, — позвал я тихонько, вставая.

— А? Что? — встрепенулась принцесса.

— Сядь на моё место, я сейчас вернусь.

Ариэль кивнула и перебралась в кресло пилота. Наверное, решила, что я в туалет или на кухню, кофе заварить. Да пофиг.

Я и правда пошёл в туалет. Точнее, в двигательный отсек, совмещённый и с туалетом, и с душем, для тех кто способен сполоснуться парой литров воды. И самое главное — там же находится и шкаф автоматики.

Так, какая-то из этих трубок идёт между баллонетами на самый верх. Не помню, зачем она нужна, наверное, чтобы выпускать оттуда воздух при закачке гелия. Трубка тонкая, но для тьмы это не имеет никакого значения.

Облачко скользнуло в трубку, и материализовалось на другом её конце маленьким паучком.

Взглянул на ситуацию глазами призванного пета.

Самопальное взрывное устройство было подвешено к потолку внешней оболочки на какой-то скотч так, чтобы нанести максимальный урон всем баллонам сразу. Собаки сратые, им теперь точно конец.

«Заматывай её паутиной! — скомандовал я. — Представь, что это жирная вкусная муха!»

Паукан меня понял, обнял бомбу и начал молниеносно шуровать всеми своими конечностями, постепенно покрывая слоем прочнейшей, и очень липкой паутины. То, что по прочности она не уступает стеклопластику, мы уже убедились — у нас все швы на этой паутине держатся. Прикинул скорость обматывания. Хм, ну, минут через пять можно вскрывать оболочку снаружи, она уже ни в прочности, ни в герметичности не потеряет, и по швам не расползётся. А главное — если вдруг бомба при попытке обезвреживания рванёт, это уже не будет так фатально, паутина частично защитит от взрыва. Вряд ли там очень мощная взрывчатка, много ли надо, по идее, воздушному шарику.

Выбираться самому или отправить Чипа?

«Чип, иди-ка сюда! Тебе ещё раз надо наверх смотаться!»

«Чип туда… Чип сюда…»

«Цыц! Держи! — я прошёл на кухню, выбрал самый маленький нож, и дал белкусу. — Надо прорезать оболочку и вытащить бомбу. Справишься?»

«Конечно!»

Отважный белкус выскочил снова в форточку и полез наверх.

И в этот момент то ли паук что-то задел, то ли сработал таймер…

Но я явственно услышал «щёлк».

Звонкий такой, металлический.

— ДЕРЖИСЬ!!! — успел заорать я.

А потом бомба рванула.

* * *

Взгляды жителей Клохера были устремлены в поле. Туда, откуда на них надвигалась беда. Джеймс Килпатрик, стоя на самом верху баррикады, с тоской оглядел свой городок, прощаясь, глянул в сторону океана, а потом снова перевёл взгляд на приближающуюся кавалерию.

— Какого хрена⁉

От неожиданности он аж ружьё чуть не выронил. С запада, вынырнув из утреннего прибрежного тумана немного правее армии разломных тварей, к городу на бреющем полёте приближался дирижабль.

Глава 15 Ништяк

Шарахнуло неслабо. Ощущение было, будто дирижабль резко провалился вниз, как оборвавшийся лифт.

Девчонки, кто спал, слетели с коек, а Ариэль подпрыгнула в кресле пилота, и приземлилась обратно на пятую точку, удержавшись за штурвал.

Но! Ущерб всё-таки был минимизирован. Ощущения падения не было, а значит, своей цели бомбисты не достигли.

Паучок, понятно, пал смертью храбрых, за что тут же был отправлен на перерождение, а мне нужны были глаза.

«Чип, ты там?»

«Да, хойзяя, Чип хорошо цепляться!»

«Давай, кабанчиком наверх, что у нас там».

Чип вскарабкался по канату быстрее, чем офигевшие инфрняшки поднялись с полу. Так что я переключился на зрение белкуса.

Так. Хреново. Но не совсем страшно. Из шести баллонов порвались только два, и что-то мне подсказывает, что судно может продолжать движение. Но вот ещё один баллон мне не нравится, кажется, это из него посвистывает.

«Чип, домой!»

— Что это было⁉ — первой очухалась Ариэль. — Что случилось⁉

— Да так, небольшие неполадки, — ответил я. — Глянь высотомер.

— Эээ… мы снижаемся, причём быстро, — принцесса повернулась ко мне с квадратными глазами.

И лишь сонная Рада, чудом удержавшаяся на кровати, села и не мигая уставилась в одну точку, крепко сжав кулачками простыню. Ой-ой! Не хватало ещё, чтобы у нашего основного пилота случилась паническая атака или что-то вроде того.

— Рада? — я подошёл к девушке и взял её за плечо. — Ты как?

— Я слышала взрыв, — девушка вроде как взглянула на меня, но смотрела куда-то мимо.

— Да, всё так, — подтвердил я, а остальные замерли, затаив дыхание.

Так… ненавижу ментальные техники, но, похоже, сейчас мне придётся влезть к ней в голову. Что-то у неё с психикой явно не то происходит.

— Что взорвалось? — спокойно спросила Рада.

— Два баллона.

— Угу, — девушка зевнула. — Откуда ты знаешь, что именно два?

Потому что я отправил на разведку белкуса и подглядел его глазами, что творится внутри. Кстати, меня зовут Артемис и я душелов. Затрудняюсь назвать свой точный возраст, но это моё второе тело, а от прошлого мне достался Океан душ с несметными полчищами монстров. Приятно познакомиться!

— Просто знаю и всё.

— Так это что же? Мы терпим крушение? — опять невозмутимым тоном.

Да что с ней такое⁉

— А вот это лучше ты мне скажи…

Но Рада не реагировала, уйдя куда-то в себя.

Чёрт, да у неё, похоже, флэшбеки!

— Воды! — я требовательно протянул руку, и шустрая Нага тут же подала мне бутылку.

Признаюсь, менталист из меня так себе: голову взорвать или заставить мозг думать, что каждая клеточка тела агонизирует от боли — это я запросто. А вот если нужно действовать тоньше и аккуратней, внушать мысли, путать данные и натравливать сознание на подсознание, то тут я, пожалуй, пас. Однако с истерикой Рады справился.

Для начала наслал на неё волну спокойствия, заставляя мозг отключиться от травмирующих воспоминаний. Но мне нужна сейчас активная Рада, а не отсыпающаяся.

Поэтому я просто набрал полный рот воды и прыснул девушке в лицо, добавив морозного дыхания.

От такого контраста она мгновенно пришла в себя.

— Почему мы всё ещё падаем? Кто за штурвалом? — она резво вскочила и бросилась в кабину. — Ариэль, быстро пусти!

— Уф! — дружно выдохнули мы с остальными девчонками, пока Рада с принцессой менялись местами.

На то, чтобы оценить ситуацию, у девушки ушло пять секунд.

— Держитесь! — бросила она через плечо, и завела двигатель, сходу врубив полный вперёд.

Дирижабль дёрнулся и попёр.

Пол мягко ударил в ноги, а наверху что-то зашипело.

— Выпустила балластный воздух, надо подняться как можно выше. Артём, — повернулась она ко мне, — сбрось, пожалуйста, воду, там где-то сзади в шкафу управления вентиль, он подписан.

— Хорошо, — кивнул я.

— А нам что делать? — спросила озадаченная Ариэль.

— Хм… — задумалась Рада. — У нас там, кажется, остался консервированный тунец?

— Э-э-э… вроде бы да… — девочки переглянулись.

— Доставайте! Возможно, это последний раз, когда мы едим рыбу! — она вдруг расхохоталась, а потом резко повернулась к нам лицом. — Потому что очень скоро рыба будет есть нас!

— Подавится! — хмыкнула Нага. — Лучше скажи, что ещё мы можем сделать.

— Воду сбрасываем, — Рада снова сверилась с приборами. — До берега час ходу. Должны дотянуть, но нужно избавиться от всего лишнего.

— Понял, — я как раз вернулся в кабину. — Сейчас всё сделаем.

— Артём? — Рада на секунду оторвалась от управления. — Почему ты такой спокойный?

Потому что на крайний случай я залезу в Океан душ и призову стайку виверн или птеродактилей или каких-нибудь грёбаных гигантских орлов, — кажется, у меня должна была заваляться парочка, — и в зависимости от ситуации мы либо оседлаем этих тварей, либо запряжём их тросами. Кстати, меня зовут Артемис… я уже говорил, да?

— Потому что верю в то, что ты справишься, — я улыбнулся так обаятельно, что аж сам себя очаровал.

— Спасибо, — кивнула Рада. — Дирижабль не самолёт, при падении мы не разобьёмся. Так что у нас будет, если что, возможность насладиться красотами подводного мира!

— Тоже верно! — похлопал я её по плечу.

Чердак у девушки явно подтекает, но кое в чём она права. Если не получится улететь — мы можем и доплыть. Есть у меня и тварюшки, похожие на местных дельфинов, издалека никто разницы и не заметит.

Буквально за десять минут мы выкинули всё, что выкидывалось. Всё, что не выкидывалось — отодрали и тоже выкинули. Кроме, разве что, личных вещей — не тот у них вес, чтобы ими жертвовать. А ещё я под шумок призвал пару пауков и отправил их латать оболочку. Судя по очень серьёзной болтанке, дыра размером с гаражные ворота хорошей аэродинамике не способствует.

Находиться в совершенно пустом салоне было немножечко не по себе. Девки уселись прямо на полу и сперва тревожно молчали, а потом занялись макияжем. Вот! Тоже в Раду верят! Рыбам-то до их макияжа дела нет. А значит, собираются выжить.

Ну а я вернулся в кабину и… о чудо! Где-то там, далеко-далеко, постылый сердцу, глазу и душе морской пейзаж начал меняться! Вдали показалась еле видная полоска суши! Земля! Ирландия!

Ах-ха-ха!

Встречай нас, родина артефакторши с самыми блестящими ногами на свете!

— Долетим, — улыбнулась Рада. — Возможно, шарахнемся о берег, но точно долетим.

— Отлично!

Я посмотрел на навигатор. Где-то совсем недалеко от береговой линии был отмечен населённый пункт под названием Клохер.

— Правь сюда, — я постучал по экрану, а сам взялся за рацию.

— Дирижабль NCC-1701, у нас авария, меня кто-нибудь слышит?

Пять минут переговоров с землёй привели к двум вещам. Береговая спасательная служба попросила уточнить координаты возможного приводнения, на случай, если нас всё же придётся спасать, и нам сообщили, что на берегу возможен туман, мол, погода не лётная.

— Так мы там летать и не собираемся, — прокомментировала эту новость Рада. — А падению туман не помеха!

Пересечение береговой линии было встречено аплодисментами и счастливыми воплями. Рада к этому времени уже окончательно успокоилась. Улыбалась, шутила и даже попросила принести ей кофе.

— А кофе мы выкинули, — развела руками Нага.

— О-о-о, — разочаровано протянула она. — А виски?

Кромка берега и прямь оказалась окутана туманом. На полной скорости мы пронеслись сквозь него, и помчались вдоль зелёного поля, снижаясь всё ниже и ниже. Ещё чуть-чуть и я смогу как конный каскадёр на полном скаку ромашки горстями собирать. Правда, под нами были не ромашки. Судя по цвету и набухшим сочным шишкам, это был хмель.

Ну да…

Точно…

Конец августа — самая пора для сбора урожая. И что немаловажно! Раз здесь растёт хмель, значит где-нибудь неподалёку обязательно должна быть пивоварня!

— Виски не обещаю, — ответил я Раде, — но пиво мы тут, думаю, найдём!

Технически, мы могли бы начать оттормаживаться прямо сейчас. Но в таком случае частично исправный дирижабль придётся похоронить окончательно. Пришвартоваться посередь чистого поля не за что, а ветра на побережье дуют лютые. Либо обратно в океан утащит, либо опрокинет и помнёт, а то и поломает.

Короче говоря, до города надо было дотянуть в любом случае.

Ш-ш-ш-ш, — это колосья хмеля начали шуршать о днище.

— Ещё чуть-чуу-у-у-уть! — заорала Рада, вытягивая штурвал на себя и меняя вектор тяги.

Дирижабль подпрыгнул, но потом скорость начала падать, и он всё равно продолжил своё величественное падение.

Метрах в двухстах начиналась дорога. Не ахти какая, всё же мы в глуши, но всё равно. Самое главное, что вдоль дороги полным-полно столбов, за которые можно привязать многострадальный дирижабль.

И тут я заметил, что нас встречают.

Причём не так радушно, как хотелось бы — с ружьями и вилами. Толпа мужиков, — человек тридцать, — как раз баррикадировала улицу. В ход шло всё подряд — пустые бочки, палеты, камни и даже старая мебель.

И когда они только успели всё это притащить⁉ Заметить нас на горизонте они могли разве что полчаса назад, а тут такие редуты, что…

Секунду!

Тут я взглянул в другую сторону и увидел, как над полем хмеля возвышаются серые фигуры. Возвышаются и скачут по направлению к городу. Впору подумать, что это Кодекс подложил нам в баллон бомбу, чтобы мы остановились именно здесь… Кодекс? Это ты? Не?

— Сами пришвартуетесь? — спросил я у Рады.

— Угу, — кивнула девушка…

* * *

Разинув рот, Джеймс Килпатрик наблюдал за тем, как дирижабль приближается к городу. Прямо на него! Судно уже начало сбрасывать скорость, но всё равно не успевало затормозить перед баррикадами.

А дальше было ещё чуднее!

Когда до баррикад оставались считанные метры, дверь гондолы распахнулась и из неё выпрыгнул мужчина, держа в каждой руке по простому прямому мечу.

— Ложись! — заорал он по-английски.

Дирижабль, потеряв в весе, подпрыгнул и перелетел баррикаду, едва не зацепив её. Всё так же не находя слов, Джеймс наблюдал за тем, как колёса махины чиркнули о дорогу раз, потом второй, третий и, наконец, обрели некое подобие сцепления.

— Эй! — раздалось по ту сторону баррикад.

Тот самый мужчина, — на поверку это оказался совсем молодой парнишка, — выглянул поверх наваленного на дорогу хлама.

— У вас тут пиво варят? — спросил молодой человек.

— Варят, — честно ответил Джеймс.

— NISHTYAK! — выкрикнул человек странное иностранное слово и исчез…

* * *

Я перебежал через дорогу и нырнул в хмель.

Не знаю, что за уродцы движутся мне навстречу, но… Во-первых, они охрененно высокие, а во-вторых — охрененно тяжёлые, потому что земля у меня под ногами начала дрожать. Между нами ещё приличное расстояние, но я уже на всякий случай напитал щиты. Напитал на максимум, потому что чует моё сердце — если в меня врежется такая туша, то это будет всё равно что получить стальным шаром для сноса зданий.

Так…

Что-то не то у меня сейчас настроение, чтобы в одиночку переть на армию. Я остановился и закрыл глаза.

— Михаил Лунатыч, мой ты дорогой! Ты где там? Вылезай.

— А-а-а? — сонный пчеломедведь вылез на берег Океана.

— Пойдём-ка разомнёмся!

— Дра-а-а-ака? — Мишка зевнул во всю пасть.

— Драка, драка!

— С ке-е-ем?

— А хрен его знает, — честно ответил я. — Да и не всё ли равно?

— Пойдё-ё-ё-ём!

Вот! Наш человек… то есть медведь… то есть пчела. Надо, значит надо. Просто укажи на того, кого надо бить, и все дела.

— Уэ-э-э-э! — взревел Лунатыч и понёсся вперёд, нехило так вытаптывая урожай.

Прошло секунд тридцать, впереди послышался мощный шлепок, рёв и мне в Океан отлетела первая душа. Тут же полез посмотреть, с кем имею дело. Ожидал увидеть какое-нибудь лошадо-подобное чудище, а нарвался на бешеного Михаила Лунатыча.

«Пусти обра-а-а-атно! — медведя аж трясло от ярости. — Я им жо-о-о-опу разор-Р-рву-у-у!»

А он ещё и азартный! Ладно, чо? Призвал Лунатыча повторно. Но вместо того, чтобы бездумно броситься в атаку, мой фиолетовый бархатный друган припал на передние лапы и мотнул головой, мол, залезай.

Ах-ха-ха!

Похоже, у нас тут намечается кавалеристская схватка! Для разнообразия — самое оно!

Я вскочил на спину Михаилу Лунатовичу, устроился поудобней и поудобнее перехватил рукояти мечей. Пчеломедведь взревел и мы понеслись на врага, который был уже вот-вот, буквально в двух шагах. Первый размен случился уже через секунду. Я снёс голову всаднику, а Лунатыч лапой разорвал бочину его скакуну, да так, что замучаешься кишки обратно запихивать.

Итак.

С кем мы имеем дело?

Разломная фауна не устанет меня поражать. Ну… на то ведь Вселенная и бесконечна, верно? Короче, мы встретились с наполовину разумными товарищами, которые походили на антропоморфную смесь орла и волка.

Серьёзно.

Серое, сутулое мохнатое тело с суровой такой белой пернатой головой. Лапы тоже птичьи, острые, тёмно-оранжевого цвета, — как будто морковка, которую только что из земли выдернули. А вот скакали они верхом на самых обычных, привычных и даже немножечко милых сердцу носорогах.

Почему я счёл волкорлов полуразумными?

Да потому что эти черти были вооружены. Пускай простенько, но всё равно — это ведь ещё додуматься нужно, чтобы палку заточить. Да и носорога одомашнить не у каждого получится. Интересно, как умудрились? За ушком почесали и вкусняхой угостили?

Волчару пернатую я трогать не стал, — пускай себе обживается по новому месту прописки, — а вот носорога тут же выдернул из Океана обратно в жестокий материальный мир и приказал убивать себе подобных. Будет нам с Лунатовичем подмога.

— Уэ-э-э-ээ!

Признаюсь честно, я нарочно затянул бой. Если бы я воплощал всех носорогов подряд или залез в загашник, мы управились бы гораздо быстрей. Однако после недели в гондоле я не смог отказать себе в удовольствии размяться.

Минус — погибла часть урожая.

Плюс — если трупы не убирать, то в следующем году на разломном перегное хмель попрёт, как на дрожжах.

Так… Теперь бы понять откуда эти черти лезут.

— У-э-э-э, — сказал Лунатович, что можно было перевести как «туда», и поскакал к обрыву. Похоже, что у мишки имбалансный нюх. Галочку себе поставил, потом при случае использую.

Что ж…

Все вопросы отпали. Неудивительно, что местные умудрились дотянуть до прорыва. Они попросту не заметили разлом. Он образовался между скал за полем хмеля. Должно быть, сюда никто и никогда не ходил.

Оранжевый, обычного размера. В последние недели в Арапахо мы такие пачками закрывали и…

Эх…

За последнее время я так крепко привык получать отчёты Илхуитла о собранном луте и заработанных деньгах, что сейчас почувствовал, как заворочалась где-то в глубине души недовольная жаба. Интересно, сколько всего ценного я мог бы утащить отсюда? — думал я.

До тех пор, пока не вошёл в разлом.

Нисколько, — честно ответил я сам себе после.

Короче говоря, монстры устроили прорыв не из злодейских побуждений. Их миру наставала борода и они просто спасались бегством.

Жара.

Не такая, как в пустынном разломе, а прямо вот противоестественная, не предназначенная для жизни, будто в плавильной печи. Огромное красное солнце чуть ли не на половину неба жарило так, что от кожи дымок пошёл. Михаил Лунатыч тяжко задышал и попятился обратно к выходу. Ну да, ему ведь ещё тяжелее, он же шерстяной и толстый.

Кислорода мало, почти нет.

Влажность воздуха тоже стремится к нулю, из-за чего каждый вдох даётся с трудом. Земля — безжизненная, растрескавшаяся пустыня. Ну а ещё, если перебороть себя и посмотреть на солнце, то можно увидеть силуэт раздолбанной луны. Некогда идеально круглая, сейчас она походила на откушенное яблоко, и обломки её уносились в сторону солнца.

— Уэ-э-э-э? — вознегодовал Лунатович. У него был свой пунктик насчёт планетарных спутников и увиденное ему явно не понравилось.

Н-да, такого я давненько не наблюдал. Мы попали на обитаемую планету в тот самый момент, когда её солнце уже начало своё становление в роли красного гиганта, но ещё не успело спалить всё к херам. Планета гибнет не первый год, но в планетарных масштабах это доли секунд и попасть сюда — просто потрясающее совпадение.

— Пещеры, — махнул я рукой в сторону бесформенной дыры в земле.

— Уэ-э-э, — согласно кивнул Лунатович и посеменил вперёд.

Никакой прохладой здесь, конечно же, не пахло. Но зато хотя бы от солнца спрятались. Как я и ожидал, остатки волкорлов прятались именно здесь. Одни, без носорогов. Вся их конница уже полегла на ирландских полях.

Битва была недолгой.

Поиск кристалла тоже.

С этого мероприятия я получил изрядно душ и энергии, плюс вечерком выковыряю ядра и займусь отпиливанием носорожьих рогов. Так уж и быть, найдём для них место на дирижабле. Загоню их потом китайцам, у них какой-то бзик на порошки из разломных рогов. Потенцию поправляют, всё никак не напоправляются. Хотя казалось бы… куда уж дальше-то?

В общем и целом, я вылез из разлома немного подавленный апокалиптической картиной, но тут же повеселел обратно.

Дирижабль цел, девчонки тоже, большая часть пути до Российской Империи позади, а прямо сейчас мы находимся где-то в ирландской глуши, неподалёку от действующей пивоварни, так ещё и спасли местных. Ну может и не спасли, мужики баррикады строили — наверное, на что-то рассчитывали. Но помочь точно помогли.

Михаил Лунатович тут же ломанулся купаться. Дал ему освежиться пару минут, а потом выдернул из океана и вернул в Океан. Ах-ха-ха! Каламбур!

Остывая под порывами прохладного ветра, я пошёл в сторону города. Должно быть, девчонки уже закрепили дирижабль. Ариэль и Нага смогут объясниться по-английски, так что, надеюсь, первый контакт состоялся.

Не знаю, каким он будет, но предполагаю, что сельский люд отнесётся к пришельцам настороженно. Обнюхивать будут, расспрашивать, щуриться подозрительно и…

Минуточку.

Кажется, я прогадал.

Возле дирижабля уже собралась толпа мужиков. Общий галдёж звучал в мажоре и напоминал отзвуки то ли фестиваля, а то ли свадьбы. Девочки тоже спустились на землю, вон стоят! Накрашенные, с ушками на макушке. Умнички.

Так, а судя по подгорающим местами трупам волкорлов и носорогов, даже в битве поучаствовали. Ну да, мои призванные носороги могли и пропустить кого, тут целая армия широким фронтом пёрла.

А вон двое мужиков прикрутили к пивному кегу шланг от небольшого чёрного баллона и вовсю наполняют тару.

— Артё-ё-ё-ём! — это меня заметила принцесса, на верхней губе у неё были усы из густой пивной пенки, а в руке бокал. — Смотри! Пузырики вниз идут!

Глава 16 Дом, милый дом!

Смотрю я на людей и понимаю, что в вопросе алкоголя они гораздо отважнее Охотников. Ведь когда тебя страхует печать регенерации — ты, можно сказать, в танке. И всё тебе ни по чём. Тот максимум, который тебе грозит — это лёгкий сушнячок, да и тот лишь спросонок.

А вот они, — люди, — бросаются в бой с зелёнымзмием вслепую. Яростно и самоотверженно. Картинно, будто бы один в поле против орды? готовый умереть в любой момент, но при том несломленный, неприручённый, дерзкий…

Короче, ужрались все.

Как оказалось, буквально за полчаса до нашего прилёта, мужики с пивоварни усадили своих жён и детей в машины и отправили их в город. А сами остались, чтобы героически умереть, видимо, потому что никак иначе попытку остановить разломных тварей вилами и парой помповых ружей не объяснить.

Но и бросить на растерзание то, что было построено своими руками, они тоже не могли. И понять их, в принципе, можно. Хотя угости они волкорлов своим пивом — может и договорились бы.

Как бы то ни было, мужики остались в городке одни. Ни контроля, ни нытья, ни обязательств, ни ограничений. Тут грех не навертеться.

Так ещё и повод какой! Не хрень обрыдлая, а буквально второй день рождения!

Да плюс ещё и девки забугорные прилетели. Симпатичные, смешливые, молодые. А рядом с молодыми и смешливыми сам как-то вдруг молодеешь, и вспоминаешь всякое, и вот у тебя уже внутри вольная весна в лучших её проявлениях.

Квасили мы в очень колоритном местном пабе. Для своих, что называется. Обожаю такие места с эдаким пограничным сервисом — здесь в случае чего прав не клиент и не заведение, а кто первым в морду двинул, тот и прав. И в обсуждении зачастую участвует весь городок.

— Я настаиваю на том, чтобы за ремонт дирижабля заплатил Клохер, — владелец пивоварни, Джеймс Килпатрик, сидел на скамейке рядом со мной.

Джеймс уже порядком захмелел, раскраснелся, да и инферняшки опять же. Нет, конечно, учитывая что мужик он явно правильный, то у него к ушастым гостьям были сугубо отеческие чувства, однако пустить пыль в глаза и повыделываться хотелось всё равно.

Что до его предложения… пришлось отказаться. Ну что ж я, совсем сволочь что ли? Им тут и своих забот хватит, особенно после того как полем битвы стал почти созревший, но ещё не убранный урожай.

— Простите, Джеймс, но ремонтироваться мы будем за свой счёт. А с вас, раз уж вы считаете, что должны, организация процесса. Мы люди не местные, где у вас тут что не знаем. Найдите ремонтников, привезите ремонтников, разместите ремонтников, и организуйте материалы. На том будем в расчёте. Как вам такой уговор?

— Согласен! — Килпатрик приобнял меня и похлопал по плечу. — Нравишься ты мне, парень! Ох, как нравишься! Слышь, Боб! — крикнул он куда-то в сторону.

— Чево⁉

— У нас есть сейчас что-то ноунеймовое⁉

— Перечный стаут и карамельный портер на разломном сахаре!

— Отлично! Тогда портер назовём «Чернов», а стаут, стало быть, — Джеймс уставился на инфернях. — Девочки, как нам назвать стаут, чтобы сделать вам приятно?

— Ой как здорово! — просияла Ариэль. — А стаут — это азотное?

— Милая барышня, через азот можно прогнать всё, что угодно. Другой момент, что мы стараемся делать это лишь тогда, когда иначе пиво невозможно пить из-за горечи, — Джеймс расхохотался, а потом вдруг посерьёзнел. — Но ваше вкусное. Правда-правда.

Инферняхи пошушукались между собой, а затем Ариэль вслух:

— Крез-тан байль крези!

— Э-э-э… — Джеймс в растерянности посмотрел на меня, на Ариэль. — А можно записать?

Он достал из кармана авторучку и небольшой блокнот, открыл на чистой странице и протянул Ариэль.

— Давайте я, — перехватил я блокнот, понимая, что принцесса с такой казалось бы простой задачей справиться пока не готова.

Вообще, слушали девчонки очень внимательно, и Нага, как лучше всех знающая английский, постоянно что-то поясняла подругам. Но и у Ариэль к языкам способности явно имелись. Короткие несложные фразы она и на английском выдавала.

В блокноте я написал латиницей: «Krez’tan ba’l krezi».

— И что это значит? — приподнял бровь Джеймс.

— Хороший день, чтобы зажечь, — улыбнулся я.

Наша незапланированная стоянка продлилась три дня. На это время две местные семьи с общими корнями съехались вместе и освободили для нас аж целый дом. Столовались мы всё это время в том самом кабаке. Без изысков, но после консервной диеты — самое оно.

И пока не занимались ремонтом — просто отдыхали.

Преимущественно гуляли. Виды здесь русскому глазу, не говоря уж об инфернском, непривычные — а от того ещё более завораживающие. Суровой эту природу вроде и не назовёшь, всё же мы сейчас были гораздо южнее Москвы, но вот минималистичной уж точно.

Покатые зелёные холмы, а за ними такие же холмы, а за теми холмами ещё холмы. Если земля не была задействована под сельхозугодья, значит на ней просто колосилась невысокая аккуратная травка. Без цветов, без кустарников, и даже без милых сердцу лопухов и репьёв.

Линия побережья — резкий скалистый обрыв. Океан, когда спокойный — синий-синий, цвета горечавки. Вот только спокойным он бывал крайне редко, потому что ветра здесь дули практически без перерыва, преимущественно с запада.

И в этом отдельный кайф насчёт полного отсутствия гнуса. Дома-то, в Коломне, сейчас самый сезон комарья; жрут небось нещадно.

По утрам от моря поднимался туман, когда тёплый мягкий западный ветер проникал между остывшими за ночь скалами. Но стоило солнцу немного пригреть — и от тумана оставались лишь воспоминания.

Утром первого дня в город вернулись женщины и дети. Вторым было поручено срочно рисовать картинки с дирижаблем и батальные сцены, на которых я голыми руками разрывал носорогов, и тащить мне. Увы и ах, слава прошла мимо Михаила Лунатовича, но он особо и не претендовал.

На второй день стараниями Джеймса прибыли ремонтники из ближайшего крупного города и взялись за работу. По сути, повреждения были не такими уж и серьёзными. Два баллонета под замену, заправка и ремонт обшивки. К тому времени, когда ремонтники добрались до дирижабля, мои паучки и так её почти восстановили. Пришлось заливать про секреты рода. Опять. Интересно, как я деду буду про паутину объяснять?

Кроме того, надо было освежить гондолу. Всё-таки во время падения мы выкинули наружу весь салон и всю кухню.

Правда, заправка всего двух баллонетов гелием здесь, в Ирландии, обошлась в три раза дороже, чем заправка всего дирижабля у ацтеков. Вот ведь! Впрочем, не удивительно — почти весь гелий в мире добывают как раз там, неподалёку от Арапахо. А, как известно, рупь за сено, два за воз, полтора за перевоз.

Пока мужики шаманили дирижабль, я взял у Килпатрика аккумуляторную болгарку с алмазными дисками, сгонял в поле и напилил рогов. Парочку оставил местным, как сувенир, а остальное отправил самому себе в Коломну, службой доставки. Получилось-то не маленько, с четверть тонны. А у нас и так с грузоподъёмностью впритык.

Что ещё?

Попробовал карамельный портер имени себя и должен признать, что штука эта весьма забористая. Крепкая и при том настолько плотная, что можно ложкой есть. Но вкусная! В этой жизни ещё не натыкался на столь вкусное пиво.

Вечером второго дня посидели с Килпатриком и прикинули, как бы нам наладить поставки пива в Коломну. Ни до какой конкретики не дошли, но контактами обменялись. Он вроде не против, да и я только за. Денег много не бывает, и зарабатывать мне как-то надо. Это там, за океаном, у меня есть разломная кормушка, но я-то не там, а здесь. И здесь мне так разгуляться не дадут. Точнее, попробуют не дать.

У всех свои интересы. У всех свои сферы влияния. Кто успел, тот сидит, ест и рычит на других, чтоб неповадно было лезть.

А что до мифрила…

По правде говоря, у меня пока не было ни единой мысли насчёт того, как и кому его загнать. Если только о-о-о-очень медленно и о-о-о-очень аккуратно отщипывать по кусочку для семейного бизнеса, — благо артефакторы, — но так ведь для этого нужно открыться деду.

Отмаза типа «в песочнице нашёл» или «зубная фея под подушку сунула» не прокатят.

А впрочем, может и правда деда подключу.

На третий день в город приехали запоздавшие егеря. Чтобы ко мне не возникло лишних вопросов, пришлось изо всех сил умалять свои подвиги. Носороги в моём пересказе оказались карликовыми, а никаких волкорлов отродясь не было. Разлом был не оранжевым, а красным, да и вообще мне очень повезло. Правда, егеря послушали и местных жителей, и детские рисунки посмотрели. Проворчали что-то насчёт чрезмерной скромности и убрались. Всё же спасение людей и закрытие разломов — не преступление.

А ещё нас с инферняхами объявили почётными жителями Клохера. Так что если вдруг из-за сильного ушиба или паразита в мозгу принцесса Ариэль решит доживать свои дни рядом с пивоварней на Атлантическом побережье, то до этой мечты ей рукой подать.

Накануне вылета, как это уже принято, опять сели за стол. Правда, на этот раз никто не борщил. Девочек и так уже тошнило от одного вида пива, а потому просто лампово посидели с местными, послушали волынку и на дорожку объелись бараниной.

Ну и полетели. С первыми лучами солнца мы поднялись в воздух.

Вся дальнейшая дорога обошлась без приключений. Пролетели по югу Ирландии, потом через всю старушку Англию, пролетели над Ла-Маншем. Ветер был попутный, шли на двигателях, и за день преодолели более двух тысяч километров. Отличная была идея взять минимум воды и продуктов, зато запастись бензином в пластиковых канистрах. Так что на ночёвку мы остановились уже в Варшаве.

А оттуда до Коломны рукой подать. Всего какая-то тысяча километров.

К счастью, проверок у нас больше не было. В Ирландии местная администрация вполне удовлетворилась бумагами, подписанными ещё ацтеками, и записала остановку в Клохере как вынужденную аварийную посадку. Вроде как я как летел своим маршрутом, так и продолжил путь, транзитом через всю Европу. А значит и проверять меня незачем.

Конечно, Охотником быть лучше. В прошлой жизни у меня имя-то спросить не посмели бы. Но и аристократом, оказывается, тоже неплохо. Например, проверяют не так дотошно.

Инферняшки, конечно, здорово мандражировали. Если всё сложится хорошо, то здесь им, наконец-то, можно будет не надевать опостылевшие ушки из секс-шопа. Можно будет не прятаться от посторонних глаз, перестать затворничать и начать вести обычную социальную жизнь. Давненько им не были доступно такие простые радости. А потом, когда все документы будут подписаны — вернуться в Ацтекскую Империю, чтобы помочь другим девчонкам.

Это если всё сложится. А если не сложится, то вообще непонятно, что дальше делать. Запасной план у меня был, но он предполагал кардинальную смену власти в Ацтекской Империи. А Кодекст такое не одобряет, даже в благих целях.

Так что будет лучше, если с Императором получится договориться.

Но для начала девчонкам предстояло завоевать сердце деда.

— Ми-ха-ил А-лек-сан-дро-вич, — по слогам повторяла Нага. — Патриарх. Угу. Кон-стан-тин Ми-хай-ло-вич. Дед. Ага. Слушай, Артём, а у тебя есть в роду мужчины твоего возраста? Ну или чуть постарше? Раз уж тебя застолбили, так может хоть…

— Нага! — Ариэль отвесила подруге звонкий подзатыльник.

— Молчу-молчу! — ничуть не обиделась та, подмигнув при этом мне, мол, вот видишь, я же говорила.

— Алло, — я набрал деда. — Через полчаса будем на месте.

— Отлично! Уже ждём!

Ориентир — наша фабрика. Построить полноценный эллинг за две недели — нереально, и дед сделал то же, что и в Арапахо в автосервисе. Наша фабрика — это три параллельно стоящих корпуса. Расстояние между ними — метров тридцать. И вот, за то время, что мы восстанавливали дирижабль, а потом добирались на нём через Атлантику, строительная бригада перекинула между корпусами лёгкую кровлю. На снег она явно не была рассчитана, скорее, защита от дождя и немного ветра. Даже с воротами заморачиваться не стали, просто перетянув между торцами корпусов что-то вроде рекламной растяжки. От ветра закрывает — и пока достаточно.

А со стороны открытого торца — свободная площадка. Её, бывает, используют как склад открытого хранения, или как дополнительную парковку. Но сейчас её полностью расчистили, и приготовили к нашему прибытию.

Работяги проявили смекалку, приготовив несколько тяжёлых грузовиков для помощи с причаливанием. Всё, что нам оставалось — это аккуратно зависнуть на одном месте, маневрируя двигателями. Здесь уж я со спокойной душой пустил за штурвал Раду, и она сделала всё с филигранной точностью. Зашла по крутой глиссаде, выровнялась и опустилась, одновременно развернувшись носом по ветру, после чего зависла неподвижно на высоте пары метров.

Рабочие кинулись подбирать гайдропы, и тут же привязали их к грузовикам. Рада немного стравила балластный воздух, чтобы натянуть гайдропы, и заглушила двигатели.

Среди встречающих я увидел и деда.

Откинув дверь, я высунулся наружу и помахал рукой.

— Очень рад всех видеть, — крикнул я, — но сперва надо закончить с парковкой! Заводите хвостом вперёд!

Очень аккуратно и в то же время неловко, грузовики двинулись с места. Я спрыгнул на землю, чтобы лучше контролировать процесс, и шёл, придерживая гондолу за колесо.

Наконец мы завели дирижабль в импровизированный ангар. Рада снова завела двигатели и нагнала в баллонеты балластного воздуха. Гондола плавно опустилась на колёса, а рабочие отвязали гайдропы от грузовичков и привязали к бетонным столбикам.

Всё!

На фабрике меня знали, и пока парковались, я успел перекинуться парой слов с рабочими. Но ждал я, когда подойдёт дед.

Но видя, что он не тронулся с места, сам подошёл, дав знак девчонкам сидеть в гондоле пока что.

Патриарх был не один.

— Здравия, Патриарх, — я вежливо склонил голову. — Привет, дядя Петя!

— И ты здрав будь, Артём, — лицо у деда было напряжённое. — Во-первых, поздравляю тебя с закрытием обязательств по эпицентру. Правда, ты сделал это так быстро, что много у кого появились сомнения. С бумагами порядок?

— Конечно! — пожал я плечами. — Там сейчас новый начальник опорного пункта, наш, русский, так что всё как надо, и даже расшифровка сразу на русском имеется.

— Хорошо, — кивнул дед. — У наших гостий как с маскировкой? Вы ведь не без посадок сюда летели.

— Да, мы как раз подумали, что до дома хотя бы светиться не стоит. Мало ли.

— Хорошо, что ты хотя бы от этом подумал, — поджал губы дядя Петя.

— Какие-то проблемы? — нахмурился я.

— Выбить разрешение оказалось не так просто, — объяснил дед. — И что будет дальше — не очень понятно. Я понимаю, что ты не мог поступить иначе, и рад, что ты вырос именно таким, что тебе не чуждо чувство справедливости. Ты мой внук, и я горжусь тобой. Но последствия у рода будут, и хорошо, если только расходы.

— Понимаю, — ответил я со всей серьёзностью. — Постараюсь, чтобы рода эта ситуация касалась как можно меньше.

— Так не получится, Артём, — покачал головой дед. — Ну да успеем ещё наговориться. Пойдём знакомиться, да домой. Там уж стол накрыли, а Светик все глаза проглядела.

— Я тоже соскучился, — улыбнулся я.

Рабочие успели покинуть «ангар», так что, когда мы с дедом подошли к гондоле, поблизости никого уже не было.

— Девочки, прошу на выход! — позвал я и подождал, пока выйдут. — Деда, позволь представить тебе… принцессу Ариэль…

Принцесса молча кивнула.

— … и её спутницы, Нагаферисска, Ксерадия, Вариора и Феранора, — девушки, кого я называл, кивали чуть глубже, чем Ариэль. — Мой дед, патриарх рода Черновых, Михаил Александрович.

— Что ж, красавицы, приветствую вас на земле русской, — лицо деда смягчилось, наверное, ушки на девушках его позабавили. — А теперь прошу, двери моего дома открыты для вас.

— Благодаррю, Микхаил Алексантравич, — ответила за всех Ариэль по-русски, хоть и с сильным акцентом. — Прриятна знакомится!

— О, так вы по-русски то лучше меня говорите, как я погляжу! — удивился дед.

— Мы старрались, — улыбнулась Ариэль. — Спасибо!

Дед приехал с целым кортежем, так что по машинам мы распределились достаточно свободно. Мы с Ариэль — на заднее сиденье в машину к деду, а остальные девчонки — кто куда. Немногочисленные вещи — в багажник. Кроме двух мечей, их я взял с собой. Как и белкусов.

— Ты вроде с одним мечом уезжал? — сразу приметил обновку дед.

— Да, деда, второй это и есть то, о чём мы по телефону говорили, — подтвердил я его догадку. — Но это позже.

— А белки? Завёл питомцев?

— Они из разлома, деда. Вообще-то ещё одна высшая раса, разумная, белкусы. Как мы, инферны, или драконы. Но об этом можно никому не говорить.

Дед замолчал, наверное, на минуту. Переваривал.

— Да, не стоит, — согласился он.

Дома нас ждали… все! Стоило мне только выйти из машины, как Светик не устояла на месте, налетела, и сходу запрыгнула на руки, едва не сбив с ног.

— Предатель! — прошептала сестрёнка на ухо, так, чтобы не слышал деда. — Мог бы и позвонить!

— Чтобы ты ещё больше скучала? — усмехнулся я. — Нет уж! Деда запретил — значит запретил.

— Ой! Я тоже такие ушки хочу! — переключилась Светик.

Я обернулся, как раз в этот момент Ариэль вылезла из машины.

— Принцесса, отдашь ушки вот этой девочке? — подмигнул я ей.

— Конечно, — кивнула она и проворчала вполголоса: — Айне грона тэт вракэр!

Ой да прям уж, рога они ей натёрли!

Я ссадил с себя Свету и поднялся по ступеням особняка.

— Мама… — я взял протянутую мне руку и поцеловал. — Позволь представить…

Десяток родственников, пять инферняшек. Взаимное представление заняло четверть часа, не меньше!

Наконец, с церемониями было покончено, и мы собрались в гостиной дома.

— А ушки? Можно мне ушки? — напомнила ещё раз Светик.

Ариэль глянула на меня, я на деда, а тот кивнул.

— Воозми, — Ариэль сняла ушки и протянула их непоседе.

— Ой! — та сделала от неожиданности шаг назад. — Они у тебя что, настоящие?

— Да, — кивнула принцесса, — наастоящщие.

— Можно… можно потрогать? — у Светочки аж глаза загорелись.

— Нельзя, — одёрнул я её. — Это неприлично.

— Бе-е-е, — показал мне язык маленькая леди.

— Света, — к нам подошла мама, — пойдём, покажем девушкам их комнаты. Они устали с дороги.

— Спаасибо, Варрварра Алеексеевна, — поблагодарила Ариэль.

— Мама, у девушек из одежды — только то, что на них, — вполголоса предупредил я. — Организуешь?

— Лично всем займусь, — пообещала она, — не переживай.

Я нашёл глазами Ваньку. Тот стоял, держа за руку Танюху. О, хороший у них прогресс. Уже за ручки держатся. Ещё годик — и, глядишь, до помолвки дойдёт.

И в этот момент деду позвонили. Он стоял рядом, так что мне было хорошо слышно.

— Михаил Александрович, — я узнал голос одного из охранников, стоявших сегодня на воротах, — здесь из тайной канцелярии. Хотят войти. Пускать?

Глава 17 Хороший человек

Тайная канцелярия в доме Черновых?

В целом, этого следовало ожидать.

Если бы каждому дозволялось мотыляться по миру с иномирными разумными, перевозить их через границу и селить у себя в доме, то рано или поздно нашлись бы ушлые люди, которые решили бы извлечь из этого выгоду. Какую? Как? Да хрен его знает, вариантов великое множество.

И совсем неважно, какие помыслы двигали бы ими. Плохие или хорошие, корыстные или благородные… вообще всё равно. Ведь любая экосистема — штука тонко-настроенная и очень-очень хрупкая.

Не надо лезть в неё своими грязными ручищами.

Сколько случаев в истории этого мира, когда случайно ввезённое на континент животное или растение превращалось в проблему национального масштаба? Африканские улитки-ахатины пожирают сельхозугодья в США. Грёбаный борщевик шагает по Европе.

А бедная Австралия?

Та выгребла так, как никто и никогда не выгребал. От родной флоры и фауны, — какой бы упоротой она ни была, — там уже мало что осталось. А чёрные крыски? Могли бы они рассчитывать на своё доминантное место под солнцем, если бы не началась всемирная урбанизация?

И это речь про растения и животных.

С разумными всё может обернуться гораздо плачевней. Так что да. Не могу сказать, что я прямо-таки удивлён. Гораздо больше поводов для размышлений, — причём тревожных, — появилось бы в том случае, если бы Канцелярия не появилась у нас на пороге.

Итак…

В холл вошли трое.

— Дамы, господа, добрый вечер.

Не уверен, что у Тайной Канцелярии есть предписания насчёт летней формы… да и насчёт какой бы то ни было формы вообще, но мужчины были упакованы совсем не по погоде. Длинное кожаное пальто, а под ним пиджак, а под ним жилет, а под ним ещё и рубашка. И кожаные перчатки. И шляпы широкополые.

Не удивлюсь, если носки с начёсом, а трусы из собачьей шерсти.

При этом не складывалось впечатление, что мужчинам жарко. Пóтом они явно не обливались, и на щеках румянец не пылал. Ни разу не удивлюсь, если это работа каких-нибудь мудрёных артефактов-кондиционеров.

Всё-таки нужно держать лицо. Нужно быть стильным. Нужно подчеркнуть хладнокровние и серьёзность. Не будут же глаза и уши Его Величества гонять на выезд в шортах и майках. Или в панамах с блесной.

— Позвольте представиться, граф Василий Фёдорович Фирсов, сотрудник Третьего управления Имперской Службы Безопасности.

Третье управление — по старой памяти называемое тайной канцелярией — это дела особой деликатности, такие как измена высочайших чиновников, угроза императорской семье, или, как сейчас — не имеющие прецедентов, а заодно — надзор за деятельностью других государственных органов. И хоть тайная канцелярия формально находится в структуре Службы Безопасности, но подчиняется напрямую Императору. И раз они здесь — значит тот в курсе.

Главный из этой троицы вышел вперёд и безошибочно взглядом выделил меня среди всех родственников.

— Думаю, никому здесь не нужно объяснять по какому поводу мы прибыли? — спросил он, повернувшись к деду.

— Не нужно, — согласился Патриарх. — Было бы удивительно, если бы не прибыли.

Тогда Фирсов улыбнулся ещё раз и стянул с себя перчатки.

В этот момент я почувствовал, как понемногу усиливается ментальная давка. А когда именно она началась — ни понять, ни вспомнить. Явно работает профессионал уровня магистра, не меньше. А профессиональный менталист всегда старается остаться незамеченным.

Астральное зрение показало, что ни Фирсов, ни его коллеги подобным даром не обладают. Стало быть, давление идёт с улицы. Либо работает целая группа, либо в дело пущен артефакт усиления, но бьюсь об заклад — сейчас всё поместье Черновых находится под ментальным куполом.

Собаки скулят, коты мечутся и никак не найдут себе места, а спящие люди видят кошмары. Технически, меня такими фокусами не возьмёшь, однако я всё равно позволил воздействию накрыть меня. Очень хотел посмотреть, что будет.

Прочувствовать.

Отведать, так сказать, чем сегодня угощают.

Никакой боли, как я и предполагал. И ни намёка на внушение. Просто мне стало чуть прохладней, мир поблёк и окрасился серыми красками, да ещё возникло эдакое неприятное чувство… раздражения? Будто бы у меня ноги промокли насквозь.

Понятненько…

Ну… Что могу сказать? Держитесь, — подумал я и сбил с себя морок.

— Артём Кириллович, мы можем с вами где-нибудь уединиться? — спросил меня Фирсов. — А мои коллеги пока что побеседуют с Михаилом Александровичем и милыми иномирными барышнями. Вы же не против? — мужчина просверлил меня взглядом.

— Не против, — пожал я плечами, дескать, ничего особенного. — Пойдёмте.

Дед что-то сказал про библиотеку и свой кабинет, а я в этот момент встретился с затравленным взглядом Ариэль и ободряюще подмигнул ей. Всё в порядке, подруга, не парься! Точно не париться? — отразился на её лице вопрос. Точно, — кивнул я, и прямо почувствовал, как принцесса выдохнула.

Мы с Фирсовым расположились на втором этаже, в моём личном крыле особняка. Моим оно стало после смерти отца, и я в свои юные годы обзавёлся личным кабинетом. Ну и ещё пятью комнатами, не считая собственной гостиной, из которых только три были заняты — матерью, Светиком, ну и мной, естественно. Так что будет где разместить инфернях, которые и так уже привыкли спать в куче, как котята.

Своевольничать в кабинете я не стал, и оставил всё как было.

Массивный рабочий стол о цельном дубе, парочка удобных кресел для посетителей и роскошный бар в видимой части кабинета. А в невидимой, — за стенкой, — здоровенный сейф, картотечные шкафы, и маркерная доска размером где-то два на четыре метра. Ну и ещё глубокий мягонький диванчик, если вдруг понадобится передохнуть во время работы.

Диванчик навевал тёплые воспоминания.

Отец был трудоголиком и порой приходил в ярость из-за того, что человеческий организм настолько слаб, что требует отдыха. А потому всю жизнь игрался с интервальным сном. Правда, так и не выиграл — найти его спящим на этом диване под дикий ор будильника где-то в полдень было чем-то само собой разумеющимся.

— Прошу, — я предложил Фирсову сесть в кресло.

К слову, о Фирсове.

Высокий, бледный, худой. С возрастом затрудняюсь — ему с равным успехом могло быть как тридцать, так и сорок с внушительным хвостом. Черты лица не утончённые, а именно что тонкие, чем-то напоминают борзую собаку.

А вот дар интересный. Первый — вариация сканера, делающая из графа потенциально уникального разведчика. Причём уровень неслабый, опять же магистр, не меньше. Но есть ко всему прочему ещё второй дар — лекаря. Послабее, мастер, но той же Мии до него как до лекаря ещё топать и топать. Причём оба дара переплетены, лекарь усиливает сканера.

Проще говоря, живой детектор лжи, эмпат и почти что чтивец мыслей. А в связке с менталистом — просто убер-дознаватель.

— Спасибо, — сотрудник канцелярии аккуратно заземлился в кресло и положил шляпу себе на колени. — Итак, Артём Кириллович, давайте побеседуем. Как погодка в Ацтекской Империи?

— Жарко, — пожаловался я. — Но в целом неплохо.

— Скучали по дому?

— Само собой.

— Понятно, — кивнул Фирсов. — А расскажите мне, пожалуйста, Артём Кириллович, каким именно образом вы сумели так быстро закрыть обязательства по закрытию разломов? Мы в Канцелярии, право, были слегка обескуражены.

Копали, стало быть, основательно.

Готовились.

Всё, что есть в открытом доступе изучено вдоль и поперёк. Да и то, что в закрытом тоже. В плане сбора информации у них, полагаю, с возможностями полный порядок.

Так…

Надо выработать стратегию поведения. С инфернами мы любую очную ставку переживём так, что не подкопаться. С ними у нас всё было оговорено уже десять раз. О чём можно говорить вслух, о чём нельзя, что как подать, где соврать и что по возможности утаить. Патриарх в свою очередь будет общаться с представителями Тайной предельно честно, потому как сам не знает нюансов, которые бы меня скомпрометировали.

А значит и я буду предельно честен.

— Наверняка вам известно о том, что за время моей службы в опорном пункте егерей Арапахо-Сити сменился начальник базы, — Фирсов в ответ молча кивнул. — И наверняка вам известно, что новым начальником стал наш соотечественник, Евгений Евгеньевич Жихарев.

— Известно, само собой. Неизвестно нам лишь то, куда подевался старый начальник. Может, вы расскажете?

— Не расскажу, — ответил я, встал из-за стола и двинулся к бару. — Потому как сам не знаю.

— Действительно?

— Действительно. Василий Фёдорович, не желаете промочить горло? — я пробежался взглядом по бутылкам элитного колекционного пойла. — Я только-только с дороги и очень хотел бы немножко расслабиться. Может, составите компанию?

— Не откажусь.

— Коньяку?

— Пожалуй.

Я открыл дверцу и выбрал бутылку наугад. Взял её вместе с двумя коньячными бокалами и вернулся за стол.

— Василий Фёдорович, — бутылка открылась с приятным уху чпоканьем. — Не буду юлить. Мсье Лагранж мне не нравился, но я совершенно непричастен к его исчезновению. Насколько мне известно, он был замешан в коррупционных схемах и бежал от властей Ацтекской Империи. Прошу вас…

Фирсов принял бокал, чуть покатал содержимое и глубоко вдохнул аромат. Пить не стал.

— Однако, — сказал он, — его исчезновение сыграло вам на руку, не так ли?

— Ещё как, — кивнул я. — Но это чистой воды везение. Кто-то выигрывает в лотерею, кто-то находит на своём участке нефть. Шоколадку? — в ящике стола нашлась непочатая плитка.

— Нет, спасибо. Я не закусываю, — с тем Фирсов наконец-то пригубил глоточек. — Что ж. Коррупционные схемы, говорите?

— Именно.

— Я смотрел тот обличительный фильм, — сказал Фирсов. — Очень интересный. К слову, он был выложен в сеть с лёгкой руки одной ацтекской журналистки, с которой вы состояли в тесном общении.

О-хо-хо! А вот это неожиданно. Как узнали-то? По журналу звонков пробили или взломали переписки? А что у нас с Габи было в переписке? А-а-ай, чёрт…

Вот кто действительно в шахматы играет. Лагранж по сравнению с Фирсовым — тупой самонадеянный ребёнок.

— Надеюсь, вы не будете этого отрицать, — сказал он.

— Не буду, — я опрокинул в себя половину сожержимого бокала. — Действительно, мы с Габи состояли, как вы выразились, в тесном общении. В очень тесном, я бы сказал. Можно сказать, Габи осталась в моём сердце на всю оставшуюся жизнь.

— Хм-м, — впервые за время нашего общения Фирсов улыбнулся. — Настоящий джентльмен не хвастается своими победами.

— Если только к настоящему джентльмену не приходит Тайная Канцелярия Его Величества и не спрашивает о его победах, — парировал я. — В таком случае джентльмен должен засунуть своё джентльменство куда подальше и быть предельно честным. Вам подлить?

— Спасибо, пока не нужно, — Фирсов прикрыл бокал ладошкой. — То есть вы утверждаете, что между вами и ацтечкой только постель?

— Разве я что-то говорил о постели? — приподнял я бровь, с удовлетворением заметив лёгкое замешательство собеседника. — Что вы! Просто наше знакомство началось с того, что Габи пыталась меня убить.

— Ох как интересно! — оживился Василий Фёдорович.

— На самом деле не особо, — покачал я головой, — и это внутреннее дело рода. У неё не получилось, она раскаялась и обещала больше подобных глупостей не делать. И когда мне понадобился юрист со знанием местной специфики, я обратился к ней.

— Вот это поворот! — расхохотался Фирсов. — Вы выписали доверенность тому, кто покушался на вашу жизнь?

— Что сказать, плохих убийц — пруд пруди, — усмехнулся я, — а хорошего юриста днём с огнём не найдёшь. Тем не менее, со всей ответственностью заявляю, свержение начальника базы мы точно не планировали. Я такие вещи запоминаю.

— Угу, — Фирсов мельком взглянул на свой телефон и прожал пару кнопок, будто отправил сообщение или набрал номер. — Я вас услышал, Артём Кириллович. Тогда давайте вернёмся к первому вопросу. Каким образом вы так быстро справились с нормативом?

Хм-м-м… А ведь этого он и впрямь не знает, и знать не может.

— Должно быть, мне нужно объяснить, почему я так упорно этим интересуюсь, — не дал мне начать Фирсов. — Просто пока что у меня и моих коллег из Канцелярии складывается впечатление, что вы при помощи Евгения Евгеньевича Жихарева подделали документы. А это бросает тень не только на вас и вашего друга, но и на всю Российскую Империю.

Щёлк…

Ментальное давление резко усилилось и мне стало не по себе. Но не из-за магии, а из-за того, что я понял и впервые увидел всю ситуацию целиком.

Тайная Канцелярия не в гости к нам пожаловала.

О, нет!

Они пока что сами не знают, зачем они здесь, и решают прямо на ходу. Причём решение может быть самым разным. С равным успехом меня прямо из этого кабинета могут отвезти к Императору и представить к награде, либо же выпилить весь род Черновых под корешок.

Не сомневаюсь, что дом оцеплен.

Не сомневаюсь, что по первой же команде бойцы, которым нет равных в Империи, ворвутся в дом.

Опасно? Охренеть как опасно! Охотник я, не Охотник, душелов или нет, дело в другом. Не о физической расправе речь. Ну справлюсь я с ними, а дальше? Даже если удастся обойтись без жертв со стороны семьи, дальше-то что? Бежать из Империи? Менять личность? Начинать всё сначала?

Где? Как? И скольких я потеряю по ходу этой пьесы?

— Артём Кириллович? — выдернул меня из размышлений Фирсов.

Что-то я и впрямь слишком надолго задумался, да и лицом помрачнел. Ну да ничего. Пусть думает, что это меня менталист слишком сильно прижал.

— Кхм-кхм, — я прокашлялся. — У меня этому есть простое объяснение.

— С удовольствием послушаю.

— После того, как мсье Лагранж перестал чинить мне препятствия, я оформил документы и получил статус вольного егеря. Жихарев здесь абсолютно не при чём, я действовал согласно букве закона.

— Угу, — Фирсов наконец-то допил свою порцию и поставил бокал на стол передо мной.

— К этому моменту я уже укрывал у себя инферн. Все девушки — сильные одарённые и в своём мире занимались закрытием разломов, — я освежил бокал сотрудника Канцелярии.

— Спасибо.

— Так что из нас вышла полноценная команда. А то, что закрывали быстро, так… работать надо уметь, — я позволил себе лёгкую усмешку. — На меня сработала простая арифметика. Обычно егеря закрывают разломы, которые им по зубам, в составе группы таких же егерей. И им, условно говоря, засчитывается одна десятая… кхм, не знаю, в каких попугаях измеряется норматив. Мы же закрывали разломы на один-два уровня выше моего, а это сразу несколько… попугаев, и капали они на меня одного. Полагаю, помимо участия в этом девушек, остальное вам хорошо известно.

— Значит, ацтеки, в случае чего, не смогут обвинить вас в мошенничестве? — прищурился Фирсов.

Вот! Вот оно в чём дело!

— Тогда им пришлось бы вернуть мне уплаченные налоги с официально сданных на переработку трофеев, — улыбнулся я. — Вы ведь знаете этих ацтеков! У них каждое действие тремя бумажками подкрепляется. У меня работала бригада добытчиков, которая шла по разломам за нами, всё добытое я сдавал в уполномоченную ацтеками фирму, со всеми бумагами, как полагается. Как говорится, в белую.

— Понятно.

Фирсов удовлетворённо кивнул и на какое-то время замолчал. Обрабатывал информацию. Прикидывал, насколько она может соответствовать правде.

— Понятно, — повторил он. — Скажите, пожалуйста, Артём Кириллович, при каких именно обстоятельствах инферны попали под вашу протекцию?

И снова вот это неприятное чувство. Потому что я снова прочитал между строк и понял кое-что, что не понимал изначально.

В переводе с интриганского языка на русский: парень, мать твою, ты привёз с собой проблемы! Кража рабынь — это покушение на чужую собственность. И пусть в Российской Империи рабство не разрешено и всевозможно порицается, но в Ацтекской-то оно узаконено, и ты этими своими благородными жестами вполне можешь развязать международный конфликт.

Подданый Российской Империи, да причём не хрен собачий, а егерь из знатного рода — вор. Что именно он своровал выносится за скобки.

Оно нам надо, дружочек? И нахрена нам за тебя впрягаться? Ты кто такой, чтоб из-за тебя рисковать?

— За здравие Его Величества, — я поднял тост.

— Долгих лет жизни, — согласно кивнул Фирсов и поддержал меня.

Я залпом бахнул остатки коньяка и на выдохе начал свой рассказ:

— Всё просто…

Действительно просто. И даже врать не придётся. Ну… Во всяком случае, пока что.

— Я поселился в коттеджном посёлке близ Арапахо-Сити, и по стечению обстоятельств моими соседями стали ребята из группы вольных егерей. Так вот эти сволочи вместо того, чтобы заниматься делом, удерживали у себя одну из моих нынешних подопечных, — сказал я. — Чем они там с ней занимались я не знаю, и знать не хочу, но по своим внутренним моральным ориентирам я не смог пройти мимо и не помочь девушке.

— Угу, — начало Фирсова вполне устроило.

— Так что да, сознаюсь, Ариэль я выкрал. Если так, конечно, вообще можно сказать, потому ничьей собственностью она на тот момент не являлась.

— Отлично, — а вот это его, кажется, даже обрадовало.

Что-то мне подсказывает, что чисто по-человечьи сотрудники Канцелярии за меня.

— И кстати, рабство на территории особой зоны Йеллоустоунского эпицентра запрещено международными соглашениями, — напомнил я. — Так что технически я просто помог девушке.

— Не думаю, что это правило распространяется на иномирян, — заметил Фирсов задумчиво. — Но, полагаю, Габи вас уже просветила на этот счёт.

— Есть такое, — не стал я отрицать.

— А остальных инферн? — спросил Василий Фёдорович. — Их вы выкрали или всё же просто помогли им с побегом?

Вот он — главный вопрос. Именно от него сейчас зависит род Черновых.

— Хм-м-м… Вы же в курсе переполоха в пирамиде Арапахо-Сити?

— Конечно в курсе.

— Тогда, скажем так, — я сосредоточился и начал аккуратно подбирать слова. — Я присутствовал при побеге инферн, видел его, но не стал чинить им в этом препятствий. Подумал, что это не моё дело.

— А чьё же?

— Внутреннее дело Ацтекской Империи.

Садись, Чернов. Пять.

Фирсов улыбнулся тепло и по-человечьи, и даже язык его тела резко изменился. Вместо холодной борзой собаки передо мной сидел человек. Хороший человек. Из Тайной Канцелярии.

— Артём Кириллович, давайте начистоту… если вы не против, конечно?

— Совсем не против.

— Отлично. У ацтеков есть на вас что-нибудь? Они могут притянуть вас к побегу инферн из храма?

— Нет, — я широко улыбнулся, — лично проконтролировал! Думаю, если бы им было что мне предъявить, я бы сейчас не сидел здесь.

— Отлично, — кивнул Фирсов.

Затем он снова пару раз тыкнул в телефон, и ментальное давление пропало. Рассеялось без следа, как будто никогда и не было его.

— Это всё, что я хотел от вас услышать, — сказал Василий Фёдорович. — Почти. Последний вопрос, и я перестану вам докучать. Что вы собираетесь делать дальше?

— Дальше?

— В том случае, если инферны получат статус резидентов Российской Империи?

— Вернусь обратно и постараюсь отправить их домой, в свой мир, — честно ответил я. — Вот только не скрываясь и не опасаясь того, что на них снова нацепят ошейник, загонят в храм и заставят ублажать старых жирных мужиков.

— О, — Фирсов вскинул брови. — Так вы всё же думаете, что…

— Я не думаю, я знаю, — нахмурился я. — Хоть мы это и не обсуждали.

— Понятно, — мой собеседник поджал губы.

Да-да, именно так и запишите. Юношеский максимализм, синдром спасателя и шило в жопе — вот он, мой диагноз. А вот про жертвоприношения и нездоровые мутки с душами, в которых погрязло всё ацтекское жречество, вам, пожалуй, знать пока что не нужно.

Ни к чему.

Это не вашего уровня дело.

— Что ж, спасибо, — Фирсов поднялся с кресла. — Пожалуй, я узнал всё, что хотел. Не буду вас более отвлекать, Артём Кириллович. Должно быть, вы очень устали с дороги.

Я тоже поднялся с места, чтобы проводить его.

— Артём Кириллович, — заговорил он по дороге на первый этаж. — Откровенность за откровенность. Вы производите впечатление очень умного молодого человека. Благородного, принципиального и, что немаловажно, очень пробивного. Императору будет приятно узнать о том, что у него есть такие подданные среди молодёжи.

— Спасибо. Я польщён.

— Да и сам я, положа руку на сердце, на вашей стороне.

— Спасибо. Огромное спасибо.

— Но вот насчёт всего остального, — продолжил Фирсов. — Боюсь, что прямо сейчас я не знаю, какие именно рекомендации составить для Его Величества. Ситуация слишком неоднозначна, а нам нужно действовать исключительно в интересах Российской Империи.

— Прекрасно вас понимаю.

— Ну а раз понимаете, то не рассчитывайте ни на что раньше времени. И постарайтесь… не отсвечивать. Посидите вместе с девушками дома. С вами свяжутся.

Мы как раз вышли в холл, где Фирсова уже ждали его коллеги, а вместе с ними и дед. Остальных в холле не было, куда-то ушли, значит.

— Господа, приятно было познакомиться, — Василий Фёдорович обозначил лёгкий поклон и нахлобучил шляпу. — Ещё увидимся.

Глава 18 Император

Инферняхи после встречи с сотрудниками так и остались в библиотеке. Там-то мы их с дедом и нашли.

Надо сказать, что наша библиотека — не совсем обычная. Потому что… хм-м… Как бы это помягче? Как правило, в кругах аристократии библиотека представляет собой очень дорогой пылесборник, особенно с появлением разных гаджетов и глобальной Сети. Обязательный камин, куча кресел, бар-глобус и чучела животных по стенам. Нарочитый уют, предназначенный для спортивного метания понтов во время светских приёмов. А по факту — пустующее помещение, в которое из домашних никто и никогда не заходит, разве что маленькие барончики и графинчики решат поиграть в прятки.

Наша библиотека — совсем другое дело. Она скорее напоминает муниципальную, причём отдел технической литературы. Для потомственного рода артефакторов библиотека — рабочая необходимость, а не игрушка. От роскошеств здесь лишь расточительно-высокие потолки, да мраморный пол.

В остальном же — просто помещение с рядами книжных стеллажей, креслами вдоль стены и несколькими столами со стульями. Около одного из столов как раз и тусовались инферны.

Рада опять ушла в себя, да притом так глубоко, что для безболезненного всплытия понадобится барокамера. Хмурая Нага расхаживала из угла в угол, сжимая кулаки и бормоча себе под нос бранные слова. Ну а остальные девчонки пребывали в миноре и соплях.

Похоже, их допрос проходил не так гладко, как мой. Видимо, пришлось вспоминать то, что им вспоминать не хотелось. Одно пребывание в пирамиде чего стоит! А жертвоприношения братьев по оружию? А ошейники? А подносы эти сраные?

Чёрт…

Мы старались этих тем не касаться, и то на девчонок накатывало время от времени, а тут, похоже, миндальничать не стали, разбередили все старые раны.

Я даже пожалел, что их допрос проводил не Фирсов. Он для своей должности показался мне очень мягким и деликатным человеком. Сомневаюсь, что в Канцелярии все такие.

И, тем не менее, вопросы хоть и неприятные, но необходимые, к сожалению. Просто, блин… можно же было прислать психолога, а не следователя! Коновалы!

— Артём! — принцесса бросилась ко мне на грудь и затараторила на инфернском. — У них с собой менталист был! У меня татуировки жгло, ты ведь знаешь, что это означает, да? А этот мужик ещё такие вопросы задаёт, я половину не понимаю, приходится уточнять, Нага на ацтекском переспрашивала, а ацтекский он сам не очень понимает, и вопросы такиенеприятные, как будто мы в чём-то провинились! Нет ты не подумай, мы всё понимаем, они должны были спросить, просто некоторые вещи я сама-то у девочек не спрашивала. Но мне кажется их больше не что с нами было, интересовало, а куда остальные делись, и почему нас не убили, а ещё как мы девочек вытаскивали, но я им ничего не сказала! Сказали, что девочки сами сбежали, а ты их подвёз, и домой привёз, вот!

— Ты что-то понимаешь? — с любопытством поинтересовался дед, воспользовавшись короткой паузой, пока Ариэль набирала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить.

Ариэль резко замолчала. Вздохнула так надрывно, через всхлип, и замолчала.

Но главное я услышал — не смотря на давление, лишнего она не ляпнула. А остальных, вроде как, особо и не спрашивали.

— Примерно понимаю, — кивнул я. — Было время немного подучить язык.

— Ой, прастите, — принцесса смутилась, перешла на русский и отстранилась от меня.

— Всё хорошо, девушки, — дед мягко положил руку на плечо подошедшей к нам Наги, от чего та явно потерялась. — Всё теперь будет хорошо. Здесь вы в безопасности. Здесь вас никто не тронет.

И не съязвить ведь ей сейчас. И не опошлить. Импозантный старичок от всей души успокаивает перенервничавших девчонок, которые ему в правнучки годятся, ну как тут не растаять?

— Артём, проводи девушек в комнаты, пусть приведут себя в порядок, — распорядился Патриарх. — Сам возвращайся, к гостьям нашим я Варю со Светкой отправлю. А нам есть о чём поговорить.

— Да, Михаил Александрович, — кивнул я.

— Ужин уже через час! — добавил он.

О каких комнатах идёт речь, я понял сразу. Раз мама пошла поначалу инферняшек провожать, и сейчас дед её же сказал пришлёт, значит, комнаты в нашем крыле. А у нас свободных не так много, и две подходили просто идеально. Одна побольше, другая поменьше. Прикол их был в том, что они совмещались через гардеробную, которая по квадратуре была как ещё одна комната. Так что, получается, в распоряжении инфернях оказалась полноценная трёшка с двумя санузлами.

Коллективный разум быстренько решил, что маленькая комната достаётся принцессе, а все остальные займут большую. Это там, в барнхаусе Арапахо царил дух всеобщего равенства и братства. Ну а теперь, когда ресурсы позволяли, можно было и в аристократию поиграться. Да и девушкам выгодно сейчас подчеркнуть статус Ариэль — всё же одно дело просто потерявшаяся в другом мире девчонка, другое — целая принцесса.

Места в большой комнате хватило всем. Тут и просторная двуспальная кровать, и парочка диванов, и кресло. Надо будет — ещё что-нибудь поставим, места достаточно. Короче говоря, инферны приёмом остались очень довольны. Пока что, по крайней мере.

Кажется, это даже сгладило впечатление от недавнего допроса.

Не совсем, конечно, но…

Ладно, пускай обживаются. Чай не маленькие — раз в разломах монстрам черепа крушить могут, значит и тут справятся. Ну а я цапнул мифриловый меч и бодрой походкой пошёл обратно, к деду.

— Ну как ты? — начал Патриарх, когда я вернулся в библиотеку. — Нормально?

— Я — вполне, — пожал я плечами.

— О чём спрашивали? — дед поудобнее устроился в кресле, и я последовал его примеру.

— Если коротко, то о том, не украл ли я собственность Ацтекской Империи, — начал я загибать пальцы, — не подставил ли я своими действиями лично Императора и вообще Российскую Империю, и стоит ли ожидать от меня неприятностей в дальнейшем.

— Понятно, — кивнул дед. — А ты что?

— Ничего не украл. Никого не подставил. Неприятностей не принесу.

— Вот и молодец. А Ариэль твоя на что жаловалась?

— Чего это моя-то? — возмутился я.

— Давай вот без этого, — дед раздражённо помахал рукой. — То, что между вами что-то есть, очевидно с первого взгляда. Что именно — дело ваше, я лезть не собираюсь. Ближе к делу.

Я вздохнул. Вот чего им всем неймётся-то?

— Спрашивали, что с ними там делали, да как получилось, что сбежали.

— Привыкли преступников да подлецов всяких допрашивать, — покачал головой дед, — никакой чуткости.

— А вас о чём спрашивали? — настала моя очередь задавать вопросы.

— Да примерно о том же, — Патриарх махнул рукой, мол, неважно. — Ну и плюс ко всему: почему я решил за тебя ходатайствовать?

— И почему же, если не секрет?

Дед лукаво улыбнулся.

— Сказал, мол, внук мужиком растёт. И что шлёпнуть его по рукам за мужской поступок было бы неправильно. Мол, сам бы поступил так на его месте.

Прекрасно! Чёрт. Не знаю, насколько эмоциональными бывают доклады Тайной Канцелярии, но если они будут передавать Императору все наши разговоры дословно, то я… я… да я, мать его, цвет нации и символ поколения!

Была мысль спросить деда о впечатлениях от менталиста, но потом передумал. Как я объясню, почему я его почувствовал?

Так…

Ну а теперь ещё один момент.

Меч.

— Михаил Александрович, — я сделался серьёзен, как никогда. — Я говорил вам, что смогу повлиять на настроение Императора. Говорить предметней по телефону было невозможно, но теперь… короче говоря, вот, смотрите.

Я протянул Патриарху меч. Всё, как положено, двумя руками, с почтительным поклоном.

— Я собираюсь подарить его Императору.

Дед слегка приподнял брови — явно заинтересовался. Затем взял меч и вытащил его из ножен.

— О, — коротко сказал Михаил Александрович, бегло осмотрев клинок.

Положение и происхождение не позволяли ему удивляться матом, а в нормативной лексике таких слов просто не было. Дед всё понял.

— Мифрил? — коротко спросил он.

— Мифрил.

— Полагаю, ты имеешь представление о том, сколько он стоит?

Патриарх элегантно провернул меч запястьем, затем со знанием дела взвесил его на руке, ну а затем… затем взялся за изучение оружия посерьёзней. С профессиональной точки зрения. Я прямо-таки физически ощутил волну силы, хлынувшую от него в этот момент — явно прощупывает даром артефактора.

— О-о-о-о, — снова сказал дед и поднял на меня глаза. Должно быть, увидел заключённую в меч душу.

— Ого, — а теперь, наверное, почувствовал силу Ярозавра, остаточный фон которой навсегда запечатлелся на клинке.

— О-го-го, — в конце концов, вынес Патриарх свой вердикт, хотя видно было, как подходящее слово рвётся из него наружу. — Так он же всего раз был в деле и выкован… совсем недавно! Где ты его нашёл?

— В разломе, вестимо, — пожал я плечами.

— Артём, это бесценная вещь! — дед вскочил с кресла и заходил из стороны в сторону.

— Знаю.

— Ты понимаешь, что мы можем с ним сделать?

— Понимаю.

— Если мы найдём покупателя, то на вырученные деньги мы сможем купить… да всё что угодно!

— Если под «всё что угодно» вы подразумеваете небольшую европейскую страну, то да, об этом я тоже знаю.

— И ты хочешь его подарить? — дед остановился напротив меня.

— Хочу, — кивнул я. — Поиск покупателя, способного заплатить такую цену, может занять годы, а то и десятки лет, и на время этих поисков наш род будет постоянно под угрозой. А вот расположение Императора мы можем получить прямо сейчас.

Дед улыбнулся, вставил меч обратно в ножны и протянул мне.

— Молодец, — сказал он. — Стратегически мыслишь! Кирилл хорошо тебя воспитал. Горжусь.

Михаил Александрович чуть помолчал, затем покачал головой и воскликнул:

— Чёрт! Но если бы его можно было продать!

А затем разразился бурными фантазиями на тему мирового господства на рынке артефактов. Понимаю. У самого такие мысли поначалу проскакивали, но здравый смысл в итоге победил. Ну да не спроста же дед сумел достать меч из ножен, верно? Единорога не проведёшь…

На ужин повара расстарались презентовать инфернам блюда русской кухни. На столе наконец-то хватало солений — тех самых, по которым я так тосковал в Арапахо. Закусок вообще было в избытке: холодец, винегрет, паштет, стопка блинов, драники.

А сколько рыбных ништяков?

О-о-о!

Икра лососёвая и непосредственно сам лосось слабого посола, икра севрюжья, тарталетки с камчатским крабом, магаданская креветка и мой личный сорт наркотика — байкальский омуль холодного копчения.

С этой рыбиной у меня вообще особые взаимоотношения. Я влюбился в неё без памяти, когда мне было лет десять, но уже спустя два года её стало практически не достать — рыбка стремительно исчезала. И так бы её и выловили, наверное, под самый корешок, если бы неподалёку от Иркутска не открылся радужный разлом, из которого пёрли какие-то особо лютые монстры. То ли собаки, то ли барсуки, а то ли медоеды, подробностей уже не помню. Помню лишь, что на закрытие ездил лично Император. Именно тогда он проникся омулем и раздал администрации округа щедрых люлей, чтобы запретили лов, дали рыбке краснокнижный статус и восстановили популяцию.

И вот, наконец…

— Передайте омуля, пожалуйста.

В качестве горячего подавали пожарские котлеты, строганов и стерлядку.

И какое разнообразие вкусов царило на столе, ещё большее разнообразие эмоций царило за столом.

Моя сестричка крепко прилипла к инферняхам, смотрела на них с обожанием и как могла разводила на разговор, даже есть забывала. А оно, в целом, понятно. У Светы сейчас наступил как раз тот возраст, когда маленькая девочка начинает подражать взрослым девушкам, ровняться на них, перенимать повадки и привычки.

И кто же может выступить для неё в роли этого образца?

Правильно: никто.

Разумеется, кроме Тани Кривцовой, — дочки дяди Пети, — но у той тоже «возраст». Она сейчас максимально говнистая и на малявок время тратить не хочет, тем более, что у неё первая любоффь в самом разгаре.

Любовь её, — мой семнадцатилетний двоюродный дядька Иван Алексеевич, — сидел с ней рядом и никак не мог на Таню насмотреться. На мой приезд обоим было откровенно наплевать. Ну да я не обижаюсь, всё понимаю.

— Когда объявите о помолвке?

— Артём, отстань…

— Ваня, не груби!

Год-два и Кривцовы породнятся с нами уже дважды. Вот так, наверное, одни семьи и поглощаются другими.

К слову, о Кривцовых.

На дяде Пете лица не было. Бледный, усталый, замученный, и ничто его вокруг не радует. Ни общество двух любящих жён, ни даже омуль. Когда я уезжал, он уже был задолбан делами по самое ай-ай-ай, но сейчас что-то совсем сдал.

Женщины рода, само собой. Мама, тётя Оля и баба Шура постарались сесть поближе ко мне и наперебой сыпали вопросами. А как туда добрался? А как обратно добрался? А что было? А как там погода? А где жил? А с кем подружился? А невесту нашёл? А расскажи что-нибудь, расскажи, РАССКАЖИ-И-И-И!!!

Вот они-то как раз, — не в пример дяде Пете, — были возбуждены и энергичны. Уверен, что если бы не их аристократическое воспитание и привычка быть сдержанными, ужин уже превратился бы в балаган. Наверняка, горланили бы наперебой и вспоминали, как и где я маленький без штанов бегал, а теперь вона какой вымахал.

Патриарх и Константин Михайлович говорили мало, больше наблюдая с высоты своих лет и положения за остальными.

Из всех находящихся за столом только Евдокия Анатольевна, вторая, — или скорее первая, — жена дяди Пети и мать Таньки, да тётя Софа, мать Ваньки, отражали те эмоции, которые логичнее всего было бы ожидать, когда за семейным столом, помимо членов рода, сидят ещё и рогатые и краснокожие красавицы из иного мира. Полное офигевание. Инферняшки смыли косметику, сняли маскировку и предстали в своём настоящем облике. Мама подобрала им подходящую «домашнюю» одежду из своих запасов — блузки, лёгкие домашние брюки. Девчонкам они пришлись более или менее впору. И сейчас они блистали во всём своём неземном великолепии, сосредоточенно пробуя незнакомые блюда и вполне уверенно орудуя столовыми приборами.

Остальные же, помимо Евдокии Анатольевны и тёти Софы, делали вид, что всё в порядке, иномирные девицы в доме — дело самое обычное, и вопросами им не докучали. Кроме Светочки, конечно, которая не замолкала ни на секунду, но под строгим взглядом деда помнила и о правилах приличия, предлагая девушкам попробовать то и другое, с обязательным описанием, что внутри и какой вкус ожидать.

— Где вы так хорошо научились говорить по-русски? — первой не выдержала Евдокия Анатольевна, когда перешли к десерту.

— Мы сматрели рруски серриалы, прро арристократоф, с тек-стом астеков, — начала объяснять Ариэль.

— Ацтекские субтитры, — пришла ей на помощь Нага.

— Да, — кивнула принцесса, — суб-титры. Нага перреводила наш ясык, мы повторить и запомнить.

— А чем вы в своём мире занимались? — подключилась тётя Софа.

— Они егеря, — ответил я за девчонок. — То есть у них это по-другому называется, но смысл тот же. Кроме Ариэль, она дочь князя, у них не государства в нашем понимании, а княжества и союзы. Так что Ариэль — принцесса. А ещё — мастер на все руки. Но и как боец тоже на высоте, мы с ней вдвоём на песчаных червей охотились в разломе.

— И как мы должны обращаться к вам? — прищурилась Евдокия Анатольевна. — Ваше высочество?

— Когда Нага хотеть меня дрразнить, — улыбнулась Ариэль, — она так говорить. Лучше имя.

— Чего пристали? — одёрнул женщин дед. — Ариэль, этот мир от вашего сильно отличается? Природа, техника, жители?

— Пррирода Арапахо похоже как мой дом, — принцесса закатила глаза, — здесь дрругое, кррасифо. Текхника у вас… нам много делать надо. Диррижабли у нас есть, телефона нет… ррадио есть, телефизорр есть плохой, серрый. Оррушие похоше оччень. И люти, инферрны… оччень похоши.

Внешне всё это выглядело, как благожелательное любопытство, но я заметил, как Евдокия Анатольевна шепнула что-то на ухо тёте Софе, и та, стрельнув в мою сторону глазами, скривилась. Ну-ну.

Зато мама порадовала.

— Ариэль, — она накрыла руку принцессы своей, — не переживай, и чувствуй себя как дома. Уверена, ваш вопрос решится вскоре наилучшим способом. А что за песчаные черви, которые упомянул мой сын?

Чёрт…

— Черфь… размер как… поезт под землёй, я в кино видеть…

— Метро??? — мама в ужасе прикрыла глаза.

— Да-да, метро! — Ариэль радостно закивала. — Я была прриманка, черфь выползать, Артём его резать. Как рыбу…

Она провела кончиком вилки вдоль лежащего на тарелке лосося, от анального плавника до головы.

— Шашлык из него знатный получился, согласись, — подмигнул я принцессе, показав глазами на маму.

Ариэль глянула на соседку и поняла, что переборщила с подробностями. Потому что мама, похоже, готовилась упасть в обморок.

— Я тоже хочу такой шашлык! — заявила Светка. — Возьмёте меня на охоту?

— Не раньше, чем подрастёшь и сможешь за себя постоять, — улыбнулся я, строго глянув на Ариэль.

— Кстати, если уж говорить об охоте, — заметил дядя Петя, — у нас есть несколько разломов на примете, с ценным сырьём, но людей не хватает.

— Возьмёмся, — я успел переглянуться с инферняшками, и все пятеро уверенно кивнули. — Только организационные вопросы сперва решим. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств обратно в Арапахо мы далеко не сразу.

— Какой у тебя класс? — уточнил деда Костя.

— Третий, — я достал из кармана, надел на палец и продемонстрировал перстень, который уверенно засветился жёлтым. — Девчонки самостоятельно закрывают до оранжевого включительно, а вместе мы и за жёлтый возьмёмся.

— Неплохо, неплохо, — одобрительно кивнул Патриарх.

Можно сказать, ужин удался. И девчонки вписались, особенно когда про разломы заговорили, и стало ясно, что от них и польза может быть, не только проблемы. Ещё немного посидели, поболтали ни о чём, да разошлись по комнатам. Мы устали с дороги, домашние стрессанули из-за приезда Тайной Канцелярии. И одним только белкам было раздолье уже сегодня. Пушистых к столу не пригласили, потому что те вовсю носились по усадьбе.

«Всё, как дома! — чуть ли не через каждые пять минут восторженно телефонировала Диля мне в голову. — Всё, прямо как у нас!»

«О-о-о, хайзяя! Красотно тут! Жить буду, кла-а-а-ас!»

* * *

Москва. Кремль

— Ваше Величество, — глава Тайной Канцелярии, князь Разумовский, поклонился.

Следом за ним, тоже с поклоном, в кабинет зашёл граф Фирсов.

Его Величество небрежным жестом ударил пальцем по пробелу и остановил видеоотчёт, на котором заикающийся и с-перебором-потный мэр уездного города N оправдывался перед владыкой за дыры в бюджете.

Само собой, дело происходило не в тронном зале, а в рабочем кабинете Величества. На лепнину, вензеля и тяжёлые шторы с золотыми шнурами Император насмотрелся ещё с рождения, возненавидел всё это до глубины души, и потому его рабочее место было выполнено в стиле хай-тек: бело-серо-чёрные цвета, прямые углы, минимализм в украшательствах.

Разве что кресло, в котором он сидел, было выполнено под заказ и на подголовнике золотыми нитями был вышит двуглавый орёл. А так — стол, ноутбук, стул для посетителей и плазма в половину стены.

Всё.

Взгляд Разумовского непроизвольно метнулся к неприметной двери в углу кабинета. Он, глава Тайной Канцелярии, самый осведомлённый человек во всей Империи, так и не смог выяснить, что находится у Императора за той дверью. Попасть в него дозволялось лишь одному доверенному человеку — глухонемому слуге с вшитым под кожу спутниковым маячком, который ко всему давал письменную, но тем не менее магическую клятву о неразглашении.

На самом деле секрет этот был до смешного простым. В том кабинете вершились тёмные постыдные делишки, недостойные самодержца. Там Император раскрашивал миниатюрных орков, гномов и прочую фентезийную братию. Бывал он там в виду загруженности крайне редко и ценил каждую минуту, проведённую наедине со своим хобби.

Недостойным самодержца это увлечение считал сам самодержец, вот почему даже глава Тайной Канцелярии мучился от любопытства, не в силах выяснить, что же там такое находится. Фантазия рисовала ему много чего, но предположить самое безобидное хобби он, конечно, не мог. Профдеформация.

— Присядьте, — Дмитрий Михайлович Голицын, Император Российский, небрежно кивнул в сторону кресел.

Фирсов с Разумовским подчинились.

— Итак?

— Граф, вам слово, — кивнул подчинённому князь.

— Сразу оговорюсь, Ваше Величество, — начал Фирсов. — Что молодой человек, что иномирная принцесса вполне успешно сопротивлялись ментальному давлению, так что быть на сто процентов уверенным в правдивости их слов я не могу.

Кивок. Ни «угу», ни «ага», ни «хым-хым-хым». Просто монарший кивок, значение которого принято угадывать. Фирсов с этим справлялся просто прекрасно. И вот сейчас, например, этот кивок означал «дальше».

— Парень умён и дозирует информацию. Однако нам удалось лишний раз подтвердить то, что инферны действительно содержались в неволе именно жречеством, и что их отлов имеет систематический характер. Пять девушек были пойманы в разных разломах, в разное время, а мужчин, которые были пойманы вместе с ними, принесли в жертву на алтаре.

Снова кивок. Немножечко нетерпеливый, как показалось Фирсову.

— Итого, — продолжил он. — На данный момент картина видится мне следующим образом: под прикрытием ограбления Чернов устроил потасовку в храме, выкрал девушек, а затем тщательнейшим образом произвёл зачистку. Жрец и все те, кто мог бы выйти на Чернова в результате расследования, ликвидированы.

И ещё один. Удовлетворённый.

— Всё сходится, верно? — подал голос Император. — Всё так, как и говорилось в отчёте нашего агента в Арапахо.

— Именно так. Только… М-м-м, — замялся Фирсов. — Он не совсем наш агент.

— Так и не соизволил согласиться? — улыбнулся Дмитрий Михайлович.

— Нет, Ваше Величество. Не хотелось бы дословно озвучивать, что он ответил на наше предложение поступить на постоянную службу…

— Да говори уж как есть, — махнул рукой Император.

— Кхм-кхм, — Фирсов достал телефон и зачитал: — «Во славу Родины трудиться готов и чем смогу помогу, но жопу свою с потрохами не продам». Вот как-то так…

— И откуда у него в жопе потроха? — задумчиво произнёс Император. — Какая-то альтернативная физиология. Ладно. Пусть будет так, не давите на него лишний раз. Человек полезный.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество, — ответил Разумовский, зыркнув на Фирсова.

Император встал с кресла, заложил руки за спину и побрёл к окну.

— Значит, у ацтеков и впрямь творится какая-то непонятная чертовщина?

— Да, Ваше Величество, — ответил Фирсов.

— Зачем им столько жертв? — Дмитрий Михайлович посмотрел на закатное небо. — Это риторический вопрос.

— Да, Ваше Величество.

— Ну что ж… Будем разбираться, — Император распахнул окно и уставился куда-то вдаль. — Организуйте мне встречу с Черновым и принцессой. Завтра же.

— Да, Ваше Величество.

— Только не во дворце, а то мало ли что. Выбери безлюдное место.

— Тайнинское подойдёт? — уточнил Разумовский.

— Тайнинское подойдёт идеально, — кивнул Дмитрий Михайлович. — Если вдруг что-то пойдёт не так, мне бы не хотелось жертв среди мирного населения…

* * *

О, как же мне спалось! Давно не испытывал от сна такого кайфа. Здесь, среди родных стен, я полностью отрубился от внешнего мира. Даже та животная часть сознания, которая на всякий случай остаётся бодрствовать, и та потухла.

Наверное, потому-то я и не услышал стук в дверь.

Сначала робкий, затем всё смелее и сильнее. В конце концов в мою комнату ворвался сам Патриарх, — слугам такое было не по масти.

— Артём, вставай! — крикнул дед. — Дирижабль украли!

— Как украли? — я подпрыгнул в кровати.

Сон как рукой сняло. Чёрт, там же мифрил!

— Да на месте он, не ссы. Пакет от графа Фирсова, — Патриарх протянул мне письмо с восковой печатью. — Лично в руки. Вскрывай давай, а то целый патриарх в посыльных — жирно будет.

Вот как? Не ожидал, что ответ придёт так быстро.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Откладывать новости я не собирался, тут же вскрыл и прочитал письмо:

«Здравствуйте, Артём Кириллович. Именем Его Величества, вам вдвоём с иномирной принцессой надлежит прибыть к 18:00 по адресу, указанному в конце письма. Воспользуйтесь транспортом, не принадлежащим вашему роду. С Уважением, граф Фирсов»

И адрес: Мытищи, Дворцовый остров, Елизаветинский дворец.

Чёрт!

Время такое неудачное! С одной стороны — целый день на сборы, а с другой — целый день выпадает. Ничем не займёшься полезным. Да и ехать по МКАДу, а в шесть вечера там самые пробки. В общем, выехать надо будет часа за два.

— Михаил Александрович, — сказал я хриплым со сна голосом. — Вы не могли бы поручить кому-нибудь арендовать для меня автомобиль? Не на такси же нам ехать…

А мы точно по адресу приехали? — думал я, когда впереди идущая машина припарковалась на огромной полупустой стоянке Мытищинской оптовой ярмарки.

Кругом железные ангары и развалы с пиво-соко-водами. Деловито снуют туда-сюда пузатые мужички в спортивных костюмах. На пузе у каждого висит барсетка, распухшая от наличности, — насколько я понял по первому впечатлению, ярмарка активно сопротивляется безналичной системе оплаты и сопутствующим ей налогам. Бешено гоняют погрузчики. Пищит сдающая назад фура. В воздухе безумно-вкусно пахнет свежими тандырными лепёшками, — окна ближайшей чайханы открыты настежь и рядом с ней, расположившись на летней веранде, на загляденье вкусно обедает бригада грузчиков.

Что ж…

Я припарковался рядом, заглушил мотор и откинулся в кресле.

Внешняя сторона МКАД сегодня была на редкость свободна, и потому мы приехали на место с изрядным запасом времени. До встречи оставалось полчаса.

Вообще можно было проехать через Тайнинское, но я пропустил нужный свороток, а возвращаться не стал. Навигатор перестроил маршрут, предложив проехать через Мытищинскую ярмарку.

— Как думаешь, зачем нас позвали? — в который раз спросила Ариэль.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но предполагаю, что всё хорошо. Если бы Фирсов собирался нас устранить, то выбрал бы…

— … менее людное место, — закончил за меня безопасник, склонившись к открытому окошку машины. — Добрый вечер, Артём. Ариэль, я так полагаю?

Принцесса кивнула. Она приехала под маской иллюзии, той самой, которую делала Линда, и которую мы использовали при нападении на пирамиду.

Откуда Фирсов появился, я так и не понял. Скорее всего, сидел в одном из припаркованных поблизости фургончиков.

Его взгляд упал на меч в руках Ариэль.

— Вы принесли с собой на встречу оружие? — Фирсов неодобрительно поднял бровь.

— Это подарок Его Величеству, — пояснил я.

— Вот как?

— Да. Хотел бы передать его через вас.

— Я думаю, в этом не будет необходимости, — улыбнулся Фирсов.

О-хо-хо! Да неужели⁉

— Вы серьёзно⁉

— Вполне, Артём Кириллович. Его Величество пристально следил за развитием вашей ситуации, и теперь хочет переговорить с вами лично. Однако меч я у вас, всё-таки, заберу, — предупредил он, садясь без приглашения на заднее сиденье.

— Как скажете, — пожал я плечами.

Я глянул в зеркало заднего вида. Сегодня граф был одет, как обычный конторский служащий, и не догадаешься, насколько высокое положение занимает.

— Вручу от вашего имени, когда наступит подходящий момент, — Фирсов забрал у Ариэль оружие. — Давайте проедем ещё немного, там есть, где припарковаться.

С гигантской закованной в бетон парковки мы выехали на аккуратную дорожку.

Две полосы для велосипедистов, а рядом такая же по ширине пешеходная. Вокруг зелень. Через каждые пятьдесят метров крытая деревянная беседка с качелями и урной, всё прям, как для людей.

Миновали мост над узенькой рекой Сукромкой, затем проехали ещё немного и свернули на длинную-предлинную аллею. Прямо по курсу показался Елизаветинский Дворец.

Пока собирались, я нашёл в Сети информацию о пункте назначения. Если коротко — путевой царский дворец, основан аж в больше шести столетий назад в кармане рек Яузы и Сукромки. А дальше список владельцев и посещавших дворец знатных персон. Кто, когда и зачем им владел. Ныне же — памятник архитектуры и зодчества, впрочем, действующий и по своему основному назначению. Просто не весь дворец доступен для осмотра.

— Сегодня дворец закрыт для туристов, — улыбнулся Фирсов, догадавшись, видимо, о чём я думаю.

И впрямь, вокруг не было ни единой души. Если до моста нам попадались редкие велосипедисты, неодобрительно поглядывающие на машину, то после него всё вокруг как будто вымерло.

— Понимаю, — сказал я…

Мимо выставочного зала, в другие дни открытого для посещений, нас с Ариэль проводили в уютную комнату, усадили в не-очень-удобные кресла и оставили ждать.

Я даже ощутил некоторое волнение.

Да, жизнь Охотника щедра на события. Да, она подразумевает подвиги, славу, свет софитов и в том числе встречи с сильными мира сего, так что для меня всё это не ново, но-о-о-о… Вот в этой жизни встреча со столь значительным человеком происходит у меня впервые. И от её исхода многое зависит. Боялся ли? Нет, конечно. Но если обесценивать всё на свете, то жизнь вскорости станет пресной, как грёбаная рисовая каша для больных желудком. А нужно ли оно мне? Нет, не нужно. Так что я расслабился и позволил себе прочувствовать момент сполна.

И даже чуточку поволноваться, тем естественнее буду выглядеть.

Ведь по меркам этого мира я пока — недавний подросток, правнук всего лишь барона, а тут аудиенция у самого Императора. Да любой другой на моём месте уже в штаны бы от страха наложил!

Ровно в 18:00 к нам в комнату зашёл уже знакомый мне коллега Фирсова, — тот самый, который допрашивал инфернях.

— Его Императорское Величество, — рявкнул он.

Мы с Ариэль поднялись и замерли по стойке смирно, затаив дыхание.

— Добрый день. Присаживайтесь.

В комнату вошёл Император. Вот так просто зашёл и всё. И сел в такое же кресло, махнув нам рукой, чтобы и мы садились.

— Итак, Артём Кириллович, — сказал он. — Я не удержался, чтобы не познакомиться с вами лично и…

— Прошу прощения! — перебил я.

Само собой, от такой дерзости монаршая особа пришла в негодование.

— А можно мы пропустим вот-эту-вот часть с тестами и проверками? — спросил я. — Раз уж мне оказано столь высокое доверие, то не хотелось бы впустую тратить время Его Величества.

Подойдя на шаг, я смахнул с, видимо, актёра, маску иллюзий.

— Ах-ха-ха! — раздалось за дверью. — А ты молодец!

А вот и настоящий. Точно настоящий. Зуб даю. Потому что, переключившись на астральное зрение и взглянув на Императора, я маленько охренел.

Впервые в этой жизни я встретился с человеком, который мог бы при желании устранить меня физически. Маг вне категорий, стихия огня и вторая стихия — камень.

Человек, способный взмахом руки превратить цветущую лужайку в действующий вулкан.

— Что ж, Чернов, — Император отпустил актёра, а сам сел на его место, таким же небрежным жестом предложив нам сесть. — Давай поговорим…

Глава 19 Аудиенция

— Что ж, Чернов, — Император сел в кресло, небрежным жестом предложив сесть и нам. — Давай поговорим…

Вместе с Императором в комнату вошёл ещё один человек, которого я узнал по портретам в сети. Князь Разумовский, глава Тайной Канцелярии. И, полагаю, непосредственный начальник Фирсова.

Дверь закрылась, и мы остались в комнате впятером. Я, принцесса Ариэль, граф Фирсов, князь Разумовский и Его Императорское Величество Дмитрий Михайлович Голицын. Огромный мужик с очень-очень густыми волосами цвета воронова крыла, такой же бородой и чуть подкрученными усами.

Нарядить его сейчас в клетчатую рубашку и джинсы, вручить топор, и Император вполне мог бы сойти за лесоруба. Мысли, конечно, крамольные, но уж какие есть.

— Информация, которую вы сегодня узнаете, может так или иначе нанести урон репутации Российской Империи, — буднично, как будто бы между делом, сказал Фирсов. — По тому впечатлению, что мне удалось о вас составить, Артём Кириллович, вы достаточно умны, чтобы использовать её правильно. Однако на всякий случай сообщаю, что с изменниками и предателями Родины у нас разговор короткий. Вы отдаёте себе в этом отчёт?

Н-да…

Разговор сразу же пошёл не так, как я его себе представлял. Мне-то думалось, что это я здесь самый главный поставщик интересного контента и рассказывать предстоит мне, однако, похоже, всё не так…

Ошибся.

Видимо, во время нашей первой встречи сотрудники Тайной Канцелярии ловко разыграли свою неосведомлённость, а на самом-то деле… на самом деле с первых же слов стало понятно, что Император и без моего участия уже копал под ацтеков:

— Конечно, — кивнул я.

— Принцесса Ариэль? — граф выжидательно приподнял бровь.

— Да, я понимать… понимаю, — поправилась инферняшка.

— Хорошо, — кивнул Император. — Можете снять вуаль иллюзии? Раз уж у нас общение получается такое открытое.

Ариэль спокойно сняла вуаль и посмотрела императору в глаза.

— Действительно, отличия от людей минимальные, — кивнул он, не выказав никаких особых эмоций, и повернулся ко мне. — Ты, Артём Кириллович, влез в проводимую нами операцию. Своевременно ты это сделал или несвоевременно, я пока что не понимаю. Так что вот прямо сейчас и будем разбираться.

— Ваше Величество, — обратился я. — Мне позволено будет узнать, что за операция?

— Фирсов, — император оглянулся на шпика, — введи молодых людей в курс дела.

— Да, Ваше Величество, — кивнул сотрудник граф. — Мы очень обеспокоены участившимися жертвоприношениями на территории Ацтекской Империи. К сожалению, всё, что мы можем сделать — это выразить свою озабоченность, поскольку это внутренние дела суверенного государства и его граждан. По крайней мере, пока на алтарь в принудительном порядке не попал кто-то из подданых Его Величества.

Император в подтверждение этих слов кивнул.

— Ладно бы на алтарь отправлялись только ради списания долгов, — показал Фирсов отличную осведомлённость в делах ацтеков, — но через устраиваемые в Пирамидах бои в жертву приносятся и сильные одарённые. Да вы и сами там отметиться успели.

— Меня подпоили, сам бы я туда не полез, — пояснил я с лёгкой улыбкой.

— Хм, вон оно что! — Фирсов переглянулся с императором. — Интересный поворот. Ну да не суть. Егеря, солдаты, бойцы и представители знати. У них даже обычные дуэли проводятся не просто так, а в Пирамиде. Казалось бы, другая держава собственноручно ослабляет саму себя и можно этому только порадоваться, если бы не возрастающая активность эпицентра.

— А это уже не смешно, — закончил мысль Величество. — Потому что эпицентр наша общая забота.

Возрастающая активность? Это сейчас о чём вообще?

— Вам на базе что-то говорили про это? — как будто бы прочитал мои мысли Император.

— Боюсь, что нет, Ваше Величество.

— Ну тогда я тебе расскажу. Статистика неутешительна. За последний год частота возникновения разломов повысилась аж на треть. Их всё больше, они всё сложнее и кучнее.

— В СМИ это не освещалось, — добавил Фирсов, — но ацтекам уже пришлось передвинуть один из опорников вглубь страны. Прецедент есть, и мы в свою очередь опасаемся худшего, поскольку никто не знает истинный потенциал разрастания эпицентра…

Ариэль знает. И я тоже знаю. Пусть и очень ненадолго, но мне довелось побывать в мире, который стал одним сплошным эпицентром. Зрелище малоприятное. Если одним словом — Хаос. Именно так, с большой буквы.

Хаос.

Концентрированный и беспримесный.

Да, и в нём есть жизнь. Вот только разумной жизни там места не находится.

— В моём мирре тва крупных эпи…цэнтра, и отин из них скоро… сожррать целый кантинент, — сглотнув, заговорила Ариэль.

Император глянул на Разумовского, тот на Фирсова, а Фирсов сделал себе заметку в блокнотик.

— Так вот, — продолжил Его Величество. — Одной лишь религиозной придурью всё это не объяснить. Я лично встречался с Императором Ацтекской Империи, а также веду с ним переписку по ряду вопросов, и не могу назвать его глупым человеком. Скорее даже наоборот. Это очень хитрый, расчётливый и дальновидный человек. Сливать свои лучшие кадры по воле жречества он точно не станет.

— А зачем же тогда? — спросил я.

— Без понятия. И ацтек даже в личной переписке ничего не объясняет. Я думал, у тебя есть что добавить. Особенно теперь, когда мы говорим прямо и делимся всей информацией, — Император усмехнулся. — Поразмышляй вслух, Артём, а я послушаю.

Так…

Так-так-так…

Значит, нашу «осторожность» при первой беседе, а проще сказать, дозирование информации, заметили, но отчитывать за это не сочли нужным.

Ну и хорошо. Значит, не так уж сильно мы в операцию влезли, и скорее даже полезны.

Хочешь, чтобы я поразмышлял вслух? Это я могу. «Лишь бы не выйти в ходе следствия на самого себя», — как говорят в органах. Снимать все фильтры я не собираюсь, но раз уж мы так мило беседуем, то я могу рассказать побольше.

— Я тоже не знаю, зачем они это делают, — честно ответил я. — Но насколько мне видится ситуация, эти жертвоприношения поставлены на конвейер. Одарённых убивают массово. И поскольку собственных им стало не хватать, они наладили добычу, если так можно выразиться, одарённых из других миров. Не удивлюсь, если речь идёт не только об инфернах.

— Вот как? — задумался Император. — Почему ты так решил?

— Имел интересную беседу с верховным жрецом.

— Дай угадаю, — улыбнулся Император. — Ваша беседа проходила как раз перед тем, как жрец внезапно принёс себя в жертву?

— Именно, Ваше Величество. И кстати, он действительно принёс себя в жертву сам. Я не помогал, хоть и очень хотелось.

— Слышь чего говорит, Фирсов? — хохотнул Его Величество. — А ты говорил: «не имеет отношения». Хреново работаете! Так. Ну и о чём же вы побеседовали?

— Жрец упомянул артефакт, который открывает проход в мир инфернов.

Величество неподдельно удивился, а Фирсов задумчиво глянул на меня и принялся стенографировать в блокнотик всё подряд.

— Он назвал этот артефакт «божественным» и очень сокрушался о его потере, — добавил я.

— К этому ты тоже руку приложил? — прищурился Дмитрий Михайлович.

— Случайно, — сознался я. — Тут нужно объяснить… Вы что-то знаете о заначках мсье Лагранжа, бывшего начальника базы егерей?

— Мы что-то знаем? — спросил Император у Фирсова.

— Знаем, Ваше Величество, — кивнул тот. — Но как это относится к делу — не понимаем.

— Этот человек работал вместе с ацтекским жречеством, — начал я объяснять, — и специально держал открытым один определённый разлом, в котором и ловил одарённых инфернов. Внутри этого разлома находился один из этих «божественных» артефактов.

— Та-а-а-ак…

Я уже хотел сказать, что закрыл этот разлом… но Фирсов… кто знает, насколько хорошо он чувствует ложь?

— Чипахуа был очень огорчён, когда я ему сказал, что разлом закрылся, — перефразировал я. — Он на полном серьёзе утверждал, что артефакт этот изготовил лично их бог-солнце. А инфернов они считают демонами, потому и приносят в жертву.

— Он просто настоящих демонов не встречал, — хмыкнул Император, нахмурившись.

— Я ему так и сказал, — кивнул я.

— Правильно ли я понимаю, — осторожно заговорил Фирсов, когда в нашем с Императором общении возникла пауза, — что они изготовили артефакт, способный открывать портал в иной мир?

Мы с Ариэль переглянулись.

— Не так, — покачала головой принцесса. — Это быль обычный раслом.

— Мы обсуждали с девушками этот момент, — пришёл я на помощь Ариэль, которой не хватало активного словаря, чтобы всё объяснить. — С их точки зрения они зашли в самый обычный разлом, который сразу после входа внезапно закрылся. Такое бывает, к сожалению, заходя в разлом, никогда не знаешь, сможешь ли выйти. А потом их оглушили, и очнулись они уже в нашем мире, в антимагических ошейниках и связанными. Я думаю, научились научились каким-то образом открывать и закрывать второй проход у разлома.

— Это возможно? — удивился Император.

— Определённо возможно, и это проще, чем открывать портал между мирами, ведь портал надо питать, а в такой схеме используется энергия разломного кристалла.

— Откуда такие познания в порталах, молодой человек? — прищурился Разумовский.

— Пфф, ты помнишь, чей он внук? — фыркнул Император совсем не по-императорски. — Артефакторы же в каком-то там сумасшедшем поколении.

— У нашего рода специфическая библиотека, — подтвердил я. — И хотя строить порталы мы, к сожалению, не умеем, понимание, как это могло бы работать, у меня имеется.

— Он перреключает прроход, — добавила вдруг Ариэль. — Не открыфает вторрой, а меняет!

— Точно! — я хлопнул себя по лбу, и поспешил объяснить Императору сделанный принцессой вывод. — Мы заходили с Ариэль в тот разлом, где её поймали. Она узнала место, там в песках очень характерный скелет лежал. Но когда её схватили, выхода там не было.

— Всё это, конечно, интересно, но давайте вернёмся к нашим… — Император глянул на рожки Ариэль и проглотил смешок, — гостьям. Количество жертвоприношений постоянно растёт, ещё и на соседей охоту открыли. Стало не хватать своих одарённых? У бога-солнца растут аппетиты?

И тут меня как пыльным мешком по голове стукнуло.

Я ведь уже встречал такое. В иных мирах, в иное время. Неназываемый и его эмиссары — вот кто умеет использовать энергию сжигаемых душ. Вот кто любит такое — массовые жертвоприношения, когда тысячи, десятки тысяч разумных идут на убой, а их бесценные души — на корм этого ненасытного чудовища, причисляющего себя к богам.

Но если эмиссары Неназываемого здесь… я почувствовал бы скверну. Они же ею просто воняют. А от жреца… пованивало, конечно, но не скверной. Точно не скверной.

А впрочем, эмиссара ли я видел перед собой. Может, это просто один из многочисленных помощников, кто искренен в своей вере, что служит во славу своего бога-солнца?

— Артём? — Дмитрий Михайлович щёлкнул пальцами в воздухе.

— Прошу простить, Ваше Величество, — я встряхнул головой. — Но, боюсь, вы можете оказаться правы. Только лучше бы вам ошибиться.

Император перестал улыбаться.

— В старых летописях упоминаются тёмные боги, что пожирают целые миры в ненасытной алчности… — очень тихо проговорил он. — Ты полагаешь, это может быть… оно?

В этот момент от него пошла такая волна силы, что даже Фирсов с Разумовским присели, а воздух в кабинете задрожал и начал ощутимо нагреваться. Фирсов, как более чувствительный, всё же сканер, начал задыхаться, и только мы с Ариэль сидели спокойно. Её от такого защищают татуировки, ну а меня аурой не задавить, я и сам могу давануть так, что мало не покажется.

Пискнул браслет на руке у Императора, показав сердечко и какое-то трёхзначное число. Ха, да он с фитнес-браслетом ходит! Который, видимо, предупреждает о слишком высоком пульсе. Теперь понятно, почему мы встретились в таком безлюдном месте! Мало ли, а вдруг мы бы оказались подосланными убийцами — и тогда здесь мог бы внезапно образоваться действующий вулкан.

Дмитрий Михайлович взглянул на браслет, вдохнул, выдохнул, и давление исчезло.

— Не могу знать, Ваше Императорское Величество, — ответил я на его вопрос, как ни в чём не бывало. — Но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы разобраться!

Может статься так, что это и есть моя основная миссия в этом мире. Кодекс хоть и неразговорчив, но чтобы его трактовать, слова не нужны.

— Я с ним, — очень просто добавила Ариэль.

— Хорошо, — Император переглянулся с Разумовским и Фирсовым. — Что вы планируете делать, если инферны станут резидентами Российской Империи?

— Вернёмся и добьёмся остановки этого конвейера смерти — раз. Разыщем тех, кто жив и до сих пор находится в рабстве — два. Найдём способ отправить всех домой — три, — перечислил я.

— С принцессой всё понятно, — хмыкнул Разумовский, — ну а тебе-то какое дело до чужого горя?

— Так… как? — потерялся я. — Это же ненормально! Неправильно! А если с нашими егерями кто-то где-то так же поступать будет? В мире инфернов тоже есть эпицентр. Который расширяется и они уже почти потеряли континент, и если потеряют окончательно — то это всё, конец миру. Океан его не остановит, это лишь вопрос времени.

Император замолчал. Задумался. Фирсов тем временем успел стенографировать от руки весь разговор до конца и остановился.

— У тебя есть план? — спросил, наконец, Дмитрий Михайлович.

— Есть, — кивнул я.

Тут мне пришлосьдовольно развёрнуто рассказать о моей юридически-подкованной ацтечке и о том, что она придумала на этот счёт.

— Звучит стройно, — кивнул Император. — А что будешь делать, если ацтеки всё равно будут против?

— Тогда у них сменится правитель, — осклабился я.

— Ах-ха-ха! А ты мне нравишься, Чернов, — Император аж по колену себя хлопнул и обратил свой взгляд на мою рогатую спутницу. — Ариэль, ваше происхождение подтверждают ваши спутницы, но мне не совсем понятно, можете ли вы говорить от лица всего своего народа?

Ариэль кивнула, поняв вопрос, но потом с мольбой посмотрела на меня.

— У них много князей, и она дочь одного из них, — поспешил я на выручку. — В своём мире Ариэль не могла бы говорить даже от лица подданых своего отца, тем более, она даже не старшая дочь, и тем более не сын. Но здесь она почти наверняка выше всех инфернов по положению.

— Почему? — приподнял бровь Разумовский.

— Их мужчин приносят в жертву сразу. А знатные дамы в разломы обычно не ходят, — развёл я руками.

— Это верно, — улыбнулся Император. — Моя дочь тоже рвётся, но рано ей ещё. С экскурсией — пожалуйста, но в реальный боевой выход? Как же получилось в вашем случае, принцесса?

— Эскуррсия нарылась… — Ариэль покрутила пальцами в воздухе, — чем-то нак-кррылась, забыла.

Она смущённо улыбнулась.

Надо будет посмотреть, по каким сериалам она язык учит. А может, даже и нанять репетитора… — подумал я про себя.

Император тоже поулыбался, но потом задумался, почесал бороду, переглянулся с князем Разумовским… И наконец-то сказал именно то, что я так хотел услышать:

— Российская Империя предоставит вам протекцию, принцесса Ариэль. И вам, и всем представителям вашей расы, но с одним нюансом. Она будет действовать лишь на территории Российской Империи. Вмешиваться в дела других государств преждевременно. Кроме того, Артём Чернов выступит поручителем за вас лично и ваших спутниц, не за всю расу, разумеется. Артём, согласен?

— Согласен, Ваше Величество, — ответил я, не раздумывая.

А чего тут раздумывать. Это и так подразумевалось, когда я решил везти инферняшек в Россию.

— Спасибо, Ваше Величество, — Ариэль склонила голову.

Ну вы посмотрите на неё! Сама кротость! Когда только научилась?

— Вы получили то, что хотели?

— Да, Ваше Величество, — хором ответили мы с Ариэль.

А я уставился Фирсову в глаза.

— Ваше Величество? — граф намёк понял сразу. — Молодые люди к вам не с пустыми руками приехали. Разрешите принести подарок?

— Разрешаю, — заинтересовался Император. — Даже любопытно, чем сможете удивить!

Сотрудник Канцелярии быстро вышел из комнаты, и так же быстро вернулся обратно. Подозреваю, что за то время, пока меч пропадал у меня из вида, его уже изучили вдоль и поперёк.

— Та-а-а-ак, — протянул Дмитрий Михайлович. — Что у нас тут?

А затем принял меч у Фирсова и, — ну слава тебе, Кодекс! — легко вытащил его из ножен. На какое-то мгновение вместо Императора я увидел возбуждённого мальчишку, которому подарили игрушку. Правда, очень бородатого мальчишку…

— О-хо-хо, — вырвалось у Императора.

Он, конечно, не артефактор, но достаточно силён, чтобы почувствовать, насколько это непростой меч.

Встав из кресла, Его Величество покрутил меч в руках, полюбовался бликами металла и даже попробовал остроту лезвия ногтём. А затем вдруг резко изменился в лице. Причём, не в лучшую для меня сторону.

— Это что, взятка? — нахмурился Император.

— Нет, Ваше Величество, — ответил я спокойно. — Мы ведь и без того достигли взаимопонимания, так что это просто подарок.

— Просто подарок? — кустистая бровь взлетела вверх. — Ты хоть понимаешь, сколько стоит твой подарок?

— Прекрасно понимаю, Ваше Величество, — кивнул я. — Мы с Ариэль нашли его в разломе, и сразу поняли, кому его подарить. Этот меч не просто дорог, он бесценен. Не будет же правнук барона бегать с таким по разломам.

— И то верно, — Император ухмыльнулся и вложил меч обратно в ножны. — Воистину королевский подарок.

— О, кстати! Ваше Величество, должен предупредить. В этом мече живёт душа крылатого единорога, аликорна. Эти существа очень щепетильно относятся к справедливости, и аликорн не даст вытащить меч из ножен недостойному, или тому, кто задумал какую-то несправедливость.

Император широко улыбнулся, а потом и вовсе раскатисто захохотал.

— Хорошо, что мы сейчас выяснили, достоен ли я им владеть! — заметил он, отсмеявшись. — А то было бы неловко, если бы я не смог вытащить его на приёме!

— Простите, — не совсем понял я. — На каком приёме?

— Через неделю в Большом Кремлёвском Дворце. Не помню, к чему приурочено, но что-то связанное с осенью, — Император протянул меч Ариэль. — Вы приглашены, и там-то, принцесса, вы и вручите мне его со всей торжественностью. В качестве дипломатического дара.

Мы встали, и Ариэль молча приняла оружие.

— Что ж, было приятно познакомиться, Артём, — Император запросто протянул мне руку, а я также запросто её пожал.

— Взаимно, Ваше Величество.

А твёрдая у Императора рука! Как камень!

— Принцесса Ариэль, — Император кивнул моей спутнице.

— Спасибо! — та прижала свободную руку к сердцу и склонила голову в полупоклоне.

Итак…

Песчаного червя в разломе мы с Ариэль жарили. На пьянках вокруг бассейна инферны побывали. На шашлыках и в ирландском пабе тоже.

Время повышать ставки!

Глава 20 Ваш выход

Инструкции действительно пришли быстро. Уже поутру нам доставили очередной конверт от Фирсова, на сей раз пухлый и увесистый.

По сути, это была довольно развёрнутая методичка по правилам этикета для Ариэль: как себя вести, как себя ни в коем случае НЕ вести, как одеться, с кем и о чём разговаривать. Ну и плюс настоятельная рекомендация воспользоваться артефактом иллюзии до того, как Император пригласит её.

Чтобы создать эффект «вау», видимо. И чтобы раньше времени лишних вопросов не было.

Для меня же была написана программа вечера, чтобы я мог ориентироваться в событиях. Когда будет представление гостей, когда подадут закуски, когда Император скажет речь, когда настанет звёздный час Ариэль, а когда случится… о-хо-хо! награждение Чернова А. К.

Нормально!

Оказывается, я установил рекорд скорости по закрытию международного норматива для егерей среди новичков. И рекорд-то, на минуточку, мировой! Как я там говорил? Кумир поколения? По ходу дела так и есть.

Не, нуачо?

Таким надо пользоваться, ведь пиар-компания выйдет на загляденье!

В Империи сейчас как раз нездоровая тенденция намечается — звиздюки вроде меня прикрываются отцами, дедами и старшими братьями и в Эпицентр ехать не спешат. А те немногие, кто всё-таки решился на егерскую службу, тренируются в российских разломах. Хорошо, если выходят на зачистку раз в месяц, да притом упакованные, как на сафари: в лучшем обмундировании, с толпой лучших наёмников, цыганами, медведями, блэк-джеком и бодигардами. Атмосфера на таких вот учениях, как отдых в пятизвёздочном отеле. И чему они там могут научиться⁉ Да ничему.

И тут на сцену выхожу я. Идеальный, мать его, кейс.

Во-первых, я очень-очень молод. Во-вторых, я всего лишь правнук барона, таких в России-матушке, как грязи. И это как бы намекает — не всё решают титулы, дружище! Ты тоже так можешь: дерзай и у тебя тоже будет шанс когда-нибудь поручкаться с самим Императором! Ну и в-третьих… да я же чёртов обаяшка! Так что реклама сработает и на женскую аудиторию.

А если от меня потекут все ссыкухи Империи разом, то их воздыхателям так или иначе придётся на меня ровняться.

Лишь бы не заставили патриотические песни петь…

Так…

Помимо нас с Ариэль на приём были приглашены Патриарх, дед Константин и баба Шура. Им тоже прилетели конвертики с инструкциями, да только эти люди сами кого хочешь обучат поведению в Высшем Свете.

Возраст, всё-таки.

Опыт.

До приёма оставалась целая неделя, а подготовиться к нему я успел за один день. Вуаль иллюзии для Ариэль в наличии имелся, новенький костюм для торжественных случаев тоже, да и с инструкциями проблем не возникло.

Оставалось лишь приодеть нашу иномирную принцессу.

И тут неожиданно возникла загвоздка. Само собой, у бабы Шуры имелось несколько мастериц на выбор, которые пошьют любое платье. Да только вот незадача. В преддверии первого осеннего приёма у Императора все они оказались заняты. Ведь все желающие подсуетились заранее, и только мы выпали… в последнюю неделю.

Парочка мастериц клятвенно обещали подсуетиться, закончить с заказами побыстрее, и буквально вырвать для дорогой, любимой и обожаемой самой лучшей постоянной клиентки Александры Викторовны вечер накануне дедлайна. Но тут уже мы с бабушкой были единодушны — доверять такой договорённости не стоит.

— Да и хрен на них! — не слишком аристократично махнула рукой баба Шура, выходя из очередного ателье, куда привезла Ариэль. — Поехали по магазинам!

Меня они взяли с собой на всякий случай. Во-первых, в качестве переводчика, если вдруг две дамы не смогут объясниться сами. Во-вторых, в качестве носильщика. А в третьих, — и это, похоже, самое главное, — чтобы не расслаблялся.

Однако по итогу поездка мне даже понравилась, ибо мне досталась роль оценщика.

Насмотрелся я в тот вечер… Всякого…

— Покрутись, — командовал я, сидя на диванчике возле примерочной

Ариэль послушно вращалась, размахивая полами платья и распущенными волосами, а потом спрашивала:

— Ну как?

— Дальше.

Не! Мне и так всё нравилось! Честно! Безумно нравилось, но-о-о-о… чёрт! Бриллианту задали огранку, и я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как он сверкает.

Я уже не раз видел рогатую принцессу чуть ли не голышом, в одном белье, — в Арапахо-Сити они с подружайками только и делали, что плескались в бассейне, — и прекрасно знал, что фигурка у Ариэль точёная, спортивная и сочная ровно там, где это нужно. Однако платье подчёркивало все её прелести ещё сильнее.

— А это как?

— Покрутись. Хм-м-м… Дальше.

— Да Артём!

В какой-то момент я почувствовал себя героем каноничной романтической комедии. В таких фильмах обязательно должна быть сцена в примерочной, вот только эта сцена как правило нужна затем, чтобы показать преображение дурнушки в красавицу. Я же делал из красавицы имбу.

Хитрая баба Шура, поняв в какой-то момент, что мы справляемся без неё, куда-то слиняла.

— Ну а это как?

— Крутись.

— Артём, я устала.

— Крутись, говорю.

В конце концов, мы остановились на белом платье с глубоким V-образным вырезом, на широких бретелях и разрезом до середины бедра. В нём Ариэль выглядела элегантно, даже утончённо, достаточно скромно, и в то же время ярко.

И это под вуалью!

Стоило же ей смахнуть с себя иллюзию, как платье начинало играть совсем по-другому. Ослепительно-белый шёлк и ярко-красная бархатная кожа. Невинность и дерзость. Чистота и опасность. Нежность и агрессия.

Ну о чём тут говорить? Красный и белый — вечная классика.

И что-то мне подсказывает, что не я один такой ценитель прекрасного. Рогатая принцесса на приёме пожнёт нехилый урожай сердечек, и как бы нам потом не пришлось отбиваться от толпы высокородных… любителей экзотики.

Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Учитывая вторую ступень печати регенерации, отдых мне теперь не особенно-то и требовался. Так что я даже рад, что неделя до приёма прошла весьма деятельно.

Старшие наконец-то признали меня, как полезный субъект с пока-что-непонятным потенциалом. Что, в принципе, было ожидаемо. Я ведь сам вызвался поехать в Йеллоустон, род не только не посрамил, а даже наоборот, к тому показал себя ответственным и находчивым, — находчивость особенно сильно проявилась в плане получения статуса вольного егеря и сбора команды из инфернях, — и за это заслужил право участвовать в ежедневной планёрке.

Да, слово мне пока что давали нечасто, а о принятии каких-либо решений и речи не шло, но меня потихоньку начали вводить в курс дел.

И это не могло не радовать.

Дальше будет больше, не сомневаюсь в этом ни на секунду.

На планёрке, как правило, изначально присутствовали трое, — ну а со мной, получается, четверо. Патриарх, дед Константин и дядя Петя Кривцов. Первый отвечал за производство, второй за финансы и сбыт, ну а дядя Петя, что называется, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Связующее звено между всеми отделами, управленец и главный звездораздатчик, когда дело касалось кадров.

Собрание, как правило, шло пару часов, после чего на ковёр к Патриарху по очереди начинали заходить начальники цехов, менеджеры, логисты и прочие работники рода.

Каждому уделялось по пять-десять минут, не более. Ни споры, ни возражения не принимались. Получил ЦУ — шуруй исполнять. Всё.

Признаюсь, с непривычки мне было сложно. Хотя не думаю, что хоть кому-то момент погружения в дела рода давался легко. Тут ведь привычка нужна. Месяц, — край два, — и буду, как рыба в воде.

А пока что, уже на второй день таких заседаний, я поинтересовался, нет ли у нас на примете каких-нибудь разломов.

Засиделся.

— Есть, — Патриарх переглянулся с дядей Петей. — Как раз хотели тебе предложить.

— Отлично! — обрадовался я. — Беру, заверните!

— Даже не поинтересуешься, что за разлом? — прищурился деда Костя.

— Надеюсь, не белый или красный? — насторожился я.

— А тебе какой надо? — хмыкнул дядя Петя. — Сразу радужный?

— В радужный пока рановато, — прикинув, вздохнул я. — Может, через пару месяцев.

Дружный хохот был мне ответом. Я же улыбнулся, и не думая обижаться. Даже после того, как я в одиночку закрыл голубой разлом, о чём родичам прекрасно известно, стереотипы не позволяют им допустить мысль, что совсем скоро мне и радужный станет по плечу.

Я бы и сейчас справился, но сейчас — это через превозмогание и даже риск. А оно мне надо?

— Оранжевый, уж не обессудь, — улыбнулся дед и вывел на проектор карту области. — Открылся неподалёку от усадьбы нашего хорошего друга, барона Снарского, под Калугой. В нём полным-полно гигантских рогатых жуков. Тварюшки не сказать, чтобы опасные, и барон в состоянии справиться с ними самостоятельно.

Патриарх свернул карту, дважды щёлкнул на файлик и на экране появилась фотография вытащенного из разлома и распотрошённого жука. И впрямь ничего опасного. Я бы даже сказал зевоту навевает.

— Но по удачному стечению обстоятельств, — продолжил Патриарх, — грудные пластины этих монстров почти идеально повторяют контуры мужского бронежилета третьего размера.

— Рост от 182 до 188, обхват груди от 104 до 116, — тут же на автомате пояснил дядя Петя.

— Именно. И, в отличие от стандартной керамической пластины, эта пластина отлично усиливается магией.

Я кивнул, мол, понял, не дурак.

— Да, ширпотреб, — сказал Патриарх. — Но на ширпотребе и делаются основные деньги. Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что не каждый в состоянии купить себе мифриловый меч, — деда Миша лукаво улыбнулся.

— Конечно понимаю, — я улыбнулся в ответ, а уже-с-утра-замудоханный дядя Петя начал хмуриться и тереть глаза, не догоняя о чём вообще идёт подстрочная речь.

— Так вот барон Снарский благополучно отстреливал выползающих из разлома жуков, разделывал и продавал а ингредиенты по сходной цене. Но что-то у него пошло не так, и жуки внезапно попёрли так, что он их отстреливать не успевает, не то что разделывать. Поэтому он вынужден был обратиться за помощью, а мы любезно согласились ему помочь, — подытожил Патриарх. — Разумеется, мы пересмотрели договор на поставки в сторону снижения для нас отпускной цены. Так что, если есть желание размяться, можешь выезжать хоть сейчас.

— Так вот прямо сейчас и поеду, — я встал из-за стола.

— Артём, погоди! — остановил меня дед. — Есть нюанс.

— Разлом нам всё ещё нужен, и мы бы хотели и дальше разделывать жуков, — развёл я руками. — Поэтому популяцию жуков отрегулировать, но сам разлом не закрывать, оставить для фарма.

— Именно! — дед показал мне большой палец. — Справишься?

— Будет скучно, но я выдержу, — пожал я плечами, не обращая внимания на тяжёлый взгляд дяди Пети. — Возьму с собой инферняшек, пусть разомнутся.

Сказано — сделано. Уже через пару часов мы с инферняхами выехали в Калугу и застряли в разломе аж три дня. Внутри он оказался большим и многоярусным. Мне было бы несложно закрыть его, но вот отрегулировать численность… Пришлось побегать, разыскивая многочисленные кладки. А потом ещё объяснять дружественному, но не слишком умному барону, что фармить разлом надо в разломе, а не когда его нарывать начинает и из него всякая нечисть лезет. Убедил его, что или он свою разломную бригаду заводит, или заключает договор с родом, у кого такая бригада есть, и разлом «ставят на обслуживание».

Пока добирались до дома, позвонил Патриарх, и очень довольным голосом сообщил, что Снарский сдал нам разлом в долгосрочную аренду по фиксированной цене за каждую тушку жука.

В общем, неплохо мы с девчонками развлеклись.

Жаль только, что Ариэль с нами не каталась.

Во-первых, методичка Фирсова была похожа на энциклопедический томик, и рогатая, под присмотром взявшей над ней шефство бабы Шуры, постигала науку человеческого этикета с утра и до ночи. А заодно и русский язык подтягивала. Ну а во-вторых, не хватало нам ещё, чтобы принцесса припёрлась на приём в синяках и ссадинах.

Зато Чип оторвался на полную катушку.

В тепличных условиях, я неплохо прокачал рыжего психопата. Это было похоже на многопользовательскую игру, в которой нубас под пристальным присмотром топа устраивал кровавую баню в низкоуровневой локации.

Ещё немножечко, — ещё чуть-чуть, — и Чипа можно будет брать с собой в серьёзные замесы. Вооружить получше и вперёд. Один минус — размеры белкуса. Как ни крути, а слишком большая хтонь ему не по зубам.

Итак, почти всю неделю я провёл в праведных трудах, ну а последний день готовился. Стригся, брился, подгонял костюм, — за время пребывания в Арапахо я порядочно раздался в плечах, — и морально готовил Ариэль.

— Принцесса, вы прекрасны, — прокомментировал Патриарх, впервые увидев рогатую в платье. — Ну что, все готовы?

На мой взгляд меры безопасности были недостаточны. Присланный за нами лимузин безо всякой проверки въехал на территорию Кремля, — охране хватило того, что водитель приоткрыл окно и назвал имена своих пассажиров. Затем мы так же, без остановки на досмотр, просто подкатили ко входу во дворец. Дружелюбный лакей открыл нам двери и указал на вход.

Что ж…

Буду думать, что на наш счёт у охраны были особые указания. А ещё буду думать, что на крышах сидят снайперы, а каждый второй гость на приёме — переодетый шпик, а за Императором неусыпно следит свита из барьерщиков и менталистов. Потому что в противном случае добраться до него слишком легко.

Да, на свою голову, но всё равно…

— Ариэль, — я галантно предложил своей даме руку, и она галантно эту руку приняла.

— Благодарю вас.

На сегодняшний вечер мы с принцессы перешли на «вы», как того требовал этикет.

Вверх по ступеням, в аванзал и через высоченные двери, в Георгиевский зал Большого Кремлёвского Дворца.

Не то чтобы я всю прошлую жизнь жил во дворцах, но бывать приходилось. И этот — далеко не самый большой и величественный. И тем не менее, впечатление на меня и дворец в целом, и конкретный зал произвели.

Потолок в вышине не теряется, но на него приятно смотреть. Ослепительно-белый и с золотом, без пошлой росписи; я бы даже сказал «строгий». Стены такие же белые, а на полу блестящий лакированный мозаичный паркет — вообще отдельное произведение искусства. Множество светильников, от небольших, подсвечивающих колонны, до огромных люстр, свисающих с потолка, — всё вместе производит впечатление огромного наполненного светом пространства.

В котором к нашему приходу собралось просто неприлично огромное количество аристократов. И всё равно просторный зал не выглядел не то что переполненным — даже заполненным.

В просторных нишах между массивных колонн расположились столики с лёгкими перекусами, сновали официанты и официантки, разнося напитки. Но вот присесть было негде. Кроме, конечно же, императорского трона, расположившегося в дальнем от входа конце зала на возвышении. Точнее, два трона — императора и императрицы. Сейчас они пустовали, императорская чета ещё не озарила собравшихся своим присутствием.

Ну а мы отправились «на проходку». Да, дед редко бывал в Кремле и на дела страны влиял откровенно никак, но ввиду специфики деятельности нашего рода, его знали очень многие. А уж бабу Шуру и вовсе знали, кажется, вообще все, во всяком случае, дамы. Графини, княгини — у всех бабушка вызывала радостную улыбку своим появлением.

И с каждым нужно было поздороваться. Притом не: «Чо, как?» — а со всеми формальностями и соблюдением правил этикета.

Плюс с каждым нужно было обмолвиться парой фраз. Плюс каждому нужно было представить меня. Плюс у каждого просыпалось любопытство насчёт Ариэль, которую дед представлял просто моей спутницей, без объяснений, и это любопытство стоило как можно скорее потушить, да притом максимально вежливо.

Тут я, конечно, охренел от деда.

Как оказалось, он знал тысячу и один способ перефразировать мысль: «не твоё собачье дело», — да притом так, чтобы собеседник в итоге ему ещё и «спасибо» сказал. Подозреваю, он и по известному адресу может послать так, что люди поблагодарят, пойдут, и потом ещё открытку пришлют.

А ещё я подумал, что такая жизнь максимально далека от той, которую я проживал в прошлый раз. Братьям Кодекса все эти экивоки, расшаркивания и взаимные облизывания встали бы поперёк горла. Могу представить, как все эти аристократики попадали бы в обморок, если бы мы с братьями ввалились сюда в броне, кишках разломных тварей и потребовали бы выпивки!

Официально приём ещё не начался. Люди до сих пор прибывали.

Забавы ради врубил астральное зрение и оглядел сборище. Ну да, как я и ожидал — передо мной сейчас как будто бы зажглась витрина магазина ёлочных гирлянд. Почти каждый в этом зале обладал даром.

— Нервничаешь? — спросил Патриарх.

— Не-а, — просто ответил я.

— Вот и правильно, не нервничай.

— О! — это баба Шура прихватила с подноса официанта бокал и попробовала содержимое. — Новозеландский рислинг! Моё любимое! Молодой человек, вы можете проследить, чтобы вот это замечательное вино в моём бокале сегодня не заканчивалось?

— Конечно, госпожа, как прикажете, — официант пристально посмотрел на бабу Шуру, запоминая.

А та меж тем прихватила ещё бокальчик и протянула Ариэль.

— На-ка, девочка, попробуй. А то на тебе лица нет.

Ха! Лица нет! Вообще-то на ней вуаль!

Но да, баба Шура права. Волнение Ариэль выдавало то, с какой силой она вцепилась в мою руку.

— Спасибо большое, — принцесса проглотила вино чуть ли не залпом, и оглянулась по сторонам, глядя, куда пристроить пустой бокал.

Её можно понять. Со своими девками рогатой было бы куда спокойней, но сейчас она совсем одна среди чужой расы, да ещё и на балу у человеческого Императора, который рано или поздно вызовет её, и ей придётся во всеуслышанье заговорить на чужом языке.

Вечер наконец-то начался.

— Их Императорские Величества, — громыхнуло по залу, — Государь Император Дмитрий Михайлович Голицын,…

В зале зашушукались, и нам, находящимся в соответствии с иерархией на значительном отдалении от трона, было не только не видно выхода императорской четы, но даже и объявление толком не расслышать было.

Но вскоре все голоса смолкли, а по залу прокатился мощный, усиленный магией, голос Государя.

— Дамы и господа, — император сделал небольшую паузу, чтобы все затихли, — рад видеть вас всех в добром здравии.

Несколько секунд тишины — и стало понятно, что на этом приветственная речь императора и закончилась. Но далее слово взял… как там этот человек называется? церемониймейстер, кажется.

— О, вот вы где! — в этот момент к нам подошёл граф Фирсов. — А я вас везде ищу! Господа, Александра Викторовна, госпожа Ариэль…

Фирсов хоть и торопился, но про этикет не забыл, уделив вежливости несколько секунд. И тут же повернулся ко мне с принцессой.

— Ну что, молодые люди, вы готовы? — спросил он. — Через несколько минут ваш выход!

Глава 21 Князь Владимир

Само собой, награждали в этот день не только меня. Церемониймейстер назвал с десяток имён, бóльшая часть которых сопровождалась титулами. Я, если честно, не очень вслушивался, моё внимание было поглощено лавированием между важными гостями приёма. Кому-то на бегу кивнуть, кому-то постараться не оттоптать пышный подол не в меру архаичного платья…

Фирсов, убедившись, что я следую в нужном направлении, остался с Ариэль, с тем, чтобы вместе с моими родичами вовремя подойти поближе к трону. Меч для императора, который до этого всё время находился в моих руках в пару к моему собственному родовому, я оставил деду.

Так как я пробирался с самого дальнего конца зала, в шеренгу награждаемых я встал последним. Собственно, мне и по программке это же место предписывалось. Всё же никакого подвига я не совершил, просто хорошо сделал свою работу.

Как выяснилось, подвигов, из награждаемых сегодня, никто не совершал. И, если подумать, это правильно. Подвиг одного — это почти всегда косяк кого-то другого. Кто-то решил, что фаер-шоу на сеновале — отличная идея, а потом пожарные героически спасают людей. Командование отдаёт идиотские приказы — а потом солдаты вынуждены массово превозмогать. В нормальной работе не должно быть подвигов, должно быть всё заранее продумано.

Дождавшись, чтобы все заняли свои места, император оторвал от трона свою императорскую пятую точку, спустился на одну ступеньку вниз и встал рядом с церемониймейстером.

Тот перемолвился с государем парой слов и взял у помощника лист бумаги, размером немного больше обычного, и явно плотной.

— За выдающиеся заслуги, — начал церемониймейстер, и зал затих, — по реорганизации и модернизации морского грузового терминала в Мурманске, орденом Александра Невского награждается граф Андрей Петрович Бирилёв!

Внушительного вида мужчина с другого конца шеренги шагнул вперёд. Церемониймейстер сделал приглашающий кивок, и граф под довольно дружные аплодисменты степенно поднялся на возвышение, подошёл к нему. Орден графу надели на шею, и тут я оценил по достоинству «методичку», в которой чётко предписывалось, что надеть и как носить. Мне, как егерю, следовало явиться в парадном мундире. А вот графу Бирилёву, видимо, «подсказали» надеть сюртук — не самый ныне модный длинный пиджак с воротником-стоечкой, который, тем не менее, единственный из гражданской одежды, подходил для ношения ордена на шее. Сложно представить крест на красной ленте, например, с обычным двубортным пиджаком. Он там выглядел бы, как бусы.

— Поздравляю, граф! — император пожал тому руку. — Отличная работа и заслуженная награда!

— Служу Империи! — отчеканил граф. — И, пользуясь случаем, позвольте пригласить Ваше Величество в Мурманск. Своими глазами всё увидите.

— Пожалуй, не будем откладывать, — улыбнулся Дмитрий Михайлович. — Завтра же и полетим, как раз по дороге вы мне всё расскажете, а на месте и покажете.

— Это огромная честь для меня! — граф явно не удивился, а значит, всё это согласовано было заранее.

И правильно. Церемония награждения — шоу, и накладки здесь непозволительны.

Дальше награждения пошли одно за другим. Кого-то награждали за укрепление международных связей, кого-то за долгую безупречную службу. Профессора из Императорского Московского Университета — за достижения в области химии, а главного инженера Выйского металлургического комбината, низкорослого, широкоплечего, с окладистой бородой и подозрительно похожего на гнома — за вклад в развитие металлургии.

Особый ажиотаж вызвало награждение вдовы какого-то полковника Поливанова, орденом Екатерины, за воспитание аж пятерых сыновей, с достоинством нёсших службу в армии, авиации и на флоте. Ажиотаж был вызван ещё и тем, что к её награждению присоединилась Её Императорское Величество Анастасия Борисовна, обнявшая и расцеловавшая смущённую женщину, и во всеуслышание объявившая, что матери должны брать с этой героини пример.

В конце концов, очередь дошла и до меня.

Вот только вместо церемониймейстера на помост поднялся Его Сиятельство, светлейший князь Михаил Никитич Долгоруков, главный егерь Имперской Егерской Службы «ЩИТ».

Как бы мой самый главный начальник, получается. Хоть я и вольный егерь, но в чрезвычайных ситуациях его приказы обязательны к исполнению даже для вольных.

— С позволения Его Величества, — начал князь, когда овации в его честь стихли. — Сегодня я хотел бы лично наградить одного нашего юного соотечественника за проявленную на службе отвагу, стойкость и смекалку. Позвольте представить почтенной публике нашего героя, Артёма Кирилловича Чернова!

Я как будто «Оскар» за главную мужскую роль получил.

Значит, герой? Ну-ну. Всего-то несколько разломов закрыл. Уверен, Мурманский порт куда важнее для страны, чем эти, — сколько их там было? — полсотни, кажется, разломов за тридевять земель от нашей границы. Да и металлургия в числе стратегических направлений не последнее место занимает, я уверен. А со мной и вовсе пока проблем приехало больше, чем пользы.

Так почему герой?

Впрочем, объяснение я получил быстро.

Лёгкой походкой я взлетел на возвышение и подошёл к князю. В методичке на этот счёт ничего сказано не было, так что я… просто был собой. То есть в меру наглым, слегка нахальным Охотником, который с князьями инферно такую горлодралку пил, что от выхлопа деревья загорались.

— Становись сюда, — негромко подсказал князь, показав на место слева от себя, между ним и императором.

И вот когда я повернулся лицом к собранию аристократов, до меня дошёл весь смысл. И таки я был прав. Это шоу.

Подобно тому, как награждение вдовы полковника было адресовано российским женщинам с целью повысить рождаемость и патриотизм в массах, моё чествование предназначалось для российской одарённой молодёжи. И часть её, Малый Свет, дети самых влиятельных и титулованных аристократов земли русской, находились прямо здесь, и прямо сейчас, распахнув глаза, смотрели на никому доселе не известного правнука простого барона.

— В начале лета Артём Кириллович отправился на службу, — начал князь. — По международным договорённостям, проходил он её в Ацтекской Империи, в опорном пункте Арапахо-Сити. Молодой человек пересёк половину мира, чтобы защищать этот самый мир от Эпицентра и его порождений.

Короткие овации. Ну да, не я один. Туда ежегодно тысячи человек едут.

— Однако господин Чернов проявил такое рвение, что не просто закрыл норматив раньше срока, но ещё и установил международный рекорд, за что мы его сегодня и чествуем!

А вот теперь до зрителей, начало доходить! Теперь аплодисменты стали громче, охотнее даже, я бы сказал, и куда продолжительнее.

— Артём Кириллович, все мы, вся наша служба, восхищаемся вами, — продолжил Долгоруков, повернувшись ко мне вполоборота и пожимая руку. — Отрадно видеть, как наша молодёжь показывает такие результаты. И сердце переполняется гордостью от того, что такие люди как вы представляют Российскую Империю на международной арене!

Взглядом я нашёл в толпе Патриарха. Вот уж кто сейчас раздувался от гордости, так это он! Дождался на старости лет, — так и читалось в его глазах.

— Ну и конечно, заслуженная награда! За мужество и самоотверженность, достойные настоящего егеря и патриота, Чернов Артём Кириллович, правнук барона Чернова, награждается орденом князя Владимира 4-й степени!

— Сюда повернись! — хмыкнул император.

А вот это было совсем неожиданно! Я ожидал, что орден вынесет церемониймейстер. Возможно, если бы его приколол сам Долгоруков, я бы не слишком удивился. Но император!

Зал просто ахнул. А император пожал мне руку.

— Поздравляю с наградой! — сказал он громко.

— Благодарю, Ваше Величество! — ответил я.

Вообще я должен был сказать что-то вроде «служу империи», кажется. Вот только «имперец» из меня, как из русалки балерина. Служить щитом человечества? Всегда готов, в любой из жизней. Служить империи? Я видел, как империи рождаются и умирают, так что это не для меня.

Однако император на это только хмыкнул и негромко добавил:

— Награда немного авансом, сам понимаешь.

— Понимаю. Show must go on. Реклама егерской службы и всё такое.

— Сам догадался? — прищурился Его Величество. — Иди уже.

Поклонившись, я вернулся на своё место в шеренге. Фирсов одобрительно кивнул, мол, всё прошло хорошо.

Пока шёл, глянул одним глазком на полученный орден. Золотой крест, красная эмаль — и простой, без геральдических атрибутов, щит на переднем плане, из белого золота, насколько я успел посмотреть в Сети. Символизирует мифрил, считающийся нерушимым.

— Кроме самих наград, — объявил вернувшийся на своё место церемониймейстер, — награждённым причитаются некоторые преференции, в большинстве случаев это налоговые послабления для рода. Но об этом будет сообщено в частном порядке. А теперь слово Его Величеству.

Ну вот, теперь очередь Ариэль.

— Дамы и господа!

Когда заговорил Император, остальные звуки в этом мире исчезли. Оркестр смолк, люди затаились. Тяжелее всего сейчас, должно быть, астматикам. Скорей умрут, чем перебьют Его Величество.

— Сегодня я хотел бы сделать официальное заявление, — Императору не нужно было кричать, усиленный даром голос и акустика зала делали всё за него. — Дело в том, что ко мне обратились представители иной расы из другого мира…

По зале прошелестел тихий «Ах!»

Вот он, эффект «вау». Впрочем, Император не возражал.

— Иномирная принцесса расы инфернов попросила у меня о предоставлении убежища.

Ещё одно: «Ах!» — пронеслось над толпой, на этот раз громче и отчётливее.

— Как вы понимаете, просьба возникла неспроста, — продолжил Величество.

А вот сейчас будет очень интересно. Любо-дорого посмотреть, как Император выпутается из щекотливой ситуации и пройдёт мимо всех острых камней. Не объяснить с чего он вообще решил дать инфернам убежище нельзя, закономерным будет вопрос: «Какого хрена?». Если не дожать и умалить косяк ацтеков, то вопрос поменяется на «И чо?». А если пережать, то Император выдаст недвусмысленную сентенцию: «Ацтеки — мудаки».

Охота на инфернов! Истребление! Геноцид! Нельзя такое вслух произнести. Слишком уж похоже на предъяву. А после предъявы заднюю не дают, иначе ты ссыкло. Ну или балабол, который не отдаёт себе отчёта в собственных действиях.

О-хо-хо…

Но на то он и Император, чтобы уметь в политику.

— Дело в том, что на территории другого государства, инферны столкнулись с некоторым притеснением, — обтекаемо начал Его Величество, — и не могут чувствовать себя в безопасности. Мы же, в свою очередь, готовы принять иномирцев у себя на правах иммигрантов, и гарантировать защиту жизни и здоровья согласно законам Российской Империи.

Из толпы защёлкали вспышки фотоаппаратов. Часики медийной бомбы уже тикают, вот-вот рванёт.

— Информация была доведена до меня из надёжного и проверенного источника и сомневаться в её правдивости у меня нет никаких оснований. На этом у меня пока что всё, — сказал Император. — В ситуации ещё предстоит разбираться более тщательным образом, но на данный момент моё решение таково.

Люди в зале не понимали, стоит им уже аплодировать или ещё рано. Благо сдержались, потому как уже спустя секунду Его Величество продолжил:

— Принцесса Ариэль, прошу вас, подойдите.

Всё ещё под покровом иллюзий, рогатая робко шагнула вперёд. Толпа перед ней сразу же расступилась. Подогревая шоу эффектным жестом, Ариэль на ходу сняла вуаль и явила миру свой истинный облик.

— Уа-а-а-а-а, — на выдохе отреагировала толпа.

Прямо на моих глазах вершилась история! Думаю, эти кадры будут тиражировать столько, сколько просуществует Российская Империя!

Ариэль поднялась всё на тот же помост и остановилась в паре шагов от императора, — всё так, как и было прописано в её методичке. Затем она выдержала театральную паузу и почти на чистом русском произнесла:

— Ваше Величество.

Очередное удивление, на сей раз с примесью патриотического восторга.

— От лица своей расы благодарю вас за то, что предоставили мне и моим людям убежище. В знак нашей благодарности, прошу вас принять мой скромный дар.

Тут как будто бы из воздуха рядом с ней образовался Фирсов. В руках у графа была шёлковая подушечка, а на подушечке меч в тех самых, изготовленных самой принцессой, дешёвых ножнах. И вот, кстати, ещё одна монетка в копилочку шоу! Символизм аж зашкаливает! Не суди книгу по обложке и всякое такое, ага.

Ариэль, кивнув графу, взяла меч двумя руками и, опустившись на одно колено и склонив голову, протянула его императору.

До массовой истерики осталось три, две, одна…

* * *

Город Мурманск, отель «Людмила»

Леонид Алексеевич Гранатов шёл по вечерней улице на окраине Мурманска. В руках он нёс два пакета, один из которых на ходьбе тихонько позвякивал.

Мурманск — пусть и небольшой, но стремительно развивающийся город. Ещё каких-то сто лет назад города и в помине не было, а сегодня это аккуратный и чистый город с современным портом, собственной промышленностью и достопримечательностями. И пусть до ближайшего из крупных городов, Петрозаводска, ему ещё далеко, мурманчане свой город любят и ценят.

Так что Мурманск — отнюдь не дыра, и в городе имелось немало приличных мест и приличных отелей, просто Леониду Алексеевичу не хватало на них денег. А вот на бомжатник с непомерно гордой надписью «Отель Людмила» — хватило.

Беда в том, что почти вся та наличность, что он имел при себе, истратилась в дороге, а доступа к счетам у него пока что не было.

И да, путь был долгим. Путь был нелёгким. Да и опасным, чего уж греха таить.

Пришлось устроиться коком на сухогруз, который вёз в Мурманск одни удобрения, а обратно должен был привезти другие. Поэтому и контракт у новоявленного кока был туда и обратно. И когда он по-тихому слинял с судна, в карманах у него посвистывало.

Ну да ничего.

Главное, что он наконец-то дома. В России.

— Фу-у-ух, — Гранатов зашёл в свой номер, закрыл дверь на хлипкую щеколду и поёжился.

Пускай осень только-только началась, но всё же дело происходило за Полярным Кругом, и температура на улице стремилась к нулю. На тёплую одежду денег тоже не было, так что мужчине приходилось щеголять в остатках былой роскоши — сшитых под заказ брюках и лёгком пиджаке.

Мужчина положил на стол пакет.

— Одна звенеть не будет, — ухмыльнулся он. — А две звенят не так.

В последние годы он привык к дорогим ресторанам и хорошему вину, и душа требовала праздника даже сейчас, во время этой вынужденной нищеты. Так что мужчина сбегал в ближайший ларёк, взял себе дюжину бутылок дешёвого местного пива и несколько вяленых ёршиков на развес. Вообще хотел воблу, но где вобла, а где Мурманск. Впрочем, ёрш оказался ничуть не хуже, а гордый за визитную карточку своего города продавец собственноручно отобрал несколько рыбин с икрой.

Леонид Алексеевич уселся в обшарпанное кресло и с наслаждением скинул с себя ботинки.

— Дожили, — сказал он, глядя на большой палец ноги, который вылез через дырку в носке. — Ладно… Всё будет…

Кряхтя, он поднялся и аккуратно повесил пиджак на вешалку, подумав, снял и повесил на вешалку единственную рубашку и брюки, оставшись в трусах и майке. Закурил. Затем он загрузил обойму бутылок в маленький, вечно жужжащий отельный холодильник, сел обратно в кресло. Пододвинув к себе журнальный столик, расстелил загодя прихваченную где-то рекламную газетку и вытряхнул на неё ерша.

После мужчина открыл пиво и за три глотка высадил половину бутылки.

Ну а теперь настало время рыбки. Он взял ерша, пару раз ударил рыбину о голое колено. С наслаждением втянул носом аромат вяленой рыбы.

Улыбнулся сам себе.

Давненько он не отдыхал вот так… атмосферно. По-простому, но всё равно очень душевно.

— Так, — тут Леонид Алексеевич понял, что сидеть в тишине как-то грустно, нашарил телевизионный пульт и включил старенькую, сильно уставшую от жизни плазму.

Картинка оставляла желать лучшего, да и помехи вклинивались, но мужчине было на это наплевать. То, что шло по телевизору, целиком и полностью завладело его внимание.

— За мужество и самоотверженность, достойные настоящего егеря и патриота, — вещал с экрана князь Долгоруков, — Чернов Артём Кириллович, правнук барона Чернова, награждается орденом князя Владимира 4-й степени!

— С-с-с-сука, — прошипел мужчина, не веря своим глазам.

Лёня Гранатов не был одаренным, однако в тот момент, когда целый зал аристократов начал аплодировать, он внезапно обрёл нечеловеческую мощь. Он столь сильно и столь метко метнул ерша в экран, что тот прошиб головой хлипкую плазму. Так и торчал там теперь.

— Что за шум⁉ — донёсся крик горничной из коридора.

— Всё нормально! — крикнул он в ответ. — Я просто уронил…

Что? Пульт от телевизора? Бутылку? Достоинство?

— … я уронил вешалку! — крикнул Лёня.

Без гроша лишних денег, в последних чистых трусах и майке, теперь он ещё и должен за разбитый телевизор. Скорее всего, из гостиницы придётся бежать под покровом ночи. И всё из-за него! Опять, мать его, всё из-за него!

— Ну, Чернов, — Лёня взял второго ерша и со злостью отломал ему башку. — Ну, погоди!…

Глава 22 Танцы

Ариэль взяла меч двумя руками и, опустившись на одно колено и склонив голову, протянула его императору.

Тот сделал шаг вперёд, левой рукой принял подарок, а правую подал принцессе, помог подняться.

— Полагаю, внешняя скромность вашего дара обманчива? — с намёком спросил Дмитрий Михайлович.

— Именно так, Ваше Величество, — сообразила Ариэль. — Этот меч изготовлен из мифрила и…

Тут ей пришлось сделать паузу, потому что дружный «Ах!» толпы аристократов заглушил её дальнейшие слова.

— … и в нём заключена душааликорна, крылатого единорога, — принцессе пришлось повысить голос, чтобы перекрыть рокот толпы, — и даже просто вытащить его из ножен сможет лишь человек достойный и справедливый.

Щёлк! Аристократов как будто выключили. До них резко дошёл смысл слов принцессы. Одушевлённое оружие, мифрил. Император держал в руках легендарное, почти мифическое оружие. Про такие мечи в былинах рассказывают. Не то что простым графам и баронам, большинству князей такое и не снилось!

А тут ещё и дополнительные слова про достоинство и справедливость…

Император, выдержав театральную паузу, легко и непринуждённо, с улыбкой, извлёк клинок из ножен.

— Ну вот, достоин! — негромко сказал он и, кажется, даже выдохнул, бросив в мою сторону быстрый взгляд.

Гром раздавшихся аплодисментов едва не оглушил!

А император вложил меч обратно в ножны, поцеловал принцессе ручку и что-то негромко сказал. Та кивнула, изобразив лёгкий полупоклон, спустилась обратно с помоста и отправилась в мою сторону. Император же вернулся на свой трон, махнув награждённым рукой, мол, свободны.

Официальная часть приёма закончилась. Судя по расписанию, которое прислал мне Фирсов, сейчас настал получасовой «перерыв», после которого начнутся танцы. А нам с Ариэль нужно просто дожить до конца приёма — тихо и спокойно, стараясь не отсвечивать. Уходить до окончания невежливо, привлекать лишнее внимание к своей персоне ещё более невежливо — нам с Ариэль и так отвели слишком много экранного времени.

— Ну как я, молодец? — спросила принцесса, подойдя ко мне вплотную.

— Ещё какая молодец! — ответил я, наблюдая, как вокруг нас образуется нездоровый ажиотаж. — А ну-ка пошли…

Я подхватил Ариэль под локоток и повёл было в сторону деда, которого я успел заметить шагах в двадцати.

Вот только дойти не получилось.

— Ваше высочество, — на нашем пути возник какой-то аристократ не из последних, — позвольте представиться…

— Позвольте представиться…

— Позвольте представиться…

Сильные мира сего окружили Ариэль со всех сторон, оттеснив меня в сторону. Впрочем, мне тоже досталось внимание, но тут меня выручил дед, подошедший на помощь. Вот только если Патриарх ловко съезжал с тем, которые ему не нравились, и переводил разговор в деловое русло, то рогатую принцессу атаковали откровенно маразматическими вопросами.

А как у вас там то? А как у вас там сё? А как называется вот это? А зачем вам рога? А хвост есть? А вы обгораете на солнце? А побалакайте по-своему, пожалуйста!

Принцесса явно чувствовала себя не в своей тарелке, а потому я извинился перед собеседниками деда и направился её спасать, приготовившись включить при необходимости свою ауру.

Вот только чуть-чуть припозднился.

Будто косяк рыб перед акулами, толпа расступалась перед монаршими особами. Анна и Владимир Голицыны, — младшие из детей императора, — неспеша двигались в нашу сторону.

Анна — хорошенькая черноволосая девушка восемнадцати лет. Я бы даже сказал очень хорошенькая. Природа щедро одарила её, и не только красотой, но и формами. Выдающаяся грудь, узкая талия. Бёдра, к сожалению, скрывало довольно просторное белое платье, оставляя простор для фантазии.

А её брат Владимир — светловолосый в мать, зато в отца подтянутый, плечистый и высокий, на вид примерно моего возраста. Вроде он чуть старше меня? Или младше? Он был одет в парадный егерский мундир, такой же, как у меня.

— Артём Кириллович, — принц подошёл ко мне и протянул руку, а его сестра проплыла мимо и прямиком к Ариэль. — Хотел с вами познакомиться и пообщаться, как с коллегой…

С коллегой? Это он сейчас о чём вообще?

А-а-а-а!

Мундир! Ну точно! Парнишка себя егерем считает.

Очаровательная наивность! А с другой стороны… блин… мне даже чуть стыдно стало за эти первые мысли. Серьёзно, ну а какой у него выбор? Кто ж плоть от плоти Императора Российского отправит в пекло, монстрам жопы рвать? Правильно — никто не отправит.

Так что довольствуется Владимир своими тепличными вылазками и грезит о подвигах, которые ему в ближайшее время наверняка не светят.

— Очень приятно, Владимир Дмитриевич, — я пожал протянутую руку. — О чём вы хотели бы поговорить?

— Для начала, — он хитро подмигнул, — давайте отойдём в сторонку, дабы избежать суеты.

На последних словах он повысил голос и оглядел собравшихся кругом аристократов. В этот момент в юнце прорезались черты его отца — властность и сознание того, что окружающие обязаны подчиняться.

Окружающие намёк поняли прекрасно, и вокруг нас с принцем образовалось довольно большое свободное пространство.

— Забираем принцесс и валим отсюда, — на разжимая губ, едва слышно подсказал принц.

А он хорош! Вот прямо молодец! И даже начал мне нравиться, честное слово!

Мы подошли к его сестре и Ариэль.

— Сестра, — первым заговорил принц, — позволь представить тебе Артёма Чернова, кавалера ордена князя Владимира.

— Очень приятно, — улыбнулась принцесса Анна.

— Ваше Высочество, Ваше Высочество, — я подхватил эту игру в официоз, уже понимая, что брату и сестре всё это ничуть не интересно, но необходимо держать марку, — позвольте представить вам Её Высочество принцессу Ариабрaxтрeзиэль, но можно просто Ариэль, иначе язык сломать можно.

Лица принца и принцессы на сложном имени вытянулись, но когда они поняли, что я просто шучу, то оба деликатно прыснули, прикрыв рты один кулаком, другая ладошкой.

— Давайте отойдём вон к тому столику, — показал принц Владимир. — Ариэль, прошу прощения за этот балаган.

Он опять чуть повысил голос, и благородных господ, которые до этого докучали иномирянке, как корова языком слизала.

— Ловко вы их, — уважительно отметил я.

— Да устроили тут… — принц покачал головой. — Стыдоба!

— Вы хотели о чём-то спросить, Ваше Высочество? — спросил я, когда мы очутились возле столика.

К нам как раз подошёл официант с напитками, и принц выбрал себе что-то игристое. Принцесса Анна последовала его примеру, а я взял для нас с Ариэль по бокалу белого вина.

— Если вас не затруднит, хотелось бы узнать побольше про вашу службу в Арапахо, — принц перевёл взгляд с меня на Ариэль, — и, конечно, историю вашего знакомства и спасения.

Глаза у принца полыхали от нетерпения. Он смотрел на меня, будто мальчишка на своего старшего товарища, и, похоже, разломы и подвиги его интересовали куда больше, чем принцессы, пусть даже и иномирные. И даже красавица Ариэль его интересовала в контексте разломов.

А вот у меня теперь в непосредственной близости от его сестры с одной стороны, и от Ариэль с другой, все мысли о сиськах. Давненько я без женщины, по правде говоря, накопившаяся энергия даёт о себе знать. Надо бы на досуге исправить… И, кстати, можно уже, наверное, следующую печать ставить. Хотя после неё ещё больше организм требовать будет. Так, сперва баба, потом печать.

— Что именно вам интересно, Ваше Высочество? — спросил я.

— Где были? Что видели? Мне интересно абсолютно всё!

— Что ж…

Вы хотите баек? Их есть у меня.

Начал по порядку, с нападения на корабль, потом про разлом, в котором нашёл Чипа и Дилю, тактично умолчав про предшествовавшую пьянку и дальнейшие приключения в купе двух любвеобильных майянок. Затем рассказал про страпони, и про трёхголовую мартышку, и про песчаных червей, и про динозавров. Когда разломы закончились, начал рассказывать про магов-ацтеков.

Поведал о воине-ягуаре и схватке на арене, и воине-орле Нецали, с которым довелось послужить бок о бок. Ну и не забыл упомянуть о моих таких далёких майанских крошках — Иси и Миси, только без интимных подробностей. Что-то я, по правде говоря, соскучился уже по всей этой братии…

— А как вы встретились с инфернами? — спросил принцесса Анна, что характерно, с тем же щенячьим выражением глаз. — Отец нам так и не рассказал!

— О, это длинная история, — улыбнулся я. — Её лучше рассказывать в спокойной обстановке. Боюсь, мы с Ариэль и так злоупотребили вашим вниманием.

— Если мы от вас отойдём, — принц метнул взгляд в зал, — эти пираньи растащат вас на кусочки. А знаете что, у меня есть идея! Ариэль, вы танцуете?

— У меня быть мало врремени, — улыбнулась та, — но я уметь вальс, он похож на наш.

— Отлично! Артём, а как у вас с танцами?

— Не хуже других, — пожал я плечами, — но если вы хотите предложить нам выступить…

— О нет, у меня идея лучше! — на лице принца появилась озорная улыбка. — Вон, видите, за той дверью готовятся к выступлению танцоры?

Я глянул в указанном направлении, и правда увидел за дверью, ведущей в какой-то коридор, несколько девушек в одинаковых пышных платьях. И заодно заметил, как официанты что-то говорят аристократам, и те отходят подальше от трона, освобождая почти квадратную площадку.

— Вижу, — кивнул я.

— Позволишь мне пригласить свою принцессу? — подмигнул он.

— Почему это мою? — начал было я, но принц только фыркнул. — Конечно, Ваше Высочество.

— Ариэль? — учтиво поинтересовался принц у моей спутницы, и та молча кивнула. — Прекрасно! Сестра, составишь пару Артёму?

— Если господин Чернов пригласит, — с таким же озорством на лице, как у брата, ответила принцесса Анна, — то с удовольствием потанцую.

Кажется, она думала, что я оробею?

— В таком случае, прошу, — сделал я приглашающий жест.

Принц в этот момент быстрым шагом подошёл к какому-то мужчине рядом с танцорами, и что-то ему сказал. Тот начал протестовать, но принц врубил свою ауру, которую я даже на расстоянии почувствовал, и мужичок сник. А, делайте что хотите, — сказал красноречивый жест.

И как раз, когда заиграла музыка, принц вернулся.

— Идём веселиться! — хлопнул он в ладоши. — Этот старый пердун только попросил нас держаться ближе к центру, мол, его танцоры подстроятся и подыграют.

Задумка принца показалась мне весьма самонадеянной, но потом я вспомнил, как меня самого в недавнем прошлом натаскивали на все эти танцы в школе. Танцевал я без преувеличения отлично, на уровне — сказалась общая физическая подготовка, ловкость и гибкость, да и с прошлой жизни немало самых разнообразных навыков сохранилось. Охотники — это не только битвы, иногда и принцесс на сеновале повалять хочется. А те почему-то сперва хотят танцевать. Так что поневоле за сотню-другую лет выучишь все эти повороты и приседания. Да и не так уж сильно отличаются танцы в разных мирах — анатомия-то у людей одна и та же.

И, думаю, брата и сестру муштровали точно не меньше меня.

Так что ладно, пять минут, туда и обратно, зашли и вышли!

Вот только заигравшая музыка оказалась не просто вальсом, как я ожидал. Это оказалась песня, «Русский вальс». Ну точно, это ещё не сам бал, это «разогрев» для публики, должны выступать профессиональные танцоры.

Эх, ладно! Где наша не пропадала!

Я подал руку принцессе Анне. Она одарила меня лукавым взглядом из-под ресниц и вложила свою ладонь в мою.

Кажется, веселиться собрался не только принц!

Что ж, я не прочь поддержать эту игру. В конце концов, не каждый день выпадает шанс потанцевать с принцессой. Да ещё и под аккомпанемент придворного оркестра.

Когда мы вышли на середину зала, музыканты как раз доигрывали вступление, основательно его растянув.

Зал замер. Кажется, многие поняли, что это импровизация, например, по растерянному выражению лица Его Величества.

Мы встали друг напротив друга, на некотором расстоянии. Справа от меня напротив Ариэль замер принц. Сама Ариэль бросила на нас с Анной быстрый взгляд и немного сдвинулась, копируя мою партнёршу.

«Песня-печаль. Дальняя даль…» — приятный баритон наполнил своды древнего зала.

Мы сделали шаг навстречу друг другу. Ещё шаг. Я вытянул правую руку, принцесса вытянула свою. Коснувшись друг друга кончиками пальцев, мы сделали ещё шаг навстречу, подойдя вплотную. Боковым зрением я видел, что вторая пара сделали ровно то же самое.

Я положил руку на талию Анны, она опустила свою мне на плечо. Наши ладони сплелись.

— Поведу я, — предупредил я.

— Конечно, — принцесса усмехнулась.

«…песня моя — Россия!» — пропел певец, я сделал шаг вперёд, увлекая принцессу.

Мы закружились в плавном вальсе. Раз-два-три, раз-два-три… Поначалу всё шло чинно-благородно. Я вел принцессу уверенно и элегантно, она следовала за мной с безупречной грацией.

Темп песни начал нарастать, как и скорость наших шагов.

Вот мы закружились на одном месте, и Анна прогнулась в талии, откинувшись назад.

Тут я заметил, что Ариэль весьма прилично кружится с принцем, но почему-то всё время смотрит на нас с Анной. Копирует? Да нет, там Владимир ведёт, и он изображает что-то своё.

Надо отдать должное, смотрелась Ариэль сногсшибательно. Белое платье, красная кожа, шикарная шевелюра, всё такое контрастное.

Хм, а ведь у нас с принцем одинаковые мундиры, а у принцесс платья пусть и разного фасона, но белые. А неплохо получилось.

Наши с Ариэль взгляды встретились. И там я увидел…

«Милый друг, вот и прошли годы разлук…»

В этот момент Анна выскользнула и пару раз крутанувшись, оказалась в трёх метрах от меня.

Короткий разбег… Твою ж мать, ты что творишь???

Мне ничего не оставалось, как подхватить за талию высоко подпрыгнувшую монаршью заразину.

«Русский вальс, — нашу любовь благослови!»

Почтенная публика ахнула, я пару раз повернулся с принцессой над головой и аккуратно поставил на пол, тут же подхватив за талию.

— Ваше высочество изволит развлекаться? — уточнил я.

— Конечно! — засмеялась Анна. — А что ещё здесь делать? Помирать со скуки?

— А и то верно!

В это время как раз на танцпол высыпали танцоры, окружив нас шёлковым хороводом. Так, не отвлекаться!

А музыка всё быстрее!

А принцесса всё ближе!

Чтобы сохранить равновесие, мне пришлось почти что прижать её к себе. Впрочем, она не возражала и не отстранялась. Только разрумянилась. И глаза какие-то чуть удивлённые. Я что, не то что-то делаю?

А хотя да. Делаю. Кое-что, к чему императорская дочь явно не привыкла. Я её не боялся. Не зажимался, не стеснялся, не воздыхал. Держался свободно и расслабленно, — для меня танец был просто танцем, будь моя партнёрша хоть принцессой, хоть кухаркой.

Вот чему она удивлялась!

Ну а я заставлял её крутиться на каблучках, то отстраняясь на вытянутой руке, то закручивая её к себя. Пару раз моя ладонь скользнула по изящной спинке, и даже, кажется, опустилась чуть ниже талии.

Но принцесса и бровью не повела. Она, как и я, наслаждалась танцем.

В какой-то момент я с сожалением понял, что песня заканчивается. Подхватив Анну одной рукой за талию, я закружился с ней, подняв в воздух, и ей пришлось прогнуться, чтобы удержаться.

И вот последние такты… и мы замираем почти что в однимку, глядя в глаза друг другу. Лицо Анны пылало, в глазах застыло изумление напополам с восторгом. Кажется, она не ожидала от меня такого напора. Как, впрочем, и я от неё!

Миг, другой… А потом грянули аплодисменты. Профессиональные танцоры кланялись аристократам, императорской чете.

Кхм… Я сделал шаг назад.

— Благодарю за танец, Ваше Высочество, — я слегка поклонился, но продолжал удерживать руку принцессы. — Это было незабываемо!

— Я… Да… Благодарю вас, Артём, — похоже, Анна всё ещё не могла отдышаться. — Вы превзошли все мои ожидания!

Я улыбнулся, глядя ей в глаза. Это всего лишь танец. Это совсем не та область, где я могу по-настоящему удивить.

Владимир и Ариэль подошли к нам.

— Ну вы и отожгли! — совсем не аристократично заявил принц Владимир. — Выступили ничуть не хуже профи!

— Благодарю, Ваше Высочество, — я чуть склонил голову, — но с такой партнёршей иначе и быть не может.

— Вы мне льстите, Артём, — рассмеялась принцесса Анна. — Но спасибо за комплимент!

— А мне надо ещё учиться, — вздохнула Ариэль.

Она смотрела на меня… Странно смотрела. С какой-то смесью восхищения, зависти и почти неприкрытой ревности.

И тут меня очень грубо развернули за плечо.

Передо мной стоял высокий мужчина лет сорока, с пышными усами, в кителе армейского кроя, но без наград. Выглядел он при этом так, будто я у него кошелёк украл, и он меня за руку поймал.

— Артём Кириллович Чернов, во время танца вы держали себя излишне вольно с Её Высочеством! — начал он. — Складывается впечатление, что обращению с дамами вы обучались в борделе.

Чего, блять? — хотел было сказать я, но он и слова вставить не дал.

— Однако ваша неопытность вас не оправдывает! Как человек чести, я обязан защитить достоинство и репутацию принцессы. Я настаиваю на немедленной дуэли, с разрешения Его Величества, конечно!

— Не знаю, что вам показалось, граф, — первой среагировала принцесса Анна, — но не вам говорить о репутации! На вашу собственную пробу ставить некуда!

Ого! А девчонка-то огонь!

Однако граф только плечами пожал. Понятно. Упёртый, значит.

Собственно, мне пофиг. Только вот выяснить бы один вопрос.

Я уставился на усатого.

— А ты вообще кто? — спросил я у него.

Ещё бы под ноги наглецу сплюнуть, но тут паркет, зрители не поймут.

* * *

Ацтекская Империя. Теночтитлан. Императорский Дворец

Внешняя разведка работала, как часы. Шпионы шпионили, а доносчики доносили, но вот конкретно сегодня новости пришли не из теневого сектора. В конце концов, прямо в центре Москвы работало официальное посольство Ацтекской Империи, и дипломатическая миссия ацтеков в обязательном порядке посетила тот самый приём.

Короче говоря, тревожный сигнал до Императора Монтесумы Пятого донёсся очень быстро.

«В ситуации ещё предстоит разбираться более тщательным образом, но на данный момент моё решение таково», — речь правителя Российской Империи была уже переведена и распечатана.

Сказать, что Монтесума был зол — не сказать ровным счётом ничего.

Факты уже были сопоставлены. Награждение некоего молодого выскочки, который только что вернулся из Арапахо, а следом инферна, которая каким-то образом добралась до России и попросила убежища. Слишком очевидно. Ну вот прямо слишком.

— Верховного жреца ко мне, — приказал Монтесума, глядя на танцы сбежавшей демоницы и Чернова с принцем и принцессой Российской Империи.

Однако жрец сам уже бежал к императору.

— Какого дьявола⁉ — вместо «здрасьте» заорал тот, как только Верховный Жрец Уэуэ предстал пред его очами. — Как твои люди могли проморгать такое⁉ Ты хоть понимаешь, чем это нам теперь может грозить⁉

— Да, Ваше Величество.

Жрец Уэуэ выглядело слишком молодо для своих лет. Почтенный возраст выдавали лишь частые морщины, которым позавидовал бы даже шарпей. Одет он был не церемониально — сейчас в этом не было нужды.

— Ваше Величество, я прошу прощения.

— Что мне с твоего прощения⁉ Ты придумал, как теперь быть⁉

— Ваше Величество, — Уэуэ тревожно сглотнул. — Есть и другая проблема. Одна блогер раскопала, сколько всего рабынь содержится в настоящее время в храмах, и опубликовала эти сведения в своём блоге.

— И что с того? — не понял император.

— Уверен, эту информацию уже анализируют русские спецслужбы. И если ситуация срезонирует, у нас просто не будет иного выхода, кроме как свалить всё на локальную инициативу отдельных жрецов. Чипахуа мёртв и, более того, сам себя принёс в жертву. Объявим его безумным фанатиком, свихнувшимся радикалом, да и вообще придумаем ему душевную болезнь. Поохаем, поахаем, и покаемся в том, что допустили такого человека на такой пост. Пообещаем проверить остальных.

Монтесума замолчал. По лицу Его Величества было видно, что он слегка успокоился. Да, план жреца был отмазкой, однако отмазкой стройной. К такой и впрямь будет сложно придраться.

— Хорошо, — наконец махнул он рукой. — Но Чернов своими действиями нанёс нам весьма существенный урон. Всё, потанцевал и хватит. Его в расход. И блогера тоже.

Оглавление

Глава 1 Фрау Гретта

Глава 2 Ревизор

Глава 3 Аврал

Глава 4 Курорт

Глава 5 Ящер

Глава 6 Малинник

Глава 7 Бессонные ночи

Глава 8 Что происходит в разломе — остается в разломе

Глава 9 Рождение легенды

Глава 10 Дирижабль

Глава 11 Это все…

Глава 12 Вам — взлет!

Глава 13 Таможня

Глава 14 Шолотль

Глава 15 Ништяк

Глава 16 Дом, милый дом!

Глава 17 Хороший человек

Глава 18 Император

Глава 19 Аудиенция

Глава 20 Ваш выход

Глава 21 Князь Владимир

Глава 22 Танцы