Адычанская трагедия [Виталий Михайлович Егоров] (fb2) читать онлайн

Адычанская трагедия Виталий Михайлович Егоров

АДЫЧАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Повесть, основанная на реальных событиях,

произошедших в конце 90-х годов.

Краткое содержание книги.

Конец 90-х. Страна только начинает приходить в себя от разрушительных последствий деятельности реформаторов последнего десятилетия. Для восстановления экономики стране нужны природные ресурсы, в первую очередь нефть и золото. В это неспокойное время на одном из золотодобывающих приисков, расположенных на реке Адыча, совершается убийство старателей с похищением золота. По указанию руководства МВД, для раскрытия этого громкого преступления, в северный район отправляются оперативники Димов и Климов. Работая по раскрытию убийства, оперативники невольно выходят на преступную сеть продажных правоохранителей, пытавшихся помешать расследованию.

ПРОЛОГ

На карте необъятных просторов Якутии затерялась дивная и загадочная река Адыча.

Откуда берет свое название эта древняя река, не знает никто, но одно можно сказать точно – наречена она таинственным именем нашими далекими предками еще в незапамятные времена.

Без сомнения, слово Адыча олицетворяет собой нечто прекрасное и величественное, возможно, это имя пленительной красавицы или доброй и заботливой матери…

Начиная свой путь от западных склонов Черского хребта, омывая берега нескольких районов, Адыча проделывает путь длиной более семисот километров и соединяется с рекой Яной, образуя один из ее могучих притоков.

Красивейшая природа со сказочными наледями, не тающими даже в самое жаркое лето, богатые рыбные запасы, неиссякаемые и не до конца доступные золотые месторождения привлекают сюда всевозможных авантюристов и романтиков, любителей экстрима и откровенных злодеев.

Если же спросить городского обывателя о местонахождении реки Адыча, и, находится ли она вообще на территории Якутии, он, скорее всего, затруднится с ответом.

Между тем, священные горы Кисилях – эта «Северная Шамбала», находятся на том месте, где Адыча встречается с рекой Яной – на их водоразделе.

Далее Адыча, сливаясь воедино с Яной, уносит свои бурные потоки в море Лаптевых.

Соприкасаясь своими водами с такими сакральными для якутян местами, Адыча становится еще величавей и неохотно расстается со своими тайнами.

НЕУДАЧНЫЙ ДЕНЬ

1

Август выдался теплым, стояла предосенняя тихая погода. Дождей давно не было, дети еще купались в речках и озерцах, хотя в другие года в это время одевали теплые вещи, а ночью на дачах топили печи.

В один из таких дней сотрудник уголовного розыска Владлен Димов отдыхал дома, наслаждаясь крепким кофе и просмотром любимой передачи, благо выдался редкий выходной день и можно было понежиться в постели до обеда, повозиться с сынишкой Алешей.

Но эта идиллия была нарушена тревожным телефонным звонком. Звонил из министерства внутренних дел дежурный Симонов, знакомый Владлена, они раньше вместе работали оперативниками, но потом пути их разошлись. Симонов не смог приноровиться к оперативной работе, был малость нерасторопным, раскрытие каждого преступления для него становилось большим испытанием и он, решив, что это не его стезя, перевелся в дежурную часть.

– Владлен… – он сделал длинную паузу. – Тебя вызывает шеф.

Владлен служил в министерстве начальником отдела по «тяжам», курировал раскрытие преступлений против личности, т.е. убийства, тяжкие телесные повреждения, криминальные исчезновения людей.

Не поняв Симонова, Владлен переспросил.

– Какой шеф?

Ответ был безапелляционный:

– Шеф у нас один-министр… – Симонов немного посопел в телефоне и спросил. – Тебе машину отправить?

– А что случилось?! – в душе у Владлена все кипело, день обещал быть окончательно испорченным, после обеда он планировал с сыном сходить в парк, как раз привезли откуда-то разных зверей и даже зебру. Вчера вечером, узнав о зебре, которую завтра в первый раз в жизни предстоит увидеть наяву, сынишка нашел книгу с рисунком этого диковинного животного и весь вечер повторял: «зебла, зебла».

– Не знаю, – продолжал сопеть в трубку Симонов.

– По сводке из тяжкого что есть? – раздраженно спросил Владлен.

– Убили старателей в тайге, в 300 километрах от поселка Северный на реке Адыча и похитили золото.

– Так бы сразу и сказал! Машину не отправляй, сам доберусь.

Когда Владлен одевался, маленький сынишка, привыкший, что папа часто и внезапно уходит на работу, подал ему ботинки.

– Ты пошел на лаботу? – лепетал маленький человечек. – Мы с мамой будем тебя ждать.

Поцеловав ребенка в лобик, Димов вышел на улицу. Дул жаркий ветер, поднимая и крутя пыль с обочины дорог. Вдалеке поднимались тучи.

«Видать, к дождю, – решил Владлен, – беда одна не ходит, поход в парк придется отменить в любом случае».

Решил идти до министерства пешком, в середине пути споткнулся об торчащую из-под земли ржавую трубу, сильно ударившись коленом.

Чертыхаясь и матерясь, проклиная этот неудачный день, он поднимался по парадному крыльцу министерства. Навстречу ему шел, счастливо улыбаясь, Симонов, который, после сдачи дежурства, уходил домой отдыхать.

– Ну что, Симон, согрешил вчера, подкинул мне жмуриков, – Димов потрепал Симонова за шею. – Один раз хотел по-человечески отдохнуть, и то не получилось. И все из-за тебя! – зная простодушие Симонова, Владлен нарочито напустил на себя огорченный и озлобленный вид.

– А что я? Не моя эта вина. Министр находится здесь с утра, к нему пришли какие-то гражданские, они ждут тебя.

В связи с выходными приемная была пуста.

Вдохнув побольше воздуха и с шумом выдохнув, чтобы заглушить легкое волнение, Владлен зашел в апартаменты министра. Там находились, кроме министра, руководитель Владлена – полковник Веденеев и два незнакомых ему человека.

Полковник Веденеев, легендарный сыщик советской эпохи, в последние годы потерял свою былую хватку, заблудился в новых реалиях времени и мечтал о безмятежной старости на пенсии. Поэтому, по серьезным преступлениям, министр, уважая прежние заслуги Веденеева, все же предпочитал иногда общаться с непосредственными исполнителями.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – приветствовал министра Владлен и поздоровался со всеми присутствующими.

Министр представил всех.

– Познакомьтесь, это наш начальник отдела по раскрытию убийств Владлен Семенович Димов. В связи с большой трагедией, у нас находятся советник президента Ким Сергеевич и представитель геологии товарищ Меркулов, – почему-то представив последнего только по фамилии. – Несколько дней назад в одном из золотодобывающих приисков, расположенных на реке Адыча, убиты два старателя, отец и сын, похищено золото. В прииске трудились девять старателей, все они работники геологии, которые нанялись добывать золото во время промсезона. Среди них были два студента-горняка, которых отцы взяли с собой. Одного из этих студентов с отцом и убили. Данным инцидентом встревожено правительство республики, т.к. преступник или преступники не задержаны, это может поставить под угрозу другие золотодобывающие прииски, а в итоге сорвать план по добыче, – подытожил генерал.

– Места совершенно дикие, до ближайшего населенного пункта около трехсот километров, – продолжил Меркулов, – сейчас туда можно добраться только вертолетом. Информация очень скудная, получена по рации.

– Необходимо срочно организовать выезд на место преступления группы ваших сотрудников, президент ждет в самое ближайшее время доклада о случившемся, – начальствующе произнес советник президента. – Как с вашим вертолетом, генерал?

Министр ничего не отвечая, ему явно не понравился тон советника, набрал по прямой связи дежурного.

– Найдите мне кого-либо из наших вертолетчиков, – он нахмурился и приказал, – срочно!

Разговор, в связи с недостатком каких-либо интересующих сведений, явно не клеился, Владлену стало душно среди руководства, он встал и обратился к министру.

– Товарищ генерал, разрешите, пока прибывают вертолетчики, собрать необходимую информацию по данному делу.

Генерал уважал Димова за способность, казалось бы из пустоты, собрать ту информацию, которая в дальнейшем давало направление работы по преступлениям. Поэтому, когда ему была необходима срочная и достоверная информация, даже не касающаяся преступлений против личности – для доклада правительству и президенту или главк, он иногда поручал это Димову.

– Хорошо, Владлен, – ответил генерал, назвав Димова только по имени, тем самым удивив советника президента. – Собери информацию, когда придут вертолетчики, вновь встречаемся.

В коридоре Димова догнал Веденеев.

– Пойдем ко мне, посоветуемся, ребят соберем.

Владлена взяла досада. Разговор с Веденеевым всегда был тягучим, он медленно входил в курс дела, часто выдвигал нелепые версии произошедшего, ломая четко выстроенную линию работы. Но делать нечего, он покорно направился с начальником в его кабинет.

Место убийства по территориальности относилось к северному улусу с районным центром в поселке Северный.

– Надо связаться с сыщиками райотдела, узнать, какая у них информация, – предложил Владлен, – наверняка что-то они могут нам сообщить.

– Давай, лучше позвоним начальнику отдела, – отрезал Веденеев, – не будем через голову прыгать. В его тоне Владлен уловил чувство обиды оттого, что министр напрямую общается с его подчиненным, т.е. с Димовым, и этим звонком хотел преподнести Владлену урок служебной этики, как надо соблюдать субординацию. Владлен, лишенный всякого тщеславия и отвергающий его как вредный для работы, не понимал Веденеева.

– Хорошо, – и начал набирать номер дежурной части районного отдела милиции.

– Не надо звонить в дежурную часть, звони прямо начальнику, он у себя в кабинете.

Владлен был поражен. Оказывается, до совещания у министра, Веденеев уже разговаривал с начальником отдела и об этом не сообщил министру. Значит, руководитель РОВД ничего интересного не рассказал Веденееву.

Начальником отдела являлся подполковник Сомов, очень амбициозный и высокомерный человек. Когда приезжал на совещания и коллегии в министерство внутренних дел, он в перерывах заходил только к заместителям министра, считал ниже своего достоинства общаться с простыми сотрудниками.

Показатели его отдела по борьбе с хищениями золота зашкаливали, он гордо докладывал о достигнутых успехах, вызывая зависть и восхищение у коллег. Несмотря на то, что Владлен не уважал таких начальников, он признавал, что

Сомов хорошо наладил работу и совершенно справедливо заслуживает похвалы руководства.

Когда Сомов поднял трубку, Веденеев переключил аппарат в режим селекторного совещания.

– Владимир Алексеевич, – так звали начальника отдела, – мы вышли от министра, со мной начальник убойного отдела Димов. Есть какая-либо дополнительная информация по убийству?

– Пока никакой информации нет, – бодрым голосом начал докладывать Сомов, – мы не можем по земле туда добраться, необходим вертолет.

– Насчет вертолета сейчас ведем переговоры, – произнес Веденеев, – нам нужно знать, чем помочь тебе, сколько оперов отправить?

– Да не нужны мне твои опера, – в голосе Сомова явно чувствовалось превосходство над Веденеевым, – что они сделают тут, людей не знают, обстановкой не владеют, только лишняя обуза. Мы сами тут разберемся, у нас сильная агентура, все будет в ажуре, раскроем.

Ответ удовлетворил Веденеева, он многозначительно посмотрел на Димова и распорядился.

– Хорошо, я так и доложу министру, а ты жди вертолет.

Димов в душе обрадовался, что не придется никуда выезжать, а спокойно провести остаток дня с семьей.

– Тогда я пошел к себе в кабинет, – обратился он к Веденееву, – там подожду, пока позовет министр.

Сидя в кабинете за чашкой горьковатого, дешевого кофе, Владлен не переставал думать об убийстве.

«Если они не раскроют преступление, отвечать, как куратору, придется все равно мне, надо быть в курсе дела», – с такими думами машинально стал набирать номер телефона оперативника уголовного розыска РОВД Северного Рогова Валерия.

С Роговым их связывала давняя дружба. Они начали с патрульно-постовой службы в городе. Оба перевелись в уголовный розыск города, работали в отделении по розыску преступников и пропавших без вести граждан. Однажды, когда еще были молодые, зашли в квартиру, где мог находиться преступник. Была женщина, они стали разговаривать с ней. Вдруг, оттолкнув ее в сторону, из-за занавески выскочил мужчина и направил ружье в грудь Владлена. Владлен опешил и не знал, что делать, в это время Валера встал между мужчиной и Владленом, тем самым закрыв его от линии огня, и стал спокойно разговаривать. Недолго поговорив, мужчина отдал ружье и сдался.

После этого случая Владлен сильно зауважал Рогова.

Примерно десять лет назад Валера встретил свою любовь и перевелся в район, где жила его невеста. Сначала работал опером в валютном отделении, боролся с расхитителями золота, а затем, не поладив с начальником этого отделения Тарасюком, перевелся в уголовный розыск.

«Значит, он может что-то знать про валютные преступления, у него могла даже остаться своя агентура среди хищников (незаконно добывающих золото лиц)», – резонно решил Владлен.

Рогова он застал дома.

– Привет, это я, Владлен.

– Здравствуй, дорогой мой, – удивленно воскликнул Валера. – Сколько лет, сколько зим! Где ты сейчас, почему пропал, что тебе надо? – осыпал вопросами друг, обрадованный неожиданным звонком.

– Что у вас там случилось, меня интересует убийство старателей, ты что-нибудь по этому поводу можешь мне сказать? – Владлен решил приступить к делу без прелюдий, так как с минуты на минуту его мог вызвать министр.

– Подожди… – Валера запнулся, – ты сейчас с какого номера звонишь, продиктуй мне, я тебе перезвоню.

Владлен назвал номер телефона и стал с нетерпением ждать. Не прошло и десяти минут, Валера позвонил и взволнованным голосом объяснил.

– Меня могут прослушивать, здесь это в порядке вещей, поэтому я звоню тебе с надежного номера, – от волнения говорил отрывистым голосом, переходя на скороговорку. – Здесь все повязаны – наши, фэйсы, прокуратура, суд. Съедят, не заметят. Короче, дело темное. В том районе, где убили старателей, находился человек Тарасюка, фамилия его Пугачев. – Рогов уже более спокойней стал рассказывать дальше. – Я разговаривал с хищниками, которые живут в заброшенном поселке Отрадный, там у меня еще осталась своя агентура. Так вот, Пугачев бывал у них, вербовал моего человека с ним уйти в тайгу и грабить хищников. Уверял, что у него хорошие отношения с начальником валютного отделения Тарасюком и, в случае чего, он их отмажет. Мой человек сразу отказался, так как за год до этого Пугачев ушел в тайгу с тремя бродягами и, через полгода, вернулся один. Эти люди пропали.

– Ты сможешь поподробнее разузнать про это дело? – Владлен понял, что дело приобретает интересные обороты. – Только попрошу, будь осторожнее, не лезь на рожон, делай все по-тихому, незаметно.

– Хорошо, я сам лично заинтересован вывести эту шайку на чистую воду, -воодушевленно ответил Валера. – Встречусь со своими людьми, побеседую, может, что-то раздобуду, как раз сейчас в отпуске.

– Ну, давай, будь осторожен, – повторил Владлен и положил трубку.

Он почувствовал, что дело начинает его затягивать.

Чувства, овладевающие сыщиком, когда он выходит на след опасного преступника, знакомо многим оперативным работникам. Сыщик становится отвлеченным, в голове роятся мысли, в уме прорабатываются различные комбинации, он может быть глух и нем. Хороший начальник это видит, и, как опытный охотник, который не дергает собак во время поиска добычи, старается лишний раз не беспокоить своего подчиненного.

Владленом стали овладевать такие чувства.

«Ведь если убивать хищников и забирать их золото, никто не будет заявлять в милицию. Хищники – это бродяги без роду и племени, никто их искать не будет. Пугачев мог перепутать старателей с хищниками и расправиться с ними!».

Его раздумья прервал телефонный звонок. Дежурный сообщил, что прибыли вертолетчики и прошли к министру.

В кабинете министра собрались два пилота, Веденеев и геолог Меркулов. Увидев, что нет советника президента, Владлен облегченно вздохнул. Стал докладывать Веденеев. Поскольку докладывать-то особо нечего, Веденеев обошелся общими фразами.

– Совершено дерзкое преступление. Думаю, это дело мы раскроем, местные оперативники сильные, начальник Сомов компетентный, – Веденеев немного поерзал на стуле и выдал следующее: – И вообще, мы думаем, что конфликт произошел внутри бригады, надо с ними разбираться.

– Откуда у вас такая информация?! – взорвался Меркулов, – вы вообще знаете состав бригады? Они все порядочные, семейные люди, с таким настроем вы мне «раскроете» преступление!

Владлен сидел и оторопело взирал на своего начальника, пытаясь угадать ход его мыслей, пока из этого состояния его не вывел голос министра.

– Димов, вы тоже так считаете?

Владлен вздрогнул от вопроса и резко встал.

– Товарищ министр, мы рассматриваем различные версии, и озвученная версия является одной из них, – выкручивался Владлен, стараясь разгладить острые углы, – после осмотра места происшествия мы сможем более конкретно указать мотивы и причины убийства.

– Давайте, осматривайте место, а не делайте скоропалительных выводов! – не успокаивался Меркулов.

Владлен решил не докладывать министру о разговоре с Роговым. От Веденеева обязательно произошла бы утечка информации Сомову, это было бы чревато для Рогова, чего Владлен никак не мог допустить.

Было видно, что министр тоже обескуражен ответом Веденеева, поэтому решил быстрее закончить совещание.

– Вам необходимо подготовить вертолет завтра утром в десять часов, – приказал он пилотам, – разработайте маршрут, решите дозаправку. От нас полетит Димов.

В кабинете у себя Веденеев оправдывался перед пилотами.

– Геолог меня не понял, я высказал только версию, – все утвердительно кивали головой, хотя понимали, что ни о какой версии речь не шла, а было утверждение о том, что случился внутренний конфликт в бригаде, сопряженный с убийством. Затем, обращаясь к Владлену, – иди, готовься, только одевайся потеплее, ночью там холодно. Я распоряжусь, чтобы собрали всю группу для вылета.

Владлен шел домой и думал.

«Ведь хороший человек Веденеев, только время его вышло. Надо всегда уходить вовремя, для меня это урок – когда наступит моя очередь, уйду достойно». – С такими мыслями он не заметил, как подошел к дому.

– Улаа, папа плишел! – с радостным криком сынишка подбежал и обнял его. – Пойдем зеблу смотлеть!

Время было около трех часов дня, Владлен не без удовлетворения отметил, что успевает с сыном погулять в парке и подготовиться к вылету. Когда шли в парк, небо полностью заволокло тучами, но дождя не было. Изредка набегал прохладный ветер, чувствовалось дыхание осени.

«Вот и кончилось лето, – думал про себя Владлен, крепко сжимая руку сына, – до обеда лето, а после обеда осень».

Насмотревшись на зверей, вдоволь прогулявшись по парку, счастливые отец и сын вернулись домой. Владлен начал готовиться к вылету на место преступления.

Столь неудачно начавшийся день, завершился для Владлена тихим и уютным вечером в кругу любимой и любящей семьи.

СЫЩИК ДИМОВ

Владлен рос спокойным и рассудительным ребенком. Родители рано переехали из села в город, поэтому он без особых затруднений общался наравне, как с городскими пацанами, так и с деревенскими.

Отец, водитель-рейсовик, учил его отстаивать свои права, пусть даже с кулаками, но непреложным правилом было одно – не обижать слабых.

В то время пацаны дрались гораздо чаще, чем сейчас, но это были поистине рыцарские поединки – драка до первой крови, лежачего не бьют, толпой одного – табу.

Сейчас, видя потасовки, которые чаще всего заканчиваются поножовщиной, добиванием упавшего, Владлен всегда сокрушался и задавал себе вопрос – почему молодежь стала такой жестокой?

После школы призывался в армию. Когда дедушка узнал, что Владлен служит в противотанковой артиллерии, был безмерно горд, всем рассказывая, нахваливая внука:

– Я служил противотанкистом во время войны, сейчас внук пошел по моим стопам – есть кому родину защищать!

После армии Владлен поступил в университет и через пять лет оттуда вышел дипломированным специалистом-педагогом. Душа не лежала к учительской работе, и, в один из зимних дней, он стоял перед кабинетом отдела кадров столичной милиции.

Его сначала направили в патрульно-постовую службу с перспективой выдвижения на офицерскую должность. За год работы патрульным Владлен раскрыл несколько преступлений, в основном это были грабежи меховых шапок. Добросовестного парня заприметил начальник уголовного розыска города. Однажды он позвал его к себе на собеседование.

– Нет желания работать у нас в уголовном розыске? – начальник смачно потянул папиросу, обволакивая себя густым дымом. – Мы тебя заприметили, нам нужны толковые ребята, ведь у тебя же есть вышка, – он имел в виду высшее образование.

Сладкий дым папиросы щекотал ноздри. Владлен никогда не курил, но любил запах дыма– это у него осталось еще с детства, когда дедушка с друзьями пыхтели махоркой, манящий запах которой ни с чем путать невозможно. Когда ему было девять лет, он с другом достал пачку папирос и всю выкурил в туалете за домом. Потом полдня их рвало, с того времени Владлен на всю жизнь отказался от курения, а любовь к запаху дыма осталась.

– Боюсь, что не справлюсь с этой работой, – Владлену казалось, что в уголовном розыске работают особенные люди, с отличительной, от остальных людей, интуицией. Иначе, как можно объяснить раскрытие совершенно глухих преступлений? – Дайте мне время подумать.

– Добро, даю тебе три дня, но запомни – не боги обжигают горшки – ответил начальник угро. – Молодец, что хочешь подумать – дело серьезное, жизнь посвятить уголовному розыску не каждый сможет, – на этом они расстались.

Вечером на маршруте долго разговаривали на эту тему со своим напарником Роговым Валерой и решили дать согласие.

– Мне бы тоже перевестись вместе с тобой в уголовный розыск, – Рогов явно не хотел отпускать друга одного, – давай ты там устраивайся, а потом подтянешь меня. На том и порешили.

Через три дня Владлен пришел к начальнику уголовного розыска. Когда он зашел в кабинет, там стоял густой дым папирос, за столом сидели несколько сотрудников и о чем-то совещались.

– А, Димов, ты пришел! – воскликнул начальник, увидев Владлена. По глазам вижу, что согласен посвятить жизнь уголовному розыску.

Тон начальника был полушутливый, Владлену стало хорошо и уютно в компании сотрудников угро и он, воодушевленный, ответил:

– Товарищ майор, решил дать согласие, буду стараться… – Владлен запнулся, обдумывая, как лучше преподнести свою просьбу о Рогове. – У меня есть напарник, он тоже хочет перевестись в уголовный розыск, хороший милиционер…

– Да ты подожди, – нахмурился начальник угро, – еще тебя не взяли, а ты ходатайствуешь о другом. Начальник патрульной службы слюной брызжет, никого не хочет отпускать, мне предстоит насчет тебя с ним повоевать.

Через полмесяца начальник угро уломал руководителя Димова, и он перевелся в уголовный розыск.

Свой первый день в уголовном розыске Владлен запомнил на всю жизнь.

До девяти часов вечера он увлеченно изучал розыскные дела. Было очень интересно, захватывающе – кто– то вышел к соседям и исчез, кто-то пошел в магазин, по ягоды, на охоту… Владлен поражался, как человек в мирное время может пропасть без вести, неужели он не оставляет никаких следов и каким образом можно установить причину исчезновения.

В начале десятого вечера в кабинет зашел начальник угро.

– Ну, как первый день работы, – поинтересовался он у Владлена, – изучаешь дела?

– Да, очень интересно, – Владлен положил руку на стопку дел, которую он успел изучить за день. – Я уже посмотрел двадцать.

– Это хорошо, что интересно, – начальник как бы хвалил молодого сотрудника, – но предстоит и раскрыть эти дела. За каждым делом – судьба конкретного человека.

Начальник взял со стола первое попавшее дело и раскрыл его.

– Вот, например, Кузьмин, пропал без вести в городе. Пошел к друзьям и пропал. Друзья утверждают, что он не дошел до них. Вот, думай, что надо еще сделать, чтобы узнать причину его исчезновения…

Начальник нахмурил брови, сурово посмотрел на старшего группы розыска.

– Николай, ты давай, учи молодого, покажи, как надо вести дела, пусть марафетит документы, а то у вас слишком тощие папки, проделанную работу не отражаете на бумаге, – посмотрел на часы. – Ну, теперь время позднее, пойдем ко мне, поужинаем, – а затем, вспомнив о чем-то, спросил Владлена. – Кстати, ты женатый?

– Пока еще нет, – покраснел Димов.

– Ну, тем более, – улыбнулся начальник угро, – у меня и поужинаешь.

Кроме Николая и Владлена, к начальнику угро пошли еще два оперативника.

Квартира руководителя располагалась на втором этаже деревянной двухэтажки. Дома никого не было, Владлену было неудобно задавать вопросы, но начальник, как бы угадывая его мысли, начал рассказывать.

– Мы тут живем с женой, дети подросли, один учится в Омске, другой живет отдельно. Жена сегодня ночует у детей…

На столе появилась бесхитростная закуска – сардельки, холодные макароны, квашеная капуста и консервы. Откуда-то появилась бутылка водки. Николай разлил водку по рюмкам, начальник угро встал и произнес тост.

– Сегодня в наш коллектив влился молодой сотрудник, я желаю ему, чтобы он быстро вошел в курс дела и работал с отдачей. А работать придется много, когда нужно будет, забудь о сне и отдыхе, любое дело надо доводить до логического конца. Коллектив хороший, тебя поддержат, смело обращайся к каждому из нас, если что непонятно…

Потом последовали еще тосты. Хмель ударила в голову, Владлену было хорошо в компании этих людей, они относились к нему дружелюбно, на равных, если бы он не захотел пить, никто бы не упрекнул его в этом, но Владлен решил не пропускать ни одного тоста, так как понимал, что этот ужин был своеобразной проверкой адекватности новобранца.

Разговор за столом шел в основном о работе – опера рассказывали случаи из жизни уголовного розыска, вспоминали курьезные моменты. Владлен слушал их молча и, как губка, впитывал в себя опьяняющий воздух оперской романтики. Ужин закончился ближе к полуночи, начальник угро сказал заключительное слово:

– Все, достаточно, по домам, завтра на планерку без опозданий, – и начал убирать со стола. – Нет, не надо, я сам, – остановил он Владлена, засобиравшегося ему помогать.

Потом Николай проводил Владлена, несмотря на его протесты, до остановки и посадил в последний автобус.

Владлен ехал домой окрыленным, он с честью выдержал первое испытание, не ударил лицом в грязь. Какие еще испытания преподнесет ему жизнь, сможет ли он связать себя с этой опасной, но крайне интересной и увлекательной работой – эти вопросы вяло терзали его опьяненное сознание.

Утром у Владлена была первая планерка. У начальника присутствовали все, кто гостил у него вчера – на лицах ни тени позднего застолья, шла обстоятельная и деловая работа. Видя это, Владлен проникся к ним с еще большим уважением.

Так вошел в коллектив уголовного розыска Димов и стал носить гордое имя сыщика. Не прошло и полгода, один из оперативников перевелся в Ленинград и Димов смог уговорить начальника взять на его место Рогова.

Через три года работы, Владлен был повышен в должности и стал руководить отделением по раскрытию убийств городского УВД. В этом подразделении Владлен получил бесценный опыт оперативной работы, создал мощную агентурную сеть, преступный мир стал его уважать и побаиваться, для коллег он стал непререкаемым авторитетом. Обращаясь к нему, подчиненные уважительно звали его по отчеству Семеныч.

Каких только преступлений не раскрыли Владлен и его ребята! Бесконечные выезды на места происшествий, сотни раскрытых преступлений, множество опасных задержаний…

Женился Владлен относительно поздно. Были мимолетные отношения с девушками, но ни в одной из них Владлен не видел будущую жену, впрочем, девушки тоже не имели большого желания видеть в нем спутника жизни, всецело увлеченного только своей работой.

– Дожил до возраста Христа, ни семьи, ни детей, – ворчала мама, видя, как другие бабушки возятся с внуками.

– Подожди, мать, всему свое время, – отмахивался он от нее.

И действительно, в тридцать три года, работая по одному делу в городском предприятии, где пропал человек, при опросе свидетелей, он познакомился со скромной девушкой – бухгалтером. Молодые люди прониклись друг к другу симпатией, и, когда через два дня Владлен позвал ее в кино, девушка согласилась. Через год в их семье появился ребенок – прелестный мальчик, которого родители назвали Алешей.

ВЫЕЗД НА МЕСТО ПРОИСШЕСТВИЯ

1

В полдевятого утра Димов уже находился у Веденеева. Начальник был не в настроении, поздоровавшись с Владленом, уткнулся в бумаги.

– Сейчас все прибывают, с прокуратуры криминалист и следователь, за судебным медиком отправил машину. На осмотр местных оперов с Северного не будем брать, маршрут получается неудобный, вертолетчики отказываются, – продолжая изучать бумаги, проговорил Веденеев.

Ближе к девяти все были в сборе. Следователя прокуратуры Владлен знал плохо, он перевелся в центральный аппарат недавно, но прокурора-криминалиста и судебного медика знал очень даже хорошо.

Это были легендарные, преданные своей работе до конца люди, о которых обычно говорят —«старой закалки». Оба немолодого возраста, начали свою трудовую биографию в одно время, где-то в шестидесятых годах. Опера их любили, если в состав следственно-оперативной группы входил кто-либо из них, то веселье было гарантировано – за всевозможными шутками, анекдотами время проходило быстро и непринужденно. А тут оба!

Старики знали свое дело туго, начальство смотрело сквозь пальцы, если иногда они были подшофе на рабочем месте, – в любом состоянии они делали свою работу на все сто процентов. Все, без исключения, к ним уважительно обращались по отчеству – Василич и Петрович.

«Хорошо, что старики летят, никакой мороки с осмотром не будет, -подумал Владлен, – попадется иной раз такой прыщ, считающий себя пупом земли – подай это, подай то, стой там, иди сюда, – сплошная нервотрепка. С этими боевыми товарищами мы быстро справимся».

– Сынок, летим, – Василич и Петрович по очереди похлопали Владлена по спине.

Хотя Владлен был намного младше их, они уважали его как опытного сыщика, за плечами которого сотни раскрытых дел.

Петрович всегда, когда Владлен приезжал в морг, предлагал медицинский спирт, от чего он, используя всю свою оперскую смекалку, пытался отказываться. Однажды Владлен в шутку спросил у Петровича, сколько спирта выдают на обработку одного трупа.

– Четыреста миллилитров, – Петрович на пустой бутылке мизинцем показал уровень чуть выше половины.

– А сколько используете по назначению? – Владлен еле сдерживал улыбку.

– Ни грамма! – был ответ.

Когда винты набрали обороты и, вертолет натруженно ревя, стал подниматься, Владлен удобнее устроился возле резервного бака, вмонтированного внутри салона и решил вздремнуть.

Он никогда не любил летать. Однажды появившийся страх полета никак не проходил, а наоборот усиливался. Его боязнь, присущая многим людям, является нескончаемым спором психологов и психиатров, эскулапов разных мастей, но он, отбрасывая прочь всю эту, по его мнению, ненужную схоластику, твердо знал причину своей аэрофобии – если ты находишься внутри падающего летательного аппарата, от тебя ничего не зависит, ты сродни с животным, которого ведут на убой, смерь неизбежна. А такой конец больше всего пугал Владлена.

– Лучше умереть на поле боя с ружьем в руках или в схватке с медведем, там есть хоть какой-то шанс, что ситуация зависит от тебя, ты можешь уничтожить врага или, хотя бы, взять его с собой на тот свет, – всегда говорил Владлен в свое оправдание.

Очнулся Владлен от толчка.

– Давай, немного отметим это дело, – прокричал в ухо Василич, – у нас тут коньячок завалялся.

Владлен сначала хотел отказаться, но подумав, решил немного выпить, больше для храбрости.

«Пока долетим, пока начнем осмотр, должно все выветриться», – с этими мыслями он подсел к своим коллегам.

Действительно, после второй рюмки Владлену стало хорошо, страхи пропали и он вспомнил рассказ деда о ста граммах наркомовских перед боем, которые он не пил, а обменивал на хлеб, но воевал так же храбро, что вся грудь была в орденах. Подумав про это, пристыдил себя, вспоминая слова великого поэта – «Не то, что нынешнее племя: Богатыри– не вы!». От третьей рюмки отказался и, удобно примостившись, стал смотреть в иллюминатор.

Под ним расстилалась горная тайга, не было конца и края этому суровому пейзажу.

«В такой глухомани искать преступников все равно, что искать иголку в стоге сена, – тоскливо думал Владлен. -Господи, где же край этого необжитого царства?!».

Владлен не заметил, как задремал, очнулся от того, что Василич и Петрович о чем-то громко переговаривались, вглядываясь в иллюминатор.

Внизу были видны хозяйственные постройки, Владлен насчитал их четыре, очевидно, здесь и живут старатели. Вертолет сделал круг над поселением, в это время Владлен старался всмотреться и запомнить расположение объектов, привязать их на местности, ведь с высоты более наглядно представляется общая картина. Местность была равнинной, с небольшими сопками, вдалеке высились горы, примерно в двух километрах от жилищ протекала река, наверное, эта и была Адыча. Вертолет приземлился в полукилометре от построек на уже приспособленную площадку – старателей тоже забросили на этот участок по воздуху.

Когда винты замерли, все потянулись к выходу. Старики держались бодрячком, не было видно признаков возлияний, их выдавали только яркие румянцы на щеках. Следователь прокуратуры был сосредоточен и немногословен.

Вертолет окружили все семь оставшихся членов бригады.

На их лицах была печать страдания и горечь утраты, бессонные ночи и страх перед неизвестным.

Пилоты вертолета переговорили со следователем, обусловили время прилета и начали собираться к вылету.

Следователь прокуратуры, по своему статусу являющийся старшим следственно-оперативной группы, сообщил:

– Вертолет улетает, у них где-то точка для дозаправки, они будут ждать там, прилетят к нам около двух-трех часов следующего дня. За это время должны все успеть, – и направился в сторону построек.

День был убийственно жарким. Стояла такая погода, когда лето, сдавая свои позиции, словно пыталось в дневное время наверстать, упущенное за ночь, тепло.

«Впереди целые сутки, необходимо ничего не упустить, – думал Владлен, отмахиваясь от назойливой мошкары, – второго случая приехать в такую глушь не получится».

В городе Владлен всегда выезжал на места происшествий по нескольку раз и учил этому своих подчиненных. При повторных осмотрах обязательно обнаруживались дополнительные улики, следы преступления, выявлялись свидетели.

Здесь же такой возможности у Владлена не будет, и он решил отнестись к делу с удвоенным вниманием и ответственностью.

Когда шли к жилищам, видимо, старший группы, он и по возрасту был старше всех, представившийся Евгением, вполголоса рассказывал:

– Мы их искали два дня, а они, оказывается, лежали рядом… Какой-то кошмар, даже не верится, – помолчав немного, он продолжил, – мы их не трогали, ждали вас, они при такой жаре четыре дня…

Следователь шел и молча слушал его, очевидно, давая высказаться и прокручивая в голове план следственных действий.

Когда подошли к жилищам, старший указал на одну из построек, расположенную на отшибе.

– Вон, за тем домиком.

Даже не переводя дух после долгого перелета, все сразу же направились за домик, скорее, похожий на балок, указанный Евгением. Когда завернули за домик, то из-за высокого бурьяна тел не было видно, но все ощутили резкий трупный запах. Пройдя немного, увидели лежащего вниз лицом человека– открытые части тела почернели, вокруг жужжали большие мухи с блестяще-изумрудными брюшками. Второго трупа рядом не было, и, на вопросительный взгляд следователя, Евгений указал на изгородь в двадцати метрах от первого трупа. Когда подошли к изгороди, под ней, с внутренней стороны территории базы, увидели второй труп. Руки его были крепко связаны сзади проволокой.

Следователь прокуратуры, бегло рассмотрев трупы, распорядился:

– Надо позвать понятых, – и сам же ответил на свое требование, – их нельзя, – указал в сторону старателей, – они все будут свидетелями, придется брать вертолетчиков, завтра их введем в курс дела.

Владлен с удовлетворением отметил, что следователь опытный, те небольшие и вынужденные нарушения закона, которые всегда бывают в работе, он пытается аккуратно обставить, минимизируя возможные последствия.

«Хорошо, что не Краснопольская, эта бы не начала осмотр, пока не предоставили понятых, а здесь, в тайге, разве что снежного человека найти и привести», – вспомнил он следователя прокуратуры, которая отказалась проводить осмотр трупа, обнаруженного в лесу. Опера, ругая на чем свет стоит, эту следовательшу, сгоняли по разбитой дороге в деревню за двадцать километров и приволокли двух забулдыг. Только тогда она начала осмотр.

Начался рутинный осмотр – судебный медик, осматривая один из трупов, монотонно диктовал, следователь аккуратно вносил слова медика в протокол.

Чтобы не терять время даром, Владлен направился в жилище старателей. Дом был небольшой, с одной стороны, вдоль стены, располагались нары, чуть в стороне от середины жилья стоял большой стол, вероятно, здесь они и кушали. Один из старателей из закопченного чайника налил чай.

Владлен всегда любил пить чай с костра – ничем не объяснимый запах дыма и природы, что-то древнее, что осталось в нашем сознании от наших предков, восседавших вокруг огня, делали любой, даже самый дешевенький чай, неимоверно вкусным и притягательным напитком.

– Мне надо поговорить с кем-нибудь из вас, – прихлебывая обжигающий чай, Владлен обвел всех взглядом и остановился на молодом парне, – ты однокурсник убитого?

– Да, вместе учились на горняков, после третьего курса летом здесь добываем… добывали золото, меня зовут Володя, – ответил белобрысый парень лет двадцати или чуть старше.

– Володя, я хочу с тобой поговорить, – Владлен попросил остальных членов бригады, – а вы пока побудьте на улице, я вас позову.

Когда они остались в доме вдвоем, Владлен, желая расположить к себе парня, чтобы он не замкнулся, начал издалека. Оказалось, что Володя и Сергей, так звали его убитого друга, учились в одной школе, жили в одном доме. Их родители, отцы, были геологами. Когда в государстве менялся социально-политический строй, стало не до геологов, финансирование отрасли сократилось в разы. Поэтому многие стали подряжаться на временные работы, чтобы прокормить семьи. Так Володя и Сергей вместе со своими родителями, во время летних каникул, нанимались в старатели. Это был их второй сезон. В первый раз они заработали столько денег, что целый год обеспечивали себя сами, не обременяя родителей. Поговорив какое-то время о прежней жизни Владимира и Сергея, Владлен почувствовал, что парень расслабился, даже стал улыбаться, когда речь зашла о планах на женитьбу, решил перейти к делу.

– Володя, расскажи, как все произошло, только подробно, мне важны любые мелочи, – Владлен достал блокнот и ручку, чтобы записать самые интересные моменты.

Владимир сосредоточенно, стараясь не упускать любую деталь, стал рассказывать.

2

Все девять человек хорошо знакомы друг с другом, стараются уже несколько сезонов, Володя и Сергей – второй сезон. Их забросили вертолетом в июне месяце. Взаимоотношения между членами бригады доброжелательные, за все время их работы не было серьезных конфликтов. В бригаде имеются два ружья – одно нарезное, а второе гладкоствольное. Ружья всегда брали к месту работы, так как была опасность нападения медведей. Добытое золото хранили в железном ящике в домике, где спали, под нарами. За все время намыли больше трех килограммов золота. Мыли золото примерно в полутора-двух километрах от базы, на реке Адыча.

Пять дней назад бригада закончила работу в восемь часов вечера. Пришли на базу, растопили костер и стали готовить ужин. Был полный штиль. Солнце уже зашло за сопки, но невидимые его лучи озаряли багровым цветом редкие, высокие облака.

Когда бригада ужинала, Сергей вышел на улицу, но через несколько минут зашел взволнованный и сообщил, что видел дым. Все вышли во двор и увидели тонкий шлейф дыма, который из-за безветрия отвесно поднимался к небу. Скорее всего, это был дым от костра примерно в двух километрах от базы. В сумеречном небе все это явление выглядело зловещим, никто не осмелился пойти и проверить происхождение дыма. Всех охватило необъяснимое чувство страха – кругом, в сотнях километрах люди не проживают, места непролазные, если кто-то остановился недалеко от базы и не зашел, значит у него недоброе намерение.

Ночью крепко закрыли двери, зарядили ружья, легли спать. Спали беспокойно, старшие несколько раз вставали, вглядывались в темноту, но ничего тревожного не заметили.

Утром, во время завтрака, бригадир Евгений распорядился, чтобы Сергей и его отец остались на базе, готовили обед и занимались хозяйством. Примерно в двенадцать часов отец и сын должны с готовой едой подойти к месту добычи золотаи присоединиться к бригаде. Такой распорядок был постоянным– все дежурили по очереди.

Бригадир, оставляя гладкостволку отцу Сергея, предупредил:

– Будьте бдительны, – Евгений указал в сторону вчерашнего дымка. – Что вчера было, костер или померещилось? В любом случае вечером сходим в то место, разведаем.

Бригада работала до обеда, все уже ждали появления Сергея и его отца с едой. Не дождавшись их, около двух часов дня, бригадир и один из старателей решили сходить на базу. Через полтора часа они напуганные вернулись обратно и сообщили, что Сергея и отца нигде нет, вещи разбросаны, ящик вскрыт, пропало золото, ружье, патроны и, возможно, часть продуктов.

Бригада вернулась обратно на базу.

Версию о том, что отец с сыном решили украсть золото и скрыться, сразу отмели. Дело в том, что бригадир прятал половину золота в лесу, в тайнике, о месте которого знали все, а половина хранилась в железном ящике, почему-то солидно называемой ЗПК (золотоприемной кассой), в действительности же там кассой и не пахло. Золото, которое хранилось в тайнике, не было тронуто. Да и добраться до близлежащего поселения, не зная местности, отец с сыном вряд ли смогли бы.

Появилась версия, что отца с сыном взяли в заложники, и похитители скоро заявят о себе. По рации передали в геологию о пропаже людей. Оттуда поступило указание пока проводить поиски своими силами, заверили, что информация будет немедленно передана милиции.

В бригаде началась тихая паника.

Стали сооружать баррикаду в доме, окна изнутри забили досками, укрепили засовы дверей. Подсчитали боезапасы – патронов от винтовки было более ста, также была одна старая ракетница с двенадцатью зарядами, два топора и несколько охотничьих ножей.

Весь остаток дня просидели возле дома, надеясь, что отец с сыном все-таки дадут о себе знать. Вся надежда улетучилась с наступлением сумерек.

Все поочередно всматривались в сторону вчерашнего дымка, но там все было чисто.

Сказать, что ночь прошла тревожной – ничего не сказать. За ночь никто не сомкнул глаз, кроме Володи, который, в силу своей молодости, более легкомысленно относился к происходящему.

Ночью кому-то послышалось, что в лесу кричат, но, возможно, это было ухание лесных птиц или зверей. Где-то послышался звук, похожий на топот лошади. Никто не нашел в себе силы выйти во двор, осмотреться, за дверью мерещился затаившийся враг.

Когда стало светать, люди задремали, кроме бригадира, который о чем-то лихорадочно думая, молча смотрел в одну точку.

Утром, около девяти часов, вскипятили чай, за завтраком посовещались, что дальше делать. Решили сделать несколько расширяющихся кругов от центра базы, как это делают охотники, преследуя зверя и желая знать, вышла ли затаившаяся от них в лесу дичь.

В разведку пошли все вместе, никто не хотел оставаться один на базе, ставшей в один миг неприветливой и мрачной.

До обеда сделали три круга, но ничего интересного не нашли, решили продолжить поиски после обеда.

После обеда вновь переговорили по рации с геологией, там сказали, что руководитель договаривается насчет вертолета, просили не паниковать, а расширить зону поиска.

До вечера проводили безуспешные поиски и вконец обессиленные, вернулись на базу.

После ужина два старателя одновременно захотели в туалет. Отхожее место на базе было рассчитано на одного человека, поэтому один из них пошел за дальний домик, чтобы справить нужду там.

Душераздирающий крик человека, бегущего со стороны дальнего домика, навел на мысль, что на него совершено нападение. Бригадир Евгений быстро схватил винтовку и пытался судорожно зарядить ее, остальные, как могли, приготовились к отражению агрессии. Старатель добежал до них и, хватая ртом воздух, выкрикнул:

– Там, там, труп!.. – и в изнеможении упал возле костра.

Обстановка была ужасающей, люди не могли сдвинуться с места, страх сковал их мышцы, никто не понимал, как там оказался труп.

«Чей это труп?! Нападение произошло только что, или это было раннее?» – эти вопросы молниеносно промелькнули в голове каждого. Ждали появления врага – врага ужасного и кровожадного.

Немного отдышавшись, старатель в истерике начал кричать:

– За домом лежит Николай, – так звали отца Сергея, – он опух и посинел!

Оправившись от первого шока, старатели осторожно стали подходить к месту обнаружения трупа. Николай лежал лицом вниз, были сгустки крови на земле в области живота, от него уже начал исходить трупный запах. Убедившись, что Николай мертв, решили поискать Сергея. Нашли его в двадцати метрах возле изгороди. Руки у него были связаны проволокой.

Передали по рации об обнаружении трупов. Руководитель приказал ничего не трогать и ждать милицию. Два дня они ждали вертолет со следственной группой.

3

Услышав рассказ молодого человека, пережившего, может быть, самые страшные дни в своей жизни, Владлен решил уточнить несколько вопросов.

– Володя, а ружье какого калибра было?

– Оружия организации, выдают на время командировок, горизонталка двенадцатого калибра, ИЖ.

– А патронов сколько было?

– Два блока, 200 штук, под осень хотели поохотиться на уток, – подойдя к железному ящику и подсчитав патроны, – не достает двух пачек, двадцать штук.

– Вспомни, пожалуйста, – спросил Владлен, мало надеясь на положительный ответ, а чисто формально, как сыщик спрашивает про любую похищенную вещь, – находили ли какие-либо исключительные самородки, которые смогли бы опознать?

– Да, находили, – на лице Володи появилась добрая улыбка воспоминания о тех прекрасных днях, когда он с Сергеем обнаружил это золото. Это был самородок размером чуть больше пятикопеечной советской монеты. Характерным признаком самородка было то, что в золоте имелись кварцевые вкрапления и опознать его сможет любой член бригады. Вся бригада радовалась обнаружению самородка, Володя и Сергей были героями дня.

– А этот самородок пропал или был спрятан в тайнике?

– Да, он похищен, потому что я точно знаю, самородок был в ящике, – ответил Владимир.

– А почему бригадир часть золота прятал в лесу?

– Не знаю, очевидно, по принципу не класть яйца в одну корзину – это же оправдалось, не все золото украли же.

– Ну, на этом пока все, тебя допросит следователь, а теперь позови сюда бригадира Евгения, – попросил его Владлен.

Когда зашел бригадир, Владлен, уже зная общую картину произошедшего, не стал терзать его лишними вопросами, тем более, впереди у него предстоял допрос у следователя, а спросил:

– Евгений, объясни мне, пожалуйста, почему ты прятал часть золота в лесу в тайнике, а не все хранил в кассе.

По лицу Евгения было видно, что ему неприятен этот вопрос, возможно, он нарушал какое-либо правило добычи золота, а еще хуже, укрывал часть золота в корыстных целях. Но Владлен не ставил перед собой задачу вывести его на чистую воду, следователь этот вопрос все равно не упустит из виду, поэтому он удовлетворился версией, которую ранее ему озвучил Владимир– не класть яйца в одну корзину.

Далее Владлен не стал разговаривать с остальными членами бригады, так как дополнительную интересующую информацию он получить не надеялся и направился к следователю.

Следственная группа уже закончила осмотр места происшествия и следователь распорядился упаковать трупы в целлофан и спустить в подполье, а сам направился продолжать осмотр уже в жилище старателей. Владлен с судебным медиком помогли старателям упаковать и спустить тела в подполье.

В подполье было заметно прохладно, веяло сыростью и запахом трухлявого дерева. Находясь еще в подполье, Евгений сообщил Владлену и судебному медику, что у них есть спирт, который все равно пропадает, и, что надо бы помянуть убиенных. Данное предложение Петрович воспринял с воодушевлением и по-хозяйски осведомился:

– Сколько осталось спиртика-то, сынок?

– Литра три, мы взяли пять, потратили немного, – как бы оправдываясь, промолвил Евгений.

– Ну и славненько, – удовлетворенно кивнул Петрович.

– Какие телесные повреждения у трупов, – поинтересовался Владлен у Петровича, когда они остались вдвоем.

– У пацана, похоже, черепно-мозговая, а у отца, вроде бы огнестрел. Есть отверстие. Более подробно – только в городе.

4

Когда закончили с размещением тел в подполье, уже вечерело, следователь осматривал жилище старателей, сами работники, сгрудившись, стояли возле костра.

– Я пойду, осмотрю лес, накануне там видели дым от костра, – обратился Владлен к следователю. – Если найду что-либо интересное, то позову.

Следователь кивнул и продолжил осмотр.

За Владленом было закреплено два табельных пистолета: ПМ (пистолет Макарова) и АПС (автоматический пистолет Стечкина). Обычно на серьезные задержания, дальние выезды, он всегда брал с собой АПС. Владлен любил данный пистолет. Огневая мощь сродни с автоматом, хорошая дальнобойность. Единственное неудобство – тяжеловато и неудобно таскать по сравнению с Макаровым.

И на этот раз у Владлена с собой был Стечкин. С таким оружием он чувствовал себя вполне уверено, да и опыт подсказывал, что убийца или убийцы не станут несколько дней находиться возле места преступления, поэтому никого с собой не позвал.

Лес был неприветливый и мрачный, одни лиственницы и ели. Тихо шагая по мшистому покрову, Владлен часто останавливался и прислушивался, пытаясь уловить любой шорох. Углубившись в лес примерно на километр, Владлен начал зигзагообразно прочесывать местность и ему улыбнулась удача – возле большого валежника, корни которого, падая, оголили землю, он увидел следы костра. Это было не старое кострище, возраст соответствовал тому времени, о котором говорили старатели. Владлен пощупал угли, они были холодные. Когда ковырялся и осматривал костер, он затылком почувствовал чей-то взгляд, резко повернулся, но никого не увидел:

«Что-то нервишки сдают. Возьми себя в руки», – приказал он самому себе.

Исследовав костер до конца, осмотрев вокруг и ничего не найдя, Владлен решил вернуться на базу. Когда подходил к опушке, серый зайчишка выскочил из-под ног, отбежал в сторону и сел.

«Не пуганый, не в пример людям», – он вспомнил испуганных людей, сгрудившихся возле костра.

Когда пришел на базу, уже темнело.

Вся бригада сидела возле костра, люди о чем-то бойко разговаривали, слышался чей-то смех. Подойдя поближе, Владлен увидел, что заправилами данного веселья были Василич и Петрович. Их всевозможные рассказы и небылицы, вдобавок к выпитому, сделали свое дело – люди расслабились, на лицах появилась улыбка, в глазах искорки. Владлен в душе поблагодарил стариков за то человеческое тепло, которое они подарили вконец отчаявшимся, измученным людям.

Увидев Владлена, навстречу ему встал Евгений.

– Мы тут поминаем безвинно убиенных, хорошие были люди, помяните и вы, – и протянул ему алюминиевую кружку. Владлен взял кружку, понюхал, а затем сразу выпил. Спирт был разбавлен крепко, видимо не экономили, еле отдышавшись, он спросил, где находится следователь. Ему ответили, что следователь допрашивает старателя.

Увидев Владлена, следователь прервал допрос.

– Ну как, нашел чего-нибудь?

– Да, костер действительно был, я нашел кострище, осмотрел, но ничего интересного не обнаружил.

– Хорошо, завтра своди меня туда, я быстро осмотрю местность, – следователь потянулся и зевнул, – устал сильно, еще троих надо допросить, перенесу назавтра.

– Выйдем к людям, посидим, поговорим – предложил Владлен.

– Да, сейчас заканчиваю допрос и выйду, – следователь был рад приглашению.

Посидели за костром допоздна, все перезнакомились. Старатели оказались простыми работягами, честно отработали свое в молодости, в зрелом возрасте столкнулись с такой проблемой, как безденежье, задержка зарплаты на месяцы и более. Поэтому сгруппировались и решили не ждать милостыню у государства, а самим зарабатывать деньги.

Уснули далеко за полночь, расчувствовавшегося Петровича повели под ручки и уложили спать на самом почетном месте – на кровати бригадира.

Утро выдалось таким же жарким. Следователь допрашивал оставшихся троих старателей, в это время Владлен вместе с экспертом-криминалистом облазили на четвереньках все пространство в радиусе пятидесяти метров от места обнаружения трупов в надежде найти гильзы, обследовали стены домика, столбы, где могла застрять пуля, но ничего не смогли найти.

– Василич, как ты думаешь, почему у парня завязаны руки, а отца, скорее всего, пристрелили? Не проще ли было пристрелить обоих сразу?

– Не знаю, может возможности у убийц стрелять дважды не было, держали под дулом и связали одного, чтобы его обездвижить. В моей практике был такой случай.

– Что значит«не было возможности»? – спросил заинтригованный Владлен.

– Ну, значит, была одностволка или винтовка с последним патроном.

– Но они же взяли ружье потерпевших, – возразил Владлен.

– Это могло быть после убийства, – парировал опытный эксперт.

– Вот ты сказали«убийцы» во множественном числе, почему думаешь, что их было несколько?

– Это к слову, убийца мог быть и один, скорее всего один… – ответил задумчиво эксперт, вглядываясь в сторону далеких гор, и Владлен решил его не донимать своими вопросами, а самому дойти до истины.

Решил узнать, сколько продуктов пропало. Оказалось, что вес продуктов был рассчитан на одного, передвигающегося по тайге, человека. Опять же патроны взяты всего двадцать штук, больше – уже тяжеловато будет.

«Люди, постоянно лазающие по тайге, ни одного грамма лишнего веса себе не возьмут, – размышлял Владлен, – у них все рассчитано до мелочей, любой лишний вес работает против несущего, наверняка, убийца был один. По приезду необходимо переговорить с Роговым», – вспомнил он свой разговор со своим другом.

Следователь закончил допрос, они с Владленом сходили и осмотрели место костра. Когда вернулись обратно, прощальный обед был уже готов, старатели вытащили все самое вкусное, что у них было припасено на особый случай – ведь они с группой тоже возвращались в город, дальнейшая работа была бы для них слишком опасной.

Старики, а особенно Петрович, налегали на остатки спирта– ведь работа сделана в полном объеме, можно и отдохнуть на славу, неизвестно, когда еще вырвешься на такие необитаемые просторы!

К прилету вертолета Петрович уже не смог самостоятельно передвигаться, поэтому следователь распорядился вытащить из вертолета трое носилок.

Двоих пилотов следователь попросил пойти с ним на базу и выступить в качестве понятых, один остался возле вертолета. Когда в вертолет загружали носилки, вертолетчик сочувствующе спросил у Владлена.

– Что, троих грохнули? Вроде бы говорили, что двоих.

– Двоих, двоих, один просто приболел, – успокоил пилота Владлен.

Несмотря на тщательность упаковки тел, трупный запах, не такой резкий, как в первый раз, разнесся по салону вертолета. Люди сначала зажимали нос, но постепенно привыкли и уже не обращали внимания на эти мелочи. Прибыли в город без всяких приключений, Владлену показалось, что прилетели домой гораздо быстрее, чем летели туда. Поистине, путь домой всегда короче! Пересадив Петровича с двумя трупами в дежурную машину, Владлен на такси поехал домой.

НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

1

Когда Владлен зашел в квартиру, жена и сын бросились ему на шею, при этом малыш кричал:

– Папа пррриехал! – чем очень удивил его, ведь он не умел выговаривать «р».

Жена сообщила радостную весть:

– Знаешь, Владик, я ходила с Лешенькой в гости к Ирине, – так звали ее близкую подругу, – там его стала учить ихняя бабушка, ты же знаешь, она работала учительницей, представь себе, он стал выговаривать букву «р»! – затараторила жена.

Радости не было предела.

– Ну-ка, старик, скажи– ка «кар», – попросил Владлен сынишку.

– Кар, кар!

– Молодец, а сейчас «корова», – продолжал он пытать сына.

– Кор-рова!

Общаясь с родными, Владлен не заметил, как наступил вечер.

Утром Владлен пошел на работу пораньше. Веденеев всегда приходил на работу в полвосьмого, Владлен хотел доложить ему о поездке, пока сотрудников еще нет – никто не будет мешать разговору.

Веденеев находился на месте, изучал сводку происшествий за сутки.

– Здравия желаю! – поприветствовал Владлен Веденеева, – я хотел доложить о поездке, пока народу мало.

– Да, да, заходи, – пригласил он Владлена в кабинет, – расскажи быстро, через двадцать минут иду к министру, он ждет доклада.

Когда Димов торопливо, чтобы успеть сказать основное, закончил свой рассказ, Веденеев, уходя к министру, дал указание:

– Сделай дубликат отчета по вашей командировке и отправь Сомову, он ждет, я с ним вчера разговаривал. Оперативное сопровождение возложено на них, на тебе – контроль, – и вышел из кабинета.

«Иного я и не ожидал, Сомов его обработал окончательно. Как можно быть таким наивным, хотя бы послушал моего мнения, в конце концов за раскрытие всех убийств в республике спрашивают прежде всего с меня», – с такими мыслями он покинул кабинет Веденеева.

Времени до утренней пятиминутки было достаточно, Владлен, чтобы не терять время зря, решил позвонить Рогову. Как и прежде, Валера откуда-то перезвонил «с чистого телефона».

– Валера, привет, – обрадовался своему другу Владлен, – мы слетали на место, убили отца и сына с артели, это на Адыче. С утра доложился Веденееву, он практически отстранил меня от этого дела, всем правит Сомов. Он убедил Веденеева, что оперативное сопровождение полностью берет на себя… – Владлен хотел дальше высказаться, но почему-то осекся и замолчал.

– Влад, тут дело такое, – Рогов сделал многозначительную паузу, – я пока не смог съездить в поселок, в тот, который заброшенный, где живут хищники, но зато встретился здесь с человечком, он рассказал интересные вещи. Этот Пугачев весной собрал отряд из трех человек, они были примерно в том районе реки Адыча, когда он отделился от них и пропал. Эти трое кое-как вернулись обратно и находятся в поселке. С ними уже Тарасюк разговаривал, если я у них поинтересуюсь, они сразу же ему стуканут. Короче, приезжай сюда, тут такие дела разворачиваются! Еще, у меня есть информация о темных делах Тарасюка, золотом ворочает, там, в аппарате, у вас его крышуют, да и начальник Сомов его…

– Хорошо, Валера, – перебил его Владлен, понимая, что и «чистый телефон» может быть не совсем чистым, – потихоньку продолжай, только осторожно! А я попробую попасть к министру, с Веденеевым кашу не сваришь, толку от него нет.

– Да они его используют втемную, старик и рад, – язвительно ответил Рогов.

– Давай, созвонимся, если что, найди меня сразу, – предупредил Рогова Владлен.

Вечером он позвонил судебному медику. Петрович бодрым голосом доложился:

– У парня черепно-мозговая, перелом основания черепа, у отца огнестрельное ранение, пуля застряла в позвоночнике, следователь уже звонил.

– У отца только одно ранение?

– Да, других нет, навылет нет, пуля семь шестьдесят два – как бы опережая вопрос Владлена, ответил медик и добавил, – гистология потом, звони.

– Хорошо, спасибо, Петрович, – поблагодарил старика Владлен. – На днях заскочу.

2

Потянулись дни, министр Димова не вызывал к себе, а самому инициировать встречу Владлен не хотел из-за возможной ревности начальника.

Веденеев, по принятому распорядку, каждое утро докладывал министру по наиболее тяжким преступлениям, по адычанской трагедии генерала ставил в курс дела только со слов Сомова. Сначала Владлен постоянно думал о деле, но текучка, другие, не менее жестокие дела, отвлекли его, и он головой окунулся в каждодневную, рутинную работу.

Так появилась неопределенность в этом сложном и неординарном деле, по мнению Димова, раскрытие дела пущено по задуманному кем-то сценарию, скорее всего, запутыванию следствия заинтересованными сторонами.

Однажды, в конце сентября, позвонил с Северного Рогов и сообщил, что Пугачева нигде нет, он с тайги еще не вышел. Предположил, что может выйти по снегу, когда земля подморозится, в конце октября-начале ноября.

– Этот зверь где-то прячется, все равно появится, ему идти больше некуда, – уверенно сказал Рогов, – хотя, если его только не грохнули. Но его грохнуть сложновато будет, фрукт еще тот, – закончил было друг, а затем добавил, – он живым не нужен, особенно Тарасюку, слишком много знает.

Где-то в середине октября Димова срочно вызвал министр. Когда он явился в приемную, секретарша его предупредила, что министр в плохом настроении, вызвал Веденеева, отчитывает его.

Прокручивая в голове, за какое-же нераскрытое преступление Веденеев получает взбучку, он открыл кабинет министра и доложил:

– Товарищ генерал, майор Димов по вашему приказанию прибыл!

Веденеев сидел перед министром как школьник перед строгим учителем, даже не взглянул в сторону Владлена. Министр, не пригласив Владлена присесть за стол, продолжал громко отчитывать Веденеева.

– Надо же, не знает, что творится в его вотчине, подчиненные водят его за нос, совсем нюх потерял, – грозно посмотрев на Димова, – срочно организуйте командировку. Выезжай лично сам! – указал генерал пальцем на Владлена.

Ничего не понимающий Владлен вышел с Веденеевым из кабинета министра и последовал за ним.

Из рассказа Веденеева стало ясно, почему так был рассержен генерал. Оказывается, геолог Меркулов, будучи проездом, зашел в отдел милиции Северного и попытался узнать, как продвигается раскрытие убийства старателей. Ему никто толком не смог ничего объяснить, более того, кто-то там сказал, что этим делом вообще занимается центральный аппарат. Взбешенный Меркулов, по приезду в город, был лично на приеме у президента и высказал все, что думает о милиции, вспомнив, между прочим, и о нелепой версии Веденеева о том, что старатели сами друг друга и поубивали.

– Надо готовиться к командировке. – Веденееву было трудно признаваться в своем провале из-за беззаветной веры Сомову, который его так подвел. – Определись, кого с собой возьмешь и ближайшим рейсом вылетайте в Северный.

Владлена терзали двоякие чувства.

С одной стороны, ему было жалко уже отслужившего свой срок полковника, с другой– возмущение тем, что столько времени упущено, что-то, которое помогло бы расследованию, могло быть утеряно безвозвратно. Успокаивало одно – Пугачев еще не вышел из тайги, и если он живой, то должен вот-вот объявиться в поселке.

Вопроса о том, кого взять с собой, у Владлена не возникало. В отделе у него в подчинении был Климов Эдуард, молодой, но опытный и умный оперативник. Несмотря на возраст, за спиной у Климова был ряд раскрытых тяжких преступлений и задержаний. Его отец работал в Северном на партийных должностях, позже перевелся в город. Климов никогда не терял связи со своей малой родиной, был хорошо знаком с Роговым, знал обстановку в районе.

Когда Климов зашел в кабинет, Владлен его сразу спросил:

– Ну, что, Эдик, нет желания съездить на родину, тут выдалась командировка.

– Что, серьезно?! – обрадовался Климов. – Конечно хочу, давно не был, больше года. По этому убийству старателей? Да, жаль отца и сына…

Владлен с удовлетворением отметил про себя, что Климов, как профессионал, в курсе дела о совершенном преступлении, хотя и не курировал его раскрытие.

– Молодец, что такой догадливый. Расскажи, что знаешь про район, введи меня в курс дела, я еще ни разу там не был.

– Район сложный, – начал Климов, – много приезжих, всех интересует золото. Народ недоверчивый, через одного таскают с собой диктофоны, записывают разговоры, на всякий случай. Там заправляет всем начальник валютного отделения милиции Тарасюк. Он еще в молодости перевелся в Северный откуда-то с западной Украины. В 90-х годах в районе органами госбезопасности руководил некто Бахарев. Он прибрал Тарасюка к своим рукам, через него делал свои грязные дела по манипуляции с золотом…

– А где сейчас этот Бахарев? – перебил Климова Владлен.

– Он уволился, переехал в соседний регион, работает по золоту, у него артель, систематически наведывается в Северный. Более того, вместо него стал другой руководитель фейсов, фамилия его Башков, он продолжает ту же политику, Тарасюк у него днюет и ночует.

– Фэйсы – значит ФСБ? Рогов тоже говорит «фэйсы, фэйсы», откуда это слово?

– Не знаю, но у нас, в Северном, все их называют фэйсами. В отделе милиции никому верить нельзя, – продолжил Климов, – Сомов всех держит крепко, по приезду определимся, на кого опереться, все же есть там нормальные люди.

– А Рогов как, не изменился?

– Рогову можно верить полностью, этот никогда не изменится, – обрадовал Владлена Климов, – у него конфликт с Тарасюком. До Тарасюка валютой руководил Разумовский– честный и порядочный мент. Он не нашел общего языка с Бахаревым и тот, через Тарасюка, подкинул через форточку в квартиру Разумовского несколько значков золота. Потом фэйсы изъяли это золото, Разумовского задержали, Бахарев предложил ему либо тюрьму, либо увольнение. Разумовский выбрал второе и уехал с Северного. Вместо Разумовского, не трудно догадаться, стал Тарасюк.

– А откуда такая информация? – удивился Владлен. Он столько лет работал в милиции, но даже в большом городе не помнит столь откровенных подстав милиционеров, такое видел только в фильмах.

– Я же говорю, район специфический, об этом знали все, но молчали, хотя многие уважали Разумовского. Тарасюк под крышей фэйсов настолько обнаглел, что действует почти в открытую, никого не боится, даже Сомова держит на крючке.

– Объясни, что такое «значки золота», – Владлен, работая всю жизнь по убийствам, не касался валютных преступлений, а теперь понял, что надо восполнить знания в этой области, т.к. при работе с убийством старателей придется столкнуться со множеством таких вопросов.

– Значки – это маленькие слитки, крупицы золота. Обычно их подбрасывают кому-либо, чтобы взять на компру. Это все равно, что подбросить наркотики.

– Хорошо, на сегодня хватит, еще поговорим, – Владлен остановил Климова, которого распирало от желания рассказать еще многое, – сходи в бухгалтерию, возьми командировочные, купи авиабилеты, а я схожу к следователю, хорошо бы его взять с собой.

Димов ехал в прокуратуру. В первый раз за всю работу он почувствовал, что едет в командировку, словно в стан врагов. Врага сильного, алчного, опасного. Раньше, когда приезжал в командировку в другой район, он твердо знал: вот они преступники, а вот свои, на которых можно положиться.

«Золото портит людей, люди становятся волками, перешагнут через тебя и не заметят», – размышлял он.

Он вспомнил рассказ одного ветерана милиции, который еще в пятидесятые годы громил банды, грабившие золотые прииски. Оказывается, кандидата на работу по борьбе с хищениями золота проверяли так: ему показывали золотые пески и самородки, если у кандидата засверкали глаза, краснело лицо и потели ладони, его сразу же исключали из списка. Брали только тех людей, которые равнодушно, как вещественное доказательство, рассматривали изъятое золото.

«Притягательная сила золота описана тысячами писателей и историков, но никому, по сути, этот металл не принес истинного счастья, – сделал для себя открытие Владлен, – только горе и страдания».

Еще ни разу не видя и не зная Тарасюка, он думал про него.

«Этот деятель психологический тест милиционеров пятидесятых годов явно не прошел бы. Необходимо взять с собой следователя, без него будет сложно что-то сделать. Да и эта свора притихнет, если приедет следователь республиканской прокуратуры», – Владлен имел в виду окружение Тарасюка.

Следователь прокуратуры был неумолим.

– Не смогу сейчас выехать, надо закончить и отправить в суд тройное убийство, твои же раскрывали, – надавил на сознательность Владлена следователь. – Езжайте сами, если будет интересное, я сразу прилечу, так что извини.

Владлен понимал следователя, дело надо было заканчивать, в свое время оно вызвало большой скандал, раскрывали, действительно, подчиненные Владлена, поэтому не стал далее настаивать, договорились созваниваться и информировать друг друга, на этом расстались.

Вечером Владлену позвонил Климов и сказал, что следующий рейс в Северный только через четыре дня, он уже купил билеты.

Так закончилась неопределенность по делу об убийстве старателей, начался новый этап в расследовании этого запутанного и интересного, с точки зрения сведущего, преступления.

СЕВЕРНЫЙ

1

Утром Климов по пути в аэропорт заехал за Владленом. За рулем старенькой иномарки находился молодой паренек, которого Климов представил братом.

Зарегистрировавшись, в зале ожидания Владлен и Климов, коротая время, вели разговор о Северном и его людях.

– Надо быть осторожным, – Климов продолжал высказывать свои опасения, – каждый наш шаг будет фиксироваться. Скорее всего Сомов предложит нам квартиру, надо по любому отказываться, остановимся у моих родственников, они уехали в Краснодар, квартира пустая, будут только после нового года.

– Ты хочешь сказать, что будем торчать там до следующего года? – в шутку спросил Владлен, даже не осознавая, какой сюрприз преподнесет им эта командировка

– Если остановимся в предложенной им квартире, то каждое наше движение будет под контролем, могут подложить и жучка или организовать какую-либо провокацию, – продолжал нагнетать Климов.

– Черт возьми, едем словно в тыл врага, а не к родной милиции! – выругался Владлен. – Паранойей не будем страдать, но, конечно, меры предосторожности надо соблюдать, – согласился он с Климовым.

После того, как закончилась посадка пассажиров, самолет тихо и плавно двигаясь, завернул на взлетную полосу. У Владлена опять появился страх, и он, стараясь загнать его в дальний угол, занялся разгадыванием кроссворда.

Когда самолет набрал высоту, его двигатели стали работать более ровно и стабильно, Владлен задремал. Климов в салоне встретил своего знакомого, пересел к нему, и они о чем-то оживленно разговаривали. Очнулся Владлен от ощущения провала в бездну – самолет попал в небольшую турбулентность, внутри у него все похолодело. Когда самолет выровнялся, Владлен посмотрел в иллюминатор. Внизу, в легком дымке, простиралась низменность, впереди виднелись горы. По мере приближения к горам стала открываться та же картина, которую он видел, когда на вертолете летал к месту убийства старателей – горная тайга. Ровная земля закончилась, теперь, куда ни глянь – везде горы.

Когда самолет снижался, началась сильная болтанка. Самолет, то резко вздрагивая и ревя, то затихая и зависая в воздухе, садился в аэродром, притиснутый горами. Владлен видел в иллюминаторе крыло самолета, которое, как ему казалось, вот-вот заденет гору. Посадка, по всей видимости, была действительно сложной, это Владлен почувствовал по аплодисментам искушенных пассажиров.

– Вот и прилетели, – Климов пересел к Владлену, – а не хило трясло, аж душа ушла в пятки!

«Уж если такой человек, как Климов перетрусил, то со мной все нормально», – успокоил себя Владлен, стараясь придать себе беззаботный вид непрошибаемого ничем человека.

В аэропорту их встретила дежурная машина УАЗ-«буханка».

До райотдела милиции ехали довольно долго. По пути следования встречались какие-то заброшенные бараки, строения, явно сталинских времен. Когда заехали в поселок, он представлял из себя серый, мрачноватый населенный пункт. Хотя был конец октября, на дорогах снега не было, пыль стояла столбом.

Прибыли в отдел милиции далеко за полдень. Водитель провел Владлена и Климова к начальнику.

В кабинете у Сомова находился Тарасюк. Начальник на повышенных тонах ругал подчиненного. Когда Владлен и Климов зашли в кабинет, Сомов только кивнул в сторону прибывших, даже не удосужившись поздороваться за руки, и продолжал сдирать шкуру с Тарасюка.

– Почему плохо изымаем золото? Где твоя хваленая агентура, почему до сих пор нет информации по убийству старателей? Если будешь также работать, получишь у меня выговор! – разорялся Сомов. – Вот, из-за тебя люди приехали издалека, им что, думаешь, делать там нечего в МВД? Все бросили и хотят нам помочь, не можешь вовремя сам раскрыть преступление.

Эта процедура публичной порки продолжалась довольно долго, от нечего делать, Владлен стал рассматривать диковинные камни, нагроможденные на подоконнике.

– Ну все, иди работай и дай мне результаты! – был последним аккордом Сомова в воспитании подчиненного.

Когда Тарасюк покинул кабинет, Сомов великодушно поздоровался за руки с прибывшими.

– Ну, как долетели? – лицо его озарила поддельная улыбка. – Где будете останавливаться? У нас есть свободная квартира, если желаете.

– Нет, жильем мы обеспечены, – отрезал Владлен, – нам бы кабинетик какой-нибудь, компьютер, принтер и машину, когда нужно будет.

– Хорошо, – благодушная мина с лица Сомова сменилась на ничем неистребимую надменность, – берите к себе Тарасюка, он вам поможет машиной. И агентура у него сильнейшая, поможет информацией.

– Да, по мере необходимости, – отреагировал Владлен.

– Кстати, у Тарасюка имеется информация, что в наш район с соседнего региона проникли какие-то люди. Все в камуфляжных костюмах, хорошо вооружены, передвигаются скрытно по тайге. Переговорите с ним, он все расскажет.

– Обязательно переговорим, – Владлен усмехнулся, – какой-то партизанский отряд.

– А зря вы смеетесь, информация заслуживает доверия, – Сомов раздражался.

Долгого разговора с Сомовым не получилось, да и не хотелось, поэтому они вышли с отдела и пешком направились к родственникам Климова.

2

– А хорошую сценку нам преподнес этот господин, – Климов не жаловал Сомова. – Целый концерт устроил специально к нашему приезду, – продолжал возмущаться он.

– Да, я это тоже понял, перед нами красовался, – возмущение подчиненного передалось и Владлену. – И с этим таинственным отрядом, который скрытно передвигается по району – явная дезинформация. За кого он нас держит? За городских пижонов?!

– А ведь квартиру он нам предложил, как в воду глядел. Наверное, напичкали аппаратурой, – сердито пиная камешки, ворчал Климов.

Климов взял ключи от квартиры, оставленные родственниками у соседей. Квартира оказалась просторной, состояла из трех комнат и кухни. Решили жить в одной большой комнате и пользоваться кухней.

Условились, что вечером пойдут в гости к Рогову. Предупредить о визите его не успели, решили сделать своим неожиданным появлением сюрприз.

До вечера Климов показывал Владлену поселок. Они пешком ходили по улицам, заглядывали во дворы, смотрели старые бараки.

– Во времена Сталина сюда пригоняли тысячи заключенных на добычу золота, строили колымский тракт, – рассказывал Климов. – Людей пригоняли с центральной России, юга, этих, неприспособленных к холоду людей, загоняли в страшные бараки, они работали, выполняли план, поднимали страну. Столько людей здесь погибло!

Владлен невольно поежился, представляя плохо одетого южанина в холодном бараке, за стеной которого пятидесятиградусные морозы.

Соприкоснувшись непосредственно с местами трагических судеб тысяч людей далеких времен, Владлен ощутимо и реально представил происходившее.

«Человек ко всему привыкает, но трудно представить, как тут выживали люди, – Владлена вдруг накрыла щемящая грусть, – многие ведь не выжили, сложили головы».

Из грустного раздумья Владлена вывел громкий шепот Климова.

– А вот и хвостик за нами.

– Владлен, привычный самому устраивать за преступниками слежку, не стал судорожно оглядываться, дабы не выдать себя.

– Ты точно уверен? На таком безлюдном месте следить– себе навредить, -получилось у него в рифму.

Улучив момент, он все-таки боковым зрением увидел на почтительном расстоянии человека, который следовал за ними. Чтобы провериться, они завернули в проулок, человек последовал за ними, вышли снова на улицу– он не отстает. Тогда они решили пойти на абордаж – резко повернулись и пошли навстречу следовавшему за ним человеку. Человек быстро юркнул в дворы и, когда они прошли довольно далеко и оглянулись, то увидели торчащую над забором голову. Далее он не рискнул следовать за ними, осознав, что спалился. Вдоволь насмеявшись над доморощенной наружкой, Владлен и Климов решили идти домой, вечерний ужин у Рогова отменили в целях конспирации.

После ужина Климов засобирался к своим одноклассникам.

– Семеныч, я схожу к своим одноклассникам, посидим, поговорим, заодно разведаю обстановку.

– Хорошо, только не пить, – строго предупредил Владлен. – Еще вот что, поздно, часикам к двенадцати заскочи к Рогову, приведи его сюда, только проверься, чтобы тот хвост за тобой не прицепился. Надо с ним обстоятельно потолковать.

– Ну что вы, Семеныч, пока не закончили дело – ни грамма. А насчет Рогова – все сделаю по первому сорту.

«Молодец Эдуард, повезло мне с ним, – думал про Климова Владлен, отмечая его качества сыщика, – многие вопросы снимает без указания и напоминания».

Ночью произошла долгожданная встреча Димова со своим другом.

– Я жду, жду от вас вестей, знаю, что днем приехали, – радостно начал говорить Рогов, – не хотел светиться в отделе, Сомов приказал сопровождать вас только Тарасюку. Когда пришел Эдик, я так обрадовался…

Владлен обнял и крепко прижал к себе друга.

– Сколько лет мы с тобой не виделись? Года три, четыре? Не думал, что встретимся по такому поводу. На Владлена нахлынули воспоминания былой, бесшабашной молодости, он чуть было не прослезился.

«Надо же, стареем что ли, в сентиментальность бросаемся», – подумал он, тайком вытирая глаза.

Они втроем прошли в комнату и начали обсуждать, с чего начать работу, на что обратить особое внимание, как нейтрализовать возможное противодействие со стороны Тарасюка, в общем, вели деловой разговор три опытных сыщика.

– Сегодня за нами следили, – начал Владлен, – нам не показалось, это действительно была слежка. Как думаешь, Валера, кто это мог сделать?

– Конечно Тарасюк с ведома Сомова. У Тарасюка в отделении семеро человек, все мутные, я с ними не общаюсь. Тарасюк может привлечь и со стороны человека.

– Фэйсы? – вставил вопрос Климов.

– Да нет, фэйсы на это не пойдут, у них и сил таких нету, они где прослушать, где задержать с провокацией, опять же по наводке Тарасюка, – Рогов немного подумав, добавил, – есть у него здесь люди, которых он использует для этих целей, для наружки, я имею в виду. Их же использует для провокации – подбрасывает золото, а затем хлопает.

– Расскажи поподробнее про провокации, как это происходит, – поинтересовался Владлен, чувствуя, что начинается самое главное, и, как опытный оперативник, он пытался увязать эти провокации с убийством старателей.

– Со светомаскировкой у нас хреновато, – Климов вскочил со стула и поплотнее задернул шторы, выключил лампы и включил торшер, – так будет лучше, эти охламоны могут торчать где-то под окном.

3

– Короче, слушайте внимательно, разговор будет долгий, – начал Рогов. —Все началось еще в начале девяностых. Здесь у нас фэйсами руководил полковник Бахарев. Раньше же организация называлась ФСК, по-моему, потом же переименовали в ФСБ. Человек чрезвычайно умный и хитрый, держал район в ежовых рукавицах. Все золотари ему кланялись, боялись его как огня, не было человека, связанного с золотом, которого он не смог бы посадить. Кого-то миловал, кого-то казнил – все было в его власти.

В это время в отделе милиции валютным подразделением руководил капитан Разумовский – человек чести, принципиальный милиционер. На почве разногласий в подходе к борьбе с валютными преступлениями, между Бахаревым и Разумовским произошел конфликт, который с каждым разом разрастался все сильней.

В это время у Разумовского в подчинении были я и Тарасюк, причем он был заместителем отделения. И вот однажды мы узнаем, что у Разумовского в квартире фэйсы проводят обыск. Потом его задержали, он просидел в изоляторе трое суток, вышел и написал рапорт на пенсию. Перед отъездом с Северного, я сидел с ним за бутылкой водки. Он плакал и рассказывал, что золото ему подбросили в форточку, подозревает в этом Тарасюка. Когда его задержали, Бахарев прямо говорил, что Тарасюк его человек. Он предложил Разумовскому два варианта– привлечение к уголовной ответственности и зону, или написать рапорт на пенсию. Разумовский вынужден был уйти с работы.

Через несколько дней отделением стал руководить Тарасюк. Я сразу же перевелся в уголовный розыск, так как с Тарасюком работать не хотел.

С этого времени Бахарев с Тарасюком сплелись в едином умысле извлекать прибыль с каждого грамма изъятого золота.

Схема не такая уж и сложная. У Тарасюка постоянно имеются излишки золота, которые ни по каким учетам не проходят. Намыв за сезон золотишко, хищники за бесценок продают его Тарасюку. Справедливости ради можно сказать, что агентура у Тарасюка, действительно, очень сильная. Он знает абсолютно все, где, кто добывает, продает, поэтому хищники, которые заключили с ним сделку, боялись на стороне продавать золото. Иногда Тарасюк просто-напросто отбирал золото у неподконтрольных ему хищников, не оформляя изъятие. Вот так у Тарасюка накапливается незаконное золото в несколько килограммов, причем, по мере расходования, оно постоянно пополняется за счет тех же операций, о которых я говорил выше. – Рогов прихлебнул горячий чай, налитый Климовым, потянулся, сел удобнее на диван и продолжил рассказ.

– Когда у Тарасюка накапливается достаточное количество золота, он через свою агентуру начинает подыскивать денежных клиентов, готовых купить металл. Подыскав такого клиента, Тарасюк, под прикрытием фэйсов, засылает своего человека с золотом к покупателю. Клиент покупает золото, отдав деньги засланномуТарасюком человеку. Радостный покупатель в голове подсчитывает прибыль от сделки, в это время к нему заходят валютчики Тарасюка и фэйсы, ложат его на пол и оформляют протокол изъятия.

– А деньги куда делись?! – воскликнул нетерпеливо Климов. – Кому они достались?

– Погоди, до денег дойдем, – перебил его Рогов.

– Затем несчастного везут в милицию, там Тарасюк обрисовывает все ужасы, которые предстоят человеку в будущем – следствие, суд, тюрьма, конфискация всего нажитого непосильным трудом. Но, поскольку Тарасюк «очень добрый человек», он предлагает подозреваемому свою помощь. А помощь заключается в том, что подозреваемый должен дать показания, что золото случайно нашел на улице и хранил у себя. Незаконное хранение – не такое тяжкое преступление, суд реальный срок не дает, человеку обещают подписку о невыезде и условное наказание. А о продавце строго-настрого запрещено говорить, в противном случае – незаконное приобретение и сбыт – это точно тюрьма. Несостоявшийся покупатель золота радостно соглашается на такую сделку.

Милиция и ФСБ отчитываются об удачной операции и записывают в свой актив еще одно выявленное преступление в сфере незаконного оборота драгоценных металлов.

– История на этом не заканчивается, – интригующим голосом, выпивая чай, выговаривал Рогов, – самое интересное начинается сейчас.

– Давай, не томи, время уже позднее, завтра тяжелый день – поторопил рассказчика Владлен.

– Осталось немного, потерпите и дослушайте, – Рогов назидательным тоном успокоил Владлена, – здесь пахнет такой коррупцией, размахи которой трудно представить. Итак, – продолжил Рогов, – продавец золота, засланный Тарасюком, получив деньги от покупателя, идет прямиком к фэйсам и там дожидается Тарасюка и Бахарева. Эти приходят, забирают деньги у продавца и делят между собой – деньги огромные. На эти деньги Тарасюк кормит суд, прокурора района, Сомова, из аппарата МВД – некоторых руководителей. Все довольны – показатели есть, интересы всех соблюдены. И это не все, -продолжал интриговать Рогов.

– Что еще?! – воскликнул Владлен, пораженный рассказом Рогова.

– Когда изымают золото у покупателя, его располовинивают и добавляют муляжи золота из меди. Перед продажей этого делать нельзя, покупатель может проверить подлинность золота. Половину золота Тарасюк забирает

обратно себе, а разбодяженный металл идет как вещественное доказательство. Потом, когда-нибудь, отделят золото от меди, все будут думать, что обвиняемый нашел уже разбавленное золото. Вот так, с одной операции Тарасюк выуживает двойную прибыль. Затем история повторяется – находят нового покупателя, задержание, изъятие… Год назад Бахарев уволился на пенсию, живет в соседнем регионе, у него своя артель, он часто бывает здесь, общается с Тарасюком. Вместо Бахарева сюда откуда-то прислали некоего Башкова. С Бахаревым и Тарасюком у него прекрасные отношения, думаю, преступная схема осталась. Обращаться к кому-то здесь в районе бесполезно, все повязаны, да и у вас в МВД сидят их люди, куда ни кинь – всюду клин. Теперь вы понимаете, в какую историю ввязались? Здесь очень опасно, почему вы приехали без своего следователя? В отношении вас могут быть провокации…

– Ничего, пробьемся, – Владлена взяла злоба, особенно на тех, кто сидит наверху, – требуют показателей, одной рукой стучат по столу, а другой берут мзду. Нет, из-за принципа дойду до конца, подключу, кого надо, если это будет нужно.

– Замучаются делать провокации, сами, кого хочешь, спровоцируем, – ершился Климов, – не бывать этому!

– Давай, быстро расскажи о Пугачеве, что за человек? – Владлену не терпелось узнать про человека, в причастности которого к убийству старателей он почти не сомневался.

– Это человек Тарасюка, один из его хищников. Он каждый год отправляет его в тайгу, снабжает провизией, есть информация, что дал ему оружие. Вы же все равно поедете в заброшенный поселок Отрадное, там живет старик– хищник по фамилии Курносенко, переговорите с ним, он видел у него ружье. Он все расскажет, Тарасюка не боится и ненавидит. Передайте ему от меня привет.

– Ну, хорошо, будем закругляться, – подытожил встречу Владлен, – на виду ты с нами не общайся, – обратился он к Рогову, – Сомов тебе этого не простит. А так, будем работать, посмотрим, как будут разворачиваться события.

ОТРАДНЫЙ

1

Утром следующего дня Владлен и Климов явились в отдел милиции. Время было раннее, личного состава в кабинетах еще не было. Узнав у дежурного, что начальник на месте, Климов попросил доложить ему, что прибыли командированные.

Дежурный созвонился с начальником, о чем-то поговорил, а затем встал, отдал честь и доложил:

– Товарищи, вас подполковник Сомов ждет в кабинете.

Поднявшись на второй этаж, возле приемной Сомова, они лицом к лицу столкнулись с Тарасюком, который, очевидно, только что выскочил из кабинета начальника. Быстро поздоровавшись, Тарасюк исчез в конце коридора.

– Вот, сученок, – тихо выругался Климов, за что получил тычок в спину от Владлена.

– Тихо, без эмоций, – прошептал он.

Поздоровавшись, Сомов, не зная, что зашедшие встретились с Тарасюком в коридоре, опять разыграл сцену, позвонив по прямой связи дежурному:

– Посмотри там, если Тарасюк пришел, то пусть поднимется ко мне.

Владлен и Климов невольно посмотрели друг на друга и улыбнулись.

«А ведь он глупый, это в нашу пользу», – заметил про себя Владлен и увидев Климова, понял, что и тот думает о том же.

– Нам нужна машина, мы хотим съездить в Отрадный, – обратился Владлен к Сомову, – поработаем там, ночью, надеюсь, вернемся.

– Что там делать в этом Отрадном?! – с раздражением возразил Сомов– Одни бичи, нормальных людей нет.

– Вот и будем с ними работать, – жестко отреагировал Владлен, – во сколько будет машина или вы отказываетесь? Тогда мы сами найдем машину.

Сомов не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, немного опешил, покраснел и начал что-то бурчать про себя.

«К тому же еще и слабенький», – обрадовался про себя Владлен.

В это время в кабинет зашел Тарасюк. Сомов набросился на него.

– Почему так поздно приходишь на работу, ты должен вперед начальника быть на месте, – Сомов возмещал свою злобу на подчиненного, – готовься, поедешь в Отрадный с этими товарищами.

– Нет, кроме участкового мы никого брать не будем, – Владлена начало раздражать происходящее в кабинете у Сомова, – кто участковый Отрадного?

– Поселок так-то ликвидирован, курирует этот участок Петров, старший лейтенант. Что он там сделает? Плохо знает людей, обстановку. – Чувство уязвленного самолюбия Сомова присутствовало во всем – в движениях, голосе, мимике. – Если хотите, возьмите его, толку не будет. А вот Тарасюк…

– Отлично, – Владлен почувствовал, что перехватил инициативу у Сомова, – нам во сколько подойти, чтобы машина и участковый были готовы?

– Через два часа, – только и смог ответить Сомов.

Выйдя из отдела милиции, решили позавтракать.

– Тут я знаю хорошую столовую крупной артели, – Климов, как местный, решил пригласить Владлена в приличное заведение, – кормят очень хорошо и дешево.

Столовая действительно была хороша – и первые блюда на выбор, хотя было время завтрака, вторые блюда с огромными, непривычными для горожанина, кусками мяса, всевозможные напитки. Вдоволь наевшись, прихватив с собой припасы на дорогу в виде булочек и пирожков, довольные опера решили прогуляться по поселку, коротая время.

– А здорово вы, Семеныч, поставили Сомова на место, – восхищался своим старшим товарищем Климов, – давно с ним никто так не разговаривал. Даже у нас в министерстве перед ним лебезят, противно смотреть.

– Пусть знает свое место, – улыбнулся Владлен. Ему понравилась похвала Климова. Эта была не лесть перед начальником, а гордость за то, что их, оперов, не прогнуть, – еще побегает перед нами.

– Сейчас пожалуется своим покровителям в министерство, будут звонки, – предположил Климов.

– Не позвонят, они меня знают, если я работаю, лучше меня не трогать, -подумав немного, Владлен повторил, – не позвонят.

Ровно через два часа они были в райотделе. Возле той самой «буханки», которая их встречала в аэропорту, копошился водитель, с недовольным видом пиная колеса.

– Давно говорил, что новые колеса надо ставить. Сколько еще на этих ездить?

– А что, до Отрадного и обратно выдержат? – поинтересовался Климов, рассматривая с водителем колеса. – Выдержат, еще столько же пробегут, -сделал он заключение.

Водитель закряхтел, выражая сомнение.

В это время с райотдела вышел плотный, круглолицый милиционер в форме старшего лейтенанта и представился Владлену:

– Старший лейтенант Петров, участковый уполномоченный западной зоны, – и отдал честь.

Здороваясь с участковым, Владлен подумал – «молодец, дисциплинирован, должно быть, хороший участковый».

– Ну, что, поедем. – Владлен улыбнулся, – как тебя зовут?

– Владимир, – в ответ участковый улыбнулся широкой улыбкой, глаза его превратились в узкие щелочки.

Владлен почти без ошибки, с первого взгляда, угадывал характеры людей, что от них можно ожидать, их профессиональные качества.

«Нормальный участковый, участок должен хорошо знать, это для нас отличное подспорье, – думал он, – Сомов пытался дискредитировать его перед нами – своего подчиненного. Лишь бы подсунуть нам Тарасюка. Ну и подлец же он!».

По пути разговорились. Участковый оказался местным парнем, простым и добродушным по своей натуре. Родители оленеводы, и он должен был пойти по стопам родителей, но в интернате, где собирают детей всех оленеводов, он подружился с парнем, у которого дядя был милиционером. После армии этот дядя обоих устроил в милицию, и он стал работать сначала младшим участковым, а затем, когда заочно окончил университет, его назначили участковым.

Ехали довольно долго, дорога местами серпантинистая, местами ровная. В середине пути участковый остановил водителя.

– Петр, остановись, гостям покажем перевал.

– Ну, допустим, мы не гости, – съязвил Климов, но участковый нисколько не смутился, открывая дверцу автомашины.

Когда все вышли из машины, оказалось, что они стоят на самой высокой точке горной местности. Владлен оглянулся вокруг и поразился величественной и суровой красоте северной природы. Вдали в синеве виднелись горы, которые уходили за горизонт. Дорога была выдолблена прямо в горе – с одной стороны отвесные скалы, с другой – бездонная пропасть.

– Строили дорогу заключенные до и во время войны, – рассказывал участковый, – говорят, что здесь на каждом метре дороги захоронение– столько умирало людей при строительстве, их закапывали тут же… Дорога на костях…

Владлена вновь накрыла грусть. Участковый о чем-то рассказывал, но он уже не слушал его и, молча, вглядывался вдаль, представив себе, как вглядывался бы в сторону далеких гор один из тех обреченных людей, волею судьбы отлученный от семьи и детей, без веры на возвращение, без надежды на будущее…

Чтобы сбросить с себя нахлынувшие чувства, он приказал всем сесть в машину и продолжить путь.

2.

В поселок въехали после обеда. Они ехали по пустынной улице, кругом не видно было ни одной живой души.

– Доедем до района, где обитают хищники, – громко, из-за гула колес по гравийной дороге, крикнул участковый, – там спешимся.

– Хорошо, – утвердительно кивнул Владлен, хотел о чем-то спросить, но говорить с участковым при таком шуме было бесполезно.

До места доехали быстро. Когда они спрыгнули с машины, густая пыль от собственных колес догнала и накрыла их.

– Черт возьми! – выругался Владлен. – Везде в это время дороги покрыты снегом. Почему у вас такая пыль?

Участковый только улыбнулся, поскольку понял, что ответа не требуется, вопрос риторический.

Перед ними открылась безрадостная, мрачная картина. Покосившиеся хибары, ушедшие в землю по окна засыпушки. Очевидно, эти дома были первыми, когда обустраивался поселок золотоискателей, т.к. вдали виднелись двухэтажные дома и какие-то производственные здания явно поздней постройки.

– Вот, в этом районе живут наши хищники, – обвел рукой довольно обширный район участковый. – Как будем обходить, поголовно или выборочно?

– Давай, начнем с Курносенко, – предложил Климов, и Владлен с ним согласился.

– А, к старику, сейчас найдем его, – бодро отчеканил участковый и уверенно направился в сторону лачуг.

Пройдя по проулкам, немного заплутав, участковый вывел оперов к покосившему домику без крыши, выкрашенному, почему-то, в ядовито-зеленый цвет.

– Вот здесь и живет старик, – участковый остановил Климова, который хотел открыть калитку, – осторожно, у него здесь собака.

Климов постучал по калитке, собака не откликнулась, он взял деревянную палку и направился в дом.

В нос ударил влажный и теплый запах лачужки. Везде, где бы ни бывал Владлен в подобных домиках, этот запах одинаковый – смесь курева, пота, протухшей одежды, пива, плесени и еще чего-то…

Старик сидел возле буржуйки и чинил валенки. Ему было на вид около семидесяти лет, довольно крепкий, с широкими плечами, лицо закрывала седая борода.

– Здорово, дед, – участковый и старик пожали друг – другу руки, – вот хотят с тобой поговорить, из города приехали.

– Из города? – удивился старик, пытаясь в полумраке разглядеть лица пришедших, – чем заинтересовали меня городские-то, вроде бы живу тихо, никого не трогаю.

– Отец, мы не о том, – здороваясь с ним, улыбнулся Владлен, – мы по другому поводу.

– Ну, тогда садитесь, – старик указал на обшарпанный диван, – чайку не хотите?

– Нет, отец, мы торопимся, спасибо. Нас интересует такой человек по фамилии Пугачев. Он вам известен.

– Как же не известен? Этого сукина сына знаю как облупленного – старик явно не жалел Пугачева, – давно он в наших краях ошивается, кажись лет десять, а то и больше.

– А когда вы видели его в последний раз? – Владлен заранее знал ответ, что видел он его полгода назад, весной, но вопрос был задан чисто формальный, как говорят в оперской среде, дежурный вопрос.

– Вчера, он заходил ко мне, – простодушно ответил старик.

Это был гром среди ясного неба! Онемевшие от неожиданности, эти видавшие виды опера, смотрели друг на друга и с трудом переваривали сказанную стариком весть.

– Как вчера?! – наконец воскликнул Климов, – Ты, старик, что-то путаешь. Его давно здесь нету.

– Молодой человек, я еще не выжил с ума, – старик обиженно причмокнул губами, – он, как есть, заходил ко мне после обедика, попил чайку и собирался в Северный.

– Так он вышел из тайги? – не веря в происходящее, переспросил Владлен.

– Вышел, вчера и вышел, – был ответ старика.

Владлен лихорадочно думал.

«Если Пугачев поехал в Северный, он может встретиться с Тарасюком, скорее, уже встретился. А может еще не успел. Черт, немного опоздали, как было бы здорово, если бы мы перехватили его здесь. Но ничего еще не потеряно, срочно надо возвращаться в Северный. Надо поговорить один на один со стариком. – Он не хотел, чтобы участковый слушал их разговор – по приезду в Северный, Сомов будет допытываться у участкового, что делали городские. – Хотя, если попросить участкового, он будет молчать, но испытывать судьбу не стоит. Сомову и Тарасюку нужна информация, чтобы чинить нам препоны, значит нам надо прикрыть любую утечку сведений о нашей работе. Либо их дезинформировать».

Когда они остались вдвоем, Владлен передал старику привет от Рогова.

– А, значит Валера вас послал ко мне, – обрадовался старик. Хороший он парень, столько мне помог. Для него я все сделаю…

– Валера сказал, что вы видели у Пугачева винтовку. Это так? – спросил Владлен.

– Да, это было еще весной. Пугачев засобирался в тайгу за золотом, тут собрал группу, я видел у него винтовку.

– Что за винтовка, марка, система?

– А я почем знаю? Не разбираюсь в них, он сам хвастался, что боевая.

– С Тарасюком какие у них отношения?

– Да они – не разлей вода. Он его прикрывает. Пугачев ему золото добывает.

– А где те люди, с которыми Пугачев ушел в тайгу весной? Говорят, они вернулись.

– Не знаю, не нашенские они… А можно вопрос? – Старик погладил корявыми пальцами белую, с желтым налетом от курева, бороду. – За что ищете этого обормота, случаем не за Черновала?

– Делишки тут за ним имеются, потом все расскажу, – Владлен встал и пожал старику руку, – спасибо вам за помощь, мы поехали в Северный, там попробуем перехватить Пугачева.

– Давайте, перехватите, худой он человек, этот Пугачев – на прощание произнес старик.

Все уже сидели в машине. Владлен спросил участкового, имеется ли какая-либо связь с Северным. Участковый ответил, что в начале поселка осталась часть базы прииска, там вахтер с телефоном.

Вахтер оказался на месте. Владлен попросил его немного отлучиться, оставшись один в помещении вахты, набрал номер Рогова.

– Валера, некогда, не перезванивай мне, давай в открытую, они не успеют среагировать, – Владлен торопился, важна была каждая минута. – Поговорил с твоим стариком, Пугачев был у него вчера после обеда, вышел из тайги, собирался в Северный. Ищи его там, переверни все, нам нужно его найти первыми. Если найдешь, не веди в милицию, держи где-нибудь, дожидайся нас, мы выезжаем.

– Хорошо, если они найдут первыми, он может вообще пропасть, – голос Валеры был решительный, – соберу своих ребят, постараемся найти.

– Еще одно, – продолжил Владлен, – с нами участковый Петров, – как он, ему можно верить? Я хочу дезу через него передать Тарасюку.

– Петров нормальный мент, переговори с ним, если согласится – то вперед.

А он рядом? – вдруг спросил Рогов, – я бы хотел с ним переговорить, мы в хороших отношениях.

– Нет, но могу позвать, – с готовностью ответил Владлен.

Когда участковый закончил разговаривать с Роговым, он, спускаясь по крыльцу, обратился к Владлену.

– Во мне не сомневайтесь, как скажете, так и сделаю. С Тарасюком у меня свои счеты.

«Дорогой мой друг Валера, – думал Владлен про Рогова, направляясь к машине, – что бы мы делали без тебя. Спасибо!».

Возле машины Владлен остановился, отозвал участкового в сторону.

– Переговорим здесь быстро, без свидетелей, – Владлен кивнул в сторону машины, намекая на водителя. – Я хотел бы тебя попросить исполнить одну мою просьбу. Когда мы приедем в Северный, в райотдел не будем заходить, мы найдем Рогова, он там ищет Пугачева. В это время ты должен зайти в райотдел, хотя время уже позднее, Сомов и Тарасюк будут ждать нас, чтобы быть в курсе дела. Они у тебя будут выпытывать, как съездили, с кем поговорили, что изъяли. Ты им скажи, что городские ничего не добились, никто из хищников с ними не хотел разговаривать, и, они, немного поболтавшись по поселку, решили вернуться обратно. Сейчас купили бутылку водки и пошли к себе домой.

– Хорошо, сделаю как надо, – ответил он со всей серьезностью, а насчет водителя не беспокойтесь, он немного не того, – он покрутил пальцем возле виска, – вольнонаемный, его никто спрашивать не будет.

– Отлично, давай поехали, – Владлен верил этому человеку. Он дал ему задание, которое может стоит милиционеру работы, дальнейшей карьеры. Но Владлен был уверен, что он просчитал все до мелочей. Теперь от него, от его правильного действия, зависит дальнейшая судьба не только этого добросовестного милиционера, но и Валеры Рогова.

Уже в пути Владлен спросил участкового.

– Владимир, ты сказал, что у тебя свои счеты с Тарасюком, можешь мне сказать, что-за дела?

– Помните, я рассказывал, что меня и моего друга устроил в милицию его дядя. Он работал дежурным. Однажды Тарасюк укрыл преступление от учета, а когда все вскрылось, всю вину свалил на дежурного, мол, это он не зарегистрировал. Дядю друга уволили, даже чуть дело не завели. Тарасюка многие наши ненавидят, подставляет людей.

– А помнишь случай с начальником валюты Разумовским?

– Помню, как не помнить, – участковый зло усмехнулся, – это Тарасюк подбросил ему золото. Хороший был человек Разумовский, все уважали – и хищники, и свои, за справедливость…

– Осторожно, куда летишь! – оба собеседника вздрогнули от резкого крика Климова, сидящего рядом с водителем. – Останови!

Машину побросало из стороны в сторону и через несколько метров она остановилась.

– Что так ездишь, не картошку везешь! – Ругаясь Климов вышел из машины, за ним, немного придя в себя после крутого виража, вышел и водитель.

– Ну все, колесо выстрелило, – Климов сердито посмотрел на водителя, – у тебя хоть запаска есть?

– Есть, тоже старая, – водитель с виноватым видом стал доставать запасное колесо, – я же говорил, что все колеса поизносились.

– Ну ничего, самое главное есть, – смягчил тон Климов, – как-нибудь да и доедем.

Путники ближе к восьми часам вечера въехали в Северный.

ПУГАЧЕВ

1

Владимир Пугачев родился в Ростовской области, в небольшом рабочем поселке. Это был тысяча девятьсот шестьдесят второй год. Отец Володи пил беспробудно и часто избивал маму. Он однажды заступился за маму, за что получил от отца такой подзатыльник, что неделю болела шея. После этого Володя уже боялся встревать в разборки взрослых.

В детской памяти осталась страшная картина – когда ему было семь лет, он уже пошел в первый класс, мама, во время пьяного застолья, кухонным ножом зарезала насмерть отца.

Он смутно помнит, что приходили какие-то дяди, люди в милицейской форме и увели маму неизвестно куда. Больше он ее не видел.

С этого времени у Володи началась детдомовская жизнь. Окончив кое -как восемь классов, он еще два года ошивался в детдоме, а потом ушел на вольные хлеба. Через год за хулиганство получил год условно, но на свободе оставался недолго – за грабеж старухи, его, как условно осужденного, отправили в колонию на два года.

Отсидев свои положенные от звонка до звонка, он вышел с правами тракториста-машиниста.

Одной отличительной чертой Пугачева от остальной братии было то, что он никогда не притрагивался к спиртному. Возможно, душевная рана, полученная в детстве, возможно, какие-то физиологические особенности организма – ни разу в жизни его не тянуло к горячительному. Очевидно, по этой причине, он был нелюдим, избегал компании, окружающие считали его чудаковатым.

Устроился в предприятие, которое занималось мелиорацией земель, где освоил профессию бульдозериста на довольно приличном уровне. Начальник его уважал за добросовестность и трезвость. На фоне поголовного пьянства, Пугачев выгодно отличался от остального рабочего люда, руководство частенько выписывало ему премии. В бригаде роптали, когда он получал премию и не выставлялся, такое поведение было равносильно оскорблению. Однажды один тракторист, за огромный рост прозванный Бычарой, решил проучить Пугачева. Когда драка закончилась, друзья Бычару унесли на руках в общагу, где он пролежал несколько дней, зализывая раны. А Пугачев, как ни в чем не бывало, отряхнулся от пыли и продолжил копаться в своем тракторе. После этого случая в бригаде его стали опасаться.

Пугачев был небольшого, чуть ниже среднего роста, крепкого телосложения. Но главное – физическая сила. Обладал он силой неимоверной. Природа наделила его такой мощью, которая не дается человеку путем изнурительных тренировок, каких-то специальных упражнений. Он просто родился таким.

Не взяв его силой, бригада начала тихую травлю.

Ночью, пока Пугачев спал, в бак его бульдозера кто-то подсыпал песок, перерезал трубопровод, устраивали и другие пакости.

Все это Пугачев терпел стоически, но в конце концов не выдержал, и, когда стали набирать добровольцев на золотодобычу в Колыму, он с радостью согласился. Его здесь ничего не держало– ни семьи, ни детей, сборы были недолгими.

В Северный он прибыл с одним чемоданом. Его отправили в поселок Отрадный на один из больших приисков.

В те советские времена поселок был богатый. Обеспечение товарами было на высшем уровне. Прилавки магазинов ломились от продуктов. Такого обилия товаров и продуктов он не видел даже во сне в своем Ростове-на-Дону. Если удавалось, то можно было приобрести даже вожделенные джинсы. Советское правительство заботилось о своих тружениках, добывающих такое нужное сырье для страны.

Пугачева, как бульдозериста, поставили на вскрышные работы. Работа была трудная, но высокооплачиваемая. Пугачев трудностей не боялся, работал с утра до ночи. Руководство выделило отдельную комнату в общежитии, поэтому проблема общения с другими рабочими была частично решена. Когда он получил первую зарплату, не поверил– эта сумма была эквивалентна полугодовой зарплате в Ростове. Окрыленный таким оборотом, Пугачев стал строить планы на будущее. В первую очередь он купит кооперативную квартиру в Ростове, а потом, может быть, и машину, найдет себе хорошую жену, народит детей.

Всю свою зарплату Пугачев отправлял в сберегательную книжку, оставлял себе крохи. Если бригада собирала деньги на дни рождения, похороны, рождения ребенка и т.д., к Пугачеву даже не обращались – от него ничего не добьешься. Женщин избегал стороной. В бухгалтерии считали его завидным женихом и тамошние женщины пытались сватать его к нескольким старым девам, но вскоре прекратили это занятие.

Пугачев отработал на прииске около семи лет, накопил приличный капитал и уже подумывал о реализации части своей мечты.

Вся эта идиллия рухнула в одночасье. Деньги, накопленные, без приукрашивания, непосильным трудом, превратились в бумагу, пыль, и на них можно было, разве что, раза три хорошо отовариться в магазине. Начинались девяностые годы – годы смуты и вакханалии. Страна вступала в эпоху дикого капитализма.

2

Потянулись унылые деньки. Зарплату задерживали по полгода и более, в магазинах исчезли продукты, на прилавках остались лишь насущные продукты, как хлеб и соль, от былого изобилия не осталось и следа.

Люди стали покидать поселок – кто-то в районный центр, кто-то – в теплые края. И вот, в один из таких дней руководство прииска собрало людей и объявило, что предприятие закрывается на неопределенное время и попросило зайти всем в бухгалтерию за расчетом.

Полученного расчета хватило бы Пугачеву ровно на то, чтобы доехать только до Ростова. Подумав, Пугачев решил остаться в поселке.

Он помнил разговор с одним рабочим, хохлом Петром Черновалом. Тот зашел к нему поздно вечером, когда Пугачев после тяжелого трудового дня собирался ужинать. Пугачев встретил его недружелюбно, открыв дверь, молча продолжал готовить ужин.

– Володя, у меня к тебе серьезный разговор, – Черновал выдержал паузу, следя за реакцией Пугачева, – есть возможность хорошо заработать дополнительно деньги…

– Я и так неплохо зарабатываю, – перебил его Пугачев. Он действительно зарабатывал больше всех из бригады, у него работа относилась к высококвалифицированной. – Мне не нужны левые заработки.

– Володя, мы тут горбатимся, теряем здоровье, а на нас наживается государство, – взволнованно начал говорить Черновал, – а можно рыжье продавать на стороне, покупатели всегда найдутся. Это уже большие деньги. Я наблюдаю за тобой давно, с тобой можно иметь дело, соглашайся.

– Нет, Петр, не до этого, я устаю как собака… Мне надо спать, – намекнул Пугачев, чтобы Черновал покинул комнату.

– Ты думай над моим предложением, от тебя многого не потребуется, – сказал Черновал перед уходом.

Это было два года назад. Черновал жил в поселке и вряд ли собирался выезжать куда-либо.

«И планы у него, скорее, не изменились», – подумал Пугачев.

Черновала он застал на окраине поселка, в длинном, сером бараке, где он жил с такими же бродягами.

– Петр, помнишь нас разговор про золото, я хотел обсудить это с тобой. Без работы, без денег сложно стало жить.

– Многое упущено, – Черновал был с глубокого похмелья, – когда ты работал на вскрышных работах, можно было рыжья добыть немерено. Сейчас только своим трудом, мы здесь хищничаем, недалеко, на речках моем золото. Ты слышал про «Ингуш-золото». Кавказцы у нас скупают металл по хорошей цене. Если хочешь, присоединяйся к нам.

Так круто изменилась жизнь человека, который хотел забыть свое преступное прошлое и разбогатеть, пусть даже среди этих трудяг быть самым состоятельным. Теперь он превратился в хищника – такого же бродягу, как Черновал и другие его сообщники.

3

Они уже четвертый сезон мыли золото. Постоянных членов бригады было четверо: Черновал с Пугачевым, а также Миша и Костя, оба с Украины, земляки Черновала.

Золото сдавали кавказцам, получали неплохие деньги, но они никогда не задерживались у них. И пропивали, и в карты проигрывали, крали друг у друга, короче, после сезона, на уже втором месяце они переходили под жесткую экономию, пили одну брагу, на водку денег не было.

Пугачев пытался копить деньги, но сберегательных касс в округе не было, хранил деньги в тайнике. Однажды тайник оказался пустым, кроме денег пропал и паспорт. В это же время Черновал и его друзья стали пить водку и играть в карты. Заподозрив их в краже, он ночью зашел в барак, где они играли в карты и всех разбросал по углам. Посчитал остатки денег – мизер. Когда избитые люди, кряхтя и охая, стали приходить в себя, у Пугачева возник план.

«Надо их закрыть и сжечь, валить отсюда надо, тут сдохнешь вместе с ними». – В последний момент Пугачев передумал осуществлять свою страшную затею: «Куда я пойду, для меня все дороги закрыты, даже паспорт, и то пропал. Надо мыть золото, только впредь буду умнее, все возьму в свои руки, они будут на меня работать».

Утром был серьезный разговор с Черновалом. Тут и произошла смена власти – теперь всеми командовал Пугачев. Черновал, испытав вчера силу удара Пугачева, не возражал и полностью капитулировал.

Через несколько дней в поселок нагрянули милиционеры и всех повезли в районный центр.

В поселке Черновала и двоих его земляков, а с ними еще трое бродяг, повезли в райотдел милиции, а Пугачева доставили в здание госбезопасности. Когда его завели в кабинет, там находились два человека. Они представились как начальник госбезопасности Бахарев и заместитель валютного отделения Тарасюк.

– Ну, что, стал паханом среди хищников Отрадного? Мы про тебя давно слышим, руки не доходят.

Пугачев поежился.

«Откуда им известно, что произошло недавно в узком кругу, – никак ихний стукачок среди нас» – подумал он, перебирая в памяти, кто бы мог быть им.

– Мы тут каждый твой шаг знаем, – начальник госбезопасности самодовольно вскинул ногу на ноги, завалившись в кресло, – хочешь снова в тюрьму?

– За что, начальник, ничего такого не совершал, да и со старым завязал, уже десяток лет, как на воле.

– Да-а, слишком долго болтаешься на свободе, – добавил сидевший рядом Тарасюк, – пора и на нары.

Пугачеву стало душно. Хотя жизнь его стала никчемной, гроша ломаного не стоила, все равно не хотелось идти в зону. Да и в глубине души у него теплилась надежда, что поднимется на ноги, соберет в кулак хищников, раздобудет золота и разбогатеет. Он плохо понимал, чего от него хотят эти люди, почему угрожают отсидкой.

Пугачев вздрогнул от заданного вопроса.

– В октябре одному человеку, который приезжал на красной «Ниве», продавали золото?

Затуманенным разумом он плохо понимал, кто задает вопрос. Он смотрел на лица своих допрашивателей и не различал их черты, лица их были сплошь белыми пятнами – пот со лба заливал глаза.

Он вспомнил этот день. Черновал ждал этого человека два дня. Когда он приехал, Черновал попросил Пугачева поприсутствовать рядом, т.к. боялся, что золото у него могут отобрать или обмануть. За рулем сидел молодой парень кавказской внешности. Все обошлось нормально, денег получили сколько хотели.

«Отрицать бесполезно, не я, так другой скажет об этом, вся бригада знает, -лихорадочно думал Пугачев, – я же не продавал, Черновал продавал, с него и спрос».

– Да, было дело, приезжал один паренек, купил золота у Черновал…

– Мы вашего паренька задержали, и золото изъяли, так что попался, готовься к тюрьме, – Тарасюк похлопал Пугачева по спине и воскликнул с восхищением, -однако ты крепкий, спина как скала! Не зря про тебя ходят легенды. Что, силы хватает? – и еще раз, со всего размаху ударил по спине.

– Да, бог не обидел, имеется силенка, – простодушно ответил Пугачев. Откуда вы про меня все знаете, вроде бы ни с кем из ваших не общался?

– Мы же говорим, что нам все известно, кто чем дышит – работа такая, – похвастался Тарасюк. – Ближе к делу, у нас к тебе есть предложение, от этого зависит твоя судьба. Нам нужен свой человек в Отрадном, ты же там вроде за главного стал. Раньше был Черновал, теперь ты. От Черновала толку мало, он бухарик.

– От меня что требуется? – недоуменно спросил Пугачев.

– Информировать о происходящем, а мы тебя будем прикрывать, помогать, если нужно. – Тарасюк стал перечислять все преимущества сотрудничества с ним.

– Хорошо, – наконец согласился Пугачев. – У меня пропал паспорт, украли, сможете восстановить?

– Ну, это в одно касание.

– А как насчет того золота, парнишку, которого задержали, как с делом?

– Не беспокойся, он это золото нашел, не вы продали, он сам нашел. Ты понял меня? И запомни нашу доброту, если бы не мы, ты бы отсюда пошел этапом.

– А-а, – только и ответил Пугачев, плохо понимая сказанное.

– Иди, постой в коридоре, – скомандовал ему старший, который представился Бахаревым.

Когда за ним закрылась дверь, Бахарев поучающе обратился к Тарасюку.

– Толян, вот так надо привлекать к себе помощников, сейчас он от нас никуда не денется. Возьми его с собой в отдел, хорошенько переговори, поставь перед ним задачу и чтоб работал!

– Есть, товарищ полковник! – то ли серьезно, то ли в шутку отрапортовал Тарасюк.

Тарасюк повел Пугачева в отдел милиции. Когда поднимались по лестнице, Пугачев увидел в коридоре своих соплеменников с Отрадного. Они сидели на корточках вдоль стены и, молча, ждали своей участи.

– Тебе надо держать себя выше этих алкашей, – Тарасюк указал в сторону первого этажа, где сидели его хищники. – Все золото, которое они добывают, должны сдавать тебе, ты мне приносишь золото, я даю тебе деньги, ты с ними рассчитываешься. Кто тебе не сдает, тех будем сажать. Если узнаешь, кто скупает металл – сообщи мне немедленно.

– Хорошо, понял, – Пугачев в голове проворачивал, какая ему выгода от этой сделки.

– Ладно, иди, забери своих друзей, как-раз вахтовка идет в Отрадный, водитель вас довезет, я договорился, – закончил встречу Тарасюк.

Так Пугачев стал «добровольным помощником» на принудительных началах двух могущественных ведомств – госбезопасности и министерства внутренних дел.

4

Пугачев быстро понял преимущество сотрудничества с органами. Он уже не боялся быть пойманным, часть хищников ему сдавали золото, взамен получали немного денег, гораздо меньше, чем у кавказцев, но зато с гарантией, что их никто не прихлопнет во время сделки.

Однако, это было странное сотрудничество – обычно завербованный человек работает среди преступного контингента негласно, тщательно скрывает свою связь с органами. Пугачев же работал почти в открытую– все знали, что он помогает милиции, скупает у хищников золото для Тарасюка, но никто не чурался его, понимая, что с ним спокойней вести дела. Скорее всего, статус Пугачева был приравнен к внештатному сотруднику милиции, нежели негласному осведомителю.

Однажды Тарасюк приехал за Пугачевым, когда уже вечерело, и повез в Северный.

– Что случилось, – недоумевали в бараках, – неужели на чем-то попался?

Тарасюк привез его в отдел, посадил в кабинете и велел ждать. Через полчаса он пришел и принес с собой сверток, раскрыл и показал Пугачеву содержимое. В свертке был золотой песок.

– Слушай меня внимательно, – Тарасюк больно ткнул пальцем в грудь Пугачева, – сейчас пойдешь к покупателю, адрес я тебе покажу, и продашь ему это золото. Как только он деньги отдаст, оставь ему золото и сразу уходи. Придешь к Бахареву, он находится у себя в здании госбезопасности, и подождешь меня. Я вслед за тобой скоро появлюсь.

Пугачев так и сделал. Когда он находился у Бахарева, пришел запыхавшийся Тарасюк, забрал у Пугачева пакет с деньгами.

– Тут сколько?

– Двадцать две тысячи, – Пугачев в жизни не держал сразу так много денег, – долларов.

– Не рублей же, – съязвил Тарасюк. – На, возьми, – он протянул ему пять стодолларовых бумажек, – тебе за работу.

Пугачев схватил деньги и дрожащими руками запихнул в карман.

Когда Тарасюк при Пугачеве начал делить деньги с Бахаревым, он осторожно спросил.

– Мне можно пойти?

– Да, да, иди, – Тарасюк сконфузился, что не вывел лишнего свидетеля дележа денег в коридор, – переночуй здесь у кого-нибудь, а утром поедешь в Отрадный. – Когда нужно будет, я тебя найду.

Когда Пугачев выходил из здания госбезопасности, его догнал Тарасюк.

– Мы хлопнули твоего покупателя, золото изъяли. Ты никому не говори, что продавал золото, я оформлю, как будто он нашел золото. Ты понял меня? – и опять сильно ткнул в грудь пальцем.

– Понял, как не понимать-то, – обиженно ответил Пугачев.

За время их «дружбы», Тарасюк несколько раз использовал Пугачева в подобных операциях.

Однажды, после очередной такой операции, он остался в Северном, чтобы купить себе ружье. Продавец ружья жил в частном доме на окраине поселка. Ружье было гладкоствольным, курковой горизонталкой 12-го калибра. Пугачев повертел его в руках, несколько раз щелкнул курком, что не понравилось хозяину.

– Что ты щелкаешь и щелкаешь, без патрона нельзя так часто играть курком. Не охотник, что ли?

– Не-а, какой я охотник, так, для охраны.

– Ну, что, будешь брать? Ружье хоть и старое, но хорошее, старое качество. Продаю недорого, без документов. Да у тебя, видать, разрешения то и нет, зачем документы?

– Почему нет, – обиделся Пугачев на хозяина ружья, который явно намекал, что такому, как Пугачев, разрешения не видать, – надо будет, получу и разрешение.

– Ну-ну, давай, – не поверил продавец. – Триста долларов пойдет?

– Ружьишко-то старенькое, – хотел поторговаться Пугачев, но хозяин отрезал:

– Не хочешь, не надо!

– Ладно, беру, – Пугачев протянул продавцу три помятые стодолларовые купюры, – не жалко ради безопасности.

Теперь Пугачев был вооружен. Местные хищники его зауважали еще больше. Каждую весну он с хищниками уходил в тайгу мыть золото, сам уже не работал, курсировал между бригадами хищников и контролировал их. Осенью золото сдавали Тарсюку, но не все. Часть оставляли на черный день и продавали кому попадется за более высокую цену. Тарасюк об этом знал, ругался, но прощал, поскольку он и так имел хороший куш.

Однажды у Пугачева произошел разговор с Тарасюком. Тарасюк интересовался, много ли люда ошивается в тайге, есть ли сторонние хищники, где они стараются. Получив ответ, что в тайге народу ходит много, Тарасюк подкинул идею.

– Ты сколько зарабатываешь? Накопил хоть немного денег?

– Откуда, все деньги уходят меж пальцев. Когда работал, накопил много денег, все сгорело в банке. Теперь накопить не получается, – сокрушенно вздохнул Пугачев. – Опять же на мои деньги берем продукты, снаряжение, эти все свои бабки пропивают. Так и доживу свой век здесь.

– А ты мочи их, посторонних хищников, – Пугачев не понял, принимать ли всерьез слова Тарасюка, – их никто искать не будет, главное, чтобы было далеко от поселка. Золотишко забирай, вот тебе и хороший заработок, ни с кем делиться не надо, я заплачу хорошие деньги.

Слова Тарасюка крепко засели в голове у Пугачева. Идея заманчивая, но опасная.

«Если попадусь, этот же Тарасюк упечет меня в тюрьму, – размышлял он. С другой стороны, затея хорошая, не требует большого труда, если далеко в тайге, никто не дознается. Заработаю денег, уеду отсюда».

Теперь эта мысль не покидала его никогда.

5

Однажды, когда Пугачев со своими хищниками двигался вдоль речки, подыскивая удобное местечко для работы, они лицом к лицу встретились с человеком. Оказался он одиноким хищником с Магаданской области.

– Откуда тебя занесло-то, – Пугачев пытался угадать, сколько он золота добыл. – Как успехи?

Испугавшийся было сначала человек успокоился, увидев, что встретил таких же хищников.

– Да есть малость, завтра-послезавтра поднимусь повыше, тут чем выше, тем богаче.

«Золото у него имеется», – решил про себя Пугачев.

Попив чайку, немного поговорив, Пугачев с бригадой двинулись дальше. Пройдя километров восемь, Пугачев определил место для работы. Когда бригада расположилась на месте, выставила палатку и готовилась к ужину, Пугачев засобирался на охоту.

– Тут недалеко хорошее озерцо есть, утята уже на крыло встают, постреляю немного, до утра не ждите.

Пугачев двигался обратной дорогой. Когда разговаривал с незнакомым хищником, он хорошо изучил местность, подходы к палатке, определил сектор стрельбы. По мере приближения к месту, сердце его стало биться все сильнее. Чтобы успокоиться, присел на гнилой валежник, отдышался и пожевал багульник. Сердце успокоилось, дыхание стало спокойным, и он продолжил путь.

«Это нужно, чтобы вырваться отсюда, – успокаивал он себя, – тут рано или поздно все равно сдохнешь, если не ты, то тебя и угрохают».

За километр до места Пугачев напружинился, стал идти крадучись, тихо. Когда впереди, сквозь ветки деревьев заблестели воды речки, он опустился на четвереньки и стал тихо подкрадываться к опушке леса в том месте, где стояла палатка. За палаткой, ближе к лесу, возвышался маленький холмик, обросший травой. Там он и прилег.

Пугачев увидел его сразу. Человек стоял вдалеке, возле речки, в метрах восьмидесяти и что-то разглядывал в воде. Сердце вновь стало сильно колотиться с гулким эхом в ушах, Пугачев даже испугался,что человек услышит этот звук.

«Дробь хорошая, нулевка, надо бить наверняка, подпустить его близко, метров десять…».

Руки у Пугачева тряслись, пот заливал глаза. Человек все не шел к палатке. Он смотрел на закат солнца и о чем-то мечтательно насвистывал.

«Может подойти к нему тихонько, сзади, он не заметит», – но эту мысль он сразу отбросил. Кругом лежала галька, которая предательски скрипела при ходьбе.

«Ждать, все равно подойдет», – решил Пугачев, удобнее устраиваясь.

Наконец человек направился в палатку. Со стороны он не мог видеть Пугачева, так как тот был прикрыт густой травой и холмиком. Когда он подошел к палатке и нагнулся, чтобы зайти в нее, Пугачев выстрелил. То ли от волнения, то ли по неопытности, он спустил оба курка сразу, от отдачи его отбросило с вершины холмика, и он не видел результата выстрела. Когда поднялся, то человека не было видно.

«Неужели не попал, быть этого не может, с такого расстояния!», – с такими мыслями Пугачев непослушными руками перезарядил ружье и тихо направился в сторону палатки.

Он лежал за палаткой, очевидно, смерть была моментальной, дробь размозжила ему голову. Там, где голова, уже образовалась лужа крови.

Пугачев обшарил палатку, но ничего не нашел. Возле палатки, под деревом увидел рюкзак– видимо человек готовился поменять место и упаковал свои вещи. В рюкзаке нашел подозрительно тяжелую банку кофе. Он вспомнил рассказ Тарасюка. Тот говорил, что в бутылку из-под шампанского влезает один пуд золота – сначала он даже не поверил, что шестнадцать килограммов может поместиться в бутылку. Позже этот рассказ подтвердили и опытные хищники.

Взвесил в руке банку– примерно 150—200 грамм. Открыв и удостоверившись, что в банке золото, Пугачев покинул место преступления.

Сдал золото Тарасюку как общее бригады, деньги оставил себе. Про преступление ему не рассказал, да Тарасюк и не интересовался, каким путем золото попадает к нему.

Это было его первое убийство. Он уже почувствовал вкус крови и останавливаться не собирался – убийства помогут исполниться его долгожданной мечте и избавят от проклятого безденежья.

6

Наступила очередная весна. Хищники начали готовиться к сезону. Тарасюк помог Пугачеву и его бригаде просроченными продуктами, изъятыми в магазинах и других торговых точках поселка, а также старой одеждой, обувью.

– Нынче идем далеко, до Адычи, – докладывал Пугачев Тарасюку, – раньше зимы не ждите, путь долгий. Говорят, река благодатная, авось повезет.

– Удачи, как объявитесь, дайте знать, – попрощался Тарасюк.

Вовремя не смогли уйти на промысел – то пьянки, то болезни и увечья– были готовы к отправке только в середине июня.

Вышли с поселка двумя бригадами. Одни остаются в пяти днях ходу от поселка, в районе больших наледей, и моют там золота, а Пугачев с Черновалом и его земляками Мишей и Костей идут дальше, до реки Адыча, там работают лето. Черновал взялся за проводника, он ранее был в этих краях.

– Заодно разведаем, если места хорошие, на следующий год все ринемся туда, – заверил на прощание Пугачев оставшихся возле наледей хищников, – одно плохо, слишком поздно выходим, успеть бы возвернуться до зимы.

Но все пошло не так, как они планировали. Шли очень долго, застревали на горных речках, преодолевали сопки, проходили через непролазные буреломы. Когда добрались до места, уже наступил август. Разбили палатку, пригляделись к месту.

– Надо работать днем и ночью, – приказал Пугачев своей команде, – скоро заморозки, а там, глядишь, и зима на носу.

Места оказались действительно богатыми. Первые успехи окрылили старателей.

Несчастье пришло неожиданно – Костя, прыгая с валуна на валун, поскользнулся на мокром камне, упал и сломал ногу. Пугачев был взбешен. Все его планы рушились. Продукты таяли на глазах. Черновал с Михаилом, казалось, потеряли интерес к работе.

– Надо оттащить Костю в заимку, – домик охотников и старателей находился в пяти километрах ниже течения. -Ему тут плохо, – предложил Черновал.

Костю тащили к заимке целый день. Решили обосноваться там, но работать на прежнем месте, где они, как им показалось, нашли золотую жилу.

Никто в бригаде даже не представлял, как доставить Костю в поселок – решить эту проблему было нереально. Все отбрасывали эту мысль далеко прочь из головы, никто не хотел думать о приближающейся зиме с вытекающими отсюда последствиями. Костя и сам понимал свое положение, поэтому сник и перестал разговаривать.

До середины сентября бригада намыла полтора килограмма золота. К этому времени продуктов осталось для бригады из четырех человек примерно на месяц-полтора.

«До весны не протянем, все здесь сдохнем, – тоскливо думал Пугачев. Продуктов хватит только для одного, да и то, если сэкономить. – Ответ пришел сам по себе, – надо избавиться от бригады, от этих дармоедов, – в памяти всплыла обида, когда его полностью обчистили, – в расход и все».

Утром они, оставив Костю в заимке, пошли к месту добычи золота. Когда начали работу, Пугачев хладнокровно, в упор расстрелял обоих. Трупы оттащил к реке, и они тихо поплыли вниз по течению.

После убийства Черновала и Михаила, Пугачев решил проведать один прииск, о котором рассказывали хищники. Этот прииск, по словам Черновала, находился за далеко чернеющими горами, верх по течению этой же реки.

«Километров пятнадцать-двадцать, – думал он, – за день, два обернусь».

Когда дошел до прииска, то увидел несколько пустующих домиков, признаков жизни не наблюдалось. Было заметно, что летом тут жили и работали люди.

«Опоздал, немного опоздал», -проговорил Пугачев со злостью. Что он собирался делать с обитателями этих домиков, он не представлял себе, но им овладела такая злость, словно у него увели из – под носа его собственное золото. Обшарил все домики, нашел несколько пачек макарон, пакет муки и крупы. Все это он положил в рюкзак и двинулся в обратный путь. Когда дошел до места, где они добывали золото, ни трупов, ни следов расправы над компаньонами там не было– воды реки сделали свое дело. Он собрал палатку, взял самое необходимое и направился в заимку, где их ждал Костя.

Костя лежал на диване и отрешенно смотрел на вошедшего Пугачева. Пугачев растопил буржуйку, нагрел чаю, сварил макароны. Костя, поев, наконец заговорил.

– Где ребята?

– Они ушли в поселок, я их отправил за подмогой, может вертолет направят, -Пугачев пытался быть искренним.

– А почему не попрощались, как-то не по-людски ушли.

– Да мы вчера не работали, ходили в соседний прииск, о котором говорил Черновал, думали там разжиться продуктами, да нашли мелочь. Поэтому они оттуда рванули в поселок, с собой взяли макароны.

– Хорошо…, Черновал -он дойдет, он места знает, -Костя чуть не всплакнул, – меня не оставит в беде…

Пугачеву не было жалко его.

Выросшая и окрепшая без родительской ласки, без сочувствия окружающих, душа не требовала взаимности.

«Кто бы меня жалел, – зло подумал Пугачев, – никто мне не нужен, надежда только на самого себя».

Пугачев давно бы бросил Костю и попытался вернуться обратно в поселок. Но его что-то останавливало. Скорее всего, по прибытию в поселок, он боялся вопросов, куда делись остальные, отвертеться будет сложно. Наверняка, затаскают в милицию, а то и посадят. Долго подумав, он решил остаться в заимке и по весне прибыть в поселок, а там что-нибудь придумает насчет исчезновения людей.

«Запасов еды хватит до марта, если быть одному, – считал он, – а если вдвоем, то в январе начнется голод, и никто здесь их не спасет. Надо от Кости избавляться».

Терзаемый этой мыслью, Пугачев вдруг вспомнил старый фильм, который прокручивали в детдоме бесконечное множество раз. Действия происходят на Диком Западе. Ковбои после ограбления хотят уйти от погони, но у них только один конь по кличке Боливар. И тогда один из ковбоев пристреливает другого, приговаривая: «Боливар не выдержит двоих». Эта фраза стала расхожей в детдоме, а сейчас Пугачев думал, как претворить ее в жизнь.

В начале ноября, когда трескучие морозы еще не начались, он вывел Костю на прогулку. Посадил его на чурочку лицом, в противоположную сторону от двери. Костя ничего не заподозрил и вдыхая свежий воздух прислушивался к вертолетному гулу.

– Черновал дойдет, обязательно дойдет, – шептали его губы.

Дробь с близкого расстояния пулей вошла в затылок Кости.

– Так-то лучше, Боливар не выдержит двоих, – негромко проговорил Пугачев, вытаскивая отстрелянную гильзу из ружья.

Труп Кости оттащил за избушку и уложил возле завалинки, прикрыв старой лосиной шкурой.

Когда Кости не стало, Пугачев успокоился, мысли стали четче, разум острее.

«Я, наверное, волк-одиночка, с людьми не могу жить, – думал он про себя. – Еще сезон поработаю и надо уезжать, убежать, куда глаза глядят. Что я в жизни видел? Ничего, даже бабу не пробовал. Надо отломить хороший кусок и свалить в Ростов. Меня там никто не ждет, но ничего, с деньгами я всем буду нужен. Главное деньги. Где их взять, где заработать? Они – единственное мое спасение».

Такие мысли посещали Пугачева почти каждодневно.

Начались морозы. Пугачев каждый день занимался приготовлением дров, в остальное время валялся на кровати, вычитав от корки до корки три толстые книги. За это время исхудавший, от непомерной нагрузки, организм начал восстанавливаться, он немного пополнел, в руках появилась былая сила. Чтобы не заболеть цингой, пил лиственничный отвар, который заменил ему чай.

Он потерял счет дням. Только по наитию догадывался, какой сегодня месяц и число. Примерно в начале января он сделал ревизию съестных припасов и впал в уныние. Продуктов хватит только до середины февраля.

«Садиться на голодный паек нельзя, – думал он отрешенно. – Ослабею, пропаду в дороге, сил не хватит. Еще с собой надо еду брать».

Эти мысли терзали его недолго.

«Надо попробовать мясо, за домом лежит Костя, почему пропадать добру?

Оставить еду на дорогу, подсчитать, сколько еще есть, недостающее надо дополнить мясом», – эти мысли Пугачев воспринимал не как нечто ужасное и мерзкое, а вполне обыденно, словно хороший хозяин, беспокоясь, думал о припасах говядины на балконе – «хватит ли ее до весны?». Словом, все было довольно тривиально.

Весь день он занимался подсчетом. Отложил, сколько ему нужно продуктов на дорогу. Подсчитал остатки провизии. Получилось, что в первой декаде февраля все должно кончиться.

– «Идти в это время еще рано, слишком холодно, на месяц позже выйду», -решил он.

На второй день он с топором вышел наружу и через полчаса вернулся со свертком. На буржуйке уже кипела вода…

7

Когда снаружи морозы ослабли, а солнце стало немного пригревать, Пугачев решился пробиваться в поселок. Он достал с крыши дома кем-то заботливо припасенные широкие лыжи, которые Пугачев заприметил еще осенью. Они были обиты сохатиной шкурой шерстью по ходу движения – для хорошего скольжения. Немного потренировался вокруг дома и остался доволен. Накануне вечером сварил макароны и упаковал в пакет, из муки и воды на боках буржуйки сделал что-то наподобие лепешек.

В рюкзак положил золото, продукты, запасные портянки, носки, теплые штаны, снятые с Кости. Подсчитал патроны– их оказалось шесть штук – две картечи, остальные– мелкая дробь. Спички тщательно упаковал в целлофановый пакет.

Перед уходом затащил останки Кости вместе с лосиной шкурой в дом и бросил спичку на кучу сухого мусора, тщательно собранного по всей заимке.

Огонь занялся сразу, Пугачев закрыл дверь и пустился в долгий путь. Он рассчитывал добраться до поселка за двадцать дней. Лыжи скользили довольно хорошо, настроение поднималось. Он держался строго на юго-восток, где должен быть его поселок, ориентировался по солнцу, звездам и кронам деревьев.

На третий день запуржило, острый ветер со снегом забивал воротник, телогрейка продувалась насквозь, вокруг сплошное месиво снега, ничего не видать. От ветра спрятаться было негде– он был везде, в глуши деревьев, на поле, в овраге.

«Вот и смерть моя, – думал Пугачев, чувствуя, как остатки тепла тела уносятся с ветром. – Нет мочи сопротивляться, когда руки еще слушаются, надо свести счеты с жизнью, – он нащупал приклад ружья. – Так глупо сгинуть!»

Он уже снимал ружье, уже взводил курок, в это время ему померещился чей-то женский голос, похожий на голос мамы: «Сынок, закопайся в снег, здешние люди всегда в пургу уходят под снег». Пугачев расстался с матерью, когда маленькому Володе было всего семь лет, естественно, он не помнил ее голос. Но ему почему-то показалось, что он услышал эти мистические слова из уст давно забытой им матери.

Он встрепенулся, снял лыжи и используя их как лопату, в овраге, где намело много снегу, стал рыть нору. Снег был крепкий, но податливый, он быстро вырыл достаточную пещерку, чтобы можно было поместиться, юркнул туда и закрылся двумя широкими лыжами. Внутри снежной пещеры было холодно, но гораздо лучше, чем на улице. Постепенно все щели вокруг входа замело снегом, в пещере стало гораздо теплее. Сколько пролежал в полузабытьи в этой пещере, он не помнил, но когда ветер утих, выкарабкался на волю. Стояла тихая, солнечная погода.

Солнце немного пригревало, и он встал к нему лицом, наслаждаясь его ласками.

«Мама, где же ты сейчас, жива ли? – Пугачев вдруг разрыдался, слезы капали на обмороженные щеки, в груди сперло дыхание. Этот человек, который совершил самые страшные и гнусные преступления, вдруг почувствовал себя маленьким, с чистой совестью и помыслами, мальчиком. – Почему ты бросила меня? Если живая, я обязательно тебя найду, если лежишь в земле, найду твою могилу».

Успокоившись, Пугачев продолжил путь. Дни и ночи у него смешались, глаза болели от солнечного ожога, поэтому передвигался преимущественно в сумерках и ночью, благо луна светила как днем. Днем выбирал места, где побольше сухих валежников, поджигал костер и, греясь, засыпал смертельным сном.

На шестые или седьмые сутки впереди увидел избушку. Осторожно обошел вокруг– следов людей нет. Зашел в дом, прохлада, сильнее, чем снаружи, ударила в лицо. Быстро растопил железную печь, в избушке стало жарко. Первый раз за неделю растянулся на нарах и спал сутки. Надо было продолжить путь. Пугачев с беспокойством осмотрел содержимое рюкзака. Если экономить, то провизии хватит на неделю. Но при таких физических усилиях экономить на еде– равносильно смерти. С тяжелыми мыслями он двинулся дальше.

На шестнадцатые сутки в сумерках, шатаясь от усталости и голода, он увидел пробегающих вдоль опушки леса трех собак, одна из которых игриво прыгала в разные стороны. Сердце Пугачева забилось от радости– значит рядом люди. Вдруг краешком глаза заметил, что с другой стороны опушки бегут еще несколько собак. Тут он понял, что его сопровождают волки. Усталость как рукой сняло, Пугачев весь напрягся.

«Только не давать слабину, эти твари чувствуют смерть, поэтому идут за мной, не давать им повода», – Пугачев пытался идти прямо и уверенно, что давалось ему с трудом.

Под утро волки отстали, и он, не в силах разжечь огонь, свалился на сухие ветки большого валежника и потерял сознание.

Очнулся от того, что сильно замерз. Оглянулся вокруг, волков не было видно. Он разжег костер, в котелке вскипятил воду из снега, побросал туда ветки лиственницы и жадно стал пить, закусывая последней мерзлой лепешкой.

«Наверное отстали, – без особой надежды думал Пугачев, – отстали, скорее всего. Их семь или восемь штук, у меня шесть патронов. Надо беречь патроны – только наверняка. Просто так палить не буду».

Когда солнце зашло за горы, Пугачев встал на лыжи и пошатываясь, продолжил движение. Не прошел и полкилометра, волки вновь появились вдоль опушки леса. Среди них Пугачев вновь заметил того игривого волка, который все прыгал и подпрыгивал в разные стороны, дразня своих сородичей.

Пугачев знал, что ружье заряжено двумя патронами с картечью. Он решил дать бой этим волкам – всю ночь идти в их сопровождении уже не мог. Пугачев упал лицом вниз, натянул на лоб шапку, но так, чтобы можно было наблюдать за происходящим, вперед выставил ружье. Лежать долго не пришлось– игривый волк пробежался перед ним в тридцати метрах и начал свой танец смерти.

«Наверное, людоеды так танцуют над жертвой, прежде чем приступить к пиршеству», – Пугачева, который преступил черту, за которой человека считать человеком сложно, перед угрозой стать жертвой самому, посетила эта неуместная мысль. Себя он к представителям племен каннибалов не причислял– ведь он же выживал, ему это было необходимо для существования, значит оправданно.

Пугачев прицелился, задержал дыхание. Краешком глаз он видел какое-то шевеление сбоку, наверное, волки подступали к нему со всех сторон. Когда волк, танцуя, приблизился до пятнадцати метров, Пугачев выстрелил. Тяжелая картечь не дала никаких шансов игривому волку – он подпрыгнул и упал навзничь. Пугачев быстро сел и выстрелил по шевелящимся теням убегающих волков. Вместо выстрела прозвучал странный хлопок и стволы ружья разошлись в разные стороны. Очевидно, в один из стволов попал снег и замерз, образовав пробку, что и вызвал разрыв ствола. Пугачев с ужасом разглядывал ружье, плохо соображая, что произошло. Потом откинул в сторону уже ненужное оружие, схватил нож и подошел к убитому волку. Он наклонился к волку, порезал ему горло и, упав на колени, с жадностью стал пить теплую кровь. Затем вспорол ему живот, вытащил дымящуюся печень, нашинковал на снегу и съел несколько кусков. С задней части волка отрезал два куска мякоти и все это с печенью бросил в рюкзак.

Пугачев засеменил непослушными ногами дальше. Волков уже не было видно. Ночная схватка четвероногих людоедов с людоедом двуногим закончилась полным триумфом последнего.

В полуобморочном состоянии, он набрел на избушку, расположенную на берегу реки. Порывшись в кармане, нашел спички, но они отсырели. Что-то делать он уже не мог, укрылся двумя одеялами, найденными тут же в заимке, и приготовился к смерти.

«Сейчас я усну и больше никогда не проснусь. Мама, если бы ты знала, как закончил свою жизнь твой непутевый сын. Извини за все, прощай…»

Привел его в чувство громкий разговор людей. В заимке было полно народу.

– Смотри, он живой! – крикнул кто-то. —Давай, поднимай его.

Его завели в теплый кунг УРАЛ-а. Приятная, теплая истома охватило все тело Пугачева, лицо и руки, отвыкшие от тепла, обжигало, словно от горячего пара.

– Это твой рюкзак? – один из мужчин держал окровавленный рюкзак Пугачева. – Почему здесь кровь?

– Это я того, убил волка, – Пугачев боялся, если начнут изучать содержимое рюкзака, то обнаружат золото, – там печень волка, ляжка, хотел съесть…

Услышав про волка, мужчина сразу сбросил рюкзак к ногам Пугачева и стал брезгливо вытирать руки.

– Ну ты даешь! Что, волками кормишься?

В ответ обессиленный Пугачев только улыбнулся.

Оказалось, это были рыбаки, которые возвращались с подледного лова и случайно забрели в заимку, увидев на снегу следы лыж.

До Отрадного доехали за сорок минут.

«Почти дошел оказывается, – думал Пугачев. – Вот обидно было бы замерзнуть на пороге дома».

Весть о возвращении Пугачева разнеслась в Отрадном моментально. Он отлеживался в бараке, куда приходили люди и спрашивали, где они так долго пропадали, где сейчас находятся Черновал и его земляки. На все вопросы Пугачев отвечал односложно, что Черновал с друзьями остались рыбачить, а он, заболев, вернулся. Ему не верили, все заподозрили Пугачева в обмане, но никто серьезно не мог ему предъявить претензии, поскольку боялись его связей в милиции.

8

Отлежавшись трое суток, Пугачев засобирался в райцентр.

Тарасюка он встретил возле дежурной части.

– Пугачев, ты ли это?! -удивленно воскликнул Тарасюк. – Мы тебя уже похоронили. Где пропадал, где остальные?

– Разговор долгий, действительно, чуть не сдох, – Пугачев оглянулся вокруг, – поговорить бы один на один.

– Пойдем ко мне, – пригласил его Тарасюк, – там никого нет.

Когда зашли в кабинет, Пугачев протянул Тарасюку сверток.

– Тут чуть больше полутора, мне нужны деньги, – выпалил он.

– Да погоди, расскажи все по порядку, – Тарасюк бросил сверток в ящик стола, – где были, что с остальными?

– Я вернулся, так как заболел, ребята остались рыбачить…

– Да прекрати чепуху молоть, – перебил его Тарасюк, – видите ли, рыбачить остались. Ты лапшу на уши вешай не мне, а другим. Тут дочка Черновала с Украины отправила заявление о пропаже отца.

Внутри у Пугачева все похолодело.

– А что она, ищет? Я тут причем? Если он остался рыбачить, это его… – Пугачев начал оправдываться, но вспомнив окрик Тарасюка, замолчал.

– Да ладно, забудь про Черновала, уладим проблему, есть дела поважнее, -Тарасюк сделал серьезное лицо. – В госбезопасности уже другой человек, Бахарев ушел на пенсию, за него остался Башков, подполковник. Он требует работы. Я к твоему золоту добавлю свое, с кило, и попробую сдать, тогда и деньги получишь. Сейчас как раз подыскиваем покупателя, вроде наклевывается один фраерок. Ты будешь ждать здесь или поедешь в Отрадный?

– А через сколько это произойдет?

– Думаю, в течение трех дней.

– Я тогда останусь, есть тут у меня один знакомый. – Пугачев помялся и продолжил. —Вы не можете мне достать ружьишко? Свой я потерял во время схватки с волками.

– Да прекрати ты выдумывать, – не поверил ему Тарасюк, – с волками он дрался, ври умнее! Ты еще расскажи, что мамонта завалил. За счет тех денег, которые тебе положены за золото, я достану тебе хорошее ружье.

Пугачев обиделся, что ему не верят, хотел рассказать историю с волками, а потом махнул рукой:

«Этого только золото интересует, остальное для него побоку».

Через два дня Тарасюк позвал Пугачева к себе и вручил ему деньги, гораздо меньше денег, чем положено. На его вопросительный взгляд, Тарасюк вытащил из шкафа винтовку и торжественно вручил ее Пугачеву.

– Вот, когда-то я изъял, валялась в оружейке. Возьми еще патроны, двадцать штук, пачку.

Пугачев стал рассматривать винтовку.

– Что за винтовка, раньше никогда такую не видел.

– СВТ, самозарядная винтовка Токарева, еще довоенная. -Тарасюк щелкнул затвором, – только учти, самозарядка не работает, вручную надо досылать патрон.

«Неисправную винтовку мне сует, гнида, – про себя выругался Пугачев– а денег-то сколько содрал, ему это ничего не стоило, оружие-то изъятое».

– Дай хоть еще пачку патронов, деньги-то хорошие я заплатил, пристреляться бы.

Тарасюк нехотя достал из-под стола пачку патронов и протянул Пугачеву.

– На, возьми, не жалко.

«Хотел сжилить, сука», -опять выругался про себя Пугачев.

На этом и расстались.

«Все, больше Тарасюку золото сдавать не буду, – решил Пугачев, направляясь к своему знакомому, – нынче последний сезон отхожу и прощай колымские просторы. Поеду к себе в Ростов, может маму найду. Завязывать надо».

В Отрадном он сходил в лес пристрелять винтовку. Поставил на пенек бутылку и со ста шагов попал в основание. Действительно, механизм самозаряживания не работал. После каждого выстрела надо было отковыривать гильзу с патронника и вручную вставлять другой патрон. Ругая на чем свет стоит Тарасюка, он вернулся обратно в поселок и начал готовиться к новой экспедиции.

9

Со старой бригады никто не хотел иметь дело с Пугачевым, так как исчезновение самого авторитетного хищника Черновала и его сподручных навевали на мысль, что здесь кроется какая-то преступная загадка, решить которую никто не осмеливался, да и не хотел. Пропали, так пропали, мало ли пропадает сейчас хищников.

Когда Пугачев появился в поселке с боевой винтовкой, все предположили, что хищников убрали по указанию милиции.

– Скоро и до нас дойдут, – шептались они на задворках, – поступило указание сверху, – всех нас потихоньку укокошить.

Поэтому все сторонились Пугачева, боялись, что он предложит им пойти в тайгу за золотом.

Проблема со сбором команды решилась сама по себе. В конце апреля Пугачева вызвал к себе Тарасюк.

– Надо готовиться, наступает сезон, – Тарасюк протянул Пугачеву аккуратно сложенную карту, – вот достал у Башкова, настоящая военная карта, рассекреченная, возьми и таскай с собой. Давай, посмотрим.

Когда карту раскрыли, Тарасюк отыскал там одно место, расположенное в середине пути от того места, где зимовал Пугачев до Отрадного, ткнул пальцем и сказал:

– Вот здесь живет Короед-старик, отшельничает. Постарайся заскочить к нему, узнать, что к чему, у него постоянно несколько хищников обитают.

Пугачев понял намек Тарасюка сразу – забрать у них золото. Как – это уже сам думай.

Пугачев отыскал на карте то место, где он был осенью, когда не застал старателей.

– Тут кто работает?

Тарасюк изучил карту, поднял какой -то журнал, порылся в компьютере.

– Там работают каждый год геологи, официально. Что спрашиваешь, был там?

– Да, по пути заходили с ребятами, никого не было, – соврал Пугачев. В это время трупы «ребят» уже плыли вниз по реке. -У меня проблемы с компаньонами, все сторонятся меня после пропажи Черновала, как будто я в этом виноват, – пожаловался Пугачев. -Где найти людей?

– Тут в поселке болтаются люди, я подберу тебе, – с готовностью предложил Тарасюк, – этого добра у нас навалом.

«Своих людей хочет мне подсунуть, – думал со злостью Пугачев, пытаясь держать себя в руках, чтобы не наговорить Тарасюку дерзостей. – Последний сезон иду, надо терпеть. А его людей я скину в тайге, пусть обратно сами выходят, в крайнем случае– в расход».

Пугачев стал опасаться Тарасюка, он уже слишком много знал про его темные дела и в один прекрасный момент от него могут избавиться, как от ненужного свидетеля.

– Хорошо, я буду ждать, – и Пугачев направился к выходу.

В конце мая бригада была готова. Тарасюк нашел Пугачеву трех хищников, помог им с провизией, кое-каким снаряжением и одеждой.

Все это время Пугачева не покидала мысль про тот прииск, который он посетил осенью прошлого года.

«Их там много, у них приборы, соответственно золота будет больше, – мечтательно думал он, – если я отхвачу там килограммов пять золота, мне хватит, чтобы уехать отсюда и жить безбедно».

Мыли золото в ста десяти километрах от Отрадного. Теперь у Пугачева была карта, и он безошибочно определял свое местонахождение.

К концу июля накопилось чуть больше килограмма золота. Хищники работали не покладая рук.

Однажды, утренней зарей, Пугачев услышал плеск воды, выглянул из палатки и обомлел. Посреди речки стояла лосиха с лосенком. Как они не учуяли человека? Очевидно, легкий утренний ветерок дул в сторону палаток и уносил запахи прочь. Пугачев тихо вскинул винтовку, которую всегда держал рядом, даже когда спал, прицелился. Лосенок стоял впереди матери. Пугачев надеялся, что пуля, пробив тельце лосенка, убьет и мать, поэтому прицелился в лосенка, беря мушку как можно выше, чтобы наверняка попасть в обоих. Когда прозвучал выстрел, лосиха огромными прыжками бросилась к берегу и остановилась, всматриваясь в то место, где стоял лосенок. Пугачев, матерясь, пытался ножом отковырнуть гильзу, в это время из палаток с криками выскочили старатели, которых испугал звук выстрела. Увидев толпу орущих людей, лосиха тихо побежала к лесу. Когда, наконец, Пугачев зарядил второй патрон, ее круп мелькал в густых зарослях. Пугачев еще раз, без всякой надежды, выстрелил в сторону удаляющегося зверя.

В этот день для хищников был праздник. Они отварили ведро нежного мяса лосенка и целый день ели. Авторитет Пугачева еще больше укрепился.

Через два дня, прихватив добытое общими усилиями золото, он ночью покинул бригаду и направился к вожделенному прииску, где надеялся найти путевку в новую, прекрасную жизнь, пусть даже ценой жизни других людей.

10

Шел он легко, ориентировался по карте и точно знал, когда прибудет на место– третьего или четвертого августа. Когда ночью тайком уходил от своих хищников, прихватил с собой одноместную надувную лодку. Эту лодку он спрячет возле большой и суровой реки Эльги, по которой он намеревался на обратной дороге спуститься до старика Короеда.

У Пугачева четкого плана насчет Короеда не было. Он не знал, будут ли в это время у Короеда золотоискатели, как они его встретят, вооружены ли. Поэтому встречу с Короедом он откладывал в долгий ящик, сейчас все его мысли были устремлены на прииск, куда он направлялся.

«Судя по жилищу, там могут работать десять-двенадцать человек, – рассуждал Пугачев, – довольно большая бригада, но не настолько большая, чтобы нанимать специальную охрану. Скорее всего, роль охранника старатели исполняют сами, – успокаивал он себя. – Справлюсь, это мой последний шанс».

Второго августа Пугачев стоял возле сгоревшей избушки, где он полгода назад пережил страшную зиму. Среди головешек была видна искореженная сильным жаром буржуйка и черное изголовье кровати. Попив чаю, Пугачев двинулся к заветной цели – до нее оставалось несколько километров.

Вечером второго августа он был в окрестностях прииска. Лежа на сухой прошлогодней листве, в полукилометре от жилища старателей, Пугачев вел наблюдение. Он старался понять, имеются ли у старателей собаки, которые усложнили бы ему осуществить задуманное. За час наблюдения он не услышал ни одного лая собаки, что не могло его не обрадовать. К девяти часам вечера на базу пришли старатели, он их насчитал девять человек. Когда старатели поужинали и зашли в дом, Пугачев тоже решил пойти отдохнуть. Углубился в лес, нашел большой валежник, который, падая, корнями оголил землю. Тут, на земле, он разжег костер, приготовил чай, обсушился и лег спать. Проснулся он в пять часов утра и решил продолжить наблюдение. Чтобы более подробно рассмотреть людей, их вооружение, Пугачев решил подкрасться поближе к дорожке, по которой старатели поднимались с речки на базу. Нашел себе место в густой заросли в десяти метрах от дорожки. Ждал долго и не заметил, как задремал. Проснулся от голоса людей. Через заросли он смог разглядеть даже их лица. Настроение у людей было приподнятое– кто-то насвистывал песенку, кто-то громко рассказывал смешной анекдот. Пугачев насчитал семь человек.

«А где же остальные двое, -озадачился Пугачев, – почему их нет?».

Когда бригада удалилась на почтительное расстояние, Пугачев тихо покинул свое место и направился на вчерашний пункт наблюдения. Оттуда было хорошо видно, что двое старателей разожгли костер и готовят еду. Пугачев решил, что бригада вернется обратно обедать, поэтому решил пойти и хорошенько отдохнуть, набраться сил, а завтра утром он решится на самый ответственный шаг в своей жизни. На этот шаг он возлагал большую надежду– надежду на избавление от проклятой денежной зависимости, Тарасюка, «колымской романтики», а самое главное – встречу с мамой.

Прибыв на место стоянки, Пугачев решил плотно покушать, так как дальше экономить на еде не имела смысла – завтра у него будет все. Открыл банку тушенки и с жадностью съел все без остатка. Ножом проколол банку сгущенного молока и, наслаждаясь вкусом сладкого, опустошил и ее. Усталость брала свое, Пугачев тут же свалился головой на мох и уснул крепким сном. Проснулся от того, что весь продрог. Уже наступали сумерки, решил разжечь костер, согреться и вскипятить чай.

Вечер был оглушительно тихий, без малейшего дуновения ветерка. Дым от костра не рассеивался, а заполнив все пространство вокруг, тихо, отталкиваясь от стволов деревьев, величественно поднимался прямо к небу.

«Как-бы не заметили дымок», -тревожно подумал Пугачев, – но тепло, исходящее от костра, так нежно согревало его тело, что он не в силах был отказаться от такой радости бытия.

В шесть часов утра Пугачев был уже в наблюдательном месте. В семь тридцать из дома вышел один из старателей и разжег костер. Потом из бочки набрал воды в ведро и повесил на перекладину над костром – кипятить чай. В восемь часов все стали просыпаться, к этому времени чай уже вскипел, старатели стали завтракать. После завтрака семь человек ушли в сторону речки, а двое остались на базе. Оставшиеся на базе люди, не спеша, стали заниматься домашним хозяйством, кололи дрова, разжигали костер.

«Варят обед, – решил Пугачев. -Надо подойти под прикрытием отдельно стоящего балка, так они меня не заметят».

Пугачев опять в душе выматерил Тарасюка, который подсунул ему неисправную винтовку.

«Обоих не смогу сразу завалить, если одного пристрелю, то второй либо убежит и позовет на помощь остальных, либо набросится на меня. Тут надо схитрить».

Когда он добрался до балка и осторожно выглянул за угол, то убедился, что двое заняты работой и ничего подозрительного не замечают.

Пугачев еще раз выглянул из-за балка, а потом, окончательно решившись вышел и шагнул в сторону людей. Надо было идти примерно тридцать метров. Пока Пугачев преодолевал это расстояние, двое старателей, увлеченные работой, продолжали его не замечать. Очевидно, их уверенность в том, что в радиусе нескольких сот километров нет ни одной живой души, сыграла с ними злую шутку. Когда они поняли, что рядом с ними стоит страшный, оборванный, чернолицый человек с ружьем наперевес, то было уже поздно -ни убежать, ни защититься.

– А ну-ка, стоять на месте! – крикнул Пугачев сиплым голосом, – если будете слушать мою команду, будете живы!

Старатели побледнели, в их глазах было столько ужаса, что Пугачев, как ему показалось, это почувствовал своей кожей.

– Что вам надо? – наконец вымолвил старший из старателей. -Берите, что хотите, только не стреляйте.

– Я же сказал, что будете жить, если станете меня слушаться, – крикнул в ответ Пугачев, – возьми вот эту проволоку, – он кинул старшему заранее припасенную проволоку. -Завяжи этого, – указал на молодого старателя.

– Это мой сын, он сделает все, что я скажу, зачем его связывать? – Отец хотел как-то потянуть время, завести разговор, разрядить накалившуюся обстановку, но Пугачев его прервал.

– Я же сказал – слушаться меня! – взревел он. -Завяжи сыну руки назад!

Отца терзали противоречивые мысли:

«Если я завяжу Сергея, а он вздумает нас убить, то мы обречены. А если попробовать наброситься на этого человека, то у нас есть шанс, или сын убежит, или мы вдвоем одолеем его. Черт, откуда он свалился к нам? Может, сбежавший зек? Если бы хотел, он нас давно пристрелил бы. Значит, не хочет убивать – связать и ограбить».

Знал бы отец в эту минуту, что у стоящего напротив него звероподобного человека ружье стреляет всего один раз! Он, ради спасения своего сына, набросился бы на него, даже ценой своей жизни спас бы его. Но отец не смог предугадать коварный план злодея.

– Сергей, подойди, сынок, – отец пытался успокоить сына, – он нам ничего не сделает, возьмет, что надо, и уйдет.

– Но, отец…

– Никаких отговорок, повернись, – и отец стал завязывать руки сына сзади.

Когда отец связал сына, Пугачев приказал:

– А теперь идем в балок.

– Зачем, мы можем тут посидеть, а ты… – хотел возразить отец, но злой окрик Пугачева остановил его.

– Я же сказал, идем в балок!

Видя, что разговаривать с этим существом невозможно, отец и сын покорно двинулись в сторону балка. Возле балка человек остановился и приказал:

– Идите еще дальше!

«Почему он нас отправляет дальше, может хочет, чтобы мы ушли…» -отец не закончил свою мысль.

Пуля, выпущенная Пугачевым, настигла его, он, как подкошенный, упал лицом вниз.

Сергей, увидев эту страшную картину смерти своего отца, с завязанными руками пытался убежать, но дорогу перегородила изгородь, он упал. Последнее, что он увидел – искаженное от злости лицо убийцы, размахнувшегося винтовкой.

Ударом приклада наотмашь, Пугачев размозжил голову Сергея.

Оставив трупы лежать на месте, Пугачев ринулся в дом искать золото. Он торопился, так как боялся, что выстрел могли услышать старатели. Заскочив в дом, он под нарами обнаружил железный ящик. Вскрыл хлипкий замок тут же валявшимся топором. Внутри ящика в стеклянной банке обнаружил золотой песок и патроны. Золото положил в рюкзак и стал искать ружья. Охотничье ружье нашел в сарае, приспособленном под склад продуктов и всевозможной утвари. Схватил ружье и стал набивать продуктами рюкзак. Вернулся обратно в дом, положил в рюкзак две пачки патронов от найденного ружья. Возле печки заметил резиновые сапоги, – его обувь полностью прохудилась. Схватил сапоги и побежал в лес.

Бежал долго– километра два и упал обессиленный на ковер из мха.

Оглянулся, вроде погони нет. Достал из рюкзака золото и примерно прикинул вес.

«Килограмма два, – разочарованно думал он, – такая большая бригада, а всего-то золота… Не густо что-то. Надо было молодого пытать, остальное золото перепрятали в другом месте! Но все, дело сделано, сейчас к Короеду».

11.

До Короеда Пугачев добирался неделю. Нашел спрятанную лодку, и часть пути плыл по реке. Не доплыв до жилья старика, он спешился, пошел лесом.

Заприметил большое дерево, возле него, подняв мох, спрятал золото. На дерево повесил ружье, украденное у старателей.

Когда подходил к избушке, залаяла собака.

«Тихо подойти не удастся», – Пугачев решил пойти в открытую. —Эй, хозяин, где ты, выходи, встречай гостя.

Из избушки вышел старик и всматриваясь в сторону леса, откуда шел Пугачев, покрикивал на собаку.

– Зорька, фу, свои, свои…

Небольшая собачка неопределенной породы по кличке Зорька подбежала к Пугачеву и приветливо помахала хвостом.

Теперь только Пугачев увидел хозяйство Короеда. Добротная изба из крупных бревен, чуть поодаль банька, сарай…

– Гость -то кто? – прошамкал старик. – Какими судьбами?

– Издалека иду, рыжья искал, да видать не судьба, – посетовал Пугачев, решив не играть в кошки-мышки со стариком, а сразу представиться хищником. Бояться ему было нечего.

– Золотишко, оно, не каждому дается, – согласился старик, но в его голосе Пугачев уловил сомнение и подозрительность, – ну, проходи, рассказывай, мил человек, кто ты и зачем.

Хозяйство Короеда находилось на правом берегу реки Эльги на живописном месте – этакие райские кущи посреди неласковой природы. Оказывается, в Северном у него сын, который по снегу привозит на снегоходе ему еду, одежду и прочие необходимые вещи. Старик иногда приезжает с сыном в поселок, там отрывается, пока родные не возьмут его за шкирку и не отправят обратно. Бывает, что старик приходит в поселок и возвращается обратно пешком.

– Стар стал, пешком уже трудно осилить дорогу, – пожаловался он Пугачеву.

Когда разговорились и речь пошла о Тарасюке, старик нахмурился и смотря исподлобья, спросил.

– Значит, ты дружил с этим сукиным сыном? Земля слухами полна, что появился у Тарасюка помощничек.

– Какая дружба, -стал оправдываться Пугачев, – Тарасюк хотел через меня золотишко иметь. А ведь имел, много имел, а денег-то дал, с гулькин нос… – Пугачев обиженно замолк.

– Ты остерегайся этого человека, – старик испытующе посмотрел на Пугачева, не сдаст ли он его Тарасюку, – через него много наших пострадало, вот нонче постреляли друг-друга…

– Я знаю, поэтому дела с ним уже не имею, – Пугачев хотел, чтобы старик ему поверил, так как он хотел переждать у него время и по морозцу вернуться в поселок. —Короед… Извини, как по батюшке? – Пугачеву было неудобно обращаться к старому человеку по кличке – а вдруг не понравится.

– Короед, что ни на есть Короед, давно меня так зовут, лет сорок, – старик махнул рукой, вспоминая былые времена, – а так, Михалычем меня величать.

– Михалыч, я хотел у тебя перекантоваться, месячишки две, до морозов. Если согласен, я тебе ружьишко подарю.

– Это, что-ли? – Короед указал на винтовку.

– Нет, я оставил в лесу, сейчас принесу, и лодку тебе дам, резиновую.

По лицу старика пробежала довольная улыбка.

– Оно, конечно, хорошо… Давай принеси товар, покажи, похвастайся.

Пугачев быстро сбегал до большого дерева, взял ружье, лодку и бегом пустился обратно.

Старик был доволен. Такого щедрого подарка ему никто еще не дарил.

– Отличное ружье, – отметил Короед, заглядывая в стволы ружья. -Лодка мне нужна, старая уже прохудилась, вся в заплатках, – старик ликовал.

– Рад, что понравилось, -Пугачеву было не жаль этих вещей, он нынче все равно уедет в Ростов-на-Дону. В иные времена от него такой щедрости ждать не пришлось бы, – пользуйся на здоровье.

– И еще у меня будет просьба, – старик не верил, что привалило такое счастье в лице Пугачева, – помоги с приготовлением дров– зима близко, топить нечем.

– Ну, это я с удовольствием, – обрадовал Пугачев старика.

12

Пугачев приготовил Короеду дрова на всю зиму за неделю и, от нечего делать, стал ходить по окрестностям в надежде раздобыть какую-нибудь дичь. Места были глухие, но крупный зверь ни разу не попадался, а на куропаток он не хотел тратить патроны – а вдруг понадобятся еще. Однажды ему повезло – из-под ног взлетел глухарь, сел на ветку в тридцати метрах и с интересом разглядывал Пугачева. Долго прицелившись, он выстрелил, глухарь упал как подкошенный.

Вечером у Короеда был праздничный ужин с мясом глухаря. По этому случаю Короед достал наполовину заполненную темной жидкостью бутылку из-под водки.

– Настойка, из чаги, – старик бережно потер бутылку, – весной еще поставил. Не желаешь рюмочку? От многих болезней помогает…

– Нет, Михалыч, я сроду не пил спиртного и не собираюсь этого делать.

– Ты смотри! – удивился Короед. -А с виду на любителя горькой похож. Вот так дела! Ладно, я рюмашечку опрокину, за твое здоровье.

Старик выпил настойки, хмель ударила в голову, язык развязался. Пугачев, раньше не донимавший Короеда вопросами, пользуясь случаем, решил немного поговорить.

– А что, Михалыч, где нынче твои людишки, стараются или в поселке водку жрут?

– Какие людишки?! Были, да сплыли, – старик со злостью стукнул по столу. – Твой Тарасюк повязал их еще осенью,забрал золото, да еще и подставил. Один в другого стрелял. Калекой сделал…

– Тарасюк давно не мой, – обиделся Пугачев. – Меня самого обобрал, я с ним еще посчитаюсь.

– Ну, посчитайся, посчитайся… – и старик уткнулся лицом в подушку.

«Вот, гнида, – думал Пугачев о Тарасюке, – хлопнул людей Короеда, не сказав мне об этом, специально в разведку направил– не появились ли у старика другие хищники. Ну погоди, все зачтется».

Как выпал первый снег, все мысли Пугачева были об отъезде в Ростов. Он живо представлял, как найдет покупателя, продаст эти три с лишним килограмма золота за хорошую цену, купит себе новый костюм, итальянские ботинки, которые он присмотрел в универмаге Северного. Потом он поедет в аэропорт, купит билет куда-нибудь и улетит навсегда из этого проклятого места. В Ростове-на-Дону найдет свою маму, и будут они рады встрече друг друга. Устроится на хорошую работу, женится и обзаведется детьми. От этой мысли на лице Пугачева появлялась улыбка, скорее похожая на гримасу, и с таким видом он засыпал крепким, безмятежным сном.

С первыми морозами Пугачев стал собираться в путь. Короед испек ему несколько буханок хлеба, из своего запаса достал пачку сухого молока, полкило сахара и сухарей.

Попрощавшись с Короедом, к которому Пугачев, – этот нелюдимый и угрюмый человек, начал даже привязываться, – отправился в путь.

Благодаря довольно сильным морозам и отсутствию большого снега, болота и мари сковало крепким льдом, идти было легко и свободно.

Пугачев шел несколько дней, преодолел более ста километров, в пути не встретил серьезных препятствий, которые замедлили бы его ход.

Перед поселком, в трех километрах, он встретил местного мужика, который ставил петли на зайцев, поговорив с ним, он отошел около полутора километров и спрятал винтовку между кочек.

В час дня его ноги уже ступали по поселковой улице.

Ровно в это время колеса самолета, на котором летел Владлен с Климовым, коснулись бетонной полосы аэропорта Северного.

Судьба несла их навстречу друг к другу.

РАЗВЯЗКА

1

Владлену всегда везло в работе. По крайней мере, он думал именно так. Если совершалось какое-нибудь жестокое убийство, Владлен, разыскивая преступника, наведывался во второстепенные адреса, где преступник не должен появиться в принципе, он там его и задерживал.

Однажды, в молодости, после раскрытия убийства молодой женщины, его и начальника уголовного розыска позвал к себе руководитель городского управления милиции и поинтересовался деталями раскрытия преступления. Владлен честно сказал, что ему просто повезло, улыбнулась удача. Уже выйдя от руководителя, начальник угро объяснил, что это не просто везение и удача, а труд, кропотливый труд.

– Ты проверил семь адресов? – спрашивал он и сам же отвечал. – Проверил. А со сколькими людьми ты разговаривал? Тут по рапорту– поговорил с десятью свидетелями. Сколько раз был на месте происшествия? Три раза. Потом засада, встреча с агентурой. И где же ты видишь везение? Это труд, тяжелый труд. Ты молодой, тебе это дается пока легко. Запомни это и умей правильно преподносить информацию о проделанной работе. И еще запомни народную мудрость – «на ловца и зверь бежит». Народ знал, что говорил. Если ты не ловец, если лентяй, ни один зверь в твою сторону не побежит. Вот ты сейчас ловец, иди и лови, – похвалил наконец начальник.

Владлен принял слова начальника угро к сведению, но продолжал считать себя баловнем судьбы, везунчиком. Если иной, обеленный сединой милиционер на старости лет мог похвастаться парой десятков раскрытых убийств, то за Владленом, к тридцати семи годам, числились сотни раскрытий и задержаний опасных преступников.

Поэтому, он не сильно удивился, когда узнал, что Рогов и его ребята перехватили Пугачева в поселке и держат в квартире у одного из оперативников.

Опять сработал феномен везения и удачи?

Рогов был возбужден до крайности.

– Мы его взяли, украли из под фэйсов и Тарасюка, – почти кричал он, – они его тоже ищут, узнали, что вышел из тайги, кто-то уже стуканул. Но мы их опередили!

– Молодец, Валера, – похвалил своего друга Владлен, – что при нем обнаружено?

– Деньги– доллары, рубли, больше ничего.

– Значит, он уже сдал золото. Кому мог? —Владлен вопросительно посмотрел на Рогова, – ты же тут перекупщиков знаешь всех. Кому? Думай, Валера, думай.

– Надо с ним поговорить, – Рогов немного подумал и добавил, – хотя он вряд ли скажет, упертый тип.

– Давай, веди меня к нему, – Владлен решительно встал и направился к машине Рогова.

За ним потянулись Климов и Рогов.

Когда Владлен зашел в квартиру, там находились два оперативника, которые охраняли Пугачева. Он сидел на кухне, рука его была застегнута наручниками к батарее отопления.

Владлен изучающе осмотрел Пугачева. Перед ним сидел с виду немолодой уже человек, на лице которого легла печать суровых годин прожитых лет. Лицо почерневшее, глаза немного навыкате – ничего не выражающие, мутные глаза.

«Ну точно, глаза словно уха из мундушки, – вспомнил он слова деда в детстве, – такой зарежет и не моргнет».

– Ну, что, Пугачев, будем разговаривать или в молчанку играть? – начал Владлен. – Все, ты уже приплыл, мы знаем, что в начале августа ты находился на реке Адыча. Расскажи, чем там занимался.

Пугачев вздрогнул от вопроса, свободная рука начала непроизвольно елозить и гладить колено, его бросило в пот. Владлен видел много людей, которые потеют от волнения, но здесь, видя Пугачева, он был поражен – у него пот не капал, а тек, тек тонкими ручейками от головы по шее и за воротник. Такого он еще никогда не видел.

– Мне нечего рассказывать, – наконец выдавил Пугачев, – свяжите меня с Тарасюком, у меня информация есть для него, по его заданию…

– Да ладно, до Тарасюка еще дойдем, – перебил его Владлен, – нас теперь интересуют твои дела на Адыче. И еще, кому золото сдал? Ты же сдал? Деньги-то у тебя откуда?

– Ничего такого не делал на Адыче, охотился, рыбачил. А деньги у меня с прошлого года, копил. Хотел уехать отсюда…

– А где вещи, одежда, с которыми вышел из тайги? – вставил вопрос Климов.

– Вещи остались в Отрадном.

Владлен отозвал Рогова в соседнюю комнату.

– Нужна машина, надо сейчас же выехать в Отрадный, откладывать нельзя, Пугачева ни в коем случае в райотдел вести нельзя. У Сомова я просить машину не буду, пусть они будут в неведении.

– Я поеду с вами, – Рогов был в таком состоянии, когда отрывать оперативника от начатого дела сродни неуважению к его труду, – на своей личной машине поеду.

– А как насчет Сомова? Попадет ведь… – Владлен не хотел подставлять своего друга, который итак ему столько помог.

– Наплевать на Сомова, – огрызнулся Рогов. – Надоело все это, хватит бояться. А если что, возьмешь меня к себе?

– Раз решился, значит поехали, – Владлен был от души благодарен своему другу. —А насчет Сомова не беспокойся, я тебя в обиду не дам.

– Я и не беспокоюсь– ответил Рогов.

Как хозяин автомобиля, за рулем был Рогов, рядом с ним сел его друг-оперативник. На заднем сиденье разместились Владлен и Климов, посадив посередине Пугачева. Хотя руки Пугачева были пристегнуты наручниками, Владлен не смыкал глаз, как это делал Климов, который слегка похрапывал-было около двух ночи. Владлен, видавший множество разных преступников, чувствовал опасность, исходящую от Пугачева – обычно такие люди непредсказуемы и от них можно ожидать любого подвоха.

В Отрадный приехали ранним утром. Когда ехали по безлюдной улице, в свете фары проносились мимо добротные двухэтажные дома с зияющими, пустыми окнами, заброшенный детсад, универмаг, какие-то учреждения, указывающие былое величие поселка.

«Тут раньше кипела жизнь, люди трудились и радовались, влюблялись, соединялись, рожали детей, -с горечью подумал Владлен, – куда все это делось? Какую страну погубили!» – никому не адресуя, выругался он про себя.

Машина остановилась возле трущоб хищников. Владлен распорядился, чтобы Климов пристегнул Пугачева к себе наручниками. Затем они направились в барак, где проживал Пугачев. Обыскали комнату, кроме окровавленного рюкзака, карты местности, грязной одежды и резиновых сапог, ничего не нашли. Все это бросили в машину и решили поговорить с обитателями трущоб. Во время обхода домов наткнулись на мужичка, который ставит петли на зайцев.

– Да, видел Пугачева в трех километрах от поселка, – мужик рассказывал охотно и подробно, уточняющих вопросов не потребовалось. – Он шел налегке, с рюкзачком и винтовкой. Поговорили минут десять, он спрашивал, интересовались ли им милиционеры, Тарасюк, а потом расстались. Я пошел смотреть петли, а он– в сторону поселка.

– У меня есть просьба, – Владлен взял мужичка под локоть, – как посветлеет, покажите то место, где вы встретились, очень прошу. Как вас зовут?

– Конечно, никаких проблем. Я буду у себя ждать, а зовут меня Федей, – немного замявшись, – Федором Васильевичем.

Когда забрезжил рассвет, оперативники были уже у Федора. Увидев в машине Пугачева, Федор почувствовал себя неловко, сгорбился, чтобы не встретиться с ним взглядом. Владлен хотел по пути поговорить с Федором и по другому делу, а в присутствии Пугачева это было бы невозможно, поэтому решил оставить Климова и одного оперативника в поселке.

– Федор, у меня еще одна просьба– можно, я оставлю ребят с Пугачевым у вас в комнате, мы смотаемся туда и обратно, а они нас подождут?

– Да, конечно, – Федор облегченно вздохнул, что рядом не будет Пугачева. – Дверь открыта.

Владлен не хотел терять времени даром, поэтому по пути следования решил поговорить с Федором.

– Скажите, Федор, Черновала знали?

– Конечно, кто его не знает! Хороший был мужик, по понятиям жил, справедливый.

– А как он пропал?

– Прошлым годом весной со своими товарищами ушел в тайгу, Пугачев сблатовал их, больше и не слышно про них. Пугачев вернулся, а они пропали.

– А что думаешь, что могло случиться?

– Да грохнул он их, все так думают. Нас за дурачков держит, мол, остались рыбачить. Какая может быть рыбалка, почти как год их нету, а они все рыбачат. Если бы не менты… -Федор виновато посмотрел на Владлена, -извините, Тарасюк, с ним давно тут разобрались бы. Ну, вот и приехали, вон, возле той развилки, – указал Федор место.

Уже рассвело. Владлен вышел из машины и огляделся. Дорога шла вдоль опушки леса, с другой стороны дороги было чистое место с перелесками и марями. Снега было по щиколотку.

– Давай, разверни машину, – приказал Владлен Рогову, – и тихонько езжай, не теряй нас из виду. А мы, Федор, с вами пойдем по дороге, вы с левой стороны, а я с правой, надо обследовать все следы человека, уходящие по снегу в сторону от дороги.

Машина двинулась с места, за ней пошли и следопыты.

Пройдя примерно полтора километра, обследовав несколько ложных следов, Федор остановился и позвал Владлена.

– Вот, свежие следы, денька два-три назад, – Федор со знанием дела ощупывал следы, – впереди марь и кочки, наши всегда прячут вещи в кочках. Если хорошо засунешь– сам можешь потом не найти.

Следопыты потихоньку двинулись. Почувствовав, что начинается самое интересное, Рогов вернулся обратно и, оставив машину на дороге, догнал Владлена и Федора.

– Действительно, четкие следы, это точно он! – его брал азарт.

– Погоди, наперед не говори, – успокаивал друга Владлен.

Прошли еще полсотни метров и начались кочки, дальше следов не было видно. Долго не искали, Рогов с ликованием вытащил из кочек винтовку. Поискав в кочках еще, но ничего не найдя, все радостно двинулись к дороге, где их поджидала машина.

– А вот и примета, – Федор указал на большое, засохшее дерево, стоящее вдалеке на линии обнаруженных следов, – он (Пугачев) знает, как прятать, заприметил место, если даже снег выпадет и заметет следы, он найдет то, что спрятал.

– Молодец Федор, спасибо вам за помощь, – похвалил Владлен добровольного помощника. – Вы, наверное, хороший охотник, таежник?

– Без всякого, с тайгой я на «ты», малость соображаю, с детства охочусь, -скромно ответил Федор. – Я помогаю вам за Черновала и ребят, этот урод угробил их.

– Еще раз спасибо, а мы постараемся узнать судьбу ребят.

Когда вернулись в поселок, Владлен велел Рогову винтовку спрятать в машине, и предупредил, чтобы Пугачеву об этом не говорили.

– Надо сказать, что съездили впустую, ничего не нашли, фактор винтовки используем внезапно, когда придет время, – Владлен уже прокручивал в голове план допроса Пугачева.

Когда вышли от Федора и стали садиться в машину, Владлен отвел в сторону Климова, крепко пожал ему руку и шепнул:

– Все отлично, винтовка у нас, пока об этом молчим.

2

Уже двигаясь при дневном свете, Владлен, рассматривая мертвые дома, мысленно попрощался с этим грустным, заброшенным поселком.

– Наверное, в Чернобыле такая же картина, – подумалось ему.

У иномарки Рогова ход был тихий и плавный, в салоне машины можно было разговаривать без криков, поэтому Владлен решил разговорить Пугачева в пути.

Разговорить человека – это уже половина успеха. Замкнутого человека взывать к разговору бесполезно. Этим азам криминалистики он учился у своих старших товарищей, а потом довел метод допроса почти до совершенства. А чтобы разговорить человека, надо узнать его слабые места, пристрастия, привязанности. Из своего опыта Владлен знал, что почти любого человека можно сделать собеседником, главное– найти тему для разговора. Но бывают уникумы, которые молчали до конца. Был один парень, почти мальчишка, тоже воспитывался в детдоме. Он пришел домой и расстрелял из ружья своих родителей-пьяниц. Уж сколько пытались, чтобы он признался, раскаялся, а он молчит. Молчал он до самого суда, а когда получил срок в десять лет, заплакал и написал признательную задним числом.

«А ведь Пугачев тоже детдомовский», – подумал Владлен, опасаясь повторения истории.

Когда Владлен спросил про родителей Пугачева, при воспоминании о матери, у него дрогнул голос и на глазах навернулись слезы.

– В каком году это было? – Владлен спросил про убийство отца матерью Пугачева.

– В 1969 году, мне было семь лет. Потом меня отправили в детдом.

– А где сейчас мама, жива ли?

– Не знаю, я не интересовался.

– А хочешь, чтобы я поинтересовался, где находится твоя мама? —Владлен заметил, что Пугачев весь напрягся. – У тебя данные мамы есть?

– Какие данные? – не понял Пугачев.

– Ну, фамилия, имя, отчество, год и место рождения.

– Да, у меня метрика, там есть.

– Хорошо, у меня есть возможность узнать все о твоей матери. По приезду в поселок я свяжусь с Москвой, возможно, ты скоро узнаешь судьбу своей матери.

Владлен не хитрил. Когда он учился в Академии МВД, подружился с парнем, который впоследствии стал начальником какого-то отдела информационного центра в Москве. Через него Владлен иногда получал оперативно, за несколько часов, информацию. При официальном запросе, эта информация приходила только через месяц.

Пугачев о чем-то думал, по его лицу было видно, что его терзают разные мысли, сомнения, воспоминания. Владлен, видя его состояние, не беспокоил вопросами, ждал, пока он сам не заговорит.

Наконец Пугачев громко попросил остановить машину.

– Мне тут душно, давайте выйдем на улицу, я все расскажу, – Пугачев был действительно в поту, – я убил старателей…

Такого хода не ожидал даже Владлен.

«Может, хочет убежать, – думал он, – или броситься с обрыва. Надо быть поосторожней, но выходить надо, вдруг действительно хочет рассказать».

Владлен велел Климову пристегнуть Пугачева к себе наручниками.

И Пугачев начал рассказывать. Несмотря на холод, все вышли из машины и слушали его молча, не перебивая и не мешая лишними вопросами.

Когда он дошел до жуткой сцены расправы над отцом и сыном, уже продрогший Владлен попросился в машину.

– Давай, зайдем в машину, холодновато уже, там продолжим разговор.

Климов с Пугачевым сели в машину, следом сел и Владлен.

– Володя, а золото помнишь, какие-либо приметные слитки были?

– Да, был большой слиток, – Пугачев указательным и большим пальцами показал круг, – вот такого примерно размера, там еще внутри камешки были.

– А кому сдал золото? – задал уже вопрос Рогов.

– Расписному, я раньше ему также сдавал, с Черновалом, поэтому знаю его.

– А, известная личность! – воскликнул Рогов. -Мы этого Расписного раньше ловили за скупку, фамилия его Шкурко, Анатолием, по-моему, звали.

– Да, Толя, – подтвердил Пугачев.

– Что взял еще у старателей? – на этот раз вопрос прозвучал из уст Климова.

– Сапоги.

– Какие сапоги? – Климов не отставал.

– Те, которые вы изъяли.

– Эти сапоги? -Климов поднял с коврика автомашины сапоги и недоверчиво повертел в руках.

– Вы что, не знали? – на этот раз удивился сам Пугачев– Я то думал, что вы все знаете, когда изъяли сапоги у меня в комнате.

Владлен взял сапоги и начал изучать. Это были болотные, резиновые сапоги. Очевидно, когда левый сапог дал течь в районе голени, его отремонтировали путем зажатия двух заплаток маленьким болтиком и гайкой.

– Очень оригинальная заплатка, никогда бы не додумался, – удивился Владлен. – Сам ремонтировал.

Пугачев усмехнулся.

– Да нет, так и было, наверное старатели…, – хотел дальше что-то сказать, а затем замолчал.

– А винтовка где? – Владлен наблюдал за реакцией Пугачева.

– Винтовку я спрятал недалеко от поселка, могу показать.

– Где раздобыл оружие, откуда оно у тебя? —Владлен ожидал любого ответа, но то, что сказал Пугачев, повергло его в шок.

– Винтовку мне продал Тарасюк, она из оружейки, изъятая им же.

Немного придя в себя, Владлен взглянул на Рогова, у которого на лице был написан торжествующе-угрожающий вид.

– Вот, гад, – выругался Рогов, готовый, если бы рядом стоял Тарасюк, растерзать его. – И за сколько он продал тебе винтовку?

– Я ему золото сдал, полтора килограмма, он мне винтовку и подогнал. Слишком много взял за неисправную винтовку.

– В чем была неисправность винтовки? —Владлен почти знал ответ на этот вопрос.

– Стреляла только раз, возвратный механизм не работал.

«Вот, старый черт, – в душе Владлен восхитился прокурором —криминалистом – ведь он намекал тогда, на месте происшествия, что у преступника ружье могло стрелять только раз. Вот это да! Приеду, обрадую старика!».

Владлен повернулся и из багажного отделения вытащил винтовку, кое– как протащил над головами и прислонил к Пугачеву.

– А эта винтовка тебе известна?

– Вы и это нашли? – Пугачев безразлично посмотрел на винтовку. -Что ж, теперь я полностью ваш.

– Хорошо, приедем в поселок, еще поговорим. А насчет мамы я не забыл, как обещал, постараюсь все узнать.

Владлен понял, что Пугачев раскрылся, ему удалось нащупать у преступника те струны души, на которых еще никому не удавалось сыграть. Он не торопился – засорять разговор обстоятельствами исчезновения Черновала и его подручных еще рано. Он приехал раскрывать убийство старателей и доведет дело до конца. А другие дела– это решение следователя, как он решит, так и будет.

В Северный приехали после обеда.

3

Надо было срочно созвониться со следователем.

– Валера, вези меня к своему «чистому телефону», – Владлен вспомнил свои сомнения, что «чистый» телефон может быть и не таким уж чистым. – Надо переговорить со следователем, вызывать его пора, дела разворачиваются круто.

– А я о чем говорю? -Рогов был доволен. – Надо было с ним сразу приехать, а то одни… Вас тут пощелкают по одному, и меня вместе с вами, – он улыбался, показывая, что шутит.

Владлен застал следователя на работе.

– Нет, я не смогу поехать, руководство требует закончить дело. Твое дело у меня забрали, передали в производство Плевина, Альфреда Яковлевича, так что звони ему. Удачи!

Обескураженный Владлен стал набирать телефон Плевина.

– Альфред Яковлевич, – он этого следователя знал недостаточно хорошо, – звонит вам Димов с Северного. Вам передали дело старателей, мы задержали человека, он дает признание, тут замешаны милиционеры, вам бы приехать сюда, – одним дыханием выпалил Владлен.

– Кто он такой, задержанный? – голос Плевина выдавал в нем человека основательного. – Какими доказательствами располагаете?

– Он хищник, ну тот, кто незаконно добывает золото… – Владлен хотел объяснить, кто такие хищники, но Плевин перебил его.

– Не надо мне переводить, я знаю, кто такие хищники, я специализируюсь по валютным. Вкратце, расскажи суть.

Когда Владлен закончил рассказ, Плевин замолчал, очевидно рассматривал расписание вылета самолета в Северный.

– Вылетаю послезавтра, больше рейсов нет. А вы задержите этого Пугачева по моему поручению и продолжайте работать. Чем больше фактов, тем лучше. Ну, все, до встречи.

Запаниковавший было Владлен, успокоился. Судя по всему, следователь опытный, разбирается в валютных преступлениях, есть о чем поговорить с Тарасюком. Владлену дано полное право задержать Пугачева на трое суток. Что еще нужно для сыщика!

Сейчас надо исполнить обещания, данные Пугачеву – его надо держать в постоянном напряжении, не утерять так удачно установленный контакт. Он посмотрел на часы – в Москве был полдень.

– Эдуард, пройдите сюда– Владлен окликнул Климова, который находился с Пугачевым в соседней комнате. – Я буду говорить о твоей маме, – обратился он к зашедшему Пугачеву, – чтобы было все без обмана. Садись рядом, слушай.

Подключив громкую связь, Владлен набрал номер. Когда пошел вызов, Пугачев, весь напрягшись, глядел на аппарат с таким видом, словно через мгновение произойдет чудо. На том конце линии подняли трубку.

– Алло, Сорокин вас слушает, – пробасил в трубку абонент.

– Привет, Петр, – Владлен из сотен голосов узнал бы голос Сорокина, – беспокоит тебя Владлен из далекой Якутии.

– О, какими судьбами! – голос Сорокина излучал радость. – Давно не виделись, последний раз года два назад… По-моему, в ресторане аэропорта. А рыба, рыба-то какая была– сказка! До сих пор помню ее вкус.

Владлен прекрасно помнил этот день. Он был в Москве проездом. Самолет улетал только через шесть часов, чтобы скоротать время, он позвонил Сорокину и пригласил его в ресторан аэропорта. Во время застолья, Владлен попросил официанта порезать и подать копченую рыбу, которую он привез с собой. Официант красиво сервировал рыбу и торжественно поставил на середину стола. То-то было радости для Петра, который рыбу любил до умопомрачения.

– Помню, как не помнить, – Владлен мечтательно улыбнулся, – хорошо посидели, я чуть на самолет не опоздал.

Приятели поговорили еще немного, а затем Владлен перешел к делу.

– У меня к тебе очень серьезная просьба, мне ответ нужен, чем быстрее, тем лучше. – Владлен прекрасно знал, что Сорокина агитировать не надо, скорее, его слова были адресованы Пугачеву, который внимательно слушал беседу.

– Надо установить одну женщину, запиши фамилию – Кожемякина Мария Филатовна, шестого марта тысяча девятьсот тридцать седьмого года рождения, уроженка города Москвы. Она была осуждена в 1969 году в Ростовской области, убийство или тяжкие телесные со смертельным.

– Хорошо, пробью по всем нашим учетам, ты мне позвони завтра в это же время.

– Спасибо, Петр, за мной рыба, если не поеду, то через ребят отправлю.

– Да, ладно, – протянул Сорокин – как получится. Знаю, что по пустякам ты бы не стал меня беспокоить, постараюсь.

Когда разговор закончился, Владлен поймал взгляд Пугачева, который выражал что-то подобие благодарности и надежды.

– А теперь мне надо сделать последний звонок, – Владлен посмотрел на Рогова, – возьми ребят и задержи этого Расписного. Надо с него золото вытрясти.

Владлен набрал номер Евгения – старшего из старателей в прииске, где Пугачевым было совершено убийство отца и сына.

– Евгений, меня интересуют сапоги болотные. В протоколе не указано про них. Они у вас пропали после убийства?

– Возможно пропали, я точно не могу сказать, мы были в таком состоянии. Могли не заметить… – Евгений замолк, пытаясь вспомнить.

– Тогда я опишу приметы сапог, – Владлен решил помочь Евгению, – сапоги резиновые, болотные. У левого сапога имелась дыра, которую залатали странным способом– зажали заплатки гайкой и болтом…

– А-а, эти сапоги старшего, которого убили, Николая, – Евгений не дал договорить Владлену, – он был мастером на все руки, таким образом починил сапоги. Мы все смеялись над ним. А что спрашиваете, кого-то нашли?

– Да, все идет к этому, но пока я вам ничего не могу говорить, потерпите немного. Спасибо, до свидания, – Владлен хотел положить трубку, но Евгений его остановил.

– Еще один вопрос. Жена Николая постоянно мне звонит, спрашивает о расследовании, вся извелась. Ей сказать о нашем разговоре?

– Лучше не надо, следователь ее вызовет, все изложит. Думаю, в течение полумесяца все станет на свои места.

После переговоров Владлен решил вести Пугачева в квартиру.

«В изолятор определять его еще рано, надо изъять журнал учета огнестрела– думал он, – да и дождаться Рогова, пока он изымет золото. И поговорить с Пугачевым еще не помешает».

Они с Пугачевым, пристегнутым наручниками к Климову, пешком дошли до своего дома. На двери квартиры обнаружили записку: «Уважаемый Владлен Семенович, прошу позвонить мне по телефону (указан номер телефона). С уважением Башков».

– Что-то фэйсы зашевелились, – Климов после прочтения записки, сделал умозаключение, – никак их интересы задеты.

Владлен набрал указанный номер.

– Это говорит Димов. Я прочитал вашу записку, что вы хотите? – Владлен, без прелюдий, решил брать быка за рога.

– Вы вчера задержали такого, Пугачева, что с ним. Он нам помогает в борьбе с хищниками. Тут адвокат ходит, более суток не может найти подзащитного.

– Во-первых, я Пугачева не задерживал. Собираюсь его задерживать по поручению следователя прокуратуры республики, – Владлен говорил отрывисто и резко. – А пока я пригласил его на беседу, а беседовать с ним я могу хоть сколько угодно, он не против, от него жалоб нет. —Владлен решил пойти в наступление, – а кто ходатайствовал насчет адвоката? Он не просил адвоката и не нуждается в нем пока.

– Ну тогда вопросов нет, но имейте в виду, что он наш помощник, – Башков положил трубку.

– Это хорошо, – с удовлетворением отметил Владлен, – они не знают, что Пугачев признался, выдал скупщика золота. Это огромный козырь для нас…

– Да тут только один адвокат, – Климов прервал его мысли, – Андреевский, кликуха Терразини, мразь конченая. Владлен прекрасно помнил, кто такой был адвокат Терразини из нашумевшего итальянского сериала «Спрут». Он защищал исключительно отрицательные персонажи.

– Ну, тем более, допускать его к Пугачеву нельзя.

4

Теперь надо было забрать в милиции журнал учета огнестрельного оружия, изъятого отделом за последние десять лет. Владлен решил пойти в райотдел самому.

Ты пристегни его к батарее двумя наручниками, – дал указание Климову, – и не спи, дожидайся меня. Я скоро подойду с журналом.

Сомов встретил Владлена уже без присущей ему надменности.

– Владимир Алексеевич, – обратился к нему Владлен, – послезавтра прилетает сюда следователь прокуратуры республики. Следователь поручил мне задержать Пугачева, он пока у нас, мы с ним ведем работу. Еще он поручил мне взять журнал оружия, изъятого у населения за последние десять лет, -соврал он Сомову. Такого указания следователь ему не давал.

– А зачем ему журнал? – Сомов был в неведении, очевидно, Тарасюк ему не докладывал об оружии, которое он продал Пугачеву.

– Это вы спросите у следователя лично послезавтра, когда он приедет, а сейчас поручите принести журнал.

– Хорошо, – Сомов набрал по прямой связи дежурного, – все журналы по изъятым оружиям ко мне.

Через десять минут Владлен, довольно напевая под нос старую песенку, шагал в сторону дома с тремя увесистыми журналами.

Он торжественно вручил Климову журналы.

– Вот, Эдуард, тебе работа, ищи нашу винтовку, а тем временем я побеседую с Пугачевым.

Климов ушел с журналами на кухню. Владлен взял табуретку, подсел к Пугачеву поближе.

– Скажи Володя, сколько провокаций вы сделали с Тарасюком?

– Много, я сейчас и не помню, – Пугачев говорил правду. За несколько лет они с Тарасюком совершили множество преступлений.

– Володя, я сейчас задам тебе вопрос, – Владлен посмотрел Пугачеву в глаза, – только не ври, если не хочешь отвечать, так и говори– не хочу, только не ври– повторил он.

– Я уже догадался, о чем вы хотите меня спросить. Черновал? – Пугачев вопросительно посмотрел на Владлена. —Вы хотите узнать про них?

– Ну вот, ты сам ответил на мой вопрос. Да, меня интересует судьба Черновала и этих двоих…, как их, ну, земляков.

– Я понимаю. Я могу сейчас навешать вам лапши на уши, сказать, что они остались рыбачить или что-то еще. Обратное вы не сможете доказать. Если даже они были, сейчас их нет, зверье уже растаскало кости и огонь уничтожил… – Пугачев волновался, его вновь бросило в пот. – Но я расскажу правду. Вы отнеслись ко мне по-человечески и я должен сделать какой-то шаг… В конце-концов моя судьба никого не волнует, в том числе меня самого, я уже пропащий, одним трупом больше, одним меньше. Какая разница…

Дав выговориться, Владлен подал Пугачеву горячий сладкий чай.

– Володя, выпей чай, успокойся и начни рассказ. Я весь во внимании.

Когда Пугачев закончил свою, полную трагизма и ужасов, исповедь, уже был поздний вечер. Владлен, слушая рассказ этого дикого человека, отключился он внешнего мира и не заметил, что в слушатели присоединился и Климов. Перед ними сидел человек, который ел себе подобного. Людоед! Любое животное, которое покусилось на человека, подлежит немедленному уничтожению. А тут, перед тобой сидит человек-людоед, каннибал и спокойно рассказывает о случившемся. Такого у Владлена еще не было!

Багровую картину злодеяний немного скрашивало в иные тона только то, что Пугачев был не идейным людоедом-маньяком, а действовал исключительно для выживания.

Как Пугачев закончил говорить, Климов, которому не терпелось доложить новость, впечатленный его рассказом, тихо произнес:

– Нашел, винтовка изъята Тарасюком три года назад. В графе, куда направлена винтовка, написано, что она уничтожена.

– Здорово, – Владлен понял, что удача продолжает им улыбаться, -масть пошла!

– Он мне продал задорого, сволочь, – вставил слово Пугачев, который слышал разговор о винтовке.

– А насчет волков ты того, не привираешь? – очевидно, Климова, во всем рассказе Пугачева, больше всего заинтересовала схватка с волками, – ну словно в кино!

– Никто не верит. В поселке хищники не верили, Тарасюк не верит, -Пугачев махнул рукой, а затем вспомнив о чем-то, – а вы изъяли у меня в общаге рюкзак, там кровь волка, вы дайте на экспертизу. Я еще мясо волка выкинул во двор, так местные собаки стороной обходили его, боялись…

– А че он так прыгал то, волк этот, не бешеный ли был? Случаем, ты не заразился бешенством? – Климов уже подтрунивал над Пугачевым, который, во время своей трагической эпопеи, умудрился попробовать и волчатины.

– Ладно, с волками разберемся. Что-то Рогова не слышно долго. Позвони, узнай, где они? – Владлен не хотел отвлекаться на шутки и продолжил разговор.

Он вытащил карту Пугачева и развернул на столе.

– Покажи то место, где убил Черновала и второго, как его… Михаила.

– Вот здесь, – Пугачев хорошо ориентировался на карте.

– А заимку, где убил Константина.

Пугачев показал место. Владлен карандашом отметил эти места и вновь сложил карту.

– Говоришь, карта в подарок от Башкова досталась?

– Да, Тарасюк говорил, что подогнал Башков, военную карту, рассекреченную.

Владлен уже выписывал протокол о задержании Пугачева, в это время в квартиру ввалился Рогов и выпалил:

– Все, задержали Расписного! Дома его не застали, жена сказала, что он поехал в Магадан за полчаса до нашего прихода на своем КАМАЗе, у него кунг. Мы сразу смекнули, что он поехал туда, прихватив золото. Сначала организовали погоню, проехали километров двадцать– бесполезно, быстро шел. А затем по рации передали участковому поселения Исток. Он на КПП его и задержал. Теперь они едут обратно.

– А он золото не скинет? – высказал свои опасения Климов.

– Нет, участковый опытный, у него это не первое задержание с золотом.

– Отлично, я не перестаю тобой гордиться, -похвалил Владлен друга.

Через два часа, когда Владлен и Климов определили Пугачева в изолятор, во двор райотдела заехал КАМАЗ с кунгом. За рулем находился участковый, на пассажирском сидении – пристегнутый в наручниках Расписной, он же Шкурко, известный скупщик золота.

Тут появился Рогов, он шепнул Владлену.

– Видел Сомова, у него мандраж, ко мне даже не приставал, – и направился к КАМАЗу. -А ну-ка, выходи, Толя, вот ты и попал, говорил тебе – завязывай. Теперь-тюрьма.

– Да за что? – Расписной изобразил удивление. – Меня задержали ни за что, это беспредел какой-то. Если один раз попался, то всю жизнь будете теребить? Короче, я буду жаловаться.

– Это твое право, – Рогов с ним не церемонился, стащил его с машины и поволок в кабинет, выделенный для Владлена и Климова и посадил на табуретку.

Когда Владлен зашел в кабинет, Рогов уже начинал допрос.

– Мы знаем, что ты везешь золото. Человека мы задержали, он показывает на тебя. Добровольно выдать не хочешь?

– Вы вообще о чем? Никакого золота я не везу, можете обыскать.

Так продолжалось довольно долго, в какой-то момент Владлен засомневался, что золото может быть спрятано в машине. Но опытный в таких делах Рогов не унимался и продолжал наседать на Расписного.

– На этот раз ты влетел капитально. Тебе грозит не только скупка, это золото с убийства, пойдешь как соучастник, – пугал его Рогов, – это пожизненный срок.

Расписной уже плохо соображал, стал верить в блеф Рогова о пожизненном сроке, поплыл.

Точку в допросе поставил Климов.

– Завтра утром мы начинаем разбирать твою машину. Разберем до последнего винтика, а золото найдем. Потом попробуй собрать обратно.

– Хорошо, я выдам золото, только оформите добровольную сдачу.

– А это не вопрос, – с готовностью ответил Рогов.

Все вышли к КАМАЗу, Расписной попросил отвертку и открутил несколько саморезов в обшивке кунга. Засунул туда руку по плечо и достал сверток.

– Вот, возьмите.

В кабинете развернули сверток. Владлен впервые наяву видел золотой песок. Перед ним лежала невзрачная масса жирно-желтого цвета.

«Ах, вон оно какое, это золото, рыжье, как его трепетно называют хищники, этот презренный металл, за право овладения которым люди идут на мыслимые и немыслимые преступления, лишают друг-друга жизни, сеют несчастья и раздор». – Владлен был разочарован видом золота, он ожидал нечто другое– блестящее, переливающееся.

Среди песка выделялся один самородок в пятикопеечную монету. Владлен взял его в руки и нащупал на его гладкой поверхности острые, как наждачная бумага, вкрапления.

«А вот и кварц», -обрадовался он.

С учетом добровольной выдачи, Владлен не стал задерживать Расписного.

– Идите домой и ни шагу в сторону, – предупредил он его, – по первому требованию следователя вы обязаны явиться в отдел. Он вас скоро вызовет, дня через два-три.

Отпустив Расписного, Владлен загадочно взглянул на Климова и Рогова.

– Сегодня сделано столько, сколько иногда не делают за месяц. Я думаю, нам надо немного посидеть, поговорить.

Была уже глубокая ночь. По пути домой Рогов зашел в какую-то торговую точку и взял бутылку коньяка.

– Армянский, – похвастался он.

Посидели до утренних петухов, делились впечатлениями по удачному задержанию и изобличению уникального преступника, вспоминали другие, интересные случаи раскрытия преступлений, планировали завтрашний день. Поистине, как бы шуточное мнение о том, что если встречаются опера, то говорят только о работе, имело право на существование.

– Ну, я побежал, – Рогов стал одеваться, – наверное, жена вся извелась. В девять буду у себя, до встречи.

Владлен посмотрел на часы.

– Еще три-четыре часа можно поспать, отлично!

5

Утром, когда Владлен и Климов зашли в райотдел, они вздрогнули от доклада дежурного, который подойдя к ним строевым шагом, доложил:

– За время дежурства произошла одна кража личного имущества и два хулиганства. Задержанных трое. Никаких происшествий среди личного состава нет. Докладывает дежурный по отделу старший лейтенант Супонев.

– Да погоди, не надо, – пытался его остановить Владлен, но дежурный до конца отбарабанил свой доклад. – Что за маскарад, зачем мне докладываете, я не проверяющий.

– Сомов приказал, – дежурный развел руками.

«А он и вправду глупый, этот Сомов, – подумал Владлен. -Нависла угроза увольнения, вся суть его вылезает наружу. И этот человек водил всех за нос, делая показатели из воздуха. В министерстве ему верили, а хуже всего, некоторые знали всю гнусную сущность выстроенной Сомовым системы и пользовались ею».

Когда зашли в кабинет и только сели пить кофе, зашел Рогов. Он, как всегда, был бодр и весел.

– Встретил Тарасюка, – начал рассказывать он, – пытался мне угрожать. Говорит – что прислуживаешь этим эмвэдэшникам, они уедут, а ты останешься. Короче, я послал его подальше. По всей видимости, он не знает про винтовку, что-ли? Если бы знал, так себя не вел бы.

– Чья бы корова мычала, – Климов зло выругался, – а как конверты таскать руководству МВД-это для него не прислуживание?

– Садись, Валера, попей с нами кофе, – Владлен пригласил Рогова к столу, – у меня к тебе есть одна просьба.

– Я слушаю внимательно.

– Надо в суде взять все копии приговоров по золотым делам за этот год. Я думаю, не так уж и много их. У тебя есть в суде какие-нибудь связи, чтобы без шума и пыли получить эти документы?

– Да, есть, как раз секретарь, хорошая баба, мне однажды жаловалась, что идут однотипные дела, мухлюет Тарасюк, и судья там замешан. Тарасюк подгонял ему спонсорскую помощь-компьютеры, принтеры…

– Давай туда, а мы пока вытащим Пугачева.

Когда Рогов ушел, Владлен попросил Климова сходить в изолятор и привести Пугачева.

Пугачев имел сонный вид. Заметив это, Владлен его спросил.

– Что, плохо спалось?

– Ночью прокурор приходил в изолятор, спрашивал, мол, били меня опера, пытали? Я ответил, что нет. Говорил, чтобы я написал заявление, что меня незаконно лишили свободы, я отказался. С ним был Тарасюк. Он пытался со мной поговорить, я также отказался. Грохнут меня здесь, в камере, да это и к лучшему. – Пугачев тяжко вздохнул и замолчал.

– Вот, сученок, – выругался Климов, адресуя свой гнев то ли к Тарасюку, то ли к прокурору.

– Погоди умирать, еще поживешь, – Владлен успокоил Пугачева, – еще про маму тебе надо узнать, через три-четыре часа я позвоню в Москву, думаю, какой-то результат будет. А теперь я тебя официально допрошу на протоколе, по поручению следователя.

Допрос длился до полудня. Климов сбегал куда-то, очевидно, в ту волшебную столовую и принес отличный обед. Все, в том числе и Пугачев, заканчивали трапезу, когда пришел Рогов.

– Вот, шестнадцать приговоров, – он бросил на стол толстую стопку бумаг, -все шестнадцать – случайное обнаружение и незаконное хранение золота. Ни одного приобретения и сбыта. Это сколько же денег присвоили Тарасюк и его окружение!

Владлен стал изучать приговоры. Его интересовало дело, заведенное в апреле, и такое дело нашлось. Некто Рябинкин случайно нашел на улице сверток, где обнаружил золотой песок весом два килограмма. Судили за хранение, дали 2 года условно. Экспертиза показала, что половина золота состоит из муляжа.

– Валера, возьми это дело, – обратился он к Рогову, – с Эдуардом займитесь, найдите этого Рябинкина, поговорите по обстоятельствам его задержания в апреле. Он явно купил у кого-то, а осудили за хранение. Уточните, могло ли быть, что он купил разбавленное муляжом из меди золото. А я еще займусь с ним – головой кивнул в сторону Пугачева. – И в Москву надо звонить…

Когда Рогов с Климовым ушли, Владлен уже собирался продолжить разговор с Пугачевым, в кабинет заглянул Сомов. Вид его был обескураженный.

– Владлен Семенович, у меня разговор есть, – Сомов посмотрел в сторону Пугачева, – пойдемте ко мне в кабинет, а с ним пусть посидит ваш напарник.

– Его нет, он пошел по делам, – Владлену не хотелось разговаривать с Сомовым, но все же решил принять предложение. —Хорошо, я сдам задержанного в изолятор и подойду.

– Спасибо, – и Сомов тихо покинул кабинет.

– Что-то быстро присмирел, -Владлен удивился столь скорой трансформации человека.

Сдавая Пугачева в изолятор, Владлен предупредил дежурного.

– К задержанному никого не допускать. Нынче ночью предыдущий дежурный пропустил к нему посторонних людей. Завтра прилетает следователь прокуратуры республики, будут разборки, – Владлен решил немного припугнуть дежурного.

Сомов с понурым видом сидел на своем кресле. Когда Владлен зашел в кабинет, он встрепенулся, нажал кнопку прямого вызова и велел секретарше принести кофе.

– Владлен Семенович, может рюмочку, после вчерашнего не помешало бы, – Сомов заискивающе посмотрел на Димова.

«Уже знает, что мы вчера посидели допоздна, – подумал Владлен, стараясь вспомнить, где они засветились. – Однако, разведка у них работает неплохо».

– Владимир Алексеевич, – уже вслух произнес Владлен, – давайте повременим с рюмочкой. Что вы от меня хотели?

– Я насчет Тарасюка. Навязали мне его, тут фээсбэшники, у вас там заместитель министра и начальник управления. И наказать его нельзя и уволить тоже. А знаете, Владлен Семенович, он ко мне даже на планерку не ходит, всегда говорит, что был у шефа, побежал к шефу… Шефом он называетруководителя ФСБ Башкова. Нет, я решился, разберусь с ним, он у меня работать не будет. Если хочет, пусть переводится в ФСБ.

Слушая этот лепет, Владлен думал:

«Быстро он поменял отношение к своему подчиненному. Почувствовал, что запахло жареным, решил от него дистанцироваться».

Поговорив еще немного, послушав стенания Сомова, Владлен вышел от него и решил позвонить в Москву.

– Есть такая, – обрадовал его Сорокин, – осуждена за убийство в 1969 году, отбывала наказание в Иркутской области. Умерла в колонии в 1970 году, там же похоронена… – Владлену стало грустно, ему было жаль эту неизвестную женщину. Сорокин продолжал – И это не все. Ради твоей восхитительной рыбы, которую я, надеюсь, буду пробовать в скором времени, решил пойти до конца, – он говорил шутя – Владлен прекрасно знал, что Сорокин при любых обстоятельствах давал исчерпывающую информацию. -Я позвонил своим в Иркутск и уточнил обстоятельства смерти этой гражданки. Оказывается, она умерла при родах. Родилась девочка, ее определили в детский дом, запиши ее данные…

Владлен записал под диктовку Сорокина данные девочки.

– А где она может быть сейчас? – спросил Владлен автоматически, ошарашенный новостью.

– Но это его дело, данные есть, пусть делает запросы.

– И то правда, – согласился Владлен. —Петя, большое тебе спасибо, буду в Москве, обязательно встретимся.

Владлена от души тронула грустная история семьи Пугачевых, смахивающая на сюжеты малобюджетных индийских фильмов.

«Вот это развороты!» – Владлен не мог успокоиться. Он сам того не ведая, стал участником разгадки тайны семьи задержанного им преступника. Он нисколько не жалел об этом, наоборот, ему было приятно делать человеку добро, у которого в этом мире не было ни одного близкого существа. Возможно, находясь в длительном заключении, откуда вряд ли выйдет живым, он обретет себе родственную душу и успокоится.

«Была бы только жива», – Владлен уже беспокоился за судьбу новоявленной сестры Пугачева.

Когда Пугачев узнал судьбу матери и о рождении сестры, он долго утирал слезы, силясь сдержать рыдание. Немного успокоившись, он спросил Владлена.

– А как мне найти сестру?

– Данные сестры у тебя имеются. Ты не торопясь, у тебя времени будет много, напиши запрос в детский дом, куда ее определили. Если детдома уже нет, то запроси адресное бюро. Короче, вариантов много.

– Спасибо вам за все, что сделали для меня, – в глазах Пугачева засветилась надежда, – а сестру я обязательно найду, должен найти…

Ближе к вечеру, когда Пугачев был возвращен в изолятор, а Владлен лежал на диване в доме, пришли Рогов и Климов. Судя по их лицам, они пропадали не зря, раздобыли хорошую информацию.

– Короче, слушай, – начал Рогов, – мы поговорили с этим Рябинкиным. Он в апреле купил у малознакомого ему человека около двух килограммов золота. Когда продавец вышел, сразу же в дом ворвались сотрудники милиции и оформили изъятие золота. Потом был разговор с Тарасюком, который предложил ему давать показания, что золото он нашел и незаконно хранил. В противном случае грозился арестом. Рябинкин согласился, и его осудили на два года условно. Позже он узнал продавца золота, даже разговаривал с ним. Рябинкин указал нам его адрес. Мы взяли этого мужика, фамилия его Маркин, и раскололи по полной программе. Тарасюк ему дал золото, чтобы он продал его Рябинкину. Получив у Рябинкина деньги, Маркин отнес их в здание ФСБ. Там Тарасюк при Башкове взял у него деньги, ему за работу заплатил триста долларов.

– Схема старая и проверенная годами, – добавил Климов, – мы разворошили осиное гнездо.

– Отличные новости, – Владлен не переставал хвалить своих товарищей. -А насчет муляжа выяснили?

– Да, Рябинкин покупал чистое золото, перед покупкой проверил. После задержания ему предъявили изъятое у него золото, даже по внешнему виду этот золотой песок был другой. Короче, Тарасюк разбавил золото после изъятия, больше некому.

– Давайте ужинать и на боковую, завтра тяжелый день, приезжает следователь. Кстати, я разговаривал с заместителем прокурора республики Леньковым, рассказал про выходки прокурора района, он его поставит на место.

Владлен с Леньковым начали работать примерно в одно время. Оба молодые, сыщик и следователь прокуратуры, раскрыли немало дел, работая сутками без сна и отдыха, делились последним, легко переносили все тяготы тяжелой службы. Год назад карьера Ленькова пошла в гору, он стал заместителем прокурора республики. Изредка Владлен к нему обращался для решения неотложных дел по службе.

– Давно пора, совсем распоясался прокурор, в открытую дружит с Тарасюком, – Рогов был доволен известием, что Владлен позвонил Ленькову, – надо бы и судью прижучить.

После ужина Рогов ушел домой, а Владлен и Климов легли спать. Ночью зазвенел телефон, звонил Рогов.

– Меня пытались поджечь, – Рогов был взволнован и говорил сбивчиво, – кое-как выскочили, семью отвел к родителям, мои ребята работают.

– Валера, ты где? – Владлен моментально проснулся. – Мы с Эдиком сейчас будем.

– Я возле своего дома, буду ждать. Тут пожарные еще находятся.

Когда они подходили к дому Рогова, в свете фар издалека был виден белый дым уже потухшего пожара, стояла пожарная машина. Рогова нашли возле дома.

Из его рассказа вырисовывалась следующая картина: они с женой спали в дальней комнате, дети в средней. Ночью Валера услышал хруст снега за стеной и выглянул в окно. Поскольку у него П-образный дом, он увидел, как какой-то человек бросил огненный факел на стену, где находится комната детей, скорее всего, предварительно политую горючей смесью. Стена вспыхнула моментально. Рогов разбудил жену, схватил детей и выбежал на улицу. Пожарные приехали быстро, обгорела только комната детей. Но жить в доме пока нельзя– дым, копоть.

– Это Тарасюк, его люди, б… – Климов обматерился.

– А кто бы сомневался, – глаза Рогова были пугающе жестокими, что Владлен испугался за друга, – на детей покусился. Ну теперь берегись, чертяка.

– Валера, есть подозрение на исполнителя? – Владлен не сомневался, что поджег организован.

– Пока нет, но я всех тарасюковских знаю, все равно найду.

Владлен и Климов вернулись домой только к пяти утра.

ОБОРОТНИ

1

В одиннадцать часов Владлен и Климов были уже в аэропорту. Когда Плевин вышел в зал ожидания, Владлен отметил, что он похож на какого-то детектива из фильма далекой юности. Такие же усики, такой же пробор, широкое, длинное пальто, очки под пенсне, полный, лет пятидесяти…

– Здравствуйте, Альфред Яковлевич, я Димов, вы меня, очевидно, не помните.

– Почему же? —Плевин широко улыбнулся. – На совещаниях встречались, правда, ни одного дела совместно не вели.

– Ну, теперь представился случай, – в ответ улыбнулся Владлен. – Вот, познакомьтесь, мой коллега Климов Эдуард, у меня в отделе работает.

Плевин пожал руку Климову и все стали садиться в дежурную «буханку».

– Мы вам забронировали гостиницу, – информировал Плевина Владлен, – гостиница хорошая, золотарей…

– Я знаю, проживал там, -не дал ему договорить Плевин, – два года назад по золотому делу.

Осмотрев номер и оставив вещи, все направились в столовую обедать. За обедом разработали примерный план действий. В первую очередь следователь допрашивает Пугачева. После него Тарасюка, а потом по обстоятельствам.

Плотно поев, троица направилась в райотдел.

Как только зашли в здание, дежурный, к ужасу Владлена, строевым шагом приближался к Плевину. Владлен облегченно вздохнул, когда дежурный отдал честь и представился, пропустив долгий и нудный доклад об оперативной обстановке в районе.

Здороваясь за руку с дежурным, Плевин выразил свое неприятие такого доклада качком головы.

– Ну зачем, ей богу, эти официальности?

«Хоть только представился, этот дежурный. Этот Сомов совсем от страха разум потерял», – про себя подумал Владлен и случайно взглянул на Климова. Его лицо выражало то же мнение.

Дежурный всех провел к Сомову. Сомов трепетал как осиновый лист – ему казалось, а это было видно по выражению глаз, что его пришли арестовывать. Опытный следователь заметил состояние Сомова и тайком подмигнул Владлену– мол, какого страха мы ему нагнали.

Плевин представился Сомову, поговорил немного и наконец сказал.

– Владимир Алексеевич, мы с ребятами пошли работать, если что, обратимся к вам за помощью. Добро?

– Так точно, товарищ… -Сомов пытался угадать звание Плевина, нависла тягучая пауза, а потом он нашел выход, – следователь!

Когда шли по коридору, Плевин шепнул Владлену на ухо.

– Ну и начальничек, рыльце-то в пушку.

Когда зашли в кабинет, Плевин стал основательно готовиться к допросу, достал какие-то бумаги, брошюры и положил их на стол. Пододвинул к себе монитор компьютера, пальцами прошелся по клавиатуре. Удовлетворенный, почему – то заглянул под стол, поерзал на кресле, проверяя его устойчивость, а затем обратился к Владлену.

– Приведите Пугачева. Желательно, нужен адвокат. Сможем найти?

– Да тут только один адвокат и есть, и то Терразини, порывался защищать Пугачева, мы его не подпустили.

– Да хоть черта лысого, если желает защищать, то пусть защищает. Где он?

– Плевину не надо было объяснять, кто такой Терразини.

Владлен распорядился, чтобы Климов нашел адвоката, привел Пугачева из изолятора и присутствовал во время допроса. Сам же рвался всей душой к Рогову.

«Как там Валера, как идут поиски поджигателя, может, нужна помощь из города?» – все эти вопросы терзали Владлена с утра, но следователя надо было встречать обязательно, ведь от него зависит вся дальнейшая судьба этого запутанного и сложного дела.

Рогова он нашел в поселке.

– Проверяем людей Тарасюка, у троих алиби, двоих пока не можем найти. – Рогов уже был спокоен и сосредоточен. – До вечера закончим. А у вас как дела, следователь приехал?

– Да, допрашивает Пугачева, сегодня, наверное, Тарасюка возьмем. – Владлен увидел блеск в глазах Рогова.

– Ну Толян, ну чертяка, скоро запоешь по другому! – и до хруста в пальцах зажал кисти Владлена.

– Запомни, Валера, – Владлен обнял Рогова за плечо, – я про поджог доложу министру, напишем обстоятельную справку, что ты пострадал при исполнении, и тогда тебе положена компенсация от государства. Ты понял меня, Валера?

– Да может не надо? – Рогову было неудобно просить у кого-то, тем более у министра, – ущерб не такой уж большой, вовремя потушили, восстановлю. Вот если бы весь дом сгорел…

– Да прекрати, Валера, – Владлен перебил друга, – министр эти деньги берет не из своего кармана, это положено. Короче, этим делом лично сам займусь. А то тебя знаю – протянешь время.

Владлен вернулся в райотдел. Заглянул в кабинет– там шел допрос, адвокат сидел рядом с Пугачевым, в углу дремал Климов. Владлен пальцем поманил Климова в коридор.

– Как идет допрос?

– Отлично! Следователь молодец, Терразини несколько раз пытался вставить палки в колеса, он его быстро осадил, теперь молчит. А Пугачев все рассказывает, как есть.

– Про Тарасюка дал?

– Дал, про всех дал: Тарасюка, Бахарева, Башкова, Сомова. Короче, всем кранты.

– А на Сомова что дал? – удивился Владлен. – Нам же ничего не говорил.

– Пугачев вспомнил, что один раз деньги принес ему, Сомову.

– Ох, не зря дрожал Сомов, – Владлен толкнул Климова в кабинет, -иди и продолжай слушать.

Был уже вечер, когда следователь закончил допрос Пугачева. Несмотря на длительный допрос, Плевин был бодр и свеж. Дело его заинтересовало. За всю прокурорскую карьеру ему приходилось расследовать множество преступлений, но это дело выделялось из общего списка своим закрученным сюжетом, где смешались все – злодеи, судьи, прокуроры, милиционеры, чекисты, хищники, волки… Такого расследования он еще не проводил.

– Отведите Пугачева и приведите ко мне этого Тарасюка, – распорядился Плевин.

Климов с большим удовольствием вскочил на ноги и направился в кабинет Тарасюка, словно только и ждал этой команды. Когда выводили Пугачева из кабинета, навстречу шел Тарасюк в сопровождении Климова. Поравнявшись, взгляды их встретились, и Тарасюк понял, что ничего хорошего от допроса ему ждать не придется.

С разрешения следователя, Владлен решил присутствовать на допросе Тарасюка.

Когда следователь дошел до эпизода с винтовкой, Тарасюк стал заикаться и нести околесицу.

– Итак, гражданин Тарасюк, – Плевин удобнее примостился за столом, -Пугачев утверждает, что купил у вас за золото винтовку СВТ в апреле месяце текущего года. Что вы можете по этому поводу сказать?

– Я…я…, что я? Ка-какая вин-винтовка? Ни-ничего не з-знаю.

– Анатолий Петрович, три года назад вы изъяли боевую винтовку СВТ у оленеводов. Было такое?

– Б-было дело.

– Вы эту винтовку сдали в дежурную часть. Так?

– Д-да.

– А потом обратно забрали в апреле месяце этого года. Забрали?

– Н-нет, – лицо Тарасюка стало пунцовым, он уже плохо мыслил.

– Как нет? Дежурный подтверждает, и ваша подпись стоит, что взяли с последующим уничтожением. Где сейчас эта винтовка?

Тарасюк опустил голову, глазами уткнулся в пол и замолк.

– Вот отрывки из показания Пугачева: «…я купил у него за золото винтовку», «…он взял слишком много денег в золотом выражении за неисправную винтовку», «…еще говорил, чтобы я грабил хищников и, если надо, то убивал». – Что, будем делать очную ставку?

– Хорошо, я дал ему винтовку, – заикание у Тарасюка прекратилось, он говорил тихо и медленно, мучительно вытаскивая из себя слова. – Он (Пугачев) работает у меня в качестве добровольного помощника, я дал ему винтовку для самообороны, ему угрожали.

– Ладно, с винтовкой мы более-менее разобрались. Давайте, поговорим о золоте. Вы тогда же, в апреле, продали через гражданина Маркина гражданину Рябинкину около двух килограммов золота. Вы это подтверждаете?

– Да, это было все законно, есть судебное решение, приговор-Рябинкин же осужден, по-моему, к двум годам условно. Это контролируемая поставка – закон нам разрешает проводить такие мероприятия. Что вы от меня хотите?

– Я от вас ничего не хочу, – Плевин посмотрел в сторону Владлена, -Владлен Семенович, объясните человеку, что такое оперативно-розыскное мероприятие под названием «контролируемая поставка».

– Анатолий Петрович, – Владлен встал и взял брошюру со стола, давайте я прочитаю, как гласит закон об оперативно-розыскной деятельности по мероприятию, о котором вы говорите: – «Контролируемая поставка — оперативно-розыскное мероприятие, при котором с ведома и под контролем органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, допускаются ввоз на территорию РФ, вывоз с этой территории либо перемещение (пересылка, перевозка и иная транспортировка) по ней продукции, предметов и веществ.»…

– Вот, видите, с моего ведома проведена контролируемая поставка… -Тарасюк перебил Владлена, который хотел продолжить.

– Опять двадцать пять, – не выдержал следователь. – Скажите мне, откуда у вас золото и куда делись деньги за проданное золото. А золото вы взяли у Пугачева, добавили немного своего и продали Рябинкину. Вот, в приговоре имеется заключение экспертизы, согласно которого, половина изъятого вами у Рябинкина золота состоит из муляжа. Вы, после изъятия золота, подменили часть золота муляжом из меди. Где эта часть золота? Анатолий Петрович, не испытывайте мое терпение, оно не безгранично!

– Вы просто-напросто осуществляли отъем денег у скупщиков, эти деньги присваивали себе. – Владлена брала злость. – А золото вы скупали по дешевке у хищников, а иногда и отбирали. Поэтому все шестнадцать дел, рассмотренных в этом году в суде, идут как незаконное хранение. Вы все здесь давно перестали реально бороться с хищениями золота, а набивали себе карманы. Это бандитское разводилово, а не законная деятельность. Хватит отнекиваться! – В конце своей речи Владлен почти кричал.

– Что ты знаешь по золотому делу? – в ответ огрызнулся Тарасюк. – Приехали с города и учите. Мы сдаем золото государству. Что еще надо? Вы хоть раз изымали золото?

– Но не таким же разбойничьим способом, – не выдержал Плевин словесной перепалки, – хватит, я все понял. Владлен Семенович, садитесь.

Плевин дописал протокол допроса, встал, прошелся по кабинету и, обращаясь к Тарасюку, медленно отчеканил:

– Анатолий Петрович, я вас задерживаю за злоупотребление служебным положением. Хорошенько подумайте в изоляторе, завтра продолжим разговор.

Тарасюк, ничего не отвечая, встал и сложил руки за спину, словно арестант с большим стажем.

«Откуда у него такие ужимки– удивился Владлен, – словно всю жизнь по тюрьмам мотался».

На улице была уже ночь. Владлен и Климов проводили Плевина в гостиницу и пошли домой. Закончился пятый, насыщенный событиями, день командировки.

2

Утром на допрос был вызван Сомов. Он был бледный как снег, шел, подергивая головой. После допроса также был отправлен в изолятор.

За обедом, довольно потирая руки, Климов обратился к Плевину.

– Альфред Яковлевич, а теперь очередь за Башковым. Лично сам пойду и приведу, только прикажите.

– Знаете, ребята, – Плевин отложил пустую тарелку, а затем отхлебнув морса из граненого стакана, продолжил, – Башкова я допрашивать не буду, в крайнем случае пока. Это серьезное ведомство, чтобы допросить их сотрудника, нужно согласовать с руководством и так далее… Я направлю в ФСБ поручение, чтобы их следователи допросили Башкова. Это будет самый лучший выход.

– Так всегда, – разочарованно протянул Климов, – как ментовка, так давай, хлопай без разбору, а как другие, то-«серьезная организация». Посадить его надо, как этих.

– Посадить– не знаю, – Плевина нисколько не задело возмущение Климова, – но слетит он с работы точно. Это я гарантирую.

– И это неплохо, -Владлен решил успокоить Климова. – После обеда я сделаю запрос насчет Бахарева, узнаем, где он сейчас находится.

– Подзабыл, – Плевин поднес палец к виску. – Кто такой этот Бахарев?

– О, это организатор всей системы по махинации с золотом. До Башкова он был начальником ФСБ, это он притянул к себе Тарасюка и придумал преступную схему. В общем, деятельный тип в криминальном плане. Сейчас на пенсии, руководит какой-то артелью в соседнем регионе. Часто наведывается к Башкову и Тарасюку.

– Отлично, дайте мне его данные, я в поручении ФСБ укажу и его, пусть своего бывшего проверят… Хотя, бывших чекистов не бывает, ну, тем более. Еще вот о чем я попрошу вас, ребята. Потаскайте ко мне всех осужденных за незаконное хранение золота, ну, кого найдете в поселке, я хочу поговорить с ними.

Возле гостиницы Владлен и Климов расстались со следователем.

– Как найдете кого-нибудь, позвоните, я прискачу в отдел, – Плевин широко зевнул, – я немного полежу, устал малость.

В райотделе встретили Рогова. Не выспавшееся, с красными глазами, лицо излучало довольство.

– Что, прижучили чертяку?! Тут весь отдел гудит, да и поселок тоже. Многие радуются. Вот только Сомова жалко– дурак он, на пенсию его отправить надо и все. А я вроде определил, кто поджег дом. На побегушках у Тарасюка был. Скрылся он, но ничего, поймаем. Ну, я пошел дальше.

– Подожди, -Владлен остановил его, – следователь просил найти осужденных за золото, если кого знаешь, приведи сюда, он хочет поговорить.

– Хорошо, одного сейчас же приведу, недалеко живет.

В кабинете Владлен решил позвонить в город и доложить министру о задержании Сомова и Тарасюка.

– Товарищ генерал, докладывает майор милиции Димов, – начал свой доклад Владлен, – в ходе расследования убийства старателей на реке Адыча нами задержан преступник. Он дал показания, что купил винтовку СВД за золото у начальника валютного отделения Северного Тарасюка. Из этой винтовки он убил старателей. Здесь находится следователь республиканской прокуратуры Плевин, он задержал Тарасюка и начальника райотдела Сомова. Сейчас проверяется причастность этих должностных лиц к незаконному обороту золота. Имеются данные на начальника ФСБ района Башкова о причастности и его к незаконному обороту золота.

Министр долго молчал, Владлен слышал его тяжелое дыхание и терпеливо ждал. Наконец он заговорил.

– Владлен Семенович, подготовь мне подробную справку, чтобы вечером была готова. Утром пойду на доклад к президенту. Еще, слушай мой приказ – я назначаю тебя временно исполняющим обязанности начальника райотдела. Подыщи кандидатуру на эту должность, доложи свое видение, есть ли кто из местных кадров. Пока не найдешь, будешь там сидеть.

– Но, товарищ генерал…

– Никаких «но», исполняй приказ, -генерал немного смягчил голос, – случай экстраординарный, в отделе Северного сейчас будет разброд и шатание, этого допустить нельзя. Ты сможешь там разобраться, я тебе доверяю. Сейчас дам распоряжение, в Северный направят тебе заместителя из штаба, он и представит тебя личному составу райотдела. Кроме того, я направляю в Северный десант из сотрудников управления собственной безопасности. Пусть они перевернут все верх дном, выводят на чистую воду этих оборотней. Это же скандал российского масштаба!

Климов, который сидел рядом, смотря, как меняется лицо старшего товарища, но не имея возможности слышать, о чем говорит министр, терялся в догадках, о чем идет разговор.

– Что он сказал? – с нетерпением спросил Климов, когда Владлен положил трубку.

– Наш министр большой оригинал, – Владлен был раздосадован, – меня назначил начальником райотдела. Это только он может принять такое абсурдное решение. Наверное, в истории российской милиции это первый случай, когда сыщика назначают на место посаженного им же пройдохи. Где тут логика?

– Что, правда? – Климова раздирал неудержимый смех, он стал дурачиться, отдавая честь Владлену, – разрешите обратиться, начальник райотдела!

– Хватит издеваться, найди Рогова, -только и мог сказать старший товарищ.

Но Рогов заглянул сам.

– Владик, а где следователь? Я тут человека привел…

– Какой он тебе Владик! – Климов решил его разыграть, – А ну, доложи как положено начальнику райотдела майору милиции Димову!

Рогов непонимающе посмотрел на обоих.

– Вы что, решили пошутить?

– Какие шутки, – Владлен махнул рукой, – министр назначил меня временно исполняющим обязанности начальника райотдела.

– Что, серьезно? – Рогов еще не веря в услышанное, стал приплясывать и хлопать в ладоши. —Никогда не думал, что будем снова вместе работать!

– Валера, тише, – Владлен приложил палец к губам, – люди услышат, неудобно. Сюда летит ко мне заместитель из штаба и целый десант службы собственной безопасности. Так что держись!

3.

Через два дня райотдел загудел. Вместе со штабистом-заместителем Владлена, действительно высадился десант из сотрудников собственной безопасности. Штабист привез с собой приказ о назначении Владлена, который зачитал перед личным составом райотдела.

Благодаря десанту, работа по убийству и незаконному обороту золота пошла веселей. Следователь был завален работой.

Климов заскучал и захотел домой.

– Владлен Семенович, не могу работать с особистами, – жаловался он, заглядывая в кабинет, – отпустите меня в город, там работы тоже хватает.

– Эдуард, подожди, – успокаивал его Владлен, – вот следователь закончит работу, вместе поедете. А ты смотри, чтобы ребята из собственной безопасности ничего не напортачили, они могут.

Однажды зимним вечером Владлен позвал к себе Рогова.

– Валера, я тут много думал, перебрал всех, но самого подходящего кандидата на должность начальника райотдела, чем ты, я не смог найти. Как на это смотришь?

– Да не смогу я, опыта руководящей работы нет и ответственность большая…

– Опыт – дело наживное, а ответственности ты никогда не боялся, так что соглашайся. Надо здесь навести порядок, после Тарасюка и Сомова, эти авгиевы конюшни надо основательно подчистить. Кто за это возьмется, если не ты?

– А может быть с аппарата кого-нибудь назначить, кто не может дождаться звания полковника, пусть отработает, – Рогов вяло сопротивлялся.

– Нет, тут обстановка такова, что случайного человека, отрабатывающего свое звание, назначить нельзя. Все может повториться, по новому кругу. Так что соглашайся.

– Хорошо, я поговорю с семьей, подумаем.

– Только не долго, завтра жду ответа и этот ответ должен быть положительный, – Владлен отрезал Рогову пути отхода.

Утром Рогов принес и положил на стол Владлену рапорт о согласии с предложенной должностью. В этот же день рапорт был подписан министром. Теперь надо дождаться аттестационной комиссии, пока Рогов ее не пройдет, Владлену до конца предстоит исполнять обязанности.

Квартирный вопрос Рогова разрешился чудесным образом – глава поселка, по ходатайству Владлена, выделил семье Роговых трехкомнатную благоустроенную квартиру, взамен забрал его частный дом под жилищную контору.

Прокурор района, чувствуя, что над ним сгущаются тучи, вышел на пенсию и уехал в Белоруссию.

Начальник ФСБ Башков пропал. Исполняет обязанности его заместитель, а Башкова нигде нет. Очевидно, его тихо уволили или перевели в другой регион.

– Система не сдает своих людей, – ворчал Климов. Владлен с ним согласен.

Бахарев приезжал в поселок и встречался со следователем, даже сыграли в бильярд в зале гостиницы. Плевин у него выиграл партию и потом, встретившись с Владленом, сказал только одно слово – «Конченый!».

Узнав, что в районном отделе милиции сменилось руководство, люди потянулись на прием к начальнику. Говорили о разном: об укрытых преступлениях, вплоть до исчезновения кур-несушек, которых никто не собирался искать, высказывали обиды на местную милицию за их нечуткое отношение к населению, на беспредел хулиганов. Владлен терпеливо всех выслушивал, вникал в проблему и, насколько возможно, их решал. Население района, в большинстве своем, положительно оценило стремление нового, хотя и временного руководства райотдела.

Через полторы недели после назначения исполняющим обязанности начальника райотдела, Владлен вместе Роговым провожали следователя прокуратуры Плевина и Климова в город. Перед вылетом Плевин крепко обнял Владлена и сказал:

– Очень приятно было с вами работать. Приедете в город– заходите, я всегда к вашим услугам. А работу мы интересную провели! Знаете, какой я урок извлек из этого дела? Мы говорим: «хищники, хищники» – не задумываясь о том, кто такие эти несчастные люди, подразумевая, что это бандиты, разбойники, мошенники. На самом деле, большинство из них– это безобидные, нуждающиеся люди, коих мы, в виде бомжей, повсеместно встречаем возле винных магазинов, других злачных мест… Мне кажется, настоящие хищники – это тарасюки, сомовы, башковы и иже с ними. Если бы эти люди, наделенные государством властью, исполняли свою работу честно, то и слово «хищник» постепенно ушло бы из нашего лексикона. Вот так! Правильно я говорю?

– Вы знаете, Альфред Яковлевич, я тоже думал над этим, но никак не мог складно сформулировать мысли. Вот сейчас– ровно в точку, – Владлен шутливо польстил следователю и крепко пожал руку. – До скорой встречи.

В конце декабря Рогов засобирался в министерство на аттестационную комиссию. Перед отъездом он зашел к Владлену.

– Все мои опасения подтвердились. На вас, в том числе и на меня готовились масштабные провокации. Об этом мне рассказал бывший подчиненный Тарасюка. Если бы мы не задержали первыми Пугачева, то все могло быть иначе. Они намеревались подговорить Пугачева и отдать нам. Он, конечно, ни в чем не признается, вы определяете его в изолятор, а ночью тарасюковские подручные в камере наносят ему несколько ссадин и синяков и вызывают прокурора, который фиксирует побои, как будто нанесены вами. Одновременно в вашем кабинете и квартире находят значки золота. Отвертеться было бы очень сложно. Тот, кто рассказал мне про это, пожелал остаться инкогнито, да я и не настаивал, слова к делу не пришьешь. Пугачева они искали даже тогда, когда он был уже у нас, они не знали… Так что, случайность нас спасла…

– Нет, Валера, – возразил другу Владлен, -любая случайность, если за тобой правда – закономерность. У этих людей чаша беспредела переполнилась. Так или иначе, все это должно было когда-то кончиться. А так, мы тоже не лыком шиты, без боя не сдались бы, а там– чья возьмет.

– Наша всегда возьмет верх над этой шушерой, – утвердительно кивнул Рогов. -Но если бы вы не приехали сюда, неизвестно, когда бы они прекратили свою деятельность. Мне казалось, что они будут действовать тут вечно-настолько у них все было повязано. И Пугачев бы накрошил тут трупов… Ну, не будем о грустном, через три часа у меня рейс, так что готовься домой. Надеюсь, на аттестационной комиссии меня поддержат, приеду-заменю.

– Давай, удачи! -Владлен крепко обнял друга. – Быстрее возвращайся.

31 декабря ровно в 10 часов вечера Владлен открыл дверь своей квартиры. Сынишка, увидев отца, с криком —«урраа!» – подбежал и повис на шее. Владлен обнял и поцеловал жену, заглянул в зал. Там его ждал празднично накрытый стол.

Через два часа наступит миллениум, грядет новое тысячелетие!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ровно через год, после всех событий, Владлен получил письмо.

Секретарша, выдавая конверт, сообщила, что письмо лежит уже три дня из-за того, что оно было адресовано некоему Дымову.

В конце концов в секретариате догадались, что письмо обращено Димову.

Владлен взял конверт, повертел в руках и прочитал: « МВД Якутия Дымову».

Теряясь в догадках, Владлен вскрыл конверт.

Корявым почерком было исписано чуть больше полстраницы. Владлен прямо в секретариате начал читать письмо:

«Здраствуй, Владислав Семеныч! Пишет Вам Пугачев Владимир. Вы знаете наверно я получил двадцать пять лет колонии. Сийчас нахожусь Новосибирской области колонии. Живу хорошо, занимаюсь народной медециной, даже хозяин со своей женой лечаться у миня. Поправляю кости и лечу травами. Миня здес все уважают.

Самое главное. Я нашол свою сестру. Зделал запрос в детдом, оттуда пришол ответ. После детдома она осталась там Иркутске, замужем имеет двоих дочерей, работает на заводе.

Я попрасил сестру, чтобы она сходила на кладбище и положила букет цветов от миня и дала бутылку водки смотрителю, что она и зделала, правда точное место могилы она не смогла найти. Сестру зовут Люба, она у миня была со старшей дочерью, долго плакала, до сих пор думала, что она одна на свете.

Мне постоянно снится река Адыча. Если бы не она, я никогда бы не вспомнил про маму и не знал бы о существовании сестры. Эта Адыча шепнула мне голосом мамы во время пурги. Святая она эта река, не пожелала смерти мне, неразумному, а дала возможност покаяться.

Владислав Семеныч, спасибо Вам большое, я успокоился, доживу свой век здес колонии но знаю что у миня есть родные и знаю где похоронена мама. Дай вам бог здоровья и счастия! Прощай. В. Пугачев.»

Владлен шел по коридору министерства. Легкая грусть овладела им от прочитанного. Но она постепенно улетучивалась от осознания того, как дивно, словно по волшебству, соединились родные души, столь жестоко разбросанные перипетиями судьбы.

Оглавление

АДЫЧАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

ПРОЛОГ

НЕУДАЧНЫЙ ДЕНЬ

1

СЫЩИК ДИМОВ

ВЫЕЗД НА МЕСТО ПРОИСШЕСТВИЯ

1

2

3

4

НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

1

2

СЕВЕРНЫЙ

1

2

3

ОТРАДНЫЙ

1

ПУГАЧЕВ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

12

РАЗВЯЗКА

1

2

3

4

5

ОБОРОТНИ

1

2

ЗАКЛЮЧЕНИЕ