Игрушечка 1882 №17 [журнал «Игрушечка»] (pdf) читать онлайн

Г о д ъ ТРЕТІЙ .

МАЙ 16 1882

№17

ИГРУШ
ЕЧКА
Журналъ для дѣтей

К.Вейерманъ.Гр

Цѣна на годъ съ дост. . . .
безъ дост. . .
На полгода..................
На три мѣсяца.............
Редакція: Малая Подьяческая,

6
5
3
2
д.

р. — к.
» — »
» 50 »
» — »
4, кв. 16.

СОДЕРЖАНІЕ: I. Іоаннъ-Вольфгангъ Гёте. Е. Добры­
ниной.—II. Блуждающій колоколъ (Стих.). Изъ Гёте,
переводъ Гербеля. — III. Доѣзжій Осипъ. И . К ув­
шинникова.—IV. Маленькій рудокопъ. Нирица.

Іоаннъ-Вольфгангъ
ГЁТЕ.
I.
Предки и родители Гёте.

КО въ наше время, бывши во Франкфуртѣ, въ этомъ
Т
красивомъ, привѣтливомъ городкѣ на Майнѣ, не
вспоминалъ Гёте и не искалъ тамъ слѣдовъ его?—
Начиная съ его дома на Гиршграбенѣ, гдѣ онъ родился, и
кончая памятникомъ, который ему поставили его сограждане.

484

ИГРУШ ЕЧКА

По этой самой площади, которая носитъ теперь назва­
ніе „площади Г ете", и гдѣ стоитъ его памятникъ, осенью
1687 г. послѣ долгаго, труднаго путешествія, съ узелкомъ
за спиной шелъ портной Фридрихъ-Георгъ Гёте, искать
себѣ работы въ богатомъ городѣ.
Тяжелое ремесло его отца, кузнеца изъ Артерна, было
ему не по душѣ, и онъ промѣнялъ наковальню и молотъ на
ножницы, иголки и утюгъ. Окончивъ курсъ ученья, Георгъ
скитался’изъ мѣста въ мѣсто пока не пришелъ во Франк­
фуртъ, гдѣ вскорѣ нашелъ работу у одного хорошаго порт­
ного, черезъ годъ женился на дочери своего хозяина, и сдѣ­
лался гражданиномъ Франкфурта. Отъ этого брака у него
было нѣсколько человѣкъ дѣтей, всѣ они умерли, потомъ
умерла и жена.
Спустя пять лѣтъ по ея смерти онъ снова женился на
вдовѣ Корнеліи Ш еллгорнъ, хозяйкѣ гостинницы „Виноград­
ный кустъ"; сдѣлался трактирщикомъ и велъ свое новое
дѣло такъ хорошо, какъ будто бы всю свою жизнь только
этимъ и занимался. Отъ Корнеліи у него родилось два сына,
младшій изъ нихъ, Іоаннъ Каспаръ, былъ отцемъ знамени­
таго поэта— Вольфганга Гете.
Іоаннъ-Каспаръ Гете получилъ хорошее образованіе—
послѣ гимназіи учился въ Лейпцигѣ юриспруденціи, полу­
чилъ званіе доктора, а впослѣдствіи — титулъ имперскаго
совѣтника.
_
По смерти отца ему осталось довольно большое состоя­
ніе, которое онъ употребилъ на долгое путешествіе по Фран­
ціи, Италіи, Голландіи, гдѣ пріобрѣлъ нѣсколько коллекцій
предметовъ искусства и всякаго рода рѣдкостей.
Вскорѣ по своемъ возвращеніи во Франкфуртъ, совѣт­
никъ Гете женился на красивой семнадцатилѣтнёй дочери
мѣстнаго шультеиса, Катеринѣ-Елизаветѣ Тексторъ и благо­
даря этому, былъ дружески принятъ въ высшемъ кругѣ знат­
ныхъ и богатыхъ гражданъ.
Іоаннъ-Каспаръ былъ человѣкъ холодный, суровый, фбр-

ГЁТЕ

485

малистъ, строгій какъ къ себѣ, такъ и къ окружавшимъ его.
Все свое время онъ посвящалъ наукамъ, литературѣ, музыкѣ
и воспитанію дѣтей. В ъ домашнемъ кругу, гдѣ каждое слово
его считалось закономъ, его больше уважали нежели лю­
били. Молодая же жена его, впослѣдствіи извѣстная подъ
именемъ „совѣтницы Г ете", была любимицею дѣтей, стари­
ковъ, поэтовъ, принцевъ—всѣхъ, кто только зналъ ее.
Знаменитые люди того времени искали ея расположе­
нія и переписывались съ ней. Е я письма, не безъ грамма­
тическихъ ошибокъ, были полны ума, силы жизни. Лучшая
характеристика этой замѣчательной женщины— ея письма.
„Порядокъ и спокойствіе, вотъ главныя черты моего
характера, говоритъ она въ одномъ изъ своихъ писемъ.
Я никогда не откладываю свои дѣла, и если мнѣ пред­
стоитъ что нибудь непріятное, иду прямо навстрѣчу. К акъ
только все придетъ въ свой обыкновенный порядокъ, дѣ­
лаюсь опять весела, и никто не превзойдетъ меня въ счаст­
ливомъ расположеніи духа.
„Я люблю людей, это тотчасъ чувствуетъ — и малый и
старый. Я живу на свѣтѣ безъ претензій, никого не осуждаю,
всегда ищу въ людяхъ хорошее, это всѣхъ располагаетъ
ко мнѣ. Такимъ образомъ дѣлаю себѣ жизнь счастливой*и
пріятной.
„Я въ жизни не ищу шиповъ, ловлю небольшія радости;
если двери низки— я пригибаюсь; если могу свернуть съ до­
роги камень—дѣлаю это, когда онъ тяжелъ, обхожу его. Если
въ природѣ все круговращается, почему бы я составляла
исключеніе? Кто будетъ огорчаться, что не всегда луна свѣ­
титъ, что солнце въ октябрѣ не такъ грѣетъ, какъ въ іюлѣ.
Единственный путь быть великимъ, честнымъ, приносить
пользу человѣчеству — это знать свои достоинства и недо­
статки. Кто не знаетъ своихъ ошибокъ, или не хочетъ ихъ
знать, тотъ тяжелъ, безполезенъ и его никто не любитъ".
Письма эти съ наслажденіемъ читались при веймарскомъ
дворѣ герцогини Амаліи, въ кругу поэтовъ и ученыхъ.

486

ИГРУШ ЕЧКА

До преклонныхъ лѣтъ совѣтница Гете сохранила про­
стоту, веселость, здравый смыслъ и съ вѣрою въ Бога спо­
койно окончила жизнь, написавши духовное завѣщаніе и
сама распорядилась похоронами своими.
Многія черты ея характера и образа мыслей имѣли боль­
шое вліяніе на ея сына Вольфганга Г ете— богато одарен­
наго духовно и физически. „Отъ отца, говорилъ впослѣд­
ствіи Вольфгангъ, я получилъ осанку и серьезный взглядъ
на веши, а отъ матери—веселость нрава и страсть къ по­
вѣствованію. Дѣйствительно мать Гете обладала богатой
фантазіей, яснымъ взглядомъ на жизнь и яснымъ умомъ. Она
рано угадала въ маленькомъ Вольфгангѣ генія и, съ любовью,
осмотрительно способствовала его развитію, а рѣдкая по­
нятливость, прилежаніе и счастливая обстановка ребенка
помогали ей со дня его рожденія.

II.
Замѣчательный ребенокъ.

.

Съ природой одного онъ жизнью дышалъ,
Ручья разумѣлъ лепетанье,
И говоръ древесныхъ листовъ понималъ,
И чувствовалъ травъ прозябанье,
Была ему звѣздная книга ясна,
И съ нимъ говорила морская волна.
Б а р а т ы н с к ій .

1749 года, 28 августа въ двѣнадцать часовъ, въ шумномъ
городѣ Франкфуртѣ на Майнѣ, въ старомъ домѣ на Гиршграбенѣ родился мальчикъ безъ признаковъ жизни. Встре­
воженные взоры блѣдной восемнадцатилѣтней матери, суроваго
отца и озабоченной старой бабушки были устремлены на
маленькое существо, которое медики старались возвра­
тить къ жизни; наконецъ новорожденный открылъ глаза, и
фрау Корнелія радостно крикнула своей невѣсткѣ: „совѣт­
ница, онъ живъ, онъ живъ! “

Гё т е

487

Н адъ воротами дома, въ которомъ Гете родился, какъ
бы пророческій символъ, была изображена лира и звѣзда.
Этотъ знакъ впослѣдствіи Гете помѣстилъ въ свой гербъ.
Сколько радости, сколько надеждъ возлагали родители на
маленькаго пришельца! Но о славѣ, которою освѣтилъ онъ
ихъ впослѣдствіи, понятно, и не подозрѣвали, хотя астро­
логи по звѣздамъ и предвѣщали его будущее величіе. В о­
обще августъ 1749 года былъ достопримѣчательнымъ мѣся­
цемъ для Германіи, въ этотъ мѣсяцъ родилось много вели­
кихъ людей и совершилось много великихъ событій.
Маленькій Іоаннъ-Вольфгангъ (которому дали это имя
въ честь его крестнаго отца и дѣдушки) развивался быстро
и счастливо подъ надзоромъ заботливаго отца и подъ лас­
ками нѣжной матери, товарища игръ своихъ дѣтей. Вольфгангъ
былъ красивый ребенокъ и удивлялъ своимъ раннимъ разви­
тіемъ. Съ дѣтьми онъ игралъ неохотно, и особенно не лю­
билъ дѣтей, которыя были дурны лицемъ. Это какъ бы
указывало на его врожденную любовь къ изящному.
'

Вмѣстѣ съ Гете росла его меньшая сестра Корнелія—
живая, веселая дѣвочка. Всю жизнь свою онъ нѣжно лю­
билъ эту сестру, единственную оставшуюся въ живыхъ
изъ пятерыхъ дѣтей, бывшихъ кромѣ него у родителей.
Когда Корнелія еще лежала въ колыбели, онъ приносилъ
ей свои любимыя игрушки; хотѣлъ всегда самъ кормить ее, и
сердился, если ее вынимали изъ люльки. Когда Корнелія
подросла, то изъ нее вышла граціозная дѣвочка, хотя не
такой выдающейся красоты, какъ ея братъ.
Любимымъ мѣстомъ игръ дѣтей были большія сѣни, от­
дѣлявшіяся отъ улицы желѣзною рѣшеткой и прилегавшія
къ комнатамъ бабушки. «Мы имѣли привычку — говоритъ
Гете, вспоминая о бабушкѣ въ своей автобіографіи— распро­
странять наши игры до ея комнаты, до ея кресла, а когда
она была больна, то до ея постели.
„М сохранилъ о ней память, какъ о какомъ-то тихомъ,

488

ИГРУШ ЕЧКА

ясномъ видѣніи: бабушка была красивая, худощавая ста­
рушка, всегда одѣтая въ бѣломъ, чистомъ платьѣ и въ чепчикѣ.
К акъ у настоящей бабушки, у нея всегда были приго­
товлены для своихъ любимцевъ красивыя игрушки, забавное
и веселое занятіе или лакомство; дѣти проводили у нея все
свое свободное время.
„Разъ наканунѣ Рождества Христова, говоритъ Гёте, ба­
бушка подарила намъ, дѣтямъ, кукольный театръ. Малень­
кая сцена съ своими нѣмыми персонажами сдѣлала громад­
ное впечатлѣніе на меня, шестилѣтняго мальчика. Н о эта
прелестная игрушка только временами давалась намъ, роди­
тели прятали ее, какъ послѣдній подарокъ доброй бабушки,
которая вскорѣ потомъ и умерла. Съ того времени эта игрушка
стала еще дороже всему семейству."
Послѣ бабушки Гете ближе всѣхъ былъ съ матерью.
„Мы съ Вольфгангомъ всегда были близки другъ другу,
говорила мать,— потому что оба были молоды". Е я любимымъ
занятіемъ было разсказывать каждый вечеръ сказки своему
сыну, и какъ жадно онъ слушалъ ее! „воздухъ, огонь,
землю, воду представляла я въ видѣ принцессъ и принцевъ;
всѣмъ явленіямъ стихій придавала особый сказочный смыслъ
и нерѣдко сама вѣрила своимъ вымысламъ. Разсказывая о пу­
тяхъ ведущихъ отъ одной звѣзды къ другой, о нашемъ бу­
дущемъ переселеніи на звѣзды и о великихъ геніяхъ, кото­
рыхъ мы тамъ встрѣтимъ, я ждала не меньше дѣтей часа
разсказа и сама интересовалась ходомъ моей импровизаціи.
„Когда я разсказывала, Вольфгангъ не спускалъ съ меня
своихъ черныхъ глазъ, и если судьба кого либо изъ его лю­
бимцевъ несоотвѣтствовала его ожиданіямъ, то былъ сильно
недоволенъ и глоталъ слезы",
Н ерѣдко Вольфгангъ прерывалъ разсказъ матери вопро­
сомъ въ такомъ родѣ: „мама, вѣдь прекрасная принцесса не
выйдетъ замужъ за скверного порТнаго, если онъ даже и по­
бѣдитъ великана"? Иногда мать оставляла конецъ разсказа
до другаго дня; къ этому времени мальчикъ сочинялъ самъ

Гё т е

489

окончаніе и по секрету разсказывалъ бабушкѣ. Когда мать,
тайно извѣщенная объ этомъ, разсказывала конецъ по вы­
думкѣ Вольфганга, глаза его сіяли восторгомъ, и по одеждѣ
видно было, какъ сильно билось въ это время его юное сердце.
По смерти своей матери, совѣтникъ Гете началъ пере­
страивать старый домъ. Вольфгангъ фигурировалъ въ цере­
моніи начинанія дѣла въ платьѣ каменщика. Болтая съ р а­
ботниками, онъ распрашивалъ ихъ о ихъ работѣ, о ихъ до­
машнемъ бытѣ, и кое-что узналъ о строительномъ искусствѣ,
которымъ впослѣдствіи часто занимался. Такъ какъ семей­
ство не могло оставаться въ полуразрушенномъ зданіи, то
отецъ рѣшилъ на время помѣстить дѣтей своихъ у одного
пріятеля и посылать ихъ въ школу. В ъ свое кратковременное
пребываніе въ общенародной школѣ, Гете получилъ къ школѣ
отвращеніе. Воспитанный дома нравственно, онъ тяготился
обществомъ школьныхъ учениковъ, грязныхъ, буяновъ, съ
жестокими, безсердечными привычками.
Я былъ счастливъ, говорилъ онъ, когда кончилась перестрой­
ка дома и снова началось домашнее воспитаніе. К акъ только
новый домъ былъ готовъ и въ него переселились, то отецъ съ
рвеніемъ и строго началъ съ дѣтьми правильныя занятія. Отъ
этого времени сохранилось нѣсколько работъ и сочиненій на
нѣмецкомъ и латинскомъ языкѣ, которыя писалъ Гете, будучи
восьми лѣтъ отъ роду. К акъ онъ легко усвоивалъ знанія, мож­
но видѣть и изъ слѣдующаго случая: въ комнатѣ, гдѣ Вольф­
гангъ приготовлялъ уроки, отецъ училъ его сестру итальян­
скому языку; мальчикъ, прислушавшись, вскорѣ самъ началъ
и понимать и говорить по-итальянски. Уроки свои итальян­
скаго языка отецъ пополнялъ и пояснялъ, показывая дѣтямъ
привезенныя имъ изъ Италіи и изъ другихъ мѣстъ множе­
ство картинъ: ландшафтовъ, видовъ, группъ и иногда, по­
казывая ихъ дѣтямъ, забывалъ свою строгость и вступалъ
съ ними въ веселый разговоръ о дивной Италіи.
По воскресеньямъ все семейство обѣдало у дѣдушки
Текстора, который послѣ обѣда, надѣвъ халатъ, велъ дѣтей

490

ИГРУШЕЧКА

въ свой садъ; здѣсь онъ имъ показывалъ и объяснялъ цвѣты,
деревья и разныя, растенія, за которыми самъ ухаживалъ съ
любовью. Домъ дѣдушки былъ также любимымъ убѣжищемъ
дѣтей послѣ строгихъ занятій съ отцемъ.

III.
Игры и чтеніе.

Эта тихая, счастливая жизнь была вдругъ прервана семи­
лѣтней войною. *) Между членами семейства пошли споры и
наконецъ полный разрывъ. Маленькій Вольфгангъ не могъ
понять, какъ это два такихъ умныхъ человѣка, какъ его
отецъ и дѣдушка, могли расходиться во взглядахъ. Идеалъ
дѣдушки былъ австрійскій императоръ, а отца Гете—
Фридрихъ Великій; вліяніе отца отразилось и на сынѣ,
Вольфганъ съ энтузіазмомъ слѣдилъ за военными дѣйствіями,
радовался при неудачѣ императорскихъ войскъ и пѣлъ хва­
лебные гимны войску Фридриха. Разногласіе между семей­
ствами дошло наконецъ до того, что дѣти перестали бывать
у дѣдушки. Чтобы вознаградить ихъ за эту потерю и удер­
жать дома, имъ передали, сохраняемый до сихъ поръ, куколь­
ный театръ покойницы бабушки.
И вотъ у маленькаго директора театра, которымъ, по­
нятно, вскорѣ былъ избранъ, Вольфгангъ, явилось много ра­
боты. Понадобились новыя декораціи и костюмы, которые
и были сдѣланы съ помощью стараго слуги, учившагося
когда-то у портного, сверхъ того на сценѣ должны были
быть представлены и новыя пьесы. Представленіе давалось
на чердакѣ, сцену устанавливали между дверьми; за сценой
находились актеры, а зрителямъ предоставлено было мѣсто
передъ нею. Публика всегда сопровождалась няньками, для
*) Это была война Франціи, Австріи, Россіи, Германіи съ королемъ прус­
скимъ Фридрихомъ Великимъ.

ГЁТЕ

491

соблюденія порядка, такъ какъ сверстники не разъ мѣ­
шали своими громкими разговороми. Несмотря на увле­
ченіе театральными представленіями, ученье шло своимъ
порядкомъ, и нерадѣніе влекло за собой непріятныя по­
слѣдствія для маленькаго директора театра. Кромѣ науч­
ныхъ занятій дѣти требовали и много чтенія, одинъ
счастливый случай помогъ имъ въ этомъ. Поблизости отъ
ихъ дома букинистъ открылъ лавочку старыми книгами,
напечатанными на самой простой бумагѣ, книги эти можно
было брать для прочтенія за нѣсколько крейцеровъ и мѣ­
нять на другія, когда онѣ были прочитаны. В ъ эту книж­
ную лавочку братъ и сестра бѣгали почти что каждый
день и переворачивали верхъ дномъ всѣ книги. Книгъ
для юношества тогда было еще немного: нѣсколько сухихъ
описаній путешествій, старыя сказки, изъ лучшихъ Р о ­
бинзонъ Крузо и плохой переводъ Телемака. Вольфгангъ,
страстно любившій чтеніе, прочитавши ихъ, сталъ читать
М е т а м о р ф о зы — О ви д ія, Илліаду— Г о м е р а въ прозѣ, В и р г и л ія въ оригиналѣ, и разныя путешествія. Онъ зналъ на­
изусть большую часть произведеній поэтовъ того времени:
Г е л л е р т а , Г а л л е р а , Д р о л и н г е р а и другія.
Ч теніе развило въ Гете фантазію и духъ творчества до
того, что когда онъ сдѣлался старше, и духъ его населился
образами уединенно блуждавшими по романскимъ берегамъ, то
онъ самъ сталъ выдумывать и писать разсказы для своихъ
образовъ.
Богословскіе разговоры, которые постоянно велись въ
его семействѣ, сильно повліяли на развитіе въ немъ рели­
гіознаго чувства, изъ этихъ разговоровъ онъ понялъ, что всѣ
различныя вѣроисповѣданія и даже секты одушевлены од­
нимъ желаніемъ: приблизиться къ Богу, — и что это воз­
можно преимущественно черезъ Христа. Гебенокъ рѣшился
искать Б ога въ его дѣлахъ и, по примѣру Ветхаго Завѣта—
создать ему алтарь. Съ этой цѣлью онъ набралъ раз­
ныхъ минераловъ, растеній и размѣстилъ все на этажеркѣ.

492

ИГРУШ ЕЧКА

Это изображало алтарь. Н а верху долженъ былъ горѣть
огонь и изображать вознесеніе души къ Богу: для этого
надо всѣмъ онъ ставилъ курительную свѣчку и нетерпѣливо
ждалъ восхода солнца. К акъ только свѣтъ восходящаго свѣ­
тила озарялъ крыши домовъ, онъ наводилъ на курительную
свѣчку зажигательное стекло, свѣчка загоралось, курился фиміамъ, Вольфганъ опускался на колѣни, молился и совер­
шалъ служеніе Богу.
Раннее развитіе и религіозное настроеніе придавали рененку что-то важное. Однажды мать, смотря въ окно, какъ онъ
переходитъ улицу съ товарищами, смѣясь замѣтила ему, что
не думаетъ ли онъ отличиться отъ товарищей, выступая такъ
важно, мальчикъ отвѣчалъ:— я съ этого только начинаю.
Р азъ онъ спросилъ мать:— исполняютъ ли звѣзды то, что обѣ­
щали при его рожденіи.— Почему это, отвѣчала мать, звѣзды
должны помогать тебѣ, когда другіе люди живутъ и безъ
этого;— мнѣ не довольно того, чѣмъ довольны другіе люди,
отвѣчалъ Вольфгангъ.
ГУ.
Французы въ Франкфуртѣ.

В ъ январѣ 1759 года, въ одинъ прекрасный день, Франк­
фуртъ былъ пораженъ звукомъ сторожевой трубы, раздав­
шейся съ главной башни города.
Н аконецъ показались нескончаемые ряды войскъ; бой
барабановъ привлекъ жителей къ окнамъ, мальчики побѣ­
жали глядѣть на гаупвахту. Французскія войска вступили во
Франкфуртъ. Вскорѣ ихъ размѣстили въ городѣ по кварти­
рамъ, и все пошло своимъ чередомъ, а городъ превратился
въ лагерь. В ъ домѣ Гете помѣстилось важное лице— графъ
де Торонъ, человѣкъ образованный, богатый, который окру­
жалъ себя артистами и разными знаменитостями; онъ скоро
полюбилъ талантливаго Вольфганга и подружился съ нимъ,
но ни чѣмъ не могъ расположить къ себѣ стараго совѣтника,
видѣвшаго въ немъ врага Фридриха Великаго.

Гё т е

498

Занятіе Франкфурта французами было очень полезно для
Г ете. Отцовское книжное воспитаніе стало не такъ строго,
и началось воспитаніе жизнею. Н а ребенка сильно вліяло без­
прерывное движеніе войскъ по улицамъ, блескъ, пышность—

Г раф ъ Т о р о н ъ и В ольф ган гъ Гете.

музыка. Кромѣ того онъ выучился легко говорить по-фран­
цузски и познакомился съ театромъ, который французы вре­
менно открыли во Франкфуртѣ; Гете получилъ свободный
входъ въ театръ и съ восторгомъ имъ пользовался. В ъ
это время онъ сошелся съ молодымъ французскимъ акте­
ромъ, Дероне, который былъ только нѣсколькими годами

494

ИГРУШ ЕЧКА

старш е его. Дероне показалъ ему сцену и столько раз­
сказывалъ о театрѣ, что Вольфгангъ вздумалъ написать
французскую пьесу. Молодые товарищи были неразлучны;
однажды играя, Дероне объявилъ, что онъ сильно оби­
женъ Гете и требуетъ удовлетворенія. Дуэль была неиз­
бѣжна. Вотъ какъ разсказываетъ самъ Гете про это:—хо­
рошо одѣтый, въ башмакахъ съ серебряными пряжками, въ бѣ­
лыхъ тонкихъ чулкахъ, въ зеленомъ кафтанѣ, въ жилетѣ изъ
золотой парчи, напудренный и завитой, съ маленькой* шпа­
гою, украшенною бантомъ, я ждалъ за сараемъ своего против­
ника. Дуэль началась. Клинки звенѣли, но удары удачно сыпа­
лись мимо. Вдругъ въ самомъ разгарѣ борьбы, ш пага Дероне
запуталась въ бантъ Вольфганга, и Дероне увѣрилъ, что
онъ удовлетворенъ. П ріятели расцѣловались, отправились
въ ближайшую кофейную выпить по стакану миндальнаго
молока и укрѣпить союзъ дружбы. Когда французская пьеса
Вольфганга была окончена, онъ передалъ ее для поправки
своему другу. Одиннадцатилѣтній авторъ мысленно уже видѣлъ
во всѣхъ концахъ города афиши съ своей фамиліей, напе­
чатанной большими буквами. Но Дероне, ссылаясь на Ари­
стотеля, сдѣлалъ столько перемѣнъ и поправокъ, что
Вольфгангъ взялъ обратно свою пьесу вполнѣ разочарован­
ный. Послѣ двухлѣтняго пребыванія, французы вышли изъ
Франкфурта въ іюнѣ 1761 г. Спокойствіе и порядокъ снова
водворились и занятія дѣтей Гете съ строгимъ отцомъ при­
няли свое прежнее направленіе. Вольфгангъ всѣ свободные
часы своего отдыха посвящалъ научному образованію. Д ля
практики въ знакомыхъ ему иностранныхъ язы кахъ, и
чтобы расширить свои географическія знанія, онъ сочинилъ
романъ, въ которомъ нѣсколько братьевъ жили въ различ­
ныхъ государствахъ и вели переписку другъ съ другомъ,
описывали другъ другу свою жизнь и мѣстность, гдѣ нахо­
дились. Старшій братъ писалъ на латинскомъ языкѣ съ гре­
ческими цитатами; два младшихъ, прикащики въ Гамбургѣ
и въ Марсели, писали по-англійски и по-французски; ко-

Гё т е

495

торый жилъ въ Италіи, былъ музыкантъ, писалъ на итальян­
скомъ языкѣ.
Кромѣ разныхъ занятій, Гете попросилъ позволеніе у
отца учиться еврейскому языку, чтобы читать въ подлин­
никѣ библію; послѣдствіемъ изученія еврейскаго язы ка—
явилось его стихотвореніе объ Іосифѣ и его братьяхъ.
Когда Гете утомлялся писаніемъ, то диктовалъ одному
тупоумному мальчику, котораго взяли изъ состраданія ро­
дители Вольфганга къ себѣ въ домъ. Онъ находилъ, что дик­
товать очень удобно и даже впослѣдствіи сохранилъ эту при­
вычку, увѣряя, что лучшія мысли у него являются, когда
онъ диктуетъ.
Н а развитіе Гете имѣли большое вліяніе частыя посѣ­
щенія подруги его матери, госпожи Клеттенберъ. Эта жен­
щина вліяла на всѣхъ окружавшихъ ее своей непоколебимой
вѣрою въ Б ога и свѣтлой, тихой внутренней жизнью; на
Вольфгангѣ это отражалось особенно замѣтно. Въ это время
онъ написалъ нѣсколько священныхъ одъ и подарилъ ихъ
отцу. Отецъ между тѣмъ усиливалъ занятія съ сыномъ, рас­
полагая въ скоромъ времени отправить его въ высшее учеб­
ное заведеніе. Вольфгангъ былъ къ этому совсѣмъ готовъ,
несмотря на его молодость (ему было только 14 лѣтъ), зна­
нія его были очень многосторонни; но отъѣздъ его былъ
отсроченъ на время, по случаю пышной коронаціи Іосифа II.

Д. Добрынина.
(Продолженіе слѣдуетъ).

БЛУЖДАЮЩ ІЙКОЛОКОЛЪ.
(И зъ Гете, пер. Н. Гербеля).

ЕБЕНОКЪ въ церковь не любилъ
Р
Ходить по воскресеньямъ
И время службы проводилъ
Въ прогулкахъ за селеньемъ.
„Къ молитвѣ колоколъ зоветъ®,
Мать шепчетъ—рѣчь сурова:
„Онъ за тобою самъ придетъ,
Когда промедлишь снова®.
А мальчикъ думаетъ: „виситъ
Высоко онъ на башнѣ“■
—■
И, хохоча, уже бѣжитъ
Къ рѣкѣ, лугамъ и пашнѣ.
И что же—колоколъ молчитъ!
Свершилось предсказанье:
Онъ снялся съ петель и летитъ,
Какъ Божье наказанье.
Ребенокъ видитъ и дрожитъ,
Отъ страха сердце ноетъ,
И что-то сердцу говоритъ:
Вотъ колоколъ покроетъ!
Но мигъ—и мальчикъ побѣжалъ
Съ такою быстротою,
Что чрезъ минуту ужъ стоялъ
Предъ церковью святою—
И съ той поры, забывъ про лугъ,
Онъ въ праздникъ, въ воскресенье,
Заслыша звона первый звукъ,
- Ужъ шелъ къ богослуженью.

ДоѣзжийОсипъ
(Р азсказ ъ).
Пора! Пора! Рога трубятъ;
Псари въ охотничьихъ уборахъ
Чѣмъ свѣтъ ужъ на коняхъ сидятъ;
Борзыя прыгаютъ на сворахъ.
Въ послѣднихъ числахъ сентября
......................... грязь, ненастье.
Осенній вѣтеръ, мелкій снѣгъ,
Да вой волковъ. Но то-то счастье
Охотнику! Не зная нѣтъ,
Въ отъѣзжемъ полѣ онъ гарцуетъ
Вездѣ находитъ свой ночлегъ,
Бранится, мокнетъ и пируетъ,
Опустошительный набѣгъ.
А. П у ш к и н ъ .

Я А Л Ъ одного богатаго помѣщика В....
ЗН
страшнаго псоваго охотника. Цѣлую зиму
и лѣто онъ безвыѣздно жилъ въ своей де­
ревнѣ и занимался хозяйствомъ. Какъ толь­
ко въ августѣ начинали свѣжѣть вечера, силь­
нѣе падать роса, поля пустѣть, а лѣса пе­
стрѣть покраснѣвшими грушами и пожелтѣвшими липами,
тогда онъ всѣ дѣла сдавалъ своему управляющему, а самъ
собирался въ отъѣзжее поле на охоту. Н икакія дѣла, ни­
какія заботы, съ наступленіемъ осени, не могли удержать
его дома. Онъ садится на коня и со своей охотой, об-

498

ИГРУШ ЕЧКА

ширной и богатой, съ цѣлой вереницей верховыхъ псарей,
массою собакъ и съ нѣсколькими громадными фургонами,
на которыхъ везли всѣ принадлежности охоты, выѣзжалъ
изъ дома. Переѣзжая изъ деревни въ деревню, онъ дѣ­
лалъ въ иныхъ мѣстахъ остановки и охотился по широ­
кимъ болотамъ и непроходимымъ лѣсамъ не только что
въ своей, но и въ сосѣднихъ губерніяхъ. Такъ ѣздилъ онъ
до самыхъ крѣпкихъ морозовъ, когда, по оледенѣвшей зем­
лѣ, борзымъ собакамъ трудно станетъ скакать и ловить звѣ­
ря; тогда кончалъ онъ охоту и все также на конѣ, со всѣми
охотниками, прямой дорогой возвращался домой и снова при­
нимался за хозяйство, до осени.
Съ ружьемъ ходить онъ не любилъ, вся его страсть была
въ псовой охотѣ.
I.
К акъ-то ранней осенью В .... пришелъ съ охотой къ намъ
въ деревню поохотиться въ окружныхъ лѣсахъ и зарос­
ЛЯХЪ»

До этого уже я нѣсколько разъ бывалъ съ нимъ на охотѣ,
а потому зналъ кличку чуть не всѣхъ собакъ, имена лоша­
дей, хорошо былъ знакомъ съ его охотниками, кучерами, по­
варами и псарями, а къ нѣкоторымъ изъ нихъ питалъ осо­
бенное уваженіе и дружбу. В ъ числѣ послѣднихъ первое
мѣсто занималъ старикъ доѣзжій Осипъ, мой закадычный
пріятель. Въ немъ я видѣлъ, совершенство охотника, а по­
тому уважалъ и любилъ его.
Осипъ глава— охоты, былъ старшимъ доѣзжимъ и слава
его была извѣстна въ нѣсколькихъ губерніяхъ.
Доѣзжій— это то лицо, которое завѣдуетъ и руководитъ
всею стаею гончихъ собакъ; назначеніе этихъ собакъ разы­
скивать звѣря въ лѣсу и выгонять его на опушку лѣса въ
поле, гдѣ борзятники принимаются уже травить его борзыми
собаками.

доѣзжий

осипъ

499

В ъ гончей стаѣ В ... было 40 рослыхъ собакъ; подобраны
онѣ были и по росту и по рубашкѣ (шерсти) замѣчательно;
всѣ высокія, черныя съ рыжими подпалинами на ногахъ и
мордѣ; „одна въ одну, часто не разведешь", какъ выражал­
ся про сходство ихъ самъ Осипъ.
Надо было имѣть много терпѣнія, знанія, а главное не­
преодолимой любви къ охотѣ, чтобы съумѣть держать въ
порядкѣ и послушаніи всю стаю, въ какомъ держалъ ее
Осипъ.
Осипъ всей душею былъ преданъ охотѣ, онъ ничѣмъ
вокругъ себя не интересовался, ни о чемъ другомъ не гово­
рилъ какъ только о волчьихъ выводкахъ, о болотахъ, лѣ­
сахъ, о своихъ собакахъ. Бывало, когда онъ пріѣзжалъ къ
намъ, я часто заходилъ къ нему въ сарай и, сѣвъ на пе­
ревернутое Корыто, слушалъ безконечные его разсказы о
собакахъ, лѣсахъ и о прежнихъ охотникахъ-господахъ. Оси­
пу было пятьдесятъ лѣтъ, но по фигурѣ, крѣпкой и бодрой,
по свѣжести лица и по выраженію его добрыхъ глазъ,
казался гораздо моложе своихъ лѣтъ. Онъ былъ худо­
щавъ, но плотенъ и широкъ въ плечахъ. Сѣдая борода его,
доходившая чуть не до пояса, и длинные, бѣлые усы, закры­
вавшіе его широкія губы, были у рта слегка желтоватаго
цвѣта, вѣроятно оттого, что Осипъ былъ большой трубко­
куръ; толстая, коротенькая трубка, которую онъ рѣдко вы­
пускалъ изъ зубовъ, выбрасывала всегда такую массу ѣдкаго
дыма крѣпкой махорки (простой табакъ), что не мудрено
было волосамъ около рта и пожелтѣть.
Въ разговорѣ Осипъ былъ необыкновенно сдержанъ и
деликатенъ; никогда онъ не позволялъ себѣ сказать чего
нибудь лишняго. Говорилъ тихо, съ разстановкой и гордился
ролью доѣзжаго и тою славой, которую чувствовалъ за
собой. Съ самаго ранняго дѣтства, еще мальчикомъ, онъ былъ
вторгнутъ въ семью охотниковъ и сразу привязался къ ней.
„Мальчишкой покойный мой баринъ къ щенятамъ меня
приставилъ", какъ онъ самъ обыкновенно выражался, часто
А

500

ИГРУШ ЕЧКА

разсказывая мнѣ, съ какихъ поръ онъ сдѣлался охотни­
комъ.
„Приставленный" къ щенятамъ, Оська (такъ его тогда назы­
вали) чесалъ ихъ, ласкалъ, поилъ молочкомъ, похищая его
иногда съ кухни и вообще выказывалъ большую любовь и за­
ботливость къ своимъ новымъ питомцамъ. Онъ разъ такъ
привязался къ одному простому не породистому рябенько­
му щеночку, что когда послѣдовало отъ барина приказаніе
всѣхъ плохихъ щенятъ утопить и его любимцу угрожала
опасность очутиться на днѣ рѣки, то онъ, на колѣняхъ, со
слезами просилъ старыхъ охотниковъ оставить ему р я­
бенькаго щенка. Долго охотники не соглашались, подсмѣи­
вались надъ нимъ, потомъ, видя его горячія слезы, сжали­
лись и оставили ему щенка.
Когда Оська подросъ и своимъ поведеніемъ подалъ на­
дежду сдѣлаться истиннымъ охотникомъ, ему дали повыше­
ніе, поручивъ проводку, въ поля и лѣса, молодыхъ собакъ.
Наконецъ онъ былъ сдѣланъ младшимъ выжлятникомъ
(помощникомъ) у стараго доѣЗжаго Прокофія. Узнавъ по­
ближе охотничью жизнь со всѣми ея мелочами, Осипъ
безвозвратно предался ей, и сдѣлался настоящимъ охотни­
комъ въ душѣ. Собаки, лошади, звѣри, поля, лѣса— стали
навсегда его друзьями. Въ лѣсу, на охотѣ, когда цѣлая
стая гнала по красному (волкъ, лисица) звѣрю, Осипъ,
тогда еще молодой, ' забывалъ все; сердце его начинало
биться сильнѣе; онъ мчался по' лѣсу, по гущинѣ, туда, гдѣ
ревѣла стая и крича, захлебывающимся голосомъ: го-го-го
и хлопая длиннымъ арапникомъ, подбадривалъ собакъ.
Прокофій его сразу полюбилъ. Гдѣ были самые глухіе
овраги, покрытые терновникомъ и густымъ орѣшникомъ или
самыя топкія болота, Прокофій всегда посылалъ подъ со­
бакъ Осипа.
Такимъ Осипъ былъ въ молодости, такимъ онъ остался и
въ старости; послѣ смерти Прокофія, онъ самъ сдѣлался
опытнымъ, знающимъ доѣзжимъ.
.

. д о ѣ зж ій осипъ

501

Надо было видѣть его коренастую фигуру, его почтен­
ное, старческое лицо, слышать его робкій, тихій голосъ
дома и видѣть его верхомъ на Корноухомъ (такъ звали его
лошадь) на охотѣ, чтобы сказать, что между тѣмъ Осипомъ
и этимъ нѣтъ ничего общаго.
Дома онъ по цѣлымъ днямъ сидѣлъ въ своемъ изодран­
номъ кафтанѣ въ сараѣ и, окруженный собаками, то зава­
ривалъ овсянку для собакъ, то шилъ смычки (ошейники,
на которыхъ водятъ гончихъ на охоту), то сѣдло, то чистилъ
кинжалъ, стремена или охотничій рогъ, а то бралъ иглу и
начиналъ, не хуже любой бабы, зашивать разорвавшееся
на охотѣ платье. Работая и обдумывая что нибудь, онъ
всегда напѣвалъ себѣ подъ носъ все одну и туже заунывную
пѣсню, отчетливо словъ которой никто никогда не слыхалъ.
Если къ Осипу въ это время подходилъ кто-нибудь, въ
комъ онъ видѣлъ истиннаго охотника, а не болтуна, онъ
былъ радъ и заводилъ самъ разговоръ. *
— А, что вѣдь, вчера, дивно гнала стая, начиналъ вспо­
минать онъ прошедшую охоту, ни одна собака молчакомъ
не шла... всѣ ревѣли... М атерова-то (стараго) волка... Хлейта
первая пріискала... Собака чудная.
— Что она изъ молодыхъ? спрашивали его.
— Хлейта... третья осень пошла; и начиналъ вспоми­
нать какъ-бы провѣряя себя, затѣмъ убѣдившись, что онъ
правъ, говорилъ, да такъ, такъ... Заграйкѣ вторая... а ей,
значитъ, третья...
И такъ шелъ дальше разговоръ о родословныхъ собакъ,
которыя были извѣстны Осипу, начиная отъ прабабушки;
потомъ переходилъ къ лошадямъ, къ прежнимъ охотамъ, на
чемъ онъ особенно любилъ останавливаться и разсказывать
о прежнихъ людяхъ и о старыхъ временахъ. Надо сказать
къ чести Осипа, всѣ разсказы его и воспоминанія были прав­
дивы и искренни; въ нихъ не было ничего выдуманнаго,
кстати вставленнаго краснаго словца; этого онъ не любилъ
слышать даже въ другихъ. Походка его была тихая съ лег-

502

ИГРУШ ЕЧКА

кимъ перевальцемъ. Перейдти дворъ для него казалось боль­
шимъ трудомъ. Лѣниво идетъ онъ, понуря свою сѣдую голову.
Собираясь же на охоту, Осипъ былъ неузнаваемъ. Вставъ,
когда на дворѣ еще темно, онъ не спѣша, но бодро, почи­
ститъ свою лошадь, засѣдлаетъ ее, причемъ непремѣнно опро­
буетъ прочность подпруги и, разбудивъ своихъ выжлятни­
ковъ, начнетъ самъ одѣваться: умоется, помолится Богу,
расчешетъ голову, бороду и усы, и, надѣвъ поддевку изъ
верблюжьяго сукна, туго перетянется ременнымъ черкескимъ
поясомъ, отдѣланнымъ серебряными бляхами. Подарокъ
сдѣланный еще старымъ бариномъ. Затѣмъ, подстегнетъ
длинный, большой кинжалъ и, перекинувъ черезъ плечо гро­
мадный мѣдный рогъ, выведетъ изъ сарая свою стаю и за­
сѣдланнаго Корноухова на сборное мѣсто охоты. Во всей
его стройной фигурѣ видна тогда какая-то молодцоватость,
а въ глазахъ блеститъ радостный огонекъ.
Сидя на заднихъ лапахъ или лежа, вытянувъ впередъ
свои толстыя морды, окружатъ его собаки и покорно ждутъ
его приказаній, ни одна не тронется съ мѣста, нѣтъ ни
грызни, ни лая.
Дремлютъ. Иная проснется, встанетъ, потянется и по­
смотритъ на Осипа, но, увидѣвъ покойную его фигуру, сново
заснетъ.
Корноухой, рыженькая, небольшая лошаденка, черкеской
породы, тоже стоитъ не шелохнется. Понуря тупую малень­
кую голову, помахивая жиденькимъ хвостикомъ и поднимая
острыя ущи, какъ-бы къ чему-то прислушиваясь, кажется
на видъ такой плохой, забитой лошаденкой. Но когда Осипъ
молодцовато сядетъ на Корноухова, то его нельзя узнать.
Гдѣ является сила, энергія и рѣзвость. Гордо поднявъ го- '
лову кверху и туго натянувъ поводья казацкой уздечки, онъ
шелъ ровнымъ шагомъ, легкой иноходью. Н и передъ какими
канавами, буераками, кустами и болотами Корноухой ни­
когда не останавливался; нажатый стременами, онъ шелъ
куда его посылали. Осипъ, такъ же какъ его собаки и лошадь,

д о ѣ зж іи

осипъ

503

стоитъ покойно, молчаливо, съ сознаніемъ полнаго своего
достоинства.
Покуривая трубочку, онъ ждетъ приказанія барина вести
охоту. Восходящее солнце поднимается выше и выше, оза­
ряя все золотистыми, теплыми лучами. Вотъ загорѣлись вер­
хушки дальняго лѣса, вотъ весь лѣсъ покрылся багрянымъ
лучемъ, за нимъ крыши хатъ; взволнованная легкимъ утрен­
нимъ вѣтеркомъ поверхность пруда, подъ горой, отразила
золотистыя искры заглянувшаго въ нее солнца. В ъ воздухѣ
стало теплѣе.
Охотники, окруженные собаками, фургоны, изъ которыхъ
торчали самовары, кострюли, бутылки и другія принадлеж­
ности завтрака, всѣ начинаютъ съѣзжаться къ сборному
пункту. Слышны голоса, визгъ борзыхъ собакъ и ржанье
лошадей. Ко крыльцу подведутъ барскаго коня, осѣдланнаго
дорогимъ черкескимъ сѣдломъ. В се стихнетъ. Выходитъ ба­
ринъ и, покручивая свои длинные усы, приказываетъ Осипу
садиться на коня и вести охоту.
Осипъ, не спѣша, попробуетъ еще разъ, какъ держится
подпруга, возьметъ поводья, и всунувъ лѣвую ногу въ стремя,
подпрыгнувъ, сядетъ въ сѣдло, сниметъ шапку, перекре­
стится и тогда только тронетъ лошадь.
Собаки, тѣснясь у самыхъ ногъ лошади и напирая другъ
на друга, съ особеннымъ радостнымъ завываніемъ и визгомъ,
побѣгутъ за нимъ. В ъ этомъ визгѣ, въ этой тѣсной стаѣ,
покорно идущей за нимъ, вся его жизнь, все его наслаж­
деніе.
В ъ лѣсу, когда собаки, пріискавъ звѣря, одна по одной
начнутъ гнать и, свалившись въ одну стаю, дружнымъ хо­
ромъ погонятъ его, Осипъ перерождался окончательно, онъ
забывалъ все; онъ весь отдавался этой музыкѣ и ею жилъ.
Ударивъ нагайкой лошадь, онъ мчался, сломя голову, туда,
гдѣ отозвалась первая собака, начиналъ кричать на всѣ воз­
можные охотничьи лады, точно умолялъ собакъ гнать силь­
нѣе и по мѣрѣ того, какъ гоньба усиливалась, Осипъ дохо-

504

ИГРУШ ЕЧКА

дилъ до того, что положительно захлебывался отъ удоволь­
ствія и радости.
Вотъ такой-то почтенный старикъ Осипъ былъ моимъ
закадычнымъ пріятелемъ.

II.
Охота В... нѣсколько дней какъ стояла у насъ; мы успѣли
уже три раза побывать на охотѣ въ сосѣднихъ нашихъ лѣ­
сахъ, откуда взяли лисицъ, волковъ и множество трусливыхъ,
косыхъ зайцевъ. Теперь предполагалось брать большой
лѣсъ Должикъ, славившійся своими крѣпкими оврагами,
густо поросшими лѣсомъ, гдѣ каждый годъ были волчьи
выводки. Эта охота меня страшно интересовала. К акъ только
было рѣшено, что мы ѣдемъ, я сейчасъ же побѣжалъ къ
Осипу поговорить съ нимъ о завтрашнемъ днѣ.
Выйдя на дворъ, я засталъ его сидящимъ на толстомъ
бревнѣ, по обыкновенію окруженнымъ со всѣхъ сторонъ со­
баками. Н а немъ была старая, подранная поддевка, подпоя­
санная ременнымъ поясомъ. Нагнувшись, онъ преусердно
чинилъ смычки.
, — Здравствуй, Осипъ, сказалъ я, подходя къ нему.
— Здравствуйте, баринъ, отвѣтилъ онъ, приподнявъ
шапку.
.
— Слышалъ, завтра на охоту?
— Д а-съ, баринъ сказывалъ въ Должикъ ѣхать, съ раз­
становкой проговорилъ онъ.
— А тамъ должна быть охота хорошая? приставалъ, я.
— Должно быть... лѣсъ крѣпкій... тамъ завсегда вы­
водки есть... въ прошломъ году... пятерыхъ (волковъ) оттуда
взяли...
— И теперь тамъ два выводка видѣли... Мужики гово­
рили, перебилъ я его.
— Мужики говорили, повторилъ онъ какъ-то недовѣр-

д о ѣ зж ій

осипъ

505

чиво, врутъ они здорово... увидятъ одного, а тамъ и раз­
сказываютъ, что цѣлый выводокъ былъ... Я ужъ ихъ манеру
очень хорошо знаю, заключилъ онъ и превнимательно на­
чалъ прилаживать къ ошейнику мѣдное кольцо, громко рас­
куривая трубку. Синеватый дымъ, тихо клубясь, расходился
въ чистомъ воздухѣ, словно таялъ.
— Вы завтра поѣдете съ нами, баринъ? сказалъ Осипъ,
затянувшись дымомъ.
— Ещ е бы! Я вотъ и пришелъ спросить у тебя, гдѣ
мнѣ лучше стать и откуда ты будешь бросать (заводить)
гончихъ, спросилъ я въ свою очередь.
Во всѣхъ подобныхъ случаяхъ я всегда обращался за
совѣтомъ къ Осипу, ему это нравилось и онъ мнѣ всегда
указывалъ въ лѣсу мѣсто, гдѣ долженъ проходить звѣрь.
— Хорошо, хорошо, и, помолчавъ, продолжалъ, — не
знаю откуда прійдется гончихъ бросать. Поѣду сегодня ве­
черомъ, посмотрю, есть ли еще выводки и держатся гдѣ.
Тогда и видно будетъ съ какой стороны бросать, положивъ
починенный смычекъ и взявъ другой, прибавилъ:—отъ К ру­
таго Я ра, отъ строеваго лѣса... надо бросать, тамъ самое
крѣпкое мѣсто.
Я понялъ, что означало „поѣду посмотрю, есть ли вы­
водки".
Осипъ, кромѣ поразительнаго умѣнья управлять стаей и
руководить охотой, еще обладалъ такимъ качествомъ, въ ко­
торомъ, положительно можно сказать, не было у него со­
перниковъ.
Сложивъ около рта какъ-то особенно руки, Осипъ умѣлъ
выть по волчьи такъ искусно, что волки, услыша этотъ
вой, тотчасъ же откликались. Это умѣнье приносило боль­
шую пользу для охоты.
Зная очень хорошо привычку волковъ держаться въ про­
долженіи цѣлаго дня въ томъ мѣстѣ лѣса, гдѣ они провели
наканунѣ ночь, Осипъ съ вечера отправлялся въ тотъ лѣсъ,
въ которомъ предполагалась охота и, взойдя въ самыя крѣп-

506

ИГРУШ ЕЧКА

кія мѣста, подвывалъ волковъ. Если волки тамъ были, то
они ему отвѣчали дружнымъ воемъ и этимъ выдавали не
только мѣсто, гдѣ они лежали, но и свою численность, такъ
какъ Осипъ съ удивительной вѣрностью опредѣлялъ число
отдѣльныхъ голосовъ, въ общемъ воѣ волковъ.
Узнавъ, такимъ образомъ, сколько волковъ и въ какомъ
яру они лежатъ, на утро Осипъ смѣло подводилъ свою стаю
къ тому мѣсту и пускалъ ее. Собаки сейчасъ же пріиски­
вали звѣря и, поднявъ его, начинали такую гоньбу, такую
музыку, какую рѣдко кому приходилось слышать.
По лѣсу шелъ, какими-то раскатами, то утихая, то уси­
ливаясь, ревъ сорока собакъ, до тѣхъ поръ, пока преслѣ­
дуемый волкъ не выбѣгалъ изъ лѣсу въ поле.
Благодаря тому, что Осипъ такъ велъ охоту, она всегда
была удачна; рѣдко случалось, чтобы какой нибудь волкъ,
развѣ ужъ старый, хитрый, уходилъ изъ лѣса, прежде чѣмъ
его найдутъ собаки.
Самому мнѣ ни разу не приходилось слышать, какъ под­
вывалъ Осипъ, но часто слышалъ отъ старыхъ охотниковъ,
что дѣлалъ онъ это поразительно вѣрно.
Теперь, когда представлялся удобный случай посмотрѣть
все на дѣлѣ, у меня явилось непреодолимое желаніе ѣхать
въ лѣсъ съ нимъ. Я зналъ,, что Осипъ не любилъ лишнихъ
компаньоновъ и не рѣшался попросить его взять меня съ
собой. В зявъ въ руки попавшуюся палочку, я сталъ без­
цѣльно долбить ею землю, соображая, съ чего и какъ на­
чать свою просьбу. Осипъ, углубившись въ свою работу,
молчалъ и не обращалъ на меня никакого вниманія.
— Осипъ, голубчикъ, возьми меня съ собой волковъ под­
вывать, ей Богу я тебѣ не помѣшаю, наконецъ, въ волне­
ніи промолвилъ я робкимъ голосомъ.
Робкій ли мой голосъ или сама просьба поразили его,
онъ, оставивъ работу, посмотрѣлъ на меня и удивленнымъ
голосомъ сказалъ:
— Куда-съ?

д о ѣ зж ш

осипъ

507

— Въ Должикъ... подвывать волковъ, повторилъ я не
рѣшительно.
— К акъ же, вѣдь надо вечеромъ ѣхать... холодно бу­
детъ... васъ не пустятъ.
— Ты не безпокойся, съ тобой пустятъ, только возьми.
Право, я тебѣ не помѣшаю, увѣрялъ я его.
— Я знаю, вы баринъ скромный, охотницкій, сказалъ
онъ убѣдительнымъ голосомъ и, подумавъ не много, друже­
ски прибавилъ, знаете, сударь, вѣдь это будетъ ночь, въ лѣсу
темно, право не знаю, какъ вамъ и ѣхать.
Я видѣлъ, что онъ колебался, и съ удвоенною энергіею
началъ просить его. Уступивъ, наконецъ, моимъ просьбамъ?
онъ, покашливая, сказалъ:
— Я то ничего поѣдемте... только вотъ что, пустятъЛИ ТЗсІСЪ•

— Ты не безпокойся, я выпрошусь! воскликнулъ я, тор­
жествуя. Если-бы не покойная фигура Осипа сдерживала
мой восторгъ, я бы отъ радости затанцовалъ; я забро­
салъ его новыми вопросами.
— Когда-же ѣхать? на чемъ? куда вечеромъ прійдти? го­
ворилъ я скороговоркой.
— Вечеромъ, какъ солнышко сядетъ, извольте одѣться
потеплѣе и пожалуйте сюда, на дрожечкахъ и поѣдемъ,
отвѣтилъ онъ тихо, слегка улыбаясь, думая вѣроятно: „эхъ,
молодость, горячка, чего кипитъ".
— А ружье надо взять? поспѣшно спросилъ я.
— Х е, хе, хе, засмѣялся онъ густымъ старческимъ смѣ­
хомъ, вы должно быть волковъ боитесь? Н е надо, мы вѣдь
отъ нихъ далеко будемъ.
Окончивъ починку смычковъ, онъ поднялся съ мѣста и,
взявшись руками за поясницу, выпрямился во весь ростъ.
— Старъ сталъ, сказалъ онъ потягиваясь, спина болитъ,
какъ посижу, такъ вотъ и заломитъ.
Взявъ въ руки смычки и коробочку съ швальными при­
надлежностями, онъ мѣрными шагами пошелъ къ сараю. Я

508

ИГРУШ ЕЧКА

шелъ сзади него; у самыхъ воротъ, остановившись, онъ ска-

залы
— Только вотъ, сударь, непремѣнно спроситесь, можно-ли ѣхать, а то кабы потомъ не осерчали.
— Ты не безпокойся, я попрошусь, и когда Осипъ взо­
шелъ въ ворота сарая, я ему крикнулъ въ слѣдъ, какъ только
солнышко сядетъ, я одѣнусь и пріиду къ тебѣ сюда... хо­
рошо...
Получивъ утвердительный отвѣтъ, я скорыми шагами
пошелъ домой.
Н

.

(Окончаніе слѣдуетъ).

К увш инниковъ.

МАЛЕНЬК І ЙРУДО­
КО
ПЪ
СКА ЗА В Ъ это, онъ началъ раз­
двигать камни и передавать тѣмъ,
которые стояли сзади его. Та­
кимъ образомъ, они проникли
въ другую галлерею и увидѣли
въ отдаленіи рудокопа, работав­
шаго при свѣтѣ фонаря. Отъ
сильнаго стука, который произ­
водилъ копая и откладывая руду,
онъ не слыхалъ приближеніяоб­
щества и только тогда замѣтилъ,
когда они
очутились передъ
нимъ. П ри видѣ длинной цѣпи
фонарей, приближавшихся къ нему изъ галлереи, которую
считали задѣланной, онъ до того перепугался, что принялъ
ихъ за привидѣніе. Инструменты выпали изъ его дрожа­
щихъ рукъ, губы шептали молитву.
— Н е стыдно ли? сказалъ инспекторъ. Чего ты испу­
гался?
Но рудокопъ стоялъ неподвижно, разиня ротъ, непонимая приказанія инспектора проводить ихъ къ снаряду. Тогда
Еламротъ подошелъ къ нему и, ударивъ по плечу, сказалъ:
— Еабервейнъ! кумъ! Что съ тобой? никакъ хочешь по­
терять свое мѣсто?
Рудокопъ опомнился, снялъ шапку, сталъ во главѣ обще­
ства и всѣ дошли до основанія колодца, изъ котораго выта-

510

ИГРУШ ЕЧКА

скивали чаны съ рудой. Два рудокопа съ нетерпѣніемъ ждали,
когда товарищи подымутъ ихъ на верхъ.
— Что-то долго не подымаютъ и не спускаютъ чаны.
Вѣроятно случилось какое нибудь несчастіе.
— Кажется намъ придется взбираться по лѣстницѣ, ска­
залъ инспекторъ.
Они уже намѣревались подняться, какъ вдругъ въ гал­
лереѣ увидали свѣтъ фонаря, который быстро придвигался
къ нимъ.
— Насосы не дѣйствуютъ, закричали они, нижнія шахты
затоплены!
В ъ отдаленіи послышался крикъ: „спасите!" „спасите!"
„тонемъ!" „тонемъ!" Со всѣхъ сторонъ блеснули двигаю­
щіеся огоньки, направлявшіеся къ колодцу. В ъ галлереяхъ
раздавались крики рабочихъ, искавшихъ спасенья.
— Только этого недоставало, сказалъ инспекторъ. Г-нъ
оберштейгеръ, прикажите двумъ работникамъ выйдти и при­
вести машины въ движеніе, потомъ соберите народъ, чтобы
видѣть, кого не достаетъ и подайте помощь утопающимъ.
Оберштейгеръ поспѣшилъ отдать приказъ и закричалъ
изъ всѣхъ силъ:
— Гиммеръ! Ш лотенхауеръ! Мюнкель! Бюльке!
— Мы здѣсь, отвѣчали четыре голоса.
— Ехенбрехеръ! Шубертъ! Штиглицъ! громче повторилъ
онъ свое воззваніе—отвѣта не было.
— Вѣроятно они не слыхали сигнала и погибли, ска­
залъ старый рудокопъ.
— Пусть одинъ изъ рудокоповъ идетъ за мной, сказалъ
оберштейгеръ, и взявъ шестъ, отправился впередъ, четверо
или пятеро рудокоповъ смѣло послѣдовали за нимъ. Скоро
послышался плескъ воды.
— Машины, должно быть, все еще не дѣйствуютъ, ска­
залъ одинъ изъ рудокоповъ,— я не понимаю, отчего Гиммеръ
во время не ударилъ тревогу.
;
В ъ это мгновеніе прозвонилъ колоколъ.
— Поздно! вскричалъ рудокопъ.
И зъ затопленной галлереи раздались глухіе стоны. Вскорѣ
блеснулъ свѣтъ, исчезъ и снова появился ближе. Ш умъ
приближался. Показался оберштейгеръ, вода съ него ли­
лась ручьями, онъ несъ на рукахъ рудокопа, другой рудо­
копъ поддерживалъ его за ноги; за нимъ несли еще двухъ

м а л е н ь к ій ру д о к о п ъ

511

работниковъ, спасенныхъ отъ смерти. Всѣ они соединились
внизу колодца, спѣшили подать помощь несчастнымъ и къ
великой радости увидали, что они еще дышатъ.
— Славный народъ, сказалъ инспекторъ.— Вы жертво­
вали собой, спасая ближнихъ. Я сдѣлаю все, чтобы воз­
наградить васъ.
Радость, отражавшаяся на всѣхъ лидахъ, показывала,
что они вознаграждены.
— Какъ! вы уже возвратились, сказалъ инспекторъ двумъ
рудокопамъ, посланнымъ привести машины въ дѣйствіе.
— Мы не могли дойти до верху, ступени лѣстницы из­
ломаны.
Инспекторъ велѣлъ отвязать нижнюю лѣстницу и отне­
сти ее на верхъ колодца. Чтобъ исполнить это приказаніе,
встрѣтилось затрудненіе— лѣстница была прикрѣплена къ
скалѣ желѣзными полосами, надобно было оторвать ихъ.
Рудокопы бросились къ лѣстницѣ. Съ помощію орудій они
оторвали верхнія и среднія полосы, нижнія были подъ во­
дой, доходившей до пояса рабочимъ.
— Сломайте лѣстницу надъ полосами, закричалъ инспек­
торъ. Приказаніе было исполнено. Общими силами рабочихъ
лѣстница была сломана и оторвана отъ желѣзныхъ склеповъ.
Е е въ одну минуту отнесли на верхъ. Рудокопы одинъ за
другимъ начали подниматься, дойдя до верхней лѣстницы,
замѣнили ее нижней, прикрѣпили веревками и такимъ об­
разомъ достигли послѣдней части колодца. Правда, что
придѣланная лѣстница не доходила до верха, но догадли­
вые рудокопы нашли средство отстранить это затрудненіе.
К акъ храбрый воинъ никогда не покидаетъ своего оружія
на полѣ битвы, такъ и хорошій рудокопъ всегда имѣетъ при
себѣ свое орудіе, оно доставляетъ ему хлѣбъ и часто спа- ,
саетъ жизнь. Рудокопы замѣнили ступени ручками грабель,
лопатъ и, наконецъ, достигли края колодца.
— Побѣда! закричалъ рудокопъ, становясь на край ко­
лодца, протягивая руку товарищу. По мѣрѣ того, какъ они
чувствовали подъ ногами твердую землю, тотъ же крикъ
раздавался повсюду.
Радость и благодарность къ Богу охватила всѣхъ,
какъ будто Онъ второй разъ давалъ имъ жизнь. Н о ни
кто не былъ такъ счастливъ, какъ Готлибъ, первый вы­
шедшій изъ колодца. Второе путешествіе въ рудники чуть

512

ИГРУШ ЕЧКА

не обошлось дороже перваго и онъ далъ себѣ слово никогда
больше не подвергаться опасности въ ужасныхъ рудни­
кахъ. Въ ту минуту, когда оберштейнгеръ отворилъ дверь
привода, со всѣхъ сторонъ били набатъ. Рудокопы и кресть­
яне сбѣжались со всѣхъ сторонъ, услыхавъ роковую вѣсть,
что инспекторъ рудниковъ, всѣми любимый и уважаемый,
находился въ большой опасности и несказанно обрадовались,
увидя его Живымъ и невредимымъ. Всѣ окружили его. Тро­
нутый, онъ съ жаромъ благодарилъ ихъ, и поспѣшилъ къ
машинамъ, чтобы посмотрѣть почему онѣ остановились. Гим­
меръ, бившій тревогу, разсказалъ все, что случилось: В ерндтель, мучимый совѣстью, остановился на полдорогѣ въ Ш ей­
бергъ. Внезапное освобожденіе двухъ подсудимыхъ такъ удив­
ляло и безпокоило его, что онъ рѣшилъ возвратиться домой,
пока не получитъ разъясненія; но подойдя къ дому не смѣлъ
войдти въ него и спрятался за кустъ, когда-то служившій
пристанищемъ Готлибу. Когда онъ хотѣлъ войти въ двери
дома онѣ оказались запертыми. Напрасно стучался онъ,
звалъ Катерину— отвѣта не было. Отъ проходившаго мимо
крестьянина узналъ онъ о пріѣздѣ инспектора рудниковъ и
что онъ сошелъ въ старый колодецъ, въ сопровожденіи Тей­
феля, Кламрота, Готлиба и многихъ другихъ рудокоповъ.
Тутъ онъ понялъ, что надобно спасать себя и деньги, и
скорѣе бѣжать до Богеміи. Планъ былъ готовъ. Прибѣ­
жавъ къ колодцу, въ глубинѣ котораго находилась слѣд­
ственная комиссія, онъ сломалъ верхнія ступени лѣстницы,
тоже сдѣлалъ съ колодцемъ, изъ котораго вытаскивали руду,
обрѣзалъ веревку отъ призывнаго колокола и для большей
предосторожности заперъ двери колокольни. Подбѣжавъ къ
машинамъ, онъ остановилъ колесо, приводящее въ движеніе
весь аппаратъ, заперъ Якова, бывшаго на дежурствѣ вмѣсто
отца, и приказалъ двумъ рудокопамъ, находившимся при подъ­
емѣ чановъ, бѣжать къ машинамъ, которыя не дѣйствовали,
и помочь Гиммеру ихъ исправить. Самъ же сказалъ имъ,
что пойдетъ бить тревогу, но вмѣсто того обрѣзалъ канатъ
у часовъ, бросивъ его на дно колодца, и побѣжалъ домой
за деньгами, надѣясь воспользоваться общимъ смятеніемъ.
Ему ничего не стоило погубить столько человѣкъ. Р аз­
счетъ было вѣренъ. Прошло нѣсколько часовъ прежде,
чѣмъ замѣтили его побѣгъ, вниманіе всѣхъ было обращено на
машины. Во время бѣгства онъ чувствовалъ такую усталость,

513

МАЛЕНЬКІЙ РУДОКОПЪ

что не могъ продолжать путь. Ему казалось, что всѣ за нимъ
гонятся. Н е въ силахъ болѣе сопротивляться страху, онъ
направился въ чащу ближайшаго лѣса, но не смѣлъ остано­
виться, чтобы освѣжиться холодной водой изъ источника,
протекавшаго въ лѣсу.
Ч асъ обѣда давно прошелъ, а онъ, не останавливаясь, бѣ­
жалъ несмотря на изорвавшуюся обувь. Темнѣло. Изнемогая
отъ усталости, Верендтель рѣшился отдохнуть, прислушиваясь
къ каждому звуку. Въ небольшомъ разстояніи отъ него били
тревогу, черезъ нѣсколько минутъ ночной сторожъ Ш тейн­
баха протрубилъ жителямъ 10 часовъ.
Съ ужасомъ вскочилъ Верндтель. Точно горячка охва­
тила его, онъ бредилъ на яву. Деревья, качаясь отъ вѣтра,
будто говорили ему „убійца!" Ш елестъ листьевъ, свистъ
вѣтра принималъ онъ за крики несчастныхъ потопленныхъ,
и бѣжалъ все далѣе и далѣе. Наконецъ, насталъ день. Солнце
величественно взошло, но онъ не обратилъ на него внима­
нія, и продолжалъ бѣжать, несмотря на усталость. Онъ бы все
отдалъ за минуту отдыха, но угрызеніе совѣсти не давали
ему покоя.
Верендтель упалъ на колѣни. Ему казалось, что онъ уже
въ тюрьмѣ, приговоренъ, отведенъ на казнь и чувствуетъ,
какъ палачъ холоднымъ остріемъ меча касается его шеи.
Онъ всталъ, снялъ съ себя мѣшокъ съ деньгами и бро­
силъ ихъ на землю, воскликнувъ: „о, проклятыя деньги! вы
довели меня до преступленія!" Вдругъ послышались шаги.
Онъ поднялъ голову, надъ нимъ нагибался толстый сукъ, и
какъ будто предлагалъ себя, какъ единственное средство
избавиться мученій.
Е щ е разъ взглянулъ онъ на мѣшокъ, отвязалъ отъ него
веревку, судорожной рукой привязалъ ее къ суку. Хотѣлъ
молиться, и не могъ. Ш аги слышались все ближе и ближе—
рудокопы шли на работу. Онъ набросилъ себѣ на шею петлю.
Огоньки блеснули сквозь чащу лѣса. Верендтель хотѣлъ
было освободиться изъ петли, но петля все болѣе и болѣе
затягивалась. Ч ерезъ нѣсколько дней нашли его повѣсив­
шимся.

Нирицъ.
(Окончаніе слѣдуетъ).

Съ нѣмецкаго.

П А М ЯТН И КЪ Г Е Т Е В Ъ БЕ Р Л И Н Ѣ .
Постройка памятника началась съ 1872 г., по модели художника Фрица Ш а­
пера, а открытіе послѣдовало 2-го іюня 1880 г.

Редакторъ-издательница Т. ПАССЕКЪ.
Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 15 мая 1882 г.
Типографія А. С. С уворина. Эртелевъ пер., д. № 11—2.