Игрушечка 1882 №18 [журнал «Игрушечка»] (pdf) читать онлайн

МАЙ 23 1882

Г о д ъ т р е т ій .

№ № 18-1
9

И ГРУ Ш Е Ч К А
Журналъдлядѣтей

Цѣна на годъ съ дост. . . .
безъ дост. . .
На подгода.................
На три мѣсяца............
Редакція: Малая Подьяческая,

6
5
3
2
д.

р. - і,
»— »
» 50 s
» — »
4, кв. 16.

СОДЕРЖАНІЕ: I. Іоаннъ-Вольфгангъ Гёте. Е. Добры­
ниной. — II. Миньона. (Стих.). Изъ Гёте, переводъ
Гербеля.—III. Доѣзжій Осипъ. Н. Кувшинникова.—
ІV. Среди природы и людей. С. Лаврентьевой.—
V. Отъ редакціи.

ІОАН Н Ъ В О Л Ь Ф Г А Н Г
ГЁ Т Е
Я
ИГРАЮ
здѣсь—пишетъ онъ товарищу — видную
роль, но не щеголяю этимъ. Въ свободное время
бываю въ театрахъ, въ концертахъ, на катаньяхъ
и обѣдахъ. Это прелестно! только дорого обходится".
Вскорѣ ему пришлось убѣдиться, что онъ не играетъ боль­
шой роли. Во Франкфуртѣ онъ считался первымъ кавале­
ромъ, въ изысканномъ же лейпцигскомъ обществѣ на него

516

ИГРУШЕЧКА

•

смотрѣли какъ на провинціала въ смѣшныхъ старомодныхъ
костюмахъ, которые ему шилъ портной отца его. Гёте не­
рѣдко приходилось сносить даже насмѣшки знакомыхъ. Разъ
онъ отправился въ театръ, давали пьесу „Поселянинъ посе­
лянинъ этотъ вышелъ въ такомъ костюмѣ, въ какомъ хо­
дилъ Вольфгангъ. Дружный смѣхъ публики встрѣтилъ акте­
ра. Гете не выдержалъ и выбѣжалъ изъ театра. На другой
день онъ промѣнялъ свои старомодныя, хотя и богатыя,
платья на обыкновенный костюмъ, отъ этого понятно сильно
потерпѣли его денежныя средства.
Гете повѣрялъ свое огорченіе и неудачи госпожѣ
Беме, которая съ материнской нѣжностью исправляла его
ошибки и дурныя привычки, развивала въ немъ изящныя
манеры, и наконецъ убѣдила, что его юношескія работы
слабы и плохи и что ихъ, вѣрно, придется принести въ
жертву, такъ же какъ и его костюмы. Это было страшное
открытіе для того, который въ своемъ городѣ родномъ счи­
тался талантливымъ поэтомъ. Но онъ геройски рѣшился пре­
дать огню свои стихи, прозу—все написанное когда-то съ
восторгомъ и гордостью. Къ несчастью госпожа Беме умер­
ла въ первый годъ пребыванія Гете въ Лейпцигѣ; по смер­
ти ея онъ удалился изъ ея дружескаго семейства, и госпо­
динъ Беме потерялъ надежду сдѣлать изъ него хорошаго
юриста.
Кромѣ г-жи Беме въ это время - на Гете имѣлъ большое
вліяніе профессоръ рисованія Эзеръ. Онъ давалъ ему уро­
ки живописи, которые привели его къ сознанію, что идеалъ
красоты—простота и спокойствіе. Ландшафтъ и голландская
школа возбуждали въ Гете восторгъ. Итальянской живописи
онъ мало сочувствовалъ. Онъ не - умѣлъ навязывать себѣ
чувствъ, которыхъ не имѣлъ. Кромѣ рисованія Гете учился
гравировать и послалъ отцу въ подарокъ два ландшафта,
гравированные имъ на мѣди.
Безпорядочная жизнь, дурная пища, излишнее употребле­
ніе пива и кофе, и проба осуществить теоріи Руссо раз-

ГЁТЕ

517

строили здоровье Гете, поэтому онъ долженъ былъ оставить
Лейпцигъ и ѣхать на родину.
Отецъ принялъ его сухо и холодно, мать и сестра были
тронуты его болѣзненнымъ видомъ, приняли его привѣтливо и
тотчасъ была подана ему медицинская помощь. Онъ былъ
спасенъ, но выздоровленіе продолжалось медленно, леченье
было тяжело и трудно. Вольной, не выходя изъ дома, сокра­
щалъ время чтеніемъ, рисованьемъ и гравированьемъ. Н а­
ступила теплая весна — здоровье Гете поправилось; тогда
отецъ, настаивавшій постоянно на его юридическихъ занятіяхъ,
отправилъ его въ Страсбургъ.
Гете было тогда 20 лѣтъ, онъ отличался такой красотой,
что куда бы ни являлся, на него обращалось общее вни­
маніе. Лучшіе портреты его и бюсты даютъ о немъ только
слабое понятіе; черты лица его не передаютъ жизни,
игравшей въ его лицѣ, напоминая изящную красоту линій
греческой • скульптуры. Лобъ у него былъ высокій, боль­
шіе, блестящіе, черные глаза удивительной красоты; носъ
съ небольшимъ горбомъ, изящный ротъ съ выдавшейся
впередъ верхней губой, что придавало ему особенную выра­
зительность, — впрочемъ никакое описаніе не можетъ дать
полнаго понятія о его наружности.
Какъ только онъ пріѣхалъ въ Страсбургъ, сей часъ же
отправился осматривать соборъ. Красивое, величественное
зданіе произвело на него сильное впечатлѣніе. На одной изъ
колоколенъ собора и теперь можно видѣть имя Гете, напи­
санное его рукой. Въ тѣни страсбургскаго собора онъ чув­
ствовалъ себя охваченнымъ германскимъ энтузіазмомъ. Часто
съ товарищами онъ взбирался на галлерею собора и тамъ,
съ стаканомъ рейнвейна въ рукахъ, они провожали закаты­
вающееся солнце.
Вскорѣ послѣ пріѣзда Гете въ Страсбургъ, случилось со­
бытіе, которое взволновало весь городъ и доставило ему
возможность видѣть въ первый разъ картины Рафаэля.
Марія-Антуанетта, невѣста французскаго дофина Людовика

518

ИГРУШЕЧКА

XVI, должна была проѣзжать черезъ Страсбургъ попути въ
Парижъ. На небольшомъ островѣ на Рейнѣ, построено было
для ея пріема зданіе, въ которомъ боковыя комнаты были
украшены коврами, сдѣланными по Рафаэлевымъ картинамъ.
Эти ковры привели Гете въ восторгъ, и онъ негодовалъ
что они были помѣщены на второмъ планѣ, а въ главной
залѣ были разосланы ковры рисунковъ новѣйшихъ француз­
скихъ художниковъ. На этихъ коврахъ изображалась исторія
Язона, Медеи, Креузы, т. е. исторія самаго злополучнаго
брака. Налѣво отъ трона невѣста боролась съ страшной
смертью, окруженная плачущими фигурами, направо стоялъ
отецъ пораженный ужасомъ, у его ногъ лежали умершвленныя его дѣти, и фурія неслась въ колесницѣ запряженной
драконами. „Можно ли, говорилъ Гете, на глаза юной дофины,
при ея вступленіи въ свои новыя владѣніи, выставить изо­
браженія самаго ужаснѣйшаго брака: это возбуждаетъ страш­
ное предчувствіе".
Эти изображенія были точно предвѣстія будущей судьбы
Маріи-Антуанетты. Никто не могъ предчувствовать ее; моглали и пятнадцати-лѣтняя дѣвушка веселая, счастливая, вы­
зывавшая крики восторга красотой и граціей, могла-ли она,
совершая путь, по дорогѣ усѣянной цвѣтами, украшенной
тріумфальными арками, привѣтствуемая толпами дѣвушекъ
съ вѣнками и букетами и поселянами бросившими свои сохи,
чтобы взглянуть на. будущую королеву, могла ли она усумниться въ своемъ счастьѣ при видѣ картины изображающей
несчастіе'?
Гете, будучи уже старикомъ, говорилъ— „живо помню
величественную, очаровательную наружность юной дофины.
Ее хорошо было видно сквозь стекла кареты, она весело
разговаривала съ сопровождавшими ее дамами. Вслѣдъ за из­
вѣстіемъ о ея благополучномъ прибытіи въ Парижъ, пришла
страшная вѣсть о гибели множества людей во время фейер­
верка, устроеннаго въ честь ея пріѣзда? При этомъ страш­
номъ извѣстіи Гете пришли на мысль зловѣщія картины.

ГЁТЕ

619

V.
Гердеръ. Фредерика.

Когда въ Страсбургѣ все пришло въ обычный порядокъ,
Гете весь отдался чтенію. Онъ читалъ Гомера по гречески,
дѣлалъ выписки изъ Руссо, В олтера, Бруно, В айля, въ
его памятной книжкѣ замѣчено „Б огъ единое сущ ество,
которое въ себѣ все заклю чаетъ". Кромѣ того онъ изу­
чалъ анатомію, химію, электричество только что открытое
Франклиномъ—и весь погружался въ средніе вѣка. Онъ чи­
талъ біографію Геца фонъ-Берлихенгена съ такимъ увле­
ченіемъ, что у него родилась мысль воспроизвести его въ
драмѣ. Съ этого же времени у него родилась мысль и о
Фаустѣ. Онъ самъ такъ же какъ и Фаустъ обошелъ весь кругъ
знаній и ни чемъ неудовлетворился. Въ Страсбургѣ Гете по­
знакомился и подружился съ Гердеромъ, хотя Гердеръ былъ
пятью годами старше его, и очаровался его сильнымъ, разно­
образнымъ умомъ, это особенно ярко выразилось въ сферѣ
поэзіи. Гердеръ научилъ Гете смотрѣть на библію, какъ на
продуктъ поэзіи народнаго духа. Отъ еврейскаго народа они
перешли къ Гомеру и Оссіану. Кромѣ этихъ великихъ поэ­
товъ, Гердеръ научилъ его цѣнить В аксф ильдскаго свя­
щ енника *), котораго образъ въ высокой простотѣ своей
передъ нимъ ожилъ въ лицѣ пастора, жившаго въ шестьнадцати миляхъ отъ Страсбурга, близъ Друзенгейма, съ же­
ной и двумя дочерьми, изъ которыхъ младшая была та Фре­
дерика, идеальный образъ которой знакомъ каждому кто
читалъ Гете. Эта Фредерика была свѣтлое, чудное видѣніе
Гете-—юноши. Несмотря на сердечныя увлеченія, Гете посѣ­
щалъ гулянья, клубы, гдѣ друзья собирались читать, раз­
говаривать, а иногда и танцовать. Чаще же всего онъ про-

Антлійскій романъ.

520

ИГРУШЕЧКА

водилъ время съ Гердеромъ — который тогда страдалъ
глазами и выдержалъ трудную операцію. Гете по два
раза въ день навѣщалъ его, съ любовію за нимъ ухаживалъ
и терпѣливо переносилъ его раздражительность, слѣдствіе
которой во время болѣзни Гердера не разъ пришлось
испытывать на себѣ Гете. Къ счастію такое настроеніе
духа у Гердера быстро исчезало, и они снова занимались
вмѣстѣ литературою и философіею. Отецъ Гете постоянно
писалъ ему и напоминалъ о его юридическихъ занятіяхъ.
Исполняя желаніе отца, онъ написалъ диссертацію на ла­
тинскомъ языкѣ. Диссертація была удачна, и 6-го августа
1771 года Гете получилъ званіе доктора правъ.
VI.
Возвращеніе на родину.

Черезъ двѣ недѣли послѣ по полученіи степени доктора
Гете оставилъ Страсбургъ. Проѣзжая черезъ Мангеймъ,
онъ въ первый разъ видѣлъ гипсовые слѣпки съ произ­
веденій древности, и несмотря на свое пристрастіе къ готизму, былъ пораженъ красотой древняго искусства, осо­
бенно группою Лаокоона. Когда Гете возвратился въ ро­
дительскій домъ, то старый совѣтникъ съ гордостью смо­
трѣлъ на молодаго доктора, только часто качалъ головою,
слыша новыя, странныя, по его мнѣнію, понятія сына. Онъ
собралъ въ одну тетрадь всѣ стихи сына, которые тотъ
иногда пописывалъ, и хотѣлъ даже ^издать ихъ, но молодой
авторъ не согласился на это. Вмѣсто мелкихъ стихотво­
реній онъ съ жаркимъ рвеніемъ принялся за свою боль­
шую драму „Гецігфонъ-Б е р л и х е нг е н ъ “. Написавши нѣ­
сколько сценъ, читалъ ихъ сестрѣ своей и нѣкоторымъ
изъ друзей и этимъ удовлетворялся. Вообще молодые
писатели спѣшатъ печатать свои произведенія, Гете на­
противъ, повидимому, главное наслажденіе находилъ въ

ГЁТЕ

•

521

творчествѣ—въ пр оц ессѣ умственной работы , а не въ пе­
чатаніи своихъ твореній. Прежде чѣмъ онъ кончалъ свое со­
чиненіе, у него нерѣдко пропадалъ интересъ, отъ этого
есть много неоконченныхъ произведеній.
Въ это время Гете искалъ себѣ работы, которая впол­
нѣ бы поглотила его, онъ чувствовалъ, что только въ этомъ
найдетъ успокоеніе отъ разныхъ мыслей мучившихъ его,
потому часто уходилъ въ горы, въ лѣсъ гдѣ подъ откры­
тымъ небомъ и успокоивался. Во время своихъ стран­
ствій онъ пѣлъ гимны, и съ другомъ своимъ Гердеромъ пе­
реписывался; послѣдній любилъ въ своихъ письмахъ за­
дѣвать шутя дурныя стороны характера Гете. „Я не
обижался, говоритъ Гете, его шутками, напротивъ ста­
рался исправить то, надъ чѣмъ онъ смѣялся". Близкимъ ли­
цомъ къ Гете былъ въ это время Меркъ, человѣкъ умный,
образованный, знакомый со всѣми знаменитостями своего
времени, въ томъ числѣ и съ Гердеромъ, дружбой котораго
очень дорожилъ. Меркъ былъ восемью годами старше Гете,
но обращался съ нимъ какъ съ другомъ и сильно вліялъ на
его литературную дѣятельность.
По желанію отца молодой докторъ продолжалъ занимать­
ся и юриспруденціей. Несмотря на это, у него хватало вре­
мени на упражненіе въ верховой ѣздѣ, фехтованіи и на его
любимое удовольствіе—катанье на конькахъ. Онъ до того
пристрастился къ послѣднему, что нерѣдко поздняя ночь за­
ставала его на льду. „Когда луна, выглядывая изъ-за обла­
ковъ, освѣщала передо мной обширную ледяную равнину и я
быстро несся на этой равнинѣ, въ лицо мнѣ дулъ холодный
вѣтеръ, ледъ осѣдалъ и трещалъ,—я въ эти минуты какъ
будто переносился въ оссіановскій міръ". Въ одномъ изъ
своихъ писемъ, мать Гете описываетъ какъ онъ разъ при­
гласилъ ее отправиться съ нимъ на Майнъ: „Я согласи­
лась, надѣла свою пунцовую шубу съ длиннымъ шлейфомъ
и съ золотой пряжкой. Когда я подъѣхала къ рѣкѣ, мой
сынъ летѣлъ ужъ какъ стрѣла между другими. Его щёки

522

ИГРУШЕЧКА

раскраснѣлись отъ мороза; съ черныхъ волосъ ссыпалась
пудра. Какъ только онъ увидалъ меня, сейчасъ подкатилъ къ
моей каретѣ и весело сказалъ: „Матушка, тебѣ не холодно,
пожалуйста дай мнѣ твою бархатную шубу".
„Зачѣмъ? вѣдь ты ее не надѣнешь?"
„Понятно, надѣну!"
„Я сняла свою теплую шубу, онъ надѣлъ ее, перебросивъ
черезъ плечо и помчался по льду. Красивѣе этого я ничего
на свѣтѣ не видѣла. Всю жизнь буду я помнить, какъ онъ
влеталъ подъ арку моста, и быстро вылетѣвши изъ подъ нея,
несся дальше; вѣтеръ развѣвалъ его волосы и влекъ за нимъ
шлейфъ шубы. Зрители отъ восторга хлопали въ ладоши".
VII.
Венцларъ.

Гете пріѣхалъ въ Венцларъ съ Геномъ въ портфелѣ,
который считается родоначальникомъ стремленій, породив­
шихъ романтическую школу. Литературныя занятія не мѣ­
шали ему по пріѣздѣ въ Венцларъ начать свою судебную
практику и вмѣстѣ съ этимъ сблизиться съ ученымъ круж­
комъ. Въ первое время онъ ближе всѣхъ подружился1съ
поэтомъ Геттерномъ, вмѣстѣ съ нимъ перевелъ романъ
Гольдшмита „Desertet Village" и помѣстилъ нѣсколько мел­
кихъ стихотвореній въ Войскомъ альманахѣ.
По предложенію Геттерна, Гете былъ принятъ въ такъ на­
зываемый геттернскій кружокъ, состоявшій изъ поэтовъ и зна­
менитыхъ ученыхъ. Въ этомъ кружкѣ онъ сблизился съ
однимъ изъ его членовъ К остнером ъ, съ которымъ впо­
слѣдствіи велъ большую переписку. Переписка эта послу­
жила источникомъ для его біографіи. Изъ писемъ. Кестнера
видно каковъ былъ Гете въ это время. „Я хотѣлъ бы опи­
сать его, говоритъ Кестнеръ, въ одномъ изъ своихъ писемъ,
но на это надобно пропасть времени, такъ много есть что

ГЁТЕ

523

сказать о немъ. Словомъ, это въ высш ей степени замѣ­
чательны й человѣкъ “. Это былъ тотъ періодъ времени,
когда повсемѣстно чувствовалась близость французской ре­
волюціи; оно отозвалось въ Германіи въ аудиторіяхъ и лите­
ратурѣ—въ родѣ литературно-философскаго возстанія подъ
предводительствомъ: К анта, Г ердера, Л ессинга, Клопш тока и Г ете. Но несмотря на философско-литературныя
занятія Гете посѣщалъ и общество. Между прочими домами,
Кестнеръ познакомилъ его съ семействомъ своей невѣсты
Шарлотты—прелестной, простой, высоконравственной дѣвуш­
ки. Гете взялъ ее образцомъ Лотты въ свой романъ „Стра­
данья молодаго В ер тер а". Въ лицѣ Вертера онъ выра- ,
зилъ частію то, что самъ чувствовалъ; въ Кестнерѣ олице­
творилъ спокойнаго Альберта, жениха Лотты, а образцомъ
Вертера послужилъ ему одинъ кроткій, задумчивый, краси­
вый юноша Эрузалемъ, который вслѣдствіи своей не­
счастной любви застрѣлился. Впечатлѣніе, произведенное
„Гецемъ" и „В ертером ъ", котораго онъ написалъ въ че­
тыре недѣли, было громадно и надѣлало пропасть шума.
Осенью 1772 года, Гете оставилъ Венцларъ и въ со­
провожденіи Мерка отправился путешествовать по Рейну.
Изъ этого путешествія онъ вернулся опять во Франкфуртъ,
чтобы продолжать свою судебную практику; но его не по­
кидала мысль, что онъ рожденъ для искусства, постоянно
рисовалъ пейзажи и былъ гораздо довольнѣе своимъ рисо­
ваньемъ, нежели литературными успѣхами.
Въ эту осень сестра Вольфганга вышла замужъ за Шлос­
сера и уѣхала изъ Франкфурта. Разлука съ ней до того огор­
чала его, что онъ чувствовалъ себя совсѣмъ одинокимъ.
Ей первой читалъ онъ свои сочиненія; для нее переводилъ
классиковъ, которыхъ она не могла читать въ подлин­
никахъ, и временами сильно падалъ духомъ, затѣмъ слѣ­
довало страшное возбужденіе. „Чудная веселость низошла
мнѣ въ душу, писалъ онъ, свѣтлая какъ весеннее утро,
которымъ я наслаждаюсь. Я одинокъ и счастливъ своимъ

524

ИГРУШЕЧКА

одиночествомъ. Эти мѣста какъ бы нарочно созданы для душъ
какъ моя. Я такъ счастливъ и до такой степени всецѣло
погружаюсь въ чувство невозмутимо спокойнаго наслажде­
нія бытіемъ, что даже мои занятія отъ этого страдаютъ. Не
могу рисовать, не могу карандаша взять въ руки, а меж­
ду тѣмъ чувствую, что никогда не былъ въ такой степени
художникъ, какъ теперь!“
Богъ знаетъ до какого состоянія довело бы Гете такое
настроеніе духа. Еъ счастію, на слѣдующую зиму во Франк­
фуртъ съѣхалось много знаменитыхъ людей, въ ихъ числѣ:
Л аф атеръ , Я коби, Б азед о въ . Всѣ они были дружески при­
няты въ домѣ Гете.
„Меня радуетъ, что ко мнѣ стекаются знаменитости
нашей родины", писалъ Вольфгангъ сестрѣ своей.
Мать Гете, любившая чтобы въ ея домѣ, кромѣ ученыхъ
людей, собирались молодыя дѣвушки и молодые люди, какъ
было при ея дочери Еорнеліи, не измѣнила образа жизни по
отъѣздѣ ея. Каждую субботу подруги Корнеліи и товарищи
Вольфганга собирались у нихъ—играли въ разныя игры, танцовалиили читали. Однажды Вольфгангъ принесъ „ К л а в и г о
Б о м а р ш е " и прочелъ гостямъ. Когда онъ кончилъ, дѣвушка
сидѣвшая подлѣ него, шутя сказала: „если бы я имѣла право
приказывать, то велѣла бы вамъ написать театральную
піесу.,,—Желаніе ваше будетъ исполнено, отвѣчалъ Вольф­
гангъ, и пригласилъ всѣхъ на слѣдующую субботу слушать
чтеніе его новой піесы. Въ продолженіи восьми дней онъ не
выходилъ изъ своей комнаты и въ это время написалъ своего
„ К л а в и г о " . Когда наступило лѣто, вся молодая компанія
отправлялась за городъ—въ деревни, въ горы, въ лѣсъ—и
тамъ подъ тѣнью рощей проводила самые свѣтлые дни.

.

VIII.
Ве йма ръ.

Въ январѣ 1774 года герцогъ Саксенъ-Вермарскій былъ
проѣздомъ во Франкфуртѣ со своими двумя сыновьями и позна-

ГЁТЕ

525

комился съ Гете. Это имѣло вліяніе на всю послѣдующую
жизнь Вольфганга. Когда въ слѣдующемъ году—старшій сынъ
герцога Карлъ-Августъ принялъ правленіе, то пригласилъ
Г ете въ Веймаръ, гдѣ уже находился Виландъ; вскорѣ
переселился туда и Гердеръ, а въ 1789 году переѣхалъ
въ Веймаръ изъ Іены и Шиллеръ.
Такимъ образомъ маленькій Веймаръ вмѣстилъ въ себѣ
четырехъ благороднѣйшихъ представителей нѣмецкаго генія—
и герцогъ Карлъ Веймарскій, какъ участникъ лучшихъ стрем­
леній націи, сталъ въ числѣ государей, на которыхъ отрадно
отдыхаютъ взоры народовъ.
Гете явился въ Веймаръ 7 ноября 1785 года, не думая,
что онъ уже никогда не возвратится во Франкфуртъ.
Веймаръ—городъ древній, расположенъ въ долинѣ при
небольшой рѣчкѣ Ильмѣ, вытекающей изъ тюрингенскихъ
лѣсовъ. Рѣчка эта такъ мелка, что по ней могутъ плавать
только утки, а во время дождей она выходитъ изъ береговъ.
На первый вглядъ .Веймаръ походилъ скорѣе на село,
окруженное лѣсомъ, чѣмъ на столицу. Это былъ городокъ
тихій, съ древними постройками. Улицы города были спо­
койныя, скромныя, по которымъ сновали такіе же скром­
ные обыватели. Въ Веймарѣ въ то время находилось не бо­
лѣе семисотъ домовъ и до тысячи жителей. Не было ни
шоссе, ни верстовыхъ столбовъ, а объ освѣщеніи ночью фо­
нарями никто и не мечталъ; кому приходилось идти ночью
по неровной мостовой, тотъ долженъ былъ запасаться фо­
наремъ. Средства герцога были такъ ограниченны, что онъ
принужденъ бывалъ иногда продавать свои драгоцѣнности,
чтобы помогать нуждавшимся. Въ добавокъ передъ пріѣздомъ
Гете сгорѣлъ герцогскій дворецъ и весь дворъ помѣщался
въ такъ называемомъ герцогскомъ домѣ.
Веймаръ сдѣлался любимымъ мѣстопребываніемъ Гете.
„Я здѣсь живу" говорилъ онъ въ старости. „Гдѣ
только не перебывалъ я въ 50 лѣтъ, всегда съ наслажде­
ніемъ возвращался въ Веймаръ".

526

ИГРУШЕЧКА

Изъ писемъ Гете и другихъ этой эпохи, видно, что въ
Веймарѣ время проводили довольно шумно. Главными по­
прищами увеселеній были деревня Шт юц е рба хъ и охот­
ничій замокъ Э т т е р с б у р г ъ . Охота, танцы, комедіи, сту­
денческая стрѣльба смѣнялись одни другими. Веймаръ
сталъ новыми Аѳинами, мѣстомъ поклоненія нѣмецкихъ
геніевъ.
■
Центромъ всѣхъ, постоянно жившихъ въ Веймарѣ зна­
менитостей и посѣщавшихъ его, была вдовствующая гер­
цогиня Анна-Амалія Саксенъ-Веймарская, мать владѣтель­
наго герцога — образецъ истинно царскаго величія, испол­
ненная простоты, благородства и любезности въ обращеніи,
покровительница наукъ и искусствъ. Она проводила время въ
кругу замѣчательныхъ по уму мужчинъ и женщинъ. Съ умомъ
она соединяла большую терпимость, это сближало всѣ разно­
родные элементы двора.
Карлъ-Августъ былъ постояннымъ товарищемъ Гете, и не­
смотря на то, что восемью годами былъ моложе его, такъ при­
вязался къ нему, что сдѣлался участникомъ какъ его шало­
стей и продѣлокъ, такъ и его трудовъ. Всякая церемонность
между ними была отложена въ сторону, они вмѣстѣ обѣда­
ли, часто спали въ одной комнатѣ, говорили другъ другу—
ты. „Гете никогда не уѣдетъ отсюда (писалъ Виландъ), КарлъАвгустъ не можетъ безъ него никуда, ни въ бродъ, ни въ
воду". Газличія между твоимъ и моимъ для нихъ почти не
существовало, платки и жилеты переходили отъ одного къ
другому и никогда не возвращались. Но поэтическая натура Гете скоро утомилась подобной
жизнью. Балы, маскарады, катанье на конькахъ, охота, по­
пойки, игра въ кости—все это, наполнявшее два мѣсяца
жизнь его, надоѣло ему, онъ усталъ. Въ немъ сказалась по­
требность другой, болѣе простой жизни, которою онъ преж­
де жилъ,—потребность общества болѣе простыхъ людей, на­
слажденіе природой и онъ уѣхалъ на время въ Вальдекъ.
Герцогъ скучалъ по немъ, звалъ его скорѣе въ Вей-

ГЁТЕ

527

маръ, и Гете вернулся. Дружба между ними крѣпла съ
каждымъ годомъ. У обоихъ были высокія стремленія, оба
были одарены сильной волей и часто проводили вмѣстѣ дни
за серьезнымъ трудомъ. Лѣто герцогъ и дворъ жили въ
Бельведерскомъ дворцѣ, который соединялся съ Веймаромъ
каштановой аллеей. Черезъ паркъ Бельведерскаго дворца,
течетъ рукавъ Ильма; тѣнистыя дороги соединяютъ его
съ прелестными окрестностями; въ шести миляхъ отъ него
находится Эттерсбургъ съ дворцомъ, паркомъ, лѣсами; не­
много далѣе Іена въ очаровательной долинѣ, прославленная
громкими именами. Іена была для науки то, что Веймаръ
для поэзіи. Въ іенскомъ университетѣ профессорами были:
Ш е л л и н г ъ , Ф и х т е , Г у ф е л а н д ъ , Окемъ, Ш л е г е л ь ,
Г у м б о л ь д т ъ , и друг. Не подалеку отъ Іены шли тюрингенскіе лѣса.
Образъ жизни того времени былъ очень простъ, мебли­
ровка даже въ богатыхъ домахъ была изъ ели, красное де­
рево появилось позднѣе, зеркала еще позднѣе, ковры толь­
ко что начали входить какъ роскошь.
Нравы были такъ же грубы и просты, какъ и образъ жиз­
ни. Слуги обѣдали за однимъ столомъ съ господами и участ­
вовали въ ихъ грубыхъ забавахъ. Власть родительская под­
держивалась строго, а надъ женщиной тяготѣлъ произволъ
отца, мужа, брата и самое общество стѣсняло ее многими
условіями.
Въ 1776 году, вь день рожденія Гете герцогъ сдѣлалъ
его тайнымъ совѣтникомъ посольства и членомъ тайнаго
совѣта, съ жалованьемъ 1,200 талеровъ.
Это возбудило въ обществѣ ропотъ и протестъ; герцогъ
отвѣчалъ на него слѣдующее: „всегда буду выбирать на мѣста
близкія ко мнѣ тѣхъ, которые заслуживаютъ мое довѣріе и
важны для блага моего народа".
Рука объ руку съ государственными дѣлами продолжали
идти и удовольствія. Любимымъ развлеченіемъ былъ театръ.

528

ИГРУШЕЧКА

Веймарскій театръ сгорѣлъ въ 1774 году вмѣстѣ съ
дворцомъ, построить новый въ скорости не хватало средствъ,
его замѣняли любительскимъ театромъ. Актеры были: самъ
герцогъ, герцогиня Амалія, Гете и многіе другіе. Представле­
нія давались въ помѣщеніяхъ дворца или просто въ паркѣ,
въ лѣсу. Театральная сцена устраивалась скоро—въ хоро­
шую погоду подъ открытымъ небомъ, декораціями служили
деревья, ручьи, луна. „Ифигенія въ Тавридѣ"—Гете въ
первый разъ была представлена на такой сценѣ. Въ Эттерсбургѣ представлялась опера „Цыгане" съ такой дивной
обстановкой, что доводила очарованіе до дѣйствительности.
Въ эту оперу были введены сцены изъ Г ец а-Б ерл и хен гена. Освѣщенныя деревья, группы цыганъ въ лѣсу, танцы,
пѣсни подъ голубымъ звѣзднымъ небомъ, отдаленные звуки
охотничьихъ роговъ—все это составляло волшебную кар­
тину. Гдѣ Ильма дѣлаетъ поворотъ, тутъ давались піесы:
рыбаки, русалки, водяные духи, деревья, кустарники, ка­
мыши, мѣсяцъ, звѣзды, все было чрезвычайно эффектно.
Послѣ представленія шелъ веселый ужинъ, часто оживлен­
ный пѣснями, возвращались въ городъ въ сопровожденіи
гусаръ, освѣщавшихъ путь факелами.
Кромѣ театра вечерами катались на конькахъ и танцовали. Утрами бывала охота на кабановъ, а въ полдень сби­
рался совѣтъ министровъ и шли серьезныя занятія.
Такъ проходили первые годы жизни Гете въ Веймарѣ.
Наконецъ для него наступилъ разсвѣтъ новой жизни.
Цѣли и стремленія стали выясняться и опредѣляться. Ему
пошелъ тридцатый годъ. Въ началѣ 1779 года, въ день
рожденія Гете, герцогъ сдѣлалъ его тайнымъ совѣтникомъ
за усердную службу. Управляя военнымъ департаментомъ,
онъ постоянно объѣзжалъ страну и старался облегчить и
улучшить положеніе народа.
Въ началѣ осени герцогъ вмѣстѣ съ Гете отправился въ
Швейцарію подъ строгимъ инкогнито, безъ блеска, на мѣ­
щанскій ладъ, съ небольшимъ чемоданомъ и однимъ слугою.

Гёте

529

Дорога лежала черезъ Франкфуртъ, путешественники оста­
новились въ старомъ домѣ, на Гиршграбенѣ. Старикъ Гете
до крайности обрадовался, увидавъ сына и высокаго гостя
и гордился этимъ посѣщеніемъ. Мать была внѣ себя отъ во­
сторга. Они провели четыре дня у стариковъ.
Гете заранѣе предупредилъ о ихъ пріѣздѣ свою мать.
„Герцогу, писалъ онъ, надобна комната, постель, онъ спитъ
всегда на сѣнномъ мѣшкѣ, покрытомъ чистой простыней.
Обѣдъ приготовьте мѣщанскій: изъ четырехъ блюдъ—самыхъ
простыхъ. Главное никому не слова, такъ какъ и здѣсь
никто объ этомъ не знаетъ. Въ Штутгартѣ они присутство­
вали на празднествѣ въ военной академіи—здѣсь двадцати­
лѣтній Ш иллеръ, у котораго въ головѣ были уже разбой­
ники, увидалъ въ первый разъ автора Геца и Вертера. Съ
сердцемъ замирающимъ отъ восторга, смотрѣлъ онъ на сво­
его любимаго автора, а Гете и не подозрѣвалъ, что между
этими стройными юношами стоитъ тотъ, который станетъ
на ряду съ нимъ и назовется его другомъ.
Возвращаясь изъ Швейцаріи черезъ Франкфуртъ, гер­
цогъ опять остановился въ домѣ Гете, а 12-го января вер­
нулся въ Веймаръ.
И герцогъ и Гете въ это время много измѣнились въ
свою пользу и все болѣе и болѣе пріобрѣтали общее довѣ­
ріе. Возвратившись въ Веймаръ, Гете съ страстью предался
занятію естественными науками. Главнымъ трудомъ его по
ботаникѣ была „Метаморфоза растеній". Въ это время онъ
началъ писать „Тасса", и продолжалъ „Вильгельма Мей­
стера", сверхъ большихъ произведеній онъ написалъ много
и мелкихъ, но ничего не печаталъ. Публика занята была
только что появившимися „Разбойниками" Шиллера.
Отношенія Гете къ герцогу становились правильнѣе,
онъ обращался съ нимъ серьезнѣй и почтительнѣй и все
болѣе и болѣе погружался въ серьезные труды.
Для поправленія своего здоровья Гете ѣздилъ въ Гарцъ.

630

ИГРУШЕЧКА

Поѣздка въ Гарцскія горы увѣковѣчилась его извѣст­
нымъ стихотвореніемъ „Зимняя поѣздка въ Гарцъ". Не­
смотря на холодъ, писалъ Гете, несмотря на грязь и снѣгъ,
я верхомъ на лошади, съ чемоданомъ за сѣдломъ, одинъ,
одинехонекъ отправился на высоты. Въ часъ пополудни я
стоялъ на Брокенѣ, облитой лучами солнца, на слоѣ снѣга въ
полтора аршина [толщины и смотрѣлъ на всѣ окрестности."

Е . Добрынина.
(Окончаніе слѣдуетъ).

МИНЬОНА.
(Изъ Гете, пер. Н. Гербеля ).

Т ЗНАЕШЬ ЛИ тотъ край, гдѣ рдѣетъ померанецъ,
Ы
Гдѣ золотитъ лимонъ зари живой румянецъ,
Гдѣ вѣетъ тишиной съ безоблачныхъ небесъ,
Гдѣ мирта высока и тихъ лавровый лѣсъ?
Ты знаешь ли его?
Туда, мой другъ, туда
Хотѣла бъ я съ тобой умчаться навсегда!
Ты знаешь ли чертогъ? Нависнулъ надъ столпами
Узорный потолокъ;., сіяетъ залъ огнями;..
Портреты мнѣ въ глаза такъ пристально глядятъ:
„Что сталося съ тобой, бѣдняжка?" говорятъ,
Ты знаешь ли его?
Туда, родной, туда
Хотѣла, бъ я съ тобой умчаться навсегда!
Ты знаешь ли скалу съ подоблачной стезею?
Чело ея звучитъ подъ кованной пятою,
Въ разсѣлинѣ глухой гнѣздится старый змѣй;
Внизу реветъ потокъ, гремя среди камней.
Ты знаешь ли ее?
, Туда, отецъ, туда
Хотѣла бъ я съ тобой умчаться навсегда!

МИНЬОНА,

ДОѢЗЖИЙ ОСИПЪ.
(Разсказъ).

III.

ПОСЬБА о дозволеніи мнѣ ѣхать съ
Р
Осипомъ увѣнчалась полнымъ успѣ­
хомъ съ условіемъ, чтобы я одѣлся
потеплѣе.
Въ какихъ восторженныхъ меч­
тахъ рисовалась мнѣ предстоящая
поѣздка. Сумерки, тишина густаго
лѣса, вой волковъ — все это мнѣ
казалось такимъ привлекательнымъ,
что я ждалъ не дождался, пока золотистое солнце, коснув­
шись края западнаго горизонта и бросивъ высоко въ небо цѣ­
лые снопы золотистыхъ лучей, медленно станетъ скры­
ваться, отбрасывая тѣни отъ предметовъ все длиннѣе и длин­
нѣе. Заигравъ, наконецъ, прощальнымъ огонькомъ на золо­
томъ крестѣ деревенской церкви, оно потонуло за дальней
окраиной лѣса. Вся природа приняла мягкій, сѣроватый
цвѣтъ спустившихся сумерокъ.
2*

534

ИГРУШЕЧКА

Надѣвъ ботфорты и поддевку, на бѣлыхъ мерлушкахъ,
которую подпоясалъ, для большей важности, ременнымъ
поясомъ, я побѣжалъ къ Осипу.
Осипъ въ томъ же костюмѣ, въ какомъ былъ по утру, но
съ кинжаломъ за поясомъ и съ арапникомъ въ рукахъ, стоялъ
возлѣ длиннаго, большаго корыта и кормилъ свою стаю.
— Осипъ, я готовъ, кажется пора, сказалъ я, постоявъ
молчаливо около него.
— Си-часъ, баринъ, си-часъ... пусть собачки доѣдятъ и
поѣдемте, отвѣтилъ онъ, какъ бы только теперь замѣтивъ
мое присутствіе. Сенька, крикнулъ онъ выжлятнику, что Лы­
саго запрегъ?
— Запрегъ, Осипъ Павловичъ, запрегъ, послышался го­
лосъ Сеньки изъ сарая, хвостъ... только... подвязать...
Собаки, съѣвъ всю овсянку и на чисто вылизавъ коры­
то, разбрелись по двору и, свернувшись въ клубочекъ, за­
снули.
Осипъ самъ сполоснулъ корыто чистою водой, перевер­
нулъ его вверхъ дномъ и, отдавъ кой-какія приказанія выж­
лятникамъ, повелъ меня къ бѣговымъ дрожкамъ, стоявшимъ
около воротъ, и попросилъ садиться.
й поспѣшно сѣлъ къ переднему щетку дрожекъ, а онъ
помѣстился за мной. Ворота со скрипомъ отворились; вы­
ѣхавъ изъ нихъ, мы повернули направо и бойкой рысыо
поѣхали по деревенской улицѣ.
Сумракъ наступающей ночи ложился на землю, дѣлая
всѣ дальніе предметы неясными, туманными. Хаты, ворота,
амбары казались какими-то неопредѣленными пятнами. На
улицѣ было тихо и безлюдно. Чрезъ маленькія, тусклыя
стекла хатъ робко кой-гдѣ мерцали' огоньки. Въ воздухѣ
пахло дымомъ. Двѣ косматыя собаки, выскочивъ изъ-подъ
амбара, бѣжали рядомъ съ нами и неистово лаяли; про­
конвоировавъ насъ не особенно далеко, онѣ, ворча, побѣжали
назадъ. Слышавшійся визгъ отворявшихся воротъ, удары то­
пора, невнятные отдаленные голоса, унылое мычанье коро-

доѣзжій

осипъ

585

вы, всѣ эти отрывистые звуки нарушали ту тишину, кото­
рая снисходитъ на деревню, послѣ заката солнца.
Миновавъ 'длинный рядъ хатъ, вырисовывавшихся на
свѣтломъ еще западномъ небосклонѣ, мы выѣхали въ поле.
Вечерній осенній воздухъ былъ свѣжъ и пріятно билъ
въ лицо; въ мерлушковой поддевкѣ только было въ пору.
Темно-синій сводъ неба, слегка бѣловатый на западѣ, всюду
былъ усѣянъ маленькими и большими звѣздочками, ярко
блестѣвшими то покойными, то мерцающими огоньками.
Стукъ бѣжавшихъ дрожекъ, да повременамъ фырканье Лы­
саго только и нарушали ту безпредѣльную тишину, кото­
рая царствуетъ осенью въ открытомъ полѣ. Такъ всюду
тихо, ажъ жутко становится. Не кому нарушить ее. Грачи,
галки, эти всегдашніе осенніе гости полей, спятъ по лѣсамъ;
высокій рослый хлѣбъ давно уже скошенъ и свезенъ; оста­
лись поля голыя и безлюдныя; не за что зацѣпиться легкому
вѣтерку и тихонько зашумѣть; развѣ встрѣтится небольшой
бурьянокъ или корявый кустарникъ, съ пожелтѣвшими листь­
ями; тихо, робко зашумитъ по нимъ вѣтерокъ.
Спустившись въ лощину, на днѣ которой узенькой лен­
точкой бѣжала заросшая рѣченка, вся скрытая поднимав­
шимся паромъ, Осипъ остановилъ лошадь и, подавъ мнѣ возжи, проговорилъ веселымъ голосомъ:
— Нате, баринъ... подержите... я пока трубочку раскурю...
Смерть какъ хочется...
Я взялъ возжи, а онъ началъ набивать трубку.
Въ воздухѣ пахло сыростью, водой, слышалось мѣрное
журчанье бѣжавшей рѣченки, да стукъ кресала, которымъ
Осипъ старался выкресать огня.
Доставъ огня, онъ закурилъ трубку, при чемъ обдалъ меня
цѣлымъ облакомъ дыма; запахъ махорки на чистомъ воздухѣ
былъ довольно пріятенъ.
Мы переѣхали мостикъ, переброшенный черезъ рѣку, и
поѣхали рысью. Доски моста напоминали клавиши фортепіано.

536

ИГРУШЕЧКА

Я сидѣлъ покойно и, молча вглядываясь въ темноту, вни­
мательно слушалъ Осипа.
Осипъ, восторженно настроенный этой поѣздкой, былъ раз­
говорчивъ, что съ нимъ случалось чрезвычайно рѣдко. Вос­
пользовавшись его словоохотливостью, я предложилъ ему
вопросъ, который давно меня интересовалъ.
— Осипъ, когда это ты выучился по волчьи выть?—робко
спросилъ я.
Онъ не сразу отвѣтилъ, пыхтя своей трубочкой, долго мол­
чалъ, припоминая вѣроятно всѣ подробности этого дѣла.
— Волковъ дразнить, наконецъ проговорилъ онъ, давно
ужъ это было... при покойномъ баринѣ еще, и затянувшись
раза три дымомъ, продолжалъ, а выучился я этому... отъ са­
мыхъ волковъ, вотъ вѣдь штука... Выжлятникомъ былъ я тог­
да; разъ лѣтомъ поймали наши ребята волченка, я и взялъ его
къ себѣ въ сарай; къ звѣрыо я съ измалѣтства большую охо­
ту имѣлъ. Началъ его кормить, поить, къ рукамъ пріучать
сталъ. Бывало пойдешь галокъ, да воронъ настрѣляешь и
кормишь его этимь; ѣлъ еще какъ; схватитъ это галку и ну
кружиться съ ней; кружится, кружится, а потомъ ляжетъ, и
съѣстъ. Прожора былъ, за четверыхъ собакъ ѣлъ. Привыкъ
онъ ко мнѣ не хуже какого щенка... куда я, туда и онъ. Я ужъ
думалъ совсѣмъ смирный сдѣлается. Такъ нѣтъ-же, сказано
звѣрь звѣрьемъ и останется, нодростать сталъ и задичалъ....
къ рукамъ не сталъ идти... такъ зубы и скалитъ. Курчатъ,
утятъ драть сталъ, гдѣ не увидитъ -си-часъ цапъ и готово....
одни перушки останутся. Чтобы какого грѣха хуже не было,
посадилъ я его въ погребъ на цѣпь, думалъ обвыкнется.
Нѣтъ, не обвыкся, затосковалъ и началъ выть; быва ло, при- 1
ду, сяду, онъ какъ завоетъ, завоетъ, словно заплачетъ, я
вотъ отъ него эту манеру и перенялъ.... да вѣдь какъ
потрафилъ; спрячешься, бывало, за дверь, да какъ завоешь,
онъ такъ съ цѣпи и кидается, рвется... все думалъ свои то­
варищи волчки пришли. Продержалъ я его такъ долго, все
думалъ перескучаетъ, а потомъ вижу, нѣтъ, не привыкнуть

доѣзжій

осипъ

537

ему къ неволѣ, рѣшилъ выпустить. Какъ-то ночью, отвязалъ
я его и повелъ въ поле пускать. Такъ вотъ удивительно:
бѣжалъ онъ какъ собака на веревочкѣ, ни рвался, ни ме­
тался, точно чуялъ, что на свободу уйдетъ. Привелъ его къ
лѣсочку, не далеко отъ дома былъ, снялъ ошейникъ и пус­
тилъ. Стряхнулся онъ, почесался, да и былъ таковъ—въ лѣсъ
побѣжалъ. Да ужъ оттудово, изъ лѣсу-то, какъ завоетъ, за­
воетъ, а я ему отвѣтилъ, онъ еще разъ; повыли это мы съ
нимъ да съ тѣмъ и распрощались, закончилъ Осипъ, и вы­
тряхнулъ потухшую трубочку. Э! вона и Должикъ видать,
замѣтилъ онъ, послѣ нѣкотораго молчанія, пристально всма­
триваясь въ темноту.
IV.
На едва виднѣвшемся горизонтѣ, не ясно вырисовыва­
лась темная полоса лѣса, къ которому шла наша дорога.
Переѣхавъ маленькій, неглубокій оврагъ, мы подъѣхали
къ густому кустарнику и остановили лошадь. Дорога здѣсь
росходилась; влѣво шла дорога широкая и хорошо укатан­
ная, а вправо лежала дорожка узенькая, сильно заросшая
травой.
— Къ лѣсничему сюда ближе будетъ, проговорилъ Осипъ,
поворачивая лошадь вправо, дорога-то здѣсь хуже, зато
скорѣе доѣдемъ.
Въѣхавъ въ лѣсъ, гдѣ было еще темнѣе, меня охва­
тилъ не то страхъ, не то какое-то пріятное даже волненіе,
которое обыкновенно испытываетъ человѣкъ, ожидая чего нибудъ интереснаго. Сь усиленнымъ біеніемъ сердца, началъ
я всматриваться впередъ, желая что нибудь увидѣть; но
кромѣ дуги и ушей лошади, которыя мнѣ казались то гро­
мадными, то маленькими, я ничего не видѣлъ. Кругомъ
была непробудная тишина. Ни летучихъ мышей, ни жжужанья ночнаго жука, ни трескотни сверчка или кузнечика,
этихъ постоянныхъ вечернихъ крикуновъ, какъ это бываетъ

538

ИГРУШЕЧКА

въ тихую лѣтнюю ночь, не было слышно. Всѣ попрята­
лись; осень всѣхъ загнала въ свои уголки. Мы ѣхали
молча. Осипъ внимательно разсматривалъ дорогу и успокоивалъ горячившуюся лошадь, которая, боясь вѣроятно тем­
ныхъ кустарниковъ, постоянно фыркала и бросалась изъ сто-,
роны въ сторону; сдѣлавъ нѣсколько крутыхъ поворотовъ,
мы услышали впереди себя звонкій лай сперва одной, а
затѣмъ нѣсколькихъ собакъ; съ каждой минутой лай при­
ближался и наконецъ, изъ кустовъ выскочило, прямо подъ
ноги лошади, четыре рослыхъ собаки, и съ ожесточеніемъ
бросались на насъ; ни подсвистываніе, ни угрозы Осипа не
могли успокоить вѣрныхъ псовъ. Конвоируемые собаками, мы
выѣхали на широкую поляну, съ правой стороны которой
въ темнотѣ вырисовывалось очертаніе небольшой землянки
сторожа; Осипъ, подъѣхавъ къ дверямъ землянки, остано­
вилъ лошадь и, сойдя съ дрожекъ, началъ сильно стучать
въ маленькое оконцо; на дребезжащій звукъ стекла, собаки
залаяли еще дружнѣй.
— Павелъ, а Павелъ!? закричалъ Осипъ, сильно покола­
чивая въ стекло. Отвѣта не было.
— Вотъ спитъ, а еще сторожъ, сердито сказалъ онъ,
обращаясь ко мнѣ, и снова началъ звать Павла.
Наконецъ, когда стеклу угрожала опасность разлетѣться
въ дребезги, въ землянкѣ послышалось шуршанье, затѣмъ
старческій кашель и послѣ цѣлаго ряда увѣреній съ нашей
стороны, что мы люди свои, дверь отворилась и на порогѣ
ея показался сторожъ Павелъ.
— Что-жъ ты, Павелъ, не узналъ насъ?.. Стучали, сту­
чали, замѣтилъ Осипъ болѣе покойнымъ голосомъ, отвязы­
вая отъ дуги поводъ уздечки.
— Рябко, Сѣрко... пошли вонъ... ну васъ, заворчалъ на
собакъ соннымъ голосомъ Павелъ, и когда собаки замолкли
и разошлись, онъ, откашлявшись, проговорилъ.
—■ Здравствуйте... крошечку вздремнулъ и слышу, что
стучатъ, а не разберу, со сна-то, гдѣ... что это вы, Осипъ

доѣзжій

осипъ

539

Павловичъ, въ такую пору пріѣхали, да еще съ барчукомъ,
спросилъ онъ, подходя къ намъ ближе.
— Пріѣхали волковъ подвывать. Завтра охота здѣсь бу­
детъ. Развѣ ты не слыхалъ? проговорилъ отрывисто Осипъ,
продолжая возиться около лошади.
Я всталъ съ дрожекъ и, поправивъ осунувшіяся бот­
форты, молча ждалъ Осипа; я зналъ, что Осипъ въ подоб­
ныхъ случаяхъ не любилъ лишнихъ разговоровъ.
— А! Такъ, такъ... вчера пастуха видѣлъ, такъ онъ ска­
зывалъ... что охота сбирается. Тутъ кажинную ночь на Пру­
томъ Яру... знаете пониже строеваго... два выводка воютъ...
Третьяго дня собаку у меня Бѣлку разорвали... Волки есть,
заключилъ Павелъ равнодушнымъ голосомъ.
Привязавъ поводъ къ столбу плетня, Осипъ подошелъ
къ Павлу и сказалъ ему:
— Ну, вотъ что, ты подержи лошадь, а мы пѣшкомъ
пойдемъ... да собакъ не пускай за нами.
— Хорошо, пусть стоитъ... идите, отвѣтилъ Павелъ, са­
дясь на дрожки, собакъ я позову; онѣ не пойдутъ.
По фигурѣ Осипа, по его отрывистому голосу и по дви­
женіямъ видно было, что рѣшительная минута настала.
Поправивъ на головѣ шапку, подстегнувъ еще туже по­
ясъ и натянувъ выше сапоги, онъ сказалъ мнѣ торжествен­
нымъ голосомъ.
— Теперь пойдемте.
Y.
Обогнувъ землянку, мы скоро пошли по узенькой тро­
пинкѣ, извивавшейся то направо, то налѣво, среди густаго,
высокаго кустарника. Сзади насъ раздавался свистъ и хрип­
лый голосъ Павла, звавшаго къ себѣ собакъ.
Осипъ шелъ такими размашистыми шагами, что я едва
поспѣвалъ за нимъ, спотыкаясь и подбѣгая на каждомъ шагу.
Пробираясь среди густыхъ, высокихъ кустовъ, при полной

0

540

ИГРУШЕЧКА

ночной тишинѣ, воображеніе мое рисовало какія-то сверхъ­
естественныя картины: то кусты казались не кустами, а чу­
довищами съ головами и руками; и только тогда они ис­
чезли, когда я случайно задѣвалъ рукавомъ вѣтку куста;
кустъ вздрагивалъ, и чудовище разсыпалось; то вдругъ изъ
какого-нибудь темнаго мѣста выглядывалъ волкъ, то слы­
шался вой, то стонъ, а легкій трескъ, случайно попавшей
подъ ногу палочки, казался громовымъ трескомъ, и я не­
вольно дѣлалъ довольно высокій прыжокъ.
Осипъ шелъ все время молча, часто останавливался и,
послушавъ внимательно, шелъ дальше. Мы подошли къ глу­
бокому, большому оврагу и начали въ него спускаться по
крутой дорожкѣ.
Здѣсь дорожка, сбѣгая внизъ, сдѣлалась еще уже.
Длинныя вѣтви кустарниковъ, густо растущихъ по сторо­
намъ, совершенно закрывали ее собою. То отгибая вѣтви
въ сторону, то нагнувшись проходя подъ ними, спустились
мы въ небольшой ровъ и пошли по немъ; дойдя до корня
свалившагося стараго дуба, мы остановились. Кругомъ было
темно, сыро и глухо. Только темный сводъ неба, усѣянный
горѣвшими звѣздочками, оживлялъ картину.
— Вотъ это и есть Крутой Яръ, сказалъ шопотомъ Осипъ,
гущина здѣсь страшная... тутъ должно быть они и есть...
Вы сядьте здѣсь, прибавилъ онъ послѣ нѣкотораго молча­
нія, указывая на пень, а я вотъ си-часъ попробую.
Я повиновался и, дрожа отъ волненія, опустился на пень
дуба. Осипъ отошелъ отъ меня шага на три и, наклонивъ
голову на бокъ, началъ къ чему-то дрислушиваться. Я тоже,
подражая ему, прислушивался, но ничего рѣшительно не
слыхалъ, кромѣ громкихъ ударовъ своего сердца. Но вотъ
Осипъ согнулся и, приложивъ руки ко рту, протяжно и: жа­
лобно завылъ.
Признаюсь, услыхавъ этотъ странный непонятный мнѣ
звукъ, я вздрогнулъ и почувствовалъ, какъ кровь, вспых-

доѣзжій

осипъ

541

нувъ въ головѣ, разлилась огненной ленточкой по всему
тѣлу. Мурашки забѣгали по спинѣ, рукамъ и ногамъ.
Въ не человѣческомъ этомъ воѣ слышалось что-то жа­
лобное, горькое и страшное. Я слушалъ и не вѣрилъ, чтобы
Осипъ могъ выть чистымъ, протяжнымъ сверхъестествен­
нымъ голосомъ. Я не вытерпѣлъ и подошелъ къ нему ближе.
Осипъвзвылъ снова; вой плавно раздался по лѣсу и отклик­
нулся эхомъ въ строевомъ лѣсу, на другой сторонѣ яра.
Звукъ замеръ—и опять тишина.
— Осипъ, что же волки не отвѣчаютъ? спросилъ я шо­
потомъ.
— Молчатъ. Должно напугалъ кто-нибудь или въ дру­
гое мѣсто перешли, отвѣтилъ онъ и прислушавшись, быстро
приложилъ руки и завылъ.
Я замеръ на мѣстѣ, боясь перевести духъ.
Не успѣлъ звукъ потеряться въ дальней лощинѣ лѣса,
какъ въ ближайшихъ кустахъ, шагахъ въ двухъ-стахъ отъ
насъ, раздался громкій, непріятно рѣзкій вой двухъ вол­
ковъ; волки взвыли съ какимъ-то плачемъ нѣсколько разъ
и смолкли. Услышавъ этотъ страшный вой не въ далекомъ
разстояніи, я со страхомъ схватился рукой за плечо Осипа.
— Что, баринъ, волки-то какъ поютъ пѣсни, сказалъ
шопотомъ Осипъ, не обращая вниманія съ какимъ волне­
ніемъ держалъ я его руку, слава Богу отозвались, приба­
вилъ онъ-радостно, это два молодыхъ. Волки снова взвыли,
Осипъ, не теряя время, отвѣтилъ имъ; въ дальнихъ кустахъ
раздался сперва одинъ, за нимъ другой, третій, затѣмъ нѣ­
сколько голосовъ, съ особеннымъ злобнымъ завываніемъ,
усиливавшійся съ каждой минутой; точно одинъ голосъ ста­
рался заглушить всѣхъ остальныхъ. По лѣсу раздавался та­
кой потрясающій вой, отъ котораго, какъ говорится, волосы
на головѣ стали дыбомъ. Въ этомъ общемъ хорѣ волковъ
слышалось: то злобное хрипѣнье, то жалкій, отчаянный
плачъ, а то хищническая злость и досада, то протяжный

542

•

ИГРУШЕЧКА

звукъ, походившій на глухой свистъ, то вдругъ хриплое вор­
чанье, смѣнявшееся какъ бы хохотомъ.
Въ воѣ стаи волковъ, кому приходилось слышать его,
ночью среди густаго лѣса, слышится что-то страшное, зло­
вѣщее, что заставляетъ человѣка содрогнуться.
— Штукъ восемь есть, промолвилъ Осипъ, успѣвъ уже
пересчитать.отдѣльные голоса, и старые съ ними... слышите,
какъ завываютъ...
Я слушалъ, но разобрать оттѣнокъ одного голоса отъ
другаго не могъ.
— Гдѣ ты слышишь старыхъ? спросилъ я робко.
— А вотъ слышите въ сторонкѣ, потихоньку завываетъ...
это старая волчица...
Мало по малу вой стихъ и среди тишины, которая ка­
залась еще глубже, раздалось озлобленное рычанье ссорив­
шихся волковъ.
— Молодые балуютъ, замѣтилъ покойно Осипъ.
Когда все затихло, я робко сказалъ Осипу:
— Что, Осипъ, пойдемъ, больше вѣрно нѣтъ.
— Нѣтъ, постойте, я разъ еще подвою, не отклик­
нутся ли новые, тогда и пойдемъ.
Онъ сложилъ по прежнему руки и по лѣсу пронесся вой,
постепенно замиравшій въ дальнихъ оврагахъ.
Минуты двѣ длилось молчаніе; вдругъ въ нѣсколькихъ
шагахъ отъ насъ послышался шумъ листьевъ ц,одъ топо­
томъ бѣжавшаго животнаго и вслѣдъ 'затѣмъ, чуть не подъ
самымъ ухомъ взвыли два волчьихъ голоса.
Рука Осипа крѣпко оперлась на рукоятку кинжала; онъ
точно замеръ на мѣстѣ. Я стоялъ въ сильномъ волненіи,
ожидая съ каждымъ мгновеніемъ, что волки выскочатъ изъ
кустовъ и бросятся на насъ.
Боясь перевести дыханіе, простояли мы до тѣхъ поръ,
пока по шелесту листьевъ въ гущинѣ можно было думать,
что волки убѣжали отъ насъ.

доѣзжій

осипъ

643

— Теперь пойдемте, ишь какъ близко подскочили, должно
молодые, неопытные, сказалъ Осипъ, и не дожидаясь отвѣта,
зашагалъ назадъ по дорожкѣ.
По чувству самосохраненія, я шелъ такими торопливыми
шагами, что Осипъ, немного усмѣхнувшись, замѣтилъ: „по
легоньку, баринъ, а то вы меня старика заморите, ишь какъ
бѣжите". Изъ каждаго темнаго куста мнѣ такъ и чудилось,
вотъ, вотъ выскочитъ волкъ, схватитъ меня и потащитъ въ
лѣсъ.
Выбравшись изъ оврага, я нѣсколько успокоился и по­
шелъ тише. Волки снова взвыли дружнымъ хоромъ; музыка
эта далеко пронеслась въ лѣсной тишинѣ.
— Ишь, какъ разохотились, теперь будутъ цѣлехонькую
ночь орать, сказалъ весело Осипъ; онъ былъ въ хорошемъ
расположеніи духа въ виду предстоящей удачной охоты, въ
чемъ ни мало не сомнѣвался, зная навѣрное, что волки за
ночь не уйдутъ съ того мѣста, гдѣ онъ ихъ оставилъ.
— А что, баринъ, послушали волчьяго пѣнія, сказалъ онъ,
усмѣхнувшись и набивъ свою трубочку, прибавилъ, небось
испугались съ непривычки.
— Нѣтъ, съ тобой не боюсь, отвѣтилъ я, а вотъ одинъ бы
пожалуй не пошелъ.
.
Осипъ на ходу выкресалъ огня, закурилъ трубочку, съ
удовольствіемъ затянулся дымомъ и началъ разсказывать
разные случаи, бывшіе съ нимъ на охотахъ.
Скоро впереди насъ раздался лай собакъ; обогнувъ бли­
жайшіе кусты, мы подошли къ дрожкамъ, на которыхъ не­
подвижно сидѣлъ Павелъ и напряженно вытянувъ впередъ
руки, держалъ возжи.
— Слава Богу, что вы пришли, берите своего Лысаго,
сказалъ онъ обрадованнымъ голосомъ, замучилъ. Ишь какъ
мурдуется.
Лошадь при нашемъ приближеніи шарахнулась въ сто­
рону.
— Что такое? спросилъ Осипъ, отвязывая поводъ.

544

'

ИГРУШЕЧКА

— Да тутъ волки его напугали. Какъ заревутъ и не
стоитъ. Лошади вѣдь страсть какъ тревожатся волчьяго
вытья, добавилъ онъ, слѣзая съ дрожекъ. Лысый былъ
ужасно напуганъ. Навостривъ уши и высоко поднявъ го­
лову, нетерпѣливо билъ передними ногами, боязливо хра­
пѣлъ, фыркалъ, и нетерпѣливо тандовалъ на мѣстѣ. Под­
вязавъ поводъ уздечки къ дугѣ и повернувъ дрожки, Осипъ
попросилъ Павла подержать Лысаго за поводъ пока мы ся­
демъ; но это намъ удалось не особенно легко. Лысый то
поднимался на дыбы, то рвался впередъ, то пятился назадъ,
заворачивая на бокъ дрожки.
Наконецъ, мы сѣли и, еле удерживая разгорячившагося
Лысаго, поѣхали мелкой рысью къ темной полосѣ лѣса. Въ
лѣсу ничего не было видно. Проѣхавъ благополучно лѣсъ,
мы выѣхали на хорошую дорогу; Осипъ пустилъ давно по­
рывавшагося Лысаго ходкою крупною рысью. Гулъ бѣ­
жавшихъ дрожекъ, да удары копытъ лошади ясно разда­
вались въ тиши. Чудно, привольно было ѣхать!
— Завтра, баринъ, сказалъ Осипъ, плотно усаживаясь на
дрожкахъ, я васъ поставлю на такое мѣсто, что непремѣнно
волка стрѣлять будете. Смотрите не промахнитесь, прибавилъ
онъ, сдерживая Лысаго, который постоянно сбивался вскачь.
Я его поблагодарилъ и началъ восторгаться, только что
испытаннымъ удовольствіемъ. Осипъ на всѣ мои вопросы и
жаркія восклицанія сперва отвѣчалъ' охотно, давалъ объяс­
ненія, потомъ, какъ-бы утомившись, лѣниво говорилъ да,
нѣтъ, а затѣмъ совершенно смолкъ. Пыхтя своей трубочкой,
изъ которой вылетали по временамъ искры, какъ изъ локо­
мотива, онъ до самаго дома хранилъ молчаніе, которое на­
рушалъ только покашливаніемъ, да мурлыканьемъ своей лю­
бимой пѣсенки. Это означало, что онъ о чемъ нибудь ду­
маетъ, что нибудь соображаетъ. Думалъ онъ, вѣроятно, о
томъ: какъ завтра завести гончихъ, куда послать выжлят­
никовъ, куда ѣхать самому, гдѣ указать мѣсто барину и
другія мелкія подробности охоты.

доѣзжій

осипъ

545

Не желая прерывать его мысли, я замолчалъ и, любуясь
милліономъ яркихъ звѣздочекъ, мечталъ о завтрашней охотѣ,
и чѣмъ болѣе я вдумывался, • тѣмъ съ большею ясностью
воображеніе рисовало мнѣ, со всевозможными подробностями,
тотъ оврагъ, тѣ кусты, въ которыхъ мнѣ прійдется завтра
стрѣлять волка; въ томъ что я буду стрѣлять волка, я ни
мало не сомнѣвался, такъ какъ мнѣ обѣщалъ это Осипъ, а
этого было довольно...
Н .

К увшинниковъ.

СРЕДИ П

РИ
РО
ДЫ И ЛЮДЕЙ.

Въ саду и огородѣ

В ОТЪ пришелъ май, теплый, радостный.
Полопались полки на деревьяхъ, вы­
глянули на свѣтъ молодые, липкіе ли­
стики. Запахъ какой отъ нихъ стоитъ
въ воздухѣ! Ласковое солнышко ихъ
пригрѣваетъ, расправляетъ, нѣжитъ.
Душно стало въ городѣ. Пора на
дату, въ деревню; ну куда бы тамъ ни было, только бы по­
дальше отъ городской пыли, отъ трескотни экипажей, отъ
этихъ высокихъ домовъ. “‘На травку хочется, подъ сѣнь де­
ревьевъ, подъ звонкую пѣснь жаворонка, что кружится вы­
соко въ ясномъ небѣ.

среди природы

и

людей

547

Стали и Даниловы на дачу сбираться. Сколько у дѣтей
хлопотъ! Надобно было спрятать книги и игрушки, которыя
оставались въ городѣ, и уложить тѣ, что брались на дачу.
Володя хотѣлъ, чтобы сѣрую хромую лошадь взяли, для по­
правленія ея здоровья, на дачу, Юрій набилъ свой дорож­
ный мѣшечекъ какими-то коробочками и сверточками такъ, что
его съ трудомъ закрыла няня. Зина свою любимую куклу
взяла съ собой въ вагонъ желѣзной дороги, подносила ее
къ окну, чтобы и она могла видѣть мелькавшія мимо поля
и рощи. Много было возни съ устройствомъ огромнаго лох­
матаго Пирата въ клѣткѣ собачьяго вагона. Но что была
за радость, когда по пріѣздѣ, Пирата выпустили на волю и
онъ увидѣлъ и Володю и Юрія! Онъ чуть не свалилъ ихъ
съ ногъ, съ радостнымъ визгомъ бросившись имъ на шею.
Какъ только дѣти, по пріѣздѣ на дачу, раздѣлись и при­
брались, такъ и бросились въ садъ. Садъ встрѣтилъ ихъ мяг­
кой зеленью своихъ новыхъ душистыхъ листиковъ и моло­
дой, тонкой травки, нарядной желтизной песчаныхъ доро­
жекъ и веселымъ блескомъ солнечныхъ лучей, скользившихъ
по стволамъ деревьевъ.
— А гдѣ же, мама, ты отведешь намъ мѣста для на­
шихъ клумбъ и грядокъ? спросила Наташа.
— А вотъ тутъ, на солнышкѣ, поближе къ дому;
грядки же для овощей у забора, который ихъ прикроетъ
съ сѣверной стороны, съ юга и запада онѣ будутъ открыты,
чтобы лучше пригрѣваться солнцемъ. Завтра вставайте-ка
пораньше, да и принимайтесь за работу; медлить нечего:
пора и сѣять.
— Гдѣ же сѣять? спросилъ Володя, смотря на груды
земли, лежащей у забора.
— А вотъ здѣсь, вы выравните грядки, такъ и приме­
тесь сѣять. Теперь пойдемте на балконъ чай пить, ложи­
тесь пораньше, да выньте изъ ящика садовые инструменты.
Тетя Маша уже хлопотала за самоваромъ, а Дуня нали­
вала въ дѣтскія чашки молоко, которое выпито было скоз

548

ИГРУШЕЧКА

рѣе обыкновеннаго. Всѣхъ занимали завтрашнія работы въ
саду и приготовленіе къ нимъ. Быстро распаковалъ Тимофей
одинъ изъ безчисленныхъ ящиковъ, взятыхъ на дачу, и вы­
нулъ оттуда маленькій желѣзный заступъ, который употреб­
ляется при твердой почвѣ, для перекапыванія грядокъ, ма­
ленькія деревянныя лопатки, изъ легкаго, крѣпкаго дерева,
окованныя по обѣимъ сторонамъ желѣзомъ, для обработки
рыхлой почвы, деревянныя и желѣзныя грабли, которыми
разравниваютъ взрытую землю, выгребаютъ корни сорныхъ
травъ и прикрываютъ сѣмена землею. Затѣмъ появились раз­
личной величины ярко-зеленыя лейки, съ ситочками на длин­
ныхъ носикахъ; появились и тачки для привоза земли. Все
это было снесено въ особенный уголокъ на балконѣ, куда
они должны были каждый вечеръ складываться.
Дѣти поторопились лечь спать, чтобы скорѣе придвинуть
къ себѣ завтрашній день; но уснули не скоро, взволнован­
ныя новизной и ожиданіями.
II.
Наташа проснулась на утро раньше другихъ дѣтей, раз­
будила Зину, и онѣ побѣжали будить мальчиковъ.
Быстро всѣ одѣлись, выпили свое молоко и вмѣстѣ съ
отцомъ и матерью отправились къ мѣсту назначенному для
дѣтей. Прежде всего занялись огородомъ.
Закипѣла работа подъ руководствомъ отца и матери.
Быстро мелькали деревянныя колесики тачекъ съ землею.
Землю, слежавшуюся крѣпкими комками, захвативъ лопатой
или заступомъ, бросали, и раздробляли. Выбрасывали прочь
изъ земли камни, корни сорныхъ травъ. Перекопали и пере­
рыхлили всю землю, свѣжеперекопанная земля скорѣе на­
грѣвается и посѣянныя въ ней растенія быстрѣе проростаютъ. Вырыли между ровными, выпуклыми грядками бо­
роздки, отдѣлявшія ихъ одна отъ другой на свободное про­
странство.

среди природы

и

людей

549

Грядки готовы, уравнены. Верхній слой земли хорошо
разрыхленъ и выровненъ, чтобы сѣмена не смылись дождемъ
въ ямки, отчего всходы будутъ неровны. Всего лучше вы­
сѣвать сѣмена послѣ небольшаго дождя. Набѣжавшая тучка
оросила ихъ вскопанныя грядки и отъ нихъ пошелъ крѣп­
кій запахъ свѣжей земли.
Солнце, появившись на ясной лазури неба, озарило ве­
селымъ лучемъ дорожки сада.
— Ну, пойдемте сѣять! запѣлъ басомъ Юрій, улыбаясь
всей своей розовой физіономіей.
Каждый побѣжалъ къ своей грядкѣ, у каждаго въ су­
мочкѣ лежали, тщательно завернутые, пакетики съ сѣменами
и надписями ихъ названій, и начался посѣвъ. На грядкахъ,
назначенныхъ для редиски, салата, лука, моркови и рѣпы,
посѣяли въ разбросъ руками, по всей грядкѣ, по возможно­
сти ровнѣе и не слишкомъ густо, чтобы вышедшія потомъ
растенія не сидѣли слишкомъ тѣсно, и не мѣшали другъ
другу развиваться. Крупныя сѣмена разбрасывались всею
рукою, а мелкія только щепотками изъ трехъ пальцевъ. Если
сѣмена слишкомъ мелки, то ихъ сначала должно смѣшать
съ пескомъ или съ сухой землею, чтобы ровнѣе ложились
на землю при посѣвѣ. Сѣмена же моркови надобно непре­
мѣнно очистить прежде отъ иглъ или тоже смѣшать съ
пескомъ, а то они слипаются и высѣваются неровно.
Сѣмена бобовъ и гороха сажали не въ разбросъ, а
продольными рядами. На маленькой грядкѣ посадили кар­
тофель.
Когда посѣвъ былъ оконченъ, сѣмена сверху покрыли
тонкимъ слоемъ земли, осторожно уровнявъ землю граблями.
Грядки полили изъ лейки ситомъ. Тутъ было случилось ма­
ленькое несчастіе съ Юріемъ, которому такъ понравилась
поливка изъ ярко-зеленой маленькой лейки, что его грядка
чуть не расплылась и въ ея грязи сѣмена плавали будто
въ болотѣ. Дѣти стали смѣяться. Юрій ударился въ слезы
и собрался было въ отчаяніи броситься на землю. Но Зина

550

ИГРУШЕЧКА

поспѣшила утѣшить его, обѣщаясь опять устроить его грядку,
и точно устроила, послѣ чего онъ сталъ умѣреннѣе поли­
вать ее.
Вообще поливать надобно осторожно. Отъ частой поливки
верхній слой земли твердѣетъ и нѣжнымъ растеніямъ трудно

Картофель.

пробиться сквозь него. Образовавшуюся такую кору до
всхода растенія надобно слегка разрыхлить желѣзными
граблями, а при засухѣ каждый день поливать новыя грядки,
давая пищу запрятаннымъ въ ней сѣменамъ.
Покончивъ съ огородомъ, перешли къ садику, къ цвѣ­
точнымъ клумбамъ. Если во всякомъ занятіи по садоводству
(какъ и во всемъ въ жизни) необходима чистота и аккурат-

СРЕДИ ПРИРОДЫ И ЛЮДЕЙ

551

ность, то особенно въ цвѣтоводствѣ. Клумбы должны быть
равны, съ хорошо разрыхленной землей, съ нѣсколько вы­
пуклой, въ большихъ клумбахъ, поверхностью, обложены
кругомъ дерномъ, который надобно подстригать каждые во­
семь дней.
Тутъ ужъ нельзя сѣять въ разбросъ, какъ салатъ или
лукъ: тутъ необходима аккуратность и вкусъ. Маленькія
клумбы всего лучше засѣвать одного рода цвѣтами: на одной,
напримѣръ, будутъ левкои, на другой—астры, на третьей—
флокусы, на четвертой-гвоздики, на пятой—душистый
горош екъ...
— Ахъ, мама, я такъ люблю душистый горошекъ! вос­
кликнула Зина: я его непремѣнно себѣ посѣю!
— А я люблю зеленый горошекъ: его ѣсть можно, онъ
сладкій! подхватилъ Юрій.
Стали сѣять. На клумбахъ посѣяли разные цвѣты, рас­
полагая въ серединѣ тѣ сѣмена, изъ которыхъ поднимутся
болѣе высокія растенія, какъ левкои, астры, колоколь­
чики, петуньи; а ближе къ краямъ—тѣ, что пониже: резеда,
маргаритки, анютины глазки, лобеліи. Не забыли на
отдѣльной клумбѣ посѣять и макъ.
Посадивъ цвѣточныя сѣмена, такъ же какъ и огородныя,
стали ихъ поливать и ждать.
III.
Лежатъ сѣмена въ землѣ, какъ въ колыбелькѣ теплой.
Грѣетъ ихъ земля, питаетъ. Питаетъ ихъ влага свѣжая;
питаетъ ихъ лучъ солнечный, что землю пронизываетъ.
.
Добѣжалъ солнечный лучъ, посланецъ Божій, до зерна,
будитъ зернышки; „оживи"—шепчетъ лучъ, Господь тебѣ
жизнь даетъ. Выбрасывай ростки на воздухъ вольный. До­
вольно тебѣ, будто кроту, въ потемкахъ сидѣть!
— Вотъ какъ! думаетъ зерно, мало Богу дѣла да за­
боты; помнитъ и обо мнѣ, маленькомъ зернышкѣ, въ землѣ

552

ИГРУШЕЧКА

запрятанномъ. Весело зерну! Стало оно полнѣть—наливаться.
Тѣсно ему въ узкой кожуркѣ: лопнула тонкая кожица и
сѣмя пустило ростки вверхъ и внизъ.
Нижней части, будто такъ и на роду написано было, въ
землѣ копаться, о свѣтѣ не думать. Глубже, да глубже этотъ
ростокъ въ землю забираетъ, полнѣетъ въ ней; маленькіе
отпрыски, будто тонкія ниточки, распускаетъ. Крѣпко въ
землѣ засѣлъ ростокъ, будто ему и вѣкъ въ ней сидѣть. А
называется этотъ нижній ростокъ корнемъ растенія; это его
фундаментъ; не красивый, не цвѣтистый, да прочный. А
верхній ростокъ или стебель, вмѣстѣ съ створками лопнув­
шаго зерна, вверхъ ползетъ, до свѣта добирается; до тепла
солнечнаго, до воздуха вольнаго. И какъ ни лежало зерно,
хоть бы его нарочно положили тою частью, гдѣ находится
зародышъ стебля внизъ, а гдѣ зародышъ корня—вверхъ при
проростаніи, ростки сами собой такъ повернутся, что все же
ростокъ корня ползетъ подъ землю, а ростокъ стебля вверхъ
начнетъ развиваться.
Дѣти по нѣсколько разъ въ день бѣгали смотрѣть, не
показываются ли ростки на грядкахъ и клумбахъ, принимая
всякую маленькую тонкую травку за посѣянное растеніе.
Когда же показались эти крѣпенькіе росточки, сначала вы­
лѣзшіе изъ земли въ видѣ блѣдноватыхъ петелекъ, потомъ
развернувшіе свои первые листики—сѣмядоли, а затѣмъ и
настоящіе листья сродные растенію—тогда радость была не
малая! Но тутъ-то начался и настоящ ій за ними уходъ!
Первымъ дѣломъ было позаботиться о томъ, чтобы моло­
дыя растенія не сидѣли тѣсно другъ подлѣ друга, для этого
лишнія выдернули прочь, что дѣлалось подъ вечеръ, послѣ
легкой поливки, изъ влажной земли легче выдергивать ра­
стенія. Необходимо было полить грядки и послѣ того, чтобы
оставшіяся растенія отъ потрясенія не пострадали и скорѣе
укрѣпились въ землѣ. Затѣмъ подошло полотье, т. е. вы­
дергиванье прочь сорныхъ травъ и корешковъ, которые мѣ­
шаютъ растеніямъ и отнимаютъ у нихъ необходимую имъ

СРЕДИ ПРИРОДЫ И ЛЮДЕЙ

553

влагу и питаніе. Полоть также лучше послѣ поливки или
дождя и также осторожно; если обнажились корешки расте­
ній или между ними останутся ямки,—ихъ покрываютъ
землей.
Тутъ опять случилось происшествіе съ Юріемъ, вмѣстѣ
съ сорными травами онъ вырывалъ и сѣянныя—это скоро
замѣтили и исправили.
Что же было особенно важно,—это поливка, въ которой
всего больше нуждались огородныя растенія. Но и тутъ
поливка должна быть умѣренна,—отъ излишней поливки ра­
стенія или пропадаютъ, или болѣютъ и теряютъ вкусъ, или
разростаются только зеленью и приносятъ мало плодовъ.
Подумали и о водѣ для поливки; вода должна быть не очень
холодна, а повозможности тепла какъ воздухъ; самой лучшей
водой считается дождевая, ее накопляли желобами съ крышъ
въ кадки.
Поливали вечеромъ, передъ чаемъ, когда солнышко, опу­
стившись низко, лишь слегка золотило стволы деревьевъ.
— А какъ-же, мама, сѣютъ овощи, которыя поспѣваютъ
рано, когда еще холодно? спросила Зина: вѣдь онѣ бы за­
мерзли на грядахъ; мы ѣли салатъ еще на Пасхѣ, когда бы­
ло совсѣмъ холодно?
— Эти овощи воспитываются въ п а р н и к а х ъ , отвѣча­
ла мать,—парники состоятъ изъ большихъ ящиковъ, въ ро­
дѣ ямъ, выкопанныхъ въ землѣ и сначала наполненныхъ
свѣжимъ конскимъ навозомъ, содержащемъ въ себѣ много
тепла, а потомъ уже землею. Края ямы обкладываются до­
сками, которыя и придаютъ имъ видъ ящика, сверху эти
ящики прикрываются рамами съ вставленными въ нихъ стек­
лами. Разведеніе раннихъ овощей дѣлается зимою или ран­
ней весной, когда воздухъ еще холоденъ. Свѣжій кон­
скій навозъ сохраняетъ въ себѣ теплоту до шести недѣль.
Если же бываетъ очень холодно, то навозомъ обклады­
ваютъ бока ящика и снаружи, а рамы, особенно на ночь,
закрываются щитами или ставнями изъ тонкихъ досокъ.

554

ИГРУШЕЧКА

Около половины апрѣля, сѣютъ еще сѣмена въ р а з с а д ­
ники, въ которыхъ земля смѣшана съ разными удоб­
реніями, какъ: перегнившій навозъ, лиственная и дерновая
смѣсь и пр. и отъ легкаго холода покрываютъ ихъ на ночь
и даже днемъ хворостомъ или рогожами, а при болѣе силь­
номъ—щитами. Когда станетъ теплѣй, то растеніе съ этихъ
разсадниковъ, или р а з с а д у пересаживаютъ на открытыя
гряды, гдѣ они и доспѣваютъ. Кто хочетъ тѣ овощи, кото­
рыя у васъ теперь поспѣли, имѣть въ продолженіи всего
лѣта, тотъ не ожидая когда поспѣютъ первыя имъ посѣян­
ныя, каждыя двѣ или три недѣли подсѣваютъ новыя, тогда—
соберутъ однѣ, другіе готовы на смѣну.
У однѣхъ овощей ѣдятъ листья, у другихъ корни, а есть
растенія, у которыхъ употребляютъ въ пищу, приправой къ
кушаньямъ, и зелень и коренья, какъ напримѣръ петруш ка.
Вообще человѣкъ воспитываетъ растенія главное для этихъ
частей.
Всѣ съѣдобныя растенія, употребляемыя человѣкомъ,
дѣлятся на ш е с т ь отдѣловъ. П е р в ы й отдѣлъ—воспи­
тываются з е р н а : къ нему принадлежатъ: пшеница, рожь,
ячмень, овесъ, рисъ, гречиха, бобы, укропъ, анисъ и пр.
В т о р о й — ради к о р н е й : свекла, рѣпа, редисъ, рѣдь­
ка, земляная груша, картофель и пр. Т р е т і й —ради с т е б ­
лей: спаржа, порей, честнокъ, лукъ, и пр. Ч е т в е р т ы й —
ради л и с т ь е в ъ : капуста, салатъ, ' шпинатъ, петрушка и
пр. П я т ы й —ради ц в ѣ т о в ъ : артишокъ, цвѣтная капуста,
настурціи. Ш е с т о й —ради плодовъ: тыква, огурцы, дыня,
перецъ и проч.
— Володя,. ты опять высоко поднялъ лейку и льешь
сильно! говоритъ Наташа, заботливо взглянувъ на работу
братьевъ.—Такъ можно размыть землю на корняхъ.
— Готово!—торжественно объявляетъ Юрій, блестя чер­
ными глазами, и размахивая лейкой, изъ которой брызгаетъ
струйка воды и обливаетъ Володю.
Происходитъ небольшая свалка.

СРЕДИ ПРИРОДЫ И ЛЮДЕЙ

555

— Уймите мальчиковъ, они только мѣшаютъ! кричитъ
Зина сидѣвшей на балконѣ тетушкѣ. Но мальчики, не дож­
давшись ея прихода, прекращаютъ свалку и принимаются
за дѣло.
— А знаешь, мама, говоритъ Наташа подошедшей ма­
тери:—съ тѣхъ поръ какъ я сама садила растеніе и сама
ухаживаю за ними, я больше ихъ полюбила, онѣ мнѣ ка­
жутся живыми. Сегодня я подошла къ гвоздикѣ. Ея листики
опустились, стебелекъ погнулся, цвѣтокъ точно усталъ, когда
я его полила, и онъ выпрямился, точно встряхнулся, то
мнѣ хотѣлось его спросить: а что, хорошо тебѣ теперь?—
Я и забыла, что она не можетъ мнѣ отвѣтить, но вѣдь цвѣ­
токъ живетъ, чувствуетъ?

IV.
Вотъ всѣ грядки въ огородѣ покрылись свѣжей зеленью.
А зеленый лукъ вытянулъ кверху крѣпкіе шпили своихъ
острыхъ перьевъ. Кудластый с а л а т ъ закрутилъ свои нѣж­
ные листики. Цѣпкія вѣтки б о б о в ъ и г о р о х а вьют­
ся вокругъ палочекъ, воткнутыхъ подлѣ каждаго кустика
въ землю, еще съ той поры какъ онъ только что поднялся
на три вершка. Пышно кудрявятся поверхъ грядъ пучки
мутноватыхъ листьевъ р ѣ п ы , широкихъ, темно-зеленыхъ
р е д и с к и , нарядно-вырѣзныхъ м о р к о в и .
Съ іюня мѣсяца стали всѣ овощи поспѣвать. Послѣ
лука и салата, всѣхъ раньше, а именно черезъ пять недѣль
послѣ посѣва, поспѣла редиска и выдернутая изъ земли,
появилась за завтракомъ на тарелкѣ, кругленькая и длин­
ная, омытая отъ земли, блестѣвшая одна бѣлизной, дру­
гая-румянцемъ. Затѣмъ, къ великой радости Юрія, пос­
пѣли и зеленые стручья сахарнаго горошка, съ сладкой
тонкой шелухой, пріятно хрустѣвшей на зубахъ. Всѣхъ поз­
же появилась морковь, а за ней и рѣпа, что было тоже

556

ИГРУШЕЧКА

•

торжествомъ для мальчиковъ, собственноручно вытаскивав­
шихъ изъ земли длинные, красные корни сладкой моркови и
кругловатые корни желтой рѣпы. Зацвѣла картофель своими
маленькими, бѣлыми цвѣтами.
А клумбочки, межъ тѣмъ, тоже съ іюня цвѣтутъ и
благоухаютъ, кто одаренъ ароматомъ, какъ низенькая, не

Ц в ѣ т ы дыни.

особенно-то и казистая, а чудесно душистая резеда, раз­
росшаяся по борту или, какъ бархатистый, разноцвѣт­
ный левкой, гордо поднявшійся среди клумбы, да малень­
кія, будто собирающіяся улетѣть, бабочки,—бѣло-розовые и
фіолетово-малиновыя цвѣты душистаго горошка, гра­
ціозно обвившіе своими цѣпкими вѣтками, воткнутыя въ

СРЕДИ ПРИРОДЫ И ЛЮДЕЙ

557

землю, палочки. Беззаботно потряхиваютъ своими красивыми
шапочками фіолетовые колокольчики; пунцовый, бѣлый и

Макъ.

пестрый м а к ъ мѣрно покачивается на своемъ гибкомъ
стеблѣ, малютки — маргаритки, съ бѣлыми и розовыми

558

ИГРУШЕЧКА

вѣнчиками, нѣжно выглядываютъ изъ букетовъ зелени, въ
сосѣдствѣ съ такими-же малютками, ярко-голубыми цвѣточ­
ками лобелі и и бархатными, въ различныхъ оттѣнкахъ,
тщательно разрисованными - - анютиными глазками. Пе­
стрыя астры немного запоздали: яркія петуньи, флокусы
и алыя гвоздики щеголяютъ въ своихъ праздничныхъ на-

Гвоздика.

рядахъ. Астры болѣе осенніе цвѣты; онѣ не замедлятъ рас­
крыть свой пышный многолепестный вѣнчикъ.
Радостно привѣтствовали дѣти каждую ново-раскрывавшуюся почку. Полнѣетъ почка, наливается. Изъ-за зеленыхъ
листиковъ цвѣтные лепестки выглядываютъ; раскрываются
и, мало по малу, расправляютъ помятые лепестки вѣнчика.

СРЕДИ ПРИРОДЫ и

лю дей

559

Растянутся, выпрямятся и свѣжій, будто только что умы­
тое личико ребенка, вѣнчикъ, повернется къ солнышку и

Левкой.

какъ бы улыбнется ему, точно родному. А солнышко
обольетъ его живительнымъ лучемъ, будто нѣжной ла-

560

ИГРУШЕЧКА

ской, и скажетъ привѣтливо: здравствуй, малютка, Господь
съ тобою!
Рѣзвыя бабочки въ перегонку начнутъ виться надъ свѣ­
жимъ вѣнчикомъ. Пчелка-мохнатка прилетитъ жужжитъ и
впивается въ вѣнчикъ, пьетъ сладкій сокъ, да липкій воскъ
собираетъ для будущихъ сотъ. Не безъ пользы зажилъ на
Божьемъ свѣтѣ малютка-цвѣтокъ: веселитъ онъ и радуетъ
взоры, питаетъ насѣкомыхъ, и человѣку, заботившемуся о его
воспитаніи, пользу приноситъ: меду сладкаго да воску для
него заготовляетъ,—пчелкѣ работу задаетъ.
Уходъ за распустившимися цвѣтами продолжается, вы­
сокіе и гибкіе стебли къ палочкамъ подвязываются, срѣзаютъ
увядающіе цвѣты и листья, чтобы не отнимали питанія у
свѣжихъ. Поливать ихъ во время цвѣтенія меньше и непре­
мѣнно подъ вечеръ. Подсѣвали понемногу новыхъ сѣмянъ;
пололи сорную травку, подрѣзали дернъ.
Двѣтничекъ вышелъ у дѣтей пышный и нарядный. Осо­
бенно красиво цвѣли левкои. Мальчики сами подметали до­
рожки между клумбами, небольшими метлами, устроенными
имъ Тимофеемъ, и усыпали дорожки пескомъ, который сами
и привозили въ маленькой тачкѣ. Въ эту же тачку склады­
вались потомъ сухія вѣтки и листья и сорныя травки, и от­
возились на огородъ, гдѣ сваливались въ одно мѣсто, предназначаясь къ удобренію земли на осень, когда грядки надо
будетъ перекопать для будущаго весенняго посѣва.
Поработаютъ дѣти вволю, поработаетъ и солнышко за
длинный лѣтній день. Пора всѣмъ на покой.
Уберутъ дѣти всѣ садовые инструменты въ назначенное
мѣсто на балконѣ. Побѣгаютъ по саду и разойдутся по сво­
имъ спальнямъ. Солнышко тоже юркнуло на покой, оставивъ
золотистый слѣдъ на ясномъ, блѣдномъ' небѣ. Замолкли птицы,
покопошившись въ своихъ гнѣздахъ. Первая звѣздочка заж­
глась на небѣ. Стихло все! Заснулъ и садъ. Не дрогнетъ
листъ на густыхъ шапкахъ старыхъ деревьевъ; не колых­
нется травка на лужайкѣ, вѣнчикъ на цвѣткѣ. Не спитъ

СРЕДИ ПРИРОДЫ И ЛЮДЕЙ

561

только животворная сила цвѣтка, наливая все пышнѣй но­
вую почку; не спитъ только душа цвѣтка—его ароматъ и не­
сется, какъ струйки ѳиміама, къ престолу Бога—источнику
жизни.

С. Лаврентьева.

ОТЪ РЕДАКЦІИ.
Съ 1-го іюня по 1-е сентября, редакція
покорнѣйше проситъ вновь поступающихъ
подписчиковъ, какъ городскихъ, такъ и ино­
городнихъ, обращаться съ своими требова­
ніями исключительно въ Петербургъ, въ
книжный магазинъ А. И. Бортневскаго, уголъ
Троицкаго и Графскаго пер., а также всѣ
требованія и справки, касающіяся полученія
журнала, адресовать на вышесказанный ма­
газинъ.
Контора редакціи, какъ для личныхъ объясненій, такъ
и по всѣмъ прочимъ дѣламъ редакціи, помѣщается въ Малой
Подъяческой, домъ № 4, кварт. № 16.
Въ виду многочисленныхъ жалобъ гг. подписчиковъ на
неисправную доставку журнала „ИГРУШ ЕЧКА", происхо­
дившую, какъ въ томъ убѣдилась редакція, отъ неудовлетво­
рительности прежняго порядка разсылки журнала, въ на­
стоящее время измѣненнаго, редакція покорнѣйше проситъ
всѣхъ гг. подписчиковъ, не получающихъ своевременно №№
журнала, не отказать вновь сообщить свои адресы, съ обо­
значеніемъ ближайшей почтовой- конторы, для общей про­
вѣрки адресовъ, во избѣжаніе возможности дальнѣйшей не­
исправности въ этомъ отношеніи.
Редакторъ-издательница Т. П. Пассекъ.
Редакторъ-издательница Т. ПАССЕКЪ.
Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 22 мая.1882 г.
Типографія А. С. С уво ри н а . Эртелевъ пер., д. № 11—2.