Начало итальянского Возрождения [Алексей Карпович Дживелегов] (fb2) читать постранично

Алексей Карпович Дживелегов Начало итальянского Возрождения^[1]

Предисловие

Настоящие очерки за исключением последнего, о Мазаччо, который написан наново, появились первоначально в "Вестнике самообразования". Для отдельного издания они тщательно пересмотрены, исправлены, во многих местах дополнены.

Книга не претендует на оригинальность, ибо трудно быть оригинальным после Буркхардта, Фойхта, акад. Веселовского, Жебара, Монье. Автор только старался сделать результаты предшествующих работ более доступными. Этим объясняется обилие мелких фактов, приведенных в книге. Автору казалось, что одна характерная черточка из Виллани, Веспасиано, Вазари, Макиавелли способна лучше объяснить тот или иной факт, чем длинный ряд рассуждений.

Общая концепция книги едва ли нуждается в объяснении. Некоторые замечания приходится сделать только относительно плана ее.

Сведущего читателя может удивить отсутствие очерков о Поджо и Л. Б. Альберти. По существу, едва ли можно было сказать что-нибудь против включения обоих очерков. Хронологические рамки легко это допускают, а в пользу включения Альберти говорят, пожалуй, и некоторые более общие соображения. Он завершает известный этап эволюции искусства тем, что дает первую его теорию. Но мне казалось более естественным соединить Альберти с последующим рядом гуманистов, подхвативших его проповедь возвращения к volgare^[2]. Что касается до Поджо, то мне представляется, что характеристики его и Баллы одинаково неотделимы от характеристики римской курии XV века и что обоих гуманистов, дополняющих друг друга в своих теориях, трудно излагать отдельно.

Если когда-нибудь автору удастся привести в исполнение мысль — дать в качестве естественного дополнения этой книги работу о дальнейшей эволюции Возрождения, все эти почти неизбежные сейчас неровности плана выправятся сами собой.

Москва, 15 августа 1908 г.

I Введение

1. Что такое Возрождение?

Что такое Возрождение? Полный, исчерпывающий ответ на этот вопрос может быть дан, лишь когда мы ознакомимся со всеми многообразными проявлениями той культуры, которую принято называть культурой Возрождения. Но, чтобы читатель не был совершенно лишен руководящих точек зрения, попытка дать это определение будет сделана сейчас же.

Историки, писавшие о Возрождении, понимают это слово по-разному. Одни из них говорят об "эпохе Возрождения" и нередко пытаются установить для нее хронологические рамки; другие подразумевают под ним просто факт — возрождение классической древности; третьи — считают Возрождение культурным течением, которое определяется различными более или менее характерными моментами. Некоторые из формул осложняются еще тем, что в них замешивается другой термин, более простой, но тоже вызывающий разногласия, — [гуманизм]. Оба термина как будто характеризуют что-то очень близкое по содержанию, но в литературе далеко не так просто решается, одно ли и то же Возрождение и гуманизм, две ли стороны одного и того же или же совсем различные вещи. Большинство историков, по-видимому, держится того мнения, что гуманизм — одно из проявлений духа Возрождения; те, которые считают Возрождение фактом (возрождение древности), смотрят на гуманизм как на нечто более широкое и превращают его в этикетку для эпохи ("возрождение древности или первый век гуманизма"). Наконец, некоторые объявляют оба термина синонимами.

Теперь не приходится уже серьезно отстаивать тот взгляд, что было действительно "возрождение классической древности" в Европе. В своем месте будут приведены факты, показывающие, как много было в Италии и в других культурных странах переживаний античного. Воспоминания о древности, литературные мотивы, заимствованные из греческих и римских классиков, язык все это слишком сильно напоминало о древнем мире, чтобы воспоминание о нем могло умереть и чтобы древности потом пришлось "возрождаться". Количественно изучение древности в XIV веке в Италии, в XV — за Альпами возросло и усилилось, но не оно внесло те новые принципы, которые являются наиболее характерными признаками Возрождения.

Немногим лучше и понимание Возрождения как эпохи, особенно когда стараются указать хронологические границы для этой эпохи. Если спросить у разных историков, какой период времени они понимают под "эпохой Возрождения", то эпох будет ровно столько, сколько историков. И это понятно. Если с термином [эпоха] связывать, как это делают обыкновенно, представление о промежутке времени, обнаруживающем некоторые культурные в широком смысле^[3] особенности, то для Возрождения этот термин будет мало пригоден; Возрождение — одно из тех культурных течений, где крайне трудно собрать воедино все особенности и еще труднее указать моменты, когда они появляются и когда исчезают; кроме того, вследствие многочисленности этих особенностей