Пипец Котенку! 4 [Александр Майерс] (fb2) читать онлайн

Пипец Котёнку! 4

Глава 1

На что рассчитывала Маргарита? Что я правда сдамся?

Кажется, слухи о том, что беременные женщины временно глупеют — ни хрена не слухи.

Потому что ну как можно всерьёз считать, будто Ярослав Котов сдастся? Мы с Маргошей ведь не первый день знакомы.

Однако срок она поставила очень маленький. Добраться и до Светы, и до Алисы за пять минут точно не успею. Светочка вообще очень далеко, а убить её хотят первой.

Вот же дерьмо!

— Люсиль, появляйся.

Пушистая красавица возникает у меня на плече.

— Ярослав, мне так жаль, — альбиноска гладит меня лапкой по шее.

— Забудь про жалость, мне она не нужна. Слушай план.

В темпе лезгинки рассказываю Люсе план, а затем применяю удвоенную печать Скорости и несусь обратно к поместью Ирисовых. Возражения питомицы даже выслушивать не собираюсь.

Время-то идёт. План хороший, но времени очень-очень мало.

— Свиток!

Я так внезапно оказываюсь рядом с офицером своей гвардии, что тот аж подпрыгивает.

— Какой? — расширив глаза, спрашивает он.

— Портальный, в поместье! Быстрее!

Гвардеец молча достаёт из разгрузки свиток и протягивает мне. Быстро отдаю приказы насчёт того, как надо действовать в ближайшие четыре с половиной минуты.

Люсиль остаётся здесь, а я срываю печать со свитка. Уже через мгновение оказываюсь в зале своего поместья.

Снова применяю Скорость, на ходу впитывая энергию из макра. Выскакиваю из дома через окно, превратив проём в рваную дыру. Ничего, починит кто-нибудь.

Тик-так. Тик-так.

Сукины дети, если хоть волосочек успел упасть со Светиной головы — я ваши головы развешу у себя на заборе, как фонарики.

До убежища далеко. Местность пересечённая, горные тропки узкие. Несколько раз чуть не падаю в пропасть, один раз даже приходится применить печать Облегчения. Пролетаю над пропастью, как пушинка, и узнаю знакомые места.

Ага. Вон за той скалой наш тайный бункер. Дозорных не видно. Либо солдаты Окуневых залезли в само убежище, либо настолько уверены, что сюда никто не успеет добраться.

И то и другое — огромная ошибка. Ведь я уже здесь. И они сто процентов не знают о втором, совершенно секретном проходе в убежище.

А я знаю и уже спешу к нему.

Тик-так. Тик-так.

Осталось минуты две до того, как Маргоша должна привести свою угрозу в действие. Интересно, как там Люсиль? Справляется?

Если не справится — накажу. Отшлёпаю по упругой белой попке.

Шучу, шучу. Уверен, что Люся выполнит задание как надо. Пожалуй, я ни в ком так не уверен, как в ней. Моя прекрасная, иногда пушистая, а иногда сексуальная подружка.

Тик-так.

Торопиться надо при любом раскладе. Люсиль не продержится долго на таком расстоянии от меня. То есть, ей особо ничего не будет, но мы потеряем связь. И Маргарита обязательно этим воспользуется.

Я ни фига не шучу. Если я задержусь, то Марго без проблем это удастся. Она получит Люсю, как и хотела.

Поэтому риск серьёзный. Я сделал большие ставки, и партию надо разыграть мастерски.

Пригнувшись, несусь по низкому секретному тоннелю. Примерно полторы минуты осталось. Бесит, что «примерно». Надо было таймер на мобилете поставить.

Врываюсь в убежище, уже с очаровательной улыбкой и Астральными когтями. Увы, внутри никого. Дверь заперта.

Немного глупо себя чувствую. Хорошо, что не успел прокричать что-то типа «А вот и я!»

Пока полз по тоннелю, думал, какую же фразу покруче выбрать. Вот мысли у человека, даже в такой критический момент.

Тик-так. Минута.

Как следует напитав маной печать Ужаса, выскакиваю из бункера на улицу.

Вот они! Даже не потрудились спрятаться и выставить охрану. Пикник, твари, устроили.

Гвардейцы Окунева сидят на траве, едят и пьют. Трупы моих людей, включая Тарана, валяются в стороне. Связанная по рукам и ногам Света сидит на земле, прислонившись спиной к валуну.

Она замечает меня первой. Подмигиваю красотке и затем рявкаю:

— ЛЕЖАТЬ, ЧЕРВИ!

Ух, пробрало ребят. Попадали, как подкошенные, ушки ладонями закрыли. Кто-то заплакал, кто-то громко обосрался. В прямом смысле.

Маны я не пожалел. И тех, кто посмел захватить мою супругу в плен, тоже не пожалею.

Убивать не стал, конечно. Всё-таки рассчитываю восстановить с Окуневыми нормальные отношения после того, как разберусь с Марго. Договориться с Денисом труда не составит. Так что мочить его людей не стоит.

Я просто переломал им всем ноги, вырубил и оставил там же, на траве. Пусть полежат, подумают о своём мерзком поведении.

— Солнышко, мне сейчас некогда. Алиса тоже в беде, — снимаю кляп, разрезаю верёвки на руках и ногах Светика. — Запрись в бункере. Я скоро вернусь.

— Ярик! — Светочка, рыдая, бросается в объятия.

Решительно отодвигаю девушку от себя. Эмоции, благодарность, всё понимаю. Но не время.

— Иди в бункер. Я скоро вернусь. Поняла?

— Ага, — быстро-быстро кивает Светочка.

— Почему ты не сказала, что беременна?

Голубые глаза превращаются в два широких озера, наполненных слезами.

— Я беременна⁈

Ой. Кажется, Кот и Маргарита единственные, кто об этом знал.

Нет, стоп, откуда тогда Маргоша узнала? Не от Кота же. Значит, есть в моём доме какой-то шпион, который знает обо мне и моей семье больше, чем я сам.

Кто это такой, интересно? Обязательно надо узнать и поболтать с ним по душам.

— Кот сказал, что да. Ты правда не знала? Ладно, пофиг. Потом. В бункер!

Тик-так. Тик-так.

Сколько осталось? Секунд десять-пятнадцать?

Вернуться к лагерю армии Окуневых точно никак не успею. Остаётся надеяться, что и Люсиль, и мои гвардейцы грамотно выполнили приказы. Иначе пипец. Даже в случае победы не смогу вернуть Люсиль.

Придётся убивать Маргариту, потому что расставаться с прелестной альбиноской я не собираюсь.

Несмотря на угрозу, я что-то не горю желанием мочить беременную или только что родившую женщину. Оставлять ребёнка сиротой тем более. Видел я, как растут эти сироты, в памяти тела. Хорошего мало.

В кармане одного из окуневских звенит мобилет. Наконец-то! Можно надеяться, что всё идёт по плану.

Применяю специальную печать, чтобы изменить голос, и беру трубку:

— Алло, мля, — отвечаю хриплым басом.

— А-а-а! — раздаётся в трубку истошный женский вопль. — Кто говорит⁈

— Да это, мля, ну, Вася, — имитируя простецкий говор, говорю я. — А это кто орёт?

Собственно, я уже узнал Маргариту. И знаю, почему она кричит.

Значит, мой нехитрый план действительно работает. Люсиль и остальные молодцы. Что насчёт меня — Маргоша вряд ли догадается, что к чему. Уверен, что она не помнит имена и голоса всех своих солдат.

— Это графиня, придурок! А-а-а! Что там у вас⁈

— Дык это, чики-пуки всё. Этот рыжий прибежал, мы блондинку хлопнули, и его зацепить сумели. Ну он пару наших положил, конечно, а в целом нормально. Убежал потом.

— А-а-а, мать твою… Поняла! Точно убили Светлану?

— Точно-точно, прям намертво, — я даже испытываю удовольствие от этой дурацкой игры. — А вы чо так орёте-то, ваше сиятельство?

— Рожаю потому что! — отвечает Марго и бросает трубку.

— Знаю я, что ты рожаешь, — говорю уже нормальным голосом.

Подкидываю мобилет в воздух и пинком отправляю его подальше. Значит, план сработал. Отлично. Правда, теперь мне предстоит потратить много маны, чтобы быстро вернуться обратно.

Расставаться с Люсиль я не собираюсь. Да и не факт, что там, у поместья Ирисовых, всё закончено.

Если вы ещё не догадались, то план был следующий. Часть моих гвардейцев сделала вид, что сдаётся. Люсиль пряталась у одного из них в рюкзаке. Когда враги подошли, чтобы их разоружить и связать, Люся их загипнотизировала.

Ну а дальше дело техники. Пройти в лагерь, отыскать Маргошу и с помощью магии вызвать у неё схватки. Так и так скоро рожать, ничего страшного. Теперь остаётся освободить Алису, найти Дениса и завершить эту дурацкую войну.

Она, конечно, идёт всего сутки, но уже успела меня порядком напрячь.

Оказывается, война это нихрена не весело. Особенно когда погибают ребята, которых ты давно знаешь. Или когда угрожают убить твоих жён.

Так себе, короче, развлечение. Раньше, в прошлой жизни, мне было плевать. Иногда приходилось хоронить учеников, это правда. Но в том мире, в Эринде, у меня не было семьи. А здесь теперь есть.

Как мужчина и глава клана, я обязан её беречь. И больше не допускать подобных ситуаций.

Обо всём этом я думаю на бегу, один за другим впитывая макры, будто конфетки закидывая. Весёлые какие-то конфетки, с каждой новой меня всё сильней настигает эйфория. Да-да, помню, что впитывание чистой магии сродни наркотику.

Но сейчас необходимость, увы. Потом завяжу, клянусь.

До следующей серьёзной драки, хе-хе.

Интересно, что думали жители Алтая, видя проносящееся нечто с ярко-рыжей гривой? К тому же я по дороге случайно снёс несколько дорожных знаков и козу. Вслед только жалобное «бе-е-е» раздалось.

Бедное животное, надеюсь, оно не сильно пострадало.

Приближаясь к месту, я постепенно ослабляю печать Скорости. Чувствую, как горят огнём и дрожат все мышцы, а лёгкие прям наизнанку выворачивает.

Ну да, Скорость требует не только ману, но и обычные физические силы. Так долго бежать под действием печати чревато смертью. Без шуток.

Но сегодня у меня не было выбора.

Взобравшись на возвышение, вижу, что договориться пока не удалось. На каком этапе находятся переговоры, сказать пока что трудно, но туда-обратно летают снаряды и заклинания. Из лагеря Окуневых доносятся выстрелы, чувствуется сильное магическое возмущение.

Придётся отправиться туда. Заодно мне очень нужна помощь Люсиль. В боку, блин, колет. Как у дрыща, впервые пробежавшего стометровку.

Активирую духовный доспех и обычной трусцой спешу в сторону вражеского лагеря. Стараюсь не отсвечивать, потому что помню, как на голову упал снаряд. Перед смертью успел ощутить такую дикую боль, что второй раз не хочется.

В стане Окуневых творится форменная дичь. Не поймёшь, кто за кого и против кого. Гвардейцы в одинаковой форме месят друг друга, горят палатки, сверкают заклинания. На меня даже внимания никто не обращает, так сильно ребята увлечены уничтожением друг друга.

Замечаю группу своих бойцов, среди которых ярко выделяется стройная бледная девушка с белыми волосами. Рядом с ней стоит ещё одна красавица, брюнетка в оливковом комбинезоне и кожаной куртке. Она одно за другим швыряет в противников огненные шары.

Невольно любуюсь своими боевыми подругами, пока спешу к ним.

— Что⁈ Котов⁈ — на меня натыкается один из окуневских.

Узнаю мужика. Он часто дежурил на воротах поместья, когда я приезжал туда отведать блинцов.

— Привет! — улыбаюсь я. — Где Маргарита?

— Т-там, в палатке. Рожает, — указывает пальцем гвардеец.

— А Денис?

— Там, — тычет он в другую сторону. — Его как бы в плен свои же взяли.

— Да ты что? Ну и безобразие у вас тут творится. Ладно, я пойду. Ты ещё повоевать хочешь или отдохнуть?

— Отдохнуть?.. — неуверенно переспрашивает мужик, но я воспринимаю это как утверждение.

Отправляю бедолагу в нокаут с помощью Гранита. Переступаю через бесчувственное тело и проталкиваюсь к своим.

— Ярослав! — восклицает Алиса, завидев меня, и кидается на шею.

Жарко целует в губы и прижимает к себе так крепко, что у меня аж дыхание перехватывает. Да уж, Алисочка-охотница это не нежная Светочка, силушка имеется.

— Как Света? — спрашивает она, отрываясь от меня.

— В порядке, в бункере сидит. А ты?

— Нормально, — машет рукой Алиса.

Внимательно осматриваю её лицо, уделяя особенное внимание изящному носику. А то ведь он был разбит, когда Марго показывала мне иллюзорный образ.

Если бы вдруг носик сломали — ни за что бы не простил. Даже с учётом того, что Люсиль под силу всё поправить. Вот и сейчас на лице Али нет ни царапинки, Люся уже потрудилась.

— Умница моя, — коротко обнимаю альбиноску. — Что здесь происходит, кто объяснит?

Гвардейцы обрисовывают ситуацию. Складываю её с ответами окуневского привратника, и картина становится вполне понятной.

Денис, оказывается, находится глубоко в тылу, сидит в защищённом командирском автомобиле.

Парень не боец, я давно это понял. Но всё равно испытал отвращение.

Твоя беременная на последнем месяце жена на передовой, командует войсками, а ты сидишь за километр, в бронированной тачке? Что за кабздец⁈

Впрочем, ладно. Сопляк он и есть сопляк. Если Олег, светлая ему память, не смог воспитать из сына мужчину, то я тем более не полезу.

Пофиг, короче. Не в нём дело.

Люсиль заворожила часть гвардейцев и с их помощью они нанесли удар изнутри. А до Дениса тем временем дошла информация, что Марго взяла его сестру в плен и собирается убить. Собрав свои сопли в кулак, он отдал приказ освободить Алису.

Тут-то и понеслась. Часть гвардейцев осталась на стороне Марго, часть перешла на сторону Дениса. Случился раскол, усугубленный партией загипнотизированных. И тем, что благодаря нехитрому заклятию злобная графиня Маргарита начала рожать.

И вот теперь мы находимся посреди хаоса гражданской войны в миниатюре.

— Ладно, — вздыхаю я. — Выбор невелик. Эй, боец, звони нашим по мобилету. Пусть наступают. Приказ такой: всех, кто на стороне Маргариты, убить или взять в плен.

— И всё? — уточняет гвардеец.

— И всё.

Сражение длится недолго. После того как подходят мои бойцы, остатки верных Маргарите людей сдаются. Она сама как раз родила, и первый крик её ребёнка раздаётся уже тогда, когда шум боя стихает.

— Ваше сиятельство, туда нельзя! — пытается помешать мне лекарь, когда я ломлюсь в палатку Марго.

Даже отвечать не хочу. Просто втыкаю лекарю кулак под дых и врываюсь в палатку.

Маргарита лежит на походной кровати-раскладушки. На бледном лице, покрытом испариной светится нежная улыбка. Она не исчезает даже при виде меня.

Без очков Марго выглядит непривычно. Раньше никогда не видел её без них, ведь даже во время секса она их не снимала.

На руках Маргариты — новорождённый младенец, который тихо плачет, будто котёнок мяукает.

— Девочка, мальчик? — спрашиваю я.

— Мальчик, — отвечает Маргарита, поднимая на меня глаза.

Она безотчётно прижимает младенца к груди и внимательно смотрит на меня. Но я даже приближаться не хочу, стою у входа в палатку.

— Не бойся, не трону. Я же не такая тварь, как ты.

— Ярослав…

— Да заткнись ты. Слушай. Вы проиграли. Дениска едет сюда, чтобы подписать капитуляцию. Мой адвокат уже готовит необходимые бумажки. Тебя по-любому лишат дворянства и куда-нибудь сошлют. Ребёнка я заберу.

Несколько мгновений Маргоша молчит. Покачивает младенца и внимательно глядит мне в глаза.

— Что ты с ним сделаешь?

— Ничего. В детдом отправлю, как и говорил. А может, воспитаю сам. Будет типа мой бастард.

Маргарита опускает взгляд на мальчика. На её усталом лице вновь появляется улыбка.

— Ладно, — шепчет она. — Я признаю поражение. Только не убивай его.

— Да за кого ты меня держишь, дура? Я не убиваю детей. Какой же мразью надо быть, чтобы прикончить новорождённого?

— Такой, как я, — отвечает Марго и вдруг начинает рыдать.

Слёзы настоящие, я это чувствую. Какой бы прекрасной Маргоша ни была актрисой, сейчас она плачет совершенно искренне. Мне даже жаль её становится, хотя в чём дело, догнать не могу.

Маргарита прижимает младенца к себе, целует и шепчет «прости, прости». Не понимаю. Мальчик жив, всё в порядке. Ну да, им придётся расстаться. Но для матери должно быть главное то, что ребёнок жив и здоров.

Я ж пообещал, что не убью. Может, даже сам выращу.

— Прости, — продолжает заходиться в рыданиях Марго. — Боги, о чём я думала! Прости, прости меня!

— Он тебя не понимает, — сухо говорю я. — За что ты просишь прощения?

— За то, что убила его, — Маргарита поднимает на меня красные заплаканные глаза.

— Что-то я себя дебилом чувствую. Он вроде жив.

— Не так, как ты думаешь, Котов, — Окунева вздыхает. — Ладно. Раз уж я действительно проиграла, то должна кое-что тебе рассказать. Только поклянись, что не тронешь ребёнка!

— Я ведь уже обещал.

— Поклянись! — требует Марго.

Младенец начинает плакать. Маргоша качает его, целует в маленькое сморщенное личико, и снова шепчет «прости».

— Хрен с тобой, клянусь. Что бы ты сейчас ни сказала, я обещаю оставить твоего ребёнка в живых.

— Спасибо. И ещё пообещай, пожалуйста, что не расскажешь Денису.

— До фига ты хочешь, Ротанова! Хорошо, обещаю. Чисто из любопытства, — говорю я. — Рассказывай. Отец кто-то другой, да?

— Да, — поднимает на меня глаза Маргарита. — Отец не Денис. Это ещё не всё, но сначала о нём. Понимаешь, это очень опасный человек. И он догадывается, что ребёнок принадлежит ему.

Я вздыхаю:

— Зашибись. То есть если я оставлю парня себе, то приобрету ещё и кучу проблем? Ладно, ладно, не перебиваю. Так кто отец?

Глава 2

Маргарита отвечает не сразу. Будто всё ещё раздумывает, стоит ли мне рассказывать.

Около минуты играем с ней в гляделки, но потом Маргоша отводит взгляд и тихо произносит:

— Его отец — герцог Бремзин.

— Герцог, говоришь, — киваю я. — Но в России нет такого титула.

— Ты прав, — соглашается Маргарита. — Он получил его в Германии. Российского титула у Рихарда нет. При этом он, конечно, остаётся аристократом и может пользоваться всеми привилегиями, потому что присягнул российской короне.

— Герцог Рихард Бремзин, — повторяю я. — Даже звучит как-то угрожающе. Ну и кто он такой?

— Наёмник. Точнее, владелец крупного наёмного отряда под названием «Кровавые слепни». «Бремзе» по-немецки значит «слепень».

— Надо полагать, что и покровитель у него — Слепень, да?

Маргоша понимает, что вопрос риторический и вместо ответа начинает рассказывать:

— Он приезжал в Новокузнецк, искал новобранцев для своего отряда. Мы встретились случайно и переспали. А за несколько дней до этого я была с Денисом. Поэтому когда узнала, что беременна, не составило труда соврать, что ребёнок от него.

— Бедняга Денис, — я качаю головой. — Чужой ребёнок и жена-потаскуха, которая убила его собственного отца и вынудила пойти войной на союзника. Кошмар какой. Даже не представляю, что творится в его мелкой душонке.

— Не вздумай ему рассказывать! — восклицает Маргарита, и младенец на её руках снова начинает кряхтеть. — Тише, тише, малыш…

— Раз обещал, не расскажу. Только не пойму, чего ты так беспокоишься. Полагаю, он не сильно расстроится на фоне всего остального.

— Ты можешь мне не верить, но я люблю его, — говорит Марго.

Я хрюкаю от смеха, а Маргоша хмурится, продолжая укачивать малыша.

— Не верю, конечно. Но ты сама можешь так думать, это правда. Давай лучше вернёмся к этому Бремзину. В чём проблема?

— В том, что он хочет наследника. Несколько лет назад враги убили его семью — жену и двоих дочерей. А за пару месяцев до того сын погиб в бою. Поэтому теперь у него идея фикс получить наследника и воспитать его великим воином.

— Могу понять, — киваю я. — То есть он узнал, что ты беременна, и решил, что ребёнок его?

— Он точно знает, что его. У Рихарда есть родовой артефакт, который может определить родную кровь. Поэтому сомнений нет.

— Тогда ему не составит труда доказать, что пацан его сын, и забрать себе. Дениска не сможет помешать, только опозорится, если попробует.

— Рихард сейчас находится где-то в Азии вместе со своим отрядом, — продолжает Маргарита. — Но скоро вернётся в Россию. И обязательно попробует забрать… моего сына.

— Вашего сына, — уточняю я.

Маргоша тяжело вздыхает. Смотрит на младенца, и её зелёные глаза опять наполняются слезами.

— Не моего, на самом деле. И не нашего с Рихардом. В этом-то и проблема.

— Что-то я опять не догоняю.

Маргарита окатывает меня ледяным взглядом и сквозь зубы спрашивает:

— Ты думаешь, Степан Карпович в теле твоего брата просто так пошёл на смерть?

Открываю рот и забываю, что хотел сказать.

Да ну на хрен. Вот это жесть.

Же-е-есть!

Получается, Маргоша и Степан договорились, что ведун намеренно пожертвует собой⁈ Маргарита получит возможность развязать против меня войну, а взамен пожертвует душой своего нерождённого ребёнка?

Твою мать, это пиз**ц!

— Ну и мразь же ты, — выдыхаю я. — Убила собственного сына. Что у тебя в башке, Ротанова?

— Не знаю, — тихо отвечает она.

— То есть у тебя на руках Степан Карпович?

— Да. И поэтому Рихард его убьёт.

— А тебе не плевать? Ты его уже прикончила. Подумаешь, какой-то старикан. Такой же мудак, как и ты. Даже не знаю, кто из вас хуже.

— Нет, мне не плевать! — восклицает Маргарита. — Я думала, что будет плевать, но нет. Теперь, когда я родила его, я понимаю, какую ошибку совершила…

Она вновь начинает рыдать, но на этот раз её слёзы меня совершенно не трогают. Сердце как будто камнем обросло. У меня в голове не укладывается, как можно пожертвовать собственным ребёнком ради амбиций.

— И что, ты хочешь, чтобы я защитил Степана?

— Больше я ничего не прошу, — всхлипывает Марго. — Я понимаю, что от моего мальчика здесь только плоть, а душа совершенно другого человека. Но я люблю его! Ты не представляешь, насколько сильно! Я на всё готова, чтобы его защитить.

— Верится с трудом, — хмыкаю я. — Но допустим, что так. Гормоны, все дела. Я-то здесь при чём? Пусть герцог-наёмник прикончит и его, и тебя. Какая мне разница?

— Перед тем как мы объявили тебе войну, я отправила Рихарду письмо, — бурчит Маргоша. — Я написала, что это ты заставил меня подселить душу своего брата в тело ребёнка.

Одну секунду молчу, шокированный, а потом из меня выливаются потоки грязных ругательств. В жизни столько не матерился, как в эту минуту. Ношусь туда-сюда по палатке и безостановочно ругаюсь.

Такое количество оскорблений в сторону Марго позволило мне сдержаться и не прикончить её на месте. Потому что, видит Кот, я едва не потерял самообладание.

— Ваше сиятельство, — в палатку заглядывает лекарь. — Умоляю вас, не причиняйте вреда роженице и младен…

Ох, бедняга, как не вовремя ты появился.

Прописываю лекарю боксёрскую двоечку и отправляю его в нокаут. Пардон, мне надо было выплеснуть эмоции. Потом компенсирую как-нибудь.

— То есть выбора особо нет, — немного успокоившись, я поворачиваюсь к Маргарите. — Как только Бремзин заявится сюда, он пожелает убить и меня, и Степана.

— Скорее всего, да, — шёпотом соглашается Марго.

— А ты типа не при делах. Чистенькая, благородная Маргоша. Знаешь, что я сделаю? Я просто расскажу герцогу о том, кто на самом деле пожертвовал душой ребёнка. Дальше пусть он сам разбирается.

— Ярослав, пожалуйста!

— В смысле «пожалуйста»? Ты меня самым наглым образом подставляешь! Почему я должен воевать с отрядом крутых наёмников из-за твоих косяков?

— Потому что у тебя будет своя выгода, — говорит Маргарита.

— Да ладно? Какая?

Младенец хнычет, а потом и вовсе начинает плакать. Удобно для Маргоши, появился повод не сразу ответить. Она что-то шепчет ребёнку, а потом смотрит на меня:

— Мне надо его покормить.

— А ты не отравишь его своим молоком?

— О чём ты? — хмурится Марго.

— О том, что в тебе полно яда. Ладно! — машу рукой. — Закончим разговор чуть позже. Пока я ни на что не согласился, поняла? Скоро вернусь. Приятного аппетита, Степан!

— Он тебя не понимает, — бурчит Маргарита. — Чуть позже, когда мозг немного разовьётся, он себя осознает. Пока что это обычный младенец.

— Тогда лови момент. Вообрази, что это твой сын, которого ты не убила, — бросаю через плечо и выхожу из палатки.

Слышу, как Маргоша снова заходится в рыданиях. Насрать. Сказанная на прощание жестокая фраза — меньшее, чего достойна эта мразь.

Не могу представить, ради чего я бы пожертвовал жизнью собственного сына. Не понимаю Маргариту и никогда не смогу понять.

Уж не знаю, о какой выгоде она говорит, но вряд ли я соглашусь. Зачем мне бодаться с каким-то герцогом, лидером сильного вольного отряда? Тем более, ради того, чтобы спасти жизнь Степану Карповичу?

Старый мудозвон! Как будто ты мало проблем успел мне доставить. Надо же, переродился в теле младенца, ещё не успел осознать себя и снова создаёшь мне трудности. Охренеть можно.

— Ваше сиятельство! Наконец-то, — ко мне подбегает гвардеец. — Всё в порядке?

— Угу. Докладывай.

— Войска Окуневых обезоружены. Его сиятельство Денис Олегович подписывает капитуляцию.

— Уже? На каких условиях?

— Не могу знать, ваше сиятельство. С ним говорил господин Грозин.

— Тогда всё в порядке.

Василий своего не упустит. Он наверняка заключил выгодные для нас условия мира. Не сомневаюсь, что Дениске придётся дорого заплатить за свою глупость.

— Возьмите машину, отправьте несколько человек в горное убежище, — говорю я. — Там ждёт её сиятельство Светлана. Передайте, что со мной и Алисой всё в порядке.

— Так точно!

Замечаю Дениса, который стоит, склонив голову и прижимая к груди лист бумаги. Акт капитуляции, надо полагать. Рядом с ним стоит Алиса и что-то говорит. Дениска, судя по виду, чуть не плачет.

Подхожу к ним и говорю:

— Привет.

— Ярослав, — хрипло говорит Денчик, только на миг подняв глаза. — Я… не знаю, что сказать. Прости меня.

— Расслабься, — вздыхаю я. — Всё понимаю, эта змея вцепилась тебе в член и через него промыла мозги. У тебя сын родился, ты в курсе?

— Что⁈ — Денис подскакивает на месте. — Где они⁈ С ними всё в порядке⁈

— В порядке, в порядке. Только тебе пока что к ним нельзя. Считай, что это одно из условий победителя. Остальное потом обсудим.

— Я хочу увидеть сына!

— Да мне плевать, чего ты хочешь, — отрезаю я. — Радуйся, что не прикончил его вместе с Маргошей.

Денис в ужасе округляет глаза, но сказать ничего не решается. Алиса неодобрительно смотрит на меня и шипит:

— Ярослав!

— Что Ярослав? Ты бы знала, о чём мы сейчас говорили с этой тварью. Потом расскажу. Но это просто пиз… Кошмар, короче. Денчик, ты знаешь некоего герцога Бремзина?

— Да, мы знакомы, — бормочет Денис. — Достойный человек, хотя репутация у него неоднозначная. А что?

— Да так, ничего. И что у него за репутация?

— Он наёмник. Что для аристократа обычно является сильным уроном для чести, однако Рихард Бремзин с гордостью носит это звание. Понимаешь, он лидер вольного отряда «Кровавые слепни».

— Угу, — киваю, подбадривая Окунева продолжать.

— Этот отряд считается одним из самых сильных в мире. На нашем континенте, по крайней мере. Они воевали много где — в Европе, в Азии, на Ближнем Востоке. Закрывали прорывы, боролись с мятежами, уничтожали целые армии.

— Такие сильные ребята?

— Очень. Среди них много магов, причём с необычными талантами. Герцог обожает принимать в свой отряд уникальных волшебников. А ещё «Кровавые слепни» славятся тем, что всегда выполняют задания. Понимаешь, вообще всегда.

— То есть их нельзя перекупить?

— Нельзя, но дело в не этом. Они готовы на что угодно, чтобы добиться цели. Один раз, я слышал, из всего отряда уцелел только сам герцог и два его ближайших помощника. Всех остальных убили, но задание было выполнено.

Я молча киваю. Значит, Марго собирается подкинуть мне упорного, опытного и жестокого противника. Зашибись.

Куча уникальных магов — это тоже плохо. Против обычных стихийников и даже более редких магов крови или менталистов легко подобрать защиту. Потому что понятно, чего от них ожидать.

А вот с теми, у кого редкий дар, бороться гораздо сложнее. Тупо не знаешь, чего от них ожидать. Да и с чисто технической стороны проблематично — если не представляешь, как и какой магией будут атаковать, тяжело обороняться.

Поэтому выгода, о которой начала говорить Марго, должна быть ну очень весомой. Иначе ну его на фиг.

Я в любом случае не хочу бороться за жизнь Степана. Ну не бред ли? Только из чистого любопытства собираюсь выяснить, что Маргарита собирается предложить.

— На всякий случай, Денчик, — говорю я. — Зла на тебя не держу. Но хочу дать совет, знаешь какой?

— Какой?

— Сунь руку в штаны и нащупай там яйца. У тебя они, должно быть, мягкие, как холодец. Так вот, подумай над тем, как сделать их крепче. Иначе так и останешься сопляком до конца жизни. Ладно, пойду.

Что Денису, что Алисе явно неприятно слышать эти слова. Но, возможно, Окуневу пойдёт это на пользу. В конце концов, несмотря на поражение, он остаётся графом.

Блин, Олег мёртв! До сих пор не могу поверить. Неужели мы больше ни разу не попируем вместе? Обидно-то как.

Надо хотя бы его кухарку к себе переманить. Думаю, Олег был бы не против.

Побродив немного по развороченному лагерю, где пахнет дымом и кровью, решаю вернуться к Маргарите. Уже на подходе к палатке чувствую что-то необычное, как будто удар под дых. Меня прошибает волной маны, а потом в голове раздаётся голос:

«А вот и я! Соскучился?»

«Люся, блин», — потираю солнечное сплетение. — «Могла бы и предупредить. Ты вернулась, всё в порядке? Наша связь восстановлена?»

«Да. Я там ранеными занималась, и теперь мне надо отдохнуть. Ох, как хорошо в твоём духовном пространстве… Я прям как дома».

«Ты и есть дома, радость моя. Отдыхай».

Не успеваю войти в палатку, как в кармане звонит мобилет. Он, вообще-то, до хрена раз звонил за последнее время, просто я не обращал внимания или сразу сбрасывал вызов.

Смотрю на экран и решаю на этот раз ответить. Это может быть что-то важное.

— Алло?

— Ваше сиятельство! — раздаётся голос Василия Грозина. — С вами всё хорошо?

— Лучше не бывает. А у тебя как дела?

— Работаю, граф. Как вы наверняка уже знаете, капитуляция с обеими противниками подписана. Де-факто война выиграна, но де-юре предстоит ещё много работы.

— Не сомневаюсь, что ты с ней справишься.

— Конечно, ваше сиятельство. Я уже подготовил апелляцию и другие документы против чиновников, которые позволили объявить войну. Не сомневаюсь, там не обошлось без взятки. Я добьюсь, чтобы эти люди лишились должностей.

— Этого мало. Постарайся, чтоб они отправились на каторгу.

— Сделаю всё, что в моих силах, — обещает Грозин. — Но я звоню совсем по другому поводу, ваше сиятельство.

— Только не говори, что у нас ещё какие-то проблемы.

— Вовсе нет, наоборот. У нас появилась отличная возможность.

— Какая?

— До меня дошли слухи, что князь Корсакин при смерти.

— Корсакин? — хмыкаю я. — Князь Алтайского края?

— Именно, ваше сиятельство. Если вы не знаете, уточню — у него нет наследников. Ни детей, ни братьев, никакой родни, за исключением дальней. А теперь, после того как вы разгромили Ирисовых, вы стали одним из самых сильных графов на Алтае.

— Погоди-погоди. К чему ты клонишь?

— Полагаю, вы уже догадались, ваше сиятельство. Я говорю о том, что вам следует побороться за титул князя.

Несколько мгновений я молчу. Неожиданная перспектива, я об этом совсем не думал.

Хочется, конечно, развиваться и дальше, становиться богаче и влиятельнее. Но о том, чтобы стать князем, я как-то не помышлял.

Думал, буду развивать своё графство, увеличивать магическую силу и наращивать армию. А потом, в благоприятный момент, мы с Люсиль откроем портал в Эренд, найденный в Храме жуков.

Я вернусь в родной мир и обрушу молот праведной ярости на голову изменника Фредрика!

Но теперь, когда Грозин сообщает о такой возможности, я вдруг думаю о том, что это было бы классно. Ведь титул князя подразумевает большую власть, и нарастить достаточную мощь для вторжения в Эренд я смогу быстрее.

Потому что мощь нужна немаленькая. Только с одним Фредриком будет непросто справиться, он очень силён. А если он успел подчинить себе мир и создать армию — будет во много раз тяжелее.

Василий тем временем продолжает:

— После смерти Корсакина, которая может случиться со дня на день, нового князя назначит император. У вас есть шансы, по понятным причинам.

— По каким?

— Как я уже сказал, вы теперь являетесь самым богатым графом Алтая. Вы победили в оборонительной войне. Кроме того, вы разобрались с аномалией в озере и получили за это орден. Надо заручиться поддержкой местной знати и купечества, а в идеале — убедить князя назвать вас наследником.

— Это возможно? — недоверчиво спрашиваю я.

— Как знать. Вам лучше пообщаться с ним лично.

— Хм… А много других желающих побороться за титул?

— Думаю, достаточно. И да, наверняка это будет суровая борьба.

— Что ты имеешь в виду? — хмурюсь я.

— Не войну, если вы об этом подумали. Но полный набор дворянских приёмов — порочащие честь интриги и подставы, дуэли, деловое соперничество и так далее.

— Короче, война, только без насилия.

— Без прямого, ваше сиятельство, — подтверждает Грозин. — Несчастные случаи и неожиданные нападения третьих лиц вполне могут произойти.

Чувствую, как в крови начинает бурлить адреналин. Возможность побороться за крутой приз и утереть нос местным дворянам возбуждает. Тем более что если прямая война не светит — я вполне могу победить. Армия-то у меня пока не очень.

С другой стороны, нафига мне это? Можно спокойно развивать свой туристический и охотничий бизнес, продолжать добычу жемчужин, готовиться к мести… А здесь опять предстоит столько головняков, что крыша может поехать.

Молчу. Взвешиваю «за» и «против». Решение необходимо принять прямо сейчас, в таких делах тормозить нельзя.

«Ярослав, может, не надо?» — осторожно спрашивает Люсиль. — «У нас и так дел хватает. С целым княжеством непросто управиться. У тебя жена беременная, скоро и вторая может забеременеть. Может, выберешь более спокойную жизнь?»

Мысленно отмахиваюсь. Понимаю позицию Люси, понимаю, что она беспокоится за меня и Свету с Алисой, но принять решение должен сам.

— Так что, ваше сиятельство? — спрашивает Василий. — Вы хотите побороться за титул князя?

Глава 3

— Скажи честно, Василий, — усмехаюсь я. — Как думаешь, что я отвечу?

Грозин не любит улыбаться и смеяться. Мол, это не выглядит профессионально. Но сейчас я его не вижу, и в голосе явно слышна усмешка:

— Значит, приступаю, ваше сиятельство?

— Приступай. Поборемся за титул князя.

— Рад слышать. Я в вас не сомневался.

— От меня что-то нужно?

— Пока что нет. Полагаю, сначала вам необходимо разобраться с последствиями войны. Когда всё уляжется и вы вернётесь в поместье, я расскажу вам детали.

— Хорошо, Василий. Договорились.

Убираю мобилет в карман, и на плече моментально появляется заспанная Люся. Проходящие мимо пленные гвардейцы Окунева шугаются, увидев внезапное возникновение пушистой зверушки.

— Чего пялитесь? — недовольно бурчит на них Люсиль и скалит зубки.

— Простите, — бурчит один из них и опускает глаза.

— Топайте! — мой гвардеец тычет им в спины винтовкой.

— Да это та самая, говорю тебе, — шепчет другой пленник. — Та классная девчонка с белыми волосами.

— Гонишь, — шипит другой. — Я думал, она жена графа Котова или типа наложницы… Она что, не человек?

— Не человек! — кричит вдогонку альбиноска. — И слух у меня тоже нечеловеческий!

Пленники моментально затыкаются. Я позволяю себе короткий смешок и говорю:

— Да ладно, красавица. Тебе же приятно.

— Может быть, — уклончиво отвечает Люсиль. — Честно, я не очень понимаю, почему людям так нравится мой человеческий облик.

— Шутишь, что ли? Ты офигенно горячая. Если бы не жила в моём духовном пространстве — я бы с тебя не слезал.

— Пошляк! — фыркает Люся.

— Ага. И тебе это нравится.

— Вообще-то, я очень хочу спать и появилась по делу.

Взмахнув крыльями и случайно шлёпнув меня при этом по уху, Люсиль взлетает. Зависает в воздухе передо мной, внимательно оглядывая своими красными глазками.

— Ну и зачем ты полез в это дело?

— В какое? — я включаю дурачка.

— В княжеское!

— Стремлюсь к развитию. Мне недостаточно графства, даже богатого. В прошлой жизни, — понижаю голос, — я был владыкой целого мира. Думаешь, теперь мне хватит клочка земли и парочки гостиниц?

— У тебя их пять, а ещё деревня, рестораны и…

— Знаю-знаю. Это всё ещё в процессе окупаемости, и мне в любом случае этого мало. И вообще, с каких это пор ты осуждаешь мои решения?

— Я не осуждаю, — вздыхает Люся. — Просто беспокоюсь.

— А не надо за меня беспокоиться. Проблем и так хватает. Герцог этот непонятный, например. Если я заберусь повыше и стану князем, мало кто захочет меня укусить.

— По-моему, наоборот, появится много желающих занять твоё место, — помахивая крыльями, бурчит Люсиль.

— Это смотря как править. К тому же у меня большие планы не девочек, — оборачиваюсь на Алису, которая продолжает о чём-то беседовать с Денисом. — Понимаешь, хочу основать многочисленный род.

— Вот это мне нравится, — улыбается альбиноска. — Дети это счастье и всё такое.

— Угу. Наверное. Я пока что не понял. Дело не в счастье, а в том, что я смогу воспитать сильных наследников!

— Ох, мужчины… Детей любить надо, а не лепить из них великих воинов. Ладно, Ярослав, я поняла! Решение не осуждаю, буду помогать чем смогу. Как и всегда.

— Спасибо, дорогая. Я в тебе не сомневался.

Люсиль кивает на прощание и растворяется в воздухе. Чувствую, как она вернулась в духовное пространство, под сигил поглощения маны. Пускай отсыпается, она заслужила.

Захожу в палатку к Маргарите. Здесь лекарь, который творит над ней какое-то целительное заклятие. Заметив меня, он вздрагивает, но продолжает процедуру.

— Не ссы, бить не буду. Извини, кстати, за тот раз. То есть, разы. Я просто был на эмоциях.

— Всё хорошо, ваше сиятельство, — бурчит лекарь.

— По твоему тону не скажешь, что хорошо. Есть претензии?

— Нет, граф, никаких претензий.

— Точно? — у меня появляется настроение докопаться. — Смотри мне. Могу устроить, чтобы претензии были.

— Я не держу на вас даже малейшего зла, ваше сиятельство, — низко склонив голову, бормочет мужчина.

— Ладно, верю. Заканчивай, мне надо с ней поговорить.

Лекарь, помявшись, кивает. Наверняка он хочет сказать, что роженицу не следует беспокоить, но не решается. Поэтому через пару минут заканчивает с целительным заклятием и выходит из палатки.

Маргоша спит, прижав ребёнка к груди. Я подхожу к ней и бесцеремонно трясу за плечо.

— Доброе утро, стерва. Давай, рассказывай, что за выгоду я получу, если спасу Степанчика.

Маргарита как будто с трудом поднимает веки. Ребёнок у неё на руках шевелится и куксится во сне. Маргоша нежно гладит его по спинке и шепчет что-то успокаивающее.

— Какая милая картина, — наигранно улыбаюсь я. — Особенно если не знать о том, что ты отправила душу своего ребёнка в бездну. А внутри этого мальчика — старый подлый мудак.

— Прекрати, пожалуйста! — зелёные глаза Маргариты моментально наполняются слезами. — Как ты можешь быть таким жестоким?

— Это я-то жестокий? Кто из нас убивает детей? Ладно, плевать. Я тебе не голос совести. Рассказывай. Попробуй убедить меня, что спасение Степана того стоит.

Честно признаться, я немного лукавлю. Отдавать бывшего ведуна аристократу-наёмнику в любом случае плохая затея. Если он действительно решит его убить — ничего страшного, в общем-то. Для меня.

Думаю, что смогу убедить Бремзина в том, что я никак не участвовал в переселении душ. Во всём виновата Марго, и это чистая правда.

Однако даже если герцог поверит мне и не предъявит претензий, счастливое разрешение проблемы под сомнением.

Что, если он решит оставить Степанчика в живых? Тогда у меня появится потенциальная угроза, которую нельзя будет игнорировать. Сильный вольный отряд, полный необычных магов, а во главе — крутой герцог и его наследник, владеющий секретом переселения душ.

Так себе перспектива. Лучше задавить подобную опасность в зародыше.

И самый простой здесь вариант — это простить Степана Карповича и сделать его верным себе. Попытаться, по крайней мере.

Противно прощать предателя. Но давайте скажем, что это политический ход. В конце концов, я теперь граф. Решения надо принимать, исходя не из эмоций, а из трезвого расчёта.

Маг, который умеет переселяться в другие тела — охренительный союзник. А если он сумеет научить этому секрету меня и моих наследников, род Котовых станет, по сути, бессмертным.

Так что я в любом случае намерен оставить Степанчика себе. Но от выгоды, упомянутой Маргаритой, тоже не откажусь.

Пока я обо всём этом думал, она как раз собиралась с силами. Думала, наверное, с чего начать рассказ. Глядела в пустоту, поглаживая ребёнка по спинке.

— Ладно, — наконец, произносит она. — Слушай. Люсиль не единственный затерянный артефакт моего рода. Есть кое-что ещё.

— Я заинтригован, — честно признаюсь.

Ведь Люсиль офигенна и принесла мне огромную пользу. Её сложно назвать артефактом, она живая личность. Если у рода Ротановых припрятано ещё что-то подобное, и я могу это получить — будет офигенно.

— Поклянись, что никому не расскажет, — Маргоша глядит на меня исподлобья.

— Да ёп… Ты ставишь до хрена условий, дорогая. Я уже поклялся, что не расскажу Денису о том, кто отец. Обещал не убивать Степанчика, что там ещё? Почти согласился защитить его от Бремзина.

— Это родовая тайна, я не могу просто так рассказать!

— Ну и хрен с тобой, — направляюсь к выходу.

— Ты куда⁈ — восклицает Марго.

— Куда-нибудь. Домой, наверное. Надоело мне здесь.

Решительно выхожу из палатки и уже сделав шаг снаружи, слышу:

— Постой! Ярослав, вернись!

Не-а, Маргариточка, так просто не будет.

Провожу минутку на улице. Дышу свежим воздухом с примесью копоти и наблюдаю, как мои гвардейцы складывают трофейное оружие в грузовики. Слышу звуки из-за спины — Маргоша, кажется, решила встать и сама отправиться за мной.

Возвращаюсь в палатку. Так и есть. Бледная, на трясущихся ногах и с попискивающим младенцем на руках, она действительно решила отправиться за мной.

Вздыхаю:

— Ляг на место. Тебе нужен покой и всё такое.

— Как приятно, что ты обо мне заботишься, — саркастически бурчит Маргарита. — Подержи его, пожалуйста. Неудобно ложиться с ним на руках.

— Подержать? — изумляюсь я.

— Да. Осторожно только, надо головку придерживать, — Марго протягивает мне младенца.

Ох ты ж блин. Ну ладно, подержу минутку, не обломаюсь.

Даже любопытно. Я ни разу так близко не видел новорождённого, и уж тем более не держал его на руках.

Блин, а он прикольный. Крохотный такой, страшненький. Тёплый. От него исходит сильный, необычный запах, который мне не с чем сравнить. Но так, видать, пахнут младенцы. Ни с чем не перепутаешь.

— Да ты улыбаешься, — замечает Марго, улёгшись обратно на походную кровать.

— Чо? Тебе показалось. Забери свою личинку, — протягиваю ей ребёнка.

— Можешь грубить сколько влезет, — Маргарита принимает Степанчика. — Ты улыбался.Всё-таки есть в тебе родительские инстинкты.

— А у кого их нет? Только у таких отмороженных дур, как ты.

— Я уже пожалела о том, что сделала, — шепчет она. — Ладно. На мои чувства тебе плевать, я знаю.

— Не просто плевать, а дико и безудержно сра…

— Артефакт, — перебивает Маргоша. — Ещё одно сокровище моего рода. Это оружие. Родовой меч, принадлежавший моему прадеду. Он способен впитывать жизненные силы, поэтому нанесённые им раны никогда не заживают. Это тот самый меч, которым ранили Люсиль, когда она…

— Что⁈ — меня ослепляет вспышка и оглушает звонкий голос.

Люсиль появляется рядом в человеческом облике. Она, как всегда, одета в прозрачную тунику, едва скрывающую соблазнительные прелести.

Но настроения кокетничать у альбиноски точно нет, она в гневе.

— Ты говоришь о Шиповнике⁈ — восклицает она.

— Здравствуй, Люсиль, — холодно говорит Марго, сведя брови. — Потише, пожалуйста, ты разбудишь Степана.

— Да мне насрать!

Ого, от кого это Люся таких слов нахваталась?

Шучу, шучу, прекрасно знаю, от кого. Подсказка — у него огненно-рыжие волосы и бесконечно обаятельная улыбка.

— Ярослав! — Люсиль поворачивается ко мне. — Это очень сильное магическое оружие. Ты прекрасно видел, что оно со мной сделало.

— Видел. Эту рану ты не смогла просто так исцелить даже спустя семьдесят лет.

— Вот именно! Таким оружием можно ранить или убить даже бога… Вот только пользоваться им не сможет никто, кроме члена рода Ротановых. Так что не верь ей! — Люся тычет пальцем в Марго. — Она хочет, чтобы ты отыскал Шиповник, а затем использует против тебя же! И против меня тоже!

— Думаешь?

— Уверена!

— Всё не так! — утверждает Маргарита. — Понимаешь, я могу сделать так, чтобы Шиповник стал служить другому роду. То есть твоему, Ярослав.

— Не верь ей! — твердит Люсиль.

— Я и не верю, — пожимаю плечами. — За дурачка меня держишь, Маргоша? Я достану меч, который хрен знает где запрятан. Наверняка это будет опасно. А потом ты возьмёшь его, убьёшь меня и Люсиль. Отомстишь за сегодняшнее поражение. Такой план?

— Нет.

— Что-то похитрее?

— Нет! — настаивает Маргарита. Зелёные глаза сверкают в гневе. — Я искренне хочу, чтобы ты позволил моему… сыну выжить. Как я уже говорила, он моя плоть и кровь. Для меня нет разницы, что внутри его тела чужая душа. Я хочу, чтобы он вырос и прожил хорошую жизнь! А Рихард… Он почти наверняка его убьёт!

Сомневаюсь. Я бы не убил. Как только что сказала Марго, плоть и кровь никуда не делись. Может, тот родовой амулет даже не сумеет определить, что в теле младенца чужая душа.

А письмо, которое Маргоша якобы отправила — есть ли оно вообще? Даже если есть, то герцог Бремзин вполне может оказаться расчётливой хладнокровной скотиной. Такой же, как мать его сына. И решит оставить уникального мага себе. Он ведь любит чародеев с необычными способностями.

Поэтому кажется мне, что Маргарита затеяла какую-то очередную интригу. Как бы не совместно с герцогом.

Ведь чтобы привязать меч к моему роду, она должна остаться рядышком со мной. Как удобно — избегает обещанной ссылки и остаётся со своим ребёнком.

Но оружие-то, судя по всему, действительно охрененное. Наносит незаживающие раны даже магическим существам вроде Люси.

Если я вернусь в Эренд с таким мечом, Фредрику конец. Даже его волшебные живые доспехи вряд ли смогут устоять перед подобным артефактом.

Так что — почему бы не рискнуть?

— Ладно, согласен, — киваю я. — Клясться не буду, даже не проси.

Маргоша успевает только рот открыть. Сразу же закрывает, медлит пару мгновений и кивает.

Правильно, не хрен со мной спорить в её положении. Пусть радуется, что мы вообще разговариваем. Кто-нибудь более суровый уже давно отрубил бы ей башку.

Люсиль бросает на меня оскорблённый взгляд, но тоже ничего не говорит. Машет рукой, мол, дальше без меня, и исчезает.

— Шиповник спрятан на Изнанке. Так же, как была спрятана Люсиль. После того как она сбежала и погиб мой прадед, магическая сила рода стала почти нулевой. По сравнению с тем, что было раньше, по крайней мере, — объясняет Маргарита. — Так что можешь не переживать, я в любом случае не смогу завладеть мечом. Он просто выжжет мои каналы вместе с ядром.

— Допустим. Поэтому ты не пыталась его отыскать?

— Вообще-то, пыталась. И мой отец пытался. У него была идея, как с помощью нескольких сильных макров и сложного ритуала суметь подчинить энергию меча. Все записи об этом ритуале у меня.

— Прекрасно. Но ритуал — дело как минимум второе, — говорю я. — Меч-то где?

— Здесь есть проблема. Я точно не знаю. Единственное, что мне известно — он спрятан где-то здесь, на Алтае, — Маргоша вздыхает. — Помнишь, мы с Денисом ездили в эти края в свадебное путешествие?

— Помню. Я смотрю, ты времени зря не теряла. Пока наслаждалась медовым месяцем, успела наёмников по мою душу отправить. Заодно и артефакт поискала, — хмыкаю я. — Офигеть ты неугомонная! Даже восхищаюсь немного. Не была бы ты такой сукой, замуж бы взял.

— Ага, спасибо, — бурчит Марго, покачивая младенца. — В общем, я могу подсказать примерное место поисков. Дальше сам.

— Так себе сделка, честно говоря. Но хрен с тобой, принимается. Отдыхай пока что. Я прикажу, чтобы тебя доставили в моё поместье в целости и сохранности. Только учти, что придётся сидеть под замком.

— Понимаю… Спасибо, Ярослав. Ты очень благородно поступаешь, как истинный дворянин.

— Я не ослышался? — усмехаюсь я. — Это говорит та, кто раньше через слово называла меня то холопом, то безродным выродком? Охренеть. Котяра в шоке.

Посмеиваясь, выхожу из палатки.

Что ж, договорились. Сделка действительно не очень. Но по уже обдуманным причинам я не собираюсь отдавать Степанчика герцогу Бремзину. А Маргоша пусть думает, что я пошёл на это ради артефакта.

Хотя в проницательности ей не откажешь. Может, и догадывается, что на самом деле стоит за моим «благородным» поступком.

Вечером мы с Алисой возвращаемся в поместье. Гвардия, нагруженная трофеями, плетётся где-то позади. А нас встречает ужин и взволнованная Светочка:

— Наконец-то!

Светик сначала бросается на мне шею и расцеловывает, а потом нежно обнимает Алису.

— Всё в порядке? — спрашивает она, глядя брюнетке в глаза.

— Конечно, — Алисочка гладит Свету по волосам. — Ты как, дорогая? Великий Кот, те негодяи ничего тебе не сделали?

— Нет, — улыбается Светочка и целует Алису в щёку. — Ярослав вовремя успел.

— Кхм-кхм, — откашливаюсь я, поправляя Невскую башню. — Мне приятно, дамы, что вы так ласково заботитесь друг о друге. Но давайте как-то аккуратнее, что ли? А то не выдержу и нападу на вас.

Мои жёны переглядываются, хитро улыбаются и смотрят на меня. Глазки обеих сверкают, как алмазы.

— А мы не против, — говорят они в один голос.

Что же, приходится отказаться от ужина и сначала отправиться в спальню.

Света и Алиса в полной мере выражают мне свою благодарность за спасение. Да и друг по другу, кажется, они тоже успели соскучиться. В паре моментов мне даже показалось, что я в постели лишний.

Но это было так, мимолётом. На самом деле мы все трое классно провели время и никто не остался обиженным. По нескольку раз не остался.

А потом, немного отдохнув и приняв совместный душ, мы отправились ужинать.

Приготовленное мясо давно остыло, но Алисе не составила труда подогреть его с помощью своей магии огня.

Я честно решаю, что сегодня не буду думать о будущих конфликтах. Герцог-наёмник, борьба за титул князя — всё это будет, но позже. Сегодня я хочу просто насладиться ужином со своими прелестными жёнами.

Не повезло. Помимо двух больших дел, которые уже у меня имелись, появилось ещё одно.

Звонит мобилет. Я с недовольством достаю аппарат из кармана и смотрю на экран. Грозин или кто-то из офицеров?

А вот и нет. Очень неожиданный звонок, и у меня внутри как-то неприятно свербит, когда я вижу имя звонящего.

Потому что представляю, что может быть ему нужно. Этот человек вряд ли хочет просто поболтать.

Не исключено, что он узнал тайну, которую я и Степан в обличии Кирилла попытались тщательно скрыть.

— Слушаю, — я отвечаю на звонок.

— Добрый вечер, ваше сиятельство. Если можно вас так называть, — раздаётся в трубке невозмутимый голос. — Говорит граф Чернобуров. Обсудим законность вашего титула?

Глава 4

— Приветствую, Георгий Петрович, — отвечаю я. — Что вы имеете в виду?

— Хотите, чтоб я повторил? — бесцветно спрашивает Чернобуров.

— Уж потрудитесь. А то я не расслышал.

— Я намерен обсудить законность вашего титула. Потому что, судя по всему, он не принадлежит вам по праву.

Приплыли. Да, походу Чернобуров действительно раскопал информацию. Интересно, что его к этому подтолкнуло?

Только задаю себе мысленно этот вопрос, и сразу же нахожу ответ.

Маргарита и Степан. Сто процентов, я прям уверен! Ведь ведун прекрасно знал, что истинным наследником графского титула является Аслан, который сейчас носит фамилию Причернобуров.

Такая месть из могилы. Степан Карпович переродился, и теперь никак не может претендовать на мой титул, земли и всё остальное. Поэтому он просто решил лишить меня всего.

— Вы меня слышите, Ярослав? Простите, не знаю, как вас по отчеству.

— Алексеевич. То есть, Романович.

— Вы не уверены? — спрашивает Георгий.

Игнорирую вопрос, в котором мастерски скрыта издёвка. Молча встаю из-за стола, выдавливаю улыбку для своих красавиц и ухожу в другую комнату.

Так и не успел, блин, поужинать. А я весь день ничего не ел, если не считать трофейного сухпайка.

Не включаю свет. Подхожу к широкому окну, смотрю на свои владения, залитые холодным светом луны. Открываю окно, впуская в комнату прохладный горный воздух. Мне сейчас не помешает освежиться.

После секса я хорошо расслабился и действительно сумел отодвинуть все думки в сторону. Благодаря Чернобурову в башке теперь опять бешеная круговерть. Я раздражён и даже зол.

А главное — я чувствую угрозу. Настоящую и близкую. Герцог Бремзин где-то далеко, и не факт, что мы вступим в конфликт. Граф Чернобуров гораздо ближе, и у него есть реальные основания лишить меня титула. Причём вполне законно.

Не говоря уж о кровавой славе графа — не так давно он размотал несколько сильных родов в Красноярске. С таким противником стоит считаться.

— Ярослав Романович, — напоминает о себе Георгий. — Я не вовремя? Могу перезвонить через полчаса. Или наведаться лично.

— Да пожалуйста, приезжайте. Курортный сезон уже закончился, но я найду чем вас развлечь.

— Боюсь, что если я приеду, то не отдыхать. А совсем наоборот.

— Трудиться? — хмыкаю я.

— Давайте назовём это так.

— А давайте вы мне просто расскажете, в чём суть претензий. Почему это вы вдруг сомневаетесь, что я ношу титул не по праву?

— Полагаю, вы и сами прекрасно знаете.

— Понятия не имею, — вру я.

Чернобуров недолго молчит, а потом спрашивает:

— Помните, когда мы встречались на моём лесокомбинате, я говорил, что у меня есть друг, похожий на вас?

— Что-то припоминаю. Тоже рыжий, тоже сирота, одного со мной возраста. Ну и что?

— А то, что я выяснил — он является сыном вашего деда, Алексея Котёнкина. То есть обладает большими правами на титул, чем вы.

Твою мать, сука, дерьмо!

Всё-таки он и правда знает. И да, я почти уверен, что это дело рук Степана. Ведь до этого Георгий ничего не подозревал.

— Глупости. Тот ребёнок погиб. Ваш друг не имеет отношения к моему роду.

— А у меня есть доказательства, что это не так, — спокойно парирует Чернобуров. — Вопрос лишь в том, чтобы организовать судебный процесс.

— Совсем недавно уже состоялся один процесс. И судья — между прочим, член Дворянской палаты — постановил, что титул принадлежит мне. Даже в обход старшего брата.

— Недавно убитого вами же, не так ли?

— Так, — не отрицаю я. — Только это семейное дело, советую не лезть в него. Что касается другого наследника, которым якобы является ваш друг, суд принял, что он погиб. Вот и всё.

— Повторяю, Ярослав Романович — у меня есть доказательства. И связи в Дворянской палате. Пересмотреть решение будет несложно.

Понимаю, что Георгий прав. Соколовский или любой другой судья с радостью отдаст мой титул этому Аслану. Потому что так положено по закону наследования. Строгое следование традициям — фундамент аристократии.

Ну и что мне делать-то теперь⁈ Наверное, впервые в жизни чувствую беспомощность. Это чувство бесит так сильно, что я готов разнести всё вокруг.

Только это не поможет. Я не смогу уничтожить законы и права, прописанные в них. Если Чернобуров действительно нарыл какие-то доказательства, мне пипец.

Выход есть, конечно. И даже не один. Только сначала надо понять, как Георгий намерен решить вопрос.

— Ну и чего вы хотите? — спрашиваю я.

— Решить проблему без лишней суеты. И без крови, само собой. Кстати, слышал, вы только что победили в короткой войне. Поздравляю.

— Угу, спасибо. Как именно вы хотите решить проблему?

— Договориться, само собой, — отвечает Георгий. — Понимаете, Аслан не хочет отправляться на Алтай и заниматься делами графства. Он проходит обучение в военной академии, и намерен продолжать служить мне после её окончание.

Звучит неплохо, но я справедливо полагаю, что это не конец. Поэтому терпеливо жду, что скажет Чернобуров дальше.

— Однако я не могу оставить всё просто так, — говорит он. — Раз титул принадлежит Аслану по праву, он должен его получить.

— Зачем?

— Так будет правильно.

— Для кого правильно? — хмыкаю я. — То есть вы хотите забрать у меня титул и оставить графство без правителя, так, что ли?

— Вот мы и добрались до сути, Ярослав Романович. Я предлагаю вам добровольно передать титул Аслану, а он назначит вас своим наместником. Условия предложим щедрые, не менее половины всех доходов графства и полную свободу действий. За небольшим исключением вроде права объявления войны и других важных решений.

Ах вот оно что… Понятно.

Не знаю, почему, но такой вариант бесит ещё сильнее, чем если бы меня просто вышвырнули с уже насиженного места.

Хотя нет, знаю. Это, сука, унизительно. Я больше не буду графом, я останусь всего лишь наместником другого человека. Не правитель, а управленец.

Нет уж, так не пойдёт! Я столько трудов положил ради того, чтобы получить этот титул. Да и крови пролил немало, своей в том числе. И теперь мне предлагают просто уступить графство кому-то другому, кто и пальцем ради него не пошевелил?

Хренушки!

Глубоко вздыхаю, чтобы не выплеснуть кипящую внутри меня злость.

— Я должен посоветоваться с адвокатом, — цежу сквозь зубы.

— Конечно! — легко соглашается Чернобуров. — Давайте созвонимся завтра, в это же время. Надеюсь, вы успеете принять правильное решение.

— Правильное для вас? — не выдерживаю я.

— В первую очередь для вас. Потому что если мы будем вынуждены подать в суд, то наместником вы не останетесь. Аслан выгонит вас из рода.

— Советую не угрожать, — уже рычу я. — Или рассказать вам, как заканчивают мои враги?

— Я наслышан, — голос Чернобурова обретает твёрдость. — Должно быть, и вы наслышаны, как заканчивают мои. Предлагаю не становиться врагами, и решить вопрос полюбовно. До связи, Ярослав Романович.

— Ага, пока, — бросаю трубку.

В прямом смысле бросаю. Швыряю мобилет на пол, усилив бросок маной. Несчастный мобилет разлетается на части с глухим треском.

Глубоко вздыхаю и падаю на кресло. Пришла беда, откуда совсем не ждал. Теперь хочешь не хочешь, надо как-то с этим разбираться.

— Ярослав, всё в порядке? — в тёмную комнату заглядывает Алиса.

— Конечно, радость моя. Извините, что не смог поужинать с вами. Важный звонок.

— Который, судя по всему, тебя разозлил, — Алисочка смотрит на осколки мобилета.

— Немножко, — улыбаюсь я. — Дай, пожалуйста, свой мобилет. Надо позвонить Грозину.

Ненадолго возвращаюсь в столовую, целую обеих жён. Убеждаю их, что всё в порядке и беспокоиться не о чем. Света и Алиса отправляются спать.

Я проглатываю ужин, не чувствуя вкуса, и звоню Василию.

— Да, ваше сиятельство?

Голос у моего юриста сонный. Должно быть, я его разбудил, поздно ведь уже. Но мне плевать, дело не терпит отлагательств.

— Приходи в поместье. Срочно.

— В чём дело, граф? Может, мы…

— Срочно в поместье, — с нажимом говорю я.

Василий бурчит «хорошо» и минут через десять садится напротив меня. Он живёт в отдельном домике на территории имения, поэтому добирается быстро. Даже брюки и рубашку успел надеть.

Рассказываю Грозину, что к чему, и спрашиваю, что мы можем сделать. Василий молчит, глядя в одну точку, а потом говорит:

— Мы в заднице, ваше сиятельство.

Снова молчание. Жду, но Грозину, кажется, нечего добавить.

— И всё? Мы в заднице? Ты ничего не можешь сделать?

— Если у графа Чернобурова действительно есть доказательства, то ничего. Суд в любом случае встанет на его сторону. Если вы откажетесь передать титул, вас объявят узурпатором и мятежником. Последствия вы представляете.

Скриплю зубами, но понимаю, что Василий прав. Капец. Я только-только получил титул, только начал развивать графство, победил в войне, и на тебе!

Делаю парочку глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Не помогает.

— Ладно, — говорю я. — Допустим, что так. Выбора нет, и титул графа я в любом случае потеряю. Но что насчёт титула князя?

Грозин стучит пальцами по подлокотнику кресла, а потом говорит:

— Вариант. Вы в любом случае не можете носить два титула, графство пришлось бы кому-то передать. Надеюсь, у нас получится договориться с графом Чернобуровым, чтобы он не торопился начинать судебный процесс. А как только вы получите титул князя, то добровольно передадите титул графа Аслану.

Интересно получается! Я уже в любом случае решил, что хочу княжить. А теперь выходит, что у меня и выбора особого нет. Если не смогу возвыситься, то упаду гораздо ниже, чем есть сейчас.

Охренительно. Просто великолепно. Разве можно придумать лучшую мотивацию⁈

Чувствую, как уходит бессильная злоба, уступая место азарту и здоровой агрессии. Даже улыбка просится на лицо.

Пугающая, должно быть, улыбка. Потому что Василий смотрит на меня так, будто я внезапно превратился в чудовище.

— Всё в порядке, ваше сиятельство? — спрашивает он.

— Более чем! — восклицаю я. — Скажи-ка вот что. Если я стану князем и передам титул графа Аслану, что будет с владениями?

— Поместье, земли вокруг и Котёновка — родовые владения, они в любом случае достанутся Аслану. А вот земли и недвижимость, которые мы с вами приобрели на том берегу — другой разговор. Если коротко, то я думаю, мы сможем их забрать.

— Превосходно, — киваю я. — Теперь рассказывай, что надо сделать, чтобы получить титул князя. Я намерен сделать это в ближайшее время.

— В ближайшее время вы можете разве что убедить князя Корсакина назвать вас преемником. Пока он не умрёт, титул останется при нём.

— Это вопрос решаемый, — отмахиваюсь я.

У Грозина округляются глаза:

— Ваше сиятельство, вы же не имеете в виду…

— Что? Прикончить старика? Нет, конечно. Ты же сказал, что он уже при смерти, зачем руки пачкать? Рассказывай, что делать.

Василий начинает сыпать юридическими терминами и тонкостями законов наследования. Большую часть я пропускаю мимо ушей, всё равно не мне этим заниматься. Но в общих чертах вникаю, потому что надо понимать, куда влезаю.

Если упростить, то есть два варианта.

Первый — князь Павел Корсакин сам называет меня наследником и подписывает соответствующие документы. В этом случае вообще никаких проблем. Как только старый князь скончается, я просто займу его место.

Второй — князь умрёт, не назвав преемника. В этом случае нового князя назначит император Кречет. У меня есть шансы, но никто не знает, что взбредёт в голову Петру Алексеевичу.

Как правило, князя в подобных случаях назначают из местных дворян, уже имеющих титул. Однако может случиться так, что титул достанется какому-нибудь московскому выскочке, который вовремя чмокнет императорский зад.

Есть ещё и третий вариант. Корсакин может назвать наследником кого-нибудь другого вперёд меня. И эти «кто-нибудь другие» уже наверняка осаждают двери княжеского поместья. Всему Алтаю, да и не только Алтаю известно, что у князя нет наследников. Слухи о его скорой смерти тоже наверняка распространились.

— Ладно, понял, — я выпрыгиваю из кресла, будто распрямившаяся пружина. — Прикажи подать мне машину. Поеду к Корсакину прямо сейчас.

— Правильно, ваше сиятельство, — Василий тоже поднимается. — Откладывать не стоит.

— Переговоры с Чернобуровым оставляю на тебя. Можешь пообещать ему денег или ещё что-нибудь за ожидание.

— Можете положиться на меня, ваше сиятельство, — кланяется Грозин.

Меньше чем через полчаса я уже еду по ночной дороге. Водитель позёвывает, но сбрасывать нас в пропасть вроде не собирается. На всякий случай прошу его остановиться на минутку и леплю мужику на лоб печать Бодрости.

— Ох ты! — восклицает он и аж подпрыгивает на сиденье. — Ну, сейчас полетим, ваше сиятельство!

— Ты давай аккуратнее. Скоростной режим соблюдай и всё такое.

— Так точно, ваше сиятельство!

Теперь я не боюсь, что водила вдруг уснёт за рулём, зато меня самого начинает клонить в сон. Денёк, что ни говори, вышел напряжным.

Итак, едва я разобрался с войной, у меня появились новые большие цели.

Первая и главная — получить титул князя. Если мне это не удастся, я получу сокрушительный урон дворянской чести и вряд ли смогу её восстановить. Получить другой титул будет крайне проблематично, потому что меня никто не будет воспринимать всерьёз.

Конечно, есть вариант тихонечко прихлопнуть Аслана Причернобурова. Но тогда его дружище граф наверняка захочет прихлопнуть меня. А связываться с Чернобуровым что-то не очень хочется.

Я ни в коем случае не боюсь, но с уважением отношусь к силе Георгия — как к личной, так и к силе рода. Бодаться с таким соперником опасно. Если можно этого избежать, то лучше так и сделать.

Гораздо проще убедить князя Корсакина назвать меня преемником, оставить графство Аслану, а самому стать князем. В этом случае Причернобуров вовсе окажется подо мной, муа-ха-ха.

Ладно, с делами княжескими всё понятно. Уже приступаю.

Вторая цель — разобраться с герцогом Рихардом Бремзиным. Пока непонятно, когда он решит наведаться ко мне и с какими целями. Скорей всего, на дружескую встречу рассчитывать не стоит, ведь герцог-наёмник думает, что я убил его сына.

Ну как убил — уничтожил душу и подселил в его тело душу своего брата. Который на самом деле не мой брат, а старый хитрый ведун.

Запутано. Хрен объяснишь. Даже если объяснишь — не факт, что поверят. Тем более что эти махинации с переселением душ провернул не я, а сам Степан и Маргарита.

Единственное, что здесь можно сделать, это как можно больше узнать о Бремзине и его отряде. Чтобы в случае чего иметь козыри для борьбы с ними.

Звоню Грозину и прошу этим заняться. Да, я уже достал себе новый мобилет. Забрал у Алисочки, если быть точным, а ей оставил денег на другой.

Василий обещает выяснить о герцоге всё, что можно. Не лично, потому что у него и так дел хватает. Но Грозин успел нанять себе надёжных помощников. Так что я уверен, информация будет, и скоро.

Третья цель — Шиповник. Не такая горящая, как другие, но не менее важная. Поскольку с помощью этого меча я могу значительно облегчить свою месть Фредрику. Да-да, я не отказался от мысли вернуться в Эренд и покарать предателя.

Пускай это займёт десять лет, или даже десятки — я обязательно вернусь.

Ах да, есть ещё и четвёртая цель. Камни Мироздания. В последнее время некогда было заниматься ими, а ведь пора бы уже. Я стал значительно сильнее, можно попробовать разрушить печати, которые скрывают доступ к Камням.

Между прочим, значительная часть этих печатей основана на жизненной энергии. А значит, Шиповник поможет с ними справиться.

Как интересно получается, все мои цели переплетаются в тугой канат.

Чтобы не лишиться титула, надо получить другой титул.

Чтобы свершить свою месть, надо достать Шиповник.

Чтобы достать Шиповник, надо помочь Маргарите и спасти Степана от рук герцога Бремзина.

Не удивлюсь, если появятся какие-то факторы, которые окончательно слепят всю эту движуху воедино.

С этими мыслями начинаю засыпать. Поудобнее устраиваюсь на заднем сидении автомобиля. Бросаю взгляд на плывущее за окном ночное небо и тёмные массивы гор. Закрываю глаза…

— Ваше сиятельство! — вдруг восклицает водитель.

— Что? — бурчу я. — Только задремать успел.

— Подъезжаем, ваше сиятельство.

Открываю глаза. Нифига себе только задремал, уже рассвет. Оказывается, вчера я действительно вымотался. Вся ночь пролетела, как мгновение.

— Хорошо, что подъезжаем, — говорю я.

— Дык это… Не думаю, что нас пустят.

— О чём это ты? — смотрю в лобовое стекло.

Хм. Ну да. Если на дороге стоит броневик и группа вооружённых солдат — это вряд ли приглашение.

А то, что стволы смотрят в нашу сторону, совсем непохоже на «добро пожаловать».

Глава 5

— Тормози, — приказываю я.

— А может, не надо? — спрашивает водитель. — Вдруг палить начнут. Машина-то у нас бронированная.

— Так я тоже бронированный. Тормози.

Автомобиль останавливается, и я выхожу наружу. Мигом оцениваю количество противников. Восемь солдат, вооружены винтовками. Двое одарённых. Один слабенький, и аура у него, так сказать, дружелюбная. Целитель или, возможно, маг-защитник.

Зато второй чародей выглядит весьма агрессивно. Высокий черноволосый мужик с густыми бровями и острой козлиной бородкой. Ранг у него не меньше третьего точно. Справлюсь, конечно, если будем драться. Но придётся попыхтеть.

Только сначала надо разобраться, что это вообще за ребята и какого хрена они перегородили проезд к поместью князя.

Я догадываюсь, в чём здесь дело. Но надо убедиться. И понять, чьи это люди.

Маги, вероятно, ощущают мою силу, потому что отдают солдатам приказ занять укрытия. Черноволосый маг выходит мне навстречу. Ясно, он тут главный.

— Граф Котов! — представляюсь я, подойдя чуть ближе. — Вы чьих будете, холопы?

Провоцирую сознательно. Во-первых, мне не нравится, когда кто-то преграждает путь. Во-вторых, если они атакуют — это мне же на пользу. Можно будет сказать, что я стал жертвой немотивированной агрессии. Чьи бы люди это ни были.

То, что они не из княжеской гвардии, я уже вижу. Гербы не те.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — бурчит черноволосый. — Меня зовут Евгений Просурков. Помощник барона Суркова.

— Ага, понятно. Скажи-ка мне, Женёк, по какому праву вы загородили проезд?

— По приказу барона, — хмурится Просурков.

— Это и так понятно. Я спросил, по какому праву? Дорога княжеская. При чём здесь барон?

— У них с князем Корсаковым переговоры. Его высочество позволил нам обеспечить их безопасность.

— А-а, понятно. Тогда ладно. Убирайте свой драндулет, я проеду.

С этими словами разворачиваюсь и топаю обратно к машине, оставив Евгения в недоумении.

— Подожди… те! — вовремя исправляется он. — Боюсь, что проехать не получится. Ваше сиятельство.

— Это ещё почему?

— Я же сказал, — снова хмурится Просурков. — Мой барон и князь ведут переговоры, и…

— Так я тоже на переговоры, — развожу руками. — Может, сомневаешься?

— Никак нет, ваше…

— Тогда пасть закрой и пропусти, червь безмозглый.

Евгений несколько мгновений тупит, а затем тянется в карман.

— А ну замри! — приказываю я. — Что собрался делать?

— Собираюсь позвонить барону.

— Зачем? Собираешься спросить, можно ли меня пропустить?

— Ну… да.

— Если он скажет, что нельзя, то не пропустишь?

— Угу, — кивает Просурков.

— Ты понимаешь, что в этом случае я тебе башку оторву? — усмехаюсь я. — Вот смотри, Женёк, выбор у тебя простой. Либо пропускаешь, либо нет. Если пропускаешь — я спокойно еду дальше. Если нет, то я сначала убиваю всех вас, сталкиваю броневик в пропасть и уже затем спокойно еду дальше. Мне любой вариант подходит, я не против размяться. Ты к какому склоняешься?

— Кхм. Ну, наверное, к первому.

— Да не наверное, а точно. Здесь и думать нечего. Не вздумай доставать свой сраный мобилет и отойди в сторону, опарыш.

Видно, что у Евгения идёт внутренняя борьба. Нарушать приказ своего барона он не хочет, но голову на плечах тоже было бы неплохо сохранить.

Спустя полминуты раздумий Просурков всё же решает остаться с головой и приказывает отогнать бронемашину в сторону. Я сажусь в свой автомобиль, и мы спокойно проезжаем дальше.

М-да, всё именно так, как я и думал. Порог княжеского дома уже обивают желающие получить вкусный титул. Да не просто вкусный, а вкуснейший. Ведь крупнее княжеского титула, кроме императорского, в Российской империи нет.

Поднимаемся по узкой горной дороге, щурясь от бьющего в глаза рассветного солнца. А когда начинаем спускаться, взору предстаёт поместье князя.

Внушительно. Огромный особняк в форме буквы Н, целый парк и озеро на территории, не говоря уже о нескольких хозяйственных постройках и башнях по углам.

Башни, судя по всему, являются генераторами магических куполов для защиты в случае нападения.

Территория окружена высоким забором, и внутрь ведут единственные ворота. Возле них стоит блестящий чёрный автомобиль, а рядом с ним — несколько человек. Вооружённые солдаты и невысокий тип в сером деловом костюме.

Этот тип, надо полагать — сам барон Сурков. На его макушке блестит под лучами солнца лысина, обрамлённая жиденькими волосёнками. Барончик выглядит всполошённым и бегает перед воротами туда-сюда.

Когда Сурков видит нашу машину, то резко останавливается. Мгновение стоит недвижимый, а потом начинает топать ногами, как рассерженный мальчишка, орать и махать руками.

— Кажется, его благородие недоволен нашим появлением, — замечает водитель.

— Ещё бы, — фыркаю я. — Тормози.

Выхожу из автомобиля, создаю печать Скорости и моментально оказываюсь рядом с Сурковым. У того расширяются глаза, а жидкие волосёнки взметаются от порыва ветра.

Его охранники даже оружие поднять не успевают. Если б я хотел убить барона, тот бы уже валялся на земле и захлёбывался кровью.

Но убивать его я не собираюсь. Просто решил эффектно поздороваться.

— Приветствую, ваше благородие! — хлопаю Суркова по плечу и протягиваю руку. — Граф Котов, Ярослав Романович. Рад знакомству.

— А-а, это вы, — щурится барон, пытаясь не показывать испуга. — Барон Сурков, Валерий Сергеевич.

Валерий пожимает мне руку. Он ниже меня на голову, в два раза уже в плечах, а ещё от него исходит неприятный кислый запах. Как от сгнившей капусты.

Отхожу на шаг, не желая вдыхать это амбре. Делаю глубокий вдох свежего утреннего воздуха и оглядываюсь по сторонам.

— Красиво здесь, а? Горы, пихты. Озеро чудесное просто. Вы давно здесь стоите, барон?

— Я могу узнать, что вы вообще здесь делаете, граф? — бурчит Сурков.

— То же, что и вы, полагаю. Пришёл договориться с князем о том, чтобы стать его наследником. Вы же поэтому велели своим людям перекрыть дорогу? Чтобы никто другой не помешал вашим переговорам?

Валерий тушуется и едва открывает рот, чтобы оправдаться, как я его перебиваю:

— Вижу, что переговоры не удались. Князь отказался вас впускать?

— Он игнорирует всех визитёров, — бормочет Сурков, оттягивая воротник рубашки. — Знаете, есть ощущение, что его высочество уже скончался.

— А в поместье что, никого больше нет? — удивляюсь я, оглядывая огромный дом.

— Никого.

— Как это? Разве можно жить в таком поместье и не содержать слуг? А охрана? А…

— Неужели вы не знаете? — щурится Валерий. — Ах да, вы ведь совсем недавно в наших краях. Но слава о вас гремит по всему Алтаю!

— Я бы сказал, по всей России, — не упускаю шанса похвастаться.

— Вы про закрытие прорыва в Телецком озере? Достойное деяние, не спорю. Но вот все остальные вызывают у благородных людей недоумение.

— Чего? — хмурюсь я.

— Вы убили родного брата. Устроили покушение на союзника, — Сурков даже пальцы начинает загибать. — Говорят, устроили резню в поместье Ирисовых…

— Всё брехня. Ну, почти всё. Брата я действительно убил, но он первый начал.

— В общем, я не думаю, что у вас есть шансы на титул князя, — растягивает тонкие губы барончик.

— Это не вам решать. А либо хозяину этого дома, — киваю на поместье, — либо императору. Но начнём с хозяина. Так вы говорите, он живёт здесь один? Как это вообще возможно?

— Да очень просто. Князь Корсакин — призыватель пятого ранга. Роли слуг и охраны в его доме исполняют магические существа. Он затворник, каких поискать. Говорят, не выходил за эти ворота, — Сурков щёлкает пальцем по толстым прутьям, — уже лет семь.

Оглядываю ухоженный газон и подстриженные кустики в парке за забором. Всем этим занимаются магические существа? Духи или там элементали какие-нибудь?

Прикольно. Надо будет тоже нанять крутого призывателя. Тогда не придётся слуг кормить, и предательства можно не опасаться. А то у меня пунктик на этом, который в последнее время стал только серьёзней.

Интересно, почему все так не делают?

«Наверное, потому, что призыватель — весьма редкий дар», — раздаётся в голове голос Люсиль. — «Доброе утро».

«Привет, дорогая. Выспалась?»

«Более-менее. Ярослав, не вздумай соваться за ворота без приглашения. Я чувствую сильную магию. Артефакты и печати и… не знаю, что ещё. Даже тебя, в твоём трёхслойном доспехе, на клочки разорвёт».

«По-твоему, я этого всего не чувствую? Но спасибо за предупреждение».

— Так, я что-то не пойму, — поворачиваюсь обратно к Суркову. — Если князь уже семь лет не выходил из поместья, как узнали, что он при смерти?

— А вот это очень интересно, Ярослав, — щурится барон. — Позволите называть вас просто по имени?

— Можно даже на «ты», если хочется. Не люблю официоз.

— Как скажешь, — кивает Валерий. — Так вот, несколько дней назад в поместье князя прибыл целитель из Барнаула. Сильный целитель, такого просто так не вызывают.

— Мало ли, может, дедушке поплохело.

— Дедушке, между прочим, сто тридцать лет, и я бы не рискнул его так называть, — хмурится Сурков.

— Ха! Ты только что назвал.

— Ты… — барон слегка поражён моими простецкими манерами. — Ладно. Слушай дальше. Целитель по пути обратно остановился в поместье графа Смородина. Там он поделился секретом, что у князя редкое магическое заболевание. Что-то с ядром, одним словом — скоро он лишится волшебной силы.

— Ага, — до меня начинает доходить. — А если он её лишится, то и помрёт очень скоро.

— Очень скоро, — эхом отзывается Сурков. — Граф Смородин сразу же отправился сюда, надеялся уговорить князя сделать его преемником.

— Все мы здесь за этим, — улыбаюсь я.

— Да. Кстати, обрати внимание, вон едет несколько всадников. Совсем мои люди не справляются, — бормочет Валерий.

Поворачиваюсь. Действительно, по той же дороге, по которой недавно ехал я, спускается несколько конных. Ещё одни желающие убедить Корсакова в том, что их заднице будет на княжеском троне лучше всего.

Чувствую, скоро здесь будет не протолкнуться. И чем больше будет собираться людей, тем меньше вероятность того, что обойдётся без драки.

— Ну понятно, — киваю я. — Целитель проболтался, а потом слухи разошлись, и вот мы здесь.

— Совершенно верно, — кивает барон. — Вопрос только в том, как нам достучатся до князя. И что делать, если он уже скончался. Чувствуешь, какие сильные там магические ловушки?

— Ещё бы. Там шагу не ступишь.

— Вот-вот, Ярослав. А если Павел Егорович мёртв, немногие смогут справиться с этими ловушками.

— Я справлюсь.

Сурков усмехается.

— Эх, в молодости я был так же самонадеян.

— Я самоуверен. Чувствуешь разницу? — втыкаю взгляд в хилую тушку барона. — Хотя нет, у слова «самоуверен» негативная окраска. Я уверен в себе. Так лучше звучит?

Валерий мнётся и не знает, что ответить, а всадники тем временем приближаются к нам.

— Доброе утро, господа! — представляется их лидер и спрыгивает с лошади.

Высокий и плечистый, с длинными золотистыми кудрями и обаятельной улыбкой. Голос у него могучий, громкий. Сразу располагает к себе — если тебе нравятся мужчины в сексуальном плане. Я же с ходу испытал неприязнь к этому холёному белозубому красавчику.

— Валерий Сергеевич, рад видеть. А с вами, юноша, мы незнакомы, — блондин, продолжая широко улыбаться, прижимает руку к груди. — Граф Смородин, рад знакомству.

— Граф Котов. Можно просто Ярослав. Что, пришёл попытать счастья второй раз?

— О, тот самый Ярослав Котов! Вижу, слухи не врут, вы действительно грубы и беспардонны. Меня зовут Даниил Николаевич, — Смородин элегантным жестом откидывает свои блестящие волосы в сторону. — Попрошу обращаться ко мне именно так.

— Ты мне не указ, Данилка. Классные кудряшки, тебе их жена завивает? Или муж, кто там у тебя?

Сурков невольно хрюкает от смеха, а Смородин покрывается багровыми пятнами. Через силу продолжает улыбаться, только теперь его улыбка похожа на оскал.

Сам не знаю, зачем я решил его оскорбить. Просто бесит. Не смог удержаться.

А ведь надо держаться! Это раньше, когда я был простым парнем, можно было посылать на хрен кого угодно. Ну, почти кого угодно.

Теперь я дворянин и общаюсь с равными. В обществе аристократов не принято посылать друг друга на хрен. Точнее, это надо делать вежливо.

— Прошу простить, я что-то не выспался, — решаю крутануть педали назад, пока не поздно. — Отличная причёска, ваше сиятельство. Передавайте супругу моё восхищение.

Да млять! Что со мной не так⁈

— Интересный экземпляр, — говорит Даниил, потирая раздвоенный подбородок. — Воистину, можно получить дворянство, но низкое воспитание очень сложно вытравить. Лично я считаю, что и вовсе невозможно.

— Отлично, любезностями мы обменялись, — говорю я. — Теперь давайте решать, как быть. Нас здесь трое. Кто-нибудь ещё собирается претендовать на княжеский титул?

— До вчерашнего дня я бы сказал, что граф Ирисов, — вмешивается Сурков, проводя рукой по лысине. — Теперь же, вероятно, только мы.

— Очень жаль, четвёртый бы не помешал, — вздыхаю я.

— Зачем это? — зычно интересуется Смородин.

— Ну как? Устроили бы дуэльный матч на выбывание. Кто последний останется — тот имеет право пообщаться с князем.

— Какой кошмар, — качает головой Даниил. — И вы действительно считаете себя аристократом?

— Конечно, Данилка. По-твоему, все дворяне обязательно должны делать завивку и везде общаться как на великосветском приёме?

— Это показатель хорошего тона! А личная сила не показатель хорошего князя, так что ваша идея с дуэлью в любом случае несостоятельна.

— Ладно, так в любом случае будет неинтересно. Я вас обоих без проблем поломаю, даже если одновременно будете нападать.

— Ну-ну, — бурчит Сурков.

— Я бы не был так уверен! — поддакивает Смородин, вскидывая двойной подбородок.

— Попробовать хотите? — усмехаюсь я.

Неожиданно раздаётся громкий скрип, от которого у меня сводит зубы. Валерий подскакивает на месте и отбегает к своим солдатам. Лошади Смородина и его молчаливых спутников испуганно ржут. Сам Даниил к его чести, даже бровью не ведёт.

Как и я, впрочем.

А скрип раздался от ворот. Здоровенные железные створки медленно-медленно расходятся в стороны, открывая нам проход.

«Ярослав, я чувствую сильную магию», — обеспокоенно тараторит Люсиль. — «Что-то будет сейчас, что-то будет!»

«Не парься, разберёмся… Кажется, мы просто разбудили старого князя».

«Ага, или кого-то из его призванных чудовищ!»

«Хм, вполне возможно. Сейчас узнаем».

— Полагаю, умереть спокойно вы мне не дадите, — раздаётся громкий голос.

Он исходит, кажется, отовсюду. Звучит одновременно снаружи моей головы и внутри неё. Судя по всему, у остальных такое же чувство. Сурков мотает плешивой головёнкой туда-сюда, Смородин недоверчиво хмурится, почёсывая ухо.

— Я всё понимаю. Вы хотите получить мой титул, — продолжает голос. — Честно говоря, я бы предпочёл не заниматься этим. Я хочу уйти, а назначением нового князя пусть займётся император.

— Доброе утро, княже! — восклицаю я. — Прекрасно вас понимаю. Тогда зачем вы с нами говорите?

— Затем, что мне понравилась твоя идея, граф Котов. Вы трое — барон Сурков, граф Смородин и граф Котов — войдите на территорию. И затем — деритесь!

— Драться? — недоверчиво переспрашивает Валерий.

— Вы настоящий провокатор, Ярослав, — поджав губы, говорит Даниил.

Я только плечами, пожимаю.

— Именно, драться! — подтверждает голос. — Я против смертей, поэтому сражайтесь до сдачи или пока соперник не сможет продолжать бой. Тот, кто победит, получит право поговорить со мной. Только поговорить, понятно?

— Предельно понятно, ваше высочество, — я кланяюсь воздуху. — Другие правила есть?

— Никакого оружия, только магия. А теперь пройдите за ворота и приступайте, пока я не передумал!

Глава 6

Мелкий гравий хрустит под ногами. Ласковый утренний ветерок треплет мои рыжие патлы.

Я первым прохожу за ворота, и как только это делаю, на меня обрушивается лавина звуков. Ого! В первое мгновение аж уши закладывает от неожиданности.

Кто бы мог подумать, оказывается, вся огромная территория поместья накрыта заклинанием иллюзии. Мощным и одновременно настолько тонким, что даже я его не почувствовал.

Снаружи казалось, что парк пустой и молчаливый. Оказалось, здесь летают и поют десятки птиц, жужжат шмели и другие насекомые. Густо пахнет травами и цветами. Туда-сюда неспешно топают маленькие, ростом мне по колено каменные големы.

Они здесь вроде садовников. У каждого из них вместо одной ладони лопата, а вместо другой — загнутый клинок, этакий секатор для подстрижки кустов.

Прикольно. Только на первый взгляд вижу не меньше десятки этих карликовых големов. Князь Корсаков действительно мощный призыватель, раз может одновременно поддерживать столько существ.

Впрочем, восхищаться магической силой князя некогда. Мне предстоит дуэль, и весьма необычная. Три участника, все против всех. Победитель только один.

Граф Смородин показательно снимает пояс с золотой пряжкой, на котором висят кинжал и какой-то артефакт, по виду напоминающий сюрикен. Проходит за ворота следом за мной и удивлённо хмыкает, оглядываясь вокруг.

— Удивительно, Ярослав, не так ли?

— Ага. Как тебе вон те кусты, Данилка? Собираюсь запихнуть тебя в них башкой.

Смородин возмущённо цокает языком.

— Какой же вы всё-таки хам и грубиян. Почту за честь победить вас в поединке.

— Это будет непоединок. Ты невнимательно слушал, Смородинка? Будем драться втроём.

— И где же наш третий оппонент? — Даниил пропускает оскорбление мимо ушей и оборачивается.

Барон Сурков мешкает. Достаёт из-за пазухи револьвер и вручает своим солдатам. Медленно расстёгивает пиджак, потом обратно застёгивает, но в итоге всё-таки снимает. Пригладив волосы, Валерий не спеша заходит на территорию поместья.

— Надо же, — бормочет он, потирая дрожащие руки. — Надо же, как здесь красиво. Ох, я не ожидал такого, не ожидал…

— Вы про драку? — спрашиваю я, разминая плечи. — Никто не ожидал. Ну что, начнём?

— Уважаемый князь, мы можем приступать? — громко спрашивает Даниил, поднимая двойной подбородок.

— Один момент. Я деактивирую ловушки поблизости. И помечу места, где вам следует встать, — раздаётся скрипучий голос Корсакова.

Чувствую, как магия вокруг слабеет, а потом нас накрывает невидимый, но мощный купол. В очередной раз поражаюсь силе князя. Мало того что держит столько призванных существ, ещё и накладывает мощные заклятия на таком расстоянии.

Или это артефакты какие-нибудь? В любом случае очень круто.

А купол да, не помешает. Когда мы начнём швыряться заклинаниями во все стороны, есть риск что-нибудь повредить или активировать ловушки. Может повлечь цепную реакцию, мало никому не покажется.

Разными цветами подсвечиваются три области, образующие треугольник. Красная для меня, жёлтая для Смородина и белая для Суркова.

— Напоминаю условия! Только магия, без оружия! Родовые способности и всё прочее, что можно счесть магией, используйте без ограничений. Убивать друг друга не нужно, господа! — говорит Корсакин. — Минута на подготовку и начнём.

В воздухе появляются полупрозрачные песочные часы, сотканные из маны. Песок в них неумолимо перетекает из нижнего отделения в верхнее.

Я надеваю полный духовный доспех и готовлю Громовой молот. И Ужас заодно. Собираюсь эффектно расправиться с обоими противниками одним ударом.

«Тебе помочь?» — лениво спрашивает Люся. — «Или хочешь сам порезвиться?»

«Хочу сам», — ухмыляюсь я. — «Но если что, можешь применить гипноз. Ты существо магическое, вряд ли князь посчитает это нарушением правил».

«Вот и я так думаю. Ладно, понаблюдаю пока… Удачи!»

«Да нафиг мне удача? Я и без неё порву этих двоих, как щенят».

До исхода минуты остаётся, по моим подсчётам, двадцать секунд. Песочные часы краснеют и начинают мерцать.

Призываю Громовик и сжимаю его двумя руками. Валерий покрывает себя каменным доспехом, оставив только щель для глаз. Вместо кулаков у него острые каменные копья.

Из обеих ладоней Смородина вырастают противные лиловые щупальца. Он тоже призыватель? Или что это за магия? Выглядит мерзко.

— Фу, Данилка, — морщусь я. — Тентакли, серьёзно? Мне казалось, тебе хватает мужских тузов. Ты ещё больший извращенец, чем я думал.

— Заткнись, — цедит Смородин, пронзая меня злобным взглядом.

Кажется он, наконец, перестал играть в утончённого аристократа и готов спустить с цепи внутреннего монстра.

Зашибись. А то было бы совсем неинтересно.

Три.

Два…

Один!

Песочные часы с хлопком исчезают.

— БОЙТЕСЬ, ЧЕРВИ! — приказываю я, выкрутив Ужас на полную.

Мой голос разносится вокруг судьбоносным рокотом. Сурков застывает на месте. Краем глаза вижу, как люди за воротами отшатываются и прячутся кто куда. Смородин бледнеет, холёное лицо искажает паническая гримаса.

Но всё-таки Даниил находит в себе силы атаковать. Лиловые щупальца устремляются ко мне, противно чавкая в полёте.

Громовой молот не оставляет ублюдочным тентаклям ни шанса. Парочка размашистых ударов — и они липкими ошмётками разлетаются в разные стороны.

Какая гадость! Что-то меня аж подташнивает. Запах, между прочим, тоже противный, как от тухлой рыбы.

Бросаю мимолётный взгляд на Суркова. Покрытый каменным доспехом и скованный Ужасом, он выглядит как настоящая статуя. Похоже, всё, не боец. Но оставлять в тылу без присмотра не стоит.

«Люся, следи за ним!»

«Хорошо!»

Мгновенно активирую печать Скорости и бросаюсь на Смородина. Он ждал атаки и подготовился к ней. Поэтому даже Скорость меня не спасает.

Под ногами на мгновение возникает портал, который призывает… болото! Ни хрена себе! Такого приёмчика я не ожидал.

Влетаю в вязкую трясину по пояс. Едва успеваю поднять над головой Громовик. Если бы он соприкоснулся с водой, меня бы здорово тряхнуло от собственного оружия.

А Смородин красавчик. Я даже не подумал, что призыватель способен вызывать из других миров участки местности.

— Круто, Данилка! — восклицаю я, показывая большой палец. — Классная тактика!

— Благодарю, — граф кланяется, прижимая руку к груди.

Как только он это делает, из-за его спины эффектно выпрыгивает крокопёс. Знакомая тваринка. Выглядит как помесь собаки и крокодила. Ничтожный противник. Если только ты не стоишь по пояс в болоте.

Впрочем, для меня и это не проблема!

Монстр пытается укусить меня за лицо. Наивный! Лови кулак по морде! Само собой, с печатью Гранита.

Челюсть крокопса с хрустом вылетает из суставов. Тварь визжит, болтая длинным фиолетовым языком. Хватаю её за ухо и вторым ударом проламываю череп. Всё, пока.

Даниил готовит следующее заклинание. Судя по напряжению маны — что-то чрезвычайно мощное. Он думает, что у него есть фора, поскольку я по-прежнему увяз в трясине.

Зря!

Призываю Инфернальный ятаган. Силой мысли отправляю его вперёд. Смородин вынужден прервать заклятие и уйти в оборону. Резво призывает щупальца и пытается отогнать Ятаган. Хренушки! Клинок разрезает тентакли, как растаявшее масло.

Используя сигил Концентрации, продолжаю управлять Ятаганом. Одновременно применяю печать Осушения. Вливаю в неё кучу маны, и болото стремительно превращается в сухую грязь.

Едва успеваю из неё выбраться.

— Ярослав! — раздаётся голос Люсиль.

Не сразу понимаю, что она кричит снаружи. Появилась у меня над головой. Резко оборачиваюсь.

Так и есть, Сурков пришёл в себя. Атакует каменными кольями, швыряя сразу целую пачку.

Люсиль успевает сотворить защитное заклятие. Думаю, справится какое-то время. Мне надо закончить со Смородиным!

Развеиваю Ятаган и снова кидаюсь вперёд. На сей раз граф не успевает ничего сделать. Крестьянский пинок ботинком в живот отправляет Данилку на землю. Духовный доспех выдерживает, но когда я призываю Теневое копьё и вонзаю его графу в ляжку, всё становится кончено.

— А-а-а! — орёт Даниил. — Ты проткнул мне ногу! Моя нога!

— Вылечим, — отмахиваюсь и спешу разобраться с бароном.

Люсиль, бросив на меня короткий взгляд, исчезает. Умница, поняла, что не надо лишний раз мне помогать. Спасибо, что прикрыла.

Глупо отказываться от её поддержки? Да ни хрена. Я ведь должен показать барону, что сам могу кого угодно замочить, без помощи питомицы.

Валерий оказывается не так прост. Я даже не уверен, что Ужас действительно подействовал на него так люто. Возможно, Валерий просто притворялся. Ждал, пока мы со Смородиным потратим силы друг на друга.

Потому что дерётся он, сука, круто.

Его доспех не просто каменный, он отлично защищает от магии. Даже Теневому копью не удаётся его пробить. Молнии в любом виде совсем бесполезны.

Призываю Астральные когти. Уж с их-то помощью я точно расковыряю эту консерву!

Внезапно мою шею обхватывает что-то толстое, вонючее и липкое. Щупальце⁈ Да твою-то мать! Смородинка, сволочь!

Впрочем, если он ещё может и хочет сражаться, бой не окончен. Правила такие, что пронзённая нога вроде как не влияет. Мы же не до первой крови дерёмся, а до сдачи или полной отключки.

Ох, лишь бы не убить никого случайно. А то придётся, наверное, опять воевать.

За руки и за ноги меня хватают другие тентакли. Сурков начинает долбить острыми кулаками по корпусу, стремительно ломая духовник.

Вот козлы, решили вдвоём на меня⁈ Ладно, у меня тоже союзник есть!

Не хотел, но придётся.

Впрочем, Люсю и просить не надо. Сама появляется рядом, в обличии прекрасной обнажённой женщины.

— Стой! — приказывает она Валерию, выставив тонкий пальчик. — Не тронь Ярослава. Смотри на меня.

Барон, по ходу, не против. Ну ещё бы, в человеческом виде Люсиль — чистый секс. Аж через каменную маску видно, как покраснел Валерий и что слюни у него потекли до подбородка.

Может, стояк броню пробьёт? Ха-ха!

Оставляю Суркова на попечение Люси. Вовремя призванными Астральными когтями разрубаю опутавшие меня щупальца. Приходится потратить ману на усиление тела, потому что держат тентакли крепко. Но вот я вырываюсь и парой львиных прыжков оказываюсь рядом с Даниилом.

— Сдаюсь! — вопит он, когда видит Когти перед носом.

— Граф Смородин выбыл, — разносится над парком голос князя Корсакина.

— Значит, вот какой ты благородный? — хмыкнул я. — Со спины нападаешь?

— Ты заслужил, Котов?

— Предположим, что так. Но тогда ты тоже заслужил.

Ударом пятки в лоб отправляю Смородинку в нокаут. Будет знать, как опутывать меня своими вонючими тентаклями. Одежду теперь из-за него стирать.

Сурков по-прежнему под влиянием Люсиль. Стоит, не шевелясь, только жадно облапывает взглядом её стройное тело. Я тоже, честно признаться, успеваю насладиться эротичными изгибами бедёр и округлостями ягодиц, пока топаю к барону.

Но едва я подхожу поближе, меня ждёт сюрприз.

Когда между нами остаётся несколько шагов, Валерий резко срывается с места. Его магическая сила нарастает моментально быстро и мощно, как взрыв. Десяток сокрушающих ударов, нанесённых буквально за пару секунд, ломает мой духовный доспех.

Успеваю выставить печать Обороны, но от очередной оплеухи всё равно отлетаю прочь. Качусь по земле, ломая кусты. Скорее слышу, чем чувствую, как хрустят косточки.

Ни хрена себе. Это что такое было? Как он вырвался из-под гипноза Люсиль?

— Родовой дар. Ментальная защита, — из-под каменной маски доносится глухой голос барона. — Неужели ты сразу не понял, Котов?

— Ага, догадаться стоило, — хриплю я, поднимаясь.

Ну правильно. Печать Ужаса на него не подействовала, с чего я решил, что гипноз подействует?

Ярик, ну ты иногда такой наивный.

Люся полностью ошарашена тем, что не смогла зачаровать противника. Стоит, расширив красные глаза, и даже вдруг начинает стесняться. Одной ладошкой прикрывает грудь, а второй киску.

— Красивая, — бурчит Сурков и привычным движением проводит рукой по голове, будто волосы приглаживает. — Я бы порезвился с тобой, девочка. Кто ты?

— Да пошёл ты! — отвечает Люся и применяет заклятие антимагии.

Молодец. Я всё думал, когда же она сумеет разгадать плетение барона. Оно сложное, я не спорю. Крутая броня. Но теперь нагрудник обращается в песок, а я как раз встаю и могу ударить в оголённое место.

Камень против камня! Ну, почти.

Печать Гранита в грудину! Ба-бах!

Чувствую, как с треском лопается от удара кость. Валерий, задыхаясь, падает на спину. Через несколько секунд рассыпается остальной его доспех — серьёзно раненый Сурков не в силах его поддерживать.

— Сдаёшься? — спрашиваю я на всякий случай.

— Да-а, — сипло выдыхает барон. — Ле… каря…

— Люсиль, поможешь ему?

Альбиноска недовольно поджимает губы, но потом бурчит «ладно». Мановением руки облачается в белую тунику и подходит к Суркову.

— Ваше высочество! — восклицаю я. — Граф Котов победил.

— Вижу, — разносится голос князя. — Так уж и быть, давай побеседуем. Не знаю, правда, на что ты надеешься. Но можешь пройти. Следуй за духом.

В воздухе появляется каплеобразный дух. Сделав вокруг меня пару кругов, он летит в сторону дома.

Блин, как будто я сам не понял, куда идти.

Впрочем, когда добираюсь до строения и захожу внутрь, помощь духа оказывается неоценимой. Потому что внутри столько коридоров и комнат, что я бы стопудово заблудился.

Князь Корсакин обитает чуть ли не в самом дальнем крыле поместья. Его спальня представляет из себя огромное помещение с шестиметровым потолком и высоченными окнами.

Посреди комнаты раскинулась широченная кровать с балдахином. На ней, со всех сторон обложенный подушками, лежит сухой старичок. Он кажется совсем крошечным на этом непомерно гигантском ложе. Старик не обращает на меня внимания, смотрит в окно.

Дух исчезает. Я вежливо откашливаюсь, но князь по-прежнему игнорирует моё присутствие. Пожимаю плечами и иду к нему. Мои шаги отдаются гулким эхом под высоким потолком.

Чем ближе подхожу, тем ярче чувствую спёртый старческий запах. Аромат отчаяния и одиночества. Аромат неизбежного конца.

— Ваше высочество?

Как только подхожу к кровати, старик вдруг исчезает. Просто раз, и нету. Резко застываю на месте. На инстинктах призываю полный духовный доспех.

«Это иллюзия», — бормочет в голове Люсиль. — «Невероятно мастерская!»

— Да уж, — бурчу под нос. — Такая же крутая, как та, что окружает территорию поместья… Даже старческий запах умудрились создать. Интересно, кто это такой крутой?

Верчусь по сторонам. Никого.

Да что за х…

— Привет! — раздаётся звонкий голос над самым ухом.

Резко поворачиваюсь и сталкиваюсь с яркими жёлто-карими глазами. Какая-то забавная девчонка. Невысокая, на голову меня ниже. На пухлых губках играет задорная улыбка, а приятные округлости груди почти касаются меня.

Это она, что ли, мастер иллюзий? Судя по всему, да. Иначе как смогла так бесшумно оказаться рядом со мной? Даже Люсиль её не обнаружила!

В любой другой обстановке я бы порадовался тому, что столь симпатичная особа прижимается ко мне. Но сейчас не очень весело, потому что девчонка держит в руках стилет, который упирается мне в кадык.

От клинка исходит сильная магия, и я с удивлением обнаруживаю, что он запросто прошёл через все три слоя моего доспеха. Не пробил их, просто прошёл, как будто брони вовсе нет.

— Добро пожаловать! — звонко восклицает девчонка. — Я Жанна Огурцова. Хочешь сдохнуть?

Глава 7

— Привет, Жанна, — улыбаюсь я. — Слушай, сегодня не хочется. Я позавчера несколько раз умер, пока что хватит.

— Жаль, — надувает губки красотка, делая их ещё пухлее. — Точно не хочешь? Ну пожалуйста! Сделай приятное девушке.

— Это запросто. Пойдём-ка на кровать, покажу кое-что, — указываю большим пальцем за спину.

— Отросток свой? Да чего я там не видела, — фыркает Жанна.

— Поверь, тебе понравится. Я очень хорошо умею им пользоваться.

— Не, — морщится девушка. — В другой раз. Пойдём, что ли. Князь тебя ждёт.

Она резко разворачивается на пятках. Полы короткого розового платья подлетают, и на долю мгновения передо мной мелькают аккуратные упругие ягодицы.

Ого, какие сладенькие. Чуть платье приподнимешь, и вот тебе десерт.

Где там моя печать Обольщения? Я не откажусь опробовать княжеское ложе в деле. Его высочество подождёт часок. Или три.

Жанна, громко стуча каблуками, идёт вперёд. У неё на ногах кожаные ботфорты до середины бедра. Странно смотрится с этим нежно-розовым платьицем.

— Подожди, — говорю я, одновременно создавая Обольщение.

— Чего? — Огурцова оборачивается, встряхнув кудрявыми каштановыми волосами.

На лице у неё, кстати, яркий макияж, будто на вечеринку собралась. Хотя это вполне может быть иллюзией.

— Зря ты так быстро отказалась, — врубаю Обольщение на полную.

Жёлто-карие глаза Жанны начинают похотливо блестеть. Шея и щёчки краснеют, дыхание учащается.

— Ах ты негодяй, — томно произносит она. — Что за магия такая? Ты менталист?

— Ты о чём? — хитро ухмыляюсь я. — Иди сюда, красавица.

— Не-не-не, — девушка выставляет стилет. — Меня так просто не проведёшь, граф Котов. Я так сильно хочу секса, что готова начать мастурбировать вот этим, — она подкидывает тонкий стилет и ловит другой рукой.

— Не советую. Знаю другой классный способ. Видишь эти пальчики? — перебираю пальцами в воздухе.

— Музыкальные. Только, видишь ли, я понимаю, что моё желание вызвано магией. И могу сопротивляться, — Жанна хитро улыбается. — Отмени своё дурацкое заклинание, а то ухо отрежу.

— А ты попробуй сначала доберись до меня, — улыбаюсь в ответ. — Давай, крошка, подойди.

— Я уже подошла, — раздаётся бархатистый шёпот возле правого уха.

Невольно вздрагиваю. Пытаюсь повернуться, но чувствую, как во впадину за ухом упирается что-то холодное и острое. Стилет, должно быть.

— Да какого…

— Я на самом деле здесь, — не убирая клинок, Огурцова делает шаг в сторону, чтобы я мог её видеть.

Нифига понять не могу. Теперь передо мной две Жанны. Одна чуть дальше, другая вплотную. Выглядят они одинаково, пахнут одинаково, нежным цветочным парфюмом. Даже дышат в унисон.

— На самом деле я всегда была у тебя за спиной, как только ты вошёл в поместье, — говорит та, что ближе. — Под Покровом. Я так называю комбинацию заклятий, благодаря которым меня никто не может обнаружить.

— А может, я вру, — говорит та Жанна, что подальше. — Может, я настоящая, а та иллюзия.

— А может, мы обе иллюзии… — улыбается ближняя.

— … и настоящая Жанна где-то в другой комнате, — заканчивают они одновременно.

Возмущённая Люсиль появляется в нескольких шагах от нас и требует:

— Убери от него свои руки!

Не проходит и мгновения, как рядом с Люсей появляются ещё две Жанны. Приставляют к её горлу два стилета крест-накрест и весело смеются.

— Отгадайте, кто из настоящая? И не думайте, что фантом не может причинить вреда! Может, я сочетаю свою магию иллюзий с магией призыва князя? Оружие может быть вполне настоящим!

— Ты мне этой тыкалкой вреда не причинишь, — сквозь зубы цедит Люсиль и начинает плести заклинание антимагии.

— Тихо, тихо! — говорю я. — Дамы, расслабьтесь. Люся, не надо разрушать её прекрасные иллюзии. А ты, Жанночка, убери стилет от моего уха. Как-то негостеприимно.

— Тогда перестань пытаться меня соблазнить! — шипит Огурцова, стоящая ближе всего ко мне.

— Уже перестал, — отключаю печать Обольщения. — Чувствуешь?

Несколько мгновений девушка молчит, а потом все фантомы исчезают. Остаётся лишь та Жанна, которая собиралась вести меня к князю. Она встряхивает кудрявыми волосами, а потом собирает их в пучок, наматывая на стилет.

Наверное, показывает таким образом, что угрозы нет. Клинок в причёске, а не в руках.

Хотя, думаю, ей не составит труда выхватить стилет в мгновение ока. Да и кто даст гарантии, что эта Жанна — настоящая?

— Офигеть, — говорю я. — Ты просто мастер иллюзий. Какой ранг, шестой?

— Седьмой, — сообщает Огурцова. — Идём уже, князь заждался.

Девушка резко поворачивается и топает вперёд, громко стуча ботфортами. Люсиль бросает ей в спину презрительный взгляд. Превращается в зверушку и перелетает ко мне на плечо.

— Мне она не нравится, — еле слышно шепчет на ухо.

— А мне нравится, — пожимаю плечами, следую за Жанной. — Красивая и офигеть какая сильная. Жанна, как ты смогла добиться седьмого ранга в столь молодом возрасте?

— С чего ты взял, что я молодая? — не оборачиваясь, спрашивает та. — Может, мне лет восемьдесят, а этот образ лишь иллюзия.

— Да не гони, — усмехаюсь я. — Настоящий возраст ни за какой иллюзией не спрячешь.

Огурцова не отвечает. Следую за ней, не отрывая взгляда от бёдер. Мяу, вот это походка…

Немедленно серрангов сюда! Тысячу в мои портки, бегом! Я пипец как хочу эту дерзкую девчонку. За короткое время она произвела на меня столь огромное впечатление, что гормоны просто фонтаном бьют.

Невская башня в огне. Вот-вот штаны запылают.

— Ты замужем? — спрашиваю я.

— Чего? — Жанна бросает на меня взгляд через плечо. — Нет.

— Значит, будешь моей женой.

Огурцова резко останавливается, как будто на стену наткнулась. Разворачивается на каблуках, будто солдат в строю, и смотрит на меня огромными глазами.

— Что ты сейчас сказал?

— Я сказал, — подхожу вплотную, — что ты станешь моей женой и родишь мне детей. Желательно сына, а лучше троих. Против дочерей тоже ничего не имею, особенно если они будут такими же красивыми и сильными, как ты.

Огурцова молчит, хлопая ресницами. Ха-ха, ну наконец-то мне удалось вывести её из равновесия. Ещё бы, не каждый встречный мужчина предлагает девушке стать его женой и нарожать детей.

— Граф Котов, ты сумасшедший? — спрашивает она.

— Да. Только что сошёл с ума от тебя.

— Пф-ф, да не гони, — Жанна улыбается, но улыбка какая-то вымученная. — Просто хочешь в постель меня затащить.

— Хочу и затащу. И замуж возьму. И детей ты мне родишь.

— Не-а, — мотает головой девушка.

— Да-а, — передразниваю я.

— Поверь, он не шутит, — с издёвкой поддакивает Люсиль.

— Конечно, не шучу. Но это мы потом обсудим, Жанночка. Давай, потопали. Только чуть медленнее, ладно? Нравится смотреть, как покачивается твоя сладкая попка при ходьбе.

Огурцова приоткрывает пухлые губки, чтобы что-то сказать. Не находится и вдруг растворяется в воздухе. Чувствую, как она появляется за спиной.

Ага, то есть эта девушка всё-таки была ненастоящей. Но как мастерски была исполнена иллюзия! Я каждую пору на коже мог разглядеть, каждую ресничку. Офигеть.

— Теперь ты впереди пойдёшь, — бурчит Жанна за спиной. — Давай, топай. Прямо до упора и потом направо.

— Теперь ты хочешь оценить мою задницу? — усмехаюсь я. — Пожалуйста, я не против.

Иду по широкому коридору, слабо освещённому магическими бра. Кроме них, на стенах висят какие-то картины и другие украшения.

Немного жутковато в этом доме. Он такой гигантский и такой пустой. Как может князь Корсаков жить в нём один? Я бы с ума сошёл.

Ладно, походу, он живёт здесь вместе с Жанной. Только кто она ему? Фамилия-то другая, и явно родовая.

— Ты дворянка? — спрашиваю я.

— Сам как думаешь? — бурчит за спиной девушка.

— Думаю, да. Правда, я никогда не слышал про род Огурцовых.

— Конечно, ты не слышал. У меня нет ни земель, ни титула.

— У тебя? Ты одна в роду, что ли?

— Угу. Так получилось.

За этим, вероятно, скрывается какая-то трагедия. Ладно, лезть пока не буду.

— Почему ты живёшь с князем? Ты его любовница?

— Дебил, что ли⁈ — возмущается Жанна. — Я его двоюродная племянница!

— Понятно, — ухмыляюсь я. — Значит, тебе точно не восемьдесят.

— А ты знаешь, что князю почти сто тридцать лет? Мне может быть и девяносто!

— Ну конечно. Только если бы тебе было девяносто, ты бы не стала так возмущаться.

Огурцова молчит. Правильно, что здесь ответить? Я попал в самую точку. Два старика в одной постели это норм. Но молоденькая красавица и старый хрен — как-то не очень.

Конечно, девушка может спать со стариком ради денег. Но Жанна не выглядит алчной стервой, готовой ублажать дедулю ради золота.

— На вид тебе лет восемнадцать, но я думаю, ты старше, — говорю я. — Просто невысокая и личико у тебя миленькое. Лет двадцать пять, должно быть. Ты закончила магическую академию, была там лучшей на курсе или вообще во всей академии.

— Давай, фантазируй, — фыркает Жанна. — Развивать воображение полезно.

— Я говорю по фактам. У тебя очень сильная магия, значит, вполне можно предположить, что ты была лучшей в академии.

— С чего ты взял, что я вообще училась в академии?

— Заклинания строишь мастерски. Хорошая техника, высокая скорость, заученная техника. Интуитивно редко кто так может. Значит, у тебя был опытный наставник.

— Ну-ну…

— Однокурсники тебя не любили. Как раз потому, что ты была лучшей. Может, даже издевались. В академии тебе было одиноко, особенно учитывая, что у тебя нет родственников и поддержать было некому. А ещё ты училась где-то далеко отсюда. Где-нибудь в столице, полагаю. Но поскольку так и не смогла найти друзей, решила там не оставаться и вернуться к единственному человеку, которого любишь — к двоюродному дяде, князю Корсакину.

— Заткнись, — шипит Жанна.

— Я наступил на больную мозоль? — спрашиваю я. — Извини. Просто знай, что я могу стать тебе другом. С моими жёнами ты тоже наверняка подружишься.

— Не поняла. То есть у тебя есть жена?

— Две, — поднимаю ладонь с оттопыренными двумя пальцами.

— И ты предлагаешь мне стать третьей⁈

— Зато скучно не будет, — смеюсь я. — Ты же всегда мечтала иметь дружную семью? Она у тебя появится.

— Да что ты знаешь обо мне! — восклицает Огурцова, уже не сдерживая эмоций.

Хе-хе-хе. Я, конечно, не хотел её расстроить или обидеть, но наверняка попал в десятку.

Жаль, что такая классная и талантливая девушка так долго была одинока. Ничего, исправим.

Я серьёзно, если что. Готов взять Жанну замуж хоть сегодня. Со Светой и Алисой договорюсь, не проблема. Настолько красивую девушку с невероятно сильной магией нечасто встретишь. Упускать нельзя.

— Пришли, — бормочет Огурцова. — Внутрь не пойду, князь желает побеседовать с тобой наедине.

— Хорошо, — поворачиваюсь к ней и улыбаюсь. — Далеко не уходи, моя хорошая. Ты вообще теперь никуда от меня не денешься.

— Много думаешь о себе, граф Котов! — фыркает Жанна, задирая подбородок.

— Ты его плохо знаешь, — говорит Люсиль. — Если Ярослав что-то решил, так и будет.

— Тебя забыла спросить, мелочь лохматая.

— Ах ты! — скалит зубки Люся.

— Тихо обе! — приказываю я. — Пойду поговорю с князем. Люсиль, спрячься, пожалуйста. А с тобой, красавица, мы ещё поговорим. Подумай, какую свадьбу ты хочешь.

— Сумасшедший…

— Сказал же — это ты свела меня с ума, — подмигиваю и захожу в комнату.

Так, всё. Оставляю Жанну за порогом. Мне предстоит серьёзный разговор. Надо убедить князя в том, чтобы он назвал меня своим преемником. Если получится — сразу избавлюсь от множества проблем.

Честно говоря, я ожидал увидеть беспомощного старика в постели. Типа как в той иллюзии, что создала моя новая невеста, хе-хе. Но князь Корсакин выглядит совсем иначе.

Подтянутый на вид, жилистый мужчина с длинными седыми волосами. Нос клювом, строгие черты лица. Он сидит за большим столом, заставленными книгами, и что-то пишет.

Плотно закрываю дверь и кланяюсь.

— Здравствуйте, ваше высочество.

— Здравствуй, Ярослав. Меня зовут Павел Егорович. Можно просто «князь».

— Рад познакомиться, князь.

Корсакин поднимает на меня глаза.

Ого! Это глаза не старика, которому скоро в могилу. В меня втыкается взгляд хищника. Раненого и ослабшего, спору нет. Но всё ещё готового порвать глотку любому противнику.

— Сядь, — говорит Павел, откладывая ручку.

Оглядываюсь. Сесть в комнате не на что, здесь только стеллажи до потолка и столы. Повсюду книги, свитки, пачки листов. Никакого беспорядка, всё разложено и даже помечено разноцветными бирками.

— А куда?

— В кресло.

Чувствую всплеск магии за спиной. Оборачиваюсь и вижу что? Правильно, кресло. Князь призвал его из другой комнаты или типа того.

Да уж. Раньше я пренебрежительно относился к магии призыва. Типа подумаешь, такие маги могут только вызывать разных чудовищ и прочую хрень из других миров. Сами-то вы кто?

Но, оказывается, подобное волшебство способно на многое. Схватка со Смородиным многому меня научила, а сила князя вообще поражает воображение.

Падаю в кресло. Корсакин встаёт из-за стола, выходит вперёд и садится напротив меня. Да, он просто начинает садиться, а затем под ним появляется кресло.

Офигеть.

Впрочем, от меня не укрылось, что князю не так просто даётся сотворение магии. Мелькнуло что-то на его лице, похожее на скрытую боль. Так обычный старик чуть кривится, чувствуя, как стреляет в пояснице или колено ноет.

Если то, что рассказал Сурков, правда, то у Павла Егоровича проблемы посерьёзней радикулита.

— Я знаю, зачем ты пришёл, Ярослав, — начинает князь.

— Зачем, по-вашему?

— Хочешь занять моё место, когда я умру.

— Вы правы, — киваю я. Ну а зачем скрывать?

Корсакин медленно кивает и складывает пальца домиком.

— Та схватка в парке была лишь для того, чтобы проверить вашу решимость. И магическую силу тоже. Я считаю, что правитель должен обладать большой личной силой. Если же он хочет быть великим правителем, то и сила должна быть великой.

— Полностью поддерживаю.

Князь практически цитирует меня из прошлой жизни! Помню, я говорил что-то подобное, когда принимал титул правителя Эренда.

— Ты хорошо показал себя, Ярослав. Но это не значит, что из-за победы в одной схватке я готов назвать тебя наследником.

— Само собой. Что нужно сделать?

— Какой ты торопливый, — чуть опускает брови Павел. — Выслушай для начала мою историю.

— С радостью, — пожимаю плечами я.

Князь задумчиво оглядывает моё лицо, затем прикрывает глаза и начинает:

— Меня называют затворником. Это правда, но я терпеть не могу это слово. Я исследователь. А для исследований нужно уединение. Я изучал саму природу магии — откуда она берётся, почему люди могут ей владеть. Можно ли сделать слабого мага сильнее? Можно ли открыть доступ к силе тому, кого считают безнадёжным?

«Можно», — думаю я про себя. — «Правда, у меня получилось лишь однажды, на остатках силы из прошлой жизни».

— Я посвятил свою жизнь изучению этих вопросов. Поэтому не озаботился тем, чтобы завести семью.

— А как же наследие? — вмешиваюсь я. — Разве вы не хотели, чтобы титул перешёл по наследству вашему сыну?

— Если бы хотел, то у меня был бы сын, — хмурится князь. — Но меня это не волнует. Я посвятил свою жизнь более важным вещам, чем попытка удержать эфемерную власть в руках потомков.

Как же я понимаю князя! В прошлой жизни я тоже уделял всё время тому, чтобы толкать вперёд магическую науку. Изобретал новые печати, развивал техники магического обучения и так далее. А семьи так и не завёл.

Теперь жалею об этом. Да, я многого добился. Но упустил простое человеческое счастье.

Да-да, это всё инстинкты размножения и так далее. Зов природы, не более. Но нельзя изменить того, что каждый из нас становится невероятно счастлив, когда у него рождаются дети.

— Увы, мои исследования и опыты над самим собой привели к тому, что само ядро моей магии начинает разрушаться, — говорит Корсакин. — Это не остановить. Мне осталось недели две, может, чуть больше. Или чуть меньше.

— По вам не скажешь, что какие-то проблемы с ядром, — говорю я.

— Не буду вдаваться в детали. Но я до последнего вздоха останусь великим магом. А потом, в один момент, ядро разрушится. Я умру, поскольку жизнь в старом теле поддерживается лишь с помощью магии.

— Жаль слышать.

— Не притворяйся, тебе плевать, — хмурится князь. — Может, ты даже рад, ведь хочешь получить мой титул.

— Да, хочу, — киваю я. — Но я ни капельки не рад. Действительно жаль, что мир потеряет такого, как вы.

— Хм, — Павел внимательно смотрит мне в глаза. — Кажется, ты говоришь искренне. Хорошо.

Воцаряется пауза, и я решаю задать волнующий меня вопрос:

— Скажите, а Жанна, она… тоже плод ваших опытов?

— Да. Девочка родилась с первым рангом магии. Я сделал так, что у неё стал седьмой. Но при этом она лишилась семьи.

— Вы что, принесли их в жертву? — изумляюсь я.

— Неосознанно. Видишь ли, законы магии и законы Вселенной невозможно понять человеку. Причинно-следственные связи слишком сложны. Суть в том, что, сделав Жанну такой сильной, я нарушил баланс. Вселенная восстановила его, убив всех её родных. Болезни, несчастные случаи забрали их всех в течение нескольких месяцев.

— Охренеть, — только и говорю я.

— Да, — печально произносит князь. — Охренеть. Но вернёмся к нашему делу. Я готов назвать тебя моим наследником. Хотя мне плевать, будешь это ты или кто-то другой.

— Что нужно сделать?

— Я должен закончить последнее исследование. Для этого мне нужен артефакт, принадлежавший одному дворянскому роду. Артефакт давно утерян, но я почти уверен, что знаю, где его искать.

— Почему сами не отправитесь? — задаю я очевидный вопрос.

— Потому что за пределами поместья я скончаюсь сразу же, — хмурится Павел Егорович.

— Понял, — в подробности решаю не вдаваться. — Что за артефакт и где его найти?

— Учти, что это будет крайне рискованно. Он спрятан на Изнанке, минимум на третьем уровне.

— Не проблема. Я даже с пятого выбрался.

— Правда? — князь поднимает седую бровь. — Похвально. Так вот, этот артефакт — меч, способный поглощать жизненную и магическую силу. Он называется Шиповник.

Я пытаюсь сдержать смех, но не могу. Хохочу на весь кабинет, хлопая себя по коленям.

Нет, ну правда! Разве так бывает⁈

— С радостью, ваше высочество! — восклицаю я. — Где искать?

Глава 8

— Почему ты смеёшься? — спрашивает Корсакин.

Он не злится, скорее просто удивлён. Я бы тоже удивился. Разговор серьёзный, впереди опасные поиски могущественного артефакта. А я тут ржу, как умалишённый.

— То, что вы только что говорили о законах Вселенной, получает подтверждение, — говорю я, вытирая слёзы смеха.

— Объяснишь?

— Конечно. Шиповник принадлежал роду Ротановых, не так ли?

— Да, — кивает князь.

— Маргарита Ротанова, которая теперь носит фамилия Окунева — моя… Как это называется? Короче, она жена брата моей жены.

— Невестка, — говорит Павел, задумчиво потирая крючковатый нос. — Надо же. Если бы я не знал столь много о мире, то сказал бы, что это совпадение. Но совпадений не бывает.

— Ага. Маргарита как раз недавно тоже рассказала мне о Шиповнике. Взамен на то, что я спасу её сына от его же отца. Там запутанная семейная трагедия, не важно, — машу рукой.

— Она знает, где искать артефакт?

— Да, — отвечаю я, хотя Маргоша сказала только «примерно». — Понимаете, к чему я веду, Павел Егорович?

— Понимаю, — хмурится он. — Условие, которое я поставил, ничего для тебя не стоит. Ты так и так собирался найти Шиповник.

— Вот именно.

— Ты намерен оставить меч себе?

— Да. Он мне нужен, чтобы прикончить одного говнюка.

Князь ненадолго задумывается.

— Тогда сделаем так. Видишь ли, Ярослав, я могу слышать и видеть всё, что происходит в моём доме. Ты хочешь взять Жанну замуж?

— Хочу, — киваю я.

— Принеси Шиповник мне, и я отдам тебе девушку. Напишу указ, согласно которому она будет обязана выйти за тебя. Отказаться не сможет.

— Не устраивает. Я не хочу, чтобы Жанна была со мной по принуждению.

— Очень жаль. Тогда разговор окончен, — князь кивает на дверь, и та сама собой распахивается.

Встаю с кресла, которое тут же исчезает. Подхожу к двери и захлопываю её так, что стены дрожат. Уже не смеюсь и даже не улыбаюсь. В груди поднимается твёрдая решимость.

— Нет уж, ваше высочество, — говорю я. — Конкуренты в поисках Шиповника мне не нужны. На титул князя тоже. Я займу ваше место, хотите вы того или нет.

— Мальчик, — Корсакин медленно поднимается. — Ты что, бросаешь мне вызов?

— Зачем же? Мне достаточно просто две недели подождать. Я вполне способен сделать так, что на Алтае не останется других претендентов на титул князя, кроме меня. Разрушу экономику, испорчу репутацию, даже резню могу устроить, мне плевать. Титул будет моим.

— Похвальная решимость, — холодно говорит Павел, не спуская с меня глаз.

— Давайте так. Я найду Шиповник и принесу его вам. Вы закончите своё исследование, а взамен назовёте меня преемником и перепишете всё имущество. Оно ведь вам ни к чему, правда?

— За гранью деньги не нужны, — кивает князь.

— Это точно.

— Хорошо, Ярослав, — недолго подумав, говорит Корсакин. — Я вижу, что не ошибся в тебе. Да и слухи не врали. Кажется, тебя невозможно остановить.

— Невозможно, — улыбаюсь я. — Можно только заставить притормозить, и то ненадолго.

Одним словом, мы приходим к джентельменскому соглашению. Князь получит артефакт, чтобы закончить дело всей жизни. Я получу всё то, что принадлежит ему.

Охренительная сделка. Особенно с учётом того, что я так и так собирался отыскать Шиповник.

Даже не верится. Можно было бы назвать это удачей, совпадением или как-то ещё. Но Корсакин прав. Совпадений не бывает. Судьба сама ведёт меня по нужному пути.

От меня требуется лишь делать то, что нужно и не сдаваться.

Павел Егорович сообщает мне, где, вероятно, можно отыскать Шиповник. Старый портал на Изнанку, где раньше добывали макры. Жила, которая там была, истощилась много лет назад, и портал замуровали. Но он всё ещё работает, надо только «размуровать».

— Официально Ротановы никак не были связаны с этой шахтой, — говорит князь. — Но через третьи руки они получили контракт на консервацию портала. Как раз тогда у их рода начались проблемы. Подробностей не знаю, но они потеряли родовой дар целительства.

«Родовой дар, как же», — фыркает у меня в голове Люсиль.

— Шиповник требует от владельца большой магической силы, — продолжает Павел. — Есть все основания полагать, что именно в той шахте Ротановы спрятали меч до лучших времён.

— Которые так и не наступили, — усмехаюсь я. — В прошлом месяце род был признан угасшим. Маргоша — последний представитель, и она взяла другую фамилию.

— Жаль слышать, — без всякой жалости говорит князь.

— А мы сможем просто так взять и использовать Шиповник? — спрашиваю я. — Он ведь наверняка привязан к родовой крови и всё такое.

Маргарита сказала, что так и есть. Павел пока что ничего не упоминал. Вот и проверю обоих на ложь и недомолвки.

— Определённо привязан. Но для меня это не проблема. Просто призову душу кого-нибудь из умерших Ротановых и заставлю снять родовое заклинание.

— Вы и некромантией владеете? — удивляюсь я.

— Немного, — пожимает плечами князь. — Слегка разбираюсь в призыве духов.

На этом прощаемся. Пожимаю сухую руку Корсакина и выхожу из кабинета. Передо мной опять возникает каплевидный дух, который должен помочь добраться до выхода.

— Сгинь, — отмахиваюсь от светящейся фигни. — Жанна, ты здесь?

Молчание.

— Сейчас помогу, — на плече появляется Люсиль. — Успела изучить её плетение. Минуточку…

— Да здесь я!

Огурцова появляется сбоку от меня и недовольно поджимает пухлые губки.

— Чего надо?

— Тебя, красавица.

Решительно иду вперёд, прижимаю девушку к стене и нависаю над ней. Это несложно, ведь она на голову меня ниже.

Глубоко вдыхаю исходящий от Жанны цветочный запах. М-м, как же хочется поцеловать её, подхватить на руки и отнести на кровать, чтобы там доставить несколько оргазмов подряд.

Так бы я и сделал, если б не стилет, который упирается мне в яйца. Магический стилет, прошу заметить, которому плевать на духовную броню.

— Отойди, Котов, — шипит Жанна.

— Ты слышала когда-нибудь, что коты боятся огурцов? — спрашиваю я, не отодвигаясь ни на миллиметр.

— Нет. Что за глупости?

— Прикол такой. Если положить рядом с котом огурец, пока он не видит, бедное животное очень испугается. Есть теория, что коты думают, будто огурец — это змея.

— Смешно. Потому что ты Котов, а я Огурцова.

— Вот-вот. Только видишь ли, я необычный кот. Огурцов не боюсь. И тебе меня боятся не следует. Поверь, не обижу. Знаешь, чего я хочу?

— Ты уже сказал, — бурчит Жанна, глядя на меня своими умопомрачительными жёлтыми глазами. — Взять меня замуж и заставить нарожать детей. Только этого не будет, понял?

— Почему заставить? Ты будешь делать это с радостью. Но это так, мелочи. Знаешь, чего я хочу в глобальном смысле?

Девушка молчит, как будто ей неинтересно. Я тоже молчу. Так и стоим вплотную друг к другу, пока я прижимаю Жанну к стене, а она прижимает остриё стилета к основанию напряжённой Невской башни.

— Ну, чего? — наконец, не выдерживает Огурцова.

— Хочу сделать тебя счастливой. Это моё желание и моя ответственность. А знаешь, что взамен?

Глазки Жанны начинают бегать, щёки заливает румянец. Вижу, что потряс её до глубины души. Даже жаль становится красотку.

Думаю, что был прав в тот раз. Она очень одинока, у неё никогда не было друзей. После того, что рассказал князь Корсакин, я в этом только убедился. Вся семья погибла ради того, что Жанночка обрела магическую силу.

Интересно, она знает об этом? Если да, почему осталась жить с князем?

— И что взамен? — шепчет она.

— Взамен я буду заниматься с тобой сексом, когда захочу, — тоже перехожу на шёпот. — И ты будешь кончать, пока не потеряешь сознание от оргазма. О да, крошка… Один за другим, один за другим…

Облизываю губы и чуть наклоняюсь, будто собираюсь поцеловать красавицу. Как только пухлые губки приоткрываются мне навстречу, улыбаюсь и резко отстраняюсь.

— Короче, подумай над предложением. Если что, найти меня несложно — поместье на Телецком озере. Пока.

Решительно ухожу, оставив возбуждённую Жанну в недоумении.

«Ну ты и засранец, Ярослав!» — возмущается в мыслях Люсиль. — «У девчонки уже по ногам потекло, а ты взял и ушёл».

«На то и был расчёт. Я рассказал, что хочу ей дать, и ни капельки не врал».

«Серьёзно? Ты едва с ней познакомился, а уже готов взять замуж, наделать детей и делать всё остальное, о чём говорил? Нет, ну с сексом понятно, ты любую готов в постель затащить…»

«А вот и не любую. Но да, я серьёзно. Если так подумать, что Света, что Алиса — я моментально понял, что хочу взять их себе навсегда. Вот и с Жанной так же».

Люсиль коротко хмыкает и замолкает. Задумывается, наверное.

Когда выхожу из мрачного поместья на свежий воздух, невольно улыбаюсь. Щурюсь на солнце, вдыхаю аромат трав и цветов, наслаждаюсь прохладным ветерком на коже.

Да уж, жить один в таком огромном доме я бы не смог! Мой дворец к Эренде всегда был полон жизни. Слуги, солдаты, ученики и наложницы без конца сновали туда-сюда. Я редко бывал один, только когда медитировал или создавал новые печати.

Приближаясь к воротам, вдруг понимаю, что дико накосячил. Просто ужас как.

Оставил свою машину и водителя без присмотра. С теми, кого только что избил и лишил возможности побеседовать с князем. Слишком торопился получить своё и даже не подумал о последствиях.

Да и как я мог предположить? Ведь победил в честном бою с аристократами. Не думал, что они решат столь гадко отыграться.

Теперь у меня ни машины, не водителя. Тачка превратилась в груду искорёженного металла, а водителя просто убили. Ну, как просто — судя по всему, забили ногами до смерти.

Кулаки сжимаются сами собой. Сознание превращается в острый обнажённый клинок, готовый резать глотки и вспарывать животы. Сука, кто? Смородин или Сурков? Или оба вместе?

— Люсиль, ты можешь узнать? — цежу сквозь зубы.

— Попробую, — Люсиль появляется на плече. — Магический след должен был остаться.

Проходит несколько минут, а потом Люся уверенно говорит:

— Все участвовали. На бедолаге есть духовный отпечаток и барона Суркова, и графа Смородина.

— Ясно.

Достаю из кармана мобилет и звоню Грозину.

— Привет, Василий. Как у нас дела?

— Всё в порядке, ваше сиятельство. Почти разобрался со всеми делами по войне. Как у вас? Поговорили с князем?

— Поговорил. Но появились те, кому это непонравилось.

— Следовало ожидать.

— Конечно. Но видишь ли, они не просто остались недовольны.

Рассказываю о том, что произошло с машиной и водителем. Василий хмуро говорит:

— Я немедленно вызову следственный комитет. Если Люсиль утверждает, что там остались магические следы…

— Вызывай. Надо, чтобы всё было оформлено официально. Это же достаточный повод для смертельной дуэли?

— Нет, ваше сиятельство. Убийство простолюдина и порча имущества не считаются достаточным поводом.

— Дерьмово. Тогда давай поступим по-другому: открой против них дела и заяви в газеты. Испорти этим мудакам репутацию. И подумай, как ещё их наказать.

— Хорошо, ваше сиятельство. Как минимум мы потребуем ещё и компенсацию за автомобиль. Прислать за вами другую машину?

— Не-а. Дождусь следователей, а там посмотрим.

— Как скажете. Кстати, у нас получилось найти кое-какую информацию по герцогу Бремзину и его отряду. Самое важное — мы выяснили, что они недавно закончили выполнение задания в Маньчжурии.

— То есть, едут в Россию?

— Точно не знаю. Но вполне возможно.

— Попробуй узнать. Сюрпризы мне нужны.

— Сделаю, ваше сиятельство.

Следаки не торопятся, поэтому с делами на месте заканчиваем только к вечеру. Стучусь в ворота к Корсакину и прошу одолжить транспорт.

Машины у князя нет, но зачем она ему? Сильнейший призыватель, как-никак. Поэтому домой я отправляюсь на очень необычном средстве передвижения.

Даже не знаю, как назвать эту хрень. Странная зверушка, похожая на пятнистую гиену, только очень дружелюбная. Весело было на ней проехаться, жаль, что животинка исчезла, как только мы приблизились к Телецкому.

Остаток пути приходится преодолевать пешком. Но я и не против — иду себе по ночной дороге, наслаждаюсь видом гор и бескрайнего озера.

Не подозреваю, что в поместье меня ждёт гость. Точнее, гостья. Та, кого я точно не ожидаю увидеть.

Я бы с большей вероятностью поверил в то, что Жанна Огурцова меня обогнала, уже подружилась со Светой и Алисой и они все вместе выбирают подвенечное платье.

Однако меня ждёт совсем не она…

Светочка и Алисочка умнички, конечно. Не стали звонить. Сюрприз устроили.

— Привет, дорогие! — захожу в дом и натыкаюсь на два мрачных взгляда. — Что случилось?

— К тебе тут пришли, Рыжий Кот, — говорит Алиса.

— Я так и думала, что вы не просто так с Бернардом в город тогда ездили, — обиженно произносит Светочка. — Почему ты мне не рассказал, что участвовал в боях?

— Да ну нах… Где она?

Света и Алиса расходятся в разные стороны. Вижу за их спинами сидящую в кресле Зореславу.

Да-да, та самая вульгарно соблазнительная ведущая подпольных боёв. Сейчас, однако, она выглядит иначе. Длинное чёрное платье облегает фигуру, вместо старого неформального пирсинга — золотые серьги в ушах.

Похожа на аристократку. Только улыбка осталась такой же пошлой.

— Привет, Кот, — улыбается Заря.

— Ну, привет. Повезло тебе.

— Мне? — поднимает тонкую бровку Зореслава.

— Что мои жёны тебя не порвали.

— О, они сказали, что не против твоих похождений. Правда, им не понравилось, что я заявилась к тебе домой.

— Вот об этом я и говорю, — прохожу и сажусь на стол напротив Зари. — Я тоже против. Если что, в боях больше не участвую.

— Мы вас оставим, — бормочет Алиса.

Она берёт Светлану под руку, и они обе покидают комнату. Умнички мои. Поняли, что будет деловой разговор или хотя бы его подобие. Уважительно относятся. Ценю.

Но они, кажется, действительно расстроились, что Заря припёрлась к нам домой. Ещё и рассказала, судя по всему, о моём участии в подпольных боях и о том, что мы с ней трахались.

Было и было, пофиг. Только красавиц надо будет так или иначе утешить. Впрочем, способ я знаю, безотказный.

— Да уж я понимаю, что драться в клетке ты не будешь, — усмехается Зореслава.

Она закидывает ногу на ногу, чтобы ножку было видно в вырезе платье, и откидывается на спинку стула, позволяя насладиться соблазнительными линиями тела. У неё грудь стала больше или мне кажется?

— Не изгибайся, не соблазнишь.

— Я что, перестала тебе нравиться? — мурлычет Заря.

— Почему же, ты классная. Стала даже лучше, чем раньше, с удовольствием бы покувыркался. Только не у себя дома.

— Можем продолжить разговор в любой из твоих гостиниц…

— Нет, давай лучше к делу. Чего надо?

Зореслава кокетливо улыбается, глядя на меня из-под ресниц. Перекидывает ножку и говорит:

— Я стала женой одного барона. Четвёртой женой, но это не имеет значения. Потому что барон стар, а я — самая молодая и красивая из его жён.

— Нифига себе. Как ухитрилась?

— Умею кое-что, перед чем ни один мужчина не устоит, — подмигивает Заря.

— М-м, да. Соглашусь. Минет ты делаешь мастерски. Но давай всё же к делу, я устал как собака.

— Ладно, ладно. Слушай: мой супруг готов вложить деньги в одно предприятие. А именно — в боевой клуб.

— Боевой клуб?

— Да. Бои в клетке, только законные. Без убийств и по определённым правилам. Правда, правил будет немного, иначе зрелище получится скучным, — улыбается Зореслава.

— Ага. При чём тут я?

— У тебя здесь много туристов. Хочу открыть клуб здесь. Я буду хозяйкой и ведущей, на которую все будут пускать слюни.

— Трахать победителей тоже будешь, по старой привычке? — хмыкаю я.

— Очень может быть… Ты уже раздумываешь над участием?

— Ты и так мне дашь, если захочу. Только я не хочу.

— Какой вы суровый, граф. Это вызов? — Заря наклоняется ко мне и проводит пальчиком по моему колену. — Я могу сделать так, чтобы ты захотел.

— Не сделаешь. Насчёт твоего клуба: я не против. Строиться он будет на деньги твоего барона?

— Зачем строить? У тебя есть пара подходящих пустующих зданий на том берегу, — Зореслава продолжает водить пальчиком по моей ноге, подбираясь ближе к паху. — Только сделаем ремонт. Да, на деньги моего супруга.

— Хорошо, — убираю её руку в сторону. — В чём моя выгода?

— Аренда, процент от билетов, привлечение новых туристов за наш счёт.

— Понял. Я дам тебе телефон моего юриста, он ведёт все дела. Обсудите детали.

— Договорились, — Зореслава поднимается. — Если что, сегодня я ночую в гостинице. Заходи…

Она уходит, но я даже не смотрю вслед. Подумаешь. Дело Заря предложила неплохое, но спать с ней я больше не собираюсь. Зачем? Меня ждут две прекрасные жены, и ещё одна на примете.

Надо, кстати, обсудить со Светой и Алисой кандидатуру Жанночки.

Только позже. Сегодня надо просто побыть с ними рядом и доставить как можно больше удовольствия…

Но не успеваю подняться в спальню на втором этаже, как звонит мобилет.

— Да?

— Здравствуй, граф, — раздаётся незнакомый жёсткий голос. — Знаешь, кто тебе звонит?

— Догадываюсь, — хмыкаю я.

— Гут. Значит, ты понимаешь, что я принёс тебе большие проблемы. Давай-ка встретимся. Обсудим, можешь ли ты избежать смерти.

Глава 9

— На таких условиях встречаться не собираюсь, — отвечаю я. — С хрена ли ты решил, что можешь мне угрожать?

Герцог Рихард Бремзин — а это, без сомнений, именно он — хрипло смеётся.

— О, Китцхен. Я имею полное право тебе угрожать.

— Что ты там в начале брякнул? Кашлянул, что ли?

— Китцхен, — чётко повторяет Рихард. — По-немецки это значит «котёнок».

Твою ма-ать… Меня как будто молния прошибает, от макушки до пяток. В голове пульсирует слепая ярость, кулаки сжимаются сами собой. Если бы грёбаный герцог стоял передо мной, я бы уже вбивал кулаки ему в морду.

— От всей души советую следить за словами, наёмник, — цежу я.

— Иначе что? — со смешком любопытствует Бремзин.

— Узнаешь.

— Ты разжигаешь моё любопытство, рыжий граф. Это мне нравится.

— Давай-ка к делу, навозная муха. Ты хочешь предъявить претензии за то, что я якобы убил твоего сына?

— Я, — отвечает Рихард.

— Что «ты»?

— «Я» значит «да» по-немецки.

— Млять, ты не в Германии, — рычу я. — Говори со мной по-русски, или нахрен заткнись.

— Как же легко, оказывается, вывести тебя из себя, рыжий граф, — усмехается Рихард. — Ты молод. Импульсивен. Недальновиден. Раздавить тебя будет даже слишком просто.

Как же он меня бесит. Огромных трудов стоит сдерживаться, потому что понимаю — он нарочно меня провоцирует.

И да, он в чём-то прав. Я действительно импульсивен и в каком-то смысле молод. Пофигу, что в прошлой жизни мне было больше сотни лет. В душе я всегда оставался юным озорником.

— В чём цель твоего звонка, насекомое? Просто решил разозлить меня? Так мы ни к чему не придём.

— Нам надо встретиться. Ты объяснишь, как посмел убить моего сына и узнаешь, как можешь расплатиться. Либо жизнь, либо кое-что другое.

Несколько мгновений я молчу, ошарашенный тем, как Рихард говорит со мной. Он что, совсем ничего не боится?

Зря, очень зря.

— Охренеть, — я реально поражён, даже злость как-то утихает. — Ты понимаешь разницу в наших положениях, опарыш? Я русский дворянин, я граф и сильнейший маг в этих краях. А ты…

— С моим прибытием — не сильнейший, — перебивает герцог.

— Ошибаешься. Так вот, ты — наёмник с иностранным титулом, на который здесь всем плевать. И не смеешь разговаривать со мной в подобном тоне.

— Почему это? Что ты мне сделаешь? — с насмешкой спрашивает Бремзин.

— В отличие от тебя, не буду сотрясать воздух пустыми угрозами. Ты просто узнаешь, но будет уже поздно.

— Похоже, на угрозы у тебя просто не хватает яиц, — Рихард хрипло смеётся. — Ладно-ладно, Китцхен, не обижайся. А то мне кажется, у тебя уже глаза на мокром месте. Не плачь и не бойся — я не буду убивать тебя сразу.

— Ты. Всё равно. Не сможешь, — слова падают, будто камни.

— О, ты даже не…

— Заткнись, — мой голос холодно лязгает, как вынутый из ножен кинжал. — Слушай сюда. Я назову время и место, и если у тебя самого есть яйца, ты явишься один. Мы поговорим, как мужчины, и либо сразимся, либо придём к какому-то соглашению. Лично я бы с радостью оторвал тебе башку, но есть шанс, что мы можем оказаться друг другу полезны. Мизерный, но всё же.

Мне стоит огромных трудов включить дипломатию. Потому что видит Кот, сейчас я больше всего хочу поднять гвардию, отыскать отряд Рихарда и превратить их всех в пепел.

— Ты меня услышал, наёмник?

— Что? Прости, отвлёкся.

— Ты вроде хотел что-то меня получить, — хмурюсь я. — Такими темпами всё, что ты получишь — это звездюлей.

Бремзин несколько мгновений молчит, а затем вдруг неожиданно серьёзно отвечает:

— Гут. Называй место и время. Я буду один.

Называю. Уютное местечко на берегу Катуни в паре часов пути от моего поместья.

— Завтра в полдень.

— Гут. До завтра, рыжий граф.

Не прощаясь, вешаю трубку и тяжело вздыхаю.

С ума сойти. Я не ожидал, что герцог Бремзин окажется приятным человеком. Слава у него не лучшая. Но такого мудака ещё попробуй найди.

Самое противное — я прекрасно понимаю, что его угрозы имеют под собой основание. Он силён сам по себе, и у него за плечами отряд матёрых наёмников. Среди которых — минимум несколько уникальных магов.

С сожалением поднимаю глаза на коридор второго этажа. Из спален моих прекрасных жён пробивается тёплый свет. Сейчас бы подняться, приласкать одну и другую, уснуть в их мягких объятиях…

Увы. Как раз для того, чтобы у меня была возможность наслаждаться нежностью своих красавиц, придётся потрудиться. Иначе сраный немец может прийти сюда и устроить апокалипсис.

Неприятно признавать, но у него хватит сил, чтобы полностью уничтожить мою гвардию, поместье и всё имущество на берегах Телецкого.

Сам-то я выживу. И почти наверняка отправлю в могилу всех Кровавых слепней. Но что при этом останется от моих владений?

И от моей семьи?

Не могу рисковать.

Спускаюсь вниз, в гостиную. Печатью Огненного родника разжигаю камин и подкидываю поленьев. Дрова начинают уютно потрескивать. Я падаю в кресло и снова достаю мобилет.

— Василий, привет. Говорю сразу, поспать тебе сегодня не удастся.

— Я и не надеялся, ваше сиятельство, — отвечает Грозин. — Что нужно сделать?

— Ты узнал подробности о Кровавых слепнях?

— Увы, ваше сиятельство. Только слухи и другая ненадёжная информация. Судя по всему, у герцога есть связи среди российских чиновников. Все данные либо засекречены и требуют специального разрешения, либо слишком противоречивы.

— Как любопытно, — бурчу я, глядя на огонь в камине. — Прежде всего меня интересует, какие маги есть у них в отряде.

— Понимаю, — вздыхает Василий. — Но эти сведения как раз наиболее трудно отыскать.

— Расскажи, что есть.

— Хорошо…

Информации, которую выдаёт Грозин, доверять на сто процентов нельзя. Но это всё же лучше, чем оставаться полностью в неведении.

Уникальных магов в отряде не так уж много, как я думал. Считая самого Рихарда — четверо. Остальные либо уже погибли — тут сведения надёжные — либо находятся сейчас далеко от России.

Да, Кровавые слепни — это не один отряд, а объединение. Главный отряд сейчас здесь, на Алтае. Один сражается в Европе, третий и вовсе в Африке. Можно не переживать, что они прибудут на подмогу герцогу.

Итак, в главном отряде четыре серьёзных и действительно уникальных мага.

Рихард Бремзин, лидер Кровавых слепней. Владеет магией крови и проклятий. Способен накладывать заклинания, которые значительно ослабляют врагов, в том числе лишают их магической силы. Если у него получится достать образец крови жертвы, он может даже убить её на расстоянии.

Впрочем, если жертва сама владеет магией, сделать это будет непросто. Со мной, например, точно не получится.

Следующий — маг ядов по кличке Варан. Владеет различными отравляющими заклинаниями, на поле боя крайне опасен. Если накроет солдат ядовитым туманом, можно считать, что битва окончена. Защититься от его колдовства крайне трудно.

Делаю мысленную пометочку. Надо дать задание Добрыне, чтобы придумал какие-нибудь артефакты с защитой от яда. И закупиться магическими зельями-противоядиями.

Ещё один — маг паралича. Что интересно, он и сам при этом паралитик, передвигается на специальной каталке или на спине слуги. Что не мешает ему обездвиживать множество противников разом. Узконаправленная, но оттого не менее эффективная магия.

И последний — метаморф. Маг, способный изменять своё тело. Отращивать рога или крылья, превращать свои конечности в клинки или молоты. Судя по всему, чрезвычайно эффективен в ближнем бою, но при этом бесполезен на дистанции.

Если верить слухам, он использует защитные артефакты, чтобы добраться до врагов и не сдохнуть по пути. При этом всё равно покрыт шрамами от макушки до пяток. Но до сих пор, сука, жив.

В общем, пищи для размышлений я получил достаточно. Уже есть мысли, как справиться с этими говнюками. Где-то мне поможет Люсиль, где-то Добрыня, а где-то и гвардейцы справятся, надо только разработать тактику.

Да и вообще не факт, что придётся драться. Я лелею скромную надежду, что получится договориться с Рихардом. Потому что, как ни крути, воевать мне сейчас тупо некогда.

Других дел полно.

— Хорошо, — говорю я. — С этим понятно. Что там со Смородиным и Сурковым?

— Следствие начало работу, заявления я подал. Даже дня не прошло, ваше сиятельство, дайте немного времени…

— Угу, ладно. Постарайся наказать их как можно строже. И предупреди от моего лица, что дуэли им обоим не избежать. Это будет не смертельно, но крайне унизительно, так и передай.

— Без проблем, ваше сиятельство. Сразу вспомнилось, как вы стрелялись с Кузнечиковым. Великолепная была дуэль, — кажется, Василий даже ухмыльнулся.

— Согласен, — улыбаюсь я.

— С графом Чернобуровым я тоже поговорил. Георгий Петрович крайне разумный человек, мы нашли общий язык. Он согласен подождать, пока решится ваш вопрос с княжеским титулом.

— Взамен на что?

— Я взял на себя смелость предложить ему партию жемчужных макров по очень низкой цене.

— Ладно, пойдёт, — вздыхаю я. — Лучше так, чем лишиться титула.

Не нравится мне это, конечно. Но увы, порой не избежать компромиссов.

— Последний важный вопрос. Ты узнал насчёт той старой шахты?

— Да, ваше сиятельство. Она действительно существует, и действительно была замурована шестьдесят девять лет назад. И да, я смог найти косвенные свидетельства о том, что род Ротановых участвовал в этом.

— Превосходно. Теперь осталось поговорить с Маргошей. Она ведь так и не назвала мне точное место, где искать Шиповник. Посмотрим, совпадёт ли её информация с моей… Спасибо, Василий.

— Пожалуйста, ваше сиятельство. Я продолжу заниматься делами. Как вы и сказали, спать сегодня некогда.

Кладу трубку и сразу же звоню в казарму. Приказываю привести гвардию в боевую готовность. Да, солдат у меня немного, и они потрёпаны битвой с Ирисовыми и Окуневыми. Но куда деваться, если на пороге новая угроза.

Потом звоню своему сопливому родственнику Денису Окуневу. Договариваюсь с ним о том, чтобы часть его гвардии прибыла для охраны моих границ. Это выглядит как просьба, но на самом деле это требование, и Дениска не смеет отказать.

Ещё бы. Пусть радуется, что по итогам войны я не оставил его с голой задницей.

Обобрал, конечно, но не так жестоко, как мог бы.

— Послушай, Ярослав… — блеет Денчик. — Я решил отказаться от титула.

— Дурак, что ли? — спрашиваю я. — Кому ты его передашь?

— Как кому? Алисе.

Несколько мгновений осмысливаю услышанное, а потом говорю:

— Ага. Ну ладно.

— Это всё, что ты скажешь? — с обидой в голосе произносит Денис.

— Ну а что ты ожидаешь услышать? Тебя похвалить или, может быть, попытаться отговорить?

— Нет, — бурчит Дениска.

— Всё же похвалю. Думаю, ты принял верное решение. Чем планируешь заняться?

— Пока не решил. Сначала мне нужно добиться, чтобы мама меня простила…

— За что? Ах да, — хмыкаю я. — Ты же собственного отца убил. Пипец. Я бы тебя ни за что не простил на её месте.

— Ярослав! — умоляюще восклицает Окунев. — Ну зачем ты так со мной⁈ Я поверил Маргарите и жестоко ошибся. Но я не убивал отца, всё это сделала она!

— Как скажешь. Ладно, пока, у меня дел до жопы. Я передам Алисе, что она теперь графиня с собственным титулом.

Кладу трубку.

Делаю ещё несколько важных звонков, а потом отправлюсь на личные встречи. Да, на дворе ночь, но меня это мало волнует. Дела не терпят отлагательств.

Навещаю Добрыню. Карлик недоволен, конечно, что я его разбудил. Без конца брюзжит и матерится. Но когда я рассказываю ему о том, какие артефакты предстоит сделать, даже радуется. Покумекав маленько, сразу принимается за дело.

За что люблю мелкого засранца — работы он не боится.

Беру с собой несколько артефактов, которые пригодятся завтра на встрече. Не доверяю Бремзину, поэтому лучше вооружиться до зубов.

После этого топаю к Маргоше. Она сидит под стражей в отдельном домике на территории поместья. Там, где до недавнего времени жил Степан в обличии Кирилла Котёнкина.

Распахиваю дверь и без приветствий спрашиваю:

— Не спишь?

— Не сплю, — неожиданно отвечает Маргарита.

Она включает макровую лампу, стоящую на тумбочке, и комната озаряется голубоватым светом. Марго надевает очки и смотрит на меня. Степанчик у неё на руках тихо похныкивает.

— Как там наш старичок?

— В порядке, — хмуро говорит Маргоша, покачивая младенца. — Ты же не затем пришёл, чтобы справиться о его здоровье?

— Нет, конечно. Для начала расскажи мне, где искать Шиповник.

— Уже готов отправиться на его поиски?

— Не надо задавать вопросы, — я со скрипом придвигаю стул и сажусь на него. — Рассказывай.

Маргарита рассказывает. О чудо, я приятно поражён — её информация полностью совпадает с той, что выдал князь Корсакин. Заброшенная макровая шахта, внутри которой есть скрытый переход на третий уровень Изнанки.

Маргоша даже знает детали, как найти этот проход, и где именно спрятан артефакт.

Прекрасно. Хотя бы здесь она не пытается меня обмануть.

Вопрос лишь в том, не хочет ли она присвоить меч себе и с его помощью убить меня и Люсиль. Но плевать. Мне уже не нужна Марго, чтобы завладеть Шиповником — у князя есть свой способ.

Думается, что не менее надёжный. По крайней мере, магической силы у Павла Егоровича в разы больше, чем у Марго. Так что можно рассчитывать, что он с большей вероятностью «отвяжет» меч от родовой силы Ротановых.

— Мне звонил Бремзин, — говорю я.

— Он что, уже здесь? — бледнеет Маргарита.

— Ага. Почему ты не сказала, что он такой мудак и провокатор? Я бы сразу отказался от твоего предложения.

— Ярослав, я ведь всё тебе объяснила…

— Угу, объяснила. Скажи-ка вот что: это ты ему сказала, что меня называли Котёнком?

Маргоша опускает зелёные глаза и бормочет:

— Ну да. А что?

— Он сильно взбесил меня своим «Китцхеном». С-сука, до сих пор бесит. Ладно, хрен с тобой. Наш договор остаётся в силе. Хотя, по сути, я мог бы просто выдать тебя герцогу и помахать на прощание. Будь благодарна.

— Я благодарна, — шепчет Маргарита.

— Учти, что я это делаю не потому, что простил тебя. И не потому, что я такой хороший парень. Причина в Шиповнике, это раз. Хотя здесь я могу обойтись без тебя. Два — я всё-таки решил, Степанчик нужен мне самому. Ну и три — твой немецкий любовник один хрен собирается со мной воевать, так что выбора особо нет. Короче, ладно. Не твоё это дело, — встаю и направляюсь к выходу. — Сладких снов.

Возвращаюсь в свой дом, в кресло у горящего камина. Спать не собираюсь, но силы восполнить надо, поэтому принимаюсь за медитацию.

В духовном пространстве у меня полный порядок. Все сигилы на месте и работают безупречно. Люсиль спокойно дремлет под любимым сигилом Поглощения маны. Постоянная печать Убеждения тоже действует.

Браться за что-то новое пока не буду. Вообще не время. Хочется, конечно, начертить ещё парочку крутых сигилов, но это потом.

Про Камни Мироздания и речи нет. Пока что недостижимая цель.

Вот добуду Шиповник, и с его помощью открою доступ к камням. Уа-ха-ха, не завидую я тогда своим врагам. Особенно Фредрику. Потому что я обязательно вернусь в родной мир и накажу ублюдка!

Но пока что у меня на горизонте другой ублюдок, не менее мерзкий. Да какой там на горизонте — он считай на пороге.

Внутреннее чувство времени срабатывает безупречно. Выныриваю из духовного пространства ровно в тот момент, когда первые лучи рассветного солнца проникают в окно.

Камин уже прогорел, в комнате немного прохладно. Но это даже здорово, бодрит. Сейчас ещё пробегусь до места встречи с герцогом, и буду как огурчик.

— Доброе утро, — слышу за спиной голос Алисы.

— Доброе, красавица моя, — с улыбкой оборачиваюсь я.

Подхожу и целую жену в щёку и получаю от неё чашку горячего кофе. Умничка моя, позаботилась о супруге. Вдыхаю крепкий запах напитка и делаю глоток. Вкуснятина, особенно учитывая, что приготовлено с любовью.

А потом вдруг слышу какие-то неприятные звуки со второго этажа.

— Эм… Кого-то тошнит? — спрашиваю.

— Сам как думаешь? — хмыкает Алиса. — У Светы токсикоз.

— А, ну да. Бедняга. Вызовешь целителя? Для беременных вроде какой-то особый нужен.

— Уже, — Алисочка приподнимает мобилет, который держит в руке. — Что там с этой потаскухой? Чего она вчера хотела?

— Она приехала по делу. И мне она неинтересна, если хочешь знать. Мне нужны только ты и Светочка, — снова целую Алису. — Ну, и ещё одна красотка.

— Какая? — недоверчиво поднимает бровку жена.

— Потом расскажу. У меня важная встреча. Но та девушка тебе понравится, вот увидишь!

— Не поняла… Ты хочешь взять третью жену?

— Ага. Потом обсудим. Кстати, Денис тебе не звонил? Он решил отказаться от титула в твою пользу.

— Чего? Он с дуба рухнул? — брюнетка расширяет глаза.

— Не знаю, — пожимаю плечами и делаю большой обжигающий глоток кофе. — Сама с ним поговори. Всё, побежал. До встречи, охотница.

— Ни клыка, ни когтя, — Алиса на прощание выдаёт принятую в «Урагане» поговорку.

Эх, как просто было бегать по порталам и мочить чудовищ. Лёгкие деньги, если подумать. С этими дворянскими замутами и врагами, которые лезут изо всех щелей, гораздо сложнее.

Но это ничего. Когда меня пугали трудности? Да никогда.

Порву, сломаю, уничтожу! Будущий князь Ярослав Котов не сдаётся!

Вспомнив про «Ураган», решаю надеть свой старый добрый комбинезон. Обвешиваюсь артефактами и делаю несколько звонков, чтобы убедиться — гвардия, если что, готова встретить врагов. И всё остальное для встречи с Бремзиным тоже готово.

Я приду один, как и обещал. Но кто мешает приберечь несколько хитрых козырей в рукаве? Рихард, я уверен, тоже что-то замышляет.

Посмотрим, кто кого перехитрит…

Глава 10

— Привет, красавица, — говорю я в мобилет, уже выходя на улицу.

— М-м-м… — в трубке раздаётся сонное мычание. — Кто это?

— Ты что, жениха не узнала? Просыпайся, Жанночка. Мне очень нужна твоя помощь.

Несколько секунд Огурцова молчит, а потом бросает трубку. Как маленькая, честное слово.

Усмехаюсь и снова отправляю вызов. Хорошо, что Грозин молодец и легко смог отыскать номер Жанны.

Приходится проявить настойчивость, но рано или поздно девушка сдаётся.

— Алло-о? — осторожно протягивает она в трубку.

— Доброе утро. Собирайся, говорю. За тобой едет машина, она уже почти на месте.

— Чего тебе надо, Котов⁈ — возмущается Огурцова. — И с чего ты взял, что я стану тебе помогать?

— Ты что, бросишь будущего мужа в трудной ситуации?

— Я не пойду за тебя!

— Куда ж ты денешься, — улыбаюсь я. — Вот послушай, выбор довольно простой. Мы либо сами с тобой подружимся, либо князь тебя заставит выйти за меня. Какой вариант предпочитаешь?

— Предпочитаю вообще тебя не знать!

— Это невозможно. Выбор только из двух вариантов. Так какой?

Жанна раздражённо сопит в трубку, а потом бурчит:

— Первый.

— Умничка. Я в тебе не сомневался. Собирайся! Надень что-нибудь удобное. То розовое платьице мне очень понравилось, но сегодня надо что-то спортивное.

— На пробежку меня приглашаешь? — хмыкает Огурцова.

— Ага, типа того. Наше с тобой первое свидание состоится на переговорах с очень плохим человеком. И мне будет очень приятно, если ты своей магией иллюзий поможешь мне не сдохнуть. Справишься?

— Да я с чем угодно справлюсь! — гордо сообщает Жанночка.

— Вот это по-нашему. Всё, давай. Скоро увидимся.

Захожу на конюшню, где меня встречает Эклер. Да, тот самый конь, мой четвероногий копытный дружище! Я что, забыл рассказать, что он снова вернулся ко мне?

Кирилл-Степан, конечно, забрал скакуна в тот раз, когда я сбежал из поместья Мережковского. Но потом, когда я получил титул и прибыл в поместье, Эклер был тут как тут.

Угощаю коня яблоком, надеваю на него седло и следом накладываю печать Выносливости. Силы Эклеру сегодня пригодятся, так что потрачу ману.

Скачу к тому месту, где должен встретиться с Жанной. Это недалеко от места встречи с Бремзиным.

По дороге мне звонит Грозин:

— Доброе утро, ваше сиятельство. Вы уже отправились на встречу с герцогом?

— Привет, Василий. Ага, я в пути.

— Мне удалось узнать, где квартируется его отряд. Деревня Чемал, это половина дня пути от нас. Я взял на себя смелость отправить туда разведчиков.

— Больше так не делай, понял? — хмурюсь. — Ты юрист и не можешь отдавать приказы гвардейцам.

— Простите, граф. Ночью вы не брали трубку, и я посчитал, что будет разумно узнать, что происходит в стане врага.

— Ладно, не оправдывайся. Решение действительно правильное. Ну и что, от разведчиков есть информация?

— К сожалению, да.

— Почему к сожалению?

— Мне на мобилет пришли фотографии, — мрачно сообщает Грозин. — Нашим парням выкололи глаза и отправили восвояси.

Ни хрена себе. Что за средневековые методы? Посыл-то ясен: типа пытались что-то высмотреть и за это лишились глаз.

Но какого х*я, тьма меня пожри, этот Бремзин себе позволяет? Это ж ни хрена не шуточки. Как минимум преступление, за которое можно угодить на каторгу.

Как максимум я могу посчитать это нападением на род. Получу законное право вырезать всех Слепней как бешеных псов.

Василий того же мнения:

— Я считаю, мы должны сообщить властям. Одно дело просто угрозы, но то, что покалечили наших людей — это прямая агрессия.

— Само собой, — отвечаю я. — Не могу взять в толк, герцог что, считает себя бессмертным? Как он может творить такой беспредел и надеяться, что ему сойдёт это с рук?

— Полагаю, что он намерен громко хлопнуть дверью, ваше сиятельство.

— В смысле? — не понимаю я.

— Против Кровавых Слепней открыли дело в Московском дворянском суде. Их обвиняют во множестве военных преступлений. И не только военных. Одним словом, герцог Бремзин уже находится в розыске, и ему не светит остаться в России.

— Вот оно как. Значит, этот мудак хочет разобраться со мной и навсегда свалить. Тогда понятно, почему он выбирает такие жестокие методы.

— Я сообщу властям о местонахождении отряда. Думаю, нам даже не придётся воевать со Слепнями самим. Императорская армия разберётся без нас.

— Будем надеяться. Что-то мне подсказывает, просто так наёмники не сдадутся.

Кладу трубку и останавливаю Эклера. Как раз прибыл на место.

Это полянка рядом с дорогой, освещённая солнцем. Метрах в пятистах находится небольшая деревня. Замечаю, как от неё в мою сторону идут две девушки в одинаковых ситцевых платьях.

У-у, какие сочные деревенские барышни. Обладательницы пышных прелестей, но при этом стройные, с ровными длинными ножками. Ветерок треплет их длинные светлые волосы и подолы лёгких платьев.

У меня аж сердце сжимается при виде такой нежной красоты. А когда девушки приближаются, я понимаю, что это близняшки.

Ну не-ет! Всегда мечтал покувыркаться с близняшками. Одновременно, само собой. Как жаль, что на горизонте уже появляется автомобиль, в котором едет Жанна. Был бы у меня свободный часик…

Ладно, сейчас не получится. Но закинуть удочку на будущее никто не мешает!

Активирую печать Обольщения и трогаю коня, приближаясь к деревенским красоткам.

— Милые дамы, — улыбаюсь я, — не подскажете, как называется эта деревня?

Аура бьёт девушкам по мозгам. Они, не сговариваясь, начинают кокетливо хлопать ресничками и поправлять волосы. Чувствую, как Невская башня стремительно набирает рост, и снова жалею, что у меня нет свободного времени.

— Бийка. А вы не местный, господин? — спрашивает одна из близняшек.

— Меня Аня зовут, — представляется другая.

— А меня Настя!

— Приятно познакомиться, красавицы, — киваю я, стреляя глазами то в одно, то в другое декольте.

Мяу, какие же роскошные у них груди… Размер не меньше четвёртого. При этом явно упругие, как мячики.

— Я местный, просто недавно здесь. Граф Ярослав Котов, к вашим услугам.

— Вы и есть граф Котов? — восхищённо восклицает Настя. — А мы ведь работаем в одной из ваших гостиниц на Телецком.

— Правда? — неподдельно изумляюсь я. — Вот это да.

— Сегодня у нас выходной, — мурлыкает Аня. — Но завтра мы весь день на работе…

— Замечательно, — я с трудом сглатываю слюну. — Тогда, наверное, я загляну проверить, как вы справляетесь. Вечером. Поздно. Когда все гости лягут спать.

Лица девушек озаряются улыбками, глазки похотливо блестят:

— Будем ждать, ваше сиятельство. Вдвоём…

Чудовищным усилием воли отключаю печать Обольщения. Хватит, а то близняшки сами на меня накинутся. Киваю им на прощание и отвожу Эклера в сторону, поправляя пылающую Невскую башню.

Ух, вот это здорово. Кажется, завтра вечером я осуществлю одну из своих давних эротических фантазий.

Но пока что надо отодвинуть эти фантазии в стороны. Мне предстоят переговоры с серьёзным соперником. И что-то мне подсказывает, что Бремзин не намерен просто поболтать. Особенно учитывая, что он сотворил с моими разведчиками.

Как после этого вообще можно рассчитывать на мирные переговоры?

Сукин сын! Это ведь просто очередная провокация. Он надеется, что я сорвусь, начну действовать необдуманно и всё такое? Хрен дождётся.

Я попробую, конечно, найти с ним общий язык. Если он сам захочет. Но идти на компромисс не собираюсь. Либо просто расходимся, оставаясь каждый при своём, либо я уничтожу герцога вместе со всем отрядом.

Подъезжает автомобиль, в котором мой водитель привёз мою новую невесту. Спрыгиваю с коня и подхожу к машине, чтобы открыть дверь и галантно подать Жанне руку.

— Доброе утро, дорогая, — касаюсь маленькой ладошки губами.

Точней, пытаюсь коснуться. Потому что Огурцова резко вырывает ладонь, а второй рукой выхватывает из-за пояса свой стилет и тычет мне им в лицо.

— Не смей меня целовать! Сдохнуть хочешь?

— Какая ты неприступная, — улыбаюсь я. — Мне это нравится. Покорять всегда интереснее, чем просто получать.

— Ага, — морщится Жанна. — Поэтому ты с ходу пытался очаровать меня магией?

— Каюсь, был неправ. Больше я не буду применять на тебе Обольщение. Дождусь, пока ты сама не соблазнишься.

— Не дождёшься!

— Зря ты это говоришь, моя хорошая. Будешь чувствовать себя немного глупо, когда мы окажемся в постели.

— А ты только об этом и думаешь, да? — щурится девушка.

Оглядываю её. Как я и попросил, Жанна оделась в спортивный костюм, на ноги нацепила кроссовки, а кудрявые волосы собрала в пучок. При этом на лице у неё вечерний макияж, а ногти на руках такие ярко-красные, что аж слепит.

Наряд вроде бы совсем не сексуальный. Но от Жанны исходит такая мощная женская энергетика, что меня всё равно прёт. Запах цветочных духов, гипнотизирующие жёлто-карие глаза, пухлые розовые губы… Да и фигурка отпад, даже мешковатый спортивный костюм её не скрывает.

— Твой макияж это иллюзия? — спрашиваю я.

— Хам! Рассказывай давай, чего хотел. Я подумаю, хочу ли тебе помогать.

Ухмыляюсь и жестом показываю водителю, чтобы уезжал. Тот кивает и выруливает на дорогу.

— Эй-эй, подожди! — восклицает Огурцова и вдруг исчезает.

Автомобиль резко останавливается. Открывается передняя дверь, и наружу выходит другая Жанна. Хех, ну следовало ожидать. Маг иллюзий в своём репертуаре.

— А ведь ты могла бы уехать, — подмигиваю я.

— Рассказывай, граф Котов, — бурчит девушка. — Что за помощь тебе нужна?

— Всё очень просто, дорогая. Ты поможешь мне обмануть одного очень плохого парня.

Сначала подробно расспрашиваю Жанночку о том, как действует её магия и какие есть ограничения. Требую быть максимально откровенной, потому что от этого зависят наши жизни.

В итоге я прихожу к выводу, что Огурцова — это настоящее сокровище. Какого хрена она прячет себя в поместье князя-затворника? Сама стала затворницей. А ведь такая талантливая, сильная и красивая.

— Поехали, — киваю на Эклера. — Подробности по дороге расскажу. Только сначала ответь…

— Да я уже на тысячу твоих вопросов ответила, — бурчит Жанна, недоверчиво косясь на скакуна. — А он кусается?

— Конечно, кусается. И лягнуть может так, что убьёт. Только тебя не тронет. Ты что, лошадей боишься?

— Немножко, — смущается девушка.

— Не бойся, — улыбаюсь я. — Пойдём, помогу залезть.

Залезаем на спину коня и едем в нужном направлении. Я невольно оборачиваюсь, почуяв на себе чей-то взгляд.

Кто бы сомневался…

Близняшки Аня и Настя смотрят на меня и машут ручками. А потом вдруг одновременно приспускают лифы платья, на несколько мгновений показывая мне свои налитые груди.

Тысячу серрангов мне в портки! Нет, пожалуй, сразу миллион, и самых агрессивных!

— Что там? — Жанна тоже оборачивается, но близняшки к тому времени успевают спрятать свои сладкие прелести. — Подружки твои?

— Ревнуешь? — усмехаюсь я. — Забей, это так. Разовое развлечение. Скажи, почему ты живёшь с князем?

— Какая тебе разница, — бурчит Огурцова.

— Я не понимаю, почему такая сильная и красивая девушка предпочитает быть затворницей.

Какое-то время Жанночка молчит, а потом начинает тихо говорить:

— Ты был прав тогда почти во всём. Я училась в питерской академии и была самой талантливой. Меня гнобили все, кроме одного профессора. Да и тот, оказалось, просто хотел залезть мне под юбку…

— Почему ты не показала им всем, где раки зимуют?

— Я иллюзионист, граф Котов! Не владею боевой магией. Меня может уделать огневик первого ранга. Как нефиг делать.

— Глупости. Ну да не в этом дело, — говорю я, оглядываясь по сторонам.

Засаду исключать нельзя.

«Люсиль, врубай свой сканер. Любые признаки людей, особенно магов».

«Хорошо, — моментально отвечает альбиноска. — А ты правда серьёзно настроен насчёт этой Жанны…»

«Правда».

«Так это и не был вопрос. Я чувствую, что серьёзно».

— Может, и глупости, — помолчав, говорит Огурцова. — Но магия-то всё равно не боевая. Так что я терпела издёвки. После окончания академии мне много кто предлагал работу — Имперская служба безопасности, великие рода, даже сам князь Мышкин. Я решила от всего отказаться и вернулась сюда, на родину.

— Но почему именно к князю?

— Он мой единственный родственник. После того как семья погибла.

— Угу, — подбираемся к сути. — А как они погибли?

Интересно, Жанна в курсе, что жизни её родных фактически были принесены в жертву ради её таланта? Да, конечно, князь Корсакин этого не хотел. Но, так или иначе, здесь есть его вина.

— Кто как. Болезни, несчастные случаи. Мне тогда было восемь лет, плохо помню. Но они все умерли месяцев за шесть, — шёпотом заканчивает Жанночка и потом грустно-грустно добавляет: — Это я виновата.

И она рассказывает о том, как Павел Егорович провёл над ней ритуал, который увеличил её магическую силу аж на шесть рангов. Но увы, Вселенная решила восстановить баланс, забрав жизни всего рода Огурцовых.

Короче, Жанна прекрасно знала, что к чему. Но винила почему-то не князя с его опытами, а себя.

— Бред, — говорю я. — Как ты можешь быть виновата? Это Корсакин решил. С одобрения твоих родителей, наверное. Но он тоже не виноват, поскольку не подозревал о последствиях.

— То есть, по-твоему, никто не виноват⁈ — резко восклицает девушка.

— Потише, — от её писклявого голоса у меня в ухе звенит. — По-моему, да. Никто не виноват. Грустно, что ты осталась одна из всей семьи. Но это же не повод всю жизнь оставаться одинокой.

Жанна молчит, а я продолжаю:

— Вроде бы уже говорил в тот раз. Я готов подарить тебе семью. У меня классные жёны, вы подружитесь. Деток нарожаете. Будет классно.

— Я тебе не верю, граф Котов, — бормочет Огурцова. — По-моему, ты просто хочешь меня трах…

— Хочу, конечно. Но сделать своей женой тоже хочу. Одно другому не мешает, красавица.

Жанночка что-то бормочет под нос и снова замолкает.

Даю ей несколько минут подумать, а потом перехожу к делам настоящим. Рассказываю о том, что нужно будет сделать. Девушка выслушивает и говорит:

— Вообще не проблема. На раз-два справлюсь. А ты уверен, что этот герцог будет там один?

— Не-а. Но мы, скорее всего, об этом узнаем. Почти приехали.

Как по заказу, Люсиль вдруг появляется передо мной, на холке Эклера. Распахивает крылья и восклицает:

— Придите в себя, голубки! Ярослав, я зачем обнаруживающее заклинание создавала? Ты вместо того, чтоб за ним следить, представляешь Жанну голой!

— Эй! — возмущается Огурцова.

— Тихо, тихо. Люся, зачем ты меня сдала?

— Да шучу я. Он не представлял тебя голой, — улыбается альбиноска. — Он представлял, как занимается с тобой сексом в одежде.

— Извращенец! — мне под рёбра тут же упирается магический стилет.

— А что? Все так делают. Ладно, убери свою тыкалку. Мне действительно есть на что посмотреть…

До места встречи осталось совсем немного. Надо лишь подняться на холм, заросший пихтами, и внизу откроется полянка. Именно там я назначил встречу герцогу.

Рихард уже на месте. Заклинание Люсиль отмечает его в виде яркого синего силуэта. Только, кроме него, неподалёку есть другие люди. Двое. Один большой, другой какой-то маленький и скрюченный. Находятся очень плотно друг к другу.

— Паралитик, — кривлюсь я. — Значит, герцог хочет взять меня в плен. Ну-ну. Жанна, ты готова?

— Ага, — девушка убирает стилет. — Уже можно? Заклинание сложное, надо немного времени на сотворение.

— Приступай. Сейчас мы удивим дорогого герцога.

Несколько минут спустя я пешком спускаюсь с холма навстречу Рихарду. Тот стоит, скрестив руки за спиной, и смотрит в другую сторону. Любуется на быстрые воды Катуни, бурлящей внизу, за обрывом. Ветерок развевает полы чёрного приталенного плаща и небрежно повязанного на шее шарфа.

Герцог даже не вооружён. Но на хрена ему оружие, если есть магия?

— Ну здравствуй! — восклицаю я.

Бремзин смотрит на меня через плечо и криво усмехается. Белый шрам, который выделяется среди чёрной щетины, заставляет его улыбку выглядеть жутким оскалом.

— Ты и правда пришёл один.

Рихард полностью поворачивается ко мне. Осматривает меня с головы до ног, продолжая улыбаться. Почёсывает длинный кривой нос и качает головой.

— Глупый Китцхен. Ничего, сейчас ты поймёшь, что не стоило меня недооценивать.

Он поднимает руку над головой и щёлкает пальцами. Добавляет маны в этот щелчок, так что он разносится по всей округе.

Следом я чувствую, как меня сковывает по рукам и ногам. Застываю на месте, приподняв ногу для очередного шага. Не могу даже пошевелить глазами. Только дышать способен, и то с трудом.

Пипец какое неприятное чувство.

— Вот теперь поговорим, — Бремзин достаёт из кармана скальпель и не спеша приближается ко мне.

— Ты правда думал, что я попадусь в такую простую ловушку? — спрашиваю я.

Герцог застывает на месте, словно его тоже парализовало. Ещё бы. Ведь я должен быть не в силах произнести ни звука. Да и рот у меня не открывается, но голос откуда-то исходит.

— Я так понимаю, переговоров ты не хочешь. Жаль, — говорю я. — Зря ты, насекомое, ослепил моих людей. Я вынужден мстить.

— Шайсэ, — цедит Рихард какое-то немецкое ругательство.

— Вот-вот. Посмотри налево.

Герцог резко поворачивает голову. Его длинные чёрные с проседью волосы, колыхнувшись, закрывают часть лица.

Машу ему рукой оттуда, с края поляны. Другой я, само собой.

Тот, что вышел на поляну — фантом, созданный Жанной. Великолепная иллюзия, обладающая даже физическими свойствами. Маг паралича не заподозрил, что это обманка, применил свою магию и даже получил эффект.

В то время как я, накрытый великолепным Покровом Жанны, подкрался к нему. Паралитик сидел на спине рослого слуги. Я призвал Громовой молот и одним ударом переломил носильщику ноги, а затем и размозжил голову. Наложенное Огурцовой заклятие заглушило все звуки, так что Рихард не услышал, как паралитик зовёт на помощь.

Теперь вот я стою над ним и машу герцогу рукой.

— Око за око, мудила! —восклицаю я. — Только я возьму дороже!

С этими словами опускаю Громовик на голову паралитика. Один удар — и он мёртв. Башка разлетается на части, как гнилая дыня.

Бремзин орёт от ярости и покрывает себя духовным доспехом. Его скальпель окутывается чёрным туманом. В другой руке начинает появляться сфера кроваво-красного цвета.

Ухмыляюсь и бросаюсь в атаку. Держись, урод!

Сейчас повеселимся!

Глава 11

Моя атака захлёбывается сразу же.

Я знал, что Рихард владеет магией проклятий. Однако считал, что смогу легко от неё защититься. Духовник плюс артефакты — фиг достанешь, думал я.

Ошибался.

Заклятие врага не просто рушит мою печать Скорости. Оно изменяет её. Обращает против меня же. Каким-то образом печать Скорости обращается в печать Замедления.

Мой стремительный рывок резко обрывается. Такое чувство, будто бы я врезаюсь в стену. Или словно кто-то резко дёргает за верёвку, обвязанную вокруг моего пояса.

Тело наполняется тяжестью. Будто вместо крови в моих жилах потёк цемент, который стремительно застывает. Каждый следующий шаг даётся с неимоверным трудом.

Пытаюсь развеять Замедление и ни хрена не получается. Вот это да! С подобным я ещё не сталкивался.

— Сейчас! — Люсиль появляется рядом в обличии девушки.

Герцог будто только этого и ждал. Кроваво-красная сфера срывается с его ладони. Люся пытается отразить заклятие, но сфера исчезает и тут же появляется за её спиной. Разделяется на несколько лучей, и те пронзают Люсиль насквозь в нескольких местах.

Ран не остаётся. Но этот удар и не был нацелен на физическое тело.

— Ох, — моя питомица вдруг теряет равновесие и падает набок. — Ох, бездна…

От меня к Люсиль устремляется бешеный поток маны. Такое чувство, будто она опять закрывает прорыв или творит другое крайне мощное заклятие. Энергия уходит гигантскими темпами.

Проклятие! В прямом и переносном смысле. Рихард сделал так, что мана Люсиль испаряется в пустоту. Как будто мана это вода, а герцог пробил дыру в сосуде Люси.

А поскольку мы связаны, то и моя водичка хлынула в эту пробоину.

Перекрываю поток. Извини, подруга, по-другому никак. Иначе мы оба лишимся маны и сдохнем здесь.

Люсиль теряет сознание, а после исчезает. Возвращается в духовное пространство. Сражаться она точно не сможет — вся её энергия исчезла за несколько секунд.

Вот дерьмо. Я и правда недооценил мощь Рихарда.

Атакуем одновременно. Я швыряю Громовой молот, а герцог наносит несколько ударов скальпелем. С маленького лезвия срываются широкие чёрные полумесяцы. Еле успеваю поставить печать Обороны, и та выдерживает лишь один полумесяц.

Остальные ударяются о мой духовный доспех. Урон небольшой, даже первый слой не пробило. Но я чувствую, как на плетении остаются разрезы. От них, словно ржавчина, расходится порча, которая медленно, но верно разрушает доспех.

Громовой молот не наносит герцогу вреда. Он успевает выхватить какой-то артефакт, похожий на карманные часы. Вся энергия Громовика просто впитывается в него. Рихард ухмыляется и швыряет «часы» в меня.

Артефакт со звоном отскакивает от новой печати Обороны. Сверкнув, улетает вбок и вверх, где взрывается пучком молний. Бремзин раздражённо цокает языком и снова атакует скальпелем.

Да твою-то мать. Как с ним драться⁈

Я почти обездвижен, а герцог атакует без перерыва. Всё, на что меня хватает — это глухая защита и по чуть-чуть Астральных игл. Едва ли они наносят противнику урон.

Одновременно подпитываю маной доспех. Но починить разрезы не удаётся. Первый слой духовника уже почти распался.

Если так пойдёт и дальше, мне реально конец. Времени на то, чтобы разрушить печать Замедления, просто нет. Приходится отчаянно отбиваться от чёрных полумесяцев.

С трудом ловлю момент между атаками. Срываю с пояса забавную игрушку от Добрыни. Выглядит как малюсенькая булава. Карлик назвал её «погремушкой».

Ну что ж, погремим!

Встряхиваю артефактом, и вокруг разносится оглушающий грохот. Я сам слышу его как бы отдалённо. «Погремушка» так работает. Но Бремзину достаётся сполна. Атака прерывается, герцог орёт от боли и зажимает руками уши.

Зашибись, мой шанс!

Не трачу время на попытки распутать Замедление. Просто перегружаю нахрен печать, влив кучу маны. Расточительно, но что поделать.

Замедление разрушается, и я опять бросаюсь вперёд, на ходу создавая Астральные когти. Сейчас пощекочу тебя, немчура поганая…

Из ушей Рихарда течёт кровь. Кажись, ему порвало барабанные перепонки. Радость-то какая. С оглохшим соперником будет проще драться.

Впрочем, герцог ещё полон сил. Едва я приближаюсь, он выбрасывает вперёд правую руку с раскрытой ладонью. Успеваю заметить, что на ладони вытатуированы какие-то магические символы.

Эти символы вспыхивают красным, и затем краснеет всё вокруг. Зрение затягивает плотной алой пеленой, как будто я надел непрозрачные очки с красными стёклами. Твою мать, очередное проклятие!

Я ослеплён, а герцог оглушён. Прекрасно. Два калеки дерутся.

Но без зрения явно как-то хреновее, чем без слуха. Рублю Когтями наугад, но даже не задеваю Рихарда. Чувствую, как сбоку прилетают очередные удары по доспеху. Первый слой лопается, и порча перекидывается на второй.

«Ярослав… Я… сейчас…» — стонет в голове Люсиль.

— Не лезь! — вслух рявкаю я. — Мана нужна!

«Поняла…»

Люся не может не питаться от моего сигила. В конце концов, мана для неё как воздух. Но на какое-то время она может обойтись без внешней подпитки. Сейчас, чуть-чуть восполнив силы, она отключается, позволяя мне получать от сигила полную мощь.

Продолжаю скакать вокруг и наугад рубить Астральными когтями. Сука, сука, сука! Что делать⁈

Печать Прозрения! Ну очевидно же!

Пока создаю печать, приходится принять ещё несколько атак на доспех. Проклятие снимается, но не полностью. Перед глазами остаётся красная пелена, но теперь хотя бы полупрозрачная.

Вижу Бремзина, который стоит метрах в десяти. Он на моих глазах задирает рукав на левой руке и полосует себя скальпелем по предплечью.

Так, это хреново. Ведь Рихард владеет не только магией проклятий, но и магией крови. Кажется, пришёл её черёд.

Кровь хлещет из раны герцога бурным потоком, и принимает форму длинного двуручного меча. Слегка изогнутый клинок, широкая гарда. Гросс-мессер, подсказывает память, «большой нож» по-немецки.

Что-то неохота подставляться под удар этого дрына. Развеиваю Когти и взамен призываю Теневое копьё. Короткое, этакий Теневой дротик.

Мы с Рихардом атакуем одновременно. Я швыряю Дротик, он делает широкий взмах. С лезвия его кровавого меча срывается облако алых шипов. Молниеносно ухожу с линии атаки, применяя Скорость.

Рывок стоил много маны, но зато ни один шип меня не задел. А мой Дротик ударил герцога в грудь, повредив духовник.

Славно.

— Ты всё же хорош, Китцхен, — криво усмехается Бремзин. — Только я сильнее!

Спорный вопрос. Но спорить мне некогда.

Да и надо признать, что сил герцогу не занимать. Я только пару раз его достал, а сам уже наполучал немало.

Взрываюсь тучей Астральных игр, Рихард снова бьёт гросс-мессером. Два роя, синий и алый, устремляются навстречу друг другу.

На этот раз использую не Скорость, а печать Прыжка. Подлетаю на пять метров в воздух, одновременно создавая новое Копьё. Бремзин успевает очертить мечом круг, и в воздухе перед ним появляется кровавый щит. Большая часть моих Игл врезается в него.

Герцог поздно поднимает глаза. Копьё уже летит ему в морду.

Удар отбрасывает Рихарда на пару метров. Он запутывается в ногах, но всё же удерживает равновесие. И даже находит в себе силы рассмеяться:

— Гут! Зер гут, Китцхен! Кажется, я вынужден сражаться в полную силу. Зер гут!

— Да говори ты по-русски, придурок, — рычу я, вытягивая из кармана очередной артефакт.

«Помнишь, как мы с тобой на Изнанке были?» — спросил меня Добрыня, когда я заходил к нему вчерашним вечером.

«Конечно, помню, здоровяк», — ответил я.

«Ты пока не видел, я, хм, кусочки монстров подобрал. Ну и вот, сделал эту штуку. Она сильная, но очень опасная. Осторожней с ней…»

Осторожность — точно не про этот бой. В кои-то веки я реально чувствую, что передо мной равный противник. Как минимум равный, потому что пока я скорее проигрываю.

Люсиль обезврежена. Маны потрачено слишком много. Духовному доспеху скоро кранты. Победа под большим вопросом.

Но сдаваться по-любому не собираюсь!

У меня в руке оказывается кинжал, созданный из жвалы гигантской сколопендры. Почти успеваю его применить. Но вовремя останавливаюсь. Потому что герцог тоже не теряет времени даром.

Он выхватывает из кармана свой скальпель и полосует себя по лицу. Прямо по шраму на щеке. Ага, теперь понятно, откуда вообще этот шрам. Наверняка Бремзин делает это не в первый раз.

Кровавая магия покрывает всё тело Рихарда, превращаясь в доспех. Выглядит как полные латы. Красивые, детализированные такие. И наверняка очень крепкие.

Что ж, мой артефакт как раз отлично подойдёт для того, чтобы их разрушить!

Швыряю кинжал вперёд. В полёте он вспыхивает тёмно-лиловым светом, и этот свет принимает облик головы сколопендры. Гигантской, само собой. Призрачная тварь устремляется к Рихарду и впивается в него своими жвалами.

Кровавый доспех какое-то время держит. Удары гросс-мессером, конечно, против призрака бесполезны. Лопается на куски алый нагрудник, следом валятся наручи. Сломанные части доспехов плюхаются на землю лужами крови.

Успеваю создать мощное Теневое копьё и бросить его. И одновременно с этим герцога атакуют со спины.

Охренеть! Я всё ждал и гадал — решится Жанночка мне помочь или нет⁈

Решилась. Умница.

Она появляется из воздуха прямо за спиной Рихарда и втыкает ему стилет между плечом и шеей. Магический клинок игнорирует духовный доспех и погружается по самую рукоять. В тот же миг Бремзин получает в грудь Копьём.

Вопя от боли, герцог резко разворачивается и бьёт Жанну рукоятью мессера в лицо. Девушка вскрикивает и падает на землю. Рихард заносит клинок над ней.

Ах ты сучара! Моментально вскипающий гнев придаёт мне сил и скорости даже печати. За долю мгновения оказываясь рядом с врагом, а на пальцах уже Астральные когти. Они мелькают в воздухе с такой быстротой, что я сам едва успеваю следить.

Рихард получает удар за ударом. Ухитряется врезать рукоятью и мне, отчего лопается второй слой доспеха. Но вслед за этим Бремзин полностью лишается своего духовника.

Замахиваюсь двумя руками, собираясь нанести решающий удар.

Не успеваю.

Рихард снова применяет проклятие ослепления. Я бью наугад и промахиваюсь. Размахивать Когтями вслепую не рискую — можно легко задеть Жанну. Верчусь туда-сюда, подпитываю маной доспех и жду, с какой стороны придётся новый удар.

Не дожидаюсь. К сожалению или к счастью, даже трудно сказать.

Сражение было капец непростым…

— Он сбежал, — мямлит Жанна. — Ты как?

— В порядке. А ты?

— Челюсть болит…

Развеиваю Когти, применяю печать Прозрения. Просто протираю глаза пальцами, хотя это ни хрена не помогает.

Огурцова стоит рядом, потирая щёку. На её прекрасном личике на глазах распухает большая гематома.

Ну, герцог, тварь ты этакая! За попорченное лицо моей невесты тебе точно кранты.

Само собой, с таким повреждением целитель справится на раз-два. Но сам факт того, что этот отморозок ударил Жанночку, я ему самому все зубы повыбиваю.

— Не переживай, дорогая. Я отведу тебя к целителю. У меня в поместье есть хороший.

— Знаешь что? — хмурится Огурцова. — В следующий раз предупреждай, что у тебя такие сильные враги.

— Сам не знал, честное слово. Да и вроде бы предупредил, что драться придётся.

— Ты сказал, что сам будешь драться, а я участвовать не собиралась!

— Конечно, — улыбаюсь я. — Спасибо огромное, ты очень помогла. И в начале, и в конце. Обязательно тебя отблагодарю. Пойдём, свистнем Эклера и поедем домой.

— Я хочу к себе домой, — канючит Жанна, как маленькая.

— Да перестань, поехали. Приглашаю вас в гости, госпожа Огурцова. Отказ не принимается.

Девушка что-то бурчит себе под нос, но не спорит. Оглядывается туда, где лежат с проломленными черепами маг-паралитик и его слуга.

— Ты их так оставишь?

— Ну да, пускай лежат. Я сообщу кому надо, приедут и заберут. Не тащить же их с собой.

«Ярослав… Мы победили?» — звучит в голове голос Люсиль.

«Нет. Герцог убежал. Но знаешь, если честно — я не уверен, что победил бы».

«Он неожиданно силён…»

«Да уж. Но в следующий раз я буду лучше готов».

«Конечно, будешь», — уверенно говорит Люся. — «Только учитывай, что и он тоже…»

Нельзя не согласиться. Впрочем, следующего раза может и не быть. На Кровавых Слепней открыта охота на государственном уровне. Если же они начнут убивать императорских солдат, им точно конец.

Светлейший Пётр Алексеевич такого дерьма не потерпит. Отправит самых мощных магов по душу герцога и его людей. В живых никого не оставит, зуб даю.

Возможно, для меня будет выгодней просто подождать. Но загадывать не буду, посмотрим, как начнут развиваться события дальше.

Едем с Жанной домой. Молчим. Огурцовой больно говорить, щека сильно распухла. А я так устал, что даже языком трудно шевелить. Мечтаю поскорей добраться до кровати, рухнуть на неё и проспать дня три.

Только вряд ли удастся. Даже если не думать о Слепнях, у меня хватает дел. Отдохну немного, помедитирую и снова за работу.

Перед следующей возможной схваткой с Бремзиным неплохо было бы достать Шиповник. Это наверняка будет непростая задача, но с мечом победить сраного герцога будет в разы легче. В этом я уверен.

По дороге включаю мобилет и сразу же получаю звонок от Грозина:

— Ваше сиятельство! Всё в порядке? Как прошли переговоры?

— Какие переговоры, о чём ты, — усмехаюсь я. — Мы сразу понеслись бить друг другу морды. Но если что, он первый начал.

— Жаль слышать. Я надеялся на мирное решение вопроса. Вы не ранены?

— Нет. Только устал немного.

— Хорошо. Ваше сиятельство, я передал информацию о Кровавых Слепнях государству. Насколько мне известно, к ним уже выдвинулся отряд быстрого реагирования из барнаульского гарнизона.

— Думаешь, наёмники так просто сдадутся? — хмыкаю я.

— Сомневаюсь, конечно. Но им как минимум придётся уйти с насиженного места. Если им придётся прятаться в горах и лишиться комфорта — это уже своего рода победа.

— Знаешь, я думаю, они привычны к суровым условиям. О, кстати, я прикончил одного из их магов. Паралитика.

— Поздравляю, граф! — восклицает Грозин. — Он был серьёзной силой, несмотря на своё, так сказать, положение. Вы лишили Слепней сильного козыря.

— К сожалению, у них остались и другие. Ладно, с ними тоже можно справиться! — оптимистично добавляю я. — Передай Добрыне, что защита от паралича больше не нужна. Пусть концентрируется на защите от яда и физических атак. Маг отравы и метаморф всё ещё в деле.

— Как скажете, граф. Вы едете обратно в поместье?

— Да.

— Понимаю, вы устали, но нам надо обсудить текущие дела. В том числе передачу Денисом Олеговичем титула. Там много юридических тонкостей, я должен вам кое-что рассказать.

— Обязательно, — вздыхаю я. Вся эта бюрократия меня сильно утомляет. — Только дай мне пару часов на отдых.

— Конечно, ваше сиятельство. До встречи.

Довольно скоро мы с Жанной заезжаем во двор поместья. Я помогаю ей спуститься с седла, а навстречу нам выходят мои жёны. При виде Огурцовой они переглядываются. Алиса что-то негромко говорит Свете, и та окидывает Жанну хищным взглядом, будто съесть готова.

Ой, ну начинается. Вроде был у нас разговор, что я вполне могу найти себе ещё одну жену. И даже не одну, если возникнет желание.

Ладно, девчонки сами разберутся. Конфликтов я в любом случае не допущу. И уверен, что они трое подружатся. В конце концов, Жанночка хорошая девушка.

— Стилет жалко, — вдруг говорит она.

— Что? — переспрашиваю я.

— Стилет. Он так и остался у того негодяя в плече.

— Не переживай, моя хорошая. Обязательно верну, обещаю. Знакомься, — жёны как раз подходят ближе. — Это Светлана, а это Алиса. Дорогие, это Жанна Огурцова. Моя невеста.

— Да ты с ума, что ли, сошёл, — пытаясь прикрыть гематому на лице, бормочет та. — Я ещё не согласилась!

— Согласилась, просто сама этого не поняла.

Алиса молча кивает, а Светик сухо говорит:

— Здравствуй, Жанна.

— Здрасьте, — смущённо бормочет та.

— Что это с тобой? — спрашивает Света, сверля Огурцову взглядом.

— Помогла мне в бою и немножко получила, — отвечаю я вместо Жанны. — Алиса, отведи её к целителю. И будьте добрее, девочки, что вы как волчицы на неё смотрите. Друг друга вы же любите? Вот и с Жанной надо подружиться.

— Мы попробуем, — не особо обнадёживающе говорит Алиса и мотает головой. — Пойдём.

Они с Огурцовой уходят в дом, и мы со Светиком остаёмся наедине.

Выглядит моя первая жена не особо здорово. Бледная, под глазами тёмные круги. Беременность, кажется, даётся ей нелегко.

— Как ты, моя хорошая? — осторожно обнимаю Светочку и целую в щёку.

— Нормально, — бурчит та. — Сегодня утром приезжал целитель. Специальный, он умеет работать с беременными. Наложил какое-то заклятие, мне полегче стало. Взял кровь на анализ, сказал, что подготовит для меня снадобье.

— Вот и хорошо. Хочешь прогуляться? Или, может, пойдём вздремнём вместе?

— Вздремнуть было бы здорово, — вздыхает Света. — В последнее время я плохо сплю.

— Пошли, — обняв её за плечи, веду в дом. — Вот увидишь, рядом со мной ты сразу уснёшь.

Едва успеваем зайти в поместье, как у меня звонит мобилет. Незнакомый номер.

— Поспать нам не удастся, да? — раздражённо спрашивает Светочка.

— Всё в порядке, дорогая, — не обращаю внимания на её эмоции и сбрасываю звонок. — Дела подождут.

Но мобилет звонит снова и снова. Мысленно матерясь, беру трубку:

— Алло!

— Гутен таг, Китцхен, — раздаётся хриплый голос.

— Опять ты. Мало получил, что ли?

— О нет, мне понравилось биться с тобой. Это было азартно. Можешь считать за комплимент.

— Угу, спасибо. Чего хотел?

— Ты уже виделся со своей фрау Светланой?

Перевожу взгляд на Светочку. Невольно скриплю зубами от злобы. Только то, что Рихард упоминает имя моей жены, заставляет ненавидеть его стократ сильнее.

— Молчишь? — с усмешкой спрашивает Бремзин.

— Давай-ка ты сразу скажешь что хотел, и не будешь играть со мной в эти дебильные игры, — говорю я.

— Как скажешь, рыжий граф. Она уже сказала тебе, что к ней приезжал целитель, м-м?

У меня по спине пробегает холодок. Да, блин, сказала. Целитель приезжал, наложил заклинание и…

Взял кровь на анализ.

А герцог Бремзин, мать его, маг крови.

Рихард смеётся в трубку и восклицает:

— Я, я! Ты правильно думаешь! Я будто слышу твои мысли! Кровь твоей беременной женщины у меня. И знаешь, что я сделаю⁈ Ты убил моего сына, рыжий граф! Поэтому взамен я убью твоего вместе с твоей женой!

Глава 12

Отшвыриваю мобилет, даже не сбросив вызов. Слышу, как Бремзин продолжает что-то орать. Пофиг.

Вспыхнувшая было ярость моментально отступает на второй план. Я холоден и сосредоточен. Светочка, напротив, пугается. Она не понимает причин моего поведения и вдруг начинает плакать:

— Ярослав, что случилось?

Осторожно беру её за плечи и целую в губы.

— Прости меня. Всё будет хорошо, обещаю. Ничего не бойся.

— Да что случилось? Ой…

Светик вдруг вздрагивает. Её лицо искажает гримаса боли. Света хватается за живот и цепляется за меня. Пальцы крепко стискивают плечо, бледное лицо покрывает испарина.

— Ярослав, мне больно…

— Тише, — я уже создаю высшую печать, изгибая пальцы в сложных жестах. — Я сказал, ничего не бойся. Всё будет в порядке.

Света стискивает зубы, сдерживая крик. Не сдерживает. На всё поместье разносится её вопль, и от него моё сердце покрывается чёрной коркой.

Рихард, ублюдок. Я убью тебя. Убью жестоко, разорву на части, растопчу и сожгу!

— Тише, моя хорошая, тише, — с трудом сохраняю спокойный тон. — Обещаю, всё будет хорошо.

— Ярослав, что-то с ребёнком! Я чувствую!

— Могу помочь! — Люсиль-человек появляется рядом.

— Обезболь, — коротко бросаю я.

Альбиноска кивает и накладывает на Светика нужное заклинание. Та перестаёт кричать и корчиться, но в её глазах всё равно бушует паника, а кожа становится бледнее, чем у Люси.

Печать Анабиоза готова. Напоследок ещё раз целую Свету в лоб и нахожу в себе силы улыбнуться.

— Сейчас всё пройдёт.

Пускаю ману в печать, и Светочка моментально засыпает. Падает мне на руки, я ловлю безвольное тело и бережно переношу жену на кресло в гостиную. Люсиль семенит за мной.

Анабиоз позволит ей продержаться какое-то время. Все жизненные процессы приостанавливаются, но проклятие Рихарда не так просто отразить. Уж я-то знаю, почувствовал сегодня на себе.

Одной печати будет недостаточно. Максимум что может дать Анабиоз — это то, что Света и ребёнок внутри неё умрут не сразу, а через несколько часов. Такой вариант не подходит. Нужно что-то более радикальное.

— Что случилось⁈ — в комнату вбегает Алиса с револьвером в руках. Охотница моя. — Что с ней?

— Герцог наложил проклятие, — говорю я, не отрывая глаз от Светочки.

— Как он…

— Целитель, которого ты вызвала, работает на него. Или был подкуплен.

Даже не видя Алису, чувствую, как сильно ошарашил её.

— Ярослав… — шепчет она. — Я не знала, я даже не…

— Тебя никто не винит. Позови нашего лекаря и Добрыню. Быстрее.

Алиса убегает выполнять поручение. Люсиль стоит рядом со мной. Чувствую, как она создаёт постоянное исцеляющее заклятие. Тонким ручейком мана непрерывно течёт в тело Светы. Хоть как-то, но противостоит нарастающей силе проклятия.

Светочка почти не дышит. Со стороны может показаться, что она уже мертва. Если бы я самолично не наложил на неё Анабиоз, то так бы и подумал.

Но нет, она жива. И она не умрёт! Сейчас, только дайте мне вспомнить нужную печать.

Млять, ещё бы сил на неё хватило! После схватки с герцогом я не в лучшей форме.

Люсиль тоже истощена. Она медленно опускается на колени, но продолжает держать руку возле Светы и направлять в неё целительную энергию.

— Ярослав, я долго не выдержу, — слабым голосом говорит она.

— Потерпи немного. Я сейчас. Потом мне нужна будет вся мана!

— Господин граф! — в комнату забегает слуга. — Что произошло? Что с госпожой?

— Макры. Быстро! У меня в спальне шкатулка под кроватью. Бегом, твою мать! — рявкаю я.

Слуга моментально испаряется. А я тем временем нахожу в духовном пространстве нужную печать.

Да, подойдёт идеально. Проблема в том, что нужно много маны, которой сейчас нет. И эта проблема не единственная, но думать об этом не время. Главное — спасти Свету.

Начинаю создавать плетение. От недостатка энергии у меня перед глазами пляшут разноцветные круги и холодеют пальцы. Делать сложные жесты становится всё труднее. А печать, зараза, многослойная, мыслеформой здесь никак не отделаться.

Где там грёбаный слуга с макрами⁈

Где целитель⁈ Мне нужно отвязать Люсиль, чтобы было больше маны!

Где Добрыня с его сраными артефактами⁈

Где, сука, все⁈

Светочка вздрагивает раз, другой. У неё из носа вытекает медленная струйка тёмной крови.

Я не успеваю. Сил Люсиль не хватает. Проклятие берёт верх.

Нет-нет-нет, не позволю!

Плетение почти закончено. Слышу быстрые шаги, на миг бросаю взгляд за спину. В комнату вбегает целая делегация: Алиса, Жанна, наш домашний лекарь и запыхавшийся Добрыня с целой сумкой артефактов. Мгновение спустя приносится слуга, прижимая к груди шкатулку с макрами.

— Макры сюда! — командую я. — Алиса, Жанна, мне нужна мана. Люсиль, отключайся. Целительное заклинание на Свету. Добрыня, что-нибудь против энергии смерти.

Карлик грязно ругается и начинает ковыряться в сумке, гремя артефактами:

— Задал ты, б**дь, задачку! Как всегда! Против магии смерти хер что придумаешь!

Ничего не отвечаю, продолжая создавать печать. Остальные молча выполняют приказы. Лекарь сменяет Люсиль, и та возвращается в духовное пространство.

Слуга суёт мне открытую шкатулку. Сгребаю сразу несколько макров и начинаю жадно поглощать энергию. Приходится временно творить плетение одной рукой, зато я получаю мощную подпитку. Неуместная эйфория бьёт в голову, круги перед глазами становятся ярче и начинают мелькать быстрее.

Алиса и Жанна встают с двух сторон и кладут ладони мне на плечи. Чувствую, как они направляют всю свою ману в меня.

Каналы магии не по-детски напряжены, ядро аж подрагивает от переизбытка энергии. Терплю, хотя и знаю, чем чреваты такие перегрузки. Но я должен спасти Свету.

Наконец, печать готова. Вливаю в неё бурный поток маны, и тело Светочки покрывается прозрачным кристаллом, похожим на лёд. Только гораздо более твёрдым.

Убеждаюсь, что печать Кристального Кокона сработала как положено. С этой секунды Свете ничего не угрожает. Жизнь её при этом застыла, она будет находиться во сне, пока я не сниму печать. С ребёнком тоже всё будет в порядке.

Отлично. Спас. Вот только проклятие это не остановило. Мне надо или найти способ снять его, или прикончить Рихарда, тогда заклятие спадёт само собой.

Не буду скрывать, второй вариант нравится мне куда больше.

Но прямо сейчас я медленно стекаю на пол и теряю сознание.

— Я немедленно требую встречи с графом! — брызжа слюной, настаивает барон Сурков.

Алиса смеряет плешивого мужичка взглядом и повторяет:

— Граф Котов не может вас принять.

— Что значит не может? Почему⁈

— Это не ваше дело.

— Ещё как моё! — Валерий Сергеевич оттопыривает палец и тычет им в сторону поместья. — Ваш супруг обвиняет меня невесть в чём!

— Вы убили нашего водителя и уничтожили машину. Обвинения вполне обоснованы, — сухо говорит Алиса.

Они разговаривают с Сурковым во дворе. Поблизости никого нет. Людей барона охрана не пустила. Гвардейцы обеих сторон стоят в воротах, недружелюбно глядя друг на друга.

— Я понятия не имею, о чём речь! — настаивает Валерий. — После схватки во дворе князя Корсакина я сразу же уехал. Если кто-то и причинил вам ущерб, то это граф Смородин.

— Докажите.

— Доказать?

— Да, — говорит Алиса. — Что у вас есть, кроме слов?

Сурков задыхается от гнева. Поджимает губы и нервно проводит рукой по жидким волосам.

— А что, слово дворянина уже ничего не значит? — вопрошает он.

— Вашему слову я не верю, — у Алисы нет настроения любезничать. Слишком много плохого случилось за последнее время.

Глаза барона злобно сверкают. Его рука дёргается, будто он намеревается схватить девушку за руку, но каким-то образом сдерживается.

— Послушай-ка меня, девочка…

— Девочка⁈ — грозно восклицает Алиса. — Перед вами графиня Окунева-Котова! Дважды графиня, по мужу и по собственному титулу! Как вы смеете говорить со мной в таком тоне⁈

Сурков отшатывается. Заметно, что он испуган, но сдать назад ему не позволяет гордость. Как же так, испугаться женщины? Позор ведь.

Ну-ну. Пускай продолжает. Так опозорится ещё сильнее.

— А вы… — начинает он, — а вы как смеете обвинять меня в чём-то⁈

— Знаете, уже не важно, — говорит Алиса. — Может, вы и правда не трогали нашу машину и водителя. Но теперь вы оскорбили меня, барон. Требую дуэль до первой крови, немедленно.

— Что? Дуэль? Ха-ха! — натужно смеётся Валерий. — С женщиной?

— При чём здесь мой пол? Я маг огня третьего ранга, владею пистолетом и шпагой. Выбирайте оружие. Или же готовы заочно признать поражение?

Бедняга Сурков загнан в угол. Что так, что эдак его дворянская честь получит серьёзный удар. Дуэли между мужчиной и женщиной редкость, но всё же практикуются. Однако для мужчины это всегда означает унижение.

В победе над дамой нет чести, а поражение несёт лишь позор. Но если отказаться от подобного вызова — репутация будет навсегда уничтожена.

— Так что, вы отказываетесь? — с нажимом спрашивает Алиса. — Готовы принести извинения?

— Я согласен, — Сурков гордо поднимает мягкий подбородок. Ну и придурок.

— А я выступлю секундантом, — раздаётся рядом звонкий голос.

Жанна Огурцова возникает из ниоткуда. Валерий вздрагивает. Алиса тоже не ожидала её появления. Но за те два дня, что Ярослав лежит без сознания, она уже успела привыкнуть к поведению будущей третьей жены графа.

На самом деле, ей даже начала нравиться Жанна. Несмотря на порой вызывающее поведение, та на самом деле была очень милой и скромной девушкой.

— Бабье царство, — фыркает Сурков. — В этом доме что, нет мужчин?

— Очередное оскорбление, ваше благородие, — невозмутимо отмечает Алиса. — За него вам тоже придётся ответить. Какое оружие предпочитаете?

— Пусть будет магия!

— Прекрасно. Идёмте на задний двор.

Сурков выбирает секунданта из своих людей, и они вчетвером — два мужчины и две женщины — идут на задний двор.

— Тебе помочь? — еле слышным шёпотом спрашивает Жанна. — Я могу так, чтобы совсем незаметно.

Алиса мотает головой и бурчит:

— Спасибо. Сама справлюсь.

Подготовка к дуэли не занимает много времени. Сурков скидывает пиджак, Алиса куртку. Она остаётся в обтягивающей маечке, под которой нет бюстгальтера. Что барон, что его гвардеец-секундант с трудом пытаются не смотреть на её грудь и фигуру в целом.

Алиса хмыкает и специально поправляет майку, чтобы обратить их внимание на свои прелести. Почему бы и нет. Самая доступная и вполне законная уловка для женщины — воспользоваться своей красотой.

Хотя сейчас, конечно, Алиса будет наказывать Суркова вполне по-мужски.

Барон трусливо скрывается в каменной броне. Глупец. Он что, невнимательно слушал? Графиня Окунева-Котова действительно маг огня третьего ранга. И в последнее время она значительно увеличила свои силы.

Поэтому Сурков не успевает сделать вообще ничего. Его окружает вихрь ревущего пламени, и в своих каменных доспехах Валерий зажаривается, как в печке.

— Сдаюсь, сдаюсь! — вопит он.

Алиса не сразу отменяет заклятие. Позволяет себе немного насладиться отчаянными воплями плешивого придурка.

Сурков падает на четвереньки. Каменная броня исчезает, одежда дымится, лицо и ладони красные, как маки, и покрыты волдырями.

— Это, как там правильно, — бормочет Жанна. — Дуэль окончена, конфликт исчерпан, вот.

— Согласна, — кивает Алиса. — Но это был вопрос оскорбления. А насчёт автомобиля и нашего водителя — будьте готовы, ваше благородие. Господин Грозин продолжит вести дело.

Она резко разворачивается на пятках и уходит. За спиной звучит скулёж униженного барона, и губы Алисы трогаёт лёгкая улыбка.

Приятно, однако, отстоять честь рода.

* * *

Я прихожу в себя медленно и неприятно, будто с тяжёлого похмелья. Хотя в этой жизни я ни разу не позволил себе напиться.

Да и вообще, не люблю это дело. Есть много способ кайфовать гораздо полезнее и приятнее.

Секс, например. Эх, деревенские близняшки. Обещал навестить, да, видимо, не удастся.

Впрочем, фиг с ними. Мне надо жену спасать, а случайный перепихон сейчас не в тему. В другой раз как-нибудь.

Зореслава, кстати, тоже под боком, если что. Да и Жанночку я ещё не попробовал…

— Ярослав! — возмущается Люсиль, появляясь на кровати рядом. — Что за пошлые мысли, ты едва прийти в себя успел!

— Ты мне говоришь про пошлость, развратница? — оглядывая сладкие формы Люси-девушки, хриплю я. — Хоть бы в одежде появилась. Дай водички попить.

Люсиль фыркает, мановением руки создаёт на себе голубое платье и подаёт мне стакан воды с тумбочки.

— Как дела? — спрашиваю я.

— У меня? Никак. Пока ты был без сознания, я будто в тюрьме находилась. Оказалось, что не могу выйти из духовного пространства, пока ты в таком состоянии.

— Надо же, — сделав пару больших глотков воды, говорю я. — И долго я был без сознания?

— Два с половиной дня.

— Сколько? Да ну на хрен. Что случилось за это время?

— Я краем уха слышала, что случилось всякое, — хмурится Люсиль. — Сюда особо никто не заходил, кроме Алисы, Жанны и целителя. О делах они не говорили. Слышала только обрывки фраз из коридора. Кажется, имперские солдаты сразились со Слепнями и проиграли. А ещё Слепни напали на гвардию Окуневых, которые охраняли наши границы, но отступили.

— Следовало ожидать, — я встаю и потягиваюсь. — Значит, надо пойти узнать подробности.

— Ярослав, — впервые на моей памяти альбиноска краснеет. — Ты как бы без одежды. И у тебя этот… утренний подъём.

— Что, правда? — опускаю глаза на Невскую башню. — Отлично. Значит, я в полном порядке. А чего это ты засмущалась? Насколько я помню, ты сто раз наблюдала, как я сексом занимаюсь.

— Это другое! Мы тут наедине и вообще… — Люсиль прячет взгляд.

— Ой, не начинай. Этот вопрос давно закрыт. Хочешь секса? Вокруг полно хороших парней. Вон сколько добрых молодцев у меня в гвардии.

— Да не хочу я секса, я же не человек, — Люся встаёт, хватает с вешалки штаны и бросает мне. — Оденься.

— Как скажешь, пошлячка.

Люсиль показывает мне язык и превращается в крылатую зверушку.

— Так проще будет, — говорит она.

— Согласен. Ну, пойдём. Надо узнать, что происходит, а затем отправляться за Шиповником.

— Что, сегодня? — удивляется Люсиль и перелетает ко мне на плечо.

— Конечно. Я и так два дня провалялся. Хорошо, что ядро и каналы в порядке. Боялся, что порву.

— Вообще-то, ты порвал. В нескольких местах. Я изнутри вылечила, пока ты спал.

— Правда, что ли? Спасибо, дорогая. Не знаю, как благодарить.

— Больше не размахивай передо мной своей дубиной, это будет лучшая благодарность, — бурчит Люся.

Несколько часов мне приходится потратить, беседуя с домочадцами и Грозиным. Жанна, оказывается, так и осталась у нас в поместье. Вот и хорошо, пускай привыкает. Алиса эти два дня управляла всеми делами от моего имени, и даже успела навешать люлей барону Суркову.

Бедолага думал, что получится надавить на графиню. Ага, щас. Не на ту напал, моя охотница сама кого хочешь раздавит.

Алиса и Грозин вкратце рассказывают мне, как обстоят дела. Да, действительно, Слепни дали бой императорским войскам. Убили одного офицера и десяток солдат. Само собой, теперь им всем грозит только смертная казнь, если вообще будут брать живыми.

И да, наёмники пытались пробиться в наши земли. Их встретили люди Окуневых. Битва была жестокой, и даже непонятно, почему Слепни отступили. Возможно, лишь потому, что узнали — к месту сражения приближался ещё один императорский отряд.

Где теперь находится Рихард и его банда, неизвестно. Но то, что они рано или поздно нанесут очередной удар, сомнений нет. Надо просто быть к нему готовыми. А ещё лучше первыми найти ублюдков, и на пару с имперцами покарать их как следует.

— Ладно, раз тут пока затишье, я отправляюсь за Шиповником, — говорю я. — Он пригодится, чтобы победить Бремзина.

— Я с тобой! — одновременно говорят Алиса и Жанна.

— Э нет. Алиса, ты остаёшься за главную. Жанна, ты… Ладно, ты идёшь со мной. С твоим Покровом на Изнанке будет в разы проще. Нет настроения драться с монстрами.

Алисочка мрачнеет, но спорить не решается. Во-первых, не хрен с мужем спорить, во-вторых, я говорю разумные вещи. Кто-то же должен исполнять обязанности графа, так почему бы не графиня? Логично.

В общем, мы с Жанной собираем припасы, прыгаем на Эклера и едем к той старой шахте. На всякий случай нас сопровождает несколько гвардейцев, среди которых два боевых мага. Как знать, нападение Слепней не исключено. Подозрительные личности шныряют вокруг моих владений на постоянной основе.

Сукины дети. От этого и бизнес страдает, между прочим. Добыча макров идёт как надо, а вот поток туристов упал на три четверти. Ещё бы, кому охота угодить под случайное заклинание или шальную пулю.

До места добираемся уже к вечеру. Эклера приходится отдать гвардейцам, потому что надо спуститься в ущелье, а коню это сделать крайне проблематично.

— Знаешь, я хотела сказать кое-что, — говорит Жанна, когда мы уже подходим к замурованному порталу.

— Так говори, — пожимаю плечами я.

— Хотела сказать, что ты молодец. Так яростно пытался спасти свою любимую и спас. Это очень здорово. Я бы, ну, очень хотела… как сказать… — девушка краснеет и опускает свои чудесные глазки, — чтобы и меня ты так спасал, если что-то случится.

— Намёк понят, — широко улыбаюсь я. — Рад слышать. Ну что, пришли вроде. Доставай ту бомбу, которую Добрыня дал. Пора размуровать эту шахту!

Глава 13

— Охрене-е-еть! — весело ору я.

— И-и-и! — тоненько пищит Жанна.

Мы с ней падаем в бесконечную темноту. Долго уже падаем, минуты три.

— Ярослав! Ярослав, мы разобьёмся! — вопит Огурцова.

Она летит чуть выше, размахивая руками и ногами. Глаза как блюдца, губы дрожат от ужаса. Понимаю, что ей страшно, но не могу удержаться от смеха.

Жанна меня не видит, потому что тьма вокруг реально кромешная. Но у меня-то активна печать Ночного зрения, так что я прекрасно вижу, что падать нам ещё довольно далеко.

Охренительно глубокая пещера.

— Не разобьёмся! — восклицаю я и смеюсь. — Расслабься и насладись полётом! Вон, бери пример с Люсиль.

Люся спокойно парит рядом со мной, расправив крылья. Красные глаза альбиноски светятся в темноте, да и белая шерсть поблёскивает. Так что Жанна должна её видеть.

— Огурчик, спаси меня! — со слезами в голосе вопит она.

— Какой ещё огурчик? А, ну да, ты же Огурцова… Огурчик, блин.

— Скоро приземлимся, — сообщает Люся.

— Ага, вижу.

Применяю печать Облегчения сначала на Жанночку, потом на себя. Наше стремительное падение сменяется плавным парением. Девушка перестаёт рыдать и, всхлипывая, спрашивает:

— Что случилось?

— Я случился. Сказал же, не разобьёмся.

Я мягко касаюсь ботинками земли. Жанна не удерживает равновесия и падает на четвереньки попой ко мне. Оу, какие виды…

— Отличная поза, но давай не сейчас, — усмехаюсь я.

— Чего? — Огурцова подскакивает и отряхивает колени. — Ты что, меня видишь?

— Конечно, вижу. Погоди секунду, сейчас я и на тебя Ночное зрение наложу.

Пока я занимаюсь печатью, Люсиль активирует своё обнаруживающее заклинание. Вокруг загораются десятки синих точек. Монстры, внутри которых есть макры.

Надо же, а здесь можно офигенно поохотиться. Жаль, что мы пришли сюда с другой целью.

— О да, — Жанна протирает глаза и оглядывается. — Так гораздо лучше. Где это мы?

— На втором уровне, — говорит Люсиль. — И нас уже почуяли местные обитатели.

— Один момент! — восклицает Жанночка. — Сейчас сделаю Покров.

— На меня силы не трать, — Люся машет лапкой. — В Ярославе посижу.

— Ты понимаешь, как это звучит? — возмущаюсь я. — Ты не во мне сидишь, а в моём духовном пространстве.

— Неженка… — усмехается альбиноска и исчезает.

Наверно, надо объяснить, какого хрена вообще произошло, откуда и куда мы падали и где теперь находимся.

Всё очень просто. Изнанка, на которую мы вошли, оказалась сплошной пещерой, изрытой множеством ходов. Минуя нулевой уровень, мы сразу оказались на первом. Чудовищ там почти не было, исключая пугливую мелочь. Наверное, всех повыбивали в своё время, когда добывали здесь макры.

Но шахта оказалась не такой уж безопасной. Мы прошли метров сто, когда камень под ногами хрустнул и обвалился. Полетели вниз и вот, оказались там, где сейчас.

Тоже пещера, но настолько глубокая, что вполне походит на целый подземный мир. Вместо деревьев растут гигантские грибы, вместо травы — поля лишайника и мха.

По правую руку журчит река шириной метров двадцать. В воде светятся голубые водоросли, так что кажется, будто это целая река маны.

Повсюду монстры. И большая часть из них насекомоподобные.

Да твою-то мать. Ненавижу насекомых!

Хорошо, что как только Жанна наложила Покров, приближающиеся гигантские мокрицы сразу потеряли к нам интерес. Постояли, подумали и побежали по своим делам.

— Что теперь? — спрашивает моя спутница.

Благодаря Покрову наши голоса никто не слышит, кроме нас самих. Так что можно орать прямо в мерзкие морды чудовищ, если вдруг захочется. Но я предпочту не приближаться.

— Как что? Будем искать. Маргоша сказала, что в дневнике её деда упомянут некий водопад. Пойдём вдоль реки, — указываю я. — Водопад, скорее всего, где-то на ней.

— Логично, — бурчит Жанна. — А что будет, когда мы найдём нужное место? Просто заберём артефакт и всё?

— Сомневаюсь. Когда я искал другой спрятанный артефакт Ротановых, мне пришлось драться с мантикорой. А перед этим преодолеть кучу ловушек. Возможно, что и здесь будет так.

— Если что, ловушки обезвреживать я не умею, и драться тоже, — бурчит Огурцова.

— Не парься, это всё на мне. Ты фантомов делай, чтобы отвлекать чудовищ.

— Это запросто.

Топаем вдоль реки, старательно огибая местных земноводных. Выглядят они не особо угрожающе, но я-то знаю, что вид обманчив. Твари Изнанки порой способны на совершенно жуткие вещи.

Зачастую ещё и хрен угадаешь, какие особенности у каких существ имеются.

Поэтому здорово, что со мной отправилась именно Жанна. С Алисой мы бы здесь повеселились, вдоволь настрелялись и даже макров бы домой принесли. Но это было бы долго и рискованно. А с будущей третьей женой путешествие пройдёт гладко.

По крайней мере, я очень на это надеюсь. Потому что чутьё как-то неприятно попискивает, будто впереди нас ждёт сюрприз.

Собственно, долго ждать не приходится. Минут через двадцать пути мы видим обрыв. Река срывается с него, превращаясь в водопад высотой метров двадцать. Он впадает в идеально круглое озеро.

Где-то там должен быть секретный проход на третий уровень и тайник с Шиповником. Маргоша предположила, что за водопадом, но это лишь теория.

Возле озера нас и ждёт засада.

— Стоять! — хватаю Жанну за талию и притягиваю к себе.

— Руки убери!

— Ш-ш, красавица. Я не обжиматься собираюсь.

— Поэтому ты лапаешь меня за попу? — хмурится девушка и убирает мою ладонь со своих ягодиц.

— Прости, не смог удержаться, — улыбаюсь я. — Отличная попка, кстати, упругая. Приседания делаешь?

Жанна хмурится и не отвечает, но я всё равно продолжаю:

— Приседания это хорошо. Кстати, знаю одно место, куда тебе стоит присесть… Ладно, ладно, это потом. Посмотри-ка вниз. Видишь?

— Что именно? — девушка вытягивает подбородок. — О, надо же. Это то, что мы ищем?

— Очень сомневаюсь, — хмыкаю я. — Это приманка для дурачков.

В блестящий от воды булыжник на краю озера воткнут меч. Издалека особо не разглядишь, но выглядит он богато и волшебно. Серебристый клинок чуть светится в темноте, мерцают разноцветные макры на золотом эфесе.

Я бы влюбом случае заподозрил что-то не то. Но вполне возможно подошёл бы проверить. Тут бы меня и хлопнули.

Интересно только, кто бы хлопнул? Потому что врагов не вижу, и радар Люсиль тоже никого не обнаруживает.

Но то, что это ловушка, сомнений нет. Есть только один вопрос: эту ловушку оставили в своё время Ротановы или кто-то другой, специально для графа Котова?

Наёмники Бремзина, например.

«Люся, можешь усилить заклинание? Если здесь кто-то есть, то они под магией иллюзии или типа того».

«Одну минуту», — отвечает альбиноска.

Сажусь возле берега, достаю из рюкзака пачку крекеров и начинаю хрустеть. Жанночка садится рядом. Есть отказывается, только делает несколько глотков воды из фляги.

Чувствую, как Люсиль вытягивает много маны. При этом перед глазами ничего нового не появляется. Только прежние снующие туда-сюда точки макровых монстров.

Крекеры уже подходят к концу, когда Люся, наконец, говорит:

«Фуф. Это было непросто. Но я их нашла».

«Кого нашла-то хоть?»

«Люди герцога, как ты и думал. Используют какие-то маскировочные артефакты, еле смогла обнаружить. Ни за что не догадаешься, где они».

«Под водой спрятались?» — задаю мысленный вопрос, отряхивая руки от крошек.

«Ровно наоборот. Подними-ка голову».

Послушно задираю взгляд вверх и вижу группу расплывчатых синих силуэтов. Они висят в воздухе над озером, готовые в любой момент сорваться вниз и атаковать.

Надо же, хорошая ловушка. В пещере темно, и даже с Ночным зрением врагов было бы непросто разглядеть. А они ещё и маскировочные амулеты используют. В воздухе висят благодаря какому-нибудь заклинанию левитации или вроде того.

Раз, два, пять… семь… девять человек. Интересно, сколько из них магов, и есть ли тут офицеры Слепней? То есть отравитель и метаморф.

А может, среди них есть и сам Рихард? Не исключено.

Если так, то я не вывезу, это сто процентов. Конечно, Кот меня воскресит, ещё несколько жизней в запасе есть. Но что будет с Жанной? Да и вообще проигрывать неохота.

Эй, секундочку. У меня только что появился интересный вопрос.

Откуда герцог Бремзин узнал, что я отправлюсь на поиски Шиповника именно сегодня? Потому что вряд ли эти ребята висят здесь несколько дней.

Хм-м. Вообще-то, вариантов только два. Либо меня выдала Маргоша, либо князь Корсакин.

Марго под стражей, мобилета у неё нет. Но хитрая стерва наверняка могла придумать способ связаться с герцогом.

Скорее всего, так и есть. Потому что не могу придумать, зачем бы это было нужно князю.

Ничего, разберусь. Если узнаю, что Маргарита действительно меня выдала, накажу подлую тварь по полной. Отправлю на Магадан куда-нибудь, а Степанчика себе оставлю. Буду перевоспитывать старика с младенчества, хе-хе…

Главная загвоздка в другом. Что, если Рихард тоже хочет получить Шиповник? Здесь он оставил засаду, а сам отправился на третий уровень и прямо сейчас разыскивает артефакт. Может, уже разыскал.

Это будет очень, очень хреново. Бремзин и так неприлично силён. Если он получит столь мощное оружие, мне придётся несладко.

Значит, сидеть на месте нельзя! Надо разобраться с засадой и бегом отправляться на поиски Шиповника самому.

Пересказываю Жанне информацию от Люсиль и говорю:

— Приготовь фантома, как в тот раз. Отправим его в мышеловку.

— Думаешь, люди герцога клюнут второй раз?

— Молодец, соображаешь, — киваю я. — Могут и не клюнуть. Рихард сто процентов рассказал, как мы провели его.

— Что тогда делать?

Я злобно усмехаюсь и потираю руки в предвкушении. Заодно и пальцы разогреваю для сотворения печатей. Здесь прохладно.

— Сыграем на их ожиданиях. Ты можешь прикрыть иллюзией заклинание, которое я буду создавать?

— О, это сложно, — Жанна делает большие глаза, но потом сразу же улыбается. — Для иллюзиониста рангом пониже. А для меня раз плюнуть.

— Отлично. Тогда слушай план…

Несколько минут спустя возле озера появляются сразу три Ярослава Котова. Друг от друга их не отличишь. Один спускается по скале вдоль водопада, другой крадётся между камней внизу. Третий сидит поодаль, прижавшись к стене и делая вид, что он — это настоящий я.

Самый настоящий я в это время остаётся там же, где и был. Стоит на вершине водопада и готовит печать Грозы.

Жанна стоит в стороне и сосредоточенно хмурится. Ей приходится поддерживать сразу несколько сильных заклинаний. Но эта девица — седьмой, мать его, ранг. Силы у неё дофига, и мастерства хоть отбавляй. Справится.

Ярослав-один спрыгивает на берег озера и оглядывается, типа врагов высматривает. Ярослав-два в это время подбирается к торчащему из камня мечу. Ярослав-три продолжает прятаться, но так, чтобы его могли заметить.

Враги, понятно дело, атаковать не спешат. Но я замечаю, как они спускаются чуть ниже. Чувствую лёгкое шевеление магических потоков. Готовят заклинания, но очень аккуратно, чтобы не спалиться.

Не подозревают, что у них над головами рождается чудовищная буря, прикрытая сильным Покровом.

Ярослав-два пытается вытащить меч из камня. Закосплеить короля Артура у него не получается. Псевдо-Шиповник бьёт его разрядом молнии.

Рыжие волосы встают дыбом, Второго трясёт в конвульсиях, и затем он падает на спину. От тела исходит дым, и я не сомневаюсь, что Жанночка смогла даже создать иллюзорный запах.

Но противники молодцы. Не спешат реагировать. Тем более что наверняка видят Ярослава-один. Вполне вероятно, что и Ярослава-три, который только для виду играет в крутого ниндзя.

Первый типа замечает, что случилось со Вторым. В панике оглядывается, а потом убегает, скрываясь в тенях. Третий сидит там же, где сидел.

Несколько мгновений наёмники соображают, как поступить. Потом трое из них резво планируют следом за Ярославом-один.

Прекрасно. Отряд мы разделили. Сейчас Первый устроит им заячьи бега, уводя как можно дальше от места настоящей схватки. Подождём чуть-чуть, пусть отдалятся.

Ярослав-три в это время осторожно крадётся вперёд. Снимает с плеча винтовку, осматривается, даже принюхивается как будто.

Наёмники спускаются ниже. Уже гораздо явственнее чувствую магию. Походу, они почти не сомневаются, что Третий — это настоящий я.

Ну что ж, тогда достаточно. Поиграли и хватит.

Активирую заготовленную печать Грозы. В черноте подземелья распухает ещё более чёрная туча. Молнии начинают бить одна за другой, рассекая темноту короткими яркими вспышками. Гром гремит, усиливаясь эхом, и кажется, будто своды пещеры начинают трястись.

Это всё эффектно, конечно, но не особо эффективно. Молнии Грозы бьют сами по себе, куда придётся. Нацеливать их я не могу. Поэтому считаю большой удачей, что получилось поразить двух врагов из оставшихся шести.

Один из них дымящимся камнем падает в озеро. Громкий всплеск и до свидания, больше он не выплывет. Другой, попавший под молнию, ухитряется выжить. Тоже падает, но его спасает духовный доспех. Маг, понятно.

Интересно, обычный или кто-то из уников?

Гроза успокаивается так же резко, как и началась. Оставшиеся враги сбрасывают маскировку и пикируют, будто коршуны, на Ярослава-три. Тот делает вид, что испугался. Начинает палить из винтовки и прикрывается иллюзорной печатью Обороны.

В него летят заклятия и пули, а потом — тугая струя фиолетового дыма. Она окутывает бедолагу, будто облако сахарной ваты. Только мне кажется, что будь я на его месте, пришлось бы нифига не сладенько.

Четыре наёмника окружают Ярослава-три. Среди них три обычных солдата, обвешанных амулетами, и тот самый маг ядов. Пятый, хромая, не спеша приближается к ним.

Продолжаем действовать!

Хорошо, что я взял с собой лук и заранее наложил на стрелы разные печати. Выпускаю взрывную стрелу в тот коридор, куда убежали Первый и его преследователи.

Вспышка, грохот, и случается обвал. Теперь подмога не прибудет. Враги в суматохе оглядываются, не понимая, что происходит.

Используя печать Прыжка, перелетаю на другой берег и выпускаю ещё одну взрывную стрелу. Она втыкается в землю точно между отравителем и хромым магом, которого жахнуло молнией.

Взрыв расцветает ярким шаром. Маг ядов выдерживает, а вот хромой отлетает в сторону и падает прямо на голову. Судя по тому, под каким углом выгибается шея наёмника, он не жилец.

На место, где я только что стоял, обрушивается шквал свинца и поток ядовитого тумана. Хорошо, что я уже не там, а высоко в воздухе. Печать Прыжка плюс печать Облегчения. Не спеша парю, выбираю, какую бы стрелу пустить следующей.

О, вот эта в самый раз.

Готовы, засранцы⁈

Ледяная! Под ногами у наёмников появляется настоящий каток. Удержаться на ногах ни у кого не получается. Валяются, орут и палят куда попало, пытаясь обнаружить меня.

Хрен там! Жанночка молодец, отлично прикрывает меня от чужих глаз и прочих органов чувств.

Аккуратно приземляюсь в стороне и создаю Громовой молот. Вот теперь я спалился, потому что заклятие не было прикрыто. Но плевать. Благодаря сигилу громовержца Молот создаётся за пару секунд.

Вливаю в него как можно больше маны и швыряю во врагов!

Простым наёмникам не помогают даже их амулеты. Лёд под ними только добавляют урона. Немного подрыгавшись, враги превращаются в дымящиеся головешки.

Против меня остаётся только маг ядов. Жанна, как и было запланировано, снимает с меня Покров.

Улыбаюсь противнику и создаю ещё Громовой молот. Отравитель, одетый в чёрный мешковатый балахон, как у монаха, поднимает руки.

— Тише, граф, — неожиданно высоким, будто девичьим голосом говорит он. — Давайте не будем горячиться.

— Кто горячится? Я спокоен, как удав. А ты — мой кролик. Бойся, — перехватываю Громовик и двигаюсь на отравителя.

— Боюсь, — кивает он. — И признаю вашу силу. Послушайте, не надо меня убивать. Давайте поговорим. Я готов рассказать вам то, что поможет легко уничтожить герцога.

Глава 14

— А чего это ты так быстро сдался? — подозрительно щурюсь я.

— Потому что восхищаюсь вашим могуществом, — кланяется отравитель. — Позвольте представиться, меня зовут Эдуард. К вашим услугам.

— Хватит лебезить. Чего ты на самом деле хочешь?

— Преклонить колено перед тем, кто едва не одолел самого герцога Бремзина, — Эдуард действительно встаёт на одно колено и сбрасывает капюшон.

Под ним оказывается маленькая лысая голова. На лице у мага большое родимое пятно. Такое же фиолетовое, как те облака яда, что он создавал.

— Я понимаю, что не в силах вас победить, — признаётся Эдуард. — Могу лишь принять поражение и надеяться на вашу милость.

Он стоит на коленях, выставив руки ладонями вперёд и склонив голову. Максимально покорная, неугрожающая поза. Но почему-то меня всё равно не отпускает чувство, что это только игра.

«Люсиль, Жанну видишь?»

«Стоит у вершины водопада», — отвечает Люсиль.

Бросаю короткий взгляд туда. Понятное дело, никого не замечаю. Осторожная Жанночка не снимает Покров, хотя враги вроде бы побеждены.

Мне кажется, правильно делает.

— Всё, чего я прошу — это выслушать меня, ваше сиятельство, — лопочет отравитель. — Если моя информация покажется вам полезной, может, вы захотите проявить милость и сохраните мне жизнь.

— Перестань, щекотно, — морщусь я.

— Что? — Эдуард приподнимает глаза.

— Слишком активно лижешь мне задницу. Щекотно.

— О, ваше сиятельство, я и не думал…

— Хорош, — рычу я. — Настолько сладко, что становится неубедительно. Давай признаем, что ты переборщил и не смог меня обмануть.

— Великий граф, я всего лишь…

Не слушаю, что он там пищит. Снова бросаю взгляд туда, где стоит Жанна. Люсиль, заметив это, подтверждает:

«Она там, всё в порядке. Просто не может сама спуститься».

Качаю головой, глядя на вершину водопада. Огурцова точно смотрит на меня и заметит этот жест. Надеюсь, поймёт, что означает — не лезь и вообще ничего не делай.

— … буду счастлив служить такому сильному и великолепному магу, как вы! — восклицает Эдуард, прижимая руки к груди.

Фигасе до чего он успел дойти, пока я не слушал.

— Если вы дадите мне хотя бы малейший шанс, я всё сделаю, чтобы заслужить ваше доверие, великий граф!

— Давай-ка так, — я подхожу чуть ближе, держа Громовик наготове. — Если ты расскажешь мне, что на самом деле здесь происходит, я тебя не убью. Только ноги сломаю. А если продолжишь этот сраный спектакль — разобью башку так же, как паралитику.

— Клянусь, ваше сиятельство, я не лгу! — умоляет Эдуард.

— Всё, достал, — вздыхаю я и заношу Молот.

Долю мгновения отравитель медлит, а потом вдруг сводит брови и орёт:

— Ладно, ладно! Дерьмо ты поганое, срань кошачья! Сука! Что, совсем жалости нет⁈

Невольно хохочу и опускаю Громовик.

— Ого, как ты заговорил. А с чего бы мне тебя жалеть?

— С того, что я растёкся под тобой, как понос! Едва ли не очко тебе подставил, а ты всё равно не поверил! — в голосе Эдуарда сквозит обида.

— Фу, какой же у тебя на самом деле грязный рот. Через каждое второе слово про говно.

— Короче, — бурчит лысый маг. — Герцог предполагал, что наша засада не удастся. Он сказал — Котов крайне опасен. Поэтому при первой возможности надо сдаться.

— Вот ты и сдался, дальше что?

— А дальше я должен был сказать, что знаю слабость герцога. И заставить тебя подойти поближе.

Подавляю желание отойти подальше и спрашиваю:

— Чтобы отравить?

— Не-а, — качает он лысой головой. — Яд я вызывал с помощью вот этих штук. Они уже разряжены.

Эдуард закатывает рукава и показывает два браслета с большими лиловыми макрами.

— На самом деле я подобной магией не владею, — улыбается он.

Голос его вдруг становится ниже и грубее, голубые глаза темнеют, становясь карими.

Не понял. Что за хрень?

— Я вообще никакой не Эдуард! — рявкает маг. Родимое пятно на его лицо растворяется. — Меня зовут Дамир!

Разрывая балахон, из его плеч вырастают длинные костяные шипы. Я не успеваю уйти с линии атаки, и шипы ударяют мне в грудь. Отлетев на пару метров, едва не падаю, но всё же остаюсь на ногах.

Маг подскакивает и разрывает на себе одежду. Тщедушное тело идёт буграми и растёт, превращаясь в груду мышц. Лицо меняется, превращаясь в суровую морду с квадратной челюстью. На лысой голове вырастает ёжик чёрных волос.

Всё тело исполосовано шрамами разных форм и размеров. Абстрактное полотно какое-то.

— Вот теперь по-настоящему здравствуй, рыжий! — ревёт Эдуард, который на самом деле Дамир.

— Вот оно что, — усмехаюсь я. — Ты не отравитель, ты метаморф. Ну привет.

— Привет-привет, — скалится тот. — Эдик с герцогом. Прямо сейчас они должны штурмовать твоё поместье. Может, они уже трахают твою жену. Ту, вторую, которую не прокляли.

— Это вряд ли, — холодно лязгаю я.

— Я бы не был так уверен. Впрочем, насрать! Ты этого уже не знаешь. Потому что я порву тебя на куски, Котёнок!

Сука, да какого хрена Слепни так меня называют⁈ Бесит, писец!

Швыряю в бугая Громовой молот. Тот закрывается предплечьями, которые мгновенно становятся плоскими и твёрдыми, как щиты. Молот разбивается о них, не нанеся урона.

Ого, прикольно. Я почему-то думал, что ему нужно какое-то время на трансформацию. Однако нет, маг плоти может меняться очень быстро.

Это хреново. Потому что, как знать, чего ожидать от него в следующий миг?

— Только не вздумай бегать от меня! — рычит Дамир. Его кисти обращаются в две тяжёлых булавы. — Всё равно достану!

— Да я вообще не собираюсь с тобой драться. Люсиль, поможешь?

— С радостью, — та появляется рядом в женском обличии.

Голенькая, само собой. Для неё это привычный отвлекающий манёвр.

— Какая краля, — облизывается метаморф. — С тобой мы обязательно повеселимся, когда я прикончу…

— Заткнись! — обрывает его Люся. — Смотри мне в глаза. Я сказала, в глаза!

— Чего-о? — хмурится Дамир.

Он явно пробует сопротивляться, но не может. Медленно поднимает взгляд с прелестей Люсиль на её красные глаза.

Что, подонок, не ожидал? Ну ещё бы. Когда мы бились с Рихардом, он сразу вывел мою питомицу из строя. Даже не успел понять, на что она способна.

А способна она на многое. Но целительство и гипноз — две её самые сильные стороны.

— На колени, червь, — повторяет Люсиль мою коронную фразу. — Я запрещаю тебе менять своё тело. Встань на колени и не шевелись.

— Да пошла ты в жопу, беловласка! Сука! Дерьмо! Срань поганая!

Метаморф орёт, срывая голос, брызжет слюной и аж багровеет от гнева. Но всё равно подчиняется приказам альбиноски.

«Ярослав, он сильно сопротивляется», — телепатически сообщает Люся. — «Долго не выдержу».

«Долго не потребуется».

— Слушай сюда, опарыш, — говорю я. Создаю Теневое копьё и подхожу ближе. — Вопрос первый: где сейчас твой герцог и остальные Слепни?

— Отвечай правду, — приказывает Люсиль.

Дамир стискивает челюсти так сильно, что у него трещат зубы. Его рот против воли распахивается, и наружу вытекает напряжённый хриплый голос:

— Я же. Сказал. Они пошли. На твоё поместье.

Значит, это была не пустая бравада. Рихард действительно узнал, что я отправляюсь на поиски Шиповника. Организовал засаду здесь и одновременно решили атаковать мои владения.

Стискиваю Копьё и тоже, как Дамир, скриплю зубами. Злость клокочет в глотке, грозя вырваться наружу потоком яростных воплей. Только что толку? Я здесь, на Изнанке, и ничего не могу поделать.

Остаётся только надеяться, что мои ребята и гвардейцы Окунева справятся. К тому же неподалёку должны быть императорские войска.

— Вы нашли здесь вход на третий уровень? — спрашиваю я.

— Нет. Мы. Не искали.

— Жаль. Последний вопрос: ты действительно знаешь какую-то слабость герцога?

— Отвечай правду! — строго напоминает Люся.

— Н-нет, — выдавливает метаморф. — У него. Нет. Слабостей.

— Ну и ладно, — пожимаю плечами я. — Так даже лучше. Побеждать сильного интересней. Всё, дорогой, пока.

— По-слу-шай… — ухитряется произнести Дамир, но это становится его последним словом.

Делаю выпад и пронзаю башку метаморфа насквозь. Он дёргается, его глаза закатываются, и квадратная челюсть безвольно отвисает.

Отпускаю Копьё, и оно растворяется в воздухе. Дамир падает набок и застывает навеки. Под пробитой насквозь головой растекается тёмное пятно крови.

— Вот и разобрались, — бурчу я. — Пойдём, надо спустить Жанну и искать проход на третий уровень.

Решительно шагаю вперёд, не оборачиваясь.

— Ярослав, а как же поместье? — догоняет меня Люся. Она успела облачиться в свою белую тунику. — Что, если Кровавые Слепни возьмут его?

— Что ты предлагаешь? — бросаю я через плечо. — Бросить всё и бежать обратно? Битва наверняка уже идёт. Мы не успеем. Надо сосредоточиться на Шиповнике.

— Но что, если…

— Люся, хватит. Я не могу быть в двух местах одновременно. Сейчас я здесь, и выполню поставленную задачу. Об остальном буду думать потом.

— Ладно, — тихо соглашается Люсиль.

С помощью печати Облегчения помогаю Жанне спуститься и говорю:

— Маргарита сказала, что вход на третий уровень может быть закрыт иллюзией.

— Ни слова больше! — восклицает Огурцова. — Сейчас я здесь всё изучу.

— Угу. А я пока помедитирую немного, силы восстановлю.

Поиск занимает больше времени, чем мне бы хотелось. Что бы я ни сказал Люсиль, всё равно переживаю, как там дела дома. Потому что я прекрасно представляю силу Рихарда. Если с ним настоящий маг яда, они двое уже серьёзная мощь. Плюс несколько десятков обычных стрелков и где-то полудюжина стихийных магов.

Моя неопытная гвардия точно против них не выстоит. Остаётся надеяться, что на помощь придут имперцы.

Алиса в любом случае сможет спастись, у неё есть портальный свиток. Только захочет ли? Зная Алисочку, она скорее предпочтёт сражаться до последнего.

Особенно учитывая, что заключённую в Кристальный Кокон Свету невозможно куда-то переместить. Мы спрятали её в потайной комнате, но кто захочет, тот найдёт.

За водопадом не оказывается никакого прохода. Слишком очевидно, ага. В озере тоже ничего. Жанна тратит кучу маны, пока наконец не отыскивает портал на третий уровень.

— Он там, — указывает она пальцем в тот коридор, который я завалил взрывной стрелой.

— Блин. Ты уверена?

— Ага. Только оттуда чувствуется что-то похожее на заклятье иллюзии.

— Кто бы знал, — бормочу я и создаю Громовой молот. Делаю боевую часть узкой, чтобы было похоже на кирку. — Отойди подальше.

Приходится прикинуться шахтёром и как следует поработать, разбивая завал. На звук, само собой, прибегают те наёмники, которые побежали за фантомом Ярослава-один.

Решаю не цацкаться. Как только в завале появляется щель, пускаю туда Инфернальный ятаган и делаю из наёмников кебаб. Они пытаются что-нибудь сделать, но что тут сделаешь? Им удаётся только немного побегать перед смертью.

Уставшими умерли. Обидно, наверное.

Вскоре мы, наконец-то, находим портал. Приходится потратить ману, чтобы распечатать его, но вот мы уже спускаемся по лестнице на третий уровень.

Жанна снова накладывает на нас Покров, и это разумное решение. Потому что третий уровень оказывается полон хищных птицевидных монстров. Похожи на страусов, только шеи короткие.

Сам уровень представляет из себя густые джунгли. Жарко и влажно, я мигом покрываюсь потом. Но зато понятно, куда идти — на деревьях тут и там развешаны металлические фигурки в виде рыбки-ротана. Остаётся только следовать за ними.

— Ни фига себе… — шепчет Жанна, когда мы добираемся до нужного места. — Не думала, что он выглядит так.

Я тоже, честно признаться, слегка охреневаю при виде Шиповника. Я представлял себе обычный меч. Красивый какой-нибудь, типа того, что оставили Слепни в качестве приманки. Но тот, что передо мной, обычным не назовёшь.

Бывают одноручные мечи. Бывают двуручные. Бывают гигантские экземпляры типа фламберга или немецкого цвайхендера.

Но это что за великанская хрень? Только сам клинок длиной метра два, а ещё рукоять.

Шиповник торчит из земли, погруженный где-то на треть клинка, и всё равно он выше меня.

Охренеть.

— Ну да, такой он и есть. Верней, таким может быть, — бурчит Люся, появляясь у меня на плече в виде зверушки. — Представляешь, меня им рубанули именно в таком виде.

— Дед Ротанов здоровый был, видать. Не завидую тебе, — честно признаюсь я. — Теперь надо понять, как его отсюда вытащить.

— Боишься, что не унесёшь? — усмехается Жанна.

— Не прикалывайся. Если что, маной подкачаюсь. Ты на рукоятку посмотри. Как его взять, чтобы все ладони не истыкать?

Становится ясно, почему меч называется Шиповником. Его рукоять покрыта острыми и довольно длинными шипами. Тот, кто решит им воспользоваться, если даже сможет поднять, будет истекать кровью.

— Он не ранит тех, к чьей силе привязан, — говорит Люсиль. — Поэтому Ротановы могли спокойно им пользоваться. А вот что тебе делать, ума не приложу.

— Говно вопрос. Возьму за клинок.

— Он острый, прикинь, — хмыкает Люся.

— А я знаю печать Латных рукавиц. Не порежусь.

Применяю упомянутую печать, и мои руки покрывает стального цвета свечение. С трудом вытаскиваю Шиповник из земли и на всякий случай пробую взяться за рукоять.

Ага, хрен там. Ранит даже через Латы. Следовало ожидать, всё-таки могучий артефакт, не хухры-мухры.

Ладно. Теперь, когда мы добыли меч, на сердце становится немного легче. Остаётся выбраться с Изнанки и доставить артефакт князю.

Только сначала узнаю, как дела в поместье. Возможно, придётся сначала отправиться туда.

Как мы выбирались на Лицо — отдельная история. Это было долго и сложно, особенно с тяжеленным Шиповником. Но выбрались.

Едва мы оказываемся в знакомом ущелье, я тут же достаю из кармана мобилет и звоню Алисе.

— Ярослав! — она сразу берёт трубку. — Ты в порядке⁈

— Конечно. Вы победили Слепней?

— Откуда… Впрочем, неважно! Победили, — вздыхает Алиса. — Но потери… В общем, у нас больше нет гвардии. Если бы не подошли императорские войска, здесь бы всех перебили.

Скрипнув зубами, спрашиваю:

— Вы со Светой в порядке?

— Да. Грозин ранен, но он выживет. Много повреждений, пара огненных шаров прямо в дом прилетела, — Алиса всхлипывает. — Когда ты приедешь?

— Не знаю. Мне сначала нужно к князю. Кто-нибудь из наёмников выжил?

— Конечно! Мага ядов убили имперцы, но сам герцог и часть его людей смогли уйти.

— Понятно, — бурчу я. — Значит, ещё обязательно встретимся. Вот и славно. Не плачь, моя хорошая. Я прикончу герцога, сниму проклятие со Светы, и у нас всё будет хорошо. Веришь?

— Конечно, верю! — восклицает Алиса. — Ты всегда выполняешь обещания.

— Вот именно.

Добраться до имения Корсакина оказывается ещё труднее, чем я рассчитывал. Главная причина даже не в том, что у нас нет никакого транспорта. Просто на Лице я чувствую, как Шиповник по чуть-чуть вытягивает из меня жизненную силу.

Да, я держу его через Латные рукавицы, но артефакт всё равно оказывает своё воздействие. Каждые полчаса мне приходится останавливаться и медитировать, чтобы восполнить силы.

И да, ранка, оставшаяся после укола об рукоять, не хочет заживать. Даже Люсиль ничего не может поделать.

Остаётся надеяться, что как только князь отвяжет меч от рода Ротановых, этот эффект пропадёт. Не хочу до конца жизни ходить с проткнутой ладонью.

Но вот, наконец, мы с Жанной оказываемся у ворот княжеского дома. Стучаться не приходится, ведь Огурцова как бы местная. Ворота сами распахиваются перед ней.

Павел Егорович выходит нам навстречу. Почти на крыльцо, но выходить за порог, как я помню, для него опасно. Поэтому князь встречает нас в холле.

— Неужели, — шепчет он, глядя на меч, который я тащу за собой.

— Ага, — киваю я и бросаю железяку на пол. — Фуф, блин. Еле дотащил. Думал, сдохну.

— Как ты? — хмурится Корсакин. — Он тянул из тебя силы?

— Ещё как тянул. Но ничего, всё в норме. Надо только чутка отдохнуть.

— Мой дом в твоём распоряжении, — князь распахивает руки, будто хочет меня обнять. — Жанна, помоги гостю расположиться.

— Не надо, я тороплюсь, — отмахиваюсь я. — Можно снова попросить вас призвать ту гиену? Мне срочно надо домой.

— Оставайся, Ярослав. Я не могу терпеть, а без тебя провести ритуал будет невозможно.

— Почему это?

— Потому что ты касался Шиповника, и отныне связан с ним. Слабо, но всё-таки. Ты значительно облегчишь мне задачу, если будешь присутствовать.

— Ладно, — вздыхаю я. — А что будет после того, как вы отвяжете меч от меня и от рода Ротановых?

— Проведу небольшое исследование, которое не займёт много времени, — улыбается князь. В уголках его серых глаз собираются морщинки. — Затем ты получишь и Шиповник, и всё остальное, что я обещал.

— То есть титул и всё ваше имущество, — уточняю я.

— Вот именно, — кивает князь. — Договор остаётся в силе.

— Прекрасно. Тогда дайте мне отдышаться, и приступим.

— Отлично, — расцветает Павел Егорович. — Жанна, накорми Ярослава. Ты не поверишь, молодой граф, как я рад, что именно ты добыл артефакт!

— А что, были другие искатели?

— Нет-нет, что ты! Я хочу сказать, что рад видеть именно тебя своим наследником, — Корсакин щурится, как добрый дедушка. — Иди же, отдохни немного. Я пока что подготовлю всё необходимое.

Почему-то с каждым словом князя меня всё больше наполняют неясные подозрения.

«Люсиль, ты ведь знаешь, как действует сила Шиповника?»

«Ещё бы», — бурчит альбиноска.

«Будь наготове. Что-то мне кажется, с князем не всё так просто…»

Глава 15

Корсакин призывает коренастого каменного голема, который взваливает Шиповник на плечи. Вместе с князем они уходят в некий ритуальный зал, куда через часок надлежит явиться и мне.

— Хм, ну ладно, — бормочет Жанна. — Пойдём в столовую, накормлю тебя чем-нибудь.

— Сама будешь готовить? — подмигиваю я.

— Я не умею, — смущается Огурцова. — Там на кухне призванные существа есть. Забыла, как называются… У них четыре руки и один глаз во лбу. Выглядят жутко, но готовят — пальчики оближешь.

— Ну на фиг, — от таких рассказов у меня сразу пропадает аппетит. — Ты совсем ничего не умеешь?

— Яичницу могу пожарить.

— Тогда я буду яичницу.

— Серьёзно? — удивляется Жанна. — Можно что угодно заказать, у нас продуктов много.

— Не-а. Хочу, чтобы ты меня накормила. Только сначала в душ.

— Ладно, пойдём, — девушка почему-то краснеет и быстрым шагом идёт по коридору.

Следую за ней, наслаждаясь походкой. Уж что-то, а попка у Жанночки действительно отменная. Грех не полюбоваться.

Да и вообще… Не пора ли нам познакомиться поближе? А то после битвы на Изнанки меня что-то мучает голод. И не тот, что можно утолить яишенкой.

Довольно долго топаем по мрачноватым коридорам поместья. Заглядываем в гардеробную, где Жанна берёт для меня полотенце и чистую одежду. Мой комбез весь в пыли и немного в крови, а здесь есть спортивный костюм моего размера.

— Ты будешь присутствовать на ритуале? — спрашиваю я.

— Не думаю, что князь позволит, — бурчит Огурцова и вручает мне стопку из полотенца и одежды. — На. Душевая вон там, за углом. Белая дверь.

— А ты не хочешь в душ?

— Я на втором этаже схожу, — приподняв одну бровь, Жанна пятится.

— Зачем? Здесь ближе, — делаю шаг к ней.

— Ты на что намекаешь, граф Котов?..

— Да я не намекаю, прямо говорю. Идём, помоемся вместе. Расслабимся немного после приключения.

— Не-не-не, давай как-нибудь в другой раз! — протестует Жанночка и пытается убежать.

Приходится отбросить тряпки и ловить её. Реально ловить, потому что девушка несётся прочь по коридору и даже Покров накидывает. Хорошо, что я успеваю схватить её за мгновение до этого.

— Отпусти! — верещит невидимая Жанна.

— Ни за что, красавица моя, — закидываю её на плечо и решительно иду по коридору. — Идём мыться. Вместе.

— Извращенец!

Не обращая внимания на возгласы, затаскиваю девушку в душевую и включаю воду. Запираю дверь, на всякий случай накладываю печать Запора. Затем раздеваюсь и тоже вхожу под тёплые струи.

— Ты Покров не будешь снимать? — с улыбкой интересуюсь я.

— Н-нет, — раздаётся тоненький голосок.

— Хм-м, а это даже прикольно. Давай попробуем…

На ощупь нахожу Жанну и целую в невидимые губы. М-м, какие вкусненькие. И как же сразу она отвечает на поцелуй, несмотря на весь внешний протест.

Закрываю глаза и полностью отдаюсь ощущениям. Стягиваю с Жанночки одежду, а затем подхватываю девушку на руки и прижимаю к стене. О да, сейчас будет жарко. Потому что я уже готов и чувствую, что она тоже готова.

Получаю просто охренительный опыт. Мало того что Жанна горячо стонет, она и правда не снимает Покров! То ли забывает в порыве страсти, то ли так сильно стесняется.

Ничего, раскрепощу её. Да и Светочка с Алисой помогут, хе-хе…

А пока что просто наслаждаюсь невидимым, но таким упругим и бархатистым на ощупь телом. Дважды довожу девушку до вершины удовольствия, а затем и сам разряжаюсь.

Можно было бы повеселиться ещё, но это надо идти на кровать. Да и дела у нас есть.

Жанна позволяет себе снять Покров, только когда вытирается и надевает бельё. Кто бы мог подумать, что под походным костюмом у неё окажется розовый кружевной комплект.

Огурцова бросает на меня осторожный взгляд через плечо. Чуть краснеет, но всё же улыбается.

— Ты ещё голодный? — спрашивает.

— В каком смысле?

— В смысле еды!

— Ещё бы! Ведь кое-кто обещал мне яичницу.

Одевшись, топаем на кухню. Я теперь щеголяю в чёрном спортивном костюме, а Жанна надевает то розовое платье, в котором впервые мне встретилась.

Через пятнадцать минут уже сидим и уплетаем великолепную глазунью. Жанночка, само собой, тоже проголодалась. Поэтому едим вдвоём, прямо со сковородки.

Яйца пожарены как надо. Полностью готовый белок и жидкий желток, в который можно макать заботливо поджаренный девушкой хлеб. Яишенка к тому же посыпана рубленой зеленью, а на закуску у нас есть сочнейшие, ароматнейшие помидоры.

— И ты говорила, что не умеешь готовить⁈ — восклицаю я, откидываясь на стуле. — Это божественно!

— Да перестань, просто яичница, — бурчит Жанна.

— Я такой вкусной в жизни не ел. Клянусь! Знаешь, моя Света отлично готовит, много всяких блюд знает. Но даже у неё не получается так обалденно жарить яйца.

Жанночка, кажись, о чём-то не о том думает, потому что вдруг густо краснеет и спешит унести грязную посуду. Оу, да у кого-то появляются пошлые мыслишки… Повторения хочется и экспериментов?

Обязательно устроим.

Пока Жанна таскает посуду, достаю мобилет и звоню в поместье. Убеждаюсь, что всё в порядке. Слепней, насколько известно, продолжают гонять по горам имперские силы. А наши земли взяли под охрану солдаты Окуневых.

Твою мать, не верится, что всех моих гвардейцев перебили. Ну, или почти всех. Большинство из них были ребятами из моего приюта… Хорошо хотя бы, что Порох до сих пор на соревнованиях, а то я бы и его лишился.

Меня вдруг накрывает лютой тоской и одновременно дикой злобой. Вместе они превращаются в неутолимую жажду мести.

Герцог Бремзин, сукин сын! И Маргоша, тварь, которая натравила его на меня! Что я там ей обещал? Что защищу Степанчика от Рихарда? Не вопрос, будет сделано. Но затем я поступлю так, как собирался — сошлю её куда-нибудь на Крайний Север.

Только сначала выясню, зачем и как она рассказала герцогу о том, что я отправляюсь за Шиповником.

— Тебе пора, наверное, — Жанна возвращается в комнату.

— Может быть, — пожимаю плечами. — Пока никто не звал.

Как по заказу, в комнате вдруг появляется светящийся каплевидный дух. И я почему-то вспоминаю слова князя о том, что он видит и слышит всё, что происходит в поместье.

Упс. Надеюсь, старый извращенец не подглядывал за мной и Жанночкой.

Впрочем, пофиг. Пусть завидует.

— Пора, — раздаётся голос Корсакина, эхом отражаясь от стен. — Следуй за духом.

Молча встаю, а Жанна вдруг подбегает и крепко обнимает меня.

— Ты точно знаешь, зачем его высочеству нужен Шиповник? — еле слышно шепчет она.

— М-м, — отрицательно мычу я.

— И я не знаю. Будь осторожен, ладно? Он… слегка помешан на своих исследованиях.

— Ты же мне поможешь, если что? — легонько хлопаю девушку по крепкой попке. — Нам с тобой ещё жениться.

Жанна краснеет и выпутывается из моих объятий, а затем мы с ней покидаем кухню. Я через одну дверь, она через другую.

Ну и что это было? Только подозрений добавило. Я и так уже начал думать невесть что. Изначально Павел Егорович не вызвал у меня подозрений, но когда я принёс артефакт, его глаза заблестели, как у сумасшедшего.

Да и в словах будто чувствовалась угроза.

Короче, действительно стоит быть осторожным. Хотя я, вообще-то, всегда осторожен. Но теперь надо вдвойне. Или даже впятерне — есть такое слово, нет?

Пофиг. Короче, максимальная осторожность. Силу князя нельзя недооценивать.

Хорошо, что мы заранее подписали с ним договор, который Грозин уже заверил у нотариуса. Я своё условие выполнил, поэтому теперь титул и имущество Корсакина по-любому перейдут ко мне. Какие-то условия расторжения там были, но я не вчитывался. Василий у нас юрист.

Ритуальный зал находится в противоположном конце огромного поместья, так что идти приходится очень долго. По ощущениям кажется, что полчаса прошло.

Неужели такой великий маг, как князь Корсакин, не смог придумать ничего для быстрого перемещения по дому? Я бы вот придумал. Даже печати знаю, где и какие поставил бы.

Поставлю, то есть. Ведь этот дом тоже достанется мне!

Ух и развернёмся мы здесь с моими тремя жёнами! Там, глядишь, и четвёртую найду, и пятую. Места на всех хватит, включая детишек, даже если каждая родит по десятку.

Но я так мучить их не собираюсь. Двоих-троих от каждой хватит, если сами больше не захотят.

Ритуальный зал представляет из себя круглую комнату без окон. Вдоль стен стоят пылающие жаровни, так что в комнате тепло и царит торжественный полумрак.

Шиповник парит в воздухе по центру комнаты, медленно вращаясь. Князь стоит рядом и неотрывно смотрит на него.

— Закрой дверь, Ярослав, — говорит он. — Пора начать.

— Угу, — закрываю дверь и тайком накидываю полный духовный доспех.

— Подойди.

Приближаюсь к Шиповнику и встаю рядом с ним по другую сторону от князя.

— Сейчас я призову дух кого-нибудь из Ротановых, — говорит Павел Егорович. — Скорее всего, это будет тот, кто умер последним.

— Тогда это будет младенец. Покопайтесь глубже.

— Младенец? — удивляется Корсакин. — Как это?

— Долгая история, потом расскажу.

— Что ж, хорошо… Тогда призову последнего главу рода. За его энергию будет проще зацепиться.

Князь начинает творить мощное заклятие. Мана расходится по комнате густыми волнами, и у меня начинает кружиться голова. Будто снова попал на глубокую Изнанку или всосал слишком много энергии из макров.

Проходит минуты три непрерывного колдовства, а затем в воздухе появляется полупрозрачный силуэт моего старого знакомого.

Барон Владимир Ротанов. Отец Маргоши, которого я почти прикончил на дуэли. Дело завершил Денис Окунев, но это официально. Если бы не я, он бы хрен решился спустить курок.

Владимир выглядит точно так же, как и в момент смерти. С гневом на лице и дыркой от пули на лбу.

— Где я?.. — звучит его тихий скрипучий голос. — Кто здесь?

— Привет, — говорю я. — Ты в поместье князя Корсакина, он тебя и призвал. А ещё здесь я, граф Котов.

— Котов… Граф Котов? — призрак переводит взгляд на меня, и полупрозрачное лицо искажается яростью. — Как ты стал графом, холоп⁈

— Вижу, у вас есть своя история, — вмешивается Павел Егорович. — Но ты здесь не за этим, дух. Слушай меня.

— А ты ещё кто такой⁈

— Слушай меня, — железным тоном приказывает Корсакин.

Он стискивает перед грудью кулак и резко двигает им в сторону. Будто дёргает призрака за поводок. Тот вскрикивает от боли и сгибается пополам, словно от удара в печень.

Мёртвым тоже бывает больно? Надо же. Никогда особо не интересовался некромантией, но теперь любопытно стало. Так ведь можно долго и весело издеваться над своими врагами.

Над герцогом Бремзиным, например. У меня к нему слишком большие претензии, чтобы хватило просто смерти.

— Слушай меня внимательно, дух, — говорить князь. — Повернись. Ты видишь артефакт?

Владимир медленно поворачивает голову и удивлённо расширяет глаза:

— Шиповник… Как вы его достали?

— Это я достал! — весело сообщаю.

Ротанов глухо рычит от злости, а Корсакин опять дёргает его за «поводок» и говорит:

— Ты поможешь мне отвязать артефакт от вашего рода. Взамен я подарю тебе свободу. Иначе ты будешь страдать вечность.

Я прекрасно понимаю, что князь блефует. Ему осталось жить меньше двух недель, о какой вечности речь? Хотя, как знать. Он вполне может устроить Владимиру бесконечные пытки, а сам при этом спокойно скончаться.

Какое-то время призрак пытается сопротивляться, но в итоге подчиняется воле князя.

Правильно, что ещё ему остаётся?

Ротанов протягивает к Шиповнику обе руки и что-то бормочет под нос. Громадный меч начинает переливаться разными цветами, будто мыльный пузырь. Затем он вспыхивает, словно молния, на секунду ослепляя меня.

Когда протираю глаза, Владимира уже нет. Бросаю взгляд на ладонь — ранка больше не кровоточит. Прекрасно.

Шиповник перестаёт вращаться и медленно опускается. Остриё касается пола с негромким лязгом, и меч начинает падать.

Намереваюсь подхватить его, но князь Корсакин оказывается быстрее. Казалось бы, откуда сила в его худых старческих руках. Но Павел Егорович спокойно удерживает огромную железяку одной рукой.

Замечаю, что на рукояти меча больше нет шипов. Точнее, они исчезают в том месте, где рукоятку стискивают узловатые пальцы князя.

— Не стоит торопиться, Ярослав, — говорит Корсакин, глядя мне в глаза. — Я должен первый воспользоваться им.

— Таков был уговор, — не отводя взгляда, соглашаюсь я. — Просто хотел его поймать.

— Ты уверен? Просто мне показалось, что ты решил завладеть Шиповником вперёд меня.

Лицо князя в этот момент напоминает восковую маску. Мимика какая-то ненастоящая, кожа бледная и блестит от испарины. Глаза сверкают, как у одержимого. В свете огня от жаровен смотрится особенно жутко.

— Уверен, — киваю я. — Ну так что, всё в порядке? Ротанов сделал что нужно?

— Да, — едва раскрывая губы, роняет Корсакин.

— Замечательно. Тогда я рад, что всё прошло отлично и моя помощь не понадобилась. Поеду к себе, там форменный бардак творится.

Павел Егорович ухмыляется и подтаскивает меч к себе, скрипя клинком об каменный пол. Звук такой противный, что у меня зубы сводит.

Шиповник тем временем начинает уменьшаться и становится в руках Корсакина обычным двуручным мечом. Вот это я понимаю, такой штукой вполне удобно драться.

Артефакт издаёт монотонный звон и источает волны энергии. Ни разу не дружелюбной энергии.

«Ярослав!» — вопит в мыслях Люсиль. — «Он собирается его использовать!»

«Зачем?»

«Против тебя!»

«Точно?» — начинаю незаметно творить Громовой молот.

«Точно!»

«Прям точно-точно? На сто процентов?»

«Ярослав!» — орёт Люся так, что у меня закладывает уши. Хотя кричит она из духовного пространства.

Ладно, я всё понимаю. Просто не хочется первым нападать на князя в его же доме. Но давать ему право первого удара тоже плохая идея. Особенно учитывая силу самого Корсакина и меча в его руках.

Применяю печать Скольжения и мигом оказываюсь в другом конце комнаты. Князь только ухмыляется, и я чувствую, как воздух наполняется его маной.

— Что ж вы так, Павел Егорович? — спрашиваю я, призывая Громовик. — Слово дворянина нарушаете.

— Я не давал тебе слова, щенок! — надменно бросает Корсакин.

— Как это? Мы же договор подписали.

— Да, но слова я не давал. А если ты сдохнешь, то документ потеряет всякую силу! Моё имущество и титул не получишь!

— Зато если сдохнете вы, я получу всё, что собирался, — замечаю я.

— Это так, — скалится князь. — Только живым ты отсюда не выйдешь. Как жаль, что у людей Рихарда не получилось прикончить тебя на Изнанке!

Несколько мгновений соображаю, а потом теряю остатки сомнений. Перехватываю Громовой молот одной рукой, чуть уменьшив его. Во вторую руку призываю Теневой дротик. Напитываю маной доспех.

Чуется, битва будет ещё хлеще, чем с Бремзиным.

— Значит, это вы рассказали герцогу, что я отправлюсь за Шиповником, — цежу я. — Зачем?

По обе стороны от Корсакина появляются по два каменных голема. Рядом со мной — только Люсиль. Впрочем, недооценивать сексуальную альбиноску не стоит. Она способна на многое.

— Затем, что с ним я не подписывал никакого договора! — рявкает Павел Егорович. — Герцог приехал ко мне в поместье, искал тебя и информацию о тебе… Мызаключили соглашение. Видишь ли, я очень жалел, что пришлось согласиться на авантюру с тобой! Этот договор, передача титула… Рискованно. Но теперь я в любом случае останусь жив и сохраню всё то, что моё!

— Ну понятно, — киваю я. — Шиповник вытягивает жизненную силу, и вы хотите продлить свою жизнь за счёт моей. Отличный план. Жаль, что не удастся.

— А вот это мы сейчас и посмотрим! — рявкает Корсакин.

Да-да, сейчас посмотрим, старый ты кусок дерьма!

Глава 16

Големы атакуют первыми. Низкорослые каменные чудики кажутся неповоротливыми. Но это впечатление разом пропадает, когда они бросаются на меня.

Двигаются големы быстро, и к тому же применяют магию. В меня летят острые каменные шипы. Приходится потанцевать, чтобы ни один из них в меня не угодил.

— Я с ними справлюсь! — восклицает Люсиль.

Она выбрасывает изящную ладошку вперёд. Еле заметная волна магии накрывает ближайшего голема. Он спотыкается, падает на пол и рассыпается кучей булыжников.

— Неплохо! — оценивает князь. — Можешь рушить чужую магию, девочка?

— Я тебе не девочка, — фыркает Люся, не глядя разрушая второго голема. — Мне больше лет, чем ты думаешь.

— О, я чувствую, что ты не человек. Тогда попробуй справиться с этим! — вскрикивает Павел и пытается призвать кого-то ещё.

Он что, забыл, что я тоже здесь есть?

Швыряю Дротик, но тот разбивается об воздух, не долетев до князя.

Фигасе. Вот это защита. Аура Корсакина просто не впускает в себя чужие заклинания? Пытаюсь на пробу нанести Ментальный удар и убеждаюсь, что да. Так и есть.

Люся расправляется с оставшимися големами. Последний рассыпается прямо у наших ног. Но в тот же миг рядом появляется…

Твою ж мать, как это назвать⁈

Какая-то ублюдина. Не знаю. Существо, похожее на осьминога, который запутался в собственных щупальцах. Комок тёмно-зелёной склизкой плоти с кучей отростков.

Щупальца, на концах которых острые костяные шипы, пытаются атаковать нас с Люсиль. Уворачиваюсь, резко сближаюсь с тварью. Обрушиваю Громовик, но тот исчезает.

Просто исчезает и всё!

Хотя нет, не просто. Ублюдина впитывает силу заклятия, и становится сильнее сама. У неё вырастает ещё с десяток щупалец, и чудовище увеличивается в размерах.

Попытка Люси изгнать существо также терпит неудачу. Магия впитывается, ублюдина становится больше и довольно урчит, отращивая дополнительные тентакли.

С-сука. Вывод очевиден — бить её надо не магией, а чем-то попроще. Только у меня при себе ничего! Лук остался в другом конце поместья. При себе только складной ножик.

Только вот мне некогда сражаться с этой тварью! Меня атакует князь. Быстро, сука, атакует. Еле успеваю уклониться от удара Шиповником. Остриё клинка пролетает прямо перед носом, даже чувствую движение воздуха.

— Я справлюсь! — обещает Люсиль.

Она превращается в зверушку и взлетает в воздух. Окружает себя защитной сферой. Маленькая, юркая, она легко уворачивается от ударов щупалец.

Доверюсь ей. Больше ничего не остаётся.

Призываю Астральные когти. Но в такой близости от князя они исчезают, едва успев появиться. Уворачиваюсь от ещё нескольких взмахов меча, подпрыгиваю, перекатываюсь. С печатью Скольжения разрываю дистанцию.

Хотя бы магия, направленная внутрь, нормально работает. Иначе мне бы совсем хреново пришлось.

Но кто бы мог подумать, что стотридцатилетний старик будет так резво драться!

Бросаю короткий взгляд на Люсиль. Та пикирует на ублюдину и наносит несколько быстрых ударов коготками. Снова взлетает, избегая щупалец.

Умничка, нашла способ драться. Правда, её когтями вряд ли можно убить такую тварь.

— Сдавайся, Котов, и умрёшь без боли, — обещает Корсакин, медленно приближаясь.

Показываю старому козлу средний палец. Размечтался, сдаться предлагает. Ярослав Котов не сдаётся!

Тактика ближнего боя Люсиль подкидывает мне идею. На хрен магию. Пойду врукопашную. Поступлю так же, как на дуэли с Ротановым.

Покажу старику, что такое груб!

Шиповник слишком длинный. Если подойду вплотную, буду наносить удары коленями и локтями, Корсакин ничего не сможет.

То есть сможет, конечно, арсенал заклятий у него наверняка богатый. Зато у меня — трёхслойная духовная броня. Попробуй пробей.

Короче, вперёд!

Встаю в боевую стойку и напитываю мышцы маной. Вовремя, ведь Корсакин призывает ещё двух големов по бокам от меня. На этот раз каменные крепыши выше ростом. Сжимают каменные кулаки и идут на меня.

Побоксировать хотите? Замечательно!

Кидаюсь на одного из каменных придурков. На обоих кулаках — печати Гранита. Голем пытается взять меня в захват, но слишком медленно. Уклоняюсь, бью джебом и затем наношу сокрушительный боковой удар.

Башка голема с грохотом разлетается, и он валится набок. Кожей чувствую, как сзади приближается второй. Резко разворачиваюсь, пробиваю лоу-кик. Колено крепыша превращается в пыль и остаётся лишь добить поверженного противника.

В это время князь оказывается рядом. Уклоняюсь от Шиповника, бросаюсь вперёд. Захват, подсечка…

Хренушки! Павел выпускает волну телекинеза, которая отшвыривает меня к стене. Следом выпускает целую серию подобных заклятий.

Я даже подняться не успеваю. Со всех сторон прилетают крепкие телекинетические удары. Ощущения, будто меня пинают толпой. Выставлю две печати Обороны, подскакиваю на ноги и снова иду на сближение.

— Дядя, хватит! — между мной и князем внезапно появляется Жанна.

Кто бы сомневался. Я как чувствовал, что она надела Покров и следом за мной отправилась в ритуальный зал.

— Сгинь! — рявкает Павел и машет рукой.

Огурцова отлетает в сторону и растворяется в воздухе, не успев коснуться пола. Конечно же, иллюзия. Рядом с князем появляется другая Жанна.

— Дядя, пожалуйста! — со слезами в голосе восклицает она. — Ярослав хороший, ну зачем тебе это!

— Не лезь, — рычит Корсакин. — То, что вы с ним трахнулись, не делает его хорошим. Граф Котов тот ещё отморозок.

Разговаривая с племянницей, Павел не сбавляет натиск. Мне приходится подпитывать печати Обороны и активно двигаться. Удары продолжают лететь со всех сторон под самыми неожиданными углами.

Бац, бац, бац! Такое чувство, будто на меня накинулась дюжина профессиональных бойцов. Лупят точно и мощно. Самое противное, что даже ответить некому, могу лишь защищаться.

Бросаю короткий взгляд на Люсю. Та продолжает манёвры рядом с ублюдиной, время от времени атакуя когтями. Пока справляется, но заметно, что устаёт.

— Неправда! — топает ножкой Жанна. — Он сражается за свою семью, он никакой не отморозок!

— Ты мало знаешь о нём, девочка. Исчезни, или тебе тоже достанется.

— Ах так⁈ — возмущается Огурцова. — Ну и ладно! Сам виноват, старый придурок!

Она растворяется в воздухе, и я чувствую, как меня тоже окутывает Покров. Пользуясь шансом, отпрыгиваю в сторону. Развеиваю печати Обороны, чтоб не выдать себя волнами магии.

Корсакин рычит и атакует наугад. Давай, потрать побольше маны. Я уже взлетел под потолок с печатью Прыжка и вишу себе, держась двумя руками за люстру. Надо бы Люсиль помочь…

А не, уже не надо. Невидимая Жанна создаёт с десяток фантомов Люси. Ублюдина изумлённо урчит и бьёт щупальцами во все стороны. Настоящая Люсиль тем временем ловит момент.

Сложив крылья, камнем падает в центр месива темно-зелёной плоти. Вонзается когтями, грызёт зубами так, что ошмётки летят во все стороны.

Прекрасно. Чувствую, скоро она доберётся до сердца твари. Или что у неё там есть. Так или иначе, ублюдине кранты.

— Ярослав! — раздаётся голос Жанны. — Прости, что раньше не вмешалась.

Благодаря Покрову князь нас не слышит, поэтому спокойно отвечаю:

— Не за что прощать. Спасибо за помощь.

— Я так и подумала, что его высочество захочет забрать у тебя жизненные силы, — всхлипнув, говорит девушка.

— Какая ты молодец. Я вот до последнего не понял.

— Тебе придётся его убить, — обречённо сообщает Жанночка.

— Да уж.

Понимаю, непросто это принять. Как-никак ПавелЕгорович её единственный родственник. Приютил, обогрел, спрятал от жестокого мира.

Но теперь у Жанночки есть я. И когда пришлось делать выбор между мной и князем, она выбрала правильно.

Огурцова вздыхает. Мне кажется, что вытирает слёзы, а потом говорит:

— У него в руках ненастоящий Шиповник.

— Чего⁈ — восклицаю я, глядя на бушующего под ногами Корсакина.

— Когда случилась та вспышка, я заменила меч на иллюзию. Создала связь с настоящим Шиповником, чтобы все свойства и энергия были как настоящие… Короче, неважно. Настоящий меч возле двери.

Смотрю туда и вижу полупрозрачный Шиповник, прислонённый к стене. Надо полагать, сейчас его вижу только я. Меч такой же, как в руках князя — относительно небольшой двуручник.

— Понял, — говорю я. — Спасибо.

— Пожалуйста, — тихо отвечает Жанна.

Люся продолжает яростно грызть ублюдину, разбрызгивая во все стороны вонючую кровь. Та издаёт надрывное бульканье, а щупальца ослаблено падают на пол. Монстр на последнем издыхании.

Корсакин понимает, что меня не достать. Рыча сквозь зубы, сжимает рукоять псевдо-Шиповника двумя руками. Начинает творить какое-то сильное заклятие и орёт:

— Думаешь, я не смогу разрушить твой Покров, Жанна⁈ Ты забыла, кто здесь настоящий маг, а кто всего лишь плод эксперимента⁈ Жалкая сучка! Предательница! Ты ведь всем мне обязана!

— Всем, — вплотную к князю появляется фантом Огурцовой. — В том числе гибелью семьи.

— Без этого ты не обладала бы силой!

— А может, она и не была мне нужна! — звонко восклицает Жанночка. — Может, я бы хотела остаться обычной девочкой с первым рангом, а не сверхсильной сиротой, которую никто не любит⁈ Об этом ты не думал, старый психопат⁈

— Сила важнее всего, — щурится Павел.

— Я так не думаю. Семья важнее всего.

В ответ Корсакин только усмехается и рубит мечом.

Жанна падает на пол. Глубокая рана прочерчивает её тело от плеча до бедра. Кровь хлещет фонтаном, бедная девушка дёргается в агонии и застывает.

Я осознаю, что это фантом. Но зрелище всё равно такое, что меня охватывает дикая ярость.

Сам не понимаю, как оказываюсь рядом с дверью и подхватываю Шиповник. Чувствую, как моя мана сплетается с его энергией. Меня охватывает дикое возбуждение и ощущение всесильности.

С Шиповником в руках мне кажется, что я готов сокрушить кого угодно!

По крайней мере, обезумевшего князя точно сокрушу.

Павел оборачивается и видит меня. Почему он меня видит?

Покрова больше нет, вот почему. Но если так, то… неужели старый мудак убил настоящую Жанну⁈

Иллюзорный меч исчезает из худых старческих рук. Князь недоумённо смотрит на свои ладони, а затем на меня, и бледнеет.

— Ярослав! — кричит Люсиль. — Это она, это она!

Вся перепачканная кровью монстра, Люся стрелой бросается к Жанне. Не обращает внимания на то, что рядом стоит Корсакин. Превращается в человека и оттаскивает истекающую кровью Жанночку из поля действия княжеской ауры.

Впрочем, князю не до того. Он ошеломлённо глядит на меня. Острый кадык на его шее двигается вверх-вниз.

— Не может быть… — шепчет он.

— Может, может, — перехватываю Шиповник. — Ты недооценил свою племянницу. Давай покажу тебе, как правильно пользоваться этой штукой.

Корсакин атакует ударами телекинеза. Пытается призвать ещё какого-то монстра. Пускает максимум маны в ауру и духовный доспех.

Всё бесполезно. Я за несколько секунд оказываюсь рядом. Один удар Шиповником разрушает духовник. Второй — срубает седую голову князя.

Обезглавленное тело, покачнувшись, падает на спину. Из обрубка шеи брызгает кровь, смешиваясь с кровью Жанны на полу.

— Люсиль, как она? — подбегаю к девушкам.

— Плохо, — не глядя на меня, сообщает альбиноска.

От ладоней Люсиль исходит серебряное сияние. Громадная рана на теле Жанночки постепенно затягивается. Но даже я, далёкий от магии исцеления, чувствую, что бедняжке осталось немного. В ней только жалкие крохи жизненной энергии.

— Бери всю ману, не жалей, — говорю я.

— Ага, — кивает Люся.

Встаю рядом на колени. Упираю Шиповник остриём в пол и добавляю:

— Энергию жизни тоже бери.

— Ты с ума сошёл? — Люсиль бросает на меня короткий взгляд. — Так нельзя!

— Можно. Бери, сказано.

Прижимаю ладонь к лезвию меча, и надавив, резко провожу рукой вниз. С ладони хлещет кровь, и я чувствую, как Шиповник начинает жадно вытягивать из меня энергию. Не ману, а гораздо более сложную и сильную энергию.

Перед глазами сразу темнеет. Дышать становится тяжело. Чувствую себя так, будто очень хочется спать. Но знаю, что это не сон — это смерть забирает меня.

Ладно, подумаешь. Я уже не раз умирал. Ради Жанночки можно умереть и ещё разок.

Собственно, как только Люсиль начинает брать мою энергию жизни из Шиповника, я это и делаю.

Умираю.

Бесконечный серый туман вокруг. Передо мной лежит шерстяная гора, которая сонно мурлыкает. Зелёные глаза медленно открываются, Кот широко зевает и говорит:

— Привет, Ярослав.

— Здравствуй, — киваю я. — Давненько не виделись.

— Разве? Ну, как скажешь. Зачем ты снова умер?

— Спас одну красавицу. Невесту.

Кот морщится, как будто понюхал что-то невкусное.

— Жанна Огурцова. Если хочешь знать, я терпеть не могу огурцы!

— Правда? — поднимаю бровь. — Тогда что у тебя здесь делает один?

— Мур-р?

Издав вопросительный звук, Кот смотрит по сторонам, а затем оборачивается и резко подпрыгивает на всех четырёх лапах. Приземлившись, оскаливает клыки и шипит, размахивая распушённым хвостом.

— Муа-ха-ха! — ржёт стоящий за его спиной Огурец. — Каждый раз смешно, как в первый.

Да-да, в пространство моего пушистого бога заявился покровитель Жанны. Он выглядит как самый обычный огурец, только что сорванный с грядки. Пупырышки по всему телу, на «голове» жёлтый цветок, будто шапочка, а под ним — лицо.

Сумасшедшее зрелище, если задуматься.

— Ещё раз ты так сделаешь — и я убью тебя! — угрожает Кот.

— Да перестань, — закатывает глаза Огурец. — Ты намного сильнее, мы это прекрасно знаем. Прости старого друга.

— Ты мне не друг! — возмущается мурлыка.

— Точно, я больше чем друг. Мы с тобой считай родня! Скоро Ярослав и Жанна поженятся, и станем как братья. Ты рад, пушистый?

— Отправляйся в бездну, зелёная морда, — бурчит Кот, но успокаивается и перестаёт махать хвостом.

— Ярослав, — обращается ко мне Огурец. — Спасибо, что спас Жанну. Она одна из последних моих почитателей.

— Но другие есть?

— Несколько семей простолюдинов. Среди них даже магов нет, они дают очень мало энергии. Если бы не Жанна с её силой, я бы уже заснул. Так что спасибо.

— Пожалуйста, — киваю я. — Мне она и самому нужна, если что.

— Понимаю. Но у меня есть просьба. Когда поженитесь, позволь ей сохранить фамилию и пусть продолжает почитать меня. А дети, которые у вас родятся… Ну, не знаю. Кот, давай пополам?

— Размечтался! — фыркает пушистый бог.

— Что взамен? — спрашиваю я.

Когда у тебя что-то просит бог, даже слабый, лучше как минимум выслушать. Это может быть выгодно. А если начнёшь воротить нос — могут возникнуть проблемы.

— Вот это здравый подход! — восклицает Огурчик. — Взамен я могу предложить тебе дар плодородия. Все твои жёны будут легко беременеть и рожать сильных детей. Столько, сколько захочешь. Если решишь, что у тебя достаточно потомков, всегда можешь отказаться от моего дара. В том числе временно.

Мне требуется лишь одна секунда, чтоб обдумать предложение.

— Согласен! Великий Кот, ты не против?

— Нет, — бурчит тот. — В конце концов, это означает больше почитателей и для меня.

— Вот именно, — улыбается Огурец. — Все будут довольны.

— И всё равно нам с тобой надо обсудить кое-какие детали, — говорит Кот. — Только не при смертном. Ярослав, ты готов возвращаться?

— Конечно, — киваю я.

— Тогда сейчас воскрешу. Помни, воскресить тебя я смогу лишь дважды. Больше не буду, сколько ни проси. Это сложнее, чем ты думаешь. Ну, пока.

— Да я ничего не думаю, — пожимаю плечами. — Спасибо вам обоим. Увидимся!

— Пока-пока! — подёргивается Огурчик.

Типа машет на прощание, наверное. Только у него нет конечностей, нечем махать. Кот закатывает глаза и машет лапой, а в следующий миг я возвращаюсь в своё тело.

Медленно открываю глаза и вижу над собой два красивых женских лица. На одном алые глаза, на другом — жёлто-карие. Оба перепачканы кровью. Лицо Люсиль — зелёной, лицо Жанны — багряной.

— Привет, — улыбаюсь я.

— Ярослав! — одновременно восклицают красавицы и бросаются меня обнимать.

Прижимаю обеих к себе и смеюсь:

— Вы чего? Знаете же, что Кот меня воскрешает.

— Всё равно я так испугалась! — рыдает Жанна, заливая слезами мою шею. — Спасибо! И тебе, Люсиль, огромное спасибо! Я вам жизнью обязана!

— Брось, — говорю я. — Ты ничем мне не обязана. Разве что теперь точно придётся жениться. Я виделся с твоим Огурчиком, он дал добро.

— Да, я тоже его видела, пока умирала, — Жанночка отлипает от меня и размазывает по щекам слёзы вперемешку с кровью. — И я, ну… согласна.

— Совет да любовь, — усмехается Люсиль и тоже выпрямляется. — Ну, что теперь? Получается, ты теперь князь, Ярослав?

— Получается, да, — сажусь и смотрю на обезглавленное тело Корсакина. — Только надо сделать так, чтобы никто не узнал, как на самом деле умер Павел Егорович.

— Оставь это мне, — всхлипывает Жанна. — Наложу иллюзию, никто ничего не поймёт.

— Славно, — киваю я. — Тогда осталось последнее, с чем надо разобраться. Точнее, с кем.

— Герцог? — одновременно спрашивают девушки.

— Он самый.

Подтягиваю к себе Шиповник и крепко сжимаю рукоять. Наслаждаюсь огромной силой, скрытой в мече. На лице сама собой возникает злобная ухмылка:

— Теперь этот ублюдок мне за всё ответит.

Глава 17

'Кровавые Слепни всегда добиваются цели.

ВСЕГДА!

Не думай, что мы закончили, Китцхен. Ты ответишь за смерть моих друзей'.

Вот такое письмо я получил от своего любимого друга герцога Бремзина. К сожалению или к счастью, но имперские войска догнали его до российских границ. Всех прочих Слепней перебили, но сам Рихард смог сбежать в Монголию, и преследовать его не стали.

Сбежал так сбежал, что поделать. Я бы с радостью сам отправился в погоню, но у меня и без того дел хватает.

Печально, что проблема остаётся нерешённой. Однако тратить силы на то, чтобы отыскать герцога, я не буду.

Сам придёт. Письмо тому подтверждение.

Моё поместье пострадало от нападения Слепней гораздо меньше, чем я думал. Я представлял себе выгоревшую Котёновку, разрушенный дом и руины вместо гостиниц.

Оказалось, что пожара почти не было, а что пострадало — так это пара заброшенных зданий, которые мы так и так собирались сносить. Наёмники, сами того не подозревая, оказали мне услугу.

Предстояло заняться ремонтом, но деньги у нас есть, так что не проблема.

Грозин сделал всё необходимое, чтобы я как можно быстрее вступил в княжеские права. И похоронами Корсакина тоже занялся лично.

Собственно, именно сегодня они состоятся. Прибудут все или почти все алтайские аристократы. И они будут знать, что именно я наследник титула.

Так что выглядеть надо подобающе.

— Великий Огурчик! — восклицает Жанна, когда я спускаюсь в гостиную.

Алиса одобрительно кивает и кокетливо прищуривается:

— Великолепно выглядите, князь.

— Спасибо, дорогие, — оглядываю себя в зеркало. — Вы тоже сегодня прекраснее, чем обычно.

На мне классический фрак чёрного цвета и такого же цвета рубашка. Галстук решаю не надевать, ну его нафиг. Терпеть не могу эту удавку.

Не уверен, что мне так уж идёт чёрный. Но, как-никак, на похороны едем, надо соответствовать.

Алиса надела платье глубокого тёмно-фиолетового цвета. Жанна облачилась в чёрный юбочный костюм, а на голову нацепила шляпку с вуалью.

Она здесь единственная, кто действительно горюет по князю. Несмотря на то, что произошло, у неё осталось полно тёплых воспоминаний о Павле Егоровиче. Всё-таки она знала его с детства, и долгие годы князь заменял ей отца.

— Правда не страшно, что я останусь дома? — раздаётся женский голос за спиной.

Оборачиваюсь и не могу удержаться от улыбки. Светочка, красавица моя. Хоть она и выглядит нездоровой, всё равно красавица.

— Конечно, не страшно, — говорю я и вытягиваю руки. — Иди обниму.

Светик послушно подходит и прижимается ко мне. Тёпленькая моя, мягкая девочка. Так бы и держал тебя.

После того как Рихард сбежал из России, проклятие потеряло силу. Не полностью, но достаточно, чтобы Люсиль смогла его снять.

Так что Свете больше ничего не угрожает. За исключением токсикоза и прочих проблем беременности. С ребёнком, как сказал целитель, тоже всё в порядке.

— Ваше сиятельство, — в комнату заглядывает Грозин. — Пора отправляться.

— Угу, поехали. Пока, Света. Не скучай тут без нас.

— Жене графа Котова скучать не приходится, — с улыбкой говорит она.

— Князя Котова, — поправляет Алиса.

— Ещё нет, — говорит Василий. — Но уже почти, дорогие дамы. Скоро вас всех можно будет поздравить с новыми титулами.

— Кроме меня, — бурчит Жанна. — Когда свадьба-то?

— Ты то не хотела жениться, теперь торопишься! — смеюсь я. — Будет свадьба, не переживай. Думаю, что после получения титула. Станешь сразу княгиней. Ладно, поехали! Отправим дедушку в последний путь.

Похороны проходят славно. Народу съезжается действительно много, но пафосных речей никто не произносит. Князь Корсакин был затворником, немногие были знакомы с ним лично. Приехали лишь потому, что так положено.

Жанна единственная, кто плачет на похоронах.

Но со своей задачей она, тем не менее, справляется великолепно. Иллюзия работает, и нельзя сказать, что в гробу лежит обезглавленное тело. То есть, тело лежит вместе с головой, просто немножко отдельно.

Как только гроб уносят в фамильный склеп, гости одновременно поворачиваются ко мне. Ну да, понятно. Ждут речи или типа того. Всхожу на крыльцо княжеского поместья, Алиса и Жанна встаю на ступеньку ниже. Гвардейцы Окуневых, сегодня надевшие форму с моим гербом, выстраиваются за спиной.

Обвожу собравшихся взглядом и говорю:

— Здравствуйте. Как вы все знаете, Павел Егорович сделал меня своим наследником. Я теперь ваш князь. Пока что неофициально, но все тонкости будут улажены за несколько дней. Поэтому я жду от вас клятвы верности, а кто не согласен — заявите об этом здесь и сейчас. Разберёмся.

— Как разберёмся? — недовольно тявкает барон Сурков. — Вы что, нам угрожаете?

— Никаких угроз. Спокойно, дорогой мой, спокойно разберёмся, — говорю я.

— Конечно, если не хотите снова выйти со мной на дуэль, — фыркает Алиса.

Сурков краснеет и опускает глаза, что-то бурча под нос. По толпе дворян проносятся еле слышные смешки.

— Значит, никто не против? Замечательно. А где граф Смородин? Даниил, вы здесь?

— Да, ваше… высочество, — блондин выходит вперёд и изящно кланяется.

— У нас с вами осталось нерешённое дело. Помните, как вы убили моего водителя и уничтожили машину?

— Признаю, что это был импульсивный и глупый поступок, — кается Смородин. — Я уже сообщил господину Грозину, что готов оплатить все издержки, включая моральный ущерб и компенсацию семье погибшего.

— Но сделали вы это только тогда, когда узнали о смерти Павла Егоровича, — давлю я. — Думали, что можно избежать ответственности?

— Простите, ваше…

— Вызываю вас на дуэль! — перебиваю я. — Это и станет платой за моральный ущерб.

Воцаряется тишина, и все смотрят на Даниила. Он поджимает губы и выпячивает двойной подбородок:

— Вызов принят. Шпаги, прямо сейчас.

— Великолепно! — я сбрасываю пиджак. — Давно хотел опробовать свою шпагу в деле.

Речь о том оружии, которое подарил мне Олег Окунев, когда я получил титул графа. Классная шпага, буду рад воткнуть её в Смородинку.

К сожалению моему и зрителей, поединок заканчивается быстро. У меня такое ощущение, будто блондин поддаётся. Понимаю, неохота ссориться с новым князем, и так успел накосячить.

Ну и ладно, фиг с ним. Немного звеним шпагами, а потом я чиркаю остриём по щеке Смородина. Кровь пущена, конфликт исчерпан. Хватит. Раз уж граф признаёт меня как своего сюзерена, не буду мучить.

— Отличный поединок, князь, — кланяется Даниил.

— Давай без лести, — морщусь я. — Ты поддавался.

— Ни в коем разе, ваше высочество!

— Я пока что «сиятельство», а не «высочество». Тьма с тобой, прощён. Но за машину и гибель водителя всё равно придётся рассчитаться.

— Да, конечно…

Так и заканчиваются похороны Павла Егоровича Корсакина.

В тот же вечер раздаётся звонок мобилета. Смотрю на экран и хмыкаю. Быстро. Хотя ничего удивительного. Человек, несмотря на молодость, могущественный.

— Добрый вечер, Георгий, — беру трубку.

— Здравствуйте, Ярослав, — откликается граф Чернобуров. — Слышал, вы добились своего.

— Ага. А вы, так понимаю, хотите получить своё?

— Речь не обо мне. Вы ведь помните, что графство принадлежит моему другу.

— Да-да, конечно. Только он продолжит обучаться в военной академии, а рулить делами будете вы.

— Вообще-то, я хотел вернуться к прошлому предложению, — невозмутимо говорит Чернобуров. — Как вы смотрите на то, чтобы остаться наместником? Честно признаться, у меня просто нет желания управлять столь далёкими владениями.

— Вот оно как. Ну ладно, — пожимаю плечами я. — Согласен. Детали, как и в прошлый раз, можно обсудить с моим юристом.

— Отлично. Поздравляю с получением титула, ваше высочество.

— Спасибо, ваше сиятельство.

Ну, вот и всё. Здесь тоже конфликт исчерпан. А могла бы получиться суровая война, и хрен знает, сумел бы я победить Чернобурова или нет.

Зато можно сказать ему спасибо за то, что подтолкнул действовать. У меня просто не осталось выбора, кроме как получить титул князя. И я его получил!

Теперь дела пойдут совершенно по-другому.

Немного разберусь с тем, что мне досталось в наследство от Корсакина. Потом отыщу и уничтожу Бремзина.

А потом — сконцентрируюсь на том, чтобы нарастить достаточно сил. Мне нужно богатство, мне нужна армия, нужны сильные маги под боком. И всё это для того, чтобы вернуться в Эренд и покарать одного ублюдка…

С верными людьми за спиной и с Шиповником в руках я точно смогу его убить.

Кстати, о Шиповнике. Артефакт сгодится не только для того, чтобы рубить головы заклятым врагам. Я ведь собирался использовать его для другого очень важного дела.

Для того, чтобы открыть Камни Мироздания!

О да. Не могу удержаться. Сейчас же попробую!

Мои две жены и одна невеста уже спят. Одеваюсь в охотничий комбинезон и топаю в хранилище, где за толстой дверью и под защитой десятка артефактов ждёт своего часа Шиповник.

Вот твой час и настал, дорогой.

На всякий случай решаю проводить свои опыты именно в хранилище. Мало ли, вдруг бабахнет. Почему-то есть такое подозрение. А здесь стены толщиной под три метра. Если вдруг что, никто не пострадает.

Сажусь в позу лотоса, кладу меч на колени и ныряю в духовное пространство.

— Ты только осторожней, — говорит Люсиль. — Артефакт очень сильный. И печати на Камнях Мироздания тоже.

— Поэтому я и остался в хранилище. Всё, не мешай, надо сосредоточиться.

Камни хранятся очень глубоко в духовном пространстве. Просто добраться до них — та ещё задачка. Но из тех, что мне предстоят, самая простая.

Вот и добрался. С какого Камня начать? Пожалуй, с Камня Жизни. Вечное здоровье и долголетие мне пригодятся. К тому же, эти свойства можно перенести на своих родных.

Вместе с даром Огурца будет просто шикарно.

Осторожно приступаю. Беру энергию Шиповника и направляю в первую из десяти тысяч печатей, закрывающих Камень. Чувствую, как та начинает поддаваться и вскоре рушится.

Есть! Отлично!

Это занимает много времени, ведь каждая следующая печать сложнее и сильнее предыдущей. Но мне ни капельки не скучно. Наоборот, всё азартнее.

До определённого момента.

Разрушив сотню печатей, я ощущаю что-то не то. Не сразу понимаю, что это, а когда понимаю, становится поздно.

Шиповник, зараза, смог добраться до энергии Камня Жизни. И теперь жадно всасывает её, поглощая с каждой секундой всё больше. Следовало, блин, ожидать.

Учитывая, что энергия в Камне бесконечна, это грозит бедой…

Ну, не зря я остался в хранилище.

Насколько могу быстро выныриваю из духовного пространства. Пытаюсь остановить Шиповник. Не получается. Артефакт раскаляется, наливается слепящим светом, и я чувствую, что вот-вот случится что-то страшное.

«Я же говорила», — бормочет в мыслях Люсиль. — «Кот расстроится».

— Да уж, — говорю я вслух и откидываю раскалённый меч. — Ладно, я хотя бы попробовал. До встречи, Люся.

«Ага, пока».

Раздаётся взрыв. Наверное. Я его не слышу, потому что смерть настигает мгновенно.

Бесконечная пустота вокруг. Я — бесплотный призрак, искра сознания посреди небытия.

Раздаётся раздражённый вопль пушистого бога:

— Ты опять⁈ Ярослав, ты опять⁈ На хрена ты умер⁈

Ничего не могу ответить, и Кот прекрасно об этом знает. Может, и забыл опять. Но скорее всего, нет.

Он долго-долго ругается, потом вздыхает и говорит:

— Ладно. Слушай. У тебя осталось две жизни. Пожалуйста, хватит умирать, тем более так часто! Я и так всё время спать хочу, а из-за твоих выкрутасов сил совсем нет!

Мысленно пожимаю плечами. Что поделать, я парень активный и рисковый.

— Ещё раз подохнешь — воскрешу. А потом уже нет. Давай-ка чуть больше ответственности! — будто строгий отец, распекает меня Кот. — Понял? Надеюсь, что понял. Ну, пока.

Прихожу в себя на полу хранилища. Стены вокруг покрыты трещинами, в воздухе до сих пор витают обрывки магии. Кто-то долбится в дверь:

— Ваше высочество! Ваше высочество! — доносится глухой голос.

— Всё в порядке! — отвечаю я и встаю.

Отыскиваю взглядом Шиповник. Меч не пострадал, и это замечательно.

Что ж, эксперимент прошёл неудачно. Зато теперь понятно, что с помощью Шиповника мне не достать Камни Мироздания. Если снова призову в духовное пространство силу артефакта, повторится большой бум.

Что-то не хочется опять умирать. Тем более, я же не псих. У меня действительно остался предпоследний шанс — Кот, кажись, говорит серьёзно.

Придётся немного перестроить сознание и принять тот факт, что я не бессмертный. А отправляться за грань не входит в мои планы.

Значит, остаётся старый добрый путь — развиваться и открыть доступ к Камням собственными силами! Так даже интереснее, тьма меня пожри.

Дольше, конечно. Но интереснее. Когда слишком легко всё даётся, теряешь вкус к жизни…

И на следующее утро жизнь мне об этом напоминает. Сижу себе спокойно, любуюсь на восходящее солнце, пью горячий кофе после тренировки. И тут в комнату забегает бледный Грозин:

— Ваше сиятельство! — восклицает он.

— Я думал, меня уже все называют «ваше высочество».

— Рано, — качает головой Василий. — У нас проблемы. Дело как раз в вашем титуле.

— Да? — хмурюсь я и отставляю чашку. — Что случилось?

— У представителей Дворянской палаты возникли сомнения в ваших правах на княжество. Вас вызывают в Москву. Вот письмо, — Грозин достаёт из кармана документ с гербовой печатью. — Гонец только что прибыл.

Беру бумагу и внимательно читаю. Много скучных официальных слов, а суть Василий до меня уже донёс. Дворянская палата и сам император сомневаются в том, что Ярослав Романович Котов по праву получил титул князя.

Собственно, внизу документа стоят две печати. Одна — палаты и одна — личного секретаря его императорского величества. Стоит размашистая подпись, в которой угадывается фамилия Кречет.

Ох, надо же. Мной заинтересовался сам владыка Российской империи!

— Это же охренеть как круто! — восклицаю я, встряхивая документом.

— Не уверен, ваше сиятельство, — качает головой Василий.

— Расслабься. Ну, возникли у высоких людей сомнения, это нормально. Меня вызывают в Москву? Прекрасно. Значит, поеду и лично пообщаюсь с императором. Говорю же — круто!

— Что ж… Если подумать, то мы действительно не сделали ничего противозаконного, — говорит Грозин. — Значит, в Москву? Мне поехать с вами?

— Само собой. И девочкам моим передай, пусть собираются. Едем все вместе!

Меня охватывает радостное возбуждение. Впереди путешествие в столицу России и встреча с самим императором.

Учитывая мою несомненную удачу — кто знает, какие перспективы принесёт эта поездка.

Почему-то мне кажется, что просто восхитительные.

— Заказывай билеты на поезд, Василий! Отправляемся сегодня же!

Глава 18

В поместье никто не ожидал, что мы внезапно куда-то отправимся. Тем более, в Москву на встречу с императором! Новость разносится со скоростью молнии, и дом превращается в растревоженный муравейник.

Света, Алиса и Жанна в один голос заявляют, что поедут со мной. Жёны никогда не были в столице и очень хотят побывать. Жанна, в отличие от них, несколько лет проучилась в Питере и не раз заезжала в Москву.

— Дурацкие города! — объявляет она. — Шумно, грязно, люди злые. Ни за что бы не хотела туда вернуться.

— Так оставайся дома.

— Вот ещё! Я со всеми хочу. К тому же с тобой мне не страшно.

— Приятно слышать, — улыбаюсь я и оглядываю гостиную. — Где, блин, мой ремень?

— Ой, он у меня в спальне остался, — краснеет Жанна. — К изголовью кровати привязанный…

— Точно. Неплохо мы с тобой повеселились ночью, — подмигиваю я.

— Ярослав! — окликает меня Алиса с другого конца гостиной.

Она стоит возле сейфа, спрятанного за картиной. Поворачивается ко мне, держа в руках два револьвера. Один серебристый, поменьше, другой воронёный, побольше.

— Какой лучше взять с собой, как думаешь?

— Серебристый. И возьми тот коротенький, дамский.

— Нафига он мне, — презрительно морщится Алисочка.

— Для Светы. Жанночка права, город большой и злой. Надо позаботиться о самообороне.

— Давай лучше ты меня будешь защищать! — Светик как раз спускается со второго этажа.

— Конечно, буду. Но мало ли что, — я хлопаю в ладоши. — Так, ладно. Собирайтесь дальше. Мне надо отдать приказы.

Отправляюсь на улицу. Тороплюсь и не замечаю препятствие на пороге. Спотыкаюсь обо что-то невысокое, и это что-то начинает вдруг яростно материться.

— Ой, Добрыня. Извини, я тебя не заметил.

— Не заметил он, б**дь! — орёт карлик. — Я что, настолько маленький⁈

— Ну, вообще-то…

— А ну перестань! — артефактор грозит мне волосатым пальцем. — Ты князь и всё такое, но оскорблять себя я не позволю!

— Выдохни, дорогой, — улыбаюсь я. — Ты же знаешь, я шучу.

— Засунь такие шуточки в свою дворянскую задницу! Короче, рыжий. То есть, ваше высочество, — исправляется Добрыня, видя недовольство на моём лице. — Я тоже с вами поеду. Охота в мастерские заглянуть, с московскими артефакторами пообщаться.

— Да пожалуйста, — киваю я. — Только оставь подмастерьям всё необходимое.

— Я этих говнюков нагрузил как следует! — хвастается карлик. — Пусть только рискнут халявить, приеду — вые…

— Я понял! Ты большой молодец. Пробегись по дому, проверь, чтобы все защитные арты работали как надо.

— Да они у меня всегда зае**сь работают! — отмахивается Добрыня, но ловит мой строгий взгляд и кивает. — Ладушки, ща пробегусь.

Прохожусь по территории поместья, раздаю поручения слугам и гвардейцам. Напоследок решаю заглянуть к Маргарите.

Так и не виделся с ней с тех пор, как сразился с князем Корсакиным. Мне передавали, что Маргоша просит о встрече, но я просто внаглую игнорировал.

Теперь, перед отъездом, решаю поговорить. Мало ли что у неё там, вдруг что-то важное.

Степанчик спит у себя в колыбельке, а Маргоша стоит у окна. Услышав шаги, оборачивается и бежит ко мне. Я моментально напрягаюсь, хотя в руках у неё только надкушенная печенька.

Убить меня печенькой будет проблематично. У Маргариты есть, конечно, и магия, надевать на неё ошейник я не стал. Но с её силами это будет всё равно что выйти с зубочисткой против казацкой шашки.

Маргоша заключает меня в объятия и начинает плакать. Стою, молчу, руки по швам. Обнимать в ответ не собираюсь.

Конечно, у нас были горячие моменты, мне очень даже нравилось развлекаться с бывшей секретаршей. Но после всего случившегося как-то не хочется.

— Ярослав, ну наконец-то! Я думала, ты совсем забыл про меня!

— Я и забыл. Много других дел было, — убираю её руки от себя. — Пойдём за стол. Есть ещё печеньки?

Маргарита наливает мне чай и пододвигает коробку с печеньем. Я на всякий случай проверяю угощение на предмет отравы. Чисто. Но мало ли что, Ротановой я не доверяю.

— Ты достал Шиповник, — утвердительно говорит она.

— Угум, — киваю я, уже жуя печенюшку. — Крутая штука. Но обращаться с ней надо уметь, я пока не особо научился.

— А разве тебе не нужно провести ритуал?

— Нет. Без тебя справился.

— Можно мне… — Марго закусывает губу, — взглянуть на меч?

— Нельзя.

Воцаряется неловкое молчание. Ну, для Маргариты неловкое, мне-то пофиг.

Вкусный чай у неё, кстати. Да и печенье не дешёвое. Нифига себе. Мою пленницу неплохо снабжают.

— Ты хотела меня видеть? — наконец, спрашиваю я. — Рассказывай, в чём дело.

— Ну, я хотела помочь тебе с Шиповником, — Маргоша, опустив глаза, теребит подол платья. — А ещё попросить позволения на прогулки.

— Нет.

— Малышу нужен свежий воздух! Открытого окна недостаточно.

— Блин. Ладно, фиг с тобой. Но на прогулках будешь надевать ошейник. Гулять под охраной и только вокруг дома. Прикажу стрелять на поражение, даже если на шаг в сторону отойдёшь.

— Ладно, — покорно соглашается Маргарита, и на мгновение мне даже жаль её становится.

Быстро прогоняю это чувство. Слишком хорошо знаю стерву, чтобы жалеть её. Обведёт вокруг пальца и глазом не моргнёт.

— Я так понимаю, Слепни побеждены? — спрашивает Марго.

— Да. Но твой любовничек остался жив и сбежал в Монголию.

— Значит, он вернётся, — вздыхает Ротанова.

— Да ладно, не притворяйся, что ты расстроилась. Ведь это значит, что вы с ребёнком останетесь здесь. Не могу позволить, чтобы Рихард вас достал.

— Ты… сказал ему, что на самом деле это я виновата в гибели нашего сына? — с каждым словом всё тише спрашивает Маргарита.

— Хм. Нет. Как-то не получилось, мы сразу решили поубивать друг друга, — отставляю пустую чашку. — Ну, это всё?

— Только один вопрос, — Маргоша поднимает на меня зелёные глаза. — Я как-то могу заслужить твоё прощение?

Фыркаю и встаю из-за стола.

— А зачем оно тебе? Допустим, я тебя простил. Дальше что?

— Я хочу перестать быть пленницей.

— Так ты прощения хочешь или свободы? — усмехаюсь я. — Одно за другим не следует.

— Но… — начинает Маргарита.

— Посиди пока, — перебиваю я. — Подумаю, что с тобой делать. На прогулки можно. Один раз в день, с обозначенными условиями. И я не шучу. Попробуешь бежать — гвардейцы тебя убьют.

— Ладно, — покорно опускает голову Маргоша.

Отправляюсь в Котёновку. Надо отдать приказы солдатам и деревенскому старосте.

Да, моей личной гвардии больше нет. Почти все бойцы в казарме — окуневские. Кто-то из них, возможно, сражался против меня под поместьем Ирисовых. Но теперь это неважно, потому что графиня Окунева теперь моя Алиса.

После Котёновки решаю сгонять на другой берег, проверить, как там дела в гостиницах и ресторанах. Дела там, конечно, хреновые — после войны и нападения Кровавых Слепней у нас не осталось ни одного туриста.

Управляющий по туризму и Василий в один голос обещали, что в ближайшее время всё наладится. Не сомневаюсь, что так и будет, только пока я теряю нехилые деньги. Разориться не разорюсь, но всё равно обидно.

Я не ожидал, что за несколько часов до отъезда получится наладить дела по щелчку пальца. Причём мне даже щёлкать не придётся, это сделает кое-кто другой.

Первая гостиница на пути встречает меня мечтой. Той самой эротической мечтой, которую я так хотел осуществить.

— Доброе утро, господин! — в один голос говорят Аня и Настя, те самые деревенские близняшки.

Ну как тут отказаться…

Мы с близняшками осматриваем лучший номер в гостинице. Жаль, что приходится торопиться, но сорок минут наслаждения я всё же вырываю. Тьма меня пожри, я вообще не ожидал, что сестрёнки окажутся такими мастерицами.

Настроение улучшается, и дальше я топаю с улыбкой на лице.

Подходя к трёхэтажной гостиничке с нехитрым названием «Озёрная», вижу рядом с ней яркую высокую брюнетку. Она стоит ко мне спиной, одета в экстремально короткую кожаную юбку, чулки в сеточку и обтягивающую маечку.

Мяу, вот это краля… Жаль, что я уже порезвился с близняшками.

Так, секундочку. Это же Зореслава!

— Ты что тут делаешь? — подхожу я.

— Доброе утро, Рыжий Кот, — улыбается Заря, поворачиваясь ко мне.

Ах ты ж развратная сучка… Зачем носить обтягивающую майку с таким глубоким декольте, да ещё и без лифака?

То есть, конечно, я понимаю зачем. И мне это даже нравится. Обидно просто, что выжат досуха. Близняшки постарались на славу.

Да и вообще, не очень-то я хочу развлекаться с Зарёй. Жёны обидятся. Они не против моих похождений, но вот именно Зореслава им очень не понравилась.

— Вижу у тебя проблемы, — говорит она, обводя рукой пустые парковки.

— Сама знаешь, у нас тут недавно бойня была, и не одна.

— А мы почти закончили ремонт, — Заря кивает на здание, стоящее чуть в стороне.

Раньше там был какой-то склад, но именно его я разрешил переделать в арену для боёв. И да, там действительно шуршат работники.

— Надо же. Отчаянных ребят ты наняла. Не боятся, что на меня вдруг опять нападут?

— Боятся, наверное, — усмехается Зореслава. — Только я по старой дружбе наняла и нескольких, так скажем, прорабов.

— Мордоворотов из подвала Бердыша?

— Догадливый Котик, — мурлычет Заря, делая шаг ко мне.

Блин, как же от неё пахнет. Никакого парфюма, чистый запах похотливой самки.

Отхожу, потому что боюсь не сдержаться, и говорю:

— Я тебе не Котик, я граф и почти что князь. Давай к делу.

— Хорошо, ваше высочество, — кланяется Заря, позволяя как следует насладиться видом своей груди. — К делу. Я могу помочь тебе вернуть туристов.

— Будешь танцевать стриптиз? — не удерживаюсь я.

— Могу, — улыбается Зореслава. — Но только для тебя…

Вытягивает руку и пробегает пальчиками по моей груди до шеи. Нежно берёт меня за подбордок и тянет к себе.

— Не-не, — убираю её руку. — Давай про дело.

— Боишься, что жёны наругают? — щурится развратница.

— Про дело, — с нажимом повторяю я.

— Ла-адно, — Заря закатывает глаза. — В общем, так. У меня и моего барона есть хорошиесвязи в газетах. Мы дадим объявления о том, что состоится открытие боевого клуба. Пригласим крутых бойцов, пообещаем незабываемое зрелище, а также угощение, напитки, ну и стриптиз тоже.

— Ага. Замечательно, что я могу сказать, — развожу руками. — Действуйте. От меня-то что нужно?

— Обеспечить безопасность и наличие мест в гостиницах. Со вторым, я так полагаю, проблем не возникнет…

— С первым тоже, — твёрдо говорю я. — Уж поверь. Если гвардейцев не хватит, наймём какую-нибудь охранную фирму.

— Прекрасно, — глазки Зореславы блестят. — Но есть ещё один момент.

— Какой?

— В Новокузнецке до сих пор ходят слухи про Рыжего Кота. Если бы он выступил на открытии, то мы бы собрали ещё больше зрителей.

— Об этом забудь. Я дворянин теперь, какие бои?

— Можем организовать не так, как ты думаешь. Показательное выступление в самом начале. Раскидаешь несколько головорезов, покажешь всем свою силу. Никакого урона для дворянской чести.

— Выступить на таком мероприятии и есть унижение, — качаю я головой. — Нет, Зореслава. Отказываюсь.

— Жаль, — роняет она. — Но ничего, обойдёмся и без тебя. Может, отметим будущий успех открытия?

— Рановато для шампанского.

— Я бы предпочла другие белые брызги… — томно шепчет Заря.

Ой-ой. Чувствую, как Невская башня делает попытки возвыситься, и спешу убраться отсюда. Когда башня поднимается, отключаются мозги.

— Не-а. У меня дел до жопы. Увидимся.

— Как знаешь, — оскорблённо фыркает Зореслава и отворачивается.

Возвращаюсь в поместье. Вещи собраны, девчонки буквально сидят на чемоданах и ждут меня.

— Василий звонил! — сообщает Света, как только я вхожу. — Он взял билеты, поезд вечером. Надо успеть в Барнаул.

— Что ж, поехали. Добрыня где?

— В подвале, артефакты проверяет.

— Пойду позову его. А вы прикажите подать машину, пусть чемоданы пока загрузят.

Спускаюсь в нижнюю часть поместья и иду прямиком в хранилище, где лежит Шиповник. Как я и думал, Добрыня там. Сидит на полу и ковыряется в каком-то артефакте.

А не, он не сидит. Просто маленький такой, что не сразу поймёшь.

— Всё в порядке, здоровяк?

— Сойдёт, — не оборачиваясь, бурчит тот. — Неплохо ты всё здесь разворотил.

— Эксперимент проводил.

— На хер такие эксперименты, ваше рыжество! Никаких артефактов не хватит.

— Кто бы говорил! — смеюсь я. — В твоей мастерской каждый день что-то бахает. Заканчивай, ехать пора.

В общем, опуская скучные подробности, тем же вечером мы садимся на поезд и чухаем в Москву. Немножко опаздываем, по перрону приходится бежать, потому что поезд вот-вот отъедет. Мне приходится подхватить Светочку на руки. В вагон забегаем в последний момент.

О, тьма меня пожри! Замечаю, что на перроне стоит киоск, где продают горячие чебуреки. Как давно я их не ел!

Но двери закрываются, поезд трогается. Я вынужден захлёбываться слюной, грустным взглядом провожая отдаляющийся киоск с вкусняшкой.

Ехать предстоит четверо суток. Будет время немного отдохнуть от дел и полюбоваться на проносящиеся за окном российские красоты.

Мы арендовали два купе. В одном расположились Алиса, Света и Жанна. В другом — я, Василий и Добрыня.

Почему решил не ехать с жёнами? Решил, пускай девчонки подружатся. Плюс им то переодеться надо, то женские гигиенические процедуры совершить. Нафиг. Лучше я с мужиками.

Первый час или около того я наслаждаюсь приятной качкой, запахом кожаных сидений в купе и видами за окном. Потом становится скучно.

Грозин зациклен на делах, с ним оказывается невозможно поговорить о чём-то отстранённом. Добрыня успевает налакаться — он прихватил флягу самогона с половину себя размером. У девчонок там свои разговоры, мне в них места нет.

Пускай щебечут, мне надо, чтобы Жанночка как следует влилась в команду любительниц Ярослава Котова.

Поэтому решаю отправиться погулять по поезду.

Хорошая идея, казалось мне тогда. Кто же мог знать, что я встречу говнюка, о котором и думать забыл? И что он попытается меня убить.

И у него даже почти получится.

Пройдя через дворянские вагоны, оказываюсь в вагоне-ресторане. И мне вдруг так люто начинает хотеться чебуреков! Вспоминаю тот киоск на перроне и почти бегу к официанту.

— Чем могу… — начинает тот.

— У вас есть чебуреки?

Лицо официанта вытягивается, и все посетители вагона-ресторана смотрят на меня, как на кусок говна.

— Нет, господин, — будто сдерживая гнев, говорит официант. — Такое у нас не подают. Если вам угодно отведать подобное, хм, блюдо, нужно направиться в вагон-ресторан для простолюдинов.

— Где он?

— Дальше, через пять вагонов.

Что поделать, отправляюсь туда. И плевать, что все провожают меня осуждающими взглядами.

Однако простые вагоны разительно отличаются от дворянских. В них нет купе, открытые полки, на которых лежат разного рода граждане. Обычные работяги, толстые тётки, визжащие дети, а также довольно маргинальные личности.

Пахнет пивом, грязными носками и потом, раздаётся храп и бесконечный бубнёж пассажиров. Блин. Я сам простолюдином был, ничего не имею против. Но это вагон для скота какой-то.

Когда я прохожу мимо, все затыкаются и провожают меня взглядом. Ещё бы, я богато одет и вообще хорошо выгляжу, плюс родовой перстень на пальце. Сразу видно, что парень не простой.

Добираюсь, наконец, до «обычного» вагона-ресторана. Здесь всё гораздо печальнее, чем в дворянском. Маленькие грязные столы, пятна на полу и накурено так, будто туман стоит.

Официантов, конечно же нет, только недовольная бабуля за стойкой. Подхожу к ней и шлёпаю о стойку купюрой:

— Пять чебуреков.

— Сдачи не будет, — бурчит она.

— Да и не надо. Пять чебуреков и чай.

Здесь на меня тоже вся пялятся, но мне плевать. Тем более, стоит посмотреть в ответ, как все тут же отворачиваются.

Уминаю чебуреки, которые, на удивление, оказываются офигенно вкусными. Запиваю чаем и чувствую, что пора бы опорожнить кишечник.

— Здесь есть туалет? — громко спрашиваю.

— Там, — сразу откликается какой-то лысый парень.

Он стоит спиной ко мне, но безошибочно указывает в дальний конец вагона.

— Спасибо.

Топаю в сортир и не успеваю закрыть дверь, как меня буквально вбивают внутрь.

Какого хрена⁈ Ограбить, что ли, решили⁈

На голову опускается что-то тяжёлое и металлическое. Хорошо, что один слой духовника всегда активен. Но от удара всё равно падаю вперёд, лицом прямо на обоссанный унитаз.

А-а-а! Твою мать! Кто бы ты ни был, тебе конец!

Меня продолжают бить. Сильно бьют, доспех стремительно теряет прочность. Накидываю полную броню, резко подскакиваю и разворачиваюсь. Нападающий застывает с занесённым молотком.

Тот самый лысый парень, который указал мне путь.

И этого парня я прекрасно знаю.

— Надо же, — злобно усмехаюсь я. — И какого хрена ты здесь делаешь, друг мой?

Глава 19

Нет, ну правда. Тот, кто стоит передо мной, не может и не должен здесь быть.

То, что он решил пробить мою рыжую башку молотком это понятно. С его точки зрения, есть за что. Кровавая месть, все дела.

Это меня ни капельки не удивляет. Но я искренне поражён, что этот человек стоит сейчас передо мной.

Тарас Овчуков! Мой любимый хулиган из интерната.

Я даже не сразу его узнал. Он похудел и как-то возмужал, что ли. Лицо стало суровее, взгляд твёрже.

Правда, как только Тарас понял, что убить меня не получилось, твёрдый взгляд сразу расплылся, как масло на солнце.

— Ты что, сбежал с каторги? — спрашиваю я. — Нехорошо так делать. Полагаю, надо вернуть тебя обратно. Только перед этим ноги сломать. Опять.

— А-а-а! — дико вопит Тарас, швыряет в меня молоток и убегает.

Молоток тюкает мне прямо в лоб. Я даже не дёргаюсь. Нападение со спины было неожиданным, но теперь-то я готов, на мне полный доспех. Чтобы пробить его молотком, надо месяц фигачить без перерыва.

Поднимаю несостоявшееся орудие убийства. Смеюсь и быстрым шагом иду за Овчуковым.

— Куда же ты, опарыш? Обними старого друга!

Тарас бежит в тамбур, расталкивает стоящих там мужиков и прыгает в другой вагон.

— Сдурел, что ли⁈ — орут ему вслед.

— Сдурел, сдурел, — киваю я. — Беглый каторжник, представляете?

Следую за убегающим засранцем. Не особо тороплюсь, потому что понимаю — бежать ему некуда. Мы в движущемся поезде. Рано или поздно Тарасик окажется в тупике.

Если только не решится спрыгнуть. Но если решится, это уже не мои проблемы.

Овчуков бежит, толкает людей, спотыкается об их чемоданы, по дороге бьёт кому-то в морду. Он просто олицетворение паники. Как жалкий шелудивый пёс, на которого рыкнул могучий лев.

Однако упорства псу не занимать. Он всё бежит и бежит, надеясь куда-нибудь прибежать. Глупец.

Через несколько вагонов плацкарты кончаются, и мы оказываемся в товарном вагоне. Здесь-то до Тараса и доходит, что спрятаться ему негде.

— Ну что, дорогой? — поигрывая молотком, спрашиваю я. — Каяться будешь? Может, если мне понравится, я сломаю тебе только одну ногу.

— Да пошёл ты, Котёнок! — вопит Овчуков. — Сука, всё из-за тебя!

Он пятится в глубину тёмного вагона, спотыкаясь об мешки и врезаясь спиной в ящики. Окон в этом вагоне нет, полосы света проникают только через неплотно прилегающие двери.

— Что из-за меня? — спрашиваю я, медленно наступая.

— Всё!

— Подробно объяснил, — хмыкаю я. — На каторге ты по собственной тупости оказался. То, что я тебя в изгоя превратил — тоже сам виноват. Надо было с первого раза меня послушать и перестать докапываться.

Тарасу больше некуда отступать. Он упирается спиной в стену и затравленно оглядывается по сторонам.

— Оружие ищешь? — усмехаюсь я. — Могу молоток вернуть. Я с тобой и без него справлюсь.

— Пошёл на **й, Котов! Ссыкло поганое!

— Я ссыкло? Это же ты сейчас от меня убегал.

— Да, ты! — вопит Овчуков, сжимая кулаки. — Потому что без магии своей ни хрена не можешь! А давай как раньше, на кулачках? Чо, слабо? Ссышь, да⁈

— Приди в себя, креветка. Я и без магии бил тебе морду. Забыл, что ли?

— Так и знал, что ссышь! Ха-ха-ха! — натужно смеётся Тарасик и встаёт в боксёрскую стойку. — Ну, давай! Попробуй ещё раз морду мне набить!

— Ох, ну ладно. Если ты так хочешь.

Отбрасываю молоток, снимаю духовный доспех и иду вперёд. Разминка не помешает.

Бой не занимает много времени. Тарас молодец, научился парочке подлых приёмов на каторге. Ухитряется нанести мне удар пальцами по глазам, пинает в пах, а потом даже почти успешно проводит подсечку.

Всё это приводит к тому, что я бросаю его через бедро и вбиваю кулаки в рыло до тех, пока опарыш не теряет сознание. Ну а потом взваливаю бесчувственное тело на плечо и несу обратно в пассажирский вагон.

Люди в плацкарте не сказать чтобы удивлены такому нашему появлению. Можно было догадаться, чем всё закончится, когда они наблюдали за погоней.

— Полицию вызовите, — прошу я, скидывая Тараса на пол. Знаю, что в поезде всегда едет пара полицейских.

— Вызвали уже, — бормочет кто-то. — Сейчас придут.

Я сдаю Овчукова стражам закона, не забыв упомянуть, что это беглый каторжник. Который, к тому же, напал на дворянина, то есть на меня.

— Как его накажут? — спрашиваю я.

— За побег с каторги наказание одно, — пожимает плечами полицейский, застёгивая наручники на запястьях Тараса.

— Казнь?

— Она самая. Вместе с тем, что на вас напал, точно не отвертится.

Что ж, печальный конец. Но, как я и сказал, моей вины здесь нет. Тарас получит то, чего добивался.

Дальнейшее путешествие проходит без проблем. Через четверо суток мы подъезжаем к Москве, и я вдруг ловлю себя на том, что очень взволнован.

Дело не только в том, что мне предстоит встреча с императором. Чутьё пищит не умолкая. Опасность будто бы витает в воздухе.

И скоро я в очередной раз убеждаюсь, что чуйка не обманывает.

Выхожу из купе, намереваясь в последний раз посетить здешнюю уборную. Путь мне преграждает мужчина, который всю дорогу ехал в соседнем купе. Крупный дядька в чёрном пальто и с густыми усами.

— Господин Котов, не так ли?

— Да. А вы?

— Моё имя не важно.

Мужчина достаёт из кармана бронзовую бляшку и буквально тычет ею мне в лицо. На бляшке написано «Императорская Служба Безопасности».

— Именем его императорского величества вы арестованы, господин Котов. Прошу не оказывать сопротивления. На перроне нас встретят, и мы поедем на допрос.

— Арестован, значит? — хмыкаю я. — Разве вы имеете право арестовать дворянина?

— По приказу его императорского величества — имеем.

— Что происходит? — в коридор выходит Грозин. У него, кажись, тоже чутьё сработало.

— Ваш господин арестован, — спокойно объясняет агент ИСБ.

— Вы не имеете…

Усатый тяжело вздыхает, достаёт из кармана какую-то бумагу и протягивает Василию.

— Ознакомьтесь. Приказ Петра Алексеевича Кречета, подписанный им лично.

— Подождите, — Грозин не спешит читать документ. — Но его императорское величество и представители Дворянской палаты вызвали моего господина в Москву, чтобы…

— Вас ввели в заблуждение, — говорит агент. — Это была операция ИСБ. Ярослав Котов должен предстать перед верховным дворянским судом. Учитывая его славу, было принято решение не пытаться арестовать подозреваемого на Алтае и заманить в Москву иным способом.

— Говоришь так, будто отчёт пишешь, — хмыкаю я.

— Профессиональная деформация, — пожимает плечами усатый.

Грозин пробегается глазами по бумаге и спрашивает:

— А обвинение? В чём вообще причина ареста?

— Расскажут на допросе.

— Да расслабься, Василий, — машу рукой я. — Ребята старались, заманивали меня в Москву. Надо уважить. Надеюсь, в наручники вы меня не закуёте?

— Никак нет, — отвечает агент. — Вы же всё-таки дворянин. Благодарен за решение сотрудничать.

— Всегда пожалуйста. Ну, пойду схожу в туалет, а потом попрощаюсь с жёнами. Убегать не собираюсь, если что, можете за мной не следить.

Протискиваюсь мимо агента и делаю всё то, что только что озвучил. Мои девчонки, конечно, начинают дико переживать. Света так и вовсе бросается в слёзы. Но я держусь молодцом — улыбаюсь, утешаю, всем видом показывая уверенность в том, что всё будет хорошо.

Хотя на самом деле мне так не кажется. Личный приказ императора меня арестовать, да ещё таким хитрым способом — это не фигня какая-то. Какие бы претензии мне ни предъявят, они наверняка серьёзные.

На перроне, как и обещано, нас ждут другие агенты. Меня усаживают в большой чёрный автомобиль и везут в управление. Грозину позволяют присутствовать на допросе, но подвозить не собираются. Мол, места в машине нет.

Василию приходится взять такси и ехать следом. Девушки и Добрыня отправляются в гостиницу. Хотели тоже поехать с нами, но я запретил. Что толку, если мои красавицы будут топтаться на крыльце управления службы? Внутрь их точно не пустят.

Допрос происходит в маленьком кабинете. Я сижу за столом, напротив меня — следователь, который чем-то напоминает маньяка-садиста. Зализанные назад волосы, бесстрастный взгляд и лицо, лишённое всякой мимики.

— Я прошу озвучить обвинения, которые служба вменяет князю Котову! — требует Василий.

— Князю, говорите, — сухо бормочет следователь, глядя сквозь меня. — У государства возникли сомнения в том, что господин Котов по праву получил титул князя. Собственно, в этом состоит главное обвинение.

— Вы обвиняете его в узурпаторстве? — спрашивает Грозин.

— Да. Мы подозреваем, что он вынудил покойного князя Корсакина назвать его наследником, а потом убил.

Молчу. Во-первых, Василий посоветовал не говорить ничего лишнего. Во-вторых… тьма меня пожри, вообще-то, так всё и было. Почти так. Я не заставлял Корсакина ничего делать, он по сути сам предложил.

Сделка была честной до того момента, как Павел Егорович решил продлить свою угасающую жизнь за счёт моей. Это была самозащита, так что всё вполне законно.

Но это с моей точки зрения, а император и ответственные службы могут считать совсем иначе.

— Кроме того, — продолжает следователь, — у нас есть доказательства, что и титул графа также был получен незаконно.

— Но это было решение суда! — возмущается Грозин. — Судья Соколовский из Дворянской палаты специально прибыл в Новокузнецк для рассмотрения этого дела.

— Думаете, я не знаю? — спокойно интересуется «маньяк». Он по-прежнему смотрит куда-то в пустоту, как будто разговаривает сам с собой. — Однако судья Соколовский был введён в заблуждение. Ему предоставили ложные свидетельства.

— Какие же?

— Подробности сообщить не могу. Это не все обвинения, которые предъявляются господину Котову. Убийство человека по кличке Бердыш, участие в подпольных боях, убийство барона Ротанова и его сына, убийство графа Олега Окунева, нарушение правил дворянской войны и другие, менее значительные преступления. С полным списком вы сможете ознакомиться позднее.

— Часть из этого — ложь и клевета, а часть давно рассмотрена органами власти, и князь признан невиновным! — твёрдо сообщает Василий.

— Понимаете, есть сомнения. Возможно, решения были приняты неверно. Поэтому господин Котов и здесь, — следователь одним пальцем чешет бровь. — Одним словом, вам предстоит ответить на очень много вопросов, Ярослав Романович.

— Так задайте уже хоть один, — говорю я.

— Обязательно, но чуть позже. Пока что вы свободны. Относительно свободны, потому что придётся написать подписку о невыезде. Вам запрещено покидать Москву, и к вам будут приставлены агенты ИСБ.

— Шикарно, — ухмыляюсь я. — Всё равно хотел столицу посмотреть. Да и личная охрана мне не помешает.

«Маньяк» никак не реагирует на мои слова и бесчувственно продолжает:

— По первому требованию надлежит явиться в управление для допроса или иных процедур. Дата суда будет назначена позднее, как только будет собрана вся необходимая информация и прибудут свидетели. Сейчас я принесу бумагу, которую нужно подписать.

— Ничего не подписывайте, пока я не ознакомлюсь, — просит Василий.

Ничего сверхъестественного в документе нет. Спокойно оставляю автограф и ухожу восвояси. На крыльце управления Грозин вдруг останавливается и тяжело вздыхает.

— Простите, ваше высочество. Это моя вина.

— Не выдумывай, — отмахиваюсь я. — Как раз ты свои обязанности выполняешь изумительно, и в проблемы не влезаешь. А вот я много делов наворотил. Что ж, теперь придётся со всем разобраться.

— Учитывая тяжесть обвинений, вам может грозить казнь.

— Правда? — хмурюсь я. — Хреновенько. Скажи, а если меня казнят, а потом я воскресну, как тогда быть? Меня опять будут казнить, до победного?

— Я… понятия не имею, — теряется Василий. — Сомневаюсь, что существуют подобные прецеденты.

— Ясно. Ладно, там видно будет. Поехали!

— Куда?

— Как куда? В гостиницу, к девчонкам. Хочу сводить их в какой-нибудь крутой московский ресторан!

— В ресторан? Сейчас, в таком положении? — изумляется Грозин.

— А что такого? — пожимаю плечами я. — Что, по-твоему, надо делать? Сидеть и горевать?

— Надо собирать доказательства невиновности, искать свидетелей и прочее!

— Так кто из нас юрист, ты или я? Занимайся. Если что-то потребуется, звони на мобилет.

— Думаю, что мне потребуется божественная удача, — вздыхает Василий.

— А это мысль. Посоветуюсь с Котом по дороге, — я направляюсь к машине такси. — Поехали, чего тут стоять.

«Ярослав…» — раздаётся в голове несмелый голос Люсиль. — «Я знаю, что ты, скорее всего, откажешься, но обязана предложить».

«Ну давай, предлагай», — отвечаю я, садясь в автомобиль.

«Можем сбежать в твой старый мир».

«Ты опять за старое?»

«На этот раз у нас есть Шиповник! Сбежим из Москвы, отправимся в Храм жуков. Я открою портал, ты убьёшь своего Фредрика и снова станешь правителем Эренда. Свету, Алису и Жанну можем взять с собой».

«Нет».

«Почему нет⁈» — возмущается Люся. — «Это же лучше, чем если тебя казнят!»

«Конечно, лучше. Только никто меня не казнит. И да, я не хочу сбегать. Думаешь, правителем Эренда я стал, потому что уклонялся от трудностей?»

Люсиль вздыхает и решает не продолжать бесполезный разговор. Вот и правильно.

А я тянусь к связи с пушистым божеством и зову его:

«Кот! Эй, Кот! Ты видал, что происходит?»

«М-р-р… Да, краем глаза. Хочешь, чтобы я тебе как-то помог?»

«Было бы славно!»

«А как я помогу? Это ваши людские дела. Попросить глав других родов вмешаться не могу. Они не захотят пачкать свою честь связью с узурпатором», — судя по звуку, Кот широко зевает.

«Ты издеваешься? Да они сами помогли мне стать графом!»

«Только они не знали, что на самом деле титул принадлежит Аслану Причернобурову. Кажется, теперь это вскрылось, и никто из моих родов не захочет признавать, что помог обманщику. Понимаешь, нет? Вроде ты должен лучше меня разбираться в политике».

Пушистый прав, конечно. Но я всё равно злюсь и в кои-то веки по собственной воле обрываю связь с божеством.

Дерьмо. Значит, рассчитывать ни на чью помощь нельзя. Кроме Василия, само собой.

Ничего, справимся… Даже всей Российской Империи придётся очень постараться, чтобы свалить Ярослава Котова! Я так просто не отдам ни титул, ни жизнь. Пусть попробуют забрать.

Моё появление в гостинице уже немного успокаивает девчонок. Потом я вру, что всё в порядке и обвинения пустые. А потом приглашаю их в ресторан, и тогда они все окончательно приходят в радостное расположение духа.

Ну а когда мы приезжаем в сам ресторан, становится вообще хорошо. В таких шикарных заведениях я раньше никогда не бывал! Столица есть столица.

Цены, конечно, кусаются, но я могу себе позволить. Чтобы отметить приезд в Москву, заказываем лучшие напитки и блюда от шеф-повара.

— Офигеть, офигеть, офигеть! — с горящими глазами тараторит Жанна, когда наш стол заставляют изысканными яствами. — Я в жизни так роскошно не обедала!

— Не в последний раз, красотка, — подмигиваю я.

— Ярослав, — Алиса наклоняется ко мне, якобы чтоб поправить воротник рубашки. — За нами следят.

— Не парься. Это агентов приставили, чтобы я не попытался сбежать из Москвы.

— При чём здесь они? За нами следили от самого вокзала, и потом от гостиницы до ресторана. И это не твои агенты. Они на улице остались.

— Я тоже заметила, — поддакивает Жанна.

— Вон они, через три столика сидят, — говорит Света. — Двое мужчин в кожаных куртках.

Оборачиваюсь и смотрю на упомянутых мужчин. И правда сидят. В отличие от прочих посетителей, ничего не едят, только пьют кофе.

Как интересно. Возможно, у меня гораздо больше проблем, чем я думаю? Не только государство, но и кто-то ещё желает сделать мне плохо?

Ну, я не буду ждать, пока они проявят себя.

— Сейчас вернусь.

Встаю из-за стола и топаю к тем самым мужикам. Молча подсаживаюсь к ним за стол и обвожу тяжёлым взглядом изумлённые лица.

— Вы спалились, придурки. Кто вы такие и почему следите за мной и моей семьёй?

Мужчины переглядываются. Один из них пожимает плечами, а второй причмокивает толстыми губами и говорит:

— Простите, князь Котов. Нам поручили.

— Кто поручил?

— Не можем сказать. Но учтите, что у кое-кого есть на вас зуб.

— У меня тоже зубов полно, и все острые, — хмурюсь я. — Давай, рассказывай.

— Думаю, скоро вы всё узнаете. Могу лишь сказать, что вас хотят привлечь к ответу за необдуманные действия.

Мужчины встают и выходят. Молча провожаю их взглядом, скрипя зубами от бессильной злобы.

Будь я в своих родных краях, разбил бы им лица о стол и заставил всё рассказать. Но я в ресторане в центре Москвы и за мной следят агенты ИСБ. Действовать подобными методами не получится.

Что ж. Придётся подождать.

Зато теперь точно известно, что врагов у меня больше, чем я думал…

Глава 20

Допросы, допросы, допросы. Меня чуть ли не каждый день вызывают в управление ИСБ и спрашивают одно и то же по многу раз. Надеются, наверное, что я где-нибудь да проколюсь.

Но я, по совету Грозина, не пытаюсь врать и рассказываю всё как есть. Да, кое-какие моменты моей биографии не красят дворянина. Оправдание простое: когда я, например, участвовал в подпольных боях, я ещё не знал, что являюсь аристократом. С моей точки зрения, простительно.

Да и вообще — какая разница, дрался я в клетке или нет? Это было до того, как я принял титул.

Спросив об этом Василия, получаю следующий ответ:

— Понимаете, ваше высочество, — вздыхает он. — Они пытаются создать вам негативный образ. Подводят к тому, что такой человек, как вы, недостоин носить графский и тем более княжеский титул.

— Что-то такое я и подумал, — бурчу.

— Вас будут судить в дворянском суде, с участием присяжных. Все они тоже будут аристократами. Поэтому да, очень важно, чтобы вы предстали перед ними, как человек истинно благородный. А не как простолюдин, который добился титула насилием и мошенничеством.

Кхм. Ну, если подумать, то примерно так я его и добился. Мошенничество, это, конечно, громко сказано. Но кое-какие манипуляции имели место.

Например, мы с Кириллом-Степаном скрыли, что первый наследник титула до сих пор жив. Граф Чернобуров об этом узнал и мне пришлось активно шевелить булками, чтобы не лишиться графства. Теперь выясняется, что судья Соколовский и Дворянская палата тоже об этом узнали.

Хреновенько.

Чернобурова, кстати, вызвали как свидетеля. Это тоже нифига не радует. Не думаю, что Георгий будет пытаться выгородить меня. Потому что зачем? Договориться можно попробовать, но допрос на суде будет проходить в присутствии менталиста. Соврать он всё равно не сможет.

Да и я не смогу. Если напрямую спросят, знал ли я том, что существует ещё один претендент на графство, придётся сказать, что да. О существовании Аслана мне поведал ещё губернатор Мережковский.

Кроме Чернобурова, вызывают и других свидетелей из Новокузнецка и Алтайского края, включая Маргошу. Да, блин, мне пришлось распорядиться, чтобы Маргариту и Степанчика передали в руки агентов ИСБ.

Надеюсь, эта стерва не ухитрится как-то запудрить им мозги и сбежать. Впрочем, безопасники народ суровый, их так просто не проведёшь. А герцог Бремзин, судя по всему, пока не смог вернуться в Россию.

Стараюсь не париться, но выходит плохо. Меня не покидает чувство, что вокруг горла затягивается удавка. Мы с Василием делаем что можем, однако пока что все козыри в руках у обвинителей.

Суд состоится только через две недели. И это не так много, как может показаться.

Кроме всей этой судебной суматохи, есть и другие проблемы. За мной продолжают следить неизвестные. Я не раз сообщил об этом приставленным ко мне агентам, но те ответили: «Угрозы нет, так что всё нормально».

Уверен, они знают, кто и зачем наблюдает за мной. Но, похоже, не придают этому значения.

Как вскоре выясняется, очень зря.

День начинается, как обычно. Меня вызывают на допрос, потом я совершаю прогулку от управления до кафе на углу. На небольшом расстоянии за мной следуют безопасники, а на более почтительном — неизвестные наблюдатели.

Я уже привык, и мне плевать. Наслаждаюсь московской движухой, каждый раз удивляюсь, сколько здесь красиво одетых и богатых людей, особенно в центре.

В кафе встречаюсь со своими девчонками. Пьём кофе и завтракаем, а потом идём гулять. Сегодня решаем отправиться в какой-нибудь парк, которых в Москве полно.

Но как только выходим из кафе на улицу, нас пытаются убить.

Отчаянные ребята, надо признать. Покушение в центре Москвы, на глазах у агентов ИСБ — надо обладать стальными яйцами, чтобы решиться на такое.

— Доброе утро, господин. Доброе утро, дамы, — водитель такси учтиво кланяется нам и открывает двери.

Я помогаю девушкам залезть на заднее сидение, сам сажусь спереди. Водитель прыгает за руль и вдруг резко даёт по газам. Выкручивает руль, едва не врезаясь в другую машину, и несётся вперёд.

Света и Жанна визжат, Алиса матерится.

— Ты куда так торопишься? — строго спрашиваю я, готовя печать Астральных когтей. — Мы даже адрес не назвали.

Водитель бросает на меня короткий взгляд и только продолжает набирать скорость. На его лице играет безумная улыбка.

— Прощайте! — восклицает он.

Активирует защитный амулет, открывает дверь и на полном ходу выпрыгивает из авто. Это оказывается так неожиданно, что я не успеваю отреагировать. Но понимаю главное — если крыса сбежала, значит, корабль вот-вот затонет.

Одной рукой держа руль, успеваю создать десяток печатей Обороны и окружить своих красавиц. Люсиль тоже помогает. Без слов появляется на месте водителя и окружает всех нас защитной сферой.

А потом раздаётся взрыв.

Машина подлетает на воздух, несколько раз переворачивается и застывает грудой искорёженного металла.

Бомба, судя по всему, находилась прямо подо мной. Мощная, зараза. Явно не пороховая шняга, а какое-то магическое устройство.

Мой духовный доспех уничтожен. В кои-то веки я чувствую дикую боль и чувствую текущую по лицу кровь. Ни хрена себе.

Ну, хоть у кого-то получилось меня достать.

— Вы в порядке⁈ — спрашиваю я. Всё вокруг затянуто чёрным дымом, ничего не разобрать.

— Да! — почти одновременно раздаются три голоса.

— Люсиль?

«Я здесь», — звучит голос в голове. — «Успела спрятаться. Сейчас подлечу тебя».

«Не торопись. Надо же показать, что меня ранили. Те, кто это сделал, должны ответить».

Чтобы выбраться из перевёрнутой тачки, приходится постараться. Усиливаю мышцы маной, выбиваю дверь и следом помогаю выбраться девчонкам. Особенно переживаю за Светочку, ведь она беременна. Но, к счастью, на ней ни царапины.

Оказывается, мы находимся на окраине того самого парка, в который собирались пойти погулять. Машина перепахала газон и снесла несколько любовно подстриженных кустов. Немного не хватило, чтобы она влетела в пруд.

Со всех сторон набегают зеваки, уже слышны приближающиеся звуки сирен. Неподалёку резко тормозит чёрный автомобиль, из которого выбегают агенты ИСБ.

— Это, по-вашему, называется «угрозы нет»? — развожу руками я.

— Служба разберётся, — угрюмо бурчит один из агентов. — Вы в порядке?

— Нет, я ранен, — провожу рукой по лбу и сую окровавленные пальцы в лицо агенту. — Видишь?

— Вижу, — морщится тот. — Целитель скоро прибудет.

— Целитель у меня свой есть. Зафиксируй как положено, что на князя Котова было совершено покушение, и что он пострадал. Понял?

Мужчина молча кивает и отходит в сторону, доставая из кармана мобилет.

«Уже можно лечить?» — не успокаивается Люсиль.

«Давай. А то щиплет».

«Щиплет ему! У тебя вся голова изрезана…»

«А, подумаешь. С рыжими волосами незаметно».

Приезжает полиция, скорая помощь и пожарные. Полный комплект. Одни огораживают место и разгоняют зевак, другие без толку пытаются помочь мне и жёнам, третьи тушат автомобиль и траву вокруг.

По итогу мне опять приходится пройти утомительный допрос. У безопасников даже возникают подозрения, что это был какой-то хитрый трюк, типа я сбежать пытался. Параноики хреновы.

На следующий день я узнаю парочку интересных вещей.

Первая. Вчера в Москву прибыла Маргарита Окунева, бывшая Ротанова, со своим сыном.

Вторая. Покушение на меня совершил род Лещиковых. Которые, сюрприз-сюрприз, являются дальними родственниками Ротановых и — внимание! — встречались с Маргаритой.

Твою-то мать!

Сразу начинаю думать, что это именно Маргоша натравила своих родственников на меня. Хотя, конечно, они следили за мной и раньше.

Василий ухитряется провернуть интересное дело. Откладывает дату моего суда — мол, подсудимый ранен и ему требуется восстановление. На самом деле я в порядке благодаря Люсиль, но прокатывает.

А ещё Грозин пишет заявление на Лещиковых, и теперь судебное разбирательство предстоит уже им. Ну а как же. Засранцам повезло, что не пострадал никто из гражданских.

Вечером, когда сидим в гостинице, я жестом подзываю к себе Жанну и прижимаю палец к губам. Та подходит, заговорщицки улыбаясь.

Причина в такой конспирации есть. В наших номерах поставили специальные подслушивающие артефакты, поэтому всё, что мы говорим, становится тут же известно Имперской Службе Безопасности. Попытка наложить заклятие Тишины тоже моментально будет распознана.

Поэтому я просто пишу на бумажке вопрос:

«Можешь наложить Покров, чтобы нас не засекли?»

Жанночка только фыркает и кивает. Ну ещё бы, с её седьмым рангом это вряд ли проблема.

«Сделай наши фантомы. Пусть они спать ложатся. На меня и на себя наложи Покров. Пойдём прогуляемся».

Жанна снова кивает и медленно, не спеша, начинает творить заклинания. Даже ей приходится постараться, чтобы сделать всё чисто. Если служба узнает, что мы такое провернули, будет ай-яй-яй.

Но мне очень надо. Хочу поговорить с одной зеленоглазой стервой и выяснить, причастна ли она к попытке моего убийства.

Предупреждаем Свету и Алису, что отправляемся на вылазку. Гостиницу покидаем через окно, применив печать Облегчения. К счастью, кроме нескольких определённых заклятий, служба не отслеживает, какую магию я творю.

Всё-таки у дворян есть права. Меня не могут посадить в тюрьму, не могут сильно ограничить в свободе перемещения. Подписка о невыезде и прослушка — это максимум, что они могут себе позволить. И то, прослушка — исключительная мера.

Гулять по вечерней Москве в качестве невидимки — отдельное удовольствие. К сожалению, не можем себе позволить весело провести время. Чем быстрее мы вернёмся в свою гостиницу, тем лучше.

Спасибо Грозину, он узнал, где остановилась Маргарита. Небольшой отель на той же улице, что и управление ИСБ. Номер двести два.

Прокрадываемся с Жанной в здание и поднимаемся на второй этаж. Находим нужный номер, и я отпираю дверь с помощью печати.

Номер оказывается двухкомнатным. В первой комнате — колыбелька, в которой сладко спит Степанчик. А из второй комнаты доносятся сладострастные стоны.

— Потаскушка, — ухмыляюсь я. — Интересно, кого на этот раз оприходовала?

Осторожно приоткрываю дверь и заглядываю в щёлочку. Маргарита скачет на каком-то мужике. Чёрный костюм, который валяется на полу, и бронзовый жетон рядом не оставляют сомнений. Маргоша соблазнила агента ИСБ.

— Ну, сучка, — я тихо прикрываю дверь. — Придётся подождать, когда они закончат.

— Фу, зачем ты посмотрел? — морщится Жанна.

— А что такого? Если бы тебя рядом не было, я бы даже присоединился. Шучу, шучу! — спешу оправдаться, видя взрывную смесь эмоций на лице Огурцовой.

Марго и агент веселятся ещё с полчаса, а потом мужчина уходит. Вот кобель, даже чаю не остался попить.

Маргарита выходит через несколько минут в шёлковом халатике на голое тело и с мечтательной улыбкой на лице. Я даю Жанне знак, и она создаёт посреди комнаты мой фантом.

Он будет повторять всё за мной и говорить моим голосом. Почему я просто не появился сам? Так надо. Скоро поймёте почему.

— Ну и как он в постели? — спрашиваю.

Маргоша вздрагивает и распахивает рот будто бы в крике. Но, похоже, она настолько шокирована, что не может издать ни звука.

— Видимо, не очень.

— Нор… мально… — выдавливает Марго.

— Но я был лучше, признайся, — улыбаюсь.

Она медленно кивает.

— Теперь рассказывай. Какое отношение ты имеешь к покушению на меня?

— Никакого, клянусь! — Маргарита поднимает руки, будто сдаваясь. — Меня уже допросили. Они знают, что я встречалась с Лещиковыми. Думала, это будет просто родственный разговор… — она осекается.

— Ага. Но ты, видимо, ошибалась.

— Да, — Маргоша, плотнее запахнув халат, садится на пуфик возле колыбели. — Им было плевать на меня. Они спрашивали про Шиповник.

— Вот оно что. Дай подумать, — я чешу висок. — Лещиковы решили завладеть артефактом? Типа раз Ротановых больше нет, то теперь он их по праву.

— Так и есть, — вздыхает Марго. — Только они обставляют это как месть за моего отца. Лицемеры! Не припомню, чтобы они хоть раз пытались с нами связаться или как-то помочь. Клянусь, я не думала, что они попытаются тебя убить!

— Думала, не думала, а они попытались. Короче, слушай. На суде не вздумай врать. Рассказывай всё как было. Потому что я честно скажу, что это вы с Олегом придумали убить твоего отца, а я был только исполнителем.

— Мне ни к чему врать… В конце концов, я обязана тебе жизнью.

— Ты мне дохрена чем обязана, — морщусь я. — Кстати, насчёт убийства Олега я тоже врать не буду. Вроде как у Грозина есть доказательства, что это ты организовала.

Маргарита бледнеет и громко сглатывает.

— Ты можешь просто сказать, что не знаешь, кто это сделал, — шепчет она.

— А зачем? Да и вряд ли мне позволят так соврать. На суде будет менталист.

— Пожалуйста, Ярослав. Придумай что-нибудь! — умоляет Маргарита. — Хочешь, я отрекусь от фамилии и стану слугой твоего рода? Наложницей, рабыней, кем захочешь!

— О нет, — отмахиваюсь я. — Как только всё это закончится, я хочу, чтобы ты оказалась от меня как можно дальше. В общем, подставляться ради тебя не собираюсь. Но по возможности постараюсь обойти эту тему.

— Спасибо и на этом, — вздыхает Марго.

— Не за что. Ты думала, можно так просто замочить графа, и тебе за это ничего не будет? Наивная. Кстати, насчёт этого визита, — мой фантом обводит себя рукой. — Никому не говори, если не спросят. А если спросят, я буду всё отрицать. Скажу, что с тобой говорила иллюзия. Потому что так и есть.

Щёлкаю пальцами, подавая знак Жанне, и она заставляет фантом исчезнуть. А затем мы с ней незаметно ретируемся через открытое окно, пока Маргарита плачет, спрятав лицо в ладонях.

Сейчас она уверена, что никто её не видит. Похоже, что искренне раскаялась в своих злодеяниях. Или просто жалеет себя, оказавшуюся в безвыходном положении.

Скорее второе. Ни капельки не верю этой стерве.

Суд над Лещиковыми проходит через неделю. Если опустить подробности, то это был какой-то фарс. Лещиковы, кажется, дали судье на лапу или подключили знакомства, фиг знает.

Короче, им назначили штраф за порчу городского имущества и велели выплатить мне виру. Совершенно жалкую, если учитывать, что опасности был подвергнут не только я, но и мои жёны, одна из которых беременна.

Да и вообще, дело повернулось так, будто Лещиковы ни при чём. Мол, наёмники неверно поняли приказ и решили меня убить, хотя этого не требовалось. А того водителя такси, который на самом деле никакой не водитель такси, уже нашли мёртвым. Спросить с него нечего.

Как только заседание заканчивается и мы с хмурым Василием, выходим в коридор, нас нагоняет Михаил Лещиков, глава рода.

— Думаете, что всё закончилось, Ярослав? — спрашивает он.

— А вы? Не рассчитывайте, что я просто забуду о попытке меня убить, — говорю я. — Я найду способ вас наказать.

— Наказать⁈ Это ты должен быть наказан! Ты убил моего троюродного брата!

— Ой, да перестань, — морщусь я, тоже переходя на «ты». — Плевать тебе на Владимира. Тебе нужен Шиповник.

Михаил несколько секунд молчит, оценивающе оглядывая меня и поглаживая короткую рыжую бородку.

— Ты прав. Этот артефакт по праву принадлежит моему роду!

— Ни хрена. Он по праву принадлежит Ротановым. А Маргарита, скажем так, подарила его мне взамен на услугу. Понятно? До свидания.

Собираюсь уйти, но Михаил хватает меня за рукав. Ой, зря ты это. Сдерживаться я не собираюсь.

Усилив удар маной, резко шлёпаю ладонью по руке Лещикова. Он вскрикивает от боли и зажимает запястье другой ладонью.

— Ещё раз тронешь меня — сломаю руку на хрен, понял?

— Ты и правда всего лишь жестокий простолюдин, — цедит Михаил. — Не смей уходить, мы не закончили разговор!

— Пф. А ты попробуй останови, — я разворачиваюсь и иду дальше по коридору.

Не успеваю сделать и пары шагов, как меня догоняет вопль:

— Вызываю тебя на дуэль, Ярослав Котов! Смертельную дуэль. Ты оскорбил честь моего рода обвинением в попытке убийства, ты уничтожил род моего троюродного брата!

Лещиков орёт на всё здание суда. Находящиеся в коридоре служащие и посетители пялятся на него и на меня во все глаза.

— Твою мать… — вздыхаю я.

— Вам не позволят провести смертельную дуэль, — вмешивается Грозин. — Мой господин находится под следствием.

— Не переживайте, я сумею договориться, — скалится Михаил.

— Ладно, тогда договаривайся. Только побыстрее. Вызов принят, сразимся завтра на рассвете. Шпаги и магия. Место выбирай сам. Только сообщи заранее, — говорю я через плечо и продолжаю топать к выходу, не обращая внимания на взгляды.

— Ваше высочество, вы уверены? — догоняет меня Василий. — Зачем этот риск?

— Ну, ты же говорил, что надо как-то поднять авторитет среди дворянства и всё такое, — ухмыляюсь я. — У меня есть идея, как это сделать с помощью придурка Лещикова.

Глава 21

— Должен сказать, ваше высочество, что всё это дурно пахнет, — говорит Василий, когда мы заходим в наш гостиничный номер.

— Что именно?

— Всё это дело. Такое чувство, будто кто-то намеренно хочет вас уничтожить.

— Да ладно? — насмешливо восклицаю я. — По-моему, это и так понятно.

— Дело не в этом, — Грозин подходит к барной стойке и берёт бутылку лимонада. — Для суда действительно есть основания. Однако меня всё равно не покидает чувство, что дело сфабриковано. Кто-то нарочно натравил на вас Дворянскую палату и самого императора.

Встаю рядом с Василием и тоже беру лимонад. Делаю большой глоток, задумчиво глядя на адвоката.

— И кто же это может быть такой крутой, что натравил на меня самого императора?

— Возможно, я неверно выразился, — чуть смущается Грозин. — Давайте скажу иначе. Императору подсказали, что вами стоит заняться. А вот кто это сделал — большой вопрос.

— В целом я с тобой согласен, конечно, — пожимаю плечами. — Дело будто срежиссировано. Всё идёт по некоему сценарию начиная от нашего приезда в Москву. Прибытие Маргоши, покушение, оправдание Лещиковых, вызов на дуэль…

— Если агенты службы безопасности не смогли предвидеть покушение, то это очень плохие агенты, — кивает Василий. — Думаю, им был дан неофициальный приказ не вмешиваться.

— Угу. А кто у нас руководит ИСБ?

— Дмитрий Фёдорович Медведев. Но я не думаю, что он бы стал заниматься такими вещами. Насколько я слышал, он верен России и чётко соблюдает субординацию. Подобные интриги не в его стиле.

— Ладно, допустим. Может, это сами Лещиковы?

— Их род не настолько влиятелен.

— Да блин, — стучу бутылкой об стойку. — Тогда у меня кончились варианты. Я просто не знаю никого, кому бы насолил в Москве.

— Вероятно, вы насолили кому-то в Новокузнецке или на Алтае. То есть, вы точно насолили, — на лице Василия даже мелькает тень улыбки. — Надо только понять, у кого есть достаточно важные знакомства в Москве.

— Хм-м…

Приходится поломать голову.Но когда я допиваю лимонад, то вариант появляется сам собой.

— Мережковский! — восклицаю я. — Когда он боролся за место губернатора, то говорил, что у него есть знакомые в Дворянской палате.

— Вполне возможно, что это именно он, — кивает Грозин. — Мережковский осуждён, но казнь ему не грозит. Кажется, его сослали куда-то в глушь, не так ли? Оттуда он вполне мог связаться со своим знакомым и убедить развернуть против вас эту кампанию.

— Что ты можешь с этим сделать? — напрямую спрашиваю я.

— Что-нибудь сделать можно. Мне потребуются деньги, ваше высочество.

— На взятки?

— На установление полезных связей, — не моргнув глазом, перефразирует юрист.

— Вот как это теперь называется, — усмехаюсь я. — Бери сколько нужно. Доступ к счёту у тебя есть.

Заказываем обед в номер. Есть садимся вдвоём — Света и Алиса уехали к лекарю для беременных, а Жанна вызвалась сопровождать Добрыню в поездках по артефактным мастерским. Точнее, это я её попросил. Тупо боюсь, что вспыльчивый карлик обматерит кого-нибудь и попадёт в беду.

Жанна, если что, всегда прикроет.

Заодно агентам ИСБ немного работы добавлю, хе-хе. Им ведь надо следить не только за мной.

Кормят в гостинице восхитительно. С моей поварихой не сравнится, конечно, но тоже вполне достойно. Сегодня я решаю отведать рагу из кролика с морковью и сладким перцем, а на гарнир — печёный картофель с розмарином.

— Так вы поделитесь со мной своей идеей? — спрашивает Грозин, когда мы садимся за стол.

— Какой идеей? — наколов картошечку на вилку, спрашиваю я.

— Насчёт завтра. В здании суда вы сказали, что эта дуэль поможет вам поднять авторитет.

— А, ну да. Всё очень просто. Я одержу победу над Лещиковым, но не стану его убивать. Благородный поступок, все дела.

— Действительно, просто и эффективно, — кивает Василий. — А вы уверены, что одержите победу?

Я не успеваю донести вилку до рта и с щелчком захлопываю челюсти.

— Сейчас не понял. Ты думаешь, этот престарелый мудак сильнее меня?

— Я думаю, что у наших врагов наверняка есть козырь в рукаве. Вам следует серьёзно подготовиться к поединку. Тем более что назначена смертельная дуэль.

— Не парься. Даже если меня вдруг убьют, что вряд ли, Кот воскресит.

— Допустим, так, — хмурится адвокат. — И допустим, что это не станет поводом к продолжению дуэли. Как, я слышал, было с Владимиром Ротановым. Вам всё ещё грозит казнь.

— Об этом вроде не было речи.

— Они просто молчат до поры до времени. Я точно могу сказать, что в сумме обвинения способны дать именно такой результат. Несмотря на все наши меры, ваше высочество, признаюсь честно — я не уверен, что нам удастся выиграть дело. Слишком мощное противодействие, а у нас слишком мало связей в Москве.

— Слушай, я всё-таки дворянин. Казнить аристократа — это что-то из ряда вон выходящее.

— Поймите правильно. С точки зрения большинства дворян вы простолюдин, несмотря на знатную кровь. Вы воспитывались в интернате и ведёте себя… не так, как они. Это одна из причин, и как бы не самая серьёзная, почему вас хотят уничтожить. Понимаете?

— Понимаю, конечно, — кривлюсь я. — Только мне насрать.

— Вот об этом я и говорю, — вздыхает Грозина.

— Просто расслабься и делай что нужно. Ярослав Котов без боя не сдаётся. Да он вообще не сдаётся! А теперь дай спокойно поесть.

Слова Василия о козыре в рукаве противника всё-таки заставили меня пошевелить мозгами. Да, действительно. Если все эти события срежиссированы, то и к дуэли таинственный манипулятор мог как следует подготовиться.

Значит, и мне следует быть готовым.

Что я там брякнул? Шпаги и магия? Нормальный вариант. Фехтовать я тогда научился с помощью переноса навыков, с магией тем более нет проблем. Поиграю с графом Лещиковым на расстоянии, сломаю духовник, а затем ткну разочек шпагой и заставлю сдаться.

Если не захочет сразу сдаваться — ещё разочек ткну. Или два. Только надо будет аккуратно, чтобы не убить и не унизить при этом. Моя цель это проявить благородное милосердие.

Ну, и не сдохнуть при этом.

Стоит помнить, что в запасе осталось всего одно воскрешение…

Следующим утром просыпаюсь затемно. Надеваю новый костюм, приобретённый здесь, в Москве. Беру шпагу и Василия в качестве секунданта. Вызываю такси и едем в обозначенное место.

Представитель Лещикова приехал вчера вечером и сообщил, что его господин получил государственное соизволение на проведение смертельной дуэли. Даже бумагу соответствующую притащил, которую я подписал. А ещё посланник назвал место — сад возле крематория на юге Москвы.

Интересный выбор. Михаил рассчитывает запугать меня, что ли? Мол, убью тебя и сразу в печь отправлю? У-у, как страшно. Аж коленки трясутся.

Ну а если серьёзно, как только я оказываюсь на месте, то сразу всё понимаю.

Крематорий принадлежит самим Лещиковым, как и территория вокруг. По случаю дуэли они закрыли доступ в сад, где обычно позволяют гулять горожанам. Теперь нам предстоит поединок среди живописных аллей, а вокруг не будет ни души, кроме наших секундантов.

Михаил облачился в парадный военный мундир с белыми перчатками. Судя по погонам, когда-то он носил чин майора императорской гвардии. Похвально. Наверное. Мне плевать.

— Обговори условия сдачи, — говорю я Грозину перед тем, как он отправляется беседовать с вражеским секундантом. — Только пусть подумает, что это я боюсь и ищу пути отхода.

— Понял, ваше высочество. Сделаю.

Лещиков спокойно готовится к дуэли. Медленно разминается, даже не глядя в мою сторону. Василий и секундант Михаила обсуждают условия, пожимают руки и призывают нас приготовиться.

Лещиков резко обнажает шпагу и вонзает в меня пылающий взгляд.

— Ты ответишь за смерть моего родственника, Котов! — цедит он.

— Так фальшиво, что мой музыкальный слух страдает, — морщусь я. — Хватит болтать, Мишаня. Приступим.

Как я и думал, Лещиков начинает магией. Остриё его шпаги превращается в волшебную палочку, с которой срываются разноцветные всполохи. Что у них за эффект, узнавать не планирую. Просто отражаю заклятия печатью Обороны, а затем атакую в ответ.

Туча Астральных игл накрывает Михаила со всех сторон. Он окружает себя сверкающим коконом. Иглы отскакивают от него с коротким противным звоном. Я тем временем готовлю кое-что поинтереснее.

А именно — Инфернальный ятаган! Пофехтуем, дядя⁈

Пылающий кривой меч устремляется к врагу. Тот вынужден полностью сосредоточиться на нём. Должен признать, удары отбивает грамотно и успевает следить за мной. Но я стою на месте. Такая фишка у Инфернального — приходится не шевелиться, чтобы им управлять.

Это недостаток, согласен. Но есть и преимущество.

Ведь если у тебя достаточно сил, можно призвать второй Ятаган!

Отбиваться от двух клинков у Михаила уже не получается. Пропускает атаки одну за другой, крепость его духовного доспеха стремительно падает. Секундант возмущается, мол, это нечестно.

С фига ли? Были заявлены шпаги и магия. Инфернальный Ятаган — это магия, поспорить не получится. Два Ятагана тоже магия.

И три тоже!

Духовник Лещикова распадается под ударами огненных клинков. Мечи скрещиваются у его горла, и я спокойно говорю:

— Предлагаю сдаться.

Михаил тяжело сглатывает и находит в себе смелость рявкнуть:

— Трус! Ты даже не попытался сблизиться!

— Так и ведь и ты тоже, — пожимаю плечами. — Впрочем, ладно. Иди сюда.

Развеиваю Ятаганы и поворачиваюсь к секундантам.

— Обращаю ваше внимание, господа. Поскольку духовный доспех моего соперника разрушен, я тоже сниму свой. Это будет честно, не так ли?

Даже не лукавлю. Полностью снимаю защиту и иду вперёд. Но на всякий случай держу наготове две печати Обороны. Может, броня Михаила и распалась, но применить атакующее заклятие он всё ещё может.

Только кто ж ему даст? Я иду в стремительную атаку. Выпад за выпадом, выпад за выпадом! Заставляю Лещикова как следует попотеть. Пусть поймёт, что не с тем решил сразиться.

У меня есть миллион шансов ранить или даже убить графа. Михаил сражается неплохо. Но явно недостаточно для того, чтобы победить меня.

Козыри? Какие козыри? Лещиков мне вообще не соперник.

Прямо по ходу боя до меня доходит, что к чему. Михаила тупо использовали против меня! Да, именно так. Может, он вообще не слышал про Шиповник до недавнего времени. На троюродного брата Владимира ему точно было плевать.

Его специально натравили на меня, чтобы я его убил. Это бы добавило солидный камень на чашу весов против меня. Типа, поглядите на этого Котова! Мало того что поубивал дворян в Сибири. Не успел явиться в Москву, тоже прикончил одного. Находясь при этом под следствием, ишь какой негодяй.

Я так и так собирался пощадить Лещикова. А теперь лишь уверился, что это наилучший вариант. Тем более, Мишаня даже разозлить меня не смог. После сражений с Бремзиным и князем Корсакиным это детский сад какой-то.

Тесню уставшего графа и наношу стремительный укол в бедро. Аккуратно, чтоб артерию не задеть. Чётко в мышцы.

Михаил вскрикивает, оступается и падает. Я отхожу на шаг и говорю:

— Предлагаю сдаться, ваше сиятельство. Мне нет нужды вас убивать.

Лещиков скрипит зубами и медленно кивает. Грозин тут же делает шаг вперёд и объявляет:

— Конфликт исчерпан! Дуэль завершена.

А потом сразу достаёт мобилет и кому-то звонит. Я даже знаю кому.

Журналистам. Они и без того разузнали, что сегодня здесь состоится смертельный поединок. Теперь Василий собирается им рассказать, как благородно поступил князь Котов, пощадив своего противника.

Будем надеяться, об этом сегодня же напишут во всех газетах.

Однако оборачивается всё совсем не так, как мне бы хотелось.

Вечером сижу в гостинице, болтаю с жёнами. Светочка дремлет у меня на плече, Алиса и Жанна лежат рядом. Хорошо-то как. Столько красавиц рядом, и все мои.

Идиллию разрушает громкий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в номер вламываются агенты ИСБ.

— Господин Котов, вам надо проехать с нами.

Вот ублюдки. Намеренно, с самого начала не обращаются ко мне как положено, «ваше высочество». Подчёркивают, типа, что титул я получил незаслуженно.

— Что, опять допрос? — я смотрю на окно. — Так ведь темно уже.

— Это срочно. Нам велели немедленно доставить вас в управление.

— Ладно, ладно. Извините, девочки. Надо разобраться, что там за срочность.

— Ну не-ет, — канючит Светик. — Я только пригрелась.

— Не грусти, красавица, — целую Светочку в щёку. — Я скоро вернусь.

Целую и Алису с Жанной, а потом в сопровождении агентов еду в управление службы безопасности. Там меня проводят в кабинет к знакомому следователю с лицом бесстрастного маньяка. Зовут его, кстати, Алексей.

— Добрый вечер, господин Котов.

— Привет. Задавайте свои вопросы. Я сегодня немного устал. Дуэль провёл, знаете ли.

— Об этом и речь, — глядя сквозь меня, кивает Алексей. — Граф Лещиков скончался час назад.

— Чего? — хмурюсь я. — От чего скончался?

— От раны, нанесённой вами.

— Глупости. Моя духовная питомица исцелила его на месте.

— У нас есть подозрения, что под видом заклинания лечения вы отравили или прокляли графа.

— Бред какой-то. Зачем бы мне это делать?

— Чтобы предстать перед всеми милосердным дворянином. Но, тем не менее, убить своего соперника. Это моё личное мнение, впрочем.

— Вот и засуньте его себе в… кхм. В карман.

Следователь коротко хмыкает и достаёт из упомянутого кармана потрёпанный блокнот.

— Что ж, вам так или иначе придётся ответить на несколько вопросов.

«Несколько» вопросов превращаются в сотню или около того. Управление я покидаю уже глубокой ночью, выжатый досуха.

— Судя по тому, что вы были способны провести смертельную дуэль, вы оправились от ранения. Я постараюсь сделать так, чтобы суд над вами состоялся в ближайшее время, — напоследок говорит Алексей.

— Вот и славно. Я уже устал ждать.

— Пока что вы свободны. Спасибо за сотрудничество, — «маньяк» закрывает блокнот и первым покидает кабинет.

Да что за дерьмо такое! Надеюсь, у Василия получится найти того, кто стоит за всем этим. Очень хочется взглянуть в глаза. А может, даже отыскать способ наказать.

Смотря какого полёта птица вздумала гадить на меня. Думается, если у неё получилось настроить против меня ИСБ и Дворянскую палату — птичка серьёзная. Бороться с ней может оказаться слишком опасно.

В целом-то пофиг. Главное — утереть неизвестному противнику нос и выйти сухим из воды. Провернуть подобный трюк второй раз у него или у неё точно не получится.

Для удобства буду считать, что это он. И пока что он меня переигрывает.

Ну ещё бы! Он, так сказать, на своём поле. А нам с Грозиным приходится тыкаться вслепую.

Как же обидно за Лещикова. Даже жалко немного. Использовали графа будто жалкую пешку. Всё, на что сгодится его смерть, это сказать — какой плохой Ярослав Котов!

Суд надо мной назначили через три дня.

В назначенное время мы всей компанией прибываем в роскошное здание в центре Москвы. Зал, в котором будет проходить заседание, выглядит как античный амфитеатр. Мраморные колонны, золотые украшения, всюду блеск и шик.

В таком зале даже выслушать приговор о казни приятно.

Шучу, конечно. Ни хрена приятного не будет, если такой приговор вдруг действительно вынесут.

До начала ещё остаётся время, и я решаю сгонять в туалет. И там, внезапно, встречаю знакомого человека с гривой седых волос и строгим острым взглядом.

Судья Соколовский, тот самый, что не так давно присудил мне титул графа.

— Добрый день, Ярослав, — говорит он.

— Добрый, Вениамин Григорьевич. А что, сегодня именно вы будете вести суд? — спрашиваю я.

— Да, — хмуро отвечает Соколовский. — То, что я сейчас скажу, будет крайне непрофессионально. Но я не могу сдержаться.

— Пожалуйста, говорите.

— В тот раз в Новокузнецке вы обвели меня вокруг пальца. Получили титул, который не принадлежит вам по праву. Но сегодня, Ярослав, вы за это ответите.

— Прекрасно. То есть, вы уже заранее вынесли вердикт?

— Вердикт на этом деле будут выносить присяжные. За мной лишь определение приговора. Поверьте, я буду беспристрастен как всегда. Но с материалами дела я уже ознакомился, — Вениамин хмурится. — И должен сказать, что шансов у вас немного.

Глава 22

— Ну спасибо. Очень приятно слышать такое от судьи.

— Я ведь предупредил, это будет непрофессионально. Прошу простить и, надеюсь, этот разговор останется между нами, — с достоинством произносит Соколовский и удаляется.

— «Прошу простить», — передразниваю я, когда Вениамин Григорьвич уже уходит. — Макнуть бы тебя седой башкой в унитаз, тогда это было прощение.

«Да что с тобой не так, Ярослав⁈» — возмущается в мыслях Люсиль. — «Ты как будто специально ведёшь как быдло! Даже когда никого рядом нет».

«Потому что я и есть быдло», — вздыхаю. — «Ну, с точки зрения всех этих аристократов, что будут присяжными. Себя-то я считаю простым парнем. Что в прошлой жизни, что в этой я поднялся с самых низов. С золотой ложечки меня никогда не кормили».

«Знаешь, я думаю, в этом твоя сила. Ты умеешь бороться и не ждёшь, что тебя из любой ситуации вытащит богатый папенька. Но, пожалуйста, постарайся держать лицо».

Я морщусь, глядя в зеркало и мысленно говорю:

«Ты специально за Василием повторяешь?»

«Да!» — ни капли не смутившись, отвечает Люсиль.

«Понятно. Ладно, раз вы оба так настаиваете, постараюсь быть паинькой. Но ничего не обещаю».

Поправляю галстук, смотрю на наручные часы и быстрым шагом отправляюсь в зал суда. Заседание вот-вот начнётся.

Перед входом в зал приставы заставляют меня деактивировать все заклинания, включая постоянный духовный доспех. Некомфортно себя чувствую без защиты. Даже на дуэли с Лещиковым было нормально, потому что там я был уверен в себе.

А здесь что-то не очень. В основном потому, что от меня мало что зависит. Решать мою судьбу будут другие, и это очень, очень, чрезвычайно сильно бесит.

Народу много. Только со мной прибыли пять человек: Света, Алиса, Жанна, Грозин в качестве моего защитника и Добрыня. Карлик очень недобро зыркает на присяжных и такое чувство, что готов им глотки перегрызть. Те на него внимания не обращают, сверлят глазами меня.

Также в зале находятся секретари, приставы, маг-менталист, помощники судьи, прокурор-обвинитель из Дворянской палаты, двенадцать присяжных и пара мутных ребят в глубине зала. Выглядят они как стандартные местные служащие, но от них так и разит магией.

Моё чутьё не обманешь. Эти ребята накрыты магией иллюзии. Прячут внешность? Ну и кто они тогда на самом деле и какого хрена забыли на моём слушании? И почему им позволили применять заклятия в зале суде?

Думается мне, что непростые это граждане.

Жанна тоже чувствует их магию. Всем видом сигнализирует и стреляет глазками в тех двоих. Пожимаю плечами, мол, ну да, заметил. Что толку-то.

Прохожу на положенное мне место, то есть на скамью подсудимых. Василий занимает место рядом и наклоняется, чтобы прошептать на ухо:

— Я только что встречался с одним человеком.

— С одним из тех, с кем получилось наладить контакт? — имея в виду взятку, спрашиваю я.

— Да. Вы оказались правы, это происки Мережковского. Его близкий друг, с которым они служили в армии, сейчас член Дворянской палаты. Именно он инициировал начало расследования против вас. И у него есть связи в Имперской Службе Безопасности.

— Славно. Ну и что это нам даёт?

— Думаю, ваше высочество. Но этот самый человек сегодня выступает вашим обвинителем.

На-адо же. Смотрю через плечо Василия на прокурора. А он смотрит на меня.

Невзрачный мужчинка. Чем-то напоминает самого Мережковского, тоже невысокий и узкоплечий. Только длинных волос не хватает, и взгляд у него похитрее, что ли. В тёмно-карих глазах будто кроется какая-то тайна.

Неожиданно прокурор улыбается и посылает мне воздушный поцелуй. Фу, мля. Он из этих, что ли? Или это типа поцелуй смерти?

— Его благородие, судья Вениамин Григорьевич Соколовский! — громко объявляет пристав.

Все встают, и я тоже вынужден. Порядок такой. Хотя оказывать уважение этому говнюку, который по факту обещал мне смертный приговор, вообще не хочется.

Но, как и просила меня Люсиль, надо держать лицо. Присяжным точно не понравится, если я оскорблю судью тем, что откажусь вставать.

— Итак, начнём, — хмуро говорит судья. — Сначала я хочу выслушать сторону обвинения. Тимур Евгеньевич, пожалуйста.

Прокурор встаёт, не торопясь, поправляет галстук и одёргивает пиджак. Выходит на середину зала, выдерживает драматическую паузу и начинает:

— Ярослав Романович Котов обвиняется во многих преступлениях, но самыми серьёзными из них являются узурпации титулов. Я не припомню, чтобы когда-то раньше произносил это слово во множественном числе. Однако Ярослав Романович ухитрился поочерёдно узурпировать два титула: графский и княжеский. У Дворянской палаты есть чёткие доказательства, а также свидетели, готовые подтвердить виновность обвиняемого.

— Прошу вас озвучить полный список обвинений, — говорит судья.

— Как скажете, но это займёт довольно долгое время, — прокурор позволяет себе ухмылку.

— Приступайте, — ведёт рукой Соколовский.

Тимур начинает говорить. Хотя я уже всё это слышал, становится не по себе от количества грехов, которые мне приписывают. Со стороны присяжных я наверняка выгляжу кровожадным отморозком.

«Разрывая глотки и круша черепа, он добрался сначала до графского титула, затем до княжеского! Этого ублюдка необходимо остановить!»

Думаю, примерно такие мысли сейчас у них в головах.

Вот что мне вменяют:

— Неоднократный побег из сиротского приюта.

— Избиение других воспитанников.

— Участие в незаконных боях без правил.

— Убийство организатора этих боёв, известного по кличке Бердыш.

— Браконьерство макров.

— Убийство барона Владимира Ротанова и его сына.

— Узурпация графского титула.

— Убийство графа и губернатора Олега Окунева.

— Нарушение правил дворянской войны.

— Узурпация княжеского титула.

— Убийство князя Павла Корсакина.

— Убийство графа Михаила Лещикова.

Это не всё, на самом деле перечисление заняло гораздо больше времени. Тем более что прокурор не стеснялся добавлять подробности. Например, уточнил, что на момент убийства Олег Окунев являлся моим официальным союзником.

Часть обвинений, например, побег из приюта, не являются наказуемыми. На государственном уровне уж точно. Но в списке они есть для массы, чтобы максимально очернить меня. Это и дураку понятно.

— Заседание будет долгим, — говорит Соколовский, выслушав перечень обвинений. — Что же, будем разбираться по очереди. Пока садитесь, Тимур Евгеньевич. Я хочу выслушать обвиняемого. Ярослав Романович, вы будете выступать лично или через адвоката?

Мы с Грозиным встаём одновременно, но я жестом велю Василию сесть.

— Лично, ваша честь. А затем мой адвокат сделает заявление.

— Прошу вас.

Выхожу из-за стола, стараясь сохранять нейтрально-достойное выражение лица. Обращаюсь прежде всего к присяжным, которым явно несимпатичен. Надо постараться исправить это дело.

Печать Убеждения бы сейчас. Но увы, не получится. Если попробую применить магию, тут же взвоют установленные в зале артефакты. Тогда мне точно перестанут верить.

— Дамы и господа, — начинаю я. — Понимаю, что после озвученного списка вы считаете меня жестоким психопатом, готовым идти по головам ради власти. Уверяю вас, что это не так.

Я действительно не раз избивал и даже убивал людей. Но это каждый раз было или самообороной, или необходимостью. Все, кто пострадал от моей руки, этого заслуживали.

Кто из дворян ни разу не проливал кровь? Мы рождены для этого. И да, я тоже дворянин, хотя вы можете считать иначе, — при этих словах присяжные, не скрываясь, морщатся. — Я законный потомок графа Котёнкина. Да, мне пришлось вырасти в сиротском приюте из-за войны, случившейся восемнадцать лет назад. Но я даже не бастард, и уж точно не простолюдин-узурпатор. И у меня тоже есть доказательства. Надеюсь, вы внимательно их выслушаете и отнесётесь к ним непредвзято.

— Прекрасная речь, Ярослав Романович, — сухо говорит судья. — Садитесь.

Грозин сменяет меня и сразу переходит к делу:

— Ваша честь, я настаиваю на смене обвинителя. У нас есть основания полагать, что у него есть личный интерес в данном деле.

— О чём вы говорите? — хмурится Соколовский.

— Роман Евгеньевич — друг Николая Мережковского, с которым у моего господина был конфликт. Есть подозрения, что именно Мережковский попросил начать это дело.

— Как интересно, — говорит судья. — Роман Евгеньевич, что вы можете сказать по этому поводу?

— Николай Мережковский действительно сообщил мне то, что сподвигло начать это дело, — спокойно отвечает прокурор. — Но я не преследую никаких личных интересов. Наказать господина Котова следует в любом случае.

— Прошу проверить слова прокурора с помощью менталиста! — требует Василий.

— Поддерживаю, — кивает Соколовский.

— С радостью, ваша честь, — прокурор встаёт и прижимает правую ладонь к сердцу. — Клянусь дворянской честью, что не преследую личных интересов в данном деле.

— Правда, — говорит менталист.

— Вопрос исчерпан, — Вениамин стучит молотком. — Господин Грозин, займите своё место. Приступаем к подробному рассмотрению дела.

Значит, Тимуру и правда пофиг на меня. Менталист не даст соврать. Обидненько — я-то думал, что у нас получиться хотя бы сменить обвинителя.

Его причастность к покушению и смерти Лещикова доказать мы в любом случае не можем, поэтому Грозин даже не стал это упоминать. Выглядело бы довольно жалко.

Следом снова выступает прокурор. Да, он начинает с самого дурацкого пункта в своём списке — неоднократный побег из сиротского приюта.

— Вызываю свидетеля. Её благородие Августина Филипповна, директор интерната, где воспитывался обвиняемый.

Ого, нифига себе. Не ожидал, что обладательница сочных бархатных холмов появится здесь сегодня.

Директриса проходит в зал, цокая каблуками. На ней, как всегда, строгий юбочный костюм, а волосы собраны в тугую шишку. Она идёт к свидетельской трибуне, глядя прямо перед собой. Не обращает внимания ни на меня, ни на Свету, которая робко улыбается и машет ей рукой.

Менталист устанавливает с Августиной связь, чтобы подтверждать правдивость её слов. И начинается допрос.

Должен сказать, я приятно удивлён. Директриса, конечно, признаёт, что я неоднократно сбегал из приюта и дрался с однокашниками. Но также она уточняет, что до прошлого года я подвергался постоянным унижениям. А потом нашёл в себе силы возмужать и достиг впечатляющих результатов.

— В нём пробудилась дворянская кровь, — так заканчивает своё выступление Августина, и я готов расцеловать её за такие слова.

Менталист молча кивает. Мол, директриса действительно так считает, а Василий просит секретарей убедиться, что фраза внесена в протокол.

Зашибись. Очко в мою пользу.

После этого Августину Филипповну допрашивает Грозин. Она рассказывает о том, что в интернат меня когда-то принесли гвардейцы Котёнкиных, и что она не сомневается, будто я — действительно потомок рода.

Уже два-ноль. Но игра только начинается…

Судя по хищному взгляду прокурора, он действительно что-то задумал.

Вызывая директрису, он позволяет нам думать, что мы перехватили инициативу. Но я уже успел убедиться, что Тимур Евгеньевич — великолепный режиссёр. И основное действие нас ждёт впереди.

Рассмотрение обвинений идёт с переменным успехом. Участие в подпольных боях я признаю. Смысл отрицать? Благодаря Мережковскому информация об этом была во всех новокузнецких газетах.

Но на тот момент я считал себя простолюдином. Да и в любом случае, я же не был организатором. За такое максимум штраф могут выписать.

Вот с убийством Бердыша уже сложнее. Однако Василий ухитряется позвать свидетелей. Несколько человек, который были в тот вечер в подвале, подтверждают, что Бердыш первым решил убить меня и Бернарда, а мы лишь оборонялись.

К тому же непосредственно момент убийства никто не видел, кроме датчанина и типа покойного Степана Карповича.

Да и не волнует никого этот Бердыш. Его приплетают только для того, чтобы показать мою кровожадность.

Браконьерство макров. Больная тема, потому что правда. Я действительно добывал кристаллы без лицензии и тырил часть того, что добывал уже под эгидой «Урагана». Приходится признаться.

Опять же, за это грозит только штраф, не более. Но общую картину сильно портит.

Ну и так далее… Обвинить меня в убийстве барона Ротанова и его сына не получается, там всё было по закону, через дуэль. Доказать, что именно я убил Олега Окунева, тоже не выходит.

Неожиданно здесь выручает Маргоша, когда её вызывают в качестве свидетеля. Конечно, ей приходится тщательно выбирать слова, чтобы не попасться менталисту. Но после её слов создаётся впечатление, что Олег умер сам, от сердечного приступа. А то, что они с Денисом посчитали меня виноватым, разорвали союз и объявили войну, было глупым и импульсивным поступком.

Что интересно, она действительно так считает.

Заседание идёт уже несколько часов, и мы плавно переходим к самому интересному. К узурпаторству.

— Скажите, Ярослав Романович, вы знали, что существует другой потомок рода? Тот, кто должен по праву получить титул прежде вас? — спрашивает Тимур.

— Мне говорили об этом. Но я не знал точно, жив ли он. Ходили слухи, будто он умер ребёнком.

— Правда, — негромко говорит менталист.

— Почему же вы не потрудились узнать правду? — щурится прокурор.

— А вы бы потрудились?

— Ярослав Романович, отвечайте на вопрос, — постукивает молотком судья.

— Простите, ваша честь. Почему не потрудился? Да потому что не хотел себе конкурента. Разумно, вы так не считаете? А на суде мой старший брат Кирилл Котёнкин представил доказательства, что тот потомок рода мёртв.

— И вы этому поверили?

— Главное, что поверил почтенный судья Соколовский, который рассматривал это дело.

— Это действительно так, — бурчит Вениамин. — Но вы снова не ответили на вопрос!

Менталист чуть подаётся вперёд за своим столом. Не отрывает взгляда от меня. Чувствую, как его заклятие шевелится в голове, будто червь-паразит. Мерзкое ощущение.

Кажись, менталист чувствует, что я недоговариваю.

— Хорошо. Отвечаю на вопрос. Я не поверил. Наоборот, я понял, что этот человек, скорее всего, жив. Я даже догадался, кто это — Аслан Причернобуров, о котором я уже слышал раньше.

— Правда, — кивает менталист.

— Ага, — улыбается прокурор. — То есть вы сознательно утаили правду.

— Выходит, что так. Но я хочу добавить, что ни один аристократ в здравом уме не выдал бы эту информацию. Ну серьёзно. Кто бы захотел лишиться титула из-за парня, который даже не знает о своих правах? Это глупо.

— Оставьте домыслы при себе, — стучит молотком Соколовский. — У обвинения есть другие вопросы?

— Нет, ваша честь, — Тимур победоносно вздёргивает подбородок и садится на место.

После этого вызывают графа Чернобурова. Георгий Петрович заставляет половину женщин в зале начать кокетливо хлопать ресницами и поправлять волосы. Он красавчик, нельзя не признать. А белая прядь на чёлке добавляет изюминку во внешность.

Даже завидую немного. Ему и печать Обольщения не нужна, девки сами липнут.

Чернобуров ничего не скрывает. Да, он действительно узнал, что его друг и слуга рода является законным графом Котёнкиным. И да, он действительно связался со мной и предложил мирно передать титул.

И я, между прочим, согласился! Только попросил отсрочку.

— Откуда вы узнали о том, что Аслан Причернобуров является потомком рода Котёнкиных? — спрашивает Василий, когда приходит его черёд. — Ведь ранее вы даже не подозревали, правда?

— Правда, — кивает Георгий. — Мне пришло письмо, в котором была указана вся информация. Мой помощник её проверил, и мы пришли к выводу, что ошибки быть не может.

— Это письмо у вас при себе?

— Нет. На него было наложено заклятие, и после прочтения письмо сгорело.

— Вы можете предположить, кто отправил письмо?

— Нет, — коротко отвечает Чернобуров.

В общем, здесь я однозначно проигрываю. Как ни крути, я получил титул незаконно, хотя судья Соколовский сам принял решение. То, что я скрыл правду об Аслане, а потом она вскрылась, ни капельки меня не красит.

Таким образом, мы переходим к десерту, а именно — к захвату княжеского титула. Я честно рассказываю, что и как было. Корсакин согласился передать мне титул взамен на Шиповник, а затем попытался убить. Само собой, мне это не понравилось, так что я убил его.

— Значит, вы признаёте, что убили князя Корсакина своими руками? — спрашивает Тимур.

— В порядке самозащиты, да, — отвечаю я.

— При этом вы скрыли факт убийства и представили всё так, будто князь скончался от естественных причин?

— Да. Не хотел волновать алтайское дворянство.

— Обвиняемый говорит правду, — сообщает менталист.

— Однако сам факт скрытия убийства считается преступлением. Даже если князь напал первым, — эти слова прокурора явно обращены к присяжным. — Скажите, Ярослав Романович, а не было ли такого, что князь отказался передавать вам титул?

— Он сказал что-то вроде «если ты сдохнешь, то наш договор не будет иметь значения».

— Правда, — кивает менталист.

— То есть на словах он разорвал договор?

— Получается, что так, — пожимаю плечами я.

Это была ловушка. Я понимаю это по тому, как блестят глаза Тимура и по его хитрой ухмылке.

— Прошу суд ознакомиться с копией договора между князем Корсакиным и тогдашним графом Котовым, — он подаёт одну бумагу Соколовскому и ещё одну присяжным. — В нём сказано, что любая из сторон может отказаться от исполнения договора устно и без подписания дополнительных документов. Таким образом, князь Корсакин разорвал договор, а значит, Ярослав Романович сейчас владеет титулом незаконно.

— Протестую! — подскакивает Грозин. — Это манипуляция! Князь Корсакин не говорил, что договор разорван. Устное расторжение требует чёткой формулировки.

— Принимается, — кивает Вениамин Григорьевич. — В то же время, факт есть факт. Советую присяжным принять во внимание, что покойный князь не пожелал исполнять договор между ним и обвиняемым.

Твою-то мать. Это хреново. Надо было внимательнее читать договор. И понять, в какой капкан заводит меня Тимур своими вопросами.

Дальнейшее заседание продолжается недолго. Обвинение о смерти Лещикова с меня снимают. Маг-целитель обследовал тело и нашёл следы яда, которых на моей шпаге не было. Вывод: Михаила отравил кто-то другой либо же он отравился сам.

Так или иначе, меня это уже не касается.

Потом остаются только мелкие вопросы, и присяжные удаляются на совещание.

По закону решение принимается большинством. То есть, если семеро из двенадцати признают меня виновным, этого будет достаточно.

Хреновенько. Потому что слушания по главным обвинениям прошли не очень-то гладко.

Поворачиваюсь к залу, ободряюще улыбаюсь и подмигиваю своим девчонкам. Перевожу взгляд на таинственных мужчин, сидящих в глубине зала. Даже не удивляюсь тому, что они внимательно наблюдают за мной.

Когда возвращаются присяжные, воцаряется полная тишина. Звуки их шагов звучат как военный марш. Председатель присяжных выходит вперёд и говорит:

— Восемь присяжных проголосовали «за», четверо против. Решение принято большинством, и обвиняемый признан виновным по следующим пунктам…

Сука.

Председатель перечисляет пункты, по которым я признан виновным. И среди них — узурпация графского титула и узурпация княжеского.

— Принимается, — сухо говорит судья. — В связи с решением присяжных заседателей выношу следующий вердикт.

Несколько мгновений молчания превращаются для меня в вечность. Твою-то мать, неужели я проиграл?

— Лишить господина Котова княжеского титула, — говорит Соколовский. — Назначить штраф за перечисленные преступления, в которых он признан виновным. Что касается последовательной узурпации двух титулов, к сожалению, у меня нет другого вердикта. Приговариваю господина Котова к казни через расстрел. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Ох ты ж бл… Что-то у меня даже руки похолодели.

За спиной раздаётся одновременный плач Светы и Жанны, Алиса матерится сквозь зубы. Грозин, стиснув челюсти, встаёт и говорит:

— Протестую. Казнь дворянина должна быть одобрена его императорским величеством лично.

— С этим не будет проблем, — Соколовский смотрит в зал.

Все поворачиваются и прослеживают за его взглядом. Конечно, можно было догадаться.

Те самые два таинственных человека. Один из них приподнимает руку, снимая заклинание иллюзии. Внешность мужчин становится иной. И если тот, кто накладывал иллюзию, не особо интересен, то вид второго вызывает протяжный вздох по всему залу.

Пётр Алексеевич Кречет, император всероссийский. Не узнать его невозможно, ведь профиль императора отчеканен на всех монетах. Да и портреты его висят во многих государственных учреждениях.

Весь зал поднимается и кланяется правителю. Тот медленно встаёт и властным жестом приказывает всем сесть.

— Мне жаль, что был вынесен подобный вердикт, — сообщает Кречет. — Но я вынужден признать его справедливость. Сим одобряю решение суда и даю позволение на казнь Ярослава Котова.

Глава 23

Сам Пётр Алексеевич одобряет мою казнь. Радость-то какая.

Даже лестно немного, что он сидел весь день и наблюдал за процессом. Видать, интересно было.

Хотя это странно, конечно. Императору заняться, что ли, больше нечем?

Что-то здесь не так, мне кажется. Хотя какая разница — меня-то всё равно расстреляют.

Вопрос лишь в том, будут ли расстреливать повторно, когда Кот воскресит.

«Могу воскресить тебя не сразу», — как по заказу, раздаётся в голове голос мурлыки. — «Но тогда тебе всё равно придётся бежать из страны или типа того».

«Убегать это не мой стиль. К тому же я не собираюсь бросать жён и графство», — отвечаю я.

«Графство ведь уже не твоё. А Чернобуров вряд ли оставит тебя наместником после того, как тебя признали узурпатором».

«Это точно».

Бросаю взгляд на Георгия. У того невозмутимое выражение лица, словно он не услышал сейчас ничего интересного. Даже появление императора его как будто не смутило.

Чернобуров коротко пожимает плечами. Мол, мне жаль, но в целом плевать.

Отворачиваюсь. Да уж. Я до самого конца не верил, что всё обернётся так.

— Бредятина! — орёт Добрыня. — Присяжные куплены! Херня из-под коня, а не суд! Вы чо, суки, себе позволяете⁈

— Порядок в зале суда! — хмурясь, Соколовский стучит молотком.

— Да, попрошу тишины, — говорит император, и всё разом смолкают.

Добрыня только яростно дышит, раздувая ноздри, будто бычара на корриде. Забавно смотрится, с его-то габаритами.

— Я должен добавить кое-что, — Пётр Алексеевич выходит в центр зала и поворачивается к зрителям. — Несмотря на то что Ярослав Котов признан виновным, я считаю, что он прекрасно справлялся с обязанностями графа. Возможно, что и князем был бы хорошим.

Судите сами: он смог избавить Телецкое озеро от давней аномалии и вернуть ему статус всероссийского курорта. Он организовал этот самый курорт и тем самым расширил свои владения. Он успешно отбился в несправедливой войне. Да, слегка нарушил правила, открыв стрельбу за несколько часов до положенного, но кто из нас идеален? — император усмехается и проводит пальцем по тонким усикам. — Одним словом, я считаю Ярослава достойным дворянином. Прошу суд убедиться, что его казнь пройдёт достойно.

— Конечно, ваше императорское величество, — откликается Соколовский.

— У меня есть просьба, ваше величество! — вовремя восклицаю я.

Кречет переводит взгляд на меня и кивает.

— Прошу вас присутствовать завтра на моей казни. Это будет честь.

— Видите? — император смотрит на присяжных. — Вот о чём я говорю. Истинный аристократ, в отличие от многих. Конечно, Ярослав, я окажу тебе эту последнюю честь.

— Благодарю, ваше императорское величество, — кланяюсь я.

Кречет покидает зал суда. Проходя мимо, он бросает на меня короткий взгляд и как будто подмигивает.

М? Что это было?

— Арестовать осуждённого, — велит судья. — Приговор будет приведён в исполнение завтра на рассвете. То есть уже через несколько часов. Засиделись мы сегодня.

— Простите, ваше… не знаю, как теперь к вам обратится, — мямлит бледный Василий.

— По имени будет нормально, — я даже нахожу в себе силы улыбнуться.

— Простите, Ярослав Романович. Я сделал всё, что мог.

— Конечно. Не вини себя. Передай Жанне, что я буду рад её видеть.

— Что вы… — запинается Грозин, а потом до него доходит. — Да, конечно. Передам.

«Ярослав, Ярослав!» — паникует в мыслях Люся. — «Надо что-то делать! Давай сбежим! Применяй самые сильные печати, какие знаешь, надо бежать!»

«Ты с ума сошла? Император в здании. Если он лично меня не убьёт, то наверняка его охранники прикончат. Думаю, что парочка приставов как раз его телохранители под прикрытием».

«Но нельзя же просто сдаться!»

«Не переживай ты так. У меня есть план действий».

«Какой⁈»

«Очень простой. Кот воскресит меня после расстрела, а император помилует. Если нет, тогда сбежим. Вот и всё. Жанна сегодня навестит меня, и я расскажу ей, где мы встретимся в этом случае. Дальше подумаем, как быть. Понятно?»

«Может, лучше попросим Жанну, чтобы вместо тебя расстреляли фантома? С чего вдруг императору тебя миловать?»

«Вроде есть такое негласное правило. Если человек выживает после казни, его освобождают. Типа высшие силы его помиловали. Тем более, ты же слышала, что Пётр Алексеевич про меня говорил. Я ему нравлюсь».

«А мне не нравится этот план», — всхлипывает Люсиль.

«Мне тоже. Но другого нет».

— Прошу за мной, господин Котов, — подходит ко мне пристав.

— Куда вы собираетесь меня отвести?

— В здании суда есть специальные покои для осуждённых дворян, господин. Вам там будет комфортно.

— Что, даже наручников не наденете? А если я сбежать попробую?

— Это же будет бесчестно, — искренне удивляется пристав. — Но если всё же попробуете, охрана здесь работает хорошо.

— Я не собирался. Так, на всякий случай интересуюсь. Веди.

— Попрощайтесь с жёнами, господин. Посещения осуждённым запрещены.

Вот оно как. Ладно, что поделать, пойду прощаться.

По очереди обнимаю и целую всех троих. Жанночка так и не успела стать мне официальной женой, но я всё равно воспринимаю её именно так. Да и Алиса со Светой, кажется, привыкли, что их теперь трое.

— Ничего не бойся, моя хорошая, — шепчу Светочке на ухо. — Думай о ребёнке, ладно?

— Как же я буду растить его без тебя? — плачет Светик.

— Погоди рыдать. Я пока что дышу, значит, ничего не кончено. Думаю, графиня Окунева-Котова тебя не бросит. Правда, Алиса?

— Конечно, — отвечает та. — Мы останемся семьёй, даже если тебя не станет.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — сгребаю всех троих девушек в объятия. — Ну всё, не ревите. Жанночка, послушай Грозина. Только будь осторожна.

— Ты о чём? — хлопая прекрасными жёлто-карими глазами, полными слёз, спрашивает та.

— Поймёшь, — целую низенькую Жанну в лоб. — Ладно, пока. Обязательно ещё увидимся. Не вздумайте приходить на казнь, понятно? Особенно ты, Света.

— С ума сошёл? — возмущается Алиса. — Мы будем с тобой до последней секунды!

— Нет, — с железом в голосе говорю я. — Не вздумайте. Приходить. Считайте это приказом мужа, ясно? Я не хочу, чтобы вы это видели.

— Я уже видела тебя мёртвым, — хлюпает носом Жанна.

— Ну, там всё будет выглядеть несколько иначе, — морщусь я, представляя расстрел. — Всё, пока.

Едва успеваю отлипнуть от жён, как получаю мощный удар под дых. Оказывается, это Добрыня решил меня обнять и боднул своим твёрдым лбом в живот.

— Прощай, рыжий, — бубнит он.

— Перестань, здоровяк, — удерживаюсь от того, чтобы погладить карлика по голове, как ребёнка. — Рано меня хоронить.

— Что же ты, бл**ь, такой самоуверенный⁈ — возмущается Добрыня. — Тебя завтра расстреляют нахер!

— Ну и что? Ярослав Котов даже в таких ситуациях не унывает! Бывай, Добрыня. Завтра увидимся.

— Я-то тебя точно увижу, — бурчит тот. — Но, может статься, что ты меня — уже нет.

Заканчиваю прощания и под конвоем приставов следую в специальные покои. Они расположены в дальнем конце здания и представляют из себя весьма комфортные две комнаты и отдельную уборную с душевой.

Прекрасно. Принимаю душ, даже песенку насвистываю.Потом ко мне приходит слуга и спрашивает, чего господин желает отведать в свой последний ужин. Немного подумав, заказываю борщ и блинчики с сёмгой.

Как раз когда заканчиваю с блинчиками, кто-то осторожно трогает меня за плечо. Осторожно оборачиваюсь, но никого не вижу.

Превосходно. У Жанны получилось сюда пробраться.

— Наклонись ко мне, чтобы лучше слышать, — бубню себе под нос. — Слушай. У меня осталась предпоследняя жизнь. Кот воскресит после расстрела. Я рассчитываю, что император меня помилует. Если нет — буду бежать. Встретимся в Подмосковье, возле станции в Подольске. Накинь на всех Покров и поставь рядом фантом в виде старухи в красном платке, чтобы я вас нашёл. Поняла?

— Поняла, — шепчет невидимая Жанна. — А если тебя помилуют?

— Тогда поедем в ресторан отмечать, — усмехаюсь я. — Всё, иди.

Жанночка целует меня в щёку и неслышно удаляется. А я продолжаю свой типа последний ужин.

Вообще-то, есть нехилая вероятность, что он действительно последний…

— Ярослав, — Люсиль появляется рядом в своей полупрозрачной белой тунике. — Как ты можешь спокойно есть?

— Фкуфно же, — с набитым ртом отвечаю я.

— Я не о том!

— А о чём ты? — проглотив, спрашиваю я. — Давай, колись. У тебя на лице написано, что хочешь что-то сказать.

— Не сказать, — Люся опускает красные глазки. — Я подумала, если ты вдруг погибнешь, то я всё-таки хочу, ну… побыть с тобой.

— Перестань, прошу тебя. Мы сто раз это обсуждали.

— Обсудим сто первый! — альбиноска хлопает ладонью по столу.

— Мой ответ — нет. Я не буду с тобой спать, хотя очень хочу. Повторять, почему, не буду.

— Но вдруг тебя всё-таки казнят⁈ По-настоящему, дважды!

— Значит, так тому и быть. Можно надеяться, что после этого я снова воскресну в другом мире и начну всё сначала. Было бы неплохо, кстати, хотя останется слишком много незаконченных дел из прошлых жизней.

— Давай не об этом, — Люсиль встаёт и подходит ко мне.

Не успеваю отреагировать, как альбиноска садится мне на колени. Лицом ко мне, упираясь соблазнительной грудью в мою грудь.

Невольно чувствую, как Невская башня начинает шевелиться. И Люся тоже наверняка чувствует.

— Ну почему, Ярослав? Ты со столькими женщинами побывал. Я тоже хочу получить удовольствие. Именно с тобой хочу, понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — говорю я.

— Так почему нет?

— Да не собираюсь я заново повторять одно и то же. Аргументы всё те же. Только не обижайся. Повторюсь: ты классная, и если б не жила в моём духовном пространстве, то уже устала бы бегать от меня.

Люсиль грустно вздыхает.

— Ладно. Понятно. Тогда поцелуй меня хотя бы.

— Без проблем, красавица, — отвечаю я и чмокаю её в щёку.

— Дурак, что ли? — морщится Люся. — По-настоящему поцелуй.

Коротко смеюсь и говорю:

— Ладно. Иди сюда, пушистик.

— Я тебе не пуши… — начинает Люсиль, но я затыкаю её поцелуем.

Настоящим, как она и хотела. Целую Люсю долго и нежно, но руки стараюсь держать при себе. Хотя очень хочется потрогать её соблазнительное упругое тело.

— Спасибо, — шепчет Люсиль, когда поцелуй заканчивается. — Это было приятно.

— Пожалуйста. Только не привыкай. Это на случай, если меня всё-таки прикончат завтра. Теперь вопрос: что будет с тобой, если это случится?

— Я перемещусь к твоему потомку. К ребёнку в животе Светы.

— Замечательно. Лучшего варианта не придумать. Ну ты расскажи ему, если что, какой крутой был у него папка.

— С чего ты взял, что это он? — усмехается Люся. — Вдруг родится девочка?

— Ну, или ей. Какая разница.

Спать не ложусь. Смысл? Суд закончился почти что в полночь. Пока я прощался с жёнами, пока помылся, пока поужинал — до казни осталось два с половиной часа.

Как знать, чем всё закончится. Лучше проведу это время с пользой.

Навожу порядок в своём духовном пространстве. Заставляю Люсиль запомнить как можно больше сигилов и печатей. Не уверен, что у неё получится передать знания моему ребёнку, но попробовать стоит.

Так увлекаюсь, что не сразу слышу звуки из реального мира. Оказывается, в комнату зашли приставы.

— Кхм-кхм, — откашливается один из них, теребя меня за плечо. — Приговор будет исполнен через полчаса, господин. Советую подготовиться.

— Да я и так готов. Не мешайте, — закрываю глаза и погружаюсь обратно в духовное пространство.

Увы, полчаса пролетают слишком быстро. Я надеваю вчерашний костюм и следую за приставами.

Меня выводят во внутренний двор, мощёный красным кирпичом. Стена покрыта дырками от пуль. Я точно не первый, кого собираются здесь казнить.

Император уже здесь, стоит в стороне, обсуждая что-то с судьёй Соколовским. Неподалёку тусуются его охранники и другая челядь. Расстрельная команда тоже готова. Двенадцать молодцев в чёрных мундирах и с винтовками на плечах.

Интересный факт. Чтобы убить человека, достаточно одного солдата с винтовкой. Расстрельные команды создаются для того, чтобы никто из них не мучился потом оттого, что убил беззащитного человека. Да ещё и по чьему-то приказу. А так не совсем понятно, кто попал, а кто нет, и чья пуля лишила казнённого жизни.

Короче, коллективная ответственность не такая тяжёлая, как личная.

Интересные мысли в голову лезут. Всё-таки я побаиваюсь смерти, как ни крути.

Да и жаль бросать этот мир. Столько дел остались незаконченными. Главное, о чём я переживаю, так это о возвращении Бремзина. Сомневаюсь, что мои девчонки смогут справиться с этим ублюдком.

— Доброе утро, Ярослав, — резко прерывая разговор с судьёй, обращается ко мне Пётр Алексеевич.

— Для кого-то доброе, для кого-то не очень, ваше величество.

— Понимаю, — кивает император. — Хочешь что-нибудь сказать или сделать напоследок? Может, о чём-нибудь меня попросить?

— Не хочу, ваше императорское величество. Давайте приступим.

— Похвальная решимость! Что ж, тогда действуйте, — поворачивает он к судье.

Вениамин Григорьевич отдаёт приказы. Меня подводят к стене и собираются завязать глаза, но я только молча мотаю головой. На хрен эту повязку. Я всегда смотрел смерти в лицо, и сейчас тоже не собираюсь прятаться.

Соколовский выходит вперёд:

— Согласно вердикту верховного дворянского суда в лице благородных присяжных, Ярослав Романович Котов приговорён к расстрелу. Именем императора, привести приговор в исполнение!

Солдаты поднимают винтовки. Двенадцать дул, направленные на меня, выглядят словно бесстрастные глаза какого-то чудовища.

Секунду солдаты целятся, а потом следует залп. Только я его уже не слышу.

Знакомая бесконечная тьма, в которой я вишу, не в силах пошевелиться или даже что-нибудь сказать.

Из черноты раздаётся тяжёлый вздох, а следом голос Кота:

— Ну вот. Доигрался ты, Ярослав! Я ведь говорил, что не буду воскрешать тебя бесконечно. И так ты много моей силы забрал.

Да-да, понимаю. Не надо мне тут лекции читать.

— Что же, воскрешу тебя. Надеюсь, что получится решить вопрос. Потому что, признаюсь честно, не хочу тебя терять. Ну, пока.

На какое-то время я полностью пропадаю. Это похоже на сон, только очень глубокий. Наверное, именно так выглядит смерть.

Ну а потом я прихожу в себя на руках солдат. Они поднимают моё тело и куда-то тащат. Надо было видеть их лица, когда я вырвался из их рук и выпрямился.

— Всем здравствуйте, — улыбаюсь. — А вот и я.

— Какого… — у Соколовского сползает лицо.

Кречет несколько мгновений смотрит на меня, а потом громогласно смеётся.

— Здравствуй-здравствуй, Ярослав! Как же так получилось, что ты не умер?

— Могу рассказать при личной беседе, ваше императорское величество.

— Ха-ха! Ну что ж, давай поговорим. Отойдём в сторонку.

Осматриваю свой продырявленный в нескольких местах и покрытый кровью пиджак. Фигасе, кучно солдатики стреляют. Почти все попадания в район сердца.

Мы с императором отходим на приличное расстояние, а потом он поворачивается ко мне. Офигеть, какой высокий. Я тоже на рост не жалуюсь, но рядом с Петром Алексеевичем чувствую себя как Добрыня рядом с собой.

— Я переживал, что Кот не станет тебя воскрешать, — говорит Кречет. — Или что у тебя больше не осталось жизней.

Настаёт очередь моему лицу сползти, как у расплавленной восковой куклы.

— Откуда вы знаете?

— Я же император, сынок. Я очень много знаю, особенно о тех, кто мне интересен.

— Э-э… Сочту за комплимент, ваше величество.

Пётр Алексеевич кивает и говорит:

— Мне жаль, что так всё получилось. Но ты слишком вызывающе себя вёл, многим насолил и многие правила нарушил. Результат закономерный, как считаешь?

— Пожалуй, да, — вынужден согласиться я.

— Вот-вот. Но то, что я сказал в зале суда — чистая правда. Я считаю тебя достойным дворянином и потому очень рад, что мои ожидания оправдались. Теперь слушай, — император становится серьёзным.

Киваю и весь обращаюсь в слух.

— Я не могу вернуть тебе княжеский титул. Может, и хотел бы, но не могу. Это место займёт кто-то другой. Взамен я помилую тебя и спрячу подальше от глаз. Предлагаю тебе должность посла в Монголии. Слышал, там прячется один твой враг.

— Так и есть, ваше величество.

— Отлично. Думаю, у тебя будет возможность с ним разобраться. Кого действительно стоит казнить, так это герцога Бремзина. Слушай дальше.

Киваю.

— Через несколько лет, когда всё уляжется, я позволю тебе вернуться в Россию. И дам какой-нибудь титул. Может, баронство, а может, и графство. Посмотрим. Возможно, придётся сменить фамилию, но тебе же не привыкать? — усмехается император.

— Не хотелось бы, ваше величество. Мне нравится быть Котовым.

— Ладно, там посмотрим, — машет рукой Кречет. — Ты доволен моим решением?

— Не мог рассчитывать на большее, — кланяюсь я.

— Вот и славно. Продолжай служить на благо Родины, Ярослав. Надеюсь, что ещё услышу о твоих свершениях.

С этими словами император, не попрощавшись, уходит. А я стою, поражённый, даже не глядя ему вслед.

Люсиль появляется из ниоткуда и заключает меня в крепкие объятия. Она рыдает от счастья и пытается что-то сказать, но от слёз не может.

— Ярослав! Ярослав! — только и повторяет она.

— Знаю, знаю, пушистик мой, — глажу её по спине. На лице сияет улыбка, которую я не могу убрать. — Видишь, как всё здорово обернулось? А ты зря переживала. Ну что, готова отправляться в Монголию?

Глава 24

Я почему-то представлял себе Монголию как сплошную степь. Но оказывается, что Монголия — это ещё и горы. Много гор, которые на контрасте с равнинами смотрятся особенно величественно.

Поезд довёз нас до границ России, но дальше пришлось отправляться на лошадях. Такие блага цивилизации, как железная дорога, в Монголию пока не добрались.

Я ухитрился сделать так, что Эклера доставили к станции, а для Алисы и Жанны купил молодых резвых коней. Отдельно нанял дилижанс, в котором везли наши вещи, и в котором при необходимости можно было заночевать.

Повозкой управляет старый монгол по имени Очирбат. Он же выступает и нашим проводником, хотя едет при этом позади.

Светочка отправилась домой. Ну, как домой — в поместье Окуневых. Теперь это единственное место в империи, которое моя семья может назвать домом.

Как же это бесит, тьма меня пожри! Ублюдок Мережковский со своим дружком-прокурором. Лишили меня такого классного графства. Уверен, что письмо Чернобурову отправили именно они.

Да и с княжеством не прокатило. А на огромное поместье Корсакина у меня были такие же огромные планы.

Ну да делать нечего, всё уже решено. Грозин утверждает, что сможет вернуть хотя бы часть наших вложений в графство. В конце концов, присоединённые земли и освобождённое от монстров озеро — полностью наша заслуга.

Уверен, у него получится. А я пока что выкину всё это из головы. Хочу отдохнуть от дворянских интриг.

— Как красиво! — уже в который раз восхищённо повторяет Жанна.

Округлив свои прекрасные глаза, она вертится туда-сюда, жадно поглощая взглядом красоту местной природы.

Сейчас мы едем по степи, широкой и ровной, как стол. Ни единого деревца или даже кустика. А вдалеке — скалистые громады гор.

— А мне не нравится, — бурчит Алиса. — В России лучше. Здесь слишком пусто.

— Что есть, то есть, — соглашаюсь я. — Такое чувство, будто здесь вообще люди не живут.

— Они же кочуют! — восклицает Жанночка. — Сегодня здесь, завтра там. Но и города у них тоже есть.

— В один из них мы и направляемся, — киваю я.

— Долго ещё ехать? — спрашивает Алиса.

— Понятия не имею. Проводник сказал, мы очень медленно едем. Но торопиться нам некуда.

— Смотрите, озеро! — Жанна тычет пальцем. — Можно я поближе подъеду?

— Да пожалуйста, — пожимаю плечами я.

Алиса смотрит ей вслед, а потом поворачивается ко мне и спрашивает:

— Как думаешь, скоро Кровавые Слепни узнают, что мы здесь?

— Какие Слепни? Государь отдал распоряжение с ними разобраться. Скорее всего, от них уже никого не осталось. По крайней мере, главарей точно должны были устранить.

— Ладно, спрошу по-другому. Как скоро герцог Бремзин узнает, что мы здесь?

— Вот это правильный вопрос, — ухмыляюсь я. — Надеюсь, что в ближайшие дни. Не хочу с этим тянуть. Было бы здорово, если б он напал на нас по дороге. До того, как приедем в Улан-Батор.

— Узнаю своего отчаянного мужа, — смеётся Алиса. — Уверена, на этот раз ты с ним справишься.

— Конечно. Ведь со мной и ты, и Жанна, и Люсиль. А ещё Шиповник.

Да, артефакт я тоже приказал доставить вместе с Эклером. Пришлось немного помучиться, но я научился лучше им пользоваться. А именно, контролировать размеры.

Теперь Шиповник висит у меня на бедре и выглядит почти как обычный меч, если не считать острые шипы на рукояти. Которые, впрочем, сразу втягиваются, стоит мне приблизить руку. Артефакт полностью признал меня хозяином.

— Ярослав-гуай! — окликает меня Очирбат. — Быстрее поедем, а⁈

«Гуай» означает «почтенный» или что-то вроде того. Уважительное обращение здесь, в Монголии.

— Куда торопишься, Очирбат? — обернувшись, спрашиваю я.

— Медленно едем. Нехорошо!

— Нормально едем. Хватит уже подгонять.

— На ночлег не успеем! Город дальше, к вечеру не приедем, спать на земле будем!

— А дилижанс на что? Тем более, ты же монгол. На земле привык спать.

— За женщин беспокоюсь! — пытается выкрутиться Очирбат.

— Не надо за нас беспокоиться, — вмешивается Алиса, окидывая проводника холодным взглядом. — Мы не дворцовые неженки.

Монгол качает головой и что-то бурчит себе под нос. Но спорить не решается.

— Он будто и правда куда-то торопится, — говорит Алисочка.

— Работа у него такая. Быстрее довезти, быстрей обратно вернуться, чтобы новых клиентов взять, — я задумчиво смотрю по сторонам. — А может, он работает на герцога и ведёт нас в ловушку.

— Ты серьёзно? — напрягается Алиса.

— Так, предположение. Ты заметила, что мы понемногу смещаемся к югу? Улан-Батор севернее, и можно ехать прямо. Такое чувство, будто Очирбат пытается незаметно отвести нас куда-то в другое место.

— Если это правда, то нам надо быть готовыми.

— А ты не готова, что ли? Незаметно подкрасться к нам здесь не получиться, — ухмыляюсь я и обвожу рукой степь. — Едь спокойно, наслаждайся красотой. Смотри, как Жанна веселится.

— Да уж, — Алисочка улыбается. — Она порой как ребёнок.

— У неё просто детства не было, вот она и компенсирует, так сказать. Я же тебе рассказывал её историю.

— Да, не позавидуешь…

Жанночка как раз возвращается к нам. Резко осаживает своего коня рядом с Эклером, и оба скакуна недовольно фыркают.

— Озеро классное! — сообщает она. — Водичка такая чистая, даже искупаться захотелось. Может, искупаемся?

— Я за, — говорит Алиса. — Освежиться было бы здорово.

— А почему бы и нет, — мгновение подумав, соглашаюсь я. — Поехали купаться. Очирбат! Разворачиваемся. Поехали к тому озеру.

Монгол страдальчески стонет и восклицает:

— Ярослав-гуай, у нас же дорога!

— Ничего, задержимся. Заночуем здесь. Мои женщины хотят искупаться.

— Мы так не договаривались!

— Не переживай, я заплачу. Разведи костёр пока и приготовь буузы.

— Хорошо, Ярослав-гуай, — чуть посветлев, соглашается Очирбай.

В чём мы сходимся со старым монголом — так это в любви к еде. А буузы, то есть монгольские манты, он готовит просто изумительно. Хорошо, что при нас есть зачарованный сундук, в котором мясо хранится подмороженным и не портится.

Подъезжаем к озеру. Оно небольшое и почти идеально круглое. Вода и правда изумительная — чистая, как слезинка.

Очирбай ставит дилижанс и начинает распрягать своих кобыл. Я подвожу наших коней к озеру, чтобы они напились, и подзываю Жанну.

— Сделай себе пока фантома.

— Я купаться хочу, — канючит она.

— Не перебивай мужа! — легонько шлёпаю её по упругой попке.

— Ты мне пока не муж! — Жанночка показывает язык.

— Дерзкая хитрюга. Ну ничего, вечером отработаешь. Этим самым язычком.

— А я и не против, — мурлычет Жанна.

— Вот и договорились, — улыбаюсь я. — Короче, сделай фантома. Последи через него за Очирбаем, что он будет делать, кроме буузов.

— А что, есть какие-то подозрения?

— Есть. Так что иди купайся, никто тебе не запрещает. Только не забывай посматривать за нашим другом.

— Как скажешь, будущий муж, — Жанночка чмокает меня в губы и бежит к Алисе.

Пока кони пьют, я беру щётку и чищу их, поглядывая на проводника. Тот, закончив со своими кобылами, садится за дилижанс, чтобы нам не мешать. Достаёт дрова, посуду и продукты, приступает к готовке.

Пока ничего подозрительного. Он в нашу сторону даже не смотрит. А девчонки, убедившись, что старый монгол их не видит, раздеваются донага и отправляются плескаться.

Блин, такое веселье упускаю!

Наскоро закончив чистить скакунов, бросаю щётку и бегу, на ходу скидывая одежду.

— Расступись! — кричу и подлетаю в воздух с печатью Прыжка.

Ныряю, вызвав тучу брызг. Жанна визжит, закрывая лицо. Алиса с боевым кличем бросается на меня и прыгает на плечи, заставляя погрузиться под воду.

Ах ты негодяйка! Включаюсь в шутливую борьбу и, конечно, побеждаю. Но приходится постараться — моя охотница не из тех девчонок, которых легко завалить. Во всех смыслах.

— Я сделала, — шепчет на ухо Жанна, присоединяясь к нашей возне. — Пока он тесто месит.

— Молодец, — киваю я, протирая воду с лица. — А теперь иди сюда!

— Не-не-не! — Жанночка пытается уплыть, но я сразу же её догоняю.

Продолжаем веселиться, пока в какой-то момент Жанна вдруг не становится серьёзной. Хватает меня за плечо и бормочет:

— Он поставил буузы вариться. Потом убедился, что мы на него не смотрим и мобилет достал. Откуда у старого проводника мобилет?

— И правда, — фыркаю я. — Слушай, что он говорит, и передавай.

Жанночка кивает и сосредотачивается.

— Блин, он на монгольском говорит.

— Передавай!

— Тийм ээ, тэр сэлэмтэй, — хмурясь, пытается воспроизвести она чужой язык. — Би мэдэхгуй байна, эрхэм. Тэр энд… Блин, не могу повторить. Дальше… Э-э, бид Баянхонгор хотоос баруун тийш жижиг нуурын… байдаг. Тийм ээ, эрхэм ээ. Всё, он закончил говорить. Спрятал мобилет, стал овощи резать.

— Язычок не сломала? — усмехаюсь я. — Он мне ещё пригодится.

— Не сломала! Ты понял что-нибудь или я зря старалась?

— Ни хрена не понял, но запомнил.

— И что от этого толку? — спрашивает Алиса. — Никто из нас не знает монгольский.

— В смысле никто? Очирбат знает. Купайтесь дальше, если хотите. Я пойду с ним поболтаю.

Девчонки решают отправиться вместе со мной. Выходим на берег, и я применяю на нас печати Осушения. Не упускаю возможности полюбоваться стройными фигурами и прелестями красоток.

Увы, сейчас не время ими насладиться. Но было бы здорово.

Одевшись, иду к Очирбату. Тот, завидев меня, улыбается и говорит:

— Буузы готовы почти, Ярослав-гуай. Хорошо искупались?

— Замечательно. Слушай, поможешь мне перевести кое-что с монгольского? — сажусь рядом.

— Конечно, Ярослав-гуай.

— Замечательно. Тогда слушай. Начало разговора я пропустил, но потом было вот что: тийм ээ, тэр сэлэмтэй. Би мэдэхгуй…

Очирбат бледнеет с каждым словом. На слове «мэдэхгуй» уже не выдерживает. Выбрасывает руку с ножом, пытаясь ударить меня в лицо. Клинок не может пробить духовный доспех и соскальзывает, а монгол проваливается вперёд.

Хватаю его одной рукой за затылок, и придавливаю мордой к земле. Ребром ладони второй руки бью по запястью. Удар усиливаю маной, чтобы гарантированно обезоружить противника.

Ой, переборщил чутка. Очирбат орёт, потому что на запястье у него теперь открытый перелом. Кость торчит из руки, порвав мышцы и кожу, кровь хлещет во все стороны.

Жанна бледнеет и отворачивается. Алиса только чуть морщится и на всякий случай достаёт из кобуры револьвер, оглядываясь по сторонам.

— Люсиль, будь добра, подлечи его.

— Без проблем, — альбиноска появляется рядом в человеческом облике.

Привыкла, я смотрю, к такому виду. В последнее время всё чаще появляется как человек, а не как пушистая зверушка.

— Я не зверушка, — бурчит она, начиная творить исцеляющее заклинание.

— Знаю, знаю. Ты лечи давай, мне с ним поболтать надо.

Люся останавливает кровотечение, вправляет кость и начинает было её сращивать. Я останавливаю процесс:

— Погоди, до конца не лечи. Эй, Очирбат! Ты там не задохнулся?

— Нет, Ярослав-гуай, — бормочет он в землю.

— Больно тебе?

— Конечно, больно! Не надо больше бить, Ярослав-гуай, прошу тебя.

— Переводить будешь?

Ослабляю хватку, позволяя проводнику как следует вдохнуть. Несколько мгновений он медлит, а потом говорит:

— Я сказал, что меч у вас с собой. И что мы возле маленького озера к западу от Баянхонгора. И что вы хотите здесь заночевать.

— Прекрасно. А кому ты это сказал?

— Человеку, который мне заплатил.

— Не беси меня, — добавив маны, щёлкаю пальцем по сломанному запястью.

Очирбат стонет сквозь зубы и быстро-быстро начинает говорить:

— Я не знаю, кто он! Высокий с длинными волосами, небритый. На щеке у него белый шрам.

— Бремзин! — тут же ахает Жанна.

— Кто бы сомневался, — усмехаюсь я. — Поздравляю, Очирбат, тебя подкупил один из самых опасных наёмников в мире. Рассказывай, что ты должен был сделать.

— Он сказал, что рыжий чародей с двумя или тремя женщинами будет ехать до Улан-Батора. Я должен был стать вашим проводником и каждый день сообщать, где мы находимся. Для этого он дал мне мобилет.

— И всё?

— И всё, клянусь!

— Он что-нибудь дал тебе, кроме мобилета?

— Деньги… Больше ничего.

— Понятно. Люсиль, будь добра, обследуй мобилет. Может, на нём висят какие-нибудь заклинания.

— Нет, — тщательно осмотрев аппарат, говорит Люся.

— Герцог молодец, предостерёгся. Ладно, Очирбат. Убивать я тебя не буду, но и лечить запястье тоже.

— Справедливо, Ярослав-гуай, — тут же соглашается монгол. — Прости, что подставил тебя.

— Да что ты, всё в порядке. Окажешь мне одну услугу?

— Всё, что угодно!

— Сейчас мы все поедим, ещё раз искупаемся и отдохнём. Ну, кроме тебя, конечно. После заката ты позвонишь и скажешь, что мы напились кумыса и легли спать. Понял?

— Понял!

— Алиса, свяжи его пока и закинь в дилижанс. Жанна, а ты слушай, что надо сделать.

— Внимательно! Хочешь сделать засаду?

— Именно. Герцог думает, что заманил нас в ловушку? Хрен там. Это я здесь охотник…

План срабатывает идеально. Как только наступает полночь, к месту нашей стоянки приближается несколько человек. В лунном свете они кажутся бесшумными тенями.

Одного из них я узнаю сразу же — мой дорогой друг герцог Бремзин. Остальные, судя по всему, монгольские наёмники. Потому что они одеты в традиционные халаты степняков, а в руках сжимают короткие изогнутые луки.

Наши фантомы лежат на берегу озера. Типа спят, напившись кумыса. Псевдо-Ярослав даже громко храпит. В который раз поражаюсь мастерству иллюзии Жанны.

Рихард поднимает руку, командуя соратникам остановится. Творить заклятия он не спешит, но достаёт оружие. В одной руке у него скальпель, с которым я уже знаком. Во второй — магический стилет. Тот самый, который достался ему от Жанны.

— Люсиль, монголы на вас с Алисой, — говорю я. — Постарайся не подставляться под магию Бремзина. Ты помнишь, что он может.

— Угу, — кивает Люся.

Сейчас она в форме зверька и тоже накрыта Покровом. Летит к Алисе, которая сидит на другой стороне озера с винтовкой.

— Жанна, ты будь наготове. Покров не снимай, поняла? Второй раз я не смогу тебя оживить.

— Поняла, — шепчет она.

— Ну всё, сейчас начнётся.

Герцог отдаёт монголам негромкие приказы. Те натягивают луки и спускают стрелы. Метко стреляют, говнюки. Ни одна стрела не пролетела мимо, все воткнулись в наши иллюзии.

Фантомы корчатся и вопят от боли. Мой подскакивает со стрелой в лопатке и типа начинает колдовать.

— Здравствуй, Китцхен! — злорадно восклицает Бремзин и бросается в атаку.

Осторожненько, чтобы не спалиться, творю слабые печати Обороны на иллюзию. Вроде как пытаюсь защититься, но слишком обескуражен внезапным нападением и гибелью подруг.

Скальпель Рихарда окутывается чёрным туманом, вокруг второй руки вьются кровавые щупальца. Герцог почти достигает меня, но потом останавливается.

— Шайсэ, — шипит он. — Снова тот же трюк⁈ Где ты? Где ты настоящий⁈ Выходи, трус!

Провокатор грёбаный. Сейчас я выйду, подожди немного.

— Жанночка, давай второго.

Та кивает, и за спиной герцога появляется другой фантом. Жанна вливает в него много маны, чтобы от иллюзии исходило сила.

— Я здесь! — объявляет фантом.

Рихард резко поворачивается. Пару мгновений оценивает и цокает языком:

— Найн. Это не ты.

Он отворачивается от фантома и вопит:

— Ну же, Китцхен! Ты боишься⁈ Правильно делаешь! Но давай сразимся, как мужчины! Умри достойно!

Ладно, говнюк, как скажешь. Только умирать сегодня будешь ты. И не уверен, что достойно.

— Люсиль, Алиса! В атаку! — кричу я.

Покров ещё действует, поэтому враги меня не слышат. Зато девушки слышат прекрасно — на монголов сразу же обрушиваются выстрелы и заклинания.

Жестом командую Жанне снять Покров с меня. Она кивает, одними губами шепчет «Удачи» и развеивает заклинания.

— Ладно, вот он я! — иду навстречу герцогу, снимая с пояса Шиповник.

На лице Бремзина появляется зловещая ухмылка.

— Я, гут. Дас бизт ду.

— Бизду? Ты материшься или опять по-немецки шпрехаешь?

— По-немецки, Китцхен. Благородный язык, которого тебе не понять.

— Ясно. Смотри, что у меня есть, — приподнимаю меч. — Это Шиповник. Тот самый артефакт, который ты обещал достать для князя Корсакина. Я сам его достал, как видишь.

За спиной герцога идёт суровый бой. Монголы магией не владеют и пытаются отбиваться с помощью своих луков и кривых мечей. Получается у них хреново — Алиса поливает огнём, а Люсиль прикрывает её с помощью защитной магии.

Рихард не обращает ни капли внимания на то, что творится с его союзниками. Весь сосредоточен на мне.

— Поздравляю, Китцхен. Достойное приобретение, — кивает он на Шиповник. — А что же князь?

— Так получилось, что я его прикончил.

— Ты настоящий мясник. Мне это даже нравится. Может, мы могли бы стать союзниками.

— Могли бы, — пожимаю плечами я. — Но ты не захотел говорить.

— Признаю, это была ошибка с моей стороны, — герцог чуть кланяется. — Но прошлого не вернёшь. Ты готов? Настал час твоей смерти.

— Пф. Ну, попробуй убей.

— Надеюсь, в этот раз твои женщины не будут нападать со спины! — Рихард начинает творить какое-то кровавое заклинание. — Постарайся умереть как мужчина, трусливый Котёнок!

— Наконец-то ты научился говорить по-русски, — усмехаюсь я. — Что ж, погнали. Девочки, не вмешиваться!

На этот раз я не собираюсь размениваться с герцогом заклятиями. Знаю, на что он способен. Моя задача — подобраться вплотную и прикончить его Шиповником. Против такого артефакта Бремзин ничего не сможет сделать.

В меня летят знакомые чёрные полумесяцы. Уворачиваюсь, не применяя Скорость. Прекрасно помню, что герцог может обратить её в Замедление.

Пару полумесяцев приходится принять на печать Обороны. Она сразу распадается. Развеиваю остатки заклинания в пустоту, чтобы порча не перекинулась на доспех.

Иду вперёд, шаг за шагом. Время от времени угощаю Рихарда щедрыми порциями астральных игл. Он почти не обращает на них внимания.

Кровавые щупальца вокруг его правой руки сплетаются в канат. Бремзин выбрасывает руку. Тугой поток кровавой магии устремляется в меня. Выставляю мощную печать Обороны.

Весь поток разбивается об неё. Кровь брызжет вокруг и покрывает меня с ног до головы. Ах ты, тварь! Багровые капли оказываются прокляты. Совсем как чёрные полумесяцы, они несут в себе порчу. Мой духовный доспех начинает медленно распадаться.

«Я помогу!» — Люсиль мигом возвращается в духовное пространство.

«Не лезь!» — приказываю я.

«Но…»

«Не лезь! Я сам с ним справлюсь!»

После мощного заклятия герцог берёт короткую передышку. Я рвусь вперёд, одновременно создавая в одной руке Громовой молот. Швыряю его во врага. Рихард ставит кровавый щит, и Громовик разбивается об него. Вспышка молний на короткий миг озаряет тёмную монгольскую ночь.

«Ярослав!» — настаивает Люся. — «У тебя не осталось запасных жизней!»

«Да плевать. Я сказал, что справлюсь сам».

Продолжаю идти. Отражаю атаки. Подпитываю маной второй слой доспеха, не обращая внимания на первый. Тот скоро рухнет, и плевать. Со вторым слоем порча так быстро не справится, он крепче.

Однако Рихард, видимо, догнал, что его атака была успешной. Выпустив ещё несколько чёрных полумесяцев, он снова творит кровавый поток.

На этот раз даже три потока. Они извиваются, будто змеи, пытаясь достать меня с разных сторон.

От одного успеваю уклониться. От второго тоже. Третий вынужден принять на печать Обороны.

И этот поток оказывается самым коварным.

Чувствую резкую боль в плече. Скрипнув зубами, бросаю взгляд вниз. Да ну нахрен…

Стилет Жанны. Рихард спрятал его в кровавом потоке. А стилет магический, ему плевать на духовный доспех.

— Я-я, — с наслаждением тянет герцог. — Теперь ты мой.

Он коротко дёргает пальцами. Стилет вырывается из раны вместе с алыми брызгами и летит обратно к Бремзину.

Вот дерьмо. У него моя кровь. Это очень плохо.

Люсиль залечивает рану, и плевать ей на прошлые приказы. Но забрать мою кровь у герцога она не может. А тот уже начинает творить заклинание.

«Я направлю в тебя целительную силу!» — говорит Люся. Голос у неё дрожит от страха.

«Не смей. Мне нужна мана».

«Но ты погибнешь!»

«Не погибну».

Алиса тоже не выдерживает. Начинает творить огненное заклинание. Жанна создаёт сразу с десяток моих фантомов. Они поливают герцога иллюзорными заклятиями. Ему плевать. Он знает, что те не причинят ему вреда.

— Не вмешиваться! — жёстко приказываю я. — Никому не вмешиваться!

— Правильно, Котёнок, — улыбается Бремзин. — Умри достойно.

Фантомы исчезают. Алиса отменяет заклинание. А я, глубоко вдохнув, срываюсь с места. Никакой печати Скорости, просто банальная мана в мышцах.

Рихард заканчивает заклинание.

Проклятие бьёт неожиданно сильно. Словно удар тараном под дых.

Я падаю лицом вперёд, чуть не напоровшись на Шиповник. Перед глазами темнеет, сердце начинает колотиться в десять раз быстрее. Несмотря на ману, тело наполняет слабость.

Такое чувство, будто вместо крови по моим жилам потёк смертельный яд. Который с каждой долей мгновения становится всё смертельнее.

«Ярослав!» — вопит Люсиль. — «Позволь помочь!»

— Я… сказал… нет! — поднимаясь, цежу я сквозь зубы.

— Гут, зер гут! — хохочет Рихард. — Сколько упорства. Ты правда нравишься мне… Ярослав. Я, ты заслуживаешь, чтобы звать тебя по имени. Ты не Котёнок. Ты настоящий, сильный хищник!

Ты ещё не знаешь, насколько сильный.

Всю энергию, какая есть, направляю в тело. Иду вперёд, не обращая внимания на боль во всём теле. Она становится сильнее и сильнее. Мне хочется кричать. Такое чувство, будто органы отказывают один за другим.

Холодная рука смерти уже лежит на моём плече. В этот раз Кот меня не воскресит, если я умру, то умру совсем. Но я продолжаю идти.

И чем дальше я иду, тем более обескураженным становится лицо герцога.

— Ты… должен был уже сдохнуть!

— А я не сдох, — тихо говорю я. — Смотри, я уже рядом.

— Ты… не можешь!

— Могу, как видишь. Ну и кто из нас победил?

Я подхожу на расстояние удара. Бремзин так поражён, что даже не пытается меня остановить. Поджав губы, медленно кивает и демонстративно отбрасывает оружие.

— Ты победил, Ярослав.

— Вот именно.

Остатки маны отправляю в удар Шиповником. Клинок ломает духовный доспех и пронзает грудь Рихарда насквозь. Чувствую, как исчезает проклятие и одновременно — как жизненная сила герцога перетекает в меня.

Выдёргиваю меч. Бремзин, ухмыльнувшись напоследок, падает. А я кричу от избытка эмоций, наполняя степь своим победоносным воплем.

Вот теперь всё кончено.

Последний враг Ярослава Котова уничтожен.

Рассказать вам, что было дальше, или не надо?

Я думаю, нафиг. Ничего особо интересного там не случилось. Давайте так, вкратце.

Светочка родила чудесного мальчика, которого мы назвали Дмитрием. Вскоре и Алиса меня порадовала. Она тоже родила сына, который получил имя Олег, в честь своего деда.

С Жанной мы сыграли чудесную свадьбу. И вскоре она тоже родила ребёнка — только девочку, которую мы назвали Василисой. По словам оракула, девочка получила сильный магический дар, не меньше пятого ранга. Когда вырастет, будет не только красавицей, но и мощной колдуньей.

Три года я пробыл послом России в Монголии. Скучная работа, если не считать регулярных приглашений на пиры. Через какое-то время ко мне переехал Грозин и стал вести большую часть дел. За что я был ему очень благодарен.

Потом я вернулся в Российскую империю и получил титул барона. Мне дали землю, на которой я построил чудесное поместье. А затем принялся за то, чтобы стать богаче и получить титул покруче. На этот раз не проливая лишнюю кровь.

Впрочем, это совсем другая история, и в ней реально мало интересного. Скажем так, у меня получилось стать графом, и никто при этом не умер. Ну, почти никто, хе-хе.

Степанчика я всё-таки забрал себе. Маргариту сослали на Крайний Север без моего участия, и как она там, я даже не стал интересоваться.

Степан рос с том самом сиротском приюте, где когда-то рос я. Усыновив его, я не стал рисковать и наложил на старика в теле пацана мощную печать Клятвы. Теперь, если он попробует причинить мне вред, сразу же умрёт.

Впрочем, Степанчик обещал, что не станет делать ничего плохого.

Одним словом, я продолжал жить и развиваться, а также развивать своих потомков, которых со временем становилось всё больше и больше. Жить, осознавая, что нет возможности на воскрешение, оказалось даже интересней.

Жизнь стала ярче и приятнее. Особенно учитывая, что рядом со мной были любимые женщины и дети.

О цели я не забывал. Просто не торопился.

И потом, рано или поздно, я всё-таки её осуществил.

Эпилог

Эренд

— Он… исчез! — Силати отскакивает от трупа старого наставника.

Оно просто растворяется в воздухе, будто туман. Фредрик рычит, крепче стискивая волшебные клинки.

— Я понял. Понял! Камни Мироздания были у него в духовном пространстве. Как я не догадался, дурак!

— И что теперь? — испуганно смотрит на него Силати, прикрывая заметное через дыры в мантии кружевное бельё.

— Он вернётся, — Фредрик крепко стискивает челюсти. — Рано или поздно, но…

В конце коридора вдруг открывается портал. Из него выходит старик, только другой. Лицо в морщинах, но осанка прямая, а растрёпанные рыжие волосы — будто пламя. При этом старик ехидно улыбается, словно мальчишка. И эту улыбку Силати не может не узнать…

«Мастер», — хочет сказать она, но просто молча открывает рот. Она не в силах издать ни звука.

Фредрик выступает вперёд. Его оружие и доспехи ярче вспыхивают маной.

— Неужели это ты?

— Ого, как любопытно, — отвечает рыжий, не переставая ухмыляться. — Здесь прошло всего лишь несколько мгновений. А в мире, где я переродился — шестьдесят два года…

— Долго же ты сюда добирался, — Фредрик сплёвывает на пол. — Но это не важно. Даже хорошо, что ты пришёл!

Силати не кажется, что это хорошо. Потому что мощь, которая исходит от мастера, теперь даже более грозная, чем в прошлом теле.

— Видишь ли, — говорит рыжий, — в этот раз я сильнее. Да и пришёл не один.

Из портала выходит дюжина других людей — мужчины и женщины, парни и девушки. Все они одинаково рыжие, и почти каждый обладает мощной магической аурой. А те, кто без магии, вооружены странным оружием и защищены множеством артефактов.

— Фредрик… — еле выдавливает Силати, — бежим…

— Ни за что! — рявкает тот. — Сражайся, дура! Мы уничтожим их всех!

— Дедушка Ярослав! — восклицает один из парней. — Позволь мне его убить!

— О, не стоит недооценивать Фредрика, — наставительно говорит старик. — Это мой лучший ученик. Был когда-то. Теперь-то ты, Алексей, мой лучший ученик.

— Спасибо, дедушка, — кивает парень и взмахивает рукой.

Через мгновение в ней появляется чёрный, как само небытие, длинный меч. Такие же мрачные доспехи покрывают его тело.

Старик, которого назвали Ярославом, переводит взгляд на Фредрика. В его глазах — только холодная ненависть.

— Можешь просить пощады, червь. Только всё равно её не получишь. В атаку, дети мои! Во славу рода Котовых!

От автора:

Дорогие друзья! Огромное спасибо за то, что оставались со мной и Ярославом на протяжении всех книг! Надеюсь, вам было интересно. Буду очень благодарен за комментарий о серии!

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/329739

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог