Стой, а то моя жена будет стрелять! [Олег Ростов] (fb2) читать онлайн

Олег Ростов Стой, а то моя жена будет стрелять!

Стой, а то моя жена будет стрелять!

Стоим у Алтаря.

Я знаю, недостойна я мужа своего.

Но было всё не зря.

И счастлива я от того,

Что случай мне послал его.

Я каюсь, что дала по уху,

Когда мы познакомились в пути.

А он лишь засопел и не издал ни звука,

А я не удосужилась сказать прости.

Ещё, когда гуляли в парке,

Я закружилась и забыла про него,

И он ушёл и это было не в порядке.

Ушёл, и не сказал мне ничего.

Мне было стыдно, горько, больно.

А он простил и вёл себя достойно.

И ночью той нам было хорошо.

Потом на этом на разрушенном заводе

Сквозь боль и страх, почти в бреду

Он шёл ко мне как Иисус к народу

Рубашку белую снимая на ходу.

Он подошёл, поднял на руки,

Зажал рубашкою мне рану на боку

Понёс меня, как взявши на поруки,

Судьбе скажу не раз merci beaucoup.

Ещё ему: "Мой милый, я тебя люблю"

Zay…

Что во мне нашла моя Ника, я до сих пор понять не могу. Она такая красивая, яркая, боевая, разносторонняя. В её руках всё спорится. Она даже готовить умеет, представляете?! А как одевается!!! Ника может одеться так, что её примут за тинейджера-подростка и никто на неё внимания не обратит. Может одеться как серая мышка. А может так одеться, что мужчины себе начинают сворачивать шеи, так как не могут оторвать от неё восхищенных и вожделённых взглядов. Я ни один раз замечал как самцы начинают давиться слюнями, глядя на неё. Я же обыкновенный ботаник. Да-да, натуральный, как меня обзывали в школе — лошпед, от слова лох. Мой рост 175, худощавый и ношу с детства очки. Я далеко не секс-символ, наоборот, скорее всего антисекс-символ, так как даже совсем не симпатичные девушки на меня внимания не обращали. Мне вообще с женщинами не везло. Да и не умею я с ними общаться. Пытался несколько раз, но надо мной смеялись, глядели насмешливо, но в основном презрительно и отворачивались, тут же забывая меня. Пытался ходить в тренажёрный зал. Ну а что, женщины качков любят. Вот только моё физическое совершенствование закончилось одним посещением, после которого меня увезли в больницу, со сломанными рёбрами, уронил в позиции лёжа на себя штангу с самым лёгким весом. И конечно я не умею драться, поэтому защитить свою девушку от хулиганов я не могу, так как меня вырубят в пять секунд. Хотя сразу скажу, я не трус. Сколько раз мне разбивали разные гопники очки и забирали деньги, часы и сотовые, даже не знаю, но я ни разу не пытался бежать, и даже пытался защищаться. Увы всегда уходил в минус. Теперь вы меня представили. Так вот, я думал, что так мне и суждено прожить одному, вернее с мамой, без любимой женщины, но всё изменилось в один день.

Так как с женщинами мне не везло, то я ударился в учёбу. Закончил политех, на архитектора. А потом опять пошёл учиться. Короче стал программистом. Ну а что такому ботану-неудачнику делать? Устроился на работу. Был системным администратором и в свободное время делал проекты индивидуального жилья — разных загородных домов, на любой вкус, от самых простых одноэтажных до натуральных средневековых замков. Это у кого как крышу сносит и на сколько кошелёк толстый. Так как семьи у меня не было, а денег я зарабатывал для себя достаточно, мама у меня тоже работала в городской администрации, то я наконец мог себе позволить купить хорошую машину. Внедорожник "Рендж Ровер". И как любой мужчина, а я себя не смотря ни на что считал мужчиной, свою ласточку просто обожал. Заботился о ней, натирал до блеска. Во время менял масло. Даже научился менять проколотое колесо.

В тот день я ездил по своей халтурке за город, на место стройки, где один важный перец решил состряпать себе загородный особняк. Мне по барабану, пусть строит. Проект я ему сделал. На месте он потребовал внесение изменений. Я сделал упор, что проект уже зарегистрирован, но он ничего не желал слушать. Ну и бог с ним, любой каприз за ваши бабки.

Порешав вопросы, я попылил домой. Когда уже шёл по федеральной трассе, со второстепенной дороги, из лесного массива, даже не тормозя, впереди меня выскочил на полном ходу черный внедорожник. Гелендваген. И стал удаляться в нужном мне направлении. Я, конечно, про себя подумал, что водитель явный псих, как в этот момент на дорогу выскочила какая-то мадам. Платье значительно выше колен, но не в облипку, подол у платья был пышным. Она смотрела вслед удаляющемуся джипу. Я стал притормаживать, чтобы её объехать. Но она развернулась ко мне лицом, расставила ноги, очень даже аппетитные и красивые, в стороны и развела руки в стороны, в жесте — "Стоп"! Пришлось тормознуть. Мадам быстро подскочила к машине с моей стороны. Какое было моё первое впечатление? Брюнетка, волосы вьющиеся, собраны на затылке в конский хвост. Довольно симпатичная, правда так накрашена, как женщина не совсем тяжёлого поведения. Я даже подумал, что она из этих, ну вы сами понимаете. Короче, которые на дороге продают своё тело. Единственно что, так вместо туфелек на шпильках, как это положено у жриц любви, на ней были кроссовки.

— Полиция, выходите из машины! — Рявкнула она командным голосом. И только тут я заметил, что в правой руке она держит пистолет. Я, конечно, законопослушный гражданин, но оставаться без своей ласточки, даже под угрозой физического увечья и расстрела не собирался. Вцепился мёртвой хваткой в руль.

— Ни за что!

— Не поняла?!

— Это моя машина, я не выйду из неё. Только через мой труп!

Как она отвесила мне оплеуху, я даже не понял. В моих глазах замелькали разноцветные звездочки и огоньки. Но адекватность я восстановил довольно быстро. У меня даже очки не слетели, а только чуть съехали на бок. Правда, придя в себя осознал, что сижу на переднем пассажирском сидении. Как так получилось, не понял до сих пор. Дико посмотрел на даму с пистолетом. Она уже устраивалась на моём законном, согласно документам, водительском сидении. Закрыла дверь, задрала подол платья. Я чуть вновь не выпал в осадок, только уже по другой причине. На ней было очень сексуальное нижнее бельё, чулки и на правой ноге, с моей стороны, кобура, закрепленная на ноге. Набедренная кобура, вспомнил я из какого-то кинобоевика. Она сунула туда пистолет, врубила скоростной режим передачи и втопила педаль газа в полик. Подол так и не одёрнула. Моя ласточка, взревев мощным английским двигателем, рванула вперёд, чуть ли не с пробуксовкой и понеслась как гончая, учуявшая добычу. Моё сердце обливалось кровью, ибо такого дикого варварства я себе со своей ненаглядной никогда не позволял. Хотел выразить своё возмущение этим, а так же грубейшим нарушением закона в виде насилия над законопослушным гражданином, но слова застревали в глотке, так как мои глаза, были прикованный к её ногам, набедренной кобуре, пистолете, чулках и её трусах.

Да, ещё у неё была дамская сумочка. Одной рукой управляя бешено мчащейся машиной, второй она достала из сумочки гарнитуру, надела её на ушко.

— Внимание! — Проговорила она. — Чёрный джип "Гелендваген", — продиктовала регистрационный номер, — движется по федеральной трассе на северо-восток. В машине трое вооружённых преступников. Вооружены автоматическим оружием. Я их преследую на "Рендж Ровере". — Продиктовала мой регистрационный номер. Я на неё вытаращился. Она совсем отмороженная? Трое бандитов, да ещё с автоматами!!! Я конечно всё понимаю, но одно дело смотреть боевичок по телевизору и другое участвовать в нём в реале. Я совсем не крутой уокер и даже не занюханный спецназер. Я всего лишь ботаник и лошпед! Долбанный системный администратор, подрабатывающий в свободное время стряпаньем проектов коттеджей! И она явно не терминатор, и из оружия у неё всего лишь пистолет!

Впереди показался "Гелендваген", тот самый, за которым гналась эта ненормальная. Мы их быстро догоняли.

— Мадам! — Рискнул открыть свой рот. — Может вызовите подмогу или что там у вас в таких случаях делают? Всё же их трое и у них, как я понял, автоматы.

— Заткнись!

— Что значит заткнись? Вы едете в моей, между прочем, машине и ещё меня оскорбляете, а перед этим совершив надо мной насилие! Это противозаконно! Я буду жаловаться прокурору!

— Заткнись или я выкину тебя на улицу.

Вылетать из машины на полном ходу, как-то желания не было. Пришлось заткнуться. Всё же у неё пистолет, а у меня нет. Значит сила на её стороне. Дальше начался какой-то кошмар. Скорость была под 180! Бандиты пытались оторваться. Шло противостояние немецкого и английского автопрома, кто круче?! Заметил, как из левого заднего окна высунулся один из бандитов. В руках у него был короткоствольный автомат. Неадекватная мадам, взяла вправо, добавила газу. "Рендж Ровер" резко приблизился к "Гелендвагену" и долбанул его в задний бампер, своим передним. Я от возмущения даже задохнулся. Но сделать ничего не мог, так как вцепился в панель приборов. Мои волосы медленно вставали дыбом как и очки. Мадам не обращала на меня внимания. Выхватила из кобуры свой пистолет, перекинула его в левую руку, высунув которую в окно, стала стрелять в впереди мчащийся джип. Отстрелявшись, зло выругалась, обозвав кого-то козлами, надеюсь не меня. Потом взглянула на меня.

— Руль держи!

— Что? — Я даже не понял сначала.

— Руль держи, кретин!

— Я бы попросил…

— Заткнись! А то я тебе сейчас яйца отстрелю.

Мда! К лишению своего достоинства я явно готов не был, это же так больно, по моему мнению. Пришлось вцепиться в руль. Мадам сменила магазин в пистолете.

— Суй свою ногу на педаль газа.

— Зачем?

— Ты меня достал, очкарик хренов! Суй ногу, живо! — Я конечно был крайне возмущён такими оскорблениями, но ногу всунул, извернувшись буквой "ЗЮ", как дождевой червяк. Замете, всё на бешеной скорости. — Не вздумай сбрасывать скорость! И держи меня!

— В смысле держи? Вы издеваетесь? А за что держать?

— Ты что, идиот? За что-нибудь. — После чего, эта психически ненормальная опустила стекло двери совсем и вылезла туда до пояса. Не знаю как, но я практически перелез на водительское сиденье, топил педаль газа, одной рукой держал руль, второй обнимал мадам за бёдра. Перед моим лицом маячил её зад в пышной, короткой юбке. Девушка держала пистолет двумя руками и вела огонь по преследуемой машине. Волосы у меня давно стояли дыбом. А тут ещё от такой близости женского тела, всё остальное стало вставать дыбом, несмотря на творящийся беспредел. Но моему организму смертельная опасность убиться в хлам, была по барабану! В какой-то момент, мои очки стали запотевать. Мама дорогая! И ведь ничего не могу сделать. Потёрся очками о её платье, да, в том месте, где была её очаровательная попа. А как ещё? Стало немного лучше видно. Отстрелявшись, она толкнула меня в лицо своим задом, давая понять, что мне пора подвинуться. Наконец, она опять в салоне полностью, а не на половину. Сменила магазин.

— Ты что тёрся об меня? Маньяк озабоченный?

— У меня очки запотели!

— Очки у него!

Обе машины стали снижать скорость. Впереди был крутой поворот. Мадам опять вытянула руку в окно и выстрелила несколько раз. Джип стал вилять. Дама плотоядно усмехнулась. У неё даже глаза кровожадно заблестели. Мне очень это всё не понравилось. Кто из нас маньяк, это стоило ещё разобраться. "Гелендваген" не вписался в поворот и вылетел на обочину. Ударился о стенку дренажной канавы и сделал один кувырок через крышу. После чего встал на колеса. Всё же скорость успели сбросить до приемлемой, иначе кувыркаться ему бы пришлось долго и в полный хлам. "Ровер" резко затормозил. Девушка выскочила из машины как наскипидаренная. Начала стрелять по джипу бандитов. Сначала расстреляла водителя. Потом перенесла огонь на заднее левое пассажирское сиденье. Но у неё кончились патроны. Я так это понял, потому, что она отбросила пистолет и рванула к самому джипу. Задняя левая дверца открылась и оттуда попытался выскочить здоровенный качок. Но мадам была уже возле их машины. Ударила ногой по двери, закрывая её назад и придавила качка. Мне даже стало его немного жаль. Так как ему явно было очень больно. Потом ненормальная резко открыла эту дверь, рванула качка на себя и зарядила ему лбом в переносицу. Похоже мужик окончательно потерял ориентацию во времени и пространстве, так как бешеная тут же схватив его за шиворот, долбанула его же головой о стекло двери. Стекло разлетелось на мелкие осколки, а качок сложился рядом на земле. Но был ещё третий. Этому при кувырке машины, видать, хорошо досталось. Он вылез из джипа с противоположной стороны от ненормальной. Его голова была в крови. И стал шатаясь уходить от джипа. Дама спокойно достала из "Гелендвагена" биту.

— Ты куда, Лось, собрался? Мы с тобой не закончили разговор.

— Пошла на хрен, сука! — прохрипел он ей в ответ. Зря он так. Даже я, зная её совсем немного, успел уяснить, что оскорблять её не стоит.

— Грубо, Лось. Разве так разговаривают с девушками? Да ещё с офицером полиции? — Усмехнулась она, подходя к бандиту танцующей походкой и поигрывая битой.

— Да ты тварь ментовская. Ещё и отмороженная на всю голову! — Сплюнул он кровь и достал нож.

— Как замечательно! Ну что, Лось, поехали. — И тут же навернула битой мужику по руке, в которой был нож. Не останавливаясь, крутанулась на месте и с разворота зарядила ему ногой в грудь, потом добавила битой по лысой макушке. Всё, гейм овер! Бандос упал на траву. Она ещё ему добавила битой и пару раз от души пнула. Потом посмотрела на меня. Я понял, что пора линять. Такой отмороженной я точно, даже в кино никогда не видел.

— Даже не вздумай! — Крикнула она, ткнув в мою сторону окровавленной битой.

— Мадам. Бандитов Вы догнали. Теперь я надеюсь могу быть свободным?

— Нет, не можешь! — Её слова оказались пророческими, свободным мне больше стать уже было не суждено. Но это я понял позже, а так же то, в какую засаду угодил. — Принеси мне мою сумочку. Быстрее!

Действительно, её сумочка лежала в салоне моей машины. Спорить с этой неадекватной, после всего того, что я увидел и свидетелем чего стал, как то не очень хотелось. Принёс ей сумочку. Бандос представлял жалкое зрелище. Она спокойно достала из сумочки наручники и застегнула их на его запястьях. Он не сопротивлялся, так как был в полной отключке. Потом спокойно вернулась к "Гелендвагену" и достав из сумочки вторые наручники, застегнула их на запястьях второго бандита. Третий бандит, который водитель, в этом не нуждался. Так как был очень даже не совсем живой. Меня передёрнуло от этого. Но мадам была спокойной. Оглядела меня с ног до головы. Усмехнулась. Я молчал.

— Ну как, в штанишки не наделал? — Продолжая ехидно усмехаться, спросила она. Я сохранял полное спокойствие.

— Нет, не наделал.

— Молодец! А ты вообще интересный ботанический экземпляр!

Я на неё вытаращился. Интересным, да ещё ботаническим экземпляром меня никто и никогда не называл. Но ответить ей не успел. Послышались завывания полицейских сирен. Вот так я познакомился со своей будущей женой!

К нам подъехали с проблесковыми маячками три полицейские машины. Одна из них была представительским "Мерседесом", без опознавательных надписей "Полиция", но со светильником на крыше. Ясен перец, это приехал не простой полицмен. Так и оказалось. Из машины вылез полковник. Из микроавтобуса высыпались боевики с надписями на спине "СОБР", а из третьей — люди в штатском.

— Капитан Лукошина! — Рявкнул полковник. От его рыка я сам вздрогнул и у меня с носа соскочили мои очки. Мама дорогая, куда я попал?! Лучше бы не доезжая этой второстепенной дороги, откуда выскочил бандитский джип, а за ним и эта сумасшедшая, я проколол бы себе колесо. Может тогда меня бы миновала сия чаша? Ненормальная, которую полковник назвал капитаном Лукошиной, подскочила к "Мерседесу" и вытянулась по струночке.

— Я не понял, капитан, — продолжал рычать полковник. Я от греха подальше стал смещаться к своему джипу, — что за самодеятельность?

— Оперативная необходимость, товарищ полковник! Мне некогда было ждать группу захвата. Пришлось действовать самостоятельно, исходя из сложившейся ситуации.

Собровцы утащили в свой микроавтобус двух живых бандитов. Мёртвого трогать не стали. Он уже никуда не спешил.

— Где Громов?

— Он временно не трудоспособен. Я его там оставила. Вызвала туда скорую.

— Понятно. Сильно тяжёлый?

— Нормальный. До свадьбы заживёт.

— До какой свадьбы? Он женат.

— Может разведётся? Мало ли.

— Лукошина! Ты мне это брось! Разведётся! У него трое детей, мал-мала меньше! — Полковник обошёл вокруг ненормальной, внимательно и шокировано разглядывая её.

— Ника! Что за вид? Ты на кого похожа?

— Оперативная необходимость. По другому было никак.

— То есть, одеваться как последняя, прости господи, проститутка было обязательно?

— Так точно!

— Цирк Шапито! И это офицеры полиции! Куда катимся? — Помолчал немного, глядя на подчинённую. — Ну слава богу, хоть ты не пострадала. Как ты думаешь, Вероника, что твоя мать скажет увидя тебя в таком виде?

— Надеюсь не увидит. Я переоденусь.

— Переоденься. И сними этот грим свой. Кошмар какой! Лучше бы ты в бомжиху нарядилась.

— Бомжихой я уже была. Потом долго отмываться пришлось. Лучше так, проституткой.

Полковник сплюнул на землю. Я опять переместился к своему джипу и тихонько открыл переднюю пассажирскую дверь.

— Ты куда, очкарик? — Услышал я голос контуженной и завис на месте на одной ноге. Вторую поднял, чтобы залезть в машину. Посмотрел на неё. Полковник и эта, устал уже говорить, ненормальная смотрели на меня. А так же на меня пялились добрый десяток боевиков в масках. СОБРовцы.

— Кто это такой? — Спросил Лукошину полковник.

— Свидетель, товарищ полковник. Я у него временно изъяла машину, для проведения оперативно-розыскных мероприятий.

— Не понял? То есть, он всё это время, пока ты гонялась за Серым и его бандой, находился рядом?

— Да.

— Ты хоть соображаешь, что ты делаешь? Ты подвергла опасности жизнь гражданского!

— А что мне делать было? Он вцепился в своё железо как клещ и выходить не желал. Пришлось его пододвинуть.

В какой-то момент я обозлился, стало глубоко плевать на всю эту полицейскую крутизну.

— Железо?! — Заорал я. — Что бы ты понимала! Да ты знаешь, сколько оно стоит? Тебе полжизни пахать на такое железо нужно. Моей машине нет и четырёх месяцев, а у неё уже дырка в переднем левом крыле!

— Они что, стреляли? — Спросил полковник, проигнорировав меня.

— Конечно стреляли. Пришлось уходить с линии огня. Всего лишь одну дырку сумели сделать. Мазилы!

Я был возмущён до глубины своей души. Они разговаривали не обращая на меня внимания, как-будто меня тут было, извините, насрато!

— Ваши документы?! — Сказал полковник. Твою душу! Меня сначала избили, потом продырявили мою новую машину, а теперь ещё и документы требуют! Я поставил правую ногу назад на землю. Закрыл дверь, подошёл к этим двоим и передал им свои права и страховку.

— Может Вы меня ещё на алкоголь проверите? — Спросил с сарказмом полицейского чина. Наверное мне не нужно было это говорить, но меня понесло.

— Обязательно! — Ответил он, рассматривая мои права. — Так, кто у нас тут, Князев, Леонид Юрьевич. — Потом посмотрел на девушку. — Ника, гражданина в отдел, возьмёшь объяснение по всему случившемуся. Вернее не ты возьмёшь, а кто-нибудь из оперов. Это для служебной проверки о законности применения табельного оружия. Заодно осмотр машины сделаете. Зафиксируйте простреленное крыло. Отдадите следователю. Тебе же надо будет отписываться за труп. И ещё, Вероника, а почему у свидетеля ухо опухшее и синюшность наблюдается?

— Я не знаю, товарищ полковник. Наверное он ударился обо что-то!

— Одну минуту! — Меня в корне не устраивало провести определённое время в отделе полиции, да ещё рядом с этой! — Вообще-то я законопослушный гражданин. Меня избили, искалечили мою машину и ещё я должен буду непонятно сколько времени провести в полиции? У меня работа, между прочим! И я не преступник! — Наконец я заткнулся, так как полковник и эта сумасшедшая заинтересованно на меня смотрели.

— Молодой человек. — Проговорил полковник. — То что Вы не преступник, это всего лишь Ваши слова. Знаете как у нас говорят? То что Вы не находитесь за решёткой, это не Ваша заслуга, это наша недоработка. Выполняйте, пожалуйста, требования сотрудников полиции и всё будет хорошо. Вам на работу выдадут справку, где Вы находились и сколько времени. — Он передал мои документы капитану в юбке. Она зловеще на меня посмотрела. Дьявольщина! Может лучше в микроавтобусе с боевиками поехать, пусть даже и в наручниках? Полковник уселся в "Мерседес" и укатил.

— Пошли, милый. И давай без выкаблучиваний. А то я устала, голодная и мне надо в душ. Иначе я тебе второе ухо отформатирую.

— Я буду жаловаться прокурору!

— Это сколько угодно. Я тебя даже сама к прокурору отведу, за ручку. Чтобы ты по дороге не потерялся, не упал где случайно, по причине своей слепоты и носик свой чудный не разбил.

Пришлось ехать с ней в отдел полиции. Причём я на пассажирском сидении. Этой Веронике явно понравилось ездить на моей машине. По дороге она часто смотрела на меня и улыбалась.

— Что ты всё время на меня смотришь? Ничего не вижу смешного!

— Очень даже смешно! У тебя ухо скоро как у слона будет. Очки и ухо! — Она захохотала. Я отвернулся. — Лёнчик, ты чего, милый, обиделся что ли? Да ладно! Тебя что, не дразнили в школе?

— Дразнили. — Ответил я, не поворачиваясь и несмотря на неё.

— А как дразнили? Просто очкарик или: "У кого четыре глаза, тот похож на водолаза!" — Опять её смех. Потом она замолчала. Через некоторое время тронула меня за плечо. — Лёнь, ну ладно, извини. Просто у меня нервное. Откат пошёл. Не обращай внимания.

— А я на контуженных и ненормальных и так не обращаю внимания. Ты ещё посмейся над человеком, который на костылях ходит или только в инвалидном кресле может передвигаться. Не, ну а что, тоже прикольно!

— Я же извинилась. — Посмотрел на неё. Она ехала уперевшись взглядом на дорогу. Уже не улыбалась. Потом проговорила. — А насчёт инвалидного кресла, так у меня брат на таком передвигается.

Остальную дорогу ехали молча. В отделе у меня взяли объяснение по поводу того, чему я был свидетель. Объяснение брал какой-то совсем молодой парнишка. Как я понял, это был курсант, так как на его погонах была буква "К". Он оказался практикантом. Объяснение он переписывал раза три. Стоило Лукошиной проверить, как она требовала переписать, то не указывать, это указывать. Я ничего не понимал, вроде всё одно и тоже. Конечно, с каждым новым вариантом, текст менялся, как-то так неуловимо. Но вроде всё было в норме. Конечно, из первоначального текста исчезло то, что она мне зарядила в ухо. Но я не стал настаивать. Наплевать, главное побыстрее отсюда свалить. Она сама тоже сидела что-то писала. Причём строчила очень быстро. Настрочила листов шесть или семь, довольно красивым почерком. Сложила их, скрепила скрепкой, забрала моё объяснение и куда-то ушла, сказав, чтобы практикант напоил меня кофе. Пришлось хлебать настоящую бурду и заедать каменными сушками. Весело, но есть хотелось. Всё-таки всё когда-нибудь заканчивается. Было уже довольно поздно и на улице темно, когда я вышел из отдела полиции. Посмотрел на время, подходило к полуночи. Хорошо я съездил по своей подработке. Подошёл к машине. Протёр лобовое стекло, специальной тряпочкой. Поковырял в дырке на крыле, тяжко вздохнул.

— Ты чего так вздыхаешь, Лёнь? — Я даже вздрогнул. Оглянулся. Мать моя женщина, Лукошина! Она даже прыснула в ладошку. Сейчас на ней были джинсы, футболка, кроссовки и волосы собраны в конский хвост на затылке. Не за что не скажешь, что днём в образе дамы не тяжёлого поведения, грохнула одного бандита и двоих серьёзно отбуцкала. Я даже засмотрелся на неё. — Что, Лёнь, машину жалко?

— Жалко.

— Да ладно, зато классно покатались, согласись? У тебя когда последний раз такой драйв был?

— Никогда!

— Оно и видно! Можешь называть меня Никой. Полное имя…

— Я знаю. Вероника.

— Нехорошо перебивать даму! Ладно, Лёнь, пока. Не держи на меня зла. — Она улыбнулась и пошла по тротуару. За её спиной был рюкзачок. Смотрел ей вслед. Надо было мне тогда сесть и уехать. И, наверное, я бы больше её никогда не увидел. Но что-то дёрнуло меня. Я догнал её.

— Ника! — она замедлила шаг и оглянулась. — А ты куда сейчас? Домой?

— Домой.

— Давай я тебя довезу?

— Уверен, что хочешь меня довести?

— Если ты не против. Мне то что? Я на машине же.

— Хорошо! — Кивнула она. На этот раз она не претендовала на место водителя. Хоть она и улыбалась, и поддерживала разговор, но я видел, что девушка и правда очень устала. Жила она, кстати, в довольно элитном районе. Когда остановился около её подъезда, Вероника вновь улыбнулась, поблагодарила меня, потом указала на "Ауди" стоявшую на парковке возле дома. — Кстати, Лёнь, вон видишь машина, это прокурора. И это значит, что прокурор дома. Хочешь я тебя к нему отведу, жалобу напишешь? — И засмеялась.

— Нет, спасибо. Я лучше домой.

— Ну как знаешь!

Она лёгкой походкой упорхнула к подъезду, набрала код на замке и зашла, на последок помахав мне рукой. Я уже сам себе усмехнулся, потрогал своё многострадальное ухо, включил передачу и тронулся. Мне тоже нужно было домой. Устал как раб на галерах!..

Я думал, что больше уже не увижу эту сумасшедшую девицу, даже не смотря на то, что имел глупость предложить довести её до дома. Но человек предполагает, а господь бог располагает. В моём случае, скорее всего, речь идёт о дьяволе! Утром я проснулся в неплохом расположении духа. Даже не смотря на то, что снилась мне Лукошина в эротических чулках, которые были на ней, когда она нагло отжала у меня тачку, зарядив мне в ухо. А так же в сексапильных трусиках, тоже мне знакомых. И самое главное, на ней больше ничего не было. Единственно что ещё, это настоящий автомат в руках. Приснится же такое! С кухни шли ароматные запахи. Я сглотнул слюну, быстро вскочил, сбегал в туалет, умылся, побрился. Мама пекла блины.

— Лёнечка, что у тебя с ухом? — Спросила она, добавляя на стопку блинов очередной со сковородки. Я облизнулся. Схватил самый верхний. Он оказался горячим. — Леонид, немедленно положи блин! Сядь нормально за стол и нормально, как цивилизованный человек, поешь. Не надо хватать со стола пищу, как обезьяна в зоопарке! И я задала тебе вопрос?

— Всё нормально, мам. Я просто ударился об косяк на работе.

— Надо быть аккуратнее. Садись. Вот блины, фаршированные мясом и грибами. В блюдце сметана. — Мама налила чай и поставила кружку передо мной. — Лёня! — Сказала она глядя, как я уминаю второй фаршированный блинчик. — Тебе скоро 32 года. Что ты надумал?

— В смысле?

— Не строй из себя идиота! Когда ты познакомишься с приличной девушкой, с которой сможешь создать семью?

— Наверное никогда. Приличным девушкам я неинтересен. Как впрочем и неприличным.

— Ерунда. Просто ты несуразный! Вон, даже об косяки головой бьёшься. А если меня не станет? Кто о тебе позаботиться?

— Мама, не начинай. Как это тебя не станет? Не надо таких упаднических мыслей! Я придерживаюсь того, что пелось в одной советской песне, которой ты меня, кстати, и научила: "Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я!" Помнишь же? Вот, а там ни про какую жену не поётся.

— Лёнечка! Ну ты же не будешь всё время жить со мной! Это даже неприлично!

— Почему? — Спросил её удивлённо, запихивая очередной фаршированный блин в рот.

— А если у меня мужчина появиться? Или ты считаешь, что я уже совсем старая, страшная и дряхлая, что ни один мужчина на меня не может обратить внимания?

— Да по барабану. Приводи его сюда, познакомимся! Я не против. Ты же уже совсем большая и взрослая, можешь себе позволить! Главное, чтобы он не был алкашом, тунеядцем и кретином.

В этот момент заиграла мелодия мобильного. Я быстро схватил телефон.

— Але? — Номер был не известен.

— Князев? — От услышанного голоса я вздрогнул и выронил недоеденный блин.

— Да, это я. С кем имею честь? — последнее сказал на всякий пожарный, так как сразу понял, кто мне позвонил. Это была сумасшедшая в эротических чулках, приснившаяся мне сегодня ночью.

— Хватит гнать лабуду, Лёнечка! Ты прекрасно понял, кто тебе позвонил. Ты даже вздрогнул! — В трубке раздалось хихиканье. Она издевается? Как она узнала, что я действительно вздрогнул?

— Я вас слушаю, гражданин начальник! — Поглядел на маму, она подозрительно молчала и очень даже прислушивалась к моему разговору.

— Вот именно. Значит так, я жду тебя в отделе через тридцать минут!

— Зачем?

— Надо кое-что уточнить в показаниях!

— Если надо, то вызывайте повесткой! Я не сайгак, бегать по первому Вашему щелчку, гражданка Лукошина!

— Повесткой? Лёнечка, ты меня не расстраивай, пожалуйста, а то повестку тебе сейчас ОМОН привезёт. А попытаешься свалить, я твою тачку в розыск объявлю. Ну как, гражданин Князёв, посылать ОМОН с повесткой или сам прискачешь?

— Ладно, я приеду. Через час!

— Через 30 минут и ни секундой позже. — В трубке раздались гудки. Твою душу. Привязалась ведьма! Придётся ехать.

— Лёня! Ты разговаривал с девушкой? Кто такая? Я её знаю? Кто её родители? — На меня, как из пулемёта, посыпал вопросы.

— Мама! — Остановил я поток неадекватных, с моей точки зрения, вопросов. — Это не девушка!

— А кто?

— Это катастрофа и моя смерть!

— Не говори так!

В итоге, так и не закончив завтрак, я в темпе ретировался из отчего дома. У Вероники я был через 28 минут, после окончания нашего с ней, очень приятного разговора.

— Молодец, Лёнечка! — Сказала она сидя за столом и что-то печатая на компьютере. На ней были джинсы, обтягивающие очень даже аппетитный зад, рубашка, кроссовки и, естественно, как у всех копов, я сужу по кино, кобура скрытого ношения с каким-то большим пистолетом. — Посиди немного. Я сейчас занята.

Сидеть пришлось минут 20. Потом она куда-то свалила, велев ждать её. За это время в кабинет заходило ещё несколько оперативников, по своим делам. На меня откровенно пялились, а узнав к кому пришёл, даже поржали. Прошло ещё около двух часов. Я уже запарился. Наконец, Лукошина вернулась в кабинет. Вытащила из сейфа пару листов бумаги формата А4 с текстом. Сунула мне.

— Прочитай и распишись. Это твои показания.

— А мои прежние показания, которые раз пятьдесят переписывались вчера?

— Их пришлось утилизировать. Нужна была корректировка. Что тебе, Лёнечка, не нравится?

— А раньше мне нельзя было их дать, чтобы я нарисовал свою подпись и свалил отсюда?

— Ты куда-то торопишься?

— Вообще-то сегодня выходной! И я хотел его провести не в отделе полиции! А я тут уже и так полдня! мало того, я из-за Вас, гражданин начальница, не позавтракал нормально!

— Точно! Сегодня же у всех нормальных людей выходной! — Хлопнула она себя ладошкой по лбу. Я злорадно усмехнулся.

— Вот именно, у всех нормальных людей. А я тут сижу. На меня здесь все пялятся как на обезьяну в клетке!

— Не наговаривай глупостей. В обезьяннике ты ещё не сидел. Хочешь посидеть? Там, кстати, двух бомжей притащили, запах просто отпад.

— Я всё подписал. Могу быть свободен?

— Лёня! Что ты так торопишься? Я хочу компенсировать тебе твой недоеденный завтрак. Тоже проголодалась. Поэтому, приглашаю тебя в пиццерию!

— Я не ем пиццу!

— А что ты предпочитаешь?

— Я предпочитаю бифштекс или бефстроганов.

— Да ты у нас эстет?! Ладно, будет тебе бифштекс и бефстроганов!

— Я могу и сам за себя заплатить!

— Замечательно! Настоящий мужчина всегда платит за себя! А заодно и за даму. Ты же на машине, как я поняла? — Я кивнул, находясь в непонятках. Что значит и за даму тоже должен платить? — Тогда поехали, я знаю тут одно очень даже приличное кафе.

Она накинула куртку, скрывая свою кобуру с кошмарным пистолетом. Стоя на пороге кабинета, вопросительно выгнула правую бровь.

— Лёнечка, ты что завис? Ручной тормоз заклинило?

Я подскочил со стула и пошёл следом за ней. В коридоре она взяла меня под руку. Сотрудники полиции, которые попадались нам на встречу, останавливались и с удивлением глядели на нас. А стоявшие на крыльце отдела, дружно замолчали.

— Юрик, меня сегодня не будет! — Сказала она кому-то из этой толпы. — Пойдём, Лёнечка! — это уже мне. На грани слышимости, когда мы шли (Под руку!!!) к моей машине, я услышал, как кто-то сказал: "Вот это парень встрял! Я ему не завидую." После чего, раздался смех.

Кафе на самом деле было приличным. Вероника сразу вооружилась меню и стала делать официанту, который нарисовался сразу, как только мы зашли, заказ. Надо отдать ей должное, она уточняла у меня, что я хочу, прежде чем заказать. Себя тоже не обидела. Кушала она с аппетитом, но в тоже время как-то изящно и непринуждённо. При этом не умолкала в своём щебетании. Я даже заслушался её голосом и засмотрелся на неё. Покушали неплохо. И счёт мне принесли тоже не плохой. Я даже закашлялся. Лукошина опять на меня, вопросительно изогнув правую бровь, посмотрела. Твою душу, наглая всё же мадемуазель как бульдозер. Ничего себе компенсация! В гробу я видал такую компенсацию! Когда я отсчитал купюры и положил на папку меню, ненормальная сказала официанту, что сдачи не нужно! Типа на чай! Ни хрена себе 700 рублей на чай! У меня были только тысячные купюры! Сто пятьдесят чертей! Как назло более мелких купюр не было! Да, я экономный!

Мы с ней вышли из кафе, я от злости был красный как рак. И вообще, готовят здесь не вкусно! Больше сюда никогда не приду!

— Итак, Лёнечка! Что ты сейчас делать собрался?

— Явно не в кафе пойду. Наелся до икоты! А что такое?

— Я сейчас тоже свободная! Так что, можем неплохо провести время!

Я шокировано на неё вытаращился. У меня даже очки подскочили на переносице! Она что думает, я взрывом контуженый? Вероника мило улыбнулась и подхватив меня под руку потащила к машине.

— Вижу, Лёнечка, ты не против. Я знаю одно место, где мы можем неплохо и самое главное с пользой провести время.

Меня начало колбасить. Когда достал из кармана ключи от машины с брелоком, то уронил их. Она посмотрела на меня внимательно.

— Лёнечка, что-то ты бледноватый, давай я сяду за руль.

— Это моя машина!

— Я это уже слышала. Не будь жлобом!

В итоге, я опять, как и вчера, оказался на переднем пассажирском сидении. Хорошо хоть обошлось без рукоприкладства. И благо, на этот раз она ехала спокойно… Вернее, относительно спокойно. Приехали за город в какой-то частный полувоенный клуб. В нём был тир, где стрельба велась явно не из "воздушек". А так же имелось поле для стрельбы по тарелочкам. Я сам наблюдал как крепкие мужики в камуфляже развлекались, стреляя по летящим целям. Только и слышно было: "Дай!" Лукошину тут хорошо знали. Все с ней здоровались, а кто-то даже, похожие на натуральных боевиков, целовали её в щёку.

— Лёня! Ты чего так испуганно оглядываешься? — Спросила она, держа в руках настоящий автомат. Похоже, сон мне не зря приснился!

— Вероника, пардон, не знаю как по отчеству…

— Забей! Я же ещё вчера сказала, можно просто по имени и на ты.

— Хорошо. Вероника, а что мы тут делаем?

— Как что?! Будем стрелять! Разве ты не хочешь? Брось. Все мужчины любят оружие!

— А если не любит? Например пацифист!

— Ты что, хочешь сказать что из этих?

— Из каких?

— Из общества ЛГБТ?

— Почему из них? Нет! Я не из них!

— Слава богу! А то я уже испугалась. Ладно, чего попусту языком чесать? Бери ствол. — Сунула мне в руки свой автомат.

— А что я с ним буду делать?

— Стрелять, Лёня! Ты что, ни разу не стрелял из автомата?

— Я и из пистолета не стрелял, и из пулемёта, и из гаубицы!

— Серьёзно? — Я кивнул. — Как замечательно! Я тебя научу!

Мне сразу захотелось самому застрелиться. Самое, что непонятное для меня было то, что я почему-то не мог ей отказать, послать подальше и уехать. И ещё, за что я на себя очень злился, мой взгляд как на магните, постоянно соскальзывал на её зад, обтянутый джинсами. А в голове постоянно всплывала картинка её ног в сексапильных чулках и таком же нижнем белье. Стрелок из автомата был из меня мягко сказано — никакой! Стреляя из этого оружия, я потерял очки и не попал ни разу в мишень. Очки слава богу нашлись, хотя я их чуть не раздавил. Потом стрелял из охотничьего ружья, какого-то чудовищного калибра. В итоге, на правом плече у меня образовался огромный синяк и рука плохо слушалась. Сама же Вероника стреляла с упоением и азартом. Стреляла из пистолета, потом сразу из двух пистолетов с обеих рук. Как она мне потом пояснила — это стрельба по-македонски. Почему по-македонски, а не по-турецки или по-китайски, я так и не понял. При этом попадала в цель. Стреляла из автомата и из ружья. По тарелочкам ни разу не промахнулась.

Я так устал, что не понял, как она привезла меня вечером домой. Помогла мне зайти в подъезд и подняться в квартиру, так как я был оглохший от грохота выстрелов, плохо видел, так как всё же уронил очки и наступил на них. Тело болело, особенно синяк. Мама увидев меня, всплеснула руками и вцепилась в меня с другой стороны. Меня привели в мою комнату, помогли раздеться и я лёг. Я даже есть не хотел. Прежде чем уснуть, задавался вопросом — это что сегодня было? Свидание? Господи, чем я тебя прогневил?

Снилась мне полная дичь и зашквар. Лукошина в стрингах и чулках, стреляла из какой-то чудовищной пушки, тряся свой великолепной грудью с коричневыми сосками. При этом, я к этой пушке подтаскивал снаряды. Стоило мне остановится передохнуть, как она начинала орать: "Князев! У тебя что, ручной тормоз заклинило?" Это была полная жесть! Проснулся и почувствовал, что мое тело протащили словно через камнедробилку. Плечо мерзко ныло. Хотелось пить, но мой нос тут же учуял ароматные запахи из кухни. Мама опять что-то готовит! Кое-как поднялся с кровати, накинул халат и проковылял в туалет. Умылся, кое как побрился, рука правая рука плохо слушалась, поэтому бритьё вышло плохим, даже умудрился порезаться безопасным лезвием. Потом вышел на кухню. Мама сделала бекон, с яйцами и помидорами. Постряпала оладий. Морщась сел на стул. Мама привычным жестом поставила передо мной кружку с кофе.

— Лёнечка. я тобой довольна! — Сказала маман и счастливо улыбнулась. Моя левая рука, держащая вилку с прожаренным беконом зависла около рта. Не понял?! Я посмотрел на маму. Она вся светилась и улыбалась. Это что за дичь?

— Мам? Не совсем понял?! Ты нашла себе мужчину?

— Лёнь, мужчину я себе уже давно нашла, а сейчас я, наконец, увидела девушку, которая позаботиться о моём сыне. И я могу быть спокойной и свободной!

Бекон вывалился назад на тарелку.

— Мама, что значит у тебя давно уже есть мужчина и что значит ты нашла девушку, которая сможет обо мне позаботиться? Я не понял?!

— Лёнечка, мальчик мой! У меня уже пять лет есть мужчина, с которым я встречаюсь. Мы бы уже давно были вместе, но есть преграда, это ты. Извини. Я не могла тебя бросить, ты же мой сын, мой мальчик, единственный! Я о тебе заботилась. Но сейчас ситуация изменилась. Теперь о тебе есть кому позаботиться! Поэтому я могу отдаться своей любви и стать счастливой, наконец-то, за столько лет!

Катастрофа нарастала. Я смотрел на маму, и наверное впервые видел её такой, одухотворённой, как бы светящейся изнутри. Её улыбка, её глаза. Она на самом деле была счастлива! Вопрос был в другом. Кто та, которая могла бы обо мне, якобы позаботиться?

— Мам, ты о ком говоришь?

— Ты о чём сын мой?

— О женщине, которая может обо мне позаботиться?

— Мальчик мой, как о ком? О Веронике, конечно! Очень хорошая девочка. Из приличной семьи. Сама образованная, Мне она очень понравилась! Идеальная для тебя жена. Веронике 28 лет, а она уже капитан! Очень целеустремлённая девушка.

Я уронил вилку. Лукошина?

— Мама, — прохрипел я, — это по твоему приличная девушка?

— Очень приличная девочка. Что не так, сын мой?

— Эта приличная девочка при мне двух мужчин избила битой в хлам, мама! А третьего вообще застрелила, на глушняк! Из пистолета!

— Лёня, у всех есть свои недостатки. Нет идеальных людей. У Ники, есть свои слабости. Ты как мужчина, должен это понимать!

Я выпал полностью в осадок. Мне даже есть расхотелось. Ничего себе слабости, колбасить битой людей и стрелять людей, пусть и жуликов, мимоходом, даже не моргнув глазом!

— Мама, а когда ты с ней пообщаться успела?

— Как когда? Когда ты пришёл от пьянства никакой! Я в шоке сын! Ты же раньше так не пил! И мы тебя уложили спать, Ника даже штаны с тебя стянула. Она так заботливо о тебе беспокоилась. Потом, мы с ней пили чай с клубничным вареньем и моими постряпушками, говорили. Она мне о своей семье рассказала. Я просто в восторге, сын! Такая красивая девушка и тобой заинтересовалась! Ты должен это оценить, мальчик мой!

— Я уже оценил, мама! Что ещё было? — У меня волосы дыбом стали вставать! В этот момент заиграла мелодия домофона. Мама подскочила с места.

— Это Вероничка! — Сказала она и моментально сквозанула к домофону. Я как сидел с вилкой, так и остался в отсосе! Услышал щелчок дверного замка. Возгласы, чмокание. Это они целовались, наконец, нарисовалась улыбающаяся физиономия Лукошеной. Господи, огради меня от грехопадения! От остального я сам себя огражу! Как я понял, когда меня уложили спать, Вероника пила чай с моей мамой. Обе трещали без остановки. Выяснили всё что хотели и приняли совестное решение. А я, лузер, думал, что свекровь с невесткой всегда в очень плохих отношениях! Оказалось нет. Ника полностью слилась с моей мамой! Как они сумели найти общий язык — я в шоке! И самое главное это быстрота слияния. Просто стремительная! Я понял, что абсолютно не контролирую ситуацию.

— Лёнечка! — Воскликнула Лукошина, заскочив в кухню. Меня от страха мощно передёрнуло, словно нарвался на удар электрическим током в 5000 вольт. — Пожалуйста, Лёнь, извини меня!

Я нервно сглотнул.

— За что?

— За то, что тебя, не подготовленного, повела в тир. А потом ещё на голодный желудок налила тебе коньяка, это чтобы тебе стало полегче. — Я кивнул. — В следующий раз я прослежу, что бы такого с тобой не случилось.

— А он будет, следующий раз? — Я понял, что ещё одного такого кошмара не переживу.

— Лёня, как ты себя чувствуешь? — Выражение её смазливого личика приняло беспокойный и озабоченный вид. Да она издевается!

— Ника, всё хорошо. Лёня сейчас покушает, наберётся сил и вы куда-нибудь сходите. Я права, сын?

Я шокировано смотрел на свою мать. Меня явно сливали. Не ожидал отродной маман такой подляны! Не ожидал. Кто же этот козёл, ради которого она готова отдать на уничтожение и обречь на психушку родного сына, свою единственную кровиночку?

Неожиданно для себя самого, вдруг обратил внимание, даже не смотря на свое паническое состояние, на саму Лукошину. На ней было красное платье с открытой спиной. Подол выше колен, открывал красивые ноги. осиная талия, хорошая грудь. Довольно профессиональный макияж, чуть косметики, подчёркивающий её чувственные губы, красивый нос, большие глаза и водопад темно-каштановых волос. Сознание на автомате стало гонять неприличные мысли, что там у неё надето под платьем? Какого цвета бельё и какого фасона? Дьявольщина, мне надо искать выход из катастрофической ситуации, а я гоняю мысли о женских трусах! Кретин!

— Лёня, что ты меня так рассматриваешь? — Сто пятьдесят чертей, я спалился. Да, слишком откровенно пялюсь на её ноги. — У меня что-то не так?

— Просто я пытаюсь обнаружить кобуру с пистолетом!

Обе женщины засмеялись.

— На этот раз обойдёмся без пистолета. Лёня, сегодня воскресенье. Предлагаю сходить в музей!

— Серьёзно? А на что мы там будем смотреть?

— На картины великих мастеров. У нас выставляются картины из Третьяковской галереи. Разве ты не знал?

— Не знал. — Мне вообще эти картины все были по барабану и до одного места. Никогда этим не интересовался.

— Лёня, у меня есть два билета. Так что я тебя приглашаю.

Я взглянул на маман. Она улыбалась и кивала головой, соглашаясь с Лукошиной. Похоже, засада полная. Уверен, как только мы уйдём с этой мамзель, матушка притащит к нам в квартиру своего козла! Что же делать? Мозг лихорадочно просчитывал ситуации, но везде был тупик с табличкой, на которой в обязаловку был намалёван череп со скрещенными костями. В какой-то момент мысли опять приняли другое направление. Глядя вновь на её ноги, а зараза села ещё так, что подол платьица чуть задрался, обнажая её соблазнительное до умопомрачения бедро, думал, какое-же у неё там бельишко? А потом мысли-предатели пошли ещё дальше — что там под этим бельишком? Почему-то перед глазами вставала картинка с пикантной родинкой на… Дьявольщина! Всё таки организм у меня молодой и стал соответственно реагировать на подобные видения. Я испугался, что она заметит это. Взглянул ей в глаза. Она смотрела на меня, чуть улыбаясь и слегка кивнула, словно поощряя. Заметила? Чёрт, как же стыдно!

— Сын! Вероника приобщает тебя к высокому искусству. Ты обязан сходить с ней. Лишним для тебя это не будет, зато это обогатит твой внутренний мир.

ОБЯЗАН???!!! Мать честная, уверен, что очень скоро мне скажут, что ОБЯЗАН жениться на ней!

Надо было избавиться от двойного прессинга. Я кивнул.

— Хорошо! Музей, пусть будет музей! Я только оденусь!

— Лёня, может тебе помочь, учитывая полурабочее состояние правой руки? — Спросила Лукошина.

— Нет! — Поспешно воскликнул в ответ. Ещё не хватало демонстрировать ей свои оттопыренные трусы, когда сниму халат! С меня и так достаточно унижений!

Оделся кое как, но оделся. Вскоре мы покинули квартиру под одобрительные слова моей матери. Вероника взяла меня под руку. Конечно же, мы пошли к парковке, где стояла моя машина. И как вы друзья мои догадались, за рулём опять оказалась капитан полиции. Доехали нормально, даже почти не нарушили правила дорожного движения, если не считать, что на одном перекрёстке мадемуазель Лукошина подрезала какого-то фраера на "БМВ". Он нас догнал сигналя, потом начал очень не цензурно выражаться. В ответ нарвался на такую тираду от хорошей и образованной девочки из приличной семьи, что у меня у самого уши в трубочку от стыда начали заворачиваться. А фраер завис с открытым ртом и выпученными глазами. Двинувшись вперёд, Вероника посмотрела на меня виновато.

— Извини, Лёня. Просто хам какой-то не воспитанный. Нет, чтобы девушку пропустить вперёд, так он ещё и обзывается. Козёл!

А ничего, что мы его подрезали? Но говорить ничего не стал. Припарковавшись, мы пошли в музей.

— Вероника. — Обратился к ней, когда мы заходили в фойе. Меня мучил этот вопрос. Похоже Лукошина всёрьёз взялась за меня. Что ей от меня нужно?

— Да, Лёнечка? — Меня покоробило моё имя, так сказанное мадемуазелью.

— Вот скажи мне, зачем тебе всё это?

— Что именно?

— Ну вот это всё? Ты хочешь надо мной посмеяться? Но я ведь ничего тебе плохого не сделал. — Мы остановились. Она удивлённо на меня смотрела.

— Лёня, ты о чём? Можешь по конкретнее?

— Хорошо. С момента нашего знакомства прошло всего два дня, а ты проявляешь ко мне такое внимание! Зачем тебе это? Я не преувеличу, если скажу, что ты красивая девушка.

— Спасибо Лёня. Это приятно слышать. И что тебя не устраивает?

— А теперь посмотри на меня?! Я же лузер, ботаник! На меня такие девушки как ты, никогда не обращали внимание. Я был для них пустое место. Зачем тебе я? Для тебя больше подойдёт красавчик с мощным торсом, горящим взором, весь такой мужественный и брутальный!

При этих словах Вероника скривилась.

— Знаешь где я видела таких красавчиков с мощными торсами и горящими глазами? Долбанных бруталов? В гробу и в белых тапках. Была я замужем уже за таким красавчиком. — Я на неё вытаращился. — Да Лёнь, была. Моё замужество продлилось ровно год и три месяца! А потом, я своего любимого муженька, козла драного, застала со своей же подружкой в нашей с ним супружеской кровати. — Её глаза мстительно и зло блеснули. Ничего себе. Я боялся спросить, что стало с красавчиком и подружкой, но Ника сама рассказала. — Даже не знаю как я ему яйца не отстрелила. Хотя пистолет был при мне. Точно бы села. Господь, наверное уберёг. Но физиономию ему отформатировала, а потом обоих выкинула из квартиры, взяв на прицел, в чём мать родила. Это было забавное зрелище. — Она засмеялась. — Его одежду порезала на куски и выкинула в окно. Точно так же как и её одежду. — Потом оценивающе оглядела меня. — А почему к тебе внимание? Ты мне понравился, тогда с первого ещё раза, на дороге.

— Это чем же? Я явно не секс-символ.

— При чём здесь секс-символ? Ты хорошо можешь держать удар. Я не в плане насилия, а эмоционально. Ты не боишься. Ты отказался отдавать мне машину, несмотря на наличие у меня оружия. И даже не смотря на физическое воздействие с моей стороны по отношению к тебе. Извини меня, пожалуйста, за это.

— Проехали.

— А ещё я знаю, что нравлюсь тебе. Так ведь, Лёнь? Как женщина нравлюсь! И почему-то уверена, что ты не побежишь затаскивать в постель моих подружек или вообще левых девиц, если мы с тобой поженимся.

Первое время я даже слов найти не мог. Что это? На третий день знакомства она заговорила о семье?! Ничего себе быстрота! Шустрая какая девушка!

— Подожди, Вероника. Но мы знакомы всего третий день? А как же любовь и прочие дела? Вон, люди годами встречаются, прежде чем сделать шаг к семье?

— Иногда, Лёня, достаточно мгновений, чтобы понять твой это человек или нет. А иногда только спустя годы ты понимаешь, что он не твой мужчина, вот только время уже упущено и его не вернёшь. Но я тебя торопить и заставлять не буду, поверь. А то что ты был для некоторых пустым местом, так они курицы безмозглые. Пусть хватают бруталов и потом кушают это дерьмо поварёшками. К тому же, почему ты решил, что ты не симпатичный молодой мужчина? У тебя просто занижена самооценка. Ты очень симпатичный, тебя просто нужно немного оттюнинговать!

— Я что машина, чтобы мне тюнинг наводили?

— Это я пошутила. — Вероника погладила меня по щеке и потом в щеку же поцеловала! Весело! Лукошина фактически мне призналась в любви! И что мне с этим делать? Взгляд опять скосился на её ноги. Я точно озабоченный! Она засмеялась. — Лёнь, я даже знаю о чём ты думаешь?

— О чём?

— Какое на мне бельё! — Я стал краснеть. — Лёнь, это у тебя на лбу написано. А ещё ты хочешь увидеть, что под этим бельём! — Блин. Я ещё больше покраснел. — Лёня, придёт время и ты всё увидишь и не только. Конечно, если захочешь.

— Ладно, капитан Лукошина, — я постарался соскользнуть с темы, а то чувствовал себя словно малолетний пацан, спалившийся на рукоблудии, — пойдём смотреть творения великих мастеров. Как их там, Пикассо разные и прочие Рембрандты с Да Винчами!

По выставке шлялись пару часов. Вероника смотрела на картины. Возле некоторых зависала на какое-то время. Я тоже зависал рядом с ней, пытаясь понять, что она там рассматривает? Особенно если картина была из раздела типа квадрат Малевича. Слышал я о таком и даже видел по телевизору. Я лично, в таких картинах ничего не понимал, даже не мог понять, что там намалёвано. Хотя некоторые картины мне понравились, особенно те, где были изображены женщины в не совсем одетом виде. Здесь было, на что полюбоваться. И если рядом оказывалась Вероника, я начинал, чисто на автомате, сравнивать нарисованных и свою спутницу. Учитывая, что спина у неё была открытая и лифчика не наблюдалось, то я тут же начинал фантазировать, представляя её рядом с нарисованной красоткой, тоже не совсем одетой. На мой взгляд дилетанта в живописи, Вероника выглядела бы лучше. Зря она натурщицей не подрабатывала. Сейчас бы я мог наслаждаться настоящим шедевром живописи.

Наконец, приобщение к высокому искусству закончилось и мы пошли на выход.

— Лёня, скажи мне, тебе картины каких художников больше понравились?

Я не ожидал такого вопрос и даже сбился с шага.

— Ээээ… короче… Ну, те где были изображены женщины!

— Правда? — Ника посмотрела на меня удивлённо. — И что же тебе там больше всего запомнилось?

— Ну, как тебе сказать?

— Так и говори.

— Я всё думал, где они таких натурщиц брали?

— А при чём здесь натурщицы? Мы говорим о картинах.

— Так я и говорю. Натурщицы все такие упитанные, так сказать в теле! Только одну там увидел, которая по параметрам соответствует такой как ты.

— Не поняла?

— То есть, талия осиная как у тебя, зад такой же аппетитный, ножки длинные и гладкие… Мда, ну как-то так.

— Лёнечка. — Она произнесла моё имя таким ласковым и сладким голосом, от которого у меня почему-то зачесалось ухо. И не зря. — А если в ухо, за такое издевательство над искусством?

— А чего в ухо сразу? Ты спросила, я ответил.

— Скажи мне, ты озабоченный?

— Почему сразу озабоченный? Наоборот, я тебе комплимент сказал. Что плохого?

— Хороший комплимент! Зад аппетитный, ножки длинные. Ты ещё про сиськи забыл сказать! А ещё комплимент насчёт моего рта. Да, Лёнечка?

— Ника, ты чего взъелась? И да, грудь у тебя красивая. Я же вижу. Тем более лифчика не наблюдается. И рот… — Чуть не ляпнул непоправимое слово. Вовремя заткнулся. Поправил очки на переносице. Нос тоже начал чесаться.

— Что? — Она остановилась и внимательно на меня смотрела.

— Ничего.

— Да нет уж, милый, договаривай. Какой рот у меня?

— Хорошенький рот. Очень аккуратный, губы чувственные, так и хочется к ним прижаться… своими губами.

— Правда? — Она усмехнулась.

— Конечно!

— Это ты мне что, сейчас в любви признался?

— Я сказал комплимент молодой, красивой женщине.

— Комплимент значит? — Я кивнул и вновь поправил очки. — Хочешь значит прижаться? — Я опять кивнул. Посмотрел на её коленки и отодвинулся чуть назад. В сознании нарисовалась картинка, как она коленом бьёт мне между ног. У меня аж скулы свело и зубы начали ныть. — То есть, дорогой, хочешь поцелуй?

— Ээээ…

— Разбежался, — перебила она меня, — мой поцелуй надо заслужить.

— Заслужить? — Я ничего не понимал.

— Да.

— А если в качестве компенсации?! За насилие в отношении меня и порчу моего имущества. Крыло-то простреляно!

— Я тебе, Лёнечка, сейчас второе крыло прострелю, а заодно и колесо!

— Я так и знал!

— Что ты знал, пупсон?

— Я не пупсон! Я так и знал, что у тебя есть пистолет. Ты что, без оружия жить не можешь? Кстати, а где у тебя пистолет? Странно, неужели под подолом?

— Не угадал. Ладно, я посмотрю на твоё поведение. Если будешь себя хорошо вести, возможно разрешу поцелую в щечку!

— А почему в щечку?

— Ну не всё же сразу. Начнём с малого!

— Классно! Такими темпами, через год ты мне продемонстрируешь часть своего нижнего белья. Всю жизнь мечтал о такой девушке.

— А ты что хотел? Что на раз-два и я уже в койке, жду тебя? Женщину нужно завоевать, Лёнечка! И начинать нужно сейчас. Например пригласи меня в какое-нибудь кафе, угости даму чем-нибудь вкусным. Предложи бокал вина!

— Да?

— Конечно. Ты в самом начале тернистого пути. Но дорогу осилит идущий!

— А если едущий, а не идущий?

— А вот едущий может себе колеса проколоть. Спешить не надо. Ну так что? Пригласишь даму?

— Хорошо. Куда поедем? Я в кафе и ресторанах не специалист. Питаюсь в закусочных и по доставке. И ещё, Ника, я всё понимаю, но давать на чай я буду сам?!

— Как скажешь! — Она развернулась, махнув словно веером подолом своего платья и пошла легкой, и игривой походкой, виляя задом к машине. Не отрывая взгляда от соблазнительной части женского тела, судорожно сглотнул слюну. Вот зараза. Сколько она будет ещё издеваться надо мной? Если не от побоев помру, так от передозировки гормонами. Пошел за ней.

К кафе подъехали по указке Вероники. Почему именно в это кафе, я не понял, так как по дороге попадались не хуже. Но Ника их игнорировала. У меня стали закрадываться смутные подозрения. Попытался вспомнить сколько у меня наличности в портмоне? Но потом успокоился, у меня есть банковские карточки. Расплачусь ими. Зато чаевых давать не надо.

Кафе оказалось довольно уютное. Столики были отгорожены друг от друга небольшими барьерами, стилизованными под потемневшие от времени бревенчатые стенки сруба. высотой по пояс. Заказ, как и в прошлый раз, делала Вероника. Мне заказала стейк с кровью. Сказала, что настоящий мужчина должен есть только такое, чтобы потом мог бить себя кулаками в волосатую грудь как Кинг-Конг! Всегда задавался вопросом, неужели женщинам нравятся волосатые обезьяны?

— Милый, каким вином ты меня угостишь? — Услышал я голос Вероники и вынырнул из своих раздумий. Ника протягивала мне меню. Рядом стоял смазливый официант, принявший форму вопросительного знака. Я взял меню и открыл его… И только сейчас я понял, в какую засаду угодил. Ценники на блюда были до неприличия высокими? Мать моя женщина! Я шокировано вытаращился на мадемуазель. Моя внутренняя жаба начала усиленно меня давить. В горле у меня опять пересохло. Не слабо! Да я лучше бы ей шаурмы купил и пепси-колы! А ещё лучше купить себе силиконовую женщину в секс-шопе, она всё дешевле мне будет обходиться. Ника вопросительно выгнула правую бровь. Смотрела на меня оценивающе. Официант продолжал изображать вопросительный знак. Мне хотелось многое сказать этой… Слов нет. Похоже я сегодня домой приеду без денег и с опустошёнными банковскими карточками. И это за один поцелуй в щёчку?! Говорить о ценниках на блюда не буду, а вино тут, самая дешёвая бутылка начиналась с полутора тысяч рублей! Странное, на мой взгляд, кафе!

— А какое ты предпочитаешь? — Я сумел выдавить из себя улыбку. Она продолжала внимательно следить за мной взглядом, ухмыльнулась.

— Мне красное, полусладкое, дорогой. Вот это. Давно хотела попробовать. — И ткнула в название. Ясен перец, это было не самое дешёвое. Четыре тысячи за бутылку. Да я гробу такие свидания видел, как она сказала про бывшего мужа, в белых тапках! Глядя на меня, облизнула губы своим розовым язычком. Получилось очень соблазнительно. Но я не купился на это. Хотя заказ подтвердил.

Сидел, смотрел с ненавистью на кусок мяса с кровью. Но делать было нечего, пришлось его есть. Довольно вкусно, кстати. Ника тоже кушала с аппетитом, держа гламурно вилочку с ножичком, постоянно щебетала, но я к её словам не прислушивался. Пытался подсчитать во сколько же обойдётся мне эта кормёжка?!

— Лёнечка?!

— Да, Вероничка?

— Налей мне вина, пожалуйста. — Бутылку открыли при нас, как и налили ей в бокал. Я не пил. Она уже успела один бокал высушить. Очень надеялся, что скушав всю бутылку, станет более нормальной и я смогу, в качестве компенсации за моё разорение, потискать её грудь, может даже добраться до её трусов и поцеловать в засос, без риска огрести от неё по самое не балуй. Как ни как, алкоголь женщину расслабляет. А синяков мне уже и так хватает. Но человек предполагает, а господь располагает. Эту истину я уже давно усвоил. В какой-то момент к нам подвалило трое имбецилов. Они были на кочерге, то есть под градусом. Стали откровенно пялится на Нику, делать ей идиотские комплементы и приглашать расслабиться с ними, причём сразу с тремя. Ника спокойно их слушала, не забывала гламурно положить в ротик вилкой деликатес и отпивала из бокала.

— Слышь, клоун! — Это обратился ко мне один из имбецилов. До этого они вообще на меня внимания не обращали. — Свалил отсюда. Такой женщине, как эта красотка нужны нормальные мужики, а не такое чмо как ты. И заказ оплати. А мы пока твоей подружкой займёмся.

Конечно, как мужчина, я должен был возмутиться и послать их на хрен, защищая честь своей спутницы. Поглядев в окосевшие и наглые глаза недоумка, спокойно ответил.

— Вам всем троим лучше извиниться и очень быстро отсюда исчезнуть. Поверьте, это будет самое ваше лучшее и умное решение.

— Что сказал, лошара? — Говоривший со мной нагнулся и схватил меня за грудки, подняв с кресла. Здоровый бугаина. — Ты что гнида? Берега попутал?

— Убери руку, по хорошему, обезьяна…

Договорить до конца не успел. В глазах у меня взорвалась атомная бомба. Я даже не понял, как перелетел через барьер и приземлился, разломав кресло соседнего столика. Благо за ним никого не было. Я ничего не видел, кроме разноцветных огней и расходящихся в стороны кругов. Зато всё хорошо слышал, несмотря на гул в голове. Раздался грохот. Кто-то заорал от боли визгливым голосом, но крик быстро перешёл в какое-то булькание и хрип. Я понял, что это был один из имбецилов. Потом звуки ударов, звон разбитого стекла. Опять вопль, только уже другого идиота.

— Сссссшшааа. Эта сука мне яйца отбила! — Орал он. Я пытался встать, но меня заваливало назад. И я по прежнему ничего не видел.

— Я тебе, козёл, не только яйца сейчас отобью, я тебя на ленты порежу, сявка позорная, за своего парня! — услышал я голос Вероники. Опять грохнуло разбитое стекло. Вновь звуки ударов, треск ломающегося дерева.

— Шлюха! — завопил ещё один.

— За шлюху ответишь! — возглас Ники. В этот момент зрение у меня стало проясняться. Правда всё двоилось и троилось, а так же расплывалось. Всё верно, очки то мне разбили в хлам. Но я увидел, как Вероника схватила стул и навернула по спине скрючившегося качка. Стул разлетелся в куски, качок упал окончательно на пол. Вероника с размаху, до кучи, засандалила ему в голову ногой. Ещё один из троицы так же пребывал в нирване на полу. Вокруг его головы начинало расплываться кровавое пятно. Ну это я так решил. Наш столик был перевёрнут. Дорогая кормёжка валялась на полу в перемешку с осколками посуды. Третий из отморозков стоял в паре метров от Вероники. Его лицо было разбито и в крови. Глаза были дикими, как у одуревшего буйвола. В правой руке у него был нож.

— Сейчас я тебя попишу, тварь! — Прошипел он. Мне удалось, наконец, встать на ноги. Увидел как Ника усмехнулась.

— За тварь ответишь. Ножичек положи на пол. — В её руках появилась её же сумочка. Как она умудрилась её не потерять? Из сумочки достала пистолет. Всё верно, я кретин, искал кобуру у неё под подолом. А всё оказалось намного проще. — Перо на пол! — Голос Ники хлестанул как удар бичом, даже я вздрогнул. — Встал на колени, руки на голову. Полиция! Быстрее, пока я тебе всё не отстрелила, пёс траншейный. — Тут же раздался выстрел. Я думал парень сейчас упадёт. Но она стреляла в потолок. — Вторая пуля тебе.

Нож звякнув, упал на пол. Отморозь опустился на колени и положил руки себе на голову. Похоже, мозги у него не до конца заклинило и он принял адекватное решение. Что не говори, а добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем просто добрым словом.

— Какой послушный мальчик. Молодец, значит ещё проживёшь какое-то время! — Ника обошла его и ударила рукоятью пистолета по голове. Уголовник отключился, растянувшись рядом со своими подельниками. Посмотрев на лежавшего, добавила ему в челюсть ногой. У одного из лежавших, у того, вокруг головы которого расплывалась красная лужа, это он меня ударил, из щеки что-то торчало. Я сначала не понял, что именно. Всё двоилось. И только когда приехали врачи узнал, что торчала рукоять вилки, которой Ника совсем недавно аппетитно кушала. Она просто с ходу, когда я ещё летел через барьер засадила её имбецилу в щеку, пробив её, заодно повредив пару зубов и пропоров язык. Это он визжал, хрипел и булькал, пока она его не успокоила по макушке бутылкой с вином, стоимостью 4 тысячи рублей.

— Козёл! — резюмировала она и повернулась ко мне. Подбежала. Я стоял и покачивался, держась за барьер между столиками, который и перелетел после удара. — Лёнечка, как ты? Тебе сильно больно? Глаза целые? Как ты себя чувствуешь? — начала ощупывать мне голову. Похоже она искренне обо мне беспокоилась, не играла и не издевалась надо мной.

— Как я себя чувствую? Замечательно! Лучше всех. Всю жизнь мечтал о таком любовном свидании! — сплюнул кровавую слюну. Нос был разбит, как и губы. Хорошо, что глаза целые остались, ведь очки разбились. — Послушай, Лукошина, я доживу до следующих выходных, а? Только честно?

— Прости меня, Лёня. Это я виновата. Конечно доживёшь, я об этом позабочусь. — У меня задергалась левая нога в панической судороге.

— В чём же ты виновата?

— Понимаешь, у меня была информация, что вон тот, — Ника указала на одного из лежавших, — здесь появляется. Но точно уверена не была. Он в розыске. Решила проверить. — Она стала вытирать у меня кровь с лица.

— Спасибо, Ника. Ты меня использовала.

— Лёнь, нет, не использовала.

Заметил, что подол платья у неё разорван до пояса.

— У тебя платье порвано.

— Наплевать.

— Ник, у тебя белые трусы! Я увидел! — Попытался улыбнуться и скривился. Она тоже улыбнулась и нежно прижалась к моим губам своими, но без фанатизма. Всё же к взаимному любовному сосанию, по техническим причинам, я был не способен.

К кафе подъехали сразу две полицейские машины. Потом "Скорая". Вероника в приказном порядке потребовала от врачей оказать помощь мне. На возражение, что помощь требуется трём задержанным, ответила, что тупое бычьё очень живучее и с ними ничего не будет.

Одним словом, часа через два я оказался дома. И как в прошлый раз, идти мне помогала Вероника, так как меня постоянно штормило. Мама была в шоке. Слава богу её мужика у нас дома не было. Видать уже успели свои дела обстряпать. Вероника помогла мне раздеться и лечь в постель. Сидела рядом, гладила по перевязанной голове. Я себе ещё разбил и затылок, перелетев через барьер, только сразу этого не осознал. Короче, второе свидание прошло ещё веселее, чем первое! Теперь вопрос, а оно мне надо? Такая любовь? После третьего меня в реанимацию, случаем, не увезут? Или сразу на кладбище?!

Ожидаемо, всю неделю я просидел на больничном. У меня, что спереди трафарет, что сзади тыковка были разбиты в хлам. Нос был как слива переросток, губы варениками, под обоими глазами чудовищные бланши. Уверен, появись я на улице, у людей со слабым сердцем начались бы проблемы. Плюс испытывал головокружение. Моё серое вещество здорово встряхнули, в прямом смысле этого слова. Вероника была у меня каждый день, по мере возможности. Всё же не стоит забывать, что работа у неё была ответственная, она жуликов ловила.

Ещё в тот день, когда она приволокла меня практически на себе из разгромленного кафе, Ника долго была у нас дома. Делала мне примочки, что-то говорила мне успокаивающе, даже поздно вечером покормила меня сама из ложечки. Удивительно, но мама не вмешивалась и даже наоборот поощряла подобное. Ника ушла поздно ночью. Я махнув на всё рукой, отдал ей ключи от машины. Ну а что? Водила она как бы даже лучше меня, а тут ей добираться до дома. И, в конце концов, не украдёт же у меня машину офицер полиции?! С этого времени она плотно оккупировала мой "Рендж Ровер". Мне он был на больничном без надобности, я всё равно сидел дома. Благо специфика моей работы позволяла участвовать в рабочем процессе из квартиры.

На третий день моей изоляции, Вероника прискакала около девяти вечера. Моей мамы дома не было. Лукошина притащила продукты и занялась готовкой, нацепив наушники. Слушала какую-то попсу и в такт музыки виляла задом. Я тоже притащился на кухню. Сидел как сыч на табуретке и пялился на неё, заодно вдыхал вкусные ароматы готовящейся еды. Попутно сглатывал слюну… от голода… и от обтянутого джинсами зада девушки. В голове крутились разные похабные и развратные мысли. Мда, я рядом с этой ненормальной, сам становлюсь ненормальным озабоченным павианом.

Ника, тем временем, стала накрывать на стол. Вытащила ловким движением из духовки тушёную курицу с грибами, сладким перцем, пряностями и мелко порезанным картофелем. Слюна у меня стала выделяться более интенсивно. Попытался схватить картофель, как получил по своим граблям. Посмотрел на неё возмущённо.

— Лёня?! Руки мыл? Иди мой. И дождись пока я накрою.

Поплёлся в ванную. Когда вернулся, демонстративно ей показал ладони. Она уже успела накрыть. Положила мне в тарелку кусок курицы и гарнир. Поставила рядом глубокое блюдце с лечо, тут же на тарелке лежали порезанные огурчики, помидорчики и зелень. Себе тоже положила.

— Приятного аппетита, Лёня.

— И тебе приятного.

Что-что, а приготовила она очень вкусно. Наелся как питон на водопое. Погоняли чаи с печеньем. Я посмотрел на часы. Одиннадцатый час! Мамы всё нет. Взял телефон и стал названивать. Гудки шли, но никто трубку не брал.

— Лёнь, ты кому звонишь? — Спросила Ника.

— Маме. Что-то её нет! Мне за неё тревожно.

Вероника усмехнулась.

— Лёнь, оставь маму в покое.

— Не понял?

— Чего не понятного? Ты ничего не замечаешь вокруг себя. У твоей мамы вторая молодость! Весна у неё наступила. Глазки светятся, как у семнадцатилетней девочки. Дальше продолжать?

— Продолжай. Она что заболела? Какая весна? Конец лета!

— Заболела, Лёнь. Любовь у неё. Химия и бабочки в животе, причём очень интенсивные. Так что успокойся. Она навряд ли сегодня придёт ночевать!

— Она с этим козлом?

— Почему обязательно с козлом? Ты его видел?

— Не видел, ну и что? Какая молодость? У него что, тоже молодость, у старого пня? Молодые побеги пошли?

— Раз не видел, зачем человека оскорбляешь? Не разочаровывай меня, Лёня! И он далеко не старый пень, а представительный дядечка, в хорошей физической форме. Очень симпатичный. Настоящий мужчина.

— Ты что, видела его?

— Конечно видела. Людмила Егоровна познакомила меня с ним. Они оба хорошо смотрятся, красивая пара!

— Весело как! Когда это вы успели уже?

— Сегодня днём. Она же и попросила меня приглядеть за болящим сыночком. Покормить тебя.

— Как вы спелись то, а? А как же свекровь с невесткой на ножах?

— А я уже для твоей мамы невестка? — Усмехнулась Лукошина. Мда, вот я сам лоханулся. — Но если по делу, то это только не совсем умные свекрови и такие же не далёкие невестки устраивают войны и гладиаторские бои! А Людмила Егоровна очень вменяемая женщина, да и я далеко не дура!

— Серьёзно?

— Что, серьёзно?

— Что вы обе далеко не дуры?

— Лёнечка, а ты что думаешь, что твоя мама дурочка или я?

— Понятия не имею. Может и дурочки. Что драться будешь, Вероника?

— Не буду я драться. Успокойся. Я же тебе сказала, я на тебя руку поднимать не буду. Тогда на дороге, это было первый и последний раз, Лёня. И я извинилась перед тобой за это. Так ведь?

— Ладно, проехали. — Посмотрел на её грудь заинтересованно. Она удивлённо выгнула бровь. — Ника, ну раз маман сегодня расслабляется в полный рост, тогда может и ты сруливать не будешь?

— Поясни, дорогой?

— Ника, ну мы же взрослые с тобой люди. И я знаю, что тебе нравлюсь, так что может в постельку, тоже химию испытаем с бабочками?

Вероника спокойно допила чай, поставила на стол чашку. Посмотрела на меня насмешливо. Мне это не понравилось.

— Я что-то не то сказал?

— Да, Лёнь, ты прям красавчик, в которого можно влюбиться с первого захода и потерять голову вместе с сандалями! — Она достала из сумочки зеркальце, чему я очень удивился, так как кроме пистолета и пары гранат там ничего больше находиться не могло по определению. Зеркальце лицевой стороной повернула ко мне. — Красавчик, Лёнечка, согласись.

Зараза надо мной издевалась!

— Это не честно! По чьей милости я сейчас такой? — Ника убрала зеркальце.

— Лёнечка, дело не в твоей внешности с синюшным шнобелем и фонарями вокруг твоих окуляров. Дело в тебе самом. Вот скажи мне, что ты сделал такого, что бы я сейчас прыгнула к тебе в постель и начала тебя облизывать?

— А что? Надо обязательно что-то делать? А как-же любовь и прочие дела? Ты же не просто так вокруг меня хороводы водишь? Тогда зачем всё это?

— Скажем так, ты мне понравился, я тебе уже это говорила. В тебе есть что-то, что не даёт мне забыть тебя. Но поверь, этого недостаточно, чтобы я стала устраивать с тобой танцы с бубнами в койке. Сам подумай, Лёнь. Ты мне хоть раз, хотя бы занюханный букетик цветов подарил? Сказал хоть раз, какая я красивая, нежная, — при слове "нежная" я вздрогнул, вспомнив уделанных ею мужиков, — сказал мне, что любишь? А романтический вечер со свечами, бокалом вина и гроздью винограда? Хоть что-то было из всего мной перечисленного? Причём, я ещё весь список не огласила.

— Насколько большой список?

— Как отсюда и до твоей спальни!

— Ничего себе! Какие аппетиты у вас женщин.

— Лёнь, женщины терпеть не могут жлобов! Я тебя прошу не разочаровывай меня.

— Это я то жлоб? Ника?!

— Мне иногда кажется, что ты жлобишь, особенно когда расплачиваешься в ресторане. Хорошо, давай завтра сходим в ювелирный магазин?

— Зачем?

— Я себе что-нибудь выберу. Скажи, я красивая?

— Красивая. — На фига я завёл разговор о сексе?

— Вот видишь, а после ювелирного я стану ещё красивее и привлекательнее. Тогда можно подумать и о твоей спальной комнате. Ну так как?

— Можно и не в спальной. Например, на диване в зале, это ближе и список будет не такой длинный, как до спальной комнаты.

Ника улыбнулась, покачала головой. Потом встала, подошла ко мне и поцеловала в макушку.

— Эх, Князев, Князев. Лёнечка, Лёнечка. Ничего то ты не понял. Ладно, пойду я. Посуду помой пожалуйста. Я сегодня на дежурстве, дорогой. Так что, при всём желании ничего не получится. А по быстрому я не люблю. Любовью нужно заниматься с чувством и не оглядываясь на часы! — Ника повернулась, я не удержался и погладил её по заду. Она замерла, оглянулась и покачала опять головой. — Лёнечка, не балуй.

— Извини, я не удержался.

— Вот, дорогой, ещё один пункт для тебя, держи всегда себя в руках!

Она ушла, а я ещё какое-то время сидел за столом как кретин, тупо пялясь ей вслед.

Мама пришла на следующий день, ближе к полудню.

— Как ты, сын?

— Замечательно. Лучше всех! Вижу ты довольная и счастливая. Надеюсь вы не собирайтесь мне братца или сестричку заделать?

— Лёня?! Ты о чём?

— Да ладно мам, мне не пять лет.

— Знаешь, Лёня, я бы с большим желанием, как ты говоришь состряпала. Но увы. Возраст у меня уже не подходящий. А вот у тебя очень даже и у Вероники.

— Серьёзно? Да, мамочка! А знаешь, вчера была попытка, состряпать ляльку. С моей стороны.

— Лёнечка! — У мамы расширились глаза от удивления. — Ты решился? Как замечательно. И как всё прошло, надеюсь как мужчина ты не оплошал?

— Очень смешно, Людмила Егоровна! Твоя, как я понял, любимая Вероничка, муси-пуси, выкатила мне список своих хотелок и желаний, длинной от нашей прихожей и до моей спальни! Я в шоке от женской меркантильности!

— А как ты хотел? Мужчина не должен быть жлобом, Лёня! Мне стыдно за тебя!

— Про жлоба я уже слышал! Да вы что обе, издеваетесь? А скажи ка мам, твой коз… друг или кто он там, щедрый? Не жлоб?

— Не смей оскорблять Николая! И да, он не жадный! Настоящий мужчина! Причём, во всех отношениях!

— Я это заметил, мама! Очень ему завидую, думаю ты не такой длинющий список ему выкатила, в отличии от Лукошеной! А как же любовь, мам? Или она обязательно должна быть платной?

— Лёня, в этой жизни за всё надо платить. В той или иной форме. — Глядя на меня, мама покачала осуждающе головой. — Но я вижу ты так ничего и не понял. Очень жаль будет, если ты потеряешь такую девушку как Вероника!

— Она не девушка. Была замужем.

— Не цепляйся к словам! Ты прекрасно понял, что я имела ввиду!

Ушёл злой, как стадо голодных бабуинов, в свою комнату. После обеда нарисовалась Лукошина. Была в коротких, до безобразия, шортах, футболке, на голове бейсболка и с рюкзачком за плечами. Они с моей маман о чём-то оживлённо пощебетали на кухне. Потом капитан полиции подошла ко мне.

— Привет! — Стоит, зараза, улыбается.

— Привет! Вижу к походу в ювелирный приготовилась основательно. Рюкзак притащила! А вообще, что-то ты припозднилась, раньше тебя ожидал!

— Я после дежурства. Отсыпалась. Ювелирный откладывается, ты ещё к нему не готов. Приглашаю тебя покататься на роликах в парке.

Мама активно поддержала Веронику.

— Конечно, Леонид, сходи с Вероникой в парк. Покатайся на роликах.

Я смотрел на обеих женщин. Они явно хотели моей смерти.

— Послушай, Лукошина, ты издеваешься? Какие на фиг ролики? Во-первых, у меня нет роликов, во-вторых я не умею на них ездить и в-третьих, ты хочешь, чтобы меня из парка увезли в реанимацию? Или сразу в морг?

— Ладно, Лёнь, чего так возбудился? Нет роликов, купим. Я сама тебе куплю. Не умеешь кататься? Я тебя научу.

— Спасибо, не надо! На меня посмотри, тебе мало?

— Хорошо, Лёнь. Поехали просто погуляем. Я буду кататься на роликах. А ты рядом прогуливаться. Мороженое покушаем!

— А моя физиономия?

— Отёк уже почти сошёл, синяки под глазами закроем солнцезащитными очками. Нос я тебе затонирую косметикой. Ну так как, пойдём? — Сказав это, она качнула соблазнительно бедрами. Вообще не пробиваемая мадам! Надеюсь, гуляние в парке не превратиться в очередной блокбастер, с тяжкими телесными… разрушениями!

Смотрела на меня взглядом невинной девочки-припевочки! Мама тоже глядела на меня вопросительно. Понял, что маман пытается меня выпроводить. Какого чёрта? Или ей с её коз… "другом бабочек и химии" нужно срочно встретиться, причём в нашей квартире и попрыгать на батуте, надувая воздушные шарики? Он что, голодранец? Своего жилья нет? Но говорить ничего не стал, чтобы её не огорчать.

— Хорошо, пошли. — Обе дамы улыбнулись посмотрев друг на друга. У меня сразу стали возникать смутные подозрения. Это что ещё за фигня? Лукошина довольно засуетилась, ушла в мою спальную комнату. Не совсем понимая, что ей там надо, прошёл за ней. Она сняла футболку и напяливала короткий топ! Лифчик отсутствовал как класс рабовладельцев. Хорошо, что стояла спиной. Не поворачиваясь ко мне спросила:

— Лёнчик, ты вуаерист?

— Не понял?

— Ты испытываешь сексуально удовлетворение, подглядывая как женщины переодеваются?

— Нет. Я хотел выяснить, что ты делаешь в моей спальной?

Лукошина, наконец, развернулась ко мне лицом. Я уставился на её идеальный гладкий животик, вернее на её пуп, в котором была золотая серёжка с блестящим камушком. Даже сглотнул.

— А тебе, Лёнечка, жалко? Может я решила начать привыкать переодеваться здесь… Нравиться?

Я с трудом оторвал взгляд от её пупа и посмотрел ей в глаза.

— Что нравится?

— Серёжка! Классная, да? Настоящий бриллиантик!

— Нравится… так стоп! Что значит ты решила начать привыкать, переодеваться здесь? И зачем сняла футболку?

— Потому, что в топе удобнее. — Вопрос о спальне проигнорировала. Потом надела на ноги гетры. Глядел на неё и удивлялся, ни за что не дал бы ей 28 лет! Максимум 22 или вообще 20. Ловко, однако! Потом Ника меня гримировала. Тоже довольно ловко! Нацепила мне солнцезащитные очки. Почти красавчик. Нос нормальный, бланшев не видно, можно выдвигаться. Проверил своё портмоне. Всё на месте. Главное чаевых оглашенных не давать.

Ехали как обычно, я пассажиром, она за рулём. Стал уже к такому безобразию привыкать. Машина вроде моя и в тоже время уже не моя. По дороге она сигналила и с некоторыми водителями ругалась, не стесняясь в выражениях. К этому я тоже уже стал привыкать. Машину оставили на парковке. Кроссовки и рюкзачок Ника оставила в салоне. Не успела встать на ролики, как шустро куда-то укатила, быстро потерявшись из моего поля зрения. Если это погулять вдвоём, типа свидание, то я Папа Римский. Ну и ладно. Пошёл неспеша по одной из дорожек. В какой-то момент услышал за спиной, звук катящихся по асфальту роликов. Ника возникла с правого бока стремительно, я даже вздрогнул и шарахнулся в сторону. Она сделала резкий разворот и остановилась. На лице довольная улыбка, в руках по порции мороженного на палочках, в шоколадной глазури.

— Лёня, мороженное плиз! Ты чего шарахаешься от меня? Я страшная? — она засмеялась.

— Нет, ты слишком резкая! Спасибо за мороженое.

— Лёнь, дальше пройдём, там площадка есть? Я покатаюсь, а ты посидишь. Или погуляем?

— Прогуляемся. Насидеться я ещё успею.

Я шёл по дорожке, ел мороженное, а Ника наматывала вокруг меня круги. мы с ней, как это не странно, непринуждённо болтали. Она оказалась очень интересной. Причём говорили на разные темы. Я рассказал. что учился на архитектора, чем очень её сильно удивил. Особенно тем, что сам делаю проекты загородных домов на заказ. Вообще удивительно, она успевала поговорить, выслушать ответ, но при этом выписывала пируэты вокруг меня. Вообще Ника была просто прирождённой, как это сказать, катальщицей на роликах! Мне даже стало завидно! Представил, что мы с ней вдвоём катаемся на роликах, взявшись за руки. Потряс головой, отгоняя видение. Я никогда не научусь так кататься. Нечего даже мечтать. Обязательно себе что-нибудь сломаю. Ну его, от греха подальше.

Ника кого-то увидела в далеке, сказав, что сейчас вернётся и стремительно унеслась. Я остался один. Шёл спокойно. Хоть и был день, но здесь, на дорожке людей вокруг не было. Шёл спокойно, наслаждался тишиной и теплом лета. Вокруг было всё зелено.

— Слышь, братан, закурить есть? — Вопрос вывел меня из задумчивости. Увидел перед собой двух индивидов непонятного возраста, явно из деклассированных люмпен-пролетариев. Один был повыше, второй пониже. От обоих несло не слабо перегаром. Я поморщился. Да что ты будешь делать?! Ну вот никак нельзя нормально отдохнуть, без приключений на задницу.

— Я не курю.

— Тогда может подкинешь нам на табачок, да и опохмелиться не мешало бы?

— Я не расчётно-кассовый центр и не благотворительный фонд, господа!

— Ты не въехал фраер? Бабло подкинь? По хорошему просим.

— Я не бульдозер, чтобы куда-то въезжать. И не батут, чтобы кого-то куда-то подкидывать. И по четвергам, господа, я не подаю.

Думал придётся махать кулаками и закономерно получать по физиономии. Но всё обошлось. Ника появилась на своих роликах как из-под земли.

— Что хотели, шныри? Я не поняла?!

Оба деклассированных как-то моментально сдулись. Оба заулыбались испуганными щербатыми улыбками.

— Да ничего, гражданин начальник. Просто попросили папироску у гражданина. — заискивающе проговорил один из них, более высокий.

— Гнутый, папироску — у тебя трусы в полоску. Нарушаем, значит, условно-досрочное освобождение, да? А это что за глист с тобой? Что-то я его анфас не помню.

— Ну что Вы, Вероника Александровна, мы чтим уголовный кодекс. Это Сеня! Кореш мой.

Ника спокойно достала из кармана толи трусов, толи шорт, не разберёшь, мобильный телефон, и как он у неё там помещается — загадка, спокойно сфотографировала кореша.

— Я проверю, что за кореш. А теперь исчезли отсюда, а то следующее утро в обезьяннике встретите. Резче!

Оба индивида нарезали от нас как сайгаки. Я даже удивился.

— Лёнь, тебя одного оставлять нельзя. Обязательно всякая шушера приклеиться.

— Ну и не оставляй.

— Хорошо. Пошли на площадку?

— Пошли. А то я правда, что-то расхотел гулять в одиночестве.

Потом сидел на лавочке, смотрел как Ника, ещё несколько таких же конькобежцев-ролевиков наяривали на площадке. По мимо них, там были пацаны на самокатах, странных велосипедах и скейтбордах. Тоже те ещё эквилибристы! В какой-то момент на площадке появился парень примерно моего возраста. Высокий, широкоплечий, блондинчик с голубыми глазами, этакий мачо, эталон девичьих мечтаний. Глядя на него, подумал, что кому-то господь даёт всё, а кому-то ничего. Он тоже был на роликах. Быстро освоился, перезнакомился с другими и стал откровенно оказывать знаки внимания Веронике. Я наблюдал за всем этим со спокойствием египетского сфинкса. А что я мог сделать? Я ему по всем статьям проигрывал, да плюс у меня ещё два бланша были под глазами. Тем более, Ника вроде и была не против. Они катались, смеялись, даже кружились взявшись за руки. Красивой парой они были. Заметил как ими любуется народ. Классно, конечно. Вопрос только, а какого беса я тут вообще ошиваюсь? Встал и пошёл к выходу из парка. Шёл опять по дорожке. Индивидов не встретил и то хлеб. Было почему-то очень грустно. Я усмехнулся сам себе. Всё закономерно.

Запиликал сотовый. Звонила Вероника. Ответил.

— Але?!

— Лёня, ты где? Ты куда ушёл?

— Всё нормально, Ника. Я посидел в зрительном зале, посмотрел красивое кино. Съел все чипсы и попкорн, выпил пару литров пива, мне всё очень понравилось, но решил вторую серию не смотреть. Не волнуйся. Я сам доберусь до дома. Отдыхай, расслабляйся. Вы оба хорошо смотритесь на роликах.

— Какое кино, Лёнь? Ты где?

Я нажал отбой и отключил телефон. Какое кино? Обыкновенное. Глупо всё как-то, как в детском саду. Подумал, что надо бы вернуться, но сам продолжал идти вперёд. Через некоторое время увидел, как по параллельной дорожке, катиться Ника. В этом месте дорожки сходились максимально близко. Моя делала зигзаг. Нас разделяли кусты. Я остановился. Что-то удерживало меня. наверное какая-то обида, как у ребёнка. Да, я реально маменькин сынок. А может что-то другое? Может осознание, что я никогда не стану таким как тот парень. Я не верил, что красивая девушка может меня полюбить. За что меня можно было полюбить? Гадал и не находил ни одного положительного ответа.

Ника остановилась напротив меня. Я удивился. Видеть меня она не могла. А я её видел. Она держала в руках телефон. Видел, что пыталась позвонить. Но безрезультатно. Чертыхнулась, даже выругалась. Было видно, что она расстроена. Хотел было уже шагнуть к ней, как в этотмомент появился тот блондин-мачо. Подкатил к ней на своих роликах.

— Вероника, ну что же ты так? Извини, если обидел. Я меньше всего этого хотел.

Ника смерила его презрительным взглядом.

— Мы уже на ты? Когда успели? Это первое. Второе, ещё раз прикоснёшься ко мне, я тебе руку сломаю.

Блондин улыбнулся.

— Вероника, извините ещё раз. Но мы же взрослые люди. Ты… Вы мне очень понравились. Я ещё не встречал таких девушек. — Он протянул руку в попытке взять её за локоть. Что она сделала, я так и не понял, но сама девушка оставалась стоять на роликах, а вот ноги блондина мелькнули в воздухе и он грохнулся на бок. Рука, которой он пытался коснуться Вероники была её вывернута и зажата на излом. Блондин охнул и застонал.

— Ты что, тупой? Или глухой?! Я же тебе сказала, ещё раз попытаешься дотронуться до меня, я тебе твою ветку сломаю.

— Всё я понял, отпусти, больно! — завопил он. Ника отпустила. Блондин уселся на задницу, морщась, потирал пострадавшую конечность. Потом глядя на девушку улыбнулся. — А ты мне всё больше и больше нравишься. Молодец!

— Главное, что ты мне не нравишься. Так что отвали, по хорошему или будет по плохому. — Она развернулась и быстро покатилась к выходу из парка. Блондин сидел на заднице и пристально смотрел ей вслед. Я не стал дальше созерцать мачо и пошёл по дорожке. Только не к центральному выходу, свернул на другую дорожку и пошёл к другому выходу.

Домой идти не хотелось. Погулял по огромному торгово-развлекательному центру, сходил там в кино. Показывали какую-то зарубежную любовную комедию. Юмор был довольно дебиловатый, как и актёры. Но я всё же досмотрел её. Порадовался за героев, что у них не смотря ни на что, всё закончилось хеппи эндом. На то оно и кино. В жизни чаще бывает другое. Пока смотрел, поточил попкорн со вкусом бекона. Выпил бутылку пива. Потом ещё пошарился по улицам. Бродил бесцельно. Наблюдал со стороны за влюблёнными парочками. Не завидовал, просто любовался. Помог одной девчонке, совсем молоденькая, лет 19–20, студентка. У неё на одной босоножке порвался ремешок. Стояла и растерянно смотрела на случившуюся с ней вселенскую катастрофу.

— Вам помочь?

— У меня вот! — Она стояла на одной ноге, вторую поджала. В руке держала босоножку.

— Давайте мне её сюда. Здесь рядом есть мастерская по ремонту обуви. Посидите на лавочке, я сейчас приду. Не беспокойтесь, я её не украду.

Сходил в мастерскую, ремешок пришили, довольно очень аккуратно. Вернулся назад. Мадемуазель меня ждала. Одел ей на маленькую ножку предмет обуви. Она мило покраснела, улыбнулась, пискнула слова благодарности и стремительно ретировалась. Я тоже усмехнулся ей вслед. Ни телефона, ни имени так и не узнал. Но не обижался. Кто из нормальных девушек, будучи в здравом уме станет сообщать свои данные такому типусу как я? Ясен день, что никто. Я был фаталистом.

Домой вернулся уже в сумерках. Понял, что проголодался. Возле дома стояла моя машина. Неужели Лукошина у нас? Точно, Ника была у меня дома. Причём одна. Моей маман не наблюдалась. Походу бабочки у неё выросли до размеров птеродактелей.

Ника смотрела на меня встревожено. Оглядела моё лицо, даже проверила мои руки на предмет перелома.

— Лёня, ты где был?

— Гулял. Ты же погулять меня пригласила. Вот я и гулял.

— Что, весь день?

— Ну да. Ника, не парься. Всё нормально. Спасибо тебе, проветрился. А то целыми днями дома сижу. У тебя вкусно пахнет.

— Я покушать приготовила. Ты голодный?

— Есть такое.

— Пойдём я тебя покормлю. Я рыбу в кляре сделала.

Разделся, умылся. Сидел наворачивал то, то приготовила Вероника. Она сидела напротив меня, пила зелёный чай.

— Лёнь, скажи, почему ты всё таки ушёл?

— Не знаю. Вы так хорошо катались, вам было так… как это сказать… одним словом хорошо. Я смотрел-смотрел, потом задал себе вопрос, что я здесь делаю? Ответа не нашёл. Поэтому решил уйти. Вот и всё. Ника, я же сказал, не бери в голову. Спасибо за ужин. Всё было очень вкусно.

Она протянула свою руку и положила её на мою ладонь.

— Лёнь, это было глупо с моей стороны. Извини меня. Ты меня приревновал? — Я ничего не ответил, просто грустно улыбнулся. — Не ревнуй. Я просто каталась и всё. Мне этот красавчик, до одного места.

— Ника, ты не обязана передо мной оправдываться. Давай я уберу посуду. И тебе, наверное, пора. Уже поздно. — Я встал.

— Не надо, оставь, я сама уберу. — Она тоже встала и подошла ко мне. Я чувствовал её дыхание и её одуряющий запах. Она сняла с меня мои очки. Положила их на стол. Потом взяла моё лицо в свои ладони. — Мне он не интересен. — Проговорила она полушёпотом, словно нас мог кто-то ещё услышать. — Мне другой нравится.

— За что тебе другой нравиться? — Я понял о ком она говорит. Сердце у меня стало учащённо биться.

— Лёнечка, любят не за что-то, а любят вопреки. — Она накрыла мои губы своими. Это было что-то невероятное. Меня никто и никогда так не целовал. С жаром, со страстью. Она не ушла в эту ночь. Осталась. Теперь она не только отобрала у меня мою машину, но и поделила мою постель. И что самое удивительное, я был не против. В эту ночь, она была то очень страстной, на грани фола, то очень нежной, как шёлк. Для нас ничего запретного не было. Было всё и даже больше…

Утром проснулся рано. Ника лежала рядом на боку, разметав волосы по подушке и одной рукой обняв меня. Лежал, смотрел на неё. И не мог до сих пор поверить, что такая красивая молодая женщина со мной в одной постели и, самое главное, не за деньги. Потом дотянулся, стараясь её не разбудить, до сотового. Время семь часов утра. Нике скоро на работу. Опять же, стараясь не разбудить её, хотя очень хотелось впиться в её чуть припухшие от ночных поцелуев губы своими, вновь ощутить её разгорячённое тело и почувствовать ладонями своих рук её упругую грудь. Но сдержался. Пусть поспит. Сумел выбраться. Надел трусы и шорты. Прошлёпал сначала в ванную. Умылся, потом в кухню. Сварил кофе, наделал бутербродов с маслом, сыром и полукопчёной колбасой. Всё аккуратно разложил на подносе. Потом утащил поднос в спальную. Поставил его на столик. Сел рядом на кровать. Не хотелось её будить, она так сладко спала.

— Ника. — Тихо позвал её и провёл кончиками пальцев по правой её по щеке. — Ника, пора вставать.

Она некоторое время лежала, ни как не реагируя на меня. Я ещё раз позвал её и коснулся её волос. Наконец, её ресницы чуть дрогнули. Она открыла глаза, ещё сонные и, практически, ничего ещё не воспринимающие. Потом пришло в них осознание реальности. Она глядела на меня и её губы дрогнули в улыбке.

— Лёнечка. — Негромко проговорила она. Потом потянулась, так сладко, сцепив ладони рук вместе и вытянув их за головой. Её тело выгнулось слегка дугой. Я протянул руки и ладонями, стискивая её с боков, провел вдоль её тела, усиливая её потягушки. Она даже чуть взвизгнула. — Боже, как хорошо-то! И как не хочется идти на работу. Лучше бы ещё полежала. — Я понимающе ей улыбнулся. Ника повела носом, учуев запах свежего, горячего кофе. — Лёнечка, а чем это таким вкусным пахнет?

— Кофе, Ника. Принёс тебе кофе и бутерброды.

— Мне, кофе в постель???

— Тебе. Завтрак в постель. Но если хочешь, то позавтракаем на кухне.

— Какая прелесть! Ни в коем случае на кухне! Мне не разу кофе и завтрак в постель не приносили. А я, если честно, об этом мечтала.

— Что, даже муж тебе не приносил?

Ника сморщила носик и скривила рот, даже язычок свой розовый изо рта показала в жесте недовольства и презрения.

— Лёня, я тебя умоляю. Какой там кофе и тем более завтрак?! И вообще, пожалуйста, не напоминай мне о нём! — Ника сразу уселась на кровати, облокотившись спиной на спинку. Одеяло закрывало её по пояс, грудь была обнажена, но она не обращала на это внимания. Вытянув ко мне руки, пошевелила паличками. — Давай, скорей!

Поставил поднос ей на колени. Она пила кофе, кушала с аппетитом бутерброды, улыбалась, болтала о всякой ерунде, а я просто ей любовался.

— Лёнь, кофе кончился!

— Конечно. Хочешь ещё?

— А ты кушал?

— Нет. Но я потом поем.

— Так не пойдёт. Неси поднос на кухню, я сейчас приведу себя в порядок и покормлю тебя.

Взял поднос. Ника легко соскочила с кровати и как была обнажена, так и пошла в ванную, ни халат, ни даже просто майку не надела. Смотрел ей вслед, усмехнулся сам про себя. Мда, Лёня! Лукошина уже полностью освоилась в квартире. Но мне это почему-то нравилось. Через пятнадцать минут Ника вышла из ванной обернувшись в полотенце. Ещё через несколько минут, она уже была одетой и приготовила завтрак мне. Потом попросила довести её до дома, так как ей нужно было переодеться. За рулем на этот раз был я. Привёз её к уже знакомому дому.

— Лёнь, ты сегодня меня встретишь?

— Конечно. Ты только позвони, ведь у вас же там рабочий день не нормированный, как я понимаю?

— Что есть, то есть. Ну ладно! — Он чмокнула меня в щёку и выпорхнула из машины. Я подождал пока она не скроется в подъезде.

Я не знаю, что я чувствовал в этот день. У меня была какая-то эйфория. Весь день проработал над проектом одного загородного дома. Плюс работа по основному месту. Но в обед я всё же выбрался на улицу и съездил в ювелирный. Купил Нике колечко.

Позвонила она около девяти вечера. Заехал к ней на работу. Она уже ждала меня на улице. Быстро выскочил из салона, обежал машину и открыл ей дверь. Заметил, что народ, бывший в здании Управления МВД по области пялился в окна и возле входа. Все смотрели на нас. Мелькнула мысль, что нужно побыстрее линять отсюда, так сказать от греха подальше. Странное и не здоровое какое-то внимание! Когда сам оказался за рулём, спросил девушку.

— Ника, я тут столик в ресторане заказал, поехали, поужинаем?

— Обязательно, но сначала заедем ко мне домой.

— Зачем?

— Лёнь, как зачем? Если мы идём с тобой в ресторан, то мне нужно переодеться! Не пойду же я в джинсах и кроссовках?

— Извини, что-то я затупил!

Когда приехали, думал посижу в машине, подожду. Но Вероника решительно меня потащила из машины. Еле успел её на сигнализацию поставить. Поднялись на лифте, на четвёртый этаж. Серьёзный дом такой. На первом этаже в фойе даже охрана с консьержкой были. Ника открыла дверь и пригласила меня в квартиру. Я поправил очки на переносице. Просторная прихожая. Закрыв дверь за мной, Ника громко сказала:

— Я пришла! Мама, Коля у нас гости! — Я опять поправил очки на переносице, в некотором волнении. Она что решила меня с родителями познакомить? Весело. Хотя… с моей мамой-то она знакома. Как-то очень быстро наш роман развивается, просто стремительно, я даже тапки уже все потерял.

Она сняла обувь. Я тоже. Девушка взяла меня за руку и провела в гостинную. Там увидел женщину примерно возраста моей матери. Довольно красивую. Фамильное сходство было однозначным.

— Здравствуй дочь! — Сказала женщина. — Утром мы с тобой не увиделись. По телефону задавать вопрос, где ты провела ночь не стала.

— Мама, я уже взрослая девочка и даже успела побывать замужем. Познакомься, это Леонид! Лёня, это моя мама, Варвара Федоровна.

Варвара Федоровна удивлённо меня разглядывала. Я в волнении опять поправил очки на переносице и поздоровался:

— Здравствуйте.

— Добрый вечер, молодой человек. Значит Вас зовут Леонид?

— Абсолютно верно.

— Я не ошибусь, если предположу, что прошедшую ночь, эта молодая особа провела с Вами? — Женщина вроде говорила спокойно и даже как-то мягко, вот только у меня мурашки по спине побежали. И взгляд у неё такой был, будто она меня насквозь просвечивает, словно рентгеном. Я судорожно сглотнул и кивнул:

— Не ошибётесь, Варвара Федоровна! Извините! — посмотрел на Нику. Она усмехнулась.

— Я приму душ и переоденусь. Мама, мы с Лёней идём в ресторан. Он меня пригласил. — Потом она опять посмотрела на меня. Улыбнулась ещё шире и в её глазах запрыгали натуральные бесы. — Лёнь, ты хотел пожаловаться прокурору на меня? Жалуйся!

— В смысле? — Непонимающе уставился на подругу.

— В прямом. Перед тобой прокурор города. Жалуйся. Можешь в устной форме, можешь в письменной!

Вот чёрт!!! Ничего себе засада! Я ошеломленно глядел на мать Вероники. Она улыбнулась.

— Леонид, что она опять натворила? Так, подождите… то что у Вас на лице, это её работа?

Я понял, что разговор идёт о моих бланшах под обоими прожекторами. Вроде они у меня хорошо замаскированы!

— Нет, что Вы. Это другие поработали. А Вероника… — Я почесал ухо. Варвара Федоровна кивнула, словно удостоверяясь чему-то своему.

— Понятно!

— Да всё нормально, Варвара Федоровна. Ваша дочь при знакомстве отжала… извините, конфисковала у меня машину. Но по служебной необходимости.

— При знакомстве?

— Абсолютно точно. Но я всё понимаю. Работа такая! — Я ещё раз потёр своё многострадальное ухо. — У Вашей дочери, Варвара Фёдоровна, оригинальный метод знакомства.

— Я это знаю. Но я удивлена Леонид, что Вы после такого всё же продолжили с ней знакомство.

— Вы знаете, я сам себе удивлён!

— Так это она на Вашей машине каталась?

— Да, но я сам ей дал.

— А она не говорила, что у неё самой машина есть?

— Нет.

— Не удивлена. Леонид, сколько Вы уже знакомы с Вероникой?

— Эээ, чуть больше недели.

— Чуть больше недели? — Я понял, что прокурор города была, если сказать удивлена, то это ничего не сказать, она была шокирована. Перевела взгляд с меня в ту сторону, куда ушла из гостинной её дочь. — Однако!

И тут в гостинную заехал молодой мужчина, моего возраста, на инвалидной коляске. Фамильное сходство с Вероникой и её матерью было тоже очевидным. Он с любопытством посмотрел на меня, потом улыбнулся, протянул мне руку:

— Николай! — Я её пожал.

— Леонид.

— Леонид, это мой сын и старший брат Вероники. — Пояснила Варвара Фёдоровна. Я ещё раз кивнул. Николай усмехнулся:

— Как я понимаю, это она с тобой ночь провела?!

— Отрицать было бы глупо!

Он засмеялся.

— Если честно, то я удивлён!

— Чему?

— Её выбору. Причём такому стремительному. Не обижайся.

— Всё нормально. Я не обижаюсь. Я всё понимаю, что не красавец далеко и не мачо. Я к этому привык. И честно сам был удивлён и до сих пор не могу понять, что она во мне нашла?

— Может то, что она сумела разглядеть как женщина? Именно это её привлекло? — С улыбкой сказала мать семейства.

— А что она разглядела? — Варвара Фёдоровна пожала плечами.

— Это у неё надо спросить.

В этот момент в гостинную зашла Вероника. Я на автомате поправил очки на переносице. Такой я её ещё не видел. У меня даже во рту пересохло.

На ней было платье без рукавов тёмного цвета, подчёркивающее её красивую фигуру. Подол выше колен, обнажал идеально стройные ноги в капроне. Волосы распущены и красиво как-то уложены, на одну сторону. На ножках темного цвета туфли на тонком каблуке-шпильке.

— Ника! — прохрипел я и опять поправил очки на переносице.

— Я готова, Лёнечка. Пошли?

— Вот умеешь ты сестрёнка удивлять. Можешь же быть не пацанкой, а по настоящему красивой и сексапильной женщиной. Лёня, держись, брат. — Засмеялся Николай.

— Как я понимаю, дочь, сегодня тебя ждать не стоит? — спросила Варвара Фёдоровна, вопросительно выгнув брови.

— Скажем так, мама, я могу задержаться, до утра! Лёнь, не тормози.

Я очнулся от зависания, пожал на прощание руку Николаю, галантно поцеловал пальчики правой руки Варваре Фёдоровне и мы с Никой, наконец, покинули гостеприимную, мне так хотелось верить, квартиру.

— Лёнь, не суетись. — Тормознула меня в подъезде Ника, когда я повернул к лестнице. — На лифте поедем! Ну как я тебе? Вижу, понравилась.

— Не то слово, Ника. Я даже боюсь, что не справлюсь.

— С чем?

— Со всем. — Мы стояли перед кабиной лифта. Она положила правую руку мне на плечо. Глядела в глаза и улыбалась.

— Справишься, Лёнь. Я в тебя верю. Этой ночью всё было просто супер. Мне очень всё понравилось. Надеюсь, сегодня будет не хуже?

Сердце у меня и так бешено колотилось, а тут чуть вообще не выпрыгнуло из груди, чтобы бежать куда-нибудь со скоростью сайгака и кричать от радости во всё горло! Я твёрдо решил, подарить ей сегодня колечко и предложить выйти замуж за меня. Быстро всё? Да, быстро, даже стремительно. Но, а чего вату катать?

Ресторан был один из самых дорогих в нашем городе. Но я не поскупился, заказав там столик. Сделав заказ блюд и вина, вернее Ника делала, пока я волновался и гонял мысли на тот случай если она откажет мне. Наконец, официант отвалил. Она посмотрела на меня вопросительно. Я молчал, так как все слова застряли у меня в горле.

— Лёнечка, ты кажется что-то хотел сказать мне?

Я прокашлялся. Появилась одна мысль. Вот я тормоз-компенсатор, кто же делает предложение, да ещё без цветов?!

— Вероничка, одну минуту. — Я подскочил со своего стула и подошёл к барной стойке. Там подозвал официанта, сунул ему денег, велел притащить мне букет роз. Штук пять или семь. Я понятия не имел сколько надо дарить в этом случае. Единственное, что знал, так это то, что нельзя девушке дарить чётное число цветов. Это приносят покойникам на могилу. Живым дарят не чётное. Главное, чтобы халдей не перепутал! Потом вернулся назад. Ника продолжала смотреть на меня заинтересованно. Я опять прочистил горло.

— Вероника! Я знаю, что это выглядит глупо, так как мы с тобой знакомы совсем немного. Но ведь такое тоже бывает. Я очень сильно влюбился. — Вероника кивнула мне поощряюще. Типа, пока всё правильно, продолжай дальше, надеюсь двойку тебе ставить не придётся. В этот момент подошёл официант с букетом из семи больших и красивых роз. Цветы лежали на подносе. Я их забрал. — Знаешь, я бы не сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда, учитывая ту ситуацию, при которой мы познакомились. Это произошло немного позже. У нас с тобой всё как-то быстро, я бы даже сказал стремительно развивается. До тебя, я даже мечтать не мог, что такая необычная и потрясающе красивая девушка обратит на меня внимание. Я же далеко не красавчик, типа Ричард Гир или Леонардо ди Каприо с Бредом Питтом до кучи…

— Лёнечка, почему ты решил, что ты не красивый? Поверь это не так. Ой, извини, что перебила тебя. Продолжай.

Я привычным жестом поправил очки на переносице.

— Так вот. Ника, я тебя очень люблю и… — В одной руке у меня был букет, другой рукой из кармана я достал коробочку с колечком. И тут встал перед дилеммой, что ей дать в первую очередь, цветы и колечко??? Решил отдать сначала цветы. — Это тебе.

— Спасибо, Лёнечка. — Она взяла букет и закрыв глаза, вдохнула аромат цветов, коснувшись их лицом. Я успел открыть коробочку.

— Ника…

Она открыла глаза, увидела колечко.

— Милый, ты мне делаешь предложение? Я согласна! — Вытянула правую руку и растопырила пальчики, как бы давая команду одеть кольцо. Весело! Не, ну что вату катать, я же уже говорил это! Рассмеялся глядя на её улыбку. Одел ей на пальчик колечко. На камень попал свет и его грани заиграли. — Как красиво! Я тебя тоже люблю, Лёнечка. Хотя ты это и так знаешь, мы же сегодня ночью друг другу в этом признавались каждый раз когда… Ну ты понял?!

Так, дело было сделано, предложение тоже, почти сделано, вернее сделано, пусть я напрямую и не успел это сказать. Согласие получено. Надо решить вопрос с ЗАГСом и свадьбой. Сказал об этом Веронике. Она молчала любуясь кольцом.

— Ника, ты чего молчишь?

— Лёнь, мы обязательно с тобой об этом поговорим. Давай сейчас не будем? У нас романтический вечер, который должен плавно перетечь в романтическую ночь. А ЗАГС и свадьба это технические детали. Хорошо?

— Хорошо!

Неплохо посидели. Покушали, выпили вина. Под конец, я заказал ещё бутылку, но велел её не распечатывать. Решили с Никой захватить её с собой. Так как мы были выпившие, то я решил не садиться за руль. Оставить машину тут, а самим уехать на такси. Хотя Ника, с воинственным видом, конечно же, собиралась ехать на своих колёсах, как она выразилась. Но я решил всё же не рисковать. Предложил ей просто прогуляться. Ночь была замечательная, тёплая. Мы шли с ней по улице, в свете ночных фонарей и проезжающих мимо машин. Болтали о всякой ерунде. Я рассказывал ей о смешных эпизодах из своей жизни, она из своей. Вероника держала меня под руку. В другой несла букет. Я нёс бутылку вина.

— Лёнь, — предложила она, — давай посидим где-нибудь, на лавочке. Вина выпьем?

— Товарищ капитан, а как же распитие спиртных напитков в общественных местах? Нас в полицию заметут! — Сказал я с умным видом.

— А мы с тобой тихонечко. Будем шифроваться. — Шёпотом, как заговорщик, проговорила девушка. И воровато огляделась по сторонам. Сцена была довольно забавной и мы оба рассмеялись. Свернули в первый попавшийся проулок и вышли во двор какого-то дома. Там была детская площадка и лавочки. Сели с ней на одну из них. Так как было уже около полуночи, во дворе никого не было. Было темно. Мы пили с ней вино прямо из бутылки и целовались. Я прилично возбудился, шаря руками ей под подолом, поглаживал ей бедра и пытался залезть под трусы. Она хихикала и нежно била меня через платье по руке своими ладошками.

— Лёнь. — Дышала мне в ухо. — Ты что меня тут прямо собираешься?

— А почему бы и нет? — Я сам дышал возбуждённо как паровоз и предпринял очередную попытку просунуть пальцы под край ажурных трусиков.

— Лёнь, ну это же не эстетично! Потом скажут, что капитана полиции поимели на лавочке во дворе дома, как последнюю шалаву! Как ты можешь, быть таким вульгарным? — Пальцы мне удалось всё же просунуть, но она мою руку прижала к своему телу своей. В этот момент мы услышали довольно гнусавый голос.

— Ой, а кто это у нас тут?

Блин! Ну начинается! Думал, что этот, такой прекрасный вечер хорошо закончиться и на тебе! Всё же света было достаточно, от фонаря горевшего при входе в ближайший подъезд дома. Увидел как недовольно скорчила рожицу Ника. Она сидела у меня на коленях, обнимала одной рукой за шею. В этой же руке держала за горлышко недопитую бутылку. Ладонью другой руки, прижимала мою ладонь к своему бедру. Нас обошли трое подозрительных индивидов. На вид лет 18–22. Явно дворовая уголовная или полууголовная шпана. Которая очень крутая в тёмном переулке, особенно толпой на одного.

— А что это у нас тут? — Продолжал один из них, таким же гнусавым голосом. — А у нас тут весьма аппетитная цыпочка. Она со своим петушком хотят любовью заняться. — Все трое кретинов заржали. — Братаны, давайте поможем петушку. Пусть его курочка почувствует настоящих пацанов. Нас как раз трое, на каждое её отверстие. А петушок посмотрит и наберётся опыта. Да, очкарик?

Руку из-под подола её платья я уже вытащил. Хотел ответить подонку, но Ника закрыла своими пальчиками мне рот.

— Успокойся, милый. — Встала с моих колен. Посмотрела на птицу-говоруна. — Как же вы меня уроды достали. На работе ваши поганые рожи, круглые сутки видишь, и в личной жизни ещё вас хватает.

— Ты кого уродами назвала, ляр… — Договорит настоящий и реальный пацан не успел. Недопитая бутылка вина врезалась ему в лоб. Раздался звук бьющегося стекла и потенциальный клиент полицейского обезьянника и изолятора временного содержания сложился, словно складной метр. В руке у Ники осталось горлышко и острыми, как бритвы краями. — Ну что уроды? У вас минус один. Кому первому вафельницу розочкой расписать?

Оставшиеся двое отшатнулись от девушки. Один из них достал нож-бабочку.

— Ну ты сука ответишь!

Ника зацокала языком.

— А ты умеешь им пользоваться, мальчик?

— Сейчас увидишь! — сделал резкий выпад в сторону Ники. Я вскочил с лавочки.

— Лёня будь на месте! — Резко выкрикнула подруга. Причём голосом абсолютно трезвым. — Ещё не хватало, чтобы эта псина тебя порезала.

Она быстро избавилась от туфель на каблуках, не сводя глаз с отморозка, просто сбросив их с ног. При этом, продолжая играть, так называемой, "розочкой". Я посмотрел на второго. Тот стал обходить Нику по дуге. Самый умный, наверное. Я хоть и в очках был и тут было довольно темно, но заметил рядом с лавочкой увесистый булыжник. Взял его в руки. Саму руку опустил вниз и постарался, чтобы "оружие пролетариата" отморозки сразу не заметили. Тот у которого был нож резко кинулся на Нику, размахивая ножом, словно хотел располосовать девушку. Я даже не понял, что произошло. Ника сделала пару движений и отскочила назад. Реальный пацан заверещал во всю глотку, схватившись левой рукой за правую. Одновременно с этим нож упал на землю.

— Сука! — Орал он. В его голосе появились визгливые нотки. Даже в полумраке, я увидел как что-то темное бежит по его руке. Это явно была кровь! Ника сделал к нему пару шагов и крутанувшись, нанесла удар ногой в грудь. Парнишка скопытился на спину, ударившись головой о землю. Я даже услышал этот глухой звук. В этот момент третий кинулся на Нику. В его руках был кусок арматуры. Я пропустил тот момент, откуда и когда он им обзавёлся. Бросил в него камень. Так как всё внимание хулигана было приковано к Нике, которую он считал более опасной, что и было на самом деле, то мой бросок он не видел. Камень попал ему в левую часть лица. В скулу. Он охнул, затормозил и нарвался на удар девичьей ногой между ног. Тут же рухнул, хрипя.

— Всё мальчики, гейм овер! — проговорила Вероника. Подошла к завывающему обладателю ножа. Он стоял на коленях — Что, пупсик, лапку больно? Я же тебя спросила, умеешь им пользоваться? Оказывается, не умеешь. Тётю Веронику надо слушать, а не языком попусту зубы полировать, сявка! Стой так как стоишь. Сейчас скорую вызову.

— Ника, может свалим? — Предложил я. напоролся на её взгляд и понял какую чушь сморозил. Она вызвала "Скорую помощь" и наряд полиции. Адрес ей продиктовал подранок. Первый, который выхватил бутылкой по тыковке, стал приходить в себя. Пытался встать, но падал назад. Глаза его блуждали, причём разрозненно друг от друга.

— Не беспокойся, дорогой. Это у него временная дезориентация в пространстве. У таких кретинов мозга нет, там одна сплошная кость. Сотрясаться нечему. А вот тому идиоту ты сломал челюсть. — Она засмеялась. — Зачётный бросок, Лёнечка. Вот так и действуй в следующий раз, дистанционно. У тебя хорошо получается! Да, ещё подтвердишь, что я этим отморозям представилась офицером полиции.

— Но ты вроде не представлялась.

— А ты подтверди, что представлялась. Но они проигнорировали, наоборот, сказали, что попишут ментовскую суку, понял любимый?

— Что, так и сказать, ментовскую суку?

— Обязательно. Именно так и сказать!

— Понял. Чего не понятного. Всё понятно.

Ника говорила это, не обращая внимания на хулиганьё. Они всё слышали. Подранок даже заверещал, что она гонит. Что они не в курсе были, что она мент.

— Захлопни хлебало или я тебе ещё и зубы сейчас выбью! — Проговорила Вероника, надев свои туфельки на шпильках.

Вскоре подъехала скорая. Заметил, как на улицу из ближайших подъездов вышло несколько жильцов. На балконах тоже появились зеваки. То никого не было, то сразу целая демонстрация.

Прибежала какая-то женщина и стала голосить возле типа со сломанной челюстью.

— Что вы сделали с моим сыночком! — Орала она на нас. Вероника спокойно выслушала её, потом сказала:

— За вооружённое нападение на сотрудника полиции, Вашему сыночку светит срок. Так что помолчите, гражданочка. Не усугубляйте и без того нехорошее положение Вашего "сыночка"! — Последнее слово Ника выделила особо. Всех троих увезли в больницу. У подранка, Ника располосовала "розочкой" руку, были повреждены вены. Ему пришлось накладывать швы. Первый горемычный отделался сотрясением мозга и травмой головы. Третьему наложили шину на сломанную челюсть. Неплохо настоящие и реальные пацаны развлеклись, и позанимались групповой любовью. Ника написала рапорт в районном отделении полиции. С меня взяли объяснение. Конечно же, нас никто не повёз на медосвидетельствование с целью выявления алкогольного опьянения. Горлышко бутылки куда-то таинственно делось. Домой с Никой добрались в четвёртом часу утра. По дороге я спросил её, а почему она не воспользовалась своим пистолетом? На что получил ответ:

— Веришь, Лёня, сегодня я была без пистолета. У нас же было романтическое свидание.

Сказать, что я удивился, это ничего не сказать. Так как я не представлял Веронику безоружной.

Дома была моя мама. Она проснулась, когда мы зашли. Я впервые огорчился этому факту. Но они с Никой переглянулись. Моя невеста сказала, что я сделал ей предложение и показала колечко на своём пальчике. Мама улыбнулась, ответила, что очень этому рада, что её сыну хватило ума и смелости не упускать такую замечательную девушку, после чего ушла в свою комнату. Мы с Никой в мою. Даже успели неплохо по… Короче, вы поняли?!

На утро было запланировано много дел и самое главное поход в ЗАГС, Потом поход к прокурору. Попросить официально у старшего советника юстиции руку её дочери. Я хотел сделать всё как полагается. Вероника, на удивление, не возражала…

Я сначала хотел сразу в ЗАГС ехать, заявление подавать, но потом тормознулся. Ника на меня удивлённо посмотрела:

— Лёня, ты чего?

— Ника, как-то нехорошо получится. Я же пойду твоей руки просить.

— Ну и что? Я тебя не понимаю.

— То есть, когда приду с твоей мамой говорить, типа: "Прошу руки Вашей дочери, Вы не против?" А у самих уже заява в ЗАГСе. Как-то это… не хорошо.

— Ладно, поехали к нам домой.

— А твоя мама разве не на работе?

— Лёня, сегодня суббота!

— А ЗАГС работает?

— Работает.

— Ника надо бы цветов купить.

— Купи. Лёнь, ты чего тормозить начал? Или уже передумал?

— Не, не передумал. Просто думаю, надо бы костюм с бабочкой надеть. Ну, чтобы всё торжественно!

— Лёня, завязывай! Ты и так нормально одет. Майка, драные джинсы и модные кроссовки на босую ногу. Оцени как я тебя одела? Не то, что раньше — джинсы, задница висит как у лошары.

— Так сейчас же модно, чтобы задница до колен болталась.

— Мне такая мода не нравится. Такое ощущение, что парень в штаны насрал.

— Очень культурно и эстетично выразилась, Вероника! — Она пожала плечами. Решил забить на костюм с бабочкой. По дороге купил цветов и тортик.

И вновь я в прокурорской квартире. Ника зашла первой.

— Мама, я дома! — Из зала в прихожую вышла Варвара Фёдоровна. Посмотрела на дочь поверх очков.

— Во-первых, здравствуй дочь. Во-вторых… — Тут маман увидела меня. — Извините, Леонид, здравствуйте.

— Добрый день, Варвара Фёдоровна. — У меня опять пересохло в горле и во рту. Варвара Фёдоровна вопросительно смотрела на меня. Я как всегда тормозил, зависнув.

— Лёня. — Из ступора меня вывела Вероника. — Цветы!

— Ой, извините, Варвара Фёдоровна, это Вам! — Вручил ей букет.

— Спасибо, молодой человек. Насколько я понимаю, чай будем пить с тортом?

— Конечно!

— В честь чего праздник?

Варвара Фёдоровна опять смотрела на меня вопросительно. Ника усмехнулась, но ничего не сказала. Я прокашлялся. Тысяча чертей, может нужно было сразу в ЗАГС, а Ника сама бы с мамой объяснилась? Но поздно пить боржоми, коли почки отвалились. Набрался смелости и сказал:

— Варвара Фёдоровна, я пришёл… Это самое… Одним словом… — А если она меня сейчас нагонит сЦаными тряпками? Это какое же позорище будет! Меня даже холодный пот прошиб.

— Леонид? — Старшая мадам хотела, чтобы я закончил свой спич.

— Я хочу просить руки Вашей замечательной во всех отношениях дочери.

К прихожей подкатил на инвалидной коляске брат Ники. И в поле моего зрения появился ещё один мужчина. Одного возраста с Николаем. И очень на него похожим, прямо одно лицо. Я даже растерялся.

— О, Кирюша! — Взвизгнула Вероника и повисла у мужчины на шее. Они поцеловались.

— Дети, тише. Тут идёт серьёзный разговор. — Сказала им Варвара Фёдоровна. Потом посмотрела на меня. — Леонид, давайте для начала пройдём в гостинную. Не гоже говорить об этом в прихожей.

Я кивнул. В гостинной второй брат, как я понял, Вероники протянул мне руку:

— Кирилл!

— Леонид!

— Наслышан! Сестра решила попробовать ещё раз! Молоток!

Из кухни пришла молодая женщина, возраст Вероники. Они тоже обнялись. Девушка смотрела на меня с любопытством. Как позже узнал, это жена Кирилла Ирина.

— Итак, Леонид? Вы просите руки моей дочери.

— Прошу.

— Вы уверены, Леонид, что хотите этого?

— Чего этого?

— Стать мужем этой молодой особы? Вы хорошо подумали?

— Хорошо. Целый день думал. А что, не надо было?

Оба брата Вероники и её невестка засмеялись. Вид у меня, наверное, был совсем дурацкий. Варвара Фёдоровна тоже улыбнулась.

— Леонид, как я поняла, Вы же совсем друг друга не знаете. Слишком мало времени прошло.

— Ну что Вы, Варвара Фёдоровна. Я Вашу дочь очень хорошо знаю, поверьте, изучил от макушки до кончиков пальцев ног… Извините.

Парни опять давай смеяться.

— Вот этому я и удивлена. Что-то у вас слишком быстро дело дошло до постели. Если бы я не знала свою дочь, то подумала бы, что это совсем другой человек.

— Мама, просто Ника сильно соскучилась по… сильному мужскому плечу. — Вставил своё слово Николай. Они с Кириллом хлопнули друг друга по ладоням.

— Очень смешно, братик. — Ника не улыбалась.

— Мальчики, можете помолчать или я попрошу вас обоих покинуть эту комнату?

— Мама, мы молчим как рыбы! — Заверил маман Кирилл и они оба с Николаем синхронно провели пальцами себе по губам, словно застёгивая замок-"молнию".

— Клоуны! — Фыркнула Ника.

— Итак, Леонид? Может вам обоим стоит немного подождать? Приглядеться друг к другу. Пожить вместе? Я вот со своим покойным ныне супругом, отцом этих троих, встречалась полгода. Просто встречалась, без интима, прежде чем решилась на более близкие отношения. Так мы поэтому и прожили с ним душа в душу 20 лет, пока его не стало.

Все молчали, глядя на меня и Вероника тоже. Она не улыбалась. Смотрела так, словно что-то ждала от меня. Я погонял мысли. Может прокурор города и права. Но… Вот именно но! А если Ника уйдёт? А так она будет моей женой… Хотя, если женщина захочет уйти, её и штамп в паспорте не остановит. Ну пусть, пусть уйдёт. Но я хоть какое-то время буду знать, что она моя не просто женщина. которую я люблю, но и моя законная супруга. Глядя ей в глаза, неожиданно осознал одну простую вещь — она не уйдёт, почему у меня появилась такая уверенность, я не знаю. Но был на все 200 % уверен, что не уйдёт, если конечно я сам не наворочаю дел. А я постараюсь их не наворотить.

— Знаете, Варвара Фёдоровна, иногда мужчина и женщина могут встречаться и месяц, и два, и полгода. Могут даже начать жить вместе, но так и не определиться, не понять что у них, любовь или просто интим между ними и больше ничего общего. А иногда достаточно одного дня, даже часа, а может мгновения, чтобы понять очень ясно и отчётливо, это моё. Моя половинка, та или тот, кого я искал или искала всю жизнь. И если Вероника уйдёт от меня, спустя какое-то время, то пусть хотя бы этот отрезок времени я проведу с ней рядом. Смогу видеть её, слышать её голос, ощущать тепло её рук. Понимаете?

Я замолчал. В зале стояла тишина. Варвара Фёдоровна, Кирилл, жена Кирилл смотрели на меня удивлённо. Николай улыбался и кивал мне. Ника смотрела как-то по своему. И я впервые увидел как увлажнились ей глаза.

— Хорошо сказано, Леонид. Не ожидала, если честно. Ну что же, вы оба люди взрослые. Думаю, что моя дочь Вам, Леонид, дала уже согласие?! — Больше утверждая, чем спрашивая проговорила моя будущая тёща.

— Да, мама, дала. Вчера Лёня мне сделал предложение, подарил вот такое красивое колечко! — Ответила улыбаясь Вероника и продемонстрировала всем подаренное мной кольцо, красовавшееся на её пальчике.

— Насчёт вчерашнего, кстати! — Варвара Фёдоровна посмотрела на дочь. — Что опять там у вас случилось? Ника, ты что, не можешь без стрельбы и мордобоя провести нормально вечер?

— Я вчера не стреляла. У меня табельное дома осталось. В сейфе лежит! Я же на романтическое свидание пошла. Хотя зря не взяла. На нас с Лёней было совершенно вооруженное нападение. Мы вообще никого не трогали, сидели на лавочке, смотрели на звёзды и Лёня мне читал стихи! — Я подавился собственной слюной. Попала не в то горло. Закашлял. Николай, сидевший рядом со мной, постучал мне по спине.

— Леонид, всё так и было? — Я усиленно закивал головой.

— Хорошо. Тогда давайте пить чай с тортом! — Подвела итог Варвара Фёдоровна. Чай мы попили. весело пообщались. потом с Никой поехали в ЗАГС.

— Ника, скажи, я не спрашивал у тебя. Николай с Кириллом двойня?

— Да, разве не заметно? Я их так и звала: "Двое из ларца, одинаковых с лица!"

— А что с Николаем?

— Он в СОБРе служил. Ранение. Был повреждён позвоночник. — Ника немного помолчала. Потом продолжила, глядя в окно. — Он ведь был женат. У них с женой дочка. Ей четыре года сейчас. Его ранили, когда она, жена его, была беременной. Она ушла от него. Предатель. Предала своего мужа, когда он нуждался в помощи. Я так ей и сказала, и плюнула ей вслед. Хотя Коля пытался меня убедить, что она молода и ей нужен нормальный мужчина, а не инвалид. Что сам отпустил её. Он делал вид, что всё нормально. Но я то видела как ему было плохо и больно. Он потом даже по тихому хотел… Хорошо, я тогда пистолет разрядила. Позже отошёл. Мама сказала, что самоубийство это трусость. Что настоящий мужчина должен жить дальше, хотя бы ради дочери. Слава богу с Алисой он видится часто.

— А Кирилл? — Я решил сменить тему.

— Кирилл военный. Он в отпуск приехал. Это хорошо! На моей свадьбе погуляют. Они с Ириной не давно поженились, полтора года назад. Детей ещё нет.

Заявление мы подали. Потом с Кириллом, его женой и Николаем ездили на природу, жарили шашлыки, много смеялись. День провели просто замечательно.

Вечером вернулись с Никой ко мне домой. Мамы не было. Я ей позвонил. Спросил где она и придёт ли домой? Ответила, что нет. Что находиться за городом со своими знакомыми у кого-то на даче. Это было просто замечательно, так как можно было расслабляться по самые гланды! Что мы и сделали. Ника устроила мне небольшое шоу. Когда я с готовностью устроился в постели, в ожидании сами понимаете чего, она зашла в комнату. На ней практически ничего не было, кроме ажурных трусиков. А в руке держала… Ну кто бы мог сомневаться — пистолет.

— Дорогая, зачем это оружие массового поражения?

— Милый тебе понравиться, секс с пистолетом. Специально для тебя.

— Ээээ, Ника, что, во время этого самого ты будешь держать его у моего виска? Извини, мне такое шоу как-то не нравится. Это не совсем здоровая фигня.

— Нет, Лёня. Просто сиди и смотри.

Она включила музыку и давай довольно эротично танцевать. В какой-то момент оказавшись рядом со мной, держа пистолет в руке, стволом вверх, стала его лизать язычком и стонать. Меня, конечно, уже колбасило не по-детски.

— Ника, что ты делаешь? — Хрипло спросил её.

— Разве не видишь, любимый? — чувственным голосом полным страсти, блаженства и похоти, в пол голоса, проговорила она. — Лижу… ствол! — другой рукой стала поглаживать меня.

— Ствол… — лижешь… б…ь — прохрипел я и чуть не взорвался, разлетевшись на миллион кусочков. Она поняла, что дальше будет край.

— Лёня, можешь не сдерживаться. — Команда фас был получена. Пистолет лязгнул металлом, упав на пол. Дальше был её визг, быстро захлебнувшийся, а дальше… ну вы поняли…

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Ника сказала, что регистрация будет не торжественной, поэтому платье будет не свадебным, но очень красивым. Я конечно приуныл, так как видел уже нас — она в шикарном платье невесты с фатой, а я в чёрном смокинге, белой рубашке и чёрной бабочке. Но Вероника, увидев тоску в моих глазах, у меня-то в отличии от неё, это было первый раз, женитьба, свадьба и прочие дела, утешила меня тем, что под платьем всё будет очень даже свадебное. Ну вы понимаете о чём я? Мои мысли сразу приняли правильное направление и воображение нарисовало сексапильные женские ножки в сексапильных белых свадебных чулках!

Это меня даже очень взбодрило и я пожалел, что ждать этого нужно целый месяц! На такой срок Ника договорилась в ЗАГСе. На вопрос, почему именно месяц, а не меньше, ответила, что это даст нам время узнать лучше друг друга. Я уже ничего не понимал, но посчитал, что женщинам виднее. При этом когда она у меня ночевала, надевать белые чулки отказывалась напрочь. Говорила, чтобы не привыкал к хорошему. Я не понял, а мне что надо привыкать к плохому???

В один из выходных дней, маман, после четырёхдневного отсутствия, опять на какой-то даче у подружки, меня похоже считают за идиота, появилась, да ни одна. Мы сидели с Никой и пили чай с эклерами. Между прочим, Ника их сама сделала. Очень вкусные, тем более я эклеры с варёной сгущёнкой очень люблю. Щёлкнул замок входной двери. По разговору, понял, что маман не одна. Я хотел пройти в прихожую, но Ника накрыла мою руку своей ладошкой.

— Лёнь, ни надо никуда ходить. Мама привела своего избранника знакомить тебя с ним. Поверь, Николай Степанович очень порядочный мужчина. Я его по нашим базам пробивала. Криминала за ним не числиться, в психушке на учёте не состоит, не алкоголик, не наркоман. Был женат, вдовец, дети взрослые и живут отдельно. Есть своя квартира, трёшка, в центре, недалеко отсюда и дача за городом. Приличный, двухэтажный домик из кирпича, баня-сауна с бассейном, оранжерея, сад. И БМВ-Х6. Финансовый директор строительной компании.

Я чуть чаём не захлебнулся. Не слабо маман дядю заарканила.

— Здравствуйте дети. — Мама зашла в кухню. За ней высился представительный мужчина её лет. Симпатичный, чего уж тут скрывать. Причём не толстяк, а очень даже в хорошей форме.

— Добрый день, Людмила Егоровна! — Поздоровалась Ника, подскочив и они с мамой чмокнулись в щёчку. — Здравствуйте, Николай Степанович.

— Добрый день, Вероника! — Мужчина взял Нику за ручку и поцеловал тыльную сторону ладони. Очень весело! Я тоже встал с табуретки.

— Лёня, познакомься, это Николай Степанович. Мой… знакомый. Коля, это мой сын. — Мы кивнули друг другу, пожали руки.

— Николай Степанович! — Обратился я к нему с ехидной улыбкой. — У Вас есть дача?

— Есть, а что? — Недоумённо спросил он.

— Ничего. Всё нормально. Теперь я понял, на какой даче у знакомой проводит всё это время моя мать!

— Лёня. — Укоризненно обратилась маман ко мне. Вероника хихикнула, а Николай Степанович усмехнулся.

— Леонид, мы же взрослые люди? — спросил он. Я кивнул.

— Конечно взрослые, я всё понимаю. У Людмилы Егоровны весна, несмотря на начало осени, химия и бабочки. Всё нормально. Я рад за неё. Честно. Могу сачок подарить.

— Какой сачок? Зачем? — Николай Степанович и мама удивлённо посмотрели на меня.

— Бабочек ловить, чтобы не разлетелись! — Ника опять хихикнула.

Неплохо посидели. Чай попили. Единственно, что мне не понравилось, так это все эклеры спороли. Но Ника завериламеня, что ещё испечёт.

На следующий день я позвонил отцу. Надо было и его пригласить на свадьбу. Всё же он мой отец. И отношения у меня с ним нормальные, несмотря на то, что он ушёл из семьи. Вернее его мама выгнала, когда узнала, что он согрешил с одной из своих студенток. Он, конечно, просил прощения и клялся, что его бес попутал. Бес, вернее бесовка была очень даже сексуальна, рыжая с зелёными глазами и великолепной фигурой. С которой он в итоге и стал жить. Да, он у меня декан в нашем университете.

— Алё? — услышал я его голос.

— Здравствуй, пап!

— Здравствуй, сын! Как у тебя дела?

— Нормально. Можно сказать лучше всех!

— А у мамы?

— О у неё просто всё, как бы это сказать, зефирно-сладко!

— В смысле?

— В прямом. Но я не по этому поводу звоню. Пап, я женюсь! — На том конце воцарилась тишина. — Пап?

— Лёня, ты не шутишь?

— Нет, пап.

— Кто она? Почему я узнаю, что у тебя есть невеста накануне свадьбы?

— Пап, но я не обязан перед тобой отчитываться. И в конце концов, я взрослый человек. Если ты этого не заметил.

— Извини Лёнь. Она работает или учиться?

— Работает, пап. Она капитан полиции. Отдел по раскрытию особо тяжких преступлений.

— Лёня, ты меня удивил!

— Ты не представляешь, как я сам себе удивлён. Особенно если увидишь её.

— Что, совсем всё плохо? То есть, она заставляет тебя жениться на ней? Во что ты вляпался?

— Ни во что не вляпался. И она не заставляет меня. Я сам, набравшись смелости, сделал ей предложение. Она согласилась. Так что приглашаю тебя на свадьбу. — Назвал отцу дату, время и место.

— Лёнь, мама тоже же будет?

— Конечно! Ты чего пап?! И не одна.

— Не одна?

— Конечно! — На том конце опять тишина. — Пап, ты чего?

— Кто он?

— Мужик, кто ещё то? Не женщина.

— Лёня! Я не об этом. Молодой?

— Её лет. Но выглядит очень хорошо. Брюха нет, в отличии от некоторых! Да она и сама вся цветёт и лучиться. Даже помолодела лет этак от 5 до 10!

— Давно?

— Не понял?

— Давно она с ним спит?

— А в чём дело, пап? Вы давным давно в разводе. Она и так была всё это время одна. По крайней мере, я не видел около неё мужчин. Ну а как давно они спят, как минимум… давно! Просто она шифровалась от меня. А тут я познакомился с Вероникой и всё. У неё уже открыто понеслась душа в рай.

— Он женат? Дети?

— Он вдовец. Дети взрослые и живут отдельно. У него трёхкомнатная, недалеко от нас. Машина "бумер" Х6 и дача двухэтажная, кирпичная за городом. Они там часто живут. Так что квартира в полном моём распоряжении, что помогает нам с Никой находить контакт на тактильном уровне!

— Она с ним будет?

— Да. Вчера меня с ним познакомила. У них всё серьёзно. Как я понял, они вроде расписаться хотят.

— Понятно! Обрадовал ты меня сынок. Но ладно. Я приду на твою свадьбу. Не один, конечно же. Сам понимаешь. Жанна со мной будет.

— Без проблем. И сестру мою сводно-родную возьмите. Ну а что? Я с мелкой нормально общаюсь.

— Хорошо!

— Тогда до встречи на свадьбе.

— До встречи!

До свадьбы оставалось три дня, был в предвкушении. Лукошина, зараза, за неделю до регистрации перестала у меня ночевать. Я попытался возмутиться и качать права. Меня культурно послали, объяснив, что пока, в настоящий момент я ей не муж и она не обязана ночевать со мной в одной постели! И вообще, до свадьбы она свободный человек! Поэтому имеет право! На что она имеет право, я не понял, сама она мне ничего объяснять не стала. Правда уходя от меня вечером, поцеловала в щечку и сказала, что так мы успеем друг по другу соскучиться. Это мол полезно для брачной ночи! Страсти будет больше! Я дурею с неё! Когда она ушла, поцокав каблучками по ступенькам, я готов был зубами отгрысть ручку двери и кусок батареи.

Так вот. До свадьбы оставалось три дня, когда меня похитили. Вырубив на улице, возле моей машины электрошокером. Я повелся на банальщину: "Братан, не подскажешь сколько время?" Очнулся в каком-то странном помещении похожем на заброшенный цех, какого-то завода. Сидел на полу. Одной рукой я был пристёгнут "браслетом" к какому-то ржавому станку. Очки повисли на одной дужке, цепляясь за ухо. Я их поправил. Я ничего не понимал! Я никому не был должен. У меня не было бизнеса, который можно отжать. И квартира была не на мне, а на маме. Когда я очнулся, около меня стояли два типа. Один явно уголовник. А вот второй… Мне его рожа была знакома… твою душу, это же красавчик из парка, с которым Ника на роликах каталась. Оба стояли и ухмылялись.

— Что, очнулся, фраер? — Спросил уголовник.

— А вы кто такие и что вам надо от меня?

— Кто такие, тебе лучше не знать. А от тебя нам ничего не надо. Нам ко-что задолжала твоя ментовская сука! Шалава взяла то. что ей не принадлежит.

— Ника не шалава и не сука!

Оба типа заржали. Потом красавчик спросил у своего подельника:

— Послушай Сизый, мне вот интересно, что она в нём нашла?

— Да хрен их баб разберёшь! Может у фраерка болт круче! — Опять ржачь. Уголовник отсмеявшись посмотрел на меня. — Сейчас я ей позвоню. Скажешь ей что-нибудь. Это чтобы она не гоняла левые мысли, что мы её на понт берём. Всосал?

Я ничего не стал им отвечать. Он стал звонить по мобильнику.

— Алё, а можно капитана Лукошину позвать к телефону? Это по срочному делу. Спасибо… Капитан Лукошина? Очень приятно. Какая разница кто говорит, лучше слушай сюда. Ты взяла то, что тебе не принадлежит. И ты знаешь о чём я. Ноут с видео. Так вот, привези его и не вздумай копию снимать, наш спец это определит сразу. А иначе мы твоего фраерка на ленты порежем. Да, Лёнечка твой. — Он посмотрел на меня. — Давай фраер говори. Скажи добрый день дорогая, это я твой лошара.

В какой-то момент страх у меня прошёл. Начала накатывать злость. Я же не идиот, прекрасно понимаю, что если она одна сюда приедет, то её убьют.

— Пошли на х… уроды, козлы. Ника не езди сюда… — договорить не успел. Красавчик зарядил мне ногой в голову. Там у меня словно снаряд от гаубицы взорвался. Причём попал он мне в левый глаз. Боль была дикая. В голове гул стоял и я даже на какое-то время вырубился…

…Ника держала трубку рабочего телефона. Она застыла. Её словно заморозило. В трубке слышны были гудки, а она стояла и тупо на него смотрела. Сознание отказывалось принимать то, что ей сказали.

— Ника, что с тобой? — Спросил Валерий, один из оперативником, с которым она делила рабочий кабинет. — На тебе лица нет. Ты вся бледная.

Вероника словно очнулась. Посмотрела на сослуживца.

— Ничего. Всё нормально. — Положила трубку на телефон. Потом подошла к своему сейфу и достала оттуда небольшой ноутбук.

— Ника, ты куда его? — спросил Валерий.

— К экспертам. — Ответила она, взяла ключи от оперативной машины и вышла из кабинета. Кобура скрытого ношения у неё была, как обычно, при себе. В нём пистолет и две запасные обоймы. Вышла из здания управления. Села в машину. Постаралась взять себя в руки. Она очень испугалась. Не за себя, за него. За того, кого так странно, быстро и очень сильно полюбила. В ней начала подниматься холодная ярость. "Ноутбук значит, уроды? Получите!" Завела машину и выехала со служебной стоянки. Ей надо было на десятый километр федерального шоссе. Там её будут ждать. Она приняла решение.

В себя пришёл опять от боли, от которой и отъехал в сонную долину. Голова разламывалась на куски, особенно левый глаз. Б..ь, глаз выбил что ли этот урод? Естественно я им ничего не видел. Да и перед оставшимся целым правым глазом, всё расплывалось. Сквозь гул в голове услышал:

— И что ты сделал?

— Язык у фраера длинный.

— Охолонь. Он ещё нужен. Эта позвонит, захочет услышать своего кобелька, надо будет, чтобы он проблеял что-нибудь в трубку.

— И проблеет и прокрякает.

Я поднял голову. Взгляд сфокусировался.

— О, видишь, очнулся. Такие чмыри живучие, как тараканы.

— Она вас всех грохнет. — Прохрипел в ответ. — Засунет ствол каждому ублюдку в задницу и сделает из вас дырявых… — Опять удар, только уже по рёбрам. Блиннн… Мать их… Теперь уже ребра взорвались болью. Даже показалось, что там что-то хрустнуло… Вздохнуть не мог, словно пробка в глотке образовалась.

— Не забей его. — Проговорил уголовник.

— Не забью. Но его ведь всё равно кончать, как и его сучку. Хотя я бы на последок с ней развлёкся…

…Ника неслась на служебной машине к выезду из города. Ей везло в плане светофоров. Был постоянно зелёный свет, словно кто-то специально чистил перед ней дорогу. На ходу, вытащила пистолет из кобуры и засунула его в зади, за ремень джинсов. Выскочила на федеральную трассу. Вот и десятый километр. Никого нет, кроме проезжающих в обе стороны машин. Ника приняла вправо и остановилась. Заиграл мобильный.

— Подъехала? — опять этот гнусавый голос. — Умничка! Теперь езжай дальше, через пару сотен метров будет сворот направо. Там тебя и будут ждать. — гудки в трубке.

"Проверяют твари!" — Мелькнула мысль и ушла. Проскочила вперёд. Вот и сворот. Дорога уходила в лесной бор. Через полкилометра, среди начинающих желтеть берёз по обеим сторонам дороги, её ждал джип "Хаммер", гражданский вариант, американского военного джипа. Ника остановилась не доезжая до него метров пятьдесят. Спокойно вышла из машины. Ноут остался лежать на переднем сидении. Из джипа вывалили двое. Ещё один, водитель остался сидеть за рулём. Они стояли и смотрели друг на друга. Один из бандитов ухмылялся. Ника услышала позади шум приближающейся машины. Она не оборачивалась. Повернула боковое зеркало заднего вида у своей машины и взглянула. "Хонда" остановилась позади её машины. Там сидел один человек. Она кивнула самой себе. "Хонду" вычислила ещё в городе.

— Привезла? — Спросил один из вышедших из "Хаммера".

— Где Леонид?

— Отдай ноутбук и тебе скажут где твой женишок. И ещё, не вздумай шутить с нами. Куртку расстегни.

— Может мне ещё и трусы снять?

— Надо будет и их снимешь? Ствол брось на землю.

Ника распахнула куртку, показала пустую кобуру.

— Ствол в машине. — ответила она глядя на двоих. При этом не упускала из виду того, кто сидел в "Хонде", контролируя его через зеркало. — Копчёный, я вижу ты со своим Сизым совсем берега потеряли? Считай, что вас списали в утиль.

— Только не надо пугать, пуганные! — Усмехнулся тот, кого она назвала Копчёным. — Без видео вы ничего не докажите.

— А никто ничего доказывать уже не будет. И суда не будет. Ты ещё не понял, недоумок? — Ника усмехнулась. Вот только её усмешка была больше похожа на оскал волчицы. Копчёный вздрогнул. Его ухмылка побледнела и сдулась. Он знал, что эта Лукошина, дочь прокурора города совсем отмороженная, как и её братец, которого, слава богу, успокоили. Теперь на инвалидном кресле катается, не опасный.

— Ноутбук?! — Рявкнул он.

— Что, Копчёный, страшно? Уже обоссался? Иди возьми. Он на переднем сидении лежит.

Копчёный взглянул на своего подельника.

— Иди возьми и проверь, копия делалась или нет.

Второй был явно не из уголовной братвы. Скорее всего хакер. Он кивнул и направился к машине. Подошёл со стороны переднего пассажирского сидения. Ника была как сжатая пружина. Вот хакер открыл дверь. Копчёный отвлёкся, глядя на него. Тот сказал, что ноут на месте.

Всё, время пошло. Реальность сгустилась как кисель. Молниеносное движение и в руке ПММ (пистолет Макарова модернизированный) с обоимой в 12 патронов. Выстрел и Копчёный рухнул с простреленным коленом. Позади взревела "Хонда". Перекат спиной через капот служебной машины и на ходу, ноги ещё не коснулись земли, удар рукоятью пистолета спецу в переносицу. Он даже среагировать не успел. Встала на ноги, пистолет держит в обеих руках. Мимо оперативной машины проносится "Хонда". Не успел ушлёпок. Грохот выстрелов и "Хонда" слетает в кювет. Подпрыгнула, ударившись о склон дренажной канавы и проскочив дальше, врезалась в толстую берёзу. Но Ника уже не обращала внимания. Она знала водитель мёртв, ему разворотило полголовы. Две девятимиллиметровые пули не оставили ему шанса. Ника смотрела на надвигающийся на неё "Хаммер", водитель что-то кричал. Она этого не слышала, видела только его рот, который открывался и закрывался, выплёвывая нецензурщину и оскорбления. Ствол пистолета направлен на водителя. Ника по прежнему держала оружие двумя руками, как на стрельбище. Палец надавил на спусковой крючок. затворная рамка пистолета заходила взад и вперёд, выбрасывая каждый раз пустую гильзу и загоняя новый патрон в патронник. Три выстрела. Лобовое стекло "Хаммера", со стороны водителя, получило три круглые пробоины. Всё! Бандит навалился на руль. Мощный бампер джипа ударил в водительскую дверь оперативной машины. Ника отскочила и ушла перекатом в сторону. От удара автомобиль жалобно заскрежетал сминаемым металлом и встал на бок, переворачиваясь. К воплям визжащего Копчёного, валяющегося на дороге, прибавился крик спеца, которого придавила вставшая на бок оперативка. Ника спокойно подошла к парню. На вид ему было 18–19 лет. Посмотрела на него равнодушно. Он глядел на неё глазами полными боли и ужаса. Нижняя часть его туловища была придавлена правой стороной машины. Ничего не сказав, прошла на дорогу.

— Ну что, Копчёный? Больно?

Уголовник пытался зажать рану из которой обильно бежала кровь. "Колено в хлам." — машинально подумала девушка и улыбнулась.

— Сука! Б. ь — Орал лежащий мужчина. — Всё конец твоему очкарику!

Удар в голову ногой, заставил его заткнуться.

— Сейчас я буду отстреливать твои конечности, падаль. Но сначала отстрелю тебе яйца. Готов? Будет очень больно, больнее, чем сейчас. Потом я засуну ствол тебе в зад и выстрелю, ты сдохнешь опущенным. Поехали. — Ника придавила коленом раненную ногу противника, упёрла ствол пистолета в пах мужчине. Он взвыл, захрипел.

— Что ты хочешь? — выплюнул кровавые сопли.

— Где Лёня? Я же тебе сказала, суда не будет. Но у тебя есть шанс выжить. Ну?

— На старом заводе карданных валов. Я не вру! — Копчёный в ужесе взвизгнул.

— Какой хороший дяденька. — Ника усмехнулась. Потом перетянула ногу Копчёного выше колена. — Это чтобы ты сейчас не окочурился. — Пистолет ТТ, она уже забрала у него раньше. Потом выкинула из "Хаммера" мёртвого водителя. Отъехала от лежащей на боку оперативной машины. Открыла багажник. Там лежал АК-74М. Проверила рожок, полный. Отлично! Пошарилась в салоне, нашла скотч.

— Какие вы запасливые, Копчёный! Спасибо! — Потом подняла Копчёного за шиворот и при помощи пинков, затолкала его на заднее сиденье. Стянула руки скотчем. — Полежи пока, Копчёненький! Если обманул меня, я тебя ножичком порежу на идеально ровные ленты.

Неработающий уже лет 20 и полностью разграбленный завод карданных валов находился в пригороде. К нему вела отдельная асфальтированная дорога, сейчас уже вся разбитая. Но ведь джипу наплевать на такое. Ника рулила впервые в своей жизни "Хаммером" и думала, что любит братва понты! Позади поскуливал Копчёный. Остановилась перед поворотом. За ним в метрах в пятидесяти были ворота. Вылезла из машины, помогла Копчёному устроится на водительском сидении.

— Ты чего задумала? — Смотрел на неё уголовник со страхом.

— Решила тебе место за рулём уступить. Прокатишь даму с ветерком?

— Я не поеду.

— А тебя не кто не спрашивает. — Ударила по голове рукоятью пистолета. Копчёный ушёл в нирвану. Потом освободила его руки и примотала их скотчем к рулю. Нашла палку, привела в чувство бандита. — Копчёненький, жить захочешь, будешь рулить. — У него была ранена левая нога, поэтому давить на педаль тормоза он не мог. Коробка передач была автоматическая. Ника выжала рукой педаль тормоза, второй упёрла палку вниз сиденья и отжала педаль газа. "Хаммер" взревел, но оставался на месте. — Бывай, Копчёный, рули хорошо, если жить хочешь! — отпустила тормоз и отскочила. "Хаммер" прыгнул вперёд. Копчёный вцепился в руль, вытаращив глаза.

ПММ был в кобуре. ТТ за поясом джинс. В руках автомат. Она побежала вслед за машиной. Джип исчез на поворотом. Ника видела, как "Хаммер" протаранил ржавые металлические ворота, отвлекая внимание на себя. На территории завода раздались выстрелы. Девушка рванула со всех ног к проходной. Одна створка ворот отвалилась и упала, вторая повисла на одной петле. Из будки КПП выскочили двое. Они стреляли по "Хаммеру".

"Бедный Копчёнчик!" — Мелькнула у Ники мысль. Автомат выплюнул короткую очередь и двое у КПП завалились. Не останавливаясь, заскочила в помещение проходной. А обеих комнатах никого. Выглянула в окошко, смотрящее на внутреннюю территорию завода. Увидела возле здания заводоуправления братка с одноразовым гранатомётом. Он уже выцеливал "Хаммер". Очередь в три патрона. Браток завалился, не успев выстрелить. Но это не спасло Копчёного. Он не мог остановить джип и не мог выпрыгнуть. В итоге врезался в стену корпуса завода. По машине братва продолжала стрелять. Кто-то крикнул:

— На КП! — Ника моментально перебежала в другую комнату, выбила оконную раму и вылезла в окно, смотрящее на улицу перед КПП. Побежала вдоль забора. Заиграла мелодия мобильного. Номер незнакомый.

— Алё?

— Ну что, твоего очкарика начинаем резать на ленты?! Тебе даже жениха не жаль?

— Сизый, запомни. Пока жив мой муж, жив ты. И никак иначе. А тебя я уже нашла. Я рядом Сизый. Не хотел по хорошему на зону отправиться, будет по плохому. Цени каждое мгновение своей никчёмной жизни. И ты от меня не убежишь. Не в этот раз. А если что-то с Лёней случиться, я тебя, тварь, тупой ржавой ножовкой, лично распилю на идеально ровные кубики. — Ника нажала отбой. Потом набрала номер своего начальства. Всё на бегу, не останавливаясь. — Товарищ полковник?

— Лукошина, ты где? — Услышала начальственный рык.

— Они украли Лёню. Они все здесь, на бывшем заводе карданных валов. Я нашла их.

— Вероничка, послушай меня, не лезь. Дождись спецназ. Не лезь туда. Слышишь меня?

— Поздно, дядя Вася. Я уже залезла. Они Лёню убьют.

— Капитан это приказ… — Ника нажала отбой и уронила телефон на землю. Не останавливаясь, автомат на спину, как на полосе препятствий — толчок левой ногой от земли, правая нога на выступе, опять толчок. Руками ухватилась за край стены, перекинула тело через забор. Приземлилась на землю, кувырок. Побежала дальше. Всё действия многократно отточены. Здесь здание заводоуправления максимально близко подходило к внешней стене и окон с торца не было. Глаза быстро нашли труп братка, возле которого лежал гранатомёт. Бросок вперёд. На ходу, подхватила трубу ручной артиллерии. Прицельная планка была уже поднята. Ника резко остановилась и развернулась. Труба гранатомёта смотрела в одно из окон второго этажа. Там мелькнуло чьё-то лицо. Выстрел. граната вылетев из трубы, встала на боевой взвод и рванула вперёд. Взрыв. Там где были целые рамы, вылетели облаками осколков стекла. Полыхнуло пламя из нескольких окон. Следом прогремел ещё один взрыв. Ещё из одного окна второго этажа, взрывной волной вынесло братка с автоматом. Он грохнулся на землю словно куль с картошкой, так и остался лежать без движения. Но Ника уже заскочила в здание. На втором этаже начинался пожар. Впереди коридор. Автомат за спину, в руки прыгнул ТТ. Кувырком выкатилась из-за угла. ТТ грохнул два раза и бежавший в её сторону бандит упал. Вскочила, передвигалась перебежками, держа пистолет перед собой в обеих руках. Вот выскочили двое. Упала на пол, открыла огонь. Оба завалились. Один мёртвый, в голове дырка, второй живой. прострелена нога. Затащила его в первую попавшуюся комнату. Упёрла ствол в колено здоровой ноги братка.

— Где заложник?

— Пошла ты…

Выстрел и тональность вопля раненного повысилась.

— Ещё раз, где заложник? — Упёрла ствол ТТ парню в глаз.

— В цеху. В старой кузне.

— Умница. — Встала и выстрелила ему в живот. Он сразу скрючился в позе эмбриона. Но Ника уже выскочила из комнаты…

…Сидел опёршись на станок спиной. Услышал как на улице началась стрельба. Я криво усмехнулся. Красавчик и Сизый посмотрели друг на друга. Потом на меня. Продолжая криво ухмыляться прохрипел:

— Я же говорил. Это моя лягушонка в коробчёнки прискакала. — И тут понял, что совсем не чувствую боли. А до этого была дикая, даже выть хотелось. Наверное нервная система, что бы я не склеил ласты от болевого шока, просто отключила боль и всё. Правда состояние было странным, словно ирреальность какая-то нездоровая. Левый глаз ничего не видел, я его даже не чувствовал, зато правый глаз видеть стал намного лучше. Зрение обострилось. Увидел, как уголовник стал кому-то звонить. По разговору понял, что разговаривает с Никой. Я уже не надеялся, что останусь жив. Но очень хотелось на последок увидеть её. Коснуться её руки. Красавчик вытащил из-за пояса пистолет.

— Сизый, я его сейчас пристрелю.

— Француз, оставь его! Он ещё пригодиться. Она здесь.

— А братва? Копчёный?

— На небесах.

Красавчик, которого уголовник назвал Французом грязно выругался. Потом раздался грохот взыра, за ним сразу ещё один.

— Что за хрень? — Я увидел испуг на лице Француза.

— Заводоуправление взорвали. Шустрая какая девка! — ответил Сизый. В помещение забежал ещё один бандит. Стал говорить. Я понял, что это точно была моя Вероничка. Но хуже всего то, что по словам братка, она была одна. Увидел как Сизый и Француз довольно усмехнулись.

— Твоя сука решила в Рембо поиграть? Это хорошо! — засмеялся Француз.

— Ну ты то явно не Рембо! Так, кусок навоза против Ники. Она тебя как таракана затопчет.

Получил удар ногой в грудь. Потом ещё. Успел отвернуть голову в бок, прикрывая правый глаз. Не хотел совсем лишиться зрения. Боль чувствовал как-то отдалённо. Словно это не меня колотили. Сизый опять остановил урода..

— Хватит. Он нам живой нужен. Врубаешься? — Заорал Сизый на Француза.

— Всё, понял.

На улице застучали автоматные очереди. Сизый, Француз и третий браток напряжённо прислушивались, потом авторитет велел братку идти с ним. Они ушли. Француз остался со мной. В руках нервно сжимал пистолет. Я хотел съязвить, но сдержался. А на улице, тем временем интенсивность стрельбы нарастала.

В какой момент в помещении появилась Ника, я не заметил. Француз дёрнулся, вскидывая руку с пистолетом, как грохнул выстрел. Француз упал рядом со мной. Дергался в конвульсиях.

— А и ты здесь, придурок! — Плюнула Ника на красавчика. Её взгляд остановился на мне.

— Лёнечка! — Её глаза расширились.

— Ника, сзади! — прохрипел я. Она мгновенно среагировала, уходя в бок и падая на землю. Грохнула автоматная очередь. Пули ударили над моей головой в станок. Срикошетили с визгом. Увидел резко поднявшуюся девушку из-за какого-то металлического короба. Она двумя руками держала пистолет. Три выстрела подряд и бандит с автоматом завалился. В ответ загрохотали выстрели других бандитов. Ника присела. Я её не видел. Взгляд упал на тело Француза. Он походу отошёл в мир иной. Но рядом лежал его пистолет. В цехе шла интенсивная перестрелка. Рукой дотянуться до пистолета не мог. Начал ногой. Дотянулся, подцепил и стал подгребать его к себе. В этот момент услышал, среди грохота выстрелов девичий вскрик. Я замер. Стрельба прекратилась. И тут увидел Веронику. Она сидя на попе, держась за правы бок, отползала к стене. Её ранили. Левой рукой пыталась закрыть рану. Даже отсюда с расстояния метров в двадцать я хорошо видел, как между её пальцев бегут красные ручейки. В правой руке она продолжала сжимать пистолет. Вот только затворная рамка стояла на задержке, оголив ствол пистолета. Я вспомнил тир. Точно так же было и у меня, когда стрелял по мишеням. Это значило, что обойма пуста. Патроны кончились. Вот Ника уперлась спиной в стенку. Наши взгляды встретились. Мы смотрели друг на друга. Появился Сизый и с ним ещё один какой-то лысый качок.

— Ну что, капитан Лукошина? Отбегалась? А говорила, что меня на идеальные кубики распилишь. — Я дотянулся и взял пистолет. Рукоятка легла как влитая. Самое что смешное, меня пристегнули за левую руку. Правая была свободная. — Зря ты не сделала так, как я тебе говорил. Сейчас бы была жива. И твой фраерок был бы жив. А за ноутбук, уверен, тебя бы мамочка отмазала. А сейчас извини, придётся умирать.

Это был не я. Это был другой человек. Я смотрел на всё, как будто со стороны. И в тоже время это был я. Странное ощущение. Рука с пистолетом поднялась на уровень глаза. Пистолет с предохранителя был снят, патрон в патроннике. Рука не дрожала и ствол не ходил туда сюда.

— Эй! — голос был ровный, спокойный, без хрипа и казалось без эмоций. Сизый и его подельник оглянулись. На ум пришло высказывание, которое я слышал в одной из телепередач: "Выстрел, скоротечность этого процесса не подвластна человеческому глазу, вспышка и хлопок длятся буквально доли секунды, но порою эти доли секунды отделяют мир от войны, жизнь от смети. Сила оружия чувствуется в каждой линии его формы, в каждом грамме его веса этим и притягательно и страшно оружие, против кого направить эту силу вопрос будет открытым пока существует само оружие". Палец нажал на спусковой крючок. Грохнуло. Затворная рамка отскочила назад выбрасывая гильзу. Девятимиллиметровая пуля, выскочив из ствола со скоростью 315 метров в секунду, преодолела расстояние за мгновение, ударила авторитету в лицо, в переносицу, разламывая кости черепа и разрушая мозг. Смерть была мгновенной. Он не успел ещё упасть, как вторая пуля убила стоявшего рядом бандита.

Нужно к Нике. Что с ней? Дёрнул левую руку. Посмотрел на наручники. Направил ствол пистолета на сцепку. Выстрел. Левую руку рвануло. Металл наручников впился в кожу, разрывая её. Смотрел на это отстранённо. Зато теперь я свободен. По руке от наручников побежала кровь. Кое-как встал. Скособочившись подошёл в Веронике. Она сидела, опираясь спиной на стенку, зажимала рану рукой и смотрела на меня. Была бледная. губы её даже посинели. Опустился рядом на колени.

— Лёнечка, — Проговорила тихо она. Увидел как из обоих её глаз побежало по слезе. — Что у тебя с глазом?

— Не знаю. Я его не чувствую.

— У тебя стекло торчит оттуда.

— Ерунда. Я всё равно не чувствую боли. — Положил свой пистолет на пол. Стал стаскивать с себя рубашку. Пусть она уже грязная и в моей крови. Но можно её вывернуть. Вывернул, скомкал и отняв аккуратно её руку от раны приложил. Надо остановить кровь. Прижал.

— Лёнечка. Прости меня. — Её разряженный пистолет тоже лежал на полу. Она подняла правую руку и коснулась моего лица кончиками пальцев.

— За что простить?

— За то, что тогда ударила тебя. За то, что использовала тогда в ресторане тебя в своих целях. За те синяки и побои, что ты получил из-за меня. А теперь тебя вообще изуродовали. И всё по моей вине. Прости меня, дорогой мой.

— Ничего. Зато какую интересную жизнь я прожил рядом с тобой, за этот короткий промежуток времени. Но самое главное то, что меня любила самая лучшая женщина на свете. Ты же не умрёшь, Ника? Пожалуйста, только не умирай. Я прошу тебя. Я тебя очень сильно люблю. Как мне без тебя жить? И у нас свадьба через три дня.

— Я тебя тоже очень люблю. И да, свадьба…

— Нужно выйти отсюда. — На улице вновь началась автоматная стрельба. Только более интенсивная. — Прижми мою рубашку сильнее к ране. Встать сможешь?

— Нет.

— Тогда я тебя подниму.

Просунул руку ей под колени. Второй обхватил за спину. Рванул на себя. Встал на одно колено, потом выпрямился. Стоял покачивался. Ника продолжала на меня смотреть, словно пыталась запомнить меня. Была совсем мертвенно-бледной. Я пошёл к выходу, шатаясь. Мысль была одна, главное не упасть. Когда вышел на улицу, стрельба уже прекратилась. Шел по направлению к КПП. Увидел спецназовцев, в касках, бронежилетах с автоматами. Двое подбежали ко мне.

— Пожалуйста, спасите её. Её в больницу надо. — Ника потеряла сознание и её голова свесилась. Один из бойцов перенял её у меня и быстро побежал с девушкой на руках к микроавтобусу.

— Парень, тебе самому надо к врачу. — Боец смотрел на меня через прорези маски. — Блин, у тебя стекло из глаза торчит.

— Сначала её. Я подожду. — К нам подскочил ещё один боец. Почувствовал как ноги стали подгибаться. Похоже всё, предел достигнут. Я уже не видел и не чувствовал, как двое бойцов подхватили меня под руки и поволокли к микроавтобусу…

Три недели спустя…

Принял вертикальное положение, с грехом пополам. Мда, а как вы хотите? Весь торс у меня был перетянут бинтами. Перелом одного ребра и трещины ещё в двух. Плюс моя тыковка была так же вся в бинтах. Точнее левая часть и лоб. Свободным оставался правый глаз, нос и рот с подбородком. У меня было такое ощущение, что мне в макушку лом загнали и он вышел кончиком у меня из задницы. Поэтому я и ходил как памятник. Ни согнуться нормально, ничего. Неплохой результат весёлого оттопыривания и участия в натуральном блокбастере! Встал с постели. Накинул больничный халат, ноги сунул в тапки. Пошкандыбал к коридор. Именно пошкандыбал, а не пошёл. Левый глаз мне спасли, но вот только сказали, что навряд ли я им видеть буду. Но наплевать, зато правый глаз стал видеть намного лучше. Зрение на нём почти единица! Даже очки не нужны. Такое чувство, что левый глаз делегировал свой ресурс правому. Какие они у меня дружные ребята! Вышел в коридор. Путь лежал на этаж ниже. Там отдыхала от трудов праведных моя невеста. Мы оба прибывали в одном госпитале, и то хлеб. Хоть могу её видеть каждый день.

Мама приходила ко мне практически каждый день. Отец заходил пару раз. Тоже нормально. Парни с Вероникиной работы забегали. Заходили они к ней. Заодно и меня проведать. Считали меня уже за своего. Ну и будущая тёща тоже навещала. Последний раз, сидя возле моей кровати, погладила меня по голове. Смотрела на меня печально. Потом сказала: "Бедный мальчик." Я ещё подумал потом, если прокурор города начинает тебя жалеть, это, наверное, что-то значит?! Пока ещё не понял, что именно.

Спустился на этаж ниже. Прошёл к палате, где лежала Ника. Её перевели несколько дней назад из реанимации. А то забодаешься к ней ходить. Ещё и не пускали. Возле её палаты находился один из сотрудников полиции. Её охраняли, даже не смотря, что мы и так лежали не в обыкновенной больнице, а в госпитале. Где простых гражданских не было. Да, Нику охраняли, а меня нет. Всё верно, кому на фиг нужен одноглазый лузер, попавший под молотки? Никому, даже псам помойным. Полицейский улыбнулся. Они все уже знали кто я ей. Инвалида, то есть меня пропустили. Ага, лежит солнышко, довольно улыбается, глядя на меня.

— Лёнечка, что-то ты опоздал на целых полторы минуты.

— Извини, со слепу в дверной проём не попал, промахнулся. Хорошо голова и так перебинтована, так что удар смягчился. — Ответил улыбаясь. Это у нас была такая своеобразная игра. Вставать ей ещё запрещали. Она протянула обе руки ко мне. Подошёл, опустил задницу на край её больничной койки. Наклонился. Она меня обняла. Долгий поцелуй. Вообще Ника молодец. Столько крови потеряла, чуть на тот свет не отправилась. Сильная она. До конца боролась за свою жизнь и победила. Не даром у неё сокращенно такое имя НИКА — богиня победы! Пулю из неё достали, заштопали. Переливание крови делали.

— Лёнь, тебе хорошо.

— Ты так считаешь? — Я глянул в зеркало, висевшее в её палате. — Если это хорошо, то я даже представлять себе не хочу, что такое плохо!

— Я не о том. Ты уже ходить можешь. А мне не дают. Хотя я уже в порядке!

— Сказали лежать, Лукошина, значит лежи. Успеешь ещё наскакаться как коза.

На ней была белая ночная рубашка. Через одеяло погладил её.

— Как ты? Как заживление идёт?

— Нормально идёт. — Она откинула одеяло. Рубашка едва прикрывала ей зад. Она её задрала. Нижнего белья на ней не было, зато её тело в районе живота было перебинтовано. — Смотри всю как мумию запеленали. — Я уставился на то, что было ниже бинтов.

— Ника, прикройся. А то я смотреть не могу спокойно. Издеваешься?

По её губам скользнула шаловливая улыбка. В глазах заплясали бесы.

— Лёнечка, ты в таком состоянии и готов к плотской любви? Правда?

— Правда! Я может и инвалид на зрение, но не инвалид во всём остальном. Я молодой и, в этом плане, абсолютно здоровый мужчина. А ты тут откровенный стриптиз мне демонстрируешь. Совесть надо иметь, Лукошина.

— Лёнечка, а может тогда, если ты здоров, поделишься со мной здоровьем… — Она продолжала шаловливо улыбаться и чуть раздвинула ноги. Сама бледная, одни глазищи остались, осунувшаяся, а туда же!

— Ты с ума сошла? Прикройся немедленно. Сама подумай, я на тебя взобрался и тут в палату врачи заходят! И вообще ты ещё не готова. А если швы разойдутся?

— То есть, я стала страшная и тебя уже не привлекаю?

Да ёлки зелёные! Это что, у неё обычная бабская фигня включилась? По типу: "Ты не хочешь меня поиметь, значит я страшная стала или ты, мерзавец, кого-то завёл?"

— Или ты кого-то уже завёл? — Её глаза потемнели. Я чуть с койки не навернулся. Она что мои мысли читает? — Кого-то из медичек? Лёня, скажи мне правду.

— Да нет у меня никого, Лукошина! Кому я нужен, одноглазый? И ты очень красивая. Похудела немножко, но это ничего. Ты меня любая привлекаешь! — наклонился и поцеловал её в перебинтованный живот. Потом поцеловал голую коленку. Затем поцеловал ей обе ладошки. Лежит смотрит на меня внимательно. Потом выдала:

— Что значит, кому ты одноглазый нужен? Ты меня за кого принимаешь? Что я всяких инвалидов подбираю к себе в постель?

Кошмар какой! Вот что этой женщине сказать такого, чтобы она…

— Ника, знаешь, правду говорят, что вы женщины можете сделать из ничего три вещи. Это салат, шляпку и скандал.

— Ладно, Лёня, извини. Тогда ляг ко мне.

— В смысле?

— В прямом, не тормози. Я пододвинусь. — Она чуть сместилась. — Давай, полежи со мной. Просто полежим. Я так по тебе соскучилась. Халат только свой сними.

Вздохнув, снял халат. Аккуратно примостился на её койке, морщась.

— Чего морщишься?

— Рёбра.

— Бедненький мой.

Кое как с ней устроились. Она положила мне голову на плечо. Я обнял её одной рукой. Так и лежали.

Вдруг открылась дверь в палату и к нам зашли моя будущая тёща, врач и Никин начальник. Пришли с пакетами. Увидев нас, замерли. Ника в досаде закатила глаза. Первым в себя пришёл врач.

— Так, Князев, а Вы что тут делаете? Да ещё вот так? Вы с ума сошли? — Я попытался встать, но Ника вцепилась в меня.

— Мы просто лежим! И всё. Ничего такого. А мне надо!

— Что значит Вам надо, сударыня? — Врач был шокирован. Варвара Фёдоровна укоризненно покачала головой. Шеф Вероники усмехнулся.

— Молодые люди, — обратилась к нам прокурор города, — вы что потерпеть не можете? Вы же оба еле живые и туда же, в койку друг к дружке!

— Мама, мы просто с Лёней лежим. Не вижу ничего криминального. Всё прилично. На Леониде даже штаны больничные. Я может подпитываюсь от него. Это способствует моему выздоровлению. Мы же не голые, в конце концов! Это я его попросила лечь ко мне.

— Всё же Леониду нужно встать. Это не прилично, вот так лежать в присутствии других людей. — Сказала Варвара Фёдоровна, вопросительно глядя на меня. Пришлось встать. Не знаю, заметили ли они моё напряжение в определённой части тела, но если и заметили, то сделали вид, что всё в порядке. Я быстро накинул халат.

— Лёня останься. — Проговорила Ника и протянула ко мне руку. Я взял её ладошку в свою. Так и сидел рядом с ней. Варвара Фёдоровна смотрела на нас чуть улыбаясь.

— Вы что побыть друг без дружки не можете? Так и будете всю жизнь друг друга за руки держать?

— Не можем! — Ответила Вероника. — Мы всегда будем вместе, пока смерть не разлучит нас.

— Серьёзная заявка. — Прокомментировал шеф Вероники. Варвара Фёдоровна кивнула. Глядя на нас проговорила:

— Господи, это же надо же было сойтись этим двум… — она замолчала, словно подбирая слова.

— Каким двоим, мама? Хочешь сказать убогим? — будущая тёща и полицейский чин засмеялись.

— Что-то в этом роде, Вероничка. Без обиды. Но может это и сделает ваш союз очень крепким! Дай бог. — Ответил за Варвару Фёдоровну полковник.

Ника не отпускала мою руку до того момента, пока мама-прокурор и полицейский чин не отвалили по своим делам. Поэтому мне всё время, пока они общались с моей невестой, пришлось сидеть рядом и делать морду кирпичом. Когда дверь больничной палаты за ними закрылась, Вероника вздохнула облегчённо. Поглядев на меня, улыбнулась.

— Слава богу они ушли. Лёнечка, помоги мне встать. — Безапелляционно заявила она.

— Тебе нельзя.

— Забей.

— Нет, Ника.

— Да, Лёня. Мне очень надо.

— Зачем и куда?

— В туалет, поссать! Ты удовлетворён?

— Вот скажи мне, ну почему ты стараешься выглядеть вульгарной? Ты же не такая.

— Извини. Мне надо в туалет, сделать пи-пи.

— А как раньше ты обходилась? Тут утка есть.

— Ты что издеваешься? Помоги мне встать. Или я сама встану!

Делать нечего. Ника упертая как баран. Помог ей принять вертикальное положение. Главное, чтобы она не напрягалась.

— Надеюсь ты не в этой своей ночнушке пойдёшь?

— А что такое? Чем она тебе не нравится?

— Она тебе еле зад прикрывает! Совесть имей! Ты бы ещё голышом попёрла. Тем более на тебе нет нижнего белья.

— А мне стесняться нечего. Ноги у меня прямые, длинные и не кривые, и не волосатые… Ладно, Лёнь, я пошутила. Вон халат на вешалке висит и тапочки там же на полу.

Притащил. Тапочки сам одел ей, стоя на коленях. Потом одел на неё халат. Поддерживая её аккуратно побрели с ней в коридор. Ника держась за меня, хихикнула.

— Ты чего?

— Прикольно, Лёнь. Мы и правда с тобой, как мама сказала, два убогих. В зеркало посмотри!

Я глянул. Мда… Вид, точно, был довольно комичным. Оба рассмеялись…

Три месяца спустя…

Я стоял в тёмном костюме, в белой рубашке с чёрной бабочкой. Поправил на переносице очки. Тут же стояла моя мама. С ней рядом её новый муж, Николай. Они месяц назад по тихому зарегистрировали брак. Были только очень близкие. Мама окончательно перебралась к нему жить. Квартира осталась в моём полном распоряжении. Вернее в нашем с Вероникой. Так же недалеко был мой отец со своей женой Жанной. Тут же были и моя будущая тёща, оба её сына, невестка, а так же ещё куча родственников и знакомых, что с моей стороны, что со стороны Ники. Да, мы все находились в ЗАГСе. У нас с Никой сегодня регистрация. И я всё же уговорил её на торжественную, со свадебным платьем… Дьявольщина! Все были в сборе за одним исключением — не было невесты. Я посмотрел на наручные часы. До регистрации оставалось 10 минут. Варвара Фёдоровна спросила меня:

— Леонид, а где твоя невеста?

— Варвара Фёдоровна, я понятия не имею, где Ваша дочь! Она сегодня с утра пораньше куда-то ускакала. Сказала, чтобы я не волновался и что всё будет тип-топ. Это её слова. Потом позвонила мне и сообщила, чтобы в ЗАГС выдвигались без неё, она подъедет. И всё. С того момента она не доступна.

— Замечательно! — Воскликнула прокурор города. — Это уже ни в какие ворота не лезет. Леонид, подумай ещё раз хорошо, пока не поздно, разве тебе такая жена нужна?

— Поздно, Варвара Фёдоровна. Я уже подумал и понял одну вещь. Никакая другая женщина мне в жёны не подойдёт. Ничего у меня с другими не получится. Только с Вашей дочерью. Это нонсенс, но это так.

Прокурор посмотрела на полковника, шефа Ники. Он тоже был в числе приглашённых. Только на нём была не форма, а очень даже не хилый костюмчик.

— Василий?

— Варя, я не знаю, где Вероника. Я запретил ей приходить на работу. Тем более, у неё больничный. Ты же сама знаешь.

— А где твои архаровцы. Они же тоже приглашены?

Полковник огляделся.

— Действительно, что-то я их не вижу… Вот чёрт! — Полковник достал из кармана сотовый, набрал номер. — Алё?! Иванов. А где капитан Лукошина? Только не надо мне врать… Что ты не понял?.. Что значит связь плохая?… Але?! — Потом удивлённо посмотрел на свой сотовый. Перевёл взгляд на прокурора. — Связь плохая.

— Я так и поверила! Безобразие! — Было видно, что моя тёща разозлилась. До регистрации оставалось три минуты.

— Князев, Лукошина, проходите. — Услышали мы приглашение в главный зал. В этот момент с улицы раздались завывания полицейских сирен. Все ломанулись к окнам. На площадку перед дворцом бракосочетаний выскочила патрульная машина ДПС. За ней микроавтобус "Мерседес" с тонированными окнами. Ну да, в нём полицейский спецназ раскатывает. Обе машины подлетели прямо ко входу. Из микроавтобуса, чуть ли не на ходу выскочила Ника в свадебном платье.

— Мальчики, мы опаздываем! — Крикнула она и подняв длинный, и пышный подол платья до колен руками, рванула в здание. За ней из микроавтобуса посыпались бойцы СОБРА, слава богу, что не в боевой экипировке и с автоматами, а в приличной одежде, с шампанским и цветами. Из машины ДПС вылезли три девицы, тоже слава богу не в форме, а на шпильках и в красивых платьях. Одна из них, судя по ленте на груди, была свидетельница.

— Клоуны! — Проговорила Варвара Фёдоровна. Наконец, в зале появилась Ника. Была раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Я демонстративно постучал пальцами по циферблату часов.

— Ты опоздала, Ника. Регистрация отменена. — Сказал ей со всем серьёзным видом. Народ заинтересованно на нас смотрел. Варвара Фёдоровна кивнула в знак согласия со мной.

— Как это отменена?! — Глаза невесты расширились до невозможности. — Я сейчас разберусь. — Выдохнула она и хотела рвануть в большую залу. Но её тормознула Варвара Фёдоровна.

— Я тебе разберусь. Ты где была?

— И правда, Вероника, — встрял в разговор полковник, — ты где была? Я запретил тебе появляться на работе. — К нам присоединились и коллеги невесты. Полковник посмотрел на них. — Я с вами со всеми ещё разберусь!

— Я ничего не делала! — Выкрикнула Вероника. — Я просто консультировала. Я не могла пропустить задержание всей этой шоблы, особенно этого урода. Три года за ним охотилась.

— Товарищ полковник. Ника, правда, никуда не лезла. — Попытался заступиться за мою невесту старший СОБРа.

— Мы об этом поговорим позже, майор. И предметно! — Высказался полковник.

— Леонид Князев и Вероника Лукошина, пожалуйста проходите. Сколько можно ждать?! — Объявила в очередной раз сотрудница ЗАГСа. Ника подошла ко мне и взяла подруку. Я сунул ей букет невесты. Мы прошли в большой зал.

— Ника, ну хотя бы в этот день, можно было бы без экстрима? — Тихо проговорил я своей невесте.

— Лёнечка, никак нельзя было. Прости, дорогой. Но я же успела. И я реабилитируюсь сегодня ночью. Обещаю…

Я ощупывал соблазнительный зад своей жены. Да, на наших безымянных пальцах уже были одеты обручальные кольца, мы выразили согласие на вступление в брак, расписались, поцеловались, выпили по бокалу шампанского, разбили бокалы и всё остальное. Сейчас танцевали на банкете.

— Лёня, ты что мой зад ощупываешь? — Спросила Вероника меня тихо. — Довечера подождать не можешь?

— Я не в этом смысле.

— А в каком?

— Я ищу. Ни за что не поверю, что у тебя под подолом нет пистолета.

— У меня правда нет.

— Врёшь, Князева. Это противоестественно. Ты и не имеешь пистолета! Это же зашквар полный. Это ненормально! Признайся, куда спрятала?

— Князев, я тебе ответственно заявляю, что пистолета у меня нет! — Она помолчала, при этом как-то странно улыбаясь. — Пистолета нет… Но есть автомат. — Мы остановились. У меня даже очки приподнялись на переносице.

— Правда? И где ты его спрятала?

— Вечером узнаешь, когда разденешь меня. А сейчас, муж мой, я хочу танцевать…

Мда… Автомат действительно был. Лежал у нас дома. И он был не настоящий, макет, но от настоящего не отличить. Ночь прошла весело, интенсивно и с изюминкой. Но обойдёмся без подробностей, это уже сугубо интимно-личное…

Ещё полтора года спустя…

Вытащил сына из коляски. Стою держу его на руках. Малой наяривает соску-пустышку и очень внимательно смотрит на меня. Глаза мамины и слава богу. Со зрением у малыша всё в порядке. Вот только, взгляд такой же как у мамаши и у бабки, это которая прокурорша. Мда. Этому, когда он постарше станет, явно по трафарету проблематично будет бить и называть лошпедом. Этот сам кому хочешь зарядит. Ещё одна Ника, а точнее её братцы, такой же ненормальный будет. Но ладно он хоть парень, а не девчонка. А то это же караул бы был полный. С пацанами как то это привычнее. А вот девочки на мой взгляд, должны быть другие. Хотя ещё не вечер. Как мне сказала супруга. Вообще пацан у нас с Никой получил просто прелесть. Здоровенький, крупный такой. Как она его только выносила и потом родила? Правда, когда УЗИ делали, она огорчилась, что ребёнок только один. Я тогда шокировано на неё посмотрел. Что такого плохого? А она, оказывается, рассчитывала сразу на двух. Ну у её же матери двойня получилась. Почему бы у неё не получится?! Она даже аргументировала своё желание тем, что один ребёнок в семье, это ненормально. Мол вырастет эгоистом. Я был с Никой в корне не согласен. Ведь я то один в семье был. Братьев родных и сестёр у меня не было. Но с женой спорить бесполезно. Вот теперь и думаю — родиться дочь и не дай бог в мамашу! Я же тогда окончательно с ума сойду.

Кстати, а знаете кто у нас пошёл в декретный отпуск? Не угадаете. Во всех нормальных семьях, с моей точки зрения, в декретный отпуск по уходу за ребёнком идёт мамочка. Это же естественно! А папаша обязан зарабатывать деньги и содержать свою жену и малыша! Но, повторюсь, это в нормальных семьях. А так как у нас семейка не совсем нормальная, то в декрет пошёл я! Нет, я понимаю, что по закону в декрет могут идти и мамочка, и папаша. Здесь полное равенство, но… Слов нет, одни слюни! Логика у Ники железо-бетонная, хрен чем пробьёшь, даже авиационной бомбой, как в бункере. Аргументировала, что я и на удалёнке работать могу, проекты свои рисовать. Блин! Я не рисую! Я делаю! А она на удалёнке жульё ловить не может и у неё карьера. Мать моя женщина!

Что касается жулья, это да на удалёнке как-то их проблематично ловить. А что касается карьеры, то месяц назад ей майора дали и теперь она заместитель начальника отдела. А мадам только 30 исполнилось! Пришлось согласиться. Конечно по первой, когда с малышом оставался, было трудно. Но мне помогали, особенно моя мама, которая во внуке души не чает. Теперь я многое умею. Умею пеленать, умею памперсы менять, умею подмывать малыша, умею смесь заваривать и кормить малого. Спать его укладывать, даже песенки ему пою. Гуляем с ним. Я иногда, когда мой проект в работе, даже с ним на объект выезжаю. Я сейчас, уже только проектами своих домов занимаюсь. Благо заказы есть. Так вот, когда еду на объект, сына с собой. Ника мне сказала, что ничего страшного. Мелкого в люльку, машина у меня большая и места достаточно. Вот так я в декретном отпуске по уходу за сыном. А ещё Ника аргументировала, что так мы с сыном будем ближе друг к другу. Но я считаю это отмазкой с её стороны. Хотя если говорить честно, то Ника хорошая жена и хорошая мама. Использует любое своё свободное время, чтобы побыть с нами, как она говорит — со своими мальчиками. Вот и сегодня, выходной и наша мамочка не ошивается на своей службе, а с нами. Скоро уже малыша кормить. Высматриваю благоверную, она в торговый комплекс зашла, что-то там ей купить нужно. А мы рядом с сыном трёмся. Посмотрел на малого.

— Скоро будем кушать, да сына? Скоро нас накормят! Скоро мамочка придёт, Серёже титю принесёт!

Мимо проходил какой-то парнишка. Я на него внимания не обращал, мало ли тут народа ошивается. Но парень резко метнулся к нам и схватил пакет, который висел на ручке коляски. Твою душу! В пакете была небольшая упаковка памперсов. Схватив добычу, парень быстро побежал. Блин! Я растерялся. Держу сына в руках. Сволочь! Ну не бежать же мне за вором с ребёнком на руках?! Оставалось только закричать в догонку:

— Стой, а то моя жена будет стрелять! — Почему именно так крикнул, не знаю. Может потому, что увидел выходящую с комплекса супругу. Она сразу поняла в чём дело и направилась наперерез бегущему парню. Он, скорее всего не посчитал её большим препятствием. Люди, которые были вокруг ничего не понимали, что происходит. Вот он поравнялся с Вероникой. Дальше было всё очень быстро. Я заметил только как мелькнули ноги парня в воздухе и он приложился физиономией об асфальт. Ника держала его за одну руку, взяв её на излом и одной ногой наступила ему на шею.

— Не дёргайся, а то я тебе руку сломаю. — услышал я её спокойный голос. Вздохнул облегчённо. Слава богу стрелять не стала. Народ стал кучковаться. Я подошёл к ним, держа сына на руках и толкая перед собой коляску.

— Вероника! Он памперсы украл.

— Лёнечка, внимательнее надо быть, дорогой.

— Всё, больно, отпусти. — Заверещал воришка. Ника чуть ослабила захват.

— Слушай, убогий, ты зачем у моего сына памперсы украл? У тебя что энурез или диарея? В таком случае тебе нужны взрослые! А эти памперсы на совсем маленького ребёнка. До года! Они элементарно на тебя не налезут! — Проговорила моя жена. Народ вокруг засмеялся.

— Как памперсы? — Парень вытаращился, завернув голову. Вообще он был какой-то странный, нездоровый блеск в глазах и сам бледный.

— А так. — Ответил уже я, поднимая черный, не прозрачный пакет с асфальта. Вытащил из него небольшую упаковку с памперсами. — Всё, там больше ничего нет!

Народ уже откровенно ржал.

— Да-а, мальчик. Давно я таких отморозков не видела. В людном месте, днём идти на рывок! Что, совсем плохо? — Проговорила моя супруга. К нам подошли двое патрульных. Ника показала своё служебное удостоверение.

— Этого пакуйте и к себе в отделение везите. Я попозже туда приеду. Будем разбираться с этим идиотом.

Сын потянулся к матери. Она взяла его на руки.

— Пошли Лёнечка. Нам домой пора, Серёжу кормить. И памперсы не потеряй.

Не потеряю. Эх, вот так и живём. Но ничего, я уже привык! Всем удачи. На этом у меня всё!

Оглавление

Стой, а то моя жена будет стрелять!