Все говорят: нет правды на земле [Игорь Резников] (fb2) читать онлайн

Игорь Резников Все говорят: нет правды на земле

Глава 1

Предисловие

История Моцарта и Сальери и сейчас, спустя почти два с половиной века, продолжает будоражить умы.

За это время, особенно в конце прошлого и в нашем столетии, музыковедами, историками, медиками, были обнаружены новые документы и свидетельства, тщательно исследованы уже имевшиеся, проведена высококвалифицированная экспертная работа. Все это призвано пролить, наконец, свет на вопрос, было ли на самом деле совершено преступление.

Может быть, шагом в этом направлении послужит судебный процесс, который я представил себе в этой полуфантастической, полудокументальной повести. Суд без пространственных и временных границ. Все показания участников процесса базируются на их письменно зафиксированных высказываниях и свидетельствах и на подлинных документах.

Все говорят: нет правды на земле.

Но правды нет — и выше.

Для меня

Так это ясно, как простая гамма…

Пушкин. «Моцарт и Сальери»

Посвящается памяти Антонио Сальери

Заседание первое.

Секретарь

Прошу встать, суд идет.

Судья

Прошу садиться. Доброе утро. Слушается дело по обвинению Сальери Антонио в преступлении, предусмотренном статьей 105, ч.1 УК РФ — умышленное убийство.

На судебное заседание вызваны: потерпевшая г-жа К. Моцарт;

Свидетели:

г-да Бетховен, Шуберт, Розенберг, д-р Гульднер фон Лобес, Кронеберг;

Эксперты:

по музыке — г-да Аберт, Соллертинский, г-жа Кириллина;

по психиатрии — д-р Ломброзио;

по медицине — д-р Лихтенштейн.

Поскольку обвиняемый, потерпевшая, а также некоторые свидетели и эксперты в силу уважительных причин не могут лично присутствовать в зале судебного заседания, я предлагаю частично провести заседание в режиме видеоконференции. У стороны обвинения нет возражений?

Прокурор

Нет, Ваша честь.

Судья

Сторона защиты не возражает?

Защитник

Не возражаю, Ваша честь.

Судья

Благодарю вас.

Г-н секретарь, связь с потерпевшей, обвиняемым и отсутствующими свидетелями установлена?

Секретарь

Да, Ваша честь.

Господа свидетели, я прошу вас удалиться из зала суда до того момента, когда вы будете вызваны для дачи показаний. Я прошу также г-на секретаря отключить связь со свидетелями, которые не присутствуют в зале суда.

Судья

Подсудимый, суд устанавливает вашу личность. Вы Сальери, Антонио, 1750 г. рождения, Первый капельмейстер двора императора Йозефа II, с 1824 г. в отставке. Эти данные верны?

Сальери

Да, Ваша честь.

Судья

Обвинительное заключение было вручено вам вовремя?

Сальери

Да, Ваша честь

Судья

Дело рассматривается судом в составе председателя Дискептатора и заседателей — господ Дигнуса и Нобилиса, при секретаре г-не Операриусе. Обвинение поддерживает прокурор г-н Аккусатор, защиту обвиняемого осуществляет адвокат г-н Атторамус.

Я обязан выяснить у всех участников процесса, доверяют ли они суду. Разъясняю, что каждый из них имеет право на отвод судьи по следующим основаниям:

1 — участие судьи в деле в качестве одной из сторон процесса;

2 — повторное участие судьи в рассмотрении дела в суде апелляционной или кассационной инстанции, а также в порядке надзора, если он принимал участие в судебном разбирательстве в суде первой инстанции;

3 — наличие родственных или свойственных отношений между судьей и любым другим участником процесса.

Отводы имеются?

Ответы:

Нет.

Судья

(Знакомит участников процесса с его регламентом. Разъясняет подсудимому его права).

Мы переходим к судебному следствию.

Слово для оглашения обвинительного заключения предоставляется г-ну прокурору.

Прокурор:

Обвинительное заключение

По обвинению Сальери Антонио в совершении преступления, предусмотренного ст. 105, ч.1. УК РФ.

Обвиняется: Сальери Антонио

Дата рождения: 18.08.1750

Место рождения: г. Леньяго, Венецианская республика

Место жительства: Австрийская империя, г. Вена, Шпигельгассе, 12

Семейное положение: вдов.

Место работы: двор императора Иосифа II, Первый придворный капельмейстер и действительный статский советник.

Наличие судимости: не судим

Иные данные о личности подсудимого: по работе характеризуется положительно (характеристика прилагается).

Обвинение:

Сальери, Антонио, 2 декабря 1791 г. пригласил Моцарта, Вольфганга Амадея, на дружеский обед в трактир «Золотой лев» по адресу: Вена, Грихенгассе, 9, где сознательно отравил его, подсыпав смертельный яд в бокал с вином.

Основания для обвинения:

Согласно показаниям вдовы г-на Моцарта, г-жи Констанцы Моцарт, в июле 1791 года ее мужа посетил некий таинственный незнакомец в сером и заказал ему «Реквием». Это сильно подействовало на психику Моцарта, который лихорадочно принялся за работу. Муж как-то сказал г-же Моцарт: «Я чувствую приближение смерти. Конечно, мне дали яду». О том же Моцарт сообщал отцу в нескольких письмах, предоставленных вдовой в распоряжение следствия.

Г-н Моцарт безвременно умер в возрасте 35 лет 5 декабря 1791 года, при довольно загадочных обстоятельствах. По свидетельству вдовы, тело быстро начало разлагаться — так бывает при отравлении ртутью. Вдова далее свидетельствует, что, как ни странно, не было и вскрытия умершего.

Странные обстоятельства сопутствовали также погребению потерпевшего. Уже той же ночью в доме Моцарта появился барон ван Свитен, его друг по масонской ложе «Zur Wohltätigkeit» (Во имя благотворительности) и, пытаясь утешить вдову, распорядился, чтобы она на несколько дней переселилась к друзьям. Одновременно он дал ей настоятельный совет устроить погребение как можно проще. Похороны прошли по третьему разряду, без гроба и в общей могиле, хотя материальное положение семьи было достаточным, чтобы устроить более достойное погребение. Похороны состоялись 6 декабря, несмотря на то, что регламент запрещал хоронить умерших раньше, чем спустя 48 часов после смерти. Отпевание прошло не в кладбищенской церкви, а в находящейся рядом часовне. Вдова на похоронах мужа не присутствовала, по ее словам, из-за болезни.

В 1830 году камер-юнкер двора императора Всероссийского Николая I, литератор г-н Александр Пушкин в своем произведении «Моцарт и Сальери» выдвинул версию о том, что Моцарт был сознательно отравлен Сальери по причине зависти к нему и ревности к его славе. Впоследствии, практически без изменений, эту версию поддержал Императорского флота отставной лейтенант, профессор Санкт-Петербургской консерватории, инспектор оркестров Морского ведомства, статский советник и композитор г-н Николай Римский-Корсаков в своей опере.

Версия Пушкина — Римского-Корсакова базировалась на сведениях некоторых австрийских, немецких и французских газет, утверждавших, что в Вене распространился слух о том, что, находясь в лечебнице, Сальери сознался в убийстве Моцарта своему духовнику или какому-то иному лицу. По мнению Пушкина, г-н Сальери имел достаточные мотивы совершить такое убийство. Во-первых, он сознавал превосходство перед ним Моцарта в композиторском даре, т. к. Моцарт обладал, по словам Пушкина, «божественной гениальностью», а он, Сальери, был лишь успешным и даровитым музыкантом. Во-вторых, Сальери не мог не понимать, что Моцарт творит «гениально легко и инстинктивно», тогда как он сам создает музыку рационалистическими усилиями, благодаря своим теоретическим познаниям и упорному труду:

Музыку я разъял как труп. Поверил

Я алгеброй гармонию…

(А.Пушкин. «Моцарт и Сальери).

Наконец, г-н Пушкин утверждал об имеющихся у него свидетельствах о том, что 29 октября 1787 года в Сословном театре в Праге, г-н Сальери, который присутствовал на премьере оперы Моцарта «Дон Жуан», был единственным, кто освистал оперу. Из этого г-н Пушкин сделал вывод, что «человек, освиставший столь великое творение, мог убить и его создателя».

Зависть, по мнению г-на Пушкина, у Сальери была сложившимся психическим состоянием, давно и устойчиво владевшим его душой — на грани патологии.

В 1979 году к версии г-на Пушкина частично присоединился столь авторитетный художник, как двукратный обладатель премии «Оскар» г-н Форман, Милош. В созданном им фильме «Амадей» он, правда, не поддерживал версию об отравлении, но утверждал, что Сальери способствовал безвременной смерти Моцарта постоянными интригами. Сальери, по мнению г-на Формана, был далек от общества, обладал замкнутым и угрюмым характером, а музыку писал исключительно с целью прославиться. Сальери притворялся союзником и другом Моцарта, был вхож в его семью, но прилагал все усилия, чтобы разрушить его репутацию и лишить его сочинения успеха. По его же замыслу его доверенный человек явился к Моцарту в виде неизвестного, заказавшего Реквием, чтобы подействовать на его психику и выбить соперника из душевного равновесия.

Обстоятельств, смягчающих наказание подсудимому, следствием не установлено.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимому, следствием не установлено.

Сведения о потерпевшем.

Полное имя: Моцарт, Иоганн Хризостом Вольфганг Амадей.

Дата рождения: 27.01.1756 г.

Место рождения: г. Зальцбург, Австрийская империя.

Дата смерти: 05.12. 1791 г.

Последнее место жительства: г. Вена, Варингерштрассе, 135.

Последнее место работы и должность: императорский камерный композитор и музыкант, вице-капельмейстер кафедрального собора Св. Стефана.

Ввиду смерти потерпевшего, на стадии предварительного следствия потерпевшей была назначена вдова г-на Моцарта, г-жа Констанца Моцарт.

Сведения о потерпевшей.

Фамилия и полное имя: Моцарт (урожденная Вебер) Мария Констанца Йозефа Иоганна Алоизия.

Дата рождения: 05.01.1762 г.

Место рождения: г. Целль-им-Визенталь, Великое герцогство Баденское.

Документы, приложенные к обвинительному заключению:

1. Характеристика с места работы обвиняемого.

2. Письма Моцарта И.Пухбергу (2)

3. Пушкин А. «Моцарт и Сальери».

4. Бетховен Л. Разговорные тетради.

5. Фильм «Амадей» (режиссер М. Форман).

6. Газета «Journal des Débats» от 15 апреля 1824 года.

7. Протокол допроса потерпевшей Моцарт К.

Приложение № 1

Seine Kaiserliche und Königliche Apostolische Majestät Joseph II.

Von Gottes Gnaden Kaiser von Österreich, König von Ungarn und Böhmen, von Dalmatien, Kroatien, Slawonien, Galizien, Lodomerien und Illyrien usw; Großherzog von Toskana und Krakau; Herzog von Lothringen, von Salzburg, Steyer, Kärnten, Krain und der Bukowina; Großfürst von Siebenbürgen, Markgraf von Mähren; Herzog von Ober- und Niederschlesien, von Modena, Parma, Piacenza und Guastalla, von Auschwitz und Zator, von Teschen, Friul, Ragusa und Zara; Gefürsteter Graf von Habsburg und Tirol, Fürst von Trient und Brixen; Markgraf von Ober- und Niederlausitz und in Istrien; Graf von Hohenems, Feldkirch, Bregenz, Sonnenberg usw; Herr von Triest, von Cattaro und auf der Windischen; Großwojwode der Woiwodschaft Serbien

Характеристика Сальери, Антонио

Г-н Сальери А. служит при Нашем дворе с 1767 года, когда в возрасте 17 лет он был назначен ассистентом второго капельмейстера двора. Должность второго капельмейстера занимал тогда Гассман, Флориан Леопольд, известный дирижер и композитор. По его совету Мы и приняли к Нам на службу Сальери, которого г-н Гассман, к чьему мнению Мы всегда прислушивались, отрекомендовал в качестве своего лучшего ученика.

Уже первые шаги Сальери на службе дали Нам основание не сомневаться в своем выборе. Успехам Сальери способствовала не только необычайная музыкальная одаренность, но и скромный и доброжелательный нрав, и в то же время живой и общительный характер. Это позволило Нам уже в 1769 повысить его по службе, назначив клавесинистом-концертмейстером оперного театра при Нашем дворе. На следующий год г-н Сальери сочинил для придворного карнавала комическую оперу «Образованные женщины», поставленную с большим успехом.

По смерти в 1774 г. Гассмана, который к тому времени занимал высший в Вене музыкальный пост Первого капельмейстера Нашего двора, мы поручили Сальери, к тому моменту уже автору десяти опер, важный и ответственный пост придворного композитора камерной музыки и капельмейстера итальянской оперной труппы.

Когда в 1778 году Мы, движимые чувством патриотизма и Нашим императорским долгом, закрыли в Вене Итальянскую оперу, несмотря на Наше к ней пристрастие, и стали протежировать немецкой комической опере — зингшпилю, Сальери не выказал ни малейшего недовольства, хотя ему пришлось перенести свою оперную деятельность за пределы Австрии. Шесть лет спустя, когда Мы возродили Итальянскую оперу в Вене, г-н Сальери вновь был назначен ее капельмейстером.

Своим непрерывным и успешным творчеством, фундаментальными познаниями в области музыки, отличными деловыми качествами, большим педагогическим даром, г-н Сальери завоевал Наше большое и неизменное расположение, а также глубокое уважение его коллег. В 1788 году Мы сочли не только возможным, но и необходимым, назначение Сальери Первым капельмейстером Нашего двора.

Г-н Сальери показал себя истинным патриотом Австрии, периодически сочиняя музыку на немецкие тексты, хотя этот язык не является для него родным, и композитор владеет им недостаточно.

Joseph

Приложение № 2

Den 12 ten Jul. 1789.

Liebster, bester Freund! und Verehrungswürdiger B.(ruder)

Gott! Ich bin in einer Lage, die ich meinem ärgsten Feind nicht wünsche; und wenn Sie bester Freund und Bruder mich verlassen, so bin ich unglücklicher und unschuldigeweise sammt meiner armen kranken Frau und Kind verloren. — Schon letzens als ich bei Ihnen war wollte ich mein Herz ausleeren — allein ich hätte es noch nicht — nur zitternd wage ich schriftlich — wenn ich nicht wüßte, daß Sie mich kennen, meine unglückseelige, höchst traurige Laage betreffend, gänzlich überzeugt sind. O Gott! Anstatt Danksagungen komme ich mit neuen Bitten! — anstatt Berichtigung mit neuem Begehren. Wenn Sie mein Herz ganz kennen, so müssen Sie mein Schmerz hierüber ganz fühlen; daß ich durch diese unglückseelige Krankheit in allem Verdienste gehemmt werde, brauche ich Ihnen wohl nicht zu wiederholen; nur daß ich ohngeachtet meiner elender Laage, mich doch entschloß bei mir Subscriptions — Academien zu geben, um doch wenigstens die dermalen so großen und häufigen Ausgaben bestreiten zu können, denn von Ihrer freundlichen Zuwartung war ich ganz überzeugt; aber auch dies gelinget mir nicht; — mein Schicksal ist leider, aber nur in Wien, mir so wirdig, daß ich auch nichts verdienen kann, wenn ich auch will; ich habe 14 Tage eine Liste herumgeschickt, und da steht der einzige Name Swieten! — Da es ietzt doch scheint, daß es mit meinem lieben Weibchen von Tag zu Tage besser geht, so würde ich doch wieder arbeiten können, wenn nicht dieser Schlag, dieser harte Schlag dazu käme; — man tröstet uns wenigstens, daß es besser gehe — obwohl sie mich gestern Abends wieder ganz bestürzt und verzweifelnd machte, so sehr litte sie wieder und ich — mit ihr (den 14ten) aber heute Nacht hat sie so gut geschlafen und befindet sich den ganzen Morgen so leicht, daß ich die beste Hoffnung habe; nun fange ich an wieder zur Arbeit aufgelegt zu seyn — aber ich sehe mich wieder auf einer anderen Seite unglücklich — freylich nur für den Augenblick! — Liebster, bester Freund und Bruder — Sie kennen meine dermaligen Umstände, Sie wissen aber auch meine Aussichten; bey diesem, was wir gesprochen, bleibt es; so oder so, Sie verstehen mich; — unterdessen schreibe ich 6 leichte Klavier-Sonaten für die Prinzessin Friederika und 6 Quartetten für den König, welches ich alles beyKozeluch auf meine Unkosten stechen lasse; nebstbei tragen mir die 2 Dedicationen auch etwas ein; in ein paar Monathenmuß mein Schicksal in der geringsten Sache auch entschieden sein, folglich können Sie, bester Freund, bey mir nichts riskiren; nun kömmt es blos auf Sie an, einziger Freund, ob Sie mir noch 500 fl. leihen wollen oder können? — ich bitte, bis meine Sache entschieden ist, Ihnen alle Monath 10 fl. zurückzuzahlen; dann (welches längstens in einigen Monathenvorbeyseynmuß) Ihnen die ganze Summe mit beliebigen Interessen zurückzuzahlen, und mich anbey noch auf Lebenslang für Ihren Schuldner erklären, welches ich auch leider ewig werde bleiben müssen, indem ich nie im Stande seyn werde, Ihnen für Ihre Freundschafft und Liebe genug danken zu können; — Gottlob; es ist geschehen; Sie wissen nun alles, nehmen Sie nur mein Zutrauen zu Ihnen nicht übel und bedenken Sie, daß ohne Ihre Unterstützung die Ehre, die Ruhe und vielleicht das Leben Ihres Freundes und Bruders zu Grunde geht; ewig Ihr verbundenster Diener, wahrer Freund und Bruder.

12-го июл. 1789

Дражайший, лучший друг и многоуважаемый Б.(рат)

Боже! Я в положении, которого не пожелал бы злейшему врагу; и если Вы, лучший друг и брат, оставите меня, я несчастно и безвинно погибну вместе с моей бедной больной женой и ребенком. — В прошлый раз, когда я был у Вас, я хотел открыть свое сердце — но у меня еще не хватило духа — я только с трепетом осмелился написать — не решился бы и написать — если бы не знал, что Вы знаете меня и полностью убеждены в моем несчастном, в высшей степени печальном положении. О Боже! Вместо выражения благодарности прихожу с новыми просьбами! — вместо того, чтобы рассчитаться — с новыми запросами. Вы хорошо знаете мое сердце, поэтому Вы вполне чувствуете мою боль из-за этого; нет нужды повторять вам, что эта несносная болезнь лишает меня всего нажитого; скажу вам только, что, несмотря на мое бедственное положение, я решил дать по подписке на дому концерты, чтобы хоть в малой степени покрыть столь большие и частые расходы, а в том, что вы по-дружески подождете, я уверен; но и это у меня не получается; — судьба даже и в Вене настолько против меня, что я, даже если хочу, ничего не могу заработать; я разослал подписной лист на 14 дней, и в нем стоит только одно имя Свитен! — Кажется, моей милой женушке день ото дня лучше, поэтому я бы мог снова работать, если бы к тому же не обрушился этот удар, этот тяжелый удар; — по крайней мере утешает то, что дела идут на поправку — хотя прошлым вечером она опять меня сильно расстроила и привела в отчаяние, так она страдала, и я вместе с ней (14-го), но сегодня ночью она так хорошо спала, и все утро ей настолько легче, что у меня появляются самые добрые надежды; я снова почувствовал в себе влечение к работе — но с другой стороны, я чувствую себя несчастным — счастлив я только на мгновение! — Дражайший, лучший друг и брат! Вы знаете мое теперешнее положение, но знаете и мои перспективы; все остается, как мы и обговаривали; так или иначе, вы понимаете, о чем я; — тем временем я пишу 6 легких клавирных сонат для принцессы Фридерики и 6 квартетов для короля, которые отпечатаю за свой счет у Кожелуха; кроме того, что-то принесут мне и 2 посвящения; через несколько месяцев моя судьба по меньшей мере решится, так что Вы, любезный друг, в отношении меня ничем не рискуете; теперь дело за вами, единственный друг, хотите ли или можете ли мне одолжить еще 500 фл(оринов)? — прошу, пока у меня все не решится, позволения возвращать вам по 10 фл. в месяц; затем (а это самое позднее в считанные месяцы) я верну вам всю сумму с любыми процентами, при этом еще чувствуя себя вашим должником на всю жизнь, которым я, к сожалению, останусь навечно, так как никогда не буду в состоянии в достаточной мере отблагодарить вас за дружбу и любовь. — Хвала Богу, это случилось, вы теперь знаете всё, только не обижайтесь на то, что я вам доверился и считайте, что без вашей поддержки честь, спокойствие и, возможно, и жизнь вашего друга и брата провалятся в тар-тарары; вечно ваш преданный слуга, истинный друг и брат.

Von Haus den 14ten Jul. 1789.

Ach Gott! — ich kann mich fast nicht entschließen, diesen Brief abzuschicken! — und doch muß ich es! — Wäre mir diese Krankheit nicht gekommen, so wäre ich nicht gezwungen, gegen meinen einzigen Freund so unverschämt zu seyn; — und doch hoffe ich von Ihnen Verzeihung, da Sie das gute und üble meiner Lage kennen. Das Üble besteht nur in diesem Augenblick, das Gute aber ist gewiß von Dauer, wenn das augenblickliche Übel gehoben wird. — Adjeu! — Verzeihen Sie mir um Gottes Willen, verzeihen mir! — und Adjeu!

Из дома 14-го июл. 1789

Боже! Никак не могу решиться оправить это письмо! — и все же я должен! — Если бы эта болезнь не посетила меня, я бы не был вынужден быть таким беззастенчивым с моим единственным другом; — и все же надеюсь на ваше прощение, вы ведь знаете все хорошее и скверное о моем положении. Скверное существует только в данный момент, а доброе обязательно продлится, если устранить сиюминутное зло. — Прощайте! — Ради Господа Бога простите меня, простите меня — и прощайте!

Глава 2

Моцарт

…Мне что-то тяжело; пойду засну.

Прощай же!

Сальери

До свиданья,

Ты заснешь

Надолго, Моцарт!

Пушкин, "Моцарт и Сальери"

Приложение № 3

Приложение № 4

Отрывок из Разговорной тетради Бетховена за 1823 год:

Moscheles:

Ich komme gerade aus der Klinik. Der Alte ist in einem schrecklichen Zustand. Er bittet mich, diese bösartige Verleumdung zu widerlegen.

---

Gut, dass du es nicht glaubst. Es kann einfach nicht sein.

Перевод:

Мошелес:

Я только из клиники. Старик в ужасном состоянии. Он просит меня опровергнуть эту злостную клевету.

----

Хорошо что ты в это не веришь. Этого просто не может быть.

Приложение № 5

Приложение № 6

Статья в Парижской газете "Газета политических и литературных дебатов", где высказывается предположение об отравлении Моцарта его предполагаемым конкурентом Сальери.

Journal des débats politiques et littéraires 15 avril 1824

Перевод:

Сегодня в одной газете говорится об отравлении Моцарта, совершённом Сальери, как об установленном факте. Вот что пишет из Вены музыкант, часто встречающийся с прославленным композитором, из которого хотят сделать какого-то Дарю или Кастена: «Мы были сильно удивлены, прочитав в нескольких французских и даже немецких газетах, что Сальери перерезал себе горло в венской больнице, где он срочно нанял отдельную палату. Сей старец постоянно живёт в кругу семьи, окружённый заботой и любовью. Однако верно, что старость несколько помутила его разум. Вот весьма необычное подтверждение этому. Одна из его причуд состоит в том, что он отводит в сторону всех своих знакомых и говорит им с весёлой миной на лице: «Я должен рассказать вам маленькую тайну: именно я, мой дорогой, отравил Моцарта, потому что чрезмерно ему завидовал; но, признаюсь вам, я не испытываю ни малейших угрызений совести, потому что это не мешает мне сочинять прелестные каноны». Все те, кому он сделал своё странное признание, расценивают это как проявление безумия. Есть ли во всей жизни Сальери такое, что можно было бы совместить с ужасом подобного злодейства? В то, что он завидовал возвышенному автору «Дон Жуана», очень легко поверить; но между завистью и убийством нужно ещё, слава Богу, преодолеть огромное расстояние. Сальери же всегда слыл человеком достойных чувств и доброго нрава».

Обвинительное заключение вместе с уголовным делом направлено прокурору г-ну Аккусатору.

Следователь: Индагатор.

Судья

Благодарю вас. Объявляется перерыв на пятнадцать минут.

Секретарь

Прошу всех встать.

Судья

Прошу садиться. Продолжаем судебное заседание.

Подсудимый, вам понятно предъявленное обвинение?

Сальери

Да, Ваша честь.

Судья

Признаете ли вы себя виновным?

Сальери

Нет, Ваша честь.

Судья

Желаете ли вы выразить свое отношение к предъявленному обвинению?

Сальери

Я не только не совершал этого ужасного преступления, но и не имел никогда подобных намерений. Как только в Вене появились слухи о том, что я его якобы совершил, это легло на мою душу тяжелым грузом и стало разрушать мою психику. В 1823 году я умолял своего прежнего ученика г-на Мошелеса опровергнуть эту злобную клевету и объявить всему миру, что старый Сальери не виновен.

Судья

Желает ли сторона защиты выразить свою позицию по отношению к предъявленному обвинению?

Защитник

Ваша честь, наше отношение к предъявленному обвинению будет высказано в ходе процесса.

Судья

Переходим к допросу потерпевшей.

Вы Моцарт, урожденная Вебер, Констанца, 1762 года рождения, по профессии певица. Сведения верны?

Потерпевшая

Да, Ваша честь.

Судья

Поясните, пожалуйста, суду, что вам известно по существу дела.

Потерпевшая

Незадолго до своей смерти муж как-то сказал мне: «Я чувствую приближение смерти. Конечно, мне дали яду». О том же муж несколько раз писал в Зальцбург своему отцу. Эти письма находятся в распоряжении суда.

В конце февраля 1791 года в нашу квартиру явился неизвестный, одетый в серое, и заказал моему мужу Реквием. Он начал работу над этим сочинением сразу же после того, как поступил заказ. Однако работа часто прерывалась ради других произведений, так что серьезно продвинуться с ней не удавалось. Лишь после премьеры «Волшебной флейты», с начала октября Вольфганг вплотную, с большим рвением, занялся Реквиемом.

Судья

Г-жа Моцарт, я вынужден прервать вас.

Под именем Вольфганг вы подразумеваете вашего мужа? Вы должны иметь в виду, что в суде не принято называть кого-либо по именам. Впредь я прошу вас употреблять либо выражение «мой муж», как вы это иногда делаете, либо называть его по фамилии. Я понимаю, что это для вас непривычно, но такова практика.

Потерпевшая

Хорошо, ваша честь.

Судья

Продолжайте, пожалуйста.

Потерпевшая

В это время Моцарт часто жаловался на здоровье, и я даже вынуждена была забрать у него партитуру Реквиема, так как считала, что работа над ним пагубно влияла на его самочувствие. Во время одной из прогулок в Пратере мой муж со слезами на глазах сказал, что пишет Реквием для себя. Кроме того, он говорил: «Я слишком хорошо чувствую, что долго не протяну; конечно, мне дали яд — не могу отделаться от этой мысли».

Друг моего мужа, г-н Бенедикт Шак, рассказал мне, что он и два других оперных певца, господа Хофер и Герль вместе с Моцартом 4 декабря пропели законченную часть Реквиема, при этом, когда они дошли до первых тактов «Lacrimosa», Моцарт заплакал и сказал, что не закончит эту часть.«Lacrimosa» он, правда, закончил, но полностью Реквием закончить не успел. На основании моцартовских набросков заканчивал сочинение его ученик, г-н Франц Ксавер Зюсмайер.

Когда мой муж умер, тело быстро начало разлагаться — я слышала, что так бывает при отравлении ртутью.

Похороны состоялись 6 декабря, но я на них не присутствовала. Смерть мужа тяжело подействовала на меня как морально, так и физически — я заболела. Руководство похоронами взял на себя друг моего мужа барон ван Свитен. Заботясь о моем состоянии, он предложил мне на несколько дней переселиться к друзьям, что я и сделала. Кроме того, в день похорон, как мне помнится, была морозная погода: эта зима была чрезвычайно суровой, а я чувствовала себя слабой.

Судья

По данным венского Центрального управления метеорологии и геодинамики, погода 6 и 7 декабря 1791 года была мягкой, безветренной, без осадков.

Потерпевшая

Возможно, я и ошиблась. Но в любом случае я хорошо помню, что в день похорон чувствовала себя больной и ослабевшей.

Судья

Вы сообщали, что устроить похороны по третьему разряду посоветовал вам барон ван Свитен. Почему вы согласились на это предложение, ведь семья располагала достаточными средствами, чтобы устроить знаменитому композитору более достойное погребение?

Потерпевшая

Барон ван Свитен появился в нашем доме уже ночью вслед за смертью моего мужа. Он сразу же дал мне настоятельный совет устроить погребение как можно проще. Я приняла этот совет и согласилась устроить похороны по третьему разряду. Только те, кто не знает венской жизни и обычаев, могут упрекать меня в этом. Неправда, что Вольфганг…простите, Моцарт, был похоронен в одной могиле с бродягами и пьяницами. Похороны большинства венцев среднего достатка, как мой муж, после реформ императора Йозефа II в области ритуальных услуг проходили точно так же. Это не были «похороны нищего». Погребёнными в отдельной могиле с надгробием или памятником могли быть только очень богатые люди и представители знати. Во всяком случае, ни один из друзей Моцарта или каких-то других лиц не упрекал меня в этом. Аргументом г-на ван Свитена было то, что погребение мужа не должно было лечь на меня тяжелым финансовым бременем. Мое материальное положение после смерти Моцарта было тяжелым, а у меня на руках было два малолетних сына, 6 лет и 5 месяцев, которым муж, как и мне, практически ничего, кроме долгов, не оставил.

Заседатель Нобилис

Потерпевшая, но ведь суду известно, что Моцарт получал огромные гонорары за концерты и издание своих сочинений, обучал множество учеников. Почему же вы говорите о своем тяжелом положении?

Потерпевшая

Так, действительно, было до 1788 года, когда финансовое положение нашей семьи значительно пошатнулось. В целом это было плохое время для музыкантов в Вене из-за войны с Турцией, начавшейся в прошедшем году. Денег едва хватало на жизнь, тем более что попытка устроить у себя на дому концерты по подписке так и не удалась. Кроме того, Моцарт отличался способностью тратить деньги не считая, и я вполне согласна с теми, кто обвиняет моего мужа в неосмотрительных решениях в отношении финансового образа жизни.

Так, в сентябре 1784 года наша семья по желанию Моцарта поселилась в шикарной квартире по адресу: Гроссе Шулерштрассе, 846, с годовой арендой в 460 флоринов. Я напомню, что годовое жалование моего мужа составляло 800 флоринов. Гонорары за исполненные произведения, действительно, были высокими. Но муж позволял себе держать дома прислугу: парикмахера, служанку и повариху. Он купил у венского мастера Антона Вальтера фортепиано за 900 флоринов, а также бильярдный стол за 300 флоринов.

В июне 1788 года семья была вынуждена поселиться на более скромной квартире. Как я говорила, в связи с войной наступило тяжелое время. А я к тому же тогда тяжело заболела язвой голени. По рекомендации лечащего врача, доктора Томаса Клоссе, муж был вынужден отправить меня на курорт в Бадене, что ещё сильнее увеличило его расходы. Финансовое положение нашей семьи приблизилось к критическому. В 1788–1790 годах мой муж написал серию из 21 письма своему другу, текстильному купцу г-ну Иоганну Михаэлю фон Пухбергу с просьбами ссудить ему денег. Вначале сдержанный, тон этих писем постепенно наполнялся отчаянием, а в конце концов самоуважение моего мужа полностью покинуло его, поскольку он просто выпрашивал гроши. Позвольте зачитать некоторые короткие отрывки из этих писем.

Прокурор

Протестую, Ваша честь. Письма приложены к обвинительному заключению.

Судья

Протест отклоняется. Потерпевшая хочет более точно пояснить свою мысль. Потерпевшая, продолжайте.

Потерпевшая

В письме от 17 июня 1788 года мой муж пишет: "Теперь я открыл вам свое сердце в деле, которое имеет для меня огромное значение; то есть я действовал, как настоящий брат — ведь только с настоящим братом можно быть совершенно откровенным. А теперь я с нетерпением жду ответа, который, надеюсь, будет благоприятным… Я считаю, что ты человек, который, как и я, непременно будет помогать другу, если он действительно брат…".

А теперь сравните с письмом от 14 августа 1790 года. Просто мольбы о крохах: "Через неделю или две мне станет лучше — конечно — но сейчас я в нужде. Не могли бы вы помочь мне с пустяком? Хотелось бы прямо сейчас получить самую малую сумму…".

Г-н Пухберг ответил на письма серией ссуд размером от 30 до 300 флоринов на общую сумму около 1400 флоринов. Большую часть этой суммы муж не успел возвратить заимодавцу, так что это вынуждена была делать я. Тяжелое материальное положение вынудило меня организовать вместе с сёстрами Йозефой и Алоизией несколько концертных туров, где исполнялись произведения Моцарта, а позднее даже продать рукописи его произведений.

Заседатель Дигнус

Г-жа Моцарт, при просмотре писем вашего мужа к г-ну Пухбергу мне бросился в глаза тот факт, что Моцарт в них называет своего адресата то на «ты», то на «вы». Обратили ли также на это внимание?

Потерпевшая

Да, обратила.

Заседатель Дигнус

А как вы это объясняете?

Потерпевшая

Я предполагаю, что в тех случаях, когда мой муж обращался к г-ну Пухбергу как к своему богатому покровителю и хотел подчеркнуть свое к нему уважение, он говорил «вы». А когда он говорил о своих дружеских чувствах и взывал к таким же г-на Пухберга, он говорил ему «ты». Ведь оба были масонами, более того, членами одной и той же ложи. Как мне известно, у масонов не принято обращение друг к другу на «вы».

Судья

Есть ли у участников процесса вопросы к потерпевшей. Г-н прокурор?

Прокурор

Потерпевшая, нам известно, что вы лишь в 1808 году, через 17 лет после смерти вашего мужа, и то по настоянию писателя и дипломата г-на фон Гризингера, посетили кладбище Св. Марка, где покоится прах вашего мужа. Почему так произошло?

Потерпевшая

Я знала, что вряд ли найду могилу мужа. Погребение по третьему разряду не разрешает помещать на могиле крест или памятник, а памятная надпись размещается у кладбищенской ограды. Я и тогда ее не отыскала. Насколько мне известно, до сих пор точное место захоронения Моцарта никем не найдено.

Прокурор

Как вы считаете, мог ли обвиняемый испытывать зависть к вашему мужу?

Потерпевшая

Почему же нет? Я вполне допускаю это. Ведь премьеры последних опер Моцарта — «Дон Жуан» и «Волшебная флейта» прошли с огромным успехом, какого у г-на Сальери в то время не было.

Прокурор

Вы говорили в своих показаниях на предварительном следствии, что заказчиком Реквиема предположительно является обвинямый. Вы и сегодня предполагаете это?

Потерпевшая

Я, конечно, не имею каких-то доказательств. Г-н Сальери действительно, казался в отношении моего мужа и нашей семьи дружелюбным и доброжелательным. Но все знали о дипломатических способностях и артистизме г-на Сальери. И я не исключаю, что благодаря этим своим качествам он тщательно скрывал свои намерения, которые заключались в том, чтобы таким таинственным заказом выбить моего мужа из душевного равновесия и ввести его в состояние депрессии. Впрочем, повторяю, это только мое и некоторых других людей предположение.

Судья

Если у г-на прокурора нет больше вопросов к потерпевшей, то есть ли они у г-на защитника?

Защитник

Г-жа Моцарт, не могли ли бы вы охарактеризовать отношения между вашим мужем и обвиняемым?

Потерпевшая

Я мало что могу добавить к тому, что сказал г-н Сальери. Действительно, между ними отношения были (или казались) ровными и доброжелательными, как между людьми, испытывающими друг к другу взаимное уважение. Хотя близкими друзьями они и не были, но иногда встречались. Чаще всего это были деловые встречи — они иногда помогали друг другу или консультировали один другого в вопросах композиции. Чаще это делал г-н Сальери, так как он слыл большим авторитетом в вопросах контрапункта и, особенно, вокала. Даже я, будучи оперной певицей, не могла дать мужу тех советов насчет вокала, какие давал г-н Сальери. Я редко слышала, чтобы они хвалили музыку друг друга, но иногда такое случалось. Например, Моцарту очень нравилась опера г-на Сальери «Тарар». В свою очередь г-н Сальери весьма одобрительно отзывался об опере моего мужа «Волшебная флейта».

Защитник

В распоряжении стороны защиты имеется письмо вашего мужа к вам в Баден от 14 октября 1791, написанное после представления «Волшебной флейты», куда Моцарт пригласил г-на Сальери вместе с его ученицей певицей К. Кавальери.

«Ты не можешь себе представить, как оба были любезны, — как сильно им понравилась не только моя музыка, но либретто и всё вместе. — Они оба говорили: «Опера достойна исполняться во время величайших торжеств перед величайшими монархами», — и, конечно, они очень часто смотрели бы её, ибо они ещё никогда не видели другого более прекрасного и приятного спектакля. — Сальери слушал и смотрел со всей внимательностью, и от увертюры до последнего хора не было ни одной пьесы, которая не вызвала бы у него восклицания bravo или bello(мило)».

Вы подтверждает подлинность этого письма?

Потерпевшая

Да, я хорошо помню это письмо.

Защитник

Вы упоминаете о случившемся 4 декабря, в предпоследний день жизни вашего мужа, когда он и три оперных певца якобы пропели законченную часть Реквиема, а когда дошли до первых тактов «Lacrimosa», Моцарт заплакал и сказал, что он не закончит эту часть. Откуда у вас эти сведения? Есть ли им доказательства?

Потерпевшая

Это сообщил мне участник сцены г-н Шак. У меня нет оснований не доверять другу моего мужа, да и два других певца, г-да Хофер и Герль, не опровергли этих сведений. К сожалению, мой бедный муж не может уже это ни подтвердить, ни опровергнуть.

Защитник

У стороны защиты имеются основания сомневаться в этих сведениях. Я ходатайствую о запросе в этом отношении экспертного мнения.

Судья

Порядком нашего судебного слушания предусмотрено оглашение ряда экспертных мнений и мнений специалистов: по музыке, медицине и психиатрии. В числе вопросов, поставленных судом, имеется и этот. Эксперты и специалисты будут опрошены судом в установленном порядке.

Защитник

У стороны защиты нет больше вопросов к потерпевшей.

Судья

В нашем судебном слушании объявляется перерыв до завтра. Я прошу секретаря отключить видеосвязь.

Всего хорошего.

Секретарь

Ваша честь, связь отключена.

Прошу всех встать и покинуть зал судебного заседания.

Глава 3

Слепой скрыпач в трактире

Разыгрывал voi che sapete. Чудо!

Не выдержал, привел я скрыпача

Чтоб угостить тебя его искусством.

Пушкин. "Моцарт и Сальери"

Глава 3

Заседание второе.

Секретарь

Прошу всех встать.

Судья

Садитесь, пожалуйста. Доброе утро. Продолжаем судебное слушание. Г — н секретарь, видеосвязь с потерпевшей, обвиняемым и отсутствующими свидетелями установлена?

Секретарь

Установлена, Ваша честь.

Судья

Господа свидетели, я прошу вас удалиться из зала суда до того момента, когда вы будете вызваны для дачи показаний. Я прошу также г-на секретаря отключить связь со свидетелями, которые не присутствуют в зале суда.

Мы переходим к допросу подсудимого.

Судья

Подсудимый Сальери, что вы можете пояснить суду по поводу предъявленного вам обвинения и обстоятельств данного дела?

Сальери

Я могу только повторить, что я не только не совершал этого ужасного преступления, но и не имел никаких мотивов к его совершению. Я уже сообщал суду, что просил моего прежнего ученика, г-на Мошелеса, опровергнуть эту злобную клевету, как червь, разъедавшую мою душу и мою психику.

С г-ном Моцартом нас связывали ровные, уважительные отношения — какие обычно бывают у людей, признающих заслуги друг друга. Правда, сам г-н Моцарт не считал меня, как например г-на Гайдна, своим близким другом, да и у меня имелись гораздо более близкие друзья, чем Моцарт. Однако никакой зависти к нему я не испытывал и испытывать не мог. Я всегда считал, скажу это без ложной скромности, что завоевал в искусстве признание во всяком случае не меньшее, чем Моцарт. Каждый из нас шел в музыке своим путем. Иногда эти пути пересекались. Но я не могу припомнить ни единого случая, когда такое сотрудничество происходило иначе, как с полным взаимным уважением и к обоюдной пользе.

Кроме того, каждый, кто знал меня, может подтвердить, что я никогда не высказывался по поводу творчества кого-то из коллег, за исключением маэстро Глюка, которого боготворил и никогда не скрывал моего к нему отношения, как к величайшему на Земле композитору.

Вот всё, что я хотел бы пояснить уважаемому суду.

Судья

Скажите, обвиняемый, знакомы ли вы с произведением «Моцарт и Сальери» г-на Александра Пушкина, чья версия положена в основу обвинения?

Сальери

Нет, Ваша честь. Русским языком я не владею, а переводы на те языки, которые я знаю, мне неизвестны. Но мне довелось прочесть обвинения которые, по-видимому, легли в основу версии г-на Пушкина, в некоторых венских и берлинских газетах.

Судья

Подтверждаете ли вы, что 2 декабря 1791 года вы встречались с г-ном Моцартом в трактире «Золотой лев»?

Сальери

Такая встреча действительно была. Только мне помнится, эта встреча произошла не 2 декабря, а недели на две раньше. Насколько мне известно, г-н Моцарт в декабре уже был прикован к постели и из дому не выходил.

Моцарт обедал со мной и показывал мне некоторые фрагменты сочиняемого им в то время Реквиема. Но никаких попыток отравления, свидетельствуюсь Богом, я не предпринимал.

Судья

Как вы оценили показанные вам отрывки Реквиема?

Сальери

Как высокоталантливое произведение, о чем я и сказал вслух г-ну Моцарту. Впоследствии, в 1814 году, я дирижировал исполнением Реквиема.

Судья

Пушкин указывает на эпизод, якобы случившийся во время вашего с г- ном Моцартом обеда. Моцарт привел с собой бродячего скрипача и от души хохотал и наслаждался, когда скрипач фальшиво играл отрывок из его «Дон Жуана». Вы возмущались этим и заключили, что г-н Моцарт «недостоин сам себя». Имел ли место в действительности такой эпизод?

Сальери

Нет, Ваша честь, я не могу припомнить такого эпизода. Полагаю, что со стороны г-на Пушкина это был так называемый «художественный вымысел», на что он, как сочинитель, безусловно имеет право.

Судья

У меня нет больше вопросов к обвиняемому. Есть ли вопросы у других участников процесса?

Прокурор

Обвиняемый, вы указывали на то, что в 1824 году были помещены в клинику. Что это была за клиника?

Сальери

Я не скрываю, что это была Венская психиатрическая клиника. В связи с распространившейся клеветой не только ухудшилось мое общее состояние, но у меня начались нервные срывы. В 1824 году я попросил об отставке с поста Первого придворного капельмейстера. Хотя мой патрон был против, я настоял на отставке, так как считал, что не могу уже в полной мере выполнять мои служебные обязанности, и мне необходимо заняться лечением.

Прокурор

Скажите, сообщали ли вам врачи, что во время вашей нервной болезни у вас случались моменты пропадения памяти, бреда наяву и прочие моменты, когда вы не могли осознавать себя?

Защитник

Я протестую. Это не имеет отношения к делу

Судья

Протест отклонен. Как не имеет отношения к делу? Имеет, и прямое. Обвиняемый Сальери, я напоминаю вам, что вы имеете право не отвечать на этот вопрос, как и на любые другие. Но ответить на него в ваших интересах, так как существует версия, что именно в психиатрической клинике вы сознались в отравлении Моцарта.

Сальери

Я подтверждаю, что врачи сообщали мне о таких моментах. Я, конечно, не помню, что именно я в такие моменты говорил. Но если я и признался в преступлении, которого не совершал, то оговорил себя под влиянием моего психического состояния — ведь я почти ни о чем, как об этой злобной клевете не мог думать. Я говорю «самооговор» потому, что я-то точно знаю: этого преступления я не совершал.

Защитник

Ваша честь, я прошу приобщить к делу нотариально заверенное письменное свидетельство Дж. Розенберга и А.Порше, санитаров, приставленных в клинике к г-ну Сальери. Это свидетельство письменно подтверждено и лечащим врачом обвиняемого, доктором Рерихом.

Судья

Передайте мне, пожалуйста, этот документ через судебного пристава.

Заявление.

Мы, Дж. Розенберг и А.Порше, санитары Венской псиатрической клиники, перед лицом Бога и перед всем человечеством, клянемся в том, что никакого признания от г-на Сальери в отравлении им Моцарта никогда не слышали.

Мы свидетельствуем, что из-за слабого здоровья г-наСальери никому, даже членам его семьи, не разрешалось навещать его.

Дж. Розенберг

А.Порше.

Подтверждаю: врач Венской психиатрической клиники д-р М.Рерих.

Судья

Г-н прокурор, у вас нет больше вопросов к подсудимому? У вас, г-н защитник?

Защитник

В обвинительном заключении указывается, что по мнению г-на Пушкина вы были единственным, кто освистал оперу Моцарта «Дон Жуан», присутствуя на ее премьере 29 октября 1787 года в Праге. Можете ли вы подтвердить или опровергнуть это предположение?

Сальери

Я не был на премьере в Праге.

Защитник

В моем распоряжении имеется письменное свидетельство г-на Игнаца Умлауфа, второго Придворного капельмейстера, работавшего в это время под началом обвиняемого. Я ходатайствую перед судом о включении г-на Умлауфа в число свидетелей и прошу вас, ваша честь, допросить его.

Судья

Поскольку речь идет о таком важном обстоятельстве, как установление алиби обвиняемого в отношении данного эпизода, я согласен с вами. Свидетель Умлауф будет допрошен судом в соответствующее время.

Судья

У участников процесса есть еще вопросы к подсудимому? Нет.

Тогда суд переходит к допросу свидетелей.

Г-н секретарь, я прошу установить связь со свидетелем Бетховеном.

Свидетель, вы меня хорошо слышите?

Свидетель

Да, я благодарю вас за предоставленный в мое распоряжение превосходный слуховой аппарат.

Судья

Назовите, пожалуйста, ваши полное имя, дату и место рождения, профессию.

Свидетель

Бетховен, Людвиг ван. Родился 16 декабря 1770 года в Бонне, с 1792 года жил в Вене. По профессии композитор.

Судья

С подсудимым Сальери вы не находитесь в родственных или свойственных отношениях?

Свидетель

Нет, Ваша честь.

Судья

Свидетель, разъясняю вам ваши права и обязанности. Вы имеете право: заявлять ходатайства, приносить жалобы на действия или бездействие прокурора и решения прокурора и суда, при допросе использовать помощь своего адвоката.

За дачу заведомо ложного показания и за отказ от дачи показаний по мотивам, не предусмотренным законом, вы несете уголовную ответственность.

Расскажите нам, пожалуйста, об истории ваших взаимоотношений с подсудимым.

Свидетель

В юном возрасте я поклонялся Моцарту и Гайдну и всегда хотел у них учиться. Но г-н Моцарт не был педагогом по призванию. У г-на Гайдна я некоторое время учился, и всегда ценил его замечательный дар и высокие душевные качества. Однако как в педагоге я в нем быстро разочаровался, так как он не разделял моих творческих устремлений. К тому же г-н Гайдн вскорости уехал в длительное турне в Англию, и наши занятия прекратились.

Настоящего учителя я нашёл в г-не Сальери, у которого учился композиции и итальянской вокальной технике. Г-н Сальери — прирожденный педагог. Меня всегда поражали как его глубокие и обширные знания, так и внимательность и доброжелательное отношение к ученикам. Он не только передал мне свои знания, но и обратил в свою веру, привлёк внимание к тому направлению, которое развивалось параллельно творчеству Гайдна и Моцарта: от Глюка — к его итальянскому последователю Луиджи Керубини и к самому Сальери. Я и в зрелые годы высоко ценил как Глюка, так и Керубини; последнего я считаю величайшим из современных композиторов.

Что же касается г-на Сальери, то ему, в благодарность за обучение и в знак признания, как уважаемой мной личности, я посвятил три скрипичные Сонаты, оп. 12, опубликованные в Вене в 1799 году. Уже после того, как я перестал брать у него уроки, между нами сохранялись отношения учителя и ученика. Например, в 1806 году, когда я работал над оперой «Фиделио» и мог уже называть себя знаменитым, г-н Сальери помогал мне в этой работе и консультировал в области вокального письма.

Судья

Простите, свидетель, что напоминанаю о неприятном обстоятельстве вашей жизни. Но известно, что с 1802 года вы стали терять слух, и в конце концов этот процесс привел вас к полной глухоте. Вы уже не могли слышать своих собеседников. В связи с этим вы стали пользоваться так называемыми «разговорными тетрадями», где собеседники записывали свои реплики, а вы отвечали им иногда устно, а иногда, как они сами, письменно. Эти тетради находятся сейчас среди документов, приложенных к делу. Здесь есть упоминания о слухах по поводу отравления обвиняемым г-на Моцарта. Что вы можете сказать по этому поводу?

Свидетель

Я, действительно, слышал об этих сплетнях и упоминал о них в разговорах с друзьями. Но другие записи в этих тетрадях, как вы можете убедиться, свидетельствуют, что я никогда таким слухам, порочащим моего уважаемого учителя, не верил.

У сторон есть вопросы к свидетелю? Г-н прокурор?

Прокурор

Я слышал, свидетель, что в 1808 году у вас произошла ссора с обвиняемым. Что вы можете пояснить нам по этому поводу?

Свидетель

22 декабря 1808 года в театре «Ан дер Вин» должен был состояться мой авторский концерт (такие концерты в Вене принято называть «академиями»). Для этой академии я назначил сложную трехчасовую программу, включающую Пятую и Шестую симфонии, Четвертый концерт для фортепиано с оркестром, некоторые фрагменты из Мессы ор.86 и Большую концертную арию «Ah, perfido», а в качестве завершения — столь крупное произведение, как специально для этой академии написанная Фантазия для фортепиано, хора и оркестра. Собственного оркестра в моем распоряжении не было, я набирал музыкантов из разных оркестров, и некоторые из оркестрантов не обладали достаточным мастерством, чтобы справиться с такой программой. Я решился тогда на отчаянный шаг, быть может, не очень красивый с этической точки зрения. Я попытался заполучить некоторых музыкантов из превосходного оркестра Венского музыкального общества, которым руководил г-н Сальери. А на тот же день, что и моя академия, был назначен благотворительный концерт общества. Г-н Сальери сильно обиделся на меня, это вызвало между нами размолвку. Впрочем, Сальери человек добрый и не злопамятный. Вскоре после этого я пришел в дом г-на Сальери, чтобы принести ему извинения и, не застав его, написал на листе бумаги «Ученик Бетховен был здесь!». Это, как видно, тронуло моего учителя, и вскоре мы помирились.

Судья

Есть еще вопросы к свидетелю?

Благодарю вас, г-н Бетховен. Вы можете оставаться на связи.

Г-н секретарь, я прошу установить связь со свидетелем Мошелесом.

Секретарь

Связь установлена.

Судья

Свидетель, вы Мошелес Игнац, родились 29 мая 1794 года в Праге, по профессии пианист, дирижер, композитор и педагог. Все верно?

Свидетель

Все верно, Ваша честь.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности. Выясняет, не находится ли он в родственных или свойственных отношениях с подсудимым).

Расскажите, пожалуйста, суду, о вашей последней встрече с подсудимым.

Свидетель

В 1808 году в возрасте 16 лет я отправился в Вену, чтобы брать уроки у г-на Сальери. Игре на фортепиано я обучался с детства и уже в 14 лет давал самостоятельно концерты. Но мне хотелось углубить свои теоретические знания и овладеть композиторским мастерством. Под руководством маэстро Сальери мне это быстро и успешно удалось. Говорю «успешно» потому, что мои фортепианные этюды распространились по всему миру, а маэстро Бетховен в 1814 году поручил мне сделать фортепианное переложение его оперы «Фиделио».

На всю жизнь я сохранил глубокую благодарность г-ну Сальери. Он замечательный музыкант и педагог, и не менее замечательный человек. Поэтому, когда распространились слухи о том, что он убил Моцарта, — а слухам этим я с самого начала не поверил — я поспешил из Берлина, где жил тогда, в Вену, чтобы встретиться с учителем и подбодрить его.

Эта сплетня, как я понял, была известна и г-ну Сальери. Я посетил его в октябре 1823 года. Это была печальная встреча. Он выглядел призраком и говорил незаконченными фразами о своей быстро приближающейся смерти. В конце он сказал: „Хотя я смертельно болен, я хочу заверить Вас честным словом, что нет совершенно никаких оснований для этих абсурдных слухов. Вы знаете, о чём я: Моцарт, что я якобы отравил его. Но нет. Это— злобная клевета, одна только злобная клевета. Скажите миру, дорогой Мошелес, что старый Сальери на краю смерти сам Вам это сказал».

Судья

Благодарю вас, свидетель. Об этом эпизоде сообщал при своем допросе обвиняемый. Суду требовалось только подтверждение. Есть другие вопросы к свидетелю Мошелесу?

Свидетель, вы свободны и можете оставаться на связи.

Прошу установить связь со свидетелем Умлауфом.

Секретарь

Все в порядке, ваша честь, свидетель видит и слышит нас.

Судья

Благодарю вас.

Свидетель, вы Умлауф Игнац, родились 21 августа 1746 года, второй капельмейстер императорского двора. Эти данные верны?

Свидетель

Совершенно верны, ваша честь.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности. Выясняет, не находится ли он в родственных или свойственных отношениях с подсудимым).

У суда к вам единственный вопрос. Г-н Пушкин в своей версии, которая легла в основу обвинительного заключения, утверждал, что 29 октября 1787 года, в день премьеры оперы Моцарта «Дон Жуан», присутствовавший на представлении обвиняемый Сальери был единственным, кто освистал оперу. Что вам известно об этом?

Свидетель

Я с 1784 года являлся заместителем г-на Сальери, сначала в качестве вице-капельмейстера итальянской оперной труппы, а затем второго капельмейстера двора. С г-ном Сальери я виделся практически каждый день и свидетельствую, что весь 1787 год он неотлучно находился в Вене. Я также хорошо вспоминаю день 29 октября, так как знал, что в этот день должна состояться премьера «Дон Жуана». Об этом событии у меня утром был разговор с г-ном Сальери, а на следующий день он при встрече показал мне газету, где освещалась эта премьера. Учитывая, что расстояние от Вены до Праги составляет 350 километров, за это время г-н Сальери не мог преодолеть такое расстояние даже в один конец, не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно.

Таким образом, я готов со всей ответственностью свидетельствовать, что 29 октября 1787 года г-н Сальери никак не мог быть в Праге и присутствовать на премьере.

Я передаю вам также поручение моего августейшего патрона, который сказал, что готов своим монаршим словом удостоверить этот факт.

Судья

Есть еще вопросы к свидетелю? Если нет, то я констатирую, что алиби обвиняемого в отношении данного эпизода установлено. Свидетель Умлауф, суд благодарит вас. Вы свободны и можете, если хотите, оставаться на связи.

Объявляется перерыв на один час.

Секретарь

Прошу всех встать.

Глава 4

Сальери

Ты, верно, Моцарт, чем нибудь расстроен?

Обед хороший, славное вино,

А ты молчишь и хмуришься.

Моцарт

Мой Requiem меня тревожит.

Пушкин. "Моцарт и Сальери"

Заседание второе (продолжение)

Секретарь

Прошу всех встать.

Судья

Прошу садиться. Продолжаем судебное заседание.

Допросом свидетеля Умлауфа суд начал исследования доказательств версии г-на Пушкина. Стороны не возражают, если мы продолжим это и запросим сейчас мнение специалиста? Нет? Тогда я хотел бы задать вопросы доктору искусствоведения, доктору филологических наук, профессору Ивану Соллертинскому. Д-р Соллертинский, вы нас хорошо слышите?

Соллертинский

Да, Ваша честь, слышу отлично.

Судья

Первый вопрос, который суд хочет задать вам, звучит так. Как бы вы могли охарактеризовать оперное творчество обвиняемого Сальери? Известно, что оно занимает главное место в композиторской деятельности обвиняемого. А что касается г-на Моцарта, то он с юных лет был убежден, что опера — главный жанр музыки. Г-н Пушкин утверждает, что музыка Сальери не идет ни в какое сравнение с гениальными творениями Моцарта, и именно это обстоятельство являлось источником зависти обвиняемого к Моцарту. Так ли это?

Соллертинский

Я сознательно не буду касаться «Тарара», лучшей и получившей широкое мировое признание оперы Сальери. И помимо «Тарара», в своем оперном творчестве Антонио Сальери есть чем гордиться.

Премьера первой французской оперы Сальери «Данаиды», правда, с именем Глюка на афише (лишь позже, когда обозначился несомненный успех, Глюк назвал имя истинного автора) состоялась в апреле 1784 года и принесла Сальери, помимо признания парижской театральной публики, покровительство сестры Иосифа II, Марии-Антуанетты. «Данаиды» продержались в репертуаре Парижской оперы до 1828 года и успели произвести, как он сам вспоминал, «ошеломляющее впечатление» на юного Гектора Берлиоза.

В 1783 году в Вене Гете побывал оперном спектакле и писал по этому поводу своей возлюбленной Шарлотте фон Штайн: «Вчерашняя опера была великолепна и очень хорошо исполнена. Это была „Школа ревнивых“ на музыку Сальери, опера-фаворит у публики, и публика права. В ней есть богатство, удивительное разнообразие, и всё выполнено с очень деликатным вкусом».

Огромная популярность выпала на долю очаровательной оперы-буффа «Фальстаф, или Три шутки» — первого музыкального воплощения комедии Шекспира «Виндзорские насмешницы», ставшего и одним из первых, наряду с моцартовской «Свадьбой Фигаро», образцов «высокой» комедии в опере. Музыка «Фальстафа», лёгкая, но не легковесная, непринуждённо сочетающая юмор и лиризм, отмечена просветлённой мудростью. Премьера оперы в Вене состоялась 3 января 1799 года. Л. ван Бетховен был от нее в восторге и уже в марте опубликовал 10 фортепианных вариаций на тему дуэта из этой оперы.

Это далеко не всё. Это лишь отдельные примеры успеха и высоких достоинств опер Сальери, но даже и одни эти факты вполне убедительно доказывают, что между оперным творчеством Сальери и таковым же Моцарта, во всяком случае, никакой пропасти не лежало.

Судья

Д-р Соллертинский, теперь суд обращается к вам с вопросом не как к музыковеду, а скорее как к филологу и литературоведу. Откуда г-н Пушкин мог почерпнуть сведения о слухах по поводу отравления Моцарта обвиняемым?

Соллертинский

Эти слухи помещались в статьях некоторых венских, берлинских и французских газет. Как известно, немецким языком г-н Пушкин не владел, зато французским он владел не хуже, чем русским. Даже в лицее он был прозван «Французом». Поэтому можно с большой долей вероятности заключить, что г-н Пушкин скорее всего прочитал об этих слухах по-французски.

Статья о предположительном отравлении Моцарта обвиняемым Сальери была опубликована в парижской газете «Journal des débats politiques et littéraires» («Газета политических и литературных дебатов»), в номере от 24 апреля 1824 года. Эта газета распространялась в России, и достоверно известно, что г-н Пушкин был знаком с данным изданием еще в свой одесский период, т. е. с весны 1823 года.

Если позволите, я прочту вам перевод этой статьи.

Судья

Да, мы слушаем.

Соллертинский

Сегодня в одной газете говорится об отравлении Моцарта, совершённом Сальери, как об установленном факте. Вот что пишет из Вены музыкант, часто встречающийся с прославленным композитором, из которого хотят сделать какого-то Дарю или Кастена: «Мы были сильно удивлены, прочитав в нескольких французских и даже немецких газетах, что Сальери перерезал себе горло в венской больнице, где он срочно нанял отдельную палату. Сей старец постоянно живёт в кругу семьи, окружённый заботой и любовью. Однако верно, что старость несколько помутила его разум. Вот весьма необычное подтверждение этому. Одна из его причуд состоит в том, что он отводит в сторону всех своих знакомых и говорит им с весёлой миной на лице: «Я должен рассказать вам маленькую тайну: именно я, мой дорогой, отравил Моцарта, потому что чрезмерно ему завидовал; но, признаюсь вам, я не испытываю ни малейших угрызений совести, потому что это не мешает мне сочинять прелестные каноны». Все те, кому он сделал своё странное признание, расценивают это как проявление безумия. Есть ли во всей жизни Сальери такое, что можно было бы совместить с ужасом подобного злодейства? В то, что он завидовал возвышенному автору «Дон Жуана», очень легко поверить; но между завистью и убийством нужно ещё, слава Богу, преодолеть огромное расстояние. Сальери же всегда слыл за человека достойных чувств и доброго нрава».

Прежде всего я должен пояснить уважаемому суду, что Антуан Франсуа Дарю был парижским бакалейщиком. Он вступил в переговоры с некоей мадам Де Ля Мотт о покупке у нее загородного поместья, а во время личной встречи отравил ее и ее шестнадцатилетнего сына. После этого он завладел ее имуществом.

Эдме Кастен, французский врач, подружился с двумя богатыми братьями-юристами по фамилии Бале, склонил их к тому, чтобы они назначили Кастена своим наследником и отравил ацетатом морфина.

О недавних громких процессах над этими отравителями (оба были приговорены к смертной казни) говорил тогда весь Париж. С этим и связано упоминание их имен в статье.

Как вы видите из тона данной статьи, в ней просто перепечатывается некая сплетня, помещенная в других газетах. Непонятно, как мог г-н Пушкин поверить ей, как установленному факту. Тем более, что в том же апреле 1824 года и в том же издании появилось опровержение, подписанное Зигизмундом фон Нойкомом, знаменитым венским композитором, пианистом и дирижером, между прочим, очень близким к семье Моцарта. Вот его текст:

«Многие газеты повторяли, что Сальери на смертном одре признался в ужасном преступлении, — в том, что он был виновником преждевременной смерти Моцарта, но ни одна из этих газет не указала источник этого ужасного обвинения, которое сделало бы ненавистной память человека, в течение 58 лет пользовавшегося всеобщим уважением жителей Вены. Долгом всякого человека является сказать то, что ему лично известно, поскольку речь идёт об опровержении клеветы, которою хотят заклеймить память выдающегося человека».

Невозможно предположить, чтобы это опровержение для Пушкина, следившего за данным изданием, осталось незамеченным. Скорее всего, писатель не вдавался в размышления о том, правда это или нет. Он увидел здесь сюжет, который заставил бы размышлять других о волновавших его самого темах. Например о том, что «гений и злодейство — две вещи несовместные». Или о том, что рассудочное, рациональное искусство, хотя бы оно и отличалось высоким мастерством, не идет ни в какое сравнение с гениальным творчеством, которое всегда плод вдохновения.

К тому же в России существовал тогда настоящий культ Моцарта. И собственно фигура Моцарта, творившего легко, изящно, вдохновенно, была необычайно близка Пушкину — таков был и он сам.

Судья

Большое спасибо, д-р Соллертинский. Вы многое нам прояснили.

Во время перерыва в адрес суда поступило письменное ходатайство г-на защитника, который просит суд включить в число свидетелей г-жу Хайбль. Суд, посовещавшись, определил, что данная свидетельница может пролить свет на некоторые обстоятельства, важные для судебного следствия. Поэтому ходатайство решено удовлетворить. Г-н секретарь, возможно установить связь со свидетельницей?

Секретарь.

Да Ваша честь, все готово.

Судья

Свидетельница, назовите, пожалуйста, ваше полное имя, дату и место рождения, профессию.

Свидетельница

Я Мария София Хайбль, урожденная Вебер, родилась 17 октября 1763 года в г. Целль, по профессии оперная певица.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности.) Свидетельница, вы родная сестра потерпевшей г-жи Моцарт. Обязан напомнить вам, что вы имеете право не давать показания, направленные против нее или других близких родственников. С обвиняемым Сальери вы не находитесь в родственных или свойственных отношениях?

Свидетельница

Нет, ваша честь.

Судья

Суду известно, что вы ухаживали за своим зятем г-ном Моцартом во время его болезни и были свидетельницей его смерти. Расскажите о ваших наблюдениях.

Свидетельница

Я была тогда не замужем и жила в Вене у сестры Цецилии. Когда мой зять заболел, я переселилась в квартиру Моцартов, а последние две недели практически неотлучно находилась при моем больном зяте. Его болезнь началась с опухолей на руках и ногах, которые были почти полностью парализованы. Позже начались внезапные приступы рвоты, а тело опухло до такой степени, что он уже не мог сидеть в постели и двигаться без посторонней помощи. Я замечала, что Моцарт постепенно слабел, а еще больше от обильных кровопусканий.

Когда мой зять умер глубокой ночью 5 декабря, моя сестра была в совершенном отчаянии — она бросилась на постель рядом с мужем, чтобы заразиться той же болезнью и умереть вместе с ним. Ее немного утешил пришедший вскоре после этого барон ван Свитен, который настоятельно посоветовал моей сестре переселиться на некоторое время к друзьям.

Судья

Свидетельница, ваша сестра сообщала суду, что друг семьи г-н Шак и два других оперных певца, по его словам, за день до смерти пришли на квартиру Моцарта и вместе с ним пропели законченную часть Реквиема. Якобы ваш зять тогда заплакал и сказал, что не закончит этого сочинения. Что вы можете сказать по этому поводу?

Свидетельница

Г-н Шак и два других певца действительно приходили навестить моего зятя. Но никаких звуков пения я не слышала. Я думаю, что это сообщение г-на Шака не соответствует действительности. Ведь само такое исполнение возможно было бы только при улучшении состояния Моцарта. А я хорошо помню, что в этот день мой зять был уже при смерти.

Судья

Есть еще вопросы к свидетельнице? Нет? Благодарю вас, г-жа Хайбль.

Суд просит высказать свое мнение специалиста доктора Чезаре Ломброзио, психиатра-криминалиста, профессора психиатрии и уголовной антропологии Туринского университета, и нарисовать психологический портрет г-на Моцарта. Г-н секретарь, связь с д-ром Ломброзио установлена?

Секретарь

Да, Ваша честь.

Судья

Д-р Ломброзио, вы готовы? Тогда можете начинать.

Ломброзио

По воспоминаниям современников, Моцарт находился в постоянном движении: он то жестикулировал руками, то стучал ногой. Лицо его было чрезвычайно подвижно, очень часто менялось его выражение. Вспоминали, что он постоянно играл «словно на клавире» с самыми разными предметами — шляпой, тростью, цепочкой от часов, столом, стульями.

Ему был свойственен грубоватый юмор. Он очень любил всевозможные каламбуры и двусмысленности. Высоко ставил дружбу. Например, Моцарт, чувствуя приближение смерти, даже просил жену сообщить композитору и органисту И. Альбрехтсбергеру о его смерти прежде, чем о ней узнают другие, чтобы тот успел занять его место в соборе Святого Стефана. Но с Сальери его никогда не связывала тесная дружба, как, например, с Гайдном.

В силу своего непосредственного характера Моцарт больше всего любил находиться в весёлом обществе: он регулярно посещал различные балы, приёмы и маскарады, и даже сам устраивал их на собственной квартире. К тому же Моцарт был хорошим танцором, особенно красиво он танцевал менуэт. Как и многие его современники, Моцарт играл в кегли и особенно хорошо — в бильярд. У него в квартире был собственный бильярдный стол — роскошь для Вены того времени. На нем он часто играл с друзьями, или даже с женой. Друг Моцарта, тенор Майкл Келли, вспоминал, что он часто играл с Моцартом в бильярд, но ни разу не выиграл у него ни одной партии.

Моцарт очень любил животных, особенно птиц — канареек и скворцов, которых он охотно держал у себя в качестве домашних животных. Кроме того, в разное время он держал также собак и даже лошадей — в венские годы Моцарт совершал ежедневные прогулки верхом в пять утра, которые были рекомендованы его лечащим врачом.

Судя по подлинным портретам, Моцарт не обладал красивой или даже привлекательной внешностью: он был мал ростом, имел довольно густые русые волосы, цвет лица был бледный — результат многих болезней и нездорового образа жизни. Это же послужило причиной того, что его большие красивые голубые глаза имели рассеянный и тревожный, по воспоминаниям современников, взгляд. Широкий, но чересчур высокий лоб покато уходил назад, нос продолжал его линию, едва отделяясь от него небольшим углублением. Сам нос был довольно большим, что отмечалась многими его знакомыми. Свои черты лица Моцарт, судя по портретам, унаследовал от матери. Посмотрите, пожалуйста, на его последний прижизненный портрет.

Судья

Д-р Ломброзио, а что бы вы могли сказать о соперничестве г-на Моцарта и подсудимого Сальери?

Ломброзио

Моцарт страдал манией преследования, считая, что итальянские композиторы «завидуют ему и желают его убить». Итальянский музыковед и писатель Пьетро Бускароли считает, что в легенде о причастности Сальери к смерти Моцарта в символическом виде отразились «месть и реванш, который в конце концов взяли немецкие музыканты над итальянцами, что держали их в подчинении в течение двух столетий».

В Вене на протяжении 36 лет, с 1788 по 1824 год, Сальери занимал пост придворного капельмейстера — один из самых важных музыкальных постов в Европе. Поскольку все обвинения против Сальери предполагают один и тот же мотив — зависть, следует задаться вопросом: мог ли в самом деле Сальери завидовать Моцарту? Если вынести за скобки мифическое предвидение посмертной славы соперника, найти поводы для зависти оказывается сложно: прижизненную славу Моцарта сильно преувеличили его ранние биографы, — в своём жанре, в опере, Сальери именно в эти годы был несоизмеримо более успешным композитором (при том, что Моцарту ещё с юности внушили, что именно опера — вершина всех искусств). Я сошлюсь на авторитетное мнение австрийского музыковеда Макса Дитца. Прохладный приём в Вене «Дон Жуана» Моцарта Дитц объяснял «избалованностью Вены мелодиями Сальери».

Далее. Исследователи давно оспаривают обвинения Сальери в интригах против Моцарта, поскольку у всех «интриг» и «козней» один документальный источник— письма Моцарта и его отца. Подробно разбирая жалобы Моцарта, и не только на Сальери (в то время капельмейстера итальянской оперной труппы), но и на всех венских итальянцев, Дитц находит их по большей части необоснованными; к тому же обвинения соперников в интригах были в те годы в опере самым обычным делом. Йозеф II, напротив, опасался, что жертвой интриг может стать сам Сальери. Не обладая дипломатическим даром Сальери, Моцарт, с его взрывным темпераментом, порою сам давал членам итальянской труппы повод подозревать его в «немецких» интригах.

Вообще же, писал Диц, чтобы превзойти Моцарта в восприятии тогдашней публики, не нужно было ни больших усилий, ни изощрённого интриганства. Едва ли не с момента своего прибытия в Вену Сальери пользовался неизменной благосклонностью и покровительством императора, с 1788 года занимал пост, о котором любой венский музыкант мог только мечтать. Ведь ремесло сочинителя музыки считалось в Вене не самым почтенным— императрица Мария Терезия называла композиторов «бесполезными людьми», — в то время как должность придворного капельмейстера, помимо большого жалования и постоянных заказов, обеспечивала высокое положение в обществе. А композиторы того времени, утверждает австрийский музыковед Л. Кантнер, боролись в первую очередь именно за своё положение. Социальное положение Моцарта и Сальери, как и положение в музыкальном мире, было слишком неравным: не только зависть Сальери к Моцарту, но даже простое соперничество между ними маловероятно.

У Моцарта между тем были причины завидовать Сальери: знал он или не знал о своём «бессмертном гении», но думал о вполне земных вещах— на протяжении многих лет безуспешно искал должности при разных европейских дворах: в письмах к отцу из Вены постоянно жаловался на невнимание императора. Хотя все замечали, что у прекрасно музыкально образованного Иозефа II Моцарт пользовался бо́льшим покровительством, чем любой другой музыкант— кроме Сальери. В 1790 году, Моцарт пытался улучшить своё положение и слегка интриговал против Сальери: сыну императора, эрцгерцогу Францу, он писал: «Жажда славы, любовь к деятельности и уверенность в своих познаниях заставляют меня осмелиться просить о месте второго капельмейстера, особенно потому, что весьма умелый капельмейстер Сальери никогда не занимался церковным стилем, я же с самой юности в совершенстве освоил этот стиль». Здесь г-н Моцарт лукавит: Сальери создал целый ряд превосходных духовных сочинений. Но несмотря на это письмо, даже заместителем Сальери Моцарт так и не стал — эту должность с 1789 года занимал Игнац Умлауф.

Судья

Д-р Ломброзио, а что бы вы сказали по поводу оценки обоими композиторами творчества и, особенно, дарования друг друга?

Ломброзио

Величайший музыкальный дипломат» Сальери предпочитал не высказываться о сочинениях своих современников— за исключением Глюка, чьё творчество было для него, по свидетельствам учеников, путеводной звездой, — и никто в действительности не знает, какие чувства вызывали у него оперы Моцарта. Сальери, «вовлечённый в фарватер высокой музыкальной драмы», не мог не отмежеваться от Моцарта и его искусства, их различное отношение к Глюку препятствовало какому бы то ни было духовному сближению.

Что касается оценки обоими композиторами дарования друг друга, то следов его не заметно ни у того, ни у другого. Оба отдавали друг другу должное, а применять слово «гений» в отношении живых было в 18 веке просто не принято.

Судья

Суд благодарит вас, доктор Ломброзио.

В нашем заседании объявляется перерыв до завтра.

Секретарь

Прошу всех встать и покинуть зал.

Глава 5

Да! Бомарше ведь был тебе приятель;

Ты для него "Тарара" сочинил,

Вещь славную. Там есть один мотив…

Я все твержу его, когда я счастлив…

Пушкин. "Моцарт и Сальери"

Заседание третье

Секретарь

Прошу встать, суд идет.

Судья

Прошу вас садиться. На прошлом заседании мы выслушали мнения д-ров Соллертинского и Ломброзио по рассматриваемому судом делу. Суду хотелось бы еще заслушать экспертное мнение доктора искусствоведения Германа Аберта, академика Прусской академии наук. Г-н секретарь, связь установлена?

Секретарь

Да, Ваша честь.

Судья

Д-р Аберт, суду интересно ваше мнение по поводу зингшпиля, ведь именно в этом жанре, как считают, соперничество подсудимого Сальери с г-ном Моцартом было не только возможным, но и вероятным. Что вы можете об этом сказать?

Аберт

Император Йозеф II, разрываясь между двумя своими чувствами— любовью к итальянской музыке и патриотизмом, закрыл в Вене Итальянскую оперу в порядке заботы о распространении оперы немецкой — зингшпиля. Император считал необходимым покровительствовать всему народному, немецкому, и потому старался подавить в себе или, по крайней мере, не обнаруживать пристрастие к чужеземному. А таким пристрастием была его любовь к итальянской опере.

На несколько лет возобладал зингшпиль. Но г-н Сальери, конечно, не был соперником г-на Моцарта в этом жанре. Если у Моцарта и был в этой области соперник, то это Фердинанд Кауэр с его известным зингшпилем «Дева Дуная», обошедшим чуть ли не все музыкальные сцены Европы.

Император пытался привлечь г-на Сальери к работе над немецкой комической оперой, но для Сальери это была не его стезя: мелодист Сальери всегда считал немецкий язык не самым пригодным для пения. Хотя один зингшпиль для императора он всё-таки сочинил — «Трубочист» («Der Rauchfangkehrer»), на либретто придворного врача императрицы Марии Терезии, Леопольда фон Ауэнбруггера. Написанный в 1781 году, «Трубочист» с успехом шёл в Вене, пока его не затмил созданный в следующем году зингшпиль Моцарта «Похищение из сераля».

Если г-н Сальери и испытывал ревность— по поводу успеха зингшпиля «Похищение из сераля» (другими успехами Моцарт в то время похвастаться не мог, и настоящими соперниками Сальери были работавшие в России итальянские композиторы Дж. Сарти и Дж. Паизиелло), — то в феврале 1786 года он получил удовлетворение, когда его одноактная опера «Сначала музыка, а потом слова» победила в прямом состязании, которое устроил император, с «Директором театра» Моцарта.

Император, любивший устраивать состязания между композиторами, к «Увеселительному празднику» в честь генерал-губернатора Нидерландов заказал своим любимцам одноактные комические оперы на одну и ту же тему: театральное закулисье. При этом Моцарт должен был писать оперу на немецкое либретто Готлиба Штефани-младшего, а Сальери— на итальянское либретто Джамбаттисты Касти. Оба сочинения были представлены публике в Шёнбрунне 7 февраля 1786 года. Победу одержало сочинение Сальери и, как считалось в то время, это доказало превосходство итальянской оперы-буффа над немецким зингшпилем.

В 1791 году, однако, Моцарта ждал в Вене успех, какого он не знал доселе. И этот успех принес ему как раз зингшпиль — «Волшебная флейта». Г-н Сальери, высоко оценил эту оперу. Но это были одновременно и высочайшая точка развития зингшпиля, и начало его заката. Зингшпиль в целом пользовался в Вене ограниченным успехом, а в первом десятилетии 19 в. жанр сошел на нет и окончательно исчез. Закат зингшпиля, между прочим, не остался незамеченным и для Йозефа II, который спустя 6 лет после закрытия итальянской оперы в Вене возродил ее, назначив вновь г-на Сальери ее первым капельмейстером.

В свете всего сказанного соперничество между двумя композиторами в области зингшпиля представляется маловероятным.

Судья

Благодарю вас, доктор Аберт.

Я прошу установить связь со свидетелем Шубертом.

Секретарь

Связь установлена.

Судья

Свидетель, вы Шуберт Франц Петер, родились 31 января 1797 в Лихтентале Венского округа, по профессии композитор. Верно?

Свидетель

Да, Ваша честь, все верно.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности.).

С обвиняемым Сальери вы не находитесь в родственных или свойственных отношениях?

Свидетель

Нет, Ваша честь, но у меня язык не поворачивается называть г-на Сальери обвиняемым.

Судья

Свидетель Шуберт, я обязан сказать вам следующее. Во-первых, суд — не место для эмоций. Ваша обязанность — беспристрастно и правдиво отвечать на вопросы суда. Во-вторых, слово «обвиняемый» не несет само по себе негативного оттенка, а лишь определяет статус г-на Сальери как участника судебного процесса. Напомню вам, что до вынесения приговора он не считается виновным и может быть как признан виновным, так и оправдан.

Однако, я могу понять ваши чувства. Вы вправе называть обвиняемого по фамилии.

Свидетель, г-на Моцарта вы, естественно, не могли знать, так как родились уже после его смерти. Но вы знакомы с обвиняемым Сальери. Скажите, известны ли вам слухи об отравлении им г-на Моцарта?

Свидетель

Об этих слухах рассказал мне мой близкий друг, г-н Михаэль Фогль. Он значительно старше меня, и знал обоих. Правда, с г-ном Моцартом его связывали довольно тесные отношения, так как г-н Фогль являлся солистом и режиссером театра «Ам Кертнертор», где основу репертура составляют немецкие оперы, и, среди них, естественно, оперы Моцарта. Почти во всех из них г-н Фогль исполнял главные партии, следовательно, достаточно тесно общался с г-ном Моцартом. С г-ном Сальери, напротив, мой друг был знаком мало, их пути практически не пересекались. Сообщая мне об этих слухах насчет отравления, г-н Фогль сказал, что не верит им. Но добавил, что, возможно, плохо знает г-на Сальери, что, дескать, всё на свете бывает, и попросил меня рассказать, что я знаю о г-не Сальери.

Судья

И что вы ему рассказали?

Свидетель

В 1811 году, когда я пел в Придворной капелле, Сальери меня заметил и взял к себе на обучение: он преподавал мне контрапункт и композицию до 1816 года. Я сразу сказал маэстро Сальери, что у меня нет средств оплачивать свое учение. Маэстро ответил, чтобы я не беспокоился, он будет заниматься со мной бесплатно: он делает это в память о своем учителе г-не Гассмане.

Тогда же я познакомился с инструментальными произведениями Моцарта благодаря тому, что во время учебы в Конвикте я был второй скрипкой в тамошнем оркестре. Музыка Моцарта произвела на меня огромное впечатление и до сих пор вызывает мое восхищение.

Маэстро Сальери стал для меня вторым отцом. Я в жизни не встречал более доброжелательного и любезного человека. Это художник, который, руководимый Глюком, познал природу и сохранил естественность, несмотря на противоестественное окружение нашего времени. Я посвятил учителю Десять вариаций для фортепиано, цикл песен на слова И. В. Гёте и три струнных квартета.

В 1816 году, когда в Вене отмечалось 50-летие пребывания Сальери в австрийской столице, я посвятил своему учителю небольшую кантату на собственный текст, где попытался выразить всю мою признательность этому удивительному человеку. Могу я прочесть этот короткий текст, который скажет о моем отношении к учителю?

Судья

Да, пожалуйста.

Свидетель

Gütigster, Bester!

Weisester, Grösster!

So lang ich Tränen habe,

Und an der Kunst mich lebe,

Sei beides dir geweiht,

Der beides mir verleiht!

So Gut´ als Weisheit strömen mild,

Von dir, o Gottes Ebenbild.

Engel bist du mir auf Erden,

Gern möcht´ ich Dir dankbar werden.

Unser aller Großpapa,

Bleibe noch recht lange da!

Перевод:

Лучший, добрейший!

Славный, мудрейший!

Пока во мне есть чувство,

Пока люблю искусство,

Тебе с любовью принесу

И вдохновенье, и слезу.

Подобен Богу ты во всём,

Велик и сердцем, и умом.

Ты в ангелы мне дан судьбой.

Тревожу Бога я мольбой,

Чтоб жил на свете сотни лет.

На радость всем наш общий дед.

Судья

Есть ли еще вопросы к свидетелю? Благодарю вас, г-н Шуберт. Вы свободны и можете оставаться на связи.

Продолжаем судебное слушание. Я прошу установить связь со свидетелем фон Лобесом.

Секретарь

Ваша честь, связь установлена.

Судья

Свидетель, вы Эдуард Гюльднер фон Лобос, родились 24 апреля 1753 года в Вене, доктор медицины, профессор, Главный врач Вены. Эти сведения верны?

Свидетель

Абсолютно верны, Ваша честь.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности. Выясняет, не находится ли он в родственных или свойственных отношениях с подсудимым).

Доктор фон Лобес, что вам известно о болезни и смерти г-на Моцарта?

Свидетель

Моцарт заболел ревматической и воспалительной лихорадкой поздней осенью. Эти заболевания были в то время широко распространены и поразили многих. Лечением композитора занимался доктор Николаус Клоссет, домашний врач семьи с 1789 года. Для консультаций д-ром Клоссетом был приглашён доктор Матиас фон Саллаба, врач Всеобщей больницы Вены, который пользовался репутацией одного из лучших специалистов. При лечении Моцарта применялись все средства, доступные медицине нашего времени: рвотное, холодные компрессы, кровопускания. Д-р Клоссет считал, что Моцарт болен серьёзно, и опасался осложнений на мозг.

4 декабря состояние г-на Моцарта стало критическим. Он стал, как говорили его домашние, настолько чувствительным к прикосновениям, что едва терпел свою ночную рубашку. От тела ещё живого Моцарта исходило зловоние, из-за чего находиться в одной комнате с ним было затруднительно. Старший сын Моцарта Карл, которому на тот момент было всего шесть лет, позднее вспоминал, как он, стоя в углу комнаты, с ужасом смотрел на опухшее тело своего отца, лежащего в постели.

Поздно вечером послали за врачом. Д-р Клоссет распорядился сделать холодный компресс на голову умирающего Моцарта, отчего тот потерял сознание. С этого момента Моцарт лежал пластом, беспорядочно бредя. Примерно в полночь он приподнялся на кровати и неподвижно смотрел в пространство, затем склонился к стене и задремал. После полуночи, без пяти минут час, то есть уже 5 декабря, наступила смерть.

Судья

Свидетель, а почему не проводилось вскрытие тела?

Свидетель

Согласно декрету 1784 года, в случае смерти больного лечащий врач оставлял в его доме записку, где доступным неспециалисту образом указывались продолжительность заболевания и его характер. Такая записка адресовалась тем, кто должен был освидетельствовать тело и коротко определить род болезни, причем составлялась записка на немецком, а не на латинском языке. Так и было сделано.

Смерть Моцарта привлекла всеобщее внимание, но ни малейшего подозрения в отравлении никому и в голову не пришло. Болезнь приняла свой обычный оборот и имела свою обычную продолжительность. Подобное заболевание атаковало в то время большое количество жителей Вены и для многих из них имело столь же фатальный исход и при тех же симптомах, что и у Моцарта. Именно поэтому вскрытие и не проводилось. Официальное обследование тела не выявило ровно ничего необычного. Диагноз «острая ревматическая лихорадка, возможно, осложненная острой сердечной или почечной недостаточностью», значащийся в протоколе осмотра тела, исходил от д-ра Клоссета и, по всей вероятности, являлся правильным. Он не вызвал никаких вопросов, поэтому вскрытие посчитали излишним.

Судья

Участники процесса хотят задать свидетелю еще какие-то вопросы?

Прокурор

Да, Ваша честь. Свидетель, потерпевшая указывала на то, что тело быстро разлагалось. Утверждают, что так часто бывает при отравлении ртутью. Что вы скажете по этому поводу?

Свидетель

Причиной этого могло быть поражение соединительных тканей, которое часто сопутствует ревматической лихорадке. Впрочем, при лечении больного использовались препараты, содержащие ртуть и сурьму, что тоже могло послужить причиной быстрого разложения.

Судья

Больше вопросов к свидетелю не имеется? Благодарю вас, д-р фон Лобес. Суд заслушает сейчас экспертный анализ истории болезни г-на Моцарта. Для этой цели мы пригласили доктора медицинских наук, профессора Ефрема Лихтенштейна. Мы слушаем вас, д-р Лихтенштейн.

Лихтенштейн

С раннего детства г-н Моцарт отличался слабым здоровьем. Напряжённый график концертных туров, в которых юного Моцарта и его сестру Наннерль сопровождал отец, отрицательно сказался на состоянии детей, главным образом, мальчика. О болезнях, преследовавших Вольфганга во время его первых путешествий, известно из писем его отца Леопольда Моцарта. Связь между последовательно перенесёнными в это время заболеваниями отмечает и немецкий исследователь Герхард Бёме:

«Если связать вместе катар в Линце, узловатую эритему в Вене, где,кстати, юного Вольфганга пользовал и стоматолог по причине воспаления надкостницы, а затем и Зальцбург с ревматическими болями в суставах, то образуется целая цепь очаговых инфекций, что было весьма тревожным сигналом, на который, однако, никто не обратил внимания».

Следует также отметить наблюдавшиеся впоследствии у Моцарта повторные ангины, лихорадочные состояния, а позднее— мозговые расстройства.

Я считаю, что диагноз «острая ревматическая (просовидная) лихорадка», поставленный врачами, лечившими Моцарта, в целом верен. Это тяжелое заболевание осложнялось еще менингитом, инфекционным эндокардитом — воспалением внутренней оболочки сердца и другими болезнями.

Всё свидетельствует о том, что композитор стал жертвой ревматической инфекции, поразившей сердце, мозг, почки, суставы. Я полагаю, что в годы, наполненные тяжким трудом и нервными потрясениями, у Моцарта могло развиться нарушение кровообращения. Следствием этого явились отёки и асцит, то есть наличие свободной жидкости в брюшной полости, который в XVIII веке врачи неверно считали самостоятельным заболеванием — водянкой. Современной медицине известно, что возможно скрытое протекание процесса сердечной декомпенсации, которая проявляется позднее через отёчность.

Следует сказать и о методах лечения. При кровопусканиях Моцарт потерял, по современным оценкам, до двух литров крови, что также отрицательно сказалось на его самочувствии. Некоторые врачи считают, что смерть Моцарта ускорили, кроме чрезмерного кровопускания, еще холодные компрессы и побочные действия применявшихся врачами лекарств— сурьмы или ртути.

Судья

Суд благодарит вас, доктор Лихтенштейн.

Суд заслушает сейчас эксперта-музыковеда, доктора искусствоведения, профессора Московской консерватории г-жу Ларису Кириллину. Мы запросили у нее экспертное мнение по трем вопросам.

Г-жа доктор Кириллина, я прошу вас пройти на свидетельское место и озвучить ваше мнение по первому вопросу, который гласит: какова ваша оценка композиторского творчества обвиняемого Сальери в целом?

Кириллина

В отличие от моего уважаемого коллеги д-ра Соллертинского, я хочу начать как раз с оперы «Тарар», которая занимает особое место в творчестве г-на Сальери. Первоначально либретто предназначалось Бомарше для Глюка (пьеса ему и была посвящена). По некоторым сведениям, Глюк и Бомарше даже договорились между собой о создании оперы. Но после двух перенесенных инсультов, с начала 1780-х годов, Глюк уже не мог работать в полную силу. Даже заказ от Королевской академии музыки на оперу «Данаиды» он был вынужден передать г-ну Сальери, который был его любимым учеником и последователем.

Так же Глюк поступил и с оперой «Тарар». Г-н Сальери жил почти год в доме Бомарше, и над оперой они работали совместно. Бомарше считал себя «немного музыкантом» и давал ценные советы Сальери по поводу драматургии оперы. Г-н Бомарше впоследствие вспоминал:

«Он (т. е. Сальери) имел мужество отказаться ради меня от множества музыкальных красот, которыми блистала его опера, единственно потому, что они удлиняли сцены и замедляли действие; но за эти жертвы его вознаградят мужественный и энергичный стиль, а также стремительный и гордый тон всего произведения. Мой друг, говорил я ему, попытка смягчить мысли, изнежить фразы, чтобы сделать их более музыкальными, — вот что портит оперу. Попробуем поднять музыку на высоту нервной и интригующей поэмы; так мы придадим ей нужное благородство..».

В 1787 г. Бомарше читал свою пьесу в салонах, где она пользовалась неизменным успехом. И всё же впечатляющая музыка Сальери значительно усилила воздействие текста. Всё вместе — политическая злободневность в аллегорической оболочке, экзотическая зрелищность, отвечавшая моде на турецко-персидский Восток, красочность и выразительность оркестра, яркость мелодических характеристик, мощные контрасты сольных и массовых сцен, живописные звуковые картины ит.д. — создавало неотразимый эффект, способствовавший долгому и массовому успеху этого сочинения в любой аудитории. И на современного слушателя производит впечатление сильный героический стиль этой оперы, иногда прямо предвосхищающий Бетховена. Отголоски увертюры к I акту можно расслышать во Второй симфонии Бетховена, который не мог эту оперу не знать.

К тому же „Тарар“ Сальери оказался в такой исторической точке, с которой открывались широкие виды как в прошлое, в барочный XVII и XVIII век, так и в будущее— в век XIX. Широкое международное признание „Тарара“ свидетельствовало не только о достоинствах музыки, но и о том, что данное жанровое и стилистическое направление воспринималось как чрезвычайно актуальное и перспективное. Между прочим, можно расслышать «эхо Тарара» даже и в последних операх Моцарта — «Милосердии Тита» и «Волшебной флейте».

Точно так же и опера «Пальмира, царица персидская», которую г-н Сальери писал в 1795 году уже специально для Вены, и в музыкальном отношении, и в сценическом своём решении, располагалась между барокко и ампирным стилем ещё не родившейся французской «большой оперы». Эта опера предвосхищает такие роскошные партитуры, как «Семирамида» Россини или «Набукко» Верди: та же почти избыточная щедрость, та же фресковая яркость контрастов, то же стремление если и не взволновать, то властно захватить массового слушателя и кое-чем порадовать знатоков.

Поклонение Глюку превратило г-на Сальери из представителя «проитальянского» направления в венского композитора из числа последователей великого реформатора. И учитель признал ученика: композитор, вошедший в историю как реформатор оперы, в действительности представлял себе обновление музыкального театра как длительный процесс, в котором должны принять участие многие музыканты. Он стремился «пробудить у композиторов потребность перемен», но в конце жизни Глюк не без горечи говорил, что «только иностранец Сальери перенял от него его манеры, ибо ни один немец их изучить не хотел». Умирающий Глюк передал Сальери сочинение «De profundis» для исполнения на его похоронах.

Элементы оперной реформы Глюка Сальери применил и к духовной музыке. Как отмечал австрийский музыковед Леопольд Кантнер, он «выработал совершенно новый церковно-музыкальный стиль, простой и мелодичный». Этот стиль и был заимствован Моцартом в его знаменитом мотете Ave Verum, который разительно не похож на другие сочинения Моцарта. Все это, в частности, свидетельствует о том, что сообщая в письме эрцгерцогу Францу о неопытности г-на Сальери в области духовной музыки, г-н Моцарт несколько кривил душой.

Г-н Сальери — прирожденный педагог. Он учил не только композиторов, но и певцов. Из его класса вышли такие оперные звезды, как Катарина Кавальери, Анна Мильдер, Каролина Унгер, Антон Хайцингер. После смерти Альбрехтсбергера, лучшего знатока музыкальной теории в Вене, в 1809 году г-н Сальери взвалил на себя двойной груз, взяв к себе его учеников по теоретическим предметам.

Г-н Сальери был главой Венского музыкального общества. Концерты общества, с участием симфонического оркестра, хоровой капеллы и солистов, собирая немалые средства в пенсионный фонд, одновременно знакомили публику с новыми сочинениями и не давали ей забыть старые шедевры: в концертах звучали произведения Генделя, Гайдна, Моцарта, Бетховена и многих других композиторов. Нередко эти концерты становились стартовой площадкой для молодых талантливых исполнителей. Фонду вдов и сирот венских музыкантов Сальери пожертвовал часть своего состояния. С 1813 года г-н Сальери входил в комитет по организации Венской консерватории и возглавил её в 1817 году, тогда ещё под названием Певческой школы.

Музыка Сальери явно выделяется на фоне обычных добротных композиций той эпохи своей неординарностью и поиском свежих решений. У Сальери органично соединились итальянская мелодичность, глюковский пафос, умение оперировать сценическими контрастами и присущее венским классикам владение формой, контрапунктом и оркестровкой. Его партитуры стоят того, чтобы их изучать.

Судья

В судебном заседании объявляется перерыв на два часа.

Секретарь

Прошу всех встать и покинуть зал судебного заседания.

Глава 6

Сальери

Нет, не могу противиться я доле

Судьбе моей: я избран, чтоб его

Остановить — не то мы все погибли,

Мы все, жрецы, служители музыки…

Пушкин. "Моцарт и Сальери"

Заседание третье

Секретарь

Прошу встать, суд идет.

Судья

Прошу садиться. Продолжаем судебное слушание. Я прошу вернуться к нам г-жу доктора Кириллину и продолжить свое выступление.

Теперь у нас к вам второй вопрос. Мы уже выяснили, что по занимаемому им положению при дворе и в обществе обвиняемый никак не мог завидовать г-ну Моцарту, скорее наоборот. А были ли у г-на Сальери основания завидовать Моцарту именно как композитору?

Кириллина

Вообще, Моцарт и Сальери не походили на врагов. Известно, что г-н Сальери во второй половине 1780-х годов дирижировал несколькими произведениями Моцарта, он же в 1791 году стал первым исполнителем его Симфонии № 40. После своего назначения Первым придворным капельмейстером 1788 году Сальери прежде всего вернул в репертуар оперу Моцарта «Свадьба Фигаро», которую считал лучшей у композитора.

Между прочим: в 2015 году было обнаружено произведение, написанное Моцартом и Сальери совместно. Это небольшая кантата «На выздоровление Офелии» в честь общей любимицы, певицы Нэнси Стораче, перенесшей серьезную болезнь. Стихи сочинил Лоренцо Да Понте, охотно сотрудничавший с обоими композиторами (его перу принадлежат либретто опер Моцарта «Свадьба Фигаро», «Дон Жуан» и «Так поступают все», и опер Сальери «Талисман», «Богач на один день», «Аксур, царь Ормуза», «Пастырь верный» и «Цифра»).

В целом, как я считаю, признание публики и специалистов было у обоих композиторов вполне сопоставимым.

Судья

Третий вопрос. Я напомню вам строки из «Моцарта и Сальери» Пушкина:

Музыку я разъял как труп. Поверил

Я алгеброй гармонию.

То есть, г-н Пушкин утверждал, что, в отличии от гениального Моцарта, Сальери творил рационально, на основе своих теоретических знаний и упорного труда. Что вы можете сказать об этом утверждении?

Кириллина

Действительно, Моцарт сочинял внешне легко и быстро. Он никогда не рассуждал о процессе сочинения музыки, однако, это настолько сильно занимало его внутренне, что он мог сочинять у себя в голове, попутно занимаясь при этом совсем иным делом.

Г-н Сальери, наверное, не отличается такой непринужденностью творчества, как г-н Моцарт. Но «поверил я алгеброй гармонию», как он говорит у Пушкина — вряд ли произнес бы г-н Сальери в действительности. Он практик, а не теоретик. В 1816 году он, правда, выпустил в свет «Школу пения», но это был скорее сборник примеров, нежели ученый трактат.

Судья

Благодарю вас, г-жа доктор Кириллина.

Прокурор

Могу я задать вопрос эксперту?

Судья

Да, пожалуйста, г-н прокурор.

Прокурор

В обвинении была озвучена версия, что Реквием был якобы заказан Моцарту согласно замыслу и по поручению обвиняемого Сальери. Что вам известно по этому поводу?

Кириллина

О, наука напрочь опровергла эту версию. В настоящее время достоверно установлено, что Реквием был заказан графом Францем фон Вальзеггом для исполнения в память о своей супруге, Анне фон Фламберг, умершей в феврале 1791 года. Выяснено и имя посредника, непосредственно сделавшего заказ Моцарту: им был управляющий графа, некто Лойтгеб.

Граф фон Вальзегг был любителем музыки, и сам играл на виолончели и флейте. Он часто исполнял у себя дома различные сочинения и ставил театральные представления по пьесам разных авторов. Однако ему хотелось, чтобы его тоже считали композитором, и поэтому он неоднократно выдавал заказанные у разных композиторов сочинения за собственные. Граф переписывал собственной рукой партитуры, полученные от автора, и уже потом отдавал их расписывать на партии. Так же он поступил и с моцартовским творением. При первом исполнении «Реквиема» Вальзеггом 14 декабря 1793 года на партитуре было указано по-итальянски: «Requiem composito del conte Walsegg» («Реквием сочинения графа Вальзегга»).

Что же касается версии фильма "Амадей" — о том что в роли заказчика выступил сам Сальери, явившийся к Моцарту под видом "Серого человека", то она вообще не выдерживает никакой критики. Для того, чтобы она оказалась правдой, Моцарту должен был изменить его уникальный слух. Иначе как он мог бы не узнать хорошо знакомый ему голос и, к тому же, сильный итальянский акцент, с которым Сальери всю жизнь говорил по-немецки?

Судья

Суд благодарит вас, г-жа доктор Кириллина, за ваше компетентное заключение.

Мы выслушали всех свидетелей, экспертов и специалистов, как предусмотрено порядком нашего процесса. Но прежде чем объявить об окончании судебного следствия, я обязан задать следующий вопрос. Есть ли у участников процесса ходатайства или заявления?

Прокурор

Я хочу сделать заявление. Позвольте зачитать его текст?

Судья

Да, пожалуйста, г-н прокурор.

Прокурор

Заявление.

В ходе судебного следствия, по моему мнению, ни один из пунктов обвинения не был доказан. По этой причине во мне созрело убеждение об отсутствии события преступления.

Ввиду вышеизложенного я отказываюсь от поддержки обвинения.

Прокурор: Аккусатор

Судья

Господин прокурор, прошу передать мне письменный экземпляр вашего заявления.

Объявляется перерыв на два часа, после которого судебное заседание будет продолжено.

Секретарь

Прошу всех встать и покинуть зал.

Заседание третье (продолжение)

Секретарь

Прошу встать, суд идет.

Судья

Прошу садиться. Продолжаем судебное заседание.

Поступило заявление от г-на прокурора об отказе от обвинения. В соответствии с законом, в этом случае суд должен провести совещание на месте с участием всех сторон, чтобы затем принять соответствующее решение.

Г-н прокурор, вы не отзываете свое заявление?

Прокурор

Нет, ваша честь.

Судья

Каково мнение стороны защиты?

Защитник

Защита не имеет ничего против данного заявления.

Судья

Потерпевшая, сейчас вы должны будете высказать свое мнение по поводу заявления г-на прокурора. Разъясняю вам, что вы имеете право взять с этого момента функции обвинителя на себя. Ваше мнение?

Потерпевшая

Я не стану этого делать, Ваша честь.

Судья

Г-н судебный заседатель Дигнус, ваше мнение?

Заседатель Дигнус

Я согласен с заявлением г-на прокурора.

Судья

Г-н судебный заседатель Нобилис?

Заседатель Нобилис

Согласен.

Судья

Г-н прокурор, вы приняли смелое и непростое решение. Мое внутреннее убеждение говорит, что я также должен согласиться с такой позиций.

Суд удаляется в совещательную комнату для принятия постановления.

(После паузы)

Секретарь

Прошу всех встать.

Судья

Прошу садиться. Оглашается постановление суда.

Постановление

о прекращении уголовного дела по обвинению Сальери, Антонио

В связи с позицией обвинителя, г-на прокурора Аккусатора, изложенной в его заявлении об отказе от обвинения, уголовное дело прекратить.

Постановление может быть обжаловано в апелляционном или кассационном порядке.

Судья: Дискептатор

Суд благодарит свидетелей и всех участников процесса. Г-н Сальери, обвинение с вас снято, вы свободны. Судебное слушание объявляется оконченным.

Послесловие

Трактир «Золотой лев» в Вене — место встречи Моцарта и Сальери у Пушкина

Памятник на предположительном месте захоронения Моцарта

Трагедия Пушкина «Моцарт и Сальери» была и остается великим произведением искусства. Интерес к ней не охладевает. Многим памятен снятый в 1979 году замечательный фильм М.Швейцера, который с интересом смотрят и в наше время. Заглавные роли в «Моцарте и Сальери» блестяще исполняли В.Золотухин и И.Смоктуновский.

И в прошлом году в Санкт-Петербурге был поставлен спектакль «Моцарт и Сальери», где трагедия Пушкина была необычно и современно прочтена режиссером Эдгаром Закаряном. Новый человек нового времени Lil Mozart (Дмитрий Каргин) и старомодный академический композитор Сальери (Евгений Леденев) сталкиваются в рэп-баттле на глазах у Судьи (Максим Бравцов) и игроков Minecraft. (Наверное, не все знают термин рэп-баттл: это словесный поединок двух исполнителей в стиле рэп).

По видимому, интересно, хотя, как можно предположить, на любителя. Однако пушкинский текст, говорят, оставлен практически в неприкосновенности.

Только вот пушкинский Сальери имел очень мало общего с подлинным.

Великолепна и пьеса П. Шеффера «Амадей». В том же году, что Швейцер снял свой фильм, блистательный Георгий Товстоногов поставил эту пьесу в ленинградском БДТ, в то время лучшем театре СССР. Сцена из этого спектакля, в роли Сальери — В. Стржельчик:

Нет любителя кино, который не посмотрел бы снятый в 1984 году по этой пьесе великолепный фильм М.Формана, удостоенный восьми(!) Оскаров.

Кадр из фильма "Амадей». В роли Сальери — Мюррей Абрахам, Моцарта—Том Халс.

Но и здесь фигура Сальери не соответствует исторической правде.

Надо прямо признать, что трагедия «Моцарт и Сальери» Пушкина, а вслед за ней пьеса Шеффера и фильм Формана способствовали превращению сплетни и слухов в устойчивую легенду.

Вряд ли великий Пушкин предполагал такой исход и уж, конечно, он его не желал. Но произошло то, что произошло. Его творение нанесло существенный удар по репутации Антонио Сальери.

Имя Сальери стало синонимом посредственного ремесленничества, желчной зависти и предательства. Почти во всех странах музыка Сальери перестала звучать. Во всех, кроме Италии, где имя Сальери всегда почиталось, и где мало кто верил в его преступление.

Театр Сальери в Леньяго, на родине композитора, где с давних пор ежегодно проводятся посвящённые композитору фестивали.

Положение начало меняться лишь в конце прошлого и в нашем веках. Причем, меняться заметно. И заслуга в этом — музыковедов, историков, врачей из разных стран мира, приступивших к исследованию жизни и творчества Антонио Сальери, а равно и обстоятельств смерти Моцарта.

И музыка Антонио Сальери вновь, спустя два века, зазвучала.

В 2003 году диск с лучшими ариями Сальери в исполнении несравненной Чечилии Бартоли благодаря успеху продаж попал в топ-чарты и удостоен престижной германской премии «Эхо Классик».

В 2007 году немецкая певица Диана Дамрау записала альбом «Arie di bravura», в который были включены отдельные арии из опер Сальери. В 2008 и 2010 годах Манхаймский Моцартовский (!) оркестр (дирижер Томас Фей) записал два альбома с оперной, балетной и симфонической музыкой Сальери. Второй альбом получил Грэмми — ежегодную премию американской Национальной академии искусства и науки звукозаписи.

С 2000 года на родине Сальери в Леньяго в рамках ежегодного сальериевского фестиваля наряду с оперными спектаклями стали проводиться концерты церковной музыки, лекции и симпозиумы. Крупный международный фестиваль «Валльдорфские дни музыки», проводимый в Германии, в 2010 году был целиком посвящен творчеству Сальери (к 260-летию со дня рождения композитора).

Бюст Антонио Сальери в зданииПарижской оперы, где в 1787 году была впервые поставлена опера «Тарар». Скульптор Л.Ф.Шабо.

Адольф Нуррит в роли Тарара, 1823

Памятная звезда Антонио Сальери в Вене

И на оперных сценах творения Сальери тоже пережили подлинный ренессанс. Он начался еще в 1973 году, когда на сцене оперного театра хорватского Дубровника Ф.Ванек и Й.Хайнцельманн поставили оперу «Сначала музыка, а потом слова», с которой затем они объехали всю Европу.

В 1975 году, в рамках традиционного фестиваля в южнонемецком замке Шветцингер, увидел свет сальериевский «Фальстаф». В 1982 году в Нойбурге-на-Дунае была поставлена «Анджиолина». В 1988 в Карлсруэ и Страсбурге любители оперы услышали «Тарара». На следующий год лучшая опера Сальери прозвучала в Сиене, а «Данаиды» — в Равенне. В 1994 в Дармштадте была поставлена «Катилина», а в 1987 в Мерано — «Невинная любовь». Эта же опера в была поставлена несколько позже в Леньяго и баварском Ландсберге.

В 1998 году на моцартовском фестивале в Вюрцбурге зазвучала опера «Хубилай, великий хан татарский». В 2004 г. на сцене театра в Леньяго поставили оперу Сальери «Богач на один день».

В том же году к творениям Сальери обратились два крупнейших оперных театра мира: «Признанная Европа» пошла в Ла Скала и Венской опере. На следующий год в Вене, а также в Лозанне поставили «Пещеру Трифонио», спустя еще год в Кельне — «Цифру». В 2009 году в Вероне и Нойбурге обратились к опере «Мир наизнанку», в 2011 в Граце — к «Трубочисту».

В 2014 году творения Сальери перешагнули европейские границы: «Трубочист» был поставлен в Сиднее. Музыка Сальери достигла и Южной Америки. В сентябре 2017 года в Монтевидео (Уругвай) была поставлена комическая опера «Школа ревнивых». Эту же оперу в январе 2020 года увидели в Боготе (Колумбия).

Внушительный список! И он еще далеко не полон.

Добавим, что произведения Антонио Сальери нашли путь и в современную киномузыку. В таких известных фильмах, как «Железный человек» и «Последний замок» звучат фрагменты инструментальных концертов Сальери. А в некоторых скетчах известной британской комик-группы «Монти-Пайтон» увертюра к опере «Ярмарка в Венеции» является лейттемой.

А что же Россия? И в нашем отечестве сочинения Сальери не остаются без внимания.

В августе 2000 года в театре Шереметева (Москва) состоялось концертное исполнение «Данаид». В ноябре 2010-го опера «Сначала музыка, а потом слова» была поставлена в Санкт-Петербурге — в Доме Кочневой на Фонтанке, в подлинных интерьерах XVIII века; в 2017 году к этому произведению обратился театр Алексея Рыбникова. Из последних постановок следует отметить современную интерпретацию оперы «Сначала музыка, а потом слова», представленную 15 мая 2019 года силами оперной студии Новосибирской консерватории.

Весьма знаменательный концерт состоялся в 2020 году в Воронеже. Он был посвящен 270-летию со дня рождения Антонио Сальери.

В исполнении одного из лучших оркестров России, Воронежского Академического филармонического оркестра под управлением Игоря Вербицкого прозвучала программа, составленная из симфонических произведений и отрывков из опер Сальери и Моцарта. Здесь два замечательных композитора мирно уживались, не вредя и не завидуя друг другу.

Так, скорее всего, было и в жизни.

Могила Сальери. На памятнике — слова известного дирижера и композитора Йозефа Вайгля, одного из многочисленных учеников Антонио Сальери:

Ruh sanft! Vom Staub entblößt,

Wird Dir die Ewigkeit erblühen.

Ruh sanft! In ew’gen Harmonien

Ist nun Dein Geist gelöst.

Er sprach sich aus in zaubervollen Tönen,

Jetzt schwebt er hin zum unvergänglich Schönen.

Упокойся с миром! Очищенному от праха

Пусть вечность воссияет тебе.

Упокойся с миром! В вечной гармонии

Твой дух отныне раскрепощён.

Он выразил себя в волшебных звуках,

Теперь витает в непреходящей красоте.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6