Остров Дохлого дракона. Часть третья (СИ) [Андрей Готлибович Шопперт] (fb2) читать онлайн

Андрей Шопперт Остров Дохлого дракона Часть третья Чёрная башня

Глава 1

Это был гимн гномов. Старый гимн, ещё с тех времён, когда гномы жили в горах и основным их занятием были горное дело, да кузнечное ремесло. С тех пор утекло много воды. Гномы расселились на равнинах, овладели мореходством, стали теснить троллей в степях и гоблинов на море. Гномы строили дома и корабли. И дома становились всё красивее, а корабли всё быстроходнее и надёжнее. На смену вёслам пришёл парус. На место прямого паруса пришёл косой. Благодаря захваченным у гоблинов чертежам гному Ивашке и его друзьям эльфу Золту Вейрину и жёлтому баньши Хулкуру удалось построить великолепный бриг, способный выдержать любое плавание. На нём вместе со своей семьёй и друзьями Ивашка устремился на поиски разбросанных по миру серебряных пластинок с загадочными письменами, страничек из дневника или завещания Херне — бога Херне, что хотел научить сначала людей, а потом их далёких потомков эльфов и баньшей магии. Драконы и боги, свирепые гоблины и тролли встают на пути отважного гнома и его друзей. И преодолеть все эти препятствия им помогает преданная дружба, смелость и … магия. Одна за одной оказываются в руках наших героев серебряные таблички, которые имеют два свойства. Первое — это помогать их обладателю находить остальные таблички, так сказать — притягиваются друг к другу. И второе — обрушивать, притягивать на голову своего хозяина несчастья и испытания. Всего по свету разбросано тринадцать серебряных пластинок, двенадцать с текстом и одна с ключом к зашифрованному тексту. Пока Ивашке удалось собрать одиннадцать пластинок, в том числе и пластинку с ключом. Эта последняя досталась ему после жестокой схватки с богом разрушения Ураниусом. И выстоять в единоборстве с богом Ивашке помогли эльф Золт Вейрин и Великий маг древности Астадамус, вселившийся на время в голову Ивашке, пока не подберёт себе подходящее тело. После этого приключения Ивашка с друзьями на своём великолепном бриге «Херне» отправился выручать из плена у гоблинов гномов и жёлтых баньши. Ему удаётся освободить несколько десятков рабов в обмен на пленных гоблинов. Однако в этой битве был тяжело ранен Толстун, давний соратник Ивашки, Ему отрубили кисть правой руки. Выжил Толстун только благодаря волшебным талисманам.

«Херне» шёл на север. Ветер снова был встречным, шли галсами. Чуть что на месте не топтались. Плыли неделю, а когда Ивашка прокладывал на карте пройденный маршрут, то получалось, что толком и не плыли никуда. А надо было спешить. Ведь на борту были жёлтые баньши. А им по зарез нужны были деревья. Да ещё не любые, а только клён или ясень. А тут к берегу нельзя пристать ни в какую. Рифы не дают. Настоящая стена из мелких островков скальных и острых рифов, так и ждущих, чтобы вцепиться в днище корабля и растерзать его в клочья. Картина в общем безрадостная была. Да ещё Толстуна после ранения словно подменили. Выздоровел, правда. Но замкнулся, ни с кем разговаривать не хотел. И не ел почти ничего. Высох и почернел весь. Ивашка на друга спокойно смотреть не мог. Как, впрочем, и на баньшей. Они тихо угасали в каютах, которые им выделили. Если бы они хотя бы здоровы были, то, может быть, и продержались бы на фруктах, а так, всё больше избитые, истощённые. В чём только душа держится. Гномы, когда их увидели, а особенно, когда увидели в каком состоянии поднялись на борт «Херне» гномы, прямо закипели все — поворачивай назад, и давайте разрушим этот город и все корабли перетопим. Будут знать, как издеваться над гномами. Ивашка еле успокоил экипаж, пришлось кое на кого даже прикрикнуть.

И вот теперь корабль как черепаха карабкался вверх по карте. А до земли, где живут баньши ещё плыть и плыть. Ивашка бегал по палубе в бессильной злобе, не зная, что и предпринять, когда в голове его раздался голос Астадамуса:

— Всё-таки вы, гномы, немножко туповаты, или ты один такой, — маг замолчал, очевидно, ожидая реакции капитана, но Ивашка уже привык к квартиранту и к его неожиданным появлениям и насмешкам.

— Хочешь предложить наколдовать попутный ветер? — хмыкнул гном.

— Вот ведь! А я думал, что ты не догадаешься, — и Ивашка с ужасом сообразил, что Астадамус это сказал серьёзно.

— И что, ты сможешь развернуть ветер? — шёпотом даже в мыслях произнёс поражённый гном.

— С твоей помощью и с помощью твоего эльфа, думаю, получится. Заклинание, конечно, солидное и энергии потребуется много. Но вы двое с вашими талисманами, да еще, быть может, помощь остальных эльфов, они ведь всё-таки маги, и мы сможем совладать с этим ветром.

— Хорошо бы было, а то половина баньшей не доберутся до леса живыми, — вздохнул шкипер.

— Давай к делу, — загорелся Астадамус, — собирай всех эльфов. Возьмитесь все за руки, и пусть каждый возьмёт в руку талисман, — древний маг ещё не успел договорить, а Ивашка уже сорвался с места и чуть не бегом, на удивление всей команде, заспешил в каюту, где разместился Золт Вейрин. По дороге он понял, что разговор будет серьёзным и придётся объяснять эльфу, откуда он знает это заклинание, и откуда он знает, что потребуется столько энергии.

Эльфы завтракали. И завтрак их как обычно составлял хлеб и пара яблок, стакан травяного чая. Ивашка в который раз поймал себя на мысли, что если бы он так питался, то давно бы ноги протянул. Без мяса он есть не мог. Не наедался.

— Приятного аппетита, — приветствовал он четверых эльфов, — когда поедите, выйдите на палубу, пожалуйста. Я тут одно небольшое колдовство намереваюсь провернуть.

Долго ждать не пришлось. Буквально через пару минут все эльфы уже были на палубе. Ивашка еле успел сходить за «жезлом Земли». «Огни Агавы» он всегда носил с собой в кармашке.

— Что ж, рассказывай, что за колдовство в открытом море. Уж не погоду ли ты решил изменить? — подошёл к нему Золт.

— С тобой и не интересно даже, — замахал на него руками Ивашка, — я на самом деле хочу изменить направление ветра, чтобы быстрее добраться до деревни баньши, а то они поумирают дорогой.

— Хочешь, я угадаю и следующие твои слова, — хитро улыбнулся маг, — ты сейчас скажешь, что знаешь, это заклинание по тому, что оно тебе приснилось у костра на острове с крестом, но вот объясни мне, откуда ты знаешь, что для этого заклинания потребуется колоссальное количество энергии. Хорошо, что все наши талисманы заряжены. Да, и то, хватит ли? — Ивашка развёл руками, крыть было нечем.

— Энергии на самом деле потребуется много, но если мы впятером возьмёмся за руки, и будем держать все талисманы, то должно получиться.

Эльф только головой покачал, но перевёл своим соотечественникам слова Ивашки и первым протянул ему руки. Гном раздал эльфам талисманы, и все пятеро они взялись за руки, образовав круг. Астадамус стал читать заклинание, а Ивашка, вспотев от напряжения, старался не сбиться и повторить всё слово в слово. Заклинание кончилось на непонятной ноте, а Ивашка стоял и чувствовал, как сквозь него проходят волны энергии и изливаются в пространство. Но вот и последние крохи энергии исчезли. Гном себя чувствовал, как будто его выжали как тряпку. Голова кружилась. Весь мир кружился вокруг. Его подхватили под руки, прислонили спиной к мачте. А ветер, будь он проклят, как дул с севера, так и дует. Шкипер уже было, хотел обрушиться с бранью на Астадамуса. Но нет. Ветер начал стихать. Всё слабее и слабее. Скоро наступил полный штиль. А потом появилось первое дуновение тёплого южного ветерка. Всё сильнее и сильнее. Прямо до свиста в ушах.

— Перестарались! — заорал у него в голове Астадамус.

Ивашка и сам видел по тому, как ведёт себя корабль. «Идиот», — ругал он себя. Не удосужился сначала паруса спустить. Парусник сильнейший южный ветер разворачивал и заваливал на бок.

— Все к парусам! Снимать все прямые паруса. Ставить бом брамсели и остальные штормовые.

А тут ещё неудача, сам ведь всю команду удалил с палубы. Даже некому добежать, позвать всю команду наверх. Ну, тут с Ивашки всю усталость как рукой сняло. Сам бросился выгонять гномов на палубу и первым хватался за канаты, не забыл ещё свои матросские навыки. А поднявшиеся огромные волны перекатывали через палубу. Если бы это был не «Херне», а любой другой корабль, то Ивашка бы и гроша ломанного не дал за него после такой трёпки. Но «Херне», сделанный из очень лёгкой и прочной древесины, держался стойко. Волны и ветер не смогли его даже на бок положить. Он всё равно оставался на плаву с гордо поднятыми мачтами.

Гномы боролись за своё судно с остервенением, не жалея себя. Знали, что иначе потонут. Пропадут в пучине. Работали слаженно и быстро. Даже Толстун вышел из своего столбняка и хоть одной рукой, а тянул изо всех сил на себя канаты. Даже стал покрикивать на матросов, чего давно уже не было. Шкипер обрадовался, хоть одно полезное дело, а сделало это колдовство — Толстуна растормошило.

Наконец установили штормовые паруса и корабль, поймав ветер, рванулся вслед за бурей, чуть ли не перескакивая с одного гребня волны на другой. Ивашка проверил, как ведут себя мачты и как судно слушается руля, ведь «Херне» ещё ни разу не попадал в такой сильный шторм. Судно держало удары судьбы великолепно, и чтобы не терять с таким трудом доставшийся ветер, Ивашка решил увеличить парусность. Теперь бриг в прямом смысле летел над волной, делая не меньше пятнадцати узлов. Мачты поскрипывали, но держали, не гнулись, не трещали. Шкипер, вымотанный колдовством и борьбой за жизнь корабля, сдал вахту Сержу и буквально рухнул, еле добравшись до каюты.

Утром его Натали еле добудилась. Всё тело ныло, как и всегда после большой потери энергии из-за сеанса магии. Ивашка поел наспех и выглянул на палубу. Ветер дул на север. Уже не штормовой, выдохся немного, но всё-таки приличный. Серж поднял все паруса, и скорость не упала, а может, даже и выросла немного. Небо было совершенно ясным, что редкость при таком сильном ветре. Ну, дак и ветер не простой, магией вызванный. Ивашка зашёл проведать эльфов, те только что встали и готовились к своему вегетарианскому завтраку.

— Скоро приплывём? — сразу спросил его Золт.

— Точно не знаю, но если скорость не уменьшится, то завтра к утру доберёмся до баньшей. В обед точно определю наше местонахождение, скорость замерю, а то ещё пронесёмся мимо.

Затем Ивашка нашёл Толстуна. Вчерашний порыв прошел, и боцман снова помрачнел, в себе замкнулся. Ивашка задал ему пару вопросов, чтобы отвлечь от невесёлых дум, но Толстун только головой кивал, мол «да» или «нет». С тем и оставил его шкипер. Потом он отправился к жёлтым баньши, но, увидев их измождённые лица и боль в глазах, сразу покинул их. Вышел на палубу, подставив лицо первым солнечным лучам, ещё не обжигающим, а ласковым, тёплым.

— Греешься, — хмыкнул у него в голове Астадамус.

— Греюсь, — вздрогнул от неожиданности Ивашка.

Он всё ни как не мог привыкнуть к тому, что в его голове поселился чужой.

— Может, займёмся учёбой. Я думаю, что ты уже оправился после битвы с гоблинами и изменением направления ветра. Учти, что чем быстрее ты наберёшься опыта, чем лучше овладеешь магией, тем быстрее я с тобой расстанусь.

— Да, до обеда у меня есть время. Слушай, а есть такая магия, при помощи которой можно вернуть руку, новую вырастить? — Ивашка, конечно, в первую очередь Толстун со своей отрубленной рукой волновал.

— Есть. Но ею я владею не очень хорошо и без книг твоему другу помочь не смогу. Зато могу дать совет. Мы плывём к жёлтым баньши. Их маги должны уметь такие вещи.

Ивашка усмехнулся.

— В чём дело?

— Дело в том, что самый и, кстати, единственный их маг — мой друг Хулкур, а он только что и знает, что два заклинания.

— А что случилось с их настоящими колдунами?

— Погибли все в битвах с драконами и гоблинами.

— Ладно, приплывем, посмотрим, что можно будет сделать для Толстуна. Может у них есть древние книги. Эх, мне бы попасть в мою Чёрную башню. Там в тайнике у меня хранятся чудесные манускрипты, — размечтался вдруг маг древности, по своим древностям соскучившись.

— Чёрная башня сейчас на территории троллей, — охладил его порыв гном.

— Хм, троллей. Ладно, пойдём в укромное местечко, я обучу тебя там нескольким заклинаниям.

Они прозанимались до обеда. В полдень Ивашка определили местонахождение судна. Ветер по прежнему был попутным и «Херне» нёсся по морю как стрела, поглощая милю за милей. Шкипер пометил место на карте и даже сам не поверил, хотел выйти на палубу и произвести замеры ещё раз, но потом остановил себя. Ивашка привык себе доверять. До куста, что вырастил Хулкур, оставалось всего с десяток миль. При такой скорости судно на месте будет через час. Капитан поспешил на палубу, пора было ложиться на новый курс, на запад. Да и к высадке пора готовиться, проверить шлюпки. Ещё нужно дать баньшам время собраться, привести себя в порядок. Нужно так же отобрать гномов, которые первыми сойдут на берег. Дел, в общем, оказалось невпроворот. Еле успел всех оббегать и отдать команды. Ивашка даже вздрогнул, когда вахтенный закричал:

— Земля на горизонте, прямо по курсу!

Всё-таки немного промахнулись. Куста не было видно. Но по знакомому ориентиру, огромному дереву на много возвышающимся над остальными, Ивашка легко наметил курс. Проплыли ещё милю на север и вот он куст посреди моря — всё, что осталось от гоблинской лодки. Не мешкая, спустили шлюпки и опустили в них еле живых жёлтых баньши. Хорошо ещё, что всех живыми довезли. Могло быть гораздо хуже, если бы не помог Астадамус со своей магией погоды.

— Поплывёшь, Толстун, Хулкура проведать? — спросил капитан у стоящего на носу «Херне» боцмана.

— Поеду, — коротко бросил гном и полез в лодку.

На «Херне» было всего четыре шлюпки, и каждая оказалась переполненной. Ещё бы — двадцать четыре жёлтых баньши, четверо эльфов, матросы-гребцы, Ивашка с Натали и детьми, Толстун. Решили свозить к баньши и освобождённых из плена гномов, так сказать, подлечить. Так что народу уйма набралась — на корабле толком никто не остался. За сборами время пролетело быстро, и пока ещё до берега добрались, солнце уже спряталось за деревья. Вечер наступал. Первым делом вынесли из лодок и отнесли к клёнам едва живых жёлтых баньши. Ивашка сразу отметил, что весь лес буквально напичкан великанами клёнами, значит Хулкур не сидит без дела, а выращивает вокруг посёлка всё новые и новые деревья, следуя любимой гномами поговорке — «Запас карман не тянет».

Едва с ними управились и баньши стали один за одним исчезать, втягиваясь в деревья, как появились и дозорные племени. А только обменялись с ними приветствиями, как прибежал Хулкур с королём. Устроили, можно сказать, торжественную встречу. Ивашка тут же рассказал вкратце Сулкуру, что они привезли с собой двадцать четыре освобождённых баньши и те уже сидят в деревьях, восстанавливают силы. Сулкур от имени всего своего народа поблагодарил гнома.

Глава 2

Многие баньши остались на берегу, ждать, когда появятся вновь обретённые родичи, а Хулкур с королём повели гномов и эльфов на поляну к маточному дереву. Прошло-то всего вроде около месяца, как они почти в том же составе, отмечали установление дружеских отношений между гномами и баньши. И вот уже первые результаты.

Хулкур сильно огорчился, когда узнал, чем заплатил боцман за освобождение рабов.

— Эх, меня не было с вами, — только и повторял он.

Потом он исчез на некоторое время и вернулся со своим осколком «жезла Земли», протянул гному.

— Держи, восстанови силы, подлечись.

— Да, есть у меня, вяло откликнулся Толстун, всё ещё переживающий из-за своей неполноценности и показал Хулкуру такой же камень.

— Вот и хорошо, будет два, — насильно вложил ему в руку свой осколок Хулкур, а потом весь вечер сидел какой-то задумчивый. Ивашка этому значения не придал, хотя и заметил. Ну, мало ли, переживает из-за друга.

Праздник меж тем продолжался, баньши угощали гостей ягодами и фруктами, собранными в лесу, даже разрешили развести костёр невдалеке от поляны с маточным деревом. Всем племенем собирали для него сухие веточки по лесу. Вскоре начали подтягиваться и освобождённые баньши. Ивашка и Золт для короля и Хулкура теперь уже подробно рассказали о своём приключении. О том, как добыли две пластинки, как справились с Ураниусом и как погибли капитан Линь и «дракончик». Потом дошло дело и до сражений с гоблинами. Хулкур всё вздыхал, что не принял участия в этом бою. Уж он бы не допустил, чтобы Толстуну пол руки оттяпали и всего изрезали.

Матросы меж тем разбили лагерь, установили палатки. Ночь была тёплая. Ветер, помогавший гномам, совсем успокоился, и в лесу установилась волшебная тишина, даже листочки не шевелились. Праздник и разговоры закончились далеко за полночь. И только все улеглись спать, а Ивашка, уснувшим последним, казалось, и глаза, то не успел толком закрыть, как его разбудил Хулкур.

— Что случилось? — встревожился спросонья шкипер.

— Нужно обсудить одно дело, — загадочно улыбнулся молодой колдун.

— А позже нельзя? — Ивашка так спать хотел.

— Когда узнаешь, в чем дело, с тебя сон как рукой снимет, — пообещал ему Хулкур.

— Так говори, а то я сейчас снова усну.

— Пойдём, сначала разбудим эльфа, — предложил баньши.

— Ещё и Золта. Ну, значит, ты на самом деле что-то серьёзное затеял, — покачал головой Ивашка, — надеюсь не очередное нападение на гоблинов. Как я их не люблю, но думаю, пока надо остановиться.

— Гоблины здесь не при чём. Дело в магии. Хочу посоветоваться с вами об одном заклинании, вернее, об его применении, — по дороге к палатке эльфов объяснил Ивашке Хулкур.

Золт, когда узнал, что разговор предстоит о новом заклинании, мигом выскочил из палатки и присоединился к ним. Какой тут сон, если можно пополнить свои знания магии.

— Ну, рассказывай, — поторопил баньши эльф, когда они добрались до клёна колдуна.

— У меня есть книга заклинаний, — начал он, показав пальцем наверх, на своё дупло, — она досталась мне от дяди, а тому от его отца. Она очень древняя. Раньше я знал из неё только несколько заклинаний. А после вашего отъезда я всерьёз занялся магией. И нашёл там массу интересных вещей, и нужных, и, на первый взгляд, абсолютно не нужных, — он оглядел гордым взглядом (за себя или за дядюшкину книгу) друзей и продолжал, — так вот, среди этих заклинаний есть одно, которое я один раз прочёл и сразу же забыл, думал оно мне никогда не понадобится. Но тут вдруг появился Толстун со своей искалеченной рукой и я вспомнил об этом заклинании, потому что оно так и называется: «Восстановление утраченных частей тела», — Хулкур снова победно обвёл взглядом друзей. — Ну, как!

— Это на самом деле было бы замечательно, — сразу загорелся Ивашка, — а то Толстун на себя стал не похож. Ходит, молчит. Ни разу не улыбнулся с тех пор, как выздоровел.

— И что же тебе мешает вылечить Толстуна? Мы тебе, зачем нужны? — полюбопытствовал тоже обрадованный эльф.

— В толковании к заклинанию сказано, что нужно очень много энергии и чтобы рана была не зажившая, — высказал свои опасения Хулкур.

— Да — а — а! — почесал затылок Ивашка.

— Ну, с энергией, я думаю, проще, — махнул рукой Золт, — мы, если все вместе соберёмся, да из всех талисманов энергию вычерпаем, то всё гоблинское королевство в пепел превратим, так что на одну руку хватит, — он вздохнул, — а вот со свежей раной. Это надо с самим Толстуном поговорить, — решил эльф.

— В смысле, это ему ещё кусок руки отрубить, что ли? — удивился Ивашка.

— А ты разве знаешь, другой способ, как сделать «свежую рану»? — резонно заметил Золт Вейрин.

— Да — а — а! — опять протянул Ивашка. — Слушай, Хулкур, а ты уверен, что заклинание сработает? А то мы Толстуну отрежем ещё пол руки, а твоё заклинание не получится. Что тогда?

— Я его, конечно, не пробовал, — развёл руками баньши. — Может, на ком нибудь сначала испытать?

И тут в разговор вмешался Астадамус. Он зашептал Ивашке:

— Скажи, пусть принесёт книгу, я хочу посмотреть на это заклинание.

— Хулкур, принеси книгу, хоть взглянем на это заклинание, прежде чем руки рубить, — передал пожелание древнего мага Ивашка.

Хулкур согласно кивнул и полез на дерево, быстро, как кошка или белка. Пара минут и он уже снова был на земле с толстой книгой под мышкой. Ивашка бережно принял у баньши книгу, и тот помог гному открыть на нужной странице, любовно перебирая пожелтевшие от времени листы.

— Это бумага древних. Наша бумага, — подсказал Ивашке Астадамус.

— Вот это заклинание, — показал на непонятные чёрточки и крючочки Хулкур.

— Отдай ему книгу, пусть прочитает, — после короткого рассматривания книги сказал Ивашке квартирант.

— Прочитай заклинание, — попросил друга гном.

Хулкур осторожно принял книгу и стал нараспев произносить птичьи слова жёлтых баньши. Заклинание оказалось довольно длинным, Ивашке даже надоело его слушать, и в то же время он чувствовал, с каким напряжённым вниманием впитывает каждое слово Астадамус.

— И как? — поинтересовался у Ивашки эльф, когда Хулкур, наконец, закончил читать.

— Ну, что? — в свою очередь спросил Ивашка у квартиранта.

— Оно должно сработать, — немедленно откликнулся древний маг.

— Нужно идти за Толстуном, — решился шкипер.

— Нужно идти! — повторил как эхо Золт Вейрин. — Вот только, кто будет рубить руку ему, — и эльф покачал головой.

Толстун не спал. Сидел рядом со свей палаткой, и смотрел, как муравьишка тащит куда-то в одному ему известном направлении огромную соломинку. По сравнении с ним, конечно, огромную. Муравей был настойчив и хоть с трудом, но продвигал свою ношу.

— Толстун, — начал Ивашка, когда они полюбовались трудовым подвигом букашки, — тут Хулкур нашёл одно заклинание, оно может восстановить тебе руку.

— Хулкур? — Толстун вышел из транса, в котором опять пребывал.

— Там есть одно «но», — продолжал шкипер, — это заклинание срабатывает только на свежей ране.

— А, — разочарованно протянул Толстун, и хотел, опять было сесть, но тут до него дошло. — Когда? — коротко спросил он и вытащил из-за пояса кинжал.

— Я думаю, нам всем нужно подготовиться, — остановил его руку Золт Вейрин, — тебе к боли, нам к заклинанию.

— Я готов, — безапелляционно заявил боцман и Ивашка узнал в нём прежнего Толстуна.

— А ты сможешь сам себе это сделать, — поморщился Хулкур.

— Я сказал, что готов. Давайте учите своё заклинание.

— Хорошо, давайте так, — решился Ивашка, — действуем в том же составе и точно так же, как при перемене ветра и плюс ещё Хулкур. Всем поесть и приготовиться. Хулкур тебе тоже залезть в дерево нужно. Кто его знает, что значит — «Нужно много энергии». Лучше перебрать, чем недобрать.

На этом разошлись. Эльф пошёл будить своих. Ивашка — завтракать и за талисманами. Толстун — точить клинок. Хулкур — зубрить заклинание.

Ивашка только успел позавтракать, как к нему в палатку ввалился Толстун.

— Я не могу больше ждать. Давайте начинать, — вот это уже на самом деле прежний Толстун.

Ивашка взял «огни Агавы» и жезл из клыков дрона. У боцмана были оба осколка «жезла Земли». Эльф принёс «Пламенеющее Око».

— Нужно отойти подальше в лес, — решил Хулкур, пришедший со своей книгой.

В лесу нашли укромную поляну и встали в круг. В центре был Толстун и Хулкур. На поляне был большой заросший мохом валун. На него боцман и положил свою руку.

— А что, можно сначала, начать читать заклинание, а потом обрезать руку, или сначала нужно, чтобы была отрезана рука, — поинтересовался совершенно спокойно Толстун.

— Сначала рана, — твёрдо заявил Хулкур.

— Ну, так приготовьтесь, — и боцман занёс руку с кинжалом.

Каждому из присутствующих достался один из талисманов. Эльфы получили по одному из «огней Агавы» и один зелёный камень. У Ивашки был так же кусочек «жезла Земли». Золт держал своё «око».

— Я готов, — сказал, тяжело вздохнув Хулкур.

Толстун размахнулся и, что было силы, рубанул кинжалом по руке. Кровь так и хлынула. Хулкур стал читать своё заклинание на птичьем языке. Все остальные сосредоточились на передаче ему энергии от талисманов. Вот только кровь уж больно сильно бежала из отрезанной руки. Но Толстун не проронил ни звука. Только со всей силы сжал зубы и здоровой рукой старался пережать вену, чтобы кровь не вытекла вся раньше, чем жёлтый баньши закончит читать заклинание. Хулкур закрыл глаза, чтобы не видеть истекающего кровью гнома и продолжал читать нараспев, теперь уже наизусть, а не по книге.

И тут Ивашка почувствовал, как из него хлынула энергия. Это заклинание сработала, наконец. Шкипер во все глаза уставился на руку своего друга. И всё-таки пропустил момент, когда вместо сочащегося кровью обрубка у Толстуна появилась вторая кисть.

Сработало!!!.

Энергии потребовалось гораздо меньше, чем набрали. Зря только паниковали, пары осколков «жезла Земли» вполне хватило бы, чтобы Толстуну руку нарастить.

Толстун с минуту ещё сидел перед камнем, глядя на свежую розовую кожицу своей новой ладони. А потом как подпрыгнет, да как заорёт на весь лес. Со всех сторон стали сбегаться на поляну гномы и баньши узнать, что же тут случилось. И когда им объяснили, что Хулкур вырастил Толстуну новую руку, то многие присоединились к орущему Толстуну. И победный крик долго повергал в изумление лесных птиц и зверьков. Боцман, чтобы испытать свою кисть в действии, хватался ею за что попало. Рука действовала безотказно. Как родная.

По этому поводу прямо с утра устроили праздник. Баньши носились вокруг своего великого колдуна Хулкура, который теперь ещё и умеет лечить отрубленные руки и ноги. Если бы сейчас кто нибудь, спросил у любого из жёлтых баньши, сможет ли их колдун прирастить назад отрубленную голову, и то бы без рассуждений закивали этими самыми головами. А многие, наверное, даже согласились принять участие в таком эксперименте и подставили бы свои шеи под меч. К счастью никому не пришло в голову такой опыт провести. В этом празднике не приняли участия только двое: Ивашка и Астадамус. Когда боцман вернул себе руку, и вокруг началось веселье, Астадамус вдруг попросил Ивашку взять у Хулкура его книгу заклинаний и уединиться в палатку. У Хулкура просьба Ивашки, никаких сомнений не вызвала. Он только попросил обращаться с ней бережнее и тут же исчез окружённый толпой почитателей.

— Ты что-то задумал? — спросил Ивашка у квартиранта.

— Есть одна надежда, так сказать, — уклончиво ответил древний маг, — открой это заклинание и посмотри, что там есть до и после него.

— Что конкретно-то искать, — всё-таки спросил ещё раз Ивашка.

— Сам не знаю. Просто читай мне заголовки.

Ивашка так и сделал, положил себе на колени древнюю книгу, открыл на том месте, где только что читал Хулкур и отлистал штук пять пожелтевших хрупких страниц назад, и начал читать названия заклинаний. Надо сказать, что это были очень даже необычные заклинания. Мгновенное залечивание ран, восстановление утраченных конечностей, восстановление памяти, создание гомункулусов, создание животных по памяти.

— Стоп, — вдруг скомандовал Астадамус, — ты не находишь, что это лучший выход из положения.

— Не понял, — честно признался шкипер, почесав затылок.

— Тебе разве не хочется остаться одному в своей голове, — захихикал древний маг.

— Конечно, хочется. Правда, если бы не твои знания, нам иногда пришлось бы туго. Так что расставаться с тобой, будет, немного жаль, — смутился Ивашка.

— А кто собирается с тобой расставаться, — тут же обнадёжил его маг, — пока ты не найдёшь оставшиеся две пластины и мы не сможем перевести весь дневник Херне, тебе от меня избавиться не удастся. Я совсем о другом. Прочитай ещё раз название последнего заклинания.

— Ну, «создание животных по памяти», — всё ещё не понимая, куда клонит Астадамус, прочитал Ивашка.

— Чувствую, не понял. Слушай. Я представляю себе человека, скажем, себя молодого, а Хулкур произносит заклинание. Но мозг этого созданного существа будет чистым. И я туда перенесусь с твоей помощью.

Ивашка ошарашено молчал. Это было самое удивительное из того, с чем ему приходилось сталкиваться в последнее время. Даже победа над богом Ураниусом казалась не столь грандиозной, как создание живого существа и затем пересадка туда Астадамуса.

— А здесь нет ни чего опасного? Ты не можешь погибнуть при этом.

— Да, я уже погиб тысячи лет назад. Если что пойдёт не так, умертвим это создание и всё. Будем думать о других возможностях, — «успокоил» Ивашку древний маг.

— Надо хоть прочитать, что там нужно для этого заклинания, — решился в душе на это дело шкипер.

— Заклинание можно читать только в полнолуние. Сам маг, произносящий заклинание, должен стоять в магическом круге с вписанной внутрь пентаграммой.

— Ну, это всё ерунда, — прокомментировал Астадамус.

Ивашка продолжал:

— Предварительно должен быть вылеплен макет того животного или существа (хотя бы приблизительный) из теста.

— Это тоже плёвое дело, — опять вмешался древний маг, — вылепить гнома или там эльфа и вся проблема.

— После произнесения первой части заклинания надо подождать три тройки ударов сердца и посыпать вылепленное животное заранее приготовленным порошком, — Ивашка теперь прервал себя сам, — вот ведь невезуха. Опять эти три тройки.

— А что такое? — не понял квартирант.

— А то, что мы уже один раз из-за этих троек целый месяц впустую копали землю. Эти баньши они как-то не так считают, — и Ивашка коротко поведал Астадамусу о том, как они копали клад на острове «Дохлого Дракона».

— Эту проблему с тройками тоже решим, — отмахнулся (если бы было чем) Астадамус, — спросим у Хулкура. Уж он-то по-ихнему, надеюсь, считать умеет. Лучше прочитай, что там за порошок.

— Так, порошок. Скорлупа драконьих яиц, ну, это есть. Сушёный цвет папоротника. Ага! Что-то я об этом слышал, — задумался Ивашка.

— Растёт на могилах, цветёт раз в год, — начал квартирант.

— Точно, точно. Вспомнил. Это же «дракончик» рассказывал. И, по-моему, где-то сейчас это и должно произойти.

— Нет, — успокоил его Астадамус, — у нас ещё около месяца. Так что, пока нужно просто найти кладбище.

— Я знаю, где достал цвет папоротника «дракончик». Думаю, за месяц доберёмся, — прикинул Ивашка.

— Хорошо, что там ещё?

— Корень Мандрагоры. Это что такое? Первый раз слышу, — удивился шкипер.

— Хм, корень Мандрагоры. Есть такое растение. Нужно будет узнать, как оно называется сейчас. У вас, гномов, есть учёные, которые занимаются изучением растений — ботаники?

— Конечно, есть. Этот предмет даже в школах преподают.

— Вот и отлично. Что там ещё?

— Помёт летучих мышей. Какая гадость!

— Ну, это достанем. Гномы должны знать, где есть пещеры. Всё, или ещё что-то?

— Икра лягушки Дум-Дум.

— Да, приехали. Но раз книга написана жёлтыми баньшами, может, они и знают, кто такая лягушка Дум-Дум, — не отчаялся древний маг, — давай, не откладывая в долгий ящик, спросим у Хулкура.

— Пойдём, попробуем, — и Ивашка, сложив книгу, пошёл разыскивать молодого колдуна.

Глава 3

Хулкур плясал рядом с Толстуном и Дюшкой, причем Толстун был явно навеселе. Выпил рому, наверное. Ивашка остановил их и укоризненно покачал головой. Но Толстун эту укоризну не принял:

— Вот отрежут тебе руку, потом приделают новую, тогда качай своей головой. А по этому поводу, я думаю, выпить нужно. Тем более, что потом я снова не буду.

— Ты сам себе хозяин, — уклончиво ответил шкипер и поманил Хулкура в сторону от танцующих.

— У меня к тебе два вопроса. Сколько это — три тройки, покажи на пальцах.

— Не хватит пальцев, — прикинув, ответил колдун.

— Ну, за два приёма.

И Хулкур показал сначала десять, а потом ещё два.

— Так я и думал, — засмеялся Ивашка, — двенадцать вместо девяти. Хорошая у вас математика, чтобы никто не догадался. Ладно. Двенадцать, так двенадцать. Второй вопрос. Что такое лягушка дум-дум?

— Не знаю, — даже не задумываясь, покачал головой баньши.

— А у кого можно узнать, ведь про лягушку написано в твоей книге? — Ивашка указал на место в книге, где упоминается икра этой лягушки.

Хулкур несколько раз внимательно прочитал про злополучную лягушку.

— Нужно узнать у стариков. Можно спросить у короля Сулкура, старее его у нас никого нет.

Они попытались найти Сулкура внизу, на поляне, среди продолжающих танцевать и развлекаться баньши и гномов, но короля ни где не было видно.

— Наверное, у себя в дупле, — предложил Хулкур, — ты меня подожди здесь внизу, а я залезу, спрошу про эту лягушку, — и он легко полез на огромное маточное дерево.

Не было его долго, и это вселяло надежду. Ведь быстрее всего сказать: «нет» или «не знаю». А чтобы разговаривать долго, нужно говорить о чем-то. Хулкур появился неожиданно. Свалился прямо на голову.

— Повезло тебе, — обрадовал он шкипера, — знает Сулкур этих лягушек. Они жили в том месте, где мы раньше обитали. Икру они мечут в конце весны, то есть где-то сейчас. Это такие маленькие красные лягушки. Икру, скорее всего, они мечут в маленькие озёра или болотца. Их в тех краях видимо-невидимо. Я сам этих лягушек сотни раз видел, просто не знал, как они называются. Лягушки — и всё. А тут, какие-то дум-дум, — Хулкур посмотрел на запад, поцокал языком.

— Вот только, как добраться до этих болот. Ведь до туда нужно идти через пустыню десять дней. А вы не баньши и даже если я пойду с вами и выращу клёны, то это вам никак не поможет.

— Да, десять дней тащиться по пустыне, это удовольствие ниже среднего, — согласился с ним гном, — а здесь этих проклятых лягушек нет?

— Нет, здесь не видел, да здесь и лес другой. Ни болот, ни озёр.

— Что ж, спасибо и на этом, — Ивашка оставил Хулкура и, отойдя в сторонку, обратился к Астадамусу.

— Слышал?

— Нужно идти через пустыню, — коротко ответил маг.

— Может, ты умеешь делать ковры-самолёты? — поинтересовался Ивашка.

— Это детские сказки. Перенос такой тяжести потребует слишком много энергии. Мы и сотни шагов не пролетим, как талисманы всю энергию отдадут.

— И что ты предлагаешь? Пешком идти десять дней туда и десять назад? Это ведь почти целый месяц и через пустыню.

— А, может, поговорить с королём и он отправит самых быстроногих и Хулкура с ними. Дадим им «огни Агавы» и второй кусочек «жезла Земли». Этот путь им знаком. Они проделают это расстояние гораздо быстрее нас.

— А бы здесь будем две недели ждать без толку? Тем более что нам нужно ещё успеть и за цветком папоротника.

— Вот именно. Не стоит откладывать, — решительно заявил Астадамус, — поговори с Хулкуром прямо сейчас.

— О-хо-хо, — вздохнул тяжело Ивашка и отправился вновь разыскивать молодого колдуна.

Хулкур, выслушав Ивашку, точно так же тяжело вздохнул. Шкипер не стал подробно объяснять, зачем ему нужна эта икра. А только сказал, что это связанно с серебряными пластинками, и что если удастся собрать все необходимые компоненты, то они заполучат очень сильного союзника в борьбе с гоблинами. Тогда можно будет попытаться освободить ещё больше пленных жёлтых баньши. Хулкур всё время, пока Ивашка ему это рассказывал, только молча кивал, а под конец даже кивать перестал, только вздохнул и рукой махнул.

— Если Сулкур скажет, мы пойдём, но мне тоже придётся идти с ними и прогулка по пустыне — это не самое приятное времяпрепровождение.

— Позови короля, мне нужно с ним об этом поговорить, — всё-таки настоял шкипер.

Сулкур только руками развёл, нужно, значит нужно.

— Хулкур, выбери двоих самых опытных и выносливых воина, и отправляйтесь сегодня же. Я так понимаю, что эта икра нужна вам не живая.

— Нет. Её нужно высушить и превратить в порошок, — пояснил Ивашка.

— Хулкур, — король положил руку на плечо молодого колдуна, — если от этой икры зависит жизнь хоть одного жёлтого баньши, то нужно идти и день, и ночь. Ивашка говорит, что даст вам все талисманы, которые есть и они помогут вам идти без усталости и легко выращивать клёны по дороге. В общем, постарайтесь дойти за две недели. Выходите, как только соберетесь.

И меньше, чем через час баньши, отобранные Хулкуром, и он сам вместе с ними вышли в поход. Нет смысла описывать все тяготы, выпавшие на долю разведчиков и мага. Достаточно только сказать, что шли они по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, делая только шестичасовой перерыв на сон и ужин с завтраком, если так можно назвать их слияние с деревьями поздно вечером и ранним утром. Целый день, правда, потеряли уже на месте, разыскивая злополучную икру, и на просушку её на солнце. Там же в своих старых дуплах и заночевали. Это был седьмой день. А ещё через шесть дней, то есть на тринадцатый день после выхода в поход они, уставшие до невозможности, но довольные, что успели вовремя, вернулись в посёлок на берегу моря.

Ивашка с Дюшкой и Леночкой всё это время посвятил обучению магией. Учились и у Золта, и у Астадамуса. К слову сказать, Ивашка всё, что узнавал у квартиранта, тут же рассказывал эльфу, чем несказанно его удивлял. И ещё не известно, кто кого больше учил, гном эльфа или эльф гнома. Дюшка, пустивший свою первую молнию на корабле в бою с гоблинами, теперь уже справлялся с ними шутя. Успехами маленького волшебника были довольны все, кроме желтых баньши. Несколько раз он умудрялся поджечь деревья. Пришлось Ивашке воспользоваться книгой Хулкура, лечить их.

Хулкур с разведчиками пришёл после обеда, уже перед самым заходом солнца. Ивашка сразу стал прощаться с племенем жёлтых баньши. Время поджимало — нужно было успеть к моменту цветения папоротника. Шкипер ещё раз пообещал королю, что как только он с помощью добытой с таким трудом икры заполучит этого могущественного союзника, то непременно ещё раз нападёт на гоблинов, и будет уничтожать их, пока они не выдадут всех до последнего пленных жёлтых баньши и гномов. Последним простился с падающим от усталости Хулкуром:

— Спасибо, друг! Я этого тебе никогда не забуду.

— Я тоже, — слабо улыбнулся молодой колдун.

Последняя ночь на земле жёлтых баньши пролетела быстро. Уже была поздняя весна, и ночи стояли короткие. Гномы прощались со своими друзьями, которых успели приобрести за время вынужденного пребывания в гостях. Прощались, скорее всего, навсегда. Ивашка нанёс визит вежливости королю Сулкуру, повторил своё обещание об освобождении пленников. А чуть рассвело, гномы и эльфы погрузились в лодки и отчалили от берега, чтобы с приливом уже поднять паруса и выйти в море, держа путь на далёкий материк гномов. Предстояло более чем месячное плавание. А до празднования эльфами «дня влюблённых» оставалось двадцать девять дней. Ивашка забеспокоился уже на второй день плавания. В полдень, определив местонахождение корабля и отметив на карте пройденный путь, шкипер путем простейших вычислений определил, что они не успеют ко «дню влюблённых». И не успеют эдак недели на две. Папоротник давно отцветёт к тому времени, как они доберутся до земли гномов, не говоря уже о том, что ещё нужно идти в тот далёкий горный посёлок. А ведь это ещё целых пять дней, если ориентироваться по рассказу «дракончика». Ивашка сразу запаниковал. Принялся метаться по кораблю. Но надолго его не хватило, и он позвал на совет Толстуна и Золта. Толстун, после чудесного исцеления снова стал прежним бесшабашным и решительным, и даже сам стал потихоньку учиться магии. Правда, в учителя себе он взял не эльфа и даже не Ивашку, а Дюшку. Капитан даже и не знал об этом, пока гномик случайно не проговорился.

Друзья собрались на палубе. Неровный, порывистый ветер хлопал полуобвисшими парусами, и даже без слов шкипера было ясно, что «Херне» слишком медленно ползёт к цели.

— Я так понимаю, что мы не успеваем к какому-то сроку и ты хочешь опять вызвать этот ветер, который протащил нас от гоблинов до баньшей, — проницательно разгадав Ивашкину озабоченность, первым начал эльф.

— Точно, — смущённо улыбнулся Ивашка, — от тебя ничего не скроешь.

— И что же за день нам нужен?

— Ваш праздник, — пояснил Ивашка, — День влюблённых, в этот день один раз в год цветёт папоротник. А я знаю только одно место, где он растёт в большом количестве. Это заброшенный горный посёлок гномов в предгорьях, среди болот. Там на большом острове среди болот и озёр и растёт папоротник, который цветёт именно в этот день. Ну, что скажете? — Ивашка осмотрел друзей.

— И какие тогда проблемы, давай, вызывай этот ветер. Пусть немного нас покачает, — спокойно отреагировал Толстун.

— Проблема в том, что это заклинание забирает из талисманов всю энергию, и мы останемся практически беззащитными перед лицом возможной опасности со стороны драконов или гоблинских судов, — пояснил свои сомнения Ивашка.

И опять Толстун остался спокоен.

— Вот беда-то, будто магия единственное оружие. Мы с тобой не первый день плаваем, и без магии с гоблинами справлялись. Есть арбалеты. Есть катапульты, что стреляют горшками с зажигающей смесью, — боцман хитро улыбнулся, — и есть слава «Херне». Да любой гоблинский корабль при виде нашего брига бросится наутёк.

— Аты что думаешь? — спросил Ивашка у молчащего мага.

— Нужно, значит нужно. Тем более что я чувствую, что это на самом деле важно и нельзя ждать целый год, — решительно сказал эльф, — я пойду, позову эльфов на палубу. Готовь талисманы и повтори ещё раз заклинание, а то ещё не в ту сторону подует.

На этот раз к усилению ветра подготовились заранее. Оставили только штормовые паруса, и как следует, закрепили все предметы на палубе, на тот случай, если перестараются и опять начнётся настоящий шторм. Но всё обошлось благополучно, заклинание сработало, лучше не бывает. Подул сильный юго-западный ветер и подхваченный им «Херне» как птица устремился домой. Конечно, ветер с каждым днём слабел, но даже и через неделю он всё ещё был гораздо сильнее, чем до произнесения заклинания. Ивашка, каждый день, старательно заносивший местонахождение судна на карту, уже через неделю отметил, что отставание в две недели пути они ликвидировали, и может, даже сделают себе запас в пару суток.

На «Медузу» решили не заходить. Провизии и воды хватало. Даже эльфы не имели недостатка во фруктах, сохранённым благодаря заклинанию Золта. Того заклинания, что позволило в прошлый раз доставить дракона в целости и сохранности. Получилось, что до дому добрались всего за двадцать дней. Землю увидели рано утром, из-за неё всходило солнце, и на фоне не яркого ещё диска чётко вырисовывались горы, окружающие гномский порт. Теперь уже можно было сказать, что повезло. Ни драконов, ни гоблинов в пути не встретили — напрасны были Ивашкины опасения. До праздника оставалось восемь дней. Даже девять, если считать ещё и сегодняшний. Зато на целый день задержали гномы. Едва бриг вошёл в порт, как его тут же облепили сотни лодок и маленьких яхт. Даже две большие галеры подошли и стали по обоим бортам, как почётный караул. Ивашка с радостью заметил перемены, произошедшие в их отсутствие. Следов нападения гоблинов на их порт, не осталось никаких, и дома и корабли уже были полностью восстановлены. Но больше всего «господину послу» понравился спущенный на воду и уже практически оснащённый бриг — точная копия его собственного. Значит, Стеньга построил уже второй корабль. И теперь у гномов, если считать и захваченный в прошлое плавание фрегат, стало три корабля, способных конкурировать в море с судами гоблинов. Прогресс, так сказать, на лицо.

Целый день заняла разгрузка и доставка драгоценностей в новый Ивашкин дом. Только далеко за полночь все перетаскивания и переезды закончились. Ивашка послал губернатору и мэру извинения, что не зашёл к ним сразу же и пообещал обязательно посетить их завтра. Поэтому весь следующий день пришлось потратить на визиты. Хорошо хоть можно было положиться на Толстуна. Он-то и занялся приготовлениями к новой экспедиции — за цветом папоротника, который, как известно, не цветёт. Толстун со своей задачей справился блестяще, нанял лошадей, закупил провизию и даже нашёл проводников до самого бывшего посёлка горняков. Ивашка же, проявив чудеса выносливости, успел за день сделать все необходимые визиты. Он раз десять рассказал о своих новых победах над гоблинами и другие приключения.

Вышли втроём, если не считать проводника: Ивашка, Толстун и Золт Вейрин. До поселка было пять дней пути, так что можно было сильно не торопиться. Ещё целый день в запасе оставался. Шли по предгорьям. Тропа, оставшаяся от бывшей здесь когда-то дороги, то поднималась вверх, то спускалась почти до самого моря. Ивашка всю дорогу ругал себя, что пустился в это путешествие по суше. Морем бы давно дошли, а там осталось бы совсем чуть-чуть по прибрежным зарослям. Но он пожалел уставший за плавание экипаж и вот теперь телепался в седле. Ну, это в лучшем случае, а в худшем, шёл перед лошадью, таща её за поводок почти по вертикальной стене.

Но всё хорошее и плохое рано или поздно кончается. И нам пятый день добрались так до болот, в которые превратился посёлок. По описаниям «дракончика» и по имеющейся у Ивашки карты, ботаники по неволе, легко нашли остров, где и располагалось кладбище горняков. Всё было точно так, как и рассказывал погибший в схватке с богом Ураниусом «дракончик». Проржавевшие, покосившиеся железные оградки, полусгнившие кресты. Редкие кривые, угнетённые избытком воды ели и заросли папоротника. Впереди был ещё один день и одна ночь. Поэтому путешественники разбили основательный лагерь, поставили палатку. И постоянно жгли костёр, чтобы хоть как-то спастись от комаров и прочего гнуса, слетевшегося к ним, наверное, со всего болота. Ещё бы, тёплая кровь в этом почти безжизненном чахлом лесу. «Интересно» — размышлял Ивашка, — «Чем же эти комары питались пока мы не пришли. Ни зверей, ни птиц, ничего. Да они тут должны давно от голода погибнуть все до последнего.»

Глава 4

Ивашка всю ночь толком не спал — проклятые комары набились в палатку и пищали прямо над ухом, лезли в нос и глаза. Но стоило накрыться с головой одеялом, и духота одолевала ещё хуже кровопийц. Ещё темно было, когда он вылез из палатки и стал разводить костёр, а когда сухие ветки разгорелись, закидал их еловыми лапами и сырой травой. Повалили клубы дыма, и тучи вампиров бросились врассыпную. Искусанное лицо и руки чесались. Какой-то особенно настырный комар, кроме того, тяпнул шкипера в веко правого глаза, и теперь оно опухло, и глаз почти полностью заплыл. Ивашке пришлось вытащить «огни Агавы» и взять их в руки, чтобы унять зуд и боль и немного подлечиться. Талисманы, как всегда, подействовали. Лицо перестало чесаться, а опухоль на глазу исчезла за несколько минут.

— Слушай, гном, — вдруг неожиданно дал знать о себе Астадамус, — а что это за камни? Я, конечно, слышал, что вы их называете «огнями Агавы», но не мог бы ты рассказать о них поподробнее, что ты о них слышал, как они ктебе попали, ну, всю информацию, одним словом.

— Ладно, — и Ивашка рассказал квартиранту о том, как они с Толстуном сражались с железным троллем в пещере на острове и легенду о богине Агаве, которая согрела своими слезами юношу в горах, о том, как действуют эти талисманы. Древний маг выслушал его без комментариев, а потом начал на чём свет стоит ругать. Это продолжалось чуть не полчаса. Наконец Ивашке надоело всё это, и он прервал разбушевавшегося Астадамуса.

— Может, объяснишь всё-таки, что случилось. И из-за чего ты на меня набросился.

Неизвестно, кончился у мага запас ругательств или подействовали слова шкипера, но Астадамус умолк. А после небольшой паузы объяснил Ивашке, из-за чего он так разошёлся. Гном только руками развёл — и в самом деле было из-за чего ругаться.

— Мы всё гадали, где оставшиеся пластинки из дневника Херне, а ведь об этом можно легко узнать.

— Каким образом? — обрадовался гном.

— Очень просто. Спросить об этом богиню Агаву, — победно изрёк древний маг.

— А почему не самого Херне? — хмыкнул Ивашка.

— Ну, насчёт самого Херне не знаю. А вот богиню Агаву можно вызвать сюда с помощью этих красных камешков и спросить у неё про две затерявшиеся пластинки.

— И ты знаешь, как это сделать? — Чуть не закричал Ивашка.

— Знаю, — коротко бросил квартирант, — вот взойдёт Солнце, и вызовём её. Думаю, тебе она не откажет. Приготовь-ка остальные одиннадцать пластинок, это будет самый веский аргумент, — стал распоряжаться Астадамус.

Ивашка полез в палатку за своим мешком. Эльф с Толстуном проснулись от поднятого шума. Да и пора было вообще-то вставать. Утро настало. Толстун, умывшись, стал заниматься приготовлением завтрака, проводник, признающий почему-то только его своим командиром, стал ему помогать. А Золт после того, как закончил утренний туалет, пошёл побродить в незанятый древним кладбищем сосновый лесок на пригорке.

Показалось солнце — красноватое сквозь негустой туман.

— Действуй! Пора, — поторопил Ивашку Астадамус, — зажми оба камня в ладони, подними руки над головой и произноси за мной заклинание.

Ивашка уже привык к тарабарскому языку древних заклинаний Астадамуса и без труда повторил за ним коротенькое рифмованное четверостишие. Ивашка уже имел удовольствие лицезреть одного из богов. Потому, едва последние звуки вылетели из его рта, он весь внутренне сжался. Хоть и понимал, что Агава — это не Ураниус. Но ведь тоже богиня, а он всё ещё себя юнгой иногда чувствовал. Не привык ещё к общению с королями и богами.

Вдруг перед ним туман стал уплотняться, и появилось слабое свечение, и по мере того, как плотнее становился туман, возрастала и сила свечения, пока всё это не превратилось в сгусток света. А через мгновение он пропал, и перед ним всего в двух шагах от него оказалась женщина очень похожая на эльфийку. Только глаза прямые, а не миндалевидные, как у эльфов. И уши у эльфов острые, вытянутые вверх, а у этой женщины были маленькие овальные.

Всё это Ивашка отметил каким-то шестым чувством, восхищаясь в это время неземной красотой женщины, её совершенством, тёплым сиянием, исходящим от неё. От всего этого гном потерял дар речи. Богиня стояла, купаясь в лучах своего блеска, и внимательно смотрела Ивашке прямо в глаза. Она и начала разговор, не дождавшись, что скажет тот, кто её позвал. А может, её это и не надо было.

— Ого! — Агава ласково улыбнулась, — ты и есть тот самый гном Вандермаст. А знаешь ли ты, что боги даже собирались на совет, чтобы решить, что же с тобой делать? — улыбка стала шире, показались белизны зубы. — Это после того, как ты чуть не упустил Ураниуса. Но ты сумел упрятать этого разрушителя обратно, а ведь это под силу только богам. Да и то — не в одиночку.

— И что же вы решили? — заикаясь, спросил Ивашка, сам, поражаясь своей дерзости.

Агава заразительно засмеялась.

— А ничего. Количество твоих врагов и, скажем, доброжелателей примерно равно. Пользуйся этим, чтобы укрепить свои силы.

— Я позвал вас именно за этим. Я …

— Я и так знаю, что тебе нужно, Вандермаст. И назло твоим врагам скажу тебе, где две последние странички. Проводи домой самого себя. Замени чёрное на белое, преврати крест в прах, а цветы, выращенные из праха в друга, и ты обретёшь то, что ищешь. Прощай гном, бойся купающихся в роскоши и славе, — и богиня исчезла. Не сразу. Метаморфозы произошли в обратном порядке. Сначала она превратилась в сгусток света, а этот свет стал меркнуть и переходить в мерцающий всеми цветами радуги туман. Сполохи этого тумана редели, разрываясь на отдельные искрящиеся точки, пока всё это не исчезло, оставив после себя запах, который обычно бывает после сильной грозы, запах свежести, щекочущий ноздри.

Ивашка ещё долго стоял заворожённый, даже не пытаясь вникнуть в то, что ему сказала прекрасная Агава.

— Да уж, помогла, — привёл его в себя заворчавший квартирант, — кусты, цветы, прах. Пойди, разберись.

— Насчёт последнего-то я догадываюсь, — прервал его Ивашка, — это про тебя. «Преврати цветы, выращенные из праха в друга». Это про папоротник и твоё заклинание, чтобы, значит, тебе твоё тело соорудить.

— Верно, — обрадовался Астадамус.

— Ну, а остальное?

— Надо подумать. Время есть. Сейчас нам нужно этих маленьких белых цветочков насобирать. Ладно, пока меня не открывай, я поразгадываю загадки, что нам богиня назадавала, — и древний маг умолк.

Томительно прошёл день. Толстун спал. Проводник занимался лошадьми. Золт вырезал из дерева какую-то фигурку, а Ивашка бродил по древнему кладбищу и выискивал наибольшие скопления папоротников, чтобы не метаться потом в темноте. Наконец начало темнеть. Развели костёр и подогрели ужин. Чтобы скоротать время Золт Вейрин стал рассказывать об этом празднике — «Дне Влюблённых». Оказывается в этот день, и ни в какой другой эльфийские девушки выбирают себе мужей. Это происходит ночью во время празднества, устраиваемого по этому поводу. Девушки выбирают из хоровода танцующих вокруг них юношей и надевают своему избраннику на голову венок. Конечно, она выбирает не среди незнакомцев. Договариваются и объясняются в любви молодые эльфы заранее, но сам момент, после которого начинается совместная жизнь, является именно праздником влюблённых. Девушка при этом поёт песни, а молодые эльфы танцуют. Потом, уже, разбившись на пары, молодые супруги гуляют по лесу, совместно играют в какие-нибудь весёлые игры. И только под утро расходятся по домам.

— Это наш главный и любимый праздник. Воспоминания о нём потом сохраняются на всю жизнь, — закончил маг свой рассказ.

— А ты принимал в нём участие? — спросил эльфа Толстун.

— Нет, не приходилось. Сначала я учился магии, потом был отправлен для описания других земель королём, потом был гребцом на ваших галерах. А сейчас уже второй год с вами плаваю, пластинки разыскиваю, да с богами воюю. Некогда всё, — усмехнулся Золт.

— Ничего, — успокоил его Ивашка, — уж на следующий-то «день влюблённых» ты обязательно попадёшь. Думаю, все наши поиски, и странствия скоро закончатся.

— Да, не плохо бы было, — согласно кивнул маг, — небольшой отдых в тихом местечке мне бы не помешал, а то уже два года сплошные путешествия и битвы. Драконы, гоблины, даже боги.

— Ну, вот следующей весной я тебя и доставлю домой, — пообещал другу Ивашка.

Забегая вперёд, скажем, что, в общем-то, так оно и вышло.

Время приближалось к полуночи, и пора было занимать места, которые днём отметил Ивашка, — где папоротник рос наиболее густо. Было полнолуние и на небе ни единого облачка — погода, как по заказу. Видно всё почти как днём. Обычно, когда рассказывают про кладбища, то придумывают, как там было страшно. Кто-то выл, что-то трещало. Но, нет. Было удивительно тихо, а старое кладбище давно заросло кустарником и деревьями и кладбищем даже не выглядело. Гномы и эльф заняли свои места и вовремя, почти сразу же кусты папоротника выбросили вверх высокую цветоножку, и тут же её верхушка стала покрываться мелкими белыми цветочками, и вокруг них разлилось бледное голубое сияние.

Ивашка, помня рассказ «дракончика», что папоротник цветёт всего несколько мгновений, стал лихорадочно срывать цветки и засовывать в заранее приготовленный мешочек. А сияние над папоротниками усилилось — голубые сполохи буквально осветили всё вокруг. И исчезли. Шкипер даже не успел заметить тот миг, когда всё кончилось. Причём исчезло не только сияние, но и цветки отцвели, и завяли, и стали уже не пригодны для составления магического порошка. Всё сбор закончился, и начинающие ботаники уже через несколько минут вновь собрались у костра, даже не успевшего прогореть.

Собранные цветы нужно было сушить в темном месте, и Ивашка решил не тянуть и начать это делать прямо сейчас. Невдалеке от костра растянули на земле кусок парусины и вывалили на неё собранные цветы папоротника. Получилась солидная горка. Эльф разложил всё это на ткани ровным слоем. В общем-то делать больше было нечего и разделив ночь на четыре вахты (не оставлять же лагерь разбитый в совершенно незнакомом месте без охраны) пошли спать.

Однако ночь прошла совершенно спокойно. Ивашка, дежуривший последним, едва показались первые лучики солнца, собрал в мешок, привядший за ночь белые цветочки, и пошёл будить друзей. Пора было собираться в обратный путь. Дел впереди была целая куча. Перекусили наспех остатками вчерашнего праздничного ужина и, сложив палатку, навьючив лошадей, тронулись в путь. Назад шли знакомой уже дорогой, так, что было полегче, чем добираться до кладбища, не зная, что тебя ждёт за ближайшим поворотом тропинки. Правда, без приключений не обошлось, одна из вьючных лошадей на горной тропе сорвалась в пропасть. К несчастью, на неё была уложена палатка, и последнюю ночь пришлось коротать под открытым небом. Хорошо, хоть погода стояла отличная, за все четыре дня обратной дороги по небу ни одного облачка не пробежало. Каждый раз, когда вечером экспедиция останавливалась на привал, Ивашка растягивал на земле кусок парусины и выкладывал на сушку свою добычу. В тёплом сухом горном воздухе за четыре ночи цветки папоротника отлично просохли и стали хрупкими, Ивашка перетёр их в руках и стал обладателем горсточки светло-зелёного порошка с мелкими белыми чешуйками цветочков. Он показал друзьям, ради чего они потратили десять дней. Эльф молча кивнул и никаких эмоций не выказал. Зато Толстун тяжко вздохнул и покачал головой, потом высказался:

— Тяжёлая это работа, оказывается, быть магом.

В город въехали после полудня, уставшие и грязные как тролли. Ивашка сразу залез в ванну, смывать с себя двухнедельную грязь. Потом его примеру последовали и остальные. Натали устроила им царский ужин, поделилась последними новостями. Оказывается, несколько раз в их отсутствие заходил Стеньга. Всё допытывался, приехал ли в этот раз с Ивашкой Хулкур. И когда Натали сказала, что нет, сильно расстроился — кто же теперь будет выращивать деревья для мачт и сушить доски. Он так привык работать с хорошей древесиной и строить отличные корабли, что выпускать снова тяжёлые неповоротливые галеры совесть не позволяет.

— Да, надо будет ему помочь, — важно кивнул Ивашка. И заметил, как прыснули от еле сдерживаемого смеха гномики. — Неужели сделали? — сразу догадался шкипер.

Натали прижала к себе детей.

— В лучшем виде. Доски готовы. Сосны выращены, — улыбнулась она, погладив Дюшку по голове.

— Вот, — с деланным ужасом загородился от мальчика руками Ивашка, — я в его годы при слове «колдовство» сплёвывал через левое плечо. А он паршивец. Прямо посреди города представление устраивает.

— А сколько ты в его годы зарабатывал? — спросила его жена.

— Я был юнгой и получал за месяц десять дублонов, — с гордостью за своё детство, сказал Ивашка.

— А вот я заработал вчера две тысячи и позавчера тысячу, — с ещё большей гордостью закричал гномик.

— Три тысячи дублонов? — в ужасе схватился за голову Толстун.

— Три тысячи, — подтвердила Натали, — я сначала не хотела брать, но Стеньга сказал, что тогда он сожжёт все доски, которые Дюшка заготовил, а сосны срубит и пустит на дрова. Пришлось взять.

— Вот, Толстун, а ты не хочешь магии учиться. Ведь плавая на кораблях, ты столько за три года еле заработаешь. А этот сорванец за два дня, — похлопал расстроенного боцмана по плечу Ивашка.

— Ну, куда нам за молодыми гоняться, — скрыл улыбку в седеющую бороду Толстун.

Ивашка знал, что боцман после того случая, как ему наколдовали новую руку, тоже всё свободное время посвящает магии, учится у эльфа или у него Ивашки. А то даже и у Дюшки. Так что сейчас он бы, наверное, тоже сумел с помощью кусочка «жезла Земли» вырастить высокую корабельную сосну.

— А какие ещё новости есть? — спросил, разглядывая гору денег, заработанную гномиком Ивашка.

— Приезжал курьер от короля, — всплеснула руками Натали, — я и позабыла совсем. Король срочно требует вас с Золтом к себе. Что-то случилось. Тролли зашевелились, сделали несколько вылазок через пограничную реку.

— Ну, вот, опять война, — недовольно пробурчал Толстун. — Когда учиться?

— Ничего, нам всё равно нужно в столицу. Вы, надеюсь, не забыли, что сундуки моего дома буквально ломятся от эльфийских драгоценностей. Их нужно продать и деньги поделить между членами команды.

— Тогда надо собирать целое войско, чтобы довести их до столицы, — всплеснула руками Натали, — разбойники могут напасть.

— С разбойниками-то мы с Дюшкой вдвоём справимся, — успокоил её Ивашка, — тем более, что пойдём не как в прошлый раз через Западные пустоши, а через перевал. Сейчас лето и он открыт.

— Когда пойдём? — обречённо поник головой боцман, — так хотелось после всего этого отдохнуть хоть месячишко.

— Вот в столице и отдохнём, — заверил его Ивашка, — на балы придворные походим. Найдём тебе там дочку, какого-нибудь важного генерала, а то, сколько можно холостым ходить.

— Нет, только не генерала, а то она по привычке и мной начнёт командовать, — отшутился боцман, — да и не пойдёт за меня генеральша. Кто я? Бывший каторжник. Ни кола, ни двора. Дома своего и то нет.

— Как раз насчёт дома можешь не беспокоиться. После того как продадим драгоценности, сможем тебе не просто дом, а целый дворец отгрохать.

— А что я в столице делать буду, моря там нет. А без моря я со скуки вымру.

— Ха, есть у меня одна изумительная идея тогда! — обрадовался Ивашка. — Завтра с утра её и обделаем. Я «Херне» перепишу на тебя. И у губернатора тебе капитанский диплом выбью. И будешь ты — капитан лучшего в мире корабля.

— А как же ты без «Херне» — не поверил Толстун.

— Ну, мне-то всё равно придётся в столицу перебираться. Вот и дом этот тогда тебе достанется.

— Это всё кучи денег стоит. Я таких подарков получать не привык, — отказался Толстун, замахав на шкипера руками.

— Ладно, не хочешь в подарок, покупай. Твоей доли в эльфийских драгоценностях на дом и на корабль хватит, да ещё и останется.

— Вот это другое дело, — согласился боцман.

— Ну и хорошо. Завтра с утра обделаем эти дела, а послезавтра выступаем в поход на столицу, искать тебе генеральшу. Теперь ты будешь не без кола, без двора, а капитаном, владельцем брига и обладателем этого дома. Богатый жених.

Ивашка вдруг поморщился и повернулся к Натали.

— Отведи меня с Золтом завтра к учительнице ботаники. Мне с нею надо об одном растении поговорить.

— Опять для какого-нибудь колдовского зелья, — вздохнула жена.

— Да, мне нужно узнать, что такое корень Мандрагоры, и где его можно найти. Без его помощи нам будет трудновато найти две оставшиеся пластинки, — и Ивашка рассказал об встрече с богиней Агавой и о её пророчестве. Разгадывая его, засиделись за полночь, но так ни до чего хорошего и не договорились. Мудрее всех оказался Толстун, заметив:

— Время покажет. Кстати, время уже — спать пора. Тем более, детям, — так и поступили, хотя Дюшка и недовольно бурчал.

Глава 5

Как рассвело, Толстун ушёл нанимать лошадей и пони для перехода через горы, а Ивашка с утра сбегал к нотариусу и оформил продажу корабля и дома Толстуну. И прямо оттуда уже с готовыми бумагами сходил к губернатору. Тот, по счастью, был дома и принял Ивашку сразу. Хотя в приёмной толпилась целая очередь гномов, в основном богатых купцов. Секретарь тут же оформил по просьбе Ивашки капитанский патент для Толстуна. А губернатор от себя освободил нового капитана на целый год от уплаты всех налогов.

— А что же мне сделать для тебя? — обнял губернатор Ивашку за плечи.

— Не знаю. Мне вроде бы ничего не нужно, — застеснялся Ивашка.

— А я вот знаю, — вдруг хлопнул себя по лбу губернатор, — ведь я имею право присваивать чин адмирала. Вот ты и будешь с сегодняшнего дня адмиралом, — и тут же следом за капитанским патентом Толстуна выписал патент на Ивашку.

Новоиспечённый адмирал подарил губернатору кинжал в ножнах эльфийской работы, усыпанный драгоценными камнями и диадему его жене. Так что расстались они вполне довольные друг другом. Ивашка по дороге домой зашёл к портному и заказал адмиральский мундир. Портной, узнав, кому он будет шить, весь просиял от радости, и сообщил, ударив себя в грудь, что для Ивашки он сошьёт лучший в своей жизни комбинезон, так как вчера господин адмирал вернул ему сына. Оказалось, что среди тех гномов, которых Ивашка обменял на пленных гоблинов, был и сын этого портного, захваченный в недавний набег гоблинов на порт. Они с женой оплакали его и даже простились с надеждой когда-нибудь вновь увидеть его. И тут вдруг такая нежданная радость.

— Когда господину адмиралу нужен мундир?

— Вообще-то завтра утром мы отправляемся в столицу, — неуверенно начал Ивашка.

— Значит, завтра с рассветом вы получите комбинезон, — заверил моряка портной. — Куда его нужно доставить?

Обрадованный гном дал портному свой адрес и поспешил домой, сообщить Толстуну, что всё, что он ему обещал, выполнено. Но нового капитана «Херне» дома не оказалось, и Ивашка быстренько перекусив, вместе с Натали и Золтом пошли к её знакомой учительнице ботаники. Нужно было ещё узнать, что же это такое — корень Мандрагоры, и где его можно разыскать. Там управились быстро. Женщина сразу нашла в альбоме рисунок цветка и показала его магам.

— А растёт он в горах. Корень его имеет интересный вид, он похож на тело гнома, ну, или эльфа. Есть как бы туловище, руки и ноги, даже голова.

— Да, да, да! — сразу обрадовался эльф, — в древних рукописях я встречал описание этого растения и то, что его использовали в магии. Правда, у него было какое-то другое название.

Ивашка внимательно рассмотрел рисунок в альбоме и даже нарисовал на листочке, как мог, форму листьев. Поблагодарив учительницу, отправились домой. Там уже был Толстун. Ивашка отдал другу капитанский патент и документы на корабль и дом.

— Надеюсь, сегодня ещё не выгонишь нас на улицу?

Утром всех разбудил портной. Пришёл ещё затемно, только-только светать начало. На звонок колокольчика спустилась вниз Натали. Портной протянул ей свёрток и попросил сейчас же примерить при нем новый комбинезон. Натали не поняла, в чём дело и подумала, что Ивашка заказал для неё новый наряд, но когда развернула свёрток, то обнаружила в нём адмиральскую форму с таким количеством золотого шитья, что казалось, что он весь сделан из одного золота.

— Это кому? — удивилась учительница.

— Это моё лучшее творение, для адмирала Ивашки, пусть сейчас же примерит, — настаивал старенький гном.

На шум вниз спустился Ивашка.

— Что это? — удивлённо взглянула на мужа Натали.

— Да вот, хотел сюрприз вам сделать, — улыбнулся адмирал, принимая у старичка мундир. — Я пока одеваю его, принеси ордена и медали с моего старого мундира, — попросил жену Ивашка, — и буди всех. Пусть полюбуются. Да, и завтракать пора. А то скоро светает — скоро в путь.

Когда Ивашка одел мундир и осмотрел себя в зеркало, портной одобрительно похлопал его по плечу.

— Ну, как, нигде не жмёт?

— Да, спасибо, всё замечательно.

Первым вниз вылетел Дюшка и остановился как вкопанный перед Ивашкой.

— Вот это да! Как в сказке! Можно я потрогаю?!

Натали принесла ордена и медали: гномские и эльфийские, и Ивашка приколол их к груди. В это время спустился по лестнице Толстун.

— Да! — только и мог сказать он. — Опять ты меня обогнал, а я вот не догадался себе новый мундир заказать, — огорчился великан.

— Ну, ничего, — успокоил его Ивашка, — в столице будем долго. Там тебе столичные портные не хуже этого сделают.

— И мне, — вмешался Дюшка, — я ведь тоже теперь моряк. И мне нужен морской комбинезон.

— Конечно, и тебе закажем, — пообещал Ивашка, — я расскажу королю, как ты бился с гоблинами, и думаю, медаль тебе обеспечена.

Через час, плотно позавтракав, выступили в поход. Дорога обещала быть не опасной и не тяжёлой, и Ивашка решил взять с собой в столицу и Натали с детьми. Кроме того, был эльф и Толстун. Ехали на лошадях. Ивашка даже пожалел, что у гномов нет таких удобных карет как у эльфов, даже сказал Натали, чтобы она напомнила ему, когда они приедут в столицу, чтобы он сходил к какому-нибудь мастеру, и заказал ему сделать карету.

— Будешь, одной из самых богатых и важных дам столицы, к тому же адмиральша, так что, без кареты тебе нельзя.

Дорога меж тем уходила в горы всё круче и круче. И хотя день был безоблачный, ветер в горах был прохладный, поэтому, когда Ивашка объявил привал на обед, все гномы сразу собрались вокруг костра — погреться. И только Золт не спешил к ним присоединиться. Он решил, пока все заняты приготовлением обеда, побродить по горам, попытаться разыскать этот самый «корень Мандрагоры». И буквально сразу ему повезло. Не прошло и десяти минут, как он уже подходил к костру с выкопанным из земли корнем.

— Смотри, — показал он Ивашке, — на самом деле похож на фигурку гнома, даже вот борода на лице из корней.

Ивашка взял в руку корень, на тоненьких как ниточки корешках ещё болтались комочки земли, и гном подошёл к ручейку, что протекал буквально в нескольких шагах от костра и тщательно его промыл, а потом отщипнул самые мелкие отросточки. Теперь корень точно напоминал фигурку гнома. Ивашка специально у него на «голове» даже тоненькие корешки не оборвал, получилась настоящая борода. Поев, Ивашка и эльф ещё раз обошли место вокруг лагеря, пока остальные седлали лошадей и упаковывали мешки. Золту повезло ещё раз, правда, второй корешок был гораздо меньше предыдущего.

— Ну, вот, ещё один найдем и будет, наверное, достаточно, — обрадовался гном.

— Вечером на привале поищем, — поторопил их Толстун, — поехали, а то мы и за неделю не доберёмся.

До вечера ехали без приключений. Бандиты, позарившиеся на эльфийские драгоценности, что-то не показывались. Да, их, в общем-то, никто и не боялся. С десятком бродяг сейчас мог без труда с помощью молний справиться и Дюшка, а все вместе они поспорили бы с сотней троллей. Едва солнце спряталось за скалу, как остановились на ночёвку. Дети понеслись по горной ложбине, пытаясь поймать юрких ящериц и зелёных огромных кузнечиков. Толстун с Натали и погонщиком занялись разбивкой лагеря, а Ивашка с эльфом отправились на поиски корня Мандрагоры. Гном теперь уже хорошо представлял себе, как выглядит это растение, и вскоре ему улыбнулась удача. Ивашка руками стал выкапывать корешок и от нетерпения и азарта перестарался, фигурка ещё не освободилась от земли, а гном сильно дернул её и корешок оборвался. Ивашка, конечно, откопал и вторую половину, но настроение было уже испорчено. Порванная фигурка не радовала глаз, на месте разлома выступила белая жидкость, похожая на молоко. Эльфу повезло ещё меньше — он не нашёл ничего. Зато, когда они прикинули общий вес всех трёх корешков, то получилось, что их более чем достаточно. Ивашка тут же очистил их от коричневой кожицы и разрубил кинжалом на мелкие кусочки и расстелил их на том же куске парусины, на которой сушил цветы папоротника. Теперь у них уже было четыре компонента для будущей магической смеси: корень Мандрагоры, цветок папоротника, икра лягушки Дум-Дум и скорлупа драконьих яиц. Можно сказать, что последние два месяца они потратили не зря.

Ивашка в сотый раз повторял пророчество Агавы: «Проводи домой самого себя, замени чёрное на белое, преврати крест в прах, а цветы, выращенные на прахе в друга». Ну, ничего, скоро он сделает тело для Астадамуса, и втроём с эльфом они разгадают эту загадку.

На следующий день дорога была тяжелее, тропа даже, а не дорога. Ивашка при виде этой узкой каменистой тропинки только горестно вздохнул. Это говорило только об одном. Не было практически никакого сообщения между гномским побережьем и гномами, живущими на равнине и в горах. Подтверждало такой вывод ещё и то, что они никого не догнали и их никто. Да, и навстречу-то попался всего один гонец короля к губернатору. Ивашка расспросил его и узнал, что тролли ещё раз перешли пограничную реку, и гномам только с большим трудом удалось отразить это новое нашествие. При этом погибло около сотни гномов, целый полк, который охранял границу и держался до последнего, до подхода остального войска из столицы. Этот же гонец спросил у Ивашки, не знает ли он, как в порту найти советника короля Ивашку, так как у него есть для того послание короля. Адмирал представился курьеру и тут же получил от него королевскую депешу. Правда, ничего нового там не было. Король вызывал Ивашку и Золта в столицу, чтобы те помогли справиться с обнаглевшими троллями.

После этого поехали быстрее и к вечеру преодолели перевал. Тропинка пошла вниз и в сгущающихся сумерках легко было оступиться и свалиться в глубокое ущелье. Пришлось сделать привал. Как назло, вокруг не было ни кустика и пришлось довольствоваться холодным ужином. Ночью поднялся сильный ветер, и гномы к утру так продрогли, что, даже не позавтракав, двинулись дальше. Хорошо, что вскоре выглянуло солнце и согрело путников. Тропинка уходила всё ниже и ниже, и вскоре совсем потеплело. Появилась растительность, сперва трава, потом кривые кусты и, наконец, деревья. А после обеда, ближе к вечеру, горы кончились, и маленький караван вступил в долину. Стали попадаться первые признаки того, что долина обитаема. Появились обработанные поля, пастбища. На ночёвку остановились в небольшом селении. Оказалось, что в нём даже есть крохотная гостиница. Как раз для тех, кто путешествовал из столицы в порт. Правда, в этой «гостинице» было всего только две комнатушки. В ней остались только Натали с детьми и эльф, а остальным пришлось проситься на постой к крестьянам.

Утром, поев отличный горячий завтрак, господин Королевский Советник и посол короля эльфов двинулись дальше и к вечеру достигли столицы. По дороге попадались признаки того, что гномы готовятся к серьёзной войне. К столице двигались караваны с ранеными и беженцами. Наши путешественники примкнули к одному из таких караванов. И Ивашке стало даже не удобно, когда он услышал разговор двух раненых гномов. Ветеран с седой бородой, раненый в руку, говорил молодому гному, которого несли на носилках.

— Ничего, вот скоро появится Ивашка и он этим троллям за нас отомстит. Он им покажет.

При виде раненых гномов сердце Ивашки обливалось кровью, и в душе начинала клокотать ярость. То гоблины на гномов нападут, вроде с гоблинами на время разобрались. Теперь вот тролли. И всё время один и тот же выход, нужно убить столько врагов, чтобы они признали твою силу и стали бояться. Не получается никак по-хорошему договориться. Везде всё решает кровь и сила. Причём получается, что чем больше крови, тем лучше. И никогда враги не оставляют гномам другого выхода. А вот ведь наладил Ивашка дружеские отношения с эльфами и жёлтыми баньшами. Вот бы так же договориться и с троллями.

Под эти не весёлые мысли миновали городские ворота — те самые, в которые в прошлый раз не пролезал дракон (чучело дракона). Ворота не охранялись, и в городе царил относительный покой. Лишь изредка попадали на встречу небольшие отряды воинов. И все они шли к выходу из столицы. Войско собирали серьёзное. На одетых в морскую форму наших путешественников обращали внимание. Особенно на ехавшего впереди на высокой гномов лошади Ивашку. Его весь расшитый золотом адмиральский мундир было видно издалека. Эльф в своём синем плаще тоже заставлял гномов оборачиваться. Ивашка даже заметил, что их окружила стайка мальчишек. И пока они добрались до дворца, эта стайка выросла и превратилась в целую толпу, причём далеко не только мальчишек.

На дворцовой площади моряки спешились, и к Ивашке тут же подошёл гном в офицерском мундире.

— Кто вы? И с какой целью прибыли сюда? — вполне вежливо обратился он к адмиралу.

— Ивашка я …, — начал, было, моряк.

— Ивашка! — закричал молодой офицер, словно увидел перед собой, по меньшей мере, бога. — Во дворце все только о вас и говорят. На нас тролли напали, много гномов убито, ранено. Они построили на нашем берегу реки лагерь …, — мигом выпалил офицер последние новости.

Маленький отряд меж тем спешился. Ивашка оглянулся на детей. Те после долгого путешествия явно устали, но старались вида не показывать, держались гордо и поглядывали на столичных сверстников свысока. А по рядам образовавшейся вокруг путешественников толпы меж тем неслось:

— Ивашка! Ивашка!

Моряк ещё к славе не привык и потому попросил офицера, прервав его доклад:

— Отведи, если можно, нас к королю и о лошадях позаботься. И ещё мне бы пару носильщиков, чтобы перенести вещи туда, где мы будем жить. Надеюсь, нам выделили жильё? — вдруг вспомнил адмирал.

— Сейчас всё устроим, — обрадовался молодой офицер, что может помочь знаменитому Ивашке.

Ивашка во дворце уже был, но сейчас его провели совсем в другую часть. Здесь всё поражало роскошью, и в то же время было видно, что это не новая роскошь. По коврам прошли бесчисленные поколения гномов, и как за ними не следили, ворс был изрядно поредевший. Над гобеленами и шторами поработала моль. Они были почти незаметно для беглого взгляда восстановлены, но опять так «почти». У Ивашки создалось впечатление, что их привели в тщательно сохраняемый музей. И ещё эти портреты на стенах. Кто-то знаменитый?

Рыжебородый!

Уж не его ли эти апартаменты? Эту догадку тут же подтвердил и офицер, приведший их сюда.

— Король распорядился отвести для вас бывшие покои Рыжебородого. По приданиям он жил здесь ещё до того, как стал королём, только женившись на его дочери. С тех пор здесь останавливались только очень почётные гости, да и то, раз в десять — двадцать лет.

— Хорошо, спасибо, — Ивашка осмотрел тяжёлые кожаные мешки, в которые были упакованы эльфийские украшения. Все были на месте. — Когда нас примет король?

— Через час. Уже извещены все министры, советники и командующий, — и офицер удалился.

Глава 6

Ивашка осмотрел отведённые им апартаменты. На каждого получалось по комнате, на Толстуна, на эльфа, на Натали и даже гномикам, каждому по небольшой комнатке досталось. За отведённый час только-то и успели, что разложить вещи и пыль с себя стряхнуть. Ивашка достал приготовленную для короля корону эльфийской работы, выменянную на драгоценную скорлупу, и едва успел умыться и расчесать бороду, как появился тот же молодой гном и пригласил Ивашку, Золта и Толстуна на приём к королю, а Натали с детьми, для беседы с королевой и принцессой.

Эмиль Восьмой встретил моряка и его спутников на самом пороге парадного зала дворца. Сильно не терпелось видно ему увидеть вновь гномского колдуна. Вечером, вспоминая свою встречу с королём, Ивашка сделал неожиданный для себя вывод. Королю, имеющему десяток министров и столько же советников, не на кого положиться. Всё приходится решать самому. А значит, он просто не успевает следить за всем. И многие хорошие начинания не воплотятся в жизнь только по тому, что за их воплощением в конкретные дела некому было проследить. Все министры и советники способны только на то, что поддакивать и льстиво улыбаться. По крайней мере, такое впечатление оставил у Ивашки сегодняшний разговор с королём.

Эмиль Восьмой непосредственно, как ребёнок, обрадовался новой красивой короне. Тут же надев её на свою венценосную голову. Но на этом торжественная часть и была закончена. Ивашка коротко рассказал о своём путешествии к эльфам и о том, что Золт Вейрин теперь назначен королём эльфов официальным послом к гномам и скоро вслед за ним в столицу прибудут трое его помощников.

— Нам необходим дом, чтобы жить, — эльф дальше хотел сказать, что может и купить его, но король ему договорить не дал и сразу дал указание одному из министров найти недалеко от дворца хороший дом, купить его за счёт казны и сделать ремонт, обставить мебелью.

Потом Ивашка поведал о своей последней стычке с гоблинами и как он заставил их вернуть ему часть захваченных пленников.

— Восемь кораблей потопил, — не поверил Эмиль.

— Это рассказывать легко, а приходилось тяжеловато, вон Толстуну в одном бою руку отрубили.

— Как отрубили?! — воскликнул один из придворных. — Обе целы!

Тогда Ивашка рассказал о посещении жёлтых баньши и так же установлении с ними дружественных отношений.

— Чудесные вещи вы нам рассказываете, господин адмирал, если так же легко сумеете расправиться и с троллями, это будет здорово, — вставил своё Гай Стальной Меч, главнокомандующий армии гномов.

— Расскажите, что там случилось? — попросил короля Ивашка. В сторону генерала он даже и не посмотрел. Они уже испытали раз храбрость и воинское мастерство потомка великого Юнга Стального Меча, победителя троллей.

— Да, что говорить, — король уныло махнул рукой, — они переправились ночью через реку, истребили заставу и продвинулись вглубь нашей территории до первых поселений. И сейчас там строят укрепления. Мы два раза пытались выбить их, но …, - Эмиль кивнул в строну Гая, — пока безуспешно.

— Сколько их? — уточнил Толстун.

— Около тысячи, — чуть ли не с гордостью заявил Гай.

— Такую ораву нужно кормить. Где они берут пропитание и воду? — Ивашка представил себе, сколько еды нужно для тысячи троллей и их коней.

— Они захватили два селения, там есть колодцы. Лошади пока объедают траву вокруг строящихся укреплений. А с продовольствием даже и не знаю. Что-то было в посёлках, что-то они привезли с собой. Может быть, они подвозят из-за реки с Западных Пустошей, — Гай Стальной Меч отвечал неохотно, как взрослый надоедливому ребёнку.

— Так они что, до сих пор не окружены и не отрезаны от Пустошей? — удивился адмирал.

— Как это можно окружить тысячу троллей?! — сразу взвился командующий.

— Но ведь напрашивается вывод, что если лишить их продовольствия, то они вынуждены будут отойти, — начал развивать свою мысль Ивашка, но генерал его перебил.

— Или пойдут грабить соседние поселения.

— Да, — присвистнул Толстун, — так может вообще сдаться и не воевать с ними.

— Погибло уже очень много гномов, — вмешался в их спор Эмиль Восьмой. — Я был бы вам очень признателен, — обратился он к нашей троице, — если бы вы, не проливая лишней крови гномов, решили эту проблему, как-нибудь с помощью магии.

При этих словах придворные отшатнулись от Ивашки с эльфом и Толстуном как от больных чумой. Адмирал это движение заметил и усмехнулся про себя. В помощи нуждаются, но за нормального гнома не считают. И дай им волю, сожгли бы на костре, как колдунов в древности.

— Мы выедем завтра утром, — пообещал Ивашка, — а сейчас, если позволите, мы бы подготовились к походу.

— Вот и хорошо, — облегчённо вздохнул Эмиль, — всё, что вам будет необходимо, просите у Филиппа, — и король указал на молодого гномского офицера, встретившего их у дворца.

Уже через час, наскоро перекусив, троём собрались на совет.

— Так-то Гай, скорее всего, прав. Чтобы атаковать тысячу троллей, нужно иметь армию гномов в три тысячи примерно. И сколько будет убитых. А если отрезать их от продовольствия, то они попрут в атаку на соседние селения и их будет не остановить.

— Надо ударить по ним молниями, — безапелляционно заявил Толстун.

— Здесь не море, там легче, потопил корабль и всё. А здесь. Убьём мы молнией десяток, ну, сотню. Так их ещё девять сотен останется. А у нас уже энергия кончится, — резонно заметил Золт Вейрин.

— Здесь нужно не молниями действовать, — Ивашка задумался, теребя нос, — нужно их напугать так, чтобы они навсегда при слове «гном» сознание от страха теряли.

— Я, пожалуй, придумал, что нужно делать в данном случае, — остановил разошедшегося адмиралаэльф.

— Говори! — сразу набросились на него гномы.

— Помните, как мы избавились от «дракончика»? — стал объяснять свой план Золт.

— Отправили на тридцать три дня в безвременье, — начал Ивашка, — постой, уж не хочешь ли ты и целую армию троллей так же на месяц отправить в будущее?

— Можно попробовать. Сейчас у нас есть «жезл Земли». И вы с Толстуном стали гораздо более опытными магами.

— Но там был маленький кораблик, а мы еле живыми остались, — недоверчиво покачал головой Толстун.

— Я тоже об этом подумал, — засомневался и Ивашка.

— Вот вы никогда не дослушаете до конца, а начинаете спорить, — усмехнулся эльф.

— Дак, говори, — улыбнулся Толстун.

— Мы их не будем отправлять на целые тридцать три дня. Так, на один или два. Это позволит нам сэкономить массу энергии.

— Хорошо, — согласился Ивашка, — предположим, мы на самом деле выведем на пару дней троллей из игры. Что нам это даст?

— Вот! — обрадовался Золт Вейрин. — Наконец-то ты начинаешь понимать. Это даст нам время устроить на месте лагеря всякие ловушки, капканы, рвы с водой. Ну, в общем, преподнести бандитам несколько неприятных сюрпризов. А уж потом можно будет и молниями их попотчевать.

— Здорово, — восхитился Толстун, — ты просто военный стратег, — похвалил он мага.

— На самом деле неплохо, — поднял большой палец на руке вверх адмирал, — теперь остаётся только продумать, что сделать с лагерем в их отсутствие. Одна идея ко мне уже пришла.

— И у меня есть, — откликнулся Толстун.

— Говори сначала ты, — уступил другу Ивашка.

— Нужно будет поставить внутри лагеря взведённые арбалеты. Сотни и верёвки к ним протянуть. Как только тролли появятся, они начнут бегать с перепугу и, зацепившись за верёвку спускать тетиву. Конечно, много стрел просто в холостую пропадёт, но ведь многие и попадут. Это ещё паники добавит.

— Принимается идея, — похвалил нового капитана Ивашка. — У меня же вот какая. Вплотную к их укреплению подвести сотню катапульт и зарядить их горшками с зажигательной смесью. И только они появится, одновременно из всех по троллям выпалить. Я думаю, работы у них сразу прибавится.

— Тоже хорошо, — потер руки Золт, — а я вот что предлагаю. Надо накопать на месте их наибольшего скопления ямы, поглубже, а в дно воткнуть колья заостренные, когда они возникнут из безвременья, то упадут в ямы. Многие будут ранены, многие погибнут.

— Давайте на этом и остановимся, — видя, что Толстун хочет предложить ещё одну идею истребления троллей, замахал на него руками Ивашка, — за два дня большего не сделаешь, не успеем. Вы отдыхайте, а я пойду, расскажу о наших планах королю и его советникам. Потребуется много гномов и оружия. И всё это ещё нужно будет доставить из столицы к лагерю.

Однако легко было всё это придумать, а вот осуществить. У Ивашки от бессильной злобы даже руки опустились. Складывалось впечатление, что кроме него самого победа над троллями больше никому не нужна. Ивашка первым делом попросил его отвести в оружейные мастерские. Оказалось, что они все разбросаны по городу. Тогда он попросил начать с тех, где делают катапульты. То, что они увидели, глубоко поразило его. Всех рабочих было два старика гнома и один мальчишка.

— Кто же делает оружие? — удивился адмирал.

— Мы и делаем, было ещё двое, но их в армию к катапультам и забрали, — пояснил ему седобородый гном.

— А сколько я смогу катапульт собрать в армии и в городе?

— Да, десятка два. Многие ремонта требуют, — покачал головой один из старичков, — никому наши машины не нужны.

— Стойте, — Ивашка понял, что план его почти провалился, — а если вам с десяток помощников дать. Сколько вы за неделю сделаете?

— Может, штук десять, — после совещания сошлись мастера.

— Хорошо, начинайте. Сейчас я вам десяток плотников организую, — пообещал Ивашка.

Вот только организовать оказалось ох как не просто. Целый день пробегал адмирал, чтобы добиться выделения десятка гномов, умеющих пилу и топор в руке держать. То плотник был призван в армию, то чем-то другим сильно занят был. Отчаявшийся Ивашка опять пошёл к королю. Эмиль Восьмой, услышав обо всех мытарствах Ивашки, разошёлся не на шутку. И к вечеру со всех окрестных сёл и с самой столицы было мобилизовано около сотни плотников и кузнецов, которые были переданы на помощь оружейникам. А с десяток офицеров были посланы во все полки с приказом, срочно привести в порядок и доставить к городским воротам все имеющиеся катапульты. Неповоротливая армейская машина, наконец, завертелась.

Вымотанный и злой Ивашка долго не мог уснуть в эту ночь. Прикидывал, что нужно будет сделать сразу, после того как с троллями покончат. А нужно было сделать не мало. Самое главное, нужно создать мастерские по производству хорошего оружия, и что бы всё это было собранно в одном месте. Затем нужно будет построить склады для хранения запасов оружия. Нужно чтобы всегда был запас, и можно было легко вооружить армию и добровольцев в случае нужды. Проекты роились в голове у Ивашки, и заснул он только под утро. И почти сразу же был разбужен Толстуном.

— Вставай, давай. Хорош дрыхнуть. Я тут вчера поузнавал. Зажигательную смесь делает один старик и его сын. Так сына сейчас забрали в армию, и её вообще никто не делает.

Так у Ивашки начался второй день приключений в столице. Первым делом Ивашка сходил с Толстуном к тому старику, что горшки с горючей смесью делает. Всё оказалось ещё хуже, чем Толстун рассказал. Старик был совсем дряхлый. Лет двести, наверное. Пришлось и здесь начинать с того, что отзывать из армии его сына и набирать ему помощников. Когда Ивашка вник в тонкости производства горшков с зажигательной смесью, сразу и тут обнаружил массу упущений. Горшки для смеси мастера, и то делали сами. Для того, чтобы ускорить процесс, пришлось Ивашке искать гончаров и заказывать у них двести горшков по образцу, который ему дал старик. Опять к вечеру уже с ног валился. Радовало только, что ещё одно дело всё-таки с мёртвой точки стронули. И, скорее всего, к сроку будут готовы и катапульты, и горшки с зажигательной смесью.

Вечером Ивашка накидал план по переустройству и этой мастерской, расширению её. Теперь остались одни арбалеты. Гном думал, что и тут всё обделать за день. И опять просчитался. Пришлось три дня на это убить. Оказалось, что арбалетов для армии никто специально не делает. Получалось, что добрая дюжина оружейников изготавливает любое оружие, какое им в голову придёт. Ивашка потратил почти целый день на поиски самого мощного арбалета и ещё целый день на то, чтобы срочно организовать их производство всеми оружейниками столицы. Дело, скорее всего так бы и не сдвинулось, если бы не авторитет самого Ивашки — победителя гоблинов и троллей, наследника славы Рыжебородого. Затем ещё целый день ушёл на то, чтобы главнокомандующий выделил в распоряжение Ивашки отряд землекопов и копейщиков.

Ивашка так устал от всей этой организаторской нервотрёпки, что поклялся себе, как только поход на троллей закончится, организовать новое министерство — вооружения. Надо подключить к этому лучших мастеров, чтобы они создавали более надёжное и мощное оружие. Всему плохому рано или поздно приходит конец. Всё что требовалось для похода на троллей, было, наконец, изготовлено и собрано. И на седьмой день после того, как эльф предложил свой план, друзья в сопровождении отряда землекопов и копейщиков тронулись в путь. Удалось собрать тридцать две катапульты. И сейчас лошади со скрипом тащили всё это по дороге к Западным Пустошам.

Два дня потребовалось гномам, чтобы добраться до захваченного троллями селения. Приехали под вечер и решили отложить мероприятие на завтра. Нужно было ещё всё разведать. Ивашка с Толстуном, пока ещё было светло, обошли вокруг лагеря неприятеля. Гномы перекрыли только дорогу на столицу, построив на ней баррикаду из поваленных деревьев и повозок. Даже Толстун стал плеваться, увидев эту баррикаду.

— Дак, ведь троллям ничего не стоит обогнуть её вокруг и до города без препятствий доскакать. Ну, и командиры у них.

— Точно. По-моему, мы вовремя успели, — кивнул головой Ивашка.

Ночью отдыхали, набирались сил для заклинания. Наш адмирал так устал за эту суматошную неделю, что проспал без задних ног, до самого рассвета. А утром, подкрепившись на скорую руку, стали готовиться. Решили ограничиться двумя днями. Эльф даже с трудом согласился — слишком большой оказалась территория, занятая врагом. Под прикрытием сотни арбалетчиков Ивашка, Толстун и Золт Вейрин подошли почти вплотную к крайним домам селения, занятого троллями. Каждый взял в руки по волшебному талисману и настроился на передачу энергии. Эльф начал читать заклинание. Ивашка вспомнил, что в прошлый раз энергии хватило еле-еле. Они почти погибли. А их было четверо. Но, видно и впрямь возросли колдовские силы обоих гномов, да обломок «жезла Земли» добавился к волшебным талисманам. Ивашка настроился выкачать всю энергию из талисмана и из себя, а всё закончилось удивительно быстро. Даже силу зелёного камня не до конца использовали. Эльф ещё читал последнее слово заклинания, а селение перед магами уже подёрнулось лёгкой дымкой. А ещё через несколько мгновений перед ними была голая степь, даже домики исчезли. Только по зарослям травы и утоптанным тропинкам, ну, и по дороге можно было определить, что где находилось.

— Уф, получилось! — подпрыгнул обрадованный Толстун.

Ивашка только помассировал затёкшую руку, с такой силой он сжимал зелёный камень, что рука занемела.

— Всё, теперь нельзя терять ни минуты, — первым опомнился эльф, — через два дня они появятся, а работы уйма.

Глава 7

Ивашка, всё ещё массируя руку, пошёл отдавать распоряжение. Самым трудном было убедить гномов зайти на место, где было захваченное троллями селение. Кто боялся, что степняки могут так же неожиданно появиться, как и исчезли, кто, наоборот, что они и сами испарятся, как и тролли. Пришлось Ивашке и Толстуну на глазах у всех прогуляться по образовавшемуся пустырю и даже покопать землю. Только после этого гномы осторожно, словно по раскалённой сковороде, решились подойти к спокойно стоящим посреди пустыря Ивашке и Толстуну.

Пока рыли первые ямы, посреди проходящей через посёлок дороги, землекопы больше по сторонам оглядывались, чем рыли, и работа практически не двигалась. Толькок вечеру заработали в полную силу, то ли привыкли, то ли бояться устали.

А вот с катапультами управились быстро. Благо заходить на территорию посёлка не надо было. Все тридцать две катапульты поставили на таком расстоянии, чтобы горшки с зажигательной смесью доставали до любого места в обороне неприятеля. Как только с этим делом закончили и сделали по паре пробных выстрелов, Ивашка всех освободившихся гномов отправил выносить землю, образовавшуюся при рытье западней.

Работу прекратили только с наступлением полной темноты.

Оттянулись к своему лагерю. Никто, даже Ивашка и Толстун, не решился остаться в заколдованном посёлке. Ночь стояла тёмная безлунная, дул жаркий сухой ветер со стороны Западных пустошей. Песок скрипел на зубах.

Ивашка хотел ещё раз обсудить с эльфами план сражения, но едва дополз до своего места в палатке, как тут же и заснул, сражённый усталостью, даже не поел. Хотя во рту с утра, кроме воды ничего не было. Разбудил Ивашку Толстун. Бравый моряк и тут был на высоте: уже успел умыться и заказал, чтобы им принесли еды и горячего кофе.

Больше в этот день поесть не пришлось, опаздывали. Причем всюду опаздывали. Медленно рылись ямы, медленно выносили землю. Ещё медленнее вбивали в дно ямы колья, и уж совсем не шла работа с маскировкой ям. Увидев, что из этой затеи большего не выискать, Ивашка смахнул это дело на Толстуна, а сам с Золтом занялся установкой арбалетов. Их направили так, чтобы стрела попадала в того, кто заденет за верёвку, соединённую с затвором тетивы. До самой темноты устанавливали самострелы. Больше сотни удалось пристроить. Землекопы тоже к вечеру разошлись и к полной темноте закончили маскировку двадцать пятой ямы-ловушки.

Теперь оставалось только ждать. И хотя адмирал понимал, что лучше заснуть и поберечь силы на завтрашний бой. Но сон долго не шёл. Ноги гудели от суеты последних дней, а потом и голова заболела. Командовать на земле оказалось гораздо сложнее, чем в море. Там тебя знали и слушались, понимали, что от скорости выполнения команды часто зависит, останешься ты жить или пойдёшь на дно рыб кормить. А здесь на земле всегда есть куда отступить.

Опять в голову лезли мысли по переустройству армии и мастерских по изготовлению оружия.

Лишь под утро сон, наконец, одолел его, и вездесущий Толстун почти сразу разбудил.

— Вставай, сейчас уже тролли пожалуют. Осталось пару часов, успеем позавтракать, — ну как же Толстун и без завтрака.

Ивашка и не почувствовал, что он там ел. Обжигаясь, допил кофе и стал, суетясь надевать свой чёрный комбинезон из змеиной кожи. Толстун же с эльфом делали это обстоятельно.

— Что ты, братан, на себя не похож, будто это не ты восемь кораблей гоблинских на дно отправил и с самим Ураниусом совладал, — приободрил адмирала Толстун.

И Ивашка на самом деле успокоился. Ведь всё хорошо продумано и просчитано. А тролли — это далеко не гоблины. Поменьше в размерах будут и глупее гораздо.

— Ну да поможет нам Херне, пошли, — и адмирал двинулся к посёлку, который вот-вот должен появиться из безвременья вместе с сотнями троллей.

— Приготовиться катапульщикам, — Ивашка подошёл к одной из самых близких к городу орудий. Рядом встали Толстун и Золт Вейрин. Рука Ивашки сама собой всё сильнее сжимала осколок жезла Земли, губы начинали несколько раз произносить заклинание, вызывающее молнии. Гному приходилось брать себя в руки, чтобы не закончить заклинание и не выпустить молнии на пустые ещё стены.

— Смотри, начинается, — схватил его за рукав Толстун.

Ивашка уже и сам заметил. Как будто туман опустился на стены и стал уплотняться, появились призрачные полупрозрачные домики. Они стали постепенно наливаться красками и уплотняться. Появилась баррикада, воздвигнутая троллями, а потом всё это рывком превратилось в обычную занятую врагами деревню — без всякой магии.

И тут начали сказываться результаты двухдневного труда гномов. Ивашка залез на катапульту, да и место, где она стояла, находилось гораздо выше селения, на холме. Так что ему было отлично видно, как началась паника среди троллей. Уже полностью появились из безвременья всадники, и пешие ещё несколько секунд стояли, неподвижно замерев, словно в детской игре «Замерли», и сразу тронулись. Заржали пони, заголосили своими гортанными голосами тролли, и началось. Сразу в нескольких местах сработали арбалеты, поражая стрелами тех, кто неосторожно задел за бечёвку. Заорали от боли солдаты, испугано заржали лошади. А потом стали один за другим проваливаться в ямы-ловушки. Враги заметались в панике. Теперь уже вопли раненых и бессмысленные в такой ситуации команды командиров слышались со всех концов поселения.

Все сразу заметались, стараясь, добраться до укрытия или до конюшни. И опять натолкнулись на новые стрелы и полетели на острые колья ловушек. Осаждённый посёлок стал сильно похож на встревоженный муравейник. Ивашка представил себя на месте троллей и содрогнулся.

Степнякам меж тем довольно быстро удалось навести порядок, вернее они, скорее всего так думали. С холма же было видно, что просто все арбалеты разрядились, пожав кровавую жатву. А ямы — ловушки наполнились до отказа лошадьми и троллями.

— Пора и красного петушка к ним запустить, пока они не надумали в осаду идти, — толкнул завороженного кровавым зрелищем Ивашку эльф.

— Катапульты, огонь! По два горшка каждая, — не раздумывая, скомандовал адмирал.

Захлопали маленькие взрывы, и чёрный дым заволок посёлок. Не зря гномы вчера пристреляли свои орудия. Казалось, не было ни одного метра, куда бы ни упал горшок с зажигательной смесью.

— Арбалетчики готовьтесь, сейчас наскачут, — предупредил солдат Ивашка.

Отряд этот был сформирован недавно, и слаженных действий у него не получилось. И, скорее всего тролли прорвались бы через этот заслон, если бы рассредоточились. Но их как раз сгубила организованность.

Степняки ринулись из посёлка одной слитной колонной. И тут же получили сверху на головы с десяток горшков, с горящей смесью специально пристрелянных именно на этот прорыв. А ещё их по дороге ждали Ивашка, эльф и Толстун. Не успели последние горшки выплеснуть реку пламени на головы обезумевших лошадей и троллей, как в бедняг полетели молнии. И поток степняков словно наткнулся на стену. Лошади отказывались скакать вперёд и скидывали седоков прямо в огонь. А маги всё пускали и пускали в них молнии, пока не кончилась энергия. Завершили разгром врагов лучники и арбалетчики, впрочем, тролли уже и сопротивления-то не оказывали от страха, сами, кидаясь на стрелы или обратно в огонь.

Сначала хотели в этот же день ехать назад в столицу. Ну, а что, дело сделано, враг разгромлен и практически полностью уничтожен. В плен взято всего около сотни троллей. Да и те в основном или раненые, или обожженные. Зато коней более полутысячи. Кони оказались умнее своих хозяев и напролом не пошли прямо под стрелы и молнии. Гномы уже собирались двинуться в обратный путь, но эльф их удержал.

— Давайте до реки прогуляемся, покараулим там. Должно ведь, насколько я понял, и подкрепление к ним подходить и провизию подвозить должны. Если мы им позволим снова реку перейти, то наша победа окажется никому не нужной.

— А ведь и, правда. Мы сейчас поедем праздновать победу, а вместо этой тысячи придёт другая тысяча и захватит другое поселение. Эту заразу нужно с корнем вырывать, — Толстун даже руками продемонстрировал, как он сорняки вырывает с корнем.

— Хорошо, поехали к реке, — согласился Ивашка, — нужно только отряд арбалетчиков с собой взять и провизии.

Собирались недолго. До захода солнца уже изрядный кусок дороги отмеряли. Везде были видны следы пребывания степняков, сожженные хутора, потравленные конями поля с пшеницей и рожью. Из предосторожности костёр не разводили и выставили из числа арбалетчиков десяток часовых, боялись отбившихся отрядов троллей. А утром, чуть свет, снова в путь. Нужно было до темноты добраться к реке.

Встречи со степняками избежать не удалось. Уже солнце клонилось к закату, все устали от целого дня непрерывной езды. Конники появились неожиданно, высланный вперёд дозор как раз вернулся, чтобы смениться и на хвосте у себя привёз троллей. Около двух десятков всадников. Те с ходу устремились в атаку. И не будь среди гномов Ивашки и эльфа смели бы арбалетчиков. Но и маги чуть-чуть не опоздали, такой стремительной была атака. Ивашка выпустил первую молнию, когда уже дыхание лошади степняка ощутил. Эльф следом вторую врезал в самую гущу врагов. Кони шарахнулись прочь, и у гномов появилась возможность зарядить арбалеты и дать залп по врагу. А Ивашка с эльфом довершили разгром, ещё по паре молний пустив. Удалось даже одного лохматого степняка захватить живым. Но допросить не смогли, он даже связанный кидался на гномов, то ли с ума от страха сошёл, то ли сам по себе такой дикий был.

Пришлось здесь же, и ночевать, так и не добравшись до реки. Уже почти совсем стемнело, опасно было дальше двигаться. Можно ведь и на отряд побольше напороться. В темноте тогда уж ничего не поможет— ни молнии, ни арбалеты. Костров опять не разводили.

До реки добрались перед обедом, и в первый раз за два дня позволили себе поесть горячей еды. Вокруг стояла мёртвая тишина. Трава выгорела под жарким летним солнцем, и кроме кузнечиков не кому было нарушать покой ничьей земли. Хоть бы небольшой кустик, какой, чтобы за ним схорониться, не маячить на самом виду. Дак нет, гладкая голая степь. Жёлтое море. И так же под ветром, словно волны по сухой траве пробегают.

— Палатки будем ставить, — после сочного обеда Толстуна потянуло полежать в тенёчке.

— Собственно мы пришли сюда, чтобы показать троллям, что границы гномской земли неприступны. Так что думаю вполне можно палатки ставить.

Так и сделали, поставили палатки там, где берег переходит в пологий подъём. И стали ждать гостей. В этот день, правда, так и не дождались. Ночь выдалась совершенно безветренная и тихая — тихая, так что было хорошо слышно, как рыба в воде плещется. Караулы ходили всю ночь, но незваных гостей не было. Потом ждали весь день. И опять никого. И следующая ночь прошла спокойно.

С утра третьего дня Ивашка места себе уже не находил. Ему казалось, что они здесь совершенно зря проводят время, а там где-нибудь ниже по реке, тролли переплыли реку и сейчас уже чуть ли не столицу осаждают.

К полудню его тревога ещё больше усилилась. Он даже поделился ей с эльфом.

— Попробуй залезть в чей-нибудь мозг из жителей столицы и посмотри, что там происходит. Ты ведь вполне можешь это сделать, — посоветовал ему Золт Вейрин.

Ивашка не стал долго себя упрашивать, взял в руки зелённый камень и уже было совсем настроился произнести заклинание, когда его окликнул Толстун.

— Эй, братан, оставь свои волшебные штучки. Вон они — тролли, — толкнул его боцман, или нет капитан теперь.

Ивашка посмотрел в ту сторону, куда Толстун указывает. И точно из-за реки прямо к тому месту, где расположились гномы, подплывало тёмное облако пыли. Кроме троллей это не могли быть никто.

— Приготовиться, — скомандовал адмирал арбалетчикам.

Гномы засуетились, уж больно страшно смотрелось эта приближающаяся пыльная лавина.

— Подойти прямо к кромке воды, — Ивашка и сам устремился к воде, на ходу доставая из кармана чёрного змеиного комбинезона «огни Агавы». Рядом встали Толстун и эльф, оба тоже в чёрных своих комбинезонах.

Тролли себя ждать не заставили. Через несколько минут их передовой отряд уже с ходу попытался форсировать реку. Весь он и остался в реке буквально скошенный меткими выстрелами арбалетчиков.

Уцелевшие степняки повернули коней и остановились на противоположном берегу, выкрикивая угрозы и проклятья на голову гномов. А подходили всё новые и новые отряды. Вскоре весь берег был усеян врагами. Ржали кони, раздавались гортанные крики командиров.

— Давай ударим по ним молниями сейчас, а то если они всей массой пойдут в атаку нам с ними будет не справиться, — подошёл к эльфу Ивашка.

— Давай, — и тут же Золт стал нараспев читать заклинание.

С небольшой задержкой стал колдовать и Ивашка, а потом и Толстун включился. Три молнии ушли почти одновременно, в самую гущу готового к переправе врага. Пламя, дым, грохот, взметнувшиеся в воздух тучи пыли. Тролли, наверное, ещё не поняли, что произошло, как Ивашка с эльфом ударили по ним ещё раз, а чуть спустя, послал молнию и Толстун. Теперь уже противоположный берег реки был весь затянут чёрным дымом и поднявшейся пылью.

— Нужно подождать, — предложил Ивашка эльфу и моряку, — посмотрим, как им наш подарок понравился.

Через несколько минут дым стал рассеиваться, а пыль понемногу оседать. Степняки удирали, все кто двигаться неслись прочь. Конные топтали пеших, пешие стаскивали с коней всадников, и всё это под оглушающие крики и ржание испуганных и раненых коней.

— А теперь давайте для придания им скорости ещё по разу врежем, — заорал, чтобы перекричать шум, вошедший в азарт Толстун.

— Обязательно, — тоже, что было сил, крикнул Ивашка.

И ещё три молнии врезались в толпу бегущих прочь от берега степняков.

— Я, думаю, этого урока им надолго хватит, — предположил Золт, когда крики и ржание смолкли в отдалении.

— Вряд ли. Ещё не прошло и года, как мы в прошлый раз на них шороху навели, а они уже чуть-чуть столицу не захватили. Тролли, видно, как гоблины, уроков из поражения не извлекают, а только злее становятся.

— И что ты предлагаешь? — округлил глаза Толстун. — Тут навсегда поселиться? Нет, уж, спасибо. У меня корабль есть, море и совсем не хочется мне просидеть мне на берегу этой пыльной речонки.

— Никто и не собирается, — успокоил разошедшегося друга Ивашка.

— Так, что же, отправляемся назад? — спросил подошедший к ним эльф.

— А давайте их проводим немного, для успокоения совести, — высказал, наконец, свою мысль адмирал.

— Туда? В Западные Пустоши? — икнул Толстун и недоверчиво покрутил головой. — Ты же сам говорил, что их это может ещё только больше разозлить.

— А ты, что думаешь? — обратился за поддержкой к Золту Ивашка.

— Думаю. Думаю, они сейчас проскачут несколько километров, немного успокоятся и встанут лагерем, будут точно такой же совет держать, что им дальше делать. И вот, если мы по этому совету опять ударим, то у них желание возвратиться возникнет гораздо позже. А если здесь к тому же оставить лучников или арбалетчиков хотя бы для того, чтобы разведчики троллей видели, что здесь кто-то есть, тогда у них надолго охоту отобьём через реку переходить, — эльф был как всегда прав.

— Тогда на коней, и давайте сегодня покончим с этим делом, — решительно двинулся к своему пони Толстун.

Это легко сказать было, а потом пришлось долго уговаривать арбалетчиков перейти реку. У гномов как-то с трудом ломалось понятие, что от троллей можно только защищаться. А вот нападать, да ещё на их территории. Пришлось даже пригрозить и по ним молнией ударить. Всё-таки переправлялись через руку страшно медленно, а уж по Западным пустошам вообще еле плелись. Троллей всё не было и не было. Ивашка уже стал побаиваться, что эльф ошибся, и степняки ускакали к себе прочь с этих Пустошей. Гномы от долгого ожидания расслабились и поэтому на троллей наткнулись неожиданно. Выехали на небольшой пригорок или холм и оказались нос к носу с дозором степняков, а буквально в сотне метров внизу раскинулся весь лагерь.

Глава 8

Солнце почти спряталось за горизонт, но всё-таки мешало гномам рассмотреть как следует стоянку троллей, било в глаза. Медлить было нельзя. Ивашка и эльф сразу это ощутили и тут же стали читать заклинание, Толстун бросился отдавать приказания арбалетчикам.

Тролли оказались на высоте. Ивашка от них такого не ожидал. Группа дозорных, как только заметила гномов, бросилась в атаку. И всё могло закончиться очень плохо для компании наших магов, если бы Толстун не успел организовать оборону, слушаясь его команду, стрелки достали арбалеты.

— Не метиться, бегло два выстрела, — кричал во всё горло боцман.

И хотя арбалетчики и правда не метились, и основная масса стрел ушла в никуда, всё же плотность огня была слишком велика, и через пару мгновений все дозорные троллей уже были сбиты с коней. Кони тоже большей частью были ранены, либо убиты. А Ивашка с эльфом закончили, наконец, читать заклинание и молнии одна за другой полетели в ничего ещё не подозревавший лагерь противника. Картина получилась почти тоже самая, что и на переправе. Клубы огня и дыма, взметнувшиеся в воздух кучи пыли, крики степняков, ржание коней — всё это смешалось в один вой.

Прошло буквально несколько минут, и лагерь опустел, если не считать несколько десятков раненых троллей и столько же примерно коней. С перепугу часть степняков бросилась прямо на гномов, но здесь уж не подкачал Толстун, встретив их организованным огнём из арбалетов. У гномов потерь не было.

Когда побоище кончилось, последний луч солнца скрылся за горизонтом. Наступили на землю сумерки. Нужно было решать с ночлегом. Или остановиться здесь или двигаться до темноты назад к реке.

Трава, подпаленная молниями, догорала, лишь кое-где ещё струился дымок к небу.

— Давайте здесь останемся, выставим охрану побольше. Думаю, что тролли сюда не сунутся, они теперь пока до дому не доберутся, не остановятся. Я устал как целая стая собак, — попросил друзей Ивашка.

— Почему нет, давайте останемся, — Толстун тут же пошёл назначать гномов в караул.

Из нескольких полусгоревших костров степняков сложили один большой для себя. Ивашка спал первым и среди ночи его разбудил эльф, настала его очередь караулить. Вот тут то и напомнил о себе Астадамус.

— Брат Вандермаст, ты ещё не забыл обо мне? — голос раздался в голове у Ивашки так неожиданно, что он даже завертелся, ища того, кто бы ему мог это сказать, и понял, что это квартирант, только когда тот заговорил снова, — я вспомнил, гном, одну вещь и одну понял. И обе эти вещи — это одно и то же место. А место это находится совсем недалеко отсюда. В ту сторону, куда сбежали тролли или, может, чуть к северу, стоит Чёрная башня. Не об этом ли говорится в пророчестве Агавы. Значит, и две оставшиеся пластины находятся тоже там. И там же ты сможешь произнести заклинание, которое сделает из меня снова человека. Остался ведь только один компонент для магического порошка. Это помёт летучей мыши. Его, я думаю, мы легко найдём в той же башне. Летучих мышей там всегда была тьма.

— Как ты говоришь, называется башня? — сразу догадался адмирал.

— Чёрная башня.

— Тогда точно, об этом и говорится в пророчестве. Вот только, что значит: «чёрное станет белым»? Или как-то так.

— Разберёмся. Когда пойдём туда? — Астадамусу явно не терпелось получить тело.

— Вернёмся в столицу, уладим все дела и поедим к этой башне.

— А может, прямо сейчас? До неё всего несколько часов езды осталось, — попытался поторопить гнома Астадамус.

— Нет. Вот это уж нет, — замахал руками на воображаемого собеседника Ивашка. — Да у нас и компонентов других для порошка колдовского нет. Они остались во дворце.

— Да. Это аргумент, — сдался, наконец Астадамус, — ну, хоть давайте не будем тянуть с этим делом. Всё равно всех проблем за один день не решить. Давай, сразу, как вернемся, начнём собираться в новую экспедицию. Тем более что она, надеюсь, последняя будет.

— Приедем, посмотрим, что сейчас загадывать, — уклонился опять Ивашка. Ему, конечно, тоже хотелось избавиться от квартиранта у себя в голове. Гном всё время ощущал, что за ним как бы подглядывают.

Они ещё долго обсуждали проблемы, так или иначе связанные с магией. Ивашка даже одно новое заклинание выучил.

Рассвет застал уже всех на ногах. Седлали пони и мохнатых тролльских лошадок. Гномы стремились быстро убраться с этой земли к себе за реку. И поднимать их было не надо, быстро позавтракав, через полчаса все уже были на конях, и отряд тронулся в обратную дорогу, к вечеру переправились уже через пограничную реку и на месте старого своего лагеря разбили стоянку. За всё это время не встретили ни одного гнома, ни одного тролля. Вымерла земля. Ивашка в который раз подумал, что пока эти земли гномы не заселят и не построят здесь крепостей, так и будут степняки накатывать время от времени, чтобы пограбить мирных гномов. А с другой стороны, много ли найдётся охотников ехать на необжитые земли, где постоянно будешь прислушиваться, не скачет ли степняк в грабительский набег. Не весёлые мысли.

На вторые сутки добрались до селения, в котором дали бой захватчикам. Гномы потихоньку копались на пепелище, восстанавливали что могли. Зарывали накопанные посередь посёлка ямы. Правда, жителям солдаты помогали. Здесь заночевали, поставив палатки. А утром опять в дорогу, чтобы к темноте успеть до столицы доехать.

По дороге туда-сюда шли солдаты. До гномов ещё не дошло, что война с троллями закончена. Все захватчики изгнаны за реку, взяты в плен или перебиты. Тем радостнее было отвечать на вопросы ведущих им навстречу отряды гномов офицерам. А вот разворачивать войска назад Ивашка не стал, не хотел связываться с Гаем Стальным Мечом, главнокомандующим гномской армии, и, кроме того, следовал поговорке, что бережённого бог бережёт. Кто их этих степняков знает. Вдруг решать ещё раз перейти реку и напасть на гномов. Пусть натолкнутся в таком случае на солидную армию.

К столице, как и рассчитывали, подъехали в сумерки. Почти темно было. Всё-таки весть об их приезде в столицу уже дошла до дворца, до короля. Ивашку и его компанию встретила вся знать во главе с королём.

Наши друзья все в пыли и в грязи, уставшие после целого дня скачки на лохматых лошадях троллей, предстали перед разряженными в бархат и парчу придворными. И тут Ивашка понял, что, скорее всего не сможет он с ними ужиться. Деятельный его характер, неусыпная жажда путешествий, приключений не позволят ему жить здесь в этом дворце, ходить вот так в бархате не сможет. Всё-таки короля Ивашка встретил с радостью, Эмиль Восьмой ему нравился. Он как отец заботился обо всех гномах. И не его вина, что не всё у него получалось. Да и не может всё всегда получаться. Нужны хорошие советники, помощники, а среди этих бархатных действительно умных гномов, заботившихся обо всём королевстве, а не только о себе было немного, наверное. Ивашка не зря хвалил Эмиля Восьмого, тот и на этот раз оказался на высоте. Видя, в каком виде приехали победители троллей, он сразу свернул все торжества, поздравил Ивашку с победой и распорядился отвести всех в их покои.

— Отдохните, а завтра с утра за завтраком расскажите всё, — и король отпустил наших героев.

Ивашка с радостью обнял после разлуки Натали и детей.

— Почему меня не взяли, — обижено, поджал губы Дюшка, — я тоже молнии пускать умею.

Быстро уехать из столицы не удалось. Неприятности и сложности начались с самого утра, король назначил приём на десять часов утра, и у Ивашки наконец-то появилось время пообщаться с семьей.

— Ну, рассказывайте, как вам живётся во дворце, — спросил, одеваясь в свой новый мундир, господин адмирал (теперь немного сухопутный).

— Плохо живётся, — сразу же, не задумываясь, ответил гномик.

— А что там королевский дворец, а вам плохо. Кто-нибудь обижает? — огорчился Ивашка.

— Да, нет, — Натали хитро посмотрела на детей, — они привыкли носиться везде, как угорелые, а тут дворец не забалуешься, на каждом углу стражники стоят.

— Ну, — задумался Ивашка, — значит всё-таки, придётся покупать дом здесь. Садик можешь вырастить, — обратился он к Дюшке.

— Как Хулкур? — засиял малец.

— Сможешь лучше, сделай лучше, — Ивашка тепло улыбнулся. — Я сегодня же узнаю, не продаёт ли кто в столице большого дома или небольшого дворца. Ещё есть какие-нибудь неприятности, — Ивашка уже облачился в мундир и помогал одеться Дюшке.

— Медальку мне так и не дали.

— На самом деле? Я сегодня же поговорю с Эмилем Восьмым. Это несправедливо, — рассмеялся адмирал. — Ну ладно, все готовы. Пойдёмте на приём, — гном критически осмотрел своих, все вроде выглядели нарядно.

В зале для торжеств уже собрались царедворцы. Ивашка поискал глазами Толстуна и эльфа, нашёл в углу и притиснулся к ним. Почти сразу появился и король. Он похвалил Ивашку и его спутников и наградил их медалями за храбрость. Ивашка ему о просьбе Дюшки рассказал и поведал ему о том случае, когда гномик, можно сказать, спас их всех и уж точно не дал погибнуть Толстуну. И Эмиль Восьмой под одобрительный крик собравшихся приколол такую же медаль на грудь юнге. Этот день мальчик без сомнения на всю жизнь запомнил.

После торжественной церемонии король пригласил всех на праздничный обед в честь победы над троллями.

Ивашка, не забывая своего обещания подыскать дом для покупки, подсел к министру двора. И попросил того поискать для него подходящее жильё. Тот кивнул и сразу же, будто готовился к этому заранее, предложил Ивашке купить за десять тысяч дублонов дом, принадлежавший его брату. Сейчас тот умер, и жена его продаёт этот большой дом, чтобы купить поменьше. Зачем ей одной целый дворец. А детей у них не было.

После окончания обеда Ивашка с министром и отправились смотреть этот дом. Оказалось, что это и на самом деле дворец. Три этажа, колонны, высокий каменный забор вокруг и довольно большой сад, правда, совсем запущенный, весь заросший крапивой и чертополохом. Ивашка, когда его увидел, сразу обрадовался. Будет, где гномику приложить знания, почёрпнутые от Хулкура. Дом тоже понравился, ремонта почти не требовал, так если чуть-чуть подновить кое-что.

С хозяйкой дворца Ивашка договорился быстро. Она обещала сегодня же выехать, так что завтра можно будет уже переезжать. Адмирал обещал сейчас же прислать требуемую сумму денег.

Да, теперь десять тысяч дублонов была для него не проблема. А ведь всего год назад ему такие деньги присниться не могли.

По совету министра двора Ивашка зашёл в мастерскую, где делают лучшую в столице мебель, и заказал полностью обновить обстановку в своём доме. Тоже недёшево обошлось. Мастер запросил три тысячи. Почти целую неделю заняли переезды и приведение нового жилья в порядок. То одно надо было купить, то другое сделать. Хорошо хоть деньги были и можно было нанимать помощников. Но и сам Ивашка вымотался, как после сражения с целым флотом гоблинов. Наконец новоселье состоялось. Узнав об этом, король предложил Ивашке устроить торжественный приём, и пообещал сам присутствовать на нём для придания торжественности этому мероприятию.

— Всё, — пообещал Астадамусу гном, — устроим этот приём и займёмся приготовлением к походу к Чёрной башне, придётся ведь, наверное, войско снаряжать, не сунешься же туда в одиночку.

Нет, Ивашке все эти балы и приёмы определённо не нравились. Сколько к ним готовиться нужно, наряжаться, расчёсываться. А потом приходят все эти министры и генералы, разбиваются на небольшие группки и начинают друг о друге сплетничать, грязью полевать. Ивашка во всех этих интригах и сплетнях участия не принимал, попробовал, так сказать, совместить приятное с полезным. Он попытался договориться с царедворцами о создание единых оружейных мастерских для армии и об открытии школы для обучения детей магии. Под конец приёма он подошёл к главнокомандующему:

— Я собираюсь предпринять с друзьями поход вглубь Западных Пустошей, и хотел бы, чтобы нас сопровождал отряд гномов, — обратился он к Гаю Стальному Мечу.

Генерал важно насупился.

— А король что говорит о вашем новом походе?

— Я, честно говоря, не разговаривал ещё с королём. Решил вот сначала заручиться вашей поддержкой, — польстил для пользы дела напыщенному придворному Ивашка, — всё-таки вы командующий армией.

— Вот как, — генерал заважничал ещё больше, — хорошо, я сам поговорю с его величеством и сам подберу сотню лучших арбалетчиков. Надеюсь, вы не забудете о моей услуге.

Ивашке противно было слушать этого зазнавшегося вояку, не выигравшего ни одного сражения, но ссориться не хотелось, и он только улыбнулся невесело и кивнул головой.

На устройство остальных дел, на получение разрешения короля и на сборы, ушло ещё три дня. Наконец, утром Ивашка, эльф, Толстун и отряд из ста арбалетчиков, все на тролльских лошадях, выступили из столицы и направились в сторону Западных Пустошей. Ивашка взял с собой все компоненты для составления волшебного порошка. Астадамус отговорил его разыскивать недостающий помёт летучих мышей, сказав, что в Чёрной башне мыши есть.

— Там и добудем эту гадость, — фыркнул древний маг.

Двое суток шли до реки, и хотя добрались до этой границы ещё засветло, переходить не стали, разбив лагерь на своей территории. Ночь прошла спокойно, и с раннего утра переправившись по броду на ту сторону, продолжили путь. Степь, как и две недели назад была совершенно пустынна. Тролли убрались к себе, и это вселяло надежду, на то, что не будет лишних жертв. Ехали, выслав дозоры, почти до темноты. Ничего живого, если не считать кружащихся в небе степных орлов. В эту ночь костров не зажигали. Выставили плотное кольцо охранения. Кроме того, и Ивашка и эльф прощупали степь впереди с помощью магического приёма, посылая свой разум в поисках мозга, в который можно внедриться. И возвращались назад не найдя ничего подходящего. Только мыши да птицы.

Утром Ивашка, едва проснулся (Ещё и солнце не взошло. Звёзды не все растворились в голубеющем небе.) сразу обошёл посты, а потом прошёл чуть дальше в степь и окликнул Астадамуса:

— Ей, квартирант, ты никуда не сбежал?

— Да, вроде, здесь. Куда я от тебя денусь, — сразу откликнулся маг.

— В какую сторону теперь пробираться? Где она эта башня?

Астадамус ненадолго задумался.

— Скорее всего, нужно пока ехать на запад, — но уверенности в этом ответе Ивашка не услышал, или, вернее, не почувствовал, всё-таки они не голосом говорили.

— И далеко ехать? — просто так спросил, уже понимая, что башню самому придётся разыскивать. Ивашка ужеприкинул как.

— Давай до полудня ещё поедем на запад, — ещё более неуверенно откликнулся Астадамус.

— Хорошо.

Позавтракав, отряд на хорошей скорости тронулся дальше, гномы и кони за ночь отдохнули. Ивашка поделился с эльфом тревогой, что не знает точно, где находится Чёрная башня.

— Вот так-так. А куда же мы едем? — удивился Золт.

— В полдень остановимся. Я перенесусь в мозг орла и посмотрю на степь с большой высоты, сориентируюсь, — успокоил его адмирал.

— Ты делаешь успехи Вандермаст, — вместо эльфа ответил у него в голове квартирант.

В полдень Ивашка, сразу как расположились на привал, отошёл чуть в сторонку, чтобы не мешали, и сосредоточился на парящем прямо над ним степном орле. Войти в контакт с его мозгом оказалось легко, и Ивашка стал описывать круги, поднимаясь, всё выше и выше. Земля так же кругами уходила вниз. Астадамус оказался прав. Они и на самом деле почти дошли до башни. При очередном повороте Ивашка заметил её зоркими глазами птицы. Он тут же камнем пошёл вниз и вбок, в сторону башни. Башня оправдывала своё название — была черна как ночь. И в то же время слепила глаза, отбрасывая от почти зеркальной поверхности солнечные зайчики.

Глава 9

Ивашка вышел из разума птицы и вновь оказался в своём теле.

— Ну, как, нашёл дорогу? — подступил к нему Толстун.

Ивашка посмотрел на небо, орёл, предоставленный самому себе, поднимался вверх, продолжая прерванную охоту.

— Вон, орла видишь, — указал на него адмирал, — вот туда и править надо. К вечеру должны добраться, — прикинул расстояние Ивашка.

— А троллей не видно?

— Нет. Степь пустая и сверху на море похожа. Так же волны бегут, только по траве. Цвет, правда, жёлто-серый.

Остаток дня гномы спешили, гнали коней, чтобы засветло добраться до башни. Хотя в последние время гномы и попривыкли немного к колдунам, но это были свои колдуны: Ивашка, Толстун, даже и Золт, хоть он и эльф, тоже был почти свой. А тутим предстояло ночевать у подножия башни, которой пугали у гномов детей — «Чёрной башни» Западных Пустошей. Так что лучше до неё добраться пока ещё светло, чтобы спокойно разбить лагерь чуть в отдалении и поужинать. Так и получилось. Солнце ещё не зашло, и башню-то увидели, потому что от неё лучи отразились, вспышки чёрного пламени вдали полыхнули. Проехали ещё с километр и решили сделать привал. Теперь башню уже хорошо было видно — тёмный силуэт на фоне фиолетового неба.

Готовили ужин и ели, всё время, оглядываясь на зубчатую вершину исполина. Взошедшая луна нарисовала на её гладкой поверхности ровную дорожку, лишь кое-где прерываемую провалами окон и бойниц.

Ивашка не спал, он сидел у костра и делал вид, что читает книгу с заклинаниями, а на самом деле разговаривал с Астадамусом.

— Где там, в этой башне, пластины? — спросил он первым делом у древнего мага.

— Я не был в ней тысячу, а может и больше лет. Боюсь, что очень многое там изменилось. В любом случае нам придётся всю её обшарить. Мало ли еще, какие сокровища хранятся в ней. Там должны быть мои книги, если они не истлели от времени.

— А как хоть туда входить? Там есть дверь? — перебил Астадамуса Ивашка.

— Нет, нужно проходить сквозь стенку. Но это не сложно, я научу тебя заклинанию, — успокоил его маг.

— Я ведь не один пойду. И эльф, и Толстун тоже захотят со мной идти.

— Значит нужно учить заклинание и им. В общем, и правильно, если они пойдут, быстрее управимся. Пока ты будешь колдовать над моим телом, они могут поискать пластины и книги. В башне, насколько я помню, тринадцать этажей, и на каждом этаже по шесть комнат. Так что, есть, где разгуляться.

Ивашка ещё несколько раз повторил заклинание по созиданию тела, пока не выучил его наизусть.

— Теперь нужно выучить ещё одно, — напомнил ему Астадамус.

— Как проходить стены?

— Нет, это ерунда. Утром все трое потренируетесь с полчасика, и получится, — отмахнулся (мысленно конечно) древний маг. — Нужно выучить заклинание, как передать мой разум в тело, созданное тобой. Вся сложность в том, чтобы не расстаться и со своим разумом. Нужно вовремя захлопнуть свой мозг, в тот момент как я окажусь в новом теле.

— Хватит меня пугать, а то ещё и на самом деле не получиться, — остановил мага адмирал, — говори заклинание.

Маг стал читать нараспев одно из своих стихов на тарабарском языке. Ивашка с первого раза смог едва первую строчку повторить.

— А нельзя чтобы ты его читал, — прервал гном Астадамуса, когда тот начал повторять заклинание.

— Можно. Но тогда не мой разум, а твой окажется в новом теле, — захихикал квартирант.

— Ну, хорошо, — сдался Ивашка, — давай учить.

С переменным успехом это занятие отняло времени у моряка до самого утра. Астадамус не давал ему покоя, пока эта тарабарщина не стала у Ивашки от зубов отскакивать, и он не смог её повторить с любого места, да ещё и под бубнение мага.

Ивашка всё-таки успел в этот день даже поспать часок. Пока лагерь просыпался, гномы готовили завтрак и готовились подобраться к башне поближе, адмиралу удалось урвать немного времени и после бессонной ночи забыться крепким сном.

Разбудил его Толстун:

— Хорош спать, завтрак остынет. Я специально для тебя огромную чашку крепкого кофе сделал, и хлеб под огнём поджарил.

Выпив горячий бодрящий напиток, Ивашка почувствовал себя отдохнувшим и готовым к действиям.

Через час добрались до подножия Чёрной башни. Вблизи она просто подавляла своим величием. Ивашка даже не решился её задеть. Гладкая чёрная поверхность напоминала стекло, и ещё холодом веяло от неё несмотря на то, что день уже разгорался, солнце во всю уже светило и чёрная поверхность башни должна была давно нагреться.

Гномы из отряда арбалетчиков вообще к ней близко подходить не стали, остановились за сотню метров. Ивашка вернулся к ним, так и не решившись, притронуться к башне.

— Разбивайте тут лагерь, — скомандовал он, — будьте готовы, если вдруг появятся тролли, дать им отпор. Мы с Толстуном и эльфом войдём внутрь, так что какое-то время вам придётся полагаться на самих себя.

Гномы занудили встревожено, не очень, то им улыбалось оставаться одним, без магов, у этой проклятой башни, да ещё и в глубоко тылу у троллей.

— Мы будем не долго, — крикнул Ивашка, стараясь пересилить поднявшийся шум, — сегодня же к вечеру выйдем назад. Занимайте оборону. Я думаю тролли сюда и не сунуться.

Арбалетчики ещё для порядка поворчали, но команду выполнили, разбив новый лагерь в непосредственной близи от башни.

Ивашка меж тем собрал вокруг себя Толстуна и эльфа и стал под диктовку Астадамуса разучивать с ними заклинание для проникновения в чёрную громаду, неприступно взметнувшуюся в пыльное небо.

— А двери нет что ли, — расстроился Толстун.

— Нет, только сквозь стену.

Заклинание оказалось и вправду не сложное, выучили быстро. Чуть больше времени заняла подготовка. Все оделись на всякий случай в комбинезоны из змеиной шкуры, вооружились кинжалами и мечами, каждый взял в руки по одному из волшебных талисманов. Ивашка взял себе осколок жезла Земли, а Толстуну с Золтом отдал по одному из камней Агавы. Наконец все сборы были закончены и втроём они встали, почти касаясь стены и, взявшись за руки, стали читать заклинание. Едва последние слова слетели с их губ, как стена впереди стала мерцать и светлеть, пока не образовался полупрозрачный арочный проход. Ивашка собрался с духом и первым шагнул в него. Ощущение было такое, будто по горло идёшь в воде. Дышать не мешает, но особо не разгонишься, вода сопротивляется, так же и здесь. Гном с трудом пробился сквозь вязкую среду и по инерции, когда сопротивление кончилось, влетел внутрь большого еле освещённого помещения и, не удержавшись, запнулся обо что-то невидимое в темноте и упал на холодный грязный пол. Следом за ним влетели и повалились прямо на Ивашку Толстун и эльф. Бранясь шепотом, как-то голос сам не поднимался в этом месте, маги поднялись на ноги. Глаза быстро привыкли к малому количеству света, и оказалось, что не так уж и темно. Вполне можно ориентироваться. И грязь на полу оказалась совсем не грязью — это был помёт летучих мышей, тот самый недостающий компонент к магическому порошку. Присутствие летучих мышей ощущалось сразу. Писк под потолком, шорох прижатых крыльев, горящие бусинки глаз.

Пока Толстун и Золт оглядывали помещение, в которое они попали, Ивашка стал готовиться к превращению кусочка хлеба в живое существо. Первым делом он собрал с пола щепоть мелкого помёта и смешал с имеющимися у него до этого веществами, необходимыми для превращения: корнем мандрагоры, лягушачьей икрой, высушенным цветком папоротника и драконьей скорлупой. Всё было заранее истолчено в ступе, и теперь гном, перетерев между пальцами высохший за века помёт летучих тварей, только аккуратно всё перемешал, и колдовское зелье было готово.

Теперь он взял приготовленный ещё с вечера кусок свежего хлеба и, содрав корку, скатал из мякиша шарик, из него стал лепить прообраз человека. Астадамус говорил, что люди похожи на эльфов, только у них розовая кожа, чёрные волосы, карие глаза и уши круглые. Уродцы какие-то. Лучше бы древний маг выбрал себе тело гнома, ну или тело, на худой конец, эльфа. А то эти люди, и к тому же он будет один такой. Все на него будут пальцем тыкать. Хотя Ивашка слышал, на Медузе от смешения племён всякие уродцы рождаются, даже похожие на этих людей. Может Астадамус там себе и найдет жену.

То, что Ивашка слепил, могло сойти и за гнома, и за эльфа, и за гоблина. Две ноги, две руки, мячик головы, дырочки под глаза и рот. Лучше не получалось, всё-таки не художник, да и материал не тот. Хлеб далеко не глина.

Пора было начинать превращение маленькой фигурки в большое живое тело. Ивашка окликнул квартиранта:

— Астадамус, пора, представляй, кого ты хочешь слепить, и я начинаю читать заклинание. Времени мало.

— Я готов, — сразу отозвался маг.

— Хорошо, я начинаю.

Ивашка, как прочитал у Хулкура в книге, посыпал на фигурку магического порошка и, вытянув над ней руки, стал наизусть читать заклинание. Тот час же в его мозгу, занятом Астадамусом, возник образ человека. Ивашка сильно волновался, всё-таки язык был чужим, а заклинание длинным, к тому же вид этого человека сильно смущал, на самом деле урод какой-то. Нет ни бороды, ни кисточек на ушах. Тем не менее, опыт сказался, гном привык уже произносить сложнейшие заклинания, и это он успешно дочитал до конца. С последним словом он бросил на фигурку остатки порошка. Зажав осколок «жезла Земли» в правую руку, левой гном стал посылать энергию на лежащую перед ним грязно-серую фигурку. Маг Астадамус при этом продолжал поддерживать в голове у Ивашке образ человека, которого они хотели получить.

Время шло, энергия стекала с пальцев Ивашки на слепленную фигурку, а ничего не происходило. Гном стал понемногу терять уверенность в своих силах. Если маг хоть на миг усомнится в том, что у него получится магический опыт, лучше сразу не начинать. Видно, Астадамус почувствовал сомнения Ивашки, потому что тут же взял инициативу на себя. Произошло то же что и в битве с богом Ураниусом. Сам гном стал, как бы со стороны наблюдать за происходящим.

Первым делом Астадамус увеличил поток энергии, потом усилил яркость создаваемого образа. Ивашка будто живого теперь увидел этого человека. И вдруг образ этот как бы сдвинулся с места и поплыл к фигурке, лежащей на полу. Хлебный человечек на глазах стал расти, не прошло и нескольких секунд, как обе фигуры, настоящая и призрачная, слились и превратились в плотное настоящее тело. А затем последовала яркая вспышка, и гном ослеп на некоторое время. Когда он снова смог видеть прямо перед ним на полу лежал этот самый человек.

— Эй, брат Вандермаст, очнись, — вывел его из созерцательного состояния голос Астадамуса, — давай, пока он спит, читай второе заклинание, а то проснётся, лови его потом. И смотри на этот раз увереннее. Я, так сказать, самого себя тебе доверяю.

— Ладно, попытаюсь.

Ивашка в этот раз взял в руки все свои камни, все три. Вздохнул глубоко и начал читать тарабарщину, что он целую ночь напролёт разучивал. Адмирал старался от всего отключиться, закрыть свой разум, ни на что не смотреть, ни на что не отвлекаться. Даже глаза зажмурил и только механически повторял слова древнего чужого заклинания. Буквально с последним звуком, слетевшим с его губ, в голове его словно ураган пронёсся. Ивашку закружила энергия, мощным потоком хлынула из камней, зажатых в руках. Гном различал поток света даже сквозь плотно сомкнутые ресницы. И вдруг всё померкло в голове и перед глазами. Ивашка потерял сознание и упал на пол рядом с человеком, только что им сотворённым.

Толстун и Золт начали осмотр башни с самого низа. Вернее, они думали, что с самого низа. Это потом выяснилось, что в башне есть ещё и подземные уровни, подвалы. А пока Толстун обошёл большой центральный зал для начала по кругу. И насчитал шесть дверей. Все шесть были плотно закрыты, но не заперты, в этом исследователи убедились сразу. Дёрнули за ручку двери, и она с трудом со скрипом, режущим уши, но поддалась. Внутри было совсем темно.

— Нужен факел, — посетовал Толстун.

— Ты ведь маг, хоть и начинающий, — Толстун хоть и не видел улыбку эльфа, но почувствовал её в голосе.

— Светящуюся гнилушку сделать, как жёлтые баньши, — догадался боцман.

— Почему обязательно гнилушку, можно просто сделать светящийся шарик. Вон даже Дюшка их легко и просто получает.

— А я, честно говоря, и не знаю этого заклинания, думал так детское баловство, — честно признался моряк.

— Я сейчас сделаю, — эльф произнёс заклинание и на конце его жезла, того самого вырезанного из клыков дрона, вспыхнул яркий шарик голубого цвета.

Они шагнули в темноту. Теперь в мёртвенном свете волшебного светильника можно было осмотреться. Хотя осматривать было нечего. Комната была пуста, совершенно пуста. Если не считать лежащий на полу скелет. Но это был скелет не гнома и не эльфа, да и не любого разумного существа. Конечностей у скелета было шесть и ещё два крыла, а размером это страшилище было не меньше гнома. Голова, вернее череп был чуть отдалён от остальных костей и лежал прямо у порога, уставившись на потревоживших его живых существ пустыми глазницами. Первое, что бросалось в глаза это два огромных клыка в нижней челюсти, сантиметров, наверное, на десять.

— Ого! — первым нарушил тишину боцман, — не хотел бы я с таким чудовищем живым встретиться.

Гном носком сапога задел череп, и тот словно по волшебству рассыпался в прах, оставив только кучку белой пыли на полу.

— Ой, — испугался Толстун.

— Да, давненько он здесь лежит, — эльф поднёс жезл поближе к скелету, освещая его, — даже и не знаю, что это такое. Крылатая шестиногая тварь с такими клыками. Никогда не слышал о такой, — эльф закрыл дверь. — Ну, пластинок здесь нет, пошли дальше.

Следующие три комнаты были просто пустые. Зато в пятой пришлось повозиться. Раньше, много веков назад, ее, скорее всего, использовали под склад или что-то вроде того для лекарственных растений и растений, идущих на изготовление колдовских порошков. Надо всем этим поработали мыши и насекомые, и теперь сохранились только веточки какой-то травы, подвешенные на нитке под потолком. Зато пол комнаты был усыпан пылью и остатками мышиного пиршества на добрый десяток сантиметров. Пришлось это расчистить. Ведь пластины могли просто лежать на полу под этим огромным слоем мусора. Серебряных пластинок не оказалось, зато нашлась золотая монета, неизвестно чья и неизвестно какого достоинства. Буквы были ни на что не похожи, а украшал монету профиль мужчины, непонятно какого народа, но уж не гном это был точно. Спереди почти до затылка волосы на голове отсутствовали. Урод. Что это интересно за народ такой, который на монетах уродов увековечивает. Ведь гномские короли, попавшие на монеты, все красавцы. Огромные бороды, длинные кисточки на ушах, да и сами уши большие. Просто приятно посмотреть.

Глава 10

Последняя комната на первом этаже была библиотекой. Только лучше всего здесь подходит слово «была». За тысячи или там сотни лет мыши съели бесценные книги, написанные древними магами. А то, что не съели мыши, съело неумолимое время. Эльф взял в руки книгу в металлическом, скорее всего серебряном, переплёте, которую не смогли съесть мыши, и открыл её. Страницы тут же, как и скелет в первой комнате, превратились в пыль. В этой комнате пришлось тоже потратить немало времени. Тем более, что странички из книги Херне вполне могли быть среди книг. Впрочем, время потратили зря. Серебряных пластинок не нашли. Разочарованные поднялись они на второй этаж. Толстуну показалось, что внизу что-то полыхает, и он обратил на это внимание мага.

— Это, наверное, брат Вандермаст занимается магией, не будем ему мешать. Сегодня у каждого своя задача.

Второй этаж прошли быстро. Скорее всего, тут были жилые помещения. Мыши, жуки и огонь превратили всё в пыль. Лишь кое-где можно было догадаться, что это вроде бы было креслом. Зато в саже вымазались с головы до ног. Хорошо хоть на чёрных змеиных костюмах этого не было особо заметно. Руки только стали такими же чёрными как костюмы. Пластин не нашли и здесь. Третий этаж принёс первые сюрпризы. Двери не открывались, Толстун даже пытался ударить в них с разбегу плечом. И словно не на деревянную дверь налетел, а на каменную стену. Ушибленное плечо заныло.

— Подожди, Толстун, тут, скорее всего, наложено заклятье, — придержал вторично разгонявшегося моряка эльф.

— Колдовство?

— Конечно, самое обычное предохраняющие заклятье, — Золт произнёс коротенькое заклинание, и все двери вспыхнули холодным мерцающим голубым цветом. — Что я и говорил, — удовлетворено изрёк эльф.

— И что теперь будем делать. Не зря ведь эти двери с помощью магии предохраняют, — гном потёр ушибленную руку.

— Давай пропустим пока этот этаж, — предложил маг и, видя, что Толстун хочет возразить, добавил. — Даже, если пластины на этом этаже, все равно, ведь нужно обойти всю башню, мало ли, что тут можно найти.

— Да, тут найдешь пыль, грязь и ужасного вида скелет, — пробурчал боцман, но послушно пошёл за магом на следующий этаж.

Здесь двери были нормальными, не заколдованными. Из первой же комнаты Толстун вышел обвешанный с ног до головы железом. Это было что-то вроде оружейного склада или музея оружия. Даже, скорее всего музея. Стены были развешаны различными мечами, саблями, шпагами и кинжалами. Все они были богато украшены драгоценными камнями, насечками серебром и золотом, на рукоятках красовались диковинные звери и птицы. Больше всего Толстуну понравился крылатый лев с головой орла, то ещё страшилище. На стенах, кроме того, висели щиты, шлемы, стальные наколенники и налокотники. Можно было хоть полностью в железо залезть. Толстун почти так и поступил, так ему понравились эти нарядные красивые вещи.

— Оставь ты этот хлам, твой костюм из змеиной кожи в сто раз лучше защитит тебя, да и уже защищал, а это только тяжесть.

Пришлось Толстуну снимать с себя доспехи. Но с двумя предметами он всё-таки не расстался. Это морской кортик с рукояткой в виде конька морского и узкий короткий меч, почти кинжал, с большим зелёным камнем самоцветом в рукоятке.

— Что я тебе могу сказать, нравятся, владей, — ответил Золт Вейрин на вопросительный взгляд моряка.

Три комнаты на четвёртом этаже были пусты. Ещё в двух выращивали когда-то давным-давно какие-то растения. Обе они были заставлены горшками с землёй. Сами растения давно обратились в прах, невозможно было даже узнать, что это такое здесь растили. В обеих комнатах были узкие бойницы. Наши исследователи заглянули в них, но ничего кроме степи не увидели, гномы были, видно, с другой стороны. Хотя и этот вид их явно обрадовал — троллей тоже не было.

Поднялись на пятый. Этот уровень был жилым. Когда-то был. Ткань на мебели истлела, а дерево было изгрызено мышами в прах. Единственное, что уцелело, так это металлическая посуда. Толстун всё же был настоящий гном, он сразу ухватился за большую золотую чашу, инкрустированную голубыми самоцветами, и больше с ней не разлучался. Шестой этаж был весь завален скелетами. Сейчас, конечно, уже невозможно было определить, к какой расе относились погибшие. По росту больше всего подходили для эльфов, о чём Толстун тут же поведал магу.

— Интересно, что их убило? Все они без оружия, железо бы сохранилось, — эльф склонился над скелетом, при этом задев его краем мантии. Тот сразу превратился в горстку пыли. — Да, тут уже ничего не разберёшь. Ладно, пойдём выше.

Седьмой и восьмой этажи были пустынны, там явно побывал огонь, уничтожив всё что можно. На девятом опять были лаборатории. Стеклянные сосуды целые и разбитые, железные, изъеденные коррозией, ступы и пестики. Пол устлан цветными порошками, на которые даже мыши не рискнули позариться. Скелеты были и здесь. Не так много, правда.

На двух следующих этажах двери были запечатаны заклятьем, как и на третьем. А на двадцатом нашли пластины. Это было в библиотеке, или в кабинете, во всяком случае, раньше в этой комнате было много книг и деревянный стол, частично сохранившийся. И было большое окно с каменным подоконником. Вот на нём и лежали две последние, недостающие, пластинки из дневника Херне. Серебро почернело от времени, и их очень трудно было отличить от чёрного камня, на котором они лежали. И если бы эльф не подошёл к окну, чтобы взглянуть вниз, они бы ещё могли пролежать там тысячу лет. Но Золт смахнул пыль с подоконника и тут же заорал на всю башню.

— Нашёл!!!

Толстун подскочил как ужаленный. Он рылся в мусоре на полу и этого вопля радости вовсе не ожидал. Боцман взял у эльфа одну из пластин и покарябал ногтём. Под слоем окисленного серебра явственно проступали буквы. Те же самые, что и на других пластинках.

— Наконец-то. Собрали всё-таки. Все тринадцать. И что теперь будет? — гном испуганно посмотрел на мага.

— А что будет. Теперь их остаётся только расшифровать и прочитать. И древняя мудрость в наших руках. Хотя, честно говоря, я сам не очень верю в то, что у нас теперь все тринадцать пластин. У эльфов на этот счёт даже легенд нет.

— Пойдем, найдём Ивашку и уходим из этой башни скелетов, — потянул мага к двери моряк.

— Нужно бы на всякий случай проверить последний этаж, — покачал головой эльф.

— Зачем? Нашли ведь пластины, — не понял Толстун.

— Ну, на всякий случай. Вдруг что ни будь интересное попадётся. Да и просто, для собственного успокоения. А то потом всё время будем гадать, что же там могло быть на этом тринадцатом этаже, — попытался убедить гнома маг.

— Хорошо, что с вами, магами, спорить, пойдём, дойдём до тринадцатого, — и Толстун зашагал по коридору к лестнице на верх.

Эльф шёл следом.

Так, гуськом они и поднялись на тринадцатый этап. Там-то их и ждал призрак. Хотя заметили они его не сразу, даже успели обследовать пару пустых комнат. Они как раз выходили из второй, когда увидели его. Больше всего призрак напоминал закутанного в белую рясу эльфа. Хотя, лица-то как раз видно не было. Просто рост был как у эльфов и узкая, а не массивная как у гномов фигура, наталкивала на эту мысль. Белый призрак шёл прямо на них. Стоящий ближе к нему Толстун попятился. Эльф оттолкнул гнома и стал читать заклинание, вытянув перед собой жезл из клыков дрона.

— Остановись, маг, — сказал на языке эльфов призрак.

Для эльфа на языке эльфов. Толстун же услышал предупреждение на своём языке. Чисто сказал — по-гномски.

Эльф продолжал читать заклинание.

— Остановись, маг! — уже громче и грознее повторил призрак. И чуть помедлив, добавил. — Я не причиню вам зла, даже наоборот, помогу. Сейчас поспешите вниз, вашему другу нужна помощь. Человеку тоже. Ждите меня внизу. Я спущусь следом, через несколько минут, — и призрак посторонился, давая им дорогу, а потом исчез в стене.

Толстун с эльфом остались одни.

— Что-то он про Ивашку сказал, помощь ему нужна, — первым решился открыть рот Толстун.

— Пошли быстрее, — решительно зашагал к лестнице эльф.

Они бегом спустились по витой бесконечной лестнице. Этаж мелькал за этажом, и не было им конца. Наконец, совсем запыхавшись, друзья достигли низа этой проклятой богами башни. Только увидев две неподвижно лежавшие фигуры посреди мелового круга, до них дошло то, что сказал призрак. Белый призрак чёрной башни.

— Человек, — они остановились над обнажённым существом рядом с Ивашкой.

— Ивашка, — Толстун переключил своё внимание на друга.

Он склонился над распростёртым на полу телом, потрогал у него на шее пульс и ничего не нащупал.

— Камни, где у него камни? Ищи, — скомандовал запаниковавшему боцману эльф.

Гном разжал Ивашке кулаки. Камней не было. Выронил, очевидно. Или их не было в руках. Толстун стал обшаривать бесконечное количество кармашков на гномском комбинезоне. Талисманов не было в карманах, не прощупывались.

— Нет! — заволновался боцман, переживая за друга.

— Может, выпали? Давай на полу посмотри, — эльф уже ползал на коленях, разгребая толстый слой серого помёта летучих мышей. Вонь от него шла та ещё.

— Нашёл! — боцман протянул магу один из красных камешков.

— Ищи дальше, остальные, — Золт почти вырвал из рук гнома огненную искорку и, разжав кулак Ивашке, сунул ему огонёк в руку, тут же сжав пальцы.

Толстун меж тем продолжал разыскивать талисманы. И вскоре его поиски увенчались успехом. Он нашёл второй «огонёк Агавы».

— Ещё один! — обрадовал он эльфа.

— Хорошо, — маг принял из дрожащих от возбуждения пальцев боцмана красный камень и вложил во вторую ладонь адмирала, всё ещё не подававшего признаков жизни.

— Ещё должен быть зелёный камень, осколок «жезла Земли», — эльф склонился к груди Ивашки, надеясь услышать биение сердца.

— Вот он, — Толстун, сияя, протянул магу третью свою находку.

— Дышит и сердце бьётся, — обрадовал боцмана в свою очередь Золт.

Зелёный камень вложили в ладонь странного существа, лежавшего рядом с Ивашкой.

Теперь оставалось только ждать. Боцман сидел прямо у головы друга и наблюдал, как жизнь потихоньку возвращается к Ивашке. Вскоре ресницы его стали подрагивать. Ещё несколько минут, и моряк открыл глаза.

— Получилось, — не то спросил, не то утвердительно проговорил он, едва стряхнув с себя забытьё.

— Это ты его сделал? — поморщившись, спросил у Ивашки Толстун. — Что это за урод?

— Это …, — начал было Ивашка, но в это время человек застонал и приоткрыл глаза.

Ивашка, хоть сам был ещё слаб, сразу склонился над ним.

— Астадамус, это ты? — спросил он заморгавшее существо.

— Я. Похоже, у нас получилось. Только вот холод, — тут Ивашка обратил, что всё тело человека покрыто гусиной кожей, и он дрожал мелкой дрожью.

— Золт, дай ему свой плащ. Он замёрз, — попросил эльфа Ивашка.

Маг снял с себя плащ и укрыл дрожащего незнакомца.

— Вот, возьми камни, в руке зажми, — протянул магу Ивашка «огни Агавы».

Человек сел, закутался поплотнее в плащ эльфа и принял от гнома красные камешки, плотно сжал оба кулака. Дрожь проходила. Синяя кожа порозовела.

— Удался наш опыт? — опять спросил его Ивашка.

— Думаю вполне, — чуть заикаясь всё-таки, закивал Астадамус.

— И что же дальше? — спросил его адмирал.

— Я скажу, что дальше, — вдруг раздался в зале чужой голос.

— Призрак! Он обещал помочь нам, — вспомнил Толстун. — Ой, Ивашка, мы же нашли две серебряные пластинки! — закричал боцман.

— Да, — опять подал голос призрак, — у меня мало времени. Я сейчас исчезну из вашего мира. Поэтому не перебивайте меня и выслушайте внимательно. Теперь, гном Ивашка, у тебя весь дневник Херне, в том числе и ключ к нему. Я не знаю, почему Херне из всех живущих существ выбрал именно тебя. Но знай, что прочитав этот дневник, ты станешь самым могущественным магом из тех, что когда-либо жил на Земле. Это далеко не всё. У тебя Золт Вейрин есть «огненное Око». У Ивашки и Хулкура кусочки «жезла Земли». У гнома, кроме того «огни Агавы». А теперь у гнома, которого вы зовёте Толстуном, «чаша» или «кубок Моря».

Толстун с испугом уставился на свою руку, всё ещё сжимающую золотую, украшенную голубыми кристаллами чашу.

— Всё это — могущественные талисманы. И все они собрались у вашей компании. А теперь к ней присоединился могучий маг древности, человек по имени Астадамус. Очевидно, боги избрали вас для борьбы с распространяющимся по миру злом. Теперь о том, как прочитать дневник Херне. На вашем корабле есть крест с могилы Херне, если приложить ключ от дневника, тринадцатую пластину к середине креста, то вместо непонятных знаков на остальных двенадцати пластинах появятся обычные буквы на человеческом языке. Думаю, Астадамус их сможет прочесть. Но предостерегаю, не употребляйте дарованную власть во зло, иначе будете прокляты, и ваши народы вместе с вами. Не повторяйте ошибки людей. А теперь прощайте. Я ухожу к тем, кто меня послал.

И белый призрак исчез. Растворился в воздухе.

— Вот это, да! — только и нашёл, что сказать, Толстун.

— А я-то думал, что этим всё кончится, — Ивашка обвёл взглядом башню, друзей сидящих вокруг него и все ещё смотрящих туда, где исчез бестелесный посланец богов.

— Да, нет. Всё только начинается, — в один голос ответили Астадамус и эльф.

Конец книги.

Екатеринбург 2024 г.

Добрый день уважаемые читатели.

Книга закончена, как и цикл, кому понравилось, нажимайте на сердечки.

Награды тоже приветствуются.

С уважением. Андрей Шопперт.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10