Рождение Дитя тьмы [Артем Романов] (fb2) читать онлайн

Артём Романов Рождение Дитя тьмы. Том 1

Часть 1. Рождение Дитя тьмы

Говорят, нас создали боги. Они наделили нас всеми своими лучшими качествами, выпустили нас в этот мир и позволили в нём жить и развиваться.

В это верят лишь глупцы и наивные маленькие дети. Люди на протяжении всего своего существования доказывали, что они никак не могли произойти от богов. А те, кто говорят обратное — оскорбляют своими словами образы божеств. Многие столетия люди убивали друг друга, насиловали, угоняли в рабство, пытали, грабили и избивали. Какие только зверства не творили люди по отношению к себе и другим расам. Воистину те, кто говорят о нашем божественном происхождении — просто наглые лжецы, наживающиеся на тревожности людской и их желании обрести величие, пусть даже мнимое.

Сейчас некоторые из особо строптивых людей заявят: "Кто ты такой, чтобы говорить подобное? Кто ты такой, чтобы клеветать о судьбе человеческой, о прошлом его?". Многие даже подумают, что я своими речами навлеку на себя кару божью… Они ошибаются. Богам, живущим где-то далеко в космосе, нет дела до забытого далёкого мира. Им нет дела до магии, до молитв, до обрядов, подношений, реликвий и прочего. Им неведомо то понятие святости, какое вкладываем мы в свои речи, в слова, что извергаем в попытках избежать злого рока. Богам, что живут далеко, нет дела до нас, наши молитвы они не услышат, на зов не придут, не уберегут, не защитят, не спасут. Всё только в ваших руках!

Из речей Просвещённого.

Глава 1. Пробуждение тьмы

Так уж вышло, что в Мидгарде долгое время существовал лишь единый источник магии. Многие из учёных мужей говорили, что такое положение дел рано или поздно приведёт к ужасающим последствиям. Некоторые исследователи говорили, что грядёт рождение "Дитя Тьмы". Кто-то говорил, что дитя тьмы станет спасением для людского рода, кто-то, что его гибелью. В одном учёные были солидарны: дитя тьмы ещё не родился на свет, но когда это произойдёт, всем людям, эльфам, дворфам и другим необходимо будет подготовиться к большой войне.

С момента последней встречи по данной теме прошло около десяти лет. Дитя тьмы уже не так волновал разумы людей. Иногда в учёном мире появлялась очередная статья, в которой авторы пытались спрогнозировать поведение этого создания, а также выяснить какой расы будет дитя тьмы.

Со временем, про этот феномен все окончательно забыли. Учёных в очередной раз подняли на смех маги, которые не признавали научных подходов изучения магии и Сети. Многие люди, способные контролировать потоки энергии и преобразовывать их, полагали, что этот дар дан им свыше, а значит, не нуждается в научном познании. "Как познать волю богов?", — спрашивали они, — "Вы хотите сказать, что раз магию можно познать и "измерить", значит, мы становимся на одну ступеньку с теми, кто эту магию создал? Вздор!".

Понемногу правительство страны свернуло финансирование всех проектов, занимающихся научным изучением магии. Империя стала местом, где магия просто есть и изучать её дозволено лишь тем, кто непосредственно умеет ей пользоваться. Учёных же попросили впредь не лезть в Сеть и изучать более приземлённые темы.

Но однажды, когда про дитя тьмы окончательно забыли, а учёные были полностью отстранены от изучения магии, в Мидгарде произошло чудо: в один из прелестных летних вечеров по всему миру в небе люди стали наблюдать странные чёрно-зелёные всполохи магии. Эти всполохи были настолько мощными, что видеть их могли даже люди, не чувствительные к магии. Продолжалось это всю ночь, а перед рассветом в отдалённой долине, располагавшейся неподалёку от пандорского горного хребта, раздался мощнейший гром. Молнии разных цветов и размеров били в самый центр долины, сжигая и взрывая хлипенькие деревянные домики.

В одном из таких домиков жила молодая пара: человек Эрнол и эльфийка Чадори. Эльфийка в тот день должна была родить ребёнка, первого полуэльфа в мире. Раньше такое было невозможно, эльфы, несмотря на внешнюю схожесть с людьми, не могли иметь детей от людей. Слишком разные были организмы, которые отвергали друг друга на биологическом уровне. Однако местной колдунье удалось сделать невозможное: она помогла двум любящим существам объединиться и дать общее потомство.

И вот сегодня пришла пора родиться новому живому существу. Колдунья, пребывающая в роли повитухи, согласилась принять роды у счастливой пары. Всю ночь она не отходила от Чадори и сдерживала натиск младенца, применявшего магию, будучи ещё в утробе матери. Три человека погибли при этих родах, малыш просто высосал их жизненную энергию до последней капли. Не тронул он лишь старую колдунью, потому как почувствовал знакомый зловонный запах её магии.

Младенец родился с рассветом. Измученная Чадори почти сразу потеряла сознание, а Эрнол беспокойно убаюкивал малыша на своих руках. Молодой человек постоянно глядел то на жену, то на бабку, то на нежное создание с чуть удлинёнными ушами, которое сейчас лежало у него в руках, заботливо укутанное в белые ткани.

Прошли сутки с того момента, как Чадори потеряла сознание. Эрнол не отходил от своей жены, но чувствовал, что чем дольше держит ребёнка на руках, тем сильнее устаёт. Усталость эта не была похожа на привычную физическую усталость. Сейчас он словно на ходу терял воду из тела, кровь будто бы сама сворачивалась в его мышцах и сосудах.

— Кажется, она больше не проснётся, — проговорила старая ведьма, в который раз проверяя состояние Чадори.

— Как это не проснётся? — ахнул Эрнол. От неожиданности он сел на стул, а ребёнок в руках словно бы стал весить килограмм на пять больше. — Вы хотите сказать, что… что она погибла?

— Она не погибла, — горестно вздохнула колдунья. — Девочка спит, но сердце её бьётся всё слабее с каждым часом.

— Можно ли что-то сделать? — поднял глаза Элнор. — Могу ли я как-то помочь ей?

— Я уже сама сделала всё, что только можно было, — вновь тяжело вздохнула ведьма. — Если к утру не проснётся, значит уже не встанет никогда…

Всю ночь Элнор не спал. Он держал маленького мальчика у себя на руках не в силах оторвать взгляда от жены. Её милые контуры лица начали заостряться, а кожа стала будто прозрачной. По щекам Элнора беспрерывно катились крупные слёзы, он наблюдал за тем, как та, кого он любил больше всего на свете медленно угасает, а он даже не мог ничем ей помочь…

Ребёнок с каждым часом словно бы становился тяжелее и тяжелее. Элнор взглянул на своего сына, но не заметил чего-то странного, в первых лучах восходящего солнца ребёнок будто бы светился. "Ребёнок, как ребёнок" подумал он, улыбаясь проснувшемуся мальчику. Тот внимательно вглядывался в лицо отца, а затем улыбнулся. От этой улыбки Элнору стало приятно и тепло на душе.

Он аккуратно положил закутанного в ткани ребёнка рядом с Чадори и нагнулся к ней поближе. Как бабка и сказала, с восходом Чадори перестала дышать. Элнор развернулся, чтобы позвать на помощь, но его тело будто бы вросло в деревянный стул. Его отбросило на спинку стула, и человек изо всех сил попытался оторвать тело от деревящек. Нет, руки, ноги и даже голова будто бы налились свинцом. Наверняка сказываются несколько бессонных ночей. Его веки стали смыкаться, но в голове мелькала лишь одна мысль: "Нужно позвать колдунью, пусть оживит, спасёт Чадори!".

Веки его сомкнулись, а голова свесилась вниз, уткнувшись подбородком в грудь. Малыш в постели матери весело засмеялся, а затем заснул. Его прибытие в этот мир состоялось успешно.

* * *

Ещё через несколько дней маленький мальчик смог уже различать лица людей и даже начал понимать, о чём они говорят. Он чуял зловонный аромат магии этой колдуньи, но пока он был слишком слаб, чтобы убрать её. Да и незачем это делать, ведь она практически единственная, кто защищает его от этих глупых людей. Они уже стали догадываться, что все загадочные смерти в деревни связаны именно с ним, но пока они убедят бабку, он уже раздавит их всех.

Младенец ещё не мог осознать всех этих мыслей. Его душа будто бы была гораздо умнее и опытнее, чем его мозг, поэтому все те чувства, которые возникали у него в голове при виде этих людей, он пока понять не мог. Он знал лишь то, что ненавидит их, но почему? Несмотря на своё неиссякаемое любопытство, маленький мальчик не мог ещё подолгу находиться в сознании. Если б только мог, то смертей вокруг было бы меньше.

Ему казалось, что когда он засыпает, наружу выходит что-то пугающее, что-то, что старше его самого и всех живущих в деревне людей вместе взятых. Это что-то и убивает их, насыщая плоть и кровь младенца колоссальным количеством энергии.

Глава 2. Тёмный обряд

В ночь, когда мальчику должен был исполниться год, произошло нечто ужасное, пугающее существо вновь вышло на охоту, но теперь его целью был не конкретный человек или эльф, а всё поселение.

Мальчик чувствовал приготовления этого нечто, что сидело в его голове. Это что-то каждый раз перехватывало контроль над телом и после пробуждения он обнаруживал, что ещё один человек в деревне скончался, а его воспоминания оказались теперь в голове у мальчика.

Ему не исполнился и год, а он уже прожил жизни десятка людей. Он понимал, как устроен мир, куда он попал. Он мог разобраться в самых разных ремёслах. Будто бы нечто, захватывавшее контроль специально выбирает только определённых людей. Однако младенец не в силах был понять, к чему его готовят. Его сознание, разросшееся до состояния взрослого человека, боролось с совсем ещё юным мозгом, не умеющим обрабатывать такое количество информации.

Вся жизнь мальчика была похожа на разорванное и наспех сшитое покрывало. Образы, мысли, чувства, желания, ощущения. Всё это мелькало перед глазами и вызывало любопытство. Каждый день он пытался побороть свою природную ограниченность, чтобы наконец осознать всё то, что дало ему нечто, сидящее в голове.

И вот, в один момент все три сотни человек вышли на главную площадь и поставили в центр корзинку с ребёнком. Он как раз бодрствовал и активно вращал глазами и головой, пытаясь понять, что делают взрослые. Они были словно не здесь, как будто бы все спали и видели интересные сны.

Они бродили вокруг корзинки, ставя какие-то предметы, рисуя непонятные узоры и в полголоса проговаривая какие-то слова, неизвестные мальчику. Он мог бы смотреть за этим ещё очень долго, если бы вдруг на него не навалился тяжёлой пятой сон. Внезапная усталость словно бы упала на него, заставляя прижиматься ко дну корзинки. Мальчик боролся с этим чувством, но с каждой секундой всё сильнее проигрывал бой. Наконец, его веки закрылись и сознание затихло.

Младенец спал, но ему снились сны о том, как сотни душ одновременно пытаются пробиться к его маленькому домику, высвободиться из-под его надзора, убить, растерзать, сломить. Пока что вокруг его домика была высокая полупрозрачная стена, через которую они не могли пробиться, но мальчик знал, что надолго её не хватит. Во сне он будто бы куда-то спешил.

Младенец изредка переворачивался с боку на бок в своей корзинке, а люди вокруг него стояли неподвижно. Их души были захвачены в плен, их умы — порабощены. Жители деревни, все как один подняли к небу руки, и из их уст полилась древняя молитва на языке забытых богов. Слова столь непривычные для слуха обычного человека, разрезали воздух и устремлялись вверх.

Когда молитва была почти прочитана, в небе начал образовываться энергетический смерч, в котором мелькали всполохи энергии болотно-зелёного цвета. Смерч рос и расширялся, через несколько минут он опустился к самой земле. Корзинка с младенцем находилась в самом центре смерча, в тишине и спокойствии.

Из людей, выстроившихся вокруг младенца, объятого смерчем, начала вылетать жизненная энергия. Их души высасывались одна за другой и впадали в общий круговорот энергии. Один за другим люди падали на землю, более не шевелясь. Их души, захваченные смерчем, неслись к самому небу и кружились под облаками.

Когда все участники ритуала лежали на земле, души их объединились в одно бушующее облако энергии зеленовато-золотого цвета. Облако кружилось, вихрилось, и постепенно начало опускаться к земле, прямо в корзинку с ребёнком.

Дитя при этом стал видеть другие сны. Он будто бы проживал сотни жизней за раз, узнавая об этом мире всё, что только мог. Он понял, что такое магия и письменность, какие бывают люди и сколько рас существует в мире.

Самым же ценным знанием для него оказалась душа и воспоминания бабки-колдуньи. Она прожила более ста лет, и теперь все те знания и опыт, что она копила годами, оказались в голове крохотного существа. Существа, ставшего столь могущественным, что далеко не каждый маг или воин сможет одолеть его.

Но малыш знал, сейчас ему ещё рано думать о сражениях. Он должен спать и видеть сны людей. Он должен спать и напитываться священной энергией, а когда он проснётся, то окажется в мире, полном чудес и тайн.

Глава 3. Становление зла

С момента рождения Гул'Дара, а именно так он себя назвал, когда поглотил знания ведьмы, прошло десять лет. Несмотря на столь малый возраст, Гул'Дар выглядел как типичный подросток, коих много в людских городах.

Пока что он не уходил далеко за пределы деревни, в которой родился. Ему и не нужно было это делать, ведь Ин'Эзед — источник тёмной магии, появившийся в день, когда ему исполнился год, питал молодого Гул'Дара и давал ему всё необходимое.

Однако источник спал и давал во внешний мир лишь небольшую часть энергии, которая, тем не менее, обеспечивала мальчика силами, а также влияла на окружающий мир. Теперь вокруг деревни росли преимущественно болотные кусты и деревья. Мох захватил большинство свободного пространства, устилая мягким ковром землю. Многие ручейки и речушки, спускавшиеся с гор стали застаиваться в небольших водоёмах, отчего вокруг стали появляться болота. Со временем в полукилометре от деревни образовались топи, к которым постепенно стекалась нечисть.

К деревне, однако, эта нечисть не приближалась, так как чувствовала здесь опасность для них. Обитатели болот не видели в мальчике желанную добычу, они словно бы чуяли могущественное существо, к которому лучше не подходить. Такой расклад дел полностью устраивал Гул'Дара, поэтому изгонять нечисть с болот он не торопился, тем более, что иногда они привлекали сюда путников, у которых были полезные для мальчика припасы, а иногда и души для насыщения.

В одно не очень прекрасное для Гул'Дара утро, его разбудил какой-то шум в лесу. Поднявшись на ноги, он бесшумно вышел из старой избушки и прикрытый тенями деревьев подкрался к месту, откуда доносился шум.

Там по поляне пробирался охотник, который внимательно осматривал почву в поисках следов добычи. Такие гости тут редко появлялись, поскольку ближайшие поселения находятся в десятках километров от Ин’Эзеда. Охотник явно был в походе не первый день: его усталый вид указывал на недосып, а отвратительный запах доносился до ноздрей мальчика даже несмотря на сильный ветер. Гул'Дар заключил, что охотник был неопытным или неудачливым, поскольку один его запах отпугнёт зверей и не даст ему добыть дичь.

Жалости к охотнику у него не было. Повинуясь внутренним потаённым желаниям, Гул'Дар подкрался к человеку и ударил того по голове. Тело, упав в траву, издало гулкий звук. Гул'Дар, стараясь не дышать и подавляя подступающий к горлу ком, взвалил тело на плечо и направился в центр деревни, прямо к разлому в земле, откуда выливалась иногда энергия источника.

Гул'Дар думал, что если принести в жертву живое существо, желательно мыслящее и осознающее этот мир, то источник пробудиться, выльется из краёв и наполнит пространство своей силой.

Через несколько минут тело охотника, не пришедшего в сознание, полетело в разлом. Там, далеко внизу горела небольшая, тусклая сфера. Охотник на миг закрыл собой сферу, а затем исчез. Гул'Дар не поверил своим глазам: тело в какой-то момент просто испарилось. Источник, однако, не пробудился. Сфера всё также тускло поблёскивало в самом низу разлома.

В моменте ему самому захотелось прыгнуть в разлом, чтобы пробудить источник, но он не был уверен, что это поможет достигнуть цели. Тогда Гул'Дар стал ждать новой возможности, нового шанса докопаться до истины.

Он уже понял, что является не простым человеком: та бабка, чьи воспоминания он использует чаще всего, применила для его зачатия сложнейшую древнюю магию. К сожалению, старая ведьма проводила этот обряд в первый раз и видимо что-то напутала. В момент, когда она подселяла душу Гул'Дара в утробу матери, ведьма неправильно произнесла несколько важных слов из молитвы. В итоге она подселила в лоно матери не только его душу, но и опаснейшее существо, чьё сознание и злая воля постоянно мельтешит у него на периферии.

Вечно эта сущность терзает разум и душу Гул'Дара, заставляя того делать ужасные вещи. Пока что он контролирует свои дикие позывы, но Гул'Дар уже понял, что рано или поздно тёмная сущность возьмёт верх над его разумом. Однако сердце молодого человека наполнено решимостью и верой в свою победу. Он знает, что сможет одолеть злой дух и выбраться из плена собственного сознания.

"Но для этого мне нужно поглотить больше людей", — подумал он и тут же тряхнул головой, — "Нет, это мысль не принадлежит мне!"

— Что ты от меня прячешься, малец? — сзади послышался мерзкий голосок. Молодой человек обернулся, но не заметил ничего подозрительного. — Ха, несмотря на более чем три сотни душ, ты всё также глуп.

— Я сразу понял, что это ты, дух, — пробубнил Гул'Дар.

— Раз понял, почему дёргаешься, как припадочный? — вновь заговорил голос в голове. Голос этот был похож на мерзкий старческий голосок той бабки-колдуньи. — Ну, ты готов выйти на охоту?

— Нет, дух, я должен находиться здесь.

— Если ты не захочешь уйти по-хорошему, то я применю силу, — предупредил его внутренний голос.

— Опять заставишь убивать во сне? — хмыкнул мальчик.

— Да, ты же не хочешь этого делать, правда? — язвительность и ехидство сквозили из каждого слова духа.

— Я не боюсь убивать, дух, и я не буду страдать из-за этого.

— Тогда в чём проблема, малец? — тон духа переменился с ехидного на недоумевающий.

— Я не хочу потерять контроль над телом, поэтому буду жить тут до тех пор, пока не овладею собственным телом и разумом полностью, — Гул'Дар продолжал сидеть на старом дощатом полу покосившейся избушки, скрестив ноги. В самом центре избы горел старый полуобвалившийся очаг, возле которого лежал припасённый хворост.

— Ах, так этого ты можешь не бояться, мой дорогой, — тон духа снова переменился с недоумевающего на радостно-деловой. — Если ты будешь делать, как я скажу, то и тело будет под твоим контролем.

— Я не люблю подчиняться, — произнёс Гул'Дар, смотря на огонь.

— Я тобой не командую, юный бунтарь, просто говорю, как сделать лучше…

— Как сделать "необходимо", — Гул'Дар начал злиться, а когда он входит в это состояние, то Ин'Эзед начинает волноваться и расплёскиваться.

— Ну-ну, не переживай ты так, предлагаю компромисс, — быстро произнёс дух. — По чётным дням недели ты главный, по нечётным — я.

— Нет.

— Ладно, я главный только два дня в неделю.

— Нет, я буду главным всегда, а ты станешь просто духом, летающим рядом и помогающим советом, — заявил Гул'Дар.

Дух не отвечал какое-то время. Мальчику даже показалось, что дух и вовсе пропал, но затем прямо перед ним материализовался подрагивающий в воздухе силуэт мужчины. Силуэт был слеплен из частиц пыли, поэтому выглядел грязным и противным.

— Мальчик мой, — дух активно жестикулировал, засыпая всё вокруг пылью, — послушай. Ты избранный.

— Давай сразу к делу, — перебил его Гул'Дар. Он слышал эту болтовню про избранного уже сотни раз. — Ты хочешь, чтобы я кого-то поглотил. Кого?

— Волшебника, учёного из Рубежа, — опустившись на пол, произнёс дух.

— Зачем?

— Он прибудет сюда со дня на день, — дух вновь поднялся на ноги и принял "убеждающую" позу. — Он обязательно попробует тебя захватить в плен!

— Сядь и говори по делу! — от злости крикнул Гул'Дар. До его ног донеслась дрожь Ин'Эзеда.

— Ладно, ладно, — дух вновь сел на пол и принялся рассказывать. — Пару дней назад я подслушал разговор местного трактирщика с бандитами. Те, значит, поджидают какого-то богатея, который едет из Рубежа.

— Дальше.

— Я полетел по его предполагаемому маршруту и нашёл того, кого поджидают бандиты.

— И? — Гул'Дара раздражала привычка духа делать длинные паузы между мыслями.

— Ну, этим человеком оказался известный в Рубеже волшебник, искатель приключений и почётный профессор имперского университета магов.

— Если я выпью душу этого человека, то при появлении среди магов, те сразу догадаются, кто убил твоего профессора, — заключил Гул'Дар. — Да и в чём смысл убивать этого человека?

— В том, что его целью является изучение Ин'Эзеда и Дитя тьмы… то есть тебя, — дух ткнул в сторону Гул'Дара своим пылевым пальцем.

— Допустим, — кивнул Гул'Дар. — Я просто замаскирую источник и себя. Волшебник проедет мимо и останется с носом.

— Экий ты смышлёный, — картинно покачал головой дух. — Да вот только не получится у тебя, друг.

— Почему?

— Сильный маг почует энергию источника километров за триста до места назначения, — склонил голову дух, искра, вырвавшаяся из костра, попала на пылевое тело духа и моментально сожгла его. Через пару секунд дух вновь появился в виде пылевого силуэта, но уже сидел подальше от костра. — Вероятно, этот волшебник уже знает о точном местонахождении источника.

— Тёмный источник настолько сильный?

— Конечно, парень, Ин'Эзед не зря назвали именно так, — дух поднял к небу указательный палец. — Источник, что появился в твой день рождения, является таким же сильным, как и Дор'Эзед, первоначальный источник магии.

— Почему я не чувствую Дор'Эзед? — словно принюхиваясь, спросил Гул'Дар.

— Он слишком далеко, — махнул рукой дух. — Дор'Эзед находится в Рубеже, так что отсюда ты его не почуешь, но вот пользоваться изливающейся из него магией ты можешь.

Некоторое время они сидели молча и смотрели в костёр. Гул'Дар обдумывал пути решения сложившейся проблемы, сопоставлял угрозы и возможности от появления волшебника. Поглотив его, Гул’Дар, скорее всего, сильно продвинется в изучении магии, но есть большой риск навлечь на себя гнев мира магов. Если же подпустить волшебника слишком близко, то он сможет догадаться об истинной природе мальчика и захватить его для изучения. Выбор предстоял сложный, Гул'Дар не хотел убивать часто и тем более по указке либо просьбе духа, поскольку так он укрепляет его власть над телом, но и позволить волшебнику раскрыть тайну источника и его самого он тоже не мог.

— Решай, парень, — подначивал его дух. — Безопасность или риск, знания или комфорт, новые возможности или прозябание в этой проклятой горной деревушке.

Гул'Дар решился: он выпьет душу волшебника, подпустив того поближе и дав немного пищи для размышления. Пусть подумает над тайной источника, поймёт, как высвободить его энергию, как развить способности дитя тьмы, а потом уже Гул'Дар выпьет все его догадки вместе с остальными воспоминаниями.

— Вижу по твоим глазам: ты готов к убийству ради высшего блага, — кивнул дух. — Это хорошо, парень, теперь я вижу в тебе великое будущее.

— Ты вновь пытаешься заговорить мне зубы? — посмотрел на него Гул'Дар.

— Нет, я лишь говорю, что ты скоро станешь более великим и могущественным, чем все маги из ныне живущих.

Гул'Дар улыбнулся, он не был рад новому убийству, но понимал, что это необходимо. Та информация, что содержалась у него в голове от покойной бабки и ещё трёх сотен погубленных, начала устаревать и терять смысл. Для разблокировки сил Ин'Эзеда он испробовал все доступные ему обряды. Пока что источник продолжал спать и лишь изредка выходил из своих берегов, заливая округу магией. В такие моменты Гул'Дар испытывал чувство, сравнимое с экстазом. Он вкушал высвободившуюся энергию, брал её столько, сколько смог бы впитать и не перегреть себе мозг. Однако разливался источник редко, он ещё был молод и спокоен, словно младенец на руках у матери. Его нужно разбудить и быть может, волшебник из далёкого Рубежа знает, как это сделать.

Глава 4. Из мрака непознанного во тьму неизвестного

Он услышал шум телеги вдалеке. Две простые лошади медленно катили грохочущую на ухабах и камнях повозку, внутри которой звенели банки, склянки и другая утварь волшебника-алхимика. Сам волшебник сидел на месте кучера и вёл повозку по узкой, заросшей травой и кустарником, дорожке.

Этим путём пользовались так редко, что ни на одной карте данная дорога не обозначалась. Вокруг был сплошной дремучий лес, захламлённый упавшими ветками, переломанными стволами деревьев и разросшимися кустарниками. Жизнь в этом лесу словно застыла и притаилась. Профессору казалось, что вот-вот из-за очередного дерева выпрыгнет какой-нибудь опасный зверь и растопчет его и повозку с лошадьми. Успокаивало мага лишь то, что лошади, тянувшие телегу, шли спокойно и не обращали внимания на лес.

Гул'Дар заприметил профессора из Рубежа ещё на подъезде к лесу, в котором находился Ин'Эзед. Мальчик подождал, пока волшебник проедет мимо него и двинулся следом, бесшумно перемещаясь среди веток и стволов. Годы нахождения в лесу, а также поглощённая им память жителей лесов позволила ему перемещаться по лесу, практически не издавая звуков. Лишь изредка о его присутствии могли сказать шелестящие тонкие листики на низких кустах.

Гул'Дар чувствовал, что волшебник идёт по наитию. Он не знает точного местонахождения источника, но каждый его шаг приближает мага к заветной цели. Профессора словно вела невидимая рука, которая безошибочно указывала тропы, ведущие к источнику магии. Мальчик не сомневался в том, что профессор найдёт сокрытый в лесу источник, поэтому перестал выслеживать его и отправился в старую деревню. Там он подготовиться к встрече с гостем.

Профессор тем временем остановился и стал внимательно вслушиваться в тишину застывшего леса. Он искал причину взволновавшего его только что энергетического выплеска. Слабого, словно бы замаскированного, но всё же заметного.

— Кто-то следит за мной? — тихо проговорил он, обернувшись. Даже способность видеть нити магической энергии не помогли ему засечь преследование. Либо преследователь ушёл, либо ему всё же показалось. — Нет, след магической энергии был слишком явным, чтобы списать это на простое совпадение…

Постояв немного на месте, волшебник бросил попытки выследить невидимого противника. Он ушёл, но вряд ли ушёл далеко и надолго. Обернувшись в последний раз, он уловил очень слабую, еле видимую нить. Спрыгнув с повозки, профессор подошёл ближе. Нить была зеленовато-чёрного цвета и столь прозрачная, что он даже на мгновение засомневался, что эта нить принадлежит живому существу.

— Так, посмотрим, — вслух сказал волшебник и приблизил руку к нитке. Та вспыхнула от хлынувшей к ней энергии живого человека. — Да, нить принадлежит моему преследователю, — улыбаясь, произнёс профессор, затем чуть нахмурился и продолжил, — но это не хорошо. Однако преследователь может привести меня к источнику.

Кивнув своим мыслям, волшебник взобрался на повозку и хлопнул кнутом по спинам лошадей. Повозка начала движение и теперь профессор точно знал, куда ему нужно ехать.

На преодоление пути магу потребовалось примерно пол дня. Гул'Дар сильно удивился тому, что гость из далёкого Рубежа смог прибыть так быстро. По его подсчётам на дорогу до источника ему потребовалось бы ехать примерно сутки. "А ты мне нравишься, волшебник. Видимо не все из вас такие же никчёмные, как поглощённая мной бабка-колдунья" слегка улыбаясь, подумал Гул'Дар. Мысли о съеденной душе и знаниях колдуньи придали ему уверенности в себе.

Мальчик прятался в полуразрушенной хижине старейшины деревни. Там он жил последние пять лет. Он притаился у окна второго этажа, откуда открывался вид на всю деревню и источник тёмной магии в самом её центре. Рядом с ним материализовался дух и приблизил своё пылевое лицо прямо к уху Гул'Дара.

— Он выследил остаточную магию от твоего перемещения, мальчик, — голос духа сейчас больше походил на шёпот ветра. — Скорее всего, он может чувствовать тебя.

— То есть, мне нет резона прятаться тут? — шёпотом спросил мальчик.

Дух покачал своей головой, рассыпая пыль по сторонам. Гул'Дару захотелось чихнуть от количества пыли, попавшей ему в нос от этого немого ответа. В этот момент в деревню въехала звенящая повозка. Профессор, сидящий на ней, сменил за время пути костюм. Теперь вместо мантии и широкополой шляпы на нём был тёмный облегающий костюм и чёрная повязка на лбу, которая не давала длинным полосам закрывать ему обзор. Под тёмной курткой угадывался силуэт какого-то чёрного металла, от которого исходило несколько магических нитей. "Доспехи, пропитанные магией. Хм, а ты не так прост, волшебник" подметил Гул'Дар.

Маг осмотрел деревню и задержал взгляд на втором этаже домика старейшины. Он внимательно оглядел окна и проломы в стенах, принюхался к запаху, а затем поднял руку и указал ей на место, где прятался мальчик. Гул'Дар понял, что скрываться ему более ни к чему, поэтому выпрямился в полный рост и посмотрел на гостя.

— Вы, — начал маг и осёкся. Он внимательно оглядел мальчика, явно ожидая увидеть что-то совершенно другое. — Я узнаю ваш магический след, но вы не такой…

— Ты ожидал увидеть нечто другое, да, профессор? — гордо подняв голову, спросил Гул'Дар.

Вместо ответа волшебник кивнул. Он был застигнут врасплох, ожидая увидеть на месте подростка взрослого воина, познавшего великую магию. Узреть ребёнка в этих краях он никак не ожидал. Гул'Дар спрыгнул на землю, подняв небольшое облачко из пыли и мелких частиц земли. Он прошёл мимо волшебника и направился к источнику магии.

— Стойте, куда вы? — увязавшись вслед за подростком, спросил маг.

— Ты же за этим сюда приехал? — Гул'Дар указал рукой на пролом в центре деревне. На самом дне пролома светилось зелёным нечто притягательное, но очень опасное.

Маг нагнулся над разломом и долго смотрел внутрь. Ин'Эзед, источник тёмной магии, о существовании которого его коллеги спорили уже более десяти лет. Он всё это время был прямо тут, но только недавно его энергия стала активной, пробудилась, стала понемногу насыщать землю и воздух.

— Как давно вы здесь? — отвернувшись, наконец, от разлома, спросил маг.

— Я не разговариваю с незнакомцами, — сложив руки на груди, сказал Гул'Дар. Он пока решил повременить с поглощением души мага, чтобы понять, насколько тот могущественен или опасен.

— Ой, простите мне мои манеры, — тут же отозвался маг. Он протянул руку и представился. — Меня зовут Элтурион, магистр первой степени, почётный профессор имперского университета волшебников.

Гул'Дар пожал руку профессору и в этот момент их души соприкоснулись. Мальчик увидел далёкие горы и прекрасные долины, густонаселённый Рубеж, имперский университет и личную лабораторию Элтуриона.

— Меня зовут Гул'Дар, — крепко сжав ладонь мага, представился мальчик.

— Очень приятно, — поморщился маг, растирая сжатую руку. — Давно вы тут живёте?

— Со дня своего рождения.

— Но как вы тут выжили? — удивился Элтурион.

Гул'Дар пожал плечами. Он не желал выдавать свои секреты этому волшебнику. Мальчик решил принять оборонительную позицию и говорить только тогда, когда это действительно необходимо. Кажется, профессора удовлетворил подобный ответ, так как маг вновь уставился в глубину разлома.

Элтурион, не обращая внимания на Гул'Дара, отправился к своей повозке, открыл дверь и шагнул в тёмное пространство. Там он пробыл несколько минут, а когда выбрался обратно на свет, то тащил с собой целую гору разного вида приспособлений и приборов.

— Что это такое? — спросил Гул'Дар.

— Мне нужно измерить уровень энергетического воздействия, — словно отмахиваясь от надоедливой мухи, ответил Элтурион.

"Убить тебя не составит труда" подумал мальчик, увидев, насколько рассеял своё внимание маг. Элтурион выкинул из головы подростка, сфокусировавшись на изучении нового источника магии.

Гул'Дар зашёл магу со спины, но сделать финальный удар так и не смог. Что-то останавливало его от этого действия, что-то будто бы упёрлось ему в грудь и кричало в ухо: "Не смей! Ты не понимаешь всего!". Справившись с позывом, Гул'Дар отошёл на два шага назад. "Пусть изучит источник, придумает, как пробудить его, а когда расслабиться и снимет защиту, тогда-то я и нанесу удар", — решил мальчик и сел, скрестив ноги, рядом с многочисленными приборами мага.

— Очень интересно, — пробурчал Элтурион.

— Что такое? — сделав максимально заинтересованный вид, спросил мальчик.

— По показаниям приборов, источник сейчас выплёскивает огромное количество энергии, но я ничего такого не наблюдаю…

— Да, источник спокоен, — подтвердил Гул'Дар.

— Вот, посмотрите сюда, — Элтурион протянул мальчику свои записи.

Неровным торопливым почерком на пергаменте были выведены формулы и подсчёты. Всего Гул'Дар понять не мог, но судя по подсчётам мага, они сейчас должны были просто расплавиться или утонуть от количества и мощи извергаемой энергии.

— Может вы ошиблись в расчётах, — предположил Гул'Дар, отдавая записки обратно.

В этот момент он увидел подлетевшую в изумлении бровь Элтуриона. "Чёрт тебя дери, профессор! Решил проверить меня на грамотность!", — испугавшись, подумал Гул'Дар. На поддержание невинной и глупой физиономии у него ушли почти все силы. Мальчику не приходилось ранее играть глупца, не смыслящего ничего, но, кажется, в этот раз у него получилось убедить мага в том, что его догадка не имела под собой логики и осмысленности.

Элтурион хмыкнул и продолжил изучение. Гул'Дар бесшумно выдохнул, смахивая проступившую на лбу испарину. Мальчик понимал, что пока не готов к бою с этим магом. Профессор был не простым комнатным учёным, не видевшим никогда реальных опасностей. Элтурион почти постоянно путешествовал и от этого повстречал огромное количество монстров, чудовищ, мутантов, колдунов и прочих опасностей. Он был готов к бою и не доверял мальчику. Это отличало мага от всех остальных людей, которых он повстречал за свою жизнь.

Волшебник просидел над разломом до самого вечера. Гул'Дар принёс из леса хворост и разжёг большой огонь, на котором пожарил поросёнка, привезённого с собой Элтарионом. Поросёнок оказался необычайно вкусным и нежным, ему и в подмётки не годились здешние кабаны, которых Гул'Дар периодически ловил. Мясо местных кабанов было жёстким и противным на вкус, но источник магии не мог покрыть все потребности мальчика. Ему нужно было расти, набирать массу и силу, поэтому он был вынужден регулярно охотиться.

Элтурион ел молча, уставившись в разлом. Несмотря на его внешнюю рассеянность, Гул'Дар чувствовал, что маг готов в любой момент ответить мощной атакой на любое подозрительное действие. Гул'Дара сильно раздражал тот факт, что он не может прочитать мага, узнать, о чём тот думает в этот момент.

Время шло к полуночи, профессор не отходил от разлома ни на минуту. Его записная книжка наполнялась формулами, расчётами, предположениями и наблюдениями. Каждый свой шаг он записывал в эту книгу. И судя по тому, что Гул'Дару удалось увидеть из-за спины мага, он приблизился к разгадке закрытости источника магии.

— Мне нужно отдохнуть, — еле раскрывая губы, произнёс маг. — Я отправлюсь в повозку, если что-то произойдёт — разбуди меня.

— Хорошо, — сухо выдал Гул'Дар. Он хотел поскорее поглотить душу мага, но его защита даже сейчас не спадала. Элтурион тратил огромное количество энергии на поддержание этой защиты и, надо отдать ему должное, концентрировался на этом заклинании прекрасно.

Профессор отправился в свою повозку. Открыв дверь, он постоял на пороге и произнёс несколько слов на незнакомом Гул'Дару языке. Внутреннее убранство повозки растворилось, и перед волшебником открылось огромное, почти бесконечное тёмное поле. Гул'Дар от неожиданности привстал на ноги и попытался лучше разглядеть ту пустоту, в которую решил войти маг. Мальчику удалось увидеть лишь красивый двухэтажный домик посреди чернеющего пространства. Волшебник вошёл в дверь, и та отрезала от Гул'Дара пространство внутри повозки.

Мальчик подбежал поближе и заглянул внутрь повозки. Ему представился обычный интерьер передвижной лаборатории Элтуриона. Не было ни бескрайнего поля из пустоты, ни загадочных туманных облаков разных цветов, ни двухэтажного домика. Такую магию Гул'Дар видел впервые, и она захлестнула его разум, заставив влюбиться в подобное её проявление.

До этого момента Гул'Дар воспринимал магию только как средство для противодействия врагам, уничтожения их и достижения собственных целей. Теперь же он понял, что магию можно использовать иначе, в целях, для которых, как ему казалось, магия не была предназначена.

Обуреваемый такой внезапной пищей для размышления, Гул'Дар отправился в домик старейшины и лёг на старую лежанку. Тараканы и другие противные насекомые мигом покинули помещение, оставив мальчика наедине со своими мыслями.

Глава 5. Воплощение зла

В эту ночь он не спал. Ему даже пришла в голову мысль: "А не напроситься ли к Элтуриону в ученики?". Эта мысль пришла к нему на рассвете, и тогда же он провалился в неглубокий сон.

Разбудил его шорох возле его кровати. Он открыл глаза и мигом оказался на ногах. Рядом с его постелью сидел Элтурион и что-то записывал в свою книжку. Именно этот шорох пера по пергаменту и разбудил мальчика. Элтурион поднял взгляд и устремил его в глаза Гул'Дару. Казалось, что профессор смотрит прямо в душу мальчику, перебирая его воспоминания и пытаясь разобраться в том, кто же стоит перед ним.

— Что вы делаете? — спросил Гул'Дар, ограждая свой разум от постороннего вмешательства.

Это простое заклинание он также узнал из памяти колдуньи, но пользовался он им крайне редко. В основном только тогда, когда дух слишком сильно донимал его.

— Я? — удивившись, спросил Элтурион. — А… я пришёл сказать, что кажется, понял, в чём причина столь странного поведения источника.

Гул'Дар кивнул в ожидании предположений профессора. Тот продолжил смотреть прямо в глаза мальчику и явно не оставил попыток проникнуть в его разум. Гул'Дар отвернулся от профессора и уставился в разрушенный оконный проём, из которого был виден разлом. Через несколько секунд ментальное давление спало, и Элтурион прокашлялся.

— Да, собственно, хотел спросить: вы знаете, как именно работают подобные источники?

— Нет, не знаю, — скрестив руки на груди, соврал Гул'Дар.

— Отлично, тогда я вам расскажу! — профессор явно обрадовался, что у него внезапно появился ученик. — Смотрите, каждый источник магии, будь то Дор'Эзед или маленькие храмы, берут свою энергию из астрального измерения.

— Что это такое? — мальчик продолжил играть роль незнайки.

— О, это особое измерение, которое содержит в себе невообразимое количество энергии, — профессор активно жестикулировал и даже вскочил со стула, бросив на кровать свои заметки. — Есть даже астральные маги, которые пользуются этим измерением крайне часто. Однако, это очень опасное измерение и взаимодействие с ним может привести к разного рода проблемам.

— Каким, например?

— Например, из астрального измерения в наш мир может вырваться какая-нибудь сущность, способная пользоваться неиссякаемым запасом энергии и творить ужасающие заклинания, — Элтурион от нахлынувших воспоминаний передёрнул плечами. — Одну такую жуть мы ловили всем составом Совета чародеев. Сколько тогда погибло человек…

— Мне жаль, — почти искренне посочувствовал Гул'Дар.

— Что было, то прошло, — вздохнул Элтурион. Он вновь взял записную книжку в руки. — Так вот, кажется, наш источник магии зациклен сам на себя.

— Это как? — теперь уже с интересом спросил Гул'Дар.

— Ну, понимаете, — Элтурион открыл свою книжку в середине и, ткнув пальцем в свои записи произнёс. — Источник, который покоиться в этих горах, берёт энергию из астрального измерения, но вот отдаёт он эту энергию не в наш мир, а туда же, в астральное измерение!

— И вы нашли способ, как пробудить его?

— Да! — победоносно сообщил Элтурион. — Вы будете поражены моим решением! Да и не только вы, за открытие столь мощного источника энергии мне в Рубеже не будет прохода от учеников.

— Вы приехали сюда из корыстных целей, — убрав руки за спину, спросил Гул'Дар.

— Эм, ну, нет, — замялся профессор. Его защита на мгновение упала, но этого мгновения не хватило бы для сокращения дистанции и поглощения души. Элтурион гордо поднял подбородок и произнёс. — Я делаю это во имя науки!

"Да, ради науки, как же", — Гул'Дар улыбнулся про себя. Он вновь повернулся к профессору спиной и теперь представлял, как же тот разочаруется, когда поймёт, что более не вернётся домой. Ему даже на несколько секунд стало жаль профессора. Всё-таки что-то знакомое и даже родное есть в этом человеке, но несмотря на это Гул'Дар уже решил его судьбу.

— Так вот, мой юный ученик, мне будет нужна ваша помощь, — он протянул руку с волшебной палочкой. Палочка была сделана из чёрного дерева неизвестной мальчику породы, внутри чувствовался мощный артефакт, который питал палочку магией.

— Что это? — приняв от Элтуриона палочку, спросил Гул'Дар.

— Это волшебная палочка, — профессор вновь открыл свою книжку и принялся искать что-то внутри. Закончив шелестеть страницами, он поднял взгляд на Гул'Дара. — Так, проверьте её работоспособность. Представьте вот эту руну, — он показал пальцем на необходимую руну в своей книжке, — и попробуйте в голове вообразить, что руна появляется на этой стене, — рука Элтуриона указала на неповреждённую стену.

Гул'Дар повторил всё то, что сказал ему Элтурион. На стене домика появилась остроконечная руна. Элтурион хмыкнул, рассматривая результаты колдовства мальчика, затем прокашлялся и сказал.

— Так, интересный у вас стиль: слегка грубый и… острый, хотя, обычно такие руны выходят у настоящих свирепых воинов, — профессор закивал своим догадкам. — Хорошо, теперь представьте, что из палочки устремляется луч энергии, который попадает в эту руну, но подождите! — маг замахал руками. — Давайте отойдём чуть подальше.

Элтурион и Гул'Дар отошли к дальней стене, затем мальчик сосредоточился на луче энергии и из палочки вырвалсятёмно-зелёный луч, который ударил в самый центр руны. В следующий миг произошёл мощный взрыв, обрушивший часть дома. Двоих волшебников отбросило с такой силой, что они проломили хлипкие доски домика и вылетели на противоположную часть дворика.

— Ха-ха, мальчик, да ты настоящий зверь! — обрадовался Элтурион, отряхиваясь от грязи. Его защита начала истончаться, но всё ещё была слишком сильна, что проникнуть к душе мага. — Ни у кого из моих учеников ни разу не получалось такого мощного заклинания в первый раз! Поздравляю, — он протянул ладонь к Гул'Дару и тот искренне улыбаясь, пожал руку.

"Я подчиню твои воспоминания, а затем и весь мир с помощью этой магии", — улыбаясь, подумал мальчик.

— Что ж, давайте пока ничего взрывать не будем, — выйдя к разлому, произнёс Элтурион. — Раз уж в вас течёт настолько сильная магия, то я хочу заручиться вашей поддержкой.

— Я к вашим услугам.

— Видите этот символ? — он вновь показал Гул'Дару свою книжку. — Я создам его, а вы будете поддерживать этот символ от распада. Он нужен для того, чтобы перенаправить магию источника в наш мир.

— А вы что будете делать?

— Я тем временем призову энергию источника в наш мир, — произнёс Элтурион, убирая книжку в карман поясной сумки. — Приступим?

— Я готов, — сказал Гул'Дар.

— Тогда идите вон туда и ждите моего сигнала, — профессор указал на небольшой холмик в двадцати метрах от разлома. — Как только я попрошу, вы должны будете направить луч энергии из палочки в центр круга, то есть в разлом. Держите луч стабильным всё время, пока я не закончу ритуал, хорошо?

— Будет сделано, — заверил его Гул'Дар и встал на позицию. Оттуда хорошо просматривалась поляна с разломом, полуразрушенный домик старейшины и несколько старых, развалившихся от времени избушек.

Элтурион начал свой обряд. Из его правой руки, на которой был надет широкий серебряный браслет, вылетел столб энергии и вокруг разлома появился рунический круг. Круг светился ярко синим цветом, и рассветный сумрак от этого света рассеялся. Элтурион отошёл чуть подальше и принялся наговаривать первую молитву. Из его уст лились слова на незнакомом языке. Слова сотрясали воздух, физическое пространство будто бы содрогалось и рвалось от каждого нового слова. Мальчику не терпелось овладеть такой силой.

— Давай, мальчик, — Элтурион подал сигнал.

Из волшебной палочки вырвался тёмно-зелёный луч и ударил в центр круга. Разлом и рунический круг засияли ещё сильнее. Весь мир окрасился в голубые и синие тона. Небо стало фиолетовым, а ели, окружавшие деревушку, окрасились в синий цвет.

Элтурион вновь заговорил. Всё громче и громче звучали его слова. С каждым выдохом мага пространство поляны разрывалось, покрывалось трещинами и распадалось. В очередном разрыве Гул'Дар увидел космос: первозданный, девственно чистый космос с разбросанными тут и там звёздами, с гигантскими туманными облаками, с кометами и целыми планетами.

С трудом оторвав взгляд от открывшегося вида, Гул'Дар посмотрел вниз. Прямо под их ногами разверзся новый разлом. В нём тоже был виден космос, но прямо под разломом бурлил разбуженный источник. Он словно парил в воздухе, но при этом чувствовал землю под ногами. Его тело, невесомое и одновременно невероятно тяжёлое, будто бы расплывалось в пространстве, поглощало высвобождаемую энергию, становилось сильным.

Это чувство накрыло Гул'Дара с головой, и он внезапно услышал знакомый выкрик кого-то из забытого теперь мира.

— Не отпускай луч! Ни в коем случае не отпускай луч!

Он вновь сфокусировался на волшебной палочке. Энергия полилась с новой силой, заставляя тело дрожать и наливаться теплом. Он уже был не Гул'Даром, он был кем-то другим. Бесконечным, великим, невероятно сильным и могущественным. Его тело может сворачивать горы, разум — порабощать реальность. Его руки — это древесные стволы, а ноги — огромные валуны.

Последнее слово силы высвободилось из уст Элтуриона, и мир тут же вернулся в прежнее состояние. Непередаваемые ощущения экстаза и всесильности оборвались, а видения угасли. Гул'Дар стоял на поляне, держа в руках сгоревшую волшебную палочку. Разлом, некогда составлявший всего пару метров в длину и ширину, теперь стремительно разрастался, а профессор лежал на спине и не двигался.

Гул'Дар превозмогая мышечную боль и ломоту в костях, направился к магу. Он видел, что из разлома начала течь энергия источника. Бесцветная, словно вода, она текла и текла. Несмотря на свою внешнюю безобидность, жидкая энергия, сталкиваясь со старыми досками и цветами, моментально сжигала их. Мальчик поспешил к магу и схватив того за руки, оттащил подальше от разлома.

— Твоя защита пала, старик, — еле слышимым шёпотом сказал тяжело дышащий Гул'Дар. — Я могу поглотить твою душу, и ты этого даже не осознаешь.

Отчего-то мальчик не стремился овладеть знаниями мага. Он перевёл взгляд на разлом, который почти скрылся за фонтанирующим потоком энергии. Его тянуло к разлому, словно он должен был искупаться в этой энергии. Заворожённый чувством царившей безмятежности, Гул'Дар ступил к источнику.

Его стопы опустились в прохладные воды источника, которая тут же поглотила их. Боли не было, его ноги не горели так же, как растения. Источник принял его, и он принял источник. С каждым шагом Гул'Дар погружался всё глубже в энергию, которая начала окрашиваться в зеленоватый цвет. Шаг за шагом его тело уходило всё глубже в пучину бурлящей жидкости.

Наконец, он добрался до огромного разлома в самом центре деревни. Там, внутри светилось что-то загадочное и от этого притягательное. Гул'Дар нырнул в пучину разлома и коснулся светящейся сферы. Сфера начала пульсировать и поглощать тело мальчика. Свет залил всё вокруг, и энергия потекла из сферы с новой силой. Толчками она выбрасывала из себя всю накопленную за десятилетие энергию, заставляя Гул'Дара дрожать и трепетать перед этой силой.

Глава 6. Поглощение

Когда Элтурион открыл глаза, то не узнал сидящего рядом мальчика. Перед ним сидел юноша, в глазах и теле которого читалась настоящая мужественность, отвага и сила, какая есть только у закалённых в боях людей.

Юноша помешивал суп в огромном котле и кажется не замечал пробуждения профессора. Тот сел и внимательно уставился на своего спутника.

Тело юноши покрывали еле светящиеся в темноте татуировки со странного вида узорами. Кожа молодого человека плотно обтягивала налитые мускулы, а мальчишеская одутловатость лица спала, явив мощные кости лица и свирепые умные глаза.

— У нас получилось? — спросил Элтурион, пытаясь хоть как-то привлечь внимание юноши.

— Да, — от его грубого низкого голоса из костра вылетело несколько крупных искр.

— Что произошло после открытия источника? — профессор внезапно осознал, что у него сильно болит голова, словно от какого-то удара. — Ничего не помню, хоть убей.

— Это запросто, — хищно улыбнулся Гул'Дар. Увидев смятение и зачатки страха в глазах Элтуриона, юноша смягчился. — Вы потеряли сознание, и мне пришлось срочно уносить вас с поляны, так как источник стал бесконтрольно выливать энергию.

— А где мы сейчас? — профессор оглянулся, но не узнал этих мест.

— В километре от деревни, в безопасности.

— Почему так далеко?

— Источник поглотил деревню и всё вокруг в радиусе полукилометра.

— О, боги! — удивился Элтурион. Он тут же принялся оставлять новые записи в своей книжке, которую выудил из кармана поясной сумки.

Его не оставляло ощущение будто он забыл что-то. Что же он мог забыть? У него словно отобрали часть чего-то важного, чего-то, что ему было дорого и очень нужно. Он перестал записывать и уставился непонимающим взглядом в костёр. Так он просидел примерно минут десять, пока вновь не очнулся. Чувство утраты возрастало, но он не в силах был понять, что именно потерял. Это было чем-то очень важным, чем-то, ради чего он готов был умереть.

— У вас странный вид, профессор, — заметив напряжённый взгляд Элтуриона, проговорил юноша.

— Скажите мне, Гул'Дар, источник касался моего тела? — юноша медлил с ответом. Он опустил взгляд в землю, словно пытаясь спрятаться от ответа. — Пожалуйста, Гул'Дар, скажите, что источник не касался моего тела.

— Я выловил ваше тело возле разлома, — признался молодой человек. — Источник вас не касался, он полностью поглотил ваше тело.

"Из-за чего я не могу забрать твою душу, только часть твоих воспоминаний", — добавил про себя Гул'Дар.

— А вас, Гул'Дар… вас источник тоже коснулся?

— Да.

— Из-за этого вы приобрели такую форму? — Элтурион по обыкновению начал записывать в свою книжку какие-то данные.

Юноша точно знал, что профессор боится что-нибудь забыть, поэтому записывает всё, что считает нужным. В его дневнике от этого целая куча бесполезных данных. Прочитать дневник он смог только благодаря поглощению части воспоминаний. Как оказалось, профессор боялся не только забыть что-то, но и отдать все накопленные знания в чужие руки, поэтому он придумал свой собственный язык, которым и записывал всё пережитое. Теперь этот язык знают двое.

— Думаю да, — сказал он. — Из-за попадания в источник я и не успел выловить вас раньше.

— А, выловить меня? — профессор поднял недоумевающий взгляд на Гул'Дара.

— Вы не помните, я же сказал, что выловил вас возле разлома.

— Правда, странно, — хмыкнул Элтурион и поглядел в книжку. — Точно… я же записал…

— Вам нужно отдохнуть, профессор, — предложил Гул'Дар. — День выдался тяжёлым, а утро вечера мудренее.

— Вы правы, Гул'Дар, вы абсолютно правы, — Элтурион ответил так, будто его зачаровали.

Он покорно лёг на лежанку, закрыл глаза и уснул. Дневник остался лежать у него на коленях. Гул'Дар подобрал дневник и открыл на последней странице. Неровным, обрывистым почерком было выведено: "Гул'Дар опасен! Он похитил твои воспоминания, беги, как только сможешь!". Юноша опешил от такой сообразительности профессора. Он-то думал, что профессор не заподозрит его в похищении воспоминаний. Гул'Дар достал из сумки профессора небольшую чернильницу и залил чернилами последнюю запись. Теперь за рядом клякс не было видно предупреждения профессора.

— Найди способ поглотить его душу! — шёпотом произнёс дух, собравшийся на сей раз из мелких частиц земли. — Он рано или поздно сможет освободиться от твоих чар и будет очень опасен.

— Я влияю на его разум, — огрызнулся Гул'Дар. — Он не сможет выбраться из-под этого влияния.

— Он слишком силён, — замахал руками дух. — Убей его или поглоти душу, так или иначе, но ты должен избавиться от этого мага!

Вместо ответа Гул'Дар отвесил размашистую пощёчину, которая разбила тело духа на мелкие части. Тот охнул и растворился. Разговор был окончен, юноша закрыл свой разум от чужого воздействия и сфокусировался на защите мага. Даже сейчас, когда он одурманен и разбит, магия не спадает. А из-за их связи через источник, он теперь не мог полностью поглотить душу мага. Это значит, что он либо оставит профессора в живых, но с почти опустошённым разумом, либо ему придётся выпить всё, что будет доступно и просто убить волшебника.

Гул'Дар посмотрел наверх, туда, где ярко светились звезды. По сравнению с тем, что он видел сегодня во время обряда, ночное небо теперь казалось ему тусклым, невыразительным и жутко скучным.

Он встал с небольшого деревца, которое свалил, когда они пришли на это место и сел у головы Элтуриона. Прикоснувшись руками к голове волшебника, он почувствовал магический барьер, не ослабший ни на йоту. Магический барьер, секрет которого был спрятан так глубоко в памяти Элтуриона, что до него не добраться, мешал воздействовать на душу мага.

Внезапно барьер ослаб, Гул'Дар почувствовал это кончиками пальцев. Барьер стал пропускать его, и он аккуратно протиснул свои руки сквозь магический заслон. Он нащупал пальцами нить мага, его душу. Нить была синей с лёгким налётом зеленоватой энергии. То, что показалось Гул'Дару знакомым в этом человеке. Он подстроил свою энергию под эту нить, сделал её максимально похожей на нить души Элтуриона и барьер полностью пал перед ним.

Гул'Дару открылся мир мага. Чистый, светлый и добрый. Мир, в котором Гул'Дар не смог бы выжить, но к которому хотел бы стремиться. Его окутало сияние. Почти физическое, ощущаемое каждой клеточкой кожи. Это сияние успокаивало, дарило уют и покой. Он словно снова пребывал в утробе матери, когда внешний мир не существовал, а вокруг было лишь материнское тепло и тишина.

Он открыл ментальный взор и узрел огромный замок. Замок был построен из белого камня и сложен так аккуратно и заботливо, словно бы дворфами-мастерами из клана Северного Камня. Замок был окружён небольшой долиной, полностью покрытой луговыми цветами разных размеров и форм. Лёгкий ветерок проносился по коротким волосам Гул'Дара и освежал тело.

Юноша направился к вратам замка и те открылись ему. Оказавшись внутри, Гул'Дар огляделся. Внутренний двор замка был столь же аккуратен и ухожен, как и внешний двор. У дальней стены была винтовая лестница, ведущая на второй этаж замка. В смежной стене находились деревянные ворота, которые распахнулись при приближении молодого человека.

Он вошёл внутрь и двинулся по широкой лестнице наверх. Лестница вела на крышу, выйдя на которую он увидел сидящего на небольшой лавочке Элтуриона. Он смотрел на маленький фонтан и посаженные рядом цветы. Запах на крыше заставлял ноздри расширяться, вдыхая чудесный аромат цветущих растений.

Гул'Дар приблизился к магу и сел рядом на скамейку. Юноша устремил взгляд на маленький фонтан. Они сидели какое-то время молча, пригретые мягкими лучами солнца и наслаждаясь пением птиц.

— Я знаю, зачем ты пришёл, Гул'Дар, — не отрывая взгляда от фонтана, произнёс Элтурион.

— И зачем же?

— Ты хочешь поглотить мою душу, выпить воспоминания, овладеть силой, которой владею я.

— Ты бы на моём месте поступил бы также.

— Хм, наверное, ты прав, — спокойно сказал Элтурион. — Знаешь, когда ты появился в моём астральном замке, я понял: тебя ждёт великое будущее, Гул'Дар, оно будет наполнено болью, кровью, политическими играми и множеством опасностей, но ты оставишь огромный след в истории. Ты просто обязан это сделать.

— А если я не хочу?

— У тебя нет выбора, мальчик, — вздохнул профессор. — Каждое твоё действие делается именно для того, чтобы приблизить момент твоего величия. Эти действия ты совершишь. Рано или поздно, но ты ступишь на тропу судьбы, и всё произойдёт так, как задумано богами.

— Могут ли боги решать наши судьбы? — задал терзающий душу вопрос. — Не вольны ли мы сами творить свою судьбу?

— Не вольны, — мотнул головой Элтурион. — Ты можешь воспротивиться воле богов и тогда познаешь их гнев, но рано или поздно ты примешь свою судьбу… Как принял её я.

— То есть твоя судьба — умереть от моих рук?

— Моя судьба — передать тебе знания, накопленные мной за жизнь, — поправил его Элтурион. — Передать опыт, навыки, воспоминания.

— Ты готов? — спросил Гул'Дар. Он привязался к этому человеку, проникся его философией и позицией относительно жизни, он осознавал это, несмотря на то, что хотел отвергнуть это чувство.

— К забвению никогда не бываешь готовым, Гул'Дар, запомни это, — улыбнулся Элтурион.

Гул'Дар поднял правую руку и коснулся ею затылка мага. Энергия волшебника медленно перетекала из его астрального тела в руку юноши, наполняя того знаниями и опытом. Через несколько минут тело Элтуриона окончательно растворилось, а замок и окружающая реальность подёрнулась и стала полупрозрачной.

Юноша открыл глаза. Он сидел у головы Элтуриона, к этому времени костёр уже прогорел, суп остыл, как и тело мага. Профессор уже давно не дышал и на глазах Гул'Дара проступили слёзы. Никогда поглощение души для него не было столь болезненным и трагичным.

Глава 7. Свет, разгоняющий тьму

Профессор Элтурион добровольно отдал свою душу Гул'Дару, поэтому теперь в его памяти хранился огромный массив информации, связанной с магией, управлением энергиями, разнообразными ритуалами, прочитанными волшебником бестиариями и целой тонны книг. На обработку и усвоение этой информации у него ушло чуть больше полугода.

Всё это время юноша почти не отходил от Ин'Эзеда, постоянно медитируя, а также укомплектовывая и просеивая воспоминания мага. Немаловажной частью его жизни стала практика искусства управления энергиями. Поскольку волшебная палочка, подаренная ему Элтурионом, сгорела в день проведения ритуала по пробуждению источника, новым усиливающим артефактом Гул'Дара стал широкий серебряный браслет волшебника. Этот браслет, состоящий из прямоугольных серебряных блоков с нанесёнными на них рунами, позволял фокусировать энергию и направлять её в нужное русло.

Достаточно быстро Гул'Дар обнаружил, что с помощью магии может не только залечивать свои раны, но и поглощать энергию окружающего мира, меняя её внутри себя. Такой способ взаимодействия с энергией также хранился в памяти Элтуриона, что сильно облегчило процесс наработки данного навыка.

Гул'Дар, ведомый памятью и потребностями поглощённой души профессора, продолжил изучение источника. Он проводил разнообразные эксперименты с источником, воплощал все идеи профессора и тщательно вёл записи о результатах поставленных опытов. Теперь у него была важная миссия: Гул'Дар решил, что хочет передать их с профессором совместные наработки в гильдию магов, где их тщательно изучат.

— Ты совсем с ума сошёл? — проговорил дух. — Ты хочешь рассекретить не только местонахождение источника, но и его возможности?!

— Это моё решение, дух, и не тебе его оспаривать, — отмахнулся Гул'Дар.

— Но ты совершаешь ошибку! — дух прошёлся вокруг него, разбрасывая пыль и частицы земли. — Вероятно, каким-то образом душа мага влияет на твой разум, поэтому ты и решил сделать это.

— Чушь! — вспылил юноша. — Ни одна душа не может воздействовать на меня, с чего ты решил, что Элтурион особенный?

— Он опытный и хитрый маг, ты же сам видел это в его воспоминаниях, — расставив руки в стороны, произнёс дух. — Наверняка он нашёл способ, как при поглощении души, оставить за собой право влиять на тебя.

— Вздор, какой бы сильной не была душа, она не может повлиять на моё сознание, — покачал головой Гул'Дар. — Даже старая колдунья не смогла поработить меня, а я тогда был слишком мал и уязвим.

— Она была стара и слаба, — парировал дух. — А вот Элтурион был достаточно молод и полон сил.

— Ему было сто пятьдесят шесть лет, — подняв глаза, произнёс юноша, затем взял лежащее рядом с ним поленце и подбросил его в костёр. — Да, за счёт светлой магии, которой он в основном пользовался, Элтурион сохранил молодецкую силу и ум, но он тоже был стар. Стар душой, стар сознанием. Он не захотел бы бороться со мной. Если б он хотел этого, то ни за что не пропустил бы меня в свой астральный замок.

— Как знаешь, — буркнул дух и испарился. Его пылевое тело унесло вечерним ветерком, и вокруг снова воцарилась тишина.

Несмотря на то, что Гул'Дар почти всё время проводил за усвоением полученной от профессора информации, всю её усвоить и осознать он пока не успел. Однако даже сейчас он уже представлял большую угрозу для магов и воинов Мидгарда. Теперь он понял, что готов к путешествию, но пока нужно закончить некоторые приготовления.

На следующий день, встав с первыми лучами солнца, юноша отправился к повозке Элтуриона. Ему необходимо было забрать оттуда некоторые приборы, фиксирующие уровень загрязнения источника. За эти пол года, воды источника из прозрачных окрасились в болотисто-зелёные цвета. Это может указывать на сильную загрязнённость источника, но также и на его скрытую потустороннюю природу.

Гул'Дар обратился к памяти Элтуриона, чтобы выудить из неё информацию об источниках энергии. Довольно быстро он вспомнил, что источники бывают разными по мощности, но каждый из них несёт в мир нейтральную энергию. Однако, бывают случаи, когда на месте силы колдунами проводятся кровавые ритуалы, загрязняющие зловонной некротической энергией источник. Тогда нужно провести обряд по очищению, чтобы энергия вновь стала нейтральной.

Разместив приборы на берегу источника, юноша стал набирать в пипетку воду из источника и капать ею на кристаллы, заключённые в приборах. Один за другим кристаллы загорались зелёным. Результат был невероятен: согласно показаниям приборов, источник был чист и не загрязнён.

— Откуда тогда такой цвет? — тихо спросил Гул'Дар у немых приборов. Он записал показания приборов в книжку Элтуриона и присел на корточки возле воды. — И запаха у воды тоже нет… Но цвет, цвет указывает на загрязнение…

В последнее время юноша стал часто рассуждать вслух. Эта привычка появилась после смерти Элтуриона, в связи с тем, что собеседники у него отсутствовали, а говорить с духом он не хотел.

— Хм, а что если дело не в загрязнении, а в первоисточнике?.. — юноша оглянулся вокруг, проверяя, нет ли случайных зрителей, затем скинул с себя штаны и сапоги и вошёл в воду.

Тело неприятно обжигало, будто он идёт не в обычной воде, а в спирту. Тело жгло, узоры, покрывавшие грудь и спину, загорались зелёным цветом, но Гул'Дар не отступал и двигался к разлому. Через несколько метров стало вдруг так глубоко, что юноша ушёл с головой в воды источника.

Плыть он не мог, вода будто бы не реагировала на его гребки, но и дышать она не препятствовала. Так, двигаясь по дну, он дошёл до разлома, который теперь стал огромным. Почти вся деревня была сожрана этим разломом. Он опустился на корточки возле края впадины и заглянул внутрь так же, как заглядывал до этого в трещину Элтурион. В самом центре разлома в метре над землёй парила зелёная сфера. Её границы переливались и отбрасывали лучики света во все стороны.

Подойдя ближе, Гул'Дар смог заглянуть внутрь сферы. Там, в самом её центре была ещё одна сфера, диаметром примерно метр. Сфера казалась прозрачной и в отличие от внешней сферы, внутренняя была абсолютно спокойной.

"Так, вероятно в этом вся проблема", — подумал юноша, вспоминая остальную информацию об источниках. В памяти Элтуриона хранилась информация о том, что сами по себе источники состоят из сферы-транслятора, которая забирает энергию из астрального измерения и выдаёт её в материальном мире и окружающих вод. Гул'Дар не смог вспомнить сведений о том, чтобы сфер было две. "Вероятно, внешняя сфера преобразовывает поступающую из астрала энергию. Любопытно…", — подытожил юноша, повернув в обратный путь.

— Ну как, учёный, выяснил что-нибудь интересное? — язвительный голос зазвучал в самом центре черепа.

— Ты сам всё видел моими глазами, если что-то нужно, то просто откопай это в моей голове, — отрезал Гул'Дар.

— В НАШЕЙ голове, — поправил его дух, и оборвал связь. Вдруг вновь возникло приятное ощущение одиночества.

К вечеру Гул'Дар стал чувствовать себя хуже. В теле появилась ломота, сознание помутилось, а ноги и руки слушались плохо. Кое-как юноша доковылял из повозки до своей лежанки и упал навзничь. Его бросало в жар, пот градом катился со лба, застилая глаза, а кости и мышцы выворачивало наизнанку. У него была лихорадка, но чем она вызвана, Гул'Дар не понимал. Ни разу за свою жизнь он ничем не болел, и такое с ним случалось впервые.

— Это всё душа Элтуриона! — сквозь бред и агонию расслышал юноша голос духа. Тот метался по сознанию, пытаясь уцепиться за остатки нетронутого болезней разума. — Сражайся, малец, отторгни его! Выгони его из своей головы, заставь подчиниться!

Гул'Дар сражался, лёжа на спине и пребывая в полуобморочном состоянии. Всю ночь он вёл борьбу сам с собой, со своими воспоминаниями, с собственной личностью и внезапно проснувшейся личностью профессора. Его мозг стал полем битвы, а мысли сражались друг с другом, рождаясь и потухая, вспыхивая и замирая.

— Ты живой? — раздался в голове робкий вопрос духа. — А, малец, ты всё ещё ты?

Сил не было даже для того, чтобы мысленно ответить духу. Он смог лишь издать невнятный полустон, а затем вновь впал в забытьё. Окончательно проснулся он только на следующее утро. Его лежанка, насквозь пропитавшаяся потом, неприятно клеилась к спине, а запах, который исходил от юноши, будто бы принадлежал трупу, пролежавшему неделю на солнце.

Открыв глаза, Гул'Дар увидел ясное голубое небо. Горные орлы и лесные птички носились из стороны в сторону, поедая насекомых. Вокруг него росли дубы, которые сейчас покачивались на лёгком ветерку, а зелёные листья мягко шелестели, наигрывая известную только природе песню.

С трудом приподнявшись на локте, Гул'Дар увидел сидящего возле прогоревшего костра духа. Тот оглянулся и внимательно посмотрел на юношу.

— Выжил-таки, — его состоящее из пыли и частичек земли тело изобразило жест удовлетворения.

— Что это было? — не заметив остроты во фразе духа, спросил Гул'Дар.

— Я предупреждал тебя, что ты слишком много позволяешь душе Элтуриона, — дух потряс пылевым пальцем.

— Но он молчал больше полугода, — откинувшись на мокрую лежанку, возразил юноша. — Отчего сейчас вдруг проснулся?

— Ты вошёл в источник, дал ему сил для ответного удара, — пояснил дух. — Пробудь ты в источнике немного дольше, то Элтурион захватил бы твоё тело и уничтожил бы твою личность.

— Он это может? — вновь приподнялся на локте Гул'Дар.

— Теперь навряд ли.

— Что ты сделал?

— Я запечатал его личность в отдалённом уголке твоего сознания, — пояснил дух, помешивая прутиком горку пепла. — Доступ к этой части сознания есть только у меня.

— То есть теперь он сначала атакует тебя, а затем уже меня?

— Обижаешь, малец, — дух выбросил прутик в небольшой ручей. — Ты только что сравнил тысячелетнего духа-убийцу и какого-то волшебника!

— То есть мне нечего бояться? — уточнил Гул'Дар, вставая со своей лежанки.

— Абсолютно верно, — подтвердил дух, оказавшись прямо перед юношей. — Ты теперь под моей защитой.

— Ну, хоть какая-то от тебя польза, — уколол духа Гул'Дар и направился к речке, протекающей за небольшим холмом.

Отмывшись от грязи и пота, Гул'Дар начал собираться в дальнюю дорогу. Дух, вновь материализовавшийся в пепельном теле, внимательно наблюдал за действиями человека.

— Куда ты собрался? — скрестив руки на груди, спросил дух.

— В Рубеж, — не останавливая собирать пожитки, ответил Гул'Дар.

— И что ты там собрался делать?

— Передам записи Элтуриона магистрам Совета волшебников и затем отправлюсь к Дор'Эзеду.

— Почему ты не оставил идею о передаче записей? — возмутился дух. — Кому они помогут, зачем вообще их куда-то везти?

— Что ты предлагаешь? — остановившись, спросил юноша.

— Брось идею с Рубежом и отправься на поиски достойной добычи.

— Опять убивать просто так? — с недоверием спросил Гул'Дар.

— Почему же просто так, — чуть замялся дух. — За… воспоминания! За знания и опыт.

— Ты хочешь укрепить своё влияние надо мной, подначивая меня на бессмысленные убийства, — догадался Гул'Дар.

— Вовсе нет, я пытаюсь сделать тебя мужчиной.

Гул'Дар плюнул в пепел, отчего в самом центре груди духа появился мокрый след. Тот с отвращением подёрнулся, рассыпая пепел вокруг. Столь дерзкая выходка юноши сбила всю спесь с духа, и он ненадолго исчез, позволив Гул'Дару спокойно собраться и выдвинуться по единственной дороге из леса в сторону большой дороги.

Его манил Рубеж. Этот город, в мельчайших подробностях запечатлённый в памяти Элтуриона, тянул к себе пытливый ум юноши, а подростковое любопытство и жажда приключений бурлили в нём при каждой мысли об этом городе. Он решил начать свой жизненный путь именно с этого города, поскольку там он сможет не только найти возможных союзников в его грандиозных целях, но и получше познакомиться с миром, в котором живёт.

Перед отправкой, Гул'Дар решил сделать то, что не позволял себе раньше. Ему хотелось попасть в подпространство Элтуриона, то самое, где в бесконечной пустоте он увидел двухэтажный домик волшебника. Подойдя ближе к повозке и открыв дверь, юноша начал вспоминать открывающую фразу.

— Ог эйб ин алэр'зир, — проговорил он на языке древних людей.

Узкое пространство внутри повозки тут же раздвинулось, явив юноше карманное измерение. Так, по крайней мере, его называли сами маги. Войдя внутрь, он обнаружил, что проход за ним захлопнулся и теперь вокруг него была лишь бесконечная пустота. Вдали же виднелись красные и зелёные туманности, а также пространственные маяки, которые он сначала принял за звёзды.

Он вновь обратился к памяти Элтуриона и выцепил оттуда информацию об этих "звёздах".

— Итак, перед вами проекция Сети, всем видно? — спросил профессор у своих студентов.

Он стоял в огромной аудитории, перед ним в воздухе находилась небольшая часть Сети, а прямо за ней располагалась трибуна со студентами. Учащиеся сидели, внимательно рассматривая проекцию, пытаясь увидеть каждую мельчайшую её частичку. Элтурион взмахнул руками, и проекция увеличилась в размерах.

— Вот, это туманности "первичного выплеска", — указал он рукой на красные и зелёные "облака". — Здесь и зародилась магия, какой мы её себе представляем.

— Посмотрите теперь сюда, — профессор вновь взмахнул руками и проекция уменьшилась. Теперь были видны не только туманности, но и "звёзды". — Видите эти светящиеся точки? Кто скажет, что это такое?

— Это маяки, профессор, — робко проговорил один из студентов.

— Совершенно верно, Одрик, — профессор увеличил проекцию так, чтобы стал виден один из маяков. — Вот, посмотрите сюда. Маяк выглядит как сгусток энергии. Маяки — это концентрированные сгустки энергии, которые позволяют… Кто мне скажет, для чего нужны маяки и как они работают?

— Эм… маяки позволяют… соединять две точки пространства, — вспоминая на ходу, проговорила Сюзен.

— Да, — протянул Элтурион. — Верно, а как они работают?

Теперь студенты не рвались отвечать. Профессор постоял несколько секунд, внимательно рассматривая студентов, а затем сам ответил на свой вопрос.

— Что ж, маяки работают по принципу трансляции материи, — начал он писать на доске длинную формулу. — Трансляция материи — это процесс передачи элементарных частиц через пространство с последующей сборкой их в месте назначения.

— То есть, когда я телепортируюсь, то становлюсь уже не собой? — спросил один из студентов.

— Нет, не совсем так, — не оборачиваясь ответил Элтурион. Он продолжал записывать формулу на доске. — Элементарные частицы, которые транслируются, остаются теми же самыми. Всё ваше тело перемещается одновременно, не разбираясь.

— Но являюсь ли я тем же самым человеком? — не унимался студент.

— Да, определённо являетесь, Варод, — заявил профессор. — Этот процесс протекает настолько быстро, что ни ваше тело, ни сознание не могут даже осознать трансляции.

— А душа? — вновь задал вопрос Варод. — Душа тоже перемещается?

— Вы задаёте хорошие и фундаментальные вопросы, Варод, — похвалил его Элтурион, затем сел за стол и посмотрел на проекцию Сети. — Я не являюсь специалистов в этой области. По мне так душа — это совокупность наших личностных характеристик.

Понимаете, если душа существует, то она, скорее всего, прикована к клеткам нашего тела и в таком случае при трансляции, душа также разъединяется и собирается в другом месте.

— Вы допускаете возможность того, что души не существует?

— Этот вопросы вы можете подробнее обсудить с профессором Гинз. От себя скажу, что современная наука не может ни подтвердить наличия души, ни опровергнуть, — расплывчато ответил Элтурион. Подумав немного, он продолжил. — Я склоняюсь к тому, что душа существует, и поверьте, я проходил через порталы сотни и тысячи раз, но ни разу не почувствовал утрату чего-либо внутри себя.

Воспоминания оборвались, и Гул'Дар открыл глаза. Над ним всё также неподвижно висела громада туманностей "первичного выплеска" и холодные маяки. Юноша теперь знал, что во всей Сети есть несколько мест, где астральное измерение обладает материальной проекцией. Именно в таких местах располагаются карманные измерения.

Он посмотрел на одинокий двухэтажный домик. Свет внутри не горел, но и дом не выглядел покинутым. Он словно добрый пёс стоял и ждал, когда придёт его хозяин. Входная дверь в дом волшебника была сделана в виде полуарки с круглым окошком посередине. Войдя внутрь, ему представился небогатый интерьер дома. На первом этаже была небольшая гостиная и кухня, у дальней стены начиналась лестница, которая вела на второй этаж. Второй этаж представлял собой спальню-библиотеку, с огромным количеством книг.

Внезапно Гул'Дар с сожалением подумал, что нужно было заглянуть сюда раньше, но потом вдруг осознал, что помнит сюжеты и информацию из большинства книг на полках. Да, владеть чужими воспоминаниями прекрасно. Он прошёлся вдоль рядов книг, угадывая названия и содержания многих из них. Были тут и книги, которые он видел впервые.

— Оц эйб дор алэр'зир, — проговорил он заклинание выхода из карманного пространства.

Он вновь стоял на входе в повозку. Постояв немного на входе, он стал искать место, куда был запрятан артефакт, позволявший перемещаться между пространствами. Поиски не проходили долго, ведь он знал каждую вещь в повозке, как родную. Оторвав одну из досок в полу повозки, он обнаружил скрытый тайник, в котором покоился небольшой диск с начертанными на нём рунами. При приближении руки Гул'Дара к диску, руны на нём вспыхнули синим, узнавая душу Элтуриона. Сей факт немного смутил юношу, ведь он думал, что душа профессора теперь запечатана.

Взяв артефакт, Гул'Дар вышел из повозки и захлопнул дверь. Он приподнял дышло и потянул повозку к небольшому обрыву с северной части разрушенной деревни. Подкатив повозку поближе, юноша обошёл её и упёрся руками в деревянный корпус. Толкнув посильнее, повозка покатилась вперёд и уже через мгновение стремительно летела к земле. Услышав раскатистый грохот и треск поломанного дерева, Гул'Дар глубоко вздохнул и направился обратно в свой лагерь.

Часть 2. На пути к величию

Задаваясь вопросом: "Что есть добро, а что зло?" каждый человек прежде должен ответить на вопрос: "Что есть свет, а что тьма?". Ответив на него, человеку станет ясно, что такое добро и что такое зло.

Каждый маг знает, что на свете нет злой энергии, но есть тёмная, нет доброй энергии, но есть светлая. Почему же мир, несомненно, такой же живой, как и человек, не разделяет добра и зла? Отчего же существуют злые духи и порочные люди? Любой человек знает ответ на этот вопрос, но не каждый сможет его осознать и принять. Особенно трудно принять сей факт тем, кто ступил на дорогу тьмы.

Итак, что же для вас свет, а что тьма? Глупец скажет, что тьма — это всё плохое, а свет — всё хорошее. Мудрец скажет, что каждый светлый человек отбрасывает тень. Наивный же скажет, мораль всему мерило, но так ли это на самом деле? Что есть мораль, как не свод узаконенных преступлений.

Ответ лишь один тут уместен: "Для кого-то свет — это тьма, а тьма — это свет". Никто кроме богов не может определить, добро несёт с собой человек, али зло.

Из речей Просвещённого.

Глава 8. Тёмное наследие

Все его скромные пожитки и некоторые важные вещи Элтуриона уже были собраны и уложены в две чересседельные сумки. Он подошёл к одной из лошадей мага, отвязал её от наспех сконструированной коновязи и забрался в седло. Окинув в последний раз, полюбившийся за годы жизни пейзаж, Гул'Дар ударил пятками в бока лошади и та пошла по заросшей лесной тропинке.

Через полчаса он выехал из густого леса на открытую местность. Отсюда, с высоты нескольких километров, открывался вид на невероятной красоты долины, заросшие цветами и кустами, дубовые рощи, хвойные многовековые леса и сосновые боры. Позади него громадой нависали огромные отвесные скалы пандорского горного хребта, долгие годы бывшие ему домом и учившие его выживать в диких условиях.

Проехав ещё около десяти километров, он оказался на неширокой, наполовину заросшей травой дороге. Здесь едва ли могла пройти повозка Элтуриона, да и следов людей или коней тоже не было видно. Однако наличие этой дороги означает то, что по ней когда-то давно ходили люди, а значит, где-то неподалёку может быть поселение.

Гул'Дар остановился возле валуна, заросшего мхом. На валуне его ждал силуэт человека, собранный из частиц пыли, земли и мха. Человек сидел, скрестив руки на груди, и явно ждал его. Юноша усмехнулся подобной театральщине, но спешился и подошёл поближе.

— Давно ты тут сидишь? — издеваясь, спросил Гул'Дар.

— Ты же свой разум экранировал, и я не смог с тобой поговорить, — буркнул дух.

— О чём ты хотел поговорить? — кивнув головой, спросил юноша.

— Я хочу тебя в последний раз попробовать переубедить ехать в Рубеж, — дух смотрел тёмными провалами глазниц прямо в глаза юноше. Молодой человек спокойно выдержал взгляд невидимых глаз и стал ждать продолжения. — Ты там не найдёшь ничего, кроме разочарования в людях.

— С каких это пор ты стал заботиться о таких вещах? — прислонившись плечом к стволу дерева, задал вопрос Гул’Дар.

— С тех самых пор, когда ты слетел с катушек! — гневно взорвался дух. — Ты помнишь ещё, о чём мечтал, когда увидел способности Элтуриона?

— Хм… — Гул'Дар действительно забыл, что было в день его первой встречи с волшебником.

— Вот, видишь, что он с тобой творит?! — дух спрыгнул с камня и, тряся руками, подошёл ближе. — Он стирает тебе память, он переписывает твою личность.

— Ты же говорил, что запечатал его, — подавив приступ страха, сказал Гул'Дар.

— Да, запечатал.

— И ты сказал, что он больше меня не тронет.

— Да, я так говорил.

— Выходит ты мне врал? — чуть наклонив вправо голову, спросил юноша.

— Не совсем, но оказалось, что за полгода душа Элтуриона сильно сплелась с твоей.

— Что это значит?

— Это значит, что если ты не будешь убивать, калечить и поглощать души, то Элтурион может захватить контроль над тобой, — почесав макушку, произнёс дух. При этом с него посыпалась земля, а от руки отвалилось несколько пальцев.

— Но если я буду убивать и поглощать души, то моим телом завладеешь ты, — палец Гул'Дар уткнулся в мягкую земляную грудь духа. — Замечательная перспектива, либо злобный дух-маньяк, либо добрейший маг любимец горожан.

— На твоём месте я выбрал бы первый вариант, — буркнул дух.

— С чего бы это? — резко спросил Гул'Дар. Дух при этом бросил на него гневный взгляд отсутствующих глаз.

— Просто не потеряй себя на этом пути, — сказав это, дух исчез, а его тело осыпалось маленькой кучкой грязи на землю.

Разгорячённый неприятной беседой, молодой человек вскочил на лошадь и ударил пятками по её бокам. Та встала на дыбы и сорвалась с места. Несмотря на гнев, Гул'Дар решил не загонять лошадь, поэтому вскоре сбавил темп. "Мне сейчас нужна холодная голова. Нужно понять, что делать дальше", — успокаивал он себя.

Выбор ему предстоял незавидный: либо стать пацифистом, забросив при этом свой истинный потенциал, либо стать убийцей и развить силу, данную ему от природы до максимума. Он искал вариант сохранить баланс, но пока не понимал, как этого добиться.

Дорога, по которой он ехал, постепенно начала расширяться и принимать более приличный вид. Повсюду стали появляться следы присутствия людей и вскоре он выехал на перекрёсток. В землю на обочине был небрежно воткнут деревянный знак, указывающий на ближайшие поселения.

— Прямо пойдёшь — злато обретёшь, налево пойдёшь — любовь найдёшь, в Рубеж пойдёшь — глупцом помрёшь, — раздался в голове язвительный голос духа.

Гул'Дар игнорировал насмешки духа и стал читать руны, обозначавшие названия поселений. Ни одно из названий не являлось для него знакомым. Он пытался вспомнить хоть что-то, однако память его подводила. Юноша оглянулся по сторонам, в попытках откопать в памяти поглощённых душ знакомые образы. Души молчали, воспоминания к нему не шли. Было ощущение, что ни один из поглощённых им людей не бывал в этих краях. Даже Элтурион не помнил этого места.

— Ты знаешь, куда нужно ехать? — спросил он у духа, чьё присутствие всё ещё ощущал.

— Прямо.

— Так я выйду к Рубежу? — уточнил Гул'Дар.

— Рано или поздно, — коротко ответил он. — Если не сгинешь раньше.

Глубоко вздохнув, юноша направил коня прямо по наезженной тропе. Через три часа он подъехал к старой деревне. Ему повезло, и деревня была обитаема. Старые покосившиеся домики, полуразрушенные деревянные заборы, прогнившие бельевые верёвки. Всё в этой деревне говорило о горе и утрате.

Внезапно мимо его плеча пролетела стрела и вонзилась в наполовину сгнившую калитку забора. Гул'Дар тут же спешился и шлёпнул лошадь по крупу. Та взбрыкнула и отбежала в сторону. Из пустых провалов окон и дверей в него полетели стрелы. Большинство из них летели медленно, словно выпущенные нетренированной рукой. Он с лёгкостью увернулся от стрел и занял безопасное укрытие.

— Ни шагу дальше! — послышался женский голос. — Мы тебя застрелим, поганец!

— Я же ничего дурного вам не сделал, люди, — громко заявил Гул'Дар. — Я только недавно в этих краях, сам не знаю, что здесь произошло.

— Ты из "тёмных"? — раздался другой голос. Он принадлежал женщине лет пятидесяти от роду.

— Я не понимаю вас, люди, — произнёс юноша. — Я пришёл с миром, позвольте мне поговорить с вами. Я обещаю, что не причиню вам вреда.

На минуту тишина обволокла деревню. Были слышны лишь поскрипывания старых ставней, раскачиваемых ветром. Листья, летящие над землёй, проносились мимо Гул'Дара, издавая лишь тихий шелест. Казалось, что деревня разом вымерла, и юноша остался тут один. Однако вскоре до ушей Гул'Дара донесся скрип половиц под ногами нескольких человек. Люди подошли ближе и остановились метрах в пяти от укрытия молодого человека.

— Выходи медленно и с поднятыми руками, — властным голосом произнесла женщина. — Учти, сделаешь одно лишнее движение и твоя спина и грудь будут испещрены стрелами.

— Понял, выхожу, — непонятно зачем кивнул юноша и приготовился вставать.

Он показал пустые руки, а затем медленно поднялся на ноги. Его почти двухметровый рост заставлял смотреть на защитниц деревни свысока. Маленькие, щуплые и голодающие — эти девушки и женщины были явно истощены. На фоне молодого и крепкого тела воина они выглядели совсем плохо.

— Что здесь произошло? — спросил Гул'Дар, оглядывая взглядом деревню и её защитников.

— Тёмные легионеры императора разорили нашу деревню и увели всех оставшихся в живыхмужчин, — посмотрев в глаза Гул'Дару, произнесла молодая женщина.

— Плохи наши дела, — раздался в голове голос духа. — Тёмные легионеры не приходят просто так. Провинились эти люди перед императором.

— За что они покарали вас?

— У нас выдался неурожайный год, — ответила женщина лет пятидесяти. — Крупы почти не было, а "даньщики" императора требовали положенную им часть припасов.

— Вы не могли отдать дань, потому как на следующий год нечего было бы высаживать? — предположил Гул'Дар.

— Да, а наши мужья решили, что мы сможем договориться с "даньщиками"…

— Но не вышло, — закончил за осёкшуюся женщину, Гул'Дар.

— Теперь вот выживать пытаемся, но без мужей работа почти полностью встала, — пожаловалась старуха, недавно вышедшая из полуразрушенного дома.

— Не смей им помогать! — вновь раздался гневный голос духа в голове юноши. — Ты только потеряешь время.

— Как я могу вам помочь? — спросил Гул'Дар, чувствуя сильнейший гнев духа.

— Вы же воин? — взглянув на висящий на поясе топор, с надеждой проговорила девушка.

— Да.

— Приведите наших мужей обратно к нам, умоляем вас, — упав на колени, затараторила девушка. — Мы знаем, куда их увели, только прошу, помогите! Мы отдадим вам всё, что имеем!

— Это. Не. Наша. Цель! — гнев духа был всё сильнее. Гул'Дар ощущал невероятную мощь, исходящую от голоса в голове. Он понимал, что дух в любой момент готов отобрать контроль над телом и не мог этого позволить.

— Не могу обещать, что верну их, — он чуть помедлил, ощущая реакцию духа. Тот слегка успокоился. — Но я попробую.

— Спасибо, спасибо, господин! — взмолились женщины. Тут же чересседельная сумка Гул'Дара была набита скромными пожитками.

— Это лишнее, — смущённо сказал юноша. — Еду я себе и сам добуду, а вам припасы нужнее.

Несмотря на его уговоры, женщины не забрали обратно припасы, поэтому через полчаса после выезда из деревни, он остановился и разбил небольшой лагерь. Ему предстояло всё обдумать, и, ему самому не верится в это, обсудить с духом дальнейший план действий.

— Почему, ну почему ты стал таким?! — на поляну вышел дух. Его тело теперь было собрано из старых веток, земли и грязи. Это уже не был пылевой дух, которого можно было бы просто сдуть или сжечь. — Ты не герой, Гул'Дар, ты антигерой!

— Почему ты пытаешься навязать все это? — откусив большой кусок от курицы, спросил юноша.

— Ты убийца, — сказал дух. — По своей природе, по своей сути. Ты таким был рождён, это твой талант. Не спасать, а убивать.

— Убийства — плохо, — коротко ответил Гул'Дар, набивая желудок едой. День подходил к концу, поэтому он решил остановиться на ночёвку возле небольшой реки.

— Для священников убийства плохо, но ты не должен так говорить, потому что это твоя природа, судьба, предназначение, — дух стоял с противоположной стороны костра и не приближался к очагу, чтобы ветки и сухой мох не вспыхнули.

— У каждого действия должен быть мотив, — обтерев руки об штаны, сказал Гул'Дар. — Ты просишь убивать всех без разбора, как какой-то маньяк. Я чувствовал твой гнев сегодня, чувствовал, что ты мог бы в любой момент перехватить контроль над телом и убить всех жителей деревни.

— Да, потому что они не выживут зимой! — взорвался дух. — А если и протянут зиму, то погибнут в следующем году от голода.

— Ты пытаешься подвязать мотив под желание, — покачал головой Гул'Дар. — Это неприемлемо.

— Да что ты знаешь о жизни и морали, сопляк! Ты всю жизнь прожил как зверь, а потом встретил человека и решил, что можешь стать таким же?!

— Чем я хуже простых людей? — юноша уставился на духа, а старая ветка, которой он переворачивал угли в костре начала гореть.

— Ты не простой человек, — дух активно жестикулировал, отчего от его тела отваливались куски. Он впал в ярость и теперь хуже контролирует своё временное тело. — С самого рождения ты стоишь выше обычных людей, как ты этого не понимаешь? Ты есть Дитя тьмы.

Гул'Дара окутало внезапное проявление памяти Элтуриона. Это воспоминание было связано с термином «Дитя тьмы».

— Вы не можете спорить с тем, что «Дитя тьмы» существует, — сказал профессор Долшер на очередном заседании совета магов. — Дитя тьмы был рождён совсем недавно, феномены, наблюдаемые всеми жителями Мидгарда, подтверждают древнее пророчество. Он может оказаться очень опасным и поставить под угрозу существование империи.

— Дитя тьмы — детская сказка, которой пугают буйных мальчишек, — заявил магистр Горм. Его седая борода, словно маятник, покачивалась из стороны в сторону при каждом слове. — Мы же фиксировали волнение Дор'Эзеда, профессор Долшер, и была выдвинута достаточно обоснованная и аргументированная теория о том, что в астральном измерении происходили сильные бури.

— Да, вот только был упущен важный факт, — парировал Долшер. — Нет понимания природы бурь.

— И что вы пытаетесь нам сказать?

— Я хочу сказать, что астральные бури связаны с образованием Ин'Эзеда, тёмного источника магии, — гордо подняв голову, сказал Долшер.

— Вздор и бред! — воскликнул Ролак, магистр тёмных искусств. — Вы считаете, что мы пропустили появление Ин'Эзеда, профессор Долшер? Вот только это невозможно!

— Коллеги, я склонен встать на сторону профессора Долшера в данном вопросе, — сказал Элтурион, доселе слушающий разговор, но не встревавший. — В ночь возникновения бурь, я фиксировал выплеск энергии странного характера.

— "Странного характера"? — переспросил Горм. — Пожалуйста, профессор, уточните странность этой энергии.

— Энергия, вышедшая в наш мир в ту ночь, не принадлежала Дор'Эзеду. Её вибрации были немного другими, — он чуть помедлил, ища пример для сравнения. — Характер этой энергии был схож с Дор'Эзедом, словно проснулся его брат-близнец, но несмотря на схожесть, в ней было что-то иное, что-то чужеродное.

По внешнему виду магистра Горма невозможно было понять: ему скучно или страшно. Он сидел, сложив руки на столе и думал. Магистр Ролак нервно ёрзал на своём стуле, явно сожалея о том, что не он зафиксировал разность энергии. Спустя минуту Горм поднял глаза и уставился на Элтуриона. Тот выдержал взгляд и спокойно стал ждать ответа магистра.

— Вы сейчас чувствуете эту силу? Можете определить местонахождение источника, если он есть? — добавил Горм, показывая, что не до конца верит в слова Элтуриона и Долшера.

— К сожалению, сейчас я не могу узнать местонахождение источника, — постучав пером по пергаменту, ответил Элтурион. — Я провожу исследования в обсерватории, но пока никаких результатов не достиг.

— Ясно, — коротко ответил Горм и перевёл взгляд на Долшера. — Профессор Долшер, мы закрываем данный вопрос до выяснения новой информации об Ин'Эзеде. Как только информация об этом источнике подтвердиться, направьте мне повторный запрос, и мы рассмотрим его в совете.

Воспоминание оборвалось. Гул'Дар закрыл глаза и попытался обдумать всё, что выцепил из памяти Элтуриона. "Дитя тьмы — существо, что связано с Ин'Эзедом и питается его силой. Пока живо Дитя тьмы, тёмный источник будет давать миру свою энергию. Ин'Эзед необходим для стабилизации энергии в мире. Дитя тьмы, как проводник тёмной энергии должен подпитывать источник, если этого происходить не будет, то источник погибнет", — мысленно подвёл итоги Гул'Дар.

— Я не первое Дитя тьмы? — ветка, которой юноша переворачивал угли, окончательно сгорела и распалась.

— Нет, за последние две тысячи лет было около трёх таких же, как ты, — ответил дух.

— И с моей гибелью, Ин'Эзед тоже погибнет?

— Не погибнет, — покачал головой дух. — Он заснёт, вновь окажется в астральном измерении и будет ждать рождения следующего Дитя тьмы.

— И что будет, если источника не станет?

— Наступит эра света, что не отбрасывает тени, — сказал дух, осаживаясь ближе к юноше. — Мир должен находиться в равновесии, в балансе. Нет добра без зла, а зла без добра. Нет жизни без смерти, нет нежности без жестокости. Твоя природа заключается в том, чтобы причинять людям вред… Это незавидная судьба, дурная судьба, но она столь же необходима, как и наличие Детей света.

— Детей света?

— Это все те, кто служит добру, — пояснил дух. — Паладины, священники, лекари. Они противостоят злу, защищают живых и сохраняют баланс сил.

— Что будет, если я откажусь от своей судьбы?

— От судьбы не откажешься, — кривая ухмылка исказила лицо духа. — Рано или поздно ты ступишь на тропу, предначертанную тебе, малец, и тогда ты раскроешь свой потенциал. В твоём случае, добрыми поступками ты не сделаешь себя сильнее, не сможешь стать великим.

Внезапно дух поднял взгляд и устремил его за спину юноши, туда, откуда они пришли не так давно. Через мгновение его тело рассыпалось и лёгкие частички земли, пепла и мха, подхваченные ночным ветерком, унеслись прочь с поляны.

Юноша услышал тихие, робкие шаги позади, но не стал оборачиваться. Он уже понимал, тот, кто идёт по его следам не является врагом и уж тем более не может быть охотником. Слишком уж шумно ступает этот невидимый гость. Звуки шагов затихли недалеко от поляны, где расположился Гул’Дар. Он всё также сидел и молча ждал развязки.

— Простите за вторжение, — послышался за спиной юный голосок девушки. Гул’Дар обернулся на звук и увидел худенькую девушку лет двадцати в старом выцветшем платьице. Ярко рыжие волосы её спадали на плечи и были аккуратно причёсаны.

— Вы не вторгались, я услышал ваши шаги довольно давно, — постарался наиболее дружелюбно улыбнуться Гул’Дар. — Проходите к костру, не стойте там.

Девушка всё также робко прошла на поляну и села рядом с молодым человеком. Несмотря на то, что зима ещё наступит нескоро, ночью под открытым небом было уже прохладно. Гул’Дар подкинул немного дров в костёр, отчего тот стал гореть чуть ярче и давать больше тепла. Холод ему был не страшен, однако он беспокоился за девушку.

— Меня зовут Легна, — смотря в глаза юноше, который ворошил костёр, сказала девушка.

— Гул’Дар, очень приятно, — кивнув в ответ, улыбнулся юноша. Затем сел на прежнее место и посмотрел на гостью. — Вы же из деревни, да? Точно, я видел вас среди защитниц… Могу я задать вам вопрос?

— Конечно, — улыбаясь, произнесла Легна. Девушка пригрелась у костра и чуть поуспокоилась, на её лице появился блаженный румянец.

— Зачем вы пошли за мной?

— Вы мне понравились, — кокетливо, без тени сомнения или смущения, произнесла Легна.

— Но со мной быть опасно, — покачал головой юноша.

— А я ничего не боюсь, — хихикнув, произнесла девушка. — Мы, знаете ли, все вот-вот умрём, а я до сих пор в девках хожу…

Гул’Дар от неожиданности вздрогнул. Он ожидал услышать всё, что угодно, но не то, к чему клонит девушка. Несмотря на память сотен взрослых людей, которая хранится в его голове, мысль об этом сильно туманила мозг и путала его. Видимо смятение Гул’Дара было написано на его лице, потому как девушка вновь издав лёгкий смешок, придвинулась ближе и опустила руку ему на живот.

Юноша застыл, словно поражённый молнией. Он боялся вздохнуть лишний раз и абсолютно не понимал, что ему делать. От мягких прикосновений девушки он стал ощущать себя почти так же, как в день пробуждения Ин’Эзеда. Нечто приятное, колющее и нежное обволакивало его уставшее в дороге тело, покрывало кожу, кололо и щекотало. Чувство, столь необыкновенное, что у него окончательно пропал дар речи. Девушку же этот факт казалось, лишь раззадорил.

Через минуту её сладкие, мягкие губы коснулись его сжатых в тонкую струнку губ. Она растопила его сердце и через несколько секунд он снова смог овладеть собственным телом. Он обнял её, и они вместе скатились на мягкую походную лежанку. Укрывшись шкурами добытых зверей, Гул’Дар ощутил жар её тела, её мягкую юную кожу…

Утром он проснулся раньше Легны и, убедившись, что не потревожит её сон, аккуратно вылез из-под звериных шкур. В золотистых лучах рассветного солнца, ярко рыжие волосы девушки переливались и словно бы светились.

Он сложил костёр из припасённого с вечера хвороста и зажёг огонь. Молодой человек хотел плотно позавтракать, ведь сегодня ему может предстоять битва с тёмными легионерами. Эта мысль погрузила его в новые размышления. Гул’Дара терзали мысли и о собственной судьбе, и о пути, который ему предстоит выбрать, и о верности решения, которое он принял вчера, согласившись помочь женщинам из безызвестной деревни. Легна как раз застала его, сидящим на старом бревне и упёршим лоб в ладонь.

— Ты возьмёшь меня с собой? — спросила она, глядя на молодого человека. Этот вопрос вывел его из размышлений, и он посмотрел на неё слегка отсутствующим взглядом.

— Нет, это исключено, — покачал головой Гул’Дар. — Мой путь не предназначен для тебя, он опасен… я опасен.

На сей раз девушка не улыбалась. Она понимала, что юноша, сидящий рядом с ней необычный человек. Он мудрец, заключённый в тело юного человека. Воин, который на всех парах несётся к подвигам… или гибели.

— Я уйду, но буду ждать тебя в деревне, — согласилась она. — Как только ты решишь, что я смогу сопровождать тебя на твоём пути, то приходи ко мне и возьми меня.

— Боюсь, что ждать тебе предстоит очень долго, — улыбнулся Гул’Дар, несмотря на попытки сделать весёлое лицо, улыбка эта выдавала всю ту грусть, что кипела в его сердце.

— Я дождусь тебя, — уверенно произнесла она. Легна встала и направилась к выходу с поляны. Уже у окраины она остановилась и взглянула на Гул’Дара. — Не терзай себя тяжёлыми думами, ведь нет неразрешимых проблем и неверных путей. Каждое твоё решение верно, каждый твой шаг определяет весь путь и делает его верным. Так что нет причин думать о том, что в этом не нуждается.

Сказав это, Легна развернулась и пошла к выходу, Гул'Дар ничего не ответил, но продолжил с восхищением смотреть на девушку.

Он чувствовал, что внутри него есть тьма, тьма, что разрастается, поглощает весь тот хрупкий и слабый свет, который он взращивал в себе так долго. Он греховное создание и был им с самого своего рождения. Его судьба — это отбирать жизнь и давать пространство для новой. Он — необходимое зло.

Глава 9. Явление тьмы

Прохладное утро принесло расслабление уставшим мускулам и ясность забитому тяжёлыми мыслями мозгу. С момента его перерождения в источнике силы Гул'Дар не мог не заметить изменения в собственном теле и сознании. Он ещё шесть месяцев назад был всецело подчинён злу и тьме, радовался от мысли о величии, могуществе, порабощении, поглощении. Теперь же что-то в нём изменилось, стало противиться природе его организма.

Гул'Дар с высоты потреблённых знаний понимал, что его тело будто бы выковано искусными мастерами ради одной-единственной цели: нести погибель врагам, сеять разрушения и хаос. Его вес переваливал за сто сорок килограмм, рост составлял два с небольшим метра, длина прыжка составляла почти четыре метра, а высота — три метра. Он мог развивать скорость, сравнимую со скоростью бега лошади, а ударом ноги он мог переломить ствол небольшого дерева.

Да, его физическая сила повергла бы многих в ужас, а в комплексе со способностями к управлению энергиями и подчинению разумов живых существ, он станет настоящей угрозой для тех, кто решит перейти ему дорогу. При размышлении на эту тему, его сознание будто бы раскалывается на две части: одна часть хочет, даже требует, силы, власти, могущества, вторая — боится того, чем он может стать, пытается откреститься от силы, данной ему природой, отвергнуть скрытый потенциал.

Юноша встал и накинул на плечи рубаху. Он встряхнул головой, пытаясь развеять тяжёлые мысли. В безрезультатных попытках прогнать грозовые тучи тягостных мыслей, Гул'Дар шагнул к реке и, сбросив рубашку, окунулся в прохладные воды. Он вошёл в реку по грудь и почувствовал знакомое течение энергии: эта река зарождалась в вершинах гор пандорского хребта. Оттуда река проделала большой путь, чтобы добраться до этих земель.

Холодная горная вода растолкали забурившийся в думы разум. Он вышел из реки, и мокрая кожа покрылась мурашками. Прохладный утренний ветер трепал волосы и подсушивал кожу. Лагерный костёр давно прогорел, но в самом его центре всё ещё тлели маленькие угольки. Позавтракав, Гул'Дар собрал свой небольшой лагерь, потушил костёр, на котором грел еду и приготовился к переходу.

От деревни его отделял один дневной переход. Легна, оставшаяся где-то там, вдалеке, всё ещё колыхала его разум, поднимая бури эмоций и чувств каждый раз, когда он думал о ней. Она была мудра, несмотря на возраст, рассуждала как человек, который пережил многие невзгоды и Гул'Дар сделает всё возможное, чтобы девушка выжила и продержалась до его появления. А в том, что они вновь свидятся, у него не было сомнений. Через год или пять, но он явится к ней, явится мужчиной, воином, стражем мира и сделает её своей королевой.

Он выехал на широкую дорогу, по которой регулярно ходили люди, ездили гружёные телеги и проносились всадники. Лагерь тёмных легионеров, к которым он решил наведаться, находился на расстоянии одного дневного перехода от его текущей позиции и дойти до лагеря он должен ещё до наступления темноты.

— Ты всё же решил отправиться спасать тех мужиков? — без энтузиазма спросил дух.

— Да, но не, потому что я добряк, — буркнул Гул'Дар, покачиваясь в седле. — Я хочу разжиться снаряжением и припасами. Если нам предстоит битва за власть, то без меча и щита сделать это будет проблематично.

— Как и без армии, — добавил дух.

— Об этом мы подумаем позже, — спокойно ответил Гул'Дар. Он решил не отвергать свою суть, но и не скатываться на путь маньяка. "Я — тёмная сторона сил. Я необходим для баланса Хаоса и Порядка", — решил Гул'Дар.

К вечеру того же дня он добрался до лагеря тёмных легионеров. Они построили охраняемое поселение на границе территорий двух лордов. Здесь, по словам местных жителей вечно творятся всякие странности: то корова исчезнет, то звуки странные из леса да скал доносятся. Тёмные легионеры славятся тягой к оккультным практикам, поэтому, когда они не терроризируют население, то занимаются исследованием аномалий этого мира. Большинство членов ордена обладают чувствительностью к магии, а также практикуют древние ритуалы, дающие им потусторонние силы.

Гул'Дар наблюдал за лагерем издалека. Ему было необходимо узнать, сколько в лагере находится человек, сколько содержится невольников, какими силами располагают оккультисты и что он может от них ожидать.

— План есть? — спросил дух у юноши, сидящего возле костра.

— Есть.

— Ты сам поделишься или мне тебе в голову залезть?

Гул'Дар вздохнул, но принялся рассказывать. Проникнуть в лагерь можно двумя способами: через главные ворота, а также спустившись со скалы почти в самый центр лагеря. Поскольку главной целью станет овладение снаряжением легионеров, а также спасение заложников, то Гул'Дар решил действовать в открытую, то есть штурмовать лагерь с главного хода.

— А как ты справишься с оккультистами? — задал вопрос дух. — Их там немало и опыта в магии у них явно больше.

— Я хочу опробовать один трюк, который подсмотрел в голове у бабки.

— Что, неужели у неё остались ещё не все использованные тобой техники? — удивился дух.

— Да, она по молодости практиковала превращение энергии внутри себя.

— Это опасно, — дух зарубил затею на корню. — Превращение энергии внутри организма влечёт большой риск для жизни мага. Только если это не положительная энергия.

— Ты не понимаешь всего, дух, — возразил Гул'Дар. Силуэт мужчины из земли и глины посмотрел на юношу с нескрываемым удивлением.

— Я существую в этом мире уже больше тысячи лет… Ах, ладно, если ты так уверен, то я доверюсь тебе, — с трудом согласился дух. — Но если ты облажаешься, то в дело вступлю я.

— Согласен, — кивнул Гул'Дар.

Следующее утро он встретил на ногах. Прилив энергии и адреналина от готовящейся битвы взбодрил его, не давал уснуть. Он точно знал, что готов к бою и ждал только одного: начала утренней пересменки у охраны лагеря.

Ровно в девять утра солдаты на посту начали уходить в казармы. Гул'Дар создал два рунических круга на запястьях, расставил руки в стороны и произнёс: "Ери ар горнод". После этого в его руки потекла энергия из окружающего мира. Кусты, трава и листья высыхали, опадали. Кора деревьев трескалась и ломалась, а земля высохла.

Он напитывал организм энергией, концентрируя её в груди. Вокруг сердца разгоралась сфера, с каждым мгновением становящаяся лишь больше и плотнее. Вскоре его грудную клетку, словно что-то выталкивало наружу, рёбра трещали от нагрузки, а вены на руках, лице и голове вздулись.

Собрав достаточное количество энергии, он начал преобразовывать её. Он делал из неё некротическую энергию, нацеливая на обитателей лагеря. Гул'Дар дрессировал её, словно собаку, которая ищет преступника по запаху. Тёмные легионеры должны быть убиты все до одного.

Почувствовав, что сфера полностью преобразована, он с силой выдохнул, выталкивая её наружу, устремляя к лагерю. Энергия, распылившаяся на большое облако, полетела к лагерю. Внезапно он заметил в ней какой-то изъян, словно бы в ней что-то изменилось. Прямо в полёте облако начало изменяться и трансформироваться. Некротическая энергия, которой он изначально напитывал сферу, теперь была совершенно другой. Яркой, горячей, взрывоопасной…

Облако столкнулось со стенами лагеря, и раздался оглушительный взрыв. Гул'Дара, стоящего в ста метрах от лагеря, снесло ударной волной и повалило на землю. Глиняное тело духа расщепило в мгновение ока, а в воздухе висел сильный запах гари, палёной плоти и пороха.

Он допустил ошибку. Эта мысль донеслась до его разума моментально. Адреналин, бушующий в его венах, сделал облако взрывоопасным. Он пустил на людей не быструю, моментальную смерть, а ужасные страдания. От осознания этого факта его разум словно бы помутился. Гул'Дар не помнил, когда встал и побежал к лагерю, не помнил, как рубил и кромсал топором выживших солдат, поднятых по тревоге. Не помнил, как изрубил невольников…

* * *

Он очнулся оттого, что его тело смывает река. Встрепенувшись, Гул'Дар поплыл к берегу и выбрался на песок. Его трясло от омерзения и озноба. В его памяти мелькали лишь дикие образы ужаса: лица, переполненные страхом и отчаянием, кровь, алая как рубины, текла по рукам, ногам, груди. Эти вспышки психической боли заставили его потерять сознание.

Он очнулся под вечер. Его тело не сдвинулось ни на сантиметр. Мышцы выворачивало от боли, кости ломило от долгого бега и ударов клинком и топором. Приложив огромные усилия, Гул'Дар смог подняться на ноги и оглядеться. Юноша не узнавал этих мест, но понимал, что находиться в пределах нескольких километрах от лагеря легионеров. В пятидесяти метрах от него находилась небольшая поляна, на которой он почувствовал чьё-то присутствие.

Достав топор из поясной петли и подойдя ближе, он аккуратно заглянул на поляну. На ней, чуть в отдалении стояла лошадь Гул'Дара, в самом центре был разожжён костёр, возле которого сидел силуэт мужчины. Тело его было создано из глины и кусков камня. Мужчина что-то помешивал в небольшом котелке, присвистывая какую-то древнюю мелодию.

— О, проснулся! — лицо-череп мужчины широко улыбалось. Правда, из-за этого каменного черепа неясно было, это язвительная улыбка или счастливая.

— Что произошло? — садясь к костру, спросил Гул'Дар. — Что ты наделал?

— Мы же с тобой договорились, что если ты облажаешься, то я возьму контроль, — пожал плечами мужчина.

— Что ты сделал с людьми в лагере? — опасаясь худшего, спросил Гул'Дар.

— Убил, — всё также улыбаясь, ответил мужчина. — Но не волнуйся, некоторые из них спаслись… — дух виновато склонил голову. — Я не успел достать всех…

Гул'Дара пронял леденящий душу ужас. Все те вспышки, все те ужасы, это всё он. Собственными руками мучительно расправился с невинными. Юноша поднялся на ноги и со всей силы ударил в голову мужчине. Эмоции застилали глаза, кровавая пелена перекрыла периферическое зрение, сузив его до единственной цели: каменного духа.

Голова мужчины отделилась от тела и ударилась о дальнее деревце, отчего то треснуло и повалилось назад. Дух тем временем продолжил помешивать похлёбку. Из земли появились небольшие камушки и глина, которые тут же заполнили оторванные части. Перед Гул'Даром вновь сидел мужчина из камня и глины.

— Полегчало? — спросил он. Каменный череп оскалился. В тёмных провалах глазниц читалась невысказанная угроза.

— Зачем? — Гул'Дар смог задать единственный вопрос. В нём кипела ярость, которая должна выйти наружу. — Ты обрёк на смерть невинных людей! Ты обрёк на смерть Легну!

— Ты не сможешь убить меня, Гул'Дар, — мужчина продолжал сидеть, скрестив ноги. — И ты не сможешь противостоять своей природе. Ты — зло, а зло не должно проявлять любовь, сострадание, жалость…

— Я вырву тебя из своей головы! — оскалившись Гул'Дар, схватился руками за голову, будто бы пытался оторвать её от тела.

— Ха-ха, попробуй и тогда ты умрёшь, — спокойно ответил дух. — Я неотделимая часть твоей сути. Убив меня, ты погибнешь сам… Куда ты собрался?

— Заберу Легну, пока она ещё жива, — произнёс Гул'Дар, запрыгивая на лошадь. Он попытался ударить ногами лошадь, чтобы она начала движение, но не смог пошевелить конечностями. — Что ты делаешь?!

— Я не дам тебе совершить глупость, малец, — поднявшись на ноги, произнёс дух. — Ехать туда, значит, обречь свой потенциал на забвение.

— Вздор, — на выдохе сказал Гул'Дар, он всё ещё пытался получить контроль над ногами.

Дух тем временем подошёл к юноше на расстояние удара. Схватившись за рубаху и штанину, он с силой потянул парня на себя. Гул'Дар распластался на земле, а от удара у него выбило воздух из лёгких. Дух занял удобную позицию сверху и принялся впечатывать каменные кулаки в рёбра и лицо юноши. Сквозь невыносимую боль, Гул'Дар отбил один из ударов, предназначавшихся его челюсти, и левым прямым ударом размозжил грудную клетку духа.

От удара духа подбросило и опрокинуло на спину. Юноша, воспользовавшись моментом, встал и, сплёвывая кровь, побежал к лошади. Дух вновь нагнал его в шаге от спасения, повалив на землю. Однако в этот раз Гул'Дар был готов к атаке и не позволил занять выгодную позицию.

Они катались по поляне, вытаптывая траву и пачкаясь в грязи. Гул'Дар отбросил от себя надоедливого врага и пинком отправил того в кусты. За пределами поляны послышался гулкий звук удара каменного тела о землю. Через полминуты дух вновь появился на поляне и приготовился к новой атаке. Он уклонился от нескольких ударов юноши и, вложив всю имеющуюся силу, вогнал стопу в живот Гул'Дара. Силы хватило, чтобы сбить юношу с ног и отправить в кратковременный полёт, окончившийся ударом о ствол дуба.

Драка окончилась, а ярость начала затухать. Не найдя выхода в физическом мире, она перешла куда-то внутрь, на подкорки сознания юноши. Дух скривился, почувствовав эту бушующую энергию, но чувство уязвимости быстро пропало. Да, теперь, когда он насытился кровью и страданиями, малец точно не сможет одолеть его. Рано или поздно, но он захватит тело этого полуэльфа. Рано или поздно, он вернёт себе то, что его по праву.

Он сел на корточки напротив распластавшегося у дерева тела. Малец сражался достойно и несмотря на все раны бился как истинный воин. Возможно, он реально имеет большое будущее, однако победить самого Киллиара, духа битвы и мщения ему не удастся. За тысячу лет это не удавалось ни одному смертному, не выйдет и у этого…

Глава 10. Рубеж

Во время сна ему приснился эпизод из жизни Элтуриона. В нём профессор путешествовал по горам пандорского хребта в качестве пилигрима. Это случилось в тяжёлый момент его жизни, когда он потерял близкого человека. Его горе не знало границ, он не мог найти покой ни в чём, волшебник стал пить, сильно, беспробудно, каждый день, мечтая заснуть в пьяном бреду и больше не проснуться.

Несмотря ни на что, он просыпался каждое утро и повторял всё заново. Главной целью его жизни в тот момент стал поиск покоя. Его не волновал, покой этот будет временным или вечным.

Тогда молодого ещё волшебника нашли пьяным в одной из подворотен Рубежа его друзья из университета волшебников. Они забрали бедного мага и доставили к себе домой. На следующий день, когда Элтурион пришёл в себя, те дали ему котомку, старую, серую от пыли мантию и сказали идти по пути Аннунет.

Бог Аннунет был одним из древнейших богов Мидгарда. Именно он впервые показался простым смертным из-за чего те уверовали в богов. Аннунет стал для верующих защитником и благодетелем.

Среди его последователей ходила легенда, что когда-то давно Аннунет повстречал прекрасную девушку, которую полюбили боги и люди. Она была умна, красива и деятельна. Бог влюбился в девушку и вскоре они обручились. Однако не все радовались их союзу: бог-близнец Аннунета Полинет был оскорблён тем, что его брат нашёл себе столь прекрасную девушку, которая между тем была простой смертной. Полинет пытался убедить своего брата не жениться на девушке, ведь она бы рано или поздно разбила ему сердце. Два брата рассорились и тогда, в порыве ярости Полинет обрушил град молний на деревню, где жила невеста Аннунета. В тот же миг девушка погибла, а сердце древнего бога было разбито.

Съедаемый горем, Аннунет взял котомку, накинул на плечи старую мантию и пошёл куда глаза глядят. Он прошёл весь путь от Дор'Эзеда до маленького поселения на одной из множества гор пандорского хребта.

Добравшись до финальной точки путешествия, Аннунет сел на большущий камень, скрестил ноги и стал смотреть вдаль. С вершины горы открывался чудесный вид на величественные долины и древние леса. Проведя на камне сутки, бог смог смириться с утратой, так как увидел, что мир этот полон прекрасных существ. Так он решил дать людям верю, а тех, кто узреет в бродяге бога, Аннунет защитит от невзгод ценой жизни.

Место, где провёл день и ночь Аннунет теперь является священным и всякий, кого постигла горечь утраты может пройти путь бога и встретить покой.

Элтурион поверил друзьям и стал пилигримом. Больше полугода заняло его путешествие до финальной точки. Он увидел сотни и тысячи людей, повидал чудных зверей, наблюдал живописные пейзажи, вдыхал первозданный горный воздух и всё время думал.

На вершине дивной горы он сел на большущий камень и скрестил ноги. Закатное солнце освещало долину с красивыми цветами, которые отсюда выглядели словно разноцветные пятна краски, небрежно оставленных художником на холсте. По его щеке скатилась слеза, и он застыл, поражённый моментом таинства и единения с миром.

Там, где он сидел, не существовало звуков, не было запахов, вскоре не стало и цветов. Мир погрузился во мрак ночи, а сознание Элтуриона заснуло во сне, но сон этот был наяву, он чувствовал, жил, созерцал, размышлял. Мысли лились потоком, за которым он не поспевал. Он ощущал пролетающие мимо мысли, но они будто бы были не его собственными.

На том камне он провёл ночь и день. Этого времени он не заметил, будто его и не было. Просто вдруг ночь закончилась, а за ней начал подходить к концу и день. Его сознание вернулось в тело также внезапно, как и покинуло его. Он вновь стал видеть, слышать, чувствовать и осознавать. Он снова стал Элтурионом, волшебником из Рубежа, перспективным преподавателем, метившим в профессорскую мантию, но всё будто бы было иначе, не так как раньше. Его разум очистился и на место горечи пришёл покой. Долгожданный, нестерпимо желанный покой, словно он больше не был человеком, он превратился в тот большущий камень. У камня ведь нет эмоций…

* * *

Дух обнаружил мальца сидящим на своей лежанке. Его ноги были скрещены, руки покоились на коленях, а темечко смотрело идеально в космос. Дух постоял немного рядом, посмотрел на сие забавное действо, а затем прокашлялся.

— Думаешь изгнать меня из своей головы медитациями? — улыбка не сползала с ужасного каменного черепа.

— Я больше не открою разум твоей скверне, дух, — уверенно заявил Гул'Дар.

— Эх, в твоём возрасте я был таким же наивным и глупым, — ностальгически вздохнул дух. — Страшно подумать, как давно это было.

Гул'Дар не отвечал. Он экранировал свой разум от влияния духа и перестал слышать этот мерзкий голос. Теперь перед ним стоял лишь безмолвный силуэт мужчины из глины и камня, который беззвучно открывал и закрывал свой мерзкий рот.

В полном молчании юноша собрал вещи, надёжнее упаковал новое оружие, добытое им, то есть духом, в лагере и отправился дальше. Путь до Рубежа предстоял не близкий, а ему нужно успеть добраться туда до начала семестра. И нет, он не собирался учиться в университете волшебников, просто из памяти Элтуриона он знал, что в момент начала семестра, преподаватели резко теряют интерес ко всему, не относящемуся к обучению. В этом плане они довольно старомодны, Элтурион даже несколько раз выдвигал вопрос об обновлении программы обучения, за что чуть не был изгнан из преподавательского состава.

Также одной из причин подобной спешки было желание поскорее вернуться к Легне. Во время медитаций, Гул'Дар открыл в памяти некоторые кусочки вчерашнего дня и понял, что дух, управлявший его телом, убил не всех пленников. Пятерым узникам удалось сбежать, возможно, именно они были мужьями защитниц из далёкой деревни. Так или иначе, чем быстрее он разберётся с делами в столице, тем быстрее вернётся к возлюбленной.

* * *

Три месяца спустя Гул'Дар прибыл в Рубеж. Терпкий запах академической магии он почувствовал ещё на подъезде к городу. Рубеж, столица Империи, буквально весь был пропитан магией, что немудрено, ведь он стоял практически на берегу Дор'Эзеда. Магию источника он стал чувствовать ещё будучи в тысячи километров от него.

Наиболее странным юноше показался тот факт, что связь с Ин'Эзедом он так и не потерял. Его связь была такой же сильной, как если бы он находился рядом с источником. Так или иначе, но эта связь может помочь ему в нужный момент.

Рубеж представлял собой огромных размеров город, окружённый неприступной каменной стеной. Высота стены составляла примерно двадцать пять метров. Само расположение города также было довольно выгодным. Рубеж стоял на плато высокой горы. Вся площадь плато была занята городом, но даже конец земли не стал преградой для строительства новых зданий. Так над пропастью висят сотни домов, особняков, торговых лавок и даже военных лагерей.

В Рубеже есть целый квартал, висящий над стометровой расщелиной. Горожане называли мостовую, соединяющую два края расщелиной, Прыжковой улицей из-за большого количества людей, прыгающих в пучину расщелины. Так многие рассчитывали покончить с долгами, уйти от ответственности, спастись от горя. Считалось, что гора, на которой стоит город, заберёт все твои проблемы вместе с телесной оболочкой. Несмотря на борьбу властей города с этой проблемой, ежегодно в этом месте погибают несколько десятков человек.

Чтобы попасть в город, сначала нужно пройти пограничную заставу, называемую Драконий Перевал. По сравнению с городом, Драконий Перевал кажется совсем маленьким, однако его площадь сравнима с небольшим провинциальным городом, а постоянное население немного превышает десять тысяч человек.

Драконий Перевал — это особое место, куда стекаются торговцы самых разных направлений. Здесь можно найти товар на любой вкус, цвет, бюджет и намерение. Чёрный рынок, располагающийся в подземельях заставы, поражает своими размерами и предлагаемыми товарами. Здесь можно найти всё: от лягушек с Болота Утопленников, до оружия богов.

Гул'Дар вступил на главную дорогу, которая рассекала пополам Драконий Перевал и вела прямо к посту стражей. По обеим сторонам дороги очень плотно прилегали друг к другу лавки с продуктами, припасами, охотничьим снаряжением и многим другим. Чуть поодаль стучал молотом кузнец, а по правую руку юноши громко разделывала рыбу странного вида женщина. Её глаза были совсем узкими, а лицо, несмотря на солидный возраст, выглядело почти молодым. Сильными, цепкими руками она ловко крутила здоровенную рыбину, отсекая топориком лишние куски. Буквально пять движений ей понадобилось, чтобы подготовить рыбу к продаже. Заворожённые такой мастерской работой зеваки тут же ринулись покупать рыбу, а женщина очень громко торговалась с ними, выбивая цену подороже.

Пункт стражи представлял собой большие деревянные ворота со стеной из частокола. Наверху по стене ходили лучники в лёгких доспехах из кожи и плотной ткани. В руках они держали длинные луки, которыми без сомнения пользовались мастерски. Внизу путь к воротам преграждало два офицера стражи и три огромных орка в искусно выполненных латах. Этаких зверюг завалить в одиночку будет трудно даже Гул'Дару.

Перед воротами скопилась длинная очередь из крестьян, желающих продать собственные товары в городе. Также из города шла отдельная очередь на выезд. Каждую телегу тщательно досматривали и из-за этого очередь почти не двигалась. Среди людей уже начал подниматься недовольный ропот, готовый перерасти в открытую агрессию.

Одного из крестьян неожиданно выволокли с места возничего и начали избивать. Ропот в толпе тут же затих. Стало слышно лишь глухие удары закованных в броню ног. Гул'Дар не увидел, что именно не понравилось солдатам, и решил подняться на второй этаж лавки с продуктами. Оттуда он наблюдал следующую картину: несколько солдат пиками тыкали сено в телеге. Сено побагровело, и вскоре солдаты достали из телеги мужчину, напоминающего лазутчика повстанцев.

— Поганый вольный народ! — плюнул на песок старший офицер. — Когда ж вы все передохнете.

Возничего тоже ждала незавидная участь. Его подвесили на рее возле ворот. Там уже висело несколько повстанцев. Из-за этого картина создавалась не привлекательная, но врагов, кажется, не останавливал риск быть пойманными и растерзанными на глазах у простых людей. Возможно, они думают, что так люди проснутся и встанут на их сторону.

— Какие глупцы, — одними губами произнёс Гул'Дар. Молодой человек обратил внимание на то, что из колонны вышли несколько человек и ушли в сторону кузни. Там они ловко затерялись в толпе и пропали.

Дальше досмотр пошёл быстрее. Каждую телегу с сеном пробивали копьями, но больше повстанцев там не было обнаружено. Личные вещи, повозки с припасами, всё это просматривалось довольно быстро и профессионально. Гул'Дар встал в очередь и через полчаса подошёл к офицерам.

— Цель визита? — спросил старший офицер, осматривая чересседельные сумки.

— Хочу поступить в университет волшебников, — сказал полуправду Гул'Дар.

Офицер посмотрел на юношу с недоверием, затем остановил взгляд на ушах Гул'Дара. По форме они напоминали человеческие, но кончики ушей были слегка вытянуты. Кустистые брови, тонкий нос и аккуратные губы делали профиль его лица гораздо красивее, чем у типичных студентов из провинции, а зелёные большие глаза, светящиеся умом, дополняли образ безобидного интеллигента. Единственно, что слегка пошатнуло данный образ, так это его воинское телосложение, выдававшее в нём человека, способного не только к философским рассуждениям, но и к участию в серьёзных битвах.

— Пройдёмте со мной, — произнёс старший офицер и пошёл к небольшой двери, спрятанной за частоколом. Видимо, этот диссонанс в образе Гул'Дара не позволил офицеру просто так пропустить молодого человека в город.

Комната была явно сделана для допросов. Небольшой металлический стул и стол, кандалы, крепящиеся к столешнице. Завершали неприятный вид комнаты засохшие пятна крови на столе, стенах и полу. Офицер закрыл дверь за ними и жестом указал на стул у дальней стены. Гул'Дар покорно сел и положил руки на стол, но приковывать его никто пока не собирался.

— Вы должны понимать, что ситуация в стране сейчас напряжённая, — произнёс старший офицер, опёршись руками на спинку второго стула. — Один из магистров совета магов не вернулся после отпуска, а также вечные нападения повстанцев вызывают потребность в подобных проверках личности.

— Меня подозревают в связи с повстанцами? — спокойно спросил Гул'Дар.

— Нет, у меня есть это, — в руке офицера появился небольшой амулет с рунами. — Знаете, что он делает?

— Не имею представления.

— Он начинает нагреваться в тот момент, когда обнаруживает… определённую вещь.

— Какую, например? — спросил Гул'Дар, хотя сам уже начал догадываться, что, скорее всего, амулет настроен на опознавание вещей покойного Элтуриона.

— Я уже говорил вам, что член совета магов пропал, — начал офицер. — Так вот, при вашем приближении, амулет сильно нагрелся.

— Да, потому что у меня, вероятно, есть вещи этого мага, — произнёс Гул'Дар.

— Тогда я вынужден спросить: откуда у вас его вещи? — немного удивлённый таким поворотом событий, спросил офицер.

— Я убил бандитов и забрал вещи мага у их главаря, — также спокойно произнёс юноша.

— Вы убили бандитов, которые смогли одолеть магистра магии? Одного из двенадцати членов совета магов? — чуть ли не срываясь на крик, спросил офицер.

— Да, я убил их, всех до единого.

— Сколько их было? — садясь на стул, задал вопрос офицер.

— Двадцать человек.

Офицер вскочил со стула, гулко ударил по столу стальными перчатками и устремил на Гул'Дара внимательный взгляд. Постояв так с минуту, он вновь сел и склонился над столом, на который выложил бумаги для составления протокола и рапорта. Он что-то долго в них писал, неуверенно, словно делая это нечасто, нацарапывал руну за руной, составляя рапорт. Закончив написание рапорта, офицер поднял голову и уставился в глаза Гул'Дару.

— Я вынужден буду конфисковать вещи магистра, — офицер не сводил серых глаз с лица молодого человека, силясь понять, врёт он или нет. Старший офицер предполагал, что гражданин, сидящий перед ним, не был лазутчиком или солдатом вольного народа, но он точно виновен в смерти магистра Элтуриона.

Гул'Дар понял, что если откажется и не отдаст вещи, то, скорее всего живым и здоровым он отсюда не уйдёт, но и отдавать дневник профессора он не хотел. Ему нужны были эти записи, по крайней мере, до тех пор, пока он не приблизится к членам совета магов.

— Я не могу отдать вам эти вещи, — сказал Гул'Дар, напрягая мышцы, ожидая атаки. — Эти вещи я получил законным путём, покарав бандитов. Они — моя собственность.

— Закон Стали не может распространяться на подобные артефакты, — воспрепятствовал офицер.

— Убей его, — раздался в голове голос духа. — Покончи с этим дураком, а я оденусь в егоодежду и проведу тебя через ворота.

— Это приведёт нас к гибели! — мысленно шикнул Гул'Дар.

— Вы меня слышите? — постучав металлической перчаткой по столу, спросил офицер.

— Да, слышу, — кивнул Гул'Дар. — Но закон Стали действует на любые трофеи, приобретённые в честном бою.

— Доказать это ещё необходимо, — смотря из-под бровей, уточнил офицер. — Мы не можем основываться на вашем слове.

— Я должен передать записи остальным магистрам, — решил зайти под другим углом Гул'Дар.

— Уверяю вас, мы доставим записи лично в руки верховному магистру совета магов, — успокоил его офицер.

Резко на Гул'Дара снизошло озарение. Он ведь может просто поработить разум офицера, тем более, что тот не отличается большим умом. Глаза молодого человека зажглись ярко зелёным светом. Офицер покачнулся, стараясь понять, что происходит и начал вставать.

— Сядь! — приказал Гул'Дар. Офицер, потерявший осмысленный взгляд, сел на стул. Он сидел неподвижно, словно автоматон, ожидающий приказа. — Теперь выведи меня отсюда и дай мне пропуск в город.

— Будет исполнено, господин, — кивнул офицер, поднялся со стула и пропустил в открытую дверь Гул'Дара. Они вместе подошли к лошади молодого человека, то молча сел в седло и принял из рук офицера пропуск. — Вы можете проехать в город.

— Ну, наконец-то! — крикнул кто-то сзади.

— Мо-олча-ать! — низким голосом гаркнул один из орков. Кричавший крестьянин тут же стих и понурил голову.

Молодой человек, довольный таким спокойным завершением ситуации, пришпорил лошадь и отправился по горному серпантину в город.

* * *

Рубеж — невероятный город, неприступный как дворфийские столицы и красивый, как эльфийские летающие города. Вход в этот город существовал один — через Драконий Перевал, который соединял горную дорогу до города и огромную холмистую долину с большущей рекой, которая начинается в недрах рубежской горы, выходит у южной окраины города и плавно спускается прямо к подножию. Данная река настолько спокойная и полноводная, что по ней ходят паромы и ладьи на вёсельном ходу.

Вход в город был также помпезен, как и путь до него. Высоченные стены, сложенные дворфами из клана Каменной руки — мастерами по части строительства оборонительных сооружений, были прорезаны насквозь широкими вратами, сделанными из массивных досок дуба, укреплённых стальными пластинами с острыми шипами. Этакие врата выбить простым тараном практически невозможно, остаётся лишь подорвать взрывчаткой или открыть изнутри.

Залезть на стены города тоже было бы крайне проблематично: необычная геометрия стен с выпуклыми выступами и абсолютно гладкими стенами, делает восхождение по ним настоящим вызовом для армии врага. Сотни бойниц, чугуннух чанов, в которые наливают и раскаляют масло, тысячи шипов, установленные на вершинах стен — всё здесь сделано так, чтобы враг потерял как можно больше солдат при штурме. Осадить замок тоже трудно, ведь он стоит прямо рядом с источником магии, а значит, припасы, в крайнем случае, можно будет просто создать, потратив энергию источника.

Единственная уязвимость города — это река, но там тоже постарались с защитой: из порта просто так не войти в город, любого врага, пришедшего по воде, скорее всего, уничтожат ещё на подходе к порту. Требушеты, камнемёты, баллисты, всё это грамотно и густо расставлено на городских стенах. За почти пол тысячи лет существования замка, его ещё ни разу не смогли захватить.

— Нет места паршивым нелюдям! — кричал мальчишка лет двенадцати, продающий газеты прямо на небольшой площади у входа в город. — Нет места эльфам, дриадам, зверолюдям и другим низшим формам жизни!

Гул'Дар подошёл поближе, чтобы лучше слышать речь мальчишки.

— Императорский указ: убрать всех нелюдей из города! Доблестными разведчиками, посланными лично Его Величеством, было выяснено, что эльфы, гномы, полурослики и прочие низшие формы жизни активно помогают повстанцам в борьбе с имперскими силами! — мальчик кричал громко и пафосно, его щёки раскраснелись от важности собственного положения. Толпа зевак неоднозначно приняла эти новости, несколько человек даже с неприязнью плюнули на землю. К кому именно был направлен данный жест, Гул'Дар не понял. — Если вы видите нелюдей в городе — зовите гвардию и гоните иродов прочь!

Гул'Дар решил уйти подальше от этого места, так как опасался, что его чуть необычные уши и гладкое лицо выдадут в нём полуэльфа. Хотя он понимал, что человеческого в нём больше, чем эльфийского, всё же он не решился дразнить судьбу. По крайней мере, не сейчас.

Он направился по знакомому личности Элтуриона маршруту. Практически в самом центре огромного, многоуровнего города находился искомый им университет магов.

Юноша быстрым шагом пересёк одну из трёх больших городских площадей, обошёл стороной цирк пяти колец и вышел к массивному замку с большим количеством башен и коридоров. На входе стояло несколько человек в мантиях разных цветов.

— Слышал новый указ императора? — сказал тот, что был в синей мантии.

— Да, ужасно, у меня дальняя родственница — эльфийка, так она теперь не знает, что ей делать, — ответил второй, в красной мантии. — Говорит, нужно бежать за горы, но там она вообще никого не знает, а темперамент у тех даже похуже наших будет.

Гул'Дар прошёл мимо общающихся студентов и вошёл внутрь университета. Там его встретил металлический охранник.

— Вы не студент, — заявил он, преградив путь юноше.

— Я как раз пришёл поступать, — попытался заговорить зубы Гул'Дар.

— Ваша персона не может находиться в этом учебном заведении, — отчеканил охранник, указав пальцем на уши Гул'Дара. — Императорский указ пришёл в действие.

— Но это неправильно! — возмутился юноша. — Вы отбираете у меня законное право на получение знаний.

— Покиньте территорию университета, — бездушная машина была непреклонна.

Гул'Дар размахнулся и ударил кулаком в грудь автоматона. Внутри у него что-то щёлкнуло и металлического стажа заело. Он упал на спину и принялся издавать.

— ТРЕВОГА! НАПАДЕНИЕ НА СТРАЖА ПОРЯДКА! — его металлический голос утих, как только сапог Гул'Дара опустился автоматону на голову.

Правда, было уже поздно. Из-под пола главного зала появилось несколько новых стражей. Они без промедления принялись наносить удары по Гул'Дару. Внезапно они отступили и покачивающийся Гул'Дар, измазанный в собственной крови смог встряхнуть головой. Как только стёр с глаз кровь, которая ручьями текла из рассечённых бровей, он заметил, что один из стражей стоит перед ним, широко расставив руки. Из груди автоматона вырвался голубой луч света, который тут же подхватил израненное тело юноши, и отбросил его метров на пятьдесят назад.

Он от набранной скорости врезался в стену дом на противоположной стороне улицы и пробил её, оказавшись в маленькой древней комнатке. Его накрыло старыми кирпичами, осколками стёкол и кусками порушенной мебели. При приземлении он упал в бадью, наполненную водой, из-за чего теперь вся одежда была мокрой.

Собравшись с мыслями и призвав потоки энергии из обоих источников, Гул'Дар смог немного унять боль и остановить кровотечение. Ему повезло, серьёзных травм и переломов он не получил, поэтому можно подумать об отступлении или же бое.

С улицы беспрерывно доносились крики женщин и удивлённые возгласы мужчин. Подойдя к пролому в стене, Гул'Дар увидел, что улицу пересекают враждебно настроенные автоматоны, к которым присоединились гвардейцы. Дело становилось всё хуже с каждой минутой.

— Выходи с поднятыми руками, мерзкий выродок! — донеслось с улицы. Это кричал один из гвардейцев. — Что ты вообще такое? Эльфийская рожа, человеческая комплекция, выходи, нелюдь поганый!

Это порядком вывело Гул'Дара из себя. Кто-кто, но выродок, это уже перебор.

— Как ты смеешь разговаривать с Дитя тьмы, смертный? — громко сказал Гул'Дар. При этих словах с улицы донеслось оханье несколько женщин.

Ненадолго возникло молчание. По улице в разные стороны бегали люди и что-то говорили. Слова были быстрые, с нотками тревоги и страха. Они были напуганы, с улицы поступенно всё громче доносились фразы: «Дитя тьмы?», «Пророчество не лжёт…», «Элтурион был прав!».

— Кажется, зря ты ляпнул про Дитя тьмы, — вновь появился дух. Его тело состояло из осколков кирпича и древесины. Череп теперь был алого цвета. — Я забыл тебе сказать, но Дитя тьмы по пророчеству одного полоумного волшебника, является предвестником гибели императора и страны в целом. Хм… так, тебе точно крышка, если не сбежишь сейчас.

Гул'Дар аккуратно выглянул из своего укрытия и тут же отпрыгнул от него. С улицы в дом, где он прятался, полетели десятки молний, наполнив воздух раскатами грома и кирпичной крошкой. Юноше повезло: прямо на противоположной стороне дома было ещё одно окно, через которое можно попасть на крышу соседнего здания.

Молодой человек разбежался и прыгнул в окно, разбивая его вдребезги своим телом. Он выбрался на крышу и побежал. Позади всё ещё проносились молнии, разбивая и сравнивая дом с землёй. Внезапно он увидел, что путь ему преграждают три мага в чёрных мантиях. Они выстрелили в него золотыми лучами. Один из лучей зацепил край рубахи и от резкого движения Гул'Дара, ткань порвалась. Часть рубашки осталась висеть в воздухе.

— Они хотят тебя захватить в плен, — раздался в голове голос духа. — Беги быстро и не оглядывайся!

Он бежал так быстро, как только мог. Мимо пролетали лучи света, молнии студентов и профессоров, а также арбалетные болты городской стражи. Он прыгал с крыши на крышу, перескакивая целые улицы. Единственный шанс уйти живым — это пробраться к порту.

Он прыгнул с крыши очередного дома, когда его больно схватили за ногу. Это был автоматон, охранявший какой-то важный объект. Гул'Дар потерял инерцию и мешком упал на землю. Страж не отпускал ногу молодого человека и сжимал её так, что тому хотелось вопить от боли. В этот момент его серебряный браслет нагрелся и выпустил из руки ярко оранжевый луч света, который словно острозаточенные клинок отрубил руку автоматону. Хватка разжалась, и Гул'Дар выбрался из захвата.

Юноша призвал ещё больше энергии Ин'Эзеда и ускорился. Сейчас он бежал с рекордной даже для себя скоростью. Он не должен попасть в плен, иначе можно попрощаться с жизнью, с потенциалом, с великой силой и судьбой. Эти мысли подгоняли его. Гул'Дар бежал, бежал и бежал. Он перепрыгивал заборы, проносился сквозь высокие арки, разбивал хилые деревянные стены, но погоня не отставала. Они загоняли его словно зверя, и от этого он становился только злее.

Больше энергии, больше сил, он был словно губка, которая жадно впитывает энергию и использует её без остатка. Вскоре показался порт, ворота которого ещё не перекрыли. Они не надеялись. что Гул'Дар сунется туда, поскольку там он будет почти беззащитен. На это и был первоначальный расчёт, он мог попробовать пробиться сквозь главные ворота, перелезть стены или уйти по подземельям вглубь горы, но молодой человек выбрал самый опасный и маловероятный путь.

Гул'Дар вбежал в порт и тут же нашёл маленькую лодку. Он прыгнул в неё на такой большой скорости, что та чуть не перевернулась. Быстро заработав вёслами, молодой человек пролетал по несколько метров за мах.

Внезапно лодка остановилась как вкопанная, и молодой человек по инерции перекувыркнулся через борт. Он моментально ушёл под воду и заметил, что край лодки был зацеплен золотым лучом. Опустившись на дно реки, он руками стал перебирать по дну, двигаясь быстро и почти незаметно. По воде стали бить молнии, но на такой глубине они были безобидны.

Он быстро покинул территорию порта и перевернулся в воде. Гул'Дар высматривал плоские днища паромов, чтобы зацепиться за них и плыть быстрее. Ему также необходимо было вынырнуть и набрать воздуха.

Удача не оставила его и в двадцати метрах левее он увидел искомую цель, которая шла из порта в долину. Гул'Дар тихо, никого не тревожа, зацепился за дно парома и пополз к поверхности воды. Высунув часть головы наружу, он, наконец, вдохнул полной грудью.

Что происходило на берегу, он не знал и не хотел знать. Для него важнее всего был тот факт, что он смог уйти от погони. Правда, расслабляться не стоит, поскольку его наверняка будут искать.

Через двадцать минут он отделился от парома и выбрался на берег. Рубеж с его сумасшедшими магами остался позади. Впереди был лес, в котором он сможет спрятаться и переждать некоторое время в безопасности. Наверняка они будут прочёсывать лес, поэтому за оставшиеся несколько часов ему нужно отойти подальше от города и найти безопасное место для ночлега.

* * *

Он не мог уснуть всю ночь, так как постоянно вдали слышался лай собак и виднелся свет от фонарей. Его искали упорно, задействовав большое количество людей.

Только под утро лай собак стих и замёрзший Гул'Дар смог спуститься с дерева на землю. Его трясло от холода, а мышцы и связки болели неистово. Он сел на землю, не в силах напрячь даже самый малый мускул в теле. По его щекам катились слёзы, но не от обиды, а от изнеможения.

— Не буду говорить тебе, что не предупреждал, — язвительный голос вернул юношу к жизни.

Через силу открыв глаза, он увидел, что перед ним стоит знакомый каменно-древесный силуэт мужчины. Его лицо-череп ухмылялось, а чёрные провалы глаз недобро светились.

— Ты слишком слаб, чтобы продолжать убегать, — он протянул руку вперёд. — Отдай мне контроль, и ты будешь в безопасности. Я тебе это гарантирую.

— Никогда, — оскалился Гул'Дар. — Ты больше никогда не получишь контроль над моим телом.

— Ха-ха-ха, — злобно засмеялся дух. — Малец, когда ты отключишься, я тут же займу твой мозг. И в таком случае ты уже не обрадуешься тому, что я сделаю.

Вместо ответа Гул'Дар экранировал сознание. Дух стал беззвучно размахивать руками и пинать землю под ногами. Молодой человек ещё немного посидел, давая мышцам время на отдых, затем призвал энергию источника и поднялся на ноги.

Делать каждый новый шаг было нестерпимо больно. Не ободрял и тот факт, что немой скелет мужчины из камня и древесины тащился следом и периодически толкал Гул'Дара в спину. Почему-то сила ударов по спине только росла и учащалась. Юноша уже начал оборачиваться, чтобы приказать духу отстать, как внезапно в ствол невысокой берёзки прямо рядом с носом Гул'Дара вонзилась стрела.

— Паскуда и убийца, сейчас ты сдохнешь! — прокричал сзади какой-то грубый голос.

— Придурок, я тебе уже минуту пытаюсь донести, что за нами хвост! — из-за спавшего экрана, голос духа вновь загудел в голове. — Ты от усталости уже ни черта не слышишь! Дай контроль, и мы спасёмся!

— Без тебя справлюсь, — проговорил Гул'Дар, и тут же стрела вонзилась ему в трапециевидную мышцу прямо над ключицей.

Стрела пробила мышцу практически насквозь, левую руку моментально прожгла сильнейшая боль, и она сразу повисла плетью. Гул'Дар прыгнул за толстый ствол дуба и переломил древко стрелы. Рана была не серьёзная, но боль пока не отступала.

— Сюда, парни, я нашёл его! — подозвал лучник своих товарищей. — Можешь прятаться сколько хочешь, тварь, мы то тебя на куски порубим.

Он мысленно потянулся к родному источнику, позвал его на помощь. И тут источник откликнулся на зов. К нему потекла энергия, мощная, бесподобная и сладкая, как губы Легны. Он пил энергию, впитывал её, она разливалась по каждой клетке его тела, наполняя его силой. Раны, полученные им за эти сутки, прошли, силы восполнились, а разум прояснился. Он был готов к бою.

Перебегая к другому укрытию, он оценил обстановку: пятеро человек, все хорошо вооружены и у всех есть дальнобойное оружие. Значит, нужно как можно быстрее сократить дистанцию. От дерева к дереву, от камня к камню, Гул'Дар перемещался быстро и точно. Его движения были похожи на движения волка, охотившегося на свою жертву. Бывшие загонщики тоже это поняли, поэтому один из них начал отступать.

— Куда ты, Арин? — чуть испуганно спросил лучник, поразивший Гул'Дара.

В этот момент юноша совершил финальный прыжок, и оказался прямо перед воинами. Горе вояки даже не успели достать оружие. Он выдернул короткий меч из ножен ближайшего лучника и сразу пустил оружие в бой. В мгновение ока лучники были покрошены на куски. Гул'Дар перехватил меч за окровавленное лезвие и, размахнувшись, пустил его в спину убегающего Арина. Секунда и рукоять меча торчит из спины дезертира. Он как подкошенный повалился наземь, уткнувшись лицом в корень дерева.

В лесу вновь наступила тишина, но Гул'Дар понимал, что это ненадолго. Пока он был на пике, ему следовало уйти отсюда как можно дальше. Он развернулся и длинными прыжками начал удаляться от города.

Его запаса сил хватило на десять километров пути. Обессиленный и выжатый словно лимон, Гул'Дар повалился на землю и тут же уснул.

— Ну, паря, ты меня удивил, — кивнул дух сидящему возле костра Гул'Дару. — Не ожидал, что ты самостоятельно научишься форсировать собственный источник.

— Ты это и сделал, когда вырезал лагерь легионеров, я лишь смог вспомнить это ощущение, — ответил юноша.

— Жаль, ты не поглотил их души, — вздыхая, проговорил дух.

— Они были бесполезны, а лишний раз напитывать тебя я не хочу.

— Какой же ты скучный, малец, — покачал головой дух. — Ты знаешь, кто я такой?

— Нет.

— Хочешь узнать?

— Нет.

— Вселенная не слышит слова "нет", так что слушай, — насмешливо проговорил дух. — Если сократить всю мою трагическую историю…

— Будь так любезен, — вставил Гул'Дар.

— Да, козёл, — фыркнул дух, но продолжил. — Я Киллиар, дух битвы и мщения, тот, кто появляется в момент крайней нужды.

— Почему ты тогда ко мне в голову влез? — Гул'Дар впервые посмотрел на каменно-деревянного духа. — Я даже не родился тогда, когда ты уже отравлял мне мозги своим постоянными "сладостными" речами.

— Я должен был отомстить за твоё насильственное подселение в тело.

— Поэтому ты убил моих родителей и всех жителей деревни? Просто потому что?

— Ой, не будем бередить старые раны… стой, не экранируй сознание, прошу! — взмолился дух. — Прости меня, малец, я тогда был возвращён прямо из Гор'Хейма, поэтому не перенастроился на мирную жизнь.

— Лучше бы тебя и дальше жарили черти в аду! — с ненавистью ответил Гул'Дар.

— Если не бабка, то так бы и оставалось… — он будто бы загрустил, и ненадолго воцарилась тишина. — Что ты собираешься делать дальше?

— Я собираюсь уничтожить Империю и построить на её месте страну, в которой мне не будет стыдно жить! — в глазах Гул'Дара возник очень недобрый огонёк, который понравился духу и тот улыбнулся от предвкушения.

* * *

На следующее утро после успешного бегства с подконтрольной магам Рубежа территории, Гул'Дар направился в обратный путь, дабы забрать Легну с собой. Он понимал, что это будет угрожать её жизни, а также ограничивать его самого, но оставить девушку на верную смерть он не мог. Она пришла к нему в тяжёлый момент и помогла понять, что выбор, сделанным им не напрасен. Она стала той, кого он боготворил всё это время и ради неё он готов пойти на любые лишения и опасности.

Поначалу ему было сложно: всё имущество, которое он скопил за недолгую жизнь, сгинуло в далёком городе. Лошади у него также не было, что затрудняло перемещение по дорогам страны. Выйдя на тракт, он договорился с крестьянином, чтобы тот взял его с собой в дорогу. Им обоим было по пути, поэтому крестьянин согласился помочь молодому человеку.

Не проехав и четверти пути до деревни крестьянина, они натолкнулись на перевёрнутую телегу. Рядом с ней были следы крови, а старая упавшая ель перегородило дорогу. Крестьянин остановил телегу и оглянулся.

— Топор есть? — спросил его Гул'Дар, сидящий рядом.

— Колун только, — ответил мужчина, доставая из телеги старый тяжёлый топор.

— Подойдёт, — взяв топор, Гул'Дар спрыгнул с телеги и зашагал к перевёрнутой повозке. — Сиди тут и не высовывайся, я посмотрю, что произошло.

Телега была опрокинута так, что её содержимое не было видно с той стороны, откуда подходил юноша. Он шёл медленно, контролируя каждый шаг и навострив все органы чувств. По характеру полос на земле можно было сказать, что телега начала вилять по дороге за несколько десятков метров отсюда. Значит, в кучера, скорее всего, попала стрела, из-за чего он и потерял управление.

Следов крови стало больше. Обойдя телегу кругом, Гул'Дар обнаружил трупы животных, хладнокровно застреленных, а также распростёртое тело мужчины, который явно выпал из телеги при столкновении. Из шеи его торчала стрела, а кровь давно запеклась. Подойдя ближе, Гул'Дар нагнулся, чтобы получше рассмотреть труп.

Чудом уловив движение, молодой человек отпрыгнул в сторону. Мужчина, который несколько секунд назад был трупом, остановил клинок ровно в том месте, где располагалась секунду назад шея Гул'Дара. Стрела оказалась бутафорской, потому как мужчина быстро поднялся на ноги и приготовился к новой атаке.

Из леса начали лететь стрелы, которые со свистом прошивали воздух рядом с юношей. Он тут же прыгнул за телегу, где и стал ждать "мертвеца". Мужчина с ножом подпрыгнул и перемахнул через верхний край телеги, оказавшись над головой Гул'Дара. Молодой человек заблокировал нож древком топора и с силой крутанул оружие. Захваченный клинок провернулся вместе с рукой нападавшего, отчего в воздухе внезапно послышался хруст.

Рука нападавшего повисла плетью, а лицо побагровело от боли и ярости. Он попытался ударить Гул'Дара в челюсть целой рукой, но юноша оказался быстрее, и тяжёлое лезвие вонзилось раненому в грудь. Пинком ноги освободив топор от нападавшего, Гул'Дар схватил с земли нож и приготовился к следующим атакам.

Крестьянин тем временем залез под телегу и трясся от страха. Прислушавшись, Гул'Дар услышал, как по обочине дороги ступают несколько человек. Посмотрев вновь на крестьянина, молодой человек увидел, как мужчина показывает ему три пальца. Что ж, с тремя-то он точно справится.

В два прыжка оказавшись рядом с ближним нападавшим, Гул'Дар попытался снести тому голову точным и мощным ударом. Бандит инстинктивно попытался защититься от опасности, выставив руку вперёд. Через секунду, первый из трёх оставшихся бандитов лежал на земле и вопил от боли.

У однорукого оказался при себе плохого качества короткий меч. Подхватив новое оружие, Гул'Дар внезапно швырнул в ближнего врага нож, взятый у покойника ранее. Нож с лёгкостью прошёл сквозь тканевую рубаху бандита и отбросил последнего на колесо телеги.

Оставшийся бандит встал на колени, подумав, что его оставят в живых. К сожалению, Гул'Дар был слишком разгорячён боем и недавними событиями, чтобы проявлять милость. Крестьянский колун опустился на дурную голову, избавив мир от очередной банды изуверов.

Расправившись с бандитами, Гул'Дар направился к упавшему бревну, чтобы очистить дорогу. Колун и теперь пригодился: юноша разрубил дерево пополам и кусками вынес его на обочину. Путь был чист. Обернувшись, он увидел, что крестьянин оттаскивает тела к обочине.

— Что вы делаете? — спросил Гул'Дар, подойдя поближе.

— Захоронить надо, а то нежить стекаться начнёт, — тяжело дыша, сказал мужчина.

— Лучше тогда сжечь, — сбрасывая в кювет тело, произнёс юноша. — Нежить могилу-то разроет, а пепел им не интересен.

— И то правда, — согласился крестьянин.

Через полчаса они отошли от большого костра, сели в телегу направились в деревню. Из-за задержки, на место они прибыли только к полуночи, что сильно обеспокоило жену крестьянина.

— Что случилось, Витольд? — спросила женщина, как только они подъехали ближе. — А это кто?

— Мой спаситель, Анна! — радостно ответил Витольд, спрыгивая на землю. — Вот бандиты по дороге напали, а он защитил меня и урожай наш.

— Хвала Богам, что вы были рядом! — поклонившись, сказала женщина.

— Проходите, господин, у нас вы можете переночевать, — пригласил его в дом Витольд. — Уже ночь на дворе, а вы и без коня.

— Благодарю за приглашение, — ответил юноша и направился в дом.

* * *

Спал он плохо, всю ночь ему снилась Легна. Сон был плохим, девушка стояла на пепелище деревни вся в крови и звала Гул'Дара на помощь. В следующий миг к ней подошёл воин в форме тёмного легионера и забрал куда-то. Гул'Дар, невидимый для других, шёл за Легной и пытался спасти её, но все удары, все крики уходили в пустоту. Он не мог спасти девушку и видел, как несколько десятков мужчин окружили её.

Он услышал её крик и резко проснулся. Пот тёк у него по лицу, спине, груди. Перина, на которой он спал, была вся мокрая. Её крик всё ещё раздавался у него в голове. Он огляделся, пытаясь понять, где находится. Ночь понемногу отдавала власть дню, первые робкие лучи солнца подсветили затянутый бычьим пузырём оконный проём.

Пепелище и угли сменились солнцем и чистыми белёными стенами избушки. Мокрая от крови земля стала твёрдым деревянным полом, а запах горящего мяса и волос сменился на приятный аромат каши и свежего хлеба. Несмотря на окружающую идиллию, Гул'Дар чувствовал: что-то случилось с Легной.

— Я могу купить у вас лошадь? — первым делом, выйдя в общий зал, спросил Гул'Дар.

— Бросьте, господин, за моё спасение я отдам вам её бесплатно, — махнул рукой Витольд. Анна, судя по выражению лица, была не сильно довольна столь щедрым предложением мужа, но встревать не стала.

— Благодарю вас!

— Стойте, куда вы? — Витольд встал из-за стола, чтобы придержать Гул'Дара. — Поешьте перед дорогой.

Урчание в животе подсказало Гул'Дару, что от предложения Витольда лучше не отказываться. Сев за стол, он быстро набил желудок домашней едой, столь вкусной, что юноша попросил добавки. Такую вкусную еду он не ел никогда в жизни. Закончив с трапезой, мужчины вышли во двор и направились к конюшне, где молодой человек выбрал небольшую, но выносливую лошадь.

Через полчаса он уже скакал по направлению к далёкой деревне. Ему нельзя было останавливаться надолго, поэтому он подпитывал лошадь энергией, которую брал у Ин'Эзеда. Вскоре лошадь под действием тёмной энергии начала меняться: мышцы её стали более сухими и рельефными, взгляд — суровым и сосредоточенным, а мех седым. Всякий живой организм меняется под действием магии и Гул'Дар понимал, что при постоянном вливании энергии, его скакун не выдержит, поэтому ему раз в день приходилось делать долгий отдых, чтобы отдохнуть самому и дать возможность напитаться обычной едой лошади.

Обратный путь он преодолел за несколько недель. Долго, но он итак выжимал из себя и лошади максимум. Уже на подступах к деревне он заметил неладное: земля была испещрена следами копыт и ботинок, принадлежавших солдатам, закованным в тяжёлую броню. Тревога возрастала и когда из-за деревьев показалась деревня, сердце молодого человека громко ухнуло и замерло.

Деревня была похожа на место битвы богов. Разрушенные, сгоревшие до основания домики лишь частично указывали на то, что некогда здесь было человеческое поселение. Не было теперь ни заборов, ни построек, ничего, что было в день его появления здесь.

Гул'Дар спешился и начал обходить деревню. Дом, где жила Легна он узнал сразу: у него отсутствовала крыша и были разрушены две стены из четырёх. Он пересёк разрушенный двор, переступил порог и оказался внутри. Внутреннее убранство было также уничтожено и предано забвению. Повсюду были следы крови, которые давно высохли. Он вошёл в спальню и не обнаружил внутри тел жителей дома.

Несмотря на секундную радость, он почувствовал, что живых в этой деревне нет. Никто не смог спастись от клинков тёмных легионеров. То, что здесь побывали именно они, он даже не сомневался. Выйдя из дома Легны, Гул'Дар огляделся. Среди всей деревни целым остался один единственный дом. Он был чуть больше других домиков и имел второй этаж. Молодой человек догадался, что это строение некогда принадлежало старейшине.

Дверь дома старейшины были закрыта, к ней, на уровне глаз была приколочена дощечка, на которой рунами было высечено послание: "Жители этой деревни погребены в этом доме. Они, все до единого, были предателями Империи и якшались с повстанцами. За их подрывную деятельность, лордом западных земель и хозяином бесчисленных легионов тёмных легионеров был выдвинут смертный приговор". Юноша попытался открыть дверь, но та не поддавалась. Приложившись плечом, Гул'Дар выбил дверь и в нос ему ударил смрад, копившийся внутри долгое время.

Его взору предстала ужасающая картина: весь пол первого этажа был устлан телами жителей деревни. Судя по виду, лежали они здесь от нескольких недель до нескольких месяцев. По щекам Гул'Дара потекли слёзы, он вошёл внутрь дома, оглядываясь в поисках Легны. Он чувствовал её здесь. Она была где-то в доме, среди этих бедных людей.

Обойдя весь первый этаж, Гул'Дар не нашёл своей девушки. В груди затеплилась надежда, что он ещё отыщет её целой и невредимой. Поднявшись на второй этаж, он увидел схожую картину: коридор и комнаты были забиты телами. Казалось, что здесь людей было больше, чем нужно. Быть может, часть из этих людей была собрана из окрестных деревень.

В дальней комнате, которая без сомнений являлась спальней старейшины, он обнаружил девушку. Легна лежала на кровати, расставив руки в стороны. Её заплаканное лицо выражало скорбь и страх. По лицу девушки он понял сразу: она была убита последней. Перед смертью она осознала весь тот ужас, который случился с их деревней.

— А во всём виноват я, — шёпотом, давя подступающий к горлу ком, произнёс Гул'Дар. — Если бы только я смог контролировать себя тогда, если бы не решил идти в Рубеж…

Постояв немного, он вышел из комнаты, закрыл дверь и направился к выходу из дома. Остаток дня Гул’Дар потратил на заготовку дров для костра. Молодой человек решил справить тризну по погибшим, помочь им перейти в загробный мир.

Сложив костёр в центре дома старейшины, он приготовился зажечь факел. Гул'Дар долго не мог решиться зажечь огонь и попрощаться с любимой. Наконец, подавив в очередной раз слёзы, он поджёг факел и поднёс его к сухим веткам. Они тут же вспыхнули. Дом наполнился запахом костра и Гул'Дар вышел на улицу. Вскоре всё здание было объято пожаром, который освободил души погибших и выпустил их на волю.

В свете звёзд юноша увидел, как десятки маленьких белых светлячков поднимаются с крыши дома и уносятся в прохладное осеннее небо. Один из светлячков задержался в воздухе и будто бы смотрел на него. Через несколько секунд и этот светлячок начал подниматься в небо…

Оглавление

Часть 1. Рождение Дитя тьмы

Глава 1. Пробуждение тьмы

Глава 2. Тёмный обряд

Глава 3. Становление зла

Глава 4. Из мрака непознанного во тьму неизвестного

Глава 5. Воплощение зла

Глава 6. Поглощение

Глава 7. Свет, разгоняющий тьму

Часть 2. На пути к величию

Глава 8. Тёмное наследие

Глава 9. Явление тьмы

Глава 10. Рубеж