Колдун (СИ) [Саша Арсланова] (fb2) читать онлайн

Колдун

Пролог

— Да пошло оно все! — Трофим яростно сорвал с себя куртку и бросил в угол комнаты, — Чтоб я еще…

И замолчал, схватившись за голову. Как так вышло? Почему?

Он рвано выдохнул и медленно сел на пол, сползая по стене. Нет, нужно прекращать. Остановиться. Он слишком зарвался и перестал себя контролировать! Трофим откинул голову и мучительно застонал. А потом оглядел свою огромную пустую квартиру, в которой ночевал в лучшем случае раз в месяц. Зачем все это? Все эти окна в пол и дизайнерский ремонт… Для кого?

Он усмехнулся и начал стаскивать черную футболку, пропитавшуюся кровью и потом. А потом зарычал, поднялся на ноги и, прихрамывая, пошел в душ.

Телефон на столе завибрировал, когда Трофим вышел из ванной. Он кинул мокрое полотенце прямо на пол и дернул головой, оскалившись. А потом медленно, будто к дикому зверю, подошел к продолжающему звонить смартфону.

— Нет никого, — наклонил он голову, пытаясь держать гнев в узде, — И уже не будет.

Телефон в ответ стал надуваться, покрываясь трещинами, но замолк. Трофим досадливо цокнул языком.

Он обвел взглядом идеально чистую черно-белую кухню, на которой, кажется, ни разу и не ел, налил себе стакан воды и жадно выпил, глядя на большой аквариум, где из-за стекла на него лениво смотрела одна единственная рыбка:

— Уезжаем мы с тобой, Кузьма Дормидонтыч, пожили в столице и хватит!

Рыбка, дернувшись, стукнулась в стенку аквариума и, сделав круг, спряталась в камнях.

— А кто тебя спрашивает? Да, квартирка поменьше будет, — Трофим достал из шкафчика прозрачный пакет, — Пока вон вообще, считай, палатка, потом прикуплю тебе что-нибудь посерьезнее.

Он положил пакет на стол, решив оставить рыбку на потом, прошел в спальню и вытащил из-под кровати дорожную сумку и свой рабочий рюкзак. Только самое необходимое. Покидал туда смену одежды, задержался в кабинете, выгребая в сумку содержимое сейфа, также, не глядя, смахнул внутрь зелья и травы. Потом натянул джинсы, чистую темную майку и кожаную куртку. Все. Ключи от машины, ключи от дедова дома — он похлопал по карманам. И Кузьма Дормидонтыч. Больше его в городе ничего не держало.

— Лейтенант Иванов, доброй ночи, — козырнул Трофиму довольный гаишник, останавливая на въезде в Воронежскую область, — Документики, пожалуйста.

Трофим сжал пальцы на руле, закрывая глаза. Продержаться. Только бы продержаться, пока в крови сгорают остатки зелья, потом легче будет.

— Да, сейчас, — криво улыбнулся он и потянулся к бардачку за правами.

Лейтенант поправил фуражку, взял права и посветил на них фонариком:

— Почему нарушаем, Трофим Никитич? Непорядок.

— Я не нарушал, товарищ лейтенант, — тяжело выдохнув, ответил Трофим.

— Фара у вас левая не горит, Трофим Никитич, вы уж займитесь, поменяйте лампочку.

И он, хохотнув, вернул документы, а Трофим скрипнул зубами. Знал бы этот представитель власти, что только что чудом в живых остался, наверное, ему было бы не смешно.

— Исправлюсь, товарищ лейтенант, уже светает, а как доеду до места, обязательно…

Трофим с силой растер лоб и оскалился.

— Счастливого пути, — пожелал ему вслед гаишник, — Осторожнее на дороге.

— Обязательно, — дернул подбородком Трофим и, сдерживая себя, аккуратно выехал обратно на дорогу.

— Нервы ни к черту, — повернулся он к своему пассажиру. В маленьком пакете, наполненном водой, медленно двигал плавниками Кузьма Дормидонтыч, зыркая на Трофима своими выпученными глазами.

Трофим откинулся на сиденье, прикрыв глаза:

— Телефон зря сломал, как без навигатора съезд искать? Я и был там только один раз, лет пятьдесят назад… Что говоришь?

Он посмотрел на безмятежно шевелящего плавниками Кузьму.

— Новый купить? Хорошая мысль, — кивнул он, — Деньги еще снять нужно на первое время.

Рыбка дернула хвостом.

— Не это говоришь? — усмехнулся Трофим, — Думаешь, зачем я согласился на последний заказ? Знал же, дурак, чем дело кончится! Думал, хватит опыта, переборю себя, сдюжу… Нет, Кузьма Дормидонтыч, все. Побаловались — пора и меру знать. В лес, к корням…

Он мотнул головой и прибавил скорость на пустой дороге. Остановился только на заправке, когда солнце окончательно вышло из-за горизонта. Нужно было перекусить и умыться. Трофим заглушил мотор, на мгновение прислонился лбом к рулю, пытаясь выкинуть из памяти прошедшие сутки, и повернулся к Кузьме Дормидонтычу.

— Тебе взять чего? Гамбургер? Газировку?

И хохотнул, легонько ткнув пальцем в пакет.

— Не злись, вот такое у меня дурацкое чувство юмора. Сейчас приду, никуда не уходи.

Трофим вылез из машины и потянулся. Рядом заправлялась огромная фура, а больше на заправке никого и не было. Он оглядел колонку, взял пистолет и вставил в бензобак. А потом неторопливо вошел в здание.

— Вторая до полного, — протянул банковскую карту сонной полной женщине за прилавком, — Двойной эспрессо и хот-дог.

Она молча посмотрела на карту, потом на него и недовольно ответила:

— По карте до полного не льем. Мне надо предоплату списать, откуда я знаю, сколько вам? Или наличку оставляйте, или берите литрами.

— А вы заправьте, а потом все сразу снимите, — предложил устало Трофим, — Карта вон она, у вас, никуда не девается.

— Вдруг там денег нет? — прищурилась продавщица, — Откуда я знаю, я вам налью, а вы не заплатите.

Трофим прикрыл глаза. Отвык он от того, что ему сразу не подчиняются? Или вчерашнее задание дает о себе знать такими всплесками ярости? Чувствуя, как начинает подниматься изнутри волна гнева, он дернулся.

— Как вас зовут?

— А? — удивилась женщина.

— Меня вот Трофим, — он повел плечами под кожаной курткой, чувствуя пустоту в голове, предшествующую всплеску сил, и усилием воли его подавил, — Устал, как черт! Вторые сутки на ногах.

— Я Маша, — вдруг улыбнулась продавщица, — Вы простите, но там камера, — Она ткнула пальцем под потолок, — Я не могу правила нарушать, уволят. А дома два нахлебника кушать просят. Не выспалась еще тоже, вторую смену подряд стою, вот и…

— Я… ладно, — Трофим сглотнул, перебарывая желание взять женщину за шею двумя пальцами и переломить ей позвонки. Он засунул руку в карман и вытащил гору мелочи, в которой смятым шариком лежали пять тысяч.

— Так нормально? — аккуратно расправил он купюру на прилавке, сдерживая дрожь в руках.

— Отлично! Так-то у нас еще банкомат недавно поставили, можно было снять, если б не нашлась наличка, все время про него забываю, — она мотнула головой вглубь зала, и Трофим почувствовал, как унявшаяся было ярость снова возвращается.

— Кофе с собой? — повернулась к нему спиной Маша, заправляя кофе-машину.

— Да, — хрипло ответил он, внимательно следя за каждым ее движением, готовый сорваться в любой момент, а потом неожиданно спросил:

— Маш, а как вы держитесь?

Женщина недоуменно повернулась, бросив на него настороженный взгляд.

— Ну, вы ж с людьми работаете? Всякие ведь бывают: нахамят, обругают.

— И не говорите, — прищурилась она, — Тут чего только не насмотришься за день. Вот вчера, помнится, мужик один меня за слишком горячий кофе обматерил, будто я лично за температурой воды слежу…

— Ну и как? — прислонился он к прилавку, перебирая жвачки на кассе.

— Как обматерил? — не поняла Маша, и тут же засмеялась, — А! Как держусь? Да нормально… Медитации вон, приложение на телефон скачала…

— Покажете?

Маша поставила стакан эспрессо перед Трофимом и потянулась к карману.

— Да у меня телефон старенький…

Она вытащила покоцанного китайца, разблокировала и показала Трофиму значок на экране.

— Вот, мне нравится, делаю каждый вечер, помогает, — она вытерла телефон о рабочую накидку и снова протянула Трофиму:

— А это дыхательные практики, включаешь — и дышишь.

— А без телефона дышать никак? — удивился он.

Женщина засмеялась, пряча смартфон обратно:

— Можно, но не так! — она подняла указательный палец, — Там же специально, смотрите, — она глубоко вдохнула носом, а потом сложила губы трубочкой и медленно выдохнула, — Тут, главное, ритм!

— Понятно, — Трофим задумался, и пока Маша готовила хот-дог, оглянулся на банкомат, размышляя. А затем решительным шагом направился к нему. Зачем искать что-то другое? Заезжать в город? Бензина должно хватить до места.

— Маш, — вернулся Трофим обратно, засовывая в карман куртки стопку денег, — А продайте мне ваш телефон с этими приложениями?

— Как так? — нахмурила лоб женщина, — С приложениями?

— Ну, с учетной записью и номером телефона, Маш, — мягко попросил Трофим, — Пожалуйста.

— Разве ж так можно? А как же мои данные? — удивилась она.

— Купите себе новенький айфон, — улыбнулся Трофим, — Там новую учетку сделаете.

— Нет у меня денег на ваши айфоны.

— Я дам. Двести тысяч. Хватит? — предложил он, наклонив голову.

Маша свела брови и вытащила свой смартфон.

— Трофим, вы нормальный? За эту китайскую погремушку вы предлагаете двести тысяч?

— Да, — кивнул он, — за эту китайскую погремушку и вашу учетку с номером телефона.

Продавщица повертела в руках телефон, а потом махнула рукой.

— А давайте! Все равно там ничего нет. Банковское приложение, где на счету пятьсот рублей осталось, и все, — она хохотнула, — Только не тут, давайте у туалета через пару минут, там камеры нет.

Трофим кивнул. Зашел в туалет, справил нужду, умылся и отсчитал от стопки сорок пятитысячных купюр. А потом открыл дверь, сунул деньги в руки ожидавшей его продавщице, забрал телефон, и, подхватив на кассе свой кофе и завтрак, пошел к машине.

К вечеру он уже будет дома.

Глава 1

— Эй, парень, тут, говорят, древний колдун живет где-то? — окно черного джипа опустилось, и в зеркальных очках водителя Трофим увидел свое отражение.

После очередной бессонной ночи в разваливающемся доме Трофим выглядел очень даже неплохо. Давненько не стригся, конечно, отчего волосы уже можно было собирать в хвостик, да и побриться не мешало, но он пока в город не собирался, а в лесу и так сойдет.

— Врут, — уверенно ответил Трофим, улыбаясь, — Древних колдунов тут нет.

— Уверен? — приезжий снял очки и внимательно оглядел Трофима, — Мой босс за информацию о его нынешнем обитании немало бабла отвалил. У меня тут фотка есть…

Он потянулся к телефону:

— А ты вроде как похож…

— Не знаю, чем помочь, — Трофим подтянул джинсы, только сегодня обзаведшиеся еще одной модной дырой на колене, поправил козырек кепки и, засунув большие пальцы за лямки рюкзака, пошел дальше по лесной дороге.

Сегодня он хотел проверить лежанку упырей, на которую случайно наткнулся вчера на закате. Откуда они тут вдруг появились, было совершенно непонятно, кладбищ поблизости не было, как и массовых убийств. Он бы почувствовал…

— Подожди! — двери иномарки открылись, выпуская двоих квадратных братков, но Трофим прибавил шагу и нырнул сразу в лес. Тут не догонят.

Упыри лежали именно там, где он и помнил. И, что удивительно, не спали, хотя он на это сильно рассчитывал. Смотрели на него из темного оврага, порыкивая, но на солнце, конечно, не совались.

— Что ж вы, хлопчики, не спите-то днем, а? — Трофим бросил на землю свой видавший виды рабочий рюкзак, покопался в нем немного и вытащил холщовый мешочек. Подумал немного и достал второй. Навскидку в овраге особей десять пряталось, и откуда они тут такие, бодрые?

— Ну, будем знакомиться? — колдун присел на краю оврага, отводя в сторону ветки кустарника. Парочка совсем молодых, даже одежка кое-какая сохранилась, не удержались, поползли вверх, клацая острыми зубами. Порошок попал сразу на морду первому, разъедая мертвую плоть. Он завопил и скатился обратно, утягивая за собой второго. Остальные заволновались, рык становился громче и вдруг затих, будто команду кто отдал.

— Даже так, — задумчиво потянул Трофим и позвал, проверить:

— Эй, малыши, я все еще тут, выходите играть!

И прислушался. Вурдалаки не шевелились, а Трофим поднялся на ноги.

— Знаете, ребята, если б вы дикие были, я, может, просто пугнул вас подальше от дома, — Колдун отошел обратно к рюкзаку, — Но вы ж чьи-то! А чьих-то вурдалаков мне тут в лесу точно не надо.

Он достал из рюкзака маленькую бутылочку зелья и покачался на пятках, досадливо морщась. Это зелье было откровенно жалко, он такое раньше следующего года сварить не сможет, не дозреют компоненты. Можно, конечно, у ведьм закупиться, но они его как липку обдерут, да и в город ехать надо. За одну только разрыв-траву не в сезон стребуют услугой. А услуга колдуна — это… Трофим поморщился. Нет, никаких больше услуг колдуна, хватит.

— Я ж новую жизнь начал, — потянул он, торгуясь сам с собой, — Простую спокойную жизнь. Слышали, какой посыл в мир отправляешь, то и получаешь?

Он снова поглядел в овраг и скривился:

— А вы, утырки мертвые, мне весь мирный челлендж портите!

Упыри не отвечали, и Трофим, пожав плечами, решился:

— Ладно, что уж теперь… В стороночку, родненькие.

Он скинул любимую кепку, которую еще в Праге лет десять назад купил, испачкается, глянул на белые кеды, вздохнул и скатился вниз.

* * *

Трофим плелся по заросшей лесной тропинке и уныло смотрел себе под ноги. Мало того, что зелье почем зря извел, так еще и вурдалаков не упокоил. Он со злостью пнул древесный корень, еще сильнее пачкая кеды. Не то, чтобы он так сильно привязывался к вещам, чтобы расстраиваться по поводу совсем порвавшихся штанов и замызганных кед, просто его запасы одежды подходили к концу. За те три месяца, что он прожил в лесу, Трофим ни разу еще не ездил к людям, предпочитая кормиться тем, что найдет в лесу. Кажется, пора было выбираться. Тем более дедов дом уже начал сыпаться, несмотря на каждый день обновляемые заклинания. Надо собраться и нанять строителей. Один он его не восстановит.

Трофим свернул у большого дуба сразу на дорогу и остановился, внимательно разглядывая следы от шин на песке. Он сдвинул кепку на затылок и задумался. Незваные гости все-таки вызнали, где его дом. Может, рвануть в лес и затаиться на время, но как же лень-то, в его возрасте спать на земле! Кроме того дома остался Кузьма, не может же он его бросить? Трофим медленно выдохнул ртом, а потом сделал два быстрых вдоха. И повторил. Ничего, он справится. Без конфликтов и драк.

— А говорил, нету тут колдуна! — встретил его у крыльца давнишний водитель в окружении двух головорезов в костюмах. Телохранители что ли? Трофим хмыкнул. Действительно, как к колдуну без телохранителей ехать?..

На траве рядом сидела молодая темноволосая девчонка с кляпом во рту и связанными руками. Что в принципе было правильно, ведьма силу использует через слово. Только вид у нее был такой, что Трофим сразу мужиков пожалел. Как только она рот откроет — умирать будут жутко. Удивительно, что схватить ее получилось. Видимо, местные ведьмы совсем не пуганые, не ждут беды.

— Вы древнего искали, тут таких нет, — Трофим прошел мимо машины и поднялся на крыльцо.

— Да хоть новорожденный, — хохотнул мужик. А ведьма прищурилась, и Трофим покачал головой: не хотел ведь, чтобы кто-то знал о его приезде. Теперь все в округе будут знать о новом жильце.

Он открыл дверь, на мгновение остановившись в проходе, и кивнул:

— Зайдете?

— Я Дмитрий, правая рука и помощник Загитова, слышал про него, наверное? — пошел за ним следом гость, — А ты заставил меня побегать. Поэтому твой стандартный прайс я уменьшил.

— Не помню, чтобы вывешивал ценник на свои услуги.

Не знать Михаила Ивановича Загитова Трофим не мог, имя бизнесмена то и дело всплывало в подборке новостей. Он прошел в кухню, выкладывая из рюкзака травы на стол. Сегодня по пути к упырям он еще и занятную травку нашел, очень удачно получилось.

— И вообще, я отошел от дел.

— Там, где отошел, всегда можно и обратно вернуться, — Дмитрий стоял у камина, разглядывая пыльные рамки с фотографиями, — С таким послужным списком просто нельзя отсиживаться в этой дыре. Тут главное что? — он повернулся и прищурился, — Главное — стимул найти!

Трофим хмыкнул.

— Меня предупреждали, что характер у тебя дрянной, — продолжил помощник депутата, — Правда я думал, что буду иметь дело с ворчливым дедом, уж очень ваша братия скрытная, поди добейся какой-то более-менее актуальной информации. А на последних фотках, ты уж прости, выглядишь не ахти.

Трофим взял ступку, закинул туда корни плакун-травы и начал их перетирать:

— Девочку зачем взяли?

— Так соседка твоя вроде, не чужой человек, притом хорошенькая! Мы пока по лесу за тобой скакали, на нее наткнулись, собирала грибы, — хохотнул Дмитрий, усаживаясь в любимое Трофимово кресло, — Удивилась она знатно, да…

Он хрипло рассмеялся, сразу закашлявшись, а потом утер губы и продолжил:

— Ну да ладно, давай к делу, Михаилу Ивановичу очень нужно, чтобы ты убрал одного не очень доброго человека. Дело деликатное, поэтому нужно, чтобы убрал аккуратно!

Трофим повернулся, откладывая в сторону ступку:

— Мне кажется, вы меня с кем-то путаете.

Дмитрий нахмурился:

— Не тяни, парень, сделка максимально простая. Ты делаешь работу, получаешь деньги, и все довольны, и не надо никого… — он махнул рукой в сторону улицы.

Трофим промолчал. И все-таки давненько его никто парнем не звал. Лет шестьдесят уже. Видно, лесной воздух так действует.

— Давай обойдемся без всех этих прелюдий, а перейдем сразу к торгу? — наклонил голову Дмитрий.

Трофим головой покачал, взял из шкафчика маленький пузырек, откупорил его, понюхал и вылил пару капель в порошок.

— Не будет никакого торга. И работы тоже никакой не будет. Я никого не убиваю, тут ваши информаторы ошиблись. Я по нежити специализируюсь.

Гость подскочил с кресла, подошел вплотную и процедил:

— Я слишком много времени и денег потратил, чтобы тебя найти! Да и как это не убиваю? Ведь недавно ж…

— Очень вам сочувствую, — ответил Трофим, продолжая толочь.

Дмитрий покраснел, подошел к двери, открыл ее и крикнул:

— Вадик!

Следом от боли замычала ведьма.

Трофим даже не обернулся, он зажег маленькую горелку, взял мензурку и вылил туда получившуюся кашицу.

— Это должно мне о чем-то намекнуть?

— Упертый, уважаю, — успокоился гость, — Девку мы тогда в любом случае прикопаем тут, рот ей по-другому не закрыть. Жаль, что ошиблись, жаль.

Он вышел и захлопнул за собой дверь. Трофим почесал подбородок и подошел к окну. Неужели уедет? Ведьму, конечно, жаль, но похоже, это Дмитрий, сам того не подозревая, обнаружил хозяйку упырей. Трофиму с ней в любом случае прободаться бы пришлось, а тут вон оно как все складывается.

Он вернулся к столу, снял зелье с огня, перелил в кружку и подул. Он не вмешивается. Он дает жизни течь так, как должно… Он принимает этот мир со всеми его недостатками…

Глухой удар и женский стон заставили Трофима дернуться и зашипеть, отпрыгивая в сторону от пролившегося горячего варева. Он медленно выдохнул, стараясь концентрироваться на дыхании.

— Босс, а можно мы с ней развлечемся сначала? — похабно заржал на улице один из телохранителей, — Уж больно красивая, сразу-то ее мочить…

И снова удар и стон. Трофим скрипнул зубами. Ведьма же. Паскудная вредная баба! Он с тоской посмотрел на потолок, где в дырах провалившихся досок был виден пыльный чердак. Нет, завтра же едет в ближайший поселок искать строителей.

Колдун огляделся, посмотрел на свой кинжал, висящий в ножнах на стене, прицокнул языком. Нет, он не позволит каким-то посторонним людям нарушить его новую жизнь. А потом взял горячую кружку и вышел на крыльцо, закурив.

— Передумал? — задорно крикнул ему Дмитрий, с любопытством наблюдая, как Вадик лапает девчонку.

Трофим мотнул головой, глубоко затянулся, выкинул сигарету и сошел с крыльца. Второй телохранитель, который ожидал свой очереди почесать кулаки о ведьму, неторопливо вытащил пистолет.

— Нет? — поднял брови Дмитрий, — А чего вышел? Говорил, все равно тебе.

Девчонка замычала, дернувшись, и получила удар в живот от очумевшего от безнаказанности Вадика.

— Мне все равно, — подтвердил Трофим, подходя ближе, резко вскинул руку и вылил зелье прямо в лицо Дмитрия, одновременно делая движение кистью, чтобы попало и на телохранителя. Не хотел магичить, но теперь уж поздно.

Дмитрий взвыл, раздирая глаза руками, и упал на землю. Телохранитель падать не стал, то ли зелья мало попало, то ли выучка посерьезнее была, он зарычал, пытаясь оттереть лицо полой пиджака, а когда понял, что зрение к нему в ближайшее время не вернется, заорал:

— Паскуда! Да я тебя теперь…

И начал палить из пистолета в разные стороны, поворачиваясь на шум.

— Серег! — позвал Вадик, припав на землю, чтобы не попасть под пули, и пополз к товарищу, — Серега, не стреляй, это я!

Ведьма думать не стала — откатилась в сторону, прямо Трофиму под ноги. Он наклонился и распутал веревки на запястьях.

— А быстрее никак было? — отплевываясь, вытащила кляп девчонка.

— Ты на моей территории, ведьма. Я делаю тебе одолжение, — напомнил Трофим.

— Ой, да ладно тебе, колдун, — улыбнулась она, — Спас одинокую красивую девушку — и спасибо!

Трофим усмехнулся. Ведьма она и есть — ведьма.

— За спасибо не отделаешься, — наклонил он голову, глядя, как она опустила к земле руки и зашептала, отчего разом замерли оба телохранителя, и даже Дмитрий перестал кататься, зажимая белесые, подернутые дымкой глаза.

— Ты, колдун, тут мне зубы не заговаривай, — повернулась она, — Я тебя о помощи не просила!

А потом улыбнулась:

— Но так и быть, отплачу тебе за ненужную помощь. Избавлю от этих назойливых людей.

— Вурдалакам своим скормишь? — Трофим снова достал сигарету.

— Это уж мое дело, — она лукаво подмигнула ему, — А вообще мог бы и довести дело до конца. Ты же наш, темный, я вижу.

— Мало ли что ты видишь? — грустно ответил он, — Забирай этих и уходи. Только сделай так, чтобы они уж не вернулись.

Ведьма пожала плечами, села за руль черного джипа, следом безропотно залезли гости.

— Бывай, колдун, еще свидимся, — опустила стекло девушка.

Она резко тронулась с места, поднимая кучу пыли.

— Не дай боги, — закашлялся Трофим.

Глава 2

— Сделайте глубокий вдох и на выдохе закройте глаза, — мягкий женский голос из динамиков убаюкивал.

— Если я глаза закрою, впилюсь в первое же дерево, — привычно ответил Трофим, выворачивая на асфальтовую дорогу, — Но ты продолжай, мне пока все нравится.

— Концентрируемся на дыхании, — продолжал голос, — Вдох — и ваши легкие расширяются, выдох — теплый воздух выходит через нос.

— А то я не знал, — поддакнул Трофим, откидываясь на спинку сиденья, — Ты мне лучше скажи, куда дальше?

— Через шестьсот метров поверните направо, — тут же откликнулся другой голос.

— Девки, да вы волшебницы, — Трофим поудобнее устроился на сиденье, — Если б еще стирать и убирать вдвоем приходили, цены бы вам не было.

Он скосил глаза на грудь, где серело неаккуратно замытое пятно. Гадская птица! Стоило вывесить на улицу сушиться одежду, тут же прилетал ворон. Трофим сразу понял, чей это соглядатай, поэтому и сделать ничего с ним не мог. Только шугал время от времени. Что, собственно, не мешало этому ворону по мелкому пакостить, как, например, с этой футболкой. Надо же было еще постараться, чтобы так прицельно…

Трофим дернул подбородком. Найду эту ведьму и придушу. И тут же, недовольно крякнув, посмотрел на телефон.

— Дышу я, дышу. Ты там не замолкай.

Нежная музыка, в такт которой и нужно было дышать, все время вгоняла Трофима в сон, но он усердно старался. Кажется, даже стало более-менее получаться, особенно если не делать медитации на бегу.

Подъехал к селу Трофим в самом благостном настроении, даже то, что девочка-навигатор сначала завела его на тупиковую улицу, не испортило настроения.

— Вроде тут, — колдун вышел из машины у большого двухэтажного дома с высоким забором, из-за которого раздавался лай собак, и достал телефон, — Павел, добрый день, это Трофим, звонил вам вчера… Угу… Я уже на месте.

Ворота медленно отъехали в сторону.

— Да не стоило так утруждаться, — под нос себе сказал Трофим и зашел внутрь. Два больших алабая надрывались в сетчатом загоне. Трофим лениво наклонил голову, и собаки замолкли, припадая на живот. А потом и вовсе завиляли хвостами.

— Что ж вы машинку-то там оставили? — выскочил на крыльцо полный мужичок, недоуменно поглядывая на собак, — Загоняйте внутрь!

— Да нехай там постоит, — махнул рукой Трофим, — Тут недалеко.

Хозяин дома рассмеялся нехитрой шутке и открыл пошире дверь:

— Заходите, чайку попьем! Дом, говорите, надо строить?

— Восстановить, не строить, — ответил Трофим, идя вслед за Павлом.

— Было б проще снести, а потом новый поставить, — хозяин дома зашел на светлую кухню и поставил на газ старый чайник. У Трофима тоже когда-то такой был, эмалированный, с цветочком на боку. Он тогда в Ленинграде жил, после войны работы для него там много было.

— Нет, — Трофим огляделся, — Сносить нельзя. Дедово наследство.

— Да ну… — потянул Павел, — Видел я это наследство, заезжал в прошлом году, когда по всему району электричество отключили и искали разрывы.

— Какое есть, — Трофим подтянул джинсы, снял с табуретки заботливо уложенную кружевную салфетку и сел.

— Ну смотрите, — Павел сел напротив и достал чертежи, — Вот у меня есть готовые типовые дома…

— Мне не надо типовой…

Павел задумался, пожевал губы и сказал:

— Дороже тогда будет! Сильно дороже.

— Я понимаю, — Трофим полез в карман и вытащил стопку денег, — Это аванс.

— Эх, Трофим Никитич, — крякнул Павел, — Без ножа меня режете! Не люблю я это дело.

— Мне сказали, что лучше вас тут не найти. Помогите, а? — Трофим сверкнул белоснежной улыбкой и постучал пальцем по стопке денег, — Я уж скупиться не буду. Честное слово.

— Ну, раз так, — погрустнел мужичок, но деньги притянул себе, — Сейчас тогда договорчик составим…

Он вскочил, но Трофим его остановил:

— Да какие у нас тут договоры, уважаемый! Не пачкайте бумагу.

— Не могу иначе, — поднял палец вверх Павел, — Все по закону должно быть!

Он скрылся в глубине дома, а Трофим посмурнел. Надо дом реставрировать, надо! Но как представил, что в ближайшие несколько месяцев в его одинокой берлоге строители будут круглыми сутками что-то стругать и пилить, так на стену лезть хочется. Нет, чтоб заранее побеспокоиться, когда время было, но он же не думал, что придется…

Трофим мотнул головой, чего уж.

Павел пришел спустя минут пятнадцать, когда Трофим уже выключил чайник и даже похозяйничал на кухне, налил две кружки какого-то ромашкового чая. Другого не нашел.

— Это предварительный договор, — положил перед Трофимом несколько листов Павел, — По цене скажу вам после того, как объект оценю, составлю смету…

— Хорошо, — покладисто ответил колдун и поставил размашистую подпись.

— У вас же все документы в порядке? — спохватился Павел, — Дом оформлен? У нас тут сплошь и рядом самострой! Сделаю работу, приедет проверка и снесет все подчистую! Мне-то все равно, я свой заработок все равно получу, а вот вы настрадаетесь.

— Э-э… — Трофим нахмурил брови, — Не знаю, нет… Дедово наследство, но не помню, чтобы я оформлял чего. Думал, так просто можно.

— Так просто уже нельзя, — сокрушенно покачал головой Павел, — Вы вот что, сегодня к нам как раз нотариус приехал, сходите, разузнайте, может, сразу и оформите все. Она у нас два раза в месяц бывает, так что вам повезло!

— Повезло, — согласился Трофим и скривился. Хотел жить, как обычный человек, вот и живи, — Ладно, куда ехать?

— Да на площади тут, за углом, серое здание администрации, вы увидите, рядом со школой! — махнул рукой Павел, — А я к вам прямо с утреца завтра заскочу, хорошо?

Трофим кивнул, попрощался с хозяином дома и сел в машину.

— Вдох… — привычно включились колонки.

— Не до тебя, милая, — выключил звук он, выезжая на главную площадь. Площадью ее назвать можно было только зажмурившись. Хорошо, хоть асфальтированная, но куры, свободно гуляющие по ней и козы, пасущиеся на обочине, делали ее неотличимой от любой деревенской улицы.

Трофим запарковал машину, которая как магнитом притягивала взгляды случайных прохожих, вышел и замер, увидев знакомое лицо.

— Алина Николаевна, смотрите, какой джип! — закричал белобрысый мальчишка в нелепом черном пиджаке, видно купленном на вырост, — Огромный!

— Нехорошо так кричать, — смеясь, ответила спасенная им ведьма, окруженная толпой первоклашек, — Дядя еще смутится от вашего назойливого внимания.

И подмигнула Трофиму. А того перекосило. Видишь ведьму — не к добру.

— Он и так сегодня, кажется, не в духе, а тут вы еще, — она потрепала мальчика по волосам и легонько шлепнула по плечу, — Все ребят, перемена заканчивается, давайте в класс, я сейчас подойду.

Проводив взглядом учеников, Алина обернулась к Трофиму, и, усмехаясь, нарочито медленно пошла к нему, чтобы он успел увидеть и длинные ноги в вырезе строгой учительской юбки, и высокую грудь, вздымающуюся под легкой летней блузой. Будто он в прошлый раз все не рассмотрел, когда она побитая у его крыльца валялась!

— Колдун, — потянула она, остановившись в нескольких шагах, — Ты решил покончить с жизнью бирюка и вышел в люди?

— Алина Николаевна, а вам на урок не пора? — невежливо ответил Трофим. Ведьмам только дай повод зацепиться, намертво привяжутся.

— Пора, — согласилась она, — Но как же я вас тут брошу, гость в наших краях как-никак, — она развела руки в стороны.

— Кто я в этих краях — не твое дело, — хмуро сказал Трофим, — Иди, куда шла.

— Ну как же не мое, — хищно улыбнулась она, — Лес мой, деревенька моя, а дело — не мое?

— Да, — подумав, ответил он.

— Колдун, — моргнула ведьма, — Я, помня твою несравненную доброту…

Трофим усмехнулся, но она только отмахнулась:

— И имея понятия о чести, — тут уж она сама хихикнула, — Не выгоняла тебя до поры до времени, но я же не шучу! Лес — мой, и я не потерплю на своей территории чужаков!

— И что? — пожал плечами Трофим, теряя интерес к разговору. С ведьмами всегда так, они, как собаки, свою территорию охраняют. Поэтому, как и с собаками, нужно просто показать силу.

— А то, — зашипела Алина, — Даю тебе еще месяц, отдохни на свежем воздухе, наберись сил — и проваливай.

— Много на себя берешь, — поднял бровь колдун и отвернулся, разглядывая здание администрации, перед которым уже выстраивалась очередь из жаждущих попасть к нотариусу.

— Я сказала, а ты услышал, — голос ведьмы зазвенел от ярости.

— Очень грозно, я проникся, — обернулся к ней Трофим.

Алина скривилась, потом перевела взгляд на пятно на его груди, усмехнулась и ушла.

* * *

— У нас по записи, — остановила Трофима в приемной строгая пожилая женщина-секретарь с маленькой гулькой на затылке и в потертом коричневом костюме, когда он, отстояв час в очереди, все-таки попал внутрь, — Вы записывались?

— Конечно, — Трофим положил на ее журнал банкноту.

— Да что вы себе позволяете? — взвилась женщина, отчего люди, сидящие в коридоре на длинной лавке, начали вытягивать шеи, — Да я сейчас полицию…

Трофим миролюбиво поднял руки:

­— Не надо полицию, мы просто не так поняли друг друга!

И он положил еще одну банкноту. Секретарь открыла рот, и Трофим, вздохнув, мягко потянулся к ее сознанию. Во благо, чуть-чуть. Вдруг от возмущения у нее еще тромб где оторвется?

— Хорошо, вижу вашу запись, — покладисто ответила женщина и улыбнулась, — Я сейчас предупрежу нотариуса и позову вас.

— Буду ждать, — он прислонился к стене, оглядывая нахохлившихся посетителей.

Но ждать не пришлось. Не успела секретарь дойти до нотариуса, как двери распахнулись сами, являя вниманию…Трофим еле слышно застонал. Еще одну ведьму. Что ж тут за рассадник-то такой!

— Ты, — прошипела она, указывая на него длинным острым ногтем, — Быстро сюда!

— И вам добрый день, — нехотя пошел следом Трофим, качая головой. Кажется, с оформлением дома будут проблемы.

— Ты совсем сбрендил у меня тут силой пользоваться! Я не давала дозволения! –захлопнула за его спиной дверь ведьма.

— Я не нуждаюсь ни в чьих дозволениях, — начал злиться Трофим, и тут же притушил себя, чувствуя, как поднимается знакомый гнев.

— Допустим, — села в кресло она, уловив его настроение, — Зачем пришел?

— Не поверишь, Ирина Сергеевна, — он поднял табличку с именем, — Дом на себя хочу оформить. Дедов.

— В наследство вступал? — она зашуршала бумагами на столе.

— Нет, — улыбнулся Трофим, а она вздохнула.

— Когда дед умер?

— Так… — Трофим начал считать про себя, — Году в десятом…

— Ты скажи еще прошлого века, — захлопнула папку Ирина Сергеевна и устало посмотрела на Трофима.

Он кивнул.

— Естественно.

— Тогда ничем помочь не могу, — она откинулась на кресло и захихикала, — Откуда ж вы такие беретесь? Двухтысячные на дворе, а они все по старым понятиям жить пытаются… Нет, голубчик, тут я ничего сделать не в силах. Скорее всего дом твой давно государству отошел. Ехал бы ты в город, если деньги есть, купил себе квартиру что ли… Тут не советую оставаться, здесь Алинина территория, она не любит чужаков.

— Без советов разберусь, — мрачно ответил Трофим.

— Хотя… — потянула ведьма и улыбнулась, — Могу и помочь. Сначала я тебе, потом ты мне. Есть у меня связи. Данные твои помощница записала, так что…

Трофим молча покачал головой. Заключать договор с ведьмой он точно не станет.

— Ну нет, так нет, — не обиделась она, — Не задерживаю.

Трофим кивнул и вышел на улицу, закурив. Поглядел на школу, скривившись, а потом сел в машину и набрал по памяти номер.

— Мишка, это я, — сказал, услышав, как прекратились гудки.

В трубке что-то зашуршало, стукнуло, а потом раздался хриплый знакомый голос:

— Трофим? Какими судьбами? Думал уж все, пропал друг…

— Как видишь, нет.

Они помолчали, и Трофим, не выдержав, попросил:

— Миш, мне помощь нужна по твоему профилю.

— Даже так? — засмеялся голос на том конце провода, — Не ожидал, что тебе может понадобиться моя помощь…

— Дедов дом, помнишь? — прервал его Трофим, — Помоги оформить собственность.

— Хо-хо, как все завертелось, а я уж переживал, куда ты уполз раны зализывать?..

— Поможешь? — хмуро буркнул Трофим, — Не тяни, ты же знаешь…

— Знаю, знаю, — Михаил закашлялся, а Трофим закрыл глаза. Мишка не разрешал его лечить, говорил, пришло время, — Но и за тобой должок. Помнишь?

Трофим с силой сжал руль и стиснул челюсти:

— Я говорил, что не могу, да и чему я его?.. Только хуже…

— Попробуй, Трофим, — попросил собеседник, — Мне недолго осталось, больше мне его не на кого оставить.

— Хорошо, — Трофим нажал кнопку отбоя, несколько раз с силой ударяя кулаками по рулю, а потом завел машину, резко дал по газам, распугивая кур, и поехал домой. Миша не подведет. На счет этого можно быть спокойным. Но к мысли о том, что скоро его одиночеству придет конец, придется привыкать.

Продолжение пока 1–2 раза в неделю, может, будет получаться быстрее!))

Глава 3

Трофим положил на сковородку кусок мяса, когда сработал маячок. Он отошел к окну и хмыкнул. А потом достал из пакета второй стейк и кинул его рядом с первым. Теперь главное время засечь, чтобы прожарка что надо получилась. Он скосил глаза на часы. Так, первый еще минута, второй три…

Ведьма в дверь стучать не стала, сразу зашла, скидывая плащ на сваленную кучей старую мебель, которую Трофим определил на выкид, но еще не вынес.

— Мужчина на кухне — очень сексуально, — потянула она, подходя со спины и обнимая Трофима за талию.

— Алина Николаевна, вы бы сходили, что ли, руки помыть перед ужином, — Трофим досадливо поморщился, вспомнив, что забыл купить щипцы для мяса, и вилкой осторожно перевернул первый стейк, снова поглядывая на время.

— Не передержи, Трофим Никитич, — Алина отошла, — я люблю с кровью.

— Не сомневался, — дернул плечом колдун, — Уже вызнала мое имя?

— Что там было выяснять? — ведьма прошла к рукомойнику в дальнем конце кухни, — К Ирке сходила, она и сказала. Дом, говорит, на себя оформлять собираешься. Назло мне остаться решил?

— Ирка, значит, ну-ну, — Трофим снял со сковороды один стейк и завернул в фольгу. Есть у ведьм одна слабость: им все время кажется, что мир вокруг них вращается. Оно, может, и неплохо. Опять же, для него задурить голову одной сельской ведьме скорее всего не составит труда, но… Трофим с тоской подумал про медитацию, которую сегодня еще не сделал.

— Но ты же помнишь мои слова, правда? — прищурилась Алина, снова подходя ближе и наблюдая, как Трофим быстро режет овощи на салат.

— А ты мои не забыла? — он поставил две тарелки на стол, на одну сразу кинул горячий стейк, а себе пододвинул тот, что под фольгой. И кивнул Алине на миску с салатом.

— Чем богаты…

— Знаешь, Трофим, — Алина аккуратно отрезала кусок мяса и, зажмурившись, отправила его себе в рот, — Отличная прожарка! Так вот, знаешь, Трофим, я ведь действительно не хочу, чтобы рядом со мной жил колдун. Не принимай на свой счет, ты, конечно, красавчик, каких поискать, но пойми, ведьмы испокон веку жили наособицу.

— Угу, — покивал Трофим, не отвлекаясь от еды. Он так давно не ел мяса, что если бы Алина прямо сейчас принялась его убивать, он бы сначала доел, и только потом отпор стал давать, — Это вы наособицу жили, потому что изводили всех вокруг.

— И что? — свела она брови.

— А то, что меня так просто не изведешь. Готовься к долгому соседству.

Алина отложила вилку, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Ты же сейчас шутишь? Да?

— Неа, — жуя, ответил он.

— Точно шутишь. — Еще сильнее нахмурилась она, — Я же навела справки, поспрошала своих… С твоим даром нечего тут, в глуши, делать. Тебя ж…

— Милая, — улыбнулся Трофим, — Вообще не твое дело, что я тут, в глуши, делать собираюсь. Но так и быть, скажу сразу, чтобы между нами не осталось недопонимания: я остаюсь. Абсолютно точно.

— Но… — начала ведьма.

Он мотнул головой:

— Без но. Даже если я решу уехать — то по причине, которую сам сочту веской. И уж точно не по твоей просьбе.

— Это не просьба, — напряглась она, кладя ладони на стол.

— Ешь давай, мясо остынет.

Алина посмотрела на него, злобно сопя, а потом пожала плечами, взяла вилку с ножом и принялась есть.

— Что заставило тебя осесть именно здесь? Только дедов дом?

— Не твое дело.

— А что именно собираешься тут делать?

Трофим промолчал, выразительно на нее глядя.

— Что? — Алина наколола на вилку кусок огурца и стала водить им по краю тарелки, ослепительно улыбаясь, — Если ты теперь мой сосед, мне нужно знать, что от тебя ожидать. Будут ли здесь появляться твои… кхм… друзья?

Трофим вздохнул и поднялся из-за стола, ставя тарелку рядом с рукомойником.

— И ты же понимаешь, что я просто так не сдамся? — она развернулась к нему и положила ногу на ногу. В вырезе на платье мелькнуло кружево чулок, — Я тебе дала месяц, от своих слов не отказываюсь. Но уж прости, когда он истечет, сочту себя вправе поступать так, как хочу.

— Я услышал, — кивнул Трофим, доставая сигарету, — Все честно.

— Тогда не будем терять время, — пожала плечами ведьма и принялась медленно расстегивать пуговицы на платье.

Рабочие приехали в районе десяти утра. Знакомый Трофиму Павел со своим прорабом тут же деловито принялись обходить в дом, махать руками, тяжко вздыхать и общаться исключительно на строительном языке. Трофим хмыкнул. Если так посудить, строительный язык местами жутко смахивает на язык военных, моряков, железнодорожников… Да и, пожалуй, вообще на язык исконно мужских профессий. Три слова да производные от них, а сколько ярких фраз они рождают!

Трофим стоял на крыльце, облокотившись о перила, и пил кофе.

— Что там? — спросил Павел прораба, который в этот момент отдирал доски снизу дома на улице, чтобы проверить состояние фундамента.

— Неплохо, — почесал затылок тот.

Трофим усмехнулся. Еще бы фундаменту было плохо! В свое время столько сил туда было вбухано… Кажется, этот конкретный фундамент перенесет локальный атомный взрыв. Ну, может, треснет чуть-чуть. Но определенно точно выстоит.

— Значит так, — деловито подошел Павел, когда они закончили осматривать каждый уголок, — Смету я вам на неделе пришлю, если все согласуем, тогда сразу работы и начнем.

— Я жить-то смогу в доме на время работ?

— Сомневаюсь, — почесал голову тот, — Но могу привезти вам строительный вагончик, — Мои-то все на ночь по домам возвращаться будут, нет им смысла тут прямо жить, а вам пригодится.

— Ну ладно, — погрустнел Трофим, — Везите.

— А может, вы тоже к нам переберетесь на время, а? — предложил Павел, — У нас там и гостиница нормальная есть. Да, не ваши городские пять звезд, но жить можно.

— Я подумаю, — покивал Трофим, с грустью оглядывая дедов дом. Сам ведь довел его до такого состояния.

— Думайте, время еще есть, — Павел окликнул своего коллегу, и они, бурно обсуждая предстоящие работы, погрузились в машину и уехали.

Трофим потянулся, зевнув, помахал глазастому ворону на сосне и вошел в дом, плотно затворив за собой двери. То, что он собирался делать дальше, Алине видеть не полагалось.

Он задернул штору на кухне, а потом прошел в комнату и остановился у кровати, внимательно разглядывая смятые простыни. Довольно хмыкнув, наклонился и снял с подушки длинный темный волос.

— Спрашиваешь меня, почему я снова и снова наступаю на одни и те же грабли? — Трофим стоял спиной к трехлитровой банке, в которой плавал Кузьма Дормидонтыч. Найти большой аквариум в деревне, которая гордо именовала себя поселком городского типа, у колдуна не получилось, поэтому они с рыбкой дружно ждали доставку из Москвы, — Она мне выбора особо не оставила. Не отпихивать же ее надо было?..

Трофим усмехнулся, с удовольствием вспоминая события вчерашней ночи:

— Ни один нормальный мужик от такого не откажется.

Он оглянулся на Кузьму Дормидонтыча, но тот отрешенно смотрел в другую сторону.

— Не хандри, скоро сновабудешь жить, как король, — Трофим наклонил голову, разглядывая холщовые мешочки, которые он привез с собой.

Колдун осторожно высыпал порошок из одного из них на маленькие весы и, подумав, капнул туда чуть-чуть поискового зелья. Так оно вернее будет. А затем отрезал ножничками кусок ведьминого волоса и поджег его. Смешал пепел с получившейся кашицей, понюхал и выпил залпом. Все, теперь у Алины не получится подобраться к нему без предупреждения. Теперь он будет чувствовать ее на расстоянии. Побочные эффекты от этого зелья тоже были, но Трофиму скорее нравилось то, что могло случиться, чем расстраивало. Он постоял, прислушиваясь к отголоскам ведьминых эмоций, покачал головой и достал еще один мешочек. Поджег остаток волоса, кинул его в порошок и встряхнул. Страховка ему тоже не помешает, тем более Алина была не так проста, как хотела казаться. И выгнать его из леса хотела не из-за природной вредности, уж это-то он ощутил почти сразу, как она чуть раскрылась.

Другое дело, что Трофиму было совершенно все равно на ее планы, главное, чтоб ему жить не мешала. Ну а если она все-таки решит с ним всерьез повоевать, он жалеть не станет. Ведьмы не то племя, которое можно жалеть. Или ты их, или они тебя. Без полумер.

Сработавший маячок застал Трофима врасплох. Он, чертыхаясь, уронил мешочек, чуть не рассыпав. Присел, поднимая, и тут же изумленно оглянулся на распахнувшуюся дверь.

В прихожую вошел мальчишка лет двадцати, обритый почти налысо, который по-хозяйски запер за собой дверь и положил у ног большую сумку.

Трофим молча поднялся.

— Вы кто? — обалдело спросил парень, который, наконец, заметил хозяина.

— А ты? — наклонил голову Трофим. Что-то в этом пареньке было неладно, а Трофим привык доверять своей интуиции.

— Я… Эээ… — пацан полез в рюкзак, висевший у него на плече, — Я жить…

Он, покопавшись, достал смятые листы и протянул Трофиму.

— Вот. Я когда из армии вернулся… Наташка с другом моим… А я и приехал. Батя сказал, тут у нас недвижка.

Трофим нахмурился, взял бумаги и развернул. Право собственности Гребенкина Ивана Викторовича на его дом и земельный участок. На основании… Колдун начал вчитываться внимательнее. Договора о приватизации земли? Что?

— И кто этот Гребенкин Иван Викторович? — растерянно спросил он, поднимая глаза.

— Так… Я, — хрипло ответил пацан, — Иван Викторович.

— Вот что, Ваня, — Трофим потер переносицу, — Что-то здесь не складывается, потому что этот дом -мой. И всегда был моим.

— Как ваш? Документы посмотрите! И батя сказал… — набычился парень, — Я вас, конечно, сразу отсюда не погоню, вы не волнуйтесь, соберетесь спокойно и поедете.

Трофим помотал головой. Нет, это надо прекращать. Он, конечно, здорово свалял дурака, когда после гибели деда пустил все на самотек, не до того было. Да и не хотел больше на людях использовать свои возможности, но тут…

Трофим потянулся к разуму парня. Сейчас, только чуть подправит воспоминания… И ничего не случилось. Мальчишка стоял, насупившись, и глядел на него исподлобья.

— Что вы так на меня странно смотрите?

Трофим несколько мгновений удивленно глядел на пацана, а потом захохотал.

— Чертова ведьма, а? Ну, Алина, ну я тебе…

Помотал головой. Подловила же, зараза, пока он спал. Чем она его траванула, силы ограничивая? Он перевел взгляд на свои зелья и снова покачал головой. Интересно, парень тоже ее рук дело? Он бы не удивился! Трофим махнул рукой, вернулся к столу и взял один из мешочков. Открыл его, высыпал чуток на ладонь, повернулся и дунул тому в лицо. А потом спокойно обошел неподвижно лежащее на полу тело и вышел на улицу. Сначала он немного пройдется, а потом будет думать, что делать с заблокированными силами. В любом случае, это временно, не хватило бы у Алины силенок надолго его ослабить.

Глава 4

Трофим вышел, потянул носом ночной свежий воздух, воткнул наушники и побежал. «Вдох» — привычно зазвучал голос, и он дернул подбородком, увеличивая скорость и сворачивая с тропинки в лес.

«Задержите дыхание на четыре счета… Выдох…»

Трофим бежал, перепрыгивая корни деревьев и поваленные стволы, стараясь концентрироваться на дыхании. Вдох, задержка, выдох…Вдох, задержка, выдох, задержка…

«Лейтенант Ермаков, дыши, слышишь? Дыши, твою мать! Это приказ!»

Трофим споткнулся и полетел носом в землю, в последний момент успев выставить руки и перекатиться на бок.

— Есть, товарищ майор, — прохрипел он, опуская голову на влажную холодную землю. В груди противно заныло, напоминая о старой ране. Давненько ему кошмары наяву не приходили. Трофим полежал, глядя, как скрывается луна за облаком и, кряхтя, сел, растирая лицо. От прошлого сложно скрыться. Правда, что ли, к мозгоправу обратиться? Он усмехнулся и запрокинул голову. Даже интересно стало, что ему специалист посоветует, если рассказать, чем он занимался последние годы… Одна только война, наверное, обеспечит психиатра работой на пару лет, даром что Трофим в полевом госпитале работал. Помолотило его тогда хорошо. До сих пор нет-нет, а и всплывет в памяти…

Он опустил руки на землю и замер. Что-то выбило его из привычной колеи, вернуло воспоминания. Он шумно вдохнул свежий воздух и сузил глаза, настраивая зрение. Что-то здесь не так. Трофим замер, принюхавшись, а потом выругался. Странно, что он сразу не сообразил. Запах свежей крови ни с чем не спутаешь. Расслабился у себя в лесу, привык к спокойной жизни.

Он поднялся на ноги и мягко ступая по мокрой траве отошел к дереву, тронув жесткую кору. Волчий вой, раздавшийся совсем близко, заставил Трофима пригнуться, прижавшись к стволу. Он постучал себя по карманам и скривился — дурак, хоть бы кинжал взял! Значит, нужно уходить, он потом днем сюда придет, посмотрит, что творится.

«И снова задерживаем дыхание на четыре счета… Вдох» — Трофим дернулся, совершенно забыв про наушник, последние несколько минут игравший тихую плавную мелодию, и неловко оступился, хрустнув веткой.

Звериный рык за спиной отозвался волной страха, поднявшейся по спине до самого затылка, как обычно трансформируясь в ярость.

— Да чтоб вас, — потянул Трофим и медленно обернулся.

Четыре неестественно огромных волка выступили из темноты под свет появившейся луны, скаля зубы и порыкивая.

— Ребят, я просто мимо проходил и сейчас уйду, — поднял он руки, чувствуя силу, огнем прокатившуюся по мышцам. И колдун нахмурился. Алина же лишила его…

И первый волк прыгнул, целя сразу в горло. Картинка замедлилась, позволила увидеть и яркие желтые глаза с проблеском разума, и острые длинные зубы. Трофим шагнул в сторону, чуть поднял руку, перехватывая мощный затылок и сжал пальцы. Звериный загривок хрустнул и оборотень, взвизгнув, упал на траву. Минус один. Яркое пламя начало топить сознание, и Трофим, оскалившись, отошел, дергая головой. Не хватает только сейчас сорваться, когда он так близко к цели!

— Я не хочу этого, — снова поднял руки, делая еще одну попытку остановиться. Любой зверь бы давно ушел, не стал связываться. Даже обычные оборотни почуяли бы опасность, отступили. Эти оборотни обычными не были.

Волки переглянулись и стали обходить его, тесня к поваленному дереву. Трофим оглянулся, приметив знакомого ворона на ветке.

— Совсем с ума сошла, дура! — повернулся к нему, и тут же пригнулся, ловя прыгнувшего волка, откидывая его в сторону.

— Отзови своих собак, — закричал, пригибаясь, из последних сил стараясь удержаться, — Я не хочу убивать!

И все волки бросились разом.

* * *

Трофим ввалился в дом, прижимая порванную руку к животу и шипя сквозь зубы. Был бы кинжал, не пришлось в пасть голой рукой лезть. Он скривился, учуяв запах жареного мяса, и медленно вошел в кухню.

— Ой, — подскочил с места новый хозяин его дома, — А я тут… Вы извините, но я отчего-то уснул, а когда проснулся, жрать хотелось, вот я и взял ваши…

Иван виновато потупился и тут же снова охнул, увидев кровь.

Трофим наклонил голову и прищурился. Что-то с этим парнем было не так.

— Я… — бросился в коридор тот, — Сейчас!

Он быстро вернулся, бросая на пол свою сумку. Сел около нее и стал вываливать вещи, пока не добрался до небольшой коробки.

— Я же всегда с собой… — посмотрел на Трофима, деловито открывая коробку, напичканную лекарствами, — Садитесь, я осмотрю, я умею.

Трофим, усмехнувшись, послушался. Отодвинул стул и опустился, привалившись боком к столу.

Иван поднялся, сел рядом и осторожно помог стянуть рукав куртки, открывая длинные рваные раны.

— Кто вас так? — поднял глаза.

— Собачки, — зашипел Трофим, когда парень салфеткой стал протирать края. А потом задохнулся, почувствовав мощный поток целительной силы, шедшей от рук гостя, и резко поднялся, откидывая стул.

— Ты кто вообще такой? — отскочил он к окну.

Успокоившаяся сила взметнулась с новой силой, ударяя в голову.

— Как это кто? — хлопая глазами ответил тот, прижимая к груди бинты.

— Кто тебя подослал?

— Меня? — встал парень, — Батя сказал… дом…

Трофим шумно выдохнул и выставил ладони перед собой:

— А это что? — кивнул он на руки парня.

— Где? — тот посмотрел на банку с перекисью, — Так обработать же надо!

— Хватит юлить! — Трофим начал закипать.

— Дядь, — Иван осторожно сел поставил на стол баночку и бинты, — Вам, наверное, надо в больницу, уколы сделать от бешенства. Мало ли собаки какие… Давайте я перебинтую, а там решим?

Трофим закрыл глаза и снова потянулся к разуму парня. Ничего. Будто стеной кто огородил. Он постоял, покачавшись на пятках, и сел на место.

— Трофим.

— Что?

— Не дядь, Трофим.

— А. Ладно. Можно? — Ваня снова взял салфетку и, дождавшись кивка, продолжил, — Я и зашить могу, если позволите, я ж хотел в медицинский поступать, работал год санитаром в больнице, пока в армию не забрали, — он осторожно принялся обрабатывать раны, — А у нас на район один хирург только был, да и тот пил по-черному, мне и пришлось самому…

Трофим наблюдал за работой мальчишки. Кажется, тот действительно не понимал, что вовсю силу использует. Ну, либо очень хорошо притворялся.

— Твой отец, он кто? — отрывисто спросил Трофим.

— Комбайнер, — Ваня достал из коробки шовный материал, — Был комбайнером, на пенсии сейчас. Я без матери рос, мне батя и выбил этот участок, сказал, от колхоза еще осталось, он подсуетился…

— Подсуетился, значит, — сжал зубы колдун.

— Ага, — Ваня улыбнулся, — Он хороший у меня, жалко, пил тоже. Мать умерла, мне еще и десяти лет не было, он после этого и сдал. Там у нас все пили, жизнь такая…

— А ты, значит, нет?

— А я, — нахмурил брови парень, — Другой жизни хочу, врачом буду. Вот поучусь годик сам, подготовлюсь к поступлению и поеду в Москву!

Он замолчал, сосредоточенно осматривая рану и доставая иглу:

— Когда вернулся, хотел обратно в больницу устроиться, но Наташка…

— Ага, Наташка, — Трофим откинулся на спинку стула, задумавшись.

— Готово, — довольно сообщил Ваня, накладывая повязку, и пошел мыть руки, — Все равно завтра в больницу надо, уколы сделать, кто знает, что там у этих собак…

— Спасибо, — устало ответил Трофим, поднимаясь, — Только знаешь что, Вань, поедешь ты завтра обратно. Это все, — он кивнул на валяющиеся бумаги, которые так никто с пола и не поднял, — Недоразумение, которое в ближайшее время разрешится. Этот дом не может принадлежать никому другому.

— Но… — начал Ваня.

Трофим только рукой махнул, ушел в спальню, закрыл рассохшуюся дверь и повалился на кровать. Сегодня уже не было сил ни греть воду, чтобы помыться, ни устраивать мальчишку на ночь, сам разберется, не маленький. А тот в него столько силы накачал, что раны за ночь должны как минимум схватиться. Пару дней — и как новенький будет. Учиться господину Гребенкину, конечно, было нужно, только не в медицинском университете, ему бы кого-нибудь, как Трофим… Колдун задумался, может, Снежане позвонить? И тут же скривился. Нет, не будет он никому звонить, и жизни чужие налаживать не станет. Пусть как-нибудь без него решается. У него тут и так черте что творится. С ведьмой опять же встретиться надо, совсем она тут в глуши края потеряла. Оборотни ведь там не просто так сидели, надо завтра сходить посветлу, проверить…

Глава 5

Проснулся Трофим от голосов, бубнивших на улице, и подскочил, озираясь. Судя по солнцу, вовсю светившему в окно, было уже далеко за полдень. Он сел, разминая руку, и с удовольствием отметил, что вчера парень все-таки поработал на славу: кожа вокруг побледнела, воспаление спало. Им бы во время войны побольше таких, с даром, может и…

Мотнул головой, отгоняя ненужные мысли и поднялся. Снял футболку, заляпанную кровью и с тоской посмотрел на грязные простыни. Вот сложно ему вчера было раздеться что ли? Покупать сюда стиральную машину он пока не планировал, зачем она ему на стройке? Переоделся и вышел в кухню, замирая на пороге. За утро Ваня успел навести тут чистоту, полы, кажется, еще никогда так не сверкали. Сложенная горкой намытая посуда стояла у рукомойника, а на столе под полотенцем Трофима дожидался завтрак. Колдун хмыкнул, сел и принялся за яичницу. Кузьма Дормидонтыч благостно поглядывал на него из банки.

— Что, тебя тоже покормил? Вот шустрый какой, — кивнул Трофим, заваривая себе кофе.

— Дядь Трофим, — залетел в дом Иван, — Там к вам мужик какой-то приехал, говорит, по поводу дома.

— Трофим.

— А? — замер на пороге пацан.

— Не дядь, Трофим.

— Трофим, — кивнул Ваня и улыбнулся, — Там этот… Сметы какие-то привез.

— Обратно с ним поедешь, он подкинет до станции, по пути, — опустил руки на стол Трофим.

Иван улыбаться перестал:

— Это мой дом, мне некуда больше…

— Как это некуда? — поднялся Трофим, подходя ближе, — К отцу, в деревню, или откуда ты там родом?

— Нет, — упрямо сжал губы парень, — Я не могу, я…

— Через «не могу»! Тут ты не останешься, — колдун отодвинул его плечом и вышел на улицу.

— О, Трофим Никитич, а мне ваш племянник сказал, приболели вы, — махнул рукой Павел, разворачивая на капоте машины чертежи.

— Племянник? — усмехнулся Трофим, — Ну-ну… Подбросите племянничка до станции на обратном пути? Он уже и так задержался.

— Как не подбросить, обязательно, — отмахнулся Павел, — Смотрите, я что придумал!

И он склонился над бумагами, подзывая Трофима. Тот вздохнул, посмотрел на дерево, где обычно его караулил ворон и прищурился, не найдя того сразу. Ведьма решила отозвать шпиона? Оно и правильно, Трофим как раз для того приготовил кое-что. Если уж война, то война.

— Значит, здесь мы снесем стену… — Павел тыкал пальцем в смету, разворачивал и снова убирал план дома и говорил, не переставая, уже минут двадцать кряду. Трофим только кивал, поглядывая по сторонам. Ночное приключение не прошло даром, и сегодня он был явно заторможен.

— Ну и вот, — довольно сложил руки на груди строитель, — Беремся?

— Беремся, — кивнул Трофим, наклонившись, стараясь разглядеть конечную сумму.

— Тогда завтра и начнем, я вам вагончик подгоню сначала, а потом парней привезу…

— Угу, — скривился колдун, — За сколько думаете закончить?

— Так… — крякнул Павел, — Как пойдет! Со старыми домами никогда точно не скажешь, они иногда чего подкидывают сверху. Но думаю, за пару месяцев осилим. И да, я сам договорюсь, чтоб скважину пробили, с колодцем каши не сваришь.

— Хорошо, договаривайтесь, — вздохнул Трофим, — Тогда до завтра.

— Ага, — Павел стал складывать бумаги.

— Сейчас племянничка позову, — кивнул колдун, заходя в дом, и остановился на пороге, разглядывая два старых таза с дымящейся водой, стоящих на табуретках. И в одном из них Ваня полоскал что-то подозрительно смахивающего на его постельное белье. И где интересно отрыл эти эмалированные посудины? Трофим тут пока жил, не видел.

— И что ты делаешь? — прислонился плечом к стене Трофим.

— Стираю, — не поднимая глаз, буркнул парень, — Не видно, что ли?

— Видно, — Трофим помолчал, — Тебя Павел ждет. Оставь…

— Дядь Трофим, — выпрямился Ваня, — То есть просто Трофим! Пожалуйста! Мне правда некуда, я ж там дел наворотил, Наташкиного ухажера…

— Убил? — наклонил голову колдун.

— Кто? Я? — испугался тот, — Нет, отмудохал, чтоб неповадно было чужих невест…

— Если не убил, то, о чем речь вообще?

— Так у Наташки батя — участковый, он мне сказал, чтоб духу моего там больше не было, иначе…

— Иначе что? Посидишь пару суток в камере и штраф заплатишь? Нет, Ванек, собрал свои вещи и на выход.

— Я не пойду, — сжал кулаки Ваня, набычившись, — Это и мой дом! Пусть ваш! Но и мой, по документам…

Он подскочил к своей сумке, достал оттуда папку, куда, видимо, и собрал все свое добро, и потряс перед носом Трофима:

— А раз он мой, я останусь!

И добавил жалобно:

— Ну, пожалуйста, дядь… Трофим, я вам готовить буду, стирать вон… — кивнул на таз, — Я и с ремонтом помогу, правда! Не умею пока, но я рукастый, быстро научусь! Только не выгоняйте.

— Ты меня не знаешь, — повел плечами Трофим, — Вдруг я серийный убийца-маньяк? И зарезал вчера очередную жертву?

— Я не сдам, — парень перекрестился, а Трофим от неожиданности засмеялся, — Я буду молчать! Только не выгоняйте.

— Ну, знаешь… — Трофим помотал головой, вышел на крыльцо и махнул Павлу:

— Езжайте, племянник еще погостит!

А потом проводил взглядом отъезжающую машину, оперся о перила крыльца и закурил. Зачем он себе этого питомца оставил, никак не мог объяснить. Разве что тот силу свою на нем использовал.

— Спасибо, — шепнул Ваня через щелку в двери, откуда подслушивал, — Я правда… Вот честно!

— Что правда? — повернулся Трофим устало.

— Помогать правда буду! У меня, кстати, и права есть! В армии получил, поэтому, — он вышел на крыльцо и восторженно кивнул в сторону трофимовой машины, — Я и шофером могу…

— Я тебе смогу, — строго ответил колдун, — Только тронь!

— Да я ни в жизнь! — замахал руками Иван.

— Ладно, я пройдусь, к обеду буду, — Трофим вернулся в дом, зашел в спальню и плотно закрыл за собой дверь. А потом вытащил из-под кровати сумку, расстегнул и достал запертую шкатулку из темного дерева. Поцарапал палец об острие на краю и приложил к замку. Шкатулка еле слышно щелкнула, открываясь, и Трофим осторожно взял в руки свой кинжал с обугленной рукоятью, прислушиваясь к нему. Улыбнулся, будто старому другу, засунул в ножны, а потом за пояс штанов.

— На обед суп сварю, — крикнул в спину Ваня, когда Трофим молча прошел мимо, открывая дверь.

— Главное, не рыбный, — пробурчал, спускаясь по ступеням, — Дормидонтыч не оценит.

И огляделся. Ворона так и не было, но это к лучшему. Было у Трофима подозрение, что после вчерашнего он бы силу не рассчитал, и испепелил бы того на месте. А потом встряхнулся и побежал по своим следам. По пути еще надо будет наушники поискать. Новые из города ждать долго, а без медитаций, Трофим дернул головой, как бы с такими делами к старым привычкам не вернуться.

До поляны, где было побоище, дошел быстро. Хорошо, что вчера он смог сдержаться. Как бы выглядело все, если бы не получилось, Трофим решил не думать. Наклонился, потрогал землю, где рвал голыми руками оборотней, и вытер кровь о штаны. Тела кто-то унес. Он усмехнулся, этот кто-то похоже обладает недюжинной силой. И где только что берется? Помнится, он ее всю ощупал: мягонькая она была в нужных местах, маленькая… Трофим зло дернул головой. Ведьмы на то и ведьмы, чтобы притворяться.

Он поднялся, принюхался, закрывая глаза, и пошел вперед, остановившись у небольшого валуна. Здесь пахло человеческой кровью сильнее всего. Огляделся, не заметив ничего подозрительного, вздохнул и принялся разгребать руками землю, почти сразу наткнувшись на чью-то ногу.

— Ой, это вы его что ли? — раздалось из-за плеча, и Трофим чуть не заорал от испуга.

Развернулся, мгновенно вытаскивая кинжал, и замер, удивленно моргая. Как он его не почувствовал? Такая мощная защита…

— Ты что здесь делаешь? — спросил хмуро, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, — Ты обед должен готовить.

— Я подумал, что у вас рука, а там собаки… Ну и… А вы правда маньяк?

Надо отдать Ване должное: он отошел от Трофима подальше и приготовился дать стрекача.

— Я же говорил, — кивнул колдун. Может, это переубедит мальчишку, и тот уедет. Трофим подумал и протяжно застонал. И расскажет всем, что он тут людей убивает.

— Да не я это, — хмуро ответил он.

— Я так и думал, — обошел его Ваня и склонился над ямой, — Давайте достанем? Может, его ищет кто.

— Их, — встал рядом Трофим и пояснил недоуменно поднявшему брови парню, — Их там четверо. По одному на каждую… кхм… собачку.

Тела лежали кучей, и чем дальше Трофим раскидывал землю, тем неприятнее открывалась картина. Оборотни покуражились, но жрать не стали. Вырванные куски мяса не в счет. Колдун локтем убрал волосы со лба и посмотрел на Ваню, который обнимался с березкой, сравнявшись цветом лица с его корой.

— Ты ж медик будущий, иди смотри.

— Ага, я сейчас, — дышал тот ртом, не поворачиваясь, — Дядь… Трофим, надо полицию вызвать!

— Все тебе надо, — пробурчал Трофим, поднимаясь на ноги, — Еще раз назовешь меня дядей, отправишься домой быстрее, чем тебя стошнит.

— Ой, — проблеял Ваня и резко наклонился, кашляя.

— Мда… — Трофим покачал головой. Ничего, к трупам тоже можно привыкнуть.

Он осторожно ощупал карманы мертвецов, проверяя документы. Ничего. Кто-то уже вытащил все, оставив только тела. Даже закопать толком не удосужился.

Трофим поднялся, посмотрел на Ваню, сидящего на земле, а потом поднял руку, провел ею над ямой и вспыхнула мокрая ткань на телах, будто бензином политая.

— А? Что? — подскочил парень.

— Если не сжечь, уже к следующему полнолунию мы будем иметь новый выводок оборотней, — спокойно ответил колдун, — Кое-кто, похоже, решил собрать себе армию из нежити прямо тут, не боясь ни наказания, ни проклятия, которое за этим может на него свалиться.

— Че-го? — выпучил глаза Ваня, переводя взгляд на горящую кучу, начинающую вонять жареным мясом. А потом булькнул и комом свалился на землю, теряя сознание.

— Приехали, — буркнул Трофим, опускаясь рядом, — Я тебя обратно на себе не потащу.

Глава 6

— А вы можете в зверей превращаться? — Ваня не донес ложку до рта, замер на пол пути.

— Нет, — буркнул Трофим.

— А создавать предметы? Можете? Деньги, например?

— Нет.

— А… — парень поскреб рукой по затылку, положил ложку обратно в тарелку и хитро улыбнулся, — А девчонки? Как с ними? Можно их как-то?..

Трофим вздохнул, закатив глаза. Что ж, сам виноват.

— А вампиры есть? — не дождавшись ответа, подскочил Ваня, — Оборотни есть, значит, и вампиры должны?

— Угу, — Трофим откусил от куска хлеба, — Только не такие красивые, как в фильмах. У нас тут есть гнездо…

— Ого! Они как летучие мыши, да?

Трофим задумался:

— Скорее, как полуразложившиеся грифоны.

— Фу! — радостно заявил Ваня и подпрыгнул на месте, — А я? Я тогда кто?

— А ты готовишь, убираешь дом и помогаешь при ремонте, — спокойно ответил Трофим.

— Но…!

— Или не держу.

Парень опустил глаза, но тут же снова подскочил на месте:

— А нас таких много?

— Кто убирает и готовит? — усмехнулся Трофим, доедая, — Достаточно.

Он поднялся, покачав головой. Что ж, никто не говорил, что это будет просто.

— Почему я такой? — вдруг спросил Ваня серьезно, — Нет, правда, я ж из обычной семьи, батя…

— Наверное, мать, — пожал плечами Трофим, — Дар просто так не приходит. Только не у нас.

— Дар… — мечтательно потянул Ваня, — Вот научите вы меня, приеду к себе, найду Наташку и…

— Не приедешь, — хмуро ответил колдун, остановившись на пороге, — Если решишь остаться, обратной дороги не будет. Ты изменишься, изменятся твои приоритеты, желания. Еще есть время передумать. Возвращайся сейчас. Выучишься на медика, дар будет помогать, но останешься в мире людей.

— С ума сойти, — закрыл глаза мальчишка, — Мир людей и мир колдунов! С ума сойти.

Трофим покачал головой и надел куртку:

— Я отъеду, к вечеру вернусь, Кузьму покорми, если я задержусь!

— А рыбка тоже волшебная? — подскочил Ваня.

— Ага, желания исполняет, — хмыкнул Трофим, — Особенно те, что со смертью связаны.

— Ой.

— Я шучу, но пальцами в воду лучше не лезь, — Трофим, забавляясь, подошел к банке с Кузьмой Дормидонтычем и щелкнул пальцем по стеклу, — Вот, старый, тебе и компания, наслаждайся.

— Дя… — начал Иван и тут же поправился, — Трофим, продуктов бы купить, я тут посмотрел, почти ничего не осталось.

Трофим дернул плечом, скривившись, но кивнул.

* * *

— Соскучился? — открыла дверь ведьма, привалившись плечом к косяку, — Не думала, что ты так скоро захочешь продолжения.

Ненакрашенная, с хвостом на затылке, в простых спортивных штанах и футболке она выглядела почти ребенком, и Трофим на мгновение засомневался. Ее дом он нашел очень быстро, остановив мальчишку, бежавшего куда-то с мячом. И был удивлен, увидев маленький одноэтажный дом на пару комнат. Ведьмы любили роскошь и богатство. Собственно, ему казалось, что они и жили только для этого.

Алина отошла в сторону, приглашая Трофима внутрь.

— Спальня прямо по коридору, — шепнула ему в спину, и он вздрогнул, обернувшись.

— Надо поговорить, — ответил, рассматривая ведьму.

Сегодня она была какая-то другая: уставшая и расстроенная, но Трофим по опыту знал, что это скорее всего просто новая игра. И то, что Алина его ждала, он не сомневался.

— Кофе? — Алина махнула рукой в сторону крохотной кухни.

— Я не буду принимать еду из твоих рук, — ответил он, прислоняясь плечом к стене.

— Надо же, такой большой, а боится маленькой беззащитной ведьмочки, — прошептала она, подходя ближе и кладя ладони ему пояс. И тут же отскочила, зашипев, дотронувшись до ножа, — Убить меня пришел? Ну, давай, попробуй.

Она пригнулась, поведя плечами, а Трофим поморщился:

— Перестань устраивать театр. И не путай меня с собой, я не стал бы… Но вчера ты перешла черту: четверо человек! Прямо под моим носом!

— Я перешла черту? — удивилась она, выпрямляясь, — Правда? Я? А ты — белый и пушистый? Ты, черный колдун Трофим, никогда человеческие жизни не отнимал, а все это ведьмино — «тьфу-тьфу, гадость»?

Она притворно округлила глаза:

— И те трое твоих гостей-братков уже не в счет? Тогда было нужно, а теперь, видите ли, перебор? Да вы, колдуны, по жестокости ни с кем не сравнитесь! Вспомнить только…

Трофим поморщился и перебил:

— Не передергивай, тогда ты была в своем праве. А эти оборотни, которых ты на кой-то хрен создала, напали на беззащитных прямо недалеко от моего дома. Если звери начнут пачками людей жрать в лесу, это привлечет внимание…

— Эти не начнут, — поджала она губы, — Ты их очень качественно убил.

— Алина, — зарычал Трофим, начиная выходить из себя.

— Побереги нервы, — зло зашипела она, тыкая в него пальцем, — Тебя здесь не ждали. И, если тебе станет спокойнее, то я знаю, что делаю.

— И что же ты делаешь?

— Так я и сказала! — ответила ведьма, — Но если ты не уедешь, уж поверь, я найду рычаги воздействия.

— Если ты не прекратишь нежить поднимать, я…

— Ой, напугал, — она сложила руки на груди, — еще раз повторю: то, что в моем лесу происходит — не твое дело. Не вмешивайся, целее будешь!

Трофим громко выдохнул, успокаиваясь, и тихо ответил:

— Если у моего дома будут твориться подобные вещи, тебе это с рук не сойдет!

— Угу, — пожала она плечами, — Все, я уже боюсь, доволен?

Алина подошла к двери:

— Я так понимаю, для интима у нас обоих сегодня настроение неподходящее, так что больше не задерживаю… Как-нибудь в другой раз, да?

Трофим оглядел ее еще раз: отголоски ведьминых эмоций, который он ловил под воздействием зелья, не соответствовали ее словам. Алина правда была расстроена, иначе он не стал бы с ней просто говорить. Он цокнул языком. Не хватало ему одного Гребенкина с его непонятной силой, теперь еще ведьма куда-то вляпалась. Знает ли сама, куда?

Он вздохнул и вышел на улицу, вздрогнув, когда она громко хлопнула дверью. Сел в машину и задумался, не слишком ли много на себя взял — вмешиваться в ведьмины дела? И тут же зло дернул подбородком — она первая начала! Он дома, а дома должен быть порядок! Хватит ему сложных заданий, трудновыполнимых заказов и невинных жертв. Он теперь просто Трофим — он усмехнулся — наставник поневоле. Знал бы, что так выйдет, может, рванул бы куда в Индонезию, чтоб точно не нашли.

Вздохнул и поехал в магазин. Правда, что ли, Ваньке машину дать, чтоб покупками занимался? Или лучше велик ему раздобыть, пусть педали крутит?

Подъехав к дому, Трофим молча вышел из машины, оглядел припаркованную поперек дороги дорогую черную бмв и застыл. Очень быстро все. Слишком. Нужно замедляться, чтоб не вспыхнуть.

Достал пакеты с продуктами и выгрузил их на крыльцо, а потом глубоко вдохнул, настроившись, и вошел в дом.

— Трофим! — кинулся к нему обниматься Макс, повзрослевший, но все такой же непоседливый, как в детстве. Материнская улыбка с ямочкой на щеке больно отозвалась в памяти, и Трофим дернулся, отстраняя парня. А вот темные кудри у него были от отца. Красивый, стервец.

— Приехал, — сказал Трофим и повернулся к нахохлившемуся Ивану, сидящему за столом, — Познакомились уже?

Ванька хмуро кивнул, отвернувшись. Уже что-то не поделили?

— Ты прикинь, — хохотнул Макс, доставая из сумки-холодильника, которую, видно, привез с собой, банку пива, — Этот хмырь говорит, что это его дом! Вот деревня, а? Повылезают из своих сараев, и…

— Сам ты, — приподнялся Ваня, сжимая кулаки.

Трофим забрал у Макса пиво и кинул в мусорное ведро.

— Алкоголь вы не пьете.

— Мне уже двадцать, — напомнил Максим, но тут же замахал руками, улыбнувшись, — Но как скажешь! Я тебе документы привез. Отец передал, что ему пришлось повозиться, надо было раньше начинать… Но он все сделал, он у меня вообще молодец, да?

Он сходил за кейсом, стоящим в прихожей, и отдал его Трофиму.

— Там доки на дом, и еще кое-что, — он нахмурил лоб, — Папа просил сказать, долг полностью оплачен.

Трофим молча кивнул, забрав чемоданчик, и сказал:

— На крыльце продукты, разберите.

Закрылся в своей комнате, устало сел на кровать и открыл кейс. Внутри, как и говорил Макс, лежали документы на землю, оформленные на него, Ермакова Трофима Никитича, он хмыкнул, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Надо же, даже данные его нового паспорта Мишка сам нашел.

В дверь заскреблись, и, не дождавшись ответа, внутрь сунулась Ванькина голова:

— Дя… Трофим, это что за придурок, а?

Трофим сквозь зубы простонал, закатив глаза.

— Он кто вообще? — парень протиснулся внутрь и закрыл за собой дверь, садясь прямо на пол около нее, — Зачем он тут?

— А ты?.. — огрызнулся Трофим, — Ты зачем тут?

Ваня промолчал, только на щеках вспыхнули яркие пятна, а Трофим добавил:

— Ну и он поэтому. Когда-то я пообещал его отцу, — он нахмурился, — Так что Макс остается. Прими, как данность, иначе он тебя изведет, характером в мать пошел. Просто не реагируй на нападки.

— Да как не реагируй! — вскочил парень, — Он пришел и сразу мне на дверь указал, мол, вали отсюда!

— Так и валил бы, — наклонил голову колдун.

— Чего сразу я вали? Пусть он… — Ванька набычился, — Дом мой…

— Дом уже мой, — кивнул Трофим на бумаги, — и всегда был моим. Если хочешь, я покрою расходы твоего отца. Дать тебе денег? Поедешь в город, купишь себе квартиру, поступишь в мед.

— Да что вы опять!.. — начал Ваня, а потом резко поднялся и вышел за дверь, хлопнув ею напоследок.

— Что ж за напасть-то? — посмотрел на потолок Трофим, — Расплата за грехи?

Он разжал ладонь и посмотрел на старую закопченную монету, которую положил в документы Миша. Этот грех он все равно не сможет искупить. Но и Мишка ему не оставил выбора.

— Так, — вышел на кухню колдун, засучив рукава. Оглядел недовольно сидящих по разным сторонам пацанов, взял табуретку и сел к столу, — Давайте сразу к правилам этого дома.

Ваня переставил стул и сел ближе. Макс смешливо поглядел на него из-под кудрявой челки и хмыкнул.

— Слушаться меня беспрекословно. Если я скажу молчать — будете молчать, скажу бежать — побежите. Убивать ли, полы мыть — ну, вы поняли.

Ванька хмуро кивнул. А Макс разулыбался.

— Язык держите за зубами. Все, что будет происходить тут, не должен знать никто, — он посмотрел на Максима, — Даже Михаил.

Помолчал и добавил:

— Особенно Михаил.

— Будто я трепло какое, — пожал плечами тот.

— Силу без моего дозволения не использовать!

— Так я, — начал Ваня, а Макс поднял руки, и в лицо Трофима ударил поток воздуха.

— Эту что ли? — хохотнул он.

Трофим нахмурился:

— За ослушание… — он задумался, — По первости пятьдесят отжиманий хватит.

— Страсти какие, — округлил глаза Макс, — Как бы не скопытиться. Хотя этот деревенщина, — он кивнул на Ваньку, — кажется, только рад будет. Трофим, заканчивай уже во взрослого играть, а? Помнишь, ты меня когда в школу водил, показывал, что будет, если…

— Ты ослушался, — спокойно положил руки на стол Трофим.

— И что? — подмигнул Макс, — Грозный колдун Трофим мне сделает ата-та?

И тут же согнулся, подвывая.

— Да, и выставлю вон.

Макс обиженно на него посмотрел, подумал, а потом лег на пол и стал отжиматься.

— Хорошо получается? — спросил у Вани, быстро опускаясь и поднимаясь на руках, — Для тебя стараюсь. Видишь, как я тебя подстраховал? Теперь ты знаешь, что будет, если дерзить нашему злобному наставнику, хотя вот ментальный удар лучше на себе попробовать, испытать, так сказать, на собственной шкуре.

— Я и не хотел…

Трофим потер лоб. Кажется, все будет немного сложнее, чем он себе представлял.

— Что еще? — Максим закончил и сел обратно, чинно сложив руки на коленях, — Я готов внимать, деревенщина тоже проникся.

Ваня зарычал сквозь зубы, но промолчал.

— Здесь вы равны, нет прошлого и старых заслуг, никаких «деревенщин» и «мажоров» чтоб я не слышал!

— Кто мажор? Я? — подскочил на месте Макс и тут же уселся обратно, повинуясь взгляду Трофима, — Все-все, услышал. А… тупеньким я Ваньку могу называть? Умственно отсталым? Заторможенным?

— Придурок! — вспыхнул тот, вскакивая, но тут же недовольно поморщился, а затем, помявшись, тоже опустился на пол, отжимаясь.

— Во исполнительный какой, — восхитился Макс и замахал руками, когда Трофим нахмурился, — Все, я самый послушный, неконфликтный и просто идеальный ученик!

— Макс, прекращай глумиться. Не знаю, как тебя папа воспитывал последнее время, но тут, у меня, — начал Трофим.

— Да понял я уже, — он почесал затылок, взъерошивая и без того лохматую шевелюру, — Еще какие-нибудь правила, отче Трофим?

— К рыбке моей не лезть, — подумав, посмотрел на Дормидонтыча колдун, — И придумайте сами, как спать будете. Завтра переезжаем в строительный вагончик на время ремонта, так что можете особо не стараться.

— А что на ужин? — белозубо улыбнулся Макс и сразу закончил сам, — То, что приготовим, то и жрем. Что непонятного? Все предельно ясно! Вано, ты готовить умеешь? А то я только сосиски в микроволновке…

Трофим дослушивать не стал, собрался, надел куртку, прихватил лежащие на столе максовы наушники и вышел на улицу. Ему нужна передышка. Если пацаны не справятся и вцепятся вдруг в друга… Что ж, клятвы еще не были произнесены, пока он за этих охламонов ответственности не несет.

Глава 7

Трофим стоял на крыльце, чертыхаясь, открывая и закрывая кейс с наушниками. Максовы дорогие «уши» никак не хотели стыковаться со старым китайским телефоном Маши с заправки. Он пробовал уже по-всякому, но, видно, не судьба. Он сунул трубку в карман и, сгорбившись, пошел в лес.

Он сейчас слишком взбудоражен, чтобы принимать правильные решения. Да еще и Макс, так похожий на Ольгу… Трофим остановился и задрал голову вверх. После ее смерти он дал себе зарок — не привязываться, не дружить, не пускать никого близко. И вот теперь, с появлением учеников, все идет наперекосяк.

Он сел на поваленный ствол дерева, подтянув джинсы, и закурил. И ведь учеников придется учить! Трофим хрипло засмеялся. Он помотал головой. Что ж, по крайней мере постарается, чтоб эти мальчишки стали другими, не такими, как был он.

В кармане завибрировал телефон. Трофим посмотрел на экран, наморщил лоб и взял трубку.

— Звонишь узнать, прибыла ли твоя посылка?

На том конце хмыкнули.

— Прибыла, — продолжил колдун и улыбнулся, — Документы отдала, послание передала, надерзила, теперь вот ужин готовит.

— Ужин? — заинтересовался Михаил, — Я бы тебе советовал не есть, Макс кастрюлю от сковородки не отличит, но ты любой яд переваришь, так что…

— Но ты же не только поэтому звонишь, да? — перебил его Трофим.

— Не только, — ответил Миша, помолчав, — Я уже не вправе просить что-либо…

— Не вправе, — подтвердил Трофим.

— Но все же попытаюсь…

— Миш, — Трофим нахмурился, — Ты же знаешь, что я больше не берусь ни за какие заказы. Все. С прошлым покончено.

— И чему ты мальчиков собрался учить?

— Мальчиков? Ты знаешь, что их двое? А… Макс…

— Да, Макс звонил, рассказал. — Миша покашлял, — Ты не подумай, я не прошу ничего плохого, ничего из того, чем вы с Олей…

— Не начинай, Миш, — глухо ответил Трофим, — Мы друзья, да, но…

— Просто выслушай.

Трофим прижал телефон ко лбу, постучал им несколько раз, морщась, и выдохнул в динамик:

— Ну?

Возвращался он поздно, луна стояла высоко, освещая дорогу. В лесу Трофим всегда чувствовал себя как дома. Даже тогда, во время войны… Видно, у него в роду ведьма какая затесалась, иначе чем объяснить его гадкий характер и тягу к природе?

Трофим подошел к дому и осторожно заглянул в окно. Нет, он, конечно, не ждал, что мальчишки без него погром устроят, но и входить сразу не хотелось. Прошмыгнуть бы сразу в комнату, запереться, а утром уже решать, что делать дальше.

Но пацаны сидели у стола, похоже, найдя общий язык и… Трофим поднял брови — пили пиво.

— Ну еще ведьмы есть, — вещал Макс, отпивая из банки, похоже, не первой по счету, — Они, паскуды такие, нашего брата совсем не любят, вечно каверзы какие строят.

— А почему? — удивился Ваня, — Мы враждуем? Нам их убивать надо?

— Не надо, — махнул рукой Макс, — Но и дружить с ними нельзя. Они подставят только влёт. Но красивые, это да…

Трофим покачал головой, поднялся на крыльцо, взялся за ручку двери и замер.

— Слушай, а откуда ты Трофима знаешь? — спросил Иван.

— Они с мамой моей работали, — тихо ответил Макс, и Трофим напрягся, прислушиваясь, — В свое время здорово они по миру поколесили. Отец мне не рассказывал, конечно, но я ж тоже не тупой, я много чего слышал и выводы делал… А потом они уехали куда-то в Африку, и мама не вернулась.

Макс вздохнул, а Трофим скривился, прислонившись лбом к двери.

— Отец тогда держался, он бизнесмен, умеет держать лицо, а вот Трофим сдал, черный ходил, людей пугал… А потом пришел к нам как-то ближе к ночи, они заперлись в кабинете, ругались, и Трофим ушел. Совсем.

— И куда он пошел?

— Откуда ж мне знать? Думаешь, колдуны кому отчитываются? Я его с тех пор и не видел.

— А чего он сюда решил приехать? — не останавливался Ванька, и Трофим еле слышно зарычал. Но так и не зашел, продолжал стоять на улице.

— Там вообще история мутная, — голос Макса звучал все тише и тише, — Читал новости про недавний пожар в московском торговом центре, где куча людей задохнулось? В апреле это не сходило с первых полос?

— Ну?

— Я думаю, там Трофим руку приложил.

— С чего? — удивился Ваня.

— Отец тогда сильно в это дело впрягся, звонил все кому-то, выяснял…

Ваня хохотнул:

— Это больше похоже на теорию заговора! Я читал про тот пожар, но там вроде по естественным причинам…

— Ну-ну, — ответил Макс.

Трофим скрежетнул зубами и все-таки распахнул дверь.

Мальчишки разом с места повскакивали. Колдун оглядел стол с грязной посудой и банками пива и сложил руки на груди.

— Ой, — начал бледнеть Ваня.

Макс нос скривил и покаялся сразу:

— Это я его споил, — он лег на пол и принялся отжиматься, поглядывая на Трофима сквозь кудрявую челку, — Сам подумай, как нам еще отношения налаживать? Алкоголь — это ж замечательное средство для этих самых налаживаний…

Ваня посмотрел на смурного Трофима и тоже опустился на пол.

А колдун головой покачал и молча ушел в спальню, захлопывая за собой дверь. Нет, все завтра. Иначе он их тут сейчас обоих прибьет, а потом пожалеет о своей несдержанности.

* * *

— Трофим Никитич! — радостно улыбался Павел, вылезая из машины, — А я вам что нашел! Не поверите!

— Не поверю, — согласился Трофим, потирая лоб.

Сначала его разбудил Ванька, поскребшийся в дверь и сообщивший, что прибыла бригада, которая интересуется, где им разгружаться, потом Макс заглянул, сказав, что первый раз в жизни приготовил омлет, который Трофиму очень нужно скорее отведать или тот остынет и вкусом совсем станет похож на резиновую подошву. Они с Ваньком уже по такой подошве съели, но Макс упорный, наставнику тоже приготовил.

Потом позвонил Павел, поведавший, что у него для Трофима сюрприз, который свалился нежданно-негаданно, и колдун все-таки поднялся с кровати. Снял повязку, осмотрел раны и удовлетворенно хмыкнул. Все-таки поразительные способности у мальчишки. Ничего не умея, за два дня его починил.

— Яичница! — гордо поднял подбородок Макс, снимая крышку со сковородки.

Ваня, моющий посуду у рукомойника, покачал головой:

— Не ели бы вы это, Трофим. Дрянь, как есть дрянь. Не знаю, как можно испортить обычный омлет, но этот… хороший человек Максим все яйца перевел, пока готовил. Могу колбаски поджарить, хотите?

Трофим только головой покачал, подошел к маленькой плитке, сварил себе в турке кофе и вышел на улицу. Бригада рабочих из четырех человек разгружала стройматериалы у дороги, весело гомоня. А потом и Павел подъехал.

— Я вам достал дом на колесах вместо вагончика! — он расплылся в довольной улыбке, — Я себе заказывал давно, а тут он пришел! Какая удача! Мне пока безнадобности, вот я и решил, чтоб вам удобнее было! Всего-ничего за аренду возьму, по-родственному.

Трофим еле заметно улыбнулся. По-родственному — это мощно. Как бы раз в пять ценник не поднял.

— Согласен, — кивнул он. Дом на колесах действительно намного удобнее строительного вагончика, в котором только нары и деревянный стол. Тут и кухня будет, и душ… И пацанам есть где разместиться.

— Тогда сейчас позвоню, предупрежу, — засуетился Павел, — К обеду подвезут, а аренду я вам в общий счет включу!

Трофим покивал. Похоже, замечательный человек Павел решил стрясти с него по максимуму. Как бы специально не начал завышать цены. Колдун посмотрел на небо, вздохнув. Нет, он не станет лезть ему в голову, он принимает мир со всеми его недостатками…

— Сколько-сколько? — воскликнул из-за его плеча Ванька, вышедший на улицу и сунувший нос в сметы, — Это вы сколько себе наценку поставили за материалы?

— Трофим Никитич сметы согласовал, наши работы заложены вот тут, а это… — тут же подбоченился Павел.

Но Трофим вмешиваться не стал, вернулся в дом, закрыв дверь, и оглядел хоромы. Надо вещи собрать по коробкам. И вроде живет тут всего три месяца, а расползся по всей площади.

Макс лежал на расстеленном спальнике, видно, привезенным с собой, и читал что-то в телефоне.

— Коробки у лестницы на чердак свалены, — подошел к нему Трофим, легонько ткнув ногой того в бок, — Пока там Ваня скидку нам на новое жилье выбивает, начинай вещи собирать. Из всех шкафчиков травы и пузырьки с зельями. Только очень осторожно, не смешивай. Там где-то старые газеты валялись, в них можно и заворачивать…

— А переварить завтрак? — заскулил тот, нехотя поднимаясь, и сам себе ответил, — Ну, нет так нет… Хочешь учиться у грозного колдуна — болтай поменьше, а делай побольше, да, Трофим?

— Макс, договоришься же, — беззлобно ответил Трофим, прислушиваясь к голосам на улице. Кажется, Ваня слишком близко к сердцу принял его, Трофима, переплату за ремонт и теперь всерьез вознамерился отстоять хоть часть денег.

— Я сама покладистость и эта… Как ее? — Макс нахмурился, соображая, — Послушность? Есть такое слово?

— Я у себя буду, — сказал Трофим, — К обеду надо вещи вынести.

— А чего все в последний момент-то? — крикнул в спину Максим, но колдун даже не подумал отвечать. Он плотно запер за собой дверь в спальню, сел на кровать, взял с тумбочки монетку, переданную Мишкой, и покрутил ее в руках. Соглашаться или нет? Просьба старого друга была очень занимательной. И, действительно, совсем не походила на его, Трофима, прежнюю работу. Если раньше он людей — Трофим скривился — убирал… Пусть не очень хороших людей, но все равно. То теперь нужно найти.

Он подумал и подкинул монетку, прикрывая ее ладонью. Пусть решает судьба. Орел — берусь, решка — отказываю. Поднял руку и кивнул сам себе. Что ж, значит, сегодня после обеда они с пацанами и поедут.

— Макс, я передумал, — выглянул он из комнаты, довольно хмыкнув, увидев, как тот уже развил бурную деятельность на кухне, разложив по столу его зелья.

— А? — повернулся тот, замерев, — Я что, зря все это?

— Не, не зря, — обрадовал его Трофим, — Просто теперь надо не до обеда управиться, а раньше. Иди, зови Ивана, вместе быстрее будет.

— Да что ж это… — начал Макс, но, поймав взгляд наставника, все-таки смолчал.

— После обеда уезжаем. Пробудем там пару дней, — бросил Трофим и снова закрылся в комнате.

— Где там-то? — крикнул Макс, но Трофим отвечать уже не стал. Он достал свою походную сумку и стал кидать туда вещи. Уж что-то, а быстро собираться он умел.

Глава 8

— А можно просто музыку, а? — тоскливо позвал с заднего сиденья Макс, — Твоя аудио дорожка, конечно, огонь, но я вроде как уже умею дышать. А за эти несколько часов пытки еще лучше научился.

Трофим усмехнулся, но дыхательные практики не выключил. Мальчишки, когда сели в машину, сначала повозмущались для проформы, потом старательно посопели под указания голоса, потом даже вроде как подремали. Теперь вот снова возмущаться начали.

— Мне кажется, у меня голова уже кружится, — тихо сказал Ванька, — Слишком много кислорода…

— Кузьму Дормидонтыча не урони, — посмотрел в зеркало заднего вида Трофим.

Рыбку он взял с собой. Хотел было оставить его на строителей, но потом засомневался. А вдруг в воду что попадет? Поэтому тот ехал в банке, плотно закрытой крышкой, на коленях у Ивана.

— Ему, наверное, подышать надо, — неуверенно ответил Ваня, — Но если я открою, на первой же кочке вода прольется.

— Мне кажется, он с Трофимом уже на всю рыбкину жизнь надышался, — хохотнул Макс, — Вдох-выдох…

Ванька прыснул, закрыв рот рукой.

— Думаешь, чего он у меня такой здоровый? — улыбнулся в ответ Трофим, — Последние разработки в области ухода за питомцами — пытки медитациями!

— «Задержите дыхание на четыре счета…»

Он свернул на лесную дорогу и выключил звук. Теперь не до того.

— Скажешь, наконец, куда мы едем? — посмотрел в окно Макс, они съехали на грунтовку с трассы уже пару часов как, — Вроде одно и то же: лес и лес. Чего из своего уехали? Наш даже посимпатичнее будет.

Он поерзал и ткнул Ваню в бок:

— Дай бутер, а?

— Ты уже четыре съел, — поджал губы тот, — Я всем поровну сделал, свою пайку ты уже употребил.

— Не будь жлобом, — заканючил Макс, — Я молодой, растущий организм, не привык так долго не есть!

— Долго — это час? — удивился Ваня, — В армию бы тебе, там бы…

— Ой, нет, — замахал руками Максим, — Меня в армию если и возьмут, то либо выгонят через пару деньков, либо убьют. И я думаю, что второе даже вероятнее.

А Трофим прищурился. Если он правильно понял, то должно быть где-то здесь…

— Бур-ха-нов-ка, — прочел Ваня неприметный указатель, и Трофим резко затормозил. Не заметил! Навигатор тут скакал и прыгал, никак не хотел показывать их местоположение.

— Почти приехали, — сообщил пацанам.

— В Бурхановку? — Макс открыл окно и высунул голову, — И что мы забыли в Бурхановке?

Трофим сдал задом, съехал по указателю и, проехав несколько метров, остановил машину. Развернулся к ученикам, достал из стоящего у Ваниных ног рюкзака бутерброд, любовно завернутый в пищевую коричневую бумагу, откусил и ответил:

— Экзамен будете проходить на ученика колдуна.

— Чего? — возмутился Макс, — Да я же…

Ваня испуганно таращился, обхватив банку с рыбкой.

— Да, и ты же, и он же, — Трофим кивнул на Ваню.

— И что делать? — помолчав, спросил тот.

— Что придется, — пожал плечами колдун.

— Да хватит темнить-то, — Макс взъерошил волосы, — Ладно я, что-то умею, а этот?..

Он снова толкнул Ваньку в плечо.

— Вот и посмотрим, кто что умеет. На практике.

— Все, теперь я, кажется, испугался, — Максим повернулся к Ване.

— Тогда сначала в кусты сходи, чтобы конфуза не было, — меланхолично ответил ему Ваня, — Всякое, знаешь ли, случается.

Макс какое-то время молча таращился на товарища по несчастью, а потом заржал:

— Растешь, друг! Растешь!

Трофим дождался, пока они успокоятся, доел бутерброд, потянулся за бутылочкой с водой и продолжил:

— Значит так, в Бурхановке с начала лета пропало четверо девчонок, всем от шестнадцати до восемнадцати лет и…

— Подожди, я реально в кусты сбегаю, — Макс открыл дверь и вывалился на дорогу, потягиваясь и охая.

Трофим закатил глаза.

— Я тогда тоже, ага? — попросился Ваня, осторожно ставя банку на сиденье и выпрыгивая следом за Максом.

Трофим проводил взглядом удаляющиеся спины. Ванька, деревенский, далеко не полез, остановился у обочины, зато Макс вовсю углублялся в лес. Трофим усмехнулся. Бархановка — тупиковая деревенька домов на тридцать. Хорошо если по этой дороге раз в день ездили… И то, если погода позволяла. Судя по ямам, зияющим впереди, в период дождей тут только на тракторе можно было пробраться.

Иван, закончив, уселся обратно, но дверь закрывать не стал, впуская в машину свежий воздух.

— Трофим, а если я…

Он замолчал, нахохлившись, взял снова на колени Кузьму, постучал легонько по стеклу и договорил:

— Если я не справлюсь?

— Значит, не справишься, — откинулся на сиденье Трофим, закрывая глаза и еле видно усмехаясь, — Значит, не твоя судьба.

— А-а-а!!! — раздался визг со стороны леса, и колдун, сам не заметя как, уже мчался через кусты по направлению крика. Все-таки оболтус куда-то залез! И чего ему было…

Макс стоял у маленькой речушки, выставив вперед руки, и только тихо подвывал.

Трофим замедлил шаг:

— Ты слон что ли?

— А? — испуганно обернулся к нему ученик.

— Ну, это слоны нужду в воду справляют, поэтому я решил уточнить, — подошел к нему Трофим, садясь на корточки и заглядывая в воду.

Макс моргнул раз, другой, но, кажется, стал приходить в себя.

— Чего тут? — догнал их раскрасневшийся Ванька, так и не выпустивший из рук банку с рыбкой.

— Тут? — Макса передернуло, — Я стоял, природой любовался, отли… Ну, стоял, короче. А потом какая-то хрень из воды вылезла. Чуть не вцепилась! Я думал, все!

— И что за хрень? — наклонил голову Трофим, трогая ручеек. Он ничего не чувствовал. Совсем. Вода и вода. Нехорошо.

— Я… — Макс, наконец, опустил руки, огляделся вокруг, а потом почесал затылок и неуверенно улыбнулся, — Страшная хрень. Морда вытянутая, зубы мелкие, острые, жабры… Больше ничего не запомнил.

— Щука что ли? — подошел ближе Ванька.

— Сам ты щука, дурак, — вскинулся Макс.

— Прокололся! — поднял вверх палец Ваня, — Теперь отжимайся, обзываться нельзя.

— Да я! — завелся тут же Максим, но глянул на Трофима, опустился на землю и принялся отжиматься, — Я как заорал, воздухом ее долбанул с испуга, хорошо, хоть нужду уже успел справить и даже штаны застегнул! А она сразу оп, и под воду. А куда тут под воду, а? Тут мне по щиколотку, а она с меня размером…

— Пошли отсюда, — Трофим умылся холодной водой, оглядел еще раз берег и мотнул головой.

— И что это было? — вскочил следом Макс.

— Выясним, — пожал плечами Трофим, идя в сторону машины, — Но сначала дело.

— Дело, блин, — плелся следом Макс, оглядываясь на Ваню, — Меня тут чуть не сожрали, а мы — сначала дело…

— Не сожрали же, хотя могли, — остановился Трофим, осматриваясь, прежде чем подходить к машине, стоящей с распахнутыми дверями, и взглядом останавливая пацанов. Вряд ли тут кто бродить бы стал, но старые привычки просто так не отпускали.

— Да что ж… — всплеснул руками Максим.

— По коням, — скомандовал колдун, садясь за руль. Еле дождался, пока ученики рассядутся, и поехал в сторону деревни. Они уже опаздывали. Разбираться с местной нечистью потом будут. Не тронули и ладно. А что Макс действительно по краю ходил, он ему потом как-нибудь расскажет. Сначала научит всему, что сам знает, а потом расскажет. Любой колдун до тех пор пока с силой не соединится — лакомый кусочек для таких вот тварей.

Какое-то время сзади было очень тихо. Никто не канючил, не жевал и не болтал почем зря. Но Макс не был бы Максом, если бы быстро не оклемался.

— Так что там с девчонками? Ты начал…

— Девчонки, — поджал губы Трофим, покивав, — Да, в начале лета в этих лесах пропала первая, тогда списали на то, что она от матери сбежала в город, тут это нормально, тем более ей уже восемнадцать исполнилось. Ориентировки в полиции висят, но, я так понимаю, активно ее никто не ищет.

Ваня поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее и спросил:

— А остальных? Их искали?

— Вторую искали долго, прочесывали лес, признана пропавшей без вести. Тоже начало лета. Потом все стихло.

Он въехал в деревню, притормозил на мгновение и поехал по единственной улице в сторону видневшегося на окраине огромного дома за высоким забором.

— Ого, — высунулся в окно Ваня, — Это чего тут за дворец такой.

— Обычный загородный дом, — пожал плечами Макс, — Мало ли человеку отдохнуть нужно после трудов.

— Это как надо трудиться, чтобы так отдыхать? — открыл рот Ваня.

— Много, Вань, много, — остановился перед воротами Трофим, — Итак, зайдем внутрь — говорю я, вам не встревать, особенно тебе, — он кивнул Максу, и тот демонстративно провел пальцем по губам, закрывая воображаемую молнию, и старательно выпучил глаза.

Трофим, не сдержавшись, хохотнул. Все-таки хорошо, что тот быстро в себя пришел. Бывает, первая встреча с нежитью навсегда отбивает у колдунов охоту к такой жизни. Уходят они в людской мир, доживают свои дни в спокойствии. Если силой не пользоваться, то и стареть начнешь, как обычный человек. Трофим даже хотел одно время так поступить, после гибели Ольги, но, подумав, пошел другим путем.

— А остальные две девчонки, вы не договорили? — открыв дверь и перехватив поудобнее банку с рыбкой, спросил Ваня.

— Сейчас узнаем точно, — Трофим дождался, пока ученики вылезут из машины и встанут рядом, и нажал звонок.

— А их не могла сожрать та зубастая хрень? — подумав, спросил Макс.

— Могла, — Трофим не считал нужным врать, — И даже скорее всего и сожрала, только вот…

Договорить он не успел, замок на высокой резной калитке запикал, и она отворилась.

— Как в сказке, да? — подмигнул Макс Ваньке, — Двери сами открываются, а там…

— А там свихнувшийся дед — синяя борода, — поддержал тот, — И он пожирает…

— Молчать, — тихо приказал Трофим, вежливо улыбаясь хозяину дома, который лично вышел встречать гостей на крыльцо. Хотя при его уровне дохода, по крайней мере, по той информации, что владел Мишка, тут не то, что охрана должна дверь открывать, тут еще и дворецкий должен быть.

— Точно синяя борода, — шепнул Макс и тут же, булькнув, заткнулся.

Глава 9

— Трофим Никитич? — спустился со ступенек хозяин дома и протянул руку, — Рад, рад. Несмотря на обстоятельства… Наслышан.

Он был собран и спокоен. Но Трофим отметил и ярко выраженные морщины в уголках губ, прячущиеся в иссиня-черной бороде, и чуть опухшие красные глаза.

— Можно просто Трофим, — пожал руку тот, — Игорь Алексеевич?

— Тогда уж и я просто Игорь, — вежливо улыбнулся мужчина и посмотрел на мальчишек.

— Ученики, — не стал представлять каждого Трофим.

— Обедали? — Игорь приглашающе махнул в сторону дома, — Пройдемте, там и поговорим.

— Мы не голодны, — ответил за всех Трофим, игнорируя возмущенный взгляд Макса, — Но чай попьем, а потом к делу.

— К делу, да, — разом сдулся Игорь, опустив плечи, — Я уж не думал, что когда-то… Но кто мог вообразить, чтобы тут?..

— Пойдемте внутрь, — Трофим осторожно подтолкнул Игоря к дверям и оглянулся.

— Здесь никого больше нет, — устало ответил тот, — Половина прислуги сама разбежалась. Деревенские дурачки. Остальных я разогнал, не было сил глядеть на их любопытные морды…

— А охрана? — уточнил Трофим.

— Их первых рассчитал, упустили, козлы… За что я им денег столько платил! — закричал вдруг Игорь и затрясся, лихорадочно шаря в карманах длинной домашней кофты.

Трофим вздохнул и осторожно потянулся к его разуму. Не хотелось терять время на истерику. Игорь тут же успокоился, достал носовой платок и промокнул лоб, а потом снова приглашающе махнул рукой.

Мальчишки переглянулись. Пожалуй — Трофим прищурился — Макс мог углядеть то, что он делал. Но, кажется, не понял.

— Продукты нам привозит доставка раз в пару дней, я сам и готовлю, раз кухарок нет, — Игорь привел их в большую светлую столовую, — Ну и мясо, конечно, свежее тоже…

Он замялся, но все же добавил:

— Оно очень много жрет.

— Оно? — быстро переспросил колдун.

— Язык не поворачивается это по-другому назвать. Я не знаю, что там на самом деле, но…

Он дернул головой, вскинувшись, но только рукой махнул, прошептал что-то про чай и вышел за дверь.

— Музей, — восторженно озирался вокруг Ваня, ставя банку с Кузьмой на стол, — Как есть музей.

— Деревня, — цокая языком, повторил за ним с той же интонацией Макс, — Как есть…

— Кончай, а? — дернул плечом Ваня и повернулся к Трофиму, — Он о ком говорил-то, не пойму? Кому там мясо нужно?

— Вот, чай, — толкнул плечом дверь Игорь, держа в одной руке простой пластиковый чайник, а в другой кружки, сложенные друг на друга.

— Давайте помогу, — подошел ближе Ваня, забирая чайник.

Игорь улыбнулся, сразу как будто став моложе. Хотя — Трофим прищурился — ему, наверное, было чуть за сорок. Молодой и есть.

Ваня расставил кружки, налил в каждую кипяток, и, не найдя ничего, что смахивало бы на заварку, пожал плечами и сел за стол.

— Она хотела поехать в Европу на каникулы, но я не разрешил, — тихо начал Игорь, придвигая себе кипяток, — Сессию не сдала, пришлось проплачивать, я и вспылил… Дурак!

Он поставил локти на стол и обхватил руками голову.

— Лучше бы ходила там по магазинам, развлекалась. Что у меня, денег мало что ли? Уж как-нибудь и без образования живут…

Трофим промолчал.

— Сказала, я еще пожалею, что упек ее на каникулы сюда!

Он с силой растер лицо, откинулся на стуле и взял кружку. Недоуменно посмотрел на воду, молча поднялся, принес с кухни чайные пакетики и кинул один себе.

— Я же не думал, что тут, в глуши…

— Давайте посмотрим на нее, — перебил его Трофим.

Игорь опустил плечи, кивнув. А мальчишки подобрались.

— Она в бассейне. Найдете сами? Не могу… Не хочу… И так через силу каждый раз хожу, а вдруг все-таки…

Он не договорил, махнул рукой в сторону, и замолчал, уткнувшись в кружку.

Трофим кивнул, снял куртку, повесив ее на спинку стула.

— Тогда мы сами.

Он кивнул пацанам, тут же вскочившим с места.

— По коридору направо, там дверь стеклянная. Я ее завесил покрывалом, — не оборачиваясь, сказал Игорь.

— Жуть, как интересно, — Макс разве что не подпрыгивал на месте, остановившись у Трофима за спиной, когда они обнаружили нужную дверь, — Давай Ваньку на разведку отправим, он у нас самый смелый!

— Чего я сразу? — зашептал второй.

— Оба держитесь сзади, — буркнул Трофим, чувствуя, как прокатывается огнем сила по мышцам. Он на мгновение замер, прислушиваясь к себе, и открыл дверь.

— Угм! — высказался первым Макс и пулей выскочил обратно, согнувшись у стены и прощаясь со своими съеденными бутербродами.

Ванька оказался покрепче — Трофим оглянулся на него — тот стоял, сжав челюсти, но держался. Правильно, целители обычно менее брезгливы.

Бассейн у Игоря Алексеевича был небольшой: длинная комната метров пятьдесят, да чаша с водой на две дорожки метров по десять. И сейчас прямоугольник бассейна представлял собой бурую зловонную лужу, с ошметками крови и мяса по бортикам.

— Что здесь случилось? — осторожно взял Трофима за плечо Ваня.

— Что чувствуешь? — тут же переспросил тот, оглядываясь, — Попробуй послушать пространство.

Ваня сглотнул, дернув головой.

— Я слышу, как тошнит Макса, и все. А… этот мужик… — он замялся, — Он реально тут убивает что ли? И зачем мясо, я не понимаю… Жрет их? Девчонок этих?

Он еще раз сглотнул и шумно задышал.

— Надо полицию вызвать.

— Мы за нее, — чуть улыбнулся Трофим, — Полиция тут не поможет. Давай, попробуй еще. Расслабься, можешь закрыть глаза, если картинка смущает… Что чувствуешь?

— Что-то стремное в дальнем правом углу, под… пусть будет водой. Боится, прячется, — прохрипел зеленый Макс, держась за косяк.

Трофим довольно кивнул и снова посмотрел на Ваню.

— Ничего, — тот открыл глаза и нахмурился, — Я не вижу. Не умею…

— Макс, позови ее, — оглянулся на второго Трофим.

— В смысле позови? — возмутился тот, — Зачем? Пусть оно и дальше там…

— Не оно, — поправил колдун, — Она. Можете, конечно, уйти, посидеть в столовой, но такое вы вряд ли когда еще увидите.

Макс вздохнул, посмотрел себе за спину, решаясь, а потом достал из кармана белоснежный платок — Трофим удивленно вскинул брови — прижал к носу и зашел внутрь.

— Как позвать? — прогундосил он.

— Представь, что ты цепляешь ее под водой и легонько тянешь на себя.

Бурая густая жижа забурлила.

— Легонько! — повторил Трофим.

Макс страдальчески свел брови, зажмурился и сильнее уткнулся в платок.

Движение под водой увидели все — рябь прошла по поверхности, остановилась у ближнего к ним борта бассейна, а потом высунулись две серые руки с длинными кривыми пальцами, зацепились за плитку и, подтянувшись, на пол вылезло грязное, покрытое слизью и кровью женское тело. Существо оскалилось, мотая головой, на которой осталось несколько длинных прядей волос, зашипело, подгребая под себя ноги, почти сросшиеся между собой, и поползло к Максу.

— Что за дрянь? — воскликнул он, отпрыгивая к двери.

Ваня рванул следом, оскальзываясь на грязном полу.

Трофим махнул рукой, обрывая неумелые потоки сил, шедшие от Макса прямиком к твари. И она, показывая мелкие острые зубки, попятилась обратно, шумно падая в жижу и снова прячась.

— Ого, — Трофим задумчиво поглядел на бассейн, потом повернулся к ученикам, сидящим за дверью прямо на полу.

— Что ого? — Макс убрал от лица платок, — Ты нормальный — ого? Это че вообще?

Трофим посмотрел на Ваньку, старательно отводящего глаза, вышел из помещения, прикрыв дверь и накладывая легкое заклятие, отсекающее запах.

— Обычно у них трансформация скрытно происходит, не любят они напоказ, в стоячей воде прячутся. Я и сам раньше не наблюдал, а тут вон… — Трофим дернул плечом, — Наглядное пособие.

— Что это вообще? — спросил Ваня, — Почему?

— Это мавка, или русалка, если так привычнее. Макс, кажется, видел одну такую уже. А почему… Надо узнавать. Пойдемте.

Игорь ждал их там же. Вскинул глаза с надеждой, поднимаясь, и сел обратно, пряча дрожащие руки в карманах.

— Ну что? Вы поможете? Сможете обратно?.. Сами понимаете, деньги — не проблема, но…

Он сморщился, дернув головой:

— Хотя я понимаю, что деньги тут…

— Расскажите с самого начала. Когда это началось, что было до того, что странного и непонятного вы замечали, — Трофим сел напротив.

— Да ничего странного я не замечал! — вскинулся Игорь, — Я же тут и не жил, так, приезжал на выходные.

Он выдохнул, положил ладони на стол и продолжил:

— Моя дочь… — он сглотнул, — Лидия приехала сюда в начале лета, сначала бунтовала, даже голодовку объявила, но потом как-то попривыкла, обжилась… Я ей и горничную из местных нанял, чтобы повеселее было. Почти ровесницу… Тут, сами понимаете, с работой у здешних не очень, они и рады.

— А случилось все когда? Сколько времени она так?

— Так… — тот потер затылок, — Я на прошлой неделе приехал, у меня отпуск небольшой был, думаю, проведу время с дочерью, жена моя три года как скончалась, мы с Лидой не очень… ладили.

— С подростками всегда так, — подтвердил Ваня, — У меня вон брат двоюродный…

— Осподи… — закатил глаза Макс, и Ваня смущенно замолчал.

— Да, подросток… Ей же семнадцать всего! — Игорь посмотрел на Трофима, — Пожалуйста, помогите ей, ребенок совсем…

— Вы продолжайте, — спокойно ответил Трофим, — Вы приехали, и что?

— И все нормально было, — проговорил Игорь, опустив глаза, — Она веселая была, довольная. Ну и я счастлив. Гулять много ходила, ягоды собирала.

— Одна? — переспросил Трофим.

— Нет, сдружилась с девчонкой этой, горничной, Таней. Хорошая девочка, жалко ее… Охрана опять же рядом всегда.

— И?

— Пять дней назад пришла после полуночи. Я даже не волновался особо, под надзором все время. И слегла. Думал, простыла…

— А Таня? — Трофим наклонил голову.

— Она же в деревне живет, приходит по утрам, уходит вечером, обычная обслуга, — Игорь постучал пальцами по столу, — Потом выяснилось, что она тогда домой не вернулась. Тетка ее на следующий день звонила, узнавала.

— Они вместе гуляли?

— Нет, охрана не видела, они вообще ничего не видели. Говорят, все как обычно было — погуляла по лесу, посидела где-то на поляне, домой пошла.

— Зря охрану распустили…

— Да знаю я! — вскинулся Игорь, — Знаю, сглупил! Но когда Лидка на кухню к нам вышла, волосы на голове выдирая и на сырое мясо, замоченное к ужину, накинулась, я что-то…

— Да понятно. Что потом?

— Потом в бассейн перебралась, по первости еще говорила, теперь вот… От еды нормальной отказалась, а…

Он помотал головой:

— Мне кажется, я с ума сошел, да? Скажите, что мне все мерещится? И это неправда!

— К сожалению…

Игорь затрясся.

— Помогите нам, пожалуйста, верните мне дочь, я ведь все, что угодно, я…

— Таню искали? — перебил его Трофим.

— Искали, — устало ответил Игорь, — Конечно, искали, я сам звонил… Прочесывали лес…

— И что?

— Пока ничего. Дома не показывалась, телефон не определяется в сети. Лес с собаками обыскали, вы же слышали, тут было еще два случая, но я тогда не придал значения, у Лидки охрана, все должно было быть…

— Понятно, — Трофим задумчиво откинулся на стуле, — Про Лидию вы никому не говорили?

— Конечно, нет! Сказал, отправил ее в город. Как бы я? Вы поможете?

Трофим достал сигарету:

— Можно?

— Валяйте, — устало махнул рукой Игорь.

— Вам нужно поспать, — затянулся Трофим, выпуская дым в сторону, — Сколько вы на ногах?

— Я? — удивился тот, — Какое спать, вы же ее видели? Что я?..

Он замолчал, а Трофим вздохнул, подвинул ему остывший чай:

— Попейте.

Игорь послушно за два глотка выпил холодный чай, медленно моргнул и повалился на стол, гулко стукаясь головой.

— Ой, — подскочил к нему Ваня, придерживая, — Как это он?

— Ты потоки сил не видел, что ли? — взял Игоря с другой стороны Макс и помог оттащить на стоящий в углу диванчик, — Он же сам с ног валился от усталости, Трофим просто немного направил…

Ваня зло засопел, накрыл Игоря пледом и встал в дверях.

— Я не вижу никаких потоков!

— Ну и зря, — ухмыльнулся Макс, — Очень, знаешь ли, полезно в нашем деле. Колдун, который не может потоки видеть, вроде как и не колдун…

— Да я!.. — начал Ваня и сник, опустив голову.

— Ох, не сдашь ты экзамен, — злорадно начал Макс.

Трофим положил локти на стол, посмотрел на Кузьму Дормидонтыча, лениво размахивающего плавниками, и усмехнулся.

— Садитесь. Будем думать, что делать дальше.

— Вы сможете помочь этой девочке? — спросил Ваня, отодвигая стул, — Это можно обратить?

— Нет, — Трофим повертел сигарету в руках, — Пока процесс не закончится, я даже влезать не буду.

— И что мы тогда? — удивился Иван.

— Мы найдем ту, что обратила и выясним, зачем, — Трофим поднял брови, — Мавки, знаешь ли, просто так не появляются. Да и выясним судьбу остальных девчонок. Вдруг та, Таня, еще жива.

Глава 10

— И что теперь? — спросил Макс, садясь рядом, — Выйдем в лес и покричим: эй, тварь с хвостом, выходи?

— Почти, — пожал плечами Трофим, — Есть другие идеи?

— А можно ее потянуть, как я тогда?

— В лесу около водоемов это не так-то просто, там слишком много живой силы, я вот не смог, хотя она была близко.

— И что делать? — Макс потер лоб, — Я вот ничего не умею, да и этот, — он кивнул на Ваню, — Этот еще меньше знает и может. А ты сказал, экзамен какой-то… Какой тут нафиг экзамен! Лекции когда были? Только не говори, что я проспал…

Ваня нахохлился, отвернувшись:

— Я даже потоки этих сил не вижу, только мешать буду.

Трофим наклонил голову и усмехнулся:

— Ну совсем-то я вас в пекло кидать не собираюсь. Так, помокнете немного, с нежитью пообнимаетесь.

— А точно надо обниматься? — передернул плечами Макс, — Уж очень та, что в бассейне, стремная…

— Мне кажется, вы из без нас справитесь, — поддакнул ему Ваня.

— У меня нет такой задачи, — Трофим поднялся, потянувшись, и добавил, — Вань, сходи к тетке той второй девочки, Тани, поговори.

— А зачем? — удивился Макс.

— Назовем это интуиция. У тебя тоже появится. Может быть. Тогда проживешь подольше. — усмехнулся Трофим, — Узнай, что к чему.

— И как я ее искать буду? — замялся Иван.

— Спросишь, — Трофим повертел в руках кружку, оглянулся на спящего Игоря и добавил, — Мы будем тут, нужно подготовиться. Раньше, чем стемнеет, идти в лес не имеет смысла.

— Хорошо, — опустил плечи тот, — Попробую.

Он поглядел по сторонам, взял с книжной полки большую папку, буркнув, что так солиднее, и вышел за дверь.

Трофим подошел к окну.

— Зачем он тебе? — встал рядом Макс, — Он же реально ни бум-бум…

— Твой «ни бум-бум» вылечил мне рваную рану от оборотня за два дня, — сказал Трофим, — А еще имеет такую ментальную защиту, что даже я пробить не могу. Как ты думаешь, почему?

Макс удивленно приоткрыл рот:

— Почему?

— Вот и я не знаю.

— Может, ему просто это не нужно? — пожал плечами Макс, — Ну, учиться, жить среди таких, как мы…

— Может, — Трофим проводил взглядом открывающего калитку Ваню.

— Ладно, — Макс потер руки, — А мы что делать будем?

Трофим оглядел огромную столовую, поморщившись, а потом прошел в кухню, повертел в руках грязную турку и вздохнул.

— А мы, Макс, будем делать из тебя живца. Потому что выманить эту тварь просто так не получится.

— Из меня? — удивился тот, — Почему из меня-то сразу?

— Смазливый ты, они таких обожают, — хмыкнул Трофим, — Принеси рюкзак мой из машины и начнем.

— Даже и не знаю, — взялся за ручку двери тот, заломив брови, — Обижаться или радоваться…

— Слушаться, — повернулся к нему спиной Трофим, гремя посудой.

* * *

— Так и я спросил, зачем, — Ваня шумно отпил кофе из чашки и взял с тарелки печенье, — А она твердит — племянница, надо помочь. Спрашиваю, чья она дочь — брата или сестры, говорит, не помню, в потолок смотрит, глазами хлопает.

Трофим стоял у плиты, изредка помешивая в ковшике зелье. Давно он такое не варил, без нужды колдуны не любят к нему обращаться. Благо, травы нужные были с собой, как чувствовал.

— Ерунда какая-то, — Макс, не отрывая глаз, следил за Трофимом, — То есть откуда-то приезжает племянница, про которую раньше ни слухом, ни духом, говорит, здрасьте, я ваша теть… родственница, буду у вас жить, и все счастливы?

— Получается, так, — Ваня пожал плечами, — А главное, когда приезжает?

— В начале лета, когда еще, — Трофим выключил плитку и убрал ковшик с горячей конфорки, — После ее приезда и начались пропажи.

— Именно! — поднял вверх палец Ваня, — От тетки этой я больше ничего не добился, документов она Тани не видела, нужды спрашивать не было, кто у родственников паспорт просит? А когда тут полиция и волонтеры лес прочесывали, решили, что документы та, видимо, с собой забрала. Это одна из версий — уехала в город, никому ничего не сказала.

— Слишком много тут уехавших, — покивал Макс, — Особенно эта, что в бассейне сейчас сидит, круто уехала. Так уехала, что…

— Вань, подойди, — перебил его Трофим, — Можешь показать, что я использовал?

— Так я под конец уже пришел, — удивился тот, но послушно поднялся, сунул нос в ковшик, чихнул и задумался.

— А по соседям ходил? — спросил Макс.

— Да, я сказал, что помощник следователя, но они тоже не сильно разговорчивые были, — Ваня наклонил голову и стал перебирать мешочки с травами, благо выбор у него был не очень большой, — Была эта Таня, все ее видели, здоровались, у тетки Тамары жила, в большом доме работала. А потом пропала. Никто особо не расстроился.

Он пожал плечами и указал на несколько мешочков:

— Эти?

— Почему? — тут же уточнил Трофим.

— Они светятся немного.

Трофим вскинул брови, промолчав.

— Угадал?

— Да.

— Ну ничего себе, — обрадовался Ваня, — А я думаю, чего они светятся, а они вон как! Это ваши потоки сил?

— Нет, — улыбнулся Трофим, — Я тебе больше скажу, я светящиеся мешочки тоже не вижу. Макс?

Мальчишка тут же подскочил и наклонился над столом:

— Ерунда какая-то, все одинаковые, даже пахнут похоже.

— Да как похоже? Этот вон воняет чем-то тухлым, — недоуменно отодвинул его в сторону Ваня, — Этот приятно, мятой немного, этот…

— Да понял я, что ты у нас уникум, понял, — поджал губы Макс и выразительно посмотрел на Трофима.

— Что? — увидел его взгляд Ваня и нахмурился, — Так нельзя что ли? Я что-то неправильно делаю?

— Правильно, — сложил руки на груди Трофим и хмыкнул, — Совсем как ведьмы.

— Ой, — Ваня округлил глаза, — И что теперь?

— Теперь, — ответил Трофим, переливая из ковшика в кружку зелье, — Все почти готово. Макс, пей давай. Не будем тянуть. Не хочу тут застрять, там у меня дом разносят…

Трофим передал дымящуюся кружку недовольному Максиму.

— А мы пока сходим Лиду покормим.

— Собой? — ехидно спросил тот и отпил. Потом поморщился и махом опустошил все до дна, — Гадость редкостная.

— Теперь минут пятнадцать поспи, — сказал Трофим, — Хоть бы и в кресле. Нужно чуть времени, чтобы подействовало. И лучше всего, если ты в этот момент не будешь сопротивляться.

— Слушай, я и так уже почти добровольно согласился на это издевательство, — Макс широко зевнул, придвинул к креслу стул и устроился, вытянув ноги, — Сопротивляться раньше надо было. Только правда, сами себя ей не скормите, а то я тут один…

Он еще раз зевнул и закрыл глаза.

— Мясо в холодильнике, — Трофим повернулся к Ване, — Доставай и пойдем.

— А что будет с Максом? — остановился на пороге кухне тот, — Что вы ему дали?

— Есть идеи? — Трофиму было очень интересно, как ощущает их мир Ваня. До этого колдуны, использующие ведьмины силы, ему не попадались. Видно, и природная защита оттуда же. Знать бы, кем была его мать и не приложила ли она к этому руку. Другое дело, что ведьмы не умели так исцелять. Показать бы Ваньку кому из своих, может и придумали бы что сообща.

— Не знаю, оно все такое было… странное, текучее, будто меняющееся…

— Неплохо. — Прислонился к дверному косяку Трофим, — Будем в лесу — к мавке близко не подходи. Держись в стороне.

— Почему? — испугался тот.

— Не уверен, как она на тебя реагировать будет. Хотя, — он, подумав, дернул головой, — Можем сейчас и проверить. Лида еще не прошла полностью трансформацию, но уже что-то будет ясно.

Ваня достал из холодильника подтекающий пакет с мясом и вытянул руки, чтобы не испачкать одежду:

— Так, а что за зелье-то?

— Меняющее и есть, — Трофим пошел по коридору, — Мавка нам не покажется. Она и вылезла тогда из воды просто потому, что почуяла дармовую силу, больше так не ошибется. Но от маленькой девочки, которая сама попадет к ней в воду, точно не откажется. Не сможет.

Он подумал и добавил:

— Хорошо, что в этой Бурхановке детей нет, иначе, боюсь, жертв было бы больше.

— Так Макс?.. — Ваня остановился и неуверенно улыбнулся, — Правда что ли? И он согласился?

— Естественно, — Трофим встал у двери и нахмурился, — Со мной не поспоришь и права не покачаешь. Хотя он пытался.

— Блин, вот попал, хорошо, что я к этой тетке ходил, а то бы и мне… — Ваня локтем вытер лоб, — А зачем мы эту кормить будем, может, гуманнее будет дать ей умереть?

— Она не умрет, — ответил Трофим, — Она уснет. Окуклится.

— Какая же гадость!

— Вот тут согласен. Но ей нужны силы, чтобы полностью пройти оборот.

Трофим открыл дверь, прошел внутрь и включил свет.

— Так все выглядит еще хуже, — Ваня медленно зашел следом.

— Положи на бортик мясо и отойди, — Трофим размял кисти рук и присел у бассейна, вглядываясь в грязную жижу.

— Вы опять ее позовете? — помявшись, спросил Ваня, вставая Трофиму за спину.

— Нет, попробуй ты, только близко не подходи.

— А как? — Ваня вытер ладони о джинсы и неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Как с зельем, помнишь, что делал?

— Ничего я не делал, — буркнул тот, — Просто смотрел.

— Ну и тут просто смотри.

Трофим легонько потянулся силой к парню. Нет, невозможно ничего понять. Как же эту защиту снять? А с другой стороны — надо ли?..

Ваня напрягся, вглядываясь в кровавую жижу, и выпучил глаза. А Трофим еле сдержался, чтобы не заржать.

— Надо еще ноздри раздуть, — серьезно сказал он, — Так оно лучше выходит.

Ваня старательно задвигал носом, и Трофим разом вспомнил все свои дыхательные практики. Вдох, задержка, выдох… Смеяться сейчас было нельзя, это с Максом годились шуточки и подначки, Ваня все же был устроен немного иначе.

— Просто скажи мне, что видишь в воде, — Трофим помотал головой, — Не думай, не анализируй, не ищи потоки.

— Вода густая, но оно и понятно… — начала Ваня, но Трофим перебил.

— Нет, не это, дальше смотри.

— Чуть светлеет к правой стороне, — неуверенно пробормотал тот, — Будто светиться начинает. Несильно, чуть-чуть.

— Дальше, — отрывисто приказал Трофим.

— Ой, все, опять как раньше, — раздосадовано ответил тот, топнув ногой.

— Попробуй еще, постарайся запомнить это состояние, — Трофим поднялся и подошел ближе, положив руку на глаза Ване, — Глаза тут не нужны, ты будешь ощущать и так.

— Так мне темно и вообще ничего не видно, — забубнил мальчишка, дергая головой. А Трофим протяжно вздохнул.

— Мне тут просто не нравится, — Ваня отступил к двери, поводя плечом, — Я не могу сосредоточиться. Муть вся эта… Чернота в том углу…

Он махнул рукой, и Трофим, дернувшись, резко обернулся.

— Твою мать, — он рванул ворот футболки. Адреналин резко ударил в голову, и в крови начал зарождаться огонь, прокатываясь по мышцам.

— Вань, уходи… — сквозь зубы медленно сказал он, — Заденет.

— Кто? — остановился тот у дверного проема.

Но Трофим уже не стал отвечать, он медленно двигался в дальний угол, не сводя глаз с наливающегося темнотой сгустка, который начал медленно вращаться. Никто не знал почему, но иногда остатки сил после смерти сильного колдуна или ведьмы сливались, притягиваясь друг к другу и разрастаясь. Такие клубки ничьей, бесхозной энергии как нарывы прорывались, уничтожая все в нескольких километрах от себя. Трофим неоднократно видел такое на войне, когда умирало много своих, но здесь? Откуда?

— Я помогу, — встал за спиной мальчишка, и Трофим заскрипел зубами.

— Здесь не поможешь, — дернулся он, услышав, как шлепает по воде мавка, подбираясь ближе к краю бассейна. Она тоже почуяла силу.

Ладони начало покалывать, и Трофим стряхнул с пальцев искры, тут же поставив блок. Столько сил ему не переварить.

— Стой, дура, — рявкнул он Лиде, которая уже тянула свои длинные скрюченные пальцы в сторону темного клубка, — Разорвет!

Она повернулась к нему, шипя, перегнулась через бортик бассейна, и скользнула на кафельный пол.

Ваня шумно сглотнул, дернувшись. А потом выскочил за дверь, хлопнув ею за собой.

— Не подходи, — еще раз сказал Трофим мавке. И она замерла, подрагивая и прижимаясь к холодному полу. Если она сунется, ничего от Лиды не останется. Как и от дома. Трофим очень надеялся, что у Вани хватит ума вытащить Макса и Игоря, а может, вспомнит и про Кузьму. Зря его брал с собой. Вряд ли они успеют убраться на безопасное расстояние, но, может, удастся остаться в живых.

Футболка на плечах съежилась, как пластик стягиваясь от горячей кожи. Но он медлил, хотел дать ребятам шанс. Дернул руками, чувствуя, как огонь прокатывается потоком внутри. Держаться до последнего! Он закрыл глаза — все получится. Он не уйдет вслед за огнем. Концентрация на дыхании. Десять вдохов. Потом он попробует. Все он, конечно, не впитает, но хоть часть сожжет. Может, деревня уцелеет.

Мавка жалобно застонала, когда ее коснулись длинные нити остаточной энергии. Она попятилась назад, падая обратно в бассейн, и отплыла в дальний конец, вереща уже оттуда.

— Если можешь, уходи, — сквозь зубы сказал колдун, — В лесу спрячься.

Она клацнула зубами, зашипела и погрузилась на дно.

— Как знаешь, — Трофим резко выдохнул. Еще мгновение, и он снимает защиту.

— Дядя Трофим! — закричал Ваня, распахивая дверь, — В сторону, дядь Трофим!

— Какого?.. — начал поворачиваться к нему колдун, но Ваня, не обращая внимания, оскальзываясь на полу, подбежал почти вплотную к заворачивающемуся кольцами черному кругу, трясущимися руками раскрыл холщовый мешочек и тряхнул им перед собой, высыпая содержимое в воздух.

Громкий хлопок ударил по ушам. Трофим одним слитным движением ухватил Ваню за капюшон толстовки, оттаскивая его в сторону и роняя на пол. А затем напряг плечи и застонал в голос, чувствуя, как пронизывают его отголоски чужих сил, дырявя кожу и ломая кости. И тут же внутри вспыхнул огонь, залечивая, сжигая излишки, переваривая, перемалывая их собственной энергией.

— А-а-а, — захрипел Трофим, падая на пол. Перед глазами пылало зарево, и Трофим зарычал, пытаясь удержать остатки разума, не дать огню себя поглотить.

— Трофим… — склонилось над ним Ванькино лицо, — Вы как? А? Я почувствовал, что эта трава, не знаю, как она называется, она же убирает черноту, вы видели? А? Ведь убрала, да? Не все, но большую часть! Посмотрите!

Трофим перевернулся на живот, чувствуя, как дотлевают на ногах штаны и уткнулся лбом в холодный пол. Ванина сила была похожа на огромный ледяной водопад, который обрушился прямо на затылок, мгновенно остужая огонь внутри.

— Не называй… — он выдохнул, — Меня. Дядей.

— А, ок, это я со страху! Чуть в штаны не наделал, — улыбнулся тот, бухаясь рядом, — Вроде ж ничего страшного не было, мавка и то поужаснее будет, но внутри будто кричало что-то — ты сдохнешь прямо сейчас. Что это было-то, а?

Трофим, подтянувшись на руках, сел, прислонившись спиной к стене и сглотнул.

Удивительно, но Ванька действительно их спас. Нашел в его запасах одолень-траву, потому что ничем иным нейтрализовать это было нельзя, и почти погасил взрыв. Трофим же смог поглотить остальное. Он слышал, что ведьмы работали с остатками таких энергий почти без вреда для себя, но знаниями этими, конечно, не делились.

— Вань, — он повернулся к парню, разглядывающего свои испачканные руки, — Ты только что сдал экзамен.

— Здорово, — меланхолично ответил тот и посмотрел на закопченный потолок, — Как думаете, этот Игорь не станет мне счет выставлять за ремонт?

— Не думаю, — закрыл глаза Трофим. Внутри продолжала бурлить чужая сила, приноравливаясь, подстраиваясь под новое тело.

А потом вскинул руку, от чего мавка, прятавшаяся в воде, снова вылезла на поверхность.

— Хватило тебе? — прохрипел колдун, глядя на вытянутую морду мавки. Кажется, остатков энергии ей было достаточно, чтобы завершить оборот. И кивнул:

— Пока спи, потом будем думать, что с тобой делать.

Мавка послушно зажмурилась, тут же погружаясь в наведенный сон, и медленно опустилась под воду.

— Научите? — с завистью спросил Ваня.

— Угу, — пробурчал Трофим, поднимаясь на ноги и разглядывая прожжённые дыры на джинсах, — Только сначала поищи мне какую-нибудь одежду.

Глава 11

Трофим спустился со второго этажа, где принял душ и, порыскав по шкафам, переоделся. Он поправил дорогую рубашку и неловко повел плечами — все-таки отвык он от командировок, раньше ни за что бы не поехал без смены одежды. Думал, тут не пригодится.

Макс стоял у кресла, держась за спинку и глядел на него испуганными глазами.

— Ну? — спросил Максим и покашлял. Голос сильно меняться, конечно, не стал. Да и какое бы зелье было на это способно? Низкий и хриплый, но определенно женский.

Трофим еле уловимо улыбнулся.

— Пройдись.

— Не могу, — Макс еще сильнее сжал спинку, — Ноги не слушаются.

— Они слушаются, но подгибаются, — хохотнул Ваня, стоящий у окна. Он тоже переоделся, и тоже, как Трофим, чувствовал себя неловко в чужих вещах. Пиджак, чуть широковатый в плечах — все-таки Игорь был повыше — сидел на Ваньке, как на том первоклашке — школьный. Трофим тут же вспомнил Алину, и чертыхнулся — только о ведьме сейчас думать не хватало! Это к беде.

— Пройдись, — повторил Трофим, — Центр тяжести у тебя сейчас другой, ниже, надо приноровиться.

— А чего груди нет? — Макс неловко разжал пальцы и постоял, покачиваясь, привыкая.

— Ее и так не было, — пожал плечами Трофим, — Законы физики я совсем-то отменить не могу. А из тебя получилась нескладная, плоская и длинная девочка-подросток. Видно, и мальчик в свое время такой же был.

И он, не сдержавшись, все-таки засмеялся. Уж больно у Макса вид обиженный был.

— Ты думал, я тебя в знойную красотку превращу? Нет, дружок, так не работает.

Макс засопел, подтянул джинсы и сделал несколько маленьких шажочков.

— Не верь ему, — отозвался Ваня, — Очень даже симпатичная девочка!

— Я всегда симпатичная… — начал тот и сплюнул, — Блин, симпатичный! Просто думал, оно как-то все по-другому будет.

Он остановился у зеркала и принялся придирчиво себя разглядывать:

— Плосковата, согласен, — потянул он, — Но по нынешним меркам очень даже…

Он потрогал себя за грудь и загрустил.

— А что там снизу? — подошел ближе Ваня.

— Даже не думай! — рявкнул Макс и снова закашлялся.

Голосовые связки поддавались изменению не так быстро, как все остальное.

— Если по отдельности рассматривать, то ничего особо и не поменялось, — Макс вплотную приблизился к зеркалу, тыкаясь в него носом, — И лицо вроде мое, но какое-то…

— Девичье? — подсказал Трофим, подходя к столу.

Он нахмурился — Кузьму снова придется оставить тут, в доме. Нельзя его в лес брать. Мало ли что там случиться могло.

— И кудри твои отлично подошли, — Ваня погладил Макса по голове, и тот отскочил, отмахиваясь, — Прикинь, был бы лысый, как я, вот бы девка чуднАя получилась, а так очень даже… Миленько.

— Даже не девичье, — Макс потрогал свои щеки, — Детское. Кожа мягкая…

А потом посмотрел на ладони, ставшие тоньше и изящнее, и вздохнул.

— Ладно, хорошо хоть прыщей подростковых нет, и то хорошо.

— А были? — повернулся к нему Трофим.

— Конечно же нет! — гордо ответил тот и снова принялся ходить из стороны в сторону, — Очень неудобно, очень…

— Вань, — позвал колдун, — Сходи подбери нашему жертвенному агнцу что-нибудь из Лидиных вещей, не юбку, ясное дело, но свои штаны Максу теперь великоваты.

— Сделаю, — отсалютовал Ваня и побежал к лестнице.

— А как мне себя надо будет вести там, в лесу? — посмотрел исподлобья Макс, — Ходить, смотреть на звезды?

— Ага, — Трофим поглядел в окно — над дальними соснами только взошла луна. И сил в нем было предостаточно, своих и заемных. Он достал сигарету и приоткрыл створку. Даже соскучился по этому нетерпеливому предвкушению перед делом.

— А конфетку вы мне дадите, если уж на то пошло? — продолжал глумиться Макс, и Трофим, закрыв глаза, улыбнулся.

Хорошие были времена, когда они с Ольгой так по глубинкам мотались. Когда он сошел с этой дорожки? В какой момент решил, что мир больших денег ему ближе? Зачем? И Олю теперь не вернешь. Только вот и остался от нее этот нескладеха…

Он вздохнул:

— Даже две, если будешь себя хорошо вести.

— Легинсы пойдут? — крикнул, свесившись с перил лестницы, Ваня, — И кофта длинная? Норм?

— Сойдет, — милостиво разрешил Макс, — Тащи. И отвернись, когда я переодеваться буду. Это раньше я мог спокойно, а теперь, знаешь ли, девичья честь и все такое…

— Честь — это хорошо, — сунул ему в руки куль с вещами Ваня и отошел к Трофиму. Ваня заметно приободрился, даже плечи расправил. Трофим усмехнулся. Сегодня он, кажется, первый раз в себя поверил, может, и выйдет из него толковый колдун со временем.

— Да как это, блин, — пыхтел за их спинами Макс, — Как они это носят? Колготки какие-то без носков. Чешется все…

— Кашемир не чешется, — ответил через плечо Ваня.

— Что бы ты знал о кашемире, балда, — беззлобно ответил тот, — Обычная шерсть. Ну, может, чуть синтетики.

— Хорошие разговоры, — покивал задумчиво Трофим, — Девичьи.

— Идите вы… — огрызнулся Макс и выдохнул, — Хорошо, хоть размер ноги не поменялся. Такая вот девочка-припевочка с сорок четвертым размером кроссов. Все. Готов. Готова, то есть.

— Вань, вещи собрал? — повернулся Трофим и довольно оглядел переодевшегося Макса. Да, так он еще больше походил на девчонку, но мавки смотрели не глазами, для них изменилась его суть, кардинально поменялась. Трофим подошел ближе, втянул воздух рядом с шеей парня и кивнул — теперь любая нежить не признает в нем мужчину. Хорошее зелье. Надо Ваньке показать.

— Вот мужики пошли, — картинно возмутился Макс, — Сразу лезут нюхать! Я, может, девочка порядочная!

— Ага, — Ваня осторожно складывал в рюкзак мешочки с травами, — Порядочная — это когда не одна на сеновал идешь, а с кузнецом?

— Именно! — Макс покрутился на месте, растопырив руки, и звонко рассмеялся.

— Батя твой мне заранее на все добро дал, порядочная девочка, — обрадовал его Трофим, хмыкнув, — Ладно, хватит болтать, упустим время — останемся тут еще на ночь, а я не хочу.

— И я не хочу, — тут же согласился Ваня, вскидывая на плечо Трофимов рюкзак, — Пошли что ли?

В лесу было промозгло, так, как бывает на стыке осени и зимы. Скоро начнутся первые холода, деревья скинут листву и даже нежить разбредется по норам. Нет, они не засыпали на зиму, но затихали, будто сама природа их немного притормаживала.

— Все, — остановил пацанов Трофим, когда впереди, в просвете между деревьями, засветилась гладь реки, — Дальше Макс один.

— Есть, — вытянулся он, — Иду, гляжу в оба, свищу.

— А? — нахмурил лоб Ваня.

— Свищу, говорю, — объяснил Макс, — Хорошенькие девочки, которые гуляют ночью по лесу, должны свистеть, чтобы доводить до седых волос любого случайного прохожего. Не знал что ли, деревня?

— Я бы тебе вмазал за деревню, — задумчиво ответил Ваня, — Но маленьких бить нельзя.

— Именно, — Макс провел рукой по волосам, вскинул подбородок и пошел вперед, тут же зацепившись за корягу.

— А еще хорошенькие девочки таких слов знать не должны, — крикнул ему в спину Ваня, когда до них долетело короткое ругательство.

— Ага, — обернулся Макс, — Не должны! Бери выше — они поболе твоего знают…

— Это точно, — тихо ответил Ваня, прислонившись спиной к толстому стволу, — Знаете, Трофим, как сейчас молодежь матерится? Иногда заслушаешься…

Трофим цыкнул, прикрыв ладонью его рот и замер. Ваня рядом застыл, прислушиваясь.

Макс действительно свистел, пробираясь вперед к маленькой речушке, то и дело перемежая это чертыханиями.

— Ненавижу родителей, — вдруг донеслось до Трофима, и он крякнул от неожиданности, — Вечно они свои правила устанавливают, — Продолжал жаловаться Макс, — По лесу ночами не гуляй, на девочек, ой, на мальчиков не заглядывайся. А как не заглядывайся, если у меня гормоны?

— Про гормоны он зря, — зашептал Ваня, прижимаясь лицом к дереву и выглядывая, — Какая это девочка про гормоны будет? Она про…

Громкий визг, раздавшийся тут же, сдернул Трофима с места. Сила привычно отозвалась, зажглась на кончиках пальцев. В несколько прыжков он оказался у реки и резко остановился, глядя на Макса, провалившегося одной ногой в воду.

— Простите, — развел он руками, — Поскользнул…ась. Берег тут мокрый…

Трофим не стал отвечать. Хищно повернув голову, он пригнулся, ссутулившись. Он ее чуял! Но никак не мог понять, где!

Сдавленно охнул за спиной Ваня, ойкнул Макс, посмотрев ему за спину округлившимися глазами, а Трофим медленно распрямился и повернулся.

Мавка улыбалась, показывая мелкие острые зубы, и держала за шею Ваню, царапая кожу до крови острыми когтями. Трофим наклонил голову — в частичном обороте эти твари были не менее опасны. Он знал, что ее кажущаяся слабость и неустойчивость на длинных тощих ногах были обманом, она могла свернуть парню шею, почти не приложив усилий.

— Огненный Жнец, — прошипела она, облизываясь, — По древнему праву я требую милости.

— О чем она? — Макс осторожно вылез на берег.

Мавка дернулась, сильнее раня Ваню: по шее потекла струйкой кровь, и мавка, не сдержавшись, тут же слизала, прикрыв от наслаждения глаза.

— Милости, — повторила она, отходя в тень деревьев и таща бледного парня за собой.

— Отпусти моего ученика, — Трофим поднял перед собой ладонь, — Потом будем говорить о древнем праве.

— Нет, — взвизгнула она, — Нет…

— Ты убивала, — Трофим сделал еще шаг.

— Это сила! — запричитала она, дернувшись, — Сила меня пробудила! Я не ведала, что делаю. Голод. Жуткий голод! Разве ты не чуешь, что тут повсюду разлита сила! Открыла глаза — и эта девчонка… Сссладкая кровь… Я не смогла. Никто бы не смог!

Трофим остановился, огонь прокатывался по мышцам, будоражил, требовал действовать.

— Милости! — крикнула снова мавка, трясясь. Ваня вцепился ей в руку, пытаясь ослабить хватку.

— Девчонку сожрала, — донеслось до Трофима сквозь шум пламени в ушах, — Одну. Если эта мавка — наша Таня, а Лида сидит в бассейне, то где тогда еще одна? Их же четыре должно быть…

Трофим обернулся, поняв, куда клонит Макс, открыл рот, собираясь предупредить — и не успел. Вода рядом с берегом вспучилась, и Максим, громко заорав, скрылся с головой.

— Милости, — снова повторила мавка, переступая ногами, — И я отдам тебе твое.

Трофим еле подавил огонь, вспыхнувший на ладони. Не сдержится — погибнут мальчишки.

— Хорошо, — ответил он, опустив руки.

— Слово Жнеца! — закричала мавка, — Я хочу слово!

— Я… — начал Трофим.

И тут речка снова забурлила, обливая Трофима водой, и на берег выкатился Макс, матерясь и обхватывая руками еще одну верещащую мавку.

— Ты… тварь… — пыхтел он сквозь зубы, скручивая ее силой, — Будешь знать… Как… девочек обижать…

Он перекатился, оказавшись сверху, и обрушил на нее пресс из воздуха, пришпиливая к земле, как насекомое.

— Сволота какая! — он посмотрел на Трофима и утер кровь, сочившуюся из губы, — Укусила ведь, гадина!

Трофим втянул воздух, повел плечами и обернулся к главной мавке, нехорошо улыбаясь.

— Укусила, — низко прорычал он, вскидывая руку.

Мавка заорала, откидывая от себя Ваню и царапая вспыхнувшую огнем голову.

Краем глаза Трофим увидел, как Ваня откатился в сторону и пополз к Максу. Ярость бушевала в крови, топила разум. Огонь, почуяв свободу, рвался… А мавка, горевшая заживо, визжала так, что закладывало уши. Трофим почти начал орать с ней вместе, пытаясь сдержать огонь, и внезапно все прекратилось. Он замер, чувствуя, как растекается по телу прохлада, успокаивая, убаюкивая. Ваня стоял за спиной, испуганно прижимая к груди рюкзак, и трясся всем телом.

Трофим ошеломленно дернул головой и тут же опустился на колени около мавки, поводя над ней ладонью, собирая огонь обратно.

— Дура. — коротко сказал он и протянул руку, прося у Вани свой рюкзак, — Вот дура! Знала же, кто я.

Мавка жалобно застонала.

— Никаких убийств и пропаж людей, — сквозь зубы начал Трофим, откручивая колпачок у одной из баночек и зачерпывая пальцами мазь, — Клянись.

— Клянусь, — простонала она.

— Девок своих учишь также, — он осторожно наложил мазь на лицо, и мавка перестала дергаться, расслаблялась под его пальцами.

— Клянусь, — прошептала она и открыла глаза.

— А нам… — начал Макс, так и сидящий на своей мавке, — Разве не надо их убить? Они ж…

— Кто? — огрызнулся Трофим.

— Эээ… — потянул он, — Твари. Которые пожирают людей…

— Мавки не едят людей, да, Таня? — спросил Трофим и сел на землю, устало вытирая лицо.

— Не едят, — она начала приходить в себя, подгребла под себя ноги и жалобно ответила, — Сила, тут очень много силы. Она манит. Жнец, найди, кто ее выпустил… Она разбудила не только меня!

Трофим дернул подбородком и посмотрел на Макса:

— Отпусти ее.

— Да как же? — начал он, а потом осторожно сполз, падая рядом на землю, — Значит, про обниматься ты не врал, да? Действительно, о чем это я, про убийства никто ведь не говорил…Только мокнуть и обниматься.

И он тихонько засмеялся:

— Зачем только девкой становился, парнем тут сподручнее.

Трофим улыбнулся:

— Ну, когда бы мы еще с Ванькой на такое полюбовались?

— Изверги, — Макс сел и стал отряхиваться, — А я теперь таким же не стану? Как они друг друга делают?

— Таня? — Трофим повернулся к мавке, и та сжалась, падая на живот.

— Сейчас, я сейчас.

Она подползла к отпрянувшему Максу и прокусила свою ладонь:

— Пей, Белый Вихрь.

Макс вскинул брови:

— Чего?

— Пей, — устало подтвердил Трофим, — Если мое зелье продержится до завтра, ты ощутишь прелести оборота во всей красе уже к утру.

— Твою-то мать, — Макс грустно посмотрел на Ваню, так и стоящего рядом с рюкзаком в обнимку, — Как же тяжело девкам приходится.

Он наклонился и осторожно прижался губами к ране на руке у мавки, сглатывая и тут же отшатываясь, утирая губы.

— Вторую девочку, ту, что смогла уйти, тоже научишь всему, — поднялся Трофим, протягивая руку Максу, — Если я узнаю…

— Конечно, — закивала та.

— Пусть она живет в человеческом мире, и эта, — он посмотрел на новообращенную мавку, которая так и не посмела пошевелиться, когда Макс ее отпустил, — Эту тоже отпусти обратно, если захочет. Как раньше жить не получится, но хоть видимость…

— Тогда разберись с пришлой силой, — поднялась Таня, — Жнец! Ты слышишь? Иначе мы все сойдем с ума! Что-то надвигается! Я чую это!

Трофим поморщился и кивнул. А потом, помолчав, спросил:

— Почему не убила? — он кивнул на Ваню, — Я же знаю, что могла.

Мавка жалобно раскрыла рот и помотала головой.

— Говори.

— Он свой, — прошипела она, отползая к реке, — Лесной дух. Сссвой.

— Чего? — вскинулся Ваня, но мавка, подхватив подружку, уже прыгнула в воду. Замерла на мгновение и повернулась к Трофиму:

— Жнец, стихия почти поглотила тебя. Один шаг до бездны. Не сделай его.

И нырнула, не оставив даже всполоха на гладкой поверхности.

— Вот хренотень, — покряхтел Макс, растирая плечи, — Огненный жнец, Белый вихрь и Лесной дух! Прям команда мечты. И чего, кстати, я белый? Мне, может, зеленый больше нравится, или фиолетовый… Хотя зеленый вихрь совсем по-идиотски звучит, согласен.

Он хохотнул и тут же замолк, натолкнувшись на тяжелый трофимов взгляд.

— Что значит стихия поглотила? — отмер, наконец, Ваня, — Она про что?

Трофим вздохнул, посмотрел на небо и тихо ответил:

— Это значит ровно то, что она сказала.

— И что делать? — парень неловко теребил шнурки на толстовке.

— Нужно собрать валежник и разжечь костер, — подумав, ответил Трофим.

Мальчишки переглянулись, и Ваня тут же принялся таскать ветки.

— Девочкам тяжести носить нельзя, — сел на землю Макс, щурясь, и тут же добавил, — Ну а что? Я тут вроде как пострадавшая сторона, которая чуть не превратилась в мав…

— Ой, Макс, заткнись уже, — Ваня свалил ветки горкой и оглянулся на Трофима.

Тот поднял руку и сухое дерево тут же вспыхнуло, ярко осветив поляну.

— Сегодня вы оба показали, на что способны, — начал Трофим, неторопливо раскрывая рюкзак и доставая оттуда ножны. Любовно провел пальцем по выжженым узорам и вытащил кинжал.

— Что-то намечается, — поднялся Макс, — Надеюсь, нас не порежут тут, как поросят.

Ваня цыкнул, наградив того подзатыльником. Но Трофим будто не слышал, он держал кинжал перед собой, медленно проговаривая древние слова клятвы. Один раз их слышал, но помнил, будто Учитель говорит прямо перед ним. Прошлое и будущее. Все едино. Закрыл глаза, вспоминая как стоял также, взъерошенный и испуганный, как вцепилась ему в руку Ольга, глядя на него с блестящими от восторга глазами…

Провел лезвием по ладони, сжал руку в кулак и перевел взгляд на мальчишек.

— Иван, подойди.

Ваня, посмотрев на Макса, сделал шаг вперед.

Трофим передал ему кинжал и дождался, пока тот, морщась, проведет им по ладони. А потом приложил к ране свою руку, смешав кровь.

— Теперь ты мой ученик. Я передам тебе все знания и умения, которые есть у меня.

И кивнул, отпуская.

— Максим, подойди.

— Такой ответственный момент, а я девка, — хохотнул Макс, протягивая руку за кинжалом, — Знал бы, ни за что не согласился!

— Теперь ты мой ученик, — повторил Трофим, дождавшись, когда тот проведет лезвием по ладони, — Я передам тебе все знания и умения, которые есть у меня.

Макс поглядел на их сведенные ладони и в кои-то веки промолчал.

Трофим улыбнулся:

— Все, отроки, теперь домой. Только Кузьму заберем и Игорю расскажем, как дальше с дочерью сосуществовать.

— А обязательно нас отроками звать? — тут же вклинился Макс, — Слово такое, противненькое, вроде опарышей…

Глава 12

На обратной дороге мальчишки заснули. Ваня клевал носом сидя, удерживая в руках банку с рыбкой, а Макс съехал по сиденью. Зелье, меняющее его суть, перестало действовать во сне, и на подлокотнике, неудобно примостив лохматую голову, спал уже молодой мужчина.

Они уехали почти сразу, не став дожидаться утра, только разбудили Игоря. Он новости воспринял с трудом, но надежда на то, что Лида все-таки сможет вести более-менее человеческую жизнь, его немного успокоила. Трофим хмыкнул — что ж, у них впереди много чудных открытий. Начиная со знакомства с главной мавкой. Что-то ему подсказывало, что Игорь и тут найдет выгоду. Такие, как он, все смогут обернуть себе во благо. Нашел же он выход на него, хотя это было непросто…

Трофим сделал погромче, слушая мягкий голос из динамиков. Нужно было понять, что делать дальше. Совсем не пользоваться силами он не мог, да и как будет учить мальчишек? Но совет мавки стоял колом в горле — будто он и сам не знал! Будто не понимал…

Трофим дернулся, подтянул ремень безопасности, ослабляя давление, и посмотрел в зеркало заднего вида. Огненный Жнец. Такие, как он, обычно не доживали и до пятидесятилетия. Их либо убивали в самом начале пути, зная, какие силы за всем кроются, либо Жнецов поглощала стихия. Но тогда, на первых порах, у него была Ольга. Была. Трофим нахмурился, вглядываясь в предрассветный сумрак. Думать о том, как он распорядился своей подаренной долгой жизнью не хотелось.

Он медленно свернул с шоссе на проселочную дорогу, ведущую к дому, и резко нажал на тормоз, увидев припаркованную на обочине белую девятку.

— Приехали? — сонно подхватился Макс.

— Нет, я сейчас, — Трофим вышел, осторожно прикрыв дверь, подошел к стоящей машине и огляделся. А потом быстро пошел по тропинке в лес, втянул носом воздух и сорвался на бег, только потом вспомнив, что даже не взял с собой рюкзак.

Ведьма стояла у дерева, одетая в легкое светлое платье, согнувшись и зажимая рукой сочившуюся кровью рану на шее.

— Кто? — зарычал Трофим, крутясь на месте.

— Не лезь. Сама. — захрипела Алина, выставляя вперед руку и падая на колени, — Не…

Трофим дернулся, на мгновение замирая, слушая лес, а потом одним прыжком оказался рядом с ней укладывая ее на землю.

— Кто здесь был? — он стянул куртку, затем рубашку. Скомкал ее и прижал к ране. Нужно отнести ее к машине, может, Ваня…

— Оставь, — Алина схватилась окровавленными пальцами за его запястья. Глаза у нее были совершенно дикие, — Оставь, так… надо, — выдохнула она, теряя сознание.

— Да твою ж… — зашипел Трофим, подхватывая ее на руки. Кто бы тут ни был, сейчас лучше убраться, пока Алина не истекла кровью.

Ваня стоял у машины, потягиваясь и сонно жмуря глаза, когда Трофим со своей ношей выбежал из леса.

— А что?.. — начал он и тут же испуганно отшатнулся, когда Трофим положил ведьму на землю и рявкнул:

— Сумку доставай. Бинты в боковом кармане, нужно остановить кровь.

Он осторожно убрал рубашку, тут же выругавшись, и прижал обратно.

— Дайте, — деловито отодвинул его плечом Ваня, — Я знаю…

Он раскрыл свою рюкзак, доставая уже знакомую Трофиму коробку.

— А что тут происхо… — начал Макс, вылезая из машины, и тут же замолчал, подходя ближе.

— Что там? Следы зубов? — отрывисто спросил Трофим, передавая Ване вату и бинты.

— Не похоже, — ответил тот, поморщившись. Он протер руки спиртовой салфеткой и осторожно коснулся раны, — Артерия повреждена, похоже, ножом или скальпелем, больно края ровные. Что там случилось?

Он испуганно вскинул глаза.

— Не знаю, — Трофим аккуратно убрал волосы Алины с лица, — Попробуй помочь.

— Чем я…? — встал за их спинами Макс.

— Воды принеси, нужно промыть, чтобы я посмотрел… — Ваня, закусив губу, засунул пальцы в рану, и тут же ток крови прекратился, — Артерия. Да.

Трофим взял у Макса бутылку воды и осторожно протер края раны, там, где мог дотянуться.

— Сейчас, — Ваня закрыл глаза.

— Ого, — Макс опустился рядом, — Вот это потоки, ты видишь? — зашептал он, изумленно глядя на работу друга, — Только…

Он изумленно присвистнул:

— Так это ж ведьма!

— Ведьма, — сжал зубы Трофим.

— И мы ей помогаем, чтобы… — Макс наклонил голову, — Чтобы что?

— Если б я знал! — зло ответил Трофим, наблюдая, как серая кожа Алины начинает понемногу наливаться цветом.

Ваня устало привалился боком к машине, опуская руки.

— Все. Только зашить и перевязать. Будет жить.

Он схватил бутылку воды и принялся жадно пить. А Трофим поднялся, полез в свой рюкзак и вытащил настойку. Посмотрел на Алину и, решившись, обнял ее, приподняв голову, и вылил ей в рот зелье.

Ведьма, выгнувшись, застонала, заскребла пальцами по земле, а потом открыла глаза. Вдохнула, глядя Трофиму в глаза, и неуверенно улыбнулась. А потом дернулась, изумленно охнув, и прижала ладони к шее:

— Что?

Она села, отодвигаясь, и закричала:

— Ты что натворил, колдун?

— Алина, — Трофим сел на корточки рядом, — На тебя кто-то напал, ты потеряла много крови и почти…

— Ты что натворил? — зашипела она, и Трофим напрягся, увидев животный ужас в ее глазах, тут же скрывшийся за гневом, — Я же тебя предупреждала, чтобы ты не совал нос в мои дела!

Она перебирала ногами по земле, силясь встать. Трофим наклонил голову — страх, единственное, что билось в сознании ведьмы — сильный, еле контролируемый страх.

— Надо зашить, — подошел ближе Ваня, протягивая ей большой медицинский пластырь, — Ну или хотя бы пока перевязать, а потом в больницу…

Алина вырвала из его рук пластырь, прижала к шее и зашипела от боли.

— Ты пожалеешь, что снова встал на моем пути, — она все-таки поднялась на ноги, зло глядя на Трофима, пошатнулась и схватилась за дверь машины.

Колдун дернулся, но она выставила перед собой руку:

— Не подходи ко мне! Не приближайся.

— Вот и помогли ведьме, — пожал плечами Макс, отходя в сторону, — Видишь, Ванька, все, как я и рассказывал…

— Не смей! Никогда больше не лезь со своими… — Алина почти плакала, и Трофим отошел в сторону, молча наблюдая, как она, пошатываясь, добрела до своей машины и села за руль, оттирая кровь с лица.

— И что это было? — Макс сложил руки на груди, глядя вслед отъезжающей девятке, — И тут у меня сразу миллион вопросов, от того, как ведьма довела себя чуть не до смерти, до того, почему она на такой развалюхе ездит?..

Трофим проводил взглядом машину и повернулся к ученикам:

— Соберите кровь. Всю, что можете.

— А зачем? — удивился Ваня, держа в руках изгвазданные бинты.

— Дубинушка, — ласково ответил Макс, — Ты ж у нас вроде спец по зельям! Даже я знаю, на что способна кровь врага в умелых руках…

— Врага? — обернулся к Трофиму Ваня.

Тот сжал челюсти, глядя на землю, и кивнул:

— Похоже, что врага.

Сила потрескивала на пальцах, и Трофим, зажмурившись, старательно начал дышать. Это помогало. Не сразу, но огонь в мышцах утихал, начиная тлеть. Сдерживать эмоции с каждым разом приходилось все сильнее. Нет, не зря Трофим хотел уединения и спокойствия. Только кто ж знал, что тут, в глуши, судьба все равно не оставит его в покое. Он покосился на смурных учеников, собирающих на траве кровь в маленькие мензурки. Трофим натянул куртку на голое тело, запрокинул голову и достал сигарету. Времени у него оставалось все меньше. Если он не удержит стихию, даже Ваня не сможет помочь.

Он посмотрел на Ивана — нужно было узнать, что ему доступно, разобраться с его силой. Лесной дух назвала его мавка. Трофим помнил древние имена, этого среди них не было. Можно было бы предположить, что его матерью была ведьма, но они, достигнув определенного уровня силы, чтобы передать ее, уже не могли иметь детей. Тогда кто?

Нет, все-таки разговора с ведьмой не избежать. Он повел плечами, стряхивая напряжение, и кивнул мальчишкам, закончившим с уборкой.

— Ну теперь-то домой? — Макс уселся на заднее сиденье, широко зевая, — Без приключений?

— Домой, — вздохнул Трофим, заводя машину.

Черный ворон, громко каркая, пронесся над лобовым стеклом.

— Вы расскажете, почему ведьма так себя вела? — тихо спросил Ваня, устраивая Кузьму Дормидонтыча на коленях, — Я не понимаю. Она что, хотела умереть?

— Не думаю, — Трофим проводил взглядом ворона, — Скорее, что-то пошло не по плану.

— Учитель наш пошел не по плану, — снова зевнул Макс, устраиваясь поудобнее, — Она же сказала.

Трофим дернулся, резко нажимая на газ, и тут же, выдохнув, снизил скорость. Они почти дома, там станет лучше.

* * *

— Мда… — потянул Макс, вылезая из машины и оглядывая то, что успели разворошить строители, — Весело.

— Ой, как здорово, — тут же поддержал его Ваня, выходя следом, — Молодцы, бодро начали.

Трофим уныло оглядел родовой дом: рабочие уже успели демонтировать старые доски обшивки, вынесли окна и сняли двери вместе с косяками. Коробки со сложенными вещами лежали у дверей небольшого фургончика на колесах, который все-таки подогнал Павел.

— Нам туда, — хмуро кивнул Трофим.

— Чур, диван мой, — первым заскочил внутрь Макс, быстро оглядывая пространство.

Кровать была только одна, в дальнем углу, маленький диванчик, небольшая кухонька и отсек с душем. Неплохо. Определенно лучше строительного вагончика.

— Эй, — возмутился Ваня, — По очереди тогда на нем спим. Так нечестно.

— Ладно, — тут же согласился Макс, — Тогда делаем так, каждый вечер будем кидать монетку — тому, у кого орел, диван, другому — пол. Честно?

Ваня потер затылок:

— Вроде да.

Трофим хмыкнул. Была у Ольги одна интересная особенность — ей жутко везло в азартные игры. На его памяти она не проигрывала ни разу, если надо было положиться на судьбу. Другое дело, что ей это было неинтересно.

Макс начал открывать шкафчики один за другим, доставая сваленные кучей консервные банки:

— Завтрак чемпионов — бобы и тушенка.

Ваня поставил на стол банку с рыбкой, вышел на улицу и притащил коробку с продовольствием:

— Я б от яичницы не отказался, если б кое-кто не уничтожил все наши запасы яиц.

— Я не уничтожал, я самосовершенствовался, — Макс открыл банку с бобами консервным ножом и тут же принялся есть оттуда руками.

— И кто еще из нас деревенщина, — Ваня забрал банку, — Подожди, я разогрею хотя бы.

Трофим посмотрел на них, деловито сновавших по кухоньке, и отправился в душ. Нужно немного поспать. Обычно ему хватало часа четыре, чтобы полностью восстановиться, но за последние сутки он невероятно вымотался. Сказывалось и отсутствие практики, и постоянный контроль. Он постоял под горячими струями воды, смывая остатки Алининой крови, и, не дожидаясь, пока Ваня закончит готовить, упал на кровать, тут же проваливаясь в сон.

Глава 13

— Возьми, — кинул Трофим деревянную тренировочную палку, которую Макс еле смог поймать, и покачал головой.

— Что? — тот неторопливо помахал ею, примериваясь, — Я не тренировался в метании палок.

— В ловле, — поправил Ваня, сидящий на ступеньках фургончика, — И не палок, а дзё.

— Будь здоров, — заржал тут же Макс.

— Придурок, — беззлобно отозвался тот, — У нас в армии инструктор крутой был, каратэ вел, эта палка называется дзё. Она не очень длинная, а вот длинная — это бо.

Трофим покачал головой, усмехаясь.

— Ну, долго тебя ждать?

— И че делать? — Макс покрутил посохом над головой, — Я раньше занимался без нее.

— Ты раньше не занимался, — Трофим встал в стойку и прикрыл глаза, — Нападай.

— Нападай… — почесал затылок Макс, поглядывая на смеющегося Ваню.

После пробежки по лесу и общих физических упражнений тот отдыхал, явно наслаждаясь процессом.

— Ну, долбани его, — подначил он.

Макс осторожно выставив перед собой палку, пошел вперед, недоверчиво смотря на Трофима.

— Что, прямо так и…

— Ага, — ответил тот, улыбаясь, — Прямо так.

— Ну, блин, — Макс неуверенно взмахнул палкой перед собой и тут же покатился по земле, неловко прижимая к груди руку, незнамо как лишившуюся своего оружия.

— Эй! — воскликнул он, тут же вскочив.

— Теперь медленней, — Трофим снова встал перед ним, — Бери палку.

— Мы же колдуны, а не дикари какие, — тихо ответил Макс, поглядывая на рабочих, занятых домом, но то и дело отвлекающихся и поглядывающих на них с интересом.

— Не дикари, — согласился Трофим, — Только свою силу ты не всегда можешь использовать, а вот палку…

— Дзё, — поправил Ваня.

— Нудист, — Макс скопировал стойку Трофима, — От слова нудеть.

— А тех… — Ваня замялся, — собак тогда… вы их тоже палкой?

— Нет, руками, — ответил Трофим, подошел ближе и быстрым незаметным движением шлепнул Макса по щеке, — Нападай!

— Да нападаю уже! — возмутился тот, — Вот я замахиваюсь, — начал он, нарочито медленно поднимая палку, — И ударяю…

Трофим вскинул руки, сделав маленький шаг навстречу, переступая с пятки на носок, перехватил дзё и вывернул Максову руку в плечевом суставе.

— О, — начал тот, сгибаясь и отпуская палку, — Понятно. Что непонятного.

— Запомнил?

— Нет, конечно, — возмущенно ответил он.

— А я вроде да, — поднялся Ваня, — Можно?

Он встал напротив Макса, выставив руки:

— Давай, только не сильно.

Трофим отошел в сторону, глядя, как старательно Ваня пытается повторить его движения.

— Отработаете так, потом поменяетесь.

Он сел на нагретые ступеньки и принялся следить, пока за спиной не зазвонил телефон. Он зашел в фургончик, прикрыл за собой дверь и нахмурился, глядя на незнакомый номер.

— Трофим Никитич? — деловито поприветствовал его низкий женский голос, — Ирина Сергеевна беспокоит, нотариус, помните?

— Как забыть, как забыть, — прислонился лбом к стене Трофим.

— Не ерничай, колдун, — тут же переобулась ведьма, — Я по делу.

— Весь внимание.

— Не по телефону бы, — помолчав, ответила она, — Дело серьезное. Сможешь приехать?

— Сейчас? — Трофим выглянул в окно и покачал головой, глядя, как пацаны схватились за палку и перетягивают ее каждый в свою сторону.

— Да. Кажись, беда.

— У вас, ведьм, что ни случай, то обязательно беда, — потянул Трофим.

— Должна буду, — буркнула она, — Только приезжай.

— Даже так, — поджал губы Трофим, — Ладно, приеду. Ты там же принимаешь, в администрации?

— У меня сегодня нет приема, но дождусь тебя там, да, — ответила она и отключилась.

Трофим посмотрел на телефон и сжал челюсти. Дело, видно, действительно неладно, если уж ведьма ему напрямик звонит, а еще он готов был ставить об заклад, что без Алины тут не обошлось.

Он быстро переоделся, спрятал за ремнем свой кинжал, посмотрел на рюкзак, размышляя, и все же нацепил его на плечо. И вышел на улицу.

— Оболтусы, я вам как показывал?

Мальчишки валялись в пыли, мутузя друг друга уже кулаками, и громко хохотали. Забытая палка лежала рядом, в нескольких шагах.

Ваня тут же поднялся, виновато опустив голову, а Макс остался лежать, размазывая грязь по мокрому лбу:

— Мы просто чуть усовершенствовали вашу технику, о, учитель.

Трофим цокнул языком.

— Мне надо уехать, — он повертел в руках ключи от машины, — До ночи не вернусь — ложитесь спать.

— Есть, сэр, конечно, сэр, — Макс зацепился за ванину штанину и подтянулся, садясь, — А может, мы с тобой, а?

Трофим мотнул головой:

— Вань, травы я оставил. Жду результат.

И пошел к машине. Утром он показал ему несколько простых зелий, должно получиться. К Максу с этим даже не подступался — у того другая задача.

— Максим, — он остановился, оборачиваясь, — С тебя еще час бега, потом по двести отжиманий, берпи и подтягиваний. Приеду — займусь тобой всерьез.

— За что?.. — протянул тот к нему руки, картинно падая обратно на землю.

Трофим не стал отвечать, завел мотор и поехал. Тревога, угнездившаяся где-то внизу живота, всколыхнула стихию. И он недоуменно потряс головой — неужели из-за Алины? Из-за ведьмы?

Остановившись на площади, посидел в машине, раздумывая. Он проверил кинжал на поясе, посмотрел на рюкзак и оставил его лежать на сиденье. Если ведьма его специально выманила, он просто не успеет ничего достать. Придется полагаться только на силу.

Входил внутрь осторожно, прислушиваясь. Где-то тикали часы, слышались тихие голоса, но в коридоре никого не было, ни очередей, ожидающих приема у нотариуса, ни случайных посетителей администрации.

Дверь в кабинет Ирины открылась, и она, оглядев его и нахмурившись, мотнула головой, приглашая.

— Чай? Кофе? — спросила, грузно опускаясь в кресло.

— Я не возьму от тебя ни воды, ни пищи, — Трофим огляделся и сел на стул, стоящий напротив.

Она хмыкнула и покрутилась в кресле:

— Это древние предрассудки, колдун, мы уже давненько таким не промышляем.

— Я знаю, — пожал плечами он, — Что за спешка, Ир?

Ведьма скривилась, постучала длинными красными ногтями по столу и медленно выдохнула:

— Ты… знаешь, что мы друг за друга горой стоим, — начала она, а потом резко поднялась и подошла к окну, выглядывая на улицу.

— Ведьмы-то? — не удержался от смешка Трофим, — Ну-ну.

— Стоим, стоим, — она повернулась, прищурившись, — По крайней мере, пока это нам выгодно.

Ведьма помолчала, покачиваясь на носках, а потом скривилась:

— Только то, что происходит сейчас, явно переходит все границы, поэтому мне нужна помощь.

— Моя? — поднял бровь Трофим, — Ладно, рассказывай.

— Ты знаешь, что мы за то, чтобы жить с людьми в мире, они источник нашего благосостояния, — начала Ирина, снова усаживаясь в кресло. Она взяла в руки бумаги, перекладывая их с одно конца стола на другой.

— И? — поторопил Трофим.

— И, — гневно ответила она, — Когда кто-то ставит под удар наше привычное и спокойное существование, мы принимаем меры!

Трофим не стал отвечать, наклонил голову, выражая готовность слушать дальше.

Ирина снова вскочила и принялась ходить по кабинету:

— Я собирала наших, но никто не решился влезать, все-таки Алина по уровню сил не последняя… Трусихи! Пригрелись на тепленьких местах, пока их самих не тюкнуло в темечко — не пошевелятся.

— А тебя, значит, тюкнуло?

— Я тут работаю, — она наклонилась, уперев руки в стол, — И если начнется неразбериха, зацепит всех!

— Я уже проникся серьезностью ситуации, давай к делу, — поторопил Трофим.

— Она перешла черту.

— Алина?

— Она использовала ребенка, — ведьма тяжело опустилась на свое место и потерла глаза, — Эта дура все-таки использовала ребенка.

Трофим прикрыл глаза.

— Ребенок мертв, слышишь, колдун?

Трофим кивнул.

— Она сказала, что это случайность, заламывала руки, — Ира дернулась, — Но я точно знаю, что тут происходит что-то непонятное. Я нутром чую, что где-то скоро рванет! И Алина точно приложила к этому руку. Не знаю, куда она влезла, но то, что она скоро там с головой застрянет, а вместе с ней и я…

— От меня чего хочешь? Ведьмиными разборками я не занимаюсь. Судите ее сами, выносите приговор. Исполняйте.

Он поднялся.

— Подожди, — нахмурилась ведьма, — Ты тоже здесь живешь. Если Алина съехала с катушек, мне ее не остановить, а остальные…

Она махнула рукой:

— Хотя ты прав, да. Наше дело, зря я все это.

— Если она каким-то образом будет представлять угрозу для меня или моих учеников, я ее убью, — Трофим подошел к двери, — До тех пор это ваше дело. Таков обычай.

— Обычай, — буркнула ведьма, откинувшись на спинку кресла, — Будто мы так и застыли в прошлом веке. В двадцати километрах отсюда нежить стала просыпаться, последний раз так перед войной было, помнишь, Трофим Никитич?

Он остановился, напрягшись.

— Я вот повоевала в свое время, — она хлопнула ладонью по столу, — Повоевала! И мне хватило! Слышишь? Они что-то чуют! Все они! И я точно не хочу повторения. Мне слишком нравится теперешняя сытая жизнь! А ты обычай — обычай…

Трофим на мгновение прислонился лбом к двери.

— Что молчишь? Тоже тебя не касается? Всех ведь заденет, — она привстала с места, не сводя с Трофима глаз.

Рассказывать ведьме о ничейной силе, которую нейтрализовал Ваня, и о пробудившейся древней мавке он не стал. Это только подтверждало ее слова. Но на душе стало тоскливо. Отсиделся в лесу, называется, отдохнул.

— Я схожу к Алине, — Трофим положил руку на ножны с кинжалом.

— Убьешь? — с надеждой спросила Ира.

Трофим промолчал, и она разочарованно вздохнула.

— Тогда у меня еще просьба, — ведьма поерзала на месте. Все-таки просить что-то они не умели, выпытывать, давить, шантажировать — да, а вот просить…

— Не много на себя взяла?

— Я не за себя, — она помялась и покачала головой, видно сама себя удивила, — Есть тут деревушка небольшая, я туда раз несколько месяцев наведываюсь, в основном наследственные дела и все такое, население небольшое, сам понимаешь, кому срочно надо — в город едут.

— И?

— И приехала к ним на прошлой неделе, но никто даже из домов не вышел. Я специально по улицам прошла. Стучала даже… — она развела руками, — Людей чуяла, да и в окна они глядели. Но молчали все. Жуткое зрелище, если честно. И ведь точно морок, но даже я не пробила, сил не хватило. Съездил бы, колдун, помог людям…

Трофим изумленно вскинул глаза, и ведьма хрипло засмеялась.

— Что смотришь? Думал, не знаю о тебе ничего? Знаю — знаю, специально справки наводила. Да только считаю, после того, что ты наворотил, самое то искупать теперь…

Ярость привычно всколыхнулась, прокатившись по мышцам огнем, загорелась в глазах всполохами. И Трофим сжал челюсти, стараясь ее подавить. А ведьма отпрянула, испуганно вскрикнув.

— Перегнула, каюсь, — заюлила она, отгораживаясь от него стулом, — Только сам понимаешь, мне не с руки в такие дела самой лезть, а тут ты под боком… Я же за людей, слышишь?

— Ведьма, — процедил Трофим, хватаясь за дверную ручку, но остановился, досадливо морщась. А потом развернулся, дернул подбородком и сел обратно.

Ирина стояла, прижав к себе спинку кресла.

— Ты должна мне услугу.

— Не отрицаю, обещала — будет, — она, пристально на него поглядев, отошла к окну.

— Мне нужна информация, — Трофим положил ладони на стол.

— Все, что знаю, и если это не повредит мне лично, — тут же отозвалась ведьма, — Никуда ничего узнавать не пойду, никого спрашивать не буду.

— Тебе знакомо родовое… — Трофим замялся, — Родовое имя Лесной дух?

Ведьма удивленно вскинула голову.

— Да, — потянула она, — Только это не родовое имя.

Она замялась, подбирая слова.

— Ты ведь знаешь, что ведьмы не могут иметь детей? — осторожна начала она, — В самом начале пути мы делаем выбор — семья или сила. Те, которые выбирают семью, уже не ведьмы. Обычные бабы. Может, поглазастей остальных. Это ваши берут силу из стихий, — она прищурилась, — Потому и могут рожать. Природа наших сил иная, мы ее из самой жизни черпаем. Оттого она и забирает все подчистую.

Трофим кивнул, а ведьма скривилась, дернув уголком рта.

— Все мы потом принимаем последствия своего выбора, кто-то хуже, кто-то лучше. Многие в детских садах начинают работать, в школах. Да куда далеко ходить, Алинка наша…

Ирина замолчала, вздохнув.

— К чему ты мне об этом рассказываешь?

— К чему? — Ирина покачала головой, — Да чтобы объяснить, кто для нас Лесной дух. Миф, сказка, надежда…

Она грустно улыбнулась:

— Лесной дух — невозможный ведьмин ребенок. Непросто нам осознавать, от чего отказываемся. Тогда, в молодости, кажется, что это незначительная деталь, отгораживающая тебя от могущества… А потом уж поздно. Не знаю, кто придумал эту легенду. Еще и название такое… поэтическое. Лесной дух. Хотя в то время такие в ходу были. Ты у нас кто? Жнец, вроде?

Она подняла глаза к потолку.

— Ведьмины силы наделяют своим даром случайную девочку из совершенно обычной семьи. Правда чаще такой, где ее либо бьют, либо что похуже. Природа всегда за равновесие. Мы пользуемся силой жизни и не можем ее дарить. Вот тебе сколько лет?

Трофим дернул головой.

— А мне вторая сотня пошла, и, скажу тебе, никаких Лесных духов не было и не будет. Невозможно это. Никак. Все, помогла тебе?

— Все, Ир, все, — Трофим тяжело поднялся. То, что ведьма не договаривает, было понятно. Но она и не врала, не смогла бы.

— К Алине заглянешь? — бросила она на него серьезный взгляд.

— Да.

— А координатыдеревушки я тебе смской пришлю, — кивнула ведьма.

Глава 14

Трофим остановился у низкого заборчика, разглядывая темные окна. Он чувствовал, что Алина внутри. Вообще, то зелье, которое он сделал из ведьминого волоса, работало из рук вон плохо, совсем не так, как он рассчитывал. Какая-то незримая нить протянулась от нее к нему, связывая их, мешая Трофиму трезво мыслить, оценивать ситуацию безэмоционально, так, как он привык это делать раньше.

Он закурил, пытаясь потянуть время. Разговор, который им предстоял, точно не будет легким.

— Убить меня… пришел? — распахнулась входная дверь, и Алина, еле держась за косяк, захихикала, — Ирка послала? Она может! Старая кошелка… Ей лишь бы свои руки не замарать.

Трофим нахмурился, затушил сигарету и сделал несколько шагов навстречу.

— Ну заходи, заходи, — Алина покачнулась, пьяно улыбнувшись, — Лучше все же дома, да? А то вдруг кто увидит, память им потом подчищай…

— Я не… — начал Трофим, но ведьма уже ушла внутрь, так и не включив свет.

Он взбежал на крыльцо, заглядывая в темный коридор.

— Я, думаешь, против буду? — выглянула из кухни ведьма, продолжая хихикать, — Не… Не в этот раз, колдун. Веришь, одолжение сделаешь! Мне жуть как за кромку надо, дела-дела.

Она поставила на стол бутылку джина и протянула ему стакан:

— Будешь?

Он мотнул головой.

— А я буду, — она налила себе почти полный и разом отпила половину, поморщившись.

— Дрянь, — сказала, утерев губы, — Но забористая. Не хочешь? Ну как знаешь…

— Алина, — Трофим прислонился к косяку двери, — Что с ребенком?

Она сжалась, замотала головой.

— Не успела… — зажмурилась, обхватывая себя руками.

А потом напряглась, злобно сверкнув глазами, и кинулась на него:

— Это все ты! Ты! Я же…

Трофим перехватил ее руки.

— Что с ребенком?

— Какое тебе дело! — закричала, начав вырываться, — Колдуны не вмешиваются в наши дела, это правило! Зачем ты? Почему?..

Она зарыдала, некрасиво покрываясь пятнами, вырвала руки и упала на стул.

— Что с ребенком, Алина? — повторил тихо Трофим.

Она опустила голову, тихо засмеявшись, и вытерла лицо ладонью.

— Мне нужна сила. Я ее возьму так или иначе.

— Ты переходишь…

— Границы? — вскинула она на него глаза, — Черту? Где твоя черта, Трофим? Где та грань, которая делает из тебя чудовище? А из меня?

— Убийство. — ответил он, опустив руки.

— Убийство… — потянула она, взяла стакан и допила джин, — Значит, мы все перешли черту, да?

Она посмотрела на него.

— Значит, нам всем надо с этим жить дальше. Вот только за девочку ты ничего мне не предъявишь. Она наша. По духу, по крови, по силе. — И всхлипнула, — Была. Я не…

Алина помотала головой:

— И ты просто пройдешь мимо, потому что судьба маленькой ведьмы, пусть и не успевшей войти в силу, не интересует колдуна Трофима. Правильно?

Трофим сжал челюсти.

— Ну правильно же? — ведьма снова потянулась к стакану, — Пока это не угрожает тебе лично! Ты ведь там у себя в голове уже все разложил по полочкам, — Она постучала себе пальцем по лбу, — Ведьмины разборки, судилище среди своих, приведение приговора в силу… Ребенок? Ха! Будущая ведьма погибла, так вознесем же славу великой стихии!

Трофим дернулся, как от пощечины, а Алина закрыла глаза руками.

— Я просила тебя уехать. Пожалуйста, сделай милость…

— Тебе нужна помощь?

Алина схватилась за край стола и повторила, старательно выговаривая слова:

— Тебе нужно уехать. Собрать свои пожитки и валить, потому что…

И замолчала, уставившись перед собой.

— Потому что? — спросил Трофим.

— Потому что у меня больше нет выбора, — она уронила голову на сложенные руки, — Потому что так или иначе, я получу то, что хочу. Слишком большая цена.

Она застонала, а потом тихо засмеялась:

— Поэтому можешь убить меня сейчас или валить, если духа не хватит. Сила не приходит к сомневающимся.

— Что? — Трофим дернулся, — Что ты сказала?

— Вали… — отмахнулась ведьма.

— Что ты сказала? — Он схватил ее за плечи, тряся, — Откуда ты?..

Ведьма захохотала, повиснув на его руках, и закрыла глаза:

— Вали, я сказала.

Трофим вскочил, бездумно обводя взглядом комнату. Не может быть! Это просто совпадение. Да и откуда бы ведьме знать о Книге колдуна. Не может… Он прижал руки к глазам, стараясь успокоить дыхание. Она не понимала, что говорит. Она просто пьяна в стельку. Сила не приходит к сомневающимся. Он вспомнил запись на темном корешке, и по позвоночнику побежал огонь. Она не могла найти Книгу. Никто не мог.

— Алина? — позвал Трофим, снова тряся ведьму, — Повтори, что ты сказала. Что ты знаешь?

Она открыла мутные глаза:

— Ты о чем? — пьяно захихикала, — Все-таки решил убить? Ну давай…

Трофим отошел в сторону, тяжело дыша. Сейчас он ничего не узнает. Может, и нечего узнавать. Взгляд метался по маленькой кухне. Нужно успокоиться, нужно гасить эмоции, чтобы не взорваться. Он выскочил на улицу, подставив лицо легкому ветерку. Ну вот, Оля, прошлое не оставляет. Даже без тебя прошлое не оставляет. Неужели вся эта сила, которая сосредоточилась вокруг его леса — рук дело Алины? Да как бы она?.. Нет, не может быть.

Он спустился по ступеням крыльца, подошел к машине и тряхнул головой. Он вернется к ведьме позже, когда она будет в состоянии говорить. И он подготовится к этому разговору. А если все пойдет не так — убьет ее.

Трофим сел за руль, сжав его до хруста, завел машину и рванул домой.

— Привет, я Даша, и следующие восемь минут мы будем расслабляться… — привычно зазвучал нежный голос в колонках.

— Иди ты, Даша, — сквозь зубы простонал Трофим и выкрутил ручку громкости до нуля. На кончиках пальцев то и дело вспыхивали искры, грозя прожечь кожу оплетки. По спине катились волны огня, подогревая кровь, будоража и без того натянутые нервы.

— Твою мать, — закричал Трофим, сворачивая на обочину, и долбя руль руками, — Твою мать!

Он выскочил наружу. Становилось все жарче, кожа под курткой начала гореть, и он скинул ненужную тряпку. Надо остыть. Надо прийти в себя. Огонь прорывался, туманя взор, и Трофим согнулся, тяжело дыша. Не сейчас. Он не позволит силе выйти из-под контроля. Застонал сквозь зубы и побежал, ныряя сразу в гущу деревьев. Там станет лучше, должно стать. Алина придумала все, она не могла добраться до этих знаний. А он просто сорвался, поддался эмоциям. Так бывало и раньше. Надо только успокоиться.

Бег приглушал чувства, давал выход лишней энергии, и Трофим несся через лес, пока пожар в крови не начал отступать, уходить в сторону, привычно прячась где-то в середине груди. Трофим остановился, уперев руки в колени, и помотал головой. Нет, надо было прятаться лучше, надо было обрубить все связи. Тогда у него был бы шанс.

Он выпрямился и запрокинул голову, разглядывая низкое осеннее небо. Теперь поздно. Теперь у него снова появились обязательства, а с ними и неизбежные проблемы. И дай стихия, чтобы осталось и время.

Возвращался он уже по сумеркам, вышел из машины и хмуро посмотрел на пацанов, сидящих на улице перед раскрытой дверью фургончика.

— Трофим, — подскочил Макс, жалуясь, — Этот недоколдун тут устроил газовую камеру!

— Я не устраивал, — отодвинул его плечом Ваня, — Просто то зелье, оно… Ну…

Он замялся, разводя руками.

— Зелье… Оно… — передразнил Макс, — Из-за его экспериментов, дома дышать теперь невозможно. Сидим тут уже час, до сих пор не выветрилось.

Трофим посмотрел на дедов дом — строители действительно работали на совесть, разобрали его до балок и фундамента. Может, теперь дело быстрее пойдет. Он достал телефон, где висело одно непрочитанное сообщение. Подумал и мотнул головой, возвращаясь к машине:

— Собирайте вещи, поедем.

— Куда? — тут же встрепенулся Макс, — Снова, как в прошлый раз?

— Снова, как в прошлый раз, — кивнул Трофим и позвал Ваню, уже хозяйничающего в фургоне, — Вань, захвати мне смену одежды.

Мальчишки сели в машину одновременно, Ваня примостил рядом Дормидонтыча, и Трофим еле сдержался, чтобы не оскалиться.

— Что? А вдруг мы надолго, а он один? — замер Ваня.

— Ничего, — отвернулся Трофим, заводя двигатель, — Поехали.

— А теперь куда? — Макс полез в Ванину сумку, тут же доставая оттуда завернутые в бумагу бутерброды, — Вот за что люблю твою хозяйственность, друже, так это за то, что никогда не забываешь про еду.

Трофим поморщился, разговаривать не хотелось. Ничего не хотелось. Только бежать по лесу.

— Ведьма послала нас посмотреть на деревню, что-то ее там насторожило.

— Ведьма? — Макс поднял бровь, даже перестав жевать, — Та, что у нас на руках чуть копыта не отбросила?

— Нет. — Трофим не стал договаривать.

— Ну ладно, ведьма и ведьма… — пожал плечами тот, — Подумаешь, ведьма послала, а мы и поехали.

Трофим еле слышно зарычал, а потом обхватил руль двумя руками и медленно выдохнул, успокаиваясь. Они не виноваты. Они просто мальчишки, которых он поклялся учить.

— Да, ведьма. Нет, мы едем не потому, что она нас куда-то послала. А потому, что вам, опарышам, нужно чему-то научиться, пока я могу вас учить.

— Прости, Вань, я не хотел, отроки все же звучало лучше, — цокнул языком Макс.

И принялся с аппетитом поглощать бутерброд.

— Трофим, — позвал Ваня, — А можно я тогда тоже спрошу?

— Ну.

— Вот я понял, что вы Жнец.

— Не надо меня так называть, — попросил Трофим.

— Э-э, ладно, — он помолчал, — Тогда так, вы используете огонь.

— Да.

— А этот, — он ткнул Макса в бок, отчего тот замычал, но жевать не перестал, — Использует воздух.

— Белый вихрь я, — довольно ответил он, проглотив, — Меня вот все устраивает. Можешь звать меня мистер Белый вихрь.

— Дурень, — улыбнулся Ваня, — А другие? Другие тоже есть?

Трофим кивнул, выворачивая на шоссе, навигатор показывал пять часов пути в дороге. Будут в деревне еще ночью.

— Мы все стихийщики, Вань, — сказал он, — И у каждого из нас есть своя сила, которая влияет на характер. Очень просто определить, если знаешь. Огонь, — он дернул головой, усмехнувшись, — Огненных очень мало. Взрывные, яростные, неумолимые.

— Бхэ… — подавился на заднем сиденье Макс, — А? Ты неумолимый?

— Воздух, — продолжил Трофим, не обращая внимания, — Ветренные, смешливые, неуживчивые. Это ты уже, наверное, понял.

— Ага, — Ваня посмотрел на Макса и покачал головой.

— Земля и Вода. Вода — мягкие, уступчивые, невероятно умные. — Он улыбнулся, вспомнив Олю, и тут же бросил взгляд в зеркало заднего вида, сжав челюсть, — Иногда чересчур умные. И Земля — скрытные, нелюдимые, грубоватые.

— А я? — неуверенно спросил Ваня, — Я кто? Вода или Земля.

— Ты, Ваня… — Трофим постучал пальцами по рулю, — Ваня…

— Ну вот и определились, — приобнял его за плечи Макс, — Два колдуна и Ваня. Нормально, че.

Глава 15

Трофим свернул с дороги на узкую грунтовку, размытую недавними дождями. Навигатор показывал, что река совсем рядом, а приезжать в деревню по темноте не имело смысла. Все равно все спят.

— Ой, — подскочил на кочке Макс, позевывая, — Где это мы?

Ваня завозился рядом, постанывая во сне.

— Спи, — тихо ответил Трофим, — Еще не приехали. Мне надо отдохнуть.

— Давай я за руль, — почесал взъерошенный затылок Макс, — Мог бы и раньше поднять, я бы сменил.

— Дождемся утра.

Трофим еще раз свернул, остановившись возле деревьев, заглушил мотор и опустил кресло, потягиваясь.

— Пахнет чем-то… — скривился Макс, открывая окно.

— Дон, — Трофим потер лицо.

— Кто? — тут же высунул тот голову.

— Дурила, — улыбнулся Трофим, — Река Дон.

— Приехали? — проснулся Ваня, хватаясь сразу за банку с Кузьмой и проверяя, все ли в порядке, и завертелся.

— Приехали, выходи, — тут же отозвался Макс, — Тебе туда.

Он махнул рукой в сторону начавшего алеть неба. Ваня поежился, застегнул куртку и открыл дверь.

— А что делать-то?

— Как что? Бежать!

— Вань, — позвал Трофим, — Мы просто остановились отдохнуть. Я посплю пару часов, потом дальше поедем. Можете посидеть в машине, можете погулять. Только…

Он закрыл глаза, теряя нить разговора.

— Только не поубивайте друг друга? — тут же вклинился Макс, — Только не заблудитесь? Только не жрите сырую рыбу, от нее могут быть паразиты? Только…

— Замолчи, а? — хмуро попросил Ваня, — И без тебя тошно.

— Видишь, тебе уже без меня тошно, значит, со мной не тошно, — Макс вышел следом, захлопывая дверь. И Трофим провалился в сон.

Разбудило его неприятное чувство, поселившееся в центре груди. Он открыл глаза, щурясь от яркого солнца, светившего прямо в лобовое стекло, и открыл дверь, жадно глотая свежий прохладный воздух. А потом вышел из машины, оглядывая заросшие берега Дона, уходившие далеко по сторонам. В этом месте он был неширокий, и к воде уходила небольшая тропинка, протоптанная рыбаками. Он еще помнил полностью песчаные берега этой реки, когда ее русло регулярно чистили. Мелкий, белый… Трофим зажмурился и потер грудь. А потом огляделся.

Свежий костер, который уже дотлевал, Максова куртка на бревне рядом, две пары кроссовок с торчащими из них носками и открытая банка с Дормидонтычем, стоящая у ствола тополя. А вот мальчишек нигде не было.

Трофим потянулся и поднял Кузьму с земли:

— Совсем молодое поколение не уважает возраст, еще пара часов и спекся бы ты, никакое колдовство не спасло.

Он поглядел на часы и недоуменно поднял брови — он проспал больше восьми часов. Немудрено, что ученики решили себя чем-нибудь занять. Он огляделся и, увидев вдалеке песчаный откос, пошел к нему, оставив Дормидонтыча в тени. Полуденное солнце начинало жарить так, будто на дворе середина лета, и Трофим, нахмурившись, стянул куртку.

— Трофим! — замахал ему рукой Макс, когда он взобрался на крутой берег, — Трофимушка! Иди сюда.

И захихикал, расплывшись в глупой улыбке, а потом повернулся и снова приобнял за плечи сидящую рядом девчонку, бросившую на Трофима напряженный взгляд. Длинные светлые волосы колыхались на знойном ветру, закручивались водоворотами за спиной. Ваня лежал на траве, раскинув руки и смотря в небо, а рядом, завернутые в его футболку? по земле расползались раки.

— Жарко, — простонал он сухими губами, но даже не пошевелился.

Трофим подошел ближе, покачав головой. И девчонка, только что льнувшая к Максу, начала отползать.

— Куда ты? — изумился Максим, хватая ее за края длинного белого балахона, — Сейчас раков…

— Сейчас ты спечешься похлеще раков, — Трофим положил руку на пояс джинсов, где висели ножны с кинжалом и улыбнулся девчонке, — Брысь!

— Кто брысь? — Макс старательно заморгал, а потом засмеялся, — Ой, не вижу ничего! Какие-то точки перед глазами. Марин? Маринка? Ты куда делась?

«Марина», злобно щерясь, поднялась на ноги, а потом взвилась, взмахнув руками, и пропала. А следом схлынула и жара, заставив повалившегося на землю Макса тут же стучать зубами.

— Стоит только уснуть… — Трофим сел на корточки, принявшись собирать расползающихся раков обратно в футболку.

Мальчишки лежали неподвижно, приходя в себя. И он, оглядев их, покачал головой. А потом сходил, переставил машину поближе и развел костер, подвесив над ним котелок с водой, который всегда лежал в машине как раз для таких случаев. Не пропадать же добру.

— Пить… — первым пришел в себя Ваня, поднимаясь на локтях и тряся головой.

Трофим кинул ему бутылку, пряча в уголках губ улыбку.

— Что это было? — спросил он, выливая часть воды себе на голову и отряхиваясь, как собака.

— Мы что, нажрались? — простонав, начал подниматься Макс, — Только чем? Отравились?..

Трофим хмыкнул:

— Перегрелись.

— Осень ведь, — обиженно ответил ему Ваня, — Какое бы…

— Что вы помните? — наклонил голову Трофим.

— Ну, мы сидели, — начал Макс, покачиваясь из стороны в сторону, — Потом лежали. Потом снова сидели…

— Потом этот предложил раков поискать, — продолжил Ваня, потирая лоб, — Я их чувствовал под водой, он воздухом доставал.

— А потом… — он замолчал, уставившись на небо. — Помню, что-то странное, а потом жара…

— Что странное? — тут же уцепился Трофим, не спуская с ученика взгляда.

— Ну… — тот наморщил лоб, — Очень трудно думать, будто в голову кто залез.

— Залез-залез, но ты не отвлекайся, что странное?

— Старуха какая-то противная подошла, а потом будто удар по башке! — он тряхнул рукой, досадливо морщась, — И бред какой-то начался. Будто сплю и кошмары смотрю.

— Какая старуха? — удивился Макс, подползая ближе и забирая у Вани бутылку с остатками воды, — Девка молоденькая, сочная, как… Маринка. — он допил, а потом изумленно огляделся, — Ой, а где она?

— Где-то, — пожал плечами Трофим.

— Трофим, — жалобно позвал Ваня, — Это что было-то? Мы за этим сюда приехали? Да? И что теперь?

— Нет, — Трофим улыбнулся, — Не за этим, это просто бонус.

Он хохотнул, покачав головой.

— Вам, честно говоря, несказанно везет!

— Да? — удивился Макс, растирая шею, — Что-то не похоже.

— Это полуденица. Дух. Она вообще-то нашему брату не показывается, но вы у меня пока недоросли, закрываться не умеете, вот она и не устояла, хлебнула силушки.

Ваня заморгал.

— А, во-вторых, — продолжил Трофим, — Вы эту полуденицу не только увидели, но еще и вспомнили, а это дорогого сто́ит.

— Ну, раз сто́ит… — Макс лег обратно на траву, — Тогда я отдохну и потом обязательно обрадуюсь по-настоящему.

— Почему мы должны были ее забыть? — нахмурился Ваня, — Такую страхолюдину хрен забудешь.

Трофим пожал плечами:

— Потому что она вами чуток подпиталась, и вы должны были запомнить только жаркое солнце и усталость, как, впрочем, и все остальные люди, которые попадаются им на пути. Только вот одно интересно, я тоже вижу вовсе не старуху, — он мотнул головой в сторону Макса, — А симпатичную девушку. Даже не слышал, чтобы они в каком другом виде появлялись…

— Ага, я понял, я опять начудил, — отвернулся Ваня.

Он поднялся, проверив начавшую кипеть воду, взялся за края футболки и высыпал раков в котелок.

— И что нам делать в следующий раз, когда такая вот появится? — помолчав, все же спросил он потом.

— Ничего, — улыбнулся Трофим, — Они не агрессивные, и если понимают, что дело труба — живо убираются сами. Тут главное, увидеть, кто перед тобой. Я потому и спросил, что тебе показалось странным.

Макс так и лежал на земле, постанывая, похоже, ему сильнее досталось. Ванька же принялся хозяйничать: добавил в котелок соль, предусмотрительно взятую с собой из дома, и травы.

— Не знаю, — подумав, все же ответил он, — Старуха и старуха по началу. Разве что…

Он закусил губу, вспоминая:

— Разве что мне тогда показалось, будто у меня со зрением что-то, мерцало все по краям глаз, — он развел руками, — Не знаю, как объяснить, это будто ты бежишь кросс десять километров в противогазе, а потом резко останавливаешься… И то нормально видишь, то нет. Может, из-за жары?

Трофим задумчиво повертел в руках монетку, которую достал из кармана джинсов.

— Давай попробуем так, — он поднялся, отряхивая штаны, — Закрывай глаза.

— Так… раки, — испуганно ответил Ваня.

— Макс проследит, чтобы они не убежали, — ухмыльнулся Трофим, — Да, Максимушка?

Тот вяло поднялся, кивнув.

— Смотри, — Трофим наклонил голову, — Мы с Максом, если приглядимся, видим потоки сил, заворачивающиеся водоворотом вокруг таких, как мы. Собственно, при должном внимании и опыте так и определяем, кто перед нами — нежить ли, ведьма, дух.

— Ага, видим, — уныло поддакнул Макс, снимая котелок с огня и осторожно выливая воду, — Я че-то ступил, не подумал даже посмотреть…

— Ступил, — подтвердил колдун, — Может, в следующий раз поумнее будешь.

— Но я потоков не вижу, — поторопил Ваня, хмурясь.

— Да, у тебя… — Трофим наклонил голову к плечу, — Как-то все внутри по-другому устроено. Нужно понять как и научиться пользоваться.

— А если я не пойму, — парень сложил руки на груди.

— Если бы да кабы, — улыбнулся Трофим, — Закрывай глаза давай.

Тот послушно зажмурился, сморщив нос. И Трофим повел плечами, подпуская огонь ближе. Он заструился по позвоночнику, перетекая в руки, и замер, ожидая команды. Как было бы хорошо, если бы стихия всегда была такая покорная. Трофим скривился. Всего-то и нужно — это полностью держать эмоции в узде. И до поры до времени ведь получалось. Он моргнул, отгоняя ненужные воспоминания.

— Ну, — Трофим подошел ближе, — Чувствуешь что-нибудь?

Тот прикусил губу:

— Неа.

— Начни медленно открывать глаза, — попросил Трофим, — Только не торопись, приглядывайся. Думай.

Тот приоткрыл сначала один глаз, старательно всматриваясь в лицо Трофима, потом другой. Потом снова зажмурился, помотав головой.

— Ну? Чего там? — не выдержал Макс, подходя ближе.

Ваня открыл глаза и вздохнул.

— Ничего, — он скривился, — Кажется, что вы надо мной просто издеваетесь. Ничего я не вижу!

Он отвернулся, расстроенно опустив плечи. А Трофим нахмурился — и ведь ни у кого не спросишь, где тот ключик, который Ванькины способности открывает! Придется самим находить.

— Ладно, разберемся, — он потрепал того по начавшему отрастать ежику волос, — Пока вы с Максом как две фасолинки в стручке, он подстрахует. Если тупить перестанет, да?

Макс сел на землю у котелка, достал оттуда рака и его клешней помахал Ване.

— А можно и тупить, и помогать?

Трофим сел напротив, потянувшись к угощению.

— Боюсь, у тебя по-другому и не выйдет.

Глава 16

— Погрузились? — Трофим обернулся на мальчишек, вытряхивающих песок из кроссовок.

— Бедному собраться — только подпоясаться, — поднял вверх палец Макс и скривился, потирая шею.

— Что у тебя там? — потянулся к нему Ваня, отодвигая воротник, — О, ожог что ли? Что за красное пятно?

— Где? — заелозил на сиденье Макс, пытаясь вывернуться и посмотреть, — Ожог?

Трофим нахмурился:

— Я ничего не вижу, сними футболку.

Макс тут же ее стянул и похлопал себя по ребрам:

— Вроде ничего.

— Да как же? — удивился Ваня, — Вот.

Он провел пальцем по ключице парня:

— Не болит? Странное пятно какое-то… На звезду похоже, ну, либо кляксу.

— Издеваешься? — Макс перебрался в середину и посмотрелся в зеркало заднего вида, — Нет там ничего!

Он повертел головой, пристав с места.

— Может, это у тебя с глазами что не так? Перегрелся, и пятна какие-то мерещатся.

— Все чисто, — нахмурился Трофим.

Ваня смущенно дернул плечами:

— Наверное, и правда… Перегрелся.

— Ладно, — Трофим завел машину, — Я собирался сегодня к вечеру уже домой вернуться, и так уже…

— Поехали, — Макс плюхнулся обратно, одеваясь, — Не грусти, друг, ты не то, чтобы сильно дефектный для колдуна, так… Самую малость.

— Иди ты, — отвернулся к окну Ваня, обнимая банку с Кузьмой.

— Что в деревне делать будем? — Макс дождался, пока Трофим выедет на нормальную дорогу, — Ходить и в двери стучать?

Машина вздрогнула и запищала, бодро светя Трофиму набором мигающих значков на приборной панели. Он съехал на обочину и заглушил двигатель. Попробовал завести по новой, но машина только урчала, а потом и вовсе перестала подавать признаки жизни.

— Приехали, — радостно сообщил всем Макс, — Жалко, не туда.

— Я посмотрю, — хмуро ответил Ваня, вылезая, — Откройте мне капот.

Трофим хмыкнул, вылезая следом.

— Ну? — он заглянул Ване через плечо.

— Тут вообще все не так, как я видел, — грустно сообщил он, глядя на короб, закрывающий двигатель.

— Надо думать, — Макс высунулся из окна, — Это тебе не уазики ваши деревенские! Это ж техника!

— Техника… — потянул Ваня.

— Может, туда песок попал? — Макс вывалился из машины и потянулся.

— Куда? — огрызнулся Ваня, — В карбюраторный конденсат?

— Ну хоть туда, — махнул рукой тот, — У меня когда машины ломались, я просто сервис вызывал…

— Ну так и вызывай, — Трофим потянулся через окно за телефоном, — А я пока посмотрю, сколько нам до деревни топать.

— Топать? — закатил глаза Макс.

— Можешь тут остаться, подождать, — пожал плечами Трофим.

Ваня что-то пробурчал себе под нос и полез в багажник за вещами.

— Что говоришь? — тут же подключился Макс, — Надо было дома остаться? Тоже так думаю, друг, тоже так думаю…

— Я не это говорил! — щеки Вани покрылись красными пятнами, и он бросил быстрый взгляд на Трофима.

— Ну и ладно, я все равно не слышал, — засмеялся Макс, доставая телефон и почесывая шею, — Сейчас я быстренько вызову помощь…

Он замолчал, хмуро глядя в телефон.

— Или не сейчас… Мы вообще где? Почему телефон не ловит?

Он поднял руку выше и пошел вдоль дороги. Трофим проводил его задумчивым взглядом. Казалось, что все с мальчишкой было в порядке, все как обычно, но какая-то смутная тревога не давала расслабиться. Ваня — не Макс, не стал бы придумывать какие-то странные пятна, но Трофим ведь ничего не видел, а своим глазам он привык доверять.

— Пошли, — кивнул он второму ученику, — В любом случае, здесь мы ничего не сделаем, в деревне поди-ка есть стационарный телефон.

Он надел свой рюкзак, проверил еще раз по навигатору дорогу, выходило, что они не доехали всего километров пять. Троим здоровым мужикам идти тут было от силы час, жалко только, что снова время потеряют. Он посмотрел на часы и поморщился — хотел ведь завтра с самого утра с Алиной завтра поговорить, пока она снова куда не влезла, но, видно, не судьба.

— Не ловит, — сообщил Макс, дождавшись, когда остальные его нагонят.

Ваня молча передал тому его рюкзак, повертел банку с Кузьмой в руках, вздохнул и осторожно засунул ее себе за спину.

— Что? — перехватил он Трофимов взгляд, — Он все равно крышкой закрыт, так удобнее.

Трофим пожал плечами, еле заметно улыбаясь. Что ж, сам взял, сам пусть теперь и таскает.

— О, кто-то едет! — Макс остановился, приложив ладонь ко лбу, — Видите, там пылища за деревьями? Подождем?

Из-за поворота медленно выехала старенькая белая четверка, и Макс выставил руку с поднятым вверх большим пальцем.

— С комфортом домчим, — буркнул Ваня, поправляя сумку за спиной, — Если влезем.

Машина остановилась, и Трофим тут же наклонился к пассажирскому окну. Дедок, сидящий за рулем, пожалуй, что разменял свой девятый десяток, не иначе. Он улыбнулся, замахав рукой, а, когда Трофим не понял, завозился на сиденье, отстегиваясь, открыл дверь и, кряхтя, вылез на улицу.

— Там окно не открывается! — сообщил он, доставая тросточку.

— Зачем же вы, — тут же подскочил Ваня, поддерживая того под локоть, — Мы бы сами подошли.

— Да вы бы подошли, а и я устал уже сидеть, второй час в дороге!

Он вывернулся из Ваниных рук и принялся разминать ноги.

— Да не держи ты, малец, еще повоюем, — он подмигнул, — Ваша красавица там на обочине отдыхает?

— Сломались, дед, — Макс махнул рукой, — А телефон тут не ловит.

— Надо думать! — ответил он, — Вас подвести? Я в Приречное еду, могу подкинуть.

— Мы как раз туда и направляемся, — кивнул Трофим.

— Эва как удачно, — дед растер колено, — Тогда давайте, рассаживайтесь, только я там курей возил, осторожнее сзади. Они, конечно, в коробках ехали, да только все одно грязь теперь.

— Мда, — поджал губы Макс, — Про переднее сиденье можно не спрашивать.

Он посмотрел на Трофима, и тот еле заметно улыбнулся.

— Не спрашивай, — махнул рукой дед, — Там дверь тоже сломана, ежели через заднее залезть…

— Чего встали, — поторопил Трофим учеников, — Грузимся-грузимся.

Ваня открыл дверь, заглядывая внутрь, и тут же, ахнув, отшатнулся.

— Ой, — он сморщил нос, — А пахнет-то чем?

Дедок засмеялся:

— Так я ж ветеринар, а машинка рабочая! Не боись, не провоняешь!

— Ага, как же, — тихо ответил Ваня, грустно посмотрел на Макса и полез первым, устраиваясь у окна.

— Кучнее-кучнее, — командовал дед, — Вы вона какие громадные.

Макс, вздохнув, снял рюкзак и сел в середину, уместив вещи на коленях. А следом и Трофим втиснулся, уперевшись головой в потолок.

— Влезли? — наклонился дед и, довольно засмеявшись, закрыл дверь, больно стукнув Трофима по локтю.

А потом бодро кинул трость на переднее сиденье и уселся сам.

— Ну, теперь с ветерком домчим! — он завел машину и неторопливо тронулся с места, — Я и так поздно выехал, поэтому поднажмем.

— А вы сами из Приречного? — спросил Трофим, когда мальчишки угомонились и перестали толкаться.

— Да какое там! — ответил дед, — Я ж сказал, ветеринар я, вызвали из района, скот полег в деревне. Эпидемия поди. Карантин вводить надо. Жалко скотину-то, а что делать?

— А вам не слишком много лет ветеринаром работать? — удивился Макс, — Вам же на пенсию давно…

— И что там делать? — пожал плечами водитель, — Телевизор смотреть и курей разводить?

— Ну хотя бы…

— Не, я ж шестьдесят лет в профессии, опыт не пропьешь, да и животину как оставлю. Новенькие все только и думают, чтоб деньжат побольше было, на государственных станциях не хотят работать.

— Ну, ваше дело, — согласился Макс.

— Да уж не твое, — довольно ответил тот.

Трофим улыбнулся. Знавал он таких раньше, эти до смерти работать будут. Да и со смертью еще поборются.

— И что? — спросил, подумав, — Вся скотина полегла?

— Да почитай все стадо коровье, — нахмурился дед, — Они, дурачье, поздно спохватились, когда зараза уже больше половины выкосила. Говорил же ихнему старосте — чуть что, звони, не чужие люди. Так нет же, довели…

Он с досадой хлопнул ладонью по рулю:

— А коровы-то виноваты, что один оболдуй на дядьку своего обиделся? И главное, — он повернулся назад, отчего машина вильнула на дороге, — Ведь так и не стал звонить! Это нам на станцию по шапке свыше прилетело!

— Свыше — это от Бога что ли? — удивился Ваня.

— Дурень, — засмеялся тот, — От администрации!

— А, — тот потер голову, вызвав недовольное шипение Макса, которому досталось локтем в плечо.

— И что, староста вам не звонил? — переспросил Трофим.

— Я же и говорю, что нет! — дедок зло засопел.

— А когда звонил последний раз?

— Я что, помню что ли? — удивился тот, — Может, месяц назад, может, два. Он бабке моей позванивал раньше, она ему тетка по матери. Да вроде давненько не объявлялся.

— Понятно, — Трофим отвернулся к окну.

— Понятно ему, — пробурчал дед, — Я его всего-то один раз тупорылым козлом назвал! За дело, между прочим, кто ж стельной корове подмерзший корм дает? Она ж выкинет, и куда он плакаться прибежит? Ко мне!

— Действительно, — ответил Макс, покивав.

— Вот вам и действительно.

Машина проехала через небольшой мост над маленькой речушкой и свернула под указатель.

— Вам куда? — спросил дедок, останавливаясь напротив одиноко стоящей на окраине автобусной остановки, — До центра или тут выйдете?

— Лучше до центра, — ответил Трофим, рассматривая пустынные улицы, — А тут всегда так тихо?

— Да вроде нет, — дед почесал подбородок с жесткой белой щетиной, снова трогаясь, — Может, сериал какой по телеку? Все бабы и сидят по домам?

Они медленно ехали по улице, пока не остановились у белого бетонного здания с синей крышей, где над дверью красовалась выцветшая надпись «Продукты», а под ней поменьше — «Хозтовары».

— Приехали. Центральная площадь, — довольно сообщил водитель, вытаскивая из бардачка видавшую виды твидовую кепку и водружая ее на голову.

— Выходи, — тут же заелозил на месте Макс, толкая Ваню, — В магазине должен быть телефон!

Они вывалились на улицу, отряхиваясь, а следом вышел дед.

— Чтой-то больно тихо, — он заозирался, хмурясь, — И магазин закрыт, хотя обед давно прошел.

Он взял трость, доковылял до двери и подергал за ручку.

Трофим подтянул джинсы, смахивая с них куриный помет, поморщился и огляделся. Дома, стоящие поблизости, были полностью закрыты высокими заборами, и не разглядишь, что внутри делается.

— Тут тоже телефон не ловит, — позвал его Макс, — Вышки у них тут нет что ли?

— Какие вышки? — удивился дед, — Пока сюда цивилизация дойдет…

Он остановился, сузив глаза:

— Вон кто-то едет!

И махнул рукой в конец улицы, где ветер поднимал клубы пыли:

— Не пойму, жеребец?

Трофим оглянулся, нахмурившись. Из-за поворота к ним действительно скакала неоседланная лошадь, прижав уши и переходя на рысь.

— Какой идиот жеребца выпустил! Он же поранится! — закричал дед и шустро выскочил на середину дороги, преграждая путь и вскидывая руки.

— Куда вы! — бросился наперерез Ваня, — Затопчет!

Конь, вильнув и не сбавляя скорость, пронесся мимо, хрипя и исходя пеной.

— Ой, маленький, — дед взялся за грудь, провожая того взглядом, — Я сейчас, сейчас, догоню на машине…

И медленно осел на землю, серея на глазах.

— Ваня! — закричал Трофим, подбегая ближе.

— Уже, — зашипел тот, падая на колени рядом с дедом.

Он перевернул того на спину, быстро проверил пульс и ритмично принялся давить на грудь:

— Сердце! И…

Он испуганно посмотрел на Трофима:

— Пятно! Расползается…

Трофим опустился рядом, выворачивая свой рюкзак. Зелье, которое он вливал Алине, должно было остаться. Если что и сможет запустить сердце, то это оно. Нет, рановато тебе еще по ту сторону, дед, еще повоюешь.

Он достал наполовину пустой пузырек, зубами сорвал крышку и вылил тому в рот.

— Пульс, — сообщил Ваня, убирая руки, — Не понимаю, что это…

Дед захрипел, открывая мутные глаза, закашлялся.

— Жеребец… Нашли?

— Почти умер, а все туда же, — Трофим обернулся, ища запропавшего Макса.

А потом медленно поднялся, чувствуя, как загораются на кончиках пальцах искры, и побежал. Макс лежал у машины, раскинув руки и приоткрыв рот, безжизненно глядя в небо пустым взглядом.

Глава 17

— Пульс есть, но слабенький, — Ваня закусил губу, оглядываясь на Трофима, — Что это за хрень? Не понимаю…

Он расстегнул на Максе толстовку и положил ему руки на грудь.

— Смотрите, — он мотнул головой, — Тут тоже пятно разрослось.

— Не вижу, — сжал зубы Трофим.

— Да как же? — Ваня недоуменно поднял брови, — Я не вру, правда!

— Верю, — Трофим поднялся, оглядываясь, — Нужно отнести его куда-нибудь под крышу, пока еще что не случилось. Я беру Макса, ты помоги деду.

И прищурился, заметив, как калитка у одного из заборов, сделанного из сплошного профлиста, медленно приоткрылась, и оттуда высунулась голова мальчишки лет пятнадцати.

— Эй! — крикнул Трофим, — Нам нужна помощь.

Пацан испуганно юркнул обратно.

— Эй, малец, — позвал дед, так и сидящий посреди дороги, — Я Виктор Палыч Смирнов, ветеринар из райцентра! Нам нужен телефон.

Калитка снова открылась, и мальчишка, испуганно оглядываясь и подпрыгивая на месте, как заяц, замахал руками. Из-за его спины таращилась маленькая светловолосая девочка, прижимая ладони к груди.

— Сереж, не выходи, Сереж, — она схватила парня за кофту, оттаскивая обратно.

Трофим кивнул Ване, подхватывая Макса на руки:

— Деду помоги.

Парнишка, не выдержав, вывернулся и рванул к ним, хватая Виктора Павловича за одну руку, и потянул к дому.

— Скорее! — он шипел от страха, все время оглядываясь по сторонам.

Ваня подхватил деда с другой стороны.

— Что тут происходит? — он тоже начал оглядываться, поддавшись панике.

Девчонка, высунувшись из-за калитки, приоткрыла рот и закричала:

— Едет! Едет!

Трофим дернул головой, увидев на противоположной стороне улице возвращающегося жеребца, и побежал.

— Скорее, — заметалась в проеме девочка, — Надо закрыть дверь, скорее!

Ваня, перехватив деда за пояс и почти взвалив его на себя, понесся к дому. А мальчик, вздрогнув, замер на месте, испуганно таращась на приближающегося коня.

— Сережка! — девчонка рванула из-за ворот, но тут же остановилась, заламывая руки, — Сережа!

Трофим перекинул Макса через плечо, схватил застывшего от страха пацана и потащил к забору, закрывая собой Ваню, несущего деда. Они ввалились внутрь, и девочка хлопнула калиткой, тут же сдвинув массивную щеколду. А потом обхватила Сережу руками и уткнулась ему в живот, поскуливая.

Трофим уложил Макса на землю, и, подтянувшись, выглянул из-за забора.

— Не надо, — пацан потянул его за куртку, сдергивая вниз, — Не показывайтесь! Они не могут зайти, они тут не видят…

Дети с посеревшими лицами тяжело дышали, и Трофим, переглянувшись с Ваней, сел на корточки перед девочкой:

— Взрослые есть?

— Мама, — Сережа сглотнул, — Но она болеет. Как он.

Он посмотрел на Макса и быстро отвел взгляд.

— Она умрет, как бабушка, — всхлипнула девочка, — Она умрет.

— Помолчи, — ответил он, вздрогнув, — Может, и нет. Она уже три дня лежит, а бабушка сразу…

Он всхлипнул и тут же насупился, сжав кулаки.

— Она выходила! Она тоже умрет! — закричала девчонка, размазывая слезы по щекам.

— Зачем вы приехали? Вы поможете? Вы здесь для этого?

— Да, — Трофим поднялся.

Дед сидел на земле, раскачиваясь и бормоча что-то себе под нос. Трофим оглядел забор, сплошняком окружавший участок.

— Он цельный? — тронул металлические пласты.

— Да, — Сережа потер лицо, — Мне кажется, поэтому они и не могут войти.

— Кто они? — наклонил голову Ваня, — Всадники?

Трофим развернулся.

— Всадники?

— Ну да, — неуверенно кивнул Ваня, — Я видел…

Он сглотнул и неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Пойдемте в дом, — Трофим перехватил Макса, поднимая, — Вань.

Тот кивнул, поднимая деда, и понес того за детьми, показывающими дорогу.

* * *

Виктор Палыч прислонил к стоящей на столе банке с рыбкой стопку самогона, опрокинул ее в рот и крякнул, закусывая вареной картошкой.

— Мань, достань соленые огурцы, — Сережа крутился у шкафчиков, вытаскивая на стол нехитрую снедь — несколько морковок, лук, половинку лепешки. А потом подумал и, вздохнув, выложил еще маленький полиэтиленовый мешочек с карамельками.

Маша проводила взглядом конфеты и поджала губы.

— Хорошо, картошку успели выкопать, — мальчишка налил в ковшик воду, — Я сейчас подогрею. Газ у нас не отключили, как электричество. А то ведь все перестало работать! Ни телефоны, ни телевизор… Воды и той нет, хорошо, колодец во дворе.

Трофим стоял в дверях комнаты, придерживая цветастые шторки, отделяющие спальню от кухни, и следил за Ваней, который осматривал лежащую на диване женщину. Рядом на старой пружинной кровати стонал Макс.

— Кто-то успел уехать, — Сережа оглянулся, зажигая маленькую конфорку, — По первости еще непонятно было, что делается. Думали, вирус какой. Скотина полегла…

Виктор Палыч громко вздохнул.

— Остальную забили уже потом, когда…

Он дернул худым плечом под растянутой майкой.

— Почему не уехали? — глухо спросил Трофим.

— Бабушка не соглашалась, — он оглянулся, — Но это сначала, потом уже было никак. У многих машины вышли из строя. Те, что поновее. Мы думали, они уедут, помощь приведут, позовут кого, полицию, МЧС…

Ваня вскинул голову, поймав взгляд Трофима. Тот мотнул головой. Нет, если бы кто-то поднял шум, они бы услышали. Видно, никто не доехал. Кроме ведьмы, которая умудрилась не только тут побывать, но и вернуться обратно.

Мальчишка закусил губу и сел за стол напротив деда, хрустящего морковкой.

— А мама не решилась бабушку оставить, — он оглянулся на Машу, ставящую рядом банку с огурцами, — У меня-то мопед есть. Я его сам перебрал… Там электроники по минимуму, поэтому и заводится еще. Вот только, — он махнул рукой, — Как я всех увезу?

— Сперва никто ничего не понял, — сказала Маша и присела около печки, стоящей в углу, забрасывая внутрь дрова, — Думали, болезнь какая-то, вирус.

Она вытерла лоб, размазывая по лицу сажу.

— Школу отменили, а я ведь только в первый класс пошла! — Она поджала губы, — Потом Сафоновы умерли, Козловы, Чуриковы… И сразу всей семьей. Фельдшер наш, Семен Ильич, упокой Господь его душу.

Она перекрестилась, по-стариковски вздохнув.

— Бабушка тогда на похороны пошла, ругалась с матерью, — Сережа положил ладони на стол, — Надо было ее остановить! Надо бы не разрешать!

Он сморщился, а Маша дернула головой и отвернулась.

— А дальше мы узнали, что теперь нельзя днем выходить… Мама… Появились жеребцы. Но она все равно соседке картошку понесла, тетя Тома одна совсем. И теперь вот…

Она всхлипнула, закаменев, и прошептала.

— А по ночам мы их даже видим. Тени, которые кружатся около забора.

Сережа опустил голову, сложив руки перед собой.

Виктор Палыч поднялся, подтянул себе трость, неведомым образом умудрившуюся не потеряться во всем этом хаосе, и обвел взглядом маленькую кухоньку:

— Значит так, я поеду за помощью, — он сдвинул брови, — Машина моя на ходу, стоит прямо за забором. Заскочу и…

Он махнул тростью.

— Не надо, дедушка, — взмолилась Маша, — Они не дадут! Они ж и вас…

— Вы лучше за больными присмотрите, — сложил руки на груди Трофим.

Дед сник, снова сев на продавленный диван.

— Да что я могу…

Ваня вышел из комнаты, ополаскивая руки в тазу, и встревоженно посмотрел на Трофима, качая головой. Трофим мысленно уже миллион раз перебрал состав зелий, которые они привезли с собой. Выходило, что ничего путного и не было. Можно было немного приостановить действие метки, но Ваня пока и сам справился, влив в больных чуть своей силы.

— Знаете, с чего все началось? — спросил у притихших детей.

Маша подошла к столу и потянулась к конфетам, жалобно глядя на Сережу.

— Да бери уж, чего… — отвернулся он.

Она медленно развернула фантик и положила леденец в рот, зажмурившись.

— Все резко как-то, — Сережа посмотрел на Трофима, — Скотина сначала… Мы думали, это из-за свинокомплекса, который тут строить начали. Мы ж митинги проводили, ругались. А потом коровы полегли. Так мы и думали, это они нам… Они церковь старую снести успели, разрыли там котлован, а потом какие-то разрешения не получили и свернулись.

— Есть чистые тряпки? — спросил Ваня, вытирая руки стареньким полотенцем, — На повязки?

И добавил, глядя на Трофима:

— У Макса на месте пятна язвы образуются, у меня бинтов не хватит…

Маша тут же вскочила и побежала в комнату, открывая низенький зеркальный шифоньер:

— Простыни и наволочки подойдут? — деловито положила стопку на диван рядом с Виктором Палычем.

— Подойдут, подойдут, — ответил он и поднялся, — А ну-ка, малышня, нагрейте-ка мне воды. Уж с этим-то я справлюсь, раны что у животины, что у человека…

Он взял со стола леденец и пошел в комнату, садясь на продавленную кровать Макса.

— Ну-ну, не брыкайся, — ласково донеслось до Трофима, — Сахарок получишь. Ну-тка, что у тебя там?

— Я осмотрюсь, — сказал детям и вышел на улицу. На крайний случай он призовет стихию и выжжет метку, но Макс не умрет. Если это будет стоить ему разума, что ж… Трофим усмехнулся. Один раз он уже пожалел себя, больше не станет.

Ваня вышел следом, сев на маленький каменный порожек.

— Не понимаю, — он потер лицо, — Я делал все, как надо. Не получается. Если бы я больше умел…

— Как они выглядят? — спросил Трофим, зажигая сигарету.

— Всадники? — Ваня зажмурился, — Я видел марево, то расползающееся на спине жеребца, то снова собирающееся в темный сгусток. Будто глаза кто отводил.

— Похоже на полуденицу? — Трофим выпустил дым и посмотрел на солнце, почти скрывшееся за горизонтом.

— Нет, — дернулся парень, — А что? Она?

— Не знаю, но метка у Макса появилась после встречи с ней, — Трофим прислонился спиной к кирпичной стене дома, — Я раньше не слышал, чтобы они вредили, но все бывает в первый раз.

— Ну… — потянул Ваня, — На самом деле, когда мы утром с ним гуляли, пока вы в машине спали, еще до этой старухи, мы видели пасущееся стадо лошадей. Я тогда еще подумал, что не видел, чтоб у нас их так отпускали, не стреноженных, одних… Но тут…

Трофим мотнул головой, выкидывая сигарету.

— Я ж не думал, что это важно, — жалобно добавил парень и замолчал.

— Как стемнеет, сходим посмотрим, что там у церкви, — Трофим подошел к забору и, подтянувшись, выглянул на пустынную улицу.

— А как же? — изумленно вскинулся Ваня, — Нельзя же выходить!

Трофим хмыкнул, оборачиваясь.

— Мы все встретили эту дрянь на лошади. Пострадал только Макс и дед. Макс помоложе, он еще долго сопротивлялся, дед, как ты помнишь, сразу чуть за кромку не ушел. Как думаешь, почему?

— И почему? — удивился тот.

— Потому что ко мне не липнет, — улыбнулся Трофим, отряхиваясь, — А ты у нас вроде как для нежити свой, если помнишь слова мавки. Кроме того, нам нужны компоненты для восстанавливающего зелья. Не уверен, что найдем все тут в окрестностях, но попробовать стоит, тем более с твоим нюхом на травы.

— А кто это вообще? — поднялся Ваня, — Вы знаете?

— Догадываюсь, — Трофим обошел его и открыл входную дверь, — Давай еще раз проверим твоих пациентов, убедимся, что они дождутся помощи. Я помогу, покажу, как стазис накладывать. Мои силы чуть другой природы, скорее навредят, а вот у тебя должно получиться.

Глава 18

Ваня оперся рукой о стену и помотал головой.

— Поешь чего-нибудь, — посоветовал Трофим, наливая чай, — И конфету обязательно, с непривычки всегда так. Раньше ты по наитию силы использовал, поэтому и не уставал.

— Жесть, — Ваня упал на диванчик у стола, на котором в блюдечках стояло несколько свечей.

— Жесть — это когда тебе стадо коров надо привить за день, — подключился Виктор Палыч, — Вот помню, приехал я как-то…

И стушевался, замолчав.

— Да что я, в самом деле, старый… — он потрепал Сережу по волосам, — Тут не до коров сейчас. Спасли вы меня, сынки, — посмотрел на Трофима, — Может и остальным поможете.

Маша села на табуретку перед Ваней и придвинула ему пакетик с леденцами:

— Самое лучшее лекарство, — она улыбнулась, — Правда Сережка мне много не дает, по одной в день, но для гостей не жалко.

Она вдохнула:

— Только бы мама…

— Не мети языком попусту, — дернулся мальчишка, — Накличешь.

Ваня улыбнулся, принимая угощение, и захрустел конфетой, отпивая чай, который ему Трофим поставил.

— Спасибо, правда уже получше.

— Дождемся полуночи и пойдем, — Трофим перебирал содержимое своего рюкзака. Хорошо, корни расковника есть, одной головной болью меньше. Надо будет потом стребовать у Ирины пополнить запасы его трав. Если у кого и есть редкие виды, то это у нее. А то «посмотри, колдун, на деревушку». Ведь знала же, ведьма старая, куда его отправляет, только вот сказать не удосужилась. Он встряхнул мешочек с адамовой головой и задумчиво поглядел на плиту. Он еще успеет сварить зелье. Оно, конечно, не настоится как надо, но на ночь ему хватит.

Покопался в сумке и вытащил маленькую ступку, отсыпал туда чуть сухой травы и принялся толочь, привычно склонив голову к плечу.

— А что это вы делаете? — подошла ближе Маша, заглядывая через плечо, — Заговор на здоровье?

— Почти, — улыбнулся Трофим.

Ваня потянул носом, хмурясь.

Трофим взял ковшик, зачерпнул немного воды и поставил на огонь. Подумал и подлил туда чуть самогона. А затем высыпал траву, помешивая.

Виктор Палыч поерзал на месте:

— Ох, ребят, чую, что нельзя спрашивать, но вы сами-то кто такие?

— Сложно объяснить, — Трофим достал из рюкзака измельченный порошок, открыл его и скривился, чихнув, отмерил чайную ложку и сыпанул следом, тут же убрав ковшик с огня и отставляя в сторону. Почти готово.

Дед кашлянул:

— Мне батя про таких, как вы, рассказывал, — он дернул головой, — Только я думал, сказки все, он только с войны вернулся, мне лет пять было…Рассказывал про то, как вы танки голыми руками поджигали, окопы движением ладоней рыли, про то, как под огнем выносили раненых, лечили тут же…

Маша восторженно охнула, а Сережа подсел поближе. Даже Ваня подобрался, выпрямившись.

— А потом он забывать стал… Несколько лет прошло — и только рукой на меня махал, дескать, что еще за сказки, — дед подпер рукой щеку, — Только я эти истории до сих пор вспоминаю.

Он помолчал и спросил:

— Мы ведь тоже потом не вспомним о встрече с вами?

— Кто знает? — Трофим понюхал содержимое ковшика, довольно кивнув, и отпил, чувствуя, как прокатывается горячее зелье внутри, — Скорее всего нет. Будете помнить про болезнь, про страх, а вот про нас… Людская психика так защищается.

— Жаль, — потянул Виктор Палыч, наливая себе стопку, — Очень жаль.

Трофим дернулся, закрыв глаза, и тут же распахнул их, чувствуя, как затопила чернота радужку. Картинка перед лицом подернулась и выцвела, оставив только яркие пятна на месте людей. Дети светились ярким голубым светом, дед — потусклее, но Трофим довольно кивнул — тот еще десяток лет протянет. А вот Ваня…

Трофим подошел ближе, касаясь рукой перетекающих над головой парня потоков черноты и ослепительно белого света.

— Что? — поднял он глаза, — Что-то не так?

— Все так, — Трофим прошел в комнату и посмотрел на Макса, который уже не стонал, спеленатый стазисным заклинанием. И у него, и у женщины, лежащей на диване, по груди растекались безобразные алые кляксы, пульсируя. Вихри воздушной силы вокруг Макса не прекратили движение, они бились, пытаясь остановить распространение метки. Трофим наклонился, прищурившись, отодвинул мокрые от пота волосы ученика и с интересом уставился на маленькое солнце, будто бы вырезанное на коже прямо под ухом Макса.

— Все нормально? — отодвинул занавески Ваня, заглядывая в комнату.

Трофим обернулся и поманил того к себе:

— Ты видел?

Ваня, нахмурившись, наклонился над кроватью:

— Это? — ткнул пальцем, — Видел. Думал, Макс татуху сделал обережную. Я не чувствую движения болезни у головы, все вниз спускается, поэтому и подумал…

— Обережную, — потянул Трофим и выпрямился, — Нет, Вань, не было у Макса татуировки.

— А что это тогда?

— Оберег и есть.

— А… — Ваня нахмурил лоб, — Кто тогда? Старуха эта что ли? Полуденица? Она потому к нам подошла? С чего бы?

— Видно, и ей новые соседи житья не дают.

— Или, как сказал бы сам Макс, — Ваня хохотнул, — Он просто очень хорошенький.

Трофим еле заметно улыбнулся.

— В любом случае, она опоздала. Метка скорее всего уже была. Или эти твари настолько насосались жизненной силы, что им оберег нипочем.

— Что за твари-то? — тихо спросил Ваня, подходя к женщине и поправляя на той одеяло.

— Думаю, навьи, — Трофим провел рукой над головой Макса, чувствуя, как прокатывается огонь по мышцам. Пятна чуть съежились, потемнев. Возможно, если немного подождать, с Ваниной помощью и оберегом от полуденицы, Максу удалось бы снять метку. Вот только у женщины этого времени уже не было.

— Не слышал о таких. Это что-то типа назгулов?

— Кого? — удивился Трофим.

— Ну… — стушевался Ваня, — У Толкиена в книжке были темные всадники, мертвые колдуны… Призраки…

— А… — он подошел к окну, отодвинул плотную занавеску и поглядел на темное небо, залитое светом звезд, — Навьи — духи умерших. Да, пробудившиеся от спячки, только к колдунам они не имеют никакого отношения.

Он помолчал и добавил:

— Скорее уж к ведьмам, но те не признаются.

Ваня выпрямился, сжав кулаки:

— Почти полночь.

— Пойдем, — кивнул Трофим.

— Я провожу, — заглянул в комнату Сережа, видно, подслушивающий их у входа в спальню.

— Нет, не надо, — испуганно зашептала Маша из-за его спины, вцепившись в брата, — Пожалуйста, не берите его с собой! Он только кажется взрослым…

Она сжала побледневшие губы.

— Я сам провожу, я знаю, — перебил их Виктор Палыч, поднимаясь, — Для смелости уже принял, а я тут не один раз бывал, все покажу!

Трофим мотнул головой:

— Не нужно нас провожать, справимся.

Маша шумно выдохнула, расцепляя сведенные пальцы. Сережа насупился.

— Вы же к разрушенной церкви пойдете? –добавил он и кивнул, — Конечно, к церкви, где еще духи могут быть? Там только стены остались, купол снесли, но если вы от нашего дома пойдете сразу направо…

— На заднем дворе огороды? — перебил Трофим, надевая куртку.

— Конечно, — удивился Сережа и тут же просиял, — Ну конечно же! Дальше Славиковы, у них тоже забор, но через них на нижнее поле попадете, там речушка мелкая, если вдоль нее идти… Только темень же…

Он остановился, прижимая руки к груди:

— Давайте провожу, я же тут каждую корягу…

— Не нужно, — повторил Трофим, дожидаясь, пока Ваня умоется и возьмет вещи.

— А если вы не вернетесь? — тихо спросила Маша, и Виктор Палыч обнял ее за плечи.

— Не выходите, — дернул плечом Трофим, — Если мы не вернемся… Кое-кому все же известно, что тут творится, не сразу, но помощь придет. Не рискуйте понапрасну. Тем более запасы еды у вас есть.

Он улыбнулся и добавил:

— Нас очень сложно убить.

Ваня молча прошел мимо на улицу, открывая дверь и вдыхая полной грудью свежий ночной воздух.

— Почему-то мне кажется, что вот меня убить не очень сложно.

— Тебе не кажется, — хмыкнул Трофим, — Когда научишься с силой управляться, станет непросто.

Он прошел вдоль высокого забора до сваленных кучей дров, ловко поднялся, зацепившись за верх, и перескочил к соседям.

— А вас? — Ваня, пыхтя, свесился с забора, потом закинул ногу и переполз, спрыгивая на землю и охая, — Ничегошеньки не видно!

— Нечисть — точно нет. Ну, если голову не оторвут, — Он усмехнулся, — Без головы ни один колдун жить не сможет. Ведьма может попробовать, но я бы скорее поставил на то, что она не убивать, а вредить будет. Так у нее хоть какой-то шанс выжить останется. У меня враги посерьезнее.

Трофим оглянулся на темные окна соседского дома, там, из-за занавесок на него глядело испуганное лицо. Соседи тоже были еще живы, это радовало.

— Я сам, например.

Ваня помолчал, идя следом за Трофимом, который обошел темный сарай и колючие кусты, уже сбросившие листья, и остановился перед покосившейся деревянной калиткой.

— Понятно, почему они не выходят. Здесь забор не цельный, не работает, как охранительный круг. Спасаются только в доме.

— Славиковы? — переспросил Ваня.

— Не помню, — Трофим открыл калитку, — Наверное. Прошу.

Он махнул рукой, пропуская Ваню вперед.

— Хотелось бы сказать — после вас, — грустно ответил тот, — Но, видно, статусом не вышел.

— Речка в низине, — Трофим показал на линию деревьев, растущих вдоль ручья, — По крайней мере, тут мы не пропустим их появления.

Ваня передернул плечами и взялся за лямки рюкзака.

— Они нас чуют?

— Ты только сильно не пугайся, — Трофим зашагал по рыхлой земле, проваливаясь в спаханные грядки, — Но уже почуяли. Как только мы приехали.

Ваня клацнул зубами.

— Смотри в оба, — добавил Трофим, улыбаясь.

Еще пара-тройка таких вылазок, и Ваня совсем бояться перестанет. Жаль только Макс все пропустит.

— Трофим, — позвал ученик, когда они спустились к ручью и медленно стали пробираться вдоль него, — Та мавка…

Он замялся:

— Она сказала про шаг и…

Трофим вздохнул:

— Помнишь, я говорил, что колдунов, использующих огонь, очень мало.

— Ну.

— Мы… как бы это сказать, слишком много берем от стихии. Если остальные могут долго сосуществовать со своей бок о бок, наша со временем порабощает.

Он поджал губы:

— Не любит делиться. Забирает себе.

— И вас тоже?

— Что?

— Ну, вас тоже поработит? Заберет?

Трофим остановился, доставая бутылку с водой и делая глоток.

— Да.

— А когда? — Ваня испуганно заглянул ему в лицо.

— Когда сорвусь, — Трофим пожал плечами, — Когда призову мощь огня полностью. Когда разум поглотит пламя. Когда у меня не останется выбора.

Он улыбнулся:

— Но не сегодня.

— Так эти ваши медитации?.. — нахмурился Ваня.

— Частично, — ответил Трофим, — Они помогают держать в узде яркие эмоции вроде гнева и ярости, спусковой крючок для огня. Раньше я использовал силу рядом с водным магом. — Он покачал головой, — Она помогала. Глушила, притупляла. Теперь вот ты появился.

— Я? — удивился тот, — А что я делаю?

— Не знаю, — Трофим замер, прислушиваясь, — Но продолжай, помогает.

— А… — начал снова тот.

Трофим зашипел, падая на землю и утягивая Ваню за собой.

— Навьи? — застучал зубами парень, прижимая к себе рюкзак.

— Похоже, — ответил Трофим, — Теперь еще тише. Видишь их? Метрах в ста, у деревьев?

Сквозь черно-белое марево Трофим разглядел вытянутые силуэты четырех навий ростом под два метра, копошившихся у берега.

— Мамочки, — прошептал Ваня, — Ой, мамочки…

— Ну нет, — хохотнул Трофим, чувствуя, как налились силой мышцы, готовые к бою, — Скорее уж бабушки. Старенькие тварюшки, сильные, заразы…

Он положил руку на затылок Ване, пригибая того еще ниже.

— Они мимо проходят, — произнес колдун еле слышно, и добавил, — Очень странно.

— Что? Что странно? — вывернулся Ваня, приподнимаясь.

Трофим поднялся на колени, прикладывая руку к лицу.

— Они кого-то тащат!

И выругался, поднимаясь на ноги.

— Твою мать!

Ваня подскочил следом, испуганно смотря на черные силуэты с непропорционально длинными, тощими ногами и руками. Морды навий походили на карнавальные маски с темными провалами глаз и большим вытянутым ртом.

— Уродские богомолы, — прошептал он и перевел взгляд на Трофима, — Что у них за куль?

— Не что, а кто, — процедил он, доставая из-за пояса кинжал, — Мальчишка не удержался, все-таки пошел следом!

Глава 19

— За-зачем им мальчик? — начал Ваня и, не сдержавшись, повысил голос, — Зачем они взяли мальчика⁈ Они же метки ставят и…

Трофим побежал, примериваясь, и бросил кинжал. Одна из навий взвизгнула и осела на землю темным пятном. Он двинул кистью, возвращая оружие, и бросил снова, в этот раз промазывая. Твари рассредоточились, закрывая ту, что волокла Сережу. Мальчишка глядел на Трофима совершенно безумным взглядом, открывая и закрывая рот, и навья, держащая его в руках, подобралась, готовясь к прыжку.

— Остановите их, — закричал Ваня из-за спины, догоняя. Он судорожно дышал, на бегу роясь в рюкзаке. Трофим рыкнул, снова бросив кинжал, но твари были уже готовы, одна из них отшатнулась, отказываясь возле Трофима, и вцепилась ему в бок. Огонь, вспыхнувший по всей руке, прижег ей морду, она заверещала, покатилась по земле. Трофим сжал челюсти, удерживая стихию. Духи уже обрели телесность, а это значило, что все очень, очень плохо. Он поднял ладонь, сжигая тварь полностью.

Ваня закричал, падая на землю под натиском двух навий, Трофим схватил одну из них, полоснув кинжалом. Ваня продолжал подвывать, отбиваясь, и Трофим подскочил, занеся оружие, но навья уже скатилась сама, шипя и отползая в сторону. Она выгнулась, перекатившись на живот, подобрала лапы и побежала.

Трофим снова кинул кинжал, проследив, как она осела на землю, рассыпаясь.

— Сережа, — прохрипел Ваня, зажимая рукой сочившееся кровью плечо, — Она его забрала.

— Забрала, — Трофим бросил взгляд за спину, сел на корточки перед учеником, осторожно отнимая его ладонь от раны, — И смылась, пока эти отвлекали.

— Я теперь тоже? Как Макс тогда? — испуганно глядел на него Ваня.

— Вот уж вряд ли, — Трофим потянулся за рюкзаком, — Давай перевяжем.

— Почему она не стала… — парень сглотнул, переводя взгляд на разодранную руку.

— Доводить до конца? — кивнул Трофим, — Видимо, по тем же причинам, что и мавка. Твоя кровь… — Он достал перекись, поливая края раны, — Что-то в ней есть.

Ваня зашипел:

— Погодите, я сам…

Он наложил бинт и прижал рукой, зажмуриваясь. Трофиму всегда нравилось следить за работой лекарей, их сила была иной природы, более чистая, более правильная. Среди колдунов лекарей было немало, но и там всегда примешивались иные краски, цвета их стихий. Водники умели больше всех, управляя жидкостями в организме: затворяли кровь, ускоряли живительные процессы, успокаивали воспаление, земные маги воздействовали на обменные процессы, запуская регенерацию организма, воздушники больше влияли на ментальное здоровье.

Ванина же сила была особенной, без примесей и иных цветов: ослепительный белый поток окутал плечо ученика, и Трофим даже зажмурился.

— Все, — тот лег на землю, прикрыв затянувшуюся рану пластырем, — Я сейчас, чуть в себя приду… Куртку, гадина, порвала, она ж новая почти, я ее сразу, как из армии пришел, купил.

Трофим поднялся, собирая все обратно в сумку.

— Что ты хотел из рюкзака достать, когда бежал?

Ваня смущенно улыбнулся:

— Честно говоря, не знаю. Думал, если все будет совсем плохо, чертополохом их отпугну.

Трофим хмыкнул:

— Недурно. Может, и помогло бы. Только нельзя все время полагаться на травы, мы часто прибегаем к их помощи, но, если не научишься защищаться своими силами — умрешь. Может, не сразу, но…

Он вздохнул и надел рюкзак:

— Ладно, готов? Времени у нас не то, чтобы много. Могу оставить тебя здесь, вернешься домой. Мальчишка…

— Нет, нет, — вскинулся Ваня, — Я с вами.

Он поднялся, пошевелил плечом и повесил рюкзак на второе, здоровое.

— Оставь тут вещи, мешать только будут.

— Ничего, — Ваня смущенно улыбнулся, — Рука совсем немного побаливает, дотащу.

— Ну смотри, — Трофим быстро пошел вдоль реки туда, куда убежала последняя навья, — Будем на месте — помалкивай.

— Да не буду я больше орать, — тихо ответил Ваня, — Я ж от неожиданности, они сразу, вдвоем на меня…

Трофим хмыкнул. А потом остановился, скривившись, скинул рюкзак на землю и принялся в нем рыться.

— Их там очень много, просто так не получится…

Он достал один из пузырьков и передал его Ване.

— Вот, держи, один глоток.

Тот понюхал и выпил, сдавленно охнув.

— Что?.. Что это?

Трофим забрал зелье и сделал глоток, передернув плечами.

— Снимает лишние барьеры, — зашипел он и сел на землю, чувствуя, как начинает перетекать огонь под кожей, — Твой — природный, естественный, и пока ты не понимаешь, как его убирать, силу нужно подстегнуть. Я же…

Трофим тряхнул головой. Он не просто ощущал навий, он нутром чуял, что ему понадобится вся сила. И пусть его барьер был искусственный, который он несколько лет со дня смерти Ольги возводил кирпичик за кирпичиком, зелье даст толчок.

— Вань, — добавил он, — Если я вдруг…

— Ой, у вас глаза светятся, — отшатнулся тот.

— Вань, — Трофим сглотнул, чувствуя горечь, поднимающуюся изнутри, — На меня это зелье… Огонь… он…

Трофим передернул плечами, ощущая прилив азарта:

— Огонь выходит из-под контроля. Я буду немного не в себе.

— Немного — это как? — остановился парень, напрягшись.

Раздражение и злость нахлынули, смывая человечность:

— Вот и посмотришь, — Трофим рыкнул, отвернулся и побежал, не оглядываясь.

— Теперь я по-настоящему испугался, — Ваня перекинул рюкзак, поудобнее устраивая его на плече, и побежал следом, — Вы там не запьянели часом?

— Хватит выкать, раздражаешь, — Трофим повел плечами, — И, вообще, прекращай болтать.

Ваня споткнулся, растянувшись на земле, но Трофим даже не обернулся. Злость, нетерпение — эмоции захлестывали, не давали остановиться. Почему он так долго сдерживался, когда вся мощь стихии в его теле, в его душе?

— Подождите… Подожди, — крикнул Ваня, поднимаясь.

— Догонишь, — Трофим размеренно дышал, позволяя пламени перетекать внутри, взрываясь маленькими огоньками на коже, — Или тебе подсветить? По-другому не можешь? Не хватает силенок видеть в темноте?

Он поднял ладонь, вспыхнувшую факелом.

— Не… не надо! — Ваня тяжело дышал, догоняя, — Твари…

— Твари… — Трофим предвкушающее улыбнулся. Сегодня будет много пищи для его пламени.

— Ой, как мне все это не нравится, — запричитал парень, — Меня тоже накроет?

Трофим оскалился, резко останавливаясь и втягивая носом воздух:

— Близко. Они близко.

Сейчас он чуял навий будто ищейка. Животные чувства обострились, оголившись, и картинка, вспыхнув перед глазами, окрасилась всеми оттенками красного. Где-то в сознании еще мелькали мысли, но постепенно они уступали место ярости, пришедшей следом за огнем.

— Не мешай, — Он дернул головой, — Молчи.

— Что? — Ваня остановился рядом, пытаясь отдышаться.

Трофим пригнулся. Очень хотелось бежать, действовать, а парень отвлекал, раздражал. Но трогать его было нельзя. Он свой.

— Они у церкви, — рвано попытался объяснить, — Мальчик был прав. Погост. Старый. Сила. Много.

— Первый раз жалею, что Макса нет сейчас рядом, — тихо ответил Ваня, с опаской отходя от учителя в сторону, — Ну или хотя бы Виктор Палыча, он поди-ка имел дело с дикими животными.

Трофим вспыхнул, загоревшись, но тут же усилием воли подавил огонь и замотал головой.

— Трофим, — Ваня осторожно снял рюкзак с плеча, — Вы… Ты сказал, что тебе нельзя поддаваться эмоциям, иначе…

— Контроль, — оборвал его тот, — Я держу.

Он снова оскалился.

— Убьем тварей. Убьем всех. Потом ведьма.

— Ведьма? — Ваня одной рукой перебирал мешочки с травами, с тревогой поглядывая на Трофима.

Трофим облизнулся: Алина, лежащая на его кровати, Алина, плачущая на кухне, Алина, дерзившая ему. Он зарычал. Разобраться с ведьмой. Присвоить. Мое.

Ваня осторожно достал из сумки маленький мешочек, опасливо подходя к учителю.

— Только попробуй, — Трофим посмотрел на Ваню, выпуская клубы дыма изо рта.

Тот выронил рюкзак, рассыпая травы по земле, а потом поднял перед собой ладони:

— Не буду. Все хорошо. Я ничего не делаю, тихо… тихо, — Руки парня затряслись, и он прижал их к груди, отходя в сторону, — Долго у тебя это будет длиться?

— Не нравится? — Трофим наклонил голову к плечу.

— Нравится, — тут же ответил Ваня, глядя на языки пламени в глазах учителя, — Но уж больно страшно.

— Не трону. Ученик. — Трофим медленно подошел ближе, а Ваня съежился, — Будешь мешать — накажу.

— Понял, — он сглотнул, — Мешать не буду.

Трофим дернулся, отворачиваясь, и снова облизнулся:

— Кровь. Времени мало.

И, не дожидаясь ответа, побежал.

— Я ведь тоже пил зелье, — сказал Ваня, догоняя, — Как мне почувствовать силу?

— Ты чувствуешь, — Трофим резко остановился, встав у старого тополя и вглядываясь вперед. Старая разрушенная церковь, окрашенная алым, уродливым остовом выступала среди деревьев. А перед ней, будто бы огромным черным глазом, на них смотрел котлован, оставленный незадачливыми строителями. Трофим видел грязную, отталкивающую темноту навий, копошившихся по ту сторону, и пока еще яркое свечение мальчика, — Ты боишься.

Он зло посмотрел на Ваню, выпустив еще одну струю дыма:

— Трусы быстро умирают.

— Я не… — обиделся Ваня.

Но Трофим уже не слушал, он подошел к котловану и заглянул внутрь. Злость гнала его вперед, не давала думать.

— Я их вижу, — зашептал за спиной Ваня, указывая рукой в сторону навий.

Они, похожие на огромный улей или муравейник, сгрудились, закрывая что-то своими спинами.

— Сколько же их тут? Давайте я помогу… Только расскажите как!

Трофим мгновенно обернулся к нему, скалясь.

— Что? — Ваня опасливо сделал шаг назад.

Трофим подошел ближе:

— Сила внутри, много силы. Черпай ее.

Он наклонился к Ване, принюхиваясь.

— Я… — парень сглотнул, — Не знаю как.

Трофим недовольно рыкнул и положил руку, раскаленную как сковорода, ему на живот:

— Подтолкну. Подчинись. Прими.

Человеческие слова застревали в горле. Хотелось выпустить огонь, дать ему пищу, дать ему свободу.

— Что-то не хочется, — жалобно ответил ученик, и рука Трофима стала еще горячее.

— Подчинись.

— Да что вы! — попытался отойти тот, но Трофим не дал, улыбнулся зло, чувствуя, как поднимается изнутри пламя.

Ваня отшатнулся, отпихивая Трофима, и тот обошел его по кругу, примериваясь, ссутулив плечи.

— Трофим, пожалуйста! Остановитесь… Остановись!

— А то что?

И тут же выпрямился, дергаясь, когда до них донесся крик мальчика.

— Заигрался, — он отвернулся и спрыгнул в котлован.

— За что мне это? — простонал Ваня за спиной, но полез следом, держась от Трофима на расстоянии.

Трофим остановился, пригнувшись. А потом побежал, оставляя ученика за спиной. Кромка, отделяющая мир живых, подернулась, начиная пульсировать, и он напрягся, чувствуя, как стихия внутри начинает прорываться.

Земля, вздрогнув, ушла из-под ног, обваливаясь. Трофим перепрыгивал через образующиеся ямы, на мгновение обернувшись к Ване.

— Стой там. Не мешай, — бросил он, добежав до конца котлована и ловко заползая по его краю наверх.

Ваня тоскливо застонал. И Трофим на мгновение застыл, борясь с желанием вернуться и попробовать на вкус кровь ученика. Ослепительно белая сила переливалась у Вани над головой, манила. Он снова замотал головой, это не его мысли. Стихия — не он сам.

Земля снова содрогнулась, и Трофим выпрямился, выбираясь из котлована за спинами навий.

Сережа лежал в круге из камней, придавленный тварями со всех сторон. Они шипели и скалились, клацая зубами перед его лицом. Мальчишка уже даже не кричал, обессиленно закрыв глаза. А из его прокушенных рук на землю стекали ручейки крови.

Глава 20

Трофим мгновенно вспыхнул, сжигая первые ряды навий, не успевших уйти с его дороги, и повел плечами, сдерживаясь. Огонь выходил из-под контроля. Зарево алого света стояло перед глазами, путая картинку, мешая.

И пошел вперед, отгоняя нежить огненными плетями. Остановился около Сережи, сжигая навий, которые бросались прямо в пламя, не боясь. Их было слишком много, на место рассыпавшихся прахом тут же вставали новые, обступая его и скалясь.

В самом сердце церкви пульсировала и стонала земля, потревоженная кровью. И до Трофима дошло — навии его просто отвлекали от главного! Пытались выиграть время!

Он дернулся, поглядев на мальчика, лежащего у его ног, а потом на Ваню, который уже выбрался из котлована и стоял за спиной.

— Мальчик. Лечи.

— Как мне? Они не подпускают! — донеслось до Трофима сквозь шум в ушах.

— Ррразберись, — отмахнулся и переступил через каменный круг, пнув один из камней, нарушая целостность ритуала. Что бы там не рвалось в мир из-за кромки, Трофим должен это остановить.

Навьи взвыли, отшатнувшись по сторонам, и Трофим вздрогнул, почувствовав, как успокаивается огонь внутри. Ваня все-таки добрался до мальчишки и начал лечить, выпуская свою силу.

Земля снова содрогнулась, пошла трещинами, обваливаясь, и у стены церкви, вспучиваясь и переливаясь, стал расти мутный серый пузырь. Трофим выдохнул дым, сцепляя руки перед собой, и ударил огненной струей, расшвыривая попавших под удар навий. Пузырь обуглился, наливаясь краснотой — и лопнул, сбивая Трофима с ног. Перекатившись, он быстро поднялся на колени, приготовившись, и тут же застонал — огонь из крови отхлынул, позволяя увидеть, как из пролома, куда тут же ухнули потоки сил и его, и Вани, и даже навий, дергаясь и дрожа, полезло существо, мотая лысой башкой и ревя.

Навьи за спиной бесновались, они прыгали, улюлюкая и визжа, но нападать больше не спешили. Трофим сцепил зубы, удерживая силу внутри. Ваня за спиной еле слышно постанывал, опускаясь на землю рядом с мальчиком.

— Жнец, — хрипло рассмеялось существо, появившееся из разлома, и сердце Трофима пропустило удар, узнавая, — Славная встреча. Достойная Бога!

Клубы черного дыма, повалившие из-под земли, жалили и кусали, отнимая остатки сил. И Трофим зарычал, поднимаясь на ноги.

— Вань, зелье, — проскрипел он.

— Хороший прием, — сквозь дымку начал проступать силуэт, увеличивающийся в размерах. Тело пришельца менялось, приспосабливаясь к миру, череп вытягивался, приобретая человеческие черты, — Я уж думал, забыли Чура.

И из темноты шагнул мужчина, закутанный в тени, будто в плащ.

Трофим захрипел, согнувшись.

— Неблагодарный сын, забывший отца, — протянул тот руку, опуская ее на затылок Трофима. Резкая боль, пронзившая голову, заставила заорать и упасть на колени.

— Ну вот же, помнишь, как нужно встречать родственника, — еле заметно улыбнулся Чур, — Ты мне нужен. Признаться, маленькая чертовка, открывшая врата, слишком слаба, чтобы дать мне силу. Никогда их не любил… Все надо делать самому!

Он облизнул губы длинным острым языком и огляделся.

Трофим наклонился, опуская голову на землю, и рвано вдохнул, пытаясь пробудить огонь. Но тот незримой ниточкой тянулся к Богу, утекая без остатка.

— Я голоден, — Чур переступил через Трофима, и он оскалился, пытаясь дотянуться, не дать добраться до Вани с мальчиком.

— Не глупи, — засмеялся Бог, наклонившись и подтянув Трофима за волосы, — Я еще подумаю, что с тобой делать, но пока возьму свое.

Он опустил руку, бросая Трофима на землю, и выпрямился, прищурившись.

— Кто там у нас? О, чистая сила! Давненько я такого не видел…

Перед глазами плыли черные круги, и Трофим заскулил, сворачиваясь клубком, медленно снимая рюкзак с плеча. Он должен успеть! Моргнул, смахивая муть. Против таких, как Чур, есть только одно средство. И что бы тот ни говорил, его отец — не бог, его отец — чистый первородный огонь, а значит…

Трофим раскрыл рюкзак, быстро перебирая пузырьки. Только бы осталось! Только бы хватило! Он сжал в кулаке нужный, на мгновение закрывая глаза, а потом зубами вытащил крышку и залпом опрокинул зелье, откидываясь на земле. Вдох, выдох, вдох… Огонь взметнулся, круша барьеры и застилая сознание. Успел! Трофим поднялся на ноги, еще увидев, как вытянулось лицо Чура, как испуганно вскинулся Ваня, и пламя поглотило, смывая все человеческое.

Чистая стихия, набирая мощь, взрывалась на коже, гудя и воя. Он вскинул руки, слыша свой хохот будто бы со стороны, и обхватил ими голову Чура, чувствуя, как плавится под пальцами плоть. Крики и стоны подстегивали ярость, и Трофим, вторя им, закричал, начиная гореть полностью. Все. Он успел. Ольга, он идет. А Чур будет его провожатым. Алое зарево взметнулось перед глазами и поглотило.

* * *

В голове было пусто и гулко. Трофим застучал зубами, дрожа от холода. Не так он представлял посмертие, но если это цена за жизни людей, он готов ее заплатить. Сглотнул, облизывая обожжённые губы. Никогда раньше огонь не причинял ему вреда, но никогда раньше он не призывал его весь, даже тогда, с Ольгой — Трофим виновато заскулил — тогда у него оставалась частичка сознания.

Рядом кто-то рвано вдохнул, и Трофим разлепил опухшие веки.

— Трофим, — зашептал Ваня, вытирая слезы, — Трофим…

Он придвинулся ближе.

— Только не умирай, слышишь? Трофим? Я пока не могу лечить, я…

Трофим зажмурился, мотая головой. Нет, он не мог убить ученика! Он же не хотел!

— Потерпи, пожалуйста, я сейчас…

Ваня завозился у его бока:

— Ожог всего тела, у меня не хватит бинтов. Чем же?..

— Я мертв? — прохрипел Трофим, снова открывая глаза.

— Нет! Нет! — испуганно вскинулся Ваня и тут же позвал, — Сереж, принеси еще бинты из рюкзака! Возьми тот, Трофимов!

Трофим дернулся, переводя взгляд, и начал подниматься:

— Чур…

— Его нет, — Ваня замялся на мгновение и упрямо сжал губы, — Его больше нет. Никого больше нет.

С другого бока подскочил Сережа, виновато заглядывая Трофиму в лицо:

— Простите меня, пожалуйста, я дурак, зачем поперся?.. Я же не знал!

Колдун улыбнулся и тут же застонал, чувствуя, как лопаются губы, и закашлялся, переворачиваясь на живот, отхаркивая кровь.

— Тихо, тихо, — Ваня положил ему руку на спину, поглаживая, — Уже все, уже все хорошо.

— Воды, — прохрипел Трофим.

Сережа подсел ближе, осторожно наклоняя бутылку.

— Много не давай, — остановил его Ваня, — Как бы хуже не было, по чуть-чуть.

— Что? — сглотнув, спросил Трофим, отодвигая воду, — Что случилось?

Ваня поднялся на ноги, принявшись нервно ходить из стороны в сторону.

— Если бы я еще знал! — он остановился, прижимая руки к груди, — Мужик этот вылез! Видели! Он сказал…

— Я помню, — моргнул Трофим.

— А потом ты в факел превратился! Ты горел! Весь! Даже лица не было видно! Я так… — он смущенно замолчал и тут же сжал кулаки, — Да, я испугался, а кто бы нет? И вовсе я не трус!

— Я не думаю, что ты…

— Думаешь! — насупился тот, — Ты говорил.

Трофим скривился, ладно, с этим они разберутся как-нибудь в другой раз.

— А дальше?

— А дальше, — вдруг улыбнулся Ваня, — Я достал то зелье, что вы показывали. Ведь как этот мужик вылез, разом плохо стало, будто кто-то жизнь вытягивает. Он, конечно, назвался Богом, но я что-то…

Трофим кивнул.

— Ну я и выпил зелье, пока вы там с ним общались. А потом ты гореть, а тот орать, а я…

Он пожал плечами:

— А я вдруг разозлился на вас всех, думаю, фиг ли вы тут устроили, когда у меня пациент лежит…

Он кивнул на Сережу, слушавшего его с открытым ртом.

— Ну и не знаю, что дальше произошло, потому что вдруг поднялось что-то, — он положил ладони на живот, — Изнутри. И бахнуло.

— Бахнуло? — Трофим от неожиданности хохотнул и тут же скривился от боли.

— Ага. Не как у тебя, конечно. Но тоже будь здоров! Снесло сначала навий всех волной. Они повалились, сразу рассыпаясь, а потом и до тебя добралось. Ты так кричал! Жуть!

Ваня всхлипнул:

— Я думал, и тебя тоже…

— А потом?

— Потом схлынуло. Ничего не осталось, только ты лежишь весь черный, еще и голый в придачу.

Трофим скосил глаза. Действительно, если уж кожа сгорела, то об одежде можно и не говорить.

— Это я, получается, все-таки смог, да? — заглянул ему в глаза Ваня, улыбаясь, — Все-таки нашел, как силу использовать?

Трофим кивнул и закрыл глаза. Жизнь. Все-таки чистая жизнь, которая удержала его на этом свете.

— Что пролом?

— Какой? — наморщил лоб ученик, и тут же спохватился, — Из которого тот мужик вылез? Нету ничего, я же говорю, волна такая, что подчистую тут все… Церкви тоже больше нет, — виновато закончил он, — Но это я случайно. Зато Сережка сразу очнулся. Уже хорошо.

— Хорошо, — согласился Трофим.

— Только теперь сил почти не осталось, — помолчав, добавил Ваня, — Но они же вернутся?

— Угу, — Трофим чувствовал, как внутри начинает зарождаться огонек, пока еле-еле, но он разгорится, потечет по жилам, излечит его, — Надо подождать.

— У меня телефон ловит, — Ваня достал из кармана трубку, — Я уже Максу позвонил, он очнулся. Ругался страшно, но они с Виктор Палычем уже едут за нами. Так что ты потерпи немного, ладно? Помощь близко.

Трофим кивнул, смотря на чистое звездное небо. Чур. Бог границ и перехода. Маленькая чертовка, открывшая ему дорогу. Он застонал сквозь зубы, они с Ваней не могли бы его уничтожить, только отправить обратно. Но если ему кто-то помогает, то он вернется. И к этому моменту нужно быть готовым.

Глава 21

— Я в порядке, — проворчал Макс, устраиваясь за рулем Трофимовой машины, — Хватит уже спрашивать.

Он почесал за ухом, взъерошив волосы.

Трофим по-стариковски вздохнул, устраиваясь рядом. Бинты, которыми он был обмотан, сковывали движения, мешали, тянули. Новая розоватая кожица, появившаяся на месте ожогов, нещадно чесалась, что не добавляло умиротворения. Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида и скривился — ни бровей, ни ресниц, ни волос. Зря только бороду отращивал. Силы у них с Ваней так до конца и не восстановились, по крупицам тянулись из стихии. Хотя он был уверен — стоило вернуться домой, дело пойдет намного быстрее.

Все-таки место, где бушевала чистая жизнь, еще долго будет перекошено. Никакая скверна не попадет. Самое то там здравницу сейчас строить, люди будут исцеляться, просто живя рядом. Хоть деревня восстановится.

Он закашлялся и скривился, поправляя куртку.

— Я тут пособирал немного трав в округе, пока вы отлеживались, — Ваня аккуратно поставил рядом на сиденье Кузьму Дормидонтыча в банке и открыл рюкзак, из которого тут же пахнуло степью.

— Ох, Вань, — Трофим пристегнулся и кивнул Максу, чтобы тот трогался, — Учить тебя еще и учить…

— Чего?

— Ну кто собирает травы осенью? Они ж все соки уже отдали, теперь если яд какой позабористей выйдет…

Ваня смущенно замолчал и поёрзал, устраиваясь удобнее.

— К ведьмам пойду просить, — помолчав, добавил Трофим, — Главное, чтоб цену не зарядили… Не ожидал, что так бурно осень начнется, мне одному собственных запасов точно бы хватило.

— Или Ванька к ведьмам отправьте, — хохотнул Макс, — Он у нас любит торговаться, авось и выбьет скидку. Ну, или натурой расплатится.

— Смешно-то как, уписаться, — Ваня покачал головой, — А не думал, что это ты у нас герой-любовник, который нежить очаровывает? Может, ты и пойдешь, если натурой-то?..

Макс нахмурился и почесал шею с охранным знаком.

— Не чеши, сказал, — буркнул Трофим, — Все равно не пройдет.

Максим насупился, выруливая на дорогу. Машина слушалась великолепно, будто и не ломалась вовсе. Электроника в деревне все еще работала с перебоями, но их машину зацепило на самом краю, поэтому серьезных последствий и не было. К вечеру будут дома. Что там еще строители начудили за ту неделю, что он в бреду провалялся? Никогда раньше так не болел, чтобы больше двух дней восстанавливаться. Что ж, по крайней мере, теперь он знал, что бывает, если полностью спустить огонь с поводка и при этом не умереть. Осознает ли Ваня, что спас ему жизнь?

— Трофим, — позвал Макс, закусив губу, — Теперь расскажешь про бога? Тут других ушей нет, можно не волноваться…

— Да какой он бог, — скривился Трофим, отворачиваясь к окну, — Божок, застрявший на кромке, и от этого чуть поехавший мозгами. Ни к мертвым попасть не может, ни к живым. Сидит на самой границе.

— Э-э-э… — потянул Ваня, — Что с головой у него проблемы, я заметил, а вот… Силища у него была что надо, как раз для бога.

Трофим вздохнул, закатив глаза.

— Знаешь, если тебя на кромку жить отправить, ты тоже сил наберешься, туда ж все стекается, как в жерло. Просто когда-то Чур не подрасчитал, погнался за бессмертием и застрял. Он сильнейший среди нас, да. Но там, где он обитает, это мало пригождается. Равновесие сил удерживает его на месте, но достаточно это равновесие нарушить, грань рвется, и он может попасть в наш мир.

И зашипел, когда Макс притормозил перед очередной кочкой: ремень безопасности больно врезался в грудь.

— Раньше, — сквозь зубы продолжил, положив руку на бинты, — Чуру поклонялись, люди приносили ему жертвы, просили помощи. Недаром он бог границ. Защиты просили от таких, как навьи. И он помогал. Сейчас же…

— Сейчас никому это все нафиг не надо, — пожал плечами Макс, — Какие границы и переходы? Где бы заработать побольше и жить получше.

— Не обобщай, — подал голос Ваня.

— Ну, в целом он прав, — пожал плечами Трофим, — Поэтому все древние боги и сгинули.

— Боги, — потянул Ваня мечтательно, — Еще месяц назад ни о чем подобном даже не думал! А тут вон оно как…

— Угу, — Трофим цокнул языком, — Лучше бы ты и дальше не думал. Не самое приятное знакомство.

— А… — Макс замялся, подбирая слова, — Как он вообще? Ну, в смысле, почему вдруг, если все его забыли? Кто-то все же нарушил равновесие?

— Он про чертовку какую-то говорил, — тут же ответил Ваня и подсел ближе, высовываясь между передними сиденьями, — Трофим? Это ж кто такой? Навья может? Или эта?.. Максова полуденица?

— Ничего она не моя, — воскликнул Макс, сжимая руль, — Я вообще не знаю, почему…

— Нет, — вздохнул Трофим, — Нежити силенок не хватит.

— А кто тогда? — нахмурился Ваня.

— Ведьма что ли? — повернулся Макс.

— Ведьма, — задумчиво ответил Трофим, складывая руки на груди. И закашлялся.

— Слушай, — Макс поерзал, — А кто гарантирует, что она снова не попытается? И вообще, это что, так легко бога вызвать? Инструкция что ли где-то лежит?

— Лежит, — Трофим с тоской посмотрел в окно, — Правда я был уверен, что до нее никто не доберется.

— И кто ее написал? Инструкцию? — Ваня удивленно приоткрыл рот.

— А эта ведьма, — перебил его Макс, притормаживая и съезжая на обочину, — Может вызвать сюда не только Чура, но еще кого-то оттуда? И тогда вообще всему миру трындец?

— Вот блин, — Ваня посмотрел на Трофима, — Мне и одного-то за глаза хватило, а тут…

— Я очень надеюсь, что ошибаюсь, — Трофим поджал губы, — И это просто стечение обстоятельств. Мало ли?

— Думаешь, все случайно произошло? — Макс скептически поднял бровь.

— Нет, — буркнул Трофим, отворачиваясь, — Едь давай, я хочу эту ночь спать дома.

Макс возмущеннозасопел, но послушно вырулил на дорогу, тихо под нос поругиваясь.

— Вот бы хоть глазком на эту инструкцию, — мечтательно проговорил Ваня.

— Сила не приходит к сомневающимся, — Трофим заскрипел зубами, злобно оглядываясь на заднее сиденье, — Мечтай уж про оба глаза, может, и повезет.

Ваня смущенно затих.

— Так кто там автор? — Макс повернул на шоссе и расслабленно откинулся в кресле, — Кто-то из наших? Или это все божественное наследие?

— Водник, — хмуро ответил Трофим.

— Так давайте его найдем и спросим, чего зря гадать? — тут же предложил парень, — Найдем, кому он что разболтал, найдем ведьму, поговорим с ней…

— Он уже никому ничего разболтать не может, — Трофим закрыл глаза, — А Арканум был спрятан так, что добраться до него может только мертвый.

— И кто его так спрятал? — хохотнул Ваня, — Тоже мертвец?

— Нет, — Трофим помолчал, — Я.

— Ты? — Макс вильнул рулем, удерживая машину, — Ты⁈ Так это ты написал?

— Я же сказал, водник, — скривился Трофим, — Мой учитель.

— Ого, — Ваня подпрыгнул, — Ого! Так мы тогда можем просто посмотреть, где там этот, как его? Апограф? И если его забрали, то будем понимать, в чем дело и…

— Арканум, — поправил Трофим и хмыкнул, — Я же сказал, добраться до него может только мертвец. Но даже так забрать Книгу не получится, только прочитать.

И тут же замолчал, а потом застонал.

— Что? Болит? — подхватился Ваня, — Макс, тормози…

— Не надо, — дернулся Трофим, откидывая голову.

Вурдалаки. Чертовы вурдалаки! Они с Ольгой идиоты! Они…

Он снова застонал, обхватывая лицо руками.

— Я сглупил.

Мальчишки притихли, переглядываясь.

— Я не поставил ограничения на нежить. Никто же не знал, что Книга у нас! Не подумал, дурак!

— Так может, мы… тоже? — спросил Макс, хмурясь, — С нежитью? Если мы знаем место, знаем способ, то…

Трофим скривился. Макс был прав, если у ведьмы получилось пройти по этому пути, то и они смогут. Учитель… Трофим сглотнул. Если у него получится прочитать Арканум, то сможет понять, чего она добивается. Вот только знания эти… Он помотал головой, клятвы тоже можно нарушить, даже если они и даны наставнику. Пусть будут последствия, но выбора у него нет. Потянулся к рюкзаку, доставая телефон. Повертел его в руках и набрал номер по памяти.

— Оль, — хрипло позвал, дождавшись ответа, — Как поживаешь?

Макс вздрогнул, удивленно посмотрев на наставника. Но Трофим только головой покачал. Не та Ольга, не бывает сказок.

* * *

— Ого, — Ваня выскочил из машины и повторил, — Ого!

— А ты еще с ними ругался, что медленно работают, — поддакнул Макс, помогая Трофиму выбраться.

Дедов дом сверкал в темноте новой обшивкой. Крышу, конечно, еще не перестелили, но по крайней мере, появилась надежда, что Трофим не зря все это затеял.

— Я сегодня переночую там, — прохрипел Трофим, прижимая локоть к животу. Раны в дороге снова начали саднить и кровоточить.

— Ты что? — обернулся Ваня, — Нет! Ляжешь в нормальную кровать, а когда я…

— Я буду ночевать в доме, — медленно повторил Трофим, — Один.

— Да что ж это?.. — взмахнул руками ученик, — Там же грязь и…

Но Трофим не стал слушать, подхватил из рук Макса свой рюкзак и пошел в дом, оставив мальчишек разбираться самим.

Он медленно вошел, оглядывая строительный мусор и поднял голову на потолок, который был завешен пленкой. Вздохнул и посмотрел туда, где раньше была его комната. Перегородки внутри были демонтированы, Павел со своей бригадой оставил только несущие балки, но ему хватит и этого. Он отгреб опилки от стены и сел, тяжело привалившись спиной. Некогда ждать, пока к нему или к Ване вернутся силы. Он дернул ногами, снимая ботинки, а следом, скривившись, стянул носки, приложив обожженные ступни к полу. Хорошо бы прямой контакт с фундаментом, но и так сойдет. А потом зашептал, призывая родовые силы. Дед хорошо постарался, строя этот дом. Трофим опустил ладони на пол, вытягивая все, до чего мог добраться и застонал, почувствовав, как отзывается кровь, взметнувшаяся к горлу. Не лучший способ восстановиться, но выбора у него не было. Мир вокруг завертелся, обрушиваясь на него тяжелым ударом, и Трофим повалился на бок, отключаясь.

Глава 22

— А вот это? — Ваня, нахмурив лоб и прикусив губу, протянул Трофиму кружку с горячим варевом.

Тот принюхался.

— Мяту добавил?

Ваня переступил с ноги на ногу:

— Для вкуса, совсем чуть-чуть, думаешь, навредит?

— Да не должно… — Трофим подул и осторожно отпил.

Огонь внутри перекатился волной, выжигая зелье.

— Опять отрава получилась, — хохотнул колдун, откидываясь на спинку кровати.

— Да бли-и-ин, — расстроенно потянул Ваня, забирая кружку и выливая ее в маленькую раковину.

— Ха, — поддакнул Макс, водя куском хлеба по тарелке и облизывая ложку, — А еще говорил, что в этот раз точно получится.

Трофим вытянул ладонь, задумчиво оглядывая выросшие длинные ногти:

— Ну что-то точно получилось.

Ваня наклонился, беря того за руку.

— Я ж не это хотел… — он задумчиво посвистел, — А если я…

И отошел к плите, снова набирая ковшик воды, а потом стал перебирать мешочки с травами.

— Вот если б расковника чуток, а еще… — он что-то пробурчал под нос и снова принялся за дело.

— Когда-нибудь он добьется своего и отравит тебя окончательно, — покивал Макс Трофиму, отставляя тарелку в сторону.

— Пускай, — Трофим улыбнулся, — Главное, чтоб рецепт потом записал, с руками оторвут знающие люди. Чтоб на огневика нашлась управа, да такая простая…

Он покачал головой и подтянул одеяло. Несмотря на помощь дедова дома, сила возвращалась неохотно, не как он рассчитывал — по крупицам залечивала немощное тело. Благо огонь внутри не гас, радовал редкими всплесками, согревая. Ванька тоже страдал, он, ощутивший вкус своей силы и тут же ее потерявший, маялся и переживал. А потом как-то к делу приспособился, стал зелья варить. Не всегда удачные, но чуйка у него была на месте. Когда-нибудь выйдет из него превосходный лекарь, один из лучших.

— Не сиди без дела, — позвал Трофим Макса, — Охранительная граница сама себя не сделает.

Тот возмущенно закашлялся:

— Да я же только поесть заскочил!

— Вот и скачи обратно, — осадил его Трофим.

— Знаешь, сколько силы в эту границу вбухивается? А я один! Поспать бы… — заканючил парень.

— Иди-иди, — отмахнулся Трофим.

— Да бли-и-ин, — повторил за Ваней Макс, застегнул куртку, натянул шапку на глаза и вышел за дверь.

— Строго ты с ним, — повернулся Ваня, помешивая в ковшике зелье, — Но я ему для согрева сейчас соображу…

Он снова склонился над травами, и Трофим, подумав, потянулся к телефону.

— Да не нашла я ее еще, — ответил ему недовольный голос, не дожидаясь приветствия.

— И тебе поздорову, Ирина Сергеевна, но я не поэтому.

— Тогда чем обязана? — помолчав, ответила ведьма, — И даже не спросишь про Алину?

— Нет, были бы новости, сама набрала бы, — подумав, сказал Трофим, — Ты мне лучше скажи, что ты возьмешь за пару граммов…

Он нахмурился, обдумывая, а Ваня тут же встрепенулся и подошел поближе.

— Первоцвет, — зашептал он, умоляюще складывая руки, — И еще бы беладонны, и этой… как ее? Петров крест?

— Слышала? — Трофим прижал трубку к уху.

— Это кто там такой смелый? — хохотнула Ирина, — Ученичок твой? Ну, есть у меня запасы, кое-что и редкое найти смогу. А по цене, — она задумчиво помычала в трубку, — По цене договоримся потом. Пусть приезжает.

Трофим нахмурился.

— Нет уж, давай сразу обговорим. Я ваши расценки слишком хорошо знаю.

— Остался к зиме без запасов, будь готов платить, — спокойно ответила она, — Но в этом случае слово даю, лишнего не спрошу. Мне бы…

Она поцокала языком.

— Мне бы с Алинкой…

Трофим вздохнул. После их приезда Алина как в воду канула. Бросила и дом свой, и учеников. Он хотел было сразу съездить посмотреть, да пацаны не отпустили. Оно, может, и правильно, рано ему было с ведьмами тягаться. Тут бы самостоятельно не покалечиться ненароком. Ожоги нехотя заживали и давали о себе знать стянутой кожей и болью.

Благо, пока он прохлаждался в кровати, Павел со своими работягами уже принялся за внутреннюю отделку дома. Может, к зиме и получится переехать обратно.

— С Алинкой… — повторил он за ведьмой, глядя через окно на начавшийся снег. Что-то в этом году он рановато, — А что вокруг? Слышно что-то?

— Пока тихо, — ответила Ирина, — Ненормально тихо. Я нутром чую… Приехал бы ты ко мне, Трофимушка, уж я бы…

Она хохотнула, а он скривился. Вот еще от ведьмы он лечения не принимал! Там длинными ногтями не отделаешься, там она поглумится на славу. Еще бы! Целый колдун за помощью пришел. И так уж сглупил, раскрывшись, показал свою слабость. Ирина приехала к ним почти сразу, как они вернулись. Она охала и картинно заламывала руки, удивляясь рассказу про навий. Но Трофим прекрасно знал, что уж она-то точно знала, что там творилось. Ведьмы всегда себе на уме. И пока он был ей нужен, она не станет вредить, но вот потом…

— Нет уж, Иринушка, я как-нибудь сам.

— Сам ты до лета восстанавливаться будешь, — недовольно буркнула она, — Старый хрыч-параноик.

И бросила трубку.

— Ну? — с надеждой спросил Ваня.

— Даст она тебе что надо, — ответил тот, — Максову машину возьми, зря она что ли под деревом гниет.

— Ого, — присвистнул он, — А Макс что скажет?

— А Макс с тобой поедет, — угрюмо ответил Трофим, — Не хватало вас по одиночке к ведьме отправлять. Только смотри у меня — ничего ей не обещай! Пусть со мной договаривается.

— Ладно! — повеселевший Ваня вытер руки полотенцем и выключил плиту. Понюхал получившееся варево и с сожалением вылил его следом за первым, — Вот бы книжечку какую… Да чтоб один из наших писал! Как я научусь-то иначе?

— Научишься, — отмахнулся Трофим, — Я в себя приду, покажу. А летом пойдем с тобой в лес. Пока сам за травой не поползаешь на коленях, выпрашивая показаться, не поймешь, что к чему.

— Скорей бы лето, — Ваня выглянул на улицу, съежился и полез за курткой, — Ладно, чего еще привезти? За продуктами, ясное дело, заедем, а…

Трофим пожал плечами:

— Мне ничего не надо.

— Ладно, — Ваня выскочил за дверь, плотно прикрыв ее за собой. И Трофим прислушался к удаляющимся шагам.

Пока Макс с Ваней переругивались на улице, пока еле слышно заурчал мотор машины, Трофим осторожно сел на кровати, свесив ноги. Он порядком устал от надзора и от невозможности остаться одному. Посидел, собираясь с силами, а потом поднялся, разминая затекшие мышцы. Натянул старый, еще дедов тулуп и вышел на крыльцо, сев сразу у двери на чурбачок, который Макс из леса притащил. Вот и он теперь как дед. Трофим хмыкнул. Хотя дед и есть, даром что храбрится тут. Он прожил длинную и насыщенную по человеческим меркам жизнь, можно уже и… Трофим крякнул, досадливо морщась и потер подбородок с жесткой щетиной. Без полноценного огня в крови в голову лезла всякая дрянь. Он прислонил голову к стене вагончика и закрыл глаза. Над головой вскрикнул ворон, но колдун даже не дернулся. Склонил только чуть голову, еле пошевелив пальцами. Птица появилась около его дома почти сразу, как пропала Алина. Наблюдала, но близко в этот раз не подлетала. Так, кружила вокруг, иногда пропадая на несколько дней, но неизменно возвращаясь.

За деревьями взревел мотор, и Трофим нехотя открыл глаза. Ребята забыли что-то? Или это очередная доставка к рабочим, копошившимся в доме? Благо, шумные работы были уже завершены, и стройка почти не мешала Трофиму наслаждаться тишиной.

Из-за поворота медленно, будто крадучись, выехал большой красный джип, и Трофим мягко улыбнулся, глядя на то, как машина, остановившись, мигнула ему фарами, а потом оттуда, весело махая рукой, выскочила миниатюрная девчонка в короткой курточке и шапкой на затылке. Она запрокинула голову, вдыхая запахи леса, а потом, встряхнувшись, плавной походкой, принюхиваясь и озираясь, пошла к Трофиму.

— Сидишь? — подошла ближе и стряхнула с ворота колдуна налипший снег, — Отвратительная погодка, в такую надо дома сидеть и какао пить.

— Какао? — Трофим поднял брови.

— Ну или что вы там пьете? — она задорно улыбнулась, показывая мелкие острые зубки с длинными клыками.

Он нахмурился, присматриваясь:

— Оль, я же показывал, как скрывать!

— Да ну тебя! — засмеялась она, — Я тут, может, расслабляюсь… Место перерождения…Все дела…

Она потянулась, хищно поводя плечами, и села рядом, прислонившись боком к Трофиму.

— Ну, как ты?

— А ты? — ответил он тут же.

— А что я? — она грустно улыбнулась, — Существую.

— Опять жалеешь?

— Лучше б ты дал мне умереть.

Трофим дернулся, а Оля засмеялась:

— Ты каждый раз попадаешься на эту удочку!

— Я… — Трофим помялся, но Оля уже подскочила, поднимая его и таща в вагончик.

— Нормально у меня дела, живу и радуюсь! По лесу, правда, скучаю, но что я тут забыла? Хорошо, что ты меня позвал, посмотрю, понюхаю, к ночи, может, погулять схожу, поохочусь заодно, давно не ела, но все у меня хорошо, правда.

Она задумчиво посмотрела вдаль.

— Дом переделываешь? Хорошо. Я помню старый… — она передернулась, но тут же снова разулыбалась, — Молодец, давно пора, тот на ладан дышал!

Ворон над головой заохал, переступая с ноги на ногу, и Оля бросила на него быстрый взгляд, облизнувшись.

— За тобой следит?

— Есть такое, — Трофим прищурился, глядя на бледную пергаментную кожу девушки. Сколько бы косметики ни было, разница между живой и мертвой кожей была ему очевидна, — Пойдем внутрь, правда, чего тут?..

Оля обняла его за талию, ласково проведя рукой по спине.

— Пойдем, милый, мы та-а-ак давно не виделись! Будешь наверстывать!

Она потянулась к его губам, прижимаясь.

— Я соскучилась по тебе.

Трофим усмехнулся, на мгновение обернувшись к ворону, а потом положил руку Оле на плечо и зашел внутрь, закрыв двери.

Девушка прошлась по вагончику, закрывая окна цветастыми занавесками, оглядела несколько пар обуви, стоящий у порога, снова принюхалась, недовольно морщась, и села за стол.

— Какао? — предложил Трофим.

— Стаканчик крови? — тут же ответила она.

— Чего нет, того нет, — он пожал плечами и сел напротив, — Оленька, мне помощь твоя нужна.

Она дернула головой, ощетинившись:

— Еще раз меня так назовешь, не посмотрю, что жизнь мне спас!

И тут же нахмурилась:

— Или что ты мне там спас? Нежизнь?

Трофим виновато опустил глаза.

— Да ладно, — она погладила его по руке, успокаиваясь и вздыхая, — Прорвемся. Я вот недавно начальницей у себя в институте стала, представляешь? Целый отдел мне доверили!

Она гордо выпрямилась и поиграла бровями.

— Хожу важная, в кабинете отдельном сижу.

— Поздравляю, — Трофим поежился.

Он слишком хорошо помнил, как Оля переживала процесс трансформации. Как тяжело ей далась мысль, что ни семьи, ни детей у нее никогда не будет. И отчасти это его, Трофима, вина.

— Кто тут с тобой? Вонючие донельзя, еле сдерживаюсь, чтобы окна настежь не пооткрывать!

— Ученики у меня теперь, — Трофим снял тулуп, сбросив его прямо на пол. Вставать и вешать на место сил уже не осталось.

— Это они так с тобой? — засмеялась Оля, — Высосали все соки? Выглядишь, право слово, не ахти. Будто из больницы чумной отпустили на денек.

— Об этом я и хотел поговорить, — он пожал плечами, положил ладони на стол, посмотрел на свои длинные ногти и, усмехнувшись, сжал кулаки.

— Говори, — она оперлась на локти, — Раз ты меня из дома вытянул, значит, и правда дела не очень.

Глава 23

— Как в сказке, — Оля с хрустом откусила яблоко, поморщилась, но через силу дожевала, — Пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что.

— Предположим, то, что надо принести, очень даже известно, — Трофим пожал плечами, — Но с местом да, придется повозиться. С другой стороны… — он бросил быстрый взгляд на окно, где в банке меланхолично плавал Кузьма Дормидонтыч, — Я знаю также и то, как это место найти.

— Ты же сказал, что там тоже есть проблемы? — Оля откинула в сторону яблоко и поднялась, выглядывая в окно, — Едет кто-то…

И вдруг улыбнулась, показав клыки:

— Только не порти веселье!

Трофим нахмурился и открыл рот, но она молитвенно сложила руки:

— Я и так сижу тихо, как мышка, не высовываюсь… Ну дай повеселиться!

— Если они с перепугу тебя грохнут, то я…

— Да-да! Никаких претензий! — не отрываясь от окна, ответила Оля, — Ложись давай на кровать!

— Зачем?

— Умирающего будешь изображать!

Трофим встал из-за стола и дошел до кровати, укладываясь на одеяло.

Оля скинула курточку, бросив ее на стул, зажмурилась, выдохнула, и Трофим скривился: молоденькая симпатичная девчонка стала меняться — вместо маленького аккуратного подбородка вперед выдвинулась массивная челюсть, черты погрубели, лицо осунулось, плечи опустились, удлиняя руки, одна из которых по цвету отличалась от остальной кожи.

— Хороша? — прохрипела она, подходя к Трофиму, — Как-то меня так ухажер тогдашний застукал, ходила охотиться, забылась. И не поверишь, сделал вид, будто ничего и не было, до сих пор думаю, что он…

Договорить ей не дали, хлопнула дверь, впуская мальчишек, Ваня вскрикнул, и тут же сильный порыв ветра прокатился по комнате, прижал Трофима к кровати так, что даже голову было не повернуть. Оля тихо рассмеялась, уворачиваясь из-под удара, и изготовилась к прыжку.

— Вань, за спину, — Макс развел руки в стороны, сгорбившись. Скулы четко обозначились на бледном лице, и он развернул ладони, в этот раз закручивая воздух спиралью.

Оля, танцуя, отклонилась в сторону, кинулась, впечатывая учеников в стену, и отскочила назад, а Трофим сузил глаза. Ваня, перекатившись, полез под стол, сосредоточенно роясь в своем рюкзаке, и с тревогой поглядывал на лежащего Трофима.

— Тварь, — прохрипел Макс, утирая кровоточащий нос рукавом. Он поднялся, по дуге обходя вурдалака.

— Какие милые мальчики, — выпрямилась Оля, поворачиваясь к Трофиму, — Но я думаю, что на этом можно и…

Ваня выскочил ей под ноги, подсекая и роняя ее на пол, сыпанул в лицо горсть порошка. Оля завизжала, раздирая лицо когтями, а из-за плеча Вани на нее всем телом упал Макс, отводя свою руку с зажатой там тренировочной палкой, которую видно подобрал, когда Оля их валяла.

— Держи ее! — крикнул Ване, схватившего Олю за плечи, и замахнулся, изготовившись вонзить в грудь вурдалака дерево.

— Прекрати! — крикнул Трофим, остановив удар, — Как ты ее собираешься проткнуть тупым концом?

— Ребра… сломать… — Макс перевел дыхание, палка в его руках ходила ходуном, — Потом добить. Вань?

Мальчишки переглянулись:

— Держу, заканчивай!

Оля тоненько запищала под их руками, а потом, не сдержавшись, клацнула зубами, и тут же получила коленом в нос.

— Быстрее!

Макс снова замахнулся, и Трофим, поднявшись, перехватил его руку, поймав полный паники взгляд Оли:

— Ну что, Оль? Повеселилась?

Макс дернулся, переводя взгляд на учителя.

— А?

— А вы двое — плохо, — Трофим доковылял обратно до кровати и со стоном сел, глядя на растерянных мальчишек. Ваня продолжал держать Олю, недоуменно переводя взгляд с нее на Трофима.

— Если бы она собиралась убить, убила бы при первой атаке. Ты, Макс, — он тяжело посмотрел на сидящего на полу парня, — Вместо нормального первого удара — пожалел сил, ударил вполовину меньше того, чем мог, потерял время, которое с вурдалаками очень важно. Кроме того, мы с тобой говорили про боевые плетения. Чем ты хотел ее упокоить? Легким ветерком?

— Так я тебя задеть не хотел! — обиженно вскинулся тот.

— Чуть не погиб сам и не погубил Ваню. Он защититься от нее сейчас не смог бы. Ты сплоховал. Не подумал, принял ошибочное решение. И в реальной ситуации был бы сейчас мертв.

— Так Оля… Это она? — вылупился Ваня, убирая руки и отодвигаясь, — Это что? Девочка?.. Вурдалак?

— Оля, это мои ученики. Ученики, это Оля.

— Оля, — прошипел Макс и отполз в сторону, вставая с места. Поднял валяющийся тут же стул и сел.

— Я бы мог… — начал он.

— Не мог бы. Такие, как она — не тупые хищники, второго шанса она бы тебе не дала.

— Но… — Ваня сморщил лоб, — Мне казалось, что вурдалаки — тупые хищники и есть. Ты говорил ведь…

Оля тихо забулькала, сращивая кожу на лице, которую разъело ваниной травой. Трофим принюхался — что за странный состав? Неужто старая ведьма расщедрилась и что-то из неприкосновенных личных запасов отсыпала?

— А ты, — посмотрел он на корежившуюся девчонку, которая принимала человеческий облик, — Тоже хороша. Я тебе еще когда говорил — против опытных колдунов и ведьм у тебя есть только одна попытка? Эти — еще новички, и то почти справились.

Трофим устало растер ноющую ногу. Резкие движения отдавались во всем теле, и он начинал злиться, ощущая свою немощность. В таком состоянии Оля вполне могла его убить. И сожрать. Он хмыкнул и тут же снова насупил брови. Со своим телом нужно что-то делать.

— Так она… своя? — Ваня поднялся и отряхнул колени, — А чего сразу-то не сказали?

— Ничего, — буркнул Трофим, — Чайник ставь, гостья какао желает.

— А разве они пьют такое?..

— Эта будет, — он посмотрел на Ольгу, поднимающуюся с пола.

— Если чего получше не найдется, то валяй, — она утерла рукавом лицо и клыкасто улыбнулась Ване, — какао, так какао.

Макс, насупившись, отвернулся:

— Вещи принесу, — он обвел взглядом разворошенные пакеты с едой, лежащие на пороге, — В машине еще остались.

И вышел, хлопнув дверью.

— Обиделся, — пожал плечами Ваня.

— Расстроился, — поддакнула Оля и хитро посмотрела на Трофима, — Методы воспитания у вас, товарищ колдун, те еще. Хотя твоим мальчикам грех жаловаться, мне вообще ничего тогда объяснять не стал.

Она потянулась, потом одернула задравшующуюся кофточку и села за стол, чинно сложив руки на коленях:

— Меня просто выпихнул в лес с напутствием не жрать всего… всю еду сразу.

— Вы… — начал Ваня и тряхнул головой, — Ты… Тоже теперь с нами?

Он перевел взгляд на Трофима:

— Новая ученица?

— Ну уж нет, — рассмеялась Оля, — я сама по себе.

— Я не понимаю, — жалобно начал Ваня.

Дверь снова хлопнула, впуская Макса, держащего в руках большой холщовый мешок. Трофим изумленно покачал головой — Ирина расщедрилась. Он не ожидал, что она даст столько.

Он кивнул Максу, и тот, раздевшись, сел, продолжая дуться.

— Оля нам поможет достать Арканум, — сказал, открывая мешок с травами и вскинул брови. Сколько же тут всего? И чем же он будет расплачиваться за ведьмину щедрость?

— Книгу? — дернулся Макс, — Точно! Она же мертвяк! Она сможет…

Оля хмыкнула:

— Вообще-то невежливо так женщине говорить.

— А как вежливо? — ощетинился тот.

— Невинно убиенная неплохо, — она пожала плечами и добавила, — Не кипятись, я думала, пошучу, а вышло как вышло. Ты вон меня почти завалил и упокоил. Как представлю, что ты этой палкой мне…

— Не продолжай, — взмолился Ваня, ставя чайник на плиту.

— Оля сможет достать книгу, — повторил Трофим, устало прикрыв глаза, — Правда я не ожидал, что мое восстановление так затянется. Поэтому она пока поживет с нами.

Макс открыл рот и захлопнул его, а потом поднялся, достал из маленького холодильника кусок замороженного мяса и приложил к разбитому носу. Оля быстро вздохнула и бросила взгляд на Трофима, облизываясь.

— В лесу спать буду, когда еще выпадет времечко так расслабиться? — она мягко поднялась.

— Рабочие, — напомнил Трофим, — Помни, что мы тут не одни.

— Не учи ученого, — она стянула кофту и потянулась к джинсам, с усмешкой глядя, как мальчишки отводят глаза, — Пусть одежда тут полежит. Определитесь со временем — позови.

Она стянула белье, оставшись полностью обнаженной, подмигнула Трофиму и юркнула за дверь, будто размываясь в воздухе.

— Они все так могут? Быстро? — Ваня вздрогнул и посмотрел на пачку какао, которую держал в руках, — И нас так могла, когда мы зашли?

— Нет. Только старые и опытные. А на второй вопрос — да. — ответил Трофим.

— Объяснишь? — прогундосил Макс.

Трофим потянулся к кружке, стоящей рядом на тумбочке, и вздохнул.

— Оля… Не совсем вурдалак. Те действительно звери, поднятые мертвецы, живущие инстинктами и питающиеся кровью, она же…

Он поморщился:

— Оля тяжело умерла. И попала ко мне, а я…

Он цокнул языком:

— Я разозлился, вспылил, и в итоге…

Ваня бросил на него быстрый взгляд и тут же отвернулся. Трофим усмехнулся и закончил:

— Я сделал из нее то, кем она является сейчас. И не горжусь этим.

— Так она что же, как те мавки? Гуляет себе спокойно среди людей? — Макс подошел к зеркалу и потрогал нос, — Сломала, зараза. Как бы сотряса еще не было, голова что-то побаливает.

— Гуляет, — пожал плечами Трофим, — В отличие от обычных вурдалаков у нее есть разум.

— Не заметно, — Макс скривился и снова приложил к носу кусок замороженного мяса, — Лекарь, а лекарь, — позвал он Ваню, — Давай уже силы возвращай, а то мне как-то не нравится покалеченным ходить.

— Я пытаюсь, — Ваня налил в кружки чай и сел за стол, а потом подскочил и зарылся в мешок с травами, — Так… Ирина Сергеевна сказала, что если…

Он что-то пробурчал себе под нос, а потом вытащил несколько маленьких саше. Трофим склонил голову к плечу.

— Начни с успокаивающего настоя, я тебе показывал.

— Угу, — Ваня тут же завозился у плиты, а Трофим откинулся на подушку. Потом подумал, нехотя поднялся и полез в свой рюкзак, доставая маленький пакетик.

— Добавь, — протянул он Ване, — Хоть усну побыстрее.

— Угу, — повторил Ваня, размешивая вскипевшую воду, — А еще мяту, да? Для вкуса?

Трофим кивнул, проследил, как ученик разливает зелье по кружкам, взял свою и, понюхав, удовлетворенно кивнул.

— Жаль, что сил в нем… — тихо проговорил Ваня.

— Ну, лучше, чем чай, — пожал плечами Трофим, выпил зелье, поморщившись, и укутался в одеяло. А потом закрыл глаза.

— Вроде не отрава, — донеслось до него Максово, — Даже нос болеть меньше стал…

— Ты как меня нашел, потаскун? — выдернул его из темноты вскрик, и Трофим, дернувшись, сел, изумленно оглядывая земляные стены и тихо тлеющий костерок, дым от которого чадил в комнате.

Алина, уперев руки в бока, гневно раздувала ноздри.

Глава 24

— Потаскун? — изумленно ответил Трофим, оглядываясь.

Землянка, в которой сидела Алина, не имела ни окон, ни, кажется, дверей. Он потянул носом дым — как она тут не угорела еще?

— Не придирайся к словам, — ведьма дернула плечом и поманила из-под низко нависающего потолка птицу. Ворон, каркнув, сел ей на плечо, потершись головой.

— А, старый знакомец, — Трофим поднялся, потянувшись. Ни боли, ни немощи. Значит, он все еще спал, собственно, как и планировал.

— Ты когда меня к себе привязал? — Алина деловито подошла к костерку и подкинула еще дровишек, а потом и котелок подвесила над огнем. Трофим пригляделся — все-таки небольшое отверстие под дымоход было, а значит, и дверь тоже. Не могла же она совсем закопаться.

— Сама как думаешь?

— Так и знала, что нельзя было у тебя тогда оставаться, забылась… — она еле заметно улыбнулась, покачав головой, — Ну, чем обязана? Чтобы сам Жнец явился к ведьме? Неужто красотой моей так пленен?

— Нам бы поговорить, — тихо ответил Трофим и сел обратно на небольшую рогожку, заменяющую ведьме кровать.

— Ну, ежели явился ко мне духом, то на другое что и не способен, — она сняла ворона с плеча и пересадила на небольшой покосившийся стол с наваленными там бумагами, — Оно и понятно, после визита молодой девахи сил поди-ка ни на что не осталось.

Выглядела Алина плохо — бледная, даже серая кожа, темные круги под глазами, растрепанная коса, джинсы и толстовка, когда-то светлые, сейчас были покрыты пятнами сажи.

— Алин, — позвал он, — Ты во что влезла?

Ведьма тут же ощетинилась:

— Не твоего ума дело!

И опустила плечи, поникнув.

— Я знаю про Книгу, — помолчав, сказал Трофим.

— Какую такую Книгу? — изумленно округлила она глаза и отвернулась, — Не знаю никакой Книги.

— А чего сбежала? — прищурился он.

— Еще раз — не твоего ума…

— Тебя все ведьмы в округе ищут! И Ирина…

— Ах, Ирина! — гневно воскликнула Алина, — Ирина, значит! А ты и рад стараться! Что она тебе пообещала? Отвар на молодость? Или зелье, ограничивающее огонь? Что?

— Ограничивающее огонь? — нахмурился Трофим. Не было таких зелий! Не может ничего обуздать стихию, а если бы и было, он бы уже знал.

— Ирка может идти лесом! Ишь, выискалась блюстительница закона, — продолжала злиться Алина, — Мне она не указ!

— А кто указ, Алин? — Трофим посмотрел на свои руки, еле заметно просвечивающие в темноте.

Она застыла посреди землянки:

— Никто мне не указ, я ведьма, я сама решаю, что и когда делаю.

— Хорошо, и что ты делаешь?

Алина подошла к столу и переворошила гору бумаг.

— Если бы вспомнить, — тихо пробурчала она, — Я же видела, не переписала, дура…

— Я могу помочь, — позвал Трофим.

Она обернулась, закусив губу.

— Маруся.

— Что? — удивился тот.

— Мне надо вернуть Марусю, — она прижала кулаки к глазам и сильно растерла лицо, — Ту девочку, что по моей вине… Она за гранью, ее утащило, когда я… Когда мы…

И добавила, повышая голос:

— Когда ты меня зачем-то с того света вернул! Я бы тогда догнала, смогла бы по проторенной дорожке!

— И сама бы сгинула с ней, — хмуро ответил Трофим.

Она кивнула:

— А если б и сгинула. Не тебе решать! Но ничего со мной бы не случилось, я же знала, как… Я прочитала!

— И все-таки ты нашла Книгу, — он цокнул языком, — Зачем? Как?

И потянул с тоской:

— И правда дура! Куда суешься, если понятия не имеешь?.. Ты ведь Чура чуть не выпустила!

— А и выпустила бы, — Алина подняла бровь, — И что? Еще один свихнувшийся колдун, мало ли вас по земле ходит. Но он обещал помочь!

— Не верь колдунам! — рыкнул Трофим, — Тебя что, никто не учил? Это же ваше ведьминское первое правило!

Она вскинула подбородок:

— Первое ведьмино правило, чтоб ты знал — ищи выгоду для себя.

— И что, нашла? — зло ответил он.

— Нашла, — дернулась она, и жалобно добавила, — Не успела только…

Трофим поднялся и подошел ближе, пытаясь взять ее за руку, но прозрачная ладонь прошла насквозь.

— Ты не вернешь ее. Она ушла. — Он опустил руки, глядя на взъерошенную ведьму, — И ничего хорошего от Книги не возьмешь, не для того она была создана.

— Мне бы еще хоть ненадолго ее…- закусила она губу, — Я бы смогла! Не помню, веришь, все перебрала! Не помню заклятия!

Слезы дорожками потели по лицу, и она зло дернулась, вытерла их рукавом:

— Сила не приходит к сомневающимся.

Трофим скривился:

— Те, кто бездумно действую, обычно долго не живут.

— Что бы ты в этом понимал, — обиженно ответила она.

— Когда Книга пропала? — Трофим обошел землянку, разглядывая грязные стены.

— С месяц назад, истаяла.

Он кивнул. Таков механизм. В реальном мире она долго не существует, уходит обратно, за кромку.

— Вурдалаки помогли достать? — повернулся он к Алине, и она, нахмурившись, кивнула.

— Как узнала про нее?

Алина помолчала, раздумывая, а потом пожала плечами:

— А что теперь скрывать. Чур и подсказал.

Трофим закатил глаза:

— Твою мать.

— А что? Только ты можешь девушкам красивым сниться? Он тоже вот…– дернулась ведьма, — Мне хорошо, ему хорошо, всем выгода!

— Тебе могущества было мало? — удивился Трофим, — Что ты хотела? Сил немеряно? Зачем, Алин? Зачем тебе это было нужно? Совсем свихнулась от жизни в деревне? Так поехала бы в город, развеселилась!

Она стиснула зубы, прижав ладони к животу, и потупила глаза.

— Людскими жизнями за это заплатила! — продолжал Трофим.

— И что? — вскинулась она, — Всегда есть жертвы, а что люди…

— Почти целая деревня! И дальше бы пошло, если б я не остановил, — сжал зубы Трофим, зарычав, — Дура! Ну какая же ты все-таки дура! Что ты думаешь, стал бы делать Чур тут, у нас? Гулять и на лес любоваться?

— А мне какое дело? — сжалась она, злобно на него поглядывая, — Это уже не моя печаль, я только… Да и он сказал…

Трофим прижал ладони к лицу, пытаясь успокоиться. То, что она притворялась, он уже понял. Слишком сильно бился внутри нее страх, подавляя все остальные чувства. Да и про людские жизни она врала. Не все равно ей, ой, не все равно.

— Ладно, — помолчав ответил он, — Книги нет, Чур за кромкой. Все уже кончено. Я прощу тебе глупость, если…

— Не простишь, — посмотрела она на него, бледнея, — Я снова ее найду.

Ярость всколыхнулась, топя разум, и Трофим замычал, отгоняя эмоции. Только бы не проснуться раньше времени.

— Не надо, пожалуйста, — он посмотрел на Алину, — Иначе мне придется тебя убить.

— Уже поздно, — прошептала она онемевшими губами, — я…

Она рвано вздохнула:

— Он вернется, потому что дорогу я для него не закрыла… Не получилось!

Огонь прокатился внутри спящего тела, и картинка перед глазами Трофима подернулась, стала размываться.

— Я найду книгу и верну все обратно, — закричала Алина, пытаясь схватить Трофима, — Слышишь? Я смогу вернуть целостность границы, когда помогу Маруське! Не мешай мне, только не мешай! Он ведь и тебя…

Она замерла:

— Я чую его силу на тебе! Поэтому и не восстанавливаешься! Он тебя даже из-за кромки убивает! Не вставай у него на пути, пожалуйста… Трофим, пожалуйста… Он знает все твои слабые стороны, он…

Трофим дернулся, открывая глаза в своем вагончике.

— Твою же мать! — заорал, садясь на кровати.

— Где? — поднял голову с пола Макс, жмурясь, — А?

— Что такое? — подскочил Ваня, спросонья бестолково бегая по проходу, — Болит? Что принести? Водички?

— Свет зажги, — сжав зубы, процедил Трофим.

— А… — Макс ужом вылез из спального мешка, подскакивая к выключателю. Свет больно ударил по глазам, и Трофим стал яростно срывать с себя одежду, ругаясь и сквернословя.

— Опаньки, — Макс отошел в сторону, — Кажется, Трофим наш чуть головой поехал.

Ваня прижимал к себе кружку с водой и тоже встревоженно смотрел на учителя.

— Не стой столбом, — ощетинился Трофим, — Осматривай! Должно что-то остаться! Ты помнишь, где он меня касался?

— Кто? — Ваня округлил глаза, отступая.

— Чур, — пророкотал Трофим, осматривая свои ноги, проводя по ним руками, — Что-то осталось…

Ваня нахмурился, соображая, и подошел.

— Сейчас, не ругайся, толку от этого…

Трофим вертелся на кровати, давая себя осмотреть и нетерпеливо дергал ногой. А потом замер.

— Голова.

— А? — Ваня опустил его руку.

— Он меня за голову хватал, это я еще помню.

Ваня наклонился, осматривая ежик отросших волос.

— Ссадина за ухом, до сих пор кровоточит, остальные вроде поджили…Подожди-ка…

Он вернулся к столу и начал перебирать травы:

— Если это яд, то…

Он деловито высыпал несколько горстей в ковшик, ставя его на плитку.

— Яд бы все объяснил, — Макс сонно потер лицо и сел за стол.

— Без тебя знаю, — злобно проворчал Трофим.

— Ты ж вроде перевариваешь все яды, — поднял бровь Макс.

— Я тоже так думал.

Вода в ковшике забурлила, поднимаясь пеной, и тут же опала. Ваня взял чистый бинт и опустил его в зелье.

— Примочку сделаем, должно высосать.

Макс тихо хохотнул и зажал рот рукой, маскируясь под зевок. Но Трофиму было все равно. Он вырвал у Вани смоченный горячий бинт и прижал к шее за ухом, тут же зашипев. Зелье жгло, глаза нещадно слезились, а царапина будто онемела, заледенев. Если это не сработает, пойдет к Ирине, пусть она выжигает своими методами, хватит, полежал.

Не сможет быстро восстановиться — Алине точно конец. Книгу они должны достать раньше нее, и закрыть дорогу Чуру. Иначе…

Трофим застонал, переворачиваясь на бок. Иначе им всем можно прощаться с жизнью. Сила не приходит к сомневающимся. Девиз, написанный на корешке Арканума. Чтоб его пожрал огонь! Надо было сразу уничтожить! Придумать как, пробовать варианты, но уничтожить!

И все-таки, что Алине было нужно от Книги? В то, что она возжелала могущества, Трофим не верил ни на каплю. Он слишком хорошо ее чувствовал, когда сделал то зелье, связывающее их. Не было в ней той безумной жажды силы. Не было!

Огонь внутри перекатился, прошел по измочаленным мышцам, пробрался под кожу.

— Ну как? — склонился над ним Ваня.

Трофим помычал, вернул ему бинт.

— Еще смочи, — прохрипел, чувствуя, как стихия внутри будто пробуждается из спячки, и снова прижал к царапине горячий компресс, охнув. Все-таки работает зелье. Пусть и без Ваниных сил. Видно, ведьмы травы свои при заготовке заговаривают, не так, как они, колдуны.

— Тебе хоть лучше? — подошел к кровати Макс, — Можно уже спать дальше ложиться? А то мне утром опять эту границу твою паранойную делать…

— Угу, — простонал Трофим, пережидая жжение.

— Паранойную? — переспросил Ваня.

— Ну а какую? — тут же подключился Макс, — Зачем нам тут охранительный круг? Кто к нам полезет? Просто Трофим решил надо мной поиздеваться! Как же, лежит тут, а дела не делаются, надо все на Максимушку свалить. Правда мне чуть-чуть осталось, замкнуть только у дороги, а так я…

Он охнул, схватившись за грудь, и тяжело задышал.

— Ой, — вскинул глаза на Трофима, и добавил, — что-то не так, граница эта твоя…

Трофим тяжело поднялся на подушках:

— Привязку к себе сделал?

— Да, — прохрипел Макс, отталкивая Ваню, который схватил его за плечи, — Проверить хотел, как работает.

— И как?

— Работает. — ответил Макс и выругался, — Кто-то лезет. Счас дойдут до разрыва и…

Договаривать он не стал, выпрямился, растирая грудь, взял куртку и скривился:

— Посмотрю.

— Не лезь без повода, лучше замкни круг, вдруг успеешь, — Трофим прижимал к шее бинт, пытаясь собраться. Яд выходил неохотно, мутил сознание, — Вань, подстрахуй…

Ваня сосредоточенно перебирал зелья, а Макс сжал губы до синевы. Трофим потянулся к огню внутри, помогая себе перемалывать яд. Мальчишки справятся без него, не могут не справиться.

Глава 25

Трофим повернулся на бок, сжав голову руками, а потом поднялся на локтях, чертыхаясь. Яркие всполохи перед глазами ослепляли, не давали сосредоточиться. Тяжелое предчувствие чего-то нехорошего не успокаивалось, кроме того, с каждой минутой Трофим ощущал себя все хуже.

Он свесил ноги с кровати. Если с мальчишками что случится, он же себе не простит… Он поднялся, покачавшись на неустойчивых ногах, подошел к раковине и сунул голову под струю холодной воды.

— Давай же, — прорычал, отряхиваясь как собака, — Давай!

Огонь не отзывался, он прокатывался внутри тонкой струйкой — жалкие крохи былых сил. Трофим обвел взглядом кухню, Ваня побросал травы кое-как, в спешке не успев убрать, и Трофим подцепил пальцами ближайший мешочек, понюхал и, скривившись, отбросил. Уперся руками в стол. Он зря паникует. Это просто действие яда. Что могло случиться тут, вблизи деревни? Прямо рядом с домом? Макс мог и перепутать, Трофим действительно поставил его делать охранительный круг, чтобы тот не сошел с ума от безделья, объяснил все, рассказал…

Он содрогнулся от боли, прокатившейся от затылка, и посмотрел на Дормидонтыча, в этот раз растерявшего свой невозмутимый вид. Давнишний приятель метался в маленькой банке, ударяясь о стеклянные стенки. Аквариум, который он заказывал еще черт знает когда, до их глухомани так и не дошел, затерявшись по пути.

— Ты-то куда? — прохрипел Трофим и рвано рассмеялся, будто шальной. Потер за ухом, расцарапывая кожу. Зелье не помогало, оно будто скорвырнуло яд с места, пустило по жилам. И тот неспешно, не находя сопротивления, деловито принялся за работу.

Трофим встряхнулся, поискал глазами куртку, махнул рукой и вывалился за порог прямо как был — в легкой футболке и домашних штанах. Уличный холод немного отрезвил мутную голову, и Трофим потянулся к карману за сигаретами, надеясь, что привычный вкус табака приведет его в чувства.

Огонь внутри то вскипал, пытаясь выжечь подарок Чура, то снова затихал, прячась где-то в районе живота. Трофим огляделся — машины, на которой приезжали рабочие, еще не было. Сколько времени? Пять утра? Шесть?

Он вытер испарину со лба и пошел в сторону леса, особо не выбирая дороги. Босые ступни не чувствовали холода, проваливаясь в ковер из подгнивших листьев, чуть припорошенных снегом.

Сердце колотилось так, будто пыталось пробить грудную клетку, и Трофим не сразу понял, что тихий рык из-за деревьев — не отголосок его дыхания. Он снова потряс головой, пытаясь прийти в себя. Огонь неохотно отозвался на кончиках пальцев, шипя и тут же затухая, будто он, Трофим, эти пальцы в снег опустил.

Рык раздался ближе, подхватываемый со всех сторон, и Трофим сделал маленьких шаг назад. Ни ножа, ни сил — усмехнувшись, он наклонился и снял с травы таявший снег, провел им по лицу. Смерть в бою с нежитью… Пожалуй, этот вариант ничуть не хуже растворения в стихии. Знать бы только, где мальчишки!

Вурдалаки, скалясь, наконец появились из-за деревьев. Пять… В глазах мутилось. Нет, шесть… Семь? Новые и новые твари вываливались из леса, будто грибы из перевернутой корзинки, и Трофим всерьез решил, что у него двоится в глазах.

— Сколько ж вас, хлопчики? — изумленно спросил он и рассмеялся, покачиваясь на месте, — И все ко мне? Не ждал, признаться, не ждал…

Он похлопал по карманам — кажется, сигареты тоже остались валяться где-то за спиной. Что ж. Он ссутулил плечи, чуть пригнувшись. Шанса у него не было ни единого.

Один из вурдалаков сорвался с места, и Трофим приготовился: поймать за челюсть, чуть повернуть кисть и… Руки, дрожа, схватили воздух, и Трофим задохнулся от удара, покатился по земле, отталкивая от себя щелкающую пасть.

— Да что ж ты! — вскричал рядом девичий голос, он дернулся, пытаясь подняться и снова упал, не в силах пошевелиться. Вурдалак, только что чуть не перегрызший ему глотку, исчез. Рычание и завывания раздавались будто со стороны, накрытые колпаком. И Трофим сообразил — граница! Максова граница работала! Хороший ученик, старательный.

А маленькие ладошки, больноухватившие его за подмышки, потащили дальше, грязно сквернословя.

— Оль, — выгнул шею Трофим и посмотрел на оскалившуюся девушку, — Отпусти, Оль, я сам…

— Сам? — вскричала она, выпрямляясь. Бледное нагое тело было покрыто слоем грязи, будто она и в самом деле спала все это время в норе, — Да ты! Ты!

Она всхлипнула:

— Даже я ничего этому стаду противопоставить не могу, только убежать!

— Ты и не колдун, — Трофим закрыл глаза, лес вокруг вертелся и крутился, норовя упасть прямо на них, — Ты маленький симпатичный вурдалак…

Оля замерла, осторожно уложила Трофима на мох и потрогала лоб:

— Что-то мне все это не нравится! Ты горишь.

Она закусила губу, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам.

— Я не горю, — слова застревали где-то в горле, Трофим снова усмехнулся, прокашлялся, — Я бы знал. Но огня нет…

Он выставил перед собой ладонь:

— Видишь?

— Не вижу, — зашипела Оля.

— Граница! — вспомнил Трофим, вскинувшись, — Надо замкнуть, и Макс!.. Ваня! Где?..

Оля виновато посмотрела на него, и он задохнулся, почувствовав горечь во рту.

— Они затворили круг, — сглотнув, сказала она и опустила глаза, — Точнее тот, темненький, сказал, что успел, доделал.

— И? — Трофим поднялся на локтях, пытаясь удержать на ней метущийся взгляд.

Один из вурдалаков, которого Оля с него стащила, разодранный валялся неподалеку, а остальные ходили вдоль незримой границы, касаясь ее и тут же отскакивая в сторону.

— Потом мы решили проверить, — она снова сглотнула, облизнув длинные клыки, — Я шла впереди, про стадо их предупредила.

Она стиснула трофимову ладонь и заговорила быстрее:

— Я отвлеклась совсем на чуть-чуть! Только догнать кабана, мне нужна была кровь! А когда вернулась…

Трофим помертвел.

— Их кто-то забрал, Трофим! Я не знаю, кто! Лес будто взбесился! Ты сам не чувствуешь?

Она хищно раздула ноздри.

Трофим заскреб пальцами по земле — он уже не мог подняться!

— Беги в фургон!

Сознание мутилось, отравленное ядом. Если бы только внутри него горел привычный мощный огонь, не те редкие крохи, которые он смог вернуть с помощью родовых сил деда! Теперь же подарок Чура убивал его даже быстрее, чем раньше.

— Телефон… — прохрипел он, — Ирина… Ведьмы! Предупредить… Люди…

— Трофим, — вскричала Оля, подхватывая его голову. Он даже не заметил, как перевернулся на живот. Перед лицом маленький жучок, отчего-то не ушедший в спячку, тащил увядший желтый лист. Мысли сменяли друг друга бешеным калейдоскопом, перескакивая друг друга. Люди… Деревня! Если вурдалаки решат пойти поживиться, то… Трофим снова попытался подняться, но не смог, уткнулся лбом в грязь. Мальчишки! Только бы мальчишки были живы! Почувствовал бы он их смерть? Или нет?

— Телефон, Оля! — простонал из последних сил.

— Хорошо, — она выпрямилась, кинув на него тревожный взгляд, — Я быстро. Вернусь за тобой.

Трофим кивнул, еле шевельнув головой. Даже это движение отдавалось жуткой болью во всем теле. Лучше бы его разорвали вурдалаки!

* * *

— Вот дурень, — Ирина хлопнула Трофима ладонью по лбу, и он скривился, но промолчал, признавая ее правоту, — Сказала же, приходи ко мне, так нет же, решил, что сам справится. Справился, герой?

Она отошла к столу и склонилась над ним, что-то бурча себе под нос. В вагончике Трофима она чувствовала себя, как дома, быстро нашла нужную посуду и травы и споро сновала от кровати, где лежал Трофим, к кухоньке и обратно. Зазвонивший телефон прервал ее хлопоты.

— Ну? — нахмурила она тонкие брови и нетерпеливо затопала ногой, обутой в изящные туфли на высоком каблуке, — Так позвоните им, скажите, я просила.

Трофим приподнялся, прислушиваясь. Оля, свернувшись клубочком, лежала в кресле, и вздыхала, горестно смотря на него.

— У нас чрезвычайно происшествие! — ведьма повысила голос, возмутившись, — Чрезвычайное! И я, как старшая, имею право просить помощи у…

— Что? — она сжала зубы со стуком, — Что ты сказала, мелкая…

— Бросила трубку, — ошеломленно повернулась Ирина к Трофиму, — Нет, ты представляешь? Мои девки тут кружат по лесу, отлавливают поднятое непонятно кем кладбище, а эти городские еще и выделываются? А ну как я всех этих вурдалаков к ним и погоню!!!

— Не погонишь, — отмахнулся Трофим. Он закрыл глаза. Боль еще отдавалась где-то на задворках, но у него уже получалось ее игнорировать. Другое дело, что он чувствовал, как начинает гудеть стихия внутри него, раскручиваясь и набирая силу. То и дело вспыхивали на коже яркие огоньки, дымя, отчего ведьма хмурилась и недовольно цокала языком.

— Не погоню, — покорно согласилась она, — Тем более мои девки уже почти справились. Парочка мертвяков еще от них старательно бегает, но долго они не протянут, мы и сети выставили, и ловушки где надо поставили…

— А что по мальчишкам?.. — с надеждой спросил Трофим.

Ирина покачала головой, отвернувшись, и он упал на подушки, сжав кулаки. В смерть учеников Трофим отказывался верить. Не для того их дороги пересеклись, чтобы так быстро… Он вдохнул, успокаивая себя. Потом выдохнул на четыре счета. И снова.

— Чегой ты там задышал? — тут же спохватилась ведьма, — Болит где?

Трофим мотнул головой. Ирина перескакивала с роли доброй бабушки до злобной твари буквально за секунду, и угнаться за ней Трофим никак не мог. Но за спасение своей жизни был благодарен. Да не просто за спасение, настойки, которыми одна за одной ему спаивала ведьма, работали вместе как удивительный механизм, дополняя друг друга и возвращая ему силы с небывалой скоростью. Чем придется расплачиваться за такую доброту, Трофим пока не знал.

— Боюсь, мне нечем тебя порадовать, — Ирина уперла руки в бока. Ей не хватало длинного цветастого платья и расшитого передника, потому что в строгом брючном костюме и туфлях на каблуках она напоминала скорее этакую бизнес леди, а вовсе не древнюю ведьму, коей, собственно, и являлась. Трофим даже загадывать не хотел, сколько ей лет. Благо та успокоилась, и в конфликты не вступала, как Алина. Алина… Трофим снова старательно задышал. Он ничуть не сомневался в том, кто снова поднял вурдалаков. Ей нужна была Книга, и она методично пытается ее достать. Но зачем ей его ученики?

Он сквозь зубы выругался, но поймав насмешливый взгляд ведьмы, отвернулся. Сказать ей или нет? Сказать или нет?

— А как же лес? Там будто что-то не так… — вдруг подала голос Оля.

— А что лес? — крутанулась к ней Ирина, — Маленькому зверенышу что-то показалось?

На мгновение проступила истинная ведьмина личина, явив ввалившиеся щеки и длинный заостренный нос, но Ира быстро взяла себя в руки, улыбнувшись враз порозовевшими губами.

— А что лес? — повторила она и добавила, быстро отводя взгляд, — Мои девки ничего не говорили.

Она снова отвернулась, колдуя над баночками, а Оля встревоженно посмотрела на Трофима. Он еле заметно дернул подбородком.

Пиликнул Трофимов телефон и тот быстро потянулся, снимая трубку.

— Да?

— Трофим Никитич? — покашлял на том конце его прораб, Павел, — Тут такое дело, я никак до ребят своих дозвониться не могу, вы не дойдете до дома, не попросите их перезвонить? Доставка приехала, они на проселочной дороге где-то остановились, тоже дозвониться не могут.

— Я схожу, — помолчав, ответил Трофим, — Признаться, не заметил, был кто сегодня или нет…

— Точно были, — быстро проговорил Павел, — Сам их утром отправлял!

Оля неслышно поднялась, потянувшись, и вышла за дверь.

— Да, я скажу, чтобы перезвонили, — Трофим попрощался и повесил трубку.

— Никого нет, — зашла Оля, отряхивая снег, снова зарядивший на улице, — И похоже, что не было, по крайней мере свежих следов машины нет.

— Ой, беда, — Ирина выпрямилась, покачав головой, — Ежели у нас тут мервяки людей пожрали…

Трофим поднялся. Времени полностью восстанавливаться у него нет. Нужно идти в лес самому.

— Может, запили? — весело дернула плечом ведьма, — Что сразу о нехорошем думать-то?

Трофим скептически поднял бровь, доставая чистый свитер и джинсы из шкафа.

— Спасибо тебе, Ир.

— Спасибо в карман не положишь, — тут же отозвалась она, внимательно на него посмотрев, — Но я подумаю, чем ты сможешь мне быть полезным.

Трофим скривился, кивнув.

— Оль, — повернулся он к девушке, — Проводи бабушку до машины, будь добра. Боюсь, сама она заплутает.

— Вот хам, — изумилась ведьма, — Я к нему со всей душой, а он — бабушка?

Она всплеснула руками:

— И настоечки ему варю, и пою из ложечки…

— Ир, — Трофим натянул свитер, — Хочешь, с нами пойдем.

— Не хочу, — тут же отозвалась она, — Возраст-то не шутка, я, конечно, девушка еще молодая, но скакать по такой-то грязище…Нет уж, наскакалась. Вот я тут оставила укрепляющие зелья, попей еще пару деньков, как новенький будешь!

Она сняла со спинки стула свою шубку, накинула ее на плечи и уже в дверях обернулась:

— Ты уж постарайся не сгинуть. Трудов своих жалко.

Она хлопнула дверью, зарычал мотор на ее машине, и ведьма уехала, а Трофим полез под кровать — в этот раз без ножа он не пойдет. Да и… Повернулся он к столу, где дымились ведьмины отвары, парочку нужных зелий он тоже уже в состоянии сварить.

Глава 26

— Я туда не пойду, — Оля сложила руки на груди, остановившись у деревьев, и втянула воздух.

— Трусишка, — обернулся Трофим.

Сила возвращалась волнами, накатывая постепенно, а с ними возвращалась злость и ярость, подгоняемые огнем.

— Ты сам не чуешь? — Оля переступила с ноги на ногу и посмотрела на верхушки деревьев.

Трофим скучающе пожал плечами:

— Чую. В эту пору лес должен спать…

Вороны, кружившие над ними, похоже о том, что лес должен спать, не знали. Они галдели, срываясь с ветки на ветку, сопровождали их всю дорогу.

— Ведьмы где?

— Ведьмы, — Оля скривила носик, — Я слышала парочку полчаса назад, мы мимо прошли. Они сами сторонятся чащи.

— Чащи, — хмыкнул Трофим, — Где вы тут чащу нашли? Вот раньше…

— Ага-ага, — поддакнула Оля и встревоженно дернула плечами, — Раньше и деревья были выше, и трава зеленее, слышала я уже такие сказочки.

— Не пойдешь? — наклонил он голову, почесав щеку о плечо.

— Ни за что, — она дернулась, — Я прямо чувствую, что для меня это дело ничем хорошим не закончится.

— Хор-р-рошо, — потянул Трофим, — Тогда жди меня тут.

— Я лучше прослежу следы твоих рабочих от машины.

Старенький пикап, который вот уже несколько месяцев был постояльцем Трофимова двора, они нашли перевернутым в кювете. До места он не доехал буквально пару километров. Людей внутри не было. Трофим очень надеялся, что они просто перевернулись на гололеде, который был утром, и вернулись в деревню пешком, но, если, по правде, он сам себе не верил. Если бы не дикое стадо в лесу, еще можно было предположить…

Он кивнул и посмотрел, как гибкая девчачья спина в легкой яркой куртке скрывается за деревьями. Заставлять ее идти с собой он точно не будет. Ни к чему. Тем более — он еще раз посмотрел на кружащее вокруг воронье — компания у него уже есть.

* * *

— Ну и где она, твоя граница? — Ваня сосредоточенно теребил заевшую молнию на куртке. Оставлять Трофима одного ему не очень хотелось, свербело внутри от непонятного предчувствия, — Давай быренько ее замкнем и обратно.

— И обратно, — покивал Макс, двигая шапку на затылок, — Только еще сходим посмотрим, что там за отдача такая.

Он потер грудь и наморщил нос.

— Походу, я где-то накосячил, видел, как Трофим хмурился?

— Он всегда хмурится, — пожал плечами Ваня.

— Трофим-то? — хмыкнул Макс, — Не…

Он обошел дом, в этот раз обзаведшийся новыми пластиковыми окнами, и потянул:

— Трофим вообще тот еще весельчак.

— Где там твой недоделанный кусок? — Ваня поежился, наконец застегнув куртку, и засунул руки в карманы. Осень в этом году какая-то совсем паршивая была, быстро сдалась на милость зиме. Хотя снег в октябре для этих широт был не новостью, морозы обычно приходили позже.

— Где-где? — хохотнул Макс, — Догадайся.

— Дурак, — беззлобно ответил Ваня, — Знаешь ведь, что я не вижу.

Макс повернулся и белозубо улыбнулся:

— А ты значит закрой глаза, растопырь руки…

Он раскинул ладони в стороны и начал ими размахивать, загребая воздух.

— И притяни ее к себе, — добавил, понизив голос.

— Паяц ты, Макс, — устало ответил Ваня, озираясь по сторонам.

— Кто?

— Ну, паяц, шут то есть.

— Господи, — закатил тот глаза, — Слова-то мы какие знаем…

— Ты давай не трепись! Быстро сделаем — быстро вернемся, ночь все-таки!

— Я не могу не трепаться, балда, — Макс почесал затылок, — У меня по-другому не работает.

— Пусть хоть как-нибудь работает, — Ваня оглянулся на фургончик, в котором они оставили Трофима.

Как там сработает зелье? Все ли хорошо будет? Что-то подсказывало, что зря они Трофима одного бросили. Ваня досадливо цокнул. Он действительно балда, кто его просил тогда все силы свои на навий этих тратить? А с другой стороны, он и не умел пока никак иначе.

— Смотри, — потянул Макс, отходя дальше в лес, — Вот тут.

У корней деревьев маленькой дорожкой были выложены камни на расстоянии в шаге друг от друга.

— Ой, — наклонился Ваня, — Я думал, охранительный круг не так топорно делается.

— Топорно? — обиделся Макс, — А ты думал, как? Я тут, блин, несколько недель всей этой хренотенью занимаюсь! И то по первости пришлось вообще их рядом класть, иначе не получалось силой замкнуть!

— Так что делать-то? — оборвал его Ваня, — Камни искать?

— Камни, — кивнул тот, — Можно веточки, можно палочки, а потом я, значит, включу свои колдунские силы и…

Он снова растопырил руки в разные стороны.

— Шут и есть, — улыбнулся Ваня, а потом повернулся к недостроенному дому, — Слушай, а там строительного мусора куча, может, оттуда чего?

Макс поднял брови, пожевав щеку:

— Хуже не будет, Трофим говорил, потом, когда я научусь, мне весь этот антураж и не понадобится, но пока… Давай попробуем!

Они быстро перетаскали куски досок, пенопласта и уложили все друг за дружкой, уходя все дальше в лес, пока не наткнулись на редкие камешки, оставленные Максом.

— Все, — тот зажмурился, — Теперь к настоящей работе.

Ваня отошел в сторону, не спуская с друга глаз. Интересно, как другие колдуны видят этот мир? Потоки сил какие-то, линии… Он же чувствовал только «правильность» и «неправильность». Объяснить себе это по-другому не мог. Сейчас явно было что-то «неправильное», но вот сообразить где, ему было не под силу.

Макс не двигался, только кривился, закусив губу. И Ваня не хотел его тревожить. Он ушел подальше, стараясь не пересекать физический круг, оставаться внутри. Вдруг Макс чего-то сотворит и оставит его по ту сторону? Макс ведь мог, хотя бы ради шутки.

Серая тень мелькнула в темноте за деревьями и пропала. Ваня замер, поглядывая на друга, и потянулся к палке, небрежно прислоненной к стволу ближайшего дерева. Макс за неимением трости рассекал по лесу с их тренировочным снарядом, заодно, как он говорил, и оттачивал навыки этой самой палкой отмахиваться от неприятелей. От каких таких неприятелей он не пояснял, но Ваня подозревал, что тот от скуки просто воевал с кустами, смахивая с них оставшуюся листву. Было время, когда он также с крапивой дрался, брал дрын подлиннее и…

Ваня замахнулся, проверяя баланс, и кивнул сам себе. Навыки, вбитые в него армией, никуда за время трофимого недомогания, конечно, не делись. Но он скучал по их тренировкам, и пусть Макс превращал все, в чем участвовал, в фарс и обычную мальчишечью потасовку, мышцы радовались, вспоминая нагрузку.

А дальше все случилось так, как и должно было. Пальцы привычно обхватили древко, он подвигал плечами, переставляя ноги в стойку, зажмурился и вдруг присел, подсекая палкой воздух. Тонкий вскрик, раздавшийся следом, сбил движение, и Ваня повалился на припорошенную снегом землю, раскрыв рот. А рядом поднималась обнаженная девушка, шипевшая и показывающая клыки.

— Ты совсем что ли берега попутал? — уперла она руки в бедра, и Ваня, сглотнув, зажмурился. Вид нагого тела смущал и пугал.

— Оля? — позвал он, — Прости, пожалуйста, я же не специально, я…

— Неспециально он, — бросила она, подходя ближе и садясь на корточки у самого лица, — Думаешь, мне легко потом себе органы новые отращивать? А?

— Органы? — Ваня открыл глаза, посмотрел на грудь, маячившую у него перед глазами, и залился краской.

— Органы, органы, — хохотнула она и поднялась, потягиваясь, а потом потерла колено, по которому Ваня, видимо, и попал палкой, — Больно это, знаешь ли. А у меня эта нога как раз новенькая. Относительно, конечно…

— Прости, — повторил он, — Больше не буду.

— Ну-ну, — она танцующей походкой подошла к замершему Максу, и потянула носом воздух у самой его шеи. Но Макс даже не пошевелился.

— Вы чего тут делаете? — повернулась она к Ване, — Где Трофим?

— Дома, — сглотнув, ответил он, — А мы тут… границу… чтоб охранять и…

— Понятно, — кивнула она, остановив невнятное мычание, — Вы слышали переполох в лесу?

Макс еле заметно поморщился, не открывая глаз, и Оля отошла, снова встав рядом с Ваней.

— Что за переполох? — спросил он шепотом.

Она пожала плечами:

— Животные волнуются, разбудили меня, хотела узнать у Трофима, не он ли тому причина, чтоб не лезть лишний раз.

— Трофим вряд ли, — потянул Ваня, — Ему… не очень хорошо.

— Понятно, — она села рядом на землю, прислонившись к нему боком, — Думаешь, что-то серьезное?

— В лесу? — изумился он, — Не знаю.

— С Трофимом, — нахмурилась она, — Я не помню, чтобы он когда-то еще так плохо выглядел…

Ваня вздохнул, сжал кулаки и расслабил их.

— Да, он… болеет.

Знать бы еще, что можно ей говорить, а чего нельзя. Трофим ведь не посчитал нужным им все рассказать. Вечно какие-то загадки и тайны.

Оля задумчиво помычала, а потом толкнула его в бок локтем:

— Тогда так, вы тут заканчивайте, а я сбегаю посмотрю.

— Может, вместе? — неожиданно для себя предложил Ваня, — Я тут тоже вроде как не при делах.

— И оставить этого молодца одного? — она кивнула в сторону Макса, начавшего перебирать ногами, но так и не открывшего глаза.

— Ну да, — неуверенно ответил Ваня, — Чего ему около дома сделается? Замкнет тут все и дальше спать пойдет.

— Ладно, — пожала она плечами, поднимаясь и протягивая Ване руку, — Надеюсь, ты умеешь быстро бегать.

— Стоять! — прохрипел Макс, содрогнувшись всем телом и сгорбившись, — Куда без меня?

Ваня встал и виновато ответил:

— Так мы тут…

— Оля! — Макс уперся руками в колени и будто бы пытался отдышаться, — Прекрасно выглядишь!

Он бросил на нее взгляд из-под кудрявой челки.

— Просто замечательно выглядишь, я бы сказал! Все бы девушки так ходили…

Оля, усмехнувшись, покачала головой.

Он закашлялся, неловко оступившись, и схватился за подоспевшего Ваню.

— А ты, дуралей, ну кто так охмуряет?

— Охмуряет?

— Ну конечно, предложил бы девушке кровушке своей, тепленькой, — Макс застонал, разгибаясь, — Черт, ну что ж так поясницу-то заломило! Что-то я опять походу накосячил.

— Ты замкнул? — спросил Ваня, перехватывая друга и устраивая его у себя на плече.

— Похоже, что да.

Макс огляделся по сторонам:

— Оль, а Оль, — позвал он, — Ты походи туда-сюда.

Девушка хмыкнула и осторожно перешагнула нагромождение досок, а потом пожала плечами и ступила обратно.

— Ну?

— Блин, — ответил Макс, — У меня два варианта: либо не работает, либо работает, как надо, и пропускает своих. Ты своя?

Она задумчиво покачала головой.

— Пусть будет своя, мне такой вариант больше нравится, — Макс покряхтел, растирая себе бока.

— Давайте так, — Оля подошла ближе и встала рядом с мальчишками, — Я побегу вперед, разведаю, что все-таки происходит, а вы идите вдоль вашего круга, если что, спрячетесь за ним.

— Если он работает, — добавил Ваня, с подозрением глядя на Макса.

— Конечно он работает, — распрямил тот плечи и поиграл бровями, — Просто ты не видишь.

— Ладно, чего тут рассусоливать, пошла я тогда, — она перекинула волосы за спину, потом огромным прыжком перемахнула через максову границу и скрылась в лесу.

— Может, надо было ей куртку свою предложить? — задумчиво проводил ее взглядом Ваня.

— Бери выше — штаны бы ей свои отдал, — хохотнул Макс, — А вообще не грузись, ей все равно, она холод не чувствует.

— А боль чувствует, — покачал головой Ваня.

— Это она сказала? — засмеялся Макс, — Нагло врет, вурдалаки вообще ничего не чувствуют. Они ж неживые.

— Эта другая.

— Вано, ты нормальный? — Макс размял кисти и покрутил ими, — Еще скажи, что она тебе нравится! Тебе рассказать, что эти «другие» жрут? А? Таких, как ты, наивных маленьких мальчиков.

Ваня нахохлился.

— Я-то как раз нормальный, если Трофим с ней дружит, то…

— Сомневаюсь, что Трофим вообще с кем-то дружит, — Макс вдруг посерьезнел, снова потер грудь, а потом засунул руки в карманы джинсов, — Пойдем, дружочек мой, посмотрим, что там с этой дурацкой границей, у меня сердце не на месте. А потом вернемся к нашему хворающему наставнику, надеюсь, он без нас как-нибудь справится. Ведь справлялся же как-то, пока нас не было?..

Глава 27

— Вот смотри, — продолжал вещать Макс, остановившись у поваленного дерева, — Если бы какая-то стихия была внутри тебя, ты бы просто не мог ей противиться!

— Чего это? — Ваня смахнул с бревна прелую листву и сел, возмущенно глядя на Макса.

— В смысле чего? Если тебя изнутри подпирает, что ты делать будешь?

— В кусты схожу, — буркнул тот и отвернулся.

— Смешно, — Макс растер замерзшие ладони, — Запишу себе. Но вообще-то, это как раз большая проблема, когда невозможно сходить в кусты.

Он хмыкнул, толкнув Ваню в бок.

— Трофиму в следующий раз предложи, когда у него снова дым изо рта повалит. Он оценит.

Ваня передернул плечами, вспомнив их битву с навьями и Чуром.

— Я… — начал он, поморщившись, — Видел Трофима, когда он… Когда его огонь вышел на первый план.

— О! — у Макса загорелись глаза, — Правда? Я только от отца слышал пару историй, но чтобы своими глазами? И как? И как?

Он подскочил с места, взмахнув руками. Тут же с веток над их головами посыпался снег.

— Ну как… — Ваня задумчиво посмотрел на друга, — Страшно.

Он помялся:

— Он злой стал. Агрессивный. Какой-то не такой…Чужой что ли.

— Э-э-э, дружочек, — ободрил его Макс, похлопав по плечу, — Он не стал, он такой и есть. Всегда.

— В смысле?

— Огонь всегда одинаков, нельзя его просто взять и потушить, изменить… А что Трофим с нами возится и при этом не вспыхивает — тут, я подозреваю, мощный контроль сказывается. Ну и возраст. Медитации эти его… Смешно, конечно, но если это позволяет ему нас не испепелить, то я всецело за!

— А что ты тогда вечно нарываешься? — удивленно спросил Ваня.

— Я-то? — Макс стянул ботинок и вытряс оттуда грязь, — Я тоже по-другому не могу. Веришь?

— Не очень, — скептически ответил Ваня, — У меня вот нет такого, с чем бы я не мог справиться. Ничего меня внутри не подпирает и не вырывается.

— Ха, — Макс поднялся, — Ты просто еще не сросся со своей силой, она у тебя, конечно, есть, но какая-то не такая. Но уверяю, ты ни за что не пропустишь момент, когда твоя сила решит подать голос.

— Знать бы только, какая это сила… Трофим говорит — жизнь. Что это значит? Может, я мертвяков могу поднимать? Или людей от смерти спасать? — вздохнул тот, поднимаясь следом, — Ладно, давай обратно. Спокойно тут все, чего зря бродить? Трофим там один…

Макс дернулся, резко поворачиваясь, и тут же выдохнул, опустив вскинутые руки.

Ваня тоже почувствовал неладное, но быстро успокоился. Отчего он сразу понял, что к ним бежит Ольга.

— Вурдалаки! — крикнула она, показавшись из-за деревьев.

— Видим! — ответил ей засмеявшийся Макс, — И уже боимся, если тебе так хочется!

— Дурак! — она хищно оскалилась, — Я не про себя! В лесу поднялось целое стадо!

— Стадо? — приоткрыл рот Ваня.

— Надо вернуться и сказать Трофиму, — нахмурился Макс, встревоженно вглядываясь в темень леса, — Далеко? Я ничего не чувствую уже давненько…

— Идите к Трофиму, — Оля присела, опершись ладонями о землю, — Не выходите за свой круг. Я еле ноги унесла, уж больно они дикие и агрессивные. Друг друга рвут, мечутся.

— Пойдем, — потянул Ваня Макса, — У нас с собой даже нет ничего, что может помочь.

— Да, вы предупредите Трофима, а я… — девушка облизнулась, — Поохочусь и догоню вас.

Она вскинулась, тихо зарычав, лицо ее поплыло, подбородок выдвинулся вперед, являя массивную нижнюю челюсть.

— Красотка, — присвистнул Макс, поворачиваясь к Ване, — Скажи же?

Оля снова рыкнула, переступила длинными руками с выросшими на них когтями.

— А я что? — тут же отошел Макс, спрятавшись за ванину спину, — Я правду говорю! Ты иди давай, там кровушка свежая, по лесу бегающая, не то, что наша, зельями потравленная, да, Вань?

Ваня от неожиданности кивнул, а потом покраснел, отводя глаза. Оля сейчас походила на животное, непонятно кем выведенное: несуразная, с длинными руками и сгорбленной спиной. Только глаза — глаза оставались человеческими. Темные, глубокие… С дикой тоской по жизни.

— Макс, заткнись, — процедил он сквозь зубы, провожая взглядом убежавшую обратно в лес девушку, — Иногда ты вообще не понимаешь, когда лучше молчать.

— Я придерживают той точки зрения, — серьезно ответил он, — Что лучше уж говорить все подряд и слыть при этом балаболом — идиотом, но потом, когда придет пора действовать…

Он снова взмахнул рукой, ветром откидывая снег с тропинки, по которой они шли, и устремился назад, к дому. Ваня, вздохнув, побрел следом, все оглядываясь. Обиделась Оля или нет?

Спустя примерно полчаса, Макс, так и шедший впереди, застыл, наклонив голову к плечу, и повернулся, задумчиво морща нос:

— Эй, Иван как-там-тебя-по-батюшке, ты понимаешь, где мы ходим?

— А? — Ваня покрутил головой. Признаться, по дороге он задумался, и шел, просто ступая шаг в шаг за Максом. Он моргнул, приходя в себя, и наморщил брови:

— Что тут понимать, мы идем вдоль границы к…

Он опустил глаза на землю, где должны были быть уложены Максовы камни, а следом и доски, которые они натаскали. Ничего похожего сейчас он не наблюдал.

— Вдоль границы, ага, — Макс отошел в сторону, заглядывая за деревья, — Я и шел…А потом задумался. Видно, свернул где-то случайно.

— Вернемся? — нахмурился Ваня, — Мы вообще где?

— Интересный вопрос, — Макс теперь тоже хмурился, что было совсем ему несвойственно, — Пошли обратно, благо следы…

Он посмотрел Ване за спину и замолчал. Тот повернулся тоже. Следов не было. Снег лежал на темной траве ровным слоем, будто тут только что не проходили два здоровых парня. Он осторожно сошел с места, посмотрев на четкий отпечаток кроссовка.

— Кажется, мы влипли, — хохотнул Макс, — Как же хорошо, что тут есть хоть один настоящий колдун, да? Я сейчас соображу, где моя граница, и мы быстренько отсюда…

Договаривать он не стал, зажмурился, положив руку на грудь, а потом негромко выругался.

— Или не быстренько.

— Что? — Ваня не шевелился, боясь ступить с места.

— Ничего, — огрызнулся тот, — Вообще ничего, будто и…

— Попробуй еще, — упрямо позвал Ваня, — Ты просто устал, поэтому…

— Вань, тут вообще ничего, понимаешь? — Макс облизнул сухие губы.

— Если это твой очередной прикол, то, знаешь, в этот раз как-то совсем не смешно.

— Нет, ты сам послушай, ни ветра, ни гомона птиц, тишина…

Мальчишки замерли, вслушиваясь в ночной лес.

— А сколько времени? — вдруг спросил Ваня, и тут же замолчал, пугаясь звука собственного голоса.

Макс вытащил телефон:

— Без пятнадцати восемь.

— Это как? — Ваня недоуменно потряс головой, — Это уже утро совсем, а когда ночь прошла?

— Сча, не кипишуй, позвоню Трофиму, — Макс прижал телефон к уху, вслушиваясь в длинные гудки, — Он на нас поругается, конечно, но заберет.

Телефон не отвечал. Макс снова нажал на вызов. И Ваня переступил с ноги на ногу, начиная волноваться.

— Куда он делся? Лежал на кровати месяц почти, а тут вон намылился из дома… — ворчал Макс, пытаясь скрыть страх, — А телефон с собой взять — это сложно, это ж его в карман положить надо!

— Там же вурдалаков кто-то поднял, он ведь не знает! — Ваня встрепенулся, начав вертеть головой, — Нам срочно надо выходить, мы ж тут с тобой черт знает сколько времени бродим! А вдруг ему плохо стало от нашего зелья? Так и знал, что не нужно было его оставлять!

Макс покачал головой:

— Не берет. А если так?

Он набрал номер спасательной службы.

— И тут не отвечают. Интересное дело, а?

Он подмигнул Ване. Тот достал свой телефон, начав перебирать записную книжку.

— Папа не отвечает, — продолжил Макс, — Прикольно. Я думал, он мне и из могилы ответит. Не уверен, что стал бы звонить в этом случае и проверять, но…

Он снова прижал трубку к уху:

— Ну уж эта мамзель мне не откажет в поговорить… Помнится, она телефон вообще из рук не выпускала. Клевая, кстати, деваха, жаль, мне тогда некогда было с ней шуры-муры крутить, но телефончик я взял… Неа, она тоже.

Ваня слушал длинные гудки в своем телефоне и мрачнел все сильнее.

Пожарная, скорая, МЧС… Телефон не брал никто.

— Что-то случилось, — враз занемевшими губами сказал он.

— Да не глупи, думаешь, весь мир вдруг взял и…

Макс хохотнул, скорее по привычке, но движения его становились все хаотичнее и бестолковее.

— Попробуем мессенджеры, тут у меня есть чат тусовщиков московских, уж этим-то ребяткам никакой апокалипсис ни по чем.

— И что, есть инет? — Ваня убрал свой телефон в карман и хмурился, раздумывая, как лучше поступить, — В лесу?

— Одна палочки Е-шки, — пожал плечами Макс, а потом нахмурился, — Не, не ловит.

— Вот вам и блага цивилизации.

— Ладно, давай-ка тогда просто выйдем из леса, да? Поймем, что к чему и будем решать, — позвал Макс, тоже убирая свой телефон во внутренний карман куртки, — Сейчас солнце уже должно появиться, там уж поспокойнее будет. Я, конечно, не боюсь темноты, но шарахаться ночью по этакой глуши…

— Ага, учитывая, что где-то ходят голодные вурдалаки, чтоб их, — Ваня кивнул и пошел по направлению к дому.

— Эй, нам туда! — крикнул за спиной Макс, указывая в противоположную сторону.

— Почему? Нет, — Ваня остановился, недоуменно глядя на друга, — Подожди.

Он повертелся вокруг себя.

— Нам же на север.

— С чего это? — удивился Макс, — Мы с тобой восточнее уходили, когда Ольгу встретили, значит, нам обратно…

Он покрутился на месте, выставив вперед палец.

— Значит, нам…

— Значит… — устало ответил Ваня, — Мы тупо блудили-блудили и заблудились. Границы ты не чувствуешь, на телефон нам никто не отвечает, но сеть есть.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Надо стоять на месте и ждать помощи.

— Ага, если вурдалаки нас раньше не найдут, — согласился Макс, зябко поежившись, — Давай уж лучше пойдем куда-нибудь, вдруг я учую свою границу? Ну не могли мы от нее далеко уйти.

— Нет, надо остаться. Ты что, не знаешь, как потеряшек ищут?

— И как? — огрызнулся Макс, — С вертолетов?

— И с них тоже, — согласился Ваня и полез в карман, доставая смятый шоколадный батончик, — Мы только сильнее запутаемся, если уйдем с места.

— Да мы уже впутались по самые уши! — начал кипятиться Макс, — Чего ждать-то? Может, там вообще в живых никого не осталось!

— Дурак, — огрызнулся Ваня, — Я никуда не пойду.

— Ну, как знаешь, — Макс подтянул джинсы, — А я пойду. Когда выйду к дому, скажу, что ты где-то в лесу застрял, пусть вертолеты вызывают. Тебя ой как видно в серой куртке в темном лесу, прямо сразу полетят, заметят и спасут.

Он демонстративно отвернулся, оглянулся еще раз, дернув плечом, и пошел сквозь кусты напролом. А Ваня, злобно пыхтя, разорвал фантик и откусил разом половину батончика, подумал, посмотрел на оставшуюся половину и вздохнул, заворачивая ее обратно.

— Подожди! — крикнул и пошел следом, продираясь через колючие ветки, — Макс!

Обидчивый Максим не отвечал. Ваня слышал, как хрустит где-то впереди снег под его ногами. Тут действительно было удивительно тихо, и как-то… Ваня поежился… неуютно. Будто кто-то шел за ним по пятам и не сводил глаз. Он обернулся, вздрогнув, и остановился. Тишина.

Глухой вскрик, а затем звук падения тела раздались совершенно неожиданно.

— Макс! — закричал Ваня, и гулкое эхо повторило его крик.

… Акс-акс-акс…

— Максим! — Ваня выскочил из-за дерева и заорал уже в голос.

Макс, обхватив окровавленную голову руками, лежал на земле, а вокруг расходились воздушные вихри, набирая силу и громко гудя.

— Сюда, — прохрипел тот, выпучив глаза, — Скорее! Тут что-то… что-то…

По его разбитому виску бежала кровь, скатываясь по подбородку.

Ваня застыл, не в силах сделать шаг. В нескольких метрах от Макса стояло что-то невыразимо жуткое. Темные, спутанные волосы закрывали лицо, тело было покрыто древесной корой, а длинные, несуразно большие руки — крючья тянулись к лежащему на земле парню.

— Щит, — прохрипел Макс, — Быстрее.

Ваня дернулся, приходя в себя, и побежал. Он упал на колени рядом с Максом, и тот, зарычав от натуги, выгнулся, выпуская из себя прозрачный плотный пузырь. Вихри, кружившие и отпугивающие существо тут же опали. И Макс мелко задрожал, стуча зубами от натуги.

— Я так долго не смогу, — он посмотрел на Ваню, — Я…

Пузырь, пульсируя, обволакивал их как вторая кожа, не подпуская к ним монстра. Ваня даже чувствовал покалывание, будто легкие разряды электричества.

Тварь что-то заулюлюкала, подпрыгивая на задних лапах, как обезьяна. А потом выпрямилась, резко повернув голову и замерла.

— Чего она? — тяжело дыша, спросил Ваня.

Макс не отвечал, он продолжал трястись, и Ваня осторожно вытер рукавом кровь с его губ. Если у Макса не получится удержать щит, кажется, их веселым приключениям сегодня придет конец.

— Ну все, — вдруг прохрипел Макс, а Ваня уставился на него в недоумении.

Взрыв, раздавшийся следом, ударил по ушам, Ваня закричал, зажимая их руками, и упал на землю.

Глава 28

Макс катался по притоптанной траве и ржал, как конь.

— Ой, не могу, — он держался за живот и, кажется, уже плакал.

— Приперло так приперло, — смеялся рядом Ваня, привалившись спиной к развороченному пню.

Он вытирал рукавом куртки лицо, только размазывая по щекам грязь.

— Не, ну ты видел? А? — продолжал веселиться Макс, начиная выдыхаться. Он икал от смеха и никак не мог остановиться, — Он такой стоит, глазками луп-луп — и бац! Полетел!

Мальчишки снова зашлись от смеха.

— Ладно, герой, — Ваня, кряхтя, поднялся, — Давай рану твою осмотрю, а то скончаешься тут от потери крови.

— Этот хмырь просто застал меня врасплох, — пожаловался Макс, вытирая слезы, и уселся, поворачиваясь разодранным виском к Ване, — Я чисто от неожиданности долбанулся, а тут камень этот…

— Так он что, просто вышел к тебе? — Ваня осторожно промокнул носовым платком рану.

— Ага, — Макс зашипел от боли, — Щипит!

— Конечно, щиплет, — Ваня прижал платок, — Надо кровь остановить, обработать, к сожалению, нечем, я вообще ничего из дома не взял, хорошо, хоть платок всегда есть.

— Я вообще его не сразу заметил, думал, коряга какая, а когда он ко мне пошел, оступился…

— Ты понял, кто это?

— Я? — Макс удивленно посмотрел на друга, — Нет, конечно, откуда?

— Ну вдруг, видел раньше, Трофим рассказывал…

— Дождешься от Трофима, — проворчал он, — У Трофима только хардкор, только жесть! Все в процессе познается.

— Вот и познали, — Ваня снова начал посмеиваться, вспоминая ошарашенного Макса, который от страха и натуги не смог сдержать стихию. Действительно же приперло! Да так, что вместо леса их окружала симпатичная полянка: деревья и кустарники, вырванные с корнем, валялись в стороне, а они сидели в небольшом углублении на голой земле, с которой максов ветер аккуратно срезал верхний слой.

— Думаешь, он сдох? — с надеждой спросил Макс.

— Это чудо-юдо? Фиг знает, — Ваня осторожно убрал платок и довольно кивнул, кровь остановилась, — Я не видел, куда он делся.

— Я так думаю, надо убираться отсюда, — Макс потрогал слипшиеся от крови волосы и сморщился, — Потому что, если не сдох и мы встретимся снова, боюсь, не смогу повторить.

— Не сможешь пустить ветер? — поинтересовался Ваня и охнул, получив тычок локтем в бок.

— Ага, — заржал снова Макс, — Такие ветры я еще не пускал! Но если уж приперло…

Они загоготали, снова валясь на землю.

— Бли-и-ин, — выдохнул Ваня, и тут же замолчал, прислушиваясь.

— Макс, — позвал тихо.

— Чего, — отсмеявшись, ответил тот.

— Ты слышишь?

— Что?

— Птиц слышишь? И ветки трещат, ветер дует…

Макс перевернулся на живот, уперев локти в землю, и наклонил голову.

— Думаешь, мы не просто заблудились?..

— Ага, кажется, тот морок, или что это было, закончился! Или ты убил ту тварюшку, а оно так вот…

— Подожди-ка, — Макс, скривившись, сел и закрыл глаза, — Опачки, граница-то наша совсем рядом!

Он, кряхтя, поднялся на ноги.

— Пошли сдаваться.

— Трофиму?

— Ну а кому? Не вурдалакам же. Ой, и влетит нам.

— А может нет, может Трофим нас похвалит.

Макс поднял бровь и выразительно посмотрел.

Ваня, хохотнув, покачал головой:

— Не, ты прав, точно не похвалит.

— Ну и пошли давай, отжиматься нам с тобой и отжиматься за твое ротозейство.

— Мое? — удивился Ваня, — Я-то тут причем? Ты сам вон…

Но Макс только рукой махнул и поковылял в лес. До границы они дошли буквально за пятнадцать минут.

— О, почти добрались, — довольно сообщил Максим, вываливаясь из кустов на проселочную дорогу, ведущую к дому, — Нормально мы так наблудили.

Ваня кивнул:

— Сколько нам тут? Пару километров всего?

— Ну где-то… — Макс задумчиво рассматривал свежие следы, оставленные шинами, — Жалко, мужики уже проехали, а то б подбросили.

— Рабочие! — Ваня испуганно схватил Макса за руку, — А вурдалаки? Макс! Надо бежать, предупредить!

— Не суетись, — нахмурился тот, — Они уже за кругом, что с ними сделается?

И замер, всматриваясь вдаль, а потом побежал. Ваня некоторое время изумленно смотрел ему вслед, а потом и сам заметил нос пикапа, торчащий из кустов.

— Никого, — Макс открыл двери перевернутой машины и внимательно разглядывал сиденья, — Крови тоже вроде нет.

— Выбрались и ушли? — Ваня ходил вокруг, — Тут снег притоптан сильно, не понятно, куда они…

Он остановился, с тоской глядя в лес.

— В лес.

— Что? — высунул голову Макс.

— Они зачем-то ушли в лес, — повторил Ваня, указывая на цепочку следов, скрывающихся за деревьями, — Иначе я не понимаю…

— Они что, не в себе? — изумился Макс, — С какого такого перепугу надо переться в лес? Может, у них сотрясение и они совсем соображать перестали? Дорога-то вот она! Знай себе иди, зови на помощь!

— Я боюсь, что все не так просто, — ответил Ваня, засовывая руки в карманы штанов, — Макс, у нас тут стадо вурдалаков диких в лесу, пропавшие люди… Давай сложим один и один.

— Математик хренов, — выругался Максим, захлопывая дверцу машины, — Но складываешь хорошо. Тут не поспоришь.

— Надо бежать за Трофимом, — дернул головой Ваня.

— Ага, а если он так и лежит тряпочкой на кровати? Чем нам тряпочка поможет? Советом мудрым? Так и я тебе дать могу — не суйся в самое пекло и думай перед тем, как что-нибудь делать. По-моему, все любимые трофимовы советы тебе сейчас изложил.

— А если это та тварь, что нас с тобой? Вдруг она не сдохла, а просто отлетела подальше, — он сглотнул, — И теперь кружит их по лесу также, как и нас…

— Или уже сожрала, — поджал губы Макс, — Она или вурдалаки.

— Мотор еще теплый, — Ваня повернулся к пикапу, — Вряд ли много времени прошло.

Макс еле слышно застонал, закрывая лицо руками.

— Ладно, — он выпрямился, — Ладно.

Растер лицо, хмурясь.

— У тебя сил пока нет, ты идешь к Трофиму предупредить и выслушивать все полезные советы, которые он сподобится дать, а я тогда по следам, если что…

— Нет, — перебил его Ваня, решаясь, — Или вместе или никак. Больше не разделяемся.

— А вот сейчас ты дуришь, Вано, — Макс остановился, серьезно глядя на друга, — Я не собираюсь никуда лезть, просто прослежу. Если что — мигом дам деру.

— Вместе проследим и вместе дадим деру, — пожал плечами Ваня.

— Ага, но мне одному будет легче защититься, ты понимаешь?

— Скорее тебе одному будет намного легче сдохнуть, — Ваня помотал головой, — Пошли уже, а то так и будем тут спорить до вечера.

Следы, цепочкой ведущие в лес, оборвались резко, стоило им чуть углубиться в чащу. Будто и не было тут никого.

— Похоже где-то тут их и сож… — Начал Макс, но в этот раз вовремя сумел заткнуться.

— Точно не вурдалаки, — Ваня сел на корточки, — Сомневаюсь, что тупые мертвяки смогли бы так филигранно, не оставляя следов…

— Оля твоя тоже следит будь здоров, а она на эволюционной ступеньке даже чуть повыше будет, — Макс присел рядом, — Так что ты прав.

— Слушай, — Ваня положил руки на колени, — Я, конечно, помню про все эти ваши потоки сил и тому подобное, но…

Он замолчал, скривившись, раздумывая, как поточнее объяснить Максу:

— Но я будто чувствую, что все нормально, все правильно. Ну, то есть для меня нормально, может, для нас, не очень понимаю… Природа не бунтует, лес как будто спокоен.

— Серьезно? — тот еле сдержал смешок, и Ваня закрыл глаза, стараясь не выходить из себя.

— Да, просто, знаешь… — он повертел перед лицом ладонью, — Я как будто слепой, который идет по знакомой дорожке, знает, куда ступить, какое препятствие обойти… — Он поморщился.

— Продолжай, — Макс улыбался, не забывая при этом внимательно осматривать лес, — Даже интересно, к чему ты ведешь. Что мы с тобой без проблем выберемся отсюда или что мы станем просто замечательным обедом для всей нечисти, которая тут бродит?

— Я не про то. Вроде как все, что сейчас происходит — нормально, — он озадаченно покрутил головой, — Для леса нормально, понимаешь?

—Наверное, — Макс пожал плечами, — Нежить тут дома, в отличие от нас.

— И вот тот туман, который сгрудился у дальних деревьев, он тут свой. И я. И ты тоже.

— Туман? — Макс поднялся на ноги, вглядываясь.

— Ага, нам просто нужно… — Ваня встал, покачиваясь, — Нам надо туда.

Он махнул рукой в сторону тумана и посмотрел на Макса.

— Что-то мне все это не нравится, — нахмурился тот, — Нормально ему тут, правильно. Ага.

— Давай просто проверим?

— Кажется, выбора у нас особо нет, — как-то грустно ответил Макс, глядя на наползающую дымку.

— Смотри, — Ваня восторженно протянул руку, зачерпывая ладонью густой, как кисель, туман, и засмеялся, — Ой, щекотно.

— Может, к Трофиму, а? — Макс с тоской посмотрел за спину, где еще виднелась дорога.

— Да нет же, смотри, — Ваня зажмурился, вступая в облако дыма, — Ох!

Он ссутулил плечи.

— Будто в бане парка поддал, — он снова зажмурился. Туман струился по телу, обволакивая и оглаживая, проникая под кожу, — Я… я…

И застонал, раскинув руки.

— Э-эй, — заволновался Макс, оттаскивая его в сторону, — Ты чего?

— Я? — удивился Ваня, открывая ставшие ярко-зелеными глаза, и заморгал, — Я ничего. А ты? Кажется, силы вернулись.

— Надо было все-таки к Трофиму идти, — потянул Макс, заглядывая ему в лицо, — Ты какой-то…

— Нет, не надо к нему, я знаю, где все, они прямо… — Ваня вырвал ладонь, которую сжимал Макс, — Ну вот же.

Он двинул подбородком, указывая в сторону, и Макс медленно обернулся. Туман, окутывавший их со всех сторон, начал спадать, открывая лежащих друг на друге людей. А рядом с ними, улюлюкая и подпрыгивая на длинных лапах, стоял их недавний знакомец.

— Не бойся, — ласково сказал Ваня, — Это дух леса, понимаешь? Он просто проснулся и ничего не понимает. Сейчас мы просто попросим его отдать людей и…

Договорить он не успел.

Лесной дух, вскинувшись и смахнув с морды длинные пакли, обнажил будто поплывшее лицо с маленькими, утопленными под нависающими дугами черепа глазами и черным провалом на месте рта, отряхнулся по собачьи и застонал-зарычал, начиная подползать на передних лапах.

— Кажется, кто-то проснулся не с той ноги, — на вдохе произнес Макс, белея, — Ва-ань…

— Не бойся, — повторил Ваня, улыбаясь, — Я ему сейчас объясню! Я могу, я будто чувствую, что…

— Да не станет он тебя слу… — Макс не успел даже поднять руку, как существо прыгнуло, сбивая его с ног.

— Стой! — закричал Ваня, хватая тварь за задние лапы и пытаясь оттащить, — Нельзя! Фу!

Макс орал, пытаясь оттолкнуть клацающую зубами морду от лица.

— Сними его с меня! Сними!!!

И тут дух застыл, нависнув над Максом и жадно втягивая воздух.

— Сними… — прошептал Макс, чувствуя, как длинный мокрый язык ткнулся ему за ухо, — Мамочки! Пожалуйста, сними…

— Подожди, — замер Ваня, заглядывая из-за плеча нежити, — Оно же… Он же…

А потом засмеялся с облегчением, отходя в сторону:

— Ну вот же! Свои, да? Свои.

— Дебила кусок, — выругался Макс, отталкивая уже несопротивляющуюся тварь, которая тихо подвывала, откатившись в сторону.

— Там же метка, Макс! — обрадовал его Ваня, — Поэтому ты тут тоже свой! Понимаешь? Метка полуденицы!

Глава 29

— И хотел бы я тебе чем-то матерным ответить, но все слова забыл, — Макс поднялся, брезгливо вытирая рукавом шею.

Лохматый лесовик отряхивался рядом, периодически порыкивая, а потом, взглянув на Ваню, засеменил на четырех лапах обратно, к лежащим мужчинам.

— Он хороший, правда, — улыбаясь, сказал Ваня, — Вроде лешего, наверное. Как в сказке!

— Ага, страшненькой такой сказке, — ответил Макс, передернув плечами. Он смотрел на тварью, все еще не веря, что так легко отделался, — Ты не болтай, там четверо мужиков лежат, оглушенных. Трофим нам не простит, если мы их угробим. Ему дом свой дороже, чем мы с тобой оба два.

— А ну нельзя! — вскинулся Ваня, испуганно обернувшись к лесовику, который принялся обнюхивать лежащих рабочих, — Макс, помоги их растащить. Не знаю, как малыш их так сгрудил.

— Малыш? — воскликнул Максим, — Этот твой малыш их себе на обед приготовил, сложил кучкой, чтобы есть было удобнее, а ты…

— Не говори ерунды, — Ваня быстро подошел к мужчинам, отталкивая плечом лесовика, — Он такое не ест. Он просто недоволен, что его разбудили. В лесу неспокойно, он волнуется.

— Ты-то откуда это знаешь? — с подозрением спросил Макс, подходя ближе. Он старался держаться в стороне от урчащей твари, которая с каким-то щенячьим восторгом наблюдала за Ваней, — Помнится, после первой встречи с малышом ты ничего подобного не говорил.

— Я? — Ваня поднял голову, прислушиваясь к себе, — Не знаю, откуда. Я как будто…

Он мотнул головой, хмурясь. Яркая зелень в его глазах постепенно угасала, уступая место обычному серому цвету.

— Понятно, — серьезно ответил Макс, — Я помню, мама рассказывала, что чистая стихия помогает вернуть силы. Ты вот похоже окунулся с головой. Надо было все-таки Трофима поджечь, как я предлагал.

— Дурак, — сказал Ваня и склонился над застонавшим мужчиной, — Помоги мне. Я сейчас попробую их разбудить. Видишь, крови совсем немного. Они, видно, поранились, когда в аварию попали.

— И, конечно, твой малыш не был причиной, — Макс наклонился, оттаскивая одного из рабочих и укладывая на мокрую траву.

Ваня виновато пожал плечами:

— Ну… Он просто хотел, чтобы было тихо.

Ваня провел руками над одним из лежащих мужчин, и тот снова застонал.

— Слышь, Вань, — отвлек его Макс, — Что-то тут не так.

Он выпрямился, с тревогой следя за лесом.

— А? — поднял голову Ваня.

Когда он лечил, то будто проваливался в яркий белый свет, теряя связь с реальностью. Внутри расползалось знакомое тепло. Всего-то и надо было — захотеть, чтобы стало все правильно, чтобы все было, как надо. Намного проще, чем высвобождать силу, как учил Трофим. Зачем ее высвобождать, если она сама знала, что ей делать? Наверное, когда-нибудь, он научится выпускать ее осознанно. Но пока все работало, зачем что-то менять?

— Тут кто-то есть, — тихо проговорил Макс, подходя ближе, — Мне это не нравится. Вдруг вурдалаки? Давай быстрее.

— Ага, — отмахнулся от него Ваня, не убирая рук, залечивая очередную рану, — Мужики под мороком, надо их отсюда вытащить.

— И как мы это сделаем? — вскинулся Макс, — По одному на плечо и побежим? Я и одного-то далеко не уволоку!

— Я не знаю, — огрызнулся тот, — Подожди, сейчас я…

Макс вскочил, чертыхнувшись, и подхватил лежащую ветку. Лесовик деловито подошел к его ноге и обнюхал максову ладонь.

— Отойди от меня, собака чертова, — сжал челюсти тот, замахиваясь.

Тварь обиженно заворчала, снова опрыгивая в сторону.

— Слышишь? — встревоженно воскликнул Макс, вставая перед Ваней.

— Что? — поднял глаза он, — Нет! Не мешай.

— Да, Максимушка, не мешай маленькому лекарю, у него сейчас дело важное, он человеческую жизнь спасает, — перебил его смеющийся знакомых голос, и из-за деревьев вышли три ведьмы, одетые по-походному в удобные теплые штаны и короткие яркие курточки.

Две из них, повинуясь взгляду старшей, тут же подошли к Ване, вставая по обе стороны от него. Одна из них стала доставать из поясной сумки зелья, раскладывая их на земле.

— Теть Ир? — удивленно приоткрыл рот Ваня и заулыбался, — Как же вы вовремя!

Макс опустил палку, с недоумением глядя, как молодые девчонки споро принялись отпаивать лежащих мужчин из пузырьков. Ваня расслабленно плюхнулся на землю.

— Теть? — подняла бровь Ирина, — Ты, мальчик, не заговаривайся, какая я тебе тетя?

— Простите, — смущенно ответил он, — Просто мы испугались, да и…

Он обвел глазами маленькую полянку.

— Так, — Ирина проследила за его взглядом и сморщила нос, увидев лесовика, — Пробудили, значит, хранителя?

— Это не мы, — тут же ответил Макс, — Оно само.

— Ну-ну, — она поманила тварь пальцем, и тот, радостно скалясь, ткнулся ей в ладонь, — Ох ты, маленький, спать тебе еще и спать.

— Вурдалаки, — вспомнил Ваня, — Тут вурдалаки!

— А ты думаешь, мы просто так погулять вышли? — жестко ответила Ирина.

— Нет, — сглотнул тот, опуская глаза, — Я вообще не знаю, почему вы…

Ирина помолчала, раздумывая, а потом дернула подбородком.

— Вурдалаков почти всех отловили, — сказала она, подходя ближе, — Правда они успели натворить дел.

Она сокрушенно покачала головой.

— Трофимушку мы спасти не сумели.

Ведьмы еще ниже склонились над лежащими мужчинами, а Ваня похолодел, испуганно обернувшись к Максу.

Тот ошеломленно стоял, сжимая в кулаке палку.

— Как? — прохрипел Ваня, медленно поднимаясь.

— Пошел вас искать, — пожала плечами ведьма, — Мы просто не успели.

— Нет, — упрямо повторил Ваня непослушными губами, — Не может быть! Трофим, он…

Ведьма печально покачала головой:

— И на старуху бывает проруха, особенно когда она так ослаблена.

Макс продолжал стоять, не говоря ни слова, и Ваня, заставляя себя сделать шаг, подошел к другу, прислонившись к нему плечом.

— Нет, — повторил он, — Я не верю.

Ирина протянула руку и ласково погладила его по щеке:

— Ничего, мальчики, ничего, в жизни всякое случается.

— Где он? — сглотнув, спросил Макс.

Ведьма поджала губы, покачивая головой:

— Я покажу, но там… Там мало что осталось.

Она повернулась к ведьмам:

— Девоньки, мужичков из леса выведите, да память не забудьте подтереть.

Те согласно кивнули.

— А мы сходим…

Она постучала себя по карманам, растерянно улыбаясь. Макс, рвано вздохнув, повернулся к Ване:

— Это мы виноваты, — тихо проговорил он.

— От судьбы не уйдешь, — задумчиво сказала Ирина, — А если уж судьба сама тебе козыри в руки кидает, как ей откажешь?

Ваня недоуменно на нее посмотрел, и потянул Макса за локоть, но тот дернулся, вырываясь.

Лесовик заухал, кидаясь под ноги, и Макс его просто оттолкнул, вымещая гнев и злость. Тот заулюлюкал, подпрыгивая на задних лапах.

— А ну кыш, — прикрикнула ведьма, топнув ногой в мягких зимних сапожках, — Не твое время!

Тварь тут же отскочила в сторону, испуганно прячась за деревьями.

— С ним потом разберусь, — решила Ирина, оборачиваясь к мальчишкам, — Пойдемте, чего тянуть?

Она еще раз посмотрела на двух ведьмочек, еле заметно кивнув. И Ваня насторожился, нутром чувствуя подвох.

— Подождите, — он мотнул головой, — Макс?

Тот стоял будто оглушенный, опустив плечи.

— Моя вина, — он посмотрел на Ваню, криво усмехнувшись, — Надо было заставить тебя остаться с Трофимом.

— Да что ты! Трофим же не дурак против вурдалаков идти в таком состоянии, да и граница, Макс?

Ирина нетерпеливо переступила с ноги на ногу, оглядываясь на лес позади себя.

— Так и будем стоять или уже пойдем?

— Подождите, — снова повторил Ваня, — Максим! Давай подумаем!

— Понаберут молодежь, никакого проку от нее, — воскликнула ведьма, быстрым движением доставая из кармана целлофановый пакетик, разрывая его и кидая Ване в лицо.

Макс, стоящий рядом, рухнул на землю мгновенно, а Ваня, не сразу сообразив в чем дело, изумленно уставился на лежащего друга.

— Это почему так? — заинтересованно спросила Ирина.

— Что? — вскинулся Ваня, — Зачем?

Сильный удар сзади болью отозвался во всем теле, и Ваня, вдруг увидев перед глазами носы ведьминых ботинок, понял, что он упал. Нельзя ведьмам верить! Трофим же говорил!

— Милка, еще давай, — насмешливо сказала ведьма, — Больно крепкая черепушка.

Ваня повернул гудящую голову и увидел взволнованного лесовика, так и следящего за ним из-за деревьев. «Помоги, брат» — мысленно взмолился он. Следующий удар отправил его прямиком в темноту.

* * *

Трофим шел по лесу, все поглядывая вверх. Солнце скрылось за тучами, совсем скоро стемнеет. Один раз он уже наткнулся на хаотичные вурдалачьи следы, потом на пепел, оставленный после их сожжения. Ведьмы с вурдалаками не церемонились, методично зачищая лес. Пожалуй, сам он больше недели бы всех отлавливал. Следов пацанов не было нигде, и это Трофима тревожило сильнее, чем он думал.

Как там говорил учитель? Смерть ученика, смешавшего с тобой кровь, почувствуешь сразу. Но вдруг это произошло в тот момент, когда он, отравленный Чуром, лежал в бреду? И просто не заметил? Трофим дернул головой. Пока сам не удостоверится, эти мысли нужно гнать.

Стая ворон, следовавшая за ним от самой опушки, отстала, только знакомый соглядатай никак не хотел улетать. Он тяжело опустился на ветку над головой и оглушительно каркнул.

— Я сам их чую, — добродушно отозвался Трофим. Огонь в его крови норовил взметнуться и испепелить горстку жмущихся под корнями дерева вурдалаков. На свет они не вылезали, но и не спали, что наводило на тревожные мысли.

— Ты бы лучше за хозяйкой своей смотрел. Она у тебя непутевая, так и стремится с жизнью расстаться, — он махнул рукой, сгоняя птицу.

Ворон взметнулся и пропал, исчезнув из поля зрения сразу, как взмахнул крыльями. Трофим недоуменно обернулся. Мягкий туман, подползающий к его ноге из-под корней, зашипел, встретившись с искрами, и Трофим опустился на корточки, опуская ладонь в белую пелену. А потом поднял глаза. Вурдалаки зашевелились, начиная подниматься и порыкивать. Туман скрывал солнечный свет, заполоняя собой лес.

— Разбудили-таки хранителя! — с досадой сказал он, поднимаясь и вытирая руки о штаны, а потом негромко засвистел простенькую мелодию, которую дед заставил выучить еще в то время, как Трофим под стол пешком ходил. Манок. Если хранитель рядом, он придет.

Быстрая тень мелькнула за деревьями, на мгновение прижавшись к Трофимовой ноге, а потом, повизгивая, бросилась к вурдалакам. Трофим поднял руку, зажигая искру, и кинул ее в крайнего вурдалака, норовившего скрыться за корягой. С остальными тремя лесовик справился сам, сразу перекусив им шеи, и теперь, сыто урча, жрал останки.

— Не жалуйся потом на несварение. Если есть что попало, потом и не такое может быть, — Трофим сел на поваленный ствол дерева, и снова опустил руки в туман. Давненько он его не видел. Такое скопление силы жизни, что даже пламя внутри него успокаивалось! Он зачерпнул побольше и глотнул, чувствуя, как выходят остатки яда, не перемолотого огнем. Трофим закрыл глаза, ссутулив плечи. Если учеников больше нет, то и он больше задерживаться не будет. Хватит. Слишком много смертей вокруг него. Остановит Чура — и довольно.

Мягкий язык ткнулся в ладонь.

— Фу, — Трофим вытер руку о штаны, — Ты бы хоть помылся сначала.

Лесовик извивался всем телом, прижимаясь к его ноге и заглядывая в глаза через спутанные пакли длинных волос.

— Ну вот и встретились, — улыбнулся Трофим, поглаживая его по голове, — Соскучился? Лет семьдесят не встречались! Чего проснулся?

Лесовик снова его облизнул и обнажил клыки.

— Уверен? — поднял брови Трофим, — Ну смотри, в прошлый раз чуть за кромку не отправился.

Тварь заулюлюкала, подныривая под ладонь, и Трофим засмеялся.

— Как хочешь.

Он достал нож, аккуратно надрезал левую руку и, дождавшись, когда кровь соберется в ладони, протянул ее лесовику. Тот жадно втянул носом воздух, переступая на лапах, и прижался темным провалом рта, стараясь не ранить острыми зубами еще больше. А потом затрясся и упал, повизгивая. Из пасти шел дымок, и он сунул морду в туман, стелящийся по земле.

— А я говорил, — опустился рядом Трофим, поглаживая хранителя леса по загривку, похожему на кору старого дерева.

Лесовик извернулся, жалобно постанывая, и потянулся, прижимая когтистую лапу к трофимовой щеке.

«Макс кричит и падает, проливая теплую кровь. Ветер, сносящий с ног. Люди, посмевшие нарушить тишину леса. Убить! Убить! Смеющийся Ваня, протягивающий руку. Нельзя трогать! Надо слушаться! Ведьмы. Привычные. Свои. Макс, отшвыривающий его ногой. Прятаться! Уходить! Ваня лежит на земле и жалобно смотрит. Помоги, брат!»

Трофим медленно открыл глаза, наливающиеся краснотой, и зарычал, вставая на ноги.

— Где они? — стиснув зубы, чтобы унять ярость, спросил поднимающегося на четвереньки лесовика. На руках начали вспыхивать искры, и он мотнул головой, успокаивая пламя, — Куда она их унесла?

Глава 30

Лесовик заскулил, подползая на пузе.

— Не трону, — прогудел Трофим, выпуская клубы дыма изо рта, — Ты ведь не знаешь, где они? Она тебя не допустила?

Лесовик осторожно прикоснулся к ноге.

«Ведьма смотрит. Ведьма говорит уйти».

— Понятно, — Трофим хищно раздул ноздри и потянулся к телефону. Тот, жалобно звякнув треснувшим экраном, растекся по ладони расплавленной пластмассой.

— Мне надо вернуться, — дернул головой Трофим, сжигая бесполезный телефон полностью. А потом сокрушенно покачал головой — надо было хоть симку достать! Опять эмоции берут верх!

Он медленно выдохнул, досчитал до четырех и вдохнул. Да, так полегче. Голова должна соображать. Он снова выдохнул, закрыв глаза. Ирина. Что он вообще про нее знает? Старая ведьма, очень старая и опытная. То, что он видел мельком говорило минимум о сотне прожитых лет. Не то, что Алина. Та еще не успела поднабраться опыта, ошибалась и слишком поддавалась чувствам. Трофим скрипнул зубами. Опять Алина! Нет. С ней он будет разбираться потом.

Итак, Ирина Сергеевна. Хотела помочь с домом. Чтобы он остался? Или просто скучно было? Это раз. Донесла на Алину, чтобы он что? Убил ее? Возможно. Два. Отправила его в деревню прямиком к Чуру. Могла ли не знать, что там творилось? Вряд ли. Это три. Зачем-то спасла ему жизнь, хотя могла оставить все, как есть. Это четыре. И, наконец, забрала мальчишек. Пока вопросов было намного больше. Зачем ей это? Нужен колдун? Не нашла других веревочек, чтобы его подцепить?

Трофим прижал руки к глазам. Под ногами завозился лесовик.

— Да, надо идти, — сказал он, — Подожди меня здесь, сам к ведьмам не суйся.

Он мотнул головой. Нет, все-таки нужно связываться с Ириной, просто бродя по лесу, он ее на найдет. Только не в лесу, где ведьма в своем праве.

У дома, привалившись к ступенькам крыльца, сидели растерянные строители.

— Ребят, вы как? Я видел машину, помощь нужна? — Трофим похлопал по карманам и скривился, где там валялись его сигареты?

— А? — отозвался один из них, словно очнувшись ото сна, — Машина?

— Точно, — прохрипел второй, — В кювет съехали, дернуть бы… Вы уж не обижайтесь, на сегодня мы все…

— Конечно, конечно, — успокоил Трофим, — Павлу звонили?

— Павлу?

Они переглянулись, пожав плечами.

— А и правда, чего мы его-то сразу не набрали?.. Или в скорую? Что-то мы совсем…

— Может, чаю? — предложил Трофим, — Пойдемте в вагончик, в себя придете, Павлу позвоним, будет нужно, я на машине докину.

Он махнул рукой, приглашая войти. А сам заскочил внутрь, спешно смахивая травы в ящик стола. Потом разберет, если жив останется. И поставил чайник.

Мужики расселись за столом, потирая головы. Да, если на них лесовик воздействовал, то болеть они будут еще пару недель. Хорошо, хоть живы остались. Разбуженный хранитель походил на медведя-шатуна, и с незваными гостями обычно не церемонился. Так и пролежали бы до весны, пока какой неудачливый охотник не наткнулся на их останки.

— Ребят, телефон в лесу посеял, дайте звякнуть? — попросил Трофим.

Один из них молча протянул трубку, все также бездумно глядя перед собой.

— Премного благо… — начал Трофим, прижимая телефон плечом, — Павел! Да, Трофим это.

— Трофим! Наконец-то! Что там? Я думал, Димка звонит. Уже собрался полицию вызывать! — Павел на том конце трубки не на шутку волновался.

— Тут ребята ваши сидят, тут. Нашлась пропажа.

— И где они были? — встревоженно спросил тот.

— В аварию попали на дороге, скользко, машину занесло. Но вы не волнуйтесь, все живы, относительно здоровы. Пара царапин. В шоке, конечно, но сейчас получше.

Павел выдохнул.

— Сейчас чаем их отпою, и как новенькие будут, — Трофим залил кипяток в маленький заварничек, обернулся на ребят и, подумав, полез в ящик. Успокаивающая травка им не повредит. Добавил щепотку, размешал и разлил по кружкам.

— Машина в тотал? Ехать смогут?

— Машина не знаю, — Трофим расставил кружки перед ребятами, — Но я бы их самих не отпускал пока, мало ли…

— Понял, понял, я приеду. Эвакуатор вызову, — судя по звукам, доносившимся из телефона, Павел уже вовсю собирался, — Спасибо, Трофим, спасибо.

— Да было бы за что, — ответил тот.

— Вы уж не серчайте, но работы пока приостановим на пару дней, поговорю с ребятами, вдруг медицинская помощь все же нужна.

— Не проблема, — Трофим долил остатки чая себе в стакан и оперся рукой о стол, — Конечно, не проблема.

— Все тогда, выезжаю, через полчасика ждите.

Трофим выключил телефон и задумчиво постучал им по подбородку.

— Ребят, телефона нотариуса нет ни у кого?

— Я записывал, — поднял глаза один, — Ленка в наследство вступала, там канители с этими делами… Нам Ирина Сергеевна личный номер оставила, говорит, не по правилам, конечно, но…

— Угу, — Трофим протянул руку, взял второй телефон и, нажав на вызов, вышел на улицу. Снова полез в карманы, ища сигареты, и скривился. Этак он и курить бросит.

— Не работаю сегодня, — донесся из трубки запыхавшийся голос.

— Да? — удивился Трофим, — А я уж, грешным делом, решил, что у вас круглосуточная смена: не спите, не ешьте, дорогая ведьма, на благо мира трудитесь.

— Трофимушка, — проворковала Ирина и засмеялась низким грудным голосом, — Ну как дела? Полегче тебе? Травки работают?

— Еще бы не работали, если уж такой специалист решил помочь.

— Засмущал, засмущал.

— Ир, — ласково позвал Трофим, — Я же тебе все внутренности выжгу, если с мальчишками что сделаешь.

— О как! — опять засмеялась она, — А я, Трофимушка, веришь, и не боюсь совсем отчего-то? Странно, да?

Жар, мгновенно опаливший щеки, прокатился по позвоночнику, норовя вырваться наружу.

— Где они? — прорычал Трофим.

— Где? — задумалась ведьма, — Пока у меня. И даже живы, конечно. Я ж не люблю напрасные смерти, ты знаешь, мы, ведьмы, жизни служим, нам убийства лишние ни к чему. Кстати, ты знаешь, что на одного твоего мальчика наши ведьмины заклинания не действуют? Это кто он у тебя? А? Или защита какая новая?

Трофим закрыл глаза.

— Но мы справились по старинке, — продолжала делиться Ирина, похихикивая, — От палки, да еще исподтишка, еще ни одна защита не помогала.

— Что тебе нужно?

— Ой, ну ты опять сразу про дела, про дела…

— Ир-р-ра, — сквозь зубы позвал Трофим.

— А, ладно, — согласилась она, — Мы с тобой товарищи опытные, взрослые, можем и сразу о делах. Книга мне, касатик, нужна, книга.

— Что? — пламя опалило плечи, и Трофим сжал зубы до хруста. Не сейчас. Не время.

— Не заставляй пожилую женщину повторять, ты знаешь, что за книга. Та самая.

— Как ты?..

— Ну вот опять — двадцать пять, думала, с умным человеком разговариваю. Ты давай там, соображай пока. А я тебе сроку даю… — она задумалась, — Вот до вечера и даю. Книгу достанешь, позвонишь, я скажу, куда принести. Да и сам приходи, конечно, рада видеть буду.

— Ир, — позвал Трофим, — Ты совсем с катушек съехала? Может, травки своей успокаивающей попьешь? Какая книга?

— Ну все, — обиделась она, — Выискался тут мозгоправ, диагнозы уже пошел ставить, лечение назначать! Книгу достань, и приходи мальчиков забирать. Я ж не монстр какой.

— Я… — начал Трофим, но ведьма уже повесила трубку.

Трофим опустил руки, задумчиво разглядывая проплешины на растаявшем снегу. Трава около ног обуглилась и закрутилась черными кольцами.

— Я так понимаю, я вовремя, — Оля вышла из-за дома, отряхивая штаны, — Черт, еле ноги унесла из леса. Ты знаешь, что тебя там караулят? Чуть не сожрал, гаденыш!

— Что? — поднял глаза Трофим.

— Да тварь какая-то в лесу, лопает наших — будь здоров.

Трофим кивнул, раздумывая. Зачем Ирине книга? Захотела могущества? Так у нее в силу возраста этого могущества… Он подозревал, что сильно больше, чем у ее сверстниц. Неужто и тут Чур отметился? Он выдохнул, складывая губы трубочкой. Приехали. Посмотрел на вагончик, где на окне стояла банка с Дормидонтычем и нахмурился.

— Он вообще кто? Никогда таких не видела! — продолжала Оля, подходя ближе.

— Хранитель, — мотнул головой Трофим, решаясь, — Я договорюсь с ним, не бойся. А так он да… Вурдалаков не жалует.

— Жалует он вурдалаков, да еще как, — не согласилась девушка, — На завтрак, обед и ужин.

— Ну, надо же ему чем-то питаться, — пожал плечами Трофим, — Не худший вариант, для леса, опять же, полезно.

— Ну-ну, — Оля сложила руки на груди, — Ты давай, говори, что делать. Я, прости, часть разговора подслушала…

— Она забрала пацанов, — сжал челюсти Трофим.

— И что делаем? — начала пританцовывать она, — Я нахожу ведьм, а ты сжигаешь их всех к чертовой бабушке?

— Не в этот раз, — Трофим размял плечи. Он чувствовал, что с каждой минутой теряет контроль все сильнее. Пламя в крови не хотело успокаиваться, оно концентрировалось где-то в районе груди, и Трофим чувствовал, достаточно было его чуть подтолкнуть, чтобы он полыхнул.

— Подожди здесь, — кивнул Оле и зашел в вагончик.

— Мужики, — он достал свой походный рюкзак и высыпал содержимое на кровать, — Павел вас заберет, не уходите без него.

Те согласно покивали, кажется, травки из чая начали работать.

— И это… — он распрямился, — Вы когда вернетесь, и, если меня не будет… рыбку мою покормите, пожалуйста.

Он подошел к подоконнику, снял банку с Кузьмой и поставил ее на стол. Насыпал туда чуть сухого корма.

— Жри давай, — грозно сдвинул брови, глядя на то, как рыбка уворачивается от опускающихся на дно хлопьев, — Нечего тут из себя умирающего изображать. Даже если я не вернусь. Слышишь?

Дормидонтыч махнул хвостом и отвернулся, уперев голову в стекло.

— Как знаешь.

Трофим поджал губы. Ладно, что еще? Он повернулся к плите. Сварить успокаивающее зелье, на одном медитативном дыхании он не протянет. И Оля. Олю нужно подготовить. Ритуал призыва он помнил. Кинжал висел на поясе. Взять на всякий случай усиливающее зелье, восстанавливающее…Трофим еще раз глубоко вздохнул и принялся готовиться.

Глава 31

— Все, пришли, — Трофим остановился, оглядевшись, и скинул с плеч рюкзак, — Раздевайся.

— А музыку включить? — огрызнулась Оля, — Или там винишка налить?

— Вина? — Трофим почесал подбородок, — Вина нет, могу только спиртовую настоечку предложить, но тебе вряд ли эффект понравится. Они у меня все с… эффектом.

— Тогда пой, — Оля стянула куртку и потянулась к ремню, — Если уж раздеваться, то под музыку.

— Эмм… — Трофим задумался и затянул, — Э-эй, ухнем…

— Все, спасибочки, хватит, — девушка сняла штаны и, оглядевшись, примостила их на ветке дерева.

— Помог, как мог, — кивнул Трофим.

Было видно, что Оля сильно волновалась, и он очень старался ее отвлечь. От ее действий действительно много зависело.

— Ну? — она ссутулила плечи, обхватив себя руками.

— Подожди, приготовлюсь, — Трофим растопил снег у ног и бросил на землю рюкзак, — Ты поняла, что нужно делать?

— А что там понимать? — она отвернулась, — Ты открываешь проход, я захожу, беру Книгу эту вашу и обратно.

— Угу, — Трофим нахмурился, — В теории.

— Как обычно, — меланхолично ответила она, — Если что-то пойдет не так, заранее прошу прощения.

— Если что-то пойдет не так, — выпрямился Трофим, — Ты уже не сможешь вернуться. Мне нужно будет влить в тебя свою силу, если ее не хватит…

— Я понимаю, — помолчав, сказала она, — Но… Что уж? Я и так мертва.

Трофим вздохнул:

— Оль, я не хочу, чтобы ты…

— Ой, не начинай, — топнула она ногой, — Делай уже, что должно.

— И будь что будет, — добавил он под нос, раскладывая на земле пучки трав.

А потом распростер руки, отчего по кругу взметнулось пламя, отрезая их от леса. Зачадили тлеющие травы, пошел горький дым. Трофим закрыл глаза, вспоминая слова, которыми запечатывал Книгу, и зашептал, ощущая, как подернулась реальность, натянулась, словно пленка.

— Пошла! — крикнул, дождавшись, когда пульсирующая гладь прорвалась, утягивая их в свое нутро, и Оля закричала. Ее белая кожа покрывалась красными волдырями от ожогов, тут же чернея и падая на землю хлопьями. Волосы от жара вспыхнули, оставляя лысый череп.

— Оля! — прохрипел Трофим, что есть силы удерживая проход, — Иди!

Девушка взвыла, смахивая руками огонь, окутавший ее со всех сторон, покатилась по земле.

Трофим напряг плечи и снова позвал:

— Оля!

Она выгнулась, бессильно открыв рот в немом крике, а потом уперлась руками в землю и зарычала. Лицо плавилось, стекая вниз, челюсть выдалась вперед, явив страшенные зубы. Она замотала головой, начиная подниматься. Руки удлинялись, покрывались густой черной шерстью, которая тут же снова сгорала вместе с кожей. Оля заскулила, заметалась, посмотрела на Трофима бешеными глазами — и бросилась в разлом. Огонь, взметнувшийся за ее спиной, разом опал, и Трофим повалился на землю, вытирая рукавом заливавший лицо пот.

— Нет, нет, нет, — он встал на колени и ссутулился. Рано! Надо держать проход. Ей не вернуться!

Он полез в сумку, доставая зелье. Ну же! Быстрее! Зубами оторвал крышку и выпил настойку. И еще раз!

Слова выходили изо рта с огнем, будто прожигая реальность.

— Давай же, — закричал он, с силой разводя руки. Вены на лице вздулись, пламя вокруг загудело, закрутилось воронкой — и Оля, натужно хрипя, вывалилась на землю, прижимая к груди сверток, завернутый в холщовую тряпку. Огонь опал, а Трофим свалился рядом, пытаясь отдышаться.

— Надеюсь, оно стоило того, — еле слышно сказала девушка, выпуская из рук Книгу, и закрыла глаза, — Но уж лучше бы я еще раз умерла, правда.

Тихо скрипнули деревья за спиной, и она, вздрогнув, тут же перекатилась на спине, вскочила на четвереньки и зарычала.

— Ш-ш-ш, — Трофим подтянулся на дрожащих руках, — Он не тронет.

И мотнул головой лесовику, высунувшемуся из-за кустов и злобно щерившемуся.

— Мы просто нашумели… — он нервно хохотнул, уперся лбом в землю и выдохнул, — Оль. Ты сделала это. Сделала! Теперь я твой должник…

— Должник! — прорычала она, скалясь, — Парик мне купишь, должник хренов.

* * *

Трофим шагал по темному лесу, поглядывая на верхушки деревьев. Луна, окрасившись багряным светом, неспешно поднималась на небосводе, и даже облака обходили ее стороной. Плохо, очень плохо.

Он остановился, прислушиваясь. Лесовик заворчал рядом.

— Я знаю, знаю, — скривился Трофим, — Ведьмин час.

Лесовик заухал, прижимаясь к трофимовой ноге.

— Будто у меня есть выбор.

Колдун повертел в руках телефон, прихваченный из дома. Потом отдаст хозяину. Он хмыкнул — ну, или не отдаст. Ира сама не звонила, ждала, хотя срок, отведенный ему, заканчивался. Он думал, что с помощью лесовика сможет ее найти, обмануть, но похоже придется идти на встречу, где его ждали.

Трофим цокнул языком. Надо звонить.

Хранитель заволновался, подскакивая на задних лапах. И вдруг прыгнул, перехватывая на лету птицу. Ворон, попавший ему в лапы, оглушительно закричал, пытаясь выпутаться из когтей. Лесовик заурчал, подтаскивая его ко рту.

— Погодь, — Трофим нахмурился, — Это кто у нас тут?

Ворон таращился, силясь вырваться, и обессиленно раскрывал клюв.

— Знакомец мой, — Трофим тронул лесовика за плечо, — Не надо. Проблем потом не оберешься с его хозяйкой.

Хранитель обиженно заурчал, выпуская птицу. Та вспорхнула на ветку дерева, продолжая вопить, но не улетала.

— Чего надо? — зло спросил Трофим, — Вали отсюда.

Ворон снялся с места, покружил около Трофима, а потом, решившись, сел ему на плечо, больно прихватив кончик уха.

— Да чтоб тебя, — отмахнулся колдун, вставая, — Пошел!

Птица вспорхнула, но снова закружила вокруг его головы, продолжая каркать.

Лесовик тронул Трофима за ногу.

«Смерть. Силы утекают».

И облизнулся.

«Ведьма. Много силы. Можно успеть собрать».

Трофим дернулся. Алина?

— Да что ж с этой ведьмой вечно одни проблемы? — он в очередной раз отмахнулся от ворона, и тот, мазнув крылом по макушке, устремился в чащу, делая круги и будто оборачиваясь.

Телефон в руке завибрировал. И Трофим сжал зубы, глядя на экран. Время.

— Да, — поднял трубку, смотря на ворона, который возвращался с явным намерением опять уцепить.

— Спалю, — тихо сказал он, и ворон послушно уселся рядом на ветку, нетерпеливо переступая лапами.

— Чегось говоришь? — Ирина явно забавлялась.

— Слушаю, говорю.

— Это я слушаю, милый мой. Достал?

— Да, — Трофим чувствовал, как начала биться вена на лбу, и медленно выдохнул, не хватало только расплавить и этот телефон.

— Ой, ну каков молодец, — ведьма засмеялась, и тут же посерьезнела, — Собственно, другого и не ждала.

— Где мои ученики?

— Так дома уже, касатик, дома они, — заворковала она, — И ты приходи домой.

— Что? — Трофим сжал кулаки, чувствуя, как полоснуло пламя по позвоночнику, — Ты?..

— Что я, Трофимушка? Знаю про твой чудесный подпол, в котором силы колдовской немеряно? Знаю, конечно, не первый год тут живу, — зло ответила она, — Жду.

И положила трубку. А Трофим, не сдержавшись, полыхнул, прихватывая с собой несколько стоящих рядом деревьев. Тварь! Злобная тварь водила его за нос! Он бы не удивился, если б узнал, что вся эта ерунда с дедовым наследством ее рук дело. Только Ваня каким-то образом сорвал ее планы, завалившись к нему с бумагами, и заставивший, наконец, оформить все на него, Трофима. Кто там у него родители? Огонь опал разом, и Трофим провел рукой по лицу. Мать. Нужно просто узнать, кто его мать?

Лесовик обиженно заворчал, проводя руками по обугленным стволам, и укоризненно посмотрел на Трофима.

— Прости, — он поднял рюкзак, — Надо идти. Прости.

Ворон, отлетевший, пока бушевал огонь, снова замолотил крыльями у лица.

— Я не могу ей помочь, — буркнул он, отмахиваясь, — Сама встряла, пусть сама и выпутывается.

Лесовик облизнулся, припадая на лапы. И Трофим остановился, скривившись. Он должен уйти сейчас. Там мальчишки и спятившая ведьма, которая разнесет этот лес, если доберется до его родовых сил. Постоял в нерешительности, сжимая зубы, и повернулся к ворону:

— Веди, только быстро!

Тот стрелой метнулся в чащу, и Трофим побежал, стараясь не отстать. Дурное предчувствие, поселившееся в груди, подгоняло. Ниточка, которая связывала его с Алиной, натянулась и дрожала, грозя разорваться. И причина тут могла быть только одна. Птица закричала, долетев до старого дуба и закружила вокруг. Хранитель стал обходить дерево, заухал.

— Ну что там? — недовольно спросил Трофим, шагнул вперед и чуть не заорал от боли, пронзившей ногу, — Что за?..

Хранитель заскакал на месте, подвывая, но к дереву близко не подходил.

Трофим сел на корточки, руками разгребая снег и рыхлую листву. Если тут поработали ведьмы, должен был остаться след. Он обошел дуб кругом, осторожно ставя ноги, а потом заметил в мокрой траве почти скрытую лучину. Что ж, неплохой способ спрятать свои тайны, но против огня ни одна лучина не устоит. Он поднял руку и осторожно дотронулся до палочки, та вспыхнула мгновенно, прогорая до основания.

Лесовик уже стоял у следующей. Трофим сжег и эту. Должна быть еще одна, больше ведьмы обычно не делали, смысла не было. Последнюю лучину он нашел у самых корней, взял пальцами, чтобы не потревожить старое дерево, и тут же будто пелена с глаз упала — у самого ствола стояла Алина, обессиленно склонившись над ведьмовским посохом, пригвоздившим ее грудь к дубу. Ворон снова закричал, заухал, подлетая ближе. Алина подняла голову, улыбнулась обескровленными губами и закатила глаза.

— Дуреха! — зашипел Трофим, подскакивая к ней. Схватился за посох и выдернул его, подхватывая падающую девушку. Густая темная кровь хлынула ему на руки, и он положил Алину на землю, — Вот дуреха! Сказал же, не лезь, не высовывайся! Так нет же, надо обязательно влезть! Вурдалаков опять наплодить! Что? Удалось тебе все? Достала, что хотела?

Лесовик заинтересованно сунул морду Трофиму под руки, с жадностью вбирая запахи.

— Нет, друг, это лакомство не для тебя.

Трофим стянул куртку, подкладывая Алине под голову. Опять ее спасать приходится. Как будто он нанимался в ведьмины телохранители! И ведь можно же оставить, как есть, в его же интересах, одной проблемой меньше. Он стиснул зубы, борясь с собой. Не должен колдун к ведьме никаких чувств испытывать. Не должен!

— Трофим, — зашептала она, открывая глаза и хватая его за руки, — Трофим, пожалуйста…

— Молчи. Ой, молчи, Алин.

Он дернул ее пуховик, снимая, следом разорвал у горла легкую футболку, открывая глубокую рану на груди.

— И терпи. По-другому не получится, я не лекарь.

Приложил сверху начавшую нагреваться ладонь, рвано вдохнул — и ведьма закричала, забилась под его рукой. Запахло паленой кожей, и Алина выгнулась дугой, захрипев.

— А-а-а, — она извивалась, распахнув совершенно белые от боли глаза, а потом вскрикнула в последний раз, и сердце, бившееся под трофимовой ладонью, остановилось.

— Ну уж нет, — зарычал Трофим и потянулся к рюкзаку. Достал зелье, вырвал крышку и вылил ей в рот, — Давай же!

Алина не шевелилась. Ворон, постанывая, как человек, неуклюже подошел, переваливаясь на лапах, и примостился у ведьминого лица. Спрятал голову в ее волосах.

— Давай! — Трофим начал ритмично давить ей на грудь, — Ведьма проклятая! Живи!

Лесовик восторженно заухал. Да, скоро, совсем скоро вся сила, высвобождаемая со смертью, достанется ему. Хватит, чтобы заснуть еще на пару лет!

Трофим убрал руки и ошеломленно сел рядом. Он не смог. Не помогло зелье. Ворон что-то закурлыкал Алине на ухо, из маленьких черных глазок-бусин потекли слезы. Все. Теперь все.

В груди Трофима что-то натянулось и лопнуло. Все, порвалась связь. Алина смотрела в небо и, кажется, даже немного улыбалась. Нежное, чистое лицо — Трофим потянулся и погладил пальцами по щеке, провел ладонью по коже, касаясь губ.

Потом недоуменно сморгнул, резко вздохнул, выхватил кинжал и полоснул себя по запястью.

— А если так? — зарычал он, поднося руку к ее рту, — Ну⁈

Кровь, шипя и дымясь, стекала по ее лицу, и Трофим снова начал помогать сердцу, разгоняя ток жизни. Алина дернулась, делая глоток, и он расхохотался, опять поднося руку.

— Пей, милая, пей…

Полыхнуло так, что Трофим на мгновение закрыл глаза, останавливая огонь. А когда открыл — Алина отползала от него, неловко подгибая ноги, и кашляла. Кашляла, не останавливаясь.

— Какая же ты!.. — Трофим сдержал ругательство и устало растер лицо руками, размазывая кровь, — Ты специально решила умереть? Назло мне что ли?

Глава 32

Алина сидела, привалившись спиной к дереву, и жадно пила воду.

— Мне оставь, — потянулся Трофим.

— Почему? — ведьма передала бутылку и запахнулась в грязный пуховик.

— Пить хочу.

— Ты понял, о чем я, — она нахохлилась и следила за Трофимом из-под насупленных бровей, — Почему ты мне помог?

— Ворон твой надоел, — улыбнулся Трофим, поглядывая на ведьминого верного помощника, который после спасения хозяйки потерял к нему всякий интерес.

Она вздохнула.

— Трофим…

— Не надо выдавливать из себя благодарность, — пожал плечами он, — Лучше скажи, что ей нужно на самом деле.

— Кому? Ирке-то? — Алина злобно прищурилась, — Тварь она! Своих же…

— Так что? Сила?

— Сила? — засмеялась Алина, — Сила… Если бы. Она, карга старая, и так нахапала за свою жизнь немеряно.

Трофим нахмурился.

— Тогда зачем ей Книга?

Ведьма задумчиво посмотрела на Трофима, наклонив голову:

— Так ей и Книга твоя не особо нужна. Ей нужно то, что к ней прилагается.

— И что же?

— Ты.

Алина снова засмеялась, глядя на растерявшегося Трофима.

— Любит она тебя страшной любовью! Вот и решилась на преступление!

— Алин! — прорычал Трофим.

— Ладно-ладно, — она устало прикрыла глаза, — Огонь твой жжется внутри. У тебя всегда так?

— Нет, — дернул он головой, — Только если задаю дурацкие вопросы. Продолжай!

— Дай еще воды.

Она протянула руку, и Трофим передал ей бутылку.

— Знаешь, только на пороге смерти осознаешь, сколько глупостей наделал за свою жизнь… — задумчиво проговорила она, отпивая в этот раз по чуть-чуть.

— Ты их столько наделала, что за те две минуты, пока была мертва, просто не успела бы все осознать.

— А я ведь немногого хотела.

— Ну-ну, — ответил Трофим, — Захватить полмира и жить вечно?

— Ребенка. — жалобно ответила она, прижимая руки к животу, не глядя на Трофима, — Ты знаешь, что мы лишаемся возможности иметь детей?

Трофим кивнул, хмурясь все сильнее.

— Я думала, наберу побольше сил, смогу все поменять… Чур, опять же, во снах подначивал. Вот только не получалось никак! То оборотни эти вдруг полезли, то сила ухала мимо, распыляясь.

— Вот кто мне нежить всю взбаламутил! Ты знаешь, что мавок разбудила? Лесовика подняла? Про вурдалаков я вообще молчу. Как можно было настолько перестараться, чтобы целое стадо поднять? Они же чуть… Да о чем с тобой говорить?

Он махнул рукой и отвернулся.

Алина тихо позвала:

— С вурдалаками, действительно, нехорошо получилось, — Она смущенно хохотнула, — Я не ожидала. Понимаешь? Думала, как в прошлый раз, книгу мне достанут. Не учла только появления Ирки. Она ведь…

Ведьма замолчала, нахмурившись.

— Что она?

Алина закусила губу.

— Ну? — нетерпеливо позвал Трофим.

— Не торопи, я думаю.

— О чем?

— Насколько ты мне дороже своих.

— И насколько? — заинтересованно спросил он.

— Ох, Трофим, ну и дурень же ты, — улыбнулась она, — Приехал ко мне в лес…

— К себе в лес, — поправил он.

— Весь из себя нелюдимый, сначала угрожать принялся, потом спасать. А нам ведьмам-то что надо?

— Алин, — поторопил Трофим.

— Ой, ладно, — махнула она рукой, — Буду я еще объяснять тебе, раз сам не додумался. А Ирка…

Алина наморщила нос, ругнувшись:

— Ирка пришла ко мне с месяц назад, сначала все загадками говорила, мол, знает, как мне помочь сил набрать, а потом и вовсе пообещала Маришку достать.

— Маришку?

— Да, — Алина закусила губу,— Ту маленькую ведьмочку, которую я за кромкой упустила.

— И как бы она это сделала? — удивился Трофим.

— А никак, — зло ответила ведьма, — Никак! Обмануть меня хотела, предложила еще чуток от Книги усилиться и к Чуру сунуться! Дескать, если кто и сможет вернуть ребенка, то это он! Он забрал, он и отдаст. Чур схватил ее, когда мы с Маришкой учились тонкую границу видеть, я же тогда и следом пошла, чтобы спасти. А ты не дал мне умереть, опять влез туда, где тебя не ждали! Я бы вернулась сама и ребенка провела, я читала в Книге, как!

Трофим помотал головой.

— Не вернулась бы.

Алина закатила глаза, не став отвечать, и продолжила:

— И вот скажи, какой резон этому Чуру мне девочку возвращать? С чего бы вдруг?

— Чур не отдает жизни, — согласился Трофим.

— И я про то! — вскинулась она, — Ирка подставить меня хотела! Скормить этому полубожку свихнувшемуся, чтобы он оттуда сам выйти мог. Я тогда ничего ей отвечать не стала, как знала! А сегодня вот, когда вурдалаков вызывала, она меня и зацепила. Я столько сил вбухала, что половину леса накрыло.

Алина поглядела на свои грязные ладони.

— А потом я оплошала. Не справилась. Ирка подпевалок привела, они и помогли.

Она вздохнула:

— Знаешь, если бы ты меня снова сейчас не спас, ухнула бы моя сила Чуру целиком. Видел заклятие, что эта старая карга вокруг меня накрутила? Так я бы и…

— И все это ради того, чтобы родить? — цокнул Трофим.

— Что бы ты в этом понимал? — взъярилась Алина.

— Уж побольше тебя, — Трофим поднялся на ноги, — Знаешь, почему у тебя с Книгой ничего не вышло? Ты определиться не могла толком, что тебе надо. Сила, ребенок, могущество…

— Почему не могла? Очень даже определилась, — зло ответила она, — Сначала усилиться, а потом все остальное.

Трофим грустно усмехнулся:

— Ну-ну.

Ведьма насупилась и замолчала.

— Сила не приходит к сомневающимся, — добавил он.

— Я и не сомневалась!

— На самом деле все достаточно просто, Алин, — Трофим отряхнул штаны и поднял рюкзак, валяющийся на траве, — От Книги ты получаешь только то, что на самом деле хочешь. Больше всего на свете хочешь. А метания… Метания и приводят тебя туда, где ты сейчас.

Ведьма, опираясь на дерево, встала, неуверенно покачиваясь на ногах.

— Подожди, так это значит…

— Ровно то, что я сказал, — он повесил рюкзак на плечо, — Ладно, не горюй. Вы, ведьмы, долго расстраиваться не умеете. Прокляни кого-нибудь, по лесу побегай, только к дому моему сейчас не суйся. Ну и мысли о ребенке оставь. О том, что погиб по твоей вине, и том, кому никогда не суждено родиться. Целее будешь. Бывай.

— А ты? — позвала она, — Ты чего хочешь? Если бы у тебя была Книга, что бы ты попросил?..

Трофим обернулся, недоуменно подняв брови.

— Ничего. Спалил бы ее и все.

Он дернул плечом с рюкзаком. Но сначала нужно вызволить мальчишек. Дальше он как-нибудь справится. Огонь поможет.

Он зашагал в сторону дома, оставив Алину за спиной, и остановился, скривившись.

— Алин, — позвал девушку, которая растерянно глядела себе под ноги, — А зачем Ире Чур? Сил нахапать? Куда ей?

— Зачем? — удивилась она, — Так ты не знаешь?

И засмеялась.

— Колдун, ну ты… Колдун! Приехал в наши края, а о ведьмах выведать не удосужился. Действительно, куда вам, грозным, нашими делами интересоваться.

— Алина! — сдерживая раздражение, прошипел Трофим.

— Что Алина? — она усмехнулась, — Алина ему! Алина вот не поленилась, изучила вашу историю, как с Чуром столкнулась первый раз. Он же из ваших.

— Ну! — поторопил Трофим, — это я знаю. Колдун, занявший место на границе и застрявший там.

— Ну так и подумай, было ли у этого колдуна прошлое, и где это прошлое сейчас, — ведьма отвернулась, подзывая ворона, — А еще, не живет ли это прошлое где-то совсем рядом.

Трофим изумленно уставился на нее.

— Ирка, зараза, очень молодо выглядит для ее лет, да? — хохотнула Алина, — Иди давай, жертвуйся во благо великой любви ведьмы и колдуна, ты же это собрался сделать?

— Я не… — начал Трофим.

— Не бойся, я мешать не буду, — обрадовала его ведьма, — Только Ирку убью по-тихому. А от Чура, как он появится, уж как-нибудь спрячусь.

Трофим устало прикрыл глаза:

— Я не буду тебя больше спасать.

— А я и не прошу, — тут же отозвалась она, и, подумав, добавила, — Но ты все равно попытаешься. Мы, ведьмы, очень хорошо такие вещи чувствуем. Вот веришь, как увидела тебя, так сразу поняла — этот уже мой. Весь мой. Благо, сам об этом и не подозревает. Мечется пока, но оно мне и на руку.

Трофим зарычал, но ведьма, на прощание махнув рукой, зашагала в другую сторону.

Глава 33

— Не подходи близко, — отрывисто командовал Трофим, шагая по лесу, — Если сможешь излишек сил на себя утянуть, буду благодарен.

Он посмотрел на лесовика, бежавшего рядом. Тот согласно заурчал, облизнувшись, и, ускорившись, пропал из поля зрения.

— Только морок свой не включай, — крикнул Трофим вдогонку, — Ни к чему!

Он шел вдоль дороги, прямо по лесу, чтобы не привлекать ненужного внимания. Несколько раз замечал ведьм, караулящих в засаде. И ворона. Этот ворон ему порядком надоел. Трофим нашел взглядом птицу, дожидавшуюся на дереве, и, не сдержавшись, послал в того маленький огненный шар, чуть опалив крылья. Ворон оглушительно заорал, слетев на землю, и принялся вычищать клювом перья.

— И поделом, — буркнул Трофим, — Хватит за мной следить, всему есть предел.

Когда до дома оставалось минут десять неспешным шагом, Трофим остановился, спустил рюкзак на землю и повел плечами. Все, нужно подготовиться. Он достал несколько пузырьков, внимательно рассматривая. Главное он прибережет напоследок. Все-таки, он сильно рассчитывал на Ирин здравый смысл. Убедить ведьму он вряд ли сумеет, но, может, получится посеять сомнения?

Трофим осторожно положил один из пузырьков во внутренний карман куртки. Если не будет другого выхода, он воспользуется этим зельем. В этот раз он точно им воспользуется. Провел пальцами по кинжалу на поясе, чувствуя, как отзывается тепло под пальцами. И откупорил первый пузырек — это поможет ему быть чуть быстрее. Выпил, и, не ощутив привычную горечь, улыбнулся — все-таки Ваня смог улучшить вкус. И потянулся за следующим.

Ирина стояла на крыльце, облокотившись на перила, и крутила в руках пачку сигарет.

— Заждалась тебя, Трофимушка, — ласково проговорила она, спускаясь со ступенек, — Уж думала, самой что ли закурить? Все принес?

Она протянула Трофиму пачку, и тот кивнул.

— Где мальчики?

Ведьма вздохнула.

— Сладу с ними нет, — пожаловалась она, — Как ты еще умом не тронулся? Один болтает так, что пришлось заклятие накладывать, второй вообще чарам нашим не поддается. Я и так пробовала, и этак. Сидит, стервец, лыбится!

— Это ты мне пожаловаться вышла? — Трофим взял пачку и достал сигарету, поджигая ее кончиком пальца.

— О как, — проговорила ведьма, отпрянув, — Я слышала, ты решил отказаться от огня. После того случая, когда сдержать его не сумел.

— Что-то не припомню, как рассказывал тебе об этом, — Трофим жадно затянулся, выпуская дым в темное небо. Огонь прокатывался по мышцам, норовя прорваться, и табак по обыкновению его чуть притупил.

— А что там рассказывать, если все про то знают? Как не сдержался, как положил на костер невинных жертв, — всплеснула руками Ирина, — Слухами земля полнится.

— А может ты знаешь, кто мне в этом подсобил?

Она захихикала:

— Ну, дружочек мой, ежели выбрал себе работу такую, будь готов, что тебе и помешать могут.

— Приложила руку? — скучающе спросил Трофим, разглядывая новую крышу дома и пластиковые окна с заводскими наклейками. Стройка действительно подходила к концу. Неделя, может, две, оставалось до окончания работ. Выстоит ли дом после сегодняшней ночи?

— С чего? — искренне удивилась она, — Но, если честно, порадовалась твоей неудаче. Мы в своих кругах все обсуждали, что ж ты тогда сразу за стихией не ушел, как смог очнуться? Там же серьезные люди руку приложили, чтобы ты не вернулся.

Она замолчала, шутливо стукнув себя по губам.

А Трофим нахмурился. Что-то такое он и подозревал. Не мог он сам так полыхнуть, не с чего было. Только если б помогли.

— Что ты хочешь, Ир?

— Долг свой с тебя стребовать, — сразу же отозвалась она, — За жизнь спасенную.

Ведьма снова тихо засмеялась, укутываясь в длинное темное пальто.

— Я, признаться, такого подарка и не ждала. Думала, иначе тебя сковырнуть, но это как в картах — от козырей отказываться не будешь, ежели они к тебе в руки идут.

Трофим кивнул. Никто бы не отказался.

— Расскажешь, может, что с домом моим не так?

— А что с ним не так? — удивилась она, — Отличный дом, основательный. Ефрем, гореть ему в пламени, в свое время отлично постарался. Уж как я к этому подвалу подбиралась, как подбиралась…

Она покачала головой.

— Все связи свои подключила, чтобы себе дом оттяпать. Бюрократия, чтоб ее! Пришлось на ведьму одну оформить кружными путями, так и та, вертихвостка, умудрилась замуж выскочить, а потом и вовсе сил незнамо как сил лишилась и бесславно сдохла. Тьфу! Ни на кого надежды нет! А такая девочка способная была!

Трофим удивленно вскинул брови. Неужто Ваня?..

— Я и так бы справилась, конечно, но тут ты заявился, — продолжила Ирина и скривилась, когда Трофим снова выдохнул дым, помахала перед лицом рукой, — Я ж тебя сразу узнала, когда на прием ко мне пришел и про домик мой заговорил. Похож ты на деда, одно лицо почитай. Вот наследственность, да?

— Так что тебе нужно? Дом?

Она лукаво улыбнулась, подходя ближе.

— Зачем мне дом, если у меня теперь его хозяин на поводке?

Трофим дернулся и тут же замер, сдерживая себя. Не время. Пока мальчишки в опасности, не время.

— Хватит загадками говорить, давай уж начистоту, — потребовал он, — Что нужно?

— Ой, — она сделала вид, что задумалась, — Ну, для начала, давай в подпол и спустимся, не пускает меня он, как ни билась. Мальчиков твоих, кстати, тоже. Только хозяина.

Она пожала плечами и побрела ко входу в дом. Трофим проследил за ней тяжелым взглядом, успев заметить двух ведьм, прячущихся в тени деревьев. Чем их-то зацепила? Ведьмы никогда вместе особо не держались, считали, если тонула одна — туда ей и дорога. Сплетничать им это, однако, не мешало. И новостями делиться. Но чтобы кто-то у кого-то в прислужниках бегал? Он изумленно покачал головой, нет, это что-то ненормальное. Разве что ведьмы совсем молодые, неопытные, в ученицы Ирине подались. Или тоже Чур руку приложил?

— Подожди, — позвал он негромко и тут же замолк, изумленно глядя на лысую черепушку, высунувшуюся из-за угла дома. Он же отправил Олю обратно! Чтоб этих непослушных девок!.. Она виновато улыбнулась и тут же скрылась в тени.

Трофим цокнул языком.

— Чего замер, касатик? — Ира нахмурилась, — Иди давай. Хватит, поговорили, покурили, теперь за дело. Я и так слишком долго ждала.

Он покрутил в пальцах сигарету, скуренную до фильтра, и бросил на землю, проследив, как она превращается в пепел на лету. Сил в нем бурлило немеряно, подстегнутых зельями, и Ира громко втянула носом воздух, не сводя с него взгляда.

— Ты, Трофим, не дури мне, — опасливо напомнила она, — Мальчиков твоих я быстро умерщвлю, если понадобится. Давай обойдемся без ненужных жертв.

Он усмехнулся и ступил за ведьмой в свой дом.

— Трофим, — подскочил Ваня, и тут же охнул, снова повалившись на пол, задергал руками, связанными на спиной, — Трофим, она там Чура…!

Молоденькая ведьма, стоящая у дверей, тут же оказалась рядом, и Ваня взвыл, получив удар в живот тяжелым ботинком.

— Полегче, — прикрикнул Трофим.

— Молодежь, — Ира умильно сложила руки, — Что твои, что мои — ретивые не в меру. Олеська, придержи коней, отобьешь мальчику самое дорогое, как он потом деток плодить будет?

Макс сидел на табуретке, с интересом рассматривая стену. Кинул на Трофима быстрый взгляд, и снова уставился на покрашенную лаком вагонку. Работы внутри тоже почти подошли к концу, осталось-то всего-ничего: двери межкомнатные поставить, откосы для окон, по мелочи все. Все-таки Павел поработал на славу, за такое не жалко и переплаченных денег. Что там для Трофима эти деньги?

— Смотри-ка, — проговорил он, поворачиваясь к Ирине, — Почти ремонт закончил.

Кажется, в доме больше никого не было. Или? Он стал оглядываться, заметив движение в комнате.

— Да, неплохо получилось, — согласилась Ира и добавила, — Если ищешь кого еще, так Алла скрываться не будет, да, Алла?

Из спальни вышла еще одна ведьма, совсем низенькая, неказистая, и застенчиво улыбнулась. Макс вздрогнул всем телом, но от стены взгляд не отвел.

— Не девка — подарок, — похвалилась Ира, — Талантами природа не обделила. Очень быстро моя Алла жизни забирает, даже не заметишь!

Трофим оглядел молоденькую ведьму: сила, бурлившая около нее, заворачивалась черными лентами. Из таких, пожалуй, действительно, очень хорошие убийцы получаются. Другое дело, что ей такого Ира наплела, если она силу свою на полную использует? Жизнь, дающая ведьмам могущество, всегда за баланс. Судьба этой девочки была незавидной, благо, что та об этом, похоже, и не догадывалась.

Он насмешливо кивнул:

— Вижу. Подготовилась на славу.

— Ну а как иначе, — пожала Ира плечами, — Времени у меня было предостаточно. Давай, милок, не тяни.

Она ткнула пальцем в пол.

— Я чую, что вход здесь, открывай, сделаем дело и разойдемся тихо-мирно.

— Что, даже меня отпустишь? — показно удивился Трофим, а Ваня еле слышно застонал и снова забился в путах.

Ира подняла бровь:

— Да ты уж понял, поди.

— Уж поди.

— Так открывай! — рявкнула она.

Трофим усмехнулся, подвернул рукава на куртке и присел, положив ладони на пол. Ну, здравствуй, родовая сила, это снова я. Он зажмурился, ощущая, как взметнулось внутри пламя, подпитываясь, а затем по свежим доскам побежал огненный ручеек, рисуя прямоугольник. Он подцепил пальцами край и потянул, открывая проход.

Ира восторженно охнула, две ведьмы тоже подошли ближе, разглядывая провал в полу, а Трофим отошел чуть в сторону и потянулся силой к Максу, выжигая ведьмины заклятия. Макс дернулся, сжав зубы, но не проронил ни звука. Трофим повел подбородком в сторону Вани, подмигнул ему и прыгнул вниз.

Глава 34

Друзья, есть у меня в тексте один косяк, который мне жить мешает. Я думала после написания черновика все исправить на редактуре, но без этого не ложится)) У меня две Оли. Мама Макса и девушка вурдалак. Поэтому маму Макса я переименовала, теперь она Яна)) Без этого понятно описать все дальнейшие события было бы слишком проблематично…

— Хоть бы лестницу какую приспособили.

Ирина, повиснув на руках, соскользнула следом за Трофимом и сейчас брезгливо отряхивала пыль, налипшую на темные брюки, — вот, мужики, ничего прилично сделать не могут.

— Не рассчитывали на гостей просто, — ответил Трофим и зажмурился. Водовороты сил, бурлившие тут, будто выворачивали наизнанку.

— Ух, как пробирает, — пожаловалась ведьма, обхватив себя руками, — Ты бы, Трофимушка, свет организовал, а то как читать-то собираешься?

Трофим разжал кулак, и по краям подвала, у самого потолка, зажглось несколько лучин. Это ж сколько он тут не был, а погляди, дерево не сгнило. Подвал был небольшим — правильной формы с земляными стенами. Кое-где дед приспособил камни. Он был земляными магом, и здесь это ощущалось сильнее всего. Однако чужеродная стихия не мешала, скорее подталкивала. Что удивительно, ведь огневики с земляными плохо находили общий язык. Хотя, если так подумать, огненные маги вообще со всеми плохо находили общий язык. И Трофим с дедом в свое время знатно повоевал, отстаивая свою самостоятельность. Но от помощи, дарованной силами родового дома, конечно, не отказывался.

Ведьма деловито обошла маленькое помещение, чуть не обнюхав каждый угол, и безошибочно остановилась у дальней стены.

— Тут. — Довольно сообщила она, поворачиваясь к Трофиму, — Тут самое слабое место.

Трофим улыбнулся краем рта.

— Ир, ты уверена в том, что хочешь этого?

— Чего? — встрепенулась она.

— Выпустить свихнувшегося колдуна. Думаешь, существование за кромкой его ничуть не поменяло? И вы заживете в любви и согласии бок о бок, будто ничего и не было? Там же…

— Не нуждаюсь в советах, — отрезала она, сузив глаза, — Когда я первую жизнь забрала, ты еще под стол ходил! Как-нибудь разберусь.

— Нашла, чем гордиться, — Трофим постучал себя по карманам, проверяя зелье.

Наверху что-то громко упало, и Ира подняла голову, прислушиваясь.

— Каков план? — поинтересовался Трофим, спуская рюкзак с плеч.

— Оплатишь мне должок, дел на несколько минут. Жизнь за жизнь. А за травы да за зелья, мальчикам твоим переданные, займешь место Чура, — улыбнулась ведьма, —. Ну скажи же, очень удачно получилось? Втолковывай вам, не втолковывай, что с ведьмой надо сразу договариваться и все прояснять, но каждый раз попадаетесь, наивные.

— А если я не хочу?

Ведьма от возмущения начала надувать щеки, и Трофим еле сдержал смешок.

— Ты не можешь мне отказать! Сила не позволит! Ты…

— Я! — отсалютовал Трофим, — Лейтенант Ермаков прибыл на место смерти!

— Не паясничай, — осадила его Ира, — Никто тебя убивать не планирует. Наоборот. Если сдохнешь, ничего у нас не выйдет. Я пробовала. Чего я только за эти годы не пробовала. Девок вон на всякий случай набрала, если одного тебя недостаточно будет. Дурехи повелись на россказни о небывалой силе. Эх, ну что за поколение? Верят всякой ерунде. Я вот в свое время… А… — она махнула рукой, пошамкала губами и потянулась к Книге, которую Трофим достал из рюкзака, но тут же одернула ладонь, прижав ее к груди.

— Кроме того, мальчики твои в моей власти. Попробуешь навредить Митрюше, я тут же отдам приказ…

— Митрюше? — Трофим поднял бровь, — Однако.

— Займешь его место и дело с концом. Считай, повышение в должности. Целым Чуром станешь! Почти богом.

— Угу, — Трофим стянул куртку, незаметно переложив пузырек с зельем в карман джинсов, — Я вот видел недавно Митрюшу твоего, там, знаешь ли, мало человеческого осталось.

— Ты, главное, дело сделай, а я разберусь, — нервно ответила ведьма, — Не для того столько лет выход искала, чтобы какие-то там колдуны мне советы давали.

Трофим сузил глаза. А все-таки она боялась.

— Да и много лет одиночества на характере, знаешь ли, сказались. Злющий твой Митрюша, похлеще, чем…

Наверху снова что-то грохнуло и покатилось, а следом и вовсе раздался глухой вскрик.

— Девочки что ли дуркуют? — недовольно спросила Ира, задирая голову и прислушиваясь.

Трофим ссутулил плечи, прямо сейчас сила жизни волнами стекала в подвал, остужая пламя внутри него. Даже лучины, и те зашипели, норовив погаснуть. Ванька, похоже, снова не удержал себя. Но ведьма, ожидаемо, подумала на своих. Что ж, по крайней мере мальчишки успеют убраться отсюда, а он закончит остальное.

— Ты же понимаешь, что даже если убьешь его, все равно останешься на границе? — повернула к нему голову ведьма, — а потом за нарушение слова еще и прижмет.

Трофим кивнул.

— Так вот, мое предложение. Ты отпускаешь Митрия — и оба твоих долга исполнены. Мы в расчете. А я за то еще и освобождаю твоих маленьких колдунов. Правда тот, светленький, очень уж интересный…

— Справедливо, — согласился Трофим. Другое дело, что свои требования она уже озвучила. Жизнь за жизнь, да поменяться с Чуром. Не уточнила сразу деталей, сама виновата. Он усмехнулся — пожалуй, он постарается сохранить чью-нибудь жизнь. И свихнувшийся колдун точно не в их числе.

От грохота, раздавшегося следом, с потолка им на голову посыпались пыль и куски земли.

— Да что ж такое-то? — разозлилась Ира и повернулась к нему, оскалившись. Лицо ее, прежде молодое, заострилось, нос вытянулся, а глаза ввалились, — Книгу бери!

Трофим пожал плечами, сел на пол, скрестив ноги, и осторожно развернул холщовую тряпицу. «Сила не приходит к сомневающимся». Он погладил пальцами вырезанные на древесной обложке буквы и улыбнулся. Время пришло. Неплохо он пожил, жаль, мальчиков не доучит, но эту историю нужно кончать.

— Заклинание замещения, — заглянула ему через плечо ведьма, — Пожелай увидеть его. А проход я открою, здесь это легче-легкого. Знал же Ефрем, где дом строить, чтоб его…

Трофим открыл Арканум. Дрожь прокатилась по ладоням, и он прикрыл глаза. Ему ничего не было нужно от Книги, кроме одного. Ни могущества, ни вечной жизни. Только избавить, наконец, мир от напасти в виде Чура. А потом слиться со стихией. Хороший конец. Он дернул уголками губ и посмотрел на разворот желтой бумаги. Ну вот. Все верно. Заплясали перед лицом буквы, складываясь в слова древнего языка, и он начал читать, четко проговаривая каждый слог.

Ира стояла в паре шагов, расставив широко ноги. На стене, где граница мира мертвых была тоньше всего, плясала тьма. Ведьма знала свое дело: повинуясь ее силе, реальность стала уступать, открывать проход. Мелькнуло перед глазами лицо Яны, грустное и немного раздраженное — она бы точно не одобрила его поступок. Для нее всегда существовала надежда. Что ж, у него она тоже была — два охламона наверху. Трофим искренне надеялся, что их жизни сложатся по-другому. Показался отец, ушедший за огнем очень рано. Дед, хмурый и смурной. А потом Алина. Трофим моргнул. Алина?

— Ах ты ж дрянь-то! — завизжала она и вцепилась Ире в волосы, повалив ту на землю. На ее ладони вспыхивало пламя, прижигая противнице лицо. И Алина расхохоталась, — А вот так не хочешь? Моего колдуна… Да я тебе!..

Трофим недоуменно помотал головой, будто выплывая из дымки. Ира свое дело знала — на стене, пульсируя, темнел проход за кромку. Он огляделся, приподнимаясь. Ваня с Максом скатились следом за Алиной, грязные и помятые. Ваня вытер кровоточащую бровь и улыбнулся, явив пустое место на месте переднего зуба. А Макс, сосредоточившись, приготовился ловить ведьм, появившихся в проеме на потолке. Он растянул между ладоней еле видимую пленку — щит, удерживая ведьм наверху, и напряженно кивнул Ване. А тот, как ни в чем ни бывало обошел катающихся по полу и кричащих Алину с Ирой, подошел к Трофиму и мягко потянул на себя Книгу.

— Дайте-ка я, — проговорил он.

Трофим нахмурился.

— Да что ты вообще?.. Ну-ка убирайтесь оба отсюда! Чтоб ноги вашей…

Алина громко вскрикнула, оказавшись внизу, под Ирой. Та, отрастив длинные зубы почище Ольгиных, щелкала ими, норовя перегрызть горло сопернице. Иру не смущала ни падающая обожженными хлопьями кожа с собственного лица, ни вздувающиеся волдыри. Трофим дернулся, поднимаясь, и на мгновение упустил Ваню из вида, а тот притянул себе Арканум, виновато улыбнулся и открыл его, быстро-быстро зашептав слова заклинания.

Потом прижал Книгу к груди, изумленно оглядел подвал и задержал взгляд на Трофиме.

— Так правильно, — прошептал, еле шевеля губами, — Так будет правильно!

И исчез вместе с Арканумом.

Трофим зарычал, чувствуя, как вспыхивает одежда и кожа под ней. Повалил дым. Нет! Только не Ваня! Отшатнулись обе ведьмы, закашлялся Макс, согнувшись. А Трофим достал спрятанное зелье и махом его выпил. В этот раз он медлить не стал. И выбирать между своей жизнью и жизнью дорогого человека тоже. В этот раз он точно знал, как поступить. Дорога в один конец. Или один шаг, как предостерегала мавка. Он вернет Ваню, не позволит ему сгинуть! Трофим вскинул руки, чувствуя, как стихия залезает в голову, сжигает мысли, поглощает его.

— Не-е-ет, — затуманенное сознание успело ухватить последний крик его ведьмы, и уплыло, полностью сливаясь со стихией.

Портал запульсировал, пропуская чистый огонь, и схлопнулся за спиной.

Глава 35

Пламя бушевало со всех сторон, и он расхохотался. Огонь, чистый огонь. Наконец, он на своем месте. Он поднял руку, растворившуюся в стихии, пошевелил пальцами, которые собрались из множества маленьких искр и снова распались, растекаясь по пространству. Пространству. Он остановился. Что за странные мысли? Кто он? Где он? И тут же новая волна ярости — ГОРЕТЬ. ПЫЛАТЬ. СЖИГАТЬ. Он подался вперед, туда, где мерцала и переливалась радужная грань. Туда. Ему нужно туда. Уничтожить все на своем пути. Больше нет никаких преград и оков. Только мощь. Только сила.

— Эй, Аджика-огонек, — насмешливо протянул смутно знакомый голос, и пламя загудело, разворачиваясь, — Может, найдешь минутку для старого друга?

Молодая женщина с длинными светлыми волосами мягко улыбалась и приветливо махала рукой.

Огонь взметнулся, пытаясь достать раздражающее препятствие на пути, но женщина лишь повела плечами, и яркие языки остановились, не смея приблизиться.

— Ну же, очнись, — попросила она, подходя ближе, и пламя отшатнулось, — Давай, Трофим. Это же я.

«Яна» — вдруг вспомнило оно имя и зашипело.

— Ничего-то ты без меня не можешь, — засмеялась женщина, — Впрочем, ничего нового. Трофим вспыхивает, а Яна его выручает.

Пламя обиженно заревело и опало.

— Ну вот же, — тише произнесла она и протянула ладонь, — Теперь как обычно, хорошо? Как мы это делали с тобой миллионы раз.

Искры снова сплелись вместе, образовали широкую мужскую руку, и Яна крепко за нее ухватилась, дергая на себя.

— Время не пришло, — шепнула она и засмеялась, обнимая обнаженного мужчину, недоуменно глядящего будто сквозь нее, — Я тебе не разрешала, помнишь? Никакого слияния с огнем, пока Макса мне не воспитаешь. С его силами только ты и можешь справиться.

Она погрозила пальцем и отступила.

— Яна, — прохрипел он, — Как… что?

И вспомнил. Вспомнил, почему он здесь и зачем. Вздрогнул, оглянулся и потребовал:

— Почему я тебя вижу? Ты поможешь? Как у тебя получилось?

Она грустно улыбнулась.

— Это граница, Аджика-огонек. Тебе нельзя было дальше.

— Хватит меня так называть, — нахмурился он, а Яна хитро прищурилась и показала язык.

— Как хочу, так и называю.

— Вредная… — начал Трофим и замолчал, а потом тоскливо спросил:

— Ты простила меня?

— Мне не за что тебя прощать.

— Но я же… Ты…

— У тебя не было другого выбора, милый. А у меня был. И я его сделала.

— Яна, — шагнул к ней Трофим.

— Сделай, что должно, — подняла она глаза.

— Подожди, — попытался он ухватить начинающую исчезать девушку, — Ты снова спасла меня.

— Нет, — глухой голос звучал все тише и тише, — Ты все сделал сам.

И пропала. Трофим опустил голову и задышал, привычно отмеряя время. Не прошло и пары месяцев, а вбитые практиками действия начали включаться автоматически. Он усмехнулся, сжимая кулаки. Он все-таки смог остаться на границе, не перешел грань, не ушел вслед за стихией.

Здесь было пусто. Больше не было подвала, ведьм, Макса. Плотная густая тьма скрывала очертания. Только бешеный ветер проносил мимо потоки сил погибших. Трофим протянул руку, цепляя один из них. Водник, лекарь. Он одернул ладонь. Пища для Чура.

Огонь больше не затмевал сознание, он, как сытый зверь, довольно урчал где-то в груди, наконец, осознав, что этот колдун ему ровня. Неужели кончилось вечное противостояние? Трофим усмехнулся и зашагал в темноту. Опять Яна постаралась. Его память о ней или она сама, он так и не понял.

Спустя несколько минут Трофим остановился. Вокруг ничего не менялось, все тот же ветер и темнота. Где-то вдалеке он продолжал видеть радужный свет, но в этот раз тот его не манил. Туда ему нельзя.

Он опустил руку к бедру и досадливо покачал головой: со сгоревшей одеждой пропал и кинжал.

— Ищешь что-то? — низкий голос гулко пророкотал за спиной, Трофим резко обернулся, зажигая на ладонях пламя, и потрясенно замер.

— Ты?

Ваня смотрел на него, чуть склонив голову, и мягко улыбался.

— Ты! — выдохнул Трофим и пошел навстречу, — Уж я тебя выдеру, как вернемся! Ослушаться учителя! Да я тебя испепелить готов! Куда ты полез, неуч! У вас с Максом одно дело было — выжить во всей этой суматохе, что еще себе напридумали? Давай сюда, найдем этого свихнувшегося колдуна, Чура, и будем выбираться.

— Боюсь, не получится.

— А ты не бойся, — бросил Трофим, — Дуй ко мне, неслух. И держись за спиной.

Ваня тихо рассмеялся.

— Ты так ничего и не понял?

— Я…

— Здесь некого спасать. Здесь все правильно, так, как должно быть. Порядок.

Он расставил руки в стороны, и будто миллионы маленьких светил зажглись вокруг, освещая пространство. Трофим зажмурился от яркого света.

— Что еще за порядок?

— Только закончи то, за чем пришел. Иначе у меня не получится тебя вернуть.

Он махнул в сторону, и Трофим увидел скорчившееся тело, жалобно скулившее и пытающееся отползти.

— Нарушение порядка, — Ваня поморщился, потерев лоб, — Нарушение равновесия. Так не должно быть.

Трофим изумленно уставился на ученика.

— Вань? — позвал он, начиная понимать.

А тот кивнул. И снова улыбнулся.

— Я на своем месте, колдун.

— Не-ет, — выдохнул Трофим, — Нет. Я должен был, я…

Ваня покачал головой и неторопливо продолжил:

— Граница давно потеряла свое предназначение. Нельзя охранять кромку и грезить о могуществе.

Он взмахнул рукой, и бывший Чур взвыл.

— Подожди, — Трофим сжал челюсти, — Подожди, Вань. Я придумаю, как вытащить тебя отсюда…

— Я уже не Ваня, — медленно и тяжело произнес тот, — Теперь я хозяин границы.

Трофим потрясенно замолчал, а Ваня, улыбнувшись, сказал:

— Неужели ты не видишь, что теперь все правильно?

— Ты…

— Я знаю прошлое и будущее. Я охраняю мир людей и мир мертвых. Я встречаю души и провожаю их туда, где им нужно быть. Мое предназначение, моя суть. Человеческое тело, рожденное отдавшей свои силы ведьмой и воспитанное колдуном, наконец, нашло свое место. Жизнь, которая текла через него, и смерть, принятая добровольно, слились воедино.

Трофим помотал головой:

— Да как же так?

— Просто закончи то, зачем пришел.

— Я пришел за тобой, — упрямо поджал губы тот.

И новый Чур рассмеялся.

— Меня не нужно спасать.

— Но…

— А вот тебе необходимо вернуться. Максу нужна помощь прямо сейчас, Жнец.

Трофим обернулся к лежащему колдуну и, помедлив, все-таки поднял руку, а потом вопросительно посмотрел на Ваню. Тот еле заметно кивнул. И пламя, слетевшее с пальцев, накрыло темный сгусток. Зашипело, взметнувшись, и опало, ничего не оставив после себя.

— Все. Правосудие свершилось. Идем, — Чур протянул руку, сжал трофимову ладонь, и перед ними открылась дверь, ведущая прямиком в подвал.

— Чур не может выходить за пределы границы, — остановился на пороге Трофим.

Ваня насмешливо поднял бровь:

— Ты еще мне расскажи, что должен делать Чур, а что нет.

А потом вздохнул и пояснил:

— Я не могу делать ничего для собственной выгоды. Только хранить равновесие, которое сейчас нарушено. И в исключительных случаях…

Он не договорил и шагнул первым, потянув Трофима за собой, а потом обернулся, лукаво подмигнул, и со всей силы толкнул его вперед.

— Что? — начал Трофим и закашлялся, обнаружив себя на полу подвала, а потом чуть не заорал от боли в обожженном теле. Опять!

— Трофим, — заплакала рядом Алина, отчего-то стуча зубами, обхватила его лицо ладонями, — Трофим! Жив! Подожди, подожди, я сейчас… Да как же это…

И замолчала, подняв голову. Стены подвала блестели, будто подернутые инеем, и Трофим устало цокнул языком. Все. Слетели с Макса наложенные Яной защитные заклинания. Сам же виновник безобразия стоял у выхода, прижав ладони ко льду, бледный до синевы, и рассматривал свои руки. Что ж, время исполнить обещание.

Ира лежала у дальней стены, скрученная Ольгой, которая сидела сверху и скалилась, шипя. А между ними остановился Ваня, задумчиво всех разглядывая.

— Ведьмы… — прохрипел Трофим, вскидываясь.

Алина наклонилась к нему, закусив губу:

— Этот чудик всех заморозил. Чуть и нас…

Она не договорила, сглотнула, поглядев на Макса, а тот виновато потупился.

— Я не хотел! — буркнул он, — Может, это вообще не я. Та мелкая ведьма как бахнула какой-то фигней, я и…Эй, деревня.

Он повернулся к Ване, не отнимая рук.

— Мы же договаривались! Чего ты читать-то начал эту Книгу дурацкую?

Ваня негромко рассмеялся.

— Макс, тебя ждет большое будущее.

— Еще бы не ждет, — огрызнулся тот, — Вот отклеит меня Трофим от стены, сразу тебе устрою большое будущее, еще одного зуба лишишься. Эй, а где дырка?

Он нахмурился и оглядел друга, наконец, замолчав.

— Ох, Макс, — покачал головой Ваня и повернулся к Трофиму:

— Удачи вам обоим.

А потом свел брови и посмотрел на Ирину.

— Много невинной крови на твоих руках. Нарушение равновесия.

Ведьма заверещала, и Ольга нажала ей на спину, пригвождая к полу.

— Я бы забрал тебя, но…

Трофим, закашлявшись, перебил:

— Жизнь за жизнь.

Ваня вскинул подбородок, раздумывая.

— Принято. Только…

Он взмахнул рукой, и Ирина заскулила, начав ссыхаться на глазах. Волосы ее поседели, кожа сморщилась. И Оля брезгливо отошла в сторону. Дряхлая старуха еле-еле подтянулась на руках и села, заплакав.

— Равновесие, — гулко сказал Ваня, — Ты больше не можешь пользоваться силами жизни. Ты человек и доживешь обычную людскую жизнь среди людей. Вы с колдуном в расчете.

— Трофим, чего это с ним? — встревоженно спросил Макс громким шепотом, кивая на Ваню, — У него там, на этой границе, крыша поехала?

Ваня поморщился.

А Трофим устало опустил голову на пол и прикрыл глаза. Кажется, кто-то никогда не изменится.

— Ты, — вдруг произнес Ваня и указал на Олю, — Ты неправильно умерла. Так не должно было случиться. Непорядок.

Девушка, охнув, отшатнулась к стене и медленно сползла по ней на пол, начав дрожать.

— Опачки, — Макс, нетерпеливо переступил с ноги на ногу, — Ты ее оживил что ли? А я говорил, что она тебе понравилась, говорил же!

— Макс, — прикрикнул Трофим, — Помолчи уже.

Оля прерывисто дышала, прижав руки к груди. Ее глаза походили на два блюдца, кажется, она пока не поняла, но… Трофим почувствовал тепло в груди. Да, так будет правильно.

Ваня обвел их взглядом и кивнул, прощаясь.

— Здесь все. А мне пора.

Он повернулся, и перед ним засветился проход.

— А я? — поднялась около Трофима Алина, — Как же я?

— Что ты? — обернулся Чур.

— Я бы хотела… — она замолчала, с надеждой повернувшись к Трофиму, мотнула головой и добавила жалобно, — Маришка…

Ваня нахмурился, раздумывая.

— Ее жизнь принадлежит той стороне. Она не вернется.

— Но как же? — растерянно проговорила ведьма.

— Однако ты очень близка к своей настоящей цели, — сказал Ваня, внимательно ее разглядывая, и еле заметно улыбнулся, — Времени у тебя немного. Только пока огненная кровь течет по жилам.

Развернулся и ушел, оставив после себя потрясенное молчание.

— Ну, во-первых, — не выдержал первым Макс, — Кто-нибудь мне объяснит, что с этим чудаком приключилось и куда он делся? А во-вторых, Трофим, поддайте огонька, а? Ну невозможно же уже так стоять! Никак эти руки не отлипают!

Глава 36

Трофим проснулся ближе к вечеру, лег, называется, отдохнуть на пару минут. И не сразу понял, что его разбудило. Негромко вибрировал телефон, торжественно врученный Максом пару дней назад в подарок.

Он потянулся, беря трубку в руки, улыбнулся и ответил на звонок.

— Ну как ты?

— Постоянно мерзну, — негромко засмеялась Оля.

— Надо думать, зима на подходе. Не думала поехать куда-нибудь в теплые страны?

— Я как раз поэтому и звоню, — она замялась, — Уже почти в аэропорту. Стою у входа.

— И правильно, отдохни хорошенько. Кожа со временем приспособится, ты пока как младенец, остро реагируешь на перепады температур, так что с сильно жарким климатом тоже надо поосторожнее.

— Трофим, я совсем уезжаю, — проговорила она, дождавшись, пока он закончит.

— Тоже неплохо.

— Да? А если я скажу, что звоню сказать тебе прощай?

— Чего же не до свидания? Сейчас, кажись, и другой континент не повод прекращать общение.

— И все-таки…

Она помолчала, а потом, будто извиняясь, добавила:

— Я хочу сказать прощай вообще всему прошлому. Этой стране, своей работе, тебе и твоему миру.

— Я понимаю, — Трофим сел на кровати и потер лицо рукой.

— Это не потому, что я тебя не люблю, — принялась оправдываться Оля, — Просто…

— Не надо объяснять, Оль, — он усмехнулся, — Я желаю тебе удачи, и очень рад, что все так сложилось. Заведи семью, как давно хотела, развлекайся, живи.

— И буду, — всхлипнув, ответила она, — Буду! Фрукты буду жрать тоннами и отмокать в бассейне.

Она повесила трубку, а Трофим уныло пошевелил пальцами ног. Столько лет на свете живет, а настоящих друзей, таких, которые приедут по первому зову, было раз-два и обчелся. Он встряхнулся, прогоняя хандру, и прислушался. На кухне было тихо, только трещал огонь в камине. Странно, последние две недели Макс с Алиной ругались напропалую. Он даже подозревал, что им и тема какая-то определенная была не нужна. Они это делали исключительно из любви к искусству. Сначала они спорили в вагончике, где от них было не скрыться. Потом, когда Павел торжественно заявил, что работы окончены, и они перебрались в дом, спорили и там, но Трофим просто уходил в свою спальню, крепко закрыв дверь, и не слушал.

Он потянулся и нехотя поднялся. Чем теперь ночью заниматься, если выспался? Днем он погулял по лесу, один, оставив нахохлившегося Макса дома. Тот не отходил от него ни на шаг, маскируя страх за показным рвением помочь учителю оправиться после всего случившегося.

Хотя оправляться толком и не пришлось. У него даже волосы почти отрасли благодаря Ванькиным зельям. Ногти, правда, тоже росли, как у оборотня в период охоты, но чего уж теперь. Да и сил было много, только… Трофим задумчиво наклонил голову и усмехнулся. Давно он не ощущал такого спокойствия, будто не огненный смерч в нем сидел, а ласковый костерок, готовый, правда, разгореться по первому желанию.

Он натянул джинсы, свитер и вышел из комнаты, а потом открыл окно и закурил. Дождь, зарядивший пару дней назад, и не думал прекращаться, превращая газон перед домом в болото, но даже это не портило настроения. Сегодня он проводил в спячку лесовика, надежно укрыл его защитными заклинаниями. А тот, наевшись дармовой силы, доставшейся от ведьм, не возражал.

Трофим бросил взгляд на большой аквариум, в котором меланхолично плавал Кузьма Дормидонтыч. Долгожданная доставка, с опозданием на несколько месяцев, все-таки дошла до их глуши.

Трофим докурил, сжигая окурок, подошел к плите и тяжко вздохнул. Максовы потуги готовить пока ни к чему хорошему не приводили. Холодный омлет, отчего-то отливающий зеленцой — видимо парень решил добавить побольше специй для вкуса — желание его попробовать не вызывал. Он потянул дверь холодильника и скривился, увидев только маленький кусочек сыра. Походу, Макс все-таки собрался за продуктами, потому что Алина из вредности привозила еды исключительно на двоих.

Трофим поставил турку на плиту и медитативно принялся варить себе кофе. И даже не сразу услышал шум двигателя подъезжающей машины.

Макс ввалился в прихожую, мокрый и довольный донельзя. Будто пряников переел. И сходу принялся жаловаться:

— Чуть не застрял на дороге! Хорошо, бэха полноприводная, и все-таки, ты удивительный жмот, Трофим, на твоем джипе я бы…

Трофим угрюмо покачал головой.

— Свой себе купи.

Макс только ухмыльнулся, затаскивая на кухню пакеты с продовольствием.

— Мясо вот достал, свеженькое! Пожаришь?

— Угу, — вот что-что, а мясо доверять Максу было жалко.

Тот шустро распихал по холодильнику пакеты, сунул нос в сковородку с омлетом, подумал и все-таки ковырнул его вилкой, пожевал, сплюнул в салфетку и вздохнул. А потом сел за стол, и, не сдержав довольной улыбки, посмотрел на дверь.

— Что там? — Трофим нашел в шкафчике одинокую печеньку и сел напротив.

— Ничего, — тут же ответил Макс и заерзал.

Трофим вздохнул.

— Ну а что прикажешь делать? — вскинулся парень, — Я же не виноват, что у ведьмы этой машинка мелкая и выехать из грязи не может?

— Макс, — свел брови Трофим.

— Пусть сама и вылезает, раз вежливо просить не обучена. И вообще, чего она тут забыла? Ездит и ездит, как на работу.

Трофим нехотя поднялся, надевая куртку, и похлопал по карманам в поисках ключей.

— Да она справится, — махнул рукой Макс, — Эта на одном возмущении из любой ямы выедет.

Трофим ничего отвечать не стал, натянул на голову капюшон и вышел под дождь к машине.

Алину он встретил на полпути, остановился, дожидаясь, пока ведьма залезет внутрь, и спросил:

— Будем ласточку твою вытаскивать?

— Нет, — Алина вытерла мокрое лицо рукавом и улыбнулась, — Хочу, чтобы в этом недоросле совесть взыграла. Оставил же девушку в беде!

— Ты сама подливаешь масла в огонь.

— И что?

Трофим пожал плечами. Помолчал, разворачиваясь, и тихо спросил:

— Ты приняла решение?

Алина насупилась, не отвечая, и сложила руки на груди, а он продолжил:

— Мы с Максом уезжаем.

— Когда?

— Еще не решил, может, через пару недель.

— И куда поедете? — тут же встрепенулась она.

Трофим засмеялся:

— Вот я еще с ведьмами планами своими не делился!

— Все бывает в первый раз, — улыбнулась она и откинула голову, зажмурившись. А потом спросила:

— Трофим, а Ваня твой…

— Я не буду об этом разговаривать. Даже не начинай.

— Подожди! — вскинулась она, — Меня это, знаешь ли, тоже коснулось! Я…

— Тебя как раз и не коснулось. Ты просто не можешь сделать шаг до своей мечты. Так билась за это, а на деле…

— Я и сейчас бьюсь, — зло ответила она, — Только на этот раз не за ребенка, а за его возможного отца.

Трофим закатил глаза. Она возвращалась к этому вопросу снова и снова.

— Я уже ответил один раз и решения своего не поменяю.

— Ну почему? — она чуть не плакала.

— И это я уже объяснял.

— Подумаешь, ребенок с силами колдуна и ведьмы. Должно получиться как минимум забавно.

— Или слишком опасно. У тебя не так много времени осталось, — напомнил он, — Пора начинать искать себе кого-нибудь… более подходящего.

— Я не хочу другого.

Трофим устало покачал головой.

— Ты придумаласебе что-то, потом поверила. А теперь требуешь от меня невозможного.

— Очень даже возможного! И времени, действительно, в обрез, я же не знаю, когда у меня кровь поменяется.

Трофим подумал и решился:

— Я знаю еще одного ведьминого ребенка.

— Да? — удивилась она, — Еще одна сказочка?

— Ну почти, — Трофим мягко улыбнулся, — Только там от матери жертва понадобилась. Ее силы и жизнь.

— Ерунда какая, — отмахнулась Алина.

— Зато от времени не зависишь.

Алина тихонько заскулила, глядя на него умоляющими глазами.

— Нет, — повторил он, сдвинув брови, — И не проси.

Трофим остановился у дома, открыл окно и закурил.

— Не дури, Алин. Ты столько всего наворотила тут для того, чтобы родить, а теперь…

— А теперь я буду воротить кое-что другое, — перебила она, выпрыгивая из машины под дождь. Натянула капюшон и взбежала на крыльцо, распахнув двери.

Трофим докурил и нашел взглядом ворона, примостившемся под крышей на уступе. Видно, опять замышлял гадость. Не простил Трофиму подожжённого крыла, и теперь старательно и прицельно портил одежду. Весь в хозяйку.

— Мы уезжаем? — радостно воскликнул Макс, когда недовольный Трофим заскочил внутрь.

Алина, стоявшая у плиты, обернулась и насмешливо добавила:

— Ну я же не знала, что это тайна.

Трофим прошел к раковине, взял тряпку и начал вытирать птичий подарок, вполголоса ругаясь.

— Кстати, Максимушка, — ласково позвала Алина, — А ты не думал оставить после себя память какую?

— В смысле память? — удивился тот.

— Просто с таким характером ты долго не проживешь, а если ребеночек будет, то…

— Алина, — зарычал Трофим.

— Что Алина? — округлила она глаза и отвернулась, переворачивая шкворчащее мясо на сковороде, — Я чисто теоретически.

— Не, я одинокий волк, — откинулся на стуле Макс, — Как Трофим.

— Ну-ну, — дернула плечом ведьма.

Ужинали они в этот раз спокойно. Алина рассказывала о своих первоклашках, Макс — о преимуществах внедорожников перед седанами.

А Трофим молчал, раздумывая.

— А Ирке-то наши все бойкот объявили, — вдруг заявила Алина, убирая со стола тарелки, — Такой шум поднялся вокруг этой истории.

— Я просил не распространяться, — сдвинул брови Трофим.

— Ой, да ладно, — отмахнулась она, — Зато сидит сейчас карга старая одна, носа на улицу не кажет. Никто ей помогать не будет. И поделом.

— Поделом, — согласился Макс, посмотрел с опаской на свои ладони и потер их друг об друга.

Он больше не пользовался своими новыми силами. Трофим и не торопил. Всему свое время. Главное, всплесков спонтанных больше не было.

А когда Алина домыла последнюю тарелку, что удивительно, так как они с Максом каждый день по этому поводу ругались, она повесила полотенце на крючок и потребовала:

— Так, Максимушка, погода шепчет, надо тебе, милый мой, сходить погулять пару часов.

— Чего это? — удивился тот.

— Машину мою вытащить, — оскалилась она.

Макс подозрительно посмотрел сначала на нее, потом на Трофима, и нехотя поднялся.

— Ну и ладно. Застужусь до смерти, будете знать.

— Ой ли, — усмехнулась Алина.

Принесла ему куртку и вытолкнула за дверь, тщательно ее заперев. А потом развернулась, лукаво прищурилась и потянулась к блузке, начиная расстегивать пуговицы.

— Давай-ка, Трофим, вернемся к нашему разговору. Так сказать, поподробнее обсудим некоторые вещи.

Эпилог

Жара, стоявшая вот уже несколько недель, не спадала даже ночью, и Яна, устало вытерев лоб, на минутку присела, прислонившись к толстому стволу. Нужно было перевести дух и идти дальше. Учитель показывал, где росли травы, но в этот раз с ней не пошел. Уже не смог. Она закусила губу, достала из сумки бутыль и досадливо скривилась — воды не осталось. Она закрыла глаза, расслабляясь, а потом, вздрогнув, поднялась — что-то было не так. Совсем недалеко она помнила небольшое озерцо, еще до болот, но сейчас родная сила не откликалась на зов.

Деревья в этой части леса не пропускали даже маленький ветерок, сарафан от пота намок и стал неприятно липнуть к ногам. Девушка прибавила шаг, стараясь быстрее добраться до воды, там она поймет, что случилось. Жар путал мысли, поэтому она не сразу сообразила, что в лесу слишком тихо. Ни птиц, ни диких зверей. Казалось, все живое притаилось и боится. И запах, тот запах, который ни с чем не перепутаешь. Запах крови.

Она остановилась, снова прислушиваясь к себе, а потом вскинула голову, потянулась к кинжалу на поясе и нерешительно ступила назад. Вернуться? Тонкий вскрик пронесся над деревьями. Яна вдохнула полной грудью, на мгновение зажмурилась и, решившись, побежала туда, откуда кричали.

Деревья кончились внезапно, она проскочила кусты, и только вбитые палкой наставника инстинкты заставили ее остановиться у края обрыва, дальше начинались болота. Она присела, пытаясь разглядеть, что там внизу, и, охнув, отпрянула, почувствовав, как взбунтовалась стихия внутри, прорываясь. Слишком опасно для нее. Нельзя. Новый вскрик раздался уже тише, и она заметалась. Скинула с плеча сумку, высыпала ее содержимое на землю и потянулась к мешочку с порошком. Потом сорвала пучок сухой травы, кинжалом проткнула палец, смачивая траву кровью и высыпала порошок, который мгновенно воспламенился и, догорев, ничего после себя не оставил. Трофим должен почуять. Должен успеть предупредить учителя! Махом отрезала длинный конец юбки, чтоб не мешал, и прыгнула вниз.

Трофим хмуро перебирал пузырьки, поглядывая на задремавшего учителя. И зачем ему все эти бабские штуки? Он огонь! Зельями пусть Янка занимается, если охота. Он потянулся, с тоской поглядев на накрытый полотенцем ужин. Пока она не вернется, учитель не дозволит сесть за стол. Жрать хотелось ужасно. В животе противно заурчало, и он, насупившись, сыпанул первую попавшуюся траву в котелок. Учитель заворчал сквозь сон, и Трофим замер. Но тот что-то пошамкал губами и затих.

Совсем сдал. Интересно, сколько ему было лет? Еще когда Трофим был маленьким и жил с дедом, тот рассказывал об этом воднике. Трофим потому и поехал, что тот многому мог научить. И что теперь? Он недовольно наморщил нос. Зелья все эти, порошки… Разве так надо учить огонь? Он снял котелок, понюхал получившееся варево и, выйдя на улицу, вылил все в траву. Она, зашипев, тут же почернела. Трофим хмыкнул. А ведь он не раз говорил, если нет таланта, не стоит и пытаться. Учитель на это только посмеивался.

Вот в бою ему не было равных, жалко, что напарником всегда выступала девчонка. Эх, ему бы соперника по силам, он бы разгулялся. И пусть ему всего восемнадцать — смех для колдуна — но стихия в нем уже была на порядок выше, чем у других. Трофим оглянулся — кажется, старик даже не заметил, что он ушел. Что ж. Может, зря Яна не давала тому отправиться за кромку, поддерживала жизнь в тщедушном теле зельями. Учитель давно потерял хватку, а ведь был когда-то очень сильным водником. Сейчас же сидел за своими записями, да командовал учениками. Принеси-подай.

Трофим повел плечами, чувствуя, как отзывается огонь под кожей. Надо только дать ему чуть больше свободы… Он опасливо покосился на дверь и зажег на ладони крошечную искру, посылая ее в воздух. Описав дугу, та медленно опустилась на землю, потухнув. Трофим снова вскинул руку, в этот раз отправляя небольшой огненный шарик, который взмыв вверх, обиженно зашипел и потух.

— Я не дозволял, — скрипучий голос за спиной раздался совершенно неожиданно, и Трофим вздрогнул. А потом, понурив голову, отправился в угол. Наказание на непослушание он прекрасно знал. Встал на колени носом к стене и протяжно вздохнул.

Наставник тяжело поднялся с кресла и прошел к столу. Трофим быстро оглянулся — неужто есть собрался? И тут же снова прислонился лбом к стене. Как бы учитель за розги ни взялся. Странное чувство прокатилось под кожей, сдавив живот, и Трофим громко сглотнул. Следующий спазм сжал внутренности так, что он еле слышно застонал. «Помоги» — прошелестел голос, растворясь в огне. Трофим начал заваливаться вбок, держась за живот, и тут же почувствовал руку учителя на плече. Он нее шел приятный холод, успокаивая внутренности.

— Яна, — прохрипел Трофим, поднимаясь, — Что-то случилось.

Учитель уже отошел, стоял у полок, перебирая зелья, а потом обернулся. И Трофим тут же опустил голову. Смотреть в его глаза было тяжело. Что-то жуткое и темное выглядывало из них. Раньше Трофим думал, что сама смерть. Сейчас же подозревал, что есть что-то и пострашнее.

— Что ты чувствуешь? — голос наставника звучал совсем тихо.

— Ничего, — тут же отозвался Трофим, — Все прошло.

— Я не про связь с Яной! Включай инстинкты, недоросль, пользуйся силой! Что ты чувствуешь?

Трофим сжал губы, изо всех сил смиряя взметнувшийся огонь. Да если бы он захотел — он бы спалил этого старикана в один миг! И тут же испуганно отшатнулся, ощущая, как сверху будто наползает что-то липкое, темное…

— Я… — Трофим поднял глаза, — В лесу чужой. Сильный. Слишком сильный для Яны!

Он подорвался к двери, намереваясь бежать, но наставнику хватило движения рукой, чтобы его остановить, и Трофим, согнувшись, застонал.

— Сначала думай, потом делай.

Трофим заскрипел зубами:

— Да оно просто сожрет ее, пока вы тут…

— Кто оно? — наклонил голову наставник, — Ну?

— Не знаю, — прохрипел Трофим и выпрямился, упрямо сжав кулаки, — Какая разница?

Учитель еле слышно засмеялся, перебирая зелья, а потом подцепил одно из них, задумчиво повертел в руках и, подумав, выпил.

— Разница в том, Трофим, что огнем ты это не победишь, — голос его начал звучать все громче и уверенней, — Не сможешь. У Яны пока есть шанс, если она сможет спрятаться, но, боюсь, времени у нас мало…

Он растер плечи, вздрогнул всем телом и потянулся. А потом улыбнулся так, что Трофиму стало страшно. Учитель прошел к своему рабочему столу, аккуратно сложил вместе исписанные листы. На мгновение подержал над ними руку, сплетая их вместе, и повернулся, сдвинув брови:

— Поклянись, что не будешь использовать Арканум во зло.

— Кого? — удивился Трофим.

— Клянись!

— Ладно — ладно, — он поднял ладони, — Клянусь не использовать Аркти… Аркто…

— Арканум.

— Арканум, — послушно кивнул Трофим. Кажется, учитель начал сходить с ума. Нужно было бежать, если Яна подала знак таким образом, значит, дела и правда плохи.

— Теперь поклянись, что если я выйду из-под контроля, — он на мгновение замялся, но тряхнул головой, усмехаясь, — Ты сожжешь меня.

— А? — теперь уж Трофим точно ничего не понимал.

Учитель вздохнул, подняв глаза к потолку.

— Я непонятно сказал?

— Понятно, только…

— Клянись.

— Да с чего? — взъерепенился Трофим, — Нет, у нас, конечно, не самые хорошие отношения друг с другом, и я ни раз хотел вас немножечко… ну… — он смутился, — Но зачем же так? Я смогу помочь, мой огонь…

— Трофим, — прикрыл глаза тот, — Подойди.

Парень неуверенно сделал шаг, и учитель положил ему руки на плечи, заглядывая в глаза.

— Никогда я не делал того, что может тебе навредить, — он смущенно улыбнулся, — Твоя стихия слишком буйная, сложная. Признаюсь, иногда бывал резок, но…

Он запнулся, но продолжил:

— Трофим, это багник.

— Кто? — Трофим сдвинул брови.

— Ты опять спал, пока я наказывал вам читать? — учитель грозно сдвинул брови.

— Ничего я не спал, — залился краской Трофим, опуская глаза, — Там таким языком написано, что…

— Багник, болотная тварь.

— Ну тварь и тварь, — поднял тот голову, — Мало ли мы тварей…

— С этой не просто, — усмехнулся учитель, — Она поглощает силы и использует их против соперника.

— А как мы его пропустили? — удивился парень, — Мы ж тут все вдоль и поперек.

— Видно, кто-то его пробудил. И пока он не нажрется, не уснет.

— Но вы знаете, как его упокоить?

— Надеюсь, — учитель снова подошел к столу. Взял в руки Книгу, провел пальцами по деревянному диптиху и вздохнул, — Сила не приходит к сомневающимся. Ох, малец, не так я хотел…

Трофим вздрогнул. А наставник засмеялся.

— Когда я попаду в воду, постарайся сразу достать Яну, она долго не продержится.

— А вы как же?

Учитель поднял глаза:

— Мне снова приходится повторять тебе по два раза? Не заставляй меня сожалеть о своем решении взять тебя в ученики.

Трофим поежился и кивнул.

— Хорошо, я клянусь. Но только, если вы выйдете из-под контроля, как и сказали.

Луна скрылась за тучами, и Трофим, не выдержав, зажег на руке маленький огонек. Наставник, кажется, даже не заметил. Он шел, что-то нашептывая себе под нос. Периодически останавливался в задумчивости, потом кивал и шел дальше. Если б мог, Трофим бы сорвался на бег. Разве можно медлить, пока Янка, эта плакса, там совсем одна? Да он сейчас готов был простить ей даже обидную кличку, которую она ему придумала несколько дней назад и старательно выводила его из себя. Подумать только — Аджика-огонек! И о ком? О нем, об Огненном Жнеце! Как эта водница?.. Лишь бы жива была.

Он повел плечами, и тут же нахмурился — в воздухе отчетливо запахло кровью, и огонь, взметнувшись, разошелся по мышцам. Если с ней что-то случится, он сравняет это место с землей, он… Учитель положил ему руку на плечо, и Трофим мгновенно успокоился.

Первые жертвы попали им сразу, как они углубились в лес. Лось, опутанный липкой вонючей тиной, походил на скелет, обтянутый кожей. Дальше были звери поменьше: кабаны, лисы, зайцы, а следом Трофим с ужасом увидел лежащего в грязном коконе мертвого мужчину. Он присел, но наставник уже потянул его дальше.

— Этим уже не помочь, но есть шанс…

Договаривать он не стал, Трофим и сам понимал, что дела хуже некуда. Когда они добрались до оврага, внизу которого чавкала и стонала потревоженная трясина, потоки сил разве что с ума не сходили. Трофим ощерился, огонь рвался на свободу, чувствуя опасность.

— Яна жива, найди ее, — старик, повернул голову, внимательно оглядывал ученика, — Помни обещание.

Тот, сглотнув, кивнул, стараясь держать в узде пламя.

Учитель усмехнулся:

— Багник отражает силу соперника, становясь сильнее. Однако и у меня есть для него сюрприз.

Трофим повернулся, превратившись в слух. Учитель редко объяснял то, что делал, предпочитая наблюдать, как ученики набивали шишки самостоятельно.

— Когда заклинание начнет действовать и я попаду в воду, то стану самым могущественным существом, которое там обитает.

— А… если эта тварь отразит?..

— Я тоже стану сильнее. Снова. Всегда. Не уверен, что справлюсь с этим. Поэтому помни про клятву.

Он подобрался, скинул плащ, оставшись в одной серой рубахе и таких же штанах, и повернулся к Трофиму:

— Что ж, попробуем!

Трофим замер, следя за тем, как шевелятся губы наставника. Потом тот вскрикнул, будто от боли, выгнулся, переваливаясь с ноги на ногу и ухнул вниз. Трофим себя ждать не заставил — подскочил и прыгнул следом, не особо заботясь о том, куда приземлится.

Влажная трава чавкнула, принимая в себя тяжелое тело, и Трофим, по-собачьи отряхнувшись, огляделся. Впереди действительно было болото, раньше они обходили его стороной, ничего особенно там никогда не было. Сейчас же внутри будто надулся шар, готовый взорваться и разнести все вокруг. Сначала думай, приказал он себе. Если бы он был Яной, где бы он прятался? Он вскинул голову, еле сдержав усмешку, и рванул в сторону, подныривая под поваленный ствол дерева. Там, из отвесной стены оврага, еле-еле сочился маленький ручеек. И там же, прижавшись спиной к мокрой земле, сидела Яна, закрывая собой еще двоих спящих девчонок.

— Ку-ку, — Трофим выпрыгнул перед ней и еле успел увернуться от удара палкой.

— Ты! — Яна приподнялась и тут же тяжело упала обратно, — Напугал!

— Даже за травами одна не можешь сходить, чтобы не покалечиться? — поднял бровь Трофим, опускаясь перед ней на колени и осторожно осмотрел рану. По всей ноге протянулась длинная глубокая царапина, — Учитель будет очень недоволен.

Она всхлипнула и сквозь слезы улыбнулась:

— Ты только не лечи меня, пожалуйста, мне в тот раз за глаза хватило. Я сейчас от воды сил наберу, и сама…

Трофим еле заметно улыбнулся, вспоминая, как она орала, когда он всего лишь чуть-чуть прижег ее порез. Он же помочь хотел, кто знал, что ожоги она будет лечить много дольше?

— Ты усыпила? — он кивнул на девчонок.

— Ох, ты бы видел, что тут было.

Она прижала руки к щекам:

— Они сами, как овцы, на заклание шли, будто опоенные чем-то. Я им только чуть помогла, погрузила в дрему.

— Тогда буди теперь, я их один не вытащу.

Земля под ногами вздрогнула и пошла трещинами.

— Что происходит? — испуганно спросила Яна.

— Учитель решил тряхнуть стариной, — Трофим подхватил под руки первую девчонку, начинающую хлопать глазами, и потянулся к ее разуму. Та, подхватившись, тут же принялась быстро-быстро карабкаться вверх. Яна еле справилась со второй, сосредоточенно хмуря брови.

— У меня так споро не получается, — пожаловалась она, когда и вторая девушка полезла вверх, прячась в траве, — Как ты заставляешь их так быстро реагировать? Я только могу подтолкнуть…

Земля снова содрогнулась, и прямо посреди болота трясина чавкнула, раздвигаясь.

— Нам тоже пора, — решил Трофим, подхватывая Яну подмышки и подтягивая на себя, — Шевели ногами… Ногой!

Он выругался, глядя за спину. На поверхности болота две огромные твари, похожие на мохнатых жуков пытались пожрать друг друга, ревя и молотя по воде длинными щупальцами.

— Багник? — с восторгом уставилась на них Яна, — Ого! Я думала…

Вот эта заучка ничего не пропустила из обучения. Трофим хмуро подтолкнул ее, прижав к отвесной стене оврага.

— Ползи давай.

— А второй — учитель? — она послушно вцепилась руками в траву, подтягиваясь. Ногу она берегла, но это не мешало все время оглядываться, — Подожди! Ему же ни за что не победить! Смотри!

Трофим, зашипев, подтолкнул ее выше, карабкаясь следом. Победить — не победить. Чем бы там ни хотел поразить багника учитель, Трофим знал, против его стихии шансов почти ни у кого нет. А что ему не дозволялось использовать ее в полную силу, только подтверждало его догадку. В случае чего он сможет защитить и себя, и Янку.

— Эта тварь почти сожрала учителя! — Яна закричала, отпустила руки и заскользила вниз.

И как она их только отличала? Трофим прищурился — один из жуков сейчас забрался на второго, щелкая желваками, и похожи они были будто братья. Землю снова тряхнуло, и он, не удержавшись, покатился следом за Яной.

— Ого! — она не сводила глаз с центра болота. Яркие вспышки, вылетавшие из чавкающего нутра болота, не мешали смотреть, но будто бы слепили багника, а потом второй жук засветился и стал увеличиваться в размерах. Вода потоками стекала с его тела, а девчонка рядом охнула, побледнев.

— Очень много стихии, — еле разлепив губы, сказала она и стала заваливаться вбок. Трофим, выругавшись, подхватил Яну, прижав к себе. Когда уже нужно давать деру? Или еще посмотреть?

Огромная тварь заревела, мотая башкой, наклонилась — и сожрала противника. Трофим моргнул — и все? Разговоров-то было. Яна сползла на землю, схватившись за голову и бледнела все сильнее. А победивший монстр, на мгновение погрузившись в болото, вынырнул снова и медленно пополз в их сторону.

— Теперь нам точно пора, — решил Трофим, снова подхватывая Яну и ставя ее на ноги, — Может, учитель придет в себя и станет прежним.

— Не станет, — прошептала она, с ужасом глядя на приближающуюся тварь, — Оно хочет убивать! Надо достать его из воды! Трофим! Надо…

— Надо выбираться отсюда, — не согласился он, подталкивая ее к стене, а потом плюнул и призвал силу. С Яниной ногой они точно не успеют, а он поклялся! Огненные плети вырвались из ладоней, будто пущенные с поводка псы.

— Нельзя! — закричала Яна, хватая его за плечи, — Ты его ранишь!

— Я должен! Он уже не соображает!

— Подожди! — она вдруг сжала губы, обошла его и, не боясь, взяла за руку. Огонь тут же послушно свернулся внутри, — Вода его подпитывает, тут слишком много силы, она бурлит, мутит сознание.

— Чего ждать? — закричал Трофим, глядя на то, как тварь подползает все ближе и ближе.

— Я… — она распахнула глаза, а потом воскликнула, — Давай как в прошлый раз с оборотнями! Ты плетями, а я… Попробуем его вытащить! Это шанс! Когда стихии не будет так много, станет проще!

Трофим тут же развернулся, снова выпуская пламя, закрутил спиралью над головой монстра, а Яна вскинула руки, вливая водную силу в его огонь. Плети зашипели, потемнели и опутали учителя, приобретя телесность. Огненные кнуты при соприкосновении с Яниной силой становились плотными и упругими, Трофиму только и осталось, что со всей силы потянуть на себя, а потом бежать. Бежать, стараясь не смотреть за спину.

Наверху они с Яной повалились друг на друга, пытаясь отдышаться.

— Получилось? — поднялась она на локтях.

Трофим перекатился и подтянул все еще свисающий за спиной груз, ставший отчего слишком легким. Яна наклонилась над оврагом, помогая руками, и вытащила клубок нитей, начинающих рассыпаться в пепел на глазах.

— Где он? — Трофим поднялся, стараясь рассмотреть то, что внизу, — Вырвался? Не получилось? Надо спускаться снова!

— Ой, Трофим.

Он развернулся и увидел, что Яна бережно прижимает сложенные ладони к груди.

— Что?

— Кажется, получилось, — она закусила губу и посмотрела на него с ужасом, — Мы отрезали его от чистой стихии, и вот…

Она протянула Трофиму ладони, на которых вяло шевелила хвостом маленькая желтая рыбка.

— Кузьма Дормидонтыч? — Трофим, округлив глаза, наклонился ниже, — Да как же это? И что теперь?

Яна помотала головой:

— Не знаю. Но думаю, что опускать его в природные водоемы больше нельзя. С ним же никто не сможет справиться! А так… — она улыбнулась и посмотрела на Трофима, — Так он больше не опасен.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Эпилог