Костер 1973 №04 [журнал «Костёр»] (pdf) читать онлайн

т

^И

I

АПРЕЛЬ

Здравствуй,

1973
Ежемесячный

ВЛКСМ

Цектрільвиго

удовольствием

находим

Совете

дорогая

редакция

семь классов, перешли

окончили

журнал

с
ЦК

много

выписываем и

«Костеря!

журнала

но по-прежнему
журнал. Здесь мы

для себя, стараемся

полезного

Мы

восьмой,

в

читаем ваш

как-то

подра-

повестей, рассказов.

жать героям многих

Георгия Тимофеевича Берегового.
Мы очень хотели бы, чтобы Георгий Тимофеевич написал нам.
рассказал о своей жизни, о детстве, о мечтах. Еще мы хотели
Наш

бы,
как

Фотоснимки
сделаны
в

Звездном

класс носат

чтобы

имя

нам, а особенно

он написал

нашим мальчишкам,

сделать, чтобы сбылись

чишки

мечтают

никто

не

мечты, В нашем классе все мальбыть слесарями, строителями, шоферами, но

думает быть инженером,

Конечно, при

например

строительстве коммунизма в нашей стране нужны все профессии, но не всем же быть строителями, кому-то надо лететь в

Георгий Тимофеевич, мыслить, как сделать труд
Я думаю, что это пойдет на пользу нам и наши
задумаются, может быть, и над этой проблемой
Мы будем очень ждать.
Аня Дунаева, Брянская область

космос, как

людей
НОВАЯ

СТАРОГО КОСТРОВЦА
МИХАИЛА

легче.

мальчишки

ПОВЕСТЬ
МОХОВА

Советуемся,

Говорит
Георгий Тимофеевич
Береговой)

о норн. п.
удивляемся,
рад у сися

20

Когда
в

руки,

я

взял

речь.

Анино

письмо

А

вот,

угадалI

И

пойдет

чем

о

оказывается,

это

мне,

не

как

Ведь

о

чем

нам

обычно

пи-

шут? «Помогите выучиться
космонавта! Хочу быть

СССР,

ко

я

летчиков,

и

требуется

швей

на

Между прочим,

похожая истоже тысячи

в

каждом

—

«хочу

сниматься в кино».

ш рисуют ннтши

48

—

вся

ристов. И

лишь

одних киноактеров. Или

Актеры,

конечно,

она

—

из

кто

будет
и

одежду

и

—

сама

будут

сни-

продолжат

ис-

межпланетного

строить

Ее

односвою

общестнеобходимостью, с ин-

венной

ребята.

лодцы

правда, одна

важная

подробность,о которой Аня

не

Где причина того, что

ее

пишет.

как

один нацепились

киноза-

хлеб,

для актеров,
для

то-

огорчается,

с

соученики

печь

и

планируют

Если
ращивать

десятки тысяч

тересами народа и страны. Мо-

пространства.
А

пя-

космонавтов? И

обрадовало.

из

Есть,

58

Космонввты
следования

через

И поэтому-то Анино
іть

ми-

страна состоит

одних космонавтов.

МОГЛА
СЛУЧИТЬСЯ
БЕДА, НО...

и

Стране
нужны
строителей, слесарей, тракто-

эня

А теперь представьте на
нуту

хлеборобови

космо-

тория у артистов:
и

сущест-

нашей стране

сейчас, через год

а

писем,

что

строителей и слесарей, вра-

чей

БУРЖУЙІ

зв

знаю,

цифры баланса рабочей

вуют

ни

странно, приятно.

26
ДРОЖИ,

уже

мне казалось, что я

заранее знаю,

Вспоминает
писательница
Вера Панова

Верховного Со-

Как депутат
вета

они их

шить

ности,

от

для

хвала.

Ну,

и

себя?

просто

выбрали по

души,
а

—

склон-

честь

им

если кто-то из

испугался

и

них

трудностей,

Бортжурнал Юрия Гагарина
Небольшая
таллаческой
вставлены

планшетка

рамке.

в

В

ме-

нее

пластмассо-

тонкие

вые ласточки. На рамке в правом
верхнем углу
отверстие

привязать

для шнура, чтобы

состояние

было

можно

журнал, когда

корабле

мическом

в кос-

наступит

невесомости.

На
первой пластинке Юрий
Гагарин карандашом напасал:

„9.33

вошел

в

иллюм[инаторе]

тень

Земли. В
не вид-

ничего

но.

9.42.
В тени. Самочувств[ие]
хорошее. Слышу „Амурские волны". Связи с землей нет, слышу поз[ывные] ВС+1".
Не так уж много записей в
журнале, да ведь и полет
продолжался недолго: всего час
с небольшим,
один единственный виток— но зато какой!
Задание выполнено,
доложил, вернувшись на Землю, Гагарин своему командиру
генерал-полковнику Каманину и вручил ему бортовой
журнал косэтом

-

—

—

корабля

мического

Каманин
тал

запаса

„Восток".
волнением прочипервого космонавна журнале помет1961— Гагарин".
И

с

та. Сделал
ку:
„12І/Ѵ
расписался.
Сейчас журнал Юрия Гагарина хранится
в Калуге, в Музее
истории космонавтика.
Е. Суслова

•••••••••••і
Первый
космонавт
в специальный
защитный скафандр:

НАЧАЛО

одет

ДОРОГИ

лись высоким

был
тепле

опаса-

температур

в

кабине. Поэдиоо одежда носмнчѳсннх
экипажей
стали

К

гораздо болов

легкой.

ЗВЁЗДАМ
Звездный
ный ■ миро
зано

о

рывно
навтов

труда

Единствен-

городок.

музой. Здесь

космосом

о Землей.

были бы
десятков

самыж эомныі

—

и

все

все

Подвиги

свя-

неразкосмо-

баз
мастеров

невозможны
тысяч

профессий.

Проволочное
на

овободно

При входе

в

музой

встречает Юрий
сеевич

именем

Гагарин.

освоение

моса связано

вао

АлекС его
кос-

навсегда.

кольца

руну»

наде-

нарандашн
вонруг.
Нужен,, к примеру, нраоныЙ
карандаш? Потяни за шнуроні
Вот тан и рисовал
в неве-

валось

а

плавали

космонавт-художАлексей Леонов.

сомости
ник

• ••••••1

связанных

поступлением

с

Давайте

в

вернемся

водского двигателя

на

лет

—

все

по-

обточено, усовершен-

техникум или институт, если кому-то просто надоело учиться?
Такого человека я должен ра-

тридцать

зочаровать:
«легкой
жизни»
все равно не будет, и учиться

стоящий
автолюбитель,
кто
чик. Я бредил авиацией. Снача- больше времени проводит под
ла мастерил огромные короб- машиной, чем за рулем. Но та-

придется,
и

и

экзамены

над толстыми

деть,

—

слесарь

тебя

цов получится

си-

строитель,

иначе и
из

сдавать,

книжками

никудышный.

пять

для

р

«К о

Потом стал с утра кому человеку
пропадать в авиамо- ет все.

ночи

и

не

навт...
такая

Строить

мо-

уметь столярничать

значит, приностолярному делу. За-

к

вот мы

время
говорим:
космоА что это за профессия
космонавт!
—

—

черед моделей с резиновыми
моторчиками. Тут
уже пришлось выучиться слесарничать и приналечь на физику. После авиамоделизма
аэроклуб. Тогда нашей летной
техникой
были
«кукурузники»
самолеты ПО-2. Нянчили
мы их с утра до вечера, чинили-перечинивали.То нагар с цилиндров снимали, то клапаны
притирали. Посмотрите на мо—

Береговой:
О том, что она редкая, необычная и, так сказать, знаменитая, все наслышаны. А вот
что она

выросла

из

многих, по-

рой самых обыденных и ничуть
не
знаменитых профессий и
как бы вобрала их в себя,
об
—

этом помнят не все.

—

тогонщиков
зывают

как

—

своих

они

авна-

лет-

тем настал

Георгий Тимофеевич,
все

приме- толюбители?
—

руками. А
Только
тот

ствовано своими

чатые змеи.

ровись

а»:

меня

дельном кружке.
дели

с т-

догнано,

старший брат

ром был

невозможно

Корреспондент

назад.

когда я учился в четвер-

классе,

том

до

и

конце кон-

в

Еще

выли-

«лошадок». Ведь

одно название остается от за-

и

машина

отда-

Знание техники, умение работать руками очень пригодились мне на фронте. Я командовал эскадрильей штурмовиков
«Илов».
Штурмовка
происходит на бреющем полете, снизу бьют по тебе из всех
видов оружия. И самое страшное
если над расположением
противника
выйдет
из
строя мотор, откажет пушка.
А перерывы между вылетами
были очень короткими. Вот и
требовал я от летчиков, чтобы
помогали техникам, сами участвовали в ремонте материальной части. А раз требовал от
—

—

подчиненных, значит, и сам засучивал рукава.

••*•••••••••

Летный
на

-

чина

еще
-

шлем
не

и стр е

Юрия

Штургнанснин
планшет
АндНиколаева, побывавший

Гагари-

рияна

космонавта, а лет-

6 ите п я .

Это жакет. Но
космических

иліеино

кораблей

так

выглядела г

системы

„Союз**.

••••••••••••

После войны я работал летчиком-испытателем. Новая работа
новые заботы. Флаттеры, предельные режимы двигателей... Снова пришлось взяться за физику, заняться аэродинамикой. И все-таки знаний не
хватало.
Поступил учиться в
—

Военно-воздушную
Нелегко

академию.

приходилось:

был

я

уже далеко не юношей.
Затем началась моя космо-

И

ния, интерес

к

пригодилось все, чему я научился
раньше, и пришлось

к технике

значит, наш.

учиться многому.

стоит

навтская

жизнь.

Случается
ездить

по

мне

с

опять

—

знакомиться с летчиками,
в

миру,

заниматься
и

рабль

что

в

нельзя

к

людям,

ему пред-

отряде
и

ракетной

океанологией,

астрономией, и

отби- тому

космонавты.

—

нашем

комиссией техникой,

авиационнымчастям,

рать кандидатов

В

и

геологией... По-

космический
пока

что

ко-

вме-

офицеру самые стить ученых многих специальпорой вопросы. ностей. И космонавт
по неПокажет человек широкий кру- обходимости на все руки маИ задаем

мы

неожиданные

—

гозор, нешаблонность

•

н а

М^ь^
С- о

мышле-

стер.

^ъФ4б*!>і5?6
Лг*-е~?^сі-^
~ъ>ер/-~3*е^Сь* -л^Ы~е*~г>^~.

•••••••••••
Этот

прибор— ранцевую

чения-

систему жизнеобеспекомандир „Восхода-2" Павел Беляев укреАлексея Леонова,

пил на спине своего товарища,

перед теш

как

тот вышел в

открытый

Рядом-часы Андрияна Николаева. У
надцать

делений,

космос.

них не две-

а двадцать четыре -иначе в по-

пето можно спутать,

когда

на

Земле ночь, а

ног-

да день.

Манет кабины норабля „Восток". Подок иллюминатору и омотри. Видишь
катапульта, приборы? Все сде-

шел

—

кресло,
лано

дый

умелыми
взлет

рабочими рунами. Каж-

космонавта— это как бы взлет

мастерства и вдохновения многих и многих

людей нашей земли.

•••••••••••
Беседу с Героем. Советского Союза генерал-майором Г. Т. БЕРЕГОВЫМ записал Л. Эфрос.
В музее Звездного фотографировал Е. Синявер. Оформил «космические страницы* Г. Никеев.

ПО В ЕСТЬ

Михаил Мохон

Рисунки Т. Капустиной

І ороз

превратить в оружие обыкчайник.
чайник в ход вызвался Дё-

может

новенный

Пустить

Чай в доме у Телицыных пили из самовабыл и чайник, литров на пять, коричневый, с закопченным дном. А раз вызвался Дёма, значит, вызвался и Васька Матов.
Днем недолго, но густо валил снег. Словно
опрокинули огромную лопату на крыши домов,
навесы колодцев, улицы, огороды. К вечеру открылись звезды и мороз быстро набрал силу.
В одиннадцатом часу под окнами у Телицыных
проскрипели
шаги,
стукнули
в
стекло.
ма.

ра,

но

—

осторожно
выбрался
из-под
одеяла.
Мать что-то сказала во сне, и Дёма замер на
одной ноге, с валенком в руках. Дверь избы
он открыл без скрипа, поджал вверх. Как только Дёма выбрался на крыльцо,
мороз ухватил

Дёма

его за щеки.

Васька

Студёно!

ждал,

—

к

телефонному

'Воды налил?
Там нальем,

из

колодца.

Чего

даром-то

нести.

Двинулись

главной улице. Дёма катился
колобком, Васька вышагивал, загребая валенками. Улица шла вниз, потом наверх, с холма
по

на холм.

Как-то,

еще в

пятом

классе,

Дему

вызвали

Рима.
Историю
увлекался,
отвечая
урок, глаза его, цвета ивового прутика, начинали блестеть, на смуглом лице выступал темный румянец. Дёма рассказал
про
древний
Рим, про его кривые улочки и глинобитные домики, крытце соломой и черепицей, остановился, подумал и выпалил: «Наше Ярино тоже на
семи холмах,
я считал! Семь ровно».
В классе
засмеялись, зашевелились, стали
вытягивать
шеи к окнам,
а
Иван Афиногенович
сказал:
«Правильно, Телицын. Село Ярино, центр нашего
района, стоит у реки на семи холмах.
рассказать

Дёма любил.

про
Он

говорить.

шала

Может,

—

не спит

Шалаван?

—

беспокоился

Васька.

Спит,
Может,
Сегодня

уверенно отвечал Дёма.
на танцах?
вторник,
танцев
нету,
Дёма
старался говорить тихо, но его высокий дискант был слышен на всю улицу.
А в гости?
Он в гости не ходит.
Дёма покосился
на маленький, будто игрушечный,
домик в три
окна, на другой стороне
улицы.
Анька не
увидала бы.
У них света нет.
Мало, что нет. Они, может, на кухне сидят. Анька все равно увидит.
Свернули в переулок. Васька примолк, горбился, искоса поглядывал на Дёму. У Дёмы
замирало где-то в животе, но он виду не подавал, катился себе колобком.
Из маленького домика выскочила фигурка и
засеменила
вслед, держась поближе к домам
и заборам. Девочка тоже свернула в переулок
и, увидев, что ребята остановились у колодца,
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

прислонясь

столбу.
—

Люди всегда любили селиться по холмам и
рекам...»
Одолевая улицу, Дёма с Васькой коротко
переговаривались. Стужа связывала губы, ме-

затаилась

всегда

за

толстым

стволом

тополя.

ручку ворота. Из. черной
звенящий плеск, капли падали
корку. Показалось ведро. Васька

Дёма накручивал

основание

ямы

слышался

ледяную

на

подхватил

ма.

и вытащил

на

край сруба.

полоротый!
зашипел
ДёРукавицу облил. Мороз ведь!
Как каменная будет.
Драться ловчей.

Мимо

—

—

его

Подставляй.

—

—

льешь,

—

Гляди,

хватит лить?
Мальчики склонились над чайником.
белел у них на бровях и ресницах, над
и по краю опущенных
наушников.
Есть. Полный.
—

Иней

губой

Васька выплеснул
стеганул по

словно

остатки

снегу

воды

длинным

из

ведра,
кнутом.

Что он хочет делать?
Дёма, пригнувшись, как вратарь в воротах,
Еще шаг ступил Шалаван. Еще..
Дёма рванулся вперед и вправо. Огнем по-

Прошли два дома и остановились. Одинокий
фонарь освещал фасады домов. За забором

ждал.

темнел дом Шалавана.
Тимоха Быков, по прозвищу Шалаван, был
упорным и грозным врагом яринских мальчишек. По годам
ему пора
было
призываться
в армию, но вышла отсрочка:
мать тяжело болела, и, кроме Шалавана, присмотреть за ней
было некому. Отец давно умер, Шалаван жил
в доме
хозяином
и делал,
что
душе угодно.
Постояли, прислушались.
Все
было
тихо,
только изредка по переулку разносился
глухой
удар, будто обухом топора по дереву. Это трещали, принимая на себя мороз, срубы домов.
Дёма ткнул Ваську в бок: пора, мол. Васька
вдруг замялся, затоптался на месте. Дёма сердито оттолкнул его, свободной рукой нащупал
вертлюжок и повернул. Калитка беззвучно отворилась.
Узкий мощеный проход, стиснутый двумя изгородями, вел к крыльцу. Снег был аккуратно
сметен с мостков. Безжалостно
светил фонарь
из переулка. Замирало в животе, по спине ползли мурашки, в каждом темном окне мерещился
Шалаван
широкое
лицо,
заплывшие
глазки. Очень даже просто
пальнет солью через форточку.
На крыльце
Васька
осмелел,
потянулся

лыхнуло в лицо. Потекли на грудь, за шиворот
раскаленные
струи.
Залепило
глаза.
Дёма,
ослепший, с разбега растянулся на мостках,
выпустив из рук чайник.
Двери примораживать?
Шалаван наклонился к Дёме:
Хошь еще водички?
Дёма вскочил. Пальцами разлепляя
веки,
добежал до калитки. Споткнулся, сильно ударился головой и опустился в снег возле забора.
Шалаван догонять не стал. Он запер калитку и выглянул наружу.
У, сулема... Ништо, не помрешь. Будешь

—

к

чайнику,
Дай,
Дёма не
—

зашептал:
я.

Он уже нацелил носик чайструйка перекинулась к дверной
замерзала
мгновенно.
Дёма не
спеша вел струйкой
сверху
вниз,
и
ледяной
шов намертво соединял дверь с косяком.
ника.

щели.

ответил.

Тонкая

Вода

Шалаван спит. Можно
сбегать за
водой
колодцу и приморозить дверь на огород. И
дверь на поветь. Тогда Шалавану будет и вовсе не выйти из дому.
Не станет же он рубить
двери топором. И паяльной лампой не станет
оттаивать, побоится дом сжечь. Придется ему
выставлять зимнюю раму и выбираться
наружу через окно. Дёма даже причмокнул, представив себе эту картину:
красный от злости,
в пыли и паутине, Шалаван лезет в раскрытое
на мороз окно, проклиная
все на свете.
Бежи!
оцарапал
Дёму хриплый Васькин крик. Загремела,
покатилась
по крыльцу
крышка от чайника, поднимать было некогда.
Громадная, с медведя, фигура ломилась через
огород, по глубокому снегу, наперерез ребятам. Шалавані
Тащит что-то. Дёма кинулся
вслед за Васькой. Поздно! Васька пулей вылетел в калитку, а из боковой дверцы вывернулся Шалаван и загородил проход.
Дёма шарахнулся назад, к крыльцу. Дверь
замурована. Ни хода, ни лазейки.
Шалаван держит
большое эмалированное
ведро. Видать, полное. Снял крышку, перевернул, бережно положил на снег.
к

—

6

—

—

—

—

—

знать,
вижу.

ко

как

мне

соваться.

Я

ночью

и

все

Шаги

проскрипели
по
мосткам
и
стихли.
Дёма непослушными руками отдирал от лица ледышки. Потом сунул
руки за пазуху, и
они сразу
заныли.
Все плыло перед глазами.
Васька уже, небось, со страху до самого дома
добежал. Тоже друг, чудо лупоглазое.
Гудела, кружилась голова. Встать бы... Сидеть на морозе нельзя. Дёмин прадедушка заблудился в метель, присел отдохнуть и замерз
до смерти.
Голоса, чтобы крикнуть, у Дёмы не стало
вовсе. Пальто взялось ледяной
коростой. Кругом ни души, до утра никто не пройдет по переулку.
В окнах у Шалавана зажегся свет. Полоса
света легла на снег совсем близко
от Дёмы.
Потом свет погас.
И снова
на весь переулок
мороз ударил
—

—

обухом

бревно сруба.

в

Кто-то
крыл
ухо

тяжелый

головой

навалился

на

Дёму,

на-

вдруг запел в самое
тоненьким
жалобным
голоском.
Тянет, тянет, сделает завитушку и снова тянет. Дёма рванулся,
сбросил с себя тяжесть и
вдруг понял: это он одеяло сбросил, а жалобную песенку поет самовар.
Глухой, как сквозь тряпку, голос проговорил:
Лежи. Не прыгай.
Дёма открыл глаза.
На него смотрел седой человек с длинным
носом и припухшими
веками. Глаза цвета разбавленной синьки, как у многих яринцев. Дёма помигал, понял, что человек ему не снится,
с

и

—

и сказал
—

почтительно:

Здрасте, Федор Иванович.

За

большим

столом,

покрытым

старой

кле-

Федор Иванович
хорошо известный
в Ярине
человек.
Перед ним были разложены
бумаги. В окнах избы серели сумерки
не то
светало, не то вечерело.
енкой,

в

Крапивин,

самом

деле

сидел

бывший учитель,

—

Здравствуй,

ответил
Федор
ИваноМожешь не волноваться, я был у твоОн говорил коротко,
с
остановками.
Не тошнит тебя? Голова не болит?
Не.
Значит, нет сотрясения. Утром домой побежишь.
Я сейчас могу.
Сейчас будешь есть суп. Мать послала.
Если мать послала поесть, то, может, дело
—

вич.

их.

—

—

—

—

—

—

—

—

приободрился.
как он живет, Федор
Иванович.

худо. Дёма

не так

Вот,

значит,

Изба

—

без

перегородок,

просторной. Стены

жется

катурены,

голые

—

темная, старинная,

же

Только

—

белая. Тепло

печь

сушеной травой.
Федор Иванович еіце

от

этого

она

оклеены,

не

темные

не

ка-

ошту-

бревна. Мебель тостол, шкафы, лавки.
избе,

в

чисто.

Пахнет

не

стар,

но

шегося с
цепи
быка, отваживать волков и
змей, ловить самую крупную рыбу, собирать
целебные травы. Васька Матов говорил даже,
в книге написано,
кто сколько лет прожино тут уж ребята подняли
его на смех.
Что-то мешало Дёме, оттягивало кожу на
лбу. Он тронул лоб рукой и про себя ахнул от
боли. Ну и фонарь наставил! Сразу стало вспоминаться, посыпалось,
как из
мешка: чайник
остался у Шалавана, школу прогулял,
что бу-

что

—

дет дома

—

неизвестно...

Чего ерзаешь? Проголодался?
спросил
Федор Иванович.
Сейчас придет твоя спасительница. Мигом наладит пообедать.
Кто придет?
встревожился Дёма.
Одноклассница
твоя. Славная
девочка.
Набежала вся в слезах. Я домой шел.
Федор
Иванович помолчал.
Если бы не она, тебя
нашли бы...
утром. А ночью было сорок градусов.
—

—

—

—

—

—

—

—

—

я
—

ОляІ
догадался Дё'ма и просиял.
Тодумаю... Вы меня в переулке подобрали?
Да. Кстати, и приятель твой подоспел.
—

Помог

—

нести.

Дёма поскучнел
Васька... С
приходить.

—

не

—

Тут
Я

нами.

лицом.
ним

еще один
вышел.

у

нас

мальчик

Хотел

все

теперь. Может

вертелся под
его. Но он

позвать

—

ма.
вот

Какой

—

он

с

—

—

Шалаван

—

—

—

очень

долго.

Может,

неделю.

Или

две.

Стукнула

заскрипели поломорозное обдров,
в
платке
поверх
фуфайки. Девчонка сложила дрова
к
печи,
отошла
в
угол,
к
умывальнику
желтой меди, и сняла платок, открыв волосы
точно такого цвета, как умывальник. Дёма вытаращил глаза.
Анька Мотовилова! Первая в классе ябеда
и сплетница!
Мимо ее маленького, словно игрушечного
домика
Дёма
всегда
старался
пройти побыстрее. Она-то как сюда попала?
Анька уставилась на Дёму и вдруг улыбнулась какой-то особенной
сострадающей улыбкой. Прежде такой улыбки Дёма у нее не замечал.
Так улыбаются в кинофильмах медицинские
сестры
раненым
бойцам.
Анька
сказала
мягким, тоже
особенным
голосом:
Здравствуй, Телицын. Как ты себя чуввицы

лако

в

дверь,

входная

сенях,

—

и в

девчонка

избу

с

ввалилось

охапкой

—

ствуешь?
Будь они на улице или
Дёма показал бы Аньке,
вует. Но
взглянул
ворил:
—

как

на

раз

в

Дёму,

бы в классе,
себя чувстэто время Федор
Иванович
и Дёма против воли выгохотя

как

он

Хорошо... Спасибо.

наградила Дёму новой улыбпрежней. Дёма зажмурился. ЭтоДа лучше сто раз замерзнуть, чем такая спасительница. Чего доброго,
дружить полезет. Пускай не надеется.
Анька

кой,
го

в

ответ

почище

еще не

хватало!

Тем временем Анька пристроила на постель
и
поставила
перед
Дёмой миску
вкусно пахнущего варева. При этом она сказала задумчиво:

фанерку

Кушай, Телицын.
Дёма принялся хлебать
—

ок-

зацепил

мамка!

лица?
насторожился
ДёКругленький? Когда улыбается, губы
так делает? Да?

—

Дёма.

из
нашего
класса,
из
«а».
Он у матери один сын. Когда
маленький был, мать ему все: «Сашенька, Сашенька». А он ей: «Не дашь сметаны, выбегу
на улицу, закричу
горим». Вот его и прозвали
Сметанником. Он все время у Шалавана
торчит.
Дёма вдруг что-то вспомнил, сел на койке.
Федор Иванович! Сколько времени прошло? Я давно тут?
Ночь да день.
Дёма откинулся на подушку. Всего одна
ночь. А ему показалось,
что он пролежал
без

убе-

жал.

фыркнул

—

Прозвище такое?
Ну. Сашка это,

седьмого

—

то

Похоже.

Сметанник,

сознания

доктора запретили ему учить в школе:
он
перетрудил
горло, оттого и говорит глухо, как в тряпку.
Жену он похоронил, дети выросли и разъехались. Федор Иванович живет один.
Говорят, Федор Иванович уже много лет составляет книгу про яринский край. В этой книге описаны
все деревни,
и каждый
житель, и
вся яринская старина,
и все нужное для жизни:
как строить
вечные дома,
искать подземные родники
для колодцев,
усмирять сорвав-

вет,

—

—

подослал.

ложкой

большой

и с удовольствием
кусок мяса. Ай да

После супа Анька принесла стакан крепкого
чаю, сахарницу
с отбитой
ручкой и тарелку
моченой морошки. Федор Иванович, не отрываясь от

бумаг, проговорил:
7

Пей, Еремей, не болотна вода.
Деме стало жарко, он вспотел от
—

вскочил

и

петли.

Расскажи-ка,

—

приморозили,
вался

—

за

что

глядя

не

Быкову дверь
Дёму, поинтересо-

вы
на

Федор Иванович.
Шалавану-то?
Дёма
—

—

чуть
шист!

что

койки.

с

—

вскинулся
так,
Он же, как фа-

он

ребятам

вредит!

Поймает
снегом накормит или шапку закинет. А то заставит песни
петь. Заберет
руку
в
свою клешню
проклятую
и
жмет!
Пой,
мол! Знаете, как больно?
У Быкова мать больная. И сам он, говорят, парень работящий.
всем

—

—

Работя-ащий,
скосил
рот Дёма.
Работящий, если рублем пахнет. Вон какие пар—

—

нагородил
У него раньше
ники

около

дома

пленочкой!
поспевают, круп-

—

под

всех огурцы
с полведра
и на станцию, к поВ вагоне-ресторане огурцы
всегда
купят... Он нам, Федор
Иванович, крепость нарушил.
Мы
на
острове
крепость
из
снега
построили,
а Шалаван
пришел и всю раскидал. Петя Мышов видел, ругал его и снежками
бросал. На лыжах был Петя, думал
убежит
в случае
чего.
Нет, не убежал. Шалаван его
догнал, прямо по снегу, и обе лыжи сломал.
Вот эдак, об колено
хрясь, хрясь! Мы не за
себя ему дверь морозили, за всех ребят, вы не
думайте... А теперь он еще чище штуку выдумал...
и, спохватившись,
Дёма закрыл рот
на полуслове.

Наберет

—

—

—

—

Какую штуку?
Да так. Может, еще и врут.
И Дёма, закутавшись в одеяло,
стене. Долго,
однако,
улежать
—

—

—

Вы

чего

отвернулся
он

не

смог.

пишете?

Женщины жалуются. Свет нужен у проНадо им помочь,
глухой скороговор—

еще

снега,

Но при
Чай

—

куда
—

—

—

—

8

уверенно.
смотрел
карВы же не моночень

напомним,

пристыдим.

прочтет?

Прочтет. Нас

весь

Вы

—

от-

Подоле.

на

Дру-

хва-

—

Шестнадцать,

семнадцать,

это

—

она

вслух
считала
петли,
восемнадцать.
Если
куда сбегать, Федор Иванович, то наши мальчишки могут. Все равно зря носятся.
Как это зря?
мрачно
спросил
Дёма.
—

—

—

Шесть,

восемь,
вполголоса
скатак! Надо к «огоньку» гобегают по школе, кричат какую-то глупость: «Не указ под левый глаз! Не
указ под левый глаз!»
Анька неожиданно вздохнула и закончила:
Я про тебя не говорю, Телицын.
Дёма чуть не крякнул с досады, потому что
бегал и кричал именно он. И верно
глупо.
И слова глупые. А почему-то бегаешь и кри—

зала

семь,

Анька.— А

товиться,

а

—

вот

они

—

Но

чего

это

Анька выгораживает

Да

Ивановичем?

Повадилась

Вы

скажите,
класс.

«а»

еще

перед

его

вздыхает,

как

вздыхать.

неторопливо,

сказал

чего

Как

основательно:

надо.

Сделаем.

подниметесь

направо.
Иванович поднял

читает.

долго

довольно

на

Седь-

второй

глядел

глаза

на

от

темное

бумаг

и

гладкое

бревно сруба,
ничего

в котором не было
решительно
интересного.
Потом
очень
спокойно

сказал:
—

Я

Дёма
Они

ли

в

школу
и

от

хожу.
растерянно
переглянулись.
взрослых, что лучшего учите-

не

Анька

слышали

ля, чем
он

район

с

Федором

—

—

приятное.

—

—

не

Из родника,

Дёма,

похвалил

—

Далеко!

Федор

—

если

тут газета?
вас

этаж, сразу

А как вы поможете?
тер. Тут монтер нужен.
Мы это письмо напечатаем в газете,
объяснил
Федор Иванович.
Тот начальник,
от которого зависит провести свет, прочтет. Бу—

А

у

—

—

волокита

чем

сказать

Ничего. Я туда каждое утро хожу.
гой раз и вечером. Физкультура.
А трудно работать в газете?
Не так трудно, как работников не
тает. Беготни много.
Анька быстрее зашевелила спицами.

мой

—

—

Ни
по-

—

—

—

Нет, я в газете работаю.
В районной? В «Заре»?
Да. Ты читаешь «Зарю»?
Читаю,
сказал Дёма не
В районной газете он
иногда

дет

прорубью.
знай,

над

затишно,

вкусный,
что-нибудь
берете воду?

желая

Вы разве начальник?

тинки.

будку

Светло,

ветра.

лощи.

Дёма

—

—

поставить

ни

корова.

ответил

—

—

чишь...

Федор* Иванович.
Дёма помолчал, соображая.

кой

его

тяжеленными

—

—

рубей.

двумя

с

—

—

езду.

к

с собой на реку!
корзинами
отдельно
белое, отдельно
цветное
норовили
опрокинуться на крутом спуске. Проруби забивало снегом, дул студеный ветер. Керосиновый фонарь,
который держал
Дёма, слабо
освещал руки матери, полоскавшие белье в ледяной воде. Того гляди, унесет под лед рубашку или наволочку.
В темноте и не заметишь.
С лампочкой-то
совсем бы
другое
дело.

Санки

Да

тебе сделал?

Да он
где-нибудь и
—

ные.

проведут?

свет

Конечно.
Дёма задумался.
Сколько раз мать брала
—

—

Что

—

упал

не

И

—

еды. Так
побежал куда-нибудь. Анька вымыла посуду и уселась на лавку. В руках у нее
замелькали спицы.
Они равномерно поблескивали. Анькины губы
шевелились, она считала

бы

Федор Иванович,

в

Ярине

не

Но

в

школе

они

родился учителем.
его ни разу.

было,
не

что

виде-

яринский универмаг. Дёма полюбовался на
них, а заодно приметил черную куртку, отделанную коричневой
кожей,
у многих ребят
такие куртки. В другом отделе приметил ящик
в

—

на

можно,
отцу.

зать

подледного

для

полозьях

сидеть

улов

и

Продавщица

отдела

этого

рыбы: и
Нужно ска-

лова

складывать.

еще издали

ки-

Дёме. Она

была маленькая, худенькая.
Трудно было поверить, что это мать Сашки
Сметанника, румяного и круглолицего.
вала

Здрасте, тетя Катя.
Здравствуй,
Демушка,

—

—

неспокойно
увидел под

батарейки

торопливо
и
вдруг Дёма

—

Катя,

ответила

тетя

самым

своим

и

две

носом

плоских

карманного фонарика. Минуту
назад
их
не
было на прилавке. Их вообще
давно не было видно. Вот удача!
Плати в кассу тридцать четыре копейки.
Я себе оставила, да уж ладно, отдам.
Когда Дёма слетал за чеком, тетя Катя сказала тихой скороговоркой:
Хоть бы вы Сашку моего к рукам прибрали. Шатается, как непутный. Теперь с Тимохой связался...
Руки ее тем временем торопливо упаковали
и подвинули к Дёме покупку.
Дёма вышел на крыльцо. Темнело, зажигались
огни.
На крыльце топтался Сметанник
Сговорились они с матерью, что ли?
Слышь, Дёмка! Возьми медвежат смотдля

—

—

—

реть.

Пронюхал все-таки! Дёма собирался
жах с ребятами в Арефьев Починок

на

—

девять земель,

бульдозер
задавил

с Шалаваном
держи ухо востро. Не задумывайся посреди улицы.
А Дёма как раз задумался.
Он поднимался на крыльцо районного универмага и думал о том, что у всех яринских маоюешь

—

газинов

Это

появились

«Колос»,

названия.

книжный
А вот почему

Булочная

магазин

—

называ-

«Книга».

универмаг называИли вот магазин «Волна». Продают в этой самой «Волне»
топоры, хомуты, ведра, гвозди и всякий другой
хозяйственный товар.
Сильный толчок
и Дёма, взмахнув
руками, полетел с высокого крыльца в сугроб. Выбрался из сугроба и увидел спину Шалавана.
Вот проклятый!
Пока Дёма подбирал слова пообиднее, Шалаван уже свернул по мосткам направо, и его
заслонил
стенд
с
фотографиями передовых
яринцев. Дёма отряхнул с себя снег, взбежал
по
ступенькам и толкнул дверь универмага.
ется

понятно.

«Березка»,

совсем непонятно.

Бросилось
словно

в

глаза

свитеры.

облака,

голубое, мохнатое: исПушистые,
воздушные,

занесенные

дальними

ветрами

района.
и бульдозерист

медвежат взял

была

И

заметка.

на

вос-

снимок

был, только мутный, ничего не разобрать.
Дёма не сразу ответил, и Сметанник обод-

рился,

рукав.

за

схватил

Слышь,

—

я чего

знаю...

Пусти давай.
К Шалавану Федор
Дёма приостановился.
—

—

Иванович

приходил.

Из

«Сельхозтехники»
приходили парни,
военкомата. Шалаван потом орал,
Иванович ему житья не дает. Пускай, мол, попадется в темном переулке, Федор-то Иванович.
—

капитан
что

из

Федор

Дурак

—

—

ландские

«Заре»

а

тоже

г

ется

самый конец
медведица,

машиной,

В

питание.

В

в

напала

ее

лы-

триТам на
за

твой

Дёма,

сказал

хотя

Шалаван,
слова

о

—

с

Шалаван сейчас у родника.
Иванович
за
водой
придет.
Он
ждать... Ты что, Дёмка?
—

Дёмы

Лицо

подвижным.
кетик
и что

с

на

Потом

миг
он

духу

ларьки,

прыгнул

помчался
неслись

переулки.

Туда Федор
его
будет

застыло, сделалось
сунул Сметаннику

батарейками,

есть

Подскакивая,
ма,

презрением
переулке

темном

его задели.

сильно

по

с

непа-

крыльца

мосткам.

навстречу заборы, доДалеко впереди свети-

9

огнями

лись

два

новых

дома

по

двенадцати

квартир.
За
домами
обрыв, крутой спуск
к роднику.
Сотня ступенек. Оступишься, загремишь вниз
костей не соберешь. А Федор
Иванович
человек
пожилой...
В Ярине
не
говорят «старый».
Дёма выскочил на край обрыва. Так и есть!
Медленно поднимается по ступенькам, словно
ползет
вверх по стене, человек с двумя ведрами. А наверху, над самым спуском темнеет,
дожидается
медвежья фигура Шалавана.
Потом скажет
я не толкал,
я нечаянно...
Ноги из последних сил понесли Дёму вдоль
обрыва. Он выбежал на площадку перед новыми домами.
Светло. Шалавана не видно.
Дёма наклонился над спуском и заглянул
—

—

—

вниз.

Там, в полутьме, боком, по одной ступеньке,
Шалаван спускался навстречу Федору Ивановичу.
Крикнуть? Позвать людей? Поздно...
Двое внизу встретились. Шалаван протянул
руку, что-то пробубнил.
Дёма споткнулся и
сел, чтобы
не скатиться кубарем
с
обрыва.
Ноги потеряли опору, Дёму потянуло
вниз.
Подпрыгивая на обледеневших ступеньках, он
ехал на Шалавана.
Тот поднимался навстречу. В руках у него
было по ведру...
Шалаван
заметил
опасность.
Наклонился
вперед, отвел ведра в стороны, выставил ногу
в валенке. С раската Дёма налетел на эту ненавистную, но спасительную ногу и остановился.

Федора

Голос
спросил:

Ивановича

встревоженно

Кто это? Дёма, ты? Что случилось?
По... поскользнулся,— с трудом проговоподнялся
и молча полез
вверх
по ступенькам.
За ним двинулся
Шалаван
с ведрами. За Шалаваном
Федор Иванович.
Наверху Шалаван поставил ведра на снег.
На Дёму он не глядел. Федор Иванович отды—

—

рил

Дёма. Он

—

шался и сказал:

Погуляй, Дёма. У

нас тут разговор
есть.
шевельнулся. Федор Иванович взял
его за плечи и повернул
лицом к освещенным
окнам. В глазах у Дёмы стояли слезы. Федор
Иванович кашлянул.
Подожди тут.
Они с Шалаваном медленно пошли в сторону дороги. Говорил Федор Иванович, Шалаван
изредка что-то бурчал в ответ.
—

Дёма

не

—

ждал возле ведер. Воды Федор Иванонабирает немного, чуть больше, полведра.
Потому и не выплеснулась вода, когда Дёма
налетел на Шалаванову ногу.
Заскрипели шаги. Федор Иванович возвра-

—

На что?

Приходи.
Федор Иванович
—

уху,

наклонился

Дёминому

к

сказал шепотом:

Спасибо, что меня охранял.
И Дёма почувствовал себя на
—

седьмом небе.

Дёма

вич

щался.
—

так.

—

Он

помолчал,

—

сорок

к

домику редакции,

пеньках сидело
—

Так, Дёма,

обдумывая.
Ты можешь через
прийти в редакцию?
10

...Когда через сорок минут Федор
подошел

Здрасте,

Федор

Дёма

проговорил

минут

гоню, а они не уходят.

Федор

Иванович

ребят.

Иванович,
невпопад
добавил с досадой:
Я их

что-то

и

Иванович
на сту-

в темноте

меньше десятка

не

—

—

поднялся

на

крыльцо,

на-

шарил

ключ

над косяком.

пустом домике.
квадрата упали на снег.

дались

—

в

Заходите.

Его

шаги

гулко раз-

Три ровных

Двери закрывайте,

расселись по стульям,
Кто-то хмыкнул.
Во
всем
Ярине погасло,

Только
—

—

светлых

натоплено.
погас

сказали

свет.

от

окна.

Темно,

—

пожаловался

недовольный

го-

лос.
—

—

—

Иванович.—

Кругом
Через

ведь

люди.

Тут,

огород
типография, там наши печатницы Зина и Галя. У них
машины остановились,
вот они и ждут,
когда
дадут ток. И в Заболотье люди, и в Заручье,
и на Подоле. Чего ж тут бояться?
Да не, я так,
успокоил голос.
Когда не знаешь, что происходит, всякое
в голову
лезет,
согласился
Федор Иванович.
А свет выключили, потому что готовят
к запуску новый дизель. Великолепная машина.
в

комнате, сидим мы.

—

—

—

—

Было слышно, как Федор Иванович встал,
как звякнули латунные
кольца, когда он отодвинул занавеску. За окном была полная, глубокая тьма.
—

Федор

Страшно?

—

спросил

Немного.
А ты не бойся,

—

Федор

серьезно

Иванович.
посоветовал

—

—

Привезли

из
Германской
Республики. Вот запустят
не перебоев
с энергией. А

—

Демократической
будет в Яри-

и не

там

и

линию

высо-

напряжения до нас дотянут...
Это
всё
важные дела. И есть самое важное, общее дело. Ну-ка, скажите, какое?

кого

Пятилетка!
Мы за мир.

—

—

у

догадались

—

окна.

Эс-эс-эс-эр.
Федор Иванович

подождал,

Революция.
Дема почувствовал,

станет

пока

—

В

Иванович
пальцами

и

потихоньку

комнате

вич.

идет,

Я знаю,

—

А
угла.
люция,

кто-то

идет,

—

доложили

—

—

—

Федор

отозвался

кто это.
—

—

Весь мир

—

насилья

сказал
мы

Федор

разрушим

Иванович.
до

—

основанья,

а затем...

Из углов заговорили наперебой:
Мы наш...
Мы наш, мы новый мир построим...
Кто был ничем, тот станет всем!
Вот-вот,
подхватил
Федор Иванович.
Сперва разрушим, потому что надо разрушить,
мешает. Потом построим, для того и разрушили, чтобы построить лучше. А вот как постро—

—

—

—

—

—

—

уж

это

От

—

зависит от

нас.

зависит?

меня-то что

—

почти

выкрик-

Дёма.

Кто-то
но было,

ребят

хихикнул, и слыштумак.
Хлопнула входная дверь, раздались быстрые
шаги.
Фонарик бегло осветил комнату, свободный стул. Человек погасил фонарик и сел.
Федор Иванович спросил его вполголоса:
Не торопишься? Мы недолго.
Федор Иванович,
заговорил
Дёма.
Ну, я понимаю: космонавты. Или КамАЗ, миллион
автомашин в год.
Это
да, революция.
А у нас в районе что? Колхозов штук десять
да леспромхоз.
Верно. Район
маленький, а страна
махина.
Но состоит эта махина из таких же
из

как

ему

поменьше

отвесили

—

—

—

—

—

—

—

вышло,

ловко

голосов

заулыбались,

—

Потом сразу ненедоверчиво и удив-

заказу.

какпо

сказали

ленно:

Леня!

—

И

зашумело, загомонило:
Лопаткин!
Леш!
На! А я думаю, кто такой...
Дёма тоже кричал вместе с другими. Это
с Леней-то
Лопаткиным знакомиться? Да он
живет за четыре дома. В прошлом году школу
окончил. Его все знают, лыжник что надо, второе место в районе. Иной раз заменял на уроках учителя физкультуры, когда тот болел. Сидит себе, улыбается,
как солнышко.
Волосы
белые, шапкой. Скулы под самые глаза. А какие глаза?
Не разберешь: серые или синие?
Румянец во всю щеку. Побегай-ка на лыжах
по двадцать километров каждый день!
Федор Иванович сказал:
Вижу, знакомы. Ну как, Леня? С чего
начнете? Ты на меня не смотри, сам решай.
Леня оглядел ребят.
Лыжи, ботинки у всех есть?
Ребята запереглядывались.
Толкали
друг
друга локтями.
Федор Иванович что-то вполголоса сказал
Лене, и тот легко соскочил со стула.
Айда на улицу.
Чинно попрощались с Федором Ивановичем.
Посыпались с крыльца. Леня остановился, хов комнате

—

—

—

—

—

—

налетел

—

чему.

Трудно

—

все-то

понять,

—

засомневался

не-

Голова заболит думать.
Трудно,
подтвердил Федор Иванович.
А еще труднее быть настойчивым. Сказать всему, что тебе мешает: «Врешь, не возьмешь!»
Это в кино было, в «Чапаеве», я смотрел,
вспомнил Дёма.
Чапаева
убили,
сказал
недовольный
—

голос.

—

—

—

—

ми.

на

как

Покачиваясь,

компания

него
за

с

диким

воплем

шею и повис.

парни!

заухала,

яблоня,
сделал

увешанная яблокашагов,—
встряхнулся,

несколько

загоготала,

—

ребята

попадали в снег. Леня сложил компаштабелем и уселся сверху
передохнуть.
от
времени он
подпрыгивал
сидя,
уминал штабель поплотнее.
Компания пыхтела и стонала
от смеха, давки и удовольствия.
Вот это руководитель!
и

нию

Время

—

—

—

—

голос.

сказать, но

Дёма. Обхватил

Вали его,
Леня стоял,
—

—

—

довольный

что-то

тел

—

районов, как наш. Как человек
из
клеток.
Федор Иванович помолчал.
Рук у нас в газете не хватает. Вот мы и
подумали: может быть, вы нам поможете. Для
начала
помаленьку. Пока помогаете, будете
присматриваться к жизни, разбираться что к

12

мы

человека.

части.

—

Вспомните,

—

нул

вашей

Вспыхнул свет.
Сперва все зажмурились,
сколько

почему
революция?
спросили
из
Она ведь давно была. Сперва ревопотом
гражданская война. Мы прохо-

дили.

им

Ива-

—

от

Ивано-

по

гать

Сюда повернул.

Пусть

—

Сейчас

светим на одного

Федор

что

по-особому

кашлянул
столу.

по

фонариком

С

—

Федор

спросил

возьмем фонарик.
ПоОн будет мне помоЕсли заболею или уеду
надолго, он
ваш руководитель.
Ребята засопели от любопытства. Но светить
фонариком не пришлось.

Так.

—

шептались.

окна.

—

Федор Иванович кашлянул.

ти-

—

барабанит

его?

Не.

—

—

хо, и сказал всего одно слово:

волнуется:

победили

А

—

нович.

—

У

трами, по дороге в школу, все было
как прежде:
дымы из труб, казавшиеся белыми
в ранних
сумерках, заснеженные огороды,
редкие прохожие. Но теперь
с самого утра начинались новые заботы.

они столкнули
Дёму с Сергеем СтепаноПрибытковым.
Сергея Степановича, грузного человека с густыми рыжими бровями, Дёма знал в лицо не
первый год. Он был каким-то начальником, ведал и районной
баней, и колодцами, и мостками, и даже электростанцией.
Ровно в половине девятого Сергей Степано-

Это

Он

вичем

гана.

двора, запер за собой калитку и
стал
подниматься
вверх по улице,
плотный,
чисто выбритый,
в такой же точно
пыжиковой
шапке с козырьком, какую носит председатель
райисполкома. Путь был много раз хоженый
дышалось
легко.
Только
что
прошла
оттепель,
словно
туго
затянутый ремень отпустили,
и ударил
легкий
морозец.
Правда,
портила
настроение
неприятная
бумажонка
в кармане пиджака. Районная газета от имени
читателей запрашивала, когда будет песок на
улицах Ярина: скользко, гололед.
Когда надо, тогда и будет! Дай он теперь
команду
люди скажут, что Прибытков испугался
газеты.
А Прибыткова
не
испугаешь.
У Прибыткова авторитет. Прибытков запустил
новый
дизель,
сложный,
дорогой, импортный. Не сам, конечно, запустил. Нужно уметь
руководить.
Через денек-другой он даст указание. Рабочая сила зимой
в избытке, деньги
есть. Будет
и песок на улицах.
Идти было как-то особенно удобно. Сергей
Степанович глянул себе под ноги
и на
минуту остолбенел.
Ровная желтая дорожка из свеженасыпанного
песка лежала
у него под ногами. Она
начиналась у калитки дома Сергея Степановича, тянулась вдоль забора и сворачивала
за
угол. Светало, и желтый песочек был уже хорошо виден.
Сергей Степанович зашагал быстрее. Добрался до одного поворота, другого. Дорожка
была тут как тут. Куда он, туда и она. Тот,
кто
ее
насыпал,
хорошо знал, каким путем
ходит в контору Сергей Степанович.
вич

вышел

со

—

—

—

—

—

кем

полузнакомого

оглядел

мельком

Ты

приходишься Федору
удивился Дёма.

Никем,
Помощник,
Ну.

мальчу-

Ивановичу?

—

значит.

В последние дни этот мальчуган часто попадался Сергею Степановичу
на дороге из конторы. Черный полушубок с серыми меховыми
отворотами... Краем глаза Сергей Степанович
увидел, что поодаль, у старого колодца, мальчугана ждут приятели. Шушукаются. Сергей
Сте іанович придвинулся к Дёме.

—

—

—

—

—

Сергей
Нет,

Степанович

пока

Холмы

что

никто

превратились

незаметно
не
в

замечал

ледяные

огляделся.
его

горы,

позора.
прохо-

скользили,
падали,
вставали.
Старушка
попутчика,
чтобы
подняться
вверх
переулку. Один Сергей Степанович шел по
желтому коврику.

жие

ожидала
по

Это ты...
С годами,

песок?
мере того как рос авторитет
Сергея Степановича, он держался все солиднее и говорил
все тише. И сейчас он спросил
так тихо, что Дёма невольно вытянул шею. На
лице Дёмы промелькнуло
что-то
похожее
на
улыбку, и Сергей Степанович зарокотал, как
дальняя гроза:
—

Приближаясь

к

конторе,

Сергей Степанович

гуще. Глупая шутка могла облесело, могла дойти до райисполкома...
конторы Сергея Степановича ждал
Дёма. Он протянул листок бумаги.
Вам записка.
Читать в записке было почти нечего. «Степанович! Как насчет
песка? Есть несчастные
случаи. Ф. Крапивин». Сергей Степанович сунул листок в карман и хотел пройти мимо, но
что-то его удержало.
розовел

теть

У

—

все

все

дверей

сыпал

по

Этому вас в школе учат? Надсмехаться?
Если, как говорится, поймаю...
Дёма весь подобрался.
—

—

Мы

не

худое

что

сделали.

Посыпали

пес-

13

дерзко добавил:
Или ногу.
Ступай,
с трудом сдерживая себя, приказал Сергей Степанович.
Федору Ивановичу ответ нужен.
Я позвоню по телефону,
Сергей Степанович
повернулся спиной к Дёме и стал медленно подниматься на крыльцо конторы.
ку, чтобы

А

то

упасть,

вам не

можно

—

руку

—

и

—

сломать.

—

—

—

—

Ѣ I ші

Дёма

поглядел

удовольствия
где

его

и

ждали

ему вслед, хмыкнул не без
побежал к старому колодцу,
Васька и всегда молчаливый

Коля Агафонов.

Они едва успели в школу. Уже висела в коридорах плотная завеса звонка. Потом в двадцати

классных

комнатах

двадцать

учителей

сказали, каждый по-своему:
—

И

Начнем урок.
уже, сцепив

вот

за

спиной

пальцы

и глядя

поверх голов, заговорил нечеловеческим головызванный к доске ученик. Как известно,
у каждого школьника
два голоса. Один нормальный, для разговора с приятелями, другой
нечеловеческий,
занудный,
для
ответов
у

сом

—

доски.

Дёма плюхнулся
ник.

на

парту

и

уткнулся

в

учеб-

Сейчас
взяли

щеку

за

же

другая

Соседка

рукой

горячей

крепенькой

шею,

платком.

рука

сильно

сказала

его

потерла

шепотом:

нием:

Да? А кто вчера за поленницей целовался? Может, не ты, Ергин?
Но в конце концов дело было не в Аньке.
Оля Егорова была девочка сильная и широкая в кости, с большими глазами и короткими
пушистыми косами. Держалась скромно,
но
место
в
седьмом «а»
классе у нее было
особое.
—

Оля никогда не делала домашних заданий.
Ей это разрешалось. Олина мать часто болела,
и хозяйство
держалось на Оле. Однако учителя с удивлением говорили, что Егорова твердо
знает всю пройденную программу, за все классы. Память у нее была необыкновенная.
Ее и
спрашивали у доски по-особому. Два-три вопроса, и Оля
потихоньку
возвращалась
за
парту, с очередной пятеркой. И никому не приходило в голову ей завидовать.
Олина мать, пока ее не скрутила болезнь,
была знаменитой в районе плясуньей. Славился ее перепляс с платочком.
Понимающие люди говорили,
что
Оля пойдет дальше матери.
Правда, она еще ни разу не плясала на сцене,
а только
дома, по большим праздникам.
Но
однажды Дёма застал ее перед зеркалом. Оля
стояла,
задумавшись,
покусывая
маленький
белый платочек...
На большой перемене Дёма сбегал в буфет
и принес бутерброд
с «жареным
молоком». Эти
бутерброды шли в Яринской школе нарасхват.
В ведро с водой буфетчица опускала
банки
сгущенного молока. Ведро ставилось на плиту. Вода кипела, молоко в банках становилось
желтым, потом коричневым,
вроде сливочной
тянучки. А потом его попросту намазывали на
хлеб.
Стоя у печки седьмого «а», Дёма и Оля по
очереди
откусывали
от
бутерброда, и Дёма
про себя удивлялся на Олю: хлеб кусает,
и
то выходит
как-то красиво. Не то что у Васьки. Тот хоть килограмм
хлеба съест, и никакой красоты, одна еда.
Тем временем у печки собралась Дёмина
—

компания.

подошел

к нему.
Часы целы?
Васька полез

Васька.

Дёма

повер-

нулся
—

—

на

На!

—

Васька, твои?
Дай подержать-то!
Тихо, не трожьте,—

Федора Ивановича

сказал

Он

часы.

Дёма.

нам дал

—

для

Это

дела

одного.

Дело

было простое. В четвертом магазине,
маленьком в Ярине,
всего одна продавМагазин
в роще,
на отшибе,
продавщица открывала его, когда хотела. Утром люди подолгу ждали, когда она появится. Кто-то
написал
в
газету. Федор Иванович позвонил
продавщице. Та ответила, что открывает вовремя. Вот Федор Иванович и поручил ребятам проверить, так ли это.
Целую неделю дежурили,
с тайной гордостью заговорил Васька.
Вот с ним.
Васька локтем указал на Колю
Агафонова.
Пост
был в роще. Как она придет, замочек сымет,
так мы и пишем в тетрадку, сколько времени.
Коля по привычке молчал и улыбался. А мог
бы порассказать, как Васька подбивал его на
пустяки— то построить в роще шалаш и оттуда пугать продавщицу страшными криками,
то обстрелять
ее снежками. Если
Васька пытался переходить
от слов к делу,
Коля попросту сгребал его в охапку и держал, пока не
выбьется из сил и не запыхается.
Тут удивила всех Оля.
Как шпионы,
сказала
она
чужим
го-

самом

щица.

—

—

—

—

—

—

—

—

лосом.

изумился Дёма.
как шпионы,
повторила Оля.
Ховысматриваете все.
Дёма усмехнулся.
Ты Ваську спроси, как ему влетело. Он
Чего?

—

—

Вы,

—

дите

—

—

и

—

Федору

Ивановичу

тоже

вот

так

сказал,

что

всё высмотреть. Ох и влетело!
Васька стоял недовольный,
опустив
глаза.
Дёма, усмехаясь, оглядел компанию.
Федор-то Иванович ему говорит: «У нас,
видно, Вася главный контролер. К магазину я
вас посылал
не
подглядывать,
там
очередь
стоит, никаких секретов нету. А если вы вообще любите подглядывать да высматривать, то
вы газете не нужны». Во как!
Федор Иванович Ваське подстричься велел,
добавила Анька.
Говорит, голова хорошая, а с виду, будто прошлогодняя копна.
Ребята фыркнули. Васька заложил руки за
спину и отправился гулять по коридору.
Все посмотрели ему вслед.
Часы хорошие, верно?
задумчиво скаможет

—

—

—

—

—

—

кто-то.
Ходят, как в
Дёма вскинулся.
Забыл ведь! Анька,

зал

—

аптеке.

после
уроков побеаптеку. Федор Иванович сказал: старушки пишут в газету, трудно им за лекарством ходить. Мы носить будем.
Ребята сердито загудели:
Мы да мы.
А я что, рыжий? Не хуже вас могу.
—

Последним

часы

—

—

Чисто теперь.
Никто в классе и бровью не повел. Ни одна
пара глаз не задержалась на парте Дёмы Телицына и Оли Егоровой.
Тут немало значила Анька Мотовилова.
Как-то на свободном уроке Толька Ергин проехался
было
насчет
Дёминой парты. Тогда
Анька проговорила нарочно громко, с презре—

С крышечками.

—

цепочке.

Откуда

в

карман,

Вокруг
такие?

карманные
сгрудились.

достал

него

жим

в

—

—

15

—

сам и
—

Ты уж можешь! Если
съешь!
Молчи давай!

Дёмка,
Зазвонил,

сладкие,

В другом углу
два ящика. Вот оно!
негде, как в ящиках.

Больше

—

—

пойду.

и я

—

таблетки

Берись.
верхний

Сняли

уши
звонок,
и
Дёма
спохватился:
Оли рядом не было. Ушла. Обиделась, что ли?
заложил

ящик,
уткнулись
руками
Свет фонарика то совсем исчезал
рукавице, то вырывался наружу, скудно озаряя подпол.
Солома.
Тихо ты.
Солома, говорю. Нету ничего.
нижний.

в

в

—

—

—

В

Ивановичу

ру

забегать к Федокогда
в редакцию,

приходилось

се чаще

—

когда и домой.
Вечер был ясный, морозный, и в окнах домов
отражалось багровое небо. На крыльце Дёма и
Васька обмели метлой снег с валенок. Вошли
в избу, стали у порога, сняв шапки.
Никого. Тикают ходики. На столе
самовар, знакомая сахарница с отбитой
ручкой,
—

Видно, гости будут.
Дём,
шепотом окликнул Васька.
Чего?
недовольно отозвался Дёма.
Верно говорят, что Федор Иванович

чашки.
—

—

—

—

Дёма от испуга
прижал к груди рукавицу с фонариком, прикрыл другой рукавицей.
Мальчики
замерли.
Проскрипели половицы, кто-то прошелся по
избе, взад-вперед.
руку, нашел Ваську. Взял
обе руки, как кочан капусты, зашептал в самое ухо:
Стой тут. Я крышку подниму маленько,
буду наблюдать. Как он выйдет, мы сразу вы-

Дёма

Васькину

кни-

пишет?
Ну. Там и про тебя есть. Как ты придуриваешься.
Васька недоверчиво поглядел на Дёму.
Честно?
А ты думалі
Вот бы прочесть!
Не готова еще,
покачал
головой
Дёма.
Федор Иванович ее в подполе держит,
в клеенку заворачивает.
Секрет потому что.
Тут же Дёма прикусил язык, но было поздно. Васька вцепился ему в рукав.
Давай, сползаем!
—

—

в

—

не

—

—

—

Куда?
Почитать,

В подпол.

про

что

нас

напи-

сано.

Деминым ушам
конечно,

он,
деле

должна

Васька
—

Мы

тарейка,
Дёма

Про

придумал, но книга-то
быть в подполе.
Где

клеенку

и

в

самом

еще?

же

шептал:

фонарике новая баПрочтем
и назад. И

меня в

светит.

—

никому. А?
зажмурился.

даже
человек,

—

а

они

что

Эх, нехорошо! Тазатевают? Но любо-

пытство одолевало.

Дёма толкнул
хрипло:
Лезем!
Васька мигом
поднял
крышку

—

долго

Васька

не

вцепился

высидеть,

зако-

и

на ступеньке, уперся затылв крышку
и стал осторожно,
приподнимать. Из прорезавшейся

плечами

торопясь,

узенькой

щелки

в

зажмурился, потом
уронил крышку.

глаза

брызнул

открыл

глаза

свет.
—

и

Дёма

чуть

не

На лавке у двери сидел Шалаван.
Одет он был в коричневый костюм, при галстуке и белой рубашке. Дёма еще не видел
Шалавана таким парадным.
Люк был в самом углу избы, а Шалаван,
видно, не выспался и словно бы дремал с открытыми
глазами.
Дёма успел сообразить,
что Шалаван его не видит.
Не двинувшись и не раскрыв рта, Шалаван
вдруг сказал голосом Федора Ивановича:
Пришел? Молодец. Будем чай пить.
И Шалавана на мгновение заслонил пиджачок
Федора Ивановича. Значит, он вошел,
не хлопнув дверью.
—

быстро. У
сильно

не скажем

кой

жарко.

стало

равно

Дёма устроился
ком

—

Увидит!

надо!
все

леем.

—

—

Не

Дёму.
Тут

—

—

в

скочим.

—

—

протянул
голову

—

—

гу

Снизу,

из

холодной

тьмы,

к

Дёминому боку

привалился Васька. Зашептал:
Чего там, а?
Федор Иванович. И Шалаван.
Шалава-ан?
—

Ваську

плечом

и

прошептал

—

—

—

—

ухватился

за

Из-под

кольцо

полу,
глянул

в

крышки
черный квадратный провал, пахнуло холодом.
Дёма взял у Васьки фонарик, полез первым.
За ним по лесенке слез Васька, опустил за
собой крышку. Дёма пристроил фонарик в рукавицу и зажег.
Подпол, как все подполы.
Земляной
пол,
крошечные окошечки в стенах. Пусто. В одном
углу новый ушат
видать, с соленой капустой.
люка.

—

16

Может, под ушатом?
Над головой гулко ударило.

Ну.

Васька, ошарашенный,
—

—

—

—

—

помолчал.

Как же мы теперь вылезем?
Никак. Терпеть надо. Может, уйдут.
Уйдут, так дом закроют.

Через
Чего

Про

уйдем.
говорят-то?

поветь
они

яблони. Пора снегом окучивать... Теперь про налимов; мол, ход у них в январе.
Дёма с удивлением услышал, что Шалаван
картавит. Он вдруг понял, что за все время
—

^

с

они

Шалаваном едва

ли

сказали

друг

другу

Шалаван тем временем говорил:
Как вы позвонили Обрядину, так он сразу меня оформил. А то
ни в какую. «Тебе,
говорит, все равно в армию уходить, чего тебя
брать. Только место займешь. А мы постоян—

—

ного
—

—

работника возьмем».
Обрядин у меня учился.
У

Хорошо
Федор

вас

кругом

ученики
не

—

Лучший-то

—

—

—

да

лучшие

друзья.

ответил.

Что-то

звякну-

—

Сижу,

гая...

вот

второй день
фуфайку. В
ганая

на

ты,

как

бутылку.

эту самую

что,

моя

—

и

я

напомнила,

она

вспомнил

я

вдруг подумал:

а

на самом деле

жизнь

стало.

мне

на

на

Печь
плечи

продавали: подкладка стеверх зеленый. Похожа на

только

—

Смотрю

лавке.

Накинул

топлена.

не

сельпо

пуговицах,
но

Вспомнил

на

Холодно

армейскую... Может,
еще

эту

вал.

—

—

быть.
мой друг погиб на фронте. На
моих глазах погиб и сказать ничего не успел...
Шли вдвоем по мостику через речку, дело к вечеру, темнело уж. Ну, он первый увидел, что
в кустах немцы. Меня толкнул с мостика, а сам
не успел
прыгнуть. По нему очередь прошла.
А я нырнул да в сторону. Как раз под берег.
Вот какие дела! Федор Иванович никогда не
рассказывал про войну, а, оказывается, воело, чашка должно

—

—

так-то.

Иванович

А если бы ему крикнуть, да самому в вопредположил Шалаван.
Тогда он бы спасся, а я нет. Счет на секунды.
Значит, он вас выручил, а сам погиб.
Точно. Потом он меня еще раз выручил...
Пей чай.
Спасибо. Как это
еще раз?
Отставили меня доктора от школы. Ночи
я
не
спал.
Измучился. Однажды принес бутылку водки, поставил на стол.
Выпью, думаю,
может, засну. А сам понимаю, что после этой
бутылки обязательно появится дру—

ду?

десяток слов.

а

своего

может,

друга.

ведь жизнь-то

моя, а его. А я, значит,

не

собираюсь пропивать?..

Федор

Иванович замолчал, и Шалаван сиСтали слышны ходики.
За окном
проскрипели чьи-то шаги и смолкли.
Так, значит, и не выпили?
спросил наконец Шалаван.
Нет, почему же,
спокойно сказал Федор Иванович.
Налил стопку, помянул друга, а бутылку
в шкаф убрал.
Потом взял лопату. Всю ночь снег разгребал вокруг дома.
Меня уж чуть не до крыши занесло. Печь топил...
С той ночи я стал оживать. На третий
дел

тихо.

—

—

—

—

—

день

пошел

в

онной газете.
сотрудником.

Должность

сем.
—

—

Федор

Здорово,

—

такая,
сказал

Раз в жизни
Иванович.

нельзя.

не

райком. Дали мне работу в райСперва корректором, потом литТеперь я заведую отделом пичто

этак
—

соскучишься.

не

Шалаван.

А

бывает,
без

—

друзей

проговорил
прожить

Озлобишься, себя потеряешь.

Они заговорили о садах, о парниках. Дёма
отвечал на Васькин шепот, думал над тем.

что

услышал.

—

Где-то у

донеслось

из

меня

избы.

были
—

два

Пойдем,

старых
на

улья,

повети

—

по-

глядим.

не, после
когда-нибудь,
отговариШалаван.
И так я у вас время отнял...
Ладно, помалкивай. Сейчас фонарь возьму. Темно в углах-то.
Дверь избушки хлопнула, голоса смолкли.
—

Да

вался

—

—

—

Пора!
из

Дёма с Васькой выскочили из люка, словно
квадратной черной проруби. Приладили

крышку на место, выскользнули в сени.
Они так замерзли, что не стали даже ругать
друг друга и валить вину один
на
другого.
Чтобы согреться, припустили что есть духу по
улице.
Окончание следует
■'

-'^ДАРСТВЕННАЯ
ггспузлпнааская
я

,____

3

С

6«5ливтека


поми-

качеств,

ственных

схищаться

во-

обли-

его

манерой

и

себя

этом

рушка

людях.

на

Анна

седая

ста-

чепчике,

в

для

дер-

смысле

Фаддеевна,

Я

зна-

ви-

душевных и ум-

мо его

жать

в

по-

человека,

обходимо было,

ла

—

партой.

мне, чтобы

любить

В

мама

в

имея

—

знаю, так ли это

у других детей,

ком

наша

держать руки. Во-

значит

я

учили девочек

го сиденья

так

ходили.

так

впоследствии

тоже

—

позвоночник,

здоровья.

значит

болтаются,

подруги

Когда

она,

так

нас

искривляется

не

их, руки не
мои

отвечала

—

полезно для

—

не

прежде

это

руки?

с малых лет

чит

Анна Фаддеевна,

это,

цветы?

Вася

вершенством

Что

—

складывали

Анна Фаддеевна.

меня

эти

ду искусственные.

му своему среднему росту.
ясь,

восхищала

одним

Как-то я спросила ее:
Кто вам сделал

ста-

идеалом.

меня

быть

всегда

хотела

же
опрятной,
благообразной, подтянутой, как она. Я по-

такой

дражала ей

в

в поведении,

манере

Думаю,

говорить.

матери

походке,
в

бабушки,

и

зволяющие

себе

что
по-

при

детях и внуках ходить

небрежно

причесан-

неопрятно

и

ными

поступают

одетыми,

неправильно.
ся,
сал
тям

об
и

Помнит-

где-то пи-

этом

Макаренко. Де-

не

надо, чтобы

их

матери
были
одеты
роскошно. Но детям

необходимо,

чтобы

материнский
нравился
можно

им.

облик

А

добиться

рятностью
разием.

и

этого
оп-

благооб-

29

От сына она принимала кров и пищу, себя же
обслуживала сама. И какой уж тут покой, ког-

квартира

да она то учила меня,

его

ющим гимназистам,

И

утюгом.

готовится

блюдо,

такое-то

Анну Фаддеевну

гую

Котик,

любит

она меня

но-

почи-

рождения.
другу. Любя ее,

в

—

Мне

казалось,

ней

к

—

—

вот

было у

и

комнатку,

зив, что она мертвая

лежит

подушками. Но

высокими

ти

с

ло

пустое кресло перед пустым

На

другое

ленты

и

утро

третьем

эта-

втроем

мы

Анна Фаддеевна
одетая

в

мне

своей крова-

на

только

там

знакомое

в

по-

—

тонкие

в

столовой

на

темно-коричневое

мне

серебром

морщинках,
это

знала,

как

буду

сейчас

измениться

Бабушка
койницу в

было

платье.

мягкие

отливали

руки,

желтоватые

дорогое, без

жить,

чего

все

неузнаваемо

как

на

я

не

должны

мои дни.

поцеловала

и

по-

ни

снежок,

ни даже

Ногти на руке были синие.
И душа моя закричала во

«Ну

зачем, чего ради так

Подошло

несколько

ледяная

сосулька.

голос:

и веселее,

сытее

однажды и,

ли

перед

они

устроено?!»

мальчиков

же самые

в

нихиду.

И

в

земли,

громко ударяясь

Я

что

все

опять

И так же кричакладбище. И тог-

на

золотой ризе служил

когда в могилу полетели

думала,

поехали

теперь
к

о

крышку
мы

комья

па-

сырой

гроба.
домой. Но

пойдем

Прозоровским. На

том

сто-

Анной Фаддеевной, были расставлены тарелки и бутылки. Из
кухни несли и несли высокие стопы блинов. Вся
ле, где час назад мы прощались

30

здоро-

Я была

она сама.

чем

у

нее

бедности,

к

ужаснулась вида этой лачуги.

У Евгении Станиславовны было

работала

и

завтракала,

у

она

нас

Так работали

у

кого-то

ужинала.

где-то

деревенские

старину

в

еще

учени-

много

пропитание:

за

обедала,

портные

и

переходя из избы в избу.
такой бродячей жизни бедняжке Евгении

При

Станиславовне
здоровье,

ни

готовила

некогда было думать

более

тем

с

о

поступлению

к

Любимовой.

Мы

от

йоту,

них ни на

учивая

не

цессу. Но

пускаясь

Станиславовна,
большего
У других
зии

и

учебникам,

отступая

не

я

стихов
что

к

могла

понимала,

просто глупо

за-

задачи по за-

все

эксперименты,

такие

как

учебному продать Евгения

что

ждать

от

нее

жестоко.

и

обучавшихся в гимнаЛюбимовой, Евгения Станиславовна разузсвоих

порядках

сведения

эти

для

Александровна

и

сооб-

От

мне.

заучивать

которая
не

чудачка,

какая-то

нее

грамматике

ни

задает,

наизусть

но,

умная. А еще
русского языка

и

учительница

пересказов

ни

девочкам

—

образованная
—

Матвеевна,

Нина

учителях

и

назидания

преподавательница географии Алек-

впрочем, очень
более чудачка
учит,

учениц,

тамошних

о

навала

тать

и

она

частную гимназию
проходили программу

подряд
в

было все,

это

Меня

без педагогических опытов,

до, решая

и

от

дачнику,

своем

о

ни

внешности.
в

честно

гимназии, проходили по

сандра

гимназичес-

слова.

черной ямой

когда священник

да,

обожае-

выглядели куда

приучена была

ни

как

я узнала, что

—

те

ее

другим.

четырьмя

с

вместе

которые

кошками,

щала
весь

кой форме
вероятно,
ее
ученики. Вероятно,
среди них был и Вася Петров. И я знала, что их
души кричат

наставни-

богатства,

те

радостно передавать

какой-то лачуге

в

мыми

—

К руке подошла и я. Она была неправдоподобно холодной. Таким холодным, подумала я,
це.

бывает

Ни одной чер-

безрадостна была

нелегка,

привлечение романов

столу

к

лоб. Подошла и мама и поцеловала
желтую ручку с обручальным кольцом на паль-

не

без-

Одинокий, замордованный трудом и нуждой, ни
на что больше не надеящийся
человек. Она жи-

столе,

были сложены крестом
мое

подошла

доб-

было ей накопить

так

потом

с

сапожники,
в

Маленькие

волосы.

мелких

груди. Все

сказать,

то

Ев-

некая

совершенно

покойной моей

напоминала

не

которые

ков,

черные

косы

бабушка

и

мама

лежала

над столом,

пустым

женщина

но

духовности.

лишенная

и

жизнь, неоткуда

стоя-

столом.

вплели

я,

—

вообра-

Знакомый гипюровый галстучек был приколот
знакомой брошкой в виде якоря. В свете лампы,

горевшей

личная

ла

Анна

Прозоровским.

ехали к

перед

учила

меня

пожилая

характером,

мягким

И

почему-то

там

и

цы.

вчера.

меня
—

на

рым

она

будет
я будары. Но вдруг

эти

Станиславовна,

гения

вее,
ее

не

столом.

той

горничная и говорит:
Скончалась
скоропостижно
наша
в

кресло

пустое

стояло

и

каплями

сегодня

выходит

Фаддеевна.
Я ринулась

детям,

из-за стола,

утерпела и еще раз сбегала в маленькую комнатку, где знакомо пахло геранью и валерьяновыми

которого
и

и всегда

так

знакомую дверь

в

после

что

чего не

что

и нам,

что

блины, обжигавшие нёбо. Но,

было выходить

После Анны Фаддеевны
как

что

была увере-

я тоже

этом

ходить и получать

утром

звоню

сознавать,

было урока,

не

как

вино, довольная,

неловко

сослуживцы ее
поздравить доро-

—

ощущением,

с

подарено что-то,

мне

же

ушла

не

и

И

уважает.

—

бы

ду

прося

была пропитана горячим блинным ду-

я пила

и

хотя

днем

с

Мы привязались друг к
любила, мне радостно было

я

нее

И

налили, и ела

явятся

Аркадия Ивановича

сына

на

около

ему книжку, заглянет кухарка спросить,

тать

я

или

примерить

швея

внук

отста-

иглой

с

всегда

что

придет

прибежит

вую кофту,

к своим

возилась

нравилось,

мне

происходит:

что-то

уходила

то
то

хом.

а

только

стихи

и

не

велит

потом

чи-

в классе.

Мне
встречи

это

с

понравилось,

и

Ниной Матвеевной

нетерпением. Экзамены
она, а

заранее

ждала

интересом

и даже

я
с

русскому языку припочему-то начальница гимназии

нимала

не

Софья

Яковлевна

по

Любимова

и

с

нею

священ-

ник, учитель закона божьего.

Нину Матвеевну

я

впервые встретила

на

пер-

уроке русского

вом

Вошла

языка.

класс

в

ви-

и

у доски что-то очень броское, рыжее и веулыбающееся и яркое.
На ней была блузка в желтую и коричневую

жу

—

селое,

рыжая лисица

клетку,

жий парик
ее

на плечах

крупных

в

золотисто-ры-

и

И первые

локонах.

слова

были:

Ну,

—

девочки,

кто

какой-нибудь

выучил

мне

хорошенький стишок?

Худенькая
я

узнала,

она

что

Зина Стасенкова

зовут

ее

учится лучше

(потом

болезненного вида

девочка

классе)

в

всех

и

что

подняла руку и,

выйдя к кафедре, прочла наизусть стихотворение А. К. Толстого «Запад гаснет в дали бледно-розовой». Нина Матвеевна сказала:

Умница Зина,
Еще кто-то читал

Урок

сказы

грамматику,
задавать

нам

стала

сочинять

Я

талантливы.

руки

памяти

правду

когда

матрацами,

двумя

либо

либо

сама

были

по-

совсем

не

попадали в

они

их:

усер-

Потом

они

сказать,

к

желая

моему

и

их запоем.

прятала

и

наизусть,

Конечно,

стеснялась,

взрослых,

между

моей

читать
стихи.

глупы и,

девчоночьи

привила страсть

заучивала

их

похвалу

Потом

стала

я

на-

грамотно.

и писали

Сперва

заработать
дию.

были девочки

первом классе,

в

пере-

и

каждый день, зубрили
Нина Матвеевна
вроде домашних сочинений.

Нина Матвеевна

же

стихам.

Диктанты

пыталась

что-то

ши начитанные

любила.

я

стихи

почти

даже

и

даже тогда,

Мне

а

—

понравилось.

очень

одними стихами.
писали

мы

это

будто Нина Матвеевна огра-

неверно,

это

все

концерт,

походил на

Но

ничивалась

И

длинные стихи

Надсона. Мне

анку»

хорошенький стишок.
«Христи-

очень

—

постель

в

комод

в

под

В стихах моих были феи, снежинки, незабудки, могилы, голубки, волны и прочий такой убогий хлам, который сейчас называют пош-

белье.

лым.

В

оправдание

вздор

я

перестала

доумило меня,
шо,

А

тебя,

все-таки

ется

к

свои

ней

ние,
как

это

личные

дость.

Она

она

читать

извлечь

локоны

то

радовалась

ла

та

го человека,

его

музыке

девчонкам,
свою
наше

стиха

Близость

рачте-

и учила,

чтобы

музыкальную прелесть.

встречались
парах

наслаждение

человеческая

ничего нет.

слушала

в

щеку. А
нравится,

нами

с

она

женщина

другое стихотворение,

из него всю

И при этом ученицы
ставницей, и в обеих
увлечение,

только

пор

сих

румянец,

разделить

не

или

и

бу-

возвраща-

всю

привить нам,

желание

явно

До
во

хоро-

лучше

часто

память.

этот

поэзии на-

не пиши вовсе,

румянцем

с

вкусы,
ведь

писать

стихи надо очень

жизнерадостная

эта

рыжих локонах и
еще больше, чем
мне в

что

рано. Знание

и для людей.
Нине Матвеевне

благодарная

моя

нравится,

мне

скажу,

не можешь,

а если

дет и для

себе
очень

что писать

глаз

глазами с на-

была

прекрасным. И
дороже

близость,

наставника

и

вводимого им в жизнь.

радость,
возника-

которой

подрастающе-

НАЛО
СПАСАТЬ

АЕТЕЙІ

Л. Исупова

В

подпольную
социал-демократическую группу Мила
вступила еще гимназисткой, пятнадцати лет. Собирана станции Рябово, в пригороде ПетербурПолиция вскоре выследила их, шестерых революционеров

Исупова
лись
га.

подпольщики

арестовали и на несколько лет выслали из столицы.
Мила тоже была арестована, но ей удалось бежать. Разыскивать ее полиция не стала

—

чего

уж там, девчонка

со-

работу в студенческих революционв
забастовках, ездила на маевки,
собирала деньги на издание рабочей газеты «Правда».
5 мая 1912 года вышел первый номер «Правды». Мате-

всем! А
ных

она

продолжила

кружках. Участвовала

риалы, напечатанные в нем,
почти все безымянные или
условными подписями: «Одесский», «Рижский». Это сделано
специально
так полиции труднее напасть на след революционеров. Есть в первом номере маленькая заметочка без
подписи о забастовке студенток медицинского института. Эту
заметочку принесла в редакцию студентка-медик Людмила
—

с

—

Исупова.
Она

Два
а потом

цц
■■■

ария Ильинична Ульянова,
встретив меня в коридоре,

сказала:
—

Зайдите

ко

В кабинете

за

Надежда

постоянным

корреспондентом газеты.

Константиновна

Крупская и рядом
Эдмундович

ней

с

ский. Редко
в
редакции

я

«Железный

Феликс»

видела

«Правда».

газеты

звали

«Правда» снова стала выходить.
Редактором газеты назначили Марию Ильиничну Ульянову,

собран-

ный,

казался

Высокий,
неулыбчивый, он

строгим, неприступным.
Мелькнула мысль
в чем я провинилась? Я покраснела.
Не волнуйтесь,
он
подошел
ко
мне.
Вы
любите
детей?
И не дожидаясь ответа, быстро
и
горячо
продол—

—

—

жал:

смотрите,

сколько

голодных,
сейчас по

озлобленных,

поручения.

Ивановна
лекции о

и

в

газете

«Известия»,

и

международном рабочем

движении, руководила Всесоюзными курсами старших пионерских

Отечественную войну Людмила Ивановна
Ленинграде и во время блокады подготовила во-

вожатых.

осталась

в

В

сандружинниц.
награждена орденом «Знак Почета» и четырьмя
медалями, две из которых военного времени; «За оборону
Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной
войне».
Сейчас Людмиле Ивановне восемьдесят лет, но она продолжает работать в Музее революции.
Иногда Исупова встречается с ленинградскими пионерами.
Один из ее рассказов
о том, что привело ее вновь в трудном, голодном, неустроенном 1918 году на станцию Рябово,
на ту самую станцию, где когда-то собиралась их социал-демократическая группа.
семьсот

Исупова

—

32

его

товарищи.

сестру Ленина. В редакции бывали Владимир Ильич, Надежда
Константиновна Крупская. Людмила Исупова выполняла их

читала

у нас,

его

—

года царское правительство терпело рабочую газету,
закрыло ее. И только в 1917 году, когда царизм был

Работала Людмила

Фе-

Дзержин-

ликс

свергнут,

в женском отделе,

сидели

столом

—

стала

минут-

мне на

ку!

—

Нужно

детей. По-

спасать

больных,

их,

бродит

Петрограду! А скольпогибло этой холодной зимой! Нужно искать их везде,

ко

собирать,

создавать

новую жизнь,
кров и пища.
спасение

граждан,

но

для

это

не

них

только

Это

моральное

будущих

советских

и

я

прошу

этим

де-

лом заняться вас.

С чего мне начинать?
покраснев еще больше, спроси—

—

ла я.
—

знаю,

Вот
—

этого

взгляд

я

и

его

сам

не

строгих

улыбка тронула
губы, но быстро исчезла, и он
заговорил короткими, рублеными фразами:
глаз

потеплел,

Исупова

Л. И.

1918 году

в

Немедленно
приступайте с председателем
Рябовского
Стук в окно отвлекает нас.
подбору сотрудников. Выби- райисполкома товарищем Ан- Андреев положил руку на брарайте в пригороде особняк сбе- дреевым и милиционером со- унинг, милиционер быстро рас—

к

богачей.

жавших

работать.
Если что
щайтесь

И начинайте

Как? Дело
не

заладится,

обра-

И

время
об-

мне.

ко

покажет.

все

информируйте меня, как
стоят дела. Договорились?
Крепко жмет мне руку,
боко

глядит

и ласково

У

—

вас все

глу-

будет хорошо,

рамы.

пахивает

шенного

маячит детская

! Три
дюжины
салфеточек,
устало
—

глаза:

в

имущества, бропрежними
хозяевами.

ставляю опись

—

Андреев.
На
были нужны?
—

кой

маленьких

говорит
шут
они

В

сумерках

фигурка.
Ради Христа, подайте
ну картошечкуі
—

Перед
ная

нами

девочка

худенькая
лет

од-

блед-

одиннадцати,

Рисунок Ю. Шабанова

я

уверен!
Много
своим

дней

я

бродила

помощником

со

весен-

по

раскисшим
дорогам,
осматривала
брошенные имения. То не годился сам дом, то
приусадебный
участок...
Помощник уже стал винить меня
в
привередливости,
как вдруг
ним

мы

набрели

Рябово*

на станции

прекрасное

Вот это,
наконец,
подходит:
двухэтажный дом, просторный двор, служебные постройки, сад, огород,
пашня, река...
на

имение.

Сумрачный
Еле горит
лампа,

вая

цать
но

осенний
вечер.
керосино-

маленькая

минут
звенят

да

лийских часов
Вобширном
'

Теперь

каждые

громко

и

пятнадмелодич-

колокольчики
в

анг-

столовой.

барском

доме

я

Всеволожская

зз

на

босу

ситцевое

байковый

страдавший

какой-то кожной
болезнью.
Мы его лечили, но
без успеха.

ногу какие-то опорки,
платьишко,
рваный
платок.

Как тебя звать, девочка?
Клава! Дайте маленькую

—

—

картошечку!
Мы оставляем Клаву у себя.
Она
первая девочка
нашей
коммуны.
—

Коротко я писала товарищу
Дзержинскому о детях, о науспехах

ших

От

неприятностях.
не
получала

и

давно

я

него

был
месяц число

но

знала:

он

не

локо

ребятами

мейцев,
Под

Как-то
ных.

умерла,
дачах,
их

на

увидела

я

и дети

жили

в

ворон

ловили

по-

Кошки-

фронте,

на

и

мать

пустых
жарили

костре.

На Финляндском вокзале подобрала девочку. Она горько
плакала

от

того,

что

не

идет

У девочки был чемодан,
корзиночка
с
продуктами
и
карточка: «Оля
Григорчик, 5
мама.

лет»

—

все,

ей

что

оставила

вечером, как всегу пылающего камина, разостлали
ковер, читаем
вслух
книжку. Женя тихонько
наигрывает
грустную

собрались

мелодию.

И вдруг
громкий стук в
парадную дверь. Мы ходим через кухню, парадный, с медведями у входа,
вестибюль закрыт. Все вскочили с ковра.
Что испугались?
спросил конюх
Николай.
Сидите,
пойду узнаю, кто там.
Может,
открыть
вестибюль?
тревожится завхоз те—

—

—

—

—

мальчи-

Он
заявил, что
сам себе хозяин,
что
питается
вареньем,
которого
в
погребе
много, и никуда отка.

Не надо,
говорю я,
выстудите столовую.
Пройдет
через кухню.
А сама гадаю:
кто
это
может
быть?
В дверях красноармеец.
По поручению
Дзержинского,
разрешите
посылочку
вам передать.
И он протягивает мне книжку Н. К. Крупской.
А детям
мешок
соленой рыбы, я его в кухне оста-

пойдет,

—

—

—

вил.

Из кармана шинели
небольшой пакетик:
—

Косте,

—

на

фронте,

—

а

отец
мать

умерла.

Только тогда, когда я пообещала увезти в коммуну
его «музыку»,
Женя
согласился

поехать

с

нами.

Появился
мальчик
ти

—

лет

у

нас

девя-

Костя Ивадра,

передать
а

достает

Дзержинский

Товарищ

просил

так его звали

ши-

«Вихри

Жени

враждеб-

удивляется
красэто
же
любимая
нашего Отца.
—

ноармеец,
песня

Так

—

чекисты

Дзер-

называли

жинского.

В этот вечер режим наш был
нарушен. До ночи проговорили
у камина.
А утром за завтраком Клава
сказала:

Теперь

и
у
нас
есть
Феликс
Эдмундович.
Напишем ему спасибо за его
заботы о нас.
—

отец

—

До

Отечественной
войны
некоторыми моими воспитаня
переписывалась
и
встречалась. Братья Кошкины
стали доблестными
сынами Советской Армии. В дни красного
календаря они всегда меня поздравляли. Оля Григорчик заниками

—

по-

не
что

—

—

любит «игна музыке».
У
Жени Семенова
тому
рать

них

с

Женя.
—

В
маленькой
избушке на
краю деревни нашла девочку
лет
четырех, Олю Ермолаеву,
она сидела
на
кровати рядом
с
мертвой матерью.
По вечерам у озера в пустующей даче слышалась музыка.
Мы зашли в дачу и
увидели за пианино

сюда

с

—

тя

мать.

белокурого

поют

Ого,

—

в лох-

лесу

в

мальчишек

Отец

ко-

камину.

к

аккомпанемент

ребята

Однажды

да,

мотьях.

луодетых

—

ные».

выросло до пятидесяти.
Рабочие
Шлиссельбургского
завода
и сельсовет приводили
голодных,

пить,

стаскивают

ведут

нели,

печных

беспризорных,

с

мандует тетя Женя, а Марьуже несет поднос с полными кружками.
Ребята окружают красноар-

за-

о нас.

подо-

наших

товарища,
снимай
к огоньку
мо-

садись

юшка

весточки,

За

Зови

—

шинель,

эти

порошки

Жене Семенову

нака-

этой толстой
тетрадке на «музыке» играть.
Воспитательница Мария Федоровна
быстро взяла из рук
красноармейца
нотную
тетрадь.
Это
же
замечательно!
Иди сюда, Женя, мы теперь
с тобой
по-настоящему будем
зывал

только

по

—

учиться.
Мы тут проездом,
спешит
к двери
красноармеец,
меня товарищ ждет.
—

—

—

ходила

показать

своего

ма-

сынишку. Не забывал
Люсю» и Женя Семенов,
который учился в консерватории в Москве и сообщал
мне
о своих
композиторских успехах.
Олю Ермолаеву я встретила
в войну в рядах
противовоздушной
обороны.
Оля
и
сейчас
заглядывает
ко
мне.
Часто я вижусь с Клавой, она
работала на заводе «Светлана»,
а
теперь пенсионерка
и
ленького
«тетю

бабушка.
Наша
коммуна
это
один
первых
советских
детских
—

из

домов.
ла

Годы,

полноценными

Запуганные,
бятишки,
стали

скими

тел

я

проработа-

коммуне, кажутся

в

мыми

они

что

мне са-

в

жизни.

ре-

озлобленные

воспитанники,
настоящими
совет-

мои

гражданами.

Дзержинский.

Как

и

хо-

# ГФ
,**ХЧ,

дравствуй, Карл
3
'
нер! Бот мы и

Брук-

■*

встретились.
как

А

снова

помнишь,

случилось

это

впер-

вые?

Тут

—

—■

переплету.

Анна

—

унд

Марта баден!
Мы

кий,

Марты

и

па»,
и

война.

шла

Анапе

в

Ворохом
ки.

Ну-ка,

что

там

не,

где

и

хоть

говорится
у

немцы,

под

картин-

проклятой

друзей

нас

нет

стра-

быть'

и

не

может?

вокзале,

на

клятвой:

дружба

их

Москве.

в

искать

Перуна,
некогда

под

Новгородом. Ну,

роди-

золотую

согласно

где-то

Костик

а

ста-

леген-

схоронена

мечту

свою

возникла

ней

с

скрепленная

найти

и

ту, что,

была

де,

доверил

А

Тайна,

тайна.

и

тую

нас

юный

ему

—

москвич

морского,

мания

Если

продолжает

здесь

Взглянешь

нувших

себе,

представишь

и

стрелы

летят

углями,

воды

Волхова,

рыжее

а

пламя,

живых

небо

в

крови

от

вздымается

гарью

осыпая

стен

сбра-

как

раскален-

с

темнеют

как

часы,

его

с

горшки

и

ными

как

неприятеля,

в

бревна

сывают

Кремля,

стены

предзакатные

в

воинов,

мертвых.

и

читать

она.

таит

—

они

эти

где
ми-

слои

желтые,

—

серые.

оружие,

ут-

обитателей

нашел...

взялся

люди

что

статую

бомб,

склад

а

фашистами.

И

надо

ли

разных

самых

профессий
археолог, историк, шофер, регулировщица,
военные
сапе—

ры

А

клад.

друга

два

поиском

удалось

им

обезвредить

помогли

—

ный

и

книгу

прочли

рок

как, при

когда,

выяснить,

был

обстоятельствах

концов

написал

ке

ютится

Волдис
отцу

и

семья

денег,

плату

редки

дни,

и

жизнь,

раздумий,

броты.
ной

в

скопить

Новгород

от

«школьных»

семье

нет

ни

В

упрямство,

не

убивает
вместе

протест

в

Волдисе до-

любовь

крепнет

и

с

тем

против

род-

к

растет
неспра-

признается

своему

«Знаешь,
когда
большой, все буду делать
густу:

барону

назло».

И

ребят вызывают
и у Волдиса, как
ресохло
зывает

от

себе

не

выдавлюі»
случайно герой

графической
красный
полк,

а

Вместе

«Последний
она

вышла

ратура».

Обе

людей,
дину

в

Ч

в

пути»

когда

другу
Авя
вырасту

наоборот,

деревенских

свидетелями
и

страха,

у всех,
он

говорить

все
все

во

же
как

в

рту

книжка.

Вольдет-

своем

уже

ные

волнения

приезжал
ными

нашего

начинается
века

прогремели

называемый
нин,

повести

Октябрьской

до

вается

Но

«Костра»

интересно

узнать,

небольшого

из

«Последний

опубликованно«Костре» в 1962 году.

тышская

Теребинская
еще

земля

народу

принадлежала

«Баронский
«баронское озеро»,

Латвии.

ронское

ние

лес»,

«ба-

имение»...

Прочитав
поймете, как
чике

ро-

повесть

дух

повесть,
рос

вы

в маль-

протеста,

жела-

добиться свободы

счастья

для

и

всех.

Алтайский
писатель
Лев Квин
друг и пере—

начале

пе-

был;

о

стве.

мом

суд

прика-

эта

писатель

написал

—

большом

на

называется

латышский

Бранк

войны

застенке.

человек

так

—

Известный

вступил

стрелковый

годы

в

Оте-

войны.

вторая

дилась

го

ро-

Великой

дни

итател ям

что

—

советских

защищавших

чественной

будет

лите-

повести

героизме

о

сна-

изда-

в

«Детская

тельстве

не

фашистском

в

«Маленький

демар

—

сло-

автобио-

этой

латышский

позже

если

юношей

повести

в

Действие

ведливости.

Он

И

очутился

забот

недетских

полная

нем

земле

не

ва

«Вот позор,

фашистских

«Граната в ушанке».
с
другой
пове-

това

снаряд»,

правду.

Нафтульев

Как
все
произошло?
Вы
это
узнаете,
когда
прочтете повесть
М. Ефе-

героический подвиг несколькими советскими
бойцами, освобождавшими

только

со-

Бела

оккупантов.

рассказа

—

Еще бы! Не-

ученье.
в

школе

хлеба.

крошки

Но

не

когда

черда-

Мальчики

учатся

не

за

на

лесника.

Густав

никак

их

комнатке

ко-

вен-

писатель

Н.

...«маленькой

не-

почти

тому назад

лет

совершен

каких

тебе,

о

переизданную,

давно

страш-

увлеклись

конце

в

были

Чтобы

познакомились.

поиск.

золотую

не

но

божества,

оставленных

за

шеренты,

как

Германия коммунистов, Германия Эрнста
Тельмана
и
Эрнста
Буша воевала
вместе
с
нами и победила.
Хочется, чтобы нынешние ребята
тоже с тобой

ряд»

ревностно

славной

—■

стью

Костик

немецкий

Ф.

све-

заслу-

твоя

В

таких,

ге

сотни,

Балаш.

на

то

кажется,

антифашистской

Позд-

города...

другим

и

храбрый

герский

смену

старинных

останки

в

«Их

котлован,

себе

в

что

мальчишка.

выстоялі»

в

коричневые,

каждый

вни-

сияла.

увидишь

Вот

веков.

черные,

Она

археологи,

земли

говорить,

жить.

белые

на

розовеют

что

от-

—

рассыпан-

обратила

не

спуститься

же

мне

этом

нацист-

а

пал, и, чест-

слово,

торую

Сталинград

раскопки
срезе

И

что

кажется,

за-

полу

на

кому

сказала

—

васі

древнего

история,
мечами,

спорили,

непорядок.

гратулиреі..

род. Та

отзвенела

а

обложку

в

отцепись!»

и

на

варь,

«Плим-плим!

на
что!»
Семеновна

партами,

Эмма Семеновна

—

героическая

за

твоем

в

Брукнера» первым, и тот же
Стариков свирепо кричал: «На

Васька

Володя
жил и учился
а Новгороде.
Новгород
совсем
особенный
гогремела,

не

страницы,

И

палили

игрушеч-

ни

Эмма

ные

ведут

и

звонил:

несмотря

складывали

жем

страшные,

Но

выстоял,

Берлин

ский
ное

га,

штур-

а

фронтовичек

мы

равляю

Неожиданная
лась

стала

с

подпольщи-

огромные,

Учительница

нарисовано,

там
о

Рот-фронт,

«Карла

потолок

замельтешили

что

Ана-

Пулкове.

в

взлетели

листки,

класса

красный

ный

пет-

листовки.

маленький,

револьверов.

из

Он

тол-

понесся,

и

дубинками

махали

вслед

ног

улицам, сбивая

выручая

такой
такие

мовики

они

от-

Анны

эти

«нах

вправду

и

Волге немцы,

на

Все

едут

и

немец-

сказать,

надо

купаются

а

—

учить

начинали

величайшим,

вращением:

шпиков,

был

кармане упрямо

раз

как

с

шуцманов

разбрасывая

Ты

из-под

берлинским

по

толку

—

—

вынырнул

и

сторожих
ляя,
ков,

Долой фрицевскую
книжку!
крикнул Васька Стариков.
Бей, рви,
круши!
и
поддал
по

ты

в

чтобы

и

са-

революции.

первые

рабочих,

в

заканчи-

стихий-

прошел

так

«Рижский
бунт»,
уже
Ригу Владимир Ильич Леустановить

связь

социал-демократами.

с

мест-

Но

ла-

водчик
ка

—

Вольдемара Бранрассказал

нам:

«Эту книгу я читал еще
будучи гимназистом. Помоему,
ная

очень

книжка.

За

бесстрастностью
ешь
глубокое

интерес-

внешней
ощущаволнение

рассказчика».

Л. Пожидаева

35

пИ

лини

г

Ш

ЗАХОЧЕТ

Ш

РАБОЧИЙ-

Ш

?

ВСТАНУТ МАШИНЫ

И

чка!

Борис Никольский
*

-А*

Чашка

горячего

Англия,
1972

^Ь,

•

л.



ЗОЛОТЫЕ
ЗНАЧКИ...

Ь иНЕДОУМЕНИЯ
в д руг
і

—

—

—

•

—

—

не по всем

видам,

то

по како-

му-нибудь одному. Уже успех!
Многие ребята даже жалеют,
что

дворе и речка заа то ГТО по плавазавтра бы сдавать.

зима на

мерзла,

—

нью хоть

А если нет стадиона, беговой
дорожки, не беда
можно
бегать и вокруг огорода. Вот,
например, что пишет Саша Полижаевский из села Георгиевна
—

Омской области:
«Дома, у меня только есть
турник, и то он в кладовке на
Рисунки А. Януса

мальчиков, которые,
но,

не

дорожат

как

своим

вид-

муж-

Пусть-ка

ским

достоинством.

они

призадумаются,
какими
вырасти, если не в

они хотят

ОДНАЖДЫ
ПРОШЛЫМ

ЛЕТОМ
Серафима

Юрьева

Уже подбегая, Юра
Плот сорвало с

все

дел.
и

далеко

отнесло

край
Алдес
край ушел

один
его
ленький

уви-

колышка

берега. В

от

вцепились

этого

почти

сов-

вертикально
вот-вот накроет
тех
двоих.
Рывок
успел выхватить Агу из воды
и взвалить
на спину.
Свободной рукой
подсадил
на
плот
Алдеса
плот немного выровнялся. Потом обхватил поперек
тела Юльку, оторвал ее от плота и поплыл к берегу. Если это,
конечно,
можно
назвать
«поплыл»
руки заняты, работают одни
ноги,
ребята вцепились
как
попало...
Тяжело...
сем

—

■—

—

—

Юре Прохорову

только

двенад-

цать лет от роду.

Ну

вот,

снова

С
ло

нул

в

доплыл.

все-таки

за Алдесом.
Алдесом плыть бы-

воду,

одним

На берегу
мокрые тапочки,

легче.

джинсы
взялся

И

положил

Юра

ски-

выжатые

траву

на

и

рубашку.

отжимать

Совсем неожиданно рядом раздружный рев. Это спа-

дался

сенные

малыши,

молчавшие

испуганно
минут,

несколько

вместе

и

и

все.

Правда?
Нет, еще
в

заплакали.

громко,

всхлипами

Вот

и

воду.

в

поднялся

плот

с

ма-

Юлькой,

с

На накренившемся плоту сидит перепуганный трехлетний Ага.
Юра уже подплывал, когда
малыш
Ага спрыгнул с плота
и ушел
с
головой в воду. От
этот

вдруг все
Заплакали

горестно,

потоками

слез.

выпил

конфетку,

но

хотелось,

Не

чая,

варенья,
ему ничего
а

очень

лизвзял
этого

хотелось

удрать. Где-то ходит брат Алеша. Он ничего
не говорит,
но
Юра
точно
знает,
Алешка
жалеет, что в лес пошел, он бы
тоже
они

поплыл

ведь

ходят

спортивную

скую

школу

Юра

«Динамо».

вания

помладше

чуть

малышами,
в
дет-

за

вместе

и, может

послабее,

немного
пионом

лучше

—

плавает он

был

всесоюзных

уже

чик

чем-

заочных

ходит

—

В детскую спортивную
шко«Динамо» пришло письмо.
Родители спасенных детей про-

сили

поблагодарить

тренера.
И тут

Юру

дельфина»,
ник...

и

что

что

ска-

даже

по-

отлич-

и еще...

МУЖЧИНА-ТРЕНЕР
сказал:

об

зывал.

ему
перед

я

«Ерунда

нет

четверки.
отлично

пять,

и

па-

говорю,

ж

хороший
замечание
не
—

что

совсем
ничего

у

него

Плавает,
скромный

—

случае не расскаКогда пришло письмо,
этом

объявил

благодарность

группой».

Юра

пожал

плеча-

«Да

там было
не
метров двадцать
не больше...
Каким стиНаверное, кролем, я то-

и сказал:

лем?

том,

в

тогда

это,

все

отличник

А ЮРА?
ми

Юра герой,

за

круглый

еще,

рень, как парень, я
самый
нормальный
парень.
Бывает, и
схватит.
И
вовсе

очень

ЖЕНЩИНА-ТРЕНЕР
зала,

и его

началось...

магазин

в

не-

маль-

купками, сам гладит брюки себе и чистит ботинки (без напоминания!), за три месяца овладел
четырьмя видами плавания, несколько раз был чемпионом
и
школы,
и
«Веселого

сам

лу

все

«Юра Про-

обиделась:

исключительный

соревнований «Веселый делькруглый
фин».
Теперь-то уж, наверное, все? плохого
есть
и
Да?
Оказывается, нет. Опять не правда,
все.

с
на

ска-

парень,

ЖЕНЩИНА-ТРЕНЕР
хоров

год

быть, чуть-

хотя

дотянуть

не

полагается».

как

множко

пла-

на

бы

«Нормальный

сделал,

немного

пловец

сильный
мог

ногах...

МУЖЧИНА-ТРЕНЕР
зал:

ложечку

нул

одних

Юра!

Молодец

не все.

Юлькины родители устроили
честь Юры чай. Юра из при-

личия

взрослый
двоими

далеко,

59

гда
не
раздумывал,
просто
кролем быстрее всего».
У
Юры второй
взрослый
разряд.
В соревнованиях
он
выступает
по
комплексному
плаванию:

баттерфляй

(ина-

(«дельфин»). Брат Алепредпочитает брасс.
БАБУШКА ПЕТРОВНА
сказала, что если бы дети утонули, виноват был
бы
товарищ К.
фляй

ша

Бабушка повела
Посмотрели там,

их

в

бассейн.

как они

вают, сказали «хорошо»,

пропуска,

ли

часы.

вые

Какие

дни

и

назначили
это

часы!

пла-

выдадни

и

были счастлиНо на третий

уже счастье
кончилось.
Алеше
сказали:
«Больше
не
приходи». А Юра наглотался
воды во время заплыва, схватился
за канат, чтобы
откашляться
и глотнуть
воздуха.
В
это самое время его и спросили:
«Можешь плыть?» Он замотал
отрицательно
головой,
тренер К- сказал: «Выходи из
воды и больше не являйся».
Алеша сказал бабушке в вестибюле: «Не знаю почему... Мы
себя вели хорошо...»
А Юра даже заплакал.
Из-за того, что мальчики хорошо держались на воде, их зачислили в группу, которая плавала второй
год. Это было несправедливо.
день

Но

«дельфин»),
на
спине,
брасс, кроль. Иногда четыре

че

Все

—

по

пятьдесят, иногда четыре

сто.

Вам

пятьдесят
одним

больше

по

Каждые
сто
метров
А вообще ему
нравится баттер-

понятно?
или

стилем.
всего

—

очень

удивились.

Почему

К.? Какой К.? Не было там никакого К. Но бабушка Петровсовсем серьезно, и
узнали,
что Юра с
любят плавать,
но, конечно, плавали по-своему.
на

мы

говорила
от

нее

Алешей давно

бабушка

долго

жила

на

хорошо
знала,
что
справедливых
людей больше,
чем
несправедливых,
и отвела
внуков в другую школу.
Теперь, когда школы соревнуются, Юра и Алеша получают грамоты и призы,
их тренеры
встречают К. и говорят:
«Что, проморгали
чемпионов?
То-то!»
Фото Дм. Варушина
свете

и

*&

(Поет).

ОХОТА

Зачем

Действующие

Лису?

Выходят ЛЕНЯ

Ну

время

теперь

выследить

нам

мешает,

не

никто

самое

дичь...

изжарить!

и

не

то...

Зачем

Давай повнимательней.

Под-

это

нам

двоих

на

нам

куропаточку!
крайней мере

встретить
нужен

по

глухарь.
МИША. Тсс.

Дай-ка

его

я

из

к

ЛЕНЕ подходит
его за

Чего

ЛЕНЯ.

ЛЕНЯ

ты

ЛЕНЯ. Спасите!
Караул!
мишка напал!

ЛЕНЯ

(прячется

целься,

а

подберу

пойду

я

Вот теперь
костер

—■

моего

я

глухаря

А

поцелюсь.

вволю

Из ружья

старый

валенок.

снимок

сорок

восьмого

размера!

кажется,

наделалі

патрон!
(на земле). Не беда!
Это стреляло

прямо

на

был

Это

песня

меня

(Убегает).
(продолжая сидеть
песню

от

здесь,
на

сейчас

земле).

стым

62

Белочку,

хвостиком?

МЕДВЕДЯ.

благодарю,

на

дарю.
кланяется.

И ты, МишаІ

А у меня,

получаться.

зверье

ружье

не

в

лесу,

понесу,

стреляет!

Чтобы

на

другое

в

память
лес

зверье,

снять

возьму

ружье

у

меня

твоей

к

песне

—

получается!

припев

охота

другое

в

принесу
я

грудь) будет

в

что

кого-то...
кто-то

(бьет

себя лапой

жив!

МИША, ЛЕНЯ, МЕДВЕДЬ (поют вместе).
Пусть охота

будет фото!
Через фотоаппарат
можно

другое.

пока

выстрелить

МЕДВЕДЬ (поет басом). Так,

выстрелить

в

кого-то

так, что кто-то

будет рад!

буду

сочинять.

Зачем я в лес несу
Чтоб убивать в лесу

зверье?

вас

будет фото!
Через фотообъектив

последний

нужно

А

снимок

начинает

убивать

лес

Пусть

землю.
наш

(Поет).
Какое

в

можно

Все равно
неправильно.

мне делать,

(Поет).
ЛЕНЯ

МИША. Правильно!
ЛЕНЯ. Нет, не правильно!
МИША. А я говорю, что правильно, что неправильно.
ЛЕНЯ. Что правильно, что неправильно?
МИША. Правильно, что это ружье стреляет неправиль-

дальше

с толстым

которое снимает!

МИША. А

бах!

руках у ЛЕНИ стреляет.

неожиданности садится

ЛЕНЯ

меня

(Поет).
я

будет прицеливаться)...

Подожди

ружье

на

Внимание, прицеливаюсь...

вам

(мідведю).

ЛЕНЯ. Миша!

МИША. Неужели мы без добычи домой вернемся?
ЛЕНЯ. Эй, найти бы медвежье гнездо!
МИША. Или заячью берлогу!
ЛЕНЯ. Прицелиться
и...
(с ружьем в руке показывает,

но.

бе

товарища). Стреляй скорей!

За съемку

которое

ружье.

воплями

помощь,

на

него новое

выскакивает

(медведю).

МИША

Чтоб

ЛЕНЯ

Мишка,

спину

за

тили!
ЛЕНЯ. Ни в одном местечке!

ты

с

МЕДВЕДЬстоит на месте.
Промазал, Мишка, не попал! Ах, что
я пропал!

ЛЕНЯ.

жарить.

него

—

же

говори

по-

(с удивлением рассматривает валенок и утешает
приятеля). Зато здорово мы его подбили.
Да, попали здорово
шкуру нигде не попор-

в

Ружье

ты?

бормочешь,

нос

вскакивает,

МЕДВЕДЬ
—

МИША.

МИША. Что

под

(медведю).

память

Внезапно ружье

это

МИША стреляет. Вспышка света, громкий щелчок.

поцелился.

МИША. В руках у

он

плечо.

А, Мишка,

себе

там

Крупный?

как

похожи.

трогает

и

громче!

ЛЕНЯ. Принес?
МИША. Принес.
ЛЕНЯ.

очень

Спокойно, стреляю.

(довольный).

МИША. Крупный

Они ведь

МЕДВЕДЬ

принес?

МИША

пока

разведу

злодея-волка.

(не оборачиваясь).

ЛЕНЯ

двухстволка?

лесу

в

волк, а овчарка.

Незаметно

глухаря.
том

Нет,

пушистым...

с

стволом.
нажимать.

Выстрел.

Возвращается

мной

со

Вбегает МИША. В руках у
курок

я

а

ЛЕНЯ. Давай!
МИША. Раз... два...

ЛЕНЯ

—

жит от

ружья.

ЛЕНЯ. Нет, это уж я его.
МИША. Тогда вместе.
ЛЕНЯ. А как?
МИША. Ты будешь целиться,

не

лису.

она

бегает.

МЕДВЕДЬ рявкает. ЛЕНЯ
МЕДВЕДЯ.

ЛЕНЯ. Что тсс? Где тсс?
МИША. Там тсс, в кустах.
ЛЕНЯ (шепотом). А какой тссТ
МИША. Большой. Наверное, глухарь.

МИША. Я уже.
ЛЕНЯ. А я еще
МИША. Ну, ты

И

МЕДВЕДЬ негромко рычит.
бы

неплохо

Что ты,

лесу

в

не

ВМЕСТЕ. И съесть!
ЛЕНЯ.

несу?

ружье

лес

Чтоб застрелить
А вдруг

МИША. Изжарить...
МИША. Да,

в

рыженькая.

—

(Поет).

ЛЕНЯ. ...изжарить, подстрелить и съесть!
МИША. Ха-ха-ха! Ты все перепутал. Съесть, подстрелить
ЛЕНЯ. Что-то опять
стрелить...

она

жалко, пусть

МИША. У МИШИ большое ружье.

и

вот,

И

тоже

МЕДВЕДЬ

МИША.

я

Чтоб застрелить

ЛЕНЯ
МИША

лица:

Жалко...

что

Эту

ружье?
ли?

Рыженькую?

Попробую

клоунаду

можно

но и с живыми

зверье.

С

по-другому.

пуши-

*Фотографию>
вырежьте.

разыгрывать
актерами.

медведя

и

не только

валенок

с

нарисуйте

куклами,

сами

и

бить, будто я должен остановитьдамкой на е5. Какой хитренький!
Захотел побить мою дамку! Мы спорим уже три недели. Рассуди нас,
Пешкоедов».

СООБЩЕНИЕ ТАШШ

так
ся

Поступили

важные

известия

из

АРЧЕБЕКА: определены победители
прошлогоднего
Олимпийтурнира рыцарей.
Места на

штаба
ского

пьедестале

завоевали

почета

Резолюция

1. Жалоба
напрасная
сам рыцарь Бобров!
2. Всем рыцарям поясняю:

—

шахматисты:

Сережа Аборнев, Саша Алякин,
Марат Акберов, Игорь Баранов, Валерий Бадаев, Леня Белкин, Коля
Булатов, Миша Барановский, Яша

шашкой

Женя Поляков, Саша Попов,
Володя Пичужкин, Валерий Пудовкин, Витя Прошин, Володя Панкевнч,
Володя Полянский, Сережа Пашковский, Владислав Ротблют, Геннадий
Рубанец, Юра Семенов, Сережа Сизиков, Юра
Селявкин, Лев Сафронов, Сережа Солотчин, Фарнт Садриев, Сережа Соляник, Магомед Сукиев,
Геннадий Синюков,
Вайдатас
Стаквилевичюс, Алексей Сумин, Волов,

Тарасенко, СереТерентьев, Витя
Трошин, Миша Фрейдгейм, Сережа
Федоренко, Володя Фигуров, Э. Хайретдинов,
Сережа Хромов, Володя
Чебыкил, Женя Часовников, Георгий
Чмелев, Волддя Чернушевич, Миша
Штейнбух, Альберт Шигапов, Леня
Шурыгин, Коля Шурыгин, Саша Шураев, Володя Шведов, Володя Шуплецов,
Лев Эпштейн,
Боря Эренбург, Сережа Яланский, Витя Яскош,
Витя Горшков.
лодя
жа

Травин,

бьющей

перепрыги-

дважды

через одну н ту же шашку. Так
говорит справило турецкого удара».

Оно также требует снимать с доски
побитые шашки только после завершения удара. Поэтому
рыцарь Брбров обязан бить так
2... і8:Ь4:е1:
§3:е5 и стоп: через шашку