Механический гений в мире Эйра (СИ) [Вики Рисаби] (fb2) читать онлайн

Вики Рисаби

Глава 1. А рыбка-то будет нынче?

Глава 2. Только мотор проверю и обратно

Глава 3. Несся в центр воронки словно в защитной скорлупе

Глава 4. Не могу уйти без своей лодки

Глава 5. Сотни инопланетян в огромном пространстве

Глава 6. Вернуться ты уже никогда не сможешь

Глава 7. Сам ты киса, Федор Иванович

Глава 8. Огромная молния разделила небо на две половины

Глава 9. В его кабинет никто не заходил очень давно

Глава 10. Мои исследования в разделе 135

Глава 11. Режущий луч разрезает любые предметы

Глава 12. Смех и счастье наполнили все пространство вокруг

Глава 13. Кто-то тоже очень хочет печенье

Глава 14. Знаешь как наш Бог поступает с нами?

Глава 15. Почему женщины устроены именно так?

Глава 16. Мы оказались в помещении в два раза большем чем лаборатория

Глава 17. Морис решил оставить для нас еще одно послание

Глава 18. Не стоит печалиться об ушедших

Глава 19. Путь науки не всегда бывает красив, мой друг

Глава 20. Нужно протестировать гипотезу перед тем, как ее масштабировать

Глава 21. Ты что, деревьев не видел никогда?

Глава 22. Или получится, или мы все пойдем Шахрам на обед

Глава 23. Я видела достаточно, сквозь твои глаза, Элиса

Глава 24. Поверить в счастье было так сложно, но просто необходимо

Глава 25. Спасибо тебе за помощь в трудные времена

Вики Рисаби

Механический гений в мире Эйра

Глава 1. А рыбка-то будет нынче?

- Эх, Машка! Ты только посмотри, какой сегодня рассвет! Как будто кто-то банку золотой краски расплескал… — сказал старик, в одиночестве сидя на большом камне, стоящем на берегу моря.

Он погладил морщинистыми руками свою густую бороду, и нахмурив седые брови, перевел взгляд влево, где обычно сидела Маша. Его жена и любовь всей жизни.

- Машка, Машка…

Закрыл глаза, словно пытаясь раствориться в воздухе, забыть про все на свете и слиться с бескрайним морем. Ветер трепал длинные белые волосы, словно принося утешение старому сердцу.

- Ну ничего, скоро увидимся, чувствую, совсем скоро. – сказал старик, бросив взгляд на восходящее солнце.

Он встал и не спеша пошел к небольшой моторной лодке, которая была привязана на пристани у маленького домика на берегу. Лодка, с названием «Мария» выглядела весьма потрепано, краска местами облупилась от частых выходов в море, но в целом внушала впечатление крепкой и надежной посудины, неспешно покачиваясь на волнах.

Хруст шагов старика по гальке, которой был усыпан берег, да чайки, что парили в небе и перекрикивались - были единственными звуками в утренней тишине. Старик придирчиво осмотрел суденышко, уделив особенное внимание мотору, который сегодня собирался перебрать, потому что вчера получил новые запчасти.

Несмотря на преклонный возраст, старик, как и его лодка выглядел крепким и ладно сложенным. Его плечи были все еще широки, как в молодости, могучая грудь вздымалась под простой льняной рубашкой. Брюки, закатанные до колен, открывали сильный морской загар, который бывает только у людей много времени проводящих в море.

Он неспеша сделал утреннюю зарядку прямо перед своей лодкой на деревянном пирсе. Приседания, наклоны, махи руками ­– обязательный минимум каждого дня, чтобы тело не теряло своей подвижности.

- Федор Иваныч, утро доброе! А рыбка-то будет нынче? – хриплый голос старушки-соседки заставил его отвлечься от собственных мыслей.

- Как море даст, Настасья Михална! Доброго утра. – ответил ей старик, как всегда.

С тех пор, как он переехал сюда и купил этот домик, каждое его утро начиналось практически одинаково. Старушка всегда вставала рано и очень любила кошек, которые жили у нее в огромном количестве. По последнему пересчету их было больше 60. Старик, хоть пушистых и не сильно уважал – всегда подкармливал мелкой рыбешкой, которая встречалась практически в каждом улове.

Федор Иванович заторопился, нужно проверить траловую сеть, его личное изобретение, благодаря которому даже в самый худой день он мог наловить немного рыбы. Он сшил сеть небольшим коконом, который с помощью хитрого механизма опускался в воду, а потом так же поднимался на борт, при помощи небольшой лебедки.

Когда все приготовления были завершены, старик аккуратно отвязал лодку и оттолкнул от пирса. Море было теплым, как всегда в июне, за ночь оно не успевало остыть, а утренняя прохлада придавала ему приятный контраст.

Быстро запрыгнув в лодку и поправив шляпу с небольшими полями и завязками под бородой, Иван Федорович взмахом руки завел мотор, который приятным урчанием завибрировал под рукой.

Солнце практически полностью показалось из-за горизонта, и надо было спешить.

- Да, Машка, что-то мы сегодня проспали с тобой! – сказал старик, улыбаясь ветру, бьющему в лицо.

Он плыл к горизонту и его сердце радовалось в груди, он любил каждый свой выход в море, считая его совершенно особенным, неповторимым. В голове вертелся мотив старой советской песни «Проснись и пой» и старик сев ровнее и удерживая руль громко ее запел, перекрикивая шум мотора.

Солнце блестело на морских барашках, когда он решил, что заплыл достаточно далеко, чтобы опустить трал. Он заглушил мотор, и лодка прокатилась еще несколько метров по чистой морской глади. Берег отсюда казался лишь тонкой коричневой линией, которая плясала в солнечных лучах где-то в дали.

Старик установил эхолот на специальную подставку, которую сделал своими руками из остатков пластиковых труб и деревяшек, чтобы не держать прибор на весу, а всегда иметь его перед глазами и нажал на кнопку. Глубина под лодкой была вполне приличная, а также был виден косяк мелкой рыбы.

- Машка, ты только глянь! Кажется, у нас сегодня барабулька будет! – радостно сказал он, нажимая на кнопку хитрого механизма для погружения трала.

Механизм пришел в движение и длинные металлические трубы стали утягивать сеть за корму лодки. Без шума и пыли сеть погрузилась в воду на нужную глубину, пока старик следил за косяком рыбы на экране эхолота.

Еще раз все проверив, он запустил мотор на минимальные обороты, и направляя лодку прямо за косяком поплыл по волнам. Солнце уже взошло и начинало пригревать загорелые руки. Чайки, давние попутчики стали громко кричать в предчувствии улова, которым старик делился и с ними тоже.

От предвкушения скорой добычи он нервно застучал ногой по металлическому дну. Этот простой жест всегда выдавал в нем волнение.

- Ну все-все, не буду! – ворчливо сказал он себе под нос, вспомнив, как эта привычка раздражала его жену и прекратил дергать ногой. - Эх, Машка, все бы отдал, чтобы ты сейчас рядом была и как обычно меня забранила… Ну ничего, встретимся, скоро.

Спустя несколько минут он почувствовал, как трал под тяжестью пойманной рыбы стал тянуть лодку назад и улыбнулся. Сегодня улов будет, а значит будет что поесть и что продать.

Он заглушил мотор и хитрый механизм, после нажатия кнопки, стал поднимать сеть с рыбой на уровень воды. Перегнувшись через корму, старик смотрел, как извиваются на солнце сотни маленьких рыбок, слепя его блеском своей чешуи. Барабулька была мелкая, словно на подбор, рыбка к рыбке.

Местный народ свежую рыбу очень любит. С самого утра толпится возле пристани и ждет утреннего улова. Обычно, рыбаки ловят рыбу в промысловые сети, большие лабиринты, благодаря которым можно наловить много и разного. Но часто бывало, что и за сутки в таких сетях оказывалось не больше трех ведер рыбы. А старик, словно преследуемый неведомой удачей, почти всегда возвращался с хорошим уловом. За это его любили местные жители и уважали рыбаки.

Причаливая к пирсу, где толкался народ в очереди Федор Иванович широко улыбался, издалека приветствуя всех взмахом руки. Не радовался ему тут только такой же старик-отшельник, как и он сам по кличке Михайло, но не со зла, а просто потому, что его удача уже несколько дней обходит стороной, как и местная рыба.

- Ну что, опять с дьяволом сговорился, старый бес? – без лишних церемоний спросил Михайло, пока старик закреплял лодку тросом.

- А как же, прям с утра с ним и сговорился. Он тебе привет передавал, ждет говорит, прогулы ставит. – ответил Федор Иванович широко улыбаясь.

Он закрепил лодку и встал во весь свой могучий рост. Легко запустил механизм, который лебедкой подтягивал сеть и высыпал ее содержимое прямо на дно лодки. Народ восторженно замер, наблюдая за блестящей чешуей барабульки. За счет своего изобретения старик давно стал местной знаменитостью, каналы брали у него интервью, снимали устройство и конечно хвалили. А те, кто приезжал в город для отдыха считали обязательным пунктом посмотреть на него и купить свежий улов из рук Федора Ивановича.

Когда рыба наконец полностью оказалась на дне, трепыхаясь хвостами и плавниками народ стал подходить по одному, со своими пакетами. Старик брал деньги и складывал их в нагрудный карман, после чего ведром зачерпывал рыбу и на простых советских весах отвешивал сколько требуется.

В этот раз народу было много, и он не сразу понял, что у него и для себя то почти ничего не осталось. Люди искренне его благодарили и желали долгих лет и здоровья, а он лишь добродушно улыбался. Деньги брал чисто символические, чтобы коммуналку платить, да разные электронные штуки заказывать в интернете через местного парня.

Он собрал оставшуюся рыбу в ведро, получилось как раз до середины, неспешно отвязал лодку и оттолкнувшись от берега поплыл к родной избушке. Солнце припекало, не жалея и старик понял, что очень устал и хорошо бы вздремнуть пару часов, чтобы набраться сил. Но сперва, конечно, нужно позавтракать.

Глава 2. Только мотор проверю и обратно

- Ну что, наглая рыжая морда, уже ждешь меня? – я посмотрел на толстого рыжего кота, который уже стоял на моем причале, задрав хвост.

Этот пушистый бандит всегда встречает меня, чтобы громко и истошно покричать и выпросить одну или две рыбки. Я улыбнулся коту и стал пришвартовывать лодку. Когда дело было сделано, сжалился над орущим чудовищем и кинул ему мелкую рыбешку.

Пока кот довольно заурчал, расправляясь с подачкой я спокойно вылез, прихватил эхолот и ведро с рыбой, и пошел домой.

Старый маленький домик, ветхий снаружи, но крепкий внутри тоже был рад меня видеть. Душу грела коробка, в которой лежали новые детали для моего мотора. Он давно просит ремонта, а в этом сезоне как раз получилось накопить деньжат. Ох, сделаю все и заурчит моя Мария, как молодая.

Улыбка на лице стала шире, когда еще несколько хвостов перемахнули с мяуканьем через соседский забор ко мне во двор. Все-таки добрая душа Настя, столько животных содержит, всех стерилизует и кормит, с ума сойти: 60 голов кота.

Сам усмехнулся, и повторив последнюю мысль несколько раз чуть не засмеялся в голос, пока кидал им мелкую рыбешку из ведра.

– Ну все. Наглые морды! Полакомились и хватит, кыш домой! – сказал грозно и даже ногой притопнул. Нечего тут на мою территорию таскаться.

Открыл ключом старую деревянную дверь и вошел в свой маленький домик. Несмотря на его совсем небольшое количество квадратов, здесь всегда было прохладно и хорошо. Одна комната вмещала в себя небольшую кровать с пружинами, стол и два стула, кухоньку, состоящую из трех шкафов, да старую плиту на газовом баллоне.

А вторая комната была моей отдушиной. Тут стояли ровные ряды открытых шкафов со множеством ящиков, в которых лежали разные винтики, гайки, грозди, инструменты… Чего только не было в моем распоряжении. Большой стол с лампой и специальной лупой, обычный стул, да паяльник венчали картину моей мастерской.

Когда я уезжал жить на море, продав все свое имущество, на эти вещи дрогнула рука. Инструменты и приборы – единственное, что приносило утешение после того, как Маши не стало.

Что-то паять, мастерить, чинить, придумывать – пережиток моей единственной и основной профессии: инженер-конструктор.

Работать с приборами всегда было для меня гораздо легче, чем с людьми. Тут хоть все понятно, а что непонятно, то подкрутил и проверил еще раз. Видимо поэтому у меня тут и дружбы действительно крепкой, ни с кем не завязалось за эти 11 лет.

Я прошел и поставил ведро с рыбой рядом со стулом на кухне. Вот это будет завтрак так завтрак: жареная барабулька. Взяв маленький нож, я грузно сел, понимая, что усталость берет свое, да и годы уже не молодые. Это раньше, в молодости можно было спать по пять часов и чувствовать себя бодрым весь день. Теперь же, все чаще хотелось проводить время в забытье снов. В картинах прошлого, когда счастье было так близко, а болезни и старческая слабость далеко.

- Машка, Машка… Как же я по тебе скучаю. – скупую мужскую слезу со щеки смахнул внешней стороной руки. И понял, что даже шляпу свою не снял. Да, совсем рассеянный стал.

Однако дело сладилось быстро, рыба была почищена. Я встал и вымыл руки, потом развязал надоевшую шляпу и повесил на крючок у двери. Газовая горелка весело затрещала после прикосновения спички и синий огонек расцвел. Сковорода быстро заняла свое место, а я от души плеснул в нее масла.

Присолив рыбу и выложив на сковороду, вдохнул запах свежего жаренного улова. Что может быть лучше. Настроение снова пришло в норму и стало хорошо, от предвкушения вкусного завтрака и близкого дневного сна.

Стук в дверь заставил меня улыбнуться. Я покряхтел и встал со стула, который специально подставил к плите, чтобы удобно было жарить рыбу сидя, нечего ноги топтать понапрасну.

- Ну что, Настасья, по запаху пришла? – хохотнув сказал еще из-за закрытой двери, а потом широко распахнул ее.

На пороге стояла соседка, с тарелкой полной огурчиков да помидоров своего посола и горбушкой серого хлеба. Невольно сглотнув слюну, я широко ей улыбнулся, приглашая войти к себе в дом. Наши совместные завтраки давно стали привычным делом, только если никто из нас не болел. У Настасьи Михайловны это было дело частым, а у меня наоборот. И все-таки мы, двое никому ненужных стариков всегда старались друг друга поддерживать.

- А ну кыш, неугомонные! – запричитала моя гостья, отпихивая ногой от двери питомцев, которые всюду ходили за ней. – Ну всю душу извели, негодяи!

Она ловко пробралась в дом, и я принял тарелку из ее рук, пока она закрывала дверь отбиваясь от пушистой банды. Я отвернулся и поставил тарелку на стол, а потом и выключил газ, под румяной и зажаристой барабулькой, которая точно уже была готова.

- Ну красота-то какая! – сказала Настасья, обмывая руки в раковине. – А запах… Мм…

Она мечтательно повела морщинистым носом и даже зажмурилась от удовольствия.

- Ага, такой косяк сегодня поймал, загляденье. – ответил я, расставляя чистые тарелки и взяв пару старых алюминиевых вилок. Сковородку поставил прямо на стол, подставив под нее железную подставку, которую смастерил, как только сюда приехал.

Мы сели за стол и быстро прикончили нехитрую закуску. Вроде бы и завтрак, да скорее можно назвать обедом.

- Ну, чё там в море делается сегодня? – моя гостья сыто откинулась на стул, желая немного поговорить.

- Да все ничего. Спокойно, тихо. Как твои ноги-то? —из вежливости всегда спрашиваю про здоровье и ноги, потому что она часто на них жалуется.

- Всю ночь же не спала! – она потерла колени. – Ноет и ноет, и ноет и ноет колено-то. Ужас какой-то. Да потом касатики мои как давай орать на рассвете, всю душу извели, пока не покормила.

Я усмехнулся, она всегда жаловалась на своих подопечных, но никому в обиду не давала, кормила исправно. Ни одного худого кота у нее не было, все жирные и пушистые, как на подбор. Но и ругать их Настасья не уставала никогда.

- Намучилась? – с сочувствием ответил я.

- Да не то слово, шторм будет! Я тебе точно говорю, мои колени никак не обманешь! – она даже подняла вверх указательный палец, чтобы казаться более убедительной.

- А по радио сказали полный штиль и безветрие. – ответил я.

- Брешут! – уверено сказала моя гостья, оправляя складки на юбке. – Мое чутье меня еще ни разу не обмануло.

Надо сказать, что почти всегда она оказывалась права, даже когда врали синоптики.

- Ладно, Насть. Отдыхать пора, иди своей дорогой. – почти все наши посиделки заканчивались именно так. По началу она обижалась на меня, но спустя столько лет уже привыкла к моим настроениям, да и лет нам было не мало, чтобы друг на дружку обижаться. – Здорова будь!

- И ты не хворай, да спасибо тебе за рыбку! – она поднялась и скрылась в дверях, где ее уже с нетерпением ждали ее «касатики».

Ну теперь можно и подремать. Вставать с рассветом всегда легко, когда знаешь, что часок-другой потом можно будет поспать. А потом меня ждет важное дело: мой мотор. Ох, заурчит «Мария», ох замурлыкает.

С этими мыслями я лег на кровать и провалился в старческий сон, который сразу стал глубоким и никак не хотел выпускать из своих объятий. Увы, но чем старше становишься, тем больше спишь. Дни становятся катастрофически короткими и сливаются в одно большое слепое пятно, когда не можешь вспомнить, что делал вчера. Настасья глушила пустоту своими котами, да маленьким огородом, а я своей рыбалкой, да инженерными штуками. Так и живем.

***

Сон был тяжелым, словно огромный бурый медведь придавил меня сверху сильной лапой и терзал мое бедное тело, не желая отпускать. Все сны сейчас именно такие, но я до сих пор не могу привыкнуть к ощущениям.

Я грузно сел на кровать, голова была мутной, неприятно ныла шея, словно неправильно лежал на продавленной подушке. Но как только я посмотрел на часы и вспомнил про свой мотор, сердце в груди застучало быстрее и волнение оживило меня.

Всегда нужно иметь цель, чтобы встать и двигаться дальше, иначе сгинешь. Это я усвоил давно, когда пытался вывести себя из запоя разными средствами. И что только не придумывал, но снова возвращался к бутылке. Оказалось, что все просто – нужно поставить перед собой маленькую цель и идти к ее выполнению. Всегда быть чем-то занятым, и мыслями, и руками.

Иметь трезвое сознание даже в критических ситуациях очень тяжело. Потому что при пьянке все твои чувства притупляются, а то и отключаются вовсе и жить становится, если и не веселее, то хотя бы легче. Но это лишь временное утешение, которое кроме прочего забирает здоровье и крадет дни и без того скоротечной жизни.

Для себя я решил давно, что этот путь – не мой.

Ох, сколько я видел людей, которые заживо себя хоронили под алкогольными стопками, да что говорить, я и сам чуть не оказался в их числе. Благо вовремя опомнился, а то и не было бы уже Федора Ивановича на свете.

Отогнав ненужные мысли прочь, я выпил стакан воды и пошел к лодке, чтобы открутить мотор и принести его в дом.

Море было чистым и спокойным, вяло перекатывало камни на берегу и блестело на солнце белыми барашками. Вдохнув полной грудью, я прошел по деревянному пирсу и аккуратно открутил зажимы и скобы. Поднял мотор и закряхтел.

- Ну ты брат, тяжелый зараза! – я давно не снимал его, потому и забыл, что килограмм 20 веса в нем точно имелось. ­

Да делать нечего, я бережно взял его и тихонько пошел по пирсу обратно к дому. Конечно, я мог бы разобрать его и на улице, но солнце слепило, да и жара напрягала сильно. Поэтому лучше все сделать в мастерской.

На месте, я наконец положил верного друга на пол и потер вспотевший лоб тыльной стороной руки.

- Ну вот, давай-ка посмотрим, что там у тебя внутри! Давно мы с тобой этого не делали. – с воодушевлением я подошел к столу и открыл ящик с инструментом.

***

Провозившись с мотором добрых четыре часа заменив цилиндры и основательно все прочистив я наконец успокоился. От результата моей работы на сердце разливалось тепло, а душа пела от отсутствия мыслей в голове.

Несмотря на то, что спина противно поднывала, я чувствовал себя бодрым и даже отдохнувшим, полным сил. За окном только начинал заниматься закат, и я понял, что если потороплюсь, то вполне могу успеть выйти в море и проверить обновленный мотор в деле. Интересно же, как теперь он будет ходить.

Быстро сделав насущные дела и прихватив с собой на всякий случай небольшой чемодан с инструментами и фонарь я вышел из дома. Отнес сначала чемодан и все необходимое, а потом вернулся за мотором и бережно понес устанавливать на лодку.

Когда все приготовления были закончены, я отшвартовался и оттолкнулся от берега. Мне не терпелось запустить мотор, даже руки потряхивало. Но я нарочно себя одергивал, давая еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

- Эй, куда собрался-то? – Настасья выглянула из дверей своего дома. – Шторм будет, говорила же тебе. Вот-вот начнется.

Она обеспокоенно выбежала, на ходу запрыгивая в тапочки.

- Да ладно тебе, Настасья! Я только мотор проверю и обратно, запчасти же новые установил. – она выглядела так странно, что мне не хотелось ее обижать грубостью.

- Федь, ну не ходи. Проверишь завтра! Ну прошу тебя. – поведение старухи начинало меня напрягать, но я лишь шире улыбнулся и повернулся в сторону стелящегося передо мной горизонта.

- Ой да брось ты. – сказал я, нажимая на кнопку включения мотора и махнув рукой.

Она все еще кричала мне что-то в след, грозила пальцем, поднимала к небу свои сухие руки. Но слов я уже не слышал, за то в уши отчетливо било урчание обновленного мотора. От его раскатистого звука на душе сразу стало веселее, и я в отличном настроении рванул к закату в даль.

Сердце в груди радостно пело, от ощущения парения по волнам захватывало дух. Ветер трепал запутанные волосы, а морская соль россыпью сотен мельчайших капелек оседала на лице и руках.

- Машка! Как же хорошо! – заорал я во все горло и даже поднял вверх свободную руку.

Глава 3. Несся в центр воронки словно в защитной скорлупе

Скорость движения лодки увеличилась раза в два не меньше, и это еще не последняя, вот ее я сейчас и испытаю! И я поставил двигатель на максимальные обороты и еще быстрее понесся по волнам, пока солнце опускалось все ниже к горизонту.

Прямо впереди меня появилась гигантская грозовая туча. Никогда не видел ничего подобного, да еще и так близко, она вся была словно соткана из темно-синего бархата и непроглядной черноты.

Я готов был руку отдать на отсечение, что ее только что тут не было, ведь я все время смотрел на горизонт и не мог ее не заметить!

- Твою ж… - даже материться стало как-то страшно. Я обернулся к берегу, чтобы понять, как далеко заплыл.

Берега не было видно совсем. Прямо под тучей бушевали огромные волны, при этом я шел по вполне спокойному морю, где стоял полный штиль. Вокруг стало темно как в бездне, я внутренне напрягся и потянул руль, чтобы сделать разворот и поскорее уйти от страшной картины.

Я резко, насколько возможно вывернул руль влево и немного отклонился назад, ожидая, что лодку начнет кренить. Но ничего не случилось. Я снова потянул руль и снова никакого эффекта.

На полной скорости я несся в бурлящие волны и сверкающие молнии. Нащупав онемевшими от страха пальцами кнопку выключения мотора, я понял, что после нажатия не изменилось ровным счетом ничего. Мотор вовсе не заглох, как я ожидал, а просто продолжал нести меня вперед в водную пучину.

- Ну Машка, кажется, сегодня и увидимся. – сказал я, отпуская руль.

Хотелось ли мне бороться за свою жизнь в этот момент? Нет. Я был готов к смерти и уже давно, просто моя трусость не позволяла сделать все самостоятельно. У меня внутри даже было ощущение, что я все время ждал какого-то случая и кажется, сегодня он мне выпал.

Грозовое покрывало надо мной разрасталось очень быстро. Туча становилась все больше и больше, словно закрывая собой все видимое глазу небесное пространство.

Сердце в груди отчаянно билось, уж оно-то умирать совсем не хотело, да и мозг посылал мне тревожные сигналы о том, что пора бы паниковать или по крайней мере снова схватиться за руль и попытаться остановить лодку. В конце концов, я мог бы просто открутить мотор, и пустить на морское дно. Однако, такого желания во мне вовсе не было.

Вместо этого, входя со всего маха на территорию бури, я широко раскинул руки и выпрямил спину. Закрыв глаза подставил лицо под капли воды, которые падали из огромной тучи. Она казалось такой близкой, словно достаточно протянуть руку и можно ее ухватить.

Лодку сильно тряхнуло, и я вошел в эпицентр шторма. Волны вокруг меня были настолько гигантскими, что за все годы жизни на море, и насмотревшись всякого я съежился в комок. Одна из шипящих громадин катилась прямо на меня справа по борту, высотой метров в двадцать она заставила меня в ужасе открыть рот и затаить дыхание.

- Все, Машка. Жди меня. – прошептал я, отчетливо понимая: огромная волна, ее давление, скорость и объем не оставят мне ни единого шанса на выживание.

Мою лодку закачало и потянуло навстречу кубометрам поднявшейся воды. Я замер и закрыл глаза, не в силах даже смотреть на то, во что сейчас превратится моя плоть. Мучительно зажмурив глаза до боли и отсчитывая внутри себя глухие удары сердца я прощался с жизнью.

И вдруг жить захотелось настолько мучительно, что зубы свело от злого оскала. Ну скольким людям я мог еще помочь! Сколько разных приборов я мог бы отремонтировать, сколько рыбы мог бы наловить и раздать… Господи, как же хочется пожить еще хоть маленько.

В отчаянной надежде и решимости я распахнул сомкнутые веки, из которых лились скупые слезы и обомлел.

Волна не касалась меня. Прямо над моей лодкой, словно какой-то чудак установил стеклянный купол, по которому сейчас бесшумно стекали тонны воды. Лодка лишь слегка покачивалась, будто игнорируя весь тот хаос, который происходил за бортом.

А там волны бушевали бессистемно, зарождаясь то справа, то слева они бились о купол моей лодки, разбиваясь о неведомую преграду. Я онемел, замер и боялся пошевелиться. Никогда я не видел ничего подобного. Словно законы физики здесь и сейчас были стерты. Темнота вокруг меня сгущалась настолько быстро, что в какой-то момент я перестал осознавать, где небо, а где земля.

Я все сидел как истукан, отмечая про себя, что кажется лодку несет по кругу. Мне казалось, что стоит сделать всего одно движение: поднять руку или даже поменять наклон головы и сфера, защищающая меня от волн, ливня и молний, которые неустанно бились об нее — исчезнет. Лопнет как мыльный пузырь, предоставив меня на волю стихии.

Внутри меня сердце кололо от безумного ритма, кровь била в уши так, что я почти оглох. Впервые в жизни я понял, что такое настоящий страх, животный, пронзающий тело насквозь, заставляющий замереть в шоковом состоянии.

Удар огромной молнии, уходящий прямо в воду рядом со мной, очертил гигантскую воронку, по краю которой медленно и неумолимо двигалось мое суденышко. Водоворот был просто исполинским, уходя вниз на невероятную глубину он увлекал меня внутрь.

Я вскрикнул и словно снял с себя оцепенение. Мотор все еще гудел, и я ухватился за него одной рукой, чтобы попробовать задать направление, и хотя бы попытаться выйти из водоворота. Другой рукой я стал нащупывать фонарь, который лежал где-то рядом со мной на дне лодки. Не сразу, но мне удалось найти старый промысловый фонарь с ближним и дальним светом. Он был очень мощный, и я замер в нерешительности, боясь того, что могу увидеть в его свете.

Руль меня все также не слушался, и я решил плюнуть на попытки выбраться. Вместо этого я хотел наблюдать, я жаждал этого. Все мое естество разъедало нездоровое любопытство. Я включил свет и направил его за правый борт.

То, что я увидел, описать сложно. Гигантская воронка, не меньше 10 километров в диаметре, сплетала спиральный узор из толщи воды, увлекая в себя все, что было на поверхности. Здесь была и рыбешка, и какие-то бревна, и даже мусор. В глубину воронка уходила настолько, насколько хватало видимости, там зияла бархатная бездна, которую мой фонарь пробить был не в силах.

Руки задрожали, но сфера, окружавшая меня, все еще оставалась крепкой и даже больше, она не давала лодке крениться. Я несся в центр воронки словно в защитной скорлупе, которой все было не по чем.

- Ох Машка, что делается. Ты бы видела… - охрипшим голосом прошептал я.

А потом мне подумалось, что если бы Маша была здесь, то давно уже лежала в обмороке от своей впечатлительности. Но я же мужик. Умирать — так умирать, жить — так жить. Нечего разводить сопли и трястись как какой-то испуганный заяц.

Я расправил плечи и сел прямо, дрожь в руках тоже постепенно успокоилась. Прочистив горло, я запел во всю мощь своих легких:

- Много песен мы в сердце сложили, Воспевая родные края, Беззаветно тебя мы любили, Святорусская наша земля.*

Я пел, и уверенность во мне росла с каждой строчкой, словно давая силы и покорность смириться со своей судьбой. А лодку все уносило вниз к центру воронки, пока я не щадил свои голосовые связки и уходил в неведомое и страшное нечто.

По иронии судьбы на последнем припеве я достиг дна, которое никак не мог просветить мой фонарик, словно там стояла непроглядная заслонка, не дающая заглянуть внутрь. Субстанция казалась мягкой и будто живой, словно черный непроглядный мазут, вяло перетекающий мелкой рябью.

Лодку тряхнуло, и я упал на дно больно ударившись лбом и коленями. Встать снова так и не решился, лишь сильнее прижался к железному полу своего суденышка, пока все вокруг хрустело и потряхивало.

Фонарь отчаянно замигал, с каждым разом освещая дно лодки все более и более тусклым светом, а в итоге и вовсе погас. Стало действительно жутко. В кромешной, непроглядной темноте мне чудилось, что я был проглочен неведомым чудищем, которое сейчас пережевывает мою лодку и пускает ее вниз по пищеводу.

Но неведомая защита, та самая сфера, что раскинулась вокруг меня пока не давала изломать мою «Марию». Треск, который я слышал вокруг стал усиливаться, все больше давя на барабанные перепонки. Ощущение нереальности происходящего со мной нарастало с каждой секундой.

В какой-то момент мне стало казаться, что я все еще нахожусь в своем обеденном сне и просто еще не проснулся. Я даже засмеялся от этой мысли, разрезая треск вокруг звуками собственного голоса. Окрепнув в уверенности, что все это просто сон, я аккуратно сел и стал щипать себя за ноги, пытаясь разбудить от кошмара. Пространство вокруг меня стало трещать меньше, вместо этого послышался гул, словно рядом работал огромных размеров вентилятор.

Но ничего не менялось: темнота все еще оставалась непроглядной, ощущение движения сохранялось и даже нарастало, а я все также сидел на дне своей лодки, не веря в то, что со мной происходит. Мне казалось, что время вокруг меня перестало существовать, а может быть это мозг устал механически отслеживать секунды, которые утекали сквозь пальцы.

Мое сознание становилось все более ватным, словно не выдерживая нагрузки, которую получило тело. Я весь обмяк и почувствовал накатившую дремоту такой силы, которой никогда не испытывал раньше. Волна взбудораженных мурашек пробежала по телу, принося крайнюю степень расслабления.

Ноги мои раскинулись в разные стороны, а спина облокотилась на корму лодки. Затылок я прижал к теплому еще мотору, который давно перестал работать. Я старался сохранить ясность сознания настолько, насколько это вообще было возможно, но веки стали закрываться сами по себе, а сил разлепить их просто не было.

Окончательно устав бороться с собой, я поймал последнюю мысль что пронеслась в уставшем мозге: «будь что будет».

*Отрывок из песни Татьяны Петровой прощание славянки (Встань за веру, Русская земля!)

Глава 4. Не могу уйти без своей лодки

Сон неохотно выпускал меня из своих лап, а я попытался понять, где я и что со мной происходит, приоткрыв склеившиеся намертво веки. Лодка, в которой я находился стала резко подниматься наверх, движение было настолько интенсивным, что меня буквально вжало в дно.

Сколько времени я проспал, сказать было сложно, ощущения были обманчивыми, а темнота вокруг все такой же беспросветной. Я нащупал рукой лежавший рядом фонарь и сдвинул рычаг, но проклятый источник света работать отказывался. Словно мощная батарея, которую я в него вложил совсем недавно была высушена наглухо.

Движение лодки и моей сферы усилилось настолько, что я больно ударился щекой и не мог даже оторвать голову от прохладного железа. Сердце отчаянно колотилось, меня несло вверх в кромешной темноте и остановить это движение было невозможно. Затошнило, я едва удержался, чтобы не выплюнуть обед наружу. Давление било по ушам невозможным гулом, сотней включенных промышленных вентиляторов.

Я едва мог дышать и думал лишь о том, когда это кончится и что меня ждет впереди. Мне было очевидно, что то, что происходит со мной вовсе не рядовой случай: и эта воронка в море, и перебои работы мотора, и даже эта сфера, уберегающая меня от неминуемой гибели – сверхъестественные события, которые с нормальной реальностью не вяжутся.

Мой подъем закончился настолько резко, что я ослеп от света, который словно одновременно бил в меня со всех сторон. После кромешной тьмы, в которой я провел сам не знаю, сколько времени, но по ощущениям – бесконечно долго, это стало настоящим ударом. Я потерял ориентацию в пространстве, верх и низ совершенно перестали существовать.

Когда зрение и слух стали постепенно возвращаться я понял, что точно нахожусь на воде. Мерно раскачивалась моя «Мария» на небольших волнах, периодически цепляя одну из них носом, от чего в воздухе повисал глухой звук удара.

Я развернулся, прикрыв глаза руками, спасаясь от света. Он превратился в три огромных светила, которые, в правильном треугольнике расположились над головой. Они были больше солнца раз в пять, но имели холодный оттенок.

В ужасе открыв рот и закрыв лицо руками я пытался хотя бы осознать, что со мной произошло. С ожесточением я тер глаза, вырывая ресницы. Мне все казалось, что если потереть их достаточно сильно, то картинка вокруг меня превратится в привычное мне черное море.

Растеряно сев я осмотрелся. Вода была странной, она была настолько густого синего цвета, и такой прозрачной, что казалось, можно видеть глубину на расстоянии многих километров. Воздух тоже был непривычным, не тем соленым бризом, к которому я давно привык, а словно горным, звеняще чистым и плотным.

Окрепшее зрение теперь позволяло охватить представшую передо мной картину полностью. Вокруг меня не было ни единой души: ни птицы, ни рыбы, ни человека. Ничего на многие километры, лишь гладь неведомого мне водоема, мелкие волны и три светила странного цвета.

– Вот это Маша, мы с тобой попали… – я сглотнул нервный комок, застрявший в горле.

Купол, или сфера, как я привык его мысленно называть про себя тоже растворился. Видимо он исчез еще до того, как я смог восстановить зрение и мне стало не по себе. Он придавал мне уверенности. Уж если он смог уберечь меня от неминуемой гибели, то пусть бы лучше со мной и оставался.

Горло страшно пересохло. Фляга, которая хранилась в лодке про запас оказалась как нельзя кстати. Я пошарил рукой в сумке с самым необходимым и быстро достал ее. Жадно припав губами к живительно влаге, я понял, что пить много нельзя. Пригодна ли местная вода для питья – пока было загадкой, а моего нехитрого запаса хоть ненадолго, но все-таки хватит на какое-то время. Ведь кроме воды, у меня был обычный армейский паек с галетами и консервами.

- Черт знает, куда нас занесло. Маша. Может это какой-то параллельный мир? – спросил я самого себя, нервно постукивая ногой и закрывая флягу, чтобы аккуратно сложить ее обратно.

Конечно, я читал о теориях, говорящих, что мы не одиноки во вселенной и есть другие миры с другими видами жизни. И я верил, что такое вполне возможно, просто никогда не думал, что смогу столкнуться хоть с чем-то подобным в своей жизни.

От осознания, что со мной происходит нечто неординарное стало страшно. Ритм беспокойного сердца стал быстрее, а дыхание стало сбиваться.

– Господи, что же мне делать? – сказал я в сердцах, без возможности держать эмоции в себе.

Не успел я даже додумать мысль, как слух уловил какой-то нарастающий гул справа. Звук был сильным и глухим. Мои старые уши обмануть было сложно, поэтому я без труда распознал, что звук механический, словно множество маленьких моторов синхронно и слаженно работали в одном механизме.

Я огляделся по сторонам и увидел вдалеке маленькую черную точку, которая стремительно приближалась ко мне. Сначала она показалась совсем на горизонте, но лишь при приближении я понял, что это огромная птица, которая двигалась в мою сторону.

Замерев и застыв как истукан, я судорожно прикидывал, что же мне делать. Спрятаться мне было негде – лезть в непонятную воду не было ни малейшего желания. Но и погибнуть от иноземного существа – не хотелось. Намерения этого летающего создания мне были неизвестны…

Между тем, огромная птица приближалась стремительно и становилась все больше. Я заметил, что движения существа странные, словно угловатые, в них отсутствовала привычная птичья плавность взмахов.

Паника стала овладевать мной стремительно. Мозг пытался ухватиться хоть за одну рабочую версию и искал в памяти любое упоминание, о том, что делать при встрече с инопланетянами. Но сколько я не бился – не мог отыскать ни одной ценной информации.

Когда птице оставалось до меня не больше десяти километров из воды слева бесшумно вынырнула круглая сфера молочного цвета, словно большое яйцо она покачивалась на волнах, не издавая ни единого звука.

Я отпрянул в противоположную сторону лодки от неожиданности и схватился за сердце. Что находилось в сфере рассмотреть не было никакой возможности, она была матовой и непрозрачной. Но через секунду, молочная занавесь растворилась, представив передо мной странное существо.

Оно было похоже на человека, но ростом большим раза в два. Глаза существа были посажены далеко, а длинные красные волосы прикрывали необычно большие уши. Тонкие руки существо протянуло ко мне, словно приглашая меня к себе.

Я отпрянул как от огня и внутренне сжался. Тогда существо склонило голову на бок и приоткрыло рот, издав странное сочетание звуков, что именно произнес инопланетянин – я не понял. Язык был мне незнаком и вызвал лишь недоумение и страх.

Существо указало пальцем на птицу, которая неумолимо приближалась ко мне и скрестило руки, сжатые в кулаки, жестом пытаясь мне объяснить что-то. Но я снова ничего не понял и лишь замотал головой.

– Да чего же ты от меня хочешь? – спросил я в сердцах, надеясь, что если я не понимаю инопланетянина, то хоть он сможет понять, что я говорю.

Существо нахмурилось, отчего на его лбу стали проступать глубокие морщины. А затем он рассвирепел, приоткрыл рот в зверином оскале и сделал какой-то пас руками в мою сторону.

Я увидел, как вокруг меня молниеносно образовалась сфера похожая на ту, в которой находился мой новый знакомый. Сфера легко подняла меня из лодки, и я затрепыхался, словно пойманная рыба.

– Что ты делаешь-то ирод!? – закричал я в бессилии.

Глаза незнакомца не отразили ни единой эмоции. Он продолжал удерживать руки перед собой в странном жесте: одна ладонь тыльной стороной была полностью развернута ко мне, другая сжата в кулак.

Он легко повернулся на своих длинных ногах и вместе с ним сфера, в которой был заключен я тоже повернулась и замерла в паре метров от воды. Я отчаянно посмотрел на свою лодку, сиротливо качающуюся на волнах. Этот морской гад хотел забрать меня, сомнений быть не могло, но как я смогу оставить свою верную подругу?

Я стал бить руками по сфере, и незнакомец наконец обратил на меня внимание.

- Я не могу уйти без своей лодки! – Я отчаянно тыкал пальцами на свою «Марию» и очень надеялся, что инопланетянин сможет меня хоть как-то понять. Немые старческие слезы наворачивались, пока я колотился в стенку своей клетки.

Незнакомец посмотрел вдаль, где громадной птице оставалось до нас всего несколько километров и кивнул головой. Его руки и сфера, в которой я умолял о пощаде для «Марии» – пришли в движение. Я вновь оказался прямо над лодкой и аккуратно опустился на сиденье. После чего незнакомец сделал оборот пальцем в воздухе, и сфера стала расширяться.

Я даже пискнуть не успел, как молочная оболочка окутала не только меня, но и мою родную Машеньку, вместе со всем содержимым, что было внутри. Я улыбнулся, это стало моей маленькой победой. Однако долго радоваться у меня не получилось.

Очень громкий звук, похожий на душераздирающий крик разнесся над водным пространством. Я повернул голову и увидел, что птица, летящая к намуже совсем близко. Это было механическое создание, невероятной красоты. Я обомлел, когда стал вглядываться в видимые детали.

Но мой новый знакомый вовсе не обрадовался и даже наоборот. Он закричал что-то непонятное мне и пришел в движение. Его капсула тут же стала матовой и каким-то неясным мне жестом мы в секунду погрузились в воду. Я едва удержался руками за сидение, чтобы не упасть и не разбить голову.

Моя капсула позволяла видеть сквозь толщу воды. Мой новый знакомец погружал нас все ниже, его движения были точными и выверенными до миллиметра, губы быстро что-то шептали. Мне было страшно и волнительно, но в то же время в знакомой мне сфере я был почти уверен, что мне ничего не угрожает, ведь мне уже приходилось бывать в подобной.

Вдруг сверху огромный разрезающий луч прошил воду на всю видимую глубину. Он медленно, но верно приближался к нам, и я понял, что ничего хорошего это точно не означает. Вода словно закипала рядом с краями этого луча, а огромная птица остановилась в воздухе над нами.

Я испугался так, как никогда в жизни, мой напарник тоже побледнел и сделав еще пару пасов ладонями и что-то проговорив щелкнул пальцами. Все пришло в движение, отчаянное, быстрое и неудержимое. Наши капсулы рванули так, что, не удержавшись я больно впечатался головой в мотор своей лодки. Собравшись с силами сел и, стал держаться руками, чтобы не повторять неприятного опыта.

Мы неслись, разрезая толщи воды на очень большой глубине. Мой провожатый теперь стоял ко мне спиной. Я четко понял, что сейчас мы уходим от смертельной погони какой-то непонятной твари, преследовавшей нас. Оглянувшись назад, я посмотрел, как луч, прошивающий воду, медленно отдаляется от нас, видимо у него не было шансов против такой скорости.

М-да, а в этом мире, все не так-то просто…

Маршрут, по которому нес меня сквозь водные толщи мой новый друг был странным. Мы петляли, резко уносились вперед, а потом возвращались обратно, погружались очень глубоко и снова всплывали выше.

Часто попадались непонятные существа, похожие на огромных и маленьких рыб, но рассмотреть их ближе у меня не было ни малейшей возможности.

Наши метания продолжались больше часа. Я устал, тело затекло от постоянного сидения на заднице и мне невыносимо захотелось размять плечи. К постоянному движению я уже более-менее привык и начал поочередно вращать плечами, чтобы вернуть себе подвижность.

В голове крутился миллион вопросов. Кто этот инопланетянин: друг или враг? Спас он меня или похитил? Зачем я ему нужен? Куда он меня несет? Да где вообще я, черт возьми, оказался? Что со мной будет дальше? Ведь если он меня все-таки спас, то наверняка не просто так.

От бесконечного перебирания мыслей разболелась голова, но я все дальше разгонял кровь по телу, чтобы в случае чего быть готовым дать хоть какой-то отпор. Жаль, что из оружия у меня в лодке совершенно ничего нет, сейчас бы пригодилось. Есть только ящик с инструментами, но в нем только… Молоток! У меня есть молоток.

Я так обрадовался, что едва не вскрикнул. Конечно, против толпы инопланетян он мне вряд ли помощник, но это хоть что-то! Я быстро пошарил по дну руками и нашел ящик с инструментом, отодвинув первый отдел сразу засунул руку во второй, там и нащупал искомый инструмент. На душе стало так хорошо, словно уверенность в моих силах возросла во множество раз.

Я задвинул все обратно и закрыл ящик, бережно прижал к себе старого друга, который отдавал в руке приятной тяжестью дерева и металла. Вот, теперь мне гораздо лучше и совсем не так страшно.

Глава 5. Сотни инопланетян в огромном пространстве

Мне казалось, что мы петляли по водной глубине целую вечность, я даже устал удивляться происходящему со мной. Как вдруг мой незнакомец замедлился и сделал какой-то пасс руками в воздухе. Словно из ниоткуда перед нами возникла подводная громадина. Ни на что непохожая гора. Она уходила и вниз, и вверх, настолько насколько хватало моего человеческого глаза.

Я восхищенно замер, рассматривая необычное строение песочного цвета. В этой горе было множество окошек, заслоненных уже понятной мне преградой сферы, изнутри такие окна светились мягким молочным цветом. Все это строение было словно живым, двигалось и перемещалось, от чего я испытал необъяснимый трепет. Даже руки, удерживающие молоток задрожали от предвкушения того, что я смогу увидеть внутри.

Мой провожатый замер перед одним из таких окон, в диаметре метров пять и сосредоточенно что-то зашептал. Через минуту мы легко влетели в проем, преодолев мягкую преграду, которая с необычным хлопком пропустила нас внутрь.

Инопланетянин и я в своей лодке оказались в небольшом помещении, где был обычный пол и даже потолок, сделанный из того же материала, что и все строение целиком. Я осмотрелся, кроме проема, который вел куда-то дальше никаких дверей, окон или выходов больше не было.

Сделав легкий пас рукой, инопланетянин словно растворил свою сферу в воздухе и плавно опустился на пол. Затем внимательно посмотрел на меня, одной рукой уцепившегося за борт, а другой, прижавшего к себе молоток. Видимо мое выражение лица показалось ему не очень дружелюбным, потому что в ту же секунду он вскинул руку в мою сторону и лодка, в которой я сидел с высоты примерно в метр от пола с грохотом ударилась о камень, вместе со мной.

От растерянности я даже выпустил из рук молоток, чтобы успеть схватиться за борт и не упасть, ведь строение лодки не позволяло ей прямо стоять на земле. Она завалилась на правый бок, не полностью, но вполне ощутимо.

Я, конечно, не уверен, что именно означают мимические жесты у инопланетян, но мне почудилось, что мой провожатый ехидно усмехнулся.

- Ах ты ж черт морской! – выругался я на него за отсутствие бережного отношения к чужому имуществу. – Неужели аккуратнее было нельзя?

Он что-то неразборчиво ответил мне на понятном только ему языке, но я решил, что он передо мной извинился. Я нашарил рукой молоток, снова взял его в руки и только после этого вылез и лодки и поднялся в полный рост.

Да, инопланетянин был в полтора раза выше меня и теперь я смог внимательнее его изучить. Голова у существа, пожалуй, была великовата, строение тела весьма тощее, кожа да кости. Грудь как будто продавлена внутрь. Волосы красного цвета дополняли картину и свисали практически до лопаток.

- Ну что, давай знакомиться? – сказал я, подходя к существу чуть ближе, но оставаясь на безопасном расстоянии. – Я – Федор Иванович.

Я ткнул в себя пальцем и еще несколько раз повторил свое имя и отчество. В дружелюбность моих намерений существо скорее всего не поверило, внимательно рассматривая молоток в моих руках и не мигая. Так как его глаза были довольно далеко посажены этот жест выглядел у него однобоко, немного по-птичьи.

- Я с миром пришел! – в отчаянии стал чуть громче говорить я. Мне почему-то начало казаться, что если я все слова буду произносить медленнее и громче, то он обязательно меня поймет.

Странный хлюпающий звук, заставил мой словесный поток остановиться. Существо же обнажило свои зубы и стало… смеяться? Я даже не сразу смог понять, что это смех. Поначалу испугался и даже удобнее перехватил молоток, чтобы в случае чего воспользоваться им. От этого у моего незнакомца, который никак не хотел становиться знакомым приступ хлюпающих звуков только усилился.

От глупости всей ситуации я даже сам заулыбался как дурак, а потом и засмеялся. Видимо нервный тик. Мне кажется, мы бы и простояли так еще бесконечно долго, если бы в этом помещении нас неожиданно не стало трое.

Девушка, тонкая, с такими же красными волосами и широко посаженными глазами, как у хохочущего инопланетянина что-то отрывисто сказала и наше веселье прекратилось мгновенно. Ее одежда была белого цвета и очень походила на индийское сари, открывая взору тонкие руки и плечи, усыпанные золотыми узорами.

Мой провожатый быстро собрался с силами и что-то ей ответил. Сочетания звуков, которые они произносили было очень странным, оно было похоже на раскаты волн по галечному пляжу. Это были мелодичные звуки со множеством шипящих.

Видимо девушка, пришедшая к нам, вызвала трепет не только у меня. Мой инопланетянин покорно склонил перед ней голову, и я чтобы не быть в их глазах совсем дураком сделал то же самое. Мало ли кто она?

А она, внимательно окинув нас взглядом и с любопытством оглядев мое суденышко, сиротливо стоящее на суше, развернулась и поманила нас за собой. Мой незнакомец показал мне жестом следовать за ней, а сам пошел сзади, вызывая у меня приступ паники.

Однако, делать нечего. Раз судьба подкинула мне такую ситуацию, то нужно быть покорным и благодарным, раз пока я еще жив, и даже насколько позволяет мне возраст здоров.

Преодолев молочную сферу, мы пошли по коридору, слева и справа от которого находились знакомые мне проемы входов. Ни одного звука, кроме наших шагов не раздавалось и это угнетало. Не могли же мы быть одни в такой громадной пещере? Конечно нет, я был в этом полностью уверен.

Куда же меня ведут? К кому и зачем? Что хотят от меня эти инопланетяне, и ничего ли они не сделают с моей «Марией», пока я тут совершаю променад? Вопросы, которые пока остаются без ответа в моей голове.

А мы шли все дальше. Пока девушка не остановилась перед проходом, самым большим из тех, что я видел. Его заслонка словно мерцала изнутри, светилась теплым светом, так и хотелось к ней прикоснуться. Девушка что-то тихо прошептала, и сфера перед нами растворилась, пропуская внутрь.

Я перешагнул невидимую грань и был ослеплен светом, запахом, звуком и всем одновременно. Сотни инопланетян в огромном пространстве… Все они говорили на своем языке, кто-то что-то ел за небольшими столиками, кто-то играл в странную игру с маленькими мячиками, кто-то сидел в креслах и читал… Носились между взрослыми и маленькие красноволосые дети, бегали стайками что-то громко вереща.

Совсем одурев, я схватился за голову и на миг зажмурился. Да что тут вообще происходит? Толчок в колено мгновенно заставил меня быстро открыть глаза и отпрыгнуть. Мелкий мальчуган, но не меньше метра в росте, не заметил меня и воткнулся в своей попытке убежать от приятеля. А когда он понял, в кого врезался – истошно вскрикнул и указал на меня пальцем.

Мир вокруг замер. Все головы с длинными красными волосами повернулись ко мне, внимательно изучая каждую мою микрочастичку. Мне стало не по себе, настолько, что я даже почувствовал, что все мое существо покраснело, уши загорелись просто невыносимо. Я плотнее прижал к себе молоток, стараясь не выпустить его из рук, на случай нападения.

Но в далеко посаженных глазах было только внимательное любопытство, как когда смотришь на какую-то диковинку.

Девушка, идущая впереди меня, замерла. Весьма громко она сказала так, чтобы было слышно в каждом уголке огромного зала что-то важное для инопланетян. Потому что после крайнего звука ее речи все начали заниматься своими делами. Лишь любопытные дети, которых вокруг нас стало очень много, завороженно шли вместе с нами, пересекая пространство.

Одному из мальчуганов я улыбнулся и подмигнул, а он в удивлении раскрыл рот. Видимо не ожидал от меня такого, а мне было приятно – дети и есть дети, какими бы они не были, суют свои любопытные носы куда можно и куда нельзя. Особенно куда нельзя.

Мальчуган так и остался стоять, и я с удивлением обнаружил, что он старается повторить мое подмигивание, словно для него это было чем-то совершенно новым. Я посмотрел вперед, а потом снова обернулся, вокруг него уже стояло несколько детей и теперь они все подмигивали друг другу и о чем-то весело хихикали. Это они у меня еще фигушку не видели, подумал я, хохотнув где-то внутри и отгоняя нервное напряжение.

Эх, как же жаль, что нам с Машкой детей так Бог и не дал. Вот чего мне в жизни всегда не хватало…

Мы остановились у стены, в каком-то странном круге, который слегка светился по краям. Девушка что-то тихо прошептала и пол под нами пришел в движение, мы стали подниматься над землей куда-то далеко вверх. Только теперь я догадался посмотреть, что же там, вверху. Пространство уходило ввысь очень высоко, словно гора, которую я видел под водой была внутри совершенно полая.

Но это были иллюзии. Потому что тут явно были этажи и сферические дверные проемы вели куда-то дальше на каждом из них. Но пока мы не остановились ни на одном, я насчитал уже тридцать один этаж, но мы никак не останавливались.

На сотом этаже я сбился, признаться честно – мне просто надоело. Куда бы не несла меня сейчас моя судьба, а ничего хорошего мне это не обещает. Тут своя жизнь, очень похожая на развитые в советское время коммунальные квартиры, хотя масштабы конкретно этой просто огромны.

Когда мы наконец доехали до нужной точки, я уже порядком умаялся. Поэтому с радостью осознал, что странный лифт остановился и готов был бежать в проем молочной сферы, впереди своих провожатых. Но девушка меня опередила, что-то тихонько прошептав она открыла проход, и мы вошли в помещение, очень отличающееся от всего что мне довелось увидеть раньше.

Большая круглая зала была наполнена светом, который лился будто со всех сторон одновременно и окутывал приятным теплым сиянием три женские фигуры, которые стояли в центре. Когда зрение привыкло, я смог внимательно рассмотреть их лица. Женщины, явно были той же расы, что и мои провожатые, но их волосы были идеально белыми, седыми как у меня, а кожа светилась изнутри мягким теплом.

Я замер в нерешительности, пока мои провожатые склонились в поклоне перед ними. Значит к руководству привели, диковинку показать…

Осмотревшись по сторонам, я обнаружил источник воды, который неспешно лился из высоты потолочной пещеры, стекая в небольшую чашу и уводя поток куда-то дальше. Звук льющейся влаги и взволнованное дыхание моих спутников были, пожалуй, единственными звуками, разрезающими гнетущую тишину пространства.

Был тут и стол со стульями и даже нечто, напоминающее диван, но отдельно мое внимание привлекла статуя женщины, в нище пещеры. Нагая, невероятно красивая женщина выдолбленная словно из белого мрамора: она стояла, взывая к небу одной рукой, другой держа копну длинных волос, которые напоминали водопады льющейся воды. Статуя была выполнена в полный рост, и настолько реалистично, что казалось, что она в любую секунду может опустить взгляд вниз и сойти со своего возвышения.

Завороженно и не отрываясь я смотрел на статую, когда одна из женщин, стоявших перед нами что-то заговорила на неведомом языке. Не сразу я осознал, что речь относилась не ко мне. Повинуясь отданному приказу, разобрать который в точности я не мог, мои провожатые оставили меня и молча вышли из помещения. Все бы ничего, но мужчина забрал мой молоток, от чего мне сразу стало не по себе.

Три женщины, высокие и тонкие, без определенного возраста внимательно рассматривали меня. Одна из них что-то сказала и двинулась в сторону чаши с водой. Она медленно подошла к источнику и зачерпнула воды в чашу из неизвестного мне металла, а потом подошла к столу и поставила чашу на него.

Две другие тоже развернулись и подошли к круглому столу, встав правильным треугольником. Они одновременно подняли с поверхности предметы, очень похожие на ножи и так же одновременно прокололи себе средние пальцы на руках. Капли тугой красной крови стали капать в чашу. Они действовали настолько синхронно, что даже кровь из их пальцев падала в одинаковом ритме. Я завороженно смотрел на то, что они делают, не в силах отвести взгляд.

Ни один мускул на их лицах даже не дрогнул. Ровно по три капли упало в чашу из каждого пальца и видимо процедура была завершена, потому что они молча убрали руки от чаши и отложили ножи.

Одна из них, та же, что наполняла чашу водой взяла ее в руки и посмотрела на меня. Она подняла руку вверх и стул, спокойно стоящий у стола, откатился и встал прямо передо мной. Видимо, мне предлагалось сесть. Я, собственно, был не против, мне было даже интересно, к чему же все это идет.

Женщина с чашей в руках, медленно и равнодушно изучая мое лицо, подошла ко мне. Так же молча протянула чашу, которую я принял и жестом показала: «пей».

Я заглянул в жидкость, она была слегка розоватая и словно светилась, и переливалась перламутровым жемчугом. С опасением и недоверием я еще раз посмотрел на женщину, и она снова показала мне, что жидкость надо выпить.

- Ну, за знакомство, девочки! – сказал я и не давая себе времени на то, чтобы передумать выпил предложенную жидкость залпом до дна.

Вкус моего питья был странный, казалось, что в чистую родниковую воду добавили несколько капель освежающей мяты. А то, что там была кровь – меня совершенно не смущало, я не из брезгливых, да и очевидно, что выбора у меня в данном случае просто не было. Может это у них традиция такая, иноземных гостей вот так встречать. Ответить мне на этот вопрос было некому, поэтому под внимательными взглядами дам, я опустил чашу, а потом протянул ее той, что стояла ко мне ближе всех.

Ощущение опьянения пришло мгновенно, словно я только что выпил стакан неразбавленной водки на пустой желудок. Меня повело и только ухватившись за свое сиденье я смог удержаться и не упасть. Словно вся тяжесть пережитого мной за последние сутки навалилась огромным комом и придавила меня к сидению. У меня даже рот открылся от удивления, и каждая мышца обмякла.

— Вот теперь с тобой можно и поговорить, странник. – услышал я мелодичный голос одной из женщин, стоявших ближе всех ко мне, и все еще держащей чашу в руках. – Ты понимаешь наш язык теперь?

Она подошла ближе и приложила ладонь к моему лбу, мне сразу стало легче, словно силы снова вернулись в тело. Ее ладонь была прохладная и немного влажная, мне очень хотелось, чтобы она пробыла на моем лбу подольше. Ощущение было очень приятным.

Глава 6. Вернуться ты уже никогда не сможешь

Что говорила женщина я действительно понимал, и теперь, когда контроль над телом вернулся – утвердительно кивнул.

- Хорошо. Расскажи нам кто ты и как появился в нашем мире? – она отошла поближе к другим, а я остался сидеть на стуле.

- Да нечего мне… - я обалдело замолчал, потому что сочетание звуков, которые вылетали изо рта были мне совсем не знакомы. Словно думал я на обычном русском языке, а на выходе получалась какая-то ересь. – Твою ж…

- Что? - переспросила одна из женщин.

- Нет, ничего. Просто язык у вас странный, я никогда такого не встречал. – сказал я все еще удивляясь. – Это я вас понимать начал из-за выпитой воды?

- Да, именно так. Теперь ты нас не только понимаешь, но и можешь держать перед нами ответ. – сказала хмурая дама справа.

- И на том спасибо, я-то уж думал учиться придется. – искренне сказал я.

- Отвечай! Кто ты, откуда и как попал в наш мир. – строго сказала та же женщина.

- Дамы, я рад представиться: меня зовут Федор Иванович. Как я к вам попал вопрос логичный, но, если бы я знал… - я немного задумался, как описать им произошедшие со мной события. – Я вышел в море и попал в странный шторм, а потом меня утащило в огромную воронку. При этом я много раз мог бы погибнуть, если бы не сфера, как в ваших дверях… – я оглянулся, чтобы наглядно продемонстрировать, что именно имею в виду. – Она уберегла меня от смерти, а потом я на своей лодке оказался на поверхности воды, откуда меня забрал ваш инопланетянин.

Я говорил, и они не перебивали, внимательно смотрели на меня, лишь переглянулись между собой, когда я рассказал про сферу.

- Потом к нам стала приближаться огромная механическая птица и я был доставлен сюда.

Я специально старался не брякнуть лишнего, чтобы не прослыть полным идиотом. Но не могу сказать, что у меня это получилось, потому что теперь все они смотрели на меня с явным недоверием.

- Он не лжет. – сказала та самая, что принесла мне чашу. Из них троих, пока доверие внушала мне только она. – Я чувствую, что он говорит правду.

Остальные лишь кивнули, не отрывая от меня внимательных взглядов.

- Из какого ты мира? – спросила суровая.

- Я… С Земли. – ответил я. – А куда я попал и зачем?

Они снова переглянулись, словно ничего из моих слов особо не поняли.

- Откуда бы ты к нам не пришел, теперь ты на Эйре. – ответила добрая.

- А я смогу вернуться обратно? – спросил я, глядя на женщин со жгучей надеждой.

- Нет, вернуться ты уже никогда не сможешь. – добрая женщина взмахом руки подставила для себя стул и села. – Скорее, ты умрешь здесь, вместе с нами… Мне жаль.

- Прекрати Элиса. Великая мать сможет нас защитить! – воскликнула суровая.

- Ты правда в это веришь? – добрая посмотрела на суровую уставшим взглядом и тяжело вздохнула, а потом перевела глаза на меня. – Ты пришел к нам не в лучшие времена, Федор Иванович…

- Наш мир, - заговорила суровая дама, тоже перенося себе жестом стул. – медленно умирает. Много веков назад мы жили и процветали. Огромные леса питали нас, и защищали от хищников. Мы занимались земледелием и животноводством, мы не знали горя и бед. Но все изменилось, когда с неба к нам пришли железные птицы. Эти создания истребляли нас много веков, ради фермента, который содержится в нашей крови, он служит для них энергетической подзарядкой.

- Нам нечего было противопоставить металлическим чудовищам, которые на земле рассыпаются на существ поменьше, способных выслеживать нас и забирать жизнь. И тогда Великая мать спрятала нас в воде. – продолжила добрая и оглянулась туда, где стояла статуя. – Она сделала для нас систему этих пещер, снабдила воздухом, водой, землей для выращивания растений. Каждый день наш дом перемещается, чтобы захватчики не могли нас найти. Великая мать хорошо скрывала нас многие века, но ее сила кончается…

- Захватчики стали находить нас все чаще, а воинов осталось совсем мало. – снова взяла слово суровая. – Никто из ныне живущих здесь эйринцев не знает, что такое жить в лесах, многие поколения родились и умерли здесь. И видимо, твоя судьба умереть вместе с нами.

Я обалдело смотрел на трех женщин, две из которых сидели и лишь одна стояла, никак не реагируя на нашу беседу. Да, ситуация, в которую попал совсем незавидная, но перспектива умирать вот так - была мне неприятна. Отчаянное желание жить пронзило мой мозг, и я даже задышал чаще от возбуждения.

- Но как же так? Неужели ничего нельзя сделать? – спросил я вскидывая руки.

- Мы не воины, старец, и нас слишком мало, чтобы дать отпор. Один раз мы вышли на великую битву и проиграли так много жизней, что эту пустоту до сих нечем восполнить… - грустно сказала добрая. – Единственное, что еще есть у нас, это магия, которая становится все слабее с каждым днем.

Я потер бороду и застучал ногой о пол, совсем уйдя в себя. Ситуация казалось совсем не веселой и даже наоборот. Обычный земледельческий народ попал в такую страшную историю…

- Что ты умеешь старец? – спросила суровая. – Если Великая мать привела тебя в Эйру, то ты можешь быть для нас полезен.

- Я? Я умею ловить рыбу, и чинить всякие предметы… Часы, технику, приборы. – я растерялся, потому что понял, что в действительности им мои навыки вряд ли смогут пригодиться.

- Бесполезен… - сказала добрая и закрыла лицо руками. - Может быть Великая мать услышит наши молитвы и расскажет о его сути?

- Может быть. – задумчиво ответила суровая. – А пока пусть поживет среди нас.

Суровая женщина посмотрела на молчащую, словно спрашивая у нее разрешения на свой вердикт. И та слегка кивнула, все еще не выражая ни единой эмоции, словно ее этот разговор не касался.

Я поежился, мне нужно было переварить полученную информацию и хоть как-то ее усвоить. Мало того, что в мой мир мне больше не попасть, так еще и здесь покоя на старость лет я себе не найду. И где я так согрешил?

- Ториан, войди. – сказала Элиса и в помещение вошел мой провожатый с молотком в руках. – Гостя разместить, накормить и дать отдых.

Ториан послушно обернулся ко мне, и я встал, не ожидая никаких указаний. Видимо эти ведьмы были тут чем-то вроде главной власти и особенно разговаривать у них было не принято. И мне придется жить по их правилам, потому что в любом другом случае меня ждала неминуемая гибель.

Я посмотрел на замерших женщин еще раз, и отвесив небольшой поклон, как это сделал Ториан, попрощался. Надо сказать, что они очень удивились, услышав простое и понятное «до свидания». Ну простите дамы, местным манерам я не обучен.

Голова от полученной информации и всего пережитого сильно пульсировала, отдавая каждый удар сердца глухим стуком в уши. Ториан молча занял свое место на платформе, которая должна была отвезти нас куда-то вниз.

- Так тебя Ториан зовут? – спросил я своего хмурого провожатого.

- Да, а как можно обращаться к тебе, старец? – спросил он, разглядывая мои белые волосы и бороду.

- Можешь звать меня Федя. – ответил я.

- Хорошо, Федя. – он криво произнес мое имя, но поправлять его я не стал. Пусть хоть петрушкой называют, какая теперь вообще разница.

- Куда ты меня ведешь? И что будет с моей лодкой? – спросил я, потому что моя «Мария», одиноко стоящая где-то там в пещере, не давала мне покоя.

- Зачем она так нужна тебе? – ответил вопросом он.

- Ну, понимаешь… Теперь она единственное, что у меня осталось… - видимо пока я не произнес эти слова, я даже сам не осознавал этот факт.

Ничего больше у меня нет. Нет уютного домика с мастерской, нет возможности ловить рыбу, нет причала, на котором толпится народ и ждет свежего улова. Соседки, с которой можно перемолвится парой слов и позавтракать – нет, и даже ее орущих котов… Огромная тоска, размером с большую гору навалилась на мои плечи, заставляя сбиться дыхание.

Я никогда ничего этого больше не увижу. Моя жизнь не станет прежней…

От горечи осознания я замер, пока Ториан сошел со спустившейся платформы вперед на несколько шагов не заметив этого. Я согнулся пополам, уперев руки в колени, стараясь привести дыхание в норму. Больно закололо сердце и разогнуться стало практически невозможно.

- Что с тобой? - спросил Ториан, быстро вернувшись и подхватывая меня под руку.

- Сейчас, погоди немного, - запыхавшись ответил я – сердце шалит…

Не говоря лишних слов, он протянул руки к моей спине и приложил ладони в области сердца, только сзади.

- Я помогу. – напряженно сказал он. – Сейчас станет легче.

От его руки горячим теплом разливался жар по каждой жилке моего тела и принося облегчение. Мне сразу стало легче дышать и сердце перестало колоть. Через минуту я почувствовал себя совершенно нормально, словно ничего и не было со мной только что.

Ториан убрал от меня ладони и заглянул в лицо.

- Все в порядке, Федя? – его большие раскосые глаза искренне беспокоились за меня.

- Да, кажется я жив-здоров. – ответил я, выпрямляясь. – Что ты только что сделал?

- У меня есть дар к целительству. Я просканировал тебя и нашел причину боли, а потом устранил. – он пожал плечами. – Маги твоего мира лечат по-другому?

Я улыбнулся, если бы ты только знал, что делают с нами наши «маги», ты бы обалдел, дорогой инопланетянин.

- Да уж, по-другому. Но у нас магии нет совсем. – сказал я.

- Как это? – Ториан даже замедлил шаг и оторопело замотал красными волосами.

- Ну вот так. – ответил я, пожимая плечами. – Есть врачи, есть техника, врачи диагностируют болезни, а потом выписывают лечение: таблетки там, или уколы, или еще что-то. Я не силен в этом, за всю жизнь всего раза три обращался.

- Таблетки, уколы… что это? – спросил мой провожатый.

И тут до меня действительно дошло, ведь он - человек из другого мира и совершенно ничего не знает о том, как мы там живем… Что едим, чем лечимся, как учимся, даже как рождаемся и умираем… А я ему тут про таблетки и уколы.

— Ну это препараты, различные химические составы, которые помогают организму бороться с болезными. – ответил я. – А впрочем, какое это теперь имеет значение? Не забивай себе голову.

- Хорошо, но мне очень интересно. Мне нравится узнавать новое о других мирах. Если повезет, когда-нибудь я смогу в них отправиться и увидеть сам. – он мечтательно протянул последнюю фразу.

А я подумал, что приятного в таком путешествии совсем мало. Из уюта мира, в котором ты ко всему привык, все знаешь и понимаешь тебя выдергивает в неизвестность.

- Мне кажется, тебе не понравилось бы жить в мире без магии. – с улыбкой сказал я, поставив себя на его место. – Хотя, мне понятно твое желание, ведь ваш мир у…

Я схватился за горло не в силах произнести ни звука, закашлялся. Ничего не понял и попробовал сказать снова.

- Ваш мир скоро у… - и снова горло словно перехватило стальной рукой, я не смог произнести ни единого звука. Да что происходит?

- Ты что-то хотел сказать, старец? Что с нашим миром? – спросил меня Ториан.

- Видимо, ничего. Бред какой-то.

Неужели эти три ведьмы рассказали мне лишнего и решили так заблокировать утечку информации? Представляю, как бы это могло быть удобно в моем мире. Вот тогда был бы секрет, так секрет…

- Мы пришли, - сказал мой провожатый, остановившись у сферической заслонки на третьем этаже снизу. – это твоя комната. Я настрою ее и войти сюда сможешь только ты, или тот, кого ты пригласишь по имени.

- Спасибо. – сказал я.

Мне очень хотелось побыть одному и передумать все свои думы, а лучше просто поспать. От эмоционального напряжения все тело свело в большой комок нервов. Но в остальном, самочувствие мое можно было бы назвать нормальным после того, как Ториан приложил ко мне свою руку. Сейчас же он стоял и что-то шептал, невесомо касаясь ладонями сферы, очевидно как-то кодируя ее, на мою личность.

Когда дело было закончено он жестом пригласил меня войти. И я, не раздумывая прошел вперед, сквозь молочную преграду. Внутри было довольно просторно: комната метров двадцать, односпальная кровать, стол с двумя стульями и даже небольшой комод, вот только что мне туда складывать? Вещей у меня с собой нет, лишь жалкие крохи инструментов, лежащие в лодке.

Небольшой источник света висел под высоким потоком пещеры, создавая комфортный теплый фон для глаз.

Но больше всего меня удивило круглое окно, словно прорубленное в камне. Оно было совсем небольшое, но я отчетливо слышал звук, которой из-за него доносится: звук текущей воды. Я быстро подошел и выглянул наружу: большая полноводная река стекала куда-то под наклоном. Свежие брызги обрадовали меня словно я оказался близок к родной стихии.

Я обернулся, но Ториана не увидел, неужели он остался снаружи? Я быстро пошел обратно к сфере и нашел его молчаливо скучающим возле входа.

- Ториант, ты почему не заходишь? – спросил я изумившись.

- Я же сказал, что войти можешь только ты, а другие - по именному приглашению. – сказал он скучающе.

- Проходи, Ториан. – ответил я, немного пораздумав.

Мы вошли вместе, и он тоже осмотрелся.

- Это стандартные апартаменты. У нас все живут в похожих. – сказал он.

- И река у всех за окном? – спросил я изумляясь. – Куда она течет и как это возможно?

- Великая мать срезала прядь своих волос, и превратила ее в источник, который берет начало у жриц, где мы сегодня были и идет по всей территории дома Эйра. Это единственный пресный источник воды в нашем жилище.

Я слушал его, открыв рот, опять магия. Сколько же ее тут? И он продолжил.

- Если ты хочешь напиться воды, достаточно сделать так, - он подошел к столу, на котором, как я только что заметил, стояла какая-то посуда и взял чашу, выполненную из чего-то очень похожего на железо, а потом подошел к окну. – Великая мать, дай воды.

Я смотрел, как в чашу тонкой струйкой из реки потянулся ручеек и наполнил стакан до краев. Моему изумлению не было предела. Ториан наполнил посуду и поставил чашу обратно на стол.

- Здесь есть туалет и помывочная. – он указал на незаметную дверь справа и взявшись за ручку оттолкнул дверь.

Я почесал затылок.

- И тут тоже все работает от магии? – спросил все еще не веря своим глазам. – А что вы вообще делаете руками?

Он странно на меня посмотрел, словно не понял моего вопроса. И я подумал, что для него, привыкшего к тому, что все делается по взмаху пальца это действительно было бы удивительно: принести воду в ведре, или например, приготовить пищу на огне… Ведь он просто не знал, что так можно, да и зачем ему это нужно, если магия решает сразу все вопросы.

Да, здесь придется учиться жить совершенно по-другому и это пугает.

- Не понимаю, что ты имеешь в виду, старец… - Ториан все еще был задумчив. – Отдыхай, тебе сегодня сильно досталось. Захочешь есть, скажи Великая мать…

- Дай еды. – некультурно перебил его я. Он изумленно поднял брови.

- Откуда ты знаешь? – его недоверчивые глаза смотрели с восхищением.

- Догадался. – ответил я сурово.

Он вышел из моей комнаты, и я наконец смог остаться наедине со своими мыслями. Все здесь было странно. У меня возникло ощущение, что местные жители опирались только на свою великую мать и ни капли на себя. Надеялись на ее защиту, кров, оберег, еду, воду… Но ведь так жить скучно, неужели никто из них не хотел или не мог сам о себе позаботиться?

Они словно неприспособленные ни к чему котята, которые целиком зависят от своей богини.

Я сел на кровать, продавливая матрац своим весом. Он оказался мягким и приятным, а меня ужасно клонило ко сну. Даже не знаю, сколько времени обходился без нормального человеческого отдыха на данный момент.

Но для начала хорошо было бы смыть с себя морскую соль…

Глава 7. Сам ты киса, Федор Иванович

Я не сразу понял, что проснулся, мне все казалось, что я где-то плыву на своей «Марии» в теплом, от июльской жары летнем море. Но чувства стали возвращаться постепенно, сначала шелестом воды, а потом непонятным мне цоканьем маленьких коготков по полу.

Резко вспомнив, где я и что со мной случилось – я в ужасе вздрогнул и сел, схватившись за поясницу, которая отозвалась сильной болью от такого резкого маневра.

Большая кошка размером с добрую собаку сидела на полу моих пещерных апартаментов в доме Эйра. Ее синие глаза светились в полумраке комнаты мистическим синим светом. Она внимательно смотрела на меня застыв статуэткой и сложив хвост на мощные лапы.

- Ничего себе киса… - пробормотал я и закачал головой из стороны в сторону, стараясь отогнать это видение от себя подальше.

- Сам ты киса, Федор Иванович. – отчетливо сказала кошка, открыв свой усатый рот.

Надо сказать, что рот открыла не только она. Моя челюсть, если бы не была настолько крепко приделана к голове - уже валялась бы на полу. Я даже замычал от удивления. Кошка же медленно встала и направилась ближе ко мне, грациозно передвигая огромное тело.

- Я хотела прийти к тебе в привычном для тебя виде. - проговорила она, сев у моих ног. – Нашла в твоих воспоминаниях это существо, как вы его называете? Кошка?

- Да, кошка. – сказал я хрипло, чувствуя, как горло сковала сухость. – Вот только они у нас намного меньше и разговаривать не умеют…

- Некогда было вдаваться в подробности. – сказала она, перемявшись с лапы на лапу. – Мне нужна твоя помощь, Федор Иванович. Догадаешься кто я?

Я посмотрел на существо и попытался прикинуть: чем я могу быть полезен огромной кошке? Ловить больших мышей? Смотать клубок ниток? Открыть дверь? Я даже хохотнул внутри себя от такой перспективы. Однако, это было очень странно.

Кошка во время моих раздумий не отрывала от меня морды, внимательно изучая и разглядывая, а потом почти по-человечески вздохнув, сказала:

- Как тебе уже рассказали мои жрицы, мой мир гибнет. – она сверкнула глазами и продолжила. – Мои леса умирают из-за вторженцев, мои дети погибают от их рук, мои последние силы в этом рубеже…

Она обвела взглядом пространство моих апартаментов, и я впервые видел, как в кошачьих глазах сверкнули самые настоящие слезы. Мне стало так жаль ее, что я уже хотел было протянуть к ней руку и погладить. Но вдруг меня настигло страшное осознание – передо мной сидит богиня этого мира. Та самая Великая мать…

У меня даже дыхание сперло от неожиданной мысли. Зачем она пришла ко мне, да еще и пытается быть для меня привычной… Это чем же я заслужил такое отношение к своей скромной персоне?

- Я могу как-то помочь? – спросил я, сразу же осознавая свою никчемность.

Чем я, самый простой человек – могу помочь богине умирающего мира? Ну умею я чинить и проектировать, но это явно не спасет ее, как и ловля рыбы на моем суденышке, которое, я надеюсь все еще стоит где-то внизу.

- Я могу только сохранять надежду, что ты можешь помочь мне, сын другого бога. – тяжело вздохнув кошка одним мощным рывком оказалась на моей кровати и села рядом. – Ты последний из иномирян на кого мне хватило сил для призыва.

Пространство передо мной посветлело, словно открывая большой округлый экран, на котором начали проступать силуэты существ, которые были мне уже знакомы. А кошка продолжала.

- Жизнь во мне зародилась не сразу. Миллионы лет я лежала на дне большой воды, в которой сейчас находится этот дом. Я созерцала себя и этот мир, говорила со вселенной, другими богами, которые были еще живы… Но мне стало скучно, и я решила выйти из водных пучин, чтобы найти свой собственный путь.

На экране передо мной разворачивалась картина, от которой в жилах стыла кровь. Здесь богиня показала себя в настоящем облике. Я видел, как из пенистого, почти черного моря на свет трех светил выходила гигантских размеров женщина с синими глазами и длинными волосами, которые волочились за ней. Она медленно шла к лесу, деревья которого мне были не знакомы, но очень похожи на лианы и пальмы.

Женщина прошла немного дальше и склонилась к двум красным цветкам, что росли вместе. Очевидно, цветы заворожили ее своей красотой. Они напоминали лилии насыщенного алого цвета, и богиня, не стесняясь сорвала их и поднесла к носу, чтобы вдохнуть запах цветочной пыльцы.

Зажмурив веки, она вдохнула чудесный аромат и от красоты не смогла сдержать слезы, которые с хрустальным звоном упали прямо на растения. И растения стали оживать в ее руках… Я смотрел, как цветы начали исчезать, а вместо них на огромной ладони богини появились два силуэта длинноногих и тонких фигур: мужчины и женщины, с красными волосами.

Богиня на мерцающем экране, увидев, что сотворили ее слезы улыбнулась и поцеловала свои творения. Люди, если их можно так назвать, мирно спали в ее ладони. Она полюбовалась ими еще немного, а потом взяла свободной рукой большой лист местного лопуха и бережно переложила их в него. Люди даже не проснулись, успокоенные теплом материнской руки.

Сама богиня пошла глубже в лес и прикоснулась к старому, поваленному дереву, и оно ожило, затряслось и превратилось в большого грациозного оленя с тремя головами. Маленький камень, который она подобрала со своем пути превратился от ее прикосновения в существо, напоминающее большую, но очень ушастую мышь. Лист, сорванный ей с верхушки пальмы стал птицей с четырьмя крыльями и крючковатым клювом.

Она все шла и шла, вдыхая жизнь в пространство, которое видела перед собой. И лес задышал, словно новые краски заиграли в каждой клеточке, каждого растения и камешка, к которому она прикасалась.

А за ней, в тех местах, где ноги богини соприкасались с землей колосились растения очень похожие на нашу пшеницу и овес…

- Так был создан прекрасный мир Эйра, в котором хватало жизни самых разнообразных форм. Я не думала о том, что делаю. Я прошла до края леса и только тогда поняла, что практически иссякла…

Я видел на экране словно в быстрой перемотке, как лицо богини меняется. Улыбка, которая украшала его в самом начале пути больше не освещала собой вселенную, которую она собственноручно создала. Шаги стали неуверенными и уставшими. Да и сама она словно вся поникла и уменьшилась в размере настолько, что, когда вернулась к месту начала своего шествия и подошла ко все еще спящим первым эйринцам – была ничуть не больше их по росту.

Она прошептала своим первым творениям что-то и поспешила скрыться в водной пучине.

- Я так увлекалась созданием жизни, что не заметила, как мои силы покинули меня. Но птицы летали над моей головой, животные показывались то тут, то там и это давало мне силы. Силы вернуться в родную водную стихию и уйти на покой, надеясь, что мои дети смогут выжить в сотворенном мной мире.

От того, что мне показала богиня я немного обалдел и еще раз поймал себя на мысли, что, наверное, сошел с ума. Все это было очень похоже на нашу веру: и райские сады, мужчина и женщина, произошедшие от высшего существа…

- Пролежав в водной глубине больше пяти тысяч лет я восстановилась достаточно для того, чтобы выйти к созданным мной детям. Я все это время следила за ними сквозь воду и видела, как они росли иизменялись.

Экран снова начал показывать картину, как исполинская Великая мать выходит из воды, но в этот раз ее встречают прямо на берегу тысячи эйринцев с красными волосами, низко опустив головы.

Великая мать удовлетворенно посмотрела на свой народ. Ее дети стали совсем другими, теперь они были сильные, ловкие, укутанные в какие-то странные одежды, которые скрывали их загорелые тела. Среди них были дети постарше и совсем маленькие, прижатые к груди матерей.

Она окинула их любящим и всепрощающим взглядом. Те двое, которых она породила из цветков и собственной слезы давно умерли, ведь продолжительность их жизни была небольшой, только единицы доживали до тридцати лет, остальные умирали намного раньше. И боль утраты кольнула ее материнское сердце.

Три немолодые женщины позволили себе встать из почетного поклона и двинулись к Великой матери. С уважением и почтением они подошли ближе и поклонились ей в ноги.

- Мы ждали тебя, Великая мать. Мы надеялись. – сказала та, что стояла в центре.

- Где мои первые дети? – спросила богиня с высоты своего роста.

- Мирика и Сатек оставили наш мир много веков назад, но мы почитаем их останки и бережно храним. – ответила та же женщина.

- Проводите меня. – попросила богиня.

Три женщины молча развернулись и пошли в глубь леса, стараясь поспешить, так как шаги богини были очень большими в сравнении с их поступью. По протоптанной тропе, уводящей путника вправо, они вышли к участку леса, где стояли небольшие постройки.

Вид у них скорее напоминал вигвам, чем полноценный дом. Они явно были созданы из ветвей деревьев, которые очень напоминали пальмы и небольших камней, в избытке валявшихся на берегу большой воды. Прямо у входа, закрытого шкурой какого-то животного висели многочисленные бусы и сухие цветы.

Остановившись у первого домика, который располагался по центру кладбища женщины замерли, покорно склонив головы, как и все люди, шедшие за ними по пятам. Замерла и Великая мать.

Чтобы пройти внутрь богине пришлось уменьшиться в размерах до человеческого роста, и лишь тогда она переступила порог хижины. Внутри лежали мумифицированные останки мужчины и женщины, которые первыми пришли в этот мир. Лица ее мумий были высушены, но на них без труда угадывались улыбки. Они лежали вместе, ладонь в ладони, словно и в рождении, и в смерти не могли друг без друга.

Великая мать долго оплакивала своих детей и лишь попрощавшись с ними вышла из дома смерти, на котором теперь, от пролитых ей слез колосились цветы, высоко уходя в небо. Ее взгляд метнулся вдаль, а ветер растрепал длинные волосы. Множество таких же склепов стояло вокруг и от всех веяло смертью.

Великая мать склонила голову и прошептала, не изменяя обличия:

- Когда я создавала вас, могла ли я подумать, что ваша жизнь будет так ничтожно мала? Нет, мне и в голову не пришло думать про это. А теперь я вижу, что мои дети не успевают родиться, как им уже приходится умирать…

Эйринцы на экране стояли вокруг богини, и вдруг в каком-то едином порыве они обступили ее со всех сторон и подошли ближе. Те, кто стоял впереди – прикоснулись к самой Великой матери, робко протянув руки, те кто стояли следующими – положили руки на плечи тех, кто был впереди. И так происходило до тех пор, пока все они не стали одной большой цепочкой вокруг своей покровительницы.

Кошка, замершая рядом со мной и смотревшая в экран, произнесла:

- Я не выдержала, старец. Мне так хотелось спасти их всех, помочь, показать, как сильна моя любовь… - она печально взглянула на меня и утерла глаза пушистой лапой. – Я отдала им еще одну часть себя…

На экране, прямо внутри человеческого сплетения произошла яркая вспышка, ровно в середине того места, где находилась Великая мать. От вспышки люди стали падать словно домино, выставленное в ряд и получившее толчок от чьей-то умелой руки.

Люди сыпались, оседали на землю и не подавали никаких признаков жизни. Мужчины, женщины, дети, матери с младенцами на руках – все поголовно лежали на земле вокруг богини.

Я невольно вздрогнул от того, что увидел, но поспешил себя успокоить – если бы она их всех убила, то не было бы этих пещер и не было бы людей.

Кошка продолжала:

- Я наделила их своей энергией, дала свою магию, чтобы они могли жить дольше и лечить недуги. Их тела от такого потока обмякли и сознание их покинуло, все они крепко уснули. Я потеряла почти все свои силы. – произнесла кошка усатым ртом.

Богиня на экране встала пошатываясь, словно пьяная. Она ходила среди тел, лежащих на земле, словно из последних сил выискивая кого-то важного. И она нашла. Тех самых трех женщин, что встретили ее на берегу и осмелились с ней говорить.

Она прикоснулась ко лбу одной спящей женщины рукой, и красные волосы стали превращаться в седые пепельные пряди. То же самое она сделала и с двумя другими.

- Вы будете моими глазами, моим сердцем и моим голосом навсегда. – произнесла богиня и засветилась синим светом, на миг став яркой вспышкой.

Шатаясь и падая, она вновь уходила в водные глубины, чтобы набраться сил.

- Так появились мои жрицы: Акванара, Элиса и Немая Зура.

- С ними я уже познакомился. – сказал я, после небольшой паузы. – Очень приятные женщины.

Кошка посмотрела на меня сверкнув глазами, словно совершенно не понимая, о чем я говорю. А я осекся, потому что понял, что сказал совершенно лишнюю глупость.

- Через три тысячи лет я вернулась в мир Эйра снова, чтобы увидеть, как мои дети смогли научиться использовать магию.

Экран снова замерцал, и я ощутил дежавю – из воды выходила богиня, все такая же огромная и обнаженная с копной длинных волос, тянущихся за ней. В этот раз ее встречало намного больше людей. Часть леса была вырублена, и линия побережья была полностью усыпала красноголовыми эйринцами.

На фоне этой красноты выделялись только три женщины, головы которых словно светились белым светом, а волосы были пепельного оттенка. Сейчас я видел их настолько близко, что казалось мог бы рассмотреть каждую морщинку, если бы таковые имелись.

Люди склонялись на колени по мере приближения богини, оседали на землю и не смели даже поднять на нее взгляд. Она подошла достаточно близко, но все еще оставалась в воде.

- Дети мои. – казалось, что слова шли из самого сердца богини, потому что она не открывала рот, чтобы говорить. – Посмотрите на меня.

Люди стали один за другим поднимать головы и устремлять взоры на божество. Когда последний из них, преодолев священный страх посмотрел на нее – она продолжила.

- Дети мои. Я - ваша Великая мать. Я создала вас из цветка и собственных слез, чтобы вы никогда не знали горя. Я отдала вам часть своей души, наделив возможностью использовать магию в жизни и в быту. – она внимательно всматривалась в глаза. – Вы живете и процветаете и больше мне не о чем желать.

Из глаз людей текли священные слезы, а руки словно сами собой складывались на груди в молитвенном жесте. Они трепетали и радовались одновременно.

- Я всегда буду с вами. Я никогда не оставлю вас. Ваши жизни дороже мне, чем собственная. – продолжила речь Великая мать. – Будьте счастливы.

Сказав последние слова, она провела рукой над взволнованной толпой эйринцев и что-то тихонько прошептала. Прямо с неба, на каждого из людей опустились семена в маленьких мешочках, созданных из листьев.

- Посадите эти семена и никогда вы не будете знать нужды в пропитании. – сказала она и уже развернулась, чтобы уйти.

Но небо над ними прорезало синей стрелой.

Глава 8. Огромная молния разделила небо на две половины

Со стоном и рокотом, потрясающим все небесное пространство, огромная молния разделила небо на две половины. Кроваво-красным светом застелились в небе три светила, которые будто ничему не удивляясь спокойно оставались на своей высоте.

Дети зарыдали первыми, словно почувствовав исходившую сверху угрозу. Плач разнёсся по побережью заставляя кровь взрослых застывать в жилах. Матери прижали испугано вращающих глазами детей к себе, также не на шутку испугавшись.

Через мгновение крик ужаса тысяч людей потряс вселенную, и богиня замерла, развернувшись и направив взгляд синих глаз в небо. Никто из присутствующих здесь не был готов увидеть подобное. Тихая и размеренная жизнь, в которой не было ни войн, ни сражений четко отразилась в глазах детей Великой матери.

А в небесном разломе происходило странное.

Из него появилась маленькая точка, которая приближалась к людям с невероятной скоростью. Но траектория ее полета не была похожа на метеоритную, она не падала, приближаясь к земле. А словно сканировала местность, замерев высоко в небе и приближаясь обдуманно, постепенно.

Я наклонился ближе к экрану, чтобы внимательнее рассмотреть точку, которая теперь была значительно ближе. Ее очертания изменились, и я понял, что это птица, как та, что я видел, когда только прибыл на Эйру.

- Поведение этого летающего существа удивило меня, - проговорила кошка медленно, словно находясь глубоко в своих мыслях. – ее действия показались мне разумными и осмысленными. Я решила просканировать птицу, понять, какое у нее сердце и какие намерения.

Я видел то, о чем она говорит на экране. Исполинская богиня подняла вверх правую руку и развернув ее ладонью к существу, словно стараясь до него дотянуться. А существо приближалось, но в отличии от реальной птицы не взмахивало крыльями, а планировало, словно наши самолеты. Что именно приводило ее в движение – я не понимал.

Птица с шумом приближалась, этот звук был похож на гул тысячи вращающихся вентиляторов. Я вспомнил, что уже слышал это…

- В существе не было ни единого признака жизни: ни биения сердца, ни поглощения воздуха. Ничего. Словно я сканировала перед собой пустоту.

Между тем птица подлетела очень близко и замерла над головами ничего не понимающих и сильно испуганных людей. И я наконец смог рассмотреть, что она из себя представляла.

В том, что существо это механического характера у меня больше не было ни малейшего сомнения. Оно было выстроено из металла, который расплывался на солнце бензиновым пятном, переливаясь всеми цветами радуги.

У птицы не было глаз, лап и даже колес. Вся она словно была сделана из конструктора. Мне показалось что существо состоит из отдельных, совершенно автономно работающих деталей.

Зависнув в воздухе на несколько мгновений, птица издала звук, похожий на громкий писк сигнализации, как у обыкновенных человеческих машин. Люди испуганно озирались и хватались за уши, стараясь хоть немного притупить громкий звук.

А из разлома, который все еще продолжал алеть посреди голубого неба, стали появляться десятки таких же темных точек и приближаться к месту скопления людей. Первое существо поднялось чуть выше, словно дожидаясь своих братьев.

Я насчитал 120 птиц, когда они зависли в небе, рассредоточившись по всему видимому небесному пространству. Кто-то попытался бежать, но Великая мать остановила панику жестом руки, хотя на ее беспристрастном лице сейчас читалось такое же недоумение, что и у всех остальных.

Шесть птиц отделились от остальных и стали медленно опускаться на землю, по три с одной стороны столпотворения на берегу, и три с другой.

В четырех метрах над землей они с ревом зависли в воздухе и словно по команде рассыпались вниз непонятными существами. Из каждой птицы появилось десять других существ, по размеру напоминающих человека, но совершенно не похожие на нас.

Голова, если ее можно так назвать, была вся как черный стеклянный шар. Тело имело обтекаемую форму вытянутого прямоугольника из того же металла, что и сама птица. Ног и рук у них не было, но в середине груди алело красным нечто похожее на сердце.

Никаких звуков или трансляций своих намерений существа не выказывали, неподвижно смотря на онемевших от страха людей с красными волосами.

Богиня молча наблюдала за действиями пришельцев, также не произнося ни звука и не вмешиваясь. Для нее это было нечто совершенно удивительное, невиданное ранее, а от того, завораживающее. Она с любопытством и опасливостью ждала, что же будет происходить дальше.

- Мне казалось, что они пришли к нам с добрыми намерениями и не причинят вреда. О, как наивна и глупа я была в те дни! Как поглотила меня моя любовь ко всему живому. – горестно произнесла кошка и стерла лапой катившуюся слезу. – То, что произошло дальше…

И картинка на экране ожила, открыв одни из самых страшных кадров в моей жизни. То, что я увидел заставило мою кровь сейчас сворачиваться в жилах.

Один из мужчин с красными волосами, стоявший ближе остальных к пришельцам решил подойти, чтобы рассмотреть диковинку вблизи. Он вытянул перед собой руки, словно показывая, что не представляет для пришельца никакой опасности.

Робкий шаг, другой, пятый и он уже стоит перед лицом неизвестного существа, которое все так же не подает никаких признаков жизни. И народ красноголовых и Великая мать с нездоровым любопытством ожидали…

Резкое движение и люк красного цвета, находящийся в середине груди пришельца, открылся, а оттуда вытянулся длинный хоботок, который быстро бросился к солнечному сплетению красноголового и впился в него.

Крик боли пронзил окрестности и стих, через несколько секунд, когда к ногам пришельца упало бездыханное, словно высушенное до костей тело красноголового. В тот момент, как голова трупа коснулась земли остальные пришельцы приблизились к населению и проделали тоже самое с ближайшими к ним эйринцами.

Крики детей, женщин, мужчин, сбившихся в одну большую кучу, не шли ни в какое сравнение с жестокой, кровавой казнью, которую творили пришельцы. Эйринцы успевали только издавать короткий вскрик, когда щупальце касалось их тел, разрывая ткани и унося из только что здоровых тел все живое, оставляя на холодной земле скелеты, обтянутые кожей. В сухих останках тех, кто имел близкий контакт с пришельцами не оставалось ничего, ни мышц, ни сухожилий, ни крови. Их лица мгновенно становились серыми, словно асфальтовыми…

От страшного зрелища меня замутило. Но я продолжал смотреть как зачарованный на экран, ожидая дальнейшего развития событий…

Мигом, как будто по одной команде все птицы опустились вниз, в небесном пространстве трех светил остался только кроваво-красный след их появления. Лес загудел, ожил и наполнился криками боли и отчаяния. Это были не только крики эйринцев… Это были крики всего живого, что встречалось на пути непрошенных гостей.

Стада животных, птиц и всей живности, что была в лесу – ринулись к богине, которая в оцепенении смотрела на тела своих мертвых детей и слушала крики живых.

И вдруг такая ненависть отразилась в ее глазах, такое отчаяние! Она резко вскинула руки, выпрямив их перед собой и закричала безутешная в своем горе потери.

Первыми кара постигла тех пришельцев, что были ближе. Словно огромным молотком их вбило в землю на несколько метров вниз. Следующими она казнила тех, кто был дальше. От тел пришельцев оставались только лунки в земле.

Удары шли точечно, но их было недостаточно. Пока она убивала одних, другие продолжали выпивать жизнь из ее детей. Испуганно жались к ее ногам эйринцы в воде, вместе с трехглавыми оленями и птицами, которые уселись ей на плечи и волосы.

Но пришельцев не становилось меньше, а богиня уменьшалась в размере с каждым ударом.

Душераздирающий крик отчаяния богини заставил птиц слететь с ее волос, а деревья, что были ближе к берегу пасть, с вырванными корнями, давя и удерживая непрошенных гостей.

Теперь они стали издавать странный звук, повторяющийся синхронно тысячей существ, это было очень похоже на «шахры, шахры, шахры». Словно звук косы, разрубающей стебли растений.

- Тогда я поняла, что мой народ не спасти от этих существ. Моих сил на это не хватит. – тихо прошептала мне богиня в теле кошки, все еще сидящая рядом со мной. – В этих созданиях не было ничего живого, они пришли только убивать… Что за безумный бог мог породить такое…

Я увидел, как Великая мать, в криках, шуме, давке и панике обводит рукой все видимое ей пространство. Устанавливая кокон над головами тех, кто успел к ней приблизиться.

Внутрь кокона попали не все.

Женщина с ребенком, выбежавшая из леса в самый последний момент со всего размаху, натолкнулась на преграду молочного цвета и зарыдала, упав на колени, в беззвучной молитве протягивая руки богине.

За ее спиной уже стоял палач. Но Великая мать услышала, увидела и протянула руку за спину женщины, а потом сжала в кулаке иномирянина до хруста и бросила в глубь леса. После чего посадила женщину с младенцем на свою руку и аккуратно опустила в кокон.

- Я со своим народом в руках ушла с поля битвы и болью в сердце. Злость и отчаяние разрывали меня изнутри, но я знала, что если останусь, то потеряю всех… Их было слишком много…

Захватчики бились о кокон, сталкиваясь с преградой, которую не могли преодолеть и от каждого звука столкновения все громче плакали люди, сбившись друг к другу и обнявшись, прощаясь с жизнью.

Твари облепили кокон со всех сторон, а из леса больше не было слышно ни единого живого звука, словно разом вымерло все, во что богиня вдохнула жизнь. Слишком много было их, чтобы уничтожить… И она, совершенно одна… Уменьшившаяся еще сильнее, отдавая себя до капли за защиту своих детей.

Она развернулась к морю, глотая обычные женские слезы и ушла под воду, а за ней и кокон, в котором сидели еле живые от страха люди и звери, сейчас объединившиеся перед лицом общей опасности…

Экран перед моими глазами погас и исчез совсем. Я обескураженно смотрел в то место, где он только что был и все еще слышал крики ужаса населения Эйры, их боль и страх… Мне казалось, что сейчас я не могу даже пошевелиться, сделать ни одного движения, чтобы выйти из этого паралича боли.

- Что случилось дальше, ты догадываешься и сам… - тихо произнесла кошка в полумраке моей комнаты, спрыгнув на пол и устроившись у моих ног. – Я скиталась со своими детьми долго. Слепая от ярости и злости, уходя от преследования, вынужденная скрываться, чтобы уберечь хотя бы ту малость, что осталась в моих руках.

А потом я сделала для них этот дом. Из песчаника, водорослей, собственных волос и крови. Это единственное место, в котором еще есть жизнь на моей планете. Но и на это мне уже не хватает сил. Шахры постоянно ищут нас и дом приходится тщательно прятать, а я стала так слаба, что едва могу обеспечить хотя бы это.

Мои дети умирают, старец. Многие умерли на берегу, другие - почти сразу как попали сюда, без света трех светил, без не магического воздуха, без полноценного питания и привычной жизни без страха. Остальные уже пятьсот лет живут и рождаются только здесь, в доме Эйра. Они не знают другой жизни… Для них не существовало ни большого леса, ни вольно гуляющих животных, они практически не знают ничего о мире ДО.

Я хотела бы рассказать тебе о большой битве… Но прости старик, это слишком больно, сегодня, итак, открылось много ран…

- Кхэм-кхем… - я понял, что охрип только тогда, когда попытался заговорить с богиней. – Я сочувствую вам всех душой. То, что вы показали… Это ужасно…

Говорил и чувствовал, как старческие слезы предательски наворачиваются на глаза. Мне было искренне жаль эту женщину и ее прекрасный народ…

- Мне не нужны твои сочувствия! – отрезала кошка, вмиг став очень серьезной, даже мимика морды словно немного изменилась. – Лучше подумай, почему из всех существ твоего мира здесь оказался именно ты. Ведь раз Бог земли послал мне тебя – значит ты можешь быть мне чем-то полезен.

- Но я… - начал я оправдываться.

- Подумай, я приду к тебе скоро, а пока буду надеяться, что мы еще сможем что-то изменить.

Договорив последнюю фразу, кошка поднялась на лапы и грациозно вышла из моих апартаментов, а я так и сидел, не смея сдвинуться с места.

Мне вдруг представилось, что бы произошло, если бы такая атака пришельцев произошла на земле. Здесь у эйринцев была Великая мать, которая готова была их защищать любой ценой… и даже в неравной битве уберегла ту малость, что смогла.

А что бы творилось в моем морском городке? К кому побежали бы мы? И сколько шансов выжить по шкале от 1 до 10 было бы у нас?

Великая мать, говорит, что у нас есть свой Бог. Возможно, конечно, он и есть где-то, но, наверное, у него слишком много дел, чтобы говорить с нами так же открыто и приходить к нам так, как делала это Великая мать.

А еще я подумал, что в этой богине очень много от обычной женщины, которая готова жертвовать всем, даже последним, ради ребенка. Ведь она понимает, что ее силы на исходе, понимает, что скоро не сможет справляться с маскировкой последнего пристанища эйринцев, но не бросает их.

Наверняка, она могла бы уйти в свой восстановительный сон в большой воде и оставить все как есть, не слушая мольбы и просьбы. Но она здесь, с ними, не бросает, не может предать…

Поистине материнское сердце бьется в ее груди, заставляя не опускать руки…

Но чем же я могу ей пригодиться? Что такого я должен сделать, чтобы помочь ей? Ведь помочь хочется так отчаянно и сильно, что сердцу больно в груди. Мне нужно что-то придумать, я обязательно на что-то пригожусь в этом месте. По-другому просто не может быть.

Глава 9. В его кабинет никто не заходил очень давно

Сон больше не шел, хоть я и попытался снова улечься на предоставленной мне кровати, подложив руки под голову. Сколько времени сейчас – ориентироваться было очень сложно, солнца в этих пещерах не было, звезд тем более.

Я стал тосковать по своему камню на берегу, на котором было так удобно встречать рассветы каждое утро, по шуму волн, приятно ласкавшему слух и даже по пушистым бандитам Настасьи. Впрочем, и по самой Настасье, и по нашим устоявшимся годами традициям скучал тоже.

Как смириться с тем, что я больше ничего этого не увижу? Одинокая слеза выступила на глазах, при воспоминании о мастерской, в которой хранились мои любимые вещи.

Но я не позволил себе раскисать. Здесь царит настоящее горе и, если есть возможность как-то помочь – помочь нужно обязательно. Хотя теперь мне казалось, что визит усатой богини был мной просто выдуман и на самом деле ничего этого не было…

В мрачных мыслях я встал и взял в руки чашу, которая стояла на столе. Внимательно осмотрев ее со всех сторон, я понял, что она сильно отличается от кружек, которые были в моей прошлой жизни. Непонятный металл с какими-то примесями на тонкой ножке с круглым основанием. Кажется, в моей лодке была простая алюминиевая кружка советского закала. Нужно обязательно принести ее сюда, чтобы чувствовать себя хоть немного как дома.

- Великая мать, дай мне воды. – прошептал я, а потом задумался и добавил. – Пожалуйста.

Ручеек проник через окно моих апартаментов и наполнил кружку до краев. А меня посетило очень странное чувство неприятной зависимости. Может быть я такой человек, который не привык просить? Но мне почему-то стало неудобно, словно я только что обратился лично к богине с протянутой рукой.

Ведь я мужчина, который в жизни ни от кого не зависел. Родни у меня никогда не было, я вырос в детском доме, где практически всем было наплевать на мою судьбу. И ни у кого, ничего не просил, тем более такие вещи как вода или еда.

Я отпил из кружки свежей воды, которая была удивительно вкусной, словно из живого источника, который мы нашли с Машей в горах, путешествуя в молодости. Смакуя каждый глоток, я осушил кружку и поставил ее на стол.

Есть хотелось тоже, но просить о еде Великую мать было почему-то неудобно. Я решил пока этого не делать, в конце концов у меня были еще и собственные запасы, которые лежали сейчас где-то в моей «Марии».

Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, я решил, что нужно выбраться из вверенной мне комнаты и посмотреть, как и что происходит снаружи. Ведь внутри не было слышно ровным счетом ничего, кроме льющейся за выдолбленным окном речки.

Я подошел к сфере, которая выполняла тут роль двери и боязливо на нее покосился. Вчера я настолько был ошарашен событиями и устал, что проходил сквозь нее не задумываясь, а сейчас от чего-то стало не по себе.

Через секунду, собравшись с духом я вышел. И удивился какофонии звуков, разносящейся здесь: детский смех, шумные шаги, разговоры, которые теперь я мог понимать, чья-то одиноко льющаяся песня… Все это смешивалось в большой бум, после полной тишины моего помещения.

Я помнил, что нужно как-то спуститься вниз, но не был уверен, что смогу справиться с платформой, потому что вчера я ей не управлял. Но делать нечего, я встал на округлое блюдо и замер, словно гусь в яблоках.

- Эмм… - наверное нужно что-то сказать, чтобы привести эту штуку в движение. – Великая мать, спусти меня вниз, пожалуйста? - с сомнением тихо произнес я. И… ничего не случилось.

Я внимательно осмотрел пространство вокруг и не увидел ни кнопок, ни рычага, которые позволили бы мне спуститься. Пометавшись по блюду с добрых пять минут, я уже практически отчаялся и не на шутку разозлился, когда увидел приближающегося ко мне Ториана.

Он шел с улыбкой до ушей, чем еще больше меня раздражал. Конечно, он понял, в какой неприятной ситуации я оказался и, очевидно, наслаждался зрелищем.

- Ярких светил, Федор Иванович! – бодро проговорил он, поравнявшись со мной. – А я все думал, когда же вы проснетесь.

- Привет, Ториан! – ответил я растеряно. – Никак не пойму, как спуститься вниз, расскажешь?

- А, это очень просто. – он встал на платформу вместе со мной и «лифт» пришел в движение.

- Как ты это… - начал было я, но его взгляд указал на ступню правой ноги, которая сейчас была на носочке, а пятка приподнята вверх.

- Аааа… - простонал я. – Ни за что бы не догадался!

Меня почему-то сильно развеселила эта ситуация. Вчера я не заметил этого движения, хотя очевидно оно имело место быть. Но и делал это эйринец вовсе не театрально, а словно невзначай разминая затекшую ногу.

Мы остановились на первом этаже. В огромном холле, со множеством красноволосых людей, которые с интересом смотрели на меня. Дети вышли вперед, но были удержаны на месте родителями, которые не разрешали им подходить близко.

- Дети Эйра, ярких светил вам! – сказал Ториан, так громко, что у меня чуть не зазвенело в ухе. – Рад представить вам Федора Ивановича, с планеты Земля. Теперь он будет жить с нами. Я прошу каждого из вас зная, что эта просьба излишняя, так как ваши сердца открыты – содействовать ему всеми силами.

Я даже внутренне обрадовался, что он не назвал меня каким-то новым миссией или последней надеждой на мир во всем мире. Потому что эти надежды я очень боялся не оправдать.

- Добрый день, товарищи! – сказал я, стараясь не показать виду, что мне страшновато перед таким столпотворением. – Рад с вами познакомиться!

Я был готов кинуться жать руки мужчинам, но Ториан вовремя остановил меня, взявшись за плечо. Да и народ от страха чуть не шарахнулся. А было тут человек 400 и примерно с сотню детей разных возрастов.

Все, кому удалось уцелеть…

Узнал я в толпе и вчерашнего мальчишку, который врезался меня, и даже улыбнулся ему, на что в ответ получил дружеское подмигивание. Тепло на душе стало расползаться приятной волной. Эх, жаль все-таки…

- А теперь, предлагаю всем заниматься своими делами. – закончил Ториан, заставляя всех разойтись.

Он, видимо, пользовался тут авторитетом, потому что его послушались сразу, не задавая лишних вопросов, лишь шепотки уходящих эйринцев звучали в пространстве.

- Ты уже поел? – спросил меня Ториан, когда остальные, кажется, потеряли к нам всякий интерес.

- Я… нет… - ответил я и мне от чего-то стало неудобно.

- Слова забыл? – с усмешкой, но по-дружески произнес Ториан.

- Да ну тебя! – в шутку обидевшись ответил я. – Я хотел сперва мою Марию проведать. Если можно, конечно.

- Марию? – спросил он недоумевая.

- Лодку мою.

- А-а, конечно можно, но для начала нужно поесть.

- Ну хорошо. – ответил я.

Он уверенно прокладывал путь туда, где было что-то вроде столовой. Собственно, о месте общественного питания напоминали тут только стулья и сидения странного вида. Ни раздачи, с дымящимися котлетами, ни кастрюль полных горячего супа я тут не наблюдал, сколько не всматривался.

Ториан уверенно сел на одно из сидений, жестом приглашая меня к нему присоединиться. Я сел, смотря по сторонам и ловя на себе любопытные взгляды.

- Великая мать, дай нам еды. – сказал Ториан и перед нами материализовались две тарелки с содержимым, от которого меня бросило в дрожь.

Конечно, я понимал, что еда здесь не может быть такой же как на земле, но в тайне я все-таки рассчитывал на то, что смогу получить хотя бы кусок мяса или рыбы, но… Передо мной лежал какой-то странный прямоугольный брикет, который сложно назвать едой. Он был серо-зеленого цвета, с какими-то вкраплениями бардового и оранжевого, и непонятным запахом.

— Это что? – я посмотрел Ториану в глаза и отодвинул от себя подальше тарелку. – Еда?

- Да, - недоумевающе от моего вопроса ответил Ториан. – это субстанция, состоящая из 123 полезных веществ и дающая силы на весь день. Каждый из эйринцев ест по такой порции в сутки и не чувствует себя голодным. Дети едят чуть меньше.

- О, ужас… - не обращая на меня больше никакого внимания, Ториан просто взял в руки свой брикет, откусил от него внушительный кусок продолжил с набитым ртом. – Что смущает тебя Федя? На земле вы питаетесь по-другому?

А мне вдруг вспомнился крайний завтрак-обед, который мы разделили с Настасьей, да так, что слюна потекла, а в нос, словно ударил запах жаренной барабульки…

Я еще раз посмотрел на брикет в своей тарелке и решил – будь что будет, нужно попробовать, вдруг это вкусно? О, как я ошибался…

Вкус субстанции был настолько необычным, что мои вкусовые рецепторы сошли с ума. Если представить себе смесь, в которую одновременно всыпали: сгущенку, творог, шашлык, отруби, траву и вишневое варенье – то получилось бы что-то хоть отдаленно напоминающее вкус этой гадости.

- Как вы это едите? – только и смог проговорить я, едва проглотив кусок. – Это же просто отвратительно…

- Это все, что может дать нам Великая мать сейчас. Ничего другого у нас нет. – сказал Ториан и снова укусил свой брикет. – Ты привыкнешь, со временем. Я, например ничего другого не ел никогда и как видишь – совершенно здоров и бодр.

- Ты прав, дареному коню в зубы не смотрят. – ответил я, откусывая следующий кусок и глотая его не пережевывая.

- Кому в зубы не смотрят? – переспросил меня Ториан.

- Ну конь, животное такое у меня на планете есть. Живут стадами, есть дикие, есть ручные. Часто на них верхом ездят, в хозяйстве помогают… - посмотрев на Ториана я понял, что он совершенно не понимает, о чем я говорю. – А-а, да не важно теперь.

Остаток обеда, а может быть и завтрака, хотя возможно даже ужина – раз тут принято есть только один раз в день мы провели молча, каждый думая о чем-то своем. Штука, которой накормил меня Ториан, оказалась на редкость сытной – я еле-еле смог доесть брикет и почувствовал, как сытость наполняет все тело.

- Теперь можно пойти к лодке. – сказал красноволосый и встал со своего места.

Тарелки мгновенно исчезли, оставив стол чистым и пустым. Я чуть не отпрянул от неожиданности. Ничего себе фокусы…

- А куда все девается? – спросил я, смотря на пустой стол и не двигаясь с места.

- Это нэмы убирают, они же приносят, они же стирают, гладят, моют… Это сложно объяснить… - ответил Ториан, задумавшись не на шутку. – Наверное, тебе также сложно объяснить, что такое кони.

Он открыто и легко улыбнулся, а я внутренне поставил себе галочку, что это дело нужно разузнать подробнее. Потому что эти существа кажутся мне очень полезными, если они умеют делать так много всего – очень интересно понять, как именно им это удается.

Ториан задал направление, и мы пошли через огромный холл, никуда особенно не торопясь. Я старался разглядеть окружающее меня пространство, ведь мне было действительно интересно, как тут все устроено.

А посмотреть было на что. Кроме столовой, которую мы только что покинули были и другие зоны, отгороженные между собой странными вьющимися растениями цвета березовой коры. Они явно были тут не для того, чтобы скрывать, что за ними происходит, потому что просвечивали насквозь, а скорее всего, чтобы разграничить пространство.

За одним из таких «заборов» я увидел что-то напоминающее тренировку, или разминку, или просто зарядку. Молодая эйринка стояла лицом к нескольким десяткам человек и показывала какие-то движения, которые все за ней повторяли.

Другая зона была также отгорожена, но в ней был какой-то музыкальный класс. Здесь были женщины, играющие на музыкальных инструментах похожих внешне на гусли, но с настолько нежным и мелодичным звучанием, что он скорее был сравним с арфой. Я невольно встал и заслушался, такой красивой и такой грустной мелодией десятка инструментов, что чуть не расплакался…

Мы прошли немного дальше, и я увидел нечто, напоминающее детскую площадку. Но понял я это, пожалуй, только по наличию в зоне детей, которые дружно пинали по полу какой-то светящийся мяч. Больше тут не было ничего, и многие дети просто уныло сидели на скамеечках и откровенно скучали. Ребятишек было немного, всего человек 80 или 100, а мне стало откровенно грустно.

Все, кому удалось уцелеть…

- А чем занимаются ваши дети целыми днями? – спросил я Ториана, который ушел на два шага вперед.

- Они слушают историю, играют, занимаются музыкой… - он задумался, видимо у него, как и меня не было своих детей, поэтому достоверно знать, что делают маленькие эйринцы он не мог. – В общем они просто живут, смеются и веселятся, когда есть настроение и плачут, когда грустно. Их воспитанием занимаются матери, мужчины в процессы обычно не вмешиваются.

Я еще раз бросил взгляд на детскую площадку. В сравнении с нашими – тут было просто нечем заняться, поэтому дети откровенно скучали. Я подумал, что надо бы придумать для них что-нибудь, что скрасит их досуг. Но пока решил отложить эти мысли до удобного случая.

Минуя еще несколько отгороженных пространств, мы прошли через очередную молочную сферу и оказалась в длинном коридоре, Ториан о чем-то мучительно думал и все-таки не выдержал:

- И как вы живете без магии? Кто делает для вас пищу? Убирает, чистит белье? – вопрос явно был обдуман им не раз, за то время, что мы не виделись.

- Ох, дружище! Ты не поверишь, но мы все делаем сами. – я усмехнулся. – У нас-то Великой матери нет, мы сами себе и мать и отец.

- Но как? Если о вас никто не заботится? – не унимался мой новый знакомый.

- Ну как-как. Вот представим, что я захотел есть. Я сел в свою лодку и вышел в море, там наловил рыбы, хоть рыба-то есть у вас? Мне кажется, я видел в воде несколько, когда ты нес меня сюда. – я задумался, да точно видел что-то в воде. – Так вот, наловил рыбы сам принес ее, развел огонь, у нас он на газу, потом взял сковородку и пожарил, присолив. Или еще лучше уху сварил, это суп такой…

От воспоминаний, даже при сытом желудке рот наполнился непрошенной слюной, и я вынужден был ее сглотнуть, под внимательным взглядом Ториана, который кажется не понял из моего рассказа ни единого слова.

- Э-э, рыба у нас есть, но мы никогда ее не ловили… - ответил он подумав. – А что такое сковорода? И огонь? И суп?

- Ну елки-палки! – я аж руками в воздухе взмахнул от досады. – Надо будет как-нибудь приготовить, и дать тебе попробовать, это очень вкусно!

- Наверное, - недоверчиво откликнулся мой знакомец. – ну, а остальным как справляетесь?

И я постарался кратко описать ему процесс стирки белья и ухода за помещениями. В конце своего рассказа я почти сошел на нет от раздражения и только махнул на него рукой, потому что он и половины слов, которые я произносил мало того, что не понимал, так еще и высмеивал.

Я очень обрадовался, когда мы преодолели молочную сферу и оказались в помещении, в котором вчера нас с «Марией» недружелюбно плюхнули на пол. Сердце запело при виде любимой лодки, которая сиротливо ждала меня здесь, в полном одиночестве.

Подойдя ближе, я любовно огладил ее бок с немного отошедшей краской и заглянул внутрь, вопреки моим опасениям вроде бы все было на месте, кроме молотка, который вчера я утащил с собой, предполагая, что мне придется здесь от кого-то защищаться.

- Я никогда не видел такого. – Ториан обвел взглядом лодку и обошел ее по кругу присматриваясь. – За счет чего она плавает?

В этот момент я подумал, что давно столько не говорил как сегодня. Диалоги с Настасьей никогда не были продолжительными, с покупателями на пристани тоже, а тут объясни, расскажи, а как, а что… С одной стороны мне и хотелось рассказать, показать и прочее, с другой – я порядком устал болтать.

- Сама лодка, просто посудина, не больше. Сердце ее в моторе, он запускает работу, и лодка движется вперед. А руль, - я показал на рычаг. – задает направление.

В подробности вдаваться не буду, хотя с легкостью мог бы нарисовать ему схему работы мотора и рассказать, как и что тут устроено.

- Это интересно, а на чем он работает? – спросил Ториан не в бровь, а в глаз.

Я посмотрел на бак, в котором оставалось бензина примерно на треть, да на небольшую канистру, что всегда возил с собой… Да, уплыть мне не удастся никуда и с этим остается только смириться. Лодка – бесполезна. Она больше не может послужить мне здесь.

- Мотор работает на бензине, - ответил я. – это переработанная нефть, природный газ, газовый конденсат, уголь, торф, горючие сланцы, продукты синтеза водорода и окиси углерода.

- Чего? – он аж рот открыл от изумления.

— Это то, чего скорее всего на Эйре нет. – с грустной улыбкой сказал я. – Поэтому лодку стоит признать тут совершенно бесполезной…

Я еще раз грустно огладил любимую «Марию». Стоит попрощаться с ней по-человечески. Ох сколько лет она приносила мне радость… и что теперь? Что же мне с тобой делать…

Внутри нее все еще лежали мои немногочисленные пожитки. То, что осталось мне в наследство из моего мира. Нужно все вынуть и провести тщательный осмотр, а потом уже и решу, как лучше поступить со старой подругой.

- Скажи, а ты можешь перенести лодку ко мне в комнату?

- А зачем она там? – недоумевающе спросил Ториан.

- Есть у меня одна идея… - с улыбкой проговорил я. - Ну или если есть какое-то помещение, где есть стул и стол и побольше света, то можно перенести туда.

Он глубоко задумался, словно не зная, что ему делать со мной и моей «Машей», почесал широкий лоб и сказал:

- У нас был давно как-то изобретатель, чудак. Его звали Морис… Я его не знал, но мне бабушка рассказывала о нем немного. Это он изобрел платформы для подъема и спуска. Если я не ошибаюсь, в его кабинет никто не заходил очень давно. Там много света и есть стол, стул и много всяких штук, применение которым никто из нас не нашел, а потом все про него забыли…

У меня даже пальцы задрожали от того, что тут хоть кто-то чем-то занимался, да еще и самостоятельно, не уповая на милость богини.

- Веди! – почти прокричал я, но потом добавил заветное слово. – Если можно, пожалуйста!

И мы вышли из коридора, пока, оставив мою «Марию» на месте.

Глава 10. Мои исследования в разделе 135

По дороге к кабинету местного сумасшедшего я едва не подпрыгивал от возбуждения, которое заставляло сердце биться сильнее. На что я рассчитывал? На все! На многое, на новое, на нечто такое, что займет меня, мои руки, и мысли надолго. Ведь я уже очень соскучился по своим механизмам, починке, паяльнику и всему, что осталось в моей мастерской…

Конечно, тут меня ждет что-то совсем иное, но все же. Знать, что кто-то хоть чем-то тут занимался было невероятно приятно!

Мы прошли по длинному коридору и свернули в одну из сфер на первом же этаже. Ториан прошел первым, а я, замерев от волнения немного помедлил, чтобы сделать первый шаг. Ощущение эфемерности пространства, открывшегося передо мной, захватило дух.

Стоило мне только войти, как что-то с шумом заметалось по комнате в разные стороны. Я даже прикрыл лицо рукой, ожидая, что в меня что-то врежется. Хотя кроме звуков и разлетевшихся бумаг ничего не было видно глазу.

- Это нэмы. – спокойно сказал Ториан. – Вот они где прячутся, оказывается.

Он с улыбкой протянул руку вверх и кажется, схватил что-то невидимое глазу, настолько маленькое, что существо поместилось в его кулаке.

- Ну покажись. – протянул Ториан, обращаясь к своему кулаку.

Но когда он открыл ладонь – в ней не было совершенно ничего, и явнутренне разочаровался.

- Эх, никогда не показываются! – с досадой произнес он и опустил руку вниз. – В моем детстве это была самая любимая игра, ловить их и просить показаться. Но мне так и не удалось увидеть как они выглядят…

- А что они из себя представляют? – спросил я с надеждой, потому что в прошлый раз он на вопрос отвечать не стал.

Ториан посмотрел на меня, словно решая, стоит ли мне говорить о таком важном деле или лучше промолчать. Потом прошел вглубь комнаты, к столу, на котором в аккуратном порядке лежали какие-то книги, рукописи и маленькие штучки, значение которых мне было неизвестно.

Он сел на стол и заговорил:

- По истории, которую передали мне мои родители Великая мать, уходя от Шахров уносила с собой не только народ Эйра и животных, которые были в коконе. – он грустно обвел глазами стол, за которым сидел. – В ее волосах были тысячи птиц, которые также, как и мы хотели спастись от верной смерти.

Эти создания пережили выброс магии огромной силы, при последнем рывке Великой матери и впитали часть ее магии в себя. Они скитались вместе с нами, впитывая силу и… менялись… Говорят, что они стали частью богини и именно они построили все, что ты сейчас перед собой видишь: этот дом, пещеры, сферы, стулья и столы… ВСЕ.

Но со временем эти птицы стали совсем крохотными, сейчас они умещаются в кулак, хотя как рассказывала мне мать – раньше их можно было охватить только двумя руками.

А еще они перестали показываться эйринцам. Они просто выполняют свою работу и стараются не попадаться нам на глаза. Я все думал, где же они прячутся, а оказалось – в комнате старого чудака Мориса…

Кстати, бабушка рассказывала матери, что Морис с нэмами был очень дружен, они всегда находились по близости от него и даже слушались его приказов.

- Ничего себе. – только и сумел произнести я. – Это какая же сила скрыта в этих маленьких созданиях, чтобы построить все это?

- Я не знаю, да и никто не знает. – Ториан пожал плечами. – Эта тайна ушла вместе с Морисом.

- Ох, как жалко… - подумал я.

- Думаю, что жрицы не будут возражать, если ты захочешь некоторое время находиться здесь. – он обвел взглядом комнату. – Она все равно давно пустует и никому не нужна.

- Тогда не мог бы ты… - я немного застеснялся, все-таки просить о чем-то мне не очень-то нравилось. – Перенести мою «Марию» сюда? А я пока осмотрюсь.

- Конечно. – сказал он и вышел из кабинета.

Я наконец-то смог оглядеться по сторонам, без трепыхания в воздухе нэмов и болтовни Ториана. Эта пещера была намного больше моей, потолок уходил ввысь этажа на три. Света было много, но он не был ярко-белым, как в общем холле, а был скорее ламповым, желтоватым и приглушенным, очень приятным для глаз.

По стенам ровными рядами покоились ящики, спрятанные в ниши из каменного песка. Что лежит в этих ящиках… предстоит разобраться. Но что меня очень порадовало – они все были пронумерованы, а значит где-то должна быть смета, которую непременно нужно найти и изучить.

Столов тут было несколько, а если точнее – целых три. Один хранил на себе ровные стопки бумаг, исписанных ровным подчерком. Другой был уставлен разными колбами с разноцветными жидкостями, а третий точно был рабочей зоной, потому что и сейчас на нем лежали несколько совершенно непонятных мне приборов.

В углу стола небольшая софа, на которой лежала подушка и плед. Видимо чудак частенько оставался тут ночевать не в силах бросить работать над своими изобретениями.

За небольшим окошком, почти таким же, как в моих апартаментах шумела речка, а под ним стояла пустая чаша для воды, только на этой была выгравирована большая буква «М».

Странно, но никакого запустения тут не было и в помине, словно Морис только что вышел за дверь и вот-вот вернется, сядет за один из своих столов и начнет делать что-то очень интересное. Мне даже стало искренне жаль, что я попал сюда не в то время, когда он жил и работал в доме Эйра… Сколько интересного он мог бы рассказать… И как знать – может быть и мои знания ему бы пригодились.

Словно зачарованный я прошел по лаборатории. Кабинетом ее как-то не поворачивался назвать язык, и стал осматривать ящики один за другим. Каждый из них так и манил меня взять его в руки и рассмотреть содержимое, но взять что-то я пока не решался. Сначала с документами бы ознакомиться, может из них будет что-то понятно.

Ториан появился так неожиданно, что я едва не подскочил, а следом за ним в лабораторию вплыла моя «Мария», накренившись на правый борт.

- Куда ее лучше поставить? – спросил он, когда лодка оказалась в середине помещения.

- Оставь прямо тут, а дальше разберусь. – скомандовал я.

Сердце в груди от чего-то запело… Сам не понимаю, что именно я ощутил, но это было похоже на дуновение свежего бриза в лицо. Я чувствовал себя здесь и сейчас очень счастливым, и от этого на душе стало хорошо.

- Я схожу к жрицам, расскажу им, что передал тебе право на вход в кабинет Мориса. – уведомил меня Ториан и я молча кивнул.

Зачем задерживать занятого человека? Правда я пока никак не мог понять, чем они тут занимаются целыми днями…

Я подошел к столу, заваленному разными бумагами, и внимательно огляделся. Руки сильно чесались схватиться за все и сразу, но я решил дать себе время и отнестись ко всему внимательно и основательно. Как к инструкции на новый прибор – разобраться во всем, не торопясь и не спеша.

Ровными стопками лежали тетради, очевидно сшитые рукой самого Мориса, но не это привлекло мое внимание. Красивый цилиндр, сделанный из странного металла, словно притягивал к себе взгляд. На нем красовались всего три буквы «ПЗМ», что они могли означать – понять было сложно. Но я взял в руки цилиндр и покрутил его в руках. Никаких признаков, открывающих механизм я не обнаружил - цилиндр казался совершенно цельным и пустым внутри.

Я повертел его еще немного, а потом решил действовать старым дедовским методом: слегка стукнул его три раза об стол, чтобы не повредить и четко услышал, что внутри что-то звякнуло. Сомнений не было – внутри лежит что-то упрятанное от посторонних глаз и от того безумно интересное.

Тогда я встал и со всей силы ударил цилиндр о пол пещеры…

А дальше произошло странное. Вместо того, чтобы со стуком метала удариться об пол – цилиндр раскололся на сотни мелких осколков, которые тут же охватил голубоватый дым, и они истаяли на полу, словно никакого цилиндра и не существовало.

По лаборатории разнесся незнакомый, но очень приятный голос:

«Приветствую тебя, самый любопытный потомок Эйры. Я рад, что ты нашел посмертное завещание Мориса, но будь внимателен и осторожен, не причини тем, что найдешь здесь вреда ни себе, ни народу Эйра. Я надеюсь, ты сможешь завершить начатое мной… Иначе все, что я делал теряет смысл.

Ты найдешь мои исследования в разделе 135. Внимательно изучи то, что удалось опробовать мне и только после этого приступай к собственным экспериментам, чтобы не терять время.

Удачи тебе и твоему пытливому уму!»

Голос стих, а я как оглушенный стоял и не смел сдвинуться с места. Что это было? Я чуть от страха инфаркт не хватил, разве можно так издеваться над стариком!?

Ухватившись за сердце я вперил взгляд в место встречи пола с цилиндром. На полу явно что-то лежало, совсем крохотное, на тонкой цепочке серебряного цвета. Я подошел и взял в руки вещицу.

Казалось, что у меня в руках только цепочка, но я точно чувствовал, что ее сильно перевешивает в одну сторону. Я прощупал руками всю длину и наткнулся на нечто невидимое. Ощупав внимательно предмет, я долго думал и вспоминал, что же он мне напоминает. Значение крутилось на языке, но хоть убей вспомнить не мог.

Я вернулся за стол и снова сел. Повертел цепочку с предметом в руке и задумчиво уставился в даль.

В этот же момент передо мной появился Ториан в сопровождении одной из жриц. Той, которую звали Элиса и которая была добра ко мне при нашей встрече.

- Здравствуйте! – сказал я, встав и поклонившись, как вчера.

Она приняла мое приветствие небольшим поклоном и не оборачиваясь попросила уйти Ториана жестом руки. Он послушно скрылся за сферой.

- К тебе приходила Великая мать. – сказала она, утверждая, а не спрашивая. – Я пришла удостовериться, что ты правильно нас вчера понял.

- Эм… О том, что Эйра в опасности и гибнет? – спросил я.

- О том, что никому нельзя об этом говорить. – она прошла по лаборатории, бегло осматривая стены и столы. – О том, что рассказала тебе Великая мать и о том, что ты услышал вчера от нас - говорить с народом Эйра не следует, это может породить панику, которая все усугубит.

- А это, да. Понял конечно, когда не смог и рта раскрыть. – с улыбкой сказал я. – Но могли бы и предупредить просто, что это государственная тайна, да и вообще обманывать народ как-то нехорошо.

- Пока, время не пришло. – сказала она грустно. – Нужно сохранить тот мир, что есть у нас настолько, насколько хватит сил. Но ты должен знать, Федор Иванович, что Великая мать просила во всем содействовать тебе. Поэтому, я буду рада выслушать любые идеи, предложения и вынести на совет сестер.

- Эм… - я задумался. – Пока что у меня никаких особенных идей нет, мне нужно больше времени, чтобы понять, что у вас тут к чему. Опять же, было бы хорошо разобраться тут.

Я обвел взглядом пещеру покойного Мориса, в которой, как мне виделось – очень много работы для изучения…

- Хорошо, пока еще время есть, но Великая мать все слабее… - она опустила глаза, словно извиняясь за то, что меня приходится торопить. – Конечно, глупо, что мы так надеемся на тебя. Что может сделать один иномирянин?…

Она развернулась и направилась к выходу, не попрощавшись со мной и оставив в недоумении. Ториан появился следом.

Глава 11. Режущий луч разрезает любые предметы

Я вертел в руках цепочку, на которой определенно был невидимый мне, но поглощающий все мое внимание предмет… Ториан так и застал меня с поличным за этим занятием.

- Погоди. – бегло бросил я ему и взял чистый листок бумаги и нечто напоминающее ручку, но больше похожее на длинную палку.

Я спешил записать послание чудака-Мориса, чтобы не забыть, что именно он сказал. Потом будет время проанализировать его подробнее, не опасаясь погрешностей старческой памяти. Когда я закончил писать, обратил внимание, на рассматривающего стеллажи Ториана, моего первого знакомца и спасителя от железной птицы. Он внимательно оглядывал каждую полку.

Довериться ему или нет? Если смотреть с одной стороны – то он точно не хочет причинить вред своему народу. Если с другой – я его знаю только со вчерашнего дня и если есть во всем этом какая-то тайна, то лучше бы ее тайной и оставить. Кроме того Морис, как я понял, был тем еще чудаком… Может быть и послание – просто злая шутка.

Сомнения терзали меня, и тем не менее, я тоже забегал взглядом по стеллажам, в поисках нужного ящика. Встав и подойдя к Ториану, я начал вглядываться в цифры, указанные на коробочках: 131, 132, 133, 134, 136, 137… Ячейки 135 не было и в помине. Что это может значить?

- Хм… - задумчиво протянул я.

- Все прошло нормально, с Элисой? – спросил Ториан, оборачиваясь ко мне.

- Да, все хорошо. Насколько я понял, мне разрешили тут находиться и делать все, что захочу. – с недоверием сказал я.

- Да, именно так. А меня выделили для помощи, если она потребуется. – сказал он и скрестил руки за спиной. – Я к твоим услугам, Федор.

- Спасибо. – кисло ответил я. Очевидно, что избавиться от него не получится, а значит довериться придется, как ни крути. - Ториан, пока тебя не было, случилось кое-что очень странное. – начал я издалека.

И я быстро пересказал ему, что именно произошло и даже дал прочитать послание Мориса, которое сумел записать на бумаге. Ториан задумчиво смотрел то на лист, то на меня.

- А! Вспомнил! Смотри! Может быть, ты знаешь, что это такое? – я бросился к столу и взял в руки серебряную цепочку с непонятным предметом, а потом протянул ее в руки Ториану.

Он долго вертел цепочку, ощупывая невидимый предмет, иногда бросая на меня косые взгляды.

- Я никогда не видел ничего подобного. – после раздумий констатировал он. – У меня нет ни одной мысли о том, что это может быть.

- Вот и я так же… Кажется, что догадка крутится на языке, но… и 135 раздела тоже нет! – я указал ему на то, как 134 переходит в 136 и счет продолжается дальше. – Ничего не понимаю, что он хотел этим сказать…

- Элиса намекнула, что пока у нас есть время. Морис был чудак, но глупым его не осмелился бы назвать никто. – произнес Ториан. – А пока, скажи, зачем ты попросил перенести сюда лодку?

- Ах да… - опомнился я и подошел к своей «Марии».

Мне уже казалось, что она так органично вписалась в интерьер, что я даже перестал обращать на нее внимание, увлеченный новыми открытиями.

- Если я все правильно понял, то лодка мне больше не пригодится… Но она все еще может принести пользу маленьким эйринцам. Я заметил, что они у вас сильно скучают. Давай построим для них из моей лодки что-нибудь интересное? – ответил я, с улыбкой подходя к старой посудине, такой дорогой моему сердцу.

- Ты уверен? Мне пришлось столько ее тащить, а сейчас ты хочешь ее разобрать? – спросил Ториан.

Я бросил на «Марию» взгляд. Мысль о том, что мне придется расстаться со своей верной подругой, названной именем любимой женщины отдавала болью в сердце. Но я четко понимал, что в тех обстоятельствах, в которых я сейчас оказался, да и в силу своего немаленького возраста – больше мне сохранять ее не зачем.

Выплыть в открытую воду на ней – равно самоубийству, а оставлять ее для красоты в то время, как она может принести пользу народу Эйры – мне не хотелось.

Сейчас, когда я глядел на свою лодку в памяти отчетливо всплывало лицо подмигивающего сорванца, который вчера так неосторожно на меня налетел. Я представлял его радость от новой игрушки и на сердце становилось теплее.

- Я так решил. – твердо сказал я.

- Что нужно делать? – только и спросил Ториан.

Мы единогласно, молча решили, что разгадка пропавшего 135 материала как-нибудь, да откроется. Нужно просто немного осмыслить слова старого Мориса и обдумать. Очевидно, что этот чудак был еще и большим шутником, а значит, вполне мог оставить после себя загадку для будущих поколений.

Интерес разъедал меня, но тратить время в пустую не хотелось.

Я взял лист бумаги и нарисовал Ториану свою идею. Он долго смотрел, задавал вопросы и все больше меня раздражал. Все-таки привык я к своему комфортному одиночеству, когда никому ничего объяснять не приходилось.

Когда я высказал свою идею целиком – я уже порядком устал, руки зачесались скорее приступить к работе. Знать бы еще, что тут за инструменты… Чтобы осуществить задуманное было проще.

- Выгребай все из лодки. – скомандовал я, указывая Ториану на свои скудные пожитки. – Только аккуратно, ничего мне там не повреди. Помни, что это все, что у меня осталось.

- Хорошо. – Ториан, в отличии от меня был жизнерадостен и весел, словно наконец-то и для него нашлось занятие.

Вот и правильно, не все же время кататься на лифтах, есть невкусную еду и бродить без дела. Пора бы уже и за ум взяться. Мои вещи поочередно выгружались из лодки силой магии, а вовсе не руками, как я думал. И это меня раздражало.

С другой стороны – какое мне дело? Главное, что цель достигнута, а остальное – ерунда.

Я сел за стол и взял первую попавшуюся тетрадь. И не слабо удивился, потому что это была полноценная книга об анатомии эйринцев, со всеми костями, жилами, мышцами, сердцами, которых было два, и они симметрично располагались в левой и правой стороне груди.

Жуткие картинки, досконально зарисованные, наводили на меня ужас. Но я прочувствовал, что Морис был человеком, который не брезговал ничем в своем стремлении познавать этот мир и даже вскрытиями. Иначе как вообще можно объяснить происхождение этих картинок?

Я закрыл талмуд и отложил его в сторону. Интересно, но можно озадачиться этим потом. Надеюсь, что время на изучение будет. То, что строение тела эйринцев отличается от человеческого я уже понял, но наверняка есть много различий, которые не видны глазу.

Взяв красную книгу, самую потертую из всех посмотрел на надпись: птицы и звери. Открыв первую страницу, сразу наткнулся на зарисованного от руки трехголового оленя, которого мне показала Великая мать при своем визите. Красивый, даже в нарисованном виде он поражал своей статью и грациозностью. Варон – вот оказывается, как их называют…

Я бегло пролистнул страницы этой книги и удивился… Какой только живности тут не было… Однако не это было сейчас моей целью. Мне бы что-то более приземленное. Какие-то инструменты, которые могут заменить болгарку, дрель, шурупы, и прочее.

Отложив в сторону «птиц и зверей», принялся за книгу зеленого цвета. Увы, но это была ботаника, множество растений, отрисованных от руки, а также ореол их произрастания и то, чем они могут быть полезны или наоборот опасны.

Лично меня никогда ботаника не интересовала, поэтому я смело отложил и эту книгу, бегло взглянув на Ториана. Он уже заканчивал с выгрузкой моих пожитков, складывая их во внушительную кучку рядом с лодкой.

Я взял следующую книгу и внимательно посмотрел на нее. Никакого названия не было, но она, пожалуй была одной из самых увесистых здесь. Открыв ее, я наконец-то увидел знакомые предметы: шестеренки, дуги, устройства в разрезах с четкими и понятными подписями. Чуть не подпрыгнул от радости и схватив свою находку побежал за соседний стол, где как раз лежали пока не знакомые мне приборы.

Скрупулезности Мориса можно было только позавидовать — это же надо было так детально и с огоньком прорисовать самую простую отвертку… Она была на третьей странице, и я чуть в голос не расхохотался.

- Что там такое? – с любопытством спросил Ториан и подошел ко мне.

- Вот, знакомлюсь с местным инструментом! – радостно выпалил я. - Ааа, изобретения Мориса? Да, это, пожалуй, занятно. – ответил он и я впервые увидел живой огонек любопытства в его глазах.

Это стало так приятно, словно солнышко пригрело своим теплом. Любопытные умы всегда достойны восхищения.

Я как завороженный перелистывал страницы и сравнивал изображения с приборами, лежащими передо мной. И наконец нашел то, что искал.

В книге это назвалось: «режущий луч». На деле выглядело примерно, как рукоятка от ножа с торчащей из нее длинной иглой. Что именно можно порезать такой вещицей нам предстояло узнать, но было страшновато.

- Ты имел когда-нибудь дело с такой штукой? – спросил я у Ториана, скептически вертя прибор в руках.

- Нет, вижу впервые… - он пожал плечами, подошел к столу, пододвинул для себя второй стул и удобно разместился рядом со мной.

- Что ж, посмотрим… - я принялся читать. – Режущий луч разрезает любые предметы, любой толщины и состава. Использование: крепко обхватить луч рукой и направить на предмет, который необходимо разделить. Произнести кодовую фразу: айраксин доро.

В ту же секунду, когда прозвучала последняя часть кодовой фразы прибор у меня в руке завибрировал и я едва успел перехватить его покрепче, когда тонкий белый луч выскользнул из иглы метра на полтора вперед. Машинально дернув рукой и сильно испугавшись я сам не заметил, как задал направление на угол стола.

И кусок столешницы с шумом упал на пол, а вместе с ним в пятки ушло и мое сердце.

Ториан за моей спиной вскрикнул, и вжался в стул, на котором сидел. Но я уже понял принцип работы прибора, поэтому смог найти в себе силы чуть успокоиться и снова обратиться к книге и прочитать кодовую фразу еще раз. Слава богам – прибор перестал вибрировать и луч втянулся в него обратно.

Я максимально аккуратно положил опасную штуку рядом с собой и замер, Ториан тоже не произносил ни единого звука. Когда дыхание стало постепенно приходить в норму, я наконец убрал руки от сердца и произнес:

- Хорошо, что я рукоять держал от себя… Иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. - я посмотрел на своего напарника, который так и сидел, замерев в испуге, глядя в одну точку. Его волосы встали дыбом, словно у старой детской игрушки Мумий-Тролля.

От его нелепого вида и пережитого страха во мне заклокотал хохот. Он поднимался где-то из глубин грудины и вырывался наружу булькающим смехом. Мой собрат по несчастью сначала посмотрел на меня в недоумении, а потом слабо улыбнулся, от чего мне стало еще веселее.

Я схватился за живот:

- Ты… ты бы видел себя! – я умирал со смеха. – Твои волосы…

Он поднял вверх руки и стал ощупывать стоящую дыбом шевелюру. И захохотал не меньше меня, пытаясь пригладить волосы обратно.

Вдоволь насмеявшись и чуть не попадав со стульев, мы понемногу успокоились. Волосы моего друга стали постепенно оседать на место принимая прежний вид. И теперь только болящий живот и периодически вылетающие смешки напоминали нам о пережитом.

- Ну все. Подурачились и за дело! – сказал я, поднимаясь с места. – Действуем постепенно, по первоначальному плану.

Я подошел к своему ящику с инструментами и раскрыл его, чтобы снять с лодки мотор и механизм опускающий трал. Ториан присоединился ко мне.

***

Сколько мы провозились в лаборатории – известно одному богу. Но пока были силы – мы продолжали делать общее дело, корпя и потея, периодически попивая водичку из ручья за окном, пользуясь одной кружкой.

Морис оказался тем еще выдумщиком, потому что нам удалось найти и дрель, и специальные винты, и даже канаты, сделанные из непонятного мне растения, напоминающего лиану.

Мое чутье подсказывало мне, что я не спал уже больше суток. При том, что в спокойной, обычной жизни – поспать все больше любил с годами. Но нас настолько захватило увлекательное занятие что сил оторваться не было.

Вопреки всем моим опасениям – Ториан быстро втянулся в процесс и стал самостоятельно принимать решения, которых я от него не ожидал. Мне нравилось, что я смог разжечь в нем огонек жизни, и кажется, он был даже рад столько времени провести без своих магических штучек, делая что-то собственными руками и головой.

Как в тумане я обнаружил себя сидящим на полу, прислонившимся к стене пещеры. Ториан задумчиво сидел рядом, вертя в руках отвертку и осматривая плоды нашей работы.

- Вот это да… - сказал он протяжно. – Я такого никогда не видел, как жаль, что я уже не ребенок!

Он так искренне это сказал, что я даже усмехнулся.

- Ну иди, еще покачайся. – я хохотнул. – Я никому не расскажу, обещаю.

Он недоверчиво посмотрел на меня, а потом встал и правда сел на качель, которую мы сделали для детей, оттолкнулся ногами и стал медленно раскачиваться.

- Да не так, я же тебе говорил. Когда назад летишь – спину отклоняй тоже назад, а когда вперед – ноги выпрямляй и корпус – вперед. Так и раскачаешься сильнее.

Мне было очень забавно наблюдать его таким счастливым. Он словно только что вернулся обратно в детство и получал удовольствие, которое ему и сравнить то не с чем. Правильно говорят, что взрослые – это просто большие дети…

Я устало потер руки. Нужно добраться до кровати и хорошенько помыться. Устал ужасно, а силы нужны как никогда. Встав, я стал убирать приборы и инструменты на места, позволив своему другу насладиться полетом на качелях. Пусть подурачится – он сегодня это заслужил.

Еле увел его с качели… Это же надо как во взрослом мужике детство заиграло. Я хохотнул, но твердо решил никому об этом не говорить, ведь я пообещал, а обещание – это закон.

Мы пошли в свои апартаменты, и я впервые увидел, что в холле первого этажа никого нет. Все выглядело так пустынно и запустело, что невольно сжалось сердце. Как много их было и как мало осталось…

Тепло, попрощавшись с Торианом и договорившись встретиться завтра я вошел к себе и сразу, не поддаваясь на уговоры усталости залез в местный душ. Потом лег в кровать и стал представлять себе, как завтра обрадуются дети… Как будут они играть в новых условиях, бегать, веселиться… Улыбка тронула мое лицо.

Сожалений о том, что больше нет моей прекрасной «Марии» не было совсем.

- Машенька, ты прости что я тебя так… Но все во благо, ты увидишь! Ты будешь долго радовать детишек и слушать их звонкий смех. – прошептал я и провалился в сон.

Глава 12. Смех и счастье наполнили все пространство вокруг

Сколько времени я проспал – сказать трудно. Нужно при возможности уточнить у Ториана, как тут можно ориентироваться во времени и как вообще оно исчисляется…

Встав с кровати, я потянулся всем телом и вдруг услышал невидимые метания многочисленных крылышек. Неужели нэмы решили сегодня навестить мое скромное жилище? Да еще и захотели, чтобы я их услышал? Иначе я бы даже дуновения ветерка сейчас не различил.

Никаких движений в воздухе я не видел, но звук их крыльев теперь был мне знаком, ведь вчера в лаборатории я его уже слышал. Отчего-то я только улыбнулся, когда через секунду все пропало – буду считать появление невидимых птичек хорошим знаком.

Я встал, быстро оделся, попросил у Великой матери воды, немного поворчал, что нет чая, который так люблю. А потом быстро вышел из своих апартаментов, чтобы как можно скорее направиться в лабораторию. Мне не терпелось еще раз увидеть плоды нашей вчерашней работы. Отчего-то казалось, что все что было вчера было просто сном.

Дорогу до нужного места я помнил прекрасно и мне не составило никакого труда спуститься на платформе вниз, чтобы пройти в логово к Морису. Хорошо бы еще поесть, но это терпит, да и Ториана лучше дождаться, думаю, что ему тоже не терпится осуществить задуманное.

Я шел по холлу и приветливо здоровался с эйринцами, которые попадались мне на пути. Народ был дружелюбен, но все-таки относился ко мне с опаской, стараясь не ляпнуть лишнего и поскорее заняться своими делами. Но и я сильно спешил, и пока не видел смысла останавливаться для разговоров.

Сфера лаборатории сработала без промедлений, впуская меня внутрь. Я вошел и остановился как вкопанный. Все, что мы сделали вчера с Торианом… было усовершенствовано и раскрашено в разные оттенки желтого.

- Обалдеть! – только и смог выговорить я.

Места, где, вчера оставались острые края от режущего луча – сегодня были аккуратно отшлифованы. Стыки железных листов – сглажены, словно никаких швов тут и вовсе не было. Угловатые формы нашего творения стали обтекаемыми и плавными, словно все было сглажено. Я завороженно погладил железо рукой в полном изумлении…

Кто это так постарался?

Словно отвечая на мой немой вопрос я почувствовал, как чьи-то маленькие крылышки запорхали над самым моим ухом, а потом и вовсе ощутил, как на плечо села невидимая птичка. Я так боялся ее спугнуть, что замер в недоумении не понимая, что мне теперь делать.

- Ну вы даете, ребята! Ай да молодцы! Ай да умнички! Это же надо?! Вот радости-то будет! – восторженно произнес я погромче, чтобы птички точно могли меня услышать.

Пернатая, сидевшая у меня на плече улетела, оставив меня недоуменно разглядывать плоды их работы. Все было так аккуратно и так красиво… И ни одной капли краски на полу пещеры… Да для таких маляров… ничего не пожалеешь!

- Ну ребята, давайте для вас награду найдем! – радостно сказал я и пошел к груде своих вещей, которые мы вчера передвинули ближе к стене, чтобы не мешала творческому процессу.

Я взял небольшую коробку, тот самый армейский паек, в котором лежала еще еда, принесенная с моей родины. Вынув несколько банок тушенки и пакеты с чаем, я наконец нашел то, что искал.

Галеты.

Обычные квадратные печеньки, совсем не сладкие и даже можно сказать, что не вкусные. Они хранились пачками, заменяя хлеб в походных условиях. Я открыл одну из пачек и внутри все сжалось от осознания, что это последнее, что у меня есть. Но жалеть не стал, птички потрудились на славу и заслужили маленькую награду.

- Дорогие птички, я, конечно, не знаю, чем вы тут питаетесь, а у меня на родине принято птицам хлеб крошить. – сказал я, разламывая одно печеньице. – Не сочтите за дерзость и угощайтесь! И спасибо вам за то, что вы сделали!

Я взял миску, которая стояла на небольшом столике возле окна, за которым текла речка и выложил крошки в нее. А потом поставил миску в углу, сам не понимая, чего мне ожидать.

Сижу и смотрю на миску. Минуту, другую, пятую, десятую. Замер у стола, но ничего не происходит – совершенно ничего. Может им просто угощение мое не по нраву? Вдруг они такое вообще не едят? А я тут старый дурак, со своими галетами…

Раздосадованный до ужаса и корящий себя во всем на свете я сел за стол. Сфера распахнулась и в лабораторию прошел Ториан, вид у него был светящийся и даже красные волосы сегодня уложены как-то по-особенному: собраны на половину в пучок на затылке.

- Ярких светил! Федор… Иванович… - не пройдя и трети пространства он замер, ровно, как и я утром, обескуражено глядя на случившееся. – Это ты сделал? Когда ты успел?

- Привет-привет! Друг мой, - сказал я спокойно. – а это не я. Это наши маленькие пернатые друзья постарались.

- Нэмы?

- Кажется, да. – ответил я, бросив еще раз взгляд на миску с накрошенным печеньем. – Я пришел, а все вот так. Посмотри, все края отполированы, все стыки заделаны, да все покрашено, в конце концов!

- Слава Великой матери! – всплеснул руками Ториан. – Это же просто замечательно! Так мы можем уже все установить?

- Получается, можем! – торжественно сказал я, поднимаясь из-за стола. - Не будем терять время, порадуем малышей!

Ториан почти приплясывал, в нем сейчас было столько энергии и радости, что мне невольно передалось его настроение и весело напевая себе под нос старинную песенку из советского мультика я встал и двинулся к нему.

Мы поочередно вынесли все предметы. Вернее, Ториан выносил, а я только смотрел и лез к нему с ненужными комментариями. А в коридоре он взял все в один большой молочный кокон и легко управляя им пальцами понес перед собой.

При виде нашей парочки, да еще и с таким грузом, эйринцы в страхе отступали. А когда мы подошли к детской зоне и вовсе, чуть не сбежали от нас. Но Ториан взял управление народом в свои руки, велев всем расчистить пространство в середине детской зоны, а детям вообще – закрыть глаза и ждать команды на их открытие.

Дети, со свойственным им возбуждением от предчувствия чего-то нового и интересного бесконечно ерзали на месте, пока мы все расставляли.

Ториан посмотрел на меня, и я довольно кивнул – все было как надо и можно было выпускать сорванцов дурачиться и играть.

Я огляделся. Казалось, что все жители последнего убежища Эйры сейчас столпились вокруг детской зоны, облепив ее со всех сторон. Настороженные глаза сверкали живым и неподдельным любопытством. Мне стало как никогда хорошо и приятно.

Еще один бессловесный диалог и Ториан громко заговорил:

- Дети Эйры, открывайте глаза! – матери позволили малышам посмотреть на то, что стояло сейчас перед ними.

А стояло так много всего… Здесь была самая настоящая горка, на которую можно легко подниматься по ступеням, придерживаясь за перила и мягко скатываться вниз. Были классические качели, на которые можно сесть сразу по двое. Была карусель, вращающаяся по кругу, с четырьмя сидениями и перилами. Был даже батут, на который мы пустили мою сеть, в несколько раз сложив и обернув вокруг, чтобы обезопасить маленьких сорванцов.

Но гвоздем программы была построенная четырьмя сторонами лестница-лазейка и лабиринт, который раньше был на каждой советской детской площадке.

О-о, сколько труда мы вчера вложили с Торианом в это детище… Что-то для работы пришлось одолжить из внушительных запасов Мориса, но и лодка моя была раскроена по чистую, ни одного винтика не пропало за зря. И сейчас я с гордостью смотрел на надпись «Мария», которую не закрасили, а только освежили маленькие нэмы.

Теперь «Мария» красовалась на горке и это так согрело душу, как ничто иное. Да я и сам радовался как ребенок едва не приплясывая.

Дети открыли глаза, и смотрели на представшее перед ними чудо с непонимающими улыбками. Взрослые начали перешептываться между собой не понимая, что это перед ними такое. Я смутился.

- Это все для вас, малыши. – робко сказал я, отчего-то испугавшись. – Не бойтесь же, подходите!

Я подошел к горке и показал, что по ней можно забраться. Но дети только переглядывались с матерями, совсем ко мне не спеша. Внутри себя я заметался, мне хотелось убежать отсюда поскорее, настолько страшно, стало быть непонятым. Может я что-то сделал неправильно?

Ториан тоже недоумевал, я видел, как по его лицу впервые забегало сомнение. Несколько страшных минут мы все стояли так и замерев. Если бы я уже не был старым и седым – то я бы точно поседел. Улыбка сползла с моего лица медленно, уступив место отчаянию и сожалению.

Вдруг Ториан резко развернувшись к одному из главных сорванцов поманил его пальцем. Тот, посмотрев на маму и получив утвердительный кивок направился к нему. Ториан взял его за руку, что-то тихо говоря и подвел к лестнице на горку.

Сорванец опасливо взялся за перила и придерживаемый Торианом прошел на верх. По подсказке он сел на попу и опасливо посмотрел с высоты вниз. Все замерли.

- А теперь отпускай руки и катись! – скомандовал Ториан.

И малыш действительно отпустил руки и поехал вниз. Взрослые вскрикнули, мать сорванца побежала к нам, мир замер…

И вдруг все услышали заливистый, звонкий как колокольчик смех приземлившегося малыша.

Взрослые расслабленно выдохнули. Дети с нетерпением посмотрели на мам, а малыш, быстро-быстро поднявшись на ноги пулей понесся, чтобы повторить маневр. Через несколько секунд он с радостными визгами летел с горки вниз.

Ториан кивнул остальным и дети… крича и пища от восторга побежали к нам со всех сторон. А я понял, что по лицу катятся соленые слезы счастья.

Одна из девочек подбежала к качелям, и я с радостью помог ей на нее сесть, а потом усадил и еще одну и слегка раскачал, указав, что обязательно нужно держаться за поручни. Следующую пару детей тоже усадил на соседнюю качель.

На горке уже была настоящая очередь из толкающихся малышей. Наконец к нам стали подходить и мамы, с улыбками и смехом.

Звон сотен голосов, смех и счастье наполнили все пространство вокруг. А я стоял, разрываясь изнутри от непостижимой раньше радости. Словно больше ничего не имело значения, лишь то, что сейчас заполняло собой весь дом Эйра.

Мы помогали детям освоить новые развлечения. Они бегали от одной части к другой, догоняли друг друга в лабиринте, прыгали на батуте. Их было не оторвать. Они настолько расшалились, что начали применять свою магию, подниматься на горку с помощью сфер, раскачивать батут воздушными потоками и перекидывать маленькие летающие мячи друг другу в лабиринте.

Вдруг я заметил, что взрослые устремили свои взгляды в проход и склонили головы в поклоне. У самого входа в детское пространство стояли жрицы. И они смотрели на происходящий здесь шум и гам с улыбками, которых похоже давно не знали их лица. Они жестом поманили меня и Ториана к себе, и мы не смели ослушаться.

- Эти развлечения безопасны? – спросила Акванара, та из них, что была ко мне не очень хорошо настроена. – Ториан?

- Да, я все проверил. Совершенно безопасны! – радостно воскликнул он, стараясь немного утихомириться, но звуки веселья за спиной не давали сосредоточиться.

- Хорошо. – сухо сказала она, но улыбка на ее лице стала шире. – Спасибо.

Развернувшись, она стала удаляться вдаль, а за ней и та жрица, что пока не произнесла ни слова. Лишь Элиса осталась смотреть на бегающих детей, и я готов поклясться, что на долю секунды увидел в ее глазах слезы радости.

Ториана дернул за рукав один из растрепанных мальчуганов, и он с виноватой улыбкой откланялся. А Элиса наконец посмотрела на меня и произнесла:

- В доме Эра уже много веков не было столько шума и радости! – она приложила руки к груди. – Спасибо тебе старец, это бесценно.

Она, не дожидаясь ответа легко развернулась на небольших каблуках и отправилась вслед за другими жрицами. Оставив меня в легком недоумении.

Я увидел свободное местечко на скамейке и решил присесть. От волнения слегка трусило руки и требовалась передышка. Я сел лицом к новой детской площадке и с умилением стал наблюдать за малышами, которые весело перекрикивались: «А смотри как я могу!», «А ты на качелях уже был?», «Батут – это просто нечто!».

На душе разгоралось тепло, и я чувствовал, как меня охватывает большая, всеобъемлющая любовь, несравнимая ни с чем из того, что мне удалось чувствовать раньше.

Как, в сущности, мало надо для счастья детям? Детям земли, детям Эйры? Есть ли вообще разница? Сегодня я понял, что нет – дети они есть дети. На любой планете и в любом мире.

Рядом со мной сидела одна из мамочек, которая строго говорила с малышкой, чьи красные волосы были собраны в два хвостика. Она серьезно говорила с девочкой, которая прятала что-то в руке позади себя и выглядела весьма виновато:

- Мариль, я дала тебе свою заколу на время. Ты ей поиграла, а теперь пришла пора ее отдать. – она протягивала руку к малышке. – Если ты будешь себя хорошо вести я дам тебе поиграть с ней снова.

- Ну ма-а-м… Ну можно я еще немного ее поношу? – ныла малышка.

- Сейчас она необходима мне самой. Поэтому пожалуйста, верни ее мне. – мама строго посмотрела на дочь и та нехотя протянула маленькую ручку и вернула заколку матери.

Я посмотрел на эту картину и улыбнулся. Настолько мило и с пониманием, без психов и протестов девочка подчинилась и словно все поняла.

Глава 13. Кто-то тоже очень хочет печенье

Долго я просидел так, глядя на чистоту и открытость детских глаз, на их восторги и то, с какой неохотой матери уводили их с площадки, чтобы они хотя бы поели. Сколько энергии в этих маленьких телах и умах. Просто непостижимо.

А мне было так нестерпимо хорошо, словно душа внутри моего старого тела сейчас поет на своем языке. Словно я впервые в жизни сделать хоть что-то действительно стоящее и правильное, не бренное, не бытовое, а возвышенное.

Воспоминания о лодке, которой у меня больше нет – не трогали струны жалости.

Ториан и вовсе носился среди маленьких детишек, шутил с ними и сам смеялся да так, что лицо его раскраснелось и почти сравнялось по тону с красными волосами.

Ко мне подходили теперь без опаски, со мной говорили. От многочисленных слов благодарности уже почти разболелась голова. Но все в этом было правильно и главное, в пользу.

- Пойдем поедим? – весело произнес Ториан, раскручивая малышей на карусели. – Мы это заслужили!

- Идем. – ответил я.

И мы подошли к одному из столиков, а потом быстро съели непонятные прямоугольные брикеты. В этот раз я почти не заметил вкуса, потому что в голове летала какая-от мысль, не дававшая мне покоя. Она словно жужжала над моих ухом надоедливой мухой, но поймать ее никак не получалось.

Я ушел в себя и на все вопросы, которые задавал мне Ториан отвечал односложно.

Мне казалось, что прямо сейчас я упускаю нечто действительно важное. То, что способно спасти дружелюбный народ Эйра и действительно помочь, а не на время подарить надежду. Но что именно? Это наводнение было невыносимым, но я помнил, что в таких случаях самым лучшим решением было наоборот – выгнать из головы все мысли и дать покой расшалившейся голове. Все придет и всему свое время.

- Пойдем попьем чаю? – сказал я Ториану, когда все было съедено, а он уже не предпринимал никаких попыток со мной заговорить, лишь с улыбкой смотрел в сторону детской площадки, на которой было весело и шумно.

- Чего? – в недоумении спросил мой друг. – Чаю?

Я только улыбнулся, не сразу поняв, что именно сказал и не сообразив сходу, что он то и не знает, что такое чай.

- Идем, я тебе покажу. – моя улыбка растянулась до ушей. Сейчас открою человеку новый мир.

В лаборатории все было ровно так же, как мы оставили убранство уходя. Единственное отличие, что теперь в центре пещеры стало совсем пусто. Сначала тут стояла моя лодка, а потом собранная детская площадка. Сейчас же центр был совершенно пустым и словно требовал новых действий.

Я прошел к скромной кучке своих вещей и снова открыл старый армейский паек. Достал оттуда одну из трех пачек чая и маленькую газовую горелку, любовно огладив ее по черному краю. Снова засунув руку, я вынул нераскрытый сахар-рафинад, по которому очень соскучился. Глядя на куски, нарисованные на упаковке, у меня потекли слюнки несмотря на то, что я не был голодным.

Порывшись в большой сумке еще немного, янашел свою маленькую походную кастрюльку и залюбовался ее отполированным алюминиевым боком. Великая мать легко наполнила кастрюльку на две трети.

Я подошел к столу и проверил, правильно ли заправлен баллончик газа в горелку и нажал на небольшой рычаг, высекающий искру. Пламя, такое знакомое и родное тут же заплясало синим цветком.

Ториан подошел поближе и всмотрелся в огонь, язычки велело заплясали, отражаясь в его больших глазах.

- Что это? – изумленно пробормотал он, протягивая руку.

- Не тронь, обожжешься! – еле успел я его затормозить. – Это огонь. Он красив, но опасен. Разве вы никогда не пользовались огнем?

- Я читал о таком только в книгах… - не сводя взгляда с горелки проговорил Ториан. - Но никогда не видел ничего подобного…

- Ох брат, это ты много еще не видел. – весело сказал я, ставя кастрюльку на огонь. – У нас без огня никуда – ни пищу приготовить, ни согреться. Но вам с вашей магией такого не понять.

Бережно открыв драгоценную пачку чая, я на глаз высыпал в кастрюльку примерно две ложки и свернул пакетик обратно. С упаковки мне улыбнулась красивая индийская принцесса и ушла обратно в сумку, где ей самое место.

Чаинки поплыли по нагревающейся воде, и я бережно помешал воду ложкой, устроив им самый настоящий водоворот, вроде того в который недавно попал сам.

- А-а, это трава какая-то? – спросил недоверчиво Ториан, не сводя глаз с процесса.

- Ну да. Считай так. Трава такая – чай называется.

- Хм…

Да, для него это, наверное, очень необычно. Лишь бы не подумал, что я хочу его отравить.

Я взял сахар и щедро бросил в кастрюльку семь кубиков. Они легко прыгнули в воду.

- А это что? – спросил Ториан.

- А это сахар. Очень вкусная, но не очень полезная вещь. – усмехнулся я. – Хочешь попробовать?

И я взял еще один кусочек и с удовольствием сунул его себе в рот, разгрызая зубами.

М-м… Какое же это наслаждение! После пресной еды попробовать кусок сахара, который просто таял во рту, наполняя его сладостью и эйфорией. Я даже немного зажмурился от удовольствия.

В голове у Ториана явно шла ожесточенная борьба, брать или не брать. Я хохотнул.

- Да держи, держи! Когда еще удастся отведать такой экзотики? – и с этими словами я сунул ему в руку маленький белый прямоугольник.

Скептически повертев его в руках Ториан все-таки, поднес сладость ко рту и аккуратно откусил половину кусочка, аппетитно похрустывая. После нескольких секунд пережевывания и рассасывания, когда на его лице отобразились все краски пришедшего счастья, он сказал:

- Я никогда не ел ничего вкуснее! – он засунул в рот оставшуюся половину. – Это просто невероятно!

Я засмеялся. Представляю, что было бы с ним, если бы он побывал в наших кондитерских. Он протянул руку с явным намерением взять еще, но я опередил его и закрыл коробочку:

- Так, хорошего понемногу, иначе нам чай пить не с чем будет.

- Но…

- Никаких НО. – я взял коробочку в руки на всякий случай. – Просто чай без сахара – деньги на ветер.

- Что на ветер? – спросил он, недоумевая и расстроенно, не получив очередную порцию сладкого.

- А, да так. Фишки, фантики, деньги – все одно и тоже. Бумажки такие, на которые можно купить что-то. Не бери в голову.

Я отмахнулся и поспешил убрать рафинад в сумку.

Вода в кастрюльке весело нагревалась, еще немного и закипит. А цвет воды уже стал насыщенным и коричневым.

- Вот видишь, как чай окрашивает воду. – с улыбкой произнес я. – Еще немного и все будет готово.

- А это точно безопасно?

- Скоро узнаем! – я хохотнул, глядя на его недоверие.

Чай закипел и я дал ему побурлить с минуту, а потом выключил огонь и пошел искать в вещах свою старую кружку. Пришлось долго копаться, но я хотел, чтобы чай настоялся как следует, потому сильно не спешил.

Снова разогнувшись и держа свою находку в руках, я вернулся к столу, где уже удобно уселся на втором стуле мой новый друг. Захватив по дороге кружку старины Мориса, я разлил чай, случайно обжегшись горячей алюминиевой ручкой, хотя держал чайник сквозь ткань рубашки. Я зашипел от боли.

- Обжегся, е-мае. – сказал я с досадой, перехватывая чайник удобнее, а после осмотрев руку. Полоска от ожога была приличной. – Ну ничего, до свадьбы заживет.

Я отошел, чтобы поискать масло для того, чтобы смазать ожог. Быстро нашел его и налил на руку.

- Пока не бери, очень горячо. – на всякий случай предупредил я Ториана, который с огромным любопытством наблюдал за моими действиями.

Пар поднимался вверх от кружек и кастрюльки и отчего-то стало так уютно и по-домашнему, словно мы уже много раз сидели вот так за столом и чаевничали. Словно ничего страшного не происходит и вокруг все спокойно: нет никаких Шахров и никакой угрозы. А я будто на своем месте здесь, ровно там, где и должен быть, а по-другому никогда и не было.

- Ну вроде остыл немного. – сказал я, поднимая свою кружку. – Пей осторожно, чтобы не обжечься.

Ториан взял свою чашу и робко поднес к лицу, будто хотел укутаться в поднимающийся от кружки пар. А я потянул к нему свою кружку, чтобы шутливо чокнуться.

- За мир во всем мире! – бодро проговорил я и швыркая сделал первый глоток ароматного, обжигающего чая.

Тепло и сладость пробежали по пищеводу и раскатились волной неземного счастья у меня внутри. Я закрыл глаза и прислушивался к каждому ощущению, что зарождалось во мне. Я смаковал и перекатывал во рту последние капли, давая себе желанное расслабление и растворяясь в себе.

Блаженство сменялось удовольствием и обратно, и я сделал второй глоток, который был ничем не хуже первого…

Открыв глаза, я решил проверить, как там мой друг. Оказалось, что он так и сидит приросший стулу со своей кружкой и даже еще не попробовал предложенный мной напиток.

- Ториан, ты чего? Пей! – скомандовал я.

Его глаза перебежали с меня на кружку и обратно. Он уже готов был открыть рот, чтобы что-то мне сказать, но я опередил:

- Да пей говорю, не бойся!

Он поднес чашу к губам и обжигаясь сделал первый глоток. Несколько секунд он просто перекатывал жидкость во рту, а потом проглотил. Лицо у него от натуги стало краснеть.

- Это вкусно. – наконец вынес он вердикт, спустя некоторое время и делая еще несколько глотков. – Согревает.

- Ну вот и славно! – я вдруг опомнился. – Погоди, у меня же еще галеты есть!

Я встал и без труда нашел открытую пачку пресных печенек. Потом вспомнил, почему она открыта и покосился на миску, в которую накрошил утром угощение для маленьких птичек.

Сначала подумал, что мне показалось. Не выдержав, подошел поближе и внимательно всмотрелся в начисто вылизанную миску, в которой больше не было ни крошки.

Распробовали пернатые. Ну и молодцы.

Настроение стало еще лучше и веселее. Я подошел и положил на стол печенье. Вынул четыре штуки и протянул две для Ториана. А две оставил в руке для себя.

- Это такое печен… - я не успел договорить.

Потому что услышал звук шелестящих крыльев. Со всех сторон несколько маленьких лапок вцепились в мои плечи.

- Ой, ну вы даете! – у меня сперло дыхание, так я испугался. – Ну птички-проказники!

Я хитро улыбнулся и посмотрел на Ториана.

- Кажется тут есть еще кое-кто, кто тоже очень хочет печенье! – я хохотнул.

Положив на стол одну штуку, другое размял в ладонях и протянул крошки, равномерно распределенные в обеих ладонях вверх.

- Налетай, пернатый народ! – сказал я громко.

И сотни маленьких крыльев разрезали пространство. На мои руки быстро приземляясь и клюя угощение прилетали и улетали маленькие птички. Они брали по крошке и снова улетали куда-то. Лапки топтались по моим рукам, садились на пальцы. Клювы, жадными уколами брали маленькие кусочки.

Я рассмеялся. Так необычно было стоять среди невидимых глазу птиц и ощущать их на себе! И так радостно.

Горсти крошек быстро таяли в руках, а когда кончились совсем я взял новое печенье и проделал с ним тоже самое, что и с предыдущим. И снова все было съедено.

Ториан не смел произнести ни единого слова, сидел как вкопанный в землю и наблюдал за мной.

- Ну все, птички! Угощение кончилось, итак, меня без сладкого оставили. Вон у Ториана есть еще чем поживиться, у него и просите!

Я опустил руки вниз отирая их об штаны. Но птички, сидящие на моих плечах улетать, не спешили.

Ториан молча взял свое печенье и тоже раскрошил его в руках. А потом встал и также, как я протянул руки вверх.

- Ну вот, Ториан тоже добрый, угощайтесь.

И птички полетели к нему, и клевали у него крошки ничуть не хуже, чем из моих рук. От меня улетели все, кроме одной, которая почему-то решила остаться на моем плече. Я скосил глаза вправо, но, как и ожидал – ничего не увидел, кроме собственного плеча.

- Покажись, маленький пернатый друг. – шепотом произнес я, ни на что особенно не рассчитывая.

И действительно ничего не случилось, птичка от меня улетела. А я остался гадать, чем же я ее так обидел.

- Это невероятно! – прошептал Ториан, разламывая второе печенье и лучась от счастья. – Это просто невозможно!

Он стоял в центре лаборатории, облепленный невидимыми птицами и угощал их простыми земными галетами из сухого армейского пайка. И правда – невероятно.

Я спокойно подошел к столу и взял свою кружку чая. Отличный сегодня день, можно сказать, что день открытий. И детская площадка для детей и помощь маленьких птиц, и их поедание галет…

Давно я не чувствовал себя настолько живым!

Глава 14. Знаешь как наш Бог поступает с нами?

- Чем теперь займемся? – спросил Ториан, когда мы выпили еще по одной кружке чая и съели все-таки по галете.

Птички к нам больше не приставали, а усталость брала свое. После чая отчаянно захотелось прилечь и отдохнуть, а еще лучше было бы часок поспать. Не успел я ответить, как сфера пещеры распахнулась и в нее с озабоченным лицом влетела девушка. Если я правильно ее узнал – именно она сопровождала нас к жрицам в прошлый раз.

- Ярких светил. – быстро проговорила она. – Ториан, тебя ждут. Идем скорее.

С лица моего друга быстро пропало все веселье и спокойствие. Он резко встал и направился к девушке, бросив мне с порога:

- Я вернусь, как только смогу. До встречи.

- Хорошо, удачи. - только и сказал я, когда они исчезли в дверях сферы.

Что их так взволновало? Явно что-то случилось, но что именно? Вдруг очередное нападение или снова в Эйру занесло какого-то иномирянина? Хотя нет, богиня четко сказала мне, что ее сил не хватит для того, чтобы призвать хоть кого-то еще.

Я посмотрел на софу, что стояла в уголке лаборатории, так и приманивая меня к себе. А почему бы и не прилечь? Могу позволить себе небольшую передышку.

Богиня. Она не приходила ко мне больше, хоть и обещала навестить совсем скоро. Но почему тогда не пришла? Хотя, о чем это я, она свой народ спасает, какое ей дело до старика.

Я устроился поудобнее и стал прокручивать в голове, счастливые лица детей и то, как они осваивали незнакомые им аттракционы. Сколько радости было в их глазах. Как легко и непринужденно дети приняли этот подарок, пусть даже сначала недоверчиво. Зато как освоились потом! Целые очереди стали устраивать на горку и батуты.

Дети были немного другими, не такими капризными, как в моем мире. Не устраивали драк и скандалов, не обзывались и не плевались. Не выпячивались друг перед другом. Наоборот, словно все были равны.

А как эта маленькая девочка легко отдала матери ее заколку? Она же все прекрасно поняла, несмотря на свой маленький возраст. Поняла, что эта вещь была у нее временно и теперь она нужна самой маме. Но если все будет хорошо, то завтра она получит ее снова.

Получит снова…

Забрала.

Но вернет.

Я подскочил! Сердце в груди стучало как сумасшедшее. Забрать и вернуть! Взять на время!

Господи, да как же я сразу-то не догадался?! Как мог не подумать об этом? Ведь это же так просто!

От моей догадки по коже пробежали мурашки, мне захотелось кричать во все горло, звать к себе богиню, но как это сделать? Я заметался по лаборатории из угла в угол, словно ненормальный. Как же мне до нее дозваться? Вдруг это могло бы помочь?

Я уже собирался закричать во все горло «Великая мать, приди!», как сфера лаборатории слегка засветилась и ко мне вышла огромная кошка.

Вид у нее был плачевный. Она была очень худой, нездоровой. Шерсть потеряла блеск, хвост вяло тащился по полу. Животное еле переставляло лапы. Она была истощенной до ужаса, словно ее сто лет никто не кормил. Я ужаснулся.

- Я слышала, как ты зовешь меня, старец. – проговорила она, прыгая на софу кажется, из самых последних сил.

Сердце мое разрывалось от ее несчастного вида. Я не удержался и протянув руку погладил ее по морде, которую она положила на лапы, очевидно не в силах сидеть прямо.

- Бедная, нелегко тебе пришлось… - она не убрала морду, а только устало закрыла глаза.

- Я умираю, старец. Потому, если у тебя есть для меня что-то действительно важное – говори, пока есть такая возможность. – не открывая глаз произнесла кошка, еле разевая усатую пасть.

Я подскочил с места, от волнения удержаться в сидячем положении было невозможно.

- Не подумай, что я дерзить собираюсь - это не так! – сказал я взволновано. – Но скажи, ты можешь забрать ту магию, что дала своим детям обратно? Есть такая возможность?

Кошка начала вставать и посмотрела на меня диким, мгновенно ожившим взглядом.

- Ты что, предлагаешь мне обокрасть своих детей? – грозно прошептала она и от этого шепота ее глаза засветились нестерпимо ярко. – ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ МНЕ ОТОБРАТЬ ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО У НИХ ОСТАЛОСЬ?

Я попятился, прикрыв глаза рукой, а кошка уже поднялась на лапы, в которых откуда-то появились силы.

- Я никогда этого не сделаю, я лучше умру сама! – гордо сказала она и оскалилась на меня.

- Мать, подожди. Я не предлагаю отбирать навсегда, и возможно не у всех… Я предлагаю взять на время, а когда будет возможность – ты снова сможешь вернуть им магию обратно.

- Да как ты себе это представляешь, чудак? – она зашипела на меня и выгнулась, словно готовясь к прыжку.

- Подумай, умоляю! В сложившейся ситуации это только во благо! У тебя нет сил, ты уже помирать вон собралась. А если ты умрешь – ну кто будет их защищать? Они все будут обречены! – выпалил я на оном дыхании готовясь к смерти в муках. – Они все тоже умрут! А так – ты сможешь защищать их дольше и как знать, может за это время еще что-то удастся придумать!

Она замерла, глядя на меня как на маленькую мышь, загнанную в угол. Словно решая сожрать меня сейчас или поиграть еще немного. Я решил, что нужно продолжать, пока есть возможность:

- Ты, итак, дала им слишком много! Ты через чур о них заботишься, понимаешь? В этом пространстве им даже использовать эту магию негде! Они просто валяют дурака и опираются только на тебя, от скуки дохнут! – я перевел дыхание. – Ты избаловала их! Знаешь как наш Бог поступает с нами? Хочешь есть – иди и добудь себе пищу сам, и приготовь ее сам, и воды налей. А хочешь жить – умей вертеться. Это суровая любовь к ребенку, зато на моей планете каждый опирается только на себя, а не на богов и рассчитывает на собственные силы, защищаться умеет.

Она склонилась и легла, опустив голову на лапы. У меня было такое чувство, что сейчас я раню ее каждым своим словом и мне самому было больно говорить это. Но ведь я говорил чистую правду.

- Твои дети должны научиться выживать сами, иначе они просто вымрут. – тихо продолжил я. - Я вижу, что ты очень любишь свой народ, ты для них готова на все, ты чувствуешь свою ответственность. Но пусть и они докажут свою любовь к тебе, пусть узнают горькую правду и то, что тебе сейчас нужна помощь как никогда. Я уверен, что они все поддержат тебя. Уверен, они поймут.

Я почти охрип. Но кошка только бросила на меня полный горя взгляд и молча спрыгнув с низкого диванчика направилась к выходу, задрав плешивый хвост. А я остался в глубоких раздумьях, терзаясь догадками.

Было или нет? Приходила ли ко мне только что богиня? И если да, то почему я до сих пор жив, после такой дерзости? Мне было неведомо. Одно я знал наверняка, я единственный, кто ей об этом скажет, остальные ее слишком сильно любят и чувствуют свою зависимость для того, чтобы перечить.

Но мне, человеку, прожившему жизнь и по случайности, оказавшемуся здесь в общем-то было все равно. И даже смерть не пугала меня сейчас, я уже видел в этой жизни гораздо больше, чем мог вынести.

Я сел на софу потрясенный и угрюмый. Жаль, но кажется я ее сильно обидел, вероятнее всего, что она ко мне больше не придет. Судя по ее состоянию, она готовится погибнуть за своих детей…

Мои руки плетьми упали на колени, а внутри пожирала такая пустота, что я не смог сдержаться. Все тело выкручивало изнутри. Словно во мне была сейчас сломана каждая косточка…

Просто лег на бок и беззвучно заплакал о своей судьбе, о судьбе красноволосого народа Эйры, обо всем, что осталось в моем мире…

В смятении и угрызениях совести меня застиг тяжелый липкий сон. Я даже не понимал толком спал я или уже проснулся, словно что-то придавило меня сверху и мешало пошевелить хотя бы пальцем.

Когда я пришел наконец-то в себя и обрел возможность двигаться, понял, что меня действительно придавило… весом сотни маленьких пернатых птиц, которые решили на меня усесться поудобнее. Я не увидел, но почувствовал, что нэмы сидели на каждом сантиметре моего тела, кроме головы. Испуганно замерев, я даже не знал, что мне делать и как деликатнее их согнать. Неужели я им настолько понравился, что они решили сделать меня своим насестом?

- Ну пернатые, пора вам разлететься. – сказал я тихонько, боясь их испугать. Но птички не сдвинулись с места, а мне уже было жарко под их покровом. – Ну все, давайте по жердочкам, кыш!

В этот раз они послушно встрепенулись и разлетелись в разные стороны. А я смог наконец сесть на своей лежанке. Вокруг было тихо и спокойно, птицы улетели беззвучно, оставив меня в полном ощущении одиночества.

А я с удивлением обнаружил, что у меня ничего больше не болит. Я посмотрел на руку, где должен был быть след от ожога и чуть не вскрикнул, когда не обнаружил там ровным счетом ничего. Словно я и не обжигался о чайник вовсе…

- Так вы еще и лечить умеете? – воскликнул я невидимым птицам – Спасибо вам! Молодцы.

Я театрально отвесил низкий поклон сидя на софе. Мое состояние и правда было прекрасным до тех пор, пока я не стал в уме вспоминать наш разговор с богиней…

В итоге я решил, что сказанного обратно никак не воротить. А значит нужно двигаться дальше. Я встал и пошел к столу с книгами. Хоть полистаю что-нибудь пока есть время и силы, а потом меня посетила еще одна идея.

- Эй птички, так может быть вы мне поможете разгадать тайну 135 раздела? Уж вы-то должны знать… - произнес я ни на что особенно не рассчитывая и не надеясь. Но все-таки попытаться стоило.

Цепочка с непонятным мне предметом лежала прямо передо мной. Я гипнотизировал ее взглядом все решая, что же она может означать и для чего она нужна?

Может быть, на ней есть невидимый ключ, который нужно воткнуть в какое-то правильное место? Или это и есть тот самый 135 раздел? Или как вообще мне это понимать?

И вдруг я заметил, как цепочка сдвинулась ближе ко мне, словно мне ее подталкивали, прося взять в руки. И я повиновался, взял и стал тщательно ощупывать предмет со всех сторон.

Маленькая, продолговатая штуковина. Кажется есть совсем крохотное отверстие на одном конце, а так – по сути полая трубка и ничего другого.

Я поднес невидимую штуку к глазам и постарался очень тщательно вглядеться в пустоту, но совершенно ничего не видел. Стоит признаться, что я действительно не понимаю принцип ее работы. Окончательно и бесповоротно.

Но в эту секунду маленькие лапки опустились на мою руку. Сильно ее придавив, это было совершенно бесшумно, отчего я вздрогнул всем телом, а рука слегка опустилась. Я и опомниться не успел, как невидимая, но очень наглая птичка запихала штуковину прямо мне в рот и улетела на этот раз шумно махая крыльями.

От возмущения я чуть не подавился, и услышал слабый звук, который исходил из штуковины.

ЭТО СВИСТОК!

Догадка сейчас стала такой очевидной, что я вскочил с места и чуть не заплясал. Все это время предо мной была всего лишь необычная свистулька, вот и все! А я себе чуть голову не сломал.

Я от души набрал воздуха в легкие и уже готов был со всей силы дунуть в него, как сфера впустила ко мне Ториана.

На нем не было лица. Словно он весь стал тусклый и полупрозрачный.

- Что случилось? – в ужасе спросил я, выдыхая воздух.

- Идем, там просят всех собраться. – бесцветным шепотом проговорил Ториан.

- Но я… - я начал было рассказывать о том, что случилось, пока его не было.

- Все потом, сейчас нужно идти в общий холл.

Глава 15. Почему женщины устроены именно так?

Я не стал спорить. Раз нужно, значит действительно произошло что-то важное и оставаться в стороне никак нельзя. Я повесил цепочку со свистком себе на шею, чтобы случайно не потерять свое новое открытие. Упустить его было бы величайшей глупостью, которую я лично себе никогда бы не простил.

Мы шли по коридору и еще издалека я услышал странную, тревожную мелодию, которая разливалась по всему пространству. Словно тысячи инструментов одновременно играли торжественный эпос, к какому-то фильму ужасов.

На душе мгновенно стало тревожно. Я посмотрел на Ториана, его взгляд был максимально сосредоточен, плечи расправлены так, что казалось, затвердели как камень. Он был так напряжен, что даже нос у него, визуально заострился и вытянулся.

Мы ускорились, Ториан на своих длинных ногах задавал такой темп, что я едва за ним поспевал, перейдя почти на бег. Вынырнули из коридора в пространство холла, и я увидел сотни красноволосых эйринцев с тревожными лицами перед небольшим постаментом, которого я раньше не видел, а может быть просто не замечал. Матери прижимали к себе детей, словно стараясь уберечь их от этой музыки и закрывая им уши. Мужчины встали почти в боевые стойки с непонятным рвением сжимая кулаки.

Перед возвышением стояли двое жриц, одна была наверху. Их руки были сложены на груди, а глаза немигающе упирались в толпу, словно вообще ничего не видели. Я замер и сердце в груди стало биться быстрее и тревожнее, глядя на эту картину.

Народ стоял довольно плотно друг к другу, Ториан стал пробираться ближе к жрицам, а я решил остаться на своем месте.

Наконец Акванара, беловолосая жрица, которая сразу мне не понравилась, часто заморгала, как будто стряхивая с себя нахлынувшее видение и подняла в верх правую ладонь.

Испуганные перешептывания сразу же стихли. Музыка тоже мгновенно смолкла, и тишина наступила такая звенящая и непривычная для уха, что казалось, что воздух можно резать ножом.

- Ярких вам светил, эйринцы. – разнесся в гнетущем молчании голос Акванары.

Шум приветствий наполнил зал и стало даже как-то спокойнее. Рука Акванары после небольшой паузы снова поднялась, призывая всех к молчанию.

- Мы собрали вас здесь, чтобы рассказать о горькой правде и будущем для нашего народа. – она озабоченно обвела нас взглядом. – Все это время мы не были до конца честны с вами, но вы имеете право знать, что происходит.

Шепотки полетели отовсюду, достигая моего слуха «Что Акванара такое говорит?», «Что произошло?», «Богиня оставила нас?»… Я замер, ожидая речи.

- Наши враги, Шахры мечтают истребить нас. Никто из вас не застал их приход в наш мир, но мы еще помним время, когда жили на берегу большой воды в лесах, ели настоящие фрукты, выращивали овощи и зерно… – она грустно вздохнула. – Наш мир был разрушен в мгновение. Шахры стали истреблять нас, забирать из наших тел жизнь и магию. Тогда Великая мать взяла нас под защиту и поместила в этот дом… Она построила его для нас, дала кров, пищу, воду, воздух и уберегает нас каждый день от атак врагов. И пока удачно. Но так было не всегда и увы – не может продолжаться вечно.

Взгляд Акванары стал тяжелым, а на глазах засверкали кристаллики непролитых слез. Она перевела дух и продолжила:

- Великая мать умирает, ее сила становится все меньше… Она не может больше защищать нас… Ее магия больше не будет давать нам защиту…

От ропота, который разнесся по холлу у меня в голове почти произошел взрыв. Эйринцы в недоверии переглядывались друг с другом, у женщин уже катились по глазам прозрачные слезинки, а дети начали рыдать в голос.

- Сегодня она пришла попрощаться с нами. – Акванара медленно сошла с возвышения и присоединилась к сестрам, которые стояли внизу, едва сдерживаясь от того, чтобы не упасть.

Несколько секунд тишины и на постаменте появилась сфера, совсем крошечная, примерно с половину человеческого роста. Она была матовой и угадать, что находится внутри нее было невозможно. Народ Эйры испуганно замер, все еще продолжая лить слезы.

Туман сферы постепенно начал рассеиваться и перед нами оказалась страшная картина.

Голая, крошечная женщина, сидела перед нами на коленях, укутанная только в собственные волосы. Ее лицо было изможденным, буквально кости, покрытые пергаментом. Сквозь прозрачную кожу отчетливо виднелись красные узоры. Волосы были спутаны, пряди лежали небрежно и выглядели блеклыми и тонкими.

Но на губах растянулась легкая улыбка, словно все что происходило с ней – не важно.

Испуганные крики детей, пришедших в себя первыми стали страшным доказательством того, что то, что происходит сейчас – мы видим на самом деле. Эйринцы хватались за рты, чтобы не закричать, кто-то из впечатлительных упал в обморок. Я замер как вкопанный, стараясь даже не дышать.

Вот и кошка, в виде которой она приходила ко мне выглядела ничуть не лучше.

- Дети мои, - словно мягкие колокольчики, нежный голос богини разрезал пространство. – я так рада видеть вас сегодня.

Холл затих, каждая пара глаз сейчас устремилась к богине, не моргая смотрела на нее и внимала каждому слову.

- Знаю, вам страшно… Поверьте, я боюсь вместе с вами. Я думала, что смогу позаботиться о вас: дать кров, воду, еду, безопасность… но… - она уронила голову на грудь и стала выглядеть еще меньше, чем была до этого. – я… умираю, во мне больше нет силы для вашей защиты…

Плачь и стенания сотен голосов сначала робко, но все более нарастая с каждой секундой стал разлетаться по холлу, пока богиня не смея поднять голову сидела перед своими детьми.

Мне стало не по себе. Меня не пугала смерть, отнюдь. Я желал ее, в отличии от всех остальных, присутствующих здесь и сейчас. Но тайна Мориса не давала покоя моей голове и его тайник тоже. Я точно не готов умирать, пока не узнаю, что этот хитрец имел в виду, а значит должен выиграть для себя время.

Великая мать на возвышении подняла заплаканные глаза и протянула вверх правую руку, которая казалась такой маленькой и беспомощной, что смотреть на нее было жалко. Постепенно красноволосые люди стали затихать, а через минуту снова воцарилась тишина, от которой зазвенел воздух.

- Дети, мои жрицы говорят правду. – тихо произнесла богиня, - Я не была с вами честной, вы привыкли чувствовать себя в безопасности и теперь… мне страшно думать, что случится с вами…

Ее взгляд стал на мгновение твердым и непреклонным.

- Мне жаль, но вы не сможете выжить в этом мире без меня. Это моя вина.

Гул голосов и нарастающая паника охватила красноволосый народ. Лишь три жрицы выпрямились у постамента еще сильнее и на лицах появилась та же твердость, что и у богини.

- Я пришла проститься с вами.

Она опустила руки и словно вся ссутулилась окончательно. Ее глаза по-звериному смотрели на испуганных людей, заливающихся слезами, обнимающих близких и детей.

- Знайте, я не бросаю вас. Я уйду из этого мира вместе с вами. Вы часть меня, вы все что у меня есть. Боль разлуки так сильна, что я не смогу жить без вас… Какое-то время я еще смогу удержать Шахров, но…

Она заплакала так откровенно и по-женски, что внутри меня сейчас все перевернулось и горькие слезы заструились по щекам, впитываясь куда-то в бороду. Богиня стала исчезать на глазах, становясь прозрачной…

Я не смог выдержать этого.

- Нет! – хрипло закричал я. – Нет! Не уходи!

Я стал расталкивать перед собой всех, кто попадался на пути, не обращая внимания больше ни на что.

- Пожалуйста, постой! – закричал я во все горло и образ богини стал плотнее, ярче. – Пожалуйста! Я прошу!

Все замерли вокруг, вперив в меня непонимающие взгляды, а я пробрался наконец к постаменту и встал прямо перед жрицами, лица которых были напуганными и недоумевающими. Я развернулся спиной к ним, обратив лицо к народу.

- Есть надежда! Не может не быть! – закричал я изо всех сил, стараясь унять бешено бьющееся в груди сердце. – Вы все можете отдать силу своей магии Великой матери! Я бы отдал все, что у меня есть, но я не наделен способностями!

- Старец, не отнимай у моих детей последнее… - услышал я тихий шепот за спиной.

- Нет! – я обернулся к ней, и посмотрел прямо в глаза. – Ты слишком горда и слишком любишь своих детей, чтобы попросить о помощи. Но в семье, - я старался отдышаться. От чего-то сердце стало заходиться бешено, неудержимо. – все должны помогать друг другу. Ты дала этот дар, эту магию своим детям. Пришло время попросить ее назад.

Я сам не понимал, что происходит со мной, но боль в сердце заставила меня согнуться пополам и ухватиться левой рукой за ребра. Бедный орган будто сейчас скручивали сильной рукой, не ослабляя хватку ни на секунду. Если мне суждено умереть так – пусть. Но я не промолчу. Я упал на колени, больно ударившись, и выпрямиться смог не сразу, но из последних сил я встал прямо и произнес так громко как только мог:

- Народ Эйры, ваша Великая мать столько сделала для вас! Бог моего мира не сделал и тысячной доли того, что она. Встаньте же, будьте мужественны и помогите ей. Ваша магия здесь вам не нужна. Да и какая вам разница как принять смерть? С магией или без? Вы ничего не сможете противопоставить Шахрам, Великая мать показала мне, на что они способны. Вы даже своими сферами не спасетесь. Будьте сильными сейчас, посмотрите на нее, – я отдышался, снова согнувшись пополам. – она отдала вам последнее! Да она умирать за вас собралась! Будьте благодарными!

Последнее сказал почти шепотом, сердце все сжималось, и грудь сковало так, что даже сделать глубокий вдох не получалось, только короткие мелкие рывки. Ториан, стоявший довольно близко ко мне поспешил и нагнувшись надо мной протянул руки, но был отброшен назад ударом такой мощности, что люди вокруг испуганно отпрянули.

Пространство заполнили звуки сотен маленьких крылышек. Нэмы спешили ко мне из каждого уголка холла, из каждой комнаты пещеры.

Но я уже не чувствовал в себе сил удерживать тело даже на коленях. Медленно, словно кто-то остановил время я стал заваливаться на бок, а сознание стало покидать больное старое тело.

- Ма…Машенька… я иду… - только и смог произнести я, когда казалось совсем провалился в липкую черноту своего сознания.

***

Маленькие коготки стали впиваться в тело со всех сторон, удерживая меня в этом мире. Меня словно клевали, терзали каждую клеточку моего тела от ног до макушки. Раздражая и заставляя вырваться из темноты обратно на свет.

А мне не хотелось. Мне стало хорошо. Впервые за много лет у меня ничего не болело, ни тело, ни душа. Словно вокруг расплескалась благодать, мягким, теплым материнским теплом.

Одна из птичек настойчиво клюнула меня в нос, раздражая и заставляя поднять руку и укрыться. А вместе с жестом возвратился слух.

Но почему так тихо?

Я не понимал и сильно взволновался. Только что вокруг меня была такая толпа народу и вот – тишина… Глаза стали раскрываться сами собой. Не сразу, но зрение вернулось, и я наконец начал понимать, что происходит.

Прямо впереди меня организовалась огромная воронка из множества красных голов, которые были почтенно склонены к центру и держались друг другу за плечи. От мала до велика, все эйринцы, что были в этом пространстве сейчас держались только друг за друга.

Я застонал, стараясь сесть и сотни недовольных птичек слетели с меня, а потом уселись снова.

Эпицентра воронки мне видно не было, но я уже понимал, что в нем находится Великая мать. Они меня услышали! Услышали. Они помогут ей!

Сердце снова затрепетало в груди от осознания, что наконец-то в этом мире стало что-то правильно. Дети тоже должны помогать родителям, по-другому не бывает.

Никто не шевелился и не издавал ни звука. А секунду спустя от эпицентра к краям прокатилась волна света, вместе с которой на пол главного холла оседали эйринцы один за другим. Они заваливались друг на друга и просто на пол, тесно ложась рядом.

Я чуть не ослеп от вспышки, прикрыв глаза рукой постарался защититься от света. И лишь услышал, как встрепенулись птицы и слетели с меня в неизвестном направлении.

Эйринцы медленно падали на пол без криков, без шума, без страха. Смирившись со своей судьбой и отдавая богине ее дар для собственной защиты.

Сзади меня послышались странные звуки. Я обернулся на секунду и увидел, как жрицы, что оказывается стояли позади меня тоже упали на возвышении безвольными куклами. Как ни странно, но они не участвовали в этот раз в общем водовороте.

Я снова посмотрел вперед и вздрогнул от неожиданности – Великая мать росла. Прямо на глазах она становилась все больше и больше. Ее волосы снова стали шелковистыми и пышными, на лицо наросло «мясо», а кожа приобрела здоровый оттенок. Она словно рождалась заново здесь и сейчас, устремляясь макушкой к потолку и только чудом никому не навредив.

Ее глаза были закрыты, лицо блаженно расслабленно и красиво, губы покрыла нежная улыбка. Когда на пол пещеры осел последний человек волна света наконец угасла и все потонуло в полумраке. Эйринцы лежали неподвижно и даже непонятно дышали ли.

Ресницы богини медленно запорхали и глаза приоткрылись. Она огляделась вокруг, смотря на своих детей, которые принесли в жертву свои способности ради нее.

Я забыл, как дышать. От ее красоты и эфемерности происходящего мозги превратились в кисель и никак не подчинялись командам. Богиня обратила свой взор в мою сторону и заметила меня, сидящего столбом посреди спящего народа.

- Спасибо. – одними губами произнесла она. – Я не забуду.

Я только грустно улыбнулся. Мне было радостно от того, что народ Эйры получил еще один шанс на выживание, с другой стороны, мне было жаль этих людей. Ведь они совершенно не привычны к жизни без магии, сфер и прочего. Это мне все кажется простым и понятным, но для них это будет настоящим шоком.

- Тебе хватит полученного надолго? – спросил я Великую мать после недолгих раздумий.

- Еще поживу. – только и произнесла она. – Это больше, чем я рассчитывала.

Тому, кто думал, что вот-вот умрет и один день жизни кажется подарком. Как, например мне, но у меня есть дело и умирать пока я его не закончу – я точно не готов.

Богиня стала пропадать, растворяясь в воздухе, уходя тихо и медленно, продолжая оглядывать своих детей, массово разложившихся на полу пещеры.

Я посидел еще немного, позволяя себе осмыслить случившееся. Почему-то внутри стало спокойно и легко. То, что случилось – правильно. И почему женщины устроены именно так? Они отдают все, что у них есть для других. Не щадят себя, не жалеют. Всегда живут ради детей, мужей, родителей, не заботясь о себе? Даже такие богини, как Великая мать.

Глава 16. Мы оказались в помещении в два раза большем чем лаборатория

Сидеть на каменном полу главного холла в окружении спящих эйринцев было странно. Будто я единственный выживший в катастрофе и теперь предоставлен сам себе.

Я прислушался к ощущениям в собственном теле - чувствовал себя совершенно нормально. Ещё недавние неполадки сердца и слабость во всём теле прошли, словно их не было никогда. Будто я не был при смерти несколько минут назад.

Размяв затекшую спину, все еще сидя на полу я отчаянно соображал, что же теперь мне делать. Словно в ответ на мои мысли у самого уха раздался хлопок невидимых крыльев.

Конечно, как я мог забыть? Ведь меня ждёт неразгаданная тайна, которую срочно нужно разгадать!

Шатаясь, я встал сначала на одно колено, потом на второе, упершись руками в пол поднялся на четвереньки. Применив ещё некоторое количество усилий, я смог выпрямиться во весь рост.

Странным было то, что я лежал на постаменте, где совсем недавно говорила со своим народом богиня. Падал я точно не здесь, а внизу, как же я оказался на возвышении?

Ответа на этот вопрос у меня не было, но я решил, что это не самое главное сейчас.

Вместо того чтобы дальше предаваться раздумьям, я стал бережно переступать с ноги на ногу, чтобы случайно не встать кому-нибудь из лежащих на полу эйринцев на распластанную конечность.

Передвигаться было действительно сложно, так как телами было усыпано всё пространство вокруг и лежали они друг к другу очень плотно. Но с горем пополам мне удалось пройти этот путь.

Уже через несколько минут я оказался в коридоре, который вел меня к лаборатории Мориса. По пути я бережно сжимал в руках цепочку с невидимым свистком. Оказавшись внутри кабинета, первым делом осмотрелся - тут ничего не изменилось с момента как я уходил отсюда с Торианом. А мне казалось, что прошло уже столько времени...

Я подошёл к столу, на котором лежали книги старого чудака. Словно одобряя мои действия вокруг запорхали сотни маленьких крылышек. Чуть помедлив, я осторожно поднёс свисток губам, а потом что есть силы дунул в него во всю глубину своих лёгких. Я ожидал сейчас чего угодно. Что пространство передо мной превратится в бескрайнее море, или пол провалится под моим весом унося меня в неизведанную даль.

Но не происходило ровным счётом ничего.

Я не понимал, что сделал не так. Как дурном сне я стоял и ждал что сейчас что-то произойдёт, но ничего не происходило. В раздражении я сорвал себя свисток, порвав цепочку, на которой он держался и снова прислонил его к губам. Странное чувство, что я что-то упускаю нарастало с каждой секундой. Будто есть какой-то шифр, который мне пока не понятен.

Я свистел и свистел в свисток, пока не начал задыхаться от собственных потугов. Но ровным счётом ничего вокруг меня не менялось. Со страшным негодованием я положил свисток на стол и стал искать среди прочих бумаг записку, в которой дословно записал послание чудака Мориса.

В нетерпении я разметал вокруг себя книги, листы, приборы, пишущие принадлежности пока не нашёл то, что искал. Бешено, вращая глазами я снова и снова вчитывался в текст, не понимая, где искать в нём подсказку.

А потом меня словно осенило громом, я поднёс свисток губам и дунул в него сначала один раз, затем выждал короткую паузу, дунул три раза подряд, сделал ещё одну паузу, а потом быстро продул пять раз подряд.

Таким образом получалась цифра 135. Если это не ответ на вопрос, то я даже не знаю какие методы ещё можно применить. Можно, конечно, пересчитать гласные и дунуть по их количеству, можно согласные… Но это всё не имеет никакого смысла.

Я уже начал считать, что моя догадка оказалась неверна, потому что все еще не слышал ни единого звука вокруг себя. Но примерно через минуту, когда я снова вчитывался в послание Мориса, пещера в которой находилась лаборатория задрожала. Всё заходило ходуном, затряслись полки с наработками учёного, предметы, лежавшие на краях столов, начали падать.

А вокруг запорхали нэмы, то ли радостно, то ли тревожно хлопая своими беспокойными крыльями.

Я ухватился за край стола, чтобы не упасть, настолько сильным оказалось землетрясение. Непонятный скрежет заставил меня обернуться, и я увидел, как часть стены, казавшаяся монолитной, утопает в образовавшейся нише. Она словно проваливалась внутрь, глубже закапываясь в стену пещеры.

Испуганно охнув, чуть подался назад, чтобы развернуться полностью и видеть, что происходит. Мне было страшно, как будто сейчас, из образовавшегося проёма появится неизвестное мне чудовище. А тряска всё продолжалась.

Сверху посыпались мелкие кусочки песчаной пыли, заставив отгородиться от них поднятой рукой. А стена всё отъезжала внутрь, и ее толщина поражала. Уже сейчас стеллаж вошел в глубину примерно на 3-3,5 метра.

Словно подслушав мои мысли, движение вдруг прекратилось. Кусокстеллажа начал отъезжать влево, плавно, но с таким скрежетом, будто механизм, управляющий процессом сильно заржавел.

Стена двигалась, пространство дрожало, в открывшемся проёме не было видно ничего кроме непроглядной темноты. В нос ударил запах затхлости, очевидно, что в этом помещении давно не было притока свежего кислорода.

Я был на сто процентов уверен, что о нём не знал никто, кроме самого Мориса. Но для чего нужно было изобретать такую защиту, чтобы никто из его соотечественников, не мог видеть, чем он там занимается? Что же такого секретного он там делал?

Проём открывался нарочно медленно, каждый сантиметр давался со скрипом, испытывая моё терпение. Мне уже была нипочём ни тряска, ни падающая с потолка пыль, мне хотелось скорее пройти внутрь и своими глазами увидеть эксперименты жившего здесь чудака-учёного.

Вход почти открылся, когда я едва не подпрыгнув увидев входящего в лабораторию Ториана. Он шатался и медленно шел, цепляясь за стену. Взгляд его был угасшим, а веки были едва приоткрыты.

- Слава Великой матери, ты жив... – только и успел сказать он, перед тем как упал на колени. - Что здесь... происходит?

- И я рад что ты жив, друг мой. Я не знал, как долго вы будете спать, поэтому пошёл сюда один. - ответил я, стараясь перекричать скрип работающего механизма. - Я понял, как работает эта штука!

Я потряс в воздухе цепочкой, на которой оставался невидимый свисток.

- Но как? - несмотря на очевидную слабость, глаза Ториана сейчас сверкали любопытством.

- Мне немного подсказали наши пернатые друзья. - я устало улыбнуться, обводя взглядом пространство. Я был уверен, что маленькие птички, сейчас здесь с нами и слушают каждое наше слово. – Оказалось, что это свисток!

Сам не понимаю почему, но говорить о том, как именно работает этот свисток мне не хотелось. Как будто что-то внутри меня противилось тому, что Ториан может находиться здесь один.

- Я посвистел и видимо привёл в движение старинный механизм, который сделал ваш чудак Морис. - я обернулся к открывающемуся проходу. - Как видишь скоро мы узнаем, над чем он тут работал.

Ториан изумлённо ахнул и сел на пятки. Вид его снова вызвал у меня жалость.

- Как ты себя чувствуешь? - с подозрением спросил я. - Если я всё правильно понял, то теперь вашему народу придётся жить без магии…

- Меня сильно отбросило, когда я пытался прийти к тебе на помощь, а сейчас я словно умираю, Фёдор... Будто мне отрубили сразу все конечности. - грустно повесил голову Ториан. - Это нельзя передать словами, но я понимаю, что так надо.

- Надеюсь, тебя утешит факт, что Великая мать наполнилась силой. Я видел её. Она доставала головой до потолка, сидя на коленях. Теперь ей хватит возможностей для противостояния Шахрам. Твой народ сделал правильный выбор.

Я говорил это, чувствуя полную уверенность в своих словах. Твёрдо и непоколебимо я понимал, что они отдали последнее для выживания собственной расы.

- Остальные тоже пришли в себя? - спросил я, потому что перед глазами представился лежащий неподвижно на полу народ Эйра.

- Я первый очнулся, остальные ещё спят. - ответил Ториан и вместе с его последними словами гул открываемого механизма прекратился.

Вход высотой примерно в четыре метра и шириной около двух открылся перед нами. Пространство, которое находилось за ним, было словно отгорожено бархатистой, живой темнотой.

Я судорожно сглотнул. Я уже видел подобное, когда меня уносило в воронку, образовавшуюся в море на закатном солнце. Тело пронзило дрожью, я вспомнил это колышущееся бархатное непроглядное нечто, которое только и ждёт чтобы проглотить тебя.

Вокруг стало так тихо, что тишина зазвенела в ушах и ничто не нарушало её, кроме звуков нашего дыхания.

- Ты идти сможешь? - бросил я Ториану, с замершим сердцем подходя к непроглядной бездне.

- Фёдор, давай подождём жриц, мало ли что может скрываться там? - Ториану явно было страшно, он затрясся всем телом, того и гляди сейчас упадёт.

Я быстро отошёл от стола и налил ему воды. Он с благодарностью принял из моих рук чашу и жадно припал к ней, расплескивая содержимое и обильно обливая свою одежду.

- Я не пойду туда без тебя. - ответил я ему, - Но и жриц лучше бы в это не втягивать, мы не знаем, что там увидим.

Я потер уставшие глаза и посмотрел на своего упавшего друга.

- Если мы там погибнем, то никому не будет до этого дела. Если вернёмся с какой-то добычей, то, возможно, сможем изменить ход событий. Но если жрицы помешают нам пройти, мы никогда не узнаем, что там находится. А я этого не переживу.

- Согласен. - сказал Ториан чуть окрепшим голосом. - Дай мне минуту, и я буду готов.

Время для того, чтобы прийти в себя, требовалось не только ему. Мне тоже нужно было собраться с мыслями. Слишком много событий произошло за один день, чтобы нормально на всё реагировать.

Эмоциональное напряжение, встреча с богиней, открытие тайны свистка, передача магии народа Эйры, моя несостоявшаяся смерть. Нэмы которые почему-то мне помогают...

Слишком много всего для такого старого человека как я. И в то же время я не мог отделаться от чувства, что именно здесь и сейчас решается судьба красноволосого народа.

Чтобы случилось с ними, если бы я не вмешался? Если бы не дерзнул пойти наперекор богине? Неужели они дали бы ей спокойно умереть и никому и в голову не пришла бы мысль о том, что ей можно помочь?

В своей беспрекословной любви и доверии все здесь были как слепые котята, что сама богиня, что её народ. Не будь меня в этом мире, богиня была бы уже мертва... А народу Эйра оставалось бы жизни на несколько дней, а может и часов без её защиты.

От осознания масштабов трагедии, меня бросило в мелкую дрожь. Я сел рядом с Торианом на пол и положил руки на колени. Каждый из нас сейчас думал о своём. Мы, двое существ из разных миров были одинаково печальны в своих глубоких думах.

Мне вспомнилось лицо моей любимой Маши. Как давно я её не видел, как сильно я устал и соскучился, как помотала меня жизнь без неё. И как легко бы я отдал всё на свете ради новой встречи. Она навсегда останется моей богиней, личной и неприкосновенной. Той, ради которой я готов пожертвовать всем...

Ториан рядом со мной опустил голову на свои руки, и начался содрогаться в рыданиях. Я не знаю о чём именно он думал, но для него сегодня произошли сразу несколько событий, которые потрясли его мир. Он узнал, что угроза вымирания как никогда близка, и что всё что он знает про дом Эйра в котором родился и вырос - было подлогом. Он узнал, что даже самые сильные, нуждаются в помощи и защите. Что могущество богов не бесконечно, и они тоже могут становиться слабыми и беззащитными, совсем как те существа, которых они создают.

Я как мог поддержал его, положив руку на его плечо и несколько раз дружески похлопав по нему.

- Пора идти. - тихо произнес я, абсолютно уверенный что он меня услышал.

- Да, пора. – сказал Ториан и встал на ноги, придерживаясь за стену.

Я подставил ему своё плечо, чтобы он мог на меня опереться, и мы неспешно двинулись в сторону открывшегося входа в неизвестность.

Прямо перед чёрной бездной мы оба замерли.

- Если со мной что-то случится, - произнес я тихим шёпотом. - знай, я был рад познакомиться с тобой.

- И я. - также шёпотом произнес Ториан, - Я никогда не встречал таких добрых людей как ты.

Задержав дыхание, мы одновременно сделали шаг в черноту. Она замедлила нас, укутала бархатным покрывалом, облепила со всех сторон. Ничего не было слышно, глаза потеряли возможность видеть, обоняние притупилось до нуля.

Я вытянул перед собой руку и стал на ощупь пробираться дальше, чувствуя, как сильно сжимается ладонь, опиравшегося на меня Ториана, на правом плече.

Шаг, другой, третий, четвёртый и мы оказались в помещении в два раза большем чем лаборатория, оставленная позади.

Глава 17. Морис решил оставить для нас еще одно послание

Когда-то давно, когда я был очень молод и полон надежд я ездил в Санкт-Петербург от своего университета. Был отличный солнечный день, который ничто не могло испортить. Большой группой в двадцать человек мы решили пойти в кунсткамеру, которая вызывала в нас, молодых студентах, будущих инженерах страх, трепет и нервный смех.

Мы знали, что там собраны редчайшие экспонаты, устрашающего характера и шли именно за этим. Посмотреть. Полюбопытствовать над теми недоразумениями природы, которые стояли тут за стеклом в банках с формалином.

Уже через несколько минут после посещения первого помещения я почувствовал, как внутри меня все помутилось. Сотни неоткрытых глаз бедных маленьких эмбрионов врезались в мое сознание так, что казалось – я слышал их детские голоса…

Я выбежал оттуда в ту же секунду, очень испугав остальных ребят. Выйдя на свежий воздух и вдохнув его полной грудью, я впервые закурил, чтобы унять расшатанные нервы. Еще никогда в жизни я не видел ничего более страшного. А сколько лет мне после этого снились цветные кошмары… Как дети говорили со мной и просили меня забрать их…

Сейчас, в свои семьдесят шесть лет я до сих пор был абсолютно уверен в том, что ничего страшнее в своей жизни никогда не увижу. Но как я ошибался…

В полумраке открывшегося нам с Торианом пространства мы замерли в оцепенении. Никто из нас не рискнул сделать ни единого шага вперед. Я осмотрелся.

Помещение было просто огромным. Вдоль левой стены ровными рядами тянулись полки со стеклянными банками, лениво подсвеченные какими-то мизерными источниками света, по типу наших светодиодов. Несколько рядов полок, наподобие книжных – тоже были уставлены разными сосудами, видимо в настенные все не вошло и хозяину этих хором пришлось достроить себе дополнительные хранилища.

Меня охватило нехорошее предчувствие…

Прямо перед нами стоял гигантских размеров стол, на таком легко поместились бы два эйринца валетом, при том, что они примерно в два раза выше обычного человека. Рядом со столом, была подвесная полка, на которой хранился инструмент, который был необходим Морису для работы.

Чуть правее от стола красовался проем сферы, который вел непонятно куда. Уверен, что ни одна живая душа, кроме самого Мориса об этом не знала. С правой же стороны стояли пять каких-то прямоугольников величиной в человеческий рост, накрытые белым брезентом.

Внутри пахло неприятно. Застарелыми запахами сырости, формалина, спирта и еще какой-то странной специи по запаху, напоминающей черный перец, который мы используем в приготовлении еды.

Я сделал для себя несколько выводов. Во-первых, тут только мы и больше ничего живого, кажется нет. Во-вторых, нападать на нас никто не собирается. В-третьих, то, что происходило тут не одобрила бы ни одна жрица…

Я сглотнул слюну в пересохшем горле и наконец обратил взгляд на Ториана, который замер, также как и я, осматриваясь и практически не дыша. Но он все еще держался за мое плечо, и я чувствовал, как сильно сжимаются его пальцы.

- Вроде бы тут не опасно. – шепотом произнес я. – Как считаешь?

- Пройдем дальше? – также шепотом спросил он.

Мы, не сговариваясь двинулись влево, шагая как можно более аккуратно, все еще побаиваясь нарушить окружающую тишину. По мере приближения к полкам, окрепшим в полутьме глазом я стал вцепляться в содержимое банок, которые стояли на них.

Первый стеллаж, ближний к нам был заполнен небольшими колбами, в которых хранились растения. Они плавно плавали взад и вперед, скорее всего придя в движения от открывающего вход механизма. Некоторые из них я даже видел в книге по ботанике, когда небрежно ее перелистнул. Все растения были аккуратно подписаны подчерком старого Мориса.

Мы переглянулись и плавно двинулись дальше, подходя ко второму стеллажу. Мое сердце сжалось в груди.

В сосудах, куда больших, чем на предыдущем стеллаже плавали забальзамированные птицы. Всех возможных и невозможных окрасок, с разным количеством крыльев и глаз, они в изумлении открыв клювы двигались вверх и вниз. Окоченевшие и такие жалкие в этой прозрачной жиже.

- Господи… - только и смог произнести я, а Ториан в ответ мне, только сильно засопел.

Ни слова не говоря он потянул меня дальше, к следующему стеллажу и я уже очень опасался того, что могу там увидеть.

Здесь были насекомые, от совсем маленьких до просто огромных, размером с руку от локтя до запястья. Их спинки блестели в тусклом свете миниатюрных светодиодов. Кто-то с крыльями, кто-то с рогами. Но больше всего меня поразила огромных размеров стрекоза, у которой было сразу две головы, а размер ее крыльев превышал размах даже орлиного крыла.

Я потянул Ториана дальше, и мы двинулись в сторону следующего сборища трупов.

Здесь были разобранные по частям те самые трехголовые олени. Отделенные головы и копыта чуть не вызвали во мне рвотный рефлекс.

Мое посещение кладовой Петра не шло ни в какое сравнение с тем, что я увидел здесь. Паника захлестнула меня, но спокойствие моего спутника придало уверенности в том, что ничего страшного со мной случиться не может.

Животные занимали целых три стеллажа. - Видимо у Мориса не нашлось таких огромных банок, чтобы запихать туда туши целиком – вот он и развлекался. – шепотом произнес я, чтобы хоть как-то отвлечься от рвотных позывов.

- Это ужасно… - только и сказал Ториан и мы снова пошли вперед.

До стены оставалось всего несколько стеллажей, и я собрался с силами, чтобы преодолеть свой страх. Я уже предчувствовал, что могу там увидеть… Вот только не уверен, что Ториан к этому готов. Громкий вскрик моего напарника дал мне это точно понять. Нет – он не был к этому готов.

Да и я, бросив хмурый взгляд на содержимое этих сосудов почувствовал, как волосы встали дыбом.

Морис явно постарался на славу… В своих изысканиях и жажде знаний он перешагнул черту, которая теперь противопоставляет его действия всем моральным принципам живущих ныне потомков.

Тут были эйринцы. От зародышей, до зрелых особей. Мужчины и женщины в разной степени старости. В разрезах и без них, иногда с кожей, иногда нет. Отдельными частями и целиком.

Оказалось, что большие сосуды у Мориса все же были.

Мой напарник согнулся и выплеснул содержимое своего желудка первым. Я продержался чуть дольше. Оставаться тут было физически тяжело и плохо, поэтому я сразу начал уводить Ториана подальше от страшных формалиновых картин. Сам же я четко осознавал, что кошмары мои теперь запросто могут вернуться снова.

Мы отошли к столу, и я бережно усадил Ториана на единственный стул. Он почти не дышал, был бледен как сама смерть, а глаза вращались по кругу, не находя для себя пристанища.

- Ториан, - тихо сказал я. – как ты считаешь, как Морис добывал себе эти… экспонаты?

Я замешкался, но чувствовал себя уже полегче, подальше от полок.

- Я не знаю… - он повесил голову себе на руки и спрятал глаза. – Знаю только… бабушка рассказывала, что его все боялись…

- Как оказалось не зря… - проговорил я в пустоту. – Может ли быть такое, что кто-то бесследно пропадал? Такое вообще случалось?

Ториан поднял от рук мокрые глаза и взглянул на меня совсем по-другому, а потом сказал:

- Бабушка говорила, что у нее пропала подруга. Она пошла в холл и не вернулась. Это было очень давно. Документально я не помню таких случаев, но они вполне могли происходить, просто не вошли в историю…

- Я не хочу огорчать тебя, Ториан. Но на мой субъективный взгляд… Те, кто сейчас находятся в колбах – не были мертвы в момент бальзамирования… Возможно спали… Или были под действием чего-то. Но…

Я решил так потому, что вместо расслабленных выражений лиц, которые обычно бывают у покойников - у экспонатов (тех, у кого была голова) выражение лица было совершенно иным. Все они были с раскрытыми ртами и выражением дичайшего ужаса на лице. У многих были сжаты кулаки, словно они в последнем отчаянном жесте колотили ими по сосудам изнутри.

Дрожь омерзения прошла по всему телу и заставила скривиться.

- Я тоже это заметил. – зло сказал Ториан и его лицо приобрело яростное выражение, а кулаки сжались. – Если бы он был жив… Я бы с ним поквитался.

Я понимал его. То, что делал этот ученый – вызывало во мне такую же ответную реакцию. Но также, я понимал, что времени не вернешь назад, а значит возмездия не достичь. Остается лишь молча смотреть на плоды работы маньяка.

- Ты посиди, если хочешь, а я пока осмотрюсь еще, ладно? – спросил я тихо, предоставляя возможность напарнику прийти в себя. – Хорошо бы понять, куда выходит эта сфера, но без тебя я не пойду.

- Дай мне несколько минут.

Я посмотрел в сторону, где стояли огромные ящики, подойти к ним и сбросить занавес было откровенно страшно, а я вовсе не такой храбрец, каким могу казаться. Даже не представляю, что можно там увидеть.

Вместо этого я обошел стол и присмотрелся к полкам, которые были над ним подвешены.

Взгляд то и дело натыкался на предметы, лишь немного отличающиеся от земных медицинских инструментов. Я точно разглядел скальпель, с длинной вытянутой ручкой, щипцы разных форм и размеров, банку с какими-то зажимами. Отдельно стоял контейнер с тампонами, сделанными из непонятного мне желтого материала, напоминающего вату.

Мой взгляд блуждал по полке… и тут я почти подпрыгнул. Я тревожно посмотрел на Ториана, который положив руки на стол склонил на них голову, как школьник, который очень хотел немного поспать за партой на уроке.

- Ториан… - медленно и тихо прошептал я и мой друг поднял голову, сфокусировавшись на мне. – Этот стол… Этот стол, он…

Я подошел к столу ближе и внимательнее присмотрелся к краю. Так и есть. Я нажал на небольшой рычаг и Ториан быстро отодвинулся. А из краев стола медленно выдвинулись, из невидимых глазу пазов маленькие желобки, по которым очевидно стекала кровь тех, кому «посчастливилось» побывать в коморке Мориса.

Глаза Ториана стали бешеными, он вскочил на ноги и затрясся всем телом.

- Мерзавец… - зло прошептал он и сжал кулаки, отчего костяшки на них побелели.

Механизм постепенно двигался, и остановился только через несколько секунд, когда желобки для стекания жидкости выехали окончательно.

- Что это? – спросил Ториан, указывая пальцем на что-то со своей стороны.

Я быстро обошел внушительный стол и остановился рядом с ним, уставившись на предмет. Подобный я уже видел.

- Очевидно, что Морис решил оставить для нас еще одно послание. – ответил я, поднимая перед глазами железный цилиндр.

Глава 18. Не стоит печалиться об ушедших

Ты готов? Спросил я у Ториана, который замер и не моргая смотрел на цилиндр у меня в руках. Не то, чтобы мне было необходимо его одобрение, но и действовать, принимая решения в одиночку мне не хотелось. Хотя любопытство прожигало изнутри каленым железом.

Мой напарник медленно кивнул, а я, сильно размахнувшись ударил цилиндр о пол. Точно так же, как и предыдущий предмет он разбился легко, на множество осколков. Голубоватый дым окутал место удара и осколки истаяли на полу, словно никакого цилиндра никогда и не было.

«Как далеко удалось тебе забраться, любопытный потомок Эйры! – бодрый и заливистый голос Мориса наполнил собой пространство пещеры. – Ты находишься во второй лаборатории, которую я создал для изучения мира. Надеюсь, что тайна свистка заставила тебя поломать голову над своим открытием.

Сейчас, ты скорее всего очень зол на меня. Я знаю, что мои поступки могут казаться тебе чудовищными и бесчеловечными. Но ты должен знать, что все, что я делал – я делал для Эйры.

Надеюсь, для тебя уже не секрет, что рано или поздно мы умрем? Что Шахры и их жажда высасывать жизнь из нашего народа неумолимо растет, а защиты Великой матери хватит лишь на некоторое время.

Если ты этого пока не понял, боюсь, что ты не так умен, как я надеялся. А жрицы все также хранят молчание, скрывая от нас нашу гибель.

Я не готов с этим смириться!

Поэтому искал ответ, как остановить гибель до последней минуты своей жизни. Мне жаль, что мои поиски не увенчались успехом, но я искренне надеюсь, что у тебя получится то, чего не успел добиться я. Я собрал все в потайном ящике стола, ты найдешь его, дунув в свисток три раза.

И еще, сфера, которую ты видишь здесь ведет в лес. Не выходи без лишней необходимости и будь осторожен.

Удачи тебе, мой любопытный потомок! И до встречи в лучшем мире!»

Мы с Торианом в задумчивости переглянулись, боясь нарушить повисшую тишину. Я отчаянно силился запомнить все, что было сказано в послании, последнем слове чудака Мориса, проводившего чудовищные эксперименты над невинными эйринцами.

Чтобы не терять времени я достал из кармана невидимый свисток на разорванной цепочке и под внимательным взглядом Ториана дунул в него три раза.

Тихий щелчок оповестил нас о том, что что-то в столе изменилось, а спустя несколько секунд внутри него появилась углубление, и часть столешницы со скрипом отъехала в сторону. Внутри лежала увесистая книга, сшитая небрежно, будто впопыхах. Даже с моего места было видно, что все листы в ней разного размера. Это очень отличалось от аккуратности других фолиантов, словно она была сделана другим человеком или сумасшедшим.

Мы переглянулись. Я решил взять инициативу на себя. С бешено бьющимся сердцем я подошел к опасливо протянул руку к хранилищу. Огладив книгу по черной обложке, я почувствовал, что она какая-то… теплая? Словно ее хранили на батарее и только что положили сюда.

- Предлагаю пока выйти отсюда и забрать с собой книгу на изучение. – сказал я. – Там хотя бы стулья есть в нужном количестве. Не сидеть же на полу?

- Погоди. – тихо ответил Ториан и целеустремленно направился к прямоугольникам, накрытым брезентом в другом конце помещения.

Я только сейчас про них вспомнил и развернулся вслед за Торианом. Он прав, нужно узнать, что хранится там, без этого уходить никак нельзя.

Мой напарник подошел к первой клетке и взялся за кусок брезента. Посмотрев на меня – получил одобрительный кивок и медленно потянул край ткани. С тихим шорохом, ткань стала медленно сползать на пол, и я увидел его.

Один из Шахров сидел в клетке и смотрел на нас своим странным круглым куполом.

Ториан в ужасе попятился и отступил назад, прикрывая рот руками. А я как парализованный замер на месте и не мог сделать ни единого шага.

Шахр не произносил ни единого звука, не шевелился и вообще не подавал никаких признаков жизни. Когда первый шок прошел, я смог говорить:

- Да он издох, скорее всего. – шепотом сказал я, даже не посмотрев на Ториана.

- Я на это надеюсь. Но почему тогда не сдохли остальные? Ведь столько лет прошло … - спросил мой напарник и я не нашелся, что ответить, лишь замычал.

- Как считаешь, - спросил я, кивнув на другие клетки. - в остальных тоже они?

- Сейчас посмотрим.

Ториан решительно подошел к следующей клетке и быстро скинул полог. Я вскрикнул и чуть не выронил книгу, когда увидел перед собой начисто расчлененный механизм еще одного Шахра. Собственно понять, что это был именно он мне позволил только стеклянный шлем, лежащий здесь же. В остальном это напоминало кучу металла и крепежей, небрежно сбросанных в одну большую груду. Теперь понятно, какие именно эксперименты тут проводил Морис и что именно он делал. В моей голове закрутился сразу миллион вопросов: «как он смог их добыть?», «какими инструментами он проводил вскрытие?», «что удалось ему узнать?».

- Идем. – сухо сказал я. – Остальное распаковывать нет смысла. Пусть остается так. Думаю, что ответы на все вопросы мы сможем найти в этой книге. - я поднял вверх увесистый том.

От увиденных в этом помещении картин меня замутило и было ужасно неприятно оставаться здесь. Нужно хорошенько все обдумать и изучить как можно тщательнее, ведь если Морису удалось добиться каких-то результатов – это может стать ключом к спасению народа Эйра.

- Идем. – подтвердил мои мысли Ториан.

Мы, не сговариваясь ускорились на пути к черной бархатной бездне. Не замедляя шага, вышли в привычную и уютную первую лабораторию. Мне очень захотелось выпить чашку чая. Это должно помочь собрать мысли в единый поток.

- Чай будешь? – спросил я у Ториана, и сразу подумал, что вопрос был излишним.

- Да. – он занял место у стола. – Надо бы закрыть проход, если мы не хотим, чтобы кто-то о нем знал.

Он прав, да и с открытым – было оставаться страшновато. Кто его знает, вдруг эти Шахры не настолько мертвы, как кажется? Я вынул из кармана свисток и дунул в него. Механизм пришел в действие и стал закрывать стену.

Я неспеша нашел газовую горелку и кастрюльку. Вода закипела быстро, а мы Торианом продолжали сохранять молчание. Каждый варился в своем потоке мыслей и не спешил нарушать тишину.

Разлив чай в кружки, я поставил их на столе и положил несколько галет на тарелку. Странно, но птички, словно чувствуя наше настроение не выказывали своего присутствия. Хотя и у них, наверное, бывают дела поважнее. Я сел, взял кружку и сделал обжигающий глоток чая. Тепло мгновенно разошлось по телу и привело сумасбродные мысли хоть к какому-то подобию порядка.

Книга Мориса была прямо перед нами, но открывать ее никто не спешил. Будто в немом договоре мы решили, что если кто-то из нас заговорит - то все, что мы пережили превратиться в явь.

- Ториан, давай договоримся. - тихо сказал я, делая ещё один глоток чая. - Пока мы ничего не выяснили, не будем никому рассказывать о нашей маленькой тайне. Мне кажется, это может вызвать панику у твоих соотечественников.

- Опять тайны? - зло сказал Ториан. - Может быть хватит скрывать от жителей Эйры правду? Пусть потомки Мориса придут и увидят, чем занимался их предок. Пусть узнают...

- Спокойно, спокойно. - я положил свою руку на его плечо. - Во-первых, тех, кого он там заморил уже не вернёшь. Во-вторых, твоему народу достаточно потрясений на сегодня. Ну и в-третьих, мы ещё сами ничего не знаем, чтобы утверждать хоть что-то.

Я подумал ещё немного. Нужно было увести мысли моего друга в другое русло, переключить его злость и занять руки и мозги.

- Давай не будем предпринимать никаких действий, пока не прочтем книгу. Нужно понять, чего добивался Морис и как далеко зашел в своих экспериментах. А еще, я думаю, что нужно проверить, как там остальные жители Эйра.

- Да, ты прав. – Ториан взял кружку чая и словно не ощущая, какая она горячая залпом влил в себя и немного поморщился. – Давай сначала проверим моих, а потом приступим к чтению.

Я допил чай в полном молчании, а потом мы встали и вышли в большой холл.

Здесь царила упадническая атмосфера, многие уже проснулись, но несколько десятков эйринцев все еще оставались на каменном полу.

Остальные тоже вели себя странно: кто-то просто сидел, тупо глядя перед собой вдаль, кто-то вставал и шатаясь брел куда-то по своим делам. Жрицы тоже были здесь, они обходили поочередно тех, кому еще не удалось проснуться и предлагали помощь тем, кто очнулся.

- А, вот вы где? – спросила устало Элиса, когда мы подошли к ней. Она как раз осматривала маленького мальчика, сидящего на коленях у матери с открытым ртом, явно шокированного произошедшим.

- Мы пришли узнать, нужна ли наша помощь. – сказал Ториан, а я в подтверждение его слов только кивнул.

- Да, нужно положить тех, кто не успел проснуться в одну шеренгу, так нам легче будет привести обряд. Великая мать была милостива к нам и оставила нам троим свою магию. – она обвела глазами зал и кивнула сестрам. – Теперь, если что-то случится, и потребуется магия всегда обращайтесь к нам.

Ториан сжал губы в одну тонкую линию. Я понимал, что лишиться магии для него было очень не просто и сейчас, зная, что у кого-то в этом мире она есть он, скорее всего, немного завидовал.

- Ладно, не будем стоять как истуканы. Идем, поможем. – я потянул своего друга за рукав. Мне не нравилось выражение его лица.

Великая мать оставила свой дар избранным не просто так, а чтобы мы имели хоть какую-то защиту. Возможность привести в порядок здоровье или сделать что-то важное. Я это хорошо понимал, как и факт, что трое из всех – это ничтожно мало.

Мы прошли вперед и встали у ног женщины, которая безмятежно лежала на полу в полуобороте. Переглянувшись, мы взяли ее, я за руки, а мой друг за ноги и бережно подняли над полом. Вес ее тела был довольно большим, а я уже не чувствовал себя настолько молодым, чтобы без проблем носить тяжести. Но стиснув зубы мы двинулись вперед. Кто-то из добрых эйринцев уже принес какие-то подстилки, покрывала и одеяла, на которые мы начали слаженно перетаскивать спящих. Прошло больше часа, когда все, кто еще не пришел в себя оказались в одной линии на мягких подстилках.

Странно, но никто из них так и не очнулся, и даже намека на это не было. Картина была страшной, большинство эйринцев были пожилыми, и страшная догадка посетила меня.

А что, если не все выдержали изъятие магии из организма?

Волосы на руках мгновенно встали дыбом. Я присмотрелся к лицам спящих, все они, как одно находились в состоянии полной безмятежности, отрешенности от бренного мира.

- Они умирают? – тихо задал я вопрос в пустоту.

- Это так. – Элиса, бесшумно оказавшаяся рядом дала мне ответ. – Великая мать проводит их.

Шок, почти болезненный окутал меня. Я никогда еще не видел смерть так близко, не ощущал ее дыхание на своей коже и мне стало по-настоящему жутко от этой картины.

37 красноволосых эйринцев, мужчин и женщин лежали сейчас передо мной.

37 человек не выдержали потери магии и вынуждены уйти…

Горькие слезы, тихие, безмолвные покатились из глаз.

Жертвы моего совета. Цена, которую заплатила Великая мать за мой эксперимент.

Мне стало почти физически больно, но отвести взгляд и уйти я не мог. Меня словно по колено закатали в бетон и парализовали.

Народ Эйры в немом молчании обступил тех, кто лежал на каменном полу. Дети и взрослые, мужчины и женщины, старики – все склонив головы тихо что-то шептали. Их голоса сливались в один большой и мелодичный звук, который успокаивал и убаюкивал мою мятежную душу.

Подошли и жрицы. Двое из них встали по бокам шеренги тел, одна в середине.

Элиса и Акванара на распев стали возносить имя Великой матери. Их голоса звонкими колокольчиками выделялись на фоне общего гула шепотов. Красивая мелодичная песня полилась по огромному холлу, отрезая напрочь меня от реальности. Заставляя закрыть глаза и полностью раствориться в этой дани уважения.

Немая Зура – единственная, кто не раскрывал рта во всем этом многоголосье. Медленно и степенно она бродила вдоль шеренги тел и всматривалась в лица лежащих эйринцев. Остановившись в самом начале, невероятно близко ко мне, она склонилась над женщиной, которую мы с Торианом принесли сюда первой.

Сев на корточки, Зура огладила красные волосы женщины так нежно, с такой любовью и грустью, что мои слезы стали литься еще сильнее, а сердце разрывалось от боли.

Немая Зура слегка приоткрыла губы и тихо заговорила, голосом, который невозможно забыть. Словно трель самого маленького в мире колокольчика. Нежным переливом, едва слышно, будто желая, чтобы то, что она скажет было услышано только этой женщиной она произнесла и я смог различить:

- Великая мать ждет тебя, Нейра.

Лицо женщины расслабилось еще сильнее, словно все мышцы одновременно выпустили из себя последние крохи жизни. Ее тело медленно стало отрываться от каменного пола и подниматься выше. Руки женщины безвольно повисли, ее будто поднимала на лебедке невидимая сила, неведанная и неоспоримая, как сама жизнь.

Когда тело поднялось над головами эйринцев, Зура аккуратно переступила ногами и склонилась к следующему безвольно лежащему телу. Сделав с ним все то же самое, что и с первым, Зура перешла к следующему…

Тела все поднимались и поднимались в воздух, остановившись где-то в середине между полом и потолком. Осознание утраты разрывало меня на части. Но эйринцы, те, что остались живыми и невредимыми оставались спокойными, тихо шептали что-то, пока жрицы распевали свою песню.

Когда последнее тело поднялось верх, Немая Зура устало встала с колен. Я видел, как нелегко ей давалось каждое движение. Она расправила руки, разведя их в стороны. Ее глаза устремились туда, где висели замершие тела. Она выждала еще несколько секунд, словно собирая внутри себя остатки силы и сказала так громко, что у меня перехватило дыхание:

- Великая мать, твои дети готовы вернуться к тебе. Забери их.

От ее голоса, почти на грани ультразвука заломило уши. Пение и шепот эйринцев мгновенно стихли, заставив гнетущую тишину повиснуть в воздухе. Все внимание было сейчас приковано к происходящему вверху.

Огромная полупрозрачная ладонь, взявшаяся прямо из воздуха, легко подхватывала на себя тела, одно за другим и они растворялись, становясь сначала прозрачнее, а потом и исчезая совсем.

Так, одного за другим Великая мать забрала своих детей, а потом рука исчезла, а мы так и остались стоять, задрав вверх головы…

Зияющая пустота внутри меня разрасталась с каждой секундой этого тяжелого молчания до тех пор, пока мелодичный голос Элисы не произнес:

- Народ Эйра, не стоит печалиться об ушедших. С ними Великая мать, они под надежной защитой. А сейчас если у кого-то из вас есть жалобы на здоровье подойдите ко мне. Все остальные, займитесь своими делами.

Немая Зура еле держалась на ногах, Акванара быстро пересекла пространство и подхватила ее под руку, чтобы увести.

Глава 19. Путь науки не всегда бывает красив, мой друг

Вытирая с глаз высохшие слезы и стараясь прийти в себя, я огляделся в поисках Ториана. Я давно потерял его в толпе, да и прощание с храбрыми эйринцами привлекло к себе все мое внимание.

Народ начал постепенно расходиться, некоторые слегка пошатываясь шли к Элисе. Уже сейчас вокруг нее скопилось несколько людей, в надежде получить помощь и задать вопросы. Акванара с Немой Зурой исчезли на платформе, уносящейся вверх.

В какой-то момент все отвернулись от меня, так и замершего на месте и тогда я увидел Ториана, он тоже стоял неподвижно в противоположном конце холла, все еще смотря туда, где только что были его соотечественники.

Робко, стараясь не спугнуть его мысли я подошел и слегка дотронулся до его плеча.

- Ты… как? – спросил я, стараясь с низины своего роста заглянуть ему в лицо.

- Я в порядке. – шепотом ответил Ториан.

- Ладно, пойдем. Мне кажется, наша помощь тут никому не нужна, а у нас еще есть дела.

- Да, пожалуй.

Мне совсем не понравился его настрой. Но я мог понять парня. Только что он увидел такое, от чего даже у меня, человека бывалого встали дыбом волосы. Неудивительно, что он так шокирован.

Мы шли по коридору, и я все-таки решился задать мучивший меня вопрос:

- Немая Зура, она… как бы это выразиться… - начал я.

- Забирает жизнь. Она жрица смерти. – ответил Ториан спокойно. – Ее голос можно услышать только один раз, но мне повезло. – он криво усмехнулся. – Я смогу услышать его дважды.

- Ясно, а Элиса и Акванара?

- Элиса - жрица здоровья. Она вылечивает болезни, помогает не допускать эпидемий и вирусов, устраняет самые сложные недуги. – ответил он, пожав плечами. – А Акванара зарождает жизнь. Она дает детей нашим женщинам, контролирует рождаемость и беременность. Она жрица новой жизни.

- Ничего себе… - только и смог ответить я. – Я думал, что Немая Зура просто не умеет разговаривать, ну то есть с дефектом. Но теперь, когда я увидел…

- Ты многого не знаешь о нас старец, но уже видел достаточно, чтобы понять, что все что делает Великая мать – не просто так. Наделив жриц магией, отличив их от всех остальных, она сделала их своими помощницами, передала им часть ответственности. Заставила жить вечно.

Мы подошли к сфере лаборатории и быстро вошли в нее, располагаясь на стульях, оставленных у стола с толстой книгой. Ториан продолжил, хотя я его больше не спрашивал:

- Никто не знает точно, сколько лет жрицам. Никто даже не осмеливался задавать такие вопросы. Мы приходим к ним при необходимости или по призыву. Но каждый в душе побаивается быть с ними слишком близко, особенно с Немой Зурой. Если она произносит твое имя – ты умираешь.

- Я понял, буду теперь осторожнее. – ответил я с улыбкой. – Хотя, может быть, на меня это и не подействует.

Закончив разговор, я открыл обложку черного фолианта и уставился на страницу. Пора приступать, и мы оба это понимали.

«Шахры, сильные и слабые стороны» беглым подчерком было выведено на странице. Ториан ближе придвинул ко мне свой стул, чтобы тоже иметь возможность читать.

Умеют объединяться в большие птицеподобные создания, умеющие летать высоко в небе.Каждая птица состоит из десяти Шахров.При объединении имеют коллективное управление, отделившись друг от друга производят действия самостоятельно, независимо от основной группы.

Рисунки птиц и отдельно Шахров прилагались на следующих страницах. Морис старался максимально точно прорисовать, как именно существа совместно образуют гигантскую птицу.

- Откуда Морис мог это знать? – спросил я, прочитав первые пункты. – Ладно я, мне ведь показала нападение сама богиня, но он? Сколько лет назад он жил?

Я удивился, ведь теперь с меня, видимо, был снят запрет на рассказ о том, что мне удалось увидеть в первую ночь в пещере. А значит, я могу рассказать все Ториану.

- Что показала тебе Великая мать? – удивленно уставился на меня он.

- В первую ночь, как я попал к вам ко мне приходила Великая мать. Она спросила у меня, могу ли я ей помочь и показала, как Шахры пришли на Эйру. Показала, как были убиты самые первые из вас и как она спасла всех в сфере и унесла в эти пещеры.

Я перевел дыхание, в глазах Ториана сверкали недоверчивые огоньки.

- Я не мог рассказать раньше, понимаешь? Как только я собирался заговорить о близкой смерти вашего народа – меня почти парализовало.

Он недоверчиво отодвинулся от меня подальше, и я в отчаянии стал махать руками.

- Вспомни! Вспомни пожалуйста, как ты провожал меня тогда от жриц в мои апартаменты, помнишь? Помнишь, как скрутило меня тогда, и ты помог мне, излечив магией? – я почти задохнулся, пытаясь доказать, что я не предатель. – Я пытался сказать, что ваш мир умирает! Я правда пытался, но не смог.

Глаза моего друга, раскосые и недоверчивые – смягчились.

- Что теперь говорить об этом, Федя. Собственные жрицы скрывали от нас эту тайну. Кто я такой, чтобы обвинять тебя в чем-либо.

- Ториан… Я бы мог доверить тебе все на свете. У тебя чистая душа и пытливый ум. Мне жаль, что нам с Машей не дал Бог детей. Но если бы у меня был когда-то сын, я бы очень хотел, чтобы он был хоть немного похож на тебя.

Я положил руку ему на плечо и постарался вернуть утраченное доверие. Мне стала просто нестерпима мысль, что мой единственный друг здесь может от меня отвернуться из-за такой нелепости.

- Спасибо, Федя. Я понял, я не сержусь. – он положил ладонь мне на плечо, и я увидел подтверждение его слов в его глазах.

Волна паники отпустила меня. Мне стало легче дышать, и я продолжил.

- Так когда примерно жил Морис? И откуда он мог знать, как они выстраиваются в птиц и обратно? – я задумался.

- Мне рассказывала о нем бабушка. Получается примерно три поколения назад. – ответил он, пожимая плечами. – Я не могу сказать точнее.

- Ясно, получается видеть все своими глазами он не мог. Ему могли передать эту информацию только жрицы… или… сама Великая мать.

Тишина повисла в воздухе густым туманом. Получается, что кто-то из них знал про эксперименты Мориса и одобрял действия старого мясника. Сразу стало неуютно и не по себе.

- Ладно, давай читать дальше. Может быть, мы найдем ответы на свои вопросы.

Познания Мориса оказались очень обширными. Сначала шел перечень того, что умеют делать Шахры, а именно – высасывать жизнь и магию, которая служит для них чем-то вроде источника питания. А также были приведены факты, что сейчас они голодны как никогда и нападают на любой движущийся предмет, кроме хладнокровных животных Эйры.

Далее шел еще более длинный список того, что они делать не умеют, а именно: говорить и произносить любые звуки, кроме «Шахры». Отсюда следовал логичный вывод, что общаются они как-то по-другому. Как именно – Морис ответить себе не смог.

Все это было похоже на дневник человека немного не в себе, нафантазировавшего черт знает что и записавшего это в понятной только ему последовательности. Именно так я думал, пока мы не дошли доследующей страницы.

«Клетка Мориса. Прутья сковать между собой на расстоянии не менее 10 сантиметров. Одну часть оставить открытой. В состав материала клетки добавить кровь Эйринца в пропорции 1 к 10. В клетку посадить 5-10 нэмов и заставить их издавать звуки жизни. Как только Шахр окажется в клетке – захлопнуть дверь воздушным потоком на замок Мориса.»

Дальше шли зарисовки клетки и самого замка, который мог удержать Шахра.

Мы с Торианом переглянулись. Получается, Морис отлавливал Шахов, выходя из своей сферы наружу. Сидел и поджидал в засаде, словно дикого зверя на наживку.

- Вот зачем он убивал… - сказал Ториан грустно. – Чтобы отловить этих тварей…

- Думаю, не только для этого. Мне кажется, ему действительно было интересно изучать строение тел, а кровь была лишь нужным ингредиентом. Мне больше интересно, какими такими свойствами обладает ваша кровь, что Шахр не мог покинуть клетку? Ладно, если просто не мог. Но ведь у них в груди есть тот самый хоботок, который забирает жизнь, и он легко мог пройти десятисантиметровый диаметр, если мне не изменяет память. Так почему же тогда они не выпускали его?

- Видимо наша кровь обладает какой-то силой, которая не позволяет Шахру выйти за ее рамки? – предположил Ториан.

- Возможно. Но будем читать дальше.

И мы углубились в чтение. Выяснилось, что двоих Шахров Морису удалось поймать на живцов в виде нэмов. А троих он смог откопать на побережье, где Богиня вела бой, при первой встрече. Он называл их испытуемыми образцами.

Те, кого ему удалось откопать – и были той грудой металлолома, что лежали во второй клетке.

- Получается в трех клетках те, кого он откопал. А в двух, те, кого он смог поймать… - проговорил я в задумчивости в слух.

- Видимо так. – ответил мне напарник, тоже погруженный в свои мысли.

Несмотря на то, что мы не торопились и читали все вдумчиво, уделяя внимание каждому из рисунков и примечаний, книга уже была развернута на половину и горькое чувство разочарования посетило меня. Морису удалось узнать хоть что-то и это хорошо, но не удалось узнать самого главного – и это плохо.

Меня терзал сейчас только один вопрос, и он был самым главным: «как их можно уничтожить или выгнать». Но пока, книга не давала мне на него ни ответа, ни подсказки. А действовать надо быстро.

Я устало зевнул, силы уже практически покидали меня. Сколько времени прошло с момента последнего сна – сказать было сложно, но казалось, что вечность. Интерес был сильнее усталости, и я перелистнул очередную страницу.

Дальше шли опыты, описанные в самых мельчайших подробностях.

«День первый.

Пойманный образец ведет себя агрессивно, бьется об стенки клетки, старается сломать защиту. Периодически, примерно раз в час выпускает хоботок из груди и старается протиснуться сквозь прутья. Защита работает исправно, выйти за рамки клетки образец №1 не смог.»

Я задумался, видимо Морис, получив в руки ценный экземпляр решил сначала просто понаблюдать за его поведением.

«День пятый.

Образец №1 опустился на пол клетки и не подает признаков жизни. Не сделал ни единого движения за последние 3 часа. Однако, стоило мне прикоснуться к прутьям рукой – тут же поднялся и попытался атаковать…»

А он явно был неслабого характера, раз смог пойти на такой близкий контакт. Представляю, как ему было страшно и не по себе, при этих наблюдениях. Все-таки держать вот так перед собой в клетке собственного врага – нужно иметь стальные яйца.

Потом Морис наблюдал за подопытным еще 17 дней, пока тот не сдох окончательно. Все его попытки воздействовать на пришельца словом, делом, инструментом, что хранился в его мастерской – не увенчались ни малейшими признаками успеха. Режущий луч не брал броню, спаиватель – не расплавил даже клеточки его тела.

Шахр, реагировал на все точно также, как и в первом эксперименте – взлетал над полом и пытался напасть. Даже попытки войти в контакт и как-то заговорить не предпринимал. Как сказал Морис в одном из своих наблюдений:

«Они не чувствуют боли, совсем. И я не уверен, что у них есть возможность мыслить.»

Когда пришелец издох Морис выждал еще две недели, чтобы открыть клетку и войти к нему. Специально в целях защиты дома Эйры он построил полог стелящейся темноты, на крови жителей. То самое, черное, бархатное полотно, что было у входа в его вторую лабораторию.

«Чтобы в случае моей гибели, Шахр не смог войти и навредить народу Эйра.»

Как объяснил это сам Морис.

Книга была прочитана нами уже больше, чем на 2/3, и мы с Торианом устало переглянулись. Стоило решить сейчас продолжать чтение или оставить и прийти к нему с новыми силами, после крепкого сна. Но любопытство вновь победило тягу к отдыху, и мы продолжили читать.

Далее выяснилось, что Морис выходил на бывшие земли своего народа через ту сферу, что была во второй лаборатории. Она была им улучшена, усилена кровью эйринцев так, чтобы из любой точки большой воды, в которой находился дом Эйра выходить в специально оборудованном укрытии посреди леса.

Морис был не дурак. Я невольно начал испытывать уважение к этому пытливому человеку, который как мог, пусть порой извращенными методами - искал пути для спасения своего народа от пришельцев.

Итак, он рассказывал дальше о том, что чтобы найти и раскопать останки первых нападавших, которых уничтожила Великая мать ему пришлось неслабо потрудиться. Даже была отрисована карта побережья, с подписанными быстрой рукой ориентирами и отметинами в тех местах, где глубоко под землей находились мертвые Шахры.

А наблюдения были следующими: грядущие века не уничтожили тела пришельцев, но смогли разъединить элементы, которые связывали части их тел. Морис бережно собрал останки троих пришельцев, и очень много времени посвятил тому, чтобы попытаться собрать их части воедино, чтобы понять как они устроены внутри.

Получалось у него откровенно плохо и все последующие строки были пропитаны скупым раздражением и признанием неудач. Но я удивился, осознав сколько попыток он совершил для того, чтобы пробовать и пробовать, не опуская руки. Строки становились все короче. И дошли в итоге до: «Попытка 378. Увенчалась провалом.».

- Это ему не живых эйринцев резать. Тут так просто не разберешься. – сказал Ториан вновь злясь на чудака Мориса.

- Он пытался собрать их не просто так. Он искал их болевые точки, какую-то уязвимость, которая могла бы помочь бороться с ними, Ториан. Не стоит его осуждать. – я тяжело вздохнул. – Путь науки не всегда бывает красив, мой друг.

Я перелистнул очередную страницу и понял, что книга почти закончилась. Ощущение разочарования стало невероятно сильным, словно мне все это время чего-то не хватало.

После череды таких провалов Морис решился на еще один отчаянный шаг – он снова поймал Шахра и заключил его в свою клетку.

Теперь он пытал его более изощренными способами. Пытался научить речи, чтобы иметь возможность хоть как-то понять его намерения. Но увы. И здесь Мориса ждала неудача.

Дневник чудака заканчивался грустно:

«Дорогой потомок Эйра! Как видишь, у меня не получилось найти брешь в броне Шахров для того, чтобы мы смогли снова жить в свете трех светил. Но я умираю в надежде, что это получится у тебя. Я верю, что сейчас мои соотечественники стали сильнее и умнее меня и что вы найдете путь на свет.

Не осуждай меня за мои действия, как видишь, я сделал все что было в моих силах на благо своего народа.»

- Получается, все его старания были напрасны. Напрасные смерти невинных эйринцев. – Ториан еле говорил от усталости.

- Не стоит делать преждевременных выводов. – сказал я вставая. – Ниточка всегда ведет к клубочку. И его опыт поможет нам.

Я встал, ноги и спина затекли так, что перестали слушаться. Ухватившись за край стола, я постоял еще немного, глубоко уйдя мыслями в себя.

- Идем, пора спать. Мы подумаем, что с этим делать завтра. – сказал я Ториану, который тоже встал и пытался размять затекшие кости.

Глава 20. Нужно протестировать гипотезу перед тем, как ее масштабировать

Я даже не заметил, как оказался в одиночестве в своих апартаментах. Совершенно не помнил, ни как мы шли по коридору и холлу, ни как Ториан меня оставил. Даже не мог понять, попрощался я с ним или нет. Все мое внимание сейчас было приковано к дневнику Мориса. Я по несколько раз перечитывал его в собственной голове и никак не мог отпустить.

Меня съедала изнутри тревога и усталость. Я словно понимал только нахождение точки «А» и совершенно не видел точку «Б». А дойти до нее было не просто нужно, скорее, смертельно было бы НЕ дойти.

В растерянности я лег на кровать и даже не заметил, как сон забрал меня в свои объятия, пока я снова и снова прокручивал в голове методы, которыми старик Морис пытался воздействовать на пришельцев.

Едва проснувшись, я быстро оделся и вышел из своей комнаты. В голове вертелись беспорядочные мысли, которые я старался собрать в единую организованную структуру. Я спустился и хмуро огляделся, сегодня было подозрительно тихо. Эйринцы говорили друг с другом шепотом, и даже дети, как-то очень грустно сидели прямо на полу обступив одну из женщин, читающую им какую-то книгу.

Я не стал замедлять хода и практически вбежал в лабораторию.

Сев за стол, бросил еще один внимательный взгляд на книгу. Инструменты, способы и методы, которыми пользовался старик Морис исключали из себя одну важную часть и понял я это сразу, как только проснулся: нагревание и открытый огонь.

Так как у жителей Эйры не было привычки пользоваться им, то они просто не знали о его существовании, или знали, но раньше, когда еще жили в лесах. Мне вспомнилось лицо Ториана, который впервые увидев мою газовую горелку и очень удивился…

Руки чесались страшно, словно черти поджигали меня опробовать догадку здесь и сейчас. Но я решил, что это было бы несправедливо по отношению к Ториану, который прошел со мной весь этот путь, поэтому стоит дождаться его и тогда уже приступить к эксперименту.

О том, что будет, если моя догадка тоже окажется провальной я даже думать боялся. Ведь если все это не сработает, как я восстановлю свою потерянную надежду?

Желудок неприятно заурчал. Ел я вообще вчера или не ел? Никак не мог вспомнить, сколько не старался, словно открытие книги и другие события – стерли мою память.

Сидя за столом, я все никак не мог успокоиться и методично отбивал такт ногой. Невольно осознав, что давно не вспоминал о своей Маше. Вызвав в памяти ее образ, постарался внутренне успокоиться. Не забыл.

- Машенька, ты прости меня. Тут просто нужно помочь… - вслух тихонько сказал я.

Пока я жду, этого спящего негодяя, могу сделать себе человеческий завтрак! Что там у меня осталось? Заодно и Ториана угощу, чтобы у него поднялось настроение.

Я встал и залез в свою сумку, банка тушенки с гречкой легла в ладонь первой и рот мгновенно наполнился слюной.

На горелке весело заплясало пламя, и я начал согревать свой первый за много дней нормальный завтрак. Как только банка нагрелась достаточно – снял ее с огня и только успел запустить в нее ложку – распахнулась сфера. На пороге стоял хмурый Ториан.

- Привет! – весело замахал я рукой. – Ты прям вовремя. Садись, будем завтракать.

- Ярких светил. – ответил он и подошел ко мне.

Я вручил ему ложку и предложил тоже залезть в банку с дымящейся гречкой. А дальше все как в тумане. Мы ели быстро, но глаза Ториана, который точно ничего вкуснее никогда не ел – мне не забыть никогда.

- Фух, вот это и называется завтрак! – удовлетворенно и сыто сказал я.

- Это невероятно! – сказал Ториан, выскребая из банки последние крошки.

- А то! Это тебе не брикеты ваши непонятно из чего сделанный хрумкать! – я усмехнулся. – Сейчас еще чаю сделаем и приступим… В общем я тут кое-что подумал.

Пока кастрюлька с чаем нагревалась, я кратко рассказал ему про свои мысли относительно огня.

- Понимаешь, открытый огонь может достигать невероятных температур. Около 1500 градусов!

- Чего 1500?

- Короче, горячо очень. – скептически посмотрел я на него. Совсем забыл, что он может меня не понимать. – Плавится даже то, что расплавить невозможно. И если это сработает…

- Мы всех их кинем в огонь? – спросил Ториан с любопытством.

- Это будет следующим шагом, мой друг. – ответил я расплывчато, потому что пока так далеко планы не строил. – Но это будет непросто по нескольким причинам: первая – они умеют летать. Вторая – их очень много. Когда Великая мать показала мне их приход я насчитал 120 птиц. Из каждой птицы выходило по 10 Шахров. Соответственно их было 1200. Великая мать убила на берегу не больше сотни. Возможно, еще кто-то вымер естественным путем. Но это мелочи в сравнении с теми, кто остался.

- Еще Морис загубил двоих. – ответил Ториан.

Я рассеянно посмотрел на него.

- Ты мелко мыслишь. Нам нужно будет что-то глобальное, чтобы мы могли избавиться от них раз и навсегда. Слишком долго твой народ мучался.

- Это было бы… невероятно. – протянул он и уставился раскосыми глазами куда-то вдаль.

Чай закипел и я разлил его по кружкам. Потом прилетели нэмы, выпрашивая галеты и мы щедро покрошили им несколько штук прямо на пол лаборатории.

Быстро покончив с едой, направились в тайное убежище Мориса.

- Кстати, а как именно умер Морис? Ты знаешь? – спросил я пока механизм открывал перед нами зияющую черноту.

- Этого никто не знал. Бабушка говорила, что он просто пропал, но он был очень стар.

- Интересно, даже из жизни решил уйти необычно, чудак.

Я сильнее прижал к себе газовую горелку. Мне хотелось опробовать догадку на минимальных ресурсах. Масштабировать успех в случае положительного результата я еще успею. Да и горючими материалами придется озадачиться, ведь в доме Эйра практически ничего нет.

Когда перед нами наконец-то открылся проход я почти влетел внутрь лаборатории и быстро поставил горелку на стол «для пыток». Ториан шел медленнее, боязливо осматриваясь по сторонам.

Я подошел ко второй клетке и наклонился, открывая хитрый замок Мориса. Сделать это было не просто. Защелкивался-то он автоматически, а вот открывался вручную, при этом нужно было поддеть пальцами и аккуратно провернуть четыре рычага.

- Так, Ториан! – громко позвал я. – Я тут самый молодой что ли так низко наклоняться? Ну-ка помоги открыть эту чертову клетку.

Он подошел ко мне и склонился на колени, принявшись отворачивать изрядно приклеившиеся, за время пока их не использовали рычаги. Я нервно стал постукивать ногой. Никакого трепета во мне не было, только нетерпение, разжигающее внутри жгучий интерес. Коршуном я высматривал части, которые возьму для своего опыта.

Наконец Ториан справился с последним рычагом и выпрямился во весь свой могучий рост. Он попробовал поднять крышку клетки, но сделать это оказалось непросто – она была чертовски тяжелой.

- Сейчас бы магии немного… - грустно сказал он.

- Ничего, так справимся. – ответил я и подхватил крышку, чтобы ему помочь. – Поднажми.

Общими усилиями, пусть не сразу – но у нас получилось отворить дверь.

Я вошел внутрь и принялся рыться в куче запчастей. Взял тот самый хоботок, который выпускал инопланетянин из середины своей груди и часть брони, которая что-то у этого пришельца прикрывала. Что именно, сказать не смог бы никто.

Не теряя больше драгоценного времени, мы направились к столу. Свои находки я положил рядом с горелкой и щелчком зажег газ.

Синий цветок распустился, сразу обдавая теплом. Я взял сначала часть брони.

- Эх! Про щипцы то я и не подумал! Ну да бог с ними.

Одной рукой я плотнее перехватил тканью рубашки конец железной штуки, и поднес ее к открытому пламени затаив мятежное дыхание. Ториан рядом со мной тоже не издавал ни единого звука, завороженно глядя на процесс.

Ничего не происходило, первые секунды и я растеряно переглянулся с Торианом, словно ища в его лице ответ на вопрос.

И вдруг с тихим хлопком кусок инопланетянина сжался как консервная банка, вылетев из моих рук. Я вскрикнул и отпрыгнул назад от неожиданности.

Ториан, испугавшись последовал моему примеру. Счастье внутри разливалось опасной волной, рискуя захватить все сознание. Мы снова переглянулись и едва не запрыгали на месте.

- Подожди радоваться. – ответил я, сглотнув нервный комок. – Вдруг это просто совпадение?

Взяв в руки хоботок, который сейчас был примерно с полметра длинны я поднес его к огню.

Мы не успели даже задуматься над тем, что происходит, как тот проделал точно такой же маневр, что и обшивка. Чтобы не забыть я сразу выключил горелку и посмотрел в лихорадочные, возбужденные новым открытием глаза Ториана.

- Черт! Да у нас получилось! – закричал я во все горло, обнимая своего друга. – Получилось, слышишь? П-О-Л-У-Ч-И-Л-О-С-Ь!

- Слава Великой матери! – прошептал Ториан и из его глаз прямо мне на седую макушку стали падать соленые слезы.

Невидящим взглядом я все рассматривал лежащие на столе передо мной скрюченные и скукоженные сгоревшие останки пришельца. Восторг и радость переполняли меня еще несколько мгновений, но потом пришла мысль, которая быстро стерла с лица весь восторг.

Я скептически бросил взгляд на стоявшие еще не открытыми клетки.

- Что, если огонь действует так только на тех Шахров, что уже мертвы? – спросил я тихим шепотом. – Этот эксперимент нельзя считать успешным, пока мы не опробуем этот опыт на живом образце…

Ториан испуганно на меня взглянул, словно проверяя, а в своем ли я вообще уме.

- Как мы это сделаем? – спросил он. – будем ловить Шахра?

От волнения его голос сильно повысился и сам он того и гляди, готов был задрожать всем телом.

- А у нас есть выбор? – ответил я, покачав головой. – Это хорошо, что у нас клетки и другой инструмент имеется, а так пришлось бы все создавать снова по записям Мориса…

- Ты правда считаешь, что это необходимо? – спросил недоверчиво мой скептически настроенный друг.

- Я думаю, что нужно протестировать гипотезу перед тем, как ее масштабировать. – ответил я. – Сейчас другой вопрос есть, и очень важный.

Серьезно задумавшись, я ушел в себя, не обращая больше внимания на Ториана. Но он меня в покое оставить был не готов и ткнул пальцем в ребра.

- Федор?

- Нужно как-то уговорить нэмов быть наживкой для Шахра… - ответил я.

Птицы не умели разговаривать и объяснить им план так, чтобы они действительно его поняли и добровольно подчинились будет сложно. Но ведь у Мориса как-то получилось? И вообще странно, что среди всех этих записей нет ничего, что касалось бы маленьких пернатых помощников старого чудака.

- Придется нам пойти на хитрость… - тихо проговорил я. – Сделать клетку внутри клетки.

- Как это? – спросил мой друг.

- Я пока сам не знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы из-за наших экспериментов страдали безвинные пернатые. – сказал я раздумывая. – Ладно, пока наша работа тут выполнена. Нужно продумать устройство клетки для птиц с каким-то механизмом дистанционного открывания. А потом нужно разведать местность, выяснить что находится за сферой…

Глава 21. Ты что, деревьев не видел никогда?

План по заманиванию птиц созрел быстро – всего-то нужно накрошить им галет, да и дело с концом. Подумал я, когда мы прошли сквозь бархатную тьму в первую лабораторию.

- Смотри, план у нас будет такой: мы смастерим клетку, в которую накрошим галеты. Нам нужно поймать примерно десяток птиц. У Мориса это работало именно так. Вот только нужно подумать над тем, как попросить их издавать эти самые… как их…

- Звуки жизни. – напомнил мне мой товарищ. – Но мне кажется, что нэмы вполне разумны, давай попробуем сначала просто поговорить с ними?

Я засмеялся.

- Ну попробовать всегда можно, но и обезопасить их тоже надо. Поэтому придется или поработать над клеткой или как-то договориться с ними, чтобы они оставались внутри некоторое время, пока Шахр не окажется в ловушке.

- Можно попросить помощи у жриц… - протянул Ториан, с надеждой глядя на меня.

- Можно, но это прибережем на случай, если не получится сделать все самостоятельно. – сказал я. – Второй этап: нужно сходить на разведку. Мы не знаем местности и не понимаем, где будет лучше всего разместить клетку. Когда найдем подходящее место - нам точно потребуется помощь жриц, потому что вес у клетки совсем не маленький, даже вдвоем мы ее будем тащить вечность, а я уже в конце концов не молодой человек. – я вздохнул, в подтверждение моих слов что-то больно стрельнуло в поясницу. – Основная задача этого этапа – найти место для того, чтобы ловушка встала идеально, может мы найдем какие-то следы Мориса и сделаем все в точности как он.

- А если жрицы не согласятся? – спросил Ториан с недоверием.

- Тогда придется обратиться к самой Великой матери. – пожал я плечами. – Но я почти уверен, что они будут согласны. Ведь это единственный шанс избавиться от Шахров.

- Ты можешь обращаться к Великой матери вот так запросто? – спросил Ториан понизив голос до священного шепота.

- Не уверен, но в прошлый раз, когда я звал ее – она услышала. – ответил я. – Не отвлекай. Это все дело пятое. Третьим пунктом будет сама операция. Нам нужно продумать все до мелочей. Особенно, где именно мы будем жечь еще не пойманный образец номер шесть: там или придется перенести его сюда. И если будем переносить – то, как справимся с дымом, выдержит ли вентиляция…

- Но ведь сегодня никакого дыма не было? – спросил Ториан.

- Сегодня да, но как знать, что будет, когда мы сожжем целого Шахра, причем живого? – ответил я и немного подумав добавил, - Ты прав, на этом этапе нам очень понадобится помощь жриц или богини. Действовать нужно будет быстро. Ты только представь, какое их там количество и сколько мы можем случайно призвать?

- Да, это будет самая опасная часть.

Я сел за стол и взял в руки лист и ручку, которая валялась неподалеку.

- А ты не закроешь проход? – спросил Ториан боязливо оглядываясь.

- А смысл? - не отрываясь спросил я. – Мы же все равно планировали обо всем рассказать, так что теперь скрывать? Тем более есть план.

Я очень старался собраться и нарисовать прототип клетки, но мысли все никак не приходили в голову. Я был слишком встревожен для того, чтобы сидеть на месте. Кроме того, если мы с пернатыми найдем общий язык и сможем договориться, то клетка вообще окажется пустой тратой времени.

- А вообще, пойдем на разведку сейчас, а? С клеткой для нэмов можно решить вопрос позже. Не могу сидеть на месте, так и тянет выйти.

- Нужно предупредить жриц, если с нами что-то случится… - начал было Ториан, но я его перебил.

- Нет в тебе духа авантюризма! – сказал я, возбужденно вставая. – Идем!

Я быстро прошел через черную бархатную завесу, краем уха отмечая, что мой друг, хоть и сопит как паровоз, а все же идет рядом. Мог бы и отказаться, если ему действительно насколько страшно это сделать, но нет. Молодец. Страхи надо преодолевать.

Пройдя через вторую лабораторию, бегло подошел к клетке, где сидел объект номер один и попробовал ее приподнять. Да, конструкция действительно настолько тяжелая, как мне и казалось. А значит, без помощи власти тут никак будет не обойтись.

Оказавшись у сферы, я несколько раз глубоко вздохнул и с шумом выдохнул воздух, чтобы максимально сосредоточиться и быть на чеку. Ториан рядом со мной тоже стоял бледный и взволнованный.

- Я пойду первым. – сказал я тихо, словно кто-то мог бы нас сейчас услышать.

Получив одобрительный кивок, не давая себе больше времени на раздумья я сделал первый шаг, а за ним и второй.

Место, в котором я оказался было темным. Тихо было настолько, что в ушах зазвенело, а глаза старались перестроиться на темноту. Сзади, прямо мне в спину врезался Ториан и чуть не вскрикнул, но я вовремя шикнул на него, давая знак хранить молчание. Откуда мы можем знать, не находится ли враг рядом и не слышит ли нас.

Мы постояли немного, пока глаза не привыкли к темноте. Наконец я мог осмотреться. Жаль, что не взял с собой фонарик.

Мы стояли в квадратном углублении посреди земли. Мне это больше всего напомнило вырытую могилу, только больших размеров. В воздухе пахло сыростью и землей, корни деревьев были под ногами, и я заметил, что они сильно тут проросли без должного ухода.

Ни одной полоски света видно не было, но был едва уловимый сквозняк… Я облизнул палец и вытянул его вверх перед собой. Ториан почему-то сделал тоже самое и я едва не рассмеялся.

Направление потока воздуха привело меня в угол вырытой пещеры. Немного напрягшись, от тусклого света мерцания сферы, из которой мы вышли, я вгляделся в потолок. Кроме свисающих корней деревьев или растений я увидел канат, который свисал под самым потолком.

Он был так высоко что, даже вытянув руки и встав на цыпочки – мне до него было не дотянуться. Я оглянулся к Ториану и жестом указал ему посмотреть вверх. Он задрал лицо вверх и пожал плечами ничего не понимая. Я в разочаровании покачал головой из стороны в сторону. Ну никакого духа авантюризма нет в человеке. Эх.

- Дерни за веревочку, дверь и откроется. – тихо прошептал я, но в тишине окружавшего нас пространства даже такой шепот показался раскатом грома.

Мой не очень смышлёный друг протянул-таки вверх тонкую руку и ухватился за веревку. Еще раз переглянувшись со мной, он дернул за канат, но ничего не произошло.

- Сильнее, ну что ты мнешься? – уже не сдерживая раздражения прошептал я.

И он дернул, и дернул сильно. Потолок над нами пришел в движение.

Медленно и плавно, с треском разрываемых корневищ наш потолок приподнялся вверх, вместе с тем ко мне пришло осознание, что забраться наверх будет непросто. Слепящий свет залил пространство нашего укрытия, и я зажмурил глаза, стараясь скорее сконцентрировать зрение. Очевидно, наверху сейчас был день, если у них вообще бывает ночь. Странно, но я никогда не задавал такого вопроса…

- Морис, наверное, выходил отсюда при помощи сферы, - тихо прошептал я. – А мы что делать будем?

Наверху раздавался шелест деревьев, листья которых трепал слабый ветерок и это был единственный звук, кроме нашего с Торианом сопения.

- Я подсажу. – сказал он и сцепив руки предложил мне встать на них ногой. Ну хоть что-то смыслит и на том спасибо.

Быстро, насколько позволяло старое тело, я наступил на него и завис, только голова сейчас выглядывала наружу. Я осмотрелся, вертя глазами как филин в разные стороны. Трава, цветы, стволы деревьев, больше ничего и никого, и снова ни единого звука.

Я уцепился руками за большой корень, что удобно лежал прямо перед носом и постарался подтянуться, насколько позволяли силы. Ториан внизу тоже стал поднимать меня выше.

Страх, как у загнанного зверя сейчас колотился в моей груди. Я стоял на корячках, рядом с нашим укрытием и вращал головой во все стороны, опасаясь хоть малейшего движения, готовый прыгнуть обратно, в панике убегая.

Но было тихо. Тогда я осмелился протянуть руку своему напарнику и не без труда помог ему выбраться. От натуги и паники весь вспотел и теперь утирался ладонью. Ториан тоже был сильно напряжен, от чего его и без того огромные глазища стали еще больше.

Наконец я смог встать во весь рост. Глаза все еще привыкали к яркому свету, и я невольно жмурился, а слух обострился так сильно, что казалось, пробеги где-то в километре от меня мышь – я бы непременно ее услышал. Сердце в груди бухало беспощадно сильно, будто пытаясь вырваться из груди.

Я взглянул на своего напарника, тот прикрыв глаза тоже пытался осмотреться по сторонам согнувшись пополам и упершись руками в колени.

Когда зрение более-менее стало мне подчиняться - я увидел, что вокруг были только трава да деревья, наше укрытие стояло на небольшой полянке посреди леса и, если бы оно не было сейчас открыто – я никогда бы не догадался, что внизу что-то есть.

Следов жизни человека или вмешательства пришельцев в местную природу видно не было. Но что-то тут меня угнетало. Никак не мог понять, что именно…

- Идем. – одними губами сказал я и жестом задал направление вперед.

Ториан медленно кивнул и мы сделали несколько шагов. Ужасно громких шагов среди гнетущей тишины, которую разрезал только шелест ветра в листве деревьев.

Мы прошли не больше 30 шагов к ближайшим кустам и заглянули за них. Я посмотрел на напарника. Казалось, что более идеального места для расположения клетки просто не найти. Словно сама природа огородила тут небольшой квадрат, среди леса. Перед нами кусты, с двух других сторон стояли могучие стволы деревьев, и лишь с одной - было открытое пространство, в котором идеально может встать крышка ловушки.

Я улыбнулся. Место подходило по всем параметрам, не удивлюсь, если Морис использовал именно его, а может быть сам его и сделал. Я прошел внутрь квадрата и стал мерить его шагами, чтобы наверняка убедиться, что места хватит. Примерно рассчитав 8 шагов, я одобрительно кивнул, показав Ториану большой палец поднятый вверх.

Мой друг, очевидно, жеста не понял и стал осматривать деревья над собой в поисках того, на что же я ему указал. Я только покачал головой. Помахал ему снова и показал, что пора уходить.

Кажется, теперь я понял, что именно меня тут угнетало – Т-И-Ш-И-Н-А. Просто невероятных масштабов. Звенящая и неживая. Совершенно глухая и непроглядная. Словно никого и ничего тут не существовало на много километров вокруг.

Мы без труда добрались до входа в убежище и по очереди залезли внутрь. Ториан дернул веревку снова и люк закрылся.

Пройдя через сферу каждый из нас шумно выдохнул.

- Мы нашли, что искали! – радостно сказал я. – Это место идеально подойдет для клетки.

Я подошел к одной из стоявших рядом клеток и померил ее шагами. Получилось 6,5. Отлично.

- Да, клетка встанет туда просто идеально, наверняка Морис использовал именно это место.

- Там так…красиво. – задумчиво проговорил Ториан.

- Ты что, деревьев не видел никогда? – спросил я скептически. – Ах, да.

Ториан прошел и сел за стул, который был тут единственным.

- Я лишь в книгах видел нарисованные предками картинки… - ответил он грустно. – Но никогда не думал, что это так прекрасно. Знаешь… ведь, когда я встречал тебя в большой воде – это был мой первый выход из дома Эйра…

Мне стало печально на сердце. Как же я мог забыть, что народ Эйра, все кроме трех жриц, которые живут еще с начала времен - никогда не жили под открытым небом. Не видели деревьев, не чувствовали шелеста листьев и мягкость травы под ногами.

Злость стала разрастаться во мне сильным жжением в груди. Я не могу оставить это так. Просто необходимо избавить красноволосых от гнета пришельцев. Клянусь, сделаю все, что смогу для этого, до тех пор, пока буду жив!

Глава 22. Или получится, или мы все пойдем Шахрам на обед

- Вставай, мы идем к жрицам. Сейчас же! – практически закричал я. Мне было сложно сдерживать свой боевой настрой, сердце в груди просило решительных действий.

Ториан, чуть не подскочил. Находясь глубоко в своих мыслях, он видимо не ожидал от меня такой резвости.

- Прямо сейчас? Может выпьем чаю? – спросил он, поднимаясь.

- Какой чай, Ториан? Ты в уме? – я шумно выдохнул. – Ты видел реальность там, снаружи? Ты хочешь вернуть свой народ наверх, а не пресмыкаться тут среди пещер и есть еду из брикетов? Тогда пошли.

Видимо твердость моей тирады быстро привела его в чувство, потому что уже через секунду он встал и пошел следом за мной.

Мы быстро вышли из лаборатории, и всю дорогу до жриц я преодолел почти бегом. Мне не терпелось скорее рассказать обо всем, что нам удалось узнать и главное, заручиться поддержкой. Ведь без их помощи у нас точно ничего не получится.

Девушка, встретившая нас у входа, напряженно всмотрелась в наши лица. Мое, наверное, было красным, и я все пытался побороть отдышку, которая замучила меня по пути сюда.

- Нам нужно поговорить со жрицами! – выпалил я.

- Я сообщу. – тихо сказала она и исчезла в пространстве сферы.

Через несколько мучительно долгих минут нас пригласили войти. Это позволило мне перевести дыхание и немного собраться с мыслями. Ведь я собирался как можно более кратко и доходчиво обрисовать свой план.

Девушка появилась довольно быстро и бросила кроткий взгляд на Ториана, отчего мой друг засмущался:

- Входите, вас ждут. – произнесла она тихо.

- Спасибо, Сира… - произнес мой друг краснея.

Мы проследовали внутрь и обнаружили жриц сидящими за столом. Что-то лежало между ними, но при нашем появлении, все трое беловолосых женщин устремили свои глаза на нас.

- Что ты хотел Федор Иванович, - вопрос Акванары в лоб звучал совершенно недружелюбно. – Ториан. – Акванара приветственно кивнула ему.

У меня внутри сразу все опустилось, как только я увидел настрой жриц по отношению ко мне.

- У нас есть план, как спасти ваш народ от Шахров…

- Спасти наш народ? – Акванара перебила меня безапелляционно, вставая со своего места и вплотную подходя к нам. – Из-за тебя мы лишились тридцати семи эйринцев, и ты говоришь нам о спасении?

- Я понимаю, что в ваших глазах я могу выглядеть немного…

- Как ты выглядишь в наших глазах мы видим и без тебя, старец. – отрезала Акванара холодным тоном, глядя прямо на меня. – Твои безумные идеи, пока не принесли нам ничего хорошего.

- Акванара, - робкий голос Элисы раздался из-за стола. – благодаря ему, мы все до сих пор живы…

- Ты защищаешь его? – голос Акванары стал громче. – Конечно, ведь не ты давала эти жизни и не ты их забирала! Посмотри на Зуру – она до сих пор не может оправиться!

- Не говори со мной так! – Элиса тоже выпрямилась во весь немалый рост и встала лицом к Акванаре. – Я поддерживала ту жизнью, что ты дала до того момента, как Зура забрала ее.

- Ты всегда была самой слабой и доверчивой из нас. – Акванара горько усмехнулась. – Так быстро доверилась инопланетянину… И почему тебя не учит жизнь, что извне ничего хорошего для нас не приходит?

Злость Акванары стала такой густой, что повисла туманом в воздухе. Немая Зура сидела, уставившись на свои пальцы, словно отсутствуя здесь. Элиса тоже была настроена недоброжелательно.

- Зато ты никому не доверяешь и от этого также мало пользы, как и от моего доверия. – сказала она.

- Да как ты не понимаешь? Он хочет разрушить все, что нам удавалось сохранять так долго? Ты что не видишь этого?! Он отобрал магию у нашего народа, из-за него погибло небывалое количество эйринцев, а теперь он хочет нас перессорить, чтобы окончательно внести смуту! – почти закричала Акванара.

- Если бы все было так, как ты говоришь, то богиня бы не привела его к нам и не послушалась бы его совета! – настаивала на своем Элиса.

Я стоял словно оплеванный со всех сторон. Мне были понятны и обвинения Акванары и защита Элисы, но я пришел сюда не затем, чтобы вносить какие-то «смуты». Я пришел с четким планом и тоже начинал злиться.

- Дамы, дамы! – крикнул я, нарушив перепалку. – Я не могу сказать, что всегда прав… Но все случилось так как случилось. Мы с Торианом обнаружили тайную лабораторию, жившего тут когда-то…

- Молчать! – закричала Акванара и стены в их комнате затряслись. – Я ничего больше не хочу слушать! Что бы ты не придумал в своей голове и что бы ты не нашел – ступай своей дорогой. И будь благодарен, что мы дали тебе пищу, кров и защиту. Уходи, пока я даю тебе такой шанс!

Я опешил, внутри словно что-то умерло и в горле горько защипало. Я бросил взгляд на Ториана, он был красным настолько, что по цвету кожи слился с собственными волосами.

Я развернулся на пятках и бросился в проем сферы не дожидаясь, пока на меня обрушится еще один поток больно бьющих слов. Никогда я не испытывал такого унижения как сегодня, сейчас. Лицо горело огнем, словно его кто-то поджег, а внутри пламенем разрасталась злость и обида.

Ну ничего, не хотите по-хорошему, значит будем действовать самостоятельно.

Я не собираюсь отступать на полпути.

Как мы снова оказались в лаборатории я сам не понял. Мне кажется, что я ничего перед собой не видел и не ощущал за весь путь обратно. Ториан возбужденно сопел справа, а я стал мерить шагами лабораторию из угла в угол. Остановившись, уставился перед собой и сказал довольно громко:

- Велика мать, приди! – в прошлый раз, мне стоило только подумать, о том, что она нужна мне и она появилась. – Великая мать, ты нужна мне, пожалуйста появись!

Я слепо уставился на сферу, ведущую в лабораторию ожидая огромную кошку, но она не приходила.

- Великая мать, прошу тебя, приди! – почти закричал я, в бессилии опуская руки.

И сфера распахнулась.

- Она не придет, Федор. – перед нами стояла Элиса. – Она в великих чертогах, провожает и оплакивает своих детей. - она пожала плечами и прошла ближе к нам. – Но пришла я, и я готова помочь, чего бы мне это не стоило.

Мы изумленно уставились на нее, не веря своим глазам.

- Я… мы… очень рады… - ответил я. – Но Акванара?

- Пусть думает, что хочет, но я вижу, что помыслы твои чисты. Говори, как я могу помочь?

- Я лучше покажу. – тихо ответил я. – Идем.

Достав свисток, я запустил процесс открытия прохода. Пока стена двигалась, я как мог быстро и в фактах рассказал о второй лаборатории Мориса.

- Морис был чудаком. Мне кажется, что он практически ни с кем не общался и семьи у него не было. Он все время проводил в здесь… - ответила она и окинула взглядом кабинет.

- Он сделал очень многое. – ответил я. – Все это время он искал способ избавить Эйру от Шахров навсегда.

Может быть на фоне моей недавней обиды, а может быть просто из чувства справедливости, но давать оскорблять Мориса я был не готов. Как бы странны и порой страшны не были его методы – он, кажется, единственный из всех занимался тут не сокрытием приближающейся трагедии, а поиском способов для решения проблемы.

Наконец проход открылся полностью и механизм после недолгого скрежета замолчал. Я кивком пригласил Элису и Ториана, которые все это время продолжал молчать, следовать за мной.

Элиса с подозрением покосилась на черную бархатную завесу, словно решаясь входить или нет.

- Эта завеса для безопасности. Если я правильно понял по записям Мориса – она не даст Шахрам пройти внутрь, в случае нападения. – сказал я и прошел первым.

Оказавшись во второй лаборатории, сразу прошел к клетке, в которой продолжал лежать на полу мертвый Шахр. Элиса испуганно охнула, когда появилась в проеме и зажала рот рукой.

- Элиса, я сейчас объясню, что мне требуется. А ты скажешь мне – сможешь ли это выполнить и после этого задашь любые вопросы. Хорошо? – спросил я, настроенный по деловому серьезно.

Рассказ занял примерно половину часа. Элиса задавала вопросы, вполне разумные и понятные.

Мне было радостно на душе, потому что она сможет решить проблему и с нэмами и переносом клетки и даже с вентиляцией.

- То, что должно произойти с Шахром – я сейчас покажу, заодно и потренируемся, прогоним вентиляцию. – сказал я и пошел за бензиновой канистрой.

Когда вернулся обратно Элиса и Ториан с горящими глазами обсуждали, на какое расстояние придется перенести клетку и как там… наверху.

- Если все получится… - Элиса протянула руку к глазам, утирая катившуюся по лицу слезу, но быстро собралась с силами. – Только бы все получилось!

- У нас выбор невелик. – отрезал я сентиментальности. – Или получится, или мы все пойдем Шахрам на обед. Хотя меня, они может и не станут есть, ведь я не из вашего мира.

Я прошел в клетку с образцом №1 и вылил немного бензина на неподвижно лежащее тело. Потом убрал канистру подальше и взяв спички встал сбоку от клетки.

- Готовы? – спросил я.

- Я готова. - ответила Элиса выпрямив перед собой руки для нейтрализации возможного дыма от горения пришельца.

- Давай! – восторженно сказал Ториан, и я зажег спичку.

Как только пламя занялось я бросил маленький кусочек дерева в клетку. В ту же секунду бензин подхватил огонек и с невероятной скоростью огонь охватил пришельца.

Треск, словно лопаются от жара консервные банки наполнил пространство вокруг нас. Вопреки всем моим опасениям – пришелец горел совершенно без дыма, на глазах скукоживаясь и уменьшаясь в размерах. Единственное, что огонь оставлял невредимым – это егоголова в форме круглого шлема.

Мы стояли, открыв рты и во все глаза глядели, как пламя пожирает тело Шахра и я чувствовал, как во мне и моих товарищах расцветает надежда. Всепоглощающая надежда на будущее, которое вполне может стать светлым для всех нас.

Я решился нарушить треск пламени только тогда, когда тело Шахра стало совсем мизерным, а шлем, или правильнее сказать голова не покатился по полу со странным стеклянным звуком. Он остался целым и невредимым и сейчас больше всего напоминал большую, круглую стеклянную вазу.

- Вот, ровно также должен гореть живой Шахр. Если этого не произойдет… - я задумался. – Эксперимент можно будет считать провальным.

- Чего же мы ждем? – спросила Элиса заговорщицки, обратив на меня взгляд. – Если у вас все готово, то нужно действовать!

- Все, да не все. – Нужно как-то нэмов уговорить… - ответил Ториан, опередив меня. – И клетка для них у нас не готова…

- Это я возьму на себя. Сколько нужно птиц? – деловым тоном спросила Элиса.

- У Мориса было написано: 5-10. Для верности, я бы взял 10. Но нужно объяснить им, что по команде они должны покинуть клетку и улететь обратно в сферу. – ответил я.

- Это не проблема. Нэмы очень разумны и я смогу договориться с ними. – Ответила Элиса ближе подходя к обгорелому шлему, единственному упоминанию, что тут только что был Шахр. – Клетка у нас, как я понимаю уже есть.

- Да, верно.

Элиса вытянула губы в трубочку и издала звук, очень похожий на свист. Странно, но ничего не произошло и я занервничал, снова начав отбивать ногой в пол.

- Должно быть им сюда нет хода. – объяснила свою неудачу жрица. – Идем в первое помещение.

И мы послушно последовали за ней в лабораторию, которая была нам уже как дом.

Элиса встала посреди комнаты и снова издала свист, нежный и легкий, он разлетелся по помещению и отразился от потолка, снова вернувшись к нам. Этот звук вовсе не был похож на человеческий - грубый, резкий. Это было похоже на перелив трели невидимой птицы.

Прошло не больше секунды, как на вытянутые руки Элисы стали с шумом порхать маленькие птички. Очевидно, когда их было достаточно она притянула палец, на котором скорее всего сидела невидимая птичка и что-то неразличимо тихо стала шептать. Мы с Торианом стояли в полной тишине и все равно не могли слышать ни единого звука.

Спустя несколько минут Элиса опустила руки вниз и посмотрела на нас:

- Мы готовы.

Я сглотнул тугой комок слюны от волнения. Теперь, когда проведение эксперимента было так близко, занервничал. Что, если ничего не выйдет? Что если в моем плане есть ошибка? Как быть мне тогда? А если с Элисой или Торианом что-то случится? Как смогу я жить дальше? Ведь я подвергаю их жизни не шуточной опасности.

Мне стало так страшно, что я почувствовал, как задрожала не только нога, но и руки.

- Не делай так пожалуйста. – тихо произнесла Элиса проходя мимо меня и взглядом указывая на мою ногу.

Это знак! Маша сказала бы тоже самое! И мне стало гораздо легче на душе. Буду считать это добрым предзнаменованием. Я прекратил отстукивать ногой ритм и пошел вслед за Элисой, переглянувшись с Торианом по пути.

Мы проверили клетки - последняя была пуста. Осмотрев замок с особой тщательностью и несколько раз попробовав его закрыть с помощью воздушного потока, мы удостоверились, что все работает исправно, а значит – должно сработать.

Элиса, не говоря ни слова протянула руку в сторону клетки и пернатые с шумом, оказались внутри.

- Что ж пора. – сказала она и что-то прошептав очертила в воздухе круг.

Сфера окутала клетку с птицами и легко поднялась в воздух. Глядя на улыбающуюся Элису мне казалось, что ей так легко это дается, что даже странно.

- Если что-то пойдет не так, - сказал я. – Нужно будет очень быстро уходить в укрытие. Помните об этом. До него у нас будет не меньше 30 шагов.

- Хорошо. – ответила Элиса, и Ториан утвердительно кивнул.

- Стойте! – у самой сферы я вспомнил, что нам пригодится фонарь и быстро пошел на его поиски.

Когда все нужное было у нас с собой, мы вошли в сферу.

Глава 23. Я видела достаточно, сквозь твои глаза, Элиса

В зияющей темноте укрытия мы замерли. Только свет от сферы сейчас освещал нас троих и клетку, которую вынесла перед собой Элиса. Я включил фонарь и направил его на угол, в котором висела веревка, которую без лишних слов подошел и потянул на себя Ториан.

Потолок приподнялся, тусклый закатный свет проник в наше укрытие. Я прислушался, но, как и в прошлый раз не мог различить ничего кроме шороха листьев.

- Я на разведку. – тихо прошептал Ториан, в котором наконец появился дух авантюризма.

Он легко подтянулся на руках, ухватившись большой корень и исчез наверху. Некоторое время мы с Элисой лишь переглядывались, вслушиваясь в тишину мира вне.

Наконец Ториан показался и кивнул в знак того, что все спокойно. Первым делом он помог подняться мне. Потом, как слаженная команда мы, придерживая потолок укрытия бережно открыли его полностью, чтобы Элиса могла вылететь оттуда вместе с клеткой.

Элиса делала все спокойно, с блаженным выражением на лице. Словно ничего такого вокруг не происходило, просто обычный променад. Она медленно выплыла и застыла над укрытием, вопрошающим взглядом задавая немой вопрос: «Куда дальше?».

Я показал направление, и мы медленно двинулись к большим раскидистым кустам. Я обернулся и тихо прошептал Ториану:

- Оставайся здесь. Когда мы вернемся, ты должен будешь быстро закрыть крышку.

Он согласно кивнул с разочарованием на лице. Но я решил перестраховаться, весь мы все понимали, что наша миссия может быть смертельно опасной.

Элиса величественно двигалась вперед, и я быстро ее догнал. Подойдя к кустам вплотную, я указал ей, что надо пройти дальше. Заветное местечко, словно только нас и ожидало, ничего не изменилось с моего прошлого визита. Мы переглянулись, и Элиса без слов поняла, что нужно делать. Она совершенно бесшумно установила клетку, а я открыл замок и поднял крышку вверх.

Нэмы внутри клетки никак не выдавали свое присутствие. Если бы я не знал, что они там – никогда бы не догадался, что клетка не пуста.

«А вдруг не сработает?» лихорадочная мысль посетила голову. Вдруг Шахр продумает, что в клетке ничего нет и не станет в нее идти. Внутри меня зажглась паника, а сердце резко усилило обороты.

Мы молча отошли за кусты, так чтобы нас не было видно и затаили дыхание.

- Нужно как-то заставить нэмов чирикать и проявиться. – прошептал я Элисе в самое ухо, чтобы не нарушать немую тишину.

- Сейчас, я же сказала, что возьму это на себя. – она приподнялась и тихо засвистела.

При нежной трели звуков в клетке послышалось метание крыльев, а потом я собственными глазами, сквозь листья увидел, как в клетке появились птицы. Но они метались так быстро, что рассмотреть их было невозможно, их движения были как большое пестрое пятно.

А потом они запели. Громко, пронзительно, так что эхо подхватило их голоса и разнесло вокруг. От звука птичьей трели у меня в груди сильно сжалось сердце. Как долго этот лес не слышал живого пения птиц? Сколько времени он хранил молчание…

События, развернувшиеся в несколько следующих минут, пронеслись так быстро и на таком адреналине, что я с трудом понимал, как вообще выдержал такой темп.

Шахр вышел из леса через несколько минут. Бедные нэмы, видимо не на шутку испугавшиеся замолчали и стали беспорядочно летать по клетке, только чудом не врезаясь друг в друга. Пришелец уловил их движения и отреагировал приближением с такой скоростью, что я чуть не упал от ветра, который он за собой поднял.

Уже через миллисекунду пришелец оказался в клетке, стараясь хоботком схватить ближайшего к нему нэма.

- Закрывай! – громко прошептал я Элисе, которая уже выпрямилась во весь рост и рукой сделала движение такой силы, что клетка захлопнулась с грохотом.

Я вздрогнул, а Элиса уже сложив губы трубочкой, засвистела нэмам, в панике уворачивающимся от хоботка Шахра. Птицы стали прозрачными в то же мгновение и с шумом покинули клетку, просвистев крыльями с нами рядом.

Шахр понял, что оказался в западне. Он беспорядочно заметался по клетке, стараясь протаранить ее своей шлемоподобной головой. Клетка работала исправно. Она держалась и не давала себя сломать. Хобот, которым Шахр ощупывал прутья – тоже не покидал периметра клетки.

- Идем. – сказала Элиса с напряженной улыбкой.

Она подняла вверх ладони, и клетка легко оторвалась от земли. Я судорожно прислушивался. Дополнительного плана, на случай если появятся собратья нашего врага – у меня не было.

Элиса словно прочитала мои мысли и ускорилась до того, что мне пришлось почти бежать и за ней, и за клеткой, в которой бился пойманный нами Шахр, все еще не оставляя попыток выбраться.

Уже через несколько минут нас увидел Ториан, замерший с испуганным лицом, около убежища. Элиса быстро и легко поднялась в воздух, спланировала внутрь и исчезла в сфере. Мы последовали ее примеру, как только закрыли проход, захлопнув крышку и надежно закрепив веревку.

Сердце в груди стучало как сумасшедшее, от радости осознания, что у нас все получилось. В сферу вбежали вместе с Торианом.

- Получилось! У нас получилось! Элиса, ты… - закричал я и осекся.

Посреди второй лаборатории Мориса стояли, сложив руки на груди Акванара и Немая Зура. Их взгляд не предвещал ничего хорошего. А плотно сжатые губы и вовсе, выдавали бурную злость.

- Элиса, что ты себе позволяешь? – закричала Акванара словно чужим голосом, брезгливо глядя на Шахра бьющегося о стенки клетки.

У меня все волоски на теле встали дыбом, я вышел вперед.

- Она не виновата. – я пытался отдышаться. – Я уговорил ее помочь, она…

- Замолчи старик, с тобой никто не разговаривает. – сказала тоном, не терпящим возражений, и снова обратилась к Элисе. – Как тебе только хватило ума притащить в наш дом Шахра? Ты хочешь, чтобы умерли все, кто остался?

- Я, наоборот, пытаюсь всех спасти, в отличии от тебя! – закричала в ответ Элиса.

Я понимал, что словесная перепалка между ними может длиться очень долго, но эффекта от нее никакого, кроме испорченного настроения не будет. Поэтому молча отошел к столу, и никто даже не обратил на меня внимание. Женщины старались перекричать шумно бьющегося в клетке Шахра.

Я же, взял бензин, который был у меня в канистре и тихонько прошмыгнул к нашему пленнику, поманив за собой Ториана, который увлеченно слушал ругань жриц.

- Ты выше меня, полей его немного сверху. – прошептал я ему в ухо.

Он послушно взял канистру из моих рук и щедро полил пришельца, чем вызвал мое недовольное шипение.

- Да хватит, куда так много!? – чуть не закричал я.

Шахру явно не понравились наши действия, и он стал метаться еще сильнее.

Я чиркнул спичкой. И этот звук заставил замолчать всех и обратить на меня внимание. Замолкли крики Элисы и Акванары, затих неожиданно Шахр, Ториан отошел подальше, вместе с канистрой.

Спичка полетела в клетку. Я радовался, что смог верно рассчитать траекторию полета и спичка не врезалась в одну из перекладин клетки. Она попала четко Шахру в лоб, если можно так назвать верхнюю часть его шлема. И волна пламени охватила его тело в мгновение…

Я слышал за спиной как приблизились ко мне жрицы и встали рядом, но не мог отвести взгляда от пришельца, который метался по клетке в поисках выхода. Даже волна жара меня ни капли не волновала.

Тело Шахра стало сплющиваться, и уже через несколько минут он лежал на полу клетки и горел ничуть не хуже, чем обычные деревянные дрова. Только шлем, как и у предыдущего экземпляра огню не поддавался.

- Что и требовалось доказать. – сказал я тихо.

- Сработало! – восторженно сказал Ториан и посмотрел на меня счастливыми глазами.

- Я расскажу об этом Великой матери! – прошептала Элиса.

- Я видела достаточно, сквозь твои глаза, Элиса. – раздался за спиной строгий голос богини.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и, как и все остальные резко развернулся на звук.

Великая мать сидела в обличии большой кошки и смотрела на нас, сверкая синевой глаз.

- И твоими глазами я видела тоже, Акванара. – строго сказала кошка. – Как ты могла не поддержать сестру, когда я дала указание помогать Федору Ивановичу?

От моего имени, вылетевшего из уст кошки меня пробрала дрожь. Мне даже на секунду показалось, что и в обличии кошки она пришла только для того, чтобы меня поддержать. А кошка между тем двигалась к нам, все ближе.

- А ты, Зура, почему приняла сторону Акванары? – спросила холодно Великая мать.

Но жрицы только тупили взгляд, видимо не найдясь, что ответить.

Кошка гордо прошествовала прямо на нас, заставив посторониться и разойтись в стороны. Она остановилась только когда оказалась прямо у клетки, в которой догорал Шахр без дыма и треска.

- Федор Иванович, это гениально и так просто! Как жаль, что я не смогла догадаться раньше… Сколько эйринцев можно было бы спасти… - с горечью произнесла она.

- Спасибо за похвалу. Но надо продумать план, чтобы покончить с ними раз и навсегда. – робко сказал я. – У меня еще есть немного бензина и…

- Акванара, Зура, – скомандовала богиня. – идите. Я решу, что делать с вами позже. Ты был прав Федор, я избаловала не только свой народ, но даже своих жриц. Их сердца зачерствели.

Акванара выбежала из второй лаборатории вся в слезах. Зура немного помявшись с сожалением и виной поплелась вслед за ней.

Несмотря на то, что я понимал, что они получили по заслугам, мне было жаль их. Им досталось потрясений на их бесконечно долгую жизнь. Сколько тысяч лет они уже охраняют эйринцев, служа наместниками власти Великой матери.

- А вы трое идите за мной. – кошка проследовала ко входу в первую лабораторию, величественно уводя нас за собой.

Мы переглянулись и не смогли скрыть улыбок радости, которая вместе с адреналином сейчас бушевала в крови. Радости не от того, что Акванара и Зура были наказаны, а от того, что наконец-то у жителей Эйра появится надежда на спасение.

Глава 24. Поверить в счастье было так сложно, но просто необходимо

В лаборатории богиня легко запрыгнула на стол, на котором все еще хранилась книга старика Мориса. Она величественно села, положив пушистый хвост на лапы.

Я же, оценив количество стульев разумно решил, что нам понадобиться еще один, иначе все мы разместиться не сможем.

- Ториан, принеси еще один стул по-молодецки, пожалуйста. – попросил я своего молодого друга.

- Да, конечно. – озадачено ответил он и я видел, что ему не по себе, наверное, испытывал трепет при такой близости Великой матери.

- Элиса, прошу вас. – я галантно отодвинул стул для нашей жрицы, и она одарила меня благодарным взглядом.

Кошка поддела лапой обложку черной книги, исписанной Морисом, и внимательно всмотрелась в строки открывшейся страницы.

- Морис… он всегда был очень любопытным и любознательным. Его эксперименты порой пугали меня, но он всегда мог обосновать необходимость своих действий. – сказала она, снова перелистнув страницу. – Удивительно, сколько лет прошло с момента его смерти, а он до сих пор умудряется помогать своему народу.

По какому-то нелепому совпадению открылась страница с картой местности, которая была тщательно отрисована рукой Мориса.

- Великая мать… так ты знала, что тут происходило? – дрожащим голосом спросил Ториан подошедший к нам, со стулом в руках.

- Конечно. От меня ничего невозможно утаить. – сказала кошка и глаза ее на миг опасно вспыхнули.

Ториан обреченно поставил стул и сел рядом с нами, руки его дрожали. Я решил, что пора возвращаться к делам, пока опять не случилось какой-нибудь нелепой ссоры:

- Сколько осталось на Эйре Шахров? – мой вопрос был адресован Великой матери, но на меня почему-то посмотрели все.

Несколько минут кошка словно ушла в себя, производя какой-то сложный подсчет. Она даже стала раскачиваться из стороны в сторону, но все же ответила:

- 1021, остальные были убиты.

- Это точная цифра? – опять задал я вопрос.

- Да, я вижу их сквозь воду.

- Это хорошо, но их слишком много… У меня не хватит на них бензина… - с горечью признал я. – А построить клетку такого масштаба – мы не сможем…

- Федор Иванович. Предоставь все это мне. – кошка сыто облизнулась. – Теперь, во мне достаточно сил, и я знаю, какой метод будет самым действенным в данном случае.

- Но, ты же снова станешь слаба. – я ужаснулся.

- Я много думала над твоими словами, Федор. – богиня внимательно смотрела мне в глаза. – Мне кажется ты прав, мои дети стали слишком слабыми от моей заботы. Пришло время научить их заботиться о себе самостоятельно, а мне пора на покой, еще на несколько сотен лет.

Элиса прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

- Не печалься, моя дорогая Элиса. Теперь я вижу свой путь, и я не брошу вас, но вы должны стать самостоятельными…

Осознавая услышанное, я внутренне кивал. Пусть сейчас детям богини слова покажутся жестокими, но они должны понять, что и на себя нужно надеяться тоже.

- А поступим мы так… - без лишних промедлений продолжила Великая мать в теле кошки.

***

Мы просидели еще около часа, задавая вопросы и разрабатывая план, который навсегда решит судьбу народа Эйра. Споры велись ожесточенные. Все мы, сидящие за столом пытались доказать Великой матери свою точку зрения. Но увы, она была непреклонна.

Мы по очереди умоляли ее не рисковать собой, быть разумнее. В ход шли все возможные и невозможные аргументы, но сломить ее решимость не удалось никому. В конце концов все выдохлись настолько, что сил спорить больше не оставалось.

Осталось только провести несколько приготовлений и все будет готово. Осуществить задуманное планировалось утром следующего дня.

Богиня и Элиса ушли из лаборатории вместе, мы с Торианом, выжатые и взволнованные остались сидеть на местах.

- Ну что? Может быть чаю? – спросил я своего друга, который опершись локтями на стол держал голову.

- Можно.

Я занялся процессом, в голове прокручивая все, что необходимо сделать. Мы просидели еще около часа, заготовив снаряжение для Великой матери, после чего с тревожными сердцами разошлись по апартаментам. ***

Утром, проснувшись в своей постели я решил не медлить и поскорее спуститься в лабораторию, мне не терпелось проверить все еще раз, потому что вчера мозг был словно в тумане от переживаний и событий.

Я оделся, встал, быстро умылся и расчесал растрепанные волосы. Не хотелось, чтобы народ Эйра шарахался от меня из-за неряшливости. Внизу было мало людей, но многие из них недоумевали, и после приветствий все перестали обращать на меня внимание.

На столах в столовой были разложены брикеты на подносах, а в высоких графинах налита вода. Очевидно, это нэмы приготовились к операции по спасению Эйра и подстраховались заранее. Для красноволосых людей это стало настоящим шоком, они не понимали, почему еда была выставлена именно так, а не появлялась по зову, как это было раньше.

Я вошел в лабораторию и замер: заготовленные мною вчера канистры, бутылки и прочее – просто исчезли со стола лаборатории. Совершенно ничего не было. Посмотрев по сторонам в поисках пропажи, пришел к выводу, что великая мать уже все забрала и возможно прямо сейчас готовится к нападению.

Я обреченно сел на стул. Теперь остается только ждать, больше я ничем помочь богине не смогу.

Через несколько минут ко мне ворвался Ториан, он запыхался и раскраснелся.

- Идем, скорее! – крикнул он и выбежал в сферу.

Поднявшись, я бросился за ним. Что-то случилось…

Сердце в груди колотилось бешено, я бежал изо всех сил по коридору в главный холл, где собирались такие же оторопевшие люди.

Огромный экран, который все это время был над головами эйринцев медленно поворачивался, принимая вертикальное положение.

Ториан замер, подняв голову наверх, и я едва с набега не воткнулся в него. Акванара, Зура и Элиса спешили вниз на платформе. Лица жриц были озадачены и даже еще более белы, чем обычно.

Люди и вовсе не понимали, что происходит, они-то не видели вчера горящего в огне Шахра и не знали, какая готовится операция по их спасению.

Экран наконец замер и все уставились вверх, где медленно, словно из пелены тумана сейчас проступала фигура Великой матери и множества маленьких птиц, от которых были в воздухе только полупрозрачные очертания. Нэмы окутали ее так плотно, что казалось это облако упало на голову богини.

Она снова выходила из воды, медленно, словно заявляя права на свою территорию и давая понять, что больше она никуда не уйдет. На самой кромке побережья она замерла и ее глаза окрасились ярко-синим светом, злым и беспощадным.

Женщины в зале испуганно заохали.

Богиня подняла вверх исполинскую руку, вытянув вперед указательный палец. Нэмы, словно следуя приказу быстро полетели в указанном направлении. Их было так много, что я онемел, как и где все они умещались тут, в пещерах?

Я переглянулся с Торианом, сердце в груди рвалось от волнения.

Великая мать стояла лицом к лесу и ждала своих врагов, чтобы навсегда отправить их туда, откуда они появились.

Первый Шахр, в погоне за нэмом вылетел на побережье и в ту же секунду, как оказался в поле глаз богини вспыхнул спичкой, быстро и беспощадно. Он стал метаться по побережью, стараясь найти спасение. Но его не было.

Изумленные шепоты поплыли по залу, быстро наполняя собой пещеры. Я внутренне радовался, но пока не понимал, как именно она дистанционно разжигает огонь. А потом увидел.

Маленькая полупрозрачная птичка выплюнула в ближайшего Шахра небольшое количество жидкости и в тот же момент от взгляда богини тот загорелся.

Первый уже лежал не дергаясь, превращаясь в плющенную консервную банку. Трое новых Шахров горели следом за предыдущим. Через минуту нэмы привели сразу 11 особей и без труда уворачиваясь от хоботков выплеснули жидкость на них тоже, быстро отлетая обратно к богине.

Я сел прямо на пол, ноги от напряжения стали дрожать и я заметил, что многие последовали моему примеру.

Великая мать стояла улыбаясь, смотря на смерть своих врагов, которые все продолжали и продолжали прибывать из леса. Ее лицо было полно удовлетворения и чувства избавления от непосильного гнета.

Каждый новый поджег мы, сидящие здесь встречали аплодисментами и слезами радости. Я сначала вел подсчет, но в конце концов сбился и не стал продолжать.

Ториан сидящий рядом со мной на полу положил мне на плечо руку и быстро притянув к себе, обнял в порыве радости.

На берегу, среди камней уже возвышались груды шлемов – единственных напоминаниях о появлении тут Шахров. Богиня становилась меньше, но держалась стойко, обводя взглядом пространство в ожидании новых особей. Но уже долго не было никого, тогда богиня указала пальцем на лежавшие на земле шлемы и нэмы бросились к ним.

Каждая птица подняла в воздух по одному из них, и я видел, как богиня ведет подсчет, который, впрочем, кончился довольно быстро.

1021.

Именно столько шлемов осталось на берегу после падения инопланетян.

- Это все. – прошептал я. – Она уничтожила всех!

Я встал со своего места и закричал, что было сил:

- ШАХРОВ БОЛЬШЕ НЕТ! ВЕЛИКАЯ МАТЬ ВСЕХ УНИЧТОЖИЛА! ЭЙРИНЦЫ, ВЫ ТЕПЕРЬ СВОБОДНЫ!

Красноволосые люди смотрели на меня с недоверием, словно я мог их обманывать. А ко мне поднялся Ториан и наконец заключил меня в крепкие объятия. И только тогда до них стало доходить.

- Братья, сестры! – закричал Ториан, вытирая слезы счастья. – Мы будем жить в лесах, под светом трех светил, как раньше!

Теперь бурная радость раскатилась по залу. Красноволосые вставали, обнимали родных, плакали, танцевали, прыгали, смеялись… Поверить в счастье было так сложно, но просто необходимо.

Глава 25. Спасибо тебе за помощь в трудные времена

С тех пор, как Великая мать истребила Шахров прошло 12 лет.

- Федор Иванович, а рыбка-то будет сегодня? – спросила Мариса, маленькая лопоухая девочка, копия своего отца Ториана, лишь глаза были точь-в-точь как у Сиры.

- Как море даст. – с улыбкой ответил я. – Ребята, отчаливаем!

Я оттолкнул от берега свою лодку, и моему примеру последовали еще десять эйринцев. Хотя лодкой назвать наши посудины было сложно, больше всего они походили на каноэ.

Мы смастерили их тогда, когда столкнулись с неминуемым голодом. Животные, те, что хранились в специальных помещениях дома Эйра были под запретом, и им тоже только предстояло возродиться на этой новой и все-таки старой земле. А рыбы в большой воде было достаточно, чтобы прокормить народ Эйра.

Я с трудом оттолкнулся веслом от берега и подумал, что слишком стар уже для ловли рыбы. Мне пора на покой, зрение подводило все чаще и руки стали слабы.

Решено – это будет моя последняя рыбалка.

Свет трех светил занимался на горизонте, в рассветной тишине пели свои песни нэмы, ставшие снова вольными птицами и больше не подчиняющиеся нуждам народа. На душе было так хорошо, что я запел во все горло:

- Стальные птицы вьются в небе,

От Шахров смерти нам суля,

Но не сломить народа Эйры,

Ведь это все наша Земля!

Голоса мужчин подхватывали мою песню. Она стала нашим неотъемлемым спутником в рыбалке и в жизни. Каждый эйринец от мала до велика знал ее наизусть. Слова раскатывались по воде уносясь вперед на много километров и возвещая всех о наступлении нового дня.

Теперь, для каждого эйринца было уготовано свое занятие, и отсутствие магии больше аргументом не являлось. Кто-то готовил еду, кто-то стирал, кто-то убирался и обустраивал быт. В общем, все как у людей, с тем лишь отличием, что все пришлось начинать сначала, хоть и многое мы взяли из старого дома Эйра, который остался в водных глубинах на случай необходимости быстрого отхода.

***

У моей хижины собрались, кажется все эйринцы, от самых маленьких до стариков. Я чувствовал себя местной звездой, слушая их приглушенные голоса за стеной своей маленькой хижины. Я не вставал с постели уже несколько дней, старое тело парализовало начисто.

Единственное, что еще двигалось во мне - это лицо. Я все еще имел возможность моргать и даже криво улыбаться, хотя и это давалось с трудом. Моя речь была путанной, тихой и требовала не мало усилий.

День и ночь со мной находился только один красноволосый друг, больше я никого к себе не подпускал. Хотя, как мне сказал Ториан многие женщины сочли бы за честь ухаживать за мной. Но у меня это вызывало только приступы неприязни и омерзения по отношению к самому себе.

Маленькая резная птичка медленно раскачивалась, прикрепленная плотной веревкой из лианы к потолку. Ее крылья были широко расправлены, и она легко и радостно парила вверху, вызывая во мне смешанные чувства. Я ощущал себя птицей без крыльев, неполноценным, и мне было завидно видеть ее полет.

Вход в мою хижину был завешен непрозрачной тканью, которая раскачивалась от дуновения ветерка. Ветер быстро проник внутрь и заметался небольшим вихрем по единственной комнате, нежно потрепав мои седые волосы.

Я чувствовал, что мне осталось недолго. Еще чуть-чуть и я покину этот мир, навсегда уйду в забвение. Теперь, когда смерть встала передо мной по-настоящему близко мне действительно было страшно. И самый главный страх был – там ничего нет. Меня там никто не ждет.

Наверное, когда умираешь неожиданно куда проще. Ты и осознать-то не успеваешь, что с тобой происходит. Но когда ты к этому настоятельно готовишься, и более того – выбираешь этот путь сам, все по-другому.

Я не дал исцелить себя нэмам, хотя знал, что они могут это сделать и уже не раз меня выручали, когда становилось совсем плохо. Я отверг помощь Великой матери, которая тоже хотела продлить годы моей жизни. Мне жаль, что я обидел ее своим отказом, но я ни за что бы не принял этот дар.

Поэтому я действительно могу сказать, что это мой выбор.

Слабость в теле была мучительной. Часто мое сознание совсем притуплялось, и я не мог найти в голове ни одной мысли, за которую можно было бы зацепиться. Но в минуты прозрения я вспоминал, что прожил хорошую жизнь.

Я был добр с теми, кто встречался на моем пути. Никогда никого не обижал, всегда старался помогать тем, кому хуже, чем мне. Хамил иногда, бывало.

Отчего-то перед глазами возникло лицо моей земной соседки Настасьи, и наши с ней дружеские посиделки. Проплыли и лица людей, часто покупающих у меня рыбу с пирса. Моя лодка.

На мгновение мне даже показалось, что я снова плыву куда-то в своей «Марии», по волнам черного моря в закатном солнце. Я почти физически ощутил волны, небрежно покачивающие судно и свежий морской бриз.

Но самое главное, что я в своей жизни видел любовь. Настоящую, неподдельную, сильную настолько, что за нее можно было все отдать.

Любовь моей Маши, такой хрупкой, такой беззащитной и такой родной. Ее образ тоже возник перед глазами. Она нежно мне улыбалась сидя за трюмо в нашей квартире и расчесывая волосы большим черепаховым гребнем.

А еще я видел настоящую любовь матери к детям. Передо мной встал образ Великой матери, нежно улыбающаяся спящим детям в сводах огромной пещеры. Как бережно и жертвенно умеют любить матери и как жаль, что любовь своей – я не познал. Жаль, что я не смогу проститься с величайшей из богинь, которых мне удалось познать в жизни. Пусть не серчает.

Я прожил счастливую жизнь… Я получил гораздо больше, чем мог рассчитывать.

Я улыбнулся своим мыслям, так долго находиться в сознании мне уже давно не приходилось, и как это хорошо – думать, анализировать и понимать.

Краешком мысли я понял, что больше не слышу шума эйринцев за стеной и вообще ничего не чувствую, ни боли, ни страха. Словно мир замер, и я остановился вместе с ним.

«Я иду к тебе, Маша», подумал я последнее, что мог ожидая, что сейчас все исчезнет.

Птица, подвешенная к потолку, закачалась от сильного порыва ветра, и я проводил ее движение взглядом. Сильный толчок в грудь заставил остатки внимания сфокусироваться. Я не мог перевести взгляд, но понял, кто передо мной.

Большая кошка легла ко мне на грудь и безо всякого смущения потерлась об меня головой. В ее глазах было так много боли и переживаний. Но я лишь слабо улыбнулся.

- С.. па… си…бо. – выдохнул я и горячие горошины слез покатились по щекам затекая в уши.

- Я никогда не забуду тебя, Федор Иванович. Каждый потомок Эйры будет знать о твоем подвиге. Я обещаю.

Большие, светящиеся кошачьи глаза наполнились влагой.

Я же, сомкнул свои веки и больше их разомкнуть не смог. Чувствовал только тяжесть большой кошки-богини на груди и собственные глухие удары сердца, которые становились реже и реже.

***

- Ничего не бойся. Я провожу тебя. – услышал я голос откуда-то справа.

- Я умер? – спросил я пустоту, в которой оказался.

Все вокруг было залито молочным светом, слепящим глаза. Я поднес руку к лицу, чтобы прикрыть заслезившиеся веки и обалдело уставился на нее.

Моя рука была такой молодой! Не было старческих складок, выпирающих вен, раздутых костяшек. Только гладкая молодецкая кожа, поблескивающая от здоровья и силы. Я перевел взгляд на себя и понял, что и тело стало очень молодым, словно мне лет двадцать! На мне были только белые свободные брюки, обувь и верх – отсутствовали.

Я удивленно посмотрел на себя еще немного, а потом обернулся вокруг, рядом со мной из прозрачного воздуха возникла Великая мать, а на ее волосах сидело множество маленьких птиц, которые при виде меня сразу бросились ко мне.

- Они тоже хотят проститься с тобой. – улыбаясь сказала великая мать с нежностью в голосе.

Пернатый рой окутал меня с головы до ног, и каждая из птичек настойчиво жалась ко мне, стараясь не то обнять, не то клюнуть. Я рассмеялся от души, протянул руки, на которые сразу уселись и стали тереться об меня несколько особенно наглых птиц.

Наконец я смог рассмотреть их внимательно. Это были создания не больше воробья, но что меня поразило – все они были удивительно разными. Я протянул палец к одной из птичек и нежно ее огладил по лохматой пернатой головке. Она прикрыла глаза от удовольствия и чуть не свалилась с моей руки. Ее оперение было насыщенного фиолетового оттенка, с переливами. Поняв, что падает она расправила две пары крыльев, чуть не смахнув своим жестом зеленую птичку с вытянутым клювом, сидевшую рядом.

Я рассмеялся и проговорил тихо:

- Спасибо вам за все, мои друзья. Вы не раз спасали меня и подсказывали путь. – с грустью я опустил руки и птички полетели обратно к богине.

- Им тоже пришлось не легко. Они застряли в пространстве между жизнью и смертью. Каждая из них стала своего рода маленьким богом, но теперь они свободны. - богиня расправила плечи и птицы расселись на ее руках и волосах, перестав хлопать крыльями.

- Идем, я провожу тебя. – грустно сказала богиня. – Или, если хочешь, можем вернуться, еще не поздно.

- Нет. Я прожил долгую жизнь. И меня Маша ждет. – сказал я и сделал первый шаг, сам не зная куда. Пространство вокруг было совершено пустым.

Богиня взмахнула рукой и перед нами появилась красивая, обвитая живым вьюнком дверь, вся в цветах. Маленькая бронзовая ручка так и манила прикоснуться к ней и нажать на рычаг.

- Будь счастлив, во всех мирах Федор Иванович и спасибо тебе, за то, что ты сделал для меня и моего народа. – в глазах богини сверкнули слезы.

- Ну что ты мать, - я хохотнул. – не расклеивайся! И будь построже со своими сорванцами.

Я решительно протянул руку к круглой ручке и повернул ее, распахнув дверь настежь.

Передо мной стелилось зеленое поле. Солнце ярко ударило в глаза, но я смог разглядеть в далеке небольшой домик, такой уютный и родной, словно я уже бывал в нем. Ветерок, наполненный запахами трав, вырвался из двери и наполнил ноздри так, что я зажмурился от удовольствия. И на душе стало так тепло…

- Прощай! – весело сказал я богине и сделал шаг вперед.

Прямо по полю ко мне бежала моя родная Машенька, с длинной косой, в цветастом сарафане, такая счастливая и молодая…

Я закрыл за собой дверь и со слезами на глазах бросился ей навстречу.

***

- Славных детей ты воспитываешь, Хорс. – сказала богиня Эйры, лукаво склонив голову на бок, все еще оглядывая красивую дверь, увитую цветами.

- Не обольщайся, не все мои дети такие. – с хохотом сказал огромный сонцеликий бог Земли.

- Спасибо тебе за помощь в трудные времена. – поблагодарила его Великая мать.

- Я рад, что смог помочь тебе. Но помни о нашем уговоре. – строго ответил рокочущий голос. – Если мне понадобится помощь – Ты сделаешь для меня тоже самое.

- Обещаю.