Кофе в постель, пожалуйста! (СИ) [Леся Лимерик] (fb2) читать онлайн

БЕСЕДА ПЕРВАЯ, НЕПРЕДВИДЕННАЯ

— Сделайте пять-семь циклов дыхания… Дышите ровно, спокойно… — вещал приятный женский голос под умиротворяющую запись щебета птиц. — Закройте глаза… Расслабьте мышцы лица, шеи, спины… Наблюдайте за дыханием…

Я лежала в гостиной, раскинувшись на коврике для йоги, и представляла себя морской звездой, покачивающейся на прибрежных волнах. Море, ммм… Надо бы вырваться следующим летом куда-нибудь подальше деревни в Калужской области и найти занятие поувлекательнее огородных раскопок. Может, в Испанию? Погрею косточки под андалусским солнцем, пройдусь по узким улочкам Гранады, полюбуюсь величественной Альгамброй… Если, конечно, до этого меня не затопчут толпы туристов и не хватит тепловой удар. Хотя можно забиться в восточный уголок Альмерии. Есть там паэлью, назло гурманам запивая ее сладкой сангрией, и время от времени выбираться в город, напялив на голову сомбреро, которые так бесят темпераментных сеньор и сеньоров. Хм, а это похоже на план…

На запястье завибрировал фитнес-браслет, обрывая ход моих мыслей. Я нехотя приподняла руку, но сообщение уже успело погаснуть, и я так же лениво опустила ее на место. Будем считать, что я ничего не заметила. Мне вообще сейчас надо закрыть глаза и наблюдать за дыханием. Вдох… и выдох… Вдох… и… Вжиг-вжиг! Неизвестный адресант вновь напомнил о себе, из-за чего выдох получился несколько обреченным.

Даже не посмотрев на браслет, я с трудом соскребла расслабленное тело с пола и отправилась в душ, шлепая босыми ногами. Соловьиная аудиодорожка вывела мне в спину финальную трель и затихла, выполнив миссию по спасению моего душевного равновесия.

— Крррасотка! — раздалось с кухни, стоило мне только пройти мимо раскрытой двери. — Иди ко мне, кррошка!

Усмехнувшись, я скрылась в ванной, не обращая внимания на призывное щелканье и мяуканье: к уговорам присоединился кот, рассчитывавший выклянчить у меня долгожданный завтрак.

— Вррредина!

— За шестнадцать лет мог бы и привыкнуть! — крикнула я, отбрасывая в сторону одежду и временно затихший браслет.

Все потом. Сначала освежающий душ, любимый крем с запахом апельсина и обязательная утренняя чашка кофе, без которой интроверт внутри меня превращается в мизантропа.

— Я соскууучился, — проныл Рюк, благоразумно подождав, пока я насыплю в джезву премиальную арабику, залью ее водой и поставлю на огонь, вооружившись длинной витой ложечкой.

— Мяу! — вторил ему черный Люцик, в голосе которого было куда больше укора.

— Попрошайки! — фыркнула я, закатив глаза. — Ладно уж, идите сюда!

Отложив свой кофейный ритуал, я щедро сыпанула сухого корма в кошачью миску и плеснула молока в стоявшее рядом блюдечко. Не услышав ни мявка благодарности от накинувшегося на еду животного, выудила из холодильника последнее яблоко.

— Хочешь вкусняшку? — дразняще произнесла я, покрутив краснобоким фруктом перед глазами Рюка. — Тогда скажи, кто у нас самый красивый!

— Кррасотка! Царрица Тамарра!

— Неплохо, — благосклонно сказала я, сполоснув яблоко и взяв в руки нож. — А кто у нас самый умный?

— Что за вопррос? Царрица Тамарра!

— Да ты просто на лету схватываешь! И последнее, самое сложное: кто у нас самый любимый?

— Царрица Тамаррра! — торжественно прозвучало в ответ, и я со смехом наградила сообразительного попугая сладкой фруктовой долькой.

Мой жако восторженно приподнял серые крылья и, приоткрыв черный загнутый клюв, аккуратно взял угощение.

— Что надо сказать?

— Благодарррю, — послушно произнес Рюк, после чего из его горла вырвалось довольное курлыканье.

Люблю воскресные дни. Никакой тебе гонки, спешки, ругани из соседских квартир. Все отсыпаются, даруя мне блаженную тишину. Наконец-то я могу налить в одну из разномастных чашек свежесваренный кофе, с наслаждением вдыхая его умопомрачительный аромат, устроиться на широком подоконнике и сделать первый глоток. Приятная горчинка прокатывается по языку и согревает горло, оставляя после себя кисловато-сладкое послевкусие. Есть в этом первом глотке что-то магическое, будто зачаровывающее весь грядущий день по моему вкусу. По крайней мере, я предпочитаю думать именно так.

Укутав ноги в цветастый плед, я пила кофе и смотрела, как за окном осень разукрасила деревья в желтый цвет, объявив о своих правах. Казалось, только вчера было лето, а уже сегодня редкие прохожие зябко кутаются в плащи и куртки, несмотря на обманчиво яркое солнце и пронзительно-голубое, недосягаемое по высоте небо.

— Прростудишься! — перелетев на стул, проворчал Рюк, точно копируя интонацию моего бывшего мужа.

— Заткнись.

— Понял, не дурррак.

— Вот за это тебя и люблю, — призналась я, подумав, что некоторым людям не помешало бы поучиться у моего питомца.

— Мяу! — встрял в наш разговор кот, начисто вылизав обе плошки и нагло требуя добавки.

— Заткнисссь, — вместо меня шикнул на кота Рюк, заработав еще парочку баллов на свой кармический счет.

— Ты ж моя прелесть, держи яблочко.

Когда тянулась за новой долькой, взгляд упал на валявшийся на столе телефон. Точно, там полчаса назад кто-то нетерпеливый хотел моего внимания. Утешим несчастного.

«Привет, котенок! — прочитала я новое сообщение в Ватсапе, отчего правая бровь удивленно приподнялась, и взгляд тут же скользнул ниже, ко второму посланию с того же неизвестного номера: — Жду не дождусь, когда ты запустишь в меня свои коготки…»

Некоторое время я молча смотрела на этот утренний сюрприз, маленькими глоточками отпивая кофе из оранжевой кружки. Мой ненасытный котяра, не терявший надежды выпросить очередное лакомство, крутился рядом под прицелом желтых глаз Рюка.

— Люцик, это не твои дамы лишают невинности мой телефон? — спросила я, повернув экран в сторону мохнатой морды. — Зачем ты дал им мой номер?

— Мяу! — пошел в отказ Люцик, на всякий случай отходя от меня подальше.

— Мяааау! — передразнил его Рюк, заслужив ответное шипение оскобленного кота.

— Так, затихли оба! — приструнила я своих сожителей, которые тут же поджали хвосты: один черный и второй ярко-красный. — Не мешайте, сейчас хозяйка будет развлекаться!

Нажала на аватар: на фото дорогая машина и ни намека на ее владельца. Что ж, тем лучше. Неизвестность дает простор воображению.

«Почему ты молчишь? Испугалась?»

Чего? БДСМ или зоофилии? Ха! Пока я размышляла, стоит ли сообщать отправителю, как жестоко он ошибся номером, телефон вновь ожил, порадовав свеженьким перлом.

«Не бойся, я тебя не обижу. Давай немного похулиганим, малыш?»

Ну не знаю… С одной стороны, хрен знает кто сейчас «хулиганит» по ту сторону чата. А с другой — мне что с того, запачкает-то он свой телефон. Да и старается человек: вон, печатает без ошибок, знаки препинания расставляет. Почему бы не добавить в свою жизнь немного секстинга?.. Или хотя бы веселья.

«Конечно, сладкий, если ты не против яоя».

Хмыкнув себе под нос, тут же обновила аватар, сменив сердитую белку на поцелуй Брежнева и Хонеккера. Уверенная, что на этом утренний порно-спам можно считать завершенным, хотела уже отложить телефон, но тот нетерпеливо задрожал в моей руке, призывая прочесть ответ.

«С тобой я согласен даже на юри!»

— А месье в теме, — поделилась я с Рюком, который тут же согласно защелкал клювом, видимо тоже не имея ничего против женской однополой любви. — Ладно, дадим ему шанс.

Я сделала последний глоток порядком остывшего кофе и чуть не поперхнулась, когда заметила, что прежний аватар незнакомца исчез. Теперь вместо БМВ седьмой серии там красовались мужские волосатые ноги, едва прикрытые мини-юбкой в шотландскую клетку. Боже, мои глаза! Дайте мне это развидеть!

«Что должно произойти в мире, чтобы ты убрал этот аватарный ужас?» — быстро набрала я новое сообщение, осознанно решив поддаться на неприкрытую провокацию. В конце концов, добавить номер незнакомца в черный список можно и чуточку позже.

«Уберу, если опишешь, во что ты сейчас одета».

— Оу, а я уж надеялась на что-то более оригинальное.

Мой комментарий остался без ответа: Люцик, поняв, что в ближайшее время его миска останется пустой, гордо удалился в комнату, а Рюк чистил перышки, забравшись на холодильник и лишь иногда поглядывая на меня желтым глазом.

Я самокритично осмотрела домашний хлопковый костюм с немного потертыми коленями и катышками на локтях. Удобный, мягкий, любимого кофейного цвета и по стобалльной шкале сексуальности тянущий очков этак на двадцать — и то только потому, что ворот со временем растянулся и постоянно сползал вниз, пикантно оголяя плечо.

— Ой, да ладно! Зато у меня белье красивое! — пробормотала я себе под нос, набирая совсем другой текст.

«О, тебе понравится! На мне леопардовое боди и высокие кожаные сапоги. Ну что? Бежишь ко мне, мой гепард? — порадовала я своего собеседника и вдогоночку кинула многообещающее: — Я уже заточила коготки. Мурр!»

Отложив телефон, соскочила с подоконника и направилась к раковине с пустой чашкой в руках. Попыталась пристроить ее на холмик из тарелок и кружек, но эта зараза в любом положении доставала до крана. Так что пришлось засучить рукава, собрать густые волосы в конский хвост и заняться ненавистным делом — порядком. Перемыв посуду, забрызгала пеной варочную панель. Отдраив варку, заодно почистила духовку, где я три дня назад не очень удачно приготовила рыбу. Разумеется, заляпала пол, который пришлось протирать, ползая на карачках и, как мантру, повторяя простую истину: выходные нужны для отдыха, а не для того, чтобы ухандохать себя домашними делами. Все! В следующее воскресенье не притронусь к половой тряпке, даже если Люцик решит мне отомстить прямо посреди кухни!

Остановилась я, лишь когда поняла, что забыла поесть. Наскоро соорудила себе яичницу с беконом, на запах которой тут же явился Люцик. Хитрый котяра так ласково и умело обтирал мои ноги, что наконец выпросил лакомый кусочек. Затем еще один и еще… практически уполовинив мой завтрак. Все же коты — прирожденные манипуляторы. Почти как женщины.

Дожевывая яичницу, подумала, что с таким рационом поправиться мне не грозит. Даже в мои тридцать пять. И даже без тонуса в виде капризных детишек и не менее капризного мужа. Тут мысль ни с того ни с сего метнулась к затихшей переписке. С любопытством, которого сама от себя не ожидала, заглянула в чат и одобрительно хмыкнула: на аватаре моего собеседника теперь красовался гепард в шляпе-котелке и галстуке-бабочке. Чат пополнился новой записью: «Вижу, твой язычок тоже остренький. Не терпится испытать его в деле».

Я мельком глянула на часы. Со времени отправки последнего сообщения прошло больше часа — глупо было что-то сейчас отвечать. Но и блокировать незнакомый номер не стала, а, напротив, добавила новый контакт. Вряд ли, конечно, этот любитель кошечек напишет еще раз, однако, как говорил мой научный руководитель, «человек не может знать, что задумал другой, потому что зачастую даже не знает, что задумал он сам».

— Крррасотка! — напомнил о себе Рюк, выводя меня из задумчивости. — Иди ко мне, кррошка! Я соскууучился!

— Не ревнуй, Рюк, — сказала я попугаю, позволяя ему слегка прикусить мой палец как знак наивысшей симпатии. — В этот дом я больше не пущу ни одного самца, кроме вас с Люциком. Даже если он страстный гепард.

БЕСЕДА ВТОРАЯ, ИНТРИГУЮЩАЯ

Несмотря на начало рабочей недели, настроение было каким-то игривым — я даже добавила в утренний кофе ложечку сиропа со вкусом ирландского крема. Пока наводила марафет, вооружившись тушью с обещанным супер-экстра-объемом, Люцик стянул с бутерброда колбасу, за что Рюк, мой бравый защитник, чуть не стукнул ему клювом по темечку и, кажется, выдрал из хвоста клочок шерсти. Отвоеванный кусок колбасы, порядком пожеванный и вывалянный где только можно, под осуждающим кошачьим взглядом отправился в мусорку. В назидание.

Съев трофейный хлеб с сырокопченым привкусом и буквально проглотив на ходу греческий йогурт, я пару раз провела щеткой по пышным каштановым прядям, нацепила сережки с капельками топазов и, накинув поверх блузки пальто, выскочила на лестничную клетку. Если не потороплюсь, то как пить дать пропущу автобус и почти наверняка опоздаю на работу.

— Ваш попугай снова орал все выходные.

Я досчитала про себя до пяти и медленно обернулась, уже зная, кого там увижу. И точно: прямо за спиной, скрестив руки на груди, стоял высокий даже по моим меркам мужчина, хмуро наблюдавший за тем, как я закрываю дверь на оба замка. Его темные брови почти сошлись над переносицей, ярко демонстрируя отношение соседа к моей персоне.

— Доброе утро, Сергей, — спокойно сказала я, убирая ключи в кармашек кожаной сумки. — Это так мило, что вы решили проводить меня на работу, но, право, не стоило утруждаться.

Я выразительно окинула взором остатки пены для бритья на щеке мужчины и накинутую наспех рубашку, которую он не успел застегнуть, выполняя план «Перехват». Впрочем, мое внимание его не смутило, а лишь заставило гневно сверкнуть зелеными глазищами и нервно дернуть уголком рта.

— Ну что вы, это мой гражданский долг! — цедя слова, произнес отчаянный ревнитель общественного порядка. — Ведь, кроме меня, никто, кажется, не торопится напомнить, что вы, вместе со всей вашей живностью, обитаете в многоквартирном доме. И большинство людей в этом доме предпочитают в пять утра спать, а не вскакивать с постели от криков бешеного попугая!

— Поверьте, Рюк абсолютно здоров. Могу ручаться, что у него нет никакого бешенства.

— Рюк? — Густые брови Сергея наконец-то разъединились, да еще и подскочили почти к середине лба. — Вы назвали попугая именем бога смерти? Что ж, теперь понятно его завидное стремление убить мои нервы!

— Рада вашим глубоким знаниям японской культуры, но, видите ли, я тороплюсь, так что давайте отложим нашу беседу на вечер, — на ходу говорила я, стратегически отступая поближе к лифту, который, к счастью, не заставил себя долго ждать. — Всего доброго, Сергей. И не волнуйтесь насчет Рюка, я непременно проведу с ним воспитательную беседу.

Кажется, перед тем как захлопнулись двери лифта, я услышала злобное шипение, поразительно похожее на те звуки, которые издает Люцик, когда он не в духе. Хотя, возможно, это было лишь игрой моего воображения.

* * *

На ближайший автобус я, конечно же, опоздала. Пока добиралась до школы, в учительский чат прилетело аж три сообщения с напоминанием об утренней планерке. Ах да, планерка! Очередной пример нерационального использования времени, тщательно замаскированный под прогрессивное реформирование. С чистой совестью написала, что стою в пробке и никак не успею к началу. Затем вышла на одну остановку раньше, чтобы не успеть и к концу.

Стоило только зайти в кабинет и сбросить с плеч мягкое кашемировое пальто, как дверь распахнулась, являя передо мной разгневанную англичанку, которая явно неслась сюда на всех парах, торопясь успеть до начала урока.

— Тамара Михайловна! — воскликнула девушка, выставляя перед собой причину своего негодования. — Вот! Вы только полюбуйтесь!

Василиса Морозова, симпатичная и неплохая, в общем-то, девчонка из десятого класса, раздраженно передернула плечами, пытаясь сбросить руки учителя. Но та вцепилась в нее как бойцовский пес, не намеренный отпускать добычу до последнего вздоха.

— Доброе утро, Юлия Игоревна. — Я с интересом изучала наряд пленной старшеклассницы — черную футболку с огромной надписью «ТВАРЬ» на груди. Без сомнения, именно эта деталь туалета стала объектом повышенного внимания разъяренной учительницы. — Хотите чая?

— Что? Какого чая⁈ — Молодой педагог сначала растерялась, а затем чуть не задохнулся от возмущения. — Вы что, не видите…

— Очень жаль, — заключила я, переводя взгляд на девочку, всем своим видом старавшейся показать бесполезность ожидаемых нравоучений. — А ты, Тварь, будешь чай?

— А? — Глаза подростка неверяще округлились, а на лице постепенно начало проступать осознание сказанного. — Вы это мне?

— Разумеется, — кивнула я, включая электрический чайник и садясь в кресло. — Ты же Тварь. Поэтому я называю тебя Тварью, что в этом странного?

Василиса нахмурилась, не зная, как реагировать на мои слова и, по всей видимости, пребывая в состоянии когнитивного диссонанса.

— Тамара Михайловна! — воскликнула англичанка, возмущение которой было направлено уже в мою сторону, но я бесцеремонно ее перебила.

— Так что, Тварь, налить тебе чая? Есть с мятой и мелиссой, женьшеневый, а еще земляничный, очень вкусный. Какой будешь?

Некоторое время девочка беззвучно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Я молча наблюдала за ней, легонько барабаня пальцами по столу и выжидая подходящий момент.

— Тварь? — невозмутимо обратилась я к ученице, будто поторапливая с ответом.

— Прекратите так меня называть! — не выдержал ребенок, ожидаемо переходя на крик. — Вы не имеете права так ко мне обращаться!

— Тамара Михайловна, это уж слишком…

— Как называть? Тварью? — вновь перебила я Юлию Игоревну, доводя до белого каления сразу и вчерашнюю практикантку, и ее ученицу. — Этим обращением я всего лишь проявила уважение к твоей точке зрения. Ты ясно дала понять, что позиционируешь себя как…

— Хватит!!! — сорвалась Василиса, не дав мне возможности произнести ненавистное уже слово. — Я не Тварь, ясно вам⁈ Отвалите!

Развернувшись на каблуках, девчонка вылетела из кабинета, изо всех сил хлопнув дверью. Юлия Игоревна, поджав губы, осуждающе наблюдала за тем, как я завариваю чай в своей кружке. Земляничный.

— Хотите? — как ни в чем не бывало спросила я девушку, кивая на чайник.

— Так нельзя, Тамара Михайловна! — услышала я вместо вежливого отказа. — Это непедагогично!

— Так я и не педагог, Юлия Игоревна, — вынуждена была заметить в ответ. — Я психолог.

— Тем более! — буквально выплюнула мне в лицо недавняя студентка и покинула кабинет, хлопнув дверью чуть тише, чем обиженная десятиклассница. Все же высшее образование дает о себе знать.

Мне оставалось лишь покачать головой на ее слова. Кажется, в этом году горячая пора началась раньше обычного: через месяц после начала учебного года у половины учителей проявляются типичные признаки дисфории. И первыми ее жертвами всегда становятся молодые специалисты с их неустойчивой психикой.

Сделав глоток ароматного чая, я принялась за разбор тестов восьмиклассников на профориентацию. Успела проверить целых две работы, прежде чем в дверь тихонечко постучали.

— Тамарочка Михайловна, к тебе можно?

— Заходи, Лиля! — разрешила я, мысленно благодаря единственного во всей школе человека, который не вламывался на мою территорию без приглашения.

В кабинет буквально просочилась моя давняя приятельница Лиля, а ныне учитель музыки Лилия Гариковна. Черноглазая казашка с татарской кровью осторожно прикрыла за собой дверь и почти что на цыпочках прокралась к моему столу, по пути подняв с пола какую-то бумажку. Что это? Открытка с котенком?

— У тебя на пол упало, держи.

— Это не мое, — нахмурилась я и, пробежавшись по ровным строчкам на обороте, поспешно спрятала находку от чужих глаз, добавив: — Наверное, выронил кто-то из учеников.

Убью его! Как только посмел!

— Ты почему опять планерку пропустила? — громким шепотом поинтересовалась Лиля, будто боясь, что нас кто-то подслушает. — Евдокимова была в бешенстве, когда тебя не увидела! Готовься к разносу.

— Ты не права в формулировке, моя дорогая, — сказала я подруге, ставя перед ней чашку с далматинцами, давно перешедшую в ее безраздельное пользование. — Евдокимова демонстрировала бешенство, при этом радуясь, что я предоставила ей повод для разноса.

— Да какая разница? — попыталась было возразить Лиля, но я остановила ее, назидательно покачав указательным пальцем.

— О, разница огромная! Поверь, намного безопаснее удовлетворить кровожадность начальства заранее, чем достигнув порога его терпения.

— Тамарочка, дружочек, ты не боишься однажды доиграться? — спросила подруга, с благодарным кивком принимая предложенный мною чай. — Это же Безумная Евдокия! Ты доведешь ее до ручки и она просто выживет тебя отсюда!

— Не выживет. Я, как кандидат наук, повышаю рейтинг школы. А наш милый завуч, хоть и с ноткой безумства, радеет за каждый балл.

— Она создаст невыносимые условия для работы.

— В школе всегда невыносимые условия. Это константа.

— В конце концов, тебя просто лишат премии!

— Не премии, а стимулирующей оплаты труда, — поправила я Лилю, механически листая тест за тестом, почти по памяти заполняя результаты. — И ты знаешь хоть одного человека в нашей школе, которому ее платят?

— Я слышала, что историк получает почти сто тысяч, — сделав большие глаза, поделилась со мной подруга страшным-престрашным секретом.

— Лиля, он племянник директора, — усмехнулась я, опуская с небес на землю не по годам наивную учительницу. — И ты зря за меня переживаешь. Если б Евдокимова действительно была недовольна моей работой, то уже вызвала бы меня на ковер, а не наблюдала бы за нами в бинокль.

— Что? Опять?

Лиля с опаской покосилась на окно и, обнаружив в соседнем корпусе прильнувшего к стеклу завуча, вооруженного полевым биноклем, поспешно отвернулась, закрывая лицо одним из моих тестов.

— Давно она смотрит? — спросила Лиля так тихо, как будто ее могли не только увидеть, но и услышать.

— С самого начала, — разбила я хрупкие надежды подруги о суровую реальность. — Расслабься, у тебя все равно сейчас нет урока. Скажем, что ты пришла посоветоваться со мной насчет поведения Горчакова.

— Кстати о Горчакове, — тут же оживилась приятельница. — Он мне уже два урока сорвал! В последний раз стал молотить рукой по парте, чтобы у него синяки остались, и грозился заявить в полицию, будто я его избила. Представляешь?

— Вполне, — обронила я, забирая у Лили тест-прикрытие и кладя его в общую кучу.

— Что у него за семья? Не совсем благополучная, да? Может, дома его игнорируют? Вдруг он, как любой недолюбленный ребенок, хочет привлечь к себе внимание? — тут же посыпалось на меня одно предположение за другим. — Как думаешь?

— Нормальная у него семья.

— А что же тогда? — растерялась добросердечная Лиля, искренне желавшая помочь всем и каждому. — Неужели… неужели он жертва насилия?

— Да нет, просто дурак, — успокоила я подругу, покосившись на завибрировавший фитнес-браслет.

А вот и она. Безумная Евдокия.

— Начальство вызывает, не удержалось, — поделилась я с Лилей, поднимаясь из-за стола. — Проводишь?

— Конечно! — Пока я отправляла завучу сообщение о том, что скоро приду, подруга подровняла за меня две стопочки бумажек, малую часть которых каким-то чудом все же удалось просмотреть. — Кстати, хотела спросить, но совсем вылетело из головы. Что у тебя с аватаром в Ватсапе?

— А что у меня с авата… Оу!

— Оу? — Лиля хитро прищурилась, глядя, как я наскоро меняю скандальное фото с любвеобильным советским вождем, совершенно неуместное в общении с коллегами, на портрет Зигмунда Фрейда. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Попытка пошутить обернулась против меня, — кратко обрисовала я вчерашнюю ситуацию и, пока это было еще возможно, улизнула от любопытной подруги под благовидным, просто железобетонным, а главное, совершенно правдивым предлогом.

Выслушивая от Безумной Евдокии очередную нудную нотацию и не забывая вовремя кивать во время драматических пауз, я, по милости Лили, мысленно вернулась во вчерашнее утро. Должна признать, было забавно обмениваться сообщениями с совершенно незнакомым мужчиной и я, пожалуй, была бы не прочь повторить этот опыт. Но, естественно, с тех пор от любвеобильного гепарда не пришло ни слова. Видимо, разобрался, что отправил послание не по адресу и нашел-таки своего котенка в телефонной книжке…

— И помните, Тамара Михайловна! Вы лицо школы! — пафосно завершила свою речь заведующая учебной частью, грозно сверкая стеклышками очков. — Что мы можем требовать от детей, если сами не в состоянии соответствовать простым и понятным правилам? Я прошу вас больше не пропускать планерку и серьезнее относиться к требованиям администрации! Вы меня услышали?

— Конечно, Анна Львовна, я вас услышала, — послушно ответила я и была выпущена на свободу снисходительным взмахом руки.

Школьная круговерть затянула меня, лишив нормального обеда, неведомым образом пропавшей со стола паркерской ручки и веры в человечество. К концу рабочего дня, когда моя сила воли начала порядком сдавать позиции, я заперлась в своей вотчине от галдящих детей и нервных коллег, добила-таки проверку тестов, начатую еще утром, и ровно в пять часов покинула школу с полным ощущением того, что за мной закрываются врата ада.

Вырвавшись на улицу, глубоко вдохнула прохладный осенний воздух, наслаждаясь его свежестью после душного кабинета. Спину немного ломило от долгого сидения за столом, а составление никому не нужных отчетов, пестрящих графиками и диаграммами, оставило какое-то муторное послевкусие, которое нестерпимо хотелось смыть глотком хорошего кофе.

Ноги сами понесли меня в сторону любимой кофейни. Нырнув под светящуюся в темноте вывеску, я зашла в заведение, которое давно полюбила за уютную, почти домашнюю атмосферу, а главное — за отличный кофе в исполнении бессменного бармена, каким-то чудом извлекавшего божественный напиток из обычных зерен и стандартного автомата.

Я прошла к своему любимому столику в углу, по пути махнув рукой мужчине, облюбовавшему местечко по соседству. Каждый раз, когда захожу в кофейню, он здесь. Сидит, обложившись какими-то бумагами, карандашами и водрузив ноутбук посреди вечного творческого беспорядка. Не удивлюсь, если узнаю, что этот стол странный посетитель взял в долгосрочную аренду, а под креслом у него припрятана подушка и теплое одеяльце. Иногда мне становится любопытно, кем же он работает. Однако чувство такта, пусть и не врожденное, но с самого детства крепко вбитое отцовским ремнем, не позволяет подглядывать и лезть с неуместными вопросами.

Сегодня, как и всегда, мужчина приветствовал меня в ответ, задумчиво наклонив голову. Голова, кстати, симпатичная: с худым породистым лицом, коротко стрижеными висками, посеребренными сединой, и внимательным, умным взглядом за стеклами очков. На вид загадочному завсегдатаю около сорока, но сорока-в-очень-хорошей-форме, которые заставляют меня, проходя мимо, распрямить спину и ненароком поправить прическу.

Процокав каблуками к своему привычному уголку, я поймала вопросительный взгляд бармена, будто уточнявший: «Вам как обычно? На мой вкус?» Легкий ответный кивок он явно интерпретировал правильно, потому что через пару минут передо мной стоял восхитительный капучино, источавший приятный, но незнакомый запах. Я принюхалась — что-то спокойное, с легкими травяными нотками. Не могу перестать удивляться, как тонко этот человек чувствует настроение посетителей.

Удобно расположившись в кресле, я пила кофе, блуждая взглядом по высоким стеллажам с книгами. Расставленные на полках, лежащие стопкой на низком комоде, а кое-где на столах и даже стульях, они сильно выделяли это место из числа современных заведений и производили странное впечатление на неискушенного посетителя. Вероятно, часть клиентов отпугивала кофейня, больше похожая на библиотеку. Для меня же это малолюдное и по-особенному уютное местечко стало почти родным.

Зажмурившись, я погладила гладкие корешки, выстроенные на ближайшей полке, и вслепую вытащила небольшой томик. А когда открыла глаза, увидела, как с обложки потрепанной «Книги пути и достоинства» на меня взирает черно-белый портрет Лао-Цзы. Китайский мудрец смотрел понимающе и снисходительно, разве что не покачивая головой на безобидную детскую выходку. Подмигнув гению, возведшему лень в разряд жизненной философии, я наобум раскрыла его труд и ткнула пальцем в середину страницы.

«Я не желаю быть гордым, как драгоценный камень, — гласили выпавшие мне строки. — Также я не желаю быть презираемым, как дикий камень». Усмехнувшись, закрыла выпавшую мне сегодня книгу и отодвинула ее на край стола — пусть радует своим успокаивающим видом, а не содержимым. Хотя в чем-то основоположник даосизма был, безусловно, прав: путь человека извечно сводится к поискам золотой середины. С этим у меня всегда были проблемы.

Я пила кофе, поглядывая в темное окно, и медленно уплывала сознанием куда-то в осенние сумерки, ощущая себя рекой, спокойно и плавно катящей свои волны за грань этого мира. И чем дальше текли мои раздумья, тем отчетливее я понимала, что чашке кофе в руках, да и самой жизни не хватает какой-то остринки. Мысли об излишней размеренности и предсказуемости дней мелкими рыбешками выныривали из глубины сознания, и почти тут же скрывались под гладью самообмана. Как вдруг будто кто-то бросил в реку камень и по воде пошли круги — «вжж» браслета вернуло меня к действительности.

В Ватсапе, под иконкой вчерашнего гепарда, меня ждал ролик с интригующим названием «Мама Красной Шапочки». Я воровато оглянулась и, надев наушники, нажала на треугольничек воспроизведения. Ого, похоже, кто-то у нас любитель классики! Но не в сексе, а в кинематографе, судя по пенсионерскому возрасту вырезанной сценки и по тому, что вытворяла на экране смартфона большегрудая кудрявая блондинка с двумя мужчинами, предположительно дровосеками. Надо же, не знала, что я чувствительна к таким простейшим визуальным стимуляторам, но вид порноактрисы, которая самозабвенно целовалась с одним партнером, пока другой ублажал ее своим орудием, заставил меня заерзать на стуле. Я быстро оглянулась и вновь уставилась на экран, пытаясь понять, что тут вообще могло возбудить. Не возвратно-поступательные же движения мужского полового органа, в конце концов? Может, сам факт, что я сижу в общественном месте с самым невинным видом, в то время как в наушниках у меня раздаются хриплые стоны? Или я просто представила себя на месте женщины? Вот, например, взять мужчину в очках за соседним столиком. Допустим, мы с ним обнаженные в кровати, он гладит мою грудь, целует взасос, а между моих широко раздвинутых ног пристраивается… ну, скажем, бариста. Ловкими длинными пальцами он трогает нежные складочки, разводит их пошире… Ох, зря я это. Кровь моментально прилила к щекам и к низу живота, заставляя закусить губу, чтобы сдержать рвущийся наружу громкий выдох.

Я остановила и свернула видео, чувствуя тянущую неудовлетворенность. Но не успела заблокировать экран, как внизу высветилось новое сообщение.

«Привет, моя дикая кошечка! Соскучилась?»

БЕСЕДА ТРЕТЬЯ, ОТКРОВЕННАЯ

Я с прищуром смотрела на сообщение, постукивая пальцем по краю почти пустой чашки и пытаясь принять решение. Окружавшая меня рутина, хоть и была комфортна, все же оставалась рутиной, весьма опасной для человека моего склада характера. Так почему бы не воспользоваться выпавшим мне шансом и не разнообразить привычный уклад мимолетным приключением? В конце концов, не я ли пару минут назад жаловалась на пресность жизни?

Сделав выбор и довольно улыбнувшись, я выключила телефон, не став отвечать на сообщение. Залпом допив свой капучино, выскочила из-за столика, мимолетом поймав на себе удивленный взгляд молчаливого соседа, быстро рассчиталась с барменом и, окрыленная, вылетела из кофейни. Только что у меня появились большие планы на этот вечер.

На улице давно стемнело, и я торопливо зашагала по брусчатке, освещенной золотистыми шариками уличных фонарей. Всего один поворот на аллейку, засаженную молодыми разноцветными кленами, — и я дома. Здесь тепло, уютно и, к великому неудовольствию соседей, снова шумно.

— Кто прррришел? — громко осведомился Рюк, как делал всегда, заслышав возню возле входной двери.

— Уже хозяйку не узнаешь? — попеняла я попугаю, щелкнув по черному клюву. — Ты опять взломал клетку? Признавайся!

— Тамарра! Царрица Тамаррра! — заголосил Рюк, ловко уходя от ответа.

К птичьим крикам тут же присоединился обиженный невниманием Люцик.

— Мяу! — Кот застыл на пороге кухни и самозабвенно жаловался на самоуправство ластившегося ко мне попугая. — Мяаау!

— Ябедничать нехорошо.

Люцик на мое замечание лишь фыркнул и прошествовал к миске, всем своим видом показывая, что нравоучения на пустой желудок не усваиваются. Сыпанув корма его кошачьему величеству, побаловала Рюка дольками закупленных вчера яблок и, наказав обоим питомцам быть паиньками, отправилась в спальню. Там я тихонько закрыла дверь на замок, оставшийся с тех времен, когда мы со вторым мужем еще надеялись запираться в спальне от сопливой малышни. Надежды развеялись после шести лет брака — вполне себе удачного и счастливого, но не такого крепкого, как итальянская дверная защелка.

Первым делом я включила навороченную блютуз-колонку, тут же наполнившую комнату приятной фоновой музыкой. Пританцовывая, скинула с себя шелковую блузку, стянула юбку-карандаш и колготки и, оставшись в одном белье, подошла к зеркальному шкафу. Хм, а я еще очень даже! Черты лица, может, и не совсем правильные, зато запоминающиеся. Грамотный макияж и выразительные брови отводят внимание от опущенных уголков глаз, а пухлые губы прячут едва заметную щербинку между зубами, которой в юности я очень стеснялась.

Я задумчиво провела пальцем по лицу, изучая ровную, еще помнящую летний загар кожу. Сейчас, лишившись старых комплексов, я была весьма довольна своим отражением. Да и чем здесь быть недовольной? Морщин совсем не видно, разве что носогубная складка немного выдает мой истинный возраст. Но стройная фигура, не знавшая родов, в сочетании с высоким ростом и красивой, не испорченной кормлением грудью еще способна дать фору девицам и помладше меня. Недаром преподавательница по танцам намекала мне на карьеру в стрип-дэнсе.

Подмигнув зеркальному двойнику, я вооружилась телефоном, чтобы наконец исполнить свою задумку. Придирчиво поправила дорогущий бюстгальтер, стараниями модельеров способный даже Кристен Стюарт превратить в Сальму Хайек, и слегка нагнулась, выставляя напоказ ложбинку, заманчиво выглядывающую из-под бордового кружева. Затем сделала несколько фотографий, стараясь, чтобы в кадр вошли только два аппетитных полушария и маленький кусочек ткани.

— Ну ка-с, посмотрим…

На снимках определенно чего-то не хватало. Я пожевала губу, задумчиво оглядела комнату и предвкушающе улыбнулась, когда заметила брошенную на ковре белую мышку. Подобрав игрушку Люцика, пристроила ее между грудей, отчего резиновый мышонок сдавленно пискнул, и тут же запечатлела этот мезальянс, довольная своей выходкой. «Хочешь меня?» — подписала я фотографию, прежде чем отправить ее своему тайному воздыхателю.

Рухнув на разворошенную с ночи постель, я прикрыла глаза, слушая льющуюся из колонки мелодию, и принялась ждать. Музыка успокаивала, постепенно разгоняя пробегавшие по коже мурашки едва сдерживаемого нетерпения, убаюкивала плавными, нежными звуками и расслабляла, выветривая из головы и тела тяжесть рабочего дня. Кажется, я даже на мгновение задремала, прежде чем завибрировавший на запястье браслет выдернул меня из состояния сладкой истомы. Вздрогнув от неожиданности, я схватила телефон и застыла, пытаясь осознать пришедший ответ.

«Сама как думаешь?» — гласила подпись под фотографией большого эрегированного члена, заставившая меня глупо захлопать глазами. Стряхнув с себя остатки полудремы, я с любопытством уставилась на картинку.

Помню, в старшей школе я как-то зарегистрировалась на сайте знакомств. Рассчитывала, как и все девчонки моего возраста, найти милого парня, не страшащегося ввязаться в серьезные отношения, а нарвалась на нескольких повернутых на сексе придурков. Последней каплей стала фотка, присланная одним из друзей по переписке, где он стоял со спущенными штанами, гордо демонстрируя готовое к бою мужское орудие. Смущенная, разозленная и даже немного испуганная, я быстренько удалилась с сайта, оборвав все завязавшиеся там контакты.

Теперь же я провела пальчиками по экрану, увеличивая изображение, и принялась внимательно его изучать. Прямой мощный ствол, увитый змейками вен, венчала крупная розовая головка, призывно торчащая вверх и отливающая матовым блеском. Гладко выбритый пах открывал недурной вид на мошонку с набухшими от желания яичками. Удобно устроившись на кровати, я еще больше изменила масштаб прилетевшего мне подарка. Взгляд заскользил по возбужденному члену, и я облизнулась, представив, какой он, должно быть, упруго-твердый и бархатистый на ощупь.

«Тебя так завел мой мышонок?» — воодушевленно набрала я, радуясь, что идея провести расслабляющий и немного развратный вечер нашла своего сторонника.

«Меня завел его сладкий домик, — ответили мне почти сразу. — А мыша хочется придушить из зависти. Он там слишком довольный!»

«А ты кровожаден…»

«Неправда. Обычно я ласков и нежен, — прочитала я, с тихим смешком закусив большой палец. — Но если ты будешь плохой девочкой, то я тебя накажу».

— Оу, вот мы и подошли к самому главному.

С улыбкой перевернувшись на спину, я набрала короткий вопрос: «Как?»

Ответа не было дольше обычного. С удивлением заметила, что из-за этой внезапной паузы мое дыхание участилось, а пальцы на ногах беспокойно поджались. Надо же, не ожидала, что глупая и ничем не обязывающая переписка так меня заведет!

Телефон задрожал, сияя новым сообщением.

«Прижму тебя к стене и хорошенько оттрахаю. Буду входить в тебя быстро, резко, вдалбливаясь все глубже и глубже. Заставлю кончать с каждым новым толчком, пока ты не охрипнешь от криков».

Резко вдохнув, я сжала бедра, чувствуя, как мои трусики мгновенно намокли. Не отрывая глаз от экрана, опустила руку и слегка потерла набухшую плоть сквозь влажную ткань… Наверное, я немного увлеклась, потому что незнакомец прислал новое сообщение, так и не дождавшись ответа.

«Ты этого хочешь? Любишь грубый секс? — написал он и тут же решил сгладить свой вопрос вполне милой просьбой: — Расскажи, что тебе нравится».

«Мне нравится хороший кофе», — честно призналась я почти без раздумий.

«А в постели?»

«Можно и в постели».

«А в сексе?» — настаивал на своем мой загадочный собеседник.

В любой другой ситуации я бы съязвила, что-нибудь придумала и, наврав с три короба, ушла от ответа. Но сегодня хотелось не этого. Хотелось быть откровенной, развязной, легкой и легкомысленной. Некоторое время погипнотизировав потолок и поразмышляв о знаменитом эффекте попутчика, я в конце концов махнула рукой и решила оторваться по полной, отбросив старые замашки насмешливой доминантки.

«Люблю экспериментировать, — быстро призналась я, пока не исчез внезапный запал. — Без разнообразия любой секс рано или поздно приедается».

Телефон снова замолчал, словно обдумывая полученную информацию.

«Есть что-то особенное, чего тебе хотелось бы попробовать?» — атаковал меня мужчина новым вопросом.

«Оооочень многое…»

«Например?»

«Секрет, — напечатала я, а затем, подумав, добавила: — Расскажу, если сможешь доставить мне удовольствие».

И опять молчание, во время которого я легла на живот и принялась ждать, болтая ногами в воздухе. С кухни послышалась какая-то возня, но вставать было лень. Сделав музыку погромче, я продолжила валяться в постели.

«Хорошо. Но ты будешь меня слушаться».

«Идет», — легко согласилась я, мысленно показав самонадеянному гепарду оттопыренный средний палец.

«Разденься», — тут же начал командовать этот потенциальный абьюзер.

«Уже».

«Нет, совсем разденься, — уточнил он, будто точно знал, во что я одета. — Так, чтобы на тебе не осталось ни одной нитки».

Фыркнув, хотела было проигнорировать поступившее распоряжение, но потом подумала: а почему бы и нет? Расстегнув бюстгальтер, откинула его в сторону. Немного помедлив, стянула с себя и трусики, пропитанные запахом недавнего возбуждения.

«Готова?»

«Да».

Собеседник, дразня меня неизвестностью, принялся набирать текст, мне же оставалось лишь нетерпеливо ерзать на простынях. Поморщившись, стряхнула из-под себя какие-то крошки, обещая чуть позже отчитать Рюка за то, что тащит еду в мою постель. Вот же пернатая зараза!

— Рррюк — оррррел! — заорал попугай на всю квартиру, словно прочитав мои мысли.

Возникло желание встать и, заперев попугая в вольере, накрыть его покрывалом, несмотря нанеизбежную месть вредной птицы. Однако стоило только приподняться, как пришло свеженькое послание, отвлекая меня и заново погружая в мир воображаемого распутства.

«Чувствуешь, как приятно воздух холодит разгоряченную кожу? Представь, что мои ладони исследуют тебя, забираясь в самые чувствительные уголки… Ничего не говори… Просто представь, как они мнут твою грудь, задевая нежные соски, и спускаются ниже, оглаживают живот…»

Пока левая рука придерживала телефон, правая повторяла описанный маршрут по моему телу. Щекоча кончиками пальцев, скользнула по шее… Невесомо коснулась груди, кружа рядом с заострившимися вершинками… Легла на живот, в котором начал разгораться огонек возбуждения…

Сообщения посыпались одно за другим.

«Твои бедра такие гладкие и манящие…»

«Я провожу ладонями по ним…»

«Мои пальцы обводят нежные складочки под ягодицами…»

Я дернулась от фантомного прикосновения. Словно наяву ощутила, как мужчина склоняется надо мной, а его дыхание обжигает оголенную кожу. Почти увидела жадный взгляд, направленный на мое тело. Это было неожиданно возбуждающе, и мне ужасно захотелось коснуться влажных складочек, чтобы снять нарастающее напряжение. Но в кои то веки я решила побыть хорошей девочкой, растягивая сладкую пытку.

«Мне так нравится смотреть на тебя! Мой член ноет от напряжения… от того, как я тебя хочу… — не разочаровал меня собеседник. — Я наклоняюсь и легко провожу губами по твоей ножке снизу вверх… Местечко под коленкой такое нежное и чувствительное, правда? Я лижу его».

Когда читаю эти слова, тело непроизвольно выгибается, словно он и правда коснулся меня языком. Краем сознания отмечаю, что незнакомцу удалось полностью затянуть меня в свою игру: я дрожу в предвкушении каждого следующего сообщения и непроизвольно трусь бедрами о простыни, желая большего. В глазах немного плывет, и мне с трудом удается разобрать отдельные фразы, то и дело появляющиеся на экране.

«Я провожу языком выше — туда, где только что были мои пальцы…»

«Твоя попка такая аппетитная, что мне хочется укусить ее!»

«Чувствую твое нетерпение, сладкая, подожди немного…»

«Моя рука на твоем лобке. Я нежно глажу манящий холмик, слегка надавливаю ладонью на набухшие губки…»

«О да, я чувствую твое возбуждение… Надавливаю сильнее…»

Моя собственная рука устремляется к бедрам, повторяя движения, описанные виртуальным любовником.

«Я раздвигаю складочки, они такие влажные… Погружаю в тебя палец… Какая же ты горячая! Хочу заполнить тебя…»

Боже, что делает со мной этот псих! В тумане нетерпения я едва различаю его послания на экране.

«Второй палец входит в тебя, затем третий… Ммм, как тесно… Мои пальцы медленно покидают тебя и обводят клитор… Снова погружаюсь в твое тепло… Ты такая узкая, что это почти невыносимо…»

Меня прошивает очередная волна возбуждения. Я начинаю двигать рукой чуть ритмичнее, поглядывая на экран в ожидании следующего сообщения. В предвкушении того, что станет спусковым крючком…

«Я двигаюсь быстрее, еще быстрее… Да, детка, да! Второй рукой глажу твою грудь, сжимаю сосок…»

К черту! Бросаю телефон на кровать и обхватываю грудь свободной рукой. Вот оно, почти, почти… Я издаю сладкий стон, чувствуя приближение разрядки, но неожиданная, крайне настойчивая вибрация телефона выдергивает меня из эйфории, будто холодный душ остужая жар возбуждения. Твою мать! Кому там неймется?

Разъяренная, я схватила телефон, понимая, что оргазм все равно обломался. Увидев на экране имя бывшего мужа, провела пальцем по стеклу и рявкнула в трубку:

— Что⁈

— Том, я не вовремя? Давай перезвоню? — после секундной паузы раздался в трубке голос Андрея.

Я вырубила связь. Сделала три глубоких вдоха и выдоха, чтобы успокоиться. И быстро перезвонила, стараясь скрыть не до конца утихшее раздражение.

— Что случилось? — спросила я уже спокойным голосом.

— Да понимаешь, тут такое дело… — замялся мой супруг номер два, не зная, с чего начать. — Я хотел поговорить с тобой…

— Надеюсь, не о том, о чем я просила больше со мной не разговаривать?

— Эм… Нет, конечно, нет! Можешь не переживать! — Андрей натянуто рассмеялся, и стало понятно, что именно запретную тему он и хотел со мной обсудить, но теперь озвучит, разумеется, совершенно иную причину, послужившую официальным поводом для звонка. — В общем, меня внезапно отправляют в командировку, а Ларису соседи залили, она будет разбираться…

Сообразив, что от моей резкости Андрей только сильнее будет затягивать разговор, я добавила мягкости в голос, уже примерно понимая, о чем именно он попросит.

— Понимаю. Я чем-то могу тебе помочь?

Тактика сработала, потому что он тут же собрался с мыслями и ответил по делу:

— Посидишь с Анюткой в выходные?

— Да, конечно. В пятницу утром контрольный созвон. Пока!

Я сбросила звонок, не слушая благодарностей. Сидеть с ребенком — сомнительный способ расслабиться, но Анька такая забавная, что я никогда не могла отказаться провести с ней время.

Шумно выдохнув, перевела взгляд на телефон и, пока сознание не прояснилось и я не передумала, быстро напечатала: «Прости, нас жестоко прервали. Но я впечатлена. Продолжим в другой раз?»

Пять секунд, десять, тридцать… Я начала злиться на себя. Зачем вообще стала что-то писать? И ведь удалять сообщение поздно: две яркие голубые галочки ясно показывали, что его уже прочли.

«Я всегда готов тебя порадовать, киска», — пришел ответ, когда я уже собиралась разочарованно швырнуть телефон на смятую простынь.

Что ж. Похоже, это не последний наш раунд.

Довольно потянувшись, я поймала себя на том, что улыбаюсь. И даже оглушительный грохот на кухне, которую, видимо, решили разнести мои питомцы, пронзительный крик Рюка, яростный ответ Люцика и последовавшая за этим ругань соседа за тонкой стеной не стерли с моего лица глупой улыбки.

БЕСЕДА ЧЕТВЕРТАЯ, ХУЛИГАНСКАЯ

— Тамара Михайловна, сделайте что-нибудь! — змеей прошептала мне на ухо Безумная Евдокия, стоя у дверей школы вместе с кучкой возмущенных родителей. Те брезгливо отворачивались, шептались, закрывали детям глаза, но, как и завуч, не торопились вставать на защиту нравственности.

— С чего бы? — Я неопределенно повела плечом, безучастно глядя на целующуюся у ворот парочку. — Разве это не обязанность администрации?

— Мне еще в прошлый раз объявили выговор за нетолерантность, — зло выплюнула единственная доступная на данный момент представительница школьной власти и, столкнувшись со стеной равнодушия с моей стороны, торопливо добавила: — Дам отгул.

— Три отгула, — быстро сориентировалась я в ситуации. — Мне тоже лишняя пометка в трудовой не нужна.

— Меркантильная вы особа, Тамара Михайловна. Два отгула и я закрою глаза на то, что вы спалили микроволновку в учительской.

— Эта рухлядь давно на ладан дышала, — закатила я глаза, но все же согласилась на выдвинутые условия: — По рукам!

Походкой от бедра я направилась к нарушителям общественного порядка. Точнее, нарушительницам. Две мамы Лизы Самойловой из третьего класса, проводив в школу своего ребенка, самозабвенно целовались на радость снующим мимо ученикам, которые пялились, хихикали и шушукались, обсуждая увиденное. Но слишком близко не подходили, боясь получить нагоняй от кружившего рядом завуча.

— Ева… я же могу называть вас Евой? — уточнила я, обращаясь к одной из родительниц — миловидной брюнетке с короткой стрижкой. — Знаете, я хотела поговорить с вами насчет Лизы. В последнее время она стала беспокойнее, чем обычно.

Отлепившись друг от друга, обе поборницы прав сексуальных меньшинств непонимающе уставились на меня.

— Эмм… Тамара Михайловна…

— Что вы! Для вас просто Тамара! — Я соблазнительно улыбнулась и с неприкрытым намеком провела большим пальцем по уголку рта лесбиянки, стирая чужую помаду. — Может, мы обсудим поведение Лизы… в моем кабинете? Вы сейчас свободны?

— К сожалению, торопимся, — вклинилась в разговор пара выбранной мною жертвы. — Как раз собирались уходить.

— Правда? Как жаль… А что если завтра…

— Завтра у Евы дела, — поспешно заявила ревнивая последовательница Сапфо, не дав даже слова вставить своей ошеломленной пассии. — Я сама к вам зайду, если это так важно.

— Вы? — Я постаралась добавить в голос капельку разочарования. — О, ну что ж… Тогда… до завтра?

— До завтра, — услышала я суховатый ответ и с чувством выполненного долга вернулась под сень зеленого козырька.

Поймав взгляд Безумной Евдокии, я украдкой показала ей два пальца, одновременно демонстрируя знак победы и напоминая о двух обещанных выходных, и направилась в кабинет, пока мне не нашли еще какую-нибудь работенку.

Не прокатило.

По дороге меня выловила Лиля, которая не знала, что делать с двумя шестиклассниками, внезапно перепутавшими раковину с унитазом. Заглянув в мужской туалет и оценив масштаб причиненного ущерба, я выдала обоим снайперам по тряпке и отправила на трудовое перевоспитание.

На третьем этаже я была перехвачена завхозом, которая тут же завалила меня ворохом каких-то листовок и плакатов. Местная богиня материально-технической базы пять раз повторила, что их необходимо сегодня же развесить в моем кабинете. Я пять раз кивнула и, плохо разбирая дорогу из-за объемной ноши, добралась-таки до своей вотчины. Но и там мне не суждено было обрести покой.

У дверей кабинета стояла мать Василисы Морозовой, еще вчера злостно нарушавшей школьный дресс-код. Я незаметно вздохнула, предвидя непростой разговор.

— Здравствуйте, Наталья Степановна.

— Нет-нет, зовите меня Мишель, — замахала руками явившаяся по мою душу мать «Твари». — Знаете, я недавно вышла замуж…

— Поздравляю.

— Спасибо… Так вот! — захлебываясь словами, продолжила незваная гостья. — Моего нового супруга зовут Михаил. Это судьба, понимаете? Поэтому мне ничего не оставалось делать, как поменять имя. Михаил и Мишель, понимаете?

— Прекрасно понимаю, — сказала я, еще на втором курсе отлично усвоив, что в случае любых психопатологий спорить не только бесполезно, но и опасно. — Вы, наверное, хотели поговорить о Василисе?

Беседа вышла долгой, изматывающей, но на удивление спокойной. Убедив новоиспеченную Мишель, что ни в коем разе не считаю ее дочь Тварью, я выпроводила визитершу, чтобы заняться своими… Ах да, плакаты.

Подвинув стол ближе к стене, я разулась и с горем пополам забралась на него, то и дело одергивая узкую юбку. И надо же такому случиться, что именно в тот момент, когда я, встав на цыпочки, развернула постер, наглядно вещавший о правах личности, в кабинет зашел Он. Мой личный кошмар.

— Тома, утро доброе… — Молодой, статный мужчина осекся, оценивая открывшийся перед ним вид. — Я бы даже сказал, очень доброе!

— И вам здравствуйте, Игорь Аркадьевич, — хмуро отозвалась я, понимая, что коллега сейчас самым наглым образом разглядывает мои ноги. — С чем пожаловали?

— Тооома, я же просил без этих формальностей…

— А я просила не называть меня Томой.

Чертов плакат никак не хотел крепиться к пробковому стенду, все время норовя сползти вниз. С садистским удовольствием я продолжала втыкать в него кнопки, представляя на месте глянцевой бумаги смазливое лицо историка, никак не желавшего оставить меня в покое.

— Прости-прости! Больше никакой Томы, обещаю! — Школьный Казанова, избалованный женским вниманием, поднял руки в примирительном жесте. — Хочешь буду называть тебя дикой кошечкой?

«Привет, моя дикая кошечка! Соскучилась?» — тут же услужливо всплыло в памяти. Я дернулась и нечаянно наступила на коробочку с кнопками, чуть ли не взвыв от боли.

— Осторожно!

— Осторожность — мое второе имя, — прошипела я, ощупывая пятку на предмет ранений и целости колготок.

— Правда?

— Нет.

Я аккуратно присела, прикидывая, как спуститься, чтобы не заработать новую травму и при этом не засветить перед историком свое белье.

— Ты в порядке? Давай помогу! — спохватился мужчина, делая попытку забраться ко мне на стол.

— Если не хотите, чтобы мы с вами оказались погребены под обломками этого, несомненно, ценного школьного антиквариата, то подождите хотя бы, пока я слезу, — произнесла я, для убедительности выставив вперед руку с раскрытой ладонью.

— То… Тамара, — быстро исправился мужчина, наткнувшись на мой многозначительный прищур, — с тобой я готов быть погребенным даже в египетской пирамиде!

— Против такого романтичного предложения даже мне не устоять.

— Правда?

— Нет! — в очередной раз отрезала я, наконец решившись покинуть свой постамент.

Историк все же успел меня облапать, старательно придерживая за талию и делая вид, что спасает даму от неминуемого падения. Оказавшись на полу, я тут же отвела его руку, норовившую спуститься пониже, и указала на пачку плакатов, сделав приглашающий жест.

— Вы ведь хотели помочь? — уточнила я, невинно захлопав глазами. — Прошу! Считайте, что пробил ваш звездный час!

Ничуть не смущенный моим тоном, мужчина скинул пиджак, а затем, рисуясь, ловко запрыгнул на стол, отчего тот опасно заскрипел, и принялся за работу. Я отошла в сторону, не став отказывать себе в удовольствии полюбоваться подтянутой фигурой молодого учителя. Хорош, чертяка!

Подала Игорю листок с расписанием звонков. Затем ткнула пальцем в угол, куда надо было прикрепить список мероприятий на четверть. Порывшись в ящике стола, где я организовала себе маленький тайничок, выудила оттуда черно-белую открытку с милым котенком, и протянула ее историку. Зверек выглядел вполне невинно, если бы не любовное послание, написанное на обороте картинки и подробно описывающее, что именно автор хотел бы сделать со мной и моим телом при встрече.

— Сюда? — уточнил мой нежданный помощник, приложив открытку в центр стенда. — Неплохо смотрится, кстати.

— Приколите себе на лоб! — посоветовала я мужчине. — Я же просила не писать мне подобных пошлостей и не подсовывать их под дверь кабинета. Любой ученик мог это увидеть и прочесть. Хотите, чтобы меня вся школа на смех подняла?

— Да, об этом я не подумал, — пробормотал Игорь, почесав нос уголком открытки, но в следующую секунду возвестил, озаренный гениальной идеей: — Тогда я буду писать тебе на английском!

— О, это все меняет! Это ведь такой редкий язык в школе с английским уклоном.

Жаль, что к тренированному телу не прилагается такой же тренированный ум.

— Э… тогда на испанском? Ты вроде бы хорошо знаешь испанский?

— Я — да, а вы? — ответила я сладким, как мед, голосом.

— Вообще не знаю, — ничуть не унывая, признался свалившийся на мою голову бабник. — Поэтому мне нужны индивидуальные занятия!

Я на это заявление только фыркнула, в то время как Игорь быстро расправился с последним плакатом, под страхом смерти призывающим прививаться от всех болезней на свете, и лихо слетел со стола, демонстрируя отличную физическую форму. Я перевела подозрительный взгляд с медицинской агитки, непонятно что забывшей в кабинете психолога, на подступающего ко мне мужчину, без сомнения готового к самым решительным действиям, и невольно напряглась.

— Как ты смотришь на то, чтобы в выходные провести время вместе? — вкрадчиво заговорил историк, подкрадываясь все ближе. — Давно пора перевести наши отношения в другую плоскость, не думаешь? Дашь мне мастер-класс по испанскому…

В тоне Игоря явственно слышалось, что плоскость должна быть горизонтальной и мягкой, а язык не обязательно испанский. И, если бы не его сальные взгляды, после которых всегда хотелось срочно принять душ, и не явная зацикленность на себе, я, возможно, всерьез рассмотрела бы подобное предложение, однако… Такое небольшое приключение в школьном коллективе вмиг окажется достоянием общественности. Да и становиться очередным трофеем этого героя-любовника уж точно не входило в мои планы, хоть он и не оставлял попыток подбить ко мне клинья. Ну, или хотя бы один большой клин.

— Понимаете, Игорь Аркадьевич, — начала я, с трудом подбирая слова, — предложение, конечно, заманчивое, но…

— Но?..

— Но, к сожалению, не могу! — бодро закончила я, вдруг вспомнив, что у меня в запасе есть прекрасная отмазка от маячившего на горизонте свидания. — Эти выходные я уже обещала провести с ребенком! Анюта очень расстроится, если нам не удастся сходить в парк в воскресенье!

Слегка приукрасила, но кто об этом узнает?

— С ребенком? — Лицо незадачливого ухажера вытянулось от удивления. — Так у тебя…

— Вы же понимаете, Игорь Аркадьевич, детям нужно внимание, — начала я пороть какую-то чушь, избегая неудобных вопросов. — Как дипломированный психолог, я убеждена, что их обманутые ожидания могут привести к травме нежной психики и непоправимым последствиям. Вы со мной согласны?

— Эм, конечно…

— О, глядите, там Анна Львовна! Смотрит прямо на нас! — неожиданно воскликнула я и помахала рукой в окошко, откуда и правда было видно Безумную Евдокию, вцепившуюся в свой любимый бинокль. — У вас же на следующем уроке окно, Игорь Аркадьевич? Хотите чая? Я бы могла побольше рассказать вам о своей Анютке… Она очаровательная девочка, вот увидите!

— Не сомневаюсь, — осторожно сказал мужчина, попятившись к выходу. — Но мне еще тесты надо проверить… Пожалуй, в другой раз…

Когда Игорь с озадаченным выражением на лице покинул мой кабинет, я облегченно выдохнула. Очевидно, женщина с ребенком оказалась для местного ловеласа такой пугающей перспективой, что он даже забыл про свой пиджак, сиротливо повисший на спинке стула.

* * *

Я хотела кофе. Горячего, нет, обжигающего, черного, как грех, кофе. Поэтому на исходе рабочего дня, когда вся школа, начиная с директора и кончая первоклассниками, отымела мой мозг, я сразу же отправилась в кофейню.

Звонко цокая каблуками, я прошла к своему столику, по пути привычно махнув знакомому завсегдатаю кафешки. Получив такой же привычный ответный кивок, я скинула пальто, удобно устроилась в ожидании очередной дозы кофеина и недовольно нахмурилась, когда выложенный на стол телефон ожил, светясь неизвестным номером.

— Да? — сухо произнесла я, отвечая на нежеланный звонок.

— Здравствуйте! Вас беспокоит компания «Релакшен Инвест». Только сегодня мы предлагаем вам бесплатные спа-процедуры в честь открытия нашего филиала! — затараторил мне в ухо отвратительно бодрый мужской голос. — Как я могу к вам обращаться?

— Моя госпожа.

Рядом вечно занятый сосед поперхнулся американо. Боковым зрением я уловила, как он оторвал взгляд от ноутбука и с интересом уставился на меня поверх очков.

— А? — выдавил незадачливый спамер, которого жизнь явно ко многому не подготовила. — Простите, как я могу к вам…

— Вы уже задавали этот вопрос, молодой человек, и получили на него ответ, — перебила я своего собеседника, растерявшего прежнюю задоринку. — Можете называть меня своей госпожой.

Ответом мне послужили лишь короткие гудки.

— Дилетант! — буркнула я, с ностальгией вспомнив бархатистый баритон, который на прошлой неделе двадцать пять минут доказывал, что мне, его несравненной госпоже, необходимо сменить провайдера.

Подчиняясь смутному желанию, я встала и прошла к дальней полке, куда редко заглядывала. Черт, опять этот порожек, все время про него забываю! Зашипев от боли в ушибленном мыске, наугад вытащила толстенный том из ряда таких же мощных талмудов и понесла его к своему столику. Лишь сев обратно, взглянула на название: на обложке крупными буквами красовалась надпись «Теория больших величин».

Подоспел мой кофе. Услужливый бармен поставил передо мной красивую чашечку, источавшую аромат специй, и, бросив нечитаемый взгляд на огромную, в полстола книгу, вернулся за стойку, оставив комментарии при себе. Люблю это место.

Я сделала первый глоток. Терпкий вкус кофе переплетался с душистым кардамоном и пряностью мускатного ореха, окуная меня в восточную сказку… Волшебно! Зажмурившись от удовольствия, я заодно раскрыла лежавший передо мной фолиант, отправив Вселенной запрос о ближайшем будущем.

«Последовательность yₙ называется бесконечно большой(б/б), если абсолютные величины всех ее элементов, начиная с некоторого номера N, превышают любое сколь угодно большое наперед заданное число Е> 0. Другими словами, |yₙ| > Е при n> N. — Сознание зацепилось за слова „бесконечно большой“ и отказывалось понимать остальной текст. — Легко показать, что общий член…»

На этом месте я захлопнула книгу, признав, что гуманитарию нет места в мире больших чисел. Спасибо, Вселенная, ты была предельно ясна.

Найдя в Ватсапе иконку с гепардом, я нерешительно замерла. Что написать? Нейтральное «привет»? Сопливо-нежное «я соскучилась»? Или отпустить какую-нибудь пошлость, сразу показывая, чего именно я хочу от своего тайного собеседника. Пока думала, браслет завибрировал и в чате всплыло новое сообщение:

«Привет, кошечка! Хочешь мой член? Ты же любишь крупные вещи?»

В груди екнуло. Я неверяще перевела взгляд с экрана на книгу и обратно, а затем подозрительно покосилась на бармена. Тот, обслужив всех клиентов, сидел за стойкой, уткнувшись в свой телефон. Да нет, быть не может!

Тут же упало новое сообщение: «Мы с тобой вчера не закончили! Хочу твой оргазм, хочу услышать твои стоны, попробовать тебя на вкус…»

Залпом осушив полчашки кофе и даже не почувствовав его вкуса, я устроилась поудобнее, готовясь к атаке: в эту игру можно играть и вдвоем. Настроение моментально подскочило на несколько градусов, а авантюрная часть меня захватила бразды правления. Раз мой визави так развлекается, я тоже могу устроить ему несколько веселых минут.

«Ты слишком много себе позволяешь, — напечатала я, входя в роль властной повелительницы. — Сядь».

«О, сегодня ты сверху?» — моментально прилетело в ответ.

«Замолчи! Будешь говорить, только когда я тебе это позволю, ясно?»

«Да, моя госпожа».

Краем глаза увидела, как сосед, напечатав что-то на ноутбуке, вонзил в меня внимательный и как будто выжидающий взгляд. В душу снова закрались сомнения, но я поспешила отогнать их, тряхнув головой. Смочив пересохшие губы остатками кофе, я застрочила со скоростью печатной машинки: «Ты сидишь на стуле, закинув руки назад, за его спинку. Сиденье жесткое, неудобное, но ты сидишь неподвижно, не в силах отвести взгляд от моей фигуры в черных чулках и туфлях на высоких шпильках. Я подхожу к тебе, медленно опускаюсь на колени и кладу руки на твои бедра».

Бах! У барной стойки что-то упало, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Бариста, чертыхнувшись, поднял с пола случайно скинутую жестяную банку, и я откровенно залипла на его задницу, обтянутую потертыми джинсами. Мать-мать-мать, это ж надо было так гормонам ударить в голову! Он же младше меня лет на десять! Поспешно подняла взгляд и с удивлением обнаружила, что у знакомого кофевара, оказывается, длинные русые волосы, стянутые в тугой пучок на затылке. Надо же, и как я раньше этого не замечала?

«Я провожу рукой вверх до ширинки и глажу тебя там. — Собравшись с мыслями, я решила продолжить свою игру. — Расстегиваю пряжку ремня… Мне кажется, ты уже догадываешься, что будет дальше, верно?»

«Ты срываешь мне крышу. Мой член ждет тебя».

Я довольно ухмыляюсь и не торопясь обвожу пальчиком край опустевшей чашки, обдумывая ответ.

«Я расстегиваю ширинку и выпускаю твой член на волю. Какой он большой и красивый! Мне очень хочется его облизать… Я глажу твои яички, затем опускаю голову ниже… Так хочу взять его в рот…»

Отправив набранный текст, я облизываю пересохшие губы, понимая, что сама в какой-то момент завелась не на шутку. Поймала на себе взгляд бармена и дала ему знак повторить мой заказ. А потом прикипела глазами к его рукам, ловко засыпавшим обжаренные зерна в мельницу. Наблюдая за тем, как длинные пальцы отмеряют молотую смесь, перекладывают ее в кофеварку и заливают водой, я невольно сглотнула, почувствовав между ног свою влагу. Черт!

Сбросив с себя наваждение, решительно вернулась к телефону. Берегись, любовничек!

«Я мягко обхватываю губами твой член, стараясь вобрать его как можно глубже…»

«Меня возбуждает, когда гладкий ствол прикасается ко мне изнутри…»

«Я начинаю сосать его… Медленно, наслаждаясь упругостью и нетерпеливым подрагиванием… Выпускаю почти до конца, языком облизываю головку и снова сосу…»

«Мои трусики намокли, ты в курсе?» — неожиданно для самой себя написала я чистую правду.

Вторая порция кофе вдруг оказалась прямо перед глазами. Я удивленно вскинула голову и встретилась взглядом с молодым бариста, который поставил на стол новую чашку, наполнившую воздух горьковато-сладким благоуханием.

— Ваш кофе, — произнес он внезапно низким, чуть хрипловатым голосом. — Я добавил немного перца. Думаю, вам понравится.

— Спасибо, — растерянно ответила я, настороженно глядя, как бармен возвращается к своему рабочему месту.

Пригубив горячий напиток, поняла, что именно его мне и не хватало для полного счастья. Из груди сам собой вырвался тихий стон, отчего сидящий за соседним столиком мужчина тут же пронзительно посмотрел на меня, но почти сразу отвернулся, делая вид, что полностью погружен в свои блокноты с таинственными записями и пометками.

Не обращая на него внимания, я вооружилась телефоном и пошла в лобовую.

«Одной рукой я ласкаю твои яички, а второй оглаживаю свою грудь…»

«Трогаю себя между ног… Только представь, как развратно это выглядит».

«Сосу твой член сильнее, помогаю себе рукой… Меня это так заводит…»

«Он такой большой, что мне трудно взять его целиком…»

«Мне нравится, как он бьется в мое горло… Да, да! Еще глубже, давай!»

Мой сосед странно дернулся и с шумом втянул в себя воздух. Потом пробормотал что-то себе под нос, захлопнул ноутбук и, схватив телефон, понесся в сторону туалета, по пути опрокинув стул. Я в недоумении посмотрела ему вслед, отказываясь верить в увиденное.

А через пару секунд мне пришло сообщение от гепарда: «Какая порочная киса! За мной должок!»

— Еще бы! — самодовольно усмехнулась я, вновь беря в руки свой кофе.

Пикантная перчинка дразняще скользнула по горлу, и я довольно прищурилась, как сытая кошка. Определенно, с появлением друга по переписке мир заиграл новыми красками.

БЕСЕДА ПЯТАЯ, НЕВИННАЯ

В субботу, ровно в шесть утра, как и договаривались, Андрей стоял на пороге моей квартиры, которая семь лет назад была нашим общим домом. Приняв у бывшего мужа такую же сонную, как и я, Анюту, на автомате пожелала ему хорошей поездки и, оборвав сбивчивый монолог, полный изъявления благодарностей, наставлений и извинений, закрыла за ним дверь. Вернувшись в спальню, я нашла Аньку уже раздевшейся и уютно устроившейся в моей кровати. Шестилетний златокудрый ангелочек сложил под щекой маленькие ладошки, тихо посапывая и вызывая неконтролируемый приступ умиления. Я с улыбкой поправила сбившееся одеяло и удалилась на кухню за большой-пребольшой порцией утреннего кофе.

С Анькой мне никогда не было сложно или скучно. Пожалуй, с ней я смогла почувствовать радость материнства, не омраченную бессонными ночами, бесконечным днем сурка и грузом ответственности. Невероятно жизнерадостная, неугомонная и очаровательная, девочка совсем не походила на Андрея, что, как я считаю, было огромным плюсом, несмотря на мое хорошее отношение к бывшему мужу.

— Кто прришел? — пророкотал Рюк и, красуясь, чуть приподнял серые крылья.

— Тссс! — шикнула я на попугая. — Молчи, а то ребенка разбудишь!

Заткнув Рюку клюв дорогущим израильским кормом и порадовав Люцика содержимым кошачьих консервов, я устроилась на подоконнике с пузатой, как бочонок, кружкой робусты, наслаждаясь последними минутками спокойствия. Еще где-то полчаса… пятнадцать минут… десять… пять… четыре… три…

— Мара, я хочу колдунские блинчики! — было заявлено сонным голосом ребенка, решительно прошлепавшего на кухню.

Люцик, на дух не переносивший детей, после того как я однажды притащила его в школу в качестве экспериментального инструмента в зоотерапевтическом исследовании, мгновенно шмыгнул в другую комнату. Анютка, проводив кота мутным спросонья взглядом, уставилась на меня со вселенской мольбой в голубых глазах.

— Ваш заказ принят! — объявила я, спрыгивая с насиженного местечка.

Пришлось готовить блинчики. Волшебные, колдовские блинчики, как будто я мама Рона Уизли, а она Гарри Поттер. Или, на худой конец, Гермиона.

— Возьмем пол-литра молока единорога… — принялась я сочинять кулинарное заклинание. — Добавим два стакана сушеных облачков… И столовую ложку пыльцы фей…

Анютка громко хихикала и подавала заготовленные ингредиенты, стараясь разгадать мою абракадабру.

— Два яйца дракона…

Увы, яиц — ни драконьих, ни куриных — в холодильнике не оказалось. Пока я прикидывала, что будет проще — сбегать в круглосуточный магазин или заменить их бананом, опечаленная было Анька просветлела лицом и поскакала к входной двери, выкрикивая на ходу:

— Папа всегда ходит к соседям, если чего-то нет!

Я скептически хмыкнула, представив себе, насколько часто бедным соседям приходится снабжать рассеянного Андрея продуктами. И замерла, с запозданием сообразив, к каким именно соседям сейчас направляется маленькая непоседа.

— Аня, стой! — воскликнула я, помчавшись наперерез чересчур предприимчивому ребенку.

— Здрасьте-мы-готовим-колдунские-супер-волшебные-блинчики-и-у-нас-кончились-яйца-дракона-можете-одолжить! — донеслось с площадки еще до того, как я успела выскочить за дверь и спасти положение.

Ответом этому речитативу было настолько пугающее молчание, что я малодушно предпочла остаться вне поля зрения соседа, вряд ли планировавшего вставать в субботу в полвосьмого утра.

— Я разобрал слова «здрасьте» и «одолжить», — наконец прозвучал довольно миролюбивый ответ. — А вот все, что было между ними, тебе лучше повторить чуть медленнее.

— Мы с Марой — она волшебница — готовим колдунские блинчики! И у нас…

— Стоп! — Мужчина прервал Аню до того, как она снова стала захлебываться словами. — Мара — это кто?

— Мара — это, ну… Тамара! Понимаете, она…

— Ведьма, я в курсе.

— Волшебница! — поправила соседа Анютка. — И у нее нет драконьих яиц! У вас есть яйца? Нам нужно два!

Прилипнув спиной к стене, я представила лицо Сергея после этих слов и подумала, что на следующей неделе мне стоит выходить на работу немножечко раньше, а приходить домой чуточку позже. Глядишь, и забудется…

— Пожалуй, как раз парочка яиц у меня найдется.

…или не забудется.

— Драконьих? — подозрительно уточнила Анютка.

— Самых что ни на есть, — заверил ее сосед с непробиваемой серьезностью в голосе.

Решив, что мужчина достойно выдержал испытание Анькой, я вышла на лестничную клетку, стараясь придать себе невозмутимый вид. Но, вопреки планам, немного подвисла, увидев взъерошенного соседа в одних серых штанах и домашних тапочках. Взгляд оценивающе скользнул по поджарому телу, темным волоскам на груди и жилистым рукам, впервые на моей памяти не скрытым тканью рубашки, а затем с трудом сфокусировался на лице с насмешливо приподнятыми бровями.

— Доброе утро, Сергей, — опомнившись, поздоровалась я и, словно на светском рауте, представила свою подопечную: — Познакомьтесь, это Анна.

Сергей продолжал молчать, выжидающе глядя на меня, и я зачем-то добавила:

— Андреевна.

Поняв, что я не собираюсь объяснять, почему ребенок ломится к нему в квартиру за яйцами прекрасным субботним утром, мужчина продемонстрировал-таки поверхностное знакомство с этикетом:

— Здравствуйте, Анна… Андреевна. — Сосед поднял глаза и, буквально вонзив их в мое лицо, произнес опасно-спокойным тоном: — И вам доброе утро… Мара. Я должен был раньше догадаться, что вы как-то связаны со злыми духами. Что ж, теперь правда раскрылась…

— Вы продолжаете поражать меня глубоким знанием мифологии, Сергей, — невинно ответила я, по достоинству оценив шпильку в адрес моего домашнего имени, появившегося в тот день, когда Анюта стала выговаривать звук «р». — Возможно, вы сможете также поразить и своей отзывчивостью? Мы готовим…

— Колдунские блинчики, да, все понятно. Хорошо, что не оборотное зелье. — Сосед привычным жестом сложил на груди обнаженные руки, неожиданно деморализуя меня видом не слишком объемных, но все же рельефных мышц. — Или для этого рецепта вам понадобилась бы моя кровь? Неужели то, что вы нацедили за последний месяц, уже закончилось? Там же были огромные запасы!

— Да нет, нам только яйца нужны! — вклинилась в разговор Анька, прерывая льющийся на меня поток яда. — Вы же говорили, что у вас есть два, соврали?

Сергей молча смерил меня убийственным взглядом, криво усмехнулся и, повернувшись спиной, прошел в глубь квартиры, оставляя дверь почти гостеприимно распахнутой.

— Вы испугались прийти сами, раз прислали ребенка?

— Я просто проявила сострадание! — Крикнув вслед невыносимому ворчуну, я чуть шагнула за порог его обители. А тут довольно уютно: по крайней мере, грязные носки на полу не валяются. — Не хотела беспокоить вас, зная, как вы цените психологическую дистанцию!

— Какая уж тут дистанция после всего, что между нами было, Мара.

Слова мужчины и то, как он сократил мое имя, признаться, застали врасплох. Судорожно соображая, стоит ли искать в его реплике откровенный намек, я застыла, молча уставившись на протянутую миску с недостающими ингредиентами в количестве трех штук.

— Запасное положил, — пояснил сосед, по-своему поняв мое замешательство. — Вдруг захотите поэкспериментировать. Кажется, это в вашем характере.

— Спасибо-спасибо! — запрыгала рядом Анька, выводя меня из состояния ступора.

— Спасибо, — выдавила я благодарность, не зная, как реагировать на отпущенный комментарий.

— Ага.

Мужчина поспешно захлопнул дверь перед нашими носами и, подозреваю, даже перекрестил ее напоследок. На всякий случай.

* * *

— Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Рррюк — оррррел! — закончил гимн самому себе попугай, доведенный Анькой до исступления.

Воскресное утро выдалось солнечным, веселым и, к несчастью горемычного соседа, весьма громким. Сначала мы позавтракали на подоконнике бутербродами и остатками вчерашних блинчиков. Затем подразнили Рюка и попытались выманить забившегося под диван Люцика. Потерпев фиаско в отлове умудренного жизненным опытом кота, Аня побежала разорять мой платяной шкаф. Я сидела в кресле со второй чашкой кофе и оценивала каждый ее выход по десятибалльной шкале, от девяти с половиной до десяти — на меньшее она была не согласна.

— Мара, Мара, смотри! — радостно завизжала Анютка, выбежав ко мне в роскошных сверкающих босоножках на каблуке и кружевном пеньюаре поверх спортивной футболки, свисающей до колен. — Сфоткай меня! Давай папе отправим!

Я честно переслала несколько снимков Андрею, чтобы ему не было скучно в командировке. Присланный в ответ стикер с поднятым вверх большим пальцем показал, что папочка по достоинству оценил мой гардероб на маленькой дочке.

С трудом убедив Анюту, что идти гулять лучше все же в своей одежде, я подкупила ее бесцветным блеском для губ, выдала термокружку с горячим чаем, и мы вместе отправились покорять местное общество в ближайший от дома парк.

Торопясь поймать последние погожие деньки, гулять вышли буквально все. Нас обгоняли велосипедисты, бегуны, мамы с колясками и толпы детей на самокатах. Мы же величественно шествовали по дорожке, томно фотографировались у начинавших желтеть кустов и с удовольствием поедали купленную в киоске сладкую вату — словом, наслаждались жизнью. Ровно до тех пор, пока над нами не нависла тень и знакомый мужской голос не произнес:

— Утро доброе, дамы!

Кажется, я переиграла саму себя: рядом, во всем своем великолепии, стоял школьный историк. Одетый в джинсы и кожаную куртку, с растрепанной ветром блондинистой шевелюрой, он буквально излучал обаяние.

— Тамара Михайловна, вы не представите меня своей спутнице?

Я лишь на секунду позволила себе закатить глаза и ответила, подстраиваясь под его тон:

— Игорь Аркадьевич, познакомьтесь с Анной Андреевной. Анна, это Игорь Аркадьевич, он учитель истории в моей школе.

Анечка лучезарно улыбнулась своей новой жертве.

— Игорякадьевич, вы знаете истории? Они интересные? Я хочу интересные истории! Или смешные. Да, лучше смешные!

Вначале немного опешив от проявленного напора, Игорь, надо признать, довольно быстро взял себя в руки и ответил с улыбкой голливудской звезды:

— Все мои истории интересные. И некоторые даже смешные. Если вы прогуляетесь со мной, я, так и быть, расскажу несколько.

При этих словах он хитро стрельнул глазами в мою сторону и подмигнул. Ах, мы, оказывается, от детей не шарахаемся! Ну-ну, посмотрим, кто кого.

Похоже, я не зря ставила на Анютку. Она забрасывала Игоря миллионом вопросов, не дослушивала его вдумчивые и обстоятельные ответы, постоянно сворачивала с дорожки, чтобы показать жука и заставить потыкать в него пальцем, срывала цветочки со слишком короткими стеблями и поручала Игорю аккуратно нести сей букет, вынуждала рассказывать интересную историю с самого начала и снова прерывала ее очередным нелогичным вопросом. Идя рядом, я наслаждалась ласковым сентябрьским солнышком и стараниями мужчины, который из кожи вон лез, продолжая развлекать девочку.

И как-то само собой получилось, что мы втроем обошли парк, пообедали в милом семейном кафе и, взяв какао на вынос, присели на скамейку у детской площадки. Анька убежала кататься с горок, иногда возвращаясь к нам, чтобы сделать глоток из своего бумажного стаканчика, и снова уносясь прочь маленьким вихрем.

— Чудо-ребенок! Кто ее отец?

— Мой муж, конечно, — ответила я и, насладившись вытянувшимся лицом напротив, все же сжалилась над любопытствующим собеседником: — Бывший.

Игорь замолчал, что-то усиленно просчитывая в уме.

— Тяжело воспитывать ребенка одной? — зашел он с другого фланга.

— С чего бы? Она ведь чудо, вы сами сказали. — Я легкомысленно пожала плечами. — На самом деле, мне не приходится уделять ее воспитанию так уж много сил.

— Бывший муж часто с ней видится?

Я внимательно посмотрела на историка, решая, не слишком ли он зарвался. Но тот выглядел неожиданно задумчивым и не вызывал привычного желания съязвить, сбежав от ответа.

— Да. Он проводит с ней все свободное время, это же его дочь.

— Значит, вы с ним часто встречаетесь?

— Нет, зачем? — обронила я и, решив, что и так уже сказала больше необходимого, замолчала.

Мы немного посидели в тишине. Разомлев на солнышке, я прикрыла глаза и откинулась на спинку скамейки. Люблю такие моменты, когда все вокруг находится в равновесии. Щебет птиц и голоса детей всегда действовали на меня умиротворяюще, будто частичка души растворялась в этих нехитрых звуках…

Вспомнив о существовании Игоря, я лениво повернула голову и, приоткрыв один глаз, обнаружила, что он внимательно на меня смотрит. Из взгляда мужчины исчезла обычная сальность, и сейчас он выглядел даже моложе своих двадцати шести.

— Ты такая красивая… — вдруг тихо выдохнул он.

Я мягко улыбнулась в ответ и отвернулась, снова закрыв глаза. Я знаю, что красивая, но иногда услышать подтверждение этого очень приятно. Даже от Игоря.

Провожая нас домой, Игорь по пути остановился у цветочного ларька. Мне он вручил огромную бордовую розу на длинном стебле, а Анюте — маленький букетик разноцветных астр.

— Красивые девушки должны быть при цветах! — важно объявил он, наклонившись к Аньке.

Малышка хихикнула, обхватила букет двумя руками и гордо несла его до самого дома.

— Спасибо за чудесную прогулку, — галантно попрощался у подъезда Игорь и, бросив на меня последний задумчивый взгляд, осторожно добавил: — Надеюсь, не последнюю.

* * *

Вечером за Анютой приехал Андрей и, несмотряна позднее время, согласился остаться на чай. То есть ему чай, а мне кофе с лавандой в сиреневой кружке с изумительными мраморными разводами. Мы сидели на кухне, пока Анька, уже порядком уставшая, валялась в моей кровати с книжкой, привезенной папой из двухдневной поездки. Рюк, с которым Андрей всегда плохо ладил, выкрикнул пронзительное «кто пррришел?» и, забравшись в вольер, почти не прерывал нашу мирную беседу.

— Удачно съездил, в общем-то, — делился со мной новостями Андрей, подозрительно косясь на бархатную розу в узкой высокой вазе. — Подписали контракт с Климовским патронным заводом, так что скоро на работе будет не продохнуть. Как бы снова не пришлось подкидывать тебе Аню.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо тебе, Том, ты ведь не обязана…

— Не говори ерунды! — бросила я и, сделав большой глоток кофе, перевела тему: — Ты привез мне сувенир?

— Ах да, забыл! — воскликнул Андрей, хлопнув себя по лбу. — Сейчас, подожди!

Мой бывший супруг вышел в коридор и вернулся с небольшим крафтовым пакетом в руках. Смущенно улыбнувшись, он протянул мне подарок и нескладно заговорил:

— Зашел случайно в местный магазинчик, а там такие редкие сорта кофе… Не удержался, в общем.

Я открыла пакет и с удовольствием втянула носом аромат зерен — какой-то очень домашний, уютный, с миндально-зефирными нотками.

— Ты прямо как кошка, едва ли не мурчишь от удовольствия рядом с кофе, — тихо сказал Андрей. — Гордая, своенравная кошка…

Его широкая ладонь легла на мою руку, а большой палец ласково погладил запястье. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, будто заново изучая давно знакомые черты… Он все еще недурен собой, но под теплыми карими глазами залегли тени, а лоб пересекли две глубокие морщины, которых я раньше не видела. Только мягкая улыбка на чуть обветренных губах осталась прежней — такой же, как тринадцать лет назад, в начале нашего брака.

— Знаешь, я скучаю по тебе, — признался Андрей, не сводя с меня какого-то тоскливого взгляда. — И очень жалею, что не смог сделать тебя счастливой.

— Не надо, Андрей, — прервала я неловкое признание, отстраняясь от теплой мужской руки. — Я была счастлива, правда. У нас было шесть лет счастливой семейной жизни.

— Уверена? Думаешь, я не замечал, что рядом со мной тебе все время чего-то не хватало? Ты такая страстная, пылкая, а я… Вечно одергивал тебя, пытаясь загасить твой огонь. Сейчас мне кажется, что я смог бы…

— Ты же знаешь, я завязала с частной практикой. Но, если тебе нужен хороший психолог, могу дать контактик.

Андрей нервно дернулся и сердито уставился на меня, сбитый с прежнего романтического настроя.

— Вот что ты за человек, Том! Семь лет прошло после развода, а я для тебя все еще предмет исследований, серьезно?

— Не предмет, а объект. Ты опять путаешь термины.

— Вррредина! — подтвердил слова Андрея выбравшийся из вольера Рюк, но, поймав мой красноречивый взгляд, тут же исправился: — Крррасотка!

— Пап, я спать хочу! — проныла пришлепавшая на кухню Анька, сонно потирая глаза.

— Прости, психанул…

— Да все в порядке, Андрей, — успокоила я бывшего мужа. — Пойдем, Анютка уже спит на ходу.

Андрей быстро одел дочку, не выпускавшую из рук свой букет и новую книжку. Чует мое сердце, завтра папа устроит ей знатный допрос и узнает много нового про Игорякадьевича и про его истории.

Когда мы уже прощались и я наклонилась чмокнуть Анютку в щечку, на нашем этаже остановился лифт, из которого стремительным шагом вышел сосед и едва не налетел на Андрея. Заметив нашу живописную группу, он так удивился, что от неожиданности даже не стал читать мне очередную нотацию, вместо этого протянув руку Андрею:

— Сергей.

— Андрей.

На лице соседа отразилось понимание. Он повернулся к нам с Аней и изобразил два легких поклона.

— Анна Андреевна, Мара… доброго вечера, — произнес он и угрем просочился мимо нас в собственную квартиру.

— Мара? — удивленно переспросил Андрей, прекрасно зная, что так я позволяла себя называть только одному человеку — его очаровательной дочурке.

Что ж, похоже, вопросов у бывшего мужа станет еще больше, потому что мистер Драконьи Яйца наверняка тоже попадет в Анечкин рассказ о выходных с Марой.

Оставшись одна, я отнесла чашки в раковину и задумчиво постояла, глядя в черноту за окном. Странное поведение Андрея не выходило из головы. Да, он не впервые давал понять, что я все еще интересую его как женщина. Но еще никогда не говорил о моей страстности и пылкости, никогда так откровенно не намекал на то, что ему не хватает крохотной искорки безумия. Что изменилось? Или, может, изменился он сам?

Мои размышления прервала вибрация фитнес-браслета. Прочитав сообщение, я изогнула бровь: «Устала отдыхать, киса? Поделишься своими развратными планами?» Открыла мессенджер и, поглядев на аватарку гепарда, отправила сообщение: «Хочу завтра взять отгул и зажечь с тобой так, чтобы стало ооочень жарко!»

«Я в деле, — прочитала короткое послание и собралась уже отложить телефон, как вдруг он мигнул новым, совершенно неожиданным вопросом: — Был трудный день?»

Склонив голову к плечу, я смотрела на экран, гадая, стоит ли отвечать. Не пересеку ли таким образом незримую границу между собой и анонимным собеседником, переписка с которым изначально преследовала одну-единственную цель? Стоит ли писать правду человеку, нужному мне лишь для того, чтобы немного развлечься?

— А, к черту!

«Нет, день чудесный», — быстро набрала я, вспоминая сегодняшнюю прогулку.

И я, сама не знаю зачем, в паре фраз поделилась, что ходила в парк, где кормила голубей и подставляла лицо сентябрьскому солнцу. А затем все так же внезапно для самой себя поинтересовалась: «А что делал ты? Охотился на быстроногих ланей?»

«Скорее, общался с тупыми оленями, — прочитала я, не сдержав понимающего смешка. — И такая дребедень целый день… и далее по тексту».

«Бедняжка! — с наигранным сочувствием прокомментировала я сетования мужчины. — Тебе срочно нужно отдохнуть и набраться сил перед завтрашним марафоном. Спокойной ночи!»

День был насыщенным, так что мне тоже не помешает выспаться. По пути приласкав выбравшегося из-под дивана Люцика, который с уходом Ани покинул свое укрытие и жадно припал к миске с водой, я направилась в ванную. Там, с зубной щеткой во рту, поймала последнее сообщение, вызвавшее довольную улыбку:

«И тебе, кошечка, сладких снов».

БЕСЕДА ШЕСТАЯ, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ

— Погнали! — объявила я, когда закончила расставлять вокруг кровати ароматические свечи и, ощипав подаренную Игорем розу, живописно раскидала лепестки по сатиновой простыне.

Устроившись на подушках, включила легкую музыку и дала отмашку своему таинственному совратителю: «Нехорошо заставлять девушек ждать».

«Прости, — прилетел незамедлительный ответ, — дай мне 5 минут».

Отправив короткое «Ок», полистала социальные сети, поклевала виноград из стоящей на тумбочке пиалы и, решив не тратить зря время, полностью разделась, отчего по коже тут же пробежали волнительные мурашки.

«Я здесь».

От вспыхнувшего на экране сообщения сердцебиение участилось, а в голову полезли картинки, способные вогнать в краску не только приличную женщину, но и неприличного мужчину.

«Опоздал на полторы минуты, — констатировала я, сверившись с часами. — Теперь ты мне должен один оргазм».

«Один? Не полтора?»

«Я великодушна и прощаю тебе часть долга».

«Мне повезло, — сделал вывод незнакомец. — А вот тебе нет, потому что я долги не прощаю. Кое у кого, кстати, уже набежали проценты».

Непонимающе нахмурившись, я принялась листать историю чата в надежде понять, на какой еще долг намекает мой собеседник. Каюсь, немножко зачиталась, а в какой-то момент вообще зависла, гипнотизируя фотографию с его членом.

«Ты обещала рассказать о своих сексуальных фантазиях, — напомнил этот гепард с памятью слона, видимо поняв причину моего затянувшегося молчания. — Я жду».

— Оу, какие мы властные…

В голове замелькали разнообразные варианты: это неинтересно, это вряд ли понравится, БДСМ все же для более близкого знакомства, МЖМ по переписке не совсем то… А вот, кстати, осталась у меня давняя нереализованная фантазия. Я лишь секунду поколебалась, а потом, нервно закусив губу, написала: «Есть кое-что, чего у меня никогда не было… Так что будь нежен». Проверенный факт: если мужчине намекнуть, что он в чем-то первый, тот в лепешку расшибется, чтобы стать не только первым, но и лучшим.

«Скажи мне», — пришло в ответ.

Решительно выдохнув, как заправский алкоголик, собравшийся опрокинуть в себя рюмку водки, напечатала со скоростью света: «Понимаешь, моя попка — абсолютно девственная территория. Давно пора это исправить». В груди гулко загрохотало от волнения, когда я перечитала эту фразу. Клянусь, что шестым чувством даже уловила тень возбуждения, которое накрыло моего любовника.

У меня действительно никогда не было анального секса. С Артемом мы не успели попробовать почти ничего — все же первая любовь не располагает к экспериментам. Андрей был повернут на намерении завести ребенка, поэтому его не прельщали виды секса, не ведущие к зачатию. А Вадим, моя последняя попытка создать полноценную ячейку общества, был крайне щепетилен и брезглив, так что я дожила до своих лет, умудрившись даже после трех браков сохранить в себе маленький кусочек девственности.

«Я сделаю все как нужно, кошечка. Расслабься и доверься мне».

Не знаю, что будет дальше, но начало мне нравится. Настраиваясь, я провела ладонью от груди к животу и задала тон нашей игре: «Я лежу на шелковых простынях совершенно обнаженная… и готовая ко всему».

«Я выключаю свет и зажигаю свечи… — Сообщение от незнакомца заставило меня замереть и с подозрением покоситься на мерцающие огоньки в стеклянных стаканчиках, от которых шел тонкий запах экзотических фруктов. Он что, телепат? — Сажусь рядом и начинаю гладить тебя: руки, плечи, грудь… Ладони размазывают теплое массажное масло по коже, спускаются ниже, скользят к животу…»

Представляя сильные мужские руки на своем теле, я медленно погружалась в негу. Ох, я бы и в реальности не отказалась от такого! Интересно, сколько сейчас стоит сеанс в спа-салоне? Не сдержавшись, открыла интернет и перешла по первой же ссылке по запросу «эротический массаж для женщин»… Сколько??? Да они с ума посходили! Ужаснувшись ценам, я быстро свернула окошко браузера и вернулась к своему не совсем настоящему, но зато совершенно бесплатному любовнику, который уже прислал новое сообщение: «Я наклоняюсь и прикусываю твой сосок».

Стараясь вернуть настрой, ненадолго прикрыла глаза. Нежно погладила грудь и сжала затвердевшую вершинку, представляя на месте своих рук мужские губы. Затем чуть потянула сосок и непроизвольно выгнулась от этой грубоватой ласки, издав тихий стон.

«Я втираю масло в твое тело — в этот раз тверже и настойчивее, — прочла я, когда решилась вновь посмотреть на экран. — Мои пальцы мнут гладкие бедра, слегка задевая клитор. Какая ты нежная и влажная! Хочу тебя попробовать!»

— Давай же, — шепнула я, чувствуя, как низ живота наполняет вернувшаяся волна желания.

В комнате стало жарко. Наверное, надо встать и открыть окно, но вместо этого я вцепилась в телефон, с жадностью вчитываясь в очередное послание: «Я провожу языком по клитору… великолепный вкус! Ты уже раздвинула ножки?»

«Да», — ответила я и послушно развела колени, повинуясь захлестывающей силе возбуждения. И тут же заслужила ласковую похвалу: «Хорошая киса. Я целую тебя там… Вылизываю складочки… Хочу, чтобы ты потеряла контроль! Ты доверяешь мне?»

Снова мое беспомощное согласие в ответ. Я чувствую, что действительно готова отдаться незнакомцу, разрешить ему делать со мной все, что угодно.

«Я мягко переворачиваю тебя на живот… разминаю плечи… целую шею… спускаюсь губами вдоль позвоночника… Мои ладони ложатся на твою попку. Провожу пальцем между полушариями и слегка нажимаю на тугое колечко. Не бойся, я буду аккуратен».

Не убирая левой ладони с лобка, я перекатилась на живот. Интересно, если незнакомый парень так заводит меня виртуально, то что было бы в реальности? Этот странный вопрос становится последней связной мыслью перед тем, как собеседник начинает закидывать меня откровенными сообщениями.

«Я ставлю тебя на колени и накрываю своим телом, снова целуя шею, спину… Мой член не торопясь проникает в тебя, и одновременно с этим ты чувствуешь легкое давление выше — в твою попку осторожно входит один палец».

«Это необычно и так волнующе! Я начинаю двигаться, и мой палец тоже скользит внутри тебя, стараясь расслабить напряженные мышцы. Выдохни и позволь сделать больше…»

«Я продолжаю толкаться в тебя и ввожу в попку еще один палец… Второй рукой глажу чувствительный клитор. Эти ласки намного привычнее, правда? По сравнению с ними пальцы в твоей попке двигаются невыносимо медленно».

Возбуждение с каждым предложением накатывает на меня новой волной. Моя рука на лобке движется быстрее, от возникающих в голове картин кровь приливает к лицу и я, как наяву, чувствую эту мучительно неторопливую ласку — странные, волнующие, запретные ощущения…

«Ты такая мягкая и податливая, что мне сейчас сорвет крышу! Но я сдерживаюсь и вместо этого почти невесомо ласкаю тебя между ног, нажимаю сильнее, вывожу круги… Ты стонешь от этих поддразниваний и чувствуешь, как к попке прижимается головка моего члена».

Я невольно поджала ягодицы, будто в меня и впрямь уперся его напряженный член. Судорожно выдохнула через рот и, еще больше приподняв таз, прогнулась, словно поторапливая мужчину завершить начатое.

«Я начинаю входить… Расслабься и доверься мне, крошка. Ты чувствуешь сладкую боль — не волнуйся, это скоро пройдет… Тебя буквально распирает изнутри, но при этом хочется большего. И я дам тебе это».

— Ммм… оох! — не сдержала я протяжного стона, когда собственные пальцы, скользя в жаркой глубине, находят нужный угол и темп, а мышцы внутри меня начинают ритмично сокращаться, усиливая и без того яркие ощущения.

Я с трудом разбираю обрывки каких-то фраз, всплывающих на экране.

«Медленно погружаюсь на всю длину, не переставая ласкать твой клитор…»

«Это уже не боль, а что-то за гранью…»

«Я чувствую, что тебе этого мало и начинаю двигаться…»

«Мы так близки, и ты совсем не можешь это контролировать…»

«Тебе горячо и тесно…»

«Я чувствую, как ты сжимаешь меня…»

«Это так охуительно, трахать тебя, детка!»

Прыгающие перед глазами грубые слова резко выбиваются из общей картины и внезапно срывают последний заслон — меня буквально сносит лавиной оргазма. Я могу только выть в подушку, сильнее раздвигая ноги, напрягая мышцы и даже не пытаясь остановить конвульсии. А когда по телу перестают пробегать спазмы, я просто лежу, чувствуя, как подо мной растекается влажное пятно. Потом подбираю телефон и, не читая, что еще написал мой любовник, почти вслепую печатаю «Боже!» и трясущимися пальцами нажимаю стрелочку для отправки. В голове стремительно проносятся мысли от «Охренеть, я кончила от виртуального анального секса» до «Я хочу сделать это с ним в реале». Черт, я подсела.

— Верунчик, — немного хрипло сказала я в трубку, когда на мой звонок ответили после второго гудка, — мне срочно нужно с тобой встретиться. Ты сегодня свободна?

* * *

Будто во сне, я приняла душ и сделала несколько упражнений из йоги, стараясь, по настоятельному совету женского голоса, тщательно следить за дыханием. Как назло, все асаны казались теперь на редкость развратными, а вставая в позу на восьми опорах с призывно поднятым тазом, я и вовсе чуть не кончила второй раз за утро.

— Выглядишь цветуще, — прокомментировала мой вид низенькая шатенка со стильной стрижкой, как только зашла в кофейню, где мы договорились о встрече. — Все-таки завела нового мужчину?

Поймав на себе заинтересованный взгляд загадочного джентльмена, который и в этот раз сидел за соседним столиком, водрузив в его центр раскрытый ноутбук, я чмокнула подругу в пухленькую щеку и спокойно ответила:

— Мне хватает Рюка и Люцика. Зачем заводить кого-то еще?

— Тебе подробно объяснить, зачем нужен мужик? — съязвила Вера, ничуть не стесняясь подошедшего к нам бармена, и выразительно выгнула темную бровь, подкорректированную модным в последнее время микроблейдингом. — Кофе со сливками, пожалуйста, и чизкейк.

Когда молодой человек отправился выполнять поручение, Верунчик недоуменно посмотрела ему вслед, а затем перевела растерянный взгляд на меня.

— Ты разве успела сделать заказ раньше?

— Я никогда его не делаю. — После моих слов в глазах подруги отчетливо отразились два огромных вопросительных знака. — Бариста приносит мне кофе по своему выбору и за все это время еще ни разу не разочаровал.

— У вас что, ментальная связь? — скептически фыркнула Вера и подозрительно уточнила: — Ты с ним спишь?

— Боже, уймись! — воскликнула я, закатывая глаза. — Почему все действия людей ты пытаешься объяснить через постель?

— Потому что это первобытные инстинкты, дорогуша! И если я не права, пусть Фрейд первым бросит в меня камень!

Болтая о жизни, мы пили кофе: Вера свою приторно-сладкую муть, в которую вбухала три ложки сахара, а я восхитительный мокко с ванилью и корицей, сопровождаемый кусочком шарлотки. Улыбнувшись бармену, дала понять, что он снова угадал с выбором, и мужчина привычно кивнул в ответ, принимая мою молчаливую благодарность.

— Димка в последнее время совсем охренел! — поделилась подруга, к счастью не заметив моих переглядок с бариста. — Не мужик, а Чеширский Кот. Чеши ему яйца — и он будет улыбаться. Достал!

— Ты же еще в прошлом месяце хотела с ним развестись.

— Ага, хотела. И как мне после развода одной двух детей тянуть? Это если мне, с моим неофициальным доходом, их еще отдадут. А если нет? — Вера нервно постучала по столу красивыми, ухоженными ноготками: мастер маникюра всегда должен быть лицом своего товара. — Короче, мы помирились. Все-таки дети, ипотека, машина опять же общая… Да и, знаешь ли, не у каждого мужика встанет, когда в соседней комнате поет песенка из «Малышариков». Где я еще такого найду?

Рядом закашлялся знакомый любитель кофе, попавший под рикошет женских жалоб. Я перехватила его удивленный взгляд и неловко пожала плечами, будто извиняясь за свою непосредственную подругу.

— Давно подозревала у тебя компульсивное расстройство сексуального поведения, — поддела я Веру, облизывая ложечку с яблочным пирогом. — Ты в курсе, что это особая форма эскапизма? Хочешь об этом поговорить?

— Еще раз попробуешь поставить мне какой-нибудь диагноз — получишь в глаз, — мрачно изрекла подруга и, наклонившись вперед, ехидным тоном добавила: — И вообще, это ты хотела со мной о чем-то поговорить. О чем-то настолько важном, что даже не стала дожидаться конца недели.

Я отвела глаза и пригубила кофе, чтобы как-то потянуть время. Верунчик, путем профессионального мастерства и семейной жизни расширившая границы своей выдержки примерно до бесконечности, терпеливо ждала ответа.

— Ну хорошо, ты меня сделала, — признала я, отставив в сторону пустую чашку. — Мне нужен совет.

— Я заинтригована.

Понизив голос до шепота, я в двух словах посвятила подругу в свою историю. Вера, надо отдать ей должное, выслушала меня внимательно и спокойно. Только уголки ярко-красных губ едва заметно подрагивали, выдавая веселье сидящей напротив женщины.

— Поправь, если я ошибаюсь. Ты ввязалась в переписку с каким-то сталкером и, не зная о нем буквально ничего, отдалась… ммм… в текстовом формате. Верно?

— В общих чертах…

— И это ты мне недавно приписывала компульсивное расстройство?

— Долго еще будешь издеваться? — вспыхнула я, уже пожалев о своей откровенности.

— Ладно-ладно, прости! — Не сдержавшись, Верунчик рассмеялась, но сделала это так задорно, что обидеться на нее было попросту невозможно. — И что же тебя беспокоит? Насколько я поняла, новое увлечение пришлось тебе по душе.

— Есть такое… — протянула я, почувствовав налет смущения. — Но это ведь ненормально, да? Может, мне надо заблокировать его, пока не поздно? Как думаешь?

— Ой, да брось! Кого сейчас в принципе можно назвать нормальным? — махнула рукой Вера, будто отталкивая подальше мои сомнения. — Тебе нравится, ему нравится — так в чем проблема?

— В том, что я реально не знаю, кто он такой, — прошипела я, в отличие от подруги стараясь, чтобы нас никто не расслышал. — Вдруг это вообще кто-то из учеников моей школы? Представляешь, какой будет скандалище?

— Что, серьезно? — Вера даже замерла, впечатлившись моим предположением. — Правда думаешь, что это может быть кто-то из школьников?

Я пожевала губу, раздумывая над ответом. Прикинула так и эдак, вспомнила наши беседы, а потом тряхнула головой, опровергая собственную версию.

— Нет, не думаю, ученики так не пишут. Это явно зрелый мужчина. И он со мной знаком.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. — Я устало потерла лоб, силясь собраться с мыслями. — Откуда-то же у него есть мой телефон?

— Случайный номер? — предположила Вера, все еще не воспринимая мою проблему всерьез.

— Что-то не верится…

— Ладно, зайдем с другой стороны! — Подруга решительно хлопнула ладонью по столу, привлекая к себе внимание. — Ты кого-то подозреваешь?

— Тише ты! Разбушевалась!

Я украдкой огляделась, проверяя, не стал ли наш разговор достоянием общественности. Бариста принимал новый заказ у пожилой дамы в дальнем углу. Парочка студентов напротив самозабвенно целовалась, не замечая никого вокруг. И даже мой вечный сосед, погрузившись в работу, что-то печатал, не сводя глаз с экрана своего ноутбука. Я засмотрелась на то, как быстро его длинные пальцы порхают над клавиатурой, и погрузилась в странное состояние оцепенения, из которого меня вывели щелчки пальцев у самого носа.

— Земля, Земля, я Юпитер! — спустила меня с небес верная подруга и, когда в моем взгляде появилась осмысленность, прошептала одними губами: — Это что, он?

— Не знаю, возможно, — ответила я так же тихо. — Мы незнакомы, но часто здесь сталкиваемся. Он мог бы… Хотя нет, откуда бы ему знать мой номер?

— Пф-ф! Вдруг он какой-нибудь крутой хакер? А у тебя блютуз не вырубается — заходи кто хочешь!

Я с недоверием уставилась на мужчину, решая про себя задачку по теории вероятности. Он ведь и правда не расстается со своим компьютером и сидит здесь безвылазно. Программист? Что если он действительно взломал мой телефон? Такое вообще возможно?

— Да зачем я ему? — задала главный вопрос, чувствуя, как по спине пробежал неприятный озноб.

— Понравилась! — отрезала Вера так уверенно, словно озвучила непреложную истину. — Или он эротический роман пишет — вот и нашел себе музу для вдохновения.

— Так он хакер или писатель?

— Да я откуда знаю! — вспылила подруга, раздраженная моей въедливостью. — Подойди и сама спроси!

Сглотнув, я снова уставилась на таинственного незнакомца, невольно отмечая его аристократические черты: тонкий прямой нос, миндалевидная форма глаз, квадратный подбородок с привлекательной ямочкой… Черт, он смотрит! Засада!

— Воздержусь, — сухо сказала я, делая вид, что вовсе не пялилась секунду назад на совершенно незнакомого человека.

И вообще, Верунчик права. Похоже, мне следует расслабиться и просто получить удовольствие из сложившейся ситуации.

БЕСЕДА СЕДЬМАЯ, ЧУВСТВЕННАЯ

Помнится, еще будучи студенткой, я как-то наткнулась на эпиграмму древнегреческого поэта Паллада о том, что жизнь учителя так же мрачна, как первые пять строчек «Илиады» Гомера. Мы тогда с однокурсницами долго смеялись. Ровно до тех пор, пока не вышли на первую практику. Вот тогда-то к нам и пришло осознание, что древние строки распространяются не только на педагогов, но и на всех школьных работников и ничуть не преувеличивают действительность.

Настали дни, когда я вспомнила эти слова. Работа, со всеми ее неприглядными сторонами, навалилась на меня такой большой, дурно пахнущей кучей, припорошенной пошленькими открытками на кривом испанском от Игоря, что, дожив до пятницы, я без раздумий отправилась к завучу и написала заявление еще на один отгул — к несчастью, последний в копилке моих заслуг.

— В понедельник? — недовольно уточнила Анна Львовна, поджав тонкие губы. — Вы снова пропустите планерку!

— Ох, и правда! — Я всплеснула руками, делая вид, что это удивительное совпадение вовсе не входило в мои планы. — Но тут уж ничего не поделаешь… Я могу идти?

— Идите, — нехотя отпустила меня Безумная Евдокия и тут же подрезала крылья: — Только загляните после шестого урока к 10 «А», у них будет классный час.

— А при чем здесь…

— Поддержите Юлию Игоревну, когда она будет отчитывать этих обалдуев, — не дав мне договорить, пояснила заведующая. — И если б вы раньше приходили на работу, Тамара Михайловна, то не стали бы удивляться моей просьбе.

— Мой рабочий день начинается в девять часов, — напомнила я, изо всех сил стараясь сдержаться от ехидного комментария, впрочем безуспешно. — Небольшая компенсация за то, что я покидаю школу намного позже большинства учителей.

— Знаете что, Тамара Михайловна⁈ — Моя реплика, определенно, задела какой-то винтик в душевной организации завуча, на котором держалось ее самообладание. — Я, конечно, ценю вас как специалиста, но ваша безынициативность, отрицание авторитетов, абсолютное игнорирование профессиональной этики…

— Анна Львовна, спасайте! — В кабинет без стука ворвался Игорь Аркадьевич, беззастенчиво прервавший поток комплиментов, изрекаемых в мой адрес. — Через полчаса олимпиада по истории, а задания до сих пор не распечатаны! Позволите воспользоваться вашим принтером? Прошу, время поджимает, а мне еще детей рассадить надо!

— Как не распечатаны? — ахнула Безумная Евдокия, уловив в речи историка самое главное. — О чем же вы думали, Игорь Аркадьевич! У меня в принтере вчера картридж закончился, что же делать?

— Можете воспользоваться моим, — милостиво предложила я, лишь бы поскорее уйти из логова дорогого начальства.

— Ох, Тамара Михайловна, буду вам очень признателен! — тут же откликнулся историк, ненавязчиво подталкивая меня к выходу. — Пойдемте скорее!

Я вопросительно посмотрела на Безумную Евдокию, но та лишь замахала на меня рукой, выпроваживая из кабинета.

— Да-да, поторопитесь! И помогите Игорю Аркадьевичу разложить варианты!

— Всенепременно, — мрачно пообещала я и последовала за выскользнувшим в коридор коллегой.

— Ну что, идем? — весело спросил Игорь, сияя как медный грош.

Я окинула его хмурым взглядом и без слов двинулась в сторону своего кабинета. Молодой мужчина, явно пребывавший в замечательном настроении, шел за мной по пятам, что-то тихонько напевая себе под нос. За олимпиаду он переживает, угу.

— Давайте вашу флешку, — сказала я, устраиваясь за своим рабочим столом.

— Какую флешку?

Господи, если сегодня я ни на кого не сорвусь, меня обязаны причислить к лику святых!

— С заданиями, — терпеливо пояснила я и на всякий случай уточнила: — По олимпиаде.

— Да все уже давно готово, То… Тамара. — Игорь, подтверждая мои догадки, беззаботно улыбнулся, сел напротив и положил ногу на ногу, закинув щиколотку на колено. Его расслабленный вид и вольготная поза прямо-таки излучали самодовольство. — Я просто помог тебе выбраться из лап Евдокимовой, не благодари.

— И не собиралась.

— Но от кофейку в знак твоей признательности не откажусь, — с обезоруживающей наглостью добавил историк.

— Я растворимую гадость не пью, в наличии только чай.

— Пойдет!

Фыркнув, я включила электрический чайник и поставила на стол две кружки: с котиком, требующим «кусьный кофи», для себя и с ужасно реалистичным скалящимся черепом, приберегаемую для особых гостей.

— А сахар есть?

— Закончился, — сказала я не без злорадства. — Могу предложить глицин.

— В качестве сахарозаменителя? Шутишь?

— Это же аминокислота с хорошей растворимостью в воде. — Я беспечно пожала плечами, отпивая свой чай без всяких посторонних примесей. — Почему нет?

— Пожалуй, я еще не в том состоянии, чтобы стаканами пить седативное. — Игорь засмеялся, вмиг стряхивая с себя образ искусного обольстителя. Теперь он вновь напоминал того парня, который гулял со мной в парке, развлекая Анюту своими историями. — А тебя, смотрю, работа уже совсем довела?

— Это для родителей и коллег, — внесла я ясность, умолчав, что, вопреки правилам, иногда делюсь глицином и с нервными школьниками. — Лично мне хватает медитативных практик.

По этажу разнеслась электронная мелодия школьного звонка, послышались голоса и топот детей, радующихся перемене.

— Ммм… Я бы не отказался посмотреть, как ты достигаешь безмятежности в позе лотоса…

— Мне пора к 10 «А», — решительно объявила я, как только речь зашла о позах с моим участием. — Когда будете уходить, просто прикройте за собой дверь, Игорь Аркадьевич.

— А чай? Ты же ничего не…

— Некогда.

Я откровенно сбежала от растерянного мужчины, шмыгнув за дверь, и заторопилась в кабинет английского, лавируя между школьниками. На полпути вспомнила, что забыла вернуть Игорю его пиджак, который он оставил у меня, помогая развесить плакаты, да так и не забрал с прошлой недели. А, черт с ним, не буду возвращаться! Может, сам заберет? Хотя кого я обманываю? Понятно же, что для историка это лишний повод для встречи.

— Тамара Михайловна, как хорошо, что вы к нам зашли! — горячо встретила меня англичанка и закончила приветствие своей излюбленной фразой: — Вот! Только полюбуйтесь!

И я полюбовалась. Вид стоявших рядом с партами старшеклассников, переминавшихся с ноги на ногу, вначале показался мне вполне привычным и непримечательным, до тех пор пока я не опустила взгляд. И парни, некоторые из которых обогнали даже мои сто восемьдесят, и девчонки, прятавшие за модными кофточками полноценные третьи размеры, — буквально каждый представитель этого дружного класса был обут в милые домашние тапочки в виде пушистых зверюшек. Здесь были розовые зайчики, полосатые тигрята, смешные ежики… У моей любимицы Василисы «Твари» Морозовой на ногах и вовсе красовались пучеглазые лягушки с высунутыми языками.

— Это ни в какие ворота не лезет! — распиналась Юлия Игоревна, пока я наслаждалась открывшейся картиной. — Почему простая просьба взять с собой сменку и переобуться вызывает такую волну возмущения и неприятия? А когда вы окончите школу, поступите в колледжи и вузы, найдете работу, так и будете паясничать? Устроили цирк! Вот, даже Тамара Михайловна пришла на вас посмотреть. Наслышана уже, наверное, о вашей выходке! Да, Тамара Михайловна?

Я уклончиво качнула головой, что в контексте происходящего можно было трактовать как высшую степень моего осуждения.

— Да поняли мы все, Юль Игоревна, — проныл Коля с неблагозвучной для русского уха фамилией Мандажи. — Можно уже домой?

— Нет, Мандажи, нельзя! — отрезала классная руководительница. — Вот скажите, Тамара Михайловна: что это такое? Подростковый протест? Незрелость и несознательность? Как я должна расценивать эту ситуацию?

— На данный момент я вижу только проявление групповой сплоченности, — спокойно сказала я, поняв, что просто молча постоять в сторонке мне не позволят. — Посмотрите, ребята договорились, подготовились, раздобыли необходимый инвентарь и реализовали свой план, проявив чудеса командной работы. И знаете, что это значит?

— Что? — настороженно повторила за мной учительница, справедливо ожидая подвоха.

— Что в следующем месяце я могу не проводить тест на прочность коммуникативных связей в вашем классе.

— Тамара Михайловна! — накинулась на меня англичанка, сменив свою цель. — Вы им потакаете! И к чему это приведет? Что дальше? Предлагаете всю жизнь дурачиться и организовывать подобные забастовки?

— Я не согласна с вашей терминологией. Забастовка подразумевает отказ от выполнения своих обязательств, а ребята, насколько я вижу, ни от чего не отказывались. Они честно переобулись в сменную обувь, выбрав ее на свое усмотрение, да еще и привлекли к этому внимание всей школы. Это самая настоящая акция.

— Тамара Михайловна!

— Точно, это у нас акция такая! — весело подхватил мои слова Тигран — рослый парень с густой темной щетиной на подбородке. — День Сменной Обуви! Боремся за чистоту родной школы!

— Да-да, акция! — тут же подхватили со всех сторон. — Мы же из благих намерений, Юль Игоревна! Отпустите уже, пожалуйста! Пятница, домой хочется!

— Юль Игоревна, у меня сейчас допы по математике начнутся, — скромно подняв ладошку, подала голосок Милана, обутая в двух синих бегемотиков. — Можно я пойду? А то Галина Анатольевна ругаться будет…

Юлия Игоревна набрала полную грудь воздуха, собираясь разразиться очередной гневной тирадой, покосилась на меня, перевела взгляд на Милану и с шумом выдохнула, так ничего и не сказав. Я едва заметно кивнула, одобряя ее решение.

— Идите уже, — вдруг устало произнесла учительница и под дружное «ура!» потерла ноющие виски.

Когда десятиклассники одним смертоносным вихрем вырвались из класса, она подняла на меня замученный взгляд и с чувством сказала:

— Если когда-нибудь в следующий раз я приду к вам за помощью, напомните мне, пожалуйста, об этом дне.

Оставшиеся два с половиной часа рабочего времени я провела, на автомате составляя отчеты и под стук дождя за окном раздумывая, как правильнее расценивать слова англичанки — как долгожданную победу или штамп профнепригодности. Однако мой рефлексивный анализ был прерван визитом Лили, ставшим вишенкой на торте этой, без сомнения, насыщенной недели. Подруга, будто секретный агент, прокралась ко мне после уроков и, проверив, не наблюдает ли Безумная Евдокия за нами в бинокль, выложила на стол маленький целлофановый пакетик с какими-то грязно-серыми гранулами.

— Тамарочка Михайловна, посоветуй, что делать, — шепотом, в котором явственно слышалась паника, проговорила Лиля. — У Никиты Золотницкого сегодня из портфеля на моем уроке выпало. Как думаешь… неужели наркотики?

Я покрутила пакетик в руках, думая о том, что вот он — последний гвоздь в крышку моего гроба.

— Лиль, ну откуда я знаю? Я что, похожа на барыгу? — Пакетик, с которого мы обе не сводили настороженных взглядов, снова лег на заваленный документами стол. — Кто еще это видел?

— Да никто, Никита даже сам не заметил. Он портфель незастегнутый в проход кинул, а оттуда…

— Ладно, не части, я все поняла. — Нервно постучав пальцами по столу, я некоторое время размышляла, как правильнее поступить. — Значит так, пока никому ничего не рассказывай. Я отдам содержимое пакета своему знакомому, у которого есть доступ к химической лаборатории. Пусть сначала сделают анализ и скажут, что это за гадость, а потом будем действовать по ситуации.

Убедив Лилю, что все будет в порядке, я засунула нежданный подарочек на дно сумки и поспешила на выход, где, как выяснялось, меня ожидал еще один неприятный сюрприз. С неба все еще сыпала мелкая морось, а зонтик, конечно же, остался дома.

— Тамара Михайловна, вы тоже домой? — Игорь, к его чести, никогда не фамильярничал при посторонних, будь то школьный охранник или припозднившиеся ученики. — Давайте я вас подвезу!

— Знаете, Игорь Аркадьевич, именно сегодня…

«Именно сегодня я хотела пройтись пешком», — собиралась ответить я, но представила, каково будет тащиться домой три остановки под противной дождевой пылью, и сказала совсем другое:

— Именно сегодня я не против.

У Игоря был дорогущий «Рендж Ровер», явно купленный не на учительскую зарплату, пусть и со стимулирующей оплатой труда. Впрочем, что еще ожидать от человека, дядя которого сидел в кресле директора образовательного комплекса?

— Большая машина для большого человека? — хмыкнула я, залезая в этого монстра.

— Язва, — констатировал Игорь общеизвестный факт и с хитрой усмешкой добавил: — Просто признай, что любишь большие размеры.

И почему этот разговор кажется мне смутно знакомым?

— Хотите углубиться в психоанализ и послушать про связь размера автомобиля с материнской утробой? — невинно спросила я, отводя удар.

— Только не это! — с притворным ужасом воскликнул Игорь, заводя машину. — Ошибку осознал, тему закрыл. Куда едем? Я знаю только улицу.

Подумав, я назвала адрес любимой кофейни. Если Игорь и удивился, то вида не подал, за что я мысленно поставила ему малюсенький плюсик.

— Трудный день? — прервал мужчина наше молчание, разбавленное шорохом колес и скрипом дворников, и заработал от меня здоровенный минус.

— Трудная неделя, — не стала лукавить я, отметив, что в последнее время мне часто задают этот вопрос. — Хорошо, что впереди у меня три выходных — будет время прийти в себя.

— Значит, в понедельник тебя не будет? Выйдешь сразу на праздник?

Я перевела на Игоря вопросительный взгляд, и он, заметив мое недоумение, внес ясность в свои слова:

— День учителя.

— Ах да. Будет концерт?

— Как всегда, — ответил историк, останавливаясь на светофоре. — И корпоратив.

— Надеюсь, в этот раз без экскурсий по самым захолустным церквям города?

Игорь коротко усмехнулся, явно разделяя мою нелюбовь к подобного рода поездкам.

— Вроде бы, собирались просто посидеть где-нибудь.

— Просто? — недоверчиво переспросила я, скептически выгнув бровь.

— Ну, ты же знаешь, Ирочка что-нибудь придумает.

— Ирочка обязательно что-нибудь придумает, — подтвердила я, не смея недооценивать неуемную энергию нашего педагога-организатора. — Здесь налево.

Все-таки наличие машины здорово экономит время. Может, зря я отдала свой фордик Вадиму после развода? Хотя зачем он мне? Чтобы ездить десять минут в день, а все оставшееся время мучиться с заправками, мойками и автосервисами?

— У тебя здесь какая-то встреча? — осторожно спросил Игорь, подъезжая к нужному дому. — Случайно не с бывшим мужем?

— С Андреем? При чем здесь он? — Мое искреннее удивление так обрадовало Игоря, что я не упустила случая немного его поддразнить: — У меня свидание с потрясающим бариста и его восхитительным кофе.

— В смысле… он здесь работает? — уточнил этот ревнивец, не зная, в каком контексте расценивать мой лестный отклик о постороннем мужчине. — Или вы с ним…

— Нас многое связывает, — небрежно подтвердила я домыслы учителя, выходя из машины. — Спасибо, что подвезли, Игорь Аркадьевич. И хороших выходных.

Не оглядываясь, я зашла в кофейню, чувствуя на себе тяжелый взгляд Игоря. Что ж, раз финт с ребенком не прокатил, будем действовать по-другому.

Заметив, что мой настойчивый ухажер наблюдает за мной сквозь витрину кафе, я уверенным шагом продефилировала к стойке, чем изрядно удивила бариста. Черт! Будем надеяться, что Игорь сейчас смотрит на меня, а не на растерянное лицо бармена. Решив отыграть роль до конца, я забралась на высокий стул и, закинув ногу на ногу, приняла позу роковой женщины.

— Можно вас кое о чем попросить? — мурлыкнула я, поманив бармена указательным пальчиком.

Заинтригованный моим необычным поведением, молодой человек нагнулся, позволяя мне прошептать ему на ухо:

— Приготовьте сегодня латте с вишневым сиропом.

Застывший со склоненной головой бариста стрельнул глазами в окно и понимающе хмыкнул. Ох, как он близко… Кажется, я даже почувствовала легкий, очень приятный парфюм. Интересно, что это за аромат?

— Сделаю в лучшем виде, — таким же интимным шепотом ответил мне парень, быстро сориентировавшись в ситуации, и только после этого позволил себе вернуться к работе.

Я его обожаю!

Пока сообразительный бариста выполнял мой заказ, я украдкой обернулась, чтобы исследовать обстановку. Сквозь затемненное стекло было видно, как Игорь садится в машину, зло хлопает дверцей и быстро, какими-то рваными рывками отъезжает от кофейни. Зря онвсе-таки сегодня от глицина отказался.

Немного расслабившись, я сняла пальто и запоздало огляделась по сторонам. Сегодня все как-то по-другому: слишком шумно и многолюдно, на столиках красуются изящные вазы с искусственными веточками сакуры, а одну из стен накрыл собой огромный свиток с изображением летящего журавля на фоне красного солнца.

— Сегодня японский вечер? — поинтересовалась я у бармена, колдующего над своим новым шедевром.

— Фестиваль японской культуры, — уточнил бариста, кивнув на угол с лаконичной афишей в стиле укиё-э. — В галерее напротив проводится выставка «Симфония гор и вод». Решили соответствовать.

Вожделенная чашка кофе выросла передо мной, дразня шапкой молочной пены. Местечко рядом заняло блюдце с тремя разноцветными шариками-кексами.

— Комплимент от заведения, — пояснил бармен, прежде чем покинуть меня, встречая новых посетителей.

Я с любопытством попробовала угощение, оказавшееся сладкими рисовыми булочками с йогуртовой начинкой. Кажется, в Японии их называют м о чи. С не меньшим удовольствием отпила кофе и наконец почувствовала, как напряжение, не покидавшее меня весь день, постепенно исчезает, оставляя после себя лишь легкую утомленность.

Вокруг бурлила жизнь. Люди заходили, выходили, разговаривали, смеялись, читали… За окном светили фонари, проносились мимо машины, сверкая фарами. Я замерла, чувствуя необъяснимую наполненность, как будто превратилась в бокал с пузырьками шампанского. Эти пузырьки поднимались все выше и выше, пока не взорвались маленьким фейерверком, когда взгляд упал на экран телефона.

«Хочу поцеловать тебя».

Улыбнувшись, я закусила губу, печатая ответ своему гепарду: «Настолько интимных моментов у нас еще не было. Уверен, что готов к такому серьезному шагу?»

«После трех свиданий, думаю, можно», — прочла я и нахмурилась. Это что он посчитал за свидания? Петтинг, минет и анальный секс? Вот же зараза! Я с трудом удержалась от смеха, закусив изнутри щеку. Пальцы будто сами набрали сообщение, не дав мне время подумать над ответом: «Что ж, не могу возразить».

«Одной рукой я обнимаю тебя за талию и прижимаю к себе. — Мои слова явно расценили как приглашение к действию. — Вторую кладу на затылок».

«Эй, у меня прическа!»

«Уже нет. Я распускаю твои волосы, чтобы ничто не мешало мне наслаждаться тобой».

«Ладно, но учти, что у меня длинные пушистые волосы и они лезут тебе в нос».

«Прекрасно, я это переживу, — проигнорировал мой саботаж незнакомец, продолжая гнуть свою линию: — Моя рука на твоей шее, пальцы гладят ее, пробираются выше и путаются в твоих пушистых волосах. Я наклоняюсь к тебе…»

«А вдруг я выше? Может, я наклоняюсь к тебе?»

«Поверь, это вряд ли».

Ловлю себя на том, что широко улыбаюсь. Желание подурачиться вдруг сменяется таким же сильным желанием пойти навстречу и уступить, награждая собеседника за стойкость к моим подначкам. Подчиняясь этому порыву, пишу: «В таком случае я кладу руки тебе на грудь и смотрю на твои губы».

«Я прикасаюсь губами к виску, медленно спускаюсь к ушку, вдыхая твой запах».

О-о-о, а месье не торопится. Хотя мы уже выяснили, что он умеет быть нежным и неторопливым. При воспоминании о нашем предыдущем виртуальном опыте, я заливаюсь краской и наспех печатаю: «У меня по спине бегут мурашки. Мне нравится, как ты меня обнимаешь».

«Мои объятья становятся крепче. — Это он так дает понять, что прислушивается к моим желаниям? Приятно. — Я прикусываю мочку твоего ушка, чтобы ты не забывала, кто тут главный».

«Я уворачиваюсь, — быстро набираю ответ, сопровождая его веселым смайликом. — И, напомни, когда это мы признали твое главенство?»

«Когда я трахал тебя в попку, киса, где-то между твоими „ах“ и „ох“. Не заморачивайся».

Начавший было сходить румянец вновь заливает лицо, а между бедер становится влажно. Я ерзаю на высоком стуле и честно пишу: «Тебе не стыдно? Завел меня с пол-оборота!»

«То ли еще будет, детка! — обещает бессовестный пикапер и продолжает меня соблазнять: — Я ловлю твои губы своими в намеке на поцелуй… Нежно, но настойчиво заставляю тебя приоткрыть ротик, и ты чувствуешь, как мой язык сплетается с твоим».

«Я закрываю глаза и наслаждаюсь теплыми прикосновениями… Обнимаю тебя за шею и подаюсь навстречу…»

«Определенно, ты чувствуешь мой стояк. — Почему любая его пошлость кажется мне уместной и даже милой? — Я углубляю поцелуй и прижимаю тебя сильнее. Мои пальцы перебирают густые волосы, потом гладят щеку… Мне очень нравится тебя трогать и слизывать привкус кофе с губ, припухших от моих ласк».

— Черт!

Я дернулась, разлив недопитый кофе, и резко отодвинулась от стойки, боясь запачкать одежду. Вокруг словно включили звук, и я вдруг осознала себя сидящей в толпе людей. Они все так же пили, ели, общались, глазели по сторонам… И, возможно, некоторые из них даже видели, как я улыбаюсь, краснею и крепче сжимаю бедра, неотрывно глядя в свой телефон. Черт-черт-черт! Этот парень затягивает меня в омут чувственных наслаждений, просто прикасаясь к экрану! Да кто он такой⁈

«Я медленно отрываюсь от твоих губ и смотрю тебе в глаза, — знакомлюсь я с заключительным аккордом нашей сегодняшней переписки. — Невозможно находиться с тобой рядом и не хотеть тебя».

Я сглотнула вязкую слюну, перечитывая последние сообщения. Как это понимать? Он правда сейчас где-то здесь, в этой кофейне? Или его слова — виртуальная игра, ставшая простым совпадением? Мои глаза забегали по помещению, но не нашли ни одного знакомого лица. Даже бариста куда-то пропал, оставив меня у остывшей кофейной лужи.

Что-то нервишки шалят. Может, мне правда нужен реальный мужчина?

Книжка, вытащенная на счастье из соседнего стеллажа, со мной согласилась, подмигнув ярко-розовым названием — «Viva la vagina». Раскрывать сей опус я не рискнула, удовлетворившись более чем прозрачным намеком.

БЕСЕДА ВОСЬМАЯ, МНОГООБЕЩАЮЩАЯ

Первую половину субботы я замаливала грехи перед своими питомцами, которые считали, что хозяйка возмутительно мало времени посвящает их облагодетельствованию. Вычистив вольер Рюка и искупав вопящего от возмущения Люцика, я вдосталь наобщалась с обоими засранцами и даже ненароком обучила попугая новому слову: «Заррраза!» Поэтому, когда вредная птица отправилась лакомиться любимым яблочком на насест, а не менее вредный кот с урчанием принялся пожирать корм, я с чистой совестью выдохнула и, вспомнив о выставке японской живописи, собралась на весь оставшийся день уйти в тотальный эстетический разгул.

Покопавшись в телефоне и врубив на полную громкость «Shine On You Crazy Diamond», я приступила к выбору наряда, достойного такого чуда, как я. Под гитарное соло Дэвида Гилмора облачилась в шелковое темно-зеленое платье и замшевые ботильоны, подкрасила губы красной помадой и, покачивая бедрами в такт музыке, соорудила на голове небрежный пучок.

— Красотка? — спросила я у Рюка, с любопытством высунувшего свой клюв в прихожую.

— Заррраза! — заявил попугай и гордо удалился восвояси.

— Пф, много ты понимаешь!

Трек закончился. Я списалась с Андреем и договорилась с ним о встрече в шесть часов рядом с галереей. Что ж, если к этому времени я хочу сполна насладиться восточным колоритом, то стоит поторопиться. В спешке накинула пальто и, схватив сумку, выскочила из квартиры.

— … чтоб никакие уроды не подкопались! — услышала я обрывок разговора, прежде чем мой телефон разразился звуками выстрелов и я с перепугу налетела на чью-то широкую спину.

— Черт! — ругнулась я, кляня себя за то, что напрочь забыла выключить звук.

— Тамара Михайловна? — обернувшись, удивленно произнес побеспокоенный мною мужчина, в котором я узнала местного участкового.

— Опять вы? — вместе с ним угрюмо изрек стоявший рядом Сергей.

— I don’t need no arms around me! — надрывался мой телефон вокалом Роджера Уотерса.

Я судорожно принялась нажимать на красную иконку, пытаясь отклонить звонок от Игоря. Вот же настырный! Пальцы, как назло, никак не попадали по нужной кнопке, отчего я еще яростнее продолжала стучать по экрану.

— I don’t need no drugs to calm me! — будто издеваясь надо мной, вопили динамики.

— Дайте его уже сюда! — не выдержал сосед, бесцеремонно выхватил из моих рук телефон и одним точным нажатием принял вызов. — Внимательно.

Резко обрушившаяся на нас тишина была такой оглушительной, что даже немного звенела в ушах. Я застыла напротив, размышляя, есть ли пределы человеческой наглости.

— Это вас, — сказал сосед, протягивая мне телефон.

— Неожиданно, правда? — колко заметила я, перед тем как ответить на звонок. — Игорь Аркадьевич, что-то срочное?.. Ммм, да, немного занята. Давайте я перезвоню вам попозже?.. Да, хорошо.

Под напряженными взглядами двух мужчин я отключилась и спрятала коварную технику в карман пальто. Черт меня дернул в свое время поставить на всех коллег третью часть «Another Brick In The Wall»! Но я так редко включаю звук на телефоне, привыкнув надеяться на браслет, что успела забыть об этом.

— Кхм… — Кашлянув в кулак, я прочистила горло и приняла невозмутимый вид. — Здравствуйте, Павел Ярославович… Хочется верить, что вы здесь не по рабочим вопросам. Надеюсь, ничего не случилось?

Участковый, с которым мы были тесно знакомы благодаря нескольким школьникам с девиантным поведением и делинквентными наклонностями, понимающе хохотнул и зачем-то погладил ладонью гладкую, как коленка, лысину. Я же сильнее вцепилась в сумочку, гадая, могла ли Лиля кому-то проболтаться о вчерашнем происшествии.

— Не переживайте, Тамара Михайловна, я тут не из-за ваших оболтусов. Так, заскочил по дороге… — Павел Ярославович покосился на Сергея, лицо которого было мрачнее тучи, и не стал уточнять, по какому именно вопросу он вдруг решил заглянуть в наш дом. — Ну, я пойду. На связи тогда.

— На связи, — отозвался сосед, даже не пытаясь изобразить дружелюбие.

— Игорю Аркадьевичу мое почтение, — с улыбкой сказал мне старый знакомый, дав понять, что мой короткий разговор с коллегой не остался не замеченным.

Дождавшись, когда участковый зайдет в лифт, я повернулась к стоявшему рядом мужчине. Тот приподнял темные брови, старательно изображая недоумение. А мне до жути хотелось запустить пальцы в его волосы и если не вырвать клок, то хотя бы растрепать безупречную укладку.

— Вы всегда отвечаете на звонки, которые вам не предназначены?

Сергей оглядел меня с головы до ног, явно оценивая созданный образ, и, проигнорировав вопрос, светским тоном поинтересовался:

— На шабаш летите?

— Почти, — сладко протянула я, решив не портить себе настроение из-за какого-то брюзги и нахала. — На свидание.

Что свидание намечается с искусством, уточнять не стала — какое ему до этого дело? Напевая под нос приклеившийся припев про то, что все мы лишь кирпичи в стене, я заперла квартиру и вздрогнула от неожиданности, когда за спиной хлопнула соседская дверь. И что это сейчас было? У меня даже первый муж так не реагировал на «Пинк Флойд».

* * *

Я стояла перед репринтом полотна «Хижина в горном ущелье», практически уткнувшись в него носом и тщетно пытаясь уловить, в чем же секрет очарования сансуй-га. Казалось бы, что такого? Ну бумага, ну тушь, ну градация светотени. Ученики художки старших классов вполне способны взять первое и второе и управиться с третьим. А вот все равно цепляет, заставляя задуматься о бренности всего сущего. Хотя, на мой плебейский вкус, современные полотна в таком же стиле не менее хороши. Легкость, прозрачность, даже некоторая призрачность пейзажей и изображений мирной сельской жизни невольно погружала в умиротворенное расположение духа.

— Кажется, вы нашли свою картину сердца.

Не сразу поняв, что приятный мужской голос обратился ко мне, я запоздало перевела задумчивый взгляд с маленького домика в горах на мужчину, который стоял рядом, заложив руки за спину.

— Простите? — Я чуть нахмурилась, пытаясь понять, где раньше видела его лицо. — Картину сердца?

— Именно. — Мой неожиданный собеседник поднял глаза к полотну и продолжил говорить, блуждая взглядом по туманным тропам: — В Японии так называют изображения, которые служат своеобразным мостом между реальностью и состоянием чистого созерцания.

— Что-то вроде медитации?

— Скорее, важная ее часть, — сказал мужчина с легким кивком. — Вы когда-нибудь слышали об ученых кельях?

— Нет.

— Эта тема появилась вместе с развитием столичных монастырей. Жизнь там была весьма деятельной, что, как вы понимаете, вступало в некоторое несоответствие с монашескими устоями. Посему в качестве своего рода духовной утехи и поддержания чистых устремлений монахи создавали изображение своей кельи. Однако это было не реальное жилище, а то, которое представлялась идеальному взору монаха.

— Как хижина на этой картине?

— Так и есть. — Мужчина по-прежнему стоял, глядя на репродукцию, и мне оставалось лишь изучать его благородный профиль, гадая, где же я встречала этого человека. Ответ плавал где-то на поверхности, но стоило подумать, что я уже поймала его за хвост, как разгадка вновь от меня ускользала. — Эта картина — история одного монаха. Он построил себе хижину для ученых трудов и нарек ее «Сокровенность горных ущелий». Хоть и находилась она внутри города, но в сердце своем монах хотел, чтобы она пряталась в горах, у глади синих вод. Зная тайну души своего друга, Китидзану Минтё написал эту картину — картину его сердца.

— Вы так красиво рассказываете! — невольно восхитилась я речью незнакомца.

Раздался тихий бархатистый смех, по которому стало понятно, что мужчина польщен моими словами. Он наконец повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза — впервые с начала нашей беседы. Смутное ощущение припоминания было перечеркнуто вспышкой озарения: напротив стоял завсегдатай кофейни, которого я так привыкла видеть за столом с чашкой американо, что в новой обстановке даже не сразу его узнала. Сейчас, без очков, стал заметен его восточный разрез глаз, который весьма необычно смотрелся на абсолютно европейском типе лица, придавая ему некую изюминку и делая внешность мужчины если не уникальной, то по меньшей мере особенной.

— Профессия обязывает, — коротко объяснил мой кофейный визави, не вдаваясь в подробности. — Думаю, нам пора познакомиться. Константин.

— Тамара.

Я смущенно подала руку и, кажется, немного покраснела, когда мужчина чуть сжал мои пальцы. Вроде бы, простой дружеский жест, но прикосновение показалось таким интимным, что я невольно задержала дыхание.

— Необычно видеть вас без чашки кофе, — озвучил Константин мои мысли с легкой улыбкой.

— Как и мне вас без ноутбука, — призналась я. — Сегодня решили развеяться?

— В последние дни из-за наплыва посетителей в кафе не поработаешь. Впрочем, в этом можно найти и положительные моменты.

— Какие же?

— Иногда даже от любимой работы необходимо отвлекаться, — раздалось в ответ. — Тогда возможность пообщаться с интересным человеком возрастает стократ.

— А мне казалось, что возможностей у вас всегда было в избытке, — сделала я не самый тонкий намек.

— Как известно, наши жизни вообще определяются возможностями. Даже теми, которые мы упускаем, — не растерялся Константин, явно процитировав какой-то фильм или книгу. — Вы уже видели серию полотен с изображением журавлей? Должен признать, незабываемое зрелище!

Подборка и впрямь впечатляла. Стаи журавлей, мимо которых мы проходили, взмывали в воздух, танцевали под деревьями, вытягивали шеи навстречу солнцу… Глядя на них, не приходилось сомневаться в красоте и благородстве красноголовой птицы, почитаемой жителями Японии.

— Это какая-то вариация на тему бумажных журавликов, способных исполнить самое заветное желание? — спросила я своего спутника, задержавшись у картины, где Минамото-но Ёритомо, судя по информационной табличке, выпускал в небо тысячу журавлей.

— Не совсем. Здесь изображена церемония освобождения живых существ — ежегодный акт буддийского милосердия. Могу предположить, что примета, о которой вы говорите, уходит своими корнями в этот древний обычай.

Я всегда неровно дышала к загадочному искусству Востока, но то, сколько о нем знал Константин, не могло не впечатлять. Обладая удивительным даром рассказчика, он увлеченно обсуждал со мной работы школы Кано, размышлял об их символизме, делился красивыми легендами и интересными фактами.

— А это моя картина сердца, — вдруг произнес мужчина, останавливаясь рядом с изображением двух журавлей на изогнутой сосновой ветке. — Когда смотрю на нее, понимаю, что счастье намного ближе, чем мы себе представляем.

Умолкнув, он замер, будто растворяясь в творчестве неизвестного художника. И я тоже застыла, любуясь светлой улыбкой, блуждающей по его губам.

— По-вашему, одинокий журавль не может быть счастлив?

— Смотря что вы понимаете под счастьем, Тамара. Если для вас оно заключается в душевной гармонии, долголетии и успехе, то ответ очевиден. Хотя мне всегда казалось странным счастье, которое нельзя разделить с тем, кто тебе дорог. Какое-то оно… неполноценное, не находите?

— Пусть так, — сказала я, не став спорить. — Но лучше уж быть одному, чем с тем, кто пытается сделать из журавля цаплю.

Константин внимательно посмотрел на меня — так остро и пронзительно, словно я стала одной из картин в этом зале. У меня даже холодок по спине пробежал, а сердце, споткнувшись, чуть сбилось с ритма.

— Знаете японскую сказку о том, как юноша спас раненого журавля, а тот превратился в прекрасную девушку? — неожиданно поинтересовался Константин и, когда я покачала головой, поведал мне еще одну историю: — Девушка вышла замуж за своего спасителя. Она владела удивительным даром: ткала чудесные ткани из собственных перьев. Но однажды муж подглядел за ее работой, и девушка, обернувшись в журавля, улетела прочь.

— А опечаленный юноша отправился на ее поиски и после долгих испытаний вернул любимую… — закончила я сюжет, знакомый любому ребенку.

— Вовсе нет. Он больше ни разу не видел девушку-журавля, которая навсегда скрылась в синем небе. Грустный финал, правда?

Я украдкой вздохнула. Ну да, если хочешь быть девушкой-журавлем, а не царевной-лягушкой, то приходится соответствовать образу. Для народа, придумавшего харакири и породившего камикадзе, вообще не существует понятия второго шанса.

— Почему-то мне кажется, что вы похожи на героиню этой сказки, — признался Константин, продолжая заглядывать в самую душу. — Ищите человека, способного уважать ваши желания и тайны, не проявляя излишнего любопытства, и готового принять вас такой, какая вы есть.

— Я уже давно никого не ищу.

Несмотря на мой ответ, слова мужчины все же задели внутри меня чувствительную струну, которая, казалось бы, после трех браков должна была неминуемо оборваться.

— Уверены?

У него очень серьезный и внимательный взгляд. А глаза серые — редкого чистого оттенка, без карих и зеленых вкраплений, обычных для сероглазых людей.

— Я…

— How can you see into my eyes, like open doors… — перебило меня заунывное сопрано, раздавшееся откуда-то сбоку.

— Не ответите?

Это что, у меня⁈ С опаской выудив из недр сумочки свой телефон, у которого я так и забыла отключить звук, с неверием уставилась на имя человека, пытавшегося мне дозвониться. Да ладно? Когда я поставила на Андрея эту мелодию?

— Алло? — неуверенно сказала я в трубку, оборвав стенания вокалистки. — Уже подошел?.. Хорошо, сейчас выйду… Не надо, я скоро буду. Пока!

— Моменты спокойствия длятся очень недолго, — с улыбкой заметил Константин, сглаживая неловкость.

— Простите. — Я виновато развела руками, чувствуя горькое сожаление от того, что мне пора было уходить. — Было очень приятно пообщаться с вами вживую…

Константин посмотрел на меня с легким недоумением, и я дала себе мысленную затрещину.

— Я имею в виду, что мы с вами как будто давно знакомы, но сегодня разговаривали впервые и… — быстро поправилась я и покрутила пальцами в воздухе, не зная, как закончить свою мысль.

— Надеюсь, в дальнейшем у нас будет еще много возможностей доставить друг другу удовольствие приятной беседой. До встречи, Тамара.

— Д-да, до встречи, — дрогнувшим голосом ответила я и, с трудом заставив ноги двигаться в сторону выхода, тихонько повторила себе под нос: — До скорой встречи.

* * *

Кафе при галерее было чистеньким и уютным, но эспрессо здесь подавали отвратный. Хлебнув невнятную темную жижу и тут же поморщившись, я решительно отставила ее в сторону, пожалев, что вообще согласилась на предложение Андрея обсудить все за чашечкой кофе.

— У меня сложный вопрос, — бросилась я с места в карьер, не желая растягивать нашу встречу. — Лиля нашла у старшеклассника пакетик с подозрительным содержимым. А у вас на производстве, вроде, была химическая лаборатория…

— Хочешь сделать анализ? Разумно, — похвалил меня бывший муж. — Давай свой пакетик. Результаты сообщу в понедельник.

Я с облегчением выдохнула и положила на стол предполагаемые наркотики, упакованные в красивую коробочку с золотым бантиком. Андрей выразительно посмотрел на подарочную упаковку и, не сдержавшись, перевел на меня ироничный взгляд.

— Ну а как? — задала я риторический вопрос, пожав плечами. — Не могу же я передавать тебе это на глазах у всех.

— А тот факт, что вместе с этим ты ходила на выставку, тебя не смущает? Там, вроде как, вещи на входе проверяют.

— Ой, да ладно! У меня в сумочке с прошлого года перцовый баллончик валяется. И ничего, ни один охранник его еще не заметил.

— Потому что у тебя слишком яркая внешность и располагающая улыбка, — сделал неожиданный вывод Андрей, слова которого прозвучали не как комплимент или дежурная вежливость, а как констатация факта. — Это отвлекает их от работы.

В ответ я обезоруживающе улыбнулась, будто извиняясь за эту суровую правду. И почти сразу улыбка сползла с моего лица, когда я заметила на безымянном пальце Андрея, потянувшегося за коробочкой, милое, но скромное золотое кольцо.

— Андрей… — тихо сказала я, когда бывший муж застегнул свой рюкзак и вновь поднес к губам чашку. — Зачем ты…

— Блин!

Пальцы Андрея дрогнули, и он пролил чай на рукав серого свитера. Так и не договорив, я схватила с края стола стопку салфеток и приложила ее к темному пятну на одежде. Мужская рука дернулась, но в следующий миг замерла, позволяя бумаге впитать лишнюю влагу.

— Боже, ты такой неуклюжий! — тяжко вздохнула я, решив не спрашивать о кольце: все и так было предельно ясно. — Как только с Анютой справляешься? Тебе самому нянька нужна.

— Нормально справляюсь, — буркнул Андрей, когда я, отбросив в сторону пачку грязных салфеток, от него отстранилась. — Утром заплетаю косички и веду в сад. Вечером читаю книжку и укладываю спать. В выходные вожу в бассейн и гуляю в парке. Как все, в общем.

Я молча слушала Андрея, не пытаясь ничего ему доказать. Зачем? Мы оба понимали, что б о льшую часть забот, изрядно придавивших его плечи, в полноценных семьях берет на себя мать. Не его вина, что родительская доля оказалась Лике не по зубам — такое случается чаще, чем об этом говорят вслух. Заявив, что устала от пеленок, какашек и бесконечной рутины, она рассталась с семьей, когда Аньке едва стукнул год. Уехала в Польшу и, насколько знаю, посвятила себя ландшафтному дизайну и была вполне счастлива. Как психолог я понимала ее поступок, но как женщина не могла взять в толк, кем надо быть, чтобы бросить собственного ребенка.

— Вчера вот рисовали открытку на день рождения твоей мамы, — продолжал Андрей делиться со мной последними новостями. — Анютка ждет не дождется, когда мы пойдем в гости к «бабуле».

А… Ага… Ну да, день рождения… В несколько отрешенном состоянии я потянулась к своему эспрессо и пришла в себя, лишь когда почувствовала на языке гадкую горечь. Господи, что нужно сделать, чтобы так испортить кофе⁈

— Кхе-кхе! — Я громко откашлялась и будто невзначай осторожно поинтересовалась: — Кстати о маме. Что ты ей подаришь?

Андрей, потянувшийся было постучать по моей спине, застыл с вытянутой рукой, глядя на меня как на самоубийцу.

— Ты не купила подарок, — произнес он так, словно вынес мне приговор.

— Не то чтобы…

Не то чтобы не купила, у меня просто вылетело из головы, что его надо купить. Но признаваться в этом не собираюсь.

— Ты забыла о мамином юбилее? — Андрей все понял без слов: за шесть лет брака он слишком хорошо меня изучил. — Серьезно?

— Ну, у меня на телефоне гикнулось приложение со всеми важными датами…

— Да, это серьезное оправдание! — не скрывая сарказма, воскликнул мой бывший муж. — Я понимаю еще забыть день знакомства или первого свидания. Да даже день свадьбы! Но день рождения собственной матери?

Я закатила глаза, вспоминая все, что меня раздражало в Андрее, по алфавиту: А — авторитарность, Б — болтливость, В — въедливость…

— … пять дней осталось! — наконец провозгласил Андрей, когда я дошла до буквы З — занудство.

— Как думаешь, что бы она хотела получить от любимой дочки? — спросила я как ни в чем не бывало, поймав долгожданную паузу.

— Не знаю, Том, — честно признался Андрей, потерев лоб. — Твоя мама — такая неординарная личность, что купить ей подарок всегда было для меня тем еще испытанием. Сам намучился.

— Что выбрал?

— Вазу…

Я мысленно застонала. От такой банальщины коробит даже меня, не то что мою маму.

— … из муранского стекла.

Поперхнувшись воздухом, я уставилась на своего бывшего мужа, будто увидела перед собой незнакомца.

— Ты стал миллионером, а я не в курсе?

— Брось, я давно уже неплохо зарабатываю.

Я буквально впилась взглядом в Андрея, пытаясь разгадать, что он задумал. Как ни крути, отдать львиную часть зарплаты на подарок бывшей теще — это как-то слишком даже с учетом их теплых отношений.

— Если у тебя проблемы с выбором, можем сделать общий подарок, — немного неловко предложил Андрей, отводя взгляд. — Не хочешь присоединиться?

— Не думаю, что это хорошая идея, — аккуратно сказала я, не желая давать бывшему мужу ложных надежд.

— Ну, тогда купи ей какую-нибудь косметику, — явно стараясь увести мои мысли в сторону, предложил Андрей. — Чем там женщины пользуются? Гель для душа, шампунь, крема разные…

— Ага, отличная идея, — поддакнула я, прекрасно сознавая, что в соперничестве с муранским стеклом я выйду победителем только имея в запасе волшебный крем Азазелло. — Я пойду потихоньку. Спасибо за помощь.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. — Андрей встал и помог мне надеть пальто. — Наберу в понедельник по результатам.

Мы вместе покинули кафе и, тепло попрощавшись, пошли каждый своею дорогой.

Я не спеша брела по тротуару, скользя взглядом по ярким вывескам: вдруг найду среди них ту, за которой притаился мамин подарок? Ого, какое белье! Черный шелк с едва уловимым изумрудным оттенком обтягивал манекен на витрине, дразня низкими чашечками и кружевной вставкой под горло. Какая красота! Но и цена у нее, конечно, тоже красивая. Я подобрала слюни и, с трудом заставила себя отлипнуть от витрины, побрела дальше. Ювелирный магазин, «Ароматный мир», спа-салон… Серьги я презентовала маме в прошлом году, вино зачтется лишь как приложение к чему-то более существенному, а цены на массаж, помнится, чуть не довели меня до инфаркта прямо во время жаркой переписки с анонимным любовником. А кстати!

В голову пришла идея, отдающая смесью детской шалости и жеста отчаяния. Достав мобильник и, пока память вновь меня не подвела, отключив звук, я без всяких предисловий набрала злободневный вопрос: «Что можно подарить на юбилей очень притязательной женщине в возрасте?»

Сердечко екнуло, когда спустя пару минут браслет завибрировал, а в беседе с картинкой гепарда появилось новое сообщение: «Косметику, я так понимаю, не предлагать?»

Что? Что-о-о??? С расширившимися от ужаса глазами я обернулась, готовая увидеть усмехающегося Андрея, держащего в одной руке телефон, а в другой — пакетик из «Ив Роше». За спиной, к счастью, никого не оказалось, и я сделала себе мысленную пометку самой пропить курс глицинчика, пока не додумалась до чего-то похлеще, чем причастность бывшего мужа к моим виртуальным развлечениям. Хотя куда уж хлеще.

«Давай без банальностей, — попросила я, окончательно уверив себя в том, что не стоит искать подтекст в случайной фразе. — Моя мама — очень творческий человек».

' Так в чем сложность? Со мной ты проявляешь удивительную изобретательность'.

«Подарок маме и глубокий минет — разные вещи».

«Что делают слова „мама“ и „минет“ в одном предложении? Ты нормальная вообще?»

Я вспомнила анекдот о том, что в психологи идут только психи.

«А ты как считаешь?»

«Ладно, проехали, мне все нравится. Значит, маму нужно впечатлить?»

«Скорее, не разочаровать».

«Попахивает детскими комплексами».

Я мысленно поставила собеседнику «зачет» по основам психодиагностики и собралась уже закончить допрос, в который вылилось мое невинное обращение за советом, как пришло новое сообщение: «Если нужны нестандартные впечатления для маман, то у меня есть одна идея. Знакомая ездила в автобусный квест по заброшенным усадьбам Подмосковья. Говорит, восторг».

Господи, какой еще квест⁈ Спасибо, что не экскурсия по церквям. А хотя… Я залезла в интернет, проверяя потенциал подкинутого варианта. Не то… не то… Вообще хрень какая-то… А, вот! Квест по булгаковским местам! Самое то для моей мамочки, повернутой на творчестве русского классика, и цена нормальная. Отзывы тоже отличные. Я уже начала прикидывать, купить сертификат прямо сейчас или все же подождать до дома, как меня отвлекло жужжание браслета: «Ну что? Я молодец?»

Свалившаяся с плеч проблема снова уступила место азарту и кокетству, и я сдержанно похвалила собеседника: «Ты был неплох».

«Всего лишь неплох? Так меня еще не оскорбляли! — притворно возмутился мужчина. — Ты должна признать, что я лишил тебя дара речи».

В школьный чат пришло сообщение о корпоративе на День учителя. В беседу посыпался непрерывный поток предложений, где его можно провести, и я отменила уведомления на ближайшие восемь часов, чтобы не утонуть в этом бесконечном жужжании. Затем свернула за угол и села на лавочку, рядом с которой сновали прохожие, не обращая на меня никакого внимания. Под цоканье чужих каблуков и проносящиеся мимо обрывки фраз я вновь погрузилась в переписку, дразня своего гепарда: «Признаю, если догадаешься, какой подарок понравился бы мне».

«Легко, — высветилось на экране, и ниже в ту же секунду появилась новая строчка, состоящая из одного слова: — Кофе».

— Черт!

Телефон выскользнул из рук и упал на асфальт. Я нервно подняла его и, почти не обратив внимания на маленькую трещину на защитном стекле, уставилась на экран. Кофе, значит. А мы, выходит, все же с тобой знакомы…

Я уже успела вспомнить свои визиты в кофейню, постоянные закупки в «Кантате» и даже подарок Андрея, привезенный из командировки, как от гепарда пришло еще одно сообщение. Практически не дыша, я открыла присланную картинку, которая оказалась скриншотом из начала нашей переписки.

«Мне нравится хороший кофе».

«А в постели?»

«Можно и в постели».

Приехали. Сердце с бешеного «ты-дын-ты-дын-ты-дын» постепенно перешло на обычное «тук-тук», успокоенное хорошей новостью: вокруг нет скрытых камер, следящих за каждым моим шагом. Зато есть первые признаки паранойяльного синдрома и прогрессирующая кофеинофагия, раз я сообщаю о своей любви к бодрящему напитку даже партнеру по эротической переписке. Постаравшись отбросить в сторону весь негатив, я выполнила свою часть уговора: «Ты лишил меня дара речи».

«О да, детка. Так и будет, когда я сделаю кофе и принесу его тебе в постель. После того, как отымею до потери пульса».

В целом, логично, если виртуальный любовник все сводит к сексу. Но почему мне кажется, что в этот раз его слова звучат как обещание?

«А ты справишься?»

«Даже не сомневайся. — С чем-чем, а с потенцией у моего загадочного героя и впрямь нет проблем. По крайней мере, на словах. — У меня много идей по поводу того, что я хочу с тобой сделать, кошечка. Не исключено, что ты устанешь». Не успела я съязвить в ответ, как он уточнил: «Устанешь кончать».

«Насчет этого как раз не сомневаюсь, — напечатала я, перехватывая инициативу в беседе. — Но ты уверен, что справишься с варкой кофе? Это тебе не членом махать, тут нужен серьезный подход».

«Поверь, из меня выйдет отличный бариста, киса», — уверенно заявил неизвестный.

При слове «бариста» перед глазами встало лицо молодого бармена из любимой кофейни. Минутку помечтала, как было бы здорово заполучить симпатичного кофевара в личное пользование. Когда воображение зашло слишком далеко, нарисовав крепкие ягодицы стоявшего у плиты парня, колдующего над моей джезвой, я резко себя одернула, отвесив мысленный подзатыльник. Совсем, мать, стыд потеряла!

«А какой подарок ты приготовишь для меня?» — прочла я, вынырнув из греховных грез.

Руки чесались написать что-то про ночь любви и раскрутить собеседника на еще один развратный диалог, но я сдержалась, решив немного повредничать: «С чего бы мне что-то тебе дарить?»

«У меня тоже скоро день рождения, — вдруг заявил мужчина. — Хочу от тебя подарок».

Я выгнула бровь, недоверчиво глядя на сообщение. Как пить дать врет, но ведь не докажешь!

«Ты же не откажешь человеку, с которым так глубоко знакома?» — принялся дожимать меня этот пройдоха.

— Глубоко, это точно… — тихонько пробормотала я, понимая, что мной нагло манипулируют.

«И когда же состоится сие знаменательное событие?»

«15, — прилетел самый быстрый и самый короткий ответ за все время нашего знакомства. — Так что ты мне подаришь?»

И как так получилось, что я не могу сама придумать подарок для мамы, но точно знаю, какому сюрпризу обрадуется совершенно незнакомый мужчина? Подумав об этом, я и не заметила, как по лицу невольно расползлась предвкушающая улыбка.

«Узнаешь через две недели, — пообещала я, не собираясь раскрывать свой замысел раньше срока. — Тебе понравится».

Коварно игнорируя попытки раскусить меня, принялась намеренно тянуть время и залезла в учительский чат. Прокрутив созданную коллегами простынь, чуть было не выматерилась, хотя обычно такого себе не позволяла. Среди яростных споров о том, где лучше отметить профессиональный праздник, взгляд выцепил сообщение Игоря: «Предлагаю кофейню „Джафар“ — классное место!»

— Совсем охренел⁈ — не сдержалась я, прекрасно понимая, чем продиктована подобная инициатива.

Какая-то женщина с ребенком, проходя мимо, так осуждающе на меня посмотрела, будто я только что призвала всех демонов «Гоетии» и сейчас собиралась принести в жертву ее невинное дитя. Не обращая внимания на пышущую возмущением мамашу, я с остервенением листала сообщения: и чем дальше читала, тем отчетливее осознавала, что уже ничего не исправить. Игорь в красках расписал, какое замечательное кафе он недавно открыл для себя, и предложил договориться об аренде зала на вечер вторника. Собственно, после кодовой фразы «Я сам обо всем позабочусь» учителя полностью поддержали идею. Далее шел длинный и однообразный список людей, которые уже успели перевести деньги на коллективные посиделки.

Не зная, куда выплеснуть охватившую меня злость, я снова нырнула в переписку с гепардом и, не читая последних сообщений, сухо осведомилась: «Поможешь закопать труп?»

БЕСЕДА ДЕВЯТАЯ, СЛУЧАЙНАЯ

Я заявилась к Вере, вооружившись улыбкой, коробкой разноцветных макарони и намерением навести красоту к завтрашнему испытанию в виде праздничного корпоратива.

— Так, дорогая, проходи на кухню, я сейчас всех разгоню! — бодро приветствовала меня подруга и умчалась исполнять задуманное.

Жилище Верунчика встретило меня звуками и запахами дома, в котором живет семья с маленькими детьми. Бормотание телевизора в гостиной, треньканье электронной игрушки, шум воды в ванной и запах борща из кухни создавали непередаваемую симфонию. В моем восприятии — симфонию № 5 Бетховена, от которой морозец бежит по коже. Все же в одинокой жизни есть свои преимущества.

Из ванны вышел Верин муж с младшим ребенком на руках и, кивнув мне, скрылся в комнате. Я уважительно качнула головой: похоже, у них все пошло на лад.

— Чай-кофе сама знаешь где! — крикнула Вера на бегу, водрузив на стол коробку со всем своим профессиональным скарбом.

Пока подруга давала последние наставления мужу, я примостила пирожные на свободный краешек столешницы, царственным жестом щелкнула кнопкой чайника и устроилась на маленьком диванчике. Верунчик присоединилась ко мне, плотно прикрыв дверь кухни, как раз когда я утопила в чашке пакетик со вкусом брусники: нормальной заварки, так же как и нормального кофе, в доме подруги отродясь не водилось.

— Ну рассказывай, что ты там опять натворила?

Я выставила перед собой обе руки и выразительно пошевелила пальчиками, намекая на то, что отвечу на все вопросы во время процесса преображения. Верунчик вздохнула и стала выкладывать на стол рабочие инструменты.

— Какой цвет делаем?

Чуть было не попросила раскраску под гепарда, но решила, что это все же перебор. Да и шутки никто не оценит.

— Давай темно-вишневый. А то мне еще стриптиз танцевать, нужно соответствовать.

Подруга ответила мне тяжелым взглядом.

— Мда-а, вроде неделю не виделись, а у тебя уже такие перемены на личном фронте, что в ход пошла тяжелая артиллерия. — Она разложила флакончики и ножнички, отодвинула в сторону лампу и, принявшись облагораживать мою правую руку, потребовала: — Выкладывай.

Потягивая ароматизированный кипяточек, я принялась за пересказ событий последних дней, начав со своих школьных страданий. Вера слушала с неослабевающим интересом, ловко орудуя пилочкой.

— Так, и что дальше? — спросила она, когда я перешла к эпизоду с галереей и Константином. — Он раскололся, кем работает?

— Нет, — недовольно призналась я. — Но, когда я отметила его красивую речь, сказал, что профессия обязывает. Так что версия с писателем весьма дееспособна.

— Так ты все-таки его подозреваешь? В переписке?

— Честно? Сомневаюсь. — Я вздохнула, даже немного жалея о том, что Константин и мой гепард вряд ли могут быть одним и тем же мужчиной. — Он слишком интеллигентен для подобных приколов.

— Ой, я тебя умоляю! — воскликнула Верунчик, не отрываясь от работы. — У этого интеллигента что, православный крест вместо пениса?

— Да нет, нормальный у него пенис…

Вера, ошарашенная моим комментарием, замерла соляным столбом.

— То есть не у него, а у того парня из переписки, — попыталась я оправдаться, но, кажется, только ухудшила свое положение. — Черт, я запуталась! В общем, телефонный сталкер присылал мне свою фотку, там все на месте.

— Получается, ты знаешь, как он выглядит?

— Ну… очень частично.

— Покажь!

— Хрен тебе, на Димку своего смотри! — осадила я подругу, испытывая непривычное чувство собственничества.

— Ууу, дорогая, все с тобой ясно! — протянула Верунчик, закончив полировать мои ноготки и приступая к покрытию. — Раз ты так на него запала, пора все-таки выяснить личность этого товарища.

— Как? Приклеить фото его члена на доску «Разыскивается»?

— Можешь сама сравнить, — предложила Вера, поиграв бровями. — Ты же сказала, что подозреваемый всегда тусит рядом в кафешке. Что мешает его соблазнить?

Я задумалась. Соблазнить Константина? Даже мысль о такой возможности чертовски соблазнительна. Просто соблазн в квадрате.

— Клади в лампу, — повелела подруга, нацелившись на мою левую руку. — Я только одного не поняла: с чего это ты ему стриптиз собралась танцевать? Вы, вроде, на выставке встречались, культурные разговоры вели. И вдруг стриптиз!

— Эээ… Понимаешь, стриптиз нужен не для Константина, а как раз для… — Я скосила глаза на лежащий на столе телефон, отчетливо намекая, кому именно собралась танцевать. Вера аж замерла с кисточкой в руке, пока я не кивнула на свои пальцы: —Ноготь-то докрась.

— Опуская всю нецензурщину, которая вертится у меня на языке, — произнесла Верунчик, вернувшись к работе, — как ты до этого додумалась?

— Обещала что-то вроде подарка на его день рождения. А что?

— Нет, ничего, все в полном порядке! — съязвила подруга, выпуская мою пятерню. — Меняем руки… Просто, насколько я знаю, ты даже Вадима таким зрелищем не баловала.

— Потому что он устроил бы скандал, если б узнал, что в свое время я брала уроки стрип-дэнса.

— Так объяснила бы ему, что это было давно, когда ты еще хотела спасти свой первый брак… — Верунчик запнулась, видимо поняв, чем обернулось бы такая откровенность с моим третьим супругом. — Ладно, глупость сморозила, забудь. Меняем!

Я вытащила пальчики из лампы и протянула их Вере, которая была в курсе и моих попыток возродить затухающую страсть в первом браке, и мучений от сцен ревности в последнем. К счастью, оба мужа ушли из моей жизни, оставив на память о себе лишь увлечение танцами и красную корочку по курсу семейной психологии. Ах да, еще парочку фраз в исполнении Рюка.

— Значит, стриптиз, — вернулась подруга к прерванной теме. — И как ты себе это представляешь?

— Пока точно не знаю. Либо сделаю видеозвонок, либо просто отправлю запись. Только надо что-то придумать с анонимностью. Может, ты в курсе: есть какие-то программы для маскировки лица?

Верунчик взглянула на меня как на умалишенную.

— А обычные маски во времена цифровых технологий уже не котируются?

Я молча смотрела на подругу, переваривая ее реплику.

— Ты гений, черт возьми.

— А то! Все, базу сделала. Давай вторую лапку, будем красить.

Не успела я выполнить указание, как мой браслет завибрировал, а телефон ожил, требуя принять чей-то вызов. Вместо того чтобы ответить на звонок, я любовалась своими аккуратными ноготками. Все-таки Вера — очень хороший мастер. И замечательная подруга, которая всегда найдет для меня окошко в своем плотном графике.

— Тебя тут какой-то фелинолог хочет, — лениво заметила Верунчик, покосившись на экран телефона. — Твой ветеринар? Что-то с Люциком?

Я замерла, неверяще глядя на телефон. Да быть того не может!

— Вера, — прошептала я, боясь притронуться к возмущенной моим невниманием технике. — Это он…

— Кто он? — не поняла подруга и вдруг завопила: — Он??? Ты же с ним никогда не говорила?

Я замотала головой, продолжая тупо таращиться на экран.

— Так возьми трубку! Вдруг что-то срочное?

— Что? Экстренный секс по телефону? — нервно ответила я, чувствуя подступающую панику. — У меня вообще ногти накрашены!

— Бери или я сама отвечу!

— Алло.

Сердце пропустило удар, наткнувшись на тишину. С искоркой надежды я подумала, что любитель кисок не дождался ответа и бросил трубку, но вместо коротких гудков до меня донеслись непонятные шорохи.

— Алло! — произнесла я чуть громче и, прикрыв рукой микрофон, обратилась к Вере: — Фигня какая-то…

— Ничего, подожди, — посоветовала довольная подруга и, решив не тратить время даром, вновь взялась за мой маникюр.

Я кинула на нее сердитый взгляд и прислушалась. Сначала можно было разобрать только разнородные шумы и голоса, но потом мне удалось уловить отдельные слова: «…легавые и…ара стволов…». Отдаленное бормотание будто бы сменилось другим голосом: «…западло… на кордоне выписывают…».

— Какого?.. — возмутилась я, все еще прикрывая микрофон. — Похоже, случайно набрал. Но я слышу какую-то дичь!

Вера помахала мне, жестами веля класть руку в лампу и слушать дальше. Я засунула большой палец сушиться и покорно прижала динамик к уху. Похоже, разговаривали два человека, а телефон лежал в кармане или в сумке. Мужчины беседовали достаточно тихо, повышая голос только на отдельных словах. Я услышала что-то вроде «…нарвался на…аж… разбежались», после чего решительно сбросила звонок.

— Подслушивать нехорошо, — сказала я подруге в ответ на ее невысказанное возмущение.

— Это был шанс узнать что-то о человеке, которому ты собралась танцевать стриптиз. И ты только что этот шанс просрала.

— Надо будет что-то о нем узнать — сама спрошу.

— И он тебе ответит, конечно. — Скепсис в голосе Веры, сноровисто наносящей на ногти гель-лак, можно было черпать ложкой. — Ладно, чего уж там. Меняй руку.

Непонятный звонок немного выбил меня из колеи, и я погрузилась в раздумья, даже не сразу реагируя на просьбы Веры поменять руки. И как это все понимать? Что за странные разговоры, наводящие на мысли о криминале, и какое отношение к ним имеет мой знаток кошечек? Догадки и сомнения кружили в голове рассерженным ульем, но в конце концов я малодушно отмахнулась от них, решив: будь что будет!

Когда подруга закончила маникюр, втерев в преображенные пальчики по капельке ароматного масла, и плюхнула передо мной очередную чашку с чаем, я тяжко вздохнула и открыла коробку с макарони. Взяла одну штучку, а остальные подвинула к Верунчику.

— Лучше детям оставь. Маришка в школе?

— Ага, скоро придет. И сожрет все, что ты принесла, в одну секунду.

Я откусила свое пирожное и взяла чашку, как вдруг в дверь замолотили, ручка дернулась и в кухню вломился двухлетний карапуз в одних трусах, видимо соскучившийся по материнскому вниманию. Пока Вера уговаривала сына взять пироженку и ненадолго оставить маму с тетей Тамарой, я допила свой чай, попутно представляя, что было бы, если б нам с Андреем удалось завести ребенка. Дети — это, конечно, счастье, но когда тебя в любой момент могут оторвать от дел… Ни почитать спокойно, ни в ванне полежать, о личной жизни я вообще молчу. Зато наш брак сохранился бы, скорее всего. Я мысленно пожала плечами. Какой смысл думать о том, что могло бы случиться много лет назад?

Вера наконец сладила с Мишаней, отправив его обратно в комнату к отцу, и снова закрыла дверь. Словно в ответ на мои мысли она покачала головой и прокомментировала:

— Обожаю его, но иногда хочется сдать в садик на полный день и хоть немножечко выдохнуть. Хорошо хоть Димка стал помогать, все равно работает сутки через двое. — Вера выбрала себе нежно-зеленое пирожное и в сердцах откусила почти половину, продолжив с набитым ртом: — Какой ты мне поставишь диагноз? Плохая мать? Очень плохая мать?

— Вер, ну что за бред? У тебя муж, хозяйство, двое детей, а еще работа. Ты просто устала. Если хочешь, считай это диагнозом.

— Доктор считает, мне нужно отдохнуть? Такая психотерапия мне нравится.

— Скорее, ты мне провела сеанс психотерапии, — не удержалась я от смешка. — Спасибо тебе.

— Да без проблем, обращайся. У нас с тобой, на самом деле, очень похожие профессии: ты слушаешь, как люди жалуются на жизнь, и я слушаю, как люди жалуются на жизнь. И обе получаем за это деньги. — Верунчик хихикнула, довольная собственной шуткой. — Кстати, возьмешь одного человечка на терапию? В частном порядке. Клиентке муж изменяет, и она…

— Нет-нет, я завязала с частной практикой, — прервала я поток Вериных излияний твердым отказом. — Денег хватает, и работа с девяти до пяти меня вполне устраивает. Никаких психов, никаких глобальных драм, только подростковые кризисы и лесбиянки на школьном дворе.

— Зачем ты тогда вообще училась на психолога, да еще и кандидатскую защищала?

— Как зачем? Чтоб свои проблемы решить, разумеется.

— И как, удалось?

— По большей части.

— Оно и видно, — проворчала Верунчик, одним глотком допивая свой чай. — Секс по переписке и стриптиз для незнакомца — это прям триумф психического здоровья.

— Может, мне как раз… — начала я, но была перебита жужжанием браслета. — Да что опять⁈

— Твой тайный воздыхатель никак не успокоится?

— Нет, это от Андрея, — разочаровала я подругу, прочитав сообщение. — Просит подъехать к нему на обед, чтобы сообщить результаты из лаборатории. Я тебе говорила. Черт, неужели нельзя по телефону сказать, что там такое?

— Можно, но тогда он тебя не увидит, — подметила Вера, прикрывая хитрую улыбочку пустой чашкой.

— Вот только не надо грязных намеков. Мы с Андреем давно перелистнули эту страницу, так что нас ничего… — Я осеклась, вспомнив субботний звонок в галерее, и с подозрением уточнила у Верунчика: — Слууушай, а ты случайно не знаешь, почему у меня на контакт Андрея стоит Эми Ли? Два дня мучаюсь, не могу понять, как так вышло.

— Случайно знаю, — с чувством собственного превосходства заявила подруга. — Помнишь, я в августе пришла к тебе плакаться насчет Димки?

— Это когда ты коньяк с собой притащила?

— Было дело, — кивнула Вера. — В общем, под конец бутылки я вывалила на тебя свои проблемы и узнала много нового о твоих бывших. Потом было шампанское. Мы разбудили Рюка и пытались научить его говорить, что все мужики — козлы. В результате он сказал нам заткнуться, а ты откопала где-то початый мартини, врубила «Эванесенс» и постоянно порывалась позвонить Андрею. Я тебя еле остановила.

То-то я гадала, почему следующим утром мой замечательный сосед был в особенно скверном расположении духа, забрызгав своим ядом всю лестничную клетку.

— Вот за то, что остановила, отпускаю тебе все грехи! — с чувством сказала я, представив, что еще могла бы наворотить, если б Вера не пресекла мои попытки связаться с бывшим супругом: депрессивной песней на звонок я тогда бы вряд ли отделалась.

— Ну-ну, с тебя должок! — коварно потребовала Верунчик. — Покажешь потом фото своего фелинолога.

* * *

Я возвращалась домой, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, в конфискованном Лилей пакетике оказался обычный, хоть и вредный для здоровья снюс, а с другой — нет никакой гарантии, что в следующий раз неизвестный дилер не подмешает туда что-то посерьезней жевательного табака. Приятным бонусом к нашей с Андреем встрече стал вкусный обед из стейка с овощами, и таким же неприятным приложением — назойливая официантка, активно строящая глазки моему бывшему мужу. Плюсом сегодняшнего дня был новенький яркий маникюр и минусом — забрызганное проезжавшим мимо таксистом пальто.

— Добрый день, Мара, — кисло поздоровался со мной Сергей, когда я в последнюю секунду забежала в лифт и с сожалением обнаружила досадное соседство. — Торопитесь со свидания? Где же ваш кавалер?

— Подозреваете, что я уже откусила ему голову? — мрачно отозвалась я, поняв, что равновесие этого дня нарушено и он все же приобрел отрицательное значение. — Можете обратиться в полицию: у вас вроде как есть там связи.

— Зачем? Бедолага наверняка знал, на что шел. — Сергей философски пожал плечами. — К тому же вы не похожи на самку богомола, не будьте столь самокритичны.

Удивленная мягким тоном, я вскинула голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Он с кошачьим прищуром изучал мое растерянное лицо, чуть наклонившись вперед и почти нависнув надо мной, отчего казался еще выше, мощнее и… не знаю… решительнее что ли? Сергей будто занял собой весь лифт, и я впервые за долгое время ощутила себя маленькой и очень хрупкой.

— У вас больше общего с тасманским дьяволом, — добавил сосед, когда в голову закралась крамольная мысль, что он не так уж и плох, — судя по зловещим крикам из вашего логова.

— Я думала, вы эксперт только в области фольклористики, но теперь вижу, что ваше истинное призвание кроется в сфере зоологии, — ответила я с той же язвительностью и гордо вышла из лифта, который в этот момент великодушно раскрыл скрипучие двери.

Забравшись в свое «логово», я придирчиво осмотрела запачканное пальто и убедилась в том, что спасти его может только химчистка.

— Кто пррришел? — привычно приветствовал меня Рюк, услышав возню в коридоре.

— Это я, родной! — крикнула в ответ, всеми силами стараясь, чтобы мой звонкий радостный голос дошел до слуха соседа. — Твоя кошечка уже дома!

— Кррасотка! — не подвел попугай, прекрасно помнивший, какими словами меня любил встречать первый муж на заре наших отношений. — Иди ко мне, кррошка!

— Уже бегу, мой гепард! — прогорланила я и, кажется, добилась желаемого: Сергей, возившийся с одним из замков на своей бронебойной двери, с громким лязгом уронил связку ключей, не иначе как впечатленный моими вокальными данными.

Заметно повеселев, я скинула полусапожки и, сделав несколько танцевальных па, отправилась в спальню переодеваться. Включила блютуз-колонку и, призывно изогнувшись, подняла руки. Двигаясь в такт музыке, по пуговке расстегнула и отбросила в сторону блузку, а затем резко наклонилась и начала медленно подниматься, ведя кончиками пальцев по ногам. С мощным аккордом выпрямилась, сделала плавный разворот и под мерное покачивание бедер позволила юбке упасть на пол. Краем глаза заметила, что в комнату вразвалочку зашел Рюк. Встав в дверях, попугай наблюдал за мной, приплясывая на месте и пощелкивая черным клювом. Я развернулась и, не прекращая танца, послала воздушный поцелуй своему единственному зрителю. Потом, смеясь, встряхнула волосами и с последними звуками песни распласталась на полу в совершенно неэротичной позе морской звезды.

— Надо будет потом музыку подобрать для стрипа, — озвучила я свои мысли, валяясь на мягком ковре. — Как думаешь, Рюк, «You Can Leave Your Hat On» — это не слишком банально?

— Хррень!

— Эй, ты где таких слов понабрался? — ошарашено воскликнула я в спину вальяжно удаляющейся птицы.

Натянув леггинсы и широкую футболку, я последовала за Рюком на ежедневный ритуал кормления демонов. Жако благосклонно принял мой дар в виде салатика из яблока и морковки, выбирая из него исключительно фруктовые дольки. Люцик, как ни странно, решил пропустить ранний ужин, заныкавшись где-то в гостиной. Что ж, этот троглодит своего не упустит — скоро прибежит, сожрет все до последней крошки и еще добавки попросит.

Неожиданно вспомнила, что платье, которое я собиралась завтра надеть, уже неделю валяется в куче с другими постиранными вещами. Достав из закромов гладильную установку, принялась за работу, фоном включив себе на телефоне передачу про тасманских дьяволов. Закадровый голос так увлекательно рассказывал про спаривание этих агрессивных тварей, что я заслушалась и чуть не прожгла любимые брюки.

Вернувшись на кухню, начистила полкастрюльки картошки, решив полакомиться воздушным пюре с парой сосисок. Следом соорудила что-то наподобие греческого салата — без сыра и красного лука, зато с ароматной заправкой. И, нахлобучив на лицо корейскую питательную маску немного пугающего черного цвета, уселась на подоконнике с последней на сегодня чашечкой кофе в ожидании, когда подоспеет мой ужин.

— Прростудишься! — заявил Рюк, изображая моего третьего супруга, которому никогда не нравились посиделки у окна.

— Хвост вырву, — бросила я, лениво листая АлиЭкспресс в поисках приятных мелочей для дома вроде подставок под горячее и новогодних гирлянд.

— Понял, не дуррак!

Я любовалась красивыми рождественскими венками и миниатюрными северными оленями, когда раздался звонок в дверь. Прежде чем открыть, посмотрела в глазок и недовольно скривилась: стоило только начать радоваться вечеру, как о себе решил напомнить сварливый сосед. Что опять? Рюк слишком громко ест яблоко? Или запах моего кофе мешает смотреть телевизор? Вздохнув, я щелкнула замком и, распахнув дверь, выжидательно уставилась на Сергея, стараясь держать лицо.

С лицом, правда, вышла промашка. Мужчина, когда увидел меня, изумленно застыл, видимо забыв, на что именно пришел жаловаться в этот раз. Взгляд Сергея пробежался по моей фигуре сверху вниз, затем поднялся тем же маршрутом и остановился где-то в районе переносицы. Кадык нервно дернулся, и я наконец вспомнила о чудесной маске, до сих пор украшающей мое лицо.

— Вы что-то хотели? — вежливо поинтересовалась я, медленно сдирая с кожи черную пленку.

Сергей, впечатленный видом маски, повешенной мною на крючок для одежды, еще раз гулко сглотнул и впервые за время нашего знакомства замялся с ответом. Тут я осознала, что мы не одни и за спиной соседа топчется молодой человек с коробкой в руках.

— Понимаете, Мара… — отмер наконец мой визитер. — Я бы не стал вас беспокоить, но в других квартирах не открывают, а курьер просит расплатиться наличными. Которых у меня нет.

Я стояла в дверях, изображая сочувствующего слушателя, и исподтишка любовалась широкими плечами Сергея, которые обтягивала домашняя футболка с изображением Бендера из «Футурамы» и надписью «Kill all humans». Поразительное сходство мировоззрений.

— Вы не могли бы дать взаймы? — скрежетнув зубами, выдавил из себя сосед. — Я вам сразу переведу.

— Конечно, Сергей. — Я улыбнулась, точно поймав момент, когда угрюмость в глазах мужчины сменилась едва сдерживаемым раздражением. — Сколько нужно?

— Одиннадцать шестьсот.

Рука, потянувшаяся за сумкой, замерла на полпути. Окинув соседа задумчивым взглядом, решила все же не бросать человека в беде, каким бы засранцем он ни был, и прошествовала в гостиную. Там, открыв вольер Рюка, я приподняла пластиковую ванночку для купания и залезла в тайник.

— Кто прришел? — поинтересовался попугай, вспорхнувший на крышу своего жилища, и подозрительно покосился на Сергея, которому, как выяснилось, не требовалось хозяйского приглашения, чтобы зайти в чужую квартиру.

— Грабители, Рюк, — мрачно пошутила я, отсчитывая двенадцать хрустящих купюр.

— Заррраза!

Брови соседа взметнулись, и я с внутренним злорадством сказала, протягивая нужную сумму:

— Не обращайте внимания. Рюк недавно выучил новое слово и теперь произносит его при любом выпавшем случае. Иногда весьма к месту.

— Я так и подумал.

Покосившись на вольер Рюка, не блиставший чистотой, Сергей взял деньги, брезгливо принюхиваясь к бумажкам.

— Берите-берите, деньги не пахнут, — подбодрила я соседа, заслужив очередной нечитаемый взгляд.

— Мне ли не знать?

Бросив странную фразу, Сергей уткнулся в свой ультратонкий черный смартфон, немного пошаманил, и мой браслет вжикнул, оповещая о том, что нужная сумма упала на карту.

— Спасибо, Мара! Есть все же в вас что-то человеческое.

— Совсем немного, — призналась я, трезво оценивая степень своей гуманности. — Будем считать, что я вернула вам долг за яйца.

БЕСЕДА ДЕСЯТАЯ, ПИКАНТНАЯ

— По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! — проскандировали выстроенные полукругом младшеклассники, стоило мне войти в двери школы.

Ступив на красную ковровую дорожку, чуть поеденную по краям молью, я застыла, оглушенная слаженными выкриками. Моим замешательством не преминули воспользоваться: Лиза Самойлова, подгоняемая педагогом-организатором, тут же подскочила ко мне и впихнула в руки алый бумажный тюльпанчик.

— С праздником, Тамара Михайловна!

— Спасибо, Лизонька, — ответила я с милой улыбкой и добавила, руководствуясь природной вредностью: — Напомни, пожалуйста, маме, что она обещала ко мне зайти.

Девочка, видимо постеснявшись спросить, какую из двух мам я имею в виду, коротко кивнула и быстро вернулась в строй, чтобы в следующую секунду встречать очередного учителя.

— Проходите, Тамара Михайловна, проходите! — поторопила меня плещущая энергией Ирочка — вечный двигатель нашей школы и главный генератор идей. — У нас тут еще восемь тюльпанов недодаренных!

Не мешая педагогу-организатору контролировать процесс создания праздничной атмосферы, я отошла в сторону, чтобы взять у охранника ключ от кабинета и расписаться в журнале учета.

— С Днем учителя вас! — присоединился к поздравлениям сидящий на страже порядка сухонький Владимир Викторович, протягивая ключик с голубой биркой. — Что-то вы сегодня раненько!

— Работы много, — призналась я. — Анна Львовна просила…

Не успела я договорить, как дверь распахнулась, явив перед всеми Игоря Аркадьевича собственной персоной, и мой ответ потонул в новой волне оглушительных криков:

— По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем!

— Тамара Михайловна! — завидев меня, воскликнул Игорь, но попал в окружение детей, натиск которых позволил мне быстро ретироваться.

Мне правда надо было многое успеть, и тратить время на пустые разговоры с прилипчивым историком совсем не хотелось. Особенно после того, как он сдал мое обожаемое кафе, когда-то бывшее уголком тишины и покоя, на растерзание школьным мегерам.

— Что же, Никита Золотницкий, мне с тобой делать? — пробормотала я, добравшись до своего рабочего места.

Мысли завертелись вокруг пакетика со снюсом, который Андрей вернул мне при последней встрече. Сдавать хозяина этой дряни не вариант: только испоганим парню характеристику и не исключено, что загубим спортивную карьеру. Мальчишка уже много лет серьезно занимался футболом и недавно даже подписал контракт с клубом, а там с проблемными ребятами прощаются очень быстро. Придется действовать осторожно. С Никитой и его отцом я сама поговорю, попирая школьный кодекс и не ставя в известность классного руководителя. Но ситуация в целом паршивая и требует серьезной подготовки. Впереди меня ждут часы профилактических бесед со средним и старшим звеном, увлекательное ковыряние в социально-криминологическом прошлом детей из группы риска и активная пропаганда здорового образа жизни, желательно без привлечения товарищей из наркологического диспансера. Хотя, будь моя воля, я бы просто загнала всех старшеклассников в актовый зал и заставила бы один раз посмотреть «Реквием по мечте».

Первые два урока я убила на составление плана работы и изучение необходимых нормативных документов. Хотела уже приступать к конспектам самих бесед, когда в кабинет без стука зашел тот, кого я совершенно не хотела видеть.

— С праздником, Тамара! — торжественно провозгласил Игорь, протягивая мне белую розу с привязанной к ней открыткой и коробку рафинированного сахара, украшенную игривым бантиком.

У него что, есть чувство юмора? Не ожидала. И очередную розу откуда-то откопал — неужели купил заранее?

— Это, скорее, ваш праздник, Игорь Аркадьевич, — кисло заметила я, не торопясь принимать подарок. — Но, увы, цветов для вас у меня не найдется.

— Мне хватит и твоей улыбки.

В ответ я хмуро посмотрела на молодого мужчину, но наткнулась на стену непробиваемого оптимизма.

— Редкий товар запрашиваете, — буркнула я в ответ. — Сейчас нет в наличии, приходите позже.

— Лучше уж в очереди постою, — беззаботно озвучил Игорь свое решение, в котором отчетливо просвечивал интимный подтекст. — Открытку хоть прочитаешь?

Хмыкнув, я перевернула болтающуюся на ленточке картинку с изображением рук, сложенных в виде сердечка, и посмотрела на надпись на обороте: «No puedo esperar para hacerte el amor, mi gatito!» Значит, не можешь дождаться, когда займешься со мной любовью? Ну-ну.

— Что скажешь?

— В этот раз даже без ошибок.

— Ого, да я молодец! Может, тогда и чаем наградишь? Я сахар принес.

Кружка со скалящимся черепом шлепнулась на стол и уставилась на незваного гостя провалами черных глазниц.

— Как выходные прошли? Ходили куда-то с Анютой? — невинно поинтересовался историк, когда я разлила нам чай и даже поместила розу в самодельную вазу, обклеенную крымскими ракушками.

— Нет, эти дни она с отцом провела, — сказала я, не собираясь лукавить. — У меня были другие дела.

На какую-то долю секунды Игорь нахмурился, видимо прикидывая, чем таким я оказалась занята, если на звонки отвечал находящийся рядом мужчина. Сергей, будь он неладен.

— Серьезные… дела?

— Серьезнее не бывает, — заверила я коллегу, ничуть не покривив душой: мрачный и все время чем-то недовольный сосед — это предельно серьезно.

— Ясно… — протянул Игорь и, отхлебнув горячего чая, вдруг вспомнил: — Ты перезвонить обещала. Закрутилась?

— Нет, передумала, — ответила я, не щадя чувств мужчины. — После того как увидела школьный чат.

— А что с ним не так?

В голосе Игоря было столько неподдельного удивления, что я даже немного засомневалась в собственной адекватности. Растерянно моргнув, полезла в Ватсап, открыла переписку коллег и быстро нашла нужное сообщение… Все верно, именно он предложил отметить праздник в кофейне «Джафар». Моей кофейне! Развернув телефон, укоризненно показала экран отвергнутому, но не смирившемуся с этим фактом мужчине.

— Я подумал, что тебе нравится это место, — продолжал изображать дурачка Игорь.

— Мне нравится быть там одной, а не в компании всего педсостава.

— Одной или вдвоем со своим парнем? — уточнил историк, возомнивший себя бессмертным. — Ладно-ладно, понял! Ну чего ты распереживалась? Побудете вы еще наедине, а пока Кирилл сможет получить неплохую выручку с этого вечера и…

— Кто? — ляпнула я, не сразу сообразив, о ком идет речь.

— Кирилл, — повторил молодой учитель, не сводя с меня подозрительного взгляда. — Хозяин кафе. И, вроде как, твой парень.

Оу, кажется, спустя два года я все-таки узнала имя бармена с волшебными руками. Так он, выходит, не просто наемный работник, а владелец кофейни, у которого Игорь резервировал стол на праздник? И как теперь выкручиваться?

— А, Джафар! — воскликнула я голосом человека, до которого только что дошло нечто очевидное и потому невероятно забавное.

Увы, кроме названия заведения, в голове не отыскалось ничего стоящего.

— Джафар? — По мне, так изумление Игоря можно было добавлять в чай вместо сахара. — Это у вас игры такие, что ли? А ты кто? Жасмин?

— Зрите в корень, Игорь Аркадьевич.

— Значит, принцесса любит властных и харизматичных злодеев? — хмыкнул молодой учитель, не догадываясь, что с каждым его словом меня покидают последние капли терпения. — Принуждение, подчинение и все такое? Ожидание в очереди становится более захватывающим!

— Скорее, бесперспективным, — попыталась я подрезать кое-кому крылья надежды. — Вакантно только место раба лампы.

— Так я и…

— Скоро звонок, Игорь Аркадьевич, — недвусмысленно намекнула я назойливому поклоннику, разве что не подталкивая его к выходу. — Поторопитесь, а то еще на урок опоздаете. Да и мне надо подготовиться к консультациям.

И только выпроводив мужчину за дверь, я вспомнила, что так и не вернула ему пиджак, забытый в день, когда мы развешивали листовки. Черт.

* * *

«Трепещи, киса! Пора преклониться перед повелителем мокрых трусиков!»

Семь вечера — особенное время. Чаще всего именно в этот час наступает пора моей переписки с доморощенным фелинологом, если я, конечно, не напишу ему раньше. В данном вопросе он был на удивление педантичен.

— А вы оценили, как сегодня Алечка из 5 «Б» на флейте играла? — донеслось справа зычное контральто Светланы Матвеевны. — Правда умничка?

— Звездочка! Настоящая звездочка! — восторженно подхватили ее соседки.

«Я на корпоративе», — опасливо пряча телефон под столом, набрала я, сидя в окружении шумной компании учителей.

— А вам чье выступление больше всего понравилось, Тамара Михайловна?

Вот же ж! Сейчас могла бы прийти домой, поболтать с Рюком, приласкать Люцика, который в последнее время был каким-то вялым и вызывал у меня смутное беспокойство, а потом погрузиться в мир вербального разврата. А вместо этого я должна куковать на школьных посиделках с налетом американской вечеринки в русском стиле: арендовав помещение кофейни за весьма умеренную плату и заказав здесь легкие закуски, классные дамы притащили с собой тазик оливье, огромное блюдо селедки под шубой, рулетики из баклажанов и еще кучу съестного, от которого сейчас ломились сдвинутые в один длинный ряд столики заведения. А по центру этой кулинарной дорожки пунктирной линией проходили бутылки рислинга, кагора и дешевого коньяка.

— Все ребята хорошо постарались, — дипломатично отозвалась я, чувствуя нетерпеливую вибрацию браслета, оповещавшего о новом сообщении.

— Не скажите, — недовольно промолвила Безумная Евдокия, вклинившись в разговор. — Десятый класс, как всегда, отличился! Это еще хорошо, что директор не смог приехать в наш корпус. А что бы вы делали, Юлия Игоревна, если б он собственными глазами увидел это безобразие?

Молодая классная руководительница сначала побледнела, а потом густо покраснела, представив, как бы ей пришлось оправдываться перед директором за проделки неугомонных подростков. Я промолчала, не видя в произошедшем ничего критического. Ну станцевали девочки подобие тверка, подумаешь. Этим малявкам до настоящего бути-дэнса еще расти и расти.

— Анна Львовна, клянусь, я не знала! — принялась горячо оправдываться Юлия Игоревна. — Они же сказали, что сюрприз хотят сделать…

Под лепет англичанки я тайком разблокировала телефон, чтобы прочесть ответ своего гепарда. И тут же залилась краской не хуже своей провинившейся коллеги.

«На корпоративе? — повторил за мной собеседник, будто раздумывая, как можно использовать эту информацию в своих интересах. — То есть ты сидишь за столом, вся такая расслабленная и захмелевшая от вина, а вокруг полно людей, которые даже не догадываются, что прямо сейчас происходит у тебя между ножек?»

«Ничего не происходит», — отмахнулась я и быстро свернула окошко мессенджера.

— Итак, дорогие учителя, настало время фантов! — объявила неутомимая Ирочка, для которой праздник не праздник, если никого не удастся озадачить, напрячь или построить. — Тяните жребий, все задания уже подготовлены! Кто будет первым добровольцем? Анна Львовна, подайте пример коллективу!

«Точно ничего? Я проверю?» — мигнула короткая надпись на экране браслета.

Не сдержавшись, все же напечатала в ответ: «Каким это образом?»

— В ближайший час любую свою фразу начинайте со слов «Некогда объяснять», — зачитала свое задание заведующая учебной частью и с облегчением выдохнула. — Некогда объяснять, Ирина Валентиновна, но, кажется, мне повезло.

«Ммм, дай подумать… — Глаза бегали по всплывающим строчкам, пока вокруг веселились дамы, разрумянившиеся от алкоголя, и пара затесавшихся в женский коллектив мужчин. — Я роняю вилку и наклоняюсь за ней, скрываясь от посторонних глаз. Никто даже не замечает, как моя ладонь опускается на твое колено и неторопливо поднимается выше, задирая край платья».

«Уверен, что я в платье?»

«Мне хочется в это верить. Ты же предусмотрительная девочка, да?»

— Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать? — продекламировала Лиля, которой выпало задание встать на стул и выразительно прочесть любой стишок. — Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать!

«Настолько предусмотрительная, что сегодня на мне чулки и шикарное бордовое белье».

«Хочу это видеть, — признался мой собеседник и категорично добавил: — Сейчас».

Все еще пялясь в экран, я закусила костяшку указательного пальца, раздумывая над своим следующим шагом. Внутри разгорался огонек авантюризма, подогревающий желание чего-то нового, запретного и выходящего далеко за рамки разумного.

«В таком случае вылезай из-под стола, откладывай вилку и готовься к незабываемому зрелищу».

— Что ж вы, молодежь, в свои телефоны уткнулись! — возмутилась громогласная Светлана Матвеевна, у которой, к счастью, хватило такта не совать нос в мою переписку. — А потом еще возмущаетесь, что школьники под партами планшеты прячут. Так с кого им пример брать?

— С вас, Светлана Матвеевна, с вас, — дружелюбно хохотнул Игорь, отложив на край стола свой айфон, в котором только что увлеченно копался.

— Ой, а что это у тебя за модель? — защебетала Юлия Игоревна, проведя пальчиком по графитовой поверхности телефона сидящего рядом мужчины. — Двенадцатая? И как тебе?

Пока Игорь демонстрировал свою технику, нахваливая плавный интерфейс, классную камеру, отличную батарею и возможность поддержки двух симок, я покинула застолье, сливаясь с этого праздника жизни. Словно ниндзя, проскользнув в туалет, щелкнула замком и, поставив сумочку на полку, стянула с себя кружевные трусики. Темно-красная полупрозрачная ткань повисла на пальчике, слегка покачиваясь из стороны в сторону и раззадоривая воображение. Поймав нужный ракурс, я запечатлела компрометирующую тряпочку и отправила фотографию своему кошатнику.

Не выпуская телефон из рук, собралась уже вернуть на место недостающую деталь туалета, когда Ватсап снова ожил, доказывая расторопность таинственного собеседника.

«Детка, я готов кончить от одной мысли, что могу войти в тебя, просто приподняв подол платья».

«Так кончи, — подначила я незнакомца. — В чем проблема?»

«Я сейчас не один».

«Мне это не помешало».

«Лааадно, уела. — После этих слов победная улыбка озарила мое лицо и фантазия развернулась на полную катушку. — Чуть позже скину тебе кое-что горяченькое, но с условием».

То есть как позже? Я тут приготовилась к сладкому, а мне еще условия выставляют? С остервенением напечатала три вопросительных знака, надеясь их количеством передать всю степень моего возмущения.

«Трусики ты сегодня уже не наденешь», — выдвинул свое требование загадочный наглец, и я наконец сообразила, что до сих пор сжимаю в руке кружевное белье.

Вот же паразит! Такое ощущение, что он подглядывает за мной через камеру телефона и знает не только о каждом шаге, но и о каждой мысли.

«Я могла бы тебя обмануть», — справедливо заметила я, руководствуясь природным упрямством.

«Могла бы, если б сама этого не хотела, верно?»

Он прав, черт возьми. Мысль о том, что я буду находиться в общественном месте без белья и расхаживать в таком виде среди посторонних людей, неожиданно заводила. Подчиняясь бурлящему в крови адреналину, я спрятала трусики в сумку. Раз уж сегодня вечер фантов, почему бы мне не принять и этот вызов?

«Допустим, — нехотя согласилась я и для острастки добавила: — Но то, что ты мне пообещал, должно быть действительно стоящим».

«Не сомневайся, кошечка».

Пользуясь тем, что меня никто не видит, я предвкушающе облизнулась. Если уж гепард обещает горяченькое, значит будет действительно жарко. Не терпится на это посмотреть!

Покинув дамскую комнату, я оказалась в коридоре, ведущем обратно в зал. В мужском туалете шумела вода, а в служебном помещении, находящемся за соседней, чуть приоткрытой дверью, кто-то тихонько переговаривался.

— С кем ты все время переписываешься? — донеслось до моего слуха, когда я проходила мимо. — Неужели у великого Мастера появилась девушка?

— Не твоего ума дело. — О, этот голос с хрипотцой я сразу узнала! Бариста! — Принес?

— Да-да, не психуй ты.

Раздался шорох, как будто что-то доставали из целлофанового пакета. Я тенью проскочила мимо двери, стараясь не мешать чужой беседе, но почти тут же замерла, когда в спину долетел обрывок фразы неизвестного гостя:

— … по поводу воскресенья. У меня с оружием совсем тухляк, че делать? Нас же положат!

Ноги приросли к полу, и я застыла на месте, чувствуя, как по затылку пробежал неприятный холодок.

— В городе закупишься.

— Я на мели, хватит только на сраную дубинку. Не идти же с этим на махач! Да меня порешат в первые шесть сек!

— Если не начнешь тупить, как в прошлый раз, все будет норм, — пообещал бариста, явно не разделяя беспокойства своего знакомого.

— Ну Мастер…

— Да не кипиши ты, Серый прикроет. Он…

— Тамара?

От тихого голоса позади я подскочила на месте и, больно ударившись локтем о край двери, обернулась. С глазами, круглыми как плошки, уставилась на вышедшего из мужского туалета знакомого.

— Константин?

Любитель кофе и знаток японской живописи стоял передо мной, чуть склонив набок голову с седыми висками и немного недоуменно меня разглядывал раскосыми глазами. Чувствуя неловкость, я переступила с ноги на ногу, очень не вовремя вспомнив, что на мне нет белья, отчего ситуация показалась еще более смущающей.

— Вам не холодно?

— Ч-что?

— На вас очень легкое платье, — пояснил свой вопрос мужчина. — Не холодно?

— О, нет, вовсе нет…

— Я могу вам чем-то помочь? — избавил меня от замешательства бариста, выглянувший на шум.

Как там его? Кирилл? Джафар? Мастер? Черт, я запуталась!

— Да! — воскликнула я с энтузиазмом человека, хватающегося за соломинку. — Не могу уйти, не попробовав ваш кофе!

— Я бы тоже не отказался от чашечки, — неожиданно поддержал меня Константин. — Для меня ведь найдется свободный столик?

— У окна осталось два места, — кивнул бариста и, махнув рукой, пропустил нас вперед.

С неестественно прямой спиной я прошествовала в зал, изо всех сил вцепившись в собственную сумочку. Рядом, будто конвой, шли бариста и Константин: незнакомый мужчина, жаловавшийся на нехватку оружия, так и не показал своего лица, притаившись за дверью.

— Тамара Михайловна, вот вы где! — Никогда еще я так не радовалась педагогу-организатору, обычно предпочитая обходить фонтанирующую идеями Ирочку по широкой дуге, но сейчас ее появление пришлось как нельзя кстати. — Ваша очередь тянуть жребий!

— А? — выдавила я, все еще не придя в себя. — Ага.

Мне в руку тыкнулась украшенная бантиками корзинка, и непослушные пальцы нащупали свернутую трубочкой бумажку. С трудом развернув ее, я прочитала выпавшее мне задание:

— Исполните соблазнительный танец.

Кто-то вышел на улицу, на мгновение приоткрыв входную дверь. Порыв холодного ветра ворвался в помещение и лизнул меня между ног, напоминая о собственной глупости. Одно неосторожное движение во время танца — и мой постыдный секретик станет всеобщим достоянием.

— Эээ… Может, чуть позже? — попыталась я спасти положение, но радостные и крайне воодушевленные коллеги не оставили мне ни единого шанса на сопротивление.

Зазвучала бессмертная песня Сэм Браун — классика стрипа. И эти люди осуждают десятиклассниц за вполне невинный тверк? Вот они, двойные стандарты!

— Давай, Тамарочка, жги! — крикнула Лиля, желая, видимо, меня подбодрить.

Покосившись по сторонам, я выловила три заинтересованных мужских взгляда. Игорь выжидающе уставился на меня, опершись подбородком о сплетенные замком руки и бросая изучающие взгляды на бармена. Кирилл, крутясь за стойкой, странно на меня поглядывал, впрочем не отвлекаясь от своей работы. Устроившийся у окна Константин с любопытством смотрел в мою сторону в ожидании шоу.

А ведь, если подумать, это мой шанс. Одним-единственным танцем я могу окончательно убедить Игоря в том, что место моего бой-френда уже занято другим, и в то же время разжечь мужской интерес Константина. Не я ли собиралась его соблазнить? Так что меня останавливает?

Плавно двигая бедрами, я направилась в центр зала. Огладила руками шею и плечи и, подчиняясь музыкальному ритму, прислонилась спиной к книжному стеллажу, словно прильнула к своему любовнику. Тело изогнулось плавной волной и замерло в воцарившейся вокруг тишине, так и не успев показать себя во всей красе.

— Неисправность оборудования, приносим свои извинения, — развел руками бариста, когда все присутствующие повернулись в его сторону.

А затем с убийственной невозмутимостью подвинул в мою сторону чашку с горячим кофе.

БЕСЕДА ОДИННАДЦАТАЯ, НЕСВОЕВРЕМЕННАЯ

День рождения родителей — это своего рода экзамен на профпригодность для взрослых детей. Собираются дальние родственники, друзья и коллеги старшего поколения, да и вообще все люди, в детстве трепавшие тебя за щечку и умилявшиеся хорошенькой девочке в белом платьице. Поздравляют именинницу, делают комплименты, восхищенно ахают над праздничным столом, накрытым заказанными из ресторана блюдами, и переводят прицел своего внимания на тебя — единственную дочь и наследницу, которая должна соответствовать ожиданиям. Сначала образовательным, затем карьерным и, наконец, социальным. С первыми, получив ученую степень, я справилась на отлично. Со вторыми, устроившись на работу в школу, не оправдала надежд. А с последними и вовсе вышел конфуз, когда я к своим тридцати пяти годам оказалась не в состоянии предъявить ни мужа, ни ребенка. И хотя мне не впервой держать лицо перед толпой любопытных гостей, решение мамы отметить шестидесятилетний юбилей в тесном семейном кругу не могло не радовать.

— Мааарааа!

Маленький ураган в нежно-голубом платье пронесся по коридору и повис на мне, стоило толькозайти в квартиру. Засмеявшись, я крепко обняла Анюту и с помощью пришедшего на помощь Андрея с трудом отцепила ее от недавно вычищенного в химчистке пальто, пока эта егоза не перепачкала одежду зажатой в руке кисточкой.

— Подожди, клещик, дай мне хотя бы раздеться! — сказала я, с трудом переводя дыхание от такого горячего приема.

— А-мы-с-папой-давно-пришли-но-я-еще-не-подарила-бабушке-свою-открытку-потому-что-тебя-ждала-а-здесь-дядя-Дима-он-привел-с-собой-тетю-Катю-чтобы-со-всеми-ее-познакомить-ты-видела-какая-у-меня-красивая-прическа? — протараторила Аня в своем коронном стиле, пока Андрей помогал мне раздеться.

— Прическа просто волшебная, — согласилась я и внимательнее присмотрелась к светлым косичкам, сплетенным в красивую паутинку. — Папа постарался?

— Не, это тетя Лариса! — без зазрения совести сдала отца Аня и покрутилась, чтобы я могла рассмотреть ее со всех сторон. — Она со мной утром сидела, пока папа на работу ездил!

— Ты, вроде бы, собиралась взять в заложники бабушкину любимую кисть и обменять ее на кусок торта? — с намеком напомнил Андрей болтливой малышке, пытаясь обезопасить себя от дальнейшего слива информации.

— Точняк!

Анюта вскинула над головой кисточку, словно знамя, и, испустив радостный клич, умчалась в комнату, откуда слышались голоса, смех и легкий перезвон столовых приборов. Я ласково улыбнулась, глядя вслед очаровательной непоседе.

— Уже по субботам работаешь? — спросила я Андрея, переобувшись в красивые туфли: мама терпеть не могла домашние тапочки, отказываясь мириться с их существованием в мире вообще и в своем доме в частности.

— Я же говорил, что в ближайшее время будет запара. Вот и в выходные начали дергать.

— Ты все так же безотказен.

— В твоем исполнении это звучит как приговор.

— Глупости. — Не прекращая диалога, я прошла в ванную и быстро помыла руки. — Мне всегда нравилась в тебе эта черта. Недаром говорят, что противоположности притягиваются.

В гостиную сталинской трешки, где мне с самого детства были знакомы все дощечки светлого паркета и каждая подвеска хрустальной люстры, мы с Андреем зашли рука об руку. Эту комнату мама, любившая повторять за профессором Преображенским, что обедать она будет в столовой и никак иначе, соединила с кухней в те годы, когда подобное решение еще не стало трендом. Силой матриархата разместив здесь длинный белый стол, в любое время года украшенный вазой с цветами, и развесив по стенам свои лучшие работы, мама переименовала гостиную в столовую, которую мы с папой втихаря называли просто большой комнатой, и благословила ее для приема пищи. Возможно, именно поэтому я так люблю завтракать сидя на подоконнике.

— А вот и Тамара! — поднимаясь из-за стола, царственно промолвила виновница торжества, а затем приобняла меня одной рукой, унизанной кольцами и браслетами, не выпуская из второй бокала с шампанским.

Поздоровавшись со всеми, я поздравила маму, расцеловав ее в обе щеки. Воистину годы над ней не властны: ни темные, заколотые на затылке волосы, ни такой же строгий, как ее характер, овал лица с возрастом не изменились ни капли. Каждая ее черта и каждый жест буквально кричали об утонченности и элегантности, дарованными природой, и уверенности в себе, свойственной зрелым людям.

— Простите, что опоздала, — повинилась я перед семьей. — Пробки ужасные.

— Ничего, родная, женщине априори не полагается приходить вовремя, — даровала мне прощение мама и почти тут же отдала распоряжение бывшему зятю: — Андрюша, налей Тамаре вина.

Перед тем как сесть на свободное место, я обняла папу, улыбнулась тете Альбине и кивнула ее сыну Диме, к которому жалась незнакомая симпатичная девушка в очках-кошечках.

— Познакомься, Тамар, это Катенька, — заметив мое внимание, представил Дима подругу, приобнимая ее за плечи. — Моя невеста.

— Оу, приятно.

Я по-новому посмотрела на девушку, отмечая ее наивно распахнутые глаза и нервно перебирающие салфетку тонкие пальчики с аккуратно подстриженными ногтями. Ох, Дима-Дима, где ж ты эту студенточку откопал? Да еще и решил жениться, рискнув познакомить избранницу с родственниками — очень неожиданный шаг для обаятельного красавчика слегка за тридцать. Наверное, в моем взгляде мелькнул исследовательский интерес, отчего Катенька стушевалась и сдавленно пискнула, что она тоже рада знакомству.

— Тебе что-нибудь положить? — шепнул мне Андрей, уже успев наполнить бокал игристым вином. — Голодная?

— Как волк! — так же тихо призналась я бывшему мужу.

— Понял, не дурак.

В мгновение ока на моей тарелке очутился холмик салата цезарь, пара тарталеток с икрой и аппетитная мясная нарезка — в еде, как и во всем остальном, мама предпочитала проверенную временем классику.

— А мы будем тосты говорить? — Анюта нетерпеливо поерзала на стуле, на который для малышки подложили высокую подушечку. В ее тарелке преждевременно красовался огромный кусок торта: видимо, обмен заложников прошел по запланированному сценарию. — У меня уже шампанское скоро выпузырится!

Никто из присутствующих не смог скрыть веселья, когда Аня, обняв красивый фужер с газировкой, требовательно уставилась на взрослых. По лицу мамы скользнула одобрительная улыбка, намекавшая на то, что именинница тоже не прочь послушать дифирамбы в свой адрес.

— Обязательно будем! — засмеялся мой папа, поднимаясь в полный, далеко не маленький рост и поворачиваясь к супруге. — Жанна! Драгоценная моя жена! Ты знаешь, я не мастер длинных речей, но есть вещи, о которых нельзя молчать. В мире много людей, живущих вместе по разным причинам. Кого-то связывают чувства, кого-то обстоятельства, кого-то дети, а кого-то привычка. Так или иначе они женятся, заводят семью и живут бок о бок — одни дольше, другие меньше. Мы с тобой вместе без малого сорок лет. И я бесконечно рад, что наш брак — это не просто любовь, домашний уют и взаимопонимание. Наш брак — это жизнь, одна на двоих, но такая, которую я бы не променял ни на что на свете. Спасибо, душа моя! Помни, что твое главное творение — это не написанные тобой картины, а ты сама! С днем рождения!

— С днем рождения! — радостно выпалила Анюта и, не дожидаясь остальных, припала к своему фужеру, как путник, преодолевший пустыню.

Гости с энтузиазмом подхватили тост и бокалами потянулись друг к другу, наполняя комнату праздничным перезвоном. Папа вновь занял место подле довольной жены и охотно принял от нее короткий поцелуй в качестве вознаграждения за свою речь. Я смотрела на родителей, прокручивала в голове папины слова и гадала: может, некоторые, такие как я, просто не предназначены для счастливого брака? Украдкой покосившись на Андрея, попыталась уловить признаки смущения, но он невозмутимо чокался с моими родственниками, не выказывая неловкости. Похоже, бывший муж и его дочка стали членами моей семьи даже больше, чем я сама.

— Жанна Эдуардовна у нас — весьма известный художник, — пояснил Катеньке мой двоюродный брат. — Все картины в этом доме — ее работы.

— Не все, Дима, не все… — лениво заметила мама, принимая восторг в глазах девушки как нечто само собой разумеющееся. — В мастерской я храню пару полотен моих учеников. На память.

— А Мара тоже тааак здоровски рисует! — похвасталась моими талантами Анюта, которая оказалась единственным ребенком на этом празднике жизни, чем беззастенчиво пользовалась. — Она в моей комнате целого единорога на стене нарисовала!

— Да, было дело, — призналась я, вспоминая, как Аня измалевала красками все обои и пришлось срочно исправлять ситуацию, пока Андрей не вернулся с работы. — Но это так, баловство.

— А по-моему, получилось просто потрясающе! — возразил Андрей и полез в телефон. — У меня и фотография где-то есть. Сейчас покажу!

— У тебя теперь айфон? — попыталась я привлечь внимание окружающих к другой теме, когда заметила в руках бывшего мужа знакомую модель — именно ее расхваливал Игорь на корпоративе.

— А… да, старый совсем зарядку перестал держать, пришлось поменять, — признался Андрей, не отрываясь от поиска нужной фотографии в галерее. — Вот, нашел! Оцените, какая красота!

Димка подмигнул мне, как всегда делал в детстве, когда видел мое смущение. Фыркнула и отсалютовала ему бокалом, словно говоря, что я уже не та малявка, которую можно было вогнать в краску по любому поводу.

— Очень здорово!

— Действительно, смотрится замечательно, — согласилась с будущей невесткой тетя Альбина — женщина не столь эффектная, как моя мама, но зато, в отличие от старшей сестры, обладающая редкой душевной теплотой. — Жанна, взгляни. Сразу чувствуется: твоя кровь.

— Мило, — проронила мама, скользнув взглядом по экрану айфона.

О да, я помню это слово. Оно произносилось всякий раз, когда я показывала маме альбом со школьными рисунками. Разумеется, еще до того, как я начала их прятать, лишь бы не слышать очередное мамино «мило».

— Вы, наверное, тоже художница? — спросила у меня Катенька, простодушно похлопав ресницами.

У мамы отчетливо дернулся глаз: то ли от ненавистного слова «художница», то ли от дерзкого предположения, поставившего меня в один ряд с людьми искусства.

— Нет, Катя, я психолог, — мягко ответила я, обнимая Анюту, которая под шумок переползла ко мне на колени и уже успела слямзить одну из моих икорных корзиночек. — А вы чем занимаетесь?

— Я в этом году университет оканчиваю, — скромно призналась девушка. — Факультет романо-германской филологии.

— И что дальше? — поинтересовалась мама, окинув будущую родственницу цепким взглядом. — Планируешь после свадьбы сидеть дома или пойдешь работать?

— Катенька уже подрабатывает внештатным переводчиком в издательстве, — поспешил сообщить Дима, беря свою пассию за руку в знак поддержки.

— Помолчи, племянник. У твоей Катеньки у самой есть язык, и, подозреваю, она, как филолог, умеет им пользоваться. — Одернув Димку, мама выжидающе уставилась на его невесту, явно не привыкшую к такому пристальному вниманию. — Так что, Катерина, поделишься с нами своими планами?

— Я… собираюсь писать диссертацию… — Мама поощрительно покивала, и девушка, слегка прочистив горло, уже чуть более спокойным тоном принялась делиться мечтами об аспирантуре и дальнейшей работе над художественными переводами.

Я невольно подумала о своей диссертации — отчасти она написана, чтобы было что предъявить вождю семьи. Погрузившись в воспоминания и вполуха слушая Катеньку, я перевела взгляд на Анюту, которая, соскочив с моих колен, рылась в розовом рюкзачке. Вот уж кто растет, не зная высоких требований и стандартов: ее отец счастлив просто от того, что она родилась.

— Жанна Эдуардовна, позвольте и нам вас поздравить, — взял слово Андрей, когда допрос жутко перенервничавшей Катеньки подошел к концу и все вновь вспомнили о причине сегодняшнего застолья. — Признаюсь, выбор подарка для человека безупречного вкуса — занятие непростое. Но я очень надеюсь…

— Мы тебе вазу дарим, бабулечка! — прервала отцовское предисловие Анюта, что-то выудив из рюкзака и вернувшись к столу. — Дорогущая — просто жуть! Это так папа сказал.

— Анна!

Все дружно засмеялись, наблюдая за тем, как Андрей закатил глаза и издал обреченный стон. Хранить секреты в условиях, когда рядом с тобой живет маленький диктофончик, — задача, непосильная даже для крайне осторожного человека.

Ваза, к слову, была очень красивая: ее разноцветные, будто карамельные полоски переливались в свете люстры, напоминая застывшую радугу. Мама благосклонно приняла подношение и даже восхитилась тем, как итальянские мастера сплавили красные и желтые, синие и зеленые кусочки стекла в один уникальный узор.

— А это от меня! — объявила Анюта, с трудом дождавшись, когда дорогой подарок с почетом водрузят на полку искусственного камина, и протянула самодельную открытку, за которой бегала к рюкзаку. — Смотри, что я тебе нарисовала! Тут море, тут пляж с песочком. Вот это я, это папа, это Мара. И ты, бабуль, вот здесь, лежишь под зонтиком. Мы с папой всех с собой взяли на отдых!

Пока Аня объясняла концепцию самодельной открытки, увлеченно тыча в нее маленьким пальчиком, я поймала на себе растерянный взгляд Катеньки. Что ж, ее можно понять: сложные перипетии наших семейных отношений остаются загадкой для большинства посторонних людей.

— Очень интересная работа, — с самым серьезным видом произнесла Жанна Эдуардовна, внимательно рассмотрев детский рисунок. — И такое необычное композиционное решение: перспектива будто искажена, горизонт смещен и зрителю кажется, что он сам находится в воде. Вдобавок мягкая цветовая гамма усиливает ощущение бескрайности морского пейзажа. Великолепно.

— И у Мары купальник красивый, правда? — вставила сияющая от гордости Анюта, обратив внимание на самую важную, по мнению ребенка, художественную деталь.

— Простите, а Аня всегда называет вас Марой? — не сдержала своего любопытства Катя. — У меня есть знакомые, у которых ребенок тоже обращается к родителям по имени. Сейчас это так принято?

Воздух вокруг немного сгустился. Тетя Аля бросила на меня сочувственный взгляд, а Андрей едва заметно напрягся, покосившись на дочурку, от которой, впрочем, ускользнула сама суть вопроса.

— Анютка, ты хотела поработать в мастерской, — вдруг вспомнила хозяйка дома, открывая девочке двери в святая святых. — Там на мольберте пустой холст, краски на столике рядом. Можешь писать.

— Ура! — завопила малышка и, чмокнув «бабулю» в щеку, унеслась прочь.

В комнате сразу стало как-то слишком тихо и неуютно.

— Что ты на меня так смотришь, Тамара? Я просто хотела закурить. — Мама взяла в длинные пальцы любимый мундштук из янтаря, в присутствии Ани отложенный на край стола, с благодарным кивком приняла у папы огонек зипповской зажигалки и не торопясь затянулась. — Будь добр, Мишенька, открой фрамугу.

Папа послушно встал, чтобы выполнить просьбу, а меня вдруг взяла такая злость, что я даже решила посвятить наивную Катеньку в свою семейную историю.

— Аня не называет меня мамой, потому что я таковой не являюсь.

— Простите, я подумала, что вы… — смутилась девушка и замолчала, покосившись на руку сидящего рядом со мной мужчины с обручальным кольцом на пальце.

— Супруги? Мы ими были. Счастливыми мужем и женой, но не счастливыми отцом и матерью. — Я скользнула взглядом по колечку Андрея и жестоко закончила: — Просто есть люди, которые хотят усидеть на двух стульях и не понимают, что прошлое должно оставаться в прошлом.

— Том, не надо…

— Почему? — резко спросила я, даже не повернувшись к Андрею. — Катя скоро станет членом нашей семьи, а у нас ведь от семьи нет секретов. К тому же ей полезно знать, какие надежды мужчина обычно вкладывает в понятие брака.

Я опустила взгляд на Катин абсолютно плоский живот, который она инстинктивно постаралась прикрыть руками, и сделала единственно возможный вывод, объясняющий скоропостижное решение Димы остепениться:

— Впрочем, моя судьба вам не грозит.

Катенька покраснела, подтверждая верность озвученной догадки, а Дима с укором посмотрел на меня, молча осуждая за злой выпад.

— Ты права, дочь, — вдруг согласилась со мной мама, невозмутимо выдыхая в сторону ментоловый дым, — женщина должна знать все о желаниях своего спутника жизни. И, конечно же, уметь их осуществлять. Я вот всегда говорила Мишеньке, что ни в коем разе не ограничиваю его в вопросах мужского досуга. В конце концов, мужчины полигамны по своей сути.

— Но должен отметить, что за все эти годы я ни разу не воспользовался столь щедрым дозволением, — со смехом вклинился в разговор папа. — Однако я о нем помню! Чем черт не шутит!

Тетя Аля рассмеялась, не подозревая, что папина шутка не такая уж и шутка. Андрей чуть расслабился, Димка тоже улыбнулся, и только Катенька все еще недоуменно хмурила лоб, будто пытаясь понять, куда она попала. Это она еще не знает истории о том, как я решила подарить Андрею на годовщину тройничок и наняла высокооплачиваемую профессионалку, которую мой тогда еще муж выгнал взашей, не оценив сюрприза. Да, тут вам не литература абсурда, а кое-что похлеще — семейство Волинских во всей красе.

— Не переживай, Катюш, меня такие развлечения не привлекают, — успокоил Дима свою невесту, видя ее обеспокоенность.

Я многозначительно приподняла брови, и двоюродный брат украдкой погрозил мне кулаком из-под стола. Ой, да я и не собиралась лезть в ваши отношения. Зачем еще больше шокировать бедную девушку?

— Давайте выпьем за гармонию в семье! — предложила тетя Аля, высоко поднимая бокал. — Жанна, дорогая, пусть тепло близких всегда согревает твое сердце и душу! С днем рождения!

— С днем рождения! — эхом отозвались родные, поддержав тост.

Тетя Альбина вручила маме какой-то эксклюзивный альбом с репродукциями Сальвадора Дали, от которого она пришла в полный восторг — то есть сдержанно улыбнулась и отложила подарок в сторону, чтобы «оценить его на досуге». Мы выпили вина, поели вкусных закусок и отпустили мужчин на балкон, где они могли по официальной версии покурить, а по неофициальной — посудачить без вездесущих женских ушей.

— Тамара! — обратилась ко мне мама, откладывая в сторону изящную пепельницу и мундштук. — Что-то тебя давно не было видно. Вся в работе?

— Ну ты же знаешь, психологические проблемы у подростков не заканчиваются никогда, — ответила я как можно спокойнее, пятой точкой чувствуя притаившийся где-то подвох.

— Правда, работа никогда не кончается. — Мне кажется или сейчас мои слова будут использованы против меня? — Поэтому не стоит из-за нее ставить личную жизнь на паузу.

Я закатила глаза. А вот и причина моих редких визитов к родителям.

— Мам, моя личная жизнь ни разу не на паузе.

«А на полном стопе», — закончила я про себя, но эту мысль перебило настойчивое жужжание браслета. Я осторожно покосилась на дисплей, однако надпись успела пропасть, уступив место часам. Семь вечера. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто именно мне только что написал.

— Ммм, пойду сварю себе кофе, — решила я, воспользовавшись моментом. — Кому-нибудь еще сделать?

Мама с прищуром посмотрела на меня, покачав головой, тетя Аля с улыбкой отказалась, а вот Катя робко подняла руку. Воодушевившись удачным поводом для бегства, я упорхнула на кухню.

«Ну что, маман одобрила? — прочитала я, на ходу разблокировав телефон. — Ты подарила ей квест?»

Схватив джезву и от души сыпанув в нее кофе, который мама держала на видном месте, тоже будучи его большой любительницей, я быстренько напечатала: «Еще нет, но у меня есть шанс не ударить в грязь лицом. Квест по булгаковским местам, а мама — ярая поклонница Михаила Афанасьевича».

Только я собиралась добавить, что сейчас занята и вообще в гостях, как пришло следующее сообщение: «Тогда странно, что тебя не назвали Маргаритой».

Шмяк! Я водрузила наполненную водой джезву на огонек конфорки, не сводя глаз с экрана. Какого?..

«С чего ты взял, что у меня другое имя?» — набрала я, с трудом борясь с нервным напряжением. Мой собеседник, сам того не зная, ударил по больному: Маргаритой мама собиралась назвать свою первую дочь, которая погибла при родах. А спустя два года родилась я — Тамара. Вот только откуда бы гепарду об этом знать?

«У тебя аккаунт в Ватсапе подписан», — соблаговолил снизойти до объяснений мужчина, сопроводив свой комментарий фейспалмом.

В неверии распахнув глаза, полезла в свой профиль и убедилась в том, что я полная дура. Потому что там было указано не только мое имя, но и фамилия, которые могли видеть все собеседники. Отлично, просто отлично.

«Не удивлюсь, если ты уже знаешь мои паспортные данные», — мрачно заметила я, одной рукой помешивая свой кофе.

«Выдыхай, киса, чего ты так напряглась? Хочешь, помогу тебе расслабиться?»

Ах ты, глумливый фелинолог!

«Совсем уже? Я сейчас у родителей!»

«Неужели у тебя не найдется пары минут для секса по переписке? — почти невинно спросил мой визави. — Только представь: я подхожу к тебе сзади, обнимаю со спины и провожу ладонью по твоему шикарному декольте…»

Я задумчиво поглядела на свою грудь, выглядывающую из смелого выреза, и почувствовала, как щеки предательски краснеют. Спросить, откуда он узнал? Так ведь не ответит, зараза! Опять скажет, что просто надеялся на мою предусмотрительность.

«Я пытаюсь варить кофе», — написала в ответ, намекая на то, что его пошленькие опусы сейчас неуместны.

«Прекрасно, не отвлекайся, — нагло заявил мужчина, ничуть не смутившись. — Пока ты крутишься у плиты, я нащупываю край подола, задираю его и рисую пальцами круги на твоих бедрах. Моя рука проскальзывает между ними и ласково гладит тебя прямо сквозь трусики. Какие на тебе трусики?»

Черт, я опять возбудилась! Переступила с ноги на ногу в тщетной попытке унять жар, разгорающийся в упомянутой собеседником части тела, и чуть не пропустила момент, когда кофейная пена начала переваливать через край турки. Я подхватилась спасать кофе и, отставив его в сторону, вновь попыталась образумить безумца: «Даже не надейся! В этот раз обойдешься без фотографии моего белья».

«Ну и ладно, я все равно его не вижу, — легко смирился с ситуацией загадочный аноним. — Целую тебя в шею и, не глядя, засовываю одну руку в трусики, а другой глажу грудь. Чувствую, как затвердели твои соски… Ого, ты так бурно на меня реагируешь!»

Соски совершенно точно затвердели, но, к счастью, под плотным лифом этого не было видно.

«Эй, хорош, я все же в гостях! — попыталась я в очередной раз прервать это издевательство. — Здесь даже двери нет, в любой момент кто угодно может зайти!»

«О-о, так даже интереснее, нас могут поймать на горячем. Кстати, сзади почти не видно, чем мы занимаемся».

«Я подозревала, что ты извращенец, но чтоб настолько! Нравится делать это при свидетелях?»

«С тобой я хочу попробовать все», — пришел молниеносный ответ.

Я бросила опасливый взгляд на проход в столовую, но, вроде бы, все были заняты оживленной беседой. Расслабившись, я прислонилась к краю стола и, прикрыв глаза, представила, каково это, когда сильное мужское тело прижимается сзади, закрывая собой от постороннего взгляда. Случайному наблюдателю может показаться, что парочка просто ласково обнимается, а на самом деле…

«Я глажу твои о-очень влажные складочки, — тем временем продолжил соблазнять меня собеседник. — Указательный палец пробирается внутрь, а большим я массирую твой клитор».

Из груди вырвался непрошеный вздох. Было в этом что-то очень порочное и будоражащее — вести откровенную эротическую переписку в двух шагах от комнаты, в которой сидит вся семья.

«Я откидываю голову назад, на твое плечо, подставляя шею для поцелуев, — в конце концов не сдержалась я, включаясь в привычную уже игру. — Ты чувствуешь, что мое дыхание участилось и из груди вот-вот вырвутся стоны».

«Хорошая киса! Я тебя не отпущу, пока не кончишь. Так что расслабься и получай удовольствие».

Невольно мотнула головой, пытаясь сбросить с себя наваждение. Получилось так себе.

«Я завожу руку за спину и нащупываю твой член, — набрала в отместку. — Глажу его сквозь ткань, сжимаю сильнее. Помнишь, как хорошо я умею с ним обращаться?»

«Такое не забудешь, детка!»

Хм. Приятно, что я смогла произвести впечатление на мужчину исключительно орально-вербальными навыками.

«Тогда ты помнишь, как мне нравится трогать тебя. Я глажу твой член по всей длине и все же не могу сдержать стона».

«Теперь это уже смотрится не так невинно, правда? Я сильнее прижимаюсь бедрами и засовываю в тебя еще два пальца. Знаешь, что будет, если я подниму руку повыше?»

— Что там у тебя такое интересное, дорогая? — раздался за спиной мамин голос.

Я наконец осознала, что стою в очень мокрых трусах посреди маминой кухни, променяв кофе на телефон, и с совершенно безумной улыбкой пялюсь в экран.

— Н-ничего, — с малюсенькой запинкой ответила я и очень медленно повернулась к маме. — Вот Верунчик смешную картинку прислала, я чуть кофе не разлила.

Мама стояла в проеме арки, соединяющей кухню со столовой, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Интересно, как долго она за мной наблюдала?

— Ну-ну, — многозначительно проговорила она, отчего-то совершенно мне не поверив.

«Отбой, нас застукали», — торопливо напечатала я и поспешно отвернулась, чтобы разлить кофе по двум чашкам.

Пошарив в холодильнике, достала оттуда лимон и отрезала себе дольку. Кофе с лимончиком и ложечкой сахара — настоящая скорая помощь для моих расшатанных нервов.

Браслет снова вжикнул, и мне стоило большого труда не посмотреть сообщение. Вместо этого я сделала глоток своего подостывшего романо в ожидании, когда мама вновь начнет полоскать мне мозг. Сейчас она скажет, что пора бы сходить ко врачу и провериться: вдруг старый диагноз сам рассосался, превратив меня из бесперспективной разведенки в потенциальную мать? А я отвечу, что все это бессмысленно, потому что мужа у меня нет, в одиночку заводить ребенка я не планирую, да и вообще у меня есть Анюта, которую я нянчу с младенчества, так что незакрытые гештальты у меня отсутствуют. Мама уцепится за мои слова и опять будет намекать насчет Андрея, раз уж наш конфликт исчерпан, а Аня мне как родная. Я вздохну и заявлю, что не хочу обсуждать бывшего мужа, потому что он, может, и прекрасный человек, умный, заботливый, хозяйственный и все такое, но дважды в одну реку — это не для меня.

На данном месте воображаемого диалога я подняла чашку и сделала новый глоток. Как оказалось, зря.

— У тебя когда в последний раз был мужчина, Тамара? — строго спросила мама, и мой кофе вернулся обратно в чашку.

— Мама!!! — возмутилась я, с трудом откашлявшись.

— Нечего вопить, я уже тридцать пять лет как мама. И еще планирую стать бабушкой. — Я набрала в рот воздуха, но не успела ничего сказать, как меня осекли на подлете: — Не надо говорить про Аню. Ты знаешь, о чем я.

Вдох-выдох, Тамара, вдох-выдох…

— У тебя отличный кофе, мам, — похвалила я, незаметно заводя за спину руку с браслетом, который продолжал оповещать меня о новых сообщениях.

Написала же: отбой!

— Ты тему-то не переводи.

В столовой поднялся какой-то шум. Судя по охам тети Али, из мастерской показался призрак маленького художника — с головы до ног вымазанного красками, но невероятно счастливого. Я кинула опасливый взгляд за мамину спину и призналась, понизив голос:

— Не было у меня никого после Вадима.

— Два года уже прошло с развода, — нахмурилась мама, совсем не обрадованная моим откровением. — О чем ты думаешь?

— О том, что стоит мне попытаться завести легкую интрижку, как я тут же вляпываюсь в серьезные отношения, — поделилась я своей вечной проблемой, уже аукнувшейся мне тремя штампами в паспорте.

Экран телефона вспыхнул, сигналя об очередном послании. Мама скользнула по нему взглядом, уголок ее рта дернулся, а одна бровь выразительно изогнулась.

— Пора бы уже и вляпаться. — Сделав такой странный вывод, мама развернулась к проему, собираясь покинуть кухню. — К слову, я закончила работу над «Танцовщицей». У меня ее один мальчик на благотворительном аукционе с руками оторвал. Симпатичный такой. На следующей неделе попрошу Андрея занести тебе копию.

Чувствуя легкое смятение, я проводила взглядом маму, отправившуюся оценивать творение единственной доступной на данный момент «внучки», и чуть заторможенно разблокировала телефон. Глаза пробежались по последней строчке: «И все-таки однажды я трахну тебя стоя. Так что планируй время, кошечка».

Да я разве против? Стоя, сидя, лежа… Кто ж отказывается?

«Иду вручать подарок, — написала я, прекращая разврат, но, подумав, добавила: — Хоть мое белье и промокло насквозь».

Катин кофе пришлось, воровато оглядываясь, подогревать в микроволновке.

БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ, МИЛАЯ

Нога взлетает вверх, волна проходит по всему телу, с прыжком приземляюсь на обе стопы. И-и-и раз! Упираюсь руками в пол, медленно расползаясь в шпагат. И-и-и два! Сажусь, разворачивая корпус. И-и-и ой! В спине стрельнуло, и я замерла, не доведя кувырок назад до конца, решив, что на сегодня, пожалуй, хватит.

«Sweet dreams are made of this! Who am I to disagree?» — надрывалась колонка в одиннадцатом часу вечера воскресенья, пока я быстренько доделывала обязательную растяжку. Хорошая мелодия, бодрая. Кажется, в каком-то сериале из детства даже была сцена стриптиза под нее.

Наверное, стоит убрать из моего танцевального подарка половину сложных элементов и сделать ставку на старое доброе раздевание. Все же тридцать пять — это вообще ни разу не двадцать. Шпагат уже не тот, что раньше. Эх, были же времена, когда в стрипе ценился артистизм, а сейчас что? Техника, техника… Хотя вот мах ногой назад из «кошки» у меня шикарно выходит.

Бум-бум-бум! Сквозь музыку послышались удары в стену, намекнувшие, что пора взглянуть на часы. Упс, 23:02. Сосед, как всегда, стоит на страже тишины и порядка.

Неохотно соскреблась с пола и пошла выключать музыку. Едва успела нажать «стоп», как послышался звонок в дверь.

— Да-да, Сергей, опять шумно, я знаю, — пробубнила я, открывая замок. — Простите, увлеклась, не посмотрела на время.

Монотонно произнесла пару отработанных извинений, чуть закатив глаза, дабы не осталось сомнений в том, что именно я думаю о людях, которые не могут потерпеть пять минут. Однако, заметив, что меня не торопятся проклинать, я замолчала и посмотрела на возвышающуюся в дверях фигуру. Мужчина в упор разглядывал меня, не говоря ни слова. Нахмурившись, я глянула на себя в зеркало, висевшее в прихожей. Что не так-то? Каблуки высоченные, конечно, а как мне репетировать стрип без обуви? Леггинсы живот не скрывают, но ведь это не могло шокировать современного мужчину, верно? Спортивный лиф грудь обтягивает, так и этим нынче никого не удивишь. И вообще я сейчас устала, запыхалась, пропотела… Вон даже бисеринка пота стекла по виску, по шее, ниже в ложбинку… А, ну да. Я провела ладонью по груди, стряхивая лишнюю влагу, и, вызывающе уперев руки в бедра, уставилась на соседа в ответ.

Сергей втянул носом воздух, сглотнул… И молча ушел в свою квартиру. Пожав плечами, я закрыла за ним дверь и отправилась в душ.

Я освежилась, наслаждаясь тем, как мышцы после физической нагрузки приятно потягивает. Когда уже чистила зубы, готовясь ко сну, в Ватсап пришло сообщение от гепарда, где он вдруг решил извиниться за случайный звонок. Я даже призадумалась, не сразу сообразив, что речь шла о Том-Самом-Очень-Подозрительном-Звонке, состоявшемся на кухне у Верунчика.

«Не извиняйся, это было познавательно», — набрала я, мучаясь выбором: воспользоваться ирригатором или пойти на поводу у лени?

«Насколько познавательно?»

Оу, кажется, кто-то сейчас напрягся.

«Ну, я узнала, что ты носишь телефон в кармане. А еще…»

«Ммм?»

«Чат со мной у тебя в верхних рядах мессенджера», — ответила я, решив все же не пренебрегать гигиеной — стоматолог дороже выходит.

«Я его еще и перечитываю периодически».

«И какая твоя любимая часть?» — не смогла скрыть любопытства.

«Все твои части — мои любимые, — с охотой признался мужчина. — И верхние, и нижние, и округлые, и влажные…»

Сдается мне, что нормального секса давно не было не только у меня.

Я ополоснула ирригатор и выключила свет в ванной, мимоходом отметив, что лоток Люцика все еще чистый. Странно. Где он, кстати? Опять под диван забился? Надо бы завтра свозить его к ветеринару, проверить на всякий случай.

«Тебе спать не пора?» — напечатала я, проходя в спальню.

«Хочешь со мной? Я давно об этом мечтаю».

Я забралась в кровать с телефоном в руках и, поправив ночнушку, накрылась одеялом.

«Уже легла, а ты?»

«Ага. Скинь фотку».

Я подумала и, задрав комбинацию, направила камеру на бедро, где кружевной край трусиков оттенял гладкую кожу. Потом щелкнула еще пару снимков с выгодным ракурсом на атласный треугольник и нажала «отправить».

«Ого, и как мне теперь спать?»

«Можешь вообще не спать, но с тебя теперь причитается».

«И что, даже мое прошлое видео не скостит часть долга?»

В голове тут же вспыхнули кадры из упомянутой записи, присланной в День учителя, и я, не сдержавшись, пролистнула историю чата на пять дней выше. Помнится, тогда я изъявила желание, чтобы мой любовничек кончил… Вот он и кончил, зафиксировав весь процесс на камеру. Видимо, чтобы я не сомневалась в его способностях.

С улыбкой нажала на треугольничек воспроизведения и, закусив губу, принялась наблюдать за тем, как мужская рука скользит по длинному возбужденному члену. Края бархатистой кожицы то и дело обнажали розовую головку, один вид которой невероятно меня заводил. Было в нем нечто опасное, угрожающее и в то же время невероятно уязвимое, пробуждающее во мне какие-то хищнические инстинкты. Хотелось коснуться языком края плоти, чтобы она заблестела от моей слюны, взять ее в рот, а еще лучше — насадиться на этот пульсирующий от нетерпения ствол, чтобы он так же ритмично двигался во мне, а не по ту сторону телефона. Увиденная картинка не просто дразнила, она мучила неудовлетворенным желанием почувствовать тепло и гладкость кожи, вдохнуть терпкий мужской запах возбуждения, услышать сбивчивое дыхание того, кто кончил на экран без меня, но, уверена, с мыслью обо мне.

«Ладно, я за справедливость, — признала я, закрыв видео и смирившись с поражением. — С меня причитается».

«Ловлю на слове!»

«Но не сегодня», — отправила я вдогонку, добавив сонный смайлик.

«Спокойной ночи, кошечка, — понял намек собеседник. — Учти, я лизнул твою фотку».

Я улыбнулась, гася телефон и устраиваясь в кровати поудобнее. Эта неделя закончилась на приятной ноте, а следующая рисовалась в волнующих красках.

* * *

Такого исключительно хренового начала недели я, честно говоря, не припомню. Стоило мне погрузиться в сон, а часам пробить полночь, как Люцик заорал. Нет, не так. Он ЗАОРАЛ. Я подскочила в кровати, даже не сразу сообразив, что произошло.

Люцик надрывался почти без пауз. Я, не включая света, ломанулась на его поиски и с размаху ушибла колено о дверной косяк. Шипя и подпрыгивая на одной ноге, добралась до источника рева, который ожидаемо находился в ванной. Кот, скорчившись, сидел на лотке, который до сих пор оставался чистым. Поняв, что дело дрянь и до вечера, на который я планировала визит к ветеринару, никак не подождет, я похромала одеваться.

Вызвав такси, упаковала продолжавшего все так же оглушительно вопить Люцика в переноску, выскочила на площадку и попыталась дрожащими пальцами закрыть дверь. Хорошо, что до приезда такси оставалось еще минут десять, потому что все валилось из рук: дважды уронив ключи, я долгое время никак не могла попасть в замочную скважину. На нервах даже не сразу заметила, как распахнулась соседняя дверь и на лестничную клетку высунулся сосед.

— Что у вас опять?

Я аж подпрыгнула и, мысленно обругав начало недели, которое только что стало еще хуже, ответила:

— Не волнуйтесь, Сергей, мы сейчас уедем и оставим вас в блаженной тишине.

— Вы куда среди ночи? — Почему-то предоставленной информации соседу оказалось недостаточно, и он решил докопаться до сути произошедшего. — И что с котом?

— Если бы я знала, что с котом, то не тащилась бы с ним за полночь в ветеринарку, — чувствуя, что закипаю, произнесла я с той вежливостью, на какую вообще была способна в сложившейся ситуации: Люцик орал, ушибленное колено ныло, а голова раскалывалась от недосыпа. — Извините, сейчас такси подъедет, мне надо торопиться.

Справившись наконец с замком, я развернулась в сторону лифта, но была перехвачена неожиданным указанием:

— Отменяйте такси, я вас отвезу.

Я недоуменно обернулась, в первый момент подумав, что ослышалась.

— Что, простите?

— Такси отмените, говорю. Сейчас оденусь и отвезу вас.

Глядя на соседа, я открыла рот и спустя пару секунд молча его закрыла. Потом встряхнула головой и все же выдавила из себя:

— Нет-нет, спасибо, не нужно. Мы справимся.

— Вы с котом? Не дурите, я быстро.

Сергей уже развернулся, чтобы скрыться в квартире, и я порядком занервничала.

— Послушайте, я же сказала, что не нужно, такси уже подъезжает!

В доказательство своих слов я разблокировала экран с приложением и помахала им перед глазами мужчины. Тот приподнял брови, хмыкнул и, велев его подождать, скрылся за дверью своей квартиры. Нахмурившись, я развернула к себе экран и в сердцах выругалась: карту района перечеркнула ехидная надпись, заявлявшая, что водитель отменил заказ. Да что ж за день такой! То есть ночь! Снова чертыхнувшись, я несколько раз тыкнула в телефон в надежде поймать другую машину, но в конце концов вынуждена была признать поражение. Определенно, это худшее начало недели из всех возможных!

Сосед, к его чести, вернулся очень быстро, на ходу натягивая пальто. Не успела я обдумать, чем мне грозит его помощь, как мужчина уже закрыл дверь, буквально выдрал из моих рук переноску с котом и подтолкнул меня в сторону откликнувшегося на вызов лифта. Решив не тратить больше силы на сопротивление, я устало прислонилась к стенке кабинки, на секунду прикрыв глаза. А когда открыла их, то поймала устремленный на мое лицо изучающий взгляд. Даже как-то не по себе стало, бр-р-р! Мне точно стоит ехать с ним в одной машине?

— Садитесь, — не то попросил, не то приказал Сергей, как только мы вышли на улицу.

С этими словами он, пикнув сигнализацией, распахнул дверь стоявшего рядом с подъездом черного «Ленд Крузера». И даже помог мне устроиться на пассажирском сиденье, осторожно поставив переноску со страдающим животным на мои колени, когда я пристегнулась. Под вопли кота Сергей сел рядом, молча завел машину и тронулся.

Я покосилась на мужчину, все еще плохо понимая его мотивы и ожидая какого-то подвоха. Но тот смотрел на дорогу, никак не комментируя происходящее, чем еще больше вводил меня в ступор. Лицо хмурое, губы плотно сжаты — все как всегда. Только аккуратную прическу с боковым пробором сменили растрепанные пряди человека, поднятого с постели посреди ночи. И я вдруг поймала себя на мысли, что этот торчащий на затылке вихор раздражает меня не меньше, чем тщательная укладка волосок к волоску. Рука так и чесалась его пригладить, но я вовремя себя одернула, хотя долго не могла отвести взгляда от темного завитка на макушке. Так мы и ехали, пока машина не подпрыгнула на очередной колдобине, коими славились дороги нашего отечества, и меня вдруг не осенила запоздалая мысль:

— Я же не сказала вам адрес!

— Мы едем в ближайшую нормальную круглосуточную клинику, так что все в порядке, — спокойно ответил Сергей, когда я уже подумала, что пора начинать нервничать.

— А вы откуда знаете, где она? — с подозрением спросила я, не собираясь терять бдительности. — У вас же нет животных.

— Раньше была кошка, — отрезал мужчина, но, заметив мое изменившееся выражение лица, добавил уже не таким жестким, но все еще сердитым тоном: — Она не умерла, ее забрала бывшая.

— Бывшая… жена⁈

Видимо, в моем голосе было чересчур много изумления, и густые брови Сергея картинно приподнялись.

— По-вашему, у меня не может быть жены?

— Нет, почему же? Раз бывшая, то вполне… — пробормотала я, отчего мужские брови опустились, но при этом сошлись над переносицей, вынуждая меня перевести тему: — У нас с мужем не было таких проблем при разводе. По решению Соломонова суда, Люцик достался тому, к кому сам подошел.

— Люцик? Люцифер, что ли? Хотя чему я удивляюсь… — не удержался сосед от ответной шпильки. — Милое семейство демонов, Мара?

— Вообще-то его полное имя — Буцефал.

Сергей на секунду оторвался от дороги, кинув на меня озадаченный взгляд. Затем остановился на светофоре и включил поворотник, в то же время пытаясь осознать свалившееся на него откровение.

— Объясните мне, что общего между словами «Люцик» и «Буцефал», кроме буквы «ц» посередине? — не выдержал мужчина, так и не разгадав этой загадки.

— Можете спросить об этом моего бывшего мужа. Это его нестандартное мышление в ответе за подобное имянаречение.

— Андрей показался мне адекватным человеком.

Настала моя очередь коситься на собеседника. Иш, какой сообразительный! Я ведь совершенно точно не говорила ему, что нас сАндреем когда-то связывал брак. Сам догадался.

— А с чего вы взяли, что мы были женаты? — спросила я с некоторым вызовом. — Может, он мой любовник?

— Может, — безмятежно ответил Сергей, не став спорить. — Но смотрите вы на него, как на бывшего мужа. Что, я не прав?

Я фыркнула, чувствуя нарастающее недовольство. Тоже мне, эксперт по физиогномике!

— Андрей — мой второй бывший муж, — призналась я, показательно разглядывая собственный маникюр, — и не имеет к Люцику никакого отношения.

— А кот, значит, достался вам в наследство от первого брака…

— Почему сразу от первого? От первого у меня Рюк, раз уж вам так интересна предыстория. А Люцика притащил в дом третий супруг, хотя это не спасло его от загаженных тапок и других неприятных сюрпризов. — Я снисходительно усмехнулась и вынесла вердикт, стараясь, чтобы он прозвучал как можно весомее: — Бедняга.

Мне показалось или рука Сергея, потянувшаяся к коробке передач, едва заметно дрогнула? Неразборчиво пробубнив что-то про откусанные головы, мужчина припарковал машину напротив светящейся вывески с довольно банальным логотипом из разноцветных силуэтов кошки, собаки, кролика и попугая.

Обычно ветклиники, как и любые больницы, производят удручающее впечатление. Но та, в которую привез меня сосед, разительно отличалась от них чистотой, свежим ремонтом и отсутствием очереди из страдающих питомцев.

Дежурный врач быстро пригласила нас в смотровую. Когда Сергей водрузил переноску на стол, я попыталась извлечь из нее орущего кота, попутно рассказывая историю болезни. Но не тут-то было. Люцик, впечатленный болью, переноской и машиной, цеплялся за стенки и изворачивался под немыслимыми углами, продолжая кричать все надрывнее.

— Дайте-ка мне, — вдруг заявил Сергей, оттеснив меня в сторону.

Я скептически глянула на внезапного добровольца, но отошла без лишних возражений. Сосед же наклонился над переноской и что-то зашептал, спокойно засовывая руку в логово беснующегося кота. В какой-то момент мне показалось, что вопли стали тише, а еще через несколько минут Сергей извлек жалобно мяукающего Люцика из бокса и осторожно прижал к груди, нежно почесывая за ушами. Воспользовавшись моментом, врач сразу начала осматривать больного, попутно задавая уточняющие вопросы.

— Похоже на цистит, судя по проблемам с лотком, — довольно быстро заключила ветеринар. — Сейчас дам ему обезболивающее, а потом возьму все анализы. Сможете посидеть часик?

— Конечно, — ответил Сергей, напрочь игнорируя тот факт, что вопрос был адресован мне.

Оставив Люцика на попечение доктора, мы вышли в коридор. Скинув пальто, я присела на стул для посетителей, а Сергей, отойдя ненадолго, вернулся с двумя бумажными стаканчиками, один из которых протянул мне.

— Спасибо.

Кофе из автомата — это, конечно, не мечта всей жизни, но ночной час, жесткий стул и расшатанные нервы ясно намекали на то, что не стоит артачиться.

Сергей зачем-то взял мое пальто и аккуратно повесил его рядом со своим в огромном шкафу у входа. Педант. Вернувшись, он сел на соседний стул и вытянул длинные ноги поперек коридора. Я в очередной раз невольно впечатлилась его фигурой, которая, похоже, в любом месте занимала все свободное пространство.

— А вы у нас, значит, заклинатель котиков? — полушутя заметила я, сделав маленький глоток кофе и даже чуть-чуть подобрев.

Сергей, прищурившись, посмотрел на меня поверх своего стаканчика и ответил:

— Как видите.

— Почему тогда вас так нервируют животные, если вы бывалый котовладелец?

— Меня нервируют не животные, а их хозяева, — ответил Сергей, не сводя с меня глаз. — Вот объясните: как вы вообще додумались поселить в одной квартире кота и попугая? Нельзя было как-то разделить живое имущество, совместно приобретенное со всеми вашими мужьями?

— Ой, да не переживайте, Люцик с Рюком прекрасно ладят. Делают вид, что враги, а на самом деле как Том и Джерри.

— Но Том и Джерри — действительно враги, — возразил мужчина, не уловив моей логики.

— Не враги, а заклятые друзья — это разные вещи.

Сергей улыбнулся. Чуть ли не впервые за все время нашего знакомства не ехидно, а светло и открыто. Я посмотрела на него и тоже вытянула ноги поперек коридора, пользуясь тем, что других посетителей не наблюдалось. Устало выдохнула. Все же завтра на работу, а поспать мне удалось от силы полчаса. Посмотрев на соседа, которому завтра тоже наверняка вставать на работу, я почувствовала легкий укол совести.

— Сергей, спасибо, что довезли, но вам совсем необязательно…

— Я подожду, — перебил меня мужчина, даже не дав договорить.

— Мне неудобно, — призналась я прямым текстом. — Сейчас вы не выспитесь из-за моих проблем, а утром будете еще ворчливее, чем обычно. Это опасно для окружающих.

— Какая трогательная забота! — На лицо Сергея вернулась ехидная ухмылка. — Но я вас успокою: мне не нужно рано утром бежать на работу. Иногда я… ммм… Скажем так, иногда я имею возможность прийти попозже.

— Что ж, буду иметь в виду, — откликнулась я, пытаясь идентифицировать свои чувства: что-то вроде зависти вперемешку с любопытством и нездоровой подозрительностью.

Сергей кинул на меня еще один выразительный взгляд, но, вместо того чтобы продолжить пикировку, отставил полупустой стаканчик, прислонился затылком к стене и закрыл глаза, продолжая улыбаться. Я фыркнула и последовала его примеру. Тихая беседа девушек на ресепшене, гул кофейного автомата и размеренное дыхание сидящего рядом мужчины убаюкивали, действуя на меня удивительно успокаивающе…

— Судя по УЗИ, мочекаменной болезни нет, с чем я вас поздравляю, — вырвал меня из дремы женский голос. — Результаты клинического и биохимического анализа крови будут завтра… Вы оставили девочкам свою почту?.. Хорошо, мы вышлем результаты в электронном виде.

Дернувшись всем телом, я подскочила, только сейчас поняв, что провалилась в сон, устроив голову на плече Сергея. На соседнем стуле стояла переноска со спящим Люциком, а напротив возвышалась ветеринар, продолжавшая рассказывать о здоровье моего питомца мужчине, который даже не потрудился меня разбудить.

— Извините, я задремала, — пробормотала я, сонно протирая глаза. — Вы не могли бы повторить?

— Не беспокойтесь, я все уже рассказала вашему мужу, — ответила доктор, словно и не заметив, как при ее словах наши с Сергеем лица синхронно перекосились. — Главное, не забудьте про строгую диету. Названия корма и лекарств я написала.

Я протянула руку за бумагами, но Сергей, быстро поднявшись, взял их сам. Попрощавшись с доктором, он подхватил переноску и как ни в чем не бывало направился к шкафу с одеждой.

— Сколько с меня? — мрачно спросила я у девушки за стойкой администратора, морально готовясь к худшему.

— Нисколько, ваш муж уже все оплатил, — прощебетала медрегистратор с дежурной улыбкой.

— Ах, мой муж… — Этого я уже не могла стерпеть и, повернувшись к мужчине, обратилась к нему, вложив в одно слово все свое возмущение и недоумение: — Сергей!

— Мара! — скопировал он мою интонацию и протянул распахнутое пальто.

— Когда это вы успели оплатить лечение моего кота?

— Где-то между тем, как вы закрыли глаза, и моментом, когда решили использовать в качестве подушки мое плечо, — отозвался мужчина, весьма очевидно пытаясь меня смутить. — Не заморачивайтесь.

Гневно сверкнув глазами, я позволила себя одеть, сердито всунув руки в свободные рукава. Завязывая пояс, поймала на себе сгорающий от любопытства взгляд девушки за стойкой и решила отложить разговор с зарвавшимся соседом до лучших времен.

До машины дошли молча. Так же молча погрузили в нее Люцика и, устроившись в остывшем за время ожидания салоне, поехали домой. И я бы ни в коем случае не стала нарушать это молчание, если бы не взяла в руки телефон, собираясь перевести соседу затраченную сумму, и не поняла одну очень важную деталь: у меня нет его в списках контактов.

Смутное беспокойство, не отпускавшее меня на пути в ветклинику, вернулось, на этот раз оформившись в конкретный вопрос: как Сергей мог перевести мне деньги в тот день, когда брал взаймы, если я не давала ему свой номер? Мысли закрутились как белка в колесе, наращивая обороты под действием кортизола, и неизвестно, к какому выводу они бы меня привели, если б я не решила сразу расставить все точки над «и».

— Откуда вы знаете мой номер телефона?

— Что? — не сразу понял полет моей мысли Сергей и привычно нахмурился. — Ваш номер? Ну, он есть в домовом чате. А что?

— Каком еще чате?

— Видимо, в том, который вы никогда не читаете, — ехидно ответил сосед, не отвлекаясь от дороги.

Черт, а ведь правда! Домовой чат, над которым не властны ни выходные дни, ни ночные часы, я замьютила в момент его создания и с тех пор туда не заходила.

— И вы меня там специально искали? У вас так много свободного времени?

— Во-первых, — начал Сергей менторским тоном, от которого у меня заныли зубы, — у меня записаны телефоны всех соседей по лестничной клетке. Странно, что у вас нет.

Я закатила глаза и решила промолчать. С него станется прочесть мне лекцию о важности социальной коммуникации, а я в три часа ночи к такому не готова.

— А во-вторых, может это и покажется удивительным, но в доме вы единственная Тамара!

— Что же тут удивительного? Более старомодное имя трудно себе представить. Спасибо мамочке, что хотя бы не Прасковья. — Я покопалась в давно забытом мной домовом чате и, обнаружив там пятерых Сергеев и еще кучу неподписанных контактов, тяжело вздохнула. — Ваше имя явно популярнее. Дайте свой номер.

— Зачем? — уточнил мужчина, в голосе которого отчетливо прорезались мнительные нотки.

— Хочу встать на путь истинный и, следуя вашему же совету, наладить контакты с соседями, — нагло соврала я, не моргнув и глазом. — Вдруг в следующий раз у моего попугая заболит лапка, кто его повезет? Диктуйте.

Стойко вытерпев еще один подозрительный взгляд и едкий комментарий по поводу своей настойчивости, я все же заполучила то, что хотела. Сохранив новый контакт, коварно улыбнулась: завтра переведу Сергею нужную сумму и наконец не буду чувствовать себя должной.

— Если вы попытаетесь вернуть деньги, я разозлюсь, — предупредил непрошеный благодетель, проявив чудеса интуиции. — И тогда вместо соседа обыкновенного вы заимеете соседа, оскобленного в лучших чувствах. Самый опасный подвид.

Остановив машину на светофоре и посмотрев на мое кислое лицо, мужчина усмехнулся, довольный произведенный эффектом. Подавив в себе порыв пошутить над тем, кого и как я должна заиметь, я пренебрежительно прыснула, показывая свое отношение к его весьма сомнительной угрозе.

— В таком случае просто спасибо за то, что помогли, отвезли нас, — неоригинально выдавила из себя я, понимая необходимость признательности, но не имея никакого желания рассыпаться в благодарностях. — Ну и вообще.

— Мне было приятно, Мара, — неожиданно мягко отозвался Сергей, перед тем как продолжить путь.

Почему-то скупое признание показалось мне очень милым, и уголки моих губ невольно дрогнули в улыбке. Впрочем, она быстро слетела с лица, стоило Сергею договорить:

— Познакомиться с Буцефалом и вообще.

БЕСЕДА ТРИНАДЦАТАЯ, ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ

— Учителей музыки и географии я прошу обратить внимание на низкую накопляемость оценок! — с интонацией, больше напоминающей приказ, чем просьбу, произнесла Анна Львовна, поправив съехавшие на кончик носа очки. — Вам на следующей неделе четвертные выставлять, а у некоторых учеников и трех отметок не наберется!

Я вздохнула, уныло разглядывая висящий напротив портрет Пифагора, призывающего все исследовать, отдавая разуму первое место. Эх, я бы с удовольствием последовала мудрому совету, да только Безумная Евдокия отчего-то считала, что трудовую неделю все сотрудники должны открывать планеркой. Надо заметить, совершенно бесполезной для школьного психолога, рабочий день которого официально начнется лишь через сорок пять минут и никак не будет связан с накопляемостью оценок.

— Галина Анатольевна, вы можете использовать дополнительные часы для подготовки к олимпиаде. В прошлом году у нас два ребенка вышли на региональный этап по математике, и хочется верить…

Не особенно прислушиваясь к пламенной речи завуча, я перевела взгляд на портрет Архимеда, который грозился перевернуть мир, как только ему дадут точку опоры, и снова вздохнула. Не планерка, а какая-то пытка.

— Главная цель — прорваться в заключительный этап! Тогда рейтинг школы…

Тайком разблокировав телефон под партой, я на секунду заколебалась. Но потом посмотрела в глаза висящему справа Эйнштейну, утверждавшему, что абсурдные попытки позволяют достичь невозможного, и решительно нажала на верхнюю иконку в Ватсапе.

— В электронном журнале вы можете прочитать замечания…

«Скучающая кошечка готова исполнить одно желание похотливого гепарда», — набрала я, пользуясь тем, что Лиля, рядом с которой я сидела, старательно фиксировала все распоряжения Безумной Евдокии, не успевая даже поднять голову от своего ежедневника.

Я покосилась на соседку и недовольно нахмурилась, увидев ее состояние. Лиля, иммунитет которой проиграл в битве с осенней непогодой, шмыгала носом и с трудом фокусировала взгляд на собственных записях. Заболевшая, но упрямо отрицавшая это подруга чихнула в носовой платок, а фитнес-браслет в тот же момент завибрировал, отвлекая от скучной реальности.

«Почему только одно? — возмутился мой собеседник, удивительно быстро появившийся в чате. — По всем данным, должно быть три!»

«Я тебе не золотая рыбка. Будешь наглеть, не получишь и этого».

«Понял, не дурак, — прочитала я, не к месту вспомнив Андрея, который в свое время повторял эту фразу так часто, что ее даже выучил мой попугай. — Одно так одно!»

И зачем я подумала о бывшем муже? Вот же, лезет в голову всякая дурь.

«Я своими фантазиями уже делилась, — напомнила анониму. — Теперь твоя очередь».

— Разумеется, темы текущих уроков должны совпадать с календарно-тематическим планированием, — донеслось до меня как сквозь вату. — Сверьте, чтобы…

«Ты же сейчас на работе?» — зачем-то спросил мужчина, заставив меня украдкой оглядеться.

Учителя началки, устроившиеся через проход, тихонько перешептывались, но на меня внимания не обращали. Рядом Лиля продолжала строчить конспект, стараясь не упустить ни единого слова начальства и отчаянно сжимая в руке носовой платок, а сзади… Я обернулась и тут же наткнулась на насмешливый взгляд Игоря, который, как и я, решил спастись от скуки новейшими технологиями: его новенький айфон лежал на парте, сверкая какой-то яркой карточной игрушкой. Я пренебрежительно скользнула взглядом по экрану, где были изображены полуголые эльфийки, единороги и фениксы, и отвернулась, возвращаясь к своей беседе.

«Да, — осторожно ответила я, чувствуя на затылке взгляд Игоря. — А что?»

«Когда-нибудь занималась сексом в своем кабинете?»

С чего он вообще взял, что у меня есть кабинет? Степень его догадливости начинает пугать.

«Регулярно, — набрала в ответ, краем уха улавливая бубнеж завуча по поводу ответственного отношения к дежурствам на переменах. — Ко мне постоянно кто-то приходит и насилует в мозг».

«Заманчиво, но я предпочитаю местечки пониже».

«Намекаешь на…»

«Хочу сделать это с тобой на работе, — объявил гепард, не став ходить вокруг да около. — У тебя крепкий стол?»

Вспомнив школьную рухлядь, которой давно пора отправиться на помойку, я отправила задумчивый смайлик, явно прикидывающий, сколько толчков сможет выдержать мое рабочее место.

«Ясно. Значит, воспользуемся моим, — вынес вердикт мужчина, верно поняв ответ. — Он большой и надежный — все, как ты любишь».

«Ммм, массив?»

«Конечно, киса, твоей попке будет приятно, — заверил меня виртуальный любовник. — И не только попке».

— В очередной раз вынуждена напомнить, что при оформлении приказов на сопровождение… — продолжала тем временем вещать Безумная Евдокия, но даже ее нудный голос не мог затушить азарт, блеснувший в моих глазах.

«Твой чрезвычайно прочный стол из натурального дерева наверняка завален кучей бумаг», — не смогла удержаться я от поддразнивания.

«Я прямо сейчас одним движением руки скидываю все документы на пол. — Мой знакомый незнакомец, как всегда, действовал крайне решительно. — Подхватываю тебя и сажаю на край стола, впиваясь в приоткрытые губы».

«Горячо отвечаю и с энтузиазмом углубляю поцелуй. Пока мой язычок игриво борется с твоим, я развожу колени и обхватываю тебя ногами, притягивая к себе».

«Ох, детка, ты играешь с огнем! Я прижимаюсь так близко, что, не будь на нас одежды, мой член уже бы вошел в тебя».

— До какого числа надо сдать отчет? — вдруг шепотом спросила у меня Лиля, которая, высмаркиваясь, пропустила какую-то важную, по ее мнению, информацию.

— Не знаю, прослушала, — отмахнулась я, на всякий случай перевернув телефон экраном вниз. — Спроси у Игоря.

— Он тоже не расслышал, — едва ли не плача сказала Лиля и тут же замолчала, вжав голову в плечи, стоило только зоркому взгляду Евдокимовой устремиться в нашу сторону.

Браслет завибрировал. Дождавшись, когда завуч потеряет интерес к нашей парте, я аккуратно, по-партизански, прочла новое сообщение.

«Я расстегиваю ширинку на брюках и оттягиваю в сторону полоску твоих трусиков, — написал тем временем гепард, решивший не мелочиться. — Влажная головка трется о твои нежные складочки и почти сразу толкается внутрь, заполняя до предела… О да, моя девочка! Я чувствую, как твои ноготки впиваются в мою спину, и это заводит еще больше!»

«Вскрикнув, я до боли кусаю губы, боясь, что нас кто-нибудь услышит… — Я и правда прикусила нижнюю губу, возбудившись не на шутку. — Ох, что ты творишь⁈»

«А что ты от меня хочешь, кошечка? Учти, я не начну двигаться, пока ты не выкрикнешь это как можно громче!»

«Я молчу, продолжая кусать губы. Ты видишь, как я зажмурилась и встряхнула головой, отказываясь говорить».

«Вот как? — ответил любовник, принимая вызов. — В таком случае я тяну тебя за волосы, заставляя запрокинуть голову. Горячий язык неторопливо проходится по твоей шее и пробирается в ушко, намекая на то, какие движения мог бы сейчас совершать мой член, если б кто-то не был таким упрямым».

«Прекрати… не… надо… — напечатала я, открывая новую грань нашего и без того пикантного общения. — Ты видишь, как в уголках моих глаз выступают слезы, но я по-прежнему молчу, издавая лишь тихие стоны. Я приподнимаю бедра, пытаясь получить долгожданную ласку…»

«Но я тут же отстраняюсь, оставляя тебя ни с чем, — обломало меня это похотливое животное. — Ну же, детка, давай! Скажи, что я должен сделать!»

«Ты видишь, как мои губы шевелятся, но не можешь разобрать ни слова».

«Говори громче, киса! Чего ты хочешь?»

«Хочу, чтобы ты…»

«Громче!»

«Хочу, чтобы ты взял меня!»

«Еще громче! Крикни это! Давай же!»

«ТРАХНИ УЖЕ МЕНЯ, ТВОЮ МАТЬ!»

— И последнее, — голос Безумной Евдокии зазвенел металлом, подчеркивая важность доводимых до учителей сведений. — Мы не имеем права выдавать обеды льготников детям, не состоящим в резерве! Все заявления должны быть…

«Рыкнув, я закидываю твои ноги себе на плечи и начинаю вколачиваться, даже не пытаясь сдерживаться, — застрочил мой личный секс-аниматор, словно чувствуя, что следует поторопиться. — Как безумный, беру тебя на столе, который поскрипывает при каждом моем движении».

«Быстрее… быстрее…»

«Я ускоряюсь, и ты стонешь от наслаждения, наконец-то забыв о том, что нас могут услышать. Это лучшее, что я слышал в своей жизни… Давай же, не сдерживайся, крошка!»

«Да, да… ооо… ДА!»

«Чувствую, как все внутри тебя сжимается от оргазма, и сам кончаю от этих невероятных ощущений. Только тогда останавливаюсь, прижимаю тебя к себе и нежно целую в искусанные губы. — Доведя нашу спонтанную переписку до логического финала, неизвестный уже привычно похвалил меня, вызвав непрошеную улыбку: — Хорошая киса».

— На этом все! — объявила Анна Львовна к великой радости всех присутствующих, однако не преминула добавить, демонстрируя свою наблюдательность: — Лилия Гариковна, зачем вы в таком состоянии пришли на работу? Детей заражать? Немедленно берите больничный, замену уж как-нибудь отыщем. А вас, Игорь Аркадьевич, и вас, Тамара Михайловна, я попрошу откладывать телефоны во время планерки!

* * *

— А главное, запомните: если вы хоть на минуту отвернулись от своего стакана, то это уже не ваш стакан, — закончила я последнюю на сегодня профилактическую беседу с девятым классом. — Для того чтобы подсыпать туда наркотики, достаточно и пяти секунд. А расплачиваться за это вы будете всю жизнь.

Я обвела взглядом учеников, всем своим видом стараясь показать серьезность описанной ситуации. Кто-то лениво выводил каракули на полях тетради, кто-то мечтательно поглядывал в окошко, но до кого-то, в основном до девочек, все же удалось достучаться. Что ж, даже если только один подросток прислушается к моим словам, можно считать, что работа проделана не зря.

— Спасибо, Тамара Михайловна, за очень содержательную презентацию, — поблагодарил меня Игорь, в этом году взявший на себя обязанности классного руководителя. — У кого-нибудь остались вопросы?

— Нет! — дружно прогудел класс, оживившись в предчувствии окончания долгого школьного дня. — Все понятно!

— Тогда парни стулья поднимают и можете сваливать! — совсем непедагогично объявил Игорь и прикрикнул, заглушая ликующие детские вопли: — Тех, кто сегодня едет в театр, жду на конечной остановке в пять тридцать! Без опозданий!

— Да, Игорь Аркадьич, поняли уже…

— А те, кто с нами не едет, завтра приходят к первому уроку! — ехидно добавил историк. — Если проспите или заявитесь на физкультуру без формы, заставлю вслух читать резолюции всех съездов КПСС!

Радостные восклики тут же превратились в жалобные стенания, сопровождаемые жутким грохотом стульев о парты. Но вскоре они смолкли, и ребята покинули класс, на ходу обсуждая «Майнкрафт» и какого-то Леху Горного.

— На какой спектакль идете? — спросила я ради приличия, вытаскивая из учительского ноутбука свою флешку с материалами.

— «Фаренгейт 451», — ответил Игорь, внимательно за мной наблюдая. — Кстати, хотел тебя попросить поехать с нами. Лиля заболела, а если я один буду сопровождать детей из двух классов, то Евдокимова с меня три шкуры сдерет.

— Ну, можете вписать меня в приказ, раз такое дело, — позволила я, мысленно еще раз посочувствовав Лиле. — Алле Львовне скажу, что ездила.

— Ты же знаешь Безумную Евдокию: с нее станется и детей опросить, — поморщившись, возразил Игорь. — Поехали с нами, а? Я же тебя не на «Мастера и Маргариту» приглашаю, в конце концов!

— И то правда… — согласилась я, подумав, что просмотр фантастической антиутопии в компании коллеги и кучи школьников вряд ли можно классифицировать как свидание. — Ладно, не пропадать же билету.

— Спасибо! — Игорь произнес это так проникновенно, что мне даже стало немного неловко. — Распишешься?

Мужчина подал мне лежавший на краю стола документ, где уже было вписано мое имя. Мрачно посмотрев на улыбающегося историка, хотела было предложить ему напечатать новую бумажку, а с этой сходить в школьный туалет, но в последний момент передумала. Всегда любила старину Брэдбери.

— У меня нет…

— Держи. — Игорь тут же услужливо протянул мне изящную стильную ручку, рядом с которой мой пропавший без вести паркер смотрелся бы грубым оковалком. — Спустишься тогда минут через пятнадцать в канцелярию? Надо отметиться в книге приказов.

— Конечно.

Поставив размашистую подпись, в которой при должном старании можно было разобрать мои переплетенные инициалы, я хотела вернуть ручку, но Игорь покачал головой, спрятав руки в карманы брюк.

— Оставь, у меня три таких, — сказал он в ответ на мой недоуменный взгляд. — На все праздники постоянно презентуют, хотя я люблю роллеры.

— Это вы так намекаете, Игорь Аркадьевич, что хотели бы получить в качестве подарка?

— От тебя? Уж точно не ручку! — Мужчина улыбнулся и, немного красуясь, провел ладонью по светлым волосам, пальцами зачесывая их назад. — У меня, кстати, в пятницу день рожденья. Может, ты…

Я остро посмотрела на Игоря, и он, вздохнув, понятливо замял тему.

— Ладно, пойду оформлять! — Игорь потряс в воздухе документами в доказательство своих слов. — Тогда встретимся вечером на остановке?

— Угу, до вечера.

Я первой вышла из класса, крутя в пальцах нежданный презент. Что-то меня часто в последнее время пытаются развести на поздравления. То мой фелинолог, то Игорь — и все в пятни…

Пронзенная внезапной мыслью, я встала столбом посреди коридора. Да нет же, нет… Ерунда какая-то! Обычное совпадение! Тем более что гепард, я уверена, все выдумал про день рождения, а вот знаменательную дату Игоря всегда можно проверить, спросив об этом у секретаря. Да и он сам, по давней школьной традиции, наверняка проставится в конце недели тортиками. А значит…

Что это значит, я так и не поняла. Бездумно открыла кабинет и чуть не хлопнула себя по лбу, увидев висящий в углу пиджак Игоря. Я когда-нибудь его уже верну? С одной стороны, могу прямо сейчас спуститься с ним в канцелярию, но с другой… Зная нашего секретаря, после этого слухи обо мне и молодом историке будут ходить по всей школе. Нет уж, пусть висит, пока хозяин сам за ним не придет. И желательно где-нибудь подальше, чтобы не вызывать лишних вопросов у коллег и учеников.

Раскрыв шкаф, в котором уютно устроилось мое пальто, я достала оттуда единственную свободную вешалку. Затем схватила со спинки стула злополучный пиджак и зло встряхнула его, расправляя складки. Из кармана вылетела черная визитка и, покружившись в воздухе, осела на мой стол. «Кугуар»? Что это? Я перевернула карточку, всматриваясь в мелкий шрифт. Магазин оружия? Странные нынче увлечения у педагогов. Хотя после бесед с некоторыми школьниками меня тоже тянет взять в руки автомат.

Покрутив бумажный прямоугольник с изображением дикой кошки, я пожала плечами и засунула его в свою сумку: отдам Игорю вечером, вдруг это важный контакт? Хотя, если он даже про пиджак не вспомнил, что уж говорить о какой-то визитке? Прикидывая в уме, не является ли оставленный у меня предмет гардероба частью хитрого плана, я убрала мужскую одежду в шкаф, пристроив ее рядом со своей. И быстро захлопнула дверцу, стараясь даже не думать о том, что за странные чувства всколыхнулись в душе от этого простого, очень домашнего действия. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

Я потерла виски, понимая, что сегодня в голову лезет всякая чушь.

— Все же бессонная ночь сказывается, — прошептала я в свое оправдание.

* * *

Театр был уютным, игра актеров великолепной, отношение к тексту оригинала трепетным. Спецэффекты с живым огнем и сценическим дымом в кои-то веки не перетягивали на себя внимание, а подчеркивали глубокое содержание, которым прониклись даже оболтусы-школьники.

— Меня всегда восхищало, как Брэдбери мог предвидеть будущее и предугадывать вектор развития человеческого общества, — делился своими мыслями Игорь, провожая меня домой.

После трехчасового спектакля и поездки на метро все дети были расхвачены встречающими папами и мамами, как горячие пирожки. Две девочки, за которыми никто не пришел, собирались сами уйти в ночь, но Игорь, честь ему и хвала, одних дурех не отпустил. К счастью, обе жили поблизости и мы быстро сдали их на руки безалаберным родителям, по всей видимости слыхом не слыхавшим о комендантском часе.

Мой автобус должен был подойти через двадцать минут. И столько же времени требовалось для того, чтобы прогулочным шагом повторить его маршрут до дома. Я выбрала второй вариант, даже не став отбиваться от сопровождения Игоря. Его общество в антураже пустующей ночной улицы и неспешной беседы, как ни странно, показалось мне не таким уж и неприятным.

— Многие фантасты предсказывали будущие изобретения и грядущие перемены, ведь все это витало в воздухе. Не вижу тут ничего особенного, — пожимала я плечами в ответ. — Что действительно достойно внимания, так это способность Брэдбери раскрыть психологию масс и тонко передать манипуляции с общественным сознанием.

Мы шли по гулкому тротуару, подсвеченному стройным рядом фонарей. Их мягкий свет отражался в мокром асфальте, отчего казалось, что ступаешь на лунную дорожку — зыбкую и ненадежную, но удивительно манящую. Как тот мир, к которому стремились Монтэг и Кларисса.

Игорь говорил об исторической памяти и ценностях прошлых эпох. Я рассуждала о регрессе личности и обесценивании семейных уз. И сама не заметила, как оказалась напротив мужчины рядом с дверью своей квартиры. Вот черт! Надо было попрощаться с ним еще перед подъездом, не пуская на личную территорию. Заговорилась.

— Спасибо, что проводили, Игорь Аркадьевич, — сказала я, все еще пытаясь держать дистанцию, но уже предчувствуя крах этой затеи.

— Может, перестанешь?

— Перестану что?

— Обращаться ко мне как к старперу, — ответил Игорь и подошел ближе, вынуждая прижаться спиной к двери. — Давай хотя бы наедине ты будешь называть меня просто по имени?

Вот именно наедине я и опасаюсь это делать! Непонятливый какой!

— Эм, знаете, Игорь Аркадьевич… — протянула я, с опаской покосившись на руки мужчины, которые с обеих сторон уперлись о дверные косяки, лишая меня возможности маневрирования. — Мы с вами коллеги, и профессиональная этика не позволяет…

— Дело только в этом? — напряженно спросил историк, продолжая нависать надо мной. — Хочешь, уволюсь? Перейду в другой филиал или вообще в другую школу? Тогда дашь мне шанс?

Я ошалело уставилась на Игоря в ожидании, когда он засмеется, скажет, что пошутил, и отстранится, позволив облегченно выдохнуть. Но он даже не улыбался, а напряженно смотрел мне в глаза и будто бы ждал ответа. Растерянная, я замерла напротив, не зная, как вообще следует реагировать на такое абсурдное предложение. Сменить работу ради допуска к телу — ничего подобного мне не предлагал еще ни один мужчина.

— Ну, я вроде как несвободна…

— Мара? Я уже заждался!

Испуганно подпрыгнув, я заглянула за спину Игоря, который тоже обернулся на голос. Твою ма-а-ать… Подкрался, как кот на мягких лапах!

— Добрый вечер, Сергей.

— Вообще-то уже давно ночь, — недовольно произнес сосед, оценивающе осматривая нашу с Игорем композицию.

Многозначительно кашлянув, я легонько толкнула историка в грудь, намекая на то, что пора бы уже и отойти.

— Сергей, — зачем-то представился мой вездесущий надзиратель и протянул раскрытую ладонь для рукопожатия.

— Игорь, — с легким удивлением ответил на проявленную вежливость молодой учитель.

От всей этой картины я испытала ощущение дежавю, вспомнив столкновение соседа с Андреем. Интересно, он так собирается знакомиться с каждым моим гостем?

— Игорь… хм… Аркадьевич? — Сергей бросил на меня вопросительный взгляд, и я заторможенно кивнула. — Ах, тот самый Игорь Аркадьевич!

Боже, ну какой тот самый? Только не говорите, что он помнит звонок, на который сам же и заставил меня ответить перед посещением галереи!

— Мой коллега, — уточнила я статус своего спутника. — А зачем это…

— Результаты анализов Буцефала пришли, — перебил меня Сергей, даже не дав закончить вопрос. — И ему надо принять лекарства.

— Но…

— Я уже все купил.

— А…

— Укол сам сделаю.

— Может, завтра? — произнесла я с робкой надеждой в голосе. — Час поздний, я устала и хочу спать.

— Прошлая ночь тоже была насыщенной, но что-то я не слышал жалоб по этому поводу, — язвительно и в то же время как-то очень двусмысленно заметил сосед и, повернувшись к хмурому Игорю, обратился уже к нему: — Спасибо, что проводили Мару до дома. Думаю, вам пора.

— Мару, значит? — задумчиво повторил Игорь с кривой улыбкой. — Что ж, в таком случае я действительно пойду. Увидимся завтра… Мара.

— Тамара, — поправила я мужчину.

Он отступил, сделал шаг к лифту, но потом вдруг резко подался навстречу. И поцеловал. Сильная рука на затылке не дала отшатнуться от прижимавшихся ко мне губ — целомудренно сжатых, но при этом удивительно настойчивых и горячих. Один, два, три… Всего три секунды, после которых Игорь отпустил меня, бросив победный взгляд на стоявшего рядом псевдоконкурента, похожего на грозовую тучу.

— До завтра, Игорь Аркадьевич, — сказала я со спокойствием индийского слона, хотя внутри меня подняла голову очковая кобра.

Дождавшись, когда Игорь покинет этаж, я очень медленно развернулась к Сергею. Какое-то время мы злобно смотрели друг на друга, пока я не приняла самое разумное из всех возможных решений.

— Если вам так не терпится навестить моего кота, можете сделать это в восемь утра, — отчеканила я непреклонным тоном. — Ранее попрошу не беспокоить.

Мелькнула мысль, что на этом месте хорошо было бы эффектно хлопнуть дверью перед носом соседа. Но, увы, квартиру я до сих пор не открыла, так что пришлось лезть в сумку за ключами. Гремя металлической связкой, с горем пополам отперла замки под прицельным вниманием соседа, переступила порог и только тогда гневно захлопнула дверь с такой силой, что в гостиной заметался по клетке разбуженный Рюк.

— Заррраза! — крикнул разбуянившийся попугай, и я была с ним полностью согласна.

БЕСЕДА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, ПОЗДРАВИТЕЛЬНАЯ

Пиджак медленно сполз вниз, открывая взгляду белоснежную полупрозрачную рубашку, и после очередного энергичного движения бедрами упал на пол. Я подцепила его носком туфельки, если так можно назвать стрипы на огромной платформе, и отбросила в сторону. Дальше пришел черед галстука, который я снимала о-очень медленно, поглаживая его недвусмысленными движениями вверх и вниз, чтобы аналогия уж точно не осталась незамеченной. Швырнув наконец галстук в сторону включенной на телефоне камеры, я опустилась и выполнила на полу несколько чувственных движений из классической стрип-пластики: все же не раздеванием единым, как говорится… Потом, стоя на коленях лицом к воображаемому зрителю, расстегнула верхние пуговки на блузке и поползла вперед, стараясь, чтобы грудь соблазнительно колыхалась. Дождавшись, пока ложбинка полностью закроет обзор, поставила запись на паузу. Уф-ф, потом начну с того же места, а музычку вообще поверх наложу.

Вот спрашивается: какой черт меня дернул? А вдруг фелинолог куда-нибудь сольет эту запись? Что тогда? Но я отмахнулась от этих мыслей, прямо как Скарлетт О’Хара, решив подумать об этом завтра. Или когда уже стану звездой видеохостинга. Черная маска с символическими ушками по бокам хоть и была в тему, да и к тому же очень мне шла, но все же вряд ли могла сохранить инкогнито. Ну и пусть. У нас, между прочим, даже президент в свое время дал добро на то, чтобы энергичные педработники искали разные возможности заработать. Будем считать, что я прощупываю почву малого бизнеса.

Попив водички и посмотрев получившийся материал, я хмыкнула, оставшись вполне довольна собой. За мгновение до того, как нажать на кнопку включения камеры, обнаружила три пропущенных вызова от Андрея и какие-то сообщения, которые решила прочесть позже. Общаться прямо сейчас, сбивая боевой настрой, не хотелось. Вот закончу номер и тогда перезвоню: десять минут ведь погоды не сделают, верно? Я чуть освежила алую помаду, врубила музыку погромче и приступила к феерическому финалу.

Расстегиваю все пуговички до конца… Отворачиваюсь… Начинаю спускать рубашку с плеч и… Набрасываю ее обратно! Пусть помучается. Практически стекаю на пол и, вытянув вверх одну ногу, провожу по ней руками, лаская так, как наверняка хотел бы ласкать он… Мини-юбка давно осталась где-то в углу комнаты, снимать уже почти нечего. Плавно переворачиваюсь на живот и даю зрителю оценить волну, проходящую по моему телу один раз, другой, третий… Резко встаю и, как бы решившись, оглядываюсь на камеру и срываю с себя блузку, отбрасывая ее в сторону и оставаясь только в черном комплекте Agent Provocateur, который подарила себе на прошлый Новый год. Самое смелое мое белье с перекрещивающимися спереди лямками наверняка произведет нужное впечатление. Провожу руками по телу сверху вниз, бросаю страстный взор на камеру и застываю на месте, ошарашенно глядя на бывшего мужа, замершего на пороге комнаты с не менее глупым видом. Словно истукан, он безмолвно пялился на меня до той секунды, пока музыка не смолкла, напоследок проорав на английском, что все чего-то ищут, и оставив нас в звенящей тишине.

— П-привет, — выдавил из себя Андрей, не отрывая взгляда от моего вызывающего наряда.

— Эм, привет… — протянула я в ответ, стянув с себя кошачью маску и неловко помахав ей в воздухе.

— Здравствуйте, Тамара.

Нога на высокой шпильке подогнулась, и я бы грохнулась на пол, если б не реакция Андрея. Поддержав меня за локоть, он недовольно обернулся к вышедшему из-за его спины человеку, на которого я уставилась в немом изумлении.

— Кхм, — коротко откашлялась я, беря себя в руки и осторожно отстраняясь от бывшего мужа. — Здравствуйте, Константин.

Прекрасно зная, что лучшая защита — это нападение, я расправила плечи и приняла решительный вид, отчего Андрей нервно сглотнул. Его глаза будто приклеились к моей груди, тяжело поднимающейся после быстрого танца.

— Невероятно удивлен встретить вас здесь, — произнес Константин, давая понять, что наше столкновение было случайным стечением обстоятельств.

А уж я как удивлена! Где это видано, чтобы бывший муж приводил в дом будущего любовника?

— Но, надеюсь, удивлены приятно? — старательно пряча растерянность и любопытство за вызывающим поведением, мурлыкнула я в ответ.

Интересно, как долго он здесь стоял? Успел увидеть разводку в шпагат? Она мне сегодня особенно удалась!

— Бесспорно, — согласился со мной мужчина, заинтересованно косясь на мой реквизит с ушками. — Готовитесь к мышиной охоте?

— Ой, ну что вы, какая охота! Нынче такие мыши пошли: сами в лапы бегут!

— Вы что, знакомы? — пришел в себя Андрей, до которого наконец начала доходить суть происходящего. — И… давно?

— Довольно давно, — без подробностей ответила я бывшему мужу, который явно надумал себе лишнего.

— Близко?

— Тебе-то какое дело? — грубовато осекла я Андрея, ударившего своим вопросом по больному. — Зачем пришел?

Взгляд Андрея, вмиг ставший непривычно острым, отлип от моего бюста и поднялся к лицу. Наши глаза встретились, и я вопросительно склонила голову набок в ожидании объяснений.

— Ты не отвечала на звонки. Я подумал, тебя нет дома, и… — Мой второй по счету супруг прикрыл глаза, очевидно пытаясь собраться с мыслями. — Ты не могла бы одеться? Пожалуйста.

Фыркнув, я продефилировала к шкафу и, нашарив там легкомысленный короткий атласный халатик, набросила его на плечи. Затем развернулась к гостям и приглашающе взмахнула рукой в сторону кухни.

— Что ж, предлагаю продолжить разговор за чашкой чая. — Вовсе не стесняясь своего провокационного вида, я краем глаза отметила интерес, отразившийся на лице Константина. — Не терпится услышать историю вашего удивительного и совершенно неожиданного знакомства.

Андрей, заметив направленное на меня внимание своего спутника, практически поволок того в сторону кухни.

— Хотя бы запахнись! — обернувшись, яростно прошипел экс-супруг, когда я сделала шаг следом.

Я приостановилась, демонстративно прочистила ухо и, вздохнув, условно прикрылась, завязав поясок на игривый бантик. Все же я у себя дома, это они вломились без предупреждения.

Вспомнив, что совершенно забыла о видеосъемке, подхватила телефон и, остановив запись, вышла в коридор. В глаза сразу бросился аккуратно прислоненный к стене багет, завернутый в несколько слоев упаковочной бумаги и пленки. Ради интереса открыв Ватсап, тут же обнаружила несколько сообщений от Андрея, который писал, что прямо сейчас везет мне мамину картину и откроет дверь своим ключом. Сложив два и два, погладила уголок родительского творчества, которое стало причиной того, что я все же предстала перед Константином внетривиальном виде. Вот что значит материнское сердце! Мысленно послав мамочке благодарность, я подправила прическу, красиво разложив локоны на плечах, и отправилась организовать безумное чаепитие.

— Вам кофе? — спросила я Константина, покосившись на бывшего мужа, который уже наполнил и включил чайник. — Черный, без сахара, как обычно?

Получив утвердительный ответ и удовлетворенно отметив, как у Андрея дернулся глаз, я достала турку. Пока возилась с кофе, на кухню заявился Рюк, до этого прятавшийся в комнате от незваных гостей.

— Кррошка, иди ко мне! Царрица Тамаррра! — изрек он, привлекая внимание мужчин.

Андрей досадливо поморщился: крошкой и царицей Тамарой меня называли первый и третий супруги соответственно. Можно сказать, что Рюк сейчас совершил двойной удар по Андрюшиной психике.

— Никогда не видел жако живьем! — признался Константин, в голосе которого прозвучало искренне восхищение. — Они и правда такие умные, как о них говорят?

— И даже умнее, — похвасталась я. — У Рюка богатый словарный запас, и он им грамотно пользуется.

Андрей скорчил кислую мину, но промолчал. Все же Рюк, признающий хозяйкой только меня и ни в грош не ставящий остальных двуногих, попортил ему немало крови.

— Кррасотка! — тут же подтвердил мои слова попугай, заработав еще один сердитый взгляд бывшего мужа: это слово тоже было почерпнуто из первого брака.

Присев на краешек стула, чтобы не пропустить момент, когда кофе закипит, я закинула ногу на ногу. Оба гостя непроизвольно проследили за моим движением. Может, надо чаще надевать эти туфельки? Хотя нет, плохая идея. Мужчины не любят, когда на них смотрят сверху вниз. Я из-за этого даже полностью отказалась от каблуков, когда была в отношениях с Артемом. К счастью, все остальные мужчины в моем окружении достаточно высоки для того, чтобы, надевая шпильки, я не чувствовала себя великаншей. Однако в этих стрипах мне, пожалуй, удалось бы посмотреть в глаза даже Сергею, не задирая голову.

Я, прищурившись, уставилась на Константина, прикидывая его рост. Высокий. Хотя сейчас, когда мужчина сидит, это не так заметно.

— Прошу прощения за внезапное вторжение, Тамара, — произнес предмет моего исследования, видимо по-своему растолковав направленное на него пристальное внимание. — У нас с Андреем была назначена деловая встреча.

— Константин пишет статью о нашем производстве, — вклинился в разговор Андрей.

— Статью? Так вы журналист?

Константин кивнул, улыбнувшись краешком рта, и я опустила взгляд на его четко очерченные губы.

— У нашей компании возникли небольшие… ммм… недопонимания с прессой. Мне, как главному технологу, поручено их разрешить, — продолжил Андрей, странно косясь на своего спутника. — Мы собирались все обсудить в ближайшем кафе, но позвонила твоя мама…

— Не продолжай. — Я взмахнула рукой, останавливая рассказ. — Мама попросила или, скорее, завуалированно потребовала немедленно отвезти мне картину, и ты не смог отказаться.

— И я не смог отказаться, — не стал отпираться муж, виновато отведя глаза. — А Константин предложил пересечься по пути и начать обсуждение, чтобы не терять времени.

— Дуррак! — подытожил Рюк с высоты холодильника.

Мужчины с непривычки вздрогнули от громкого голоса попугая и синхронно подняли головы.

— Рюк, следи за языком! — строго сказала я, вставая, чтобы убрать с огня кофе и заодно налить чай Андрею. — Воспитанные попугаи так не выражаются.

— Ррюк — орррел!

— Тем более, — наполнив все чашки, я погрозила пальчиком своему любимцу. — Тебе следует извиниться перед Андреем.

Жако замялся, топчась на месте и выворачивая голову под немыслимыми углами. Ну что за ребенок!

— Рюк!

— Пррошу пррощения, — нехотя проговорил попугай и нерешительно переступил с лапы на лапу в ожидании похвалы.

— Умничка.

— Потрясающе! — выразил свой восторг Константин и пораженно покачал головой. — Поистине удивительное создание! Давно он у вас живет?

— Шестнадцать лет, но мне кажется, что всю жизнь. — Ставя кофе перед Константином, я наклонилась над столом и кокетливо мурлыкнула: — Это, конечно, не американо в «Джафаре», но, надеюсь, тоже неплохо.

— Уверен, что ваш кофе так же восхитителен, как и все остальное, — галантно откликнулась моя мишень, принимая чашку.

— Не сомневайтесь, — сказал Андрей, с трудом удерживая на лице вежливую улыбку. — Тамара — настоящий кофеман.

— О, мне это прекрасно известно! — заметил Константин, перед тем как сделать первый глоток.

— Неужели? — Улыбка Андрея дрогнула, превратившись в кривую ухмылку. — И откуда же?

Я неопределенно повела плечом, отчего халатик сильнее распахнулся на груди, заставив Андрея стиснуть зубы.

— Вообще-то я часто захожу в кофейню, где Константин обычно работает. Можно сказать, что нас объединила любовь к кофе.

— И связала страсть к искусству, — добавил мужчина, подливая масла в огонь. — Увидев Тамару на выставке японской живописи, я не смог пройти мимо и наконец нашел повод для знакомства.

— На выставке? Это же когда мы сидели с тобой в кафе при галерее…

— Ну да, — коротко подтвердила я, пожав плечами.

— Кроме того, я склонен полагать, что в нашей сегодняшней встрече есть определенная доля предназначения. Я все же сумел оценить, как вы танцуете, Тамара.

— Ах да, в прошлый раз нас так жестоко прервали… — произнесла я максимально соблазнительно, будто говорила о приватном танце с намеком на продолжение, а не о шуточном фанте во время корпоратива.

— Должен признать, Андрей, что ваша жена — просто кладезь талантов!

— Какой еще прошлый…

— В смысле жена? — Я резко опустила чашку на стол, отчего несколько темных капель подскочили в воздух и испачкали скатерть. — Ты сказал, что я твоя жена? И как же получилась, что в твоем определении наших отношений потерялось слово «бывшая»?

— Том, не психуй, — попытался успокоить меня Андрей, чем разозлил еще больше. — Я говорил, что мне надо зайти к бывшей жене. Константин, наверное, не расслышал, или что-то перепутал, или забыл…

— Это вы зря, Андрей, моя профессия не терпит подобных промахов. Такую важную информацию я бы не оставил без внимания, — обронил журналист, невозмутимо продолжая пить кофе. — К тому же на вашем пальце кольцо. Вы носите его намеренно, чтобы ввести в заблуждение?

— Да, Андрей, расскажи-ка, зачем ты его носишь! — поддержала я Константина. — Хотя я ясно дала понять, что этого делать не надо!

— Да что ты прицепилась к моему кольцу? Нравится оно мне, вот и ношу!

— Носи второе! У тебя от Лики на память осталось!

— Не осталось! Я его выбросил! — почти прокричал Андрей, выведенный из себя. — У меня от Лики осталась только Аня, понятно?

— Да уж куда понятнее! — воскликнула я, гордо вскидывая подбородок. — Ты всегда все делал по-своему, не считаясь с моим мнением!

— Сказала женщина, которая тайно сделала меня предметом изучения для своей диссертации!

— Не предметом, а объектом, сколько раз повторять⁈

Константин, все это время наблюдавший за нашей перепалкой, как за матчем в настольный теннис, деликатно откашлялся и встал из-за стола. Я бросила на мужчину полный сожаления взгляд, стыдясь сцены, свидетелем которой он только что стал. Весьма неудачная презентация себя как женщины. ПМС, черт бы его побрал! И опять эта дурацкая задержка, которая всегда меня жутко нервировала и напоминала о требовании гинеколога регулярно появляться в его кабинете. Вот же!

— Тамара, благодарю за кофе, это было очень… впечатляюще.

— На здоровье, — кисло сказала я, глядя на то, как оба гостя направляются в сторону прихожей. — Заходите в любое время.

— Я все же предпочту согласовать свой визит с вами. Хотя, не скрою, у внезапности есть свои преимущества.

Я хмыкнула, оценив намек. Не успела ничего ответить, как Константин вышел на площадку и мы с Андреем остались наедине. Пока бывший муж обувался и мялся перед дверью, неловко потирая шею, я смотрела в сторону, чувствуя не меньшее смущение, чем он.

— Спасибо, что довез картину, — сухо поблагодарила я, намекая на конец нашей встречи. — Но в следующий раз дождись, пожалуйста, моего ответа, прежде чем заходить в квартиру.

— Том, извини. Я…

— Не надо, мы это уже обсуждали. Давай ты сейчас просто уйдешь и… — Я замялась, зная, что моя просьба заденет чувства Андрея, но все же нашла в себе силы продолжить: — И больше не будешь носить это кольцо, хорошо?

Я посмотрела в глаза мужчине, которого когда-то любила. Хмурый, он застыл напротив, стиснув зубы и сжав кулаки. Тук-тук-тук-тук… Почему сердце так часто бьется? Я ведь не попросила ничего особенного, правда? Не попросила же?

Вдруг Андрей разжал пальцы, с трудом снял кольцо и, тяжело вздохнув, протянул его мне.

— Прошлое должно оставаться в прошлом, да? — с грустной усмешкой произнес бывший муж, когда я, чуть помедлив, забрала символ нашего развалившегося брака и спрятала его в карман своего легкомысленного одеяния.

— Да, прошлое в прошлом, — прошептала я, стараясь убедить в этом нас обоих. — Так будет правильно.

Мы молча вышли на лестничную клетку, где, прислонившись к стене, в ожидании стоял Константин. Сощурив глаза, которые в очередной раз заставили меня задуматься, не было ли в далеких предках мужчины восточных корней, он окинул нас цепким взглядом, задержался на безымянном пальце Андрея, но никак не стал комментировать увиденное. Лишь ободряюще кивнул мне и уже в лифте обернулся, чтобы произнести напоследок:

— С нетерпением буду ждать нашей следующей встречи, Тамара.

Растянув губы в улыбке, я помахала ручкой на прощанье, придерживая за ворот то и дело норовивший распахнуться халатик. Когда дверцы лифта с дребезжанием закрылись, я все с тем же дурацким выражением лица развернулась и обнаружила, что стою здесь вовсе не одна.

Сергей, гладко причесанный и облаченный в черное пальто, прямо-таки придавил меня к полу своей мрачной, тяжелой аурой. Ну да, красноречивая картинка открылась пред зелеными очами соседа: я, в пеньюаре и на шпильках, провожающая двух мужчин…

До того как Сергей успел прокомментировать мой внешний вид, я вскинула руку с раскрытой ладонью, предваряя все, что он мог бы сейчас сказать.

— Не спрашивайте!

— И не собирался. Это, — Сергей плавным движением пальца изобразил круг, вписывая меня в его центр, как «витрувианского человека», — ваше личное дело.

— Как странно слышать от вас столь разумное умозаключение.

— Вы правда считаете, что сейчас из нас двоих именно я веду себя странно?

Левая бровь мужчины подпрыгнула и, выразительно изломившись, вернулась на место. Как он это делает, черт возьми?

— Вы себя в зеркале видели? — фыркнула я, сложив руки на груди, благодаря чему мой бюст вызывающе приподнялся. — Укладка волосок к волоску, пальто ворсинка к ворсинке. Да вы сами ходячая странность.

— Должен же хоть кто-то напоминать вам о том, что в жизни есть такая вещь, как порядок, — отбил мой удар мужчина. — И, кстати, о порядке. Вы давали сегодня лекарство Буцефалу?

Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но, вспомнив, что за съемкой танца и впрямь забыла о лечении, беззвучно его закрыла.

— Как раз собиралась этим заняться, — заявила я, не собираясь признавать поражение.

— Так и думал, — вздохнул сосед и, развернувшись, направился в сторону моей квартиры. — Идемте. Я сам дам ему котэрвин, заодно и укол сделаю.

— Разве вы не собирались только что уйти по своим делам?

— Дела подождут, — категорично заявил Сергей, бросив взгляд на часы. — Ну же, Мара, не тяните кота за хвост!

Пожав плечами, я первая шагнула в свою обитель порока, оставив дверь приглашающе раскрытой. Сергей последовал за мной, после того как педантично пошаркал ботинками по потертому резиновому коврику, который, по моим прикидкам, был раз в десять грязнее его обуви.

Пока сосед, за последние дни совершенно освоившийся в моем доме, сюсюкал с Люциком, радостно выбежавшим ему навстречу, я устроилась в углу комнаты и предусмотрительно занялась монтажом танца. Нацепив наушники, наложила музыку на видео, постоянно держа мужчину в поле зрения, чтобы он, упаси боже, не увидел, чем я сейчас занимаюсь. К счастью, тот даже не смотрел в мою сторону. Сначала он напоил кота одним лекарством, а затем набрал в шприц другое. Длинные пальцы щелкнули по игле, уверенно прижали Люцика к дивану, ввели раствор, ободряюще погладили животное… В сочетании с песней Энни Леннокс зрелище выходило занимательным.

Завершив экзекуцию, Сергей отправился на кухню за вкусняшкой для хвостатого страдальца. Устроившийся на его руках Люцик старательно изображал несчастного, но при этом подозрительно хитро щурился, а сосед делал вид, что не замечает уловок наглой мохнатой морды. Я же, проводив взглядом сладкую парочку, в последний раз проверила, что все мои движения попадают в ритм, и быстро отправила подарок гепарду, сопроводив его ласковой подписью: «С днем рождения, котик! Смотри, не захлебнись». Фу-уф, я молодец! Я подготовилась, я записала, я немного схалтурила с монтажом, но это уже неважно. Главное, что не струсила и не слилась ни на одном из этапов.

— У вас подозрительно довольный вид, Мара, — заметил сосед, вернувшийся в комнату и заставший меня в самом приятном расположении духа. — Наслали порчу на сотрудников ЖКХ?

— Вы переоцениваете мои возможности, — ответила я, закатив глаза. — Я всего лишь поздравила друга с днем рождения.

— Ах, друга…

Где-то в коридоре коротко пиликнул телефон, не оставив Сергею возможности сказать еще какую-нибудь гадость в мой адрес. Извинившись, мужчина вышел в прихожую, пока я ошарашенно смотрела на свой экран. Это как так получилось? Это я ему, что ли…

Пулей вылетев в коридор, я уставилась на мужчину, который как раз просматривал сообщение на серебристом смартфоне. Серебристом? Я точно помню, что он переводил мне деньги с другого телефона! У него их два? Твою ма-а-ать…

— Что-то важное? — спросила я вмиг севшим голосом.

— Да так, подарок прилетел, — ответил Сергей, чуть не доведя меня до обморока. — Помните, наши ночные покатушки?

— К-какие?

— К ветеринару. — Сосед поднял глаза и посмотрел на меня как на дурочку, а затем развернул ко мне экран своего телефона. — Пришел штраф за превышение скорости.

Я оторопело вылупилась на услужливо продемонстрированное СМС-уведомление с предложением оплатить штраф со счета мобильного телефона. Пока информация доходила до мозга, сердце подпрыгнуло к горлу, рухнуло в пятки и только потом вернулось на свое место. Еще никогда в жизни я так не радовалась государственным санкциям! Хотелось не только оплатить штраф, но и выдать премиальные блюстителям порядка!

— Я верну деньги…

— Не говорите глупостей! — сердито бросил сосед, надевая свое безупречное пальто и недовольно поглядывая на часы. — Опаздываю. Завтра зайду в восемь, как обычно. Надеюсь, в этот раз вы не проспите.

— Да, папочка, — пробормотала я, как только перед моим носом захлопнулась дверь.

Оставшись в одиночестве, я сварила кофе и удобно устроилась на кухонном подоконнике с красивой беленькой чашечкой из тонкого фарфора. Все, устала, перенервничала на пустом месте. Теперь меня отсюда только землетрясение сдвинет.

— Пррростудишься! — тут же напомнил о себе Рюк и, заработав привычное «заткнись», вернулся к своему ужину из остатков макарон.

Я полистала новости, порылась на АлиЭкспрессе и наконец призналась себе в том, что жду ответа и реакции своего любовника. Пытаясь заглушить совершенно неуместное нетерпение, я даже написала Игорю, довольно официозно поздравив его с днем рождения: пусть порадуется. Когда же нетерпение перешло в раздражение, а раздражение в сожаление, на экран смартфона выползло сообщение: «Это мой лучший подарок на день рождения. Не…». Я открыла мессенджер и прочитала полностью: «Не считая поездки на картинге в девять лет, разумеется». Спустя пару секунд гепард дополнил свое послание: «Но дух захватывает примерно так же».

Я улыбнулась, чувствуя, как внутри меня расплывается сытое удовлетворение, и набрала: «Стоило подождать?»

«Еще бы! У тебя потрясающее тело. Но, я думаю, ты и так об этом знаешь».

«Да, котик, ничего не поделаешь. Я совершенство», — напечатала я и присовокупила к сообщению смайлик, пожимающий плечами. В конце концов, я и с реальными людьми не скрываю своих недостатков. Так пусть и виртуальный знакомый знает, что я не страдаю от тщеславия, а наслаждаюсь им.

«Губки твои пухлые я тоже заценил. Не терпится засунуть что-нибудь между ними».

«Ого, ты там не на шутку возбудился, похоже».

«Ты даже не представляешь, насколько я на взводе!»

«Ух ты, а я и не знала, что здесь можно выделять слова жирным шрифтом! Как ты это делаешь?» — восхитилась я.

«Киса, я тебе это обязательно покажу, после того как жестко оттрахаю. Прямо в одежде. Прямо в твоих чертовых босоножках. Как раз будет очень удобно!»

«Оу, полегче, герой! Я, между прочим, тоже завелась, а облегчения не предвидится».

«Ты одна? Дома?» — последовал немного пугающий вопрос.

«Допустим», — осторожно призналась я.

Последовала недолгая пауза. А потом одно-единственное слово заставило меня широко улыбнуться и воодушевленно подскочить с насиженного местечка даже без всякой угрозы землетрясения.

«Раздевайся».

БЕСЕДА ПЯТНАДЦАТАЯ, РЕФЛЕКСИВНАЯ

— Аня!

Нет ответа.

— Анюта!

Снова тишина.

— Единорожка!

Молчание.

— Единорожка Снежка! — сообразила наконец я и в награду уловила шорох в шкафу и приглушенный писк.

Открыв большой зеркальный шкаф, я обнаружила очень довольную Единорожку Снежку, а по совместительству Анну Андреевну, сидящую на груде сброшенных с вешалок вещей.

— Ну и что ты устроила?

— У меня тут гнездо, здесь родятся мои малыши единороги! — В доказательство своих слов Аня указала на кучку разномастных игрушечных поняшек, пристроенных у нее под боком. — А ты будешь наша бабушка единорожка! Ты принесла нам яблок?

Ярко-голубые глаза выжидающе уставились на меня из темноты шкафа. Помедитировав на это зрелище секунд пять, я тихонько прикрыла дверцу. Не готова я что-то пока становиться бабушкой. Даже милым разноцветным единорогам.

Присев с чашкой кофе на табуретку, я закинула ногу на ногу и обвела взглядом кухню. От нее веяло теплом и уютом, даже валявшиеся в самых неожиданных местах игрушки не раздражали глаз. Старенький слоник из Лего Дупло вольготно устроился посреди стола, опустив хобот в блюдце с водой. Ему с подоконника улыбался забавный травянчик, на макушке которого начали пробиваться первые всходы. Я перевела взгляд на холодильник, усыпанный магнитным алфавитом, и задумчиво посмотрела на кучу детских рисунков и фотографию, прижатую к дверце синей «П» и желтой «М». Там мы с Андреем обнимали маленькую Анюту посреди игрового центра, где праздновали ее второй день рождения. Именинница прижимала к себе огромного плюшевого единорога и прямо-таки светилась от счастья. Надо же, ребенок вырос, а любовь к сказочным лошадкам так и не прошла.

Из комнаты донесся приглушенный грохот и писклявое «ой!». Я в задумчивости допила кофе, ополоснула чашку и пошла сдаваться на милость Анютке, которая звалась сегодня Единорожкой Снежкой и никак иначе. Уже укачивая очередную «внучку», на этот раз ядовито-зеленую, с розовым цветком на попе, я почувствовала, как сердце кольнуло странное, непривычное чувство, заставившее зябко поежиться.

Что это? Зависть? Завидую ли я условно-нормальным семьям с детьми? Или сожаление? Я жалею, что у нас с Андреем не сложилось? Тревога? Меня действительно тревожит будущее, в котором нет ни крепкого тыла в виде мужчины, ни опоры в старости в виде подрастающего поколения?

Возможность помогать растить Анюту, по-видимому, прикрыла прореху, которая рано или поздно появляется у большинства женщин. Кто-то восполняет отсутствие детей работой, кто-то путешествиями, интересными хобби, насыщенной культурной жизнью. А что делаю я? Смотрю ли я честно в лицо жизни? Или не отпускаю Андрея далеко от себя, потому что он и его дочь позволяют мне поддерживать иллюзию близких отношений, при этом сохраняя привычные комфорт и независимость?

— Мара, а папа скоро приедет? — спросило меня маленькое белокурое чудо, когда мы уложили всех лошадок в кроватки из Андрюшиных носовых платков и взялись за экстренное наведение порядка.

— Нет, малыш, сегодня у папы много работы.

— Я не малыш, я Единорожка Снежка! — Нахмурив бровки, Анечка сердито взмахнула зажатой в руке футболкой, но почти сразу поникла, вспомнив об отце. — А кто мне почитает сказку перед сном? Папа не дочитал мне про Элли и Страшилу!

— Я тебе почитаю, Снежка, не переживай. Только сначала соберем папины вещи и покупаемся, хорошо?

— Я не Снежка, я Е-ди-но-рож-ка Снежка! Мара, ты такая путаница!

Улыбнувшись, я подобрала со дна шкафа разбросанные вешалки и водрузила их на штангу. Благодаря или, скорее, вопреки активной помощи Ани все рубашки и пиджаки были возвращены на свои места, и девочка убежала в ванную, откуда сразу донесся шум воды. Она уже почти все сама делает, когда только вырасти успела?

Складывая последний свитер, я украдкой к нему принюхалась, думая об Андрее. Он даже не сменил туалетную воду: все тот же древесный аромат с нотками фиалки и красного яблока. Раньше мне нравилось, засыпая, залезать мужу под мышку и вдыхать этот парфюм, смешанный с едва уловимым запахом табачного дыма. Почему-то от него мне всегда становилось уютно и спокойно.

Я положила свитер на полку и тихонько прикрыла дверцу. Развернувшись, напоролась взглядом на цифровую фоторамку, стоящую на комоде возле кровати, и меня как будто током ударило. Фотография Ани, впервые вставшей на коньки, медленно погасла, сменившись другой, сделанной в нашей с Андреем поездке в Абхазию. Мы не так давно поженились, были молоды и удивительно счастливы, несмотря на то что не шиковали и деньги на поездку к морю заняли у родителей. Абхазия встретила нас сумасшедшей природой, вкусной домашней едой и невероятно сердечными людьми. Мы гуляли по горам, плескались в водопадах, ездили на экскурсии по пещерам и монастырям, пили вино и веселились. Будущее казалось светлым и безоблачным, а настоящее так и вовсе пьянило похлеще Апсны. Не было и дня, чтобы никто из местных не порадовался, глядя на нас, и не пожелал такой красивой паре побольше детишек.

Я замерла, не в силах оторвать взгляд от фотографии. На ней я, с хачапури по-аджарски в руках, сижу на фоне гор и смеюсь, а Андрей смотрит на меня влюбленным взглядом. Мы и не заметили, как парень из экскурсионной группы нас снял. Потом он выпросил электронную почту, чтобы поделиться удачным фото. Нам оно тогда очень понравилось. Да и сейчас, спустя годы, я считаю этот момент одним из лучших в своей жизни и испытываю острое сожаление от того, что повториться ему не суждено. Задумавшись, я протянула к фотографии руку, но потом резко ее отдернула и вышла из спальни.

Что-то я сегодня раскисла, надо собраться. Впереди меня ждет купание красного коня, точнее белого единорога, и несколько страниц про дорогу из желтого кирпича, ведущую в Изумрудный город. Вот такой радужный вечер, в разгаре которого я услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Строго наказав Анюте не безобразничать, я вышла встретить Андрея, но вместо него застала в прихожей незнакомую блондинку лет сорока. Сняв куртку и по-хозяйски повесив ее на крючок, она повернулась ко мне и неестественно широко улыбнулась.

— О, вы, наверное, Тамара! — Цепкий взгляд скользнул по моей фигуре, будто вывешивая ценники на одежду, фигуру и макияж. — Я Лариса!

Поздоровавшись с неожиданной гостьей, я принялась молча ее разглядывать. Так вот ты какая, Лариса… Не пожилая соседка, а весьма миловидная дама с лучиками морщинок у глаз и копной кудрявых волос. Интересно.

— Андрей задерживается и попросил подменить вас, — тем временем радостно объявила Лариса. — Мне-то недалеко, этажом ниже живу. Он вам написал, наверное?

Никак не выказывая своего удивления, я залезла в телефон, но сообщений от бывшего мужа там не обнаружила. Покачав головой, развела руками.

— Нет, ничего. Но вы про… — обратилась я к Ларисе, которая уже отправилась в ванную, явно чувствуя себя как дома, и договорила ей в спину: — … ходите.

На душе стало паршиво.

Не мой дом.

Не мой ребенок.

Не мой муж задерживается на работе.

Не мой, но пока что и не этой чужой женщины, верно?

В крови начало закипать раздражение. Мельком посмотрев, как Лариса воркует с вылезающей из воды Анютой, я прошла на кухню и мстительно перевесила фотографию на холодильнике на самое видное место, поверх детских рисунков. Низко, недостойно, нелогично. Но чертовски приятно.

Побарабанив пальцами по столу, я щелкнула кнопкой чайника, решив проявить гостеприимство. В конце концов, вдруг я поторопилась с выводами и ошиблась насчет намерений добросердечной соседки?

— Андрей, наверное, забыл вам написать, он такой рассеянный, — произнесла Лариса, заходя на кухню. — Но вы можете ехать отдыхать, я уложу Анечку.

А нет, не ошиблась.

— Я как раз вам чай хотела предложить, — невозмутимо ответила я, кидая в кружку пакетик с ядреным запахом малины. — Или вы кофе пьете?

— Кофе пью, но не на ночь, — поморщившись, ответила Лариса.

— Тогда чайку, — сделала вывод я, заливая кипятком концентрат ароматизаторов, по ошибке названный чаем.

— Мара, ты обещала почитать мне сказку! — раздался вдруг в дверях кухни сонный голосок Ани, потирающей кулачком глаза.

— Что ж, обещания надо выполнять, — ответила я, тщательно скрывая ликование в голосе, и, торжественно поставив перед Ларисой горячую чашку, прошла с девочкой в ее комнату.

Когда Анюта надела розовую, с блестящими звездами пижаму, я причесала ее и уложила в постель, пристроившись рядом с новой красочной книжкой. Закладка в виде котенка нашлась почти в самом начале, перед встречей Элли и Страшилы с Железным Дровосеком. Спасибо, Андрей, удружил. Ты специально слился именно в этом месте?

— «И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить девушку», — прочла я, добравшись до истории самого Дровосека. — «Я вернул моей невесте ее слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка почему-то совсем этому не обрадовалась, сказала, что любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь».

— И она дождалась? — нетерпеливо спросила Аня, подарив меня возможность быстренько свернуть сказочку.

— А это мы узнаем, когда дочитаем историю до конца, — сказала я, закрывая книгу.

— Я бы дождалась, Дровосек добрый и хороший. — Анютка вздохнула и, проникновенно заглянув мне в глаза, вдруг спросила: — А ты бы дождалась?

Мысли скакнули к Андрею, заставив меня поперхнуться воздухом. Ох, ребенок, без ножа режешь…

— Хочешь еще почитаю? — ушла я от ответа с помощью не самого честного, но зато эффективного приема.

— Да!

К концу главы голос немного сел, но своего я добилась: Аня совершенно позабыла о каверзных вопросах. Поцеловав малышку и пожелав ей спокойной ночи, я погасила свет и уже почти вышла из комнаты, как услышала тоненький голосок:

— Мара, пообещай, что дождешься папу… — Сердце подпрыгнуло, стукнувшись о грудную клетку, и замерло, когда Анечка договорила: — Не уходи, пока он не вернется, ладно?

— Хорошо, Единорожка, спи.

— Единорожка Снежка, — услышала я, перед тем как прикрыть дверь.

Вернувшись на кухню, я обнаружила Ларису наливающей себе новую порцию малиновой мути. Рядом стояла вторая, уже полная чашка — видимо, для меня.

— Анечка легла? — невозмутимо спросила соседка и, дождавшись моего кивка, продолжила: — Хорошо, скоро заснет.

Я мысленно скрипнула зубами. Ну да, расскажи мне, как засыпает ребенок, которого я знаю с рождения.

— К чаю есть печенье, если хотите, — сказала я, игнорируя приготовленную для меня чашку и доставая из верхнего шкафчика свою кофемолку и турку.

— Нет, спасибо, я после шести не ем, — проговорила Лариса таким же замораживающе-вежливым тоном. — И вам совершенно ни к чему напрягаться. Свободной женщине наверняка есть чем заняться в субботу вечером.

— Не переживайте, я сегодня никуда не тороплюсь, — заверила я заботливую гостью, заливая кофе водой.

Ожидая, когда темная пенка поднимется по краям турки и со дна вынырнут первые пузырьки, я думала о том, почему так странно себя веду. Вот что мне сделала эта женщина, кроме того, что, по-видимому, претендует на моего бывшего мужа? Андрей ведь уже давно ничего мне не должен, сейчас самое время просто порадоваться за него. Но радости почему-то нет и в помине.

— Так вы живете снизу? — уточнила я, садясь за стол с огромной кружкой ароматного кофе, который наконец заглушил суррогатный запах ягод. — Прямо под этой квартирой?

— Да, в тридцать шестой. А что?

— Нет, ничего, — уверила я Ларису, задумчиво огладив пальцем край своей кружки. — Просто Андрей рассказывал, что вас в прошлом месяце соседи залили. Это, получается, сам Андрей и устроил потоп?

— Ну почему сразу сам? — Женщина, явно польщенная тем, что Андрей упоминал ее в разговоре с бывшей женой, вновь растянула губы в улыбке. — С одиннадцатого этажа натекло.

— Минуя десятый? — Я изобразила легкое удивление. — Странно, стояк-то общий.

— Иногда такое бывает. Стояк общий, а воду прорывает в совершенно неожиданном месте. Тут как повезет.

Какой-то двусмысленный у нас разговор выходит. Или это только я такая испорченная? Хотя гепард бы точно не прошел мимо шутки про общий стояк.

Согласившись, что в жизни многое зависит от везения, я замолчала, не к месту вспомнив о своем… Как вообще правильно охарактеризовать наши отношения с любителем кошечек? Незнакомец? Не такой уже и незнакомец. Друг по переписке? Что-то не получается думать о нем как о друге. Псевдолюбовник? Это, пожалуй, подходит. Отлично, теперь у меня есть псевдомуж и псевдолюбовник. В моей жизни вообще будет хоть что-то настоящее?

Мы с Ларисой сидели в неприятной, тягучей тишине. Я пила кофе, она — свою подкрашенную водичку, и обе молчали, бросая друг на друга изучающие взгляды и тут же отводя глаза, если им приходилось встретиться. Когда из прихожей послышался звук открываемой двери, я вздохнула с облегчением, а Лариса и вовсе вспорхнула со своего места и понеслась встречать вернувшегося с работы Андрея. От вида окрыленной соседки у меня в желчном пузыре отчетливо булькнуло. Оставив при себе едкий комментарий, я устроилась поудобнее, со вкусом пригубила кофе и прислушалась к происходящему в коридоре.

Голос Ларисы звучал радостно. А вот Андрей показался мне удивленным.

— Привет, Том. — Раздевшись, бывший муж сразу прошел на кухню, под конвоем следовавшей за ним по пятам Ларисы. — Ну как вы тут? Анюта сильно шалила?

— Ничего такого, что нельзя было бы исправить, — отчиталась я. — Хулиганство хулиганством, а единороги по расписанию.

— Я предложила Тамаре сдать пост, но она решила тебя дождаться, — то ли призналась, то ли наябедничала Лариса, задетая равнодушием мужчины.

Я оставила ее высказывание без комментариев и лишь пожала плечами, но Андрей попался на удочку, переключив свое внимание на соседку.

— Ларис, я же тебе сказал, что все равно скоро буду, не надо приходить. О, чаек! — Заметив на столе третью, не тронутую мной чашку, Андрей взял ее и с явным удовольствием сделал большой глоток. — Вкусный! Только остыл совсем.

— Но, Анрюш, — не сдавалась Лариса, — не очень хорошо постоянно заставлять бывшую жену сидеть с твоим ребенком.

Мне показалось или слова «бывшую» и «твоим» были произнесены с особым нажимом?

— Ты же с утра сказала, что не сможешь, вот я и позвал Тамару. Она часто с Аней сидит и, вроде, не возражает. Правда, Том?

— Не возражаю, — медленно проговорила я.

Дурацкая ситуация. Они сидят тут, общаются по-свойски, как пара, а я уже себя чуть ли не приходящей няней чувствую. Осененная неприятной догадкой, я с прищуром посмотрела на Андрея. Он что, уже вступил в новые отношения? Тогда почему мне не сказал? Постеснялся?

— Ладно, я обещала Ане тебя дождаться, и я дождалась. Теперь поеду.

Краем глаза заметив довольство на лице Ларисы, я встала и направилась в прихожую. Андрей подскочил за мной.

— Давай я тебя отвезу, раз Лариса здесь? Она побудет с Анюткой.

Мне понадобилось небольшое усилие над собой, чтобы дать правильный ответ.

— Нет уж, у тебя ребенок, да и ты после работы устал. — Я застегнула сапоги и схватила пальто, не дав Андрею мне помочь. — Отдыхай.

Мужчина виновато улыбнулся, признавая мою правоту. Да, мол, у меня ребенок.

— А что, Лариса часто сидит с Аней? Подрабатывает? — не удержалась я, уже выходя из квартиры.

— Да. То есть нет. В смысле, часто, но не за деньги. Просто так, по-соседски.

Ну да, все соседки ведь любят посидеть с чужим ребенком. Особенно если они твои ровесницы. Ох, Андрей, как был ты невнимательным, так и остался. Слепой дурачок.

Сжав зубы, я махнула рукой, и, сделав шаг из квартиры, захлопнула за собой дверь.

* * *

Вечерняя прохлада колола лицо, несмотря на высоко поднятый воротник пальто. Спрятав руки в карманы, я торопливо шла к своему подъезду, мыслями все еще находясь в доме Андрея. Рядом кто-то поздоровался, но я так задумалась, ведя воображаемый диалог с бывшим мужем, что просто молча кивнула, проходя мимо. Не было желания никого видеть и ни с кем разговаривать.

Даже дома, лежа в ванной, куда бухнула половину флакона пены, я никак не могла выкинуть Андрея из головы. Ведь знала, что когда-нибудь это произойдет. Он симпатичный, все еще молодой и хорошо обеспеченный, а чужой ребенок женщинам мешает гораздо меньше, чем мужчинам. И все же, и все же…

Водоворот мыслей уверенно затягивал меня в нижнюю фазу астенического цикла, когда рядом, на стиральной машинке, завибрировал телефон. Протянув руку, я апатично разблокировала экран, стараясь при этом не утопить в ванной половину своей зарплаты.

«У тебя все нормально?» — засветилось в Ватсапе, под иконкой пятнистой кошки.

Странное какое-то начало переписки. Непривычное.

«С чего такой вопрос?»

«Ты сегодня не язвила, не троллила, не соблазняла… — начал перечислять гепард, демонстрируя весьма своеобразное, но довольно точное представление о моем обычном поведении. — И вообще не отвечала на мои сообщения».

«Сорри, — набрала я, закинув ноги на бортик ванной. — Была занята, сидела с ребенком бывшего мужа. Никакого криминала, все как обычно».

«Ты ведь в курсе, что для большинства людей это не совсем обычно?»

«Я плохо коррелирую с большинством, — призналась я, решив немножечко побыть честной с неизвестным собеседником и, пожалуй, с самой собой. — Большинство женщин имеют способность к деторождению, и мужья от них не уходят из-за диагноза гинеколога».

«Прости».

«За что? Уж твоей вины в этом точно нет. Да и ничьей, в общем-то. Просто так сложилось, что я периодически чувствую себя лишней. У тебя такое бывает?»

«Постоянно, кошечка. Кроме тех моментов, когда общаюсь с тобой. Хочешь поговорить об этом?»

«Несмешно».

«Да ладно, чего ты мнешься? — Похоже, мистер фелинолог уже настроился поиграть в психолога. — Не все же нам трахаться по виртуалу, можно иногда и пообщаться».

«Ахаха, теперь смешно. — Я хмыкнула и призналась, вознаграждая настойчивость собеседника: — Понимаешь, я живу так, как мне хочется».

«Понимаю, это проблема. Толпы завистливых человеков готовы растерзать тебя за это», — ответил мой ироничный гепард.

«Примерно так».

«Тебя это беспокоит?»

«Вовсе нет. Мне всегда было комфортно ни от кого не зависеть. — Отправив сообщение, я подумала и следом послала следующее: — И вдруг что-то сломалось».

«Возможно, ты просто устала от своей независимости?» — предположил неизвестный, заставив меня крепко задуматься.

А вдруг он прав? В конце концов, человек есть существо социальное. Даже если отбросить тот факт, что полная независимость — самообман, так ли она мне нужна?

«Это сложный вопрос, — наконец ответила я, запутавшись в собственных измышлениях. — Но сегодня я действительно чувствую себя одинокой».

Черт, что-то я разоткровенничалась. И стирать признание поздно — мужчина его уже прочел и замолчал. Правда, через минуту телефон вновь завибрировал, как будто вздрогнул после раздумий.

«Где ты сейчас?»

«Лежу в ванне».

«Мне бы очень хотелось сейчас быть рядом с тобой, котенок, — вдруг выдал мужчина. — Знаешь, что бы я сделал?»

«Занялся бы со мной сексом?» — предположила я весьма очевидную вещь.

«Нет, я бы крепко обнял тебя сзади и прижал спиной к своей груди. Гладил бы твои плечи и зарывался носом в длинные волосы. Ты вкусно пахнешь».

Это было настолько мило, что я не смогла сдержать улыбки.

«Спасибо».

Не так я обычно отвечаю на подобные сообщения. Просто мне вдруг захотелось поблагодарить своего невидимого собеседника за то, что он немного ослабил узел, запутавшийся на сердце.

«Я бы собрал руками пену и нежно намылил тебя, — тем временем продолжил мой личный антидепрессант. — Грудь особенно тщательно».

Ну конечно, мог ли он удержаться?

«Думаю, мне было бы приятно, — написала я человеку, который сейчас почему-то возился со мной и моими закидонами. — Я бы откинула назад голову и полностью расслабилась в твоих руках».

Зачем он это делает? Другой, поняв, что сегодня не обломится привычного веселья и огонька, уже давно бы свернул разговор. А гепард вдруг проявил понимание — да такое, как будто знает меня уже очень давно.

«А вот после я бы занялся с тобой сексом! — прочла я и прыснула от смеха. — Заставил бы широко раздвинуть ноги и взял бы тебя сзади, крепко обнимая обеими руками. И не давал бы тебе двигаться, совсем, ни капли. И сам ритмично вколачивался бы в тебя, пока бы ты не забыла даже свое имя, не то что какие-то проблемы!»

Я закусила губу, чувствуя, как горячий ручеек возбуждения потек по телу, пробиваясь сквозь стоящий в груди комок.

«А ты бы билась в оргазме и кричала так, что все соседи бы услышали, — всплыло на экране новое сообщение. — Но нам было бы все равно. А потом я кончил бы в тебя. Вот так».

Было в этом «вот так» что-то особенное. В моей голове оно казалось признанием в давнем, но неосуществимом желании, а потому звучало тихо и немного печально.

«А потом мы бы медленно приходили в себя в остывающей ванне», — продолжила я сладкую фантазию.

«А потом я бы вытащил тебя из воды, завернул в махровое полотенце и отнес в мягкую постель, — подхватил мой виртуальный любовник. — Правда я милый?»

«Очень милый, — была вынуждена согласиться я. — Такого милого котика даже не лень разбудить среди ночи, чтобы сделать ему минет».

«Ого, ты тоже милая. Мы оба такие милые, что просто невозможно!»

От этого утверждения я немного грустно улыбнулась и набрала ответ, спуская мужчину с небес на землю: «Жаль, что потом придется проснуться и снова идти в этот холодный, бездушный мир».

«Не переживай, кошечка. Есть люди, которым ты не безразлична. Мне, например».

Послав в ответ обнимательный смайлик, я отложила телефон и вытащила пробку из ванной. Глядя на то, как вода постепенно убывает, я зачерпнула пены и задумчиво провела рукой по груди. В голове все еще стояла сценка, описанная в телефоне, и мне вдруг захотелось воплотить ее в жизнь.

Взяв в руки душ и включив воду, я развела ноги и закинула их на бортики ванной, позволив воде ласково массировать нежные складочки. В мыслях всплывали строчки из нашей переписки с гепардом: «Заставил бы широко раздвинуть ноги…» В этих его «заставил» и «широко» что-то цепляло, натягивая внутри меня невидимую струну. Мышцы невольно напряглись, и я увеличила напор, то отдаляя от себя округлую лейку, то практически прислоняя ее к своей коже. «Взял бы тебя сзади… — померещился мне шепот, сливающийся с шумом воды. — Не давал бы двигаться…» Чувствуя, как теплые каплипопадают внутрь и усиливают возбуждение с каждым новым движением, я жалобно хныкнула и нажала на кнопку. Мягкий широкий поток сменила тугая мощная струя, заставившая меня вскрикнуть и, приподняв бедра, податься навстречу. Я почти ощутила сильные руки, сжавшие меня до боли в ребрах, и член, скользящий глубоко внутри. Толчок! Толчок! Толчок! Ах! Снова вскрикнув, я осела на дно ванной, отбросив душ в сторону и с удивлением заметив, что по щекам бегут слезы. Вот черт.

Пару минут позволив себе пораскисать, тупо пялясь на текущую из крана воду, я умыла лицо и взяла себя в руки. Фелинолог прав. Вера права. Даже мама права. Мне катастрофически нужен мужчина. И завтра он у меня будет.

БЕСЕДА ШЕСТНАДЦАТАЯ, СОБЛАЗНИТЕЛЬНАЯ

Зайдя в кафе, я нашарила взглядом свой объект, который вел вежливую беседу с каким-то мужчиной, и решительным шагом направилась к соседнему столику. Дождавшись, когда Константин поднимет глаза, я слегка улыбнулась, удерживая его взгляд, и чуть замедлила шаг, красиво покачивая бедрами.

— Тамара, — поздоровался Константин, глядя на меня поверх очков, — рад вас видеть.

— О, Тамара Михайловна, приветствую! — обернулся его спутник, совершенно неожиданно для меня оказавшийся знакомым участковым. — Вы извините, мне уж давно пора бежать. Дела!

Спешно распрощавшись со мной и с журналистом, Павел Ярославович схватил со стойки приготовленный для него кофе на вынос и, перекинувшись напоследок парой фраз с барменом, поспешил к выходу. Константин же, проводив его взглядом, вежливо мне улыбнулся и вернулся к разложенным на столе бумажкам, продолжая работать как ни в чем не бывало. Черт!

Немного раздосадованная провальным блицкригом, я кинула сумочку в кресло, сняла пальто, чуть встряхнула его, чтобы моей жертвы коснулся шлейф духов, и повесила одежду на услужливо поданную барменом вешалку. Благодарно ему кивнув, я села за столик и незаметно ослабила пояс кардигана, чтобы тот немного сполз с одного плеча. Кирилл, засмотревшись на декольте, одобрительно покивал в ответ и отправился варить мне приветственный кофе. Я же закинула ногу на ногу, ожидая свой незаказанный заказ и просчитывая следующий шаг.

Пока я обдумывала план действий, передо мной вырос высокий прозрачный стакан с белоснежным рафом, украшенный кошачьей мордочкой из молотой корицы. Задумчиво погладив пальчиком десертную ложечку с длинной тонкой ручкой, которую Кирилл подал вместе со стаканом, я взяла ее и опустила в кофе. Принося в жертву изображение милой кисы, я сделала несколько вращательных движений, медленно вынула и аккуратно облизнула белую пену, задумчиво глядя в сторону. Затем перевернула ложечку и провела кончиком языка по другому ее краю, усиленно жмурясь от удовольствия. Когда столовый прибор был облизан со всех сторон в самых вызывающих ракурсах, я покосилась на Константина и, к своему разочарованию, не заметила никакой реакции: мужчина сидел, уставившись в монитор, и, слегка хмурясь, над чем-то размышлял. Вздохнув, я отложила вычищенную до блеска ложку и уже без всяких ужимок отхлебнула свой раф, обводя глазами помещение в поисках вдохновения и новых идей. Бариста, оказавшийся на траектории моего взгляда, чуть приподнял брови и кивнул на кофе, как бы прося оценить выбор напитка. Соединив колечком большой и указательный пальцы, дала понять, что клиент в виде меня всем доволен.

Придя к выводу, что для завоевания Константина нужно что-то посерьезнее, я встала и прошествовала мимо него к дальним книжным полкам, аккуратно преодолев злосчастную ступеньку. Выудив там первую попавшуюся книгу и совершенно, вот совершенно случайно уронив ее, я с томным вздохом нагнулась за распахнувшимся при падении томиком. Конечно же, стоя спиной к заветному столику. И, разумеется, не сгибая ног. Когда моя вполне себе приличная юбка длиной по колено задралась до максимально допустимой в общественном месте высоты, я замерла, досчитала до пяти и только потом выпрямилась, чуть было не забыв поднять с пола раскрытую книгу. Делая вид, что читаю, посмотрела через плечо: Константин снова строчил что-то в ноутбуке, не отрывая взгляда от экрана. Р-р-р! Скрипнув зубами, я раздраженно посмотрела на книгу в своих руках, будто это она была виновата в моем провальном пикапе.

«Мужчины влекутся к позорным деяниям многими страстями, а женщин же ко всем злодеяниям влечет одна страсть, — гласили строчки, от которых у меня глаза полезли на лоб, — ведь основа всех женских пороков — это жадность». А? Это ты мне, Вселенная? Даже ты сегодня не на моей стороне!

Сердито захлопнув книгу, я собралась уже модельной походкой вернуться к своему месту, но вдруг увидела то, чего никак не могла здесь увидеть.

На стене, прямо напротив барной стойки, красовалась знакомая картина. С трудом поборов в себе желание как следует протереть глаза, я уставилась на мамину «Танцовщицу», раскинувшую руки на фоне широких огненных мазков. Запрокинув голову, она отставила назад ногу, скрытую длинным подолом красного платья, и не проявляла никакого интереса ко мне — своему прототипу, потратившему на позирование почти пятнадцать часов свободного времени. «Подбородок выше! — тут же раздалось в голове эхо маминых указаний. — И разверни корпус правее, не ломай мне композицию, Тамара!» Невольно попятившись от холста, который еще долго будет являться мне в ночных кошмарах, я забыла об опасной ступеньке и нелепо взмахнула руками, все еще сжимая в одной из них трактат по демонологии.

— Осторожнее, — предупредил меня тихий мужской голос с легкой хрипотцой, в то время как упершаяся в спину ладонь не дала позорно упасть на лопатки. — Здесь приступка.

— С-спасибо… эм… Кирилл. — Во взгляде бармена, впервые услышавшего свое имя в моем исполнении, смешался легкий коктейль из удивления и любопытства. — Засмотрелась на картину. Красивая, да?

— Да, — кратко согласился со мной парень, помогая спуститься с коварного подиума, — очень чувственная.

Ой, а у него сережка в ухе, оказывается. Интересная такая, в виде свернувшегося кольцом Чужого.

— Ммм, наверное…

Краем глаза заметила, что Константин наконец поднял голову и посмотрел в мою сторону, привлеченный тихой беседой. Воодушевленная, я скомканно поблагодарила бармена за помощь и направилась к своему столику, стремясь закрепить неожиданный успех. Проходя мимо Константина, призывно и многообещающе улыбнулась, и он, поймав мой прямой взгляд, ответил улыбкой. Исключительно вежливой улыбкой и не менее вежливым вопросом:

— Почитать решили?

— Да вот… В целях саморазвития…

Мы синхронно покосились на обложку выбранной мной книги, мрачно сверкнувшей заглавием «Молот ведьм» на фоне пылающего костра. Оу.

— Что ж, как говорит Фолкс, книги — это ключ к реальности, — прокомментировал мой странный выбор Константин и вновь отвернулся, уходя в свои записи.

Ну уж нет! Я три дня на тебя охотилась, каждый вечер сидя в засаде с чашкой кофе. И все это не для того, чтобы так просто сдаться!

Вернувшись за стол и чуть откинувшись назад в кресле, я скопировала позу Константина и, достав из сумочки карандаш, потыкала им в раскрытую наугад книгу. Если уж техники НЛП меня не спасут, то останется только признать свою несостоятельность и сдаться Игорю. Хотя нет, я не настолько еще отчаялась.

Я поводила карандашом над строчками и потерла пальцами переносицу, поправляя несуществующие очки. Нос уже начал побаливать от постоянного трения, но своего я добилась, сумев привлечь внимание журналиста, оторвавшегося от работы. Не успела обрадоваться, как стало понятно, что мужчина просто задумался и смотрит сквозь меня, постукивая ручкой по блокноту. Что ж, иду на абордаж! Я негромко кашлянула и пленительно улыбнулась, когда Константин, стряхнув задумчивость, перевел на меня осознанный взгляд.

Пользуясь моментом, я облокотилась на стол, чтобы вырез на груди предстал в самом выгодном свете, обхватила губами карандаш и чуть подалась вперед. Тяжелая артиллерия в бой! Медленно повертела карандаш во рту, поправила волосы. Бросила взгляд искоса и тут же опустила ресницы. Снова тряхнула волосами, которые уложила сегодня романтичными волнами, и боковым зрением заметила, что мои усилия даром не пропали.

Константин заметно оживился и, быстро что-то напечатав, захлопнул крышку ноутбука. Встретившись с ним взглядом, я послала ободряющую улыбку, которая, как магнит, должна была притянуть к себе желанную добычу. Подчиняясь ее притягательной силе, Константин встал и, захватив со стола мобильный, приблизился ко мне… И прошел мимо, прямо к барной стойке.

— Еще американо, будьте добры, — попросил мужчина, прежде чем скрыться в коридоре, ведущем к уборным.

Со злости я закуталась в кардиган, пряча порядком замерзшее плечо. Взяла свой стакан с кофе двумя руками и отхлебнула, глядя в окно. Да меня хоть прямо сейчас на фотку в инстаграм! Красивая девушка сидит в кафе — главная тема осенних фоток, у любого эстета уже давно бы случился визуальный оргазм. Почему наш любитель искусства не обращает внимания на такое очарование?

Чувствуя, что просто так раздражение не уляжется, я разблокировала экран телефона и открыла мессенджер. Набрав Вере жалобное «Кажется, соблазнение не моя стезя», я отложила телефон, и вновь уставилась в окно, где начал моросить дождь. Ну вот, а я опять забыла зонт дома…

— За счет заведения.

Я вздрогнула и немного растерянно посмотрела на Кирилла, внезапно очутившегося совсем рядом. Молодой человек принес мне новую порцию кофе и блюдечко с кусочком пирога, украшенного черникой, чуть присыпанной сахарной пудрой. Не дожидаясь благодарности, бариста вернулся за стойку, а я едва слышно вздохнула. Вот теперь картинка стала идеальной, хоть сейчас на рекламу кофейни. Ну и у кого тут больше художественного вкуса: у мужчины, уткнувшего нос в ноутбук, или у человека, который варит мне кофе?

Вяло ковыряя халявный десерт, я почувствовала вибрацию браслета, оповещавшего о новом входящем. Странно, Верунчик обычно так быстро не отвечает. Глянув на экран телефона, я прочитала: «Эй, кого ты там соблазняешь без меня?» Вот только отправителем значилась вовсе не Вера. Чувствуя, как по спине стекает холодная капелька пота, я застыла, глядя на аватарку с гепардом: предыдущее сообщение улетело к нему, когда я случайно ткнула в соседнюю строчку.

Стоп, а почему это я так разволновалась? Вот если бы моя личная переписка засветилась в школьном чате, тогда можно было бы проявить беспокойство. А фелинолога я и держу у себя для подобных бесед, разве нет?

«Прости, это не тебе», — напечатала я, быстро успокоившись.

Взяв второй стакан с кофе, сделала большой глоток и попробовала кусочек черничного пирога. Ммм, вкуснота!

«У меня появился конкурент? — Ответ гепарда, как всегда, не заставил себя долго ждать. — Имей в виду, я рассчитываю на эксклюзивность наших отношений».

Ой, какая прелесть.

«Не подумай, такие отношения у меня только с тобой!»

«О, ты научилась выделять слова жирным шрифтом?»

«Как видишь, я хорошая ученица», — набрала я, продолжая наслаждаться десертом.

«Так и хочется научить тебя плохому, детка!» — признался неизвестный, отчего я фыркнула себе под нос.

Заметно повеселев, я набрала ответ с шутливым требованием дать мне несколько уроков соблазнения, и подняла глаза от телефона. В углу сидела парочка новых посетителей, на приход которых я даже не обратила внимания. Кирилл, уже успевший их обслужить, стоял за своей стойкой и, медленно прихлебывая кофе из маленькой чашечки, смотрел прямо на меня. Указав на пирог, я улыбнулась и подняла вверх большой палец. Он в ответ показал на меня, затем на уголки своих губ и тоже поднял большой палец вверх. Доволен, что смог порадовать клиента? Как это мило!

— Тамара, вы обворожительны. — Вот же, я и не заметила, когда Константин вернулся на свое место и принялся наблюдать за мной, сняв очки и прикусив их за дужку. — Сегодня особенно.

— Спасибо, мне очень приятно, — отозвалась я, одарив мужчину своей самой вдохновляющей улыбкой. — А вы сегодня особенно трудолюбивы.

— И не говорите. — Константин вздохнул, устало потер глаза и расплывчато пояснил: — Надо было срочно решить одну проблему.

— Но вы справились? — спросила я и плавно переместилась к его столику, положив руку на спинку свободного кресла. — Позволите?

— Да, я как раз все закончил, присаживайтесь, конечно, — рассеянно произнес журналист, убирая со стола ноутбук, лежащий рядом с чашкой кофе и красивой записной книжкой.

На исписанных страницах пестрели непонятные наборы букв и цифр вроде «M249» и «XM1014», перемежаемые столбиками каких-то заметок. Увидев мое любопытство, Константин деликатно закрыл и спрятал книжицу, на обложке которой я успела рассмотреть золотое тиснение в виде переплетающихся букв «К» и «Р». Сразу понятно, что дорогая вещь, сделанная на заказ.

— Эм… — замялась я, судорожно ища тему для разговора. — А почему вы работаете в кафе? Вас не отвлекают разговоры посетителей и звуки кофеварки?

— Здесь очень удачное сочетание шума и тишины. Дома последнее время слишком спокойно. Я люблю, когда вокруг кипит жизнь, что-то происходит, меняется.

— Вот как…

Черт, а что дальше-то? Все приемы обольщения, известные мне в теории, я уже применила — между прочим, впервые в жизни. Как-то так вышло, что инициаторами моих предыдущих отношений всегда были мужчины, а мне оставалось только благосклонно принимать их ухаживания. К смене ролей я оказалась банально не готова.

— К слову об изменениях, — вдруг помог мне Константин, когда я уже всерьез подумывала заговорить о погоде, — вы заметили новую картину?

О нет, только не это! Может, лучше обсудим дождик?

— Посмотрите, как интересно падает свет на ее спину, — тем временем продолжил ценитель прекрасного. — Будто проходит сквозь ткань. Невероятно талантливо! И… как бы это сказать…

— Чувственно, — подсказала я и покосилась в сторону Кирилла, протиравшего стол, на который неловкая девушка только что пролила кофе.

Красивые у него все-таки руки. Особенно когда рукава вот так по локоть закатаны.

— Именно! Чувственно! На мой взгляд, очень верная характеристика, — восхитился Константин, невероятно воодушевившись. — Интересно, кто автор? Ага, кажется, там есть подпись…

Увлеченный своим маленьким исследованием, Константин подскочил с места и целеустремленным шагом прошел к «Танцовщице». Смирившись с неизбежным, я поднялась и последовала за ним. В душе ворочались смешанные чувства: сквозь разочарование от того, что Константин ради картины покинул межсубъектную зону интимности, пробивалось самолюбивое понимание, кто именно изображен на полотне, заинтересовавшем мужчину. В принципе, он только что променял оригинал на копию. Может быть, стоит просветить его на этот счет?

— Вот тут, в углу, сигнатура, — пробормотал себе под нос журналист, почти уткнувшись носом в холст. — Жанна… Волынская? Волинская? Что-то знакомое…

Константин странно посмотрел на меня, но я лишь невинно захлопала глазами. Не может же он, в самом деле, знать мою фамилию? Андрей не стал бы просвещать его в этом вопросе. Успокоив себя подобным образом, я придвинулась поближе к мужчине, встав так, чтобы касаться его локтя, и тоже посмотрела на картину. Мама здесь превзошла саму себя. Ей удалось чудесным образом совместить телесность с духовностью, передать ощущение радости от движения, легкими штрихами обозначить страсть, горящую в сердце танцовщицы. Неудивительно, что Константин не может отвести взгляд от холста.

Искоса наблюдая за мужчиной, явно наслаждавшимся работой моей родительницы, я украдкой втянула носом его аромат: дорогой парфюм с популярными кедровыми нотами, смешанный с запахом тела, вызвал у меня вполне ожидаемую физиологическую реакцию. Я чуть прикрыла глаза и приподняла подбородок, чтобы мое сходство с женщиной на картине стало очевидным. Вот только предполагаемый партнер, не заметив моих потуг, достал смартфон и принялся что-то печатать. Да что с ним не так? Или со мной? Неужели я не в состоянии привлечь внимание понравившегося мужчины?

Не привыкла я все-таки к подобной охоте, одни осечки выходят да рикошеты по самолюбию. С резко упавшим настроением, я без слов двинулась к своему столику. Вдруг фитнес-браслет завибрировал, я на ходу подняла руку и увидела новое сообщение от гепарда: «Урок 1. Будь естественной». Вот паршивец! Но не успела ему ничего ответить, как левая нога провалилась в пустоту в том месте, где заканчивался коварный подиум.

— Черт!

Нога подвернулась, и в глазах потемнело от боли. Вскрикнув, я чуть было не упала, однако совершенно неожиданно была подхвачена на руки.

— Тамара, осторожно! — Константин, удививший быстротой реакции, поднял меня, будто перышко. — С вами все в порядке?

— Нога… — простонала я, мысленно прокляв треклятую ступеньку, а заодно и любимые сапожки на каблуках.

Мужчина стремительно подошел к креслу и, аккуратно опустив меня на сиденье, встал на одно колено.

— Позвольте я посмотрю?

Я коротко кивнула и зашипела сквозь зубы, когда теплые пальцы коснулись лодыжки. Темнота перед глазами уже рассеялась, но боль не отпускала.

— Ни перелома, ни вывиха, скорее всего небольшое растяжение. Нестрашно, но ногу лучше поберечь, — резюмировал Константин и вдруг выдал, уже набирая что-то на телефоне: — Я вызову такси и провожу вас домой.

Я резко вскинула голову, удивленно посмотрев на мужчину. А что, так можно было?

— Спасибо.

— Что вы, это мой долг. Простите, я покину вас ненадолго, надо сделать важный звонок.

Дождавшись моего кивка, Константин отошел за спину, скрываясь из вида. Я обернулась и, увидев, как мужчина прислоняется к дальнему стеллажу и роется в смартфоне, достала свой. Отправив фелинологу картинку с жирной черной галочкой, свидетельствовавшей о том, что урок по естественному поведению усвоен, закрыла мессенджер. Потерла больное место, попробовала наступить на ногу — и снова ойкнула. Как это все не вовремя! Или, наоборот, вовремя? Однако из-за ноющей боли оценить свою удачу не получалось.

Пользуясь одиночеством, успела написать Вере: «Если у меня с ним ничего не получится, то психологу потребуется психолог». И даже получила ответ: «В четверг муж с детьми валит к своей маме с ночевкой. Приходи в любом случае!» Я невольно улыбнулась: все же верная подруга поднимает боевой дух как никто другой.

Такси подъехало очень быстро. Сразу после того, как моя цель расплатилась за кофе, а я прочла новое наставление виртуального секс-гуру: «Урок 2. Пользуйся случаем». Признав своевременность совета, я попыталась встать и опереться на плечо Константина, но ковылять получалось очень медленно, так что мужчина, отмахнувшись от моих вялых возражений, снова подхватил меня на руки. И, вроде бы, я должна радоваться, наслаждаясь объятьями сильного и надежного спутника, его запахом и теплом, но острая боль в лодыжке не позволила мне должным образом проникнуться моментом. Пока Константин уверенно нес меня на руках, я, в пику всем любовным романам, думала не о наших бьющихся в унисон сердцах, а о том, как мне, мать твою, больно! Сквозь выступающие на глазах слезы я увидела Кирилла, который, глядя на нашу удаляющуюся композицию, подмигнул мне и беззвучно изобразил аплодисменты. Да я ведь не нарочно!

В машине, следуя теме второго урока блиц-курса по соблазнению, я села поближе к мужчине и послала по Ватсапу очередную галочку. Однако, несмотря на мои попытки максимально эффективно использовать короткий путь до дома, Константин упорно рассуждал о том, что в ближайшие дни мне нужно воздержаться от физических нагрузок, и даже перечислил список необходимых медикаментов, включающий три вида охлаждающей мази. Все это время меня не отпускало ощущение, что он специально издевается надо мной самым извращенным способом.

Когда такси остановилось напротив подъезда, телефон коротко завибрировал, оповещая о наличии третьего домашнего задания: «Урок 3. Позволь заботиться о тебе». Решительно кивнув невидимому учителю, я вышла из машины, громко ахнула и вновь была подхвачена на руки. Довольно улыбнувшись, я обхватила шею Константина и всю дорогу до дверей квартиры отчаянно изображала попавшую в беду принцессу, прижавшуюся к груди благородного рыцаря. Я уже мысленно представила, как приглашу его в свой замок и возблагодарю за спасение, когда на нашем пути вырос дракон. С «самыми что ни на есть» драконьими яйцами.

Сергей стоял на площадке, расплачиваясь с очередным курьером. Да что он там себе заказывает бесконечно? Не может, как нормальный человек, в магазин сходить и не маячить около моей двери, когда я возвращаюсь домой с объектом соблазнения?

— Мара, здравствуйте, — удостоилась я приветствия, как только курьер, получив деньги, шмыгнул к лифту. — Вам уже можно пожелать приятного аппетита?

Смотрю, шутка про самку богомола кого-то не отпускает.

— Желайте, — с вызовом ответила я соседу, после того как Константин аккуратно поставил меня на ноги, продолжая, впрочем, придерживать за талию. — Не всем же сидеть на диете, это дурно сказывается на характере.

Взгляд Сергея задержался на мужской руке, чуть сжавшей ткань светлого пальто, потом опустился к моей ноге, на которую я старалась не опираться, и, наконец, впился в лицо чужака. Густые брови на секунду сошлись на переносице, но быстро приняли прежнее положение и даже чуть вопросительно приподнялись.

— Сергей, — привычно представился сосед, протягивая руку моему гостю.

— Очень приятно. Константин. — Журналист с неожиданным энтузиазмом, показавшимся мне несколько наигранным, ответил на рукопожатие. — Тамара подвернула ногу в кафе, и я счел своим долгом ее проводить.

— Как это на нее похоже…

Константин сохранял вежливо-заинтересованный вид, а Сергей, как всегда, нависал мрачной тучей — того и гляди дождик пойдет. С минуту мужчины молчали, изучая друг друга, пока я рылась в сумочке в поисках неуловимых ключей. Да где они уже, черт возьми⁈ Хочу домой! С честно раздобытым мужчиной! Запереться на все замки и не выпускать его до утра, пока как следует не отработает освобождение!

— Нашла! — радостно воскликнула я, выудив из бокового кармашка ключ к разврату, и спешно открыла дверь. — Про…

— Спасибо, что помогли. Я дальше присмотрю, — спешно произнес сосед, ловко оттесняя Константина и подхватывая меня под локоть.

Я похолодела. Нет, ну не могут мои планы накрыться вот так!

— Идея, честно говоря…

— В таком случае полагаюсь на вас, — сказал Константин, не дав мне до конца выразить свое отношение к поступившему предложению. — Тамара, поправляйтесь, еще увидимся. Обязательно увидимся.

Перед тем как уйти, он бросил на меня странный взгляд и как будто хотел что-то добавить, но в последний момент передумал. Вместо этого с едва заметной усмешкой кивнул Сергею и, игнорируя лифт, начал бодро спускаться по лестнице.

— Вы! — злобно выплюнула я в лицо соседа, как только стихли шаги моих нереализованных желаний. — Лезете! Опять!

Сергей же, до этого напоминавший каменное изваяние, вдруг разом расслабился и подтолкнул меня в сторону квартиры. Игнорируя мои ругательства и попытки сопротивления, он снял с меня пальто и усадил на банкетку в прихожей.

— Давайте, аккуратно… — принялся приговаривать мужчина, осторожно стягивая сапожок с пострадавшей ноги.

— Идите уже домой! — продолжала я буйствовать, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не лягнуть нахала. — Я вас ни о чем не просила!

— Ничего страшного, еще попросите, — самоуверенно заявил сосед, обувая меня в тапочки. — Здравствуй, Буцефал, здравствуй… Как ты себя чувствуешь, хорошо? Уже ничего не болит?..

Сергей подхватил на руки прибежавшего на наши голоса Люцика и принялся чесать его за ухом. Подлое животное, даже не удостоив меня взглядом, полностью сосредоточилось на мужчине, урча от удовольствия.

— Предатель! — прошипела я и поковыляла в сторону кухни.

Мне срочно нужен кофе, чтобы пережить разочарование.

— Кто пррришел? — громогласно вопросил Рюк, словно дозорный высматривающий нарушителей спокойствия с высоты кухонного шкафа.

Сергей, продолжая тискать кайфующего под его руками Люцика, прошел за мной. Без приглашения сев на стул, он вытянул свои огромные, занявшие полкухни ноги и стал наблюдать, как я, бормоча ругательства, гремлю посудой.

— Я тоже буду кофе, кстати. И вон те печеньки с верхней полки.

— Гррабители! — возмутился Рюк, пару раз хлопнув серыми крыльями.

Я злобно зыркнула в сторону соседа, но все же насыпала в турку две лишние ложки арабики. Залив кофе водой, поставила его на огонь и повернулась к своему пернатому любимцу.

— Иди сюда, мой сладкий, — засюсюкала я, косясь на Люцика: пусть знает, что теряет, продажный котяра. — Соскучился по мне, милый?

— Соскууучился! Царрица Тамаррра! — воздал мне хвалу попугай и величественно шагнул на мою руку, позволяя пересадить себя на подоконник.

— Царица Тамара?

— Вадим так меня называл, — пояснила я и со вздохом добавила, отвечая на невысказанный вопрос в глазах Сергея: — Мой муж.

— Это который?

— Третий.

Не прекращая оглаживать Люцика, перевернувшегося на спину и требовательно подставившего под ласки свое пузо, Сергей с комфортом откинулся на спинку стула и обратился к Рюку:

— Царица, значит?

— Тамарра! Крррасотка! — радостно подхватил попугай.

— Не без этого, — иронично согласился мужчина.

Пока я следила за кофе, Сергей продолжал как ни в чем не бывало болтать с Рюком. И самое паршивое, что тот с удовольствием его развлекал. Я, конечно, в последнее время уделяю своему жако меньше внимания, реже бываю дома и даже не беру с собой на работу, что для такой общительной птицы равносильно предательству. И все же он мог выбрать себе компанию и получше, чем распоясавшийся сосед!

— Сливки в холодильнике, сахар на столе, печенье сами знаете где, — мрачно сказала я, поставив перед соседом горячую чашку.

— Спасибо, мне и так хорошо.

— А мне нет, — буркнула я, отпивая свой кофе со сливками.

— Что, нога болит?

— Душа.

— Ладно вам, Мара, какая у ведьмы душа?

— Может, хватит шутить про нечисть?

— Какие тут шутки? В гневе вы чисто демоница.

— Да перестаньте уже! — взъярилась я и даже сгоряча притопнула ногой, но тут же взвыла от боли.

Сергей, будь он неладен, одним неуловимым движением согнал мявкнувшего кота с рук и опустился перед моим стулом. Закусив губу, я почувствовала, как он аккуратно провел пальцем по припухлости на лодыжке, безошибочно определив больное место.

— Ай!

— Терпите.

Вместо того чтобы оставить в покое несчастную женщину, сосед взялся за стопу обеими руками и прощупал ее так, что из моих глаз брызнули слезы.

— Что вы творите? — воскликнула я, безуспешно пытаясь выдернуть ногу из его цепких лап.

— Ничего серьезного, просто растяжение, но нужно наложить эластичный бинт. У вас есть? — привычно игнорируя мои вопросы, уточнил мужчина.

— В прихожей, справа на антресолях, — нехотя процедила я. — Куда вы? Там высоко, надо стул подста…

— В зеленой коробке, что ли? — крикнул этот верзила, чуть приподнявшись на мыски и вытягивая с верхней полки пластиковую аптечку. — Какой же здесь бардак! Да тут куча просроченных лекарств, как вы вообще выжили?

— С Божьей помощью! — огрызнулась в ответ.

— На выброс, на выброс… — забубнил мужчина, перебирая медикаменты. — Вы пока снимайте… эм… что там у вас? Чулки? Готовьте ногу, в общем, я сейчас все принесу.

— Иди ко мне, кррасотка! — подхватил Рюк, радуясь внезапной движухе и по-птичьи кивая бестолковой головой.

— Нет, Рюк, это не тот случай, — уныло отмахнулась я от попугая.

Усталость, боль и разочарование внезапно навалились со всех сторон и из меня будто выпустили воздух. Отвернувшись от двери, я с трудом сняла с пострадавшей ноги чулок, пока надоедливый сосед рылся в закромах аптечки.

— На ночь снимите, утром желательно так же перебинтовать. Сможете? — проводил он мне инструктаж, делая перевязку, с которой справился на удивление быстро и ловко.

Интересно, кем он работает? Может, врачом? Люцику уколы делал, мне вот ногу бинтует… Хотя что это за врач, который может по своему желанию прийти на работу попозже, если вдруг ему взбредет в голову провести ночь с больным соседским котом? Нет, точно не врач.

Заверив соседа, что со всем справлюсь, я все же выпроводила его из квартиры. Уже в дверях он обернулся и бросил напоследок:

— Стучите в стену, если что.

Совершенно вымотанная и опустошенная, я вернулась на кухню и сделала последний глоток остывшего кофе. Затем, решительно разблокировав экран телефона, отправила гепарду провальный красный крест и набрала короткое сообщение Вере: «Четверг. Алкоголь. Много».

БЕСЕДА СЕМНАДЦАТАЯ, ХМЕЛЬНАЯ

— Секс, винишко и еда — будешь счастлива всегда! — раздался в трубке бодрый голос жены и матери, получившей короткий отпуск от всего семейства и планирующей использовать его на полную катушку.

— У меня с первым проблема, — мрачно отозвалась я.

— Значит, будем компенсировать вторым пунктом.

— Угу, как бы не скупить половину алкомаркета.

— Ну чего ты киснешь? Жизнь прекрасна, посидим вдвоем, без мужиков, зажжем как раньше!

— Тебе хорошо говорить, у тебя график гибкий, завтра будешь отсыпаться. А еще мужик под боком каждую ночь, можно и отдохнуть от него немного, — пробурчала я, разглядывая свои ногти.

Надо будет заодно воспользоваться Верой в профессиональном смысле.

— А-а, так вот в чем дело! — отозвалась подруга еще более радостным голосом. — А я говорила, что все проблемы в голове от недотраха!

Я поморщилась, вспоминая свой вчерашний провал.

— Увы, единственное, на что я могу рассчитывать, — это секс по переписке.

— Нет-нет, так не пойдет! — возмутилась Верунчик. — Пора распаковывать мой подарок, подруга.

— Какой еще подарок?

— Тот самый. Свадебный.

— О-о-о-о!

На самом деле, Вера была на всех моих свадьбах и на каждой вручала полагающийся случаю презент. Но такой особенный был один — в честь моего второго замужества. Правда, Андрей подарок не оценил и даже куда-то его спрятал, так и не дав мне им ни разу воспользоваться.

— Надеюсь, твой бывший его не выкинул? — с подозрением уточнила подруга, мыслящая в правильном направлении.

— Это ж Андрюша, он слишком хозяйственный, чтобы выкидывать новые дорогие вещи, — ответила я. — Наверняка просто куда-то убрал.

— Андрю-уша? — протянула Верунчик, и я очень ясно представила ее подозрительный взгляд. — Андрюша, значит?

— Андрей, в смысле, — поправилась я, прикусив язык. — Ладно, мне пора собираться, если хочу успеть к тебе до ночи.

Завершив разговор с Верой, я призадумалась. В предложении подруги воспользоваться ее подарком определенно что-то было. Да и тот факт, что от меня спрятали мою вещь в моей же квартире, а я за прошедшие годы ее не нашла, зудел в подкорке и походил на вызов. Покусывая губы, я начала было собираться, но минут через десять обнаружила себя азартно роющейся в шкафу.

Нет…

И тут тоже нет…

Ящики вообще можно исключить, одежда у меня под контролем…

Так, а это что?

Рука, засунутая в ворох вещей на верхней полке, наткнулась на что-то маленькое и бархатистое. Я потянула находку на себя и обнаружила коробочку со своим последним обручальным кольцом. Вера еще смеялась, называя его крайним. Ну и что мне с ним делать? Может, в ломбард сдать и забыть? Колечко серьезное, с довольно крупным бриллиантом: Вадим любил широкие жесты, а еще хотел, чтобы кольцо на моем безымянном пальце было заметно абсолютно всем. Собственно, его ревность и собственнические замашки и послужили толчком к разрушению нашего брака.

Положив найденную коробочку на прикроватную тумбочку, я окинула взглядом спальню и решительно разблокировала телефон. Пусть Андрей сам ищет мое имущество, почему я должна напрягаться?

— Куда ты засунул вибратор? — взяла я быка за рога, как только после двух длинных гудков послышался голос бывшего мужа.

— А?

— Андрей, не тупи! — раздраженно сказала я, нетерпеливо притопывая ножкой. — Помнишь, Вера подарила мне на свадьбу вибратор, а ты его спрятал? Где он, признавайся!

— Том, у тебя все в порядке? — осторожно осведомился Андрей, явно ошарашенный моим напором.

«Агрессивность — это сила, с которой человек выражает свою любовь и ненависть к окружающим или самому себе», — всплыло в памяти определение из учебника по психоанализу. Любовь и ненависть, да? Что ж, в свое время Андрей дал мне повод и для того и для другого.

— Когда у женщины все в порядке, она не носится по квартире в поисках резинового члена, — довела я до сведения экс-супруга.

— Хочешь, я приеду? Прямо сейчас?

— Это ты так собираешься мне возместить убытки? — саркастично осведомилась я. — Спасибо за предложение, но искусственного полового органа без приложения в виде остальных мужских частей тела мне будет вполне достаточно. Так что просто скажи, куда убрал вибратор.

— Э-э, я не помню.

Черт, так и знала, что Андрей обязательно начнет отмазываться.

— Это как? Спрятал и не помнишь куда?

— Ну, понимаешь, я так разозлился тогда… Засунул куда-то и забыл.

— Не туда надо было засовывать потому что!

— Да ладно тебе, Том, как-то и без него справлялись! — произнес Андрей, в голосе которого прорезались нотки некоторого самодовольства.

— Да уж, справлялись, — зловещим тоном проговорила я. — Но теперь, видишь ли, мне необходимо дополнительное оборудование.

— А вариант с полноценным мужчиной ты не рассматриваешь? Я бы мог…

— Мне вполне хватит и небольшого кусочка, — поспешно заверила я Андрея, пока он не завел старую пластинку. — Тут где-то завалялся один, несчастный и девственный во всех смыслах этого слова. Помоги найти бедняжку, я уже всю спальню переворошила!

Не отрывая телефон от уха, я закончила осмотр комода и пришла к выводу, что Андрей, по-видимому, спрятал орудие разврата подальше от супружеского ложа. Во избежание.

— А в гостиной искала?

— Где? Под диваном? — уточнила я, переходя в соседнюю комнату.

— Ну да, у тебя же там полно всякого хлама.

— Сказал человек, который до сих пор хранит открытки двадцатилетней давности.

— Это память! Как можно выбрасывать открытки?

Поставив телефон на громкую связь и отложив его в сторону, я достала из-под дивана огромную коробку и, уныло вздохнув, полезла внутрь этого ящика Пандоры. Впрочем, там не оказалось ничего интересного. Несколько маминых миниатюр, которые я не нашла, куда повесить, пара давно вышедших из моды босоножек и…

— Твою ж мать!

— Что случилось? — тут же забеспокоился Андрей. — Ударилась? Сильно? Мне приехать?

Да что ж ты такой заботливый? Еще немного — и мои принципы рухнут, а поиск вибратора потеряет свою актуальность. Так, Тамара, взяла себя в руки! Не ты ли говорила, что былого не воротишь?

— Да нормально все, нашла просто кое-что, — как можно нейтральнее ответила я, вертя в руках еще одну бархатную коробочку.

Открыв крышку, я получила удар под дых, опознав кольцо, подаренное Андреем. Скромное, но миленькое, с маленьким камушком. У меня ведь и пара теперь к нему есть…

— Что ты там такого могла найти? Дохлую мышь?

— Какая мышь, Андрей? — сказала я, возвращаясь в спальню вместе со своей находкой. — У меня же Люцик.

— Он в своей жизни ел хоть что-то, кроме «Вискаса»?

— Конечно, ему ветеринар «Фармину» прописал.

Пристроив второе обручальное кольцо рядом с его собратом, я порылась в шкафу и выудила из кармана шелкового халатика кольцо Андрея. Затем открыла коробочку и положила оба украшения рядом — так, чтобы они касались друг друга. Вспомнилось, как мы их купили в маленьком ювелирном магазине, мимо которого шли в кино. Андрей вдруг сказал, что хочет сделать мне подарок, а я, смеясь, согласилась, хотя до этого старательно уворачивалась от его намеков на брак. Понятия не имею, какой фильм мы смотрели в тот вечер: весь сеанс я украдкой разглядывала новенькое колечко, которое казалось мне очень красивым, и никак не могла им налюбоваться.

— Может, на антресолях стоит посмотреть? — сбросил с меня наваждение голос Андрея, и я, вздрогнув, захлопнула крышку коробочки со своим прошлым. — Ты давно туда заглядывала?

— Буквально вчера аптечку перебирала. Точнее, сосед перебирал.

— Сосед? Это Сергей который? — По голосу было понятно, что Андрей нахмурился. — У тебя с ним… В смысле, ты с ним?

— Ты правда думаешь, что если бы у меня был мужчина, то я сейчас искала бы его резиновую часть? — проворчала я, пытаясь в то же время откопать на балконе стремянку.

— Нет, это я так, прости.

Матерясь сквозь зубы, я вытащила лестницу в коридор и забралась наверх. На антресолях было темно, пыльно и душно. Чихнув пару раз, я вытащила несколько коробок и уселась с ними прямо в прихожей. Так, что здесь у нас?

— Тома! Ты там еще? — послышался приглушенный голос, и я сообразила, что держу в руках телефон с продолжающимся звонком.

Отключив громкую связь и приложив аппарат обратно к уху, я бросила в трубку:

— Да, спасибо за идею с антресолями, буду сейчас искать.

Я отбросила в сторону папку своих старых рисунков — привет из тех времен, когда я еще пыталась доказать маме, что не все ее гены пропали даром.

— А зачем тебе вдруг? — опомнился Андрей.

— Серьезно? Тебе в подробностях описать? — съязвила я, отправляя вслед за рисунками старый утюжок для волос.

— А-а, не надо. Понял, не дурак. Ладно, звони, если понадобится помощь.

— Да уж справлюсь как-нибудь без инструктажа. Дело, вроде, нехитрое. Оп-па!

— Нашла?

— Ну как тебе сказать? — протянула я, разглядывая вибратор в запаянной упаковке, рядом с которым покоилась еще одна бархатная коробочка. — Нашла больше, чем ожидала.

— Что, такой огромный?

— Мне в самый раз! — заверила я бывшего мужа и скомканно с ним попрощалась, не став развивать болезненную среди мужчин тему размеров.

Вибратор, который я, не сдержавшись, тут же распаковала, мне слишком большим не показался. Нормальный такой, анатомически точный объект, удивительно приятный на ощупь. И вовсе он не резиновый, а силиконовый. Похоже, любимая подруга выбрала для меня далеко не дешевую модель.

Решив исследовать сей фаллический атрибут позже, когда будет время, я убрала его в тумбочку. А кольцо Артема, совсем простое, из дешевого желтого золота, водрузила рядом с двумя другими коробочками. Подумав, поменяла местами первую и последнюю, выставив всю экспозицию в хронологическом порядке. Может, организовать траурный алтарь? Поставлю в стеклянный шкаф кольца, фотки мужей, их подарки и буду вечерами зажигать перед ними свечи и наливать рюмочку Бейлиз, поминая супружескую жизнь. Надо подумать над этим как над альтернативой ломбарда.

Браслет завибрировал, и я, чертыхнувшись, полезла в телефон, понимая, что мне давно пора бежать к Вере. Подруга как раз решила меня поторопить и выслала фото двух бокалов со шкалой опьянения. В один она плеснула красного по нижнюю отметку «Печалька», второй же щедро наполнила вином до приближающейся к ободку надписи «Я сильная и независимая».

Хмыкнув, я переслала Верунчику ту же фотографию, поставив яркую галочку у второго бокала, и наконец выдвинулась на грандиозную ночевку к подруге.

* * *

— Верун, а у тебя водка есть?

— А тебе зачем?

— Лучшие коктейли из лимончелло делаются именно с водкой! — наставительно произнесла я, стараясь говорить четко: во мне уже плескалось столько алкоголя, что в пересчете на свой вес я могла бы сойти за кефир, а то и за квас.

— Мать, тебе, по-моему, хватит, — задумчиво разглядывая меня сквозь бокал, произнесла подруга.

— Да я только начала! Ты хоть понимаешь, что у меня травма? Пси-хо-ло-ги-чес-ка-я!

— Дурь у тебя, а не травма. — Вера, предательница такая, с легкостью от меня отмахнулась. — Подумаешь, не смогла с первой попытки соблазнить мужика! И что теперь? Жизнь прожита зря? Иди вон в ближайший бар и бери первого попавшегося. Там этого добра вагон и маленькая тележка.

— А я, может, не хочупервого попавшегося! Хочу… ну такого… — Я покрутила пальцем в воздухе. — Классного, вот! Чтоб и поцеловать приятно, и поговорить не стыдно!

Вера с сочувствием посмотрела на меня и пожала плечами. Затем покачала бокал в руке, задумчиво любуясь пляшущими на донышке бликами, и выдвинула неожиданное предложение:

— Может, тогда пора вывести в оффлайн твоего фелинолога?

Я непонимающе склонила голову, и подруга пояснила:

— Ну, вам вроде как есть, о чем поговорить. Вдруг он и внешне ничего так? Тем более что, по-твоему, вы знакомы.

Призадумавшись, я постучала указательным пальцем по нижней губе. Неужели мы с гепардом в самом деле знаем друг друга? А ведь и правда, сколько можно отмахиваться от очевидного? Пора признаться себе, что бесконечно продолжать эту странную переписку не выйдет. Так к чему ждать? Надо вычислить паршивца! И заодно узнать причину, по которой он не ухаживает за мной в реале. Или ухаживает? Черт!

— Так! Давай сюда бумагу и ручку. И водку тоже тащи! — решительно заявила я, ударив ладонью по столу и в ответ на удивленный взгляд подруги пояснила: — Воспользуемся интеллектом!

Вера просияла и быстренько приволокла блокнот, карандаш и початую бутылку, помахав которой в воздухе, пояснила:

— Для дезинфекции держу.

— Начнем с простого. — Намешав обещанный коктейль и поставив перед собой конкретную цель, я немного воспряла духом. — Список подозреваемых!

— Предлагаю рассматривать только тех, с кем ты много общаешься в последнее время, — внесла свою лепту Вера, — иначе будет перебор.

— Согласна, — кивнула я. — Тогда первым номером идет Андрей, я с ним всегда много общаюсь.

Вера скривилась, но вынуждена была согласиться. Я погрызла карандаш и, начертив на бумаге круг, изобразила в нем милую мордочку, в которой угадывались черты Андрея.

— Это что, Пикачу? — с сомнением в голосе уточнила Верунчик, вглядываясь в мое творчество. — Ты совсем на своем аниме двинулась?

— Правда хорошенький? — Мечтательно опершись на одну руку, второй я подрисовывала бывшему мужу очаровательные ушки. — Скажи, лапа!

— Прости, мать, я предпочитаю другой типаж.

— Ничего ты не понимаешь! Он умный, добрый и верный. А еще на него всегда можно положиться.

— Положилась уже однажды, — фыркнула Вера, обвинительно ткнув пальчиком в мою миниатюру. — Напомнить, как ты ревела после развода с этим покемоном?

— Это было мое решение! — Я пафосно стукнула себя кулаком в грудь. — Я сама сказала ему проваливать, когда узнала о своем эндо… энто…

— Эндометриозе, — подсказала подруга, пытаясь отодвинуть от меня бокальчик с самодельным коктейлем.

— Вот! О нем!

— Ну сказала. И что? Вадима-то твой диагноз не испугал.

— Этот сам кого хочешь испугает, — буркнула я, опрокидывая в себя остатки алкоголя. — Он же упертый и непрошибаемый, как… как Сергей!

Я передернула плечами, впечатленная внезапно озарившей меня аналогией.

— А Сергей — это кто? — деловито поинтересовалась Вера. — Второй кандидат?

— Ой, да какой он кандидат? — ответила я, поморщившись. — Сосед просто занудный. В последнее время совсем житья от него нет, ворчит на любой мой чих. Хотя ночью помог, было дело…

— Погодь-погодь, я не успеваю! О какой ночной помощи речь? Особая акция «Утешь одинокую соседку»?

— Ага, и получи головную боль в подарок, — пошутила я, вновь наполняя свой бокал и заодно наливая подруге. — Расслабься, он мне просто Люцика в ветеринарку отвез, когда того с циститом прихватило. Я тебе не говорила разве?

— Как-то забыла упомянуть, — сказала Вера, недобро сощурив глаза. — Пиши.

— Что писать?

— Сергея своего в список подозреваемых пиши. Ни один мужик «просто» посреди ночи за руль не сядет.

Я фыркнула, но все же послушно нарисовала второй кружок и запечатлела в нем физиономию назойливого соседа. Брови сделала погуще, а вокруг зрачков обозначила по три запятые, превратив глаза в два шарингана.

— Еще я недавно познакомилась с Константином, — задумчиво произнесла я, приступив к работе над третьим портретом. — Хотя с фелинологом я начала общаться раньше…

— Может, это у него такой хитрый план соблазнения, интеллектуальный.

— Думаешь? — Несколькими легкими штрихами я облачила Константина в кимоно и вручила ему меч, превратив в благородного самурая. — А вообще он такой, инте… погоди, я сама… ин-тел-лек-ту-ал. И кофе любит. И рассказывает интересно. И выставки посещает даже.

Щеки предательски раскраснелись, и я смущенно прикусила кончик карандаша, думая об импозантном журналисте. Совсем он не похож на развратного гепарда, но мне почему-то совершенно не хотелось вычеркивать его из списка претендентов.

— Да поняла я уже, что ты на него запала, можешь не продолжать. — Вера подняла бокал, и мы с ней в который раз за этот вечер легонько чокнулись. — Кто еще?

— Ну… Игорь с недавних пор активизировался. Историк наш, — пояснила я на всякий случай и тут же возмутилась: — Со всех сторон обложил, даже от Анюты не шарахнулся!

— Ты что, выдала Аньку за свою дочь, чтобы отвадить поклонника? — Вера воззрилась на меня в почти священном ужасе.

— Не было ничего такого, он сам так решил. За ручку с ней гулял, историями развлекал, обедом накормил, цветы подарил. — Я хихикнула, веселясь случайно сложившейся рифме. — Знаешь, это было даже мило.

Вера бросила на меня нечитаемый взгляд и кивком велела продолжать. Я глотнула коктейля — ух-х, забористый! — и, дорисовывая Игоря в стиле учителя Онидзуки, задумчиво протянула:

— Вроде, все. Больше совершеннолетних особей мужского пола вокруг меня не вертится.

— Ой ли? А как же твой бармен?

— Кто? — Я глупо захлопала глазами, а потом, когда до меня дошел смысл сказанного, от души расхохоталась. — Ну ты скажешь, Верун! Кирилл-то тут при чем?

— При деле! — отрезала подруга, протягивая мне отброшенный в сторону карандаш. — Фиксируй!

— Да ты чего, он же просто бариста! — справившись с приступом смеха, попыталась втолковать я Вере. — Мы с ним даже толком не разговаривали ни разу.

— Чего с ним разговаривать? Он тебя и без слов порадовать может.

— Это да, кофе у него волшебный, — согласилась я, непроизвольно облизав губы и заслужив еще один подозрительный взгляд подруги. — Ладно, раз ты настаиваешь…

Я начертила круг в центре листа и ненадолго задумалась, какой образ подошел бы знакомому кофевару. Так, что я знаю о Кирилле? Он незаметно присутствует в моей жизни, всегда знает, чего я хочу, и охотно откликается на любые, даже невысказанные просьбы. Ну, тут все понятно.

— Красавчик! — оценила мой труд Вера, перегнувшись через стол, поближе к портрету очередного подозреваемого.

— Еще бы! — самодовольно бросила я, дополнив изображение Темного дворецкого чашечкой кофе на услужливо выставленном вперед подносе. — Аж целых пять претендентов на мои… хм… на мое…

— На твое роскошное тело, говори уж прямо, не стесняйся, — подбодрила меня подруга.

— Когда это я стеснялась? — с наигранным высокомерием удивилась я. — Некогда стесняться! Нужно определить мотив!

— Тоже мне загадка! Эротическое развлечение, возможно даже многоразовое, раз так старается.

— Ладно, мотив отбросим, он нам тут не поможет. Будем искать улики!

Вера, допив свое вино, взяла предложенный мной коктейль и осторожно пригубила.

— Ого, крепкий! — закашлявшись, сказала моя собутыльница. — Ну ладно, гулять так гулять!

— Можно ли вычеркнуть тех, чей телефон я знаю? — начала я, тоже цедя коктейль.

— Ой, ну вот это совсем не показатель. В конце концов, у человека может быть два телефона в наш прогрессивный век. А то и две симки в одном телефоне!

Услужливая память тут же подкинула картинку, как Игорь на корпоративе в честь Дня учителя хвалится новым айфоном с кучей наворотов, включая две сим-карты. И у Андрея я видела такой же айфон на мамином юбилее. Я тихонько чертыхнулась и продолжила рассуждать:

— Телефон соседа я недавно узнала, но у него точно есть второй, сама видела. Телефонов Константина и Кирилла у меня нет.

— Бесполезный пункт какой-то, вычеркивай! — решила Вера. — Что еще?

— Кто может знать мой номер? — уже не так решительно предположила я. — Или это тоже не проблема нынче?

— Ну-у, кому как, — протянула подруга.

— Тогда смотри: с Игорем понятно, мы коллеги, Сергей выловил мой телефон в домовом чате, Андрей тоже понятно… Константин тут снова в пролете, хотя…

В затуманенном алкоголем разуме всплыл очередной привет от ненадежной памяти: сидя в кафешке, я диктую адрес и телефон менеджеру интернет-магазина, за соседним столиком работает Константин…

— По крайней мере, тут можно вычеркнуть Кирилла, — уверенно заявила я.

— Да неужели? — неожиданно саркастично ответила Вера. — И карточки постоянного клиента кафе у тебя нет? Ну, знаешь, такие карточки, которые к телефону привязаны?

Я едва не застонала. Карточка у меня, конечно же, была, и Кирилл, как хозяин кафе, наверняка знал мой номер.

— Вычеркиваем еще один бесполезный пункт, класс, — разочарованно проговорила я.

— Не переживай, наверняка мы найдем зацепку, — решила смягчить мое разочарование подруга. — Подумай, что ты вообще о нем знаешь? Кроме того, как выглядит его член.

Посмотрев друг на друга, мы синхронно прыснули и чокнулись полупустыми бокалами.

— У него как будто ненормированный график работы, — предприняла я попытку напрячь затуманенный мозг. — Отвечает в любое время, даже посреди офисного трудового дня. Так что исключаем Игоря и Андрея.

— Не, не катит, — отмахнулась Вера. — Может, ты просто ни разу не попадала на урок истории? А Андрей тебе бы ответил даже с орбитальной станции.

Вера пренебрежительно фыркнула, а я снова отхлебнула коктейль, пошевелила извилинами и выдала очередную гениальную идею:

— Помнишь тот странный звонок? Когда фелинолог случайно набрал. Там шла речь о чем-то таком, как будто про оружие говорили… И кто-то на что-то нарвался. Как думаешь, кто-то из моих знакомых связан с криминалом?

— Не знаю даже. Но, если подумать, Константин твой — журналист, между прочим! Он вполне мог вести профессиональную беседу.

Я с сомнением посмотрела на подругу.

— А что такого? Может, он разносторонний специалист? Ты когда-нибудь читала его статьи? Черновики? Ну хоть краем глаза в ноутбук его заглядывала?

— Нет, — понуро призналась я, но вдруг резко воодушевилась: — О, было дело! Я как-то увидела в его записях странные аббре… сейчас, я смогу… аб-бре-ви-а-ту-ры! И цифры какие-то!

— Какие-то — это какие?

— Э-э… Там было что-то похожее на номер моей квартиры. Двести сорок девять! Или двести сорок семь? Нет, точно двести сорок девять! А перед этим стояла буква… М, кажется.

— М249? — нахмурилась Вера и вооружилась своим телефоном. — Давай-ка глянем, что это за зверь.

— Думаешь, что-то общеизвестное?

— Сейчас узнаем…

С третьей попытки вбив в поисковик нужную комбинацию, Верунчик нажала на значок лупы и выразительно присвистнула, когда на экран выплыла картинка ручного пулемета с ссылкой на Википедию. Я залпом допила коктейль и налила себе чистой водки.

— А в том разговоре фелинолога, — осторожно поинтересовалась подруга, — какое хоть оружие упоминали?

— Не знаю. Не помню. Просто что-то про стволы.

— Тю! Да это вообще что угодно может быть. Может, он лесоруб?

— Ага, дровосек, — пробормотала я, вспомнив эпизод порнушки про маму Красной Шапочки.

Но даже воспоминание о провокационном видео, отправленном гепардом на заре нашей переписки, не помогло избавиться от какой-то неясной мыслишки про оружие. Оружие, стволы, оружие… Я замерла, осененная пугающей догадкой.

— Вера… — прошептала я, поднимая глаза на подругу. — Кирилл…

— Что Кирилл? Что с ним?

— Когда у нас корпоратив был в «Джафаре», я случайно проходила мимо подсобки и услышала… странное.

— Да не томи уже!

— Я не видела, с кем он говорил, но оружие обсуждали совершенно точно. На махач собирались. — Я прикрыла рот ладонью, глядя на Веру широко распахнутыми глазами. — А вдруг у них какие-то проблемы с криминалом, крыша там…

— Крыша у тебя скоро поедет, дорогая, — успокоила меня добрая подруга. — Лихие девяностые давно в прошлом, сейчас бизнес весь официальный. И полиция более или менее под контролем такие вещи держит.

— Полиция, — тупо повторила я, — ага.

— Еще что-то вспомнила?

Задумчиво кивнув, я пересказала Вере эпизод с соседом, в гости к которому заходил наш участковый.

— Может, они просто дружат? Но давай запишем. — Вера потянулась через стол посмотреть на мою табличку. — Итого: странные разговоры могли вести Константин, бариста и Сергей. Хотя что мешает тому же Игорю иметь криминальные связи, раз он, по твоим словам, ездит на машине, явно купленной на нетрудовые доходы?

— Ой, да папа ему купил, какой тут криминал? Ты не очень помогаешь сократить список подозре… — начала я и осеклась, вспомнив одну небольшую деталь.

Под вопросительным взглядом Веры я медленно встала и, чуть покачиваясь, прошествовала к своей сумочке. Немного порывшись в ней, торжественно извлекла выпавшую из кармана пиджака Игоря визитку, которую благополучно забыла ему вернуть. Вернулась с ней к столу и покаянно протянула улику подруге.

— Вот! Это у Игоря выпало!

Вера внимательно изучила карточку, и вопрос в ее глазах сменился еще большим вопросом.

— «Кугуар»? И как это понимать?

— Я уже вообще не знаю, как и что тут понимать, — пожаловалась я. — Но ты была права: Игорь тоже как-то связан с оружием. Может, это его хобби, откуда я знаю?

Я мученически посмотрела на подругу, забрала у нее визитку, повертела в руках, но больше никаких записей на ней не обнаружила. Даже понюхала на всякий случай: обычная карточка с контактной информацией оружейного магазина.

— Но есть и хорошая новость! — воодушевленно заявила Вера. — Бывший твой подобных разговоров вести точно не мог, так что Андрея из списка исключаем.

— Вот радость-то… Черт, почему мне кажется, будто я что-то забыла? — Я постучала пальцами по столу, но так и не смогла поймать за хвост мысль, связанную с Андреем. Зато на ум пришла другая, компрометирующая школьного историка. — Ммм, я тут вспомнила… У Игоря день рождения в тот же день, что и у гепарда. Если тот не пошутил, конечно. Вдруг это намек такой был?

— Что-то больно жирный намек, — ответила Вера. — Либо совпадение, либо он уже ждет не дождется, когда ты его раскроешь.

— Тогда надо постараться! — Я залпом выпила водку и решительно стукнула бокалом по столу. — Я ему напишу! Прямо сейчас. Только налью еще.

Вера подняла вверх большой палец и отсалютовала мне бокалом.

'Пришло время стать ближе! — отправила я фелинологу угрожающее послание, изо всех сил сконцентрировавшись на двоящихся буквах. — Расскажи-ка мне, котик, чем ты занимаешься, как на жизнь зарабатываешь?

Ох, завтра пожалею, но это будет только завтра. А сейчас телефон в руке завибрировал, не заставив меня ждать ответ.

«Веду легальную трудовую деятельность по ТК РФ, а что? Не спится?»

Это что еще за подмигивающий смайлик? Да он надо мной смеется!

«Никак не усну. Все думаю, в чем же состоят твои трудовые обязанности».

«Использую интеллект и харизму для помощи людям в достижении их целей. В том числе».

Я нахмурилась и показала Вере экран с последними сообщениями.

— Издевается, — констатировала она, — но забавно. Это может быть и учитель, и журналист, и даже бариста.

— Да кто угодно, — ворчливо бросила я.

— Хороший мужик, с чувством юмора. И в тонусе тебя держит. Бери.

— Взяла бы, да не знаю, кто такой! — огрызнулась я.

Скрипнув зубами, набрала новое сообщение: «Давай, котик, поделись со мной чем-нибудь! Про меня ты явно знаешь больше. Будет честно».

«Кошечка вышла на ночную охоту? Ок. Я мужчина, славянской национальности, в/о, почти без в/п, рост выше 180, приятной внешности, с чувством юмора, обеспечиваю себя сам. Хорошо обеспечиваю. Что еще нынче интересует девушек?»

«Почти без в/п — это как?» — уцепилась я хоть за что-то в этой обтекаемой формулировке, годной для сайта знакомств, но никак не устраивающей меня в данный момент.

«Если не считать вредной привычку урабатываться в хлам, то совсем без в/п».

Что ж, по крайней мере можно исключить Игоря, который на трудоголика не очень тянет. С другой стороны, а какой школьный учитель не урабатывается в хлам, даже если он племянник директора?

«Ты мне сейчас вот вообще не облегчил задачу!» — в сердцах бросила я.

«А должен был? Ой, прости, не сообразил. Вот тебе подсказочка от щедрот: в моем ФИО есть буква „Р“. Стало легче?»

Андрей, Сергей, Кирилл, Игорь… Он это специально, что ли? Тут даже фамилии не нужны.

— Вера-а, — задумчиво протянула я, — у меня, кажется, начинается паранойя.

Я протянула подруге телефон, задумчиво водя карандашом по именам и неосознанно выделяя в каждом букву «Р» вензелями. Подруга, похоже, тоже быстро произвела в уме нужные подсчеты и неуверенно спросила:

— Константин?

— У Константина на записной книжке тиснение «К. Р.», — мрачно ответила я.

— Мда, крепкий орешек, — посочувствовала подруга. — А ты сама-то его профиль в мессенджере смотрела? Что там написано?

Я аж замерла. А потом опустила голову, спрятав лицо в ладонях.

— Серьезно??? — услышала я вопль, от которого заложило уши. — Дай сюда телефон!

— Нет уж, я сама!

Пыхтя, я оживила погасший экран, открыла профиль фелинолога и уставилась на непонятную подпись: «Томас Лэнг». Грустно, но ожидаемо.

— Ну что там?

— Ничего полезного, — чуть разочарованно протянула я и, решительно подлив себе алкоголя, посмотрела подруге в глаза. — Пришло время для решительных мер.

Вера открыла рот, чтобы что-то сказать, но я уже набирала номер.

БЕСЕДА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, ЗАБЫТАЯ

— Тамарра! Тамарра! Царрица Тамаррра! — вопил над ухом попугай, которого прямо сейчас мне хотелось придушить подушкой.

Я застонала и попыталась разлепить глаза. Получилось не сразу, но я справилась.

— Тамарра! Тамарра!

— Заткнись, Рюк, — прохрипела я, ужаснувшись собственному голосу.

— Понял, не дурррак!

Со второй попытки я смогла отключить будильник на фитнес-браслете, все это время вибрировавшем на моем запястье. С трудом попав по крестику на экране, я подвисла, разглядывая свои ногти. Это ж сколько мы вчера с Верой выпили, что она решила сделать мне новый маникюр с наклейками из «Камасутры»? И как теперь идти на работу с этой похабщиной на руках?

— Кто пррришел? — вдруг заорал Рюк самым противным голосом, на какой только был способен.

Я поморщилась, впервые в жизни пожалев о том, что на заре первого брака завела жако, а не рыбок. Какие-нибудь гуппи молча бы плавали в аквариуме, а потом так же молча бы сдохли, не нервируя свою хозяйку, страдающую после буйной попойки.

— Никого нет, Рюк, ты совсем уже…

Из кухни донеслось тихое шебуршание и позвякивание посудой. Замолчав на полуслове, я резко села в постели, будто поднятый из могилы мертвец. Что происходит? Я что, вернулась домой не одна?

— Рюк, кто там? — спросила я попугая страшным шепотом и получила совсем нерадостный ответ:

— Грррабители!

Настороженно прислушиваясь, я сползла с кровати, мимоходом отметив на себе светлое кружевное белье. Что ж, хотя бы на то, чтобы раздеться, у меня вчера хватило мозгов. Или не хватило, чтобы не раздеться, — это как посмотреть.

Кто-то грохнул кухонной дверцей и смачно выругался. С замиранием сердца я разобрала мужской голос и зашарила взглядом по спальне в поисках предмета самообороны. Черт, ни настольной лампы, ни статуэтки… Даже вазы из муранского стекла — и той нет. Покопавшись в прикроватной тумбочке, нашла только с трудом добытый вчера вибратор и, оценивающе взвесив его в руке, отправилась на разведку боем.

— Гррабители! — повторил Рюк и смело рванул вперед, навстречу неизвестной опасности.

Хлопки крыльев сменились дребезгом стекла и отборной бранью. Надежда на то, что меня вдруг решил навестить бывший муж испарилась: он на дух не переносил матерщину и даже меня, бывало, отчитывал за ненароком вылетевшее крепкое словцо. Я сильнее сжала занесенный над головой вибратор и бесшумно скользнула в сторону кухни, гадая, кто, кроме Андрея, мог беспрепятственно проникнуть в квартиру.

— Мара, усмирите уже своего дьявола!

— С-сер… ик… гей? — воскликнула я, икнув от удивления.

— Давайте вы уберете куда-нибудь этого монстра и я сделаю вид, что не заметил, как вы опорочили мое имя? — предложил сосед, неведомо что забывший в моем доме.

— Рюк не монстр! — встала я на защиту своего питомца, который самоотверженно наворачивал круги над головой мужчины, задевая его кончиками серых крыльев. — Он всего… ик… всего лишь попугай!

— Рррюк — орррел! — возразила мне гордая птица, продолжавшая выдавать оплеухи Сергею.

— Скотина ваш Рюк! Я из-за него кружку разбил!

Глаза устремились к полу, где и впрямь покоились с миром две половинки фирменной кружки Старбакс. Моя первая поездка в Вену…

— РРРЮК!!!

— Понял, не дуррак! — на лету выкрикнул попугай, стремительно покидая место преступления.

— И только попробуй высунуться из вольера! — проорала я ему вслед, угрожающе выставив перед собой вибратор. — Ик!

— Стесняюсь спросить, но все же не могу сдержаться. — С ретировкой агрессивного попугая к Сергею явно вернулась прежняя уверенность в себе. — Что вы намерены с ним делать в случае ослушания? Мы с Рюком может и не поладили, но даже я не желаю ему такого бесславного конца.

Взгляд соседа прикипел к средству самообороны, которое я изо всех сил сжимала в руке. Нахмурившись, перенаправила головку вибратора с открытой двери на чересчур любопытного мужчину.

— Это не для Рюка, а… ик… для вас! — заявила я, заслужив еще один недоуменный взгляд. — А, неважно! Что вы здесь делаете? Как вооб… ик… ще попали в мою квартиру?

— Так, для начала поднимите руки.

— А?

— Руки, говорю, вверх вытяните, — повторил Сергей, для наглядности схватив меня за запястья и подняв их над головой. — А теперь дышите…

— Ик!

— Не так, глубоко. Вдох… и выдох. Еще раз вдох… и выдох.

Какой вдох? Я вообще, как дышать, забыла! Стою в одном белье посреди кухни, сжимаю в руке вибратор и почти обнимаюсь с ворчливым соседом, который учит меня технике самавритти. Мамочки, что я вчера пила?

— Вот видите, помогло.

— Что?

— Дыхание, — объяснил Сергей, но, не обнаружив в моих глазах понимания, так же кратко добавил: — От икоты.

— Это она от испуга прошла, — сказала я, будто ненароком приближаясь к подоконнику, где валялся скомканный плед.

— Неужели? Ночью вы были более… бесстрашной.

— Оу… — Незаметно отложив в сторону так и не пригодившийся вибратор, я потянула на себя свисающий желтый уголок и исподволь завернулась в плед, как в лаваш, стараясь скрыть все стратегически важные участки оголенного тела. — А что было ночью?

Сергей ощупал изучающим взглядом мою закутанную в кокон фигуру, по-станиславски растягивая паузу и стремительно подталкивая меня навстречу панической атаке. Затем он развернулся, не торопясь достал из сушки новую чашку с легкомысленными сердечками и налил туда кофе из турки. Кофе! Он сварил мне кофе! Только не говорите, что мы с ним переспали!

Предполагая худшее, я плюхнулась на стул и бездумно обхватила руками протянутую кружку. Сергей по-прежнему молчал, подавляя своей высокой фигурой и чрезмерным вниманием. Потупившись, я с опаской сделала маленький глоток, думая о том, что Андрей мне бы точно не разрешил пить кофе с похмелья. Следовательно, либо в моем соседе скрыто больше человечности, чем кажется, либо ночью я действительно хорошо постаралась.

— Вчера вы напились. — Спустя три глотка и два вздоха Сергей все же приступил к пересказу недавних событий. — И позвонили мне.

— А… потом?

— А потом ваша подруга вырвала телефон и слезно умоляла забрать вас домой, пока вы не натворили глупостей и не поехали соблазнять хозяина какой-то кофейни.

— И вы…

— И я приехал, — так же кратко ответил сосед, не щадя моих вытянутых в струну нервов. — Отвез вас домой и уложил спать.

— И… эм… все?

— О, если думаете, что это было просто, то вы глубоко заблуждаетесь! Мне пришлось столкнуться с активным сопротивлением! Сначала вы захотели поиграть в «Колечко, колечко, выйди на крылечко», но инвентаря оказалось больше, чем игроков, и вы оставили эту затею.

Кажется, я догадываюсь, о каком именно инвентаре идет речь… Стыдоба.

— Потом вы перешли к играм другого рода. Хотите посмотреть?

— На что? — ошарашенно спросила я, в то время как Сергей полез в свой телефон.

Боже-боже-божечки! Обещаю, что впредь буду примерной девочкой, если сейчас ты отведешь от меня эту горькую чашу!

Я зажмурилась и, как только открыла глаза, смогла лично оценить степень своего падения. Ну, что сказать… Могло быть и хуже. По десятибалльной шкале даже на семерочку не дотягивает.

— Понравилось? — выдавила я, глядя на стриптиз в собственном исполнении.

Всегда любила танцевать, помогает расслабиться. По крайней мере этой ночью я точно кайфанула, раздеваясь перед соседом под «Alone In The Dark». Ух ты, я даже так могу? Надо будет как-нибудь повторить на трезвую голову.

— Душевно, — прокомментировал Сергей видео, на котором я как раз, облизав палец, поманила к себе невидимого оператора. — Оставлю на память.

— Будете шантажировать? — презрительно спросила я, утешая себя очередным глотком кофе.

— Зачем? Буду использовать как моральную компенсацию за все неудобства, вытекающие из нашего соседства. Должна же быть от него хоть какая-то польза!

Хотелось ответить чем-то таким же колким, но сегодняшнее утро определенно лишилось покровительства острословия, перейдя под эгиду бодуна. Тихо застонав от боли, прострелившей виски, я вновь припала к кружке, оставив слова Сергея без ответа.

— Ешьте, а то на работу опоздаете, — велел свидетель моих мучений, словно фокусник выудив откуда-то блюдце с двумя бутербродами. — Я пока насыплю корм Буцефалу.

— Буцефалу… — тупо повторила я, не сразу поняв, что речь идет о коте, а потом с подозрением уставилась на тарелку с деликатесом, который в моем доме обычно появляется только на Новый год. — Это что, красная икра? Где вы ее достали?

— Не поверите: в магазине. Правда, прежде чем попасть к вам на стол, она успела побывать в моем холодильнике.

Сергей выдвинул ящик, в котором я хранила еду для животных. Пока я на автомате жевала предложенный завтрак, мужчина наполнил кошачью миску и даже удалился в гостиную с лакомством для Рюка. Что ж, после такого у него есть все шансы наладить отношения с моим прожорливым попугаем.

— Поели? — Сосед вернулся на кухню с Люциком на руках, почесывая урчащего и жмурящегося от удовольствия кошака за ушком. — Оставьте посуду, я помою. У вас пятнадцать минут на сборы.

— Какие сборы?

— На работу, — пояснил Сергей, закатив глаза. — Вы же не собирались брать больничный в связи с запоем?

— Да почему сразу с запоем⁈ — возмутилась я оскорбительному предположению. — Я напилась-то третий раз в жизни, а вы меня сразу в алкоголики записываете!

— Да? И чем закончились для вас предыдущие два раза?

Я посмурнела. В первый раз мы с Верой отмечали мой развод, и во время этой гулянки я познакомилась с Андреем. Нырнула из одного брака в другой, так сказать. По сравнению с этим летняя попойка прошла не так разрушительно. Уж точно легче, чем вчерашняя, закончившаяся пришествием соседа в мой дом.

— Ничем хорошим, — была вынуждена признать я.

— Тогда это не алкоголизм, а глупость, — поставил мне диагноз Сергей. — В поликлинике таких справок не выдают, поэтому собирайтесь. Осталось, кстати, только тринадцать минут.

Я посмотрела на часы, пытаясь прикинуть время. Разбитое состояние не располагало к математическим расчетам, но я все же смогла сообразить, что уже опоздала на автобус, о чем не преминула сообщить настырному мужчине.

— Я отвезу, — заявил он, заталкивая меня в ванную.

Через четверть часа меня, наскоро умытую, причесанную и одетую, посадили на заднее сиденье внедорожника и зачем-то пристегнули ремнем безопасности. Сергей обежал машину, сел за руль и ругнулся под нос, когда окна запотели, с потрохами выдавая мое состояние. Протерев лобовое стекло тряпочкой, мужчина выразительно посмотрел на меня, и непонятно, чего было больше в его взгляде — осуждения или ехидства. Я же испытывала смущение пополам с раскаянием, усилившиеся стократ, когда на запотевших окнах проявились отпечатки босых ног.

— А это…

— По дороге домой вы вдруг очень устали и решили вздремнуть прямо в машине, — опережая мой вопрос, поведал сосед. — А спать в обуви, если верить вашим словам, неудобно и крайне вредно.

— Понятно.

— Да и автомобиль, как выяснилось, у меня тесный. Как там было… А, вспомнил! Ни ноги не вытянуть, ни мужское эго не потешить! — Выехав со двора, Сергей продолжил добивать мой окончательно павший моральный дух. — Придется менять на «Хаммер».

— Хорошо-хорошо, я уже поняла, что вела себя буйно и вы неспроста решили меня ограничить в движении, — проговорила я, показательно оттянув ремень. — А теперь давайте сделаем вид, что ничего этого не было. Просто забудем, ладно?

— Во-первых, пристегнул я вас ради вашей же безопасности. А во-вторых… — Мужчина сделал красноречивую паузу, прежде чем закончить свою мысль: — Боюсь, такое не забудешь.

Вот же! Когда мне нечто подобное писал фелинолог, было приятно. Правда, и контекст сильно отличался.

— Не против, если я включу музыку?

— Это же ваша машина, зачем спрашиваете? Включайте, конечно.

Сергей потыкал в сенсорный дисплей, и салон наполнился оглушительными ритмичными звуками. Я поморщилась, даже не сразу сообразив, что мелодия играет чертовски знакомая — та самая, под которую я записывала видео с подарочным стриптизом. Он что, издевается? Хочет показать, насколько хорошо осведомлен о моей жизни благодаря тонким стенам?

К счастью, на первом же куплете «Sweet dreams» сосед убавил громкость, щадя мои и без того пострадавшие мозги, в которые вместе с припевом пролезли смутные воспоминания о ночной переписке с гепардом. Я достала из сумки телефон и с некоторой опаской его разблокировала. Так-с. Вот и наш чат, отдельные моменты я даже немного помню. А что за аудиозво… Твою мать!

— Голова болит? — спросил Сергей, когда я не смогла сдержать горестного стона. — Может, выключить?

— Не поможет… — проныла я, обреченно пряча лицо в ладонях.

Исходящий звонок гепарду. И Андрею. И Сергею, конечно. Слава богу, я не знаю номера Константина, иначе, уверена, сия участь и его бы не обошла стороной. Хоть одна радость.

Глядя в окно, я подумала, что сегодня меня ждет очень долгий рабочий день. И Игорь, которому я среди прочих звонила в пьяном угаре, наверняка меня тоже ждет.

* * *

— Вот! Только полюбуйтесь, Тамара Михайловна!

Я прикрыла глаза и потерла переносицу, размышляя, стоит ли напомнить Юлии Игоревне о том дне, когда она позвала меня на Тапочный бунт. С одной стороны, непрофессионально, с другой — она сама меня об этом просила. Трудный выбор, особенно с похмелья.

— Весьма колоритно, — вынесла я вердикт трем девицам, загнанным в мой кабинет.

Первая, сверкая красными линзами, тормошила подвески на своем кружевном чокере с алой розой посередине. Вторая, скривив покрытые черной помадой губы, будто специально повернулась ко мне правой стороной лица, где красовалась длинная полоска, имитирующая хирургический шов. Последняя скромно переступила с ноги на ногу, чуть не навернувшись из-за непривычно высокой платформы, и смущенно поправила ободок с маленькими изогнутыми рожками.

— Я еще в прошлый раз говорила, что…

— Погодите, Юлия Игоревна, давайте не будем вспоминать все, что вы раньше говорили, — попросила я, настроенная решить вопрос как можно быстрее и вновь оказаться в подобии тишины. — Тут все очень просто, девочки. Либо вы сейчас разоблачаетесь, либо попадаетесь на глаза завучу. И тогда сегодняшняя хэллоуинская дискотека, которую все так долго ждали, вряд ли состоится. Как думаете, что с вами после этого сделают одноклассники?

Девчонки переглянулись и, судя по кислым лицам, без всяких слов пришли к одному выводу. Настя Бахурина, которая стояла посередине и изображала то ли зомби, то ли Невесту Франкенштейна, озвучила общее решение:

— Ладно, но на дискач мы оденемся как хотим!

— Договорились, — согласилась я, доставая из-под стола большую желтую коробку с надписью «Конфискат». — Складывайте. Заберете после уроков.

Под прицелом глаз классного руководителя в коробку отправились готический чокер и рожки на ободке. Спустя пять минут к ним присоединились убранные в контейнер красные линзы и босоножки на такой высокой платформе, что они и впрямь напоминали копытца, на которых доморощенный чертенок точно бы навернулся с лестницы. Это еще хорошо, что на смену опасной обуви нашлись прихваченные для физкультуры кеды.

— Моя помада только специальной косметикой смывается, — с вызовом заявила Настя, оставшаяся единственной нечистью в моем кабинете. — С собой нет!

— Какой еще косметикой⁈ — возмутилась Юлия Игоревна, ни капли не поверив своей ученице.

— Такой! Гидрофильным маслом! — торжествующе ответила ей старшеклассница, явно борясь с желанием показать взрослым язык.

Божечки, что ж вы такие громкие-то?

— Юлия Игоревна, вы идите вместе с девочками на урок, а я тут разберусь, — пришлось мне вмешаться в совершенно ненужный и чересчур шумный для моей больной головы спор. — Настя через десять минут подойдет.

Прозвучавший звонок сослужил мне хорошую службу, выпроводив лишние персоны из кабинета лучше всяких увещеваний и оставив меня наедине с Настей. Глядя на ухмыляющуюся десятиклассницу, как и любой подросток считавшую, что она умнее прочих, я молча достала из ящика стола упаковку ватных дисков и бутылочку с оливковым маслом.

— Помочь?

— Сама справлюсь! — буркнула Настя, признавая свое поражение.

Эх, девочка-девочка… Как ни старайся, тринадцать лет стажа школьного психолога не пропьешь. В моем столе и не такое припрятано!

— Держи. — Я протянула Насте легкий блеск для губ, когда та оттерла наконец со своего лица весь грим. — Красивый маникюр, где делала?

— У тети, когда в гости на выходные ездила, — довольно произнесла Настя, принимая мой блеск и подкрашивая им губы. — А вы?

— А у меня подруга — мастер. Нравится?

— Ага, классно смотрится! Это вы тоже так к Хэллоуину решили?

— Типа того, — произнесла я, задумчиво разглядывая черные силуэты совокупляющихся человечков на своих ногтях. — Буду вечером дежурить на дискотеке в образе суккуба.

— Серьезно⁈ Круто!

Я прикусила язык, с запозданием вспомнив, что он мой враг. И что далеко не все школьники могут понять мои шутки.

— Иди уже на урок, Настя, а то, если задержишься еще больше, Юлия Игоревна меня съест потом, — устало сказала я, ничуть не лукавя.

— Ладно. — Девочка нехотя забросила на плечо рюкзак в виде гробика. — Тамара Михайловна, я на самом деле еще вчера с вами поговорить хотела…

— О чем же?

Девочка замялась и отвела взгляд.

— Да так… Ни о чем, в другой раз как-нибудь…

— Ты беременна? — в лоб спросила я, предположив один из худших для себя вариантов.

— Чего⁈ — Настя вылупила на меня глаза, замерев посреди кабинета. — Нет, конечно! Скажете тоже!

— Тогда что тебя так смутило?

Девочка передернула плечами и крепче сжала лямку рюкзака. Я уткнулась в ноутбук, сделав вид, что не заметила ее заминки.

— Обещаете, что никому не расскажете?

Отложив мышку, я подняла глаза и серьезно посмотрела на старшеклассницу.

— Обещаю.

Настя некоторое время молчала, все еще сомневаясь. Затем, глубоко вдохнув и резко выдохнув, девочка решилась:

— В общем, я видела, как Димка Горный из восьмого продает снюс нашим парням. Он эту хрень у старшего брата берет, кажется. К нему и девятиклассники подходили, спрашивали о шайбах. Только я вам ничего не говорила!

— За это можешь не переживать: конфиденциальность — один из основных принципов любого психолога. Спасибо, что рассказала.

— Ага, я пойду тогда…

Настя ушла, позвякивая связкой брелоков, отсылающих к «Ходячим мертвецам», на своем очаровательном рюкзачке.

— Значит, Горный.

Сверившись с расписанием, решила, что выловлю парня на пятом уроке. У восьмого класса как раз будет история, а Игорь мне не откажет. У него, кстати, сейчас окно… Самое время подойти, извиниться за ночной звонок…

Вот только идти никуда не хочется. Стыдно до жути!

Я нырнула в телефон в поисках причины отложить неприятные объяснения. Куча пропущенных от Андрея, которому я откровенно боялась перезванивать, но никаких новых сообщений и даже писем со спамом не обнаружила. Гепард и тот молчал, затаившись после ночной вылазки. Черт, я точно вчера с ним говорила? Знать бы только о чем!

Палец, дрогнув, коснулся пятнистой аватарки. Помявшись, не придумала ничего лучше, чем отправить осторожное: «Утречко».

«И тебе привет, киса, — прочла я спустя несколько секунд. — Как себя чувствуешь? Головка не болит?»

Я досадливо поморщилась и нервно закусила кончик большого пальца. Очевидно, моя ночная попойка еще долго будет предметом кое-чьих шуток.

«Есть немного, — призналась я, решив не отпираться от очевидного. — Я вчера сильно буянила?»

«О, ты была неподражаема! Впрочем, как и всегда! — написал гепард, добавив целых три картинки с огнем, видимо иллюстрирующих, как именно я недавно зажгла. — Обещала меня изнасиловать, если я не раскрою свою личность. И где?»

«Что где?»

«Изнасилование. Я жду!»

«А с чего ты взял, что я тебя не раскусила? — с вызовом набрала я, делая хорошую мину при плохой игре. — Ха!»

«Даже так? Ну и к какому выводу ты пришла?»

«Я тебя знаю! — обличительно заявила я, стараясь структурировать в голове все известные факты о фелинологе. — В реале мы часто сталкиваемся. Или сталкивались».

«Тепло, — подбодрил меня гепард. — Продолжай».

«У тебя много работы, но график свободный».

«Холоднее, — тут же отозвался мужчина. — Сейчас даже у фрилансеров нет свободного графика. Старайся лучше!»

«Ты педантичный, внимательный, успешный в глазах общества, а еще как-то связан с оружием!»

«Осторожно, сейчас обожжешься!» — прочла я, и в ту же секунду раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнула я, почему-то запаниковав и быстро откинув телефон в сторону.

— Утро доброе… Тамара. Есть минутка?

— Игорь Аркадьевич? — глупо переспросила я, разглядывая выросшего передо мной историка. — А… Да, проходите.

С коварной улыбкой хищника Игорь скользнул в кабинет, прикрыв за собой дверь. Наблюдая за тем, как плавно, но неотвратимо мужчина приближается к моему столу, я нервно сглотнула. Мысли метались из одной крайности в другую, не зная, за что цепляться. Извиниться? Прогнать? Спросить о звонке? Или уйти в игнор? Что делать-то⁈

— Я сегодня со своей тарой, — странно тягуче произнес учитель, ставя передо мной бежевую кружку. — Угостишь чаем?

— К-конечно.

Рука, ухватившаяся за чайник, дрогнула, стоило мне получше рассмотреть принесенную Игорем кружку, на которой тонкими черными линиями был изображен гепард на велосипеде.

class="book">— Осторожно! — воскликнул Игорь и схватил меня за запястье, когда я едва не плеснула кипятка на стол. — Чуть не обожглась! Давай-ка я лучше сам, а ты посиди пока.

— А… ага…

Наблюдая за мужчиной, я ошарашенно потерла руку, которой только что касались его пальцы. Будто током прострелило, честное слово.

— Вот, сначала водичкой запей. — Рядом с горячей чашкой чая Игорь поставил наполненный из кулера пластиковый стаканчик и положил выуженную из кармана упаковку с каким-то лекарством. — Полегчает.

— Антипохмелин? — прочитала я надпись рядом с изображением человечка, подозрительно напоминающего скомороха. — Что, так заметно?

— Нет, просто я был заранее информирован, — сказал Игорь, ослепительно улыбнувшись. — Трех хватит. Хотя, если вспомнить все, о чем мы говорили ночью… Четыре, не меньше.

Застонав, я прикрыла глаза и послушно выпила предложенные таблетки. Не хочу знать, о чем таком мы с Игорем разговаривали. Буду думать, что все это оказалось просто дурным сном.

— Что это у тебя тут? — вдруг спросил мужчина, засунув свой любопытный нос в коробку с конфискатом. — Ого! Это ты ночью так затарилась? Хочу посмотреть!

Наглый историк в мгновение ока нахлобучил на меня рожки и, воспользовавшись моей замедленной реакцией, застегнул на шее чокер с розой — такого же алого цвета, как и кровь, которую мне сейчас хотелось пролить в этом кабинете.

— Скажи «секс»! — велел Игорь, фотографируя меня в обновленном виде.

Божечки, что такого я сделала ночью, если он позволяет себе подобное?

— Знаете, Игорь Аркадьевич…

— Брось, Тамара, после этой ночи мы уж точно перешли черту деловых отношений, — практически мурлыкнул молодой учитель. — Давай так: я не буду тебе припоминать ночной звонок, но за это ты будешь называть меня по имени. Идет?

Хм, заманчивое предложение. Может, пойти стопами Кутузова: проиграть битву, но выиграть войну?

— Только наедине, — уточнила я, решив подстраховаться.

— Звучит как предложение, — произнес мужчина, предприняв попытку взять меня за руку, которую я все же успела отдернуть. — Наедине и в неформальной обстановке.

— Хорошо. — Я отхлебнула сразу полчашки чая, судорожно придумывая нейтральную тему для разговора. — Как… ммм… отметили… то есть отметил день рождения? Что подарили? Очередной паркер?

Игорь недоуменно посмотрел на меня и даже слегка отодвинулся, удивленный неожиданным вопросом.

— С чего вдруг такой интерес? Две недели прошло.

— Я помню, просто… Просто как-то мы не разговаривали с тех пор, все не было случая… Не хочешь, не говори.

— Почему же, хочу. — Игорь вновь улыбнулся с самым довольным видом, будто объевшийся сметаной котяра. — В этом году у меня был самый потрясающий подарок, какой только можно себе представить!

— Неужели ты все-таки дождался ручку-роллер?

— Лучше! Мне подарили поездку на картинге! — объявил мужчина, мечтательно закатив глаза. — Можешь представить себе что-нибудь более захватывающее?

Я закашлялась, вспомнив слова гепарда о том, что мой танец впечатлил его почти так же, как гонки на карте. Черт, это что? Намек такой? Да ну нет!

— Хотя ты мне подарила кое-что более ценное, — задумчиво произнес Игорь, не сводя с меня глаз.

— Я? — Голос сел, и мне с трудом удалось выдавить из себя короткий вопрос: — Что?

— Вот это.

Пока Игорь поворачивал ко мне экран телефона, вся жизнь промелькнула перед глазами. Господи! Если увижу там запись со стриптизом, самоубьюсь, не сходя с рабочего места!

— «Поздравляю с днем…» — зачитала я вслух текст из Ватсапа. — Это что, мое сообщение?

— Ну да, — гордо согласился Игорь, убирая от меня телефон. — Мне было приятно, что ты обо мне думаешь. Всегда про все праздники забывала, даже про День учителя, а дату моего дня рождения запомнила. Приятно.

Пока я пыталась осознать сказанное, телефон историка коротко пиликнул. Прочитав чье-то послание, Игорь показательно горестно вздохнул и встал из-за стола.

— Евдокимова вызывает, пойду. Не провожай.

Некоторое время я сидела в тишине, бездумно пялясь на осторожно прикрытую дверь, под которую Игорь, уходя, просунул очередную черно-белую открытку — на этот раз с изображением двух тонконогих фужеров на фоне пылающего камина. И, как всегда, романтичность картинки резко контрастировала с надписью на испанском, где перечислялись все местечки на моем теле, которые автор послания хотел либо облизать, либо запачкать. Спрятав компромат, я перевела взгляд на стол, где остались таблетки антипохмелина и чашка с гепардом, потом на полку с презентованным Игорем сахаром, на компьютер, рядом с которым лежала подаренная им ручка… С опаской покосилась на шкаф, в чьих недрах скрывался вновь забытый мужчиной пиджак… А ведь мои отношения с Вадимом начинались так же — с незаметного захвата пространства его личными вещами. Тут бритва, тут сменное белье, а потом — бах! — сама не поняла, как в третий раз вышла замуж. Нет-нет-нет! Ни за что больше!

Я решительно встала и, одернув юбку, направилась к выходу. Надо отвлечься. Пойду на урок к восьмому классу и попробую выловить Горного, пока он не слинял домой раньше времени.

Приняв решение, я уверенно вышла из кабинета. И спустя пару минут так же уверенно в него вернулась. Чеканным шагом подошла к столу, сняла с себя хэллоуинские атрибуты и, вернув их в желтую коробку, отправилась отрабатывать зарплату психолога.

БЕСЕДА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, ПУГАЮЩАЯ

Начало осенних каникул выдалось серым и противно-промозглым. Почти вся листва уже облетела, и в воздухе чувствовалась близость зимы. Вдыхая ее запах, я шла медленно, ломая шпильками сапог гладкую поверхность луж. «Цок-цок! Цок-цок!» — гулко разносилось по округе эхо моих шагов. В вечерней темноте пустого двора они звучали на редкость зловеще.

На углу дома, дымя вейпами, тусили незнакомые парни. Я быстро скользнула в подъезд, но едва успела подойти к лифту, как сзади хлопнула дверь, заставив вздрогнуть от громкого звука. Не поворачивая головы, нервно застучала пальцем по кнопке вызова, надеясь на то, что двери откроются в ближайшую микросекунду: ненавижу ездить в лифте с незнакомыми людьми. Рядом послышались мужские голоса и смех. Я скосила глаза на шумную компанию, ввалившуюся в дом следом за мной, и тут же получила толчок в спину. Чудом успев выставить вперед плечо, прострелившее болью от удара о стену, я вскрикнула и, резко обернувшись, попятилась от обступившей меня плотным полукругом шпаны.

— Гляньте, какая милашка! — с усмешкой обратился к своим друзьям парень в натянутой по брови бейсболке. — Жаль только, борзая очень!

Его приятели заржали, медленно оттесняя меня в нишу под лестницей. Что происходит? Они меня знают?

— Слышь, это ты тут, такая умная, к брату моему лезешь?

Все тот же парень в бейсболке, стоявший впереди всех, вызывающе задрал подбородок, как бы поторапливая с ответом. В тусклом свете подъезда я разглядела щетину, странно смотрящуюся на молодом лице.

— Какому брату? — произнесла я первое, что пришло на ум, и тут же пожалела о своих словах.

Главарь странной шайки сделал шаг вперед, схватил меня за волосы и больно оттянул их назад. Дыхнув прямо в лицо химическим запахом, претендующий на популярный у вейперов аромат тропических фруктов, парень зло произнес:

— Ты че, тупая? Я сказал, к моему брату, слышь? Не лезь не в свое дело, а то мозги будешь от стенки отскребать, уяснила?

Эта сволочь еще раз дернула меня за волосы, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не показать страха. Если я все поняла верно и передо мной сейчас тот самый Леха Горный, который через брата распространяет в школе снюс, дело еще можно решить миром.

— Я просто поговорила с Димой, объяснила, что в школе запрещена продажа любых веществ.

— Мой брат будет делать то, что я ему сказал! Понятно тебе, овца тупая? — прошипел парень, на этот раз хватая меня за пояс пальто и притягивая к себе.

Я дернулась в сторону, но уроды плотно обступили меня со всех сторон, а один, сально ухмыльнувшись, изобразил поцелуй.

— Отойди от меня, — как можно спокойнее сказала я, с тревогой замечая у Горного расширенные зрачки, — я тебя услышала.

Черт, если он под кайфом, мне хана. Я с нариками договариваться не умею!

— Ты мне лапшу тут на уши не вешай, психологиня, мать твою, нашлась! — он засмеялся натужным смехом, и дружки, которых было всего трое, а вовсе не толпа, как мне показалось вначале, его подхватили. — Думаешь, мы просто поболтать к тебе зашли?

Сглотнув, я зашарила взглядом за их спинами в надежде, что кто-то зайдет в подъезд. Увы, в этот час никто из соседей домой не торопился.

— Здесь камеры, — напомнила я отморозкам, надеясь на то, что их мозги еще сохранили зачатки здравого смысла.

В ответ раздались издевательские смешки, а молчавший до этого мелкий паренек в красной толстовке махнул куда-то вверх, заявив:

— Ебали мы твои камеры! Заклеили сегодня заранее!

Я почувствовала подкатывающую панику, противным холодком побежавшую по позвоночнику. Попробовала шагнуть в сторону, но дорогу тут же преградил еще один выродок, самый мощный на вид, и без церемоний впечатал меня в стену. Охнув, я выронила сумку, а громила, проведя носом по моей щеке, шепнул на ухо:

— Думаешь, мы тут с тобой в игры играем?

— Нет, — с трудом заставила себя ответить я, стараясь, чтобы голос не поехал вверх, — не думаю.

— Че вы жметесь, пацаны? — внезапно подал голос тот, что стоял чуть в стороне, с руками, засунутыми в карманы ветровки. — Щас подправим ей личико, сразу по-другому запоет!

Одним быстрым движением он вынул что-то из кармана, и через секунду на меня смотрело острие складного ножа-бабочки. А вот теперь самое время кричать.

Но не успела я раскрыть рот, как мне зажала его чья-то ладонь. Неосознанно заметалась, пытаясь освободиться от крепкой хватки, но добилась лишь того, что мне вывернули за спину руки, а отрезанные пуговицы пальто одна за другой застучали по напольной плитке.

— Будешь еще совать нос не в свое дело, а? Или давай слегка укоротим его?

Парень, наверняка тоже обдолбанный какой-то дурью, медленно поднял нож на уровень моего лица, и меня обволокло таким липким ужасом, что сознание слегка поплыло, будто все это происходило не со мной.

— Эй, Дэн, ты чего?

Не обращая внимания на вопрос мелкого подельника, бандит театрально крутанул в руке нож и приблизил лезвие к моему лицу. Я замерла не в силах пошевелиться.

— Дэн, хорош, давай по плану… — на этот раз подал голос сам Горный.

Он тронул бандита с бабочкой за руку, но тот только дернул плечом. Его резкие движения и лихорадочный румянец еще больше уверили меня в том, что парень под кайфом, а значит, совершенно непредсказуем. И что я могу ему противопоставить? Лекцию о девиации как типе социального поведения?

Наверху с дребезжанием открылись двери лифта, и мой взгляд метнулся наверх.

— Ни звука! — прошипел Горный, вставая так, чтобы закрыть меня и Дэна от прохожего. — Мы тут просто стоим, мило беседуем.

Но меня и так будто парализовало. Сейчас я вряд ли смогу вытолкнуть из горла, рядом с которым все еще находился нож, даже жалкий писк. Человек, вышедший из лифта, просто пройдет в двух шагах от меня, а я даже не смогу позвать на помощь.

Кто-то бодро сбежал по короткой лестнице, торопясь на улицу. Сквозь кольцо обступивших меня ублюдков я успела заметить край темной куртки, стремительно удалявшейся от неприметного темного закутка под лестницей. Пожалуйста, пожалуйста, обернись, кто бы ты ни был! Да обернись же!

Словно услышав мои внутренние мольбы, мужчина вдруг остановился и, кажется, запрокинул голову, но поворачиваться не торопился. Воспользовавшись тем, что зажавшая меня в угол шантрапа отвлеклась на случайного прохожего, я собралась с духом и со всей дури впечатала каблук в ногу парня, державшего меня за руки, а затем резко нырнула вниз, уходя от ножа.

— Ах ты сучка!

Мамочки! Сев на корточки, я накрыла голову руками и сжалась в комочек. Я в домике, мать вашу! Отвалите!

— Эй, что здесь происходит?

Голос, раздавшийся за спинами парней, показался очень знакомым, и я возблагодарила Боженьку, что он поселил меня рядом с соседом, привыкшим везде совать свой нос.

— Это вы, придурки, камеру заклеили? Ну-ка, разошлись! Быстро!

— Слышь, мужик, валил бы ты отсюда, — обратился к Сергею главарь. — Мы тут заняты.

— Ага, оч-чень заняты, — захихикал парень в красной толстовке.

— На выход, я сказал, пока полицию не вызвал! — прикрикнул сосед, по своей любимой привычке пропустив мимо ушей все, что ему говорят. — У нас тут не клуб по интересам!

Впрочем, Дэн, самый придурочный из всей компании, тоже не собирался прислушиваться к собеседнику. Он вновь поднял руку с ножом и, сделав шаг в сторону, качнулся к Сергею. В тот краткий миг, когда спина бандита перестала заслонять меня от соседа, я успела поймать взгляд мужчины и увидела, как моментально изменилось его лицо.

— Отошли от девушки и исчезли отсюда. Без шуток.

«Ой, кто ж так переговоры начинает…» — обреченно подумала я, пряча глаза в ладошках.

— Ладно-ладно, мужик, мы все поняли, — к своему удивлению услышала я голос Горного. — Пошли, пацаны… Дэн…

Четверо парней, включая самого опасного, напоследок зыркнувшего на меня из-под косой челки, медленно вышли из подъезда. Я, все еще сидя на корточках, проводила их ошарашенным взглядом, а потом скосила глаза на Сергея, который держал в руке пистолет. Опустив руку, он…

Стоп.

ПИСТОЛЕТ???

Я неверяще протерла глаза, а когда опять посмотрела на соседа, не заметила у него никакого оружия. Только кеды, тренировочные штаны, наброшенную на домашнюю футболку куртку и мусорный пакет, который, видимо, мужчина собирался вынести, перед тем как его отвлек творившийся здесь беспредел. Померещилось, что ли?

Я попыталась встать, но почти тут же, почувствовав головокружение, снова начала сползать по стеночке. Сергей, каким-то волшебством оказавшийся рядом, поймал меня за плечи, помог подняться и быстро оглядел на предмет повреждений.

— Как ты? Они что-то тебе сделали?

Я хотела объяснить, что со мной все в порядке, но из горла вырвался только жалобный всхлип. Ну, здравствуй, постстрессовое состояние, давно не виделись. Мотнув головой, подняла руки, которыми тут же непроизвольно вцепилась в мужчину. Меня затрясло, и я начала хватать воздух ртом, чувствуя запоздалую паническую реакцию.

— Мара, все хорошо! Слышишь меня? Они ушли, — донесся до меня голос соседа. — Дыши медленнее, вот так, молодец.

Меня накрыло так сильно, что реальность стала восприниматься урывками. Кнопка лифта, серая плитка на этаже, смутно знакомый придверный коврик… Более-менее я пришла в себя лишь на табуретке посреди чужой кухни, с удивлением обнаружив перед собой присевшего на корточки Сергея, который сжал мои руки в широких ладонях.

— … пальцы ледяные, это шок, — уловила я конец фразы, когда сознание немного прояснилось. — Что мне сделать, чтобы ты успокоилась?

— Кофе хочу, — прохрипела я, поделившись своим единственным на данный момент желанием.

Сергей вздохнул и ненадолго задумался, продолжая оглаживать большими пальцами мои запястья.

— Сейчас это не лучший вариант, но окей, я сварю тебе кофе, — наконец решил мужчина. — А ты пока мне расскажешь, кто и зачем на тебя напал, хорошо?

— Д-да, — выдавила я из себя, — то есть нет.

С сомнением поглядев на меня исподлобья, Сергей встал и загремел посудой. А затем все время, пока турка стояла на плите, он пытался просверлить дырку на моем лице, а я старательно делала вид, что не замечаю его внимания.

— Так что это были за идиоты? — наконец произнес мужчина, прерывая игру в молчанку. — Судя по подготовке, не совсем случайные, да?

Я, помедитировав на свои ногти, промолчала в надежде, что Сергей не станет настаивать на ответе. Но он продолжал выжидающе на меня смотреть, так что пришлось признаваться:

— Видимо, это был брат ученика, который… с которым я недавно беседовала, в общем.

Сергей нахмурился и встал, чтобы разлить кофе по чашкам. В мою он щедро сыпанул сахара и плеснул молока. Я кивнула, рассудив, что глюкоза сейчас точно лишней не будет, и придвинула к себе чашку.

— Интересно у вас там в школе, — уронил Сергей. — И что же ты сделала этому брату? Прочитала нотацию и погрозила пальчиком? Или пообещала свидание с участковым?

— Ой, кто бы говорил! — огрызнулась я, окончательно отбрасывая в сторону вежливый тон. — У тебя самого по выходным свидания с участковым!

Сергей, демонстрируя недоумение, выразительно поднял одну бровь. Я уставилась на нее и в очередной раз подумала, что такая сложная бровяная техника доступна не каждому смертному.

— Слушай, я благодарна за помощь и все такое, — сказала я, подводя черту нашему разговору, — но со своими проблемами я разберусь сама, ладно?

— Ладно, — отступил мужчина, проявив необычную покладистость. — Мне надо отойти ненадолго, я так и не вынес мусор. Посидишь тут? У меня хорошие замки, и к тому же здесь тебя точно никто не будет искать.

— Я есть хочу, — с вызовом заявила я, скрестив руки на груди и выжидающе уставившись на соседа.

Все-таки он оказывает на меня странное воздействие. Бодрящее, я бы сказала.

— Красная икра закончилась, но все остальное в твоем распоряжении. — Он махнул в сторону холодильника. — Звони, если станет страшно.

Сосед бросил на меня еще один настороженный взгляд, накинул куртку и вышел за дверь. Я услышала звук поворачиваемого ключа сначала в верхнем замке, потом в нижнем, насчитав аж четыре оборота. На секунду даже почувствовала себя женой Синей Бороды, запертой в огромном пустом доме. Сергей, кстати, там что-то про бывшую говорил. Может, он вдовец? Хотя нет, у него жена, вроде, кошку отняла. Значит, для нее все закончилось более благополучно, чем для героинь стремной французской сказки.

Я залпом допила кофе, размышляя, не привиделся ли мне пистолет в руках Сергея. Как ни крути, другого объяснения тому, почему четыре отморозка послушно покинули подъезд, оставив меня в покое, я не видела. М-да… Поежившись от неуютного ощущения, я встала и проинспектировала внутренности холодильника. Красной икры и правда не наблюдалось, зато в наличии были контейнеры с готовой тайской едой. Я нагло выбрала себе том ям, пошарила в шкафу в поисках красивой тарелки, но нашла только скучную белую одинаковую посуду. Надо будет подарить ему что-нибудь вызывающее, мелькнула мысль, а следом за ней удивление: с чего мне вообще что-то дарить соседу? В знак признательности за то, что стучит в мою стену не ровно в одиннадцать вечера, а спустя пару минут?

После случившегося наступила странная апатия: у меня такое бывает, когда сильно понервничаю. Скинула звонок от Андрея: не до него, позже перезвоню. Не сегодня, когда меня охватило дурацкое состояние внутренней усталости и опустошенности и не хочется ничего, кроме как свернуться калачиком, укрывшись с головой одеялом. Будь я дома, этим бы и занялась, но в заточении у плохо знакомого мужчины отказалась от подобной идеи. Пришлось есть суп, флегматично думая о том, в какой заднице я вдруг оказалась. И поделиться-то не с кем.

Под эти невеселые мысли неожиданно проснулся фитнес-браслет, оповещая о новом сообщении. С горем пополам отыскав свою сумку в прихожей, я вернулась на кухню и, не обнаружив телефона в боковом кармашке, просто вытряхнула свои вещи на стол. Заторможенно подумав, что вот эту помаду я как раз недавно искала, принялась кидать мелочевку обратно в бездонное кожаное чрево: зеркальце, запасная прокладка, замазка, паспорт, ключи, пропавший в сентябре паркер, перцовый баллончик… Задумчиво покрутила в руках средство самообороны и с досадой подумала, что, вполне возможно, скоро он мне пригодится. Со вздохом бросив баллончик на дно, я наконец добралась до смартфона.

«Как дела у моей кисы? — Послание от гепарда пришло аж на целых две минуты раньше привычных семи часов. Да он сегодня нарушитель устоев! — Что делаешь?»

Бездумно пялясь на экран, убрала сумку под стол и вяло съела еще пять ложек супа, прежде чем ответить на вполне себе невинный вопрос.

«Пытаюсь решить логическую задачку, — призналась я, отложив ложку. — Как думаешь, если мужчина сначала развелся, а потом из мести убил свою супругу, то формально он еще разведенный или уже вдовствующий?»

Господи, зачем я это пишу? А с другой стороны, почему нет? Гепард уже давно стал громоотводом, на который я вываливаю все, что творится в моей голове.

«Конечно, разведенный, — молниеносно упало ответное сообщение. — Вдовцом можно назвать только того, у кого жена умерла в браке, а не после него. Причем в браке зарегистрированном».

«Как-то несправедливо получается, — набрала я и, забив на эстетику, выпила остатки бульона прямо из тарелки. — Гражданский брак есть, а гражданского развода и гражданского вдовства нет. Чувствуется терминологическая недоработка».

«Я вообще не принимаю понятие гражданского брака. Люди либо женятся, либо не женятся. Все остальное — трусливая попытка избежать ответственности, — неожиданно признался мой собеседник. — У тебя все в порядке?»

Я отодвинула от себя опустевшую посуду и устало уронила голову на лежавшие на столе руки. Может, рассказать ему? Получу необходимую психологическую разгрузку и поддержку. Что я теряю? Пока думала, на экране высветилось новое сообщение: «Подожди, не отвечай. Когда у женщины все в порядке, она не задает подобных вопросов. Что случилось?»

Ой, котик, сама бы я понимала, что случилось… Но твоя догадливость заслуживает вознаграждения. Андрей вот, до сих пор не понимает, когда мне плохо, приходится на пальцах объяснять.

«Не знаю, еще не осознала. — Я набрала в грудь побольше воздуха, как будто собралась говорить, а не печатать, и выдала все, как есть: — На меня напали четыре человека, один был с ножом. И теперь я сижу одна в чужой квартире и пытаюсь прийти в себя».

«Я не понял. Тебя заперли?»

«Ну… — протянула я, думая, как правильно описать происходящее. — Меня сначала спасли, а потом заперли. Для собственной безопасности, наверное».

Кстати, что-то долго Сергей мусор выносит. Или он закапывает его, как ядерные отходы? Ожидая возвращения хозяина квартиры, я встала и от нечего делать прошлась по кухне. Из любопытства заглянула в пару шкафчиков и, не найдя там ничего стоящего внимания, отправилась в коридор.

«Моя жизнь прямо-таки неприлично скучна по сравнению с твоей».

«А ты думал, педработникам просто так каждый год дают путевку в клинику неврозов? — Я прошлась по коридору, размышляя, этично ли заглянуть в комнаты в отсутствие хозяина квартиры. — И отпуск на 56 дней?»

«Что, правда?»

«Про клинику? — Я полюбовалась на свое отражение в зеркале в прихожей, отметив неестественную бледность. Еще немного — и самой скоро такая путевочка понадобится. — Правда».

«Нет, про огромный отпуск, — неожиданно уточнил мужчина. — Ох, что бы я с тобой сделал за эти два месяца!»

«Ты точно гепард, а не кролик?»

«Для тебя я готов быть кем угодно. Даже сторожевым псом, охраняющим тебя от дебилов с ножами. И кстати о них… — Пока мой собеседник набирал текст, я таки заглянула в ванну, оценив царившие там чистоту и порядок. Похоже, кто-то напрашивается на диагноз ОКР. — Я так и не понял, почему ты не сидишь сейчас в полицейском участке и не пишешь заявление. Обычно люди так поступают».

Я начала печатать ответ, но не успела дойти до конца предложения, как мужчина меня опередил: «Хотя где ты и где обычно? Не отвечай, это риторический вопрос».

Хмыкнув, я вышла из ванны и поняла, что жены Синей Бороды, пожалуй, не заслуживают сильного порицания. Закрытые двери в комнаты манили.

«Я бы без раздумий упала в мощные объятия нашей системы правосудия, но здесь замешаны школьники. Если напишу заявление, за жопу схватят не только нападавшего, но и его несовершеннолетнего брата, которого заставляли продавать снюс одноклассникам, и ребят, которые эту дрянь покупали, не говоря уже о классных руководителях и администрации. Не хочу никого подставлять».

«Даже когда твоей жизни угрожают?»

Я на миг замерла, прислушиваясь к шороху, просочившемуся из дальней комнаты. Жуть какая!

«Да ничего бы они мне не сделали, попугать хотели. Когда тот идиот достал нож, остальные здорово удивились».

Шорох повторился, на этот раз сливаясь со странным протяжным звуком, напоминающим то ли жалобный стон, то ли тихое поскуливание. Я подобралась и медленно потянулась к дверной ручке. Сергей добрый: он же меня простит, правда? Если вообще узнает.

«Ты удивительно халатно относишься к собственной безопасности, детка», — засиял экран новым сообщением, в свете текущих событий показавшимся мне угрожающим предупреждением.

Полувой-полувздох вновь пронесся по пустующей квартире, и я решительно толкнула дверь, готовая ко всему.

«За себя не страшно, хоть обо мне подумай. Кто еще сделает мне шикарный виртуальный минет?» — отвлеклась я на очередную реплику гепарда, мигом превратившего окружающий меня триллер в эротическую комедию.

«Что ж, придется принимать это во внимание, заходя в подъезд, — отправила я в ответ, настороженно оглядывая пустую комнату, служившую, по всей видимости, спальней. — Потому что никто, кроме меня».

Я погасила экран и с опаской подошла к широкой кровати, при виде которой мне в голову полезли неуместные мысли. Решив идти до конца, опустилась на четвереньки и медленно приподняла край спущенного до самого пола покрывала, заглядывая в темную щель.

— У-у-у-у!

— Черт! — вскрикнула я, в страхе отпрянув назад и лишь тогда сообразив, что за звук чуть не довел меня до инфаркта.

— О-у-у-у-у! У-у-ы-ы! — завыл ворвавшийся в открытое окно порыв ветра, хлеща во все стороны длинными шторами.

— Чтоб тебя! — в сердцах ругнулась я, поднимаясь с холодного пола. — Так и заикой стать можно!

«Вот-вот! — неожиданно ожил телефон, и мне пришлось перечитать строчку выше, чтобы осознать, с чем именно соглашается мой фелинолог. — Может, и работу сменишь? Уйдешь из наркопритона в местечко поспокойнее, вроде борделя или порноиндустрии?»

«Я работу и хобби не смешиваю», — отбила я удар, потирая ушибленную при падении филейную часть, и, подумав, добавила: — Не волнуйся так, это обычные рабочие моменты. Проститутки лечатся от ЗППП, а школьные психологи отбиваются от неадекватных подростков. Каждому свое'.

«Так на тебя подростки напали?»

«Не совсем. Парни слегка за двадцать где-то».

«Ты их знаешь? Имена или где живут?»

«Тебе зачем?» — нахмурившись, набрала я и присела на край кровати.

«Собираюсь немного поучить их манерам, — признался мужчина, даже не пытаясь скрыть свои намерения. — Ты же не хочешь повторения сегодняшнего вечера?»

Я нервно закусила губу, раздумывая над предложением. Теперь понятно, что чувствовал Илья Муромец, стоя на распутье. И тут еще вопрос, какой выбор страшнее: «убиту быть» или «женату быть».

«Ты правда думаешь, что я солью такую информацию человеку, о личности которого могу только догадываться?» — спросила я гепарда, недвусмысленно намекнув на его чрезмерную скрытность.

«Поверь, о моей личности ты знаешь достаточно, чтобы довериться хотя бы в этом вопросе, — парировал мужчина. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. И чтобы нарвалась на проблемы на работе, тоже не хочу. Поэтому я просто пообщаюсь с парнями, на которых ты укажешь, и доступно разъясню им ситуацию».

Сама не заметила, как на нервах начала грызть ноготь на большом пальце, где женский силуэт запрокинул ноги на плечи человечка-мужчины. Черт, я с этим фелинологом совсем без маникюра останусь!

«Интеллигентно разъяснишь?» — осторожно уточнила я, когда старые принципы дали трещину под гнетом обстоятельств.

Не хочу каждый вечер идти домой, с опаской оглядываясь по сторонам и сжимая в кармане пресловутый перцовый баллончик, которым я и пользоваться-то не умею. Если в данной ситуации сильный мужчина предлагает помощь слабой женщине, в этом ведь нет ничего плохого?

«Предельно интеллигентно», — послушно согласился мой добровольный защитник.

И я сдалась. Выложила собеседнику все, что знаю, и неожиданно почувствовала, как с плеч словно гора свалилась. Наверное, я слишком долго была одна и просто устала решать все сама. Но даже мне иногда хочется проявить немного инфантильности и просто положиться на того, кто готов за меня заступиться. Оказывается, это очень приятно.

«Ты ведь ничего им не сделаешь?» — с запозданием забеспокоилась я и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь.

«А что я могу? Если мозгов от природы нет, то и выбивать нечего».

«Эй!»

«Шучу, — прочитала я, прежде чем после недолгих сомнений заглянуть в соседнюю комнату. — А что, твой спаситель разве не врезал этим придуркам?»

«Нет, они разбежались от одного его взгляда», — поколебавшись, ответила я гепарду.

Тот пистолет мне же почудился, верно? Не буду об этом думать.

«Это в его квартире ты сейчас сидишь? Я ревную!»

«К чему? К пустым стенам?» — фыркнула я, оглядев пространство.

Коробки, громоздящиеся друг на друге, шкаф, комод, диван. Комната явно не жилая. Выглядит так, будто в нее свалили все лишнее после переезда и так и оставили. Учитывая, что Сергей поселился здесь примерно полгода назад, это довольно странно.

«Так его до сих пор нет?»

«Нет. — Задумчиво постукивая пальцем по нижней губе, я подошла к углу, где стоял здоровенный вытянутый металлический ящик. — Видимо, он предпочитает выносить мусор в паре километров от дома и возвращаться окольными путями, путая следы, чтобы пустые консервные банки из-под икры не могли вернуться в квартиру ради вендетты».

' Он твой знакомый хоть? Или мне нужно волноваться?'

— Как будто ты сильно знакомый, — пробормотала я, но ответила другое:

«Все в порядке, это сосед. Ворчливый и вредный, но моему коту он нравится».

Я вновь обратила внимание на интересную находку. Это сейф? Впервые вижу такой огромный! Зачем вообще такие нужны?

«Ого, это полностью меняет дело! — с наигранным энтузиазмом подытожил гепард, отвлекая меня от изучения местной диковинки. — Ладно, я сделаю вид, что это все не странно».

«Спасибо, — рассеянно отозвалась я и, не выдержав, поинтересовалась: — Слушай, а ты случайно не знаешь, для чего в квартире может понадобиться длинный узкий сейф? Высотой больше метра?»

«Ммм, теперь тебя тянет не только на крупное, но и длинное?» — тут же все опошлил мужчина.

«Я серьезно».

«Даже не знаю, что ты там такого увидела. У твоего соседа очень много денег?»

«Если и так, то хранит он их на карте», — заметила я, вспомнив, как Сергей, переступив через гордость, ходил ко мне за наличными для курьера.

«Может, у него там золотые слитки?»

«Еще предположения?»

«Ювелирка? Магические артефакты? Скелеты врагов?»

Всерьез задумавшись над последней догадкой, я все же отбросила ее в сторону и отправила гепарду сердитую рожицу, намекающую на то, что сейчас не самое лучшее время для шуток.

«Тоже нет? — продолжил паясничать мой собеседник. — Тогда у меня остается лишь один вариант».

«Какой?»

«Обычно в таких сейфах держат оружие, насколько мне известно».

Оружие, значит. Так оно все-таки было. Но зачем для такого маленького пистолета такой огромный сейф?

«В твоих словах чувствуется богатый опыт. Мне тоже надо сделать вид, что все это не странно?»

«Окажи ответную услугу».

Отправив короткое «ОК», я постаралась выбросить из головы полузабытый разговор, случайно подслушанный мной по телефону. Что-то я пропустила момент, когда меня вдруг резко стали окружать мужчины, так или иначе связанные с огнестрелом. Сергей с его сейфом, Константин с таинственными пометками в записной книжке, Игорь со своим интересом к оружейному магазину и даже Кирилл со странными визитами и разговорами… Один Андрей, лапочка мой, радует тихой и спокойной жизнью главного технолога на заводе металлов и сплавов. Уж он точно далек от оружейной тематики.

Не найдя в комнате больше ничего компрометирующего, я вышла, захлопнув дверь, и вздрогнула от слишком громкого звука, тут же мысленно обругав себя за тревожность. Нет здесь никаких скелетов, а если кому-то хочется хранить дома оружие, то это его право. Прятать ствол в сейфе, носить его в кармане, пугать им хулиганов — на здоровье. В конце концов, Сергей спас меня от Горного, так что я не буду лезть не в свое дело.

Когда мы с моей совестью пришли к компромиссу, я снова отправилась на кухню и от скуки решила сварить еще кофе. Помешивая ароматную гущу в турке, покосилась на телефон, но тот лежал без движения, с потухшим экраном. Интересно, гепард и впрямь пойдет разбираться с моими обидчиками или все это пустая бравада? Не то чтобы я надеялась на заступничество, но, черт возьми, хочется верить, что за спиной есть тот, кто даст по рогам зарвавшимся козлам, а потом крепко обнимет, закрывая от всего мира. Пусть даже виртуально.

«И как тебе живется с мыслью, что этот идеальный на словах мужик — кто-то из твоего списка, а?» — тут же дал пинка мой внутренний голос.

— Нормально живется, — пробурчала я, доставая из сушки безликую белую чашку.

Минут через пятнадцать пространных рассуждений о достоинствах каждого из кандидатов в мои тайные поклонники, я выпила кофе, прикончила раздобытый в холодильнике круассан и даже помыла за собой всю посуду. Стоило убрать в сушку последнюю тарелку, как из прихожей раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Сергей явился слегка взъерошенным, на лацканах куртки поблескивали капельки воды.

— Дождь пошел, — прокомментировал он очевидное, снимая верхнюю одежду и разуваясь. — Извини, пришлось задержаться: по дороге знакомого встретил, а от него так просто не отделаешься. Ты как тут?

— Уже лучше. — Я поймала себя на том, что уже с минуту, запрокинув голову, разглядываю макушку соседа, и борюсь с назойливым желанием стряхнуть с его волос капли дождя. — Съела твой суп.

— Вот и хорошо.

Сергей твердым шагом прошел ко мне, схватил за руку и сжал пальцы. Я не успела дернуться, как он уже выпустил меня, отметив:

— Не холодные, отлично.

И тут же полез в холодильник, доставая несколько контейнеров с едой. Я нерешительно потопталась на месте, наблюдая за ним и испытывая запоздалую неловкость.

— Я пойду, наверное.

Мужчина отвернулся от микроволновки, в которую только что запихнул еду, и спросил:

— Уверена? Посиди еще.

— Животных надо кормить и вообще…

Я замялась, исподволь разглядывая плечи соседа, обтянутые футболкой, и вдыхая едва уловимый мужской запах. Приятный, немного напоминает горький шлейф робусты, смешанной с арабикой сильной обжарки. Принюхиваясь, невольно подалась вперед и почувствовала, как краска поползла по лицу от мысли, что я была бы не против лизнуть кожу на открытой шее и проверить, так ли хорош этот кофейный купаж на вкус.

— Да, надо идти, — выдавила я из себя, отгоняя мимолетное наваждение.

А если он и есть гепард, я бы смогла?.. Тряхнув головой, шагнула мимо мужчины и двинулась в прихожую, спиной ощущая его внимательный взгляд.

— Хорошо. Если тебе в самом деле лучше…

— Ага.

Надев сапоги и перекинув пальто через руку, позволила соседу открыть дверь, выпуская меня из логова Синей Бороды.

— Спасибо. За спасение и вообще.

Сергей усмехнулся моим традиционно неловким выражениям благодарности.

— Обращайся, Мара. — И, уже закрывая за мной дверь, тихо добавил: — Я тут рядом и вообще…

БЕСЕДА ДВАДЦАТАЯ, ИГРИВАЯ

«Поцелуи или обнимашки?»

Ох, сложный выбор.

«Обнимашки, — решилась наконец и отправила встречную задачку: — При свете или в темноте?»

«При свете, — мгновенно ответил мой собеседник, у которого явно не было сомнений в данном вопросе. — На столе или в душе?»

«В кровати».

«Такого варианта не было, хитрюга».

«Но так удобнее!» — выразила я свой протест и крутанулась на хлипком компьютерном кресле, не выпуская из рук телефона.

«Не ты ли всегда выступала борцом за разнообразие? — справедливо напомнил мне гепард, стоя на своем. — Выбирай!»

«Тогда стол, — напечатала я, с улыбкой вспоминая нашу горячую переписку во время планерки. — Ну теперь держись! Боди-арт или шибари?»

«Все хочу!»

«Нельзя, надо выбрать!»

«Ах ты ж…»

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду прямо на рабочем месте, отложив в сторонку план работы на вторую четверть, участвовать в пошленькой игре с неизвестным мужчиной? Но, черт возьми, мне это нравилось!

«Ты думай, а я обедать», — объявила я и невольно хихикнула, получив в ответ гифку с хомяком, набивавшим огромные щеки над подписью «Bon appetite!»

Захватив контейнер с едой, я направилась в учительскую, радуясь пустым коридорам. Скоро каникулы закончатся и здесь снова будет не протолкнуться, а пока можно наслаждаться спокойствием и тишиной.

— Не влезает! — ударил мне по ушам отчаянный крик, как только я открыла дверь учительской. — Не влезает — и все!

Я удрученно вздохнула: тишиной и спокойствием тут и не пахнет.

— Давай я попробую! — азартно произнесла Анна Витальевна, схватив отброшенный в сторону карандаш и склонившись над белым журналом. — Только диктуй, а то я запутаюсь.

— Мария… Антуанетта… — медленно произнесла расстроенная Варенька, пока я, кивком поздоровавшись с присутствующими, ставила в микроволновку свой законный обед. — Томасовна… Вейлер… Ростакович.

— «Вич» не влезает, — объявила Аня, с досадой цокнув языком.

— Да что ж такое!

— Погоди, еще раз попробую. Дай ластик!

— Снова с Машкой проблемы? — обронила я под мерный гул СВЧ. — Не влезает?

— Ничего, впихнем, куда она денется? — объявила Аня, приступив ко второй попытке вместить паспортные данные ученицы в журнал охраны труда. — Томасовна… Что там дальше?

— Вейлер-Ростакович, — напомнила Варя, которой не посчастливилось быть классным руководителем дочери английского дипломата и русской актрисы. — Кто вообще такие имена детям дает?

— Люди, у которых апломба больше, чем здравого смысла, — ответила я, доставая свой рис с мясом по-французски и устраиваясь за соседним столом. В седьмой класс недавно двух братьев перевели. Одного зовут Рональдо, а другого — Роберто. Отец говорит, что вырастит из них звезд футбола.

— Да ладно? — не поверила мне Варя. — А фамилия у них какая?

— Петренко. Про отчество вообще не спрашивай, там все грустно.

— Готово! — торжествующе воскликнула Аня с победной улыбкой. — Давай ручку, обводить буду!

— Анечка, ты чудо! Что бы я без тебя делала?

— Оправдывалась бы перед Евдокимовой, почему нарушена нумерация в документе строгой отчетности, — хмыкнула учительница технологии, приступая к работе.

— Ей сейчас не до меня, — отмахнулась Варя и, понизив голос, добавила: — Слышали про Игоря?

— Да, мутная история, — поддакнула Аня, не отрываясь от письма. — Ясно, что ничего не ясно.

— Вы про Игоря Аркадьевича? — Я замерла, не успев поднести вилку ко рту. — А что случилось?

— Да не знает никто, — пожала плечами Варя. — Но администрация уже третий день на ушах стоит, ходят слухи об увольнении. Я слышала, что даже по статье: триста тридцать шестой, кажется.

— Ерунда какая-то! — резюмировала Аня и откинулась на спинку шаткого стула. — Все, принимай!

Пока две закадычные подружки щебетали в сторонке, я задумчиво ковыряла рис, переваривая информацию. Триста тридцать шестая — это серьезно. Помню, там есть пункт о грубом нарушении устава организации и еще что-то… Что-то, что совсем не вязалось с образом Игоря.

— А помните, как в прошлом году Олега Станиславовича заставили написать заявление по собственному? Может, и с Игорем что-то такое? — вдруг спросила Варя, заливая кипятком чайный пакетик. — Тамар, тебе чай сделать?

— Нет, спасибо. Уже в кабинете напилась так, что внутри булькает. — Я заставила себя съестькусочек мяса и отодвинула еду: от последних новостей аппетит совсем пропал. — И с Олегом другое было. Товарищи из Роспотребнадзора застукали, как он съел бутерброд с ученического стола, а эти ребята вообще без тормозов.

Аня на мои слова фыркнула и, откусив печеньку, согласилась:

— Это точно. Если б он суп за бесплатника съел, его бы, наверное, вообще казнили.

— Бред, на самом деле, — покачала головой Варя. — Этот суп в мусорные баки каждый день выливают, я сама видела. Нет чтобы детей остатками накормить!

— Накормили уже однажды. А потом санпиновская проверка нагрянула, взвесила баки и выписала школе нехилый такой штраф, — сказала я, закрывая крышкой и подхватывая свой контейнер. — Я к себе, девочки, увидимся!

Заскочив в кабинет, засунула в сумку несъеденный обед и полезла в интернет. Ссылка на 336 статью ТК РФ пугала угрозой увольнения за применение методов воспитания, связанных с физическим или психическим насилием над личностью обучающегося. Нахмурившись, погрызла ноготь, повертела в руках телефон и по инерции скинула внезапный звонок от Андрея. Нет-нет, сейчас я не могу с ним разговаривать! Он ведь начнет комментировать мой ночной дебош, отчитывать, учить жизни, — предпочту отложить это удовольствие на неопределенный срок.

Мысленно пообещав перезвонить бывшему мужу сегодня-завтра-послезавтра, вернулась мыслями к Игорю. Что же все-таки произошло? Решив не мучиться неизвестностью, отправилась добывать информацию у проверенного источника.

— Можно? — скромно спросила я, заглядывая в канцелярию.

— Анна Львовна не принимает! — отрезала секретарь, не отрывая взгляда от монитора и что-то остервенело печатая.

— А я не к ней, Елена Викторовна, а к вам, — пропела я, скользнув к огромному столу, заваленному бумагами, — как к человеку, для которого нет секретов.

— Что, тоже про Игоря интересно? — ухмыльнулась эта мегера, распахнув веера наращенных ресниц, в основании которых блеснули маленькие стразики. — Ничего не скажу, иначе мне голову оторвут.

— Да и не надо мне ничего говорить, сама все знаю, — вздохнула я, имитируя глубокую печаль от случившегося. — Поделитесь только: Игорю сильно влетит? Уж очень переживаю я.

— Переживаете? — Лена захлопала своими реснищами, грозясь взлететь к потолку, а затем восторженно ахнула. — Так вы все-таки вместе⁈ Ой, ну конечно, он тогда все вам рассказал! Или… Ох, неужели Игорь из-за вас Димке в глаз дал? Слышали бы вы, как папаша Горного ругался, когда в школу заявился! А Игорек-то, вместо того чтоб извиниться или хоть промолчать, сказал, что сынок его — гад полнейший, раз с девушкой так обошелся. Оно, конечно, правда, но кто ж родителям такое в лицо говорит? Вот теперь огребает! Да чего вы стоите? Садитесь, садитесь, Тамара Михайловна, давайте я вас хоть чаем угощу…

Я оторопело плюхнулась на ближайший стул, пытаясь вычленить главное из всей вылитой на меня тарабарщины. Это что же получается? Если Игорь ударил Горного, то…

— Вот, пейте, пейте! — зачастила Лена, протягивая мне кружку чая и гостеприимно раскрывая выуженную из шкафчика коробку с вафлями. — А давно вы с Игорем встречаетесь? Знаете, я всегда думала, что вы красивая пара, а уж как смотрит он на вас, как смотрит! Даже завидно немного. Я еще думала: чего это она, то есть вы, нос воротит, а оно вон как оказалось!

— Сама в шоке, — согласилась я, ничуть не покривив душой.

Даже не знаю, что меня сейчас больше беспокоит: скоропалительно присвоенный статус девушки местного ловеласа или мотивы Игоря, ударившего ученика, который настучал на меня старшему брату?

— Он ведь приходил ко мне как-то, личное дело ваше посмотреть хотел, — поделилась со мной Лена тем самым шепотом, которым рассказывают большие-большие секреты. — Но я ни-ни, документам место в сейфе — и точка! Правда, про мужа вашего скрывать уж не стала. Мол, да, был такой, но давно уже разбежались, вроде как. А кто да когда — бог его знает!

Может ли такое быть, что историк действительно врезал Горному из-за меня? Но всю подоплеку нападения знал только один человек. А значит…

— Про дочь вот не слышала ничего, тут не буду врать. Но вы же понимаете, Тамара Михайловна, что если мужчина готов принять женщину с обременением, так сказать, то это уже показатель!

— Понимаю, — тупо кивнула я, гипнотизируя всунутую в руки кружку.

Ничего не понимаю! Гепард, который обещал разобраться с моими обидчиками, — это Игорь? В голове не укладывается!

— Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо, — попыталась успокоить меня секретарша, по-своему трактовав мой пришибленный вид. — Участковый наш заявление от папаши Горного принял, конечно, но сделает все, чтобы дело миром решилось. В худшем случае Игорю придется самому заявление об уходе написать, но зато никаких пометок в личном деле не будет. Ой, а если он в другую школу уйдет, вы тоже уволитесь? Наверное, вам вместе работать хочется, да?

— Не знаю пока, тут бы с одним сначала разобраться, — ответила я и поморщилась от начинающейся мигрени, вызванной непрекращающейся трескотней. — Извините, Елена Викторовна, я пойду, пожалуй. Меня Анна Львовна просила план работы сегодня сдать.

— Пойдете? — разочарованно протянула секретарша, печально опустив искусственные опахала. — Ну, раз Анна Львовна, то конечно…

Слиняв с административной вотчины, я вернулась к себе и попыталась восстановить в памяти все подозрительные моменты, связанные с Игорем. Итак, что мы имеем? День рождения, приходящийся на дату, указанную моим тайным собеседником, — это раз. Визитка оружейного магазина, найденная после подслушанного разговора про стволы, — это два. Драка с Горным, брат которого напал на меня в подъезде, — три. Я уж молчу о куче мелких совпадений и о том, что молодой историк в целом соответствует образу похотливого гепарда и вести постоянные разговоры о сексе вполне в его стиле.

Нервно постучав пальцами по подлокотнику кресла, съела раздобытую в недрах стола конфетку с коньяком как альтернативу бутылке спиртного, которая сейчас пришлась бы весьма кстати. Так, Тамара, отставить панику! Все мужики любят оружие, подарки, драки и разврат. К тому же тут как в научной работе: пока источник информации не перепроверен, верить ему нельзя.

Убедив истерику немного подождать с визитом, я разблокировала телефон и задумчиво уставилась на свой диалог с подозреваемым. Неужели Игорь может быть… вот таким? И я что, все это время находила утешение в человеке, от которого не первый год бегала как от огня? Предпочту об этом пока не думать.

Проведя пальцем по своему вопросу про боди-арт и шибари, скопировала сообщение и добавила к нему подпись: «Ну что, определился с выбором?» Пока ждала ответа, предприняла попытку вернуться к работе, но взгляд то и дело падал на телефон, и в конце концов я отложила бумаги, поняв, что ничего дельного сегодня не состряпаю. Не в таком состоянии.

Спустя пять минут бесконечных заглядываний в экран раздалось долгожданное «вжиг!» и под моим сообщением появилась новая строчка: «Прости, киса, небольшие проблемы на работе. Продолжим завтра?»

— Это ничего не значит, — постаралась я убедить саму себя, отправляя ответное «ОК».

И тут же вздрогнула от неожиданности, когда телефон завибрировал в моих руках, пугая надписью «МАМА» на экране. Черт, к такому я не была готова!

— Привет, мам, — напряженно произнесла я в трубку, приняв вызов. — Что-то случилось?

— Это ты мне скажи, дочь, — раздался на другом конце строгий голос моей родительницы. — Почему Андрюша звонит мне и спрашивает, все ли у тебя в порядке?

Я досадливо поморщилась, подумав, что мой второй супруг, как всегда, устроил шумиху на пустом месте. Вот сколько говорила ему не задействовать маму в нашем общении, так нет же!

— Я просто несколько раз не ответила на его звонки, — объяснила я панику Андрея, слегка приуменьшив количество его попыток связаться со мной. — Все нормально, не переживай.

— Переживаю не я, а Андрюша, — внесла ясность мама, даже не пытаясь имитировать беспокойство. — Так что, будь добра, перестань игнорировать своего мужа.

— Бывшего мужа, мам.

— Ты меня поняла.

Мама сама сбросила звонок, оставив меня в полном раздрае. Я посмотрела на затихший телефон, на свои ногти с пошлым маникюром, от которого так и не нашла времени избавиться, вспомнила, как вела себя ночью, когда его делала, и поняла, что разговор с Андреем неизбежен. Но не сейчас, когда я слишком зла на него за сговор с мамой. Возможно, вечером?

Закрыла глаза и некоторое время просто сидела, прислушиваясь к себе и своему дыханию. Вдох… и выдох… вдох… Главное, не забыть выдохнуть…

— Кофе хочу, — произнесла я в пространство, поделившись с пустым кабинетом результатом своего экспресс-самоанализа.

* * *

«Мой дьявол слишком долго изнывал в темнице, и наружу он вырвался с ревом», — прочла я, прямо на ходу открывая выхваченную со стеллажа книгу и шагая к своему столику. Давно мне Стивенсон не попадался, кстати: все же маловато в любимой кофейне художественной литературы.

— Разрешите угостить вас кофе, Тамара, — раздалось рядом, как только я устроилась на привычном месте. — Вы позволите?

— Пожалуйста… — пролепетала я, даже не пытаясь скрыть охватившую меня растерянность.

С момента моего фиаско на поприще соблазнения прошла целая неделя. С тех пор мы с Константином даже ни разу не виделись, и его откровенный подкат стал для меня большим сюрпризом.

Убедившись в том, что я не против его компании, мужчина перебрался за мой столик и подозвал бармена. Кирилл, до этого сидевший за барной стойкой, уткнувшись в огромную книгу, тут же подошел и застыл перед нами, заложив руки за спину. Ни дать ни взять Темный дворецкий.

— Один американо и… — Константин сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня.

Я в такой же растерянности посмотрела на Кирилла.

— Кофе по-лейпцигски? — предложил он, придя мне на выручку.

— Да, пожалуйста. И десерт на ваш выбор.

Бармен кивнул и удалился выполнять заказ, оставив меня наедине с Константином, который смотрел на мое лицо с легкой улыбкой. Что это с ним сегодня? Неужели мои женские чары таки достигли холодного журналистского сердца и смогли его растопить?

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался мужчина, не отводя взгляда. — Надеюсь, все обошлось без последствий?

— Эм, да, все в порядке…

Если не считать последствиями мой внеплановый визит к соседу и парочку новых фобий, связанных с темными подъездами и холодным оружием. Так, стоп! А Константин-то почему вдруг спросил об этом? Откуда он вообще знает о нападении?

— Радостно это слышать. Впрочем, вам все равно следует быть осторожнее. — Журналист чуть нахмурился, показывая свое беспокойство. — Старые травмы имеют свойство напоминать о себе в самые неожиданные моменты.

— Травмы? — В недоумении уставилась на мужчину, пытаясь понять, о каких травмах он говорит. Психологических, что ли? — Я бы не стала это так называть.

Кто, черт возьми, ему мог обо все рассказать? Неужели…

— Не стоит халатно относиться к своему здоровью, Тамара, даже если речь идет о небольшом растяжении, — настойчиво заметил Константин, и в моей голове наконец щелкнуло.

Нога. Он беспокоится о моей подвернутой ноге. Божечки, а я уж тут надумала! Все-таки под аватаром гепарда может скрываться кто угодно, но только не Константин! Пора бы мне смириться с этой мыслью.

— Кажется, вы волнуетесь обо мне больше, чем я сама, — не без кокетства сказала я и, приняв кофе из рук вернувшегося Кирилла, мимоходом поблагодарила бармена: — Спасибо. Вы поранились?

Кирилл поставил рядом со мной блюдце с кусочком воздушного тирамису и поспешно отдернул руку, пряча разбитые костяшки пальцев. И зачем спросила? Только поставила человека в неловкое положение.

— У нас с новой кофемолкой возникли некоторые разногласия, — отозвался бармен, подавая Константину его традиционный американо. — Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — покачал головой мужчина, делая глоток из маленькой чашки.

— Вы все время пьете один и тот же вид кофе, — заметила я из-под полуопущенных ресниц, после того как Кирилл кивнул и отошел за барную стойку. — Неужели не хочется попробовать что-то новое? Здесь богатый ассортимент, а местный бариста — настоящий мастер своего дела.

— Скажите, Тамара, вы когда-нибудь изменяли своему мужу?

Я закашлялась. Константин, привстав со своего места, аккуратно похлопал меня по спине. Но прикосновения горячей ладони ни капельки не помогло: я покраснела до корней волос то ли от нехватки воздуха, то ли от охватившего меня смущения.

— Вы же… кхе-кхе… знаете, что я в разводе! — напомнила я мужчине, с трудом пытаясь справиться с приступом.

— Это сейчас. А в прошлом, когда состояли в браке? Изменяли?

— Кхе-кхе-кхе! — вновь зашлась я кашлем и, только выпив стакан воды, поданный внезапно оказавшимся рядом барменом, смогла наконец глубоко вздохнуть. — Спасибо, Кирилл.

Молодой человек с привычным кивком забрал пустой стакан. Затем бросил на Константина странный прищуренный взгляд, будто тот намеренно покусился на жизнь любимого клиента, и удалился, позволив мне ответить на провокационный вопрос.

— Я никогда не изменяла своему мужу, — твердо произнесла я и зачем-то добавила: — Ни одному из трех своих мужей.

— А хотели?

Ой, вот так сразу? Я вроде бы и готовилась, и настраивалась, а все равно неожиданно. Неловко-то как…

— Нет, не хотела, — со вздохом призналась я. — Отношения на стороне меня не интересовали.

— Видите, — Константин тонко улыбнулся, явно довольный моим ответом, — когда в жизни есть что-то хорошее, искать лучшее не всегда правильно. Поэтому я довольствуюсь американо, не изменяя ему с капучино и латте. И уж тем более с кофе по-лейпцигски.

Я посмотрела на мужчину напротив, силясь понять, как следует трактовать его поведение и слова. Это он меня так соблазняет или, наоборот, завуалированно отшивает? Я запуталась!

— Да вы консерватор, — фыркнула я, отламывая ложечкой кусочек тирамису и собираясь отправить его в рот.

— Скажу вам больше: в некоторых вопросах я ужасный ретроград! — признался Константин и засмеялся бархатистым смехом, от которого я зачарованно замерла, так и не успев продегустировать десерт. — Постоянен в привычках и верен своим слабостям. А главное — имею дурное обыкновение получать желаемое любыми путями.

Обычно спокойный, чуть отстраненный взгляд мужчины многообещающе скользнул по мне, опалив кожу. Я сглотнула вязкую слюну, покосившись на потрепанную обложку лежащей на краю стола книги, по которой недавно гадала. Ну здравствуй, мистер Хайд, я тебя ждала…

Заговорили о литературе. Потом беседа перетекла на кино, мимоходом коснулась путешествий, неведомым образом перескочила на живопись и искусство фотографии. Незаметно сбросив очень несвоевременный звонок от Андрея, я сидела рядом, слушала рассказ Константина о выставке какого-то именитого фотографа, где ему посчастливилось побывать и куда он советовал мне сходить, и не могла взять в толк, отчего этот мужчина вдруг так неприкрыто стал проявлять ко мне интерес. Или, может, интерес был всегда, просто перешел на новую стадию? Может, я вовсе не безнадежна, как думала неделю назад?

За окном стояла непроглядная темень, когда я спохватилась, что дома меня ждут некормленый кот и неприласканный попугай. Не слушая возражений, Константин оплатил мой заказ Кириллу, который выдал ему чек и с хмурым видом уткнулся в свою огромную книгу, искоса поглядывая, как мы вместе покидаем кофейню. Сердце взволнованно запрыгало, как только мужчина вызвался проводить меня до дома, и немного испуганно замерло, стоило мне подумать о том, что за этим последует. Как быть? Пригласить его на чашку кофе? Глупо, мы только что из кофейни. Тогда что? Какой повод придумать? Черт, ничего в голову не идет!

— Зайдете? — просто спросила я, плюнув на приличия и оригинальность.

— Не откажу себе в удовольствии продлить наше общение.

От волнения даже не сразу поняла, что он согласился. Нервно поправила шарфик, сняла его и опять накинула на шею. Так, надо взять себя в руки! Что я, мужика в дом привести не могу? Пф, да кто мне помешает? Разве что…

С опаской заглянула на лестничную клетку и мысленно возблагодарила Вселенную. Вездесущий сосед отсутствовал — путь свободен!

Приложив палец к губам, показала Константину, что в этом месте необходимо не шуметь, а лучше даже не дышать. На цыпочках пробравшись к двери, аккуратно достала ключи и как можно тише открыла замок. Когда раздался щелчок, настороженно замерла, готовая к тому, что сейчас из соседней квартиры вырвется свирепый дракон и перекусит меня пополам. Прошла секунда, две… пять… но никто так и не появился, и я облегченно выдохнула. Видимо, у дракона сегодня выходной и он предпочел высиживать яйца в теплой пещере.

— Признаться, глядя на вас, Тамара, невольно осознаю, насколько скучна и однообразна моя жизнь, — прошептал Константин, заходя в квартиру следом за мной.

Где-то я это уже слышала. Или нет?

— В таком случае, — выдохнула я в ответ, — самое время добавить в нее новые краски.

Темнота, царившая в квартире, обострила чувства: запах мужчины, его ровное дыхание, тепло ненароком задетой руки, мягкое мерцание необычных, загадочных для меня глаз… Наслаждаясь этими ощущениями, я не стала включать свет и, нащупав язычок на молнии своей куртки, медленно потянула его вниз. Застежка, металлически потрескивая, достигла предела и уперлась в замочек, который податливо раскрылся. Я повела плечом, избавляясь от теплой и совершенно ненужной сейчас одежды. Но стоило куртке коснуться пола, как коридор озарил свет, заставивший меня зажмуриться, прикрывая глаза рукой.

— Том, ты чего в темно… — Взъерошенный и полусонный Андрей, стоявший у выключателя рядом с гостиной, споткнулся на полуслове и перебил сам себя: — Константин? А вы что здесь…

— Проводил вашу супругу из кофейни, где она подарила мне чудесный вечер, — не без удовольствия объяснил журналист свое присутствие в моем доме. — Жаль, что он так быстро подошел к концу.

— Что? — тупо переспросила я, все еще пытаясь понять, что второй муж забыл посреди прихожей. — Но…

— Доброй ночи, Тамара, — промолвил Константин, поцеловав мне на прощание тыльную сторону ладони. — И вам, Андрей. Рискну предположить, что с вами мы тоже скоро увидимся. Хоть этот факт радует меня намного меньше, чем ожидание новой встречи с вашей очаровательной женой. Ах да, бывшей женой.

— Что? — на этот раз просипел Андрей, не зная, как реагировать на эскападу острого на язык журналиста.

Я даже не успела опустить руку, горящую от легкого поцелуя, как дверь тихо прикрылась, снова оставив меня ни с чем.

Что?

Этот вопрос читался в моих глазах и отражался во взгляде Андрея, замершего напротив. Досчитав до десяти, я собралась с духом и произнесла с пугающим спокойствием, на дне которого плескалась угроза:

— Надеюсь, у тебя была очень веская причина навестить меня именно сегодня.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, ПЕРЕЛОМНАЯ

— Ты неделю не отвечала на звонки! Я примчался сразу, как только вернулся!

Бывший муж обвел меня слегка безумным взглядом и внезапно заключил в крепкие объятья. И вот как на него злиться? Совершенно невозможно!

— Андрей, ты чего? — Зажатая в тиски, я неловко похлопала ладошкой по напряженной мужской спине. — Все в порядке, правда. Извини, что заставила поволноваться.

— Я думал, с тобой что-то случилось, — глухо произнес Андрей, зарывшись носом в мои волосы и, по всей видимости, не собираясь отпускать. — Места себе не находил. Хотел уже плюнуть на все и уехать раньше, но билетов не было, совсем. Пришлось ждать.

Сердце затопило чувство вины. Вот что, спрашивается, мне мешало ответить хотя бы на один вызов или просто написать сообщение о том, что жива-здорова? Только собственная глупость, неуместный стыд и эгоизм, заставивший забыть о человеке, который по-настоящему обо мне волнуется. А ведь, если подумать, ближе Андрея у меня никого нет. Мы с ним как были, так и остались одной семьей.

— Прости… — За то, что не перезвонила. За то, что была груба. За то, что так и не забыла обиду. Не могу заставить себя произнести это вслух и просто обнимаю мужчину в ответ, повторяя: — Прости.

Он стиснул меня еще крепче, прижимая к мягкому свитеру с ароматом табака и его любимой туалетной воды. Пачули, фиалка и красное яблоко. Тот же родной запах, что и семь лет назад.

— Не делай так больше, ладно? Я чуть с ума не сошел…

Кивнула, чувствуя, как на голову легла широкая ладонь и погладила меня, будто нашкодившего котенка. Нехотя отстранилась, выбираясь из кольца теплых рук, и неловко предложила:

— Выпьешь со мной чая?

— Я бы и перекусил, если честно. Накормишь?

— Конечно.

В холодильнике нашлись остатки риса и еще один кусок мяса. Подумав, достала из сумки и разогрела свою порцию, не осиленную в школе. Все же надо заставить себя поесть.

— Куда на этот раз ездил? — поинтересовалась я во время нашего позднего ужина, все еще чувствуя вину и смущение от недавней сцены в прихожей. — В очередную командировку? Или тебе наконец дали отпуск?

Андрей как будто смутился от моего вопроса.

— Нет, ты что, какой отпуск… По работе аж на неделю в Калининград отправили.

— Погоди, а кто с Анютой все это время сидел? — спохватилась я, даже замерев с поднятой вилкой. — Почему меня не попросил? В школе как раз каникулы.

Глаза мужчины забегали по столу, и он нервно потеребил челку.

— Ну, понимаешь, Анька так расставаться не хотела. Даже расплакалась, представляешь? — Андрей порывисто отпил из кружки, вновь схватился за приборы и, наконец, признался: — Пришлось вместе ехать.

Я удивленно воззрилась на мужчину.

— И что, ты ее с собой на встречи водил?

— Да нет… выкрутились. — Бывший муж поднял глаза от тарелки и, сжав нож, вдруг спросил: — Том, тебя точно никто… не обидел?

— Да кто меня мог…

Я осеклась, наткнувшись на внимательный взгляд Андрея. Он же не о нападении спрашивает, верно? Да нет, откуда он мог узнать? Разве что от меня самой. В переписке.

— Н-нет, — невпопад закончила я, пораженная своей догадкой, — нет, со мной все хорошо.

— Ну слава богу! — внезапно выпалил мужчина и, кажется, немного расслабился. — А то после твоего звонка я уже всякого себе напридумывал! Даже маму твою озадачил, прости.

Звонок. Он о звонке. Я отправила в рот кусок мяса, одновременно испытывая облегчение от того, что Андрею ничего неизвестно о Горном и его компании, и досаду от необходимости объясниться. Воспоминания о моих ночных эскападах и мамином выговоре не добавили настроения. Что ж, сама виновата.

— Понимаешь, я ночевала у Веры, и мы немного выпили…

— Ты пьешь, когда тебе плохо, я же знаю. Поэтому и переживал, что у тебя стряслось. — Андрей встал, чтобы поставить грязную посуду в раковину. — Спасибо, все очень вкусно.

— На здоровье.

— Почему трубку не брала потом?

Р-р-р-р! Да что ж ты такой непонятливый!

— Сначала голова болела, потом закрутилась, потом стыдно стало, потом разозлилась за то, что ты маму на меня натравил, — честно призналась я и отодвинула от себя почти полную тарелку: аппетита как не было, так и нет.

— Я волновался.

— Да, знаю. — Я провела ладонью по лицу, будто пытаясь смахнуть усталость. — Спасибо тебе за это. Если вдруг скоропостижно скончаюсь, Люцик с Рюком даже не успеют обглодать мой труп.

— Том!

— Извини, не сдержалась. — Вздохнула, напомнив себе, что Андрей никогда не был поклонником черного юмора. — Я ценю твою заботу, правда. Но у меня все хорошо, не переживай.

Я встала из-за стола и двинулась в сторону спальни, на ходу расстегивая верхние пуговички блузки и всем своим видом показывая, что устала после работы и хочу отдохнуть.

— Не похоже. — Андрей последовал за мной, видимо собираясь докопаться до правды. — Твое состояние как-то связано с мужчиной? С Константином?

Ладно, про непонятливого беру свои слова обратно. Очень даже понятливый.

— А что? — Я остановилась и, выпустив из рук петельки блузки, резко развернулась. — Ревнуешь?

— Беспокоюсь, — ответил бывший муж, стараясь смотреть мне в глаза, а не на оголенные ключицы. — Константин не тот человек, которому я могу доверять.

— Почему?

Андрей замялся, потер шею, явно раздосадованный поднятой темой, но все же ответил:

— Наша компания здорово подставила его руководство. Придурки из управления предоставили непроверенный материал, те его опубликовали, ну и…

— А тебя, как всегда, назначили козлом отпущения, — уточнила я, вполне понимая неприязнь журналиста, которому вся эта история наверняка подмочила репутацию. — И, по-твоему, Константин оказывает мне знаки внимания из мести? Только для того, чтобы позлить тебя?

— Ну…

— Я так поняла, был большой скандал. Помнишь точный день?

— Эмм, в конце сентября, а что? — Поймав мой требовательный взгляд, Андрей задумался и, немного помолчав, уточнил: — Двадцать второе сентября, если тебе это так важно.

Я схватила телефон и, открыв мессенджер, принялась с бешеной скоростью отматывать сообщения под иконкой гепарда. Буквы мелькали перед глазами, сливаясь в неразличимые пятна, пока я не добралась до начала нашей переписки. Девятнадцатое сентября.

— Двадцать второе? Не девятнадцатое? — уточнила я у бывшего мужа, смотревшего на меня с откровенным недоумением. — Уверен?

— Да, уверен, это среда была. Том, все нормально?

Ничего не ответив, я пролистала переписку чуть ниже, добравшись до нужной даты. Оу, это тот день, когда я решила порадовать своего хищника виртуальным минетом прямо в кофейне. Константин тогда сидел рядом, это точно. Он еще странно занервничал и, опрокинув стул, умчался в уборную за секунду до кульминационной сцены. Неужели из-за новостей по работе? Вполне возможно.

— Том?

— Нормально все, — буркнула я, погасив экран, — просто устала.

— Извини, я совсем засиделся. — Андрей выдавил из себя кривую улыбку. — Проводишь?

Вместо ответа я подошла к двери и сняла с вешалки его куртку, глядя, как он обувается. Прежде чем одеться, Андрей украдкой зевнул в кулак, и я подумала, что далеко не каждый мужчина вот так примчится ко мне, несмотря на недавний перелет, усталость и маленького ребенка на шее. Наверное, только один на такое и способен.

— Андрей, я красивая? — сам собой вылетел вопрос, когда бывший муж уже открыл дверь. — Как думаешь, я еще могу кому-то понравиться? По-настоящему?

Он застыл, не сразу найдясь с ответом. Посмотрел на меня удивленно, и я мысленно дала себе затрещину за дурацкую слабость, так не вовремя проявившуюся рядом с неравнодушным ко мне мужчиной.

— Ты же знаешь, что всегда будешь для меня самой красивой, — сказал Андрей после затянувшегося молчания. — По-настоящему.

Он прижал меня к себе и погладил по голове. Так нежно и бережно, что в уголках глаз неожиданно защипало, и я украдкой надавила на переносицу, чтобы окончательно не раскиснуть.

— Спасибо тебе… за все.

На этаже заскрежетали двери лифта. Вздрогнув от резкого звука, я подняла голову с мужского плеча и столкнулась взглядом с Сергеем. Он сделал стремительный шаг вперед, другой — и вдруг остановился как вкопанный, с прищуром изучая нашу с Андреем диспозицию.

— Мара, — произнес сосед таким напряженным голосом, что в воздухе запахло озоном, — провожаешь очередного мужчину?

Я мягко отстранилась от Андрея, не испытывая никакого желания вступать в перепалку. Сергей же скользнул взглядом по расстегнутым верхним пуговкам моей блузки и едко заметил:

— Что-то ты сегодня рано и даже почти одета.

Кровь прилила к моим щекам, в висках застучало от едва сдерживаемой ярости. Что за наглость!

— Завидуешь? — мурлыкнула я, прекрасно осознавая, что дергаю тигра за усы. — Или хочешь присоединиться?

На лице Сергея заиграли желваки, и он разом стал как будто еще выше. Но меня было уже не остановить.

Обернувшись к оторопевшему от нашего обмена любезностями Андрею, притянула бывшего мужа к себе за куртку и, пожелав доброй ночи, поцеловала его прямо в сомкнутые губы. Андрей, не будь дурак, тут же сориентировался и, обняв меня за талию, углубил поцелуй, переплетая наши языки. Черт, это не входило в мои планы!

Три… пять… десять… двенадцать секунд потребовалось для того, чтобы мужчина наконец позволил мне вздохнуть и, напоследок ласково лизнув нижнюю губу, отступил.

— Я тебе позвоню завтра, хорошо? — хрипло спросил он с совершенно сумасшедшей улыбкой.

— Конечно…

Пока пыталась осознать, что я сейчас наделала, Андрей, не обращая внимания на застывшего рядом соседа, сбежал по лестнице, оставив меня на площадке наедине с грозовой тучей. Сергей стоял, скрестив руки на груди, и явно не собирался никуда уходить.

— Вот так значит, да?

— Не совсем понимаю, о чем ты сейчас, — отозвалась я, а затем подняла брови и преувеличенно нахмурила их, подражая Сергею.

— О том, что ты делаешь, — весомо проговорил он, шагнув навстречу.

— Ты всего лишь получил релевантный ответ на свой вопрос, — пропела я и развела руками.

Замерла, ожидая продолжения словесной баталии, но вместо этого внезапно оказалась зажатой в кольце мужских рук.

— Эй, что…

Его рот накрыл мой в злом поцелуе. Горячий язык раздвинул губы и по-хозяйски проник внутрь, выбивая почву из-под ног. Как странно… Почему, когда меня целовал родной и понятный Андрей я считала секунды, а сейчас из-за едва знакомого мужчины с дурным характером перед глазами все поплыло и время будто остановилось?

Помедлив, я обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Кончиком языка толкнула его, прошлась по краю зубов и снова позволила втянуть себя в чувственный водоворот — жаркий, мощный и совершенно непредсказуемый. Между ног прострелила молния возбуждения, тело моментально наполнилось негой, а трусики влагой. Я прижалась бедрами к мужчине, прихватила его язык зубами, за что тут же получила ответный укус и усилившуюся хватку на ребрах.

Он меня будто наказывает за что-то… А, ну да, и правда наказывает.

Я потерлась бедрами о выпуклость на его штанах и провела ногтями по затылку, разрушая безупречную укладку и едва не царапая кожу. Руки мужчины тут же соскользнули вниз и сжали ягодицы, сильно, до боли — так, что я зашипела, разорвав поцелуй. Он продолжал крепко прижимать меня к себе, как будто не заметив, как я ладонями уперлась ему в грудь. Подняв голову, наткнулась на горящий взгляд, в котором смешались гнев и возбуждение.

— Отпусти! — Я усилила нажим, но с тем же успехом можно было попытаться отодвинуть стену. — Смотри-ка, ты теперь в списке мужчин, целующих меня у дверей, доволен?

Вот это его прошибло. Ослабив хватку настолько, что я смогла из нее вывернуться, сосед нахмурился, отчего его брови сошлись у переносицы и ярость в глазах затмила все остальные чувства.

— Мара, ты…

— Воплощенное зло, помню, — перебила я, пулей залетая в свою квартиру и захлопывая за собой дверь.

Кажется, мне вслед полетело что-то вроде «ведьма».

— Мяаау! — возопил поджидавший меня в коридоре Люцик, решивший вдруг покинуть любимый диван и попытать счастья в охоте на кошачьи деликатесы.

— Не до тебя, Буцефал, — отмахнулась я от животного, запоздало сообразив, что назвала его так же, как Сергей.

Вот черт.

— Мяу! — ругнулся кот, гордо вильнул хвостом и удалился на кухню.

— Сам такой! — фыркнула я, проходя в спальню.

Сбросив одежду на пол, в одном белье без сил упала на кровать, приняв форму дохлой морской звезды. Меня потряхивало от злости и возбуждения, но сил встать совершенно не было, как будто во всем теле не осталось твердых костей.

И что это сейчас, черт возьми, было?

Посмотрим фактам в лицо: Сергей меня поцеловал. Сергей, который несколько месяцев доставал меня нравоучениями, придирался по любому поводу, упражняясь в сарказме при каждом удобном случае. Который жутко бесил меня своей педантичностью и навязчивым требованием соблюдения правил. Который в час ночи отвез меня с котом в ветеринарку, а потом помогал с уколами. Который спас меня от придурков с ножом. Который, как выяснилось, просто потрясающе целуется.

Я упрямо мотнула головой, отгоняя от себя последнюю мысль. Подумаешь, целуется! Зато слишком наглый, слишком ворчливый, слишком самоуверенный. «Ты же у нас любишь пай-мальчиков, да, Царица Тамара? — тут же подкинуло мое подсознание слова последнего мужа, произнесенные накануне развода. — Сильный мужчина тебе не нужен».

— Да пошел ты, Вадим! — крикнула я в подушку и тут же стукнула ее кулаком.

Уф, даже силы встать появились.

Не одеваясь, прошла на кухню и насыпала корма Люцику, дежурившему возле своей миски. Этот засранец всегда своего добьется. Почесав кота за ухом, достала из холодильника недочищенный гранат и принялась методично выковыривать зерна из кожуры. Рутинные действия никак не успокаивали. Смешав зерна с кусочками яблока, отнесла лакомство в вольер Рюка, благодарно куснувшего меня за палец, и прошла в ванную, где плеснула на лицо холодной водой и полюбовалась на свое растрепанное и раскрасневшееся отражение.

Грудь ныла, в голове стучало, а в низу живота неприятно потягивало. Я скинула влажное белье и вернулась в спальню. Там взгляд упал на прикроватную тумбочку, в верхнем ящике которой лежал Верин подарок. А что если пришло твое время, приятель?

Я решительно достала вибратор и нажала на кнопку. И ничего. Конечно, батарейки сели за столько лет. Чертыхнувшись, сбегала за новыми и потратила еще минут пять на то, чтобы сообразить, как открывается неопробованное чудо техники. Так, моя прелесть, ты готов лишиться девственности? Я пробежалась пальцами по анатомически достоверному силиконовому другу. Дело за малым.

Включив фоновую музыку, устроилась поудобнее на кровати, нажала на заветную кнопочку и запустила в голове подборку эротических фантазий. Но почему-то у анонимного мужчины из моих грез сегодня было лицо Сергея. Он хмурил густые брови, обнимал сильными руками, расстегивал пуговицы на моей блузке. Его огромное тело прижимало меня к стене, а лицо всплывало напротив, стоило только прикрыть глаза.

Да что ж такое!

Пытаясь прогнать соседа из своей головы, я теряла ниточку, которая могла бы привести к желаемой разрядке. Злобно глянула на вибратор в своих руках, который только делал вид, что помогает мне. Его вид между моих ног навевал мысли о том, что там мог бы быть настоящий член реального мужчины.

Ну ничего, мы еще повоюем!

Я схватила телефон и, тыкнув в аватарку с гепардом, напечатала сообщение: «Привет. Я совершенно обнаженная лежу в кровати. А ты чем занимаешься?» В ожидании ответа перекатилась и села по-турецки, раздраженно постукивая вибратором по коленке. Взгляд застыл на собственном сообщении с двумя серыми галочками в углу. Уснул он, что ли?

«Сегодня такой день, что мне не до прелюдий», — добавила я, надеясь на то, что новое сообщение заставит моего собеседника вспомнить о телефоне. Напрасно.

Пять минут. Он никогда так долго не отвечал, что происходит?

«Как ты думаешь, чего может хотеть раздетая женщина, которая пишет тебе об этом? — предприняла я последнюю попытку достучаться до своего виртуального любовника. — Я хочу тебя. Сейчас».

Тишина.

Он даже не просмотрел сообщения.

Да ладно? Почему именно сегодня? Уронив телефон на кровать, я рыкнула, гадая, что у него там стряслось. Срочная статья? Ревизия в кафе? Проверка школьных тетрадей? Неудовлетворенность вскипела, как кофейная пена с привкусом гнева на соседа и обиды на всех мужчин планеты Земля. Крепче сжав вибратор, который машинально продолжала сжимать в руке, привстала и ввела его внутрь. Задвигала рукой, подаваясь навстречу быстрым толчкам, но механическое жужжание отвлекало, по комнате расползалась духота, а вспотевшее тело начало гореть от бесконечно накатывающих волн возбуждения, которые никак не могли пробраться глубже, к заветной точке, способной подарить мне освобождение.

— Да гори оно синим пламенем!!! — заорала я, со всей силы швырнув силиконовое изделие в стену.

Чуть-чуть полегчало.

Вскочив с кровати и накинув халатик, отправилась варить кофе. Но едва вышла в коридор, как входная дверь распахнулась и в квартиру влетел Сергей в спортивных штанах и футболке.

— Какого черта ты не запираешься⁈ — грозно спросил он, захлопывая дверь за собой и поворачивая ручку замка. — Смотри, вот так это делается! Не очень сложно, правда?

— Это я должна спросить, какого черта ты вламываешься в мою квартиру, как к себе домой! — прошипела я, скрестив руки на груди.

— Ты швыряешь в стену тяжелые предметы! Как это понимать вообще?

Сергей угрожающе двинулся мимо меня в спальню, стена которой была общей с его квартирой.

— Эй, ты куда? — спохватилась я, но было поздно.

Сосед уже стоял посреди комнаты, безошибочно выцепив взглядом на полу предмет, послуживший мне снарядом, а ему поводом меня отчитать. С вибратора его взгляд перетек на разворошенную постель, потом на мои голые ноги, поднялся выше, скользнул по груди и, наконец, озарился пониманием.

— Что, Мара, неудачи на личном фронте?

— Не твое дело, — огрызнулась я, задирая подбородок.

— Ну почему же… — протянул он задумчиво, — немножко и мое.

Плавно преодолев разделяющее нас расстояние, он второй раз за сегодняшний день заключил меня в объятья. Но теперь нежно провел рукой по спине сверху вниз и обратно, заправил прядь волос за ухо и прикоснулся губами к виску. Я дернулась, не зная, чего хочу: чтобы он отпустил меня или чтобы не останавливался.

— Стоять, — тихо выдохнул он в мое ухо, и я замерла.

Сергей медленно опустил голову и прикоснулся губами к моим губам. Словно пробуя на вкус, прихватил нижнюю и тронул ее языком. Я втянула носом запах мужчины, и остывшее было возбуждение накатило на меня с новой силой. Сергей опустил руки на мою поясницу и притянул ближе к себе, давая почувствовать его встречное желание. Я нерешительно провела ладонями по его широким плечам.

Может, хватит уже гоняться за призраками? Ты хотела мужчину? Вот он, рядом, ближе некуда, и явно тебя заводит. Словно подтверждая последнюю мысль, из моего горла вырвался чуть слышный стон. А дальше… Дальше мир завертелся бешеной каруселью, и я едва успевала выхватывать отдельные кадры.

Вот Сергей прижимает меня к стене, дергает пояс халата, его губы обхватывают вершинку груди, от чего мое тело неконтролируемо выгибается ему навстречу. Вот я сдираю с него футболку, и она летит куда-то в сторону, пока я, как кошка, трусь о его рельефную грудь. Вот мы обнаженные в кровати, Сергей проводит языком по моему телу одним слитным движением от нежных складочек внизу живота до подключичной ямки, а я, задыхаясь, сгибаю колени и поджимаю пальцы ног. Вот он проникает в меня резким голодным толчком, а я так давно готова, что чувствую лишь восторг от того, как он заполняет меня полностью, и оплетаю его ногами. Вот я кусаю его за плечо, пока он мощно двигается во мне, а он ловит мои губы, вовлекая в очередной поцелуй, от которого внутри все плавится, и плавится, и плавится, и я лечу вниз, в кроличью нору. Вот, чуть приподнявшись надо мной, Сергей делает очередное движение бедрами, глядя мне в глаза, и в том месте, где наши тела сливаются в одно, взрывается фейерверк и растекается по всему телу огненными искрами восторга. Я не могу сдержать низкий грудной стон, и Сергей толкается еще резче, замирая и выдыхая, и сквозь волны своего оргазма я чувствую отголосок его финала.

Тяжело дыша и все еще нависая надо мной, Сергей коснулся лбом моего лба, потом обессиленно опустился, стараясь не придавить меня, и поцеловал. Просто прижался губами к моим губам на несколько секунд, словно печать поставил. Господи, это же Сергей! И что мне делать с ним дальше? Даже бежать некуда, он ведь живет за стенкой.

Сосед, похоже, не разделял моих метаний, и мучительных вопросов перед ним не стояло. Он лежал рядом, обнимая меня одной рукой, и когда я подняла взгляд, то обнаружила, что он улыбается. Я закатила глаза и спрятала лицо у него на груди. Подумаю об этом завтра. А сегодня мне просто хорошо.

class="book">БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКАЯ

Лежа на мужской груди, я чувствовала, как опытная рука кошатника гладит меня по спине. Тело, получив давно желаемое, пело от радости, по венам будто бежал жидкий огонь. Чем Сергей не преминул воспользоваться еще раз, потом еще раз, и в результате мы вместе встретили поздний осенний рассвет.

— Ну как, полегчало?

Я фыркнула и сжала ногтями его сосок. Он зашипел и, смахнув мою руку, все-таки шлепнул меня пониже талии.

— Тебе только дай повод меня отлупить, — невнятно пробурчала я ему в грудь.

— Мечтал об этом почти с самого переезда, — с улыбкой признался мужчина. — Ты органический нарушитель спокойствия.

Я только хмыкнула в ответ.

— Мне надо в душ.

Попыталась подняться, но Сергей удержал меня и даже подтянул чуть повыше.

— Никуда тебе не надо.

Он там что, мои волосы нюхает? Я предприняла еще одну попытку встать и на этот раз добилась того, что он расцепил руки.

— Еще как надо, смотри!

Я села в кровати и, проведя рукой по внутренней стороне бедра, продемонстрировала ладонь, испачканную его семенем. Мужчина в ответ ухмыльнулся и, пожав плечами, закинул руки за голову с чертовски довольным видом. Я мстительно вытерла руку о его бедро и отправилась в ванну, удивляясь внезапно пришедшей в голову мысли о том, почему педантичный Сергей даже не попытался предохраняться.

Выйдя из душа обмотанная полотенцем, я нашла соседа в одних боксерах спокойно хозяйничающим на кухне. Люцик терся о ноги мужчины, пока тот стоял у плиты и колдовал над джезвой.

— Варишь мне кофе после секса? — подозрительно прищурилась я.

— Ну ты же не куришь, — невозмутимо ответил Сергей. — Зато кофе пьешь как не в себя.

— Зачем ты это делаешь?

— Затем, что мне хочется. Твой кофе, — припечатал мужчина, ставя передо мной сиреневую чашку с мраморными разводами. — К тому же тебе пора собираться на работу.

Черт! Работа совершенно выпала из сферы моего внимания благодаря вчерашним… да и сегодняшним событиям. Реальность упорно не хотела возвращаться в мое сознание. Вот что значит два года без секса: я словно выбралась из пыльной комнаты обыденной жизни и, надышавшись кислорода на весеннем лугу, совершенно перестала соображать.

А на лугу свои проблемы: аллергенная пыльца, настырные насекомые… Одно из них как раз шарилось в моем холодильнике в поисках еды. Ну ищи-ищи, нет там ничего.

— Ты вообще дома не питаешься? — словно отвечая на мои мысли, спросил Сергей.

— Сегодня пятница, конец рабочей недели, — едко заметила я, слегка уязвленная оценкой моих хозяйственных способностей. — Как любой нормальный человек, я готовлю по выходным.

— Ладно, не ершись. — Сосед вышел из кухни, мимоходом чмокнув меня в нос. — Сейчас доставку закажу, как раз успею побриться к их приезду.

Из спальни он вернулся уже в своей одежде, по пути ковыряясь в телефоне.

— Я быстро. Надеюсь, обратно пустишь? — хмыкнул он, выходя из квартиры.

Я подавила в себе трусоватое желание запереться — этот и сквозь стену просочится — и тоже пошла приводить себя в порядок, так и эдак перекатывая в голове версии дальнейшего развития событий. Никакие варианты меня не устраивали, а вот настырный вопрос с небезопасным сексом то и дело выныривал из печальных раздумий. О моих проблемах Сергей знать не должен, да и полагаться на меня в таком серьезном вопросе он бы не стал. Так, может, дело в нем? Например, сделал вазэктомию, детей-то у него нет. Или есть? Я с ужасом поняла, что почти ничего не знаю о человеке, с которым провела ночь. «Кроме того, что у него есть оружие и он любит котиков», — подсказало ехидное подсознание.

Завибрировал фитнес-браслет, и я полезла в телефон, гадая, кто мог написать мне в такую рань. Мелькнула даже мысль о маме, которая чуть ли не впервые в жизни хвалила меня за то, что я последовала ее совету и все-таки вляпалась в новые отношения. Но реальность оказалась суровее.

Присланная Андреем гифка с целующейся парочкой и надписью «СКУЧАЮ» заставила меня сначала покраснеть, а потом побледнеть. Ох и наворотила я вчера дел…

— И что мне теперь делать? — грустно спросила я выбравшегося из вольера попугая.

— Прррошу прррощения! — ответил Рюк, кивая бестолковой головой.

— Без тебя знаю, что надо извиниться. Что бы умное подсказал!

— Вррредина!

Как следствие, вернувшийся через пятнадцать минут Сергей застал меня в нижнем белье и в полном раздрае. Зато сам он, в брюках и джемпере с треугольным вырезом поверх рубашки, был бодр, гладко выбрит и бесяче аккуратно причесан.

— О, снова встречаешь меня в неглиже? Хорошая традиция, но ты рискуешь опоздать!

Сергей двинулся ко мне, состроив хищное выражение лица. Я отпрыгнула в сторону, но недостаточно быстро — и была поймана. Удерживая меня одной рукой, он опустил вторую мне между бедер, с нажимом проведя пальцами поверх трусиков.

— Эй, мне правда нельзя опаздывать! — воскликнула я, вырываясь из объятий, но он уже и сам отпустил, напоследок оттянув застежку лифчика и щелкнув меня ей по спине.

— Да-да, охотно верю, — ехидно ухмыльнулся сосед.

— Пф-ф! — Я обошла его сзади и, протянув руку, коварно разворошила ему прическу. И тут же спряталась в спальне подальше от праведного гнева.

Вернувшись на кухню уже одетой, я обнаружила на столе новую порцию кофе и круассаны с красной рыбой, а рядом — непривычно довольного и снова аккуратно причесанного Сергея с моим котом на коленях. И даже Рюк, поприветствовавший меня радостным клекотом, не пытался склевать наглого двуногого мужского пола, подозрительно часто появляющегося в его доме.

— Иди ко мне, кррасотка! — пророкотал попугай и перелетел на спинку стула.

— И тебе доброе утро, моя радость, — просюсюкала я, поглаживая своего любимчика по мягким перышкам.

Сергей склонил голову набок, с интересом меня рассматривая.

— И чья эта фраза? — спросил он с улыбкой. — Которого из мужей?

Я подозрительно зыркнула на соседа, но, вспомнив, что сама рассказала ему об особенности словарного запаса моего попугая, неохотно ответила:

— Артема, первого.

— Прелесть какая.

Рюк, услышав, что речь зашла о нем, важно прошествовал поближе к нам и, кивнув, добавил:

— Ррюк — орррел!

Сергей снова глянул на меня вопросительно.

— Андрей, кажется, — пробурчала я, смущенная ситуацией и непробиваемым благодушием сидящего напротив мужчины.

Сосед понимающе улыбнулся:

— Хорошая птичка.

Рюк, польщенный вниманием, решил еще покрасоваться. Подняв крылья, он вдруг издал странный звук, происхождение которого я не сразу опознала. А когда до меня дошло, кому именно сейчас подражал попугай, краска залила мое лицо до самых ушей.

— О, и от меня на память кое-что останется, — невозмутимо прокомментировал Сергей, видимо тоже опознав в воспроизведенном звуке мой ночной стон. — Молодец, Рюк, наш парень! Кстати, почему именно Рюк? Странное имя для попугая…

— Потому что боги смерти едят только яблоки, — буркнула я, не собираясь вдаваться в подробности своей слабости к японской анимации.

Чем светлее становилось за окном, тем сильнее накрывало меня смущением и нервозностью. А вот сосед, похоже, был сегодня в прекрасном настроении. Герой-победитель, елки-палки! Незаметно пробрался сначала в соседнюю квартиру, потом ко мне на порог, затем на кухню, в гостиную, а вчера пал последний бастион — спальня. Я вскинула голову, пораженная логикой развития событий. А что если это был его план? Хотя вряд ли. Если б он планировал затащить меня в койку с самого начала, то не стал бы вести себя как… как Сергей.

Я незаметно выдохнула, допивая кофе и продолжая украдкой разглядывать мужчину, перегородившего собой кухню. Большой, реально большой… везде. Эта мысль заставила меня снова покраснеть, и я постаралась переключиться на другие качества соседа. Симпатичный. Забавный. Даже когда ворчит. Особенно когда ворчит. Наглый. Это проблема. И сейф этот его подозрительный, не говоря уже о пистолете. А еще его слишком много. Не в постели, а в принципе. И самое сложное то, что я не понимаю, как мне теперь с этим быть. Поддавшись влечению, я упустила из виду тот факт, что после близости у многих людей начинаются отношения. Не у всех, боже упаси, но у таких блюстителей порядка, как Сергей, у которых все по полочкам, — практически наверняка.

Готова ли я к такому? Впустить другого человека в свою налаженную жизнь, не обремененную практически ничем. Ох, может и правда было проще подцепить случайного знакомого в баре, как советовала любимая подруга? Я снова тихонько вздохнула.

— Если ты закончила мысленно перемывать мне косточки, то поехали.

— Куда? — очнулась я от своих размышлений, застигнутая на месте преступления, и запоздало возмутилась: — В смысле, ничего я не перемыва…

— В школу, куда же еще? Отвезу тебя. — Сергей встал и убрал со стола остатки завтрака. — Не спорь, на автобус ты все равно уже опоздала.

— Сегодня последний день каникул, могу задержаться.

— Не напомнишь, кто недавно говорил, что не должен опаздывать?

Внимательный, зараза.

— Да, ладно, спасибо. За завтрак и…

— И вообще. — Сосед старался сдержаться, но победная улыбка так и лезла на его лицо. — Всегда пожалуйста.

Это он мне сейчас за секс пожалуйста сказал? Вот же!

— Кхм, насчет вчерашнего… — протянула я, осененная идеей, как сбить с мужчины этот благодушный настрой, чтобы мне не так обидно было смущаться в одиночку. — Ты можешь не волноваться.

— По поводу? — уже чуть более напряженно уточнил мужчина.

Я встала напротив него, сложив руки на груди, и задумчиво постучала пяткой по полу.

— Мара, о чем я там не должен волноваться?

Еще немного потянув время, я дождалась момента, когда Сергей начал ощутимо нервничать, затем прошла в спальню, порылась в комоде и вернулась с тонкой сероватой бумажкой, сохраняя на лице невозмутимое выражение.

— Вот, — протянула я бумажку своему любовнику, — справка.

— От психиатра, что ли?

Сергей взял бумажку, вчитался. Уголки его рта слегка задрожали, когда он понял, что именно держит в руках.

— А у тебя-то такая есть? А то мало ли, — произнесла я нейтральным тоном.

Сергей посмотрел на меня, пытаясь понять, как реагировать на мою выходку. Снова опустил взгляд на выписку и провел рукой по лицу, пряча в ладони едва сдерживаемую улыбку. И что же, интересно, такого веселого в моей справке из КВД? Кроме того, что всех школьных сотрудников гоняют на диспансеризацию как на работу?

Кашлянув в кулак, мужчина молча вышел, тихонько прикрыв за собой входную дверь. И через пару минут вернулся с бумажкой в руках. Что, серьезно? Да кто ты, блин, такой? Я приняла у него из рук справку, пробежалась взглядом. Ну да, такая же, как у меня. Кроме отметки «венерических и кожных заболеваний не обнаружено», в ней была ценная информация в виде фамилии человека, с которым я переспала, — Аверьянов. Вот и познакомились.

— Удовлетворена? — вывел меня из задумчивости насмешливый голос Сергея. — Или что-то еще тебе показать?

Я укоризненно посмотрела на мужчину. Взрослый человек, в конце концов, — мог бы и посерьезнее относиться к некоторым вопросам.

— Молодец, возьми с полки пирожок.

Надела сапоги и, повернувшись снять с крючка куртку, обнаружила, что ее уже держит для меня Сергей.

— Уже взял. — Он выразительно подвигал бровями, намекая на то, какая именно выпечка ему досталась на завтрак. — Давай одевайся, время.

Я только привычно закатила глаза, но, застегнув куртку, резко развернулась к мужчине лицом, решив идти ва-банк.

— У меня вопрос. — Сердце екнуло, но дольше пребывать в неведении я не могла. — Почему ты не предохранялся?

Я задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сергей секунду помедлил, вернув мне пристальный взгляд, а потом подозрительно прищурился и, привычно ухмыльнувшись, он выдал:

— А зачем?

Если бы мы были героями мультика, то моя челюсть рухнула бы на пол и ее пришлось бы поднимать трактором.

— К-как это зачем? — заикаясь, пробормотала я. — Ладно справка и все такое, а это… как его… дети?

— А кто сказал, что я против детей? — все еще ухмыляясь, Сергей пожал плечами и подтолкнул меня к выходу из квартиры.

Как обухом по голове.

Я молчала, садясь в машину и отрешенно наблюдая, как Сергей поворачивает ключ и включает музыку. Молчала, замечая на себе его брошенные искоса насмешливые взгляды. Молчала, пытаясь во время нашей короткой поездки хоть немного собраться с мыслями, которые разбегались, как тараканы, не желая выстроиться рядочком и дать хозяйке разом прихлопнуть их тапком. Что значит не против детей? Каких еще детей? У него все в порядке с головой? Перед глазами, как наяву, замелькали типичные абьюзерские истории, где мужчина обманом заставлял женщину забеременеть, а потом издевался над попавшей от него в зависимость жертвой. Со мной-то не прокатит, но откуда ему об этом знать?

Когда «Ленд Крузер» затормозил у ворот школы, я очнулась, но выйти сама не успела: Сергей шустро выпрыгнул с водительского сидения и открыл мне дверь, подавая руку.

— Осторожно, высоко.

Да у нас прямо день идеального соседа. Надолго ли его хватит?

— Спасибо, я пойду, уже почти девять…

— Тамара! Утро доб… — Игорь, вышедший из своей машины, осекся, обнаружив, в чьей компании я приехала на работу.

— Доброе, Игорь Ар… Игорь.

Я натянуто улыбнулась и скосила глаза в сторону здания школы: мало ли, кто еще из коллег ошивается поблизости. К счастью, больше никого не наблюдалось.

Сергей тем временем великодушно протянул ладонь условно поверженному сопернику и, пожав ему руку, повернулся обратно ко мне. На мою талию легли сильные руки, и тихий голос мурлыкнул в ухо:

— Ладно, киса, тебе пора, не скучай. Или лучше скучай.

С этими словами он наклонился и, не обращая внимания на оцепеневшего Игоря, поцеловал меня — с удовольствием, но демонстративно, явно заявляя свои права. И я бы оттолкнула мужчину, противясь полудетской выходке, но эта его «киса» буквально вышибла из меня дух. Это ведь простое совпадение, да? Игорь вон тоже называл меня кошечкой…

— Пока, — еще раз попрощался Сергей, нехотя оторвавшись от моих губ.

Я заторможенно махнула ему рукой и, когда машина отъехала от школьных ворот, двинулась на работу в обществе погрустневшего Игоря. Почему-то было неловко.

— Эм… Что там за история с Горным? — попробовала я заговорить о чем-то постороннем, идя рядом с историком. — Ты правда его ударил?

Игорь хмуро посмотрел на меня, но почти сразу отвернулся, глядя прямо перед собой. Обиделся, что ли?

— Правда, — выдавил из себя молодой учитель, по всей видимости не собираясь развивать тему.

— Почему? — продолжала допытываться я, приостановившись у высоких дверей в школу. — Что он такого сделал?

— А ты как будто не знаешь? — с издевкой спросил Игорь. — Неужели моя девушка не в курсе, что именно произошло? Или она слишком занята, принимая ухаживания от других поклонников?

— Девушка?

Я непонимающе воззрилась на молодого учителя: приятно, конечно, когда в тридцать пять тебя называют девушкой, но не в данном контексте.

— А ты не знала? Все в школе считают, что мы встречаемся, — поделился со мной Игорь последними новостями. — И вот моя пара целуется на виду у всей школы с другим мужчиной. Да здравствуют свободные нравы двадцать первого века!

«Моя пара не должна находиться наедине с другим мужчиной», — набатом прозвучал в голове голос Вадима.

Вдох-выдох, Тамара, вдох-выдох… Ты не можешь сорваться на этого придурка прямо на школьном крыльце.

— Во-первых, я никому не позволю говорить со мной таким тоном, — практически выплюнула я в лицо Игорю. — Во-вторых, не моя вина, что в школе работает слишком много сплетниц, которые считают, что осведомлены о моей личной жизни лучше, чем я сама. И, в-третьих, только мне решать, с кем, когда и где я буду целоваться, понятно?

— Предельно, — ответил историк непривычно холодным тоном, открывая передо мной дверь. — Хорошего дня, Тамара Михайловна.

— И вам, Игорь Аркадьевич.

Я гордо прошла вперед, громко цокая каблуками. Странно, что по школьной плитке после этого не пошли трещины.

Ворвавшись в кабинет, первым делом заварила себе чай с мятой и практически залпом выпила целую кружку. Включила компьютер и со злости махом доделала отчет по профилактике трудностей адаптации у первоклассников, который вымучивала из себя с начала недели. Откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула, залила в себя вторую чашку чая и накинулась на корректировку календарно-тематического плана. Враз расставила все необходимые мероприятия в сводную таблицу, впихнула в нее еще две резервные консультации, пересчитала родительские собрания и с чувством выполненного долга в третий раз наполнила опустевшую кружку кипятком. Поболтав там пакетиком, диагностировала у себя нервный срыв, и почему-то именно этот факт заставил меня окончательно успокоиться.

В целом, нет ничего странного, что именно сегодня я так остро среагировала на слова Игоря. Накопившееся напряжение и мучившая меня неопределенность на личном фронте все же дали о себе знать. И это только начало.

Лежавший рядом телефон, словно переняв мою нервозность, задрожал и судорожно подпрыгнул на столе. «Как ты? Готова повторить?» — интересовался контакт по имени Сосед, пороча нашу девственно чистую историю переписки. А вот и он — тот самый личный фронт, до предела источивший мою психику в кратчайшие сроки.

Сделала большой глоток чая и, покатав согревающий напиток у себя во рту, прикинулась дурочкой: «Что повторить?» После этого, помедлив долю секунды, заглянула в гости к фелинологу и обнаружила, что он прочел мои вчерашние провокационные сообщения, но так на них и не ответил. Это настораживало.

«Эй, ты куда пропал?» — набрала я, решив прояснить ситуацию. Отправив сообщение, с волнением увидела, что мой таинственный собеседник зашел в чат. Вот только ответ я получила не от него, а от Сергея: «Все, что ты хочешь, начиная со вчерашнего вечера и заканчивая сегодняшним утром». Я закатила глаза и из вредности переспросила: «Это там, где я целовала Андрея?»

Гепард молчал. Чувствуя себя некомфортно оттого, что приходится проявлять настойчивость, предприняла вторую попытку завязать разговор: «У тебя период гона или приступ трудоголизма?» И снова тишина. Зато соседний чат не желал замолкать. «Так и быть, если потом мы повторим все, что было после», — заметил Сергей и добавил смайлик с коварным чертенком. Пришлось лезть в список эмодзи и выбирать подходящий. Так, смешного тут мало… Плакать вроде не с чего, хоть и хочется… Нет-нет, никаких сердечек!.. О, оказывается, есть смайлик с приподнятой бровью — то, что надо.

Подумала — и отправила такую же скептическую мордочку гепарду. Если и сейчас не ответит, то черт с ним. Больше не буду навязываться.

От этой мысли в горле почему-то сдавило и настроение испортилось еще больше. Объяснила себе это тем, что не люблю недосказанности в отношениях: решил прервать общение — так скажи об этом, в чем проблема? Уж я-то знаю, о чем говорю. Знаю и потому, наверное, злюсь еще больше. Но стоило под пятнистым аватаром появиться новому сообщению, как злость испарилась, уступив место другому чувству, которое я, к своему удивлению, идентифицировала как облегчение.

«Можно и так сказать, — прочла я комментарий к колкости про трудоголизм. — У меня сейчас горячая пора».

— Не поверишь: у меня тоже, — пробормотала я и чуть было не призналась в этом в ответном сообщении: уже даже начала его набирать, но остановилась, когда гепард снова ушел в офлайн.

Странный он сегодня какой-то.

Не успела отложить телефон, как он снова вжихнул, поделившись очередным сюрпризом. На этот раз Андрей прислал гифку с пламенным сердцем, выложенным из ароматических свечей. Хотя мне они почему-то напоминали лампады на могиле усопшего. Я устало прикрыла глаза, мысленно уже составляя покаянный молебен, который в скором времени мне придется исполнить перед бывшим мужем.

В животе заурчало. Посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что наступило время обеда. Ого, вот это поработала! А поесть я, сбитая с толку ночными событиями, ничего с собой не взяла. Хотя в учительской вроде бы оставалась нычка в виде галет и соленых крендельков — надо проверить. Может, в кои-то веки повезет и я не нарвусь ни на кого из коллег?

Не повезло. В углу учительской, медитируя над кружкой с чаем, сидела Юлия Игоревна, которая вяло кивнула на мое приветствие и тут же отвернулась к окну. Что ж, мы с молоденькой англичанкой никогда не ладили — глупо ожидать от нее искреннего радушия.

Я покопалась в шкафу, пытаясь вспомнить, где именно спрятала свой неприкосновенный запас съестного. За спиной раздался странный шорох, но, обернувшись, я увидела только Юлю, уставившуюся в окно: что она там высматривает? Пожав плечами, вернулась к своим поискам. Точно, я же в прошлый раз переложила коробку с печеньем на нижнюю полочку, вот оно!

Заварила себе чай и, как раз когда я решала, не лучше ли мне выпить его в своем кабинете, услышала тихий всхлип. Подняла глаза и с удивлением увидела, как девушка низко склонила голову, пряча лицо за распущенными волосами, прикрывающими подрагивающие плечи.

— Юлия Игоревна?

Раздался еще один всхлип, затем еще и еще, и, когда я осторожно подошла к расстроенной учительнице, она уже плакала взахлеб, судорожно шмыгая носом.

— Юля, я могу чем-то помочь? — мягко сказала я, опускаясь на корточки, чтобы мое лицо находилось ниже лица рыдающей девушки: взгляд снизу вверх больше соответствует позиции сострадающего и демонстрирует ненавязчивую поддержку.

Англичанка быстро-быстро замотала головой, сложив руки лодочкой и прикрывая ими мокрое от слез лицо.

— Это все из-за меня-а-а! — почти завыла учительница, и ее голос вновь утонул в коротких всхлипах. — Иг… Игоря из… из-за меня… у-уволня-а-ают!..

— Так, давай-ка успокоимся. — Я села на стоявший рядом стул и, взяв с парты пару бумажных салфеток, протянула их Юле. — С чего ты взяла, что Игоря увольняют из-за тебя?

— Потому что он Г-горного из-за меня ударил, — чуть более спокойно ответила девушка, вытирая распухший нос. — Я ему дополнительные занятия во вторник назначила, как отстающему, а он… М-можно водички?

— Конечно. — Подойдя к кулеру, я наполнила пластиковый стаканчик и подала его раскисшей коллеге. — А он не пришел?

— П-пришел, — опровергла мое предположение Юля и сделала жадный глоток, после чего продолжила. — Только вместо того чтобы задания выполнять, материться начал. Ну и… обзывать по-всякому. Даже вспоминать не хочу!

Могу себе представить. Этот мелкий говнюк во время нашей последней беседы предложил мне отсосать у него, устроив фейерверк на большой перемене. После чего услышал, что для фейерверка ему надо бы подрастить фитилек, да и с большой переменой он явно себя переоценил. Но если с меня хамство школьника как с гуся вода, то для эмоциональной Юли подобные нападки ножом по сердцу. А дети чувствуют слабину и любят по ней потоптаться. Особенно жестокие дети.

— И не надо, не вспоминай, — поддержала я девушку, чуть сжав ее руку в ободряющем жесте. — Нечего на дурака внимание обращать.

— Как не обращать, когда из-за него Игоря увольня-а-ают! — завела прежнюю пластинку англичанка, и я протянула ей новую порцию салфеток. — То есть из-за меня-а-а!

— Так из-за него или из-за тебя? — уточнила я, не сумев до конца скрыть в своем голосе саркастические нотки, которые, впрочем, никто не заметил.

— Из-за на-а-ас! — подвела итог Юля и громко высморкалась. — Я ему написала, попросила о помощи. А когда он в кабинет вошел, Горный… в общем… Игорь ему сразу в глаз дал, и теперь…

— И теперь Игоря увольняют. Ясно. — Я выпрямилась и с жалостью посмотрела на съежившуюся девушку с высоты своего роста. — Юлия Игоревна, а администрация в курсе всей этой истории?

— К-конечно, меня в тот же день к директору вызвали, как только отец Горного в школу пришел, — пролепетала учительница.

— А с родителями Димы вы разговаривали?

— Нет, зачем? Я просто рассказала все, как было…

— Понятно, — коротко бросила я. — И в профсоюз, видимо, вы тоже не обращались.

— Я в нем не состою… Да и чем бы он смог помочь?

— Возможно, ничем, — согласилась я, затем забрала из рук Юли пустой стаканчик и бросила его в мусорку. — Но вы могли попытаться. Могли за эти три дня попробовать как-то помочь человеку, который встал на вашу защиту. Могли не просить помощи у него, а справиться с восьмиклассником собственными силами. А могли вообще не идти в педагогический, чтобы никогда не сталкиваться с подобными проблемами.

— Хотите сказать, я плохой учитель? — нахмурилась Юля, на лице которой мигом просохли слезы.

Я покачала головой и тихонько вздохнула. Вечно с этими молодыми специалистами одно и то же. Накупят методичек и думают, что способны даже глухонемого научить читать. А потом попадают в суровую российскую действительность и мелодия школьного вальса, играющая в их головах, приобретает звучание хардкора.

— Это не так, вы хороший педагог. Но за два года могли бы и понять, что все ваши действия имеют серьезные последствия. Недавно в соседней школе дежурный учитель отошел в туалет, а мальчишки в это время подрались, в результате чего один из них виском ударился о радиатор. Мальчик погиб, учитель под следствием. Жалко ребенка? Конечно, но его не вернешь. А в прошлом году в одной гимназии был скандал, когда родители возмутились фотографиям учительницы в купальнике. Не на официальном сайте, а просто ВКонтакте, где молодой педагог общалась с друзьями. Раздули такую шумиху, что всех педработников обязали удалить аккаунты в соцсетях. Противоречит Конституции? Разумеется, но это реалии, с которыми мы вынуждены мириться. Можно даже не ходить далеко за примером: психолог из первого филиала уволился, как только узнал, что двое школьников связались с «Синим китом». Трусливо? Да, зато безопасно, если не хочешь отвечать за жизни глупых подростков.

— Зачем вы мне все это говорите? — прошептала Юля, подняв на меня затравленный взгляд. — Что я, по-вашему, должна сделать?

— Мне вы ничего не должны, — сказала я, уже подходя к двери. — А вот для себя вам давно пора определить линию поведения: вечно звать на помощь других и держать наготове носовой платочек или все же завоевать авторитет учеников и коллег собственными силами. Просто помните, что ответственность придется нести за любое решение.

Я вышла, оставив в учительской свой чай, печенье и хлопающую глазами англичанку. Да, я злая. Но что поделать, день сегодня не задался с самого начала. А мягкотелые плаксы вызывали у меня раздражение чуть ли не с детства.

Сама не заметила, как ноги понесли к кабинету истории. Очнулась уже перед едва приоткрытой дверью, за которой был виден край стола и сидящий за ним мужчина. Точнее, его половина в виде левой ноги в черном ботинке и руки, свисающей с подлокотника кресла. Как будто набирается сил перед битвой.

Вот спрашивается: чего я сюда пришла? Поддержать? Посочувствовать? Извиниться за слова, в запале произнесенные утром? Или, может, проверить на вшивость? Тихонько прислонившись к стене, я достала телефон и быстро набрала своему самому загадочному собеседнику: «Можешь ответить на один вопрос? Только честно».

Рука Игоря дрогнула и на время пропала из поля зрения, как будто он потянулся за чем-то на столе. А через двадцать секунд я прочла ответ от гепарда: «Хорошо. Но у меня к тебе тоже есть вопрос, на который я хочу получить честный ответ».

Оу. Как-то даже не по себе стало.

«Ок, я первая, — напечатали пальцы, несмотря на угрозу расплаты. — Помнишь, ты в понедельник писал, что поговоришь с теми парнями, которые на меня напали? Поговорил?»

Я дернулась, когда за дверью раздался скрип кресла. Аккуратно заглянув в щелочку, убедилась, что Игорь просто откинулся на спинку стула и вытянул вперед ноги. Испугал, зараза!

«Опосредованно, — признался мой собеседник, вновь привлекая меня к экрану телефона. — Не волнуйся, я решил проблему. Больше они тебя не побеспокоят».

Опосредованно — это как? Через дружков-бандитов? Или пообщавшись с семьями отморозков? Черт, а что если отец Горного написал заявление на Игоря не из-за школьной истории, а по несколько другой причине? Одни вопросы…

«Моя очередь. — Следующее сообщение гепард набрал так быстро, что мне даже не хватило времени ничего ответить. — Расскажи, что для тебя считается изменой».

Я вылупилась на сообщение и перечитала его три раза. Даже четыре. Потом подняла голову и обнаружила, что рука историка опять появилась в зоне видимости и теперь подушечки пальцев барабанят по подлокотнику, как бывает, когда человек размышляет, нервничает или… ждет. Что-то мне нехорошо.

«Ревнуешь? — заставила себя ответить, более-менее собравшись с мыслями. — Зря. Таких отношений, как с тобой, у меня точно ни с кем нет».

«Каких? Виртуальных? Или близких?»

«Душевных».

«Это приятно, — прочла я и облегченно выдохнула, но тут пришло новое сообщение, заставившее меня снова напрячься: — И все-таки ты не ответила на мой вопрос про измену. Увиливаешь от ответа, кошечка?»

Кресло Игоря, заскрипев колесиками, отъехало в сторону, и я чуть не поседела от резкого звука, раздавшегося в пустом классе. А историк как ни в чем не бывало закинул ноги на свой рабочий стол, не подозревая о моих треволнениях. Или подозревая и намеренно выводя из равновесия. Зараза такая!

«Просто не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — заметила я, чувствуя, что выхожу на минное поле. — Об измене можно говорить только в том случае, если у людей есть отношения. А отношения начинаются, когда двое решили, что они теперь вместе. Согласен?»

«Вполне, — вынес вердикт мой собеседник, после чего я почувствовала себя школьником, без подготовки сдавшим ЕГЭ на сто баллов. — Ты подкинула мне информацию для размышления, спасибо».

И почему перед глазами стоит сцена, где я целуюсь с Сергеем возле машины, а Игорь замер рядом и смотрит на меня как на предательницу? Но я ведь ему ничего не обещала, верно? Ни ему, ни гепарду, ни даже Сергею. Почему тогда на душе так паршиво, будто я и правда изменила кому-то из них? Еще бы понять кому.

Я подняла сжатую в кулак руку, собираясь постучаться в кабинет истории, но тут завибрировал фитнес-браслет, а в следующий миг по коридору разнесся голос охранника, гулко пророкотавший по громкой связи:

— Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию! Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию!

Не успела сориентироваться, как дверь распахнулась и я нос к носу столкнулась с мужчиной, перед которым испытывала неясное чувство вины. Черт!

— Привет, я… просто… просто хотела сказать, что… — В горле запершило под пристальным взглядом замершего напротив историка, удивленно наблюдавшего за моими потугами. — Хотела напомнить, что у тебя мой пиджак в кабинете. Все время забываю вернуть.

Черт, ну не люблю я извиняться! И признавать свои ошибки тоже не люблю! Особенно перед человеком, которого до этого планомерно избегала и считала назойливым прилипалой.

— А, это… — протянул Игорь, как мне показалось, немного разочарованно. — Потом заберу, ладно? Меня на ковер вызывают. Уже раз пятый, наверное.

— Да, конечно, — согласилась я, отходя в сторону. — Зайдешь сегодня?

— Возможно. Не могу обещать.

— Ясно, — неловко отозвалась я, чувствую себя не в своей тарелке. — Удачи тогда.

— Угу. — Игорь подошел к выходу на лестницу, но, перед тем как открыть дверь, неожиданно обернулся. — Тамар, ты извини меня за утро. Вспылил, когда увидел тебя с другим. Довольно неприятное зрелище для моей самооценки.

И он усмехнулся, показывая, что не держит зла. От этой ухмылки воздух вокруг сразу разредился и стало легче дышать.

— И ты меня извини, — ответила я мужчине. — У меня после последнего брака пунктик на тему ревности. Сорвалась.

— Что ж, это ценные данные. Использую их, когда буду отбивать тебя у этого здоровяка.

Я удивленно воззрилась на молодого историка, поражаясь его упорству, помноженному на твердолобость.

— Тебе не надоело?

— Неа!

— Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию! — повторил голос охранника требование нетерпеливой администрации. — Немедленно!!!

Мужчина подмигнул мне, как шкодливый мальчишка, и скрылся за дверью. Если он мой фелинолог, то… То я даже не знаю, как к этому относиться. Может, стоит воспринимать его как друга?

Вспомнив, что у меня есть непрочитанное сообщение от гепарда, я разблокировала телефон и закусила губу. Сообщение было, но вовсе не от гепарда.

«Во сколько тебя забрать?» — интересовался Сергей, видимо решивший, что непрерывные атаки — верный путь к победе.

Устав торчать посреди коридора, я шмыгнула в пустой кабинет истории, на ходу набирая ответ: «Не надо забирать, я после работы хочу зайти в одно место».

«Куда? Заберу оттуда».

Настырный. Они с Игорем точно стоят друг друга.

«Тебе разве работать не надо? — невинно поинтересовалась я, присев на краешек ближайшей парты. — Кстати, кем ты работаешь?»

«Расскажу, если будешь хорошо себя вести. И позволишь довезти себя домой».

Сдать ему кофейню? Свой тихий и уютный уголок, где я могу побыть наедине с собой? Ну уж нет! Наши отношения еще не настолько близки!

«Я буду недалеко от дома, дойду пешком, — заверила я соседа и, чтобы избавиться от дальнейших уговоров, пообещала: — Увидимся вечером».

Хотела уже закрыть мессенджер, как экран мигнул новым сообщением. Удрученно посмотрев на изображение, где в нежных объятьях переплетаются мужские и женские пальцы, пообещала себе поговорить с Андреем сегодня же вечером. Если не струшу.

Убрала телефон и окинула взглядом кабинет, который, вполне возможно, скоро займет другой человек, потому что школе проще уволить учителя, чем встать на его защиту. Даже если он племянник директора.

Мысль о том, что у девятого класса появится новый классный руководитель, а я перестану каждое утро находить под дверью открытки с пошленькими записками, вызывала стойкое неприятие. Даже чувство справедливости, давным-давно отправленное в спячку по причине невостребованности в современном обществе, вдруг проснулось и подняло голову.

— Тамара Михайловна, зайдите в канцелярию! Тамара Михайловна, зайдите в канцелярию!

На лице сама собой расплылась предвкушающая улыбка. Видимо, Безумная Евдокия, оказавшись в эпицентре конфликтной ситуации, все же решила прибегнуть к помощи школьного психолога. Надеюсь, отец Горного уже там? Потому что к нему сейчас снизойдет злая от недосыпа справедливость.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, СЕРЬЕЗНАЯ

Директор единолично восседал за массивным столом, аки молчаливый судия, старательно изображая беспристрастность на круглом лоснящемся лице. За партами, торцом приставленными к его рабочему месту, с одной стороны сидело семейство Горных в лице родителей и младшего сына, с другой — их противники, воплощенные в образах завуча, Игоря и меня. И я была бы рада, если б силы света и тьмы так и не сошлись в грядущей битве, но, увы, столкновение оказалось неизбежным.

— Да таких, как вы, сажать надо! — битый час вопила сухопарая женщина, не желавшая ничего слушать о прегрешениях своего отпрыска. — Ну ничего, я найду на вас управу! Я и в полицию заявление напишу, и Департамент образования на вас натравлю! Посмотрим, как вы запляшете!

— Ольга Васильевна, вы не могли бы… — в очередной раз попытался взять слово школьный глава, но его голос снова потонул в истеричных криках.

— А вы, — заголосила взбешенная родительница, указав костлявым пальцем на хозяина кабинета, — можете попрощаться со своим местом! Что вы за директор, если у вас в классах учеников избивают!

— Ну, с избиением — это вы перебарщиваете…

— Перебарщиваем⁈ — прогрохотал отец пострадавшего, со всего маха стукнув огромным кулаком по столу. — Да вы только посмотрите на него!

Все уставились на Диму, который с ухмылкой развалился на стуле, с готовностью демонстрируя наливающийся под глазом синяк. Добротный такой синяк, темно-фиолетовый, с легким бордовым отливом. Глядя на творение рук своих, Игорь дернулся, чтобы что-то сказать, но я сжала под партой его ладонь, веля помалкивать. Историк удивленно на меня покосился, но влезать в разговор не стал.

— Мы просим прощения за этот крайне неприятный инцидент, — поджав губы, вступила в диалог Безумная Евдокия. — Его последствия возмутительны, Игорю Аркадьевичу будет объявлен выговор. Однако не менее важна и причина такого поступка.

— Меня это не волнует! — Сидевший напротив меня грузный мужчина пренебрежительно отбросил папку с личным делом своего сына, так и не удосужившись изучить ее содержимое. — Нет такой причины, которая позволит человеку распускать руки и уходить безнаказанным!

— Вы уверены? — негромко произнесла я.

— Чего? — не расслышав мою реплику, переспросил Горный на полтона тише.

— Вы уверены, что физическое насилие не имеет оправдания? — повторила я все тем же плавным, спокойным голосом. — Никогда и нигде?

— На что это вы намекаете? — Родитель, переплетя пальцы на руках, уставился на меня исподлобья. — Я своих детей не бью и никому не позволю!

— Да что с ними разговаривать, Витя! — гневно фыркнула мать восьмиклассника. — В этом концлагере работают одни фашисты. Конечно, для них ударить ребенка ничего не стоит!

— Ребенка? А кто вырастил этого ребенка? — Я скользнула взглядом по Диме и улыбнулась уголком рта, отчего школьник тут же подобрался, перестав ухмыляться. — Не та ли сучка, которая дает каждому встречному и скулит, чтобы ее как следует поимели?

Не обращая внимания на ошарашенные лица и раскрытые в неверии рты, я продолжила тираду, подробно описывающую происхождение и род деятельности своей собеседницы. Онемения окружающих хватило еще на два предложения, после которых…

— ТАМАРА МИХАЙЛОВНА!!! — пророкотал директор и вскочил со своего места, опрокинув огромное кресло.

— Тамара Михайловна! — ахнула Анна Львовна, хватаясь за сердце.

— Не смей! — крикнул Игорь, сжимая запястье занесенной для удара руки.

— Ах ты гадина! — взвизгнула оскорбленная мной женщина, лицо которой покрылось красными пятнами.

— Да вы все тут двинутые! Больные на голову! Чему вы вообще можете ребенка научить⁈ — вторил ей муж, вырывая свою огромную лапу из хватки Игоря.

— Мы приносим глубочайшие…

— Может быть, метко выбирать слова? — перебив директора, все так же невозмутимо предположила я, отчего на лбу разгневанного папаши отчетливо вздулись вены. — Ведь я всего лишь повторила то, что сказал ваш сын учительнице английского, когда в класс вошел Игорь Аркадьевич. Все правильно, Дима, я ничего не перепутала?

— Ольга Васильевна, мы давно пытаемся вам сказать…

— Да что ты несешь, блаженная? — не дав завучу договорить, завопила тощая блондинка. — Решила на моего мальчика все грехи повесить? Не мог он такое сказать!

— Не мог, говорите? — Я повернулась к мальчишке и, с трудом поймав паузу в творящемся вокруг хаосе, обратилась уже к нему: — Так что, Дима? Устроить школе проблемы тебе смелости хватило. А признаться родителям кишка тонка?

Восьмиклассник бросил на меня злой взгляд и, сложив руки на груди, отвернулся, не проронив ни слова. Но и отнекиваться не стал.

— Вы правы, Дима такое сказать не мог, — неожиданно согласился с женщиной Игорь. — То, что говорил он, было в пять раз хуже услышанного вами сейчас.

— Но даже этого оказалось достаточно, чтобы вы, Виктор Петрович, захотели ударить меня, защищая честь своей жены, — добавила я, кивнув на все еще сжатый кулак мужчины. — Стоит признать, что иногда эмоции берут верх над любым из нас. Игорь Аркадьевич должен был найти другой способ остановить ученика и заступиться за коллегу, но он не смог этого сделать. Как только что не смогли и вы.

Темные глаза Горного впились в лицо сына, и тот, нервно передернув плечами, заерзал на жестком стуле.

— Прошу прощения, Ольга Васильевна, за те слова, которые вампришлось от меня услышать. Я не хотела вас оскорбить — лишь заставить понять чувства молодого педагога. Девушка вынуждена терпеть подобное отношение от школьника, не имея возможности ничего ему противопоставить. Вы могли уйти, накричать на меня или написать жалобу моему начальству. Вы свободны в своих действиях, а она нет. Потому что учитель — работник сферы услуг. И услугу он предоставляет несовершеннолетним, которые очень хорошо знают свои права, но почему-то все время забывают об обязанностях.

— Это не повод бить ребенка, — сухо отчеканила родительница, не желая признавать очевидного.

— Нет, конечно, нет. Но это повод задуматься о его воспитании.

Тут глава проблемного семейства резко встал и, схватив ошарашенного Диму за ворот футболки, заставил его подняться.

— Пойдем-ка, сын, пообщаемся.

* * *

— И всыпьте ему как следует… — пробормотала я в полудреме, пытаясь отпихнуть от своего лица наглую пушистую задницу Люцика.

— Мяааау! — возмутилось животное, сбивая с меня с меня остатки сна.

— Люцик, ты сволочь! Шесть утра!

— Мяау! — подтвердил кот, ткнувшись в меня мокрым носом.

— Ты даже не представляешь, какой сон мне испортил, — сказала я и сладко зевнула. — Я обматерила родителей ученика, и мне за это ничего не было, представляешь?

— Мррр…

— Да, знаю, но помечтать-то можно?

Я потянулась и с трудом села в постели. И улыбнулась, вспомнив вытянувшееся лицо директора из своего сна. Интересный метод психотерапии подкинуло мне подсознание. Жаль, что в реальности работает только триада шантаж-подкуп-угроза. По крайней мере, с Горным сработало, когда я намекнула, что в любой момент могу написать заявление на его старшенького.

— Мяааау! — напомнил о себе Люцик, решив, что раз уж хозяйка проснулась, то могла бы и отсыпать какого-нибудь лакомства.

— Иду уже, изверг.

За час я успела выпить кофе, накормить животных, позавтракать, привести себя в порядок и выпить кофе. Круг замкнулся, и в голову пришла мысль, что в раннем пробуждении есть свои плюсы, которыми надо пользоваться. Представила изумленный взгляд Безумной Евдокии, узревшей меня в свой бинокль за час до начала рабочего дня, и, схватив сумку, быстро покидала туда все необходимое: телефон, зарядку, губную помаду… Покрутив в руках болтавшийся во внутреннем кармашке перцовый баллончик, засунула его в шкафчик и, полная решимости приехать на работу еще до начала планерки, вышла из квартиры.

Лестничная клетка была пуста и радовала царившей вокруг тишиной. Даже соседские дети, кажется, еще спали. Стараясь не звенеть ключами, заперла дверь и на цыпочках прокралась к лифту. Там на секунду замерла перед выбором, размышляя, что громче: наш лифт или мои шпильки на лестнице. И эта заминка стала фатальной.

На моей талии сомкнулись сильные руки, и, когда я испуганно вскрикнула, широкая ладонь зажала рот, лишая возможности позвать на помощь. Не обращая внимания на мои жалкие попытки вывернуться, меня потянули назад, а затем сжали покрепче и подняли над полом.

— Не надо! — жалобно пискнула я, но было поздно.

За спиной хлопнула дверь и щелкнул замок. Ноги наконец почувствовали опору, но почти тут же подкосились, когда похититель смял мои губы в яростном поцелуе. Пояс любимого пальто, совсем недавно приведенного в порядок после памятного нападения, как-то сам собой развязался, а пуговицы расстегнулись.

А потом были ладони, упершиеся в серую стену, наспех задранный подол и чувство наполненности от первого нетерпеливого толчка. Пальцы на бедрах, от которых наверняка останутся синяки, и сумасшедший, звериный секс, пропитанный запахом желания и пронизанный моими хриплыми криками.

Спустя пятнадцать минут, включающих один пропущенный звонок, пару новых позиций и четыре оргазма на двоих, я расслабленно откинула голову на мужское плечо, глядя в потолок и размышляя, как это меня угораздило. Один раз еще куда ни шло, от двух тоже можно откреститься, но десять дней кряду — это не просто закономерность. Это уже намек на маниакальный синдром.

— Доброе утро, Мара, — произнес слегка запыхавшийся мужчина и нежно прикусил мочку уха.

Я развернулась и, положив ладони ему на плечи, ответила:

— Доброе, Сергей.

— Звучит слишком официально. Почему бы тебе не называть меня Сережей?

Деморализованная, я уставилась на него как баран на новые ворота: да какой он Сережа, глыба двухметровая? Ему только коллектором идти, людей пугать! А вдруг он и есть… Нет, не хочу знать!

— Может, тебя еще и котиком назвать? — не сдержалась я, скептически выгнув бровь.

— Хорошее предложение, мне нравится, — поддержал идею мужчина, заиграв бровями так, будто передавал сигнал по азбуке Морзе.

— Э-э, я подумаю, — чуть заторможенно протянула я, загипнотизированная нечеловеческой мимикой.

Тряхнув головой, чтобы сбросить с себя наваждение, я вывернулась из объятий.

— Я в душ.

— Я с то…

— Так, стоп! Нет! Таймаут! — Резко остановившись, я выставила вперед раскрытую ладонь. — Мне нельзя опоздать!

— Чего ты переживаешь? У нас же полно времени! — заметил сосед и с ехидцей добавил: — Ты сегодня удивительно рано собралась. Неужели я настолько хорошо на тебя влияю?

— Не спалось с утра, решила порадовать начальство, — насупившись, пробурчала я. — Но если ты пойдешь со мной, то я выберусь из этой квартиры не раньше вечера. Так что ты моешься после меня! Стой здесь!

— Да, госпожа, — посмеиваясь над моим суровым тоном, ответил мужчина и послушно остался на месте.

Подобрав сползшие на пол трусики, я гордо удалилась в ванную. Вот засада! И не выспалась, и план провален. Хотя не то чтобы я была совсем недовольна…

— Давай сходим вечером куда-нибудь? — Голос Сергея за дверью прорезал шум воды и заставил меня ошарашенно замереть под упругими струями. — Ты любишь корейскую еду?

Я изумленно сморгнула и, забывшись, провела мокрой рукой по лицу. Вот черт, тушь смазала.

— Да! — прокричала я в ответ. — То есть нет. Не знаю!

— Предлагаешь мне самому подобрать ответы на свои вопросы? Я выбираю «да» на первый и «не знаю» на второй.

Какой же он непрошибаемый, просто уму непостижимо!

— Слушай, я правда не знаю… — тихо сказала я, наконец-то догадавшись выключить воду.

Вытираясь и натягивая одежду, я судорожно соображала, как объяснить мужчине, чей пот я совсем недавно смыла с кожи, что мне нужно больше времени. Утром секс, вечером совместный ужин — все это подозрительно напоминает… Ну да, отношения.

— Ты занята? — поинтересовался Сергей, поджидавший меня у дверей ванной.

Я прикрыла за собой дверь, оттягивая ответ, насколько это возможно. Лимит возможностей исчерпал себя через минуту.

— Не прям занята, просто…

— Мара? Что тебя беспокоит?

Как бы это сказать… Беспокоит, что я имела виды на другого мужчину, а переспала с соседом, о котором ничего не знаю. Что этот сосед вездесущ, как гугл, цепок, как клещ, и подозрителен, как Воланд на Патриарших прудах. А главное — что я вообще не хочу никаких отношений. На мгновение представила, как я говорю это вслух, и аж зажмурилась от ужаса, воссоздав в уме реакцию стоявшего рядом мужчины.

— Мне надо подумать, — выдавила я из себя, отводя взгляд.

— Ты не ешь по вечерам? Можем сходить в музей.

— Ну… я недавно ходила…

Глаза мужчины опасно потемнели, и я, стараясь слиться со стеной, протиснулась мимо него в прихожую. Он не стал меня останавливать, просто развернулся, скрестив руки на груди.

— Мара, ты же понимаешь, что люди вместе проводят время не только в постели?

Я спешно натянула пальто и закивала: мол, понимаю. Сергей, прищурившись, молча наблюдал, как я застегиваю пуговицы и поднимаю брошенную на пол сумку.

— Давай в другой раз, ладно? — пробормотала я, нерешительно замерев на пороге квартиры.

— Ла-адно… — Сергей рывком притянул меня к себе за талию и, облизнув палец, стер с моего лица следы потекшей туши. — Но лучше не затягивай, а то набегут проценты.

Сказав это, он тут же убрал руку, и я пулей вылетела из его квартиры.

Руки тряслись, ноги подгибались, сердце колотилось как бешеное. Эмоции, нахлынувшие еще во время близости с Сергеем, не отпускали, и к ним лавиной добавлялись новые: страсть, нежность, смущение, сомнение, стыд и вина смешались в невообразимый коктейль, норовящий выплеснуться, как кола, в которую случайно упало драже ментоса. Интересно, как бы назвал научник, под руководством которого я писала кандидатскую диссертацию, мое нынешнее состояние? Впрочем, не нужно обладать докторской степенью, чтобы поставить мне диагноз: я честно проживала отрицание как первую стадию принятия изменений в своей жизни. Решив отрицать до последнего, я полезла в телефон, чтобы отвлечься и заодно проверить, чей звонок так легкомысленно пропустила сегодня утром.

Номер был незнакомым. Нахмурившись, попыталась вспомнить, не должен ли со мной связаться какой-нибудь курьер. Вроде нет, свой заказ из «Кантаты» я получила еще на прошлой неделе. Спам? Или кто-то по работе? Поняв, что гадать бесполезно, нажала на символ трубки и приложила телефон к уху в ожидании ответа.

— Алло, — раздался на том конце приятный мужской голос.

— Здравствуйте, вы недавно звонили на этот номер.

— Да, Тамара, простите за ранний звонок. Это Константин.

Я вышла из подъезда и с тоской посмотрела на бледное осеннее солнце, с ленцой поднимающееся над горизонтом. За что ты так со мной, Вселенная?

— Константин? — растерянно переспросила я, поднимая воротник своего пальто. — Какая неожиданность…

— Надеюсь, я не разбудил вас своей настойчивостью? Слышал, вы работаете в школе, и подумал, что ваш день начинается довольно рано. Надеюсь, я не ошибся?

— Нет-нет, я действительно рано встаю, — заверила я журналиста, проглотив напрашивающееся «к сожалению». — О чем вы хотели поговорить?

Я свернула за угол и ускорила шаг, завидев вдали свой автобус. Вот это удача! Правду говорят: кто рано встает, тому Бог дает! Да и не только Бог.

— Дело в том, что я хотел бы с вами встретиться, но в последние дни никак не могу застать вас в кофейне.

— Ммм, да… Были каникулы, и я освобождалась раньше обычного. Возможно, поэтому…

— Вот как! — В голосе Константина послышалось непонятное мне облегчение, которое он поспешил объяснить: — Я уж было подумал, что вы меня избегаете.

— Избегаю? Ах-ха-ха, ну что вы! С чего бы мне? — Я натянуто рассмеялась, заходя в автобус.

— Рад, что я ошибся в своих опасениях. Тогда, возможно, мы увидимся с вами сегодня?

— Сегодня, к сожалению, у меня уже намечены планы, — протянула я, мысленно прочертив маршрут домой с противоположной от кофейни стороны.

— А что насчет завтрашнего дня? — услышала я, прикладывая к терминалу свой проездной.

— Знаете, Константин, завтра у меня очень много работы… Всю неделю очень много работы, настоящий завал!

— Что ж, это печально. Видимо, мне придется ждать конца недели, чтобы угостить вас кофе. Возможно, в пятницу вы освободитесь немного раньше? Скажем, часов в пять?

— Эм… думаю, да, — промямлила я, исчерпав свой нехитрый запас отговорок. — Пятница вполне подойдет…

— В таком случае мне стоит набраться терпения, — обволакивающим баритоном произнес мужчина. — До встречи, Тамара, я буду вас ждать.

— А… ага… — выдавила я из себя, плюхаясь на свободное место рядом с прикорнувшей у окна замученной женщиной. — До встречи.

Вот как так получается? Когда я бегала за Константином, он не обращал на меня внимания. А теперь, стоило мне найти выход своей сексуальной энергии с другим мужчиной, как журналист активизировался и начал подбивать клинья. Не мог раньше сообразить, какая шикарная женщина находится рядом с ним? Свободная и раскрепощенная — но не настолько, чтобы без раздумий прыгать из койки в койку.

Я устало прикрыла глаза, с грустью добавив Константина в список мужчин, перед которыми должна объясниться. Мне и с Андреем-то еще толком не удалось поговорить: затянувшиеся проблемы на работе не позволили ему приехать, а рушить его надежды по телефону я считала неправильным. Есть вещи, которые надо говорить, глядя человеку в глаза. Может, устроить общий сбор? Позвать вместе всех заинтересованных самцов и официально объявить об изменении статуса моей личной жизни?

Господи, это даже звучит страшно.

И вообще, если делать все по уму, то должно быть не офлайн-собрание, а что-то типа веб-конференции с участием гепарда. Пусть он сам объясняет, почему с его появлением в моей жизни все пошло наперекосяк. Я даже глаза распахнула, осененная этой мыслью. А ведь и правда, у меня же есть личный консультант, психотренер и коуч в одном лице.

Вытащив телефон, я некоторое время буравила взглядом аватарку с пятнистым хищником и наконец-то решилась копнуть глубже обычного: «Утречко, котик! Мне тут пришел в голову интересный вопрос: это нормально, когда человек боится вступать в отношения?»

Если б написала такое Вере, она бы поржала надо мной и ткнула бы носом в какую-нибудь очевидную, но от того не менее обидную истину из серии «за что боролась, на то и напоролась». И, в целом, была бы права.

«А что, кто-то избегает отношений с тобой? — напечатал в ответ мой собеседник. — Умный мужик, я его понимаю».

«Эй, я серьезно!»

«Ладно-ладно, шучу, — пошел на попятный вредный кошак. — Всякое бывает. По-моему, любой уважающий себя мужчина слегка нервничает, вступая в брак».

Брак⁈ В каком месте я спросила про брак⁈ Был уже один, пытавшийся затащить меня в ЗАГС сразу, как только речь зашла об отношениях. Не думала, что такие, как Андрей, еще где-то водятся.

«И ты?» — набрала я одной рукой, хватаясь второй за поручень на повороте дороги.

«Может, и я».

«Ты был женат?» — не могла не спросить я, перебирая в уме всех кандидатов в гепарды.

Андрей и Сергей в разводе, Игорь свободен как птица, Константин… Константину слегка за сорок, неужели ни разу не склонил шею под супружеское ярмо?

«А это имеет значение? Тем, кто не познал прелестей брака, ты не доверяешь судить о нем?» — прочла я со стойким ощущением, что кто-то пытается меня запутать.

«Звучит так же странно, как если бы я учила многодетную мать правильно вводить прикорм. — Обдумывая следующее сообщение, я посмотрела в окно, за которым проплывала одна улица за другой. — Или убеждала бы разочарованных в браке супругов не торопиться с разводом».

Справедливости ради должна признать, что я пыталась сохранить каждый из своих браков. Отдавала все силы, все свое время на то, чтобы сберечь семью, но всякий раз проваливала миссию по ее спасению. Может, поэтому мне так страшно пережить это снова? Я просто заранее знаю, чем все закончится, и не хочу лишний раз трепать себе нервы.

«Думаю, развод иногда может пойти паре на пользу, — тем временем ответил гепард на мою реплику. — Если один из партнеров не ценил второго, а тот не уделял первому достаточно времени, то, разойдясь, они получают возможность посмотреть на ситуацию со стороны».

В голове тут же всплыл неловкий момент с Андреем и его признаниями на кухне. Кажется, он говорил про мой огонь и про то, как был не прав, пытаясь его гасить. А сейчас мог бы гореть вместе со мной… Я так задумалась о бывшем муже, что не сразу заметила коротенькое предложение, появившееся после тирады фелинолога про новые возможности после развода: «Или, расставшись, люди получают шанс встретить того, кто действительно предназначен им судьбой».

И как это понимать? Все-таки не Андрей?

«Ты подозрительно мудр. Для мужчины», — набрала я, будучи снова не в силах решить пятнистый ребус.

Выйдя из автобуса, я прикинула, кто мог бы так рассуждать. Похоже на мысли зрелого мужчины — значит, вычеркиваем Игоря и Кирилла? Хотя Игорь, при всем его раздолбайстве, отличный педагог, да и в целом он оказался сложнее, чем виделся мне в начале нашего общения. Кирилл и вовсе совершенно загадочная личность и, как бариста, наверняка знает о людях гораздо больше, чем говорит. Он вообще мало говорит. Почти не говорит. За что ему огроменный плюсище в карму.

«У меня много достоинств, — прокомментировал гепард мою похвалу, когда я успела потерять нить разговора. — Но в сфере семейной жизни я плохой советчик. К тому же у тебя подобного опыта будет побольше, чем у многих, верно?»

Кто-то решил выйти из тени? Я, помнится, упоминала бывшего мужа в нашем общении, но точно не признавалась, что у меня их был целый комплект.

«У меня за плечами три развода, — напечатала я на ходу. — Но ты же знаешь об этом, не так ли?»

На этот раз гепард не отвечал чуть дольше обычного и экран успел погаснуть, но вспыхнул снова с приходом ответа.

«Да, кошечка, я в курсе, — прочла я вполне ожидаемое признание, но последующее за ним сообщение не могло не насторожить: — С мужьями тебе не повезло. Особенно с последним».

— Черт! — воскликнула я, споткнувшись о корягу, лежавшую поперек дороги.

В голове пульсирующей точкой зажегся вопрос, откуда гепард знает про Вадима. А за ней неясным огоньком мелькнула другая загадка: где Константин достал мой номер?

* * *

Планерку отменили.

Два семиклассника решили втихаря забраться на крышу школьной пристройки, один из них поскользнулся и, свалившись с трехметровой высоты, умудрился заработать сотрясение мозга. Поскольку администрация была занята вызовом скорой, информированием родителей и Департамента образования, мой ранний приезд никем не был оценен и вообще прошел незамеченным.

Конец рабочего дня также не принес желаемого облегчения. Хотелось запереться дома, завернувшись в пледик, или еще лучше — свалить в Испанию. Но, к несчастью, оба варианта мне были одинаково недоступны. С Испанией посреди учебного года и так все понятно, а вот дом, милый дом, находился в опасной близости от соседа с его длинными руками. И остальными частями тела, так не к месту будящими во мне древние инстинкты.

Я помялась в нерешительности и все же подавила в себе желание наведаться в пристанище Кирилла. Кофе хотелось, получить в придачу странно ведущего себя Константина — нет. Интересных выставок в ближайшее время я не припомнила, но был еще проверенный вариант с кинотеатром: там темно, приятно пахнет попкорном и можно оставаться в одиночестве даже находясь в толпе. Могу ведь я вместо высокоинтеллектуального досуга позволить себе развлечения среднеинтеллектуального уровня? В конце концов, большинство людей в этом вопросе интеллект не задействуют вовсе.

Открыв браузер на телефоне и быстро пробежавшись по афишам, я слегка приуныла: аннотации идущих в прокате картин могли обеспечить нервным тиком любого здравомыслящего человека. Поэтому, обнаружив в ближайшем кинотеатре ретроспективу Миядзаки, даже не стала раздумывать: любое из его творений способно скрасить сегодняшнюю хандру.

Пристроившись в хвост очереди и увидев, что сегодня идет «Ходячий замок», я мучилась сомнениями, какое ведро карамельного попкорна мне выбрать — большое или поменьше? С одной стороны, я стала реже заниматься йогой, с другой — у меня в последние дни куда более активная физкультура.

— Ты так смотришь на попкорн, что даже мне неловко.

Я вздрогнула и шарахнулась в сторону, обнаружив справа от себя Сергея, который как ни в чем не бывало проигнорировал собравшуюся за мной очередь, сделав вид, что мы пришли вместе.

— Преследуешь меня, что ли? — прошипела я первое пришедшее на ум.

— Ты мне ясно дала понять, что сегодня занята, поэтому я решил сходить в кино в свое свободное время, — ответил мужчина. — Но не вижу смысла стоять в очереди, когда тут уже есть знакомые.

— Да? — Сарказм в моем голосе можно было черпать половником. — И на что же ты пришел? Захотел посмотреть, как миллениалы строят отношения? Или заценить боевичок с Райаном Рейнолдсом?

И вот тут Сергей смутился. Его брови дернулись, взгляд метнулся в сторону и уставился на табло со временем ближайших сеансов.

— Лично я предпочитаю классику, — признался он с напускной беспечностью.

Он что, покраснел? Да ладно? Я подняла голову и принялась выискивать на табло вариант, более-менее соответствующий озвученной категории. Перевела на мужчину неверящий взгляд и, не сдержавшись, брякнула:

— Мальчик Сережа пришел на мультик?

— Не на мультик, а на шедевр мировой анимации, — с вызовом сказал сосед, ясно дав понять, что Вселенная подложила мне не просто свинью, а свиноматку с выводком поросят.

Но, если подумать, сейчас у меня появился шанс сбежать домой и посидеть с чашечкой кофе на подоконнике. Я даже сходу сочинила несколько поводов ретироваться, но тут некстати подключилось упрямство. С чего это я должна покидать поле боя? В конце концов, я первая сюда заявилась и не в моих правилах идти на попятный! Упрямо вскинув подбородок, я шагнула вперед и выпалила освободившемуся кассиру:

— Один билет на Миядзаки в середине ряда и маленький карамельный попкорн.

— Два билета на Миядзаки в середине ряда и средний попкорн, — перебил меня Сергей.

Я злобно зыркнула на наглеца и с нажимом повторила:

— Один билет и самый большой попкорн!

Девушка, стоявшая за кассой, растерянно захлопала глазами, пытаясь сообразить, что от нее требуется. Наконец она вывела на экранчик схему зала со светящимся зеленым кружком, и я, согласно кивнув, расплатилась за билет и за огромное картонное ведро, наполненное моральной компенсацией за нежеланную стычку.

— Теперь я понял, почему ты хотела одна сходить, — хмыкнул мне вслед Сергей. — Боялась, что увижу, сколько ты лопаешь!

— Я не лопаю, а подавляю стрессовую ситуацию дофамином, — фыркнула в ответ и, набрав горсть воздушной кукурузы, демонстративно ей захрустела.

Зайдя в темный зал, я запоздало осознала, что мое заветное место оказалось не просто в середине ряда, а в середине последнего ряда. Глянув вниз, поняла почему: любителей Миядзаки было немного, но почти везде в центре кто-то сидел. Подумав, что так даже лучше, я с удобством устроилась в кресле в обнимку с ведром попкорна, готовая мысленно комментировать происходящее на экране. Главное, не слишком сильно погружаться в профдеформацию.

— Простите, не пропустите? Это ведь двенадцатое место?

Я повернула голову и, злобно гипнотизируя Сергея, ответила:

— Ты не даешь мне личного пространства!

— Воу, полегче! Никто не виноват, что это последнее местечко в середине! — Мужчина поднял в примирительно жесте обе руки, в одной из которых был зажат голубой билетик, и с трудом протиснулся к своему креслу. — Мне действительно продали это место, смотри!

— Скажи еще, что ты не просил кассира это сделать.

Проигнорировав мою реплику, Сергей плюхнулся рядом и попытался вытянуть огромные ноги — разумеется, безуспешно.

— И какой умник проектировал зал? У меня колени в спинку кресла упираются!

— Можешь пересесть на край, — поспешила я внести предложение. — Там тебе будет намного удобнее.

— Не могу. — Мужчина наигранно вздохнул и, продемонстрировав свой билетик, пояснил безвыходность положения: — Видишь циферки? Двенадцать — это мое место. Я должен сидеть именно здесь. Занимать места в зрительном зале, не соответствующие номеру в купленном билете, запрещено.

Я уже хотела было встать и продемонстрировать Сергею, как легко и просто можно нарушить данный запрет, но тут мой внутренний ребенок затопал ногами, напоминая, что я первая сюда пришла. Взрослая составляющая неожиданно с этим согласилась, не советуя бегать по рядам, как сиротка, только из-за того, что некоторые не обладают чувством такта и не понимают намеков. После чего вросший в мою подкорку психолог язвительно заметил, что отрицание — всего лишь первая стадия и впереди меня ждет долгий и увлекательный путь принятия неизбежного.

Не успела я рассортировать свои субличности, как в зале погас свет и на большом экране появилась первая реклама. Сергей сидел спокойно, не пытаясь заговорить или коснуться меня. Скосив глаза, я видела его профиль и задумчивый взгляд, следивший за мельтешащими кадрами.

Грохот динамиков на мгновение стих, чтобы через несколько мгновений разразиться скрипом и скрежетом Ходячего замка, пробирающегося сквозь белесый туман. Немного успокоившись, я откинулась на спинку кресла и постаралась сосредоточиться на мультфильме. Периодически запуская руку в ведро попкорна, наблюдала за историей скромной девушки и загадочного волшебника. Давно знакомый сюжет, построенный на задаче снять с себя проклятие, разобравшись с внутренними проблемами, затянул, и я сама не заметила, как пробормотала в пространство:

— И с чего он взял, что уродлив? Красавчик же…

— Тема детской травмы не раскрыта? — хмыкнул рядом Сергей, приводя меня в чувство.

Вот черт, хотела же без профдеформации! Но, раз уж не смогла сдержать язык за зубами, почему бы не порассуждать вслух?

— Должна быть серьезная причина, — авторитетно заявила я, глядя на то, как страдающий Хаул растекается зеленой слизью, залив ею уже полдома. — Такого не бывает на ровном месте.

Сергей наклонился ко мне, и горячее дыхание обожгло мое ухо, когда мужчина прошептал в ответ:

— Зато серая мышка Софи предпочитает оставаться в непривлекательном облике. Они прямо нашли друг друга.

— Я тоже в детстве считала себя серой мышкой, — зачем-то поделилась я кусочком своего прошлого. — И ничего, смогла преодолеть комплексы без посторонней помощи.

— Ты? Мышкой? — В темноте глаза Сергея отчетливо сверкнули зеленым. — То есть все эти халатики и шпильки — просто компенсация?

Я попыталась ткнуть мужчину пальцем под ребра, но он будто ждал нападения. Перехватил мою руку и, обезвредив каким-то хитрым приемом, прижал к себе, насколько позволял разделяющий нас подлокотник. Звуки борьбы привлекли внимание зрителей на нижних рядах, и одна из оглянувшихся бабушек, сидящая рядом с внуком, шикнула на нас, призывая к порядку.

— Ты людям мешаешь смотреть, веди себя прилично, — ехидно прокомментировал Сергей мое поведение.

— Ты первый начал! — возмущенно прошипела я, стараясь вырываться как можно тише.

— Ты красивая, я говорил тебе? — невпопад сказал Сергей и, выпустив меня из своих лап, продолжил как ни в чем не бывало следить за повествованием.

Я отвернулась, чувствуя, как от его шепота внутри меня что-то тает. Наверное, сказанное было навеяно особой атмосферой фильма, но все равно ведь приятно. Пришлось сделать вид, что я очень увлечена происходящим на экране и содержимым своего ведерка. Я даже чуть отодвинулась влево, чтобы Сергей не вздумал меня приобнять, положить ладонь на колено или еще каким-то образом сократить физическую дистанцию, пользуясь подходящим моментом.

Однако никаких дальнейших притязаний на мое внимание не последовало. Я с подозрением покосилась на сидящего рядом мужчину, чей профиль так и притягивал взгляд в полумраке кинотеатра. Хм, а у него нос красивый, практически идеальной формы — кажется, ее принято называть греческой. Звезды Голливуда ради такого носа наверняка пластику делают, а этому матушка-природа задарма все отсыпала.

Я поерзала в кресле, гадая, почему это Сергей даже не пытается до меня дотронуться. Сломался? Или ушел в режим ожидания? Я нерешительно положила руку на широкий подлокотник, разделяющий наши сиденья и выразительно обвела пальцем круглое углубление, предназначенное для стаканчика с колой. Но мужчину, по-видимому, больше интересовали интриги Ведьмы Пустоши, чем мои провокации.

Украдкой посмотрев на расслабленную фигуру соседа, я разочарованно повела плечом и неосознанно поправила волосы, открывая соблазнительный вид на свою шею. Не добившись никакой реакции, закинула ногу на ногу — сначала один раз, потом второй, поменяв их местами. И, только когда правая нога снова оказалась сверху, Сергей соизволил вспомнить о моем существовании.

— Мара, ты чего вертишься? — прошептал он, едва повернув голову. — Мыши за ноги кусают?

— Ничего, — буркнула я, обиженно обняв коробку с попкорном. — За Кальцифера переживаю.

Засунула в рот самую большую кукурузину, чтобы как-то подсластить горькую жизненную пилюлю, как вдруг на шею легла широкая мужская рука и чуть шершавые пальцы погладили покрывшуюся мурашками кожу. Сергей потянул меня к себе, заставляя повернуть голову, и поцеловал. Медленно прошелся своим языком по моему, поймал зернышко карамельного попкорна и, поиграв с ним, вернул мне, напоследок лизнув липкие от сахара губы.

— Ну вот, я сделал то, что ты от меня ждала. Теперь можешь спокойно наслаждаться фильмом. — Горячая ладонь отпустила мою шею, зубы блеснули в усмешке. — И мне дашь наконец посмотреть.

— Если я тебе мешаю, зачем вообще рядом сел? — не удержалась я от комментария.

— Потому что так положено. Когда люди встречаются, они иногда вместе едят, спят и даже сидят рядом в кинотеатре. — Сергей похлопал меня по руке, а потом перевернул ее ладонью вверх и переплел свои пальцы с моими. — А еще за ручку держатся. Теперь цыц, я фильм смотрю.

Сказал — и отвернулся, нахал. Я посмотрела на его эталонный нос, на наши руки, на экран, снова на наши руки… И только тогда до меня дошел смысл прозвучавших слов.

— Что значит «встречаются»⁈ — запоздало возмутилась я, отчетливо ощутив, как стадию отрицания сменяет стадия гнева.

На нас шикнули. Все та же бабушка в соседнем ряду даже пальцем погрозила, но сейчас меня мало интересовало общественное мнение. Я грозно смотрела на Сергея, который, оставив мою реплику без ответа, ловко сложил подлокотник и рывком перетащил меня к себе на колени. Что за поганец! Увернувшись от моего локтя, он крепко обнял меня и с силой прижал к своим бедрам, чтобы я в полной мере могла ощутить его возбуждение.

— Вот это значит, например, — прошептал он мне на ухо, до того как я успела его лягнуть.

Вырываться почему-то сразу расхотелось.

Поелозив на мужских коленях и смирившись с тем, что выпускать меня не собираются, я положила голову на широкое плечо. Странно, но было даже удобно. И уютно, когда длинные пальцы прошлись по моим волосам, зарываясь в них, словно в шерсть любимой кошки.

Наблюдая за тем, как Хаул показывает Софи свой тайный уголок и они вместе гуляют по бескрайнему цветочному лугу, я подумала, что, в целом, моя жизненная ситуация не так уж и плоха. Может и ничего, что сосед меня притягивает. В конце концов, я взрослая, опытная женщина и могу правильно расставить границы, чтобы наши отношения не перешагивали легкую и местами очень приятную фазу взаимного влечения.

«А вот и стадия торгов», — мелькнула в голове мысль, от которой я тут же лениво отмахнулась.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, РАЗОБЛАЧАЮЩАЯ

Константин суетился вокруг меня, то поправляя подушку под спиной, то подтягивая плед, прикрывающий мои ноги. Игорь присел рядом, доставая из двух пакетов и выкладывая на журнальный столик какие-то коробочки, тюбики и баночки. Из кухни доносился грохот посуды: Андрей искал чистую кастрюлю, чтобы разогреть принесенный суп. Надеюсь, он хоть догадается сварить кофе? Когда повеет восхитительным бодрящим ароматом, я наверняка проснусь от этого кошмара.

От раздавшегося внезапно звонка в дверь подскочили, кажется, все присутствующие. А я в очередной раз убедилась, что это не дурной сон, а самая настоящая кошмарная реальность.

* * *

Сегодняшний поход в кафе оказался фатальным. Моя подвернутая нога, которую я, вопреки советам соседа, совсем не берегла и даже не пыталась лечить, сыграла со мной злую шутку: отвлекшись на звонок Андрея, я споткнулась о злосчастный порожек и заново растянула неокрепшую связку, да так, что пришлось ехать в травмпункт. Там мне наложили повязку и даже выдали больничный до вторника, потому что встать на ногу я не могла при всем желании. Константин, присутствовавший при моем позорном падении, снова по-рыцарски пришел на помощь, сопроводив сначала ко врачу, а потом и домой. А я почему-то все это время думала о Кирилле, чей полный тревоги взгляд мерещился мне до сих пор.

Нога сильно ныла, но я даже была рада этому, потому что только боли удавалось отвлечь меня от творящегося вокруг дурдома, набиравшего обороты с катастрофической скоростью.

— Тамара, прошу вас, не геройствуйте! — Как только я отперла дверь, Константин подхватил меня, перенес через порог квартиры и осторожно посадил на банкетку, с сомнением уставившись на перебинтованную ногу, обутую в синий бахил. — Может, сразу в комнату вас отнести?

Сжав зубы, я помотала головой и попыталась сковырнуть сапог со здоровой ноги. Константин, увидев мои потуги, тут же опустился на колено и потянул за язычок молнии. Мне оставалось только смотреть, как он расстегивает ботфорт и избавляет меня от обуви, мимоходом скользя пальцами по глади черных чулок. Я тут же подобралась, остерегаясь дальнейшего развития действия, и облегченно выдохнула, когда мужчина разрушил замаячившую на горизонте романтику, нацепив на освобожденную ногу домашний тапочек. Классический Золушкин сценарий в новом прочтении.

С помощью Константина добравшись до дивана в гостиной, я с наслаждением на него приземлилась. Все. На сегодня приключения окончены.

— Давайте я вам подушку под спину подложу, — предложил мужчина, напомнив мне о том, что я рано расслабилась. — Так удобно?

— Д-да, спасибо. — Я судорожно соображала, как бы вежливо намекнуть гостю, что ему пора домой, и в то же время не выглядеть неблагодарной свиньей. — Извините, вы… ммм… потратили на меня так много времени…

— Поверьте, мне было приятно провести его с вами, — уверил меня Константин, не сводя проникновенного взгляда со стремительно краснеющего лица. — К тому же я давно хотел…

— Кто пррришел? — внезапно заметил чужака сидящий в вольере Рюк и захлопал крыльями, спасая свою хозяйку.

Ты ж моя прелесть любимая! Немного тормознутая, но любимая!

— Рюк, поздоровайся с Константином.

— Здррравствуйте! Здррравствуйте!

— Добрый вечер, Рюк, — предельно вежливо отозвался журналист, внимание которого переключилось с меня на словоохотливого попугая. — Как поживаете?

— Пррекрррасно!

— Не перестаю восхищаться вашей птицей, Тамара. Еще никогда не видел столь сообразительного существа.

— Протяните ему руку, — с улыбкой предложила я, даже забыв о недавней неловкости. — Не бойтесь, он у меня воспитанный.

Константин с некоторым недоверием посмотрел на внушительный черный клюв, но все же подал жако руку раскрытой ладонью вверх. Попугай предупреждающе защелкал и торопливо отодвинулся от подозрительного человека.

— Рюк, дай лапу, — строго велела я своему питомцу. — И без фокусов, а то перья повыдергиваю.

— Заррраза, — ругнулся попугай, но послушно приподнял лапу и положил ее на указательный палец Константина.

Мужчина, искренне увлеченный происходящим, слегка качнул рукой, будто здоровался с новым знакомым и даже не побоялся, следуя моему совету, погладить Рюка по шее.

— Что, вредина, приятно?

— Хрррень!

— Перья повыдергиваю, — напомнила я зарвавшемуся попугаю.

— Понял, не дурррак! — быстро подстроился он под ситуацию. — Прррошу прррощения!

Константин засмеялся, слушая нашу маленькую перепалку. Смех у него был приятный, мягкий и обладал прямо-таки завораживающей силой. Чур, меня, чур! Уходи подобру-поздорову!

— Тамара, — не внял моим внутренним мольбам Константин, присаживаясь на край дивана, — я давно хотел вам сказать…

Из прихожей раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и мужчина, насторожившись, замолчал, так и не озвучив свое признание. На этот раз моим спасителем оказался взмыленный Андрей, который буквально ввалился в квартиру и, наспех сбросив с себя ботинки, ворвался в гостиную.

— Том, ты как⁈ Что с но…

Будто наткнувшись на невидимую стену, бывший муж замер в дверях, переводя непонимающий взгляд с меня на Константина.

— Привет. — Я смущенно улыбнулась Андрею и зачем-то помахала ему рукой. — Вот, растянула.

— Кто пррришел? — заладил свое Рюк.

— Здравствуйте, Андрей, — сказал Константин, который внезапно решил устроить мою ногу на валике из свернутого покрывала. — Какой не то чтобы приятный сюрприз…

— Здррравствуйте! Здррравствуйте! — подхватил попугай, радуясь большой и, судя по всему, веселой компании. — Сюррпррриз!

Отлично, Рюк выучил новое слово. Теперь будет вставлять его при каждом удобном случае.

— Действительно сюрприз, — процедил Андрей и слегка позеленел, глядя на то, с каким рвением журналист заботится о моем комфорте. — Что вы делаете в квартире моей жены?

— Вы хотели сказать, вышей бывшей жены? Помогаю, разве это не очевидно? — отозвался Константин, завуалировав издевку между каждым из произнесенных слов. — Кажется, с момента нашей последней встречи ничего не изменилось, верно?

Я с удивлением покосилась на Константина. Видимо, здорово тогда Андрюшина компания ему насолила, если всегда корректный в общении мужчина не упускает ни малейшей возможности кольнуть временного коллегу. Похоже, черти в тихом омуте — это как раз про него.

Скрипнув зубами, Андрей проигнорировал устроившегося у моих ног Константина и тоже сел на диван, приобняв меня за плечи.

— Ну как тебя угораздило? — мягко спросил бывший муж под пристальным взглядом журналиста. — Ты даже не представляешь, как я испугался, когда услышал твой крик по телефону!

— Я просто споткнулась, когда с тобой разговаривала. Не переживай, обошлось без перелома. Скоро буду как новенькая!

— Ты прямо ходячая неприятность, — покачал головой Андрей и погладил меня по руке, напомнив этой мимолетной лаской, что я так и не объяснилась с ним после памятного поцелуя. — Я купил по дороге немного еды, надо бы разобрать. Константин, не поможете? Заодно обсудим ответ климовцев, раз уж сегодня вы оказались настолько заняты моей женой, что даже не смогли приехать на встречу.

— Как вижу, для вас тоже беспокойство о бывшей жене оказалось сильнее желания присутствовать на обсуждении оружейной выставки.

— Какой выставки? — встрепенулась я, услышав кодовое слово в совершенно неожиданном для меня контексте.

— Международной выставки охотничьего и спортивного оружия, — сказал Андрей, удивленный моим внезапным интересом. — Я же говорил, что мы в сентябре подписали договор с Климовским патронным заводом. Вот, теперь разгребаем.

Андрей выразительно посмотрел на Константина, и тот ответил ему исключительно любезной улыбкой, с которой, наверное, английские лорды угощают друг друга чаем с мышьяком во время светской беседы о погоде. Или с которой японские бизнесмены встречают партнеров, пряча за спиной вытащенные из ножен катаны.

— А, да, что-то такое было… — пробормотала я вслед уходящим на кухню мужчинам.

— Сюррпрррриз! — завопил Рюк, тоже, видимо, поняв степень моего идиотизма.

Я ведь все это время думала, что Андрей — единственный из окружавших меня мужчин, которого никак не затрагивает оружейная тематика. А теперь выясняется, что он уже почти два месяца напрямую с ней связан и вполне мог обсуждать со своими партнерами стволы, патроны и прочую огнестрельную дичь, так испугавшую меня во время подслушанного разговора. Вот же балда глухая! Правильно Андрей говорил, что я слишком зациклена на себе и ни во что не ставлю его слова!

Мое самобичевание прервала трель дверного звонка и очередной выкрик попугая:

— Сюррпрррриз!

— Рюк, кого это нелегкая принесла? — жалобно проныла я, слыша, как кто-то из мужчин открывает входную дверь.

— Вечер добрый! Я из школы, мы с Тамарой вместе работаем, — ответил мне бодрый голос из коридора, вызывая непреодолимое желание натянуть плед на голову.

— Кто пррришел? — верный традициям, произнес Рюк, заглушая ответную реплику Андрея.

— О, говорящий? Прикольно, у меня тоже в детстве попугай был! Только волнистый и тупой, как пробка, ни одного слова так и не выучил. — Заглянувший в комнату Игорь, как всегда, источал море позитива. — Тамар, а ты чего под пледом делаешь? Вы тут в прятки, что ли, играете?

— В догонялки, — мрачно пошутил стоявший за его спиной Андрей, который был явно не в восторге от повышенной концентрации мужчин на моей жилплощади. — Тома, как видите, проигрывает.

class="book">— О, Тамар, тебя Томой назвали! Почему молчишь? Что, даже ругаться и топать ногами не будешь?

— С последним есть некоторые трудности. — Вздохнув, я высунулась из своего укрытия и многозначительно приподняла замотанную в бинты конечность. — И вообще, это Андрей, ему можно.

— Почему это ему можно, а мне нет? — возмутился историк, в глазах которого заплескалась обида пополам с возмущением.

— Вероятно, потому что он бывший муж Тамары, — вклинился в разговор вернувшийся с кухни Константин, как обычно не забыв подчеркнуть прошедшее время наших отношений с Андреем.

Взгляд Игоря потерял прежний задор и буквально впился в лицо предполагаемого соперника. Двух соперников.

— Эм, познакомьтесь, — начала я, поражаясь нелепости возникшей ситуации. — Это Игорь, мой коллега. Андрей, мой бывший муж. И Константин, коллега моего бывшего мужа.

— Ясно… — протянул Игорь, водрузив на журнальный столик принесенные с собой пакеты. — Тамара, это лекарства. Лекарства, это Тамара. Не знал, что конкретно надо, поэтому взял всего и побольше. Тут в основном разные мази: обезболивающие, разогревающие, охлаждающие… В аптеке еще арнику предлагали, но это какая-то фигня гомеопатическая, я не стал брать.

— А зря, — внезапно заметил Константин, прошел в комнату и, надев очки, с любопытством заглянул в один из аптечных пакетиков. — Арника, говорят, эффективна при травмах.

Игорь бросил на Константина неприязненный взгляд, подгребая подальше от мужчины свои покупки.

— А вы что, врач?

— Нет, я журналист. Пришлось обзавестись богатым жизненным опытом, — ответил Константин, невозмутимо приподняв за дужку свои очки — почему-то средним пальцем.

— Кхе-кхе! — закашлялся Андрей, который тоже, по всей видимости, заметил вызывающий жест и не стал списывать его на случайность. — Пойду-ка супчик разогрею, а вы развлекайтесь.

— Откуда ты вообще узнал, что со мной случилось? — спросила я Игоря, с подозрением посматривая на журналиста.

Надо же, какая многослойная личность. С виду джентльмен и интеллектуал, намного старше и мудрее Игоря, а в душе, перефразируя классика, такой же, как он, хулиган. Может, зря я сбросила его со счетов, когда пыталась вычислить личность фелинолога?

— Сюррпрррриз! — решил напомнить о себе Рюк, закрепляя новое полюбившееся словечко.

— В школе сегодня задержался и слышал, как ты позвонила Евдокимовой по поводу внезапного больничного, — с готовностью объяснил Игорь свою осведомленность. Она считает, ты специально повредила ногу, чтобы опять пропустить планерку.

Пока историк выкладывал из пакетов медикаменты, а Константин поправлял сползший с моих ног плед, я мечтала о том, чтобы все эти самцы побыстрее свалили, оставив меня одну. Мне срочно нужна женская поддержка!

Диин-дооон!

По квартире разнеслась трель дверного звонка, от которой все присутствующие вздрогнули и настороженно уставились друг на друга. Что? Открывать никто не пойдет?

— Странно, тут нет никого! — прокричал из коридора Андрей, который в этот раз взял на себя роль мажордома.

— Сюрррпррриз! — радостно закричал Рюк и повторил удавшуюся шутку: — Диин-дооон!

— Ах ты, зараза пернатая! — отчитала я веселящегося попугая. — Меня чуть удар не хватил!

— Прррошу прррощения! — повинился Рюк, распознав недовольство в моих интонациях.

— Удивительная птица, — в который раз поразился Константин моему питомцу, — с потрясающими способностями.

— И вредным характером, — не преминула добавить я, разоблачая Рюка. — Вы не могли бы подать мой телефон?

— Конечно, — улыбнулся мне Константин.

— Я принесу! — подхватился Игорь.

— Держи, Том, — сказал вернувшийся в гостиную Андрей, протягивая мой смартфон, и тут же оказался под обстрелом двух убийственных взглядов.

Пора звать на помощь Верунчика: одной мне с этой шайкой-лейкой не справиться. Все трое мужчин, кажется, не собирались покидать поле боя и оставлять знамя, то есть меня, на растерзание врагам. Быстро подав подруге сигнал бедствия, вдруг поняла, что Андрей так и стоит надо мной. Подняв на него глаза, я вопросительно вскинула брови.

— Ты как? — неожиданно спросил он, переступив с ноги на ногу.

— Нормально все, лодыжка только болит, — удивленно ответила я.

— Есть хочешь? Я суп погрел.

— Нет еще, попозже.

— Может, тебе кофе сварить? — предложил Андрей, пока остальные мужчины, разбежавшись по углам, настороженно прислушивались к нашему разговору.

— Да, пожалуйста! — обрадовалась я его догадливости.

Константин замер напротив маминой «Танцовщицы», поглощенный копией картины, которая так поразила его в кофейне. А Игорь дразнил Рюка, засовывая в вольер палец и отдергивая его в самый последний момент. Ну ладно, не зря же он столько лекарств сюда притащил, пригодятся.

— О, я бы тоже с удовольствием выпил кофе, — с воодушевлением подал голос журналист, отлипая от полотна. — Мне черный, будьте добры.

Андрей раздраженно дернул плечом и кивнул, но только он отвернулся, как ему в спину прилетело:

— И мне тоже кофе, пожалуйста! — Игорь открыто улыбнулся во все тридцать два зуба. — С сахаром. Здесь же есть сахар?

— Есть, — процедил Андрей и ретировался на кухню.

В этот момент фитнес-браслет вжикнул, и я открыла сообщение от подруги: «Тебе повезло, что мой дома сегодня. Выезжаю». Наконец-то! Ей добираться минут двадцать. Если сейчас почти восемь… Ого! Восемь! А гепард мне до сих пор ничего не написал. Странно.

— Тамара, простите ради бога, мне срочно нужно отправить короткое письмо по работе, — обратился ко мне Константин, с тревогой поглядывая на часы. — Вы не возражаете, если я…

Он кивнул на лежавшую в сторонке сумку с ноутбуком, демонстрируя, чем именно ему нужно срочно заняться.

— Да, конечно, располагайтесь. — Я махнула в сторону одного из кресел. — Вы уже и так сделали для меня больше, чем я могла бы просить.

— Но меньше, чем мне хотелось бы, — галантно возразил рыцарь пера, бросив на меня многозначительный взгляд.

— Что ж, посмотрю, чем там можно помочь на кухне, — объявил Игорь, убедившись в том, что журналист погрузился в работу и перестал обращать на меня внимание.

А до этого он нас наедине боялся оставить, что ли?

— Дверь в ванную напротив, — сказала я, намекая, что кое-кому было бы неплохо помыть руки после облапанной птичьей клетки.

Когда мужчины были временно обезврежены, я шевельнула больной ногой и, скривившись от боли, снова полезла телефон. Есть тут у меня один нерешенный вопрос.

«Привет, — написала я гепарду. — Опаздываешь!»

На кухне послышался грохот и шипение Андрея. Оставалось только надеяться, что он там не сильно пострадал.

«Детка, напомни, куда я опаздываю? — как всегда, оперативно ответил мой собеседник. — Хотя ты такая быстрая, что за тобой и правда трудно успеть».

Да что ты мне зубы заговариваешь, кошачья морда! Ничего, у меня теперь много свободного времени на переписку: я выведу тебя на чистую воду!

«Раньше ты был пунктуальнее, — попеняла я своему скрытному знакомому. — Что изменилось?»

Константин, уткнувшись в свой ноутбук, задумчиво потер подбородок, а затем принялся быстро печатать. Длинные пальцы так и летали над клавиатурой — жаль, что экран отсюда не разглядеть.

«Мои намерения, — упало новое сообщение, возвращая меня к телефону. — Думаю, что наша переписка скоро потеряет смысл».

А? Как это? С чего бы?

«Тебе стало стыдно смотреть мне в глаза в реальной жизни после того, что мы творили в виртуале?» — предположила я, скрывая за шуткой что-то, отдаленно похожее на разочарование.

«Я разве говорил, что мы часто видимся?»

«А это не так?» — молниеносно набрала я.

«Реже, чем мне хотелось бы».

Я оторвалась от телефона и заметила устремленный на меня задумчивый взгляд Константина. Пришлось натянуто улыбнуться, скрывая царившее на душе смятение.

— Простите, Тамара, я плохой гость, — тихо сказал журналист, чуть склонив голову набок. — Работа порой съедает все мое время.

— Ничего страшного. Это не то, за что вы должны извиняться.

Не переставая вежливо улыбаться, мы еще некоторое время испытующе смотрели друг на друга, а затем Константин, вздохнув, произнес:

— Знаете, я давно хотел вам сказать…

— Сюрррпррриз! — что было мочи заорал Рюк, заглушив окончание фразы.

— Кофе готов, — вслед за этим обрадовал меня заглянувший в гостиную Андрей и поставил на столик большую чашку с россыпью красных сердечек. — Может, хотя бы бутерброд перехватишь, если уж горячее не хочешь?

— Ага, спасибо.

— А я уже все принес!

Игорь вошел с подносом, на котором стояли три чашки и тарелочки с угощениями: я разглядела несколько видов сыра, крекеры и ломтики полупрозрачного мяса. Константин, оторвавшийся от работы, помог историку разместить посуду на журнальном столике. Пока мужчины занимались сервировкой, я воспользовалась моментом и попыталась разжалобить гепарда новым сообщением: «Хочешь меня бросить? Сегодня какой-то неудачный день».

— Сахар забыл, — хлопнув себя по лбу, сказал Игорь и стремительно вышел из комнаты.

— Над плитой, верхняя полка! — крикнул ему вслед Андрей и, достав из кармана свой телефон, добавил уже мне: — Анютка вчера в садике Золушку играла, велела тебе показать. Сейчас видео отправлю.

— Конечно, давай.

Бывший муж забрал с подноса свой чай и устало опустился в освободившееся кресло, не прекращая копаться в телефоне. На мгновение Андрей отвлекся, его глаза скользнули по экрану раскрытого ноутбука и подозрительно сощурились. Но почти тут же Константин отвернул от него свой рабочий компьютер, что-то молниеносно напечатал и, захлопнув крышку, убрал технику со стола подальше от любопытных взглядов.

«У тебя что-то случилось?» — пришло мне сообщение от гепарда, не желавшего оставлять кису в беде.

Я поочередно обвела взором окружавших меня мужчин. Константин невозмутимо забрал свой кофе и отвернулся, в очередной раз прикрывшись разглядыванием картины. Насвистывающий себе под нос Игорь с крайне довольным видом вернулся из кухни, держа в руке сахарницу. Андрей сидел в кресле, все еще напряженно уставившись в телефон.

— Грузится долго, — сказал бывший муж, заметив мое пристальное внимание. — Я покурю на балконе, не против?

— Без проблем, — ответила я, безуспешно стараясь убедить себя в том, что все это вовсе не выглядит подозрительным.

«Лежу со свежеподвернутой ногой, — поделилась я своим горем в Ватсапе. — Даже больничный дали, представляешь? Одно радует: традиционно пропущу в понедельник планерку».

— Мы там навели порядок и еду разложили, так что на сегодня и завтра тебе хватит, — похвастался своими трудами Игорь, разгладив складки на пледе, и присел рядом со мной.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, делая глоток чудесного кофе, о котором за всей этой суетой умудрилась позабыть. — Вы все мне очень помогли.

— Ерунда! — махнул рукой молодой учитель и вдруг потребовал: — Ну-ка, закрой глаза. Закрой, закрой!

Я насмешливо хмыкнула, но, поняв, что так просто от меня не отделаются, с опаской прикрыла веки.

— Не подглядывай! А теперь открой рот и ни о чем не думай.

— Ты ведь понимаешь, как это звучит?

— Как хорошее предложение. Ну же, не бойся!

Обреченно вздохнув, я выполнила просьбу, а в следующий миг почувствовала кусочек нежного сочного мяса на языке и вибрацию фитнес-браслета на запястье. Распахнув глаза, уставилась на новое сообщение: «Бедная кошечка, хотел бы я тебе помочь! Кажется, ты нуждаешься в ласке».

— Ну как, нравится? — спросил меня Игорь, отправляя себе в рот ломтик такого же деликатеса. — Вкусно, правда?

— Оч-чень, — выдавила я из себя, как только смогла проглотить угощение и рвавшиеся наружу ругательства.

«Еще как нуждаюсь!» — заверила я своего тайного визави, на этот раз во все глаза следя за мужчинами. Константин-Игорь-Андрей. Игорь-Константин-Андрей. Андрей-Константин-Игорь. Спустя пять минут у меня даже голова разболелась от такой гимнастики, а сообщение, адресованное гепарду, даже не было прочитано. Да он издевается!

Телефон завибрировал — и я, подхватившись, в нетерпении уставилась на экран.

— Все, переслал! — объявил Андрей, закрывая за собой балконную дверь. — Пришло?

— А… ага… — подтвердила я, с огорчением глядя на видео из детского садика. — Позже посмотрю, ладно?

— Само собой. Можем потом вдвоем посмотреть, если хочешь.

— Ммм…

— А что там? — полюбопытствовал Игорь, без стеснения заглядывая в мой телефон. — О, Анна Андреевна в главной роли? Я тоже хочу!

— Э-э-э…

— Кажется, ваш бывший муж и юный коллега полны сил и не намерены оставлять вас одну, — заметил Константин, ставя на столик пустую кофейную чашку.

— Абсолютно не намерены, — с вызовом согласился с ним Игорь. — Но вы-то, поди, устали? Все-таки уже не двадцать, да и не тридцать. А может, даже не сорок…

— Сорок четыре, — внезапно уточнил Андрей, делая глоток подостывшего чая.

Я перевела изумленный взгляд с него на Игоря, который незаметно мне подмигнул. Если не ошибаюсь, я только что стала свидетелем создания Антиконстантиновской коалиции, кто бы мог подумать?

— Не намного больше, чем той женщине, которая была с вами в Калининграде, — приняв подачу, невозмутимо вернул мяч журналист.

— Оу, — само собой вырвалось у меня, когда смысл сказанного дошел до сознания.

— Сюрррпррриз!

— Все же какая умная птица! — протянул Константин с неприкрытой издевкой.

Атмосфера накалилась. Мужчины смотрели друг на друга, каждый готовя ответный удар, но не успела я сделать мысленную ставку, как тишину разорвала трель звонка. Все, не сговариваясь, повернулись к Рюку, но тот лишь захлопал крыльями и пошел по отработанному сценарию:

— Кто пррришел?

— Это Вера! — воскликнула я, благодаря Боженьку. — Открывайте скорее!

Пока Игорь встречал мою подругу, я вынуждена была остаться наедине с двумя противоборствующими силами. Андрей, явно смущенный ситуацией, кутал в плед мои ноги, подняв сползший на пол край. Да что они все прицепились к этому пледу⁈

— Лариса просто помогала мне с Аней во время командировки, — попытался он дать отпор Константину, бросив на него злой взгляд. — Она моя соседка.

— Радостно осознавать, что в нынешние времена еще можно найти столь сердобольных соседей, — прокомментировал его реплику журналист. — Знаете, Андрей, когда забываю о вашей компании, я даже горжусь человечеством.

— Ну знаете!..

— Ты, мать, совсем с ума сошла? — оборвала назревающий скандал вплывшая в гостиную Вера. — Ноги ломать вздумала?

— Верунчик! — Я протянула руки, и подруга поспешила меня обнять. — Ничего я не ломала, растянула просто. Но болит жутко!

— Я, кстати, среди прочего обезболивающее принес, — подал голос Игорь. — Могу достать, если нужно.

Вера перевела оценивающий взгляд на историка и, судя по блеску в глазах, осталась довольна увиденным.

— Доставай. Те. И воды. — Подруга ненадолго задумалась и уточнила: — Вы, видимо, тот самый Игорь Аркадьевич?

— Тот самый — это приятно, а вот Аркадьевич — уже не очень, — состроив умилительную гримасу, отозвался Игорь и выудил из своих бесконечных запасов коробку с таблетками.

— А вы…

— Константин, — представился журналист, галантно поцеловав руку подруги.

— Я так и подумала, — отметила Вера, стрельнув в меня ехидным взглядом.

— Позвольте, я принесу воды? — в свойственной ему манере произнес мужчина и, дождавшись царственного Вериного кивка, удалился на кухню.

Подруга с прохладцей поздоровалась с Андреем, который поднял на меня виноватый взгляд. Я спокойно посмотрела на него в ответ. Что ж, все тайное становится явным, не так ли? Андрей не зря уходил от ответа, с кем была Анюта в поездке. Однако я, услышав подтверждение того, о чем уже догадывалась, не ощутила, вопреки своим ожиданиям, ни боли, ни разочарования, ни даже обиды. Только легкую досаду от того, что узнала обо всем именно так.

— Том, ты не подумай… — начал Андрей, но я прервала поток раскаяния.

— Ты не должен мне ничего объяснять. Давай просто оставим эту тему.

— Ладно. — Бывший муж как-то сразу потух и вышел из комнаты, добавив напоследок: — Но я бы не стал тебя обманывать, правда.

— Я знаю.

Вера вопросительно посмотрела на меня, но я лишь качнула головой, показывая, что сейчас не время и не место для объяснений. Понятливо кивнув, подруга бросила выразительный взгляд на Игоря, который тут же заторопился:

— Все-все, я вам не мешаю. Пойду помою посуду.

Когда историк, захватив пустые чашки, покинул гостиную, Вера тихонько прикрыла за ним дверь и, округлив глаза, громко прошептала:

— Ну ты даешь! Да у тебя тут целый гарем собрался! Кто сегодня любимый муж?

— Никто! Все бесят! — нервно отозвалась я таким же эмоциональным шепотом. — И выгнать не могу. Они же помочь пришли, заразы такие!

— Много посуды разбили, пока пытались тебя поделить?

— Ни блюдца. Зато выпили, кажется, все запасы чая и кофе.

Подруга хихикнула, явно не проникшись тревогами бедной больной женщины.

— А где еще двое из твоей великолепной пятерки? В туалете прячешь?

— Я тебя позвала спасать меня, а не издеваться!

— Да ладно, дай хоть чутка поглумиться. Когда еще такой шанс выпадет?

В дверь деликатно постучали, и мы с Верой затихли, когда на пороге появился Константин с маленькой чашкой в руке, разукрашенной под божью коровку.

— Тамара, я принес вам воды. Вы будете пить лекарство?

— Да-да, спасибо большое, — поспешно закивала я, принимая чашку из его рук.

— Вера, налить вам чай? — Следом за Константином в комнату проник не в меру активный Игорь. — Или вы, как Тамара, предпочитаете кофе?

— Чай, пожалуйста, — пропела подруга, одарив историка благосклонной улыбкой.

— Будет сделано! — принял заказ Игорь и самоустранился.

Я вернула Константину полупустую чашку и устало откинулась на подушку. На минуту прикрыла глаза, а когда открыла их, в комнате опять собралась вся честная компания.

— Чувствую себя Алисой на безумном чаепитии, — тихо поделилась я с Верой, которая обнадеживающе похлопала меня по руке.

Я полезла в Ватсап проверить, не прозевала ли ответ от фелинолога. Но мое последнее сообщение до сих пор значилось как непрочитанное, отчего я уныло вздохнула.

— Ты чего? — одними губами спросила Вера, и я развернула к ней экран телефона.

Подруга быстро пробежала глазами по переписке и непонимающе нахмурилась. Взглядом указала на Константина, как бы спрашивая, не он ли скрывает свое истинное лицо за аватаром гепарда. Я задумчиво посмотрела на журналиста, снова невозмутимо застывшего перед маминой картиной. Когда он гипнотизировал ее в кафе, я чувствовала себя польщенной, но теперь это уже слегка напрягало. Не могло же мужчину так удивить наличие у меня копии работы, украшавшей стены кофейни? Мало ли репродукций висит по чужим домам? Неопределенно покрутив пальцами в воздухе, я поморщилась, словно сомневалась в причастности Константина к моей тайной сексуальной жизни. Тогда Верунчик покосилась на суетящегося у стола Игоря и заиграла бровями. Я закусила губу и пожала плечами — без понятия! Верины глаза, расширившись, в неверии уставились на поникшего Андрея, примостившегося у окна, и мне оставалось только с таким же безумным взглядом развести руками.

— Тамар, а где Аня? — неожиданно поинтересовался Игорь, присаживаясь на диван рядом с Верой. — Я ей подарок принес, хотел порадовать.

— Какой еще подарок? — хмуро спросил вскинувший голову Андрей. — Какое вам дело до моей дочери?

— Ну, она как бы не только ваша дочь. Да, Тамар?

Тут Андрей и Константин на удивление синхронно повернули головы в мою сторону. Во взгляде бывшего мужа читалось недоумение, а в глазах журналиста сквозило легкое ехидство, будто он сходу разгадал мои эскапады с историком.

— Сюррпррриз! — как набат, прозвучал голос Рюка, от которого даже я вздрогнула.

— Аня не моя дочь, но я этого и не утверждала.

— Ты рассказываешь людям, что Аня твоя дочь? — спросил Андрей с совершенно нечитаемым выражением.

— Я же сказала, что нет! — вырвался у меня раздраженный ответ. — Но, знаешь ли, мне совсем не хочется объяснять каждому, что дочка бывшего мужа, с которой я частенько сижу, не имеет ко мне никакого отношения. А что люди додумывают у себя в головах не моя проблема!

Поймав укоризненный взгляд Веры и непривычно серьезный Игоря, я фыркнула и приняла максимально независимый вид.

— Окей, я понял… — протянул историк и вдруг, ни с того ни с сего, наклонился ко мне и решительно спросил: — Сходим еще раз в театр?

— А? — растерялась я, не понимая выверта мужской логики.

— В прошлый раз было здорово, давай еще вместе куда-нибудь выберемся? — с воодушевлением затараторил Игорь. — Когда нога заживет, ты не против?

— Не то чтобы…

— Думаю, Тамара с б о льшим удовольствием снова посетит со мной галерею, — поспешил внести свое предложение Константин. — На следующей неделе планируется выставка Аллана Ранну, у него потрясающие горные пейзажи, навеянные впечатлениями от путешествий по Тибету. Если хотите, я могу вас познакомить — весьма неординарная личность!

— Ну, э-э… — промычала я и нервно повернулась к Вере в поиске поддержки, когда поняла, что ситуация выходит из-под контроля.

— Знаешь, Том, когда ты поправишься, мы тоже могли бы… — Андрей замолчал, будто собираясь с духом, и от предположения, что он сейчас скажет, меня сковал ужас. — Мы могли бы снова…

В напряженной тишине, стоя под прицелом множества ошеломленных взглядов, Андрей набрал в грудь побольше воздуха и отчаянно сжал кулаки.

— Снова по… — попытался закончить свою мысль бывший муж, но переливчатый звонок не дал ему договорить, заставив всех присутствующих подскочить от неожиданности.

— Это то, что я думаю? — осторожно спросила у меня подруга.

Я обеспокоенно прислушалась, когда Константин вышел в коридор и открыл дверь. Выхватив обрывки разговора, зажмурилась и накрыла пледом свою бедовую голову.

— Вера, — глухо прошептала из-под покрывала, — трындец…

Подруга откинула уголок покрывала, заставляя смело взглянуть в лицо приближающейся опасности, и предвкушающе уставилась на проход в гостиную, где не замедлил появиться Сергей. Мужчина молча обвел взглядом нашу компанию, будто решая, кого назначить Шляпником, чтобы отрубить ему голову.

— Грррабители! — запаниковал Рюк, у которого появление Сергея сбило устоявшуюся парадигму, но жако быстро взял себя в лапы, добавив: — Сюррпррриз! Сюррпррриз! Сюрррпррриз!

— Еще слово — и я запру тебя в шкафу до завтрашнего утра, понял? — предупредила я попугая, потирая виски.

— Понял, не дурррак!

— Добрый вечер, — с каменным лицом поприветствовал сосед всех собравшихся. — Вижу, сегодня гостей больше обычного…

Я гулко сглотнула. Но Сергей, широко шагнув к дивану, лишь наклонился и небрежно чмокнул меня в губы.

— Тебя совсем нельзя оставить одну? Что случилось?

— Тамара подвернула ногу в своем кафе, — ответил за меня Андрей, недобро глядя на вновь прибывшего.

Интересно, складывая вместе его поездку с Ларисой и мое приветствие с Сергеем, можно считать, что мы с бывшим мужем уже объяснились?

— По счастью, я снова был рядом и смог оказать необходимую помощь, — продолжил Константин, хитро щуря глаза, будто оценивая реакцию собеседника.

Мрачный взгляд сначала упал на журналиста, а затем придавил своей тяжестью стоявшего рядом Игоря.

— Лекарства! — быстро проговорил учитель, приподняв коробочку с обезболивающим в доказательство законности своего пребывания в этой квартире.

Не поняла. Почему это все, будто оправдываясь, отчитываются перед Сергеем?

— А я просто приперлась потрындеть.

— Вас, Вера, я всегда рад видеть, — заверил мою подругу Сергей. — Тем более что в прошлый раз знакомство вышло сумбурным и нам так и не удалось пообщаться.

Я покраснела, вспомнив, как именно прошла их первая встреча. Точнее, так и не вспомнив по причине сильного алкогольного опьянения, но интуитивно догадываясь.

— Сильно болит? — спросил мужчина, отбрасывая многострадальный плед и осматривая мою травму. — Почему не позвонила?

— Быть может, Тамара не захотела? — предположил Константин, с провокационной паузой закончив: — Беспокоить вас.

— Нога жутко болела, как-то не пришло в голову, — ответила я, предупреждающе сверкнув глазами в сторону журналиста. — Сейчас полегче уже.

Я почти увидела, как в голове Сергея взрываются миниатюрные атомные бомбы, но он определенно старался держать себя в руках.

— Итак, резюмируя, тебя привезли домой с больной ногой, оккупировали квартиру и расстроили до такой степени, что ты даже не допила свой кофе, — сделал вывод мужчина, демонстративно заглянув в почти полную чашку на столике. — Накормили хотя бы?

— Ну…

— Пойду суп разогрею, — пропыхтел Андрей и с недовольным видом отчалил на кухню.

— А где Буцефал? — продолжил Сергей свой допрос, явно намереваясь под благовидным предлогом сбагрить подальше и остальных гостей.

— Скорее всего, в спальне прячется. Он недолюбливает посторонних. — Я прикусила язык, с опозданием поняв, что приписала к посторонним всех, кроме настырного соседа, и быстро перевела тему: — Его бы тоже покормить.

— Я займусь.

— Спасибо, — пролепетала я и умоляюще посмотрела на упивающуюся происходящим подругу: — Верун, я в туалет хочу, помоги подняться.

Константин и Игорь тоже подскочили, но я остановила их жестом.

— Нет-нет, это между девочками!

Я осторожно опустила больную ногу на пол и, опираясь на надежное женское плечо, поковыляла в сторону туалета.

— Ты мне ничего не забыла рассказать? — прошептала на ухо Вера, все еще впечатленная устроенной Сергеем презентацией.

— Потом объясню, — ответила я, закатив глаза.

Хромая, на ходу проверила телефон, но мои сообщения гепарду так и остались непросмотренными.

— Что такое? Ждешь от кого-то звонка? — тихонько спросила подруга, доведя меня до коридора.

— Гепард не отвечает… который фелинолог… — поделилась я своими тревогами. — Всегда сразу читает и пишет ответ, а тут затих посреди переписки и уже почти час молчит.

— Ни фига себе он тебя разбаловал! — воскликнула Вера, и я тут же на нее шикнула: не хватало только, чтобы Сергей, пытавшийся выманить Люцика из спальни, что-то услышал. — Подумаешь, час не отвечает!

— Это странно, — упрямо настаивала я.

— Это ты странная, — возразила подруга. — Ждешь весточки от мужика, который, вполне возможно, сейчас находится в двух шагах. Да у тебя в квартире почти флеш-рояль! Четверо из пяти!

— И кого, по-твоему, не хватает? Туза?

Вера многозначительно хмыкнула, открывая передо мной дверь туалета.

— А это еще требуется проверить, — проронила подруга. — В любом случае надо брать оптом и тепленькими.

— Ты мне сейчас групповуху предложила? — возмутилась я, по стеночке перемещаясь в санузел.

— Да нет же. Позвони ему.

— А толку? Думаешь, возьмет трубку и признается?

Верунчик в ответ лишь коварно улыбнулась и, бросив, чтобы я положилась на свою гениальную подругу, оставила меня наедине с догадками, опасениями и потребностями.

На выходе из туалета я столкнулась с Сергеем, покидающим кухню с котом на руках. Сосед тут же, выпустив возмущенно мявкнувшего Люцика, схватил меня в охапку и, не обращая внимания на вялые возражения, отнес в гостиную, где нас встретила впечатляющая картина.

Низенькая Вера стояла напротив выстроившихся рядком высоченных мужчин, которые под ее суровым взглядом выкладывали на стол, рядом с тарелкой супа, свои телефоны. Сначала на лакированную поверхность лег здоровенный, как лопата, черный самсунг Константина. Андрей, чуть помедлив, тоже выложил айфон, а рядом приземлился точно такой же телефон Игоря. Все повернулись к Сергею, который озадаченно замер в дверях, крепко прижимая меня к себе.

— По личному опыту знаю, что Тамару приятно носить на руках, — ехидно прокомментировал увиденное Константин, — но, может, вы ее все же отпустите?

— Сюрр… — начал было Рюк, но, стоило мне предупреждающе выставить вперед указательный палец, как умная птица заткнулась, маскируясь под Люцика: — Мяаааау!

— Ого, он даже так умеет! — не смог скрыть своего удивления Игорь и попытался незаметно забрать со столика свой айфон, но получил легкий шлепок по пальцам от Верунчика и покаянно опустил голову.

— Что происходит? — нахмурившись, поинтересовался Сергей, усаживая меня на диван.

— Похоже на вечеринку в пионерлагере, — поделился своим мнением Андрей.

— А у вас в пионерлагере уже были телефоны? — позволил себе шпильку Игорь.

— Похоже по настроению, — пояснил бывший муж, благоразумно не став отвечать на вопрос. — Тайны, загадки…

— Может, еще бутылочку принести? — язвительно уточнил историк. — Хотя нет, девочек маловато, не будем рисковать.

— Присоединяйтесь, Сергей, — встрял в маленькую перепалку Константин, сделав приглашающий жест рукой. — Было объявлено, что наши телефоны могут послужить во благо Тамаре. Боюсь, без вашего участия подобный гуманистический акт теряет смысл.

Сергей вопросительно посмотрел на меня и, дождавшись кивка, выудил из кармана черный смартфон, положив его рядом с остальными. Вера уже собиралась продолжить, но я ее остановила и требовательно уставилась на соседа. Тот непонимающе приподнял брови.

— Второй, — озвучила я в итоге свое требование.

Взгляд Сергея стал настороженным, мой — непреклонным. Опасно сощурив глаза, мужчина ненадолго вышел в коридор, а через секунду вернулся с серебристым телефоном, замкнувшим ровненькую цепочку подозреваемых.

— Звони! — повернувшись ко мне, решительно скомандовала Вера.

Я с сомнением посмотрела на нее.

— Звони! Или я позвоню! — пригрозила подруга, потянувшись к моему телефону.

— Ладно-ладно, — сдалась я и поднесла палец к контакту фелинолога.

— Так нечестно! — возмутился Игорь, скрестив руки на груди. — Даже ничего не объясните?

— Предлагаю восстановить справедливость, — поддержал его Константин, хитро блеснув глазами. — Мы отдали телефоны, не зная правил игры, а вы взамен хотя бы включите громкую связь.

Я призадумалась и, переглянувшись с Верой, нерешительно кивнула.

— Хорошо.

Тишину гостиной огласили гудки. Вызов шел, я внимательно смотрела на ряд телефонов на столике, но ни один экран не вспыхнул. Обвела взглядом мужчин, напряженно ждущих, чем все закончится.

— Кирилл? — едва слышно прошептала Вера, угадав ход моих мыслей.

Я неопределенно повела плечом и собиралась уже нажать сброс, как вдруг…

— Привет, киса! — раздался по громкой связи бархатный голос. — Соскучилась?

Все изумленно воззрились на меня, потерявшую дар речи. Сергей же, будто взбесившись, выхватил телефон из моих рук и буквально прорычал в трубку:

— Ну все, ты труп!!!

На том конце раздался какой-то грохот, но Сергей уже сбросил звонок, сгреб со столика оба своих телефона и стремительно покинул квартиру, напоследок звякнув ключами.

— Черт, — ругнулась я, переваривая ситуацию.

— Поистине шекспировские страсти, — хмыкнул Константин, убирая свою «лопату».

— Я не понял, он реально пошел его убивать? — недоуменно озвучил мои подозрения Игорь. — А кого, кстати? Кирилла? Ты же с ним до Сергея встречалась?

— С кем встречалась? — опешил Андрей, но Вера прервала его, хлопнув в ладоши.

— Все, мальчики, пионерская вечеринка окончена, расходимся. Тамаре нужно отдохнуть.

— А как же…

Я спрятала лицо в ладонях, отгораживаясь от всего мира. Почувствовала, как притихший Андрей клюнул меня в щеку на прощание и несмело произнес:

— Нам потом надо будет поговорить.

У меня хватило сил только кивнуть, не отрывая рук от лица.

— Поправляйся, в школе без тебя всегда скучно, — сказал Игорь, поцеловав меня во вторую щеку, и я сдавленно застонала.

— Тамара, Вера, был очень рад, — откланялся Константин, к счастью не пытаясь никого облобызать.

Почти одновременно трое мужчин собрались и под бдительным контролем Веры покинули квартиру, оставив меня в покое.

— Ты в курсе, что ключница в коридоре пустая? Подозреваю, Сергей все же планирует к тебе вернуться. — От слов Веры я тихонечко взвыла и жалобно скривилась, когда ласковые руки подруги отвели мои ладони от глаз. — Рассказывай.

— Вера, я дура! — призналась я, схватившись за голову.

Захлебываясь в собственных словах, я принялась рассказывать ей о Сергее, о нашей внезапной связи и ее таком же внезапном продолжении. Об Андрее, его подкатах и командировке с Ларисой. Об интересе Константина, который не так прост, как кажется, и настойчивости Игоря, который лучше, чем я думала. И снова о Сергее. В основном о Сергее.

— Ну, слава богу, наконец-то мужика завела, — одобрила подруга, поглаживая меня по спине. — Хорошо ведь!

— Вообще ничего хорошего! — в сердцах ответила я. — То есть тогда хорошо было, а теперь нет! Как ты не понимаешь! Он отношений хочет!

— Да, это проблема, — притворно посочувствовала мне Вера.

— А я не хочу!

— Ну что ты как маленькая? В четвертый раз уж справишься как-нибудь.

— Ты его видела? Как я с ним справлюсь? — запаниковав, я принялась грызть ноготь на большом пальце. — Пообещал Кирилла убить и ушел как ни в чем не бывало! А вдруг он правда его…

— Так, отставить панику! — велела подруга, но продолжила уже не так уверенно: — Ничего он ему не сделает. Откуда бы ему знать про Кирилла? Ты сама-то уверена, что это был твой бариста?

— А кто еще? — С большого пальца я перешла на указательный. — Может, ему позвонить надо? Предупредить об опасности?

— Набирай. И ногти грызть перестань, не прибавляй мне работы!

Выдохнув, я пошлепала себя по щекам, пытаясь прийти в чувство, и с замирающим сердцем ткнула в пятнистую аватарку. Но на этот раз трубку никто не взял, и я с досадой сбросила вызов, досчитав до десяти гудков.

— А вдруг убьет? — уныло произнесла я, тупо глядя в пространство. — Я у него пистолет видела.

— Та-а-ак, — протянула Вера, узнав что-то новенькое. — Какие еще сюрпризы скрывает твой герой-любовник?

— Не знаю… Я вообще о нем ничего не знаю!

— Что, вообще ничего⁈ — округлила глаза подруга.

— Ну, у него кожно-венерических заболеваний нет, — неуверенно произнесла я. — Он мне справку из КВД показывал.

Верунчик с минуту молча разглядывала меня, не зная, как отреагировать на поступившую информацию. Потом достала из сумочки маленький блокнот и, щелкнув шариковой ручкой, уточнила:

— У тебя вино есть?

— Я столько больше не выпью, — сам собой вырвался из моей груди жалобный стон. — Я вообще нисколько не выпью.

— Ладно, так справимся. — Неунывающая подруга расчертила лист на две колонки, наверху поставив красноречивые плюс и минус. — Итак, физически он здоров — это несомненный плюс. Еще он хорошенький, пишу в тот же столбик.

— Хорошенький? И как только у тебя язык повернулся!

— А что не так? — вполне искренне удивилась Вера.

— Это же глыба двухметровая!

— Тебе ведь лучше, можешь со спокойной душой носить свои любимые каблуки. Пишу в плюсы, короче. Что еще?

— Я тебе скажу, что еще! Он таскает с собой пистолет, у него дома огромный оружейный сейф и он обещал убить моего виртуального любовника!

— Это все один пункт или три разных? — деловито переспросила Вера, строча в блокноте.

— Как считаешь нужным, раз у тебя никакого сострадания к лучшей подруге!

— Записала. Дальше!

— Он хочет отношений, я уже говорила.

— Это плюс или минус?

Я поджала губы и укоризненно посмотрела на Веру.

— Не надо на меня зыркать! У нормальных женщин это плюс.

— Он сказал, что не против детей, и даже не пытался предохраняться.

— А он в курсе твоей ситуации? — заинтересовалась Вера.

— В том-то и дело, что нет!

— Тогда, может, стоит обсудить это на берегу? Чтоб как с Андреем не получилось…

— На берегу чего? Я просто хотела живого мужчину в постели. Ну и чтобы после секса не краснеть, когда он рот откроет.

— Так с этим вроде нормально все, разве нет?

Я махнула рукой, отчаявшись объяснить Вере свою проблему.

— Он мне прохода не дает, все время тащит в койку и зовет на свидания, и кот мой его любит больше, чем меня, — наябедничала я.

— Воу, подруга, ты только не рассказывай никому, что подцепила идеального мужика, а то увести попытаются.

— Он ворчит! — не сдавалась я.

— В постели?

— В постели он меня шлепнул!

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — жестоко оборвала мои стенания подруга, вырывая из блокнота и протягивая мне исписанный лист.

Плюсов и минусов оказалось равное количество. С учетом того, что пункт «Не против детей» добрая Вера занесла в оба столбца, так и не решив, чем это является с моей точки зрения.

— А, погодь, самое главное забыла. — Она выдернула из моих рук листок и, быстро что-то дописав, вернула его мне. — Вот теперь все!

— «Возможность перепланировки»? — прочла я под графой «плюс». — И что это значит?

— Можете две квартиры в одну объединить, удобно же, — объяснила подруга, забавляясь видом моего вытянувшегося лица. — Ну что, берем?

Я понуро опустила голову, признавая свое поражение. Кажется, фаза торгов в отношении соседа была только что мной успешно пройдена.

— Вот и славно! Я тогда побегу, Мишаньку пора укладывать. А завтра жди, буду твои художества исправлять.

Обвинительно ткнув наманикюренным пальчиком в мой облупленный лак, подруга чмокнула меня на прощание и упорхнула домой, позволив мне самой решать свалившееся на голову жизненное уравнение.

— Рюк, давай учить новое слово, — подвинув к себе остывший суп, обратилась я к мигом оживившемуся жако. — Скажи: дурдом!

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, МЫСЛЕННАЯ

Кутаясь в теплый шарф, я медленно брела в сторону кафешки. Непривычные кроссовки мягко пружинили, напоминая о сегодняшнем утре.

— Вот! — лаконично заявил Сергей, протягивая мне перед работой зеленую коробку с надписью «Puma». — Надевай!

Приподняв крышку, я посмотрела на презент и вскинула недоуменный взгляд на мужчину.

— Спасибо, конечно, но у меня хватает обуви.

— Ты сейчас про сапоги на шпильках, на которых ногу подвернула? — вопросительно выгнув брови, уточнил Сергей. — Давай прибережем их до твоего окончательного выздоровления.

— Я выздоровела.

— Закрытие больничного не означает, что надо скакать на каблуках, как горная козочка. — Сосед, который за эти дни практически прописался в моей квартире, сам достал из упаковки белый утепленный кроссовок и приложил его подошвой к моей ноге, сверяя размер. — Отлично! Побудешь пока горной кошечкой! Киса…

Снег пошел. Я прочертила ногой по земле большую дугу, сметая тонкий слой пороши, и поставила мыском две точки — глазки нарисованной рожицы. Рука сама потянулась за телефоном, чтобы отправить эту снежную улыбку гепарду, но я вовремя себя одернула: мой тайный собеседник уже четыре дня не отвечал на сообщения. Интересно, в чем причина его внезапного молчания? Он правда решил, что наши виртуальные отношения зашли в тупик? Или Сергей все же выполнил свою угрозу и…

class="book">— Где ты был? — спросила я его в тот же вечер, когда он как ни в чем не бывало вернулся в мою квартиру. — И что это у тебя в руках? Ты сделал копию ключей? Совсем обалдел?

— Не могу же я гонять тебя, хромую, каждый раз открывать мне дверь, — пожал плечами Сергей, раздеваясь и проходя в комнату. — Придется мне, киса, эти дни пожить здесь.

— Ха-ха, очень смешно, — сказала я без намека на веселье. — И я тебе не киса.

— То есть какому-то мужику можно называть тебя кисой, а мне нет?

— Ты его за это убить обещал, — напомнила я. — И возвращаясь к началу: где ты был?

Сергей внимательно посмотрел на меня, без труда поняв причину моего беспокойства.

— Волнуешься за него? Кто он тебе? — наконец задал он тот вопрос, которого я так боялась, потому что сама не знала на него ответ.

— Мой хороший друг, — выдала я полуправду. — Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

— Друг? Или все-таки мой соперник? — криво ухмыльнулся Сергей, не сводя с меня цепкого взгляда, под которым я невольно замялась. — Я не буду устраивать сцен ревности и кровавых разборок, не переживай. Просто надеюсь, что ты выберешь меня.

Сдержит ли он свое обещание? Задумавшись, я подставила лицо под колючие снежинки, тающие на теплой коже. Наверное, мне станет легче, когда я приду в кафе, увижу живого и здорового Кирилла, выпью рядом с ним чашку горячего кофе — и успокоюсь. Или, наоборот, разнервничаюсь еще сильнее оттого, что абстрактный образ гепарда обретет черты реального мужчины. Теперь, когда я почти не сомневалась в его личности, будет ли наше общение прежним? Будет ли оно вообще, наше общение?

Я потрясла головой, словно надеясь вытряхнуть оттуда дурацкие мысли, и смахнула с щек капли талого снега. Стоит смириться с тем, что в моей жизни больше нет места переписке, наполненной шутливыми пикировками, грязными намеками и откровенными сценами. Продолжать подобное было бы нечестно по отношению к Сергею, Кириллу и самой себе. Сейчас самое подходящее время сжечь мосты, оставив позади мое маленькое, ничего не значащее виртуальное приключение. Умом я это понимала, но сердце так и просило взять телефон и поделиться с невидимым собеседником какой-нибудь глупой мелочью.

«Знаешь что, котик? — набрала бы я после недолгих раздумий. — Я сегодня впервые за долгое время без каблуков».

Что бы он мне ответил? Наверняка опять свел бы все к очередной пошлятине, что-то вроде: «Комплексуешь? Уверен, ты можешь доминировать и без них».

«Эй, ты меня сейчас в презрении к мужчинам обвинил?» — возмутилась бы я.

А он бы, как всегда, проявил чудеса проницательности и уточнил: «Скорее, в недоверии к мужскому полу. Но, уверен, у тебя есть на то причины».

«Вот за что тебя люблю, так это за понятливость», — отпустила я мысленную реплику и замерла прямо перед входом в кофейню.

Можно ли любить человека, которого знаешь только по переписке? Существует ли оправдание для того, чтобы любить одного, а спать с другим? И почему так хочется увидеть на экране телефона короткий ответ:

«Я тоже тебя люблю, киса!»

— Ох, простите! — Крупный мужчина налетел на меня в дверях и чуть было не пролил кофе на мою короткую дубленку. — Тамара Михайловна? Какая встреча! Я вас не зашиб?

— Здравствуйте, Павел Ярославович, — поприветствовала я знакомого участкового и поспешила его успокоить: — Все в порядке, не переживайте. Вы торопитесь?

— Да так, заскочил за кофеечком, пока перерыв был, — ответил добродушный толстяк, в доказательство своих слов приподняв картонный стаканчик. — А хорошо, что мы с вами пересеклись! Горный вчера заходил, забрал-таки заявление на вашего Игоря, так что можете вздохнуть спокойно. Да и сынок его вас не тронет, уж мы об этом позаботимся.

— Сынок? — Я нахмурилась, пытаясь понять, откуда участковому известно о нападении: сомневаюсь, что Горный стал бы распространяться о моей угрозе подать в суд на его старшенького. — Вы об Алексее?

— О нем, родимом. Компания у него, конечно, та еще, но ребята, в целом, смирные, не из опасных. Видать, когда вас подстерегли, травки нанюхались — вот и берега попутали. Потом сами же испугались, чего чуть было не натворили.

Участковый совершенно неуместно хохотнул, как бы показывая пустяковость ситуации, и, приподняв фуражку, смущенно погладил свою блестящую лысину.

— Павел Ярославович, — начала я, несколько сбитая с толку неожиданным разговором, — а откуда вы все это знаете?

Мужчина досадливо крякнул и, шумно отпив кофе из стаканчика, ответил:

— Знакомые у вас хорошие, Тамара Михайловна, беспокоятся о вас, переживают. Попросили меня приглядеть, как бы беды не вышло.

— А знакомые — это…

— Заболтался я с вами совсем, а у меня сегодня дежурство! — поспешно протараторил блюститель порядка, покосившись на дверь кофейни. — Игорю привет передавайте, он у нас в отделении теперь своего рода знаменитость. Мужик!

И участковый, подняв в воздух кулак в знак поддержки, засеменил в сторону припаркованной рядом полицейской машины.

— Странный какой… — пробормотала я, подозрительно посмотрев ему вслед, и потянула дверную ручку.

В нос ударил запах кофейных зерен, свежей выпечки и чего-то теплого, коснувшегося самого сердца. Сделав глубокий вдох, я переступила порог «Джафара», натянуто улыбнулась поджидавшему меня здесь Константину и застыла, как только взгляд уперся в барную стойку.

Там, среди жестяных банок, разномастных бутылочек и сверкающих стаканов, крутилась совершенно незнакомая девица.

— Тамара! — воскликнул Константин, приглашающе отодвигая стул за своим столиком. — Вижу, вам уже лучше! Позвольте заметить, что новый стиль вам очень идет.

Нехотя подойдя к столику журналиста, я угрюмо поблагодарила за комплимент. Все подмечает, зараза. Хотя белые кроссовки, купленные Сергеем, действительно полностью меняли образ, делая его более повседневным.

— Пришлось, сами понимаете. — Я позволила журналисту снять с меня дубленку и повесить ее на вешалку. — Не знаете, где наш кофевар?

— Увы, — развел тот руками, — сам страдаю. Мила неплохо варит кофе, но до Кирилла ей пока далеко.

Мила, значит. Вряд ли она умеет читать мысли и настроение посетителей, как это делает хозяин кофейни. Но зато она может оказаться ценным источником информации.

Я сделала заказ у стойки, исподволь разглядывая симпатичную девушку лет двадцати с небольшим. Конечно, по возрасту она подходит Кириллу гораздо больше, чем я. С другой стороны, кто сказал, что у нее с начальником романтические отношения? Может, она обычный наемный работник?

— Извините, вы не подскажите, что с Кириллом? — не упустила я случая расспросить девушку об отсутствующем бармене. — С ним все в порядке?

— Он… эм… не очень хорошо себя чувствует, — помявшись, поделилась Мила и, увидев мое мигом напрягшееся лицо, быстро добавила: — Но скоро поправится и снова выйдет на работу!

Интересно, если я попытаюсь выяснить подробности, это будет выглядеть слишком странно? В ожидании разблокировала телефон и, с тоской глядя на иконку с гепардом, мысленно поделилась: «Представляешь, мой любимый бариста пропал».

«Что значит любимый?» — переспросило мое воображение.

«Это значит, что он варит лучший кофе в городе», — отмазалась я сама от себя.

А открытое благодаря аутопсихотерапии подсознание заявило: «Лучший кофе — это кофе после секса, так что не считается».

— У вас вид человека, которого что-то беспокоит, — проницательно заметил Константин, когда я вернулась за столик со своей добычей в виде кофе с корицей. — Могу я узнать, в чем причина вашего волнения? Если нужна моя помощь…

— Нет-нет, у меня все в порядке, — заверила я журналиста, замотав головой. — Просто немного переживаю за одного своего знакомого.

— За мужчину?

Константин мазнул взглядом по барной стойке и задумчиво потер подбородок. Мне оставалось только кивнуть.

— Раз за него беспокоитесь вы, то он наверняка этого достоин, а значит, в состоянии о себе позаботиться. Не тратьте свои нервы понапрасну.

Он чуть подался вперед и накрыл мои сцепленные пальцы ладонью. Его рука была теплой, а прикосновение очень аккуратным.

— Спасибо, — изумленно пробормотала я, аккуратно высвобождая правую руку и хватаясь за кофейную чашку.

— Я знаю, как вас взбодрить. — Константин хитро прищурился и продолжил: — Прошу, обещайте, что воспользуетесь моим предложением.

Не дожидаясь ответа, журналист жестом фокусника извлек из кармана своего жилета две бумажки, которые не замедлил протянуть мне.

— Это билеты на концерт мировых саундтреков. Нет-нет, не отказывайтесь! Если вы отвергнете мой маленький знак внимания, билеты пропадут: у меня, к сожалению, в этот вечер есть неотложные дела. А вы можете послушать музыку, пригласив кого-то, с кем проведете время с удовольствием. Со своей подругой, например. Или, может быть, с мамой.

Я нервно улыбнулась, подумав о приятном времяпрепровождении со своей мамочкой, и неуверенно взяла билеты, поблагодарив довольного мужчину.

Внимание Константина, развлекавшего меня обсуждением последних культурных событий и угощавшего пирожными, так выбило из колеи, что я даже забыла погадать по книге и вспомнила об этом только вырвавшись из цепких лап журналиста. А жаль. Я бы хотела узнать, что стряслось с Кириллом и действительно ли все это время он был моим виртуальным любовником. Возможно, мне даже хватило бы смелости спросить об этом у него самого. Тайный воздыхатель бы, конечно, стал увиливать и поинтересовался, хочу ли я, чтобы он оказался Кириллом.

«Не знаю… — призналась я самой себе, шагая домой. — Правда, не знаю. Кирилл классный. Но я о нем почти ничего не знаю, и он младше меня на… много. Не знаю на сколько».

Что бы он ответил? Наверное: «Я тоже классный, и меня ты знаешь достаточно хорошо. А возраст здесь не имеет значения».

Я призадумалась, действительно ли возраст партнера для меня не важен. И, по всему, выходило, что в данном вопросе я все же эйджист, в чем и призналась воображаемому собеседнику: «Я бы не хотела, чтобы ты был на двадцать лет старше меня».

«Ну что ты, будь я на двадцать лет старше, не пользовался бы так ловко мессенджером», — уверена, что он отреагировал бы именно так.

Фитнес-браслет завибрировал, заставив меня судорожно схватиться за телефон. Но там всего лишь мой банк предлагал кредит — только сегодня, только для меня, всего лишь под тринадцать процентов годовых. Смахнув спам, зачем-то полезла в Ватсап и убедилась, что все мои сообщения так и остались непрочитанными.

— Имей в виду, — прошептала я, сверля взглядом пятнистый аватар, — когда ты в начале переписки прислал мне ролик, я представила в нем тебя.

«Надеюсь, тебе понравилось, киса», — как наяву подмигнул мне гепард в котелке.

И чем я сейчас занимаюсь? Надо бы взять себя в руки, а то так и до шизофрении недолго. Но да, мне понравилось. Немножко.

Придя домой, я осторожно разулась. Сняв ненадолго эластичный бандаж с голеностопа, отправилась готовить ужин. В холодильнике обнаружился соус болоньезе, и я быстро сварила к нему спагетти. Все же наличие педантичного мужчины рядом выручает: по крайней мере, еды прибавилось, а в раковине не громоздились горы немытой посуды.

Пока я караулила аль денте, вжикнул браслет и я с надеждой глянула на экран. Но это снова был не гепард: Сергей оповещал, что сегодня слегка задержится, и велел ужинать без него. Интересно, а когда это у нас появилась традиция ужинать вместе? Нет, его общество было приятно, а смотреть фильмы под совместные комментарии оказалось отдельным удовольствием. Но я вроде как не подписывалась на совместную жизнь.

Я положила себе пасту и села за стол, выбирая, что почитать за ужином, когда мой взгляд наткнулся на иконку приложения с женским календариком. Поморщившись, я ткнула в нее и обнаружила, что цикл снова сбился. Точнее, продолжил планомерно увеличиваться, напомнив о том, что неплохо было бы наведаться к гинекологу. Терпеть не могу гинекологов.

— Иди ко мне, крррасотка! — попытался утешить меня Рюк, взлетев на спинку стула. — Не грррусти, крррошка!

— Какой же ты у меня умница, — улыбнулась я, погладив любимца по серой шейке.

Надо бы ему клюв подрезать — совсем большой отрос. Да и когти пора подстричь, хоть Рюк этого и не любит.

— Кто пррришел? — завопил попугай за секунду до того, как по квартире прокатилась трель дверного звонка.

— По всей видимости, грабители, — хмыкнула я и поплелась открывать, даже не успев попробовать свои макароны.

Что ж, похоже мне не суждено поужинать в одиночестве.

— Ты что, ключи за… — начала я, распахивая дверь, и замерла, не в силах поверить собственным глазам.

Первым порывом было захлопнуть дверь и притвориться, что в этой квартире давно никто не живет. Уйти — нет, отползти — в самую дальнюю комнату и, затаившись в уголке, сделать вид, будто не было никакого звонка и незваного гостя. И только с трудом усмирив побежавшее вскачь сердечко, я напомнила себе, что не пристало дипломированному кандидату психологических наук прятаться от прошлого. Расправила плечи и, нацепив на лицо равнодушное выражение, посмотрела прямо в глаза своему бывшему мужу.

Третьему бывшему мужу.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, НЕСОСТОЯВШАЯСЯ

— Пригласишь? — первым нарушил молчание Вадим.

От бархатного баритона засосало под ложечкой, и я с трудом отступила от прохода, показывая, что мужчина может войти. Затащив в прихожую огромный чемодан, он прикрыл за собой дверь, снял пальто и аккуратно повесил его на плечики. Разувшись, поискал взглядом тапочки и, не найдя их, повернулся ко мне.

— Сваришь для меня свой прекрасный кофе? — произнес он, чуть наклонившись и коснувшись ладонью моей спины, отчего меня тут же окатило волной жара. — Мечтал о нем всю дорогу.

Не нужно было его впускать. И плевать на гордость. Одна-единственная встреча, один взгляд, одна фраза очень быстро напомнили мне, что против Вадима у меня нет шансов: мы как два разнозаряженных магнита, притянутые друг к другу неотвратимой силой. В начале знакомства мы оказались в одной постели, не успев сходить на первое свидание. И даже когда наш брак рушился, складываясь, как башни-близнецы в замедленной съемке, я продолжала испытывать рядом с ним мучительные приступы влечения.

Так ничего и не сказав, я прошла на кухню, мечтая оказаться как можно дальше от своего прошлого. Медленно и аккуратно, чтобы не выдать предательскую дрожь пальцев, поставила джезву на огонь, пытаясь собраться с духом. И где теперь вездесущий Сергей, когда он так нужен?

— О, болоньезе! — воскликнул Вадим, с наслаждением понюхав тарелку с моей пастой. — Накормишь?

— Что тебя привело? — игнорируя вопрос, ровным тоном обратилась я к бывшему мужу. — Ты мог позвонить или написать, номер не менялся.

— Я знаю.

Вцепившись в столешницу, обернулась и резко выдохнула, увидев четко очерченные губы, изогнутые в легкой усмешке. Смуглый, высокий, атлетически сложенный, но при этом изящный — он умел производить впечатление. И умел им пользоваться, чтобы добиться желаемого. В свое время он пожелал меня — и очень быстро получил то, что хотел, в единоличное пользование.

— Знаешь, но все равно пришел.

— Я все еще предпочитаю общаться вживую и по-прежнему недолюбливаю телефонные разговоры, — напомнил Вадим.

— Настолько, что приехал поболтать в другой город?

— Дурррак! — с высоты холодильника выразил свое отношение к гостю Рюк и защелкал черным клювом.

— Привет, Рюк! Давно не виделись! — улыбнулся Вадим. — Как ни странно, я скучал по тебе.

— Рррюк — оррррел!

— А новых слов ты за это время не выучил?

— Дурррак!

— Нет так нет, ничего страшного. Не в этом счастье.

Я скрипнула зубами, расслышав между строк завуалированную шпильку в мой адрес. Вадим всегда считал, что я топчусь на месте, застыв в профессиональном развитии и, как попугай, повторяя заученное. Но сомневаюсь, что он примчался сюда через семьсот километров ради того, чтобы заявить о моей косности.

— Так что ты хотел, Вадим? — произнесла я, разливая по чашкам приготовленный кофе.

— Все так же прямолинейна, — протянул он. — И так же сурова. Неужели совсем не рада меня видеть, Царица Тамара?

— Царрица! Тамаррра! — поддакнул ему Рюк, услышав знакомое обращение.

Рада ли я видеть ящик шампанского, который мне дарят с условием все выпить за один день? Если раз такое попробовать, повторять не захочется, это уж точно.

— Ты не появлялся два года и вдруг стоишь с чемоданом на пороге моего дома. — Я опустила перед бывшим мужем чашку и демонстративно устроилась на подоконнике. — Это настораживает.

Вместо ответа Вадим пригубил кофе и блаженно прикрыл глаза.

— О да, восхитительно!

Черт, он точно что-то задумал. А я совсем не уверена, удастся ли мне не попасть под его дьявольскую харизму.

— Пррростудишься!

— Люцик, и ты тут? — никак не отреагировав на провокацию Рюка, мужчина поднял заглянувшего на кухню кота и посадил его к себе на колени. — Ну здравствуй, приятель.

Тот не сопротивлялся. Обнюхал ладони мужчины и, вежливо выдержав с минуту, спрыгнул и ушел к своей миске.

— Равнодушный, прямо как хозяйка, — хмыкнул бывший муж. — Совсем забыл, кто его принес домой.

Я промолчала, продолжая пить кофе на подоконнике.

— Дурррак! — повторил Рюк, удивительно точно подобрав слово дня.

— Как у тебя дела? — вдруг поинтересовался Вадим, глядя на меня темными, почти черными глазами.

«Еще не родила», — так и вертелось на языке, который я вовремя прикусила. В моем случае шутка вышла бы несмешной.

— Все по-прежнему.

— И тебя это устраивает?

— Вполне.

Люцик мазнул Вадима спиной по ногам, но, поняв, что кормить его никто не собирается, обиженно вышел в коридор. Даже Рюк затих в своем укрытии, спрятав голову под крылом.

— А если я скажу, что у меня к тебе есть предложение? — Бывший муж взглядом остановил мои возражения, весомо добавив: — Профессиональное.

Я чуть было не рассмеялась ему в лицо.

— Профессиональное? Мне? Ты ничего не перепутал?

— Что тебя так удивляет?

— О, ничего особенного, сущий пустяк! — иронично воскликнула я, скрестив ноги. — Всего лишь беспрестанные комментарии по поводу того, что работа школьным психологом вместо частной практики и вечных супервизий — это деградация.

— Ты все еще обижена на меня?

— Нет! — Я отвернулась к окну, но затем, передумав, поменяла ответ: — Да!

— Прости. — Одно простое слово заставило меня поперхнуться воздухом: Вадим только что извинился? — Я правда считаю тебя достойным специалистом и предлагаю хорошую работу.

— Вместо той фигни, которой я сейчас занимаюсь? — язвительно уточнила я, буквально брызгая ядом.

— Ты ищешь упреки там, где их нет, — покачал головой мужчина. — Хотя, признаю, в этом есть и моя вина. Знаешь, я долго размышлял о нашем браке и многое понял. Мы оба наделали тогда ошибок, но ведь в наших отношениях было и много хорошего.

В его голосе прорезались низкие вибрирующие нотки, откровенно намекавшие на положительные моменты нашей совместной жизни. Да, иногда нам было очень, очень хорошо. Хорошо до безумия, до звездочек перед глазами. Даже сейчас, всего лишь вспоминая об этом, я ощущала отголоски сводящего с ума притяжения, которое, оказывается, за прошедшие годы никуда не делось.

— Так что за рабочее предложение? — быстро сменила я тему, бухнув чашкой о подоконник чуть громче, чем следовало.

Вадим победно улыбнулся. Черт, он опять меня переиграл!

— Меня пригласили в один интересный образовательный проект. — Он сделал паузу, чтобы допить свой кофе и усилить эффект от следующей фразы: — С правом рекомендовать других психологов. Будет гибкий график, возможность заниматься научной деятельностью, очень щедрая оплата. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Поехала?

— Да, нужно перебраться в Лондон. Компания помогает с жильем.

— Куда-куда? — неверяще переспросила я, округлив глаза.

— Это только на время, потом вернемся. Своих постоянных клиентов я пока переведу в онлайн.

— Вернемся? — тупо повторила я.

— Проект рассчитан на два года, потом, возможно, продлят. Но не уверен, что захочу там оставаться. Олег — мой брат, ты помнишь его? — уезжал по работе в США, его хватило ровно на год. Зато представь, какой уникальный опыт!

Англия, с ума сойти! В детстве я мечтала купить себе замок в Шотландии, но и Англия меня бы вполне устроила. И вот предложение не просто съездить в отпуск, а пожить там. Как будто в хмурую осеннюю реальность прискакал принц и позвал меня в страну чудес.

— Почему я? — задала вполне закономерный вопрос, с прищуром глядя на бывшего мужа.

— Потому что ты справишься и я могу тебе доверять.

Я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к его словам, и с притворным энтузиазмом воскликнула:

— О да, именно из-за твоего доверия мы и развелись!

— Нет, мы развелись из-за моей глупости, — возразил Вадим, как будто не расслышав сарказма. — Страх тебя потерять сформировал модель поведения, которую ты идентифицировала как угрозу своей свободе. Но я никогда не сомневался в тебе, поверь.

— С каких пор ты углубился в рефлексивную психологию? — попыталась я скрыть за насмешкой свою растерянность от неожиданного признания.

— Последние пару месяцев у меня были причины заняться этим вопросом.

Опершись головой о кулак, Вадим смотрел на меня и улыбался. Не снисходительно или самодовольно, а как-то загадочно, словно его мысли блуждали далеко отсюда: то ли в воспоминаниях о счастливом прошлом, то ли в мечтах о туманном будущем.

— Спасибо за предложение, — медленно произнесла я, подбирая слова. — Мне приятно получить его от тебя, но…

— Подожди, не отказывайся сразу, — остановил он меня. — Я понимаю, что переезд, даже временный, в другую страну — это полный слом уклада жизни. Такое нужно обдумать.

— Вадим, это действительно интересно, тем более что у меня есть опыт работы в образовании…

— И язык ты знаешь прекрасно, — подхватил бывший муж.

— Да. Но нет.

— Я знал, что ты так скажешь. — Он встал из-за стола и протянул мне руку, вынуждая тоже подняться. — Не стану на тебя давить, просто обещай, что подумаешь. Я пришлю тебе полные условия по электронке.

Вадим сжал мою руку, и мы вдруг оказались очень близко друг к другу. Подушечкой большого пальца он мягко погладил чувствительное местечко на тыльной стороне ладони, одним касанием разбудив во мне то, что я безуспешно пыталась захоронить в себе после нашего болезненного разрыва. Сглотнув, заставила себя отступить назад, отчего замерший напротив мужчина печально усмехнулся. Он, прекрасно понимавший язык моего тела, не мог не заметить, с каким трудом мне дался этот крохотный шаг.

— Я не прощаюсь, — сказал Вадим, гипнотизируя меня взглядом, но при этом не пытаясь сократить дистанцию. — Еще есть неделя на раздумья, поживу это время в отеле. Дольше не могу, надо будет улетать.

Я кивнула, сделав вид, что подумаю. Вадим улыбнулся, сделав вид, что поверил в мою покладистость. И мы оба сделали вид, что наша встреча была продиктована исключительно рабочим вопросом.

— В любом случае я был рад тебя увидеть, — уже одевшись, сказал бывший муж, голос которого снова приобрел сладкое, волнительное звучание. — Мне так давно хотелось встретиться и поговорить, глядя в твои глаза…

Вадим замолчал, будто не решался что-то добавить. Вместо этого он протянул руку и провел по моей щеке кончиками пальцев.

— Я зайду дня через три, когда ты все еще раз обдумаешь, — пообещал он, бросив на меня последний многообещающий взгляд.

Бывший муж приподнял свой огромный чемодан, чтобы перенести его через порог, и покинул квартиру, оставив меня в совершенном раздрае.

— Иди ко мне, крррошка! — позвал Рюк, когда входная дверь захлопнулась, а я так и не появилась на кухне. — Я соскууучился!

Но вместо того, чтобы вернуться к попугаю и холодным макаронам, я взяла в руки телефон и прилегла на диван в гостиной. Указательный палец легко пробежался по списку контактов и замер на имени Сергея. Хотелось поговорить, поделиться своими страхами и надеждами, но я так и не рискнула нажать на кнопку вызова. Мужчины не любят нытье, они мыслят рационально: есть проблема — надо ее решить. Но у меня, по большому счету, не было никаких проблем. Только неудержимое желание выплеснуть накопившиеся переживания и услышать в ответ слова поддержки. Сейчас мне их очень не хватало.

«Привет! Наверное, ты это снова не прочитаешь, но я все же напишу, — напечатала я, в совершенно иррациональном порыве открыв уже мертвую переписку. — Представляешь, сегодня мне предложили работу в Лондоне! Какой-то интересный долгосрочный проект с достойной зарплатой и хорошими условиями. Удивительно, правда? Даже жаль, что мне придется отказаться. Слишком боюсь. Не новой работы и не переезда, а мужчины, который все это время будет рядом. Точнее, его влияния на меня. Я же рассказывала тебе про Вадима? Наши с ним отношения были основаны на сексе, но все как-то очень быстро вышло из-под контроля. Немного напоминает нас с тобой, правда?»

Ко мне вспрыгнул Люцик и, потоптавшись передними лапами по бедрам, свернулся мурчащим клубком под боком. Я машинально почесала кота за мохнатым ухом, размышляя над собственным вопросом.

«В последнее время я много думаю о своей жизни, — продолжила я, нерешительно погрызла ноготь, но все же оставила эту дурацкую шаблонную фразу, — о вещах, которые вроде как давно меня не беспокоят. Мой бывший муж, кажется, начал новые отношения. И это прекрасно! Он заслуживает любви и тепла, а его дочка — новой, заботливой мамы. Вот только я почему-то ощущаю потерю, хотя сама всегда твердила Андрею, что прошлого не воротишь».

Тут я перестала печатать, невидяще уставившись в экран. Стоит ли писать гепарду о том, что у меня появился мужчина? Кого я предаю, когда не сообщаю об этом? Его? Или Сергея?

Махнув рукой на все условности, решила быть честной до конца: «А еще я сплю со своим соседом, который заявил, что не против завести детей. И теперь мне надо как-то сказать ему, что я просто не способна зачать! Как он отреагирует на эту новость? Вдруг ему не нужна женщина, которая не в состоянии родить ребенка? Что если он не захочет продолжать отношения? Знаю, мне надо поговорить с ним, но это сложно. Свои проблемы я привыкла доверять только лучшей подруге, а с недавних пор и тебе. Кстати, сегодня я с тобой весь день мысленно разговаривала. И даже случайно призналась в любви. А потом задумалась: вдруг это правда? Как думаешь, такое возмож…»

Пальцы замерли над экранной клавиатурой, не дописав слово до конца. Что я творю? Зачем сама себя мучаю? Вздохнула и отложила телефон, предварительно стерев свой поток сознания из строки ввода. Снова вздохнула и бездумно погладила кота, чувствуя, как под его размеренное мурлыканье медленно отступает охватившее меня нервное напряжение.

Кажется, я задремала. Проснулась от тихого шороха, пристального взгляда и теплого дыхания на щеке. Вернувшийся с работы Сергей нависал надо мной, стоя на коленях и опираясь на ладони, чтобы не придавить своим весом.

— Как удачно, что ты уже в горизонтальной плоскости! — похвалил он, легонько касаясь губами носа и уголков глаз.

Сонно что-то пробормотала и с трудом выбралась из-под его гигантской туши, пока она не успела меня расплющить.

— Будешь ужинать? — спросила я, глядя в сторону.

Сергей выпрямился, и к нему на колени тут же забрался Люцик. Поглаживая кота, мужчина внимательно смотрел на меня.

— Ты какая-то странная. Что-то случилось?

— Да нет, просто много всего навалилось, — протянула я, соображая, как увильнуть от разговора по душам, к которому я не была готова.

— Расскажешь?

О чем? О проблемах со здоровьем, о визите еще одного бывшего мужа, о его предложении уехать в другую страну или о моей реакции на него? Или, может, о том, как мне стыдно за глупую влюбленность в неизвестного собеседника? Мне даже сложно расставить эту информацию в порядке опасности.

— Так ты будешь есть?

— Буду, — прозвучало мне в спину, когда я развернулась в сторону кухни. — Но сначала узнаю, что с тобой.

— Не хочу тебя напрягать.

— Ты настолько мне не доверяешь?

И снова вопрос доверия — довольно сложного понятия, которое строится на способности человека идентифицировать интересы другого со своими собственными. У меня с этим всегда были проблемы. С другой стороны, должна же я их когда-то решать.

— Мара?..

Набравшись духу, резко обернулась к мужчине и, чувствуя себя довольно глупо, задала давно мучивший меня вопрос:

— Помнишь тот звонок по громкой связи, когда ты взял трубку и сказал моему… другу, что он труп?

Брови Сергея поползли вверх, и он кивнул.

— Это же шутка была? Ты никого не убивал?

Молчание в комнате стало тяжелым, вязким, а воздух загустел так, что каждый вдох пробивался в легкие рваным толчком.

— Нет, я никого не убивал, — тщательно подбирая слова, наконец ответил мужчина, на лице которого застыло непонятное выражение. — Всего лишь рассердился, что вокруг моей женщины крутится толпа мужчин, и сорвался на том парне. Прости.

Похоже, сегодня какой-то праздник повинившихся мужчин. Я выиграла в лотерею, что ли?

— Да все нормально, — сказала я, даже не пытаясь выловить из бурлящего котла чувств новую эмоцию, когда Сергей назвал меня своей женщиной. — Просто ты так резко ушел, а у меня богатое воображение.

— Да уж, воображение у тебя и правда богатое, — улыбнулся мужчина, расслабившись. — Но в следующий раз сразу спрашивай меня, если подобное придет в голову.

— Ладно. — Я неловко поднесла руку Сергея к своему лицу и примирительно потерлась щекой о его ладонь. — Ты прав, я слишком себя накрутила. Все из-за того, что мой знакомый перестал отвечать на сообщения, а я и не знаю, что подумать. Надеюсь, с ним все в порядке.

Сергей молча выслушал мое маленькое откровение, а потом ласково погладил по голове и, чмокнув меня в лоб, предложил:

— Пойдем ужинать.

На кухне Рюк доклевывал мой забытый на столе ужин, тщательно выбирая спагетти, не измазанные в мясном соусе. Хотя я бы не удивилась, если б с такой жизнью у него обострились хищнические инстинкты.

— Угощайся, — предложила я Сергею, широким жестом указав на кастрюлю с макаронами.

— Вот это сервис! — наигранно восхитился сосед. — Ого, они даже уже сварены!

— Я бы тебя пнула, но нога еще болит, — заметила я, садясь за стол и глядя, как он кладет себе макароны и соус.

Разогрев еду, Сергей достал еще одну тарелку, переложил на нее немного пасты и поставил передо мной.

— Ты ведь так и не поужинала? Съешь хотя бы пару ложек. — Сергей отодвинул ужин Рюка на край стола, тот немного поворчал, но благосклонно позволил нам присоединиться к трапезе. — Отличные макароны, киса, я так не умею.

Не удержавшись, я все-таки пнула его под столом здоровой ногой. Долго он еще будет называть меня кисой, мстительно припоминая тот злосчастный звонок⁈

— Как твой день?

— Полон сюрпризов. — О Вадиме говорить не хотелось, и я поделилась другой новостью: — Мне перепало два билета на музыкальный концерт. Саундтреки мирового кино или что-то вроде того.

— Ого, за красивые глазки? — уточнил Сергей, подвигав бровями вверх-вниз. — Все добиваются твоего расположения, это должно быть приятно!

— Ты можешь пойти со мной, — великодушно разрешила я, не став комментировать точность его предположения.

— Госпожа назначила меня любимым мужем! А другие мужья точно не обидятся?

— Пф-ф, не хочешь — не надо, — фыркнула я, обиженно вонзая вилку в холмик спагетти, но не успела намотать пасту на прибор, как Сергей сжал мою руку.

— А ты хочешь, чтобы я с тобой пошел? — не убирая ладони, спросил он.

Подняла глаза на мужчину и удивилась серьезности в его взгляде. Кажется, для него это действительно важно.

— Хочу, — призналась я со всей уверенностью, на какую была способна. — Пойдешь со мной?

— Пойду.

Решительно встав, Сергей притянул меня к себе и подхватил на руки, заставив тоненько взвизгнуть от неожиданности.

— Ты что творишь? Я не доела!

— Все, что ты делала, — это размазывала соус по тарелке, — возразил мужчина, потащив меня в сторону спальни. — Надо сначала нагулять аппетит.

— Как нагулять? — изобразила я непонимание.

— Заняться сексом.

Нет, какая наглость! Прописался в моей квартире, ест мою еду, спит с шикарной мной, теперь еще и решает, в какой последовательности мне что делать!

— А, так у нас расписание? — вызверилась я, когда Сергей донес меня до кровати и бросил на упруго спружинивший матрас. — Ужин, секс, что еще? Сериальчик перед сном?

— Ммм, звучит как семейная жизнь.

От его слов у меня волосы встали дыбом и окончательно пропало всякое желание начинать любовные игрища.

— Я не хочу, — попыталась донести свои чувства до мужчины, но он лишь шикнул на меня и приступил к вдумчивому раздеванию.

Снял с меня домашний свитшот. Бросив его в сторону, провел пальцами по плечам и наклонился поцеловать шею. Я поморщилась, задетая тем, что мои слова оставили без внимания. Хотя, в общем-то, чего еще можно ожидать от мужчины?

Я прикрыла глаза, позволяя раздевать и трогать себя. И распахнула их, лишь когда меня резко перевернули на живот, а ноги спрятали под одеялом.

— Э-э? — обернулась я, удивленная таким поворотом.

— Чтобы ты не замерзла, — ответил Сергей, стягивая с себя футболку и усаживаясь на меня сверху.

— Ты чего? — возмутилась я, но тут он опустил ладони на мои плечи, умело разминая напряженные мышцы. — О-о-о!

Сильные пальцы продолжили растирать шею, спину, не забыли и про руки — от кисти до плеча. И это он тоже умеет… Да кто он вообще тако-о-ой… о-о-о…

— Ты массажистом работаешь? — спросила я, не переставая постанывать с каждым новым движением.

— Только для тебя, детка.

Я совершенно размякла под его ладонями и пропустила момент, когда он просунул руку мне между бедер, погладив увлажнившиеся складочки. Ноги я раздвинула уже сама, позабыв, что еще недавно даже думать не хотела ни о какой близости. Разве можно устоять, когда рядом такие умельцы? Улыбнувшись, я приглашающе приподняла попку, но почти сразу, почувствовав прикосновение его плоти, закусила губу и отстранилась.

— Что-то не так? — прошептал Сергей, и я заметила, как напряглись мышцы на его руках.

— Нет, просто…

Просто я вдруг поняла, что хочу перейти некую грань, сломать стену, которую сама же выстроила между нами. Изогнувшись, обняла мужчину за шею и, запрокинув голову, слегка куснула его за мочку уха. А потом коснулась ласкавшей меня руки, чтобы потянуть ее назад, туда, где никто из мужчин меня даже не трогал. И замерла, испуганная собственной смелостью.

Не все мужчины одобряют анальный секс. Может, зря я это затеяла? Что делать, если сейчас нарвусь на отторжение? Наверное, такое надо обговаривать заранее…

Но он понял меня без слов и принял без всякой предварительной договоренности.

Позволив делать со мной все, что заблагорассудится, я млела в умелых руках, осознавая, что сама пустила Сергея дальше, чем кого бы то ни было. С немного нервным возбуждением почувствовала, как он осторожно проникает в меня и по телу разливается ощущение неги.

Пожалуй, в покорности иногда есть и свои плюсы. Мужчина двигался во мне медленно, никуда не торопясь, одновременно поглаживая пальцами лобок и посасывая мочку уха. А мне оставалось только стонать, когда он проникал особенно глубоко, заставляя терять голову от новых невероятных ощущений. Это было так эротично и нежно, что толчки бедер щемящим эхом отзывались в груди, где с каждым движением становилось все теснее и жарче. И когда он повернул к себе мое лицо и поцеловал, яростно проталкивая язык в мой рот, будто имитируя то, что происходило между нашими телами, меня накрыло мощнейшим оргазмом. Не разрывая поцелуя, наполненного моим стоном, он сделал еще несколько длинных мощных движений и кончил, наполнив меня до упора и заставив мышцы сжаться от захлестнувшего нас восторга.

Сергей вышел из меня и устроился на боку, обнимая одной рукой и, кажется, зарываясь носом в мои волосы. Он опять их нюхает? Фетиш, что ли, такой? А может, у него профессия с парфюмом связана?

— Как ты? — пробормотал мужчина куда-то в мою макушку.

— Лучше всех… — тихо ответила я, наслаждаясь отголосками удовольствия, растекающегося по телу.

Уже уплывая в сон, почувствовала, как он улыбается, гладит меня по щеке, а затем тихо встает и уходит на кухню. Наверное, нагулял аппетит.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, ДРУЖЕСКАЯ

— Мама, дыханье радости и света — мама!

Мама, твоим теплом земля согрета!

Мама, мама, мама!

Хор на сцене завершил исполнение песни особенно проникновенным аккордом, а я прикидывала, есть ли у меня шансы слинять из актового зала, не привлекая к себе излишнего внимания. Нет, в самом по себе концерте, посвященном Дню матери, не было ничего ужасного! Детишки выучили стихи и песни, старшие даже сами подготовили костюмы и реквизит, в школу были приглашены родительницы, уже начавшие шуршать платочками, украдкой вытирая слезы умиления. Но отчего-то стандартное школьное мероприятие заставило меня сегодня почувствовать себя неуютно и задуматься о позорном бегстве.

Пока старшеклассники разыгрывали трогательную сценку, я думала, как странно устроена женская психология. Столько лет с меня как с гуся вода все эти душещипательные моменты, и вдруг тоска, сжавшая сердце, захватила врасплох. С того вечера, как я встретила Ларису в квартире Андрея, прошло уже много времени, но эмоции, испытанные мной тогда, вновь подняли голову, норовя вывести из равновесия. Чтобы отвлечься, повернулась к сидящему рядом Игорю, благосклонно взиравшему на школьную самодеятельность.

— Это же твои ребята? — шепнула я и, дождавшись гордого кивка, похвалила учеников: — Хорошо играют.

— Агния Лебедева в театральной студии занимается, на предпроф пойдет, — гордо ответил Игорь и покосился на меня с неясной тревогой во взгляде.

Видимо, мои актерские таланты оставляли желать лучшего. Но я все же попыталась сделать вид, что крайне увлечена небольшой пантомимой на тему всепоглощающей материнской любви.

— Мама научила нас буквально всему! — провозгласил харизматичный курносый подросток, которому девятиклассники уступили сцену. — Например, меня она научила преодолевать невозможное!

— Закрой рот и ешь суп! — раздалось в ответ из-за кулис, и в зале послышались смешки.

Я тоже расслабилась. Что, в конце концов, такого в том, что я никогда не побываю на подобном мероприятии в качестве родителя? Вон, моя собственная мать не то что слезу пустить, даже искренне порадоваться за меня никогда не могла. Не дотягивала я до ее высоких стандартов. Вдруг и я бы унаследовала ее перфекционизм и испортила жизнь вот такому забавному парнишке?

— Мама научила меня верить в Бога! — продолжал вещать тот.

— Молись, чтобы эта гадость отстиралась! — бойко отвечали ему под уже дружный смех.

Лучше уж так, чем жить с мыслью, что твой ребенок в любом случае найдет причину обратиться к психотерапевту, когда вырастет. И этой причиной наверняка окажешься ты.

— Мама научила меня думать о последствиях!

— Вот вывалишься сейчас из окна, не возьму тебя с собой в магазин!

Впрочем, неужели я, со всем своим образованием и опытом, не смогла бы воспитать хотя бы условно психически здорового человека? С подростками у меня не так плохо получается, если подумать.

— Тамар, не грызи ногти, — вдруг прервал мои размышления историк. — Что, шутки не заходят сегодня?

Я виновато улыбнулась и сосредоточилась на представлении, громко аплодируя юмористам вместе со всеми. Только ощущение проницательного взгляда, упершегося в мое лицо, никуда не исчезло. Надо было сесть подальше от Игоря, но кто же знал?

Тут свет в зале погас, избавляяменя от излишнего внимания мужчины, и на развернувшемся полотне проектора появились кадры ролика, смонтированного учениками.

— Вы всегда на нашей стороне, даже когда нам кажется наоборот… — послышался звонкий девчачий голос за кадром, пока на экране мелькали фотографии мам школьников. — Вы все всегда понимаете или очень стараетесь понять…

Платочки в зале снова зашуршали. Обе мамы Лизы Самойловой, сидящие позади меня, растроганно всхлипнули. А мне-то что не дает покоя?

— Вы всегда точно знаете, что для нас хорошо… Мы на вас так похожи, даже если отличаемся внешне…

Интересно, на кого бы был похож наш с Сергеем ребенок?

Естественно, он был бы высоким. И было бы здорово, если бы он унаследовал его хитрый прищур. И, конечно, эту инфернальную способность шевелить бровями. Да и от привычки к аккуратности у чада какая мать откажется? Только подумать, подросток, у которого порядок на столе и в портфеле заводится сам собой! Я мечтательно вздохнула. И, кто знает, быть может, от отпрыска Сергея не стал бы шарахаться даже подозрительный к детям Люцик… Но сначала это был бы просто младенец, которого можно держать на руках и периодически сбагривать отцу. Тот-то, уж конечно, не упустил бы возможности воспитывать свою маленькую копию.

Я представила, как на меня смотрят две пары одинаковых зеленых глаз и поняла наконец, почему появилось это странное чувство пустоты внутри. Потому, что этого никогда не будет. И следом пришла еще одна мысль: а ведь Сергей пророс в меня гораздо глубже, чем я готова была себе признаться. Пробрался мне под кожу так же, как и в мою квартиру, а я заметила это слишком поздно. Ну что ж, Тамара, не впервой, так ведь? Но откуда тогда это ужасное ощущение потери?

Я потерла пальцами левую сторону груди, поняв, что давно потеряла нить происходящего. Свет в зале снова включился, на сцене шло какое-то действо. Украдкой посмотрела на завибрировавший фитнес-браслет и увидела сообщение от Андрея, который писал, что будет ждать меня у ворот школы, чтобы поговорить. Пожалуй, он прав: мы оба слишком долго тянули с объяснениями. Попыталась не думать сейчас о бывшем муже и ненароком поймала на себе внимательный взгляд Игоря.

— Хочешь, уйдем? — шепотом предложил историк.

— Да, кажется, с меня на сегодня хватит, — согласилась я, наплевав на приличия. — А ты сиди, сиди. Твои, наверное, еще будут выступать.

— Не, отстрелялись уже. Пойдем!

Он взял меня за руку и, пригибаясь, чтобы не мешать остальным зрителям, потащил к выходу под громкие аплодисменты очередному номеру.

— Чайку? — преувеличенно жизнерадостно спросил Игорь, проводив меня до кабинета и задорно улыбнулся.

Я повернулась к историку. Он ведь все понял, но даже слова не сказал о моем странном поведении. Просто решил поддержать, хотя между нами ничего нет и не будет, совсем как в моих отношениях с гепардом.

— Извини, меня уже ждут, — сказала я с признаками легкого сожаления в голосе, — надо бежать.

— О, ну ладно. Тогда до понедельника?

— До понедельника.

— Сергею привет! Передай ему, что я отобью тебя, как только он расслабится!

Подмигнув, Игорь засунул руки в карманы и, насвистывая, пошел по пустому длинному коридору. А я смотрела ему вслед и думала, что этот несносный ловелас, черт бы его побрал, бывает очень милым. Неудивительно, что о шлейфе его любовных побед в школе легенды ходят. Я бы и сама, наверное, не удержалась от соблазна, если б не знала, что срок годности у таких романов крайне мал. И если бы не встретила на своем пути другого мужчину, рядом с которым я не задумываюсь ни о каких сроках и перспективах.

Сдав ключи от кабинета охраннику, я вышла на улицу и сразу же увидела Андрея, поджидавшего меня под козырьком школы.

— Привет! — Он мягко улыбнулся и чмокнул меня в щеку.

— Привет, — устало улыбнулась в ответ и взяла его под руку. — Пройдемся до кафе? Расскажешь все.

Мы шли по тротуару сквозь осенние сумерки, обходя лужи, оставшиеся после дождя. Где уже эта зима? Хотя с ее приходом придется доставать зимние сапоги, а я уже успела привыкнуть к мягким кроссовкам.

— Том, я… — начал Андрей, но снова замолчал.

Я глянула на него искоса, не став торопить. Без всяких слов в воздухе висело ощущение завершения. Год катится к закату, и прежняя жизнь будто бы тоже.

— Том, я должен тебе кое-что сказать. — Бывший муж сжал мою руку, лежавшую на его локте, но его взгляд был устремлен вперед. — Мы с Ларисой решили попробовать… В общем, мы встречаемся.

Я осторожно накрыла ладонью мужскую кисть, и Андрей, сглотнув ком в горле, повернулся ко мне. Вглядевшись в родное лицо, я заставила себя улыбнуться. Да, они встречаются. Это видно по тому, как побледнели тени под его глазами, расправились плечи, немного изменилась стрижка… С ней Андрей стал выглядеть чуть моложе, напоминая того оптимиста, за которого я выходила замуж тринадцать лет назад.

— Честно, я этого не планировал, — принялся он объяснять, не дождавшись моего ответа. — Когда говорил, что хочу быть с тобой, я не врал.

Я понимающе кивнула все с той же грустной улыбкой.

— Анюта тебя любит и была бы рада… — Он запнулся, силясь подобрать подходящие слова. — Но…

— Андрюш, ты не должен оправдываться. Я тоже люблю Аньку, но мы с тобой — это другое.

— Да-да, я об этом, — подхватил Андрей. — Знаю, я очень сильно тебя обидел и не уверен, что ты… Ты когда-нибудь сможешь меня простить?

И столько боли и надежды было в его глазах, что я не могла не соврать.

— Я уже давно тебя простила, хотя это было непросто.

Вспомнилось, как после нашего развода я буквально собирала себя по кусочкам. Тогда мне казалось, что моя женская суть навсегда останется в руинах. А потом пришел Вадим, который хотел только меня, не желая делить свою добычу с какими-то детьми, и снова научил понимать, чувствовать, желать и даже любить. Но не верить и уж тем более не прощать.

— Спасибо! — от всей души произнес Андрей, во взгляде которого без труда читалось невероятное облегчение. — Для меня это правда важно!

— Я знаю.

Он крепко обнял меня, и я похлопала его по спине. А потом украдкой сдавила переносицу и, постояв так немного, отстранилась, нацепив на лицо счастливое выражение.

Андрей же, радостно улыбаясь, не торопился освобождать меня из объятий.

— Я тут подумал, ты была права насчет кольца и вот этого всего, — вдруг сказал он и, выпустив мои руки, пошарил у себя в кармане. — Наверное, так будет правильно.

С этими словами он достал ключи от моей квартиры и протянул их мне.

Я молча подняла свободную ладонь, в которую опустилась металлическая связка. К чувству завершения добавилось еще одно — освобождение. Словно ключи в моих руках стали осязаемым подтверждением того, что наши отношения с Андреем теперь уже никогда не перейдут грань, воздвигнутую между чужим мужчиной и чужой женщиной. И так будет лучше для всех.

Я убрала связку в сумочку, и мы пошли дальше в тишине, наполненной непривычным спокойствием. Будто с сердца наконец скинули старый, заржавевший груз, позволив вздохнуть полной грудью.

— Выпьешь со мной кофе? — спросила я бывшего мужа, подходя к кофейне.

— Ты же любишь сидеть здесь одна, — осторожно напомнил мне Андрей, удивленный неожиданным предложением.

— Да, но…

— Здравствуй, Тамара.

С закаменевшим лицом я обернулась на голос.

— А ты что здесь делаешь? — резко спросил Андрей, с неприязнью глядя на окликнувшего меня мужчину.

Вадим невозмутимо стоял у дверей «Джафара» с кожаной папкой под мышкой и на вопрос Андрея даже бровью не повел, не отрывая от меня темного взгляда. Это ж насколько надо не любить телефонные разговоры, чтобы явиться в мою кофейню? Даже во время нашего брака он себе такого не позволял — это было строгое, фундаментальное, нерушимое правило! Здесь начиналась моя территория, на которой он побывал лишь однажды и которую я тщательно от него оберегала.

— Ты сегодня поздно, — заметил Вадим, по-прежнему делая вид, что, кроме нас двоих, здесь никого нет.

— Вот только этого не надо! — огрызнулась я, гордо вскидывая подбородок. — Ты мне больше не муж и не вправе…

— Я просто переживал, что ты пойдешь одна по этой темени, — поймав паузу в моей гневной отповеди, мирно пояснил Вадим и наконец обратил внимание на Андрея: — Спасибо, что проводил.

— Знал бы, что ты здесь, провожал бы в другую сторону! — заявил Андрей, в защитном жесте заводя меня себе за спину.

Вадим на его маневр лишь закатил глаза.

— О, надо же. Тот, кто привык уходить от проблем, вдруг увидел проблему в моем присутствии. Так, может, не будешь изменять старым привычкам и просто уйдешь?

— Что тебе нужно? — проигнорировав подначку, спросил Андрей и исподлобья уставился на неприятеля. — Мало ты над Тамарой поиздевался? Еще захотелось?

— Хм, слышать такое от тебя несколько странно. — Вадим подошел чуть ближе, и я непроизвольно схватила Андрея за руку, отчего тот напрягся еще сильнее. — В твоем исполнении подобная забота похожа на… как бы это сказать… лицемерие?

— Слушай, ты!..

— Так, брейк! — Пересилив себя, я встала между мужчинами, чтобы пресечь назревающий скандал. — Серьезно, Вадим, почему ты меня здесь ждешь?

— Решил проверить, не изменила ли ты своей любви, — улыбнулся мой последний муж, который, в отличие от Андрея, излучал мегаватты спокойствия и уверенности в себе. — Приятно, знаешь ли, оказываться правым.

— И снова явился без предупреждения… — хмуро заметила я.

— Снова? — встрепенулся Андрей и сжал кулаки. — Он тебя что, преследует? Обижает?

Ого, вот это он разозлился! Все-таки приятно, когда за тебя волнуются.

— Все нормально, — постаралась я успокоить своего защитника. — Вадим просто предложил мне работу и, видимо, не смог смириться с отказом.

— Ты же знаешь, смирение не моя добродетель, — отозвался тот с обезоруживающей улыбкой. — Давай посидим и спокойно все обсудим?

— Она же ясно дала понять, что отказывается! — с вызовом произнес Андрей, заметив мою нервозность, которую я безуспешно пыталась скрыть.

— Прости, но я спрашивал не тебя, — все с той же улыбкой осадил Вадим взвинченного мужчину, не удостоив его даже поворотом головы. — Что скажешь, Тамара? Позволишь мне выпить кофе вместе с тобой?

Ничего себе, какой дзен он отрастил за последние два года! Даже на словах в бутылку не лезет.

— Решил строить из себя хорошего парня? — презрительно выплюнул Андрей, потерявший привычную мягкость и уступчивость. — Правда думаешь, что это сработает и Тамара тебе поверит?

— Не надо, Андрюш, мы просто поговорим, — тихо сказала я, благодарно погладив его по предплечью. — Нам действительно не помешает объясниться.

— Мне не нравится твоя реакция, — прямо заявил Андрей, — ты волнуешься.

— Все будет хорошо, — произнесла я на этот раз более твердо. — Спасибо тебе за беспокойство. И за все.

— Точно? — произнес мужчина, бросив недоверчивый взгляд на Вадима, расслабленно прислонившегося спиной к фонарному столбу. — Я могу…

— Точно, — перебила я. — Анюте привет. И Ларисе тоже.

Я улыбнулась, показывая, что все в порядке, и заметила, как плечи Андрея слегка расслабились.

— Хорошо. Передам. Звони, если что, в любой момент.

— Конечно.

Я чмокнула Андрея в щеку на прощание, а он слегка сжал меня в объятьях. Дождавшись, когда бывший муж, несколько раз оглянувшись, скроется за углом, я повернулась к Вадиму, который терпеливо ждал, пока мы попрощаемся, со снисходительной усмешкой на лице.

— У него кто-то есть, ты же в курсе?

Уголок рта нервно дернулся, но я быстро взяла себя в руки.

— Представь себе, хоть и не обладаю проницательностью топового психотерапевта.

— Не обижайся, я просто должен был убедиться, что он не ввел тебя в заблуждение. — Вадим придержал дверь, пропуская меня в кофейню. — Я тоже переживаю за тебя, хоть и не так красноречиво, как Андрей.

— Не прибедняйся, красноречие — твой конек, — ответила я, прекрасно зная, о чем говорю.

Я сняла пальто и поискала взглядом Константина. За его столиком сидела какая-то юная парочка, и я даже не знала, стоит ли радоваться отсутствию журналиста. С одной стороны, в последние дни я старалась его избегать, с другой — остаться с Вадимом тет-а-тет казалось мне намного большей угрозой.

— Ты ведь обычно здесь сидишь? — Бывший муж подошел к столику у окна, безошибочно определив мое любимое место. Мне бы такую память. — Что тебе заказать?

Я неосознанно посмотрела на барную стойку и встрепенулась: Кирилл вернулся! Поймав мой взгляд, бариста улыбнулся уголками губ и поднял ладонь в приветственном жесте. Я облегченно выдохнула и кивнула ему, не скрывая радости.

— Ничего. Считай, что я уже сделала заказ, — воодушевленно ответила Вадиму, с удовольствием отмечая, как на его лице промелькнуло недоумение.

А потом началась игра. Вадим не торопился заводить разговор, я тоже молчала. Каждый из нас знал, что тот, кто первый поднимет тему контракта, окажется в заведомо проигрышном положении. Поэтому бывший муж, сохраняя невозмутимый вид, лениво листал меню, а я смотрела, как за его спиной два мастера возятся с досками, демонтируя злополучный порожек, о который я не раз спотыкалась. Неужели Кирилл затеял ремонт из-за меня? Неловко как-то.

— Ваш мокко, — отвлек меня от созерцания голос бармена, поставившего на стол кружку, увенчанную шапочкой взбитых сливок с шоколадной стружкой. — А вы что-нибудь выбрали?

Кирилл заложил руки за спину и в ожидании посмотрел на Вадима.

— Декаф без сахара, пожалуйста.

— Какой степени обжарки?

— Давайте средней.

— Помол?

— Мелкий, конечно.

— Арабика или робуста?

— Неважно. — В голосе Вадима прорезались нотки раздражения. — Пусть будет робуста.

— Кофе декаф более кислый, чем обычный, — спокойно заметил бариста. — Особенно это ощутимо при использовании бобов робусты. В них содержится примерно в два раза больше кофеина, чем в арабике, поэтому для его расщепления требуются более высокие концентрации растворителей, которые также добавляют кислинку. К тому же там меньше ароматных масел и сахаров, из-за этого вкус напитка получается беднее, а запах слабее.

Вадим откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел на дерзкого юношу. Я тоже замерла, несколько дезориентированная происходящим. Сегодня что, полнолуние или магнитные бури? Тактичный Игорь, агрессивный Андрей, доброжелательный Вадим, а теперь еще и болтливый Кирилл… Что дальше? Сергей перестанет ворчать и начнет грязные носки по квартире разбрасывать?

— Предлагаете мне поменять выбор? — вкрадчиво уточнил бывший муж, понимающе улыбнувшись. — Не выйдет.

— Значит, робуста?

— Робуста.

— Молоко?

— Сливки.

— Корица?

— Нет.

— Без сахара?

— Без.

— Вы уверены? — уточнил Кирилл, очевидно поставив перед собой задачу вывести посетителя из себя.

— Абсолютно, — не моргнув глазом подтвердил Вадим, сохраняя олимпийское спокойствие.

— Благодарю за заказ.

Кирилл кивнул и вернулся за свою стойку, предварительно кинув на меня пронзительный взгляд.

— Забавный парнишка, — прокомментировал мой спутник. — Так и работает здесь официантом?

— Кирилл — хозяин «Джафара», — поправила я, чувствуя необъяснимую гордость за молодого предпринимателя.

— А, тогда понятно, почему он на меня взъелся. Кажется, в прошлый раз я назвал это место грязной дырой. — Вадим качнул головой, будто соглашаясь с собственным умозаключением. — Надо же, какой злопамятный.

— Думаешь, он тебя узнал? — Я скептически посмотрела на мужа. — Два года прошло.

— Я и говорю: злопамятный.

Вадим сложил пальцы домиком и, опершись на них подбородком, принялся меня разглядывать. Я отвела глаза и отпила свой мокко, делая вид, что меня очень интересует, как продвигается работа по устранению травмоопасного подиума. Кофе уже подходил к концу, а молчание так никто и не нарушил.

— Ну хорошо, — сдалась я, смирившись с тем, что нарушаю золотое правило удачных переговоров. — Я изучила все материалы, которые ты мне выслал. И мой ответ остается прежним.

— Могу я узнать причину? — миролюбиво поинтересовался Вадим, не меняя позы.

— Их много, — заявила я, сделав последний глоток и отставив кружку. — Я не хочу уезжать, бросать животных, детей в школе, перестраиваться на новый лад…

— Погоди-погоди! Я не успеваю! — остановил меня мужчина и полушутя выставил вперед раскрытые ладони. — Давай последовательно, хорошо?

Я подобралась, понимая, что наступил опасный момент, но все же уверенно кивнула.

— Тебе понравился проект?

— Да, он интересный, — осторожно ответила я, не став кривить душой.

— Но было бы здорово внести в него некоторые коррективы, как думаешь? Что если расширить количество респондентов и внести туда подростков? Школьников?

— Неплохая идея, — вынуждена была я признать, понимая, к чему он клонит.

— Тогда ты сможешь работать с той возрастной группой, к которой привыкла, — сделал вывод Вадим. — Пойми, Тамара, ты никого не бросаешь. Ты даришь науке свой бесценный опыт, а взамен приобретаешь новый. Уверен, твои подопечные не останутся без присмотра, можешь за них не переживать. А вот я без тебя не справлюсь, никогда не умел работать с детьми.

Скорее, не хотел. Эта ниша не приносит такого дохода, как политики с компенсаторной агрессией и бизнесмены с дистимическим расстройством.

— Ваш десерт, — перебил мои мысли внезапно оказавшийся рядом Кирилл и протянул аппетитный кусочек блинного торта на белоснежном блюдце. — Еще кофе?

— Да, пожалуйста, — согласилась я, принимая из его рук угощение.

— А мой заказ пока не готов? — напомнил о себе Вадим, рассматривая услужливого хозяина кофейни.

— Нет.

Кажется, услужливость Кирилла распространяется не на всех посетителей.

— Ничего страшного, мы не торопимся, — осклабился в ответ Вадим.

Чайная ложечка в моей руке соскользнула с торта и звонко ударилась о блюдце. Что-то мне не по себе.

— Вкусно? — поинтересовался сидящий напротив меня мужчина, когда бариста вновь скрылся из вида.

— Очень, — ответила я, через силу глотая вставший поперек горла кусок.

— Угостишь?

Не успела я ответить, как Вадим мягко коснулся моего запястья и, не сводя с меня пристального взгляда, облизал ложечку, испачканную шоколадным кремом. Кожу под его пальцами тут же начало жечь, а про дыхание я, кажется, и вовсе забыла.

— Помнишь, как мы измазались взбитыми сливками и долго-долго вылизывали друг друга? — прошептал он, заставив сердце затрепыхаться трусливым зайчонком, увидевшим голодного волка. — Ты была очень сладкой, Царица Тамара…

— И липкой, — сухо добавила я, вырывая руку.

И все бы хорошо, но голос звучал слишком хрипло, а рука ощутимо дрожала.

— Мне нравилось, — продолжил Вадим, губ которого коснулась мечтательная улыбка. — Вся ты нравилась. Даже липкой.

— Допустим, я уволюсь, — резко перевела я тему, возвращаясь к обсуждению работы за границей. — Это не решает остальных проблем.

Черт, неправильно. Но уже сказала.

— Каких, например?

— Переезд, — принялась я загибать пальцы.

— Позволит тебе посмотреть мир.

— Животные.

— Останутся с тобой.

— Новый коллектив.

— Полюбит тебя и не захочет расставаться с таким замечательным специалистом. — Вадим взял мою руку и, разогнув пальцы, как бы говоря, что нет никаких серьезных причин для отказа, легко поцеловал ладонь. — Я понимаю, ты нервничаешь, сомневаешься, даже боишься, но поверь: ты достойна этой работы, как никто другой. А еще…

Вадим с заговорщицким видом нагнулся ко мне так близко, что я почувствовала тепло его дыхания и с трудом поборола в себе желание коснуться щекой его щеки.

— А еще, — повторил он шепотом на ухо, — только представь выражение лица своей мамочки, когда она узнает, что ты работаешь в Лондоне и задействована в проекте с многомиллионным бюджетом! Я бы все отдал, чтобы на это посмотреть!

Нет, звучит, конечно, заманчиво…

— Ваш заказ! — Я вздрогнула, когда между мной и бывшим мужем вырос поднос с двумя порциями кофе, принесенными неслышно подошедшим Кириллом. — Робусты не было, пришлось заменить на арабику.

— Надеюсь, сливки в моей чашке вы ничем не заменяли? — уточнил Вадим, с опаской покосившись на молочную пенку.

Вместо ответа бариста загадочно улыбнулся и, откланявшись, отошел в сторону, где его ждали закончившие работу ремонтники.

— Как думаешь, он туда плюнул? — спросил Вадим, придирчиво вглядываясь в кофейную смесь.

— Кирилл — профессионал! — встала я на защиту своего любимого кофевара. — Если и плюнул, вкус хуже не стал, можешь не переживать.

— Мне нравится твоя невозмутимость, — услышала я новый комплимент в свой адрес. — Ты стала спокойнее.

— Ты тоже.

— Пришлось измениться, — признался Вадим и со значением добавил: — Мне не хотелось повторять старых ошибок.

Я обхватила руками свою чашку кофе, но пить не стала, задумчиво уставившись в темную жижу. Не верю я во все эти разговоры про изменения. Змеи вон тоже каждый месяц кожу сбрасывают, но окрас у них остается прежним.

— Вадим, я не поеду, — устало сказала я, подводя черту нашему разговору. — Просто не хочу.

К такому чисто женскому доводу ему вряд ли удастся подобрать контраргумент.

— Это из-за меня?

— В том числе, — согласилась я, не став приплетать сюда еще и Сергея.

— Боишься не сдержаться?

Я вскинула голову и посмотрела ему в прямо глаза. В них не было и тени издевки.

— Ты сам все знаешь.

— Да, поэтому и прошу тебя не идти на поводу у старых обид. — Вадим встал, медленно обошел столик и, встав за спиной, ласково обхватил мои плечи, прекрасно зная, как на меня действуют его прикосновения. — Не хочу, чтобы из-за меня ты теряла шанс, который выпадает раз в жизни. Пожалуйста, не прибавляй к моему чувству вины еще и это.

— И не собиралась.

— Тогда я зайду на следующей неделе, — сказал он, чуть сжав мои напряженные плечи. — Прости, у меня осталось не так много времени. Но надеюсь, его хватит, чтобы ты передумала.

Я не стала его разубеждать. Просто дождалась, когда он нагнется, поцелует меня в щеку, опалив невысказанным обещанием, и покинет кофейню, бросив на пустую стойку какую-то крупную купюру.

Парочка за столиком Константина давно ушла. Вслед за ней закрылась дверь за мастерами, получившими расчет от Кирилла. Даже сам бариста куда-то подевался, а я все сидела на своем месте у окна, невидящим взглядом пялясь на кофейную чашку, к которой Вадим так и не притронулся. Даже не шевелилась, хотя очень хотелось перевернуть к чертовой матери всю мебель и проорать вслед бывшему мужу, чтобы он оставил меня в покое.

Потому что на самом деле я хотела поехать.

Потому что все, о чем он сегодня говорил, было правдой.

Потому что мы до сих пор тянулись друг к другу, несмотря на все отгремевшие скандалы и два года разлуки.

Утомленная тяжелыми мыслями, уронила голову на стол и, заметив на соседнем стуле забытую кем-то книгу, вяло протянула к ней руку. Книжка оказалась потрепанной, с оторванной мягкой обложкой и засаленными страницами — верный признак того, что страдалица пользовалась спросом у любителей скоротать вечерок в тихой кофейне. Распахнув повидавший виды романчик, пробежалась взглядом по середине страницы:

'—Итак, Томас. Я полагаю, вам не терпится задать мне пару-другую вопросов?

— Признаться, да. — Я в свою очередь тоже промокнул губы. — Ужасно не хочется быть предсказуемым, но какого хрена вы вообще вытворяете⁈'

Не знаю, кто герой этой книжицы, но он мне нравится. И правда, какого хрена?

Закрыв глаза, я снова растеклась по столешнице. На душе раздрай, а я устала все время держать лицо. Можно немного и пораскисать, пока меня здесь никто не видит. Я даже не стала реагировать на вибрацию браслета, продолжая бездумно лежать на пригретом местечке, но кто-то вдруг решил проявить поразительную настойчивость. Когда я получила третье сообщение кряду, пришлось волей-неволей лезть в телефон.

«Прости-прости, кошечка! — прочла я и неожиданно почувствовала, как по груди разливается приятное тепло. — Придурок братец умудрился сломать мой телефон! Пришлось ждать, пока его починят».

Я метнула взгляд на барную стойку, но Кирилла там не было. Все ясно, ушел в подсобку, чтобы не палиться. Смешной.

«Ты заставил меня волноваться», — ответила я, закрепив слова сердитой рожицей.

Только на лице почему-то, наоборот, расцвела улыбка.

«Что ты хочешь в обмен на прощение? Поцелуй? Куннилингус? Кики-секс?»

Улыбка сползла с моего лица. Вот и настал тот момент, когда надо подвести черту. Я сделала глубокий вдох и набрала банальнейшую фразу, которая всегда казалась мне ужасно нелепой: «У меня несколько изменилась жизненная ситуация. Знаю, это звучит странно, но мы можем остаться друзьями?»

Докатилась. Прошу виртуального любовника стать виртуальным другом. Может, это первые признаки раннего климакса, которым меня пугал гинеколог?

«У тебя появился парень?» — спросил гепард после долгого молчания: видимо, этот вопрос дался ему непросто.

«По всей видимости, так и есть».

«Не похоже, что ты в этом уверена».

«Все слишком быстро, я еще не до конца смирилась с этой мыслью».

«Ок, я понял», — отозвался мой собеседник и снова затих.

Кирилл вернулся из служебного помещения, не обращая на меня никакого внимания, и тут же полез в папку с бумагами, спрятанную в недрах барной стойки. Я задумчиво посмотрела на его напряженную спину и собранные в хвост волосы. Неужели все? Он больше не захочет общаться? Впрочем, это логично. Зачем ему секс по переписке без секса? Я криво усмехнулась и тихо вышла из кофейни, не став тратить время на прощания, раз уж Вадим так щедро оплатил мой сегодняшний вечер.

Но стоило выйти из кофейни, как телефон снова ожил. Разблокировала экран и не смогла сдержать непрошеного смешка.

«Хочу грязные подробности!»

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, ОТКРОВЕННАЯ

— Вера, я тебе еще раз говорю, — обратилась я к подруге и произнесла раздельно, будто заклинание, способное изменить реальность: — Этого. Не. Может. Быть. Точка.

— Да какая точка, когда целая полоска. Точнее, две, — хохотнула Верунчик, но тут же остановилась, пытаясь что-то разглядеть в моем лице через экран смартфона. — Ладно, погоди кукситься, может это гормональный сбой.

Я сидела за кухонным столом, заваленным пустыми коробочками и надорванными упаковками.

— Пять штук подряд не могут врать! — ответила я, понимая, что противоречу сама себе. — На последнем тесте вообще три полоски!

— Может, у тебя двойня? — хрюкнула Вера, совершенно не разделяя моей паники.

— Ты еще тройню напророчь! Мне не до шуток!

— Поняла-поняла, только спокойно! — Подруга пошла на попятную, но все же не смогла сдержать любопытства: — Покажешь?

Я закатила глаза и поднесла бракованный тест с тремя розовыми линиями к камере телефона, попутно шуганув Люцика, примерявшегося разворошить горку на столе.

— Видно?

— Видно… Да, мать, ну ты и влипла! — ответила она и внезапно округлила глаза. — Ой, теперь, похоже, и вправду мать!

Я мрачно уставилась на нее, стараясь через расстояние донести всю неуместность веселья. Вера состроила скорбную рожицу в ответ, но почти сразу на ее лице расцвела очередная улыбка.

— Да ладно тебе страдать! Если родится мальчик, будет высоченный, вырастет баскетболистом!

— А если девочка? Баскетболисткой?

— Моделью! — торжественно заявила Вера, кривя лицо в попытке удержаться от смеха. — Слушай, чем тебе Сергей не угодил? Его живчики пробили броню твоего бесплодия. Тут памятник ставить надо!

— Вера, это не смешно! Даже если я действительно беременна… — Я сглотнула, пытаясь смириться с озвученной вероятностью. — Даже если так, то Сергей не просто донор биологического материала! Месяца не прошло, а он уже контролирует мою жизнь!

— Да чего там контролировать? — фыркнула подруга. — Быстро ли добралась до школы и хорошо ли покушала? Или он тебе сцены ревности устраивает?

— Не устраивает, — неохотно призналась я. — Скорее, наоборот.

— Знакомит тебя с красивыми молодыми людьми? — хихикнула Вера, и я снова мрачно зыркнула на нее. — Все-все, молчу.

— Что мне делать? — В отчаянии я схватилась за голову.

— Скажи ему, балда. А где он сейчас, кстати?

— На работу срочно вызвали.

— В выходной?

— У него странный график.

— Ты уже узнала, кем он работает?

— Нет! — Я отчетливо расслышала в собственном голосе истерические нотки, заставила себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, после чего продолжила: — Обещал рассказать, но до сих пор молчит. И про пистолет тоже не узнала…

— Тогда теперь вы квиты: у него тайна, у тебя тайна. И твоя, пожалуй, побольше будет.

— Мне, наверное, все же придется сходить к врачу, — нехотя сказала я, раздумывая о своем совсем немаленьком секрете.

— Ну да, на учет встать, но это попозже, — радостно покивала Вера, почувствовав, что фокус моего внимания сместился.

Я испустила мученический вздох, глядя на веселящуюся подругу.

— Все не по плану, понимаешь ты это или нет? Нормальные люди сначала знакомятся, затем встречаются, влюбляются, женятся, а уже потом заводят детей.

— Ты уже так пробовала, помнишь? Три раза. И что в итоге? Похоже, это не твоя дорожка.

А какая моя? Поругаться, переспать, завести ребенка, а потом и познакомиться можно? Что дальше? На свидания походить? Хотя у нас уже было целое свидание в кинотеатре. На которое мы друг друга не приглашали.

Вера, видимо, считала с моего лица сомнения.

— Не парься, так даже лучше! Подумай, как мама обрадуется!

— Твою ма-а-ать…

— Ты со своей сначала разберись! — захохотала подруга. — Потом знаешь, как будешь над этим ржать? А уж когда Андрею расскажешь!

— Ты меня добить решила, да? — поинтересовалась я, потирая пальцами виски. — Андрей не виноват…

— В том, что не смог сделать тебе ребенка? Нет, конечно, — легко согласилась Верунчик. — Бывает, не всем дано.

— За что ты его так не любишь? — устало возмутилась я. — Даже я уже отпустила ситуацию.

— Ты сколько угодно отпускай, а моя святая обязанность лучшей подруги — ненавидеть всех твоих бывших. Особенно тех, кто поставил детородную функцию выше твоей личности.

Браслет вжикнул, заставив меня дернуться. Когда это я стала такой нервной?

«Скучаешь, киса?» — прочитала я вылезшее поверх звонка сообщение и не сдержала нервный смешок. Заскучаешь тут. Я смахнула окошко с уведомлением в сторону.

— Ну вот, ты уже улыбаешься, — довольно сказала Вера, даже не догадываясь о причине моего веселья. — Отвлекись, займись чем-нибудь приятным.

— Не знаю, как у тебя, а у меня куча дел. Нужно срочно полежать на диване и подумать о бренности бытия.

— Правильно, полежи, — поддержала подруга. — Можешь еще переодеться во что-то кружевное и соблазнительное к приходу будущего отца.

Я вздрогнула. Портрет Сергея и звание будущего отца никак не хотели складываться в единый образ.

— Это еще зачем? — фыркнула я, чтобы Вера не заметила, как остро я отреагировала на ее замечание.

— Как зачем? Скоро фигура потеряет форму, нужно его привязать покрепче до этого времени.

Я зажмурилась.

— Вера!!! Ты понимаешь, что сейчас делаешь только хуже? Гораздо, гораздо хуже! Буквально каждой следующей фразой забиваешь новый метафорический гвоздь в крышку моего метафорического гроба!

— Прости-прости, не могу удержаться, правда! Я просто очень рада за тебя. Вот, посмотри! — Она приблизила ладони с растопыренными пальцами к камере своего телефона. — Видишь, аж пальцы дрожат!

— Долго еще будешь издеваться? — вздохнула я.

— Месяцев девять примерно. Но, ты же знаешь, я любя.

Ага, а припоминать мне этот день Вера будет всю оставшуюся жизнь. Тоже любя.

Распрощавшись с подругой, я открыла сообщение гепарда и задумалась, почесывая кота, вскочившего ко мне на колени. Скучать некогда, но отказаться от тайного общения, успешно заменявшего мне психотерапию последние пару месяцев, я пока не готова. Только бы к виртуальному интиму склонять не начал, а то я и с реальным любовником разобраться не успеваю.

«Ты мне нужна, — удивил собеседник, пока я пыталась собрать мысли в кучку, — как женщина».

Охренеть. Да вы сговорились, что ли?

«А?» — выдавила я из себя, с трудом выйдя из ступора.

«Я имел в виду, что нужен твой женский взгляд на ситуацию», — поправился гепард и вдруг замолчал.

«И?» — поторопила я его, заинтригованная необычным заходом.

«Скажем так, моему другу нравится одна женщина, но он не знает, как добиться ее расположения».

«О! — продолжила я перебирать алфавит, но, сообразив, что такой ответ легко можно принять за издевательство, поспешила добавить: — А я тут при чем?»

«Ты ведь тоже женщина! — выдал он факт, с которым трудно было поспорить. — Поделись секретом вашей загадочной психологии, чего тебе стоит? Я же открыл тебе тайны соблазнения мужчин, помнишь?»

«Допустим, — признала я, с дрожью подумав о своих потугах очаровать Константина, следуя указаниям виртуального помощника. — Хотя это мало чем помогло. Подобные советы всегда мало чем помогают».

«И все же».

— Люцик, фу! — воскликнула я, отпихнув любопытное животное, снова потянувшееся к кухонному столу. — Тесты на беременность котикам не игрушка, ясно тебе?

— Мяааау!

«Неужели есть что-то, чего ты не знаешь о слабом поле?» — поддразнила я гепарда и, уже отправив ответ, с сомнением его перечитала.

Это же не выглядит как флирт с моей стороны? Я ведь просто пошутила, верно? Или мои слова можно понять превратно? У-у, как сложно!

«Там особый случай», — весьма сдержанно пояснил мужчина и даже не свел все к теме секса.

Фух, пронесло!

«В чем дело? — набрала я, старательно вытесняя из мыслей навязчивую картинку Кирилла с телефоном в руках. — Крепость даже для тебя оказалась неприступной?»

«Мы сейчас о моем друге говорим, — напомнил собеседник, заставив меня хмыкнуть: ну да, ну да… — И дело не в этом».

«А в чем же?»

«Он хочет не затащить ее в постель, а подобрать ключик к сердцу».

Выпучив глаза, я смотрела на красное сердечко в конце сообщения и гадала, какой процент шутки содержится в только что прочитанных словах.

«Твоего друга надо занести в Красную книгу как последнего романтика на планете, — попыталась я отшутиться и поспешно добавила: — Извиняй, я в этом ничего не смыслю».

«И не надо! Просто скажи, какой мужчина смог бы тебя завоевать. В духовном плане. — Сообщения вылетали одно за другим, выстраиваясь ровным столбиком на экране. — Вдруг у вас с ней схожее мышление?»

— А еще имя, фамилия и место жительства… — пробормотала я себе под нос и тяжело вздохнула.

Может, сразу написать Кириллу, чтобы выбросил эту дурь из головы? Понятно же, что мы с ним не пара. У него молодость, свой бизнес и юная помощница, а у меня поздняя беременность, прожорливые питомцы и… Сергей.

«В мои годы становишься непривередливым, — все же написала я, неприкрыто намекая на нашу разницу в возрасте. — Остается только один критерий: с партнером должно быть комфортно».

«Тепло и сытно? Ты настоящая кошка!»

«Я не о том. — Пальцы забегали по виртуальной клавиатуре, делясь с мужчиной новыми откровениями. — Мне хочется чувствовать рядом с мужчиной уверенность, понимаешь? В наших отношениях, в завтрашнем дне, в нем и в самой себе. Не хочу ощущать вину за то, что не соответствую его стандартам. Не хочу доказывать ему свою любовь или даже просто привязанность. Не хочу ограничивать себя в чем-то из-за его привычек, закидонов или ревности. Особенно ревности! Ненавижу ревность! Тот, кому ты дорог, не должен сажать тебя в клетку и контролировать каждый вздох!»

Черт, меня понесло. Это все из-за приезда Вадима, не иначе. Бывший муж определенно разбередил старые раны.

«Извини, я увлеклась», — быстро свернула я больную тему, дав себе мысленный подзатыльник.

«Все в порядке, — тут же заверил меня гепард. — Думаю, моему другу будет полезно об этом узнать. Кажется, перед ним стоит сложный выбор и ему придется проявить решительность, чтобы потом ни о чем не жалеть».

«Моя подруга тоже сейчас на распутье, — вдруг выдала я, поддерживая тон беседы. — Ей предложили работу мечты. В стране мечты. А она никак не может согласиться».

«Почему не может?»

«Обстоятельства непреодолимой силы», — написала я и спохватилась, обнаружив, что неосознанно положила левую руку на живот.

Я жду ребенка. Я буду матерью. Обстоятельство весьма непреодолимой силы. Или наоборот? Хороший стимул изменить свою жизнь?

Представила, как уезжаю из страны, увозя с собой не только вещи. А потом поморщилась, подумав о позорном бегстве от проблем и не менее позорном возвращении. Сергей не дурак, и скрыть от него отцовство не получится. Нет уж. Расхлебывать — так все сразу.

«Я могу помочь?» — прочла я и чуть не прослезилась от такой трогательной заботы.

Отлично, теперь я еще и плакса. Видимо, зря надеялась, что все ограничится токсикозом.

«А у тебя есть машина времени?» — поинтересовалась я вместо ответа.

Возможно, я бы тогда вернулась в прошлое и заставила Сергея воспользоваться презервативом. Или заперлась бы от него на семь замков. Или вообще съехала бы с этой квартиры, подальше от чересчур плодовитого соседа. Тогда моей самой большой проблемой был бы цистит Люцика, а не горка положительных тестов на столе.

«О чем-то жалеешь?»

Хороший вопрос. Состоящий из пучины сомнений, круто замешанных на чувстве вины. Может, это был мой единственный шанс продолжить род во всех возможных вариантах развития событий? А я, выигравшая в лотерею с судьбой, сижу тут, не верю, сомневаюсь, боюсь радоваться, не знаю, что теперь с этим делать.

«Не жалею. Все, что ни делается, — к лучшему, так ведь?»

«Я тоже так думаю, котенок».

Я все-таки вытерла непрошеную слезинку. Что ты творишь, Кирилл? Нельзя же быть таким милым!

— Кто пррришел? — подал голос Рюк одновременно с разнесшейся по квартире трелью дверного звонка.

— Понятия не имею, — искренне ответила я попугаю, задаваясь тем же вопросом.

Сергей бы воспользовался своим ключом, Андрей бы предупредил о приезде… Неужели снова Вадим? Внутри все обмерло, стоило взгляду упасть на кухонный стол. В панике сгребла раскиданное там непотребство и, вздрогнув от повторного звонка, выронила ворох коробочек на пол. Да что ж такое! Быстро собрав рассыпавшийся компромат, засунула его в ближайший ящик. Не забыть бы выбросить, а то сосед, мягко говоря, удивится, когда полезет за чайной ложечкой.

Когда я в спешке распахнула дверь, взгляд уперся в нежно-розовые пионы, окруженные белыми бутонами незнакомых цветов. Икнув от неожиданности, отступила назад, безуспешно пытаясь побороть засвербевшее в районе солнечного сплетения тревожное чувство.

— К-константин? — не смогла я сдержать удивления, когда из-за пышного букета показалось улыбающееся лицо журналиста.

— Прошу прощения за внезапный визит, Тамара, — с изысканной любезностью отозвался мужчина. — Разрешите войти?

— Пожалуйста…

Я посторонилась, пропуская незваного гостя и принимая от него продуманно-небрежный букет. Ну и какого черта ему нужно? Я и так не успеваю отбиваться от претендентов на мою постель, а тут мутный журналист с неясными намерениями, которого я до сих порне смогла раскусить.

— Кофе?

— С удовольствием, если вас это не напряжет.

Напрячь меня сильнее, чем я уже напряглась, засекая на часах положенные инструкцией к тесту три минуты, было бы очень сложно, поэтому я пожала плечами и прошла на кухню. Мысленно похвалила собственную предусмотрительность: Константин меня, конечно, уже видел в провокационной ситуации, но все же бумажки, на которые я недавно писала, — это несколько иной уровень интимности.

— Спасибо за цветы, очень красивые, — выразила я положенную вежливостью благодарность мужчине. — Сегодня какой-то праздник?

Если сейчас услышу, что каждая встреча со мной подобна празднику, я стукну его по голове этим же букетом.

— Нет, насколько я знаю, — ответил Константин с легкой улыбкой, будто догадался о моих мыслях, и присел на кухонный стул. — И все же я нашел повод прийти не с пустыми руками.

— Какой? — вынуждена была спросить я, доставая вазу и пристраивая в нее цветы.

— Я хотел бы с вами поговорить. — В голосе мужчины я, к своему удивлению, расслышала едва заметное напряжение. — Это очень важно для меня…

Константин замолчал, с прищуром уставившись на Люцика, играющего с какой-то бумажкой. Перевела взгляд на кота и с ужасом поняла, что эта пушистая сволочь все-таки стащила со стола самый дешевый тест в виде картонной полоски и теперь увлеченно поддевает его лапой, катая по полу.

— Кофе! — с совершенно неуместным энтузиазмом вспомнила я, привлекая в себе внимание мужчины. — Я купила просто потрясающий кофе, вы обязаны его попробовать!

— Не откажусь, — мягко ответил журналист, отвернувшись от разоблачающих кошачьих игр.

Черт, ложка нужна! Словно готовясь к прыжку с парашютом, я выдохнула и молниеносно открыла и закрыла ящик со столовыми приборами, чуть не прищемив себе руку. Картонные коробочки зашуршали, перекатываясь по лотку, пока я с колотящимся сердцем сжимала в кулаке трофейную, мать ее, вилку.

— Пообедаете со мной? — поинтересовалась я, демонстративно покрутив в руке раздобытый прибор, и заставила себя улыбнуться.

Видимо, улыбка вышла немного зловещей, и мужчина поспешил отказаться от столь заманчивого предложения:

— Благодарю, я не голоден.

Улыбнувшись еще шире, отчего Константин, кажется, даже слегка поежился, я повторила свой маневр, заменив вилку на кофейную ложечку. Бинго! Шлепнув наполненную джезву на плиту, покосилась на Люцика в надежде поймать момент, когда он потеряет интерес к проклятой бумажке. Но эта зараза продолжала, как ни в чем не бывало, развлекаться за счет моих нервов.

— Кхм… — откашлялся мужчина и предпринял еще одну попытку завязать разговор. — Еще раз простите за то, что явился без предупреждения…

— Ничего-ничего, я сегодня свободна и с удовольствием выпью с вами кофе, — рассеянно сказала я, не выпуская из поля зрения одну хвостатую скотину.

— Я рад, что не помешал вам и наконец смогу сказать то, в чем давно хотел признаться.

Под ложечкой засосало, и я невольно бросила взгляд на букет. А потом на ящик, куда свалила кучу тестов. Нервно сглотнула и, конечно, прозевала момент, когда Люцик точным ударом лапы отправил мой тест в полет через полкухни, наполовину загнав его под кухонный шкаф. Твою мать! Константин перехватил мой взгляд и привстал со стула, чтобы поднять картонную полоску. Сердце ухнуло в пятки, и я, сорвавшись с места, бросилась наперерез мужчине, впечатавшись темечком ему в челюсть.

— Извините, — простонала я, выхватывая картонку буквально у него из рук и пряча в карман домашних штанов, — Люцик разбрасывает мусор по квартире, мне так неловко!

— У вас сейчас кофе убежит, — тактично закрыл глаза на мою безумную выходку Константин, держась за ушибленное лицо.

Надеюсь, я ему зубы не вышибла?

— Очень больно? — виновато произнесла я спустя несколько минут, ставя перед пострадавшим гостем керамическую кружку асфальтового цвета. — Может, лед приложить?

— Не стоит. — Константин, поморщившись, потер челюсть, а затем прищурился, пристально разглядывая меня, и вдруг сказал: — Вы сегодня сияете. Каким-то особенным внутренним светом.

— Даже не знаю, с чего бы вдруг… — пробормотала я и покраснела.

Комплимент, наверняка выбранный наугад из журналистских закромов, причудливо наложился на мои новые обстоятельства. Или чересчур внимательный мужчина все-таки успел заметить мой маленький секрет и слова были сказаны неспроста?

Журналист продолжал меня разглядывать, а я в ответ разглядывала его. Все же до чего привлекательный мужчина: эти виски соль с перцем, серые миндалевидные глаза с намеком на азиатскую экзотику, мягкая загадочная улыбка… Не Вадим, с его подавляющей харизмой, а воплощенное обаяние, перед которым, наверняка не может устоять ни одна женщина от нуля до девяноста девяти. Даже жаль немного, что мы с ним никак не можем совпасть в попытках очаровать друг друга.

— Тамара, вы верите в судьбу?

Я сглотнула и, не найдя в себе сил ответить, неопределенно качнула головой.

— Я верю, — продолжил Константин как-то особенно проникновенно. — На мой взгляд, жизнь любого человека наполнена знаками. И наша любовь к одной кофейне, и встреча в художественной галерее, и совершенно непредсказуемое столкновение у вас дома — все это не просто цепь случайностей. Скорее, закономерность, суть которой я долгое время не мог понять, но наконец понял.

В ушах колотила кровь, мешая сосредоточиться на пламенной речи мужчины, и я трясущимися руками подняла свою кружку и отхлебнула кофе, который вдруг показался слишком горьким. Надо добавить сливки. Вот только если встану сейчас, то потеряю сознание. Что со мной? Нервы? Или гормоны?

— Мы ведь с вами уже давно знакомы, хоть и пытались долгое время притвориться друг для друга чужими людьми, — продолжил Константин, и я ощутила отчетливый спазм в желудке. — Между нами чувствуется связь, понимание — то, что заставило меня сегодня прийти к вам. Тамара, прошу, выслушайте меня. Признаться, я ужасно нервничаю и боюсь отказа, но все же не могу не спросить…

— Может, не надо? — пискнула я, но так робко, что меня даже не расслышали.

— Не могу не спросить, — повторил мужчина, собираясь с духом. — Тамара, вы познакомите меня со своей мамой?

Стоило последнему слову торжественно отзвучать на маленькой кухне, как наступила оглушительная тишина. Даже Рюк с Люциком, привлеченные голосами, уселись на пороге кухни и молча уставились на меня в ожидании ответа.

— Меня сейчас стошнит, — сдавленно призналась я и метнулась к мойке, понимая, что до туалета уже не добежать.

Никогда не думала, что после просьбы о знакомстве с мамой меня будет выворачивать наизнанку. Стыд-то какой!

— Вы сегодня вообще завтракали? — обеспокоенно произнес Константин, придерживая за спиной мои волосы.

Я без слов помотала головой, боясь нового приступа. Три чашки кофе с утра вряд ли можно назвать завтраком. Наверное, дело в этом. Стресс, все такое… Ну и беременность, пожалуй.

— Вы слишком беспечны, — с укором заметил мужчина, протягивая мне стакан воды. — В вашем положении надо правильно питаться.

Я кивнула, вяло подумав о том, что если Константин и не успел разглядеть тест, то мой организм сдал меня с потрохами. Подстава.

— Мне приятно ваше внимание, — выдавила я из себя, после того как прополоскала рот и сделала пару глотков, — но, как видите, ваши надежды себя не оправдали.

— Простите?

— В связи с открывшейся ситуацией знакомство с моей мамой теряет свою актуальность, не так ли? — криво улыбнулась я, испытывая при этом странные чувства.

— Я все еще не понимаю…

Нахмурившись, я внимательно посмотрела на мужчину. Неужели он настолько серьезно настроен, что моя беременность для него неважна? Да нет, так не бывает!

— Константин, я жду ребенка, — заявила я прямым текстом.

— И это прекрасно! — Он осторожно коснулся моей руки и, поднеся ее к своим губам, невесомо поцеловал тыльную сторону ладони, ввергая меня в состояние близкое к шоковому.

— Вам не кажется, что этот немаловажный факт заставляет внести коррективы в ваши планы?

— Вовсе нет, — ответил журналист с искренним недоумением.

— Боюсь, вы неверно меня поняли. Мне стыдно, что я ввела вас в заблуждение, поэтому должна объясниться. Я не просто беременна, я несвободна.

Да. Я сказала это вслух.

— О чем вы? — На лице мужчины отразилось не разочарование, а безмерное удивление.

Ну что неясного-то? Я не мастер словесности, но изъясняюсь вполне доступно!

— У меня есть… — сказала я, замялась, но все же выдавила из себя: — мужчина. Извините, если дала вам ложную надежду.

Глаза Константина расширились, блеснули пониманием, и я осеклась.

— Тамара, вы очень красивая женщина и невероятно интересный собеседник. Я был бы счастлив составить вам пару, но… — произнес Константин и внезапно замолчал, выдерживая поистине мхатовскую паузу, — но я уже женат. Состою в счастливом браке без малого пятнадцать лет, за которые супруга подарила мне четверых детей.

— Мяаау! — жалобно мяукнул Люцик, все еще сидевший рядом с Рюком на пороге кухни.

— Пошли вон, — тихо сказала я, и животные, почувствовав мое настроение, поспешили вернуться в комнату, больше не проронив ни звука.

— Мои слова вас настолько задели? — в расстроенных чувствах произнес Константин, который, к моему стыду, подумал, что грубая фраза была адресована именно ему. — Поверьте, у меня в мыслях не было обмануть вас или обидеть. Что до моей просьбы, то все дело в работе. Я пишу цикл статей о современных художниках, и, познакомив меня с вашей мамой, вы оказали бы мне неоценимую услугу. Ее картина произвела на меня неизгладимое впечатление!

Дыши, Тамара, дыши. Во всем есть свои плюсы. Например, Константин не реагировал на мои попытки соблазнения, потому что женат, а не потому что я так уж неуклюжа. Ну а что он голову мне начал морочить ради знакомства с мамой, так в том нет ничего удивительного. По сравнению с манипуляциями Вадима — это вообще цветочки.

— Конечно, еще большее впечатление «Танцовщица» произвела на меня, когда я узнал, кто на ней изображен, — обезоруживающе улыбнулся журналист, попытавшись сгладить углы.

— Не подлизывайтесь.

— А что мне остается? Вы моя последняя надежда! — искренне признался мужчина. — Жанна Волинская, как выяснилось, на дух не переносит прессу, и прорваться к ней без вашей помощи у меня нет ни малейшего шанса. Пришлось даже искать ваш телефон по своим каналам.

Что ж, хотя бы честно.

— Понимаете, — медленно проговорила я, подбирая слова, — моя мама не просто творческая личность со всеми вытекающими последствиями. Ее принципами можно горную породу дробить.

Константин с задумчивым выражением лица поставил локти на стол, соединив ладони.

— Понимаю, понимаю… — задумчиво пробормотал он. — Но ведь с возрастом люди меняются. Дети способны разнежить даже самые суровые сердца.

Мягкий, даже немного рассеянный взгляд журналиста приобрел неожиданную остроту и буквально впился в мое лицо. Хочет подкатить к моей маме, используя этот козырь? Ухаживания не сработали и он просто меняет тактику на ходу? Какая интересная высокоадаптивная личность! С легкими признаками антисоциального расстройства, но все равно интересная.

— Знаете, а вы правы. — Я сделала вид, что признала поражение, но не смогла сдержать коварной улыбки, представив столкновение Константина с моей родительницей. Прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя: незачем журналисту раньше времени знать, на что он себя обрек. — Возможно, мама изменила своим привычкам. Я обязательно с ней поговорю, обрисую вас в лучших красках.

Саркастические нотки все же прорвались в мой тон, но мужчину, по всей видимости, это ничуть не задело.

— Тамара! Вы просто сокровище! Могу ли я вас отблагодарить? — поинтересовался он, склонив голову чуть набок.

— Можете, — великодушно согласилась я. — Пообещайте, что все сказанное сегодня останется между нами. Я бы не хотела, чтобы о моей беременности мама узнала от постороннего человека. Видите ли, это мой первый ребенок и для меня все это очень волнительно…

— Конечно, даю вам слово! И поверьте, стать родителем волнительно не только в первый раз, но и во все последующие. Но впервые это еще и немного страшно.

Немного? Немного⁈ Да это капец как страшно!

— А у вас правда четверо детей? — полюбопытствовала я, разглядывая мужчину: когда речь зашла о семье, у него даже взгляд стал каким-то другим, теплым и немного мечтательным.

Вместо ответа Константин улыбнулся, понимая мой интерес. Он достал телефон и, покопавшись в нем, вывел на экран фотографию, где он стоял рядом с эффектной блондинкой средних лет в окружении трех мальчишек и девочки лет семи.

— Все не так страшно, как кажется, они же рождаются не одновременно, — усмехнулся мужчина и, надев очки в тонкой оправе, принялся листать галерею. — Старшему уже четырнадцать, а дочка учится в первом классе. А это наш маленький юбилей: Егорке и Денису недавно исполнилось по десять лет.

— Выглядит внушительно, — прокомментировала я фото близнецов в спецназовских костюмах, выглядывающих с игрушечными пулеметами из кустов.

— Самый долгожданный подарок! — засмеялся Константин, постучав пальцем по оружию на экране. — Пришлось эту модель из США заказывать, мне мальчишки про нее все уши прожужжал. Им, видите ли, непременно М249 подавай, и чтоб пневматический, с пружинно-поршневым механизмом да как настоящий! Ни на какие уступки не шли, представляете?

— Представляю, — кивнула я, осознав, что за набор букв и цифр я заметила в записной книжке Константина: судя по количеству увиденных мной тогда моделей игрушек, журналист привык ко всему подходить основательно.

— Юля, моя жена, — перелистнув фотографию, представил Константин свою супругу.

— Она очень хорошо выглядит, — заметила я, с некоторым удивлением разглядывая подтянутую фигуру и загорелое лицо определенно счастливой женщины. — Но столько детей — это ведь тяжело…

— Мы справляемся вместе, ей не приходится делать это одной. Хотя последние два месяца они отдыхали в Египте, а я не смог присоединиться, почти все время провел за работой. Но старший уже помогает младшим с домашним обучением, так что все прошло неплохо.  Ч и тай  к ни ги  на К ни го ед . нет

С ума сойти, кто-то просто берет и едет в пустыню с четырьмя детьми на два месяца. Я будто в параллельной реальности живу. Надо же, столько лет вместе! Я с тихим и покладистым Андреем протянула всего шесть лет, а кто-то вот с этим обаятельным манипулятором живет душа в душу уже пятнадцать. Как же интересно устроена жизнь.

— Не переживайте, — вдруг сказал Константин, что-то прочитав по моему лицу, — у вас все будет хорошо, я в этом уверен.

— Спасибо, — удивленно ответила я.

Как ни странно, от его простых слов мне действительно стало легче. Интересно, как много он понял про мою ситуацию? Возможно, больше, чем мне хотелось бы.

Проводив журналиста, я вернулась на кухню и замерла, опершись руками о стол. Надо срочно поесть. Да и в принципе пересмотреть свое халатное отношение к питанию. В холодильнике нашлись готовые сырники и нарезка, и я снова невольно порадовалась хозяйственности Сергея. Поем и позвоню маме насчет Константина, не откладывая в долгий ящик. Уже ткнув в нужный контакт и слушая гудки, я вспомнила пророческие слова мамы о том, что пора бы мне вляпаться. Вот я и вляпалась, мам, по самые уши. Но тебе, пожалуй, пока об этом знать рановато.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, ПРОЩАЛЬНАЯ

— Вот, давно хотела вернуть…

Я неловко протянула Игорю пиджак, который провисел в моем кабинете целых два месяца. Хозяин, наверное, о нем уже и думать забыл за это время.

— О, спасибо! — радостно воскликнул историк. — Но вообще-то я не против, если он останется здесь. Тогда мне не придется придумывать повод, чтобы набиться к тебе в гости.

— Нет уж, забирай! — отрезала я, насильно впихивая в руки мужчины скомканную одежду. — Никаких гостей, ты вообще скоро в другом филиале будешь работать, перебежчик!

— Хочешь, откажусь?

— От должности заместителя директора?

Я выгнула бровь, подчеркивая абсурдность данного предложения. После знакомства с Сергеем выражать скепсис без слов у меня с каждым днем получается все лучше — вот что значит постоянная практика.

— Ради тебя — что угодно! Могу даже уйти из школы, набиться в помощники к Кириллу и завоевать твое сердце божественным капучино.

— Болтун! — беззлобно фыркнула я на слова Игоря.

И стоило мне так о нем переживать после истории с Горным? Такие сытые мальчики из благополучных семей в огне не горят и в воде не тонут. Вон как быстро дядя пристроил его на тепленькое местечко! Аж зависть берет!

— Не хочешь? — Игорь опустил голову на сложенные на парте руки и, состроив умильную рожицу, просительно заглянул мне в глаза. — Тогда переведись вместе со мной, а? Я тебе зарплату повышу.

— Ты меня сейчас подкупить пытаешься?

— Ага, получается?

— Ни капли.

— Ну вот, а я надеялся… — вздохнул бывший коллега, подпирая щеку рукой. — Придется все-таки ждать, пока тебе Сергей надоест.

— Жди, — милостиво позволила я, уверенная, что терпения школьного Казановы хватит примерно недели на две.

— А может, мне его на дуэль вызвать? — задумчиво произнес Игорь, который, видимо, подумал о том же самом.

— У тебя нет шансов, — заявила я без тени сомненья.

— Я подготовлюсь. Возьму у дяди пару уроков — он у меня ярый охотник, ты в курсе? Даже винтовку могу у него одолжить! Или куплю новую, есть у меня на примете один магазинчик…

— Этот? — поинтересовалась я, жестом фокусника вытащила из сумки черную визитку оружейного магазина и, видя удивление Игоря, пояснила: — Из пиджака выпало.

Силуэт дикой кошки с надписью «Кугуар» заиграл на свету серебристым отливом.

— Ну да, я ведь как раз дяде подарок подыскивал, — белозубо улыбнулся историк.

— Что выбрал?

— Новый оружейный сейф, — заявил Игорь, отчего я буквально поперхнулась воздухом. — Знаешь, такие огромные, высотой с человека?

— Знаю, — мрачно ответила я и подумала, что пора бы уже поговорить с Сергеем начистоту.

Может, он тоже увлекается охотой? Или спортивной стрельбой? Или запугиванием моих чрезмерно назойливых поклонников?

— Тамара? — позвал меня Игорь, заставив вынырнуть из странных размышлений о ворчливом соседе, который внезапно стал мне очень близок.

— Ммм?

— А завучем ко мне пойдешь?

— Нет.

— Методистом?

— Нет.

— Секретарем?

— Даже не мечтай.

— Эх, ты не представляешь, от чего отказываешься! — заложив руки за голову, разочарованно произнес Игорь. — У меня там такой стол огромный! На нем столько всего…

— Идите уже, Игорь Аркадьевич, мне работать пора, — перебила я новоиспеченного начальника, показательно зарываясь в отчеты. — И пиджак, пожалуйста, не забудьте.

Стараясь сохранить суровый и неприступный вид, я дождалась, пока Игорь подхватит свой пиджак и, подмигнув мне напоследок, выскользнет из кабинета. Ну вот и все. Вряд ли мы увидимся еще где-нибудь, кроме общешкольных собраний. В начале года я бы безумно обрадовалась этому факту, а сейчас почему-то стало немного грустно. Мужское внимание определенно меня избаловало.

В коридоре раздался странный шорох, и, подняв голову, я заметила просунутую под дверь открытку. Подошла к подношению с изображением мальчика, целующего девочку в щеку, и улыбнулась этому немного детскому прощальному жесту.

«Не грусти, гатита, я буду тебя ждать, — перевела я с испанского, который Игорь порядком подтянул за эту осень. — Дай знать, когда очередь на место любовника дойдет до меня!»

— Вот оболтус, — фыркнула я и спрятала открытку в свой маленький тайничок.

* * *

«Прости, нам лучше прервать общение, — собравшись с духом, набрала я гепарду, не дожидаясь традиционных семи часов: сегодня на вечер у меня были другие планы. — Я благодарна тебе за все, но в моей жизни появился мужчина. Реальный мужчина, с которым я могу быть не только в своем воображении».

Даже не верю, что я все-таки это написала. Я молодец. Молодец же?

— Мяаау!

— Еще раз сопрешь рыбу со стола — хвост откручу, — предупредила я Люцика, после чего он с оскорбленным видом удалился в гостиную.

— Мяааау! — передразнил кота Рюк и последовал за ним, решив сегодня довести пушистого сожителя до нервного срыва.

Из комнаты раздался топот, шипение и боевой птичий клекот.

— Только ничего не разбейте! — крикнула я, не отрываясь от готовки. — А то обоих оставлю без ужина!

Звуки в гостиной стали тише, превратившись в приглушенную возню, и я снова взялась за циновку. Так, еще две партии роллов — и все. Пора накрывать на стол. Но не успела я даже разложить рис, как пришел ответ от Кирилла: «Мы же сошлись на дружеском общении, нет?»

Ох, и что на это ответить?

«У меня так не получается», — в результате призналась я, надеясь, что Сергей никогда об этом не узнает.

Да, бариста под аватаром гепарда вызывает во мне не просто дружеские чувства. За это время я сама не заметила, как прикипела к нему: его вниманию, поддержке и пошлым шуточкам. Так зачем мучить его и себя, раз этот путь заведомо ведет в тупик?

Я продолжила готовку и, покосившись на засиявший новым сообщением экран телефона, едва не накромсала свой палец вместо огурца, когда прочитала ответ: «Обсудим это при встрече».

Какого черта⁈ Хищник собирается выйти из тени? Зачем? Почему? Неужели я неясно выразилась и он еще на что-то надеется?

— Просто найду другую кофейню, — успокоила я сама себя, закрывая мессенджер.

Включила музыку, чтобы хоть немного отвлечься, и заставила себя вернуться к задуманному сюрпризу. В конце концов, Сергей как никто заслужил романтический ужин, а то я уже начинаю чувствовать себя махровой эгоисткой, только и делая, что принимая его заботу, в которой он буквально купал меня последние дни.

Расстелила красивую скатерть и расставила тарелочки с домашними суши, соевым соусом и имбирем. Красота! Только аромасвечей не хватает. Где-то у меня… Вот же! Я их все израсходовала в то утро, когда мы переписывались с гепардом и я решилась на виртуальный эксперимент с анальным сексом. Ух, до сих пор в краску бросает, как вспомню! Похоже, тогда весь запас и ушел, осталась только пузатая синяя свеча, подаренная кем-то в незапамятные времена. Видимо, я хранила этот раритет слишком близко к батарее и оттого свечка немного скособочилась, приобретя несуразный вид. Покрутив ее в руке, подумала, что это ружье все-таки должно выстрелить и водрузила обязательный романтический атрибут в самый центр стола.

И вздрогнула от дверного звонка. Ого, как я вовремя!

Метнулась в комнату и буквально впрыгнула в приготовленное заранее платье, на ходу освежила помаду и, поняв, что с прической уже ничего сделать не успеваю, вылетела в прихожую.

— Ты что, ключи за… — немного запыхавшись, начала я, распахнула дверь и оборвала себя на полуслове.

Черт! Почему именно сейчас⁈

— Ждала кого-то другого, Царица Тамара?

Мягкий баритон Вадима ударил под дых, лишая возможности не только говорить, но и связно думать. Два года прошло, а эта его магическая способность накладывать на меня оцепенение ничуть не ослабла.

— С чего ты взял? — заставила я себя сказать, смахивая с платья невидимые пылинки. — Просто собиралась ужинать и не ожидала гостей. Вот и удивилась.

— Я рад, что еще способен тебя удивить, — произнес Вадим как-то особенно проникновенно, и я отвернулась, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Позволишь составить тебе компанию?

— Как будто у меня есть выбор…

Я сделала шаг в сторону, впуская бывшего мужа в квартиру. Неосознанно скрестила руки на груди, приняв позу защиты, но, спохватившись, опустила их на бедра, пытаясь имитировать агрессию. Не хочу быть и выглядеть жертвой, уж точно не сейчас.

Вадим скользнул взглядом по моей напряженной фигуре, и уголок его рта дрогнул в намеке на улыбку. Но говорить он ничего не стал: просто повесил пальто на вешалку и переобулся в стоявшие у двери мужские тапочки, совершенно не заботясь о том, откуда они здесь взялись и кому принадлежат. Что ж, плюсик тебе за молчание, минус за нарушение личных границ. По нулям, Вадим, как и всегда.

— И что же у нас сегодня на ужин? — спросил бывший муж, проходя на кухню и потирая ладони. — О, ты накрутила роллы! Выглядит просто потрясающе!

— Во-первых, ужин у меня, а не у нас, а во-вторых…

— Вот как? — перебил меня незваный гость, придирчиво оглядывая стол с шелковой скатертью и так и не зажженной пузатой свечкой. — А второй прибор ты приготовила для попугая?

— Да! — с вызовом заявила я, вскидывая подбородок. — У нас с Рюком намечался романтический вечер, а ты все испортил!

— Заррраза! — поддакнул мне пернатый умница с высоты холодильника.

— Прости, родная, я не хотел вам мешать. — Вадим совершенно обезоруживающе улыбнулся, явно испытывая меня на прочность. — Но у меня есть кое-что, чтобы загладить свою вину. Подожди минуту.

Мужчина, от которого меня до сих пор бросало в дрожь, ненадолго скрылся в коридоре и вернулся оттуда уже с плоской коробочкой размером со школьный журнал. Что, и этот решил меня задарить? Зная Вадима, там наверняка нечто слишком дорогое для презента бывшей жене.

— Возьми, пожалуйста. — Он вложил коробочку мне в руки и добавил с хитрой улыбкой, отчего на загорелой коже в уголках глаз собрались смешливые морщинки: — Отказ не принимается, ты же понимаешь.

«Нельзя смотреть змее в глаза», — просигналило у меня в голове, но, увы, слишком поздно. Я уже попала под ауру мужского обаяния и послушно приняла коробочку. На автомате открыв ее, обнаружила нижнее белье, завернутое в тонкую хрустящую бумагу, и едва не застонала. А потом еще и похолодела, потому что распознала в нем тот самый комплект, на который глазела в витрине последние пару месяцев. Черная с зеленоватым отливом ткань отсвечивала тем особым блеском, который бывает только у натурального шелка, а кружево, мягкое даже на вид, буквально манило приложить его к телу.

Да как это вообще возможно? Он за мной следил? Или настолько хорошо меня знает? Я настороженно посмотрела на бывшего мужа, с сожалением закрыла коробочку и положила ее на стол.

— Вадим, это очень красивая вещь, но я не могу ее принять, — произнесла я твердым голосом, который, к моему стыду, в самом конце предательски дрогнул.

— Конечно, можешь, это ведь просто знак внимания, — возразил мужчина. — Может, примеришь для меня? Уверен, тебе пойдет.

Я захлопала ресницами, наблюдая за тем, как Вадим снова снимает картонную крышку и проводит пальцами по гладкому шелку. На задворках сознания невольно мелькнула мысль, что именно так он ласкал бы меня в этом наряде… А, да чтоб тебя!

— Не думаю, что это хорошая идея, — быстро ответила я и не нашла ничего лучше, как схватить турку, отгораживаясь от интимных намеков кофейным ритуалом.

«А я ведь честно хотела сегодня заварить молочный улун», — с досадой подумала я, насыпав четыре ложечки вместо двух, и отвернулась к плите. В голове была каша, и, чтобы выиграть время и привести мысли в порядок, я решила сварить кофе по всем правилам: до третьего поднятия пенки. Медитируя на закипающую жидкость, мне даже удалось немного успокоиться. До тех пор, пока я не услышала щелчок зажигалки и не почувствовала легкий аромат лаванды, исходящий от свечи на столе.

— Заррраза! — повторил Рюк полюбившееся словечко, словно читая мои мысли.

Не успела даже обернуться, как прямо над ухом раздался вкрадчивый, обволакивающий голос.

— Обожаю смотреть, как ты это делаешь, — признался Вадим, коснувшись теплым дыханием моей шеи, отчего волоски на ней поднялись и мурашки побежали по всему телу.

И зачем только я собрала волосы в хвост? Оставила бы распущенными — и сейчас не пришлось бы сдерживать нервную дрожь. Наверное.

— Ты уже решила, что взять с собой в Англию? — тихо спросил мужчина за спиной, перед тем как с наслаждением вдохнуть воздух рядом со мной, почти касаясь носом оголенной кожи.

В животе тут же скрутился комок, внутренности опалило жаром. Я мотнула головой, потом сообразила, что такой жест можно трактовать двояко.

— Я никуда… Черт!

Как назло, вскипел кофе, вынуждая меня отвлечься от разговора, подхватить турку с плиты и дождаться, пока опадет пена. Пальцы, державшие длинную деревянную ручку, ощутимо потряхивало, искушая меня соблазном плюнуть на все и вылить бодрящего напитка кое-кому на брюки. Но тут мужчина накрыл ладонью мою руку, напряженно сжимавшую край столешницы. Потерявшись в своих ощущениях, я окончательно запуталась и, аккуратно опустив турку на плиту, принялась ждать второго закипания. Успокаиваемся, дышим… Нет, не дышим! Запах мужчины проникал в ноздри, смешиваясь с ароматом кофе и лаванды, и лишь добавлял жара внутри.

— Тебе не о чем переживать, — продолжал Вадим, медленно ведя ладонью вверх по моей оголенной руке. — Билеты на самолет я куплю нам завтра.

Ну что мне стоило надеть любимый растянутый джемпер перед его приходом? Сейчас бы не пришлось… А впрочем, я повторяюсь.

— Ты же не меняла загранпаспорт?

Все же его голос надо записывать на электронные носители и продавать вместо женской виагры. И при чем здесь загранпаспорт?

— Н-нет… — зачем-то сказала я, с опозданием подумав, что мой ответ звучит как согласие на поездку. — Но…

— Чудесно.

Пальцы Вадима, почти невесомо скользящие по коже, добрались до открытых плеч и чуть сжали их, давая понять, что он не намерен меня отпускать. От этих легких касаний по телу пошла горячая волна, а в голову полезли непристойные мысли. Я вздохнула, снимая турку с огня во второй раз и считая про себя до десяти. Вернув кофе на конфорку, решительно обернулась к бывшему мужу, сбрасывая с плеч его руки. Которые тут же нашли себе новое место, обхватив мою талию и прижав к телу мужчины, явственно давшего мне почувствовать свою эрекцию.

— Вадим!

— Компания снимает нам на первое время отель в Гринвиче, — прошептал он, проигнорировав мой восклик. — Оттуда до офиса можно пройти пешком. Удобно, правда?

Его губы вдруг оказались очень близко. Я слишком хорошо помнила, какими горячими, чувственными, жадными они могут быть, и поспешно отвернула лицо, упершись руками в мужскую грудь.

— Я скучал, моя Царица, — без всякого перехода признался Вадим и дразняще провел языком по моему уху.

— Ты перегибаешь палку, — попыталась я осадить наглеца, но на мои попытки выбраться из кольца его рук он не обратил никакого внимания. — Тебе лучше уйти.

— На самом деле ты хочешь, чтобы я остался, так ведь?

— Нет! — резко ответила я, сама заметив, как фальшиво прозвучал мой голос. — Пусти!

Я дернулась и испуганно замерла, услышав звук поворачиваемого в замке ключа. Сердце ухнуло в пятки, и я прошипела, толкая мужчину:

— Отойди от меня! Быстро, ну же!

Вадим бросил задумчивый взгляд в сторону двери, но, вместо того чтобы отпустить меня, прижал покрепче, даже не думая прислушиваться к моим словам. Ах ты зараза!

— Совсем охре…

Договорить мне не дали, заткнув рот жарким поцелуем. На секунду я замерла, ошарашенная наглостью бывшего мужа, потом попыталась вырваться, но большая сильная рука на затылке не давала отвернуть голову. Поцелуй углубился, обжигая внутренности и плавя мозги. Я распахнула зажмуренные со страха глаза и застыла, встретившись взглядом с появившимся в кухне Сергеем.

Внутри мигом все обмерло. Кажется, так страшно мне не было даже в тот вечер, когда к моему лицу приставили нож.

— О, Мара, у нас снова гости! — как сквозь вату, услышала я насмешливый голос. — У тебя кофе убежал, кстати, ты в курсе?

Вадим наконец отлепился от моего рта, и я спешно обернулась к плите, выключая газ. Увы, сосед был прав: так тщательно сваренный напиток выкипел, залив все вокруг коричневой жижей. Впрочем, грязь на кухне — последнее, что меня сейчас волновало.

— Сергей, — раздалось рядом, заставляя меня в неверии уставиться на протянутую для знакомства ладонь.

Серьезно? Может, у него, кроме ОКР, еще какое-то расстройство личности притаилось, а я не в курсе? Вадим, видимо, подумал о том же самом, судя по цепкому взгляду, оценивающе пробежавшемуся по лицу и одежде мужчины, замершего напротив. Но руку он все же пожал, представившись в ответ:

— Вадим.

— Вадим? — Сергей наморщил лоб, будто что-то вспоминая. — А-а, Вадим! Третий, правильно?

Я неуютно передернула плечами и, схватившись за тряпку, принялась остервенело оттирать темные кофейные пятна. Вадим же заинтересованно склонил голову набок, заняв выжидательную позицию. Так делают кобры, изучая жертву перед тем, как впиться в нее зубами.

— Давно хотел с вами встретиться, — тем временем продолжил сосед, кажется удивив своим заявлением даже Рюка, испустившего пронзительный крик из своего укрытия. — Надо кое-что обсудить.

Тут броня невозмутимости, которая была визитной карточкой Вадима, дала трещину. Его брови поползли вверх, показывая, что не такой реакции он ждал от незнакомого мужчины, ставшего свидетелем весьма щекотливой сцены. Воспользовавшись его замешательством, Сергей придвинулся ближе ко мне и, приобняв за талию, мягко отстранил от плиты.

— Мара, детка, брось бяку, — мурлыкнул он мне, забирая из рук тряпку и откладывая ее в сторону. — Я потом сам все помою.

Внимательно наблюдавший за нами Вадим никак не прокомментировал увиденное. Только опасно сощурил глаза, явно что-то задумав.

— Обсудить? — напомнил о себе мой бывший, на этот раз приподнимая только одну бровь в знак вежливого недоумения. — И что же?

Сергей скопировал и даже усовершенствовал его жест, добавив в него легкую насмешку и скорректировав угол излома. Эх, Вадим, в этой битве бровей тебе победителем не выйти.

— Можете мне объяснить, почему Буцефала называют Люциком? — поведал Сергей причину своего беспокойства, выдержав положенную драматическую паузу.

Я не удержалась от истерического смешка, а Вадим, видимо, на некоторое время потерял дар речи, в растерянности разглядывая своего соперника. Очень странного и непредсказуемого соперника.

— А я-то думал у нас есть более интересная тема для разговора, — наконец отозвался Вадим, справившись с замешательством и делая шаг в мою сторону. — Да, Тамара?

— Царррица Тамаррра! — пророкотал Рюк, исправляя обращение Вадима на более привычное его слуху.

Я отшатнулась от надвигающейся опасности, но уперлась спиной в стоявшего сзади Сергея, который тут же приобнял меня, сцепив руки в замок на моем животе. Черт, обложили со всех сторон!

— Не понимаю, о чем ты, — выдавила я из себя, опуская глаза.

— Разве? А мне кажется, ты все понимаешь, но банально боишься собственных желаний. Ты же знаешь, чем это закончится — да, родная? Тем, что рано или поздно тебе надоест соответствовать заявленным требованиям, и ты снова захочешь свободы. Так почему бы не начать жить свободно уже сейчас?

— Я живу так, как считаю нужным.

— В этом и проблема, Царица. Так, как считаешь нужным, а не так, как хочешь, верно?

Долбаный психотерапевт!

— Чья бы корова мычала! — зло выпалила я, подавшись навстречу бывшему мужу, насколько позволяли объятья притихшего Сергея. — Не ты ли наполнил мою жизнь тотальным контролем и дурацкими ограничениями? Не пей так много кофе — посадишь сердце! Не сиди на подоконнике — простудишься! Не смотри на других мужчин — я ревную! Да ты сам просто воплощение запретов!

— Я уже говорил, что понял свои ошибки. — Тихий и спокойный голос Вадима подействовал на меня как ушат холодной воды, мигом погасив внезапную вспышку гнева. — Ты для меня дороже старых привычек, правил и страхов. Ради тебя я готов от них отказаться.

Я сглотнула внезапно образовавшийся ком в горле. Хотелось бы услышать эти слова раньше, года два назад. Но теперь… В отчаянии я вцепилась в переплетенные на моем животе пальцы Сергея.

— Вадим, я… не могу.

— Уверена?

Муж поднял глаза, глядя поверх моей головы, и я почувствовала, как Сергей прижал меня чуть плотнее, словно подгребая под себя, а потом резко расслабился, будто отпуская на волю. Эй, что у них там за переглядки?

— Только если ты этого хочешь… — прошептал мне на ухо Сергей, неожиданно обхватив губами сережку и слегка ее оттянув.

Чего хочу? Что, мать вашу, здесь происходит⁈

— В смысле? — озвучила я единственный крутящийся в голове вопрос. — Объяснитесь!

— Давай я лучше покажу, — предложил Вадим, обхватив мою ладонь.

Я в шоке смотрела на то, как он подносит мою руку ко рту и начинает целовать кончики пальцев. Указательный — легко и невинно… Средний — лизнув край ногтя… Безымянный — игриво прикусив подушечку… Когда его язык прошелся вдоль мизинца, я почувствовала, как изгиба шеи коснулись губы другого мужчины, накрывая волной смятения.

— Мы покажем, — сказал вдруг Сергей, выделив первое слово, и стянул резинку, заставив мои волосы рассыпаться по плечам.

Сознание отказывалось воспринимать происходящее. Одно дело, сидя в кафе и посматривая порноролики, представлять себя в постели с двумя незнакомцами, ласкающими твое тело. И совсем другое — оказаться в окружении реальных мужчин, от которых сердце готово выпрыгнуть из груди. Это точно не сон?

— Заррраза! — будучи верным самому себе, повторил жако, наблюдая за разворачивающейся на кухне картиной.

— Заткнись, Рюк!!! — в два голоса гаркнули мы с Вадимом и, тяжело дыша, замерли друг напротив друга.

Муж, и так стоявший в шаге от меня, подошел вплотную, и я взволнованно облизала губы, чувствуя, как горячий язык Сергея вырисовывает узоры на ставшей предельно чувствительной коже.

— Хочу тебя… — выдохнул Вадим, перед тем как припасть к губам в мучительно-сладком поцелуе.

Чьи-то руки прошлись по спине, заставляя податься навстречу порочным желаниям. Чьи-то пальцы огладили грудь — нежно и трепетно, словно ценнейшее в мире сокровище. Чье-то дыхание сбилось, оборванное хриплым стоном.

— Тебе приятно? — услышала я, даже толком не поняв, кто именно из мужчин произнес эти слова. — Хочешь продолжить?

Пока мозг плавился от сюрреалистичности ситуации, в которой я вдруг оказалось, тело буквально пело от восторга. Зажатое между двух мужчин — будоражаще сильных, крепких, возбужденных, — оно выгибалось от их ласк, требуя большего. Намного большего.

— Я… — Моя рука, коснувшаяся было ширинки на мужских брюках, замерла, так и не дотронувшись до обтянутого тканью местечка. — Нет, не могу. Я ведь потом пожалею, и мне будет очень плохо. Вы этого добиваетесь?

Вадим застыл, так и не успев поцеловать меня еще раз. Его ладонь медленно поднялась к моему лицу и уже почти легла на горящую от стыда щеку, но была отброшена стоящим сзади Сергеем.

— Мара сказала, что не хочет, — прозвучал твердый голос из-за спины. — Не усложняй.

Вадим промолчал, проходя внимательным взглядом по мне сверху вниз, будто впечатывая в память. Затем грустно усмехнулся и уточнил без всякой надежды в голосе:

— Значит, никакой Англии?

— Нет, Вадим, — ответила я, теперь уже нисколько не сомневаясь в своем решении.

— И никакой совместной работы?

— Нет.

— Но, если бы я приехал на месяц раньше, твой ответ был бы другим.

— Возможно. — Я пожала плечами, на которых лежали руки моего нового мужчины: не собираюсь гадать, как могла сложиться моя жизнь с учетом множества «если». — Теперь мы этого уже не узнаем.

— Жаль, — коротко бросил бывший муж, направляясь к двери.

Когда Вадим уже стоял на пороге, Сергей вдруг окликнул его и спросил как ни в чем не бывало:

— И все-таки, почему Буцефал откликается на Люцика?

Божечки, его действительно это волнует? Он точно больной. Но забавный.

Вадим внимательно посмотрел на Сергея, будто решая, какой диагноз будет правильнее ему поставить, после чего бросил на меня странныйвзгляд и покачал головой. Да, знаю, клиент неизлечим.

— Удачи! — с чувством пожелал мне бывший муж, прежде чем покинуть квартиру.

Как только хлопнула входная дверь, я выдохнула, стараясь сделать это максимально незаметно. Но, видимо, Сергей все равно почувствовал мое состояние, прижал к себе и коротко поцеловал.

— И что это сейчас было? — поинтересовалась я, отстраняясь от мужчины. — Возникло ощущение, что вы с Вадимом в каком-то сговоре.

— Клянусь, сегодня впервые его увидел, — ответил Сергей, поднимая вверх обе руки. — Просто понял, что сцена ревности тебя вряд ли порадует, и решил щелкнуть вторженца по носу. Пойду дверь закрою, а то не дай бог вернется!

Я фыркнула, подумав, что этого уж точно не будет: второй раз через свою гордость Вадим ни за что не переступит. Он и так во многом пересилил себя, признав собственные ошибки. А уж то, что он позволил другому мужчине меня целовать, вообще уму непостижимо! Боюсь даже представить, чего это ему стоило.

— Как дела на работе? — словно невзначай спросила я вернувшегося на кухню Сергея.

— Как обычно, ничего интересного, — отмахнулся он, снова увернувшись от обсуждения своего рода занятий, и поспешно перевел тему, предложив с наглой ухмылкой: — Ужин, секс, сериал?

Показав ему язык, я отвернулась налить себе воды, раз уж с варкой кофе сегодня не задалось. Ничего, рано или поздно я расколю этот орешек, каким бы крепким он ни был. Мне не к спеху.

— Ух ты, а это что? — послышалось из-за спины.

По лицу сама собой расплылась улыбка. Ну наконец-то он заметил мои старания! Вадим, между прочим, первым делом обратил внимание на накрытый стол, а этот как в шорах ходит!

— Хм, я бы даже не стал снимать это с тебя перед тем, как заняться любовью…

Чего???

Испуганно оглянувшись, я обнаружила, что Сергей держит верх от шелкового комплекта, растянув его на длинных пальцах. Черт, откровенный подарок совсем вылетел у меня из головы! Я с опаской покосилась на Сергея, но тот прямо-таки излучал довольство без каких-либо признаков ревности к бывшему мужу. Хотя о чем я? О какой ревности может идти речь после того, как они оба едва не разложили меня на кухонном столе?

— Забыла Вадиму вернуть, — призналась я и все же решилась уточнить один крайне интересный момент: — Слушай, а если бы я вас не остановила, что бы ты сделал?

Мужчина опустил руки и, подойдя так близко, что наши дыхания смешались, проникновенно сказал:

— Сделал бы тебе приятно…

От его ответа к низу живота резко прилила кровь, а сердце пропустило удар. Может, у меня просто подскочили какие-нибудь гормоны от беременности? Я ведь не должна так реагировать на простые слова, верно?

— У твоего бывшего очень хороший вкус, — заметил Сергей, приложив к моей груди кружевной бюстгальтер, который, по задумке, должен едва прикрывать соски. — Впрочем, это и так понятно, он же на тебе женился.

— Если лесть — это твой способ склонить меня к озвученному времяпрепровождению, то ты не по адресу, — молниеносно среагировала я. — Нам еще сегодня на концерт, помнишь?

— Конечно, помню. Про сериал я пошутил, не переживай, — добавил мужчина, прижимая меня к себе. — Надевай эту штучку, чего добру пропадать. Перейдем сразу ко второму пункту.

Я игриво потерлась носом о его свитер, пряча улыбку. Просто вдруг обещание заняться со мной любовью показалось не простым оборотом речи.

БЕСЕДА ТРИДЦАТАЯ, ШОКИРУЮЩАЯ

Дорогие читатели, вот мы и дошли до кульминации! Совсем скоро вы узнаете, чья хитрая морда скрывается под аватаром гепарда. Но давайте не будем радовать раньше времени любителей спойлеров и договоримся заменять в комментариях имя настоящего виновника всех событий на… Скажем, на Ивана, почему бы и нет? Ну что, договорились? Пошутим над непосвященными? Тогда погнали!

«Привет, детка! Я весь в твоем распоряжении. Чем займемся?»

Черт, он опять начинает флиртовать. Я собралась с духом и напомнила ему об одном важном моменте: «Ты зачем это делаешь?»

«Что делаю?»

«Это, — многозначительно повторила я, козырнув умением форматирования текста. — Слушай, ты правда считаешь, что я не догадалась, кто ты? Довольно глупо с твоей стороны. И бесперспективно».

Некоторое время Кирилл не отвечал, видимо обдумывая полученную информацию. Нет, ну а на что он надеялся? За все время нашего общения он ни разу не осмелился даже заговорить со мной о чем-то, кроме сделанного заказа. А я взрослая, местами циничная женщина, для которой любовь на расстоянии хороша только в сказках.

«В конце концов, — решила я оформить свои мысли в слова, — в последнее время мы часто видимся. Не пробовал нормально общаться вместо того, чтобы тратить время на эту бесполезную переписку?»

«Я раскрыт?»

«Как видишь».

«В таком случае я хотел бы извиниться за вчерашнее, — вдруг написал гепард, заставив меня непонимающе нахмуриться. — То, что чуть не произошло между нами… Тебя это не обидело? Или ты жалеешь, что отказалась?»

— Я что-то не поняла, вчера же…

От лица отлила кровь, на спине выступил холодный пот. «Нет-нет-нет-нет!» — застучало в голове металлическими молоточками. Я провела языком по онемевшим губам, положила ладонь на лоб. Ладонь ледяная, а лоб горячий. Опустила руку и принялась, как безумная, листать переписку с чертовым фелинологом, выуживая оттуда фразу за фразой и сопоставляя их с датами и фактами.

«А вдруг я выше? Может, я наклоняюсь к тебе?»

«Поверь, это вряд ли».

Конечно, с ростом в сто восемьдесят семь сантиметров!

«Тогда странно, что тебя не назвали Маргаритой».

И не надо говорить, что ты узнал мое настоящее имя из аккаунта!

«Хочу сделать это с тобой на работе».

Фраза из прошлого, как я раньше ее не узнала?

«Просто так сложилось, что я периодически чувствую себя лишней. У тебя такое бывает?»

«Постоянно, кошечка. Кроме тех моментов, когда общаюсь с тобой. Хочешь поговорить об этом?»

Долбанный психотерапевт!!!

«Использую интеллект и харизму для помощи людям в достижении их целей».

О да, это про тебя, Вадим Романович Краевский, в ФИО которого есть не одна буква «Р»!

«Ты педантичный, внимательный, успешный в глазах общества, а еще как-то связан с оружием!»

Поправка: с оружием связан не ты, а половина твоих клиентов.

«Думаю, развод иногда может пойти паре на пользу. Если один из партнеров не ценил второго, а тот не уделял первому достаточно времени, то, разойдясь, они получают возможность посмотреть на ситуацию со стороны».

Без комментариев.

«С мужьями тебе не повезло. Особенно с последним» — рада, что ты наконец это понял.

«Думаю, что наша переписка скоро потеряет смысл» — прямо перед приездом Вадима.

«Прости-прости, кошечка! Придурок братец умудрился сломать мой телефон!» — Олег мог, я даже не удивлена.

«Обсудим это при встрече» — в день прихода ко мне домой.

— Обсудим при встрече, да⁈ — крикнула я в пустоту квартиры, не понимая, как могла быть такой слепой дурой.

В голову полезли обмолвки Вадима о том, что в последнее время он много думал о нас и нашем браке, его непривычная деликатность и осведомленность о моей жизни, решительность в последнюю нашу встречу. Боже, я два месяца занималась виртуальным сексом с собственным мужем! С самым сложным из трех своих бывших мужей! Изливала ему душу, свои чувства и переживания! Я, черт возьми, наступила на старые грабли и снова в него влюбилась! Да лучше б это был Кирилл, чем…

«Знаешь, если тебе все-таки захочется довести начатое до конца, я не против», — высветилось на экране, и я по-настоящему озверела.

Какого черта, Вадим⁈ Где твоя хваленая гордость? Неужели настолько хочется подгадить сопернику виртуальной изменой?

«Не заставляй меня добавлять тебя в черный список», — по-хорошему предупредила я, едва сдерживая злость.

Поняв, что от когнитивного диссонанса пухнет голова, я встала с дивана и нервно прошлась по комнате. Притихшие Люцик и Рюк, устроившиеся бок о бок на спинке дивана, настороженно следили за моими метаниями, не зная, чего ожидать от разъяренной хозяйки. Растоптанная профессиональная гордость тихонько курила в сторонке.

«Кошечка не в настроении? — прочла я через минуту. — Я знаю, как тебе его поднять».

Подмигивающий смайлик стал последней каплей. Если б не эта улыбающаяся рожица, видит Бог, я нашла бы в себе силы промолчать, но не теперь.

«Знаешь что, Вадим⁈» — набрала я и замерла.

Что я хочу ему сказать?

Попросить не писать мне больше?

Попытаться объяснить, как не прав он был, затевая телефонную игру в таком формате?

Расстаться навсегда с этой перепиской, оживившей однообразие моей жизни?

Но как это сделать одним махом, чтобы перестать мучиться, постоянно сдирая корочку с ранки?

Я посмотрела на набранную фразу, так и пышущую гневом, и стерла ее.

«Знаешь, Вадим, — вот так лучше, — спасибо тебе за то, что между нами было. Но все это больше неуместно. У меня теперь есть мужчина, которого я люблю и от которого, как бы невероятно это ни звучало, я беременна!»

Трясущимися руками допечатала признание — оно уж точно отвадит от меня такого собственника, как Вадим. На несколько мгновений замерла, занеся палец над кнопкой «Отправить», мысленно прощаясь с прошлой жизнью. И нажала ее.

Все. Сказочке конец.

Аккуратно положив телефон рядом с собой, я сделала медленный вдох и такой же медленный выдох. Мне вообще-то вредно волноваться. А я в последний раз доверила виртуальному любовнику самое сокровенное и теперь ждала от него сообщения в духе «нам не о чем больше говорить». Готова ли я получить такой ответ от своего гепарда, ставшего для меня неотъемлемой частью жизни, понимающего меня с полуслова? Как бы то ни было, жалеть уже поздно.

Может, он вообще не ответит?

Я устроилась по-турецки на кровати и, с опаской разблокировав экран, посмотрела на две серые галочки непрочитанного сообщения. Прошло несколько секунд — галочки окрасились в ярко-голубой цвет. А я почему-то зажмурилась.

— В СМЫСЛЕ БЕРЕМЕННА???

Из соседней квартиры раздался грохот, ругань и заковыристое проклятие.

— МАРА!!!

Я тупо уставилась в стену перед собой.

— ДА ГДЕ ЭТИ ЧЕРТОВЫ КЛЮЧИ⁈

Не может быть.

Ручку входной двери дернули, потом еще раз, потом послышался странный звук, будто пьяный человек не может открыть замок. Я заторможенно повернула голову в ту сторону, все еще не в силах поверить в очевидное.

— Мара! — выпалил Сергей, буквально ввалившийся в мою квартиру. — При чем тут Вадим, я не понял? Эй, ты где? Ч-черт!

Мужчина, видимо, выронил ключи и в душевном раздрае отпихнул их ногой. Я продолжала неподвижно сидеть на кровати, глядя, как сосед врывается в спальню в одних домашних штанах и с растрепанной шевелюрой. Дежавю.

— Что значит беременна? — прервал он мое оцепенение.

Надо же, на вид вроде умный, а такие глупые вопросы задает.

— Это значит, что у меня внутри с бешеной скоростью делятся клетки эмбриона, получившегося после слияния твоего сперматозоида и предположительно моей яйцеклетки, — процитировала я статью, вычитанную вчера из Википедии.

— Почему предположительно? — со слегка безумным видом уточнил сосед.

— Потому что я бесплодна. Была, — добавила я и натянула одеяло на голову, отгораживаясь от реальности. — А теперь отвали, мне надо подумать.

Сергей подошел и стянул с меня импровизированный защитный купол, не желая оставить в покое.

— Мара?

— Что?

— Ты не считаешь, что нам надо кое-что обсудить? — нахмурился мужчина и скрестил руки на груди.

— Не-а, — вяло отмахнулась я, опрокидываясь на подушки и закутываясь в одеяло, как в кокон, из которого глухо произнесла: — Как-нибудь потом, если будешь хорошо себя вести.

Надеюсь, у него сейчас глаз дернулся. Я ведь предлагала поговорить раньше — и каждый раз получала именно этот ответ.

— Мара, — обманчиво спокойно позвал Сергей, — тебе не кажется, что это перебор?

Я не сдержалась и, откинув краешек одеяла, выглянула из своего укрытия. Просто потому что хочу в этот момент видеть его бессовестные глаза.

— Перебор был, когда ты решил поиграть в секс по переписке с незнакомой женщиной. Зачем, кстати? Хотя нет, не отвечай, — перебила я сама себя и снова забаррикадировалась за периной.

— Ты ведешь себя, как…

— Как взрослая женщина, не желающая разговаривать с мужчиной!

Я почувствовала, что Сергей шагнул ко мне, и сжалась в комочек, словно испуганный котенок. Даже невольно всхлипнула, отчего сосед ошарашенно замер. Судя по звукам, донесшимся сквозь одеяло, он немного постоял рядом и, развернувшись, покинул мою квартиру.

От того, как быстро Сергей сдался, вдруг стало еще обиднее, и я снова шмыгнула носом. Но не успела окончательно раскиснуть, как послышался хлопок двери, шаги, а потом что-то тяжелое приземлилось на другом краю кровати у изголовья. Я настороженно затаилась. Что он там задумал?

Секунд десять ничего не происходило, а потом в душной пододеяльной тьме зажегся экран моего телефона. Пришло новое сообщение от злосчастного фелинолога: «Затем, что ты меня невероятно бесила и я решил немного развлечься. Прости».

Ну, знаете ли, простыми извинениями тут не обойтись! То, что я его раздражала, и так было понятно, но устраивать из-за этого цирк? Не успела я сформулировать ответ, как в Ватсап пришла добавка: «Но я все равно ни о чем не жалею. Это было одно из лучших решений в моей жизни».

Пф-ф! Ладно, верю. Но все равно — виновен!

«Что это за номер? — спохватилась я, еще раз сверив контакт. — Я же звонила по нему и не спускала глаз с двух твоих телефонов!»

«Это третий, я купил его специально для тебя».

Я даже вынырнула из-под одеяла и с восхищением психоаналитика посмотрела на мужчину, с комфортом развалившегося на моей кровати.

— Ты ненормальный! — озвучила я свои мысли.

— Кому три брака, а кому три телефона, — ухмыляясь, ответил Сергей. — Я забыл его у брата, когда узнал, что ты лежишь дома с больной ногой. Слишком торопился. А этот шутник недоделанный решил ответить на твой звонок и вдобавок выронил трубку, едва понял, что спалился. Ты еще злишься?

Я красноречиво сверкнула на него глазами и залезла обратно в свое нервоубежище.

«Теперь, когда мы прояснили, что я ненормальный, — прочитала я через пару секунд новое сообщение, — перейдем к следующему пункту. Почему ты не сообщила о беременности отцу ребенка?»

«Все сложно», — попыталась отделаться я шаблонной фразой, уже понимая, что не прокатит.

«Ты же знаешь, я всегда готов поддержать тебя в сложной ситуации. Рассказывай, что тебя беспокоит».

В груди защемило, и меня накрыло ощущением, что сегодня самый обычный вечер. Один из многих за последние месяцы, когда я бралась за телефон и просто болтала с гепардом обо всем, что произошло со мной за день. Мы вместе шутили, смеялись и немножко жаловались друг другу на жизнь.

«Не знаю, с чего начать».

«Начни с того, почему не доверяешь своему парню. Тебя не устраивают ваши отношения?»

«У нас нормальные отношения. Просто я не доверяю мужчинам в целом», — напечатала я, повторив свой вывод из аутопсихотерапии.

«Тяжело, наверное, так жить?»

Я ощутила тень раздражения: за сочувствием гепарда мне померещилась тень соседского сарказма. Я даже выглянула на секунду из-под одеяла, но выражение его лица уже было предельно серьезным.

«Справляюсь», — все-таки решилась ответить.

«А в чем причина недоверия к конкретной особи? Он дал тебе повод?»

«Я о нем ничего не знаю. Кто такой, кем работает. Обещал рассказать и молчит».

«Возможно, у него были на то причины? Например, нездоровые отношения в прошлом, после которых он старается не афишировать свое благосостояние?»

Да ладно, все так просто? Похоже, я снова начинаю сомневаться в своей квалификации психолога. Теперь точно только в декрет.

«Есть еще кое-что», — подумав, решила озвучить свои сомнения.

Когда, если не сейчас?

«Что же?»

«Я видела у него оружие. Мне страшно. Вдруг он связан с чем-то противозаконным?»

«А спросить не пробовала?»

Я вздохнула. Знала бы, что спрашивать, то так бы и сделала.

«Боюсь. Не уверена, что смогу принять любую правду».

«Думаешь, он криминальный авторитет?»

«Ты же знаешь, у меня отличное воображение».

«Даже если ты права, твой мужчина точно не причинит тебе вреда. Кому угодно, но не тебе».

Да в этом я как раз не сомневаюсь! Но кто хочет жить рядом с человеком, у которого проблемы с правопорядком?

Я почувствовала, как матрас тряхнуло, а потом меня подняли с кровати прямо в одеяльном домике.

— Эй, прекрати! — завопила я, но меня уже поставили на пол и развернули.

— Поехали, — спокойно сказал Сергей, натягивая на меня платье, валявшееся на спинке стула.

— Куда? — опасливо спросила я, пока Сергей придирчиво окидывал меня взглядом.

— Нет, так не пойдет, — пробормотал мужчина.

Подумав, он залез в шкаф и, поковырявшись там с полминуты, вынул брюки и свитер. И начал сдирать с меня платье.

— Эй, ты чего? — возмутилась я, прижимая платье к груди, как опомнившаяся девственница.

— Так будет лучше, поверь, — пропел он почти нежно, все же раздев меня и облачив в мягкий пуловер.

— Для чего лучше? — уточнила я, пока сосед втряхивал меня в брюки.

— Для поездки. — Он мягко, но настойчиво подтолкнул мою тушку в сторону двери. — Сейчас сама все увидишь.

— Не хочу я никуда ехать, — жалобно возразила я, пока мужчина волок меня в прихожую.

— А придется, — все так же спокойно ответил он, подбирая с пола мой сапог и критически разглядывая острую шпильку. — Нет, это тоже не пойдет.

Сапоги он затолкал под тумбу и выудил из комода белые кроссовки.

— Как знал, что еще пригодятся! — радостно возвестил он, сажая меня на табуретку.

— А что не так с сапогами? — вяло уточнила я, мысленно готовясь к тому, что меня повезут в какие-нибудь стремные непроходимые трущобы.

— В кроссовках будет удобнее, — как ни в чем ни бывало растянул губы в улыбке Сергей. — Белые правда, но ничего, я потом помою.

Я гулко сглотнула. Куда мы едем, черт возьми, и от чего он потом собирается отмывать мою обувь? От пятен крови?

— Все, жди меня тут.

Он исчез в своей квартире, но не успела я досчитать до десяти душевных расстройств: нарциссизм — раз, депрессия — два, шизофрения — три, биполярочка — четыре, — как сосед вернулся полностью одетым и, заперев обе двери, потащил меня в лифт.

В дороге Сергей молчал, качая головой на все мои попытки выяснить, куда мы едем. Ладно, в конце концов, я уже решила с ним остаться, а значит, надо приготовиться к худшему и смириться с этим худшим заранее. Ну что там, в самом деле, может меня расстроить? Загородный мясокомбинат, в холодных ангарах которого разделывают трупы провинившихся подельников? Так я тепло одета, только белых кроссовок жалко. Но он же обещал их отмыть.

Или, может, там подпольная лаборатория по производству наркотиков? Не зря Сергей так ловко избавился от конкурентов, распространявших снюс. С этим не очень понятно, что делать, школьный психолог и наркобарон — довольно странная пара. Как растить ребенка в таких условиях? Пусть это лучше будет просто свиноферма, где менее удачливых бандитов скармливают хрюшкам под дулом пистолета.

Ох, не зря я отказываюсь смотреть Верины сериалы!

— Это ты попросил участкового надавить на парней, которые на меня напали? — уточнила я, чтобы окончательно развеять все сомнения.

Хотя какие уж тут сомнения?

— Донес все-таки? — хмыкнул Сергей, не став отнекиваться. — Вот трепло! Просил же держать язык за зубами!

— Сама догадалась, — поспешила я прикрыть старого знакомого. — Видела же, что вы… тесно общаетесь.

К тому моменту, когда «Ленд Крузер» остановился на платной парковке около симпатичного сталинского дома с огромными подсвеченными витринами на первом этаже, я уже вся извелась, успокоилась и твердо решила принять Сергея таким, какой он есть. Кем бы он там ни оказался. Даже успела примерить на себя роль крестной матери, которую везут знакомиться с кровожадными гангстерами.

Сосед традиционно помог мне выйти из машины, бережно поддержав под локоть.

— Ну и? — пробурчала я на правах вытащенной из теплой кроватки в холодный зимний вечер, в тайне радуясь, что мы все же не на заброшенном складе.

Сергей лишь загадочно улыбнулся и широким жестом указал на одну из украшенных огоньками вывесок. Я прочла то, что на ней было написано, и второй раз за день застыла столбом.

«Кугуар».

Да не может быть! Тот самый «Кугуар», чья визитка болталась в кармане у Игоря? Моя жизнь в последнее время наполнена какими-то невозможными совпадениями.

— Ты проходи, не стесняйся.

Сергей потянул меня ко входу, уже неприкрыто скалясь.

— Это что такое? — уперлась я для приличия.

— Это прекрасный оружейный магазин, — сказал он, придерживая для меня дверь.

— И какое ты имеешь к нему отношение? — подозрительно уточнила я.

— Самое прямое: я его генеральный директор, — как бы между прочим пояснил мужчина. — Не ожидала?

— А чего не владелец? — спросила я, чтобы не оправдываться за свои нелепые предположения.

— Это слишком муторно, — поморщился Сергей. — Ненормированный график, куча бумажной фигни — считай, ты всегда на работе. Да и держать ИП в нашей стране — тот еще геморрой.

— Что, даже с утра с соседкой не зажечь по переписке?

— Спрошу Виталика, чем он по утрам занимается, — хмыкнул мужчина. — А я уже все свои ненормированные графики отработал.

Я подозрительно покосилась на мужчину, очень сомневаясь в том, что у гендиректора свободного времени больше, чем у хозяина бизнеса. Ну ладно, ему виднее. Припоминая в гепардовых откровениях что-то про трудоголизм, рискну предположить, что жизнь на работе спровоцировала трещину в его предыдущем браке. Похоже, наученный горьким опытом, от этой проблемы он поспешил избавиться.

Шагнув в заботливо открытую для меня дверь, я замерла посреди зала. Ого, сколько тут всего! Пока осматривалась, Сергей подошел к стоявшему за прилавком бородатому мужичку и огромному детине, присматривающему двустволку на витрине.

— Толпой на рябчика одна нервотрепка, — жаловался качок. — Думал, путевку у егеря взять прям перед охотой, заодно местечки получше у него вызнать. И такой облом!

— Я же предупреждал, что на кордоне путевку как одолжение выписывают, — покачал головой продавец, с досадой цыкнув зубом. — А вы к тому же с легавой.

— Да им-то какая разница?

— Вы в следующий раз лучше в Сергиево-Посадский МООиР езжайте или в Дмитровский, — вклинился в разговор Сергей, пожав руку продавцу и кивнув клиенту. — Там много ельника и рябчика хватает.

Потерла себе виски, сопоставив разговор заядлых охотников с когда-то подслушанным разговором, и с трудом удержалась от того, чтобы не постучаться головой о ближайшую витрину. Ограничилась тем, что прислонилась лбом к прохладному стеклу. Что ж, остается порадоваться, что отец моего будущего ребенка оказался вполне себе законопослушным гражданином. Он, наверное, даже налоги платит. Можно выдохнуть с облегчением.

— Ты уже себе что-то присмотрела? — раздалось над ухом, отчего я вздрогнула и испуганно отстранилась от подкравшегося сзади Сергея.

— Очень смешно, — проворчала я, все же позволяя себя обнять. — Я в оружии полный ноль, хоть иногда мне и хочется кое-кого пристрелить.

— О, тогда тебе надо подготовиться! — заявил Сергей, сделав вид, что не понял намека. — Слушай внимательно!

Невероятно воодушевленный мужчина плотнее притянул меня к себе и повел в сторону одного из стендов.

— Итак, — начал он, целуя меня в макушку, — весь наш огнестрел делится на четыре типа. Первый тип — спортивная стрельба. В спорте, как ты понимаешь, важнее всего точность и результативность.

— Да, точность и результативность — это прям твое, — не преминула я вставить свой комментарий.

— Зришь в корень, киса. Раньше я занимался стрелковым спортом, но ты привнесла в мою жизнь столько адреналина, что нужда в острых ощущениях отпала. К тому же главную мишень я уже поразил.

— Вот как? И какое оружие хранится в твоем большом-большом сейфе? — поинтересовалась я, украдкой прижимаясь к мужчине.

У меня, наверное, из-за беременности уровень либидо здорово подскочил. Иначе почему Сергей посреди набитого смертоносными штуками помещения кажется мне таким притягательным?

— Вот это. — Он указал на одну из моделей, которые, на мой взгляд, выглядели совершенно одинаково. — Вертикальное двуствольное ружье, или, в народе, «вертикалочка». Приходится каждый год проходить проверку условий хранения оружия, чтобы получить акт осмотра. Ты знала, что у вас очень дотошный участковый?

Увлеченно вываливая на меня эту информацию, Сергей не забывал поглаживать мой бок, отчего тело окончательно расслабилось, а слова, произносимые соседом, почему-то приобрели пошловатый оттенок.

— Переходим к следующему разделу. Самооборона.

Сергей подвел меня к витрине с гораздо более компактными моделями вроде того пистолета, которым он впечатлил хулиганов в подъезде.

— Это травматическое оружие для защиты от нападения, как ты имела возможность убедиться. Я стараюсь всегда носить его с собой — на всякий случай. Обычно даже не приходится нажимать на спуск. Не переживай, повреждения наносит не летальные, — усмехнулся он, глянув на мое вытянувшееся лицо. — Но если все же приходится, то важна возможность быстро передернуть… затвор.

Готова поклясться, что эта пауза перед последним словом была сделана намеренно. Хотя чему я удивляюсь? Он же гепард, который любую фразу направит в эротическое русло.

— Третий вид — оружие для охоты. Смотри. — Он потянул меня к следующей стене. — К нему тоже определенные требования. Не короче восьмидесяти сантиметров в рабочем состоянии, это закреплено законодательно.

Во время своего монолога Сергей взял мою руку и принялся словно невзначай поглаживать кисть, скользя между пальцами. Мой мозг, зацепился за замечание о рабочем состоянии, и я, вместо того чтобы смотреть на стенд, гипнотизировала наши соединенные руки. Интересно, а он сам уже в достаточно рабочем состоянии? Я бы проверила… Мужчина перехватил мой взгляд и приподнял брови, будто застукал меня за непристойным занятием.

— Мара! Ты невнимательно слушаешь!

— Неправда! — возмутилась я наглым поклепом. — Про восемьдесят сантиметров, закрепленных на законодательном уровне, я прекрасно услышала. Но ты, конечно, предпочитаешь подлиннее? Типа такого, верно?

Наугад тыкнув пальцем в один из товаров, я с вызовом уставилась на Сергея. Тоже мне, смутить он пытается! Не на ту напал!

— О-о, из охотничьих это мой любимчик: самозарядное ружье Бенелли. Повышенные баллистические характеристики обеспечиваются равномерным вибрационным режимом, — тут руки мужчины прошлись по моему животу и поползли ниже, — и температурным расширением ствола при стрельбе.

Последние слова мужчина практически прошептал на ухо, прижавшись ко мне так тесно, будто давал понять, что вибрационный режим и расширение ствола — это свойство не только охотничьего оружия.

— Продолжай, всю жизнь мечтала узнать про двустволки, калибры и всякое такое.

— Рассказать тебе про калибр? — промурлыкал Сергей куда-то мне в шею, отчего по телу пошли мурашки. — Запоминай: калибр — это диаметр дырки в железной палке!

На мой непонимающий взгляд он со смехом пояснил:

— Местный юмор. Можешь начинать привыкать.

Я фыркнула, но в груди потеплело от этого его «привыкать».

— Снова пошлые шуточки?

— Ну что ты, только полезная информация, — как ни в чем не бывало улыбнулся Сергей и поторопился меня поцеловать. — Не буду же я тебе тэтэха гладкоствола зачитывать?

— Гладкоствола, говоришь? Хочешь показать мне свой гладкоствол?

— Свое личное оружие я тебе еще продемонстрирую, не сомневайся. В нем я, помимо точности и результативности, ценю удобство и ресурс.

— Уже не терпится его опробовать, — не удержалась я и призывно провела пальчиком по груди мужчины.

— Потерпи немного, моя кошечка. Сначала я познакомлю тебя с последним типом нашего товара.

Он поставил меня перед витриной с дорогими даже на вид ружьями, украшенными вензелями и другими наворотами, снова обняв меня сзади. Кажется, это был хитрый прием ради того, чтобы лапать меня незаметно для бородатого продавца, уже успевшего выпроводить любителя рябчиков.

— Коллекционное оружие! — объявил Сергей, пока его левая рука как бы невзначай ползла вверх к моей груди. — Стоит как квартира в Москве, но покупают его только для того, чтобы повесить на стену, представляешь?

Я немного помолчала, позволяя ему продолжить рассказ, но он как будто уже забыл о стенде, медленно пробираясь рукой мне под свитер.

— Что, и все? Даже никаких скабрезностей? — удивилась я, пытаясь вывернуться из захвата.

— Ммм? — послышался над ухом задумчивый голос Сергея. — А, да, это все. Ты же хотела побыстрее, так что я кончил.

Я снова повернулась, чтобы бросить на мужчину выразительный взгляд.

— Уж е?

— Здесь да. Теперь пойдем покажу мой стол.

— Твой что?

— Стол. Из массива. Помнишь, ты хотела посмотреть?

В памяти всплыло обсуждение с гепардом рабочих столов и порнографическая сцена, которой это обсуждение закончилось. Кажется, краской залило не только лицо, но и грудь. Хорошо, что под свитером не видно. Сергей тем временем потащил меня к двери с надписью «Только для персонала», по пути представив бородатому мужичку:

— Саша, это Тамара. Тамара, это Саша. Прошу любить и жаловать.

— А чего не Мара? — удивилась я, проходя в открытую для меня дверь кабинета.

— Мара — это только для меня, — сверкнул зубами мужчина. — Вот и мое рабочее место.

Стол и правда был в наличии, и даже вроде из массива. С двумя стопками документов, словно по линеечке сложенными с самого края и демонстрировавшими тот же педантичный порядок, что и в соседской квартире.

— Отличный стол, — похвалила я, проведя по гладкой поверхности пальцами.

— Сейчас он станет еще лучше.

За спиной послышался щелчок запираемого на ключ замка.

— Что ты имеешь в виду? — изобразила я непонимание, не торопясь оборачиваться.

— Вот это.

Он подхватил меня на руки и, посадив на деревянную столешницу, встал между ног. А в следующий миг зарылся носом в волосы и плотно прижал мои бедра к своим.

— Ну и зачем ты заставил меня надеть брюки? — недовольно проворчала я. — В платье было бы удобнее.

— Не хотел, чтобы ты замерзла, — прошептал он, снова пробираясь пальцами под свитер. — Тебе нельзя застужаться.

— А кроссовки… — пробормотала я, осененная внезапной догадкой.

— Шпильки — не самый лучший выбор для беременной женщины, тебе не кажется?

— С цветом-то что не так? У нас дискриминация обуви по расовому признаку?

— Видела, какая грязь на улице? — возмутился этот аккуратист и тут же, не откладывая, снял с меня почти чистые кроссовки и отбросил их в сторону. — Это нам не понадобится.

— У тебя тут тоже кое-что лишнее… — коварно улыбнулась я и потянулась к мужскому ремню.

БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ, НЕ ПОСЛЕДНЯЯ

Вибрация на запястье выдернула меня из блаженной утренней дремоты. Сегодня же выходной, какого черта будильник сработал? Я еле разлепила один глаз, чтобы посмотреть на экран браслета и второй глаз открылся сам собой.

«Убеждаюсь, что на тебе нет трусиков и раздвигаю твои…» — прочла я, прежде чем сообщение исчезло. Что за на фиг?

Я сонно потянулась к лежащему на прикроватной тумбочки телефону и, щурясь, разблокировала экран. Оказывается, разбудившее меня сообщение было далеко не первым.

«Хотела бы проснуться от куннилингуса?» — шло сразу за сегодняшней датой.

Только после крепкого и здорового сна. Подумав об этом, отложила телефон и зарылась в подушку. Но через минуту все-таки пересилила себя и лениво открыла глаза, решив ознакомиться со вторым сообщением: «Представь, ты спишь и ни о чем не подозреваешь, а я забираюсь под одеяло, скольжу языком по твоей груди, спускаюсь к пупку…»

Улыбнувшись сквозь дрему, потянулась и сладко зевнула. Отдохнувшее за ночь тело еще толком не проснулось, но уже предвкушающе заныло где-то в низу живота. Вот она, гепардова магия.

«Убеждаюсь, что на тебе нет трусиков и раздвигаю твои длинные ножки, — перечитала я последнее провокационное послание, и мои колени сами собой поползли в стороны. — Целую внутреннюю поверхность бедер».

Ощутив приятное возбуждение, решила включиться в игру, раз уж вместо сна осталась только теплая тягучая нега: «Я просыпаюсь от твоих настойчивых ласк…»

«Заметив твое пробуждение, я провожу языком по нежным складочкам, едва касаясь их кончиком. Ты чувствуешь мое дыхание там».

«Зачем ты меня дразнишь? — напечатала в ответ, неосознанно приподняв таз. — Ты же знаешь, что мне хочется большего!»

«И ты получишь гораздо больше, киса! Мой язык пробирается внутрь. Тут так горячо!»

«Наконец-то твой острый язык занят полезным делом!» — не удержалась я от шпильки.

Сонливость окончательно слетела, и на ее место пришли совершенно другие желания.

«Помнишь, я тоже мечтал попробовать твой острый язычок в деле?»

«И тебе это удалось, — ответила я, не удержавшись от улыбки. — Знаешь, ты мне подал одну идею!»

«Я тут немного занят между твоих ног. Вылизываю тебя, как мороженое в жаркий день…»

Я сдвинула колени и непроизвольно потерла бедра друг об друга. Погладила свои увлажнившиеся складочки и набрала: «Хочу кое-что попробовать. Тяну тебя вверх, заставляю лечь на спину и…» Я выдержала драматическую паузу, а затем отправила следующее сообщение: «Как ты относишься к позе шестьдесят девять?»

Закусив в нетерпении губу, я смотрела, как собеседник набирает ответ. Черт, подо мной уже вся простыня мокрая!

«Я умер и попал в рай? Это многое бы объяснило!»

«Умрешь не раньше моего оргазма, — категорично заявила я. — А сейчас я сажусь сверху спиной к тебе, наклоняюсь к твоему члену и обхватываю его губами…»

«Тогда я тяну к себе твою очаровательную попку. Ммм, так гораздо удобнее ласкать тебя… Ты вся такая беззащитная и открытая передо мной. И сладкая».

Ох… Становится слишком горячо, с учетом того, что мой виртуальный любовник наверняка где-то неподалеку…

«Я сосу твой член, стараясь взять как можно глубже. Буквально насаживаюсь на него горлом, и из моей груди вырываются стоны, колени дрожат… Это запредельно!»

Я провела рукой по груди, которая тяжело вздымалась от частого дыхания, а затем снова погладила себя внизу в ожидании ответа. Но не дождалась. Сергей стремительным шагом влетел в спальню, на ходу отшвыривая телефон.

— У меня от тебя крышу рвет, ты в курсе? — заявил он, забираясь под одеяло и прижимая меня к себе. — Все попробуем, но не сейчас!

Коленом он раздвинул мои ноги и резко вошел. Я ахнула, поддаваясь, обнимая его за шею, принимая его нетерпение, страсть и все, что он готов был мне дать.

«Это я его каждый раз до такого состояния доводила перепиской?» — мелькнула шальная мысль. Мелькнула и пропала, потерявшись в нашем шепоте, ненасытных поцелуях и жадных движениях.

Уже в д у ше, еле выбравшись из объятий Сергея, примерявшегося ко второму подходу, я подумала, что совсем не против таких пробуждений и виртуальных прелюдий. Витая в облаках, слегка подсушила волосы и пошла на кухню.

— Это что? — хмуро поинтересовалась я у мужчины, брезгливо ткнув пальцем в чашку со свисающей из него этикеткой на веревочке.

Приподнятое настроение резко поползло вниз.

— Чай, — невозмутимо пояснил он, отхлебнув из своей кружки. — Нашел только в пакетиках.

— Я понимаю, что чай. Но я хочу кофе.

— Кофе только для тех, кто не беременный, — развел руками этот тиран. — Однако я самоотверженно попью чай за компанию с тобой.

И сделал еще один показательный глоток. Непробиваемый просто.

— Я уже пила кофе, и все было нормально, — зашла я с другой стороны.

— Раньше ты сама за себя отвечала, а теперь мне придется за тобой присматривать.

Призрак Вадима мысленно помахал мне рукой.

— С чего бы вдруг?

— С того, что у тебя внутри моя ДНК.

— Ты не можешь просто запретить мне пить кофе.

— Не могу, — вдруг покладисто согласился Сергей. — Давай сегодня спросим у врача?

Я с прищуром уставилась на Сергея. Ну хорошо, он не похож на Вадима, в этом я уже не раз убедилась. Пора привыкать.

— Ладно… — Кивнув, села за стол, после чего, помявшись, несмело сказала: — Слушай, насчет всей нашей ситуации…

— А что не так с нашей ситуацией? С утра ты не возражала.

— Ты понял, о чем я.

— Не совсем, если честно.

Сосед откинулся на спинку стула и отхлебнул свой чай. Он правда не догоняет или издевается?

— Ты не предохранялся, поскольку знал, что это как бы… не нужно? — выдавила я из себя давно волновавший меня вопрос.

— Оказалось, не так уж и не нужно.

— На вопрос ответь, — отчеканила я, твердо решив, что не позволю ему увильнуть от признания.

Сергей посмотрел на меня и выражение его лица неуловимо изменилось.

— Да, поэтому.

Он замолчал, и я трижды прокляла свое желание расставить точки над «И». Не так уж мне надо было узнать, что этот ребенок ему не особо нужен.

— Но я не отказываюсь от своих слов. Я действительно не против детей. Мне вообще-то уже тридцать три…

— О, возраст Христа! — Я нервно постучала пальцами по столу. — Тяжелый период.

— Переходный, — как ни в чем не бывало согласился Сергей. — Все мои друзья обзавелись потомством, некоторые даже по несколько раз. Ошибки предыдущего брака я тоже учел, так что родительство меня не пугает.

— Ну хоть кого-то из нас не пугает, — пробормотала я, принимаясь за кашу, незаметно подсунутую соседом.

Сергей только хмыкнул в ответ, тоже берясь за ложку.

— Так у тебя нет детей? — уточнила я, задумчиво ковыряясь в тарелке. — Почему?

— Уже есть, — ухмыльнулся Сергей, указывая взглядом на мой живот.

— Не от меня, — конкретизировала я свой вопрос, — от бывшей жены.

— От бывшей… — эхом отозвался мужчина и вздохнул. — Марина хотела пожить для себя, я хотел построить карьеру. И как-то незаметно у каждого из нас появилась своя жизнь.

Сергей замолчал, продолжив свой завтрак. Я последовала его примеру, не собираясь ковыряться в его душе и силой выуживать то, что он не хочет вспоминать.

— Когда мы поняли, что слишком отдалились друг от друга, попытались больше времени проводить вместе, — вдруг продолжил мужчина, когда я уже и не ждала откровений, — но это оказалось неожиданно сложно. Начались разногласия, ссоры буквально на пустом месте. Она привыкла к жизни на широкую ногу, а я… В какой-то момент я уже не захотел налаживать испорченные отношения, интереснее было лишний раз съездить на полигон пострелять. Можешь считать меня эгоистом.

— А что ты сделал такого, что она забрала кошку?

— Первым подал на развод, — снова вздохнул Сергей. — Не вижу смысла продолжать изображать семью, если человеку нужны от тебя только деньги. Расплатился за это Диной.

— Красивое имя для кошки, — улыбнулась я, допивая свой чай. — Я тоже всегда первая настаивала на разводе, даже с Андреем. Знала, что у него пунктик на тему детей и не хотела, чтобы он страдал рядом со мной, не имея возможности стать отцом.

— А он страдал? — спросил сосед, сгрузивтарелки и чашки в раковину.

— Думаю, да.

— Ну и дурак. Сам виноват, что потерял тебя. Хотя я не жалуюсь.

Сергей включил воду, а я сидела за столом и улыбалась, наблюдая, как перекатываются мышцы на его спине. И думала о том, что Марина эта тоже дура. Пока мужчина готов мыть за мной посуду, я потерплю его ворчливость и любовь к стрельбе по летающим мишеням.

— Во сколько ты записана? — спросил Сергей, вытирая вафельным полотенцем мокрые руки. — Уже пора ехать?

— Отвезешь меня?

— В смысле отвезу? Я еду с тобой.

— Зачем?

На моей памяти, к гинекологу со мной даже Андрей ходил всего один раз, когда нужно было обсудить возможность ЭКО.

— Это же тот врач, который поставил тебе бесплодие?

— Один из них. В целом, все они были единодушны в диагнозе.

— Хочу посмотреть на выражение его лица, — заявил сосед и предвкушающе оскалился.

* * *

В холле медицинского центра, где я наблюдалась последние несколько лет, в воскресенье утром было немноголюдно, что странным образом напомнило наш с соседом полуночный визит в ветеринарную клинику. Сергей куда-то отошел, и я, воровато оглянувшись, метнулась к кофейному автомату. Да, кофе тут дерьмовый, но это кофе! Забрав вожделенный стаканчик, я тихонько отползла с ним в сторону нужного кабинета и спряталась в нишу за декоративным выступом стены. Наконец-то!

Не успела я сделать первый глоток, как рядом материализовался Сергей. Приподняв бровь в фирменном стиле, он неодобрительно посмотрел на контрабанду, а потом аккуратно вынул у меня из рук стаканчик, заменив его на другой. Мне оставалось только недовольно поджать губы.

— Как дитя малое, — прокомментировал мужчина, покачав головой.

Я не стала отвечать и с мрачным видом глотнула подсунутое мне какао. Надеюсь, мой гинеколог окажется лояльной к кофе при беременности, иначе я так и до цикория скоро докачусь.

— Тамара Михайловна, проходите, давно вы ко мне не заглядывали. О, вы сегодня с мужем?

Врач перевела вопросительный взгляд с меня на Сергея, зашедшего следом и прикрывшего за собой дверь.

— Да, Сергей, очень приятно, — быстро сориентировался сосед и невинно мне улыбнулся, словно предлагая возразить.

Я вдохнула, раздувая ноздри, и медленно выдохнула, чувствуя, как вместе с воздухом меня покидают последние крохи не подкормленного кофеином спокойствия.

— Вас что-то беспокоит? — спросила тем временем Лидия Алексеевна, открывая мою толстенную медицинскую карту. — Снова цикл сбился?

Она кинула быстрый взгляд на Сергея и тут же отвела глаза, напоровшись на оценивающий прищур. У нее даже рука к нательному крестику потянулась.

— В некотором роде, — произнесла я, не скрывая иронии.

Сергей сидел чуть поодаль, молча поблескивая глазами.

— Я вас слушаю, — подобравшись, ответила доктор и переложила поближе календарик с изображением Богородицы.

— У меня положительный тест на беременность.

У закаленной профессией женщины на лице не дрогнул ни один мускул.

— Понятно. Делали контрольный тест?

— Пять.

— Что пять?

— Пять тестов, — пояснила я, предостерегающе покосившись на соседа, который не к месту раскашлялся. — Шесть, если считать первый.

— Когда были последние месячные?

— Семнадцатого октября, — ответила я, даже не сверяясь с календарем.

В жизни теперь не забуду.

— Значит, предположительный срок беременности — семь акушерских недель.

— Семь? — поднял брови Сергей.

— Считается от даты начала последнего цикла, — снисходительно пояснила доктор. — Давайте пройдем на УЗИ.

Минут десять Сергей увлеченно тыкал в экран, уточняя, где у эмбриона голова (вот эта здоровенная штука), какого он пола (пока не видно) и где именно он располагается (по задней стенке, что бы это ни значило). Пока узистка азартно шарила внутри меня диагностическим датчиком, вдохновленная внезапным интересом мужчины, я лежала на кушетке и не могла поверить, что эта креветка на черно-белой картинке — мой будущий ребенок. Все же, одно дело — увидеть две полоски на тесте, а другое — услышать «один плод, шесть-семь недель, сердцебиение прослушивается».

— Беременность желанная? — выдернул меня из ступора голос врача, когда я уже оделась и вернулась за стол.

— А…

Не успела среагировать, как сверху раздался голос Сергея:

— Желанная, — покивал он с серьезным видом, опираясь руками на спинку моего стула.

— Я понимаю, что в вашей ситуации это странный вопрос, но протокол… — развела она руками. — Чем-то лечились?

— А сами-то как думаете? — Я сердито дернула щекой, выходя из ступора, в который меня повергло УЗИ. — Не вы ли пугали меня ранним климаксом?

— Ну, ранний климакс вам, видимо, теперь не грозит, — порадовала меня Лидия Алексеевна. — Как ваше самочувствие? Есть проблемы с давлением? Тошнота? Боли в спине или в груди? Отеки? Запоры? Бессонница?

— А должны быть? — ужаснулась я озвученному списку.

Так скоро? Я еще не готова!

— У всех по-разному, — пояснила доктор. — Если нет, то хорошо. Но за питанием начинайте следить сейчас.

— Мы уже начали, — встрял довольный Сергей, которого мне вдруг очень захотелось треснуть по приглаженной шевелюре.

Совсем страх потерял.

— Что ж, я вас поздравляю. — Завершив свой допрос, врач сняла очки и потерла переносицу. — Надежды практически не было, о чем я вам прямо говорила.

— Спасибо, — ядовито отозвалась я. — Но вы как будто и не удивлены? Часто у вас беременеют потерявшие надежду тридцатипятилетние бесплодные женщины?

— Так бывает, — мягко ответила Лидия Алексеевна.

— Просто бывает?

— Видите ли, эндометриоз до конца не изучен, хотя мы точно знаем, что он напрямую связан с бесплодием. Подозреваю, в вашей жизни что-то серьезно поменялось. Подумайте. Может, вы куда-то переехали или ушли в другую профессию? Изменили стиль жизни?

Я задумчиво покачала головой, мысленно перебирая свой уклад. Живу все там же, работа такая же нервная, питаюсь как попало… Разве что… Я подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной, который молча смотрел на меня с подозрительно самодовольным видом. Ну да, поменялось.

— Ну, э-э… новый партнер?

— Вот видите, — с нажимом произнесла врач, покосившись на Сергея, — это один из факторов. При вашем — уже бывшем — диагнозе имеет значение совместимость. Знаете, у нас говорят, что некоторым детям просто суждено родиться. Считайте, что это Божий промысел.

Пребывая в непривычно жизнерадостном расположении духа, Сергей вышел из кабинета врача, помахивая распечатанной с УЗИ фотографией. Повернувшись к нему лицом, я мрачно посмотрела на мужчину.

— Если моя беременность — Божий промысел, то ты тогда кто? Иоанн Креститель? — проворчала я, все еще злая на своего гинеколога.

Сергей усмехнулся и вдруг заключил в кольцо рук, притягивая к себе за поясницу.

— Твой ангел-хранитель, — скромно представился он, целуя раздраженную меня в темечко. — Мара, ты чего? Врач же сказала, все в порядке, скрининг через месяц.

Я кивнула, проникаясь этой мыслью. Неужели нам и правда просто суждено было сойтись? Если бы он так много не работал, то не развелся бы и не переехал в соседнюю квартиру. Если бы не Рюк, орущий по утрам, он бы даже не заметил безалаберную соседку. Если бы Люцик не заболел, мы не проводили бы так много времени вместе. Никогда не верила в судьбу, но в такие моменты начинаешь что-то подозревать.

— Тебе кто-то звонит. — Сергей покосился на вибрирующий фитнес-браслет, продолжая меня обнимать. — Мама. Ответишь?

Я кивнула и, нехотя отстранившись, полезла в сумку за телефоном. Перед смертью все равно не надышишься.

— Да, мам, привет.

— Тамара! Должна признать, дочь, что моя нелюбовь к журналистам была не совсем справедлива, есть среди них и приятные экземпляры, — перешла она сразу к делу.

— Ты пообщалась с Константином?

Я хмыкнула, представив, как обаятельный репортер очаровывал мою мать. И мой внутренний демон, догадывающийся, каких усилий Константину это стоило, разразился злодейским смехом.

— Костик очень мил, — с царственным снисхождением произнесла мама. — Он хочет взять у меня большое интервью, и ты знаешь… Я ему не откажу.

— Мам, он женат и счастлив в браке, — предупредила я на всякий случай.

— Я тоже, Тамара, но при чем здесь это? Не будь такой рассеянной. Где ты вообще?

— У гинеколога, — призналась я после небольшой заминки и поймала подбадривающий взгляд Сергея, сжавшего мою руку.

— Решила наконец последовать моему совету и заняться здоровьем? — отозвалась мама. — Что говорит врач? Какие шансы?

Ладно, пожалуй, это хороший момент во всем признаться.

— Мам, я беременна.

— Что, так быстро? Современные репродуктивные технологии настолько хороши?

— Никаких технологий, — серьезно ответила я, стукнув веселящегося Сергея кулаком по плечу. — У меня есть мужчина.

— И вы сразу решили завести ребенка? Даже не познакомившись с родителями? Кто он такой?

— Так получилось. Яйцеклетка, насколько я знаю, не проводит соцопросы среди сперматозоидов.

— Не надо на мне упражняться в остроумии, дочь, — осекла меня родительница. — Он сейчас рядом? Передай ему трубку.

Я озабоченно глянула на Сергея. Он смог вытерпеть моих животных, мой характер и даже моих бывших мужей. Осталась только моя семья как последнее испытание на прочность. Он точно его пройдет?

— Моя мама хочет с тобой поговорить.

Мужчина молча протянул руку за телефоном, убрав ее с моей спины.

— Внимательно, — произнес он и замер, выслушивая речитатив на другом конце провода.

Я настороженно наблюдала, как он приподнял сначала одну бровь, потом вторую, затем наклонил голову и перевел взгляд на меня.

— Да, — ответил он в трубку и снова замолчал.

Что происходит? Он точно от меня после этого не сбежит?

— Да, — повторил Сергей после очередной паузы. — Нет.

Я с трудом подавила в себе желание погрызть ноготь. Моя маман может заставить нервничать кого угодно, уж я-то знаю. С другой стороны, в лице Сергея ее ждет достойный соперник.

— Хорошо, — сказал тем временем мужчина. — До встречи.

Нажав «отбой», он невозмутимо протянул мне телефон.

— Твои родители ждут нас сегодня в семь на ужин.

— Сегодня?

— У нас вроде не было планов, так что я согласился. Или ты против?

— Думаешь, ты бы смог отказаться? — Я обреченно вздохнула. — Если уж мама решила кого-то пропесочить, то с пути не свернет.

— Ты что, переживаешь за меня? — Сергей удивленно посмотрел на меня, а потом довольно улыбнулся. — Не стоит, правда. Иди лучше оденься, я сейчас.

С этими словами он отпустил меня и, открыв дверь, шагнул обратно в кабинет врача.

Я осталась стоять в коридоре, глядя ему вслед. Действительно, с чего бы мне за него волноваться? Он же непрошибаемый. И это кажется мне ужасно милым. Такой большой и надежный…

Пока я надевала пальто, сражаясь с внезапным приступом нежности, Сергей вернулся и произнес, окончательно завоевав мое сердце:

— Разрешили одну чашку кофе в день! Пойдем добудем твой наркотик?

— Знаешь, — немного неуверенно сказала я, понимая, что сдаю последний бастион, — я хочу тебе показать одно место.

* * *

В кафе сегодня было непривычно многолюдно. Почти все столики заняты, и даже за барной стойкой сидела пара человек. Я замерла на пороге, пытаясь решить, что же делать: занять неудобное место в углу или взять кофе на вынос? И тут из-за моего любимого столика у окна начала вставать парочка. Вот это везение! Я взяла Сергея за руку и потянула за собой по проходу, обогнув шумную компанию из пяти человек и одного младенца в слинге, примотанного к груди миниатюрной светловолосой женщины. Ребенок крепко обхватил маленькими ладошками свою бутылочку и жадно из нее пил, удивленно рассматривая окружающих широко распахнутыми глазенками и дрыгая пухлыми ножками. Он там точно молоко сосет, а не двойной эспрессо?

Усевшись за свой столик, я посмотрела на устроившегося напротив Сергея. Он с интересом оглядывал книжные полки, а потом его взгляд вернулся к моему лицу.

— Это мое любимое кафе, — смущенно призналась я. — Кирилл варит самый лучший кофе.

Я повернула голову к стойке, но в помещение как раз вошли новые посетители, и мне не удалось найти бармена взглядом.

— Кирилл — это тот самый владелец кофейни, которого ты планировала соблазнить в ночь попойки? — с усмешкой уточнил мой мужчина.

— Между прочим, после того звонка по громкой связи я считала именно его своим виртуальным любовником.

— О-о, серьезный соперник, — ехидно ответил Сергей, беря меня за руку и переплетая свои длинные пальцы с моими. — Надеюсь, ты не сильно расстроилась?

— Ты вполне сносно варишь кофе, так что почти нет, — в тон ему проговорила я, ощущая, как во мне начинает побулькивать непривычное ощущение счастья.

Бывала ли я хоть с кем-то раньше настолько на одной волне?

— Ваш кофе, — раздался над ухом знакомый низкий голос.

Пока я глупо улыбалась своим мыслям, глядя на наши с Сергеем переплетенные руки, бариста незаметно подошел со своим подносом и поставил на стол две чашки. Я перевела на него недоуменный взгляд, но он лишь кивнул мне с загадочной полуулыбкой, а потом повернулся к Сергею.

— Надеюсь, это то, чего вы хотели, — произнес он и вернулся за стойку.

Хмыкнув, сосед покачал головой и отпил из своей чашки.

— Это определенно то, чего я хотел.

— Да нет, бред какой-то! — раздался громкий возглас за моей спиной, невольно заставивший обернуться. — Какой современный мужик поведется на отношения по переписке?

Я удивленно приоткрыла рот и переглянулась с Сергеем, который тоже навострил уши, разглядывая чем-то возмущенную молодую женщину со странной прической — выбритыми седыми висками и закрученными в хитрый пучок белыми дредами.

— Ну это же любовный роман! — так же эмоционально ответила ей собеседница в очках и развела руками над раскрытым блокнотом.

— Мы хотели написать реалистичную книгу!

— И что не так? Здесь нет никаких скучающих миллиардеров, случайных оплодотворений и сопливых криминальных авторитетов. Просто любовь по переписке. Даже без твоего любимого постапокалипсиса!

Сергей хмыкнул, и я тоже закусила губу, силясь не рассмеяться.

— Ой, да какая любовь? — не успокаивалась тем временем соседка по столику: у нее, кажется, даже длинный нос шевелился от недовольства. — С чего бы взрослому мужчине заниматься такой фигней, когда можно просто в танчики поиграть в свободное время?

— Мужчины бывают разные! — упрямо заявила вторая спорщица, нервно болтая трубочкой в полупустом фужере с кофейным коктейлем. — Вот, например!

Она перевела взгляд на наш столик и, когда прицел ее очков остановился на Сергее, обратилась к нему уже совсем другим, воркующим тоном:

— Простите, что отвлекаю, вы не могли бы ответить на один маленький вопрос?

Сергей развернулся к ней и насмешливо приподнял брови в ожидании продолжения.

— Мы тут с соавтором немного разошлись во взглядах…

Она сделала паузу и выразительно посмотрела на вторую женщину, которая, сосредоточив внимание на нашем столике, тут же подхватила нить беседы:

— Моя подруга утверждает, что мужчина может стать инициатором анонимной переписки, а потом влюбиться в свою собеседницу. Скажите, что это чушь!

— В большинстве своем, — ответил Сергей, бросив на меня странный взгляд, — за одним исключением.

— Каким⁈ — хором поинтересовались соседки по столику, проявив завидное единодушие.

Я тоже вопросительно покосилась на Сергея.

— Эта переписка, — начал он и, наклонившись к неожиданным собеседницам, заинтригованно подавшихся навстречу, закончил громким шепотом: — должна быть очень развратной!

Мужчина с довольным видом откинулся на спинку кресла и, наслаждаясь произведенным эффектом, добавил:

— Мы с моей любимой познакомились именно так.

Обе писательницы молча перевели взгляд на меня. Только если в глазах первой отчетливо читалось подозрение, на лице ее подруги явственно промелькнуло торжество. Черт, она меня пугает.

— Ммм… — задумчиво протянула особа в очках, словно невзначай подвигая к себе блокнотик. — А что конкретно вы подразумеваете под развратом?

— О, вы даже не представляете…

— Сергей! — одернула я мужчину под недовольным прищуром чересчур любопытной незнакомки.

— Нет, ну почему не представляем? — пробормотала вторая, дергая себя за свисающую вдоль уха косичку, и рассеянно свернула разговор: — Спасибо, вы нам очень помогли!

Она отвернулась от нас и, оживленно жестикулируя, наклонилась к соседке и что-то ей зашептала. По-видимому, они пришли к согласию, потому что ручка быстро заскользила по страницам блокнота, перенося мысли на бумагу.

— С кем познакомились? С любимой? — выгнула я бровь, глядя на Сергея.

— Должен же я был ответить на твое признание.

Я аж поперхнулась от такой наглости.

— Какое еще признание? Не было ничего!

— О, на этот случай у меня сохранены доказательства, — протянул мужчина, улыбаясь, словно Чеширский Кот.

Он достал телефон и, пару раз ткнув пальцем в экран, развернул его в мою сторону.

— У меня теперь есть мужчина, которого я люб… кхе-кхе! — начала читать я и зашлась приступом удушающего кашля. — Это ничего не значит, я просто хотела отшить Вадима!

— Да-да, я так и понял, — серьезно закивал Сергей, снова беря телефон в руки. — Сделаю, пожалуй, скриншот на память. У меня для тебя уже есть целая папочка. Видео со стриптизом — жемчужина моей маленькой коллекции.

— Это то, которое я отправила тебе на день рождения?

— Ну…

— Ты меня развел, — сделала вывод я, заметив, как замялся мужчина.

— Почему сразу развел? Просто дал тебе возможность продемонстрировать свои навыки, не откладывая дело в долгий ящик. — Сергей примирительно поцеловал мои пальчики и добавил: — К тому же настоящая дата моего рождения не позволяет полноценно насладиться праздником. Приходится изворачиваться.

— Первое апреля? — ехидно предположила я. — Это было бы в твоем духе.

— Почти, — вздохнул он. — Тридцать первое декабря.

— О, ну в этом есть огромный плюс, — поспешила я утешить мужчину. — Такую дату я точно не забуду. Закатим пенную вечеринку, будем смотреть аниме и гадать.

— Гадать? — Брови Сергея выразительно подскочили к середине лба.

— Ты что, никогда не гадал на Новый год?

— Это когда надо голышом в полночь разглядывать призрака в зеркале или закапывать черную кошку на перекрестке семи дорог?

— Пф! Ничего ты не знаешь, Томас Лэнг, — прыснула я, припомнив имя, указанное в аккаунте гепарда. — Кстати, кто такой Томас Лэнг?

— Герой книги «Торговец пушками», — с хитрой улыбкой объяснил мне сосед, и я с трудом удержалась от того, чтобы не шлепнуть себя по лбу. — И чего же я не знаю?

— Например, как надо правильно общаться со Вселенной, — проговорила я страшным шепотом, определенно сбивая мужчину с толку. — Сейчас покажу, пойдем.

Взяв Сергея за руку, я двинулась к дальнему стеллажу, по дороге снова зацепившись взглядом за странную компанию. Мать ребенка одной рукой ковыряла десерт в высоком стакане, а другой, левой, что-то выписывала из огромной книги, занимавшей полстола, на хитро расчерченный листок. Ребенок в слинге переместился на ручки к бородатому и брутальному на вид парню, чьи бицепсы были заметны даже под одеждой. Тот невозмутимо угощал малыша молочно-кофейной пеной из своей чашки, будто так и кормят всех грудных младенцев.

— Зачем тебе глефа? — разорялся, размахивая руками, бледный паренек со свисающей на лоб челкой. — Бери большой меч, у него урон больше!

— Я щас вообще дубинку возьму, как ты в прошлый раз, — огрызнулась молодая мамочка, не отрываясь от книги и десерта.

Услышав про дубинку, я слегка замедлила шаг. А это случайно не…

— Да ладно тебе, нормально же вышло, — пробормотал паренек и тут же переключился на другую девушку, брюнетку с асимметричной стрижкой, которая тихо совещалась с бородатым, тыкая в экран смартфона. — Дашка, а ты-то хоть с большим луком идешь?

— Тебя на всем большом переклинило, что ли? — тряхнув волосами, отозвалась та. — Забыл, как ведет себя дальнобойное оружие в моих руках?

— Скади! Не подпускай ее сзади! — тут же хором громыхнула вся честная компания и разразилась дружным хохотом.

— Че вы ржете? — насупился парень. — Мастер просил потише!

То ли я тормоз, то ли это местный юмор. Кто они вообще такие? Луки, глефы, мечи — речь явно не о реальном оружии, девушки выглядят слишком хрупкими для него. Видимо, и тогда в подсобке Кирилл обсуждал с одним из этих ребят какой-то воображаемый махач. Я помотала головой, отбрасывая ненужные мысли в сторону.

— Выбери любую, — сказала я Сергею, как только мы добрались до книг в одном из высоких шкафов. — Только не глядя! Обычно я открываю случайную книгу на случайной странице и читаю как бы небольшое предсказание.

Сергей с интересом посмотрел на меня, немного покрасневшую от его внимания, и выполнил просьбу, вытянув со стеллажа маленький томик. Затем пригляделся к обложке и, изломив одну бровь, ехидно заметил:

— Даже не знаю, надо ли это открывать.

Я перевела взгляд на книгу, и мое лицо тоже непроизвольно вытянулось.

— Так не бывает! — уверенно заявила я, разглядывая высокого хмурого парня с обрезом и девицу в миниюбке с красной корочкой в руках и котом, выглядывающим из сумки.

— «Плюс на минус», — прочитал Сергей название книжки. — А это не тот автор, который написал серию про вредную ведьму?

— Без понятия, — призналась я, ставя книгу на полку.

— Что, и даже не посмотришь, чем закончилось? — фыркнул Сергей и тут же добавил: — Хотя, уверен, у этих ребят не могло закончиться плохо.

Эпилог

— Сделайте пять-семь циклов дыхания… Дышите ровно, спокойно…

— Тебе точно это не навредит? — уточнил заглянувший в комнату Сергей, с сомнением глядя на то, как я делаю стойку на голове.

— Поставьте ладони на пол, встаньте на колени… — продолжал раздавать указания спокойный женский голос, доносившийся из колонки.

— Не переживай, йога, наоборот, очень полезна для будущего ребенка, — успокоила я мужчину, выполняя марджариасану.

— Правда?

— Конечно, это специальные упражнения для беременных, — как можно увереннее заявила я и незаметно скрестила пальцы.

— О, такая поза мне нравится! — воодушевился Сергей, когда я прогнулась в пояснице, приподняв попку. — Ну-ка замри!

— Эй, прекрати! Мы не успеем!

— Ничего, я согласен встретить Новый год, занимаясь с тобой любовью. Если кончишь под бой курантов двенадцать раз, я исполню твое желание.

— Извращенец! — со смехом сказала я, запуская пальцы в безукоризненную укладку пристроившегося рядом мужчины.

— Закройте глаза… — разлился по комнате весьма своевременный совет, перебиваемый тихим щебетом птиц. — Расслабьте мышцы лица, шеи, спины… Наблюдайте за дыханием…

Мы все-таки успели. Когда до полуночи оставалось десять минут, я села за стол, припрятав под елку приготовленные подарки. Новый игрушечный мышонок для Люцика, свежие яблоки для Рюка и большая черная кружка для Сергея, украшенная фотопечатью с цитатами из нашей переписки. Молодой человек в пункте выдачи, откуда я забирала заказ, чуть глаза не сломал, косясь на откровенные сообщения. Остается только надеяться, что приготовленный сувенир понравится моему гепарду. А если нет, то не видать ему стриптиза в костюме Снегурочки.

— Киса, а не хочешь рассказать, что у нас с елкой? — присоединился ко мне сосед, очень быстро отвоевавший жилплощадь в моем сердце.

— А что с елкой? — невинно спросила я, накладывая в свою тарелку порцию традиционного оливье.

— Ну, с утра на ней была хвоя.

— Ах, это… Понимаешь, Вера сказала, что если живую елку поставить в раствор с аспирином, то она продержится дольше…

— Так-так, дай догадаюсь. Аспирина в доме не оказалось?

— Ты сам выбросил последнюю упаковку!

— Потому что она была просроченная.

— Неважно, — отмахнулась я от оправданий. — У меня был только антипохмелин. Валялся с того дня, когда… Ну, ты понял.

— Я понял, — посмеиваясь, сказал Сергей и подложил мне корзиночку с красной икрой. — Видимо, альтернатива оказалась не совсем удачной.

Я печально вздохнула. Красивая елочка была, пушистая. Но не выбрасывать же облысевшее деревце тридцать первого декабря? Пусть уж выполнит свой долг до конца, не зря же я его украшала ретро-открытками, оставшимися на память от Игоря. Сергею они, кстати, понравились.

— Давай поедем куда-нибудь на праздники? — предложил мужчина, разливая по бокалам безалкогольное шампанское.

— Куда?

— Не знаю, какая разница? Хочу побыть с тобой наедине, пока есть такая возможность.

— А как же Рюк с Люциком?

— Можем махнуть в дом отдыха с размещением животных.

— Тогда нам точно не дадут побыть наедине, — хмыкнула я и покосилась на птичий вольер, рядом с которым посапывали оба питомца. — Но идея хорошая. Мы успеем вернуться к Рождеству?

— Конечно, — успокоил меня мужчина. — Я помню, что тебе скоро Аню крестить, не переживай.

— Не могу, — призналась я немного смущенно. — До сих пор не верится, что Лариса сама попросила меня стать крестной мамой для Анютки.

— Потерпи немного, летом ты и просто мамой станешь! — засмеялся Сергей и поцеловал меня в губы. — По этому поводу у меня для тебя подарок!

Заинтригованная, я замерла, наблюдая за тем, как он встает, достает откуда-то из-под елки маленькую коробочку и возвращается за стол. Оу, это то, что я думаю?

— Откроешь?

Я откинула бархатную крышечку и в недоумении уставилась на маленький тюбик суперклея. Так и не смогла переплюнуть Сергея в мастерстве шевеления бровей, но думаю, в этот момент я вполне могла стать ему достойным соперником.

— Прочный, водостойкий, термостойкий? — прочитала я, взяв в руки тюбик.

— Нет, смотри. Суперпрочный, суперводостойкий, супертермостойкий, — поправил меня даритель. — Для тебя только самое лучшее.

— Хм, спасибо…

— Ах да, там еще приложение было, чуть не забыл! — Сергей похлопал себя по карманам брюк и вытащил оттуда маленькое золотое колечко. — Нашел! Когда палец намажешь, надо вот это надеть.

— Не выйдет. — Я притворно вздохнула, выставив вперед растопыренную пятерню. — Видишь мозоль на пальце? Это от того, что кольца с него все время соскальзывают. Никакой клей не помогает, представляешь?

— Что, правда? Ну, тогда придется тебе брать мою фамилию.

— Зачем?

— Как зачем? Знаешь, как геморрно новые документы получать? А тебе все-все менять придется, эта мутотень не меньше чем на пару месяцев. Тебе потом просто лень разводиться будет.

— Ничего у тебя не выйдет, Томас Лэнг, — позволила я себе снисходительную улыбку. — Моя драгоценная мама слишком радеет за имя рода Волинских. Она запретила мне обрывать эту славную фамилию еще перед первым замужеством.

— А мне разрешила.

— Скажи еще, что она тебя благословила, — фыркнула я, но уже менее уверенно.

— Практически, — услышала я в ответ и окончательно растерялась. — Поставила в известность, что если я тебя обижу, то все ее кисти окажутся у меня… В общем, вряд ли мне это понравится. Я не настолько ярый ценитель живописи.

— Ого, и ты готов пойти на такой риск?

— Ради тебя, кошечка, все, что угодно.

— Все?

— Кроме развода, — подстраховался Сергей и нежно меня поцеловал.

А я с удовольствием ответила на его ласку, отметив:

— Какое опрометчивое заявление… Сережа.

«В конце концов, „Тамара Аверьянова“ звучит вполне сносно», — подумала я под залпы салюта и радостные крики, огласившие полночные улицы за окном.