Мы

феи

чуем

страх великанов.

В нижнем мире

великаны

боятся

повсюду в нижнем мире

все время в нижнем мире

всего.

Великаны

дрожат

трясутся

в нижнем мире.

3

Мариэтта. Мы с женой зовем ее Мариэттой.

О, Мариэтта поселилась в наших краях где-то лет тридцать назад. Да, примерно так, потому что у нас тогда только-только родился младшенький. В то время ее сын, совсем кроха, мало чем отличался от нашего. Она вместе с ребенком переехала. Нам все-таки было интересно, где же отец. И существует ли он вообще. В таких случаях сложно не задаваться подобными вопросами. Молодая мать, ребенок — сами понимаете.

Да, это я продал им амбар. Он ничего не стоил, поскольку на этой суровой земле работать невозможно. Там наверху доволь-но крутой склон, все уже начало зарастать, а у меня других дел полно, кроме как заниматься той дырой. Все только выиграли от продажи. Сам не знаю как, но в итоге вместе с амбаром я продал ей небольшой участок земли. Она была довольна, я тоже. Остальное неважно.

О, потом мы с ней виделись, как и все остальные. В деревне, когда она отводила мальчугана в школу. Мы там рядом живем. Потом мы пересекались на рынке Сен-Марселя пару раз. Здоровались, как и положено людям. Ничего более.

Нет, я туда не поднимался. Мы живем в Урдуше, я же говорил, в самой деревне. Понятия не имею, что там теперь наверху. Я видел то, что заметно снизу, с дороги, но это и остальные видят. Повсюду лес. А туда нет, я не поднимался. Там их дом, а не мой, не понимаю, с чего вдруг мне ходить и беспокоить людей.

О, амбар маленький, для овец. Не знаю, наверное, метров шесть на четыре. Северная стена полностью уходит в землю. Там настолько круто, что крыша сзади равняется с почвой. Чтобы работать на подобных склонах, нужны крепкие ноги. Раньше, когда там были еще луга, мы просто косили траву. Хранили сено в амбаре и в межсезонье кормили скот. Там никто, кроме животных, не жил. Все предпочитают деревню. А вот в последнее время появились всякие, желающие забраться повыше. Начали скупать развалины то тут, то там, по всем долинам, обустраивать их для жилья. Раньше так не делали. Нет, не делали.

О, нас с женой ничего не смущает. Пусть живут как вздумается. Пока это никому не вредит. Мы избавились от амбара, а ей нужно было жилье, так что все хорошо. Не на что жаловаться. Нет, нас не волнует, что некоторые хотят селиться там наверху.

Да, я поднимался туда с вашими коллегами на вертолете. Наверное, потому что хорошо знаю края. Ну еще, как я вам сказал, она купила у меня амбар. Я никогда раньше не летал на вертолете и не видел пейзажа сверху. Поверьте, там все поменялось. Сильно заросло местами. Где раньше были луга, теперь один только лес. Скажете, этого стоило ожидать, везде так, да я и не удивился. А вот вокруг амбара, где они живут, все чистенько, ухоженно. Лес не кажется таким густым, как снизу, там бродят всякие животные: нашли себе полянки и тропки. Я видел несколько красивых лугов. Не удивлюсь, если мне скажут, будто они сами все расчистили. Рядом с их домом я видел коров, совсем юных, еще телят. Чуть выше паслось стадо коз. Услышав вертолет, они все побежали к скалам.

Да, ваши коллеги знали, где именно искать. Они отметили места на карте. Мы кружились вокруг этих точек. Одна была довольно далеко от амбара. Под обрывом у хутора Жусс, у самого подножия.

Нет, грот мы не искали. Мы хотели найти ребенка. И старшего сына Мариэтты, поскольку жандармы полагали, что он попытается сбежать, заметив их.

О, я о гроте знаю ровно столько же, сколько и остальные. Это все из-за истории с феями. Но я никогда туда не поднимался: слишком сложно добраться, нужно быть крепким скалолазом.

История? Вы не знаете? Бабушка рассказывала, когда мы были еще совсем маленькие. Если будем шалить, феи нас заберут к себе в грот, и больше никто не сможет вернуться в деревню. А тех, кто из любопытства туда