Препод 4 [Александр Олегович Курзанцев] (fb2) читать онлайн

Препод 4

Глава 1

Один переезд равен двум пожарам. Всю мудрость этой поговорки я оценил, собирая в дорогу вещи. И почему раньше считал, что у меня их мало? Было же, вроде, пару мантий да столько же смен белья, а тут, откуда не возьмись, целые сундуки и чемоданы непонятно чего. И главное, ненужного гора, а нужное непонятно куда задевалось.

Известие об отъезде застало миссис Шанс врасплох и пожилая женщина даже чуток всплакнула, сетуя, что такого хорошего жильца у неё никогда не было и теперь уже, наверное, не будет. Мне тоже было немного неловко, но остаться я не мог, по понятным причинам. Всего рассказать я не мог, но она поняла, благо, муж её сам был магом, поэтому слёзы вытерла и пожелала быть осторожнее и найти себе хорошую хозяйку в Тингланде. Она, конечно, имела в виду, квартиры, но вышло слегка двусмысленно и мы немного похихикали. Впрочем, перейдя на серьёзный тон, та посоветовала и с спутницей жизни тоже определиться, потому что вдвоём любые невзгоды преодолевать проще.

«А вчетвером?» — чуть было не ляпнул я, на короткий миг представив себя в гареме из трёх моих близко знакомых дам, но сдержался, нечего шокировать старую вдову.

Да и какой гарем⁈ Только свяжись и всю оставшуюся жизнь только им и будешь заниматься. Какая магия, какая наука, обо всём забыть придётся. Нет, все три женщины были мне весьма симпатичны, даже Ясула. Но настоящей моей любовью в этом мире оставалась магия.

Из Академии тоже набрался целый сундук барахла. В основном, принесённое ещё тем, прошлым, Локарисом, но кое что добавилось уже при мне. Оглядев три сундука и два плотно набитых чемодана в прихожей дома, только покачал головой.

— Нет, с хомячизмом надо бороться.

И решительно принялся вещи перебирать, оставляя только самое необходимое.

Заглянувшая туда через час миссис Шонс только всплеснула руками, глядя на одиноко стоявший у двери сундук среднего размера у установленный сверху на него небольшой саквояж. Остальное барахло я сдвинул в сторону даже не став закрывать крышки.

— Вольдемарушка, ты что, а это куда?

— Можно бедным раздать, — пожал плечами я, — или просто выкинуть.

— Как выкинуть, как раздать⁈

От такого кощунства женщина схватилась за сердце. Коммерческая жилка, как я политкорректно именовал бабкину жадность, никуда не делась, и сейчас, когда я официально от этих вещей отказался, хозяйка квартиры мигом воспылала желанием прибрать бесхозные вещи для последующей реализации. Я противиться не стал и широким жестом предоставил той полную свободу действий, великодушно отказавшись от своей части прибыли. Мне, по большому счёту, особо деньги не были нужны. Королевство меня, по приезду, точно не обидит с обеспечением, а остальное доберём по известной схеме с грантами от заинтересованных организаций и государственных лиц.

В общем, неделя перед отъездом у меня вышла куда как насыщенной. Там же и передача работ по грантам была и какие-никакие промежуточные результаты получить, итоги подвести, расходы подбить, не бросать же всё просто так на Калистратиса. Совесть мне этого не позволяла.

А ещё меня несколько раз пытались похитить.

— Господин маг, господин маг, прошу, помогите, у меня там… — юноша лет пятнадцати, в слегка порванной рубахе, с отчаянием смотрел мне в глаза и дёргал за рукав, настойчиво зовя в темноту переулка.

Но стоило туда с ним зайти, как выражение его лица сменилось на злорадное, а сзади на меня напрыгнули неизвестные, выкручивая руки и прижимая к лицу платок смоченный каким-то составом.

Судя по всему, тот должен был привести меня в бессознательное состояние. Не учли они только, что после божественной амброзии и благословения Воина, на меня подобные слабые яды почти не действуют. Да и руки выкрутить у них не особо получилось. Когда до меня дошло, что они пытаются сделать, шипя мне в ухо напряжённым, с истерическими нотками, голосом, разные угрозы, то зло встряхнулся, заставив двоих молодчиков разлететься в стороны, аки птицы. Не далеко, правда. В узком проулке не разлетаешься и, встретившись со стеной, они тут же сползли по ней наземь, благоразумно не подавая признаков жизни.

Лицо юнца тут же поглупело, стало испуганно-затравленным. Он попытался отступить назад, но я зажёг в ладони файербол и обманчиво ласковым голосом поинтересовался:

— Жить хочешь?

Тот кивнул, нервно сглотнув.

— Кто послал?

— Я не знаю, это всё они, меня только попросили позвать. Пару монет дали. Я бедный сирота, не бейте меня, пожалуйста.

Для натуральности тот пустил одинокую слезу и бухнулся в грязь на колени.

Я поморщился. Играл парень неплохо, но на «Оскар» не тянул.

— Спрошу ещё раз, — я сменил огненный шар на холодное белое марево замораживающего заклинания, — если ответ мне не понравится, буду потихоньку замораживать тебе ноги и отламывать от них по кусочку. Я не садист, меня не возбуждает чужая боль, поэтому ты её не почувствуешь, она придёт только когда спадёт действие заклинания, но видеть, как от твоих ног становится всё меньше и меньше…

— Я согласен, я всё расскажу, только не трогайте, — поспешно заголосил тот, в этот раз в глазах его плескался уже не напускной, а вполне реальный страх.

Спустя пару минут выяснилось, что это залётная бригада похитителей с восточной окраины Империи, которую наняли неизвестные, за весьма хорошие деньги. Парень, с теми двумя молодчиками, были специалистами по деликатным поручениям и давно зарабатывали себе на хлеб тёмными делишками. Толком про заказчика выяснить не удалось, кроме того, что он скрывал своё лицо, платил золотом и был магом. А привезти они меня должны были в приграничный с Ракамакским протекторатом городок.

И тут я бы должен был сразу подумать про потянувших ко мне свои лапы некромантов, не будь у меня Ясулы, но ракамакская шпионка-убийца мне давно сообщила, что туда меня приглашают, но не торопят, а терпеливо ждут, значит, кто-то просто хотел похищение замаскировать, выставив заказчиком Протекторат.

Лёгкое прикосновение к разуму парня и тот заваливается, закатив глаза. Ментальное заклинание, не убивает но гарантированно вырубает не одарённого и стирает последние воспоминания, всё, что было за последние минут пятьдесят. Небольшой подарок, доставшийся вместе с обрывками воспоминаний, который я смог освоить. Вот только применять желательно без свидетелей, а то менталу учат только в военной академии и гражданскому магу её знать совсем не положено.

— Ещё одни.

Стоило мне выйти обратно на улицу, как рядом, словно тень, оказалась моя телохранительница, одетая в простое коричневое платье с накинутым на голову капором.

— Которые? — поинтересовался я, неторопливо двигаясь дальше.

— Пятые, мой господин.

— Я, вроде, только с тремя встречался.

— Две группы пришлось ликвидировать заранее, они могли представлять угрозу.

— А эти нет? — произнёс я с некоторым сарказмом, изогнув бровь.

— Эти дилетанты? Всё что они могут, это воровать купеческих дочек. Решила оставить их вам, чтобы немного развеялись.

— Спасибо, — я прислушался к себе и понял, что лёгкая встряска действительно чуть отвлекла, разгрузив забитую проблемами голову, — и впрямь, полегчало.

Сильвия не врала, по мою душу в городе, на самом деле, объявилось несколько групп наёмников. Известие о моём скором отбытии изрядно поломало им планы и я столкнулся уже с тремя поспешными попытками похищения. Видно было, что они торопятся, потому что сляпаны были все три попытки весьма наспех и по почти одинаковой схеме. В первом случае это была женщина, во втором поддельный нищий, ну а в третьем, — вот этот юноша.

Тут, рядом с нами, резко затормозила карета без опознавательных знаков, откуда высунулась рябая, зло ощерившаяся, морда очередного головореза, а следом за ней показался небольшой арбалет заряженный чем-то сильно фонящим магией.

— Не дёргайся, — прорычал тот, — и полезай внутрь. Будешь паинькой, останешься цел.

— Это ограбление? — уточнил я на всякий случай.

— Нет, налёт, — головорез сплюнул, — кому сказал, лезь.

Выигранного времени хватило, чтобы Ясула незаметно смогла с другой стороны просочиться в карету. Глаза бандита вдруг округлились, а вынырнувшая сзади тонкая женская ручка, цепко схватила его за шею и утянула внутрь вместе с арбалетом. Дверь кареты захлопнулась, что-то внутри пару раз буцкнулось о стенку, заставив экипаж качнуться на рессорах. Затем дверь снова распахнулась и на брусчатку, отряхнув ладони, спрыгнула ракаманка.

— Шестые, — произнесла она спокойно.

Тут кучер, сидевший спереди, на облучке, обернулся, увидев меня, вздрогнул, бросив быстрый взгляд, через маленькое оконце, внутрь, изменился в лице, побледнев, развернулся и принялся заполошно хлестать лошадей вожжами.

Недовольно заржав, те рванули вперёд, унося, мотающийся из стороны в сторону экипаж дальше по улице. С испуганными вскриками, прохожие только и успевали, что отпрыгивать с пути бешеной колесницы.

— Чего он так испугался? — полюбопытствовал я.

— Арбалета в заднице его подельника, — глядя вслед карете, чуть отстранённо произнесла женщина.

— А ты какой стороной его засунула? Рукоятью, или…

— Или, — лаконично ответила женщина и я испытал даже некоторое подобие жалости к преступнику.

— Ладно, будем надеяться, что это были последние, — я пошел дальше, заведя руки за спину, стал неторопливо рассуждать, — итак, я прибываю сначала в Охигбёрн, где дожидаюсь остальных учеников, а оттуда уже все вместе двигаемся в одну из тингландских школ, где разворачиваем, на их базе, факультет продвинутой подготовки. Здесь, можно сказать, все дела завершены, поэтому, на первом же корабле отправляюсь в путь. А что ты?

— Тоже завершаю кое-какие торговые контракты, — коротко отчиталась Ясула, — осталось пару вопросов с частью имущества и домом, но покупатель на них найдётся, дело лишь в цене. А затем, с сыновьями также прибуду в столицу Тингланда.

— На первое время поговорить с кем-то, чтобы вам обеспечили ночлег? — покосился я на женщину.

— Не стоит, — улыбнулась та, — думаю, найдём и так, тем более, это только на первое время. А дальше уже, подыщу что-то основательное. Так, понимаю, ты планируешь надолго на Севере задержаться?

— На пару лет точно, — кивнул я, — есть много вопросов, на которые сначала надо найти ответы.

— Понимаю.

— Да, — спохватился я, — к тебе твои не приходили?

— Встреча осуществлялась, — вновь подтвердила женщина, — отчёт предоставила, как и обсуждали, в нужном для нас виде.

— Недовольства не высказывали?

— Нет, были очень любезны.

— Ну хорошо.

* * *

Отплывал я на следующий день. Был это не фрегат уже, а судно попроще, двухмачтовая бригантина или шхуна, я не слишком хорошо в этом разбирался. Парочка ветродуев потихоньку наполняла паруса ветром, плавно отводя чуть покачивающееся на волнах судно от причала.

Стоя у борта, я провожал взглядом замковые башни, возвышающиеся над крышами домов, а в душе боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, я привык к шумным улочкам Анкарна, вечной суете и, полным студентов, коридорам академии. Мне жаль было с этим расставаться. А с другой стороны, я чувствовал, как свободнее начинает дышаться, без вечно давлеющих над головой догматов имперской системы образования. В Тингланде, с новыми силами я собирался полностью погрузиться в обучающий процесс, без оглядки на кого-либо. И где-то внутри зрело убеждение, что, в этот раз, у меня всё должно получиться. Я не бросал всё, с тем, чтобы на новом месте начать всё заново, нет, я открывал для себя новые возможности, исчерпав их на старом.

В конце-концов, что не делается, всё к лучшему. Я постарался себя в этом убедить. Какая разница, академия или школа. Свои работы я смогу вести везде.

Через полчаса Анкарн окончательно скрылся из виду. Ветродуи раскочегарились на всю и судно ходко резало морскую гладь, летя по волнам. Я уже собирался спуститься вниз, в небольшую каморку, где разместил свои вещи, как вдруг послышались чьи-то крики и из под палубы полезли, махая оружием, с десяток матросов.

Среди них оказалось парочку магов, которые, сделав предупредительный залп огненными шарами в воздух, быстро заставили остальных поднять вверх руки. Ветродуи тоже бросили надувать паруса и нерешительно замерли, отчего судно потеряло ход, двигаясь вперёд чисто по инерции.

— Что вы хотите? — насупившись и кося единственным глазом, буркнул капитан.

— Мы захватываем этот корабль! — пафосно произнёс один из магов, — поэтому разворачивайся и плыви в Итонию.

«Ну хоть эти не по мою душу,» — подумал я, с некоторым удивлением разглядывая захватчиков.

Оба мага были весьма молоды, на вид, лет двадцать — двадцать пять, если считать в земных годах. Разница с земными была чуть меньше чем в полтора раза, и в местных это были мужчины от пятнадцати до восемнадцати. В тринадцать местных лет они становились совершеннолетними, в шестнадцать выпускались из академии. Эти, должны были окончить её или только или не позднее пары лет. По идее, мы вполне могли пересекаться в Академии. И одного я, кажется, даже узнал. В голове вспыхнуло воспоминание, как по дороге на экскурсию к санмагикам у меня попытались тиснуть кошелёк. Как раз один из этих молодчиков и пытался, заодно обозвав меня сукой.

От краж перешёл к угонам? Растёт. Правда, не в ту сторону.

Остальные, переодетые матросами, что разоружали команду и сгоняли всех на середину палубы, были, похоже, обычными наёмниками.

— А ты, тебе что, отдельное приглашение нужно⁈

Ко мне, обратив всеобщее внимание, подошел один из наёмников, бесцеремонно тыкая коротким мечом в простонародье прозываемым — кошкодёр и указывая на общую толпу.

— Мать твою, Локарис⁈ — охнул, меняясь в лице мой знакомец.

Впрочем, удивлялся он не долго. Очень быстро на лице его вылезла гаденькая и весьма самодовольная улыбочка и он толкнул локтём товарища.

— Помнишь, я тебе рассказывал про мудака, который меня на дипломе завалил? Из-за которого меня со справкой выпнули?

— Из-за этого? — округлил глаза второй.

— Ага, — парень зло оскалился и спрыгнув на палубу, прошипел, — помнишь меня, урод⁈

— Неа, — покачал я головой, всё ещё не предпринимая никаких действий.

Несмотря на угрозы оружием и накалившуюся обстановку, ну не было у меня ощущения особой опасности. Чем больше я разглядывал наёмников, тем больше сомневался в их профессионализме. Слишком уж они все были молоды. Да и не чувствовалось в них способности хладнокровно выпустить кому-нибудь кишки. Скорее всего передо мной была обычная банда карманников и воришек. А эта публика на мокруху, обычно, не решается.

— Ты даже не помнишь. Сломал мне жизнь и тут же забыл. Ну ничего, я напомню.

В меня полетел огнешар. Который, впрочем, я без труда отразил. Слабенький, прямо как по учебнику. Это парня только разозлило ещё больше и он запустил ещё один, с тем же нулевым результатом.

— Скажи, — спросил я его, воспользовавшись паузой, — зачем тебе в Итонию?

— Какая тебе… — он выстрелил снова, в этот раз ледышкой, со звоном рассыпавшейся снежинками от встречи с щитом.

Сплюнув, всё-таки ответил:

— Там судят не по диплому, а по твоей силе.

— И ты считаешь, что тебе её хватит?

В этот раз огнешар был больше, но накачивал плетение мой оппонент, противником его назвать, язык не поворачивался, слишком долго. Я без труда создал более мощный щит в ответ.

— Хватит, не сомневайся!

— Тогда предлагаю пари, если вы, вдвоём, сможете продавить мою защиту, — плывём в Итонию. Не сможете, значит в Итонии вам делать нечего, бросаете оружие и отпускаете команду.

— Идёт! — азартно и зло крикнул парень, — Юлыч, помогай! Он обычный препод, вдвоём завалим его.

Уже вдвоём они стали закидывать меня различными заклинаниями. К их чести, они старались не атаковать одной и той же стихией одновременно, пытались применять и заклинания не наносящие прямой урон, но всё это было стандартно, ровно по классике системы обучения. Их действия были для меня открытой книгой, я буквально знал, что они применять ещё когда они только-только рисовали паутину заклинания, не успев напитать её силой.

Я даже с места не двигался, успевая блочить и контрить их одной рукой. На их беду, объём резерва у меня был просто несравним с их, подавляюще несравним.

— Я всё, пустой, — тяжело дыша отвалил этот Юлыч, спустя десяток минут интенсивного колдовства, — Синик, прости.

— Аргх! — с нечленораздельным рыком оставшийся в одиночестве парень ещё попытался несколько раз атаковать, но только без сил свалился на палубу, едва не поймав обморок от магического истощения.

— Нет, ребятки, — резюмировал я, — рано вам в Итонию. Сожрут вас там и не поморщатся.

Видя такое, остальная банда тут же побросала всё колюще-режущее и подняла вверх руки. Капитан тут же кивнул своим и вскоре на середине палубы уже сидели неудачливые захватчики с связанными за спиной руками.

— Господин маг, за борт их? — кровожадно он потёр руки.

— Ну зачем так сразу. Сначала поговорим.

Я подошел к парням, что угрюмо зыркали на меня, привязанные, для верности, ещё и к мачте, присел рядом.

— Ну, рассказывайте.

— Чего тебе рассказывать? — отвернул морду в сторону Синик.

— Как докатились до жизни такой.

Я спрашивал не из праздного любопытства, мне действительно нужно было понимать, что двигало этими молодыми людьми. Да и выбор конечного места назначения был слегка нетривиальным.

Разговор, поначалу, не клеился, но потихоньку удалось кое что из них выудить и картина стала проясняться. Оба мага и Синик, и Юлыч, были изгоями в среде одарённых, не получив дипломы магов. И всё бы ничего, но на то, что им могли предложить, они оба были совершенно не согласны. Непонятные перспективы, ничтожная зарплата, как говориться, без бумажки ты букашка, а с бумажкой, — человек. В нашем случае, маг-специалист. В поисках путей заработка, столкнулись с группой таких же молодых людей, только неодарённых, которые промышляли воровством, вовлеклись, а затем и увлеклись лёгкими деньгами, которые, впрочем, как приходили так и уходили, как вода сквозь пальцы. А хотелось чего-то большего. После долгих обсуждений оба мага со справкой, решили, что в Империи одарённых совершенно не уважают, притесняют и вообще, и надо куда-то валить. Тут они и вспомнили про Итонию, где никто над магами не довлеет и вообще уважают. С чего-то, заодно, решили, что смогут себя показать в местных дуэлях и поднимут, так сказать, бабла. И завертелось. Друзьям, за помощь, они пообещали много денег, которые непременно быстро заработают там и дело встало лишь за кораблём. Дождавшись, когда на одно из судов потребуется команда, прикинулись матросами, дали на лапу портовым и просочились на борт.

Наивностью из их рассуждений так и пёрло, пришлось вдумчиво, объяснять, что мечты и реальный мир несколько друг от друга отличаются.

— Поедете со мной в Тингланд, — решил я, — там любые маги нужны, пристроим вас к делу. Но учтите, там не Империя и народ куда суровей. Поймают на краже, можете до прихода стражи не дожить, прибьют на месте.

Глава 2

Охигбёрн встречал туманом и промозглым ветром. Корабли в бухте, словно бесплотные призраки, выплывали из серого марева размытыми силуэтами, постепенно обретающими чёткость и цвет. Ритмичные удары в гонг разносились по водной глади, да покачивались носу и корме кораблей ярко горевшие фонари.

— Вот и приплыли, — задумчиво произнёс я, вспоминая, как совсем недавно этот берег покидал и теперь, вновь, уже надолго, возвращаюсь.

— Ну и холодрыга, — ёжась, буркнул смурной Синик, кутаясь в свою, не шибко тёплую мантию, — а в Итонии было бы тепло.

— Но ты бы этого не почувствовал, — ответил я, — и вообще, скажите спасибо, что я, в некоторой мере, чувствую свою ответственность за вас. В Империи, да и здесь тоже, захват судна это каторга лет на двадцать.

— Да спасибо, спасибо, — язвительно буркнул Синик снова, замолчал, вжимая голову в плечи и разглядывая показавшиеся береговые укрепления.

В порту ничего не поменялось, стоило нашей шхуне пришвартоваться, как взошедший на борт офицер, принялся сверять бумаги с капитаном. По мне он лишь мазнул ленивым взглядом, не узнавая. Впрочем, я хоть и был широко известным бароном Марнгаузе, оседлавшим ледяного червя, но исключительно в узких кругах подразделений морской пехоты. Остальная общественность обо мне и не подозревала.

— Господин офицер.

Стоило тому закончить с формальностями, как я тут же его перехватил, отрекомендовался:

— Барон Марнгаузе, хороший знакомый графини Вейст.

Услышав о графине, мужчина слегка напрягся, уже внимательней взглянув на меня, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

— Вот эти молодые люди, — я показал на неудачливых захватчиков, — находятся, как бы так сказать, некоторым образом, у меня в плену. В будущем, я уверен, они будут добросовестно трудиться на благо Королевства, но пока, до окончательного решения их судьбы, было бы желательно, каким-то образом ограничить их возможности к передвижению.

— В тюрьму, что ли, посадить? — офицер оказался догадлив, но несколько прямолинеен.

— Ну, что-то, как-то, да, — подтвердил я, — ненадолго, на пару-тройку дней.

Служивый задумался, поглядывая на нахохлившихся парней, которых команда судна уже успела выстроить рядком для выпроваживания на берег.

— Содержание стоит денег, — наконец изрёк он, — за счёт казны содержатся только пленные флота Его Величества и местные преступники.

— Понимаю, — кивнул я, — сколько будет стоить содержание дня на три?

— На декаду, — внезапно строго ответил офицер, — я не могу быть уверен, что вы решите свои вопросы за такое малое время.

— Хорошо, — вздохнул я, — сколько будет стоить декада?

Когда весьма приличная сумма в кожанном кошельке перекочевала в руки портового служащего, я с неудовольствие подумал, что пленники это как-то весьма накладно. Может и стоило бы, под шумок, прибить парочку из них. Или вообще всех кроме этих двух магов.

Тут я спохватился и отбросил нехорошие мысли. То ли во мне Локарис заговорил, то ли это был отзвук личности какого-то некроманта чьи воспоминания обосновались глубоко в памяти. Раньше у меня таких кровожадных идей не рождалось.

— Ну всё, замели легавые, — опять подал голос Синик, когда за ними, по жесту офицера, на борт поднялись несколько морпехов с оружием, — ждёт нас теперь дальняя дорога, да казённый дом.

Я поморщился:

— Будь добр, веди себя как маг, а не как мелкий воришка.

Тут я спохватился, что он, собственно, такой и есть, поэтому добавил:

— Три года тебя учили, не для того, чтобы ты окончательно опустился. Здесь, в Тингланде, о тебе судить будут не по диплому, а по реальным делам. Сможешь себя показать, будешь уважаемым человеком. Всё, пора становиться взрослым, а детские эти игры забыть.

— У вас здесь маг? — встрепенулся портовый служака.

— Да, вот эти двое, — показал я на Синика и Юлыча.

— Содержание магов дороже, — безапелляционно заявил тот и я, со вздохом, снова полез за деньгами.

Нет, положительно, пленные это чересчур накладно.

* * *

В этот раз меня никто не встречал, поэтому я получил возможность пройтись по столице Тингланда пешком. А то местные улочки видел-то через окошко кареты, в основном, и только.

Река Студёная делила город на две большие части, левый берег занимали торговые и ремесленные кварталы цеховиков, купцов и зажиточных горожан, а правый, что соединялся с левым четырьмя мостами, был, в основном, заселён знатью и богачами. Там же располагался Королевский дворец, большой, Королевский-же Сад, да и сам район назывался Королевским городом. Доки тоже делились на правую и левую часть, слева были торговые, принимавшие гражданские суда, а справа — королевские для боевого флота.

Я, естественно, оказался в торговой части и по набережной реки, укреплённой и мощёной булыжником, поднимался к мосту на правый берег.

Что первым бросалось в глаза, — сдержанность местных купцов. Никто не бросался на тебя, оглушая рекламными слоганами, не хватал за рукав, пытаясь чуть ли не насильно завести в свою лавку. Разительный контраст с южным имперским городом, каким был Анкарн. Да и сами люди были, спокойнее, что-ли. Продавцы не начинали с порога фальшиво улыбаться, источая заезженные комплименты, скорее сдержанно и ненавязчиво оценивали покупательскую способность.

Одет я был неброско, но по местной моде, хотя лицо моё и выдавало во мне чужака, поэтому особого интереса ни у кого не вызывал. Иногда меня неспешно обгоняли верховые и кареты, и вновь я отметил взаимную вежливость, что-ли, у всех присутствующих на дороге. Пешеходы не бегали как попало по диагоналям или зигзагом на всю ширину дороги, центральная часть, по которой двигались экипажи, почти всегда была свободна. Да и сами улицы были шире, домики не теснились друг к дружке, разделяемые узенькими проулками, стояли вольготно.

Другая страна, другой менталитет. Я это понял ещё в первый приезд, но наблюдение за горожанами те выводы подтвердило.

До замка графини я шёл минут сорок, пройдя мост, затем площадь перед королевским дворцом. Остановившись у ворот, привлёк внимание стоявшего у них морпеха:

— Сообщи, что барон Марнгаузе просит аудиенции у графини.

Поначалу служивый нахмурился, потому что на барона я не тянул никак, да ещё и прибыл один, пешком, без сопровождения. Но, к его чести, не стал гнать меня прочь, а вызвал дежурного офицера.

У того уже лицо было слегка знакомым и он меня тоже узнал, поэтому без промедления провёл внутрь, сообщив, что графиня находится на приёме у короля и к вечеру будет. А пока я могу отдохнуть с дороги и отобедать.

Когда мы уже остановились подле предложенных покоев, офицер нерешительно замер, а затем осторожно спросил:

— Господин барон, прошу прощения за вопрос, но вы действительно укротили и оседлали ледяного червя, катаясь верхом на нём в Мёртвых землях?

Особо о таком я сам не распространялся, но здесь, похоже, солдатская молва разнесла сию невероятную новость. Пришлось признаваться.

— Да, — кивнул головой в ответ, — было дело, но сразу скажу, я не запрыгивал на него горя желанием заиметь подобного скакуна. Всё получилось случайно. А так, всё правда.

— Простите, что не поверил сразу, — повинился мой сопровождающий, — не верилось, что такое под силу обычному человеку.

— Обычному да, — я вновь многозначительно улыбнулся, не став договаривать.

А офицер сначала сделался задумчивым, а затем, ещё более уважительно склонил голову и попрощался:

— Всего хорошего, господин барон.

— И вам, и вам…

* * *

С грохотом распахнув двери, Селестина влетела в мои покой, застав меня сидящим в кресле с одним из захваченных в Академии учебников. Пользуясь благосклонностью библиотекарши, я прихватил с собой кое что из не рекомендованных изданий двухсотлетней давности, рассудив, что там они всё равно будут бестолку пылиться, а у меня вполне себе пойдут в дело.

Закинув ногу на ногу, я неторопливо листал пособие по маг. анализу, дисциплине вообще исключённой из образовательного процесса и только недовольно цокал языком. То, что я пытался объяснить ученикам самостоятельно, здесь было расписано куда лучше и подробней. Локариса такому уже не учили, и он, как профессор, был не в курсе подобного. И ничего удивительного, потому что подобные вещи мог помнить разве что Калистратис, заставший образование ещё до последней реформы.

А ведь тут была вполне себе доступно описанная система переменных, которая легко позволяла модифицировать заклинания, варьируя их свойства. Да даже объединение силы нескольких заклинаний просчитывалось. Теория магических пределов, теория функций магический переменных, магические производные и магические ряды. Многое из того, что я сейчас, бегло пролистывал, было для меня откровением. Вот это уже, действительно, было областью высшего образования, а не уровнем магического ПТУ который демонстрировала Академия сейчас.

— Вернулся! — довольно произнесла женщина, бросая стянутые с рук перчатки на столик и плюхаясь на кровать.

— А что, были сомнения? — оторвал я взгляд от книги.

Графиня, за несколько недель моего отсутствия, ничуть не изменилась, разве что одета была немного непривычно, в чёрное платье с высоким глухим воротником, вместо привычного мундира.

— Красивое платье, — чуть помедлив, заметил я.

Поморщившись в ответ, та буркнула:

— Дурацкие тряпки, но моему венценосному брату вознамерилось меня выдать замуж. Поэтому сегодня пришлось как дуре на устроенном приёме во дворце изображать девицу на выданье.

Я хмыкнул:

— И как, получилось?

— Да не особо, — пожала плечами графиня, — боюсь, потенциальных женихов я распугала. Брат долго орал, что я это сделала специально.

— Мне думается, что он прав, — я отложил книгу, посмотрел на женщину прямо, — скажи, с чего вдруг встал вопрос с твоим замужеством?

— С того, что братик испугался, что я выйду сама за кого-нибудь не того.

Она смотрела на меня с лёгкой многозначительной улыбкой на губах и я понял, кого не того она имеет в виду.

— Глупости, — произнёс я, поднимаясь с кресла, — зачем мне на тебе жениться? Это же никак не повлияет на преподавание в вашей школе.

— Моего брата, уверяю, такой аргумент не убедит, скорее наоборот, заставит подозревать ещё сильнее, — развеселилась женщина, — в его понимании, я чересчур с тобой сблизилась. Для него ты чужак, чуть ли не обманом втёршийся в доверие к сестре и дочери. На эту тему даже Тания с ним ругалась. Наша тихоня. И я даже не знаю, что короля разозлило больше.

— Вот блин, — недовольно ругнулся я, — нехорошо, когда глава государства так плохо обо мне думает. Может мне с ним самому встретиться и объяснить всё лично?

— Ох, не советую, по крайней мере, сейчас. Попадёшь под горячую руку, никакая магия не спасёт.

— Ладно, — махнул я, чуть раздосадованно, рукой, — но, надеюсь, на планы по преподаванию, это никак не повлияет?

— Нет, — Селестина тоже подскочила с кровати, решительно сообщила, — пойдём.

Но тут же остановилась, оглядела покои, наморщив лоб:

— А где твои вещи?

— Вот, — я показал на саквояж, с которым шел налегке от порта.

— И всё?

— Ещё есть сундук, но я его пока оставил в портовом управлении, потом заберу.

— Вольдемар, ты не исправим. Ладно, пошли.

Заведя меня в свой кабинет, она подвела к стене, одёрнув занавешивающую её портьеру и я увидел большую карту центральной области Тингланда.

Достаточно неплохо исполненная, пусть рисовавший её художник и слегка увлекался, обозначая города красивыми пиктограммами. Я быстро нашёл столицу, а затем, проследив взглядом на восток, на самой границе карты, увидел и Руарин, крепость у перевала в Мёртвые земли.

Карта была не полной,не хватало земель на севере и юге страны, но, похоже, это была самая ключевая и густозаселённая часть королевства.

— Железный лес? — полюбопытствовал я, обратив внимание на большой зелёный массив в левой нижней части карты, недалеко от Охигбёрна.

— Там растёт железное дерево, из которого мы строим корабли, но я другое хотела показать. Смотри, — Селестина показала на верх карты, — видишь Шумящий лес?

— Вижу, — кивнул я.

— Прямо под ним, на реке, деревня, — Тенистая долина.

— Вижу, — снова кивнул я.

— Вот там находится школа магии которую я хотела тебе предложить.

Судя по карте, место это было уединённое. Ближайшим городом было Прилесье по дороге на юг, и, в общем-то, всё. Разве что, в самом правом верхнем углу я увидел странное изображение черепа и подпись, — «Подземелье ведьм».

— А это ёщё что такое? — удивившись, я показал Селестине.

— Не обращай внимания, — поморщилась та, — мастер, который карту рисовал, своевольничал. Легенда про Шумящий лес ходит, что где-то в нём есть Подземелье ведьм, с несметными сокровищами оставшимися от старой Империи. Нет, что подземелье может быть, я не отрицаю, вон, за Опорным хребтом, чего только нет, да ты и сам был. Но здесь, в Тингланде, за тысячу лет, давно уже всё нашли и разграбили. Но легенда ходит. Причём, находили уже пустующие подземелья там, но на них, ведь не написано, ведьм подземелье это или не ведьм. Табличку при входе не удосужились поставить, вот народ и продолжает грезить богатством.

Женщина хохотнула, вернулась обратно к обсуждению моего будущего места работы.

— А так, в Тенистой сама школа и несколько семей которые ведут хозяйство при школе. Деревня небольшая, жителей едва полсотни наберётся, а остальные, — ученики.

— А сама школа большая? — уточнил я.

— Я не видела сам, врать не буду, но по словам мага который обучался, — большая, четыре этажа.

— А что там с оборудованием для кабинета алхимии и зельеделия? А практический полигон? Опытное поле для занятий ботанологией, лаборатории, есть?

Но графиня только развела беспомощно руками, в ответ на мои вопросы:

— Честно, Вольдемар, даже не подскажу. Но должно быть, я думаю. Как-то же учили там магов до тебя. Правда, там совсем слабые, если уж по честному сказать. Обычно тех, кто дар посильнее имеет, в имперские академии отправляем.

— Хорошо, на месте разберусь, а добираться туда как?

— Можно по дороге, через Вайбир, Хагоу и Прилесье, но проще по морю. Тенистая стоит на реке, там вполне можно на боте вверх по течению пройти.

— Ну, значит, по реке. Как только дождусь своих, там и поплывём.

— Ох, не моряк ты, Вольдемар, не моряк, — поморщилась Селестина, но больше ничего не сказала.

Только задёрнула портьеру обратно, а затем, развернувшись, положила мне ладонь на грудь, сжала, крепко взяв за одежду, притянула к себе.

— Сколько ты ещё в столице пробуешь? — прошептала она, обдав жарким дыханием.

— Да, как всех соберу, с неделю, примерно.

— Жить будешь у меня.

Я посмотрел в глаза женщины, не спрашивающей, но утверждающей, прищурился и уточнил:

— Так значит прав был Его Высочество? Ты это специально?

— Что?

— Отпугнула женихов?

— Может быть, Вольдемар, может быть.

А затем я вновь поддался искушению, погружаясь в пучину страсти. Но срывая с графини платье, всё-равно, немного сожалел, что не успел дочитать учебник по маг. анализу. Там было столько всего интересного.

* * *

Проснувшись утром, я посмотрел на обнявшую подушку женщину рядом, на скомканные простыни, и как попало разбросанные одеяла, вспомнил весьма бурную ночь, и неудержимо зевнул, потянувшись. Получилось громковато, потому что графиня проснулась тоже, приоткрыла один глаз, разглядывая меня, затем выгнулась как кошка и ничуть не стесняясь наготы, поднялась с кровати.

— Скажи честно, — произнёс я, оглядывая поджарое, с тоненькими ниточками шрамов, тело женщины, — ты, ведь, просто меня используешь. Я тебе нужен лишь для удовлетворения страсти. Ты не рассматриваешь меня в мужья, верно?

— Верно, — легко согласилась она, накидывая на плечи тонкий халатик, — но я не сказала бы, что просто использую, мне с тобой хорошо. Когда возможности мужчины совпадают с желаниями женщины, это всегда хорошо. Но в мужья, — нет. Не принимай на свой счёт, это касается всех. Не люблю, когда меня ограничивают, а брак это всегда ограничение. Предпочитаю не связывать себя лишними обязательствами.

— Я так и понял, — подложив под голову руки, задумчиво произнёс я.

— Это тебя беспокоит?

— Знаешь, в общем-то нет, — ответил я, подумав, — мне тоже с тобой хорошо, но для меня на первом месте всегда будет магия, а жена, даже если когда-нибудь появиться, только на втором.

— Как для меня флот, — Селестина улыбнулась, дёрнула за шнурок, звоном колокольчика вызывая слуг, — он, — моя настоящая любовь.

Глава 3

— Где этот профессор, где он, я вас спрашиваю⁈ — высокий, тучный мужчина, в дорогом халате и чалме, грозно смотрел на упавших перед ним на колени, слуг.

Важно восседая на подушках в большом шатре, обмахиваемый большим веером на длинной рукояти в руках полуголого раба, он гневно раздувал ноздри, выказывая своё неудовольствие.

Рядом, на широком ложе возлежала грудастая наложница, лениво щипая с грозди на стоявшем рядом блюде, виноград.

— Не вели казнить, мурза, — произнёс старший из двух коленопреклонных людей.

Был он сед, глубокие морщины покрывали лицо, но глаза смотрели остро и холодно.

— Мы думали, что проблем не будет, он же простой преподаватель, но буквально везде нас подстерегали неожиданности. Стоило нам тайно проникнуть в Академию, как на нас накинулись две злые как тысяча шайтанов, женщины. Я сам бился с ними и манеру боя имперских разведчиков могу определить с закрытыми глазами. Мы едва смогли уйти. Но Салим-эфенди был ранен в задницу, когда мужественно прикрывал наши спины.

— То есть, бежал последним, — едко хмыкнул хозяин шатра, — ладно, но этот профессор не в академии же живет.

— Мурза, затем мы пытались подкараулить его в доме. Но только мы залезли через крышу к нему в окно, как на нас накинулась злая как две тысячи шайтанов женщина. Я сам бился и с ней, и ухватки ракамакских убийц тоже узнал сразу. Мы смогли уйти и в этот раз, но Абу-эфенди свалился с крыши, когда в темноте поскользнулся на черепице, и сломал обе ноги.

— Ага, а этот бежал первым, от страха под ноги не смотря? Так? — мужчина вновь презрительно скривился.

— Он проверял, не поджидает ли нас засада на обратном пути, — возразил, старик.

Пусть будет так, — вздохнул мурза, — но этот профессор, он же не только в академии и дома бывал, где-то ещё появлялся.

— Вы правы, господин, ещё было поле, на котором этот злодей проводил свои магические опыты. Почти за городом. Казалось, что это самое лучшее место для засады.

— Но-о… — подозрительно протянул мурза, чувствуя недосказанность.

— Но это место оказалось ещё опасней, — понурил старый слуга голову сильней.

— Там оказалась ещё одна женщина, злая как три тысячи шайтанов? — задумчиво предположил хозяин шатра.

— Не женщина, господин, — пшеница.

— Пшеница злая как три тысячи шайтанов⁈ — удивление мужчины было неподдельным.

— Истинно так. А ещё сумасшедший ветеран имперского легиона, который начал по нам стрелять из какой-то магической палки. Его боевой клич я никогда не забуду.

— Может это был посох? — слово «палка», мурзу покоробило, веяло от него каким-то простолюдинским невежеством.

— Нет, мой господин, он держал её не как посох, уперев в плечо и торцом наведя на нас, и эта палка производила магию с сильным громом.

— Посох молний? — ещё раз попытался прояснить для себя тот.

— Нет, — терпеливо ответил старик, — молний там не было, был только гром.

— И что же она тогда производила?

— Стреляла солью, господин.

— Так, — мурза помотал головой, пытаясь соединить всё услышанное воедино, — ты утверждаешь, что там была магическая палка, которая издавала гром, но стреляла солью?

— Всё верно.

— Да что за бред ты сейчас несёшь⁈ — вспылил мужчина, вскочил на ноги, носком сапога пнул слугу в плечо, заставив завалиться назад, — старик, ты выжил из ума. А может, это от страха тебе начало мерещиться всякое?

— Нет, мой господин, — с обидой ответил тот, — эта соль попала Хаку-эфенди в задницу, которую ему три часа потом пришлось отмачивать в реке.

— Опять задница… Ладно, иблис с ним, но ты говорил ещё про пшеницу.

— Пшеница. Мы бросились в её заросли, рассчитывая укрыться от громовой палки, но оказалось, что в неё вселились шайтаны и она ожила. Мы пытались сражаться, но эти твари повалили нас, отобрали оружие, содрали одежду и нещадно били, чуть не убив. Больше всего, однако, не повезло Кара-эфенди…

— Дай угадаю, в него тоже попали из этой твоей гром-палки? — прищурился мурза.

— Хуже, — скорбно качнул головой слуга, — одна из этих, одержимых шайтаном пшениц, залезла ему в задницу…

— Ха-ха, — развеселился мужчина, — и тут задница, и как я не догадался?

— Господин, — с укором посмотрел на него старик, — Кара-эфенди испытал ужасные мучения, но мужеству его можно было позавидовать. Собравшись с силами, он смог сделать невозможное, — вырвать это страшное растение из земли и вынести с поля. Пусть нам не удалось захватить самого профессора, но мы смогли вывезти то, над чем он работал.

Слуга сдёрнул покрывало с продолговатого предмета рядом и мурза увидел мелкоячеистую клетку в котором, понурив колос, сидела крупная пшеница. Впрочем, оказавшись на свету, она немедленно встрепенулась и принялась яростно бить по клетке.

Наложница вскрикнула и испуганно отпрянула, прячась за спину своего господина.

— Живая⁈ — мурза, отодвинув на затылок чалму, во все глаза смотрел на невиданное растение, — и как не сдохла по дороге?

— Всё благодаря Кара-эфенди. Пока он бежал, он влезла к нему полностью. Мы пытались её вытащить, но она забиралась лишь глубже. Поэтому Каре пришлось героически везти её в себе. Все две недели он страдал запором, пока магистр Силиф не помог магией извлечь её наружу.

— Мда… — хозяин шатра покачал головой, — это же как надо было прогневить Всадника, чтобы подобное испытать. Надо будет Кару подарок какой или денег дать. А пшеницу эту, магистру отдай на изучение, путь разберётся, что это за зверь такой. И скажи своим, чтобы в следующий раз они подставляли что-то другое, а не свои задницы, иначе я начну плохо о них думать.

* * *

Проснулся я от сдавливающего грудь чувства, в поту и с бешено колотящимся сердцем. Сел на кровати, сбрасывая одеяло, пересохшими губами прошептал короткое заклинание, зажёгшее шарик света над головой.

Тот осветил мои покои в замке Вейст, разогнав темноту, убеждая, что никого постороннего тут нет.

Прикрыв глаза, я принялся глубоко и размеренно дышать, успокаивая взбудораженное выбросом адреналина тело. Сон, это был просто сон.

Хотя, судя по пугающей реалистичности, во сне ко мне пришли очередные воспоминания древних некромантов. Опять тёмный ритуал. Только, в отличии от прошлых подобных воспоминаний, в этом не я его проводил, а его творили надо мной. И меня там убивали. Как эти воспоминания оказались в тёмной сфере? Ответа на это у меня не было. Но кривой нож, которым мне вырезали ребро за ребром, никак не шёл из головы.

Похоже, не все добровольно соглашались на участие в создании тёмного бога.

Тут я снова подумал про Катаклизм, так удачно сработавший раньше времени. Планировали его некроманты для уничтожения богов, а значит, исходя из принципа бритвы Оккама, именно божественное вмешательство, с большей долей вероятности,нарушило им планы.

Что я знаю о пантеоне местных богов?

Всего их девять, — Воин, Всадник, Морской Царь, Дева, Лесовик, Дух Гор, Бражник, Мать и Хозяин.

Уже исходя из имён богов, можно было проследить близость местной религии к раннему политеизму первобытных людей, с некоторыми элементами античного политеизма, когда обожествляли различные природные явления и представляли богов как покровителей того или иного рода человеческой деятельности, с тем лишь уточнением, что, под влиянием, вероятно, магии, все эти боги получили самую настоящую реальную сущность, которую вполне можно было увидеть и почувствовать.

Но, так же, это напоминало названия земных знаков зодиака, Хотя, звёздные аспекты, применявшиеся для расчёта заклинаний, носили другие названия, но тут, стоило учесть, что они, скорее всего, существовали ещё до появления богов, в старой Империи, поэтому никак не учитывали их.

Погасив магический свет, я поднялся, подошел к окну, отдёргива тяжёлые портьеры. Была глубокая ночь, но небо было ясным, и звёзды ярко мерцали, складываясь в привычные созвездия, которые Вольдемар, будучи магом, тщательно заучивал во время своего обучения.

Вот только, чем больше я смотрел на звёзды, тем более неправильными они мне казались. Снова вспыхнула в мозгу картинка неба из подсаженных воспоминаний, неизвестно из скольки летней давности. Знакомые созвездия, хоть и чуть смещённые в сторону, легко узнавались, вот только, звёзд, почему-то, было несколько меньше…

Такого не могло быть, потому что галактика не крутиться вокруг заштатной планетки на её окраине, ни в физическом, ни в метафизическом смыслах. И новые звёзды не вспыхивают на небосводе по чьему-то велению. Но воспоминание ярко отпечаталось в моём мозгу и я мог с уверенностью сказать, что вот той группы звёзд, что сейчас сияла между аспектами Арк и Колесо, раньше, по воспоминаниям некромантов, не было.

Бред, ересь, абсолютнейшая чепуха и профанация для любого, пусть даже шапочно знакомого с астрономией.

Отойдя от окна, я сел на кровать, погрузившись в тягостные раздумья. Не доверять своим глазам я не мог. Память? Всё же, воспоминания были не моими собственными, но я не слышал про возможность воспоминание изменять. Заставить забыть, или вспомнить, методики были, но избирательно стирать отдельные элементы воспоминания, — вот это уже было что-то из разряда невероятного.

Впрочем, возможно, такая магия и существовала. Не мне, с куцым образованием имперской академии, капитально вычищенным и стерильным, судить о том что есть, а чего нет. Но я очень сомневался, что именно эти воспоминания были изменены. Убирать звёзды? Какой смысл? Тот, кто создавал сферу, не обращал внимания на подобные мелочи. Задача их была куда грандиозней и совсем в другой плоскости. А значит, приходится признать, что раньше звёзд было меньше.

Чтобы удостовериться в этом окончательно, мне нужен был звёздный атлас, современный и старый, до Катаклизма. Правда, ни того, ни, тем более, другого, у меня под рукой не было и достать их посреди ночи была та ещё задачка, поэтому я оставил эти вопросы на утро, вновь ложась спать. Повернулся на другой бок, в надежде, что больше непрошенные воспоминания остаток ночи тревожить не будут. Поворочался немного, подтыкая подушку под голову и незаметно уснул.

* * *

Завтракая утром, вдвоём с Селестиной, я уже было хотел поинтересоваться насчёт атласа, как женщина сама, поставив кружку с квасом на стол, вдруг у меня спросила:

— Вольдемар, а что это за пленные у тебя в казематах портового управления почти декаду сидят?

Я как сидел, с кружкой в руке, так и хлопнул ею себе по лбу, с досады.

— Точно! Слушай, совсем забыл, я же их поймал, когда они судно, на котором я плыл, угнать хотели.

— Пираты⁈ — удивлённо приподняла брови графиня, — так казнить и дело с концом.

— Стоп, стоп, стоп, никого мы казнить не будем, — тут же притормозил я её, — во-первых, там два мага, со справкой, правда, но кое что умеют. Бывшие ученики моей Академии, я им пообещал, что если проявят себя на службе, то будет им почёт и уважение.

— Маги? — Селестина задумчиво кивнула, — маги нужны, вот только пиратов у нас не любят.

— Да какие они пираты, — замахал я рукой, — так, мелкие воришки, в Анкарне мелочь по карманам тырили, а судно хотели захватить, чтобы в лучшую жизнь уплыть. Правда, в Итонию, дурачки собрались.

Графиня, услышав конечную цель их путешествия, хмыкнула:

— Действительно, не слишком умные. Ладно, пойдут с очередной партией в Мёртвые земли, выживут, — молодцы, примем их в королевские маги и без диплома. Не выживут, ну что ж, Север суров.

— Договорились, — кивнул я, — а вот с остальными, честно скажу, не знаю, что делать. Они не маги, просто мелкие жулики. Но все молодые, не закоренелые бандиты. Может тоже куда к делу пристроить?

— Вот дел у меня больше нет, как с имперскими воришками возиться, — чуть неодобрительно произнесла Селестина.

Но я видел, что хмуриться она для проформы. Да и по голосу чувствовалось, что возражает она больше из нежелания слишком быстро соглашаться.

— Дорогая, надежда только на тебя, — проникновенно произнёс я женщине, вызвав, внезапно, лёгкий румянец на её щеках.

— Ну ладно, так и быть, посмотрю, что с ними можно сделать.

— Да, — спохватился я, — слушай, а вы, во время раскопок, древние звёздные атласы не находили? Мне бы что-то до Катаклизма и, задно, новый.

— Это надо спрашивать не у меня, — вытерев губы салфеткой, она позвала, — офицер, ко мне!

Через секунду, в дворцовую гостиную, где был накрыт завтрак, влетел один из Селестининых подчинённых и, грохоча по мраморному полу ботфортами, подскочил, встав по стойке смирно:

— Госпожа адмирал, по вашему приказанию прибыл!

— Проведёшь господина барона к нашим магам, занимающимся изучением находок из Мёртвых земель, в Храмовый район. Скажешь, что я разрешила.

— Есть, госпожа адмирал.

Отпустив офицера лёгким движением ладони, она, чуть испытующе, на меня посмотрела и, после недолгой паузы, добавила:

— Да, ночью приплыли твои студенты, а с ними четыре дамы.

— Четыре? — я сразу понял, о каких дамах речь, разве что слегка озадачило количество, их должно было быть, вроде бы, три.

— Да, — взгляд графини стал слегка ехидным, — с тремя я уже имела честь познакомиться, а вот о четвёртой знаю лишь понаслышке. И хотела спросить, что тебя связывает с бывшим герцогским родом Сильфов?

— А, — заулыбался я, — ты о Ланике, она четвёртая? С её родом, — ничего, а сама она моя помощница, изначально принял адъюнктом в Академию, но тут всё завертелось, поэтому предложил тоже переехать в Тингланд. Она согласилась. Хорошая девушка, умная, любознательная, активная. В меру инициативная, — подумав, — добавил я.

— А ты её помощницей для каких дел, такую активную и инициативную взял?

— Для магических, конечно, — оскорбился я намёку, который недвусмысленно прозвучал из уст моей собеседницы.

— Да-а? А я было подумала…

— И почему вы все так обо мне думаете? — недовольно поинтересовался я, вспомнив почти такую же реакцию Сильвии, ректора Академии, — что я какой-то ловелас, который только и мечтает, что затащить в койку очередную понравившуюся мадам.

— Может потому, что ты такой и есть? Скажи, с кем из оставшейся троицы ты ещё не спал?

Я раскрыл рот и молча его закрыл. Крыть такой аргумент мне было нечем.

— Я их никого не заставлял, они сами ко мне пришли, — только и смог, что буркнуть в ответ, когда пауза чересчур затянулась, а ехидная улыбка Селестины стала до неприличия широкой.

— Разве это что-то меняет? — склонила голову на бок женщина, продолжая меня разглядывать.

— Для меня, — да.

— Ну, ну…

Разговор зашел в тупик, это поняли и я и графиня, поэтому, поднявшись, она бросила салфетку, которой вытирала губы, на стол, произнесла:

— Их разместили на постоялом дворе в Южном районе, это на том берегу. Если хочешь, можешь сначала отправиться к ним, а затем уже в Храмовый.

— Говоришь, ночью приехали… — я быстро прикинул, что с атласами, если они есть, долго не должен провозиться, поэтому махнул рукой, — пусть отоспятся, а я, пока, со своим делом разберусь.

Выйдя из замка во двор, сопровождаемый офицером, я оглянулся, глядя на массивные створки замковых ворот, покачал головой. Второй раз из-за Ланики наблюдаю странную реакцию своих, хм… знакомых дам. Чем же эта выпускница Академии их так задела? Неужели всё дело в том, что она, банально, моложе их на двадцать лет? Неужели они ревнуют к её возрасту? А может они боятся, что та сможет меня очаровать силой своей юности?

Да ну, бред. Я фыркнул, мотнув головой. Впрочем, женщины существа малопонятные. Вернее так, мне как мужчине, — малопонятные. Но даже если мои догадки были верны, на счёт ревности, я не собирался отказываться от помощи Сильф в своей работе. Просто потому, что и так с трудом нашёл подходящую кандидатку. Убедятся, что наши отношения идут исключительно в деловой плоскости и успокоятся.

Под эти успокаивающие мысли, я забрался в поданную карету, а заскочивший следом сопровождающий, через окошко в передней части, приказал:

— Гони в Храм магии.

Глава 4

Храм науки оказался большим прямоугольным зданием с куполом обсерватории наверху. Характерная форма и две изогнутые дугой створки были вполне узнаваемы. Стоял он чуть наособицу, отделённый широкими улицами и полосой земли за металлической оградой от остальных домов храмового района.

Никаких украшательств снаружи я не увидел, да и в целом здание построено в стиле этакого геометрического минимализма. Даже двустворчатые двери были просто глухими прямоугольными, собранными из дерева панелями.

На входе расслабленно стояла пара морпехов с оружием, но, увидев моего сопровождающего, тут же взяли на караул, без слов пропустив внутрь. Толстые створки неторопливо разошлись, а затем плавно сомкнулись за нашими спинами, и мы оказались в прямоугольном тамбуре, где находились ещё двое солдат.

Беспрепятственно пройдя и их, вошли в большой зал, живо напомнивший мне областную библиотеку. Так же тихо, всё заставлено шкафами с книгами и столами, за которыми местные маги что-то вдумчиво изучают.

Здесь морпехов уже не было, но к нам немедленно подошёл один из местных, молодой мужчина, высокий, круглолицый, с выбивающимся на макушке и торчащим вверх, словно антенна, вихром.

— Старший маг храма Автетий, — представился он, строго глядя на офицера, — чем могу помочь?

— По приказу адмирала Ройс поручено оказать содействие барону Марнгаузе в его поисках.

Офицер кивнул на меня, а маг вдруг захлопал ресницами, удивлённо вылупившись.

— Барон Марнгаузе? Постойте, не вы ли участвовали в недавней экспедиции, которая обнаружила башню древних?

— Я, — пришлось кивнуть в ответ, а маг расплылся в улыбке и, схватив меня за руку, принялся активно её трясти.

— Коллега! Ваш вклад в изучение наследия древних неоценим! Как бы я хотел оказаться с вами тогда. Испытать на себе действие древней магии, увидеть Яол из космоса, прогуляться по коридорам их тайного укрытия…

Тут маг вздохнул, растеряв часть энтузиазма, с лёгким укором спросил:

— Действительно было так необходимо его уничтожать?

— Наследие древних впечатляюще, но крайне опасно, — пожал плечами я, — мне бы не хотелось повторения Катаклизма.

— Тут я с вами вынужден согласиться, — серьёзно покивал Автетий, — мы не понимаем природы того, что произошло тысячу лет назад, но чтобы понимать, что характер этого события насквозь магический и как-то связан с древними, не нужно быть магистром.

— Ну, не все о таком задумываются, — улыбнулся я в ответ, — но да, я пришёл к таким же выводам.

— Вы здесь, чтобы поучаствовать в раскрытии этой тайны? — оживился маг, — мы как раз занимаемся оценкой и сортировкой трофеев, добытых в вашей экспедиции. Буквально вчера пришла вторая партия.

— Не совсем, — уклонился я от прямого ответа, — я всё ещё профессор магии и веду обучение своих студентов, теперь вот на базе одной из ваших школ магии, поэтому мне понадобилось кое-что для учебного пособия.

— Школы магии? За что вас сослали в такую дыру? — удивлению Автетия не было предела, и на душе у меня заскребли кошки в лёгком предчувствии намечающихся проблем.

— Ну, я, вроде как, сам захотел, — осторожно ответил ему.

— Да уж, вы не ищете лёгких путей, — с сомнением ответил маг, — но что за учебное пособие вам нужно?

— Звёздный атлас, — ответил я, — как современный, так и древний. Возможно, вам попадались в раскопках?

— Атлас? — мужчина задумался, — так сходу не припомню, но надо посмотреть по каталогам. Дайте мне полчаса.

— Хорошо, — я кивнул, — а пока могу пройтись, посмотреть, над чем вы работаете?

— Да, конечно, — Автетий широким жестом указал на зал, а сам, шурша полами мантии, удалился куда-то за книжные стеллажи.

Повернувшись к молча застывшему рядом сопровождающему, я чуть кивнул:

— Спасибо, дальше я уже сам.

После чего стал с любопытством обходить столы, за которыми маги храма занимались тем, что классифицировали находки, тщательно вписывая каждую в книгу и присваивая ей уникальный номер.

Пялиться, нависая, было не слишком прилично, но больно интересные оказались экспонаты. На некоторые из них реагировала моя память обрывками некромантских воспоминаний.

«Артефакт магический, предположительно бытового назначения. Плетение магия огня. Обнаружено в помещении три. Схема два», — прочитал я, затем перевёл взгляд на предмет, очень похожий на ручку сковороды. А затем «увидел» его в своей памяти и понял, что передо мной портативный разогреватель, способный нагревать всё в небольшой зоне перед собой в диапазоне от сорока до двухсот градусов, в зависимости от выбора режима. Универсальная, судя по всему, вещь, много где использовавшаяся магами в быту. Управление было выведено на своего рода сенсорные кнопки на ручке, реагировавшие на слабый магический ток, но как маг на них не нажимал, они и ни думали срабатывать. А всё потому, что там стояла банальная защита от детей.

— Можно? — попросил я.

Протянув руку, взял подогреватель из рук опешевшего мага, затем, набрав нужную последовательность, снял блокировку.

— Ух ты! — только и произнёс тот, когда я настроил артефакт на минимальную мощность, и мы почувствовали ток горячего воздуха.

Оставив того восторгаться, пошел дальше, скользя взглядом по корешкам стоявших в шкафах книг. Вот только это оказались не книги, а каталожные списки, пронумерованные и расставленные по категориям. Судя по виду некоторых из них, списки эти начали вести как бы не сразу после Катаклизма, накопив к сегодняшнему моменту сотни, если не тысячи, томов. Вытащив один из первых в своей категории, пожелтевший от времени, с выцветшими до еле видимого состояния чернилами, я вдумчиво полистал описания находок, затем посмотрел на дату.

— Седьмой день первой декады третьей гекаты года двести семьдесят второго… — прочёл я и уважительно покачал головой.

Да, не прямо с Катаклизма, но восемьсот пятьдесят лет записей — солидный срок. И какие же тогда размеры хранилища под такое количество артефактов?

Размышления мои прервал вернувшийся Автетий.

— Барон, пожалуй, я нашел то, что вам может пригодиться. Пойдёмте.

Последовав за ним, я оказался в ещё одном зале, также с шкафами полными книг, только это уже были не списки, а литература древних.

— Ничего запрещённого тут не держим, — быстро сообщил маг, — все книги по магии сдаются в спецхран, а то были попытки воровства.

«Ещё бы, — подумал я, — магия древних — лакомый кусок для любого мага, включая всяких культистов и отступников. А храм, похоже, весьма известное место.»

— А скажите, уважаемый, здесь работают только маги королевства или и имперские тоже? — поинтересовался я на ходу.

— Только королевства, конечно же, — с нотками гордости в голосе поведал Автетий, — но имперским магам дозволяется, с разрешения кого-то из высшего совета, проводить здесь свои изыскания и работать с каталогами и артефактами, при условии, конечно, что они не будут вынесены за пределы храма. Собственно, как вам. Адмирал Ройс — член высшего совета королевства.

Тут мы подошли к нужному месту, и маг с некоторым трудом выложил передо мной толстенную книгу.

— Вот, — довольно он ткнул в неё, — звёздный каталог древних. Здесь весь перечень открытых ими звёзд.

— Ё-моё… — только и смог вымолвить я, оценив на глаз и раскрыв каталог на произвольно странице, покрытой номерами и координатами на небесной сфере звёзд.

Будь я астрономом, может и легко бы разобрался, но я астрономом не был. А того, что имелось в багаже у Локариса… Ну, стыдно сказать, но что в его родной академии, что в академии Анкарна, самый максимум, что давали, это карту звёздных аспектов с описанием их влияния на магию. Без координат, просто атлас с нарисованными созвездиями и их названиями. Считалось, что этого полностью достаточно для дипломированного мага. Мне и самому так казалось. До этого момента. И как мне сравнить картинки современного атласа с сотнями тысяч строк записанных древними звёзд, которые не имели даже названий, только номера?

— А только в таком виде? — с глупой надеждой уточнил я, — а нет в виде атласа?

— Атласа нет, — покачал головой маг, — по крайней мере, я не помню, чтобы находили.

— И как мне теперь сравнить звёздные аспекты? — пробормотал я.

— Аспекты? — тут Автетий заулыбался, — так что вы сразу не сказали. Аспекты у древних всегда классифицировались отдельно.

Перелистнув к началу, он показал на перечень, занимающий всего пару листов:

— Вот, все звёздные аспекты, каждый под своим названием.

Каждое созвездие, оно же аспект, состояло ровно из семи звёзд. Когда оно нарисовано в атласе, каждое своей формы, на это как-то внимание не обращалось, но здесь мне такая закономерность сразу бросилась в глаза. Записи были сделаны в табличном виде. Первый столбец — название аспекта, затем семь строчек с названиями звёзд в составе, потом графы с координатами каждой на небесной сфере.

Что-то царапнуло мой взгляд ещё помимо количества звёзд. Но что, сходу я понять не мог. Перевернул листы, посмотрев на записи остальных объектов. Но там вроде всё было также, название и координаты. Разве что, последняя графа у обычных звёзд исчислялась значениями существенно меньше единицы, а у аспектов была в тысячах.

— Что это за значение? — ткнул я пальцем в значок столбца.

— Это? Список обозначений дан на первом листе.

Я быстро открыл самый первый лист и, найдя нужный значок, прочитал: «звёздный параллакс, исчисляется в угловых секундах».

И тут меня буквально заклинило. Параллакс — это же видимое смещение. Я хоть и был профаном в таких вопросах, но с подобным понятием сталкивался в прошлой жизни. Звёзды — очень далёкие объекты, поэтому их смещение крайне мало, как понятно из простой тригонометрии, где меньший катет — это физическое смещение точки наблюдения за счёт вращения планеты вокруг своего светила, максимальное расстояние которого достигается за полгода, а больший катет — это расстояние от светила до наблюдаемого объекта.

Но у аспектов он измерялся в тысячах секунд. А три тысячи шестьсот секунд — это целый градус. Вычислить соотношение катетов сходу я не мог, ну не математик я, а историк, но то, что звёзды аспектов находятся на куда более близком расстоянии, чем, в принципе, должны, это я понял. По звёздным меркам они находились буквально рядом, чуть ли не сразу за местной солнечной системой. Но тогда получалось, что это не звёзды. Двадцать один аспект, по семь «звёзд» в каждом, и все в пределах одной системы. Такого не бывает просто потому, что не бывает. Да и видимые размеры у них были бы куда больше.

Словно пыльным мешком трахнутый, вот как можно было описать моё состояние. Я сидел, раскрыв рот. Даже Автетий забеспокоился, спросив:

— Что такое, барон?

— Да нет, ничего, — медленно произнёс я, подобрав челюсть, затем, чуть прищурившись, спросил, — а у вас там, наверху, не обсерватория?

— О, а вы наблюдательны, — заулыбался маг, — всё верно, установили один из артефактов древних для наблюдения за небесными телами.

— А кто занимается этими наблюдениями?

— Наш старый сотрудник, старший маг Ватис, если хотите, можем подняться к нему, он как раз в обсерватории.

— Давайте, заодно уточню пару моментов.

Спустя где-то ещё час, я выходил из храма с очень задумчивым выражением лица. Мою теорию насчёт появления новых объектов на небесной сфере можно было считать почти подтверждённой. Исходя из записей наблюдений обсерватории, новые созвездия, которых не было в доставшемся мне осколке памяти некроманта, тоже были объектами, находящимися куда ближе звёзд. Их параллакс был таким же, как и у звёздных аспектов. Особого внимания им местные исследователи не уделяли, привычно ориентируясь на перечень аспектов, доставшихся от древних, но замеры произвели и в свой каталог внесли. Изучив записи, я насчитал десять групп объектов, только не по семь, а по восемь «звёзд» в каждом, которых не было в каталоге древних.

Напрашивался вывод, что их появление было связано с возникновением в этом мире богов. Но известно лишь девять божественных сущностей, а групп десять… Что это значит, нужно было ещё обдумать. Но одно я понял точно, все эти объекты — совсем не природные образования. И, похоже, напрямую связаны с магией как таковой. Возможно даже, что магия на планете существует именно благодаря им, поэтому влияние аспекта и необходимо учитывать при сотворении заклинания.

Древние это знали, не могли не знать, просто мне таких воспоминаний не досталось, а в академии подобному не учили. Оставался вопрос, а в курсе ли нынешние магистры? По идее должны. Хотя…

* * *

Южный район, как и всё на этом берегу в пределах городских стен, был респектабельной частью деловой половины города. Была уже середина дня, и когда я приехал на постоялый двор, добротный, большой, аж четыре этажа в высоту, вокруг уже бурлила жизнь. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, ржали кони, скрипели разгружаемые и загружаемые повозки, в общем, все занимались различными важными и нужными делами.

Обойдя груду чемоданов на земле какой-то важной купеческой четы, я зашёл внутрь и увидел в обеденном зале за одним из столов своих знакомых дам. Все четыре, хм, нет, три женщины и моя помощница Ланика. Называть двадцатилетнюю девушку женщиной у меня рука не поднималась.

Студентов рядом не было, видимо, успели поесть раньше и куда-то свалили.

Атмосфера за столом, судя по всему, оставляла желать лучшего, потому что все уныло ковырялись в тарелках, стараясь не смотреть друг на друга.

— А вот и я, — преувеличенно радостно произнёс, усаживаясь на свободное место рядом, — как доехали?

— Нормально, — ровным голосом произнесла Злотана, бросив на меня нечитаемый взгляд.

— Ну и хорошо, — продолжил улыбаться я, — вы, наверно, уже познакомились, но всё равно хотел бы представить вам своего адъюнкта госпожу Ланику Сильф.

На слове «госпожу» графиню стало корёжить, но она сдержалась, хоть я и заметил мелькнувшую гримасу презрения на лице. Видимо, по её понятиям, на госпожу девушка не тянула. Хотя, быть может, дело всё было в особом положении семьи Сильф. Злотана-то, была верной подданной имперской короны. В отличие от неё, Алиса с Ясулой восприняли мои слова внешне спокойно. Но Ботлер всё же спросила:

— А поопытней никого не нашлось?

— Считаешь, что мне нужно поопытней? — изогнул бровь в некотором удивлении я.

— Считаю, — ответила она, выдержав мой взгляд.

— А мы точно про учебный процесс сейчас говорим? — уточнил я, нахмурившись.

— Пожалуй, я уже наелась, — произнесла Ланика, поднялась с места, улыбнулась мне, чуть кивнув, и удалилась куда-то вверх по лестнице, наверное, к себе.

Я с укором посмотрел на потупивших взор дам.

— Ну вот, обидели девушку.

— Обидишь её, — буркнула графиня, — знаю я таких молодых да ранних. Палец в рот не клади.

Я вздохнул, и что теперь с этим делать? И ведь не признаются, что ревнуют к молодой из-за её возраста, найдут тысячу других причин. И ладно бы я действительно что-то такое планировал, но мне нужна была именно что помощница, а не любовница. Как им это объяснить? К тому же, есть ещё Селестина.

«А соберу ка я их вместе, — подумал я, — и сразу расставим все точки над 'ё».

— Поехали, — решительно произнёс, поднимаясь с лавки.

— Куда?

— Во дворец нашей общей знакомой, графини Вейст.

* * *

На моё счастье, Селестина была на месте и готова нас принять.

Стоило дверям гостиной закрыться, оставив нас одних, как я, ткнув замершим дамам в сторону диванчиков с креслами, произнёс:

— Присаживайтесь, разговор будет долгим.

В ответ на приподнятую бровь Селестины, что с интересом наблюдала за нами, удобно устроившись на ещё одном кресле, спросил, впрочем, произнеся это скорее утвердительным тоном:

— Я покомандую немного?

— Да, пожалуйста, — не стала мешать мне хозяйка дворца, отчасти сама заинтригованная таким поведением.

Безошибочно определив бар, я подошел к серванту, дёрнул на себя мелодично зазвеневшую дверцу, достал бутылку вина, бокалы, всучил каждой в руки. Откупорив бутылку, распределил поровну между всеми, пустую тару сунув под невысокий столик, в моём мире прозываемый журнальным.

— А ты?

— А себе я чего-нибудь покрепче возьму, — ответил я Селестине, выуживая из бара гранёный стакан и бутылку водки.

Наполнил почти до краёв, а затем, не отходя от серванта, залпом махнул, вливая всё в себя. Меньшее после божественной амброзии меня тупо не брало, а на сухую я такой разговор вести не очень-то хотел.

— Пейте, — строго приказал я, дождался, когда женщины осушат свои бокалы, после чего откупорил вторую бутылку.

Ударная доза спирта смогла слегка пробить противоядовый барьер, и я почувствовал расходящееся по венам тепло. Не став присаживаться, оглядел ещё раз всех присутствующих, после чего произнёс:

— Итак, я собрал вас всех здесь, чтобы раз и навсегда решить вопрос, связанный с отношениями между мной и вами.

Селестина хмыкнула, Злотана напряглась, Алиса прищурилась, а Ясула чуть ехидно улыбнулась.

— Вольдемар, — внезапно, чуть покраснев, произнесла графиня Честер, — ты прости меня за несдержанность, я понимаю, что вела себя недостойно благородной дамы. В конце-концов, если эта Сильф тебе нужна, чтобы сбрасывать напряжение…

— Тьфу! — не выдержал я, разозлившись, — далась вам она. Вот клянусь, что у меня и в мыслях не было с ней чем-то, кроме работы, заниматься. Когда уже вы поймёте, что молодые и неопытные девочки меня не возбуждают? Что мне нравятся такие как вы, сочные, зрелые, искусные в любви, знающие что хотят, с которыми можно не только трахаться, но и выпить, и поговорить.

— С такими как мы? — зацепилась за фразу Алиса, — у тебя был ещё кто-то, кроме нас?

Я слегка смутился, затем ответил:

— Ну было, в Академии. С Сильвией и Рагырдой.

— Это ректор и проректор понтийка? — Селестина расхохоталась, — ну да, достойные дамы.

Оглядев остальных женщин, графиня-адмирал изрекла:

— Пожалуй, я склонна Вольдемару верить. Это девица нам точно не соперница.

— О чём я и толковал, — кивнув той, я продолжил, — но это не главное. Я сейчас хочу раз и навсегда прояснить некоторые моменты.

Набулькав ещё стакан, также закинул в себя, а то первую партию организм успешно поборол, и меня начало отпускать.

— Во-первых, сразу говорю, я совершенно не годен для семейной жизни. По крайней мере на следующие двадцать-тридцать лет. Я слишком занят преподавательской деятельностью и своими изысканиями, чтобы иметь возможность уделять внимание семье. Надеюсь, это понятно?

Женщины дружно кивнули, и я принялся закреплять успех.

— А во-вторых, сами подумайте, нужен ли вам муж, который появляется раз в несколько дней. Тем более, все вы самостоятельные, привыкшие сами управлять своей жизнью. Брак будет для вас только обузой.

— И что ты предлагаешь?

— Оставить всё как есть, — заявил я.

Все переглянулись и дружно кивнули.

И тут я подумал, а так ли уж кардинально вопрос решил?

Глава 5

Сборы были суматошными, как, собственно, и всегда. Благо, пятнадцать отправившихся за мной студентов, после практики в Тингланде, уже не лезли куда ни поподя и не встревали в разборки со стражей. Особенно те, кто оставался в Охигбёрне, а не уехал со мной в Мёртвые земли. Они, кстати, дико завидовали уехавшим, с горящими глазами слушали про наши приключения там. Но не судьба, как говорится.

А на фразу одного из студентов:

— Вот бы и нам что-то такое!

Ответил только:

— Сплюнь!

Суеверно постучав по дереву.

Мы грузились в порту Охигбёрна на достаточно крупный бот. Почему-то в прошлой жизни бот мне представлялся чем-то едва большим обычной лодки, но, как оказалось, это было вполне себе судно длиной метров двадцать пять шириной в семь, с одной мачтой, тремя косыми и одним прямым парусом.

Такой, на мой взгляд, странный набор объяснялся наличием на борту только одного не слишком сильного «ветродуя», поэтому часть времени судно ходило просто под обычным ветром.

Назывался бот «Лакриса». Когда-то окрашенные борта давно потёрлись, доски палубы от долгого драяния щётками украсились характерными глубокими бороздами, да и всё остальное на борту явно многое повидало на своём веку. Но в остальном претензий к нашему транспорту у меня не было.

Бот чуть покачивался у пирса, скрипел переброшенный на его борт трап, по которому грузчики заносили сундуки и тюки с грузом. Мучимый подозрениями, я, на всякий случай, задавив жабу, раскошелился на кое-какое алхимическое оборудование и материалы, а также различные магические приборы, необходимые для учёбы. Больно уж странной казалась мне реакция всех встреченных магов. С другой стороны, я себя успокаивал, ну не может же быть так всё плохо. Как обычно преувеличивают.

— Ребята и девчата, не стоим, заходим на борт, — я махнул рукой студентам, кучкующимся на пристани возле трапа, затем повернулся к Ланике, — ты проверила, всё занесли?

— Всё — твёрдо кивнула та головой, открыживая последнюю позицию в списке, который держала перед собой.

Затем помедлила, посмотрев на меня своими васильковыми глазами, и уточнила:

— Профессор, а вы уверены, что есть смысл это тащить с собой? Тут же самое элементарное оборудование.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — ответил я ей, не став делиться грызущими меня смутными сомнениями, — в конце концов, к уже существующему контингенту учеников школы прибавятся и наши полтора десятка студентов, а я не уверен, что имеющиеся у них фонды покроют это количество.

Девушка кивнула вновь, но задержалась, продолжая молча на меня смотреть.

— Что-то ещё? — спросил я.

Но Ланика только покачала головой и с задумчивым видом пошла на борт следом за опасливо проходящими по трапу студентами.

— Господин барон, господин барон! — догнал меня торопливый возглас, когда я уже сам собирался покинуть пирс.

Обернувшись, я увидел, как ко мне, отдуваясь, бежит, а вернее, мелко семенит пузатый, невысокого роста мужчина. Судя по одеждам, он был каким-то чиновником королевского двора не самого крупного пошиба.

— Да? — я остановил на полдороги занесённую на трап ногу, опустил обратно на пирс.

— Вы забыли, — мужчина подбежал ко мне, тяжело дыша, как после марафона, протянул какой-то кругляш.

— Что это? — я повертел в руках довольно увесистую пластину с изображением медвежьей головы.

— Знак учителя, конечно, — пузан достал веер, усиленно им обмахиваясь, — носить на левой стороне груди.

— Ну ладно, — пожал я плечами, — ещё что-то?

— Нет, хотя… — мужчина помялся, затем достал тощий кошель, — это жалование за следующий месяц. Авансом, но имейте ввиду, вам придётся отработать весь месяц, если сбежите раньше, автоматически попадёте в должники короны, а это каторга, независимо от размера долга.

— Эм, и с каких пор такие меры? — поинтересовался я, вновь чуя одним местом грядущие неприятности.

— С тех, как предыдущие три учителя сбежали, не отработав и месяца.

«И на что же я подписался? — мелькнула в голове мысль, — это что ещё за школа такая?»

— Ладно, давайте сюда, — решительно забрал я деньги, — не сбегу я за месяц, можете быть уверены.

* * *

Двигались мы вдоль побережья, гонимые лениво надувающим парус ветродуем, делавшим, на мой взгляд, свою работу из рук вон плохо. Единственный прямой парус едва пузырился, таща нашу посудину с какой-то черепашьей скоростью. Плавание наше грозило затянуться надолго, поэтому, вытерпев пару часов подобного издевательства, я засучил рукава и, отодвинув ветродуя, направил руки на парус, готовясь выдать нормальное заклинание воздуха.

— Стойте, барон! — запоздало прокричал капитан, но заклинание уже сорвалось с кончиков пальцев, заставив парус резко, со щелчком, похожим на выстрел, развернуться во всю свою немаленькую площадь.

Вот только держался он таким недолго. Секунду максимум. А затем, разорванный вдоль и поперёк, просто разлетелся лоскутами, усеяв ими палубу и водную гладь вокруг корабля.

Глядя на белые, кружащиеся в воздухе обрывки, капитан только горестно всхлипнул и зло на меня набычился.

— Я оплачу, — скрепя сердце, ответил я, мысленно подсчитывая, какую брешь в кошельке пробьёт эта незапланированная трата.

— Да что толку от денег! — взорвался, тряся бородой, тот, — у меня запасного нету, хотел как раз после фрахта взять. А теперь что? Где мы его возьмём в чистом море?

Я оглядел горизонт, но нигде, как назло, не было ни одного паруса.

— Может на этих? — осторожно показал пальцем на оставшиеся косые.

— Придётся, — мрачно ответил капитан и шумно высморкался за борт.

Отогнав меня, чтобы я и эти не порвал, он поставил у борта ветродуя, который начал потихоньку сбоку поддувать в паруса, и мы, наконец, стронулись с места. Вот только скорость, и так до этого невысокая, упала ещё вдвое. Относительно маячившего по правому борту берега, казалось, что мы вообще стоим на месте.

Меня такое, понятное дело, не устроило, и я принялся думать, как повысить скорость судна. Впрочем, решение лежало на поверхности. Корабль окружает две среды: воздух и вода. Если мы не можем использовать одну, значит надо обратиться к другой.

Собрав студентов, я обрисовал задачу, пообещав отметить лучшее решение каким-нибудь ценным подарком.

Дружно покивав головами, мои пятнадцать архаровцев засели на корме, принявшись что-то бурно обсуждать, то и дело свешиваясь за борт и разглядывая слегка пенящуюся за судном воду.

Капитан подозрительно косился, но я делал лицо кирпичом и, заложив руки за спину, демонстративно разглядывал носящихся на головами чаек.

Затем от группы отделилась Силлана, бочком-бочком подобралась ко мне и зашептала:

— Профессор, мы тут придумали. Кольцевой поток с двух сторон забирает воду спереди судна, огибает и, завернув, толкает в корму.

— Неплохо, — также шёпотом ответил я, — действуйте.

Неладное капитан почуял не сразу, хитрое заклинание разряжало воду перед носом судна, отводя двумя потоками за корму, поэтому ускорялись, почти не создавая бурунов на разрезаемой килем водной глади. Только когда набегающим ветром косые паруса начало выгибать в обратную сторону, а ветродуй удивлённо опустил руки, не понимая, что такое происходит, хозяин судна понял, что дело нечисто. Правда, не понял причины, сыпя непонятными морскими терминами, а может просто ругаясь по своему. Ну а я наслаждался бьющим в лицо ветром и стремительно меняющейся береговой линией.

Правда, когда ветер превратился почти в шквал, улыбаться стало не очень удобно, а капитан, наконец, держась за поручень, подобрался ко мне.

— Барон, опять ваши штучки⁈

— Мы просто помогаем доплыть быстрее, и заметьте, совершенно не трогаем ваши паруса.

Тут капитан не выдержал окончательно, схватил меня за грудки:

— Да ты что, не чувствуешь, какой встречный поток, ещё чуть-чуть и…

Тут совсем рядом затрещало, я рефлекторно присел вместе с капитаном, а мимо нас пролетела, чудом никого не сшибив, переломившаяся у основания мачта. Словно живая, она махала нам на прощание обрывками верёвок и парусов, пока с плеском не рухнула в воду далеко позади.

— Поздно… — прошептал побелевшими губами мужчина и сел на палубу, — последняя мачта.

— Тоже замены нет? — на всякий случай уточнил я и, получив равнодушный кивок, попытался его утешить, — я её тоже компенсирую. Ну поймите, не могу я так долго ползти. Мы же неделю добираться будем. А с нашей помощью суток хватит, как на месте окажемся. Мне ждать так долго нельзя, у меня ведь учёба, опыты, эксперименты.

Я старался объяснить, как мог, капитану свои мотивы. Тот посидел с минуту, рассеяно гуляя взглядом по палубе, а затем, махнув рукой, буркнул:

— А, делайте, что хотите, барон.

Устало поднялся, доковылял к спуску под палубу, где находилась капитанская каюта. На всякий случай проследовав за ним, я осторожно заглянул в приоткрытую дверь и увидел, как он достал полную бутыль рому откуда-то из настенного шкафчика, уселся за стол, откупорил, раскрутил в руке, а затем, опрокинув в горло, влил в себя всё залпом.

— Епть! — только и успел выдохнуть я, как рука безвольно опала, выронив покатившуюся по полу бутыль, а голова мужчины со стуком впечаталась в столешницу, — помер что-ли?

Я быстро забежал следом, с тревогой касаясь капитанской шей, но тут послышался молодецкий храп, и я понял, что он просто спит. Целая бутыль крепкого алкоголя сработала как мгновенное снотворное, напрочь выведя из строя капитана на эти самые сутки, что нам предстояло плыть.

«Лихо он уклонился от проблемы, — подумал я, — а с другой стороны, хорошо: и нам мешать не будет и нервы свои сбережёт».

Больше нас ничего не сдерживало, оставшаяся команда лишь боязливо поглядывала, не зная, чем заняться, и я, установив очерёдность поддерживающих заклинание студентов, нашёл первого помощника, поставив ему задачу дать знать, когда следует повернуть в нужную нам реку. По прямой-то мы летели любо-дорого, как имперский корвет, но с поворотом выходили сложности. Из-за особенности формирования движущего судно потока, перо руля было напрочь бесполезно, и маневрировать нужно было, как на танке из моего мира, гусеницами, замедляя поток то с одной, то с другой стороны.

Несколько раз по пути нам попадались другие корабли тингландцев, но, завидя нашу лысую, без мачт и парусов, посудину, которая рассекая морскую гладь почти без брызг, мало что не летела, их команды только с разинутыми ртами провожали нас долгим взглядом, не решаясь даже окликнуть.

К вечеру мы добрались до устья реки, сбросив скорость, плавно завернули и вновь стали набирать ход, поднимаясь против течения.

— Господин, — робко тронул меня за рукав старпом, — темнеет, на реке мели, можем наскочить на такой-то скорости.

Доля правды в его словах была, но мне жуть не хотелось растягивать удовольствие сверх положенного, поэтому, кивнув, я расположил на носу нескольких студентов, приказав освещать реку перед лодкой.

— Ничего, — подбодрил я зевающих и хмуро кутающихся в тёплую одежду парней, — всего-то сутки не поспать, ерунда, зато потом, на новом месте, сразу и заснёте, как убитые.

Сам же взял на себя роль капитана и, вглядываясь в подсвеченную мощными светляками тёмную толщу воды, то и дело командовал:

— Левее!

— Правее!

— Снова левее!

В эти моменты приходилось крепко держаться за борта нашей посудины, потому что та, как норовистый конь, начинала рыскать из стороны в сторону, грозя сбросить нас в воду.

Но всему рано или поздно приходит конец. Пришел он и нашему путешествию. Когда забрезжил рассвет, мы уже подплывали к небольшой группке домиков, прилепившихся к реке с узеньким мостиком, перекинутым между обоими берегами, и старпом грустно сообщил:

— Ваша милость, вот она Тенистая Долина.

— А что так невесело? — я хлопнул его по плечу, — всё, нас высадите и пойдёте домой.

Причалив, я тут же проверил количество студентов по головам. Затем споро, с помощью команды, стащили всю нашу поклажу на берег, сложив кучкой сундуки и чемоданы, включая два алхимических стола и один стол для зачарования. Я их тоже пересчитал, а затем снова пересчитал студентов, только уже на берегу. Не хватало ещё забыть кого-нибудь на судне, прикорнувшего на минутку в уголке. Но нет, все были на месте и я мысленно выдохнул, полдела сделано.

Оставался только старпом, продолжавший мяться неподалёку. Я вздохнул. Компенсация. За мачту и паруса. А куда деваться? Нехотя я полез за кошельком.

Но тут утреннюю тишину разорвал треск и стон ломающегося дерева, раздался чей-то истошный крик «Полундра!», и бот стал как-то странно крениться на правый борт. По палубе забегали и засуетились люди, суматошно прыгая на берег. Старпом изменился в лице.

— Капитан! — бросаясь обратно.

Ну а я, застыв с мешочком монет, медленно убрал его обратно. За целый корабль расплатиться этого было явно мало.

— Не выдержали давления, — авторитетно заявил кто-то из моих, — пока держали заклинанием, держалось, как убрали — всё, перестало держаться.

— Логично, — буркнул я, не поворачиваясь.

Тут на берег спрыгнул старпом на пару с ещё одним матросом, таща не протрезвевшего до конца капитана, и бот плавно завалился на бок, с бульканьем уйдя под воду. Не сильно глубоко, я видел в метре от поверхности его деревянный борт, но утешало это мало.

— Мой корабль, что с моим кораблём? — заплетающимся языком произнёс капитан, кое-как, с посторонней помощью, встав на ноги.

— Он утонул, — непривычно кратко ответил я.

Ну а что тут ещё скажешь.

Мне за такое вовек было не расплатиться, хоть всем карманы выверни, но тут пришла в голову светлая идея. И я, быстро вытащив чистый лист бумаги, накидал письмо Селестине с просьбой капитану бота «Лакриса» выделить средства на покупку нового судна, взамен утраченного в путешествии. На всякий случай пометил, что утрата произошла вследствие испытаний нового магического двигателя. Довольный вручил капитану.

Ему, понятное дело, хотелось живых денег сейчас, но понимал, что столько я не отдам, поэтому грустно забрал бумагу и повёл команду пешком по дороге, что шла от Тенистой к Прилесью. Идти им долго, конечно, но всё, что мог, я сделал.

Ну а мы, разобрав вещи, пошли по тропе на холм, где располагалась сама школа.

* * *

— Это она⁈

Я обернулся на девушек, увидел задрожавшие губы Альтины, почти готовой расплакаться, вздохнул и хмуро ответил:

— По всей видимости, да.

То, что возвышалось перед нами, ничем иным, как бараком, я назвать не мог.Пусть в три этажа, но барак. И прилепившаяся сбоку башенка на этаж выше. Всё это из почерневшего от времени дерева, с оконными проёмами, закрытыми грубыми ставнями.

Тут дверь барака распахнулась, выпуская наружу сутулую фигуру в ватнике, семейных трусах и валенках на босу ногу, что, ёжась от утреннего холода, быстро оббежала барак, и заперлась в стоящей чуть на отшибе такой же потемневшей деревянной будке. Ошибиться в её назначении было нельзя.

— Туалет типа сортир, — пробормотал я, — эм и жо. Ну что за жо…

Глава 6

Дверь сортира распахнулась, вновь явив нам позёвывающего ученика. Судя по молодому лицу, на преподавателя он не тянул. Потянувшись, он раскрыл зажмуренные глаза и встретился взглядом с нами. Наступила немая пауза.

— Ох ё! — только и вымолвил он, запахивая ватник, и поскакал обратно к бараку. Распахнув дверь, заорал куда-то в глубину:

— Приехали!

После чего скрылся внутри.

Я переглянулся со студентами, затем спросил у нашей принцессы:

— Тания, а ты знала, что оно тут вот так?

— Нет, профессор, — замотала та головой, сама во все глаза глядя на открывшуюся действительность.

— И почему я не удивлён?

Спустя минут пять, пока мы стояли, продолжая разглядывать наше новое место обитания, из двери барака показался десяток учеников, всё в тех же ватниках, валенках и ещё штанах, живо напомнив серостью одежд и отчётливой казённостью каких-то заключённых. Мы разглядывали их, а они нас.

— Кхым, — кашлянул я, понимая, что разговор начинать придётся мне, — здравствуйте, ученики, я новый преподаватель школы, профессор Локарис.

— Ух ты, профессор!

— Настоящий⁈

— Ничего себе!

Послышались удивлённые возгласы, и я вымученно улыбнулся, дела тут, похоже, были ещё хуже чем я себе представлял.

— А где другие преподаватели школы?

Но на мой вопрос ученики только недоумённо переглянулись, затем один, выглядящий постарше, ответил:

— Нет других, преподаватель один, теперь это вы. А старый неделю назад уехал.

У меня начал непроизвольно дёргаться глаз.

«Ну, Селестина… — я медленно закипал внутри, — ну, я тебе припомню».

Хотя, конечно, злиться надо было больше на себя самого. Я же сам напросился в их школу. Но кто же знал, что это не школа, а непойми что. Я даже какого-то подходящего сравнения не мог найти тому, что увидел.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. Да, познакомьтесь, это студенты второго курса академии, с этого момента они тоже будут учиться здесь.

— Ух ты, академские!

Школьники с жадностью уставились на моих спутников. Я же в свою очередь принялся разглядывать их самих. Их действительно было десять, но если по началу мне показалось, что это все парни, то сейчас я понял, что ошибся, среди них были и две представительницы прекрасного пола, в силу одинаковой одежды почти неотличимые от своих товарищей.

— Всё, — прервал я вновь наступившую неловкую паузу, — давайте вовнутрь, что ли. Посмотрим, как вы тут живёте.

Но внутри оказалось ничуть не лучше чем снаружи. Первый этаж был разделён на два больших зала, первый, как объяснили мне, был, собственно, помещением для занятий, что было понятно по примитивно сколоченной кафедре и партам с лавками, а второй — столовой с большим камином и двумя длинными столами. Кухни не было, но местные объяснили, что готовкой занимается тётя Сарах, которая живёт у реки, она и приносит еду три раза в день.

Камин был сложен из грубо подогнанных камней и являлся единственным источником тепла на всё здание. Под моим задумчивым взглядом, подойдя к крупной поленнице, один из учеников тут же подкинул дровишек. И никаких магических светильников. Только под потолком висела странная люстра, словно собранная из рогов животных и утыканная огрызками свечей.

Я только качал головой, натыкаясь на очередные свидетельства местной бытовой отсталости. И это школа магии…

Там же, в столовой, сбоку у стены была лестница на второй этаж. На нём и на третьем располагались жилые комнатки для учеников. Ну хотя бы там они были индивидуальные, не общий барак на двадцать — тридцать кроватей, как я по началу боялся. Не фонтан, конечно, узкие пеналы с окошком в торце, из мебели имевшие лишь кровать, тумбочку и сундук с покатой крышкой для вещей. Ни стола, ни шкафов не было, да и не влезли бы они туда, стоит признать.

Парни жили на втором, а девушки на третьем, так было до меня, я одобрил подобное разделение и дальше, свободных комнат вполне для этого хватало. Оставив студентов и примкнувшую к ним Ланику заселяться, рассудив, что справятся без меня, я пошёл проверять башню, предназначенную для преподавателя.

Та была пристроена к торцевой стене с камином и тоже использовала его каменную трубу для обогрева. Правда, чтобы войти туда, мне пришлось обойти здание снаружи, потому что изнутри почему-то входа не оказалось.

Пока обходил, наткнулся ещё на один домик, поменьше, спрятавшийся за зданием школы. Сначала думал, что это какой-то сарай, но заглянув, понял, что это баня. Достаточно большая и, вероятно, регулярно используемая. Ну правильно, ванных-то тут нет, где ещё мыться?

Вход в преподавательскую был заперт неожиданно на магический замок, но стоило поднести выданную бляху, как тот немедленно открылся, впуская меня внутрь.

Правда, первое, на что я наткнулся, войдя, это на кучу пустых бутылок из под вина и большой лист бумаги, пришпиленный к стене. На нём неровно крупными буквами было написано:

'Умрут надежды и мечты,

И ночь сольётся с днём.

Все чаяния мои пусты,

Я заливаю их вином'.

— Поэт, однако, — покачал я головой.

Отодвинув с пути бутылки, прошёл по лестнице на второй этаж. Стол, шкаф с книгами, лавка у стены. Видимо, кабинет. Заглянул на третий — кровать, тумбочка, платяной шкаф. Понятно, спальня. На четвёртом обнаружился алхимический стол и заклинательная сфера по-видимому для личных изысканий, а значит такое же, но для школьников, я закупил не зря.

Спустившись вновь на третий, я осмотрелся ещё раз и нашёл под кроватью ночной горшок. Брезгливо толкнул ногой от себя. Нет, первым делом надо было решать с нормальной канализацией, не дело это бегать в будку на улице и ночью с горшками возиться.

Тут снизу кто-то постучал и я, спустившись, встретил замерших на пороге студентов.

— Профессор, ваши вещи.

— Спасибо, Бари, — кивнул я парню, забирая сундук с чемоданом, — а вот это оборудование не сюда, а в класс. Где-нибудь в уголке поставьте пока.

Проводив их, ещё раз оглядел доставшееся хозяйство и нахмурился. Не знаю, почему здесь всё было организованно так, и никто до меня не подумал это исправить, но на мне этот бардак закончится. Не будь я барон Локарис-Марнгаузе, профессор магии и магистр Ордена паладинов.

Снова с ребятами мы встретились через полчаса в столовой. Когда я зашёл, то увидел, что все уже ждут, рассевшись по двум столам, и внимательно смотрят друг на друга.

— Ну, здравствуйте ещё раз, — я улыбнулся школьникам, разглядывая их более внимательно.

Не знаю как по возрасту, но внешне тингландцы ничуть не уступали моим студентам, наоборот, парни были ощутимо крепче, широкоплечие, с массивными кулаками. Да и две представительницы прекрасного пола тоже от них не отставали. Сидевшие на них сарафаны подчёркивали крупную грудь, а русые волосы были сплетены в тугую, в руку толщиной, косу. Да, в таких руках не посох мага, а меч и щит, а то и молот боевой смотрелись бы куда органичней.

— Ланика, — я нашел взглядом помощницу, подозвал, — подойди.

— Итак, с этого дня в школе магии Тенистая долина я, профессор Локарис, буду осуществлять ваше обучение. Это мой адъюнкт, — магэса Сильф, которая будет помогать с учебным процессом, её распоряжения имеют для вас ту же силу, что и мои, — говорил я в основном для местных, потому что студенты академии это и так понимали.

— Простите, профессор, а мы будем обучаться вместе? — подняв руку, спросил один из тингландцев.

— Ваше имя?

— Брорн.

Я чуть кивнул.

— Нет, Брорн, хоть я и не в курсе уровня ваших знаний, но рискну предположить, что он отличается от уровня студентов второго курса, поэтому вы также будете заниматься отдельно. Хотя я постараюсь ваш уровень поднять до как можно более близкого состояния.

Кто-то из студентов фыркнул, и я тут же неодобрительно посмотрел в их сторону.

— Господа, если кто-то решил, что уже всё знает и умеет, то я с удовольствием этого несомненно талантливого без пяти минут мага отпущу для самостоятельного изучения дисциплин. Потом, в конце семестра, сдадите мне экзамен, и всё. Если получится, конечно.

Желающих не было, поэтому я вновь посмотрел на школьников:

— Не переживайте, сделаем из вас магов, не хуже других.

— Вряд-ли, профессор, — вдруг произнёс Брорн, — у нас очень мало магических сил. Нам все это говорят.

Я тоже слышал, что школы — это для совсем уж слабаков, но мне не верилось, что всё так плохо, поэтому, секунду подумав, я произнёс:

— Ланика, возьми студентов, сядьте в соседнем классе. У них со второго курса сопромаг начинается, сможешь вводное занятие провести? Держи учебник, вот отсюда общую часть.

— Хорошо, профессор, — кивнула та, принимая книгу из моих рук, — я проведу.

Дождавшись, когда она со студентами скроется за дверью, я вновь обратился к школьникам:

— Итак, давайте проверим, что у вас там с силами. Начнём с сотворения базовых заклинаний.

И вот тут меня ждал он — самый настоящий облом. Потому что парень, оказывается, совсем не шутил. У них действительно было очень мало магии. Внутренний резерв был микроскопическим, если не сказать больше. Какое там заклинание огня, максимум, на который их хватало, это небольшой огонёк в ладошке на несколько секунд. И так не только с огнём. Правда, получше было с заклинаниями, направленными на себя, но про что-то бытовое, полезное стоило забыть раз и навсегда.

— И откуда вы только такие вышли? — изумлённо пробормотал я, впервые столкнувшись с такой аномалией.

— Мы из горных общин, — ответила одна из двух девушек, которую звали Гудрун.

— Горцы? — я вспомнил, что мне про них рассказывала Селестина, — это вас королевство на учёбу забрало?

Если честно, то особого смысла чему-то обучать этих юношей и девушек я тоже не видел. Не потому, что у меня руки опустились, а потому что с таким малым резервом из них даже санмагиков подготовить было нельзя. Они почти ничем не отличались от обычного человека, их магический резерв был скорее насмешкой над магией. Их стало даже немного жаль. И я понял, почему учителя здесь не задерживались. Смысл их учить? Даже если они разберутся в теории, в практику они не смогут её преобразовать никогда. Скорее уж им надо было бы поискать место среди обычных людей, чем вот так.

— Нет, — хмуро вклинился Брорн, — из-за магического дара нас выгнали из общины.

— Выгнали?

История школьников, очень неохотно рассказанная мне, оказалась ещё более дикой, чем я думал. Горские общин были закрытым обществом, со своими правилами и укладом и даже отношением к магии. Магию горцы не любили и к магам относились настороженно, а своих с даром и вовсе изгоняли. По местным поверьям горцы считали, что в Катаклизме повинны маги, и магия приближает новый Катаклизм. И объяснять им, что дар у этих юношей и девушек практически отсутствует, было бесполезно. Вот и организовало королевство школы для бедняг, резко оставшихся без поддержки общины. После стандартного, а вернее формального, обучения их пристраивали куда-нибудь во флот, и на этом роль школы заканчивалась.

Я почувствовал лёгкий укол совести. Сидящие передо мной школьники были не виноваты в том, что оказались здесь. Формально дар у них был, а значит обучить их были обязаны. Вот только обучать их надо было как-то по-другому. Для них нужна была своя, особая программа, которую, правда, необходимо было ещё придумать.

— Всё мне с вами ясно, — произнёс я, сделав пометки в журнале, — будем работать. То есть учиться.

— Вы не откажетесь от нас? — недоверчиво уточнил Брорн.

— Нет, — я улыбнулся, — конечно, нет. То, что вы не можете колдовать полноценно, совершенно не означает, что вы ничего не можете. И вот как раз этим, выяснением, что вы можете, мы и займёмся. Но сначала мы улучшим бытовые условия в нашей школе. И вообще, теперь это будет не школа, а магический колледж «Теневая долина».

Ещё раз обдумав пришедшую в голову мысль, я довольно осклабился:

— Мы изменим тут всё.

* * *

Легко сказать — изменим всё, но я решил подойти к делу основательно. У меня тут как-никак рабочая сила в числе пятнадцати студентов и десяти бывших школьников, последних из которых можно смело использовать как физическую силу. Все парни умели работать с деревом, поэтому первой задачей я поставил строительство внутренних туалетов. Да, никаких уличных будок, комфорт и санитария. Пара студентов у меня как раз практику в санмагиках проходили, их я заставил наладить систему удаления отходов со всех этажей, по две кабинки для каждого пола и ещё отдельную кабинку для себя в пристройке.

Стройматериал мы взяли в ближайшем леске, с помощью магии заготовили и откалибровали брус и доски, а наши горцы споро из него собрали отхожие места внутри, чуть ли не быстрее сработав топорами, чем остальные магией. Всё как положено, с лавочкой для спокойных дум и дыркой посередине.

Затем чуть ниже по склону холма отрыли большую, такую основательную выгребную яму, куда вывели трассы сброса отходов, а затем сверху её закрыли, упрочнив борта и крышку из части вынутой земли.

Но это был только первый этап. Вторым я вознамерился обеспечить всё здание теплом и светом. После чего посадил студентов клепать магические светильники. На самом деле дело не хитрое. Нужен только артефактный аккумулятор, и для обычного светильника вполне подошли куски камня, на который мы наткнулись, копая выгребную яму. Обтесав гранит примерно до размера кулака, получившуюся основу вставляли в простой деревянный держак, а затем внедряли внутрь паутину заклинания «Свет» и запитывали маной. Объем выходил небольшой, до разрядки должно было пройти не больше недели, но это уже было что-то. Трёх десятков таких светильников хватило, чтобы обеспечить приемлемое освещение всего здания.

Ну а тепло я решил гонять от камина по кругу, сделав для воздуха небольшие проницаемые окошки в стенах, по трассам, сходным с водопроводными.

Видя получившиеся изменения, горцы только ходили да качали головами, не веря, что такое возможно. А в самый разгар работ ко мне пришла делегация из деревни.

— Никак учитель новый⁈ — поинтересовался убелённый сединами старец, опиравшийся на узловатый посох и, чуть прищурившись, меня разглядывающий.

Одет он был в лёгкий тулуп, валенки, с классическим треухом на голове. А за ним следом выстроилось ещё с десяток селян, с любопытством оглядывающих затеянную нами стройку.

— Он самый, отец, он самый, — кивнул я, — профессор магии, барон Локарис-Марнгаузе.

— Ешкин кот! — только и крякнул старец, — цельный профессор, да ещё и барон. Ты смотри, нашим недорослям-то какого учителя привезли. Неужто взаправду чему учить решили? Ваша милость, вы уж не серчайте, что вас не встретили как подобает. Видать рано вы прибыли, мы только сейчас спохватились.

— Не страшно, — махнул я рукой, — вы-то сами кем будете?

— Ух, господин профессор, вы ко мне как к благородному, на вы, — покачал головой старец, — староста я местный, дед Вадрон, следить, значится, за школой поставлен.

— Уборка территории, готовка, стирка и прочее — это, я так понимаю, за вами?

— Всё так, ваша милость, — покивал старец, — только я смотрю, учеников что-то прибавилось.

— Да, со мной ещё пятнадцать приехало и моя помощница, — улыбнулся я.

— Ох тыж, и как такую ораву прокормить-то? — запричитала какая-то бабка, видимо, та самая кухарка, но дед её оборвал:

— Не голоси, разберёмся, господин профессор, сразу видно, настоящий маг, придумает чего.

— Придумаю, — кивнул я, — обязательно придумаю.

Глава 7

Не сказать, что здание преобразилось с нашим вмешательством, оно всё также выглядело, как барак для заключённых, но жить и учиться в нём стало куда удобней.

Что до учебного процесса, то я решил так и оставить две учебные группы в новообразованном колледже: «А» из бывших студентов академии и «Б» из местных горцев.

Проблема была только в том, что класс был один. В перспективе необходимо было сделать пристройку к зданию, где добавить помещение под ещё один класс. Либо туда перенести столовую, а класс сделать в комнате с камином. Пока, собственно, так и поделили, Ланика давала теорию прилежно записывающим за ней местным, а я в соседнем классе работал со студентами по новой теме.

— Профессор, — меня обступили девушки, стоило только войти в класс.

— Да, что случилось? — я внимательно оглядел взволнованные лица, — какие-то проблемы?

Девушки замялись, переглянулись, не решаясь начать, наконец, Силлана, как староста, произнесла первой:

— Профессор, а мы здесь весь учебный год проведём, вот в этой деревне?

И тут я понял, что их так взволновало. Мне самому как-то такое в голову не приходило, что привыкшие к городу и тем благам, что он даёт, местные условия студенты воспримут, как ссылку или каторгу. Это для меня магия — всё, и больше особо ничего не нужно, а для них без привычных развлечений, гулянок, шумных сборищ и городской суеты тут скоро жизнь адом покажется.

Похоже, проведя ночь на новом месте, они это прочувствовали в полной мере. И теперь пытались услышать от меня хоть какое-то опровержение. Что не всё так плохо, как они себе напридумывали.

Вот только всё и правда было так плохо. Вот только говорить им этого нельзя было категорически. Иначе через пару месяцев все студенты сбегут, одни горцы останутся, они-то привычные.

— Нет, конечно, — как можно уверенней ответил я, — во-первых, тут не так далеко Прилесье, крупный районный центр, куда мы обязательно выберемся, и каникулы никто не отменял, да и тут мы много чего интересного сможем организовать.

— Правда?

— Правда-правда. Это только по началу будет казаться, что вас заслали в беспросветную глушь. Но на самом деле с магией можно в любом месте отлично устроиться. Через месяц вы это место даже не узнаете.

Вроде успокоил. Но стоило девочкам отойти, как подошли мальчики.

— Бари, Авсан, Маршуш, Тар, — поприветствовал я неразлучную четвёрку. За время, проведённое дома, они успели вновь сдружиться. Всё-таки совместно пройденные испытания, они сближают. Да и причина их разлада осталась в столице королевства. Я имел в виду их матерей.

— Профессор, мы тут спросить хотели, — замялся Бари.

На него это было непохоже, всегда такой решительный малый и вдруг мнётся, как девочки перед этим.

— Я тебя не узнаю, где тот резкий и дерзкий парень, что не побоялся разрушить тёмный ритуал на базе древних? Давай, говори прямо, что хотел, — подбодрил я его.

— Может мы вам поможем в ваших исследованиях?

Спросил и смотрит с опаской, словно я, услышав такое, тут же разозлюсь и начну их гнать ссаными тряпками. Изумлённо на них воззрившись, я расхохотался.

— И только? Конечно, можно, я даже буду рад. Давайте так, пару дней мы определимся с программой подготовки, дорешаем бытовые вопросы и тогда уже обстоятельно поговорим по исследовательским программам. Согласны?

— Да, — кивнули все четверо.

Пройдя к доске, я дождался, когда все рассядутся, опёрся о заскрипевшую, рассохшуюся от старости кафедру, мысленно пометив, заменить и её, и произнёс:

— Ну что, господа студенты, начинаем первое занятие на новом месте. Не все наши ожидания совпали с действительностью, но не место делает мага магом, а его желание учиться и впитывать знания. Итак, второй курс для вас начинается с одного из ключевых предметов магии — это сопротивление магии, коротко сопромаг. Кто-нибудь хочет высказать своё мнение, почему же этот предмет так важен? Вчера общие сведения госпожа Сильф должна была дать, поэтому прошу, не стесняйтесь.

Я дождался, когда руку поднимет Маршуш, кивнул:

— Прошу.

— Как мне кажется, — начал парень, вставая, — сопромаг — это основа всех защитных заклинаний, ведь там изучается сопротивление одной магии другой.

— Близко, но слишком узко, садись, Маршуш. Сопромаг — это раздел магии в первую очередь рассматривающий прочность и надёжность сотворяемых заклинаний, их взаимодействия с другими заклинаниями, устойчивость и долговечность творимых конструктов. Не только защитных, любых заклинаний. Зная, как воздействуют друг на друга, либо устойчивы те или иные заклинания, вы можете прогнозировать, как поведут себя, например, два артефакта, попавшие в зону воздействия друг друга, либо можете спрогнозировать схему взаимодействия двух наложенных на один предмет заклятий. К примеру, что произойдёт, если наложить одновременно атакующее заклинание огня и защитное заклинание воды на один предмет?

— Они не сработают? — подняла руку Тания.

— Сработают, — тонко улыбнулся я, — ещё как сработают, только находиться рядом не рекомендую. Вся заложенная в них магическая сила будет взрывным образом высвобождена. Поэтому без чёткого понимания всех взаимодействий и просчёта схем, невозможна никакая сложная артефакторика.

— Поэтому её изучают на третьем? — услышал я вопрос.

— Именно, — кивнул, — только после сдачи сопромага, вам можно доверить изготовление артефактов. Иначе или себя угробите, или колледж нам взорвёте. И первая тема, с которой начнём изучение этого важного и нужного предмета, — стихийные сопротивления.

* * *

Шумящий лес, на окраине которого находилась деревушка, назывался так неспроста. Постоянно дувший с побережья ветер, гуляя среди ветвей, создавал ровный постоянный шорох, легко различимый, стоило подойти к опушке. Не непроходимый бор, но кронами своими он надёжно отсекал солнечные лучи, сохраняя у земли прохладу и тень. На десяток метров вверх белёсые, с едва уловимыми жёлтыми пятнами стволы были полностью лишены веток, словно античные колонны, подпиравшие зелёную крышу и уходившие далеко вдаль.

Остановившись у ближайшего дерева, я похлопал ладонью по тонкой коре. Древесина была плотной и крепкой, не тронутая жучками и прочими паразитами. Хороший материал для строительства. Вот только я больше мечтал о каменных зданиях, чем о деревянных. Но это будет дело будущего.

Занятия на сегодня были окончены, студенты разбрелись кто куда, ища чем себя развлечь, а я решил прогуляться по окрестностям, посмотреть, что у нас тут есть. И стройматериал — это была лишь половина дела. Однообразная похлёбка тётушка Сарах на завтрак, обед и ужин меня не устраивала тоже. Меню нужно было срочно разнообразить. Пошарив по кустам, я принялся звать дичь.

— Зайчики, ау, кабанчики, олени, вы где⁈

Охотник из меня был так себе, и за идиотскими выкриками я маскировал собственное незнание и неопытность. Фактически я пытался спугнуть какую-нибудь лесную живность, чтобы её убить. Из засады я не умею, поэтому решил по старинке, как давние предки человека, охотой-преследованием. Вспугнул, догнал, убил, съел. Нормальная первобытная практика, с учётом моей магии, должна была исключить самую нудную часть подобной охоты, убрав долгое преследование добычи, сразу от вспугивания переходя к убийству и съеданию.

Правда, вместо добычи на меня вышел сильно недовольный медведь. Получив в лоб заклинанием, он, впрочем, тут же издох и я, замерев над бурой мохнатой тушей, принялся морщить лоб, вспоминая, можно медвежатину употреблять или нет. Меня смущал медвежий рацион. Насколько я помнил, хозяин леса не брезговал тухлятинкой, а то и намеренно прикапывал добычу, чтобы воняла поароматней. А это, в свою очередь, могло заразить его разными паразитами.

— Профессор, профессор! — послышался тут из-за спины голос моей помощницы.

Не знаю, какое чутьё вело её, но выскочила из кустов она прямо на меня.

— Ой, — остановилась Сильф, увидев медведя, — а это кто?

— Да так, — махнул я рукой, — местная зверушка. Вот, думаю, только шкуру содрать или в суп тоже можно?

— Большая, — уважительно протянула девушка, — а он вкусный?

— Что, — хохотнул я, — похлёбка тоже не понравилась? Вот я не знаю, надо в деревне спросить, едят они его или нет. Да, что ты меня искала?

— А, да, профессор, пойдёмте быстрей, а то там обе группы сейчас подерутся.

— Тьфу, — сплюнул я, мигом забывая про медведя — началось!

Мы поспешили обратно, а Ланика на ходу принялась рассказывать.

— С чего началось, я не слышала, но кто-то что-то у кого-то спросил, и кто-то что-то кому-то ответил, и пошло-поехало.

— Ага, слово за слово и чреслами по столу, — покивал я, ломясь напрямик, на ходу перепрыгивая через кусты и поваленные стволы деревьев, — и как я об этом не подумал. Те деревенские, эти городские. Менталитет-то разный, первые вторым завидуют и презирают, вторые на первых смотрят свысока. Главное, чтобы не поубивали там друг друга.

Звуки сражения я услышал, ещё не успев покинуть опушку, а когда выскочил на верхушку холма, то ахнул. Всё пространство передо мной напоминало поле сражения второй мировой. Распаханное взрывами, с чадящими остовами редких деревьев, покосившихся, частью выкорчеванных, с опутанным корнями комлем земли наружу.

— А ну всем стоять! — заорал я, что было мочи, скачками несясь туда, где ещё сверкали заклинания и слышались резкие яростные выкрики.

Пролетевший мимо огненный шар машинально отвёл в сторону, разрывая структуру и развеивая, а затем ещё стоявший на ногах десяток студентов накрыл площадным параличом.

Чуть успокоившись, уже медленней подошёл к попадавшим болванчиками телам, покачал головой, а затем, сняв паралич, принялся подсчитывать потери.

Оглядывая копошащихся на земле и сквозь зубы стонущих студентов, пересчитал на два раза, затем чуть успокоено выдохнул. Живы были все, а значит непоправимого не произошло. С остальным же будем разбираться. Выстроив обе группы рядком, оглядел продолжавших воинственно пыжиться юношей и, что удивительно, девушек, хмыкнул:

— Красавцы и красавицы, нечего сказать.

Обе стороны не стеснялись пользоваться имевшимися преимуществами, поэтому ашки щеголяли выбитыми зубами, фингалами и выдранными волосами, а бэшки подпалинами на разных местах.

Подойдя к Гудрун в эротично разодранном сарафане, обзаведшемся глубоким декольте и разрезом на бедре, посмотрел на почерневшую косу, потерявшую половину длины, и только цокнул языком. На стоявшем рядом парне и вовсе рубаха расползлась от огня, оставив разводы сажи на коже.

— Ожоги? — спросил я у них.

— Ерунда, — ответил Брорн, стоявший первым в ряду, перемазанный землёй и сажей, но довольно улыбавшийся мне, — мы крепкие, не то что ваши академские. Лучше их здоровьем поинтересуйтесь.

— Значит так, — строго ответил я, — забудьте про ваших и наших, вы теперь учащиеся одного колледжа, никаких академских больше нет, поняли меня?

— Поняли, — негромко прогудел Брорн, отводя взгляд.

Затем я перешел к группе «А».

— Силлана, я тебя не узнаю, — произнёс я, оглядывая старосту с растрёпанными волосами, надорванным воротом мантии и наливающейся красным шишкой на лбу.

— А чего они! — воинственно воскликнула девушка, — мы им помочь хотели.

— Помогли, вижу, — покивал я, — показывали практику по сотворению заклинаний?

Я кивнул головой в сторону лунного пейзажа, оставшегося от когда-то цветущей лужайки.

— А они вам краткий курс по кулачному бою? Угадал? Ладно, виновных я назначу потом, а пока приведите себя в порядок. Через полчаса обе группы в столовой. Ланика, проследи за девушками.

Я пошёл на второй этаж, следя, чтобы гордые джигиты вновь по дороге не начали выяснять отношения. Итогами битвы стали с десяток вывихов и растяжений, несколько лёгких ожогов, несчётное количество синяков и ссадин, энное количество зубов и ворох обгорелой и рваной одежды.

Но больше всего меня удивили горцы. Я ведь видел, что заклинания применялись серьёзные, а у них разве что кожа покраснела, да волосы спалило. Да и эти слова про крепость меня заставили задуматься. Очень уж необычно было для тех, кто почти не может колдовать. А затем присмотрелся к их манаканалам и ахнул. Малый источник, тонкая сеть, слабо пропускающая через себя ману, но сама она была очень плотной, отчасти напомнившей структуру ледяных тварей Мёртвых земель. Те тоже колдовать не умели, но эта сеть давала им устойчивость к заклинаниям. Неужели вот эти юноши и девушки тоже каким-то образом мутировали, подобно ледяным порождениям? С этим стоило разобраться поподробней.

— Брорн, — отозвал я парня, переодевшегося в сменную одежду.

— Будете ругать? — сощурился он.

— Не сейчас, — покачал я головой, разглядывая внимательно юношу, — я бы хотел поподробней узнать о вашей деревне, о том, почему вас оттуда изгоняют. Что такого, ну появился у вас дар, он слабый и практически никак ни на что не влияет. Почему именно изгнание?

Я задавал вопросы, а сам внимательно отслеживал реакцию парня, пытаясь уловить хоть что-то, какую-то подсказку.

— Магия — это плохо, — пожал плечами тот, — старейшины всегда так говорят.

— Плохо, это понятно, хотя, надеюсь, ты так не считаешь. Но почему изгнание, почему запрет жить в своей деревне, вы же не выбирали, вы такими родились. А ваши родители, они разве не были против?

— Дети льда, так нас называют, — вдруг глухо произнёс Брорн, через силу, неохотно раскрывая такие нужные мне подробности, — считается, что такой ребёнок рождается, если в дом к женщине проникает дух льда и отравляет своим дыханием её утробу. От таких детей, когда проявляется их дар, родители отказываются, считается, что они… мы, уже не люди.

— Глупости, — убеждённо произнёс я, — это я тебе как профессор магии говорю. Вы на все сто процентов люди, разве что со своими особенностями. Магический дар делает вас просто кем-то чуть большим, чем обычный человек, но никак не меньшим.

А сам подумал: «Этот дух льда — просто досужая сказка, придуманная, чтобы оправдать дискриминацию по магическому признаку, или действительно что-то есть в Мёртвых землях, что может на стадии плода внедрить в ребёнка систему манаканалов с источником?»

Я так и не успел разгадать тайну возникновения ледяных тварей, не до того как-то было во время нашей экспедиции, но теперь в этой загадке стало ещё на одну переменную больше. Требовались эксперименты, чтобы оценить все особенности дара, но было уже понятно, что это не врождённая, а каким-то образом приобретённая способность. И механизм приобретения был мне ну очень интересен. Потому что сделать не мага хоть слабеньким, но магом, было очень интересно, если не сказать больше.

Тут переоделись остальные, и я спустился в столовую, дожидаясь, пока все рассядутся.

— Ну что, великие воители, хорошо повоевали? — поинтересовался я, сложив руки на груди и оглядывая распределившихся за столами студентов, — всё выяснили?

— Не всё, — буркнул неожиданно Гигор.

Я изумлённо взглянул на парня, вот от кого, а от этого спокойного и рассудительного парня не ожидал. Ладно бы это Бари был, этот никогда от хорошей драки не откажется, но Гигор?

— И что конкретно вы собрались выяснять?

— А чего они⁈ — хмуро дёрнул он головой в сторону горцев, отнимая ладонь от лица, которой, оказывается, закрывал здоровенный фингал.

— Это не мы, это вы! — едко крикнула в ответ Гудрун, кое-как отмывшая и подрезавшая волосы.

Вместо косы голову её теперь украшало слегка растрёпанное каре.

Народ зашумел, воинственно стуча кулаками по столу. Стоявшая с другой стороны столов Сильф только беспомощно развела руками, и я понял, что так быстро мы эту проблему не решим.

Глава 8

Ввиду критического взаимонепонимания, мною было принято решение смычку города и деревни производить через труд. Совместный труд, как известно, объединяет, а ещё не оставляет времени и сил на разборки друг с другом.

Поэтому я отбросил планы по постепенной достройке бывшего здания школы. Оно оставалось только как общежитие со столовой, а учебный корпус решено было возвести на месте и так уничтоженной поляны. Опять же, самая верхушка холма, прекрасный обзор и простор для архитектуры.

Был у меня в той жизни знакомый философ, подполковник вооружённых сил в отставке. Богатый был человек на философские мысли и изречения. Особенно про свою службу. Любил говорить «Чем бы солдат не занимался, главное, чтобы задолбался». Потому что только так можно приглушить извечную солдатскую тягу к антисоциальной деятельности.

У меня были, конечно, не солдаты, но возраст и почти казарменное положение студентов с ними очень сближали. Поэтому строить было решено из камня, чтобы на века, и жизнь мёдом не казалась.

— Силу некуда девать? Вот вам пожалуйста, — приговаривал я, прогуливаясь вдоль отрытого котлована.

Рыли его до скалы, чтобы опора понадёжней была, потому что хотел я не много ни мало, а замок, почти как в Академии. То есть высокий донжон, а к нему в несколько этажей большой каменный корпус. Да такой, чтобы и осаду выдержать можно было.

Толика отчаяния, промелькнувшая на лицах слушающих мои планы студентов, была, наверное, лучшей наградой. А будут знать, как драки устраивать.

— Ох и строительство вы затеяли, ваша милость, — уважительно сдёрнув с головы шапку, произнёс староста.

Старик стоял на краю обрыва, опираясь на посох, и только качал головой, наблюдая, как каменные блоки из карьера неподалёку медленно ползут под действием транспортировочного заклинания в котлован, где мои горцы их кантуют и выставляют под фундамент, заодно формируя подвал будущего здания.

— Была школа, станет колледж, — ответил я, орлиным взглядом окидывая копошащиеся внизу фигуры, — не стыдно будет соседям показать. А то смешно, ни одной своей Академии у нас.

Тингланд я уже привычно именовал своим. А какая разница? Я, по факту, везде гость, что в Империи, что на Яоле в целом. И вообще, где жизнь спокойней, там и дом. А в Империи последнее время что-то мне неспокойно стало. То ли дело тут. Тут меня пойди найди ещё. Деревенька мелкая, любой чужак сразу на виду, очередным похитителям сложно будет затеряться в толпе.

— Так вы целую академию⁈ — ахнул староста.

— Ну, целую, не целую, однако похвалиться будет чем, — кивнул я, — да, уважаемый, скажи-ка мне, чем у вас тут можно рацион разнообразить?

— Чего? — глуховато сощурившись, переспросил старик.

— Жратву поинтересней, — громче сообщил я.

— А, это? — тот почесал за ухом, поплямкал губами, о чём-то раздумывая, затем стукнул посохом по земле, — можно и поинтересней, ваша милость, но мы сами никак, помощь нужна.

— Будет помощь, — легко согласился я, — скоро мои всё что угодно захотят, лишь бы не строить.

* * *

За всеми этими делами я, однако, не забывал заниматься насущными вопросами. Первым из которых была странность с богами и звёздными аспектами.

Карта аспектов, художественно выполненная в виде звёздного неба, у меня была, и, имея списки координат, вычисленных трудолюбивыми тингландскими магами, божественных созвездий, я кропотливо переносил их на карту, пытаясь выяснить какие-то параллели или взаимосвязи.

Двадцать один аспект, десять божественных созвездий, из которых мне известны только девять, и она тёмная лошадка, о которой никто и ничего. Вот вычислением этой неизвестной сущности я и занимался.

Как определить, какое из созвездий какому божеству соответствует? Число «звёзд» у них одинаково, различаются только схемы расположения, но рисовать по ним, пытаясь угадать, это Воин или Морской Царь, настолько неблагодарное занятие, что проще плюнуть. А значит надо попробовать ориентироваться по находящимся рядом аспектам.

Если за гипотезу принять, что материализация сущностей была под влиянием тех или иных активных аспектов? Ну, например, тингландский Морской Царь, очень возможно, находится рядом с аспектами, влияющими на водные заклинания. И такие есть. Аспект Чаша, к примеру. Увеличивает мощность заклинаний воды. Я нашёл на карте этот аспект и группу из восьми звёзд рядом с ним карандашом пометил «Морской Царь».

Под вопросом, конечно, но с чего-то надо было начинать. Затем взял воина. Этот, если судить по полученному благословению, любит стихию огня, а значит, больше всего ему подходит аспект Костёр. Я пометил следующую группу «звёзд».

Дальше действовал по аналогии. Правда, не всегда получалось чётко определить позицию божества, потому что отдельные группы находились рядом с несколькими аспектами сразу. Но методом исключения удалось перебрать всех, распределив более-менее логически.

— А вот и ты, — пробормотал я, глядя на последнюю восьмёрку без названия, что располагалась аккурат между тремя аспектами магии, — моё неизвестное божество. И какими же силами обладаешь ты?

Если принять за истину особенность взаимодействия богов с аспектами, то данное божество должно было отражать силы всех трёх. Итак, первый аспект, из окружавших божество, — Тень. Второй — Хлад. Третий — Свеча…

Я призадумался. Первый аспект использовался для усиления заклинаний маскировки, невидимости и прочих способов сокрытия. Второй аспект усиливал всё связанное с магией льда. И вместе они формировали весьма мрачную картину. Если бы не третий аспект. Свеча была знаком надежды и усиливала заклинания лечения.

Это ж какими должны были быть существа, родившие такого бога? Мрачные и холодные внутри, но одновременно надеявшиеся на продолжение жизни? Прямо как древние некроманты, если верить моим воспоминаниям.

Я хмыкнул такому предположению, но тут вдруг меня клинануло. А что, если я прав, и это действительно божество самих некромантов? Не то, которое они пытались создать, а спонтанно возникшее?

Но по теории самих же некромантов, уничтожение всех верующих в этого бога должно было бога уничтожить? В этом была вся суть проекта по полной санации материка. Тогда со смертью самих некромантов этот безымянных бог должен был исчезнуть. Но он не исчез.

Я оторвался от размышлений, поднялся на последний этаж своей пристройки, откуда, выглянув в окно, поискал нужный участок ночного неба. Мне повезло, и я быстро нашёл все ярко светящиеся на небосводе аспекты и созвездие божества между ними.

Всё было на месте. А значит или я неправильно определил положение божеств на небе, или теория некромантов была неверна изначально?

Но, однако, как интересно выходит. Они хотели создать своё божество, а оно уже возникло само? А не могло именно оно вмешаться и устроить Катаклизм? Ну, типа, в отместку? Что его пытаются заменить?

Но тут меня заклинило вновь. А что если некроманты были правы? Что смерть всех уничтожит и богов? Но тогда тот, кто планировал операцию, должен был тщательно изучить вопрос, вот как я сейчас. А значит, по идее, нужно было, чтобы освободить место для своего рукотворного божества, уничтожить и всех некромантов тоже.

Я помотал головой. Нет, не может быть? Но, что если, действительно, был кто-то один, какой-нибудь верховный некромант, решивший убить всех, включая и самих некромантов, а сам затем стать божеством, заняв всё вакантное пустующее пространство? Но остальным некромантам этого не говорил?

Тут я понял, что мозг начинает потихоньку плавиться от таких предположений. Спустившись на третий этаж, плюхнулся на кровать, вздохнул, задумчиво подложив руки под голову.

И снова мало информации. Да и больно дикой кажется теория убить и своих и чужих. Кто-то же должен был понять, что дело нечисто. Должен был остановить, предотвратить Катаклизм…

«А если, — я повернулся на бок, раздумывая над новой теорией, — этот кто-то так и сделал? Ограничил волну распространения внутренней областью? А сам, к примеру? Погиб? Пожертвовал собой?»

У всех этих умозаключений был только один, но большой недостаток, они не были подкреплены какими-то вескими доказательствами. Всё могло быть совсем не так, как мне сейчас представлялось. А значит что? Значит надо искать дальше'.

Вздохнув, я перевернулся на другой бок и внезапно, практически нос к носу, столкнулся с лежащей на моей кровати женщиной. Это было так неожиданно, что я, отшатнувшись назад, вместе с одеялом свалился на пол, а когда вскочил на ноги, на кровати уже никого не было.

— Да ну нафиг, — пробормотал я, одной рукой держась за грудь, пытаясь унять слишком часто бьющееся сердце, а второй машинально приглаживая вставшие дыбом волосы.

Привиделось? Почудилось? Этот краткий миг, что я смотрел в лицо незнакомки, оставил отпечаток в моей памяти. Настолько мимолётный, что, пытаясь вновь его вспомнить, я видел лишь расплывчатый силуэт. Но почему-то был твёрдо уверен, что глаза женщины чёрные с серебристой радужкой.

Магическим зрением осмотрев всё вокруг, никаких остаточных следов применения магии не нашёл. Была шальная мысль, что кто-то баловался с иллюзиями, но тогда я бы увидел следы, а их не было.

А может это было ещё одно воспоминание, доставшееся мне от тёмной сферы? Пришедшее не со сном, а наяву? Такое тоже нельзя было исключать. Ментальная магия — опасная штука, мало ли, чего она успела наворотить в моей голове. Да и ритуал был прерван самым грубым образом.

Чуть успокоившись, я ещё раз обошёл все этажи пристройки, но ничего подозрительного не обнаружил. Развесил пару заклинаний-следилок и уже окончательно пошёл спать. Вдруг утро действительно будет мудренее.

* * *

Тенью проскочив мимо затихшей стройки, Бари оглянулся, проверяя, не идёт ли кто за ним, но около здания школы было пусто и темно, лишь неяркие огоньки светильников мелькали в окнах комнат полуночников, ещё не улёгшихся спать.

Сегодня был сеанс связи. Не с куратором от инквизиции, просто общий отчёт, который Бари надиктовывал в выданный амулет. Скорее всего, с той стороны просто сидел кто-то, записывающий его слова.

Нырнув под кроны деревьев, где было уже совсем темно, парень несколько раз споткнулся о выступавшие из земли корни, чертыхнулся вполголоса, после чего активировал ночное зрение и, стараясь не шуметь, углубился в лес.

Присев на корточки, минут десять он прислушивался к ночным шорохам и скрипам, но ничего подозрительного не услышал и, достав из-за пазухи амулет, влил чуток магии, заставив его засветиться неярким синим светом, торопливо произнёс:

— Это Тринадцатый. Начато строительство большого учебного корпуса. Будет башня донжона и пристроенный учебный блок с аудиториями в несколько этажей. Строительство ведётся из камня, и, исходя из размеров, рассчитано на намного большее количество студентов. Школу он переименовал в колледж и, судяпо некоторым оговоркам, планирует превратить потом в академию. Был свидетелем применения заклинания массового паралича. Также заметил его интерес к занимавшимся в школе горцам. Они почти не могут колдовать, но имеют какую-то врождённую сопротивляемость к магии. Доклад окончил.

Ботлер замолчал, а амулет, потратив вложенную в него ману на отправку сообщения, вновь погас, становясь просто куском металла.

Тяжело вздохнув, парень с минуту посидел ещё, затем угрюмо поднялся и поплёлся обратно. Как ни пытался он убеждать себя, что это на благо Империи, но внутри он чувствовал себя банальным стукачом. Не так, ох не так ему представлялась работа на всесильную Инквизицию.

Ночной лес — коварная штука, и Бари, сам того не заметив, отклонился от обратного курса, забрав сильно в сторону. Свою ошибку он понял, когда не смог выйти на опушку и увидеть здание школы. Остановился, принявшись озираться. Как назло, плотные кроны не давали пробиться свету луны, чтобы сориентироваться по ней, и парень в лёгкой панике заметался меж деревьев, пытаясь понять, куда идти теперь.

Ещё не хватало заблудиться! И поняв, что сейчас делает только хуже, Бари остановился, несколько раз глубоко вдохнув, постарался успокоиться. Слабым заклинанием огня выжег на коре ближайшего дерева букву «Б», затем, выбрав наиболее, как ему казалось, верное направление, пошел туда, через каждый десяток метров, оставляя на деревьях стрелочку с направлением своего движения.

А затем, минут через пять, он внезапно увидел впереди отблеск магического огонька, и, несказанно обрадовавшись, побежал туда. Вот только, вылетев на небольшую полянку среди деревьев, резко затормозил. У воткнутого в землю светильника сидела полуголая девица и что-то с закрытыми глазами шептала.

Всполошившись, вспугнутая топотом Ботлера, и вскочив с места, она выставила светильник перед собой, гневно того окрикнув:

— Ты кто такой⁈

— Спокойно! — выставил вперёд руки тот, — я Бари, с «А». А ты Айна? Верно?

Он узнал в девице вторую студентку из горцев. Крепко сбитая и весьма развитая, судя по обтянутой тканью высокой груди и крупным бёдрам, девушка настороженно разглядывала нарушителя покоя, затем, узнав, чуть расслабилась. Откинула за спину косу, воткнула светильник обратно в землю.

— И что ты здесь забыл, Бари?

— Да вот, — неуклюже развёл он руками, — заблудился?

— Точно? — не поверила та, — а может за мной следил?

— Да зачем мне это, — парень пожал плечами, — делать мне больше нечего, следить.

— Ну да, ну да, — хмыкнула та.

Затем подошла, подняв одежду, натянула штаны и телогрейку.

— А что ты делала? — не удержавшись, полюбопытствовал Бари.

Айна, задумчиво посмотрела на него, затем, неопределённо дёрнув плечом, ответила:

— Да так, кое-какой ритуал хотела провести.

— Ритуал?

— Да. Просила дух Льда дать мне сил.

— Дух Льда? — переспросил Бари, — впервые слышу. Это что, ваше божество какое-то?

— Нет, — девушка отвернулась, — скорее наоборот. Из-за него мы изгои среди своих. Из-за него у нас дар к магии. Вот только этот дар — насмешка. Я видела, как вы можете колдовать. А ведь вы не старше нас. Поэтому, раз дух Льда нас изменил, пусть уж меняет до конца. Я хочу быть магом, а не пародией на него.

В голосе Айны прорезалась горечь.

— Мы вынуждены только слушать про то, какая бывает магия, и завидовать. Таким как вы. Разве это справедливо, дать такой дар? Который ничего не может?

— Нет, не справедливо, — сглотнув, глухо ответил Ботлер.

Он как-то не задумывался, как этим горцам живётся. А ведь действительно, вот такой недодар — это было сплошное мученье. Парень примерил на себя, чтобы он делал на их месте и поёжился. Нет, такого он не пожелал бы и врагу.

— Что стоишь, пошли, — она поманила Бари за собой, — или ты в лесу ночевать собрался?

— Нет, конечно, нет, — встрепенувшись, Ботлер догнал девушку, пошёл рядом.

Затем внезапно даже для себя, он коснулся на ходу её ладони, произнёс, когда она удивлённо обернулась:

— Ты прости, я не знал, не думал. Ну, что это для вас так…

— А ты думал, мы всем довольны? — Айна хмыкнула, — нет, жизнь с нами обошлась несправедливо, но у нас есть своя гордость. Поэтому лучше забудь про снисходительность и жалость, нам она не нужна.

— Так быть может помощь? — произнёс Бари, продолжая коситься на идущую чуть впереди студентку.

— Что помощь?

— Может, я тогда попробую помочь? Вдруг получится как-то усилить ваш дар?

— Ты? Студент-недоучка? — она обидно рассмеялась, — тут были взрослые маги, и все как один утверждали, что с нашим даром ничего нельзя сделать.

— И всё-таки я бы попробовал, — набычился Ботлер.

— Ну, попробуй, — равнодушно пожала плечами Айна, — только это всё бесполезно.

— Но мне нужно будет, чтобы пробовать, ну, — парень слегка покраснел, впрочем, в свете магического фонаря это было незаметно, — на ком-то, не на себе же я буду пробовать.

— Ладно, пробыватель, — девушка покосилась на него вновь, — так и быть, завтра вечером здесь же. Посмотрю, что ты там придумаешь.

Глава 9

Фундамент с подвалом возвели и засыпали, выровняв площадку вокруг, и я довольно наблюдал, как постепенно поднимаются вверх стены первого этажа нашего будущего корпуса.

«Сделаем оплотом магии в Королевстве, — думал я, потирая руки, — а там глядишь, и уже не в Империю ездить учиться будут, а из Империи к нам».

Но время шло, и я видел, как с каждым днём падает энтузиазм и работоспособность моих студентов. Сначала учёба, затем стройка, потом время только на сон, и с утра по новой. Не тот график, будем честны, который можно выдержать долго. Нужна была отдушина. Поэтому, дождавшись восьмого дня декады, я собрал всех и торжественно объявил, что за успехи в учёбе и труде обе группы на выходной поедут в город, где смогут провести пару дней, погулять и развлечься.

Усталость у парней и девушек мигом пропала, а глаза загорелись предвкушающим огнём. Новость все восприняли с таким энтузиазмом, словно я этот город им предлагал на разграбление, а не просто отдохнуть и повеселиться. Даже стало немного тревожно, но разрядка была необходима, и я, отодвинув все сомнения, приказал собираться.

Ближайшим городом к Тенистой долине был Прилесье, районный центр северных территорий Тингланда. Тысяч на десять жителей. Средний, по средневековым меркам, но со всеми приличествующими ему злачными местами. Проблемой было только добраться до него. Вела в Прилесье грунтовая дорога через рощу на левом берегу текущей через деревню реки. И на телеге, как сказал староста, плестись туда надо было дня два. Не наш вариант, скажем прямо. Поэтому решено было сконструировать телегу с магическим двигателем.

Ну как, телегу. Скорее сухопутный корабль. Потому что решили не мудрить и поставить парус, который гнать магией ветра. Вместимость прикинули на почти тридцать человек и начали сооружать. Из дерева, но упрочнённого магией. Есть такое заклинание. Я подозревал, что оно воздействует на молекулы вещества, делая его более плотным. Впрочем, там ещё надо было учитывать клеточный состав древесины, но это для меня был вовсе тёмный лес. Я лишь видел итог воздействия заклинания, после которого деревянный брус десять на десять становился бруском пять на пять, уплотняясь до четырёх раз при сохранении массы.

Вот из такой обработанной древесины мы и сооружали наш сухопутный корабль. Тележку я решил делать по классической схеме, двухосную, с передней ведущей поворотной осью, без руля, с поворотом посредством рычага. Колёса тоже были деревянные, но не узкие, как у обычных телег, а широкие, как траки у танка, чтобы держать общий вес.

Правда, когда мы собрали всё вместе, оказалось, что закрытый корпус с клиновидным носом такого размера весит, как самый настоящий танк, и и деревянные оси с колёсами, какие бы упрочнённые они не были, просто его не держат. Даже если и держат в статике, то на ходу любой прыжок на кочке или ямка, и от ударной нагрузки всё сразу ломалось пополам.

Глядя на отлетевшие колёса и севшую на брюхо повозку после наших первых испытаний, я почувствовал лёгкий стыд. А когда вспомнил летающую башню древних, так и вовсе захотелось провалиться под землю. Колёса, блин. Маги мы или не маги, в конце концов?

— Убираем, — решительно произнёс я, указывая на обе ведущих оси.

Если конструкция не выдерживает контакта с земной поверхностью, значит надо этот контакт убрать. Заклинание левитации я знал. Жрало оно как не в себя, но я планировал расположить под днищем повозки штук шесть самодельных амулетов полёта, которые бы обеспечивали с полметра подъёма, а студентов посадить на их постоянную подзарядку.

Правда возник вопрос с рулением, но тут я придумал мачту с парусом сделать поворотной, тем самым меняя направление движения.

Но конструкция вышла, конечно, здоровенная. Пятнадцать метров длиной, три шириной. Клиновидный нос для улучшения аэродинамики и короткая мачта с парусом. Высокие борта должны были обеспечить хорошую защиту пассажиров, рассевшись по лавкам, над бортом торчали лишь их головы.

— Ну, все готовы? — обернулся я, вставая у руля.

Студенты, вцепившись в поручни, кивнули, и я активировал полёт.

На наш отъезд поглядеть собралась вся деревня, и толпа дружно ахнула, стоило такой махине оторваться от земли и зависнуть в полуметре.

— Через пару дней будем, — помахал я застывшему с раскрытым ртом старосте, — приглядите за стройкой.

Выбранный мною первым ветродуем Маршуш запустил с рук поток воздуха, наполняя парус, и медленно и величаво наш корабль поплыл, размеренно и неторопливо, но неуклонно набирая скорость.

Деревенские подались вперёд, жадно наблюдая, как мы приближаемся к реке. Узенький мостик при всём желании не мог пропустить такую махину, но я недрогнувшей рукой направил нас прямо поперёк водной глади. Вновь новый вздох пронёсся над толпой, когда мы, набрав ход, проскользили над водой и оказались на другом берегу.

— Понеслась! — выкрикнул я, чувствуя необычайный душевный подъём, гордый, что моя конструкция летит и не разваливается, и чуть довернул парус, намереваясь обогнуть росшее на пути дерево.

И тут выяснился один недостаток нашего корабля. Набрав инерцию, поворачивать он начинал очень неохотно, поэтому дерево только жалобно хрустнуло, нас чуть тряхнуло, и позади остался покосившийся пенёк, чуть подпортивший радость от успеха.

— Это мелочь, ерунда, — обернувшись, заулыбался я остальным, — надо просто чуть заранее закладывать поворот.

Правда, когда мы снесли второе дерево, я уже не улыбался. И почему я не подумал, что дорога через лес не будет прямой? Она петляла между деревьев, как пьяная змея, а я единственное, что мог, это постараться не влететь в особенно толстый и крепкий ствол. Остальной подлесок мы сносили начисто, ломясь вперёд с неуклюжестью носорога, срубая деревца по десять-пятнадцать сантиметров в диаметре. С массой в несколько десятков тонн это было несложно.

Если, по началу, я ещё дёргался, то, примерно через полчаса такого полёта, только крепко держал руль, стараясь не смотреть по сторонам и делать морду кирпичом, под непрекращающийся треск и разлетающиеся во все стороны ветки с сучьями.

— Дерево! — вдруг крикнул сидевший ближе всего Авсан, когда мы углубились прилично в лесок, и я увидел, как перед нами заваливается бревно, а за ним на дорогу выскакивают машущие оружием мужики.

Наверное, они хотели нас остановить. Глупцы, земля им пухом. Врубившись всей массой, мы снесли и бревно, и мужиков, полетевших, кувыркаясь в воздухе, в разные стороны.

— Не жильцы, — пробормотал я, провожая взглядом просвистевшие мимо сапоги неудачливых разбойников.

Как говорится, тапки слетели, всё, без шансов.

Скорость у нас была уже километров за пятьдесят в час, тряхнуло знатно, я даже слегка стал переживать за целостность нашего носа, благо обошлось, и конструкция не пострадала. Обернувшись, увидел, что несколько студентов, не удержавшись, слетели с лавок на пол, но, вроде, кроме ушибов, ничего серьёзного там не было.

Момент, когда мы выскочили из леса на простор, я воспринял с облегчением. Там уже пошли поля, и видимость сразу стала хорошей, можно было загодя планировать манёвры. Да и бандитов уже можно было не ждать.

Вокруг Прилесья хватало и других деревень, но все они находились куда ближе, чем Тенистая долина. Видать, под школу отдельно организовывали, специально подальше отодвинув от города. Не знаю уж, кто был такой умный, но с нашим транспортом всё стало куда ближе, и можно было уже по этому поводу не переживать.

Вечерело, и с полей по дороге то и дело попадались другие телеги с возвращающимися домой крестьянами. Когда мы проносились мимо них с ветерком, они только провожали дикими взглядами наше судно на воздушной подушке, как я его назвал, и судорожно дёргали за поводья лошадей, тормозя.

«Привыкнут, — подумал я, — ещё пару раз туда-сюда скатаемся, и привыкнут».

— Профессор, ворота скоро закроют, — тревожно произнесла Тания, поднявшись с места и подходя ко мне, осторожно балансируя на чуть покачивающейся палубе, — после заката всегда запирают.

Тут слегка тряхнуло, и она, ойкнув, вцепилась в меня.

— Ничего, договоримся как-нибудь, — с оптимизмом ответил я, но подумал, что следует несколько поднажать, чтобы совсем по темноте не лететь, мало ли что.

— Поднажали! — крикнул я, и очередной вставший на ветродуй студент выдал воздушный поток, ещё сильнее надувая парус.

Солнце опускалось всё ниже, и когда показались вдалеке стены города, над горизонтом виднелся только его самый краешек.

— Успеем! — рыкнул я, направляя прямо в закрывающиеся ворота.

Благо, предместья были в стороне, а здесь поля примыкали почти к самому городу, поэтому летел я по кратчайшей прямой. Когда до ворот осталось метров сто, я махнул рукой, чтобы перестали надувать парус. Оставалось затормозить и…

— Твою мать! — меня окатило холодом, да так, что мурашки побежали по телу, подняв дыбом волоски, — а как тормозить-то⁈

Вот это я упустил. Конструируя корабль, совсем забыл придумать систему торможения, и теперь мы, набрав сумасшедшую инерцию, громадным тараном неслись прямо в смыкающиеся створки ворот. Я уже видел суетящихся на стене стражников, машущих чем-то в воздухе и что-то кричащих.

Тут я вспомнил, что у истребителей для сброса скорости бывает тормозной парашют, и, осенённый идеей, отпустив штурвал, забежал вперёд, становясь перед парусом и прошептав заклинание, что есть мочи стал дуть в обратную сторону.

От резкого рывка судно клюнуло носом, чуть не сбив с ног, но своего я добился, мы начали быстро скорость снижать. Не хватило буквально чуть-чуть. Уже на излёте мы-таки врубились в обитые железом массивные воротины, с грохотом распахивая их обратно, и ворвались внутрь городских стен. Я тут же деактивировал артефакты полёта, отчего, грохнувшись на брусчатку, мы со скрежетом проскользили ещё десяток метров и уже окончательно остановились, почти уперевшись носом в стену дома.

— Фух, — плюхнулся я на задницу, вытирая выступивший пот.

Слава богам, вроде никого не задавили и почти ничего не разрушили. Отделались, что называется, лёгким испугом.

Впрочем, когда я поднялся на ноги, оказалось, что местная стража несколько другого мнения. Раздавались громкие свистки, и от сторожевых башен к нам, грозно выставив перед собой алебарды, бежала целая толпа. Окружив корабль, они замерли, а какой-то их начальник, благоразумно не суясь в первые ряды, выкрикнул:

— Именем короля, отвечайте, кто такие и по какому праву врываетесь в город!

— Спокойствие, только спокойствие, — голосом Карлсона из мультика произнёс я, выставляя руки перед собой, — я профессор магии, преподаватель школы магии Тенистая долина, а это мои студенты.

— Школа магии? — не поверил тот.

— Она самая, — я кивнул и показал свой значок преподавателя, — вот, можете убедиться.

— А что это у вас?

— Это летающий корабль, наша последняя разработка, — охотно ответил я, — пока ещё не всё гладко, но мы её обязательно доработаем, чтобы больше таких казусов не было. Офицер, клянусь вам, что мы совершенно не собирались каким-либо образом нарушать покой города, с воротами вышло чисто случайно.

— Ничего не знаю, — внезапно категорично ответил тот, — вы и ваш корабль арестованы, до выяснения.

Нахмурившись, я зажег в ладони огненный шар размером с человеческую голову. Стоявший рядом с офицером маг оценил влитую в заклинание мощь и что-то быстро зашептал тому на ухо. Офицер тут же поправился:

— То есть, я хотел сказать, задержаны. И мне необходимо доставить вас в магистрат.

Тут он немного подумал и добавил:

— Пожалуйста.

— Да, конечно, — не стал я спорить, — нам полететь или…

— Лучше пешком, — поспешно отозвался служивый, — а ваш корабль мои люди посторожат.

— Ну хорошо. Выгружаемся, — кивнул я студентам и сам первым, подавая пример, ловко соскочил на брусчатку.

Чуть оправив одежду, я подошёл и представился теперь уже полностью:

— Барон Марнгаузе, профессор магии, магистр Ордена паладинов. Да, школа находится в стадии реорганизации в колледж, и это я тоже хочу обсудить с бургомистром. Поэтому ведите, офицер, не знаю вашего имени.

— Капитан Варбан, ваша милость.

Услышав перечень моих званий, мужчина построжел и вытянулся, после чего показал рукой в сторону отходящей от ворот широкой улицы:

— Туда, пожалуйста.

— Да, — спохватился я, — может всё-таки к бургомистру сходим вдвоём? Затем тащить всех? Я уверен, что мы уладим это недоразумение. А студенты пусть пока немного развеются, посмотрят на достопримечательности города, попробуют еду и напитки в ваших трактирах, прогуляются по набережной. У вас же есть набережная?

— Не совсем, ваша милость, — осторожно ответил капитан, — есть городской парк возле реки.

— Ну вот, — обрадовался я, — и отлично.

— А вы не боитесь оставлять их одних, — внезапно, понизив голос, шепнул Вардан, — всё-таки студенты…

— Не такие уж они страшные, как про них рассказывают, — я показал на Ланику, — к тому же это мой адъюнкт, госпожа Сильф, она за ними присмотрит.

— Да? — с сомнением произнёс тот, — я думал, тоже студентка.

— Ну что вы, она дипломированный маг и мой помощник. Не переживайте.

— Ну раз так, ладно, — сдался капитан, — но сопровождение я им всё-таки выделю.

— Обязательно.

Я дождался, когда он раздаст все необходимые распоряжения, оставив часть людей охранять наш пепелац, часть отправив с Ланикой и остальными, а сам повёл меня в магистрат.

На улицу уже опустился ночной сумрак, но то тут, то там стали зажигать фонари. Не магические. Потому что зажигали их вручную, заправляя какой-то субстанцией.

— Земляное масло? — имея в виду нефть, полюбопытствовал я, кивая на мужичка с канистрой и лестницей, который как раз взбирался на очередной фонарь.

— Нет, китовый жир.

— А что не магические?

— Да где ж столько магов напасёшься, — вздохнул Вардан, — нет, всё по старинке. Это только в столице, говорят, на магические перешли, а у нас тут…

— А у вас тут целая школа магии под боком, — ответил я.

А в голове вдруг появилась мысль, что у меня, возможно, будет для бургомистра предложение, от которого он точно не сможет отказаться.

Правда, корабль наш жрал магию как не в себя, в среднем, насколько я смог определить, на поддержание скорости расход был один студент в час, на поддержание подъёма ещё два студента в час, итого три студента в час на движение корабля. Ехали мы, а вернее низко летели, часа четыре, и из пятнадцати студентов с даром с полным маназапасом оставалось всего трое. Ну и я с Ланикой. Но мы — это, так сказать, резерв на непредвиденные. В общем, над оптимизацией ещё надо было думать, а то слишком расточительно выходило.

— А как у вас тут вообще с магами? — полюбопытствовал я.

Мы не спеша шли по улице, я разглядывал дома, а встреченные горожане церемонно кивали капитану, ну и мне заодно. Похоже, начальника караула, которым тот, несомненно, являлся, в городе хорошо знали.

— Да не очень, — честно признался Вардан, — даже в городской страже всего трое и с десяток в городе, в основном различные магические услуги предоставляют.

— Хорошо, то есть, конечно, плохо, — поправился я, — но, думаю, кое-что изменить мы сможем.

Прилесье было совсем не таким, как столица Королевства. Значительно меньше, дома в основном деревянные, за городской стеной практически никто не селился, сразу видно, что окраина обжитых земель. Тут и деревни, наверное, все с хорошим частоколом. Кроме Тенистой долины. Почему-то. Тут я задумался, почему школа и остальная деревенька никак не были защищены хотя бы от нападения зверья. Дальше-то глухая чаща до самых льдов на северном побережье материка. Ещё одна странность в копилку.

Дорога к магистрату была практически прямой, и вскоре мы вышли на площадь, слева от которой я увидел большое трёхэтажное каменное здание. Сомнений не оставалось, это была именно она, городская администрация.

— Ну-с, давайте к бургомистру, — довольно произнёс я и решительно взбежал по ступеням крыльца, дёргая дверь магистрата за ручку.

Глава 10

Внутри здание магистрата встретило нас тишиной и пустым коридором. Рабочее время уже закончилось, но кто-то всё-таки должен был быть, и я принялся толкать двери кабинетов, ища незапертую. Путём недолгих поисков на втором этаже я такую обнаружил.

— Вы кто? — резко и чуть надменно поинтересовался сухой высокий, с немного крючковатым носом мужчина.

Одет он был неброско, но я, хоть и не великий специалист, заметил, что ткань и сам пошив были весьма недёшевы. Субъект явно хотел носить дорогие вещи, но не слишком ими выделяться. А значит передо мной типичный представитель мелкой чиновничьей братии, какой-нибудь третий секретарь второго зама или кто-то ему подобный.

— Не узнаешь? — удивлённо приподнял бровь я, взял за плечи стоявшего позади капитана, мягко нажав, подвинул его вперёд, — это же ваш начальник стражи, капитан Вардан.

— Капитана я знаю, — нахмурился тот, — а кто вы?

— Барон Марнгаузе, профессор магии, магистр Ордена паладинов и, в данный момент, преподаватель школы магии Тихая долина, — представился я, резко кивнув.

Впрочем, чиновника это не слишком смутило. Он только прищурился, пробормотал:

— Школа магии? Что-то припоминаю. Там особые ученики, если не ошибаюсь. Вы за деньгами на содержание школы? Если так, то вынужден вас огорчить, ваш предшественник уже всё получил, поэтому приходите в следующем месяце.

— Да, собственно, нет, — ответил я, хмыкнув от такого внезапного известия, что есть ещё какое-то содержание, помимо выделенных мне в столице денег, — я к бургомистру, у меня к нему взаимовыгодное предложение.

— Бургомистр уже дома, — быстро ответил мужчина, — но можете сообщить мне, я третий помощник бургомистра Фатол.

— Тут такое дело, — подумав, всё-таки решил ответить я, — мы вроде как наладили сообщение между школой и вашим городом, и я хотел бы обсудить возможность применения сил студентов на благо Прилесья, естественно за умеренную плату, которая, однако, будет куда скромнее того результата, который вы сможете получить.

— Исключено, — внезапно, твёрдо отметая любой дальнейший торг, ответил чиновник, — да и дара у ваших учеников, можно сказать, что нет. И даже не думайте их сюда везти.

— Это ещё почему? — нахмурился я.

— Вы не местный? — вновь снисходительно произнёс тот.

— Приехал из Империи, — сухо ответил я, несколько уязвлённый таким пренебрежением.

— Оно и видно. Сколько вы в школе находитесь, если не секрет?

— Полторы недели, — ответил я, и Фатол, растянув губы в улыбке, покивал.

— Вы, господин барон, ещё, по-видимому, не разобрались, что такое эти ваши ученики, иначе бы не городили чушь насчёт какой-то помощи городу. Мой вам совет. Делайте то, для чего вас наняли. Учите их там, а по выпуску их заберёт флот, где им самое место.

— А вы, я смотрю, наглец, — разозлившись, произнёс я, с вызовом глядя на чиновника, — указываете мне, как делать мою работу. А между тем, во-первых, по факту это уже не школа, а колледж, во-вторых, у меня там две группы студентов, вполне себе одна из которых с даром, а в-третьих, я их уже привёз.

— Привезли? Как привезли⁈ — Фатол вскочил с места, расширившимися глазами посмотрел на меня, — вы что сделали⁈

— Что слышали.

— Капитан, где они? — требовательно спросил он у моего сопровождающего.

— Ну… — Вардан замешкался, — они собирались в городской парк.

— Вы что, пустили их просто так разгуливать по городу⁈ — чиновник схватился за голову, — их надо немедленно найти и изолировать, а затем отправить обратно! Барон, вы что думаете, почему школу организовали так далеко?

— Да, я вот тоже подумал, почему школу организовали так далеко? — кивнул я.

— Потому что эти дети опасны!

— Для кого?

— В основном для простых людей, для вас, магов, не особо, хотя, если слабосилки, то всякое может быть.

— Вы, я смотрю, разбираетесь, — чуть язвительно ответил я.

— Это моя работа, — сухо пояснил Фатол и добавил, — а теперь бегом, пока не случилось никаких неприятностей.

Честно сказать, я всё равно не понимал, чем его так испугали мои подопечные. О чём на ходу вопрос и задал, пока мы, выскочив из магистрата, быстрым шагом направились в сторону парка.

— Что-то в столице мне, когда сюда отправляли, ни про какие особенности не рассказывали, — заявил я.

Стремительно вышагивая, с гордо задранным подбородком, чиновник только фыркнул раздражённо:

— Там, в столице, заняты совсем другими делами, им до наших проблем дела нет. Да и не помнят они, что было триста лет назад, а вот мы не забываем. Кстати, можете днём полюбопытствовать, на том берегу пустырь здоровенный — всё, что осталось от прежней школы магии. До сих пор там никто не строит ничего, место проклятое.

— И что там было?

— Прорыв ледяных тварей, — буркнул Фатол, — который устроил как раз такой вот ученик школы. Эту историю и у нас из горожан уже мало кто знает, но меня мой предшественник подробно инструктировал. Второго проклятого места нам тут не нужно.

«Прорыв ледяных тварей?» — информация, что понемногу я добывал из чиновника, не столько проясняла, сколько подкидывала новых вопросов.

— И как же с таким даром он смог это организовать?

— Никто не знает, — рявкнул мужчина, — но с тех пор школу и разместили так далеко, во избежание.

— Это могла быть случайность, — попытался заявить я, но чиновник лишь неприязненно хмыкнул, ничего не ответив.

Парк был как парк. Деревья, кусты, трава. Без особых изысков, с натоптанными тропинками, но хотя бы с фонарями вдоль центральной аллеи, по которой мы и пошли, ища студентов.

Бешеный собачий лай и резкие выкрики мы услышали загодя, а когда поспешили туда, то увидели с десяток вооружённых людей, которые преграждали дорогу сбившейся в кучку моей группе «Б» и Ланике, прикрывшей их собой. В исполнении хрупкой девушки, ниже на полголовы горцев, выглядело смешно, но мне было совсем не до смеха. Группа «А» тоже здесь была, но стояла чуть в стороне, хмуро наблюдая за происходящим. Три собаки буквально срывались с поводков, скаля зубы и облаивая студентов.

Рассвирепев не меньше этих собак, я практически впрыгнул между ними, рявкая:

— Вы кто такие и какого хрена напали на моих студентов?

— Мы ещё не нападали, — ответил седой и одноглазый воин, держа руку на одноручном топоре, — а кто мы такие?

Он оглядел остальных:

— Нас здесь все знают, мы вольный отряд искателей. Только вернулись из мёртвых земель. А вот вас я здесь вижу впервые. И собаки наши реагируют так, словно среди этих, — он кивнул на студентов, — ледяная тварь. Поэтому тут вопрос кто вы такие?

«Значит и собаки, — подумал я, — всё-таки моё предположение о родстве дара с ледяными сущностями в мёртвых землях верное».

— Я преподаватель школы магии, а это мои ученики, — ответил одноглазому, стараясь внимательно наблюдать за всеми сразу, — собаки реагируют, потому что мы в школе изучали трупы ледяных существ, и, вероятно, остался запах. Нет никаких причин для беспокойства.

— Да, я подтверждаю его слова, — вперёд вышел чиновник, узнав которого, народ вразнобой начал кланяться.

— Господин Фатол.

— Здравствуйте, господин Фатол.

— Ладно, пойдём, ребята, — воин дёрнул пса, которого крепко держал за поводок, оттащил в сторону.

Правда, мне показалось, что в нашу сторону он продолжает недобро поглядывать. Но и пусть, главное, что конфликта удалось избежать. Повернувшись к парням с девушками, я в первую очередь поинтересовался у Сильф:

— Ты как?

Получил утвердительный кивок, что всё нормально, после чего посмотрел на студентов, улыбнулся и постарался приободрить:

— Ну вот, конфликт исчерпан.

Но те продолжали хмуриться, а Брорн негромко произнёс:

— Профессор, мы никогда не изучали никаких ледяных существ.

А девушка, вторая из горцев, которую звали Айна, растерянно спросила:

— Неужели они правы, и мы тоже ледяные твари? Такие же, как там? — она кивнула в сторону еле видимых на горизонте горных пиков.

— Вы люди, — с некоторой злостью ответил я, — я уже говорил вам это.

— Но собаки…

— Наплюйте на собак, это просто особенность вашего дара.

Тут я посмотрел на замерших ашек, язвительно поинтересовался:

— А вы чего стояли? Испугались этих искателей?

Кто-то стыдливо отвёл взгляд в сторону, показывая, что я прав, но Бари вдруг громко сказал:

— Нет, мы готовились по ним ударить, если они решат напасть.

«Не врёт», — понял я, столкнувшись с прямым и уверенным взглядом юноши.

Трое его друзей стояли рядом с ним и, похоже, были не менее решительно настроены.

— Молодцы, — похвалил я их.

Затем сурово оглядел обе группы:

— Запомните, вы все с одной школы, то есть колледжа. Не важно, какие у вас разногласия или претензии между собой. Вне его вы должны друг другу помогать. Поняли меня?

— Поняли, — пробурчали студенты негромко.

Эти искатели уже скрылись где-то за деревьями, редкие случайные свидетели тоже поспешили исчезнуть, оставались только мои студенты, я, капитан стражи и чиновник. Собственно, он ко мне и подошёл.

— Барон, пока не случилось ещё чего-нибудь, настоятельно прошу ваших учеников увести из города.

— Не получится, — покачал я головой, задумчиво глядя на проглядывающую сквозь деревья реку, — нам магии не хватит, чтобы на нашем летающем корабле вернуться. Надо отдохнуть и восстановить силы.

— И куда я должен вас поселить?

Второй раз за наше знакомство маска невозмутимости треснула на лице чиновника. В этот раз за ней проглянуло отчаяние.

— Просто укажите трактир или постоялый двор, где мы можем расположиться, а заплатить за постой я деньги найду, — уверил я мужчину, отчего тот немного оправился от потрясения и, тяжело вздохнув, задумался.

— Господин Фатол, — капитан стражи бочком-бочком подвинулся к работнику магистрата, — а что если в трактир тётушки Мари?

Я посмотрел на него, и тут мне пришла в голову мысль. А где, собственно, сопровождавшая моих студентов стража? Почему они не вмешались в начинавшийся конфликт? Ни одного стражника я в обозримом пространстве что-то не наблюдал. Неужели самовольно бросили студентов, игнорируя приказ начальника? Какое-то странное поведение для служивых людей. Видать, капитан тоже так подумал, поэтому и полез к Фатолу с подсказкой насчёт постоялого двора. Хотел, наверное, загладить плохое впечатление о своих подчинённых.

Брови чиновника взлетели удивлённо, стоило ему услышать название, но спустя секунду он глубокомысленно хмыкнул и кивнул:

— А ведь верно, там и места на всех найдутся.

— Дорого, небось? — прищурился я.

— Да нет, это Заречный район, недалеко, кстати, от пустыря, про который я говорил, — ответил Фатол, — бедная часть города, не буду скрывать, но, по крайней мере, покой горожан вы там не нарушите.

Был в его словах какой-то подвох, печёнкой чуял, но вариантов немного, да и с местной властью конфликтовать в мои планы не входило, поэтому я согласился. Ну а как, не в парке же нам на ночёвку устраиваться.

Недалеко от нас как раз был мост на тот берег, и, перейдя, мы пошли по дороге вдоль реки, вниз по течению. Тут ещё был нормальный район, хотя главные улицы мостили уже не камнем. Вбивали в землю вертикально короткие брёвна, которые, по мере сгнивания, меняли. Похожая технология, если вспомнить историю, была и на Руси, в том же Великом Новгороде делали раскопки. Ну а что, леса рядом много, почему бы и не использовать.

Домишки тоже были слегка попроще, но добротные, часто двухэтажные, с первым нежилым этажом. А вот когда мы добрались до пустыря, Капитан, что нас сопровождал, остановился. Мы замерли тоже. Дорога обрывалась, упираясь в крепкую металлическую ограду, надёжно отгораживающую жилую часть района от пустыря.

— Дальше я с вами не пойду, — словно извиняясь, чуть виновато произнёс Вардан, — мне ещё возвращаться, а ночью я через Плешь один не пойду.

— Плешь?

— Так называют это место, — ответил капитан, — да сами увидите, там до сих пор не растёт ничего.

А вот это был уже звоночек. Одно дело — просто прорыв тварей, а другое — земля, резко переставшая родить. Значит, действительно, колдовство было сильное.

— А нам-то ничего не грозит?

— Вы маги, — отмахнулся Вардан, — вам не страшно.

Делать нечего, попрощались с ним, зажгли шариков света побольше и, выйдя за забор, пошли по пустырю в указанном капитаном направлении.

Тьма накрывала окрестности густая и плотная, наши световые шары пробивали буквально на пару десятков метров, и из темноты то и дело выныривали остатки старых каменных строений. Здесь, похоже, была не только школа, но и район для богатых. Но твари не могли разрушить здания. Если только это был не ледяной червь, но в черве я сильно сомневался. Нет, что-то тут было другое. Надо будет при свете дня наведаться и всё внимательно изучить. А пока, как можно быстрее добраться до этого трактира тётушки Мари, а то даже мне было малость жутковато в этом месте, что уж говорить про студентов, жмущихся всё ближе друг к другу и ко мне.

Мысли о том, что райончик, куда мы сейчас направляемся, не просто бедный, а, как бы так помягче сказать — неблагополучный, стали закрадываться ещё по дороге, а известие, что по ночам стража туда не ходит, укрепило в этой мысли окончательно. Но бог мой, реальность превзошла все ожидания. Сразу за пустырём начинались самые настоящие трущобы.

Нас встретили кое как сколоченные, покосившиеся лачуги, тотальная замешанная ногами грязь вместо дорог и пропитые, абсолютно бандитского вида рожи местных жителей.

Уличных фонарей тут отродясь не бывало, поэтому мы продолжали подпитывать заклинания света, освещая путь, и то и дело выхваченные из темноты представители местного населения, подслеповато щурясь, медленно расползались с нашего пути, забираясь обратно в темноту.

Мне кажется, пока мы шли, я увидел буквально всех представителей общественного дна, какие только существовали. Старые шлюхи с отвисшими сиськами, одутловатыми, распухшими от пьянства лицами, часто украшенными фингалами. Запойные алкоголики, пьяно храпящие прямо в грязи на обочине. Калечные нищие в рванье, покрытые язвами и струпьями, щерящие беззубые рты. И, конечно, паразитирующий на всём этом криминал. Подростки, напоминавшие повадками крыс, следившие за нами из укрытий, только и думающие, что стащить, украсть и, конечно, взрослые, часто со старыми безобразными шрамами, вооружённые до зубов, с взглядами хладнокровных убийц, смотревшие на нас, как голодный на ресторанные блюда.

От нападения, думаю, их останавливало только понимание, что мы маги и заливавший окрестности свет наших заклинаний.

«Ну, Фатол, ну, удружил, — со злостью подумал я, — и капитан хорош тоже, в такую клоаку нас завёл».

Но деваться было уже некуда, и, найдя персонажа поадекватней, я спросил:

— Уважаемый, а как пройти к трактиру тётушки Мари?

Впрочем, насчёт адекватности я ошибся. Тщедушный мужичок только дико округлил глаза и с протяжным «А-а!» убежал от меня в темноту.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Вам трактир нужен? — звероватого вида, бородатый и, для контраста, видимо, налысо бритый бандюган возник словно из ниоткуда, сплюнул наземь, с ожиданием замер.

— Да, конечно, — кивнул я, разглядывая колоритного персонажа, — переночевать.

Тот внимательно оглядел нашу процессию, чуть задержавшись взглядом на Ланике и остальных девушках, махнул рукой.

— Идите за мной.

Пока мы шли, поминутно харкавший мужчина то и дело интересовался, кто мы, зачем, почему сюда. Интерес этот был явно не спроста, поэтому я сразу обозначил, что мы не просто группа туристов. Я профессор магии, это мои студенты и вообще, капитан городской стражи знает, что мы здесь. И у нас есть хороший знакомый в магистрате.

— Студентики, значит, — как-то неприятно хохотнул бандит, — на практику? Видел я как-то вашего брата. Не здесь, правда, в столице.

Какой-то чересчур осведомлённый товарищ нам попался, всё-то знает, всё-то видел.

— Вообще мы тут по работе, — поправил я, — у нас с магистратом кое-какие договорённости. Думаю, завтра встретимся с бургомистром.

— Ну да, ну да, — покивал тот.

Тут лачуги закончились, и мы вышли к приземистому, широкому, с соломенной крышей двухэтажному зданию. Почерневшие стены его кое-где держали подпорки из брёвен, но это всё равно было лучше и основательней любого другого местного жилья.

— Вот мы и пришли, трактир тётушки Мари, — широким жестом объявил бандит.

— Спасибо, — кивнул я.

— Не за что, — хохотнул бородач и, не прощаясь, пошёл куда-то в сторону, быстро теряясь в темноте.

Молчавшие всю дорогу студенты поозирались с опаской, а затем Полдарк, поёжившись, уточнила:

— Профессор, а мы точно должны здесь оставаться?

— Ну, других вариантов у нас нет, — пожал плечами я, — кроме как в поле за воротами куковать до утра. Нет, думаю, здесь всё будет нормально. Заплатим за ночлег, может даже чуть сверху докинем, чтобы не беспокоили, и спокойно утром уйдём. Заодно я эту самую Плешь хочу осмотреть.

Внутри трактир полностью соответствовал своему внешнему виду. Старая, изрезанная ножами, с въевшимися намертво пятнами мебель, чадящие светильники, едва разгоняющие полумрак помещения, и мутные личности, дружно уставившиеся на нас. Не знаю, что за тёмные делишки обсуждали эти господа, если можно их так назвать, но явно по большей части из них просто-таки горючими слезами плакала виселица.

Всего в обеденном зале (в котором обедать я не стал бы никогда в жизни, даже помирая с голоду) находилось десятка полтора посетителей, из которых в относительном адеквате было десять, остальные пятеро находились в отключке, кто лицом на столе, кто под столом, обрыгав всё вокруг, один и вовсе откинулся на лавке назад, затылком уперевшись в пол. Ещё двое то ли спали в уголке у стены, то ли туда оттащили трупы. Я так и не смог определиться точно.

Подойдя к трактирной стойке, за которой стояла тучная женщина в засаленном передника, флегматично что-то жующая, я поздоровался и спросил:

— Тётушка Мари?

Та лениво посмотрела на меня и, прожевав, буркнула:

— Чё хотел?

Восприняв это за подтверждение, я показал на студентов за спиной:

— Нам бы комнаты на всех, переночевать.

— Каждому по комнате? Стока нет, — ответила хозяйка трактира, с шумов втянув ноздрями воздух.

Затем повернулась к дверному проёму за спиной и заорала так, что я вздрогнул.

— Марша, чтоб тебя, дура тупая, опять бифштекс спалила⁈

Откуда-то изнутри ойкнули, что-то задребезжало, затем с грохотом упало.

— Корова неуклюжая, — ругнулась на это трактирщица, а в проёме показалась, видимо, эта самая Марша, оказавшаяся, достаточно молодой девахой в простом платье и не очень чистом переднике, несущая на вытянутых руках тарелку с чем-то чёрным на ней.

По виду это было практически несъедобно, но хозяйку заведения это, похоже, не смутило.

— Бифштекс! — снова проорала она на весь зал, заставив вздрогнуть повторно.

Поднявшись из-за одного из столов, фигура в плаще и капюшоне молча подошла, взяв тарелку, принюхалась.

— Подгорело, — послышался из-под капюшона недовольный мужской голос.

— Подрумянилось слегка, — не согласилась трактирщица.

— Румяна те углём рисовали, — буркнул тот в ответ.

— Кружка пива за счёт заведения, — неохотно ответила женщина.

— Согласен.

Это произнесено было так быстро, что я понял — ради этого весь диалог и затевался.

Вновь у стойки мы остались одни, и я продолжил разговор:

— Нет, каждому по комнате не обязательно, можно по двое, по трое, нам просто ночь провести, можно без изысков.

Тут трактирщица весело заухала, и я понял, что она смеётся. Вытерев глаза передником, она ещё разок гыгыкнула, произнесла:

— Изыски. Насмешил. Ладно, будут комнаты. Но ответственность за жизнь и здоровье посетителей трактир не несёт, поэтому беру немного, за все два серебра.

Пожалуй, и правда, это была небольшая плата за всю нашу толпу. Разве что смутила ремарка, сказанная скучным тоном, про ответственность. Чувствовалось, что текст заученный. Явно не экспромтом ради нас выдавалось. А это значит, что жизнь и здоровье тут действительно могут пострадать.

— Комнаты запираются? — уточнил я.

— Засов изнутри, — кивнула хозяйка, — и ставни на окнах тоже лучше закрыть.

— Учту, — кивнул я.

После этого, покинув место за стойкой, она проводила нас на второй этаж, где в нашем распоряжении оказались целых восемь комнат. Кроватей с матрасами, набитыми сеном, там было по две всего, но Мари буркнула, что можно и на полу поспать. Признаюсь честно, взглянув на эти клоповники, я тут же захотел на пол. Кто там жил в этом сене, проверять совершенно не хотелось, наоборот, чесались руки пройтись очистительным огнём, выжечь заразу.

С грехом пополам поделившись, мы разместились. Я напоследок прошёл, проверил, что у всех двери закрыты, и запер свою.

— Ну, будем надеяться, что ночь пройдёт спокойно, — пробормотал я, плюхаясь на расстеленный на полу плащ.

Но надеждам моим не суждено было сбыться.

* * *

Просыпался я почему-то очень тяжело. Тело ломило, во рту чувствовался какой-то кислый привкус, а голова раскалывалась, как с дикого похмелья. Вот только с моей божественно устойчивостью к ядам его уже давно не бывало. А значит это было что-то другое.

Чуть было не застонал, но тут услышал незнакомые голоса и задавил стон в зародыше, замирая и прислушиваясь. Головная боль отступила на второй план, стоило мне разобрать, о чём говорилинеизвестные.

— Да не очкуй, Хуан Юй, я тебе говорю, всё будет чики-пуки. Срубим лавэ, вернёмся в наше благословенное Царство и будем жить в столице, как настоящие дафу.

«Китаёзы в городе?» — мелькнула удивлённо мысль, зацепившись за странное для Тингланда имя. К тому же царств на Яоле было всего два, и методом несложных вычислений я понял, что они говорят про Кирианское, находившееся на самой восточной оконечности материка.

Голос говорившего был мягкий, но с резко контрастирующими блатными нотками. У второго, ответившего ему, впрочем, был не лучше. Чуть грубее, но более глуховатый и слегка тормозной по ощущениям.

— Не нравится мне это, Ли Хэн, столько магов, а если придут и спросят, куда они делись?

— Скажем, что сами ушли, куда не знаем. Пусть ищут. Стража в курсе, что больше им тут ничего не скажут, уйдут как пришли. Поэтому не бзди.

— Но маги, Ли Хэн, а если не сработает?

— Сработало же, Хуан Юй, вон, все в бессознанке. Не врала Сюэ Линь, что зелье любого уложит.

— А главного их чё?

— А того наглухо, взрослые маги не нужны никому, и с ними мороки в разы больше, поэтому его другим траванули, чтоб наверняка.

— Вот это правильно, — прогудел второй, — от трупов проблем нет.

— Да, ты девок их видел? Ух, красотки, прям одна лучше другой. Так бы и сам…

— Сюэ Линь сказала, нельзя трогать, за нетронутых вдвое больше бабла отвалят. А с такими бабками мы потом любых девок иметь будем.

— А куда их?

— На побережье, там место есть надёжное. А там знакомый пират, Весельчак Джек зовут, у Сюэ Линь есть, говорят, тоже из наших, он всех оптом возьмёт.

«Рыб кормит ваш Весельчак Джек, — подумал я с ожесточением, — хрен вам, а не бабло!»

Чем больше я слушал, тем сильнее во мне распалялся гнев. Хитрый план какой-то местной диаспоры заставлял скрежетать зубами. Моих студентов усыпили, скорее всего, каким-то газом, пустив через щели в комнаты. А меня банально убили. Спасибо Воину и выпитой амброзии, смог побороть смертельный яд. Правда, в теле ещё чувствовалась слабость, и магия ощущалась как-то неуверенно, но я был жив и мог действовать, а значит ещё ничего не кончено.

Голоса бандитов раздавались из коридора, и, приоткрыв глаза, я аккуратно огляделся.

Дверь в комнату была распахнута. Остатки перепиленного бруса валялись на полу в куче мелкой стружки. Затем я перевёл взгляд на себя и понял, что меня не только убили, но ещё и обобрали. Сняли даже одежду, оставив в чём мать родила. Видимо, какое-то время я действительно был почти трупом. Иначе добили бы, сообразив, что яд не подействовал должным образом.

Твари, грязные подлые твари.

Медленно и осторожно поднявшись, чтобы не дай бог не заскрипели доски под ногами, я пошевелил пальцами, пытаясь почувствовать ток магии. Скрипнув зубами, понял, что не могу нормально колдовать. Воздействие яды ещё не кончилось, и ток маны был прерывистым, грозя сорвать каст. Ну, ничего. По крайней мере, слабость быстро уходила, и божественная сила вновь была при мне.

Я сжал кулаки, глядя на вздувшиеся и чётко прорисовавшиеся мышцы рук. Драться ими мне, что в этой, что в той жизни как-то не доводилось. Разве что по детству, но я был полон решимости этот недостаток сегодня ликвидировать. Только действовать надо было быстро.

Резко выскочив в коридор, не давая противнику опомниться, я молча рванул к двум застывшим силуэтам. Заметив движение, они стали медленно поворачивать головы в мою сторону. Я увидел расширившиеся глаза и приоткрывшиеся рты бандитов, но время будто спрессовалось, они едва двигались, как в каком-то слоумо.

А затем мой кулак влетел в переносицу первому, как-то очень легко ломая и вминая её внутрь черепа. Безвольной куклой тот полетел назад, а я, продолжая движение, разжал кулак, выворачивая ладонь ребром и с хрустом врубил в висок второму, едва успевшему понять, что происходит. Больше он понять уже ничего не смог, потому что ладонь, словно топором, снесла ему верхнюю половину черепа, мозгами заляпав стену.

С глухим стуком оба тела рухнули на пол, а я замер, осмысливая произошедшее, брезгливо отряхивая с правой кисти остатки чужой плоти. Никогда не думал, что умею вот так. Ещё одна способность, передавшаяся мне с частью воспоминаний? Во снах драки мне не снились, и вообще, некроманты вроде до банальной рукопашки не опускались, предпочитая магию, но факт вот он, налицо. Два трупа, не успевшие даже сказать «мама».

Но это всё я буду обдумывать потом, а пока надо не дать им увезти студентов.

Прокравшись к лестнице, внизу я увидел ещё пятерых кирианцев, что-то втолковывавших, сжавшейся, насколько это было возможно для её комплекции, хозяйке трактира.

— Будешь молчать, и трактир твой с тобой оставим, но хоть слово страже скажешь, спалим живьём, поняла?

Та со страхом закивала. А я вновь почувствовал, как холодная ярость волной омывает всё тело. Словно разъярённый лев, гигантским прыжком прямо с лестницы я ринулся в гущу врагов. Мощный удар ногой отправил первого бандита в полёт, ломая ему шейные позвонки. Приземлившись, больно ударился об пол босыми ступнями, но не замедлился ни на миг. Злобный рык вырвался из моей груди, когда я пронзил напряжёнными до предела пальцами грудь второго негодяя, пробив броню, как бумажный лист, и разорвав тому сердце.

Третий бандит взвыл от боли и ужаса, когда я схватил его за руку и с хрустом вывернул сустав, разрывая связки. Рывком оторвав её от потерявшего сознание тела, использовал как дубину, сокрушая череп четвёртого врага.

Только пятый успел в панике отшатнуться и броситься к выходу. Но я не дал ему и шанса. Молниеносный удар ногой с разворота в прыжке разнёс его черепную коробку. Осколки костей и брызги крови окатили трактирщицу, и та, тонко по-собачьи завыв, бухнулась на колени и заголосила:

— Не убивай!

В воздухе витал запах крови и страха. Я, омытый кровью врагов, стоял посреди трактира, подобно демону смерти, источая сильнейшую жажду убийства.

Тут меня отпустило, словно какое-то наваждение спало, и я диким взглядом оглядел устроенное побоище, машинально пытаясь оттереть с кожи щедро пролившуюся на неё кровь. Помотав головой, взглянул на ползающую у моих ног бабу.

— Цыц, тихо! Не убью.

Оборвал я начинающуюся истерику, после чего та мгновенно заткнулась.

— Успокойся, точно не трону, — сказал ей ещё раз, затем, чуть поразмыслив, уточнил, — сколько их ещё?

— Семь-восемь, — дрожащим голосом ответила женщина.

— Умница, — похвалил я, — а теперь спрячься где-нибудь.

Дважды её просить не надо было, и она, как стояла на коленях, так на них, опустившись на руки, быстро-быстро уползла на кухню.

А я, сжав перед собой оба кулака, хрустнул костяшками и пошёл на выход. Пора было разделаться с остальной бандой.

Стоило мне через слегка приоткрытую дверь увидеть, как небрежно, словно дрова, в повозку вповалку кидают находящихся без сознания студентов, как на меня вновь накатило то странное ощущение, и я…

Нет, не бросился, словно рычащий тигр, на кирианцев, что, не подозревая о затаившейся в шаге от них смерти, весело, с шутками творили своё чёрное дело.

Сейчас наступило время холодного расчёта и безжалостной стали моих кулаков.

Я хладнокровно оцениваю силы противника. Не соврала трактирщица, их восемь, шестеро таскают тела, ещё один мочится, отойдя чуть в сторону, стоя ко мне спиной, а последняя на самой телеге ведёт подсчёт с пером и бумагой в руках.

Их глава, единственная женщина, Сюэ Линь. Её я оставил напоследок.

Первым устраняю расслабленного ссыкуна. Взрывной прыжок, и в облаке разлетающейся щепы, в которую превратилась, не выдержав моей Ки, дверь, я молнией проношусь над двором, ломая ему хребет.

Остальные ещё ничего не поняли, улыбки ещё не сошли с их лиц, бандиты лишь замерли, обращая их ко мне. Двое из них так и валятся с застывшими улыбками, скошенные косой Смерти. Моя ладонь, прочертив их горла, почти отделила головы от туловищ. Фонтан крови хлещет столбом вверх.

Вот теперь они поняли, разжав ладони, бросая живой груз, схватились за мечи. Они попытались сопротивляться, но их жалкие попытки тщетны. Я слишком близко, и меня не остановить.

Перехватываю меч, выворачиваю руки бандита, ломая лучевые кости, а затем распарываю его от паха до горла. На землю валится окровавленная требуха.

Схватив кишку, захлёстываю её удавкой на горле следующего, прыгаю высоко вверх, вытягивая её из ещё живого кирианца, цепляю за торчащий из крыши трактира конёк, вздёргивая врага на импровизированной верёвке.

Это был пятый. Остаётся шестой и главарь банды, которая смотрит внимательно на меня. Я улыбаюсь. Маню шестого пальцем. Он медлит, потный от страха, но поступает властный приказ звонким женским голосом:

— Иди! — который бросает его вперёд в самоубийственной попытке достать меня.

Спустя секунду всё кончено, а я демонстративно поднимаю зажатое в руке, ещё трепещущее сердце, вырванное из груди, и с чавкающим звуком раздавливаю его.

— Ты хорош, — произносит Сюэ Линь, — но я великий мастер школы Небесного Дракона. Тебе не справиться со мной. Мой Ки-дао сильнее твоего.

Я смотрю на неё безразличными глазами. Смерть уже стоит за её спиной, сопротивление лишь отсрочит неизбежное.

А затем она начинает действовать. Жажда убийства волной расходится от неё. Прыжок хищной птицей ко мне, и два возникших в женских ручках кинжала режут воздух там, где я только что стоял.

Но я уже не там, я за её спиной.

Страх смерти должен был сковать меня, вот только она ошиблась, моя жажда убийства сильней, и я демонстрирую это, выпуская её на волю, отчего по изящному телу девушки пробегает дрожь. Отскочив, она гневно и изумлённо смотрит на меня, но я бесстрастен и молчалив. Мне нет нужды бахвалиться своими силами. Я здесь только чтобы убивать.

Гневно раздувая ноздри, Сюэ Линь упрямо наклоняет голову:

— Не думай, что ты победил, мой Ки-дао всё ещё сильней. Тайная техника громового удара Дракона!

В её глазах засветились голубые точки, а затем она исчезла во вспышке молнии, громовым раскатом расколовшей воздух. В тот же миг материализовавшись за моей спиной, готовая вонзить кинжалы…

Я задумчиво повернулся, глядя в глаза застывшей бандитки, что удивлённо и с какой-то обидой смотрела на меня. Оба кинжала выпали из её ослабевших рук, с чавканьем приземляясь в грязь. Перевёл взгляд ниже, разглядывая свою руку, по локоть вошедшую в тело девушки, прошедшую прямо сквозь средоточие её Ки. Струйка крови стекла с уголка губ по белоснежной коже.

— Как ты узнал? — слабо прошептала она, всё ещё не веря своему поражению.

— А я и не знал.

Тряхнув рукой, я отшвырнул её тело в сторону.

И вновь наваждение спало, заставляя в шоке опуститься на колени. Я смотрел на подрагивающие руки, на своё тело, сплошняком покрытое кровью как краской и никак не мог понять, что это такое сейчас было. Я словно стал другим, совсем не похожим на себя, каким-то персонажем читанной в своё время китайщины, всех этих санся, уся и прочих суань-хуаней. Ядом что ли так вштырило?

А затем ко мне пришла боль. Нет. Боль! Мышцы, связки, кости — болело буквально всё. Та скорость и сила, с которой я убивал врагов, были на пределе даже моего, получившего божественное благословение, тела. И я отчётливо понял, что, по крайней мере, сегодня такой фокус мне будет уже не под силу. Но тут за моей спиной раздался полный горя вопль:

— Сюэ Линь⁈

Ещё один?

С трудом повернувшись, я увидел нового кирианца, что упал на колени подле бездыханного женского тела.

— Ты, ты… — он поднял искривлённое гневом и яростью лицо, схватился за меч, — я, Е Фэн, убью тебя!

Ладно хоть он был один, не смотря на хреновое состояние, справиться с одним я ещё, пожалуй, мог. Тем более меч мужчина держал скорее, как палку, чем как оружие. Но тот, вместо того, чтобы попытаться самому меня зарубить, вдруг заорал на всю округу:

— Наших бьют, кирианцы, ко мне!

— Да ну нафиг, — прошептал я, отказываясь верить в происходящее, — ну, не может же быть!

Но надеждам моим не суждено было сбыться. И минуты не прошло, как со всех щелей полезли оголтелые, с фанатичным блеском в глазах и мачете в руках соотечественники этого Е Фена. Их были десятки — мужики, бабы. Разве что дети не лезли, чтобы меня убить. И на том спасибо. Я уже не мог ударом крушить черепа и пробивать тела, да и ковыряльники в руках жаждущих моей крови кирианцев совсем не добавляли желания к более близкому знакомству. Так ведь и убить могут.

Я потянулся к средоточию магии, вновь пуская ману к пальцам. А затем радостно улыбнулся. Манаканалы ещё корёжило, но они уже могли выдавать постоянный поток.

— Ну всё, — поднявшись с земли, я обвёл взглядом бегущую ко мне толпу, — песец вам, уроды.

А затем, подняв руки над головой, стал накачивать силой огненный шар. Вот только я не стал его швырять, это было неэффективно. Чуть изменил вязь заклинания, и кольцо огня разошлось от меня в стороны, накатывая на резко затормозившие первые ряды, осветив искривившиеся от ужаса лица.

Десяток нападавших сгорел мгновенно, им не повезло оказаться ближе всех. Часть других, вспыхнув факелами, с воем стали метаться по площади, внося хаос и неразбериху. Многоголосый нечеловеческий вой обожжённых людей наполнил меня какой-то злой радостью. Нападать больше никто не думал. Наоборот, я видел десятки повёрнутых ко мне спин, в страхе спасавшихся бегством. А среди них и обещавший меня убить Е Фэн.

— Ну, нет, так просто вы не отделаетесь, — покачал я головой, — я выжгу здесь всё!

Пламя с рёвом забурлило в ладонях. Я закрыл глаза, вливая всё больше и больше маны, а затем с небес на землю стали падать ярко-оранжевые огненные капли. Там, куда они попадали, дерево тут же занималось огнём, а грязь вскипала с шипением. Только вокруг телеги с ещё спящими студентами было спокойно, я накрыл всех защитным куполом. За пределами же купола творился самый настоящий огненный ад. Лачуги мгновенно вспыхнули, и вскоре огненное торнадо охватило весь квартал, поднимая к небу тучи искр и пепла. Спасся ли кто-то, я не знал. Но кирианцы точно не успели сбежать за границу действия заклинания. А вот остальные местные могли и спастись, у подобной братии чуйка на неприятности, как у крыс, не удивлюсь, если они дёрнули отсюда ещё полчаса назад.

Заклинание магистерского уровня — Огненный дождь. Я знал его в теории, его давали как пример мощи настоящего магистра магии. Но никогда не думал, что смогу сотворить сам. Но смог.

Когда с забрезжившим рассветом на почти остывшем пепелище показалась городская стража, опасливо дёргающаяся на каждый шорох, я спокойно сидел на телеге, охраняя всё ещё находившихся под действием сонного газа студентов. Оттерев кое-как с тела кровь, я нашёл свою одежду, наконец прикрыв наготу.

Встретившись глазами с остановившимся в десятке метров от меня капитаном Варданом, хмыкнул, втянул носом ещё чувствующуюся в воздухе гарь и философски заметил:

— Теперь у вас две Плеши, капитан. И да, у меня к магистрату появилась ещё пара вопросов.

Достав из-за спины голову Сюэ Линь, я кинул её под ноги стражнику. Тот дёрнулся, отступив назад, с смесью отвращения и страха на лице. Перемазавшаяся в саже и копоти она уже не блистала белизной кожи, как и пепельные волосы, ставшие почти чёрными.

— Вот это — великий мастер школы Небесного Дракона. Не знаю, насколько высок её ранг в Кирианском Царстве, но это явно не рядовой исполнитель. Она пыталась меня убить, а моих студентов похитить и вывезти из Тингланда. Скажите честно, капитан, это была изначально ваша идея или Фатола? Вы двое направили меня сюда.

— Я… я… никогда, — замотал головой тот, — и господин Фатол. Мы просто хотели обезопасить город от ваших, э-э… но мы и думать не могли про нападение.

— Ой ли? А кто допустил появление в городе целой диаспоры, состоящей из кирианцев? Почему стража никак не пресекла это? Они же паразитировали на местном криминале и повязаны круговой порукой. Были. Пока я их всех не сжёг. Не верю, что об этом не знали. Так кто, капитан? Кому это было выгодно?

От моего взгляда тот отступил ещё на несколько шагов назад.

— Я магистр Ордена паладинов Воина, капитан. Находить заразу и уничтожать её — моя святая обязанность. И будьте уверены, я найду всех, кто так или иначе был в этом замешан.

— У вас нет такого права, — попытался возразить тот, но я только расхохотался в ответ.

— Права? Смешной ты, капитан. Ну да ладно, принципы законности надо соблюдать. Больше никакого самосуда. Кстати, тебе фамилия Ройс о чём-нибудь говорит?

Сглотнув, Вардан кивнул.

— Вот это, — я показал на лежавшую в телеге девушку, — Тания Ройс, дочь короля и принцесса Королевства. Твоя принцесса, капитан. И её тоже пытались похитить.

— Я не знал… — лицо стражника стало бледнее мела.

— А теперь знаешь. Только поэтому я могу весь город раком поставить, и никто мне слова против не скажет. Но я сделаю по-другому. Отправлю подробное письмо адмиралу флота Селестине Ройс, сестре короля. Думаю, она будет очень рада такому известию. А потом обрадуетесь вы, когда она сюда приведёт пару тысяч морпехов и устроит показательные казни. Так что мой тебе совет, заранее вспомни все свои грешки, чтобы побыстрее всё рассказать, когда раскалённую кочергу будут засовывать в задницу.

Бухнувшись на колени, тот истерически запричитал:

— Господин, нам приказано было закрывать на это глаза. Говорили, что это только на пользу городу. Ни о каком похищении я не знал и не думал!

— А вот теперь, — ласково произнёс я, — ты мне расскажешь, кто приказал и кто говорил. А потом, когда мои очнутся, мы с тобой сходим к нему в гости.

Глава 11

О своём впадении в культиваторный режим, как и убиении голыми руками в голом виде кучи народу, я никому не рассказывал. Во-первых, не поймут, во-вторых, я и сам не пойму, что это было. Грешил я, конечно, на некромантскую сферу. Одним богам известно, что они туда напихали и в каких количествах. Но меня натурально переключило в боевой режим. Все эти прыжки, пробивающие всё и вся удары, энергия Ки.

Вот, кстати, что это такое, я, вроде, маленько разобрался. Это та же самая магия, но направленная не наружу, как в классическом колдовстве, где ты формируешь внешнюю паутину заклинания, наполняя от внутреннего источника, а внутрь тела. За счёт неё, обеспечивая большую силу, скорость, координацию, даже восприятие ускорялось. Потом, правда, следовал откат. Человеческое тело тоже имеет свой предел нагрузок. Мне повезло с дарами от Воина, любой другой после таких нагрузок очутился бы на больничной койке, в лучшем случае.

Причём, на более высоких уровнях владения этой Ки можно было творить фокусы типа телепортации, как эта самая тайная техника громового Дракона. И если обычное усиление тела не так хорошо помогало в бою с магами, то вот эти техники становились неслабым таким преимуществом за счёт почти мгновенного каста. Пока маг плетёт паутину и накачивает её силой, противник успеет десять раз использовать свою технику.

Очень необычный путь. Собственно, Ки-дао, о котором говорила бандитка, путь Ки. Эта Сюэ Линь меня посчитала адептом их пути, потому что я тоже усилил себя магией. Каким-то образом. Видимо, потому что обычный способ колдовства был мне недоступен.

И вот теперь я раздумывал, как этот режим Ки можно развивать. Больно понравилась мне эта техника. За спину противнику скакать глупо, но в нужный момент мгновенно телепортироваться на десяток другой метров в сторону бывает весьма неплохо. Понятное дело, что принцип работы с магическим ядром в этом случае совсем другой.

Я даже пожалел, что убил эту Линь, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.

Что касается магистрата, то бургомистр сейчас куковал в тюрьме, дожидаясь приезда комиссии из столицы. Я всё-таки написал письмо Селестине. Правда, ей тоже не описывал свои подвиги, только кратко упомянул про попытку похищения, что установил и уничтожил всех причастных.

Бургомистра, который отдавал приказ страже не трогать диаспору, казнить не стал. Не то, чтобы пожалел, но тому чётко намекнули: или бери деньги, или скоро на этом посту окажется другой, более сговорчивый. Смалодушничал глава города, испугался за свою шкуру. Но тут отчасти его понять можно, жить все хотят. Правда, когда это идёт вразрез с исполнением твоих прямых обязанностей, надо хотя бы набраться смелости и добровольно с поста уйти, а не потворствовать бардаку. Бургомистром ему теперь не быть точно, а дальше пусть решает комиссия.

Студенты, к слову, так толком ничего и не поняли. Для них, в общем-то, все события ночи выразились в том, что вечером они легли спать в комнатах, а утром проснулись с тяжёлой головой, на земле, посреди пепелища.

Им я тоже выдал очень отредактированную версию, поэтому большинство просто жалело, что пропустило такое приключение. Детишки, блин, великовозрастные. Приключения им подавай. Впрочем, и пусть. Зато психика осталась не травмированной. Ничего не видели, не слышали, и спать будут спокойно.

В общем, пока ждали комиссию, я погнал своих на Плешь. Не новую, что осталась после трущоб, а ту старую, трёхсотлетнюю.

Идея выяснить, что же всё-таки там случилось, меня не покидала не смотря ни на что. Да, следующую ночь мы ночевали уже на нормальном постоялом дворе на правом берегу реки недалеко от городского парка, где можно было не переживать за безопасность. К тому же, капитан, безумно радый, что его не просто оставили в живых, но и с должности не убрали, организовал на постоялом дворе круглосуточный пост стражи.

Ну а Плешь была необычна. С виду пустырь и пустырь, здоровенный, правда. От стоявших когда-то домов остались лишь еле видимые основания, и только почти по центру виднелся обелиск, квадратного сечения колонна с пирамидальным навершием, торчащая из земли метров на пять вверх. Когда-то она стояла во дворе той старой школы магии, и на ней были выбиты имена всех директоров школы с момента основания и до событий трёхсотлетней давности.

Присев, я внимательно оглядел торчащие из земли камни. От деревянных элементов здания, естественно, давно ничего не осталось, но остатки оконного проёма, вытесанные вручную, было видно, вот только он был почти вровень с поверхностью земли. За триста лет то, что осталось от зданий, ушло в землю минимум на метр, а значит, чтобы добраться до слоя, который мог нести в себе следы магического воздействия, надо копать.

Передав паре стражников, что теперь везде сопровождали нас, просьбу принести лопаты и заступы, я собрал вокруг себя студентов.

— Итак, кто-то вместе со мной уже знакомился с правилами проведения раскопок, кто-то нет, поэтому объясняю ещё раз, — я оглядел обе группы, внимательно смотрящие на меня, — в первую очередь никакой самодеятельности. Участки я вам укажу сам, работаете только там, никаких перебежек или самовольного выбора места раскопа. Во-вторых, ведёте не просто учёт найденного, но чётко фиксируете на плане, где обнаружен объект. Будьте внимательны также к структуре и цвету почвы вокруг объекта и не пытайтесь его извлечь сразу, сначала полностью раскопайте. Всё понятно?

Я дождался дружного кивка, естественно не поверил, но по ходу дела разберутся.

— Да, — добавил я, — так как у группы «А» есть некоторый опыт, то пары будут смешанными. А ну цыц! — задавил я на корню недовольный ропот, — мне лучше знать. Считайте это хорошим способом узнать друг друга получше. Привыкайте работать совместно.

Разбивал я их на пары тоже сам, с некоторым умыслом. Пары были не просто один из «А», второй из «Б», а ещё и разными по полу, к парню из горцев я приставлял одну из моих бывших студенток академии и наоборот. Правда, если с парнями из «Б» всё прошло без особых проблем, девушек на них хватало, то парням из «А» оставалось всего две, Айна и Гудрун. И кого выбрать?

Тут я заметил переглядывания Бари с Айной и хмыкнул про себя. От меня не укрылось, что эти двое последнее время проявляют друг к другу интерес. Чаще о чём-то разговаривают, отделяясь от остальных. Вроде бы даже ещё в Тенистой долине я замечал, как они вечером, воровато оглядываясь, убегали куда-то в лес. Ну что ж, он мальчик, она девочка, и ничего предосудительного в этом нет. Фактически, по всем законам они совершеннолетние, а лекцию по половому воспитанию я им ещё во время поездки на практику проводил.

Улыбнувшись своим мыслям, я поставил их вместе, а вдруг действительно это любовь? Побуду немножко Купидоном.

Что же до Гудрун, то к этой нагловатой и заносчивой девице в пару я поставил Маршуша, пожалуй, только он со своим спокойствием и некоторой флегматичностью сможет выдержать её вредный характер.

Поделив остальных, развернул добытый в архивах магистрата план уничтоженного квартала и, достав перо, принялся цифрами обозначать участки, тут же, чтобы не забыть, подписывая имена закреплённых за ним студентов.

У нас было двадцать пять студентов, моя адъюнкт и я, поэтому после разбивки на пары остались я, Ланика и Авсан. Сын Ясулы чувствовал себя слегка не в своей тарелка, косясь на Сильф, но я всё равно поставил их вместе, ничего, поработает с ней в паре.

Сам я остался один, но мне было не привыкать, тем более, в первую очередь собирался заняться выяснением причины, почему на Плеши за триста лет ничего не выросло и расти не собирается, а не раскопками.

Но тут, меня, когда я уже собирался пойти распределять народ по участкам, отвлёк Бари.

— Профессор, — подойдя вместе с Айной, он как-то немного неуверенно попросил, — разрешите нам с вами, вы один, а я бы хотел помочь в раскопках.

— Вот как? — брови мои взлетели вверх, — ну, если и Айна не против, то пожалуйста. Айна?

Айна, как-то странно косясь на напарника, кивнула:

— Я не против.

— Ну, тогда держитесь рядом.

Идя с планом и расставляя пары, я только мысленно покачал головой. Не ожидал, честно признаюсь. Бари ведь мог провести время вдвоём со своей девушкой, пусть не совсем наедине, но уж точно не боясь, что их разговор подслушают, точки раскопок отделяли друг от друга десятки метров, но он решился работать с преподавателем. Это что, учёба для него важнее романтики? Гормоны-то в теле бушуют, любовь, амор и прочие кружащие молодую голову вещи витают в воздухе. Перебороть их, тут надо иметь силу воли. Вновь парень смог меня удивить.

Распределив двойки по участкам, мы втроём подошли к месту, с которого я собирался начать изучение. Неподалёку располагался монумент, на чьих гладко отполированных сторонах были высечены имена. Особого дела до давно умерших людей нам не было, потому, оставив его на потом, я начал с обхода периметра школы, внимательно осматривая всё в магическом зрении. Возможно, где-то под нами, на уровне прежней поверхности, находился какой-то амулет или артефакт, ставший причиной катастрофы. Здание школы напоминало о себе едва видимым на земле контуром из камней, и вдоль него я сканировал местность особенно тщательно.

— Профессор, — идущий следом Бари, негромко меня окликнул.

— Да? — не поворачивая головы, переспросил я.

— Когда нас всех усыпили эти бандиты из кирианской диаспоры, почему они не усыпили вас?

Остановившись, я задумчиво обернулся. Мой лучший студент снова задал правильный вопрос. Похоже, события ночи, которые он пропустил, до сих пор будоражили его беспокойную натуру. Впрочем, божественный меч я ему вручил не только за своё спасение. Скорее за настойчивость и упорство. Вот и сейчас он ждал от меня ответа, и было понятно, что общими фразами отделаться не получится. Врать тоже было неприемлемо. Какой я тогда, к чёрту, преподаватель?

— Они не усыпили меня, потому что хотели убить. Меня спасло то, что я пил божественную амброзию, и яд не смог до конца подействовать, — со вздохом ответил я.

— А потом вы их сожгли?

— Да, — лаконично произнёс я, не слишком желая распространяться о случившемся дальше.

— Просто, я слышал разговор пары стражников, что было несколько трупов, которые увезли, и все они имели страшные раны, словно на них напал какой-то зверь.

А ещё Бари был потрясающе въедливым юношей. Хорошее качество для учёного мага, спору нет, но в такие моменты, как сейчас, я слегка жалел об этом. Но ответил, неохотно, конечно.

— Яд на время блокировал способность колдовать, пришлось руками.

— А как? — тут же живо поинтересовался Ботлер, — научите!

— Зачем тебе это? — я вздохнул, — поверь, ничего приятного в этом не было. Будь у меня магия и не будь настолько безвыходной ситуации, я бы этим не воспользовался.

— А вдруг у меня тоже когда-нибудь наступит такая безвыходная ситуация?

Я открыл рот, чтобы ответить, но подумал и закрыл. Парень-то прав. Исключать подобное нельзя. В мире, где маги — обыденность, средства против магов, лишающие их магической силы, тоже имеют место быть. Имею ли я право скрывать от них, вероятно, единственную возможность сохранить свою жизнь, если они останутся без магии? И вновь, как преподаватель, я не смог ему отказать. Нюанс был лишь в том, что я и сам толком не знал, как работать с магией, которая Ки. Той ночью всё происходило само собой, на автомате.

— Это не так просто, Бари, но я попытаюсь вас научить. Есть методика использования своего магического ядра не для сотворения заклинаний, а для подпитки своего тела. Усиления своей скорости, силы, восприятия. Удары, усиленные внутренней магией, могут пробить даже каменную стену… — тут я усмехнулся, — но при этом надо не забывать, что твоя кожа, кости и мясо хоть и усилены, но не становятся неуязвимыми. Можно серьёзно поломаться.

— А, так вы про ОБМ? — интерес, горящий в глазах парня, чуть потух, а в голосе появились еле слышные нотки разочарования, — мама рассказывала, их в Легионе подобному учат.

— Чему учат? — переспросил я.

— ОБМ, — оборона без магии, — пояснил юноша, — но там степень усиления и длительность зависят от объёма магического ядра, мама сказала, что есть смысл изучать только тем, кого отобрали на службу, обычным магам смысла нет изучать.

Тут пришла пора удивляться уже мне. Я-то себе нафантазировал про какое-то очень тайное учение, а это, оказывается, у них такой магический комплекс самообороны. Наверное, только кирианцами возведённый в ранг боевого искусства. Впрочем, телепортация этой Сюэ Линь меня действительно впечатлила.

— Ну да, — облегчённо кивнул я, — ОБМ.

Больше вопросов Бари не задавал, а я мысленно себе пометил, при оказии у Алисы насчёт этого ОБМ поинтересоваться, как оно происходит. Раз уж у меня эта штука работает, так хоть научиться её включать и выключать самостоятельно.

Я продолжил осмотр остатков здания школы, на некоторое время отвлёкшись от студентов, пока удивлённый вскрик Айны не привлёк моё внимание.

Пока я крутился тут, девушка успела подойти к монументу, торчавшему посреди бывшего двора школы, и, прикоснувшись к нему, застыла, удивлённо приоткрыв рот.

— Что случилось? — окликнул я её.

— Какое-то странное ощущение, — растерянно произнесла Айна, — словно из меня что-то тянет. Несильно, но будто чуть пальцы прилипают, хотя они не прилипают вроде.

Объяснение было так себе, похоже, девушка сама толком не понимала, что с ней происходит.

Тут стоявший неподалёку Ботлер подошёл к ней и с любопытством тоже потянулся к обелиску. Меня кольнуло чувство опасности, и я крикнул:

— Бари, стой!

Но не успел. Пальцы парня коснулись отполированной грани, и в тоже мгновение, потеряв сознание, он безвольно завалился на землю. Если бы мы были в моём прошлом мире, я бы подумал, что парня ударило током, очень уж похоже было, разве что ни искр, ни треска разряда не было, всё произошло в полной тишине. В эту же копилку были и ощущения прилипания у Айны, хотя на неё действовал монумент куда слабже.

Всё это мгновенно пронеслось в моей голове, и я, сорвавшись с места, в три больших прыжка подскочил к юноше, хватая за одежду и рывком откидывая от монумента в сторону.

— Что с ним? — с тревогой поинтересовалась девушка, сама отскочившая назад.

— Не знаю, — резко произнёс я, присаживаясь и щупая пульс в неподвижном теле.

Почувствовав биение, а затем увидев, что и грудная клетка равномерно вздымается, обеспечивая дыхание, немного успокоился. Бари был жив. Осталось понять, что с ним произошло. И первое же сканирование тела сразу выдало результат — сильнейшее магическое истощение.

— Не понимаю, — пробормотал я, наморщив лоб, — он же не колдовал…

Но догадка пришла мгновенно.

— Айна, последи за Бари, — приказал я, а сам осторожно приблизился к монументу.

К гадалке не ходи, эта штука высосала всю магию из парня, а девушку спасли только её неразвитые каналы, почти не отдававшие ничего во вне.Вот только, что это и как отбирало ману, было непонятно.

Правда, стоило пройтись по нему сканирующим заклинанием, как я тут же узнал материал. Монумент состоял из цельного куска кристаллида. Как плита в пещере под Академией. Тогда я ещё не знал, что это такое, но Калистратис просветил, и теперь это чудо баснословно дорогое стояло передо мной в чистом поле, в какой-то паре сотен метров от сгоревших подчистую трущоб. Если бы местные знали, какое сокровище у них тут на самом виду. Но магов, чтобы им это объяснить, в Прилесье не нашлось. Впрочем, далеко не все маги знают про кристаллид. Это практически стратегический материал, используемый в самых лучших артефактах и магических предметах. Камень, хотя я подозревал, что это нечто большее, чем просто камень, мог вбирать в себя в десятки раз больше магической энергии, чем любой другой материал. Но самой большой его ценностью была способность не терять магический заряд со временем.

Вот только Калистратис не рассказывал, что камень может принудительно отбирать энергию у мага. Это было что-то новенькое.

По-новому оглядев Плешь, я понял причину, почему здесь ничего не растёт. Всё на этой планете развивается под постоянным магическим полем, которое, как я начинал подозревать, было следствием воздействия объектов, которые назывались звёздными аспектами. Либо аспекты были частью какой-то более глобальной системы.

А монумент из некоторого радиуса это магическое поле сосал, тем самым понижая естественный магический фон, без которого тут и не растёт ничего. Даже обычные люди без магии чувствуют это, не осознавая на самом деле, что ощущают. Но понимают, что место нехорошее, и обходят его стороной. А вот маги нет, потому что сами являются источниками магии, поэтому на фон им побоку. Ещё и контакт с почвой сработал, через который, вероятно, плита тянула магию ещё сильнее. Если его отсюда выдернуть, через месяц фон восстановится, и всё начнёт расти.

Но, однако, какое интересное свойство, у меня даже зачесались руки провести несколько экспериментов. А значит, точно надо монумент отсюда вывозить. И установить где-нибудь в Тенистой долине, скрыв от посторонних глаз. Я прикинул, что если подвесить его в воздухе, например, на цепях, то это должно уменьшить радиус воздействия, если ещё перекрыть, например, надев кольцо из тритания, блокирующего магию.

Но пока надо было убедиться, что с Бари всё в порядке. И отложив ненадолго вопрос с обелиском, я вернулся к студенту.

Глава 12

— Где он⁈ — Селестина соскочила с взмыленного коня, бросая поводья, чуть спружинила, приземляясь возле меня.

Я сидел на стульчике неподалёку от монумента из кристаллида и записывал в журнал очередные результаты по воздействию на него магией. Пока с нулевым эффектом. Переключаться из режима магического пылесоса он не хотел ни в какую. Подняв голову, я задумчиво посмотрел на нависшую надо мной женщину, поковырялся кончиком пера в зубах, уточнил:

— Ты о ком?

— Бургомистр! Где?

Она играла желваками, демонстрируя крайнюю степень раздражения и злости, но меня этим было не пронять.

— Где надо.

Я посмотрел на замерших и с любопытством глазевших на нас студентов, оторвавшихся от раскопок, вздохнул, поднявшись, подхватил грозную графиню-адмирала под локоток, повёл в сторону.

— Селестина, не отвлекай студентов от занятия. И не надо так грозно сверкать глазами, я понимаю твою обеспокоенность, но уверяю, все злодеи уже наказаны. А бургомистр, знаешь, я дал команду его ненадолго спрятать. А то ведь ты же сходу ему голову срубишь.

— И срублю!

— Ну, вот видишь, — продолжал я говорить успокаивающим тоном, подводя её к реке, — а зачем? Просто не на своём месте оказался человек. Закрыть ему доступ к государственным должностям, и пусть живёт.

— Его попустительством чуть не похитили мою племянницу!

— Но не похитили же, — я чуть улыбнулся, незаметно поглаживая возбуждённую женщину по руке, — в конце концов, с ними был я, а ты знаешь, что своих студентов я в обиду не дам.

— Ладно, — сдалась Селестина, чуть успокаиваясь, — бездна с бургомистром.

Тут она повернулась ко мне, а затем негромко произнесла, глядя пристально в глаза:

— Я рада, что ты остался жив.

— Я тоже, — хмыкнув, я покачал головой, — до сих пор, если честно, не верится. Когда я очнулся ночью голый, без возможности колдовать, то, ввязываясь в драку, думал всё, конец.

Неожиданно мне захотелось рассказать о событиях той ночи. Я сколько мог крепился, стараясь удержать подробности в себе, но с каждым днём желание поделиться хоть с кем-нибудь было всё нестерпимей. И боевая графиня была, пожалуй, не самой худшей кандидатурой в слушатели.

— Ты не писал об этом, — глаза женщины сощурились, а в голосе лязгнул металл.

— Не всякие вещи можно доверить бумаге.

И я рассказал всё, как было, стараясь вспомнить даже мельчайшие подробности. Она сестра короля, и что на территории королевства орудует организованная группировка другого государства, знать должна.

— Так что я применил эту ОБМ, а потом уже спалил тут всё, — закончил я свой подробный рассказ.

— Это не ОБМ, — внезапно покачала головой графиня, становясь с каждым моим словом всё более задумчивой, — я, конечно, не маг, но знаю, что в таком режиме расходуется много вашей маны, видела имперских легионеров, её использующих, а ты, так долго сражаясь, потом ещё смог колдовать. Ответь, ты чувствовал расход маны, когда был в этом состоянии?

— Пожалуй, нет, — настал мой черёд задуматься.

— Такое бывает у понтов, считается, что когда гибель неизбежна, и шансов на спасение нет, Воин дарует достойнейшим силы, чтобы напоследок убить как можно больше врагов. А затем он забирает павшего героя в свою дружину. Так, по крайней мере, говорят. Ты не понт, но на тебе знак Воина.

Не верить ей у меня причин не было. А смертельный яд вполне мог стать триггером, спустившим с крючка боевой режим.

— Только я выжил, — пробормотал, задумчиво разглядывая свои руки.

— Да.

Тряхнув головой, Селестина повернулась, разглядывая Плешь, спросила, видимо, не желая продолжать тему:

— И долго ты здесь будешь копаться?

— Не копаться, а проводить раскопки, — поправил я, — есть несколько интересных моментов, которые я бы хотел прояснить, поэтому на декаду задержусь. Да и студенты тоже не против.

— Вот и славно, — обрадовалась та, — как раз решим ещё несколько вопросов.

— Каких вопросов? — с подозрением переспросил я.

— Насущных, — произнесла та таким тоном, что я жопой почуял неприятности.

* * *

Собственно, в магистрате, куда меня привела Селестина, меня уже ждали. Приёмную бургомистра оккупировали три хорошо известные мне личности, гонявшие растрёпанных чиновников с бумагами туда-сюда. Ну, собственно, было глупо не ожидать их появления. Как-никак, дело касалось и их собственных детей. Занималась троица ни много ни мало, а самым натуральным внешним аудитом всей деятельности магистрата.

Графиня Честер проверяла распоряжения магистрата за последний год, госпожа Русавр шерстила заключённые за тот же период торговые контракты, а магэсса Ботлер изучала, что было сделано для обеспечения безопасности города. Делали это они так увлечённо, что не сразу заметили меня с графиней-адмиралом на пороге.

— Вольдемар, — первой увидевшая меня Злотана мило улыбнулась, затем кивнула Селестине и добавила, — буквально десять минут, и я освобожусь.

— Я тоже.

— И я.

Оставшиеся дамы также мне заулыбались, и в этом единодушии почудился, тревожа душу, щелчок взводимого капкана.

По-хозяйски распахнув кабинет бургомистра, пустующий в настоящий момент, графиня-адмирал радушно предложила:

— Располагайся.

После чего плюхнулась в кресло бургомистра и с грохотом водрузила на стол сапоги, царапая шпорами лакированное дерево.

— А что не взяла своих проверяющих? — поинтересовался я, кивая на дверь в помещение, из которого мы только что пришли.

Сбоку у стены под чучелом какой-то зверушки находился диванчик, показавшийся мне достаточно удобным. На него я уселся, с видимым удовольствие откидываясь на высокую изогнутую спинку.

— Можно и своих, но мне интересен был свежий взгляд со стороны, — ответила женщина, чуть покачиваясь на поскрипывающем кресле, — к тому же, более въедливых и неподкупных проверяющих найти было сложно. Они были крайне возмущены попыткой похищения своих детей, и теперь из местных душу вытрясут, вытащат всю подноготную, ничего и никого не забудут.

— Сурово, — покачал я головой, — но справедливо.

— Вот-вот.

Спустя десять минут дверь открылась, и троица женщин присоединилась к нам, рассевшись по стульям в кабинете. И как-то так вышло, что я оказался с одной стороны, а они вчетвером с другой. И дружно стали смотреть на меня.

— Что? — я поёрзал на диване, слегка напрягшись.

— Да вот думаем, что с тобой делать, — произнесла Селестина, на правах хозяйки первой начиная разговор.

Ноги со стола она убрала, оперлась о столешницу руками.

— Мы тут пообщались и решили, — она обвела взглядом дружно закивавших женщин, — что тебе слишком вольготно живётся. Никакими обязательствами не обременён, занимаешься тут в своё удовольствие, ни в чём себе не отказываешь, спишь, кхым, с нами на регулярной основе. Нехорошо.

— Чего это. Я говорил, что у меня магия и студенты, и на семейную жизнь времени нет, только и могу, что спать, как ты выразилась, на регулярной основе, — я с вызовом посмотрел на графиню-адмирала.

— Вольдемар, не горячись, — постаралась чуть сгладить остроту Злотана, — такой ритм нас тоже, в целом, устраивает, но графиня Вейс права в другом, с точки зрения посторонних, мы ведём очень аморальный образ жизни. Если когда-то всплывут подробности наших взаимоотношений, пострадает не только наша честь, но оборвутся многие связи, от нас отвернутся влиятельные люди. К тому же, у нас дети, и ты помнишь, как они резко реагировали только на намёк о связи с тобой. Это надо решать, пока стало не слишком поздно.

— Оба-на, и что вы предлагаете?

Ни точтобы я не знал, что они предложат, но мне хотелось выслушать их видение дальнейших действий.

— Вольдемар, — взявшая слово Алиса чуть запнулась и покраснела, — лучшим выходом было бы оформить наши отношения официально. Хотя бы формально, чтобы у злопыхателей не было повода нас в чём-то обвинить.

— Это было бы полезно для дела, — кивнула Ясула, — репутация — это тоже ресурс, который иногда бывает посильнее денег.

— И на ком из вас вы предлагаете жениться? — саркастически приподнял я бровь, — монетку будете подкидывать или в кости разыграете?

— На всех, — не обратив внимания на иронию в моих словах, буркнула Селестина, — сразу. Так будут учтены общие интересы.

— А мои? — опешил я от такой постановки вопроса.

— А для тебя, мой дорогой, ничего не поменяется, в сущности. Четыре кольца сильно твою руку не оттянут, а в остальном будет всё как прежде. Только теперь не надо будет скрываться, чтобы провести с тобой ночь.

— А кто-то скрывался? — изумился я.

Злотана вздохнула, прикрыв глаза, покачала головой:

— Да все, кроме Селестины. Вольдемар, пойми, мы не какие-нибудь крестьянки, и нам есть что терять, а обществом встречи с мужчиной вне брака строго осуждаются.

— Всё-таки в этом дело, — с кислой миной произнёс я, — знал бы…

— И что бы ты сделал? — хмыкнула графиня-адмирал, — на всю оставшуюся жизнь принял бы обет безбрачия?

— А что, бордели позакрывали уже? — буркнул я.

У сидевших напротив дам опасно блеснули глаза, и я быстро добавил:

— Шучу я, шучу.

Почесав затылок, уточнил:

— А жить тоже вместе будем?

Глаза женщин начали округляться, лица покраснели и надулись, а затем все четверо дружно зафыркали и засмеялись.

— Прости, Вольдемар, — всё ещё похихикивая, ответила Злотана, — я понимаю, что сразу четыре женщины вокруг тебя — это несколько кружит голову, но, как тебе сказать, мы не молодые девочки, которые ещё ничего в жизни не добились, у нас у всех свои дела и занятия, мы привыкли принимать решения, ни на кого не оглядываясь, а тут ты предлагаешь нам жить вместе?

— Да понял я уже, — отмахнулся, чуть разочарованно, потому что на миг образ гарема вспыхнул в мозгу, пробуждая давно забытые фантазии, — четыре хозяйки на одной кухне быть не может.

— Ну, примерно так, — кивнула Селестина, — нет, никакого совместного дома у нас не будет. Благо, хватает своих домов.

Наступила пауза, в ходе которой я, обдумывая услышанное, пытался определить, надо мне это или нет. Терять мне их не хотелось, ведь они все были хороши, каждая по-своему. Но будет ли от этого четырёхкратного союза лично для меня вред, пользу-то они всё больше для себя обозначали? Не понятно. Вот так сходу я, не обременённый до этого брачными узами, определить не мог.

Тут в кабинет боязливо просунулась голова какого-то местного чиновника, который проблеял:

— Госпожи, пришли бумаги по вашему запросу.

— Так, — поднялась главенствующая тут Ройс — вопрос проговорили, принципиальных возражений ни у кого нет, поэтому можно до определения даты свадеб спокойно заниматься своими делами. Вольдемар, ты не против?

— Спасибо, что спросила, — с лёгким сарказмом ответил я, — но нет, не против. Если говорите, что вам так будет легче, но всё будет, как прежде, я согласен.

Пока слушал их, в груди, конечно, бурлил зарождающийся гнев, что, вроде как, без меня меня женили. Женщины явно давали понять, что всё уже решено, а меня просто ставят в известность, как участника действа. Но, чуть успокоившись, я ещё раз постарался оценить непредвзято все мотивы и предпосылки и вынужден был согласиться с их логикой. Нет, все они в достаточной мере круты, как и я, местами. Но круты недостаточно, чтобы плевать на мнение всех окружающих. В конце концов, это будет просто один из вариантов гостевого брака, только встречи со мной уже не нужно будет завуалировать.

— Один момент, — остановил я поднявшихся с мест женщин, — а то, что вы выйдете замуж не за четырёх разных мужчин, а за меня одного, это не будет уроном вашей репутации.

— Не будет, — ответила за всех Злотана, — свадьбы пройдут раздельно. И это не мы вчетвером выйдем за одного, это ты женишься на четверых. Понял, в чём суть? Или не понял?

Я, несколько нахмурившись, мотнул головой. Графиня Честер хитро сощурилась:

— Тогда объясню попроще. У нас у каждой будет по одному мужу. И совсем не обязательно остальным знать, что это один и тот же человек. Это у тебя будет четыре жены, но кто об этом узнает за пределами Тенистой долины?

— Хитро, — только и смог, что сказать я, глядя на довольные улыбки на лицах дам.

Пропустив их вперёд, сам вышел последним. И когда только успели спеться?

* * *

Вернувшись к монументу, я разогнал по участкам откровенно филонящих студентов, а сам, пару раз обойдя его по кругу, наконец смирился, что с наскоку этот орешек мне не раскусить, и принял решение его выкапывать. От случайных прикосновений моим горским студентом ничего не делалось, поэтому на лопату поставил их, по четыре человека со сменой каждый час.

Парни они были крепкие, закалённые, к физической работе привычные, поэтому, поплевав на ладони, взялись за черенки лопат и принялись споро окапывать монумент, добираясь до основания. Глядя на мерно работающих, словно роботы, ребят, и не думавших уставать, я вспомнил поговорку, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор.

Яма всё углублялась, до прежнего уровня земли было метра полтора по прикидкам, и только часа через три лопата одного из студентов наконец звякнула обо что-то у основания монумента.

— Что там⁈ — встрепенулся я, подбегая и присаживаясь на краю ямы, с любопытством заглядывая внутрь.

По идее, спрыгнуть бы вниз самому, но боязно. Ещё поскользнусь и задену монумент, а там, как Ботлер, свалюсь от магического истощения. Нет, лучше тут, с краешку посижу.

— Сейчас, профессор, — сказавший это Брорн вытер тыльной стороной ладони пот со лба, оставив грязные разводы, в несколько замахов расчистил место у подножия монумента и вытащил на свет две цепи примерно по метру длиной, заканчивающиеся металлическими браслетами. Сделанные из двух половинок, в месте болтового соединения они были буквально разодраны, я видел ржавые остатки проушины, болтающиеся на таком же ржавом болте, но по их небольшим размерам уже можно было сделать вывод, что удерживать они должны были что-то не слишком толстое, типа человеческих запястий. Для ног они были маловаты, не говоря уже про зверей и животных, для которых, чаще всего, использовали цепь с ошейником, а не парные браслеты. Проследив, куда они идут, я увидел два кольца у самого монумента, но цепи не крепились, а проходили сквозь них.

— С той стороны, — показал я.

Ещё десять минут работы лопатой, и я увидел рычаг, к которому за проушину крепились обе цепи. Металл рычага был покорёжен, изогнут винтом и сорван с крепления, но даже так было понятно, что им притягивали кого-то закованного вплотную к монументу, который высасывал магическую силу…

— Да что в этой школе творилось? — прошептал я, покачав головой.

Пытки, наказания или… эксперимент?

Я задумчиво посмотрел на прислонившихся к стенке раскопа студентов. В любом случае это нельзя было назвать добровольным сотрудничеством. Добровольно не приковывают и не притягивают рычагом. Похоже, с мнением подопытных тут не слишком считались.

— Ладно, — принял решение я, — откапывайте полностью, будем монумент вынимать. Только осторожно, смотрите, чтобы никого не придавило, если падать начнёт.

Нужно было вокруг раскопа установить деревянную раму повыше с блоком и лебёдкой, чтобы, застрополив ценную глыбу кристаллида, аккуратно вытянуть из раскопа и погрузить на телегу. Потом я собирался перегрузить камень в наше судно на воздушной подушке и так упереть в Тенистую долину.

Ещё раз оглядев ржавые механизмы, нахмурившись, подумал, что в деле трёхсотлетней давности с прорывам ледяных тварей всё стало совсем не чисто. Как и с виной в прорыве горского студента. Как минимум, у меня начали появляться вопросы, на которые я собирался вдумчиво поискать ответ. Но если тут, в снесённой до основания школе, вряд ли что-то сохранилось за такой срок, то архивы магистрата, в котором сейчас хозяйничали мои будущие жёны, могли, пусть косвенно, но пролить свет на те события.

Глава 13

Конструкцию нашей летающей посудины мы немного доработали, появился сбрасываемый якорь, который должен был нас тормозить, улучшилась магоэффективность подъёмных амулетов, и самое главное, нелепую короткую мачту с парусом мы сменили на прямоточный двигатель, схему которого я вспомнил из читанного в детстве журнала «Техника молодёжи». Не реактивный, конечно, просто труба переменного сечения, чьё выпускное отверстие меньше впускного, за счёт этого достигалась большая скорость истечения воздушной струи. Правда, не учли, что оно не только толкает корабль, но и воздействует на то, что позади него. При тестовом запуске сдуло несколько любопытных стражников, вставших метрах в пяти за кормой.

Спереди, чтобы не сшибать всё носом, приделали амулет с зеркальным щитом. Только такой обычно применяют на неподвижных объектах, типа крепостей, чтобы отражать стрелы и камни метательных машин противника. А мы наоборот, таким образом защищались от неподвижных объектов, попадавшихся на пути. С манёвренностью, к сожалению, у нас всё было ещё не так хорошо, как хотелось.

Выкопанный из земли монумент успешно достали и погрузили, предварительно обернув в рогожу, и теперь он лежал, принайтованный ровно посередине палубы. Для верности ещё накрытый деревянным коробом, чтобы случайно никто не коснулся.

Кольца из тритания я тоже выпросил у Селестины и их даже перековали под нужный мне размер, теперь они плотно охватывали монумент сверху и снизу. В будущем я планировал его подвесить на цепях, чтобы полностью исключить контакт с какой-либо поверхностью.

Раскопки на Плеши не особо что дали, там, похоже, многое растащили сразу после прорыва ледяных тварей. И отголосков старой магии найти не удалось. По сути, монумент был единственной стоящей добычей, но вот архивы, в которых мне помогла разобраться Злотана, принесли пару косвенных доказательств в копилку. Записи об оплате школой городского лекаря. Лекарь-маг тогда был в Прилесье один и работал строго через магистрат, поэтому все услуги проходили через местную бухгалтерию. И вызовы эти были не так уж и редки. Нет, можно было бы списать на частый травматизм учеников, но там же были и записи о виде магического лечения, проведённого лекарем. И чаще всего это было восстановление манапроводящих каналов в области рук. Странная травма, если подумать. А вкупе с кандалами и рычагом у монумента, так и вовсе очень подозрительная. Сдаётся мне, директор школы занимался несанкционированными экспериментами над отдельной категорией учеников. В эту кассу был и прорыв ледяных тварей, вполне себе подходящий результат неудачно сложившегося эксперимента. А значит, что? Что мы такой эксперимент повторять не будем, хотя, по первости, после известия, что кристаллид успешно, хоть и не быстро, тянет силу из горцев, я подумывал использовать это для расширения их очень узких манаканалов.

Как оказалось, руководство школы думало так же, но где-то ошиблось. И повторять их ошибку было глупо.

В целом, я вообще подумывал о том, что таких вот одарённых из горских селений надо в какую-то отдельную категорию зачислять. Считать их магами глупо, но и простыми людьми тоже. Нужно было что-то среднее, с отдельным статусом и нишей для дальнейшей деятельности.

Я вспомнил Сапковского, его ведьмаки были, некоторым образом, похожи на мою группу «Б». Те же слабые, инициированные искусственно способности в магии, рядом не стоявшии с искусством настоящих магов, но полученная усиленная защита от магии и выносливость. Однако, у Сапковского ведьмаки имели свою чёткую нишу и, за счёт куда меньшего количества магов, вполне себе жили. Для Яола это не подходило. Тут найти парочку магов, чтобы убить чудище, не так сложно. Впрочем, в Тингланде с этим было чуть хуже, и таким недомагам можно было попытаться найти применение. Осталось только понять, как и где этих юношей и девушек эффективнее всего использовать.

А затем меня осенило — ОБМ. Оборона без магии, когда ты направляешь её внутрь себя, не задействуя каналы, ведущие наружу. Не знаю, насколько это могло быть эффективно, но, по крайней мере, этому их вполне можно было учить и даже ожидать определённый прогресс и результаты.

Вот поэтому вместе с нами обратно в Тенистую долину направлялась и госпожа Ботлер, которую я уговорил побыть преподавателем ОБМ для таких студентов. Заодно и сам чего подсмотрю. А то эта тема, с затаившимся тигром и крадущимся драконом, нет-нет, но всплывала в памяти. Про мгновенную телепортацию, несмотря на занятость в раскопках, я не забывал.

— Ну, стартуем, — громко произнёс я.

Магия полилась в антигравитационные амулеты, поднимая нас над землёй, тяжёлый корпус чуть качнулся, выравниваясь, а стражники у ворот поспешно распахнули их во всю ширь.

— Малый! — крикнул я стоящему у прямоточной трубы студенту, и тот, кивнув, направил в неё струю воздуха примерно в четверть от максимальной.

Всего градаций хода я разработал четыре: малый, средний, полный и максимальный — каждый следующий увеличивал силу потока на четверть. В абсолютном значении, конечно, цифры у разных студентов отличались, но не настолько, чтобы это было критично, всё же по силе тут все были более-менее равны.

Чуть довернув штурвал, я заставил повернуть платформу с прямоточником и студентом так, чтобы мы чуть с доворотом прошли ворота и сразу с дороги съехали на край поля. Обернувшись, я крикнул стражникам и провожавшему нас начальнику караула:

— Счастливо оставаться, декады через две вернёмся.

После чего капитан нервно перекрестился. Не как в христианстве, конечно, просто тут жест оберега от происков зла был похож и делался в три касания: левая грудь, правая и лоб.

Впереди у нас были только поля, и я, не раздумывая особо, скомандовал:

— Полный.

В три четверти силы прямоток разогнал нас километров до шестидесяти в час, навскидку. Под парусом было меньше, максимум сорок, а здесь, вероятно, на максимуме можно было и все восемьдесят дать, но без нормальной системы безопасности я решил не рисковать. И так, по местным меркам, скорость была запредельная.

Студенты были, после первого полёта, уже привычные, но и то иной раз не могли сдержать полного удивлённого восхищения возгласа, а Алиса, впервые оказавшаяся на таком судне, только и могла, что, вцепившись в борт, заворожённо смотреть, как мы пожираем километр за километром.

— Ну, как тебе? — довольно спросил я, покосившись на женщину.

Та только покачала головой, затем, слабо улыбнувшись, ответила:

— Немного тревожно. Такая скорость. Я, конечно, летала с штурмовыми ведьмами, но там ступа на двоих всего, а тут такая махина.

— Да, — покивал я, — что есть, то есть, сразу строил грузопассажирский вариант. Кстати, оно может по любой поверхности так, хоть по суше, хоть по морю.

Из-за бившего в лицо ветра разговаривать было не очень удобно и я вновь переключился на штурвал, переводя судно по другую сторону от дороги, потому что с этой впереди показались какие-то крестьянские телеги. Помахал самим крестьянам, что, дружно побросав инструмент, побежали куда-то в поле, то и дело падая.

— Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги… — Напевал я, мерно покачивая штурвалом.

Вспомнилась что-то песня из прошлого. Может потому, что мы, хоть и двигались всего в метре от земли, но парили, не касаясь её. Вот и пошла ассоциация с самолётом. Тут я почувствовал, как меня легонько дёрнули за рукав, обернулся и увидел Полдарк. Староста потупилась и, показав на штурвал, спросила:

— Профессор, а можно я тоже немного порулю?

Я посмотрел на остальных студентов, увидел полные скрытой надежды взгляды, усмехнулся и кивнул, отходя чуть в сторону, придерживая штурвал одной рукой:

— Конечно, Силлана, держи.

— Спасибо, профессор, — девушка воодушевилась и, подскочив, крепко ухватилась за ручки по периметру.

— Держи крепко, — предупредил я, хотя, особую силу прикладывать для управления судно не нужно было, но палубу покачивало, а иногда на кочке могло и подкинуть слегка, поэтому держаться нужно было, чтобы не упасть.

Затем приказал убавить ход до среднего. В принципе, нам и сорока километров в час достаточно, чтобы прибыть в деревню засветло, и ребятам с девчатами проще будет рулить. Убедившись, что тонкие девичьи ладошки сжимают рукоятки как надо, я присел на свободное место рядом с Алисой. Посчитав в уме, сколько нам ещё в таком режиме двигаться, уточнил:

— Все же хотят за штурвалом постоять?

Услышав дружное «да», кивнул:

— Тогда на каждого по двадцать минут, меняетесь по очереди без моей команды. Бари, ты старший.

Некоторое время я следил за манёврами Силланы, но она рулила многотонным кораблём вполне уверенно, поэтому я расслабился и привалился к борту спиной. Внезапно у меня оказалось очень много свободного времени, и, посмотрев на задумчиво наблюдающую за окрестностями боевую магичку, коснулся её руки, привлекая внимание, и произнёс:

— Управление простейшее, справится любой студент.

Она посмотрела на Полдарк, что застыла на носу со счастливой улыбкой на губах, перевела взгляд на меня, но заговорила о другом, незаметно сжав мою ладонь.

— Немного даже не верится, что я с тобой здесь, и мы будем видеться каждый день.

Это немного сбило меня с мысли, но я понял, о чём она. У неё были мужчины, глупо думать, что все восемнадцать лет, с момента рождения сына, она никогда и ни с кем, но это были разовые контакты, без намёка на что-то большее. Я не лез к ней с расспросами, почему так вышло, и где отец Бари, в конце концов, это не моё дело, но то, что у этой истории не было хорошего конца, вполне понимал. И вот теперь для неё начинался этап чего-то большего. Того, чего в её жизни ещё не было или было, но так давно, что уже забылось. И пусть её сын будет рядом и будет ревностно следить за нами, но слово о свадьбе было сказано, и вот теперь она пыталась это всё осмыслить.

Из под маски суровой магички, офицера имперского легиона, пробивалась суть недополучившей любви и ласки ранимой и нежной девушки, которой пришлось рано повзрослеть, одной воспитывая сына.

— Мне тоже, — улыбнулся я, — честно, даже не ожидал, что твоё руководство тебя отпустит. Всё-таки имперский легион, вся эта дисциплина, приказы. Вы же, по факту, подневольные люди. Даже странно, что вышло так легко.

Она замялась, а затем, закусив губу, прошептала:

— Не так легко, они согласились, но с условием.

— Следить за мной? — понимающе кивнул я.

Всё-таки после моих контактов с верхушкой Легиона и работой по грантам было бы странно, что они так легко выпустили меня из-под контроля. А тут такая возможность.

— Не только, — женщина покраснела и смутилась, — ещё они хотели, чтобы я соблазнила тебя.

Но я только хохотнул, представив, как этот приказ, учитывая казённый армейский язык, выглядел, и ответил:

— Ну, с этим они опоздали, ты уже.

— Ты не злишься?

— Конечно, нет, — я, и правда, ничуть не злился, мне даже нравилось, что Алиса со мной так откровенна.

Вообще, из четвёрки моих будущих жён с ней было комфортней всего. Злотана умная и изворотливая — настоящий политик, Селестина резкая, властная и грубая — прирождённый командир, а Ясула, ну, она шпионка и наёмная убийца, что тут ещё скажешь. С каждой из них было интересно по-своему, но только с Алисой я не ждал подсознательно подвоха, её чувства были настоящими, душа открытой, а слова не имели подтекста. Захотелось её обнять и прижать к себе, но я сдержался. Не поймут ни студенты, ни, тем более, её сын.

Студенты исправно сменяли друг друга, мы вновь углубились в лес, возвращаясь по уже проторенной дороге. Как вдруг перед нами стало падать ещё одно дерево. Здоровенное, почти метр в обхвате. И где его только разбойнички нашли, я по дороге таких здоровых даже не видел. Припёрли же, хватило дури, такую громоздилу, да ещё и стоймя потом поднять.

С грохотом дерево рухнуло на землю, вот только поспешили разбойнички, слишком заранее это сделали, поэтому я успел на антигравитационной подушке нас поднять выше, крикнув:

— Держитесь!

И мы подлетели, проносясь над бугристым стволом, а я, ухмыляясь, показал разочарованно смотрящим на нас из леса мордам средний палец.

— Вольдемар⁈ — напряглась магичка, оглядываясь назад.

— Не обращай внимание, — махнул рукой я, — дурачки какие-то.

И снова мы, уже без эксцессов, летели по лесу. Я рассказывал Алисе, какую мы стройку начали, рисовал перед ней картины будущего университета магии, а она только улыбалась и смотрела на меня с какой-то даже нежностью. В общем, всё было отлично, пока мы не выскочили на опушку перед деревней.

Тенистая долина горела. Чёрный дым поднимался с верхушки холма, где была школа, пылали дома у реки, а на самой реке стоял хищный вытянутый корабль, напоминавший галеру с парусами. На верхушки мачты развевался флаг с намалёванным красной краской боевым молотом, не оставляя сомнений в видовой принадлежности его хозяев. Пираты, чтоб их.

Судя по расслабленно прогуливающимся по палубе людям, нас они не ждали. А увидев, спешно забегали, поднимая парус. Раздумывать было некогда, и я, вскочив на ноги, крикнул, показывая на них:

— Полный вперёд. Дави их! Дави их,…лять!

За штурвалом стояла Виолар, которой выпало последней вести наше судно. Секунду мне казалось, что она не сможет, не решится, но, тряхнув головой, отчего волосы её разметались по ветру, Альтина резко переложила штурвал вправо, и мы, вильнув, понеслись прямо на пиратский корабль, целя ему в середину борта.

От резкого манёвра меня бросило на Алису, но тут же вскочив обратно, я бросился на самый нос, хватаясь за торчавший вверх носовой выступ. В душе моей разгоралась злость от вида разрушенной деревни, и я готовился вступить в схватку с врагом.

Удара о корабль противника я не боялся. Зеркальный щит должен был сильно смягчить последствия, послужив своеобразным демпфером между нами, но вот пиратам я не завидовал.

Вёсла единственный раз успели шлёпнуть по воде, а ветродуй хоть и наполнил паруса ветром, но инерцию преодолеть не успел, как мы на полных парах врубились в них, принимая удар на щит.

Словно гигантский невидимый молот смял деревянный борт, вбивая внутрь доски, круша переборки, превращая в щепу вёсла. Корабль накренило, потащило боком, сбив с ног всех, кто находился на палубе, а затем с волной выкинуло на берег, ломая вёсла с другого борта тоже.

Вложенная в щит магия кончилась, и мы со скрежетом проехались носом по лежащему на боку кораблю, останавливаясь. Спрыгнув, я бросился к ошеломлённым пиратам, поднимающимся с земли, не собираясь давать им шанса очухаться. В этот раз марать руки я не собирался. Как и жалеть тех, кто уничтожил деревню.

Ревущее пламя вырвалось из ладони, превращая фигуры передо мной в пылающие факелы, с воем принявшиеся носиться по берегу. Недолго.

Стоило убить всех на поверхности, как из трюма полезли новые пираты. Их я тоже собрался было сжечь, но тут мелькнуло знакомое лицо, и в одном из выбирющихся наружу противников я узнал Е Фэна, каким-то чудом выжившего в огненном аду, устроенном мною посреди трущоб.

Рядом со мной уже во всю кидалась магией Алиса, подтверждая свой статус боевого мага, и я крикнул, показывая на кирианца:

— Этого живым брать!

Та кивнула, и я, перестав без разбору заливать всё очищающим огнём, стал пулять небольшими огненными шариками, отстреливая пытавшихся сопротивляться пиратов.

Вскоре всё было кончено.

— Ну, что скажешь, Е Фэн? — я подошёл, присел рядом со скорчившимся и баюкавшим повреждённую руку мужчиной.

— Пусть не я, но другие тебя достанут, — кривясь от боли, ответил тот, — отомстят за Сюэ Линь и за меня.

Похоже, выбивая оружие, Алиса не церемонилась и сломала кирианцу руку посередине предплечья. Что ж, так ему и надо.

— Да ну? — ничуть не испугался я пустой угрозы, — и как они узнают? Отсюда уж точно никто из ваших не сбежит.

— Остальные знают, куда мы пошли, они придут, ища меня.

— Спасибо за информацию, — я улыбнулся, положил ладонь прямо на перелом и крепко сжал.

Е Фэн вскрикнул и тут же потерял сознание от боли.

— Слабак, — буркнул, поднимаясь с корточек.

— Вольдемар! — из трюма пиратского корабля выскочила Алиса, заглянувшая туда на разведку, — там местные.

— Живые⁈ — я удивился, но одновременно обрадовался.

Честно сказать, с самого начала думал, что их всех поубивали тоже.

— Парни, — махнул рукой студентам, что высыпали на берег вслед за нами, хоть и не успели особо поучаствовать в скоротечной схватке, — помогайте.

Совместными усилиями мы разломали палубу, сделав проём, потому что до люка было больше двух метров в высоту, и вскоре на свет, часто моргая и щурясь после темноты трюма, стали выходить жители деревни. Побитые, вздрагивающие от каждого резкого звука, но живые. А я, посмотрев на догорающие остовы домов, скрипнул зубами, пнул продолжавшего валяться в отключке Е Фэна и пробормотал:

— Вот же уроды.

Глава 14

Грёбаный Е Фэн выжил под огненным дождём благодаря амулету и решил, что бы то ни стало отомстить. Понимаете ли, очень любил Сюэ Линь. Воздыхал, если быть точнее. Потому что великий мастер на него не обращала внимание. Поэтому, добравшись до побережья, условным сигналом позвал пиратов и с ними запланировал нападение на мою школу. Мне казалось, что я эту их кирианскую шпионскую сеть в Прилесье с корнем выкорчевал, но ублюдок каким-то образом знал, сколько мы пробудем в городе, и устроил налёт на деревню, намереваясь организовать засаду и подловить нас по возвращении. Не учёл только, что у нас скорость совсем другая, и прибыли мы куда раньше запланированного срока, поймав их, грубо говоря, со спущенными штанами.

Неприятное известие. Весьма. Как оказалось, кирианцы тут окопались куда глубже, и уже с уверенностью можно было говорить о их взаимовыгодном сотрудничестве с пиратами.

Ух, как я был зол. Здание школы со всеми моими вещами и инструментами, да и вещами студентов, сгорело дотла, включая и мои записи по местным богам. Хорошо ещё, всё было в голове и можно было восстановить.

Хотелось кого-нибудь жестоко запытать, и я то и дело кровожадно поглядывал на Е Фэна. Падла чувствовал, что от кровавой расправы его отделяют буквально остатки моего благоразумия, и старался со мной взглядом не пересекаться. Даже допрос пришлось переложить на Алису, во избежание. Впрочем, боевая магичка тоже была не подарком, и крики допрашиваемого кирианца грели мне слух.

По итогу, её с пленным и группой «А» я отправил обратно в город отчитаться Селестине, а сам с горцами остался в деревне восстанавливать порушенное. Да и о местных жителях не стоило забывать, они тоже остались без крыши над головой.

Староста, дед Вадрон, только и мог, что охать, да причитать, проклиная пиратов, и сетовать, что жить двум десяткам деревенских теперь негде и не на что.

Но эту проблему я решил быстро. У нас был пиратский корабль, выброшенный на берег, и, снеся мачты, и вытащив всё лишнее, мы перевернули его килем вверх, протащив, с помощью магии и такой-то матери, повыше на холм. Теперь верхняя палуба стала полом, а дно судна крышей. С камбузом пришлось поизвращаться, заново переустанавливая плиту и сооружая дымоход, но теперь, благодаря ему и запасам провизии на корабле, у деревни была горячая пища.

В месте, где борт был проломан нашим таранным ударом, сделали двери и ближе к вечеру я мог удовлетворённо сказать, что программа минимум выполнена.

На следующий день Алиса вернулась, но не одна, а с десятком морпехов под предводительством бравого десятника, кучей инструмента и набором всего самого необходимого для обустройства школы заново.

Работа тут же закипела. Морпехи строить умели не хуже, чем воевать, и общими усилиями вскоре пахнущие свежей древесиной срубы деревенских домов встали на берегу. Не на месте сгоревших, конечно, повыше, ближе к самой школе, вернее, ещё строящемуся каменному корпусу.

Расселив местных по новеньким домам, корпус корабля решили временно задействовать под казарму, что добру пропадать. А для студентов временно соорудили два барака и налегли на достройку каменной крепости. В перспективе, что сюда могут наведаться подельники Е Фэна, хорошо укреплённое сооружение будет весьма нелишним.

Трудились все, как проклятые, даже студенты не ныли и не высказывали недовольства, всем было понятно, что шутки кончились. И только когда солнце закатывалось за горизонт, я позволял себе отвлечься от строительных работ, скрупулёзно восстанавливая сгоревшие записи.

— Над чем работаешь? — Алиса склонилась над моим плечом, разглядывая бумаги, — а что это за схемы?

Для меня в бараке была выгорожена отдельная кондейка с топчаном и грубым столом, за которым я и занимался.

— Это? — я прервался, отложив перо, ещё раз полюбовался на дело рук своих, — это связь божеств и небесных аспектов, вот это созвездие Воина, видишь, как близко к нему аспект Костёр, поэтому отмеченным им легче даются огненные заклинания, а это Морской Царь с аспектом Чаши, он полезен для водников. Ну и так по каждому.

— А это кто? — женщина безошибочно ткнула в десятое созвездие, не имевшее имени.

— О, это самый большой вопрос, — я обернулся к ней, затем подвинулся на лавке, давая место, дождавшись, когда она усядется рядом, произнёс, — вот ты сколько божеств знаешь?

— Девять, — не раздумывая ответила Алиса.

— Вот, — кивнул я, — а на самом деле их десять.

— Как?

— А вот так, всё по схеме.

Она наклонилась над большим листом, разглядывая созвездия, затем, нахмурившись, спросила:

— Но кто это?

— Вот и я не знаю. Только вижу аспекты рядом: Тень, Хлад и Свеча.

Мы сидели рядышком, касаясь друг друга плечами, я любовался искоса её сосредоточенным лицом, затем, когда она повернулась, задержал взгляд на её пухлых, чуть приоткрытых губах, а следом посмотрел чуть выше, ей в глаза.

— Что? — она чуть зарделась от смущения, и я, не удержавшись, потянулся её поцеловать.

Коснувшись мягких губ, надолго к ним приник, одной рукой приобнимая Алису за талию, а вторую кладя ей на бедро. Почувствовал её пальцы, зарывшиеся в волосы на затылке, и как быстрее забилось сердце под одеждой. Но только я попытался рукой проникнуть ей под мантию, как почувствовал сопротивление.

— Вольдемар, — прошептала она, тяжело дыша, когда наши губы разъединились, — за стенкой дети.

— Тоже мне дети, — буркнул я, с трудом удерживаясь, чтобы не наброситься на женщину, срывая с неё одежду, — всем уже по восемнадцать стукнуло.

— Нет, и Бари там, — она взяла мои руки, убирая в сторону, — я не могу.

— А что Бари, он-то как раз не теряется, — я хмыкнул, чуть разочарованный отсутствием продолжения, — он вон с Айной постоянно вечером в лес бегает. Кхым…

Переменившаяся в лице магичка заставила меня замолчать.

«Вот чёрт, — проклял я себя за длинный язык, — она же мать, да ещё и одна, всю жизнь сына воспитывавшая в одиночку, а тут какая-то деваха трётся возле любимого сыночки-корзиночки, как бы её не переклинило сейчас от такого известия».

— И как долго? — нахмурилась Алиса.

— Да не долго, — заулыбался я фальшиво, — может пару раз. Да и то, не думаю я, что они там, это, гм, самое. Максимум, наверное, целуются, да за руки держатся.

— Ну да, — фыркнула та, — знаю я этих деревенских пигалиц, им палец в рот не клади.

— Клади другое, — спошлил я, загыгыкав, но под заострившимся взглядом женщины смутился и буркнул, — прости, шутка.

— Куда они пошли? — она поднялась, одёргивая мантию, решительно шагнула к двери, — в каком направлении?

— Ох, — я тяжело вздохнул, поднялся следом, беря в руки магический светильник, — ладно, пошли провожу.

Отпускать её одну я побоялся, а так, авось, смогу притушить конфликт в зародыше, не дав ей разругаться с девчонкой. Но и задерживать не стал. В конце концов Бари, сам начав встречаться с представительницами противоположного пола, сможет отпустить мать, перестав ревновать к каждому мужику рядом, и Алисе тоже надо было отпустить парня, дав ему самому решать, с кем ему встречаться. Пора ей понять, что он уже взрослый парень и не нуждается в опеке. Может, сегодня как раз и получится это сделать.

* * *

— Что снова делать будешь? — с лёгкой ехидцей поинтересовалась Айна, глядя на сосредоточенно о чём-то думающего Ботлера.

Парень встретил девушку за бараком в полной боевой готовности. На теле поверх мантии была затянута сложная система ремней, к которой крепились нож, деактивированный магический светильник, плоская сумочка с зельями, несколько амулетов, моток крепкой верёвки, а за спиной расположился меч в ножнах, чья длинная гарда торчала по обеим сторонам от головы.

Эта их встреча была далеко не первой, раза три на той полянке было ещё до памятной поездки в Прилесье, затем долгий перерыв, потом разбирались с последствиями нападения пиратов, и вот теперь они вновь встретились, чтобы попробовать разбудить магию Айны, в который раз.

Бари оглянулся, прислушиваясь к шорохам в темноте, разглядывая светящиеся в ночи окошки деревенских домов. Небо было затянуто тучами, и мрак сгущался в почти непроглядную тьму. Мелькали только факелы возле перевёрнутого корпуса корабля, ставшего казармой, часовые из десятка морпехов, исправно сменяли друг друга, следя за речной гладью, но сюда, в сторону школы, а вернее, уже колледжа, их взоры не обращались.

— Я понял, в чём была основная проблема, — скупо произнёс он.

— И в чём? — Айна приблизилась, прислонилась к стенке барака плечом, вглядываясь в лицо Бари.

— Я понял это, когда мы раскапывали Плешь, — ответил парень, нахмурившись, — тот монумент, он ключ к разгадке.

— От которого ты потерял сознание? — девушка чуть улыбнулась, хитро сощурившись, но Бари не принял шутливого тона и серьёзно кивнул.

— Да, он самый. Я пытался понять, почему на тебя он не подействовал так, и меня осенило, что именно в этом проблема с твоей магией.

Он, потянувшись, взял Айну за руку, отчего та чуть вздрогнула, разом перестав улыбаться, затем легонько провёл пальцем по линиям на её ладони.

— Твои манаканалы, которые идут здесь, они слишком узки, — произнёс парень, не замечая, что дыхание девушки стало чуть прерывистым, — я думал, дело в твоём источнике, что он слишком слаб, но, вероятно, ты просто не можешь его использовать как надо.

Он говорил, машинально массируя и гладя ладонь Айны, словно в упор не замечая, как это действует на неё.

— Они настолько узки, что едва пропускают поток маны и быстро схлопываются от нагрузки, но монумент, я почти уверен, как-то позволяет их раскрыть сильнее, — он посмотрел в расширенные глаза спутницы, схватил её за вторую руки и с жаром произнёс, — мы должны попробовать. Вдруг всё получится?

Айна замерла, глядя на Бари, попыталась пошутить:

— Надеюсь, приковывать к нему ты меня не будешь?

— Зачем?

Искреннее удивление просквозило в его голосе, и девушка поспешно произнесла:

— Это я так, просто нервничаю немного.

— Не бойся, я с тобой, — Бари сжал её ладони, кивнул, — пойдём, пока никого нет.

Монумент, плотно упакованный в рогожу и, для надёжности, обвязанный верёвками, лежал чуть в стороне, подальше от людей, чтобы даже случайно никто не мог его коснуться. Трава вокруг него на расстоянии пары метров уже потихоньку начала желтеть и жухнуть, его способность тянуть силу из окружающего пространства никуда не девалась.

Осторожно подобравшись к нему, парочка замерла, магический светильник, настроенный на фиолетовый спектр, подсветил глыбу камня, а затем Бари, достав нож, протянул его девушке.

— Вон там сделай надрез, — показал он на торец монумента, — будет почти незаметно, а дальше просто коснись его и держи контакт.

— А что будешь делать ты? — поёжившись, чуть дрогнувшим голосом спросила Айна.

— А я буду вести наблюдение и подстрахую тебя, если что-то пойдёт не так. Сейчас, погоди.

Сняв с ремня верёвку, Бари приблизился почти вплотную, накинул её на девушку, обвязывая вокруг талии. Несколько раз дёрнул, проверяя крепость узла, удовлетворённо произнёс:

— Ну вот, всё в порядке. Можешь идти.

— Хорошо, — покладисто ответила Айна, а затем вдруг, подавшись вперёд, на секунду коснулась своими губами губ парня.

Бари застыл, опешив, а девушка, чуть хихикнув, произнесла:

— На удачу.

— Кхым, — прокашлялся тот, — да, конечно.

Оставшись на месте, он наблюдал, как Айна идёт к монументу, пропуская через пальцы скользящую за ней верёвку, и будто по-новому оценивал её длинные ноги, узкую талию, высокую грудь, словно увидев их впервые. Пусть толстые штаны с телогрейкой их и скрывали, но он вполне представлял, какая она под ними. Мысли в голове стали путаться, сбивая с настроя, а перед внутренним взором стали проноситься картинки какого-то совсем другого эксперимента. Но, собрав волю в кулак, Ботлер заставил себя сосредоточиться на том, что происходило сейчас. Девушка как раз с лёгким треском взрезала рогожу и, отложив нож в сторону, осторожно просунула в разрез руки.

— Что чувствуешь? — тут же с лёгкой тревогой окликнул её Бари, внимательно отслеживая магическим зрением начавшие сочиться с Айны тоненькие ручейки маны, втягивающиеся в монумент, словно в бездонный колодец. Если остальное окружение было чуть подсвечено присущей всем живым существам и растениям магией, даже в воздухе было еле видное свечение, то монумент был словно дырой в пространстве, абсолютно чёрной, вызывавшей одним своим видом опаску и желание убраться подальше.

— Как тогда, будто что-то тянет из меня, — ответила девушка.

— Правильно, — кивнул Ботлер, — я вижу истекающую ману. Если будут неприятные ощущения, сразу говори.

— Да они и так не особо, — чуть дёрнула плечами Айна, — но ладно, пока, вроде, терпимо.

Ещё минут пять наблюдений, и парню начало казаться, что поток маны стал сильнее.

— Жжётся, — внезапно жалобно произнесла девушка, — в пальцах.

— Прекращай, — мгновенно среагировал Бари, — это манаканалы. Значит хватит на сегодня.

С некоторым трудом оторвав от монолита ладони, Айна поднялась, чуть пошатываясь, пошла обратно. Споткнулась, заваливаясь вперёд, но юноша успел шагнуть к ней и подхватить, не дав упасть на землю.

— Спасибо, — выдохнула та, — что-то голова закружилась.

— Ты никогда ещё столько маны не теряла, — ответил Бари, — вот с непривычки и повело. Ерунда. Должно быстро пройти.

С минуту они постояли так, а затем Айна толкнула его, чуть смущённо пробормотала:

— Всё, я в порядке.

— Ну тогда пошли на поляну, надо проверить, изменилось ли что-то с твоим колдовством, — пряча неловкость за нарочитой уверенностью, парень повёл её к их постоянному месту встреч.

Добравшись до места, он воткнул светильник в землю, отошёл в сторону, а Айна, вновь скинув с себя всё лишнее, встала в центре, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Обтянутое короткими штанишками и импровизированным топом тело девушки в неярком магическом свете вновь приковало взгляд, заставив сглотнуть набежавшую слюну.

— Ладно, — хрипло произнёс Бари, — попробуй огонь. Хотя нет, стой, если Дух Льда, то попробуй что-нибудь из магии холода. Вдруг к ней у тебя предрасположенность.

— Сейчас, — девушка вытянула вперёд руку и, шепча заклинание, выписала в воздухе узор.

А когда в воздухе из ничего соткалась небольшая ледышка и, выстрелив, со звоном разбилась о стоявшее в десятке метров дерево, распахнула от удивления глаза и, приоткрыв рот, шокировано уставилась на Ботлера.

— У нас получилось, — прошептала она, глядя на подрагивающие ладони, — ты смог.

— Это ты смогла, — улыбнулся тот, — на глаз, раза в полтора больше маны пропустило.

— Я могу колдовать, — девушка счастливо рассмеялась, а затем бросилась Бари на шею, обнимая, а затем жадно целуя.

Он хотел сказать, что это ещё сложно назвать полноценным колдовством, хотя начало и положено, но жаркие губы Айны напрочь вымыли все мысли из головы, и, обняв её за талию, парень тоже принялся активно, пусть и неумело, целовать её в ответ.

И только звонкий, полный возмущения голос за спиной заставил его прерваться.

— Бари, что ты делаешь⁈

— Мама⁈ — он обернулся, словно облитый ушатом холодной воды.

— Живо отойди от него! — злой взгляд миссис Ботлер перешёл на девушку, которую Бари продолжал сжимать в объятьях.

— Алиса, успокойся, ничего плохого же не произошло, — раздался ещё один голос, и вслед за женщиной на поляне показался Локарис, и парень понял, что плохое только начинается.

* * *

Когда мы застукали Бари с Айной целующимися на неприметной поляне в лесу, я думал, магичка шандарахнет по наглой, в её понимании, сыновьей захватчице чем-нибудь убойным прямо там, остановило только, что она неизбежно зацепит и сына. Впрочем, это не помешало ей накричать на девушку, и мне спешно пришлось вмешаться.

— Не произошло⁈ — женщина повернулась ко мне, вся вспыхнув от злости, — ты что, не видишь, как она одета? Вернее, раздета! Ещё чуть-чуть…

— И что? — спросил я негромко, — чтобы произошло?

— Они, они…

— Да, возможно, они бы занялись тем, чем иногда занимаются мужчина и женщина. Им не десять лет и не пятнадцать. Алиса, пойми, твой сын уже взрослый.

— Вот станет полноценным магом, вот тогда пусть спит с кем хочет, — она вновь ожгла Айну неприязненным взглядом, — думаешь, я не знаю таких, как она? Залетит, и куда потом с этим ребёнком? Бари нужно учиться, у него отличные задатки стать полноценным боевым магом. Ему сейчас последнее, о чём нужно думать, так это о семье.

Лица парня с девушкой вытянулись, охренение было так и написано на них. Ну ещё бы, и я на их месте охренел бы от таких разговоров.

Я с осуждением покачал головой, постарался Алису убедить:

— Ну что ты говоришь, он прекрасно знает, откуда берутся дети и как предохраняться. Одно заклинание, и сутки можно заниматься любовью, не боясь ни беременности, ни намотать чего не того на конец.

Вот про последнее я зря сказал, только дал в руки женщине новый аргумент.

— Действительно, — прошипела она, — ещё заразит. Непонятно со сколькими эта шалашовка уже трахалась. Небось, все парни со школы не по одному разу через неё прошли. Собрала полный букет.

Это было уже за гранью, и я рявкнул:

— Алиса!

Но тут не выдержала Айна. Вспыхнув, она оттолкнула Ботлера, шагнула к нам, сжимая кулаки, срывающимся голосом крикнула:

— Да, я не девственница, но это не даёт вам права менясудить! Я никакая не заразная, а вы просто тварь!

— Айна! — шокированно воскликнул Бари, а мне захотелось залепить по лицу ладонью.

— Я тварь⁈ Ах ты, сучка, дрянь такая, ну погоди, я тебе покажу!

Флаг окончательно упал уже у обеих представительниц прекрасного пола. Не успел я броситься между ними, как заклинание обезвиживания накрыло девушку, заставляя замереть на месте. Что-то типа моего паралича, только работавшее по одиночной цели. Ну хоть не что-то боевое, и то хлеб.

— Ну что, заткнула свой поганый рот? — довольно произнесла магичка.

— Мама! — вскричал вновь бедный парень.

Мне его стало по-настоящему жаль, и хоть совесть начала потихоньку грызть, но я терпел, потому что это было нужно, своего рода шоковая терапия.

— Что мама? Сын, поверь мне, ничего хорошего с этой тебя не ждёт. Я…

— Лучше знаешь? — перебил я её, грустно покачал головой, — эх, Алиса, пожалуйста, позволь ему решать самому. Он часть тебя, я понимаю, но нельзя вечно оберегать его от всего вокруг. Да и незачем. Он не такой беззащитный, уж поверь. Посмотри на него внимательно. Портупея, меч за спиной, зелья, амулеты, нож, верёвка, и ещё кто знает, что по карманам. Разве похож он на несмышлёного мальчика? Нет, с таким комплектом хоть в поход, хоть на войну. Всё продумано и в то же время ничего лишнего. Он вполне готов дальше по жизни идти самостоятельно. Он это заслужил и ни единожды доказывал в академии. Пусть он совершит ошибки, но это будет его собственный опыт. И я уверен, даже упав, он всегда сможет подняться и преодолеть ещё большую высоту.

Алиса хотела было что-то сказать, но замерла, глядя на сына, в чьих глазах плескалось отчаяние напополам с решимостью.

— Да, мама, — челюсть парня затвердела, а голос обрёл уверенность, — я вполне могу уже сам решать, что мне делать и с кем быть. А Айна хорошая, ты просто её не знаешь. Она совсем не такая, и это я предложил ей помощь, она меня ни о чём не просила.

— Какую помощь?

Тут удивилась не только магичка, но и я.

— Помощь в колдовстве. Я пытался сделать так, чтобы Айна смогла лучше колдовать.

— Только это? — нахмурилась Алиса.

— Это, — кивнул Бари, — но ещё я понял, что Айна мне нравится, и я хочу с ней встречаться.

Сказано это было с мрачной решимостью, а сам парень чуть вскинул подбородок, с вызовом глядя на мать.

— И мне, — вдруг раздался, словно преодолевая огромное напряжение, девичий голос, — ты тоже нравишься, Бари.

Обернувшись, я увидел, как Айна медленно, прожигая взглядом мать Бари, перебарывая заклинание, начинает двигаться.

— Как? — Алиса сделала шаг назад, с недоверием глядя на девушку.

— У неё природная сопротивляемость — ответил я, не отрывая взгляда тоже.

Во мне мгновенно проснулся исследователь и, переключившись на магическое зрение, я стал жадно наблюдать за происходящими в магической системе студентки изменениями. А посмотреть там было на что. Вся тонкая система манаканалов пульсировала в чётком ритме, гоня ману от источника к самой поверхности кожи, заставляя опутавшее девушку заклинание паралича с каждой волной немного расширяться, теряя часть своей силы. И это, судя по всему, не было каким-то сознательным действием, скорее формой защитной реакции организма, своего рода рефлексом.

— И я не позволю никому встать между нами!

Произнеся это, Айна сбросила последние путы, развеяв заклинание, но пульсация и не думала прекращаться, всё усиливаясь. Я печёнкой почуял неладное, крикнул:

— Стой!

А затем вдруг всё пошло совсем не так. Бари с Алисой не видели и не понимали, продолжая стоять на месте, а я буквально почувствовал, как рвётся ткань реальности, пропуская сюда сущность намного более могущественную, чем кто-либо из нас. Что-то подобное я испытывал, лишь призывая Воина.

Призрачный образ, резко возникший за спиной Айны, я узнал тут же, хоть и видел до этого одно лишь мгновенье. Та незнакомка, что явилась мне на кровати. Это была она. Её ладони легли на плечи девушки, источник маны засиял, готовясь выдать последнюю, самую мощную волну. И вся эта мощь должна была ударить по ничего не подозревающей магичке. Хотя нет, инстинкты боевого мага, хоть с опозданием, но сработали, и призрачный щит окутал женщину коконом. Вот только я уже видел, что это не спасёт от той мощи, что готова была выплеснуться в пространство.

Каким-то непостижимым образом понимание этого пришло ко мне в тот же миг, а затем, не думая и не рассуждая, я сместился, вставая между ними, и навстречу убийственной волне холода рванула забурлившая в жилах огненная стихия.

Это точно была она, безымянная богиня тьмы, хлада и жизни, как-то связанная и с ледяными порождениями, и с этими детьми. Её покровительство им уже сомнений не вызывало.

Столкновение двух антагонистов, холода и огня, было подобно взрыву. Выстрелившие в стороны огненно-ледяные протуберанцы буквально слизали деревья по бокам поляны, организовав многометровые обугленные и покрытые инеем просеки. Воздух заревел, закручиваясь в торнадо над нашими головами. Земля между нами плавилась до красна и тут же промораживалась до абсолютного нуля, за секунду успевая по несколько десятков раз сменить своё состояние. А я изнемогал под божественной мощью, сдерживая её уже буквально кончиками пальцев. Если бы не благословение Воина и не сфера некромантов, поднявшая меня на уровень магистра, снесло бы в одно мгновение, но я держался, прокачивая через себя невообразимое количество маны, тут же сгоравшее в топке уже даже не огня, почти плазмы, температура которой приближалась к таковой на поверхности местного светила.

А затем всё закончилось. По субъективному восприятию, казалось, я сражался целую вечность, но в реальности прошло лишь несколько секунд, а затем Айна, вскрикнув, потеряла сознание, падая на землю. Я встретился взглядом с призрачной богиней, что чуть задержалась, не спеша возвращаться туда, откуда пришла, и склонил голову, уважительно кивнув. Мимолётная улыбка коснулась её губ, а затем ощущение божественной личности пропало, и на поляне остались только мы четверо.

— Айна! — бросился к девушке Бари, а я, устало опустив плечи, развернулся к Алисе и крепко обнял магичку.

Вид та имела бледный, прекрасно понимая, свидетелем какой мощи только что была. Никакая её защита не спасла бы.

— Спасибо, — выдохнула она мне на ухо, уткнулась в плечо.

А я, постояв так минуту, развернул её, взяв за плечи, и повёл с поляны обратно к школе.

— Бари, — попыталась было дёрнуться она к сыну, но я только покачал головой и настойчиво подтолкнул вперёд.

— Нет, пусть он решает сам. И знаешь, если бы чувства Айны не были искренними, вряд ли богиня пришла ей на помощь.

— Богиня? — ошарашено переспросила женщина.

— Ну а кто? Такая мощь. Так что, пусть побудут одни.

Глава 15

Произошедшее мы обсудили на следующий день. Без Алисы, только я и оба студента.

Дождавшись, когда они, стараясь не глядеть на меня, войдут в каморку, показал на кровать:

— Садитесь.

Сам остался сидеть на стуле.

Те осторожно, словно застеленная одеялом деревянная кровать была заминирована, опустились на неё и опустили взгляды в пол. Заметив, что они держат друг друга за руку, хмыкнул, но комментировать не стал.

— Итак, — я легонько хлопнул ладонью по столу, — поговорим о вчерашнем.

— Профессор, — Айна подняла голову, — простите, это моя вина, я не знаю, что на меня нашло…

— Так, — прервал я её, — я сейчас не о том, что произошло между тобой и госпожой Ботлер, это тема отдельного разговора. Я сейчас хочу поговорить о другом. Кому пришла в голову идея использовать монолит? Можете не отпираться, по разрезу на рогоже и следам на земле я сразу понял, кто там чем занимался.

Девушка вскинулась вновь, но ответил Бари:

— Моя, профессор.

Меня так и подмывало выругаться, но я сдержался, плотно сжав губы и несколько раз шумно выдохнув носом, затем, чуть успокоившись, уточнил:

— И зачем?

— Я хотел помочь Айне. Чтобы она могла колдовать.

Я вздохнул, попросил:

— Поподробнее, Бари, меня интересует ход твоих мыслей, не просто же так ты решил использовать крайне опасный артефакт, послуживший, очень возможно, причиной случившегося триста лет назад прорыва ледяных тварей. Была же какая-то причина? Потому что иначе я буду вынужден подозревать тебя в идиотизме. Но ты далеко не идиот, и значит, причина была. Рассказывай, я слушаю.

— В общем, это не первый раз, когда мы пробовали раскачать Айне магию, — хмуро принялся излагать парень, — но прошлые разы никаких подвижек не было. Я сначала думал, что дело в слишком слабом источнике, которого не хватает на формирование нормального заклинания, но потом подумал, что дело, возможно, в слабой пропускной способности манаканалов, которые схлопывались даже после небольших порций маны. А потом этот монолит. Когда Айна коснулась его, он тоже принялся сосать ману, только медленно, но я решил, что подобное внешнее воздействие может сильнее раскрыть её манаканалы, не давая им схлопываться.

— Хорошо, — кивнул я — молодец, что провёл наблюдение и высказал рабочую гипотезу. А потом осознанно использовал инструмент, монумент, для её проверки. По крайней мере, это было не просто «айда лапать монолит, а затем целоваться в лесу».

Оба мило покраснели, вот только мне было совсем не до умиления.

— Но какого хрена! — не сдержавшись, прорычал я, — вы устроили это тайком, никого не предупредив? А если бы что-то случилось? Или посторонние мешали вам миловаться?

— Мы не… — вякнул было парень, но я грохнул кулаком по столу уже всерьёз.

— Тихо, я говорю! Зарубите себе на носу раз и навсегда, никогда не смешивайте работу и личное. Проводишь исследования и эксперименты? Будь добр всё организовать в соответствии с правилами безопасности и не в одиночку, а рабочей группой. Я же вам тысячу раз это объяснял. Все опыты минимум втроём. Один озвучивает порядок производства работ, второй делает, третий контролирует правильность его действий. Только так и никак иначе. — А если решили целоваться, так идите и целуйтесь, только без экспериментов. Вернее, — поправился я, — экспериментировать можете, но только в позах, без применения магии и прочего.

Теперь они не просто покраснели, лица стали красными, как помидор. Глядя на них, я помолчал, постукивая пальцами по столешнице, напряжённо размышляя, как дальше поступить. Просто запретить был не вариант. Зная упёртость этих товарищей, можно было не сомневаться, что так просто они не успокоятся.

— Ладно, раз уж вы влезли в это дело, слушайте. Про то, что монумент был причиной возникновения Плеши, я сказал не для красного словца, есть определённые факты. Я поднял архивы магистрата. То, что вы делали с Айной, там делали с множеством учеников горского происхождения. Так же, как и тебе, Бари, кому-то в руководстве школы пришла идея таким образом расширить манаканалы. Вот только делали они это насильно, приковывая к монументу кандалами, и держали, скорее всего, часами.

Бари нахмурился, а лицо девушки заострилось и чуть побледнело.

— Я не знал, — буркнул парень.

— Теперь знаешь, — спокойно произнёс я, — а ещё вспомни магический выброс, который произошёл у Айны от сильного психологического напряжения. Я полночи над этим думал, пока не обнаружил взрезанную рогожу и не понял, чем вы там занимались. Боюсь, как раз расширение манаканалов и позволило выбросу произойти. Думаю, в школе в Прилесье было также. Только манаканалы были расширены ещё сильней, и выброс был больше, к тому же, он открыл проход ледяным тварям. Теперь ты понимаешь, что нужно было обязательно обсудить это со мной? Всё могло закончиться куда хуже. Хорошо ещё, я был рядом, потому что подобный выброс твоя мама, Бари, не удержала бы.

— Прости, — тут же повернулась к парню Айна, жалобно повторила, — прости, я не знаю, как так вышло.

Тот постарался улыбнуться, продолжая сжимать её ладонь, но получилось так себе.

— Ты тоже не виновата, — ответил я студентке, — сразу несколько случайностей сошлись в одном месте, что и привело к подобному результату. Но теперь вы понимаете, как опасно то, чем вы занимались?

— Понимаю, — Бари помрачнел.

Мама для него значила много, и мысль, что по своей вине он мог вчера её потерять, исподволь грызла, подтачивая уверенность в себе. Но мне это тоже не было нужно, поэтому я добавил:

— Но это опыт и очень ценный урок, который вы не забудете. И да, вина твоей мамы, будем честны, в этом всём не меньше. С ней я тоже поговорю. Да, что по поводу ваших дальнейших экспериментов. К сожалению, расширять манаканалы Айне и остальным студентам группы «Б» нельзя, слишком велика опасность.

— Значит всё напрасно? — голос девушки наполнился горечью, — я так и останусь ни колдуньей, ни человеком?

— Этого я не говорил. Бари, помнишь, мы разговаривали про оборону без магии? — я взглянул на Ботлера, и тот коротко кивнул, — так вот, изучив особенность магического источника и структуру манаканалов Айны и остальных, думаю, именно такой вид работы с источником им подойдёт лучше всего. И что-то мне подсказывает, что добьются они в этом куда больших успехов, чем вы. Да, я видел, на что способны мастера, в чём-то это было даже сильнее обычной магии.

Пищу для размышлений я им подкинул, тем более, что занятия по ОБМ и так вскоре должны были начаться.

— Я понял, — Ботлер, поджав губы, твёрдо кивнул, снова посмотрел на подругу и в очередной раз поблагодарил, — спасибо, что вступились за нас, профессор, мама, она хорошая, но иногда, чересчур…

— Ты достаточно взрослый, чтобы сам за себя решать, об этом я с ней тоже ещё раз поговорю.

— Спасибо…

— Но в свою очередь хотел бы тебя тоже попросить.

Осталось только решить ещё один вопрос, и ситуация для этого была, наверное, самой подходящей. Парень подозрительно на меня посмотрел, а я, не став дольше тянуть паузу, озвучил:

— Попросить разрешения встречаться с твоей мамой.

— Ой, — округлив глаза, Айна прикрыла удивлённо раскрывшийся рот ладошкой, а лицо Ботлера вытянулось.

— Но, но…

Он хотел что-то сказать, возможно, резкое и не очень приятное, однако вмешалась встрепенувшаяся, захваченная какой-то идеей девушка.

— Бари, — резко затрясла она его, — Бари, это же замечательно.

— Что, замечательно? — непонимающе взглянул он на неё.

— Ну как ты не понимаешь, если твоя мама будет встречаться с профессором, значит она отвлечётся от нас и не будет мешать. У неё же никого нет? — уточнила Айна.

— Нет, — подтвердил Ботлер.

— Ну вот, неужели ты считаешь, что твоя мама всю жизнь должна прожить в одиночестве? Тем более, ты уже стал самостоятельным, и у тебя есть я. А кто останется у твоей мамы?

«А хитра девка, — подумал я, слушая её вдохновенную речь, — грамотно всё подвела».

— Но… — вновь попытался что-то возразить парень, но Айна перебила:

— Ты же видел, как профессор бросился на её защиту. Он точно ничего плохого ей не сделает.

— Ну, ладно, — сдался тот, махнул рукой, — я согласен.

— Вот и славно, — я довольно поднялся с места, — значит, всё решили, поэтому можете идти спокойно заниматься, чем вы там хотите заниматься.

* * *

Алису я позвал на вечерний променад, когда ночь и темнота уже плотно накрыли вновь отстроенную деревню. Строили не как попало. От места, где постепенно вырастал главный корпус нашего будущего колледжа магии, разметили прямую дорогу к небольшой пристани на реке, затем от неё перпендикулярно провели ещё парочку и уже вдоль них поставили дома. Казарма из корпуса пиратского корабля стояла чуть в стороне и ниже, но она и предполагалась как чисто временное сооружение, до момента, как поставим нормальную каменную, со всем полагающимся для обеспечения стражи.

Вдоль основной улицы и до самой реки протянулась цепочка магических фонарей, и под ними мы неспешно прогуливались. Магичка чинно держала меня под руку, а встречные жители уважительно кланялись. Было приятно, не скрою. И хоть под ногами была обычная земля, а не мощёная камнем мостовая, и окружали нас не респектабельные городские дома, но всё-таки я чувствовал себя почти как дома. Алиса нет-нет, но прижималась чуть сильнее, так, что я ощущал прикосновение её приятных выпуклостей, которые не могла скрыть одежда, к своему плечу. Идилия. Вот так гулять, ни о чём не думая, наслаждаясь вечерней прохладой, с красивой дамой, словно не было ни кирианцев, ни боя в Прилесье и сражения с пиратами здесь. Ни чёртовых некромантов с их сферой, личей и прочей нежити. Будто я обычный респектабельный профессор, гуляющий с дамой сердца, чья жизнь понятна, спокойна и размеренна, а не полна ненужных приключений и дурацкого геройства.

Спустившись к самой водной глади, мы замерли, наблюдая за серебрящейся рябью медленно несущей свои воды реки. Сожжённые мосты на тот берег ещё не восстановили, как и сгоревшие дома на той стороне, и я пока сомневался, стоит ли. Наше судно на воздушной подушке вполне обходилось без него, а поля, которых, к счастью, огонь не коснулся, все были на этом берегу.

— Так странно, что можно гулять с тобой, ни от кого не скрываясь, — негромко произнесла женщина, прижавшись теснее, — и даже как-то волнительно. До сих пор не верится.

Она захихикала.

— Чувствую себя опять студенткой, которая тайком от родителей бегает на свидание с парнем. Всё время кажется, что кто-нибудь меня узнает и обязательно родителям доложит.

— Не бойся, я поговорил с Бари, он не против.

Мы помолчали немного, а затем Алиса произнесла, глядя на меня:

— Глупо, да? Просто сын — это единственное, что было у меня многие годы.

— Вовсе нет, — я наклонился, целуя её в губы, — ты сделала для него всё, что могла. Но дальнейшая опека ему только повредит. Собственно, как и ему надо принять, что у мамы теперь есть другой мужчина.

— Ох, и верится и не верится. Словно из реальности в сказку попала.

— Ничего, — рассмеялся я, — вернёмся, я тебе докажу, что всё более чем реально.

Но тут нас прервали. К реке спустился ещё один силуэт. В свете факела, который тот держал в руке, я распознал десятника морпехов. Плотного телосложения, так что кольчуга обтягивала его бочкообразное тело как перчатка, он, однако, двигался весьма ловко, доказывая, что не даром отдал службе в морпехах два десятилетия. Добравшись до нас, он церемонно кивнул:

— Господин барон, госпожа маг, виноват, что беспокою.

— Ничего, Стефан, — улыбнулась тому Алиса, — что-то случилось?

Именно ей Селестиной было дано право командовать небольшим гарнизоном Тенистой долины, и десятник был её непосредственным подчинённым. Меня от этой почётной обязанности сестра короля решила освободить, за что я был ей премного благодарен, потому что мне только стражей командовать до полного счастья и не хватало.

— Никак нет, госпожа, — десятник вытянулся, — у меня вопрос к господину барону.

— Да, конечно, — чуть удивлённо кивнул я, приготовившись слушать.

Морпех замялся, а затем осторожно поинтересовался:

— А в вашей школе магии никаких странных зверушек не выращивали?

— Да вроде нет? — задумчиво ответил я, — а что.

— Да один из моих видел, как на опушке вечером какое-то странное животное показывалось.

— Точно животное? — переспросил я.

— Ну, — замялся мужчина, — вообще, Ганс говорит, что это было что-то похожее на гигантское ходячее растение с огромной пастью. Но мало ли что привидится в сумерках, какая пасть у растения, да ещё и ходячее?

— Ну, это вы зря, — хмыкнул я, — Полкан у нас, конечно, та ещё страхолюдина, но в основе своей самое настоящее растение.

— Кто? — удивлённо переспросила Алиса.

— А, ты же не видела, — я заулыбался, — а это наш эксперимент по выведению охранно-сторожей пшеницы. Планировали для бургомистра Анкарна, но не срослось, поэтому забрали с собой. Он у Ланики жил, мы думали, сгорел вместе со школой. А он живой.

— Бари мне такое не рассказывал.

— Хах, ещё бы, это же они его и вывели.

Я посмотрел на слегка прибалдевшего десятника и поспешил успокоить:

— Не беспокойтесь, завтра мы его поймаем, нечего по лесам шастать.

Кивнув, тот тут же поторопился обратно, а Алиса, задумчиво глядя ему вслед, спросила:

— И много у вас таких, необычных существ?

— Да не то чтобы, только Полкан, да Валерчик, — махнул я рукой.

— А Валерчик это кто?

— Тоже пшеница, только бегает очень быстро, Ланика еле приручила. Вообще, последнее время она с ними занималась больше, я даже как-то не следил особо, — почесал я затылок задумчиво, — много очень вопросов, за всем не углядишь.

От реки, всё так же под ручку, мы неторопливо пошли обратно.

— Хорошо тут, тихо, даже не помню, когда последний раз так спокойно себя чувствовала.

Алиса подняла лицо к небу, глядя на звёзды, тихо мерцающие над головой.

— Ну да, если не считать пиратов, да выброс одной влюблённой горской девушки, — хмыкнул я, — но так да, в остальное время спокойно. Ни толп народу, ни вечной суеты, как в Анкарне.

— Волди, — вдруг, погладив меня по предплечью, произнесла женщина.

Я чуть запнулся, впервые слыша от неё своё имя в таком уменьшительно-ласкательном варианте, которое, к тому же, напомнило одного из персонажей Гарри Поттера. Но только улыбнулся и посмотрел на магичку:

— Что?

— Я ведь так толком и не поблагодарила тебя.

— Поблагодаришь, — снова улыбнулся я, — и я даже знаю как.

— Да ну тебя, — она смутилась, стукнула меня кулаком по груди, — я серьёзно. Ты спас мне жизнь. Честно, не ожидала такой мощи от девчонки.

— Как и я, — я тоже стал серьёзным, — в последний момент вспомнил Плешь из Предлесья, да и чутьё сработало.

— Только как ты сам это выдержал? — она испытующе заглянула мне в глаза, — это же уровень магистра был, не меньше.

— Огонь. — ответил я, — Помнишь, я показывал карту созвездий? На мне печать Воина, поэтому огненные заклинания даются легче, и маны на них тратится меньше. Скажу по секрету, там, в Прилесье, я трущобы спалил заклинанием огненного дождя. С другой магией, конечно, я уровня магистра не покажу, но на мастера вытяну.

— Я сама стихийный мастер, — задумчиво произнесла Алиса, — и все с потенциалом мастера, насколько знаю, в Империи в обязательном порядке идут на службу в Легион.

— Я же не из Империи, а из герцогства, но ты права, ещё год назад я был сильно слабее.

— Тогда как? — женщина остановилась, требовательно вглядываясь в меня.

— Всё та же печать, — ответил я, — и сфера некромантов, которую уничтожил твой сын. После неё у меня объём хорошо так скакнул вверх.

Про воспоминания самих некромантов, что также довеском прилетели мне, я благоразумно упоминать не стал.

— Значит ты теперь магистр огня и мастер по остальной магии? — пробормотала магичка.

— Нигде, конечно, этот ранг не подтверждал, — тут же обозначил я, — и проверку не проходил, но по моим собственным ощущениям, где-то оно так, да.

— А ещё профессор магии, барон и магистр ордена паладинов! — Алиса весело рассмеялась, — никогда бы не подумала, что буду встречаться с таким важным мужчиной.

— Да ну, — тут уже смутился я, — одно название. От баронства голый кусок земли в Анкарне, даже особняк и тот сгорел. И магистр я без ордена, паладинов кроме меня там нет, только Селестина командором, но тоже смешно, одни начальники и ни одного подчинённого. Только что профессор магии, тут да, но кроме высокого звания, никаких материальных благ это не даёт.

— Ох, Волди, — отпустив мою руку, магичка прижалась ко мне всем телом, произнесла с умилением, — иногда ты такой наивный, но очень милый.

Я приобнял её за плечи и дальше до наших временных бараков мы шли молча обнявшись. Дойдя до будущего учебного корпуса с почти достроенным первым этажом, сложенным из внушающих уважение каменных блоков, я завёл Алису внутрь, потянув за собой в чернильный проём будущего входа. Света там было немного, только отсветы уличных фонарей, проникающие сквозь оконные проёмы, разгоняли темноту внутри. Обернувшись, я привлёк её к себе, жадно целуя.

— Ты хочешь здесь? — спустя минуту, тяжело дыша, спросила она, сама начиная расстёгивать пуговицы моей мантии, — а если дети увидят?

— Не увидят, — пообещал я, щёлкнул пальцами, и нас накрыл купол отрицания.

Это заклинание я тоже достал из памяти древних. Участок пространства словно выпадал из обычного измерения. Для наблюдателей снаружи визуально он был непрозрачен, а при попытке войти в него просто переносил того на противоположную сторону, не давая проникнуть во внутреннее пространство. Идеальная штука, чтобы без помех уединиться. Разве что подпитки требовала серьёзной, но на час меня должно было хватить. Или на два…

Глава 16

— Ланика, собирайся, — с ходу заявил я, стоило с утра моей помощнице выйти из своей комнаты, — Полкан нашёлся.

— Ой, правда⁈ — она обрадованно захлопала в ладоши, — а где?

— В лесу, будем искать. Караул видел его на опушке.

— Конечно, сейчас, — девушка засуетилась, забежав в комнату, накинула поверх мантии плащ, — может и Валера найдётся?

— Ну, я бы слишком не надеялся, но всё возможно, — дипломатично ответил я, краем глаза поглядывая на студентов, плетущихся мимо нас, что уныло здоровались и откровенно зевали. Они собирались снаружи, где их на утреннюю тренировку дожидалась Алиса.

Тут не Анкарн с академией, стены которой могли защитить от любой опасности, поэтому решено было общую физическую подготовку проводить у всех. В конце концов, чтобы, потратив магию, студенты могли хотя бы убежать. Магия магией, но способность быстро, резко и технично покинуть поле боя спасла немало жизней. Убежав, ты можешь накопить сил и, вернувшись, отомстить, что куда лучше, чем просто бесславно погибнуть. Оценивать свои силы боевая магичка их тоже учила.

— Всё, я готова!

Одобрительно кивнув, я пошёл к выходу. Как помощник, Сильф была выше всяких похвал. Поручив ей какое-то дело, я мог со спокойной совестью про него забыть, она выполняла все поставленные задачи безукоризненно чётко и вовремя. Не жалуясь и не ропща. Молча тянула возложенную нагрузку. А ведь, помимо ухода за результатами наших агрономических экспериментов, решения каких-то бытовых вопросов студентов и контроля за стройкой, когда я был занят, она вела лекции и практику у группы «Б», почти полностью избавив меня от работы с ними.

Мне даже становилось совестно, что я столько всего на неё сгрузил. Впрочем, мне самому оставалось не меньше, но поощрить добросовестного адъюнкта следовало.

Поэтому, когда мы вышли из деревни, заходя на лесную опушку, я посмотрел на бодро вышагивающую рядом девушку и произнёс:

— Ты молодец, мне очень повезло, что ты стала моей помощницей.

— Спасибо, профессор, — зарделась та, чуть опуская взор и смущённо сцепляя руки перед собой, — я стараюсь.

— Мне бы хотелось как-то тебя вознаградить, подумай, чего бы ты хотела?

Что-то предлагать самому? Пожалуй, нет. Если не угадаю, что ей действительно хочется, она же не признается. А я буду мучиться, этого ли она хотела? Поэтому пусть решает сама. Девушка умная, фигню не попросит.

Та закусила губу, о чём-то напряжённо размышляя, затем тряхнула головой и, улыбнувшись, ответила:

— Даже не знаю, что попросить. Но уж точно не деньги и драгоценности.

— Я бы разочаровался, попроси ты их, — ответил я, хмыкнув.

— Тогда, может, знания? — она испытующе взглянула на меня.

— Ты их и так получишь.

— А другие, которые не для всех?

Я остановился, развернулся к ней, пристально изучая, но та выдержала мой взгляд, а затем негромко проговорила:

— Вы самый странный маг из всех, которых я знала. Необычный, непонятный, словно не из этого мира. Вы знаете, из какой я семьи. Я видела много магов и магистров, потому что мой дед сам магистр. Но вы не похожи ни на одного из них. Вы просто другой. Совсем другой. Слишком могущественный, чтобы быть простым профессором. Такие если и обучают, то личных учеников, чья сила была признана достойной. Но, однако, вы учите всех, даже тех, кто и близко не сможет с вами равняться.

И снова она подтвердила, что далеко не глупа. Умненькая девочка, как-никак в родственниках, хоть и опальных, императорской семьи. И, похоже, лишение всех прав и дворянских привилегий не отрезало Сильфов от высшего общества. По крайней мере, в среде магов. Но маги всегда, пока это напрямую не затрагивает интересы государства, существуют сами по себе. Званий магических лишить невозможно. Если ты магистр, значит магистр, ибо определяет это твоя собственная сила, а не чей-то указ. А дед Ланики был магистром.

— Ну, могущественный, это сильно сказано, — ответил я, — да и вспомни магистра Калистратиса, он же в академии работает, несмотря на своё звание.

— Вот только ни одну из групп не курирует, — парировала девушка, — и вообще, не случись с ним то, что случилось, его бы в академии не было.

— А что с ним случилось?

Ланика замолчала, чуть надувшись, видимо, проговорилась впопыхах, а сейчас себя винила за излишнюю болтливость. Но сказала «а», говори и «б».

— Несчастная любовь, — ответила она чуть недовольно, — в конце войны с алали он влюбился в пленную видящую. И она в него тоже. А через пять лет группа убийц алали их выследила. Видящая погибла, алали считали её предательницей, а магистра это настолько надломило, что он забросил все свои обязанности и десять лет безостановочно пил. Мстить алали ему запретили императорским указом, война-то давно кончилась, и новой никто не хотел, а то магистру хватило бы сил в одиночку сровнять с землёй пару-другую алалийских гарнизонов. Вот он и заливал горе вином. Потом понемногу отошел, но это была уже только тень от того, кого когда-то звали Кали-кровавым. Вот его и засунули в академию, чтобы совсем один не зачах. А так, среди студентов, отвлекается.

— Да уж, — я вспомнил неожиданные увлечения старого мага казино и выпивкой, — понятно, почему он такой. Правда, когда я договорился с Воином его тоже отметить печатью, Рихад как-то взбодрился. Ты не заметила? Последнее время он, как мне кажется, стал живее и экспериментами интересовался, и работы по грантам взялся курировать.

— Я заметила, — кивнула девушка, затем её глаза расширились, — так это вы⁈

Похоже, до неё дошло, что я сказал.

— Вы добились для него благословения Воина⁈ — Ланика схватилась за голову, — для мага⁈ Это же невозможно!

— Возможно, — я расстегнул верх мантии и рубаху под ней, обнажил плечо, показывая свою метку, — у меня, кстати, тоже есть.

— Невероятно!

А затем Сильф вцепилась в мою руку и с придыханием прошептала:

— Профессор, научите меня, пожалуйста! Я поняла, вы переродившийся маг древности, поэтому знаете куда больше остальных. Кое-кто говорит, что вы учите студентов ненужным вещам, но мой дед считает, что после Катаклизма многое в магии было утрачено, и с каждым годом утрачивается всё больше из-за такого, как в Империи, ограниченного подхода к обучению. Обычным магам дают только крохи, но и магистры личным ученикам также не спешат передавать знания, боясь, что ученики их превзойдут. Магия деградирует, профессор, а я не просто маг, я живу магией, дышу ей, я хочу большего, но никто, кроме вас, не может дать мне больше. Поэтому я сделаю всё, что вы скажете, только научите.

— А ваш дед? — только и смог, что произнести я в ответ на такую жаркую, полную эмоций речь.

— Ему запретили брать меня в личные ученицы, — опустив взгляд, потерянно произнесла девушка, — моего потенциала недостаточно для этого. Я бы могла стать боевым магом, продолжив обучение, как миссис Ботлер, в имперском училище Легиона, но с опалой на моей семье мне туда путь тоже закрыт. Одна надежда на вас.

— Я тебя услышал, — медленно, разделяя слова, произнёс я, не спеша отвечать что-то конкретное.

Надо было всё самому сначала взвесить и определиться, как быть.

— И пока не могу ответить тебе ни да, ни нет. Но ты в любом случае остаёшься моим адъюнктом и продолжаешь работать как работала.

— Спасибо, профессор, — она глубоко поклонилась, но я успел увидеть, как на лице её мелькнуло выражение облегчения, похоже, она не была уверена, что я не накричу и не прогоню её.

— А теперь пошли искать Полкана, — преувеличенно бодро объявил я и вновь зашагал в лес.

Мне нужно было время на размышление, и поиски сбежавшего фитомутанта этому как никогда способствовали. Хотя, если так подумать, в сущности, чего я испугался? Ланика просто хочет развиваться дальше и пусть считает меня кем угодно, хоть древним магом, я в любом случае планировал делиться знаниями со своими студентами. Магия не должна стоять на месте. И девушка в этом будет отличным подспорьем.

Однако, это её замечание, что магистры не спешат с обучением даже личных учеников, меня тоже смутило. Выходит, падение уровня образования — это не просто заговор сильных магов против среднего класса? Это системная проблема? Что ж, тогда в Империи всё хуже, чем я думал. Одно дело сознательное ограничение доступа к знаниям для низовой прослойки одарённых, другое — общая деградация и регресс снизу доверху. Интересно, а руководство Империи и Император в курсе этой проблемы? Или меньше знают — тише будут?

Нет, в некотором разграничении и ограничении я видел смысл, есть те, кто действительно хотят получить только базовые навыки и просто работать, им незачем преподавать что-то более углублённое, высшую ступень магической науки нужно оставлять энтузиастам. Но в Империи это было сделано, не побоюсь этого слова, через жопу.

Хотя не спорю, весьма просто и удобно ориентироваться на силу дара. Её легко определить и разбить на ступени. Слабый дар — иди в работяги, средний — добро пожаловать в Легион, сильный — вот тебе мудрый наставник, который поведёт тебя к вершинам магии. Вот только сила не равна уму. Дар — это характеристика тела и с уровнем интеллекта коррелирует примерно никак. В итоге, маги среднего ума становятся магистрами и, в силу своей ограниченности, неизбежно усваивают меньше. И в итоге, своим ученикам тоже передают меньше. А если ученики умнее, то могут и сознательно ограничивать объём передаваемых знаний, чтобы на их фоне не казаться глупее. В итоге, имеем, что имеем.

Но прогресс не должен стоять на месте, застой ведёт к разложению и смерти. И если пока эффект этого простым глазом не виден, пройдёт ещё тысяча лет, и Империя станет колоссом на глиняных ногах, который легко рухнет перед ушедшим вперёд в знаниях противником.

Вот интересно, в Империи это действительно никто не понимает?

За всеми этими размышлениями я не заметил, как мы углубились в лес, и очнулся только, когда Ланика начала звать сбежавшего питомца:

— Полкан, Полканчик, ты где, ау⁈ Отзовись!

Смотрелось это забавно, впрочем, я особо не следил за прогрессом нашего мутанта, может он уже и кличку свою знает. Помощница вроде пыталась его обучать командам.

Некоторое время в лесу было тихо, но затем обострившимся слухом я уловил какой-то металлический лязг и, примерно определив направление, скомандовал:

— Туда!

А когда через пару минут мы выскочили на небольшую прогалину, то остановились, разглядывая весьма занимательную картину. Нет, Полкан был тут, с рёбрами из слегка закопчённого металла, при нашем появлении поднявший стебель и угрожающе распахнувший зубастую пасть, но ещё тут оказалось самое натуральное гнездо из погрызенных и сложенных полукругом древесных стволов, сам Полкан запирал вход в гнездо, перекрывая своим мощным решётчатым торсом весь проход.

— Полкаша, — обрадованно всплеснула руками Ланика, — живой!

Тот пару раз клацнул челюстями, то ли приветствуя, то ли предупреждая. Но девушка, ни секунды не сомневаясь, бросилась к нему.

— Стой! — попытался ухватить её за рукав, но куда там.

Подлетев к пшеничному монстру, она принялась теребить его за прутья и гладить зубастое зерно.

— Полканчик, а я думала, ты погиб, я так переживала. А ты живой, мой хороший. И гнездо себе сделал.

Не знаю, понимал он её или нет, но попыток укусить не делал, видать и правда, сумела приручить.

— Ой, а что это у тебя там?

Заглянув за него, внутрь гнезда, Сильф вдруг завопила так, что у меня чуть разрыв сердца не произошёл. Я уже готовился жахнуть чем-нибудь огненным, как вдруг понял, что визжит она не от страха, а от восторга.

— Профессор, смотрите! — она принялась буквально подпрыгивать от нетерпения, подзывая меня к себе.

Осторожно подойдя, чтобы, заворочавшийся подозрительно Полкан меня не цапнул, я заглянул в гнездо тоже.

— Так ты не Полкан, — спустя секунду удивлённо произнёс я, — ты Полкана?

В гнезде деловито копошились три мелкие копии нашего мутанта-переростка. Всего сантиметров пятнадцати в высоту, но уже с приличными зубками и тоненькой металлической решёткой вокруг стебля. Корнями они перебирали по куче прелой листвы, которая была навалена в гнезде, а зубами самозабвенно грызли ржавый меч, неизвестно где отрытый.

— Или он папа? Но где тогда мама?

— Нет, — помотала головой Ланика, с восхищением, затаив дыхание, наблюдавшая за малышнёй, — но это даже не партеногенез, вы же видите, это полные копии, такое невозможно передать обычным путём, это клоны, маленькие Полкашики.

— То есть он может клонировать сам себя. А это не опасно?

— Ничуть, — радостно заявила Сильф, но затем, подумав, поправилась, — то есть не думаю. Механизм клонирования требует специфических ресурсов, скорее всего, он нашёл место богатое железом. Без этого не сработает, иначе он бы начал клонироваться ещё в лаборатории.

— Ну, будем надеяться, — резюмировал я, — ладно, забираем, нечего людей пугать и не пойми чем заниматься. Наплодит толпу, куда их потом девать?

— А Валера так и не нашёлся, — грустно произнесла Ланика, когда мы пошли обратно, аккуратно неся мелких фитомутантиков.

* * *

Парой месяцев спустя

Где-то в центральных районах Тингланда

— Мужики, не нравится мне что-то.

Седоусый крестьянин оглядел почтенное собрание деревни Жоповки в лице старосты и двух десятков других мужчин, глав деревенских семейств.

— Ночью вышел поссать, встал у околицы, а с поля пшеничного за мной будто смотрит кто. Да не одним взглядом, а будто сотней. Пробрало аж до костей.

— Может это ты с брагой перебрал, а Чикала? — хмыкнул староста, — у нас тут даже волков-то с каких времён не видали, я уж о прочих не говорю. Спасибо королю, бдят на границе, не пускают сюда тварей ледяных, а ты — взгляды.

— Чикала верно говорит, — вмешался другой, — и я такое чувствовал. Как мимо поля не пройду, так мерещится.

— Правда-правда, — с серьёзным видом закивали ещё несколько мужиков, из тех, чьи дома примыкали к полю, — было такое.

— Так сходили бы и проверили, — насупился староста, наморщив лоб и почесав затылок под шапкой, — есть там кто или нет.

Мужики переглянулись, после чего Чикала буркнул:

— Ночью? Ну уж нет, это ты сам ходи. А днём мы смотрели, нет никого там.

— Тьфу, — сплюнул староста недовольно, — ну тогда ссать не ходи ночью, чтобы не пробирало, ведро поставь дома и туда ссы.

— Я бы поставил, да жена засмеёт, — пряча глаза, угрюмо ответил Чикала.

И вновь среди мужиков послышались одобрительные голоса, видать не его одного дома ждали ехидные бабьи подначки. Бабы они же такие, так ославят, что вся деревня потом пальцем тыкать будет.

— Ну и задачку вы задали, — староста покачал головой, — взгляды вам мешают. И что делать-то? Может вообще не ссать?

Все тут же недовольно забухтели. Виданное ли дело, столько до утра терпеть⁈ А никак пузырь лопнет? Это ж какая позорная смерть.

— А может скосить её и всего делов? — выкрикнул голос помоложе.

Все дружно посмотрели на затесавшегося среди мужиков парня лет двадцати. Батя его прошлой зимой с перепою в сугробе уснул и замёрз, вот и стал тот нежданно-негаданно главой всей большой семьи, заняв его место на деревенском сходе.

— Рановато, — неуверенно буркнул кто-то в ответ.

— Может полторы декады потерпите? — с надеждой поинтересовался староста, но мужики тут же завозмущались, что и так уже натерпелись, мочи нет.

— Зерно уже большое, чуть по весу не доберём, но всё одно с излишком сажали, хватит и королевскому закупу и самим останется. Давайте косить, — прозвучал густой бас убелённого сединами деда Вадуна, что, попыхивая трубкой, до поры молча слушал остальных.

Все тут же зашевелились и с надеждой посмотрели на старосту. Дед Вадун фигни не скажет. А староста, пожевав губами, только махнул рукой, сказал с досадой:

— Эх, хотел я излишки городским продать, нам для деревни много чего надо, но раз уж всем надо ссать, то что я, эх…

На утро, только рассвело, на краю поля появились мужики с косами. Серьёзные, словно не на привычное дело, а на войну собрались, будто не коса в руках, а оружие воинское.

— Готовы? — поинтересовался староста.

Достав камень, несколько раз провёл по лезвию. Больше для вида, всё ж полночи точил, до такой остроты, что коснись пальцем, тотчас до кости располосуешь. Пёрышко сверху брось, на две половинки распадётся. Вон и у мужиков тоже, сияют в лучах солнца, аж глазам больно, ни пятнышка ржавчины. Такой по шее проведи — голову снимет.

— Готовы, — хором прогудели остальные.

— Ну, Хозяин, помоги, — привычно вознёс короткую просьбу богу каждого крестьянина староста и решительно шагнул к чуть колыхающейся пшенице.

Но пшеница вдруг неожиданно шагнула от него.

— Куда⁈ — выдохнул обалдело тот.

Махнул косой, пытаясь зацепить ближний ряд, но куда там, качнулись колосья в сторону, да застыли в паре метров.

— Это что же такое делается! — вскричал староста, — а ну, мужики, налетай, коси её!

И мужики побежали, дикими криками подбадривая друг друга, да высоко вздымая косы. Но поле зашевелилось от края до края, и дружно, словно золотистой волной, отхлынуло от деревенской околицы и, подымая мелкую пыль, понеслось прочь от деревни. Как не орали мужики, как не бежали, пытаясь догнать, но пшеница, переливаясь по холмам, была быстрее, пока не растворилась без следа в близлежащем лесу, оставив деревенских только устало попадать на опушке, с хрипом восстанавливая дыхание.

Вернувшихся ни с чем их встретил опиравшийся на плетень дед Вадун. Достав изо рта трубку, он оглядел мужиков, вздохнул, перевёл взгляд на оставшееся от пшеницы поле голой чёрной земли и глубокомысленно изрёк:

— Да-а, в истории Жоповки такого ещё не было.

Глава 17

С учебным корпусом нашего колледжа мы закончили меньше чем за месяц. Магия вполне заменила собой всю строительную технику, и я с толикой самодовольства оглядывал прямоугольное каменное здание в полноценные четыре этажа и высокой двускатной крышей в готическом стиле. По углам крыши и через каждые четыре метра располагались тумбы с установленными на них каменными горгульями. Нашёлся средистудентов один креативный товарищ, что втихую сваял этих страшилищ. Ну и пусть, зато внушает.

Здание располагалось на самой вершине холма и, нависая над деревенскими домиками, вызывало своей каменной мощью у местных жителей боязливое уважение.

Чуть в стороне, отдельно от будущего комплекса, находилось ещё одно каменное строение, башня, в которой я разместил монумент из кристаллида, подвешенный на цепях за кольца из антимагического тританиума. Так его воздействие на окружающую среду было сведено к минимуму. Дверь в башню запиралась на магический замок, а стены были дополнительно упрочнены. Сейчас их и тараном не возьмёшь.

— Профессор, всё готово!

Я кивнул подошедшей Ланике, возвращаясь к парадному входу в корпус, празднично украшенному по поводу открытия. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось обставить всё торжественно, чтобы этот день, день основания нового колледжа магии, стал особенным, новой вехой в истории магического образования Тингланда, отправной точкой дальнейших преобразований.

Поэтому вокруг входа полукругом выстроились все: морпехи под предводительством десятника, жители деревни и, конечно, студенты, обе группы новообразованного колледжа.

Совместный труд действительно сближает. Притёрлись к друг другу, расставили все точки над «ё». Да и зависть с презрительностью не то что ушли, скорее трансформировались в некоторое уважение друг к другу. Потому что, как я и предполагал, группа «Б» внезапно отличилась в обороне без магии. Дурацкое название эта ОБМ на самом деле. Потому что она самая, что ни на есть, магия, только направленная внутрь тела. Просто для имперских магов настоящей магией была та, что во вне, а эта так, на уровне баловства. Надо будет как-то по-другому назвать.

Но насколько всё плохо было у молодых горцев с обычным колдовством, настолько же хорошо получилось с ОБМ. Алиса сама призналась, что потенциал у группы раскрылся потрясающий. А всё, видимо, из-за их особой системы манаканалов.

Взойдя на крыльцо, я оглядел собравшихся людей, затем обернулся на корпус, любуясь его стенами.

— Сегодня торжественный день, когда мы открываем первый в Тингланде колледж магии, — произнёс я, — и первый набор одарённых юношей и девушек уже сегодня начнёт учёбу в его стенах. Но уникальность колледжа не в этом. На базе его мы организуем не один, а два факультета: классической магии и ОБМ, который я назвал факультетом паладинов.

Да, я долго думал, какой статус дать уникальным студентам. А затем меня осенило. Я же не только профессор магии, но и магистр Ордена паладинов. Только Орден мой был без самих паладинов, и вообще, скажем честно, не пришей рукав, мне как пятая нога в колесе. За громким титулом магистра не стояли ничего, да и не нужно мне было по большому счёту. Обуза, от которой я не знал куда деться, и тут вдруг появился вариант — вот этот вот ненужный Орден сделать нужным. И чем больше я об этом думал, тем отчётливей понимал, что это будет лучшим ему применением. Горцы не простые люди и не маги, почему бы им не стать паладинами? Во что их можно развить, я видел, и королевство не должно было чинить особых препон, для всех и так это были недомаги, которых толком никуда не пристроить. Тем более, что силы их и впрямь происходят напрямую от божества, как у каноничных паладинов. Не Воина, но тут можно и схитрить.

— Да, выпускники факультета ОБМ будут по окончании приняты в Орден паладинов, магистром которого я являюсь.

Глядя на ошарашенных горских юношей и девушек, совершенно не готовых к подобному известию, я прочитал у нескольких по губам, как они беззвучно повторяют название «паладины», словно смакуя новое для себя слово.

— А кто такие паладины? — нерешительно поинтересовался староста деревни во всеобщей тишине.

И, судя по бросаемым на меня взглядом, ответ на этот вопрос интересовал многих.

Ну да, до меня тут подобный термин был не в ходу. Впрочем, много общего было с воинскими орденами, которых хватало на Яоле, поэтому я ответил:

— Это особые воины, которые используют божественную силу, чтобы защищать людей от нечисти и нежити.

Немой вопрос застыл в глазах и деревенских, и моих студентов, я кивнул, подтверждая:

— Да, теперь я выяснил это совершенно точно, этим юношам и девушкам, — я ткнул в будущих паладинов, стоявших разинув рот, — дарована особая божественная сила, которую, по недомыслию, принимали за обычный магический дар. Оттого и учили неправильно, пытаясь сделать из них того, кого сделать не получится при всём желании.

— От оно как⁈ — староста сдвинул шапку на лоб, задумчиво чеша затылок.

Ну, обдумать услышанное у них будет время и потом, а пока я развернулся к двери, слегка ещё пахнущей лаком, дёрнул за свисающую сбоку верёвочку, прикреплённую к полосе ткани над входом, и взглядам окружающих открылась крупная надпись «Колледж магии Тенистая долина».

— С этого дня мы больше не школа магии, а колледж, — объявил я, — теперь уже официально. Устав готов, на должность ректора назначаю себя, с сохранением должности куратора группы «А». Адъюнкта, госпожу Сильф, назначаю куратором группы «Б», а боевого мага, госпожу Ботлер, мастером-наставником по боевой подготовке. Возражений нет?

Возражений не было.

— Тогда прошу, — распахнул я двери, отступив в сторону, — группы, факультет классической магии — четвёртый этаж, факультет паладинов — третий.

Хоть и строили корпус своими руками, но всё равно внутрь готового здания заходили с некоторым трепетом. Да, внутри были голые каменные стены и деревянный пол, с простыми магическими светильниками на стенах, без гобеленов и ковров, статуй и портретов, как в Академии Анкарна, но это был уже совсем нет тот барак, что встретил нас по прибытии в деревню.

Треть первого этажа была отдана под приличных размеров холл, от стены до стены, с лестницами, ведущими на второй этаж. Я не стал экономить, холл был объединен со вторым этажом тоже, выйдя добрых семь метров высотой, что позволяло в будущем повесить здоровенную люстру прямо по центру. На втором холл огораживался парапетом, чтобы можно было наблюдать за происходящим внизу.

Ещё на первом этаже из холла вели две двери, в помещение будущей библиотеки и большой зал, пока закрытые, потому что их ещё не успели оборудовать. Большой зал предполагалось в первую очередь использовать как столовую, поэтому за ним было ещё помещение кухни, тоже пока с одними голыми стенами.

Поднявшись на второй этаж, я сразу показал на дверь слева:

— Это мой кабинет, а это, — палец мой перешёл на дверь справа, — деканат. Но пока вам там делать нечего, да и нет там ничего, а кафедры по вашим направлениям подготовки будут находиться на соответствующих этажах.

Вообще, конечно, всего для двух групп помещений было избыточно, но я смотрел на перспективу. На каждый факультет приходилось по шесть аудиторий для групповых занятий, две лаборатории и по одному общему лекционному залу. То есть при трёхгодичном образовании по две группы на каждый год обучения. Вполне неплохо для колледжа, как по мне.

Постепенно я предполагал привлечь и преподавательский состав, частью из магов со стороны, частью присмотреть из собственных выпускников. Благо, было из кого выбрать.

Бывшие студенты академии за моей спиной делились впечатлениями, но я нет-нет поглядывал на горцев, что до сих пор оставались под впечатлением от моей короткой речи, находясь в рассеянной задумчивости, поэтому, отправив группу «А» с Ланикой наверх заниматься дальше по программе, остался с Алисой и бэшками на третьем, где, открыв дверь ближайшей аудитории, приглашающе повёл рукой:

— Заходите.

Столы и стулья внутри тоже пахли свежим деревом, а из щелей в деревянных ставнях чуть тянуло прохладой. Кафедры пока не было, поэтому я взял пару стульев, поставив перед столами, для себя и Алисы. Присев сам, дождался, когда все займут свободные места, после чего произнёс:

— Вижу, что у вас немало вопросов. Задавайте, постараюсь ответить на все.

Те переглянулись, между собой, а затем Брорн, на правах старшего, с недоверием спросил:

— Эм, профессор, э-э, то есть, господин ректор, это правда, что у нас божественный дар?

Похоже, этот вопрос больше всего волновал их всех, и я, улыбнувшись, кивнул:

— Абсолютная правда. Я и сам недавно узнал. А помогли мне в этом Айна и её друг Бари.

Девушка, когда взгляды окружающих скрестились на ней, слегка покраснела, но затем гордо вскинула подбородок.

— Да, — кивнул я, — у меня было время всё внимательно изучить. Такой странный дар, как у вас. Но тем, кто считал вас недомагами, просто не пришло в голову, что вы вообще не маги, хотя структура вашего дара немного похожа на магический. Это и ввело всех в заблуждение. Но теперь мне понятно, что все эти столетия вас учили неправильно. И с этого дня всё будет по-другому.

Я смотрел на сидящих перед собой юношей и девушек и видел, как загораются их глаза, как наполняются надеждой и толикой радости. Они всю жизнь считали, что они порченные, недоделанные, что называется, ни рыба, ни мясо. А теперь, наконец, им сказали, что это не так. Что они просто особенные, уникальные, со своим уникальным даром. Я практически видел, как у них расправляются крылья, а спины распрямляются. У них появился повод для гордости за себя. И это было хорошо.

— Занятия по теоретической магии мы с вами продолжим, — добавил я, — но акцент в обучении сместим на изучение возможностей магов и выработку противодействия им с помощью вашего дара. Госпожа Ботлер не устаёт нахваливать ваши успехи в ОБМ, и я склонен считать, что именно это и природная устойчивость к магии являются самым оптимальным для вас путём развития. Я видел в действии кирианского мастера, владевшего ОБМ, и хочу сказать, что, достигнув такого уровня, вы станете страшным противником для обычного мага, не говоря уже о неодарённых.

— Они будут куда сильнее, — произнесла Алиса, внимательно разглядывая группу, — ты даже не представляешь насколько.

* * *

Богиня, создавшая этих детей, а заодно и ледяных тварей, вот кто точно знал, как и почему Катаклизм произошёл так, как произошёл.

Я сидел в кабинете один в давно опустевшем корпусе, ещё раз просматривая восстановленные записи. Давно ушла Алиса, с час назад как заглядывала Ланика, пожелав спокойной ночи и сообщив, что детки Полкана подросли за сутки на два сантиметра, а я всё сидел, вспоминая женский образ, стоявший за спиной Айны.

Взяв карандаш и выдернув из стопки чистый лист, принялся рисовать, то и дело зажмуриваясь, чтобы как можно точнее воспроизвести в памяти её лицо. Художник из меня был так себе, но постоянно стирая и поправляя рисунок, я, наконец, смог добиться определённого сходства и теперь сидел, вглядываясь в набросок, пытаясь понять, что ею движет. Могла ли она быть богиней некромантов, или всё-таки я ошибался, и она была создана иначе?

Я никак не мог отделаться от мысли, что магия и боги на Яоле чересчур искусственны. Эти созвездия сразу за границами планетарной системы явно были не природного происхождения, и если боги тоже были частью этой системы, значит был ещё кто-то, кто создал систему. Некий высший разум, создавший на Яоле уникальную среду обитания магической направленности.

И тут меня снова заклинило, как бывает всегда, стоит прийти в голову очередному озарению. А что если эта десятая богиня вовсе не человеческого бессознательного продукт, как остальные девять? Что если она была создана теми, кто создал систему, для восстановления общего баланса?

Действительно, почему я мыслю рамками одной системы, когда вполне реален внешний фактор воздействия. Что если некроманты, решив уничтожить всё живое, вмешались в план высшего разума, для чего-то создавшего на Яоле магию? Может даже это был эксперимент, который Катаклизм мог поставить под угрозу?

Но почему тогда высший разум просто не убрал их, как лишнюю фигуру с шахматной доски? Зачем создавать для этих целей ещё одно секретное божество?

«Потому, что он не может, — ответил я сам себе, — напрямую не может, только опосредованно, через прокладку, в лице вот такой богини.»

Логично? Вполне.

Интересно, а ещё такие прокладки есть? Эксперимент явно нужно как-то корректировать, мало ли, какие неожиданности произойдут. Но использовать каждый раз целое божество расточительно. Да и божество, как я понял, тоже не может действовать напрямую, только через своих земных последователей, как через Айну или как через меня, в случае с Воином…

И тут я подумал про самого себя. А ведь я тоже, по сути, чужеродный элемент, который неведомая сила поместила в тело Локариса. И тоже наворотил делов, будь здоров. Будь на моём месте настоящий Вольдемар, такого бы с ним точно не случилось, по крайней мере, точно было бы всё совсем не так.

Я почувствовал, как лёгкие мурашки начинают бегать по телу, а в груди возникает ком. Неужели и правда, я тоже корректирующий фактор, направленный сюда не дать эксперименту закончиться?

Не выдержав, я подскочил с места, принялся расхаживать по кабинету, нервно сминая в руках бумажный лист.

Всего лишь фактор. Хотя… Тут я невесело усмехнулся, по крайней мере, уже есть какой-то смысл в моём существовании. Даже можно немножко возгордиться, что целый высший разум выбрал достойным. Осталось понять, достойным для чего? Хотя, если оценивать все мои приключения, то боролся я исключительно с оставленным некромантами наследием. Хотя… это наследие проснулось-то не без моей помощи, а если совсем начистоту, то в появлении орд нежити и личе в академии виноват был

только я сам. И к сфере на тайной базе некромантов добрался я, без меня бы фиг. Может я не бороться с наследием некромантов должен, а наоборот, сохранить?

Я замер на этой свежей мысли, затем затряс головой, убеждая сам себя

«Нет, точно нет». Иначе зачем было некромантов уничтожать, чтобы потом сохранять их наследие? Или…

Тут я снова завис. Было чертовски мало данных и слишком много предположений. Нельзя, нельзя делать пока какие-то выводы.

Не спалось совершенно и я, выйдя из корпуса на улицу, остановился подле башни с монументом, подставляя распухшую от раздумий голову прохладному ветру. А ведь всего лишь хотел учить студентов, изучать магию, расти в мастерстве самому. Думал, вот, в новом мире с чистого листа. А теперь оказывается, что я здесь не просто так, не сам по себе. Вот только никто что-то не стремится сообщить, а в чём же моя конкретная цель. Неужели весь тот бардак, что я невольно устроил, и есть цель незримого кукловода? Впрочем, кто знает, что в голове у разума выше меня на пару порядков?

— Ну здравствуй, Вольдемар.

Мгновенно вспыхнувший в моей руке огненный шар высветил из темноты закутанный в плащ с капюшоном силуэт.

— Кто ты? — с подозрением спросил я.

Самая середина ночи, тьма хоть глаз выколи. В такое время нормальные люди по домам спят, а не шастают непонятно где. Честно сказать, я даже немного струхнул, больно уверенно ко мне обратились.

Голос у существа был женский, но я пока поостерёгся называть её человеком. На Яоле каких только двуногих не бегает, каждой твари далеко не по паре.

Пальцы неизвестной коснулись капюшона, откидывая его назад.

«Всё-таки человек, — подумал я, разглядывая лицо незнакомки: тонкие губы, острый подбородок, неопределённого цвета внимательно следящие за мной глаза и уши, не прикрытые волосами, — по крайней мере, по внешним признакам».

Была незнакомка излишне бледновата, словно никогда не видела солнца, но в желтоватом свете огненного шара было не особо понятно.

— Что тебе нужно? — ещё раз спросил я, не дождавшись ответа на первый вопрос.

— А ты не некромант, — задумчиво проговорила та, — странно. Дошедшие до меня слухи говорили об обратном.

И снова волна мурашек пробежала по моему телу. Поспешно активировав магическое зрение, я чуть было не застонал, некроаура неизвестной полыхала как бы не ярче лича, которого я упокоил в академии. Они всё-таки разыскали меня, добрались. Чёртов Протекторат! Похоже, отчёты Ясулы не удовлетворили кого-то в его верхушке, и они прислали настоящего некроманта всё посмотреть на месте. И вот теперь правда раскрылась, что я вовсе не тот, кем меня считают.

— Ты из Протектората, как я понимаю? — произнёс я, чувствуя, как во рту стремительно пересыхает.

Но следующая фраза заставила меня удивлённо дёрнуться, а затем напрячься ещё сильнее.

— Нет, — фыркнула та, — к этим недоучкам и слабосилкам я отношения не имею.

— Тогда кто ты и откуда?

Но и этот мой вопрос оказался без ответа. Женщина наклонила голову набок, продолжая задумчиво разглядывать, затем произнесла:

— Всё слишком странно. Надо тебя показать старшей. Принять решение сама не могу.

Взвывшая чуйка заставила меня метнуть огненное заклинание, но незнакомка мгновенно переместилась ко мне, уклоняясь от просвистевшего со злым жужжанием сгустка огня, а затем на меня словно упала бетонная плита, погружая во мрак.

— Лахмир штанс, — прозвучало над самым ухом, прежде чем я отрубился окончательно.

А проснувшаяся память некромантов услужливо перевела:

— Старшая ведьма разберётся.

* * *

Очнулся я привязанным к стулу, голый и с тяжёлыми браслетами на руках за спиной. Из тританиума, естественно. Видимо, на Яоле стандарт общения с магами такой. Максимальная бдительность, ага. И то, как показал архимаг, браслетики — не панацея. Да и у меня тогда тоже нашлось чем колдовать без рук. Правда, с тех пор мне дырки не в тех местах зашили, а в тех, где надо, наоборот, расшили. С тех пор колдую, как все.

Само по себе состояние у меня было сносное. Голова не болит, в туалет неохота, голод тоже не подступает. Даже удивительно. Оглядев место, где оказался, с кислой миной протянул:

— Опять подземелье.

Собственно, сидел я в каменном мешке, без окон, с громоздкой металлической дверью с зарешеченным окошком. Размерами тот был три на три или около того, так что не разбежишься. Окромя стула, на котором я сидел, была ещё металлическая откидная койка на цепях и очко в углу пола, из которого доносилось лёгкое журчание воды. Таки туалет и даже со смывом. Цивилизация, ёпть.

Тут в двери с некоторой натугой провернулся ключ, и в камеру вошли двое. Вернее, две. Потому что женщины. В почти одинаковых чёрных балахонах. Только у одной над бровью был приклеен золотой кружок, торчавший, словно шляпка декоративного гвоздика, а у второй три, но серебряных.

— Проснулся, сестра, — сказала та, что с серебряными, откидывая капюшон с головы, открывая взгляду белые, словно снег, волосы.

— Вижу, сестра, — кивнула вторая, тоже обнажая голову. Волосы у неё тоже оказались белыми. Ну сёстры же, понятно. Правда, на лицо одна была вполне себе имперка, а вторая больше походила на кирианку.

— И вам здравствуйте, — не удержался я.

Не удостоив меня ответом, игноря также, как и та, что вырубила меня возле колледжа, обе девахи споро отцепили мои кандалы от стула и, держа в руках концы цепей, подняли и подтолкнули к выходу.

«Сучки крашеные», — подумал я с раздражением, но промолчал, вступать сходу в конфликт, не выяснив хотя бы в самом минимуме обстановку, было глупо.

Вывели меня в коридор, такой же каменный, как и моя камера, тоже без единого окна, и я уверился, что мы действительно под землёй. Камера, к слову, была не одна. Да и я, как оказалось, был не единственным пленником.

— Мужик, мужик! — я увидел, как в окошке двери соседней камеры показалось чьё-то лицо, — ты новенький?

— Ну да, — кивнул ему на ходу.

— Скажи, какой сейчас год?

Просьба была странноватой, но я ответил, всё сильнее заворачивая голову, потому что мы продолжали идти дальше.

— Два года, целых два года, — простонал в ответ пленник.

Разговаривать мои конвоирши мне не мешали, но и шаг не сбавляли, поэтому спросить что-то в ответ уже не получилось, слишком мы отдалились.

Мы шли дальше, и чем больше камер проходили, тем больше я мрачнел. Ни одна не была пуста. Кто-то стонал, кто-то плакал, некоторые ругались вслед и стучали кулаками по двери. И все поголовно были мужчинами.

В конце коридора нас ждала ещё одна дверь, за которой находилось караульное помещение с дежурной охранницей, тоже бабой, естественно. Ей сдали ключи, и повели меня по лестнице куда-то выше. И снова коридоры, пока, наконец, мы не вошли в больших размеров зал, и меня не усадили на очередной стул посередине, вновь зацепив концы кандалов за вделанное в каменный пол кольцо.

Пока меня пристёгивали, я успел оглядеться, невольно останавливая взгляд на свисающих с потолка вдоль стен гобеленах. И почти не удивился, увидев символ древней Империи. Правда он был вписан в круг, а над ним вышит новый, мне незнакомый, похожий на трилистник. Воспоминаний древних тоже на этот счёт никаких не пробудилось, поэтому оставалось только гадать, в чьи руки я угодил на этот раз. Понятно было только, что это очередной переживший Катаклизм осколок древних.

Проделав все манипуляции, конвоирши встали по обеим сторонам от меня, а затем из двери в противоположной стороне зала стали выходить ещё женщины. Одна, две, три… пять.

За пятой дверь захлопнулась, и высокая комиссия расселась полукругом в кресла напротив меня. Центральное повыше и по два попроще с каждой стороны. В установившейся тишине они разглядывали меня, я разглядывал их. Вся пятёрка была как на подбор, женщины средних лет с цепкими холодными глазами и печатью власти на лице. Волосы, что характерно, и у этих были такими же белыми, как и у конвоирш. Какая-то местная фишка, похоже. Если тут все такие, то у них тут должна быть целая фабрика по производству пергидроля. Ну или магией, конечно, обесцвечиваются.

— Вольдемар Локарис, — произнесла сидящая по центру.

— Он самый, — я постарался сесть как можно более непринуждённо и закинул ногу на ногу.

С одной стороны, показывая, что я не слишком-то их и боюсь, с другой, прикрывая наиболее уязвимое место.

— Я Старшая сестра ордена Бдящих Фелиция Вэлдис, — произнесла та, — а это сёстры Альдау, Вигиция, Магна и Триша.

— Зачем я здесь? — перебил я женщину.

— Для суда.

— На основании?

— За действия, приближающие Катаклизм, — припечатала старшая сестра, и я только и смог, что сдувшись, пробормотать:

— Что за бред?

Бред не бред, но тут они зачитали список моих прегрешений, и я узнал, что обвиняюсь в высшей некромантии, такой как поднятие армии нежити, поднятие лича и пользование наследием древних, включая посещение тайной некромантской базы.

— Но вы же сами некромантки, — воскликнул я, припомнив ауру моей пленительницы.

Ауру у этих, из-за блокирующих магию наручников, я не видел, но был почти на сто процентов уверен, что это так.

— Мы сёстры безмолвия, хранящие границу между живым и мёртвым, соблюдающие баланс всего живого на планете, не то что вы, тупое самовлюблённое мужичьё, не думающее ни о чём, кроме самих себя. Один Катаклизм вы уже устроили, теперь хотите второй⁈ — зло выплюнула в меня этот спич сидящая по правую руку от старшей, сестра Альдау, вроде, если я правильно запомнил имя.

— Мужчины-некроманты подвели наш мир к черте, за которой только смерть, — добавила спокойным тоном её соседка, сестра Вигиция.

Дело начало принимать скверный оборот, потому что попал я в лапы каких-то долбанных некроманток-феминисток радикального толка. Эти приговор мне махом вынесут, и тут же его приведут в исполнение, с мест не вставая.

— Но я-то не некромант, — поспешно вскричал я, — вы же видите, у меня нет этого дара, только обычная магия.

— Да, — чуть помедлив, ответила Старшая сестра, — ты не некромант, и это вносит некоторую долю сомнения.

— Но причастность его к призывам нежити несомненна, — холодно заявила сестра Магна, сидевшая по левую руку, — наш источник в Протекторате это подтверждает.

— Источник в Империи предоставил противоречивые свидетельства, — включилась в диалог четвёртая из приближённых, сестра Триша, — нежить была им же и уничтожена.

— Что достаточно просто для поднявшего их некра, — фыркнула Альдау, — и не отменяет самого факта использования высшей некромантии.

— Но я не некромант, — ещё раз воскликнул я.

— Но он не некромант, — повторила за мной Вигиция задумчиво.

— Но он как-то запустил машину древних, а мы все знаем, что без дара это невозможно. Как он активировал печати? — заупрямилась Магна.

— Но дара у него нет, — это уже Триша.

Я мысленно чуть-чуть выдохнул. Всё-таки у них не было единого мнения, а значит всё ещё может окончится для меня неплохо. Разве что с башней мага вышло подозрительно, там и правда, без некроэнергии было не обойтись, но надо попробовать что-то придумать, что сказать, чтобы не сделать себе хуже.

— Сложная ситуация, — Фелиция Вэлдис в упор глядела на меня, — я вижу только одно решение, подвергнуть допросу с пристрастием.

Вот тут мне поплохело окончательно. С пристрастием — это, скорее всего, пытки. А я очень не уверен, что смогу их выдержать. Тем более от женщин. Срочно нужно было что-то делать. Тут я вспомнил про имевшиеся у меня козыри и выставил вперёд плечо:

— Посмотрите, на мне отметка Воина. Неужели вы думаете, что меня поддержал бы бог битв и огня, если бы я был некромантом? Да я даже меч из его рук получал, которым и сразил лича.

— Действительно, — пригляделась Вигиция, — метка есть.

— Подделка, — фыркнула Альдау.

— Да нет, — поднявшись, сестра Вигиция приблизилась, поводила рукой над отпечатком ладони, — печать настоящая, я чувствую частичку божественной силы.

А я, почувствовав, что иду в правильном направлении, стал закреплять успех:

— И базу древних на той стороне планеты я уничтожил тоже, чтобы никто ей не мог воспользоваться. Просто так получилось, что именно я оказался в эпицентре всех этих событий.

— Слишком многих событий для одного человека, чтобы считать это случайностью, — произнесла Вигиция, — впрочем, Воин — бог, не терпящий некромантию, возможно, он направлял тебя.

— Глупость, — снова фыркнула Альдау, — боги не могут напрямую общаться со смертными. Воин не мог ему сказать, что делать.

— Сёстры, — произнесла Триша, последняя из судивших меня женщин, — доказательством вины обвиняемого выступают агентурные свидетельства, полученные из Протектората, и исключение случайности произошедших событий, но, в то же время, доказательством невиновности служат агентурные данные из Империи, фактическое отсутствие дара некромантии и божественная метка, в подлинности которой мы убедились. Три против двух. Считаю, что вина этого человека не доказана, хоть он и опосредованно с событиями связан.

— Фух, — выдохнул я, думая, что обошлось, но, как оказалось, рано расслабился.

— Энтропия возрастает, это факт. И провидица не ошибается, новый Катаклизм всё ближе. Если не он, то кто? — негромко произнесла Старшая сестра, — именно она указала на Академию Анкарна, как точку бифуркации.

Ещё и провидица. Какая-то Ванга им чего-то там напророчила, а я теперь должен доказывать, что не верблюд. Просто отлично, чтоб их!

— А вы не думали, что если бы не я, то энтропия эта ваша возросла бы ещё больше? Может, я как раз не дал ей этого сделать? Не предотвратил, но уменьшил угрозу.

— Это возможно, — после недолгого раздумья высказалась Вигиция, самая, похоже, умная из них.

Тут вспомнилось виденное в далёком отрочестве аниме «Сейлор Мун», и я тотчас окрестил сидевшую справа от Старшей «Сейлор Меркурий». А вот следующая за ней, Альдау, была вылитой Сейлор Марс.

— Позовите прорицательницу, — наконец приняла решение Фелиция, — если у него есть связь с предсказанием, она это увидит.

Это что, сейчас от мнения какой-то экзальтированной дуры зависит жить мне или умереть?

Одна из конвоирш скрылась за дверью, и вновь наступила тишина.

Связь с пророчеством… А она есть. Как пить дать, все эти предсказания тоже божественной природы. Потому что нет такой магии. И если я прав, что я тот самый дестабилизирующий фактор, вброшенный сюда высшим разумом, то это провидица, как пить дать, это увидит. И тогда мне конец. А ведь я даже не знаю, меня сюда прислали эту энтропию увеличивать или уменьшать? Может этот высший и задумал бахнуть ещё разок, а то людишки сильно неправильно себя ведут, портят эксперимент. Вот тогда точно меня эти прямо тут и похоронят. И сделать ничего нельзя.

Я попытался немного расслабиться, в конце концов ничего другого всё равно не могу и поинтересовался:

— Кто хоть эта ваша провидица?

— Прояви уважение, мужлан, к слепой матроне бабе Нани, — с презрением в голосе процедила Альдау, — ей дарована величайшая сила. Вот уже триста лет…

Но что там триста, лет она договорить не успела, потому что дверь распахнулась, и в зал вошла, а точнее проковыляла древняя бабка с клюкой и в платочке. Слепая, судя по тому, что двигалась он с закрытыми глазами. Судя по виду, ей было действительно лет триста, не меньше.

Пятёрка моих судей тут же подорвалась с мест, почтительно склоняя головы. Я, естественно, остался сидеть. Куда я прикованный встану.

Но, как по мне, бесполезный жест. Всё равно бабка-то не видит. Хоть кланяйся ей, хоть неприличные жесты показывай. Вот зрело во мне убеждение, что ей самой все эти жесты почтения до фени вениковой.

— Баба Нани, — произнесла Старшая сестра, — мы привели человека, подозреваемого в увеличении энтропии и приближении Катаклизма, но доказательства противоречивы, мы не можем установить истину. Он был в точке бифуркации, указанной в пророчестве. Прошу, посмотри, он ли был её причиной.

— Хорошо, — проскрипела бабка, — дайте мне его коснуться.

И, вытянув костлявую ладонь вперёд, безошибочно поковыляла ко мне, неторопливо стуча по полу концом клюки. От этого размеренного стука меня аж продрало, словно сама смерть приближалась, отбивая метрономом последние секунды моей жизни.

Тянулась рука бабки, что характерно, прямо к моему лицу. Я откинулся насколько мог, пытаясь уклониться, но всё было тщетно, и жёлтые, словно пергаментные, пальцы, высушенные, как у мумии, вжались мне в скулу и лоб.

А затем бабку натурально затрясло, словно паркинсон хватил или током шибануло и она начала повторять, всё громче и истеричней, как заведённая:

— Он, он, он, он, он!..

Я обмер, бабы повскакивали со своих мест, а конвоирши по бокам резко выхватили какие-то жезлы.

— Я знала! — рыкнула свирепо и радостно Альдау, — виновен! Убить мерзкого мужика!

Но тут бабку расклинило, она бухнулась на колени и закончила, вскричав:

— Он избранный!

Глава 18

Плюс от моей избранности был. Но не такой большой, как я надеялся. Цепи с меня сняли, а вот браслеты из тританиума нет, поэтому магия ко мне так и не вернулась. Конвоирш тоже вроде как убрали, но теперь при мне появились, три раза ха, пара сопровождающих, они же почётный караул из тех же самых конвоирш. Ну, хоть одежду вернули. Я, конечно, женских взглядов не стесняюсь, но ходить голым, когда остальные одеты, как минимум унизительно.

— Пойдёмте, Вольдемар, — махнула рукой Старшая сестра, дождавшись, когда я оденусь, — нам с вами надо многое обсудить.

Бабку-предсказательницу сразу увели, и хорошо, а то ещё что-нибудь напредсказывает, не знать буду, как расхлёбывать. И так с этой избранностью всё как-то подозрительно.

Сопровождаемый теперь уже почётным караулом я проследовал за местной начальницей до её апартаментов, где мне сразу же предложили кресло и распорядились принести лёгкие закуски и бутылочку вина. Усевшись поудобней, я позвенел антимагическими браслетами, с усмешкой заметил:

— Вино? Я бы расценил это как свидание при иных обстоятельствах.

— О, я поняла, — вежливо улыбнулась в ответ женщина, — но должна разочаровать, сёстры не вступают в брак. Орден бдящих соблюдает обет безбрачия.

— А как же секс? Или у вас культ девственниц? — вопросительно взглянул я на неё.

— Такого культа у нас нет, — ничуть не удивилась вопросу та, — ты же видел по дороге в камерах других мужчин? Вот их мы используем для удовлетворения потребностей сестёр.

— Это что, получается, вы тут их держите в качестве секс-рабов⁈ — а вот это я уже произнёс с возмущением.

Ладно, когда по обоюдному согласию или даже, хрен с ним, за деньги, но рабство⁈ Во мне вскипела мужская солидарность. И это тогда, когда найти согласного на секс мужчину вообще не проблема. Тем более на стройных, беловолосых девиц, далеко не уродин. Один минус, конечно, что некромантки все сплошь, но даже на таких найдутся свои любители, готовые рискнуть.

— Держим, — невозмутимо кивнула та.

— И зачем? Разве нельзя найти тех, кто согласится без принуждения?

— Мы не можем рисковать. Никто не должен знать о нашем Ордене и сёстрах.

Тут нас ненадолго прервали, принеся вино и пару тарелок с нарезкой из фруктов и мяса. Набулькав себе полбокала, я опрокинул его в рот, почувствовав слегка терпкий вкус, кинул следом крупную виноградину. Сказал упрямо:

— Так нельзя.

— Можно, — сказала в ответ женщина, — сёстрам нужно расслабляться, а самоудовлетворение не решает всех проблем.

— Так примите мужиков в Орден, — не выдержал я, — будут братьями.

— Наш орден только для сестёр! — возмутилась женщина, — его основательница, великая избранная Валери, сразу сказала, что мужчины не нужны!

— Да неужели⁈ — я тоже повысил голос, — если не нужны, так значит и для секса не нужны. Разве она сказала, что не нужны ни для чего, кроме секса?

Наступила пауза, в ходе которой гневно раздувавшая ноздри Старшая сестра буравила меня злым взглядом. Мне всё-таки удалось пробить стену её невозмутимости. Наконец, та нехотя буркнула:

— Не говорила, но, к сожалению, не все сёстры могли отказаться от секса, также как основательница, поэтому, со временем, решено было сделать послабление. Избранная на то и избранная, что способна обуздывать слабость собственной плоти, но нам, обычным женщинам, никогда не достичь её уровня.

— Во-от! — обличающе ткнул я пальцем, — где послабили один раз, можно послабить и ещё.

— Только не мужчин в орден!

— Вот дурная баба, — ругнулся я в полголоса, рявкнул, — так создайте ещё один орден, с мужиками. И трахайтесь орден на орден, и будет вам счастье!

— Да что ты!.. — тут Старшая сестра замерла на полуслове.

— Тайный орден, — принялся я ковать железо пока горячо, — тоже из некромантов, только мужчин.

— Но мы их убивали, ведь они увеличивают энтропию.

— Это плохие, но есть ведь и хорошие, которые просто родились с таким даром, — принялся увещевать женщину я, — они же не виноваты в этом. Они все изгои в нашем мире и с радостью вступят в тайный орден, где находятся им подобные, в тайном месте, где им не будет грозить преследование и гибель от рук врагов. Их не придётся ни к чему принуждать, похищать и держать в камерах, и заниматься сексом с сёстрами им тоже будет только в радость.

— Это… — смешалась Старшая сестра, — это интересно.

— Ещё бы, — усмехнулся я, — махом решает все ваши проблемы.

Женщина замерла напротив меня, сложив руки под грудью, пристально взглянула, словно убеждаясь в серьёзности моих слов. Затем взяла бутыль, наполняя вином до краёв оба бокала, произнесла:

— Наш Орден был создан избранной Валери, ты тоже избранный, так исполни обещанное и создай мужской Орден, чтобы мы могли и дальше идти по пути, предначертанному основательницей, не отвлекая силы на поиск партнёров.

Обещание… Мысли мои после услышанного были далеки от цензурных. И как я забыл простое правило, что инициатива имеет инициатора. Вот только, если этого не сделаю я, то они точно не сделают. Им и рабов хватает. А я не могу мужиков бросить вот так. Не потому, что такой альтруист, просто секс должен быть по согласию, даже если ты мужик. Даже если у тебя член. Всё равно надо сначала спрашивать, хочешь ты этого или нет.

И, словно прочитав мои мысли, женщина стукнула своим бокалом по моему и добавила:

— Нарекаю тебя Старшим братом Ордена…

«Дающих мужиков», — мысленно добавил я, но вслух произнёс другое:

— Красных богатырей.

Старшая сестра затормозила, пытаясь осмыслить фразу.

— А поче…

— Потому, — отрезал я, — мой орден, как хочу, так и называю.

— Ладно, — сдалась она, — приветствую тебя, Старший брат Ордена Красных богатырей.

— Ну вот и славно, — потёр руки я, — раз всё решили, значит я могу идти?

— Постой, Орден создан, и, в закрепление договора, требуется исполнение его условий.

— Это что, мне одному всех вас⁈ — поразился я.

— Нет, — женщина, припав к бокалу, залпом осушила его, одновременно начиная расстёгивать мантию.

Две тонкие красные струйки пробежали от уголков губ вниз, закапав на оголившуюся грудь, заставив меня глубокомысленно гымкнуть.

— Старший брат может спать только с Старшей сестрой.

«Инцест — дело семейное», — подумал я с лёгкой иронией.

Впрочем, ничего против стоявшей напротив меня женщины я не имел. Да и договор, раз уж подписался, надо выполнять. Поэтому, тоже залпом допив вино, я принялся раздеваться следом. На что не пойдёшь, ради справедливости.

* * *

Спустя полчаса активного исполнения договорных обязательств, мы, наконец, перешли к делу.

— Времени у нас не так много, — Фелиция посмотрела на меня, запахивая халат и усаживаясь в кресло, — поэтому сейчас проведём краткий инструктаж.

Инструктаж был скорее не кратким, а быстрым. Потому что в меня за короткое время попытались впихнуть уйму нужной и важной информации, которая, пусть не полностью, но более-менее объяснила, что тут вообще происходит. А началось всё с небольшой исторической справки.

Итак, жило-было единое государство, та самая древняя империя под управлением некромантов, безраздельно властвовавшая на всей территории Яола. Так как им было равноодинаково пофиг на все расы, то под их железной дланью сосуществовали как люди, так и нелюди: понты, алали, фучи и лоса.

Понты это были местные орки, алали — эльфы, а вот двух остальных мне вживую видеть ещё не приходилось, хотя в памяти Вольдемара, кое-какие сведения о них всплыли. Лоса были полуросликами, жили очень закрыто и не любили покидать территорию своей небольшой страны, располагавшейся между Орнийской империей и Княжеством Остка, а фучи — это гномы, тоже не особые любители путешествовать. У них все города находились под землёй, наверху были только укреплённые, на манер бастионов, выходы.

В общем, все жили в мире и согласии, потому что сильно боялись живительных звиздюлей от некромантов, которым было нужно, чтобы всё было тихо, почти как на кладбище.

Но потом что-то произошло, вернее не что-то, а вполне конкретное — в мир пришли боги. И верхушкой древних было решено воплотить в реальность проект «Очищение».

Скажем так, не все, кто был в курсе, жаждали уничтожить под корень всё живое на планете. В основном женщины, конечно. Но кроме разговоров, дальше дел не было, пока не появилась избранная и не собрала их в единую силу. Так, собственно, и появился Орден. А затем избранная с группой верных соратниц отправилась в логово древних и привела в действие артефакт, создавший Катаклизм, но изменив настройки так, чтобы уничтожить только центральную область континента, со всеми некромантами их их слугами. Естественно, сама осталась там же. Пожертвовала собой, так сказать.

Ну а Орден, который заранее организовал своё тайное подземелье на окраине жилых территорий, остался бдеть, чтобы никому не удалось вновь сотворить Катаклизм.

Если честно, то всё это намеренное выпячивание роли женщин и их отличия от мужчин-некромантов, которое весьма явно слышалось в рассказе Старшей, мне казалось надуманным. Приди тогда не избранная, а избранный, то и Орден бы сейчас был, как минимум, смешанного гендерного состава, без этих вот закидонов про злых мужиков. Просто эта самая Валери изначально была какой-то феминистски настроенной гражданкой. Если это была попаданка из моего мира, а вероятность этого была вполне реальна, то оставалось местных только пожалеть, промыла она им в Ордене головы так, что и через тысячу лет аукается.

Затем от событий минувших мы плавно перешли к нынешним.

— С помощью провидицы мы вычисляем точки бифуркации, которые влияют на приближение Катаклизма, и стараемся выявлять тех, кто занимается некромантией, после чего убиваем.

— А Ракамакский протекторат как же? — поинтересовался я, — это же целое государство некромантов, как с ним быть?

— Тоже мне, нашёл некромантов! — фыркнула женщина. — Недоучки, которые даже лича призвать не могут. Обрели бессмертие за счёт выкачанной с других магии и сами же сливают всех, кто сильнее, чтобы не дай боги их не скинули с золотых тронов. Они нам даже на руку. А всего-то стоило разок, когда попытались рыпнуться, показать свою силу, и всё, сидят тише воды, ниже травы. Зато теперь в протекторате тишина, за последние четыреста лет ни одной точки бифуркации на их территории.

«Вот, значит, какая судьба меня ждала, — подумал я, — хотели выкачать силу некромантскую, вот только труханули после лича, что могут не справиться, только оставили подле свою киллершу. Хорошо, что я её смог перевербовать».

— Значит, меня вы нашли именно так?

— Да, установили место, затем установили личность. Пытались выкрасть через подставных, но сорвалось. А затем ты скрылся в неизвестном направлении. Какое же было наше удивление, когда ты обнаружился практически под боком, в Тингланде.

— Так это ваши были⁈ — я нахмурился, — и сколько раз вы ко мне похитителей и убийц подсылали?

— Дважды, — невозмутимо ответила Фелиция, — наши возможности в городах, особенно крупных, ограничены, иначе не пришлось бы нанимать со стороны.

Ну, хотя бы честно.

— А ещё точки бифуркации, помимо моей, были?

Несколько, но менее сильные. Сёстры их тоже проверяют.

— Занятно, — пробормотал я, — и всё же, я не пойму, почему вы решили, что они приближают новый Катаклизм? Артефакт древних был уничтожен избранной, а создать такой же, даже близко нет ни у кого сил и знаний.

— Этого мы не знаем.

— Что именно? — вскинулся я.

— Что артефакт был уничтожен, — произнесла Фелиция, — мы так считали, пока не пошёл резкий рост энтропии. К тому же, появление избранного — это верный признак, что Катаклизм близится.

Новость, конечно, замечательная. То есть получается, высший разум решил, что дело не доделано и подкинул следующего избранного, доделать за первым? Ух, какая великолепная новость.

— Так в чём проблема? — пожал плечами я, — сходите да проверьте.

— Мы не можем, — внезапно смутившись, ответила Старшая сестра, — в эпицентре просто запредельное количество ледяных тварей. И если по воздуху ещё можно было как-то подлететь, то любая попытка пробить дыру в ледяном панцире привлекает тысячи если не десятки тысяч этих существ. И некромантия на них не действует. Аобычной магией, там тоже нужна армия, иначе эти бесконечные волны не сдержать.

— Зашбись, — с кислой миной произнёс я, — и что тогда делать?

— Ты скажи, — Фелиция заглянула мне в глаза, — ты избранный, значит именно ты сможешь найти решение.

Я аж поперхнулся. Нормально. Значит они никак, у них лапки, а ты придумай? И главное, смотрит с такой верой в меня и мои силы, что аж сидеть неудобно стало. Заёрзав, я нехотя ответил:

— Пока что-то ничего в голову не лезет. Надо подумать.

— Конечно, — кивнула женщина, — ты избранный, но не бог. Я же со своей стороны могу только пообещать любую поддержку с нашей стороны. Всё, что в наших силах.

— Поддержку?

— Да, двух наших сестёр уже сегодня приставлю к тебе для охраны, они будут с тобой везде, куда бы ты не пошел…

— Стоп, стоп, стоп, — я тут же выставил ладонь перед собой, — никакой охраны, ещё мне сестёр в колледже не хватало.

— В каком колледже? — непонимающе взглянула на меня та.

— В таком, из которого вы меня выдернули! — начал терять терпение я.

— Это может поставить под угрозу…

— Не поставит, — отмёл я попытку возражения, — и вообще, там, среди своих студентов, мне лучше думается.

— Но…

— Я избранный или нет⁈

— Избранный, — стушевалась Фелиция.

— Значит вертайте меня взад!

— Хорошо, — вздохнула та, — как скажешь.

* * *

Возвращали меня хоть и не в бессознательном состоянии, но с повязкой на глазах и в антимагических браслетах, которые сняли уже на месте. Избранный — не избранный, но всё равно мужик, а значит полного доверия нет. Я покрутил в руках амулет дальней связи, который мне выдали на прощание с просьбой не слишком затягивать с походом в эпицентр Катаклизма. Хорошо хоть жёсткие сроки ставить не начали, понимают, что с наскоку этот орешек не раскусить.

Что характерно, перемещались мы каким-то магическим путём, потому что заря только-только начала красить край небосвода, когда я вновь стоял перед учебным корпусом. Моего отсутствия, похоже, даже никто не хватился, потому что в деревне было тихо, а несколько дозорных десятка охраны спокойно стояли на своих постах.

Вроде бы столько событий: похищение, суд, ясновидящая, договорные обязательства, затем обсуждение с Старшей сестрой всех проблем. А уложились в одну ночь.

Кое-какие оговорки намекали, что база Ордена находится тоже в Тингланде. Я вспомнил на виденной в кабинете Селестины карте в самом углу «Подземелье ведьм». Хмыкнул. Похоже, я теперь знал, каких ведьм имела ввиду та легенда.

Не удержавшись, широко зевнул. Но спать ложиться было уже поздно. Буквально через пару часов уже начнутся занятия. Ну а мне предстояло решить, каким таким макаром пробраться в самое средоточие Мёртвых земель. Хотя, тут я прищурился, разглядывая полосу препятствий за корпусом, для моих будущих паладинов пара идеек была.

Глава 19

Альтернатив второму походу в Мёртвые земли у меня просто не было. После общения со Старшей сестрой зрело где-то в глубине души убеждение, что даже если я буду отпихиваться от почётной роли спасителя руками и ногами, меня всё равно загрузят в какую-нибудь летающую штуку древних и сбросят прямо в эпицентр Катаклизма, понадеявшись, что раз я избранный, то как-нибудь справлюсь.

Я буквально видел, как прояснились их взоры, и на губах заиграли радостные улыбки, стоило этой слепой старухе завопить на всю округу, что я избранный. И всё, они тут же свою почётную ношу решили возложить на меня. При этом, что характерно, продолжая мне не доверять. И это после того, что я для них сделал, а Орден Красных богатырей ещё сделает! Правильно говорят, секс — ещё не повод для знакомства.

Раз похода не избежать, значит надо подготовиться к нему как можно лучше. И самой главной проблемой было что-то сделать с толпами ледяных тварей, которые будут мешать докопаться до артефакта древних.

Я выглянул из своего ректорского кабинета, наблюдая за скачущими по площадке студентами. Будущие паладины вовсю осваивали ОБМ, попирая все законы физики вытворяемыми акробатическими пируэтами. Я угадал, именно это направление дало им раскрыться в полной мере. А особая структура манаканалов позволяла тратить куда меньше маны, чем обычному магу.

Но виды на них у меня были не только поэтому. Ледяные твари, что осаждали место раскопок во время полевой практики, никогда не сражались друг с другом. Разве что ледяной червь их распугал, да и то, скорее потому, что большой и неуклюжий. И я надеялся, что моих горцев эти твари примут за своих. Это первый момент. Второй — способ, каким делали раскоп. Магия, скорее всего, она и запускала механизм ответной реакции. А если раскоп делать не обычной магией, а вручную, используя способности горцев?

Я не был уверен в своих умозаключениях, но чувствовал, что на верном пути. Значит решено. Собираю новую экспедицию. Но для начала нужно всё точно проверить.

Нам нужна какая-нибудь ледяная зверушка, можно гончая, главное, чтобы живая, — поделился я мыслями с Алисой, когда, окончив занятия с группой, она зашла в мой кабинет.

— И зачем? Опыты хочешь поставить? — не особенно удивилась она.

— Можно и так сказать, — кивнул я.

Необходимо было проверить реакцию на наших особых студентов, и другого способа, чтобы одну из этих тварей притащить сюда, я не видел.

— Вот только думаю, где проще это сделать. Попробовать самим слетать через перевал на нашем летающем корабле?

— Зачем? — Алиса, налила в кружку чай из чайничка, слегка подогрела слабеньким огненным заклинанием, с наслаждением отхлебнула, — попроси Селестину, она даст команду, и тебе привезут всё что нужно. Через неделю, максимум через две.

— И правда, — я хмыкнул, — привык всё делать сам.

— Теперь у тебя есть мы, — Алиса улыбнулась, — и на нас ты можешь смело положиться.

Собственно, её я в Прилесье и отправил в выходной с частью студентов, пускай всё организовывает, а сам, пока оставалось время, плотно засел с остальными по их научным проектам. Потому что Катаклизм Катаклизмом, а учёба должна идти.

* * *

— Апорт, сидеть, место! — отрывистые команды звонким девичьим голосом раздавались с поля за колледжем, и я, узнав Ланику, пошёл посмотреть, чем она там занимается.

А занималась она ни много ни мало, а дрессировкой Полкана и полканчиков. Те, правда, на богатой железом диете заметно подросли, став уже в половину роста папки, и активно клацали зубастыми пастями, повторяя команды за девушкой. Моя помощница со смехом гоняла их туда-сюда, вполне уверенно уже управляясь с необычными питомцами.

Стоило мне выйдя на площадку, подойти к ним, как все четверо мутантов тут же угрожающе заклацали челюстями, расшеперивая зубчатые листики.

— Тихо, свои, — прикрикнула на них Сильф, повинилась, — простите, профессор, надо их познакомить со всеми студентами и сотрудниками, чтобы не воспринимали как врагов. Я с механизмом распознавания уже разобралась, они запоминают звуки и могут на звук определять своих и чужих. Возможно, что и «видят» они тоже через звук.

— Эхолокация, — глубокомысленно покивал я головой, — действительно, в отсутствии органов зрения, самый надёжный вариант.

— Да, поэтому они и команды хорошо запоминают.

— Слушай, Ланика, — я присел, разглядывая фитомутантов, — а давай их действительно сделаем сторожевыми. Только надо как-то ограничить зону их перемещения, чтобы не сбежали.

Я вспомнил, как легко проникла на территорию сестра Ордена, что похитила меня. А будь на стрёме Полкан, ногу бы непрошеной гостье точно отгрыз. Она же не ждёт нападения от растения.

— Ой, — она на секунду замешкалась, — я даже не знаю. Но попробовать можно.

— Попробуй, попробуй. Забора у нас пока нет, а Полкан с детками вполне за охранную систему сойдёт. Только количество увеличить слегка. Да, как вариант, выпускать из вольера, после захода солнца, а с восходом загонять обратно. И деревенских предупредить, чтобы не шастали куда не надо.

Позанимавшись с питомцами ещё немного, она загнала их в клетку, отряхнула руки, а затем, подойдя, тихонько спросила:

— А где вы были?

— Заметила?

Я сразу понял, что она о моём ночном вояже несколько дней назад. Надо же, какая глазастая.

— Не спалось, — смутившись, ответила девушка.

— Тревогу поднимать не стала?

— Думала на утро, — потупила взор та.

— Правильно, — я улыбнулся, хотел было положить ладонь ей на плечо в дружеском жесте признательности, но в последний момент остановился, побоявшись, что это будет не слишком корректно, закончил, опустив дёрнувшуюся было руку, — это было недоразумение, которое вполне мирно разрешилось.

* * *

А ещё через две недели вернулась Алиса, да не одна, а с Ясулой впридачу и клеткой с ледяной тварью. Спрыгнув на землю, ракамакская шпионка потянулась, и хитро на меня глядя, заявила:

— А ничего так эта твоя летающая лодка, быстро летает.

— Не лодка, а корабль, поправил я, — разглядывая женщину, что словно кошка потягивалась, разминая затёкшую спину.

Тут следом борт покинула Алиса, и я не долго думая поцеловал её в щёчку, привлекая к себе.

— Так, — тут же упёрла руки в бока Ясула, — а меня ты не целовал.

— На Алису у меня официальное разрешение есть, — прищурился я, — Бари разрешил, так что мы официально встречаемся.

— Так, — сделала стойку шпионка, — где Авсан? Сейчас я с ним поговорю!

— В колледже, — усмехнулся я, — только с Бари у меня был рычаг воздействия в лице прекрасной горской девушки, а у твоего сына я что-то пока никакой пассии не заметил.

— Слишком погрузился в учёбу, — с осуждением покачала головой женщина, — а ведь у них в группе есть красивые девушки.

— Стоп, стоп, — ответил я, — не надо раньше времени сбивать парню настрой, пускай отучится, невесты не убегут.

Тут Ясула слегка надулась, уперев руки в бока, прищурилась:

— Так вот какого ты мнения⁈

— А что, — я улыбался, — убегут?

Но тут по наклонным доскам стали стаскивать клетку с пленной тварью, и я переключился на неё. Стоило с клетки свалиться закрывавшей её рогоже, как за прутьями я увидел знакомую по прошлому походу ледяную гончую, что мерзко скрежетала когтями по толстым, в два пальца, металлическим прутьям, пытаясь добраться до нас. Полупрозрачная, словно оживший дух, она бесилась в тщетных попытках сломать преграду.

Стоило мне подойти ближе, как она и вовсе в приступе безмолвной ярости заметалась, ускорившись так, что ледяные когти размазались в воздухе, а металл прутьев, на которые обрушился град ударов, тревожно загудел. А когда отошёл на десяток метров назад, гончая замедлилась, выходя из боевого режима.

— Опасная зверюга, — к нам подошёл десятник охраны, с опаской разглядывая тварь.

— Впервые видите? — поинтересовался я.

— Да, господин барон, мы как-то больше в море, — кивнул тот, — но от погранцов слыхали.

— Всё верно, — кивнул я, — не ест, не пьёт, магическое существо, чья цель одна — убивать. Но это самая слабая из тварей, что можно встретить за хребтом.

— Какие тогда сильные? — чуть дёрнул плечами, словно от озноба, мужчина.

Отвечать я не стал, посмотрел на Алису, затем подтолкнул магией тележку, на которую взгромоздили клетку, обратился к десятнику:

— Стефан, пусть твои отгонят её за корпус на тренировочную площадку. Алис, присмотри тоже, чтобы без неожиданностей.

Магичка кивнула, десятник коротко буркнул «Есть», и, стараясь держаться как можно дальше от беснующегося за решеткой существа, морпехи принялись заталкивать телегу на холм.

Исполнявшие обязанности дежурной команды нашего корабля и выжатые почти досуха подпиткой магических систем студенты тоже с облегчением покинули борт, и мы с Ясулой остались вдвоём.

— Да, — спохватилась женщина, — там в трюме всё для похода: одежда, снаряжение, припасы. Ты точно собрался опять в Мёртвые земли?

— Да, — я ответил, затем, помедлив, продолжил, — и не хотел бы, но приходится. У меня тут недавно была интересная встреча. С дамами из Ордена Бдящих.

Стоило женщине услышать название ордена, как вся расслабленность мигом ушла из неё. Лицо закаменело, глаза расширились, и я понял, что она испугана, без дураков, по-настоящему. Ракамакская шпионка и убийца, которая, казалось, не боится никого и ничего.

— Они тебя вычислили?

Впрочем, это был скорее не вопрос, а утверждение.

— Да, — кивнул я, не говорить же, что они тоже ошиблись, как и Протекторат, — смогли связать прорывы нежити в академии Анкарна со мной.

— И ты всё ещё жив⁈ — в голосе Ясулы было столько удивления, что я понял, Старшая сестра ничуть не приврала, рассказывая, что Протекторат поставили на место.

Видимо, урок был настолько наглядный, что помнят до сих пор.

— Как видишь. — Я не стал сильно иронизировать по этому поводу, ответил спокойно, — нам удалось найти общий язык. Теперь я Старший брат Ордена.

Не стал, конечно, уточнять, что это был немного другой орден. В конце концов разделение на два ордена — просто формальность из-за дурацких предубеждений основательницы.

— Мой господин, — лицо Ясулы вновь изменилось, теперь на нём было выражение глубокой почтительности, — вы самый великий маг из всех, о ком я знаю. Девы ордена Бдящих известны своей мстительностью и непримиримостью. Они приходят за теми, кто посягнул на запретные тайны некромантии.

То, как она произнесла это, походило на заученную и затверждённую когда-то давно фразу. Серьёзная репутация, ничего не сказать, если это заставляют выучить наизусть.

— Да, но придётся прогуляться в Мёртвые земли, проверить, что происходит в эпицентре Катаклизма. Сёстры считают, что только я могу с этим справиться.

После этих слов в глазах женщины появилось не просто уважение, а самое настоящее обожание. Похоже, мой рейтинг крутости превысил её самые смелые ожидания.

— Ладно, — произнёс я, кивая в сторону добравшейся до корпуса телеги, — пойдём, пора кое-что проверить.

На тренировочной площадке привлечённые суетой в некотором отдалении от клетки, охраняемой морпехами, собрались студенты. Ходившие со мной в поход с видом знатоков втолковывали, тыкая в ледяную гончую пальцами, менее просвещённым товарищам, что это за зверь такой. Туда же стали подтягиваться и деревенские, пялясь на диковинку и с уважением прислушиваясь к разговорам бывалых. А сам объёкт обсуждения от такой толпы одарённых поблизости снова пришёл в неистовство, крутясь в клетке размывающейся от скорости юлой.

— А ну, отошли, — скомандовал я, подходя, — на двадцать шагов назад все. Госпожа Ботлер, вы тоже и морпехи, да. Вместе со всеми.

Толпа отхлынула, освобождая пространство, и гончая вновь почти успокоилась, единственно продолжая то и дело колупать прутья клетки когтями.

— Итак, — я поискал глазами старосту группа «А», — Силлана, подойди, есть где записать?

— Есть, — с готовностью кивнула девушка, доставая из сумки на плече тетрадь и перо.

— Тогда не будем затягивать, пиши: объект изучения — существо из Мёртвых земель, ледяная гончая. Магическое существо на основе льда, без половых признаков. Изначально агрессивная модель поведения. Вне стаи действует примитивно. Записала?

Я посмотрел на Полдарк, что, высунув от усердия кончик языка, быстро шуршала пером по бумаге. Спустя секунд пять она подняла взгляд на меня и кивнула:

— Да, профессор.

— Тогда пометь, опыт номер один, реакция на субъекта без дара.

Повернувшись, я оценивающим взглядом прошёлся по толпе зрителей. Деревенские тут же поспешно стали отступать назад, но мне они, в общем-то, и не были особо нужны.

— Стефан, дай человечка из своих потолковей, — обратился я к десятнику.

Тот кивнул, быстро пробежался глазами по морпехам рядом и зычно гаркнул, остановившись на одном из них:

— Сидор, поступаешь в распоряжение господина барона!

— Есть! — немедленно отозвался тот, подорвался с места и молодцевато замер, вытянувшись передо мной, — ваша милость, прибыл по указанию господина десятника.

— Хорошо, — я кивнул, затем объяснил задачу, — сейчас, не торопясь, обычным шагом начинаешь обходить клетку по спирали. То есть по кругу, но постепенно к ней приближаясь. Понятно?

— Так точно, ваша милость!

— Тогда вперёд, — я дал отмашку начинать опыт.

Глядя одним глазом, как прогулочным шагом морпех начинает по дуге заходить к клетке, вторым я внимательно наблюдал за гончей. Стоило ей, отвернувнувшись от нас, нацелиться на находящегося сбоку человека, как я тут же скомандовал:

— Стоп! Силлана, запиши «непосредственная реакция на неодарённого субъекта зафиксирована на расстоянии…»

Тут я сделал паузу, не поленился сбегать за метровым треугольником, сколоченным для строительных работ, и тщательно замерил расстояние по кратчайшей прямой между морпехом и клеткой.

— Восемь с половиной метров.

Снова отойдя к остальным, я скомандовал:

— Продолжай движение.

Тот послушно зашагал дальше, и, когда до клетки осталось метра три, гончая превратилась в размытый силуэт, бешено долбящий когтями по клетке.

— Стоп! Переход на боевой режим… — я снова сбегал с метром к клетке, — три метра и двадцать сантиметров.

Закончив с замером, я хлопнул морпеха по плечу:

— Молодец, всё, можешь быть свободен. С меня премия.

— Рад стараться! — гаркнул тот, заулыбавшись.

А я, вернувшись к студентам, прищурился и подозвал к себе Бари.

— Ну что, готов поучаствовать тоже?

— Готов, — кивнул тот серьёзно.

— Ну и славно. Давай по той же программе, только сначала, все отойдём подальше. Давайте, давайте, — я махнул рукой остальным в направлении леса, — поживее, надо убрать посторонние факторы.

Отогнав толпу ещё метров на полста, я убедился, что гончая почти успокоилась. Видимо, на таком расстоянии она фон от массы одарённых, которую составляли мои студенты, переставала чувствовать. Тут я решил проверить ещё одну гипотезу и зажёг в руке огненный шар. И точно, гончая сразу встрепенулась и заскребла когтями. Значит гипотезу можно считать подтверждённой, активное колдовство она чует лучше. Погасив шар и дождавшись, когда ледяная тварь успокоится, кивнул Бари:

— Давай, отойди чуть в сторону и начинай приближаться к ней, как увидишь, что она нацелилась на тебя, останавливайся.

— Хорошо, — твёрдым голосом произнёс тот и, отцепив ножны с мечом, передал Айне, подошедшей ко мне вслед за ним, бодро направился к клетке.

В этот раз гончая отреагировала куда раньше, парень успел отойти от нас буквально на десяток шагов. Слишком близко. Поэтому, отогнав народ ещё метров на двадцать, чтобы свести к минимуму фоновый магический шум, я повторил эксперимент. Промерив затем получившееся расстояние, сообщил Силлане результат:

— Без малого шестьдесят метров.

Ну а в боевой режим та перекинулась метров за десять, а если точнее, за десять с половиной. Из чего следовал вполне себе вывод, что видят эти существа совсем иначе чем мы, скорее всего, каким-то аналогом магического взора. Осталось проверить последний момент.

— Теперь мне нужен доброволец от группы «Б», — я посмотрел на Брорна, но внезапно вызвалась Айна.

— Разрешите, профессор, — она передала меч обратно вернувшемуся Бари и с ожиданием взглянула на меня.

Причин ей отказать у меня не было, и я кивнул:

— Да, конечно. Давай также, посмотрим, какая будет реакция.

Она пошла, а я принялся внимательно следить, отмечая места, указанные вешками, где гончая реагировала на предыдущих испытателей. Отметку в шестьдесят метров Айна прошла спокойно. Затем десять, потом восемь, но даже там ледяное создание на неё не отреагировало. Удивлённый шум раздался за моей спиной, когда девушка подошла к клетке почти вплотную, но гончая не удостоила её даже взглядом.

— Тихо! — прикрикнул я, невольно расплываясь в довольной улыбке.

Простейший опыт подтвердил не только, что моим горцам-паладинам будет куда безопасней в Мёртвых землях, так и прямо указал на их родство с существами оттуда. Гончая принимала Айну за свою. Дух льда, чтоб его. Похоже, это явление действительно имело место быть. И, возможно, там, в эпицентре Катаклизма, я и узнаю, что это такое.

— Вольдемар!

Обернувшись, я увидел требовательное лицо Алисы. Она не была в курсе моей задумки, но прекрасно поняла, что что-то подобное я и ожидал, и теперь хотела получить ответ на свои вопросы. Подойдя к ней, я вкратце расписал все свои умозаключения на счёт горцев. А затем рассказал, что планирую поход в эпицентр. Без упоминания Сестёр из Ордена, конечно. Незачем ей такие подробности знать.

— Ты с ума сошел⁈ — были её первые слова, стоило переварить услышанное.

Боевая магичка, покраснела от гнева, полыхнула глазами.

— Это самоубийство!

— Ты же видела, для горцев опасности нет.

— Ты не они, — ткнула она пальцем мне в грудь.

— Если не применять магию в открытую, мало вероятно, что на меня среагирует большое число тварей, а мои паладины со своими способностями с ними быстро справятся и обычным оружием.

— Эти твои паладины ещё дети!

— Которые уже сейчас по ОБМ любого выпускника вашей военной академии за пояс заткнут. Ты сама говорила.

Женщина замолчала. Аргумент был серьёзный. Группа «Б» действительно показывала невероятные способности. Они уже сейчас могли на длительное время ускорять себя, усиливать свои удары, прыгать на несколько метров вверх или на два десятка метров вперёд, защищая себя от травм при падении.

— Да и не дети они, — стараясь её успокоить, мягко произнёс я, — а вполне взрослые молодые люди. Им пришлось рано повзрослеть, оставшись сиротами при живых родителях. К тому же, повторюсь, им ничего не грозит. Для них это будет не сложнее обычной прогулки.

— Ай, — махнула та рукой, смиряясь, — делай как знаешь.

Мы не стояли на месте. Любопытствующие рассосались кто куда и, оставшись вдвоём, потому что Ясула, видя реакцию Алисы, решила подождать в сторонке, разговаривая, мы обошли клетку с гончей по дуге, направляясь к учебному корпусу. Как вдруг, краем глаза продолжая наблюдать за клеткой, в один момент я заметил лёгкую странность в поведении ледяного существа.

— Стой!

Замер я, хватая Алису за локоть. Затем попятился назад, таща её за собой.

— Смотри!

Я показал на гончую, которая, до этого неотрывно провожая нас оскаленной пастью, вдруг завертелась на месте, а затем неуверенно принялась тыкаться в разные стороны, словно собака, потерявшая след. До нас было метров двадцать, и она должна была легко чувствовать таких сильных одарённых, как я и Алиса, но что-то, какая-то аномалия не давала ей нас засечь.

Я пошёл вперёд снова и стоило мне пересечь какую-то невидимую границу, как в клетке снова отчаянно заскрежетало.

— Очень интересно, — произнёс я, оглядываясь в поисках ответов, и тут же наткнулся на башню, в которой мы подвесили вытягивающий ману монумент.

Она высилась метрах в десяти от нас, пузатая и не слишком высокая, наособицу от учебного корпуса, поэтому ошибки быть не могло. Это действительно было действие монумента, как-то поглощающего даже магическое излучение в каком-то радиусе вокруг себя.

— А вот теперь нам точно никто не сможет помешать, — я хищно улыбнулся женщине, — мы возьмём с собой монумент, и нас просто никто не почувствует.

Ещё несколько экспериментов показали, что нахождение рядом с монументом снижает зону обнаружения в несколько раз, активную магию тоже глушило, но только совсем вблизи, дальше метров пяти от башни гончая реагировала исправно, но в любом случае это было большим подспорьем в нашем походе, открывая интересные возможности.

Нас ждал эпицентр и начавшийся вновь исследовательский зуд, задвинул даже обязательства перед Орденом некроманток. Выяснить всю правду о Катаклизме, что может быть заманчивей?

Глава 20

— Тихо, тихо, сдавай помалу, — командовал я, бегая вокруг монумента, который опускали в специально для него сооружённое ложе по центру нашего летающего корабля. Разобрав настил палубы, мы укладывали его плашмя, вдоль киля, чтобы не нарушить центровку. Там же, под палубой, часть трюма заняли магические батарейки, накачанные маной по самое не балуйся, их должно было хватить на поездку туда и обратно. Всё-таки брать с собой студентов-магов в качестве источников питания было подвергать их чрезмерному риску, они не горцы, которым их особенный дар позволял не особо-то кого и опасаться в Мёртвых землях.

— Брорн, ну как? — отвлёкся я на появившегося из общаги студента, щеголявшего в новенькой, пускающей солнечные зайчики выпуклым нагрудником броне.

— Нравится, — расплылся тот в довольной улыбке.

Мы с Алисой посовещались и решили, что придуманный мною гибрид боевого комплекта имперского мага и защитного нагрудника, ака бронелифчик, идеально подойдёт под стиль боя новоиспечённых кандидатов в паладины. Правда, это был не совсем такой же комплект, но максимально к нему приближенный из того, что получилось создать в не такие уж большие сроки.

Наш вылет в эпицентр Катаклизма я, не долго думая, обозвал боевой практикой, по итогам которой успешно её прошедшие будут уже официально паладинами. Я и эмблему придумал. Щит с изображением меча в языках пламени. И девиз: «Огнём и мечом». Наш же официальный покровитель Воин, а это его исконные атрибуты. Потом закажем партию нагрудников сразу с эмблемой, а пока походят в простой, гладкой и начищенной до блеска.

Запас провизии брали приличный, всё ж до эпицентра не меньше пары тысяч километров. Хорошо ещё, большую часть пути будет ровная, как стол, ледяная пустошь. Я планировал идти по ней крейсерским ходом не меньше восьмидесяти километров в час. За два дня, если не будет никаких неожиданностей, должны добраться.

Все магические эманации от работающих на корабле магических приблуд должны были гаситься глыбой кристаллида, поэтому я надеялся, что доберёмся мы без происшествий.

— Господин, разрешите мне идти с вами.

Я обернулся к Ясуле и вновь отрицательно качнул головой:

— Нет, ты остаешься здесь приглядывать за колледжем. Это приказ.

Вид у женщины был донельзя несчастный, но я не мог иначе. Весьма вероятно, что там, на месте, вскроется, что я никакой не некромант, и как на это отреагирует ракамакская шпионка, чья верность мне и любовь зиждутся на непоколебимой уверенности в в моём некромагическом могуществе, выяснять не хотел. В прошлый наш поход мне фактически повезло не раскрыться, повторять не стоит.

— Ты нужна мне здесь, — я коснулся с толикой нежности, взял её ладонь в свою, — кто лучше тебя проследит за дисциплиной в моё отсутствие?

— Но есть Алиса…

— Она будет проводить занятия по магии и замещать меня на посту ректора, а Сильф курирует магические исследования, ей тоже не до этого. Поэтому нет, не проси. К тому же, там может быть опасно.

— Я могу постоять за себя, — вскинулась Ясула, — и защитить тебя!

Я только улыбнулся в ответ на это, притянув ту к себе, чмокнул в губы и шепнул на ушко:

— Я фактически магистр магии огня. Только тс-с, никто не знает, кроме тебя и Алисы.

— Вот почему она согласилась остаться? Даже не смотря на то, что её сын идёт с тобой? — задумчиво пробормотала женщина.

Тут, наконец, монумент занял своё место в трюме, и студенты сноровисто принялись укладывать на место настил, закрывая к опасной штуке доступ.

— Да, именно поэтому, — кивнул я, — а теперь мне пора. И не бойся, я обязательно вернусь.

Запрыгнув на палубу, я сам лично проверил, как закреплён груз, притопнул ногой по настилу и покрутил штурвал, следя за поворотами платформы с прямоточным магическим двигателем. Всё было в порядке, и я, спрыгнув обратно к будущим паладинам, что успели переодеться в броню и кучковались возле корабля, весело переговариваясь и толкаясь, коротко произнёс:

— Все на борт.

И только у Бари, который шёл последним, я ещё раз спросил:

— Не передумал?

— Нет, — упрямо наклонил голову тот, — я с Айной.

— А мама?

— Она понимает.

— Ну тогда ладно.

Я подвинулся, пропуская его к кораблю, проводил взглядом решительно поднимавшегося по сходням парня.

У меня уже был разговор с Алисой насчёт него. Узнав о желании сына пойти вместе с возлюбленной, она, с одной стороны, им загордилась, с другой, преисполнилась тревоги, вознамерившись тоже пойти с нами. Насилу убедил остаться. Пришлось пообещать, что я за ним прослежу, и вновь напомнить, что парень давно уже вырос и успел побывать в переделках. Да и меня спас как-никак.

Провожать нас собралась опять вся небольшая деревня, и я, запрыгнув обратно, с высоты корабельного борта оглядев народ, испытал вдруг сильное желание сказать что-нибудь напоследок. Не столько их приободрить, сколько себя. Очень уж мне мой статус избранного, так лихо навешанный сёстрами-некромантками, жал плечи. Потому что жить я хотел долго и счастливо, а у избранных, как мне подсказывал опыт, жизнь хоть и яркая, но короткая. Не хотелось бы закончить, как эта Валери до меня, пожертвовавшая собой для укрощения Катаклизма. Поэтому, откашлявшись, я громко произнёс:

— Народ Тенистой долины, сегодня мы отправляемся в экспедицию в Мёртвые земли. Сколько это займёт времени, неизвестно, но мы обязательно вернёмся. Это я вам обещаю. За безопасность можете не переживать, здесь остаётся и десяток стражи, и замещающая меня на посту ректора боевой маг госпожа Ботлер. Также по вопросам взаимодействия с колледжем можете обращаться к госпоже Русавр.

Я замолчал, не зная, что ещё сказать, но тут староста, воздев вверх клюку, на которую опирался, крикнул в ответ:

— Ваша милость, благодетель наш и защитник, мы будем ждать и молиться богам за вас!

— Да, ждать и молиться! — подхватили остальные деревенские.

Мужики поснимали шапки с голов, дружно стали кланяться, заставив меня умилиться этой картинке, ну прямо барин покидает родное имение.

— Воин в помощь! — крикнул ещё кто-то.

— Воин с нами! — кивнул я, а затем, слегка воодушевившись искренними пожеланиями провожающих, скомандовал вставшему у руля Бари, — в путь. Подъём, малый вперёд.

Борт чуть качнулся, когда массивный корпус оторвался от земли, приподнимаясь на метр вверх, с лёгким хлопком воздушная струя вырвалась из сопла двигателя, и корабль плавно поплыл вниз с холма к реке. Путь наш шел сначала на юг, к Прилесью, а затем возле него мы сворачивали круто на восток и через занимавшие большую площадь болота уходили к Опорному хребту, где был ещё один перевал, ведущий в Мёртвые земли. Никакой заставы там не было, потому что болота считались непроходимыми, как и кряжи вокруг, ну а мы вполне могли сократить почти три сотни километров пути, чем если бы телепались до того перевала, что использовали в первый раз.

* * *

До гор мы добирались ближе к вечеру. Болота и впрямь были огромны. Сплошь покрытые ряской, с растительностью от изумрудно-зелёного до бурого цвета, иногда они напоминали луга, на которых милое дело попастись, но только под слоем обманчиво-яркой зелени и переплетённых меж собой корней, таилась топь неизвестной глубины.

А ещё в этих болотах жила своя, ни на что не похожая жизнь. Мы даже испугаться не успели, как за нашей кормой вынырнула здоровенная, с сундук размером, голова какого-то животного на длинной шее, с чрезвычайно зубастой пастью и только обиженно клацнула, не успев цапнуть слишком быстро двигающийся объект.

Динозавр? Да ещё плотоядный? Его пребывание посреди болота вызывало некоторые вопросы. Как минимум плана, а что он жрёт? Если тело соразмерно пасти, то питаться эта скотина должна до неприличия обильно. И чем-то весьма крупным, иначе такая пасть не нужна. Либо это ещё один отголосок прошедшего Катаклизма, очередная магическая тварь — наследие магов прошлого. И её наличие могло свидетельствовать о близости с каким-нибудь древним объектом.

— Сигур, — окликнул я стоявшего за рулём студента, а дай ка круг небольшой, глянем, что тут есть.

Он послушно кивнул и чуть довернул, так, чтобы мы с постоянным углом вышли на циркуляцию.

Когда за кормой вынырнула ещё одна пасть, я уверился, что мы на верном пути. А затем, через несколько километров, когда число динозаврообразных зверушек увеличилось в несколько раз, из болота показались неровные оплавленные остовы каких-то строений. Мы аккуратно обогнули их, приблизившись насколько возможно, и я разглядел две разрушенные башни, едва торчащие над болотом.

— Постройка древних, скорее всего, — объявил я тоже с любопытством выглядывающим за борт студентам, — вероятно, уничтожена мощным магическим ударом, видите, края стен оплавлены, и камень застыл потёками. Механическое разрушение не дало бы таких повреждений. Возможно, всё это болото — следствие древней магической битвы, произошедшей здесь.

Скорость снизить не давали в открытую плывущие за нами зубастики, коих набралось уже с десяток, и толком подробности разглядеть не удалось. Но ясно было, что всё самое ценное находится сильно глубже поверхности, поэтому, сделав круг почёта, мы двинулись дальше к уже ясно видимой седловине хребта.

— Интересно, что было в тех башнях? — задумчиво произнесла Гудрун.

— Скорее всего, жилище одного из древних магов, — пожал плечами я, — уничтожение верхушки некромантов дало возможность выйти из подполья магам других направлений, да и обычные разумные в стороне не остались. В первую сотню лет после Катаклизма творился самый настоящий хаос, все сражались со всеми, делили наследие и устраняли конкурентов. У множества сильных магов в те годы был соблазн подхватить выпавшее знамя древней империи, установив магократию с собой во главе. Это было время, когда активно заключались всевозможные союзы и также быстро распадались. Отголоски этих сражений мы можем видеть и сейчас.

— Но почему магократия не возникла вновь?

Я посмотрел на задавшего вопрос Бари, кивнул:

— Да, хороший вопрос. Особых свидетельств история того периода до нас не донесла, но с некоторой уверенностью могу утверждать, что маги настолько ослабили себя в дележе наследства, что перестали представлять какую-то серьёзную боевую силу. А один, даже архимаг-стихийник, имперскому легиону не противник. Да, потери у легиона будут, может даже до трети личного состава, но сильных магов мало, а неодарённых много, и они были вполне готовы на подобный размен. Как сказал один военачальник: «боги всегда на стороне больших батальонов».

Дальше особо ничего интересного не было, разве что на перевале, который мы успели проскочить до темноты, сидели какие-то йети не йети, но белые мохнатые обезьяны, пытавшиеся кидаться крупными каменными булыжниками. Даже попали один раз, правда ровно в магический щит, который отфутболил каменюку обратно, сбив сразу троих.

— Страйк, — прокомментировал я, отвлёкшись на секунду.

Перевал, хоть и подзасыпанный снегом, изобиловал опасными участками, поэтому за штурвалом стоял я, снизив скорость километров до тридцати в час, огибая острые выступы и глубокие расщелины. И только когда перед нами раскинулась ровная, чуть голубоватая в лунном свете, ледяная пустошь, позволил себе выдохнуть и передать управление Брорну.

Распределил вахты, и, оставив себе подутреннюю, завалился поспать несколько часов. Впереди было ещё не меньше полутора-двух суток, за которые мы должны дойти до самых заповедных мест, куда не рисковали соваться даже самые отмороженные на голову группы искателей приключений.

* * *

Эпицентр мало отличался от остальных Мёртвых земель. Всё тот же лёд под ногами, двухсотметровым панцирем сковавший лежащую под ним долину, но веяло в морозном воздухе что-то, какие-то эманации, заставляющие неуютно ёжиться и постоянно оглядываться, будто чьё-то недремлющее око неотрывно смотрело в спину.

— Профессор, нам здесь не рады, — угрюмо буркнул остановившийся рядом со мной Брорн.

Даже этого здоровяка проняло, несмотря на всю его магическую сопротивляемость.

Корабль лёг на плоское дно, застав лёд слегка треснуть под своим весом. Тонкие, но глубокие трещины, с звуком лопнувших струн, побежали куда-то в стороны, змеясь самым причудливым образом.

— Не услышали бы, — тревожно оглянулась на резкий звук Айна.

— У местных нет слуха, — ответил я, — они ориентируются только на магию.

Сказал это уверенно, но самого червячок сомнения тоже потихоньку грыз, а вдруг слышат? Не те, так ещё какие. Поэтому я продолжал тщательно обшаривать взглядом затянутый дымкой горизонт.

Но всё было тихо, к нам никто не нёсся, вздымая снежную пыль, на километры во все стороны расстилался однообразный, застывший пейзаж, даже воздух не двигался в звенящей тишине, нарушаемой только хрустом снега под унтами, скрипом брони и негромкими фразами разгружавших на лёд инструменты и припасы студентов.

— Профессор, где будем делать шахту?

Рядом остановился Ботлер, нахохлившийся и угрюмый, нет-нет проверявший рукой, толстую рукоять божественного меча, торчавшую из прорези в ткани.

Наши доспехи покрывали белые накидки, не столько маскирующие нас, сколько, благодаря зачарованию, не дававшие металлу под ними накаляться.

— Сейчас, погоди, Бари, — я достал из кармана амулет, похожий на компас, который дали сёстры Ордена Бдящих. Принцип работы у него был схож, разве что стрелка наводилась не на магнитный полюс, а на ближайший сильный магический источник.

Покрутившись на месте, я определил, куда стрелка ориентируется, и осторожно, шаг за шагом, принялся вычислять нужную точку. Фонило тут очень хорошо, и амулет то и дело принимался неуверенно качать стрелкой из стороны в сторону. В такие моменты я замирал, давая ей успокоится, и снова по чуть-чуть продвигался вперёд.

— Тут! — наконец ткнул я в лёд под собой, когда стрелка стала вращаться на манер вентилятора, не желая останавливаться вовсе.

Перегнав поближе корабль, с некоторым трудом извлекли монумент и воткнули тут же в наспех пробитую выемку, а затем я кивнул Бари:

— Собирайте плазмобур.

Нам не было необходимости строить вокруг шахты укрепления, наша задача была не сидеть тут месяцами, а просто пробить двести метров льда и убедиться, что устройство, создавшее Катаклизм, окончательно уничтожено. А если нет, то быстро доуничтожить и свалить отсюда. Поэтому собирался запустить штуковину, названную мною плазмобуром.

Это было сборное кольцо, создававшее внутри себя область высокой температуры, которым я собирался проплавить шахту сверху до низу. Но главное, лёд должен был не просто таять, а мгновенно испаряться, и нам останется только наблюдать, как облако быстро кристаллизующегося пара будет оседать снегом.

По центру кольца мы сделали специальное крепление под монумент, который должен был гасить излучение от активной магии.

— Ну, — произнёс я, когда сборка была закончена, и кольцо диаметром метра в четыре с монументом посередине прочно установилось на льду, — поехали!

Секунду после активации заклинания казалось, что ничего не происходит, на затем лёд под кольцом буквально взорвался паром, заставив нас поспешно отбежать ещё дальше, а само кольцо стремительно ухнуло вниз, скрывшись в облаке пара, как в дымовой завесе.

Я заворожённо смотрел, как из проплавленного отверстия, с гулом и шипением, бьёт вверх тугой столб пара. И чем ниже опускался наш плазмобур, тем выше этот столб поднимался, а звук становился всё злее и громче, под конец превратившись в натуральный рёв какого-то мифического чудовища.

— Профессор, профессор!

Меня подёргали за рукав, и я, отлипнув от зрелища, посмотрел на привлекшего внимание парня.

— Да, Бари?

— А как мы узнаем, что плазмобур дошел до дна?

— А как пар перестанет идти, — подумав, ответил я, — землю и камень бур в пар не сможет превратить, только расплавит, а когда кольцо погрузится в расплавленную породу, то это, в свою очередь, замкнёт монумент и питающие бур манааккумуляторы в обход держателей из тританиума. Монумент быстро высосет с них ману, и бур заглохнет.

— Вы всё продумали, профессор, — не сдержал восхищения студент.

На что я только скромно улыбнулся. Не говорить же ему, что я об этом подумал только сейчас, ничего такого заранее не предполагая. Но должно было сработать. Всё-таки конструкция бура не была закрытой. А то был бы номер, проплавь он кору до жидкого ядра планеты.

Спустя несколько минут с неба стал сыпать снег, разом снизив видимость до нескольких десятков метров, и я приказал всем собраться на борту корабля. Его борта были определённой защитой от внезапного нападения. Но обошлось. Ни одна из ледяных тварей нас не посетила.

А затем, как-то внезапно, пар иссяк, и взору открылось устье шахты, ставшее чуть ли не вдвое больше по диаметру от изначального.

— Пошли.

Незамедлительно перемахнув через борт, я упруго приземлился на лёд, одобрительно кивнул, когда студенты без команды потащили из трюма всё необходимое для спуска.

Бухта верёвочной лестницы полетела вниз, разматываясь на ходу. Я подёргал крепление, но трёхметровые анкеры парни надёжно вбили в лёд, засунул за пояс кайло и первым, перевалившись за край, крепко держась за перекладину, скомандовал порядок спуска:

— За мной Бари, Айна, Корн, Тугард, Долин, Сигур. Брорн, ты с остальными остаёшься наверху, охраняете корабль и лестницу.

— Есть, — прогудел староста группы.

И я, быстро перебирая руками, стал спускаться.

Бур, с почти полностью вплавленным в грунт кольцом, нашелся сразу. Поверхность уже успела застыть, но всё ещё исходила паром. Впрочем, подошвы сапог не плавила, и ладно. Постучав для острастки кайлом, проверяя, что под застывшей коркой не осталось расплавленной породы, окончательно спустился с лестницы.

А ещё сквозь мутную ледяную поверхность стенок шахты проступали очертания какого-то крупного сооружения. Всего в нескольких метрах от меня.

— Туда, — показал я на объект, и спустившиеся студенты взялись за кирки.

С их возможностью подключать внутреннюю магию, усиливая себя, пробивать проход в толще льда было несложно. Ледяная крошка летела во все стороны, а крупные куски, то и дело вываливающиеся в проход, оттаскивали в сторону. Добравшись до каменной стены, очень похожей на башню с нашей первой экспедиции, мы стали пробиваться вдоль неё, пока не обнаружили вход. Уже выломанный. Похоже, Избранная до меня шла этим же путём. Неплохо. Значит мы точно на верном пути. Минус был только один. В момент Катаклизма вход ничего не закрывало, и внутри башни всё было тоже сплошь забито льдом.

— Дальше, — вздохнул я, уступая место студентам, рьяно взявшимся за инструмент.

Снова полетела крошка, и глыбы с треском и грохотом повалились на землю.

Пришлось расчистить почти весь первый этаж, пока мы нашли проход вниз. Тоже выломанный и полный льда.

И только спустя часов пять непрерывной долбёжки, мы,наконец, упёрлись в плотно закрытые створки. И трупы. В мантиях, вмороженные в лёд и оттого как живые. Я разглядел на лицах магов, что нашли свой конец, пытаясь проникнуть за массивные ворота, выражение ужаса. Похоже, они понимали, что должно произойти, но уже не смогли этому помешать.

— Этих аккуратно убрать, — приказал я, — не дай боги, оттают и начнут вонять.

— А они точно не оживут? — с некоторой боязнью в голосе уточнила Айна.

— Не должны, — качнул я головой, — вода внутри, замёрзнув, необратимо нарушила целостность клеток их тел. Так что это просто трупы, чей внешний вид — следствие шоковой заморозки и хранения при крайне низкой температуре.

— Хорошо, — выдохнула та, — не люблю оживших мертвецов.

Я же, обратил всё своё внимание на массивные ворота, перекрывавшие проход. И чем больше смотрел, тем больше они напоминали мне люк на каком-нибудь космическом корабле. Такой же разделённый посередине тонкой линией стыка и разъезжавшийся при открывании в стороны. Петель, как таковых, не было, как и намёка на замок.

— Расчищайте стену вокруг ворот, — приказал я, — где-то должна быть панель управления.

И точно, слева от прохода, обнаружилась панель, слабо фонящая магией, с двумя десятками символов на ней. Похожая на разновидность кодового замка, где надо подобрать верную комбинацию, которой у нас, естественно, не было.

И тогда я сделал то, от чего старался дистанцироваться всё это время. Постарался пробудить доставшиеся от некросферы воспоминания древних некромантов. Закрыл глаза, представляя эти ворота и панель перед своим внутренним взором, начал шептать на древнем языке то, что ухватил из непрошенных видений и смог запомнить:

— Проект «Очищение», не готов, готовность, отставание от графика, исполнители, наказание, план, боги, войти, пройти, контроль, исполнение…

Я пытался ключевыми фразами пробудить ещё воспоминания, связанные с этим местом. И внезапно я будто провалился куда-то, оказываясь перед этой самой дверью. Вот только вокруг не было льда, и всё сияло чистотой и порядком.

— Сроки, дарилон Партэс, как всегда сроки, — произнёс не-я властным, слегка раскатистым басом, — когда я уже услышу что-то другое?

— Простите, саватэр, но проект слишком сложен. Мы впервые подошли к исполнению столь глобальной задачи. Каждый день наши бардэ сталкиваются с новыми проблемами. Подчас мы касаемся областей знания, которые толком не можем осмыслить. Чудо, что проект вообще не заглох. Мы буквально угадываем путь, двигаясь практически вслепую.

— Очередные оправдания. Я должен слушать не их, а отчёты о выполнении.

— Простите, саватэр, но к чему такая спешка? Не стоит ли более вдумчиво подойти к проекту? И так пришлось на него отвлечь большую часть барде, заморозив проекты, связанные с космосом.

— Дался вам этот космос, — не-я повернул голову, глядя на мага, стоявшего чуть позади.

Тот был чуть ниже, порядком полысевший, в белом защитном комбинезоне, но взгляд его светился умом и отчасти усталостью.

— Мы могли бы попробовать решить нашу проблему, отправив экспедицию к объектам КБ-2 за пределы системы.

— Ерунда, — громыхнул гневно не-я, — ваша экспедиция не факт, что долетит, и не факт, что сможет нанести объектам хоть какой-то урон. Нет, решать проблему будем здесь. Или вы отказываетесь, дарилон?

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответил маг, — мы исполним поручение высших.

— Тогда открывайте и показывайте, что у вас там происходит, я что, вечно должен здесь стоять⁈

— Да, саватер, конечно, — маг поспешно подскочил к панели и быстро набрал комбинацию символов.

Дверь начала раскрываться, но воспоминание уже подёрнулось дымкой, зарябило, и я, поморщившись, приоткрыл глаза, продолжая прокручивать момент набора кода в голове.

Потянулся пальцами и коснулся поочередно семи символов, три из которых нажимались дважды. Десятизначный код.

Стоило мне закончить, как внутри дверей что-то щёлкнуло, заскрежетало, створки чуть разошлись, буквально на полсантиметра, но тут же замерли, едва подрагивая.

— Что-то мешает изнутри! — понял я.

Тут же подозвал студентов:

— А ну ка, примените силушку.

Те покивали, изловчившись, вбили в щель острия кирок и принялись разжимать заклиненные ворота. К скрежету добавился ещё противный металлический скрип, но, не выдержав совместного напора усиленных магией рук, что-то со звоном переломилось, и больше ничем не удерживаемые створки разъехались в стороны, открывая огромное, погружённое в полумрак помещение.

Кроме дежурного освещения, питающегося от какого-то скрытого источника маны, по первому впечатлению, тут ничего не работало. Вдоль стен стояли каменные алтари, а посередине, в паре десятков метров от входа, стояла обвитая проводами колонна, упирающаяся в потолок. А ещё на колонне чудился висящий человеческий силуэт, на метр не касавшийся пола.

— Осторожно, — предупредил я, — ничего не трогайте, кто знает, в каком состоянии местные артефакты.

Сам же пошёл к колонне. Похоже, именно там был центр управления артефактом, запустившим катаклизм. И там же я увидел трупы. Истлевшие, рассыпавшиеся на фрагменты останки, покрытые превратившейся в пыль одеждой. Сейчас было и не узнать, кто из них был работником лаборатории, а кто сёстрами Ордена. Смерть обезличила их.

Аккуратно обойдя кости, пусть они уже тысячу лет как мертвы, это не повод по ним топтаться, я подошёл ближе к колонне, разглядывая труп на ней. В отличие от остальных, он не рассыпался на части, а только мумифицировался, став цвета старой слоновой кости. Лишённое одежды тело мало напоминало женское, настолько усохло, но то, что я вижу перед собой Избранную Валери, я понял. На весу тело держали цепи, браслетами охватывающие запястья, и толстый кабель, подсоединявшийся к основанию черепа.

Меня передёрнуло. Да уж, смерть не из приятных. Если может, конечно, быть приятная смерть.

— Покойся с миром, — произнёс я, нарушая тысячелетие тишины.

Отвернулся, разглядывая остальной зал и разбредшихся по нему студентов, как вдруг раздавшийся за спиной голос заставил дыбом встать волосы на всех местах.

— Ты пришёл…

Сделав с места вперёд длинное сальто, одновременно в воздухе развернувшись, я оказался на полусогнутых лицом к колонне, только на пять метров дальше.

А труп, вернее то, что я считал трупом, с хрустом отомкнуло веки, раскрывая тёмные провалы глазниц, и повторило:

— Ты пришёл…

— Твою ж мать! — выдохнул я, приглаживая вздыбленные волосы, — ты живая что ли?

Впрочем, Избранная была некромантом, а значит я видел перед собой подобие лича, только не полностью завершившее переход в форму высшей нежити. Возможно, не дал это сделать сам артефакт в виде колонны.

На мой вопрос, однако, она внимания не обратила, произнесла:

— Ты пришел закончить начатое. Я не смогла, мне помешали. Но теперь пришёл ты. Займи моё место, сделай то, что должно.

— Ты о чём, вообще⁈

Я осторожно подошёл ближе, ещё не понимая, что она от меня хочет. Убить всех оставшихся некромантов?

— Очисти мир. Запусти цикл заново. Он слишком отдалился от великого замысла. Ему нужна перезагрузка.

— Ты чё, мать, совсем того⁈ — от неожиданности я даже покрутил пальцем у виска, — Это же некроманты хотели убить всех человеков. Ты же должна была бороться с ними, а не примкнуть к ним?

— Они были инструментом, но в последний момент поняли это, — тут мумия заткнулась на пару секунд, затем добавила, — ты задаёшь странные вопросы. Но я чувствую в тебе силу Избранного.

— Не знаю, что ты там чувствуешь, — ответил я, — но я не собираюсь ничего тут очищать. Я здесь, чтобы уничтожить это устройство раз и навсегда.

Это снова заставило мумию замолчать, и я, удовлетворённый тем, что расставил все точки над «ё», принялся искать, где тут пульт управления. Логика мне подсказывала, что помимо этого шнура в башке Избранной, который явно работал через прямое подключение к мозгу, должен быть и резервный, хотя бы с функцией «вкл-выкл». Первым делом надо было обесточить эту бандуру, которая и удерживала поехавшую на своей избранности сестру Валери в мире живых. С такими идеями о перезапуске цикла ей давно было пора на тот свет.

— Ты неправильный избранный, — проскрипела мумия, спустя минуту.

— Да-да, — отмахнулся я, продолжая осматривать колонну, щупая все выступы и плоские поверхности.

Вполне возможно, что их активация была завязана на ауру некроманта, поэтому я водил по ней краем рукава своей мантии, которую натянул поверх брони под белый маскхалат.

— Но это уже не важно. Я сама проведу ритуал. От тебя потребуется лишь сила.

Не успел я дёрнуться, как вылезшие непонятно откуда щупальца обвили запястья и лодыжки, растягивая меня в стороны и поднимая в воздух.

— Мы должны исполнить предначертанное и освободить этот мир для новой жизни.

— Да с чего ты взяла⁉ — заорал я, задёргавшись в путах.

Но гадские щупальца и не думали поддаваться, несмотря на всю мою божественную силу. И магией, как назло, было не воспользоваться, что-то блокировало мне её.

— Профессор! — всполошившиеся от вида распятого меня студенты бросились ко мне.

Но не успели. Магический барьер отгородил нас, окружив колонну кольцом. Врубившиеся в него кирки лишь чуть прогибали упругую плёнку заклинания, не принося видимо ущерба, мумия продолжила говорить лишённым эмоций голосом:

— Великий замысел не должен быть нарушен. Так предначертано. Не сопротивляйся, это бесполезно.

Что-то коснулось затылка, плотно присасываясь. Я дёрнулся, а затем в голове вспыхнули калейдоскопом воспоминания. Не мои и даже не некромантов из сферы. А этой Валери. Каким-то образом нас связало, и я увидел этот зал, но только в нём теперь были и другие. Ракурс чуть поменялся, я теперь висел на колонне, где была мумия.

— Валири, нет. Что ты задумала⁈

Из-за плёнки защитного поля чуть размыто, но узнаваемо показалось лицо уже виденного в воспоминаниях мною дарилона Партеса, руководителя проекта «Очищение».

— То, что необходимо, — ответили мои губы женским голосом, — исполнить предначертанное.

— Но мы не готовы! База не оборудована до конца, никто не спасётся! Погибнут все, мы, наши семьи, всё живое. Наш мир просто исчезнет!

— Как это и должно быть. Цикл запустится вновь, на смену одним живым существам придут другие. Так было и так будет.

— Она сошла с ума! — в голосе мужчины зазвучали панические нотки, — кто-нибудь, сделайте хоть что-то!

Рядом с ним показалась фигура другого мужчины.

— Дарилон, процесс запущен, мы не можем его остановить.

— Но хоть что-то мы можем⁈

— Если только попытаться уменьшить радиус поражения, воздействуя на лямбда-волну.

На секунду Партес остановился, с отчаянием вцепляясь руками в волосы, затем поблекшим и обречённым голосом произнёс:

— Действуйте. Может выживет хоть кто-то.

Тут воспоминания закончились, и я вновь оказался сбоку колонны, висящим на щупальцах.

— Они помешали мне, — прошелестел бесплотный голос в голове, — но теперь мы довершим начатое.

Нельзя сказать, что я покорно принял происходящее. Я как мог пытался вырваться, что-то придумать, но всё было тщетно.

«Неужели это конец?» — меня обдало холодом.

Я кожей почувствовал, как магия начинает течь по манаводам за моей спиной, подпитываемая каким-то скрытым источником. А затем к ней примешивается уже моя собственная мана, которую тянут щупальца.

— Теперь достаточно! — в голосе мумии впервые прорезаются эмоции.

Я слышу в них радость.

Но тут за плёнкой поля я увидел какое-то шевеление, а затем различил, как под руководством Бари студенты тащат в зал монумент из кристаллида.

— Профессор, мы вас вытащим!

И тут я успокоился. Потому что мои студенты — самые лучшие студенты в мире. И если говорят, что вытащат, значит вытащат. Потому что я их так учил. Учил думать нестандартно и никогда не сдаваться. А значит у этой Валери нет шансов.

Стоило монументу коснуться защитного поля, как они стало резко терять магическую силу.

— Что, почему⁈ — раздался вопль в моей голове.

Но поле замерцало и со звоном лопнуло, перестав отгораживать нас от остальных.

А затем с криком:

— Сдохни, тварь!

Вперёд прыгнул Бари, держа над головой божественный меч.

Широкое лезвие с хрустом врубилось в иссохшее тело Избранной, рассекая пополам. В голове моей будто взорвалась бомба из мешанины её последних эмоций и бессвязных фраз, но, спустя секунду, всё стихло, щупальца безвольно опали, и я, рухнув на пол, блаженно растёкся по нему, прикрывая глаза.

Выжил, в очередной раз.

Правда, долго так лежать мне не дали. Подбежавшие студенты принялись тормошить, с тревогой в голосе справляясь о моём самочувствии, и пришлось подниматься и успокаивать, что со мной всё хорошо.

— Бари, — я нашёл взглядом парня, улыбнулся и поблагодарил, — спасибо. Ты вновь меня спас.

— Не вас, — буркнул тот чуть недовольно, — эта тварь хотела уничтожить весь мир. Я не мог этого позволить.

Слова чуть надувшегося юноши вызвали у меня улыбку, и, не выдержав, я расхохотался, подошёл, хлопнул по плечу:

— Ты, как всегда, в своём репертуаре. Но ты прав, благодаря тебе и остальным, действительно, удалось спасти мир, сохранить жизни миллионам живых существ. Пусть об этом большая часть разумных и не подозревает. И любая награда за такое будет недостаточной. Поэтому пока просто примите от меня благодарность.

Но оставалось ещё одно важное дело.

Оглядев остатки того, что когда-то было Избранной, я подошёл к колонне, снова разглядывая устройство создания Катаклизма. Было заманчиво её уничтожить, разбить на куски, изрубить тем же божественным мечом, но зрело у меня подозрение, что тут всего лишь управляющий контур устройства, но не само оно, и, главное, его магическое ядро. Я же почувствовал, как откуда-то вливалась прорва магической энергии, которую моя личная, только структурировала и направляла, а значит потенциально его можно будет восстановить без особых проблем, стоит подключить сильного магически оператора. Нет, нужно как-то сломать его полностью. А затем мой взгляд упал на монолит. Почти бездонная штука, в которую можно тупо всосать всё лишнее. Откачать энергию, и тогда это окончательно станет мёртвым куском магических технологий прошлого, реанимировать которые уже будет невозможно.

— Так, — решительно взялся я за дело, — а ну ка взяли монолит и тащите прямо вот сюда.

Я указал на переплетение манаводов, сходившееся узлом где-то на уровне моей груди.

— Ближе, ближе. А теперь поднимайте!

Обежал тащивших здоровенную махину студентов по дуге, смотря то с одной, то с другой стороны. Присел, заглядывая снизу.

— Хорош! Теперь толкайте.

Острая пирамидальная верхушка монолита с хрустом воткнулась прямо в узел. Студенты устало опустили руки, вытирая рукавами выступивший пот, а я с радостью почувствовал, как кристаллид принялся жадно всасывать в себя ману. Быстрый её ток вызывал ощущение гуляющих по коже волн.

— Профессор, это всё?

Я взглянул на спросившую это Айну и коротко кивнул.

— Да, я думаю да.

— А долго он будет ману всасывать?

— Кто знает, — пожал плечами в ответ, — увидим. А пока давайте посмотрим, что тут можно найти интересного. Всё же объект старой Империи.

Но всласть помародёрничать мы не успели. То ли запас маны у объекта был какой-то совсем запредельный, то ли ёмкость кристаллида не была такой уж бесконечной, но спустя каких-то жалких пять минут монолит стал трескаться.

Гром, похожий на пушечный выстрел, прокатился по залу, и я увидел, как длинная трещина побежала по монолитному телу кристаллида. За ней, спустя секунду, последовала вторая, и я что есть мочи заорал, привлекая внимание замерших студентов:

— Эвакуация, эвакуация! Чего встали⁈ Бежим!

И мы побежали. Треск за нашими спинами стал сливаться в непрерывную канонаду. А затем начал трястись и сам комплекс, похоже, разрушение коснулось не только монумента, но и связанного с ним процессом перекачки ядра.

Ух, если бы не уроки Алисы по ОБМ, хрен бы мы так быстро оттуда выскочили. Коридоры схлопывались буквально за нашими спинами. Шахта подъёмника, ведущая из подземной лаборатории в башню, и вовсе чуть не оставила меня без ноги, пришлось скакнуть кузнечиком метров на десять вверх. Но выбрались. Впрочем, терять темп было чревато, поэтому к кораблю на поверхности ледяного панциря, наплевав на лестницу, тоже поднимались прыжками, вбивая в лёд собственные пальцы. И только выбравшись под серое небо, устало попадали на снег, всё ещё не веря, что получилось выбраться.

— Профессор! — подбежал ко мне Брорн, встревоженный нашим внезапным появлением.

Но я не успел ничего ответить, как лёд под нами заходил ходуном, вздымаясь вверх, будто делая глубокий вдох, а затем всей массой рухнул вниз с треском и грохотом, под хлопок вырвавшегося из шахты воздуха.

От жёсткого приземления вышибло дух, но, кое-как придя в себя, я сел на снегу, огляделся и не узнал ровный когда-то пейзаж. Сейчас он был перекорёжен разломами, вверх торчали, словно кривые зубы, ледяные торосы, как бывает, когда по весне на реке начинается ледоход. Но там лёд всего несколько десятков сантиметров толщиной, а здесь две сотни метров. Поэтому вокруг нас вздымались целые холмы из ломаных ледяных пластов, поднимаясь на десятки метров вверх.

Послышались удивлённые возгласы, отходившие от ледотрясения студенты принялись делиться впечатлениями, не особо стесняясь в выражениях. Я бы и сам с удовольствием к ним присоединился, но реноме преподавателя не дало, поэтому я ограничился коротким и глубокомысленным:

— Мда…

Спохватившись, пересчитал студентов. С некоторым облегчением выдохнул, поняв, что все на месте. Жаль было, конечно, утраченного монумента, кристаллид такого размера мало того, что стоит как немаленький город, но его ещё и не достанешь так просто. Впрочем, это уже был второй такой, первый я профукал в пещере под академией Анкарна. Видать, судьба у меня такая.

— Ладно, — хлопнул я в ладоши, — обсуждать случившееся будем позже, а пока надо отсюда убираться. Магической маскировки у нас больше нет, и дело времени, когда какие-нибудь ледяные твари почувствуют наше присутствие.

Все бросились с вещами к кораблю, а ко мне, привлекая внимание, подошёл Сигур.

— Профессор, — чуть замялся юноша, копаясь в складках белых одеяний, затем вытащил толстую книгу в вычурном переплёте, — вот, я нашёл там, в зале. Толком посмотреть не успел, но там вроде дневника.

Сердце моё ёкнуло, когда я принял древнюю вещь из рук студента. Записи кого-то из работников лаборатории, вероятно. Безумная удача, ведь дневник способен ответить на многие вопросы. Или создать новые, но это уже как повезёт. В любом случае, передо мной был невероятно ценный источник информации. А когда я раскрыл его и в подписи на корешке разобрал написанное языком некромантов «Дарилон Партес», то и вовсе испытал чувство похожее на оргазм. В момент Катаклизма начальник лаборатории находился внутри, а значит, скорее всего, выжил. Ненадолго. Без пищи и воды тут долго не протянешь, но время, чтобы оставить какое-нибудь послание у него было. Я бы точно постарался описать всё, что произошло, не ради себя, а чтобы те, кто впоследствии придут, знали, что на самом деле здесь случилось и почему. А Партес был ещё и учёным. И как учёный просто обязан был зафиксировать результат эксперимента, на который потратил столько сил и времени.

Но читать было некогда, надо было как можно быстрее сматывать удочки, поэтому, засунув дневник себе в карман, я подтолкнул Сигура к кораблю и сам побежал следом за ним. В конце концов в колледже у меня будет достаточно времени, чтобы всё внимательно изучить.

Глава 21

По дороге обратно было жарко, даже горячо. Не в разрезе погоды, нет. В Мёртвых землях холод всё так же властвовал над белой безмолвной пустошью. Ледяные твари, вот кто устроил нам по дороге похохотать. Действующая магия влекла к нам тех со всей округи, и вскоре за нами уже тянулся шлейф из несущейся по льду полупрозрачной орды. И они догоняли. Медленно, но верно. Расходовавшие ману антигравы и движитель корабля были для них словно красная тряпка для быка. И догоняя нас, первым делом каждая тварь норовила вцепиться в деревянный борт и добраться до них, полосуя когтями и размочаливая даже упрочнённое дерево.

— Сбивайте их!

Я подскочил первым, подавая пример, и принялся точечно швыряться огненными заклинаниями. С другого борта тем же занялся Бари, а остальные, похватав уложенные вдоль бортов копья, которые нам тоже заботливо положила в дорогу Алиса, стали бить ими. Усиленного магией удара даже простым четырёхгранным наконечником хватало, чтобы пробивать тварей до самого источника.

Те беззвучно отваливались от борта, катились по инерции, взрыхляя снег, какое-то время вслед, но им взамен у борта тут же появлялись следующие. Хорошо ещё, что люди их почти не интересовали. Периодически та или иная магическая бестия запрыгивала на борт, пытаясь вцепиться в прямоточник, работавший на полную мощность, но пока нам удавалось их скидывать.

На секунду вывалившись из горячки сражения, я попытался охватить всю картину целиком и вздрогнул, за нами, вздымая снег, текла кристальная волна, живым бриллиантовым одеялом переливающаяся на солнце, настолько плотно друг к другу бежали твари.

Перевёл взгляд на своих, остервенело работавших копьями. Пока им удавалось сдерживать натиск, но обшивка трещала, и рано или поздно она не выдержит, и корабль попросту рухнет без антигравов на лёд. И тогда нас просто сомнут. Меня и Бари разорвут почти мгновенно, каким бы я почти магистром огненной магии не был, такую ораву мне не одолеть. Горцы выживут, скорее всего, но попросту не дойдут до обжитых земель. Минимум полторы тысячи километров. Месяц пешком по ледяной пустоши. На корабле не было запаса еды на такой срок.

Взгляд выхватывал отдельных студентов. Вот Бари сосредоточенно и экономно швыряет тонкие огненные стрелы, пробивающие тварей навылет, снимая тех, кто подобрался слишком близко, увернувшись от копья. Рядом Айна. Маскхалат разорван в нескольких местах, сквозь прорехи светится броня, пока ещё целая, и мерно, словно механизм, она поднимает и опускает копьё, не чувствуя усталости. А с другой стороны Брорн, староста группы, оставив копьё, бегает вдоль всего борта, лихо впечатывая тяжёлый молот в хрустящие от такого ледяные тела, закрывая бреши в обороне.

Я не мог позволить им умереть. Просто не мог. Не здесь, не сейчас. Я вновь посмотрел на волну за нами. «Что может отвлечь их от корабля, фонтанирующего магией? Только ещё более сильная магия», — пришло понимание.

— Бари, — я стремительно подошёл, коснулся ладонью плеча парня, отвлекая от боя, посмотрел прямо в глаза, — возьмёшь командование на себя. Твоя задача довести всех до колледжа в целости. Понял меня?

— Профессор? — он непонимающе мигнул, но спустя мгновение глаза его расширились, и он яростно замотал головой, — Нет!

— Так надо, — почти ласково произнёс я, — иначе здесь останутся все.

— Нет, должен быть другой вариант!

— Другого варианта нет.

Ботлер закусил губу, метнул отчаянный взгляд на Айну.

— Один из нас должен оставаться на корабле, — качнул я головой, — если что-то пойдёт не так, запитать накопители сможешь только ты.

Парень снова взглянул на меня, а затем неожиданно, опустив глаза, прошептал:

— Простите, профессор.

— За что? — я улыбнулся, — ты всегда мне помогал Бари, оказываясь в нужное время в нужном месте. Тебе не за что просить прощения.

— Возьмите!

Преисполнившись решимости, он вдруг коснулся груди там, где была застёжка перевязи с мечом за спиной. Поспешно расстегнул и, торопливо скинув её, вместе с ножнами протянул мне.

— Божественный меч, он ваш.

— Я подарил его тебе.

— Вам нужнее!

Я хотел было ответить, что он мне не поможет, но увидев, с какой затаённой мольбой в глазах Бари протягивает его мне, не смог больше оказать и, приняв его в руки, перекинул лямку через плечо, затягивая на груди перевязь. Ножны стукнули по спине, я нащупал рукоять за левым ухом и кивнул Ботлеру:

— Спасибо.

А затем протянул руку не как своему студенту, а как воину, с кем выпала честь сражаться бок о бок:

— Твоя мама должна тобой гордиться, Бари, и я горжусь, потому что ты мой лучший ученик.

Он вцепился в протянутую ладонь, а затем, сглотнув, хрипло произнёс:

— А вы, — лучший учитель.

А затем, отбросив все посторонние мысли, я взбежал на корму, правее от бьющей из прямоточника воздушной струи, и принялся ткать в воздухе паутину заклинания. То, что точно привлечёт ко мне внимание тварей.

Стихия огня привычно забурлила в ладонях, мана, истекая, оставляла в воздухе серебристый след, наполняя рисунок силой.

— Сейчас, сейчас, — проговорил я, заканчивая паутину, — сейчас вы узнаете, кто такой Вольдемар Локарис, профессор магии, ректор магического колледжа, магистр Ордена Паладинов и магистр Ордена Красных богатырей. Сейчас я вам покажу.

Паутина вспыхнула в воздухе, стоило мне закончить. Я подставил ладони, фокусируя заклинание, а затем вырвавшийся из центра огненный луч буквально разрезал десятки тварей на своём пути, пробив брешь на сотню метров вглубь вала тел. Я повёл его в сторону, словно гигантским серпом собирая обильную жатву. За три секунды, пока луч бил из моих ладоней, я уничтожил несколько сотен ледяных порождений, а затем, скастовав воздушную воронку, сорвался с борта, скользя по воздуху вбок, уводя за собой плавно заворачивающую орду.

У меня получилось. Я видел, как пустеет пространство за кормой быстро удаляющегося корабля, вся масса тварей, выбрав новую цель, неслась теперь за мной.

Обрубил подпитку воронки, опускаясь на лёд. Коротким взмахом ладони окутал себя сферой огненного щита, а когда меня окружили, и щит замерцал, с трудом удерживая удары десятков острых как бритва когтей, собрав всю оставшуюся ману, призвал огненный дождь, растянув зону поражения насколько смог.

И грянуло. Небо потемнело, разворачиваясь над моей головой полотном, окрашенным багровым, словно в лучах закатного солнца. Взвыл ветер, закручиваясь вокруг меня воронкой. А затем яркие огненные капли, словно оранжево-красные стрелы, ринулись вниз, с шипением впиваясь в ледяные тела, прожигая их насквозь, взрывая гейзерами пара. Спустя тридцать секунд я вычерпал все запасы маны, и щит, мигнув последний раз, исчез. А вокруг на сотню метров в каждую сторону осталось поле, сплошь усеянное остатками ледяных тел. Вот только за границами этого поля стояли и смотрели на меня сотни других тварей, те, которые не попали под заклинание.

Секунду ничего не происходило, а затем они двинулись ко мне, всё быстрее и быстрее набирая скорость.

Ладонь привычно легла на шершавую рукоять. Меч с лёгким шелестом вышел из ножен, и, пару раз махнув им в воздухе, я перехватил его обеими руками, выставляя вперёд и чуть вбок, сжимаясь как пружина на чуть согнутых ногах.

Мыслей не было. Только твари, взблёскивающие гладкими гранями при каждом мощном броске когтистых лап, и искорка света на острие моего меча. Наверное, я был как самурай, который уже принял свою смерть как данность. Только я, твари и меч. И бой, в котором мне не выиграть. Но это и не важно. Главное, выживут мои студенты, а значит, я уже победил. А затем на меня вновь упало то состояние, что я испытывал в Прилесье, очнувшись голым на втором этаже трактира, полном кирианцев.

Сознание моё чуть поплыло, а затем рывком вышло на новый уровень восприятия, заставив по-новому почувствовать всё вокруг себя.

Я стоял посреди ледяной пустоши, мой меч блестел на фоне снега, словно звезда в море ночи. Ледяные твари были всё ближе, сверкая своими холодными телами. Я был один, но в моём сердце пылала непреклонная воля.

Вихрем стали и мускулов, с неудержимой яростью, наполнившей каждую клеточку моего тела, я встретил первую гончую. Резкий удар, словно громовой раскат, прозвучал в тишине, перечёркивая наискось полупрозрачное тело, разваливая его на две неровные половинки.

Мой меч стал инструментом неукротимой решимости. Точные и смертоносные удары, словно пером в руках мастера, рисовали картины битвы на полотне времени. Противники, словно марионетки в руках судьбы, пытались сопротивляться этой буре страсти, но их усилия были лишь тенью перед моей мощью.

Моё сердце билось в унисон ритму боя, оно было наполнено неукротимым желанием победить, стуча в такт силе воли.

С каждым взмахом меча ледяные твари падали, но на их месте появлялись всё новые. Их ледяные когти и клыки наносили удары, оставляя рваные царапины на доспехе, добираясь до тела, кровавыми каплями обагряя снег, но я не останавливался. Моё дыхание сливалось с паром морозного воздуха, всё вокруг было красно от крови, но дух мой был непоколебим. В этой битве не было места страху.

Одна, две, три, десять, двадцать, тридцать… Я почти сбился со счёта сражённых моею рукой ледяных бестий. Но когда я вновь приготовился встретить ударом очередную тварь, та вдруг замерла, а затем попятилась назад. Я моргнул удивлённо, вновь становясь самим собой. Вокруг меня живых было ещё много, но все они почему-то не спешили нападать. А затем и вовсе, развернувшись, помчались прочь.

«Испугались? Но уж точно не меня, боятся они только одного…»

Я медленно развернулся и устало вздохнул, опираясь на ткнувшийся остриём в лёд под ногами меч.

«Ледяного червя».

Самое опасное из местных созданий. Несколько десятков метров неукротимой мощи и здоровенная пасть, в которую я мой войти, не пригибая головы. Распугивающий всё вокруг, он выныривал изо льда и вновь врубался в него, становясь всё ближе ко мне.

Усталость обрушилась на мои плечи, пригибая к земле. Раны саднили, пусть и неглубокие, но их было много. Доспех свисал лапшой, нарезанный на полоски, прилипнув к телу, пропитавшийся запёкшейся кровью. Я смотрел на приближающегося червя и понимал, что этот бой точно последний. Сил на акробатические прыжки просто не оставалось, ни физических, ни магических. Воздух с хрипом вырывался из лёгких, пот заливал глаза. Сняв шлем, я отбросил его далеко в сторону, вытер лицо рукавом, с натугой поднял меч, перехватил покрепче чуть подрагивающими от напряжения руками.

Разверстая пасть была всё ближе.

«Дам себя проглотить, — с каким-то ожесточением подумал я, — и изнутри вспорю ему брюхо».

Но стоило только ему нависнуть надо мной, готовясь проглотить, а мне вытянуть ему навстречу оружие, как время будто замерло. Я стоял, червь чуть покачивался, словно неожиданно засомневавшись, глотать меня или нет. Не выдержав, я заорал:

— Скотина, давай уже, чего ждёшь?

А тот внезапно как-то съёжился, пасть захлопнулась, и он лёг на лёд передо мной, больше не проявляя агрессии. Неужели?.. Я вспомнил червя, которого оседлал и объездил в первый поход сюда. Не может быть, что это он. Та встреча была минимум в тысяче километров отсюда, куда южнее. Или всё-таки он? Будь это другой, вряд ли бы его остановили мои меч и сила духа. Но раз так, то мне несказанно, неслыханно повезло. Не иначе боги ко мне благосклонны.

Я подумал о Воине, но затем мысли перескочили на десятую богиню. Если мои догадки верны, своим появлением она обязана Катаклизму, создавшему это место. И ледяные твари каким-то образом с ней связаны. Могла ли она подстроить так, чтобы именно мой червь оказался тут? Наверное, могла.

Подумав, я мысленно вознёс хвалу и ей:

«Спасибо, Хозяйка мёртвых земель!»

Червь покорно ждал, и, не долго думая, я забрался ему на спину, воткнул в загривок лезвие меча и, взявшись за гарду, ставшую рулём, плавно потянул на себя и вправо. Червь вздрогнул, дёрнулся и поскользил туда, куда я указывал, вслед за кораблём. Скорость у него была поменьше, но ненамного, так что слишком сильно отстать не должен был.

Некоторые сомнения у меня были только насчёт пространств за перевалом, он-то ледяной житель, сможет ли передвигаться по болоту и сухой земле, но сомнения мои были беспочвенны, магическая зверюга одинаково свободно чувствовала себя в любой среде. По болоту он скользил чуть ли не быстрее, чем по льду, лишь на треть погрузившись в бурую жижу, распугивая всех местных обитателей.

Вёл я его по самым глухим местам, через болото и мёртвый лес за ним, по дуге обходя Прилесье и остальные населённые пункты севера Тингланда. Во избежание. А то выскочи мы на какую-нибудь деревеньку, и всем селянам придётся долго отстирывать штаны. Это не мои. В Тенистой долине со школой магии ко всему привычные.

Когда мы, проложив ещё одну просеку через лес, вывалились у подножия холма, на котором возвышался такой родной корпус магического колледжа, я увидел стоявший немного выше корабль и толпу возле него. Похоже, мы отстали совсем чуть-чуть и, срезав путь, смогли практически догнать моих студентов.

Прозвучали испуганные выкрики, народ забегал, замелькали спешно разворачиваемые магические плетения, но я уже потянул руль на себя, въезжая на холм, гордо стоя верхом на черве. Затормозил перед безмолвствующей толпой, спрыгнул на землю и, хлопнув по ледяному боку моего импровизированного транспортного средства, довольно заявил:

— Это Вася, и он будет у нас жить.

* * *

Аудиенция у сестёр Ордена Бдящих ждала меня почти сразу по прибытии из Мёртвых земель. Было глупо считать, что они не следят за колледжем. Поэтому не успел я перевести дух и погреться в лучах любви и обожания моих дам, и насладиться толикой славы от восхищённых моим подвигом студентов, как тем же вечером за мной прибыла посланница от Сестёр.

Подземелье ведьм на этот раз встретило меня не холодным казематом, а парадным входом. Нет, меня всё ещё портировали вслепую, но, по крайней мере, не в бессознательном состоянии.

— Брат Вольдемар, — старшая сестра встречала меня в своём кабинете, за столом, сверля внимательным взглядом, — присаживайся.

Палец её ткнул в стул напротив, приглашая. В одиноко и сиротливо стоящий стул, словно для проштрафившегося ученика, вызванного на ковёр в директорскую. Интересно, с чего такой холодный приём? Вот только я себя проштрафившимся не считал, поэтому, обойдя стул стороной, плюхнулся в большое кресло у стены.

— Ты вернулся, — констатировала Фелиция, хотя и бросила недовольный взгляд, но я в эти игры играть не собирался.

— Вернулся и не без результатов.

Меня так и подмывало сообщить им, что их идол, их светоч, их путеводный маяк, избранная Валери, на самом деле просто использовала Орден, чтобы без помех добраться до лаборатории совсем не с целью спасти мир, а наоборот, его полностью уничтожить. Останавливало меня только одно — понимание, что мне попросту не поверят. Даже если выложу на стол дневник, найденный там. Слишком они фанатичны и зациклены на фигуре избранной. Поэтому я сдержался.

— Притащить из Мёртвых земель ледяного червя — это, конечно, результат, но предполагалось, что ты там не за этим.

— Червь это так, прихватил по дороге, — ответил я, лихорадочно обдумывая новую информацию.

'Это что, получается, они ничего не поняли, не почувствовали? А как же их предсказательница? Уничтожение артефакта Судного дня, оно же должно было сразу поменять все расклады?

— Я про основную задачу. Лаборатория была найдена, как и артефакт вместе с трупом вашей избранной, а затем всё уничтожено, как и обговаривали. Запитали монумент из кристаллида, работавший на поглощение маны, прямо на артефакт и инициировали их взаимный подрыв. Так что дело сделано. Катаклизм больше никто не сотворит, — я развёл руками, показывая, что других задач, вроде бы, не было.

— Уничтожил? — не поверив, переспросила женщина.

— Ага, — кивнул я.

— Сейчас посмотрим, — старшая сестра резко поднялась, решительно направляясь к двери, — иди за мной.

Я глубокомысленно подвигал бровями, не совсем понимая, что именно и как она собирается увидеть, но, не став задавать лишних вопросов, нехотя выбрался из кресла, в котором уже успел удобно устроиться.

Больше всего огромное овальное помещение, в которое мы пришли, погружённое в полумрак, напоминало рубку космического корабля. На широкой стене мерцал дисплей, показывающий карту Яола, посередине располагался большой овальный стол, над которым кружился голографический шарик планеты. Это выглядело настолько футуристично, что если бы не знал, что это магия, подумал бы, что это какая-то высокоразвитая технология. Ещё несколько постов с дисплеями располагалось вдоль боковых стен, за которыми сидели сосредоточенно за чем-то наблюдающие сёстры, вполголоса переговариваясь между собой. Возле стола находилась одна из моих судей, Вигиция, она же и подошла к нам, приветствуя:

— Старшая, Избранный, приветствую зале Наблюдения, мы как раз пытаемся локализовать новую точку бифуркации в Итонии. Дальновзор через минуту будет на месте.

Мы подошли к столу, а дисплей на стене моргнул, очертания континента стали приближаться, смещаясь к восточной части, пока, наконец, весь экран не заняло схематичное изображение Итонии.

Само государство занимало территорию по обоим берегам залива Кардостор или, в переводе на общий, Гончая пасть. Территория свободных, в кавычках, магов, про которую я уже успел кое-что узнать. С одной стороны, неудивительно, там ведь магов никто не ограничивает, с другой, некромантов там не любят особенно сильно. Вернее, любят, но как заветную ачивку, поэтому любой некр там желанная добыча.

— Дальновзор на месте, — вдруг произнесла Вигиция.

Картинка на стене снова мигнула, а затем я изумлённо вылупился на появившееся чёткое спутниковое изображение территории. И это была не фотография, а изображение в реальном времени, я видел движение воздушных масс и облаков. Картинка стала увеличиваться, и я понял, что женщин интересует южная территория, лежащая за проливом, где проходила граница с государством Алали. Всё ближе и ближе, пока не стал различим крупный город у реки.

— Кнуцвестел, — сверившись с картой, произнесла Вигиция.

— Здесь, — уверенно произнесла женщина, — где-то в этом городе находятся те, кто увеличивают энтропию.

— Как быстро мы сможем забросить туда боевую группу сестёр? — тут же поинтересовалась Старшая.

— Боюсь, с этим будут проблемы, — внезапно возразила ей Вигиция, — в городе сёстры быстро будут обнаружены, там слишком много настроенных на поиск некромантов амулетов, и высок шанс нарваться на высокоуровневого мага или даже группу.

— Нашим девочкам это не будет помехой, — заметила Фелиция.

— Но может спугнуть цель. Для разведки лучше сначала привлечь наёмников.

Старшая сестра на секунду задумалась, затем кивнула:

— Хорошо, даю добро, пусть подготовят на согласование дополнительные расходы на найм.

Вигиция тут же передала кому-то вполголоса указания, затем снова выжидательно посмотрела на нас, видя, что мы не собираемся уходить.

— Старшая сестра, что-то ещё?

— Да, — кивнула та, опершись о край стола, продолжая разглядывать замершее на экране изображение города, — нам надо отсмотреть точку в центре Мёртвых пустошей.

Вигиция нахмурилась, затем, уточнила:

— Координаты?

— Центр Катаклизма.

Женщина пару раз удивлённо хлопнула глазами, затем беззвучно зашевелила губами, уйдя в себя. Отмерев спустя полминуты, с сожалением произнесла:

— До выхода прямо над точкой дальновзору ещё почти триста витков. Если только прямо сейчас попробовать навестись под углом. Только изображение будет в разы хуже и мельче.

— Пойдёт, — рубанула рукой Фелиция, — если там всё соответствует информации, — мы это увидим.

Пальцы женщины запорхали над пультом, выстреливая крошечными порциями маны. Ещё пару минут на экране было статичное изображение, но затем оно пропало, и мы увидели край планетарного диска.

— Произвожу грубое наведение, — произнесла Вигиция.

Картинка поплыла, пока не замерла в середине белой области.

— Увеличиваю.

Белое пятно надвинулось, расширилось, заняв весь экран.

— Фокусирую.

Мутные очертания стали чётче, и мы увидели испаханное разломами и торосами поле, когда-то бывшее гладкой равниной.

— Последствия взрыва артефакта, — пояснил я, — тряхнуло будь здоров.

Картинка снова отдалилась, и женщина, помедлив, озвучила:

— Площадь изменённой геометрии льдов не меньше полутора тысяч квадратных километров.

— Достаточно, чтобы подтвердить мои слова? — прищурившись, покосился я на старшую сестру.

— Вполне, — хмуро произнесла, а затем добавила, — но почему тогда уровень энтропии не упал?

* * *

За стенами учебного корпуса громыхало. Второй день лило как из ведра, и это на Севере, где в это время года скорее пойдёт снег, чем дождь. Вторая декада пятой гекады, до конца года меньше девяноста дней. Впору было изумляться такому выверту природы. Но мне было не до того, я вторую неделю корпел над дневником дарилона Партеса.

Дарилон — это было звание и одновременно должность. Что-то вроде доктора магических наук — руководителя направления магических изысканий. Мне и повезло, и не повезло одновременно. Впрочем, в любом случае, дневник был бесценным источником информации. И хоть большая часть записей оказалась на тайном некромантском языке, который я понимал в лучшем случае одно слово из трёх, последняя треть дневника была на всеобщем имперском. Партес хотел, чтобы эти записи мог прочитать любой их обнаруживший, и касались они непосредственно избранной Валери и Катаклизма. Я был прав, создатель устройства подобной разрушительной мощи вместе с несколькими своими помощниками пережил Грянувший апокалипсис, но навсегда остался замурован в своей лаборатории. Валери позаботилась, закрыв защитными полями и саму установку с собой и вход, оставив магов медленно умирать от жажды. Голод присутствовал тоже, но вода была критичней.

Те несколько дней, что у Партеса оставались в запасе, он потратил на описание случившегося. Хотя, пожалуй, это не походило на сухую хронологию событий, больше всего записи напоминали исповедь. Он считал виновным себя. Несмотря на то, что использовал устройство не он, он винил себя за то, что вообще занялся проектом, погубившим всю их цивилизацию. Впрочем, роль Валери он тоже не собирался преуменьшать. Он был исполнителем. Талантливым, деятельным, знающим, но идея проекта изначально была не его. Если верить дневнику, решение принимал верховный совет некромантов, но предложение поступило от саватера Приденса, чьей любовницей и ученицей как раз и была Валери.

В дневнике Партэс пускался в пространные рассуждения относительно некромантки, мимоходом отметив, что она сильно поменялась за последние несколько лет и из красивой, но не хватающей звёзд с неба девушки,превратилась в умную, холодную и расчётливую стерву. Но даже это не давало ответа на мучающий мужчину вопрос: зачем и почему она это сделала? Уничтожить весь их мир, всё, что было им дорого, без колебаний.

Я бы мог ответить на этот его вопрос. Скорее всего, в теле девушки оказалась попаданка, такая же, как и я. Это послужило причиной изменений. Вот только я и сам пока не понимал, откуда возникло это суицидальное желание убить всех? Ведь у меня, такого же попаданца-избранного, ничего такого не наблюдалось. Впрочем, на некоторые размышления наталкивала её фраза, что я неправильный избранный. Но пока было слишком мало информации для выводов. Поэтому я вновь принялся штудировать дневник.

Помимо этого, Партэс писал про свою семью, просил у них прощения, потому что почти не надеялся, что они смогли выжить. И упоминал, что было сделано всё возможное, чтобы уменьшить радиус воздействия установки.

Что ж, у него получилось.

Ничего из этого не рассказав Сёстрам, однако, я смог выцыганить, по другому и не скажешь, жизнеописание Избранной Валери, записанное, её ближайшими соратницами. Практически священная книга Ордена Бдящих. Была написана почти сразу после Катаклизма теми, кто избранную знал лично. Поэтому можно было надеяться, что текст, пусть и приукрашенный, окажется близок к реальности.

Внимательно изучая первые главы, я искал ответ на вопрос, чем же я отличаюсь от неё, что именно сделало меня неправильным. А когда продрался сквозь вычурное повествование, то установил один точный и непреложный факт: Валери не пила зелье восстановления памяти. И, судя по оговоркам в тексте, совсем не обладала памятью прошлой Валери. Каким образом ей удалось удержаться на плаву в совершенно незнакомом для себя мире, обосноваться и даже добиться значительного улучшения своего положения, я так и не понял. Видимо, действительно, незаурядная была девушка.

А дальше уже я вступал на шаткую дорожку домыслов и предположений.

Принципиальное отличие изначально одно — зелье памяти. Которое объединило мою память и Локариса. Я, помнится, огромные усилия прилагал, чтобы моя личность осталось главенствующей. А Валери такого не делала.

Факт второй — она захотела исполнить волю высшей сущности и обнулить этот мир, а я не захотел, хотя изначально мы оба избранные. Значит была какая-то внедрённая программа действий, которая сработала у неё, но не сработала у меня.

Чувство самосохранения в любом человеке — это одна из базовых форм поведения. Поэтому версию, что она захотела всё сделать добровольно, я отмёл как мало реальную. А значит всё-таки программа. И похоже, зелье памяти то ли стёрло её до момента активации, то ли перезаписало память Локариса поверх.

Повезло? Несказанно. Стать реально марионеткой, оружием чьих-то, пусть и высших, но совсем не своих желаний мне совсем не улыбалось. Осталось понять. Теперь, когда план этого высшего разума провалился, что он предпримет вновь? Подождёт ещё тысячу лет и пришлёт нового избранного? Или попытается как-то воздействовать на меня с целью исправить недочёт? Предпочтительней был первый вариант, тысяча лет на подготовку — весьма неплохой срок, чтобы достойно встретить нового избранного. Создать запас зелий памяти и вливать всем, резко меняющим своё поведение.

А вот второй заставлял с опаской передёргивать плечами. Кто знает, какую форму примет воздействие.

Гадать было глупо, поэтому усилием воли заставив себя успокоиться. Я решил, пусть будет, как будет. А я просто постараюсь подготовиться.

Дверь распахнулась, и на пороге застыла фигура Алисы. Я взглянул на магичку, прислонившуюся к косяку, с нежность во взгляде смотревшую на меня, улыбнулся, поднявшись из-за стола, спросил:

— Закончила?

— Давно, — она откинула прядь со лба, добавила с улыбкой, — ты совсем засиделся со своими изысканиями.

— И что у нас по плану дальше?

— Дальше? — она улыбнулась снова, только было в этой улыбке что-то загадочно-предвкушающее, — а дальше мы с девочками посовещались и решили, что пора устраивать свадьбы.

— Свадьбы?

Со всей этой нервотрёпкой, избранностью, Катаклизмом и поиском причинно-следственных связей, я совсем забыл про планы моих дам женить меня на них четверых.

— И кто будет первой? — почесав затылок, уточнил я.

— Сначала хотели, чтобы Селестина, по старшинству, — лукаво стрельнув глазами, ответила Алиса, — но она сейчас с флотом отлавливает пиратов, поэтому решили, что первой буду я.

— И когда?

— Церемония завтра, проведёт новый бургомистр Прилесья.

— Завтра⁈ — всполошился я, — а как же кольца, цветы, гости?

— Всё уже готово, Злотана постаралась.

— А, ну раз так, — я успокоился, — то я не против.

Магичка прыснула, а затем, совсем по девчоночьи, не выдержав, бросилась мне на шею и принялась жадно целовать.

Эпилог

В ночном небе взрывались магические фейерверки, я обнимал счастливую бывшую невесту, а теперь законную жену, окружённый студентами и гостями, принимая поздравления и кивая подходившим знакомым и незнакомым людям. На пальце непривычно давило кольцо, но мне пообещали, что за пару недель я к нему привыкну.

— Следующая я, — обняв и чмокнув в щёчку Алису, прошептала мне на ухо Ясула.

— Не раньше, чем пройдёт медовый месяц, — прошептал я в ответ, — и Авсан пока согласия не давал.

— Даст.

— Вот как даст…

— Хватит, — вклинилась Алиса, — а то уже люди смотрят.

И мы вновь повернулись с улыбками к толпе желающих лично поздравить нас со знаменательным событием.

А потом среди гостей я увидел старшую сестру Фелицию. С толикой удивления произнёс, когда ей удалось пробиться к нам:

— И вы решили нас поздравить? Не ожидал, не скрою. Но приятно.

Но улыбаться в ответ глава Ордена Бдящих не стала.

— Льды тают, — произнесла она всего два слова, глядя мне в глаза.

И я понял — жопа близко.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог