He was perfect [Adorenne Eved] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Adorenne Eved He was perfect
Посвящается чувству моей безответной любви и бездарно растраченному времени ранней юности. Хочу выразить благодарность моей семье, которая даёт мне возможность творить, моим бывшим одноклассникам и школе — за вдохновение, которое не покидает меня с самого выпуска, и моей лучшей невидимой подруге Маргарите, она же — моя совесть.Tale itself
— All I ever fear is to love something beautiful!.. "Neverlove" by Dream on, dreamerКогда-то в свете на далёкой планете жил-был он, Идеальный. Его высокая лёгкая фигура в свете солнца выглядела совершенно, всегда расслабленное лицо без изъянов источало умиротворение, переливы чёрных волос восхищали, но в голове его не было ни единой тёмной мысли, а космос агатовых глаз отражал мир, что он видел, и этот мир был бесконечно прекрасен. И обитал Идеальный в подходящем ему месте — белое светило озаряло широкие поля, полные сочной зелёной травы, по которой он ступал, как по мягчайшему ковру, а после нежного заката на тот край снисходил покой сумрака и темноты, вокруг раздавался пряный запах ночи, и её умиротворённые тени были спутниками, подходившими нашему герою. Куда бы ни шёл Идеальный, везде природа одаривала его благами своей любви — благоуханием и вкусом, цветом и сладчайшими звуками. Герой отвечал миру взаимностью — что бы он ни делал, было преисполнено доброты, чувства и бережного внимания: одаривал лаской всех, кого встречал, давал помощь и поддержку всем, кто в ней нуждался. Тёплый взгляд и понимающая полуулыбка на его лице не оставляли сомнений в его искренности и возможности довериться, и всё живое тянулось к нему. Ничего не искал наш миролюбивый герой, ни по чему не томился и ни о чём не мечтал. Страсти надежды, веры и любви никогда не касались извечно мерного стука его сердца. Да и чего можно желать, когда вокруг всё так совершенно!.. Была у Идеального одна способность — он мог исцелить любую, даже смертельную рану на теле любого живого существа. Будь то растение, животное, человек или даже монстр — для его силы не было преград. Так однажды, высыхающий дуб в тихой роще позвал Идеального скрипом ствола и скрежетом умирающих веток, завидев его проходящим по полю. Наш герой тут же откликнулся на страдальческие стоны большого дерева и пришёл ему на помощь — приложив руку к иссыхающей коре, он внимательно смотрел на "пациента" и дышал, передавая своим прикосновением благодать и восстанавливая течение жизни внутри дуба. В другой раз, проходя мимо селения, расположившегося вокруг высокой чёрной башни, он увидел одиноко сидящего на холме тощего старца с иссиня-чёрными волосами, закутанного в плащ цвета полуночи: запавшие водянистые глаза его были пусты и безжизненны, лицо сплошь покрывали морщины. Но когда к нему приблизился Идеальный и, опустившись, положил руку на плечо, морщины стали быстро разглаживаться, тело окрепло под плащом, и даже глаз коснулись мистические искры насмешливого и жестокого характера. Посмотрев на героя, теперь уже молодой и крепкий мужчина сказал ему: — Я — порождение зла, и убил половину жителей этой деревни, — на губах вампира была кривая улыбка, и глаза его коварно блестели: — А теперь что мешает мне убить и тебя? Идеальный отвечал ему спокойным, внимательным взглядом честных тёмных глаз и словами: — Каждый из нас делает то, для чего был создан. Ты убивал и будешь убит. Мне же дана сила исцелять. И я делаю это, потому что могу. После этого он встал и двинулся дальше своей дорогой, а вампир долго и зло смотрел ему вслед, поджав тонкие губы, но напасть на Идеального так и не решился. Всех и вся мог исцелять всесильный Идеальный, и только раны душ и сердец были ему не подвластны…
* * *
А в том же свете, на той же планете обитала она, Печальная. На детском лице её выделялись серые, вечно усталые глаза и тонкие морщинки от опущенных уголков бледных губ. Седые растрёпанные волосы и потёртая одежда понуждали прохожих оборачиваться на этот неловкий силуэт, мелькавший вдоль улиц пасмурного города, где лишь раз в году выглядывало из-за плотных облаков солнце. Понуро бродила она по этому городу день ото дня, стараясь не отвечать на неприязненные взгляды и пряча взгляд, отражавший все её чувства — безысходность и скуку, одиночество и скорбь, тоску и отчаяние. Такие чувства правили и умами людей в бездушном и хмуром месте обитания Печальной. Лишь в один день в году — день Солнцестояния — ненадолго на её скорбном лице отражались проступавшие с неба лучи, и можно было заметить крохи надежды, которая ещё не покинула героиню. Каждый день её был полон немой борьбы: окружённая людьми, сторонившимися, презиравшими, безрадостными, опустошёнными и жестокими, Печальная, не в силах ответить тем же, день ото дня разочаровывалась всё сильнее, сердце её разбивалось, и в образовавшиеся трещины проникала скользкая, пробирающая ненависть. Но что же приключилось с этой несчастной? Почему она так потеряна и обездолена? И на что лишь раз в году надеется? А дело было в том, чем наградила её природа — совершенно невозможной, невыносимой способностью: своими большими глазами она могла видеть все пороки, злые мысли и дела, уродство душ и чёрствость сердец. А увидев, её взгляд поражал волной испепеляющего, невидимого, проникающего в голову потока, от которого было невозможно защититься и каждый встречный грешник погибал на месте. Представить невозможно, за что такой дар получила Печальная. Но, убивая других, она сама медленно умирала внутри. Порой она, будто пытаясь избежать собственной судьбы, пряталась от всех в сырых подвалах и на чердаках, голодая и не видя даже серого дня унылого города. Тогда она думала так: "В этой бесконечной череде смертей просто нет никакого смысла! Кто знает, может, и виноватые имеют право на жизнь?.. Если бы только не эти больные глаза!", — и она хваталась руками за голову, как можно плотнее закрывая источник своей силы. Но в другое время Печальная ожесточалась, особенно при виде бесчинств, которые часто происходили на её глазах. Тогда не раздумывая смотрела она в глаза глупцам, которые не признали убийцу, и немедленно поражала всех, кого успевала коснуться взглядом. Тогда наша героиня думала иначе: "Этот мир безнадёжен. Я должна просто убить всех! К чему эти бессмысленные мучения? Раз я могу, значит, должна делать! Ведь не просто так дана мне сила сокрушения…" А иногда это случалось внезапно, само собой. Как-то раз, проезжая по городу на трэме, Печальная заметила мужчину — среднего роста, в темно-сером шерстяном пальто, с круглой лысой головой и кривой спиной — который смотрел на экран своего телефона и примерзко ухмылялся: была странность — он держал его как-то низко и неестественно повернутым под углом. Только заметив в трёх шагах от мужчины высокую молодую девушку в короткой юбке трап, до неё дошла суть происходящего. Желчь стала подступать к горлу героини, и она ненадолго отвернулась. А когда снова повернула голову, то заметила, что урод убрал телефон и старательно отводит глаза к окну — возможно, дело было в молодом человеке, присевшем напротив извращенца и посмотревшего на него с неприкрытой агрессией. Кончилось тем, что смущённый оператор не выдержал и решил пересесть. На свою беду, он выбрал место напротив Печальной — свой электрический стул — не обратив на неряшливую попутчицу внимания. С минуту она следила за ним боковым зрением. Потом закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох. Она правда не хотела этого видеть. Но то единственный способ уничтожить мерзавца. Сев ровно, героиня подняла глаза на мужчину и стала пристально, не мигая смотреть в его лицо. Какое-то время он не замечал её, тыкая пальцами в экран злополучного телефона. А когда поднял голову и раздражённо глянул на Печальную, резко замер, и тогда она увидела: полуголую девушку с порванной на груди кофтой и скривившимся от боли лицом, освещённую тусклым светом из окна позади; испуганное бледное лицо совсем молоденькой девчушки, слова выродка: "Выбирай. Либо мы договариваемся сейчас, либо завтра все твои друзья увидят…"; взмах руки и резкий удар наотмашь, перед ним падает набок женщина с копной тёмных растрёпанных волос, визгливый окрик: "Что значит нет! Это твой долг, твоя природа, с…". Выйдя из транса и не прерывая зрительного контакта с оцепеневшей жертвой, Печальная ощутила позыв где-то в районе солнечного сплетения и, сфокусировав всё внимание, высвободила силу, проникшую через взгляд в центр, к его мозгу, отчего парализованный, единственный раз слабо дёрнувшись, запрокинул голову назад и выронил телефон из ослабевших рук. Всё произошло мгновенно, и остальные пассажиры трэма даже не заметили, как один из них испустил дух. Но она знала. И вышла на следующей же остановке. Её чувствами всё ещё владела холодная ярость: "Это же насколько нужно извратить природное начало!" — от увиденных картин наша героиня ещё долго не могла успокоиться. Так проходили её безрадостные дни. И слабая вера, которая продолжала теплиться в потерянной душе вместе с блеклыми лучами солнца, так редко светившего этому городу — вера в существование в этом пропащем мире его — Идеального, того, в чьи глаза она сможет смотреть бесконечно и видеть в них лишь благодать, счастье и душевный покой. Он был единственным, ради кого она продолжала жить.* * *
Однажды тот знаменательный и неповторимый для города день Солнцестояния совпал с ежегодным празднеством Любви, посвящённым любым проявлениям этого волшебного чувства. Парочки ходили вдоль улиц, обнявшись и смеясь, с воздушными шарами в виде сердец; семьи прогуливались в парках, с детьми под ручку и с питомцами на поводках; близкие друзья исполняли желания, о которых делились друг с другом по секрету; и даже довольные одиночки в этот день баловали себя больше обычного. Эти демонстративные "любовные парады" представлялись слишком много знавшей Печальной преувеличенным лицемерием, и обычно в этот день она не появлялась на улицах города. Но упускать такой редкий и желанный солнечный свет она ни за что бы не стала, поэтому тепло светила в зените застало нашу героиню в самой гуще событий — на центральной площади, где проходила ярмарка. Надо сказать, что с самого утра Печальную преследовало навязчивое ощущение, похожее на предчувствие неотвратимого — так чувствует себя кролик, за спиной которого в траве уже переливается чешуйчатая кожа удава. Она не была напугана, но поневоле напрягалась, когда слышала слишком громкие звуки или кто-то в толпе случайно задевал её локтём. Стараясь не глядеть на лица людей, героиня двигалась в сторону самой хорошо освещённой ярким солнцем части площади — это было небольшое возвышение из гранитных плит серебристого цвета, которые отражали свет падавших лучей — ступив на них казалось, будто тебя заливает солнечной волной с головы до ног. Туда редко поднимался кто-то из толпы — наверное, боялись, что свет расплавит их за грехи — как порой злорадно думала Печальная. И вот она поднялась на эту площадку и тут же почувствовала расслабляющий всё тело ласковый жар — как будто неведомая сила укрыла её пуховым покрывалом, даря свою защиту. Подняв голову вверх с закрытыми глазами и расправив всегда зажатые, сутулые плечи, Печальная грелась на солнце и слабо, но искренне улыбалась с благодарностью за доброту и заботу света. Внезапно она ощутила чьё-то близкое присутствие — кто-то аккуратно и ненавязчиво вторгся в сияющее пространство, поднявшись на квадрат из плит. Сначала героиня не собиралась отвлекаться от своего солнечного транса, но гость подходил всё ближе, невольно перетягивая внимание, и, не удержавшись, она всё-таки посмотрела в его сторону. Сначала перед глазами мелькали светлые круги, и силуэт казался совершенно расплывчатым. Но понемногу её глаза привыкли к свечению, и хоть и сильно прищурившись, она смогла разглядеть его — высокого, темноволосого, оглядывавшегося по сторонам со спокойной улыбкой — добавлявшего свои свет и тепло в пространство больше, чем черпавшего их. Печальной показалось, что она видит второе Солнце. И потому неверными шагами стала подходить ближе, без страха и сомнений, но с надеждой и содроганием, чтобы заглянуть в его глаза. Он же, заметив её приближение, также внимательно стал вглядываться в лицо героини, будто пытаясь узнать. Они приближались друг к другу, как острова — два серых силуэта в золотом свечении. Увидев наконец его чёрные глаза, Печальная стала медленно читать в них всё, что казалось уже недостижимым увидеть в этой жизни — искренность, сочувствие, понимание, исцеление — то, что она могла отыскать лишь в глазах Идеального. И медленно-медленно полная сбывшейся заветной мечты улыбка — настоящая улыбка, а не её тень — расплывалась по лицу нашей грустной героини. Идеальный, также чутко и глубоко проникавший в её серебристый, болезненный взгляд, напротив, всё больше хмурился, улыбка таяла на его нежных губах — тоска, одиночество и отчаяние жизни Печальной поражали до глубины души — и бедный герой не мог сдержать слёз бесконечной скорби по этому измученному сердцу, солёные капли покатились из его честных глаз. Печальная, заметив это, подняла руки и, осторожно убрав тёплые влажные дорожки со щёк, взяла его лицо в ладони: — Пожалуйста, не плачь, — сказала она с самой искренней и широкой улыбкой, какая была в её жизни. — Теперь я знаю, ты есть! Я очень, очень счастлива… — слегка коснувшись его волос пальцами и проведя по щеке, она добавила: — Знаешь, я живу только ради тебя. Её глаза и слова были полны тепла. Никогда раньше она не могла говорить вот так с кем-то — все, с кем она говорила, умирали. Но Идеальный, казалось, только ещё сильнее опечалился из-за этих слов. Ведь он не мог ничего ей ответить — не мог сказать, что она не права или не должна этого делать, терпеть это! Потому что знал — she was really born for this, она такая… Так они и стояли, в день Солнцестояния, на празднике Любви, в квадрате света на центрально площади — она улыбалась, а он плакал. И когда последний луч стал прощально догорать алым отблеском на плитах и лице Печальной, она сделала последнюю попытку успокоить расстроенного героя — приблизив к нему лицо, мягко коснулась его губ своими, ненадолго замерев. После чего, отодвинувшись, смущённо взглянула на него исподлобья и улыбнулась со словами: — See you…* * *
После той судьбоносной встречи весь мир переменился в глазах Печальной. Не разбирая дороги брела она долго, так долго, что в один из дней оказалась за пределами тоскливого города — своей клетки. Но мыслями героиня продолжала стоять там — с ним, на площади. Глядя в его глаза, она говорила: "Ты есть, ты здесь, ты существуешь! Большего миру не надо… Твои добрые глаза — мирная галактика, твоя чистая душа — прозрачный родник, твоя сила — святое исцеление. Воистину, ты идеален!.." Чувства переполняли её, рождая в голове всё более и более одержимые идеи. И настал момент, когда, окончательно обезумев, она решила: "Ты слишком, слишком прекрасен! В одном мире с тобой не место моральному уродству — не место лжецам, не место предателям и… и убийцам!" — эта мысль вызвала тупой укол в сердце, но она знала — иначе быть не может. "Ты существуешь! И рядом с тобой не будет этого кошмара! Я избавлю этот мир от грязи и гнили! Он станет твоим, твой безупречный Идеальный мир… If you exist then anything else just doesn't matter…" … Уже через несколько дней всё такой же серый, промозглый, безнадёжный город был усеян трупами — люди лежали вдоль дорог, будто одновременно лишившись чувств, с закатившимися глазами и приоткрытыми ртами. Обезумевшая Печальная, вернувшись, уничтожала без разбора всех, кто попадался ей на пути — потому возле здания суда рядом с известным журналистом-вымогателем лежала только что освободившаяся управляющая компанией, по приказу которой были убиты семь человек, а недалеко от речного вокзала упокоились друг напротив друга бомж-наркоман в затёртой, замызганной ветровке и его дилер — правая рука наркобарона — в костюме-тройке от премиум бренда. Даже совсем маленьким, ещё не узнавшим мир людям не удалось избежать кары ока героини — и у них отыскала она нечистые помыслы, лицемерные поступки и преступные желания. Спаслись лишь беззаботные и простые, но брошенные на произвол судьбы в городских джунглях животные. А Печальная уже двигалась дальше — её путь лежал далёко: от города до города, от смерти до смерти, от пустоты внутри к пустоте вовне — путь её предназначения.* * *
Долго ли коротко ли, но пришло время, и не осталось никого из людей на планете, кроме необъяснимых Идеального и Печальной. И, конечно, им было суждено встретиться снова. А случилось это вот как. Опустошив все города до единого и оставив их позади, наша героиня отправилась искать его — больше ей нечего было делать. А найти Идеального нетрудно: его пристанище — совершенный край вечнозелёных лесов и цветущих полей, чистых пресноводных водоёмов и бескрайнего голубого неба, на котором облака — редкие гости. Ощущая с биением сердца приближение к своему кумиру, Печальная становилась счастливее с каждым шагом, но одновременно и печальнее — её счастье было переполнено грустью, ведь она шла проститься с ним навсегда. И вот уже заблестели перед ней живой сочной зеленью луга, по которым так часто бродил Идеальный в сопровождении парящих над его головой и поющих ему пташек или семейством играющих с ним в салки молодых антилоп. Героиня шла, впитывая взором, вдыхая полной грудью свежую красоту этого места, понимая, что хочет остаться здесь навечно — так она и сделает. Когда же за одним из холмов она увидела раскинувшееся в долине прозрачное озеро и заметила на его берегу освещённый солнцем высокий силуэт, торжество переполнило её, и, словно не наступил конец света, она со счастливым смехом сбежала с пригорка вниз, где герой уже обернулся, и, увидев воодушевление и беспечное торжество на лице Печальной, не мог не улыбнуться в ответ, хотя в глазах его отразилась боль. Подбежав к Идеальному, она крепко обняла его и, прикрыв глаза, вдохнула запах, сливавшийся с ароматом дивного края. Он ответил ей нежным, душевным объятием, которое подарило героине внутренний покой и окончательно убедило в том, что она всё сделала правильно. Со вздохом оторвавшись от него, Печальная сказала: — Больше не осталось никого — никого, кто мог бы навредить или обидеть. Теперь этот мир — только твой… — она ненадолго отвела глаза, но, собравшись, снова посмотрела прямо в его лицо: — Единственный оставшийся разрушитель — это я, — сказала это с улыбкой, а в глазах блестели непролитые слёзы тоски — Печальная уже скучала по своему герою: — Но если я должна уйти, хочу сделать это, глядя в твои глаза, — и она протянула руку к его лицу. Слабая улыбка Идеального совершенно потухла после этих слов, и, взяв её протянутую руку в свою, он тихо ответил, качая головой: — Не уходи, — и поцеловал ладонь Печальной. Этот слабый протест заставил героиню ещё больше затосковать, пара слезинок скатилась по её щекам, которые он гладил. Но она знала, что будет правильно. И он знал это тоже. — Помоги мне, — её голос совсем ослаб, теперь он был шелестом осенних листьев. Их лица сближались, и он прикрыл глаза, потянувшись к ней губами, желая вернуть тот нежный поцелуй, но Печальная закрыла ладонью его рот, и когда герой открыл глаза, она смогла увидеть в них своё отражение — серые кристаллы смертоносных глаз. Печальная почувствовала боль, будто внутри головы кто-то медленно всё сжимает, черты окружающего мира, лицо Идеального, звуки и запахи — всё сворачивалось, сокращалось, исчезало, оставляя лишь чувство тоски о том, что невозможно даже вспомнить. Неверными губами она ещё смогла произнести: — Ты найдёшь… не один… perfect… wish… see… — и медленно истаяла на его руках… Солнце отражало тонкие гребешки слабых волн лазурного озера, лёгкий ветерок приносил запах цветущих неподалёку ландышей. Наш герой сидел на берегу, а на его коленях лежала навсегда затихшая Печальная. Он гладил её седые волосы, наблюдая за тем, как морщины на грустном, усталом лице разглаживаются, бледность становится естественной, уходит тепло. Идеальный не плакал, только задумчиво наблюдал за тем, как последние крохи живой энергии покидают тело. Когда же солнце окрасило всё вокруг нежным багрянцем, он нагнулся и поцеловал её в лоб, последний раз коснувшись мягкого лица. "Больше она не будет грустить", — так подумал Идеальный. Через пару дней на том месте, в прелестной озёрной душистой долине появился холмик свежей земли. Ещё дней через семь он уже покрылся молодой травкой. А через месяц его накрыл серебристый гранитный квадрат — Идеальный принёс его с родины Печальной и высек на нём надпись — "You are perfect". Порой герой приходил к этому камню, подолгу глядя на отражение неба и солнца в нём, вспоминая их первую встречу. А потом вставал и шёл дальше, прогуливаясь по своему идеальному краю. Порой, поднимаясь на особенно высокий холм, он останавливался ненадолго, чтобы отдохнуть. Бескрайний и совершенно опустевший мир, раскинувшийся кругом, в космосе его чёрных глаз был по-прежнему бесконечно красив.— Мы обязательно встретимся, слышишь меня! Прости — там, куда я ухожу, весна… "Весна" by Дельфин
Последние комментарии
22 часов 45 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
3 дней 1 час назад