Как соблазнить плохого парня (ЛП) [Трейси Дуглас] (fb2) читать онлайн

Трейси Дуглас "Как соблазнить плохого парня" Серия: вне серии

Перевод: Raibaru

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Raibaru

Оформление: Eva_Ber

Глава 1

Спасибо за… ничего

У Мэлоди Брайант едва хватило времени отбежать, чтобы ей не наехали на ноги, пока её последний кавалер с первого свидания отъезжал от тротуара в шквале выхлопных газов и с визгом шин.

Вздохнув, она побрела по дорожке к своему причудливому маленькому бунгало на тихой улочке в Пойнт-Биконе, штате Индиана. Она действительно считает, что этот вечер прошёл хорошо. Её новым кавалером был Майкл Беннетт, владелец единственного в их крошечном городке магазина подержанных автомобилей, где можно было купить и заплатить на месте, и прошлогодний лауреат премии Торговой палаты в номинации «Лучший предприниматель». И да, возможно, он был немного… льстивым — в манере агрессивного продавца — не считаясь ни с личным пространством, ни с количеством мятных леденцов, но всё же.

Опустив плечи, Мэл открыла входную дверь и вошла внутрь, её пушистая бирманская кошка метнулась к ней и обвилась вокруг её лодыжек. Она бросила свои вещи на столик в холле, затем наклонилась, чтобы почесать мурлыкающую кошку за ушами.

— Ещё один сбежал, сверкая пятками, да, Уолдо?

Уолдо мяукнул, словно сочувствуя.

Сняв симпатичные красно-белые туфли-лодочки Мэри Джейн, она достала из сумочки мобильный телефон и прошла по короткому коридору на кухню, чтобы взять стеклянный контейнер с M&M’s, которую всегда держала на столе.

Мэл удерживала большой контейнер на одном бедре, пока она шла в свою открытую гостиную и плюхнулась в угол мягкого бежевого дивана. Одной рукой она открыла крышку, а другой нажала быстрый набор номера своей лучшей подруги, а затем начала сортировать конфеты по цветам, которые ей нравились — синие, красные и особенно зеленые.

Лилли Мартин ответила после второго звонка.

— Как дела?

— Не очень хорошо.

Между тем, кладя себе в рот конфеты, Мэл объяснила события своего последнего неудачного свидания.

— Точнее, всё началось отлично. Ужин в стейк-кафе Стабби, разговоры о нашей работе, наших целях, наших мечтах на будущее. Потом, конечно же, он погрузился во все свои горячие фантазии о библиотекарях.

— Фу-у-у, — сказала Лилли, и сквозь телефонную линию её дрожь была очевидна. — Мерзость.

— Эй, не то чтобы я не слышала такого раньше. — Она проглотила еще одну горсть M&M’s, а затем, как попугай, повторила худший подкат Майка: — «Надеюсь, у тебя ещё осталось место для просроченных книг, дорогая, потому что на тебе так и написано «приму».

Лилли фыркнула.

— Мило. Как насчет: «Дело не в размере коллекции книг, а в том, как ты её используешь».

Мэл хихикнула.

— Нет-нет. Моим самым любимым было: «Хорошо, что у меня есть читательский билет, потому что я сверю тебя полностью».

Они смеялись так громко и долго, что у Мэл заболел живот, когда она остановилась. Однако в последовавшей тишине вернулась суровая реальность. Учитывая отсутствие у неё парня и никаких перспектив на горизонте в почтенном возрасте двадцати четырех лет, она чувствовала себя смертельно скучной и обречённой застрять во «френдзоне» на вечность.

— А если серьезно, какого черта мне не хватает?

Лилли вздохнула.

— Кроме горячего мужчины в твоей постели?

— Точно. — Мэл слегка выпрямилась, чтобы провести пальцами свободной руки по густому серовато-белому меху Уолдо. — Скажи мне, где найти одного из этих супер-жеребцов, и я его объезжу.

— Остынь, Маверик. — Лилли усмехнулась. — Притормози и подумай, может быть, ты слишком нетерпелива? Большинство парней любят вызов. И потом, подумай о том кошмаре, в твоём гардеробе.

— Что не так с моим гардеробом?

Мэл хмуро посмотрела на её красную юбку-карандаш до икр и кремовый комплект из жакета и джемпера. Жемчуг может быть и дороговат, но он принадлежал её бабушке.

— Ничего. Конечно, если тебе девяносто и тебя зовут Джун Кливер.

Мэл захлопнула крышку на контейнере и поставила его на кофейный столик.

— Я не похожа на Джун Кливер. Я одеваюсь для комфорта. Кроме того, в библиотеке становится холодно, поэтому я ношу многослойную одежду, чтобы согреться.

— Хорошо, вот только эти кардиганы и будут согревать тебя долгими зимними ночами, — в тоне Лилли звучала нотка жалости, отчего волосы Мэл зашевелились. У её лучшей подруги не было возможности поговорить на свиданиях. Она меняла мужчин, как салфетки, никогда, казалось, не задерживаясь ни с одним парнем слишком долго. Как и у Золушки, никто не был в самый раз: слишком низкий, слишком высокий, слишком толстый, слишком худой, слишком много болтающий или недостаточно говорящий. Мэл начала задаваться вопросом, есть ли в живых мужчина, достаточно подходящий для её лучшей подруги. Хотя была та самая ночь, прямо перед тем, как старший брат Мэл, Джеймс, ушёл на тренировку. Она думала, что между ними что-то было, но Лилли всегда это отрицала, а Мэл не собиралась спрашивать Джеймса о его личной жизни, потому что… э-э-э-э. Так или иначе, сейчас шел разговор о романтических приключениях Мэл, или точнее об их отсутствии.

— Слушай, — сказала Лилли, вырывая Мэл из её мыслей. — Всё, что я хочу сказать, это не убьёт тебя, если ты покажешь немного кожи, может быть, уменьшишь уровень своей чопорности.

Скрестив руки на груди, Мэл зажала телефон между плечом и ухом.

— Я не чопорная, у меня классический стиль. Кроме того, я не хочу быть с парнем, который хочет меня только в том случае, если я притворяюсь той, кем не являюсь.

— Я не прошу тебя измениться, — сказала Лилли. — Просто акцентируй внимание на своих ценностях.

Мои ценности? Мэл взглянула на свою пышную грудь и широкие бедра, а затем на контейнер с M&M’s, который манил её доесть всё. Лилли была права, чёрт побери, и всё это было так несправедливо. Через месяц приближался её двадцать пятый день рождения — четырнадцатого августа, если быть точной, — а она всё ещё была девственницей.

Конечно, может быть, быть девственницей в свои двадцать с небольшим было не совсем затруднительное положение, эквивалентное, скажем, свирепствующей лихорадке Эбола, но это было чертовски близко в глазах Мэл. Особенно сегодня вечером. Скорее всего, её затяжная девственность была причиной её недавнего приступа отчаяния в отношениях — и единственное разумное оправдание, которое Мэл смогла придумать, это прислушаться к совету прирождённой сердцеедки Лилли.

В конце концов, следование канонам классики до сих пор не сработало в любовных начинаниях.

Честно говоря, проблемы Мэл с мужчинами из Пойнт-Бикона начались ещё в старшей школе. С того дня, когда ей исполнилось шестнадцать и родители наконец разрешили ей встречаться, все местные парни считали её слишком обычной, слишком требовательной, слишком «хорошей девочкой».

Может быть, это было правдой. Она медленно выдохнула и откинулась на подушки дивана, чувствуя себя побежденной. У неё была лучшая библиотека в центральной Индиане, чёрт побери, но она никак не могла пройти дальше первого свидания. Не говоря уже о том, чтобы найти мужчину, который воплотит в жизнь все её порочные желания и фантазии.

Это было неприятно. Это было жалко. Это было уже просто смешно.

И во всем виноват Адам Фостер.

Мэл не была бы сейчас в этом раздрае, если бы лучший друг её старшего брата переспал с ней в ту ночь, когда она сделала ему то предложение восемь лет назад. Но нет. Адам должен был быть благородным и героически сказать ей, что она особенная и должна подождать, пока не появится подходящий для неё парень.

— …и что тебе нужно сделать, так это избавиться от образа хорошей девочки, который навис над тобой, как саван.

Слова Лилли вернули Мэл в настоящее. Возможно, её лучшая подруга права. Она была хорошей до сих пор. Возможно, пришло время смягчить сладкое небольшим количеством специй.

Достаточно плохо, что её родители постоянно преследовали её в последние дни из-за желания понянчить внуков. Теперь заговорили и обычные горожане. Сегодня, например, она шла домой с работы, а старый Гас Макмиллан, сварливый владелец магазина компьютерного оборудования, перестал подметать тротуар, чтобы спросить Мэл, когда она собирается «жениться и родить детей».

С другой стороны, возможно, он пытался так разозлить её. В последнее время они с Гасом были не в лучших отношениях, так как на прошлой неделе она отругала его за получение читательского билета, а затем за то, что он не использовал его. Тем не менее, её репродуктивная деятельность или её отсутствие, его не касалась.

Мэл вздохнула и закрыла глаза, сосредоточившись на решении.

Ей нужно было направление. Достижимый план действий — потерять девственность к своему двадцать пятому дню рождения — через пять коротких недель.

В действительности же, она хотела получить только одного мужчину для этой цели.

Трудная задача, но не невозможная, учитывая, что Адам вернулся в Пойнт-Бикон после двух армейских командировок. Мэл заехала в его автомастерскую под предлогом планового техобслуживания её машины, чтобы посмотреть, выглядит ли Адам, как прежде.

Так и было — высокий, темноволосый и оскорбительно недоступный. Он даже не взглянул в её сторону. Затем она пропустила своё фиктивное свидание с ним в его гараже из-за неразберихи с доставкой в библиотеке. Она ещё не сказала ни слова этому парню с момента его возвращения, хотя он жил недалеко от дома. Тем не менее, каждую ночь она слышала звук его мотоцикла, грохотавшего мимо её дома после того, как он заканчивал работу, и её колени подкашивались, представляя великолепного плохого парня Адама со всей этой ревущей силой между его бедрами.

— Э-э, мне нужно идти, Лилс.

— Стоять, — тон её лучшей подруги стал подозрительным. — Чем ты планируешь заняться?

Знакомый звук его Харлея Давидсона вдалеке становился всё громче, и адреналин захлестнул организм Мэл, заставив её сердцебиение ускориться. Адам Фостер возвращался домой, и её будущее вдруг стало немного яснее.

— У меня есть план. Поговорим позже.

Мэл закончила разговор, не попрощавшись, бросила телефон на журнальный столик и направилась по коридору к входной двери, быстро взглянув на своё отражение в зеркале в прихожей. Такая же миниатюрная фигурка. Те же длинные каштановые волосы. Те же большие карие глаза. Однако сегодня вечером её взгляд заискрился новой решимостью. Она не была той одурманенной, наивной девушкой, которую Адам бросил восемь лет назад. Теперь она была успешной женщиной с хорошей работой и собственным домом.

Она была готова.

Или нет.

Возможно, она преувеличила часть «наличия плана», но теперь было слишком поздно.

Она плюнула на всё. Просто импровизируй. Будь дикой.

Высоко подняв голову, Мэл вышла на улицу и встала на тротуаре перед её одноэтажным домом, ожидая, пока яркий свет от фары мотоцикла приблизится к улице, а затем отчаянно замахала руками.

Да начнётся план «Соблазнение Адама Фостера».

* * *

Адам ехал домой в сгущающихся сумерках, глубоко задумавшись. Он уже давно вернулся в Пойнт-Бикон, и в целом дела шли хорошо. Бизнес процветал в автомастерской «Победа ветеранов» — новом бизнес-предприятии, которое он начал со своим лучшим другом детства Джеймсом Брайантом, — и ему даже удалось восстановить связь с некоторыми из его старой банды из старшей школы.

Тем не менее, он до сих пор чувствовал себя растерянно.

Адам притормозил на четырехсторонней остановке в Эльм-энд-Мейн, прежде чем отправиться в тихий пригород, окружающий их шумный крошечный центр. Его магазин находился на другой стороне Пойнт-Бикона, рядом с железнодорожными путями, скорее на окраине. Как и он.

Это место могло бы стать его домом, но возвращаться сюда было странно, особенно после того, как умер его отец. Его мама ушла, когда Адаму было десять. Этот мотоцикл и старый ветхий дом в конце Крествью-лейн были его единственным наследством, его единственным физическим напоминанием о жизни, которой он жил до армии. Но с другой стороны, воспоминаний здесь было много.

Высокие деревья расплылись позади. Всё выглядело так же, как и восемь лет назад, когда он ушёл, но одновременно всё было по-другому. Горожане относились к нему по-другому теперь, когда он отслужил своей стране. Ещё до того, как он поступил на военную службу, добрые люди из Пойнт-Бикона заклеймили Адама возмутителем спокойствия — слишком диким, слишком безрассудным, слишком бедным. Они были правы во многом.

Теперь же, те же люди благодарили его за службу, называли героем.

Это было странно.

Свернув за угол на свою улицу, Адам увидел женщину, машущую руками, как цыпленок. Он замедлился по мере приближения, и его сердце пропустило удар.

Пожалуйста, Боже, пусть это будет не Мелоди Брайант. Кто угодно, только не она.

Но это была она. Он узнал бы эту неряшливую одежду и большую грудь где угодно. Ему не следовало проверять, как она, но он, похоже, ничего не мог с собой поделать, когда дело касалось Мэл. Тем больше причин держаться подальше. Однако он не мог понять, почему она стояла в темноте, пытаясь остановить попутку. Младшая сестра Джеймса всегда была немного странной, но ему это всегда нравилось в ней. Больше, чем следовало бы.

Сделав глубокий вдох для терпения и укрепив свою естественность, чтобы суметь вернуться к их обычному лёгкому общению, Адам замедлил ход и остановился перед её домом. Дом отражал Мэл в чистом виде, идеальном и отполированном до сантиметра своей жизни.

По сути, полная противоположность ему.

Когда-то они с Мэл были довольно хорошими друзьями. Он распугивал её обидчиков, а она залечивала его раны на их кухне после того, как он забегал пообщаться с Джеймсом. Она перевязывала ему костяшки пальцев, а потом кормила его M&M's из своего секретного тайника. Он вспомнил, что по какой-то безумной причине зеленые были её любимыми. Он дразнил её тем, что они считаются афродизиаком…

Сейчас это точно не поможет.

Адам заглушил двигатель мотоцикла и наблюдал за ней через поляризационные очки, которые он носил, чтобы жуки не попали ему в глаза. Некоторые люди говорили, что шлем был бы безопаснее, но что-то в дуновении ветра в его волосах и прикосновении свежего воздуха к лицу заставляло его чувствовать себя живым. И так давно Адам не чувствовал себя по-настоящему живым, с целью и причиной вставать по утрам с постели помимо работы. Кроме того, закон в этом штате не требовал, чтобы он их носил, так что «эти» люди могли пойти на хер.

Мэл заёрзала под его пристальным взглядом, розовый цвет окрасил её красивые щеки, смягченные светом с её крыльца. Казалось, она всё ещё реагирует на него, даже после стольких лет. Эта мысль сделала его счастливее, что было неразумно.

Он сдвинул очки на макушку и почесал темную бородку на подбородке. Весь в грязи и масле после долгого дня работы с автомобилями, Адам хотел только холодного пива и долгого горячего душа. Но судя по решительному взгляду на лице Мэл, он не получит ни того, ни другого в ближайшее время.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Адам, — сказала она чуть запыхавшимся голосом. Он прочувствовал хриплость её голоса до кончиков пальцев ног, но не показал этого. Это была маленькая Мелоди Брайант, сестра Джеймса, девчонка, которая была слишком хороша для него в старшей школе и сейчас явно ему не по плечу.

Она была властной, раздражительной, самоуверенной.

Восхитительной.

Джаг, один из парней в магазине, сказал ему, что она заходила неделю назад или около того, чтобы запланировать техническое обслуживание своей машины, последней модели Камри. Сказала, что лампочка «проверить двигатель» горела, но тогда она пропустила встречу. Может быть, поэтому она хотела поговорить с ним сегодня вечером.

Но его инстинкты говорили об обратном.

Адам слегка поёрзал на своём месте, позволив бремени разговора свалиться на неё. В конце концов, она была той, кто остановил его, а он в любом случае никогда не был особенно хорош в светской беседе. Затем она прикусила нижнюю губу, привлекая его внимание к тому, какой полной и мягкой она выглядела, и, несмотря на его решимость, всплыли воспоминания о другой ночи восемь лет назад — они вдвоем на заднем крыльце дома её родителей, ощущение мягких изгибов Мэл, как она прижалась к нему, когда прошептала слова, которые он никогда не забудет.

«Я люблю тебя, Адам Фостер, и хочу отдаться тебе. Полностью…»

Они оба были так молоды, и он был совершенно ошеломлён.

— Нам нужно поговорить. — Мэл откашлялась, возвращая его в настоящее. Джеймс содрал бы с него кожу заживо, если бы узнал о той ночи, и их деловое партнерство, их дружба, будущее Адама — всё это превратилось бы в пепел.

Мэл отступила от тротуара и указала большим пальцем на дом.

— Не мог бы ты зайти внутрь на минутку, пожалуйста?

Адам медленно выдохнул и осторожно опустил подножку на своём ценном, полностью настроенном здоровяке Пурпурной Жемчужине, перед тем, как спешиться. Это была единственная приличная вещь, которую оставил ему отец, так как дом практически разрушился. Он спрятал ключи в карман, затем скрестил руки на груди, оценивая стоящую перед ним женщину.

Мэл казалась ещё ниже ростом, чем он помнил, её макушка едва доставала до его подбородка, когда они стояли в футе друг от друга. С трудом сглотнув, он последовал за ней к её крыльцу, ветерок доносил запах вишни и ванили. Господи, помоги ему, у нее практически была неоновая вывеска над головой, мигающая «Запрещено», но кожу Адама покалывало от осознания. Она доставит ему большие неприятности, и он поступил бы разумно, если бы сохранил между ними как можно большую дистанцию, в прямом и переносном смысле.

— Можем поговорить здесь, если разницы нет, — сказал он у её крыльца, пока она стояла уже на крыльце. Он чувствовал себя неряшливо и неуместно в своих промасленных джинсах и рваной черной футболке. — Я не хочу испачкать твою квартиру.

— Ой. — Она колебалась, держа руку на сетчатой двери.

Адам нахмурился. Она дрожит? Почему она дрожит?

Под встроенным верхним освещением её шелковистые каштановые волосы ниспадали ей на спину, и странная волна желания защитить её, прокатилась по нему. Он пообещал присматривать за семьей Джеймса, пока тот не вернётся из своего последнего пребывания за границей в следующем месяце. Может быть, это было причиной дополнительного выброса тестостерона внутри него, почти первобытного желания остаться рядом с Мэл. В любом случае, это оправдание, которое Адам проглотил.

— Всё в порядке? — Когда она не ответила, его беспокойство возросло. — Если речь идёт о Камри, не волнуйся. — Он поднялся на нижнюю ступеньку. — Я скажу ребятам, чтобы они вписали тебя в расписание. Я знаю, что ты пропустила встречу, так что…

— Дело не в моей машине. — Мэл оборвала его, ее глаза были закрыты, а губы сжались в тонкую белую линию. — Это о…

Трудный путь взросления преподал Адаму несколько ценных уроков. В основном, если тебе предстояло сделать что-то сложное — например, украсть в местном продуктовом магазине, чтобы твоя семья не умерла с голоду, или прогнать богатеньких детей, которые мучили твою собаку, — то лучше сделать это быстро. Он провёл рукой по растрепанным ветром волосам и повесил очки на воротник футболки с круглым вырезом.

— Выкладывай, Мэл. У меня нет времени стоять здесь всю ночь.

Она открыла глаза, пригвоздив его к месту с тем же цепким выражением, которое он видел на лице многих солдат в бою. Расправив плечи, она упёрла руки в бока и сказала самое последнее, что Адам когда-либо ожидал услышать снова.

— Мне нужно, чтобы ты испортил мою репутацию.

Глава 2

Учитывая растерянное выражение лица Адама, он был ошеломлён не меньше Мэл. Тем не менее, она не сожалеет о том, что сказала, хотя, вероятно, ей следует немного остудить пыл, чтобы не отпугнуть его, даже не приблизившись к цели. Она скромно усмехнулась, надеясь успокоить его.

— Расслабься. Я же не имела в виду тебе самому всё разрушать.

Врушка.

Её щеки вспыхнули, пока она ждала, что он скажет что-нибудь, хоть что-нибудь. Всё шло не так, как она себе представляла. Она представляла, как он будет удивлён, конечно, но потом он согреется этой идеей и согласится, подхватит её на руки и унесёт в свою спальню разврата, чтобы забрать её тело и душу и…

Ух. Очевидно, она снова прочла слишком много исторических романов.

Ладно. Хорошо. Учитывая то, как побледнело его загорелое лицо, она действительно не должна была вываливать всё так, но всякий раз, когда Адам был рядом, её уравновешенная, расчётливый уравновешенный образ казалось, вылетал из окна. Один его взгляд, и она снова превратилась в неуверенного в себе чокнутого ребенка, который следовал за ним повсюду, как надоедливая тень. Всегда рядом, всегда молчит. Что ж, теперь она стала взрослой и отказывалась больше молчать. Несмотря на его шок, она надеялась, что неловкость между ними в конце концов рассеется сама собой. Также как и остальные запланированные вещи.

Если он согласится помочь.

— Просто чтобы прояснить, что именно ты просишь меня сделать, Мэл?

Тёмные брови Адама были подняты, выражение его лица было задумчивым и удивлённым. Он откашлялся и провёл руками по передней части джинсов, его замешательство было милым. Ей нечасто доводилось видеть чувства крутого плохого парня из Пойнт-Бикона.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить свои бешеные мысли, Мэл пригласила его на кухню выпить.

— У меня есть вода и чай со льдом. В гараже может быть немного соды. Я могу проверить. О, и еще полбутылки мерло осталось с тех пор, как Лилли приходила прошлым вечером.

Когда он не ответил, она повернулась к нему лицом. И, боже мой, он хоть когда-нибудь выглядел так сногсшибательно как сейчас?

Немного пригнулся в дверном проеме, прислонившись одним широким плечом к раме, его длинные ноги скрещены на лодыжках. И помилуй, господи, эти его глаза — синие, как полночное небо, и вдвое распутнее, чем раньше.

Упомянутые глаза в настоящее время были сужены и следовали за ней.

Собрав последнюю каплю храбрости, Мэл продолжила.

— Я понимаю, что это, вероятно, странная просьба, учитывая, что я не часто прошу тебя о помощи…

— Это первый раз, когда мы разговариваем с тех пор, как я вернулся домой.

Верно. Он держался от неё подальше, но не из-за недостатка усилий с её стороны.

Она продолжила.

— Мне нужно преображение. Всё, от одежды до прически и макияжа, но особенно мне нужна помощь с социальным аспектом. Тренер, который находился в окопах свиданий и знает, что делать, чтобы показать мне, что я делаю неправильно, и научить меня, как поступать правильно. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, кто отнесётся к этому серьезно и не будет шутить об этом с другими людьми за моей спиной. Кто-то, кто может хранить секреты.

О, это прозвучало неплохо. Она почти убедила саму себя.

— Преображение? — Адам фыркнул и оттолкнулся от дверного косяка, шагнув дальше в кухню. В его присутствии большая комната вдруг стала казаться меньше. — Я ничего не знаю обо всех этих преображениях, и я почти уверен, что моя разгульная репутация опережает меня в том, что касается свиданий. Как насчет Джеймса?

— Что насчет него? — Мэл пискнула, когда угол стойки ткнул её в задницу. Она попятилась, даже не осознавая этого. Адам взглянул на неё, и Мэл почувствовала, как её пронзила волна осознания. Одной бровью этот мужчина мог сделать больше, чем большинство парней с целым репертуаром техник прелюдии. Мэл устояла перед его соблазнительной атакой на её чувства. Она здесь, чтобы выиграть, чёрт возьми. Она подавила постоянные помехи в своей нервной системе, вздёрнув подбородок.

— Он всё ещё в командировке и будет там месяц. И он никогда не должен узнать об этом.

Адам ещё долго смотрел на неё, прежде чем отвести взгляд, качая головой. Печальная улыбка изогнула его твердые губы, когда он откинулся на каблуках своих черных мотоциклетных ботинок.

— Ты же знаешь, как трудно хранить секреты в этом городе, верно?

— Да. — Слово прозвучало скорее как хриплый вздох. Когда здесь стало так жарко? Её грудь стала чувствительнее, пульс участился, и на какую-то сумасшедшую секунду она подумала, не потеряет ли она сознание. И разве это не было бы просто идеально. Адам Фостер, мужчина её мечты, наконец-то оказался у неё на кухне, и вместо того, чтобы заманить его в свою постель, Мэл шандарахнется лицом в паркет.

Не круто. Совсем не круто. На самом деле, изображения полнейшего унижения было достаточно, чтобы на время подавить её пыл, и слава богу.

— А что насчет той твоей подруги? Как её звали? Лори? Лиза?

— Лилли. — Мэл чертовски хорошо знала, что Адам помнит её лучшую подругу. Лилли постоянно тусовалась у них дома, когда они учились в старшей школе, и была так же влюблена в Джеймса, как Мэл в Адама, хотя Лилли всегда это отрицала.

Он просто намеренно тупил.

— Почему бы тебе не попросить её помочь тебе? Ты сказала, что она была здесь прошлым вечером. Вы всегда вместе придумывали наряды.

— Потому что мне нужна точка зрения парня. — Мэл хмуро посмотрела на свои пальцы ног. Потому что это должен быть ты. Это всегда был ты. — Я также подумала, что мы друзья, Адам.

— Были, но это плохая идея. — Выражение его лица смягчилось, и её колени задрожали. — Я лучший друг Джеймса. Ты его младшая сестра.

— Вот именно, — умоляла она, чувствуя, что её шанс ускользает. — Да брось. Мы выросли вместе. Ты научил меня играть в покер. Мы все тусовались в подвале дома моих родителей. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. — Она пожала плечами, чтобы развеять напряжение, охватившее её позвоночник. — Пожалуйста?

Слёзы защипали глаза, и Мэл про себя выругалась. Она не будет плакать. Она не станет. Чтобы отвлечься, она поиграла с крошечными жемчужными пуговицами своего кардигана.

— Я понимаю, что наши прошлые взаимодействия состояли в основном из вопросов «ты используешь эту игровую консоль» или «передай мне булочки» за воскресным ужином. И я знаю, что моя подростковая влюбленность в тебя всё усложняет. Я никогда не была популярна, но именно поэтому мне нужна твоя помощь.

— Верно. — Адам всё ещё не выглядел убеждённым. — Это адский способ сказать привет после стольких лет. Вместо этого, можно было — о, я не знаю — перейти к какому-то разговору на отвлеченным тему, спросить, как я поживаю с тех пор, как ты меня видела, ты бросаешься с головой в полное преображение?

Был ли это намёк на юмор, который она уловила в его голосе?

Её сердце разбилось. О Боже. Он высмеивал её. Она думала обо всех мужчинах в мире и считала, что Адам был другим. С другой стороны, она так долго держала его на своём высоком пьедестале, что в какой-то момент он должен был упасть. Возмущенный гнев и боль укрепили её решимость, и она встретилась с ним взглядом.

— Это не шутка, Адам. Я тебе не клоун. Учитывая, как ты прогонял всех тех хулиганов за то, что они смеялись надо мной в детстве, я думала, ты будешь польщен тем, что доверяю тебе достаточно, чтобы попросить твоей помощи в моей проблеме.

— Польщён? — Он отвернулся, бормоча себе под нос что-то похожее на проклятие. — Послушай, Мэл. У тебя всегда было какое-то косоглазое представление обо мне, как о твоем рыцаре в сияющих доспехах, но я не такой парень. И никогда не был. Я сомневаюсь, что когда-либо стану. В прошлый раз, когда ты спрашивала меня о таком… — он махнул рукой в её направлении, не глядя на неё, — я сказал нет. Я никак не ожидал, что ты снова придёшь ко мне с этим. — Он провёл рукой по своим темным волосам, взъерошив их ещё больше. Мэл закусила губу. Он по-прежнему выглядел великолепно, даже когда шёл в дальний конец комнаты, его движения были гибкими и грациозными, а эти выцветшие, испачканные джинсы идеально облегали его тугую задницу. Не то, чтобы Мэл смотрела на неё. Неа.

Наконец Адам остановился и вздохнул, оглядываясь на неё через плечо.

— Зачем, Мэл?

Чувство вины сжало её грудь, но теперь она не могла отступить. Она зашла слишком далеко.

— Я знаю, что это ставит тебя в затруднительное положение, но ты всегда был самым крутым парнем в городе. Мятежником. Ты всё ещё жив, даже спустя целых восемь лет. Если кто и может изменить мою репутацию, так это ты, Адам.

— Я не знаю. — Он вернулся и встал перед ней, его взгляд медленно прошелся по ней с головы до ног. Мэл почувствовала, что это похоже на физическую ласку. — Зачем тебе ремонт себя? Ты прекрасно выглядишь, как по мне.

— Прекрасно? — Она безрадостно рассмеялась и покачала головой. — Это «прекрасно» ни к чему меня не привело. Местные парни не хотят со мной встречаться. И уж точно не хотят переспать со мной. В следующем месяце мне исполнится двадцать пять, а я все ещё девственница. Насколько это прекрасно?

Он моргнул шокировано, и она закрыла рот рукой, широко раскрыв глаза.

Да, она не собиралась так много говорить.

Адам возвышался над ней с непостижимым блеском в его глубоких голубых глазах. Она всегда думала, что они были его лучшей чертой, а это о чём-то говорило, учитывая его идеальное тело, идеальное лицо, идеальные волосы и поведение идеального плохого парня. В ней было пять футов и четыре дюйма, но он был на добрый фут выше.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Выражение его лица теперь выглядело скорее любопытным, чем заинтересованным.

Великолепно. Она выболтала правду и ничего не получила взамен. Мэл скрестила руки.

— Ты не смотришь на меня, как на женщину.

Адам сморщил нос.

— Я знаю тебя с тех пор, как мы были детьми, Мэл. Почти уверен, что уже получил сообщение о том, что ты женщина.

— Это не то, что я имею в виду. — Она с отвращением вздохнула. — Неудивительно, что вы с Джеймсом — лучшие друзья.

— Эй, Джеймс — отличный парень.

— Да, он чудесен. — Мэл отвернулась. Конечно, Джеймс был достаточно мил, для отношений брата и сестры, но он также имел тенденцию быть очень любопытным и властным в своей роли старшего брата. Кроме того, она думала, что Адам уже прошёл стадию невежества, в которой, казалось, застряли все остальные парни в Пойнт-Биконе, но, очевидно, он дышал ртом вместе с остальными.

— Тебе нужно перестать смотреть на меня как на младшую сестру своего лучшего друга. Я больше, чем милый библиотекарь, который присматривает за бездомными кошками и учит детей читать по выходным.

Уолдо громко мяукнул и обвил её лодыжки. Она закрыла глаза. Ладно, может быть, она и делала всё это, но она также была намного больше, чем это.

— Так видят меня все в этом городе, если вообще замечают. Я устала быть невидимкой. На этот раз я хочу, чтобы мужчина сел и обратил на меня внимание. Я хочу, чтобы Пойнт-Бикон увидел меня такой, какая я есть на самом деле, такой, какой я хочу быть.

Мэл с трудом сглотнула, борясь с внезапным комком печали в горле. Она думала, что готова к этому разговору с Адамом, но, очевидно, это было не так. Она поклялась не поддаваться эмоциям, потому что меньше всего ей хотелось его жалости. Всё, что ей было нужно, это его помощь. Через несколько мучительных секунд она рискнула взглянуть на него.

Он смотрел в коридор напротив них, потирая затылок одной рукой. Его глубокий, покорный тон разнёсся по кухне.

— Прости, Мэл. Мне жаль. Но я неподходящий человек для такой задачи. Тебе не нужна ни моя помощь, ни чья-либо ещё. Ты уже состоявшаяся женщина. У тебя есть высшее образование. Судя по тому, что говорят мне люди, ты управляешь этой библиотекой, как хорошо смазанным механизмом. — Он посмотрел на неё. — У тебя есть собственный стиль, но ты недооцениваешь себя.

Она переместила свой вес. Часть её хотела закричать, что она самая большая неудачница, с которой нельзя встречаться, в районе трех штатов. Почему он не мог этого увидеть? Однако другая её часть жаждала заставить его понять. Она была полна решимости потерять девственность в ближайшие четыре недели или умереть попытавшись. С помощью Адама или без.

Но, чёрт возьми, она хотела его.

— Сделай мне одолжение. Сделай шаг назад, — сказала она. Адам одарил её настороженным взглядом, но так и сделал. — Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты попытался посмотреть на меня глазами незнакомца. — Она разгладила кардиган с жакетом и юбку и изо всех сил старалась не дергаться. — Расскажи мне, что ты видишь.

Кровь громко стучала в ушах и заглушала тяжелую тишину. Она ждала, пока он заговорит. В то же время она боялась того, что он скажет.

Господи, а что, если он снова скажет, что всё нормально? Или хуже того, скучно?

— Я вижу Мэлоди Брайант. Младшую сестра Джеймса. Успешная женщина, которая добивается цели. Трудолюбивая. Преданная. Лояльная. Умная. Заботливая. Необычная, но уверенная.

Он прислонился бедром к стойке, словно ожидая, что она возразит.

Она приняла его вызов.

— Это очень мило, но ты слеп. Я могу быть уверена в своей работе, но когда дело доходит до общения и свиданий, я теряюсь. Я отказываюсь вступать в следующий год своей жизни в одиночестве и отчаянии.

Затем Адам усмехнулся, его зубы были белыми и ровными на фоне загорелой кожи.

— Я уверен, что подходящий парень скоро появится. Это займёт немного времени, просто подожди.

— Я потеряла уже достаточно времени. — Она настаивала. — Заметишь ли ты меня в толпе? Ты уже не один раз приходил к моим родителям и даже тогда забывал, что я в комнате.

— Однажды это случилось, Мэл, и ты знаешь, что я тогда сосредоточился на том, чтобы не вылететь с выпускного экзамена. Боже. Если бы ты была старше, я бы подумал, что ты переживаешь кризис среднего возраста.

— Сейчас мне должно быть смешно? Потому что это не так.

Они смотрели друг на друга, пока напряжение в комнате не спало, и они оба не расхохотались.

— Ладно. — Мэл фыркнула и засмеялась. — Возможно, это было немного смешно. Наверное, у меня ранний кризис. — Мэл пожала одним плечом. — Лилли думает, что я похожа на Джун Кливер. Все мужчины, с которыми я здесь встречалась, не могут убежать от меня достаточно быстро. Во всех этих уравнениях присутствует только один множитель их скорости. Я. Я не крута. Но ты да. Ты можешь научить меня. Ты можешь мне помочь.

— Ого. — Он усмехнулся и потёр подбородок. — Я понимаю то, через что ты проходишь, Мэл, но я просто не думаю…

— Пожалуйста? — Она была не прочь поумолять, чувствуя себя всё более отчаянной с каждой секундой, когда её единственный шанс быть с ним ускользал. — Мне нужно внести изменения. Лилли может помочь мне с некоторыми частями, но мне нужна точка зрения парня в части свиданий, чтобы указать мне правильное направление, показать мне, что мне нужно делать, какой я должна быть. — Она делала большие ставки на него, но если он уйдёт, она просто сломается. — Пожалуйста. Ты не можешь знать, что это такое, как одиноко без каких-либо перспектив на будущее. Я неудачница.

Его темно-синие глаза вспыхнули, и он взял её за руку, когда она опустила голову.

— Ты не неудачница.

— Тогда ты либо слепой, либо лжец, Адам Фостер. — Она высвободилась, её кожа покалывала от его прикосновения. — Лилли права. Я Джун Кливер. Или хуже. Я Мериан, библиотекарша на стероидах.

Адам нахмурился.

— Да ладно тебе, Мэл.

— Нет. Я хочу большего. Больше, чем быть предсказуемой, скучной, незапоминающейся женщиной, по которой все в этом городе настраивают свои часы. Мне нужно чувствовать себя более уверенно в обществе, даже если это означает притворяться, пока у меня не получится. Я хочу стать другой. С головы до пят. Внутри и снаружи. — На этот раз она не позволила ему уйти. — Всё, что мне нужно, это твоё мнение. Ты знаешь, что тебе нравится, верно? Ты встречался с большим количеством женщин, которых я не смогла бы сосчитать. Когда ты входишь в комнату, ты привлекаешь внимание. Когда я знакомлюсь с новым мужчиной, его глаза обычно тускнеют за считанные минуты. Мне нужно, чтобы ты научил меня блистать.

— Мэл, — сказал он умоляющим тоном. — Ты прекрасна сама по себе.

— Опять это слово. — Она постучала пальцами ног по деревянному полу. — Клянусь, если я услышу ещё одно «прекрасно», я…

— Может быть, ты выбираешь не тех парней, — сказал он, подняв руки. — Как я уже сказал, просто нужно подождать. Ничего не происходит за одну ночь.

Сочувствие в его голосе только ещё больше разозлило её.

— За одну ночь?! Мне скоро будет двадцать пять, Адам. Тебе не кажется, что если бы фея популярности собиралась бросить мне волшебную пыльцу, она бы уже сделала это?

— Эй, ты спросила меня, что я увидел, вот я и сказал тебе. — Он выпрямился. — Кроме того, учитывая то, как ты сейчас на меня наезжаешь, я не думаю, что уверенность в себе — это вообще твоя проблема.

— Я уверена в тебе — ты практически моя семья. К тому же мы одни. Но пригласи меня на ужин или в кино. Или, ещё лучше, отведи меня в один из клубов, которые вы с Джеймсом часто посещали в Индиане, и я превращусь в болтливую идиотку, перечисляющую факты из жизни. — Она добавила что-то, чем ещё ни с кем не делилась, но она хотела этим добить его. — В следующем месяце, в главном библиотечном отделении в Индиане открывается региональная вакансия. Это было бы огромным продвижением по службе по сравнению с тем, чем я занимаюсь сейчас, да и зарплата выше. Я буду отвечать за библиотеку Пойнт-Бикона, а также за несколько других в этом районе. Но у меня нет шансов, если я не смогу разговаривать.

— Ты же шутишь? — Адам снова скрестил мускулистые руки. — Я видел тебя на днях в закусочной. Ты не знала, что я был там, но я обедал с ребятами из гаража. Ты была в другом конце комнаты, разговаривала с тем чуваком, который занимается информационными технологиями в библиотеке. Похоже, у тебя с этим всё в порядке.

— Во-первых, Ларри Смитерсу шестьдесят, если не больше, и он женат. Во-вторых, я говорила в магазине. Говорить в библиотеке легко. Я великолепна в своей профессиональной жизни. Но в личной жизни я полная неудачница. Мне нужна твоя помощь. Без шуток.

Он наклонился, чтобы поднять Уолдо, и её питомец замурлыкал так громко, что звук раздался эхом. Чего бы она только не отдала, чтобы немедленно поменяться местами со своим котом.

— Прости, Мэл, — наконец сказал Адам. — Я не понимаю. Ты всегда казалась такой счастливой, прежде чем я ушёл.

Перед своим отъездом. В этом вся суть. Никто никогда не держал ему свечку в её сердце. Может быть, если она переспит с ним, она выкинет его из своей системы и, наконец, сможет жить дальше. Естественно она не скажет ему об этом. Она и так уже рассказала ему слишком много, гораздо больше, чем собиралась.

— Правда в том, что за последние восемь лет я потеряла счет количеству ужинов, которые у меня были с хорошими мужчинами, которые не могли уйти от меня достаточно быстро после того, как обнаруживали, какая я замкнутая зануда. Моя одежда и мои интересы вышли из моды лет сорок назад. Я безнадежно зависима от книг. В этих вещах нет ничего плохого, но теперь я хочу большего. И для того, чтобы получить больше, мне нужно внести некоторые изменения. Я надеюсь, что если я увижу другую себя снаружи, я увижу другую себя и внутри. Я не хочу рисковать. Уже нет. Так ты понимаешь яснее?

— Но… — начал Адам, прежде чем она подняла руку, чтобы перебить его.

— Нет. Ты спросил, теперь слушай. Я хочу ходить на свидания, веселиться и пить в баре. Я хочу быть такой женщиной, которую мужчины не забудут через три секунды после встречи со мной. Когда я вхожу в комнату, я хочу, чтобы люди оборачивались, замечая меня. Я хочу, чтобы мужчины из кожи вон лезли, чтобы поговорить со мной. По сути, я хочу быть женской версией тебя, Адам. — Она снова сильно заморгала от рези в глазах. — Я хочу вписаться в твой мир.

— Оу, Мэл. Ты уже вписалась. — Он опустил Уолдо и потянулся к её руке, но она отстранилась. Если он прикоснётся к ней сейчас, её сопротивление может рухнуть, и всё будет кончено. Она не могла проиграть этот раунд. Ни за что. Будь сильной. — Все в городе любят тебя. И одежда — это ещё не всё.

Она фыркнула.

— Нет, но первое впечатление так работает.

Он открыл рот, затем снова закрыл его, медленно выдохнув.

В ней вновь вспыхнуло раздражение.

— Вперед, продолжай. Скажи это. Я провела годы, наблюдая, с какими женщинами ты встречаешься. И ты, и Джеймс. Я никогда не видела, чтобы ты водил кого-то вроде меня в клуб. Кого-то тихого, робкого и сдержанного. Кто-то невидимого.

Адам нахмурился.

— Эй...

— Нет. Все вы, великолепные, популярные люди, держитесь вместе, и я этого хочу. — Она быстро выдохнула и отвернулась. — Всё, о чем я прошу, это шанс. Один шанс. Мы даже можем поставить крайний срок, если тебе от этого станет легче. Мой день рождения. Четырнадцатого августа.

Он наклонил голову.

— Это всего лишь пара недель. — Адам выглядел неуверенным. — И я не знаю, Мэл. Эти клубы в Индиане немного сумасшедшие. Не лучше ли остановиться где-нибудь поблизости? Они только что построили новый стейк-хаус у шоссе…

— Нет. Инди. И вот ещё. Я хочу, чтобы ты сначала пригласил меня на свидание.

Глава 3

— Подожди. Ты хочешь, чтобы я «потренировался» на свидании с тобой? — Земля, какой он её знал, выпала из-под ног Адама, но ему удалось ухватиться за столешницу, чтобы остаться в вертикальном положении. — В Индиане?

— И здесь тоже, если ты думаешь, что это поможет. — Мэл потянулась и схватила большую банку M&M’s, выловила горсть, прежде чем передать ему. Этот жест снова пробудил все те старые воспоминания. Однажды они просидели час или больше, сортируя их по цветам, прежде чем начать спорить о том, кому достанутся зеленые.

Он стряхнул с себя воспоминания о сладком смехе Мэл, когда она стояла там, накручивая прядь своих шелковистых волос на палец. Как будто стоя с ней рядом, так близко, не было отличным способом отвлечься, с её вишневым запахом, соблазняющим его расслабиться, пойти дальше и согласиться с любым сумасшествием, которое она вываливала на него.

Мэл явно что-то переживала, и, несмотря на то, что он до сих пор не мог толком переварить что-то об одежде, макияже и мужчинах, которые уходят от неё после ужина, ему определенно нечего было думать о том, как хорошо она пахнет.

Боже, ну серьезно, парни из «Победы ветеранов» сейчас бы сами смеялись, если бы увидели его. А Джеймс? Что ж, егодруг будет надирать Адаму задницу весь следующий год, если у него будет хоть малейшее представление о совершенно неуместных чувствах, которые пробудила в нём просьба Мэл. Не говорю даже о действиях за границей дозволенного. Нет. Мэлоди Брайант была строго во френдзоне, отныне и навсегда.

Кроме того, отношения он не обсуждал, ни с Мэл, ни с кем-либо ещё. Парни вроде него не влюбляются. А если и влюблялись, то из этого ничего не получалось. Он был слишком грубым, нёс слишком много багажа из своего прошлого, не был подходящим парнем для долгосрочных отношений. Однако нет смысла говорить это Мэл. Он всё равно никогда не пойдет никуда с ней.

Так почему же тогда её просьба всё ещё гудела внутри него, как рой голодных пчел?

Она снова потрясла перед ним контейнером, вырвав Адама из его мыслей.

— Угощайся.

Ему потребовалась минута, чтобы понять, что она говорила о M&M's и ни о чём больше. Он взял горсть конфет и запихнул их в рот, радуясь возможности заняться чем-то, кроме разговоров. В данный момент он не доверял своему голосу.

— Я знаю, что мой макияж состоит всего из двух частей, — продолжил Мэл. — Так что сначала мы займёмся моей внешностью, затем перейдем к моим социальным навыкам. — Она сунула в рот ещё одну зеленую M&M's, улыбаясь. Он не мог перестать смотреть на её губы. — Чтобы придать мне уверенности. В свиданиях и в любви.

— Кха. — Адам чуть не подавился шоколадом. — Извини. Но как мы перешли от практики свиданий к поиску любви?

Мэл одарила его многострадальным взглядом.

— Я хочу мужчину в своей жизни. Не потому, что мне это нужно, а потому, что мне нужен партнёр. Моя конечная цель — найти кого-то, с кем я смогу разделить свою жизнь. — Она подняла на него взгляд, и его лицо вдруг стало горячее, чем поверхность солнца. Ему хотелось выбежать обратно на улицу, в прохладную ночь, но его ноги приросли к месту.

Воздух вокруг них сгустился, а область между его лопатками скрутилась и загорелась. Вещи вот-вот изменятся, он это чувствовал, был он готов или нет. Конечно, так устроена жизнь, не так ли? Он не был готов в тот день, когда его мама сказала, что любит его, а затем навсегда ушла из его жизни. Он не был готов в тот день, когда ему позвонила медсестра с базы и сообщила, что его отец умер. И сейчас он точно не чувствовал себя готовым.

Мэл всё ещё стояла здесь и разговаривала, а Адам изо всех сил старался сосредоточиться на том, что она говорила, несмотря на стук отбойного молотка собственного пульса, громко бьющегося в ушах.

— Не волнуйся, Адам. Я не прошу тебя быть тем самым парнем. Ты выглядишь так, будто собираешься потерять сознание. — Она взяла из шкафа стакан, наполнила его водой из-под крана и сунула в его онемевшие пальцы. — Всё, что я хочу, чтобы ты научил меня, это как встречаться, как привлечь мужчину и удержать его после ужина.

Он выпил содержимое стакана, затем чуть не бросил его в раковину, пустой.

Двигаться. Ему нужно было двигаться, шагать, прорабатывать всё, что он слышит и чувствует.

В армии ему нравились долгие изнурительные утренние тренировки. Они сделали его сильным, сосредоточенным и расчетливым. Как же ему хотелось совершить двадцатимильную прогулку прямо сейчас, чтобы рассеять все эти беспорядочные противоречия.

— Не знаю, Мэл. Что скажет Джеймс, если узнает? А как насчет вашей семьи? Чёрт, а как насчет города, если уж на то пошло? До недавнего времени Пойнт-Бикон не очень высокого мнения обо мне. Я местный плохой мальчик, помнишь? Люди обязательно будут говорить. Поверь мне, тебе не нужна такая неразбериха.

Мэл плюхнулась на табуретку за гранитным островком в центре кухни, её плечи сгорбились. Её несчастный вид заставил Адама вздрогнуть. Он хотел сделать всё, как лучше. Вот только это было плохо. Очень, очень плохо.

В большинстве дней он едва контролировал свою собственную жизнь, учитывая, что гаражу ещё не исполнился год, а он пытался установить какую-то новую норму в своей личной жизни. Ему нечего было пытаться помочь Мэл улучшить её.

— Я не думала так далеко, — сказала Мэл немного дрожащим голосом.

В конце концов, его убило её отрывистое дыхание. Её слёзы подействовали на него и в ту ночь на крыльце, когда она поцеловала его, и это воспоминание врезалось в его душу навечно. Тогда он нашёл в себе силы уйти. Сегодня вечером он молился, чтобы сделать это снова.

Потому что, это было правильно.

Потому что, это было лучше всего для Мэл.

Потому что, для него это тоже было лучше всего.

Я не прав?

Он сел на стул рядом с ней.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Почему я, Мэл? Я имею в виду, я польщён и всё такое, но это не имеет смысла.

Ее грустное фырканье вонзилось острыми когтями в его израненное сердце.

— Мне комфортно рядом с тобой. Ты видел меня в моих худших проявлениях, и ты никогда, никогда не осуждал меня. У тебя есть эта безрассудный и мятежный характер, но когда ты думаешь, что никто не смотрит, ты нежный, терпеливый и добрый. Самое главное, я тебе доверяю. Может быть, я не должна, но это так. Ты бы никогда не причинил мне вреда. Я полагаю, что это так. Вот почему я выбрала тебя.

Воу. Он потерял дар речи. Он не заслуживал её доверия, как бы сильно он этого ни жаждал.

— То, что ты горяч, тоже не повредит. — Мэл удивленно рассмеялась. — Ой. Я сказала это вслух? Извини.

Адам неловко усмехнулся. Была ли она всё ещё влюблена в него? Он не знал, как к этому относиться. Его сверхактивному либидо эта идея понравилась. Его рациональный мозг предупредил, что это ужасная ошибка. Внутри него бушевала суматоха, когда они съели еще по M&M’s, и Мэл принесла ему ещё воды и ещё стакан для себя.

Было приятно, легко, даже вместе с огромной гориллой проблем, стоящей посреди комнаты.

Наконец Адам вздохнул, не в силах больше откладывать.

— Я ценю то, что ты пытаешься сделать, Мэл. Поверь мне, никто не понимает желания изменить себя больше, чем я. — Он пальцем толкнул крошечную стопку красных конфет в виде хмурого лица на столешнице. — Но твоя семья выйдет из себя, если я возьму тебя с собой, даже на тренировочные свидания. Твой отец поговорит со мной, а твоя мама позвонит Джеймсу прежде, чем ты успеешь моргнуть. Потом Джеймс позвонил бы мне по телефону, и это было бы просто…

— Неудобно?

— Катастрофа. Слушай, я бы хотел помочь, но я не могу рисковать всем. Твой брат не просто мой лучший друг, он мой деловой партнер. Не говоря уже о том, что вы, ребята, единственная семья, которая у меня осталась. Если дела пойдут не так и об этом узнает Джеймс или твои родители… — он вздрогнул от этой мысли. — Нет. Я не могу этого сделать. Извини.

Мэл тоже складывала свои конфеты — в голубой смайлик. В этом вся Мэл, всегда смотрящая на светлую сторону, всегда оптимистка. Всегда позитивна. Верная. Она никогда не отказывалась от него в старших классах, сколько бы глупых ошибок он ни совершил, как бы ни подпортилась его репутация, сколько раз он ни пытался оттолкнуть её и всех остальных, кто заботилась о нём, потому что любовь всегда приносила только душевную боль.

Из-за всего этого отклонить её просьбу стало ещё труднее.

— Нам не нужно было бы сразу обнародовать информацию, — сказала в конце концов Мэл. — И я больше не вижу своих родителей каждый день. Иногда проходит неделя, прежде чем я отчитываюсь. Всем известно, что я даже пропускаю воскресные ужины с тех пор, как ушёл Джеймс.

— Нет! — сказал он с притворным ужасом. Когда-то воскресные ужины в семье Брайантов были священными. Никто не пропускал, если ты не был мертв. Или отправлены в Афганистан.

Возможно, его Мэл все-таки изменилась.

Моя Мэл?

Его грудь сдавило. Она не была его Мэл. Никогда бы не была. Но это был бы хороший сон.

— Да брось. Это будет весело. Можешь сыграть профессора Хиггинса для моей Элизы Дулиттл.

Он одарил её насмешливым взглядом. Он никогда не слышал ни об одном из этих людей.

— Ты знаешь: «Моя прекрасная леди», «Дождь в Испании»?

Когда он так и не понял, она пожала плечами и покачала головой, положив руку ему на колено.

Осознание вспыхнуло в крови Адама, как зажженный бензин, и он накрыл её руку своей. Ему не нравилась идея действовать за спиной её семьи. Они были рядом с ним, когда ему больше некуда было идти. Они стали для него вторыми матерью и отцом. Они поддерживали его на всех его важных этапах — дни рождения, выпускные, даже тренировки. Всё.

Затем большой палец Адама погладил мягкую кожу Мэл, и впервые он как будто увидел её, увидел по-настоящему — в её старомодном свитере и юбке ниже икр, скрывающей, как он подозревал, великолепную пару ног.

Может быть, не помешало бы помочь ей обрести свободу, вновь ощутить радость, восстановить веру в себя и заставить её увидеть красоту, которую он видел в ней.

Но он также не упустил блеска обожания в её глазах, когда она смотрела на него. Мэл ошиблась в его привязке. Она думала, что его жизнь, отличается от настоящего. Он не был смелым, уверенным в себе или популярным. И хотя он был должен ей больше, чем когда-либо мог отплатить, часть со свиданиями никогда не могла быть выполнена, не говоря уже о любви.

Он подавил дрожь.

Это было бы худшим нарушением доверия между ним и Джеймсом, даже если бы это было просто для «тренировки». Хотя за последний час он узнал о Мэл гораздо больше, чем когда-либо за предыдущие годы. Хотя он уважал её больше, чем любую другую женщину.

Несмотря на то, что она ему так нравилась, это причиняло ему боль… он не мог.

Потому что она была младшей сестрой Джеймса.

И потому, если быть честным, он хотел того же, что и она: любви. Кого-то, с кем он разделил бы своё будущее, кого-то особенного в его жизни. Какой бы отдаленной ни была такая возможность в данный момент, учитывая, что самое близкое, что он когда-либо находил в тех клубах Инди, было ничем иным, как бессмысленным сексом на одну ночь. По правде говоря, Адам понятия не имел, как добиться настоящей любви. Не для Мэл и уж точно не для себя.

Были линии, которые лучшие друзья не пересекали, а Мэл была большой красной предупреждающей полосой с неоновыми и мигающими прожекторами.

Итак, Адам сидел, держа руку Мэл на своём колене, изучая её из-под ресниц, пока она смотрела на свои туфли. Боже, она была милой, по-сестрински, конечно. И он ненавидел слышать, как она унижала себя. Судя по тому, как она это описала, она была горбуном со Среднего Запада или вроде того. И да, она не была типичным здешним типом, но это не значит, что она не была идеальна по-своему. Болезненные уколы желания защитить, пронзили его грудную клетку, и он оттолкнулся от стула, отпустив её, до того, когда он больше не смог бы этого сделать.

— Мне жаль. — Слова вырвались наружу, от его тона веяло хаосом, который он чувствовал внутри.

Мэл нахмурилась, печаль в её взгляде едва не поставила его на колени.

— Думаю, я останусь одна и умру с дюжиной кошек.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Будь серьезнее.

— Я совершенно серьезно. Ты мог бы подумать, что быть девственницей в наши дни было бы похоже на волшебного единорога, завлекающего всех парней ко мне во двор. Но нет. Ты прав. Я ещё не встретила подходящего парня. Но чтобы встретиться с ним, мне нужны инструменты. И не говори мне эту чушь о сохранении для кого-то особенного. Я посмею попросить тебя сесть здесь, и сказать мне, что каждый раз, когда ты занимался сексом с женщиной, был особенным.

Кожа Адама показалась слишком тугой для его тела, а пот выступил на его лбу. Раньше он никогда не стеснялся обсуждать секс, но с Мэл это было совершенно новой территорией. Затем был тот факт, что она всё ещё была невинна. Девственница. Ладони зудели. Он ведь не в ответе за это? Неа. Не может быть. Вот только всё, о чем он мог думать, была та давняя ночь, мягкие тени и низкое стрекотание сверчков, когда она шептала эти слова ему на ухо.

«Я люблю тебя, Адам Фостер, и хочу отдаться тебе. Полностью…»

Он тяжело сглотнул, преодолевая комок в горле.

— Я совершал ошибки. Тебе это не нужно.

— Эксперты говорят, что мужчинам не нужны неопытные женщины.

— И что это за эксперты? «Космо»?

— Однако это правда. — Она посмотрела. — Кому захочется спать с неуклюжей идиоткой? Я хочу знать, что мне делать. Я хочу свести своего партнера с ума от похоти. Я хочу всей близости и трогательных, и обжигающих взглядов на публике. Я хочу всё это.

У Адама перехватило дыхание. Он тоже этого хотел, так сильно, что ему было больно.

Что делало всю эту ситуацию ещё более запретной.

Брак его собственных родителей был полной катастрофой и отдалил его от долгосрочных отношений и любви. Но теперь, когда он стал старше, он чувствовал себя всё более и более одиноким. Или он стал более мягким с возрастом. Ему было всего двадцать семь, но в некоторые дни он чувствовал себя на сто.

Тем более, что один из парней в гараже, Мигель, скоро женится. Теперь, когда он подумал об этом, пара других парней из его персонала тоже поженились. Так что, всё это долго и счастливо было возможно, если бы только эта идея не пугала его до чертиков.

— Адам?

Её голос снова отвлек его от мыслей. Он стоял на не совсем устойчивых ногах, чувствуя себя взбудораженным, обеспокоенным и совершенно сбитым с толку. Он хотел помочь ей и помог бы. Но, честно говоря, он даже не мог помочь себе прямо сейчас.

— Я очень польщён, что ты попросила меня, правда. Но я не подхожу для этого, Мэл.

Глава 4

Разочарование затопило с головой, в тот момент, когда за Адамом закрылась входная дверь. Чувство только ухудшилось, когда звук мотора мотоцикла исчез в ночи. Уолдо громко замурлыкал, и она подняла его на руки, а затем снова устроилась на диване в гостиной с телефоном в руке. Она никогда не думала, что он скажет «нет». Теперь ей нужна была моральная поддержка, чтобы поддержать её угасающий дух.

Лилли ответила после первого звонка, и Мэл рассказала свою историю прошедшего часа, между несколькими слезами и паузами, чтобы погладить пушистую голову Уолдо.

— О, дорогая. Мне очень жаль. Ты в порядке? — спросила Лилли, когда закончила. — Хочешь, я пойду завтра в гараж и надеру ему задницу вместо тебя?

— Нет. — Мэл провела рукой по влажным щекам. — Наверное, я просто ожидала… большего.

— Ну, это была твоя первая ошибка. — Лили вздохнула. — Никогда не рассчитывай на «большее» от парня. Я поняла это на собственном горьком опыте.

Мэл вздрогнула от резкости в голосе своей лучшей подруги. Резкость в её тоне могла соперничать с любым скальпелем.

Уолдо спрыгнул, а Мэл села, изо всех сил стараясь стряхнуть с себя эмоциональное оцепенение, которое возникло после того, как она избавилась от всего своего беспокойства по поводу отказа Адама.

— Я не знаю, что делать сейчас. По сути, он был единственной моей идеей.

— Ошибка номер два, милая. Никогда не ставь только на одного жеребца. — Лилли вздохнула. — Сейчас тебе нужен план Б. Ты уже сделала самую сложную часть — решила внести изменения. Не позволяй этой кочке на дороге остановить тебя.

Единственная проблема заключалась в том, что чувства Мэл к Адаму больше походили на проблему размером с Эверест, чем на крошечный камень. Кроме того, она так устала от беговой дорожки по свиданиям. И мысль о ещё большем количестве неудачных первых свиданий, дополнительных поисках в Интернете, и дальше, дальше…

Фуу. Всё это звучало утомительно, пугающе и депрессивно.

— Мэл? Ты всё ещё здесь? — спросила Лилли. — Давай, детка. Не сдавайся.

— Я не знаю. — Мэл откинулась на подушки и уставилась на кухонный остров, где всё еще стояла стеклянная банка с M&M’s. Адам ни разу не высмеял её маленькую одержимость порядком. Он просто согласился с этим, как будто это была самая нормальная вещь в мире. Вроде она нормальная.

Свежие слёзы выступили у неё на глазах, и Мэл сердито сморгнула их. Это было смешно. За последние несколько месяцев ей много раз отказывали. Ещё один раз не должен иметь большего значения. Лилли была права. Она не сдастся. Ей нужно было вернуться и закончить дело.

Приняв решение, Мэл встала на ноги и подошла, чтобы поставить банку с конфетами на место на столешницу, спрятав телефон между челюстью и плечом.

— Отлично. Я займусь преображением самостоятельно. Тогда я буду беспокоиться только о свиданиях.

— Я тоже помогу. Когда у тебя следующий выходной? Посмотрим, смогу ли я записать тебя на прием к моему стилисту в салоне, которого я использую в Инди. Я тоже постараюсь взять выходной, чтобы пойти с тобой. Маргарита великолепна. Мы сделаем тебе прическу и макияж. Тогда мы сможем пообедать и сделать покупки, прежде чем вернуться домой. — Улыбка Лилли была очевидна в её голосе. — Держу пари, как только мужчины из Пойнт-Бикона получат порцию новой Мэлоди Брайант, твоя вечная проблема с девственностью решится сама собой.

Мэл фыркнула, опуская грязный стакан Адама в посудомоечную машину. Взгляд на часы над плитой показал, что уже около десяти. Утром ей приходилось рано вставать на работу. Вторник был выходным днем, и они приглашали посетителей со всех окрестных городов на лекции, поделки и всевозможные литературные развлечения.

— Будем надеяться. Хорошо, мне нужно идти. Спасибо, что выслушала, и мы поговорим завтра.

Закончив разговор, она откинулась бёдрами на край стойки и уставилась на своё отражение в зеркале в конце коридора. Её консервативный наряд сейчас казался слишком облегающим и неуместным. Не то чтобы она хотела бегать в нижнем белье, но кое-что нужно было изменить. Ей нужно было измениться. Больше не нужно одеваться для комфорта в устаревшую одежду.

Больше не нужно прятаться.

Высококлассный салон, в который ходила Лилли, располагался в модном пригородном торговом центре на северо-западной стороне Инди под названием Копперфилд Даунс. Мэл была там однажды и восхищалась дизайнерскими бутиками. Больше никаких покупок в местном секонд-хенде, из-за того, что даже мысль о том, чтобы пойти в модный магазин в большом городе, была слишком пугающей.

Впервые с тех пор, как Адам любезно вытолкнул её на обочину, предвкушение Мэл возросло.

Заперев свой дом и выключив свет на ночь, она практически прыгнула в постель с Уолдо на буксире.

Изменения определенно витали в воздухе.

***

Адам медленно поехал по городу, как только вышел из дома Мэл, надеясь успокоить свой беспокойный разум. Пойнт-Бикон был небольшим, чуть меньше шести тысяч жителей, так что грандиозная экскурсия не заняла много времени. В конце концов, он вернулся в «Победу ветеранов», потому что это было его место, где он мог обрести покой. Когда внешний мир становился слишком безумным, когда воспоминания о времени, проведённом в Афганистане, преследовали его во сне, когда грызущее одиночество угрожало поглотить его, именно сюда он приходил. Было что-то в том, чтобы возиться с замасленными деталями старого двигателя, что успокаивало его свирепого зверя.

Однако теперь, несмотря на то, что он усердно разбирал Hemi V8, чтобы найти источник вытекающей жидкости, он, похоже, не мог выкинуть Мэл и то, что она рассказала ему ранее, из головы. Она была такой открытой, такой уязвимой.

Так доступна.

Неа. Нет, нет и нет.

Он сделал правильный выбор, уйдя. Ей нужна была помощь, но без него ей было намного лучше. Он только причинит ей неприятности, потому что он так и сделал. Господь знал, что его отец достаточно вдалбливал в него это в детстве. Он был недостаточно хорош, недостаточно умен, недостаточно успешен для такой женщины, как Мэл.

Трусливая курица.

И да, она испугала его. Не потому, что он не мог видеть себя с ней, а потому, что мог. Однако, он сказал ей правду о том, что у Джеймса появится большой стейк размером с Адама, если они будут вместе. Он не мог так поступить с парнем, который подружился с ним в восемь лет, когда никто другой этого не сделал. Парень, который подарил ему настоящую семью, настоящее будущее.

Звук ключа в дверном замке заставил Адама выглянуть из-под капота пикапа и увидеть, как его заместитель, Мигель, проходит в гараж.

— Как дела, чувак? — Мигель нахмурился. — Я увидел свет и подумал, что кто-то вломился. Уже за полночь. Что ты здесь делаешь?

— Я мог бы спросить тебя о том же. — Адам вытер масляные руки полотенцем и усмехнулся. Мигель служил с ним в Кабуле. Они бок о бок пережили одни из самых ужасных перестрелок войны. Подобные переживания скрепляют узы крепче стали. Однако его старый друг выглядел усталым, о чём свидетельствовали темные круги под глазами Мигеля. С другой стороны, он и его невеста ждали ребенка, помимо планирования свадьбы, поэтому он сомневался, что бедный Мигель много спит в эти дни.

— Дома всё в порядке? — спросил Адам.

— Всё здорово. — Мигель блеснул усталой улыбкой. — Камилле очень хочется мороженого и бекона, поэтому меня отправили с поручением. А ты? С дамой снова проблемы?

Адам пожал плечами и вернулся к работе над двигателем грузовика. Он действительно не хотел вдаваться в то, что произошло сегодня вечером между ним и Мэл, особенно с Мигелем. Парень был слишком проницателен для своего же блага. Такой же, как Джеймс. Вот что сделало их обоих такими замечательными солдатами, и что иногда делало их такими занозами в заднице, как друзья. С Мигелем, как и с Джеймсом, ты всегда был честен.

— Угу. — Мигель наклонился под открытым капотом грузовика с другой стороны. — Я понимаю.

— Что? — Адам зарычал, не поднимая глаз.

— Давай, расскажи мне о ней.

— «Её» нет. — Адам поднял голову так быстро, что чуть не ударился о капот. — Я не заинтересован ни с кем встречаться прямо сейчас. Ты знаешь это.

— Хм. — Мигель возился с топливопроводами. — Не обязательно встречаться с женщиной, чтобы иметь проблемы. Посмотрит на Джага и Голливуд.

Майкл «Джаг» Коллинз недавно присоединился к их штату в гараже. Он был отличным механиком, несмотря на потерю руки в Сирии. Он служил в юридическом корпусе военно-морского флота, отсюда и прозвище (прим. зубрила). А Голливуд на самом деле была Сарой Диконс. Она служила в береговой охране в Калифорнии и была лучшим морским механиком на Западном побережье. Её прозвище произошло от её таланта со взрывчатыми веществами, достаточно грандиозного, чтобы соперничать с любым фильмом Майкла Бэя.

Адам всегда думал, что между Голливудом и болтливым и трудолюбивым Джагом есть какое-то притяжение, но это была лишь догадка. Как бы то ни было, однажды ночью на базе Сара увязла в какой-то ерунде и попросила досрочного освобождения. Она об этом не говорила, а ребята из Ветеранов не спрашивали. Это было неписаное правило. Тем не менее, она и Джаг всегда заключали пари друг с другом, чтобы делать глупости, всегда пытаясь разоблачить друг друга. На его вкус это было слишком соревновательно, но, как он полагал, они хотели флиртовать друг с другом.

Мигель всё ещё смотрел на него, подняв одну бровь, ожидая ответа. Парень мог ждать всю ночь, как бы Адама это ни волновало.

Он вернулся к работе под колпаком, не для того чтобы не отвечать своему другу, а чтобы привести в порядок свои мысли. Мэл была не столько проблемой, сколько искушением. Искушение, от которого Адаму следовало бы держаться подальше. Его голова знала это. Теперь, если бы кто-нибудь просто рассказал ему заранее, он был бы готов.

Она была неприкасаемой. Она была под запретом.

Она была чертовски милой.

Отвертка соскользнула, порезав палец Адама об острый край металла.

— Сукин сын… — Адам выдернул руку из грузовика и подошел к ближайшей раковине, чтобы вымыть руки. Мэл превратилась в отвлечение, в котором он не нуждался.

Одной ночи, одного разговора, одного воссоединения было достаточно, чтобы она снова застряла в его мозгах, хоть она и не уходила далеко. Она была частью его жизни с тех пор, как он встретил Джеймса.

Она чувствовала себя семьей, как и остальные члены клана Брайантов.

Но она не семья. Не совсем.

Всё время, пока Адам перевязывал рану, он чувствовал тяжесть взгляда Мигеля, наблюдающего за ним и, скорее всего, молча издевающегося над ним. Боже, он был настолько очевиден?

— С тем же успехом ты мог бы сказать мне, кто она такая, — сказал Мигель, направляясь к нему через гараж. — Я всё равно узнаю, в конце концов.

— А? — сказал Адам, пытаясь прикинуться дураком.

Это не сработало. Мигель поднял руки, сдаваясь.

— Эй, чувак. Если ты хочешь притвориться, что с тобой всё в порядке, я не против. В первый раз, когда я встретил Камиллу, она сбила меня с толку и скрутила в такую ​​петлю, я не знал, очнулся я или пропал на недели. Чувствовать всё это теплое, пушистое нечто и дерьмо одновременно. Это было ужасно.

Адам покачал головой, вздрагивая. Он вёл себя, как идиот и знал это, но блин. Маленькая Мэлоди Брайант, совсем взрослая, и просит его потренироваться встречаться с ней и учить её всему что связано с мужчинами, сексу и любви? Как, черт возьми, он должен был справиться с этим?

— Извини чувак. — Адам вздрогнул, закрыл аптечку и вернулся к грузовику. — Ты прав. У меня кое-что происходит.

— Повтори…?

— Что-то происходит?

— Нет. Ту часть, где есть обращение ко мне. Я никогда больше этого не услышу, поэтому я хочу насладиться этим. — Мигель фыркнул. — И что за «кое-что»? — Он пошевелил бровями. — Ты встречаешься с другой поклонницей гаража? Блондинка? Джаг сказал, что тоже попытается использовать этот шанс.

— Джаг — идиот. — Адам вздохнул. — И нет. Это тот, кого я знал до того, как меня отправили.

— Ах, старое пламя.

— Нет. Скорее старый друг. — Мэл была его другом, хорошим другом. По крайней мере, так было до того, как она предложила ему себя той ночью на крыльце дома своих родителей, и отношения между ними стали странными. Принимая это во внимание, то, что она сделала сегодня вечером, потребовало настоящего мужества, снова приблизиться к нему, тем более, что он избегал её с тех пор, как вернулся. Но у неё не было выбора. Мэл остановила его на улице и попросила то, что ей нужно.

Прямолинейная. Ему всегда нравилось это в женщинах. В Мэл тоже понравилось.

Намного больше, чем должно.

Адам выдохнул и вернулся к работе с двигателем. Он не должен идти туда. Он и не пошел туда. Дважды. Они должны дать ему медаль за чертову стойкость. Но каждый раз он думал о Мэл — её большие карие глаза, полные надежды и боли, её шелковистые каштановые волосы мягкими волнами струились по спине. Черт, даже её чопорная библиотечная одежда, которая облегала её изгибы во всех нужных местах. Всё это в совокупности заставило Адама усомниться в мудрости своего выбора.

Затем был тот факт, что он знал лучше, чем думал, что Мэл откажется от своего безумного плана только потому, что он сказал «нет». Она была слишком умна и решительна. Скорее всего, она перейдет к следующему мужчине в своём списке. Он не верил, что он был её единственным вариантом, даже если она так ему сказала. Это должно было быть ложью. Но тут возникла другая проблема: следующий мужчина в её списке мог оказаться не таким благородным, как Адам.

Мысль о том, что какой-то чувак лапает и подталкивает Мэл к тому, к чему она не готова, заставила его кровь закипеть. Если кто-то и собирался научить её, как привлечь парня, то это должен быть он.

Кроме него, никто не может.

Верно?

Адам зарычал и оторвал упрямую масляную крышку. Чёрт побери, он снова вернулся к тому, с чего начал. Работа сегодня совсем не помогала. Разочарованный, он выпрямился и отбросил отвертку в сторону. Он был усталым и напряженным, и у него не было ни настроя, ни настроения, чтобы даже думать об этом беспорядке прямо сейчас. Пора идти домой и ложиться спать.

Мигель ждал его у выхода, пока Адам выключал свет. Они вместе вышли в тёплую июльскую ночь.

— Итак, что ты собираешься делать с этой женщиной?

— Понятия не имею, — сказал Адам, перекинув ногу через мотоцикл и запустив двигатель. — Теперь возьми этот бекон и иди домой к своей невесте, чувак. И не забудь про мороженое.

Глава 5

— Я думала, что мы подождем до пятницы, чтобы начать моё преображение, — сказала Мэл, когда Лилли сняла с волос Мэл розовую клетчатую повязку. — До этого еще два дня.

— О, я уже записалась к моему стилисту, — сказала Лилли. — Считай это сначала небольшим экспериментом. Теперь наклонись вперёд и потряси головой.

Мэл так и сделала, затем встала, чтобы увидеть своё отражение в зеркале.

Теперь она была не просто безвкусной, она была похожа на кузину Итт. Она сдула волосы с лица, с сомнением взглянув на Лилли.

— Это не сработает. — Все её демоны сомнения выползли из своих укрытий. Даже здесь, в уединении собственной ванной, она уже чувствовала себя голой без своей верной повязки.

Неуклюжая. Неуверенная. И если она чувствует это сейчас, что произойдет, когда она войдёт в бар?

— Да, сработает. — Лилли развернула её и заставила Мэл сесть на край ванны. — Сегодня вечером мы не делаем ничего радикального, просто пробуем новую прическу и немного макияжа. Моё платье тоже выглядит на тебе очень мило. — Пока Лилли говорила, она провела расческой по волосам Мэл, собирая их в гладкий хвост на затылке. Она закрепила небольшую заколку, чтобы держать его на месте, а затем сбрызнула Мэл лаком для волос с цветочным запахом. — Вот так. Красиво и утонченно. А вдовий пик твоих волос — уникальный штрих, я думаю (прим. корни волос формируют из лба верхнюю часть сердца).

— И правда. Только если меня зовут Мортиша Аддамс (прим. вымышленный персонаж во франшизе «Семейка Аддамс»). — Мэл встала и уставилась на своё отражение в зеркале над туалетным столиком, дергая юбку ярко-малинового мини-платья, которое было слишком коротким для её комфорта.

— Что бы ты не говорила. — Лилли закатила глаза. — Это уже намного лучше твоего обычного стиля. А теперь позволь мне накрасить тебя, и всё будет готово.

— Не знаю, Лилс. — Мэл шмыгнула носом. — Я слишком устала, чтобы выходить. Может быть, мне стоит просто лечь спать.

— Можешь поспать позже. — Её лучшая подруга поставила Мэл под светильники туалетного столика, а затем открыла изысканную косметичку, которую она привезла с собой. Там были всевозможные горшки и маленькие баночки, наполненные всеми блестящими цветами радуги, насколько могла видеть Мэл. — Было бы обидно накрасить тебя, чтобы потом все это смыть. Кроме того, я уже сказала Дому, что мы встретимся с ним и его друзьями в «Черном псе».

— Что? — Мэл попыталась отойти, но Лилли заблокировала её. Доминик Д'Анджело владел местным магазином шин и встречался с Лилли почти месяц. Должно быть, это какая-то встреча ради её подруги. — Теперь я буду третьей лишней? Нет, спасибо. Кроме того, мне завтра на работу.

— Это среда. Завтра все должны работать. — Лилли принялась мазать кремом лицо Мэл. Затем последовали пудра, румяна, тени для век, подводка и оттенок губной помады, который выглядел как нечто среднее между носом Рудольфа и знаком «стоп». — Да брось. Это будет всего час. Один час. Мы заходим, здороваемся, выпиваем и возвращаемся домой. Просто.

Может быть, просто для Лилли. Она была веселой и легкой в ​​общении. Мужчинам нравилась Лилли.

— Адам Фостер может быть там, — сказала Лилли, нанося последний слой туши на ресницы Мэл. — Дом дружит с ребятами из Ветеранов и много с ними тусуется.

— Тогда я точно не пойду. — На этот раз Мэл бросилась налево, когда Лилли пошла направо и обрела свободу. Однако на пути к двери Мэл встретилась глазами с незнакомкой в зеркале и резко остановилась. Это была она, но версия самой себя, которую она никогда раньше не видела. Эта Мэл выглядела дерзкой, яркой и… утонченной.

— Что думаешь!? — Лилс заглянула Мэл через плечо. — Неплохо,

Это не отстой. Мэл причмокнула губами, пробуя вишневый блеск, которым Лилли намазала помаду, чтобы придать ей легкое мерцание. Волосы, убранные с лица, обнажали её форму — высокие скулы и острый подбородок. Вдовий пик всё ещё беспокоил ее, но в целом даже Мэл должна была признать, что она была впечатлена. Иногда Лилли делала макияж и для некоторых своих клиентов-фотографов, и теперь Мэл могла понять, почему её лучшая подруга носила титул «Самого лестного портретиста Пойнт-Бикона».

— Спасибо, — сказала она, не в силах отвести взгляд от собственного отражения.

— Пожалуйста. — Лилс нанесла немного того же блеска на свои губы — за исключением красного — прежде чем вывести Мэл из ванной. — А теперь бери свою обувь и сумку, иначе мы опоздаем.

— Я не знаю...

— Зато я знаю. — Лилли указала на пару красных туфель на плоской подошве, которые она одолжила Мэл, чтобы они подходили к облегающему мини-платью из искусственного шелка с лямкой на шее, а затем схватила обе их сумочки. — Мы идём. Готова?

Один час и возможность показать Адаму, что он упускает? Это было слишком хорошо, чтобы пройти мимо. Она могла это сделать. Она сделает это.

Расправив плечи, Мэл придержала входную дверь открытой.

— Готова.

— Отлично. — Лилли ухмыльнулась. — Не зацикливайся на этом. Ты выглядишь сногсшибательно.

Пятнадцать минут спустя они вошли в паб «Черный пёс» типичный бар небольшого городка с множеством местных посетителей и памятными вещами на стенах. Запахи жареной еды и пива наполнили воздух, наряду с приветствиями и насмешками шумной группы клиентов в углу, болеющих за свою любимую бейсбольную команду на телевизоре с плоским экраном, установленном на потолке.

Сначала старые страхи угрожали саботировать вновь обретённое мужество Мэл, но она заставила себя оставаться сильной. Несколько человек обратили на нее внимание, пока они с Лилли шли через переполненную, тускло освещенную комнату. Двое парней в костюмах и с расстегнутыми галстуками криво улыбнулись ей, оглядывая её с ног до головы. Это был хороший знак, верно? Откровенно говоря, она получила больше внимания, чем Мэл когда-либо получала за целое свидание. Охренеть, второй парень даже подмигнул ей.

Почувствовав прилив уверенности, Мэл ухмыльнулась в ответ. Он ухмыльнулся в ответ.

Она нахмурилась. Ладно, может быть, не всё так уж и хорошо. Она хотела быть душой вечеринки так же сильно, как и любая девчонка, но эти два парня даже не знали её. Как они смеют обращаться с ней как с отборной говядиной? Она быстро проверила своё крошечное платье, чтобы убедиться, что всё ещё прикрыто на всякий случай.

Наконец они добрались до дальнего угла зала и шумного столика, за которым оказались Дом и ребята из «Победы ветеранов».

— Привет, малыш. — Лилли наклонилась, чтобы быстро поцеловать Дома в щёку. — Вы все знаете Мэл, да?

Мэл потянуло вперед. Адам сидел с дальней стороны стола вместе с другими механиками из своего гаража. Боже, парень мог надеть черную футболку, и выглядеть, как никто другой, сплошные сухожилия и крепкие мускулы. Сегодня вечером его волосы цвета воронова крыла были зачесаны назад, открывая великолепные голубые глаза. На его челюсти снова появился намек на темную щетину, и Мэл ощутила безумное желание провести по ней языком, чтобы проверить, так ли хорош он на вкус, как выглядит.

— Привет, Мэл. — Дом встал, чтобы взять для них пару запасных стульев. — Присаживайтесь, дамы.

— Спасибо. — Мэл втиснулась между Адамом и Джагом.

— Ты сегодня выглядишь по-другому, — сказал Адам, наблюдая за ней. Ладно, не совсем тот комплимент, на который она надеялась, но его безраздельное внимание заставило её внутренне содрогнуться. Тем не менее, она хотела показать ему, что не так отчаянна, как раньше, поэтому вместо этого повернулась к Джагу. За исключением того, что Джаг был сосредоточен исключительно на игре по телевидению, которая, как сказал диктор, шла к своему девятому иннингу — Как дела в гараже, Джаг? — громко спросила Мэл, надеясь привлечь внимание парня. Не совсем светская беседа мирового класса, но это должно было произойти в такой короткий срок.

Джаг хмыкнул в ответ, не глядя нащупывая своё пиво на столе.

Тем временем Мэл всё ещё слышала, как двое парней в костюмах у барной стойки выкрикивали непристойные замечания в её адрес. Её желудок сжался. Она бросила нервный взгляд в сторону Адама и увидела, что его хмурый взгляд превратился в злой, когда он посмотрел на мужчин.

— Могу я поговорить с тобой минутку, Мэл? — Адам встал и взял её за руку, ведя в укромный коридор рядом с туалетами. Он держался рядом с ней, у стены, закрывая её от любопытных взглядов. — Что, чёрт тебя побери, ты делаешь?

Боль и гнев захлестнули ее внутри от его ледяного тона. У него был шанс прошлой ночью, и он отказал ей. Адам больше не имел права на собственное мнение. Она могла носить то, что ей нравилось, делать то, что ей нравилось, с кем угодно.

— Лилли пришла и попросила меня пойти с ней. Не то чтобы это твоё дело.

— Это моё дело, когда ты приходишь сюда в таком коротком платье, что ничего не оставляет воображению. Я обещал Джеймсу, что присмотрю за тобой. — От его голоса, глубокого и жесткого, у неё по спине побежали мурашки. Адам повернулся, чтобы бросить уничтожающий взгляд на двух захихикавших парней у барной стойки через его плечо. Они сразу заткнулись. Он снова повернулся к Мэл и взял её подбородок между пальцами. — Лилли сделала это?

— Да. — Она стряхнула его прикосновение, не обращая внимания на стук своего пульса и шипение нервных окончаний на коже от его близости. Адам Фостер в образе задумчивого плохого мальчика был достаточно опасен для её сердца. Адам, когда у него была включён альфа-защитник? Ну, это было просто смертельно. Она боролась с покалыванием в предательских коленях и вызывающе подняла голову. — И что? Ты ревнуешь?

— Нет. — Он опёрся ладонью о стену рядом с её головой, его жар окружил её, а выражение его лица смягчилось, превратившись в нечто гораздо худшее, чем гнев. Жалость. — Я не ревнив.

Её глаза защипало, и она сильно прикусила губу, чтобы не заплакать. Она не будет плакать. Она не станет. Это сделает эту ночь ещё хуже. Несмотря на её усилия, великолепное лицо Адама расплылось. Горячие слезы потекли по её щекам. Она действительно была такой жалкой, когда пыталась заставить его поверить. Удар второй. Ещё одна неудача с Адамом, и она полностью потеряет с ним шансы.

***

Проклятье. Адам тихо выругался и опустил голову. Он не хотел, чтобы она плакала. Он всего лишь хотел защитить её от тех шакалов-плейбоев, которые часто посещали это место. Он точно знал, что они хотят. Чёрт, он был одним из них раньше. Не то чтобы он этим гордился.

Адам изо всех сил старался оградить её от остальных посетителей и схватил салфетку с ближайшей служебной тележки, чтобы передать ей. Он также был не совсем честен. Он не назвал бы то, что он чувствовал, ревностью, но он также не легко принимал всех мужиков, пялившихся на прелести Мэл, независимо от того, насколько очаровательно они выставлены напоказ в этом красном клочке ткани, который, по её мнению, считался платьем. Это была свободная страна. Она имела право носить то, что хотела, не подвергаясь за это преследованиям. Ему хотелось врезать кулаком в лица этих двух ублюдков в баре, чтобы доказать свою правоту.

Тем не менее, если бы Мэл собиралась измениться, она не могла бы сделать что-то более крутое, чем это.

Пульс Адама громко грохотал в ушах. Каждый раз, когда он видел Мэл за последние восемь месяцев, что он вернулся в город, она всегда выглядела такой профессиональной, такой чопорной и корректной. Сегодня вечером она выглядела яркой, свободной и более чем обжигающе горячей. Из-за этого было ещё труднее удерживать её там, где она должна была быть в его мыслях.

Закрепление Мэл в аккуратном ящике френдзоны вместе с младшей сестрой лучшего друга помогло Адаму оставаться на прямой дорожке в том, что касалось её. Но увидев её сейчас, с оголёнными ногами и в платье, с вырезом достаточно низким, чтобы соблазнительно намекнуть на мягкие изгибы под ним, Адам получил заряд адреналина прямо на юг. И это было неприемлемо.

Перед ним Мэл всхлипывала, возвращая его в настоящее. Эмпатия наполнила его организм, ослабляя возбуждение, и Адам вздохнул.

— Всё не так уж плохо. Пожалуйста, не плачь.

— Идеальная. Этот комплимент я хотела сегодня получить. «Всё не так плохо». — Она добавила воздушные кавычки для акцента. Её руки коснулись его груди, посылая толчки осознания по его телу.

Он провёл рукой по волосам.

— Я делаю здесь всё, что могу.

— Серьёзно? Ты делаешь всё, что можешь, да? Потому что это точно не похоже. Не могу поверить, что ты мне не поможешь. После того, как прошлой ночью, на своей кухне, я сидела там и выложила все свои ужасы свиданий в мучительных подробностях.

Потекли новые слезы, и Мэл прижалась к его груди.

Адам сначала напрягся, затем расслабился, потому что действительно, что он мог ещё сделать?

Её сладкий аромат снова окружил его — вишня и ваниль, смешанные сегодня вечером с оттенком розы из того средства, которое она использовала для волос, прогоняющие резкие запахи паба. Он заставил себя сосредоточиться на деревянной стене, украшенной граффити, за её головой, а не на том, как она чувствовалась прижатой к нему спереди, такой мягкой, теплой и открытой. Нет. Совсем не думай об этом. Потому что, если бы он подумал об этом, Адам не был уверен, что смог бы удержаться от того, чтобы прижать её ближе, прижаться щекой к её шелковистым волосам.

— Не плачь.

— Я плачу не потому, что расстроена. Я плачу, потому что злюсь. Я ненавижу плакать. Я не ребенок.

Её слова были приглушены его футболкой, и ему пришлось напрячься, чтобы расслышать их из-за шума в баре и гула крови в голове.

Адам изо всех сил старался отвлечься.

— Я помню, когда ты была ребенком, вы с Джеймсом дрались. Твоё лицо стало красным и сморщенным, и ты кричала на него и рыдала одновременно. Довольно ошеломляющее зрелище. Как тот чувак в том анимационном фильме об эмоциях, у которого пламя вырывается из макушки.

Она шлёпнула его по руке, но вскоре её плечи затряслись от смеха — хороший знак в пользу Адама. Он отстранился, и Мэл вытерла лицо салфеткой.

— Можешь взять мою сумочку со стола? Я хочу проверить своё лицо.

— Конечно. — Он проскользнул к месту и получил её, а затем снова оказался рядом с ней через несколько секунд. Последнее, чего он хотел, это чтобы один из этих идиотов-игроков подошёл и попытался поймать её, когда она была так уязвима. Мэл нужен был кто-то, кто присматривал бы за ней.

Она предложила тебе эту работу.

У него скрутило жакет. Да, она просила. И он отказался.

— О, боже. — Мэлпопыталась одной рукой стереть пятна туши с кожи под глазами, другой держа маленькое зеркальце, но от этого она стала похожа на енота. — Помнишь, когда мы пошли на ярмарку штата, и Джеймс уговорил меня раскрасить лицо, как у Джокера? Сейчас всё намного хуже.

Они посмотрели друг на друга с расстояния в несколько дюймов, прежде чем снова рассмеяться. Невыносимое напряжение между ними, которое началось в ту минуту, когда она подошла к столу сегодня вечером, наконец-то спало, и Адам снова смог дышать.

Смех Мэл пронёсся над ним, как колокольчики, которые его мама вешала перед их старым домом, когда он был малышом. Тогда они очаровали его своим ритмичным, успокаивающим звуком. Теперь он чувствовал то же самое — очарованный, загипнотизированный.

Ого, притормози ковбой.

Он не мог снова свалиться с этой скользкой дорожки, потому что с каждым разом возвращаться к реальности становилось всё труднее. А на самом деле помогать Мэл с её «специальным проектом» было бы не чем иным, как глупостью. У него уже были фантазии о ней и её кривой ухмылке, и он желал, чтобы он мог заставить её улыбаться так вечно. Он бы никогда не выжил, если бы они работали вместе 24/7, чтобы устроить ей достойное свидание.

— Ну что ж. — Мэл поправила своё крошечное платье, затем оттолкнулась от стены и от него. — Назад в окопы.

— Подожди. — Адам положил другую руку на стену рядом с ней, удерживая её в клетке, прежде чем он понял, что делает. Всё, что он знал, это то, что он не хотел, чтобы она уходила. Ещё нет. — Тебе не обязательно этого делать, Мэл. Это преображение.

— Да, я знаю. — Она моргнула, глядя на него своими красивыми карими глазами, такими яркими, невинными и решительными. — Я понимаю, что ты этого не понимаешь, но мне нужно это сделать. Для себя.

Его защитные инстинкты усилились. Он знал её много лет. Он видел её силу, её стойкость. Он знал, что она не сдастся, пока не достигнет своей цели, так или иначе.

Это означало, что Адам мог наблюдать за ней со стороны или он мог активно участвовать, где, по крайней мере, он мог действовать, чтобы обеспечить её безопасность и защиту. Когда он придумал об этом таким образом, помощь ей имела смысл.

В итоге выбора вообще не было.

— Какие ещё планы у Лилли на тебя? — спросил он.

Мэл пожала плечами.

— Она назначила мне встречу со стилистом из салона, в который она ходит в Инди, в эту пятницу. Потом мы собирались пообедать, а потом купить новый гардероб.

— Я возьму тебя с собой, — сказал Адам, прежде чем одумался. — У меня сегодня выходной в гараже. Если ты всё ещё хочешь, чтобы я помог тебе...

Она моргнула, глядя на него широко раскрытыми глазами, выглядя такой же шокированной, как и он сам.

— Ты поможешь?

— Да, но с основными правилами. — Он прочистил горло. — Я помогу с макияжем и подсказками о мужчинах и свиданиях, но это всё. Никаких тренировочных заездов. И ты сама по себе в любовной части. Я не занимаюсь любовью.

Это должно помочь защитить основные моменты. Аккуратно, безопасно, надежно.

Затем Мэл облизнула губы, и он проследил за этим лёгким движением, не в силах отвести взгляд.

— Хорошо, — сказала она. — Я в деле.

Адам хотел убежать, хотел спрятаться, хотел поцеловать её так сильно, что чуть не сошел с ума. Но это была Мэл. Младшая сестра Джеймса. Практически семья. Кроме того, за эти годы он поцеловал так много женщин, что давным-давно сбился со счета. Красивые женщины, уверенные в себе женщины. Но никакая другая женщина никогда не действовала на него так, как Мэл. На самом деле, она напугала его, если честно. Она была слишком хороша для него. Совсем из другой лиги.

Знание не останавливало желание.

Когда он стоял неподвижно, Мэл в замешательстве посмотрела на него.

— Адам? — Время замедлилось, когда его пальцы сомкнулись на её, и его вселенная наклонилась вокруг своей оси. — В деле.

Глава 6

В пятницу днём Мэл сидела в ошеломляющей тишине в роскошной спа-атмосфере салона «Belle Journèe», пока стилист Лилли, Маргарет, отрезала и измеряла, казалось, каждую прядь волос на голове Мэл. Снова и снова, отрезала и измеряла, снова и снова, с точными маленькими движениями. Они вошли за час до этого, и стройная стилистка сразу же усадила Мэл на кресло, чтобы начать её преображение.

Перед стрижкой Маргарет покрасила крошечные полоски краской спереди и по бокам каштановых волос Мэл, а затем аккуратно завернула каждую полоску в фольгу, оставив блестящие разноцветные язычки, торчащие по всей её голове. Она была проинформирована об основных деталях.

Теперь она двигалась взад-вперед, от одной стороны стула Мэл к другой, с сосредоточенным выражением лица. Она была одета во всё черное — леггинсы, водолазку и халат — волосы в ярко-бирюзово-розовой косынке и полный макияж в тон. Лилли упомянула, что Маргарет поменяла пол, и Мэл должна уважать это. Мэл была более чем уважительна; она была в восторге. Маргарет, возможно, была одной из самых красивых женщин, которых она когда-либо видела. Кроме того, со всеми этими удачно расположенными пирсингами Маргарет заставила Мэл серьезно задуматься о том, чтобы сделать себе несколько таких же. Она только однажды прокалывала уши, по одному разу в каждой мочке. Но теперь, она восхищалась крошечной бриллиантовой серьгой, блестевшей из правой ноздри Маргарет и ещё одной на её левой брови, она задавалась вопросом, не следует ли ей внести в свой макияж нечто большее, чем просто прическу и макияж. Мэл хихикнула, представляя лица её пожилых волонтеров в библиотеке, которые с ужасом отреагируют, если она вернётся домой с кольцом в носу.

— Если ты будешь продолжать двигаться, дорогая, я не могу нести ответственность за ровные линии твоей стрижки, — сказала Маргарет, сурово взглянув на Мэл и улыбнувшись с раздражением. — Помимо всего прочего, я горжусь своей точностью.

Мэл замерла, глядя через салон в приёмную, где в одиночестве сидел Адам, выглядевший так же неуместно, как священник в чистилище. Лилли отказалась в последнюю минуту, оставив их двоих одних. Тем не менее, он пообещал оставаться рядом с ней до её дня рождения. Это был их крайний срок. Она просто надеялась, какая-то магия заставит его согласиться помочь, хотя бы немного дольше.

— Почти готово. — Маргарет слегка повернула кресло, так что Мэл отвернулась от Адама, оставив ей смотреть только на голую белую стену.

Ладно. Ну и отлично.

— Как давно вы интересуетесь как делать красоту?

— Из утробы, дорогая. — Маргарита обиженно вздохнула. — Больше никаких разговоров. Это мешает моему моджо. Устройся поудобнее, расслабься, и мы обсудим всё, после того, как ты расцветёшь.

Ещё один поворот её стула, и Мэл ещё раз взглянула на Адама. На этот раз он смотрел на неё и быстро вздернул подбородок для ободрения. Её желудок завязался узлом. Ожидание убивало её. Она слегка повернулась, думая, что может мельком увидеть своё отражение в зеркале, но нет. Всё, что она получила за свои усилия, это темпераментное ворчание Маргарет и твердые руки по обеим сторонам её головы, заставившие её снова выпрямиться.

Наконец, по прошествии времени, которое показалось вечностью, Маргарет перестала работать и потащила Мэл в зону с шампунями. Её волосы были вымыты и прополосканы, и вся эта крошечная фольга была удалена. Затем ей на голову накинули полотенце, которое снова мешало ей что-либо видеть, пока её вели обратно в кабинет стилиста, где Маргарет высушила феном и распушила её новую прическу.

Наконец стилист отступил назад и сияюще улыбнулся Мэл.

— На этот раз я превзошла сама себя, дорогая. Ты великолепна.

Мэл медленно повернулась к зеркалу и… Вау!

Какая разница в форме и цвете. Там, где раньше её волосы были гладкими каштановыми, теперь по ним пробегали мерцающие блики карамельного, каштанового и даже золотого цвета. Вокруг её лица и на макушке тоже были слои, добавляющие столь необходимый объем. Она ещё не была готова к клубу, учитывая отсутствие макияжа, но уже ближе, чем когда-либо.

Когда Маргарет пошла за инструментами для следующей части её преображения, Мэл подняла глаза и увидела Адама, приближающегося из вестибюля, выражение его лица представляло собой странную смесь настороженности и удивления. Её сердце сжалось. Не то чтобы чрезмерный энтузиазм, но и не откровенная неприязнь. На самом деле он казался немного ошеломленным её новой стрижкой, когда остановился возле её стула, уставившись на неё.

— Мне это нравится, — сказала она. Это было правдой, хотя его молчание заставляло Мэл чувствовать себя неловко. — Сильно.

Адам наконец обрёл голос, его слова звучали тихо, грубо и полны удивления.

— Это… вау. Это отлично смотрится, Мэл. Подчеркивает золото в твоих глазах.

Напряженность внутри неё растворилась в теплой неге.

Маргарет вернулась с пластиковой корзиной, наполненной кистями, тюбиками и баночками с красками, точно такими же, какие были у Лилли прошлой ночью. Стилист повернулся к Адаму и оглядел его, прежде чем указать большим пальцем на пустой кресло у зеркала рядом с ними.

— Присаживайся.

Вскоре стилист снова кружил вокруг Мэл, на этот раз поглаживая её лицо пудрами, гелями и консилерами, предварительно выщипывая брови.

— Дорогая, у тебя красивая кожа. Не требуется много основы или подкрашивания. Мы хотим улучшить, а не скрыть тебя. Немного макияжа имеет куда больше влияния.

Мэл обратила внимание на цвета, которые использовала Маргарет: блестящие персиковые румяна, медные тени для век, черная подводка для глаз и тушь для ресниц, розоватый телесный оттенок губ. Адам сидел на напротив неё, уставившись на носки своих ботинок. Или, может быть, он уснул. Мэл не уверена. В этом месте время имело свойство идти не по плану.

— Сделано! — Маргарет отступила назад, и Мэл во второй раз встретилась глазами с её новым отражением, не совсем веря тому, что она увидела. Она коснулась своей щеки, затем мягких прядей волос вокруг лица. Адам был прав. Новый цвет волос подчеркивал золотой оттенок её глаз. На этот раз макияж тоже был в самый раз. Сегодня не видно ярких красных губ, только Мэл. Улучшенная. Выглядит профессионально, уверенно и более чем немного сексуально.

Ладно. Очень сексуально.

— Это действительно я? — прошептала она.

— Да. — Адам снова встал рядом с её креслом, скользнул пальцем под воротник своей черной футболки, его голубые глаза потемнели.

— Хорошо, детишки. — Маргерет протянула Мэл белую сумку. — Бесплатные подарки для тебя. Образцы всего, что я использовала сегодня. Должно хватить на месяц или больше. К тому времени, когда закончиться, ты должна вернуться ко мне, чтобы подправить прическу. Это моя гарантия. Ты сногсшибательна, дорогая. Держи голову высоко и будь потрясающей.

— Но… — начала Мэл, когда её и Адама повели к главному выходу. — Мне нужно заплатить.

— Лилли уже позаботилась об этом, — сказала Маргарет. — Она сказала, что она угощает. Теперь идите. Вы, влюбленные, наслаждаетесь остатком дня. Меня ждёт мой следующий клиент.

— О, мы не… — начали Мэл и Адам в унисон, но закрывающаяся дверь салона прервала их.

— Итак.

Мэл наконец заметила всех этих людей, идущих мимо них в вестибюле торгового центра, солнечный свет, струящийся из световых люков наверху, покалывающую тяжесть взгляда Адама.

— Итак. — Адам моргнул, как будто увидел её впервые. — Маргарет была права. Ты прекрасна, Мэл.

Она не могла не поёрзать под его пристальным вниманием. Нежная нега, которая раньше наполняла её, теперь превратилась в расплавленную магму, распространяя тепло наружу от её груди по всем конечностям.

— Э-э, спасибо. — Ужасно неадекватный ответ, но это лучшее, что она могла сделать в данных обстоятельствах. Она потянулась, чтобы заправить волосы за ухо, осознав, насколько они стали легче и мягче. — Мне очень нравится то, что сделала Маргарет.

Адам откинул в сторону её новую челку, провёл кончиками пальцев по её кончику вдовьего пика.

— Тебе идет. У тебя лицо в форме сердца.

— С каких это пор ты знаешь о формах женских лиц?

— На самом деле нет. Я просто знаю то, что мне нравится.

Ооо. Осознание пронзило живот Мэл, когда его рука опустилась. После всех этих лет фантазий, заговоров и планирования, достаточно было одной стрижки, чтобы он встал и обратил на неё внимание? Если бы она знала это, она бы давно постриглась.

Взгляд Адама сузился, и ему показалось, что он заглядывает в её душу. Затем он отступил назад и упёрся носком ботинка в кафельный пол.

— Ты голодна?

Ей потребовалось мгновение, чтобы переключить передачу. Еда. Да. Хорошо.

Она была на задании, а не на свидании. Чем раньше она об этом вспомнит, тем лучше. Адам мог подумать, что она сексуальна, но он всё ещё был далёк от того, что ей нужно было для остальной части её плана. Так что да. Обед звучал идеально. Они бы поболтали; они бы расслабились. Потом они купят ей новый гардероб. Её настроение немного упало. На самом деле она не ждала этой части с ним. Потому что видеть себя в зеркалах раздевалки было не так уж и плохо. Ей вряд ли нужна была аудитория, особенно парень, с которым она хотела переспать больше, чем считалось свой следующий вдох.

Но она уже зашла так далеко. Теперь она не могла сойти с этого пути.

Мэл выдавила из себя уверенную улыбку, которую она не совсем почувствовала, и направилась к отделам ресторанов в торговом центре.

— Чизкейковая фабрика. Я плачу.

* * *

Адам, казалось, не мог перестать поглядывать на Мэл, пока они ждали в очереди за столиком в популярной забегаловке. Младшая сестра Джеймса. Эта мысль останавливала его ещё в Пойнт-Биконе, но сегодня она, похоже, не беспокоила его так сильно. Может быть, то, что он увидел её с новой прической и новым взглядом, изменило положение дел — сделало Мэл больше, чем девушкой, которую он знал полжизни, девушкой, с которой он смеялся и утешал, когда она плакала, девушкой, с которой он играл в тупые видеоигры до рассвета.

Или, может быть, это было в другом месте, где их никто не знал, и они могли просто быть самими собой, без всего этого багажа.

Что бы это ни было, Адам наконец признал, что Мэл была женщиной. Женщиной, которую он считает чертовски привлекательной. Увидев её в зеркале в салоне, все его чувства попросили пощады. Даже сейчас вишневый аромат её духов, смешанный с новым шампунем, которым пользовался стилист, заставлял его мышцы напрягаться от осознания.

Господи, помоги ему, он жестко влип.

Но Адам был человеком слова.

Обещание было обещанием. Это то, что помогло ему пройти через его служебные командировки в Афганистане, и это то, что поможет ему пройти через это новое минное поле с Мэл. Он поклялся помочь ей в этом безумном замысле и защитит её, несмотря ни на что. Не имело значения, что чем больше времени они проводили вместе, тем больше она ему нравилась. И уж точно не имело значения, что с каждым днем, с каждой секундой его влечение к ней становилось всё сильнее и сильнее.

Всё это не имело значения, потому что он отказался предать доверие Джеймса. Он не стал бы.

Ни сейчас. Никогда вовсе.

Он будет держать свои руки и своё сердце при себе.

Хозяйка наконец позвала их по имени и провела через переполненный зал к большой кабинке у окон в задней части; Адам изо всех сил старался не замечать ни соблазнительного покачивания бёдер Мэл, когда она шла, ни дрожи его сердца.

Когда именно здесь стало чертовски жарко?

Они заняли места по разные стороны стола, и Адам спрятался за огромным меню, а Мэл продолжала болтать о своих книгах, библиотеке и времени, проведённом в салоне. Время от времени он ворчал или бормотал в надежде, что она подумает, что он обращает на неё внимание, но на самом деле в его голове был беспорядок из скрежещущих механизмов.

Он имел в виду то, что сказал Мэл ранее. Она была восхитительна. Проклятье, он думал, что она красивая до стрижки и макияжа. Но увидев её сейчас, преображенную прямо на его глазах, суматоха внутри него поднялась на совершенно новый критический уровень. Конечно, клокочущее возбуждение в её голосе и очаровательное фырканье, которое она издавала, когда смеялась, тоже не помогали. Затем появилась её потрясённая улыбка и сексуальные взгляды, которые она бросала на него, когда думала, что он не смотрит. Всё это объединилось, чтобы ударить его по голове, как кувалдой.

Он чувствовал себя неуравновешенным и трясущимся, и решительно не знал, как и куда двигаться дальше.

Честно говоря, он никогда не должен был соглашаться ни на что из этого. Она была просто подругой. Она была сестрой Джеймса. Она была сексуальной и умной, и совсем не в его вкусе, и это было даже не смешно. Но то, что удерживало его здесь, вызывало мурашки по коже от беспокойства, заключалось в том, что если он не поможет ей, то это сделает кто-то другой. Какой-то парень, который не знал бы Мэл, не дорожил бы ею, не защищал бы её ценой своей жизни, как это сделал бы Адам. Поэтому он сидел в дорогом ресторане с двадцати пятистраничным меню и, возможно, самыми огромными кусками чизкейка, которые он когда-либо видел, чувствуя себя скорее расстрелянным, чем помогающим подруге.

— Что ты будешь есть? — спросила Мэл, улыбаясь ему поверх своего меню.

Адам пожал плечами.

— Наверное, гамбургер, как всегда.

— Ой, да ладно. Вырвись из зоны комфорта. — Она ухмыльнулась.

— Ладно. — Еда была не тем, о чём он много думал. Пока его живот был полон, он был в порядке. Когда он служил в армии, ты поглощаешь всё, что тебе подают, в рекордно короткие

сроки, потому что ты никогда не знаешь, когда тебя могут вызвать на поле боя. Теперь, когда он вернулся в Штаты и остался один, он в значительной степени придерживался распорядка дня. Жить в одиночестве означало готовить на одного, что не было весело. Не то чтобы он умел много зарабатывать. Макдональдс и сыр из коробки. Яичница-болтунья. Стейк или бургер на гриле. Вот и всё.

Он снова пролистал страницы своего меню, хмурясь от странных названий и странных ингредиентов.

— Я даже не знаю, что здесь перечислено. Что посоветуешь?

— У меня трюфельный медовый цыпленок со спаржей с картофельным пюре. — Мэл отложила меню в сторону. — И, конечно же, чизкейк на десерт.

— Конечно. — Мимо прошёл официант с подносом, полным еды, и Адам вдохнул восхитительный аромат чеснока и карамелизированного лука. — Возможно, я возьму что-то получше бургера. Как насчет медальонов из стейка карне асада? Ты ела когда-нибудь?

— Нет. Но звучит неплохо. Тебе нравится мексиканская еда?

— Я люблю чипсы и сальсу.

Она рассмеялась и ещё раз мило фыркнула. Он сжал руки на коленях, чтобы не потянуться снова и не погладить её по волосам. Боже, он был таким идиотом. Он ничего не знал о хорошей кухне. Фабрика чизкейков вообще считалась изысканной кухней?

Официант вернулся, и они сделали свои заказы. Напитки прибыли вскоре после этого. Чай со льдом для Мэл и Бад лёгкий в бутылке для Адама. Мужчине нужна вся сила духа, которую он может получить для предстоящей миссии по покупке одежды, верно?

К счастью, Мэл снова продолжила свою болтовню, на этот раз сплетничая о людях Пойнт-Бикона, с которыми она столкнулась в своей библиотеке. Кто женился, кто развёлся, кто кому изменил. Забавно, но Адам никогда не думал, что быть библиотекарем так увлекательно, но то, как Мэл говорила об этом, звучало как самая крутая работа на свете.

Ну, кроме того, что он механик. Он действительно любил своего Ветерана.

Он заметил, что даже за то короткое время, что они покинули салон, Мэл изменилась. Он не был уверен, что она сама это осознает, но

она казалась более уверенной. И он не упустил из виду взгляды, которые она получила от нескольких парней в ресторане, когда их вели к их столику. Эта мысль снова привела его в бешенство. Он не был собственником. Не был. Это было просто смешно. Она хотела изменить свою жизнь, и он был здесь, чтобы убедиться, что это произойдет безопасно. Он должен защищать её, вот и все.

Лжец.

Что ж, какими бы ни были его внутренние мотивы, он придерживался того, что знал, когда дело касалось Мэл. Он разбирался со своими странными новыми чувствами и двигался дальше, потому что так он и поступал. Он не стал бы лишать её шансов обрести любовь и счастье, позволив ей завязать отношения с таким тупиковым, ни на что не годным парнем, как он, даже если она иногда смотрела на него так, будто он был одним из тех кусочков сладкого чизкейка.

Говоря о сладком, это слово привело ко всевозможным пикантным образам, их вдвоём в его постели, со взбитыми сливками и карамельным соусом, кормят друг друга кусочками десерта, прежде чем вообще забыть о еде и…

Не. Продолжай.

Они были полярными противоположностями. И да, иногда противоположности притягивались, но это не делало его лучше. Он закрыл глаза и провёл рукой по лицу, радуясь, что отвлёкся, когда официант вернулся с салатом и её супом.

— Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь ещё прямо сейчас? — спросил официант.

— Нет, спасибо, — сказала она.

Мэл улыбнулась, и Адам почувствовал, как тучи разошлись и его день стал ярче. Что сделало его только злее. Он не хотел, чтобы его мир оживал, когда рядом была Мэл. Они были партнёрами в её стремлении изменить себя. Это единственный способ, которым он мог думать обо всём этом, потому что, так было лучше. Ему нужно было оставаться деловым, бесстрастным, непривязанным. Официант всё еще топтался рядом, ожидая ответа Адама. Он поднял глаза и покачал головой.

— Нет. Спасибо.

Хрустящие овощи в его домашнем салате были на удивление хороши, как и заправка для стейка, которой он их смазывал.

Адам довольно регулярно тренировался дома, плюс подъем тяжестей, и работа в гараже означали, что он мог есть всё, что хотел, в разумных пределах. Он схватил хлебную палочку из корзины между ними и откусил её, посмотрев на Мэл и обнаружив, что она улыбается.

— Что? — спросил он с набитым ртом.

— Ничего. — Она отхлебнула свой суп, очень изысканно и женственно. — Хорошо вновь находится с тобой. Я скучала по тебе, ты же знаешь.

— Да? — Он опустил взгляд. Он тоже скучал по ней. Он не осознавал, насколько сильно, пока они снова не оказались вместе. — Как суп?

— Хороший. — Она вытерла рот салфеткой, затем издала восторженный визг, который он почувствовал прямо в паху. — Смотри, помада с губ не стирается. Это так круто.

Адам кивнул и быстро отвёл взгляд от неё, потому что теперь всё, что он мог представить, это то, как он крепко и долго целует её, чтобы проверить, насколько хорошо держится её новый макияж.

Мэл вздохнула, её тон был приглушённым.

— Послушай, я знаю, что это трудно для тебя, и я ценю твои усилия. Надеюсь, ты знаешь, как я благодарна за то, что ты помогаешь мне.

Он изо всех сил старался найти ответ, который не был бы полной ложью.

— Я знаю, Мэл. Просто иногда неловко, вот и всё. Это не совсем мой обычный день. Модная еда, дизайнерская одежда и прочее. Я любитель джинсов и барбекю.

— Как твой образ плохого парня выдержит послеобеденный поход по магазинам одежды? — спросила она с фальшивым южным акцентом и подмигнула ему.

И это главный вопрос дня. Он думал, что поход в салон будет лёгким, он будет пить модную воду в бутылках и смотреть на горячих цыпочек в журналах, пока ждет. Но потом он заметил Мэл на другой стороне салона, и единственной горячей девчонкой, которая его заинтересовала, была она. И пока они говорили об этом, подмигивание от Мэл нужно признать незаконным действием. Его предательское тело напряглось ещё немного, и Адам попытался отыграться, снова переведя центр внимания на неё.

— Ты флиртуешь со мной, Мэл Брайант? Одна стрижка и несколько советов по макияжу, и ты настоящая людоедка.

Она закатила свои красивые карие глаза.

— Спасибо. Теперь это высказывание будет повторяться у меня в голове до конца дня.

— Пожалуйста. — Он доел остатки салата и хлеба, прежде чем официант вернулся, чтобы забрать их посуду. Держась прямо, он вернулся к военным аналогиям, чтобы разобраться с покупками. — Каков план атаки? Какие-то конкретные магазины, на которые ты хочешь напасть?

Её карие глаза сверкали, когда она говорила о магазинах в этом эксклюзивном маленьком торговом центре. Она выпалила несколько названий, но для Адама они не означали ничего, да и ему было всё равно. Не в то время, когда её волосы плясали вокруг её лица, пока она жестикулировала. Не со сладостью её улыбки, которая согревала его изнутри. Он не был уверен, как отпустит Мэл в конце всего этого, только уверен, что отпустит, потому что должен. Из-за того, кем она была и кем он не был.

Потому что любовь была на первом месте в её списке, и потому что её даже не было в его лексиконе.

Когда он снова включился в разговор, Мэл выжидающе посмотрела на него, словно ожидая ответа. Дерьмо. Он понятия не имел, что она сказала. Его голова раскалывалась, а сердце колотилось, и если он не придумает что-нибудь быстро, он мог плюнуть и перегнуться через стол и целовать её, пока ни один из них не перестал заботиться об одежде. Поэтому он сказал:

— Хорошо.

Официант вернулся с их основными блюдами, и они оба продолжили трапезу.

— Вау, — сказал Мэл. — Туфли тоже?

— А? — Должно быть, это то, о чем она его спросила. Кое-что об обуви. Когда Адам смотрел на свою тарелку со стейком и перцем, а вокруг него плыл восхитительный запах лука, он знал, что не может отказать в туфлях или в чём-то ещё, чего бы она ни захотела. Ничто другое в мире по сравнению с его Мэл не загорелось от волнения. Он попробовал что-то новое со своей едой, и, судя по всему, оно было хорошим. Может быть, попробовать что-то новое с Мэл сегодня днём тоже будет нормально.

Он робко улыбнулся ей и взял нож и вилку.

— Туфли тоже.

— Класс. — Мэл жевала свою курицу с овощами, периодически поглядывая на него, как будто хотела что-то спросить, но не могла найти ни слов, ни смелости. Наконец, она сказала. — Итак, Афганистан. Должно быть, это было тяжело, да?

Он пожал плечами, надеясь, что она бросит эту тему. Разговоры о войне не были его любимой темой. Особенно сегодня, когда всё должно было быть связано с ней, светло и весело. Во время его службы солнечных и веселых мест было немного.

Но не тут-то было, Мэл продолжала настаивать.

— Джеймс никогда особо не рассказывает о своём опыте за границей, но я читала в Интернете несколько страшных историй.

Адам глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он понял, почему Джеймс не говорил об этом. И почему большинство парней так делают. Трудно было выразить словами то, что едва укладывалось в голове. Тем не менее Мэл снова смотрела на него своими красивыми глазами, так что он почувствовал, что должен попытаться. Кроме того, впереди у них был целый день, наполненный разговорами. Может быть, если он немного откроется ей сейчас, она не будет настаивать на большем позже.

— Я не знаю. Это было странно.

— Как странно?

— Как будто я поступил на военную службу, чтобы стать хорошим гражданином и выполнить свой долг. В любом случае, у меня особо ничего не происходило. — Он проглотил ещё кусок еды, затем сделал глоток пива. — Колледж не был для меня вариантом на тот момент. У меня не было настоящей семейной жизни, так что да. Я вступил на службу. Я подумал, что поеду туда, помогу исправить ситуацию, надеясь, вернуться домой со всеми своими конечностями и разумом, научусь быть лидером, кем-то, кем я мог бы гордиться.

— И ты? — спросила она, склонив голову набок и задумчиво разглядывая. — Научился быть лидером? Стал кем-то, кем ты гордишься?

— И да, и нет. — Он посмотрел в окно возле их столика, на людей, слоняющихся по парковке. — Я определенно стал более независимым, будучи один. Я больше не был просто городским хулиганом, местным неудачником, о котором матери предупреждали своих дочерей. У меня появилась редкая возможность заново открыть себя, стать тем, кем я хотел быть. В этом плане я преуспел. Я стал сильнее, смелее, лучше смог постоять за себя и то, во что я верил. Так что да, я думаю, что в этом смысле я стал лидером.

Мэл внимательно посмотрела на него, отодвигая недоеденную тарелку.

— А в другом нет?

— Честно говоря, все было очень запутанно. — Адам оглянулся на неё, обнаружив, что ему хочется рассказать ей то, что он никогда не хотел говорить никому другому. Но здесь, в их маленьком уголке ресторана, в их собственной маленькой вселенной, он чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы открыться. Ей. Он откинулся на спинку кресла, когда официант подошёл, чтобы взять тарелку Мэл, чтобы упаковать её остатки и получить заказ на чизкейк.

Как только они снова остались одни, он продолжил.

— Когда тебя впервые отправляют в Афганистан после базовой подготовки, тебе говорят, что ты будешь сражаться с талибами. Но дело в том, что невозможно сказать, кто там талибы, а кто нет. Не то чтобы они носили униформу или что-то в этом роде. Например, однажды ты приезжаешь в деревню с гуманитарным визитом, и эти люди приводят своих детей в клинику, которую вы помогли открыть, для лечения, а на следующий день они же уже стреляют в тебя. Что ещё хуже, многие из этих людей даже не знали, зачем мы приехали туда. Они живут в этих отдаленных районах без связи с внешним миром. Они никогда не слышали ни об одиннадцатом сентября, ни о прибытии американцев, ни о чём подобном. Кроме того, они говорят на пятнадцати разных диалектах, так что общение — это главная проблема.

— Звучит очень тяжело. — Мэл протянула руку и взяла за его руку, лежавшую на столе. — Теперь я понимаю, почему Джеймс не хочет об этом рассказывать.

— Ага. Извини, что испортил обед, — сказал он, думая, что ему, вероятно, следует убрать свою руку из-под её руки, но было так приятно, когда она прикасается к нему, что он этого не сделал. Во всяком случае, пока нет. — Впрочем, не всё было так ужасно.

— Да? — Её солнечная улыбка подняла ему настроение и заставила его теней отступить. Официант вернулся с чизкейком. — А что же было? Скажи мне.

Он сделал ещё один глубокий вдох, чтобы ослабить напряжение в груди.

— Например, до того, как я поехал туда, я думал, что Афганистан состоит из гор и пустынь, потому что это то, что мы узнали на уроке географии мистера Наттена, верно?

— Верно! — Мэл рассмеялась. — Но я не думаю, что он когда-либо покидал Индиану, не говоря уже о том, чтобы отправиться в Афганистан.

— Именно. — Адам не мог не отвлечься и не откусить огромный кусок шоколадно-орехового чизкейка. Боже, это определенно оправдало её восторги. — В любом случае, там всё не так. Серьёзно, наверное, я провёл в садах столько же времени, сколько провёл в остальных все вместе взятых. Однажды мы даже шли через джунгли. Потом несколько дней шли дожди, и нам пришлось копать оросительные траншеи из-за наводнения в нашем лагере. Определённо не все районы засушливые пустыни и горы.

Она отпустила его, чтобы попробовать свой чизкейк с корицей, когда официант вернулся с её пакетом на вынос и чеком.

— Продолжай. Что ещё тебя удивило в хорошем смысле?

— Хм, хорошо. Я не знаю, хорошо это или нет, но обмен едой — большая часть их культуры. — Он выхватил у неё чек и достал бумажник из заднего кармана, затем передал официанту свою кредитную карту, прежде чем Мэл успела возразить. — Там, если у кого-то есть что поесть, обычай говорит, что ты должен поделиться со всеми. Даже если ты принёс только одну порцию или это обычная закуска. Они очень обижаются, если ты ешь в их присутствии и ничего им не предлагаешь. Придает семейному обеду совершенно новый смысл.

— Хах. Так что в следующий раз, когда мы будем есть вместе, мы должны разделить тарелку, чтобы упростить задачу, ты это хочешь сказать? — Её застенчивая улыбка заставила тепло внутри него подняться на ступеньку выше. Мысль о том, чтобы разделить с ней тарелку, накормить её, ощутить пряный вкус их еды в её поцелуях...

— Может быть, нам стоит начать с нашего чизкейка прямо сейчас. — Она украдкой откусила от его десерта и усмехнулась.

— Ух, конечно. — Адам откашлялся и взял у официанта чек, радуясь тому, что отвлёкся на подписи, чтобы очистить голову от всех этих разгоряченных эротических картинок. Господи помоги ему. Он открылся ей больше, чем кому-либо за долгое время, и теперь он чувствовал себя ближе к ней, чем с той ночи на крыльце много лет назад.

— Вот, попробуй и мой, — сказала она, протягивая ему вилку с кусочком чизкейка.

Он медленно наклонился вперед и открыл рот. Она положила ему на язык кусочек чизкейка, сливочного, гладкого и пряного от корицы. Он закрыл рот и быстро прожевал, прежде чем проглотить, чтобы подавить стон разочарования, а не что-то еще.

Да-да.

Определенно пора идти.

Он сунул карту обратно в бумажник и выскочил из кабинки.

— Э-э, нам, вероятно, следует двигаться дальше, если хочешь посетить все эти магазины, прежде чем мы отправимся домой.

Она моргнула, глядя на него мгновение, прежде чем тоже выбраться из кабинки, встав в нескольких дюймах друг от друга, достаточно близко, чтобы она могла встать на цыпочки и прошептать ему на ухо:

— Почему ты отказал мне столько лет назад? Скажи правду.

У него перехватило дыхание, его грудь сжалась, и он сжал руки в кулаки, чтобы не притянуть её к себе и не поцеловать прямо здесь и сейчас. Он не мог лгать, только не Мэл.

— Я отказал тебе, потому что не достоин тебя. И всё ещё нет. Я происходил из худшей семьи в городе, а ты практически член королевской семьи Пойнт-Бикона. Я не заслуживал тебя тогда. Не заслуживаю тебя и сейчас.

Мэл слегка повернулась, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем слегка отодвинуться назад.

— Ты заслуживаешь всего хорошего в жизни, Адам Фостер. И всегда заслуживал. Запомни это, хорошо?

Она отошла назад и схватила свой пакет с едой и сумочку, её щеки были всё ещё слегка покрасневшими.

— Хорошо. А теперь давай заглянем в эти магазины.

Глава 7

— Э-э, я думаю, нам стоит попробовать что-нибудь ещё, — сказала Мэл, оглядывая модный бутик, в который они вошли. Он был забит до блестящего зеркального потолка брюками, топами, юбками и свитерами самых модных оттенков прямо из последних модных журналов, которые она начала читать во время перерывов в библиотеке. Вся одежда выглядела дорогой и очаровательной, и слишком пугающей, чтобы Мэл даже прикоснулась к ней. — Сомневаюсь, что эти подойдут.

— Что? Не говори глупостей. — Адам взял её за руку и потянул вперед с серьёзным выражением лица. Он бросил на неё быстрый взгляд, и пальцы её ног согнулись в сандалиях, и её кровь снова закипела. — Эта одежда тебе подойдёт. Поверь мне.

Он стоял в стороне, пока она осторожно перебирала полки, вытаскивая вещи и перекидывая их через руку. Она благосклонно улыбнулась слоняющимся вокруг продавцам, молясь, чтобы они не приблизились. Все они выглядели идеальными и отполированными и, без сомнения, они посчитали, что я здесь по ошибке.

Они обошли весь зал, пока она не набрала охапку одежды, и Адам последовал за ней к раздевалке в задней части магазина.

— Могу я помочь вам с этим? — наконец спросила продавец, вероятно, почувствовав ответственность из-за её обязанностей, хотя её тон показался искренним. Она открыла одну из примерочных, а затем помогла Мэл повесить все на крючки внутри. — Меня зовут Энди, и я буду снаружи, если вам что-нибудь понадобится. Дайте мне знать.

Адам занял позицию караульного у двери, и Мэл покачала головой.

— Говорю тебе, если ты прав и не хоть половина этой одежды подойдёт, я угощу тебя пивом.

Он прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди, плотнее натянув ткань рубашки на груди. Во рту Мэл пересохло.

— Хорошо. И что я буду должен тебе, если я ошибся?

Легкий флирт в его тоне заставил её пульс участиться.

Поцелуй.

Слова чуть не сорвались с её губ, но она сдержалась.

— Я не знаю.

— Хм. — Он снова отвернулся. — Переодевайся.

Она закрыла дверь, затем уставилась на одежду, висевшую на крючках. Со школы она носила одежду одного стиля и одного размера. Она знала, что ей подойдёт, а что нет. Вернуть ему вещи после того, как она закончит, и заставить его отвести её в другой магазин, потому что она была права, было бы сладкой местью. Эти мысли согревали её замерзшую кожу, когда она медленно раздевалась.

— Как там дела? — Через некоторое время позвал Адам.

— Пижон. — Она сняла с вешалки джинсы и натянула их. — Дай мне минуту.

— У тебя уже было пять. Не то чтобы я считал секунды здесь или что-то в этом роде.

Мэл вздохнула, представив себе, как он прислонился к стене, выглядя без особых усилий великолепным и привлекая всевозможное женское внимание, даже не пытаясь. Он всегда был слишком сексуален для своего же блага.

Удивительно, но джинсы с легкостью скользнули по её ногам и ягодицам, как будто они были созданы только для неё одной. Она застегнула их на все пуговицы и молнию, а затем повернулась к зеркалу с открытым ртом от шока. Они подошли. Как вторая кожа.

Мэл снова взглянула на себя в зеркало, проверяя все углы и не находя ничего неправильного. Никакой булочки сверху, никаких зажимов, ничего, кроме идеальной посадки.

Он снова постучал в дверь.

— Ты медлишь, потому что должна мне Бад?

— Может быть.

Его глубокий смешок смягчил её во всех нужных местах.

Она схватила с другой вешалки светло-голубой топ из шелковистого вискозного джерси с воротником-хомутом и рукавами-крылышками. Далеко от её обычных жакета с джемпером с жемчугом. Она натянула его через голову, затем спустила вниз до талии. Плотный материал облегал её изгибы, но не был слишком откровенным, а цвет заставлял её кожу сиять.

— Все ставки не действительны, пока ты не позволишь мне увидеть тебя… — его слова замерли, когда она открыла дверь. Адам застыл, его взгляд медленно двигался вверх от её голых пальцев ног, его голубые глаза темнели, когда они скользили по её бедрам к ее груди. Мэл уже давно перестала дышать. Её колени покалывало, и время, казалось, замедлилось. Каждое движение его глаз ощущалось теплым мёдом на её коже, медленное, сладкое и восхитительное. Он тяжело сглотнул, и она проследила за движением мускулов на его сильной загорелой шее, желая прикоснуться носом к ложбинке у основания его горла.

Ага. Она покупала этот наряд и будет носить его всякий раз, когда Адам будет рядом.

Он провёл рукой по волосам, его щеки покраснели.

— Я же говорил тебе, что они подойдут.

— Думаю, тогда я должна тебе пиво. — Мэл скрестила руки на груди, её грудь поднялась выше, что снова привлекло его внимание. Нервничая, она опустила их и вместо этого провела руками по бокам.

— Отличная идея, потому что я, чёрт возьми, мог бы прямо сейчас выпить, — усмехнулся он.

Глубокий, хриплый звук был самой сексуальной вещью, которую Мэл когда-либо слышала. Он прокатился по ней, как весенняя буря, и она оперлась рукой о стену раздевалки для поддержки. Ей всегда нравился его смех, даже много лет назад, но он никогда не действовал так сильно, как сегодня.

Он моргнул, слегка нахмурившись, по-видимому, всё ещё завороженный её видом.

— С каких это пор ты стал экспертом по женской одежде? — спросила Мэл, отчаянно пытаясь сменить тему, чтобы не уложить его на мраморный пол бутика и не поцеловать. — Джеймс не отличит симпатичный топ от мини-юбки.

Упоминание о её старшем брате, казалось, вывело Адама из оцепенения. Он пожал плечами и отвернулся, но не раньше, чем она уловила намек на вину в его глазах.

— Я провожу много времени с женщинами. Я обращаю внимание на то, что им нравится.

— Бьюсь об заклад, ещё как. — Она переместила свой вес. Это вышло немного озлобленнее, чем она предполагала. Его опыт был одной из причин, по которой она нуждалась в его помощи, верно? Тот факт, что это беспокоило её, теперь не имел никакого смысла. Тем не менее, её сердце болело, когда она думала обо всех женщинах, которые были до неё, и о том, что она, вероятно, никогда не сможет соответствовать им.

Если его молчание было каким-то признаком, то Адам выглядел так же неловко в этой ситуации. Он потёр затылок, его рука слегка дрожала. И теперь её сердце болело совсем по другой причине — от нежности.

Плохой мальчик из Пойнт-Бикона был так же поражён ею, как и она им.

Изначально её цель с Адамом состояла в том, чтобы он лишил её девственности, в виде быстрой и веселой интрижки, но теперь она чувствовала воодушевление и задавалась вопросом, не сможет ли получится что-то большее. Он ясно дал понять, что не занимается любовью, но, возможно…

Она решила обдумать эту возможность и ещё немного насладиться его реакцией, когда она снова оглянулась в зеркало в примерочной, двигаясь то туда, то сюда, чтобы увидеть все свои углы.

— Ты уверен, что этот наряд не слишком тесный?

— Нет. — Его голос звучал напряженно, и он облизал губы. Воздух между ними, казалось, закипел, когда его взгляд встретился с её взглядом в зеркале. Затем он шагнул вперед, чтобы подтолкнуть её обратно в раздевалку. Её кожу покалывало от его прикосновения. — Наряд выглядит здорово. Ты классно выглядишь. Поверь мне.

Теперь он стоял так близко, что тепло его тела проникало в её кожу, словно отмечая её, как свою. Мэл закрыла глаза и качнулась к нему, прежде чем она смогла остановиться, ударившись лбом о его подбородок.

— Пожалуйста, Мэл, — прорычал Адам с напряжением. — Примерь остальные вещи. Выбери несколько, которые тебе понравятся. На этот раз это я угощаю.

Он поспешно вышел, закрыв за собой дверь. Мэл прикусила губу, удивляясь, когда, чёрт возьми, все стало настолько сумасшедшим. Что ещё более важно, она задавалась вопросом, что ей нужно сделать, чтобы заставить его потерять контроль над собой и, наконец, поцеловать её.

— Ладно, я ответил на твои вопросы ещё в ресторане о своей службе. Как насчет того, чтобы рассказать мне что-нибудь взамен? — сказал Адам через дверь.

— Хм. — Мэл с трудом сглотнула, её желудок нырнул к пальцам ног, а мысли вернулись в сторону осторожности. — Что ты хочешь узнать?

— Как так получилось, что ты до сих пор одинока?

Она фыркнула, поигрывая ценниками, прикрепленными к рукаву ее топа.

— Просто придирчивая, наверное.

— Насколько придирчива? — его тон был задумчивым. — Я имею в виду, я, наверное, должен знать, если я собираюсь помочь тебе найти парня. Скажи мне, что ты ищешь в парне.

Тебя.

Она прислонилась к стене раздевалки сзакрытыми глазами, заставляя себя сосредоточиться на вопросе, а не на мужчине, который его задал.

— Давай посмотрим. Я хочу кого-то, кто будет умным, весёлым, добрым и милым. Кто-то, кто заставляет меня смеяться и заставляет меня чувствовать себя защищенной и любимой. Человек верный, честный и стойкий. Парень, который не убежит при первом намёке на неприятности. Было бы неплохо, если бы у него была великолепная улыбка и красивые глаза.

Было бы неплохо, если бы он был тобой.

— Это трудная задача, — через мгновение сказал Адам. — Не уверен, что мы сможем найти такого парня.

Мэл выпрямилась и сунула ноги в туфли. Эта одежда была удобной, и после того взгляда, который Адам только что бросил на неё, им придется снять её только с её мертвого тела, прежде чем она снимет её сегодня. Она могла жить и умереть в его пылком взгляде и быть счастливой женщиной.

Вот только она не могла.

Адам совершенно ясно дал понять, что это проект с ограниченным сроком. Свидания и любовь были исключены. Чем раньше она об этом вспомнит, тем лучше.

— Ну, если мы сможем поставить галочку в большинстве этих пунктов, тоже неплохо.

Не говоря уже о том, что Адам отметил каждый пункт в её списке, даже не подозревая об этом. После того, как он поделился с ней в ресторане и как он был великолепен сегодня, она почувствовала, что наконец-то на правильном пути с ним. Дорога к соблазнению, дорога к сексуальным временам. Затем они расстанутся, оставаясь друзьями, в день её рождения. До тех пор, однако, у них было ещё несколько недель, ещё несколько часов, оставшихся вместе сегодня, ещё несколько шансов для неё разрушить его стены и заставить его впустить её внутрь.

* * *

Адам начал день с позитивного настроя, но он быстро улетучился. Не то чтобы ему не нравилось проводить время с Мэл. Наоборот, он слишком этим наслаждался. В этом и была проблема.

Он смотрел прямо перед собой, пока вел Камри Мэл обратно в Пойнт-Бикон, въезжая на съезд с межштатной автомагистрали 465 на север 69, и заставил своё подпитываемое адреналином либидо подчиниться.

Господи, помоги ему, каждый раз, когда она смотрела на него своими большими карими глазами, касалась его, его тело угрожало предать его. Казалось, она была естественным афродизиаком в том, что касалось его.

И если он не смог устоять перед ней, что насчет остального мужского населения?

Что ещё хуже, каждый раз, когда он закрывал глаза, Адам видел только эти пухлые розовые губы, эти длинные темные ресницы, её нежные щеки, которые краснели немного розовее каждый раз, когда она делала что-то ещё за пределами своей зоны комфорта. Боже, помоги ему, он даже не думал о своих приятелях из «Победы ветеранов» весь день. Каким боссом это делало его?

Возбужденным извращенцем, вот кем.

Адам взглянул на спидометр и понял, что значительно превышает установленную скорость. Он ослабил педаль газа. Они уехали из магазина час назад, а он всё ещё думал о том, как выглядела задница Мэл в этих джинсах, хотя её непрекращающаяся болтовня с пассажирской стороны машины должна была погасить его вожделение, как огнетушитель.

Он вздохнул и поёрзал на своём месте, снова глядя на бесконечные поля фермы, окружающие их. Когда он высадит её у неё дома, он должен сесть на свой мотоцикл и поехать, забыв об обещанном пиве, которое она ему должна. Потому что принять его, означало снова остаться наедине с Мэл. В её доме. На её кухне.

И да, Адаму нравилось жить на грани так же, как всем хулиганам, но это было безумие. У него пересохло в горле по мере того, как пролетали мили, и к тому времени, когда в свете его фар загорелся знак «Добро пожаловать в Пойнт-Бикон», Адам почувствовал себя таким же иссохшим, как пустыни Кандагара. Через несколько минут он въехал на подъездную дорожку Мэл и перевёл коробку передач в положение парковки с большей силой, чем необходимо.

Она вышла и подошла к багажнику. Он последовал за ней, его Харлей дразнил его со стороны подъездной дорожки, где он припарковал его сегодня утром. На какую-то сумасшедшую секунду он подумал о том, чтобы сделать перерыв и помчаться домой на байке с головокружительной скоростью, но вскоре эта идея была отвергнута, когда Мэл отдавала ему сумку за сумкой после своего похода по магазинам.

Солнце село примерно за полчаса до этого, и на синем небе бледнели последние полосы фиолетового. Дул теплый ветерок, но он мало ослабил напряжение Адама. Вес всех вещей в его руках также мало отвлекал его от покачивания бёдер Мэл, когда она шла перед ним к двери. Боже, она решила носить эти джинсы даже дома.

Она остановилась на крыльце и улыбнулась ему через плечо.

— Извини за беспорядок, пожалуйста.

— Конечно. — Она упоминала это и раньше, когда он был там в первый раз, но место было чистым, как в больнице, насколько он мог видеть. По сравнению с его домом он был похож на чертов Тадж-Махал. Она открыла дверь, выставив ножку, чтобы удержать своего пушистого кота внутри.

Они прошли в гостиную, и он поставил сумки на диван, следуя её указаниям, затем взглянул на кофейный столик, где стояла копия какого-то справочника по сексу «Космо» с несколькими вкладками на страницах. Температура поднялась ещё на несколько градусов. Он знал, что она серьезно настроена найти кого-то, но это вывело всё на совершенно новый уровень.

— Как насчет пива, которое я тебе должна? — позвала Мэл из кухни.

— Э-э, вообще-то мне, наверное, пора идти, — сказал он, отбегая от книги так, словно его задница была в огне.

— Что, прости? — сказала она, когда он заглянул на кухню. — Я не расслышала тебя.

— Ох. — Она уже достала из холодильника два бада-лайта и открутила крышки. Он стоял, разрываясь. Было бы расточительством сейчас не сделать хотя бы глоток или два, верно? Она передала ему бутылку, затем отпила от своей, сморщив нос. Он усмехнулся.

— Не любитель пива, да?

— Не совсем. — Он задавался вопросом, зачем она купила их тогда, но боялся, что уже знает ответ. Она выбросила крышки в мусорную корзину. — Мне больше нравится вино.

Адам кивнул, присаживаясь на край табурета у острова.

— Лилли и Дом выглядят неплохо.

— Ага. Они вместе целый месяц. Думаю, это новый рекорд. — Мэл поставила почти нетронутое пиво на остров и прислонилась к краю гранитной столешницы. — Ей повезло.

Её голос стал мягким, когда она сказала это, как и её глаза. Что-то напряглось внутри Адама, посылая укол тоски глубоко в его грудь.

Он сделал ещё глоток пива, чтобы скрыть это.

Она подошла ближе к нему, достаточно близко, чтобы он снова почувствовал её вишневый аромат и запах шампуня. Достаточно близко, если бы он протянул руку, он мог бы прижать Мэл между своих ног, притянуть её голову ближе для поцелуя, который, он умирал от желания подарить ей целый день. Её грудь коснулась его руки, и Адам чуть не подавился языком.

Мэл наклонила голову и, прищурившись, посмотрела на него.

— Ты в порядке? Ты стал ужасно тихим.

— У меня много мыслей. Дела в гараже. — Он лгал сквозь зубы. — Мне действительно пора идти.

Он поднялся и осторожно обошел её, стараясь больше не вступать в телесный контакт.

— Думаю, увидимся в следующий раз, — сказала она, приподняв одну бровь. — Ты позвонишь мне, да?

— Верно. — Он кинулся к входной двери. Где-то между одеждой и обувью, обедом и похотью в тот день он согласился сводить её в один из клубов, которые он и парни часто посещали в Инди. Почему он согласился? Он не мог сказать точно, но винил в этом подпитываемый феромонами туман в его мозгу, который усиливался всякий раз, когда Мэл была рядом.

Он почти достиг парадной двери и свободы, когда её кот пересёк ему дорогу, обвившись вокруг его лодыжек и чуть не споткнулся об него. Адам прижался к стене и изо всех сил старался выпутаться из этого шаловливого кота.

Мэл наклонилась и подняла своего кота, поцеловав его в голову, а затем прижав к подбородку.

Счастливый кот.

— Я позвоню тебе, обещаю, — сказал он, держась одной рукой за дверную ручку.

— Я буду ждать. По-прежнему. — Она прозвучала так одиноко, что его сердце сжалось.

Не в силах сдержаться, Адам скользнул пальцами под подбородок Мэл, заставляя её встретиться с ним взглядом. Она вдохнула от его прикосновения, привлекая его внимание к подъему и опусканию её груди в этом обтягивающем синем топе. Прежде чем он успел переосмыслить свои действия, Адам наклонился и прикоснулся своими губами к её губам, так легко, словно их не было. Губы Мэл шевельнулись под его губами, сладкими и мягкими, как он и представлял, и он отпрянул, прежде чем он не смог не продолжить.

— Созвонимся, — сказал Адам и выбежал в теплую летнюю ночь.

Глава 8

На следующее утро нервы Мэл были на пределе. Когда она стояла за стойкой администратора в общественной библиотеке Пойнт-Бикона, просматривая список книг, которые ей нужно было взять на хранение в этот день, чтобы освободить место для новых поступивших изданий, она наклеила на лицо улыбку и поклялась пройти через это. Даже если её новый наряд казался большой стрелой, указывающей на неё всем в пределах видимости. По правде говоря, кроме нескольких косых взглядов её пожилых волонтёров, никто не прокомментировал её новый выбор одежды. С другой стороны, большинство посетителей в тот день были слишком сосредоточены на том, чтобы добраться до своего небольшого отдела генеалогии, прежде чем он заполнится до отказа. Казалось, прослеживание своего генеалогического древа был мейнстримом в Пойнт-Биконе. Большинство людей искали информацию в Интернете, но все эти посетители были из центра престарелых на другом конце города, и Мэл сомневалась, что в их сообществе есть компьютеры.

Кроме того, она была полна решимости довести свой план до конца и доказать себе и Адаму, что она сможет это сделать. Высоко подняв голову и расправив плечи, она вышла из-за стола и направилась в отдел документальной литературы, чтобы найти биографию Джеймса Дина, который решил загрузить недостающие данные в интернет.

Кстати говоря…

Каждый раз, закрывая глаза, она всё ещё чувствовала губы Адама на своих, его теплое дыхание, вкус мяты и желание почувствовать движения его языка на её губах.

Говоря о фантазиях любви. За все годы, что она тосковала по этому парню, ничто не сравнится с первым реальным действием. В тот момент, в окружении его запаха — мыла, сандалового дерева и намёка на этот уникальный, чудесный запах Адама — она почувствовала, что летит так высоко в облаках, что потеряла связь с реальностью.

Но реальность вернулась, как только Адам вырвался за дверь. Для него поцелуй был ошибкой, ошибкой в предмете желания, когда он воспользовался младшей сестрой своего лучшего друга.

Пока она не сможет доказать ему обратное, ей придется действовать осторожно.

Она подёргала край своего нового облегающего черного топа, затем присела, чтобы достать биографию с нижней полки. Даже она должна была признать, что черные брюки, которые она носила, купленные в том же бутике, значительно облегчали жизнь. Обычно в юбках эти простые движения занимали вечность. Мэл не могла точно сказать, почему она не переключилась на брюки раньше, кроме того, что попала в колею, которую создала сама. Конечно, она любила удобную одежду, которую было легко сшить для работы, но существовала целая новая вселенная милых и забавных вещей, с которыми она не сталкивалась, пока не пошла на покупки с Адамом. Возможно, пришло время перестать так сильно придерживаться статус-кво.

С книгой в руке она выпрямилась и мельком увидела своё отражение в стекле витрины с памятными вещами, стоящей у стены неподалеку. На мгновение она сделала повтор кадра. В то утро она предприняла свою первую попытку воссоздать гений Маргарет на своих волосах, и хотя они не были такими идеальными, как в салоне, они всё равно выглядели чертовски хорошо. Её макияж тоже. Она нанесла макияж с легкой руки, как и советовал стилист, и выглядела отдохнувшей и посвежевшей, если не достойной обложки Вог.

Что было хорошо, поскольку прошлой ночью она спала до безобразия ужасно.

И всё из-за поцелуя с мужчиной своей мечты, который сбежал не оглядываясь.

Мэл направилась обратно к кассе, когда автоматические двери у входа со свистом открылись, сигнализируя о новом прибытии. Вошла её мать, неся охапку библиотечных книг, которые, как подозревала Мэл, просрочены.

— Доброе утро, дорогая. — Одри Брайант бросила свой груз на стол, затем поправила сумочку на плече. — Мы скучали по тебе на обеде.

— Извини, — сказала Мэл, отводя взгляд и складывая вещи, которые вернула мать. Несколько пятничных вечеров она проводила в доме своих родителей, играя в настольные игры и делясь испытаниями и невзгодами своей недели. Прошлой ночью она была с Адамом. Она покачала головой и схватила ещё не один том, чтобы снова посмотреть в библиотечный инвентарь. — Вчера я должна была уехать из города и вернулась позднее.

— Действительно? — голос ее мамы оживился. — На конференцию?

— Нет. Я взяла выходной.

Не вся правда, но и не ложь.

— А, ты постригла волосы! — Слова эхом разнеслись по тихой библиотеке и привлекли внимание — и хмурые взгляды — нескольких пожилых людей, находившихся поблизости. Мама закусила губу и скривилась, её улыбка примирила их. — Извини, дорогая. Но это было так давно, и мне это нравится! Такие оттенки действительно подходят твоему тону кожи. Повезло тебе.

— Спасибо. — Щёки Мэл защипало от жара, когда она пошла класть книги в корзину с другой стороны круглого стола. Удивительно, но ни одна из них не просрочена. Клан Брайантов не был известен своим отличным расчетом времени. — Это было весело, — сказал Мэл. — Мы поехали в Инди, и я сделала стрижку, получила несколько советов по макияжу. Даже ходила по магазинам.

— Я вижу. — Её мама ухмыльнулась. — Ты и Лилли?

— А, да. — Кожу Мэл покалывало от лжи, но в этот момент она едва ли могла сказать матери правду. Это разрушит всё.

Одри Брайант такого же роста и веса, как и её дочь, была силой, с которой приходилось считаться в районе Пойнт-Бикона. Вместе с отцом Мэл, Бадом, они были крутыми родителями, которых хотел бы иметь каждый ребенок. Ну, пока ты был их единственным ребенком. В детстве у Джеймса и Мэл была своя доля правил, хлопот и выговоров. В их домашнем хозяйстве её родители вели жесткий корабль. Советчики своих детей, они были добрыми взрослыми, давали отличные жизненные советы и поддерживали их в бурных водах подросткового и раннего взросления.

Мэл всегда возражала, когда Лилли говорила ей, как ей повезло иметь таких родителей, как Одри и Бад. Мэл любила своих маму и папу. И любила Джеймса, но дело было не в этом. Иногда люди были слишком близко, чтобы увидеть, что находится прямо перед ними. По крайней мере, это казалось проблемой в её случае, по оценке Мэл. Джеймс всегда был звездой, идеальным старшим братом, который не мог ошибиться. Мэл сыграла занудную младшую сестру с плохим вкусом в моде и ещё хуже в мужчинах.

В тот день, когда её мать догадалась, что Мэл влюблена в Адама — как будто это не было очевидно, учитывая то, как она следовала за ним повсюду и строила выпученные глаза каждый раз, когда он входил в комнату, — она рассмеялась и похлопала дочь по спине.

— Дорогая, он не твой парень. Поверь мне, когда-нибудь ты выйдешь замуж за хорошего, надежного мужчину, как я вышла за твоего отца, и у тебя будет много умных, милых детей.

Вот только Мэл не хотела красивого и безопасного. Мэл хотела Адама Фостера.

Со страстью, которая с каждым днем становилась всё жарче.

— Забавно. Я столкнулась с Лилли ранее в продуктовом магазине, и она ничего не упомянула. — Её мама фыркнула так же, как Мэл. Генетика. — В любом случае, я пришла напомнить тебе о завтрашнем обеде.

Мэл не была уверена, должна ли она чувствовать облегчение или оскорбляться, потому что мама предполагала, что она будет там без разговоров. В этот момент она решила ответить:

— Во сколько?

— В час. Как обычно. — Её мама просмотрела стопку возвращенных книг. — Угадай, с кем ещё я столкнулась в магазине?

Вопрос, достаточно невинный сам по себе, вызвал у Мэл всплеск опасений. Она с трудом сглотнула, отсканировав штрих-код для запрашиваемой биографии Джеймса Дина и напечатав зарезервированную дату рядом с именем запрашивающего посетителя на экране своего компьютера.

— С кем?

— С Адамом Фостером. Я собиралась заглянуть в «Победу ветеранов» с тех пор, как он вернулся в город, но волонтерство в городском художественном центре было б безумием. Время ускользнуло от меня. В любом случае, я сказала ему прийти завтра на обед.

Сердце Мэл екнуло.

— Что он сказал?

— Конечно, он пытался выкрутиться. Но потом я упомянула, что, как обычно, позвонит Джеймс и что он спрашивал об Адаме. Я также сказала ему, что буду подавать жаркое, которое он так любит. Это то, что окончательно убедило его, я думаю. — Её мама наклонилась и похлопала Мэл по руке с доброй улыбкой. — Он сказал, что не может дождаться встречи с тобой. Интересно, встречается ли он с кем-нибудь. Я должна свести его с той симпатичной девчонкой из закусочной, которая переехала в город несколько месяцев назад. Что думаешь?

— Я думаю, ты должна позволить Адаму решить, с кем он хочет встречаться, — сказала Мэл неестественно. Словно тиски сжали её грудь, сильнее с каждой секундой. — Я ценю, что ты вернула книги, мама. — Мэл собрала корзину с возвратами и медленно попятилась. — Но мне действительно нужно вернуться к работе. Сегодня днём у меня еженедельный книжный клуб, и мне нужно подготовить раздел вопросов и ответов. Затем у меня будет дискуссионная группа, которую я возглавлю сегодня вечером для исторического клуба. Увидимся завтра, да?

Мама как-то странно посмотрела на неё, но, слава богу, поняла намёк.

— Хорошо, дорогая. — Мать развернулась на каблуках и направилась обратно к выходу. — Тогда увидимся. Будет весело.

Весело.

Не совсем первое слово, которое пришло в голову Мэл, когда она подумала о том, чтобы сидеть за семейным обедом рядом с мужчиной, которого она пыталась соблазнить. На самом деле в её голове проносились всевозможные кошмарные сценарии. Что, если Адам сойдет с ума и выболтает их маленький план перед её родителями? Что, если Джеймс уловил что-то странное между ними во время телефонного разговора в воскресенье, потому что у её брата всегда было шестое чувство, когда дело касалось её? Что, если она не сможет совладать с собой и закончит тем, что глупо поцелует Адама на диване своих родителей?

Ух. Ужасные мысли продолжали преследовать её весь остаток дня и всю ночь, повышая уровень её стресса до невыносимого к тому времени, когда наступило воскресенье. Она стояла перед шкафом, не в силах принять даже простое решение, что надеть на обед.

Она примерила джинсы и синий топ, но быстро их выбросила. Напоминание о её коротком поцелуе с Адамом, за которым последовал немедленный побег с его стороны. Вероятно, это не мудрый выбор. Затем она подумала о том, чтобы снова надеть черный топ и брюки со вчерашнего дня. Но это быстро пополнило её растущую кучу барахла на кровати. Слишком заморочно и по-деловому. И меньше всего ей хотелось, чтобы Адам подумал, что она носит какие-то доспехи рядом с ним. Она хотела, чтобы он чувствовал себя желанным и расслабленным, а не готовился к пресловутой битве.

Да ладно, Мэл. Это просто воскресный обед.

С Адамом.

Она ела с этим парнем миллион раз, когда росла, но тогда она не так много ставила на карту. Даже зная, как его напугал их краткий поцелуй, Мэл должна была признать, что ей нравится, когда он её замечает, и она жаждет больше его внимания. По воскресеньям в доме её родителей обычно было непринужденно, как и в любой другой день, и она всё равно никогда не видела Адама в чём-то другом, кроме джинсов и черных футболок, за всё время их совместной жизни.

Мэл снова посмотрела на синий топ и джинсы, вспомнив, как у него чуть глаза не вылезли из орбит, когда она вышла из примерочной в бутике. Как маленькие капельки пота блестели на его лбу, и как он тяжело сглотнул, когда его взгляд путешествовал по каждому дюйму её тела.

Это был риск. Тот, который она была готова принять?

Чёрт. Да.

Повесив остальную одежду, которую она достала, Мэл натянула джинсы и обтягивающий синий топ, глядя на отражение своей задницы в зеркале в полный рост. До сих пор сидит на ней как вторая кожа. Всё ещё заставляли её чувствовать себя сексуальной.

Определившись с нарядом, она направилась в ванную, чтобы сделать прическу и макияж. Быстрый взгляд на часы показал, что уже полдень. Один час, чтобы закончить приготовления, а затем отправиться в дом её родителей, чтобы днем поесть, повеселиться и пофлиртовать. Ещё один шанс прорваться через эти барьеры вокруг сердца Адама и, возможно, получить повторение того поцелуя прошлой ночью.

***

Адам покрутил затекшей шеей, чтобы облегчить возникшую боль, скорее всего, потому, что большую часть обеда он провёл, поглядывая на Мэл, сидевшую справа от него. Она снова надела этот синий топ, и он не мог отвести взгляда от неё, сколько бы еды ни запихивал себе в рот, чтобы отвлечься.

Мэл встала и потянулась к своей пустой тарелке. Казалось, все остальные закончили есть некоторое время назад. Адаму было всё равно. Он любил жаркое миссис Брайант. И ему нравилось смотреть на Мэл в её новом наряде. Он ещё не был готов к тому, что она уйдет.

— Ты можешь передать мне картофельное пюре, Мэл? — спросил он, пытаясь остановить её.

Она подняла бровь и оглянулась на него через плечо.

— Ты ещё не наелся?

Да.

— Нет.

— Вот. — Мэл протянула ему тарелку, когда в центре стола зазвонил сотовый телефон. Должно быть Джеймс. Как обычно поздно. Мистер Брайант ответил, поставив звонок на громкую связь. Адам проглотил свою картошку, не почувствовав её вкуса, его внимание было переключено между формами Мэл и тем фактом, что его лучший друг звонит с другой стороны мира.

— Привет, большой брат, — сказала Мэл, посылая воздушный поцелуй её брату.

Это заставило Адама почувствовать себя ещё большим задницей, чем он уже был, потому что он сделал бы что угодно, лишь бы Мэл тоже послала ему воздушные поцелуи, хотя ему не за чем было этого желать. Конечно, она казалась достаточно счастливой, увидев его сегодня, но этот обед всё ещё был чертовски неловким, и их маленький секрет навис над ним. Однако он не мог отказаться от приглашения. Не без поднятия новых красных флажков. Итак, он сидел с Джеймсом на линии, и у него было гнетущее чувство, что всё будет только хуже.

— Здесь есть ещё кое-кто, Джеймс, — сказала миссис Брайант, подмигивая Адаму.

— Привет, бро, — сказал Адам сквозь напряженные голосовые связки. — Как к тебе относится армия?

— Чувак! Всё по-старому. — Улыбка Джеймса была видна по телефонной линии. — Скучаю по тебе на базе. Как бизнес?

— Я тоже скучаю по тебе, брат. — Наконец Адам отодвинул свою тарелку. — Бизнес идет бойко, «Победа ветеранов» каждый день привлекает новых клиентов. Джаг, Мигель и Голливуд передают привет.

— Скажи им, что я передавал привет. — Джеймс усмехнулся. — Съедаешь мамино жаркое?

— Ты знаешь, что да. — Адам потёр свой полный живот. — Съел третий и четвертый кусок в твою честь.

Мэл всё ещё была занята уборкой со стола. Она наклонилась мимо Адама, чтобы схватить блюдо с маслом, и их плечи столкнулись. Её беспокойный смешок в сочетании с обжигающим взглядом, который она бросила на Адама, только усилили потрескивающее между ними напряжение. Боже, зачем он поцеловал её в пятницу вечером? Это был глупый ход новичка. Он знал, что лучше не играть с огнем. А огонь определенно полыхал с обеих сторон. Больше похоже на пламя ада, если судить по сексуальному взгляду, который она только что бросила на него. Боже, она так прекрасно ответила и на его поцелуй, такая тёплая и открытая.

К шоку Адама, Мэл наклонилась и прошептала ему на ухо: «Ты уверен, что с тебя достаточно?»

Время замерло, когда он вгляделся в глубину её красивых глаз, золотых блесток ярче звёздного света. Гипнотический, бесконечно соблазнительный. Грохот стаканов с другой стороны стола отвлек его от эротических мыслей.

Возьми себя в руки, чувак.

Миссис Брайант помогала убирать со стола, пока развлекала сына историями из Пойнт-Бикона, в том числе о чудесном преображении его сестры.

— Серьезно, Джеймс. Ты не узнаешь Мэл, когда вернешься. Она выглядит так, словно вышла из какого-то модного журнала или типа того.

— Да? — Джеймс фыркнул. — Молодец, сестренка. Я рад, что ты присоединились к двадцать первому веку. Только не впадай в другую крайность.

Щеки Мэл порозовели, и она задрала вырез своей синей рубашки повыше.

— Всё в порядке. Я только обновила несколько вещей в гардеробе. И с каких это пор ты стал одним из модной полиции? Я не говорю тебе, как одеваться, Джеймс. Я была бы признательна за такую же любезность.

— Да, скажи, детка. Она прекрасно выглядит. — Мистер Брайант сиял, глядя на свою дочь, и Адам не думал, что когда-либо в жизни он любил этого парня больше. Это о чём-то говорило, учитывая, что Бад Брайант был похож на отца, которого у Адама никогда не было. — Она с каждым днём всё больше и больше напоминает мне твою маму.

— Эй, я рад, пока моя младшая сестричка счастлива, — сказал Джеймс.

Адам тяжело сглотнул, глядя на свои руки. Он задавался вопросом, был бы Джеймс так любезен, если бы узнал, что Адам серьёзно вожделеет его сестру.

Беспокойный, он прислушивался к разговорам вокруг него. На протяжении многих лет эти воскресные обеды были главным событием его несчастной недели. Всегда было много разговоров и смеха, вкусная еда и ощущение настоящего дома, такого отличного от того места, откуда он приехал. Единственное место, где юный Адам мог вообразить, что такой мир существует на самом деле, было в этих дрянных ситкомах по телевизору. Но Джеймс и его родители доказали, что это было на самом деле. Жаль, что всё это исчезло бы, если бы Адам поддался своим отчаянным желаниям, когда дело касалось Мэл.

Из кухни донесся треск, и Адам подпрыгнул.

Мистер Брайант встал.

— Я лучше пойду проверю их. Поговори немного с Джеймсом, ладно, сынок? Я уверен, что вам, ребята, есть, что наверстать в бизнесе.

На мгновение в воздухе повисла тишина, прежде чем Адам спросил Джеймса о его текущих задачах. Последнее, что он слышал, это то, что их взвод обеспечивал безопасность мирных деревень вокруг Кабула. Пока Джеймс говорил о ложных тревогах и дружественном огне, чувство вины Адама росло.

Через дверной проём, ведущий из столовой на кухню, он мог ясно видеть Мэл за стойкой, видел, как её джинсы туго обтянули её задницу, когда она наклонилась, чтобы поднять что-то, что уронила. Он вспомнил, как её ноги нервно подпрыгивали под столом во время обеда, сумасшедший всплеск электричества внутри него от того, что он был рядом с ней. Он хотел положить руку ей на бедро, чтобы успокоить, подбодрить.

Он не посмел, конечно. Достаточно плохо уже было, что он поцеловал её прошлой ночью.

Прикосновение было бы выходом за рамки.

Джеймс продолжал говорить о переводчиках-туземцах и сплетнях от парней на базе, а Адам смеялся или ворчал, когда это было уместно, но не мог отвлечься от Мэл. Он провёл рукой по затылку и вздохнул. Это было плохо.

С вечера пятницы каждый раз, закрывая глаза, он представлял её в коридоре, с закрытыми глазами, с мечтательным выражением лица, с приоткрытыми от поцелуя губами. Он убежал оттуда, как трус, и мчался всю дорогу домой, молясь, чтобы боль от ветра на его лице пробудила хоть какой-то смысл в его мозгу.

Это не так. Он не спал всю ночь, тело болело. Тоже самое было прошлой ночью. Сегодня было чистой пыткой, видеть её так близко и желать её так сильно, но зная, что она полностью запрещена.

— Что с тобой, чувак? — наконец сказал Джеймс по телефону резким тоном. — Ты меня вообще слушаешь?

— Что? — Адам прочистил горло. — Да. А что?

— Я задал тебе вопрос три раза и не получил ответа. Что тебя так отвлекло?

Вот оно. Шанс Адама всё исправить, признаться и сказать своему лучшему другу правду. Но если бы он сказал ему всё сейчас, всё было бы кончено. Он не был к этому готов. Он хотел, чтобы было больше времени для него и Мэл. Он жалел, что согласился помочь с этим её проектом. Он хотел бы быть лучше, честным человеком, но в данный момент он им не был, не мог быть.

— Ничего, — сказал Адам. Ложь казалась маслянистой, вонзающейся, как нож между ребрами. Он добавил немного правды, чтобы сделать её более привлекательной. — Просто устал. Извини.

— Это Мэл, не так ли? — сказал Джеймс, и у Адама чуть не остановилось сердце. — Пожалуйста, скажи мне, что её новый макияж не так безобразен, как я себе представляю.

— Нет. — На этот раз он имел в виду именно это. — Она выглядит великолепно. Серьезно. Действительно красиво.

— Красиво? — Джеймс, казалось, обдумывал этот момент. — Мне нужно попросить тебя присматривать за ней, пока я не вернусь домой?

— Нет.

Да. От себя. Адам закашлялся.

— Я имею в виду, конечно, я присмотрю за ней. Это то, что делают друзья, верно? Ты можешь рассчитывать на меня.

Клятва глубоко ранила и прямо нарушала сделку, которую он заключил с Мэл, но он привык играть за обе стороны, чтобы выжить. Именно так Адам справлялся большую часть своего детства. Кроме того, до тех пор, пока он не даст ситуации снова выйти из-под контроля с Мэл, а его сердце надежно заперто, у них всё получится.

— Круто. — Джеймс продолжал, не подозревая о суматохе, бурлящей в организме Адама. — Ни один из местных парней недостаточно хорош для моей младшей сестры. Ненавижу видеть, как она оказывается с такими плейбоями, как мы, точно же?

— Ага. — Адам изо всех сил старался смеяться, но с треском провалился. Невидимая петля на его шее затянулась сильнее. Он уже перешёл черту с Мэл, а потом солгал её брату. Теперь было трудно дышать, трудно сидеть и притворяться, что всё в порядке, когда в глубине души это было не так и, возможно, никогда не будет снова.

Словно вызванная из его мыслей, Мэл вернулась в столовую, и её солнечная улыбка дрогнула, когда она переводила взгляд с Адама на телефон и обратно.

— Все в порядке?

— Да, хорошо, — сказал Джеймс ровным и легким тоном. — Верно, чувак?

— Ага. Хорошо. — Адам вскочил на ноги, беспокойно. — Мне нужно закончить кое-какие документы в гараже к понедельнику.

— Что? Ты уже уходишь? — Миссис Брайант вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. — Но мы собирались играть в игры.

Одиночество болело внутри Адама. Каким бы неплохим мальчиком он ни был, он любил вечерние игры, но сейчас он не мог оставаться здесь. Только не с Мэл, которая выглядела так, будто все его фантазии воплотились в жизнь, а ложь, которую он только что сказал Джеймсу, и его мир трещит по швам. Он медленно попятился к входной двери.

— Боюсь, да. Ещё раз спасибо за приглашение на ужин, миссис Брайант. Рад был видеть вас всех снова. — Он поднял подбородок к телефону на столе. — Береги себя, приятель. Я поговорю с тобой, когда ты вернешься домой в следующем месяце, Джеймс.

— Я провожу тебя до двери, — сказал Мэл, следуя за ним по коридору, подальше от остальных.

— Нет. — Он остановился как вкопанный. — Я имею в виду. Иди проведи время с семьей. Скоро мы снова увидимся.

— Когда? — Она бросила на него подозрительный взгляд. — Ты ещё не звонил.

— Я знаю и сожалею. Я был занят на работе. Но я позвоню завтра, обещаю. Самое позднее во вторник. — Дверная ручка холодила его ладонь. — Увидимся, Мэл.

Адам бросился вниз по ступенькам крыльца к тротуару к своему мотоциклу, припаркованному у тротуара, не в силах выбросить лицо своего лучшего друга из головы. Если Джеймс, который находился за тысячи миль отсюда, почувствовал, что здесь что-то есть, то насколько это было очевидно для людей, которые видели его каждый день? Боже, ему было плохо из-за Мэл, и это было нехорошо. Он не хотел причинять ей боль. Или её семье.

И он никогда больше не хотел нарушать обещание, данное Джеймсу, или лгать своему лучшему другу.

Он слишком многим обязан этому парню, чтобы сделать это.

Больше всего, он совершенно не хотел влюбляться. Не в Мэл.

Когда он заводил двигатель Харлея, слова Джеймса эхом отдавались у него в голове.

Репутация Адама в сфере любовных отношений была, мягко говоря, далеко не звездной.

«Ненавижу видеть, как она оказывается с такими плейбоями, как мы...»

Ты недостаточно хорош для неё.

За исключением тех случаев, когда он был с Мэл, она заставляла его чувствовать, что он достаточно хорош. Она заставила его почувствовать, что он может быть тем мужчиной, которым она его считала. Кто-то сильный, достойный и смелый.

Кто-то достойный.

Затем он ушёл и дал Джеймсу это глупое обещание. Присматривать за Мэл, заботиться о ней, удерживать её от знакомства с неподходящими парнями. Такими же плейбоями, как и он.

Конечно, люди ценили его службу своей стране, но никто не хотел, чтобы их дочери встречались с ним, это уж точно. Отъезжая от обочины в облаке дыма и визге шин, Адам чувствовал себя более разбитым, чем когда-либо в своей жизни.

Он не хотел предавать Джеймса и уж точно не хотел причинять вред Мэл. Но она делала это в любом случае, становясь той, кем должна была быть. Помог бы он или нет. С этой точки зрения она была в большей безопасности с ним. Он знал правила.

Адам остановился на красный свет и потёр лицо. По крайней мере, он думал, что знает их, но теперь он уже не был так уверен. Что больше всего его пугало, так это то, как далеко зашли его чувства к Мэл без его ведома и согласия. Помимо её смеха или её улыбки. Помимо её убийственного тела и великолепного мозга. Помимо того, как она смотрела на него, и того, как она заставляла его чувствовать, что он был ростом в десять футов всякий раз, когда они были вместе.

Господи, она заставила его почувствовать себя умным, уважаемым и сексуальным.

Он не мог вспомнить, когда это случалось в последний раз, если вообще когда-либо.

Загорелся зеленый свет, и он помчался вперед, стараясь держать всё в поле зрения. Сейчас он обуздает своё сердце, и всё будет хорошо. Ещё не поздно. Это была не любовь. Он просто хотел больше времени, чтобы оценить это… это… что бы это ни было между ними, прежде чем это закончится. Каким-то образом на прошлой неделе Мэл перестала быть младшей сестрой Джеймса и стала жизнерадостной женщиной, которую он хотел узнать получше. Это всё.

И как бы Адам ни хотел, чтобы что-то испортило его дружбу с Джеймсом, он не мог отказаться от своей связи с Мэл. Ещё нет.

Он хотел, чтобы это было легко и весело, потому что это сделка, которую он заключил.

Как только это закончится, он уйдет, отпустит её.

Потому что это то, чего она хотела. Потому что это то, что он обещал.

Потому что это единственный способ, который сработает, в конце концов.

Глава 9

Мэл откусила свой бутерброд с индейкой и швейцарским сыром за обедом в понедельник и жевала, прокручивая страницу на экране своего компьютера. Адам ещё не позвонил, но она хотела быть готовой, когда он позвонит. И её поиски клубов в Инди были весьма занимательны. Она вспомнила несколько названий из разговоров между её братом и Адамом, и одно особенное…Подвыпившая детка. Это тот клуб, о котором она слышала чаще всего. Туда она попросит Адама отвести её в следующий раз, когда она с ним поговорит. Когда бы это ни было.

Он снова вёл себя сдержанно, когда вчера покинул дом её родителей. Дикий, осторожный и слишком скрытный. Конечно, она отпустила его, потому что, ну а что ещё ей было делать, когда её мама, папа и Джеймс все подслушивали поблизости. Но, чёрт возьми, она хотела пойти за ним. Особенно после того, как он продолжал пялиться на её задницу в этих джинсах и как его взгляд скользил по её топу всякий раз, когда она наклонялась, чтобы передать ему что-то.

Да, он определенно был заинтересован, даже если он был слишком упрям, чтобы признать это.

Она напечатала название и адрес выбранного ею паба в Инди, а затем подошла к их старому подержанному принтеру, чтобы забрать его. Автоматические двери у входа в библиотеку со свистом распахнулись. Она заговорила, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто вошел.

— Добро пожаловать в общественную библиотеку Пойнт-Бикона. Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу помочь вам что-то найти.

— Как насчет моего здравомыслия? — голос Адама заставил её резко обернуться, прижав к груди бумагу для принтера.

Широко раскрыв глаза, Мэл выдавила из себя улыбку, которая, как она надеялась, не выглядела такой нервной, как она себя чувствовала. Адам никогда раньше не приходил в её библиотеку, по крайней мере, насколько она помнила.

— Привет! Вот это сюрприз.

Она собиралась говорить легко и небрежно, но вместо этого слова звучали нервно.

— Я думала, ты собираешься позвонить.

Он пожал плечами, привлекая её внимание к своим широким плечам, игре мускулов под мягкой темной хлопковой футболкой.

— Прикинул, что лицом к лицу было лучше.

Лицом к лицу было намного лучше, и это дало ей множество пикантных идей. Она с трудом сглотнула комок желания в горле. В комнате стало теплее, чем несколько мгновений назад, а атмосфера в библиотеке сменилась с приглушенной на обжигающую. Её взгляд переместился с его плеч на бицепсы, когда он провёл рукой по волосам. Намек на татуировку выглядывал из-под края его рукава, символ армии Соединенных Штатов. У Джеймса было такое же тату, в том же самом месте. Под ногтями Адама были следы автомобильного масла, а на выцветших джинсах — полосы грязи, которые только подчеркивали его крепкие и подтянутые бедра. И эти глаза. Сегодня они казались более голубыми, а его небольшая улыбка более сексуальной, если это было вообще возможно.

Господи, дай мне силы не прыгнуть на него прямо сейчас.

Мэл облизнула губы и не упустила из виду, как его взгляд отследил за каждым малейшим движением.

Поскольку сегодня у них не было одного-двух волонтеров, Мэл осталась на обед и ела за стойкой администратора, чтобы убедиться, что они прикрыты от взглядов любых посетителей, которым может понадобиться помощь. Технически еда и напитки в библиотеке были запрещены, но девушка нуждалась в пропитании.

Адам взглянул на её пластиковые контейнеры и нахмурился.

— Извини. Не хотел прерывать твой обед.

— Всё в порядке. — Она ещё раз огляделась, чтобы убедиться, что они с Адамом одни. — Что тебе было нужно?

— Я, э-э… — он казался немного взволнованным, что только заставило её сердце снова затрепетать. Он переступил с ноги на ногу, затем посмотрел на экран её компьютера.

— Ты гуглишь «Подвыпившую детку»?

— Да. Я вспомнила, как вы с Джеймсом говорили об этом месте. — Она повернулась, чтобы свернуть экран компьютера, и почувствовала, как Адам подошёл к ней сзади. За кассу обычно пускали только сотрудников, но Адам никогда не соблюдал правила. Намёк на запретное заставил Мэл вздрогнуть от желания. Он оперся ладонями по обе стороны от неё на край стойки, снова удерживая её в клетке, как в ту ночь в баре. Его теплые твердые бедра слегка прижались к её спине, и его чистый аромат сандалового дерева снова окружил её. Дыхание Мэл участилось, и она чуть не потеряла сознание при мысли о том, как он прижимается к ней, кожа к коже.

Ага. Она снова перечитала слишком много любовных романов.

— Ты хочешь, чтобы я отвёл тебя туда, да? — Его теплые слова щекотали ей уши.

Мэл потребовалась минута, чтобы понять, что он спрашивал о баре, а не… о других вещах. Она никогда больше не будет смотреть на стол администратора, как раньше. Не доверяя себе говорить, Мэл кивнула.

— Ты уверена, что готова?

Было ли это её воображение, или его бедра сильнее прижались к ней, когда он сказал это? Она закрыла глаза, глубоко дыша, чтобы успокоить бешеный пульс.

— Да. Я готова.

Он не отвечал пару ударов сердца, и она слегка повернулась, чтобы посмотреть на него через плечо. Движение, должно быть, застало его врасплох, они стояли так близко, потому его губы коснулись её щеки. Адам отступил назад, скрестив руки на груди.

— Я всё ещё не уверен, что это хорошая идея, Мэл. «Подвыпившая детка» — не совсем приличное место.

— Ты обещал помочь мне подцепить кого-то и переспать. Где ты предлагаешь нам это сделать? В проходе около замороженных продуктов в продуктовом магазине? — Она почувствовала его настороженное положение тела, не отступая ни на дюйм, желание всё ещё пульсировало в её венах. — Если ты не хочешь идти со мной, это нормально. Я уверена, что смогу уговорить Лилли.

— Нет. — Адам покачал головой, его хмурый взгляд стал ещё глубже. — Ты не пойдешь туда с Лилли.

— Хм. — Она сделала вид, что обдумывает его заявление. — В прошлый раз, когда я проверяла, ты не был моим боссом.

— Ты права. Я твой партнер в этом проклятом плане, а это значит, что я должен иметь право голоса в том, как и когда мы продвинемся дальше. — Его голубые глаза стали грозовыми. — Мне не нравится мысль, что ты будешь в каком-то баре одна.

Адреналин и гнев захлестнули её кровь. Мэл сократила расстояние между ними, раздражение нарастало. Она устала от того, что он отрицал химию между ними, и устала от попыток жить так, как все остальные думали, что она должна жить. Мэл хотела хоть раз сделать то, что сама желала.

— Да? Что ж, если ты так волнуешься, то я предлагаю тебе пойти со мной.

К её удивлению, он коротко кивнул.

— Я иду.

Её желудок ушёл в свободное падение. После нескольких дней танцев друг вокруг друга он так легко сдался?

Какого черта?

Прежде чем она успела спросить, он продолжил.

— Я буду твоим безмолвным защитником, отгоняя всякую сволочь. Мы можем поиграть в дартс, выпить пива. Это будет весело.

Угх. Веселье. Мэл застонала и отвернулась.

— Забудь это. Наблюдать за тем, как сохнет краска, гораздо интереснее. Мне не нужна няня.      

— Нет, тебе нужны советы, правильно? — Адам наклонил голову, чтобы поймать её взгляд. — Да ладно, Мэл. Мне было бы лучше, если бы кто-то был там, чтобы присматривать за тобой.

— Почему? Потому что Джеймс попросил тебя об этом?

— Нет. Потому что я хочу быть там.

— Серьезно? С каких пор? Вчера ты убежал так, словно тебе ещё не хватало сил, на ещё большую скорость. Также в пятницу вечером, когда мыпоцеловались. Слушай, я понимаю, что ты и мой брат друзья, и последнее, что я хочу сделать, это вызвать проблемы между вами двумя, но…

— Не беспокойся о Джеймсе и обо мне. Всё равно всё это закончится к тому времени, когда он вернётся домой. Он никогда об этом не узнает.

Чистосердечность его заявления немного охладила её энтузиазм, но она не собиралась сдаваться. Он согласился сходить с ней. В бар. Официально это не свидание, но ближе, чем раньше. Эта мысль взволновала её больше, чем следовало бы.

— Хорошо. Мы вместе пойдём в «Подвыпившую детку».

Напряженная поза Адама заметно расслабилась.

— Когда?

— В эту пятницу, — сказала Мэл, а внутри неё порхали бабочки. — Забери меня в шесть. Я думаю, нам, наверное, также стоит снять номер в гостинице на ночь. Это долгий путь домой, и, вероятно, будет поздно, когда мы закончим. Разумнее остаться в Инди и вернуться на следующее утро.

Он кивнул и вышел, не сказав больше ни слова, оставив её смотреть ему вслед.

Пятница точно не могла наступить достаточно скоро.

***

Классическая кавер-группа в баре исполняла свою версию «Enter Sandman» Metallica, и Адам сделал ещё один глоток своего темного лагера, разрываясь между тем, остаться или уйти. Хотя он иногда приходил в Детку с Джеймсом до их призыва, а теперь и с парнями из Ветерана, это не было его обычным местом свиданий. Скорее слишком грубое и пошлое для вежливой беседы — или вообще для беседы. Раньше это было крутое местечко, скорее паб, чем клуб. Однако теперь, это был модный ночной кошмар, наполненный хипстерами с мужскими пучками на затылках и обтягивающими джинсами, подражателями готов и металлистами в тяжелых шипах и цепях, в чёрной одежде и с подводкой для глаз. Так. Много. Подводки для глаз.

Мэл сидела рядом с ним на табурете, впитывая всё это, как ребенок в первую поездку в Диснейленд. Она хотела, чтобы Адам оставался вне поля зрения в углу, но он настоял на том, чтобы быть в баре, где он мог бы следить за всем. Да, он должен был быть здесь в качестве её тренера, но мысль о том, что один из этих парней приблизится к ней — или, что ещё хуже, она приблизится к ним — заставила его голову раскалываться. Может, он и не настоящий страшный байкер, но он точно мог обмануть этих идиотов, заставив их думать, что он страшный. И если это удержало какого-то случайного чувака от того, чтобы подкатить к его Мэл, пусть будет так.

— Что насчет него? — спросила она, указывая на парня в другом конце комнаты с волосами, длиной не менее двух футов и болезненно выглядевшим рыболовным крючком в губе. — Он кажется интересным.

Адам мог бы придумать другое слово для этого, но не стал. Вместо этого он покачал головой.

— Не он. На нем больше косметики, чем на тебе.

— Ой. — Мэл нахмурилась. — Однако, он довольно милый. Кроме того, мне нравятся плохие мальчики.

Он хмыкнул, проглотив слова, которые вертелись на кончике языка.

Тогда ты влюбишься меня.

Он не хотел, чтобы Мэл полюбила его. Совсем не хотел любви.

Достаточно того, что она была влюблена в него все эти годы. Что ей было нужно, так это приятный, тихий, скучный парень, который будет держать её в безопасности дома. Может быть, страховой агент или бухгалтер. К сожалению, такого типа парней в этом месте не водилось.

Адам допил остатки лагера и поставил бутылку на стойку.

— Поскольку хороших перспектив пока нет, как насчет урока?

— Серьезно?

— Что?

— Поговорим немного.

— Поговорим?

— Ага. Поболтаем. Флирт. Вербальная прелюдия. — Ладно, согласен. Может быть, не последнее высказывание. Он мысленно отругал себя за то, что пошёл по этому пути, но было уже слишком поздно. — В какой-то момент тебе придется поговорить с этим таинственным человеком, чтобы затащить его в свою постель, верно? Если ты не заплатишь ему конечно.

— Смешно. — Бесстрастный взгляд, который она бросила на него, говорил об обратном. — Отлично. Научи меня флиртовать.

— Ну, во-первых, пристально смотреть на свою цель — определенно нет, — сказал он, посмеиваясь.

Мэл прижалась к нему ближе и захлопала ресницами.

— Как насчет этого?

— Э-э, слишком сильно нависать, почти так же плохо. — Он выпрямился, чтобы между ними появилось расстояние. В этот момент она могла сделать что угодно, и он посчитал бы это неправильным действием, но это не помогало, поэтому вместо этого он сосредоточился на поставленной задаче, игнорируя её разочарованный взгляд. — Ты сказала, что хочешь учиться. Так что не набрасывайся на парней, если только секс — это всё, чего ты действительно хочешь.

Со вздохом она плюхнулась обратно на стул и скрестила руки на груди.

— Продолжай. — Адам приготовился к тому, что было впереди.

— Прекрасно. А теперь посмотри на меня так, будто я тебе интересен. Правило пяти секунд.

Она нахмурилась.

— Какое правило?

— Правило пяти секунд. По сути, когда ты встречаешь кого-то, кто такие нравится, на вечеринке или где-то ещё, ты удерживаешь его взгляд в течение пяти секунд. Если они приходят, значит, им интересно. Если нет, то ты не в их вкусе, или они женаты, или заняты.

Мэл уставилась на него, скорее как зомби, чем горячая цыпочка, ищущая-парня, с пустым выражением лица.

— И это подводит нас к следующему пункту. Улыбка. Заставляет тебя выглядеть более уверенно. — Он жестом заказал у бармена ещё лагер, затем сделал глоток. — Кроме того, у тебя великолепная улыбка. Подчеркивает твои очаровательные ямочки.

— Думаешь, у меня великолепная улыбка? — сказала она, и все её лицо засветилось, превратившись из красивого в великолепное. — Это так мило.

Из-под воротника рубашки Адама выступил жар, и его пульс участился.

— А, да. Ты знаешь, что ты прекрасна, так что просто прекрати.

— Ха! Сработало! — Она подмигнула ему, и Адам почувствовал, как рухнул ещё один барьер вокруг его сердца, хотя он наступил прямо на него. Мэл толкнула его локтем. — Следующий совет по флирту, пожалуйста.

— Это может быть сложнее для тебя, так как ты, кажется, настроена изменить свою личность, но будь той, кто ты есть. Не притворяйся тупицей или кем-то ещё, чтобы понравиться ему. Подходящему парню понравятся твой интеллект, драйв и сила, и он не испугается их.

Мэл бросила на него многозначительный взгляд.

— Я не меняюсь ради мужчины. Я меняюсь для себя, большое спасибо. Если правильный парень придёт в комплекте, хорошо. И я отказываюсь прикидываться дурочкой для кого бы то ни было. У меня куча долгов по студенческим кредитам и ученая степень, чтобы доказать это.

Настала его очередь хмуриться.

— Извини. Я не хотел обидеть.

— Ничего, принято. Только не думай, что ты можешь указывать мне, что делать. Я получаю достаточно этого от Джеймса. Мы партнеры в этом, помнишь?

— Понял. — Он наклонил ей свою бутылку. — Идём дальше. Если ты нашла парня и считаешь, что он тот самый, не бойся брать на себя ответственность. Дай понять, что ты заинтересована, и спроси у него номер. Если ты говоришь, что собираешься позвонить, то позвони. И не уклоняйся от физического контакта. Коснись его руки, положи руку ему на плечо, коснись его ногами под столом и тому подобное.

Мэл поёрзала на табурете, провела ногой по его лодыжке, ласка пошла прямо к его и без того гиперактивному либидо. Она бросила на него невинный взгляд.

— Вот так?

— А, да, — выдавил он на несколько октав выше своего обычного баритона. — Вот и всё. Может быть, будь немного тоньше, особенно поначалу.

— Конечно. — Она наклонилась ближе и погладила его обнаженное предплечье, легкие прикосновения заставили его сдержать тихий стон удовольствия. Так давно, слишком давно никто не прикасался к нему так нежно, мягко, благоговейно. Потом она разрушила заклятие.

— Время практиковаться. Что насчёт него?

Мэл указала на вошедшего нового парня. Он стоял в углу комнаты и играл в дартс с двумя другими парнями, у которых было больше пирсинга, чем Адам мог сосчитать. Они были одеты в джинсы с низкой посадкой и выцветшие концертные футболки, а руки и щеки были покрыты чернилами. Адам видел такие же рисунки у парочки парней из своего взвода. Тюремные тату. Судя по плохому покрою пиджака новоприбывшего и его компании, он мог бы поспорить, что чувак только что явился с суда.

— Э-э, это было бы определенно нет.

— Почему? — Мэл нахмурилась. — Он выглядит очень профессионально.

Может быть, профессиональный преступник.

Адам фыркнул.

— Не твой тип. Если только тебе не нравятся парни из тюремного блока С.

Мэл одарила его раздражённым взглядом.

— Прекрати уже издеваться. Ты видел этого парня один раз через огромный зал. Ты ничего о нём не знаешь.

— Я знаю, что его костюм, вероятно, из секонд-хенда, судя по тому, как плохо он сидит. Я знаю, что татуировки на его приятелях — это символы длительности их приговоров. И я знаю, что Джеймс убьёт меня, если я подпущу тебя ближе чем на пять футов к этому парню. — Он встал и выудил бумажник из заднего кармана.

— Пойдем, Мэл. Давай выбираться отсюда.

— Нет. Я еще не готова. — Она подняла свой стеклянный стакан и помахала им перед ним. — У меня еще осталась выпивка, и я не выполнила свою норму.

— Норму?

— Да. Я пообещала себе, что сегодня вечером поговорю хотя бы с одним незнакомым парнем. — Она взъерошила свои взлохмаченные волосы, несколько свободных прядей свисали ей на шею, чтобы подарить Адаму всевозможные образы. Он быстро отвёл взгляд.

То, что она ехала на его мотоцикле всю дорогу сюда, было раем и адом, слившимися в одно целое — то, как её изгибы прижимались к его спине, как её руки обнимали его за талию, как её пальцы сжимали лацканы его рубашки, как будто она никогда не захочет его отпустит. Адам стряхнул запретное наваждение и снова опустился на свой табурет.

— Перестань суетиться. Твои волосы по-прежнему выглядят идеально. Так же, как когда мы покинули твой дом ранее.

Одна из официанток, пышногрудая блондинка, одетая в стандартную униформу подвыпившей детки, состоящую из кожаного мини и обтягивающей майки цвета фуксии, прошла мимо и подмигнула Адаму. Мэл снова выстрелила в него визуальными кинжалами.

Боже. Казалось, он был проклят, если он сделал бы это, и проклят, если он этого не сделал. Прислонившись локтями к краю стойки, он оглядел толпу.

— Не думаю, что ты найдешь здесь то, что ищешь, Мэл.

— Откуда ты знаешь? Может быть, я в настроении для быстрого перепихона?

Он расхохотался.

— Откуда ты узнала о перепихоне?

— Мне будет двадцать пять, Адам. Не двести пять. То, что у меня их никогда не было, не означает, что я не знаю, что это такое. Я читаю «Космо».

— Я знаю. Вчера вечером я видел оставленные улики на твоем кофейном столике. — Он вышел вперед и дал бармену полтинник, чтобы покрыть счёт в двенадцать долларов. Он мог позволить себе быть щедрым. Он хорошо зарабатывал в «Победе ветеранов» и редко тратил их. Слишком занят в эти дни. Адам сделал еще один большой глоток лагера и наблюдал за Мэл, наслаждаясь тем, как её щеки розовеют под его взглядом. — Проклятье. Я знал, что ты хочешь измениться, но я не знал, что в глубине души ты была сердцеедкой.

— Я полна всевозможных сюрпризов. — Она сузила глаза и принялась глотать джин с тоником. Сначала она пыталась заказать вино, но это действительно было не то место, поэтому Адам изменил заказ для неё, сказав, чтобы она пила его медленно, чтобы не напиться. Она сморщила нос и отложила выпивку. — Или, может быть, это место выявляет мою дикую сторону. Рррр.

Её дерзкое рычание должно было быть забавным, но он не мог избавиться от осознания, обжигающего его кровь, сжигающего здравый смысл. Она наклонилась ближе, чтобы сказать:

— Я рада, что ты здесь. Что ты ведёшь меня сквозь всё это. Ты мой напарник.

Он посмотрел на неё.

— Я твой напарник?

— Да.

Адам тоже придвинулся ближе, так близко, что его дыхание шевельнуло пряди волос на её висках.

— Тогда как твой напарник, я говорю тебе, что здесь всё глухо. Если ты так настроена заняться сексом, давай попробуем в другом месте.

Её плечи слегка поникли.

— Я думаю, ты упускаешь потенциал…

— Здесь нет потенциала. — Он отложил свой недопитый второй лагер и снова встал, взяв её за руку. — Да ладно, Мэл. Я знаю, что у нас есть крайний срок с этим грандиозным планом, но никто здесь даже отдаленно не подходит тебе.

Я в том числе.

Мэл сделала еще один глоток своего напитка, когда кавер-группа начала играть слащавую версию «Sister Christian». Она вложила свою руку в его.

— О, я люблю эту песню. Один танец, прежде чем мы уйдем. Пожалуйста?

Он должен был сказать «нет», должен был вытащить её наружу, посадить на свой мотоцикл и направиться к безопасным, знакомым границам их отдельных гостиничных номеров. Но вместо этого он позволил Мэл вывести его на переполненный танцпол. Небольшое пространство было настолько заполнено, что у них не было другого выбора, кроме как прижаться друг к другу, чтобы не наткнуться ни на кого другого. Во всяком случае, это оправдание, которое использовал Адам.

Пока играла музыка, и восхитительное тело Мэл раскачивалось в такт его телу, он изо всех сил старался держаться за свои барьеры, держаться за свои давние запреты, но чувствовал, что они быстро ускользают. Её пальцы обвились вокруг его шеи и зарылись в волосы на затылке, заставив его вздрогнуть и с трудом сглотнуть. Он вцепился в шелковистую ткань сексуальной фиолетовой рубашки, которую она надела поверх короткой черной юбки.

Это было неправильно, так неправильно. И всё же это казалось таким, таким правильным.

Мимо них прошла ещё одна пара, и Адам притянул Мэл ещё ближе, чтобы на неё не наступили. Она посмотрела на него мечтательными и мягкими глазами, её полные губы приоткрылись, и он не мог отвести взгляд, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Время, казалось, замедлилось, когда пространство между ними исчезло, и его губы оказались на её губах.

Боже, помоги ему, он хотел снова поцеловать ее с той ночи в прихожей. Одного её вкуса было недостаточно, никогда не будет достаточно. Последняя из его защит исчезла, когда он крепче обнял её, и она расслабилась в нём, вздёрнув подбородок и открыв рот, чтобы дать ему лучший доступ.

Ему не следовало этого делать, но всю ночь он больше ничего так сильно не хотел. Черт, целую неделю. Он не хотел связываться с Мэл, не хотел влюбляться, но не мог оставаться в стороне. Каждый взгляд, каждое прикосновение увлекали его всё дальше и дальше под её чары. Её пальцы скользнули вверх, вцепившись в его волосы, заставив его представить, как она могла бы использовать эти руки на нём в другом месте…

Её тихий стон вызвал в нем новую волну желания, и ему пришлось вырваться из страха зайти слишком далеко, слишком быстро. Его дыхание было тяжелым, а руки дрожали от желания, но он должен был остановиться. Им пришлось остановиться. Не потому, что хотел, а потому, что не хотел, чтобы Мэл в свой первый раз оказалась в каком-нибудь тёмном углу захудалого бара. Она была слишком драгоценна для этого.

Адам облизнул губы и почувствовал её вкус — сладкого напитка и запретного желания. Она снова потянулась к нему, чтобы притянуть его для ещё одного поцелуя, но он поймал её и прижал её лоб к своей груди. Он хотел потратить эти секунды на поцелуй, черт возьми, он хотел ещё хоть одно мгновение. Или два, три и пять мгновений тоже, по правде говоря. Её судорожное дыхание только подтолкнуло его желание, но он этого не сделал.

Не здесь. Он не хотел на виду у всех.

Мэл отстранилась и посмотрела на него, выражение её лица представляло собой странную смесь желания и замешательства.

Он не мог не провести большим пальцем по её нижней губе. Большая ошибка. Глаза её потемнели, и ресницы затрепетали, и на мгновение он забыл, где он, забыл, кто он, забыл всё, кроме неё, в его объятиях.

Моя.

Он никогда раньше не был альфа-самцом, но пропади всё пропадом, если Мэл не пробудила в нём эту сторону. Он не хотел, чтобы она встречалась с другими мужчинами, тестировала на них, и уж точно не хотел, чтобы она переспала с кем-то ещё. И да, он пообещал Джеймсу присматривать за ней, но он разберётся с этой ситуацией позже. Прямо сейчас всё, что заботило Адама, это Мэл. Если бы она хотела узнать, как доставить удовольствие мужчине, он бы научил её.

Мэл была готова; и он тоже готов. Они оба готовы, и оба были взрослыми.

Тем не менее, он должен быть полностью уверен.

Адам мягко положил одну руку ей на плечо, а другой приподнял её за подбородок, пока она не встретилась с ним взглядом.

— Мэл, я хочу отвести тебя в постель. Ты тоже этого хочешь?

В ответ она снова поцеловала его, глубоко, её тело растворилось в его. Его руки скользнули от её плеч к нижней части спины, чтобы, наконец, обхватить её задницу. Она улыбнулась их поцелую, и на этот раз он растаял.

Наконец Мэл отстранилась.

— В этой комнате всегда был только один мужчина, которого я хотела, но я не думала, что ты хочешь меня…

Он отодвинулся назад достаточно далеко, чтобы увидеть её лицо.

— Поверь мне, Мэл. Желать тебя никогда не было проблемой.

Она кивнула, её губы приоткрылись.

— Что изменилось?

— Я не знаю. — Музыка закончилась, и танцпол начал очищаться. — Всё началось в ту ночь в «Чёрном псе», затем это преображение, затем поцелуй, а теперь сегодня. Я либо принял решение, либо совсем его потерял.

Её соблазнительный смех свернулся внутри него, затягивая ноющий в животе узел напряжения. Она чувствовалась такой теплой, мягкой и совершенной в его объятиях, и так давно у него не было ничего, кроме бессмысленных связей на одну ночь. Сегодня вечером он выпил намного меньше своего лимита лагера, но чувствовал себя пьяным из-за неё. Кривоватая ухмылка Мэл довела его до крайности. Он притянул её к себе и поцеловал ещё раз — пробуя, пробуя, дразня. Она провела пальцем по его подбородку, нежное прикосновение заставило его забыть, где они и кто он такой. Всё, что он знал, это то, что он не мог больше выносить эту нежную пытку. Его тело болело от предвкушения, и им нужно было вернуться в отель. Немедленно.

Она прервала их поцелуй, глядя на него глазами, полными обещания. Никогда в жизни Адам не хотел женщину так сильно, как Мэл. Эта мысль и взволновала, и испугала его. Прежде чем он успел убежать, она мягко улыбнулась и взяла его за руку.

— Вернёмся в наш номер.

Глава 10

Мэл сидела, прижавшись лицом к спине Адама, пока они мчались по полуночным улицам центра Индианаполиса к своему отелю в центре города. Она не обратила особого внимания во время регистрации, просто помнила, что всё было чистым, ярким и роскошным. Мысль о том, чтобы остаться там сегодня с Адамом, звучала как самая захватывающая вещь во вселенной.

Предвкушение, смешанное с хорошей дозой нервной энергии, заставило её сердце биться чаще, а руки сжаться вокруг его талии, пытаясь приблизиться к нему как можно ближе, чтобы доказать, что всё это не было сном. Её рука прижалась к его плоскому, подтянутому животу сквозь мягкий хлопок его футболки, позволив ей почувствовать, как его мышцы напрягаются при каждом повороте тела на мотоцикле. Её кожа была слишком тугой, и её кровь пылала. Она ждала этой ночи двадцать четыре года, но теперь не была уверена, что продержится, пока они не доберутся до отеля. Вот как сильно она хотела его. Учитывая его резкий вдох, когда она поцеловала его в затылок, Адам чувствовал то же самое.

Казалось, теперь они приняли решение и не могли двигаться достаточно быстро.

Все эти часы планирования с целью соблазнить Адама заставили Мэл затаить дыхание. Она только надеялась, что не застынет статуей и не позволит сомнениям сдержать её, когда придёт время. Её фантазии вот-вот должны были стать реальностью.

Они въехали в подземный гараж отеля и поехали вниз, под улицы Инди. Он припарковался возле входных дверей, затем заглушил двигатель, подождал, пока она снимет шлем, прежде чем притянуть её к себе, его губы были в миллиметрах от её.

— Ты уверена? — снова спросил он.

— Больше, чем когда-либо в моей жизни.

Они врезались друг в друга, как только слезли с мотоцикла, беспорядочная масса рук, ног и губ, её спина прижалась к холодной бетонной стене, пока они ждали прибытия лифта. У них были отдельные номера на ночь, но занята будет только одна. Звякнул звонок, и они споткнулись на пороге лифта, Адам вслепую хлопнул по кнопке их этажа, а Мэл притянула его ближе и схватила за зад.

Поездка наверх была размытой. Каким-то образом им удалось выйти из лифта, продолжая целоваться. В коридоре Адам поднял её на руки, а Мэл обвила ноги вокруг его талии. Следующее, что она знала, это то, что они вваливаются в номер. Полированные деревянные полы и ряд окон, из которых сиял городской пейзаж. Тот же стиль и вид, что и у неё по соседству. Не то чтобы это имело значение.

Наконец-то у них появилась конфиденциальность. Жар взорвался через её нервные окончания, когда она скользнула вниз по его груди. Они стояли в центре его комнаты возле кровати. Мэл не могла удержаться и наклонилась, чтобы поцеловать его в шею, слизывая соль с его горла, как она уже много раз представляла себе. Её язык нашел пульсирующую точку у основания его шеи, задрожавшую под её прикосновением.

Адам тихо застонал и приподнял её подбородок, чтобы вернуть её губы.

— Ты такой вкусный, — прошептала Мэл, слегка отстраняясь, тяжело дыша. — Я не могу дождаться, чтобы заняться с тобой любовью.

Его тело напряглось под её прикосновением, и она провела руками по его спине, массируя напряженные мышцы между лопатками, надеясь немного облегчить то, что его обеспокоило. Когда он по-прежнему не отвечал, она отстранилась, сердце колотилось, а в груди заболело.

— В чем дело?

* * *

Адам так сильно хотел Мэл, но как только они пересекут эту черту, они уже никогда не смогут отмотать всё назад.

— Ничего не случилось. Я просто…

Мэл прислонилась лбом к его груди и глубоко вздохнула.

— Это из-за меня, да?

— Что? Нет! — Он поцеловал её в макушку. — Прости, Мэл. Ты идеальна. То, что мы делали, было идеальным, просто… — он покачал головой и оглядел комнату. — Я убил момент, слишком много думая.

— Ага. — Мэл слабо улыбнулась ему, сжав губы. Разочарование в её глазах соответствовало его собственному настроению, и испепеляющий жар между ними упал до слабого кипения. Каждая клеточка его существа тосковала по электрическому огню, который они делили несколько минут назад. По правде говоря, всё в Мэл сводило его с ума от желания — её прикосновения, её тихие стоны в его рот, её сладкие поцелуи.

Прежде чем он понял, что происходит, она сжала переднюю часть его футболки в кулаке и притянула ближе, её суровое выражение обещало быструю смерть за неповиновение.

— Послушай, мистер. Если это как-то связано с тем, что осталось в Пойнт-Маяке, позволь мне тебе всё прояснить. Я устала от того, что люди видят во мне не более чем младшую сестру Джеймса. Я человек. Я Мэл. У меня целая грёбаная библиотека. Я беру то, что я хочу. Никаких «если», «и» или «но».

Широко раскрыв глаза, Адам моргнул, глядя на неё, в его крови заструился адреналин. Искра уверенности в её глазах снова разожгла тлеющие угли внутри него. Её хватка на нем была не настолько крепкой, чтобы причинить боль, но достаточной, чтобы дать ему понять, что она не шутит. Его пульс поскакал, как чистокровный жеребец.

— Теперь либо закрой глаза и представь, что занимаешься сексом с самой красивой женщиной в мире, либо держи их открытыми и сосредоточься на этом.

Его спина ударилась о стену в тот самый момент, когда она стянула рубашку через голову и расстегнула юбку, позволив ей упасть на землю. Вся эта кремовая, мягкая кожа покрыта лишь несколькими маленькими лоскутками кружева. Её духи — вишня и ваниль — наполняли воздух, опьяняя его. Она снова двинулась к нему, удерживая его на месте одним пальцем, прижатым к центру его груди.

— Давай продолжим. — Она превратилась из сирены в неуверенную девушку за полторы секунды. — Поцелуй меня.

Адам повиновался, гордясь тем, что она усвоила его уроки флирта близко к сердцу. На самом деле, она более чем превзошла все его ожидания. Его губы захватили её, прежде чем скользнуть по её щеке и вниз по шее к впадине у основания горла. Он уделял этому внимание, пока она не застонала, откинув голову назад. Её ответ вызвал в нём восхитительный трепет, силу знания того, как она отреагировала на его прикосновение. Он опустился ниже, чтобы провести языком по её ключице, и она ахнула. Адам взял её голову в свою ладонь, и она зарылась пальцами в его волосы, царапая ногтями кожу головы, пока он сосал, лизал, целовал и покусывал.

Мэл чувствовалась восхитительно. Вкусная. Запах невероятный. Все его сдерживаемые побуждения превратились в гипердрайв, и он поднял её, отнёс к окну и усадил на мраморный подоконник. Она вздрогнула, когда её голая кожа прижалась к прохладному стеклу, и он оторвался, чтобы посмотреть в её остекленевшие от страсти глаза. Её легкий кивок дал ему приглашение, в котором он нуждался.

Адам был так поглощён их поцелуем, что едва успел поднять руки, когда она выдернула его рубашку из-под пояса джинсов и стянула её через голову. Однако он остановил её, когда она потянулась к пуговице на его поясе, только потому, что это был её первый раз, и это должно было быть особенно. Идеально. Если кто-то и заслуживает совершенства, так это Мэл, и даже сломленный и недостойный Адам поклялся дать ей это, хотя бы сегодня.

Он коснулся её щеки костяшками пальцев, простое прикосновение вызвало в нём ещё одну волну осознания. Он не был уверен, как выживет, когда их крайний срок наступит, но он, наконец, сдался. Это должно было случиться, и он хотел наслаждаться каждым моментом.

Адам слегка улыбнулся ей.

— Годы фантазий — это высокая планка, чтобы соответствовать. Эта ночь должна стать незабываемой.

— Я помню о тебе всё.

Сексуальная хриплость в её голосе отозвалась в нём, его кровь забилась сильнее. Он не был весенним цыпленком в мешке, но это была Мэл. Он так долго держал её на неприкасаемом пьедестале. Теперь она была здесь, с ним — готовая и желающая — и он не был уверен, как справиться со всеми своими сильными, противоречивыми чувствами — желанием, страхом, потребностью, далеко за пределами похожего, приближающимся к...

Нет. Он остановил эти мысли на ходу, не обращая внимания на тоску в груди. Никакого слова на букву Л. Не сегодня ночью. Сегодняшний вечер был о страсти, желании и экстазе. Это всё.

Может быть, если бы он сказал себе это достаточное количество раз, он бы поверил в это.

«Я помню о тебе всё».

Были времена, когда он бы отдал всё на свете, лишь бы услышать, как кто-то говорит, что дорожит им настолько, что помнит его. И вот уже Мэл вручает ему этот подарок с открытым сердцем. Он скользнул руками вниз по её спине и остановился на пояснице. Адам прижал её ближе к своему телу и наслаждался её крошечным стоном. Он не мог отдать ей своё сердце, но он мог отдать ей остальную часть себя, чего бы это ни стоило, до тех пор, пока они будут вместе.

Она была такой отзывчивой, такой раскованной. Он поднял её и пошёл назад к кровати, держа её в своих руках. Задняя часть его ног коснулась матраса, и он остановился, снова прикоснувшись к её губам, затем повернулся и положил Мэл на кровать, прежде чем вытянуться рядом с ней, его мышцы дрожали от едва сдерживаемого напряжения.

— Ты уверена в этом? — спросил он в последний раз, нуждаясь в подтверждении того, что всё это было правдой и чего она действительно хотела.

— Да. — Она провела пальцами вниз по его обнаженной груди к поясу джинсов. — Безусловно.

Адам протянул поцелуи от её губ к уху, а затем вниз по её шее. Она выгнулась к нему дугой, её дыхание обжигало его кожу, и он изо всех сил старался сохранять контроль, выдавливая слова из своих напряженных голосовых связок.

— Медленно и легко.

— Для начала да. — Мэл слегка отстранилась, её щеки покраснели, а глаза потемнели от страсти. Затем её маленькая ухмылка стала определенно игривой, когда она снова притянула его к себе. — Но передумать — это прерогатива женщины.

* * *

Первые лучи солнца заглянули в окна, когда Мэл моргнула и открыла глаза. Они заснули в объятиях друг друга, и она понятия не имела, как долго они спали. Была суббота, и у неё были выходные, так что это не имело значения. Ей нигде не надо было быть сегодня. Нигде, кроме как здесь, с Адамом.

Мой любовник.

Дрожь пробежала по ней, когда она подумала о том, что он делал с ней прошлой ночью, что она делала с ним. Что они делали вместе. Это было невероятно, незабываемо, невероятно эротично, и всё же так сладко, что у неё сжалось сердце.

Тихий храп Адама зашевелил волосы на её макушке, и она прижалась к его груди, щекой потёрлась о его челюсть, теперь покрытой тёмной щетиной. Она глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом его кожи, наслаждаясь тем, как его руки сжимают её, словно он никогда не отпустит её. На самом деле, она любила в нём всё.

Однако её беспокойные движения, должно быть, разбудили его, потому что следующее, что она помнила, это то, что он зевнул, а затем поцеловал её в висок.

— Доброе утро. Ты удивительная.

Мэл хихикнула, уткнувшись лицом ему в горло, внезапно смутившись.

— Ты и сам не так уж плох.

Адам усмехнулся, звук загрохотал у неё под ухом.

— Ты в порядке? — спросил он, передвигаясь в постели так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Нужно что-нибудь? Воды? Еды? Ибупрофен? Я всегда держу упаковку под рукой в своей спортивной сумке.

— Я в порядке. — Мэл провела кончиками пальцев по его темной челюсти, его беспокойство грозило расплавить её, превратив в лужу из желе. Но меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы Адам шевелился, встал и оставил её. Она хотела, чтобы он оставался там, где был. — Как нельзя лучше.

Он нежно поцеловал её, затем снова закрыл глаза, его дыхание снова успокоилось, и он уснул. Мэл лежала там, наблюдая за ним. Ей хотелось задать ему всевозможные вопросы, и снова проявилась её аналитическая сторона. Всё ли правильно она сделала прошлой ночью? Удовлетворила ли она его так же сильно, как он доставил ей удовольствие? Было ли это хорошо и для него?

Однако момент уже прошёл, поэтому она просто наслаждалась ощущением того, что находится в его объятиях, заново переживая все моменты прошлой ночи. То, как он двигался, как вкушал и как звучал, как его голубые глаза потемнели от желания, как её губы всё ещё покалывало от его поцелуев, а её тело болело во всех неожиданных местах от прикосновений Адама.

Соблазнение её плохого парня было всем, о чём она когда-либо мечтала, и даже больше, её чувства к Адаму только становились глубже, сильнее, богаче.

Ей было интересно, чувствует ли он то же самое по отношению к ней.

«Ты сама по себе в любви. Я не занимаюсь любовью».

Его слова, когда они только начинали этот безумный план, эхом отдавались в её голове, заставляя сердце сжаться, а дыхание сбиться.

Он не занимается любовью. Она согласилась на это с самого начала, знала, во что ввязывается с ним; тем не менее, она не могла подавить маленькую искорку надежды, что, может быть, всё изменилось, что, может быть, он изменился из-за того, что провёл с ней время. Что, может быть, только на этот раз её было достаточно, достаточно, чтобы он захотел вынести их отношения на публику и рискнуть всем, чтобы быть вместе.

Мэл отбросила эти глупые мысли. Нет. Это говорило её прежнее «я». Новая Мэл жила настоящим моментом, отбрасывала осторожность на ветер, принимала жизнь так, как она шла к ней.

С тяжелыми веками она положила голову ему на сердце, немного темных волос на его груди щекотали её щеку. Грудь Адама вздымалась и опускалась, успокаивая её своим устойчивым ритмом. Не в силах отвлечься, Мэл провела рукой по линии волос, тянущейся через середину его подтянутого живота, прежде чем исчезнуть под простыней. По правде говоря, он более чем оправдал всю эту шумиху. На самом деле, он уничтожил всех в этой солнечной системе.

— Ого, куда это вы, дамочка, — проворчал Адам, приоткрыв один глаз, чтобы посмотреть на неё сверху вниз, и положил руку на её кисть. — Касса открывается в одиннадцать.

— Хм. — Она наклонилась, чтобы посмотреть на часы на ночном столике. — Сейчас едва ли есть шесть.

Адам повернулся на бок, а Мэл оперлась локтем на матрас, подперев голову рукой. Он бросил на неё наглый взгляд, затем медленно улыбнулся, его сонные голубые глаза озорно сверкнули.

— Пытаешься наверстать упущенное?

— Что-то вроде того. — Мэл повела бровями, смеясь, когда он перевернул её на спину, обняв её и завладев её губами. Переработка всех её беспокойных эмоций может произойти позднее. Теперь она не будет беспокоиться о будущем. Будет достаточно времени, чтобы обдумать и справиться с последствиями. Учитывая, что до её дня рождения осталось всего несколько недель, реальность вернется достаточно скоро. Сегодня она будет дорожить тем, что у неё есть.

Глава 11

Мэл чувствовала себя так, словно у неё на лбу были напечатаны слова «развратная женщина», когда она сидела за обеденным столом своих родителей в воскресенье, без Адама. Он ушёл из её дома ранее в тот же день, сказав ей, что, вероятно, лучше, чтобы их не видели вместе так скоро после такого. Учитывая, что каждое его прикосновение и поцелуй отпечатывались на её коже, вероятно, это было разумно.

Кроме того, сегодняшний день и так был достаточно странным. Воскресные обеды в доме Брайантов никогда не были такими… тихими. Что-то определенно было не так.

Наконец, её мать сняла напряжение.

— У нас есть сюрприз. Джеймс возвращается домой на день раньше! Тринадцатого августа. Так что он сможет прийти на твою вечеринку.

Сначала Мэл была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Наконец она сказала:

— Что? Он в порядке?

— Он в порядке. С нетерпением жду, когда вернется домой. — Её папа улыбнулся. — Здорово, что он снова будет рядом, да?

— Ага. Здорово.

Она откинулась на спинку сиденья. Не то чтобы она не была рада возвращению брата домой целым и невредимым. Она была. Но отношения между ней и Адамом только начали налаживаться. Ей не нужно было напоминать, что скоро всё это закончится. Она потерла лоб, чувствуя тяжесть взгляда матери.

— Во сколько он приедет тринадцатого?

— Не уверена. Ты можешь спросить его сама, — сказала её мать, нарезая продукты. — Он должен позвонить в любую минуту.

Ох. Она ещё не была готова поговорить с Джеймсом. Не после того, как провела последние две ночи в объятиях его лучшего друга. Мэл вскочила на ноги, взяла недоеденную тарелку и направилась на кухню.

— Я не очень голодна.

Телефон зазвонил, когда она выбрасывала остатки ужина в мусорное ведро.

Веселые голоса её родителей эхом разнеслись по комнате, и Мэл съёжилась. Она должна была рассказать Джеймсу, но часть её хотела сохранить тайну ещё немного. Чтобы остаться в их блаженном пузыре одиночества и пока не иметь дела с внешним миром или их последним днём.

К сожалению, это решение было вырвано из её рук, когда её мама вошла на кухню, протягивая сотовый телефон Мэл.

— Джеймс хочет поговорить с тобой наедине.

Мэл кивнула и неохотно взяла его, нырнув на задний двор, где её никто не мог подслушать. Она прошла к дальнему краю лужайки, возле цветущих изгородей, и села там на холодную каменную скамью. Выдавив из себя улыбку, Мэл изо всех сил старалась звучать как обычно жизнерадостная.

— Привет, Джеймс. Как дела?

— Что, черт возьми, происходит с Адамом? — тон Джеймса был странной смесью гнева и беспокойства.

О-о.

— Откуда я должна знать? — сказала она, надеясь, что ложь прозвучит более убедительно, чем она чувствовала. — Я не видела его в последнее время.

— Не лги мне. — Он знал? Откуда он мог узнать? Её сердце бешено колотилось, и она откашлялась на случай, если что-то выдаст тот факт, что она потеряла девственность с Адамом. — Пара парней из гаража видели, как вы вчера катались на мотоцикле Адама.

Небольшая тяжесть упала с груди Мэл, и она вдохнула столь необходимый ей кислород. Хорошо. Джеймс не знал об их «плане». Её только увидели на мотоцикле Адама. Ничего страшного. Она придумывала какие-то оправдания, но не всё было потеряно. Во всяком случае, ещё нет.

— Я пытался поговорить с ним ранее, но он меня отшил, — продолжил Джеймс. — Так что теперь я обращаюсь к тебе.

— Ой. Э-э… — она быстро подбирала слова. — Моя машина не, эм, не работает. Адам проезжал мимо, когда я была на подъездной дорожке, и увидел, что мне нужна помощь. Он предложил подвезти меня. Вот и всё. Извини. Впрочем, мы особо не разговаривали.

— Хм. — Её брат казался совершенно неубежденным, черт его побери.

— В этой поездке тебя также поцеловали на крыльце?

— Что? — Мэл застыла и онемела. Затем возмущение, горячее и свирепое, погнало её вперед. — Ты шпионишь за мной?

— Ты встречаешься с Адамом? — Встречный вопрос вышел скорее как обвинение.

— Если и да, то какое тебе дело? — К сожалению, слова не вышли такими стойкими, как ей хотелось. Она чертовски хорошо знала, почему Джеймс считает это своим делом. Из-за «Победы ветеранов». Именно поэтому Адам не хотел связываться с ней. Тем не менее, она не могла позволить себе паниковать. Ей нужно было подумать об этом ясно и рационально, пока она не сможет поговорить с Адамом позже. — Я не знаю, что люди говорят тебе, но мы с Адамом просто друзья, Джеймс. Он помогал мне. Вот и всё.

Секунды тикали в мучительной тишине.

— Это как-то связано с твоими переменами во внешности? Если это очередной безумный проект Лилли, клянусь Богом, я…

— Что? — Мэл закрыла лицо руками, заставляя себя сохранять спокойствие. — Учитывая, что ты сейчас на расстоянии в полмира, ты мало что можешь сделать.

— Я скоро вернусь домой, — сказал Джеймс в манере старшего брата. — А я хочу правды.

— Правда, да? — Мэл побрела к дальнему краю двора, покидая пределы слышимости родительского дома. Со всем остальным, что произошло в эти выходные, и с её эмоциями, бьющими через край, последнее, что ей нужно, это выслушивать льющееся дерьмо от своего брата. У неё было почти искушение высказать ту фразу из старого фильма о том, что он не в состоянии справиться с правдой, но вместо этого она пошла другим путем.

— Давай поговорим о правде, Джеймс. Из того, что я вижу, правда в том, что последние восемь лет ты жил за океаном отсюда, встречался с людьми, занимался своими делами. Самое интересное, что я сделала, — это ездила в колледж через два города и ежедневно работала с жителями Пойнт-Бикона. Я решила сделать себе макияж, потому что мне нужно было измениться. Это правда. Лилли немного помогла. Адам тоже.

— Держу пари, что он это сделал.

— Перестань быть задницей, — рявкнула она, её терпение было на пределе. — Найти здесь людей для свиданий сложно, Джеймс. Большинство парней в Пойнт-Биконе не самые лучшие, если ты понимаешь, о чем я. То, что я местный библиотекарь, также не ставит меня на первое место в списке самых привлекательных партий для парней. Мне нужно, чтобы люди увидели меня по-другому, понятно? Мне нужен был шанс жить.

Джеймс обиженно вздохнул.

— Что ты сделала?

— Адам отвез меня в Индианаполис. У меня была встреча со стилистом, которого Лилли использует на своих фотосессиях, потом мы пообедали и сделали покупки. Вот и всё. Адам дал мне совет по поводу свиданий и прочего. — Она закусила губу, споря о том, стоит ли упоминать об их второй поездке в Инди. Учитывая, что в маленьком городке ходит мельница слухов, он всё равно узнает об этом достаточно скоро. Лучше выложить всё это сейчас. Ну, почти все. — В прошлую пятницу он отвёл меня в «Подвыпившую детку» — по моей просьбе — для практики. Он следил за мной.

— Лучше бы это было всё, что ты с ним делала. — Джеймс тяжело вздохнул, его голос был напряженным. — Я пытаюсь защитить тебя, сестренка. Адам избегает меня. Он игрок. Я не хочу увидеть, как тебе будет больно.

— Мне не нужна твоя защита. Я не пострадаю. — Мэл ненавидела врать своему брату. По правде говоря, она боялась, что её сердце разобьется, когда Джеймс вернется домой и они с Адамом разойдутся, но это не значит, что она не будет продолжать наслаждаться тем временем, которое они провели вместе. — Держись подальше от этого, Джеймс. Ты не имеешь права указывать мне и Адаму, что делать и…

— Из-за чего вы сейчас ссоритесь? — сказала её мать, выходя во двор в сопровождении отца.

— Мы слышали, как ты кричишь из столовой, милая, — сказал папа, уперев руки в бока. — И если я тебя слышу, то, уверен, и соседи тоже.

День становится всё лучше и лучше.

— Дай мне поговорить с папой, — сказал Джеймс.

Мэл потерла колючие, лишенные сна глаза. Из терпения и из-за нехватки времени она воспроизвела единственную дикую догадку, которая у неё осталась, понизив голос, чтобы родители не услышали.

— Скажи им хоть слово обо всем этом, и я выболтаю все, что знаю о той ночи между тобой и Лилли перед тем, как ты отправился в Афганистан. Я не знаю всего, но знаю достаточно.

Это заткнуло Джеймса, на этот раз, подтвердив, что между ним и её лучшей подругой действительно была история. Отлично. Она была не единственной, у кого были секреты, которые нужно было скрывать.

— Я серьезно. — Мэл понизила голос, когда её родители подошли ближе. — Обещай мне.

Брат медленно выдохнул.

— Отлично. Но как только я вернусь в город…

— Поговорим позже, брателло, — сказала Мэл своим фальшиво-веселым тоном, таким же, каким она говорила с самыми сварливыми старшими посетителями в библиотеке. Она сунула телефонную трубку в руки отца, затем поцеловала обоих родителей в щеку, прежде чем ринуться обратно в дом и выскочить через парадную дверь.

Она не могла справиться с этим. Не сегодня.

Было бы правильно покончить с Адамом и продолжить свою жизнь. Их крайний срок всё равно приближался, и он с самого начала ясно дал понять, что для него это временно, но она настолько пристрастилась к тому, чтобы он был рядом, что не была уверена, сможет ли отпустить его.

Прогулка поможет. Так было всегда. Солнечный свет покалывал её кожу, а тёплый ветерок охлаждал её разгоряченные щеки. Воздух был наполнен запахами свежескошенной травы и звуками игры детей в баскетбол. К счастью, в следующее воскресенье не будет семейного ужина Брайанта, поскольку её мама и папа собиралисьпоехать в Инди, чтобы подготовиться к вечеринке по случаю дня рождения Мэл, а теперь и к празднованию возвращения Джеймса домой.

Ох. Джеймс. Он хотел как лучше, но это была её жизнь, её ошибки. Её связь с Адамом ощущалась как связь, которая бывает раз в жизни. Если она не проживёт её, Мэл будет сожалеть об этом вечно. И да, репутация Адама предшествовала ему. Он честно заслужил звание плохого мальчика своими постоянными свиданиями и распутством. Они провели вместе две невероятные ночи, и она надеялась продолжать это, по крайней мере, до тех пор, пока её брат не вернется домой. Изначально она боялась умереть девственницей. Теперь, когда она была с Адамом, она боялась потерять свой единственный шанс в любви, боялась, что её не будет достаточно для него, что никогда не будет полноценной для кого-то ещё.

До возвращения Джеймса оставалось две недели. Две недели до того, как реальность вернётся и ударит их всех по голове. Две недели на то, чтобы провести с Адамом всё возможное время и выяснить, имел ли он в виду то, что сказал о том, что не занимается любовью… или есть ли между ними возможное будущее.

***

В понедельник Адам смотрел на часы.

Что было странно, потому что раньше у него никогда не было проблем с тем, чтобы сосредоточиться на работе. Но теперь его мысли были заняты Мэл. То, что он сказал ей в то первое утро, когда они проснулись вместе, не было ложью. Она была действительно потрясающей. Добрая, милая, страстная. Авантюрной тоже.

Ухмылка, которую он изо всех сил пытался подавить всё утро, вырвалась на свободу. Не далее как прошлой ночью она раскрыла свою книгу о сексе «Космо» — удивительно развратную, лежащую на её журнальном столике, — и попросила его попробовать с ней несколько «вариаций». Ему нравилось, как она была с ним открыта и доверчива, её рвение, игривость, отзывчивость. Больше всего ему нравилось, как пресытившийся игрок вроде него тоже выучил несколько новых трюков за столько лет. С Мэл.

Моя Мэл.

Но он её не любил. Он не занимался любовью. Это всегда было его девизом, его мантрой.

Конечно, она ему нравилась. Очень. Больше, чем ему когда-либо нравилась другая женщина.

Но любовь? Неа. Нет. Не было возможности. Он был осторожен.

Он стряхнул с себя сумасшедшие мысли и хмуро посмотрел на Hemi V8, который всё ещё ремонтировал. Кроме того, она не была «его Мэл». Никогда не будет.

Боже, что с ним происходит? Мэл заслужила мужчину, который мог бы обеспечить ей ту жизнь, которую она заслуживает, позаботиться о ней. Мужчину, который смог бы отдать ей всё своё сердце. Адам не был уверен, что у него есть сердце, которое он мог бы отдать, настолько оно было разбито. В прошлом, он никогда не беспокоился об этом, но теперь ему стало интересно, сможет ли он быть таким человеком для Мэл.

Что ещё более важно, захочет ли она вообще, чтобы он попытался? Адам не был уверен. Он с самого начала ясно изложил свою позицию по их плану, и Мэл никогда не упоминала об изменении их сделки или о том, чтобы вывести то, что у них было между ними, на новый уровень. Он согласился помочь ей найти парня, с которым она могла бы встречаться и, возможно, однажды выйти за него замуж. Адам сомневался, что когда-нибудь женится. Не после катастрофы, свидетелем которой он стал между его собственными родителями. И конечно, союз между Брайантами был другим, что дало ему намёк на надежду, но да. В этот момент ему было бы неудобно просить о таком.

Чёрт. Он отложил инструменты в сторону, его пальцы были покрыты густой черной смазкой. Кроме того, он играл с Джеймсом в телефонные звонки с утра воскресенья. Парень что-то заподозрил, Адам был уверен. И если это не было предзнаменованием того, как глупо было с его стороны желать большего, чем он заслуживал, то он не знал, что это было.

Телефон в «Ветеранах» снова зазвонил, как по сигналу, и Адам сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь. Он ненавидел вести себя как трус, но он не мог выпалить по телефону, что спит с младшей сестрой Джеймса. Это определенно положит конец их дружбе и поставит под угрозу всё будущее Адама.

К счастью, вместо этого на звонок ответил Мигель. Когда он оглянулся, Адам покачал головой, и Мигель придумал ещё одно оправдание, что он недоступен. Это был бред, но Джеймс мог учуять ложь за двадцать шагов. Тем больше причин держаться на расстоянии, пока он и Мэл не разберутся со своей ситуацией.

Вздохнув, Адам снова посмотрел на часы, отсчитывая минуты до обеда. Мэл оставила его с поцелуем и улыбкой рано утром, попросив Адама встретиться с ней в новом суши-баре на городской площади, когда он вышел из её двери. Он с радостью согласился; единственное, что сбило его с толку, это её упоминание о том, что это «свидание».

Мудро было бы пригласить её сегодня на ланч и убедиться, что они оба согласны друг с другом. Что это было временно. Просто практика. Она пойдет дальше, а он вернется к тому, как всё было раньше. Адам потёр больное место на груди. Это не должно было беспокоить его, но беспокоило. Для человека, прожившего большую часть своей жизни не на той стороне рельсов, короткая передышка от канавы только усложняла возвращение туда.

— Чувак. — Мигель хлопнул Адама по спине, когда тот проходил мимо. — Время обеденного перерыва.

Он вытер руки о грязное полотенце рядом. Он сошел бы с ума, если бы дольше оставался в своей голове. Помывшись, он достал бумажник из офисного сейфа и направился вниз по кварталу. Мэл ждала его, когда он пришел. Недолго думая, Адам наклонился, чтобы поцеловать её, но она быстро отстранилась. Его живот скрутило от неожиданной боли.

— Извини. — Краска залила щеки Мэл. — Мы не хотим, чтобы люди сплетничали, верно?

— Верно, — пробормотал Адам, следуя за ней в Фукияму. Колокольчики над дверью весело звякнули, и казалось, все взоры тут же обратились в их сторону. Ресторан был довольно красиво оформлен, с белыми льняными скатертями и дрянными картинами на стенах. Около трёх четвертей мест были заняты. На них уставилась вся элита Пойнт-Бикона — мэр и его жена, директор средней школы и её помощник, управляющий банком. У Адама сжалось сердце. Часть его хотела повернуть хвост и бежать в надёжное укрытие Ветеранов.

У большинства из этих людей были стычки с его семьей в то или иное время на протяжении многих лет, или же они оказывали Фостерам свою благотворительность.

Теперь ты уважаемый владелец собственного дела.

Хозяйка подвела его и Мэл к тихой кабинке в глубине зала, и Адам, опустив голову и закрыв рот, занял своё место. Несколько человек выкрикнули приветствия. Мэл ответила им тем же. Адам этого не сделал. Он давным-давно усвоил, что если держать рот на замке и вести себя тихо, в конце концов можно избежать многих душевных страданий. Если бы только он прислушался к собственному совету, когда дело касалось Мэл.

Подошла официантка и приняла заказ, и он, наконец, откинулся на спинку кресла, позволяя напряжению в плечах немного расслабиться. Он должен наслаждаться этим временем вместе. Они приближались к концу, поэтому он должен дорожить тем, что они оставили. Ничто не должно испортить этот обед. Не любопытные глаза их маленького городка. Не мысли о Джеймсе. Даже его собственная проклятая неуверенность.

Адам улыбнулся Мэл, когда официант вернулся с их напитками — чай со льдом для неё и содовая для него. Мэл улыбнулась в ответ, и весь его мир осветился. Возможно, позже за то, что они вместе, придётся адски расплачиваться, но сейчас Адаму было все равно. Всё, что имело значение, это её счастье. И если бы Адаму пришлось проглотить свою гордость и свой страх, чтобы это произошло, то именно это он и сделал бы.

Независимо от расплаты.

Глава 12

— С меня хватит. — Мэл отодвинула тарелку и откинулась на спинку кресла. — Ух, мне повезет, если я не отключусь сегодня на столе посреди дня. И теперь, когда ты знаешь, как я обожаю суши, пожалуйста, напомни мне не увлекаться в следующий раз?

Она остановилась и закусила губу. Она предположила, что будет следующий раз.

К счастью, Адам не заметил. Его ноги переплелись с её ногами под столом.

— Я могу придумать много других вещей, которые не дадут тебе уснуть днём. Бьюсь об заклад, в этой библиотеке есть множество скрытых ниш, идеально подходящих для сексуальных свиданий.

— О, есть, но моя работа — поддерживать тишину и порядок.

Он усмехнулся, посылая волну чувственных образов по всему её телу.

— Не волнуйся. Я умею хранить секреты.

— Я знаю. — Она ухмыльнулась и выпрямилась, освобождая свои ноги от его ног. — Мы должны вернуться. Время обеда почти истекло.

Адам оплатил счет, несмотря на настояния Мэл, чтобы они разделили его, а затем они вышли на улицу. Туристический сезон был в самом разгаре, даже здесь, в глуши, и на местные ремесленные фестивали съезжались охотники за скидками со всего мира. Мэл взяла Адама за руку и проводила его до конца здания и за угол, похищая для них немного уединения.

Быстро оглядевшись, он обнял её за талию и притянул к себе для поцелуя. Мило, горячо и немного рискованно, учитывая ситуацию, Мэл затаила дыхание, когда наконец отстранилась. Её слова были мягкими и задыхающимися.

— У нас ещё есть планы на сегодня?

Он вопросительно посмотрел на неё.

— Что ты имел в виду, когда сказал про то свидание ранее?

— О, ничего.

Лжец. Мэл могла твердить себе, пока брат не вернулся домой, она всё ещё контролировала свои эмоции, когда дело касалось Адама, но это была неправда. Не могла с того первого поцелуя в прихожей. Она намеревалась соблазнить его, но теперь её чувства к нему стали намного глубже. Она не ожидала, что её сердце так быстро включится, и, несмотря на бомбу замедленного действия в виде возвращения её брата и косые взгляды местных горожан, она не была готова отказаться от Адама. Ещё нет.

Не раньше их окончания срока.

— Ты всё ещё планируешь встречаться с другими парнями, — сказал он.

Это был не вопрос, и её пульс сбился. На мгновение ей показалось, что она увидела вспышку боли в его голубых глазах, но она исчезла так быстро, что ей словно показалось. Кроме того, она слишком боялась ответа, который могла бы получить, если бы спросила его, хочет ли он, чтобы они были единственными друг для друга сейчас, хочет ли он попытаться завязать с ней настоящие отношения.

— Конечно. Ага, — сказала Мэл, отступая от него и проводя рукой по передней части её шикарного бело-розового платья-футляра с короткой юбкой и топом с вырезом лодочкой. Не то, что она когда-либо носила раньше, по крайней мере, без красивого кардигана поверх него, но ведь теперь она была другим человеком, не так ли? Да, была. Она выдавила уверенную улыбку, которую не совсем почувствовала. — Это то, о чём мы договорились, верно?

— Верно. Просто подтверждаю, что мы всё ещё на одной волне. — Он медленно выдохнул, его теплое дыхание обдуло её лицо, на его лице появилась тень хмурого взгляда. — Встретимся у Клема после работы. Но я не опаздывать. Хорошо?

Кивнув, Мэл сильно моргнула от жжения в глазах. Это была несуразица, которую она сама создала, её дело. Он чётко знал свои правила, поэтому она не могла удивиться, что он всё ещё придерживался её первоначального плана. Адам согласился помочь ей с поиском парня, и он сдержит своё слово, потому что он непреклонен.

Это была одна из его черт, которые она любила в нём больше всего.

Она тяжело сглотнула. Он не для твоей любви.

Мэл изо всех сил старалась выглядеть взволнованной перед предстоящим вечером. Расстояние. Это то, что ей было нужно. Чтобы создать какое-то пространство между собой и этим мужчиной, который так её разрывал и корёжил, что она не знала, идёт она или уходит. Если он не захочет быть с ней после того, как Джеймс вернётся домой, она бросит его в прошлом, как бы болезненно это ни было, потому что это то, чего он хотел. На самом деле, может быть, сейчас она пойдет к этому маленькими шажками. Начиная с сегодняшнего вечера.

— Хорошо.

— Ну, разве вы не отлично смотритесь вместе? — сказала Лилли, переходя улицу, чтобы присоединиться к ним. Адам отодвинулся, и Мэл сразу же соскучилась по его теплу. Её лучшая подруга подняла бровь. — Но ведь ничего не произошло, да?

— Да. — Мэл развернулась на каблуках и пошла по тротуару к библиотеке, Адам и Лилли следовали за ней. — Мы встретились за обедом. Как друзья, чтобы наверстать упущенное. Последний раз, когда я проверяла, это свободная страна. У тебя проблемы с этим?

Лилли подняла руки, бросив на Адама быстрый взгляд.

— Совершенно никаких проблем. Однако мне нужно увидеть мистера Фиксита, если ты не возражаешь. Проблемы с машиной.

— А, да, конечно. — Адам остановился и начал пятиться к своему гаражу. — А ты не могла бы заглянуть в «Победу» позже? Трудный день. Капитальный ремонт двигателя и всё такое. Я впишу тебя в расписание. — Адам помахал Мэл с неловкой улыбкой. — Увидимся вечером.

Мэл смотрела, как он уходит, прежде чем снова обратить внимание на свою лучшую подругу.

— Мы идём к Клему после работы. Ты хочешь пойти?

— Нет. — Лилли шла в ногу с быстрыми шагами Мэл, пока они проходили квартал между домом Фукиямы и библиотекой. — Но я думаю, нам нужно поговорить.

— О чем?

— Джеймс звонил мне прошлой ночью. — Хмурый взгляд и жесткая поза Лилли свидетельствовали о том, что разговор не был наполнен блеском и радугой.

Они остановились в небольшом дворике перед библиотекой и сели на скамью из кованого железа, которую местный клуб «Львов» установил годом ранее в честь погибших ветеранов Пойнт-Бикона и спасателей. Мэл уже опаздывала, но работа главного библиотекаря имела свои преимущества.

Лилли хмуро посмотрела на свои руки, выглядя не в духе. Обычно она была душой любой вечеринки, всегда счастливой, беззаботной и готовой к веселью. Но сегодня уголки накрашенных розовым блеском губ Лилли опустились вниз, а её темные брови были нахмурены.

— Мэл, ты же знаешь, что я люблю тебя и хочу для тебя только самого лучшего?

— Конечно. — Мэл кивнула, её беспокойство росло. — В чем дело?

— Адам весёлый парень, но то, что между вами двумя, меня беспокоит. — Лилли покачала головой и посмотрела во двор. — Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за того, что прыгнула выше головы. Поверь мне, я знаю, что это такое, и это не весело.

Мэл сузила взгляд на подруге, чувствуя, что это имеет такое же отношение к тому, что произошло между Лилли и Джеймсом много лет назад, как и к тому, что происходило между Мэл и Адамом.

— Ненавижу, что ты беспокоишься, Лилз, но я могу позаботиться о себе.

— Он помогает тебе не только советами по свиданиям, не так ли? — Она встретилась взглядом с Мэл, затем снова отвела взгляд. — Не отвечай на это. Я уже вижу. Ты моя лучшая подруга, и Адам отличный, но он не из тех парней, которые остепеняются. Это никак не может сработать. Ты милая и нежная, а он… нет. Вы слишком разные.

Мэл ощетинилась.

— Как моя лучшая подруга, я думаю, ты была бы более оптимистична.

— Я так хорошо тебя знаю, поэтому говорю это, — тон Лилли стал серьезным. — Однажды игрок, всегда игрок, Мэл. Мне жаль это говорить, но это правда. Он не хочет остепениться и жениться. Он никогда не будет интересоваться чем-либо в долгосрочной перспективе.

— А ты думаешь, я хочу? Послушай, Адам с самого начала был откровенен со мной по поводу того, что мы делаем. — Мэл скрестила руки. Она думала, что преображение поможет людям делать предположения о её жизни и её чувствах, но, по-видимому, нет. — Я пришла к нему с открытыми глазами и не жду от него большего, чем он готов дать. У нас есть соглашение. Больше ничего.

Неважно как больно произносить эти слова, но ложь режет, как лезвие бритвы.

Возможно, она пришла к нему с открытыми глазами, но по пути открылось и её сердце. Теперь его никак не закрыть, не без больших мучений. Когда она была с Адамом, она чувствовала себя комфортно, как будто она принадлежала ему. Возможно, в будущем искры между ними улягутся, и она встретит кого-то ещё, кого-то, с кем у неё будет такая же связь, какой бы невероятной ни казалась эта идея.

Лилли медленно выдохнула.

— Ты хотела внести изменения. Я понимаю. Но думать, что он попросит тебя перейти на следующий уровень, — значит обрекать себя на катастрофу. Я уже вижу, что ты влюбляешься в него. Судя по тому, как он обнимал и целовал тебя на этом углу, вы двое далеко за пределами дружбы. Пожалуйста, прислушайся к моему совету, хорошо? Я была там, где ты, и это не закончилось красиво. Если ты продолжишь идти по тому же пути, по которому идёшь, ты будешь падать всё сильнее и глубже, и тебе будет только больнее, когда всё это закончится.

Мэл безрадостно рассмеялась.

— Боже, почему все так беспокоятся обо мне? Я не идиотка. Я хорошо осведомлена о репутации Адама. Я провела слишком много лет, таскаясь за ним, чтобы не знать, какой он на самом деле. Но ты когда-нибудь задумывалась, что я тоже хочу развлечься? Это первый раз, когда я вышла за рамки первого свидания с парнем за несколько месяцев. Я не знаю, к чему всё это приведёт, но могу заявить тебе, что справлюсь, независимо от того, что Джеймс мог тебе наговорить.

По правде говоря, если бы Адам дал ей хоть малейший намек на то, что хочет будущего с ней, она бы давно расплавилась в нём. Нет смысла больше это отрицать. Она была влюблена в него больше десяти лет. Он поставил все галочки в её списке пожеланий и даже больше. Но Мэл не была дурой. И она также не была наивной, несмотря на отсутствие опыта отношений.

— Твой брат не хочет, чтобы ты пострадала, — сказала Лилли. — Я тоже. В тебе есть так много хорошего, чтобы предложить это нужному человеку.

— Действительно? — Мэл бросила на подругу серьезный косой взгляд. — Собираешься ли ты отказаться от фотографии и вместо этого писать поздравительные открытки? — Лилли усмехнулась, и напряжение между ними исчезло. — Я не уверена насчет «так много хорошего». Я имею в виду, что я уже некоторое время сижу на полке никому не нужная, и меня никогда не было достаточно ни для кого. Иногда я задаюсь вопросом, буду ли я когда-нибудь той самой.

Лилли начала было говорить, но Мэл подняла руку, прерывая её.

— Нет. Пожалуйста, послушай. Я не говорю, что Адам не разобьёт мне сердце. Я хочу сказать, что люблю тебя и Джеймса тоже, но вы, ребята, должны заниматься своими делами и позволить мне заниматься своими делами, понятно?

— Но...

— Никаких но. — Мэл вскочила на ноги. — Если мне будет нужен твой совет, я спрошу его. То же самое с моим братом. Видит бог, когда он вернётся в город, я всё равно получу его мнение по самое горло. Но моя жизнь и мой выбор не зависит ни от кого из вас. У тебя нет права голоса. — Она расправила плечи, гордясь собой за свою позицию. — Поняла меня?

— Поняла. Однако Джеймс недоволен. — Лилли фыркнула. — Он вытащил большие пушки, позвонив мне прошлой ночью.

Мэл закатила глаза.

— Мне жаль.

— Все в порядке. Забудь это. — Лилли вскочила на ноги. — Мне нужно вернуться в свою студию. — Она провела рукой по передней части своего милого топа в горошек и джинсов. — Мэрия должна позвонить мне по поводу нового проекта, над которым они хотят, чтобы я работала. И спасибо за приглашение сегодня вечером, но я думаю, вам с Адамом будет о чем поговорить без моего участия. Поговорим позже.

Мэл постояла немного, думая обо всем и наслаждаясь ещё несколькими драгоценными секундами летнего солнца. Мимо толпились люди, в некоторых она узнала местных, в некоторых — туристов, и все беззаботно занимались своими делами.

Удовлетворение переполняло её. В отношениях с Адамом сейчас может быть бардак, но сказать Лилли и Джеймсу не лезть в её дела было приятно. Она должна была сделать это давным-давно. Надеюсь, они послушают. Её шаги стали легче, когда она, наконец, вернулась в библиотеку и направилась к абонементному столу.

***

Адам с каждой минутой всё больше сожалел о своём решении, сидя в баре у Клема и наблюдая, как Мэл играет в бильярд с каким-то случайным чуваком в другом конце комнаты. Он крепко сжал бутылку с пивом и смотрел, как парень крутится около Мэл.

Трудно поверить, что они пробыли здесь всего сорок пять минут. С другой стороны, Мэл снова была в этих проклятых джинсах, которые идеально облегали её задницу. По покачиванию её бедер и блеску в глазах Адам сразу понял, что попал в беду.

Он плюхнулся на табурет в баре, а она тут же ушла, чтобы очаровать всех одиноких мужчин в комнате. Теперь он почти пожалел, что не заказал чего-нибудь покрепче эля, чтобы утолить пылающую внутри ревность. Бог знал, что ему нужно всё терпение, которое он мог собрать, чтобы удержаться от избиения этого чувака на следующей неделе, каждый раз, когда его рука задевала зад Мэл, когда она наклонялась, чтобы сделать удар. Парни в баре сфокусировались на её новообретенной сексуальности, собираясь вокруг неё, как жуки на мёд. Адам зарычал и сделал ещё один глоток пива.

Хриплый смех Мэл поплыл по воздуху, его чувственный тон соперничал с мелодиями в стиле кантри, которые звучали из старого музыкального автомата у стены. Его мускулы напряглись, и пот выступил на коже, пока Мэл продолжала общаться со своими новыми друзьями-мужчинами.

Адаму не нравилось, что эти чуваки так легко рассмешили её. Ему также не понравилось, как мистер Хендси вытащил свой сотовый телефон и забивал номер Мэл. И ему действительно не понравилось, как каждый мужчина в комнате уставился на неё, пока она шла по залу к Адаму.

Наконец она с довольной улыбкой опустилась на свой табурет рядом с ним.

— Это было весело. Ты видел, как он попросил у меня мой номер? Такого никогда ещё не было. Обычно они не могут убежать от меня достаточно быстро, на их взгляд.

— Хм. — Адам смотрел на неё поверх края своей бутылки, чувствуя себя ещё хуже из-за своего раздражения. Мэл ему не принадлежала. Она не была его собственностью, и они точно не были парой. Он прямо сказал ей, что это невозможно, ещё до того, как они начали весь этот сумасшедший план. Он не мог злиться на неё сейчас. Он был здесь только для того, чтобы помочь. Её тяжелая работа наконец-то окупилась, и он не имел права портить её своей мелочностью и ревностью.

Его мысли зависли на одном моменте.

Я в порядке, всё хорошо. Да, возможно, он немного ревновал, но на самом деле это ничего не значило. Они спали вместе. Это должно было создать какую-то связь. Это не значит, что эта связь была связана какими-то условностями или более глубокими эмоциями. Он провёл рукой по лбу, на коже выступил пот. Он не давал никаких обещаний. Он не занимался любовью. Он ясно выразился. Этот вопрос даже не должен всплывать. Нет. Он отбросил зацикленные мысли.

— Поделиться с тобой секретом? — Мэл наклонилась так, что её сладкий вишневый аромат защекотал его нос. — Обещай, что не будешь осуждать.

— Никогда. — Он почувствовал желание поцеловать её, и целовать пока они оба не забудут об этом баре, об этой ночи и обо всём остальном, кроме друг друга.

— Номер, который я дала этому парню, я выдумала. — Она хихикнула, и в её взгляде мелькнуло озорство. — Я поступила очень плохо, да? Но он просто не мой тип. Слишком властен и весь с иголочки.

Счастье взорвалось внутри Адама, как фейерверк. Ей не понравился тот чувак. Прекрасно. Он взял её руку и поцеловал пальцы, засмеявшись.

— Он переживёт, не волнуйся.

— Так ты думаешь, мне не стоит извиняться?

— Что? Нет. — Адам встал и вытащил свой бумажник, швырнув пару купюр на стойку. — Я умираю с голоду. Хочешь съесть гамбургер или что-то такое? Я знаю идеальное место.

— Ну, ладно. — Мэл схватила сумочку и последовала за ним к двери. — Ты уверен, что я не должна…

— Уверен. — Он вывел её наружу, его глаза, словно магнит, притягивались к её восхитительным изгибам. Серьезно, эти джинсы и новые облегающие топы, которые она купила, были лучшими покупками в её жизни. Он даже осмелился обнять её за плечи, потому что было темно и никого вокруг не было, и было так приятно прикасаться к ней. Её день рождения приближался, так что у него не будет больше возможностей.

Идеальное место, которое он имел в виду, было маленькой закусочной под названием Боксёры. Роскошные детали дизайна 1930-х годов с серебристыми стальными стенами, черно-белыми плиточными полами, красными кожаными кабинками и достаточным уединением, чтобы они могли обниматься, не беспокоясь о том, что их увидят. Они прошли пол квартала до ресторана, наслаждаясь обществом друг друга и тёплым ночным воздухом. Вдалеке гудел одинокий паровозный гудок, и ветерок разносил шелест посевов и запах свежей зелени.

Впервые за долгое время Адам почувствовал надежду. На своё будущее.

Они завернули за угол, и Мэл остановилась, широко улыбнувшись.

— Я люблю боксеров!

— Я тоже. — Что ему нравилось больше, так это ощущение её руки на его талии и то, как она просунула палец в петлю на его ремне, словно не могла отпустить его. Ему нравилась связь, которую они разделяли, то, как её прикосновение давало ему силу и цель. Она всегда заставляла его чувствовать себя особенным, важным и заботливым, даже когда никто другой этого не делал.

— Лучшие гамбургеры в Индиане.

— Аминь. — Они вошли внутрь и заняли последнюю кабинку, самую дальнюю от двери. — Раньше у нас было такое место недалеко от общежития, когда я училась в колледже. Хотя и не такое хорошее, как это. Но, черт возьми, мы провели там всю ночь, готовясь к выпускным экзаменам.

— Никаких ночных перекусов после бара? — спросил Адам, открывая меню.

— Нет. — Мэл грустно усмехнулась. — Обычно, я была девушкой, которая ложилась спать около десяти. Я никогда не ходила в бары, когда училась в школе. Слишком занята была учебой. И никаких вечеринок братства. Никто и не приглашал. — Она пожала плечами и взяла карточку со специальными предложениями дня из держателя приправ. — Думаю, сейчас это не имеет значения.

Его сердце сжалось от её задумчивого тона.

— Что ты закажешь? — спросил Адам, чтобы сменить тему.

В конце концов, они оба взяли одно и то же — чизбургеры, картофель фри и шоколадные коктейли. И, будь он проклят, если он думал, что увидеть её в этих джинсах было сексуально, ведь смотреть, как Мэл ест гамбургер, было чертовски эротичным опытом — как она стонала от удовольствия после каждого кусочка, как она слизывала кетчуп и жир с пальцев, как её голова откинулась назад, глаза закрылись, как будто она...

— Могу я предложить вам ещё что-нибудь прямо сейчас? — спросила официантка, прервав интимные мысли Адама.

— Э-э, нет, — сказала Мэл. И хорошо, потому что Адам не думал, что в данный момент сможет подобрать слова, чтобы спасти свою жизнь. — Спасибо. И я возьму чек, пожалуйста.

Он подождал, пока официантка уйдет, затем сделал большой глоток воды, чтобы прочистить ком в горле.

— Я оплачу счёт.

— Нет. — Мэл хлопнула рукой по чеку на столе. — Я плачу сегодня вечером. Ты платил в прошлый раз. Мне нужно оплатить здесь. Партнеры, помнишь?

— Да ладно, Мэл. Это неправильно. Это я пригласил тебя. — Он снова попытался схватить бумажку, но безуспешно. — Пожалуйста?

— Стой. Ты пошёл к Клему, чтобы помочь мне, и я в неоплатном долгу перед тобой. Позволь мне оплатить чек. — Она позвала официантку и вручила ей чек и деньги, а также щедрые чаевые.

— Вот и всё. Готово. — Адам выдохнул, его плечи слегка опустились.

— Спасибо.

Он не привык к тому, что за него что-то делают другие. Если честно, он не привык ко всему тому, что чувствовал и переживал, когда был рядом с Мэл. Он не знал, был ли он в плюсе или в минусе в эти дни. Всё, что он знал, это то, что весь этот радостный хаос внутри него не был любовью.

Или была?

Нет. Всё, что он когда-либо видел о любви, кроме дома Брайантов, было только о боли, потере и опустошении. Он бы не поступил так с Мэл. Он бы так не рискнул. Ладони Адама зачесались. Мэл понятия не имела о его внутреннем хаосе. Возможно, это она пыталась завоевать его доверие, но, похоже, он терял своё, по крайней мере, в том, что касалось её.

— Слушай, Мэл. О нашей сделке…

— Да, всё идёт отлично, да? — сказала она, допивая остатки своего коктейля. — Мне очень жаль, что я так часто оставляла тебя сидеть в баре в одиночестве, но я должна была действовать, пока у меня хватало смелости, понимаешь? И мне кажется, получилось неплохо. Подойти к тем парням и начать разговор оказалось не так сложно, как я думала. Лилли была бы так горда.

— Да, конечно. Круто. — Он вытер влажные руки о джинсы. Его желудок скрутило, как это было в каждый первый день в школе, когда ему приходилось надевать ту же старую одежду, которую он носил год назад, когда у всех других детей были новые вещи. Он открыл было рот, чтобы сказать ей, что они должны покончить с этим пораньше, но в конце концов струсил. Вместо этого он выиграл себе больше времени. Ещё несколько дней, чтобы собрать всё своё мужество для окончательного прощания. — Э-э, ты готова попробовать что-то ещё? Что-то более крупное?

Глаза Мэл расширились, когда она наклонила голову.

— Например?

— Свадьба.

Её нос сморщился.

— Кто женится?

— Мигель, из гаража.

— О! — Она ухмыльнулась. — Точно! Я забыла о нём со всем остальным. Камилла, должно быть, уже близка к сроку родов, верно?

— Думаю, уже семь месяцев. — Адам улыбнулся в ответ. Ему нравилось, что она помнила.

— Ты уверен, что хочешь взять меня? — спросила Мэл.

— Конечно. — Адам не мог придумать никого, с кем бы он предпочел провести время на церемонии.

— Но ребята меня знают. Джеймс будет ещё больше зол, когда вернётся домой. Не то, чтобы это имело значение, я полагаю. Ты ведь знаешь, что он вернётся домой тринадцатого числа, верно?

— Знаю. — Джеймс оставил эту информацию в одном из множества голосовых сообщений, которыми он забил почтовый ящик Адама. Он также недвусмысленно заявил, что, если Адам хотя бы тронет пальцем его младшую сестру, по возвращении домой ему придется заплатить чертовски дорого. Отлично. Может быть, потасовка снова придаст Адаму рассудка. Кроме того, он устал прятаться. Никто не должен был знать, что он и Мэл спали вместе, или что Адам настолько глубоко погрузился в чувства, что не был уверен, сможет ли он когда-либо вернуться к тому, что было раньше, или даже хотел ли он этого в этот момент. Но он захочет. Ради Мэл. Потому что это то, что он обещал. — Всё в порядке. Ребята крутые.

— Действительно? — Она, казалось, обдумывала эту идею мгновение. «

— Ну, это стало бы отличным местом, чтобы попрактиковаться в моих навыках, помимо пива и бильярда. — Её улыбка стала шире. — Хорошо. Да, я бы хотела пойти. Когда это? Здесь же будет, в Пойнт-Биконе?

— На самом деле, в Чикаго. В ближайшую субботу. Семья Камиллы оттуда. Если ты сможешь отпроситься с работы, я подумал, что мы поедем в пятницу вечером и проведем вместе выходные. Приедешь домой в воскресенье. Будут проблемы? Мы можем пожить в одной комнате или… — он тяжело сглотнул, голова стучала в такт его пульсу. — Или ты можешь занять свой собственный номер, как ты захочешь.

— Ну что ж. — Щёки Мэл порозовели, а его грудь сжалась от тоски. — Возможно, имеет смысл просто взять один номер на двоих, верно?

Пожалуйста, останься со мной. Пожалуйста, останься со мной.

— Верно. — Адам выдохнул, затаив дыхание, и ухмыльнулся, как идиот. — Я не хотел принимать решение за тебя.

— Мне придется снова пройтись по магазинам, чтобы купить что-нибудь подходящее. — Она оглянулась и поймала его взгляд. — Не волнуйся. На этот раз я сделаю онлайн заказ, теперь, когда я знаю, что искать.

Он бы никогда никому в этом не признался, но ему действительно нравилось ходить с ней по тому причудливому торговому центру, видеть, как она восхищается всеми этими туфлями, одеждой и прочим.

— Потрясающе. Будет весело. В смысле, я не про один номер. — Он нахмурился, заикаясь на словах, как дурак. — Нет. Я, ну, я, точнее, там тоже будет весело. Я имел в виду, что свадьба будет крутой. Они проводят традиционную мексиканскую церемонию и прием после неё.

Ну что за тупица.

Мэл хихикнула, и бедное разбитое сердце Адама ожило. Боже, она была так прекрасна. Милая, добрая и такая щедрая на своё время, внимание и привязанность. Она протянула руку и взяла его за руку.

— Ты выглядишь почти таким же нервным, как и я, когда мы начали работать вместе.

Он скромно пожал плечами.

— Только представь, как всё изменилось, а?

— Ага. — Она улыбнулась. — Спасибо, что пригласил меня.

— Спасибо, что сказала «да». — Он посмеялся. — Не могу поверить, что ты меня так волнуешь.

— Может быть, я специально тебя нервирую.

— Может быть. — Он переплёл их пальцы вместе, ему это нравилось больше, чем следовало бы. Их взгляды снова встретились. Она выскользнула со своей стороны кабинки, и он последовал за ней. Они вышли из закусочной вместе, взявшись за руки.

— Я в восторге от этих выходных. — Она положила голову на его руку, пока они шли к его мотоциклу, припаркованному возле Клема. — Надеюсь, ребята с работы будут круты, как ты говоришь.

— Они такие. Поверь мне. — Он поцеловал её в макушку, пока они ждали на углу, чтобы перейти улицу. Чем больше они говорили о свадьбе и выходных в Чикаго, тем больше он волновался, несмотря на то, что знал, что скоро ему придётся её отпустить.

Но он отпустит её. Он должен.

Он слишком сильно зависел от этого, чтобы позволить своему сердцу принять участие в этом уравнении.

Если он оставит себе Мэл, то потеряет всё остальное — своего лучшего друга, приёмную семью, Победу ветеранов. Осознание сильно поразило его, выбив воздух из легких.

Эти выходные будут последними пока они вместе, прежде чем Джеймс вернётся домой и все изменится. Это будет их долгое прощание. Они договорились, что её день рождения — это черта на песке, конец. Это хорошо. Он мог выбраться, прежде чем он ещё что-нибудь натворит. Эти выходные могут пройти отлично, и они расстанутся в хороших отношениях. Затем у него будет несколько дней, чтобы снова собраться с мыслями, прежде чем он увидит Джеймса и, надеется, он спасёт их дружбу и деловое партнёрство. Отношения с Мэл казались такими напряжёнными и волнительным только потому, что они провели так много времени вместе за последние несколько недель. Время врозь поможет. Эти отношения с ней не серьёзные.

Всё было уже решено. Они пойдут на свадьбу Мигеля, хорошо проведут время и закончат.

В эти выходные наступит их конец.

Глава 13

Мэл сидела в небольшом компьютерном кабинете в общественной библиотеке Пойнт-Бикона, пролистывая страницу за страницей коктейльных платьев вместе с Лилли во время её обеденного перерыва в среду. Несмотря на то, что Лилли не одобряла то, что происходило между ней и Адамом, она также была лучшей подругой Мэл и сказала, что полна решимости оказать ей поддержку любым возможным способом. Таким образом, с момента её прибытия комната постоянно гудела от болтовни, но Мэл не обращала на неё внимания. Её мысли продолжали возвращаться к Адаму и тому, как сильно она скучала по нему. Пролло всего два дня после их ночи в закусочной, но всё же. С тех пор он не приходил к ней домой, утверждая, что был очень занят на работе. Между изменениями графика и двигателем, который он всё ещё восстанавливал для какого-то клиента из другого города, у него было полно дел.

Её родители тоже были заняты, готовясь к большой вечеринке и приглашая почти всё население Пойнт-Бикона. Так что Мэл тоже сунула нос в точильный камень, закончив работу в библиотеке, которую она откладывала месяцами, потому что у неё просто не было времени. Она также наняла несколько новых добровольцев из местного пенсионного центра и нашла им хорошее применение, разбирая стопки и архивируя старые книги, чтобы освободить место для новых. Была даже парочка джентльменов постарше, которые не возражали против небольшого каторжного труда — если можно назвать перемещение пустых книжных полок на колесиках «каторжным трудом». Они помогли Мэл изменить макет раздела истории, чтобы сделать его более доступным и удобным для читателя.

На самом деле, она была так занята, что едва успевала подумать о том, что ей надеть на свадьбу в Чикаго. Таким образом, она заручилась помощью Лилли, чтобы быстро найти что-то в Интернете, чтобы она могла сделать экспресс-заказ с доставкой до того, как они с Адамом уедут в пятницу после работы. Лилли целыми днями старалась изображать лучшую подругу на всём белом свете. Которая поможет Мэл выбрать такой наряд, чтобы Адам, наконец, осознал свою вечную любовь и захотел продолжать видеться с ней?

К сожалению, несмотря на то, что на поиски ушло слишком много времени, они так и не нашли идеальное платье. Сама по себе она не была толстой, но у неё были формы. Подчеркнуть их, не заставляя её выглядеть слишком непристойно, было приоритетом. Да, она изменила свой стиль, но у неё все еще были ограничения. Мэл взглянула на часы, увидев, что до конца обеденного перерыва оставалось полчаса. Это заняло гораздо больше времени, чем следовало бы.

Она не хотела быть такой придирчивой, но ей хотелось хорошо смотреться рядом с Адамом, как будто она принадлежала ему, особенно с учётом того, что прошлой ночью ближе к концу он казался немного рассеянным, после того как они обсуждали возвращение Джеймса. Рано. Часы тикали и в её голове, заставляя её делать правильный выбор как в одежде, так и в жизни. Её чувства к Адаму стали глубже, чем она ожидала или намеревалась, и теперь, когда она призналась в них самой себе, следующим логическим шагом было рассказать о них ему. И хотя это пугало её на большем количестве уровней, чем она могла сосчитать, теперь Мэл была полностью готова взять на себя ответственность. Как сказано в последнем выпуске Cosmo: «Единственный способ вести настоящую, наполненную жизнь — это рисковать. Сразитесь с этими демонами сомнения. Ваша награда может быть неожиданной и превзойти ваши самые смелые мечты».

Мэл обычно не занималась всей этой самопомощью и мотивационным дерьмом. Она была слишком прагматичной. Но посмотри, как далеко она продвинулась всего за несколько коротких недель, как с её преображением, так и с Адамом. И хотя крохотная часть её мозга всё ещё цеплялась за её старые страхи — что он ни за что не сможет всерьез задуматься о долгосрочных отношениях с ней, что он когда-нибудь будет с кем-то вроде неё, что её никогда не будет достаточно для него — она эффективно отключала эти негативные голоса и продолжала двигаться вперед. Нет смысла останавливаться, когда то, чего она хочет, было так близко. И да, крайний срок их сделки тоже подкрадывался, поскольку Джеймс прибудет за день до её дня рождения. Было ощущение, что наступала пора: сейчас или никогда.

Она зажмурилась от резкого приступа беспокойства. Она достигла своей первоначальной цели. Она потеряла девственность с Адамом, мужчиной, которого хотела, сколько себя помнила. Осмелится ли она просить большего? Осмелится ли она сказать ему правду о своих чувствах? Осмелится ли она произнести эти три коротких слова?

Тепло наполнило её, когда она вспомнила последнюю ночь, когда Адам спал. Она снова проснулась, положив голову ему на грудь, на его сердце, и лежала там в предрассветном мраке, наслаждаясь его теплом и ароматом, и тяжестью его сильной руки, обнимавшей её за талию. Покалывания желания пронизывали её, прежде чем её мозг подавил их.

По правде говоря, она не знала, какое место он занимает. Что касается хороших жителей Пойнт-Бикона, то Адам по-прежнему оставался городским плейбоем. Господь знал, что слухи о нём тоже всё ещё ходили, слухи о новых поклонницах, тусовавшихся в Победе Ветеранов, и о том, кого из них Адам возьмёт в постель следующей. Это не должно иметь значения, но это имело значение. Его слова из их первого разговора той ночью на её кухне крутились у неё в голове.

«Я не занимаюсь любовью».

Осмелится ли она поверить, что он так сильно изменится ради неё?

Осталось неделя до возвращения Джеймса. Одна неделя до завершения их сделки, и жизнь вернётся в прежнее русло. У Мэл будут её книги, её кот и её личное пространство. Не будет больше страха перед сплетнями, больше никаких возможных скандалов со старшим братом, если он узнает об их романе.

Не будет больше Адама.

Опустив плечи, Мэл отколола вилкой кусок салата из своего обеда и сунула его в рот, жуя, ничего не ощущая на вкус, её аппетит пропал.

— О, боже мой! — Лилли толкнула руку Мэл локтем, взволнованно указывая на изображение глубокого бордового шелкового шифонового платья до колен с вырезом на бретельках и пышной юбкой. Красный был любимым цветом Адама, и он всегда говорил ей, что у нее лучшие ноги в городе. Это коктейльное платье соответствовало всем требованиям.

Лилли ухмыльнулась.

— Идеальное! Ты будешь похожа на спелую, сочную ягодку. Адаму это понравится.

Мэл замерла, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто из её любопытных добровольцев не подслушал. К счастью, все они, казалось, были заняты своими делами. Она прошипела:

— Никаких имён, только не здесь. Помнишь?

— В любом случае, — Лилли предложила варианты размеров платья. — Если ты собираешься сгореть в огне, то ты можешь выглядеть при этом великолепно, верно? Да брось. Я могу не одобрять, но я вижу, что ты без ума от него.

— Ты заткнёшься? — Щёки Мэл вспыхнули жаром, когда она посмотрела на свою лучшую подругу. — Как я отношусь к Адаму, никого не касается.

— Вы двое занимаетесь дикой, горячей обезьяньей любовью каждую ночь?

— Что? — глаза Мэл расширились от стыда. — Нет. Да. Я имею в виду, это тоже не твоё дело. Это хорошо, но не так. Я имею в виду...

— Только не говори, что он ужасен в постели, — сказала Лилли, её голос понизился до заговорщического шепота. — Должно же что-то быть, у него происходит что-то особенное в постели, раз дамы возвращались снова и снова, если ты понимаешь, о чём я.

Живот Мэл сжался. Похождения Адама были последним, о чём ей сейчас хотелось думать.

— Он нормальный. — Увидев плоский взгляд Лилли, Мэл поправила свое заявление. — Хорошо, он более чем нормален. Он потрясающий, но это не меняет того факта, что это могут быть последние выходные, которые мы проводим вместе. Я хочу хорошо выглядеть, вот и всё. А то, что я без ума от него, не имеет значения.

— Ага. Конечно. — Лилли ввела размер Мэл и информацию о кредитной карте, а затем нажала кнопку «Купить». Она вернула Мэл её карточку и сузила глаза. — Как скажешь.

Мэл выхватила карт из рук Лилли и сунула обратно в сумочку, ещё раз взглянув на платье на экране.Оно действительно было великолепно — простое, классическое, но в то же время сексуальное. Всё то, на что Мэл надеялась найти. Не помпезное, но с оттенком юношеской лёгкости. Месяц назад она купила бы эту вещь, а затем повесила бы её в своём шкафу, доставала, чтобы полюбоваться, но никогда не осмелилась бы надеть её на публике. Теперь она будет на всеобщем обозрении, проводя выходные с Адамом. Её уверенность пошатнулась.

— Ты уверена, что с ним всё в порядке?

— Конечно. — Лилли нахмурилась. — Цвет идеален, и фигура тебе определенно подходит. Адам не сможет оторвать от тебя ни взгляда, ни рук.

— Хм, ну, думаю, уже слишком поздно менять его. — Мэл закрыла пластиковые контейнеры для ланча и засунула их обратно в стёганую сумку. — Говоря о выборе, ты всё равно приедешь на следующие выходные, да? Ты должна фотографировать возвращение Джеймса домой.

Широкая улыбка Лилли дрогнула. Она встала, выглядя немного взволнованной, когда бросила свой мусор в ближайший мусорный бак.

— Я, э-э, я не уверена. Может быть. Я должна проверить своё расписание и потом сообщу. У меня впереди встреча с мэрией, и мне нужно обновить портфолио и всё необходимые для этого детали. Посмотрим.

— Ну давай. — Мэл выключила компьютер и поднялась на ноги. — Мне действительно не помешала бы моральная поддержка.

Лилли заправила непослушный локон своих темных волос за ухо, и Мэл могла бы поклясться, что пальцы её подруги слегка дрожали.

— Я сделаю всё возможное, но не могу ничего обещать. Будет странно, если Джеймс снова навсегда останется в Пойнт-Биконе.

Навсегда.

Это слово прозвенело в голове Мэл, как предупреждающий звонок.

Ух. Она не хотела разговора с Джеймсом. Он уже понял, что происходит между ней и Адамом, и какое-то время обдумывал эту информацию. К тому времени, как он вернётся в город, он будет жаждать драки. В зависимости от того, как пойдут дела в эти выходные, Мэл либо должна будет сказать ему, чтобы он смирился и смирился с тем, что она и Адамом пара, либо она может перестать волноваться, потому что Адам уйдёт.

В любом случае, это наверняка будет сложно.

— Я опаздываю на консультацию по поводу новой свадебной съёмки. Мне нужно идти. — Лилли быстро обняла

Мэл, прежде чем броситься к двери.

— Позвони мне, когда платье придёт, и я помогу тебе выбрать обувь и аксессуары.

Как только Лилли ушла, Мэл вернулась к проверке материалов для клиентов, в её голове всё ещё крутились мысли обо всех незавершенных делах, которые ждут, чтобы их закончили.

Она любила своего старшего брата, всегда смотрела на Джеймса снизу вверх и уважала его, но она также знала, каким он может быть, когда думает, что он прав. Ему нужно будет перебороть себя.

Мэл закончила со своим нынешним клиентом, затем подождала, пока мужчина не вышел, прежде чем уронить голову на руки. Ей не должно быть дела до того, что думает её брат или как он отреагирует. Но она не могла обойти стороной тот факт, что ей не всё равно. Слишком. Не говоря уже обо всём на кону для Адама, если они решат продолжать отношения.

Страх скользнул по ней, поселившись глубоко в животе. Нет. Если Адам не хочет её, не хочет рисковать своим будущим с ней, тогда ей придется отпустить его.

Как бы это не разбивало ей сердце.

Глава 14

В субботу вечером Адам стоял в бальном зале роскошного отеля «Лейкшор» на Мичиган-авеню в Чикаго и смотрел на окружавшее его великолепие. Он знал, что у семьи Камиллы есть деньги, но никогда не представлял ничего подобного. От огромных свежих цветочных композиций, украшающих все столы у стойки регистрации, до со вкусом небольшого оркестра, тихо играющего в углу гигантского пространства, всё это было похоже на что-то прямо из мечты миллионера, с небольшой ноткой Тихуаны, добавленной для атмосферы. Среди гостей даже бродила группа мариачи, играющая между сетами оркестра праздничную музыку. Весь этот декаданс был так далёк от реальности Адама, что он не знал, как снова найти здесь что-то без карты.

Нельзя сказать, что он не в полной мере наслаждался своим временем здесь. Он наслаждался больше, чем он когда-либо мог себе представить.

Первым удовольствием была поездка на «камри» Мэл. Как только они оказались за пределами Пойнт-Бикона, как будто оковы снова исчезли. Они могли вести себя как нормальная пара — держаться за руки, целоваться и обниматься на публике. Она казалась какой-то более свободной и беззаботной, и он смог оставить своё плейбойское прошлое позади за городской чертой и просто быть нормальным парнем. Парень, которому очень нравилось веселиться со своей девушкой.

Заселившись в отель, они распаковали вещи, решив провести время в одиночестве, вдали от остальных празднеств еще немного. Они заказали обслуживание номеров и посмотрели какой-то глупый фильм о супергероях с оплатой за просмотр, а затем провели всю ночь в постели, занимаясь любовью, разговаривая или просто обнимая друг друга, потому что это было чертовски приятно.

Этим утром они проснулись на рассвете после звонка со стойки регистрации, призывающего их снова присоединиться к реальности. Приняв душ вместе, он и Мэл спустились вниз в ресторан отеля, чтобы насладиться предсвадебным завтраком с Мигелем, его невестой и их семьями, а затем подождали, пока сестра Мигеля Джина отдаст приказы официантам и организатору свадеб. Крики, казалось, окупились, потому что церемония прошла без сучка и задоринки, и теперь все веселились на приеме.

С того места, где он стоял у стены, Адам наблюдал, как Мигель кружил свою сияющую невесту в элегантном платье под горько-сладкий мексиканский вальс, который они выбрали для своего первого танца. Её традиционное свадебное платье в латинском стиле было из белого атласа и облегало верх и бедра, а затем расширялось к низу, а подол и шлейф были вышиты ярко-розовыми и красными цветами. Её животик гордо выделялся, и она давно скинула туфли, чтобы танцевать босиком. Адам не думал, что когда-либо видел своего приятеля Мигеля более счастливым.

Смех Камиллы наполнил воздух, и она, и Мигель, казалось, смотрели только друг на друга. Их особенный день был полон улыбок, любви и смеха, и Адаму не хотелось видеть, как всё это заканчивается, когда приём начал стихать.

Зависть смешалась с радостью в его груди. Он был так рад за своего друга. Они вместе пережили трудные времена в Афганистане, и никто не заслуживал хорошей жизни больше, чем Мигель и Камилла. Но в то же время Адам не мог не заметить глубокую пропасть в своей жизни.

Как бы ему ни не хотелось это признавать, Мэл заполнила для него это пространство, словно волшебством. Теперь его дни были наполнены солнечным светом, надеждой и сиянием, но скоро этому придёт конец. Он вернётся к своей обычной жизни, к одиноким дням и бессмысленным ночам. Несколько недель назад он бы с нетерпением ждал этого, но теперь привлекательности и свободы его прежней жизни плейбоя больше не было. Он сделал большой глоток пива и тяжело сглотнул.

Время взглянуть правде в глаза.

Несмотря на всю его решимость избежать этого, он сильно влюбился в Мэл — его великолепную сияющую звезду, единственную женщину, которую он всегда любил, но никогда не заслуживал. Он знал, и всё же он пошёл прямо вперед и упал с обрыва за ней.

Тем больше причин разорвать связи и бежать, как он и планировал.

Он никак не мог быть для неё тем единственным парнем, её рыцарем в сияющих доспехах. Он понятия не имел, как бы он смог. Он был игроком, плохим парнем, бедным никчёмным мусором. Он недостоин целовать землю, по которой она шла, не говоря уже о ней.

Тем не менее, его взгляд был прикован к Мэл сквозь толпу. Она стояла у края танцпола, выглядя так красиво, что у него перехватывало дыхание. Сегодня вечером её волосы снова были собраны в небрежный пучок, обнажавший её длинную изящную шею. Её щеки пылали от возбуждения, а глаза блестели, когда она смотрела, как счастливая пара целуется. Прошлой ночью их занятия любовью казались почти отчаянными, когда Мэл проявляла инициативу, требуя удовольствия для себя, воспоминания о её тихих стонах всё ещё вызывали покалывание в его теле. После этого она жаждала нежности, прижимаясь к нему так близко, что он думал, что она никогда не отпустит его.

Но он сделает то, что она не сможет. Позже, когда они вернутся в Пойнт-Бикон.

Камилла подошла к Адаму и схватила его за руку, вырывая из мыслей. Он даже не заметил, как она ушла с танцпола, настолько отвлекся.

— Ну давай же. — Невеста потащила его к центру комнаты. — Время для группового танца.

— О, нет. — Он попытался отстраниться, но безрезультатно. — Я действительно не танцую, если не пьян.

— Ты будешь пьян сегодня вечером. — Камилла швырнула Адама на пол в самый центр собравшегося круга друзей и семьи. Мэл тоже была там, ожидая его. Он встал рядом с ней, обнимая её за талию и за талию человека с другой стороны от него, мягко покачиваясь в такт испанской мелодии, которую он раньше не слышал.

Мигель взял у дирижера микрофон и ухмыльнулся всем.

— Спасибо всем вам за то, что вы собрались здесь, чтобы отпраздновать мой союз с моей любимой Камиллой. Без всех вас всё было бы иначе. — Его темные глаза заблестели неожиданным блеском слез, когда он взглянул на свою прекрасную невесту. — И, Камилла, корасон, ты выглядишь великолепно.

Камилла покачала головой, смеясь.

— Ты хорошо лжешь, mi esposo. Я выгляжу как...

— Красивая мать моего ребенка. — Мигель поднял жену на помост и крепко поцеловал. Затем он поднял бокал шампанского в тосте. — A todos nuestros amigos, les deseamos amor, salud, dinero y tiempo para disfrutarlos. Всем нашим друзьям мы желаем любви, здоровья, денег и времени, чтобы насладиться ими. ¡Que vivan! — Толпа ликовала.

— И ты, мой друг. — Мигель указал на Адама, как только стихли аплодисменты. — Ты следующий. — Адам попятился.

— Эй, чувак. Я люблю тебя, как брата, но я тебя не поцелую. — Смех заполнил бальный зал.

— Забавно, — сказал Мигель. — Нет. Я имею в виду найти жену, жениться. Ты лучший мужчина, которого я знаю, и ты заслуживаешь счастья. Меня бы сегодня здесь не было, если бы ты не помог мне пережить те страшные дни войны. Я должен тебе больше, чем когда-либо смогу отплатить. Спасибо.

Они неловко по-братски обнялись, когда Адам с трудом сглотнул ком в горле.

Он поймал взгляд Мэл, и его сердце сжалось от сияющей любви в её тёплом карем взгляде. Его тело напряглось от чувств к Мэл, и в ту секунду, когда он отпустил Мигеля, Адам притянул её к себе. Её тепло заставляло его тосковать по уединению, чтобы он мог снять эту пенистую ткань, которую она называла платьем, и доставлять ей удовольствие до тех пор, пока не перестанет понимать, где она кончается и начинается он.

Возможно, у них не было будущего, не могло быть, но у них останется эта ночь.

Камилла взяла Мэл за руку и потянула её прочь.

— Выпьем со мной, чика?

Адам смотрел, как они уходят, ещё раз пораженный её новым взглядом, её новой уверенностью. Тем не менее, какая-то часть его всегда будет любить причудливого, застегнутого на все пуговицы гика, который одевается, как его бабушка, и фыркает, и смеётся. Одинокая девушка, которая сортировала с ним M&M's на своей кухне.

Мигель снова встал рядом с Адамом, когда толпа рассеялась.

— Она великолепна, чувак. Поздравляем. Что сказал Джеймс, когда ты ему рассказал?

С бешено колотящимся сердцем Адам взглянул на Мигеля.

— Эм-м-м…

— О, дерьмо! — глаза Мигеля расширились. — Он не знает? Но Джеймс возвращается домой в пятницу.

— Он знает достаточно, — выдавил Адам. — В любом случае, это всего лишь на выходные.

— Угу, — сказал Мигель, прищурившись. — Конечно.

Вернулись дамы, каждая с двумя чашками безалкогольного пунша с буфета. Камилла с улыбкой сунула одну из своих в руку нового мужа.

— Выпей.

— Босси, босси. — Мигель поднял тёмную бровь. — Что, если я не хочу пить?

— Выпьешь. — Она выпила свой бокал одним долгим глотком. — После того, как ты потанцуешь со мной.

Мигель взял Камиллу за руку и вывел её обратно на танцпол, когда заиграла бодрая ча-ча-ча.

Мэл отставила напитки в сторону, затем схватила Адама за руку.

— Потанцуй со мной.

К тому времени, когда они пробрались сквозь толпу, музыка сменилась милой, медленной балладой. Слова были на испанском, но «настроение» прекрасно переводится. Адам притянул Мэл к себе на руки, прижав тело к телу, и медленно раскачивался в такт ритму. Запах её сладких духов в сочетании с мыслями, роящимися в его голове, мешал ему сосредоточиться, сбивая его темп. Она хихикнула и прижалась ближе, её изгибы восхитительно отвлекали внимание.

Они идеально подходят друг другу не только в постели, но и вне её.

Как я смогу отпустить её?

Адам закрыл глаза.

Отпустишь, потому что обязан. У тебя не может быть и того, и другого. Ты знал об этом всё это время.

Он потерял себя в этом моменте, женщине и музыке, желая, чтобы это никогда не кончалось, и зная, что всё закончится. Его пульс бил как часы обратного отсчета, сигнализируя о надвигающейся гибели их совместного времени.

Ещё одна ночь. Ещё одна ночь. Ещё одна ночь.      

— Эти выходные были потрясающими, — прошептала Мэл ему на ухо, возвращая его к реальности.

— Да. — Он слегка отодвинулся назад, чтобы посмотреть ей в глаза. — Пойдем наверх.

— Хорошо. — Адам провёл пальцем по её щеке, прежде чем потащить её с танцпола и переполненного бального зала. Поездка на лифте прошла как в тумане, как и путь по коридору в их номер. Предвкушение сжалось глубоко внутри его живота. Всё изменилось. Он хотел Мэл телом и душой; он хотел подарить ей ночь, настолько страстную и совершенную, что она запомнит его ещё надолго после того, как оставит его позади.

С каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым словом пружина внутри него сжималась всё туже. Сегодня вечером он отказывался думать о завтрашнем дне, отказывался думать о Джеймсе и гараже. Отказывался думать о чём-либо, кроме того, как сильно он хотел наслаждаться каждой последней секундой с Мэл.

Сегодня они займутся любовью. После этого она заснёт в его объятиях. Он мог привыкнуть к этому. Вот только он не мог. Это было запрещено. Они заключили сделку. У них была интрижка. Он пошёл на это с открытыми глазами, зная, как много он может потерять. Мэл была запретной территорией. Она заслуживала большего, чем он когда-либо мог дать.

После сегодняшнего вечера всё закончится, и жизнь вернётся в нормальное русло.

Даже если Адам никогда больше не будет смотреть на свою повседневность так, как раньше.

Он прервал поцелуй Мэл, провел ключ-картой в прорези наощупь и протиснулся внутрь. Пришла горничная, оставив кровать убранной, а в воздухе пахло кондиционером для белья и крахмалом. На комоде стояло ведерко со льдом, бутылка шампанского и два бокала.

— Что это? — Мэл отстранилась от него, подошла и взяла карточку, сбрасывая туфли-лодочки. Её тихий вздох удовольствия дошёл прямо до его паха.

— Комплименты для счастливой пары. Ой, это так мило. Хочешь немного?

— Конечно. — Он снял смокинг и ослабил галстук-бабочку, прежде чем расстегнуть воротник и закатать рукава рубашки до локтя. Он взял холодную бутылку из ведёрка со льдом и открыл пробку. — Полный стакан или половину?

— Половину. — Она подавила зевок. — У меня уже было немало полных бокалов внизу.

— У меня тоже. — Он налил им понемногу, затем протянул ей выпить. — Твоё здоровье.

— Твоё здоровье. — Мэл потягивала шампанское, глядя на него поверх края бокала. — Думаю, я не привыкла ко всем этим вечеринкам.

— Ну, тогда ты всех одурачила. — Он сглотнул, наслаждаясь прохладной жидкостью на пересохшем горле. — Все любили тебя. Они обращались с тобой так, словно ты Золушка на балу. Я бы сказал, что твоя трансформация завершена.

— Я бы тоже так сказала. — Она хихикнула. — Я танцевала, пока у меня не заболели ноги, и я прекрасно провела время. Я никогда не забуду, как кружилась на танцполе в твоих объятиях, Адам.

Узел напряжения в его животе затянулся ещё сильнее от её искреннего признания. Он был выше головы, но не мог отпустить. Не хотел. Ещё нет. Даже зная, что после этого всё между ними полетит к черту, сегодня он нуждался в ней больше, чем в кислороде.

Он отставил своё шампанское вместе с её, затем снова обнял Мэл.

— Я тоже этого никогда не забуду.

Она пришла к нему, потому что ей нужен был любовник, партнер в её сумасшедшем плане, а не постоянный партнер. Он должен был оставить её в покое. Отстранившись, он сменил тему на более безопасную.

— Семья Мигеля показалась милой. Камиллы тоже.

— Да. — Мэл рухнула на край огромной кровати. — Они замечательные и идеально подходят друг другу. Я люблю младенцев. Ты когда-нибудь захочешь детей, Адам?

— Никогда об этом не думал, — солгал Адам, и его голос звучал напряженно в его собственных ушах. Он не стал бы даже думать о том, как могли бы выглядеть их дети с её большими карими глазами и его кудрявыми черными волосами.

Неа. Вообще не заходил на эту территорию.

Он пожал плечами, сбросил туфли и выдернул полы рубашки из брюк.

— Действительно? Я видела, как ты смотрел на живот Камиллы, когда ребенок толкнул твою руку. Твои глаза были полны удивления. Это было…

— Что?

— Нет. — Мэл подвинулась, чтобы он сел рядом с ней на кровать. — Ты будешь смеяться.

— Я не буду. — Он взял её за руку, его большой палец чертил крошечные круги на её ладони, заставляя её вздрогнуть. — Я никогда не посмеюсь над тобой.

Она положила голову ему на плечо, не встречаясь с ним взглядом.

— Это было… сексуально.

— Да? — Он поцеловал каждый кончик её пальца по очереди, прежде чем взять один в рот, нежно посасывая, чувствуя себя более комфортно с физической стороной вещей, чем с эмоциональными аспектами происходящего. Мэл наблюдала за ним, её глаза потемнели от желания, а розовые губы приоткрылись. Его слова превратились в не более чем рычание.

— Как насчет этого? Это сексуально?

— Да. — Она подняла голову, её тёплое дыхание обдуло его лицо и послало дрожь желания по его телу. — Так сексуально. Я люблю тебя, Адам.

Его губы переместились к внутренней стороне её запястья, всё ещё целуя, облизывая и покусывая, несмотря на ударные волны и предупредительные сигналы, звенящие в его организме. Адам не торопился, потому что время — это всё, что у них осталось. Его сердце и душа ненадежно качались на канате.

«Я люблю тебя, Адам».

Боже, он хотел её так сильно, что ему стало больно. Он так сильно хотел услышать эти слова, что у него тоже сжалось сердце, но сейчас он не мог думать о них. Не тогда, когда она сводила его с ума своей опьяняющей смесью невинности и греховного обольщения, но его голова требовала, чтобы он больше не увлекался. Требовал, чтобы он наслаждался их оставшимися часами вместе, но не рисковал своим разбитым сердцем или своим будущим. Кроме того, её слова и чувства к нему всё равно скоро изменятся.

Как только они вернутся в Пойнт-Бикон, он покончит со всем этим, потому что у него не было выбора. Если бы он продолжил, это разрушило бы его пожизненную дружбу с Джеймсом и поставило бы под угрозу бизнес, над созданием которого он так усердно работал, угрожало бы потере единственной семье, которую он когда-либо знал.

Адам попытался облегчить боль, уверив себя, что Мэл, по крайней мере, получила то, что хотела. Он выполнил свою часть сделки, и будь он проклят, если сейчас всё испортит. Их срок истёк. Им нужен был перерыв.

Завтра.

Сегодня вечером он обнимет её и будет любить, а потом отпустит.

Позже будет достаточно времени, чтобы побеспокоиться об устранении нанесённого ущерба. Время, когда ему будет холодно и одиноко, и он снова соберёт воедино кусочки своей так называемой жизни.

Глава 15

Вернувшись домой в свой коттедж в воскресенье вечером, рука Мэл дрожала, когда она взяла свой мобильный телефон и нажала кнопку быстрого набора Адама. Эти три маленьких слова вылетели прошлой ночью прежде, чем она смогла их остановить. «Я люблю тебя, Адам».

Он вообще не отреагировал на них. Не было ответа. Теперь они повисли в воздухе между ними, как боевая граната, готовая взорваться.

— Привет? — Он ответил на втором звонке, его низкий голос вибрировал в её теле, как камертон, несмотря на холодность в его тоне. Уолдо громко мяукал с пола, требуя внимания после того, как он был один все выходные, выводя её из оцепенения.

Она сглотнула, тревога сдавила горло.

— Привет. — Пауза. — В чём дело? Зачем ты звонишь?

Мэл оттолкнулась от стены, к которой она прислонялась.

— Я просто хотела узнать, как ты. После прошлой ночи. Через несколько дней Джеймс вернётся домой, и всё изменится. У нас не было возможности поговорить об этом по дороге домой.

— Я в порядке. — В его грубом голосе прозвучала нотка грусти. — Сроки прошли. Всё хорошо.

— Хорошо? — Она сморгнула слезы, прижав руку к груди, пытаясь сдержать надвигающуюся душевную боль. Она могла быть неопытной, когда дело доходило до любви, но она хорошо разбиралась в отказах. Адам с самого начала ясно дал понять, что не хочет большего. Было глупо с её стороны расстраиваться сейчас.

Она такая идиотка.

— Да. Точно. Наступил крайний срок. Это то, о чём мы договаривались, верно? — сказала она, её слова эхом отдавались у неё в голове, и наконец пришло подтверждение неудачи. Она была не тем, чего он хотел; её ему не хватило. Её колени подогнулись, и Уолдо бросился в сторону, царапая когтями деревянный пол. Она направилась к дивану в своей гостиной, всё еще держа телефон у уха, изо всех сил стараясь, чтобы боль не отразилась в её тоне.

Боже, я дура. Круглая дура.

— Спасибо, что выручил меня, — сказала она, ненавидя проскочившую предательскую нотку в голосе. — Я пошутила, знаешь. О том, что я сказала тебе, что люблю тебя прошлой ночью. Последняя тренировка — ничего личного.

Эти слова содрали с неё кожу, но ей нужно было остановить поток боли, иначе она могла просто утонуть в собственных страданиях.

«Единственный способ вести настоящую, наполненную жизнь — это рисковать. Сразитесь с этими демонами сомнения. Ваша награда может быть неожиданной и превзойти ваши самые смелые мечты».

Она планировала сжечь этот дурацкий выпуск Cosmo при первой же возможности.

— Я знал. — Теперь Адам звучал странно, грубее. Наверное, потому, что она снова употребила слово на букву «Л». Как идиотка. — Не беспокойся об этом. Ничего страшного.

Мэл издала глухой смешок, горе обожгло её вены. По крайней мере, так было с ней. Пора покончить с этим проклятым телефоном, пока она не начала умолять его остаться в её жизни. Пока могла его отпустить. Ей пришлось отпустить его. Это то, чего он хотел, чего он всегда хотел.

«Ты сама по себе в любви. Я не занимаюсь любовью».

Он был откровенен с ней всё это время, а она предпочла проигнорировать его. Неудивительно, что она всё ещё была одна. Никто не хотел быть с глупой старой девой, которая не могла понять даже самых вопиющих намёков. Неудивительно, что её недостаточно для него. Она глубоко вдохнула и заставила себя говорить весёлым тоном, которого она определенно не чувствовала.

— Думаю, я готова двигаться дальше. Теперь я эксперт по флирту.

Она откинулась на диване, слезы текли, когда все вокруг неё рухнуло.

— Да, ты определенно хороша, Мэл. Слишком хороша для меня. — Его натянутые слова сливались воедино, как будто он не мог дождаться окончания этого неудобного разговора. — Слушай, мне пора. У меня есть куча вещей, чтобы наверстать упущенное в гараже. Я заберу Джеймса из аэропорта в пятницу, но сомневаюсь, что увидимся в этот день. Было весело, Мэл.

У неё перехватило дыхание, ребра заболели. Весело. Для неё это было намного больше. Их время вместе, всё, что она пережила с Адамом, из-за Адама. Но он только делал ей одолжение. Ему было весело. Конец всего постепенно просочился в неё. Она заговорила прежде, чем смогла остановиться.

— Ты всё ещё можешь прийти. На вечеринку. В субботу.

Глупо Мэл. Так глупо.

Какого черта он захотел бы прийти на её вечеринку? Вероятно, у него было жаркое свидание со следующей поклонницей гаража в его списке. Адам не заводил отношений, и он, очевидно, не держал при себе влюбленных неудачниц вроде неё, если только его не принуждали к сделке.

Все признаки были налицо. Если бы она была мудрее, больше встречалась, как Адам, то покончила бы с этим ещё до свадьбы.

Но Мэл не была игроком и никогда им не была.

Это было главной проблемой всё это время.

Он предупреждал её. Джеймс предупреждал её. Чёрт, даже Лилли предупреждала её.

Ей некого было винить, кроме самой себя.

Соблазнение ее плохого парня окончилось полным провалом, потому что Мэл потеряла своё сердце в процессе. Она была той, кого соблазнили, кто потерял всё.

Ее настроение упало еще до того, как он ответил.

— Нет, — сказал Адам. — Лучше покончить с этим и пойти разными путями.

— Ты эксперт. — Прочистив горло, Мэл села и смахнула глупые слезы. Она была сильнее этого, чёрт возьми. У них была пара замечательных недель вместе, но все закончилось.

Небольшой отрезок времени. Конец.

Она всхлипнула, прежде чем смогла взять себя в руки.

— О, чёрт побери, — тон Адама изменился на обеспокоенный. — Пожалуйста, Мэл, не плачь. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я. Я не для тебя. И никогда не был.

— Я знаю, — солгала она, проводя рукой по влажным щекам. — Я в порядке. Действительно. Наша сделка окончена. План выполнен. Отличная работа. Я поговорю с тобой позже, — сказала она, ей нужно было положить трубку, пока она окончательно не сломалась. — Увидимся.

— Мэл… — голос Адама затих, и она закончила разговор.

Что оставалось сказать? Ничего.

Они вернутся к тому, что было раньше, забудут всё остальное.

Каким бы невозможным это не казалось.

***

В пятницу вечером Адам провёл рукой по вспотевшему лбу, затем потянул за воротник своей футболки, который внезапно, казалось, был готов задушить его. Он должен был взять больничный и позволить остальной банде из ветеранов забрать Джеймса, но это было бы трусостью, а Адам не был трусом. Во всяком случае, не в большинстве вещей. Кроме того, у них с Джеймсом были вопросы для обсуждения. За исключением того, что, когда он оглядел Подвыпившую детку, всё, он мог представить последний раз, когда он был здесь, с Мэл.

Он хотел увидеть её снова. Так сильно, до боли.

Но, сидя с парнями из гаража, которые выпили больше, чем им было положено, Адам хотел только вернуться домой. Джеймс наблюдал за ним через стол, выглядя уже достаточно взбешённым, и он ещё даже не знал всей истории.

Джаг поднял бутылку эля, вырывая Адама из его мыслей.

— За одного проклятого парня и его великолепную сестру. Не то чтобы я искал такую или что-то в этом роде. — Адам ослабил мертвую хватку на бутылке с водой и заставил себя дышать. Джаг был достаточно хорошим парнем, но его репутация в городе была почти такой же плохой, как у Адама. Мысль о том, что он заметил недавнюю трансформацию Мэл и, возможно, питает романтические мысли о ней, заставила кровь Адама закипеть.

— Может быть, на днях я приглашу её на ланч или что-то в этом роде. — Джаг окликнул проходящего официанта и заказал ещё пива, то ли не осознавая, то ли не заботясь об опасных водах, в которые он входил. — Если ты не возражаешь, Джеймс.

Немигающий взгляд Джеймса не покидал Адама. Единственным признаком того, что он вообще слышал Джага, было подёргивание мускулов возле его напряженной челюсти.

— Ей будет неинтересно. Она уже с кем-то встречается.

— Эта девушка слишком хороша для таких, как ты, — вмешался Голливуд. — Держу пари на двадцать баксов, если ты пригласишь её на свидание, она тебе откажет.

Адам медленно выдохнул, уставившись на столешницу, тяжесть взгляда Джеймса легла на плечи. Господи, сейчас он действительно мог бы выпить пива. Но сегодня вечером его выбрали дежурным водителем, и это его устраивало, поскольку последнее, что ему нужно, это напиваться и ввязываться в драку с Джеймсом из-за того, что произошло между ним и Мэл. У них было достаточно проблем, чтобы общаться и так, без спиртного.

— Возможно, тебе стоит попробовать кого-то более подходящего, Джаг, — сказал наконец Адам, чтобы заполнить удушающую тишину за столом, бросив многозначительный взгляд на Голливуда.

— Прекрасная идея, уж кто бы говорил. — Джеймс едва не выплюнул эти слова.

Тишина повисла над их группой.

Это точно. Если бы Адам последовал своему собственному совету, возможно, он не оказался бы в этом дерьме. Однако он смирится со всем этим, со всем дерьмом, с чем бы то ни было, если бы это означало защищать Мэл.

— Мне нужно ещё воды. — Адам поднялся на ноги и направился к бару, воздух вокруг него пах застарелой выпивкой и потными телами.

— Вернись. — Не успел он сделать и пяти шагов, как Джеймс оборвал его, схватив за руку. — Задержись.

Они смотрели друг на друга на расстоянии около фута, воздух между ними был густым от напряжения.

Адам стряхнул с себя хватку.

— Давай сделаем это снаружи, хорошо? — Нет. Думаю, мы сделаем это прямо здесь. — Джеймс нахмурился. — Каковы именно твои намерения по отношению к моей сестре?

Адам открыл рот, снова закрыл.

— У меня их нет. Между нами всё кончено.

Он попытался протолкнуться мимо Джеймса, но это было всё равно, что пытаться сдвинуть гору Эверест. Парень на три дюйма выше и на пятьдесят фунтов мускулов тяжелее.

— Мэл — не игрушка, — прорычал Джеймс, и его хмурый взгляд был достаточно тёмным, чтобы затмить солнце. — Ей нужен парень, который будет рядом с ней. Не из тех, кто каждую ночь бегает с разными девчонками. Понимаешь?

Разочарование и боль вспыхнули в крови Адама, как предохранитель, грозящий перегореть. Джеймс тоже не был каким-то святым. К чёрту его и его ханжескую дичь. Они были друзьями так долго, что парень знал, на что и как нажимать, и, черт его побери, он сейчас собрался нажать на них все прямо сейчас.

— Я уже сказал, что всё кончено. Брось это, пока я не уронил тебя на задницу.

Бармен, который подошел, чтобы помочь им, медленно попятился, поскольку другие посетители вокруг них тоже начали отступать.

— Это угроза, чувак? — прорычал Джеймс. — Держись подальше от моей сестры. Ты думаешь, я не заметил, как твоё выражение лица стало таким сентиментальным, когда всплыло её имя. Или убийственный взгляд, который ты бросил на Джага, когда он упомянул, что пригласит её на обед. Если это не ревность, то я не знаю, что это.

— Я не ревнивый.

— Будь я проклят, если нет.

Теперь они стояли нос к носу, ни один не уступил ни на дюйм.

— Мэл — женщина для одного мужчины, и ты не смог бы жить с одной девчонкой, даже если бы от этого зависели твои интимные места. — Джеймс поднял палец и сильно ткнул Адама в грудь. — Оставь. Её.

Может быть, дело было в том, что все в баре смотрели на него. Может быть, дело в том, что его чувства были свернуты плотнее, чем кобра. Может быть, дело было в том, что он так сильно скучал по Мэл, что думал, что может умереть от этого. Что бы это ни было, оно вытолкнуло Адама за черту. Ему нужна была другая боль, чтобы отвлечься от агонии разбитого сердца. Стиснув зубы, он сузил глаза на своего бывшего лучшего друга.

— А если нет?

Ноздри Джеймса раздулись от гнева.

— Если ты этого не сделаешь, я надеру тебе задницу. И ты также можешь забыть о нашем партнерстве в «Победе Ветеранов». Я либо выкуплю твою долю, либо заберу свою и открою собственный гараж, а твой загоню на дно.

Кремневый взгляд его серых глаз говорил, что он серьёзно относится к каждому слову.

— Уловил?

Адам оттолкнул Джеймса на шаг.

— О, я тебя превосходно понял. В любом случае, я всегда был для тебя не больше, чем благотворительный фонд, не так ли? Взял бедного ребенка и дал ему увидеть всё, чего ему не хватает, всё то, чего у него никогда не было. Что ж, у меня есть новости для тебя, чувак. Что бы ни случилось с Мэл, это не твоё дело. Если она захочет, чтобы я оставил её в покое, я это сделаю. А пока, почему бы тебе не отъе…

Кулак Джеймса ударил Адама в лицо с сотрясающей силой, отбросив его примерно на два фута. Он споткнулся, сумел выпрямиться, прежде чем ринуться обратно к своему лучшему другу и нанести правый хук Джеймсу в челюсть. Следующие несколько секунд прошли в тумане. Драться с Джеймсом было идиотским ходом. Помимо того, что он был крупнее Адама, его лучший друг также тренировался на боксёра, пока они находились под Кабулом. Всё, что потребовалось, это один левый хук, за которым последовал сокрушительный правый кросс, и Адам рухнул на пол, уставившись в потолок бара, чертовски желая, чтобы он не провоцировал Джеймса, но зная, что он заслужил каждый удар.

Джеймс стоял рядом, тяжело дыша, потирая челюсть, которым Адам приложил на него, и качая головой.

— Я серьезно, чувак. Держись подальше от Мэл. Ты её не заслуживаешь.

Адам с трудом поднялся на ноги с помощью Джага, смахивая кровь с разбитой губы на подбородке.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Чёрт, эти слова всплывали в моей голове каждый божий день, когда мы были вместе. Я знаю, что недостаточно хорош. Никогда не был. Но ты ошибался, что я считаю её игрушкой. Она никогда не была одноразовой. Не для меня. Ты думаешь, я бы рискнул всем, нашей дружбой, нашим деловым партнерством, ради интрижки? — Он грустно фыркнул и отшатнулся от Джеймса. — Я рисковал всем, потому что заботился о ней. Я бы отказался от всего, даже от «Ветеранов», ради Мэл. Но сейчас это не имеет значения, потому что она ушла. Мы закончили. Я потерял всё, что имело значение. Думаешь, избиение поможет? Вперед, продолжай. Я всё равно не заслуживаю лучшего, верно?

Джеймс нахмурился.

— Ты предал меня.

— Вот как? Что ж, ты тоже предал меня.

Адам быстро развернулся, голова у него закружилась, когда он бросил ключи от арендованной машины бармену, а затем бросился к двери.

— Я не еду. Придержите их, пока один из них не станет достаточно трезвым, чтобы водить машину, или не отпускайте до завтра. Мне всё равно. Я сам найду дорогу обратно в Пойнт-Бикон.

Глава 16

Мэл встала рано в субботу, так как не могла долго уснуть накануне вечером. С другой стороны, она не спала спокойно с тех пор, как они с Адамом уехали из Чикаго.

Уолдо свернулся калачиком у неё на коленях, пока Мэл потягивала чай. Её старые, знакомые розовые жакет с кардиганом и простые черные штаны приносили ей комфорт и согревали на холодной кухне. Через окно над раковиной она могла видеть прекрасный восход солнца, весь ярко-фиолетовый и золотой, но мало радовалась рассвету своего двадцать пятого дня рождения. По крайней мере, её расписание было забито подготовкой к сегодняшней вечеринке, так что она могла быть занята, а не сидеть без дела и мучиться из-за того, что произошло с Адамом. Во всяком случае, больше, чем она уже испытала.

Раздался стук в её парадную дверь, и сердце Мэл подпрыгнуло к горлу, прежде чем она быстро подавила свои желания. Это был не Адам. Не может быть. У него не было причин приходить сюда сейчас, не после того, как он закончил тот разговор по телефону.

Чёрт возьми, он даже не писал ей целую неделю.

«Я не для тебя. И никогда не был».

Знание того, что он чувствовал, не облегчило её горя.

Стук продолжался, теперь уже более настойчиво, и Мэл вздохнула, отставив свой чай и Уолдо в сторону, чтобы пройти в фойе. Кто бы это ни был, они не собирались уходить в ближайшее время.

— Я иду. Боже. Придержи лошадей.

По правде говоря, ей не хотелось никого видеть. Она прошла мимо зеркала и мельком взглянула на себя. Волосы — прямые и снова стянутые её надежной клетчатой повязкой, тёмные круги под глазами, серый оттенок лица. Ага. Идеальный образ для приветствия незваного гостя. Она распахнула дверь и уставилась на улыбающееся лицо с другой стороны.

— Доброе утро, подружка. — Лилли втолкнулась внутрь с пакетом пирожных в одной руке и подставкой с двумя чашками кофе «Венти» в другой. — Твой экстренный раствор кофеина и сахара прибыл.

Мэл прошаркала по коридору вслед за подругой, ворча из-за того, что, скорее всего, это будет худший день в её жизни. Ей придётся часами изображать веселую и счастливую, пока она будет умирать внутри. Проведёт этот день, зная, что Адам не хочет её, никогда по-настоящему не хотел её, даже когда он прикасался к ней, целовал её и шептал ей на ухо какие-то сладкие глупости. Проведёт день, зная, что она действительно станет сумасшедшей кошатницей, которую всегда представляла себе.

В мире не хватило бы кофе для такой пытки.

— Садись, пока не упала. — Лилли указала на одну из табуреток на острове. Она поставила дымящуюся чашку и глазированный пончик на салфетку перед Мэл, затем снова полезла в сумку и вытащила медвежью лапу, положив её рядом с пончиком. — Это похоже на чрезвычайную ситуацию, с которой справится две гранаты сладкого.

— Я не могу. — Мэл уронила голову на руки, прикрывая лицо. Уолдо замяукал, тоже требуя завтрак. Не теряя ни секунды, Лилли приготовила его, схватив банку с едой из холодильника и его миску с едой из кладовой, пока Мэл смотрела на неё сквозь пальцы.

— Моя жизнь кончена.

— Не говори глупостей. — Лилли остановилась и оглядела Мэл с ног до головы. — Хорошо, может быть, ты сделала шаг назад в своём выборе стиля, но серьезно. Где катастрофа?

— Я влюбилась в Адама Фостера, вот это катастрофа.

— Точно. — Лилли поставила тарелку перед Уолдо на пол, а затем села на табурет рядом с тарелкой Мэл с огромным кофе в руке. — Ну, я же предупреждала тебя, что он опасен.

— Пожалуйста, не говори слов «я тебе говорила», — сказала Мэл, зная, что это звучит жалко. — Хотя ты это уже сделала. Я думала, что если бы я изменилась, то могла бы быть уверенной и идеальной, как одна из тех девушек Кардашьян, которые всегда выглядят идеально, одеваются идеально и ведут идеальную жизнь, но всё, что я сделала, это выставила себя дурой. Теперь Адама нет, а я всё та же скучная дура, какой была всегда.

— Ой, милая. — Лилли потерла ей спину. — Ты можешь быть дурой, но ты никогда не был скучной.

— Мда, спасибо, — Она всхлипнула и провела тыльной стороной ладони по влажным щекам, уставившись на груду углеводов на столе перед ней. — Я была влюблена в Адама ещё со школы.

— Я знаю. Я имела в виду это как комплимент. Я тоже дура. Мы все идиотки, по-своему. — Лилли усмехнулась. — И вся эта любовная история с Адамом? Я знала это. Все в Пойнт-Биконе знали это. Ты следовала за ним повсюду, как верный щенок, с большими глазами с сердечками и всем остальным.

Мэл откусила огромный кусок пончика, не обращая внимания на крошки, осыпающиеся на её грудь.

— Расскажи мне, что произошло с самого начала, — сказала Лилли, опираясь локтем на остров. — Может, тебе станет лучше, если ты вывалишь всё это.

Со вздохом Мэл рассказала всю грязную историю, её сердце сжималось каждый раз, когда она думала об Адаме — тот первый сладкий день в торговом центре, когда он помог ей выбрать новую одежду; ночь в Инди в «Подвыпившей детке»; когда они впервые занялись любовью; последние выходные в Чикаго. То, как он держал её так крепко, словно никогда не хотел отпускать. То, как он дышал, пробовал, целовал, улыбался.

— Я такая идиотка. — Мэл застонала, болтая с набитым ртом ещё одним пончиком.

— Сладкая, любовь — это быть идиотом. — Лилли протянула ей ещё одну салфетку, затем откусила от медвежьего когтя. — Ну, я полагаю, это была бы не самая странная пара. Я имею в виду, я не была сторонником этого, и мне до сих пор неприятно думать, что тебе причиняют боль, но очевидно, что ты несчастна. Я хочу, чтобы ты была счастлива, милая. Видит господь, я натворила достаточно в своей личной жизни. Противоположности притягиваются, вот что. Кроме того, вы двое не были вместе, ваша история не началась до всего этого.

— Как раз это проблема. Наша история. Адам убеждён, что он недостаточно хорош для меня, что я заслуживаю быть с кем-то намного лучше. Я не хочу никого лучше. Я просто хотела его.

В висках Мэл стучало, а руки тряслись от прилива сахара в организме. По крайней мере, Уолдо снова был счастлив после еды, его пухлое, пушистое тело сжалось на кровати в углу.

— О, это всё равно неважно. Он остановил всё и дал понять, что мы закончили. Он не хочет меня такой. Он не занимается любовью и не устанавливает длительные отношения.

Между ними повисла тишина.

Наконец Лилли скрестила руки на груди.

— Значит, ты просто собираешься принять это?

— Нет. Да. Я не знаю. — Мэл поерзала на стуле. — Всё сложно. Дело в том, что он лучший друг Джеймса. Они также являются партнерами по автомастерской. Я не хочу подвергать опасности что-либо из этого ради Адама.

— За исключением того, что ты его любишь.

— Да. Я люблю его. — Мэл снова закрыла лицо, слёзы обжигали её глаза. Кого она обманывала? Она не могла забыть Адама. Ни сегодня, ни завтра, а может быть, никогда. Но, может быть, она могла бы продолжать жить. У неё был свой дом, её кот, её карьера, собеседование на место в Инди на следующей неделе. И если её жизнь была одинокой в будущем, у неё было много опыта в одиночестве.

— Точно, — Лилли встала, выглядя более решительной, чем Мэл когда-либо видела её. — Во сколько ты должна быть у родителей?

Мэл вздохнула и посмотрела на часы над плитой.

— В десять.

— Хорошо. — Лилли подняла Мэл со стула и повела её по коридору к спальне. — Давай подготовим тебя к твоему большому дню.

— Но… — Мэл уперлась ногами в деревянный пол. — Мне не хочется наряжаться.

— Мы это ещё посмотрим. — Лилли потащила Мэл в ванную и отпустила. — Прими горячий душ, пока я выберу тебе что-нибудь надеть.

— Но я уже приняла душ и оделась.

Лилли быстро окинула её взглядом, затем покачала головой.

— Неа. Однозначно нужно переодеваться. Иди!

Мэл сделала, как ей сказали, слишком измученная, чтобы спорить. Она закрыла за собой дверь, затем прислонилась к ней, пока вода в душе нагревалась и наполняла комнату паром. Может быть, она и изменила свой внешний вид, но её сердце все ещё было таким же, как и раньше — уязвимым.

После раздевания она шагнула под струю, позволяя теплой воде успокоить её боль и усталость после ещё одной бессонной ночи. День рождения. Она хотела, чтобы ей не пришлось идти на вечеринку. Хотела быона уйти подальше от Пойнт-Бикона, от прошлого и от мужчины, в которого позволила себе влюбиться, когда, чёрт возьми, всё знала.

Но её родители рассчитывали на неё, и она не хотела их разочаровывать.

Она также не хотела, чтобы языки болтали больше, чем они уже талдычили о ней и Адаме.

Нет. Пришло время взглянуть в лицо фактам и в её будущее и покончить с этим.

Во-первых, вечеринка. Потом рабочая неделя впереди. Затем её собеседование в Инди.

Какими бы бессмысленными или болезненными ни казались сейчас вещи.

Один день, один шаг, одно продвижение вперед за раз.

***

В субботу утром Адам сидел в офисе «Победы Ветеранов», смотрел на пустую белую стену напротив и задавался вопросом, когда именно его жизнь вышла из-под контроля.

Сегодня заведение закрыли в честь вечеринки Мэл, так что всё было тихо. Он рассчитывал, что поработает, разберётся с нераспечатанной почтой и бухгалтерией, которая ускользала от него за последние несколько недель с тех пор, как он был занят с Мэл.

Его грудь болела от знакомой боли от того, что он скучал по ней, но он заставил себя сосредоточиться на стопке квитанций и гроссбухов перед собой. Лучше всего избавиться от этого, несмотря на то, как пульсировала его голова и болела губа от ударов, которые Джеймс нанёс ему прошлой ночью.

Боже, какой грёбаный бардак. Он не разговаривал ни с кем из парней с тех пор, как прошлой ночью вышел из «Подвыпившей детки», хотя с тех пор его сотовый телефон постоянно разрывался. Адам ещё не был готов столкнуться с этим кошмаром.

Он медленно выдохнул и провёл ладонью по лицу, морщась от синяка на челюсти, жесткая щетина царапала ладонь. Что ему действительно нужно было сделать, так это выкинуть Мэл из головы и сердца, и двигаться дальше. Джеймс был прав, как бы ему не хотелось это признавать. Адам никогда не будет достаточно хорош для его младшей сестры. Как будто он этого ещё не знал. Тем не менее, ему было больнее, чем он хотел признать, что его лучший друг просто взял и сказал это вот так.

Он всегда думал, что у Брайантов есть кому прикрыть его спину. Они приняли его как родного, сплотились вокруг него в трудную минуту. Но эта привязанность, по-видимому, не простиралась так далеко, и прошлой ночью он врезался в эту границу.

Мэл заслуживала лучшего. Всегда была.

Он не собирался на вечеринку. Нет смысла сыпать соль на и без того раскрытую рану. Кроме того, отношения между ним и Джеймсом были достаточно напряженными. Не говоря уже о том, что если она взглянет на него, то поймёт, что в тот день он лгал по телефону. Его истинные чувства к ней были написаны морщинами усталости на его лице, тёмными кругами и мешками под глазами. Единственным общественным мероприятием, на которое он был в состоянии пойти прямо сейчас, были похороны.

Здесь лежит сердце Адама Фостера. Ушло, но не забыто.

А ещё прошлой ночью он заявил о своих чувствах перед Джеймсом и всем баром, как какой-то глупый сентиментальный идиот.

К слову о главном…

Он открыл ящик стола и вытащил маленькую черную коробочку. Он открыл её, чтобы обнаружить ожерелье с маленькой золотой подвеской в виде сердца. Со вздохом он откинулся на спинку стула. Он купил его в бутике отеля, когда они были в Чикаго, думая, что подарит его Мэл на прощание. Что-то вроде подарка на выпускной за всё, чего она добилась. Что было невероятно глупо на самом деле. Типа: «Вот, возьми подарок. Прощай».

Ты действительно полный отстой в любви.

Именно поэтому он обычно держался подальше от всего этого. Но с Мэл он не мог. Она видела не только его внешность, образ плохого парня, которого он культивировал, но и настоящего, ущербного, уязвимого мужчину внутри. Вместо того, чтобы отвернуться, она обняла его, приняла. Она заставила его почувствовать себя хорошим, искренним и достойным.

Она заставила его почувствовать, что, возможно, когда-нибудь у него будет шанс стать тем парнем, которым она всегда его считала. Даже если сейчас всё испортилось. Даже если он сам всё спустил в унитаз.

За те несколько коротких недель с ней он увидел, какой может быть его жизнь.

За это и за все чудесные моменты, которые они провели вместе, он был бесконечно благодарен. Вот почему он купил ей это ожерелье. Как символ того, что они разделили.

Независимо от того, что он сказал ей по телефону, он будет дорожить тем временем, проведённым с ней, до конца своей жизни. Его первоначальные планы подарить его ей провалились, поэтому сегодня перед вечеринкой он оставит ожерелье в доме её родителей, а затем на какое-то время уедет из города, чтобы избежать искушения вернуться и увидеть её. Так будет проще.

Звук ключа в замке на входе в гараж заставил его выпрямиться на кресле и отложить коробку в сторону. Этим утром здесь никого не должно было быть, но, возможно, кто-то из парней что-то забыл, уходя прошлой ночью. Он слегка нагнулся, чтобы выглянуть из-за двери своего кабинета.

— Джаг? Это ты?

Через мгновение в дверях появился Джеймс, выглядевший таким же изможденным, как и Адам. На его щеке и подбородке тоже был фиолетовый синяк.

— Нам нужно поговорить.

Если это не было преуменьшением века, то Адам не знал, что это было.

Тем не менее, он всё ещё чувствовал себя плохо после прошлой ночи и не был в настроении быть слишком приветливым. Он хмыкнул и указал подбородком на пустой стул перед столом.

— Если ты пришел, чтобы снова наорать на меня и сказать, какая я никчемная тварь, опусти это. Мне достаточно этого дерьма от моего старика, которого хватило на всю жизнь. Ударов тоже.

Вздрогнув, Джеймс плюхнулся на своё место и бросил на Адама многозначительный взгляд.

— Не сваливай всё это на меня. Ты ходил за моей спиной и встречался с моей сестрой, чувак. Это просто неправильно.

Адам откинул голову назад и посмотрел в потолок, когда его живот туго скрутило.

— Я никогда не хотел, чтобы это произошло. Однажды ночью она пришла ко мне с безрассудной идеей с преображением и уроками флирта, и ты знаешь, какая Мэл. Если бы я ей не помог, она бы наняла другого парня, и я подумал, что ты бы предпочел, чтобы я присматривал за ней.

— Но ты сделал больше, чем просто присматривал за ней, не так ли? — В серых глазах Джеймса боролись боль и гнев. — Мы говорили об этом. Ты дал обещание. Ты сказал, что будешь держаться подальше от Мэл.

— Я знаю. — Адам зажмурил глаза. — Думаешь, я хотел, чтобы это произошло? Да ладно, чувак. Ты знаешь меня лучше всех. Я не влюбляюсь, не ввязываюсь отношения. Потому что получается всякое дерьмо. Что-то идет не так, люди страдают. Сердца разбиваются.

Он чувствовал себя разбитым, болезненным и слишком уязвимым. С тех пор, как в детстве он узнал, как этот мир устроен, он держал спину прикрытой, никогда никого не подпуская слишком близко, никогда не теряя бдительности. Разве что с Мэл. Она была единственным человеком, с которым он чувствовал себя абсолютно комфортно. Он доверял ей.

— Ты любишь её, — сказал Джеймс. Это был не вопрос.

Адам вздохнул и опустил голову, чтобы встретиться взглядом с Джеймсом.

— Да. Люблю. Но я знаю, что не могу быть с ней. Так что я расстался с ней в прошлые выходные. Все кончено. Тебе не о чем беспокоиться.

— В минувшие выходные? — Джеймс нахмурился. — После свадьбы Мигеля? Ребята сказали мне, что вы двое были там.

— Да, были. — В его голове промелькнул образ лица Мэл, запечатлевшегося во время вечернего приема. Она была такой красивой, такой доброй, такой открытой, заботливой и обожающей. Для парня, у которого никогда не было такого в детстве, это было похоже на бальзам на его усталую, израненную душу. И да, он вёл себя храбро и уверенно перед всем миром, но с Мэл ему этого не требовалось, и это было одной из вещей, по которым он скучал в ней больше всего.

Ну, это и её смех. И её запах. И её мягкие изгибы. И…

О, черт. Он скучал по каждой детальке в ней.

— Ты хочешь надрать мне задницу и за это? — спросил Адам. — Вперед, продолжай. В любом случае, я не думаю, что мог бы чувствовать себя более ужасно, чем сейчас.

Его телефон снова зазвонил на столе, и на этот раз он взял трубку. Джеймс был здесь сейчас. Больше нет смысла избегать сообщений. Только на этот раз, это был не текст. Это было напоминание из календаря о сегодняшней вечеринке Мэл. Выругавшись, он швырнул эту дурацкую штуковину обратно на стол экраном вверх. Он не должен был приходить сегодня на работу. Он должен был сесть на мотоцикл и ехать, пока не кончится бензин, а затем провести ночь далеко от Пойнт-Бикона, далеко от Мэл, далеко от своего прошлого, своей душевной боли и всех своих ошибок.

Эта неделя была одной из худших в его несчастной жизни, и это о чём-то говорило.

По правде говоря, он уже сбился со счета, сколько раз чуть не позвонил Мэл. Однажды он даже прошёл по улице мимо библиотеки во время обеденного перерыва в надежде мельком увидеть её. Но, в конце концов, он понял, что поступил правильно, покончив со всем этим. Они как пара никогда не будут вместе. Слишком много карт было сложено против них — их биография, её семья, менталитет маленького городка, где у каждого было своё место и ничего не менялось.

Тем не менее, его сердце сжалось от сожаления.

Ему хотелось вернуться в прошлое, до того, как он слишком сильно и слишком быстро влюбился в Мэл, до того, как он всё испортил с Джеймсом. Всё, что он мог слышать эхом в своей голове, это звук всхлипа Мэл, когда он расстался с ней по телефону.

Джеймс всё ещё наблюдал за ним через стол, его глаза сузились, а выражение лица стало непроницаемым. Если парень хотел ещё подраться, честно говоря, ему не повезло. У Адама не было сил, да и сказать было особо нечего.

Адам переспал с Мэл и в процессе потерял своё сердце.

Добро пожаловать домой, Джеймс.

Боже, он никогда не чувствовал себя так низко. Даже не тогда, когда его каждый день избивали после школы из-за того, где он жил. Не тогда, когда оказалось, что его девушка на выпускном пошла с ним только потому, что она проиграла пари со своими подругами. Даже когда его мама ушла из его жизни.

Вероятно, потому что Адам знал, что его мать никогда не любила его по-настоящему.

Но Мэл любит тебя.

Чёрт, она сказала это в их последнюю ночь вместе с таким мужеством, какое Адам когда-либо видел у солдат на поле боя. Он боролся, то за одно, то за другое большую часть своей жизни, и он чертовски устал от борьбы.

— Мы закончили? — спросил Адам, усталый до костей.

— Нет. Не закончили. — Джеймс скрестил руки. — Ты мой деловой партнер. Ты был моим лучшим другом больше лет, чем я могу сосчитать. И ты пошёл за моей спиной встречаться с моей сестрой. Моей сестрой! Как, черт возьми, я должен к этому относиться?

— Я имел в виду то, что сказал. Если ты хочешь, чтобы я ушел из «Ветеранов» если это облегчит тебе или Мэл жизнь, я это сделаю. Ради неё.

Он любил этот гараж почти так же сильно, как любил Мэл, и не хотел, чтобы ни он, ни ребята, которые там работали, не пострадали из-за того, что произошло между ним и Джеймсом. Джеймс тоже любил своё дело. Он знал, как это будет больно. Они вместе придумали идею, как партнеры написали бизнес-план, у них были пяти- и десятилетние планы.

Теперь всё это не имело значения. Потому что всё, чего хотел Адам, это Мэл.

Джеймс сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул, глядя на рабочий стол.

— После того, как ты покинул Афганистан, произошла перестрелка возле одной из деревень недалеко от нашего базового лагеря. Мы пошли патрулировать территорию. — Он закрыл глаза. — Вражеские снайперы появились из ниоткуда. Было темно как смоль. Мы едва успели укрыться. Трое парней не выжили. — У него перехватило дыхание, и он тяжело сглотнул. — Всё, о чем я мог думать, сгорбившись в темноте, напуганный до смерти, о вас, ребята, здесь, в Пойнт-Биконе. О моих родителях и Мэл и о бизнесе. Я поклялся защищать их всем, что у меня было.

Адам моргнул несколько раз, понимая его.

— Почему ты ничего не сказал?

— Я не хотел, чтобы кто-то беспокоился. Я Мистер Совершенный. Я должен быть в состоянии справиться со всем, верно? Это моя работа. Вот кто я. Кроме той ночи, я ничего не мог вынести. — Джеймс горестно усмехнулся. — Мне было ужасно осознавать, что я потерпел неудачу.

Он наклонился вперед, положив руки на стол.

— Ненавижу говорить тебе это, Джеймс, но ты не идеален. Никто не идеален. Я худший из всех. Но ты не можешь взять на себя все проблемы мира.

Джеймс фыркнул, бросив на него многозначительный взгляд.

— Да? Если это так, то твоё прошлое не должно равняться твоему будущему. — Эти слова отбросили Адама словно от мощного удара в челюсть. — Смотри, чувак. Рад ли я, что ты взял мою сестру на свадьбу Мигеля в Чикаго, а потом разбил ей сердце? Нет. Также не в восторге от того, что ты пошёл за моей спиной и стал встречаться с Мэл. И я клянусь Богом, если ты снова причинишь ей боль, я лично заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты родился. — Он вздохнул и уставился в открытую дверь кабинета. — Но ты один из лучших мужчин, которых я знаю. Ты мне, как брат. Всю свою жизнь ты думал, что ты грязь, и городские сплетни мало что сделали, чтобы изменить это мнение, но я знаю правду. Ты поддерживал меня больше раз, чем я могу сосчитать. Ты работаешь усерднее всех, кого я знаю, и ты верен до безумия. Учитывая то, через что мы прошли вместе, и тот факт, что моя сестра, кажется, думает, что ты вознёс Луну и звёзды, я даю тебе своё благословение.

Ошеломленный, Адам моргнул, глядя на него.

— Ты уверен? Семья — это всё. У меня никогда не было своей собственной, но вы, показали мне, какой может быть настоящая и заставили меня почувствовать себя её частью. Я лучше умру, чем уничтожу это. — Он опустил голову, понимая, что, вероятно, уже зашёл слишком далеко, но что значит ещё один шаг вниз по обрыву? — Но я люблю Мэл. Больше чем что-либо.

— Вставай, — сказал Джеймс, поднимаясь на ноги.

Осторожно, Адам сделал, как он просил, готовясь к ещё одному удару в лицо. Вместо этого Джеймс обошел стол и так быстро обнял его, что он не успел среагировать. Адам просто стоял с ослабевшими руками, пока Джеймс сильно хлопал его по спине.

— Добро пожаловать в семью. На этот раз по-настоящему.

— Ох. — Он закашлялся, как только Джеймс отпустил его. — Спасибо. За приём и за приятные вещи, которые ты сказал. Но я почти уверен, что именно Мэл должна решать, будет она со мной или нет.

Чувствуя себя неловко, он вытер руки о джинсы, его мысли спутались.

Несколько недель назад Адам, возможно, иначе отнёсся бы к тому, что только что сказал ему Джеймс, мог бы поспорить или попытаться сломить себя, прежде чем кто-то другой сделал бы это за него, но побыв с Мэл, видя её трансформацию, заставило его осознать: что, возможно, Джеймс был прав.

Может быть, его прошлое не должно равняться его будущему.

Люди могут меняться.

Мэл была лучом света в его унылой жизни, и он сделал бы всё, чтобы вернуть её. Если это означало стать мужчиной, которым она его считала, мужчиной, которым она гордилась бы, тогда, чёрт возьми, да, он с радостью убил бы дракона, внёс бы любые изменения, какими бы болезненными они ни были, пока Мэл была рядом с ним. На его стороне. Теперь всё, что ему нужно было сделать, это убедить Джеймса и всех остальных в городе, что он настроен серьезно.

— Ты придёшь на вечеринку вечером? — спросил Джеймс с порога.

— Я не знаю. — Адам пошатнулся. Ему нужно было о многом подумать. Много планов, если он собирается вернуть женщину своей мечты. — Может, мне и не следует.

Джеймс свободно обнял Адама за плечи и повёл его через гараж к выходу.

— Чувак. Не смеши меня. Ты определенно должен. Теперь нам просто нужен план, как вернуть мою сестру.

Они были почти у двери, когда Адам остановился и направился обратно в офис.

— Погоди. Мне нужно кое-что забрать…

Глава 17

Мэл улыбалась и кивала в подходящее время, когда она пробиралась через очередь за едой, но всё, на чем она могла сосредоточиться, это тот факт, что Адама не было.

Проклятье. Она была ужасной хозяйкой вечеринки. Ей следовало придумать какое-нибудь оправдание, притвориться больной, что угодно, лишь бы она не пришла сегодня сюда, даже если это был её день рождения.

По крайней мере, Джеймса тоже не было. Пока. Но вечер только начался, и она знала, что он в конце концов приедет, и тогда он захочет поговорить и… тьфу.

Мэл подняла глаза и увидела, что Джаг, один из парней из гаража, выжидающе смотрит на неё. Чёрт. Он явно что-то спросил у неё, но она понятия не имела, о чём. Мгновенное чувство вины пронзило её. Он был хорошим парнем, милым и внимательным, может быть, слишком диким и резким, но всё же. Любая девушка была бы счастлива получить его.

Только не она. Потому что её сердце уже было занято.

Она снова посмотрела на угол дома, откуда люди заходили на вечеринку на заднем дворе, потом снова на Джага, который закончил наполнять свою тарелку. Её лицо было слишком красным и напряжённым, когда она улыбнулась.

— Мне жаль. Я не слышала твоего вопроса. — Джаг фыркнул.

— Ты выглядишь немного рассеянной сегодня.

— Ты понятия не имеешь на сколько. — Мэл поставила тарелку и провела рукой по малиново-розовому платью. Она купила его в тот день, когда они ходили по магазинам в Инди. Оно было сделано из того же тонкого вискозного материала, но длиннее, так что достигало колен. Лилли сказала ей, что Адам будет ревновать, увидев, как она бегает по вечеринке в образе красотки, но в любом случае он не появится в ближайшее время. Так что она пошла на компромисс, надев платье, но добавив поверх него симпатичный легкий розовый укороченный кардиган и жемчуг своей бабушки. Лилли уложила волосы, распушив их в оригинальной прическе, которую делала ранее Маргарет, но Мэл и здесь пошла на компромисс, закрепив волосы по бокам парой розовых заколок со стразами, которые она купила в своём любимом местном винтажном магазине.

Её преображение было успешно, по крайней мере, в этом отношении. Она усовершенствовала свой стиль. В дальнейшем она планировала смешивать вещи, носить свои новые вещи и свою старую одежду в разных причудливых комбинациях, потому что это подходило ей лучше всего. Удобный, милый, повседневный шик.

Жаль, что остальные её планы не сработали так хорошо.

Печаль пронзила её, когда она рискнула ещё раз взглянуть на вход.

Остановись. Перестать смотреть. Перестань желать. Перестань надеяться на то, что никогда не произойдет.

Адам сказал ей по телефону, что не придёт. Он был человеком слова. Последние несколько недель научили её этому. Он пошёл дальше. Она тоже должна.

Но неделя разлуки не уменьшила ярких образов Чикаго, всех ночей, которые они провели вместе в её коттедже, обнимая друг друга, делясь секретами. Иногда по ночам она клялась, что до сих пор слышит голос Адама на кухне, до сих пор чувствует его одеколон в холле, до сих пор чувствует его рядом с собой, когда спит. Даже Уолдо теперь зависал возле входной двери, словно ожидая, что Адам войдет и хорошенько почешет его за ушами.

Всё это было так грустно, бессмысленно и жалко.

Её жизнь вернулась к той же пустоте, что и раньше, за исключением того, что теперь она знала, чего ей не хватало. Адама.

Она улыбнулась Джагу, желая, чтобы она чувствовала к этому парню что-то большее, чем скуку. Он никогда не брал её с собой в поездку в Чикаго. Он никогда не стал бы сидеть у неё на кухне и сортировать с ней M&M's. Он никогда не заполнит пустоту внутри неё.

Потому что только у Адама была эта магия.

Джаг, казалось, не обращал внимания на её внутреннее смятение, взял свою тарелку и направился к соседнему столику, где сидели несколько других парней из «Ветеранов», татуировки покрывали его руку ещё ярче выделяясь под летним солнцем. Сара Диконс тоже была там. Её прозвище было Голливуд, но Джеймс так и не сказал Мэл почему. Она чувствовала, что здесь есть какая-то история, но сейчас было не время спрашивать. Джаг повторил свой вопрос.

— Что скажешь, Мэл? Хочешь как-нибудь пообедать?

Каким бы приятным ни было предложение, её сердце не лежало к нему.

— О, я сейчас очень занята в библиотеке.

— Ты должен мне двадцать баксов, Джаг, — фыркнула Сара. — Погорел менее чем за пять минут. Ауч. Это скорее всего новый рекорд.

— Я тоже не видел, чтобы ты вычеркнула какие-то имена из своего списка, Голливуд, — сказал Джаг, плюхаясь на своё место и лукаво глядя на свою коллегу. — Хочешь сыграем? Давай поднимем ставку до пятидесяти баксов, и я уверен, что этой осенью к Фестивалю урожая яблок ты не сможешь заставить парня встретиться с тобой более трёх раз.

Сара усмехнулась и лукаво улыбнулась Джагу.

— Я приму эту ставку и твои деньги.

Мэл вздохнула и отключилась от них, толкая вилкой небольшую горку картофельного салата на тарелке, задаваясь вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем она сможет ненадолго сбежать внутрь, притвориться, что пошла в туалет или что-то в этом роде.

Затем по собравшейся толпе пронесся ропот, и сердце Мэл упало.

Джеймс был здесь.

Щеки покалывали от жара, она пальцами скрутила бумажную салфетку на коленях и рискнула бросить взгляд в угол дома, только чтобы увидеть, как её брат мчится прямо в её сторону, его серые глаза сузились на ней.

— Привет, сестричка. — Джеймс остановился возле стола и скрестил руки на груди. — С днем рождения. Четверть века за плечами. Впечатляюще. Мы можем поговорить?

Она уставилась на своего старшего брата, её живот нырнул вниз. В обычной ситуации она бы ответила каким-нибудь язвительным возражением, но сегодня это было не в её силах. Кроме того, у них были проблемы поважнее, чем её возраст. Она указала на пустой стул рядом с ней.

— Присаживайся.

— Не здесь. — Он покачал головой. — Где-то в более уединенном месте. Пойдем к крыльцу.

Джеймс казался крупнее, чем она помнила, его рыжевато-русые волосы сияли золотом на солнце. Он отвёл взгляд, и она увидела синяк на его щеке и челюсти, как будто он был в драке или что-то в этом роде. Ее мысли немедленно обратились к Адаму, прежде чем резко остановиться. Пришло время покончить с этим. Сейчас.

— Мы можем поговорить здесь.

Она провела рукой по глазам, чтобы защитить их. Она должна была взять солнцезащитные очки. О, шикарно. Вот и повод для побега. Она могла бы сбежать домой и забрать их, взять минутку, чтобы передохнуть от всего этого веселья. Не то чтобы она не ценила всего, что сделали её родители. Место выглядело великолепно, и, казалось, его посетило не менее трех четверти населения Пойнт-Бикона. Даже старый Гас Макмиллан был там, стоя на террасе возле дверей патио, обсуждая с отцом тонкости приготовления домашних солений.

В воздухе пахло жареным мясом и кремом для загара, в воздухе гремела классическая рок-музыка, а люди плескались в бассейне на заднем дворе Брайантов с пивом и коктейлями в руках. На травянистой лужайке были накрыты столы, покрытые дешевыми пластиковыми скатертями различных пастельных оттенков, на каждом из которых красовалась большая фотография одного из персонажей M&M’s. Огромные банки каждого цвета были выставлены на отдельный стол в самодельной смесительной станции. Мэл наполнила целую миску зелеными, не то чтобы их предполагаемые побочные эффекты сейчас приносили ей пользу.

— Серьёзно, Джеймс. Что бы ты ни хотел мне сказать, просто скажи это. — Меньше всего Мэл хотел сейчас ввязываться в это с Джеймсом, но это давно назревало. В конце концов, она пережила неделю без Адама, пережила свой красочный мир, который снова стал черно-белым. Она переживет и это. — Я не та девушка, которую ты оставил. Я изменилась. Теперь я другая, и между нами тоже должно что-то измениться. Я ценю твоё мнение, но это всё. Только мнение. Я выбираю то, что хочу. Нравится тебе это или нет. Не мои проблемы. — С каждым заявлением Мэл чувствовала, как груз, который она несла годами, спадает с её плеч. — Надеюсь, вы с Адамом справитесь с этим. Пока тебя не было, он превратил «Ветеранов» во что-то великое, и он заслуживает твоего прощения. Понимаешь?

Джеймс молча наблюдал за ней секунду. Наконец, он медленно выдохнул и коротко кивнул.

— У нас с Адамом всё хорошо. Я на самом деле останавливался в гараже и видел его, прежде чем прийти сюда. Мы обговорили это. Ты права. Гараж для него важен. Но это не самое главное. Уже нет. Он сказал мне, что готов уйти — из гаража, и из Пойнта-Бикона. Ради тебя. Думаешь я счастлив, что вы, ребята, встречались за моей спиной? Нет. Я закончил? Да. Я вроде должен быть зол, учитывая…

— Подожди. Ты хочешь сказать, что Адам бросит свой бизнес, новую жизнь, которую он построил, чтобы быть со мной?

— Я бы отдал всё ради тебя, Мэл, — сказал Адам позади неё.

Она быстро повернулась, чтобы найти мужчину, которого любила, всего в нескольких дюймах от неё. Каким-то образом он вошёл на вечеринку, а она и не заметила. С другой стороны, наличие старшего брата ростом более шести футов над её лицом, как правило, всегда отвлекало девушку.

Полуденное солнце отбрасывало длинные тени, повсюду жужжали мухи. Влажность также не пошла на пользу её волосам. Всё это не имело значения. Только не с Адамом здесь, так близко его дыхание эхом отдавалось в пространстве вокруг неё. Под его прекрасными голубыми глазами виднелись темные круги, как будто он тоже плохо спал, а под загаром его лицо было бледным. На его челюсти тоже был синяк, а губа была рассечена. Его пальцы слегка тряслись, сжимая маленькую черную коробочку, которую он держал в одной руке, и баночку зеленых M&M's под другой рукой.

Боже, она скучала по нему.

— Мелоди Брайант, — сказал Адам, жесткая поза и формальный тон. — Я обыскал весь бутик отеля в Чикаго, чтобы найти для тебя идеальный подарок. Идеальный, как ты.

С этими словами он открыл черную коробку, чтобы показать великолепное ожерелье с изящной золотой подвеской в виде сердца, один крошечный бриллиант, сверкающий радугой на солнце.

— Адам, я…

— Нет. Подожди. — Он поставил M&M's на стол, затем взял её руку в свою, и Мэл не могла думать ни о чем, кроме того, что мужчина, которого она любила, был здесь, на её заднем дворе, на вечеринке по случаю её дня рождения, и он купил ей ожерелье и её любимые конфеты и…

— Мэл, я люблю тебя. Я должен был сказать это раньше, но я идиот. Я прошу тебя дать мне ещё один шанс не потому, что я этого заслуживаю, а потому, что ты самый добрый, самый щедрый человек, которого я знаю. Я бы сказал, что хочу защитить тебя, но ты этого не хочешь. Я бы сказал, что хочу заботиться о тебе, но ты тоже этого не хочешь. Итак, как насчет того, чтобы мы защищали друг друга, заботились друг о друге. И ты соглашаешься позволить мне осыпать тебя зелёными M&M's до тех пор, пока я буду с тобой. — Он посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся. — Мелоди Брайант, ты поможешь мне разрушить мою репутацию плейбоя, начав встречаться со мной и став моей девушкой?

— О, Адам… — Мэл едва могла думать или дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

— Будь моим напарником, моей любимой, моей подругой, Мэл. Пожалуйста. Я тебя люблю.

Она провела дрожащими пальцами по его красивой щеке, её сердце наполнилось такой любовью, что она думала, что оно вот-вот разорвется.

— Я тоже тебя люблю. Я люблю тебя с четырнадцати лет. — Она осторожно коснулась ожерелья, опасаясь, что всё это может быть сном. — Ты даёшь мне это сейчас, Адам, но у тебя всегда было моё сердце, и всегда будет. — Затем, посреди собственной вечеринки, Мэл обхватила лицо мужчины, которого любила, и втянула его в долгий, сладкий, сладкий поцелуй. К тому времени, когда они расстались, они оба запыхались. Аплодисменты и возгласы были слышны от всех гостей, включая Джеймса, её родителей и всех ребят из ветеранов.

Адам сузил глаза, выражение его лица было задумчивым.

— Значит ли это, что теперь мы официально пара?

Мэл рассмеялась, на этот раз не заботясь о том, что весь город знает о её личной жизни. Она сцепила руки за шеей Адама и ухмыльнулась.

— Да! Окончательно. И я ожидаю, что ты сдержишь своё обещание, приятель. Твои плохие дни закончились. — Она наклонилась ближе, чтобы прошептать: — Даже если твои навыки определенно возбуждают.

Адам крепко поцеловал её, затем подмигнул.

— Возбуждают, да?

— Ты знаешь это.

Он прижался лбом к её, когда вытащил ожерелье из коробки и надел на неё. Толпа снова зааплодировала, и Мэл уткнулась лицом ему в шею, зная, что она там, где всегда хотела быть. Он поцеловал её в макушку и прошептал:

— Я люблю тебя, Мэл. Так сильно. Я сделаю всё необходимое, чтобы сделать тебя счастливой. Обещаю.

— И я обещаю, — сказала она, поднимая голову, чтобы встретиться с его прекрасным голубым взглядом, — что я тоже люблю тебя, и что ты уже делаешь меня счастливой. Именно ты, какой ты есть сейчас.

Эпилог

Два месяца спустя

«Война и мир» и «Пятьдесят оттенков серого». Мэл взглянула на сварливого старика Гаса Макмиллана. До сегодняшнего дня он ни разу не заходил в её библиотеку, даже несмотря на то, что Мэл несколько месяцев приставала к нему по поводу использования его читательского билета. Она не верила в чудеса. Возможно, она должна начать. В конце концов, посмотри, как её тяжелая работа окупилась в том, что касается Адама.

— Оба варианта интересные.

После вечеринки всё, наконец, снова превратилось в чудесный распорядок — работа, дом, сон, повтор — и все это с Адамом рядом с ней. Он переехал в её коттедж примерно через неделю после того, как подарил ей ожерелье, и они выставили его дом на продажу. Казалось глупым содержать два дома, когда они проводили каждую свободную минуту вместе, и ни один из них не хотел идти домой ночью.

Её новый стиль тоже устоялся, своего рода смесь старого и нового. Теперь она носила брюки, а не юбки, особенно в такие дни, как сегодня, когда всё было суматошно и она целыми днями ходила по книжным полкам. Кроме того, с новым проектом мэра по улучшению Пойнт-Бикона никто никогда не знал, когда Лилли будет жужжать со своей камерой, делая снимки для большого проекта, над которым она работала. Сегодня Мэл надела облегающий белый топ с круглым вырезом и симпатичный черный кардиган с рукавами три четверти и маленькими красными вышитыми сердечками. Под всем этим, рядом с её кожей, было ожерелье с сердцем Адама.

Она сомневалась, что когда-нибудь снимет его.

Отсканировав штрих-коды на книгах, Мэл вернул их Гасу вместе с бланком.

— Приятного чтения, мистер Макмиллан.

Он хмыкнул и сунул книги под мышку, хмуро глядя на свои потертые ботинки.

— Хорошая вечеринка была, которую ваша семья устроила в честь вашего дня рождения. Приятно снова видеть всех счастливыми. — Он прочистил горло. — Рад видеть, что вы также заставили этого озорника Адама Фостера покориться.

Мэл слегка поморщилась при мысли о том, чтобы связать дикий дух Адама. Это была одна из вещей, которые она любила в нём больше всего. Тем не менее, Гас вёл себя мило, а не как обычно, сварливо, так что она отпустила это.

— Ах, спасибо. Я передам ему, что вы передали привет.

Гас хмыкнул и повернулся к автоматическим дверям на выходе как раз в тот момент, когда Лилли вошла с камерой в руке и большой сумкой, полной снаряжения, через плечо. Сегодня она пришла, чтобы сделать несколько фотографий библиотеки для проекта мэра.

— Привет, девочка, — сказала Лилли, кладя свои вещи на стол. — Где мне обустроиться?

— Гм, я тут подумала, — сказал Мэл, указывая на ярко раскрашенную детскую секцию. — Гостевые читатели должны быть здесь вскоре, и дети начнут прибывать в ближайшее время. Я постараюсь убрать Джеймса с твоего пути.

— Что? — Лилли повернулась к Мэл с каменным выражением лица. — Ты не сказала мне, что он тоже будет здесь.

С тех пор как её брат вернулся в город, отношения между ним и Лилли, как обычно, стали нестабильными. Мэл до сих пор не совсем поняла, что между ними произошло много лет назад, но со временем она это поймет. Она была терпеливой.

— Эм, ну да. Он и несколько парней из «Ветеранов» работают над новыми планами для бизнеса, и они собираются использовать один из конференц-залов на заднем дворе для своей встречи. Не волнуйся. Скорее всего, вы даже не увидитесь. Ты всё равно будешь занята другими делами. Кроме того, это общественная библиотека. Не то чтобы я могла удержать его.

Лилли взглянула на нее.

— Отлично. Но я не прощаю подставы, ясно? В следующий раз предупреди меня, хорошо? — Она ушла, чтобы осмотреть детскую зону для своей фотосессии.

Мэл медленно выдохнула, чувствуя, что увернулась от пули. Она не сомневалась, что её лучшая подруга в конце концов встретит кого-то, кто снесет ей голову, если она просто останется на месте достаточно долго, чтобы это могло произойти.

Двери библиотеки снова распахнулись, и Адам вошел внутрь.

Прохладный утренний ветерок обдувал Мэл, когда он стоял, очерченный солнечным светом. Снаружи слонялись люди, осенние украшения и цвета были яркими. Он подошёл к Мэл, вся гибкая мужская грация и мужское совершенство в своих выцветших джинсах и черной футболке. Его солнцезащитные очки с поляризованными линзами свисали с воротника его рубашки, и через стеклянную дверь она могла видеть его Харлей, припаркованный у тротуара.

— Привет, — сказала Мэл, быстро чмокнув его из соображений осторожности, на глазах у всех старших волонтеров. — Что ты здесь делаешь? Встреча состоится не раньше, чем через двадцать минут.

Он небрежно пожал плечами.

— Я знаю. Сначала мне нужно было позаботиться о паре вещей.

— Хм. — Мэл подозрительно посмотрел на него. — Какие вещи?

Адам обошёл стол и обнял её, повернув лицом к себе. Он наклонился ближе, понизив голос.

— Ну, я бы сказал, что о тебе, но, учитывая, что у нас есть аудитория, я пропущу инсинуации. — Он поцеловал её в нос.

Она сжалась в его объятиях, несмотря на жар, покалывающий её щеки.

— Спасибо.

Дети для сеансов чтения, которые Лилли должна была фотографировать, начали бродить вместе со своими родителями, и Адам ослабил объятия, чтобы понаблюдать за ними.

— Я хочу одного из них.

Рот Мэл открылся, прежде чем она закрыла его.

— Что? — Он пожал плечами и оглянулся на неё.

— Я хочу одного. Ребенка. С тобой. Что думаешь?

Она была слишком ошеломлена, чтобы ответить на такое. Да, она хотела детей. Троих, если точнее, но они никогда не говорили об этом раньше.

— Сначала нам нужно пожениться, — сказал Адам, продолжая шокировать её. — Конечно же.

— Э-э, — сказала Мэл, не находя слов. — Ты понимаешь, что говоришь?

— Я понимаю. — Он прижался к её уху и поцеловал в шею. — Ты не хочешь выйти за меня замуж?

— Я… — глаза Мэл расширились, когда она откинулась назад, чтобы встретиться с ним взглядом. — Это предложение?

Адам поцеловал её от подбородка до губ, а затем на мгновение прижался к её губам.

— Возможно, — прошептал он, когда наконец отстранился. — Учитывая то, через что мы прошли, я не думаю, что нам следует торопиться, но да. Я сделаю это снова как следует, когда ты будешь готова. Кольцо, на одно колено, всё как положено. Обещаю. — Он снова поцеловал её. — Я люблю тебя, Мэл. Мы можем не торопиться, потому что остаток жизни мы будем вместе.

Она сморгнула слёзы, чтобы не расплакаться перед своими пожилыми волонтёрами, которые всё ещё наблюдали за ними, как ястребы.

— Я тоже тебя люблю.

— Когда я попрошу тебя выйти за меня замуж, каков будет твой ответ?

Она одарила его неуверенной улыбкой.

— Не могу поверить, что тебе даже нужно спрашивать меня об этом.

Его губы изогнулись.

— Я без ума от тебя, Мелоди Брайант.

— И я тоже без ума от тебя, Адам Фостер, — прошептала она в ответ.

— Чувак! — Это был Джеймс, который забрёл на их встречу. — Перестань издеваться над моей сестрой и вернись в конференц-зал.

Он исчез в задней части библиотеки, но не раньше, чем внимательно посмотрел туда, где работала Лилли.

Ага. Определенно там что-то происходит.

Адам рассмеялся.

— Отлично. — Он ещё раз поцеловал Мэл, прежде чем отпустить её. — Люблю тебя.

— Тоже тебя люблю.

Она смотрела, как он направляется в конференц-зал, любуясь видом его подтянутой задницы в узких джинсах и чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

— Ты хорошо потрудилась, милая. — Это была Лилли, которая снова подошла к кассе. — Я так рада за вас.

— Я сделала это, не так ли? Полюбила исправившегося плохого парня. — Мэл ухмыльнулась. — А ты, Лилз? Ты так и не рассказала мне, что случилось той ночью перед отъездом Джеймса.

Лилли уставилась на неё, её лицо немного побледнело под идеальным макияжем.

— Ничего не произошло. Кроме того, я знаю его уже миллиард лет. Он тоже почти мой брат.

— Но это не так. И не думай, что я не замечаю, как искры летают между вами, когда вы рядом.

Её лучшая подруга усмехнулась, пренебрежительно махнув рукой.

— Искры? Поверь мне. Ты не хочешь, чтобы твой брат и я оказались вместе в одной комнате. Мы закончим тем, что убьём друг друга до того, как пройдёт ночь.

— Ага, — сказала Мэл, улыбаясь, потягивая кофе. — Посмотрим.

Конец

Оглавление

Трейси Дуглас "Как соблазнить плохого парня" Серия: вне серии

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог