Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине [Павел Полян] (pdf) читать онлайн

Институт географии Российской Академии наук

Павел Полян

Ж ЕР ТВ Ы
ДВУХ ДИКТАТУР
Ж изнь, труд, унижение и смерть
советских военнопленных и остарбайтеров
на чужбине и на родине

(
(
Москва
РОССПЭН
2002

Б Б К 63.3(2)622-4
П 54
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Федеральной программы книгоиздания России

Предисловие Даниила Гранина

П 54

Полян П.М .
Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижения и смерть
советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на
родине. — 2-е изд., персраб. и доп. — М.: «Российская по­
литическая энциклопедия» (РО С С П Э Н ), 2002. — 896 с., илл.
Разносторонне и последовательно в книге прослеживается судьба
советских военнопленных и гражданских рабочих («остарбайтеров»),
угнанных немецкими оккупантами в годы Второй мировой войны на
принудительные работы в Германию и репатриированных после
войны в С ССР, а также история выплат (или, точнее, невыплат) им
компенсации за депортацию и принудительный груд.
Книга написана с привлечением больших массивов ранее неиз­
вестных или малоизвестных — как советских, так и немецких — ар­
хивных и печатных источников, а также данных анкетных опросов и
писем остарбайтеров. Она проиллюстрирована многими десятками
фотографий, архивных документов и карт. По сравнению с первым
изданием (1996), структура, текст и иллюстративный материал книги
были значительно дополнены и переработаны.
Книга рассчитана как на специалистов-историков, так и на широ­
кий круг лиц, интересующихся историей Второй мировой войны и
послевоенного времени, а также на тех, кому эта книга посвяще­
на — бывших остарбайтеров и военнопленных.

IS B N 5 - 8243 - 0130 - 1

© П.Полян, 2002.
© Д.Граиин, предисловие, 2002.
© «Российская политическая энциклопедия», 2002.

«Владельцу сего разрешается выход из помещения
единственно ради работы»

(Штамп на трудовой книжке остарСшйтера)

«Почву, на которой вырастает фашизм,
надо исследовать тщательнее, чем само растение»

(Виталий Семин)

П РЕД И СЛ О ВИ Е
После окончания Великой Отечественной войны правду о ней нам
иыдавали крохотными порциями. Победа было окутана ложью. Од­
ним из секретов, например, были цифры наших потерь. Сперва —
шесть миллионов, потом тринадцать, потом двадцать. За полвека офи­
циальная цифра добралась до 26 миллионов, и боюсь, что это еще не
конец.
В энциклопедическом словаре «Великая Отечественная война» нет
вообще термина «потери». Нет там и данных о военнопленных. Толь­
ко в 1994 году были, наконец, опубликованы некоторые подробности
о наших военных потерях — по годам, по фактам. Появились первые
данные и о военнопленных. Оказывается,,их было свыше пяти мил­
лионов. Более трех миллионов погибло в немецких лагерях. Те же,
кто выжил, претерпели потом новые лишения. Сколько из них погиб­
ло уже в наших лагерях, мы не знаем до сих пор.
Война создала и еще одну категорию людей
«остарбайтеры».
Ксли трагедия советских военнопленных, которых все годы войны
числили чуть ли не предателями, изменниками родины, дошла ныне
(о общественного сознания, то история «остарбайтеров» остается ненедомой.
Практически общество наше знать не знало, сколько их было,
какова была их участь в гитлеровской Германии, что стало с ними
после войны. Л между тем речь шла о судьбе людей, угнанных в
рабство. Сотни тысяч их после войны подверглись дискриминации
уже нашим победоносным правительством. Их обвиняли в пособ­
ничестве врагу, в том, что они работали на гитлеровскую военную
машину.
Как будто у них был выбор! Как будто они — эти женщины, эти
подростки
были виноваты в том, что армия наша отступила, пре­
доставив их в распоряжение Третьего Рейха! А ведь идеи фашизма
позволяли, даже требовали использовать славян как «топливо» для
работы военной машины.
История остарбайтеров — история принудительного переселе­
ния масс людей — замалчивалась и в Германии, и у нас. Советские
историки избегали этой темы, она вызывала слишком опасные ассо­
циации, да и нравственные оценки этой категории людей оказыва­
лись противоречивыми.
И вот спустя полвека появился труд Павла Поляна об «остарбайи'рах». Пять лет заняло у него исследование. Чувство несправедлииости, сочувствия и вины перед этими людьми заставило его, географа по образованию, вступить на неведомую нашим историкам
К'МЛЮ.
5

Пришлось поднять огромный материал, разбросанный в немец­
ких и российских источниках, — архивные документы, письма, рас­
сказы участников событий.
Он исследовал проблему с разных сторон — как угоняли в Герма­
нию наших людей, как использовали их. что представляли собой их
жизнь, их быт, их труд в гитлеровской стране, что стало с ними после
Победы...
Впервые в истории Второй мировой войны открылась панорама
неведомых до того злоключений огромных армий, зашифрованных
под безличным названием «остарбайтеры».
11еред нами строго научный труд со всеми необходимыми ссылка­
ми и гак далее. По у этого, казалось бы, академического исследова­
ния есть важная особенность: оно написано литературным языком, с
той публицистической страстностью, что время от времени взрывает
сдержанность истор ика.
С первых страниц труд этот захватил меня анализом почти неиз­
вестных данных о потерях, о военнопленных, об угнанных на рабо­
ты из Украины. Белоруссии. России. Прибалтики. И далее, глава за
главой, происходило знакомство с материалом свежим, нетронутым.
Поражаешься, как могли столько времени скрывать такую эпопею,
даже эпоха гласности мало что приоткрыла в истории «остарбайте­
ров». Удивительно, как легко можно было манипулировать народ­
ным сознанием.
Перед нами книга о преступлениях фашизма, а затем и сталинско­
го режима. Идеология фашизма, идеология циничного отношения к
человеческой свободе, к жизни человека предстает здесь с какой-то
опасной актуаль ность ю.
Книга Павла Поляна — не только вклад в историческую науку,
она заставит изменить отношение к отверженным, с которыми так
несправедлив был советский строй.
Мне приходилось не раз сталкиваться с теми, кто работал на
Германию в войну, как и с теми, у кого работали наши люди. Быту­
ет у современных немцев немало сентиментальных историй о том.
как любили друг друга немцы-хозяева и их славянские рабы.
Я встречал нескольких остарбайтеров. которые остались в Запад­
ной Германии и живут там до сих пор. Я встречал бывших остар­
байтеров в России и Белоруссии. Все они помечены вечным клей­
мом страха, считают себя виноватыми, не зная, в чем их вина, души
их искалечены. У них. отверженных, есть дети, внуки, семьи.
Это часть наших народов, реабилитация их — нравственная, исто­
рическая необходимость, но еще нужно умное, честное участие в их
судьбе, пусть прошлой, нужен рассказ о том, как обходились тотали­
тарные режимы с народами, расисты — с чужими, коммунисты — со
своим.
Дании .у Гран ии

ОТ АВТО РА
Эта книга — о миллионах. О миллионах не спрошенных уни­
женных, проданых-перепроданных, бигых-перебитых, оголодавших
и охолодавших людей, досыта претерпевших и от Гитлера, и от Ста­
лина — главных человеконенавистников столетия.
О
миллионах военнопленных, сдавшихся — или захваченных си­
лой
в немецкий плен. Где бы и как бы ни протекал их плен, — на
оккупированной ли родине или в Третьем Рейхе, на родине врага, по­
всюду судьба их ветвилась одинаково: или смерть, или рабский труд,
или измена присяге.
Миллионы военнопленных попали в Германию и оказались рядом
с другими миллионами сограждан — остовцев, или «остарбайтеров».
Гак, выхолостив даже след их национальной или государственной
принадлежности, называли немцы своих гражданских рабов из СССР.
Угнанных с завоеванных на востоке земель, подчас с не меньшей
брутальностью, чем военнопленных, таких же бесправных и голод­
ных, их привезли в Рейх с точно такою же целыо: выжимая послед­
ние соки, залатать их мускулами, их подневольным потом и непосиль­
ным трудом бреши в трудовом балансе государства.
Когда же 1418 дней войны истекли, уцелевшие в Рейхе военно­
пленные и остовцы (к ним следовало бы добавить и новую группу
сограждан — добровольцев-беженцев и насильственно эвакуирован­
ных) оказались перед тройным и незавидным выбором: могила
невозвращенчество — принудительная репатриация.
«Родина ждет вас!», — агитировали советские офицеры по репат­
риации. «Родина ждет вас, сволочи!» — переиначивали невозвращен­
цы. «Добровольцами смерти» называли они репатриантов.
И все же большинство, отбросив все страхи и сомнения, возвра­
тилось на Родину. На родину, но отнюдь не домой, — иных этапировали в спецконтингент, но особенно много было таких, кому снова
пришлось потрудиться не по своей воле — на этот раз на советское
государство. И снова их пот, их мускулы, их непосильный труд бес­
совестно и насильно были изъяты у них и у их семей — в качестве
своеобразной мзды за все лишения и мытарства военных и посленоенных лет.
Ощутить себя полноценными гражданами им, увы, дано не было.
Кем же они были тогда? Гражданами второго сорта, не вызываю­
щими доверия репатриантами, чуть ли не диверсантами, — предате­
лями с навсегда испорченными анкетами и листками учета кадров.
7

Вместе с тем советские военнопленные и остарбайтеры — это клас­
сический пример громадного и по охвату, и по значению историче­
ского явления, которое в СССР десятилетиями положено было не за­
мечать, делать вид, что его вовсе не было.
Отчасти гут срабатывало уродливо-своеобразное «совпадение ин­
тересов» государства и граждан. Государству такие напоминания были
«неудобны» и «неприятны»: ведь тем самым признавалось бы, что
блистательный победитель потерпел на первом этапе войны целую
серию сокрушительных поражений, оставив на поле боя и в сборных
пунктах для пленных красноармейцев миллионы душ и преступно
допустив оккупацию столь громадной части своей территории, что
поставил другие миллионы граждан в безвыходное положение перед
лицом немецких «вербовщиков».
Для бывших военнопленных и остарбайтеров
это было тем бо­
лее опасно и страшно, поскольку за стратегическую бездарность и
государственное бесстыдство своих вождей и командиров они и так
уже расплачивались пожизненным «клеймом» изменников, фашист­
ских наймитов и пособников, своим трудом усиливавших врага и та­
ким образом предававших Родину. В стране абсолютного бесправия
эти миллионы несчастных были еще более, нежели другие, ущемле­
ны в правах и поставлены перед необходимостью избегать малейших
упоминаний о вынужденном путешествии в Третий Рейх.
Жестокая воля и суровая жизнь свела военнопленных и остарбай­
теров вместе, свила их трагедию воедино, в некий общий историче­
ский сюжег, и эта встреча и эта общность, естественно, отразились
на этих страницах.
Каторжный труд или вспомогательная служба в добровольческих
формированиях вермахта или СС — вот, пожалуй, наиболее распро­
страненные варианты судьбы советского военнопленного в немецком
плену, в том числе и на территории Рейха. Но сам диапазон этих су­
деб гораздо шире: от подвергнутых медицинским экспериментам и
от казненных евреев, комиссаров и концлагерников-штрафников до
участников экзекуций с другой стороны — рядовых палачей из зондеркоманд и от бежавших к макизарам или четникам героев Сопро­
тивления до вхожих в высокие берлинские кабинеты советских гене­
ралов в немецкой, с иголочки, форме Русской Освободительной Ар­
мии. Все это очень далекие траектории, и если их что-то и объединя­
ет, то только одно: трагичность, навязанная извне.
О
пленении и «вербовке», как и о том, что пришлось испытать
военнопленным и остовцам на вражеской чужбине в книге хотя и го­
ворится, но говорится коротко. Именно эти вопросы наилучшим об­
разом отражены в немецких архивах и обстоятельней всего описаны
в западной, прежде всего, в германской исторической литературе.
В этой книге в центре внимания — один из наименее изученных
(но уже вполне запутанных!) этапов общей судьбы военнопленных
и других советских граждан, занесенных войной в Германию, — их
8

репатриация в СССР, начавшаяся еше до Ялтинских соглашений и
растянувшаяся на семь долгих послевоенных лет. Выявленные на се­
годня в российских (и, отчасти, в западных) архивах источники доку­
мент ируют этот процесс с удовлетворительной полнотой.
Того же пока нельзя сказать обо всем происходившем непосредст­
венно вслед за репатриацией, — о вторичной интеграции репагриантов в послевоенную советскую жизнь, для многих из них сопряжен­
ную с постоянным страхом и ожиданием репрессий за их мнимое «пре­
дательство» — в виде ли сдачи в плен или работы на заклятого врага.
Большинство из тех миллионов военнопленных и остовцев уже
умерли, но многие — а самым «юным» из них за семьдесят пять —
живут и поныне, впервые подав голос и заявив о себе лишь в девяно­
стые годы.
Советской историографии их трагедии почти нет. Для них не на­
ходилось места ни в учебниках, ни в справочниках, ни в энциклопедиях! I (одумаешь, какие-то сомнительные миллионы подозрительных
личностей!..
Их история до сих пор не написана.
И потому что долгие годы не писалась. И потому что пугала.
И потому что не остыла.
Но ни в обелении, ни в очернении их история не нуждается.
Она нуждается только в одном — в честном знании и в произне­
сенной правде.

Москва — Фрайбург

Москва , 1 9 9 1 -2 0 0 0

ВВЕД ЕН И Е
22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на сталинский
Советский Союз. 9 мая 1945 Германия капитулировала.
И до сих пор историков и политиков волнует вопрос: как же на­
звать эту схватку, длившуюся 1418 дней, трагических и страшных?
Агрессией фашизма? Превентивным ударом против агрессии боль­
шевизма? Великой Отечественной войной? Столкновением рас? Бит­
вой двух идеологий? Схваткой двух диктатур?
♦

*

*

По какой бы огвет на него ни давали, никто, кажется, не оспаривал
и не оспорит: это была самая преступная, самая бесчеловечная, са­
мая смертоносная война в истории человечества; ее не превзойти
ни по числу жертв и разрушений, ни по степени насилия и горя!
Такой она и задумывалась, эта война, так она и велась.
Так, фактически на голодную смерть обрекался Север России
без продовольствия, получаемого с аграрного юга (оно предназна­
чалась к вывозу в Германию). « Э т о — суровая необходимость, ис­
ключающая любое чувство», — объяснял Альфред Розенберг, пред­
рекая русскому населению широкую эвакуацию и трудные годы.
Голод и прямые убийства мирных жителей. — в первую очередь,
евреев и цыган, — предусматривались, закладывались в расчеты,
планировались наравне с климатом и шириной железнодорожной
колеи!
Преступления нацистов на оккупированных территориях были не­
слыханными, невиданными, беспримерными! И задача задокументи­
ровать и описать их возникала как бы сама собой.
Указом ПВС СССР от 2 ноября 1942 года была создана «Чрезвы­
чайная Государственная комиссия по установлению и расследованию
злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и при­
чиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным орга­
низациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР»
( Ч Г К ) 1. Ее председателем был назначен Н.Шверник, членами —
А.Жданов, В.Гризодубова, А.Толстой, митрополит Киевский и Галиц­
кий Николай, академики I I.Бурденко, Б.Веденеев, Т.Лысенко, Е.Тарле, И.Трайнин; ответственным секретарем — П.Богоявленский. Оп­
ределение ущерба производилось отдельно по каждому предприятию,
учреждению, организации, колхозу, селу.
ю

В плане определения безвозвратных потерь населения СССР пообластные оценки Ч ГК были сведены в таблицу «Обобщенные дан­
ные учета жертв злодеяний немцев и их сообщников на территории
С С С Р на I марта 1946 года:. Заложенные в нее три показателя («уби­
то, замучено мирных граждан», «убито, замучено военнопленных» и
«угнано в немецкое рабство») имеют для нашей темы первостепен­
ное значение. В разрезе союзных республик того времени они пред­
ставлены в таблице 0.1.

Тиблица 0.1
Репрессии оккупантов на территории С С С Р
(чел. / % )
Республики

РСФСР

УССР

Мирное
население

КарелоФинская ССР
Молл. ССР

JI utb. ССР

Лит. ССР

>ст. ССР

IK ’I-IO

Угнанные

655.825
10.8

1.125.515
28.8

1.269.189

3.178.074

1.318.463
33.7

2.032.112

838.243

373.698

21.4

9.1

52.3

ЬССР

Военнопленные

1.360.034
22.4
8.028

3.600

0.1

0.1

30.7

49.0

142
0.0

61.246
1.0

2.603
0.1

47.242

313.798
5.2

330.032
8.4

248.873

436.535

229.737

7.1

5.9

36.540
0.9

51.307

64.000

130.000

1.1

1.6

3.2

6.074.847
100.0

3.912.193
100,0

1.1

6.0

4.128.796
100.0

Гтч'читапо по: Приложение 5.
11

Из нее явствует, что за годы оккупации погибло или было вывезе­
но 14,1 млн. чел. мирного населения (к которым, впрочем, следует
прибавить 642 тыс. умерших в Ленинграде блокадников). Огромный
урон понесла Украина: даже без Крымской области, в то время вхо­
дившей в состав РСФСР, на нее пришлось 52,3 % погибших среди
мирного населения, 33,7 % погибших военнопленных и 49 % угнан­
ных на работы в Германию. Соответствующие доли РС Ф СР (10.8 % ,
28,8 % и 30,7 % ) и БССР (22,4 % , 21,4 % и 9,0 % ), даже вместе взятые,
превышают долю УССР лишь по погибшим на их территориях воен­
нопленным. Вместе с тем доля Латвии в структуре угнанных в Рейх
(6,0 % ) уступает доле БССР всего в 1,5 раза.
После окончания войны определением потерь (в том числе люд­
ских), кроме ЧГК, занимался еще и Госплан СССР (в 1945— 1947 гг.).
Знакомившийся с его данными А.А.Шевяков посвятил им две публи­
кации в журнале «Социологические исследования»3. Согласно пуб­
ликации 1991 года, численность мирного населения, преднамеренно
истребленного оккупантами, составила приблизительно 6,4 млн. чел.4,
еще около 5,5 млн. чел. умерло от голода и заразных болезней (из них
4.5 млн. чел. — на Украине)5.
В статье 1992 года цифры претерпели существенное изменение:
погибшие мирные жители и советские военнопленные вместе соста­
вили 11,3 млн. «расстрелянных фашистами в лагерях и по месту жи­
тельства», к ним добавлены 6,5 млн. «погибших от организованного
оккупантами голода и внесения эпидемий» и внушающая еще мень­
ше доверия сумма в 3 млн. чел. гражданского населения, «погибшего
на немецкой каторге и в результате ее последствий». Общий же итог
потерь, по А.А.Шевякову, — 20.8 млн. чел.6
Задачу определения безвозвратных потерь СССР ставили перед
собой и другие исследователи, как из «стана» историков7, так и из
«стана» демографов8. Обрисуем вкратце основные результаты, к ко­
торым они пришли.
Так, Б.Соколов для определения людских потерь использовал ком­
позицию из прорвавшихся в доперестроечную и перестроечную печать
сведений и косвенные методы. Вот основные итоги его вычислений9.
К 22 июня 1941 года в Красной Армии насчитывалось 5,5 млн.
чел., в первые месяцы в армию было призвано 7,2 млн. чел., а позд­
нее — еще около 18 млн. чел. Итого через армию прошло около
30.7 млн. чел. В то же время на 5 июля 1945 года, то есть к началу
демобилизации, в Советской Армии оставалось 11,4 млн. чел. Таким
образом, чистая убыль по армии составила около 19,3 млн. чел. Из
них на безвозвратные потери приходится 14,7 млн. чел., в том числе
8.5 млн. убитых, 2,6 млн. умерших после ранений или болезней и
3.7 млн. военнопленных, умерших в плену (64 % общей численности
военнопленных)10. Потери мирного населения Б.Соколов определяет
приблизительно в 15 млн. чел., вычтя из чистой убыли населения
СССР за военное время — 29,6 млн. чел. — безвозвратные потери
12

армии (14,7 млн. чел.), число не репатриировавшихся граждан
(1,2 млн. чел.)11 и число погибших в ГУЛАГе (0,6 млн. чел).
Весьма совершенный расчет содержится в коллект ивном труде де­
мографов Е.М.Андреева, Л.Е.Дарского и Т.Л.Харьковой. Полная оцен­
ка всех людских потерь военного времени, по их мнению, может быть
получена методом демографического баланса, при сопоставлении чис­
ленности и состава населения на начало и конец войны12. К середине
1941 года, по их расчетам, население СССР (в послевоенных грани­
цах) составляло 196.715,7, а на начало 1946 года — 170.548,4 гыс.
чел., в том числе 159.456 тыс. чел.
родившихся до начала войны.
Таким образом, страна не досчиталась 37,2 млн. чел. Вычтя из этой
цифры расчетную величину естественной смертности за 4,5 года
(11,9 млн. чел), авторы получили искомую величину людских по­
терь — 25,3 млн. чел. К ней, согласно методике, необходимо доба­
вить повышенную смертность детей, родившихся в военные годы
(1,3 млн. чел.). Следовательно, людские потери СССР военного вре­
мени оцениваются в 26,6 млн. чел., что составляет 16 % от послево­
енного населения страны. Если же брать за основу не официальную
(168.525), а альтернативную (167.937 тыс. чел.) численность населе­
ния СССР по результатам переписи 1939 года (в границах на 17 сен­
тября 1939 года), то сумму потерь надо уменьшить на 0,6 млн. чел., то
есть до 26,0 млн. чел.
В общем объеме потерь более 76 % , или 20,0 млн. чел., приходи­
лось па мужчин, причем наиболее пострадавшие когорты — родив­
шиеся в 1901 — 1931 гг. (те, кому на начало войны было от 10 до
40 лет): на них приходится более 55 % потерь! Вероятность остаться
по окончании войны в живых для мужчин в возрасте (на начало
1941 года и при уровне смертности 1940 года) от 25 до 34 и от 15 до
24 лет была выше только по сравнению со стариками от 65 лет и
старше!13
В будущем — надеемся, недалеком — историки и демографы вне­
сут ясность в эту проблематику и назовут еще более точные и досто­
верные цифры.
Но и без того ясно: цена человеческой жизни в годы Второй миро­
вой войны упала до неслыханного — в категориях общечеловеческих
ценностей — уровня. Ж изнь человеческая стала поисгине размен­
ной монетой войны!
Едва ли не единственным, что все же поддерживало относитель­
ную ценность жизни, была трудоотдача или, по крайней мере, трудо­
способность. Но и труд человеческий был в военное время почти
сплошь подневольным и стоил недорого.
Взамен собственных, призванных в армию, рабочих и крестьян
Германия собрала к своим станкам и на своих полях миллионы пар
рабочих рук из-за границы, в том числе и советских военнопленных
и гражданских рабочих.
13

* * *
Литература, посвященная принудительному труду иностранцев в
Третьем Рейхе достаточно обширна. Одних только монографий на­
считывается, наверное, уже не один десяток, и в этом контексте со­
пряжение тематики «советских военнопленных» и «остарбайтеров»
даже по-своему традиционно.
Первыми исследователями тут были американцы и англичане: кни ­
га Д.Фрида «Эксплуатация иностранной рабочей силы в Германии»
вышла еще в 1945 году!1'1 В 1957 году появилась сразу же ставшая
классической монография Александра Даллина «Германское правле­
ние в России: I94I — 1945. Анализ оккупационной политики», содер­
жащая важные главы о советских военнопленных и гражданских ра­
бочих15. В 1960 году вышла книга Г.Ретлингера «Дом, построенный
на песке»16, а в 1967 — капитальное исследование Эдварда Хомзе
«Труд иностранцев в нацистской Германии», содержащее к тому же
великолепный аналитический обзор архивных источников, осевших
в Национальном Архиве С Ш А в Вашингтоне17.
Из еще более многочисленных немецких работ на эту тему едва ли
не первой была книга Ганса Пфальмана «Иностранные рабочие и во­
еннопленные в немецкой военной экономике в 1939— 1945 гг.»(1968)|К.
В 1965 году вышла первая работа непосредственно о советских
военнопленных — исследование X.-А.Якобсена «Приказ о комисса­
рах и массовые убийства советских военнопленных»19. Весьма осно­
вательна и диссертация 1975 года Розвиты Хельги Гагтербауэр о трудоиспользовании военнопленных (в том числе и советских) на терри­
тории Австрии в годы войны20.
11о самой большой и заслуженной известностью пользуется книга
Кристиана Штрайта «Никакие не товарищи!.. Вермахт и советские
военнопленные в 1941— 1945 годах»21, базирующаяся на диссерта­
ции, защищенной автором в 1977 году. Она посвящена обширному
кругу проблем, связанных с трагической судьбой советских военно­
пленных в годы Второй Мировой войны — войны жестокой и чело­
веконенавистнической, нацеленной на беспощадное уничтожение лю­
дей. Эта же тема, но с упором на возникновение и функционирование
самой карательной системы нацистов, доминирует и в документаль­
ном исследовании Альфреда Шграйма22.
Исключительно значимыми для нашей темы являются книги
Вольфганга Якобмайера «От принудительного труда к иностранцам
без гражданства. Перемещенные лица в Германии. 1941 — 1945»
(I985)23 и Ульриха Херберта «Иностранные рабочие. Политика и прак­
тика применения труда иностранцев в военной экономике Третьего
Рейха» (1986)24, содержащие, каждая, обстоятельные библиографи­
ческие и источниковедческие разделы. Это книги широчайшего те­
матического охвата: так, труд У.Херберта, например, посвящен в це­
лом использованию труда иностранцев в Третьем Рейхе.
14

Большинство же среди германских работ составляют региональ­
ные или локальные монографические исследования конкретных ла­
герей25, фирм26, городов или регионов27. Несколько реже встречаются
работы, посвященные принудительному труду остарбайтеров в сель­
ском хозяйстве28.
В самое последнее время на Западе — главным образом, в Герма­
нии, и отчасти, под воздействием процесса выплаты компенсаций при­
нудительным рабочим— эта проблематика пережила истинный бум. Здесь
мы сознательно не касаемся этого потока, поскольку, во-первых, он
далеко не иссяк, а во-вторых, заслуживает отдельного исследования.
От метим, что широтой подхода среди них резко выделяется вышедшая
в 2001 году монография Марка Шперера «Принудительный труд под
знаком свастики»29, по существу заменившая книгу У.Херберта в каче­
стве стандартной тематической монографии.
Нельзя не отметить и весьма существенный вклад польских иссле­
дователей — В.Ястржембовского, В.Русинского, Х.Зургажа, Ч.Лучака, К.Керстен30. Книга Ш.Датнера «Преступления немецко-фашистского
вермахта в отношении военнопленных во Второй мировой войне» была
переведена на русский язык31.
Свой немалый вклад внесла и русская эмиграция. Основатель­
ная попытка заново систематизировать и обобщить личный опыт и
различные литературные источники предпринята в монографии
И.Л.Дугаса и Ф.Я.Черона «Вычеркнутые из памяти. Советские во­
еннопленные между Гитлером и Сталиным», выпущенной в Пари­
же в 1994 году32. Ценные уточнения и иллюстративный материал
содержит серия статей, а также книга-альбом Г.Г.Вербицкого «Почта
остарбайтеров Второй мировой войны»33.
Однако до выхода первого издания этой книги ни одно из зарубежных
изданий не было посвящено советским военнопленным и остарбайтерам
как единому историческому явлению и целостному проблемному кругу.
Что касается советской научной историографии этой проблемы,
го она оставляет желать много лучшего. Заслуживают быть упомяну­
тыми разве что два издания материалов Нюрнбергского трибунала34, а
также сборник документов «Преступные цели — преступные средства»,
в котором воспроизведены многочисленные документы из централь­
ных и местных архивов об оккупационной политике гитлеровцев35.
А вот историография, так сказать, ненаучная как раз имеется, — при­
чем именно по репатриационной тематике. Это малоформатные книжечки
последних военных месяцев и первых послевоенных лег с характерны­
ми названиями типа «Домой на Родину»3й, «Они вернулись на родину»37,
«Родина знаег о твоих муках»'8 и т.п. Они были в равной степени рас­
считаны как на военнопленных, так и на остарбайтеров и должны были
сыграть — и, вероятно, сыграли — чисто пропагандистскую роль. Тот
же характер носит и брошюра — сборник официальных материалов
Управления по репатриации при Совнаркоме СССР, содержащий
интервью Ф.И.Голикова и другие документы39.
15

Еще одна тематическая серия брошюр была разработана уже в
мирное время10. Кроме них было выпущено шесть специальных пла­
катов: «Ждем тебя, родимый, из фашистской неволи!» (автор — Н.Жу­
ков); «Возвращайся скорее на родину!» (В.Иванов); «За муки, за раны
я отомщу немцам!» и «Мы ждем тебя из немецкой неволи!» (В.Корецкий); «Здравствуй, Родина-магь!» (Н.Ватолина) и «Возвращение в
родной колхоз» (Б.Мухина).
В том же, пожалуй, ряду стоит упомянуть и пьесу «Я хочу домой»
придворного гимнотворца Сергея Михалкова, удостоенную Сталин­
ской премии второй степени за 1946 год. В ней повествуется о борьбе
советских офицеров по репатриации Добрынина и Сорокина с анг­
лийскими офицерами Куком. Скоттом и Эйтом, ни за что не желав­
шими отпустить на Родину маленьких граждан Страны Советов —
Сашу Бутузова п Иру Соколову11.
В этом однородном потоке несколько особняком стоит менее офи­
циозный сборник «Письма с фашистской каторги», опубликованный
в 1947 году в Киеве на украинском языке42. (Интересно, что подготов­
ленный Ч Г К еще в 1943 году сборник документов под заглавием «Не­
мецкая каторга», хотя и был использован советской стороной на Нюрн­
бергском процессе, но. кажется, так и не вышел в свет43.)
В сущности ту же идеологическую нагрузку, — но в контексте «хо­
лодной войны»,
была призвана нести и книга полковника А.Брюха­
нова «Вот как это было. О работе миссии по репатриации советских
граждан. Воспоминания советского офицера», вышедшая в Политиз­
дате в 1958 году. Ее автор, в свое время возглавлявший советскую репатриационную миссию в английской оккупационной зоне в Герма­
нии и в Дании (мы еще не раз встретим его имя в главах о ходе репат­
риации), стремился показать всему прогрессивному человечеству, как
и зачем — «... вм е сто т о г о . ч то б ы помочь наш им со о течествен н и ­
кам вер н уться на родину, США и Англия в нарушение своих м е ж д ун а­
родных о б яза те л ь с тв задерж ивали советских людей в послевоенное
время в лагерях для заполонивших собой всю Европу Д и П и "» .

На Западе, кстати, также выходили книги, посвященные ДиПи и
прежде всего — советским ДиПи. Еще с 1940-х гг. пристальное вни­
мание привлекала к себе и тема насильственной репатриации каза­
ков15. В 1957— 1970 гг. вышли воспоминания Н.Краснова-младшего
и атамана В.Науменко41'.
В этот же ряд следует поставить и книгу Г.Зотова «Я побывал на
Родине», опубликованную в 1957 году в Мюнхене и повествующую
о пребывании автора, выходца из эмигрантской семьи и француз­
ского гражданина, в СССР, в Ейске Краснодарского края, куда он
репатриировался вместе со своей женой-остовкой в конце 1945 или
начале 1946 года17.
В том же 1957 году опубликована книга М.Праудфута «Преда­
тельство. Европейские беженцы»48, а в 1973 1974 гг. — работы
Дж.Эпштейна «Операция "Килевание". История насильственной ре­
16

патриации, начиная от 1944 года до настоящего времени», М. Р.Эл л йо­
та «Репатриационная глава в советско-американских отношениях
1944— 1947 гг.» и Н.Бетела «Последняя тайна: насильственная репат­
риация в Россию в 1944— 1947 гг.»44. Упомянем еще раз, но уже в репатриационном контексте, книгу Вольфганга Якобмайера «От прину­
дительного труда к иностранцам без гражданства. Перемещенные лица
в Германии. 1941 — 1945» (1975)so. Наконец, в 1977 году вышла книга
Н.Толстого «Жертвы Ялты», в которой предпринята попытка осмыс­
лить и обобщить накопившиеся к этому времени факты и легенды51.
Как и А.И.Брюханов, западные авторы весьма страстны, — и ни­
чуть не менее пристрастны: но от его воспоминаний их все же выгод­
но отличают аналитичность, аргументированность положений и ус­
тановка на архивные источники52. Следует отметить, что в 1990-е гг.
на Западе появились работы (С.Беера, С.Карпера, Д.Сандерса и др.),
базирующиеся на ранее недоступных документах из английских, аме­
риканских и советских архивов и во-многом уточняющие уже сло­
жившиеся представления51.
В брежневско-сусловскую эпоху слежавшуюся плотину умолча­
ния вокруг темы военнопленных и остарбайтеров буквально прорва­
ла русская проза. Именно этот гражданственный прорыв и порыв в
сочетании с художественной глубиной и почти дневниковой доподлинностью сделали, например, повесть Виталия Семина «Нагрудный
знак "Ост'’»54 выразительным символом не только описанной в ней
эпохи, но и времени собственного появления на свет55.
Историческая наука, однако, в эту брешь не устремилась: счит а­
лось, что публикации части материалов Нюрнбергского процесса и
риторических упоминаний самого общего характера в обзорных или
энциклопедических статьях, будет заведомо достаточно, чтобы эту
тему «исчерпать». Исключение составляла, пожалуй, лишь литерату­
ра об участии советских граждан в антифашистском подполье и дви­
жении Сопротивления в европейских странах, среди которой выде­
ляются исследования М.И.Кочиашвили50, В.И.Тема57, В.А.Бродского58
и М.И.Семиряги5. Особенно много публикаций о Сопротивлении
как художественного00 и мемуарного01, так и научного02 плана
пришлось на 1960-е гг. Весьма ценные материалы, в том числе воспо­
минания бывших остарбайтеров и военнопленных содержат двухтом­
ный сборник «Советские люди в Европейском сопротивлении» под
редакцией и с предисловием Н.П.Комоловой, выпущенный Институ­
том всеобщей истории АН СССР в 1991 году61, а также публикация
И.А.Иоффе и В.В.Хорунжего «Советская молодежь в Германии», по­
строенная на материалах 1{ентра хранения документов молодежных
организаций (бывшего архива ЦК ВЛКС'М)04.
Если же вернуться к репатриации советских граждан, то пер­
вой советской научной работой о ней явилась насыщенная стати­
стикой статья В.Н.Земскова «К вопросу о репатриации советских
17

граждан 1944— 1951 гг.», вышедшая весной 1990 года1’5. Ряд после­
довавших за ней публикаций самого Земскова, а также А.А.Шевякова мало что добавили к ней с фактической стороны66. Зато целый
ряд новых фактических сведений содержат статьи обоих авторов,
опубликованные в 1994 году в сборнике «Население России в 19201950-е годы: численность, потери, миграции»67. Однако ничем не ос­
веженные трескучие идеологизмы времен холодной войны (а у II 1евякова — упорное и уже ничем не объяснимое отсутствие архивной
ссылок) остались и здесь без какого бы то ни было изменения68. Эту
же атавистическую «традицию» продолжили и публикации Ю.Н.Арзамаскина69.
На этом фоне выгодно отличается статья Г.П.Драгунова «Совет­
ские военнопленные, интернированные в Швейцарии», вводящая в
оборот новые документы из Архива Внешней политики Р Ф (А В П ).
Отметим и монографические публикации Б.Е.Чистовой и К.В.Чисто­
ва, вышедшие отдельно на немецком и русском языках и посвящен­
ные пусть и второстепенной, но все же весьма любопытной теме пе­
реписки остарбайтеров как фольклорного источника70.
* * *
Несколько публикаций по этой тематике принадлежит и автору этих
строк. Ее появлению, однако, предшествовали события, замешанные,
в сущности, на чистом недоразумении.
...После публикации в начале 1990 года в популярной газете «Не­
деля» статьи А.Жданкина «Пенсия из-за рубежа»71 в московское Ис­
торико-просветительское общество «Мемориал» нескончаемым пото­
ком пошли письма тех, кому, собственно, эта статья адресовалась, —
письма бывших «остарбайтеров». Лавина писем, полученных «Ме­
мориалом», — а их число приближалось к 400 тысячам! — побудило
общество начать кропотливую работу по регистрации обратившихся
к ним бывших «остарбайтеров»: были заведены регистрационные жур­
налы. создан компьютерный реестр, осуществлен большой междуна­
родный гуманитарно-научный проект «Восточные рабочие в Третьем
Рейхе до и после 1945 года» под эгидой Научно-исследовательского
центра «Мемориал» и Фонда им. Генриха Белля (Ф Р Г )72.
Помимо регистрации заявляющих о себе остарбайтеров. в рамках
проекта в 1990 и 1991 годах было проведено несколько рабочих встреч,
у бывших остарбайтеров были взяты десятки подробнейших интер­
вью71, собраны подлинные личные документы остарбайтеров и дру­
гие архивные материалы.
Массив накопленных в «Мемориале» писем предоставлял усколь­
зающую возможность получить ценнейшую информацию «из пер­
вых рук» — от живущих и поныне участников событий. Но письма,
как, разумеется, и интервью, не содержали и не могли содержать
18

информацию в наводящем на обобщения унифицированном виде.
Поэтому было решено провести репрезентативное пилотажное анке­
тирование остарбайтеров — обследование их состава, их судеб.
Оно было осуществлено московским обществом «Мемориал» сонместно с Институтом географии РАН в рамках упомянутого совет­
ско-немецкого проекта. Было разослано 207 анкет, заполненными вер­
нулись 103 — каждая вторая. Постановка задачи и первые получен­
ные результаты докладывались на рабочих встречах по проекту в Мо­
скве в марте 1991 и марте 1992 года. Обобщением этой работы яви­
лась статья, опубликованная нами и Ж.Зайончковской на немецком и
русском языках74.
Письма остарбайтеров и работа над анкетой обозначили вместе с
тем куда более широкое, нежели само анкетирование, поле для иссле­
довательской деятельности. Возник научный соблазн реконструировать
историческую канву коллективной судьбы остарбайтеров как истори­
ческого явления. Позднее к этому добавилось понимание важности и,
в сущности, неизбежности паралелльного анализа проблематики остар­
байтеров и советских военнопленных, также подвергшихся как депор­
тации в Германию и принудительному труду, так и репатриации в СССР.
Автор этому соблазну поддался, в результате чего и сложился за­
мысел этой книги75. Для работы над ней автор в 1991 году получил
грант Фонда им. А.Гумбольдта, а также дружескую поддержку и на­
учное гостеприимство со стороны профессора И.Штадельбауэра из
Института географии культуры Фрайбургского университета. Разно­
стороннее содействие в работе над книгой было оказано профессо­
ром Ст.Карнером, директором Института по изучению последствий
войн (Грац, Австрия).
Первое издание этой книги «Жертвы двух диктатур» вышло осе­
нью 1996 года при поддержке Российского государственного научно­
го фонда и Института изучения проблем последствий войны (Грац,
Австрия). Тираж книги (850 экз.) практически весь разошелся по биб­
лиотекам и специалистам, а также по представителям бывших остар­
байтеров и военнопленных. На книгу вышло в общей сложности око­
ло 20 рецензий и др. откликов7*'.
Обсуждения книги прошли в Московском и Санкт-Петербургском
отделениях общества «Мемориал», а также на многочисленных кон­
ференциях в России и за рубежом. Часть материала монографии на­
шла свое отражение в докторской диссертации автора на тему «Гео­
графия принудительных миграций в СССР», защищенной в Институ­
те географии РАН 10 апреля 1998 года. Сокращенная (почти втрое)
версия первоначального русского издания в конце 2000 года увидела
свет на немецком языке77.
В сущности, издание 1996 было первой монографической попыт­
кой обобщающего и панорамного исследования советских военно­
пленных и остарбайтеров как некоего самостоятельного и внутренне
структурированного исторического феномена.
19

Касаясь в ряде случаев как более ранних, так и более позд­
них событий, книга охватывает период времени преимущественно
от 1941 года (деятельность арбайтсамтов на территории С СС Р и
первые депортации военнопленных и гражданских рабочих в Гер­
манию) по 1956 год (деятельность Комитета «За возвращение на Ро­
дину»).
Вся работа была разбита на две части. В первой, названной «Рус­
ские в Рейхе: первые п последние», дается сжатый очерк статусных
дефиниций и количественных характеристик советских военноплен­
ных и остарбайтеров в Третьем Рейхе. Описываются обстоятельства
их пленения, плена, принудительной «вербовки» и депортации в Гер­
манию, а также наиболее существенных моментов их быта и трудоисгюльзован ия.
Во второй части — «Родина ждет вас, сволочи!..»: репатриация
и бегство от нее» — показан веер судеб бывших советских военно­
пленных и остовцев, так сказать, после Германии. Последовательно
раскрываются подготовка к репатриации в 1943— 1945. ее реальный
ход в 1944 1952 годах, а также фильтрация репатриантов и их реин­
теграция в советское общество.
За время, прошедшее после выхода первого издания «Жертв двух
диктатур» в свет, обнаруживались или становились доступными все
новые и новые источники, печатные и архивные, проливающие до­
полнительный свет как на проблематику в целом, так и на детали ис­
следования. Задача осмысления и суммирования всех этих откликов
и новых материалов была серьезнейшим стимулом при подготовке
настоящего издания.
Изменения, внесенные в текст по сравнению с первым изданием,
достаточно ощутимы. Заново переработаны практически все главы и
параграфы книги, во многих из них упорядочен или перестроен весь
внутренний материал. Большинство изменений носило дополняющий
или уточняющий характер, в частности, исправлены многие опечат­
ки и некоторые неточности (например, объяснение «хайлага» и др.).
пересмотрены отдельные, особенно оценочные, цифры.
По целому ряду позиций, лишь вскользь затронутых в первом из­
дании (таких, например, как сопротивление в лагерях, отношение к
Власову и его движению и др.), во втором издании я позволил себе
высказаться гораздо более определенно и развернуто.
Вместе с тем структура книги, в целом, сохранена. «Исключения­
ми» тут стали главы первая и шестая, где добавилось по одному пара­
графу.
Зато совершенно переработана бывшая седьмая глава, посвящен­
ная компенсации, чему в немалой степени поспособствовал настоя­
щий прорыв в этом вопросе, произошедший за последние два-три
года. Эту главу мы заменили совершенно новым, третьим, разделом
книги, состоящим из двух глав. Вопросы компенсации в нем рас­
сматриваются хотя и выборочно, но цельно и последовательно — от
20

первых выплат евреям и другим жертвам нацизма в самой Герма­
нии и Израиле до самых последних событий вокруг выплат (или
невыплат) солидных компенсаций за принудительный груд. Жерт­
вы двух диктатур предстают в этом разделе до некоторойстепени
еще и жертвами нескольких демократий, — от немецкой, австрий­
ской и швейцарской до российской, украинской и белорусской, долго
и успешно уклонявшихся от прямых компенсационных выплат тем,
чья жизнь и чей труд за миску брюквенного супа были заложены на
немецкой бирже труда.
* * *
По мере истечения сроков давности закрытого хранения архив­
ных материалов на западе и либерализации архивов в СССР и Рос­
сии источниковедческая база по интересующей нас теме за послед­
нее время существенно расширилась. Подчеркнем, что рассекре­
чивание богатейших российских архивных фондов, наряду с об­
щей демократизацией тоталитарного советского режима, явилось
важнейшей предпосылкой постепенного выхода из полосы замал­
чивания и кризиса исследований проблематики остарбайтеров и во­
еннопленных и их репатриации. Первая статья В.Н.Земскова появи­
лась также благодаря «оттаиванию» архивов, зафиксировав тот его
несколько уродливый первоначальный этап, когда публиковать уже
разрешалось, а давать точные ссылки — еще нет78. Увы, процесс
этот и сегодня далеко не завершен, более того, он замедлился79. Но
и то, что уже приоткрылось перед исследователями, — впечатляет
своими объемами и новизной.
Архивом № I по тематике данной книги, бесспорно, является Го­
сударственный архив Российской Федерации (ГА Р Ф ). Так, более
чем впечатляющ, например, фонд Ч Г К (ф. 7021): в нем 155 описей,
42.826 дел, более 3,5 миллионов документов!80 В задачи Ч Г К вхо­
дил и поименный учет немецких трудоиспользовагелей для привле­
чения их к суду или подачи иска на возмещение затрат на лечение и
выплату пенсий утратившим трудоспособность остарбайтерам.
( ’водная картотека на немецко-фашистских преступников и лиц, от­
ветственных за жестокую эксплуатацию советского населения, на­
считывает 76.264 карточки. Г'ой же цели служили и опросные листы
репатриированных81.
Материалы по остарбайтерам и военнопленным и по их репатриа­
ции нередко встречаются и в так называемых «Особых папках»
( талина, Молотова, Берии и других (ф. 9401, on. 2). Весьма и весь­
ма «перспективны» для нашей темы и такие фонды ГАРФ, как IГене­
ральная прокуратура СССР (ф. S413) и в особенности фонд прове­
рочно-фильтрационных лагерей (ф. 9408с). Интересные документы
содержатся и в небольшой коллекции, переданной недавно в ГА РФ ,
21

иерусалимским архивом Яд-Вашем82 (ф. 10014). В ее составе —
письма, фотографии, трудовые и проездные документы, талоны и
т.п. следы пребывания некоторых остарбайтеров в Германии.
Но, бесспорно, первостепенное значение для нашей темы имеют
фонды Советской Военной Администрации в Германии (ф. 7317) и
Управления Уполномоченного С Н К ССС Р по делам репатриации
(ф. 9526). Последний поступил в ГА РФ (в то время — Ц ГАО Р) в
1970 году из Архива Министерства Иностранных дел С С С Р81. Оба
фонда до сих пор полностью не рассекречены.
Особого упоминания заслуживают итоговые отчетные материалы.
Так, фундаментальный «Отчет о выполнении решений правительства
Союза ССР по проведению репатриации граждан СССР и граждан ино­
странных государств периода Великой Отечественной войны (1941
1945 гг.)» содержит сводные данные по репатриации в СССР за период
с начала репатриации по 1 марта 1946 года84. Аналогичные материалы,
но за последующие 7 лет, содержит «Отчет о выполнении решений пра­
вительства Союза ССР по проведению репатриации граждан СССР и
граждан иностранных государств периода Великой Отечественной вой­
ны за 1946— 1952 гг.»85. В целом оба отчета взаимно дополняют друг
друга, но в ряде второстепенных деталей они не полностью соответст­
вуют друг другу, что создает определенные трудности при анализе8".
Следует особо отметить, что фонд 9526 в Г А Р Ф прекрасно до­
полняется обширными архивными материалами 3-го Европейского
отдела М ИД и другими документами советской дипломатии, храня­
щимися в ABI1. В свою очередь, документы о «бывших военнослу­
жащих Красной Армии» и о самом раннем этапе репатриации (ко­
гда иных органов репатриации, кроме войсковых попросту и не было)
отложились в фондах тыловых структур армий, фронтов и централь­
ных органов Красной Армии, хранящихся в Центральном архиве
Министерства Обороны Р Ф в г. Подольске (ЦАМ О ).
Многочисленные и, как правило, даже не описанные докумен­
ты немецких оккупационных властей хранятся в областных и ве­
домственных архивах бывшего СССР (в частности, материалы не­
мецких полицейских комендатур и бирж труда).
Во многих российских архивах лежат ценнейшие трофейные ма­
териалы, в частности, по вербовке остарбайтеров и по использова­
нию их груда в Германии. Например, в том же фонде Ч ГК в ГА РФ
(ф. 7021) имеется особая опись (on. 148), где собрано 553 единицы
хранения разнообразной «трофейной» немецкой документации. Но
есть в России архив, практически сплошь состоящий из архивных
материалов трофейного происхождения. Это бывший Особый Ар­
хив — уникальное и специальное собрание немецких (и не только
немецких) «трофейных» материалов, которые «осели» здесь после
нескольких десятилетий их оперативной или иной разработки в ряде
закрытых ведомственных архивов (М Г Б , М ВД, МИД, Госплан).
22

В начале 1990-х гг. архив сменил вывеску и некоторое время имено­
вался Центром хранения историко-документальных коллекций
ЩХИДК). В конце 1990-х его слили с Российским Государствен­
ным Военным архивом (Р Г В А )87. Несмотря на исключительный инicpec к этому архиву со стороны иностранных исследователей, зна­
чительная часть документов до сих нор еще не введена в научный
оборот; вместе с тем в ряде случаев они, бесспорно, закрывают неко­
торые из имеющихся информационных брешей в несравненно более
изученных архивных комплексах в самой Германии.
Этот архив оказался весьма продуктивным и для наших исследо­
ваний. Вот краткий перечень фондов архива, имеющих прямое каса­
тельство к нашей теме: ф. 700 («Ведомство по Четырехлетнему пла­
ну»), ф. 1164 («Документальные материалы полицейских органов Гер­
мании на советских и польских граждан, находившихся в Германии в
период Второй мировой войны в немецко-фашистском плену»88),
ф. 1165 («Документальные материалы на советских и польских граж­
дан, находившихся в немецко-фашистском плену и русских эмигран­
тов, судимых немецко-фашистским судом»84), ф. 1357 («М ИД Герма­
нии»00), ф. 13X2 («Документальные материалы на советских и ино­
странных граждан, находившихся в Германии в период Великой оте­
чественной войны»91), ф. 1451 («Трудовые книжки иностранных ра­
бочих, находившихся в Германии в период Второй мировой войны»92),
(/). /757(«ИГ Фарбениндустри»), ф. 1458 («Министерство экономики
I ермании»).
Крайне редко, но все же бывали и обратные случаи переадресовки
документов из «Особого архива» иным пользователям-владельцам:
так, на стыке 1950-х и 1960-х годов состоялась передача обширного
комплекса материалов об остарбай терах — приблизительно на 700
тыс. чел.: списки, трудовые книжки, списки умерших и др. — в Центр
розыска и информации Центральною комитета Красного Кре­
ста'11. Материалы о репатриированных, направленных на спецпоселения, сосредоточены в Центральном архиве М ВД РФ .
Следует упомянуть и бывшие партийные архивы ВК11(б)/КПСС
во главе с бывшим Центральным партийным архивом Института
марксизма-ленинизма при ЦК КП С С — нынешним Российским
государственным архивом социально-политической истории
(РГАСГ1И), до этого некоторое время называвшимся Российским
центром хранения и изучения документов новейшей истории
(РЦ ХИД НИ). Так, весьма ценный материал содержат разного рода
справки, информации и докладные записки о политических настрое­
ниях репатриантов, подписанные секретарями обкомов В К П (б ) и
подготовлявшиеся в первые послевоенные годы, очевидно, по зада­
нию Управления по проверке партийных органов ЦК В К П (б )94. Та­
кого рода документы выявлены нами, в частности, по Днепропет­
ровской, Каменец-Подольской, Орловской и Тернопольской облас­
тям — за июль— октябрь 1945 года (самый разгар поступления
23

репатриированных), а по Брянской, Воронежской и Курской обла­
стям — за сентябрь— декабрь 1946 года, когда массовый поток ре­
патриантов уже иссяк и можно было подводить первые итоги. Они
содержат уникальные сведения по составу, бытовому и трудовому
устройству репатриантов, размерам государственной материальной
помощи (к сожалению, эти данные, как правило, некомплектны, не
единообразны и несопоставимы из-за разности дат), а также о ти­
пичных настроениях и высказываниях репатриантов. Некоторые цен­
ные, хотя разрозненные и немногочисленные документы, можно
встретить и в открытых после процесса над КПСС материалах Рос­
сийского государственного архива новейшей истории (РГА Н И ,
ф. 89)\ ранее — Центр хранения современной документации
(ЦХСД).
В богатейшем собрании Центрального Государственного Архи­
ва кино- и фотодокументов в Красногорске (Ц ГА К Ф ) материалов
об угнанных в Германию советских гражданах не так уж и много,
несколько лучше задокументирована судьба военнопленных. Фото­
документы отложилось и в некоторых из упомянутых выше фондов
['АРФ или ЦХИДК.
Весьма существенную часть из описанных выше материалов нам
удалось привлечь к работе над этой книгой. Но многие источники,
несомненно, еще не освоены или не раскрыты и по-прежнему ждут
своего исследователя.
Так, невозможно переоценить значимость для нашей темы архи­
вов бывшего К Г Б (нынешнее ФСБ). Все советские граждане, побы­
вавшие под оккупацией, в плену или на принудительных работах в
Германии, проходили проверку в проверочно-фильтрационных лаге­
рях (ПФЛ). На каждого заводились дела фильтрации и проверки, со­
стоявшие из анкеты и прочих разработочных материалов. Всего по
Союзу насчитывалось более 3,5 млн. таких дел; соответствующий
фонд был при этом раскассирован и распределен между областными
управлениями К ГБ (по местожительству «участников» картотеки): в
Московском управлении, например, таких дел — около 55 тысяч05.
В своей работе мы опирались не только на советские, но и на за­
граничные архивы — главным образом на немецкие, но также и на
французские, американские и лихтенштейнские.
Из немецких архивных материалов, пожалуй, важнейшим источ­
ником послужили сведения так называемых «Военных дневников Эко­
номического штаба "Ост” » — «Kriegstagebuchcr der Wirtschaftsstab
“ Ost"» (далее К ГБ). Они велись регулярно в течение всей войны и
сводились, как правило, в ежемесячные и ежеквартальные отчеты.
Они хранятся в Федеральном военном архиве в г. Фрайбурге
(ВА /М А )1"’. Кроме того мы использовали и другие материалы этого
архива (например, из собраний В.Позднякова или фон Менде), равно
как и Федерального архива в г. Кобленце (ВА
фонды Имперского
24

Министерства Груда и др.). Отделения Федерального архива в Пот­
сдаме (В Л Р — фонд Министерства вооружений и др.). а также Го­
родского архива в Марбурге (StAM).
Источниками первостепенной важности для нас послужили и раз­
ного рода свидетельства самих остарбайтеров и военнопленных,
в частности, повести В.Семина «Нагрудный знак “ Ост” » и Н.Карпова
«Маленький остарбайтер». дневники остарбайтера В.М.Баранова (за
сентябрь 1943 — январь 1944) и военнопленного С.Воропаева (за март
1944 — март 1945)‘>7. письма на родину, а также опубликованные на
Западе воспоминания бывших советских военнопленных-невозвращенцев Н.Ващенко, И.Лугина. I I.Палия. Ф.Черона и др.
В самых различных разделах мы опирались на результаты выбо­
рочного анкетного обследования остарбайтеров, осуществленно­
го в 1991 — 1992 годах. Оно заслуживает отдельного упоминания еще
и потому, что оказало серьезное влияние на возникновении замысла
и на «биографию» самой этой книги.
* * *
Словами искренней признательности п благодарности всем кол­
легам и собеседникам, без чьей разнообразной помощи эта книга не
состоялась бы.
хочется завершить это затянувшееся вступление.
Долгие и мимолетные беседы, расспросы и интервью, тихий пере­
стук клавиш ноутбука в тишине читальных залов и в домашней или
дорожной сутолоке, критические обсуждения на докладах и конфе­
ренциях и кулуарный треп в «курилках», многочисленные архивные
и библиографические «наводки», щедрая научная, организационная
и человеческая поддержка (или даже противостояние) — все это ав­
тору и памятно, и дорого.
Помимо Фонда им. А.Гумбольдта. И.111тадельбау~>ра и С.Карнера
п возглавляемых ими институтов, эти слова адресованы в первую оче­
редь ближайшим коллегам автора по Институту географии РАН и по
совместному немецко-российскому проекту Фонда им. Г.Белля
(Кельн— Берлин) и Научно-информационного просветительского цен­
тра Московского общества «Мемориал», посвященному остарбайте­
рам. — Ж.Зайончковской и И.Заславскому (ИГРАН). 1ТОхотину, А.Рогинскому, Н.Петрову, И.Щербаковой. Е.Жемковой и С.Цибульской
(«Мемориал»), а также Н.Поболю (Манделыптамовское общество).
С Ж.Зайончковской (ныне Институт экономического прогнозирова­
ния РАН, Москва), И.Заславским (ныне Университет Сан-Диего.
С Ш А ) и Н.Охотиным нас объединила и непосредственная работа над
разработкой и анализом результатов «Анкеты остарбайтера», как уже
отмечалось, широко использованной в настоящей работе (отдельное
спасибо и тем, кто откликнулся на анкету). Другими организациями,
в разное время прямо или косвенно поддержавшими работу автора

нал этой темой, стали Российский гуманитарный научный фонд и
издательство «Ваш Выбор ЦИРЗ» (Москва), Дом наук о человеке (Па­
риж), Мемориальный музей Холокоста (Вашингтон), издательство
«Р.Ольденбург» (Вена— Мюнхен), Федеральный институт восточных
и международных исследований и Центр по документации периода
национал-социализма (Кельн). Исторический семинар Ганноверско­
го университета и Центр политического образования земли Нижняя
Саксония (Ганновер), Институт им. Х.Арендт по исследованию тота­
литаризма (Дрезден) и Ставропольский госуниверсигет.
Очень много почерпнул автор из личного общения с писателями
Д.Граниным (Санкт-Петербург) и Л.Копелевым (Кельн), с российски­
ми коллегами-историками — И.Альтманом, Е.Бродским, Н.Бугаем,
B.Даниловым, Я.Драбкиным, В.Земсковым, А.Окороковым, А.Попо­
вым и М.Семирягой (Москва). В.Конасовым (Вологда), А.Борозняком (Липецк), В.Белозеровым и А.Аникеевым (Ставрополь), К.Алек­
сандровым и А.Терещуком (Санкт-Петербург), с бывшими и настоя­
щими сотрудниками Российского фонда «Взаимопонимание и при­
мирение» В.Князевым. 11.Фроловым, А.Тимочкиным, П.Маргиевым.
C.Трухачевым и Б.Хариным, но в особенности с самими «персонажа­
ми» этой книги, бывшими жертвами или очевидцами описываемых в
ней событий, — А.Агафоновым (Монмаранси, Франция), В.Барано­
вым (Брянск), Г.Вербицким (В е с та л Х Ш А ), С.Богдановым, А.Волын­
ской, Н.Дорожинским, Н.Карповым, Г.Лодкиным, Л.Ситко, Г.Хольиым и М. Черненко (Москва), Г.Раром (Мюнхен), Д.Левинским и И.Маракасовым (Санкт-Петербург) и Д.Кловским (Самара).
Не менее признателен автор и своим зарубежным коллегам (глав­
ным образом историкам) — В.Форму (Марбург), Р.Келлеру и Х.-Х.Нольге (Ганновер), К.Штрайту (Гейдельберг), Р.Овермансу, Р.-Д.Мюллеру
и Й.Хоффману (Фрайбург), а также Т.Лутцу, Р.Поссекелю, Г.Саатхофу и 11.Яну (Берлин), Д.Дальману и С.Мелиху (Бонн), О.Бартову (Бос­
тон), В.Айхведе и Г.Суперфину (Бремен), М.Дину (Вашингтон),
А.Хильгеру (Гамбург), Б.Маркс-Штельцл (Грац), ILJ.Круковскому и
Г.Мореву (Иерусалим), К.Айштереру (Иннсбрук), Б.Кнабе, Э.Адамски, У.Ройгер, К.Фингс, Х.Матцерату, У.Хельбаху и Л.Эверсу (Кельн),
Р.Отто (Лемго), Э.Оберлеидеру (Майнц), И.Ауэрбах и ГЛембергу
(Марбург), Ю.Царусски (Мюнхен), В.Береловичу, Н.Верту. Ж.Кудри
и С.Кольпар (Париж), Зен Сук Хан (Сеул— Тюбинген), Цукаша Шихару (Токио), Д.Гайеру и К.Гества (Тюбинген), Б.Боллю, В.Дайсту,
М.Мессершмидту, У.Херберту, Г.Шрамму и Г.Юбершеру (Фрайбург),
У. Краузе-Шмитт (Франкфурт-на-Майне), А.Хауснеру, М.Шпереру и
Г.Хиршфельду (Штуттгарт) — всех и не перечислить.
Неоценимы консультации и разностороннее содействие россий­
ских и зарубежных архивистов — Д.Нохотович, А.Костенецкого и
С.Мироненко, Н.Самсоновой, М.Мухамеджанова и В.Коротаева, Г.Гильмутдиновой и Е.Белевич, А.Доронина и К.Андерсона, В.Афиани, И.Ба­
рановой и Е.Тюриной (Москва), Л.Запрягаевой и А.Крупенникова
26

(Красногорск), В.Мухина и С.А.Ильенкова (Москва— Подольск).
Б.Джеймс, Б.Мейера, Х.Беме, М.Керига, Г.Риза, П.Феслера и Л .Эк­
керта (Фрайбург), а также А.Ольперта (Вадуц) и Т.Сармана (Париж).
Отдельная благодарность П.Осборну (Вашингтон), С.Карперу (Грац),
К.-Д.Хенке (Дрезден) и У.Херберту (Фрайбург) за ценную информа­
цию о материалах из Национального Архива С Ш А в Вашингтоне,
где автор, к сожалению, не имел возможности лично поработать.
Указатели к изданию подготовлены Н.Поболем, карты — Е.Олеш­
ке вич, С.Сафроновым и А.Шафровым. Ряд других важных вспомога­
тельных работ был выполнен И.Авцыной, О.Вендиной, М.Ерчиньским, Н.Мерзикнной, Ш.Мудусвым, А.Ульяниным, а также Б.Полян,
МЛ 1оляном, С.Цеханской и И.Поляном.
И, наконец, совершенно особая благодарность — редактору книги
А.Морозовой за щедрую тщательность и доброжелательную помощь
в подготовке рукописи и издательству «РОССГ1ЭН» за проявленные
великодушие и терпение к медлительному автору.
Москва— Фрайбург— Кельн, январь 2001 года.

П р и м ечан и я
1Внешняя политика Советского Союза, 1949. с. 281— 284. Вопрос о созда­
нии подобной комиссии рассматривался в верхах, начиная с июля 1942 г.
(см.: С СС Р и Германский вопрос, 1996, с. 655). Более широкий, междуна­
родный, контекст факту и времени создания ЧГ К раскрывает монография
американского исследователя А.Кочави, посвященная политике союзных
держав в вопросе установления и наказания нацистских злодеяний (Kochavi,
1998).
2 ГА РФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 2466. См. Приложение 5.
1Шевяков, 1991: Шевяков, 1992. В первой — опубликованы промежуточ­
ные результаты его разысканий, во второй, условно говоря. — оконча­
тельные. Несмотря на то, что результаты Госплана представляются А.А.Шевякову более основательными, их некомплектность и неполнота вынужда­
ли его апеллировать к данным именно Ч ГК . которые он при этом находил
сильно заниженными. При их «корректировке» А.А.Шевяков допускает
серьезные небрежности (например, пугая области — Псковскую и Орлов­
скую в табл. 1 второй из статей). В первой из статей А.А.Шевяков (не сде­
лавший. кстати сказать, ни единой архивной ссылки!) сообщил, что он ис­
пользовал (также не раскрытую им в статье) методику Комиссии при АН
С СС Р по определению потерь советского народа в период Великой отече­
ственной войны, членом которой он является.
1Не вдаваясь в методические вопросы, приведем также рассчитанные
А.А.Шевяковым доли мирного истребленного населения в обшей числен­
ности населения союзных республик ( % ) — Латвийская (16,5) и Литов­
ская ССР (15,1), У С С Р (8,1), Эстонская ССР (6,1), БССР (5.0), РС Ф С Р (2,5),
Молдавская (2,4) и Карело-Финская ССР (2,0). См.: Шевяков, 1991, с. 7.
27

Бросается в глаза явная корреляция повышенной доли погибших мирных
жителей со значительным еврейским населением в Латвия, Литве и на
Украине.
•' Сведениями по Белоруссии и по 18 областям РС Ф С Р А.А.Шевяков не рас­
полагал, поэтому утверждал, что не впадет в ошибку, прибавив к указанной
цифре еще 3 млн. чел. И прибавил, получив в сумме 8,5 млн. чел. По, види­
мо, все же в ошибку впал, потому что в статье 1992 года он поправляет себя
и, прибавляя к 5,5 млн. умерших от голода и эпидемий в РСФСР, У С С Р и
Прибалтике еще 1— 1,5 млн. умерших, по его догадке, в БССР и Молдавии,
получает уже 6,5 млн. чел (Шевяков, 1992. с. 16). Так же «накинул» он и
приблизительно 1,5 млн. к сводкам по «угнанным на немецкую кагоргу»:
вместо явно знакомой ему (судя по совпадениям других данных) цифры в
1.269.189 угнанных с территории РС Ф С Р А.А.Шевяков приводит другую:
1.781.841 чел, а по Украине и того хлеще: 2.023.112 украинских остовца
показалось ему маловато и он берет «госплановскую» (явно оценочную) циф­
ру в 3 млн. ровно, к которой без смущения и аккуратно прибавляет все про­
чие. В итоге он получает некую «точноподобную» цифру в 5.622.336 душ,
которой оперирует и в последующих публикациях.
л Шевяков, 1992, с. 17.
7См.: Козлов В.И. О людских потерях Советского Союза в Великой Отече­
ственной войне 1941 1945 годов // История СССР. 1989. № 2. С. 132—
139; Соколов, 1991; Шевяков, 1991; Шевяков, 1992; Кривошеев Г.Ф. В пер­
вых сражениях // ВИ Ж . 1991. № 2; Гриф секретности снят, 1993.
* См.: Максудов С. Потери населения СССР. Benson: Vermont. Chalidze Pub­
lications, 1989. 298 с. (в этой работе собственно потери военного времени
не рассматриваются); Максудов С. О фронтовых потерях Советской Ар­
мии в годы Второй мировой войны // Свободная мысль. 1994. № 9. С. 117—
119; Ellman М., Maksudov S. Soviet Deaths in the Great Patriotic War: a
Note // Europe-Asia Studies. Vol. 46. № 4. 1994. P. 671— 680; Кваша А.Я.
Цена побед // СССР: демографический диагноз. М., 1990. С. 241— 251:
Рыбаковский Л.Л. Двадцать миллионов или больше? // Политическое са­
мообразование. 1990. № 10. С. 96— 98; Андреев, Дарскнй, Харькова, 1990,
с. 112— 123 (глава «Оценка людских потерь населения С С С Р в период Ве­
ликой Отечественной войны методом демографического баланса»); Анд­
реев, Дарский, Харькова, 1993, с. 73— 80 (глава «Оценка людских потерь
населения СССР в период Великой Отечественной войны»).
4 Соколов. 1991, с. 7— 15.
10 По: Dallin, 1957, р. 427. См. также: Назаревич Р. Советские военноплен­
ные в Польше в годы Второй мировой войны и помощь им со стороны
польского населения // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 37.
11 По: Великая Отечественная война. 1941— 1945. Энциклопедия. М., 1985.
С. 609.
12 Андреев, Дарский, Харькова, 1990; 1993. П р е д л о ж е н н ы й авторами метод
впервые был использован в 1989 году для расчетов временного научного
коллектива специалистов Минобороны. Академии наук и Госкомстата
СССР, уточнявшего оценки людских потерь во время войны. Людские по­
тери при этом в себя включали: а) всех погибших в результате военных и
иных действий противника, б) умерших в результате повышения уровня
смертности как в тылу, так и в прифронтовой полосе и на оккупированных
28

территориях, в) «невозвращенцев» — то есть граждан С С С Р (по состоя­
нию на 22.06.1941), покинувших его территорию после 22.06.1941 и не
возвратившихся в С СС Р (разумеется, без военнослужащих и граждан СССР,
до 22.06.1941 работавших за границей). Снижение рождаемости в период
войны, повышенная смертность в послевоенные годы и другие косвенные
демографические потери в понятие «людских потерь» вместе с тем не вклю­
чались.
Андреев, Дарский, Харькова, 1993, с. 77— 78.
ы Fried, 1945.
15 Dali in, 1957.
Retlinger, 1960.
17 Homze, 1967.
IK Pfahlmann, 1968.
,l' Jakobsen, 1965.
20 Gatterbauer, 1975 (благодарим профессора С.Карнера, указавшего нам на
этот малодоступный труд).
21 Streit С. Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgefangenen 1941 — 1945. Stuttgart, 1978. Переиздана в 1980 и, в уточненной редак­
ции, в 1991 (Streit, 1991). В 1991— 1992 годах русский перевод этой книги
выборочно публиковался в ВИ Ж . Однако это было не первое русское изда­
ние книги гейдельбергского историка. Первое (тоже несколько сокращен­
ное) издание — под заглавием: «Солдатами их не считать. Вермахт и совет­
ские военнопленные в 1941 — 1945 годах» — вышло еще в 1979 году в изда­
тельстве «Прогресс». Оно было выпущено — «в порядке информации», как
сказано в заметке «От издательства», — ограниченным тиражом и рассыла­
лось по специальному списку. В настоящем издании ссылки на труд К.Штрайта даются именно по этому, «закрытому», изданию (Штрайт, 1979), поскольку
именно им мы располагали во время работы. Вместе с тем в ряде случаев
мы будем ссылаться и на последнее, дополненное и переработанное, немец­
кое издание его книги (Streit, 1991).
22 Streit, 1981.
2? Jacobmeyer, 1985.
24 Herbert, 1986.
25 См., например: Berichte der Arbeitsgruppe zur Aufarbeitung der Geschichte
Allendorf. 1933— 1945/Bearbeitet von E.Bracht, F.Brinkman-Frisch, W.Form,
K.May, J.Roth. Magistrat der Stadtallendorf (Flrsg.), 1989. 388 s.; Borgsen W.,
Volland K. Stalag X В Sandbostel. Zur Geschichte eines Kriegsgefangenen- und
KZ-Auffanglager in Norddeutschland, 1939— 1945. Bremen: Edition Temnien,
1991. 303 s.; HUser, Otto, 1992; Weischer, 1992 и др.
’"С м ., например: Siegfried J. Das Leben der Zwangsarbeiter im Volkswagenwerk 1939— 1945. Frankfurt; New York: Campus Verlag, 1988. 331 s.;
Wessel H.A. Kontinuitat im Wandel. 100 Jahre Mannesmann 1890— 1990.
DUsseldorf, 1990; Hopmann B., Sp6rer М., Wcitz B., Brilnighaus B. Zwangsarbeit bei Daimler-Benz//Zeitschrift fur Unternehmensgeschichte. Beiheft 78.
Franz Steiner Verlag. Stuttgart, 1994.
’7См., например: Boll, 1992; 1994; Gestwa, 1993; Wysocki, 1992; Kramer k.-H.,
Plettenberg I. Feind schafft mit... Auslcindische Arbeitskrafte im Saarland
wall rend des Zwciten Weltkrieges. Ottweiler Druckerei und Verlag. Ottweiler,
1992. 336 s. и др.
29

2Х Укажем, в частности, на работу Габриэлы Фрайтаг (Freitag, 1996).
24 См.: Spoercr, 2001.
30 См., в частности, следующие работы: Jastrzembowski W. Gospodarka
niemiecka w Polsce 1939— 1944. Warszawa: Czytelnik, 1946.410 s.; Rusinski W.
Polozenie robotnikow polskich w czasie wojny 1939— 1945 na terenie Rzeszy
i «obszarow wcielonych». Czesc 1. Wydanie drugie, uzupelnione. Poznan, Instytut
Zachodni, 1950. 366 s.; Datner S. Zbrodnie wehrmachtu na jencach wojennych
w II wojnieswiatowej. Warszawa, 1961; SzurgaczFl. Przymusowezatrudnenienie
Polakow przez hitlerowskiego okupanta w latach 1939— 1945. Wroclaw;
Warszawa; Krakow; Gdansk: Ossolineuni, 1971.250 s.; Luczak C. «Kraj Warty»
1939— 1945 //Studium historyczno-gospodarsze okupacji hitlerowskiej. Poznan:
Wydawnictwo Poznanskie, 1972.258 s.; Luczak C. Polscy robotnicy przymusowi
wTrzeciej Rzeszy podczas 11wojny swiatowej. Poznan: Wydawnictwo Poznanskie,
1974. 268 s.; Kersten K. Repatriacja ludnosci polskiej po II wojnie swiatowej.
Wroclaw: Ossolineutn, 1974. 247 s.; Kersten K. Ksztaltowanie stosunkow
ludnosciowych // Polska Ludowa 1944— 1950. Przemiany spoleczne / Red.
F.Ryszjka. Wroclaw: Ossolineuni, 1974. 470 s.
31 См.: Датнер, 1963.
32 Дугас, Черон, 1994.
33 См.: Вербицкий. 1996 (издание двуязычное — на русском и английском
языках), а также: Вербицкий, 1995; 1996а; 19966.
34 Первое издание называлось «Нюрнбергский процесс над главными немец­
кими военными преступниками» и выходило под редакцией РА.Руденко,
бывшего на процессе главным обвинителем с советской стороны. Матери­
ал был распределен следующим образом: т. I (вышел в 1957) — Подготов­
ка процесса. Вступительные речи главных обвинителей. Заговор; т. 2
(1958) — Преступления против мира; т. 3 и т. 4 (1958 и 1959) — Агрес­
сия против С СС Р; т. 5 ( 1960) — Допросы подсудимых и речи адвокатов;
т. 6 (I960 ) — Преступные организации; т. 7 (1961) — Заключительные
речи главных обвинителей. Последние слова подсудимых. Приговоры. От­
ветственным редактором нового 8-томного собрания материалов «Нюрнберг­
ский процесс» является А.Я.Сухарев. С 1987 по 1991 г, ежегодно выходило
по одному тому, за последние годы
не вышло ни одного.
35 Преступные цели — преступные средства. Документы об оккупационной
политике фашистской Германии. М.: Госуд. изд-во политической литера­
туры, 1963.
36 Брычев Н. Домой на Родину! М.: Воениздат, 1945 [декабрь]. 216 с. Тираж
50.000 экз. (2-е изд. — Лейпциг, июнь 1945, тираж 100.000 экз.; 3-е изд. —
М., июль 1945 — тираж 75.000 экз.)
37 Они вернулись на Родину. Альбом. М.: Управление Уполномоченного СМ
С СС Р по делам репатриации советских граждан, 1948. 98 с.
зк Вистинецкий М.А. Родина знает о твоих муках. М.: Воениздат, 1945. 165 с.
Книга содержит комментарии к интервью Уполномоченного С Н К С СС Р
по делам репатриации от 11.11.1944 и фрагменты воспоминаний совет­
ских граждан.
34 Репатриация советских граждан. Сборник официальных материалов. М.: Воен­
издат, 1945 [декабрь]. 51 с. Тираж 30.000 экз. Упомянем и другие брошюры
из этой серии, выпускавшиеся тиражом 50.000 экз. в 1944— 1945 тт.: Заслав­
ский Д. Смерть и муки советских людей под пятой немецких извергов.
30

М.: Воениздат, 1945 [февраль]; Кривицкий А. Как советский народ помога­
ет Красной Армии. [М., 1945]; Хазанович Ю. Этого нельзя забыть. М.: Воен­
издат, 1945. 36 с. (по материалам советских граждан, оказавшихся в Герма­
нии); Фомиченко. Правда о победах Красной Армии. М., 1944 [декабрь].
А именно: Письма трудящихся товарищу Сталину из районов, освобож­
денных от немецкой оккупации; Важнейшие законы и постановления Со­
ветского государства, вышедшие во время Отечественной войны; Безде­
нежных П. В родные края. М.: Воениздат, 1945. 55 с. (подборка очерков и
рассказов о советских гражданах в немецкой неволе); Безденежных П. Как
восстанавливается хозяйство в районах, освобожденных от немецкой ок­
купации; Леснов М. Твой долг перед Родиной; Федосеев П. Гитлеровцы —
шейшие враги нашей Родины и всех свободолюбивых народов; Федосеев П.
Красная Армия — освободительница. В виде брошюр были перепечатаны
следующие статьи из «Правды»: Хрущев П. Наши задачи в восстановле­
нии и благоустройстве городов и строительстве в селах и колхозах; Поно­
маренко П. О сельском и колхозном строительстве в Белоруссии; Василев­
ская В. Солнечная земля.
11 В 1949 г. пьеса была экранизирована. Своеобразным «ответом» русской
литературной эмиграции может считаться рассказ А.Седых «Миссия Кати
Джексон», повествующий о фиктивном браке русской остовки Кати и анг­
лийского офицера по репатриации майора Джексона. Заключенный буквально за час до прибытия в лагерь советской репатриационной миссии,
этот брак спас девушку от насильственной репатриации. Рассказ, являю­
щийся с художественной точки зрения бесспорной удачей автора, был
опубликован не позже 1948 г. (см.: Седых, 1948, с. 87— 97).
1 Мисти зфашистгсько1 каторги. Зб1рник лислв радяньских громадян, яю були
вигнаш на каторжт работи до фашистско1 Жмеччини / Ред. Ф.Шевченко.
Кшв: Украиньске видавництво политично! литератури, 1947. 158 с. (нам
указано г-жой У.Краузе-Шмитт).
1 См.: ГАРФ. Ф. 7021. On. 116. Д. 385. Впрочем, составитель сборника, И.Эрбург (дочь И.Эренбурга), утверждает, что сборник все же вышел, правда,
весьма ограниченным тиражом. Обнаружить хотя бы библиографические
следы этой публикации пока что не удалось.
" 1(итата из аннотации. Д иП и— от DP (или Displaced Persons), что означает
«перемещенные лица».
1 Голстой, 1988; Краснов, 1957; Науменко, 1962, 1970; Beer, 1990; Kamer, 1994;
Sanders, Sauter, Kirkwood, 1994; Tolstoy, 1991 и др.
" Краснов, 1957; Науменко, 1962, 1970.
' Зотов, 1957 (совершенно очевидно, что фамилия автора вымышленная).
,и Proudfoot, 1957.
1 I pstein, 1973; Elliot, 1974 (см. также: Elliot, 1982): Bethel, 1974.
" Jacombeyer, 1985.
' Tolstoy N. Victims of Yalta. London; Sydney; Auckland; Toronto, 1977.
H 1978 книга вышла на немецком и в 1988 — на русском языке (Толстой,
1988).
Впрочем, и у Брюханова обнаружился один потаенный архивный источ­
ник. В одном месте он вспоминает, как в деревнях Слуцкого района Бело­
руссии попалось ему на глаза следующее объявление: «Псе жители, как
мужчины, т а к и женщины, рождения 1900— /927 гг. должны яви ться
31

2 м а р та 1943 г. в 10 часов у тр а в уездную управу дли освидетельствова­
ния ы отправки на работу в Германию. В зя ть с собой одежду, обувь и
маршевое питание на 3 4 дня. К т о не явится
будет заподозрен в бан­
дитизме, и с ним поступят соответствую ^им образам» (Брюханов, 1958,
с. 10). Выдавая этот текст за плод собственной биографии, за нечто лично
им виденное в партизанских атаках, на самом деле он списал его с листов­
ки окружного комиссара Слуцкого района, фигурировавшей среди мате­
риалов, собранных Ч Г К и приведенных, в частности, в упомянутом неиз­
данном сборнике документов «Немецкая каторга» (ГА РФ . Ф. 7021. Оп. 116.
Д. 385. J1. 2об.).
” Beer, 1990; Sanders, Sauter, Kirkwood, 1994; Karner, 1994.
4 Впервые: Дружба народов. 1976. № 4, 5. Книжное издание — однотомник
1978 года (в издательстве «Известия»). В 1978 году в мюнхенском издатель­
стве «K.Bertelsman» вышел и немецкий перевод повести (под несколько из­
мененным заглавием «Zum Unterschied ein Zeichen» — «Отличительный знак»
и в переводе А.Кэмпфе; в 1989 г. переиздано в издательстве «Ровольт»). Если
отвлечься от михалковской пьесы, то до самого недавнего времени повесть
эта оставалась единственным художественным произведением, посвящен­
ным остарбайтерам. В 1992 г. увидела свет повесть Николая Карпова «Ма­
ленький Ostarbeiter» (Согласие. 1992. № 8— 9. С. 59— 82).
” Публикация просто дневника остарбайтера была бы, по условиям того вре­
мени, вещью еще менее представимой, чем публикация повести. Поэтому
художественность одновременно служит здесь своего рода «прикрытием»
дневниковой доподлинности, которой эта повесть безусловно проникнута.
Это дает нам внутреннее право обращаться в дальнейшем в нашем иссле­
довании к повести В.Семина одновременно и как к художественному про­
изведению, и как к документальному свидетельству.
56 Кочиашвили М.И. Грузины — партизаны в Голландии (Восстание на ост­
рове Тексель). Дисс. Тбилиси, 1949; Кочиашвили М. Страницы боевых под­
вигов. Тбилиси, 1969; Кочиашвили М.И. Грузины в антифашистском дви­
жении французского и итальянского народов (1943— 1945 гг.)// Вопросы
новейшей истории Грузии. Тбилиси, 1972. Вып. 6.
57 Гем В.И. Участие советских людей в европейском антифашистском дви­
жении Сопротивления (1941— 1945). Л., 1965.
s,гой польской территории было переселено около 10 тыс. советских
немцев из оперативной зоны группы армий «Центр».
По имеющимся сведениям, на оккупированной немцами и румы­
нами территории УС С Р находилось около 330— 340 тыс. немцев —
советских граждан, из них 200 тыс. (так называемые «черноморские
немцы») находились в РКУ, в том числе порядка 50— 60 тыс. чел.
133

военнообязанных мужчин40. Значительное число «фольксдойче» (не
менее 30—40 тыс. чел.) находилось и в Прибалтике. Поражения вер­
махта заставили их положить свое добро на повозки и тронуться с на­
сиженных мест: первый поток — из РКУ, числом около 90 тыс. чел., —
двинулся в ноябре 1943 года, второй — из Транснистрии (около
125 тыс. чел.) — между январем и июлем 1944 года. Это были приви­
легированные и весьма организованные беженцы: сначала они при­
бывали в Вартегау, но вскоре им пришлось бежать и отсюда. В ре­
зультате из приблизительно 350 тыс. беженцев-фольксдойче из СССР,
находившихся к концу войны в Рейхе и Вартегау, около 200 тыс. было
захвачено Красной Армией на территории Польши или Восточной
Германии, а из остальных 150 тыс., оказавшихся в западных зонах
Германии, примерно половина была передана союзниками в С С С Р11.
Число репатриированных немцев-граждан СССР, вместе с выявлен­
ными позднее в результате разного рода проверок, составляло, таким
образом, не менее 280 тыс. чел.42
Что касается советских финнов-ингерманландцев (по аналогии с
советскими немцами мы называем их здесь «фольксфшшами»), то в
1943— 1944 гг. не менее 60 тыс. ингерманландцев и членов их семей,
до войны проживавших, главным образом, в Ленинградской области
(и, видимо, отчасти в Карело-Финской ССР), были сосредоточены нем­
цами в Эстонии, а затем эвакуированы в Финляндию43. Среди военно­
пленных и остарбайтеров, естественно, изредка обнаруживалось и ка­
кое-то количество финнов по национальности: в середине 1943 года
правительство Финляндии согласовало с ГБА и гестапо вопрос об их
переселении, — если они того пожелают, — в Финляндию44.
Общее же количество представителей этих двух групп советских
граждан, оказавшихся по ходу войны за пределами СССР, составило
величину порядка 350— 400 тыс. чел.
V I I — V I I I . «Беженцы» и «эвакуированные» — это советские
гражданские лица, устремившиеся в Германию вслед за отступаю­
щим вермахтом (точнее, перед ним). Беженцами, в основном, были
люди, так или иначе сотрудничавшие с немецкой администраци­
ей и по этой причине не питавшие иллюзий относительно своей
будущности после восстановления советской власти. Их устрем­
ление в Германию было совершенно сознательным и доброволь­
ным.
Сталинград означал не просто перелом в войне, но и неизбеж­
ность немецкого отступления. Многие десятки, а потом и сотни ты­
сяч людей, как правило, служащих или служивших в немецких уч­
реждениях45 и члены их семей сочли для себя за благо отступать
вместе с вермахтом. Они бежали из понятных опасений за свою
жизнь, но были и те, на ком греха пособничества не было, но кто уже
хлебнул или пригубил из чаши сталинских репрессий: среди послед­
них было немалое число представителей дворянской интеллигенции.
134

фольксдойче и казаков. Были и такие, кто — с немалым скарбом,
детьми и вербовочными удостоверениями в руках — бежали от голо­
да и, рассчитывая на трудоустройство в Германии.
Эвакуированных же, напротив, увозили в еще большей степени
насильно, чем классических «остарбайтеров», очищая тем самым ос­
тавляемую противнику территорию от населения, которое, в ином
случае, могло бы быть использовано против немцев46.
Несмотря на принципиальнейшую разницу между ними, беженцы
и эвакуированные в отчетах и донесениях проходят как единый кон­
тингент. Регулярная статистика этого контингента практически не ве­
лась, а те данные, которые проскальзывали в различных донесениях,
не разработаны и не обобщены. Большая часть беженцев и эвакуиро­
ванных не проходила и но статистике служб труда на оккупирован­
ных территориях, и нередко их трудовая регистрация и вербовка, рав­
но как и трудоиспользование происходили уже непосредственно на
территории Рейха. Тем не менее общая огрубленная оценка этой ка­
тегории достигших Рейха советских граждан — около 1 млн. чел.47
Таким образом, можно говорить приблизительно о 5,45 млн. гра­
жданских лиц, так или иначе перемещенных с территории, принад­
лежавшей до войны СССР, на территорию, принадлежавшую или
контролировавшуюся до войны Третьим Рейхом или его союзника­
ми. С учетом 3,25 млн. военнопленных, общее число депортиро­
ванных вовне СССР советских граждан составляло, по нашей оцен­
ке, около 8,7 млн. чел.
Распределение этого огромного контингента по указанным кате­
гориям представляется нам следующим:
Таблица 1.7.2.

Лица, до войны проживавшие на территории С С С Р
и перемещенные во время войны за границу
(на территорию Германии, ее союзников
или оккупированных ими стран)
№№

Категории

Численность
млн. чел.

%

1

1ражданские интернированные

0.005

0,0

II

Военнопленные

3.24

37.2

III

Остовцы (остарбайтеры-« восточники»)

3.2

36.8

IV

«Западники»

0,85

9.8

Продолжение таблицы
Численность

Категории

№№

млн. чел.

%

V

Фольксдойче

0,35

4.0

VI

Финны-ингерманландцы

0,06

0.7

VII

«Беженцы»
1,0

11,5

8,7

100,0

V III «Эвакуированные»
Всего

Примечание: Расчеты оценочные и неокончательные (по сравнению с I -м из­
данием книги в них внесены некоторые уточнения)

Как ни скудны данные, но все же затронем вопрос и о распределе­
нии советских граждан по времени их депортации в Германию. Об­
ратимся для этого к таблице 1.7.3.

Таблица 1.7.3.
Распределение репатриированных гражданских
и военнопленных лиц по годам их депортации
за границу или пленения (на 01.03.1946, % )
Годы

Всего

Граждан­
ские

Военно­
пленные

Доля граж­
данских

1941

33,1

24,9

47,9

48,8

1942

34,4

35,2

33.1

66,1

1943

20.4

24.9

12,2

78.8

1944

10,6

13,5

5.3

82,4

1945

1.5

1.5

1,5

65

Итого:

100

100

100

64,7

Рассчитано по: Отчет-1. с. 227 (данные неполные).

Как мы видим, «гражданские» репатрианты (то есть остарбайте­
ры) составили почти две трети от их учтенного в таблице числа.
136

Особенно заметным — и все время нарастающим — было их преоб­
ладание в 1943 и 1944 годах (около 4/5). И лишь в 1941 году, когда
пленных не желали и не успевали считать, а об остарбайтерах еще
только спорили, перевес — причем крайне незначительный (о чем
ниже) — был за военнопленными.
Почти половина доживших до конца войны и репатриировавших­
ся советских военнопленных относится к 1941 году пленения, еще
греть — к 1942 году. 1942 год, напротив, был примечателен обиль­
ным числом именно гражданских репатриантов (также более 1/3)48.
Но вот что изумляет: наряду с 1943 годом с его четвертью общего
числа гражданских репатриантов — точно такой же долей (а в абсо­
лютном измерении даже несколько большей!) характеризуется и...
1941 год! Откуда взялись эти 716 тыс. чел., если по любым расчетам
п выкладкам их число не могло превысить нескольких тысяч!? Веро­
ятнее всего, это западные украинцы и западные белорусы из Галиции
и Белостокского округа, получавшие при вербовке тот же статус, что
и поляки. Возможно, что наряду с жителями Западной Украины и За­
падной Белоруссии, в качестве «репатриантов» были «записаны» так­
же и те, кого немцы в Рейх вовсе не вывозили, но кого вывезла из
Рейха Красная армия, то есть — не подлежавшие никакой репатриа­
ции русские эмигранты «первой волны»!49
Интересно сравнить данные по репатриации военнопленных с дан­
ными А.Даллина о хронологической структуре собственно плене­
ния. Оказалось, что из числа плененных в гибло-роковом 1941 году
репатриации дождалось только 22,4 % , 1942 — 31,4 % , 1943 —
33,9 % , 1944 — 56,3 % и 1945 — 67,6 % . Для всей же совокупности
советских военнопленных этот показатель составил 27,3 % . Осталь­
ные, стало быть, либо погибли (таких решительное большинство),
либо остались на Западе.
Рассчитывая для таблицы 1.7.4 предложенный нами «индекс до­
жития» военнопленных, мы использовали смесь упомянутых немец­
ких и советских данных50.
Таблица 1.7.4.

Распределение советских военнопленных
и репатриантов из военнопленных по годам пленения
(1941— 1945; тыс. чел.).
ГОДЫ
1941

Тыс. чел.
а)
б)

1942

а)
б)

%

Индекс дожития

3.355
673

58.3
49,2

0,20

1.653
449

28.7
32,8

0,27
137

IТродолженив таблицы
ГОДЫ

1943
1944
1945
Итого:

%

Тыс. чел.

Индекс дожития

а)
б)

565
160

9.8
11,6

0,28

а)
б)

147
70

2.6
5.1

0,48

а)
б)

34
18

0,6
1.3

0.53

а)
б)

5.754
1.370

100,0
100,0

0.24

Рассчитано по: а) по: Dallin, 1958, s. 440. с ремаркой, что эти данные, по всей
видимости, неполны: б) Отчет-1, с. 227.
Примечания: а) военнопленные: б) репатриированные военнопленные.
Индекс дожития: соотношение б) и а) (%).

Более 3/5 военнопленных досталось врагу в 194! году, из них ре­
патриации дождался только каждый пятый. Но пленных за
1941 года было так много, что и в репатриационном потоке их почти
половина. Низкой доживаемостыо — 0,27— 0,28 % — характеризу­
ются и 1942, и 1943 гг., и лишь из плененных в 1944— 1945 гг. — а
это, в общей сложности, лишь около 180 тыс. чел. — репатриации
дождался почти каждый второй военнопленный.
Перейдем от «хронологической» структуры советских невольников
к структуре «территориальной». Откуда же и куда поступали остарбай­
теры, как они распределялись по месту своего «выбытия» и «прибы­
тия»?
Чтобы не загромождать повествование цифрами, дадим лишь све­
денные в таблицу 1.7.5. относительные показатели.

Таблица /. 7.5.
Распределение остарбайтеров по республикам
их первоначального проживания (% )
Союзные республики

Избранные iкточники
Л

В

РСФСР

31.8

39.2

27,3

39,7

Украинская ССР

53,3

44,4

49

43.9

138

И

Г

Продолжение таблицы
Избранныеисточники

Союзные республики
А

Б

В

Г

Белорусская ССР

6.7

8.9

9.1

8.3

Латвийская ССР

4.4

н.д.

6

3.3

Эстонская ССР

2.3

н.д.

3.1

1.6

Литовская ССР

0.7

н.д.

0.9

1,4

Молдавская ССР

0.8

н.д.

1.1

1,8

0

н.д.

0

0

100,0

100.0

100.0

100.0

Карело-Финская ССР

Итого:

Рассчитано по: Л — Шевяков. 1993; Б — «Сводный отчет о проделанной
работе репатриационных комиссий за 1946— 1951 гг.» (ГАРФ. Ф. 9526с. Оп. 9.
Д. 75: нам сообщено А.А.Лопушинским); В — ГАРФ. Ф. 7021. On. 116. Д. 2466:
Г — Отчет-1.

Если принять на веру выполненные А.А.Шевяковым расчеты, то
доля угнанных во взрослом населении союзных республик состави­
ла: в УССР — 12,3 % , РС Ф С Р — 10,0 % , БССР — 6,6 % , Латвийской
ССР — 21,8 % , Эстонской ССР — 21,0 % , Молдавской ССР — 3,0 % ,
Литовской ССР — 2,0 % и в Карело-Финская ССР — 0,05 % . Как
видим, в наибольшей степени вербовкой и депортацией в Германию
оказалось затронуто население Латвии и Эстонии, но в эти данные,
по-видимому, попали и репатрианты-фольксдойче51.
Для миллионов советских граждан, попавших под германский
каблук, было глубоко небезразлично, где их застигло долгожданное
освобождение: в пределах ли СССР или за границей, а если за гра­
ницей и на территории бывшего Рейха, то в какой его части — вос­
точной, подконтрольной «своим», или же западной, то есть «союз­
нической». Имеющиеся в нашем распоряжении данные мы свели в
таблицу 1.7.6.
139

Таблица 1.7.6.

Структура потока репатриантов в С С С Р (на 01.03.1946)
Всего

В том числе:
Гражданские Военнопленные
лица

а)
б)
в)

3.000.277
100.0
56.0

2.134.542
71,7
60.5

865.735
28.9
47.4

а)
б)
в)

1.153.475
100,0
21.5

873.004
75.7
24.8

280.471
24.3
15.4

1.2. За границей

а)
б)
в)

1.846.802
100.0
34,5

1.261.538
68.3
35,7

585.264
31.7
32,0

2. Из зон союзников

а)
б)
в)

2.352.636
100,0
44.0

1.392.647
59.2
39.5

960.039
40.8
52.6

Итого:

а)
б)
в)

5.352.913
100.0
100.0

3.527.189
65.9
100.0

1.825.774
34.1
100.0

1. Из оперативных
зон Красной Армии.

в том числе:
1.1. На своей территории

Источник: Отчет-1.
11римсчания: а) — чел.; б) — % (доля по строке); в) — % (доля по столбцу).

Забегая несколько вперед, постараемся, хотя бы приблизитель­
но, подвести демографический баланс принудительных депортаций
граждан СССР в Германию и их репатриации. Данными для кор­
ректного сопоставления степени репатриированности по всем ука­
занным в табл. 1.7.2 категориям мы не располагаем, так что ниже­
следующая таблица составлена в значительной степени экспертным
путем.
140

Таблица 1.7.7.

Лица, проживавшие до войны на территории С С С Р
и оказавшиеся во время войны
на территории Германии и союзных ей стран,
по отношению к репатриации в С С С Р
№

Численность

Категории

млн. чел.

%

Всего,
в том числе

8.7

100.0

Л

Умерли или убиты

2,1

24,1

Б

Репатриированы немцами («возвратники»)

0.15

1.7

В

Самope 11атри иро на. iись

0.4

4,6

Г

Репатриированы государством

5.35

61,5

Д

Уклонились от репатриации («невозвращенцы»'

0,7

8.1

11римечамие: Расчеты оценочные и неокончательные (по сравнению с 1-м из­
данием внесены коррективы).

С учетом невозвращенцев приблизительно 3/5 советских людей,
занесенных войной в бывший Рейх, оказались в его западных частях,
оккупированных Англией и СШ А. Тем не менее — из-за тех же «не­
возвращенцев» — 56 % возвращенных в СССР граждан были осво­
бождены Красной Армией.
В это число входят и те 1.153.475 чел., кого она освободила еще в
пределах границ СССР. Подавляющее их большинство (более 3/4) со­
ставили гражданские рабочие.
Поскольку репатриант, по определению, есть лицо, вернувшееся
на родину из-за границы, то эту категорию граждан, по замечанию
В.Н.Земскова, правильнее было бы считать «внутренними переме­
щенными лицами»52, по возможности очищая от их присутствия
имеющиеся данные и расчеты (статистически они фигурируют как
«репатрианты», составляя при этом более 1/5 их общей массы, по­
скольку их регистрация, фильтрация и последующее направление од­
нозначно входили в функции Управления по репатриации).
11о сути верное предложение В.Земскова требует к себе все же более осторожного подхода, поскольку явно исходит из послевоенной
141

карты Европы. Думается, что граждан, репатриированных, в частно­
сти, из Восточной Пруссии, закрепленной за СССР только в августе
1945 года, все-таки следовало бы рассматривать именно как репатри­
антов, но задача отделить их or тех, кого освободили и репатриирова­
ли на территории Белоруссии или хотя бы Литвы, скорее всего отно­
сится к числу неразрешимых.

Примечания
1По сравнению с первым изданием этой книги, эта схема несколько видоиз­
менена, а количественные индикаторы уточнены и пересмотрены.
2 См.: Р ГВ А . Ф . 501 к. On. 1. Д. 41— 46, 49— 54. В то же время отметим, что
и в С СС Р все германские подданные тоже были интернированы 22.06.1941.
1 См.: Бережков В. Как я стал переводчиком Сталина. М.: Д Э М , 1993.
С. 191 — 193.
4 См. в гл. 27 повести Д.Гранина «Зубр» (Гранин Д. Собр. соч. В 5 т. Т. 3.
Л., 1989. С. 378— 379).
s С частичным учетом содержавшихся в румынском и финском плену.
6 Дугас, Черон, 1994, с. 399. Интересно, что количество вышедших из окру­
жения и попавших все-таки к своим было, хотя и вшестеро меньше, но тоже
весьма значительно. Так, В.Буковский, работавший в 1991 — 1992 гг. с доку­
ментами ЦК КПСС, цитирует письмо зам. начальника Управления Особого
отдела Н К В Д комиссара госбезопасности Мильштейна Берии, косвенно
датируемое серединой октября 1941 г. (сам В.Буковский, к сожалению, не
привел дату и описал этот документ небрежно): «С начала воины по 10-е ок­
тября с.г. Особыми отделами НКВД по охране ты ла задержано 657.364 во­
еннослужащих, отставш их о т своих частей н бежавших с фронта .
В числе арестованных Особыми отделами: шпионов — 1505, диверсан­
то в
308, трусов и паникеров — 2643, дезертиров
8772, распростра­
нителей провокационных слухов — 3987, самострельщиков — 167!,
В С Е ! 'О: 25878. По постановлению Особых отделов и по приговорам Воен­
ных трибуналов расстреляно 1032 / чел., из них расстреляно перед стр о ­
ем
3321 чел.» (Буковский В. Московский процесс. М., 19%. С. 77— 78).
7Дугас, Черон, 1994, с. 399, со ссылкой на: Kriegstagebuch des Oberkommando
der Wehrmacht. MUnchen, 1982. S. 1066. Эта цифра получена О К Х в резуль­
тате пересчета пленных по лагерям и ведомствам О К Х и О КВ. Ранее — по
донесениям частей в штаб О К Х — приводилась цифра 3.800 тыс. чел., кото­
рая, по мнению К.Штрайта, И.Дугаса и Ф.Черона и др., содержала в себе и
умерших после или до регистрации и поэтому, возможно, ближе к истине.
Интересно, что результаты отдельных окружений не пересматривались и при
суммировании дают именно 3.800 тыс. чел. (Дугас, Черон, 1994, с. 399).
Вместе с тем не вполне ясно, учтены ли в этих цифрах военнопленные, от­
пущенные на свободу (см. выше).
* Streit, 1991, s. 244. На 30.06.1943 насчитывалось 5.419.605 военноплен­
ных (ВА /М А , R W 4/309 Ь). Начиная со второй половины 1943 г., поступле­
ние новых пленных сильно сократилось.
4 Sammelmeldungen Der Gefangenen- und Beutezahlen (BA/M A , RH 2/2773).
10 Dallin, 1958, s. 440; UeberschSr, Wette, 1984, s. 364— 366, со ссылкой на
данные OKW /AW A: Nachweisung des Verbleibcs der sowjetischen Kriegsgefangenen nach dem Stand vom 01.05.1944 (BA/M A , RH 2/2623).
142

11 См.: «Наставление о поведении частей в занятых областях при нападении
населения» (ГА РФ . Ф. 7021. Оп. 148. Д. 199а).
12 Гриф секретности снят, с. 338 (по вторично демобилизованным имеется
ссылка на: ЦАМ О. Ф. 19-А. Оп. 2924. Д. 7. Л. 87— 96 и Ф. 8А. Оп. 1261.
Д. 2. Л. 50, 57).
13 Не говоря уже об оценке комиссии американского генерала Вуда (4 млн.
чел. — см.: Решин, 1994. с. 158).
14 См. габл. 1.7.1.
15 Arbeitsstab der Organisation Todt flir russischen Kriegsgefangeneneinsatz. Gez.
Henne. Berlin, 05.11.1941 (B A P , 46.03., № 32, BI. 9, 10).
16 Streit, 1991, s. 244— 245.
17 Согласно советским данным, в различных добровольческих соединениях,
составленных из представителей различных народов СССР, включая поли­
цейские и вспомогательные формирования, в середине июля 1944 г. насчиты­
валось более 800 тыс. чел. (Гриф секретности снят, с. 385). Сюда, очевидно,
включены и добровольцы из числа гражданских лиц.
|к По данным А.Даллина погибло еше больше — 3,7 млн. чел., или 63 % .
Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко в 1969 г. обнародовал цифру со­
ветских военнопленных, замученных и истребленных только на оккупирован­
ной территории: 3.912.283 чел. (Правда. 24.03.1969; см. также выше).
Сведения по отдельным лагерям (Берген-Бельзену, Фаллингбосгелю и др.)
см. также в: Дугас, Черон, 1994, с. 163— 164.
14 Streit, 1991, s. 244— 246.
20 В Бобруйском шталаге за каннибализм было расстреляно 28 чел. В Мин­
ском от голода и холода в ту зиму умерло не менее 40 тыс. чел. См.: Черноглазова, 1996, с. 124.
21 См. в главе 1.4.
22 Дугас, Черон, 1994, с. 59, со ссылкой на: Roschmann, 1982. По советским дан­
ным, число репатриированных военнопленных практически совпадает:
42.778 чел. (см табл. 5.6.1). За время боевых действий финская сторона потеря­
ла 60 тыс. убитыми и всего 3,4 тыс. пленными, из них 1,4 тыс. (или 41,1 % —
тоже чудовищная цифра!) умерли в плену (Малми Т. Что запомнилось фин­
ским военнопленным о плене в Советском Союзе в 1941 — 1944 гг. // Траге­
дия плена. Красногорск, 1996. С. 134). Интересно, что и во время 105-днев­
ной «зимней войны» 1939— 1940 гг. в советский плен попало практически
столько же — 3,4 тыс. — финских военнослужащих, что ив 1941— 1944 гг., —
против около 5,6 тыс. советских военнопленных, попавших в плен финский
(Носырева, Назарова, 1995, с. 101). Еще несколько цифр для сравнения: чис­
ло убитых и умерших во время санитарной эвакуации в 1939— 1940 гг. —
65.384 чел., а число пропавших без вести (читай: пленных)— 19.610 чел.;
из них репатриировалось — 5.468 чел. при 99 добровольно оставшихся в
Финляндии (Гриф секретности снят, 1993, с. 99— 100).
п См. в главе 5.
24 См.: Семиряга, 1970, с. 7; История Второй мировой войны. Т. 9. М, 1978.
С. 230. В Италии, например, сражалось 5.600, во Франции около 3.000, в
Бельг ии 800 чел. (Комолова, 1991, с. 5).
Нюрнбергский процесс-1, т. 3, с. 126. Эта цифра была установлена Управлени­
ем Уполномоченного С Н К СССР по делам репатриации. В подписанной
20.10.1945 генерал-полковником Ф.И.Голиковым сводке, адресованной замес­
тителю наркома внутренних дел С СС Р В.В.Чернышову, указывалось, что, «по
неполным данным, врагом было захвачено и уведено всего 6.979.470, из них
143

4.978.735 гражданского населения и 2.000.735 военнопленных (только выяв­
ленные и учтенные)» (Земсков, 1990, с. 26— 41; подробнее, чем: «ЦГ АОР СССР.
Коллекция документов», архивные ссылки в этой статье, увы, не раскрыты).
2<
’ См. Приложение 5. Сведения об убитых и замученных — с неточностями
опубликованы в: Шевяков, 1992.
27 Отчет-1, с. 3 и 223. Впрочем, эти же цифры названы в датированном 30.11.1945
донесении Голикова начальнику Генерального штаба Красной Армии о ходе
репатриации граждан СССР и других государств. Согласно этому донесению,
выявлено и взято на учет было 5.572.592 чел., в т.ч. 3.559.132 чел. граждан­
ского населения и весь указанный контингент военнопленных. Около 95 %
(5.289.630 чел.) уже репатриировано, причем по гражданскому населению
эта доля несколько выше (97,6 % против 90 % ). При этом через линию войск,
от союзников было принято 2.032.368 советских граждан. Невыявленными в
этом донесении значатся 1.234.955 чел., все — остарбайтеры (их рассматри­
вали в основном как погибших). Из числа же выявленных и учтенных за гра­
ницей находились и только лишь подлежали репатриации 285.962 чел., при­
чем в этом числе заметно (70,4 % ) преобладали именно военнопленные —
201.438 чел. против 84.524 (Битва за Берлин, с. 457— 458, документ № 282,
со ссылкой на: ЦАМО. Ф. 40. On. 11549. Д. 265. Л. 325— 326).
:н Такая «методика» не может не вызвать возражений, а полученная с се по­
мощью оценка представляется очевидно завышенной. — особенно если
вспомнить, что даже общее число иностранных рабочих в Рейхе едва-едва
достигало этой величины.
24 Шевяков, 1991, с. 10, таблица под заглавием «Численность населения, уг­
нанного на немецкую каторгу» (составленной на основании, как водится,
«коллекций документов»). Занятно, что в своей очередной публикации ав­
тор уже опирается на эту весьма шаткую и спорную цифру как на некий
твердый источник (Шевяков, 1993, с. 5; впрочем, он же впервые назвал еще
одну сводную госплановскую оценку — 5,5 млн. чел. на май 1946 года, —
почерпнутую, разумеется, из «коллекции документов»: в своей следующей
работе
Шевяков, 1994, с. 199 — он приводит цифру в 5.622.336 чел.,
которую почему-то суммирует с числом советских военнопленных по дан­
ным Генерального штаба и получает 10.181.356 советских граждан «во
власти фашистской Германии и ее союзников»).
■° В его разговоре с Ю.К.Майером из KOI1P (см. выше).
■1 ВА/МА, MSg 149, № 5. Эти же данные приведены в книге Й.Хоффмана о
власовской армии.
Он же приводит и столь же фантастическую цифру для категории «бежен­
цы»
5 млн. чел. Е)месте с 800 тыс. членов вермахта получается 16,8 млн.
советских граждан на территории Рейха (Казанцев, 1994, с. 262).
;; Jacobmeyer, 1985, s. 123, со ссылкой на: Elliot, 1974, р. 10— 21.
Dallin, 1958, р. 465, со ссылкой на: Vortragsnotiz flirden llerrn General-quartiermeister, 28.07.1944 (BA/M A. Wi/ID 2455: разыскать документ в BA/MA по
указанному шифру нам. впрочем, не удалось).
' См. выше (ранее мы придерживались более низкой оценки — в 50 тыс. чел.).
и' См. выше. Ингерманландцы зачтены нами в другой категории депортиро­
ванных.
7 Из аналитической записки от 12.02.1943 «Трудоиспользование на занятых
территориях к концу 1942 и планирование на 1943 год», подготовленной в
группе по труду ВШ О (Р Г В А . Ф. 700к. On. 1. Д. 82).
!>
| Отчет-1, с. 3.
N4

Кригер В. В начале пути. Часть 3: Демографические и миграционные про­
цессы среди немецкого населения С СС Р (С Н Г ) // Восточный экспресс
(Ален). 1997. № 8. С. 5.
В Киеве, Хортице, Днепропетровске и в Крыму, но главным образом из
бывшего Молочанского немецкого автономного района в Николаевской об­
ласти, или, при немцах, Хальбштадта (Halbstadt) — района, выделенного
специально для немецкой колонизации. См.: Buchsweiler М. Volks-deutsche
in der Ukraine am Vorabend und Beginn des Zweitcn Weltkriegs - ein Fall
doppelter Loyalist? / Schriftrcihe des Instituts fUr Deutsche Geschichte. Unive­
rsity Tel Aviv. № 7. Gerlingen: Bleicher Verlag, 1984. S. 118— 119, 286— 287.
Eisfeld A. Russland/Sowjetunion // Aussiedler. Informationen zur politischcn
Bildung. 1991. № 222. S. 16— 17. Ср. число репатриированных советских
немцев — 203.769 чел. (Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо
депортировать...». М., 1992. С. 75). Советские военные историки приводят
несколько другие цифры: ок. 200 тыс. советских немцев было репатрииро­
вано из советской оккупационной зоны, а около 120 тыс. из западных зон
остались жить в Германии, что привело к возникновению проблемы «вос­
соединения семей», которая «...использовшшсь в последующие годы в каче­
стве предлога для стимулирования в среде советских немцев эмиграцион­
ных настроении» (В И Ж . 1990. № 9. С. 37).
Советские военные историки приводят и несколько другие цифры: ок. 200 тыс.
советских немцев было репатриировано из советской оккупационной зоны, а
около 120 тыс. из западных зон остались жить в Германии, что привело к воз­
никновению проблемы «воссоединения семей», которая «...использовалась в
последующие годы в качестве предлога для стимулирования в среде советских
немцев эмиграционных настроений» (В И Ж . 1990. № 9. С.37).
Переселение ингерманландцев началось в апреле 1943 года. Из них около
35 тыс. чел. были привезеиы в 4-м квартале 1943.
Для них был организован специальный лагерь в Данциге (SIA M , Bt. 180,
№ 4896).
В результате кампании по вовлечению местного населения, а также военно­
пленных в ряды «хиви», по данным КТБ за 15.01.1943, было привлечено
82.621 бывших военнопленных (из них до 40 % — из О ЗМ ) и 26.233 гра­
жданских лиц (тут первенствует 03 группы армий «В»).
См. о соответствующих операциях вермахта и СС в главе 2.
Только за первый квартал 1944 было вывезено в Рейх 236 тыс. беженцев.
Это же показал и наш пилотный анкетный опрос, сравнение с которым, ввиду
малости его массива, в данном случае не вполне корректно. Все же приве­
дем соответствующую разбивку: 1940— 1941 гг.
7 % , 1942 г. — 59 % ,
1943 г. — 33 % и 1944 г. — 1 % .
См. ниже. Впрочем, и за 1945 год можно подивиться десяткам тысяч «ост­
арбайтеров»! По всей видимости, это беженцы (из Крыма, Кавказа, Дона,
Кубани, Прибалтики), докочевавшие до Германии вместе или перед от­
ступавшей немецкой армией.
К очевидным дефектам этого показателя, помимо неоднородности исполь­
зованной статистики, относится также вынужденный «зачет» нерепатриировавшихся в умершие.
Приходится отмечать, что заметный разнобой в советских источниках вы­
зван, в первую очередь, неодинаковыми данными по Р С Ф С Р и УССР, что
впоследствии серьезно затруднило переговоры о дележе немецкой гума­
нитарной помощи жертвам нацизма в 1993 году (См. в разделе III).
Земсков, 1990, с. 27— 28.

2.

В Н ЕВО ЛЮ :
ПРИ Н УД И ТЕЛЬН АЯ В ЕР Б О В К А
И Д ЕП О РТАЦ И Я

2.1.
Год сорок первый:
начало трудоиспользования в Рейхе
Невероятно, но факт: первые советские военнопленные были от­
мечены в пределах Рейха уже в первой половине июля 1941 года! Так,
в лагерь Штукенброк-Зенне первая партия, согласно документам, при­
была уже 10 июля1. По свидетельству 13л.Кержака, в лагерь Хаммельбург в Северной Баварии около 2000 советских военнопленных по­
ступили 7 августа 1941 года2. К работам их начали привлекать, —
вопреки «отсутствию» немецкого интереса к русской рабочей силе, —
довольно рано. Впервые — еще в июле — в Восточной Пруссии и
только на строительстве дорог (в начале сентября 1941 года работало
уже около 20 тыс. военнопленных!3). Общее число советских военно­
пленных в Рейхе было ограничено сверху: не более 88 тыс. чел., так
что А.Шпееру, руководившего в то время реконструкцией имперской
столицы, пришлось немало потрудиться, прежде чем получить «доб­
ро» на единственное исключение — дополнительные 20 тыс. военно­
пленных на стройки Берлина4.
Но а как ответить на вопрос, когда же поступили в Германию пер­
вые партии советских гражданских рабочих?
Общепринятым считается, что советские остарбайтеры впервые
попали в Рейх весной 1942 года, незадолго до возведения Ф.Заукеля в
сан ГБА. Это, одиако, справедливо лишь применительно к массовым
поставкам восточных рабочих.
Собственно говоря, первый цивильный трудовой десант с тер­
ритории «довоенного» СССР на территорию «довоенной» Герма­
нии был совершен еще в первой половине августа 1941 года, когда
10 тыс. литовских безработных были использованы на сельхозра­
ботах в той же соседней Восточной Пруссии5. Предположительно к
этому же времени можно отнести и датированную 1941 годом —
совершенно «летнюю» по общей картине — фотографию из Бундесархива6.
Итак, лето 1941 года?
146

Но одновременно мы можем выложить целый ворох фактов, ана­
лиз которых может как приблизить нас к более точному знанию, так и
отдалить от него.
Для начала подвергнем критике собственный, только что данный
ответ. Во-первых, «десант» в Восточную Пруссию был, скорее всего,
разовой и, возможно, кратковременной акцией! (Да, в конце концов,
и литовцев считать «советскими» можно лишь условно). Не примем
сходу на веру и дату под фотографией: есть резон в предположении, а
не описка ли это и не относится ли датировка к лету следующего,
42-го года?
Но в любом случае дату начала организованной вербовки совет­
ских гражданских рабочих в Рейх придется передвинуть по крайней
мере на несколько месяцев назад. Так, доподлинно известно, что пер­
вая «экспериментальная» партия донецких (и, по всей видимости,
львовских) горняков прибыла в Рур если не в ноябре, то в декабре
1941 года7. Ниже еще будет показано, что первый поезд с квалифици­
рованными гражданскими рабочими, согласно КТБ, отправился из
Сталино самое позднее в середине января 1942 года! Вместе с тем
весьма вероятно, что небольшие — «в порядке исключения» — пар­
тии или же штучные поставки поступали в Рейх еще осенью, если не
летом сорок первого.
Наше собственное анкетное обследование выявило 7 остарбайте­
ров «призыва 1940— 1941 годов». Особенно примечательна в этом от­
ношении судьба Николая Мироновича Копшика, схваченного 23 ав­
густа 1941 года просто на улице одного из сел Пуховичского района
Минской области и в тот же день отправленного в Германию, где он
практически всю войну проработал на заводе в г. Нойвид8. Примеча­
тельна и судьба литератора из круга обериутов Андрея Николаевича
Егунова (1895— 1965), уже осенью 1941 года вывезенного из Новго­
рода на работу в Германию. Пробыв в Риге до середины декабря, он
был доставлен в г. Ноймюнстер в самом начале января 1942 года4.
Но есть целый ряд фактов, не укладывающихся даже в эту схему, — фактов, рациональное осмысление которых затруднено. Начать
с обстоятельства, проигнорированного, кажется, всеми писавшими
на эту тему: русские и украинские рабочие находились в Рейхе еще...
до нападения Германии на СССР!
Вот лишь несколько свидетельств. По официальным данным
рейхсминистерства труда, на 31 января 1941 года в Рейхе было за­
фиксировано 15 тыс. русских, на 25 апреля 1941 года— 10 тыс., на
25 сентября 1941 года — 25 тыс. и на 20 января 1942 года — 55 тыс.
чел.10
Другой пример — «региональный», из опыта сравнительно неболь­
шого и мирного — в сущности, университетского — округа Марбург/
Лан. Гак, в датированном 3 августа 1941 года ответе марбургского
гауптвахмайстера жандармерии на запрос местного ландсрата от
147

28 июля 1941 года о государственной принадлежности содержащих­
ся в лагерях Фридвальд и Аллендорфер Хюэ иностранных рабочих,
среди прочего читаем: «Россия — 3 рабочих, Украина — 19 рабочих» " .
Едва ли это означает, что первым, что немцы сделали после успешно­
го вторжения на востоке, стала срочная вербовка этих 22 рабочих и
доставка их в Аллендорф. Еще менее «поддается объяснению» нали­
чие в списке иностранных рабочих за 1940(!) год в округе Марбург/
Лан 4 граждан СССР (одного в Нейштадте и грех в Аллендорфе)12.
11ервое, что приходит на ум: это советские специалисты, не в таком
уж малом количестве работавшие в Германии, согласно различным до­
говорам между недавними союзниками. Возможно, в попытке разобрать­
ся с этим загадочным «феноменом» поможет следующий, в этом отно­
шении весьма выразительный, документ — 47-страничный список всех
русских рабочих, когда-либо работавших на оборонных заводах Аллендорфа и Нейдорфа, составленный союзниками 15 июля 1948 года в рам­
ках скриннинга («Auslandersuchaktion»)
кампании по выявлению и
регистрации иностранцев на территории Германии'\ В списке в общей
сложности 1456 имен (считая и умерших), среди них 67 обозначенных
русскими людей, прибывших в Аллендорф до 1942 года, из них 25 че­
ловек — до 22 июня 1941 года, в том числе трое — еще в 1940 году!14
Анализ поддающихся прочтению фамилий и мест, откуда эти рабочие
прибыли, с достаточной долей уверенности показывает, что это по боль­
шей части украинцы, проживавшие к моменту вербовки на территории
Генерал-Губернаторства и, может быть. Восточной Словакии. Остается
предположить, что ведшаяся и впоследствии картотека объединила этих
«неявных остарбайтеров» с явными, в массовом порядке начавшими
поступать сюда лишь в середине июля 1942 года.
Логически это может означать лишь то, что эти люди, будучи рус­
скими или украинцами, проживали в момент своей вербовки в рай­
онах, не входивших в СССР образца 22 июня 1941 года, и среди них,
возможно, были русские или же «самозванцы» из поляков, уже знав­
шие, каково достается в Рейхе полякам, и полагавшие, что обхожде­
ние с русскими (а СССР и Германия в 1939— 1940 годах — особенно
в глазах поляка! — смотрелись если не братьями, то союзниками)
будет получше, — ну, на манер итальянцев, например1'.
...Но вернемся в осень 1941 года, к октябрьско-ноябрьским при­
казам Гитлера и Геринга, окончательно расчистившим дорогу трудо­
вому использованию рабочих из СССР в Рейхе.
Поначалу вообще казалось, что все складывалось триумфаль­
но: десятки миллионов находившихся под оккупацией граждан ви­
делись — особенно из Берлина
потенциально неисчерпаемым и
всегда имеющимся под рукой резервуаром, — пока, правда, не очень
нужным16. Миллионы советских граждан работали в сельском хо­
зяйстве, сотни тысяч — в пищевой промышленности, лесном хо­
зяйстве и металлообработке.
148

С олимпийским спокойствием ожидали все службы труда, все их
комиссии и пункты распоряжений свыше. В полумесячном отчете
ВШ О за вторую половину сентября 1941 года, например, читаем:
« Число русских военнопленных заметно возросло. Это настолько

затруднило обеспечение их продовольствием, что делает необходи­
мыми меры по поддержанию их работоспособности... Особенно не­
достает работ ников следую щ их специальност ей: металлисты,
строители, каменщики, шахтеры. Настоятельной необходимостью
является достаточное питание военнопленных этих профессий. Что
касается использования гражданской рабочей силы на территории
Рейха, то в настояшее время ож идается разреш ение на вербовку
русских шахтеров из 0 3 3 и металлистов из 0 3 Н. Вопреки мнению
некоторых, использование квалифицированных русских рабочих в Рей­
хе вполне возмож но»'1.
Что ж, оптимисты из ВШ О оказались проницательными: вскоре
решения были приняты и необходимые распоряжения поступили.
Соглашение между О КХ и министерством труда предусматрива­
ло отправку в Германию только квалифицированных пленных (ме­
таллургов, строителей, работников транспорта, лесной промышлен­
ности), причем сортировка по специальностям должна была осуще­
ствляться еще на востоке силами Министерства труда18.
Наиболее энергично и с опережением «конкурентов» действовал
министр вооружений Фритц Тодт — создатель знаменитой «Органи­
зации Тодт» («О.Т.»)19. Еще 15 сентября 1941 года он писал генераль­
ному инспектору немецких автодорог о достигнутой им и Отделом
по делам военнопленных О К В договоренности о поставке в Рейх для
строительства автодорог 20 тыс. советских военнопленных, причем
первыми их уже были готовы принять строительные управления в
Бреслау и Кенигсберге20.
В полумесячном отчете ВШ О , но уже за вторую половину октяб­
ря 1941 года, читаем, что получено разрешение на использование в
Рейхе 660 тыс. работоспособных советских военнопленных, из них
360 тыс. уже доставлены в Рейх21. По другим данным, уже в начале
ноября их было в Рейхе около 390 тыс. чел., из них по крайней мере
185 тыс. работали (в частности, в авиационной промышленности, где
ими — в полном соответствии с июньским приказом Кейтеля — за­
меняли французов22), а остальные оказались обессиленными и нера­
ботоспособными, причем умирал поначалу каждый десятый. На са­
мом деле трудоспособными оказались не более 70 тыс. военноплен­
ных, так что и к марту 1942 года2'’ к работам в Рейхе привлекалось из
них всего 167 тыс. чел.
Массовая гибель в лагерях военнопленных достигла своего пика имен­
но поздней осенью 1941 года, а сыпной тиф и грянувшие на 1 ноября
морозы, как и приказ о сокращении рационов, поставили под прямой
149

удар миф о неисчерпаемости этого резервуара рабочей силы, особенно
если учитывать физическое состояние тех, кто еще не успел умереть21.
Не удивительно, что в ноябре подошла «очередь» и гражданских.
Учитывая в целом лояльное отношение к немцам на Украине, реше­
но было привлечь русско-украинских горняков Криворожья, а также
Прикарпатья (по другим сведениям — Прибалтики), к работам на
шахтах в Германии. Автором и горячим сторонником этой инициати­
вы был Пауль Пляйгер25, предлагавший не вербовать людей, а как бы
откомандировывать их с предоставлением питания, карманных денег
и пособия для остающейся дома семьи. В самом начаде ноября он
получил специальное разрешение Геринга на трудоиспользование
10— 12 тыс. украинских горняков в германской горнодобывающей
промышленности: работать им предстояло в отдельных бригадах,
жить — в особых лагерях, отдельно ото всех, а в виде зарплаты по­
лучать — гроши на карманные расходы. Иными словами, их «права и
обязанности», как и их питание, практически ничем не отличались от
«прав и обязанностей» военнопленных.
Специальная комиссия, созданная Пляйгером, вылетела в Кривой
Рог, ознакомилась с положением на месте и постановила привлечь
для начала 5 тыс. украинских откатчиков. Фактически же в Рур попа­
ло гораздо меньше горняков — не больше тысячи человек26, но пре­
цедент, связанный с именами Пляйгера и города Кривой Рог, был со­
здан, — и в этом было его основное значение.
Но и на этот раз, руководствуясь соображениями высшей безопас­
ности, рейхсмаршал Геринг еще не разрешил вербовку в Рейх граж­
данских рабочих, оговорив лишь — в качестве исключения, вызван­
ного суровой экономической необходимостью, — отправку на гер­
манские шахты украинских горняков. Непосредственно вербовкой уже
в окгябре занялись специальные комиссии при местных пунктах служ­
бы труда27. В их задачу входила не только вербовка гражданских лиц28,
но и проверка профпригодности военнопленных24.
Между тем, покуда расчетливые идеалисты возвращались в мир
экономических и прочих реальностей и, скрепя свое нацистское серд­
це, примирялись с печальной необходимостью употребления восточ­
нославянского труда,— в реальной жизни происходили иные, неже­
лательные и неприятные для всех процессы: новообретенная рабочая
сила неожиданно стала быстро уплывать из рук, причем непосредст­
венно в мир иной.
Вкладом в смягчение этой проблемы должны были стать особые
«лагеря-санатории» Министерства вооружений, где хорошо кормили,
соблюдали «общую гигиену тела», а трудовые нагрузки увеличивали
постепенно, «по науке». Для выхаживания не безнадежных еще, с точ­
ки зрения трудоиспользования, в бараках топили и практиковали «ле­
чение лежанием».
150

Но что представляли эти 30 тысяч «курортников» на фоне аппети­
тов Рейха?
Каплю в Рейне.
Посему был брошен клич: предприятия, использующие труд руских военнопленных, должны сами взять на себя и выхаживание «сво­
ей» рабочей силы10. Благодаря такой «системе выхаживания» доступ
к советской рабочей силе впервые получили и крестьяне, которым
доставались, правда, лишь те, кто не годился для других работ; если
же выхоженный оказывался квалифицированнным рабочим, то его
предписывалось со временем возвращать в промышленность.
Еще раз подчеркнем: если поздней осенью 1941 года какие-то пе­
ремены в отношении к военнопленным все-таки и произошли, то лишь
в исключительной связи с катастрофическим дефицитом рабочих рук
в немецкой экономике.
Еще 18 сентября 1941 года командир по делам военнопленных в
IV военном округе генерал-лейтенант Ф. фон Ботцхайм31 обратился
ко всем работодателям, использующим груд советских пленных, со
своего рода «нагорной проповедью»: «... Военнопленный
в том числе

и советский
может продуктивно трудиться лишь в том случае,
если он питается соответственно своей трудовой задаче ». Он пре­
дупреждал: у работодателей, которые не используют все имеющиеся
у них возможности для удовлетворительного питания и гигиены вве­
ренных им рабочих, последних могут попросту отобрать. «Если р а ­
боты специальные, например, водные, в таком случае, — наставлял
генерал-лейтенант,
следует предоставлять и соответствующую

профодежду... Д алее следует указать на запрет немецкой охране ис­
пользовать дубинки и на само собой разумеющееся отсутствие у р а ­
ботодателей и бригадиров права бить военнопленных ».
По-видимому, голос из Дрездена был слишком слаб, чтобы дойти
до всех ушей и сердец, и 17 ноября тог же фон Ботцхайм снова обра­
тился к той же пастве. Для начала ее успокоив (« Это вовсе никакой не

гуманизм, если работодатель заботится о вверенной ему рабочей
силе и делает все, чтобы поддерживать и повышать ее работоспо­
собность »), он писал, что в интересах немецкой экономики от рабо­
тодателей ждут мобилизации всех имеющихся у них в распоряжении
средств для обеспечения питания и продуктивной работы военноплен­
ных. Для этого, признавал командир, государственного снабжения
недостаточно, и работодателей просят озаботиться дополнительным
питанием «своих» рабочих за счет имеющихся в свободной продаже
продуктов, а также, учитывая зимнее время, обеспечить отапливаемость бараков и хотя бы одно одеяло на человека. Весомость обраще­
нию придавал ясно выраженный тезис: работодателям не следует рас­
считывать на то, что каждого больного и неработоспособного воен­
нопленного им тотчас обменяют на здорового и работяще го32.
151

Видимо, и в других округах придерживались той же аргументации
и пытались приостановить стремительное ухудшение реального снаб­
жения военнопленных как на территории СССР, так и в Рейхе. Все чаще
раздавались призывы уравнять снабжение советских военнопленных
со снабжением военнопленных и гражданских рабочих из других стран.
Наконец, 24 декабря 1941 года и сам фюрер издал приказ о по­
ставке в Рейх большого количества советских военнопленных: на объ­
ектах, где они до этого трудились в России, их должны были заме­
нить гражданские. 11риказ в кратчайшие сроки приготовиться к прие­
му военнопленных получили все начальники лагерей в Германии.
Но едва ли они могли его тотчас же выполнить. Наступило Рожде­
ство — многие исполнители приказов воспользовались своим пра­
вом на рождественский отпуск.
Чем, собственно, и закончился первый год восточной кампании на
трудовом фронте...
Л 10 января указом Гитлера «Вооружения 1942» официально был
закреплен переход от концепции блицкрига к концепции длительной
войны на истощение. Логичным элементом последней становилось
интенсивное использование советской рабочей силы.
В тот же день свой указ издал и Геринг: своей Рабочей группе по
трудовым ресурсам в Ведомстве Четырехлетнего плана он передал
все полномочия по наращиванию использования русской рабочей силы
и целесообразному ее распределению — после того, как первой стро­
кой будут выполнены требования армии. В качестве основной трудо­
вой цели на востоке Геринг указал на повышение добычи нефти, но
не преминул подчеркнуть и то особенное значение, которое имеет те­
перь применение труда русских в самом Рейхе.
Приказы не застали трудовиков врасплох, их уже давно ждали, к
ним готовились (или, точнее,
их готовили). Еще 5 6 января в Бер­
лине, в Ведомстве по Четырехлетнему плану и в РМО, прошли сове­
щания с руководителями служб груда на востоке: что-то вроде семи­
нара по обмену опытом в деле использования труда военнопленных,
приготовлений к вербовке гражданских лиц и материальной поддерж­
ке семей тех, кто завербовался в Рейх (а также и тех, кто их вербовал
в России).
В установочном письме начальника отдела труда ВШ О д-ра Рахнера от 26 января 1942 года акценты были расставлены еще жестче,
чем в приказе Геринга: главной задачей органов труда называлось
именно скорейшее «...заполнение бреши в хозяйстве, возникшей в р е ­

зультате призыва в армию людей младшего призывного возраста,
посредством поголовной вербовки русской рабочей силы. Это может
решить исход войны и поэтому должно быть выполнено непремен­
но! Если число добровольцев не оправдает ожиданий, то, согласно
приказу, во время вербовки следует применять самые строгие меры »” .
152

Желая избежать разнобоя в управлении этим кругом вопросов"',
Геринг поставил во главе своей рабочей группы многоопытного чи­
новника, министериаль-директора д-ра Вернера Мансфельда. По раз­
нобой не пресекся: партия и абвер продолжали возражать и ставить
свои палки в колеса. Мансфельд открыто заявлял Шпееру, что ему
недостает авторитета для того, чтобы «вопреки возр аж ениям гауляйте р о в п е р е м е сти ть вы свобож даю щ ихся стр о и те л ьн ы х рабочих из
одной о б л асти в другую»'-.

Сторонник «по возможности добровольного» набора рабочих,
Мансфельд вместе с тем разработал универсальную концепцию «че­
тырех степеней принуждения» для иностранных рабочих: 1) законо­
дательно затруднить получение ими работы или переход на другую
работу на родине; 2) использовать для того же безработицу; 3) свести
до прожиточного минимума пособие по безработице, а в случае зло­
стного уклонения от работы не выдавать продуктовые карточки во­
все; 4) применить силу.
29
января 1942 года Мансфельд обратился к руководителям окку­
пированных земель с письмом относительно ускоренной вербовки
иностранной рабочей силы в Рейхе. На тот случай, если добровольная
вербовка не принесет ожидаемых результатов, Мансфельд просил всех
сделать необходимые приготовления к вербовке принудительной36.
Как видим, и теория, и некоторые практические шаги оставляли
достаточно простора для решительных действий по переброске боль­
шого количества рабочей силы из СССР.
19 февраля в Имперской экономической палате Мансфельд заявил:
« Нынеш ние тр уд н о с ти с нехваткой рабочих р ук не возникли бы,
если бы своевременно были п р и н яты реш ения о более широком ис­
пользовании русских военнопленных. В нашем р аспоряж ен ии имелось
3.9 м и л л и о н а р усск и х , из к о т о р ы х т е п е р ь о с т а л о с ь л и ш ь
/. / миллиона человек. Только за период с ноября 1941 года по январь
1942 года вклю чительн о умерло 500 т ы с . чел. Число ныне используе­
мых на р а б о т а х русских военнопленных (400 т ы с . чел.), по-видимому,
едва ли увел и чи тся. Если заболеваем ость ти ф о м сн и зи тся, т о , веро­
ятн о , п о яви тся во зм о ж н о сть использовать в наш ей экономике до­
полнительно еще 100— 150 т ы с я ч русских»*1.

Когда же выяснилось, что рассчет на военнопленных — из-за их
массовой смертности — и впрямь оказался несостоятельным, внима­
ние вновь было переключено на гражданских рабочих. 24 февраля
1942 года вышло первое распоряжение, посвященное остарбайтерам
как таковым: их предписывалось доставить в количестве 380 тыс. для
сельского хозяйства и 247 тыс. для промышленности18.
Между тем к этому моменту регулярные поставки восточных ра­
бочих в Рейх велись уже более месяца...

П р и м ечан и я
1Hiiser, Otto, 1992, s. 39. См. также: 50 лег спустя. Воспоминания о лагере
военнопленных «Шталаг-326». Хефельхоф, 1991. С. 4.
2 Кержак В. Шталаг 13Д [Газетная вырезка, дата и газета (предположитель­
но, «Заря») не установлены] (ВА/М А, M SG 149/13).
I Schnellbrief Todtls am Generalinspektor filr das deutsche Straltenwesen,
15.09.1941 (B A P , Bt. 46.03 [Reichsministerium fur Rustling und Kriegsproduktion], № 32, BI. 31). При этом постоянная угроза тифа требовала усилен­
ного медицинского контроля за их состоянием, дезинфекция полагалась три
раза в 2 недели ( Гам же, BI. 48). Еще одно неожиданное свидетельство: к
отчету восточнопрусского Управления строительства автодорог об исполь­
зовании труда русских военнопленных от 03.02.1942 приложен акварель­
ный рисунок с подписью «Н.Еремкин, 1941» (Там же, BI. 88— 89).
4 РГВА . Ф. 1409к. On. 1. Д. I. JI. 116.
5 14-Tagebericht W i Stab Ost, 20.07.— 02.08.1941 (BA/MA, R W 3 1/66, s. 30— 31).
6 BA/BA, E2.0915813.
7 Pfahlmann, 1968, s. 47. Согласно Р.-Д.Мюллеру, — в декабре (MUller, 1990,
s. 775).
II Па наш запрос о точности этой даты Н.М.Копшик ее категорически под­
твердил. Что касается остальных остарбайтеров «раннего призыва», то
большинство из них проживали в Западной Украине или Западной Белорус­
сии. Подробнее см.: Poljan, Zajonckovskaja, 1993, s. 551; Зайончковская,
Полян, 1995.
9 Сведения из его следственного дела (Архив Федеральной службы
безопасности Санкт-Петербурга и Ленинградской области, дело П 79052 —
сообщено Г.Моревым).
10 ВА/М А, R W 20-5/38. Интересно, что к данным на 20.05.1942 (отмечено
283 тыс. русских) дано общее примечание о том, что эти данные содержат
сведения об остарбайтерах и гражданах бывших прибалтийских государств.
11 StAM, M R 180 LA, № 3941 (сообщено В.Формом).
12 StAM, M R 180 LA, № 4127. Воспроизведено в: Berichte, s. 157.
14 StAM, M R 180 LA, № 4953 (сообщено В.Формом). В список, составленный
на основании служебных картотек местной службы труда, естественно, не
попали военнопленные, которые в полиции не регистрировались.
14 2 чел. в мае и 1 в августе. Вот распределение остальных по месяцам
1941 года: январь— март — •0, апрель — 7, май — 8, июнь — 14 (из них
лишь 1 — после 22 июня), июль — 13, август — 8, сентябрь — 6, ок­
тябрь — 0, ноябрь — 1, декабрь — 6.
15 Если эта догадка хотя бы в малой степени верна, — а людям часто хочется
избежать массовой участи и выдать себя за другого, — то можно себе пред­
ставить, как посмеялась над ними судьба.
16 24.06.1941 был создан Совет по эвакуации при С Н К во главе с Л.М.Кага­
новичем (расформирован решением ГК О от 25.12.1941). Призванный обес­
печить эвакуацию как гражданского населения, так и предприятий, обору­
дования и учреждений, Совет поначалу отдавал явное преимущество вто­
рой из задач (людей эвакуировали лишь «в связке» с их учреждением или
оборудованием). Похоже, что в начале войны не только Гитлер по отноше­
нию к чужим, но и Сталин по отношению к своим, — то есть к одним и тем
же людям, — допускали один и тот же просчет: не считали их достойной
сбережения ценностью.
154

17 BA/MA, R W 31/67, BI. 55. Показательна и следующая обмолвка в том же
отчете: «Отдельные работники добровольно заявляю т о своей готовно­
сти р аб о тать в Германии».
|к В конце октября 1941 года распределение приблизительно 3,5 млн. военно­
пленных между компетенцией Командира по делам военнопленных, гене­
рал-квартирмейстера и собственно боевыми частями оценивалось, соответ­
ственно, в 1,5, 1,5 и 0,5 млн. чел. Вместе с тем потребность Рейха в рабочей
силе оценивалась приблизительно в 1,4 млн. чел. ( Arbeitsstab der Organisation
Todt fur russischcn Kriegsgefangeneneinsatz. Berlin, 05.11.1941.— BAP, 46.03.,
№ 32, BI. 9,10). Первые военнопленные на предприятиях «Фольксвагена»,
например, были зафиксированы уже в октябре 1941года (сообщено Т.Штреде, Вашингтон— Копенгаген).
14 Organisation Todt— «Организация Годта», или «Трудовые батальоны Тодта» — организация по строительству военных объектов, основанная в
1938 голу Ф.Тодтом, в то время Главным инспектором по дорожному строи­
тельству и Генеральноуполномоченным по регулированию строительства.
Во время войны занималась строительными и восстановительными рабо­
тами в оккупированных районах, а с 1943 года и в самом Рейхе, широко
используя для этого как добровольно-наемный труд местного населения,
так и принудительный труд военнопленных и даже узников концлагерей.
Члены ОТ носили униформу и состояли фактически на военной службе
(немецкий вариант «трудармии»).
2(1 ВАР, 46.03, № 32, BI. 31. При этом подразумевалось, что советские военно­
пленные заменят собой французских. Из письма начальника стройуправле­
ния вБреслау Шеппельберга явствовало, что интерес к советским военно­
пленным возник еще в июле. Представители управления посетили тогда
шталаг Нойенгамме и констатировали неудовлетворительное физическое
состояние русских, их недостаточное питание и обмундирование. Тем не
менее был отобран эшелон наиболее работоспособных, но и среди отобран­
ных смертность в первые недели работы была очень высокой. Положение
могло быть частично исправлено только с помощью дополнительного пи­
тания (ВАР, 46.03, № 32, BI. 36— 37).
21 В другом источнике — 350 тыс. чел., причем в начале ноября их было уже
475 тыс. чел. (ВАР, 46.03., № 32, BI. 9). Вместе с тем Г.Пфальманн приво­
дит несколько другие цифры: к началу 1942 года в Рейхе было задейство­
вано 308 тыс. военнопленных, 1200 горняков из Кривого Рога, 62,1 тыс.
уроженцев Галиции и 2 тыс. прибалтов (Pfalmann, 1968, s. 47, со ссылкой
на: ВА, R 41, № 281/266, Schreiben an Goring).
12 ВАР, 46.03., № 32, BI. 9.
2' Начало весеннего наступления немцев.
1К декабрю 1941 года это успело сделать,— в основном, правда, не в Рейхе,
а на востоке, — около 1,6 млн военнопленных, а за декабрь— январь — еще
0,4 млн чел (см. ниже)!
" Генеральный директор «Reichswcrke», с марга 1941 года — председатель им­
перского угольного объединения (Reichsvereinigung Kohle), с августа 1941 го­
да— руководитель концерна «Berg- und HUttenwerkgesellschaft Ost» («BerghUtte
Ost»), монополизировавшего черную металлургию Украины, а также Главноуполномоченный по угольной промышленности на оккупированных террито­
риях и Рейхскомиссар по промышленности в восточных районах; входил в Совет
по оборонной промышленности. Один из главных вдохновителей и проводни­
ков экономической политики Рейха на востоке (Wysocki, 1992, s. 33— 35).

Согласно Р.-Д.Мюллеру, 1200 чел. (Muller, 1990, s. 775). Этот прецсндент
имел вполне принципиальное звучание. Интересно, что на совещании со­
вета Северо-Западной экономической группы черной металлургии, состо­
явшемся 19 .11.1941, на котором пристутствовали представители почти всех
важнейших концернов Рура, прозвучало мнение, что лучше всего исполь­
зовать груд русских именно в металлургии (Herbert, 1986, s. 144— 145).
В том, что это решение было принято так поздно, У.Херберг видит при­
знак отсутствия у промышленников изначальной концепции насильствен­
ного угона людей с востока. Что ж: людям, еще до войны глубокомыслен­
но поделившим все трофеи и ждавшим со дня на день эшелоны с расфор­
мированными германскими дивизиями, это нелегкое решение было про­
сто навязано всем разочаровывающим ходом военных действий. (Что, на
наш взгляд, ответственности за все конкретные шаги по реализации этого
«вынужденного» решения с них еще не снимает).
-7 BA/MA, RW 31/14, BI. 7— 8.
ВА/М А, R W 31/14, BI. 48.
24 Министр труда издал 15.11.1941 указ, предписывающий использовать со­
ветских военнопленных сообразно их рабочим профессиям (R G B I, 33/1941,
s. I 508).
■
1" Практичные промышленники, например, из Золингена тут же поинтересо­
вались, а нельзя сделать так, чтобы расходы на «выхаживание» впоследст­
вии вычитались из зарплаты «выхоженных»? (Herbert, 1986, s. 389).
м Генерал-лейтенант фон Ботцхайм (von Botzheim) находился на этой долж­
ности с февраля 1941 по лето 1942 года(КеШц, I960, s. 10). Штаб IV воен­
ного округа вермахта находился в Дрездене.
" Обращение от 17.11.1941 Командира по делам военнопленных генераллейтенанта Ф . фон Ботцхайма ко всем работадателям, использующим труд
советских военнопленных (ВА/М А, WI/ID 35).
Разослано в экономические инспекции 033 (начальник — Штефан), ОЗМ
(Гельберг) и ОЗН (Шульц) 26.01.1942. В письме упоминается распоряже­
ние аналогичного содержания № 42006/41 от 04.12.1941. На Нюрнберг­
ском процессе эта инструкция фигурировала под № СССР/381 и исполь­
зовалась для доказательства принудительного характера «вербовки» (см.:
ГА РФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 359. J1. 1— 5 и Д. 351. Л. 27).
4 Соответствующему анализу в значительной мере посвящена монография
У. Херберта (I lerbert, 1980).
” Speer, 1993, s. 232— 223.
3h Der Prozess, s. 53— 55, Document 1183-PS.
37 Streit, 1991, s. 128.
?K Dallin, 1958, s. 442.

2.2.
Год сорок второй:
начало массовой вербовки и первая
программа Заукеля
В начале декабря вермахт приступил к систематической отправке
в лагеря для военнопленных гражданских лиц, прежде всего способ­
ных держать оружие мужчин, а в отдельных случаях практиковался
увод гражданского населения в немецкие тылы1.
Подготовка же к регулярной «вербовке» гражданских доброволь­
цев в Рейх была начата еще в конце 1941 года. Разворачивалась она
поначалу не очень спешно. Так, например, в РКО она рассчитыва­
лась на добровольцев 1920— 1922 годов рождения и предусматрива­
ла пять стадий: сначала месячную (начиная с 20 декабря) пропаган­
дистскую подготовку, затем (с 10 по 31 января) регистрацию канди­
датов, затем полицейскую проверку их благонадежности, медицин­
ское освидетельствование и зачисление добровольцев2. В группе ар­
мий «Центр» началом вербовки было объявлено 15 января'.
Тем не менее уже в январе 1942 года в Германию были отправле­
ны первые транспорты’. Первый из них, согласно КТБ, насчитывал
1100 гражданских рабочих и был отправлен в Рейнскую область. Точ­
ной даты этого события ни КТБ, ни другие просмотренные нами до­
кументы, увы, не содержат, но скорее всего это произошло в середине
января, а наиболее вероятным пунктом отправки был г. Сталино (До­
нецк).
Определеннее известно, что второй транспорт с русскими квали­
фицированными рабочими отправился в начале 20-х чисел января
из Харькова в Бранденбург: всего в эшелоне было 1142 чел., из них —
1078 металлистов, 57 столяров, 21 строитель и 18 представителей дру­
гих специальностей. Третий транспорт с 1167 специалистами был от­
правлен 30 января из Харькова в Нюрнберг5. Между третьим и чет­
вертым эшелоном — двухнедельная пауза: отправленный из Харько­
ва в Кельн, поезд увозил 1158 чел., в том числе 1105 металлистов,
15 столяров, 18 строителей и 20 других специалистов. Профессио­
нальные приоритеты варьировались: во втором, отправленном из Сталино 19 февраля, эшелоне из 898 рабочих (в том числе 699 мужчин)
было 650 строителей.
В начале февраля дошел черед и до сельского хозяйства6: 7 и
8 февраля 1942 из Уторгоша и Волота в Новгородской области в сбор­
ный лагерь Граево (на территории Польши) отправились в Рейх первые
«крестьянские» эшелоны (в 675 и 600 чел.). Третий и четвертый эшело­
ны с сельскохозяйственными рабочими — соответственно, 13 и 16 фев­
раля из Уторгоша (456 чел.) и Леменок (512 чел.) — пунктом назначе­
ния они имели также Граево, а два следующих (19 февраля) — из Лю ­
бами и Дна (соответственно, с 725 и 454 чел.) — лагерь Белосток.
Были и своего рода «запреты на профессию»: так, всех моряков, а
впоследствии и железнодорожников следовало использовать исклю­
чительно на востоке.
157

[•••;>'.Вас избрано, чтобы Вы трудились в Великой Германии и

\ тем самым внесли Ваше участие в охранение новой и лучшей
[ Европы.

! . Если Вы готовы с сознанием и с совестью < исполнить
■! Вашу повинность, тогда выпадет на Вашу долю хорошее и
. справедливое обращение.
. - Кто полагает, что должен воспротивляться распоряжениям
Г; германской службы, пусть пе ожидает снисхождения: он будет
; наказан самыми строгими средствами.

".

4,

А потому ангажируем Вас сим в Вашем соб­
ственном интересе, чтобы Вы сохранили спокойствие
и порядок перед отправкой и во время транспорта,
в особенности исполняли приказания сопроводитель­
ной команды охотно и скоро.
С наступлением темноты вплоть до восхода
солнда должны быть закрыты окна и двери в лагере
и в вагонах.
Кто не исполнит изданных распоряжений, тот
понесет последствия. Сопроводительная команда
получила указание во всяком случае сохранять
спокойствие и порядок.
Если окна или двери будут во время темпоты
насильно открыты или будет к sCTOMy предпринята
. попытка, а виновник не будет установлен, должны
двое из Вас, находящиеся в этом помещении, отве­
чать за етот поступок и будут накаваны.
Таким образом смотрите обоюдно за собой!

Ничего с Вами не случится, если будете придерживаться
дисциплины.
Думайте о себе, о Ваших семьях, о лучшей п свободной
Европе!
Вас ожидает в Германии достаточное продовольствие и
хорошие помещения.

,j|.

Кг,

Рис. 2.2.1. Обращение арбайтеамта к завербованным и приготовленным
для отправки рабочим (ГА Р Ф , ф. 7021, оп. 148, д. 67, л. 5)

Die Wohnung ist von mir sichergestellt.

Der Stadtkommissar.

ТУТ М Е Ш К А 6 ОСОБ А,
ЩО ВШХАЛА ДО НШЕЧЧИНИ.
П ом еш кання

Я1 ZOOO

МНОЮ .

тадткописар.

Рис. 2.2.2. Гарантия Киевского штадт-комиссара.
Перевод: «Здесь проживает лицо, уехавшее в Германию.
Помещение забронировано мной»

(ГАРФ, ф. 7021, оп. 148, д. 67, л. 14)

Первый транспорт из Киева был намечен на 28 января, и киевский
арбайтсамт с 8 до 15 часов регистрировал всех желающих в возрасте
от 17 до 50 лет. Но пропагандистская кампания вовсю развернулась
уже в январе. С середины февраля началось освидетельствование добровольцев-рабочих, чей отъезд был запланирован на 1 апреля. При
вербовке им говорили, что они едут на один год и что их права будут
такими же, что и у немецких рабочих7.
А поток тем не менее все рос. К марту еженедельная «выработка»
служб груда приблизилась к 10 тыс. чел.8 Общее число завербованных
и отправленных в Рейх гражданских лиц, по состоянию на
27 февраля 1942 года, достигло 39.292 чел.0 Среди поставщиков про­
мышленных рабочих явными «лидерами» были Харьков10 и Сталино".
Взялись за «дело» и румынские оккупационные власти: по состоя­
нию на 11 февраля, в Приднестровье (Транснистрии) для отправки
было подготовлено 60 тыс. рабочих, из них 30 тыс. имели 5-ый рабо­
чий разряд. 25 тыс. чел. румынские службы уже распределили. При
этом подчеркивалось, что 90 % завербовавшихся едут за границу без
принуждения, добровольно.
Уже в конце февраля из Германии (конкретно — из Мюнстера)
поступили очень благоприятные отзывы о распределенных ранее ме­
жду четырьмя предприятиями первых 760 советских шахтерах-добровольцах12. Отмечены и претензия с их стороны: завербованных сво­
бодно, их привезли в вагонах для скота и вообще обращаются как с
пленными (а они, если разобраться, и были пленными — «граждан­
скими пленными»!).
Своеобразным компромиссом между «прагматиками» и «фанати­
ками» в нацистском руководстве стали предписания RSHA о трудо­
вом использовании русских рабочих в Рейхе, изданные 20 февраля
1942 года1'. И хотя вновь во многом возобладала позиция R SH A, все
же, по сравнению с сентябрем 1941 года, Гиммлеру и Г'ейдриху при­
шлось во многом отступить1-1.
...Как и полагается при социализме, были поставлены плановые
задания: по согласованию с уполномоченными Ведомства по Четы­
рехлетнему плану, контрольная цифра для вербовки русских граж­
данских лиц для нужд Рейха составляла в общей сложности 200 тыс.
душ, из них на 033 приходилось 145, на ОЗМ — 25 и на ОЗН — 30 тыс.
чел. При этом в апреле намечалось работать по более плотному гра­
фику —^с тем, чтобы за 3 месяца выполнить плановые наметки!1'
Но сам В.Мансфельд, по его же собственному убеждению, не спра­
вился с клубком вверенных ему противоречий. 21 марта 1942 года фю­
рер ввел специальный пост Генерального Уполномоченного по трудоиспользованию (G B A )16 и назначил на эту должность 47-летнего
гауляйтера Тюрингии Фритца Заукеля, подчинив его непосредственно
Герингу как Генеральноуполномоченному по Четырехлетнему плану.
160

Считается, хоть это и не так, что Заукеля выдвинул другой нови­
чок в правительстве — 37-летний Альберт Шпеер, энергичный тех­
нократ и реформатор военной экономики, в феврале сменивший Тодта на посту министра вооружений и военной промышленности17.
В действительности Шпеер выдвигал на эту должность другого гау­
ляйтера — Карла Ханке из Нижней Силезии, но и кандидатурой За­
укеля, выдвинутой партийными кругами (прежде всего Борманом),
он был — по крайней мере до конца 1942 года — удовлетворен|8.
С фанатической энергией и вместе с тем гибкостью принялся Заукель за поставленную перед ним задачу, — из-за своей принципи­
альной неразрешимости прозванную У.Хербертом «квадратурой кру­
га»: повышать интенсивность и эффективность вербовки и трудоиспользования иностранцев и
одновременно!
блюсти политиче­
ские и идеологические усгои национал-социализма.
Управление G B A было органом одновременно административным
и партийным. Первым же своим приказом Заукель назначил всех коллег-гауляйтеров своими уполномоченными на местах, разом превра­
тив их из «противников» в «союзников»14. У имперского Министер­
ства труда он перенял часть важнейших отделов и полномочий20, а в
качестве интеллектуального штаба — унаследовал Рабочую группу
по использованию трудовых ресурсов при Ведомстве четырехлетне­
го плана. Сам Заукель таким образом стал важным связующим зве­
ном между партией, правительством, экономикой и армией.
У.Херберт в этой связи писал:

«Его задача была трудной и охватывала ключевую функцию
в рам ках экономической организации нацист ского государст ва.
Как "человек парт ии" он долж ен был забот ит ься о том, чт о­
бы ведущ ие хозяйст венно-организационны е ли н и и нового курса
пробивали себе путь через идеологические ограничения партии и
государст венной полиции и даж е претворялись с их помощью в
жизнь, — своего рода посредник меж ду технократическим и идео­
логическим вариантами национал-социализма. Он должен был не
только обеспечить массовую пост авку в Германию иностранцев и
прежде всего русских при помощи аппарата партии и военных, но
и в самой Германии согласовать их максимальную эксплуатацию,
политическое угнет ение и расовую дискриминацию с задачей ис­
пользования их труда. Кроме того во избежание потерь из-за р а з­
ногласии здесь долж ен был возникнуть координационный пункт по
использованию всех трудовых ресурсов, в том числе и немецких р а ­
бочих »21.
Оставаясь гауляйтером НСДАП и номинально подчиняясь Герин­
гу, фактически Заукель подчинялся только Шпееру и имел прямой
выход на Гитлера.
В результате в руководстве Рейха сложилось две влиятельные груп­
пы, определявшие политику в сфере трудоиспользования, — группа
161

Шпеера— Заукеля и «трудовики» РСХА и НСДАП, где с необходимо­
стью использовать труд русских в Рейхе свыкались понемногу, как с
неизбежном злом.
И тем не менее, как подчеркивал тот же У.Херберт, влияние ГБА
тоже было ограниченным. От него «не исходили политические им­

пульсы, оно скорее было вынуждено исполнять принципиальные р е ­
шения, принятые в других местах»22.
Этими реальными «местами» были образованная еще 3 декабря
1941 года Рабочая комиссия по делам иностранцев при РС ХА (Auslander-Arbeitskreis beim R SH A ) и новый, созданный по инициативе
Шпеера и уже вслед за ГБА (4 апреля 1942 года) орган — Центр по
планированию (Zentrale Planung). Первая определяла основные па­
раметры идеологической политики в отношении иностранцев, а вто­
рой отвечал за экономическую макрополитику23: подчиненное Цен­
тру по планированию отдельное Управление по планированию
(Plannungsamt) сводило заявки на рабочую силу и распределяло их
между отраслями и регионами24.
Заукеля, считавшего себя выдающимся организатором и полити­
ком, столь скромная роль его нового ведомства не устраивала. Вско­
ре, разойдясь со Шпеером и поддерживающим его Геббельсом в во­
просе о тотальной мобилизации, он начал активную борьбу за влия­
ние в сфере распределения и контроля за распределением рабочей
силы — вплоть до отказа подчиняться Центру по планированию, срыва
согласованных со Шпеером поставок и т.д., но решающей победы в
этой борьбе не одержал25.
В области же своей непосредственной и преимущественной компе­
тенции Заукель не желал и слышать о преградах, запретах или неуда­
чах. Истории известны чегыре мощные попытки «окончательного» ре­
шения вопроса с рабочей силой в Рейхе— так называемые «Програм­
мы Заукеля». Первая началась в апреле 1942 года и закончилась при­
близительно в сентябре, вгорая началась сразу же вслед за первой, в
сентябре 1942 года, и закончилась в январе 1943, третья и четвертая
рассчитывались, каждая, на год и пришлись на 1943 и 1944 годы. Но ни
окончательного, ни хотя бы промежуточного решения вопроса все не
находилось: чем больше рабочих рук поставлялось в Рейх, тем больше
их требовалось. Молох военной экономики нацизма был ненасытен...
Первая же программа Заукеля вместо запланированных 1,6 дала
1,8 млн. рабочих рук, или на 0,2 млн. больше, чем рассчитывали. На­
чалась она с пересмотра контрольной цифры по вербовке на востоке:
росчерком пера мансфельдовский план (200 тыс. чел.) был троекрат­
но — до 600 тыс. чел.! — увеличен26. Вербовке подлежали как муж­
чины, так и женщины в возрасте от 17 до 35 лет, а общая доля изъято­
го таким образом населения оценивалась примерно в 7 % от общей ее
численности27. При этом — вербовка «...должна форсироваться все­

ми доступными способами, включая и суровое применение принципа
принудительного труда»2*.
162

Во всяком случае середииой апреля 1942 года как самой крайней да­
той можно подвести черту подтем, что и посей день достаточно неопре­
деленно и бездоказательно именуется «добровольною вербовкой»20. Те,
кто уехали в Германию раньше этого срока, может быть, и сделали это
более или менее добровольно: их грубо обманывали, но во всяком слу­
чае. их не шантажировали и им не угрожали. Те же, кто попал в Герма­
нию позже, включая и вероятных добровольцев, вербовались принуди­
тельно. их личным мнением и волей уже перестали интересоваться30.
С «кнутом» все ясно, но был и «пряник»: как ни удивительно, его
преподнес рейхсфюрер СС. Изданный им 9 апреля приказ нес рабо­
чим с востока существенные режимные облегчения. Им разрешалось
работать и небольшими группами, в том числе семьями (включая де­
тей от 15 лет); трудовое взаимодействие с немецким населением от­
ныне не запрещалось (что, по существу, открывало путь к их исполь­
зованию в немецком сельском хозяйстве)11.
15
апреля Заукель провел совещание с рейхсминистром труда
Зельдге и руководителями земельных служб труда, на котором сум­
марный трудодефицит немецкой экономики был оценен в миллион
пар рабочих рук32.
К 20 апреля — спустя месяц после своего назначения и вместе с
тем ко дню рождения Гитлера!
Заукель приурочил свою, по выра­
жению А.Даллина, помпезно-детальную «Программу G BA по трудопспользованию». Осуществлять ее предлагалось «без ложной сенти­
ментальности» (любимое выражение Заукеля), но вместе с тем «и без
лишней жестокости!», поскольку рабочих, наряду со станками и ма­
шинами, целесообразнее поддерживать в состоянии достаточной тру­
довой готовности33.
Поэтому неудивительно, что регламент существования и груда со­
ветских рабочих непосредственно в Рейхе — по крайней мере на бу­
маге — время от времени смягчался:

«Теперь уж е мож но говорить о выравнивании таких условии и об
их сопоставимости с тем, что обычно получают немецкие рабочие.
Ощутимые облегчения предусмотрены также и в вопросах разме­
щения (отказ от колючей проволоки), налогового регулирования и пе­
ресылки заработной платы»™.
Более достоверно, что рейхсминистр экономики разрешил, в слу­
чае острой необходимости, выдавать русским гражданским рабочим
жалованье одеждой или талонами на нее.
Остающимся на родине родственникам угнанных местными бур­
гомистрами должна была выплачиваться материальная помощь, для
чего им нужно было обратиться в местные отделы социального обесиечения и прямо в кабинете заполнить бланки и анкеты. Это было свое­
образной ловушкой: прямо в кабинете заявителю могли предложить
гу или иную работу, от которой ему было бы непросто отказаться35.
/•

163

...Как бы то ни было, но — несмотря на общую распутицу и вспыш­
ки сыпняка — апрель, действительно, принес заметное «ускорение»
вербовки16. Если к концу марта общее число работающих в Рейхе во­
еннопленных, считая от декабря 1941 года, составляло 116.855, —
против 45.209 чел. гражданских из оперативных зон групп армий17,
то уже к 24 апреля арбайтсамты взяли свой собственный 100-тысячный рубеж. Основной контингент приходился на горожан, их же вы­
лавливали и в сельской местности, куда они бежали в поисках пропи­
тания. При этом почти половина завербованных пришлась на один
только город — Сталино, а на Сталино вместе с Харьковым — около
двух третей! Так что было чем рапортовать к Первомаю!18
В этот момент — благо фронт на месте не стоял — и военные со­
гласились потесниться. Так, экономическая служба 18 армии (ОЗН),
например, обязывалась приказом ежедневно высвобождать 300 рус­
ских рабочих для транспортировки в Рейх, поскольку собственные ее
потребности уже покрыты (первый транспорт отправился отсюда в
Рейх в начале мая).
Это, разумеется, не означало, что заявки на советскую рабочую
силу для использования непосредственно на месте сократились19. На­
против, потребность в ней не уставала расти, но неизмеримо возрос­
ла и конкуренция за право обладания ею.
Так, 10 мая 1942 года, после согласования со всеми заинтересо­
ванными ведомствами и во устранение встречающихся трудностей
и разногласий, О К Х издало приказ о разграничении прямых и кос­
венных потребностей вермахта, с одной стороны, и интересов вер­
бовки в Рейх, с другой40. Этот приказ подразумевал строгую реви­
зию собственных потребностей войск во фронтовой полосе и обя­
зывал боевых командиров, и особенно в тех районах, где служб тру­
да не было, лично участвовать в мероприятиях по вербовке рабочей
силы для Рейха и поддерживать ее всеми имеющимися в их распо­
ряжении средствами.
И работа закипела. С 13 мая было приказано переходить на новые
интенсивные темпы вербовки, и к заукелевским цифрам, казавшимся
поначалу ирреально-фантастическим, заукелевские вербовщики сна­
чала начали привыкать сами, а потом — и приучать других.
Основной урожай намечался — и был получен — из оперативной
зоны группы армий «Юг» (033). Слабым звеном здесь были транс­
портные коммуникации, и как только они были в должной мере уси­
лены (требовалось отправлять ежедневно 2— 3 эшелона), затрудне­
ния с вербовкой отпали, и намеченная на май контрольная цифра в
150 тыс. чел. рабочей силы, казалось, вот-вот будет даже превзойде­
на! Общими усилиями во второй декаде был пройден даже 200-ты­
сячный рубеж.
Всего же, по состоянию на 31 мая и с учетом галичан, в Рейхе
насчитывалось 827.400 русских, в том числе 592.300 гражданских и
235.100 военнопленных41.
164

В это же время разворачивалось новое весенне-летнее наступле­
ние вермахта. Прорывы под Керчью и Харьковом привели в немец­
кий плен новые четыре сотни тысяч красноармейцев. На следующий
день после занятия Керчи — как некогда в Польше — в городе откры­
лась служба труда. Население, включая женщин и детей, причастное
к боевым действиям, скрывалось в каменоломнях, а имеющиеся в
наличии мужчины, по приказу командования, рассматривались как
военнопленные и транспортировались в соответствующие лагеря.
В результате в шефгруппе «Труд» в 033 родилась мысль использо­
вать, и как можно скорее, для работы в Рейхе 150 тыс. свежезахваченных на Керченском полуострове «военнопленных»42.
Но несмотря на впечатляющие военные успехи летней кампании
1942 года, «добывать» военнопленных приходилось со все возрастаю­
щими трудностями. Их число было по-прежнему внушительным —
I млн. чел. за период между апрелем и июлем, но цифры все же рази­
тельно уступали показателям 1941 года (главным образом, благодаря
более гибкой тактике Красной Армии, старавшейся избегать ситуа­
ций, чреватых окружением). До немецкого командования, наконецто, дошло, сколь «ошибочным» и неразумным было обхождение с рус­
скими военнопленными осенью— зимой 1941 года.
Русская рабочая сила, — невзыскательная, дешевая, покорная под
гнетом контроля и репрессий, — была призвана покрыть всевозрас­
тающий дефицит рабочих рук в Рейхе, прежде всего в угольной про­
мышленности. Она и только она могла заменить итальянских «гаст­
арбайтеров», производительность труда которых стремительно пада­
ла, и тем самым избавить Рейх от необходимости трудовой мобили­
зации немецких женщин. Уже и сам Гитлер — в беседе со Шпеером
6— 7 мая 1942 года — находил, что в перспективе «всех плохих ино­
странцев вообще нужно заменить русскими »4\
В течение всего 1942 года спрос на русскую рабочую силу в Рейхе
с тремительно рос — и, откликаясь на это, Заукель брал на себя все
новые и новые обязательства. С 26 по 3 1 мая 1942 года вместе с
начальником В Ш О Рахнером и рядом других сотрудников, Заукель
лично знакомился с Украиной. Маршрут поездки прошел через Ров­
но (в то время столицу РКУ ), Киев, Днепропетровск, Николаев и
11олтаву (в то время центр группы армий и, соответственно, эконо­
мической инспекции, «Юг»). Цель визита — донести до фельдмар­
шала фон Бокка и прочего начальства всю важность и неотврати­
мость поставленной фюрером задачи вербовки рабочей силы для
Рейха. Разумеется, он хотел составить и собственное представлепin' о положении с вербовкой, тем более что «обхождение», с кото­
рым сталкивались в Рейхе даже добровольно завербовавшиеся гражiane, серьезно дискредитировало вербовочную кампанию. Гостям го­
ворили, что растущая потребность в рабочей силе на местах (уборка
урожая, дорожное строительство, нужды армии) уже не покрывается
и достаточной степени, а генерал авиации Китцингер (командующий
165

вооруженными силами в Р К У ) прямо заявил, что фюреру неплохо
было бы определиться с приоритетами, поскольку его приказы не­
сколько противоречат друг другу1'. На это Заукель и Рахнер выска­
зывались в том духе, что местных рабочих рук хватит на всех.
Из этой поездки Заукель вынес необычайно оптимистическое впе­
чатление об изобилии Украины, в том числе и рабочей силой, что,
видимо, ощутимо повлияло на все его последующие программы, ре­
шения и рапорты. И то сказать: стоило ему здесь только на неделю
появиться, как службы труда среагировали рекордным набором поч­
ти в 61 тыс. чел. против 26— 30 тыс. на предшествовавшей и после­
дующей неделях!'15
Можно представить, как порадовалось фанатичное нацистское серд­
це. Ведь для Заукеля-гауляйтера, то бишь партийного наместника,
мажорный рапорт наверх о неслыханных достижениях, несомненно,
был высшим праздником преданности делу, доблести и чести16.
И вот уже 3 июня 1942 года он доложил фюреру о результатах
поездки. Гитлер остался весьма доволен и поверил в новые успехи.
В письменном пересказе этой встречи Заукель обратился ко всем сво­
им подчиненным с призывом усилить личный вклад и употреблять
все возможные меры для еще более успешного хода вербовочной кам­
пании.
После весеннего «перемирия» возобновились, однако, и пикиров­
ки между G B A и вермахтом. В армии повсеместно наблюдался рост
собственных потребностей в дармовом труде. Высвобождая значи­
тельные контингенты военнопленных для отправки в Рейх (только в
марте
40 тыс. чел.), вермахт требовал их замены гражданским на­
селением. Особенно обнаженным это противоречие оказалось в ОЗН,
где значительная потребность в рабочей силе сочеталась с наимень­
шими по сравнению с другими районами трудовыми ресурсами.
В первой половине июня о почти полном истощении резервов ра­
бочей силы заявили вербовщики и из ОЗМ. По этой причине, а отчас­
ти и из-за партизанской угрозы, их основные усилия были перенесе­
ны непосредственно в прифронтовую зону, куда были передислоци­
рованы 14 вербовщиков47. Немногим позже (во второй половине июня)
о практической исчерпанности своих трудовых ресурсов заявила и
экономическая инспекция в ОЗН. В общей сложности оттуда было
отправлено в Рейх всего около 51 тыс. чел.48
Неприятным сюрпризом стала и правота экспертов абвера: вер­
бовка стала одной из главных причин практически повсеместно за­
рождавшегося и быстро ширившегося партизанского движения.
Немецкие чиновники из экономического штаба с изумлением отме­
чали в своих отчетах, что приказ Сталина о формировании в тылу
воюющих немецких войск партизанских отрядов, переданный по
радио 7 июля 1941 года, — действовал, причем, кроме Прибалтики и
Западной Украины, почти повсеместно. Уже во второй половине ав­
густа 1941 года, говорится в соответствующем двухнедельном отчете
166

ВШ О, партизанское движение усилилось настолько, что «...в районе
Пскова пришлось осуществить эвакуацию местных сельских ж ите­
лей в возрасте от 16 до 60 лет»**.
Со временем партизанское движение фактически парализовало
вербовку в целых районах и стоило немецким вербовщикам много
крови — и не только в переносном смысле. Арбайтсамты и эшелоны
с пленными еще в 1941 году стали в первый ряд боевых партизан­
ских целей50. К тому же в некотором смысле они были еще и «конку­
рентами», поскольку тоже предъявляли свои нрава на физически креп­
ких людей, уговаривая их — или принуждая угрозами — не ехать в
Германию, а вступать в их соединения. Владея методом «красного
петуха» не хуже немцев, партизаны терроризировали местное насе­
ление с не меньшим успехом, постепенно становясь едва ли не глав­
ным препятствием на пути выполнения и перевыполнения необъят­
ных заукелевских планов'1.
5 июня 1942 года у генерал-фельдмаршала фон Клюге” состоя­
лось совещание о помехах, чинимых партизанами деятельности эко­
номических служб вермахта, в том числе и вербовочной кампании.
Отмечалось, что экономические службы не могут продвинуться впе­
ред — в условиях, когда под угрозой даже безопасность снабжения
продуктами питания и дровами, не говоря уже о вербовочной кампа­
нии (фон Клюге попросил 2— 3 недели для решительных шагов про­
тив бандитов, как именовали партизан немцы).
Не вдаваясь во всем эти «мелочи» и желая ускорить транспорти­
ровку остарбайтеров в Рейх, Заукель распорядился повысить число
ежедневно предусмотренных для этой цели поездов с 20 до 25 (при
сохранении планового задания по вербовке на отметке 600 тыс. чел.).
Распоряжение — из разряда благих пожеланий, ибо и железной доро­
ге это было технически не по силам.
«Позитивные» же сообщения — как, впрочем и сами остарбайте­
ры — поступали главным образом с южного театра вербовочных дей­
ствий. Гак, 26 июня 1942 года сообщалось, что, вопреки скептическим
ожиданиям, вербовка в Крыму идет удовлетворительно: до 20 июня в
Рейх из Крыма отправлено уже 11.479 чел. рабочей силы, а заплани­
рованная «эвакуация» населения Керченского полуострова, оказавше­
го ожесточенное сопротивление, даст новые вербовочные возможно­
сти (примерно 5— 6 тыс. чел.). В связи с ожидаемым взятием Сева­
стополя все было приготовлено для немедленной организации там
служб труда и вербовки.
В начале лета 1942 года свою долю от пирога захотела и Румы­
ния, многократно заявлявшая о своем желании получить 1500 гор­
няков Донбасса для румынской горнодобычи. Сначала немцы готоны были согласиться, но в июле стагс-секратарь Кернер и генеральдиректор Пляйгер отвечали, что свободных рабочих такой квалифи­
кации у них, к сожалению, нет, но что румынский запрос наверняка
167

может быть удовлетворен за счет беженцев в районе между Днепром
и Донбассом, не говоря уже о том, что в находящемся под румынским
контролем районе Одессы наверняка имеются специалисты, в свою
очередь представляющие интерес и для Румынии, и для Германии53.
К 1 июля 1942 года в структуре ВШ О насчитывалась уже целая
армия вербовщиков: рост задач и заданий требовал увеличения вер­
бовочной сети и умножения вербовочного персонала. К органи­
зованным первоначально 43 комиссиям с числом сотрудников в
240 чел.54 — добавилось еще 30 новых комиссий со 106 сотрудни­
ками. А к концу 1942 года общее число организаций по трудоуст­
ройству на востоке достигало уже 424; в них работало 643 немец­
ких военнослужащих и 1.789 местных работников55.
Суммирующая первое полугодие 1942 года цифра вербовки в 03
стремительно приближалась к полумиллиону56. Этот рубеж был дей­
ствительно преодолен в середине июля — уже на спаде вербовочной
страды.
Собственно, и на июль надежды были не меньшие, чем на июнь.
Ожидалось, что празднования «юбилейных» эшелонов и возобнов­
ление почтовой связи с домашними даст положительный эффект. Так,
9 июля 1942 года из Чернигова в Рейх отправился эшелон с 350-ты­
сячным остарбайтером из этой самой «жирной» оперативной зоны.
Начальник тамошней службы труда Бонг-Шмидт устроил из этого про­
пагандистское шоу: самому «350-тысячному» вручили часы и 50 руб­
лей, а его остающимся дома родным — корзину с продуктами57.
Но несмотря на все впечатляющие достижения, несмотря на все
новые и новые оккупированные области, темпы вербовки, вопреки
ожиданиям, в июле замедлились. Среди причин — частичное исчер­
пание ресурсов в ряде районов, а также скудность трудовыми ресур­
сами территорий, завоеванных в это время. 18 июля 1942 года озабо­
ченный всем этим ГБА направил в 033 и ОЗМ требовательные пись­
ма, где еще раз подтвердил установку на ранее поставленные зада­
чи58. На это обе инспекции дружно ответили, что задания вряд ли бу­
дут выполнены в срок, но что они сделают все возможное для полу­
чения наилучших результатов.
Экономическая инспекция группы армий «Б» подготовила к авгу­
сту 14 транспортов с 22.800 чел. (в основном из Харькова). И лишь в
некоторых новозанятых областях (например. Курской и Воронежской)
картина с рабочей силой оказалась несколько благоприятнее, чем пред­
ставлялось вначале. В Ворошиловграде, откуда мужчины ушли с от­
ступающей Красной Армией, оказалось изрядно женской рабочей
силы59; поэтому уже в начале августа всех мужчин от 15 до 55 лет
отправляли в Рейх.
Определенно начал сказываться и тот фактор, что, органы совет­
ской власти при отступлении наконец-то опомнились и к эвакуации из
городов, — а иногда и из сельской местности, — квалифицированных
168

рабочих начали относиться серьезнее. В результате оккупированные тер­
ритории доставались немцам изначально в состоянии трудодефицита.
Соответствующие советские приказы и распоряжения были изда­
ны задолго до этого, но в начале войны они исполнялись, по-видимому, только от случая к случаю. В частности, приказом Военного Со­
вета Западного фронта № 017 от 12 августа 1941 года была установ­
лена 5-километровая полоса боевых действий (впоследствии расши­
ренная до 25 км), с территории которой все гражданское население
подлежало выселению (выполнять приказ должны были органы ме­
стной власти и «особисты» — работники особых отделов соедине­
ний и частей). А 17 ноября 1941 года, за подписью И.Сталина и Б.Ша­
пошникова (начальника Генштаба), вышел приказ № 0428. Цитирую:
«/. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу

немецких войск на расстоянии 20— 60 км в глубину от переднего края
и на 20 — 30 км вправо и влево от дорог. При вынужденном от ­
ходе наших частей на том или другом участке уводить с собой со­
ветское население и обязательно уничтож ать все без исключения
населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать))™.
Так или иначе, но результаты вербовки в июле — около 96 тыс.
чел. — хотя и держались на уровне апреля и мая, но были существен­
но (более чем вдвое) ниже июньских61.
Несмотря на явный спад вербовки, Заукель в переписке с подчи­
ненными на востоке сменил грозяще-требовательный тон — на поздравительно-благодарный. Сложив число завербованных на востоке
и на западе, он получил величину за 1,6 млн. чел. — даже большую,
нежели взятые им на себя в марте, при вступлении в должность, обя­
зательства. 25 июля, растрогавшись, он разослал всем своим подчи­
ненным телеграмму с признанием их выдающихся заслуг и выраже­
нием всем благодарности. Основной вклад в достигнутый успех,
подчеркивалось в телеграмме, принадлежит усилиям на востоке.
А 27 июля Заукель направил Гитлеру и Герингу отчет, в котором отра­
портовал об обещанных — и завоеванных — успехах62.
Согласно отчету, взятое им на себя обязательство поставить в Рейх
1,6 млн чел. было исполнено уже 24 июля 1942 года. С момента его
вступления в должность ГБА в Рейх было отправлено 1.639.794 чел.,
и том числе из вновь завоеванных земель на востоке — 1.300.993,
из прочих стран — 338.801 чел. Из восточных земель отправлено:
остарбайтеров — 971.832 чел.63, из Галиции — 108.152 чел., воен­
нопленных — 221.009. Всего в Рейхе, закруглял отчет Заукель, на­
ходилось 5.124 тыс. иностранных рабочих, из них 1.148 тыс. — из
свежезавоеванных областей на востоке, 2.400 тыс. — из других стран
п 1.576 военнопленных.
Данные КТБ несколько расходятся с данными рапорта ГБА: они
как бы отстают. По состоянию на 1 августа 1942 года и с учетом
169

558.600 остарбайтеров, завербованных в районах гражданского управ­
ления (Р К У и РКО), в Рейх было отправлено в общей сложности
1.120 тыс. чел., а на 15 августа — 1.148.436 чел.
Напротив, цифры из доклада о влиянии оккупации русских
областей на немецкую экономику от 17 сентября 1942 года кажутся
несколько забегающими вперед. Согласно этим данным, до 31 авгу­
ста 1942 года с занятых восточных территорий в Рейх поступило
1.810 тыс. чел., из них 1.359 тыс. гражданских рабочих (в том
числе из Галиции) и 451 тыс. военнопленных. Из этого количества
750 тыс. чел. было занято в сельском хозяйстве, а остальные— в обо­
ронной и горной промышленности, на транспорте и т.д.64
В августе положение еще более обострилось. Наряду с посто­
янными «конкурентами» вербовки (транспортное и промышлен­
ное строительство, добыча угля, торфа и леса, вермахт) — на перед­
ний план выдвинулся новый мощный тормоз: уборка урожая, ко­
торая, в связи с недостатком машин и топлива, требовала особен­
но много людского груда. Исходя из нужд страды, вербовка в Рейх
нуждалась в «урегулировании» (читай: моратории) на срок меж­
ду августом и октябрем (разумеется, с рядом существенных исклю­
чений для необходимых в Рейхе профессий)65. Предполагалось
даже заменить военнопленными сельхозрабочих, занятых в строи­
тельстве.
Из 112.427 чел. (из них 54.082 мужчины и 58.345 женщин), подго­
товленных службами труда в августе 1942 года, фактически в Рейх
было отправлено всего 47.033 гражданских рабочих, то есть снова
вдвое меньше, чем в предыдущем месяце.
В качестве своего рода «компенсации» решено было интенсивнее
использовать в самом Рейхе — особенно в горнодобыче и оборонной
промышленности — груд военнопленных, причем по возможности
квалифицированный труд66. В июле в Рейх было отправлено 262, в
августе — 180 и в сентябре еще 79 тыс. чел. военнопленных, или,
суммарно за три месяца, — 521 гыс. чел.
Но как ни считай, а свое весеннее, ко дню рождения фюрера дан­
ное обещание Заукель сдержал: оккупированная часть России уже от­
дала Германии свой первый людской миллион.
На совещании у Геринга 6 августа 1942 года последний так ото­
звался о ГБА:

«Я не хочу хвалить гауляйтера Заукеля, он в этом не нуждается.
Но то, что он сделал за короткий срок для того, чтобы быстро
собрать рабочих со всей Европы и доставить их на наши предпри­
ят ия, — являет ся единст венны м в своем р о д е дост иж ением .
Я должен сказать всем, что если каждый в своей области приложил
бы только десятую часть той энергии, которую приложил гауляйтер Заукель, тогда действительно были бы легко выполнимы зада­
чи, которые возложены на вас»'’1.
170

С 10 по 17 августа Заукель и Рахнер совершили новую поездку на
восток — по маршруту Минск08 — Винница — Киев — Харь­
ков — Сталино — Симферополь — Ялта — Севастополь — Краков.
По согласованию с Пляйгером и экономической инспекцией группы
армий «Б», были урегулированы вопросы трудоиспользования в Донбасе; в Ворошиловграде, Ростове, Симферополе и Севастополе ос­
мотрены новые службы труда, проведены встречи с ответственными
за вербовку офицерами экономических служб и командирами воен­
нопленных.
А 19 августа Заукель был уже в Ставке Гитлера, на совещании по
вопросам военной экономики. Недостаток рабочих рук в Рейхе ста­
новился тем болезненнее, что смертельно угрожал перегревом воен­
ной экономике Рейха, а стало быть, и вермахту, и победе в целом.
Гитлер тогда спросил Заукеля, сколько еще можно заполучить ра­
бочих рук, скажем, к октябрю.
Тот, не моргнув, ответил, что миллион. И именно к октябрю!69

Примечания
1См. в ноте В.М.Молотова от 27.04.1942 (Внешняя политика Советского
Союза в годы..., 1946, т. 1, с. 246— 248).
’ См. распоряжение Уполномоченного по государственной трудовой повин­
ности в РКО высшему начальнику СС и полиции РКО относительно поряд­
ка вербовки добровольцев 1920, 1921 и 1922 годов рождения на работу в
Германию от 11.12.1941 (Белорусские остарбайтеры-1, с. 38— 39, со ссыл­
кой на: НАРБ. Ф . 389. On. 1. Д. 3. J1. 5).
' Белорусские остарбайтеры-1, с. 50— 51.
I Охрана эшелонов возлагалась на так называемую «зеленую» полицию, или
полицию охраны порядка.
5 Среди них— 1124 металлурга, 18 столяров, 14 строителей и 11 прочих (ана­
логичные сведения, но со ссылкой на: В A, R 41, № 137/104 и с несуществен­
ными расхождениями в цифрах см. также: Pfalmann, 1968, s. 47— 48).
II С самого начала вербовщиков обязали ни в коем случае не игнорировать
специализацию и не направлять промышленного рабочего на сельхозрабо­
ты и наоборот.
7См.: Нове украиньско слово. Киев. 13.01.1942. № 8; Новое слово. Берлин.
01.03.1942. № 17 (по: РГВА. Ф. 1371 к. On. I. Д. 3. Л. 26).
8 Надо сказать, что поначалу в К Т Б фиксировался каждый или почти каж­
дый новый эшелон с тем или иным контингентом. Так, известно, что в
марте транспорты отправлялись из Сталино (по меньшей мере четыреж­
ды — в 1265, 1100, 1391 и 2794 чел.), Харькова (984 и 907), Мелитопо­
ля (1000), Опочки (1897), Любани и Чудово (1800), Красного Села
(1566 чел.), Клинцов и Бобруйска (1350), Витебска (684), ОЗМ (мелкие
партии — 523) и Себежа (705 чел.); общая численность этих эшело­
нов — 16956 чел. (см. Приложение 6.). Позднее, когда вербовка и транс­
портировка стали массовым и вместе с тем будничном делом, характер
информации изменился. Как правило — это скупая справка с количест­
вом отправленных за неделю эшелонов и рабочих «душ», да сумма за
171

весь предыдущий период; иногда цифры разбиты на составные части —
данные по полу, по группам армий и, реже, по некоторым армиям.
4 Эта дата — по-своему знаменательна: 27.02.1942 указом Розенберга был
введен гак называемый «новый аграрный порядок»,отменявший на окку­
пированной территории колхозный строй. Подробнее см.: Оккупация,
с. 284— 291; Аникеев, 1990.
1,1Отсюда 28.02.1942 был отправлен уже 6-й по счету транспорт с 1006 ква­
лифицированными рабочими, после чего число отправленных из Харькова,
по данным К ГБ, достигло 6.847 чел.
11 В оккупационной газете «Донецкий вестник» сообщалось, что в Герма­
нию записалось уже 6 тыс. чел. и что скоро запись, возможно, будет пре­
кращена. Третьему по счету транспорту из Сталино с 1200 шахтерами
(02.03.1942) не повезло: спустя 6 часов после отправки он был атакован
партизанами, при этом I рабочий убит и 2 — тяжело ранены. По дан­
ным Д.Букалова, за период с 15.02. по 19.04.1942 из Донбасса было от­
правлено 50 эшелонов примерно с 50 тыс. жителей (Букалов, 1996, с. 158).
12 По немецким оценкам, доля добровольцев в первые месяцы вербовки со­
ставляла около 80 % ( Dali in, 1958, s. 443). Однако для нацистского режи­
ма, не меньше большевистского любившего единодушие и единогласие,
оговорка о 20 % «недобровольцев» представляется символом самим по себе
достаточно выразительным и зловещим. Ср. также сообщение газеты «До­
нецкий вестник» за 20.02.1942 о направлении первой партии из 6000 без­
работных из Сталино, добровольно завербовавшихся для работы в Герма­
нии, в Дортмунд (см.: Weisclier, 1992, s. 99; в той же заметке описываются
различные красоты г. Дортмунда, в том числе стадион и библиотека, одни
из крупнейших в Рурской области).
13 Причем в трактовке RSH А «русскими» предлагалось считать уже и тех, кго
к началу войны жил в в Галиции и Белостокской области (но исключая
жителей Прибалтики).
" Подробнее см. в главе 3.3.
15 Для придания процессу должного динамизма Геринг распорядился с 15 марта
предоставлять на нужды вербовки 35 вагонов еженедельно (в действитель­
ности их всегда было в 2— 3 раза меньше).
16 Erlass des FUhrers Uber einen Gencralbevollmachtigten ftir den Arbeitseinsatz
vom 21.03.1942. (R G B !, Teil 1, 1942, № 10, s. 179— 180; фигурировал на
Нюрнбергском процессе как документ обвинения № US-208, или Doc.
I666-PS). Геринг выпустил соответствующее распоряжение 27.03.1942.
17 Ф.Тодт погиб 08.02.1942 в авиакатастрофе.
|к Speer, 1993, s. 232— 233; Homse, 1967, p. 104— 111. В примечаниях к своим
мемуарам Шпеер пишет: « Я ощущаю свою долю ответственности за злосчастную политику Заукеля в области труда Несмотря на все паши рас­
хождения, я неизменно соглашался с проводимыми нм массовыми де­
портациями рабочей силы в Германию» (Speer, 1993, s. 548).
14 Приказ № I от 06.04.1942 (ГА Р Ф . Ф. 7021. Оп. 116. Д. 356. Л . 32— 38).
Впоследствии Заукель перестроил на партийный лад всю территориаль­
ную структуру своего ведомства в Рейхе. До 1939 года в Германии было
13 земельных и 2 отраслевых службы труда, подчинявшихся Министер­
ству труда. Заукель привел число и структуру территориальных ячеек
служб трудоустройства в полное соответствие со структурой партийных
территориальных ячеек («гау», или округов): сначала их было 26, а начи­
ная с 1943 года — 42 (Homze, р. 116).
172

20 Из подчинения министра труда Ф.Зельдте были выведены и в ведение G B A
переданы три ключевых отдела министерства: третий — занимавшийся тру­
довым законодательством, пятый — вопросами занятости и безработицы
немецкой и иностранной рабочей силы и шестой — так называемое управ­
ление трудового снабжения.
21 Herbert, 1986, s. 168.
22 Herbert, 1986, s. 170.
2* Кроме самого Шпеера в него входили также госсекретарь Пауль Кернер,
представлявший Управление по Четырехлетнему плану, и фельдмаршал
Эрхард Мильх, представлявший люфтваффе (Homze, 1967, р. 92— 97). За­
седания проходили в актовом зале Министерства вооружений; на них при­
глашались министры и другие чиновники, в зависимости от повестки дня
(Speer, 1993, s. 235— 236). В частности, вопросам трудоиспользования были
посвящены следующие заседания Центра по планированию: № 21 —
30.10.1942; № 31 — 29.01.1943; № 33 — 16.02.1943; № 53 — 16.02.1944;
№ 54— 1.03.1944 (РГВ А . Ф. 700к. Оп. 2. Д. 51, 52, 77).
24 Серьезную оппозицию своим реформам Шпеер встречал со стороны М и­
нистра экономики Функа и гауляйтеров РС ХА , а также (в большей мере на
«личной почве») со стороны лидера Д А Ф Лея и Геринга. Важным шагом
на пути к сосредоточению именно в шпееровских руках полноты власти в
германской экономике (уже почти отождествимой с «военной экономикой»)
стал вывод из подчинения О К В и переподчинение его, Шпеера, министер­
ству Управления по экономике вооружений ( Wi RU Amt) во главе с генера­
лом Георгом Томасом (май 1942). Нельзя не отметить, что именно рефор­
мы Шпеера привели к резкому росту производства вооружений и снаряже­
ния в завершающие годы войны (Homze, 1967, р. 94— 97).
25 Конфликту между Заукелем, с одной стороны, и Шпеером и Геббельсом, с
другой, Э.Хомзе посвятил целую главу (Homze, 1967, р. 204— 229). Одним
из возникших при этом компромиссов стало введение так называемых «крас­
ных карточек» для предприятий оборонной промышленности, чей трудодефицит покрывался вне очереди и вне плана.
2" После пересмотра планов оказалось, что для их выполнения необходимо
отправлять ежедневно порядка 15 рабочих поездов, из них 8 — из опера­
тивной зоны, то есть из зоны действия ВШ О . Остальное приходилось бы
на гражданскую администрацию рейхскомиссариатов Остланд и Украина
(РК О и РК У ). Все это, разумеется, потребовало мер для приведения имею­
щихся служб по вербовке и использованию рабочей силы в соответствие
с новой задачей. Г'БА распорядился организовать дополнительно 22 вер­
бовочные комиссии, в том числе 15 в 033, 5 в ОЗМ и 2 в ОЗН.
27 Белорусские остарбайтеры-1, с. 65, со ссылкой на: ГАМ О. Ф. 623. Оп. 2.
Д. 2. Л. 196.
Телеграмма ГБ А в вербовочные комиссии от 31.03.1942 (ГА РФ . Ф. 7021.
Оп. 116. Д. 356. Л. 42, представлена на Нюрнбергском процессе советским
обвинением за № SU/382). См. также издание «Ведомости Ведомства по
четырехлетнему плану. ГБА», представленное Нюрнбергскому трибуналу
под № SU/365 (см. доклад «Угон в рабство» помощника Главного обвини­
теля от С С С Р на Нюрнбергском процессе тов. Н.Д.Зоря. — ГА РФ . Ф . 7021.
Оп. 116. Д. 351. Л. 13— 15). Кстати, здесь же впервые сформулирована
задача поставить «в помощь немецкой крестьянке около 400 500 ты сяч
отборных здоровых и сильных девушек с востока ».
См. также сводку СС и СД № 18 от 17.04.1945 (Белорусские остарбайтеры-1, с. 91). Интересно, что в этот момент позиция Заукеля некоторым
173

(в частности, Розенбергу) казалась излишне либеральной (впоследствии они
поменяются «ролями»). См. циркуляр Розенберга рейхскомиссарам и генерал-комиссарам от 14.05.1942 (РГВ А . Ф. 500к. On. 1. Д. 775. Л. 267— 269).
Согласно именным спискам, составленным по опросам свидетелей после
войны, из 252 тыс. чел., угнанных из Сталинской (Донецкой) области, уг­
нанными добровольно было признано 35 тыс. чел. (Букалов, 1996, с. 158).
51 StAM, M R 180 LA, № 4986 (сообщено В.Формом). Зато перед женщинами
с маленькими детьми и беременными шлагбаум опускался: они объявля­
лись балластом и подлежали возврату на родину.
Der Prozess, Bd. 12, s. 31 Off.
" Ср. в тексте датированной тем же днем речи Заукеля, которую он произнес
03.05.1942 в Веймаре (речь транслировалась по радио): «// прошу при этом
помнить, ч т о даже машина м о ж е т что-то производить, когда я обеспе­
чиваю ее горючим, смазкой и уходам. А насколько больше возможностей я
долж'ен учесть для людей, если даже они по складу и расе примитивнее
машины» (цит. по: Белорусские остарбайтеры-1, с. 110, со ссылкой на:
В А , Р 4 1/481, BI. 117— 127). Позднее, на Нюрнбергском процессе, он гово­
рил, что ему и в голову не приходило, что все это хоть сколько-нибудь про­
тивоправно. См.: Dallin, 1958, s. 444— 445.
'4 КТБ за 29.05.1942. Возможно, это отголосок указа Гиммлера от 09.04.1942,
но в процитированном виде соответствие этой информации действитель­
ности вызывает сомнения.
- См., например, распоряжение отдела труда РКО окружным комиссариатам
от 27.04.1942 (Белорусские остарбайтеры-1, с. 105— 108, со ссылкой на:
НАРБ. Ф. 370. On. I. Д. 293. Я . 6— 8).
'h Ср. следующие данные из К ГБ за 1942 г. (чел.): январь — 3422, фев­
раль — 16740, март — 32575, апрель — 89546, май — 106081, июнь —
210620, июль — 96235.
57 В том числе (по группам армий, чел.): 033 — 28.467, О КМ — 4.236, ОКН —
2.361 и службы труда Румынии — 10.145.
п Парадоксальным образом он огмечался в обеих воюющих странах: в СССР —
как День международной солидарности трудящихся, в Германии — как День
национального труда. Безо всякой иронии в К Т Б отмечается, что в Пскове,
на меховой фабрике состоялся большой первомайский митинг!
•
1д Сам по себе трудовой «фронт» на востоке имел внушительные очертания.
Главными задачами во 2~м кваргале 1942 г. в BLUO считались: а) в 033:
строительство транзитного шоссе Днепропетровск — Павлоград — Стали­
но (потребность 90 тыс. чел.) и горнодобыча в Донбассе (52 тыс. чел.). Кроме
того в Румынию должно быть отправлено 1000 рабочих для работы в топ­
ливной промышленности (в июне эта цифра возросла до 1500 чел., причем
румынская сторона настаивала почему-то на отправке на нефтедобычу в
Румынию именно донецких шахтеров); б) в ОЗМ: для строительства желез­
ной дороги в районе Могилева нужно 2000 душ рабочей силы и 3000 води­
телей, слесарей и механиков, а для шоссейного и железнодорожного
строительства в Смоленске (в частности, шоссе Смоленск— Вязьма) еще
3000 чел. Еще 22.000 чел. — для 57 пунктов торфодобычи; в) в ОЗН: шос­
сейное и прочее строительство — 22 тыс. чел. Кроме того — шоссейная
трасса «Ост» потребует 15.000 водителей, когорых следует набрать из чис­
ла советских гражданских лиц. Для разработки сланцевого месторождения
Кивиоли в Эстонии — 500 забойщиков и 1000 вспомогательных рабочих
(в июне, для повышения производительности эстонских разработок сланцев
статссекретарь Кернер распорядится перебросить сюда 800 шахтеров из
174

Донбасса; но позднее это распоряжение было отменено, необходимая потреб­
ность в рабочей силе должна была быть покрыта за счет ресурсов самой РКО).
40 На Нюрнбергском процессе фигурировал под № СССР/367 (ГАРФ . Ф. 7021.
On. 116. Д. 351. Л. 19— 23). Играл опорную роль в тезисе советской стороны
о непосредственном и всепроникающем участии вермахта в осуществлении
преступной системы рабского, принудительного труда.
" См.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 133, со ссылкой на: В А , RW 19/2147,
BI. 45).
42 250 тыс. из них предполагалось направить на дорожное строительство,
а 100 тыс. на погрузочно-разгрузочные работы на транспорте (См.: РГВ А .
Ф. 500к. On. 1. Д. 775. Л. 266).Позднее (06.05.1942) сообщалось, что 60 тыс.
из них перевезены в Западную Украину и 21 гыс. в Румынию.
См. Herbert, 1986, s. 406.
" С м . в кратком отчете об этой поездке в: Р Г В А . Ф . 500к. On. 1.
Д. 775. Л. 263— 266.
45 О том, что данная цифра скорее всего заурядная «туфта», косвенно свиде­
тельствует и странное — единственное за все время — отсутствие указания
числа отправленных за это время вагонов.
У.Херберту приходится даже иногда ловить Заукеля за руку на том, что
направляемые им наверх сводки были ощутимо приукрашенными и бази­
ровались, по-видимому, на цифрах, так сказать, «брутто-набора», не «очи­
щенных» от умерших, сбежавших, забракованных медицинскими или по­
литическими комиссиями. Так, цифре почти в 1,5 млн. гражданских рабо­
чих, отправленных в Рейх в 1942 году, может быть пост авлена в соответст­
вие лишь приблизительно 1,2 млн., физически наличествовавших в Герма­
нии в конце 1942 (Herbert, 1986, s. 160, 401). Столь серьезная (20-процент­
ная!) разница становится более понятной и менее удивительной в свете
следующего единичного документа: 05.08.1942 арбайтсамт г. Шпиттальна-Драве направил в Минскую вербовочную комиссию письменное под­
тверждение о прибытии транспорта с гражданскими рабочими: прибыло
1039 чел., не прибыло— 124 (Белорусские остарбайтеры-1, с. 153— 154,
со ссылкой на: НАРБ. Ф. 397. On. 1. Д. 2. Л. 52; транспортные пропуска на
неприбывших прилагались к письму). Тем более «крутыми» должны быть
«поправочные коэффициенты» к контрольным цифрам к заданиям, кото­
рые Заукель ставил перед своими подчиненными на местах.
17 Гак, из-за партизан вербовка в районе Витебска была полностью свернута
и вербовочная комиссия оттуда переведена в другое место. В то же время
в прифронтовой полосе вербовка шла вполне благоприятно.
|К После отправки оставшихся 3 эшелонов соответствующая комиссия наме­
чалась к возвращению в Рейх.
w Эвфемизм «эвакуация» в переводе с эсэсовского, как правило, означал де­
портацию при далеко не безобидных обстоятельствах.
М| Известны случаи успешного нападения на эшелоны (например, в сентябре
1941 года в результате такого нападения под Шепеговкой было разом осво­
бождено 3000 военнопленных).
м По оценкам Р.-Д.Мюллера, к партизанам ушло — и тем самым, между
прочим, уклонилось от вербовки! — не менее 1,5 млн. чел. (MUller, 1995,
s. 97).
18.12.1941, после поражения немецких войск под Москвой, фон Клюге
сменил на посту командующего группой армий «Митте» другого фельдмар­
шала — фон Бокка.
175

53 Окончательно отклоняя румынские притязания, Геринг дал им еще один
совет: набрать нужных рабочих среди военнопленных, захваченных румын­
ской армией. Вместе с тем немцы направляли русских горняков на шахты
не только самой Германии, но и Бельгии и Франции.
54 Из них в 033 — 28 комиссии со 143 сотрудниками, в ОЗМ и ОЗН — соот­
ветственно 8 и 7 комиссий с 46 и 47 сотрудниками.
” Заукель не забывал и о своих кадрах. В самом конце июня в Цоссенс и Шпандау были организованы школы повышения квалификации персонала служб
труда. Занятия вели руководитель ВШ О д-р Рахнер, зам. инспектора военно­
экономического образования морской капитан Нойманн-Штапенхорст и ко­
мандир 4-го запасного отделения полковник Матцки. В результате в них было
обучено 110 человек, большинство из которых приступили к работе на вос­
токе.
56 Общее число завербованных на конец июня составляло 458.984 чел.
' 7 Все это, как отмечалось, имело хороший пропагандистский эффект, и при­
мерно то же самое повторили при прощании 28.07.1942 (предположитель­
но в Харькове) с «400-гысячным».
*в Из ОЗМ к 11.07. в Рейх было направлено 64 тыс. чел., оставалось 56 тыс., а
из 033 — 377, остаток — 225 тыс. чел. В ответах Ф.Заукелю были сформу­
лированы просьбы увеличить персонал и снизить задание. Самое большее,
что можно получить в 033, например, это 60 тыс. чел. в июле и 30-40 тыс.
чел. в августе, причем при условии увеличения персонала служб груда.
59 Но, по мнению Заукеля, в Рейхе отмечались признаки насыщения как раз
необучс нны м и работн ицам и.
w>Скрытая правда, с. 210— 211, со ссылкой на: ЦАМ О. Ф. 353. Оп. 5864.
Д. I . J1. 27.
м Вместе с тем в июне в Рейх было отправлено 147.074 военнопленных, в т.ч.
из 03 «А» — 107.112, 03 «Б» — 32.303, ОЗМ — 3901 и ОЗН — 3758 чел.
"-1 Der Prozess, s. 115, Dokument 1296-PS.
Число остарбайтеров, завезенных в Рейх до назначения Заукеля Г БА, со­
ставляло, по ег о же оценкам, 68 тыс. чел. См.: Der Prozess, s. 581, Dokument
1379-PS.
64 РГВА . Ф . 700к. On. 1.Д. 49. Л. 160 161, а также 112. В отчете «Централь­
ного Бюро по восточным народам» (см. в главе 3.3) за 30.09.1942 приво­
дится цифра даже в 1.737 тыс. осгарбайтеров по состоянию на 08.09.1942
(Prozess, Bd. 1, s. 161 ff.).
м Правда, существовал циркуляр Заукеля от 31.07.1942 —■о том, что после
уборки урожая следует «собрать» и отправить в Рейх и самих уборщиков.
66 Согласно приказу генерал-квартирмейстера О К Х от 29.09.1942, работоспо­
собные военнопленные объединялись в трудовые батальоны при службах
труда вермахта, ОТ и других трудопотребителей. Для Рейха же отбирались
только квалифицированные специалисты.
67 Цитата — из доклада «Угон в рабство» помощника Главного обвинителя от
ССС Р на Нюрнбергском процессе тов. Н.Д.Зоря (ГА РФ . Ф. 7021. On. 116.
Д. 351. Л. 43—44).
6К О минской части программы см. в: Белорусские остарбайтеры-1, с. 154—
155, со ссылкой на: НАРБ. Ф . 370. On. 1. Д. 80. Л. 403.
м 22.08.1942 Заукель выпустил 11риказ № 10, в котором потребовал от служб
труда на востоке более «ин тенсивного» трудоиспользования рабочей силы,
явно желая высвободить таким образом новые контингенты для отправки в
Рейх (см: РГВА . Ф. 502к. On. I. Д. 5. Л. 59— 61).

2.3.
Год сорок второй:
вторая программа Заукеля
...Так в августе 1942 года зародилась новая — так называемая «Вто­
рая» — программа Заукеля в области занятости. Составной ее частью
должны были стать и пол миллиона остарбайтеров. Но поскольку по
первой программе, предусматривавшей вербовку 1,6 млн. чел., было
привлечено 1,8 млн. чел., то «излишек» — 200 тыс. — был отнесен на
восточных рабочих и зачтен в требуемые 0,5 млн.; таким образом
практически их оставалось добрать всего 300 тыс. чел. (поровну
из зоны оперативных действий и из рейхскомиссариатов)1.
Но и это еще не все. Уверовав в возможности Заукеля и его ве­
домства, политическое руководство Рейха решило прибегнуть к ре­
шению за счет остарбайтеров не только экономических, но и соци­
ально-политических задач. Желая продемонстрировать старания го­
сударства не увеличить, а уменьшить нагрузку на немецких женщин
(над ними нависла реальная угроза трудовой мобилизации2), Заукель
еще в апреле 1942 года объявил о намерении завезти в Рейх до по­
лумиллиона восточных работниц для использования в домашнем хо­
зяйстве, прежде всего в многодетных семьях, а также в лагерях и на
кухнях ресторанов и приютов. В сентябре он приступил к исполне­
нию обещанного3.
Распоряжениями Заукеля от 8 сентября и Гиммлера от 10 сентября
1942 года было постановлено завербовать для этих целей 400 гыс.
«помощниц по хозяйству», или, попросту, женской прислуги, из них
поровну
по 200 тыс.
женщин городских и деревенских4. В вер­
бовочные комиссии
по настоянию Гиммлера и с правом вето
были введены окружные представители НСДАП: если у них возника­
ло сомнение по той или иной кандидатуре, то комиссия принимала
негативное и окончательное решение. Количество же в 400 гыс. чел.
распределялось так: за районами гражданского управления (Р К У и
РКО) — 250 и за оперативными зонами групп армий
150 тыс. чел.5
Срок — до конца октября0.
1 (оставляемые особи должны были быть в возрасте от 15 до 35 лет,
без детей и не беременные, крепкой конституции и внешне похожие
на немок (восточного или восточно-балтийского типа). Отпуск, посе­
щение церкви и половые сношения им возбранялись, все свободное
иремя — 3 часа в неделю7. Глава немецкой семьи, — а все такие се­
мьи предварительно политически проверялись, — становился (или
становилась) начальником своей восточной работницы.
Гак что и фюреру, и работодателям (в целом положительно оценившим навыки и поведение остарбайтеров), да и бюргерам
было за что благодарить гауляйтера Заукеля. Указом от 30 сентября
1942 года Гитлер пожаловал ему новые полномочия, включая и право
применять для выполнения своих задач любые принудительные
177

меры, которые тот сочтет нужным, а также право отдавать приказы
военным структурам8. Тем самым статус и компетенция Заукеля в
вопросах вербовки рабочей силы существенно повысилась. Он вы­
шел за рамки «человека Шпеера» или «человека Бормана» и впо­
следствии «с полным основанием» занял свое место на нюрнберг­
ской скамье подсудимых.
В конце октября и «Вторая программа Заукеля» была еще раз пе­
ресмотрена, и — невзирая на все неуспехи с реальной вербовкой —
пересмотрена в сторону увеличения: с востока должен быть получен
миллион! Расклад же такой: из Р К У и из 03 «Дон-Донец» — по
450 тыс.9, из РКО, ОЗМ и ОЗН — в общей сложности 100 тыс.
Очевидно, что большие надежды по вербовке гражданского на­
селения возлагались немцами на горе ко-казачий Северный Кавказ,
где отношение к немцам, как и некогда на Украине, было дружест­
веннее, чем в среднем. Но до самого конца октября вербовки на Кав­
казе по сути не было, а шла — и успешно — лишь регистрация тру­
довых ресурсов (из-за приказа Геринга от 25 августа 1942 года, ис­
ключившего до конца уборочной все левобережье Дона из зоны, под­
лежащей вербовке). В ожидании хорошей человеческой «жатвы» на
Северном Кавказе шефгруппы «Сельское хозяйство» и «Труд» дого­
ворились между собой о том, что 50 тыс. гражданских лиц, заплани­
рованных к отправке отсюда в Рейх, будут набраны только из город­
ских жителей10.
В Кавминводах, кстати сказать, вербовщиков ждала приятная не­
ожиданность: более 1200 человек интеллигенции — ученых, врачей
и членов их семей, эвакуированных сюда из Ленинграда и Москвы.
В этой связи было решено собрать ученых в бригады — в первую
очередь специалистов по минеральным ресурсам, придать им необ­
ходимые вспомогательные силы и использовать для восстановления
горного дела в Донбассе. Распределение же остальных кадров, в том
числе служащих и врачей, произвести в Рейхе".
В зоне «Дон-Донец» центр вербовки вновь переместился в Харь­
ков. Сюда перевели часть вербовщиков из ОЗМ, где активность пар­
тизан вынудила оккупантов ограничить вербовку и транспортировку
только крупными городами и основными трассами.
В письме от 15 августа 1942 года генерал-комиссар Крыма Фрауэнфельд сообщал генералу Томасу, что вербовка в Рейх из Крыма
привела бы к серьезным затруднениям в восстановлении хозяйства
самого Крыма12. Надо полагать, что аналогичная позиция была есте­
ственной для немецких наместников на всех оккупированных зем­
лях. Тем не менее в августе 1942 года службы труда были заложены и
в Севастополе (25 августа отсюда был даже отправлен первый по­
езд), и в Ростове, откуда первый транспорт в Рейх (с 1163 чел.) ушел
5 сентября. Однако расчет на 3— 4 регулярных транспорта в неделю
фактически не оправдался, а некоторое — и непродолжительное —
оживление в этом деле наступило только в ноябре.
178

В ОЗН, при непокрытой потребности в 24 тыс. пар рабочих рук,
у вербовщиков успехов и вовсе не было. Зато и здесь были свои
«предвкушения» и «надежды»: совершив облет Ленинграда, шеф груп­
пы «Труд» в 0311д-р Шульц вынес впечатление, что тамошние пред­
приятия полностью в ходу и число жителей — не менее 3 млн. чел.,
которые все, после падения города, достанутся ему, поскольку их мас­
совая эвакуация русскими едва ли осуществима. В предвкушении та­
кой поживы Шульцу между тем пришлось в очередной раз оконча­
тельно закрыть вербовку в «своей» зоне: в начале сентября послед­
ний транспорт с 565 чел. был отправлен в Рейх1’. Что касается самого
д-ра Шульца, то спустя неполную неделю после столь окрыляющего
облета он получил новые впечатления, подвергшись нападению пар­
тизан между 15 и 22 км шоссе Псков— Ленинград. Шофер был тяже­
ло ранен, сам Шульц остался невредим14.
Точно так же не сбылись упования и его коллеги Бош -Шмидта из
экономической инспекции «Дон-Донец». Как сообщается в КТБ за
28 сентября 1942 года, он имел возможность ознакомиться с положе­
нием в южной части Сталинграда. С учетом военных беженцев из
Харькова население города, по его оценке, составляло не менее
900 гыс. чел., но из-за эвакуации и голодной нужды в действительно­
сти там всего 600 тыс. чел., прячущихся в землянках, подвалах и ка­
нализационных системах. «Потребуютсяусиленные вербовочные ко­
миссии », — предупреждал Бонг-Шмидт.
Из-за резко возросшего спроса на рабочие руки со стороны основ­
ных потребителей положение на рынке труда в сентябре снова обостри­
лось. Для различных нужд вермахта в оперативной зоне службами труда
было поставлено в общей сложности 136.462 чел., но при невыполнен­
ных заявках еще на 233 тыс. чел.15 Использование труда военноплен­
ных обстановку не разрядило, так как их в большом количестве хогя и
направляли в Рейх, но с условием замены в оперативной зоне граждан­
скими рабочими, что в свою очередь ограничивало вербовку последних.
Фюрер же требовал привлечения военнопленных еще и во вспо­
могательные команды («хиви») — с тем, чтобы высвободить немец­
ких солдат для ведения боевых действий. Соответственно и экономи­
ческие инспекции на местах получили указания еще тщательнее про­
водить учет и эвакуацию городского населения из занятых районов.
Гражданские же рабочие, по мнению генерал-квартирмейстера Ваг­
нера, как рабочая сила были предпочтительнее военнопленных.
Но к этому времени уже не забывали ни тех, ни других. Так, в
середине октября для отправки в Рейх были затребованы 60 тыс. во­
еннопленных (половина — для сельского хозяйства, половина — в
дорожное строительство), замена которых гражданскими рабочими
создала ряд трудностей, так как никто не отменял при этом ни высо­
кие задания по вербовке, ни острый дефицит рабочих рук у самих
воен ных.
179

В сентябре проведена организованная эвакуация населения из Во­
ронежа (55 тыс. чел., но лишь 933 чел. отправлено в Рейх, а осталь­
ные «брошены на урожай» к западу от Воронежа), а в октябре — око­
ло 18 тыс. чел. из района Орел— Брянск.
В сентябре же появились и первые беженцы, двигавшиеся на за­
пад, а не на восток. Так, с начала месяца из района Сталинграда —
в район приблизительно в 100 км западнее Калача — армейскими
частями пешим маршем было эвакуировано около 20 тыс. чел. ГБА
опротестовал приказ генерал-квартирмейстера от 29 сентября 1942 года
в той его части, которая предусматривала как само собой разумею­
щееся привлечение к работам работоспособных беженцев (в соста­
ве трудовых батальонов военнопленных); на основании полученных
им от фюрера новых полномочий, он потребовал установления для
них самостоятельного правового статуса. Уже в октябре беженцы из
Сталинграда (общее их число оценивалось в 150 тыс. чел.) начали
скапливаться в сборных лагерях Форштадт и Белая Калитва. Было
зарегистрировано около 3 1,3 гыс. чел., среди которых около 20 тыс.
чел. трудоспособных, из них 7.295 чел., подготовленных для отправ­
ки в Рейх (5 транспортов). Для решения вопросов, связанных с бе­
женцами и других, Рахнер и Рот совершили в начале октября поезд­
ку в Сталино.
К трудностям вербовочного процесса добавились и эпидемии, пре­
жде всего сыпной тиф в ряде сортировочных и рабочих лагерей (на­
пример, в лагере Могилевского управления реконструкции железных
дорог, где проживало до 1000 чел.). А южнее Ворошиловграда была
зафиксирована даже вспышка холеры! Требовалось срочно найти за­
мену тысячам и десяткам тысяч попавших под карантин.
Наконец, новый и, кажется, непросчигаиный немцами негативный
фактор явили собой «возвратники» — эшелоны с доходягами-остарбайтерами, которые начали приходить из Германии в августе 1942 года,
после того как 23 апреля Заукель (по согласованию с Розенбергом)
разослал в земельные арбайгсамты циркуляр о возвращении нетру­
доспособной рабочей силы16. Нетрудоспособных отделяли от трудо­
способных и до дня отправки содержали отдельно. Под охраной (точ­
нее, с сопровождающим) их направляли в специально созданные при­
емные пограничные пункты в Бресте, Ковеле или Дубно.
Такая практика действовала до конца 1942 года и, с меньшей ин­
тенсивностью, даже в 1943 году. Общее число «возврати иков» соста­
вило, по состоянию на октябрь 1942 года, более 100 тыс. чел.17— так
что суммарное число таких «репатриированных» немцами людей ско­
рее всего достигало 120— 150 тыс. Не приходится удивляться и тому,
что ни один из этой группы не попал в выборку анкетного опроса:
уже тогда, в сорок втором, они были, что называется, не жильцы. Кор­
межка в пути ужасная, вид — соответствующий, нередко без докумен­
тов — все это играло на руку советской пропаганде, и в результате
страдала все та же текущая вербовка.
180

Тем не менее усердные вербовщики время от времени продолжа­
ли устраивать себе маленькие праздники. Г'ак, 28 сентября из 03 «ДонДонец» отправили в Рейх 500-тысячного остарбайтера. А 22 октября
700-ым по счету транспортом из 03 в Рейх был отправлен 700-тысячный остарбайтер! 7 ноября (!) вербовщики из группы армии «Центр»
отправили в Рейх «своего» 100-тысячного остарбайтера (четырьмя
днями позже «своего» 600-тысячного отправили в Рейх из 03 «ДонДонец»). И так далее.
Между тем в КТБ за 8 октября 1942 года можно прочесть, что об­
щее число рабочей силы из восточных областей на территории Рейха
(по-видимому, с учетом военнопленных) перевалило за 2 млн. чел!
Следующие 2 млн. чел. Заукель распорядился поставить к 1 мая
1943 года, в том числе 450 тыс. чел. из оперативной зоны (половину —
в течение октября— ноября 1942 года и еще столько же — с декабря
1942 по май 1943 года). При этом 75 тыс. чел. были уже поставлены к
22 октября 1942 года: остальные были распределены между 03 «ДонДонец» (100 тыс.) и «Кавказ» (50 тыс.). Кроме того — при 150-ты­
сячном плане поставки «помощниц по хозяйству» — в действитель­
ности было отправлено в Рейх 193.243 дивчины1".
Приближалась вторая зима восточной компании. Рейх хотел бы
избежать повторения сценария прошлой зимы, когда погибло несчет­
ное количество рабочих рук. Поэтому еще в августе ГБА затребовал
дополнительные средства в размере 25 рейхсмарок (или 250 руб.) на
человека для... доставки имеющихся у остарбайтеров дома одежды,
обуви и одеял19. Месяцем позже — указом министра снабжения и сель­
ского хозяйства от 6 октября 1942 года (вступающим в силу 19 октяб­
ря) — были повышены нормы снабжения остарбайтеров и военно­
пленных и, кроме того, введены надбавки за переработку и работу
ночью.
В ноябре общий мораторий на вербовку и отправку в Рейх был
снят. Более того, приказом Гиммлера от 3 ноября вводилась обяза­
тельная отправка в Рейх всего работоспособного населения, захваты­
ваемого в результате операций против партизан20.
Но в это же самое время командование группы «Б» ввело свой
запрет на вербовку из 03 «Дон-Донец»; запрет продержался неде­
лю или две и тоже был снят после вмешательства самого Заукеля и
по инициативе генерал-квартирмейстера Вагнера, но не сразу и
не повсеместно: гак, в Сталино и Ворошиловграде — с 24 ноября
1942 года, в других районах — с 1 декабря, а в районах боевых дей­
ствий — с 1 февраля 1943 года. В результате вербовке был нанесен
значительный ущерб: из 40— 50 тыс. завербованых и подготовлен­
ных к отправке ни один человек так и не был использован хотя бы
на местных работах.
1X1

Натянутые отношения и противоречащие друг другу интересы ГБА
и вермахта и даже «союзников»— ГБА и В Ш О стали играть все боль­
шую и все худшую роль в динамике вербовочной кампании21.
Вместе с тем, как отмечалось в К ГБ за 23 ноября 1942 года,
даже вербовка на Кавказе не оправдывала всех ожиданий, так что
предлагалось и там, как водится, ввести легкие меры принужде­
ния. Уже подготовленные к отправке 5 эшелонов стояли на месте
из-за трудностей с транспортировкой (перегруженность Ростовско­
го узла в первую очередь, а также оперативных движений на ли­
нии Сталино — Харьков — Курск). С декабря предполагалось от­
правлять 2— 3 поезда в педелю, но уже 24 ноября 1942 года ГБА
распорядился о ежедневной отправке в Рейх 10 эшелонов из 03
«Дон-Донец» и «Кавказ».
На деле же было иначе: первый транспорт в Рейх с 1725 чел. был
отправлен только 7 декабря, а до Нового Года отправился второй
(1612 чел.). Еще 3 тыс. чел. подготовленных непосредственно к от­
правке дожидались эшелона в районе Нальчика, и кроме них — еще
12 тыс. чел. В целом же транспортные трудности так и не были пре­
одолены22.
Между тем законотворчество относительно остарбайтеров не зна­
ло передышки. В середине ноября рейхсминистр финансов объявил,
что остарбайтеры имеют право обменять до 15 декабря 1942 года
имеющиеся у них с собой рубли и червонцы, если их сумма превы­
шает 10 рейхсмарок, или 100 рублей. Семьям тех, кто уже находится
в Рейхе, положили пособие — с тем расчетом, что это положительно
скажется на настроении людей и поможет усилению вербовки в Рейх.
Генерал-квартирмейстер издал 17 ноября 1942 года приказ, разрешаю­
щий рабочим, занятым в ремеслах, лесном и сельском хозяйстве, но
живущим в отрыве от семьи, переводить денежные суммы на адрес
семьи с указанием лиц, уполномоченных получать эти переводы.
20 ноября вышло распоряжение рейхсминистра почт о введении с
25 ноября особого регулирования для почтового обмена восточных
рабочих с родственниками на родине: отныне они могли писать толь­
ко на специальных почтовых карточках, подлежащих военной цензу­
ре23. С 21 ноября Геринг и Заукель издали совместный указ о целесо­
образности, в интересах трудовой морали, сохранения при вербовке
осгарбайтеровских семей24.
Все это, однако, еще не обеспечивало выполнения оторванных от
реальности заукелевских установок. Ноябрьские показатели — из-за
конфликта с военными из группы армий «Б» — были еще хуже «про­
вальных» августовских. Не казались радужными перспективы и в
декабре, поступали даже сведения о намерении командования 03 «ДонДонец» ввести новые запреты на вербовку. В этом кончексте службы
182

груда протестовали и против намеченного в связи с приближающимся
Рождеством месячного— на период между 12 декабря 1942 и 15 ян­
варя 1943 гг. — перерыва в транспортировке остарбайтеров и требо­
вали продолжения перевозок, соглашаясь лишь на сокращение их
объема.
Тем не менее 23 декабря Заукель все равно отрапортовал об ус­
пешном завершении и второй своей программы. В результате его
стараний сводное число иностранных рабочих в Рейхе приблизи­
лось к 6 млн., а общее число занятых — впервые после 1939 года —
возросло. За первые 9 месяцев с момента назначения Заукеля на долж­
ность ГБА в Рейх прибыло в общей сложности 2.831.887 чел., или в
среднем по 340 тыс. чел. в месяц.
Остарбайтеры среди них составляли более половины — около
1.480 тыс. чел.25 С учетом вербовки в округе Галиция, а также
586.806 завезенных в Рейх военнопленных общее число работаю­
щих в Рейхе выходцев из СССР, по состоянию на 31 января 1943 года,
составляло 2.408.570 чел.26
Так что, подводя в газетном заявлении итоги сорок второго года,
Заукель не слишком и хвастался, когда утверждал: «....За 1942 год в

Германию отправлено около 2 миллионов чел. из оккупированных об­
ластей на востоке ))-1.

Примечания
1 В оперативной зоне рассчитывали только на группы армий «А» и «Б».
Главными центрами вербовки были намечены (тыс. чел.): Ростов — 30,
Харьков — 20, Крым, Ворошиловград и Воронеж — по 15, Сумы и
Курск — по 7,5, Сталино и Чернигов — по 5 (оставшиеся 30 тыс. — из
районов Полтавы и Запорожья, накануне включенных в РК У ).
’ К этому определенно склонялся А.Шпеер, неожиданно открывший для себя,
что трудовое участие немецких женщин в военной экономике во время Пер­
вой мировой войны было гораздо выше, чем во время Второй. В пользу
этого говорил и пример Англии, количество женской домашней прислуги
в которой за годы войны сократилось на две трети, тогда как в Германии
их почти 1,5-миллионная «армия» практически не сократилась до самого
конца войны. Однако преодолеть демагогические лозунги Заукеля, поддер­
жанного в этом вопросе еще и Герингом, Шпееру не удалось (см.: Speer,
1993, s. 234— 235).
’ «Особые меры ГБА по отправке восточных работниц для оказания помощи
многодетным домашним хозяйствам в городах и сельских местностях». См.
документ № СССР/383 советского обвинения на Нюрнбергском процессе —
письмо ГБА от 08.09.1942 (ГА РФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 351. Л. 16). См.
также в: Herbert, 1985, s. 175— 177.
1А 10.09.1942 свои общие указания (Allgemeine Bestimmungen) поэтому во­
просу издал и Гиммлер (StaM M R 180 LA, №4896 — сообщено В.Формом).
См. также в: Белорусские остарбайтеры-1, с. 165— 169, со ссылкой на: В А ,
RW 19/2148, BI. 165— 168.
183

5 Соответствующие задания были распределены следующим образом
(тыс. чел.): ОЗН — 5; ОЗМ — 25; 03 Дон-Донец .— 120, в том числе
Ростов — 30, Ворошиловград — 30, Харьков — 20, Курск — 10, Сумы —
7,5, Сталино — 7, Чернигов — 7, Воронеж — 6,5, Крым — 2.
ЛНадежды возлагались и на такой «резерв» женской рабочей силы, как изли­
шек женского персонала в отдельных подразделениях и у командиров вер­
махта, которых, как предполагалось, последние могут уступить в пользу не­
мецких женщин. Но уже через две недели стало ясно, что «зондеракция»
Заукеля сталкивается с большими трудностями, в том числе из-за действий
партизан. Впрочем, в Ворошиловграде с 30-тысячным заданием справились
еще до конца сентября!
7 При этом предлагалось пересмотреть расовые предрассудки в свете таких
исторических фактов, как множество светловолосых и голубоглазых людей
на Украине. Буде же будут обнаружены дополнительные признаки немецко­
го происхождения, носителей (точнее, носительниц) оных предлагалось кор­
мить наравне с гражданским немецким населением и впоследствии «оне­
мечивать».
"Заукель, как замечает А.Даллин, не упустил случая и ощутимо повысил тон
своей переписки со всеми «смежниками» (Dallin, 1958, s. 446). Заукель и Кей­
тель при этом договорились о том, что о действиях служб труда соответст­
вующие военные руководител и будут оповещаться предварительно. А согласно
приказу О К Х от 25.10.1942, службы труда ГБА стали и вовсе монополистами
в области занятости: все, включая армию, обязаны были запрашивать граж­
данскую рабочую силу в учреждениях службы труда, военнопленными долж­
ны распоряжаться вермахт и службы труда совместно.
4 С оговоркой: приходящиеся на РКУ 450 тыс. чел. возможно набрать лишь в
том случае, если северные районы Украины будут очищены от партизан.
1(1Ср.: «.Ввиду вербовки остарбайтеров в Рейх сельскохозяйственные пред­
приятия о тч а ст и не имеют выбора рабочей силы и поставлены перед
ф актам ее изъятия: кроме того, вербовка наносит удар по установлению
у людей вапи к труду Производству угр ож аю т т а к ж е и методы осуще­
ствления вербовки Необходимым является тесное сотрудничество ме ж ­
ду шефгруппами "Труд" и "Сельское хозяйство" в вопросах определения
ненуж ной " рабочей силы. И зъятие военнопленных, особенно в Остланде.
сделало очевидным, к чему м о ж е т привести недостаток рабочих рук в
сельском хозяйстве. Намеченная программа интенсификации сельского
хозяйства не смож е т осущ ествляться до тех пор, пока не будут задейст­
вованы военнопленные. До этого не раз было возмож но восполнить пробе­
лы за счет специалистов из военнопленных, но тем не менее такого рода
исключения делались лишь о т случая к случая для агрономов» (ВА/М А ,
RW31/23, s. 186).
11 Еще раньше, в середине августа, среди эвакуированных из Воронежа, «об­
наружились» 600 ученых (врачей, инженеров, техников, самолетостроите­
лей) и членов их семей; ГБА распорядился отправить их в Рейх и обеспе­
чить там работой (для врачей уже был разработан специальный регламент).
В этом же письме говорится, что применительно к Крыму речь может идти
не о выселении тагар, а лишь о приселении немцев. Предваряющая письмо
служебная записка, озаглавленная «Возможности заселения, сельского хо­
зяйства и почвенные богатства Крыма», начинается гак: «Возмож ность
заселения Крыма немцами обсуждалась различными инстанциями и с раз­
личных точек зрения и неизменно получала самые благоприятную оценку».
184

Далее, после общего обзора природных зон полуострова, читаем: «В этой
связи я вынужден констатировать, что полная эвакуация татарского
населения не является целесообразной: постольку поскольку горные т а т а ­
ры ж и в у т в скудных и неблагоприятных условиях, т о для их ж изненного
пространства немецкие переселенцы не составляю т проблемы: далее,
поскольку существенная часть горных т а т а р имеет благоприятную с
расовой точки зрения европейскую внешность и даже из соображений
иностранного туризма следовало бы приветствовать, если этому кочево­
му татарском у народу будет оставлена небольшая естественная резер­
вация. В дальнейшем следует иметь в виду что существующие поселения
м огут б ы ть использованы лишь в малой степени. Особенно если речь идет
о поселениях для немцев, поскольку они были засечены русскими и запуще­
ны. Кроме того война в Крыму оставила слишком заметные следы, прине­
ся глубокие разрушения. Поэтому во многих случаях придется приступать
к строительству новых дворов, сел и поселений» (ВА/М А, W1/ID 36).
1Они были завербованы в Демьянском котле и использовались до сих
пор для местных нужд. Отправка в Рейх была им обещана ранее. Еще
2500 чел. заявились для отправки в Рейх в 03 16-й Армии.
1Другой такой случай: в результате нападения партизан 22.08.1942 разруше­
на служба труда во Ржеве, а ее начальник Кунц тяжело ранен.
' Приводим более подробные данные (чел.; по: Monatsbericht Wi Stab Ost fttr
01.09.— 30.09.1942. — BA/MA, R W 31/24):
Оперативные зоны
Кавказ
Дон-Донец
Центр
Север
Всего

За сентябрь 1942
15.000
90.000
19.790
11.672
136.462

По сентябрь 1942
15.000
403.791
209.017
153.057
780.865

16См.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 99— 100 (со ссылкой на: В А, Р 41 /481,
BI. 115— 116), а также с. 163— 164. Кроме «остовских», имели место и возврагники-прибалты: их отправляли, как правило, по одному и без охраны.
17
См.: Dallin, 1958, s. 456.
Из них добровольно, по данным Г.Ретлингера, — только 13— 15 тыс. чел.
(Milller, 1990, s. 783, со ссылкой на: Retlinger, 1962, с. 304, 319)
См.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 188— 191, со ссылкой на: Н А РБ.
Ф . 358. Оп. 2. Д. 27. J1.9. В октябре дня обеспечения остарбайтеров в Рейхе
зимней одеждой было решено использовагь кампанию 1942 года по сбору
старых и шерстяных вещей и, во взаимодействии с РМ О и ГБА, провести
специальную акцию, целью которой был бы сбор необходимых для остар­
байтеров белья, одежды и обуви. Позднее, в КТБ за 07.12.1942 отмечено,
что в этом году кампания идет крайне пассивно.
См.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 208, со ссылкой на: НАРБ. Микрофильм
Т-175. Ролик 140. Д. 121. Кадр 0668158-0668159.
Характерный пример — переписка Заукеля и начальника В Ш О генерал-лейтенанта Штапфа. Отвечая 18.10.1942 на письмо ГБА от 14.10.1942 по по­
воду назначения Майнцке представителем ГБА в экономической инспек­
ции «Дон-Донец», Штапф писал: «...должен зам етить, что я всеми сред­
ствами стараю сь выполнить Ваше требование о бронировании рабочей
силы, насколько только это позволяет военное и теснейшим образом с ним
связанное экономическое положение. Я постоянно прилагал усилия к тому.
185

чтобы все пункты ВШ О самым напряж енным образам трудились над тем,
чтобы смягчить острейшее положение с рабочей силой в Рейхе, и подчеркивал, ч то удовлетворение этой потребности является предпосылкой к
поддержанию ударной мощи фронта и выполнению оперативных планов
фюрера. С другой стороны, нельзя не признать того, что удовлетворение
потребностей собственно войск на месте и связанная с этим неотлож ­
ная необходимость добычи угля и нефти, а т а к ж е крайне напряженное
транспортное положение должны /спеть приоритет, по крайней мере в
оперативной зоне. Вербовка рабочих для Рейха не должна представлять
угрозу для выполнения следующих хозяйственных задач I) Угледобыча в
Донбассе; 2) Нефтедобыча на Кавказе: 3) Добыча и переработка древеси­
ны; 4) С троительство и эксплуатация железных дорог. Этогож е требу­
е т обеспечение продуктами питания, требующее внимания к сельскому
хозяйству Для того, чтобы избеж ать ошибок в управлении, я нахожу не­
обходимым, чтобы пункты и силы, задействованные Вами для проведения
вербовочной кампании в оперативной зоне, еще теснее взаимодействова­
ли бы с экономическими инспекциями и их командованием. Если это после
соответствую щ их указаний с Вашей стороны будет достигнуто, за что
я Вам, господин гауляйтер, был бы особенно признателен, тогда, на мой
взгляд, смогут возникнуть условия для удовлетворения Ваших требований
без подвергания опасности войсковые и хозяйственные службы. Хайль
Гитлер! Вас уважающий Ш та п ф »
22 Примечательно следующее описание из сентябрьского месячною отчета
ВШ О : « Транспортировка рабочей силы, завербованной в Ростове и Воро­
шиловграде, натолкнулась на возросшие трудности. В Ростове несколько
ты сяч человек триж д ы и четырежды доставлялись на вокзал и возвра­
щались обратно из-за того, ч то предназначенные для них вагоны в п(кледний момент использовались каким-либо иным способом. Завербованные в
Ворошиловграде должны были совершить 80-километровый пеший марш
до железнодорожной станции Ровеньки, поскольку Ворошиловград еще не
подключен к общей железнодорожной сети » (ВА/М А, RW 3 1/24).
23 Нам сообщено В.Формом.
24 R A B 35-36/1942, s. I 550.
25 Der Prozess, s. 581 (Dokument 1379-PS). Ср. аналогичные данные на 01.12.1942
в отчете Заукеля отрудоиспользовании остарбайтеров (Преступные цели..,
с. 198— 201).
2Л Цифры из аналитической записки от 12.02.1943 «Трудоиспользование на
занятых территориях к концу 1942 и планирование на 1943 год», подго­
товленной в группе по труду BI1IO. Содержащиеся в ней же наметки на
1943 год предусматривали еще 0,5 млн пар рабочих рук для Рейха и почти
столько же для трудоиспользования на востоке, в том числе, согласно стра­
тегической инициативе А.Шпеера, на решающих для успешного ведения
войны участках: программа производства вооружений «Иван», добыча угля
и железной руды и т.д. (Р Г В А . Ф. 700к. On. I. Д. 82).
27 Оккупационная газета «Минскер цайтунг». Приведено в ноте наркома ино­
странных дел В.М.Молотова «О массовом насильственном уводе в немецко-фашистскос рабство мирных советских граждан и об ответственности
за это преступление германских властей и частных лиц, эксплуатирующих
невольный труд советских граждан в Германии» от 11.05.1943.

2.4. Год сорок третий: насос еще качает,
или третья программа Заукеля
Итак, в конце 1942 года ход вербовки резко замедлился. И вербо­
вочную, и транспортную сеть — метастазой Сталинградского шока —
охватил затяжной паралич.
«Рождественские каникулы» несколько затянулись: с середины де­
кабря 1942 до середины апреля 1943 года были отправлены считан­
ные и, как правило, небольшие транспорты из Ворошиловграда, Харь­
кова, из района Сум. Не на чем и некому было довезти людей до Рей­
ха, некому было их охранять1.
Прирост новых земель сошел на нет2, а человеческую пенку с за­
воеванного Заукель уже снял. Снял варварски, так что симпатий ие
снискал, и все больше и больше людей искали спасения от его «вер­
бовщиков» в партизанских становьях1.
Причин для головной боли на востоке у Заукеля хватало. Первая —
старая: возвратные перевозки нетрудоспособных остарбайтеров из
Рейха на родину и их, как тогда говорили, контрпропагандное значе­
ние-1. Организованы они были по-прежнему плохо. А после того, как
в середине января единственный предназначенный для «возвратииков» лагерь в Дубно (Р К У ) из-за сыпного тифа закрылся на карантин,
их стало негде сортировать. Новые же лагеря — в Пшемысле и в Пабянице — открылись только к концу весны.
Вторая головная боль — новая: беженцы. Сталинград означал не
просто перелом в войне, но и неизбежность немецкого отступления.
Многие десятки, а потом и сотни тысяч людей, как правило, служа­
щих или служивших в немецких учреждениях5 и члены их семей со­
чли для себя за благо отступать вместе с вермахтом. Они бежали из
понятных опасений за свою жизнь, но были и такие, на ком греха
пособничества не было, но кто уже хлебнул или пригубил из чаши
сталинских репрессий: среди последних было немалое число пред­
ставителей дворянской интеллигенции, фольксдойче и казаков. Были
и такие, кто — с немалым скарбом, детьми и вербовочными удосто­
верениями в руках — бежали от голода и, рассчитывая на трудоуст­
ройство в Германии; они стремилась добраться до тех городов, отку­
да в Германию попасть было проще6.
Еще в январе от 50 до 100 тыс. беженцев из-под Сталинграда и с
Северного Кавказа устремились на Украину (многие через Крым).
В Марьинке (в 30 км западнее Сталино), Гришино, в самом Сталино,
в других узловых пунктах спешно создавали сборно-заградительные
пункты для беженцев, принимались меры по их трудоиспользованию
или по дальнейшей отправке па запад. Ведомству же ГБА было пред­
писано регистрировать их и сортировать по рабочим специальностям.
Но территории, — а с ними и люди, — уплывали из цепких фюрерских и гауляйтерских рук. Так, 16 февраля 1943 года советские
войска впервые освободили Харьков7: 28 дней город оставался в их
руках, пока 14 марта заново не был захвачен немцами.
187

Арбайтсамт произвел обследование, отмеченное в КТБ за 25 марта:

«Складывается впечатление, что русские вывезли из Харькова
большую часть мужского населения. Д о захвата города русскими чис­
ло ж ителей составляло 300 тыс. чел., теперь — 200 тыс. чел. Точ­
ную цифру назвать невозможно, поскольку часть населения все еще
прячется в подвалах и погребах. Здание арбайтсамта и картотека
полностью разрушены. В самом Харькове, центр которого сильно
разрушен, — острая необходимость в рабочих руках»*.
И хотя вокзал и весь железнодорожный узел были выведены из
строя (ближайшей станцией стал Люботин), виды на вербовку в Харь­
кове оценивались все же неплохо, поскольку' считалось, что голоду
дома население все же предпочтет работу в Германии9.
Население между тем особой склонности к добровольной вер­
бовке не выказывало: из того же Харькова первый после вторич­
ного занятия города транспорт был отправлен только 24 апреля
1943 года (и всего-то с 306 чел.!)10. Всего во второй половине апре­
ля из Харькова, Краснограда и Лозовой в Рейх было отправлено
около 10— 15 тыс. чел.
С 17 по 22 апреля в Минске была проведена общегородская обла­
ва (под кодовым названием «Волшебная флейта»): в плане вербовки
в Рейх она принесла негустой улов — всего 350 чел." В порядке борь­
бы с партизанами шли «зачистки» ряда сельских районов — даже не
изобличенных в связями с партизанами людей попросту сгоняли с
насиженных мест. Сами такие операции носили издевательски-поэтичные названия: «Праздник урожая», «Весенний праздник», «Перелет­
ная птица», «Бросок буйвола», «Сияние радуги» и др.
Так, серия «Праздников урожая» была проведена в конце января п
начале февраля в Белоруссии (в районах к западу от Осиповичей, к
западу от шоссе Минск — Слуцк и т.д.). Итог одной из акций — око­
ло 2000 убитых и расстрелянных и 1308 чел. для отправки в Рейх12.
итог второго — 2325 уничтоженных и 272 чел. для отправки в Рейх1' .
В ходе операции «Перелетная птица» из оперативной зоны АОК-4 в
оперативную зону АОК-9 к 13 марта 1943 года маршем было переме­
щено около 20 тыс. чел., к 20 марта число эвакуированных составило
около 64 тыс., а к 26 марта — около 77 тыс. чел. Это были, в основном,
женщины, старики, дети
физически изнуренные люди. Среди них
свирепствовал тиф, так что об их трудовом использовании, казалось
бы, просто не приходилось и думать, — тем не менее 45 тыс. чел. было
послано па строительство укреплений и для других нужд армии, еще
6— 7 тыс. — на торфоразработки, а 1,5 гыс. — даже отправлены в Рейх!
В ОЗМ известна и другая ант и-партизане кая акция с романтиче­
ским названием — операция «Бросок буйвола»: в ее ходе было «зачи­
щено» 17 районов площадью в 21,4 тыс. кв. км, в результате чего око­
ло 190 тыс. из примерно 300 гыс. чел. «потерянного» населения воз­
вращены обратно14.
188

Но неспокойными стали и «тылы» Заукеля в Германии. Атаки уча­
стились и справа, и слева.
Еще в ноябре 1942 года Розенберг и Бройгигам публично атакова­
ли Заукеля, обвиняя его в недопустимо жестоких методах вербовки.
«Для миллионов остарбайтеров Германия , — говорил Розенберг, —
стала второй Сибирью»'5. Антивербовочные демарши военных били
в ту же цель.
14
декабря 1942 года — «в силу не подлежащей разъяснению во­
енной необходимости» и вместе с тем под лозунгом «нам дорог каж­
дый рабочий»! — Гиммлер приказал до конца января 1943 года пере­
вести под свою «опеку» в ближайшие концлагеря не менее 35 гыс.
работоспособных заключенных из числа совершавших побег, что
ударяло сразу по трудовым балансам предприятий и по самолюбию
Заукеля16.
Заукель, конечно же, принял аппаратные контрмеры. 6 января
1943 года в Веймаре он провел совещание работников служб труда
с представителями Восточного министерства, вермахта и ВШ О .
Десятки раз звучали рассуждения о неслыханной корректности вер­
бовщиков, заботливой предусмотрительности работодателей и ши­
карных условиях жизни, о которых у себя дома остарбайтеры не
могли бы и помечтать17.
После совещания, однако, Заукель счел за благо все же обеспоко­
иться тем, чтобы к товару, который он с таким трудом добывал и по­
ставлял в Рейх, там и впрямь относились с должным почтением. Уже
9 января он приказал организовать проверку трудового использова­
ния остарбайтеров в Рейхе (а попутно — и обхождения с ними, снаб­
жения, медицинского обслуживания и т.п.). Выделенным для этого
сотрудникам были даны полномочия принимать любые меры по уст­
ранению замеченных недостатков, вплоть до изъятия рабочей силы и
наложения на предпринимателя штрафных санкций18.
Но этим ГБА не ограничился. 5 февраля 1943 года он издал указ,
обязывающий руководителей всех предприятий с числом остарбай­
теров больше 20, взять на себя функции или завести специального
«сотрудника по делам остарбайтеров». Он служил бы не только над­
зирателем за последними, но и координатором всех связанных с ними
проблем и своего рода связующим звеном между ними и руководством
предприятий (соответственно, и среди остарбайтеров нужно было
выделить некоего старшину, представлявшего бы их во всех контак­
тах с этим «сотрудником» и поощряемого небольшими приплатами).
Одновременно и в арбайтсамтах вводилась должность инспектора по
делам остарбайтеров14.
На следующий день Заукель обратился к Гиммлеру с просьбой на­
правлять партизан и членов их семей не в концлагеря, а в Рейх, для
трудового использования; рейхсфюрер ответил твердым отказом и
обещанием передавать только тех, кто не запятнал себя связями с пар­
тизанами20.
189

Ходом в той же игре стало и мартовское назначение начальником
отдела по труду РМО своего человека — Пойкерта, одновременно
бывшего уполномоченным ГБА в Р К У 21.
Но все же главного Заукель не разглядел — или не захотел уви­
деть: после Сталинграда — это была уже другая война. И в 43-м году
он продолжал мыслить в категориях успеха 42-го года, а посему на­
пряженно работал над разнарядками своей очередной, Третьей, вер­
бовочной программы.
16 февраля 1943 года Центр по планированию утвердил квоты на
первый квартал: 400 тыс. чел., из них 200 тыс. — из России, 60 — из
Франции, по 40 — из Польши и Бельгии, 30 — из Голландии, 20 — из
Словакии и 10 — из Протектората (Чехии)22. На март была заплани­
рована серия операций в Белоруссии, нацеленная на вербовку в Рейх
30 тыс. юношей и девушек в возрасте от 15 до 18 лет2’.
Увы, сотрудники Заукеля на местах уже не могли позволить себе
пребывать в столь благостном арифметическом сне24. Недаром Геб­
бельс, отметив нарастающее неудовольствие фюрера по поводу от­
сутствия у Заукеля способностей выполнять взятые на себя обяза­
тельства, записал в дневнике, что эта «массивная тумба из Веймара
плетется в хвосте своих арбайтсамтов »25. Фюрер был раздражен,
недоволен: у него и без того было много причин для гнева и огор­
чений.
Впрочем, был он к Заукелю несправедлив — гот делал все, что
еще было в его силах. Так, например, он категорически запретил, —
вопреки собственным обещаниям, — предоставление остарбайтерам
отпусков для поездки на родину (только — в исключительных, сверхобоснованных и перепроверенных случаях!)26. Простое выполнение
взятых обязательств из затруднительного становилось решительно не­
возможным.
Тем более в условиях конкуренции с вермахтом: 6 февраля О К Х
отдал приказ о введении трудовой повинности в оперативной зоне.
Противодействие и бойкот со стороны военных вновь набрали силу.
Гак, главнокомандующий группой армий «А» фельдмаршал фон
Клейст 17 февраля приказал в подвластной ему зоне вербовку отны­
не вести только на добровольной основе. Измотанный партизанами и
прекрасно отдающий себе отчет во взаимосвязи явлений, каковую
приходится «расхлебывать» не Заукелю в далеком Берлине, а именно
ему, фельдмаршал открыто осудил и те «бесчеловечные методы», с
которой велась вербовка27.
В начале марта и генерал Фридерици, командующий группой ар­
мий «Зюд», приказал, — и еще жестче, чем в ноябре 1942 года, — на
подчиняющейся ему территории вербовку временно прекратить. Его
примеру последовал и высокий чин гражданской администрации —
генерал-комиссар Крыма гауляйтер Фрауэнфельд, согласовав при
этом свое решение с рейхскомиссаром Украины (а это сделало
190

невозможным получение даже тех 2— 3 тыс. чел., что были подготов­
лены к отправке в Рейх из числа 15 тыс. беженцев в Алешках под
Мелитополем).
Приказ Главной ставки фюрера от 9 июля 1943 года фактически
приравнял пленных партизан к военнопленным, что имело два весь­
ма существенных следствия: во-первых, их перестали без суда и след­
ствия расстреливать, а во-вторых, наравне с другими военнопленны­
ми, их стали использовать на «трудовом фронте»28.
Таким образом: всех, кого только можно было схватить и вывез­
ти, — хватали и вывозили. И, разумеется, — «без сентиментально­
стей!».
Но в ведомствах ГБА и В Ш О в далеком Берлине, как и в инспек­
циях на местах, слишком хорошо знали, что никаким пряником в Гер­
манию уже никого не заманишь и что без «легкого» насилия— рабо­
тать не заставишь! И 10 марта Заукель взял, по выражению А.Даллина, быка за рога и телеграфировал Гитлеру:«Мой фюрер! Во имя того,

чтобы я мог выполнить свою задачу, прошу Вас отменить эти при­
казы »24. Аналогичное обращение было направлено и Кейтелю.
Заукель резко протестовал против препон, чинимых военными вер­
бовке в Рейх и требовал от вермахта неукоснительного и, напротив,
нарастающего выполнения прошлогодних директив фюрера. Удары
военных он парировал все более и более острой потребностью не­
мецкого сельского хозяйства и оборонной промышленности в рабо­
чей силе, а также тем, что в последнее время местное население не
выказывало ни малейшей склонности к сотрудничеству с немцами,
плюс славянской привычкой к непременному себя понуканию. Все
это, по заукелевской логике, никак не позволяло отказаться ни от вер­
бовки, ни от применения «некоторых мер принуждения»30.
И уже 11 марта наверху распорядились: все оставить, как было,
программу вербовки не пересматривать, «вредные» приказы военных
отменить и обязать вермахт максимально споспешествовать проведе­
нию вербовки в Рейх31.
Военные, в частности, были вовлечены в ряд крупных антипартишнских акций, сопровождавшихся, как правило, «зачисткой» терри­
торий от сочувствующего им — и стало быть, всего — населения.
Вместе с тем столкновение интересов ГБА и армии было слишком
объективным и слишком явным: уже в апреле ГБА вновь встретился
с сопротивлением вербовке в Рейх со стороны АОК-6 (районы Крас­
ный Луч, Чистяково, Серго).
Едва успев отбиться от военных, Заукель был вынужден выдержи­
вать новую атаку — на сей раз со стороны Шпеера. Последний обра­
тил внимание на то, что количество рабочих, завербованных для ра­
боты в Рейхе, по широко рекламируемым данным от самого Заукеля и
но данным, которыми располагал Шпеер, не стыкуются друг с другом.
101

причем разница исчислялась сотнями тысяч человек! Этот вопрос
всплыл 12 апреля 1943 года, на заседании в рейхсканцелярии, в кото­
ром участвовали Ламмерг, Геринг, Шпеер, Мильх, Заукель, Гиммлер,
Борман и Кейтель, — после того как Заукель усомнился в правильно­
сти расчета потребности германской экономики в рабочей силе, со­
ставлявшей, по Шпееру, 2,1 млн. чел. Заукель тогда зашелся от возму­
щения. и большинство встало на сторону старого партайгеноссе, столь
много и столь успешно трудящегося на ниве вербовки рабочей силы
в Рейхе.
Что касается злополучной разницы, то она скорее всего происте­
кала из различий учета: Заукель опирался на статистику своих арбайтсамтов. учитывавшую всю отправленную на производство рабочую
силу, независимо от того, примет фабрика или завод всех посланных
рабочих или только часть, тогда как заводы регистрировали у себя
только тех рабочих, кого они на самом деле приняли12.
Одержав таким образом чиновничью «победу» над вермахтом и
Шпеером, Заукель издал 15 апреля 1943 года распоряжение об улуч­
шении условий труда остарбайтеров в Рейхе. Несколькими днями поз­
же, к 20 апреля — очередному дню рождения Гитлера — он выпустил
новый «Манифест», своей трескучестью вызвавший вспышку гнев­
ного раздражения даже у Геббельса13.
Тем не менее после этого во второй половине апреля в очередной
многодневный тур по оккупированным территориям Заукель отпра­
вился триумфатором34. К приезду шефа его опытные подчиненные
приготовили маленький сюрприз в его собственном стиле: 20 апреля
1943 года (в день рождения Гитлера) в Рейх с почетом был отправлен
тысячный по счету эшелон!
Подводя итоги своих годичных стараний, Заукель предельно бод­
ро отрапортовал Гитлеру как о достигнутых победах (а это, по его
данным, составляло как-никак 3.638.056 новых иностранных рабо­
чих рук!), так и о намерении снять в 1943 году новую жагву. Его уточ­
ненная Третья программа предусматривала поставку к середине мар­
та 1943 года 180 тыс. чел. с востока, из них по 30 тыс. из РКО и ОЗМ,
а из Р К У и 033 — суммарно 120 гыс. чел.35 Начиная с 15 марта
1943 года, Заукель рассчитывал получать с востока ежедневно по
5 гыс. чел., из них по 3 тыс.
из РКУ (включая области восточнее
Днепра), 1тыс. — из 033 (Чернигов, Сумы, Харьков, Сталино, Крым)
и по 500 чел.
из ОЗМ и белорусской части РКО. Начиная с I апре­
ля — поставки требовалось удвоить!
Всего на 1943 год было запланировано 1,6 млн. пар рабочих рук.
Из них 1 млн. предназначался для промышленности, а остальные —
для сельского хозяйства. Большинство (1 млн.) расписывалось на ос­
тарбайтеров, 150 тыс. на поляков и еще 450 тыс. — на рабочих из
западных стран36. Свой «остовский» миллион ГБА расписал следую­
щим образом (тыс. чел.)37: РК У — 600, 033 — 200, ОЗМ — 100, Бе­
лоруссия — 100, ОЗН — 30, балтийские страны — 53. А вот
192

П.1. У дверей арбайтсамта. Украина, 1941 г.
(ЦГАКФ, оп. 3, п. 112, сн. 10, тр. ф. Klose)

11.26. Заукель и Кейтель
(ГАРФ, фотоальбом
«Нюрнбергский процесс»)

П.2н. Эрих Кох,
рейхскомиссар Украины
(lifZG, Sammlung «Koch»)

II.3. Перво.май 1944 года в Бобруйске (ЦГАКФ. оп. 2, п. 529. сн. 9)

II.4. Регистрация рабочей силы. 1941 г. (1942?) (ЦГАКФ. оп. 3, п. 261, сн. 82, тр. ф. Vorpahl)

11.5а. Корзина с продуктами
для остающейся дома семьи
350-тысячного завербованного
(ЦГАКФ, оп. 2, Н.418, сн. 2)

11.56. Перед отправкой
в Германию.
11ачальник службы груда 033
Бонг-Шмидт вручает часы
350-тысячному завербованному.
Чернигов, 9 июля 1942 г.
(ЦГАКФ, оп.2, п. 418, сн. 6)

11.6. Колонна угоняемых перед погрузкой в автомобили.
Весна 1942 г. (ЦГАКФ, оп. 3, п. 261, си. 84)

П.7. Перед отправкой в Германию. 1942(?) г. (ЦГАКФ, оп. 3, п. 261, сн. 85. тр. ф. Vorpahl)

II.8. На «Мерседесах». Украинские рабочие на пути к железнодорожной станции. Лето 1942 г.
(ВА/ВА, Nr 69/100/17)

II.9. «Прощайте, мамо!..». На железнодорожной станции. Лето 1942 г.
(ВА/ВА, Nr 92/114/30А)

11.11. У колонки. Остановка на пути в Германию. Лето 1941 г. (1942?) (ВА/ВА, Nr 86/3559/17А)

11.13. Под охраной. Автопоезд с угоняемым населением. Могилев, июль 1943 г.
(ЦГАКФ. оп. 2, п. 530, сн. 2)

11.14. Повозка с беженцами, покидающими район боевых действий. Район Сталинграда, октябрь 1942 г.
(ЦГАКФ, оп. 2, п. 141. сн. 15)

ilchN inosammelsl
алий пункт для звакуирс

11.15. Беженцы у сборного пункта для эвакуированных. Район Сталинграда, ноябрь 1942 г.
(ЦГАКФ, оп. 2, п. 142, сн. 17)

300-тысячный «заказ» к июню38: РК У — 140, ОЗМ — 60 (в том числе
Харьков и Сумы — по 20, а Чернигов и Сталино — по 10), 033 и
Белоруссия — по 50.
Да здравствует Третья программа Фрица Заукеля — спасителя Гер­
мании!..
В реальности, однако, все было не так просто и и не так радужно.
В феврале, например, — при «плане» в 90— 100 тыс. — из опера­
тивных зон армий было поставлено всего 5.384, в марте — 17.516 чел.
В Койдановском районе в РКО из почти 3000 человек, подлежащих
отправке в Рейх, действительно удалось собрать и отправить всего
28 чел., или около 1% от намеченного39. В КТБ нам встретился любо­
пытный пример, отчасти раскрывающий «механизм» такого провала
с вербовкой. Так, в районе Чернигова с 27 по 29 марта 1943 года был
проведен повозрастной набор 15— 45-летних с целью вербовки в Рейх,
давший следующие результаты. Из 5.900 человек, обязанных явить­
ся, действительно явилось только 2.400 (или 2/5). Из этого числа
1.400 чел. (или около 3/5) оставлены ради использования для мест­
ных нужд, а 378 чел. признаны больными. Пригодными же к отправ­
ке сочтены лишь 556 чел., каковые и были собраны в охраняемый
лагерь, откуда 350 человек ночью благополучно сбежали. В итоге лишь
206 чел. (или около 3 % от запланированного количества) могли быть
препровождены в Киев для дальнейшей транспортировки (во время
и после которой этот процент мог еще уменьшиться).
Такой на деле была эффективность усилий вербовщиков Заукеля,
которым ничего не оставалось, как записать в КТБ, что в южной час­
ти района Чернигова вербовка ведется заново и результаты ожидают­
ся несколько лучше прежних40.
Как видим, берлинские планы и предначертания по-прежнему пло­
хо соотносились с советской реальностью, и после зимнего вербо­
вочного фиаско надвигалось не менее сокрушительное весеннее.
Тем не менее вовсю шло экстренное выявление работоспособных
в возрасте от 10(!) лет и старше, но в первую очередь из возрастных
когорт 1923— 1926 годов рождения. В результате были спешно зала­
таны, — в том числе и за счет подготовленного для отправки в Рейх
контингента, — дыры в местном трудовом балансе41. Это стало воз­
можным только под угрозой насилия и только в ходе спецопераций
при участием полиции42.
И тут свершилось невероятное. Проржавевший, засорившийся, уже
негодный, казалось бы, насос вдруг снова почувствовал в себе си­
пы
и, смазанный кровыо погибших в зондеракциях, снова начал
тарахтеть и хлюпать, засасывать и потихоньку качать! Качать!43
В апреле и мае из оперативных зон было поставлено, соответст­
венно, 23.269 и 23.875 чел. Так что к Первомаю44 итоги упорного
груда заукелевских служб на востоке тянули уже почти на 2 миллиона
1)

7206

193

гражданских рабочих: всего в Рейх было отправлено 1.771.562 чел.,
из них 919.161 чел. из зоны гражданского управления и 852.401 — из
оперативных зон45. К этому следует добавить начавшееся в апреле
переселение 42 тыс. ингерманландцев («фольксфиннов») из РКО в
Финляндию46.
В конце весны 1943 года впервые был применен, так сказать,
«структурный» подход. К отправке в Рейх стали готовить не только
огульными списками, но и целыми трудовыми коллективами (прежде
всего тех предприятий, которые по тем или иным соображениям были
нужнее всего), причем рабочих старались переквалифицировать — с
учетом потребностей Рейха — еще на месте47. Это новшество, в сущ­
ности, было ни чем иным, как скрытым началом эвакуации квалифи­
цированных рабочих с одновременным переносом на оккупирован­
ные земли внутри германского опыта по мобилизации всех внутрен­
них ресурсов производства48. Квалифицированных рабочих увозили
всех и принудительно49. Пересматривались даже патенты, уже выдан­
ные рабочим и ремесленникам!
«Внутренние ресурсы» изыскивались и в сельском хозяйстве: по
завершении посевной было приказано высвободить на другие нужды
10 % сельхозрабочих: соответствующие разнарядки были «спущены»
в каждую общину, в каждую деревню, и нетрудно представить себе,
как все происходило на месте. К тому же летом немцы занялись внут­
рирайонным переселением: целые деревни из «зараженных банди­
тизмом» районов переселялись в лагеря в более управляемых местах
близ железных дорог50.
С апреля 1943 года было разрешено направлять в Рейх целые се­
мьи с детьми моложе 14 лет, причем дети от 10 лет, если они здоровы
и физически крепки, считались работоспособными51. В Белоруссии
под вопросом оказалось и правило, согласно которому остающееся
на родине крестьянское хозяйство размером от 7 га и выше (муж и
жена) было вправе оставить с собой одного сына или двух дочерей52.
Даже тиф, — а с 10 марта в Нежине и ряде районов Черниговщи­
ны (Мала, Девиц, Лозиновка, Куликовка) было зафиксировано 200 слу­
чаев сыпняка, — не пугал эн гузиастов-вербовщиков: лишь в трех слу­
чаях угроза эпидемии и рекомендация врача остановили отправку
транспортов, тогда как семь транспортов (правда, весьма малочис­
ленных — суммарно в 1179 чел.) были отправлены в Рейх53.
В свете всего сказанного несколько неожиданно и даже парадок­
сально, что на оккупированных территориях по-прежнему существо­
вала... безработица! В марте, например, в одном только Сталино и
окрестностях было 94 тыс. безработных (из них 76 тыс. женщин), в
Таганроге — 15 тыс. чел54.
Вместе с тем сравнительная острота потребности в рабочей силе в
Рейхе и на востоке так и не была определена, что обостряло борьбу за
соответствующие структурные приоритеты55. Противники вербовки
194

IMTLICHEIBEKANNTMAGHUNG!
_

;,rp

(

Для мо-юд1 в‘Дарний та Т
.'■

«Ш Х Т Ь Н И Д -П О Г З Д

ДО

ГО ЛО В Н О ГО

Т
и ' " г ---------' ----------------. 1.,.

то -вся ;ю6ов‘язди а ^ й о ^Ятх
ь^ ^ ^ Ч а д у ;.^ зо

пл «

ъ nflditrat/mn riе :ппй1дЪ‘мМення.'~?ъ^

Рис. 2.4.2. Повестка в арбайтсамт. Запорожье, 23 июня 1943 г.
(ГАРФ, ф. 7021, ОП. 148, д. 67, л. 11— 11об.)

в Рейх требовали преимущественного права на трудоиспользован не
по меньшей мере для горнодобычи и для программы производства
вооружений на Украине (кодовое название «Иван»)56. Кроме отрасле­
вого аспекта эта борьба имела и региональный срез: так, во втором
квартале 1943 года была снова свернута вербовка из ОЗН.
Всего в мае вербовщики поставили в Рейх 133.794, а в июне —
81.622 чел. А вот из «запланированных» на июнь приблизительно
120 тыс. чел. из оперативных зон было набрано лишь 17.358 чел.57
После июльского провала наступательного порыва вермахта под
Курском и началом широкого отступления оперативная задача ГБА
еще более «расширилась» и видоизменилась. В изложенной Гиммле­
ром директиве Ги глера от 8 июля 1943 года это формулировалось так:
«/. Фюрер принял реш ение очистить угрож аемые бандитами

районы Северной Украины и Центральной России от всякого насе­
ления;
2. Все работоспособное мужское население поступает в распо­
ряжение ГЪА на правах военнопленны х \
J. Женское население предназначено ГБА для работы в Рейхе»™.
Называлось все эго «тотальной мобилизацией» и сводилось, в сущ­
ности, к тому, чтобы не оставлять Советам вообще ни одного трудо­
способного. Первоочередной эвакуации подлежало все мирное насе­
ление 20-киломегровой прифронтовой полосы. Вскоре, 14 июля, в
Минск прилетал Заукель, решительно не желавший и слышать о ка­
кой-либо либерализации в вопросах вербовки54. Разумеется, вопрос
«о сентиментальности» более не дебатировался.
7 сентября Гиммлер издал приказ о переходе к «тотальной войне»,
составной частью которой стала и «тотальная мобилизация». Гимм­
лер требовал, чтобы «при отходе из Украины не оставалось ни одно­

го человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни
одного рельса ... »60.
В меру возможного все эти приказы выполнялись. В Новгороде,
например, на момент его освобождения Красной Армией не оказа­
лось вообще ни одного жителя!61
За апрель— сентябрь 1943 года с Таманского полуострова было
>вакуировано около 80 тыс. чел., из них около 2 тыс. отправлено
it Рейх. Основными сборными пунктами для эвакуируемых стали:
Луцк, Проскуров, Житомир, Винница, Николаев, Кировоград, Киев и
Кривой Рог6-. Часть (вместе с членами семей) была отправлена в Рейх,
остальные оставлялись на месте для строительства укреплений.
Но невзирая на угрозу конфискации или уничтожения имущест1Ш (а немецкие солдаты, уходя, были не прочь помародерствовать) и
даже расстрела, большинство населения от угона в Германию, как
правило, уклонялось, предпочитая такому путешествию окрестные
197

. _ •: ЛГО»!^

—*Л,Т..ет ufxJ wird
^>-'7Art>eit5pk:?^esurvgCirig

Arbei*skr6h м « * » fcbtiisft .';М */

Рис. 2.4.3. Удостоверение остарбайтера Клавдии Ручкиной.
Выдано в Таганроге, 20 августа 1943 г. (предоставлено С.Н.Емельяновым, Таганрог)

.;*} У&А- i-вЙ

з С1М€ю дружиною т а : • д!тен •': д

' ,

j iu Marscii gesetzt iiacli deni Ziclrnum Apostnlovvo.'
l i

и а п р а в л я б т ь с я

в

р а й о н

А и о с т о л о в о .

i^ h h v --/гК-к -г.-'*. V -’v 4 *

Рис. 2.4.4. Эвакуационное предписание Анны Побединской.
Запорожье. 20 сентября 1943 г. (ГАРФ, ф. 7021, оп. 148, д. 169)

•
•.7•v1‘Щ!
|

‘V. ,;?*

партизанские леса. Только за неполное первое полугодие 1943 года
число партизанских отрядов возросло втрое, а их суммарная числен­
ность — более чем вдвое, составив, по немецким данным, около
125 тыс. чел. Соответственно удвоилось и число нападений на поез­
да, причем, согласно немецким картам, наиболее опасными были пе­
регоны между Киевом и Коростенем и между станциями Сарны и
Белокоровичи, а также районы Ковеля и Шепетовки. К августу ак­
тивность партизан возросла настолько, что начальник ВШ О Штапф
опасался краха всей существующей транспортной сети63.
С началом тотальной мобилизации добыча рабочих рук оконча­
тельно стала одной из главных целей немецких карательных зондеракций против партизан и мирных жителей. Так, в ходе ряда сентябрьско-октябрьских операций в ОЗМ (кодовые названия «Фритц», «Сло­
мим» и «Генрих») было «отбито» более 20 тыс. чел. и тут же трудоза­
действовано, в том числе около 10 тыс. чел. в Рейхе64.
Для осуществления мероприятий по эвакуации и охране беженцев
и эвакуируемых выделялось около 3 % наличного состава войск, по­
лучивших приказы действовать с предельной жестокостью65. С при­
влечением таких сил и из оперативной зоны вермахта, по данным
служб труда на конец октября, в Германию (и отчасти в Прибалти­
ку66) было перемещено — по железной дороге, на телегах или пешим
маршем — около 890 тыс. чел., из них из 033 — 443, из ОЗМ — 350
и из ОЗН — 97 тыс. чел.67 11очги 70 % из них, более 620 тыс. чел. (в
том числе 385 тыс. эвакуированных принудительно), в конце октября
сумели достичь Днепра или приемных лагерей (Десна в Белоруссии.
Олита в Литве) западнее так называемого «Восточного вала» — но­
вого укрепленного эшелонированного рубежа вермахта на линии Ме­
литополь— Днепр (другое его название — «Пантера»)68.
Когда в начале декабря 1943 года в шефг руппе «Труд» В Ш О ре­
шили подсчитать, а сколько же примерно учтено за эти 11 месяцев
беженцев и эвакуированных «на запад», то цифры оказались впе­
чатляющими и сравнимыми с итогами почти двухлетней вербовки:
за неполный год, — около 1,8 млн. чел., из них 1,2 млн. — эвакуи­
рованные, остальные — беженцы64! Не все, правда, доехали до Гер­
мании.
Первый поток беженцев — с Кавказа
насчитывал около 100 гыс.
чел., беженцы с Таманского полуострова — около 80 тыс. чел., из
Орловского котла — еще 60 тыс. (кроме 160 тыс. из 033, эвакуиро­
ванных вторично), операция «Перелетная птица» (район Вязьмы—
Ржева) — дала 130 тыс. чел., и далее — по оперативным зонам
(тыс. чел., учет начиная с июля; в скобках — количество захвачен­
ных, то есть эвакуируемых насильственно, людей): 033 — 520,5 (375),
О ЗМ — 535 (351) и 0311 — 212,4 (212,4). На северном фланге
эвакуируемые скапливались в Западной Белоруссии и Литве, замет­
ным — 34,8 тыс. чел. — был и поток ингерманданцев, эвакуировав­
шихся из Эстонии в Финляндию70.
200

Приведем также данные по «хиви» — категории, более или менее
обреченной на эвакуацию. Потребность в «хиви», по состоянию на
15 марта 1943 года, составляла 310 тыс. чел., из них в наличии, на ту
же дату, было 136.569 чел., большая часть «хиви» (102.773) состояла
из бывших военнопленных71. К 1 декабря 1943 года отряды «хиви»
(включая сюда и «Организацию Тодта») насчитывали уже 244,7 тыс.
чел., в том числе военнопленные 171,4 тыс. чел. и гражданские —
еще 74,6 тыс. чел.72
Среди сотен тысяч беженцев и эвакуированных были и десятки
тысяч фольксдойче, о которых немецкое командование заботилась в
первую очередь. В частности, в 03 группы армий А к ноябрю скопи­
лось 65— 70 тыс. фольксдойче, главным образом из Хальбштадта на
юге генераль-бецирка Николаев (41,6 гыс.чел.), а также Киева, Хор­
тицы, Днепропетровска и Крыма. Рядом привилегий пользовались и
боевые соединения казаков (в декабре 1943 года — около 3 тыс. чел.)
п местные коллаборанты, активно сотрудничавшие с оккупационной
администрацией (около 120 тыс. чел.)73.
Разумеется, вербовщики Заукеля развернули свою деятельность в
главных местах скопления беженцев7'1 и охотно вносили их в свои
картотеки75. Из них, поданным на середину декабря76, было набрано
около 86 тыс. чел., в том числе 50 тыс. из ОЗМ и 35 тыс. из 033.
Выбирали переборчиво, гнались не только за количеством (учитыва­
лись и 10-летний пацан, и 65-летний старик), но и за качеством, пред­
почитая трудоспособных77. Семьи старались не разбивать, но пригод­
ными для трудоиспользования в Рейхе признавались лишь те, где ра­
ботоспособных было не меньше половины.
Ощутимую прибавку принесли и зондеракции, о которых у людей
сохранилось столько тяжелых воспоминаний: те самые деревни,
взятые на рассвете автоматчиками в кольцо. За 10 месяцев 1943 го­
да 28 таких операций дали в общей сложности 125.020 чел., из них
73.758 чел., или 59 % , были отправлены в Рейх78.
Со всем этим, отчасти, связан ощутимый всплеск трудоиосгавок
из оперативной зоны в Рейх осенью 43-го. А самый конец года при­
нес вербовщикам парочку профессиональных юбилеев: I декабря —
уехал 200-тысячный осгарбайтер из ОЗМ, а где-то между 4 и 7 декаб­
ря
так долго все никак не дававшийся миллионный остарбайтер из
оперативной зоны в целом!
Всего же с начала вербовочной кампании из оперативных зон было
поставлено в Рейх 1.013.727 чел. (из них 74,1 % — из 033, 20,3 % —
из ОЗМ и 5,6 % — из ОЗН), в том числе 211.970 чел. — за 1943 год74.
1b зоны гражданского управления было угнано несколько больше —
1.337.230 чел., из них 1.186.034 чел. — из РКУ. Общее число офици­
альных остарбайтеров на конец 1943 года составляло таким образом
около 2,3 млн. чел.
Суммарное число мобилизованных за год иностранцев состави­
ло 1.427.680 чел., не так уж и сильно отстав от заукелевских начальных
201

рапортов. К 15 ноября 1943 года общее число иностранных рабочих
в Рейхе достигло 5.411.801 чел., две трети из них составляли муж­
чины. Остарбайтеров из довоенного СССР было среди них больше
всего
1.778.451 чел., среди них преобладали
правда, незначи­
тельно (52,6 % ) — женщины80.

Примечания
'Так, в К Т Б за 06.02.1943 читаем, что в районах восточнее линии Таган­
рог— Красный Луч — Лисичанск достигнут 100-нроцентный уровень вер­
бовки: « Э т о т успех м о ж ет, правда, б ы ть сведен на нет о тсутстви ем
колесного транспорта. Переговоры с транспортниками ведутся».
2 Однако в связи с кратковременным завоеванием западных предгорий Север­
ного Кавказа возник гот же гамлетовский вопрос: как же быть с кавказскими
народностями, брать или не брать их в Рейх? 11.01.1943 под председательст­
вом л-ра Рахнера состоялось специальное совещание, на котором было реше­
но для работ в Рейхе набирать только русских и украинцев (представители же
кавказских народов, а также кубанские и терские казаки могут быть приняты
в «хиви» или использоваться для работ на местах). Тех же из кавказцев, кто
уже работает в Рейхе, решено было осчастливить своим особенным (с изо­
бражением Эльбруса) знаком, а также правом семейного трудоиспользования (с детьми до 14 лет). Пройдет еще немного времени, войска отступят
(а с ними и службы труда в Черкесске и Микоян-Шахаре), и эта проблема
отпадет сама собой, сохранившись разве что в виде шлейфа беженцев.
3 Так, в отчете почтово-цензурного ведомства о содержании переписки жи­
телей Киева за первое полугодие 1943 года, сообщается о дурной славе дулага
на Львовской улице: ужасные санитарные условия, побои со стороны адми­
нистрации лагеря и т.д. Некая религиозная община — «Ставропигиальный
монастырь при Всехсвятской церкви» (Садовая ул., 76) и принадлежащий
к ней никому не известный архимандрит Михаил были уличены в изготов­
лении фальшивых документов, освобождающих от вербовки в Рейх. См.:
Meldungen tibcr falsche Behandlung der Ostarbeiter im Reich und falsche
Anwerbunbgs bzw. ErfassungsmaBnahmen in der besetztcn Ostgebieten (B A ,
R 55, № 1483, BI. 27— 37).
4В начале года прозвучал даже призыв разыскать в Рейхе наиболее лояль­
ных рабочих и разрешить им приехать на короткое время домой в отпуск,
с тем чтобы они могли оказать пропагандистское воздействие на сооте­
чественников. К середине июня решение об этой акции (под кодовым
названием «Акция Берлин») было принято: 30 остарбайтеров-пропагандисгов должны были собраться в Берлине и, после инструктажа, посту­
пить, по десятку, на 4 недели в распоряжение инспекций В Ш О (К Т Б,
15.06.1943, 24.06.1943). Эти доверенные «отпускники» прибыли в рай­
оны Сталино и Орла.
5 В результате кампании по вовлечению местного населения, а также военно­
пленных в ряды «хиви», по данным КТБ за 15.01.1943, было привлечено
82.621 бывших военнопленных (из них до 40 % — из ОЗМ ) и 26.233 гра­
жданских лиц (тут первенствует 03 группы армий «В»),
л Гак, из 17.840 беженцев в Мелитополе 598, а из 9.182 беженцев в Запо­
рожье 522 — были завербованы и отправлены в Рейх. Большинство —
202

фольксдойче или кавказцы. Их поток к началу марта почти иссяк, часть из
них (кроме фольксдойче) возвратилась в родные края (К Т Б за 08.03.1943).
7 Любопытно, что это сделали войска Воронежского фронта, которым в это
время руководил генерал Голиков — будущий глава Советской репэт риационной службы (см. главы 4— 6).
х Служба труда в Харькове вскоре была воссоздана. По ее оценкам, в городе
находилось от 40 до 50 тыс. 14— 25-летних русских, кроме того в городе
осталось около 700 ученых, вопрос об использовании которых предпола­
галось решать отдельно.
4В свеге этого аргумента, честно говоря, просто излишним, если не сказать
сентиментальным, видится намерение Г'БА повысить минимум зарплаты
остарбайтерам с 40 до 50, а юношам — с 3 до 12 RM.
10 КТБ, 27.04.1943. Ср. там же: «Вербовка трудная, т.к. добровольцы встр е­
чаю тся крайне редко». Или: «Население всеми силами противится вер­
бовке» (КТБ, 8.06.1943).
" См. отчет руководителя операции бригаденфюрера СС и генерала поли­
ции К. фон Готтберга от 24.02.1943 (Белорусские остарбайгеры-2, с. 79—
83, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 685. On. 1. Д. I. Л. 101— 104). Кстати, при­
мерно в это время для пропагандистского обслуживания вербовки в Рейх
был создан «Союз Белорусской молодежи» (Белорусские осгарбайтеры-2,
с. 7 1— 76, со ссылкой на: В А , RH, 6/486, л. 10— 12).
1' См.: Белорусские остарбайтеры-2, с. 28— 29, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 4683.
Оп. 3. Д. 947. Л. 262— 263. О некоторых друг их операциях и их результатах
см.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 14.
11 Белорусские остарбайтеры-2, с. 38, со ссылкой на: Н А РБ. Ф. 4683. Оп. 3.
Д. 947. Л. 277.
" КТБ, 12.04.1943.
15 Retlinger, 1960, р. 271.
Нюрнбергский процесс-1, т. 1, с. 790.
17 Примечательно, что почти в то же самое время, только не в Веймаре, зондеракции шли полным ходом (см., напр., Homze, 1967, р. 160).
|х Так, д-ру Колю была поручена проверка условий труда и жизни остарбайте­
ров на промышленных предприятиях в Рейн-Вестфальской промышленной
обласги. И, хотя условия снабжения военнопленных и остарбайтеров в Рейхе
были улучшены, проведенное им обследование выявило сильное разочарова­
ние людей, что, конечно же, сказывалось и на падении их трудоспособности
и трудоготовности. Все чаще стали поступать сведения о несчастных случаях
и отравлениях со смертельным исходом (метиловым спиртом, кислотой, «кры­
синым хлебом» и т.д.), вызванных недостаточным вниманием работодателей
к их нуждам. Вербовщики просили ГБА информироват ь их о таких случаях,
а главное — добиваться от предприятий усилий по спасению людей.
|1) См.: Runderlass № 57/43 (Staatsarchiv Freiburg, Bt. L 100/1, № 56, BI. 73—
73R.). Однако сдается, что этот указ так и остался на бумаге. Во всяком
случае упоминания этих специалистов в известной нам документации об
осгарбайтерах не встречались.
См.: Белорусские остарбайтеры-2, с. 26— 28, со ссылкой на: НАРБ. Микро­
фильм № 112.
1В борьбе за это Заукель сыграл на враждебном отношении к Розенбергу
партийной верхушки и рейхскомиссара Украины Коха. Об этом назначении
и об образовании нового отдела вместо спецгруппы «Трудовая политика и
социальное управление» сообщалось в министерском «Информационном
203

листке». См.: Mitteilungsblatt des RMdbO. Berlin. № 9. 2. April 1943. S. 5
(РГВ А . Ф . 1358k . On. 4. Д. 10). Уполномоченным в РК У (и одновременно
в 03 «Дон-Донец») Пойкерт стал 28.11.1942.
22 На заседании № 33 Центральной плановой комиссии от 16.02.1943 фигу­
рировало иное соотношение между Францией и Россией: соответственно,
100 и 150 тыс. чел. (РГВ А . Ф . 700к. On. I . Д. 51). Так же и в беседе, состо­
явшейся 29.04.1943 у Геринга, назывались другие цифры (тыс. чел.): Рос­
сия — 500, Прибалтика — 200, страны Запада — 500 (Р Г В А . Ф. 700к.
On. 1. Д. 80. Л. 5— 6).
25 См.: Белорусские остарбайтеры-1, с. 227— 230, со ссылкой на: НАРБ. Ф . 385.
Оп. 2. Д. 3. Л. 67— 69.
•1Не говоря уже о том, что «на местах» иногда бывало всякое. Так, например,
08.04.1943 был застрелен заукелевский представитель в Варшаве.
25 См. в: Dallin, 1958, s. 446— 447.
26 Но и в случае предоставления отпуска за «курортниками» должно вестись
обязательное наблюдение. Опасались, что они вступят в контакт с партиза­
нами и даже будут доставлены самолетом для дачи показаний в Москву.
21 Dallin, 1958, s. 454.
28 Существенным для нашей темы является и добавление (от 05.08.1943) к
указанному приказу, согласно которому военнопленные-женщиныперево­
дились на положение гражданских лиц и подлежали отправке в Германию
на положении «восточных рабочих» (см. Дугас, Черон, 1994, с. 198).
2" Prozess, Bd. 2, s. 3. С аналогичной просьбой обратился и генерал-квартирмейсгер Вагнер.
30 Производит впечатление — своим цинизмом — и запись в КТБ за 16.03.1943:
« Ч то касается упрека со стороны военных в таи , ч то применяются не­
допустимые методы вербовки населения, т о о таковых неизвестно ни
руководителю группы по труду, ни руководителю ш таба Заукеля».
31 См.: Dallin, 1958, s. 454.
13 Speer, 1993, s. 276— 277, 553. Достойна быть упомянутой и обезоруживаю­
щая наивность Гиммлера, предположившего на том заседании, а не за счет
умерших ли образовалась указанная Шпеером разница?
33 Г еббельс не отказывает себе в удовольствии и на этот раз выказать в днев­
нике презрение к этой «совершенной чуши», как он аттестует напыщенный
текст манифеста, а также суждение, что пришло время подрезать крылыш­
ки его автору (Dallin, 1958, s. 447).
■
4 Эта акция, впрочем, преследовала цели преимущественного покрытия тру­
довых брешей не в Рейхе, а на местах. Регистрации не подлежали только —
«хиви», горнорабочие, нефтедобытчики, железнодорожники и работники
электростанций (КТБ, 28.04.1943). В ряде районов, например, в ОЗМ , с
целью высвободить трудовые резервы даже предписывалось «разгрузить»
органы местного самоуправления (К ГБ, 01.05.1943).
Распределение этой цифры между ними подлежало согласованию на пере­
говорах в Ровно.
Homze, 1967, р. 146.
37 КТБ, 24.03.1943.
38 КТБ, 07.06.1943.
34 Белорусские остарбайтеры-2, с. 13, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 4683. Оп. 3.
Д. 947. Л. 243— 247.
111КТБ, 05.04.1943. Ср. запись в КТ Б за 03.05.1943: «Поскольку вербовка в
районе 11ернигова обещ ает мало успеха, уполномоченный ГБА президент
204

< РКУ> Габриэль перевел соответствую щ ие службы в Конотоп». Но к
21.05.1943 он вновь основал там вербовочный пункт (К Т Б, 21.05.1943).
" Имелась в виду добыча железной руды в Кривом Роге и марганцевой в
Никополе: поставлено, соответственно, 4 и 2 тыс. чел. (КТБ, 01.05.1943).
4: Сотрудничество с полицией стало бесспорным тезисом-фаворигом на со­
вещании начальников бирж труда округов Белоруссии и руководителей
штабов по использованию рабочей силы (Белорусские остарбайтеры-2,
с. 118— 130, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 370. On. 1. Д. 304. JI. 23— 33).
Персонал B11IO составлял при этом всего лишь 496 человек: из них в
штабе — 37, в ОЗН — 73, ОЗМ — 122 и 033 — 264.
14 Был официальным нерабочим днем. С 1943 года распоряжением Гитлера и
Розенберга — и только на территории РКО — праздничным и нерабочим
днем — Днем Освобождения — был объявлен также день 22 июня (КТБ,
18.06.1843).
Число военнопленных в 03, по состоянию на 01.04.1943, — 403 тыс. чел.,
или на 90 тыс. чел. больше, чем 01.03.1943.
4,1 В течение года в Финляндию было отправлено 34.809 ингерманландцев.
17GesamtUberblick iiber das 2 Quartal 1943. Berlin, den 31.07.1943. (BA/M A,
RW 3 1/29, BI. 6). Один из центров трудовой профориентации был создан в
Херсоне.
4Х К этому времени было уже установлено, что средняя производительность труда
остарбайтеров не так уж и низка. Она составляя в среднем около 80 % от
производительности немецкого рабочего, а на отдельных предприятиях
доходила и до 100 и даже до 120— 130 % (К ГБ, 17.04.1943).
4" Так, в конце февраля изучапся вопрос об отправке из Мариуполя и Сталино
около 10 тыс. специалистов, главным образом, металлургов. Для их охраны
было выделено 3 охранных команды в 50 чел., а также полицейские.
м>Белорусские остарбайтеры-2, с. 139, со ссылкой на: 11АРБ. Ф. 3500. Оп. 2.
Д. 1027. J1. 136.
м КТБ, 21.04.1943.
Белорусские остарбайтеры-2, с. 89, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 391. Оп. 3.
Д. 3. J1. 25— 26. Считалось, что это несправедливо по отношению к немец­
ким крестьянам, вынужденным справляться в одиночку с клином в 60 га и
больше.
V1 11ачиная с 29.03.1943 в Чернигове была предусмотрена погодичная регист­
рация всех жителей города в возрасте от 15 до 45 лет.
м Отчет № 13 начальника экономического управления АОК-6 от 26.03.1943
(BA/M A, RW 46/159).
Преимущественной отправке в Рейх подлежали и военнопленные — мест­
ные нужды вермахта предлагалось также ориентировать на гражданскую
рабочую силу.
v> Военно-промышленная программа В Ш О по налаживанию выпуска легко­
го вооружения и в первую очередь боеприпасов на предприятиях главным
образом Украины. Разворачивалась во второй половине лета 1942 года (см.
соответствующие КТБ по отделению «Rlistung»). Инициатором этой про­
граммы был Шпеер, стремившийся — в предвидении будущих массиро­
ванных бомбардировок германских городов — максимально рассредото­
чить предприятия военно-промышленного комплекса (Phahlmann, 1968,
s. 55).
4 11.384 из 033, 5.830 — из ОЗМ и 144 — из ОЗН, причем в который уже раз
у тверждалось, что эта партия — последняя.
205

•'* Пит. по: Dallin, 1958, s. 447. Тем самым процесс фактического уравнения
статуса гражданских рабочих и военнопленных достиг своего естественно­
го завершения.
•'* См. в интереснейшем письме представителя «Гитлерюгенд» в Белоруссии
одному из руководителей центрального бюро этой организации 3.Никелю
от 15.07.1943 (Белорусские остарбайтеры-2, с. 140— 145, со ссылкой на:
НАРБ. Ф. 385. Оп. 2. Д. 3. Л. 156— 158).
h0 Приказ Гиммлера от 07.09.1943. См.: ReichsfUhrer!.. Briefe an und von
Himmler. Stuttgart, 1968. S. 203 (Циг. по: Вторая мировая война. Краткая
история. М., 1985. С. 312). В тгой связи вполне закономерна определенная
смена лексики боевых дневников ВШ О , где, начиная со второй половины
лета 1943 года, почти исчез термин «вербовка» (Anwerbung), а термин «эва­
куация» (Evakuirung) довольно быстро сросся по своему значению с терми­
ном «зачистка» (RSumung). Так же довольно выразительно терминоупотребление «потери» (Verluste) применительно к населению, которое по тем
или иным причинам не удалось «эвакуировать» (или, прямее, от которого
не удалось очистить территорию): так, в К Т Б за 10.11.1943 соответствую­
щие «потери» исчисляются солидной цифрой в 9,4 млн. чел.!
61 Только через несколько дней из леса вернулось около 30 человек. Тех же,
кто попал под «эвакуацию», немцы направляли в Прибалтику (Справка ЧГК...
по Ленинградской и Новгородской области. — ГА РФ . Ф. 7021. On. 116.
Л. 58, Л. 28— 29).
62 Согласно приказу фюрера от 30.08.1943 и указу Геринга от 07.09.1943.
63 РГВ А . Ф . 700к. On. I . Д. 50. Впрочем, самому Штапфу оставалось уже не­
долго возглавлять ВШ О . По мере отступления вермахта зона непосредст­
венной ответственности В Ш О стала сокращаться, и 24.09.1943 он был
ликвидирован с передачей его функций соответствующим службам РКО и
РК У (Р Г В А . Ф. 700к. On. 1. Д. 76).
64 КТБ, 13.11.1943.
6' О том, как 14.10.1943 осуществлялась «эвакуация» в Гомеле, см. в показа­
ниях обер-фельдфебеля Г.Гупе (Белорусские остарбайтеры-2, с. 258— 260,
со ссылкой на: НАРБ. Ф. 3500. Оп. 2. Д. 1384. Л. 68— 70).
66 В Прибалтику (РКО ) эвакуировали главным образом население из ОЗН. Так,
из 97 тыс. чел., эвакуированных из 0311 (по состоянию на конец октября
1943 года, когда, по сравнению с серединой месяца, их число удвоилось) в
РКО — преимущественно в Латвию и Литву — направлялось до2/3 бежен­
цев и эвакуантов (КТБ, 30.10.1943).
67 КТБ, 03.11.1943, а также 19.10.1943. В то же время месячный отчет В Ш О
за октябрь 1943 содержит несколько большие цифры: общее число бежен­
цев — 1.111.298, из них размещено в приемных лагерях (Aufgangslager) —
783.337, в том числе 523.427 зарегистрированы в службах труда и 175.983
используется на строительстве укреплений (Р Г В А . Ф. 700к. Оп. 2. Д. 4).
',х КТБ, 03.11.1943. В КТБ за 09.10.1943 говорится только о 120— 140 тыс. эва­
куированных из ОЗМ, а в КТБ за 12.10.1943 — о 400 тыс. чел. из 033, из
которых большая часть уже перебралась на правый берег Днепра. На строи­
тельстве самого оборонительного рубежа «Пантера», к слову сказать, было
занято, по противоречивым данным, от 60 (К Т Б , 15.11.1943) до
183 тыс. чел. (КТБ, 03.11.1943). Следует отметить, что, судя также и по коле­
баниям приводимых в К Т Б данных по «зачистке территории», сами эти дан­
ные, по всей видимости, весьма приблизительные. Да и само ведение КТБ,
начиная с осени 1943 года, заметно изменилось: место еженедельных
206

сведений о ходе вербовки, ранее вносившихся в КТБ регулярно, заняли от­
рывочные, эпизодические и, как правило, некомплектные цифры.
(,1>КТБ, 04.— 10.12.1943. При этом в декабре готовились к эвакуации приблизи­
тельно 30— 40 тыс. беженцев из Крыма в Одессу, Констанцу и Браилу. Число
потенциальных беженцев и эвакуируемых (из района Витебска и др.) в ОЗМ
оценивалось сначала приблизительно в 150— 200, а потом в 100 тыс. чел.
7.1 В январе 1944 года в Финляндии было уже около 40 тыс. ингсрманландцев,
часть из них короткое время работала на базах люфтваффе.
71 КТБ, 01.04.— 30.06.1943.
7:' Отдельной строкой приведены сведения по наземной обслуге люфтваффе:
всего — II ,3 (17,6) тыс. чел., из них 4,6 (7,6) из военнопленных и 6,7 (10,0)
из гражданских. Кроме того из 111,3 (218,0) тыс. военнопленных в опе­
ративных зонах к труду привлечены 92,6, подготовлены к этому — еще
12,1 тыс. чел., нетрудоспособных — 6,6 тыс. чел. Кроме того: непокрытая
потребность в хиви — 122,5 (171,4) тыс. чел., в обслуге люфтваффе —
6,2 (7,5) тыс. чел. (КТБ, 31.12.1943).
п Beitrag der Chefgruppe В В zum К Т В Шг die Zeit vom 01.10.— 31.12.1943
(BA/M A, RW 31/35, BI. 235).
71 В том числе, потеснив румынскую администрацию, и в Одессе, где скапли­
вались десятки тысяч беженцев из Крыма (КТБ, 28.11.— 3.12.1943).
7S Эвакуированных же для верности подвергали гражданскому «пленению» и
до решения вопроса о дальнейшем направлении содержали в лагерях для
военнопленных.
7.1 КТБ, I I — 17.12.1943 сданные пересчитаны; в оригинале — ошибки сче­
та — // //.>. Это составило около 9 % от общего числа зарегистрированных
эвакуированных. Больше всего их было на территории Украины (35 %
все из 033), Прибалтики (27 % , из них 2/3 из ОЗН и 1/3 из О ЗМ ) и Белорус­
сии (1 8 % — все из ОЗМ).
77 Именно так раздвинули возрастные рамки в 033. Впрочем, к работам в про­
мышленности детей моложе 14 лет не привлекали.
7" КТБ, 04— 10.12.1943. Из них 16 акций — в ОЗН (учтены и 2 акции в Га­
лиции, давшие Рейху 17.515 пар рабочих рук). Однако из-за обстановки
на фронте на новые акции такого рода рассчитывать уже не приходилось,
разве что на одну-две акции в 033. По всей видимости, одна из них и
описывается в заметке Ю.Ильющенковой «Трагедия деревни Селифоново»: «В 10 часов у т р а 23 сентября 1943 года в нашей деревне появились
немцы. С тали поджигать дама... — и т а к 71 дом. Уничтожено все: ско т­
ные дворы, сараи с народным хлебом, навесы. Э т о тел карательный о т ­
ряд о т деревни Бочаровщина. Там сожгли два дома, в деревне Лупино со­
жгли домов пять. Нашу деревню сожгли всю до единого колышка. А народу
сколько захватили, погнали перед собой через Рославльское шоссе, через
деревню Цыбульники и дальше. По где-то в Белоруссии наши войска опе­
редили немцев с нашим народам. И народ вернулся дамой, к то остался ж ив»
(Рабочий путь. Смоленск, 1993. 25 сентября. С. 2).
Из этого количества около 500 человек попало даже в Финляндию, где об­
служивало базы люфтваффе: от посылки на эту работу ингерманландцев,
как эго предлагалось финским правительством, немцы — из-за дороговиз­
ны их содержания по арийским меркам — отказались (КТБ, 22.11.1943)!
"" Женщины — в основном, занятые неполный рабочий день — преобладали
(около 2/3) и среди 1,2 млн. мобилизованных зато же приблизительно вре­
мя германских граждан.

2.5.
Год сорок че тве р ты й :
последняя программа Заукел я
4 января 1944 года фюрер провел совещание по вопросам военной
экономики, в котором участвовали Шпеер, Заукель, Кейтель, Мильх,
Бакке и Гиммлер. Отвечая на вопрос фюрера, Заукель сказал, что для
поддержания производства на прежнем уровне в 1944 году нуж­
но привлечь дополнительно от 2,5 до 3 млн. новых рабочих рук;
Шпеер накинул еще 1,3 млн. чел., а сам Гитлер — для системы про­
тивовоздушной обороны — еще 250 тыс. чел. На круг получи­
лось — 4,05 млн. чел.1Тут же, на заседании, Заукель обещал Гитлеру
поставить это количество рабочих рук при условии, что будут «развя­
заны» его собственные руки на оккупированных землях2. На 53-м
заседании Центральной комиссии по планированию, состоявшемся
16 февраля 1944 года, потребности были еще раз уточнены и опреде­
лены в 4,2 млн. чел.5
Вот на эту цифру и была сориентирована так называемая «Ч ет­
вертая программа Заукеля». Из запланированных 4,2 млн. чел.
большинство составляли бы итальянцы (1,5 млн. чел.) и французы
( 1,0 млн.), остарбайтерам отводилось только третье место (600 тыс.
чел.)4.
Г1о данным же КТБ, задание ГВА на востоке на 1944 год было
даже меньше — 500 тыс. чел! Из них — из РКО (преимущественно
из Литвы, где беженцев накопилось больше всего) - ожидалось 150,
из Р К У — 130 (в т.ч. 100 — из бецирка Волынь и 30 — из бецирка
Житомир), из ОЗН и ОЗМ
по 75 и из 033 — 70 тыс. чел. При всем
том 200 тыс. чел. должны были быть поставлены уже к марту.
Однако Заукелю впору было думать скорее об эвакуации собст­
венных сотрудников: 24 декабря 1943 года началось зимнее наступ­
ление Красной Армии. Осознав уже в марте некоторую, выразимся
так, умозрительность своих намерений, Заукель перекладывал вииу
за эго на плечи военных, якобы срывавших и срывающих все его уси­
лия из-за опасений еще более подтолкнуть партизанское движение.
Отступая, Заукель хотел прихватить в Рейх как можно больше ра­
бочих рук, из которых было бы еще можно повыжимать соки. Тем
более, что в достатке было и желающих — беженцев, — и нежелаю­
щих, то есть эвакуируемых насильно. Настолько много, что всех все
равно было уже не прихватить, — поздно. Так что от принципа то­
тальной эвакуации
семьями, деревнями, предприятиями
при­
шлось отказаться: и транспорта нужного нет, и все промежуточные и
пересыльные лагеря переполнены.
Но и оставлять дееспособных людей Красной Армии обидно: по­
сему из людей в возрасте от 16 до 45 лет, годных «к труду и обороне»,
начали создавать приписанные непосредственно к армии трудовые
батальоны'. Отправка в Рейх этого контингента, — а только в ОЗМ к
208

9/

ABSCHR1FT.

ОС.'"

V ERPFLICH TU N G SBESCH EID .
Herrn *

»eb. am: .

Frau_____________ ____________________ Ш:---Krlutem

,. S.
Пребывание в лагере — это абсолютная невозможность побыть
одному; всегда и везде — только на людях, только в навязанном об­
стоятельствами коллективе, которым предопределено и проконтро­
лировано все бытие лагерника. Это высш ая степень одиночества,
прилюдного одиночества человека, оставленного один на один с
могущественным Рейхом.
В плену уже почти не встречалось того товарищества, что распро­
странено было на фронте, в действующей армии17. Доносительство
было хотя и предосудительной, но нормой: причем стучали отнюдь
не только абверовские агенты18. Общие интересы были ослаблены
или их вовсе не было — все интересы были индивидуальными или
мелкогрупповыми (воровство, побеги). Группки же кристаллизовывались вокруг более опытных и авторитетных личностей, и принад­
лежность к такой малой группе иной раз была поистине спасением:
«Постепенно складывались коллективы. Они помогали выж ить » 19.
Но складывались они, если вообще складывались, всегда с преве­
ликим трудом. Как признавался И Луги н:

« Тяжесть наш его полож ения была не т олько в наш ем пол­
ном бесправии, но и в абсолю т ном чувст ве одиночест ва. Мы,
русские, не поддерж ивали друг друга, как это делали французы,
поляки, югославы. В массе своей у русских пленных отсутствовало
245

чувство спайки по национальном у признаку. Оно было вы т рав­
лено всей шкурнической советской действительностью ...»20
То же и у Л.Ситко, которому кстати, именно француз не дал в
штрафлагере «дойти»:

«День за днем все меньше жалости к людям, к себе, меньше ст ра­
ха, все больше равнодушия: будь что будет...»2'
К слову, в отношениях советских с другими народами были свои
нюансы. Так, по свидетельству того же Л.Ситко, «...самые быстрые

и близкие отношения налаж ивались у русских с французами. Осталь­
н ы е — итальянцы, к примеру, или, скажем, югославы и поляки — дер­
жались особняком, а последние чаще всего и враждебно. Голландцы
и датчане были нейтральны»22.
По никакая ненависть, никакая тоска и никакая воздушная трево­
га не могли бы оторвать военнопленных и остарбайтеров от еды, или,
как выразился бы представитель лагерной администрации, от приема
пищи. В отличие ог французов или голландцев столовая, или кантина, остарбайтерам и тем более военнопленным не полагалась23. Пищу,
как правило, раздавали тут же, в бараке.
Военнопленные в шталагах утром получали хлеб и чай, в обед —
пол-литра супа из брюквы из 10-литрового бачка, в котором плавало
несколько кусочков нечищеной картошки, а вечером — снова чай.
Особенно голодный паек был в 1941 — 1942 гг., когда хлеба выдавали
только по 200 грамм24.
В арбайтслагерях у остарбайтеров — было несколько иначе.
Главное — хлеб — выдавали шесть раз в неделю, вечером, после
смены.
Это — дневной смене, а ночная получала свою суточную хлеб­
ную пайку у раздатчика25 днем, вместе с больными. Кто-то съедал
все сразу, мужественно-мудрые половину оставляли на утро, когда
есть будет хотеться не меньше, чем сейчас, но есть будет уже со­
всем нечего. Люди укладывались поверх одеял, закуривали, стреля­
ли бычки, доставали карты, а мысли их все равно,
признавался
за всех В.Семин,
«кружат и кружат вокруг своих паек»26.
По единодушному, на редкость единодушному, мнению именно
голод, жизнь впроголодь — было самым тяжелым, самым непере­
носимым. Это — лейтмотив ощутимого большинства писем остар­
байтеров и ответов на анкеты: «От голода очень хотелось спать, в
бараки шли как пьяные» (А.Е.Драница). «>/ мечт ала о еде и чтобы
быстрее кончилась война. Обед получаю — об уэ/сине мечтаю, и все
же я кушать хочу» (М. М. Шарове кая). «Придя из бани, я уж е начал

терять сознание. Поднимаясь на 2 этаж, у меня закружилась голо­
ва и я упал, ударившись о койку. Вот моя голодная смерть, подумач
я» (В.М.Баранов, дневник за 20.09.1943).
246

Им вторит и Л.Ситко: «...хронический, постоянный голод на ба­
ланде и брюквенном хлебе — это было что-то иное. Человек пе­
рестает здраво мыслить, им овладевает апатия, руки свисают,
как плети, кож а — мерт венно-серая... Все сильнее прост упало
в человеке ж ивотное, все меньш е оставалось в нем человеческо­
го. Были споры и драки дистрофиков за горбушку, которая у сосе­
да казалась больше, за зуппэ погуще, за место на нарах... Были да­
же убийства за краж у хлеба у товарища ( “Ступай эсэсовца обкради! Что у своего крадешь!''). Но было и другое: бывало, что "сбра­
сывались ” по ломтику хлеба для того, кто уж е совсем дошел. Все
страдали от голода, но не все теряли в себе человека, помогали, чем
могли, друг другу, иногда просто добрым словом...»27
Если исходить не из казенных предписаний, а из живых сви­
детельств, то «усредненный» рацион был приблизительно таким:
утром (иногда и вечером) — эрзац-кофе и хлеб: суммарно — от
200— 250 до 400 г. (впрочем, на шахтах чуть больше — до 500—
600 г; иногда хлеб заменяли картошкой) и 1— 2 раза в день — около
литра пустой баланды из брюквы, моркови, капусты (иногда — коль­
раби), шпинат. На неделю — от 10 —20 г (кое-где до 100 г) маргари­
на, 50— 75 г сахара или сахарина (кое-где — 70— 100 г вареной кол­
басы)28.
В.Баранов сообщает, что, начиная с третьей недели начали кор­
мить строго по расписанию: в 7.30 — 50 г. хлеба, иногда — редчина
или салат из бураков, в 9.00 — кофе и 150 г. хлеба, в обед — как
правило, в полдень — суп, вечером — суп, 150 гр. хлеба и 15 гр.
маргарина29. Впрочем, в дни, когда приезжало какое-нибудь началь­
ство или инспекция, кормили получше — настоящим крупяным су­
пом, картошкой.
Немецкие источники отнюдь не противоречат «автобиографиче­
ским» свидетельствам. Вот датированный началом 1942 года обзор
сообщений с мест относительно положения и состояния советских
военнопленных:

«Физическое состояние русских отвратительное. Уже вторую
ночную см ену подряд от потери сил и голода травмы получили
33 человека. Пришлось прекратить работу за 3 часа до окончания
10-часовой смены. В следующую ночь эти 33 человека, освобож ден­
ные врачом для военнопленных, отсутствовали. Врач полагает, что
в ближ айшее время привлечение их к труду ввиду их полного ист о­
щения невозмож но или ограниченно. Остальные русские получили
два дня отдыха и право неограниченного сна. Во вчераш нее воскре­
сенье от них потребовали только 5 часов работы. Это касалось 90
человек (еще 14 человек были оставлены в лагере, из них 10 — нера­
ботоспособны). И, хотя они изо всех сил старались доработать до
конца смены, по истечении 4 часов выглядели переутомленными.
Так как для т рудоиспользования р усских т ребует ся зн а ч и ­
тельное число мастеров, бригадиров и приспособлений, налицо спад
247

производства — еще более значительный, чем перед началом ис­
пользования русских. О производственных достиж ениях русских в
ближ айшей перспективе говорить не приходится...
...Применение труда русских в оборонной промышленности пол­
ностью зависит от питания. Из продуктов питания возможно один
раз в день приготовлять горячую пищу. Мясо долж но подаваться в
виде колбасы (35,71 г) в сочетании с небольшим количеством хлеба
(300 г). Хлеб выдается сразу на весь день. Таким образом, ост ает ­
ся только позаботиться об обеде для русских 6 раз в неделю: 5 ф ун­
тов кольраби и 0,5 фунта картофеля с 18,5 г жира. 11асть необхо­
димой для варки воды мож ет быть заменена 1/3 лит ра сгущ енного
молока. Были сделаны два пробных обеда — один раз только с во­
дой, другой — с водой и сгущенкой, и мож но утверж дать, что с
таким еж едневным питанием мож но только поддерж ивать сущ е­
ствование, но оно не дает сил, дост аточных для продукт ивной
работы...
И мею щ егося снабж ения недостаточно. Киш ечные заболева­
ния несомненно являю т ся следст вием сверх всякой меры п о д а ­
ваемой кольраби. Работы, на которых используются русские, —
в основном, тяж елые. Нормы питания, далеко не д о т яги ва ю ­
щей до пот ребност и, недост ат очно для того, чтобы п о д д ер ­
ж ивать или наращ ивать силы, нуж ные для производит ельного
труда.
Недостаточность питания русских военнопленных может быть
устранена, если нормы их питания будут подняты до норм для дру­
гих военнопленных и если в течение достаточно длительного време­
ни кольраби будет исключена из рациона.
У военнопленных цвет лица очень бледный, движ ения замедлен­
ны и говорят о том, что их питание недостаточно. Они вы казы ­
вают стремление к труду, заметно, что они обладают проф ессио­
нальными навыками. Их теперешняя производительность сост ав­
ляет 1/4 от производительности немца.
Нормы их питания, уст ановленны е ландсрат ом в наст оящ ее
время и до 8.3.1942 следующие : хлеб — 2100(2600), конина
250, ж иры — 130, крупы — 150. сгущенка — 243, сахар — 70, кар­
тофель — 3000, кольраби — 16500, свежие овощи — 1125, кислая
капуста — 275, чай-эрзац — 14. соль — 175. .

Так как во ен н о п лен н ы е, как правило, съ едаю т весь х л е б ­
ный рацион уж е утром, а теплую пищу получают только после воз­
вращ ения в ла гер ь в 17.00, прилагаю т ся ус и ли я к тому, чт о­
бы предоставит ь им дополнительное питание из наших ост ат ­
ков. Но по этой же причине оно и не м ож ет быт ь р е г у л я р ­
ным.
248

...Кормить работающих на тяжелых работах большим количе­
ством кольраби нецелесообразно, разумнее для этого использовать
крупы — гречку, рис, пшено, чечевицу »30.
Столь плохим состоянием своих работников были недовольны и
немецкие работодатели, но и они не могли переубедить власти под­
нять рационы их питания: такая мера была заблокирована уменьше­
нием рационов самого немецкого населения, объявленным 6 апреля
1942 года. После этого рационы советских граждан могли быть толь­
ко снижены! — что и произошло. Занятым на легких и средних по
тяжести работах теперь полагалось 2070, на тяжелых работах — 2447
и занятым в горнодобыче — 2993 калорий вдень!"
В результате эффективность эксплуатации советских трудовых
ресурсов очень скоро, еще весной 1942 года, то есть в самый разгар
массового завоза остарбайтеров, оказалась поставленной под сомне­
ние. Во многих лагерях, где жили остарбайтеры, начались массо­
вые эпидемии (главным образом, сыпного тифа)— все, кажется, шло
ио тому же сценарию, что и осенью сорок первого года с советски­
ми военнопленными, трудовой потенциал которых был потерян по
причине повальной смертности. И хотя советская рабочая сила ста­
ла самой массовой на территории Рейха, со стороны работодателей
наметилась тенденция к ее возврату службам труда.
Из этих «забракованных» людей — тяжелобольных, престарелых,
беременных — стали формировать «возвратные партии», отправ­
ляемые обратно в СССР.
В сочетании с письмами из Рейха, начавшими приходить летом
сорок второго года, рассказы, состояние и самый внешний вид этих
доходяг произвели на родине столь внушительный «пропагандист­
ский» эффект, что ни на какую такую «добровольность» при вербов­
ке рассчитывать тем более не приходилось. Летом 1942 года число
добровольных заявок резко сократилось, если не сошло на нет, а энер­
гичность и изворотливость отказов возросли.
Ответный ход Заукеля — эскалация репрессивных мер при вербов­
ке, что и само по себе действовало в том же, перпендикулярном вер­
бовке, направлении. Понятно, что разворот именно в это время серьез­
ного партизанского движения случайным совпадением не является.
Конечно, Заукелю
в условиях выпавшей ему «квадратуры
круга» — было нелегко. То, что кормить русских надо получше, было
ясно, но как это сделать тогда, когда и сами немцы затянули ремни?
Смягчить проблему удалось лишь в октябре 1942 года, — после
того как рационы немцев были доведены до прежнего уровня. 6 ок­
тября были увеличены нормы питания и восточных рабочих — при­
мерно на 10 % (см. табл. 3.3.1). При этом новые нормы все равно
были ниже, чем у других иностранцев, не говоря о качестве продук­
тов и о том, что предоставление питания в полном объеме на практи­
ке неукоснительным правилом вовсе не было.
249

Таблица 3.3. /

Нормы питания советских военнопленных
и гражданских рабочих
(1941— 1942, кал/день)
04.12.1941

17.04.1942

06.10.1942

Легкие работы

2540

2070

2283

Тяжелые работы

н.д.

2447

2673

Горняк в шахте

н.д.

2993

3145

Категория труда

Источник: Herbert, 1986, s. 171.

Официальное выравнивание норм питания советских и западных
рабочих было произведено только в июле 1944 года, а в августе—
октябре их «подтянули» до норм питания немецкого населения32.
Перед той же самой «квадратурой круга» — но только с другой
стороны (так сказать, изнутри) — оказались и военнопленныые с ост­
арбайтерам и.
Достать еды! — Но где и как?
Купить еды? — Но где и на что?!
Единственным и реальным способом выйти из этого круга
ока­
залось: украсть!
Воровали все — все, что можно съесть или обменять на еду: кар­
тофельные очистки, картошку, брюкву, хлеб.
Воровали всегда — по дороге на работу, на работе, по дороге с ра­
боты, по ночам устраивали вылазки в близлежащие поля и огороды.
Воровали везде, куда заводила жизнь, — на кухне, с лагерного скла­
да, из погребов местных жителей.
Воровали искусно, добираясь даже до спирта в военных цистернах!..
Воровство еды стало обыденным и насущно необходимым, и только
по «наказанию», время от времени настигавшему захваченных с по­
личным «воров», но уж никак не по «преступлению» могли они смут­
но догадываться, что поступают вопреки одной из христовых запове­
дей, да и в родной советской школе их учили, кажется, не тому.
Даже люди, мало приспособленные к воровству и какое-то время
сопротивлявшиеся ему внутренне, со временем неизбежно избавлялись
от своих «комплексов», ибо понимали: иначе — не выжить! Тот же
В.М.Баранов, оказавшись во второй половине промозглого ноября
43-го года после арбайтслагеря в лагере штрафном, уже не испытывал
ни робости, ни мук совести; «Вставит , я пошел насчет промышления ,
250

как разгруж али брюкву и мне удалось стащить одну. За последнее
время мне везет в воровстве. Я очень научился искусно воровать...
Перед сном с прицепа стащил пять картошин и сварил в печке ” 33.
Или, днем позже: « Воровство было для меня главной заботой. Что­
бы то ни было, но надо стащить. Ибо смерть уж е ходит по пятам.
Во 2-й комнате умер вчера парень, Володькин земляк. Случаи голод­
ной смерти здесь уж е не новости »34.
Немцы, конечно, пытались с воровством бороться — в поисках
картофелин обыскивали при возвращении в лагерь, устраивали ноч­
ные засады. Даж е возможность в уборную сходить
и та была по­
ставлена под контроль:

«До сегодняшнего дня можно было отлучаться от станка во время
работы. Иногда сбегали во двор, чтобы воровать, где листок капус­
ты или бурачок, или в лучшем случае редьки или брюквы. Но с сего­
дняшнего дня строго запретили. Разрешено отходить от станка в
уборную и то по разрешению мастера и поляка»''.
Диапазон штрафов за воровство продуктов
от битья резиновым
шлангом до концлагеря. Достаточно типичны м является, например,
следующий документ36:
«Рабочий лагерь Над ( ааров.
Bad С ааров, 12.11.43
Ш утцсхафтлагерфюреру концлагеря Заксенхаузен.
С О О БЩ ЕН И Е
Оба отбывающие у нас трудовую повинность заключенные
R 52225 Еременко Виктор
24.2. /2
Р 71032 Черновка Владислав 27. П .20
повторно пойманы вместе с другими солагерниками на воровстве с ис­
пользованием ночной темноты . Несмотря па многочисленные предупреж­
дения случаи воровства тем не менее по-прежнему имею т место. Кроме
того солагерники подвергаются неблагоприятному воздействию со сторо­
ны двух означенных, особенно со стороны Еременко, не только подбивавше­
го их на совершение многочисленных краж •из картофельного погреба. но и к
порче при этом деревянных строений. Просим о суровом наказании и об изъ­
яти и обоих из местной рабочей команды.
IНачальник команды
Г С-штурмшарфюрер».
Немцам казалось, что такой «профилактикой» и угрозой наказа­
ний будут перекрыты все воровские возможности и шансы. Но, как
ни страшили наказания, а голод был могущественнее. Он ввергал
людей в отчаяние и, отчаявш ихся, посылал на унижения и на риск:
251

«В обед стали лезть за добавком. Полька со
всего размаха бахнула одного белоруса по голове половником. Тот
облитый кровью повис на лезущих. Немцы и поляки видя такую кар­
тину злобно смеялись называя нас свиньями, потом стали разгонять
на работ у Один русский получил 4 картошины на поддельный т а­
лон37, его избили до полусмерти. Работать он не мог, его бесконечно
били по ли ц у словно хотели оживить или совсем прибить »38.
Или:

«Вечером крали капусту, днем тоже и стояли возле обчисток и
ели, так как в заводе нельзя ни в коем случае и если заметят, то
изобьют до смерти. Переговорщик всех про­
гнал от обчисток и бил. Всех вечером идя в лагерь обыскивали,
4 человек обнаружили с сырой картошкой, я свою запрятал в землю
цветника, поэтому мог спастись от ряда мучений. Искали в лагере
уворованные лож ки и ножи, трусили все шкафы. У меня ничего лиш ­
него не нашли. Выли закрыты под замок, даже на заводской двор
нельзя было уйти, так как ребята ходили по яблоки, обломали сосед­
нему немцу груши и ы и оборвали все груши. Вечером они ели впотьмах
на койке. Я попросил, но мне никто не дал, потом один белорус дал
одну грушу. Я решил идти на сегодняшнюю ночь, но так как вылезти
было нельзя, то планы не сбылись»39.
Ситуация с грушами показательна. Кроме страданий физических
и физиологических, голод нес и моральный антизаряд, разъединял
людей, делая их подозрительными и жадными, лишал остатков чело­
вечности:

«Хотя у Толи. Петра, Василия и Василия и были сухари и сало,., но
они всегда прятались от меня, Шкута Володи и других голодающих.
Как обидно. Ведь я им дорогой п о ло ви н у са ла от дал. Толе
все Лидины сухари отдал. И все время мое ели, а как увидели прибли­
жение голода, то почали сторониться. Эк кажется, несчастный я.
Я переворачиваю ту сумку, где были сухари, и по крошке собираю и ем
с таким аппетитом, что кажется съел бы всю сумку».
Конечно, воруя, эти несчастные люди рисковали40 и крупно,
но
иного выбора у них не было. Голод, постоянные мысли о еде делали
воровство абсолютно неизбежным и повсеместным".
Теплый зяблого не разумеет — немцы никак не могли взять в толк,
что хоть и силен страх, а голод — сильнее.

Примечания
1Их официальное название — RAD-Baracke, то есть бараки для рабочих.
2 ГАРФ. Ф. 9401. On. 1. Д. 2208.
252

; Слухи о том, что их проектировщиком был лично министр вооруже­
ний Альберт Шпеер, архитектор по профессии, были лишь только слу­
хами.
4Впрочем, по величине им было далеко до концлагерей, рассчитанных, как
правило, на многие десятки тысяч человек (а некоторые, как. например,
Майданек и Лушвиц-Биркенау, планировались и на сотни тысяч!).
5На вышках — часовые, другие охранники, часто с собаками, периодически
обходили лагерь.
''Среди прочего медкомиссии фиксировали также наличие или отсутствие
верхней плоти на члене на предмет выявления евреев и наличие или отсут­
ствие специфических татуировок уголовников.
7 Дугас, Черон, с. 113.
х Семин, 1978, с. 99— 100.
4 В штрафных лагерях, впрочем, и этого внутреннего табу не существовало.
Действовал чисто гулаговский «закон»: «умри т ы сегодня, а я завтра».
10 Удивительно удачное слово: кроме сапожного термина
колодка — в нем
явственные отголоски «кандалов» и, особенно, старинного русского обо­
значения каторжника: «колодник»! Немцы называли эту обувь «Pantinen».
11 Семин, 1978, с. 148. Ср.: «Обувью служили большие деревянные колодки,
очень неудобные для ходьбы. Бы стро двигаться или б е ж а ть в колодках
мож но было только двумя способами: не отрывая ног о т земли на манер
лы ж ника, или ж е высоко поднимая ноги, подобно породистому рысаку
Колодки стали опознавательным знаком советского пленного. Пленные
других государств носили собственную обувь» (Лугин, 1087, с. 179).
Ср.: «Но колодки служили немцам верно. В колодках нельзя было б е ж ать:
они слетали с ног на ходу Бы стро идти т о ж е не было никакой возмож ­
ности. Для охраны почти S0 человек требовалось только два-три конвои­
ра. В слякоть и дож'дь, в снег и ж ару колодки верно стерегли нас. Когда
колонна в 76 человек шла на работу, т о вся деревня слышала. 11аши колод­
ки громыхали по булыж никам. Зимой многие падали колодки скользили по
льду» (Черон, 1987, с. 52).
Зимой подъем — в 6 утра. После подъема — оправка и поверка.
" См. в главе 3.7.
" В шталагах система лагерных комендантов и полицаев-надсмотрщиков из
числа самих советских людей была введена уже в сентябре 1941 года (см.
в главе 3.1).
|л ГА РФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 389. Л. 80— 81 об.
17 См.: Баранов, 1995 и др.
|К Один такой случай описан Л.Ситко (Ситко, гл. 3.50-55).
|у Кондаков, 1991. с. 285.
Лугин, 1987. с. 184.
' Ситко, гл. 3.62.
’ Ситко, гл. 3.53. Вот еще одно «международное» наблюдение из его воспо­
минаний: «Наиболее выносливыми мне казачись выходцы из Союза. Чем
это объяснить? Не тем ж е только, ч т о "наши и д ут!" Не тем ли. что и
на родине немало горя хлебнули и привыкли к нему? Поляки, чехи, особенно
итальянцы казачись совсем у ж беззащитными, опускались и умирали бы­
стрее наших...» (Ситко, гл. 3.62).
’■Впрочем, полякам тоже.
1Дугас, Черон, с. 113— 114. Ср. с официальными рационами питания совет­
ских военнопленных (например, в: Streit, 1991, s. 137— 162 и др.).

- Как правило это ангажированный немецкой администрацией кто-то из «сво­
их», по-гулаговски — «придурок».
2Л Семин, 1978, с. 135. Воскресную пайку вместе с недельными мерками мар­
гарина, сахара и курева (по 14 сигарет — тем, кто старше 18 лет) выдавали
в субботу. Естественным образом это превращало субботу в базарный день,
барак — в биржу и игорный дом, сигарету — в меновую валюту, причем
«курсы» при этом были достаточно стабильными: пайка хлеба — 6 сигарет,
недельная пайка маргарина — 12 и т.д. (Семин, 1978, с. 124— 125) .
27 Ситко, гл. 3.62.
п И тем более значимо привести такие свидетельства: «Очень помогали нам
голандцы. отдавали свою еду» ( А.А.Дорошенко, лагерь в г. Фульда); « Ино­
странцы по­
лучали посылки с Красного Креста. Иногда нам, жалеючи, подсовывали
что -то » (А.Е.Драница, с. Вальдштедт близ Бад-Сегеберга).
2" Баранов, запись за 20.09.1943 (по рукописи).
311Дрезден, 02.03.1942 Wehrkreisbeauftragte IV HOnsch (ВА/М А, W I ID 35).
•
Я| Herbert, 1986, s. 163, 402.
12 Hopmann u.a., 1994, s. 281, 291. Разумеется, практически это соответство­
вало действительности отнюдь не повсеместно! Вместе с тем на отдельных
предприятиях, как, например, на филиале «Даймлер-Бенц» в Бреслау фак­
тическое выравнивание рационов было произведено на свой страх и риск
гораздо раньше.
л Баранов, 1985, с. 147, запись за 27.11.1943.
11 Баранов, 1985, с. 147, запись за 28.11.1943.
Баранов, запись за 5— 6.10.1943.
•
16 РГВА . Ф . 1164к. On. I. Д. 22.
■7 В некоторых лагерях, где питание людей было хотя бы частично организо­
вано в заводской кантине (столовой), существовала талонная система, ко­
гда людям выдавали — как правило, по субботам или пятницам, на неделю
вперед талоны на питание (дневные или ночные, в зависимости от смены).
л Баранов, 1985, с. 138, запись за 23.09.1943.
v> Баранов, 1985, с. 139— 140, запись за 29.09.1943.
4,1 11ронести в лагерь мимо охраны было трудно, но все-таки можно: часто для
этого использовали низ брюк или кальсон, перевязываемый веревочкой.
41 «Перед обедом к кухне привезли ящиков 5 кочанов капусты, мы воровали и
сейчас ж е ели...» (Баранов, запись за 20.09.1943).

3.4. Л ечение леж анием , или медицина
Из статьи в статью и из книги в книгу кочует страшная цифра Кри­
стиана Штрайта: из 3,35 млн. советских военнопленных, взятых
вермахтом в плен в 1941 году, в плену было убито или умерло около
2 млн. красноармейцев, или, иными словами, 60 % !
Расчет этой цифры таков1: из 3.350.639 военнопленных в живых,
но состоянию на 1 февраля 1942 года, значилось 1.020.531 чел. К это­
му моменту времени из плена было отпущено в общей сложности
280.108 чел. и еще какое-то (точно не установленное) число из плена
бежало.
Картотеки советских военнопленных, умерших в Германии, со­
хранились только частично. Статистическая обработка той ее час­
ти, что поступила в Подольск, еще не завершена, но, по предвари­
тельным оценкам, составит не менее 600— 700 гыс. карточек2. Кро­
ме того, в фондах WASt в Берлине имеется около 328 тыс. карточек
советских военнопленных1.
Весьма выразительны и официальные данные захоронений со­
ветских граждан. Усилиями советских военных атташе и комиссий
но репатриации было выявлено в общей сложности 945.184 моги­
лы, из них большинство — 541.051 и 41.825 могил — на террито­
рии Германии и Австрии, в том числе — 114.550 — в пределах со­
ветских оккупационных зон. Остальные 298.026 могил находились
на территории стран народной демократии. По официальным не­
мецким данным, число могил советских военнопленных на терри­
тории сегодняшней Ф РГ, составляет 459.227, из них 119.556 — в
восточногерманских землях4. По послевоенным советским данным,
в одном только Зенне (Форелькруг) захоронено 65 тыс., в Зандбостеле — 46 тыс., в Фаллингбостеле — 42 тыс. и в Берген-Бельзене —
29 гыс. советских граждан5.
Условия, в которых осенью 1941
зимой 1942 гг. содержались
советские пленные, были таковы, что смертность среди них была срав­
нима разве что с падежом скота во время эпизоотии. Армейские и
фронтовые сборные пункты и дулаги этого времени — Бяла-Подляска, Славута, Дарница, Минск и десятки других в зоне ответственно­
сти О К Х — по бесчеловечности, жестокости и уровню смертности
не уступят самым мрачным из концлагерей.
Ничуть не краше было и под эгидой О КВ. Из 390 тыс. военно­
пленных, привезенных туда к декабрю 1941 года, 72 тыс. (или 18,5%)
умерло6. К апрелю 1942 года доля умерших среди вывезенных в Рейх
военнопленных составляла 47 % 7. Согласно Штрайту, поданным на
1 мая 1944 года, в зоне ответственности О К В (иными словами, в
Рейхе и Генерал-Губернаторстве) перебывало 3,1 млн. советских
военнопленных, из них 1,1 млн. — умерли.
Апогей смертности пришелся на период между сентябрем и де­
кабрем 1941 года8. И только с 22 ноября (когда уже три недели, как
255

стояли морозы!) военнопленных начали перевозить в закрытых ва­
гонах, так что немалая их часть — по некоторым оценкам от 25 до
70 % — умерли непосредственно при транспортировке. Л чего сто­
ят многодневные марши — по 25— 40 км в день — изнуренных, по­
строенных в колонны пленников! Ясно, что эти маршруты были усея­
ны [рунами.
Но и в лагерях смертность была чудовищной, особенно в дулагах на востоке— в этих нечеловеческих лагерях-муравейниках, на­
подобие уже упомянутого Минского дулага, где под открытым не­
бом и без каких бы то ни было санитарных строений одновременно
роилось до 100 тыс. чел. военнопленных и до 40 тыс. гражданских
лиц”. Добавим к этому тотальный моральный и политический тер­
рор в лагерях, бомбежки, а также весь классический букет эпиде­
мий и болезней.
Не забудем и о боевых приказах Гейдриха и Мюллера — в сущно­
сти, смертных приговорах военнослужащим евреям, комиссарам и
ряду других категорий советских военнопленных. Энтузиазм в их
исполнении не спадал по крайней мере до лета 1942 года, когда чело­
веческие руки, а стало быть, и жизни вновь поднялись в цене. « В це­
лом,
пишет К.Штрайт, — можно считать, что каждый десятый

советский военнопленный был убит командами С С на фронте или в
концлагерях » 10. По уточненной оценке, это число составило около
140 тыс. чел.11
Зимой 1941/1942 гг. свирепствовал сыпной тиф — как на востоке,
так и на западе. С.И.Анваер, сама врач по профессии, вспоминала о
сыпняке в вяземском дулаге: «Больные старше 35— 40 лет умирали

все. Многие, уж е перенесшие сыпняк, умирали от истощения. На
лагерном пайке у них просто не хватано сил для восстановления по­
сле невольной голодовки во время болезни»'2.
Той же зимой в одном из лагерей в Арнсберге (Вестфалия) в один
из дней умерло сразу около 600 остарбайтеров11. Поразительный фаю-:
администрация шталага 304 (IV Н) Цайтхайн, где в эти месяцы еже­
дневно умирало от 20 до 200 военнопленных, провела между лагерем
и кладбищем самую настоящую узкоколейку!14
На десятки и на сотни шел счет и при отдельных несчастных слу­
чаях на производстве: так, 3 апреля 1944 года взрыв на шахте Цехе
Заксен (Zeche Sachsen) унес жизни 169 человек, в том числе 101 рус­
ского военнопленного и 10 остарбайтеров15. Если же говорить о жерт­
вах бомбардировок, то их разовый счет мог достигать и тысяч16.
Разумеется, Германия не допустила бы столь фатальной статисти­
ки, если бы это изначально противоречило «германским» интересам,
какими они поначалу виделись берлинским стратегам. Стратегия не
изощренная, новполне людоедская: чем больше подохнет славян,
евреев и комиссаров, тем лучше. Тяжелораненых, тяжелобольных,
в том числе туберкулезных или тифозных, расстреливали на месте
или же отправляли в лагеря смертников. «Вам нужен пулемет?», —

с улыбкой спросил австрийца-хирурга Петера Бамма немецкий ко­
мендант лагеря под Севастополем, когда доктор попросил его помочь
позаботиться о раненых военнопленных17.
В КТБ за ряд месяцев 1943 и 1944 годов приводилась разной сте­
пени подробности статистика смертных случаев среди остарбайте­
ров: март 1943 — 1479 чел., апрель— 1329, май — 1376, июнь
1798 (на это время пришлась вспышка тифа), октябрь — 1268, но­
ябрь — 945, декабрь — 899 чел., январь 1944 — 979 и февраль —
1631 чел. (См. табл. 3.4.1.).

Таблица 3.4.1
Смертность среди остарбайтеров
(1943— 1944 гг., выборочные данные, чел. / % ).
1944

1943

Смертность
(по причинам)
март

май

Туберкулез

351
23,7

546
39,7

447
35,3

325
34,4

315
35,0

291
29,7

511
31,3

Общая сердечно­
сосудистая
недостаточность
и истощение

465
31,4

177
12,9

152
12.0

125
13,2

142
15,7

154
15,7

269
16,5

11леврит
и воспаление
легких

175
11.8

164
11,9

72
5.7

68
7,2

60
6.7

44
4.5

80
4.9

11роизводственные травмы

96
6,5

51
3,7

86
6,8

69
7,3

51
5,7

47
4,8

56
3,4

Желудочнокишечные
заболевания

82
5,5

57
4.1

62
4,9

51
5,4

62
6.9

65
6.6

НО
6.7

Сыпной
и брюшной тиф

37
2.5

109
7.9

34
2,7

26
2.8

26
2.9

41
4,2

60
3,7

Самоубийства

26
1,8

н.д.
3,5

44
3,6

34
2.6

23
3,0

29
3.0

38
2.3

Инфаркты

21
1,4

н.д.
3,2

41
4.4

42
3,2

29
3,0

29
3.0

85
5.2

11

7206

октябрь ноябрь

декабрь январь февраль

257

11родолжен ue таблицы
1944

1943

Смертность
(по причинам)
март

май

окгябрь

ноябрь

декабрь январь февраль

16
1.2

н.д.
1.2

18
1.1

II
1.0

9
0.7

7
0.7

25
1.5

11рочие
причины

210
14,2

272
19.8

312
24.5

194
20.6

152
20.3

272
27.8

397
24,4

Итог о

1479
100.0

1376
100.0

1268
100.0

945
100.0

899
100.0

979
100.0

1631
100.0

Из них
и концлагерях:

513
34,7

384
28.9

307
22.3

241
19.0

107
11.3

н.д
н.д.

н.д.
н.д.

Смертность, в %
от общего
количества
остарбайтеров

0.10

0.08

0.08

н.д.

н.н.д.

н.д.

н.д.

Застрелены
при попытке
к бегству

Источники: КТБ за 1943. 1944 гг.

Сообщалось также, что в течение 1943 года официально было за­
регистрировано 14.522 смертных случая среди остарбайтеров (или, в
среднем, 1210 чел. в месяц). 1943 год, по всей видимости, можно счи­
тать наиболее спокойным в этом отношении. Среднемесячная смерт­
ность в 1942 и 1944— 1945 гг. была предположительно выше — из-за
эпидемий и явно недостаточного питания в 1942 году и из-за бомбе­
жек в 1944— 1945 гг. Если принять в расчет ежемесячную смертность
в 0,8— 1,2 % как достаточно устойчивую величину, то суммарную
смертность среди остарбайтеров следовало бы приблизительно оце­
нить, с поправкой на массированные бомбардировки в последующем,
как минимум в 80— 100 тыс. чел. (без учета около 150 тыс. «возвратников», то есть нетрудоспособных или доведенных до состояния не­
трудоспособности людей, возвращенных в течение 1942— 1943 гг. в
СССР).
Главной опасностью, согласно статистике, был туберкулез, на ко­
торый приходилось от 1/4 до 2/5 всех смертных случаев. Второй мас­
совой причиной смерти была общая сердечно-сосудистая недоста­
точность и истощение, на которую приходилось 12— 16 % , а в марте
43-го года — и все 31,4 % . От 6 до 12 % приходилось на плеврит и
воспаление легких, ог 4 до 7 % — на призводственные травмы
(немногим менее 100 чел. в месяц18), от 2 до 4 % — на гиф, но в мае
258

этот процент подскочил до 8, а в июне, когда от гифа умерло, по
разным оценкам, от 500 до 600 остарбайтеров, очевидно, и гораздо
больше. Ежемесячно — 20— 40 самоубийств, их процент достигал
иногда 3,6 % . Сравнительно стабильным было число застреленных
при попытке к бегству — 10— 25 чел. (от 0,7 до 1,5 % ), при том, что
ежемесячно в бега уходило около 2 тыс. чел.19 Доля концлагерников
среди умерших остарбайтеров ежемесячно падала — с 35 до 11 % .
Тем не менее сам по себе перевод в концлагерь — а это, в среднем,
касалось нескольких сот человек ежемесячно — шансов на выжива­
ние, как можно легко представить, не повышал20.
В случаях тяжелого психического расстройства известны сотни
случаев применения эвтаназии — клинического умерщвления поль­
ских и советских рабочих21.
Но все же не пуля и не виселица были главным орудием умерщв­
ления военнопленных — главным орудием был голод. Рацион воен­
нопленного колебался в интервале от 1/4 до 1/2 прожиточного мини­
мума. Так, по данным того же К.Штрайта, летом 1941 года в меню
военнопленного в России входили: или 20 г пшена и 100 г хлеба, или
100 г пшена без хлеба, или, при использовании на работах, 50 г пше­
на и 200 г хлеба22. Знатоками был разработан «руссенброт» — специ­
альный сверхдешевый хлеб, якобы излюбленный неприхотливым сла­
вянским желудком. Рецептура говорит сама за себя: 50 % — ржаная
мука грубого помола, 20 % — жом, 20 % — мука из целлюлозы и
опилок и еще 10 % — мука из соломы или листвы23.
Первоначально питание советских военнопленных на оккупирован­
ной территории регулировалось приказом О КХ от 6 августа 1941 года21.
Затем последовала радиограмма О К Х от 30 сентября 1941 года, по
всей видимости сократившая рацион еще более. 8 октября 1941 года
оберцальмейстер издал дополнения к августовскому приказу, а 9 ок­
тября отдел сельского хозяйства В Ш О скорректировал и издал не­
дельные рационы для советских военнопленных — с выразительным
уточнением: «при условии . что снабжение будет осуществляться
исключительно за счет местных продуктов»2*. При этом рекомен­
довалось картофель экономить и давать как можно больше брюквы
и/или кольраби — почти поровну с картошкой.
Тем не менее 21 октября рационы были вновь урезаны26, а 22 де­
кабря 1941 года — урезаны еще раз (сокращение по хлебу, мясу, кар­
тофелю и чаю едва ли компенсировалось прибавлением по соли и
сгущеному молоку, относительно поставок которого к тому же вы­
сказывались большие сомнения)27.
По сравнению с другими иностранными военнопленными даже
тяжело работающие советские пленники но мясу и жирам получали
урезанный паек. Их суточная норма хлеба — 410 г., тогда как у фран­
цузов — 520 г.
11адо сказать, что утвержденные С Н К СССР в июле 1941 года нор­
мы суточного довольствия немецких военнопленных выглядели куда
II*

I

259

человечнее: так, на приемных пунктах военнопленным выдавали по
400 г ржаного хлеба, а в лагерях НКВД — даже по 800 г, что всего на
50 г меньше суточного довольствия красноармейца и даже на 50 г
больше тыловой нормы (в полном соответствии, кстати сказать, с
Гаагской конвенцией)28. Получалось, что немецкому военнопленно­
му в «Архипелаге ГУ П В И » полагалось больше хлеба, чем воююще­
му немецкому пехотинцу на фронте!20
Вследствие длительного недоедания большинство теряли сопро­
тивляемость организма и были хроническими дистрофиками с их
специфическим апатическим типом поведения'0. Резкая потеря веса
приводила к необратимым нарушениям функций позвоночника, пе­
чени, органов кровообращения и пищеварения, не говоря уже о нерв­
ных расстройствах и нарушениях мозговой деятельности.
Голод разрушал и психику, доводил людей до последних стадий
отчаяния, до агрессивной готовности — ради куска хлеба — абсо­
лютно на все. Жизнь сводилась к беспощадной борьбе за этот кусок
хлеба и подменялась выживанием. Но даже если человек и выживал,
он оставался травмированным на всю последующую жизнь.
Но есть некое промежуточное состояние между жизнью и смер­
тью: болезнь. Болезнь — это своего рода дулаг, промежуточная стан­
ция между жизнью и смертью. У заболевших военнопленных и ос­
тарбайтеров шансов выздороветь было немного, а вот умереть —
сколько угодно.
Основными болезнями, от которых страдали военнопленные в
лагерях, были сыпной и брюшной тиф, чесотка, туберкулез и
дизентерия. По свидетельству Ф.Я.Черона, около 2 лет прорабо­
тавшего санитаром в ревирах (в Ошаце и Майсене), самой распро­
страненной болезнью среди русских военнопленных был туберку­
лез, далее шли воспаление легких, плеврит, простуды, фурункулезы и карбункулы31. Вот что пишет об «эпидемии нарывов», вспых­
нувшей из-за сырого климата и общей антисанитарной обстанов­
ки среди русских на о. Олдерни, Г.Кондаков: «Д ост ат очно было

м алейш ей царапины, на которую никто дома и внимания бы не
обратил, как тот час же на этом мест е начинала вы делят ься
м ут новат ая ж идкость. На следующий день появлялся нарыв, ко­
торый разраст ался и порож дал новые. П орой нарывы приводили
к смерти. А лекарст в практически не было — только ихт иолка и
бумаж ные бинт ы »32.
Самой распространенной болезнью среди гражданских рабочих
был, пожалуй, туберкулез. Но не только: голодающие, они не гнуша­
лись есть что угодно, любые отбросы, и сколько угодно, независимо
от возможностей кишечника. Поэтому страшным бичом были дизен­
терийные поносы и отравления. Во многих лагерях свирепствовала
чесотка. Так, В.Баранов пишет о завезенной из Белоруссии заразной
коросте (чесотке) в своем лейпцигском лагере33.
260

Голод, холод, болезни, бесправие и бесчеловечность жизни рано
или поздно истачивали людскую прочность, превращали некогда креп­
ких и здоровых людей если не в мертвецов, то в форменных доходяг.
Но слабость, повышенная температура, внутренние боли — все
это от необходимости работать не избавляло. Полежать тебя оставля­
ли лишь тогда, когда ты падаешь по дороге и не чувствуешь боли от
ударов прикладами, то есть тогда, когда ты «дошел» или вот-вот «дой­
дешь»34.
Вот просящиеся в эпиграф слова немецкого врача из семинской
повести: «...Это не болезнь — истощение. В лагере от истощения
лекарства нет. На работу!» В повести Н.Карпова мы встретим ва­
риацию той же арии немецкого фельдшера: «Ты не болен, ты ленив!»™
Врач был очень важной фигурой в лагерной жизни. Чаще всего это
был доктор из числа военнопленных, реже — из гражданских, еще ре­
же — из немцев36. От врача — и в прямом, и переносном смысле —
зависело даже не здоровье, а жизнь и смерть человеческая. В.Семин,
В.Черон, В.Лугин пишут о замечательных, почти героических фигу­
рах, но такими были далеко не все врачи. Были среди них и врачизвери, и врачи-садисты, бившие подлинных и мнимых симулянтов
палками, и врачи-трусы, не использовавшие и частицы своих прав из
боязни хоть чем-то прогневать свое немецкое начальство, и врачивымогатели, лишь за взятку готовые подписать направление в боль­
ницу или в спасительную возвратную партию.
Раз были болезни и врачи, стало быть, были и больные. Доля боль­
ных среди остарбайтеров составляла, как правило, от 12 до 14 % 37.
11о какою бы болезнь ни была, на выздоровление отводилось не бо­
лее трех дней. Лечение же — гениально простое и эффективное: ле­
жанием!
Были, конечно, и больницы, и эпидемии, и карантины. Смешно
сказать: у остарбайтеров было даже обязательное медицинское стра­
хование!38 Были и специальные лагеря для рожениц с младенцами
или лазареты для туберкулезников, как, например, печально-знаме­
нитый Цайтхайн39. Были и «ревиры» — лагеря для доходяг и нетру­
доспособных, где, с расчетом на то, чтобы выжать из них последние
соки, им не давали умереть40.
Один такой «дом отдыха» — в среднем на 20— 30 рабочих команд.
11онасть в него можно было не чаще чем раз в три месяца, и если
I рех-четырех — а иногда и шести-восьми — недель кому-то все-таки
не хватало, чтобы выздороветь, то назад в лагерь уже больше не бра­
ли. А поскольку умирать в ревире тоже не полагалось, то больных
отправляли или домой, или на «свалку» — например, в туберкулез­
ный лагерь.
...Кроме больных были еще и «кранки». Слово это — калька,
точный перевод русского слова «больной». Но означало оно нечто
26!

другое — то, что, с учетом гулаговского опыта, следовало бы
определить иначе — «самострельщик». «Кранки» — это те, кто
пытаясь избежать работы и тем самым выжить, симулировали ту или
иную болезнь или наносили себе увечья, шли на членовредительство.
Чаще всего это местные блатари, «аристократия» лагеря: грязной
тачкой руки пачкать не будут! Если же спектакль с производственной
«травмой» удавался, то на работу кранк не выходил не то что неделями,
а месяцами.
Пайка и больным и кранкам полагалась усеченная, получали они
ее. как правило, утром, вместе с теми, кто вернулся с ночной смены.
Угроза эпидемий воспринималось немцами всерьез, поскольку они
таили в себе опасность срыва производственных заданий. В любом
лагере, от рабочего до концентрационного, но прибытии на место
полагалось пройти двухнедельный карантин.
Столь же неотъемлемым атрибутом лагерной жизни были перио­
дические, рутинные дезинфекции. В случае с остарбайтерами и во­
еннопленными за этим, казалось бы, нейтральным, хотя и неприят­
ным словом, кроется нечто особенное. Недаром, как пишет В.Семин,
которого на дезинфекцию возили на грузовиках за несколько кило­
метров, —

«...дезинфекционной команде даже полицейские передавали нас с
некоторым смущением. То, что дечачи с нами в вонючем банно-кар­
боловом пару, даже им казалось чрезмерным. Может быть, поэто­
му заключительная часть таких дезинфекционных дней проходила
сравнительно мирно. Вырвавшихся из бани, серых, не обсохших, м я ­
тых полицаи встречали спокойно »41.
Так что же кроется за этой регулярной и вроде бы совершенно
необходимой вошеисгреби тельной процедурой, к тому же освобож­
дающей на день от работы?
Вот описание типовой газовой прожарки одежды:

«Для этой обработки использовались специально выстроенные
здания со своим штатом обслуживания... Группами в 75— 100 чело­
век, в зависимости от помещения, вводили в барак и приказывали
раздеться догола и положить свои вещи в общую кучу Потом под­
катывали тележки, грузили всю одежду на них и увоз шт. Обслуж и­
вающий персонал был в спецформе. Обувь не всегда забирали... Груп­
пами уводили принимать душ и давали по маленькому кусочку мыла.
Первым группам доставалась еще горячая вода, но последним прихо­
дилось мыться чуть теплой. Перед уводом в душ всех стригли под
машинку, удачяя волосы на всем теле. После душа отводили в другую
комнату, чтобы не смешивать "вшивых" с “бесвшивыми". Барач­
ные комнаты не отапливались, и мокрое тело высыхало, дрожа на
холоде. Страшно было смотреть на живые трупы, у которых ос­
тались только кости и кожа, а живот прирос к позвоночнику.
262

Процедура вошебойки продолжалась по крайней .мере 3— 4 часа.
Вшей убивали одновременно температурой и газом. Мне кажется,
хлорным, потому что он резал глаза до слез. Перед тем, как допус­
тить до одежды, обсыпали все вшивые места тела каким-то по­
рошком, а иногда какой-то жидкостью, которая, казачось, сж игала
все тело. Голову тоже посыпали.
Потом вводили в ж аровню, где прож аренное об м ундирова­
ние леж ало кучами и было еще горячим. Начиналась возня с разбор­
кой вещей. Н айт и свои вещ и оказалось не т ак легко, а немцы
все время подгоняли. Получалось так. что тот, кто м ог пост о­
ять за себя, хватал лучшие вещи, если они подходили ему по размеру,
и одевался. Бедолагам и доходягам доставалось то, что осталось
после разборки... Ликовали сильные, законы дж унглей шли в ход ...»4:
Санобработки с прожариванием были повсеместны, они регуляр­
но проводились около года и больше — до тех пор, пока вши, как
считалось, не были вконец уничтожены. Их девизом было: на терри­
тории «культурной Германии» — ни одного унтерменша со вшами!
При таком девизе, разумеется, приходилось давить и прожаривать и
тех, и других!

«Но, удивительное дело, как бы тщательно ни прожаривали и
газировали одежду, все равно вш и появлялись через неделю-две.
II опять эта проклятая вошебойки... Обыкновенно целый день ухо ­
дил... >/}
Вместе с тем многие остарбайтеры добром поминают лагерные
души и регулярные помывки в бане. Тот же В.М.Варанов сообщает,
что в его лейпцигском лагере в баню водили еженедельно, по поне­
дельникам: «Мылись целых 2 часа, купался в бассейне. Как все здесь

хорошо устроено'»*4.
Но как бы ни было здесь «все хорошо устроено», как отмечал Ва­
силий Максимович в сентябре, и как бы ни был крепок барановский
род (о чем он записал в октябре), а в ноябре довелось ему взглянуть в
юркало, после чего в том же дневнике он записал:

«16 ноября, вторник. Сегодня особенно чувствую слабость. Кандачы мне показались настолько тяжелы, что я их тянул не поднимая
ног. Если еще хороших пару ударов, то я уж е не выживу. Вспоминаю
Пушкина "На большой мне, знать, дороге умереть Господь сулил".
Когда я посмотрел в зеркало, то я так был непохож сам на себя, что
удивительно стало. Белый как снег, голова клином, глаза дикие где-то
далеко запрятаны, нос чудовищный сухой, зубы желтые, волос нет,
лицо заросшее. На вид лет 45— 50 мужчина, который замучен нево­
лей. Вот как вырабатывают человека за каких-нибудь 2 1/2 месяца.
Эх! мамочка родная, посмотрела бы ты на меня сейчас»45.
Было же тогда Васе Баранову неполных 18 лет!..
263

Смерть стояла с ним всегда рядом, — в любой момент готовая
принять и его молодую жизнь.

Примечания
1Streit, 1991, s. 136.
2 Незавершенный учет (осуществлен по 18 буквам русского алфавита) дал ве­
личину умерших в шталагах советских военнопленных, равную 317 268 чел.
(Ильенков, Мухин, Полян, 2000, с. 154).
‘ Из расчета 535 каталожных ящиков с числом карточек в каждом от 500 до
700 (в качестве среднего берем 600). Сообщено Р.Келлером.
4 Интересно, что больше всего могил — около 138— 148 тысяч — находится
в землях Нижняя Саксония и Северный Рейн-Вестфалия (Zeugen von Krieg
und Gewalt. Osteuropaische Kriegsgraber in Deutschland. Hrsg. vom Volksbund
Deutsche KricgsgrabefUrsorge e.V. Kassel, [без указания даты]. S. 7.
5 См. справку подполковника Мельникова от 29.07.1945 о местах расположе­
ния могил советских граждан, погибших в Германии (ГА РФ . Ф. 9526. On. 1.
Д. 3. Л. 351— 352).
6 Streit, 1991, s. 135, со ссылкой на отчет Мансфельда от 10.02.1942 (В А ,
R 41/281, В1. 269).
7 Streit, 1991, s. 135, со ссылкой на: ВА/МА, RH 25/251.
х В отдельных лагерях смертность в эти месяцы достигала 80— 85 % в годо­
вом исчислении (Дугас, Черон, 1994, с. 162— 164).
** Streit, 1991, s. 130— 131. О 38 тыс. военнопленных в Дорогобужском лагере
говорится в донесении от 02.11.1941 начальника Можайского сектора Н К В Д
майора госбезопасности Леонтьева члену Военсовета Западного Фронта
т. Булганину (Скрытая правда, с. 322, со ссылкой на: 1ДАМО. Ф. 208. Оп. 2524.
Д. 18. Л. 4).
10 Streit, 1991, s. 83— 89.
11 См.: Streit, 1991, с. 105. Сам он считает эту оценку далеко не полной и явно
заниженной.
12См.: Анваер, с. 16.
13 КТБ за 05.06.1943. Против тифа и малярии принимались меры и профилак­
тического характера. Так, из Берлина доставлялись лекарства— нойимфунген и атебрин (КТБ, 25.06.1943).
14 Osterloh, 1996, s. 17. Интересно, что в этом лагере от вшей, гифа, туберкуле­
за и других болезней страдали и умирали не только охраняемые, но и охра­
няющие: по оценке одного из них, их смертность составила здесь в общей
сложности 20— 25 % .
Weischer, 1992, s. 206.
u’ См. в главе 3.8.
17 Дугас, Черон, 1994, с. 182— 185.
|х В отдельные месяцы почти столько же приходилось на специфические от­
равления со смертельным исходом (например, метиловым спиртом, кисло­
той, «крысиным хлебом» и т.д.).
14 См. в главе 3.2.
20 Об остарбайтерах в концлагере Дахау см.: Distel В., Zarusky J. Dreifach
geschlagen — Begegnung mit sowjetischen Uberlebenden // Dachauer l lefte.
Studien und Dokumente zur Geschichte der nationalsozialistischen Konzentrationslager. Heft 8: Uberleben und Spatfolgen. 1992, November. S. 88— 102.
264

Особо отметим указание на приказ Главного управления СС от 26.03.1943,
запрещающий возвращение остарбайтеров на места своей предыдущей дея­
тельности по отбытии положенного им срока.
21См.: Hamann М. Die Ermordung psychisch kranker polnischer und sowjetischer
Zwangsarbeitcr// AlyG.(Hg). AktionT4 1939— 1945. Die«Euthanasie»-Zentrale
in der Tiergartenstrasse 4 Stiitten der Geschichte Berlins. Bd. 36. Berlin, 1987.
S. 161— 167; Hamann M. Die Morde an polnischen und sowjetischen Zwangsarbeitern in deutschen Anstalten // Aly G. u.a. (Hg). Die klinische Aussonderung
und Hinrichtung der Unbrauchbaren. Beitrftge /ur Gesundheit und Sozialpolitik.
Berlin, 1987. S. 121— 183.
22Streit, 1991, s. 131 (рацион дулага Лида). Напомним ленинградскую «бло­
кадную норму»: до ноября 1941 года — 250 г. на человека в день, после
ноября— 125 г., причем практически перестали отовариваться карточки на
другие продукты. А вот для сравнения сведения того же времени из ГУЛАГа:
«...Перед запуском в зону начальник произнес перед нами речь: “ В связи
с тем, что на ( оветскии Союз напали фашистские захватчики, объявляю
вам новые правила ре ж има: в зоне больше двоих не собираться, за наруше­
ние
карцер; отказ о т работы, равно и побег, будут квалифицироваться
по ст. 58 14 (контрреволюционный саб отаж ), виновные будут расстре­
ливаться. Максимальная пайка при выработке нормы на 110%- 675 грамм
хлеба, при выработке на 100 %
525. штрафная пайка
275 грамм По­
следним заявлением была нарушена старая лагерная пословица: «;Дальше
солнца не загонят, меньше тр и с та не д адут”. ...Нужно было выполнить
хотя бы 20 % нормы, чтобы получить 450-граммовую “гарантийную ”
пайку»(Я кир П. Детство в тюрьме. Мемуары Петра Якира. Macmillan, 1972.
С. 136, 144). Ср. там же: «Впервые были образованы ОНИ (оздоровитель­
но-профилактические пункты). В нашем ОПГ1 помещали на два месяца
наиболее дошедших. В 01111 зэки не работали и их довольно неплохо корми­
ли: 800 грамм хлеба, суп, два раза каша, 20 грамм сахара, 20 грамм масла,
100 грамм мяса или рыбы. Выдавали т а к ж е по 20 грамм рыбьего ж и ра и
два раза в день по столовой ложке никотиновой кислоты. В столовой поя­
вились бочки с настоем хвои, раньше никто не знач. ч то им можно ле­
читься о т цынги» (с. 147)
; Streit, 1991, s. 146, со ссылкой на состоявшееся в Министерстве продоволь­
ствия совещание Геринга с Бакке, Моритцем, Райнеке и Мансфельдом
29.11.1941 (IM G , X X X IX , s. 446f„ U SSR - 177).
4Его текстом мы не располагаем.
's ВА/МА, R W 31/12, s. 162. См. Приложение 9.
" Решение генерала-квартирмейстера Вагнера по предложению В Ш О от
21.10.1942. См.: Streit, 1991, s. 142.
1Письмо за подписью Иеккеля (Jaeckel) из Управления по делам военноплен­
ных в О К Х от 25.12.41 относительно снабжения советских военнопленных
на родине (ВА/М А, WI/ID. 35).
кСм. Приложения 10, I I , 14. (по: Скрытая правда, с. 355— 356).
' А вот, для сравнения, нормы суточного довольствия советского и немецко­
го (в скобках) пехотинца (в граммах): хлеб — 850 (650), мясо — 150 (250)
(заменитель: 500 г свежей рыбы, или 200 г рыбного филе, или 3 яйца), 1,2 кг
свежих овощей, 1,5 кг картофеля (или 750 г овощей), 40 г маргарина (или
20 г жира), 100 г меда или 200 г мармелада, 40 г сахара, 15 г эрзац-кофе (ил и
2 г натурального чая), кроме того на неделю дополнительно — 250 г сгу­
щенки (ВА/М А, R W 31/12, s. 73).
265

Gatterbauer, 1975, s. 95, со ссылкой на: Schranner Т. Arztliche Erfahrungen
bcim Einsatz fremdlandiche Arbeitskrafte. Diss. mcd. Wien, 1943. S. 27.
" Официальная статистика смертности военнопленных оперировала, к сожа­
лению, таким скрывающим всю картину понятием, как «внутренние болез­
ни» (Weischer, 1992, s. 241).
32 Кондаков, 1991, с. 289— 290.
33Ср.: «...Я точно чувствую, ч то заразился, целую ночь раздираю себе руки и
спину. Еще вчера бы меня заметили и сторонились, чтобы не набраться.
Сегодня мне сказали, что я т о ж е коростливыи, как это неприятно'» (Ба­
ранов, 1995, с. 139, запись за 28.09.1943). Ср. также запись от 13.11.1943:
«Короста или чесотка охватила большую половину лагеря. Редко у кого
нет ее. Шмавганец т а к ею изуродован, что непохож•на человека, рядом с
ним Кругликов и Ваааьев, а та к ж е и другие белорусы. Они т а к воняют,
что к ихнему углу страшно подходить. Их отгораж иваю т о т умывальни­
ка, стола и прочих вещей. Васильев сегодня весь день бредит, очень боль­
ной» (Баранов, 1995, с. 139).
" «Влагере здоровье человека на взгляд определяется по здоровью его вещей,
как по здоровью кож и. Вольной и слабый и одет будет в ж алкие лохмотья,
хотя, казалось бы, у всех одна пайка, одна спецовка, одинаковые одеяла.
Болезнь и слабость раньше снашивают одежду, сгнаивают .матрац, одея­
ло, которым укрываешься. Доходягу безошибочно узнаю т именно по его
одежде...» (Семин, 1976, с. 148).
” Карпов, 1992, с. 66.
3ft Ввиду недостатка лагерных врачей и медперсонала выявленных специали­
стов этого профиля рекомендовалось использовать в самих лагерях, даже в
случае, если эти врачи — евреи (ГАРФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 357).
17lionise, 1967, р. 253. У военнопленных эта доля была, по-видимому, выше:
гак, среди военнопленных военного округа VI (Мюнстер), по состоянию на
0 1.06.1944, она составляла 18 % . из них 10 % — в ревирах и 8 % — в боль­
ницах ( Weischer, 1992, s. 241).
Ответственными за медицинское «обслуживание» застрахованных (а стра­
ховали так или иначе всех) остарбайтеров были А О К (Allgemeine Ortskrankenkasse) — местные больничные кассы (Pfahlmann, 1968, s. 201).
"’ Шталаг IV II (304) Цайтхайн в нескольких километрах к северо-востоку
от г. Риза в Саксонии первых советских военнопленных принял уже в июле
1941 г. Начиная с февраля 1943 г., он стал использоваться как резервный
лагерь-лазарет (IV В/2)для военнопленных, имевший даже примитивную
операционную, где оперировали абсцесс головного мозга. Тем не менее
Ф.Я.Черон, С.С.Мазуров (Г'АРФ. Ф. 7021. Ori. 115. Д. 20. Л. 8) и другие
говорят о нем не иначе, как о лагере смерти. Лечения в лагере не было,
питание отвратительное. Зимой 1941— 1942 гг. в этом лагере скопилось
около 50 тыс. «неработоспособных», из них 37 гыс. чел. умерло в те зим­
ние месяцы. Всего за все военные годы здесь умерло, по различным оцен­
кам, от 70 до 140 тыс. советских военнопленных (массовые захоронения в
районе лагеря содержат 32,5 тыс. чел.). «Это го лагеря боялись, потому
ч то возврата о ттуд а не было» (Черон, 1987, с. 49, 65— 66). В лагере
содержались не только советские граждане, но именно им приходилось
хуже всего. Мария Виггория Земе, интернированная в лагере итальянская
сестра милосердия, 03.12.1943 записала в своем дневнике: «Их лагерь го­
раздо хуж е нашего. Все сидельцы угрюмы и подавлены, на лучшее завтра
надежд не имеют и все ж е полны сердечности и легкомыслия» (Zeme M.V.
266

«...und entzunde einen Funken Hoffnung». Aus dem Tagebuch einer
italienischen Rotkreuzsclnvester im Kriegsgefangenenlazarett Zeithein 1943—
1944. Bearb. und eingeleitet von J.Osterloh // Lebenszeugnisse — Leidenswege.
Heft 3. Dresden, 1996. S. 24— 25). С м. также: Spurensuche: Stalag 304 Zeithain
bei Riesa. Von den Untersuchungen der Chorun-Komission 1946 zur heutigen
Gedenkstatte.Tagungsband. Dresden, 1997.
4(1Благодаря острому фурункулезу в такой ревир попал — и тем самым спас­
ся — и сам Ф.Я.Черон. См. главы «Ревир в Ошаце» и «Ревир в Мейссене»
(Черон, 1987, с. 55— 97). Лекарства в ревире только самые простые и самые
необходимые, никакой
даже самой примитивной — хирургии, но гипс,
например, наложить могли. Кормили хуже, чем в лагере.
"Семин, 1978, 195. С ужасом и отвращением описывает 12-часовой «День
Бани» и Л.Ситко (Ситко, гл. 3.14).
4- Черон, 1987, с. 43— 44.
45 Черон, 1987, с. 43-^4.
44 Баранов, 1995, с. 139, запись за 27.09.1943.
‘'Баранов, 1995, с. 145, запись за 16.11.1943.

3.5. Самое главное: «арбайтсайнзатц »
Первые советские граждане (военнопленные) оказались на не­
мецкой земле еще в июле 1941 года, но до массового «арбайтсайнзатца» — трудового использования — в Рейхе дело дошло далеко не
сразу. Идеологический запрет преодолевался постепенно, в меру ост­
роты экономической целесообразности, а юридические предпосыл­
ки для этого впервые сложились только в конце октября 1941 года.
Фактически же их массовое вовлечение началось еще позже, причем
к концу года с успехом прошел и «криворожский эксперимент»
П.Пляйгера, проторивший путь ктрудоиспользованию и гражданских
лиц. К весне 1942 года в Рейхе было задействовано не менее 210 тыс.
советских граждан, большинство из них (по крайней мере три чет­
верти) составляли военнопленные.
Непосредственную ответственность за труд военнопленных на
территории Рейха О К В делило с Министерством труда, а с назначе­
нием Ф.Заукеля на пост ГБА — с подчиненным ему ведомством. Его
представители имелись в каждом шталаге и занимались, во-первых,
дополнительной сортировкой рабочей силы и, во-вгорых, ее распре­
делением между потребителями. В них формировались рабочие ко­
манды и происходила окончательная фильтрация1.
11а практике это выглядело так: крупные концерны и мелкие пред­
приниматели, а также крестьяне направляли свои запросы в местные
арбайтсамты, которые обрабатывали их и передавали выше — в зе­
мельные ландсарбайтсамты. Те, в свою очередь, получали сведения
из шталагов и военных округов и, по мере надобности и поступле­
ния, распределяли рабочую силу между потребителями2.
Следствием этого было формирование рабочих команд (Arbeitskommando)
разнокалиберных (численностью от 15 до 1ООО чел.) вре­
менных трудовых коллективов. Часть из них, конечно, «квартировала»
в самом главном лагере шталага или в его лагерном отделении (осо­
бенно если они располагались возле большого производственного объ­
екта), но большинство направлялось из шталагов в рабочие лагеря
(Arbeitslager; впрочем, эго было столь же характерно и для остарбайте­
ров) или в так называемые производственные лагеря (Firmenlager)3.
Был даже один шгалаг — 111 D (числился в Берлине),— где была лишь
комендатура, а главного лагеря (и бараков) не было вовсе4.
Но где бы военнопленные ни работали и где бы фактически ни
проживали (хоть бы и на крестьянском дворе), все равно повсюду они
оставались приписанными к тому или иному конкретному шталагу.
Здесь они были зарегистрированы, отсюда получали приказы и нака­
зания, через них шла вся касающаяся их деловая переписка. Шталаги
тем самым являлись для них в прямом смысле базовыми, опорными
центрами.
По состоянию на конец февраля 1942 года, было зарегистри­
ровано 153.674 советских военнопленных, работающих в Рейхе5.
268

Со временем количество военнопленных только росло и к середине
августа 1944 года достигло величины 631.599 чел. Соответственно, и
их доля среди трудозадействованных военнопленных также возрос­
ла: более чем втрое (с 11,2 до 32,7 % ), в мае 1944 года эта доля впер­
вые превысила долю французских военнопленных (см. табл. 3.5.1).
Таблица 3.5.1

Количество французских и советских военнопленных,
использовавшихся на работах в Рейхе
(1942— 1944 гг.; чел. / % )
Даты

В том шсле

Bceix)

французских

советских

Конец 02.1942

1.370.029
100.0

971.218
70,9

153.674
11,2

Конец 04.1942

1.414.227
100,0

963.628
68.2

197.389
13,9

Конец 05.1942

1.454.172
100,0

960.367
66.0

242.146
16.6

Конец 06.1942

1.474.104
100,0

952.415
64,6

273.616
18,6

Конец 08.1942

1.556.648
100.0

942.139
60,5

375.451
24,1

Конец 09.1942

1.629.176
100,0

935.088
57.5

455 054
28,0

Конец 10.1942

1.657
100.0

931.969
56,2

487.535
29.5

15.11.1943

1.855.429
100.0

664.736
35.8

564.692
30,5

15.02.1944

1.901.498
100,0

625.819
32,7

594.279
31,2

15.05.1944

1.917.320
100,0

610.986
31.9

618.528
32,1

15.08.1944

1.930.087
100,0

599.967
31.0

631.559
32.7

Источник: A EG R (на различные даты).
269

Что касается остарбайтеров, то динамика их численности и доли в
Рейхе представлена в табл. 3.5.2. Как видим, к середине 1944 года эта
доля достигала 36— 37 % , что на несколько процентов выше анало­
гичной доли у военнопленных.

Таблица 3.5.2
Остарбайтеры среди других иностранных рабочих в Рейхе
(1942— 1944; тыс. чел. / % )
Иностранные рабочие
Даты

Всего, тыс. чел.

В том числе из СССР
тыс. чел.

%

20.01.1942

2.138.360

55.081

2,6

20.05.1942

н.д.

145.547

—

10.07.1942

3.158.527

696.869

22.1

20.08.1942

3.412.780

893.063

26,2

10.10.1942

3.579.352

998.885

27.9

20.12.1942

3.784.738

1.125.286

29.7

15.11.1943

5.411.801

1.716.229

31,7

31.12.1943

5.438.178

1.812.091

33.2

31.03.1944

5.501.746

1.926.306

35.0

15.05.1944

5.597.740

1.995.044

35,6

30.06.1944

5.736.412

2.071.262

36,1

15.08.1944

5.783.220

2.126.753

36,8

30.10.1944

5.976.673

2.174.644

36,4

Источник: A EG R (на различные даты).

Чисто статистически уже с осени 1942 года, выходцы из СССР
(даже без учета прибалтийских народов) стали первыми по числен­
ности среди иностранных рабочих в Германии.
Однако по своему правовому статусу советские граждане в Рей­
хе неизменно были последними (а точнее, «предпоследними», если
вспомнить евреев и цыган, от которых фашистское государство и во­
все «избавлялось»).
270

Анализ трудовой статистики и построенных с ее помощью карт
высвечивает ряд интереснейших общих и региональных моментов в
динамике и распределении занятых по территории Третьего Рейха.
В целом распределение иностранных рабочих в Рейхе обладало
рядом закономерностей, в том числе и географического свойства. Для
большинства национальных групп, кроме поляков, остарбайтеров и,
отчасти, итальянцев, было характерно их относительное скопление в
тех районах Рейха, которые либо граничили со страной их происхож­
дения, либо сориентированы в соответствующем направлении.
Так, бельгийцы были сосредоточены в северо-западных и, отчасти,
центральных землях, на востоке и юге их фактически не было. А жите­
ли прибалтийских стран — в смежной с Литвой Восточной Пруссии,
а также в Померании, Бранденбурге, Нордмарке и кроме того в Гессе­
не. Граждане Югославии (без Хорватии) концентрировались преиму­
щественно в Нижней Австрии (ray Штирия-Каринтия и Вена-Нижний Дунай), но значительные их контингенты были и в Нижней Сак­
сонии, Бранденбурге, Вестфалии, Рейнланде. Те же итальянцы были
сосредоточены в Австрии, Баварии и Юго-Западной Германии, но в
не меньшей степени и в центральных и северных землях; зато в Силе­
зии, Пруссии и Померании (а также Франконии) их было немного.
Впечатляет картина дислокации в Рейхе выходцев из Генерал-Гу­
бернаторства, или, попросту, Польши. Поляки были практически вез­
де, но максимальная плотность была отмечена в Нижней Силезии.
Вместе с тем зонами с более или менее разреженным «расселением»
поляков были Западная Пруссия (откуда поляков, наоборот, депорти­
ровали), Саксония и Нижняя Саксония (рис. 3.5.1).
Впечатление производит аналогичная (и на ту же дату — июль
1942 года) карта остарбайтеров (рис. 3.5.2). Количественно они еще
«уступают» полякам, но в Руре — уже опережают. Их концентрация
в западных землях Германии уже отчетлива, особенно если срав­
нить угу каргу с размещением остарбайтеров в январе 1942 года, то
есть с ситуацией до начала массовой вербовки (рис. 3.5.3). Тогда
выделялись разве что Восточная Пруссия (куда поступали аграрные
рабочие) и Вестфалия, что бесспорно связано в «криворожской ини­
циативой» П.Пляйгера.
Тогда остарбайтерам было еще «далеко» и от соогечествен ни коввоеннопленных, но по состоянию на июль 1942 года они уже вырва­
лись вперед, уступая им количественно разве что в аграрных Восточ­
ной Пруссии и Померании (ср. рис. 3.5.5). До какой же степени «за­
густения» дошла концентрация остовцев в Рейхе к маю 1944 года,
выразительно видно на рис. 3.5.4. Ареал наибольшего сосредоточе­
ния остарбайтеров переместился к центру Германии. Они преоблада­
ют практически во всех гау. В отдельных юродах и местностях их
доля доходила до четверти, трети и даже двух пятых ог численности
реально проживающего гам населения! Гак, в городе Хамм — важном
металлообрабатывающем и транспортном центре Рурской области —
27 !

эта доля достигала 30 % , а на отдельных предприятиях зашкаливала
за 50 % и выше'’! Особенно высокой плотностью остарбайтерского
населения выделялась своеобразная «подкова» областей между Ниж­
ней Силезией и Весгмарком.
В каких же отраслях были задействованы советские граждане?
Первоначальной отраслью трудовой «специализации» советских
военнопленных было строительство (47,1 % в январе 1942 года),
но уже за последующие 10 месяцев доля этой отрасли резко — до
13,3 % — сократилась. В то же время весьма значительно — с 3,6 до
22,7 % — поднялась доля черной металлургии и металлообработ­
ки7. Этот перелив рабочей силы советских военнопленных из сфе­
ры строительства в металлургию и металлообработку, осуществлен­
ный практически за год, знаменовал радикальную структурную пе­
реориентацию их трудового использования. В то же время доля за­
нятых в сельском хозяйстве среди советских военнопленных, хотя и
выросла за те же 10 месяцев 1942 года с 21,3 до 27,2 % , все же была
сравнительно невелика8.
Среди опрошенных нами остарбайтеров около 70 % работали в
промышленности (если взять отдельно мужчин, то этот показатель
составил бы все 90 % ), еще 20 % — попали в сельское хозяйство и
около 5 % — вкусили «радости» обеих главных хозяйственных сфер,
остальные работали в больницах или помощницами по дому.
Анкеты фиксируют случаи с весьма сложной конфигурацией «тру­
дового пути», со сменой нескольких мест работы, а в ряде случаев —
и с переменой главных сфер. При этом прослеживается определен­
ная закономерность: человек попадал в сельское хозяйство уже после
того, как отработал некоторое время в промышленности — как если
бы его отправляли на курорт или на откорм9.
Между тем в зависимости оттого, куда попадали остарбайтеры —
в сельское хозяйство или в промышленность (особенно в угледобы­
вающую и оборонную), на большое или на малое производство, —
условия их жизни могли существенно различаться. Даже «шефы» у
работающих в промышленности и в сельском хозяйстве были раз­
ные. Согласно распоряжению ГБА № 4 от 7 мая 1942 года, первыми
(в том числе и питанием) занимался ДЛФ, вторыми — Имперское
крестьянское сословие10.
Работающие в промышленности жили в охраняемых арбайтслагерях, за колючей проволокой, пространством их личного передвиже­
ния были описанные выше бараки. Хуже всего было в больших арбайтскомандах и лагерях, обычно они были при больших заводах и
шахтах. В командах же до ста человек было, что называется, сносно.
Попавшим же к «бауэрам» нередко доставалась даже собственная
каморка в доме хозяина или ири свинарнике. Мужчины располагали
относительно большей личной свободой: так, из тех, кто работал в
сельском хозяйстве, все имели возможность так или иначе общаться
272

с особами другого пола, тогда как из числа женщин — лишь 2/3. (Но
и в промышленности, где свободы было неизмеримо меньше, пре­
имущество— за мужчинами: соответственно, 1/3 и 1/4).
Столь же разительно мог отличаться и характер работы. В про­
мышленности работа, как правило, была двухсменной. Смена — это
12 рабочих часов, иногда меньше (10 или даже 8)". Недельная выра­
ботка — от 72 до 80 часов12.
Хотя трудовой день в сельском хозяйстве и не был нормирован (в
страду доходил до 18 часов) и зарплаты там, как правило, и вовсе не
платили (считалось, что она расходуется на оплату жилья и пищи),
а все же попасть на село считалось удачей. На фоне 12-ти или даже
8-часовой смены на рудниках или на подземном конвейере — самый
тяжелый сельский труд от зари до зари и впрямь казался раем.
Оценивая с точки зрения остарбайтера «плюсы» и «минусы» ра­
боты в селе, только убеждаешься в справедливости более общего
вывода, к которому пришел, в частности, и В.Семин: «В Германии

там легче, где м еньш е людей».
Нечему? Да потому что — «...отдельный человек был виден луч­
ше. Когда часто смотришь друг другу в глаза, в конце концов, захо­
чешь и улыбнуться, и о чем-то спросить, и ответить на улыбку.
А последствия этих улыбок невозможно проконтролировать .»' ’
Кроме промышленности и сельского хозяйства была еще одна
сфера приложения труда советских граждан, вернее, гражданок: это
германское домашнее хозяйство. Еще весной 1942 года, при вступ­
лении в должность, Заукель обещал немецкой женщине помощь, вер­
нее, помощниц. И уже в сентябре он приступил к исполнению взято­
го слова.
В первом разделе «Памятки домашним хозяйкам об использова­
нии восточных работниц в городских и сельских домашних хозяйст­
вах» немецким семьям строго-настрого не рекомендовалось сближать­
ся с восточной прислугой и перво-наперво обеспечить привилегиро­
ванное положение прислуги немецкой, если таковая тоже имеется.
На правой стороне груди, разумеется, должна была красоваться
непременная нашивка (их выдавали при регистрации работницы в
полиции). Параллели с рабовладением особенно навевало даже не
то, что хозяева покупали себе рабынь за каких-нибудь 15— 18 рейхс­
марок, а то, что труд восточных работниц не регламентировался ни­
чем кроме их, владельцев, усмотрения. Немецкие порядки, касающие­
ся условий и охраны труда, на них не распространялись.
Ни шагу за ворота
только по хозяйственной надобности, ни часу
для себя самой — только по усмотрению хозяина и только три часа в
неделю, до темноты (и то — в качестве поощрения за примерный
груд и поведенье). И без особых сентиментальностей
никаких рес­
торанов, кафе, кино, театров или церквей.
Развращающее влияние такой постановки дела на немецкое насе­
ление ни с чем не сравнимо. Хотя, впрочем, не всякая семья могла
273

заполучить себе раба или рабыню! Право на рабовладение тоже было
своего рода привилегией, контролировалось партией и использова­
лось как рычаг манипулирования людьми. Соответствующие заяв­
ки. — с объяснением причин, почему семья нуждается в помощнике
или помощнице, — поступали в местные арбайтсамты, там рассмат­
ривались, а затем, причем без права апелляции, утверждались мест­
ным партайфюрером — руководителем НСДАП14.
Очень часто — вопреки инструкциям и, особенно, в первое вре­
мя
рабочая сила с востока использовалась без оглядки на довоен­
ные профессии и квалификацию рабочих. При всей хваленой немец­
кой рациональности работа — местами или временами — не была
интенсивной, профилонить или натуфтить было, как правило, мож­
но. Немало самоубийственных страниц в дневнике того же В.М .Ба­
ранова посвящено тому, как он не работал, волынил либо даже поти­
хоньку саботажничал, «вредил»15:

«Зато и работы нет никакой. Я уж е третий день держу чей-то
готовый треугольник и потихоньку кое когда шурну, уж е давно при­
вел его в негодность. Но поляк и мастер настолько глупы, что не
замечают, хотя иногда подходят с шиплером16. Д а и вообще они не
нуждаются в пас как в рабочей силе, здесь одних только русских
столько, что не знают, куда их девать. Весь Лейпциг в лагерях, осо­
бенно по окраинам города » 17.

Польские рабочие в Рейхе (июль 1942 г.)

Польские рабочие
(тыс.чел.)
[ J

250— 2500

□

2500— 5000

□

5000—10000
jl

ЦЦ

25000 -

50000

|

50000 -100000

|

100000 — 250000

Рис. 3.5.1. Польские рабочие в Рейхе (июль 1942 г.)
274

10000 — 25000

Остарбайтеры в Рейхе (июль 1942 г.)

Рис. 3.5.2. Остарбайтеры в Рейхе (июль 1942 г.)

Рис. 3.5.3. Остарбайтеры в Рейхе (январь 1942 г.)

Остарбайтеры в Рейхе (май 1944 г.)

Остарбайтеры
(тыс. чел.)
| 1041 — 2500
[

| 250(1

5000

| 5000— 10000

fjjjj

10000 — 25000

Ш

25UOO

50000

ВЦ

50000-

100000

|

100000

250000

Рис. 3.5.4. Остарбайтеры и Рейхе (май 1944 г.)

Советские военнопленные в Рейхе (июль 1942 г.)

Советские военнопленные
(тыс.чел)

ftX— 2500
2500— 5000
5000— 10000
10000 — 25000
25000— 50000

Рис. 3.5.5. Советские военнопленные в Рейхе (июль 1942 г.)

50000

100000

100000

250000

И психологически работа в промышленности, особенно в оборон­
ной, была ненавистней:

(.Дикое, уж асное значение работы в чужом цехе, на чужой фаб­
рике, под началом немцев, которые с утра до ночи и с ночи до ут ра
делают здесь мины, снаряды, гусеницы для танков, в первый же день
особенно ясно открывается в литейном. Особенно подавляющим
открывается лагернику значение каторжного труда — труда, не
только не имеющего смысла для него лично, но и направленного пря­
мо против него. Правда, то, что он делает сам, имеет ничтож ней­
шее значение. Он всего лишь возит на тачке землю из одной кучи в
другую: из кучи на дворе в кучу, возвышающуюся в цехе ...»1s
Восточные рабочие (как, впрочем, и поляки) не подпадали под
немецкое трудовое законодательство. То чрезвычайное трудовое пра­
во, которое на них распространялось, было в высшей степени бесче­
ловечным. Ничем и никем не обеспечивались безопасность их труда,
даже элементарные меры предосторожности не соблюдались. Прав­
да, существовал запрет на использование труда восточных работниц
на подземных работах в горной промышленности, но для их привле­
чения к не менее тяжелым работам на поверхности (в буроугольных
карьерах, например) противопоказаний уже не существовало14.
Оплата труда остарбайтеров первоначально регулировалась геринговской директивой от 7 ноября 1941 года, исходящей из того, что они
должны дешево стоить предпринимателю и обеспечивать не более чем
карманные расходы. 20 января 1942 года был введен налог на восточных
рабочих (Ostarbeitersteuer), вычитавшийся из зарплаты самого остовца20!
Кроме того, существовали регулярные вычеты за питание и проживание
(составлявшие, соответственно, 1и 0.50 RM задень) и одноразовые, или
периодические, вычеты за одежду, обувь и даже расходы но транспорти­
ровке на работу. В итоге «среднестатистическому» остарбайтеру остава­
лось от 1— 2 до 3— 5 рейхсмарок в неделю (практически зарплата вы­
плачивалась, как правило, еженедельно, по пятницам)21.
Такая система была одновременно вполне «советской» и вполне «на­
цистской»: она отражала и эксплуататорскую супь трудового использо­
вания рабочих с востока, и поразительное равнодушие немецкой сторо­
ны к его эффективности. Забота о повышении трудоотдачи неизбежно
была бы индивидуальной, персонифицированной и, по сути, означала
бы признание за работниками личностных качеств (например, собст­
венного достоинства), а именно этого за ними в Рейхе не признавали.
В угнетающем воздействии такой системы на рабочих отдавали
себе отчет и сами немецкие предприниматели22. Но на пути исправ­
ления несправедливости в оплате стояло два могучих фактора, с ко­
торыми не то что приходилось считаться, а из которых приходилось
исходить. Первое: стимулирующая роль зарплаты ни в коем случае
не должна приводить к ситуации, когда русский получал бы больше
немца, ибо иначе предприятиям стало бы выгодно уволить «своих»
277

рабочих и нанять по дешевке восточных! Второе: Германия была не
заинтересована в повышении покупательной способности русских,
для этого у нее просто не было достаточного количества товаров.
Лишь удовлетворив этим политическим факторам (точнее, пре­
пятствиям), можно было ставить вопрос о повышении зарплаты а,
следовательно, и производительности труда: указом об изменениях
и дополнениях в регулировании труда остарбайтеров от 30 июня
1942 года были утверждены новые таблицы исчисления чистой зар­
платы остарбайтера. Стимулирующая же роль отводилась самой многоразрядности труда и, соответственно, многоступенчатости оплаты.
Ее верхним — в реальности почти не встречавшимся — потолком,
согласно У.Херберту, было 84 RM в месяц (или 2,40 RM в день), а
согласно Б.Боллю — 51 RM в месяц23.
Тем не менее постановление от 30 июня 1942 года было большим
шагом вперед. Чтобы тем, кто был принципиально против него, про­
гресс этот не показался слишком большим, оно было ужесточено та­
кими, например, ограничениями и предписаниями, как неуплата за
время болезни, а также любых надбавок за внеурочный труд. Из сум­
мы к выплате скрупулезно вычитались расходы на транспорт, одеж­
ду, обувь и т.д.
Но для защиты интересов немецкого рабочего, собственно, попрежнему использовался упомянутый выше налог, взимавшийся с
предпринимателя за использование дармового труда: он, правда, был
несколько видоизменен и назывался теперь Ostarbeiterabgabe-'. Зато
доплаты за переработку в ночную смену, а также в выходные и празд­
ничные дни были отменены.
В конечном счете за одну и ту же работу остарбайтеры по-прежне­
му получали несоизмеримо меньше своих западных коллег, не говоря
уже о немцах. Никаких оплачиваемых «больничных» или других ви­
дов социальной поддержки для остарбайтеров, как и раньше, не пре­
дусматривалось (правда, в дни болезни пища и ночлег были для него
бесплатными). Дополнительным видом дискриминации была дискри­
минация по полу: сколь бы мало ни получали остовцы, остовки полу­
чали на 20 % меньше!25
«Решаемым» оказался и вопрос с угрозой потребительскому рын­
ку Германии, исходящей от столь «внушительных» заработков. Был
применен простой и эффективный «заслон», испробованный ранее в
крупных гетто: выплачивать зарплату не рейхсмарками, а особыми
«лагерными марками», выпущенными специально для такого случая.
Их принимали только в лагерном ларьке плюс, быть может, еще в
считанных магазинах (где можно было купить нитки, иголки, пугови­
цы, расческу; из «еды» — соль, горчицу, лимонад, пиво, а кое-где и
полбатона хлеба). Хотя, конечно же, в каждом лагере непременно
существовал и «черный рынок», не брезгующий, как известно, ника­
кими доходами: можно было достать не только немецкие сигареты,
но и хлеб, а под конец войны
невероятно, но факт — даже оружие!
278

И все же «реформа 30 июня 1942 года» была внутренне слишком
противоречивой и к ожидавшемуся повышению производительности
труда так и не привела. Спустя 10 месяцев, 1 мая 1943 года, было
введено новое регулирование оплаты труда восточных рабочих26. Та­
рифные ставки по категориям были подняты, а все виды переработки
вновь стали платными. Разрыв между средним уровнем нетто-зарплаты немецкого рабочего (около 200 RM в месяц) и восточного (око­
ло 69 RM ) сократился с 10 до 3 раз27.
Месяцем раньше, начиная с 1 апреля, на остарбайтеров распро­
странились элементы страхования от несчастного случая (если поте­
ря трудоспособности превышает 1/3), в частности, пособие по болез­
ни (1,50 RM в сутки, выплачиваемые работодателем)28. А спустя еще
11 месяцев (25 марта 1944 года), Заукель сумел провести новую ре­
форму, в ряде отношений впервые приравнявшую восточных рабочих
ко всем остальным иностранным рабочим. Вместо «отчислений на
восточного рабочего» с них вычитался обычный подоходный налог,
хотя и по первому (самому невыгодному) налоговому классу, к тому
же независимый от состояния в браке и числа детей. Дополнительно
вычиталось еще 15 % , но с этого момента остарбайтеры подпадали и
под социальное страхование; по-прежнему это не гарантировало им
страховки по болезни (хотя и не исключало ее). В декабре 1944 года
произошло последнее повышение зарплат осгарайтеров, почти что
сгладившее разницу между ними и самими немецкими рабочими29.
Отдельно скажем о дискриминации в оплате труда работавших в
промышленности советских военнопленных, чьи тарифные ставки
составляли от 60 до 80 % от минимального местного тарифа10. Дого­
вора об их трудовом использовании заключались между шталагами и
заинтересованными ведомствами или предприятиями, как бы «арен­
довавшими» у них рабсилу-11.
11етто-заработок военнопленных составлял 20 пф. в день до сен­
тября 1943 года: с сентября 1943 года им стали доплачивать 20 % за
аккордную работу, после чего их заработок вырос до 30 пф. в день,
или около 9 RM в месяц12. Поясним: 30 пф. — это тот минимум, кото­
рый они в конце месяца могли получить на руки; в сущности же их
зарплата была выше, даже с учетом вычетов за питание, жилье и оде­
жду (соответственно, 1,00, 0,20 и 0,09 RM). Даже у самого малоопла­
чиваемого подсобника из военнопленных она должна бы была со­
ставлять 17,50 RM, а у высококвалифицированного мастера (напри­
мер, у каменщика) колебаться, в зависимости от сверхурочных часов,
от 81,50 до 123,50 RM. Но на руки выдавали из расчета 20 или 30 пф.
в день: все остальное поступало на именные счета, воспользоваться
которыми можно было бы только при увольнении13.
В сущности, зарплата причиталась и тем остарбайтерам и воен­
нопленным, кто работал в сельском хозяйстве34. В аграрной сфере
действовала сложная система перерасчетов, приблизительно соответ­
ствовавшая таблицам заработной платы в промышленности. Однако
279

S'1'Л ATSA КС 111V HR r m U R G
U«ntAnимГ*«>кЦЫЛ| (MuiMlf i Spanuatk-n oiiickt-

II..w..

Mif.l *iI умом,
я MIJIIIMWBI >ч1lal»/ |Wn Hir. H. «tMllb'Kf

л*|>гугом (мтчядяят.i*
•'W »»
|»М»|>Ма*и«ИГ ааЛЦ|>«чУ «НИК» MMtlti лаииМ
---- \
Умимма
— ь—
иолмч

IfrtBtnn Л\иif и у.'томя i* гр*»* ячицалваая niuimuu

1)Г)01Г) *

' ОШПВЕПЕН
PAR КARTE
Щлдмима ам м яка 1лс1дн1к ров1тнми1|».
С4ара i4 i;o i u о п о и ш п и ц j x u iiu ir

b h

m t'iin x

i

Рис. 3.6.1. По1гговая карточка остарбайтера
(ГАРФ, ф. 7021, on. 116, д. 389, л. 92об.)

III.2. Военнопленные в пггалаге. Цветная акварель Н.Остапова.
Сборный пункт советских репатриантов в Фаллингоостеле, 22 июня 1945 г.
(ГАРФ, ф. §526, оп. 4, д. 60, л. 1)

III.4а. Альберт Шпеер,
рейхемии истр вооружен ий
(BIZ, Sammlung «Speer», Nr 333/36)

111.46. Шпеер и Гитлер
рассматривают новые образцы оружия
(ГАРФ, ф. 7021, оп. 128, д. 279,
фотоальбом «Нюрнбергский процесс»)

[Н!НИО
ициноий.

Ш.4в. Бюксы от газа «I (иклоп 1>», использованные в шталаге V III В.
Ламсдорф (Ламбиновице), 1945 г.
(U SIIM M , No. 240.6534)

БОРЯСЬ И РАБОТАЯ ВМЕСТЕ
С ГЕРМАНИЕЙ

Твой труд в Германии
приближает
конец войны!
С Ч А С Т Л И В О Е БУДУЩЕЕII
1.5а. Плакат «Твой труд
в Германии приближает конец войны»
(ВА/ВА, Nr 80/82/15А)

111.56. Плакат «Борясь и работая
вместе с Германией, ты и себе соз­
даешь счастливое будущее»
(Бывшие каторжане и каторжанки
вландкрайсеФерден.
Неделя встречи с 3 по 9 мая 1993 года.
Документация. Ферден, 1993, с. 18)

III.5в. 1рейхспфениг. Лагерные деньги для военнопленных
(Дом Истории, Бонн)

111.6a. Ич Германии.
Остовка В.I орячева, жительни­
ца Курска, после успешного

побега.

Воронежский фронт, 1943 г.
(ЦГАКФ, сп. 0-119562)

111.66. «Иван Лисица — хрони­
ческий беглец».
I [адпись на стене карцера и
шталаге Ламсдорф (Ламбиновице). Сентябрь 1^)43 г.
(U SIIM M , No. 240.6534)

;Н

6

'
.....wuЬ ^СИДЕЛ
и д ел ■
'НИ^ес^ир)

:6 '.4 f 7 ) р ц

“/,С« T
#r

^ ~

y w ^ , _ f a ~ -°
-*~ / ^

. /V

ХГэ

/£=■
*/•— «^7
» £

19vvv»^-i

* *v»~

- ._ .

/U sitf *

< -^ -~ ~ з .

o'*** t~c—~f>

о STfb.. . .
-i
-%---~x н.ахо%ч—

/»

^t-.oV»

l + .* T L*
'OfO'tC

/
---ч

1*0
i -* ~ ----7i--"
^b< -tvx>-*,.
.3
<
""-- - ( :
"“ Iutiic-o-c*-'«'Ъ
*^-".’V/
J,/r ’
n,? *>*-?**^‘Я ,

£ Л*/&-

£.O.f

В больших городах (Берлине, Гамбурге) разрешали ездить в трам­
ваях, но только на задней площадке. Не запрещалось заглянуть в му­
зеи и в галереи, но многие предпочитали зайти в ресторан и купить
какой-нибудь дешевой еды3, но для этого надо еще разыскать такое
заведение, где дешево и куда пускают таких ужасных оборванцев!
После массированных бомбежек крупнейших германских городов
культуртрегерские прогулки по ним прекратились.
В воскресные дни, пролетавшие так незаметно и быстро, че­
ловека, как пишет в дневнике В.Баранов, охватывали два чув­
ства:
«Первое — чувство радости, что выходной день, м огу вст ре­

тить кое-кого из русских старых ребят, а в особенности девчат.
Другое чувство — это раздраж ение, особенно поговоришь с неда­
леким земляком км 300 — 500, то расст раиваеш ься до душ ев­
ной боли, м не кажется, что я заболею чахоткой или что-нибудь
получится с сердцем. Лучше всего поговорить с девушкой — осо­
бенно русской ...»4
Иногда разрешали заходить в соседние лагеря. Для того же Бара­
нова незабываемо, что в одном из них по воскресеньям даже устраи­
вались танцы под гармошку:
« Войдя , увиден танцующих девушек. Танцевали вальс. Сердце мое

сжалось. Кругом были стулья, на одной половине были полки и ст о­
лы... Посреди играл гармонист. Рядом маленький барабан на стуле и
большой с тарелками, по которым кое-когда бил один угрюмый па­
рень. После вальса он запел песню о Москве и еще кое-какие о Сов.
Союзе. В моих глазах открылся новый мир. Мне казалось, что это
ангельская жизнь, я окунулся в новый мир, до чего же есть счаст ­
ливцы на земле! Я сыграл 2 танца — краковяк и тустеп »5.
Свой месячный «юбилей» пребывания в Германии В.М.Баранов и
его товарищи отметили тем, что —

«...спели огульно 4 песни. Как будто на душе полегчало. Я понял,
что всякая песня помогает ж ить человеку, если она только бы ст ­
рого веселого темпа. Я пробую сам сочинять на мотив "К ирпичи­
ки'', на "Сербиянку", на "Раскинулось море ш ироко”, все равно и
эти песни возрож даю т во мне какую -т о ж изненную деят ель­
ност ь »6.
Надо сказать, что дефицит, так сказать, духовной пищи в лагерях
был вполне очевиден немецкому руководству. С русскими, как сочув­
ственно сетовал в докладной записке от 3 декабря 1941 года сотруд­
ник Министерства вооружений фон Ранке после посещения лагерей
советских военнопленных в Штеттине, Данциге, Кенигсберге и Брес­
лау, ни о чем невозможно говорить, кроме одного: жратвы. Понимая,
почему это так (кандидатом в мертвецы, по его мнению, был каждый
290

третий из них), он тем не менее не придумал ничего лучшего, как
раздать по баракам губные гармошки, если, конечно, не будет гигие­
нических противопоказаний7.
Но были и не столь трагикомические предложения. Осенью
1944 года в гестапо подумали (разумеется, в интересах производи­
тельности) и разрешили остарбайтерам то, в чем долго и категориче­
ски отказывали, — религиозную опеку над ними. Для этого начали
привлекать православных священников из числа прибывающих с вос­
тока «беженцев» и «эвакуированных», поскольку иных в Германии
уже не было. Священников прикрепляли к определенным районам,
их маршруты согласовывались с гестапо, всякая агитация во время
богослужения запрещалась. Все церковные мероприятия рекомендо­
валось проводить скромно и без участия немцев (религиозная опека
над неправославными и сектантами не разрешалась). Сами священ­
ники и их жены жили вне лагерей и от иной работы, как и от ноше­
ния опознавательного знака, освобождались8.
Улучшилось положение и с книгами. Если раньше, как правило,
библиотек в лагерях не было (из опасений большевистской пропа­
ганды они не разрешались даже в офицерских лагерях4), то, начиная
с осени 1944 года, особенно после Пражского манифеста КОНР, по­
ложение начало меняться10. В газете «Воля народа» было даже напе­
чатано обращение: «В лагерях военнопленных дорога каждая книга,

напечатанная на любом из языков народов России. Все, кто имеет
возможность пожертвовать для военнопленных книгу, журнал, учеб­
ник, альманах, — посылайте их по адресу...»"
У остарбайтеров книгу встретить было легче: официально их вы­
пускало и поставляло специализированное издательство по изданию
книг на иностранных языках12. Гот же Василий Варанов, кроме соб­
ственного, из дому взятого Пушкина, держал в руках также «Петра
Первого» Алексея и «Анну Каренину» Льва Толстого. В Лейпциге,
куда он попал, существовала русская библиотека, и слух о ней дости­
гал новых ушей в лагере достаточно быстро13. Л.Ситко пишет, что
некое Русское Библейское Общество прислало в их лагерь в Шуи пе­
не чуть ли не грузовик книг, причем ие только библий14. Очевидно,
библиотека была и в Мюнхене, возможно, при «Службе доверия для
русских беженцев» генерала В.Бескупского.
Книга, захваченная из дома, если только она не попадала в руки
тех, для кого была лишь удобным собранием бумажек на самокрут­
ку, становилась сокровищем; ее пропажа переживалась трагически13.
В дневнике В.М.Баранова часто встречаем цитаты из 11ушкина, упо­
минания томика Пушкина, а кроме того — размышления и попыт­
ки творческого диалога с прочитанными в тысяча первый раз строч­
ками:

«Еще работая, я часто доставал привезенные с собой фотокар­
точки и рассматривал, мне становилось очень заскорбно. Вечером
13'

291

читаю Пушкина стихотворения. Пробую свои, но у меня они никак
не клеются. "Если ж ит ь тебя обманет, не печалься и не сердись "И\
Это стихотворение Пушкина я 10 ООО раз перечитываю и все таки
не согласен с Пушкиным, с тем что он пишет, "что пройдет, то
будет мило", будет ли мне когда-либо мило все вот это. Я часто
повторяю фразы, узнавшие от Шевцова "лучше умереть стоя, чем
жить на коленях"»'1.
И все-таки интерес к чтению в лагере резко падал
даже у тех,
кто в довоенной жизни не представлял себя без книжки. Лагерная
жизнь требовала полной перестройки личности, структуры жизнен­
ных ценностей и интересов, и личность, посопротивлявшись, тем не
менее перестраивалась. « Читая книги, — писал В.Семин. — я про­

жил сотни жизней, но тело мое в этом не участвовало. Теперь ж ило
тело»'*.
Иногда в остовских лагерях устраивались концерты и вечера са­
модеятельности. Л.Ситко вспоминает, что именно на таком вечере в
далеком Гамбурге он впервые услышал стихи С.Есенина. И хотя было
не до смеха, а все-таки и пели, и гопак плясали, и смеялись.
Но даже эти маленькие и скромные радости были недоступны
для военнопленных. Вот
глазами военнопленного
даже не вос­
кресенье, а православная Пасха, признававшаяся немцами в качест­
ве праздничного и выходного дня!

«16. IV. 44 г. Пасха.
Д а! Сегодня русская святая пасха. Для нас она ничем не заметна,
как и обычные будничные дни адства.
...Только что гулял по лагерю (он, примерно, занимает 1,5 га пло­
щади).
Наши русские люди, завербованны е или прост о эвакуирован­
ные с той стороны, гуляют парами, группами и в одиночку, совер­
шенно свободно, как цивильные... Видал девушек, женщин. Каково
же впечат ление? Никакого, абсолютно, аскет, — нет инстинкта
плоти? Неправда! Одна уж асно подавляющая мысль... пож рат ь»'9.
...С конца 1942 года во всех лагерях на часть свободного времени
активно покушались разные пропагандисты (сами, как правило, из
пленных), за улучшенный паек разъяснявшие немецкую политику в
оккупированных областях. Что эго такое, многие из слушателей уже
неплохо представляли и без них, и за гибель большевизма в России
цену ее порабощения платить не хотели бы. Приезжали и добровольче­
ские агитаторы, уговаривавшие записываться в хиви, в националь­
ные батальоны, а позднее
в РОД20. Отрабатывая свою сытость,
они, разумеется, мало верили в то, чему их учили на курсах и что
они теперь несли в массы. «Успех» же, как правило, они имели там,
292

где кормили особенно скверно и где была особенно изнурительна
работа. С открытым протестом они встречались редко (большинство
предпочитало отмолчаться), но встречались и с ним, как, например, в
случае с военнопленным Дм.Левинским: сказочное путешествие в
Африку, к фельдмаршалу Роммелю (по-видимому, в батальоны О.Т.),
от которого тот так неучтиво и вслух отказался, ему заменили двух­
летней экскурсией по достопримечательностям австрийской столи­
цы и ее окрестностей: кроме уютного венского гестапо, в путевку
входили также комфортабельные концлагеря Маутхаузен и Гузен21.
В другое время и в другом месте — в августе 1942 года и в шталаге
327 на станции Лесной близ Барановичей — за схожее поведение
720 гордецов были уничтожены в душегубке22.
Вообще-го предполагалось, что, кроме голода и страха, важным
орудием агитации станут германские победы и рапортующие о них
русскоязычные газеты. Газеты эти были, в общем-то, доступны в
шталагах и арбайтслагерях, о любой из них можно было смело по­
вторить сказанное об одной: «...Содержание газеты было немецкое,
хотя редакторы и были русские »2’.
Этот своеобразный розенберговский «всплеск» подневольной рус­
ской периодики, конечно, ничего общего не имел с тем подлинным
расцветом русской культуры и издательской деятельности, который
она переживала в том же Берлине в начале 20-х годов, когда здесь
осели представители всех бесчисленных ветвей русской эмиграции.
Со временем экономический кризис и дороговизна оглушили и заду­
шили Русский Берлин, заставили многих разбежаться по свету, вы­
бирая преимущественно между Парижем и Москвой. К середине
20-х годов и «Руль», и даже «Накануне» закрылись.
Тем более примечательно, что единственной газетой, выходившей
в Германии на русском языке задолго до нападения на СССР (а имен­
но — с 1933 года!), был еженедельник «Новое слово» — газета от­
кровенно национал-социалистической и профашистской ориентации24.
Но в войну и она прочитывалась целиком и с жадностью — вплоть до
объявлений и статей Иванова-Разумника25. Умению читать между
строк советских учить не надо было, и фразочки о том, что за каждым
камнем в Севастополе «скрывается большевик» воспринимались как
информация об ожесточенном и уже не столь триумфальном, как в
начале, ходе войны26.
В 1941 году в Берлине начала выходить еженедельная газета для
военнопленных «Клич», корреспонденты которой именовались причуд­
ливо-точным словом: «пленкоры ». С января 1942 года в лагерях
появилась газета «За родину», а с середины 1943 года — еще и «Заря»27.
О пленно-лагерной жизни в них было мало чего, все больше о мифиче­
ских победах вермахта и японцев и о неопровержимых признаках раскола
между союзниками по антигитлеровской коалиции28. Но опытные
читатели умели черпать информацию и из такого источника: «...хотя
293

эта газетка слишком узка, — читаем в дневнике Сергея Воропаева о
«Заре», — но все же достаточно для того, чтобы хотя бы немного
ориентироваться в вопросах войны»29.
С 1 января 1943 года выходила войсковая газета РОА «Доброво­
лен»30, рассчитанная на военнослужащих РОА, а также на «хиви».
Своего рода приложением к ней был двухнедельный журнал «На до­
суге» со множеством оптимистических фотографий; здесь же были
напечатаны слова и ноты гимна РОА «Мы и д е м Ответственный
редактор «Добровольца» — генерал-лейтенант Г.1 ГЖиленков — зна­
чился редактором и газеты «Воля народа»32, выходившей дважды в
неделю и являвшейся органом Комитета Освобождения народов Рос­
сии, гражданское управление которого возглавлял все тог же Жиленков. В ее первом номере (вышел 15 ноября 1944 года) были напечата­
ны «Манифест КОНР», информация о встрече Власова с Риббентро­
пом, а на отдельной вкладке — рисунки с новыми отличительными
знаками для остарбайтеров — русских, украинцев и белорусов. По­
следний же, 21-й, номер газеты вышел 24 января 1945 года.
Выходили и другие газеты. Например, уже упомянутая газета
«Труд» (редактор — Д.Рудин) или специализированная газета для
русских горнорабочих в Германии «Шахтер» (редактор Р.Ангелов;
представление о ней дают, например, уже заголовки наугад взятых
статей: «Исследовательские учреждения Вестфальской горнозавод­
ской страховой кассы» — или: «Почему для шахтера так нужна вен­
тиляция?» и т.д.)33
Два раза в неделю в Берлине выходила украинская газета «Голос»
(главный редактор — Богдан Кравщв), издание которой повелось еще
с 1939 года — с расчетом на украинский контингент среди польских
военнопленных. Выпускались и приложения
«Украинец», «Висти», «Хлебороб», «За Новую Европу». По-украински выходил также
иллюстрированный журнал «Дозвилля» («Досуг»), Выходили и бело­
русские газеты — «Ранщя» («Утро», дважды в неделю) и «Беларусю
работшк«34.
В 1943 году ассортимент периодики пополнился газетами на на­
циональных языках: татарском — «Итиль
Волга» (с еженедель­
ным приложением «За национальную свободу» на чувашском язы­
ке), армянском — «Айястан», грузинском — «Сакартвело» (кроме
того — журнал «Картвели эри», или «Грузинский народ»), азербай­
джанском
«Милли Бирлик», калмыкском — «Калмык» и «Калмыц­
кий боец» и т.д.35 Часть перечисленных газет закрылась еще в конце
1944, остальные — в январе— феврале 1945 года.
Впрочем, чтению не только «Нового слова», но и «Правды» мно­
гие предпочли бы письма из дома. Дома, то есть на оккупированных
немцами территориях, для местного населения не были разрешены
ни почта, ни телеграф, ни телефон (все это, кстати, допускалось нем­
цами в других оккупированных ими странах).
294

Что касается территории Рейха, то, по данным Магиелло и Фогга,
военнопленным роскошь переписки не причиталась36. В то же время
в коллекции Г.Г.Вербицкого письма военнопленных, адресованные
на территорию СССР, имеются: причем не только в Г алицию (то есть
от бывших польских граждан), но и в Киевскую область, например.
Весьма возможно, что право на переписку предоставлялось в поряд­
ке исключения, в качестве изысканной формы поощрения отдельных
военнопленных.
Что же касается остарбайгеров, то это естественное для свобод­
ных людей право им было даровано не сразу и с серьезными ограни­
чениями. Поначалу почтовая связь с оставшимися на родине близки­
ми людьми и вовсе не разрешалась — из опасений утечки инфор­
мации о реальном положении остарбайгеров в Германии. Запрет
был снят лишь с июля 1942 года17, причем отправлять можно было
по 2 письма в месяц (с оплаченным ответом), получение же — неог­
раниченно18. Письма, поданным КГБ, доходили достаточно быстро
(до Полтавы, например, за неделю). Впрочем, сами остовцы уверен­
ности в том, что их письма дойдут до адресатов — да еще быстро!
не испытывали19. Нередко писались коллективные письма коллектив­
ным адресатам. Если кто-то из лагеря попадал в возвратную партию
и, стало быть, отправлялся на родину, то земляки старались переслать
с ним более откровенные и пространные письма.
Начиная с 25 ноября 1942 года, разрешалось писать исключитель­
но на открытках40. На титульной стороне — 6-пфениговая марка с
изображением Гитлера, графами для описания адресата и отправите­
ля и местом для начала письма, на другой
пустое, разлинованное
вдоль, поле". Допускались и микропосылки (весом до 250 г.) — как
домой, так и из дома (откуда слали чаще всего сало, чеснок, сухари,
табак или махорку). 15 марта 1943 года были введены новые почто­
вые карточки для остовцев, состоявшие из двух частей: одна — для
оплаченного ответа и каждая — с надпечаткой лагеря-отправителя42.
Надписи на них, как правило, были на трех языках: немецком, рус­
ском и украинском.
Корреспонденция, разумеется, подлежала цензуре41. Открытки раз­
давались и собирались лагерной администрацией, и та (обычной рейхс­
почтой) переправляла их в Auslandsbriefspriifstelle — Центры по про­
верке переписки с заграницей44. Их было два: в Берлине, — обрабаты­
вавший корреспонденцию, адресованную в РКУ, 033 и ОЗМ, и в Ке­
нигсберге, — обслуживавший РКО и, по-видимому, ОЗН4\ Цензура
пересылала письма в инспекции BLLIO, оттуда они поступали в подчи­
ненные им Wirtschaftskommando, а оттуда — в арбайтсамты46 и, нако­
нец, через них к самим получателям. Встречную корреспонденцию
собирали арбайтсамты и напрямую пересылали в Центры по провер­
ке, а те, сделав свое дело, передавали ее уже для рассылки адресатам.
Цензор мог пропустить письмо без замечаний (иногда, правда
очень редко, даже ставился шгампик « Gepruft » — «Проверено»47),
295

мог пропустить, но вымарать несколько строчек, а мог и не пропус­
тить; мог он, из-за содержания письма, и привлечь писавшего к ад­
министративной ответственности, вплоть до отправки в концлагерь!18
Тем не менее физически цензура могла переработать не более 20— 30 %
корреспонденции'19. Пользование почтовыми ящиками или отделени­
ями связи самим остарбайтерам запрещалось, но письма и открытки,
опущенные по их просьбе в почтовые ящики немцами, как правило,
тоже достигали адресатов.
Так что ширящийся ручеек правды и в самом деле достигал адре­
сатов. Да и отправители порой выказывали должное остроумие, как,
например, Василий С. из деревни Перевоз:

{Добрый день, дорогой батька. Привет всем родным. Я работаю
на чугунолитейном заводе. Работа не очень тяжелая: вожу на т ач­
ке чугунные чушки. Работать приходится немного
от зари до зари.
Кормят хорошо. Получаю в день 200 граммов хлеба и один раз суп,
обещают через день давать по кусочку сахару.
Уезжать мне отсюда не хочется, но я буду рад, если ты попро­
сишь бургомистра затребовать меня назад. Попроси как полагает­
ся, отнеси ему яиц. Сделай это батька обязательно, коли тебе доро­
га моя жизнь. Остаюсь твой сын Василь »50.
Один из берлинских цензоров, по-видимому, оказался филологом
(славистом и даже, быть может, фольклористом). Еще в 1942 году он
стал выписывать на карточки все встреченные им русские, украин­
ские или польские песни, частушки, пословицы, поговорки, просто
выражения, чем-либо его поразившие (впрочем, обороты из «эзопо­
ва языка» остарбайтеров могли иметь и некоторое «служебное» зна­
чение).
Может быть, им как раз и был подполковник Томас? 25 октября
1944 года он отправил картонный ящик с упомянутой картотекой (бо­
лее чем 1300 карточек) во фрайбургский Центр этнографических кол­
лекций на имя профессора Джона Мейера, основателя и директора
Немецкого архива народной песни во Фрайбурге51. К посылке было
приложено короткое письмо:

«Цецтр по проверке переписки с заграницей, Берлин, с 1942 года
осуществляет контроль за корреспонденцией остарбайтеров. При
проверке попадается значительное количество русского и украинского
фольклорного материала, который препровождается Вам для даль­
нейшего использования. Просим сообщить, представляет ли такой
материал интерес для Вашего учреж дения»52.
К слову сказать, письмами остарбайтеров живо интересовались
не только немецкие, но и советские инстанции53. Некоторые письма
зачитывались по радио54, перепечатывались в советских пропаганди­
стских листовках, разбрасываемых над оккупированной территори­
ей с самолетов55. Но со временем, — когда враг был с нее выбит, —
вопрос отпал сам собой.
296

...В те короткие часы, когда остарбайтеры были предоставлены
сами себе, некоторые из них умудрялись... вести дневники! Это про­
сто поразительно, если вспомнить условия, в которых это происходи­
ло. Ведь дневник — не просто запись пережитого, увиденного — это,
в сущности, записка кому-то неведомому, кто развернет когда-нибудь
твои записи, прочтет и, будем же оптимистами, поймет и оценит. Для
того, чтобы вести дневник, нужно было — чтобы сошлось, совпало
несколько внутренних и внешних условий, причем каждое из них и
само по себе — редчайшая удача.
Ведь нужно было не только найти бумагу, карандаш или ручку,
но и смелость, и внутренние силы. Нужно было еще придумать,
где и как писать незаметно для других (ведь длительное писание —
обречено подозрительности окружающих, а что же может быть
опасней?), где и как хранить. Но прежде всего нужно было услы­
шать в себе зов летописца, почувствовать и принять его настоятель­
ность.
Эту внутреннюю потребность испытывали, конечно, немногие,
может быть, единицы, — и не у всех из них под рукой была бумага!..
Как не было ее у Анны Исааковны Турец, еврейки из Двинского гет­
то, чудом уцелевшей в нескольких эстонских и восточнопрусских ла­
герях и освобожденной 10 февраля в Штаблаке. Спустя месяц, в лаза­
рете, лишившись пальцев и едва начав приходить в себя, она первым
делом жадно набрасывается на бумагу (амбарная книга или несколь­
ко чистых листов из нее) и записывает свои горестные стихи и страш­
ные воспоминания. Заканчиваются же они так:

«Да здравствует свет, долой темноту,
Долой пашу горечь и страданья.
Мы прошли сквозь непроглядную тьму
И познаем еще свободной ж изни очарованье!
Я нахожусь в лазарете в руках медицинского персонала Любимой
Красной Армии. Меня оперировали. Я потеряла кончики некоторых
пальцев, но пиш у и счастлива...
Анна Исаак. Турец. 16. III. 1945»ьь
Но вернемся к тем, кто и мог, и хотел летописать. В повести В.Се­
мина есть такой выразительный персонаж, который ведет дневник.
Это «папаша Зелинский», еврей со станции Журавской, проникший­
ся доверием к мальчишке, герою повести:

«...А когда через несколько дней я пришел к нему на нары, он пора­
зил меня. Он сидел, отделенный ото всех своей подслеповатостью, и
глаза его как будто были закрыты. Но он увидел меня и сразу лее
узнал, и подвинулся на грязном, пахнущем литейкой одеяле, уступая
мне место. Колени мои упирались в соседнюю койку, сквозь доски верх­
них пар просачивалась соломенная труха. Порывшись под подушкой,
он вытащил тетрадь.
— Послушай.
297

Раскрытую тетрадь он поднес близко к глазам, сел к свету, про­
никавшему в межкоечное пространство. Время от времени проду­
вая нос, он читал о том, как по утрам нас гонят на пересчет, как
фельдшер выгоняет больных, записавшихся к врачу, как полицейский
бьет пож илого человека...
— Это надо делать уж:е сейчас, — сказал папаша Зелинский.
Написано у него было немного. Он успел прочитать м не все
прежде, чем кто-то подош ел и помешал нам. Но я запомнил, как
поразил меня этот фокус. То, о чем писал Зелинский, было вчера
или позавчера, я сам это видел, слышал, приним ал невольное у ч а ­
стие... Я был ошеломлен. Нет, это, конечно, было не то чтенье, к
которому я привык, а нечто необычайно важ ное и опасное. И чи­
тательская дрож ь моя, напряж ение были от этого. И ещ е пот о­
му, что я, не зная, что скажет дальше папаш а Зелинский перед
каж дой новой его ф разой боялся, не ошибется ли он. И радост ь
от того, что он не ошибался, говорил правильно. И долго ещ е п о ­
сле чтения я чувствовал себя связанным с чем-то важ ным и опас­
ным (в то время важ ное и опасное было для меня единым), что
значительнее самой моей жизни. И я не удивился, когда папаш а
Зелинский показал мне тайник в матраце, в котором он прят ал
тетрадку.
— На всякий случай, — сказал он. — Вот здесь она будет лежать.
И, как слепой, не глядя на свои руки, он заправил и загладил по­
стель. С тех пор я всегда помнил об этой тетрадке ...»57
Имя одного из таких летописцев — Василия Максимовича Бара­
нова из г. Брянска
уже не раз встречалось на этих страницах. Он
прислал автору этих строк свой дневник в качестве приложения к
анкете, которая попала к нему волей чистого случая. Он, конечно же,
и не понимал, и понимал, сколь опасным делом занимался58. И поэто­
му время от времени менял тайники:

«Дневник я свой начал прятать в другое место, в кровати, в голо­
вах, где затрещина. Туда я его продеваю и он почти не заметен, даже
если и снимешь матрац и не всмотришься »™.
И тем не менее — изо дня в день — вел свое неслыханно откро­
венное и нелицеприятное по отношению к немцам повествование:

«Вчера переговорщик чуть не забрал у меня дневник, за что
я перепугался, потому что много кое-чего я написал прот ив его
же шерсти. Но все равно я смерти не боюсь, мне теперь все равно »60.
С самой настоящей нежностью пишет о своем дневнике (обраща­
ясь, по-видимому, к отцу) другой отчаянный летописец — военно­
пленный Сергей Воропаев:

«Эти листы, мне кажется, живые, я с ними беседую, я с ними
делюсь мнением и это мне облегчает измученную душу.
298

Мой дорогой, если бы я знал, что эта книжонка попадет тебе в
руки, то я кое-что пошире обобщил бы в ней. Д а я еще не в силах
этого сделать, потому что я не имею никакой гарантии, что она не
попадет в страшные руки злодеев»*'.
Это сочетание героизма и страха само по себе не являлось ни стра­
хом, ни героизмом. Это тоже нечто подспудное и, наверное, все-таки
редкое: инстинкт сбережения истины, может быть — зов самой
истории...

Примечания
1Применительно к домашней прислуге — об оговоренных в их статусе трех
часах в неделю.
2 Начиная, приблизительно, с осеии 1943 г. (Hopmann u.a., 1994, s. 282).
3 Например, порцию дешевого картофельного салата (стоил, по сообщению
В.М.Баранова, 50— 70 пфеннингов), супа (20— 30 пфеннигов) и стакан ли­
монада или пива (тоже порядка 30 пфеннингов) — при недельном заработ­
ке в 15 сигарет или 1 марка и 13 пфеннингов (Баранов, 1995, с. 139, запись
за 26.09.1943).
4 Баранов, 1995, с. 138, запись за 19.09.1943.
s Баранов, 1995, с. 138, запись за 31.10.1943.
" Баранов, 1995, с. 140, запись за 01.10.1943. Через два дня, в воскресенье (!)
стихотворчество и любовь все же ворвутся в дневник: «Давно душа про­
сится на волю // И сердце пылкое давно хочет лю бить // Я полюбил ск)ну
девчонку Олю //Да и т е ­
перь приходится забыть.
А дальше никак не могу связать в рифму, не варит голова, да и любил я ее,
но неудачно кончил. Она меня сочла за неудачника и глупца. Да, она права.
Она во многом права... Неужели она т о ж е т а к ж е стр ад ает? Она уехала
с Белостока поперед меня и наверняка с Мериновскими девушками. Вос­
поминания еще хуж'е д авят сердце».
7Докладная записка фон Ранке о проверке профпригодности военноплен­
ных в лагерях Штеттина, Данцига, Кенигсберга и Бреслау, 03.12.1941 (ВЛР,
46.03, № 32, В1. 124).
кДеятельность проповедников-любителей тем самым запрещалась, кроме пса­
ломщиков, остающихся тем не менее в числе привлекаемых к работам. См.:
Инструкция Потсдамского управления гестапо о религиозной опеке над вос­
точными рабочими и поляками, 01.09.1944 (РГВА . Ф. 501 к. Оп. 3. Д. 8а).
4 В лагерях и рабочих командах для других национальностей такие библиоте­
ки, как правило, были, как были они и для русских пленных во времена Первой
мировой войны. В то же время А.С.Казанцев пишет о том, что, работая в
1942— 1943 гг. в Отделе пропаганды О К В в Берлине, он отвечал за формиро­
вание русскоязычных библиотечек из классических книг для лагерей для во­
еннопленных (Казанцев, 1994, с. 63— 65; библиотечки формировались из де­
сятков тысяч томов, привезенных из оккупированных территорий).
10 Впрочем, в офицерской команде № 10028 в мае 1944 года была библиотека
в 400 томов (Заря. 21.05.1944. С. 3).
" Воля народа. 10.01.1945. С. 4.
299

12 Это же издательство выпускало еженедельные газеты «Труд» (для русских
читателей), «Украинец» (для украинских) и «Голос» (для галичан). См.:
Белорусские остарбантеры-2, с. 104, со ссылкой на журнал «Ostwirtschaft».
1943. № 4— 5.
'■ Вместе с тем, по свидетельству Л.Дудина, «...в частны х русских библио­
теках Берлина. Иены, Мюнхена. Дрездена, Кенигсберга и других городов,
где были абонированы ты сячи русских людей, и в то м числе " О старбаитеры ", х о тя и незаконным путем , можно было в с тр е ти т ь таки е произ­
ведения советской художественной литературы как "Хлеб " .1. Толстого.
" Ц ем ен т" Гладкова. "П однятая целина" Шолохова и многие другие, в
которых прославлялась не только советская власть, но даже Сталин
лично. Э т и книги годами стояли но полках и выдавались бесп репятст­
венно всем, к то хотел, и никто из немецких властей не догадался обра­
т и т ь на это внимание...» (ВА/М А, MSG 149/15).
14 Ситко, гл. 3.24.
“ Ср.: «Скуку разбиваешь различными воспоминаниями да фантазиями.
Плохо, ч то книгу мою Пушкина утащили, поэтому ч и т а т ь нечего, а здесь
наверняка ни у кого ничего нет. Я понял, что о т скуки песня первое сред­
ство спасения» (Баранов, запись за 02.11.1943, по рукописи).
1,1 Цитата по памяти из стихотворения Пушкина «Если жизнь тебя обманет...»
( 1825). Надо: «...умереть Господь судил». Ср. в записи от 29.10.1943: «‘"Осен­
няя пора, очей очарованье ", часто я читаю Пушкина, это стихотворение.
Книгу я берегу, она меня иногда выручает» (Баранов, 1995. с. 142).
17 Известный афоризм Долорес Ибаррури (Баранов, 1995, с. 139, запись за
28.09.1943).
|Х Семин, 1978, с. 103. И далее: «Оно тяж ел о переносило голод и холод и не
было готово к борьбе со страхом смерти, но я старался не у с т у п а т ь
ему. Н ет. никогда я не пожалел, ч то т а к много времени тр ати л на кни­
ги. Я не расставайся со своей стр астью , а переносил ее на конец войны,
куда все переносили свои не связанные с войной любовные дела. По. конеч­
но. с мальчишеским чтением было покончено, а к взрослому я не был еще
готов. Взрослеть приходилось стремительно, и каждый день выяснялось,
ч то я мало знаю и еще меньше могу».
Воропаев, запись за 16.04.1944.
211 Подробнее см. в гл. 1.5.
21 См. Левинский, 1996, гл. 4.
22 См.: Черноглазова, 1996, с. 124.
•w Черон, 1987, с. 76.
24 Редактор-издатель — г-н В.М.Деспотули (острые языки называли его за глаза
«Гесгапули»). См., например, в ней гнуснейшую статью «Еврейский Киев»
(Повое слово. Берлин. № 85. 25.10.1942. С. 6). Эта и большинство других
упоминаемых ниже газет с разной степени полноты представлены в собра­
нии В.Позднякова в ВА/МА. Там же, в рукописи воспоминаний Л.В.Дудина
«Великий мираж» находим интересный рассказ о газете «Повое слово» и
вообще о Русском Берлине военного образца: «В .жизни русской колонии в
Германии наблюдался полный застой... Псе русские эмигрантские органи­
зации были запрещены и некоторую деятельность проявлял только Н а­
ционально-Трудовой Союз нового поколения. По и э т а организация вскоре
была запрещена и все ее руководители арестованы. Освободить их уда­
лось только генералу Власову в 1944 г. У страивать какие-либо собрания
всем русским, как стары м эмигрантам, т а к и приезжающим из занятых
300

немцами областей Советского Союза, было категорически запрещено.
Единственными местами встречи оставались только несколько русских
ресторанов в западной части Берлина, в районе Виттенбергплатц и не­
многие русские церкви. Рестораны были всегда переполнены, но среди гос­
тей непременно присутствовало несколько агентов / естапо, а около рус­
ского собора и церкви на Находштрасе, где каждое воскресенье собира­
лось большоеколичество русских, немецкая полиция запрещала останав­
ливаться и собираться группами. “ О старбайтерам ” немецкие м а с т и
вообще запрещали посещать русские церкви... Русская музыка и вообще
русское искусство были запрещены. и даже в русских ресторанах оркестр
не имел право исполнять произведения русских композиторов. На всю Ев­
ропу, за исключением Балкан, издавались только две русские газеты : "Н о­
вое слово” в Германии и "Парижский вестник” во Франции. Последний
был разрешен к распространению только в пределах Франции и оставался
чисто эмигрантским органам, с очень ограниченным числом читателей,
заполнялся исключительно материалами местного характера или какимит о архаическими воспоминаниями о ж изни в дореволюционной России и,
конечно, не мог претендовать на серьезную политическую роль. О става­
лось одно берлинское “ Повое Слово ”. Но э т а газета находилась под стр о ­
жайш им контролем германского Восточного министерства и ей, вплоть
до 1944 г., даже не разрешалось упоминать слово "русский”, не говоря
уж е о какой-либо серьезной национальной русской пропаганде. Фактически
это была чисто немецкая газета, только на русском языке, и заполнялась
она материалами такого сомнительного свойства, ч то заслужила самую
отрицательную оценку со стороны всех русских, находившихся в Германии.
Бездарность и полная политическая беспомощность "Нового Слова ” даже
вошла в поговорку и никто не удивлялся глупейшим статьям , помещавшим­
ся в этой газете, тем бачее, что многие знали, что большинство таких
с та те й были написаны или продиктованы господами Лейбрандтом. Дрешером, Миддельгауптом или ж е им подобными чиновниками Восточного ми­
нистерства и только переведены на русский язык. Было много попыток
превратить "Новое слово” в серьезный русский политический орган, но все
они наталкивались на самое ожесточенное сопротивление минис/перства
Розенберга и ни к каким результатам не приводили. До самого конца 1944 г.,
т . е. до создания комитета генерала Власова, во всей Европе не было ни одной
газеты, которая могла бы претендовать на роль русского печатного орга­
на» (ВА /М A, M SG 149/15). См. также: Иufen С. Die Zeitung Novoje Slowo.
Eine russische Zeitung in Nationalsozialismus // Russische Emigration in Deutsch­
land 1918 bis 1941. Leben im europSischen BUrgerkrieg. Berlin: Akademie Verlag, 1994. S. 459— 468.
25 Иванов (Иванов-Разумник) Разумник Васильевич (1878— 1946)— извест­
ный писатель и критик, друг Блока и Белого, редактор ряда левоэсеровских
изданий, на протяжении жизни многократно подвергавшийся арестам и
ссылкам. С 1907 по 1942 гг. жил в Царском Селе, где к началу войны слу­
жил представителем Государственного Литературного музея. После того,
как 17.09.1941 немцы заняли Царское Село, оказался в оккупации. Его жена,
урожденная Оттенберг, была немкой, и на него, таким образом, распростра­
нялся статус «фольксдойче». Их перевезли в г. Кониц в Западной Пруссии
(под Данцигом), где поместили в обыкновенный «бараккенлагерь» для остарбайтеров: в нем они прожили с февраля 1942 по февраль 1943 г. Изве­
щение о своем приезде Иванов-Разумник поместил в «Новом слове»
301

(за 15.04.1942), там же на протяжении 1942— 1943 гг. он опубликовал цикл
из шести очерков «11исательские судьбы». Сам писатель не заблуждался от­
носительно печатного органа, с которым связался; одному из своих коррес­
пондентов он выразил это гак: «разит». Из-за этого он отказался от имев­
шейся у него возможности переехагь в Берлин: «уж лучш е сидеть в тю р ь­
ме или в лагере». С марта по июнь 1943 г. Разумники прожили в лагере в
Штаргарде, аналогичном Коницу, после чего им разрешили перебраться к
племяннику в Литву, в имение Данилишки. Отсюда он писал Ф.М.Степуну:
«...Мы оказались спрессованными в центре всех этих приложений сил
положение довольно ж уткое. Если Запад и Восток одолеют I ерманию, т о
"отец народов ” немедленно потребует выдачи ему на расправу и вас,
стары х эмигрантов, и нас, новых беженцев». В феврале 1945 г. ИвановРазумник с женой бежали в г. Рендсбург на Кильском канале, где прожили
до марта 1946 г. (Иванов-Разумник работал в Ю Н РРА
см. в гл. 4); после
смерти жены перебрался в Мюнхен, где жил — под дамокловым мечом репат­
риации — все у того же племянника и где умер 09.06.1946. (см.: Шерон Ж.
Военные годы Иванова-Разумника: реконструкция по письмам и воспоми­
наниям // Иванов-Разумник: Личность. Творчество. Роль в кулыуре. СПб.,
1996. С. 44— 54).
26 См.: Ситко, гл. 3.17.
27 Выходила дважды в неделю под девизом: «Трудящиеся всех стран, объеди­
няйтесь для борьбы с большевизмам!». Первым ответственным редактором
«Зари» был М.А.Зыков (см. о нем в: Казанцев, 1994, с. 155— 163; там же,
кстати, сообщается и о предшественнице «Зари» — непериодической газе­
те «Боевой путь»), вторым и последним — Н.Г.Гранин. В то же время
А.В.Окороков в качестве предшественницы «Зари» указывает именно на
«Клич», а в качестве второго ответственного редактора «Зари» — генерала
Благовещенского (Окороков, 19996, с. 176).
п Любопытно, что к числу пропагандистских материалов, наряду с газетами,
брошюрами, граммофонами, наборами пластинок с музыкальными запися­
ми и записями речей, немцы относили также и водку (см. КТБ за 05.03.1943).
2" Воропаев, запись за 15.04.1944.
Первый номер, в котором было напечатано «Смоленское воззвание» Власо­
ва вышел тиражем 600 тыс. экз. Регулярный тираж - от 40— 60 до 85 тыс.
экз. Ответственными редакторами являлись Г.Н.Жиленков, В.М ухин
(с № 16) и Г.А.Стамов-Аристов (предположительно, с лета 1944 г.).
?| Текст А.Флорова, музыка М.Давыдова(11а досуге. Русский иллюстрирован­
ный журнал. 1944. № 38. С. 15— 16).
12До конца января 1945 г. его заместителем и фактическим редактором был
А.С.Казанцев, затем П.В.Ковальчук. Газета выходила в издательстве,
ранее выпускавшем «Новое слово» и проходила тройную цензуру — в ве­
домствах Розенберга, Г иммлера и Кестрига (Казанцев, 1994, с. 266— 299).
33 Известны указания и на существование других газет, в частности, «Руль»
(М.Бобров), «Голос войны» (Букович) и «Новый путь» (Н.Огнев) (В А , R6,
№ 35, s. 211).
4 Выпускалась редакцией «Ранщ ы». Главные редакторы: Н.Шкеленок,
Ст.Гринкевич. В 1942— 1944 гг. вышло не менее 41 номера (см.: Белорус­
ские остарбайтеры-1, с. 273).
3' Л .Дудин так интерпретирует это явление: «Заж имая всячески русскую на­
циональную пропаганду и обставляя ее бесчисленным количествам разного
рода ограничений и препятствий, немцы всеми мерами поддерж ивали и
302

раздували пропаганду отдельных мелких и крупных национальных групп,
начиная о т украинцев и белорусов и кончая осетинами, калмыками и даже
казаками. При этом немцы благосклонно пропускали в газетах и .журналах
всех утих групп самые бредовые фантазии и самые дикие антирусские из­
мышления и инсинуации, категорически запрещая в русской прессе какуюлибо полемику или разоблачения всего этого вздора» (ВА/М А, Msg. 149/15).
1(1 См.: Matiello, Vogt, 1987, Bd. 2, s. 135. В то же время до сих пор нам ни разу
не встретилось хол я бы одно письмо из немецкого плена. Попутно отметим,
что открытки из С СС Р от немецких военнопленных — по крайней мере
однажды — достигли адресатов, вызвав в Рейхе форменный переполох (см.
гл. 1.3). В послевоенное время открытки из советского плена приходили в
Германию регулярно (в месяц разрешалось по одной открытке).
17 Указом О К В от 22.06.1942. Корреспонденция циркулировала по каналам
германской служебной почты (Dienstpost), стоимость отправления в один
конец была такой же, как и внутри Германии (6 иф.). Кроме Dienstpost, в
самой Германии ходила также Reichspost (обслуживала саму Германию и
все оккупированные ею территории, кроме территории ССС Р) и Feldpost
(военная полевая почта), а на оккупированных территориях — только Dienst­
post и Feldpost. Никакой гражданской почты на оккупированных террито­
риях не было (Вербицкий. 1996, с. 22— 23).
:'к На переписку внугри Третьего Рейха, включая сюда Протекторат и ГенералГубернаторство, цензурных ограничений не было: для того, чтобы переписы­
ваться между лагерями, например, нужно было только точно указать данные
адресата и т.д. 11о свидетельству Г.А.Рара, почта в Германии функциониро­
вала до самого конца войны почти безукоризненно.
14 Ср.: «Вечером переговорщик Азо набивается снабдить нас открытками,
но их никто не берет, потому что они не дойдут до дому, тем более, ч то
м естн ость наша снова у русских. Х о тя кое-кто хотел их брать из белору­
сов, но я их ругал, чтобы не подрывами наш а в то р и те т и поэтому никто
не взял» (Баранов, запись за 06.10.1943).
111См.: Amtsblatt der Reichspostministerium, № 105 vom 20.11.1942, s. 803—
804 (сообщено В.Формом). В воспоминаниях Л.Ситко сообщается о том,
что писать домой им разрешили лишь в сентябре 1942 г., но уже на открыт­
ках (Ситко, гл. 3.20). Собрание подлинных открыток и писем остарбайтеров той поры хранится в материалах Ч Г К (ГАРФ . Ф. 7021. On. 116. Д. 389).
Обширное и ценное собрание принадлежит русско-американскому коллек­
ционеру Г.Г.Вербицкому (см.: Вербицкий, 1996).
" В самом верху — на трех языках — совет, а скорее приказ: «Пиши ясно и
только на линиях!» Следует заметить, что систему таких открыток пере­
нял и СССР: немецкие военнопленные писали на родину на чем-то очень
похожем.
42 Вербицкий, 1996, с. 23— 24.
4' В начале 1943 г. остарбайгерам, при предъявлении ими удостоверений лич­
ности (Ausweis), разрешено было приобретать эти открытки на почте, при­
чем о каждой покупке в нем делалась отметка (см.: Beede, 1968, р. 21).
" Г.Г.Вербицкий утверждает, что, - как в Рейхе, так и на оккупированных
территориях — перед вручением адресатам письма цензурировались вто­
рично (Вербицкий, 1996, с. 22). Нам известно лишь о рекомендациях со­
трудникам почты на местах делать выборочные проверки и, в случаях вы­
явления какого-либо криминала, связываться с Центром по проверке (ГА РФ .
Ф. 7021. Оп. 148. Д. 87. Л. 62— 63).
303

Оба имели собственные штампы: Кенигсберг — «Аа» в кружке, Берлин —
«АЬ» (Вербицкий, 1996, с. 23).
4<
' На тот случай, если в гой или другой местности арбайтсамта не имелось или
он находился слишком далеко, существовала договоренность между отделом
«Труд» В Ш О и О К Х (закрепленная в приказе по О К Х от 04.08.1942) о том,
что могли быть задействованы военная полевая почта и более частая есть
комендатур; с тем, чтобы избежать нежелательной дальнейшей огласки но­
меров полевой почты, такая практика, начиная с 01.01.1943, была прекраще­
на (см. в циркуляре сотрудника группы «Труд» при 03 «Дон-Донец» Ломана
от 21.11.1942— ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 148. Д. 87. Л. 62— 63).
17 Г.1’.Вербицкому, страстному коллекционеру остовской почты, известно все­
го два таких случая.
,х Так, 19-летнюю украинскую швею Софию Задорожную из д. Савостьяновка приговорили к недельному заключению за следующие слова в письме на
родину от 29.02.1943: «...одно т е що бомбить без перестанку день i т ч у
день бувае pasie три сотири тривога ф у no4i т о неепимо a ifijiy т ч сидимо
у nideani ф modi заснемо часа два i устаемо (дем на фабрику. О таке наше
ж и т т я у tfi блядськi Нимечшп. Д'гвчата нам пиш ут що виробляють jiimaки Komopi бомлять нашу podiну а ми шиемо кофайки ти м людям Komopi
убнш ють наших дорогих 6pamie т а кавалер1в», причем немцы особенно
рассердились на упоминание бомбардировок (РГВ А . Ф. 1164к. On. I . Д. 27).
44 Для повышения личной ответственности цензоров они были обязаны ста­
вить на каждое просмотренное письмо (точнее, на открытку, или почтовую
карточку) свой личный штемпель. См. распоряжение фельдмаршала фон
Клюге от 26.07.1943 о проверке пропагандистского значения переписки
остарбайтеров (ВА/МА, R W 31/570).
М
1См. в статье «Письмо от сына» в газете «Вщебсю рабочы» за 12.03.1942
(Белорусские остарбайтеры-1, с. 157, со ссылкой на: Б Г М И В О В , инв.
№ 34539/7).
4 Volkskundliche Sammelstelle (ныне — Volksliederarchiv, Freiburg).
52 Сообщено г-жой Барбарой Джеймс-Боок, библиотекарем Volkslieder-Archiv,
Freiburg. В ответном письме от 09.11.1944 профессор Мейер благодарил за
присылку и просил и в дальнейшем направлять аналогичные материалы.
Cistova, Cistov, 1998; Чистова, Чистов, 1998, с. 13— 16 (благодарим К.В.Чис­
това за указанные им неточности в первом издании настоящей книги).
53 См.: Herbert, 1986, s. 164, 403.
м Например, 28.10.1942, как явствует из циркуляра РС Х А (РГВ А . Ф . 519к.
Оп. 4. Д. 139. Л. 36).
55 В коллекции В.Позднякова сохранился один такой документ, датированный
09.05.1943, — периодическая двусторонняя листовка «Вести с советской
Родины», где среди прочих помещена заметка «Фашистские мерзавцы пре­
вращают советских людей в рабов». Приведем ее текст: «В опубликованной
недавно
2 2>

«У х в

J ® 5 i.

0Q

03

й ■
О
03

Я

3 Щ
I -О

С

S3

S i

о

<
к

а -

•- Lii
Е J3

с и

о
S
о , <

<

i
Si

~
*

Мария Кришенко, 21.06.1943. женский лагерь Верраталь:

«Я мам о вас прошу як найскорийше пришлите мечи документы
щоб було извесно що некомсомолка и непартейка як ей хочете щ об я
осталась ж ива ато тут не вирят что ми украинци»3.
Бедные дивчины! Невдомек им, что их разряд, хоть и получше,
чем у москалей и жидов, но все ж не арийский. Куда им, хохлушкам,
до фольксдойче или, хотя бы, до советских финнов!
Кто же им «ровня»? Да такие же, как они, остарбайтеры да еще
свои же военнопленные. Да и то — официально, на бумаге, посколь­
ку любое общение между остарбайтерами и советскими военно­
пленными было категорически запрещено. Но на деле, особенно с
1943 года, в Германии скопилось такое количество русских, что пре­
дотвратить их широкие контакты стало просто невозможно.
Люди встречались прежде всего на заводах. Но помимо производст­
венных, со временем начались и контакты иного плана, вплоть до ро­
мантических. Но воскресеньям к лагерям военнопленных нередко при­
ходили остовцы и остовки. как правило, из тех, что работали у бауэров.
Они всегда старались принести с собой что-нибудь: хлеб, сигареты, яйца.
Невинно-мимолетные дневные встречи, перекидывания ело веч ком-дру­
гим нередко служили прелюдией к ночным свиданиям — в час, когда
добропорядочные немцы спят и наступает пора воров и влюбленных...
У остовцев с остовками было и того проще: в случае чего немец­
кие органы гражданского состояния были вправе зарегистрировать
их брак и даже рождение ребенка'.
Остарбайтеров привезли в Рейх насильно и, понятно, не с турист­
скими целями. Но при этом не забудем, что все это люди, буквально
впервые оказавшиеся за границей! И
если на секунду отрешиться
от ужаса происходящего, — то сколь же естественной представляет­
ся. например, первая реакция того же Васи Баранова:

«...После долгой канители нас построили всех с вещами и три
конвоира повели по улицам большого Дрездена. Здесь я увидел еще не
виданные в жизни громаднейшие вечные колосные дома, которые
сложены из какого-то самородного камня и сложены так хорошо,
что эти квадраты, как шахматная доска, блестят на солнце. Нету
ни одного дома, чтобы на нем не было отпечаток скульптуры, тутто я и вспомнил, что когда-то я читал книгу о древней Германии, где
указано, что Германия — страна скульптуры. Скульптура не только
на домах, но она везде и всюду, куда можно повернуть свой взгляд.
Что касается деревьев, то все-все залито сплошной зеленью, в осо­
бенности это липами, каштанами, а также и фруктовыми деревья­
ми. Мы шли по бесконечному асфальту»5.
При виде потрясающих соборов и замков, черепичных деревень с
замощенными улицами, романтических речных и горных пейзажей
308

многие из восточных невольников невольно восхищались неоспори­
мой красотой, уютом и богатством Германии. Но вместе с тем все эти
здания и виды служили только фоном — подчас, сказочным, прекрас­
ным, но лишь фоном, обрамлением той кошмарной «реальности»,
которая их здесь ждала. К «реальности» же возвращали — люди, и не
какие-нибудь заклятые эсэсовцы, а самые обыкновенные граждане,
бюргеры, бурши. Продолжим цитату:

«...Немцы всех возрастов и родов смотрели на нас с улицы, а боль­
ше из окон, они о чем-то меркотали, указывая на нас пальцем, или
вернее на от дельны х из нас, кто показался более выдающимся.
В общем попали под цензуру и суждения этих противных по душе
физиономий. Нас было более 200 человек, шли по четыре, почти как
один нагнув голову и только изредка поднимал свою тяжелую, слов­
но отдать ненависть седьмому этажу, окна которого всюду наби­
ты этими дохлыми существами. Они смеялись, указывая на послед­
него, который еле шел, волоча свою перебитую ногу, он был весь в
лохмотьях, вернее в русской одежде, только в разукрашенном виде».
К вечеру В.Баранова и еще 90 его товарищей перевезли в Лейпциг,
и опять повторилось то же самое (несколько неожиданно только упо­
добление стеклянного шара Лейпцигского вокзала куполу сельской
церковки на родине):

«...вечером были уж е на главной станции, купол которой напоми­
нает купола нашей Мериновской церкви. Вокзал показался мне не­
проходимым, так как с низу и верху шли бесконечные люди (немцы).
Здесь можно было, не идя в цирк или музей, насмотреться все новы­
ми и новыми отдельными видами, например: виды скульптуры, р и ­
сунками, обаж урамилюстр, самими немцами, их одежда и пр. и т.п.
А меж ду тем какое-то отвращение появилось к ним, что я не мог,
чтобы хорошо сосредоточить свой внимательный взгляд на их ф и­
зиономии лица то потому, что я уж е их понял и они показали себя...
Главней всего удивляет их обращение с нами, они вечно смеются над
нами, что мы такие грязные, не культурные».
Дойдя до вопроса в анкете об отношении к ним в Германии самих
немцев, бывшие остарбайтеры, чувствуется, не сразу находили слова.
Самая распространенная форма ответа, пожалуй, такая: «было разное»,
«было всякое». Усредненно оценки колеблются между «жестоко» и
«равнодушно», но нередко встречается и «сочувственно» — особенно
об отношении простых и, главным образом, пожилых немцев.
Но завязывались — преимущественно между девочками или де­
вушками и, разумеется, только в крестьянских семьях — отношения,
которые иначе, как полнокровной детской дружбой не назовешь. Яр­
чайшим примером могут послужить письма остовки Веры Михайло­
вой к Марии Хаберстро (дочке ее хозяйки), писавшиеся по-немецки
из советских сборных пунктов во Фрайбурге и Ларе. «Моя любимая
309

сестра Мария!» — начиналось одно из них. И далее: «Да, мне тут
пи хорошо, ни плохо. Я хочу обратно в Вальдкирш. Почти целый день
плачу, так мне тоскливо. Нет у меня друзей, как в Всиьдкирше, —
тебя и других немцев »б.
Не раз приходилось замечать, как многие остарбайтеры — в исто­
рико-политическом контексте девяностых годов— стараются извлечь
из памяти как можно более благоприятные — и чуть ли не светлые —
эпизоды. Весь ужас своего положения и своей жизни им хочется не
вспомнить, а, наоборот, забыть.
По только вряд ли зто всем удастся. Идиллии, право же, не было.
Был изнурительный труд, были ненависть, презрение, моральное и
физическое насилие со стороны хозяев, были унижение, побои, были
побеги и самоубийства.
Вряд ли ослепшая Валентина Демушкина забудет свою хозяйку
фрау Штокк из Нюрнберга, плеснувшую ей в лицо кипящие остатки
убежавшего молока7!
Или Мария Г., писавшая матери в Ворошиловград:

«Нас разбирали, как скотину... Мамочка, как хочется мне захво­
рать! Потому что иначе я никогда домой не вернусь. Каторга здесь
навеки... Сейчас я еще не очень больная. Нам позволено писать два
письма в месяц, может, вы хоть одно получите».
И все-таки: а что испытывали при этом сами немцы? Вот несколь­
ко свидетельств, так сказать, с немецкой стороны — фрагменты пи­
сем из дома, найденных на убитых или у плененных солдат вермахта.
Лотта Меллер (Пуфенгаузен, 10.08.1942) — солдату Элину Шил­
лингу:

«Недавно здесь, в Пуфенгаузене, появились русские. Интересная нам
предстоит жизнь: в одном кармане словарь, а в другом револьвер ».
Фрида Путц (Гюльтце, округ Демин, 30.04.1942) — солдату Отто
Теск:
«... В среду опять похоронили двух русских. Их теперь здесь на клад­

бище похоронено уж е пятеро, а двое уж е опять при смерти. Д а и
что им жить, следовало бы их всех перебить...»
Мария Виккерт (Франкен вайлер, без даты) — унтер-офицеру Йозе­
фу Виккерту:

«...Я т ебе еще не сообщ ала о получении присланны х т обой
100 марок. Я тут же отдала их твоей матери, чтобы она могла
купить пленных. Теперь это не так дорого».
Ефрейтору Вильгельму Гаусману — от матери (Швайхаузен):

«У нас па молочной ферме тоже есть 6 русских. Их па ночь там
запирают. Среди них есть мальчишки 14— 15 лет. Не беспокойся,
они смогут работать».
310

Обер-ефрейтору Рудольфу Ламмермайеру — от матери (Люгде):

«Вчера днем к нам прибежала А нна-Лиза Растерт. Она была очень
сердита. У них в свинарнике повесилась русская девка. Наши работ ­
ницы-польки говорили, что фрау Ростерт все била, ругала русскую.
Она прибыла сюда в апреле и все время ходила в слезах... Мы успокаи­
вали фрау Ростерт, мож но ведь за недорогую цену приобрести но­
вую русскую работницу...»
Впрочем, не следует упускать из виду, что и самим немцам бы­
ли запрещены какие бы то ни было внеслужебные контакты с рабо­
чей силой с востока8. Для большинства тех остарбайтеров, что жи­
ли в лагерях, «общение» с гражданским населением и не выходи­
ло за рамки служебного, ограничиваясь мастерами — на работе
и охранниками — в лагере. На производстве — под угрозой сооб­
щения в гестапо — категорически запрещалось передавать «руссен» продукты, продуктовые карточки, шнапс, предметы одежды
и т.п.4 Более того, окружные партийные фюреры получили полно­
мочия поручать кому-нибудь из местных доверенных паргайгенносе слежку и за остарбайтерами и за их немецкими хозяевами, а обо
всех нарушениях расового и иного регламента сообщать местной
полиции10.
Существовала целая шкала наказаний для преступивших через
запрет общения: гак, прогулки, разговоры, подарки шоколада кара­
лись шестью, обмен фотографиями и повторяющиеся поцелуи с не­
мецкой девушкой — семью, а дружеские отношения без полового
контакта — девятью месяцами тюрьмы; покушение на половой кон­
такт «тянуло» на 18 месяцев, а однократный половой контакт — на
3,5 года; любовные отношения с женщиной, чей муж находится на
войне, наказывались каторжной тюрьмой, или концлагерем, а во
многих случаях (для поляков и остарбайтеров с гарантией!)
висе­
лицей.
Но «преступлениям» такого рода лидировали польские военноплен­
ные, за ними шли французские. Сообщений же о проступках такого
рода со стороны советских военнопленных или остовцев почти нет.
Это связано не только с их исключительным патриотизмом и мораль­
ностью, не только с ограниченными возможностями для таких кон­
тактов, но еще и с плачевным физическим состоянием".
Серьезной помехой в общении советских граждан с немецким на­
селением было, конечно, и незнание языка: лишь 2— 3 процента со­
отечественников воспользовались пребыванием и работой в Герма­
нии для того, чтобы выправить или выучить немецкий язык, справед­
ливо рассматривая его не только как средство общения, но и как сво­
его рода оружие (зная язык — можно было круче насолить, навре­
дить ненавистным врагам). Большинство же такой возможностью
пренебрегло, частью по глупости и по лени, но некоторые — и созна­
тельно, из тех же самых «патриотических чувств»12.

Преобладающая же реакция немецкого населения на остовцев —
глубокое равнодушие. Но, как подмечает В.Семин, было немецкое
равнодушие не нейтральным. Вот два примера из его повести.
Первый:

«...пас гонят по улице небольш ого рурского городка. Только
что мы носили мебель в какое-то здание, и полицейские, сопровож ­
дающие нас, даже довольны нами. По тротуару идут две наряд­
ные м о л о д ы е ж енщ ины с нарядны м и дет ьм и. Д ет и кидаю т
в нас камни, и я жду, когда ж енщ ины или полицейские о с т а ­
новят их. Но ни полицейские, ни ж енщины не говорят дет ям ни
слова »'\
Пример второй:

«В первый десятиминутный перерыв немец, сидя на скамейке со
своей стороны, съедает бутерброд, выкуривает сигарету, и сладко­
ватый запах слабого немецкого табака тянет через вальцы на нашу
сторону. Во время перерыва свет пригашен, и не видно, как мучает
пас этот запах.
Не м огу подавить надежду, что кто-то из немцев хоть в этот
перерыв поделится хлебом. Это даже не надежда, а голодный спазм,
с которым не совладать. Не д а т ни разу. И сейчас, через много лет
после войны, я испытываю страх и стыд: ведь все мы люди. Я долго
не реш ался об этом написать. Раньше мне другое казачось ст раш ­
ней. Но постепенно самым удивительным мне ст а ю казаться то,
что никому из многих сотен молодых и пожилых, веселых и злобных в
голову не пришло дать мне хлеба... Они тоже жили на карточки.
Сверхнапряжение государственной злобы, оплетавшее их, я чувст­
вовал сильнее, чем они. Было нелогично дать мне хлеба. Но долж на
же была у кого-то из них в один из рабочих перерывов появиться
такая нелогичная мысль!»'*
Сопоставляя практику применения труда иностранцев с идущи­
ми параллельно процессами принятия политических решений, У.Херберг пришел к выводам, которые представляются нам в высшей сте­
пени справедливыми и поучительными:
«Я то время как власти земель и рейха после явного провала по­

литики насильственных депортаций во все большей степени воз­
вращ ались к средствам усиления стимулов к труду и улучш ению
правового статуса иностранных рабочих, конкретные дейст вия
подчиненных им инстанций и предприятий все более и более уж е­
сточались, чем дольше продолж алась война. Был приведен в дейст ­
вие механизм, который, начиная с первых шагов по дискриминации
одной группы иностранцев, стал обретать собственную динамику
и подталкивать к “радикализации " мер, развивая их внутреннюю
"логику" дальше. Существование чрезвычайного права для опреде­
ленной группы предполагает его ясную и однозначную д еф ини­
цию и неизбеж но ведет к помещению соот вет ствующ ей группы

в казарму, если не к введению для нее особого опознавательного зна­
ка; запрет свободного перемещения ведет, если его строго соблю­
дать, к колючей проволоке и надзору; из отдельных распоряж ений
складывается система регламентации и репрессий с присущей ей
тенденцией к самоусовершенствованию. Лишение прав в большом,
порождает угнет ение и в малом. Руководствуясь зачастую ра си ­
стскими соображ ениями ( “с этими русскими иначе нельзя!’’), над­
зиратель бьет иностранных рабочих, повариха ворует полож ен­
ные им продукты, а десятник обманывает их при расчет ах зарпла­
ты, хоть это и идет вразрез с распоряж ениями и указами управлен чес к их органов » 15.
Очень тонкое и очень точное наблюдение.
Но почему так происходит, в чем тут дело?
Вот размышления об этом другого человека— не профессиональ­
ного аналитика, а писателя, к тому же испытавшего все на собствен­
ной шкуре:

«Надо объяснить, как ум очищается от доброты. В детстве было
просто. Ум — добр, злоба — глупа. Обидеть может дурак, защи­
тит — умный. Слабость проницательна. Очень быстро в уличном
потоке выделяешь интеллигентные лица. Сама внешность немецких
городов была интеллигентна. Интеллигентной внешностью облада­
ли многие фабричные вещи. А все вместе жестокой петлей душило
нас. Это был противоестественный ум — ум без доброты. И я нена­
видел гладкий асфальт, ровный булыжник и чувствовал, что где-то
в глубине подо всем этим леж ит огромная, страшная, деятельная
глупость.
Буду до конца честен. На другую сторону коромысла положу кон­
фету. Она немало весит, если я ее до сих пор помню. Мы увидели ее
на заборчике, которым был окружен ж елезнодорожный переезд...
Я ощутил вкусовой шок, вкусовую трагедию. Но дело не в этом. Кон­
фета, конечно, могла оказаться на заборчике случайно. Но мне поче­
му-то до сих пор светит яркая малиновая фольга. Доброт а в этом
государстве и долж на была прятаться, бояться быть узнанной.
Однако не слишком ли хорошо она пряталась? Почву, на которой
вырастает фашизм, надо исследовать тщательнее, чем само р а с­
тение » 16.
И тут надо заметить, что именно обхождение с остарбайтерами — то, с какой легкостью миллионы простых немцев приняли
концепцию «унтерменшей» с востока, то, как быстро признали
они свое подавляющее — по всем статьям — «превосходство» и то,
как без тени смущения распространили они уместные по отноше­
нию к корове или сторожевому псу обращения на живых людей
(«майн Иван», «майн Федор», «майне Катья» и т.д.)
и показывает,
сколь глубоко прониклась фашизмом вся голша германского
общества.
313

Но продолжим цитату из В.Семина:
« "Вир аллее меншен ” — "все мы люди " — немецкая формула, осу­

ждающая цели войны и отразившая ее перелом. У русских или, ска­
жем, французов она не могла появиться, поскольку они никогда не
утверж дали обратного. Надо представить себе, от какой бездны
отталкивался немец и какое расстояние прошел для того, чтобы
сказать: все мы люди»11.
Люди. Конечно, люди. Снова, заново
люди.
И примеров тому, наряду с семинской конфетой, не так уж и мало.
Л.Ситко, работавший под Гамбургом, свидетельствует, что у них в
Шуппене мастера чуть ли не ежедневно подкармливали своих «сферловщиков» тонюсенькими бутербродами с селедочным маслом или
кабачковой икрой. Был итакой случай: работницу, занимавшимся на
военном заводе самым настоящим саботажем (А.Е.Драницу), однаж­
ды за этим застукал немецкий мастер, но
не выдал18.
В неизбежных конфликтах с администрацией фабрик и заводов,
где работали остарбайтеры и военнопленные, представители лагер­
ной охраны нередко заступались за «своих» подопечных. Если охра­
на долго не менялась, то процесс ее сближения с охраняемыми уско­
рялся. Иной раз охранники не просто покрывали их ночные вылазки
на соседние поля, но и соучаствовали в кражах14.
И.А.Домашич, будучи в составе антифашистской организации,
пользуясь своим знанием немецкого языка, собирал у немцев ин­
формацию о положении дел на фронте (в том числе и по похоронкам).
Немцы делали вид, что не понимают причины его расспросов, не ис­
кали или не замечали радиоприемник, который лагерники слушали.
Многие помогали как бы «невзначай» забытыми папиросами, бутер­
бродом, куском хлеба, «небрежно» очищенными картофельными очи­
стками, а когда потребовалась писчая бумага — то и писчей бума­
гой20. Это, конечно же, еще исключения из правил, но это уже и не
стороннее сочувствие, а самое настоящие соучастие, помощь.
Начиная с 1943 года, многие немцы брали остарбайтеров на рабо­
ту к себе домой, а по сути дела — давали им передохнуть и, как пра­
вило, относительно хорошо поесть, да еще кусок-другой хлеба —
с собой.
Почти все лагерные полицейские были людьми пожилыми, мно­
гие из них достигли возраста, в котором мужчин уже называют за гла­
за: «опа» — по-немецки «дед», «старик», «папаша». Со временем сло­
во прилипло ко всем полицейским, независимо от возраста. Немало
среди них было и возвратившихся с фронта инвалидов. Практически
все — были членами партии, в дни приезда начальства или обысков,
не таких уж и редких, они одевались в коричневую форму штурмови­
ков. Пристальный, стерегущий, выслеживающий, врасплох застаю­
щий взгляд. « Именно пож илой немецкий офицер, — по замечанию

И .Д угаса и Ф .Ч ер он а, — так скоро согласившийся стать палачом, и
был главной добычей нацистской пропаганды; он, а не юный самодо­
вольный эсэсовец должен почитаться настоящим символом наци­
стского зла»2].
После голода — самыми жгучим и, самыми испепеляющ ими, пе­
реполнявшими души и сердца остовцев, чувствами были, — во-пер­
вых, страх, и, во-вторых, ненависть!
В.С ем ин утверждает, что в каждом лагере был свой «уровень стра­
ха», зависевш ий от множества причин, но в первую очередь — от
размера лагеря: чем больш е лагерь — тем больш е страх. При этом
«уровень» этот поддерживался не ниже некоей «общ егосударствен­
ной отм етки», на которую все на местах обязаны были равняться:

«...В арбайтслагеряхрабочая сила для Германии только начинала
свой путь, завершаться он должен был в лагерях уничтожения. Все
это в разное время и ощущалось по-разному. Но ощущалось всегда...
Но на конечном результате это не сказалось бы никак, если бы не
гигантское давление восточного фронта... Сж имающий пруж ину
чувствует, с какой силой она ударит... Все наши полицаи были ж и­
телями нашего города »22.
Но со временем оказалось, что и немцы испытывали то же самое,
что не только ненависть, но и страх
были обоюдными. Но, если с
ненавистью к себе остовцы сталкивались постоянно и достаточно
регулярно, то осознание страха у своих мучителей перед ними при­
шло не сразу, а по мере приближения конца войны. Зверствовать ста­
ло невыгодно, опасно, ведь сегодняшний раб может завтра стать гос­
подином, неразумно было бы будить в нем мстителя!
После того, как бомбежки стали самым обыкновенным атмосфер­
ным явлением, как дождь или град, эта обоюдность страха стала осо­
бенно ощ утимой:

«Мы еще боялись их, но чувствовалось, что, заботясь о будущем,
они уж е опасаются нас. И хромой комендант с бледным перекошен­
ным лицом выскакивал из барака, чтобы не заметить запаха пече­
ной картошки»23.
Напротив, те, кго жил на селе — виделись и общались, но «общ е­
ние» в основном замыкалось на трудовом процессе, часто — своди­
лось к ругани. В о т тип ичны е обращения к остарбайтерам: «думм
копф» (д урья баш ка), «р усиш е ш вай н» (р усская с в и н ь я ), «райне
швайн» (чистая сви н ья)
и все это и из уст начальства, и из уст
хозяев, и из уст их детишек, с удовольствием дразнившихся на улице.
Практически каждый сталкивался с эпизодическими — реже с систе­
матическими — иоПоим и.
О
тех или иных репрессиях сообщ ает приблизительно каждый
пятый-четвертый анкетируемый. Начиная от побоев — за малейшее
315

ослушание, неподчинение, промедление, «непонятливость» и воров­
ство картофелины — до заключения в карцер, тюрьму, штрафлагерь
или концлагерь (за побег или саботаж). Многое зависело, конечно, от
хозяина или от «сопроводиловки» коменданта лагеря.
Встречалось, конечно, встречалось — но, впрочем, не так уж и
часто — н человеческое, сочувственное отношение немецких «хо­
зяев» к приданным им «руссен» и «руссинен». В некоторых семьях
они сидели за общим столом и были скорее на положении не рабов, а
членов семьи.
Впрочем, никто этого не должен был видеть...

Примечания
1«Volkergemeinschaft im lager» -V Der Alemanne. Zeitschrift unser Betriebsgemeinschaft. Freiburg, 1943, 14. Marz (факсимиле воспроизведено в:
Fremdarbeiter in Waldkirsch, s. 29; нам указано Б.Боллем).
2 ГА РФ. Ф. 7021. On. 116. Д. 389. Л. 2 об.
• ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 116. Д. 389. Л. 2 об.
4 Так, например, 17.07.1944 «штандеасамт» Кельна-Эренфельд зарегистриро­
вал брак 29-летнего Владимира С. и 23-летней Марии С. (оба помощники по
хозяйству, оба заявили себя католиками), а 13.10.1944 «штандеасамт» КельнаЛинденталь зафиксировал рождение у них сына Николая (NS-Doc., перепис­
ка с Николаем С.). Но не стоит строить иллюзий: кавалерами остовок были
не одни только соотечественники, но и гражданские рабочие или военноплен­
ные других национальностей — чаще всего французы, голландцы, итальян­
цы, поляки (недаром в первые же недели и месяцы после освобождения в
лагерях игралось столько свадеб!). 11одавляюшее большинство связанных с
этим беременностей заканчивались выкидышами или ранней смсргью ребенка,
причем матери приходилось почти сразу же после родов выходить на работу
(Hopmann, 1994, s. 135).
4 Баранов, 1995, с. 136, запись за 12.09,1943.
" См.: Fremdarbeiter in Waldkirsch, s. 62— 65.
7Далее приводится или цитируется: по машинописи сборника документов
«Немецкая каторга», составленного И.Эрбург еще в 1943 году (Г А Р Ф .
Ф . 7021. Оп. 116. Д. 385) или по докладу «Угон в рабство» помощника
Главного обвинителя от С ССР на Нюрнбергском процессе тов. Зоря (ГА РФ .
Ф . 7021. On. 116. Д. 351. J1. 49— 50). Некоторые из примеров были впервые
приведены в ноте В.М.Молотова от 11.05.1943. Впоследствии они фигури­
ровали в материалах Нюрнбергского трибунала.
* Это понимали даже остарбайтеры: «.местные ж ители отноаансь сочувст­
венно. по она боячнсь. чтобы не заметили тайные агенты » (М.П.Тильменкова). Во всяком случае, заслуживает быть отмеченным стихотворение эмиг­
рантского поэта Родиона Березова «Друг военнопленных», посвященное какраз такому «хорошему» немцу: «Пас дуит.чо горе всей вселенной. Мы похожи
были на зверей. В царстве смерти, в лагере дли пленных. Были вы спасите­
лем людей» (пит. по: Дугас, Черон, с. 216).
4 См., например, применительно к фирме «Даймлер-Бенц»: Hopmann, 1994,
s. 277.
316

1(1См. письмо шефа гестапо Мюллера «Об участии партии в наблюдении за
иностранной рабочей силой...» от05.09.1942 (РГВА . Ф. 1232к.Оп. 1.Д. 191).
11 Gatterbauer, 1975.11сихологами показано, что тяжелая физическая работа и
недоедание почти полностью подавляли половое влечение. О женщинах в
связи с полом или сексом почти не говорили. В сознании вырастали и ви­
доизменялись несколько иные мотивы — Жена, Мать, Кормилица. Тяжелые
психофизиологические проблемы этого рода — импотенция, супружеская
неверность, сексуальная агрессивность — поджидали военнопленных и
дома, если только они доживали до возвращения (См.: Venzlaff U. Psychische
Sp8tschaden nach Gefangenschaft und Verfolgung // Gesundheitsschaden nach
Gefangenschaft und Verfolgung. Herfold, 1967. S. 84— 92).
Ср.: «М астер сильно ругает, иногда грозит, побить особенно боится. Он
говорит, что "русишь швайн и банда”. Он .меня очень ругает за то, что
я неповоротлив и не умею говорить по-немецки. Э т о т язык как и люди,
противны, и учи ться я не хочу» (Баранов, запись за 14.12.1943, по рукопи­
си). Или: «Хорошо, ч то я не стремлюсь запомнить их идиотский язык. Да
и не буду запоминать, ибо только будешь терпеть обиды, которые будут
говорить. Собака, свинья
не выходит у него из моды» (Баранов, 1995,
с. 152, запись за 29.12.1943).
13 Семин, 1978, с. 82— 83.
ы Семин, 1978, с. 244— 245.
15 Herbert, 1986, s. 32.
Ift Семин, 1978, с. 245— 246.
17 Семин, 1978, с. 298.
|х Впрочем, и отношение властей не было неизменным. Но мере приближе­
ния войны к своему завершению перемену в отношении к себе почувство­
вали даже сами остовцы. Так, С.И.Ксендзова, заболевшая в арбайтслагере
и по этой причине ожидавшая отправки в лагерь смерти, премного была
удивлена тем, что вместо этого ее... вылечили. Ее вывод: «в конце войны
нехватка рабочей силы заставляла их лечить некоторых больных».
14Дугас, Черон, 1994, с. 216— 217.
211 «В выпуске листовок, кроме сбора нуж ной информации, очень сложно об­
стояло дело с приобретением писчей бумаги, которая находилась только
в отдельно стоящ ем корпусе управления заводом (фирмой). Там преимущественно ею
поль зовались. Нуж но было найти туд а дорогу, людей. И во т нашлась ж ен­
щина, звали ее фройляйн Николла. ответственная, назовите, как х оти те
за хранение и отпуск всей этой канцелярской кухни. Она не заме чача или
делала вид, ч то не замечает, как с полок исчезали (или со столов, шкафов)
пачки писчей бумаги, но на м есте исчезнувших
появлялись новые. Во­
щанку (вощеная копировальная бумага для изготовления матриц) мы за­
частую находили в урнах для бумажных отходов и т.д., неизвестно кем
оставленную и каким образам. После нескольких контрольных проверок мы
использовали и э т о т канал» (Из приложения к анкете И.А.Домашича).
•' Дугас, Черон, с. 162.
Семин, 1978, с. 280— 281.
Семин, 1978, с. 250.

3.8. Конец во й н ы : « В а л ь к и р и я » или аго н и я?
Приближающийся конец войны виделся и ощущался по-разному.
Признаком его были даже газогенераторные двигатели, в конце со­
рок четвертого года появившиеся по всей Германии, — уже не хвата­
ло бензина, даже для танков!
Ощущалось это и на фабриках: постепенно, одна за другой, пере­
резались питающие артерии, ломались технологические связи, про­
падали потребители или поставщики — прерывалась, а то и останав­
ливалась работа.
« Что-то разладилось, утратило смысл в рабочем ритме. Накап­
ливалось ожидание... Я замечал, как вяло включаются немцы в рабо­
ту после обеденного перерыва, или поражался, застав двух немцев,
забравш ихся покурить в кочегарку, осваивавш их такие мест а на
фабрике, которые раньше находили и осваивали м ы » '.
Массированные бомбардировки немецких городов и заводов на­
чались еще летом 1943 года. Уцелевшие и оставленные после нале­
тов безо всякого призора остовцы и военнопленные почти инстинк­
тивно разбегались по окрестностям, и уже в августе 1943 года Заукель распорядился об экстренных мерах по их скорейшему отлову и
водворению на место, хотя бы и новое2.
Сорок четвертый год — год почти непрекращающихся бомбежек.
Бомбежки, конечно, несли прямую угрозу жизни остарбайтеров и
военнопленных. Многие лагеря, не говоря уже о самих заводах, обза­
велись бомбоубежищами, особенно те, что находились возле заводов
или просто в черте крупных городов. Любопытно, что в бомбоубежи­
ща, если они были общими, остарбайтеров впускали только послед­
ними: внизу, подальше от поверхности размещались западноевропей­
ские рабочие и сами немцы3.
Бомбежки вообще многое переменили в жизни остовцев. Бдитель­
нее по ночам стали и полицаи, опасавшиеся, что русские будут пода­
вать фонариками сигналы бомбардировщикам — в результате стало
труднее и опасней воровать что-нибудь с полей.
Но вместе с тем бомбежки несли с собой и облегчение. И не толь­
ко психологическое, моральное — близится освобождение, конец
войны (все ждали с неба английских и американских парашютистов),
но и прямое, физическое: частыми стали перерывы в работе. « Ф ора лярм» — предварительная тревога, «алярм » — тревога, «акут » '—
сверхтревога, по которой надо было немедленно бежать в бомбоубе­
жище... Но зато — не надо было работать!..
Все чаще и чаще батальоны фольксштурма и немецкое граждан­
ское население привлекались к строительству различных укреплений
и другим принудительным работам. На рытье окопов «Восточного
318

вала», например, их рабочий день ничуть не «уступал» рабочему
дню остарбайтеров: 12— 16 часов. Уклонение от работ жестоко ка­
ралось.
Еще в 1944 году (в июле — на востоке, в Восточной Пруссии, а в
сентябре — и на западе) были предприняты шаги для эвакуации не­
трудоспособного гражданского населения Германии вглубь страны.
Эвакуации подлежали все женщины, дети и больные в 50-километро­
вом прифронтовом коридоре, не занятые непосредственно в обеспе­
чении боевых действий; мужчины же оставлялись для строительства
укреплений и обеспечения снабжения1.
В январе 1945 года в Берлин пошли эшелоны с беженцами из Верх­
нейСилезии. За считанные недели фактическое население городов и
сел западнее Одера возросло в 1,5— 3 раза. По данным О К В на
19 февраля, в Германии скопилось 8,35 млн. беженцев, а к середине
марта — более 10 млн. Мероприятия по эвакуации населения с запа­
да Германии были приостановлены с 20 февраля, в то время как эва­
куация из восточных районов продолжалась до конца апреля, то есть
фактически до конца войны5. Только из взятой в котел Восточной
Пруссии было эвакуировано около 500 тыс. гражданского населения
и около 230 тыс. раненых военнослужащих. Среди эвакуированных
были и сотни тысяч «фольксдойче» — этнических немцев из Румы­
нии, Югославии, Венгрии, Словакии, в том числе и «фольксдойче»
из оккупированных районов СССР(\
У немецкого командования, разумеется, был заготовлен и план
эвакуации лагерей для остарбайтеров и для военнопленных. Мно­
гие лагеря и в самом деле «снялись с места» в середине апреля
1945 года, но мало кто перебрался далеко. Чаще всего такие переселенцы оседали во временных постройках по окрестным деревням,
всецело посвящая себя добыванию пропитания (сочетая при этом,
по обстоятельствам, труд, воровство и мародерство). Полоса факти­
ческого безвластия лагерного начальства наступала, как правило, еще
до того, как оно, начальство, в один прекрасный момент просто-напросто испарялось.
Чем ближе и явственнее надвигался конец войны, тем уважитель­
ней и не без элемента подобострастной боязни относились к остарбайтерам рядовые немцы. Желая обезопасить себя и свое имущество
на случай неизбежного прихода кого-нибудь из союзников, они даже
начинали заискивать перед осгарбайтерами и подкармливать их из
своих запасов. Вчерашние «унтермеиши» — и осгарбайтеры, и воен­
нопленные — чувствовали себя все уверенней и вольготней, прика­
зам охраны и мастеров не подчинялись, да и охранники — они же все
в основном из местных — ни на чем уже не смели настаивать. Мало
того, некоторые из них, почувствовав обратную зависимость и пре­
одолев понятное в таком случае смущение, обращались к «своим»
узникам за своего рода «охранными грамотами» (Persilschein). Как,
например, некий Альфред Энке7:
319

« 10.3.45 г.
Alfred Епске
За время пребывания в качестве вахмаиа при группе пленных р у с ­
ских оф ицеров показал себя человеком старающимся облегчить их
тяж елое полож ение в неволе. С риском для себя Епске давал воз­
мож ность пленным добывать средства существования (продук­
ты пит ания) и сообщал, по м ере возмож ности, полож ение на
фронтах.
За все сделанное пленные выражают свою благодарность и про­
сят советские органы при предъявлении этой характеристики ока­
зывать Alfred Епске всяческую поддержку в устройстве его личной
жизни.
От группы пленных 52 офицеров Красной Армии майор Годлев­
ский [и еще 9 подписей]».
Парадоксально, но численность остарбайтеров продолжала рас­
ти. хотя вербовать их, казалось бы, уже было негде, да и многие из
них но-нрежнему умирали, погибали, пускались в бега. Этот фено­
мен (разумеется, не охваченный статистикой) объяснялся тем, что в
их ряды понемногу стали примешиваться военнопленные из бли­
жайших шталагов — «разбомбленных», как те поясняли при неиз­
бежных в таких случаях разговорах с администрацией арбайтслагерей8. А с наступлением абсолютного безвластия происходило почти
полное перемешивание и «братание» военнопленных и остовцев:
считалось — и не зря — что встречать Красную Армию в качестве
гражданских было лучше9.
Многие бросали свою лагерную с намалеванными буквами «SU»
форму и старались выменять, раздобыть или украсть что-либо граж­
данское, но в дома местных жителей открыто еще не врывались.
Жизненно важными были и продукты питания, что делало разграбле­
ние лагерных складов первоочередным и практически неотвратимым
делом.
Нападения на дома местных жителей и явное мародерство начи­
нались, как правило, лишь тогда, когда через тот или иной лагерь или
город прокатывалась победительная волна советских или англо-аме­
риканских войск и на какое-то время устанавливался абсолютный
вакуум власти. Искали при этом не только жратву, но и особо ненави­
стных немцев из лагерного персонала — на месть и расправу, разуме­
ется. Насилия над женщинами также не были редкостью, в том числе
и над своими, из числа остовок10. Во всем этом, по многочисленным
свидетельствам, были замечены, в основном, военнопленные и в мень­
шей степени
гражданские рабочие. Напротив, нередки были слу­
чаи, когда остовцы заступались за своих бывших хозяев, — тех, кто в
свое время отнесся к ним не согласно предписаниям, а по-человечески. Сотни и тысячи немецких семей были таким образом спасены от
глумления и грабежей.
320

...Ко дню освобождения готовились и в лагерях — припасали в
тайниках оружие, продумывали отпор на случай попытки уничто­
жения лагеря или лагерников эсэсовцами, иногда — совершали мел­
кие диверсии в округе. В этом перемешанном людском месиве вдруг
зазвучали голоса и тех, кто все это время особенно упорно отмалчи­
вался, — голоса пленных политруков и коммунистов".
Все это, конечно, беспокоило власти, но поделать они практиче­
ски уже ничего не могли. Даже в самом Берлине было предостаточно
неуправляемых и «беспокойных» мест. Огромная площадь Александер-платц, например, превратилась в гигантскую биржу мелкой тор­
говли и новостей:

«По воскресеньям, бывшим выходным днем и для иностранных
рабочих, эта площадь всегда была наполнена огромным количеством
людей, включая и немцев. Она представляла собой международный
рынок, где мож но было, имея деньги, купить почти все и прежде
всего пищу. Немецкая полиция регулярно, но безуспешно пыталась
разгонять этот рынок, применяя резиновые дубинки и хватая пер­
вых попавшихся в участ ки»'2.
Впрочем, еще в 1942 году, когда в Германию только-только по­
текли потоки восточных рабочих, предусмотрительные немцы по­
заботились о том, как бороться с возможным «восстанием рабов».
«Вероятность такого восстания, — пишет У.Ширер, — была нич­

тожно мала, более того, это было просто невозможно, поскольку
иностраннные рабочие не были ни вооружены, ни организованы»'3.
Тем не менее был разработан подробный план, рассчитанный на силы
армии резерва безопасности Берлина и других крупных городов.
План этот, по совету адмирала Канариса, получил кодовое название
«Валькирия» — по имени прекрасных, но вселяющих ужас дев из
скандинавской мифологии, круживших над полями сражений и вы­
биравших тех, кому суждено погибнуть (а может статься, что и в
честь знаменитой и одноименной вагнеровской оперы). Имя это
пришлось как нельзя более кстати Штауфенбергу и другим заговор­
щикам против Гитлера в 1944 году, назвавшим свою операцию тем
же самым — прекрасно их в данном случае маскирующим —
именем14.
Что же до самих иностранных рабочих, в том числе и советских,
то дальше «работы черепашьими темпами», иногда — стихийных и.
в сущности, индивидуальных акций саботажа или протеста, а также
побегов, дело не шло: массовых восстаний не было, насколько из­
вестно, ни одного15. Удачливые беглецы вливались в партизанские
отряды по всей Европе и брали в руки оружие, но это, как говорится,
другая история. Немногим больше сумели организовать и осущест­
вить военнопленные.
14 — 7206

321

Те же несколько дерзких акций, что были на счету советских гра­
ждан и которые, действительно, можно назвать восстаниями, как,
например, восстание 6 апреля 1945 года на острове Тексель в Голлан­
дии грузинского батальона1" — дело рук не осговцев или военноплен­
ных, а немецких легионеров, то есть участников вооруженных колла­
борационистских соединений. Это и другие выступления были жес­
токо подавлены.
Конечно, в СС болезненно и жестко реагировали на саботаж, как
и на многочисленные побеги осговцев и военнопленных. Едва ли шефа
гестапо Мюллера радовало и существование тайных организаций,
зарождавшихся, как правило, в офицерской среде и занятых прослу­
шиванием радиосводок союзников, просоветской агитацией (часто на
грани провокации), планированием вредительства и побегов, но глав­
ным образом — жесточайшей борьбой за власть в лагерях, выливаю­
щейся в террор против своих главных «конкурентов»
потенциаль­
ных власовцев и других «пронемецких» элементов17.
Мюллера это, конечно, не радовало, но и не пугало: борьба с ними
была частью его рутинной работы. И хотя предположения о реальном
сотрудничестве НКВД и Гестапо в шталагах являются скорее преувеличением18, но все же таким, за которым стоит определенная реаль­
ность, а именно: в лагерях шла упорная борьба за власть как за инст­
румент выживания, и одной из партий в этой борьбе, несомненно,
являлись коммунисты и сочувствующие им, организующиеся по при­
вычке в конспиративные комитеты. Устраиваясь на ключевые лагер­
ные места (кухня, больница, канцелярия, даже полиция), они, дейст­
вительно. спасли десятки и сотни жизней — жизней своих едино­
мышленников; но. может быть, не меньше, они и погубили — из чис­
ла своих лагерных врагов и доходяг (для этого достаточно передер­
жать «изменника» на морозе после бани или прожарки или же «нари­
совать» ему в личном деле туберкулез или еще что-нибудь столь же
гнусное). Правдоподобен и такой внутрилагерный «саботаж» лагер­
ной элиты, как обвешивание своего же, вечно голодного, брата-военнопленного с последующей продажей ворованного через охрану на
черном рынке за проволокой.
Единственной реальной вооруженной группой, сбившейся из бег­
лых военнопленных и остовцев где-то осенью 1944 года, были так на­
зываемые «Кельнские партизаны», находившие себе кров и пропита­
ние в руинах напрочь разбомбленных Кельна и Аахена. Они состояли
из нескольких летучих групп, действовали дерзко и удачливо, напада­
ли на патрули и склады, с добычей уходили от погони, растворяясь в
окрестных арбайтслагерях и наводя страх на немецкое население и гар­
низон. Терять им было нечего: при попадании в руки гестапо смерть
была им гарантирована14. Но общее впечатление все же таково, что боль­
ше всего их интересовали немецкие имущество и провиант.
Совершенно иначе действовали глубоко законспирированные под­
польщики в лагерях. Самой крупной организацией такого рода, если
322

верить Е.А.Бродскому и гестапо, было «Братское содружество военно­
пленных» (иначе — «Братский союз всех военнопленных»). В июне
1943 года гестапо напало на его след, а в июне 1944 года жестоко раз­
громило его. Это «Братство» объединяло военнопленных и рабочих из
СССР, Польши, Чехословакии, Югославии, Франции, Англии и даже
США. Оно планировало едва ли не путчи и действовало чуть ли не в
деся тках городов, главным образом, в южной и юго-западной части Гер­
мании; в Северной и Центральной Германии действовала другая раз­
ветвленная организация — «Ганноверский Комитет»20. В чем именно
заключались их конкретные действия, остается пока все же неясным.
Еще одна подпольная коммунистическая организацию остарбайгеров и военнопленных, которую упоминает Е.А.Бродский, фигури­
ровала в документах гестапо от 29 августа 1944 года: это «Русский
комитет борьбы с фашизмом». Бродский пишет и об организованном
коммунистом Максимилианом Хауке осенью 1943 года в Лейпциге
«Международном антифашистском комитете», также насчитывавшем
сотни членов и среди них — остарбайтеров. И этот комитет форми­
ровал некие отряды, дабы при приближении советских войск под­
нять вооруженное восстание21.
Но зададимся вопросом: а зачем при приближении регулярных
советских войск поднимать восстание? И даже если не вспоми­
нать судьбу восставшей Варшавы, то что еще другое может быть боль­
шей провокацией, чем этот циничный призыв? Как же можно, нака­
нуне близкого или близящегося освобождения, подбивать изможден­
ных голодом и трудом детей, женщин и доходяг в шоркающих дере­
вянных колодках браться за оружие?!
Слава богу, достоверных сведений о реальных вооруженных высту­
плениях всех этих «мощных структур» или хотя бы о разоружении ими
лагерной охраны в последний день перед освобождением лагерей, прак­
тически не имеется: потому что, будем надеяться, этого не было.
А не было потому, что задачей любого конкретного и здравомыс­
лящего остовца, как, впрочем, и красноармейца, было не запустить
костылем в эсэсовца и получить в ответ пулю в лоб, и не сразиться с
фашизмом или фашистами как-нибудь еще, а затаиться, уцелеть и
пережить!
Пе-ре-жить, у-це-леть — так и только так могли они победить,
одолеть фашизм!
«Пережить», по-видимому, включает и «не дать себя расстрелять»
до освобождения; поэтому допускаю, что многие — и остарбайтеры,
п военнопленные, и уж тем более «полосатики» (узники концлаге­
рей) — готовились и к самооброне на самый крайний случай.
Все они всерьез опасались расстрела, и они имели для этого основания. Гак, еще 5 марта Гиммлер высказался в таком духе: «Если na­

il
иоиал-социалистическая Германия должна погибнуть, то наши вра­
ги, предатели германского духа, которые сейчас находятся в кон­
центрационных лагерях, не должны праздновать триумф и выйти
м*

323

победителями. Они не должны дожить до этого дня. Таков четкий
и логичный приказ фюрера, и я позабочусь о том. чтобы он был вы ­
полнен точно и основательно »22.
И он, конечно же, «позаботился»! За период с января но апрель
1945 года только в концлагерях Заксенхаузен. Берген-Бельзен, Маут­
хаузен, Дахау и Бухенвальд было уничтожено в общей сложности бо­
лее 130 тыс. узников23. В массовом порядке — с многотысячными
«потерями» по дороге — узников перегоняли колоннами из одного
лагеря в другой (или, из северных лагерей, к морю, где рассчитывали
утопить их на баржах24). Массовые расстрелы заключенных произво­
дились и в тюрьмах: в частности, 6 апреля на Зеельхорстском кладби­
ще в Ганновере были расстреляны 500 заключенных, в том числе со­
ветские военнопленные, захваченные под Будапештом25.
Расправы не миновали и остарбайгеров. Данные об этом отрывоч­
ны, но они есть. Так, в Дортмунде перед освобождением было расстре­
ляно более 200 остовцев, в Дуйсбурге (в марте— апреле)
83, в Эссе­
не (в марте) — 35, в Бургхольце под Вупперталем (в течение одного
только дня 20 марта) — 30, в Гельзенкирхене (28 марта)
по меньшей
мере И, в Бохуме (между 26 марта и 8 апреля)
262б.Один из подоб­
ных случаев описан в книге М.Келлера, название которой — «С рус­
скими бабами покончено» — взято из отчета СС. Это расследование
трагедии, разыгравшейся 26 марта 1945 года
за 6 дней до прихода
американцев
в лагере Хирценхайн возле Нидерталя в Фогельсберге, когда были расстреляны 81 женщина (остовки и полячки) и 6 муж­
чин27. То же самое, по всей видимости, планировалась и по отноше­
нию к «активистам» арбайтслагеря в Крюммеле, но все-таки часть осгарбайтеров оказала вооруженное сопротивление и сумела бежать28.
Впрочем, погибнуть в конце войны было нетрудно и без помощи
расстрельной команды СС. Например, при тех же бомбежках, трагиче­
ский итог которых по-своему грандиозен: 3,6 млн. разрушенных жилых
зданий, 7,5 млн. бездомных, 600—630 тыс. погибших от прямых
попаданий или под развалинами2'\ Ясно, что бомбы падали не на одних
только немцев: уж слишком близко, как правило, были рабочие лагеря
от целей бомбометания — фабрик и заводов. Под бомбами и в огне
погибали, конечно, и военнопленные, и остарбайтеры10
тем более,
что в некоторых городах находиться в одних бомбоубежищах с немца­
ми им было воспрещено, а других специальных укрытий практически
не было. Так, в Дрездене, например, заживо сгорело 2000 остарбайтеров, заключенных в местную тюрьму и не выпущенных по тревоге из
камер. 27 ноября 1945 года у берегов Норвегии английская авиация по­
топила немецкий транспорт «Ригель», в трюмах которого находилось
2500 советских военнопленных: спастись удалось только 150 из них31.
17-летняя В.П.Чинова из деревни Горка Псковской области 24 ап­
реля 1945 года потеряла мать, погибшую при взрывных работах на
подземном заводе по производству пороха близ Бранденбурга.
324

«Немцы собрали обгоревшие трупы и похоронили всех в братскую
могилу недалеко от лагеря», — пишет она в приложении к своей анкете.
11ельзя сказать, чтобы эти злодейские эпизоды как-либо противо­
речили инструкциям из Берлина. В частности, смерть Чиновой-старшей была непосредственным следствием доктрины «выжженной зем­
ли». зародившейся в болезненном мозгу фюрера в марте 1945 года.
18
марта 1945 года Шпеер докладывал Гитлеру о неизбежном кра­
хе немецкой экономики в ближайшие 4— 8 недель, причем министр,
уже догадывавшийся о планах вождя, прямо писал:

«...Мы должны предпринять все, чтобы до конца сохранять, пусть
даже самым примитивным образом, основу для существования нации...
На этом этапе войны мы не имеем права производить разрушения,
которые могут отразиться на жизни народа... Наш долг — сохранить
го были или военнослужащие вермахта (некоторые русско-немец­
кие соединения на западном театре военных действий оставили по
себе самую худую память своей жестокостью по отношению к мир­
ному французскому населению), или же остарбайтеры, «трудоустро­
енные» в Эльзасе, Лотарингии и на других французских территори­
ях; немало было и таких военнопленных и гражданских, кому уда­
лось бежать и примкнуть к макизарам — французским партизанам
(некоторые даже сражались в рядах регулярной французской армии
генерала де Голля). Но французов, в отличие от англичан и американ­
цев, с СССР особенно «связывало» то обстоятельство, что и на стороне
349

Рейха воевало около 130 тыс. «новоприобретенных» французских
граждан из Эльзаса и Лотарингии, принудительно мобилизованных в
вермахт; кроме того немало французов — частично на принудитель­
ной, а частично и на добровольной основе — служили во вспомога­
тельных немецких частях на восточном театре военных действий.
Многие из них, естественно, оказались в советском плену, в обшей
массе немецких военнопленных. Это делало тезис о тотальной и обо­
юдной репатриации советских и французских граждан для француз­
ской стороны не менее желательным и важным, чем для советской2’.
Поскольку репатриации подлежали только советские граждане, а
не советские — не подлежали, то ясно, какую огромную роль играли
критерии советского гражданства, которыми руководствовались при
репатриации западные союзники СССР. Критериев, в сущности, было
два, и оба, на первый взгляд, чрезвычайно просты и однозначны:
—
или проживание до 3 сентября 1939 года на территории СССР в
его границах до этой даты,
или пленение позднее 11 февраля 1945 года (даты подписания
Ялтинского договора).
Коли так, то принудительной репатриации никак не могли подле­
жать жители Эстонии, Латвии и Литвы, Западной Украины и Запад­
ной Белоруссии, Молдавии и Северной Буковины, а также старые рус­
ские эмигранты, покинувшие Россию до сентября 1939 года. Из это­
го, собственно говоря, — во всяком случае, официально — исходило
британское Правительство. 25 августа 1945 года, отвечая на мемо­
рандум Молотова о репатриации из Норвегии и Соединенного Коро­
левства советских граждан из прибалтийских государств. Западной
Украины и Западной Белоруссии, врученный ему 30 июля в Потсда­
ме, Бевин писал (подчеркнуто нами — П.П.):

«К ак Вам известно. Правительство Его Величества ещ е не при­
ш и л о включения этих территории в состав СССР и его политика в
отношении перемещенных из этих территории лиц заключается в
том. чтобы разрешать репатриацию всех тех, кто готов вернуть­
ся на родину через СССР, но не принуждать к возвращению коголибо, кто возражает против этого. Поэтому я сожалею, что я не
могу выполнить просьбы г-на Молотова о том, чтобы все лица, пе­
ремещенные из этих территорий, были переданы советским репат риационным властям. На пути тех перемещенных лиц из этих тер­
ритории. которые желают быть репатриированными, не будет ст а­
виться никаких препятствий, и уж е действуют указания об их пере­
даче советским властям; но те. которые не желают возвращения
на родину, не будут принуждаться к этому и не будут передаваться
советским властям ... »2-1
То же самое было повторено и в Меморандуме от 22 сентября
1945 года делегации Великобритании на заседании СМИД в Москве:
35 0

«Советский меморандум ссылается па то, что не проводится
репатриация лиц из балтийских государств, Западной Украины и За­
падной Белоруссии "в соответствии с Ялтинским Соглашением".
Правительство Его Величества не признает требования Советско­
го правительства о том, что эти лица являются советскими граж данами, и поэтому в соответствии с Ялтинским Соглашением, не
считает их подлежащими насильственной репат риации »25.
С такой интерпретацией не соглашались
и всегда против нее
яростно возражали — представители советской стороны. «Ну как же
гак?!»
стыдил и укорял союзников Молотов:

« Уважаемый г-н Бевии,
В своем меморандуме от 22 сентября по вопросу о репатриации
советских граж дан Британское Правительство заявляет, что оно
не признает лиц, происходящих из западных областей Украины и Бе­
лоруссии советскими гражданами и не считает себя обязанным при­
менять к ним Крымское Соглаш ение о репат риации . Советское Правительство считает необходимым об­

ратить внимание Британского Правительства на то, что эта его
позиция находится в противоречии с решениями Крымской Конфе­
ренции руководителей Трех Союзных Держав. Как известно, на этой
Конференции было решено, что восточная граница Польши должна
идти вдоль линии Керзона с отступлениями от нее в некоторых р а й ­
онах от 5 до 8 километров в пользу Польши.
Ввиду того, что Британское Правительство дало согласие на при­
веденное выше решение Крымской Конференции, принятое к тому
нее при ее непосредственном участии, у него нет оснований ут вер­
ждать, что оно не признает требования Советского Правительст­
ва о том, что лица, происходящие из западных областей Украины и
Белоруссии, являются советскими гражданами.
В соответствии с вышеизложенным Советское Правительство
считает необходимым подтвердить выводы по этому вопросу, изло­
женные в его Меморандуме от 11 сентября с.г., и настаивает, что­
бы к советским гражданам, происходящим из западных областей Ук­
раины и Белоруссии, в точности применялись все условия Крымского
( 1оглашения.
Что же касается вопроса о советских гражданах, происходящих
и i Литвы, Латвии и Эстонии и других вопросов, затронутых в у п о ­
мянутом выше Меморандуме Британского Правительства, то от ­
вет по этим вопросам я сообщу Вам дополнительно... В.Молотов»26.
Как и следовало ожидать, за упорством и яростью советских ди­
пломатов, — как и за их готовностью рассматривать вопрос о при­
балтах отдельно, — стоят не -простота и не наивность, а дипломати­
ческое лукавство, направленное на достижение поставленных перед
351

собой целей. На самом деле дипломатам было хорошо известно и
понятно, что — далее следует цитата из разъяснения начальника Договорно-Правового Управления МИД СССР тов. С.Голунского — «пе­

реход территории не означает автоматического перехода граж дан­
ства»21.
Даже допущение «спорности» гражданства длительное время было
для советской стороны неприемлемым28. Еще бы, ведь она уже при­
выкла к совершенно иной «процедуре»! Так, приблизительно до апре­
ля 1945 года советской военной миссии в Англии позволяли устанав­
ливать гражданскую принадлежность репатриантов по своему усмот­
рению. В используемых для этого анкетах даже не было графы «граж­
данство», зато, разумеется, была «национальность». И только в апреле,
когда участились случаи самоубийства среди тех, кому было отказано в
праве остаться, англичане удосужились провести собственную проверку
потенциальных репатриантов, что позволило вывести из-под угрозы
насильственной репатриации и ее последствий немало людей.
Остается, однако, большой загадкой, почему же те самые принци­
пы и понятия, те правила и права, что с таким достоинством и изяще­
ством формулировал г-н Бевин в августе и сентябре и которые были
даже апробированы в Альбионе уже в апреле, совершенно не приме­
нялись, теми же англичанами, скажем, в Австрии, где в июне и позд­
нее происходили позорнейшие выдачи в СССР казаков, старых эмиг­
рантов и других коллаборантов24.
И коллаборационизм, и самое попадание в плен, по советским по­
нятиям, трактовались как деяния преступные, независимо от конкрет­
ных обстоятельств и международных норм. Поэтому правового поля
для разбирательства и принятия хотя бы индивидуальных решений
просто не оставалось. В случае с советскими военными коллаборантами юридическая пикантность ситуации усиливалась еще тем, что
речь, в сущности, шла о военнослужащих — одновременно как бы
бывших советских и бывших немецких!
Нужно было, ксгати, найти некий нетривиальный статус для этих
людей. Глава советской военной миссии в Англии генерал-майор Ва­
сильев предлагал: «советские граждане, временно находящиеся па
территории союзной страны». Англичане уповали на принятый в
1940 году «Акг о союзных вооруженных силах», но СССР с этим не­
ожиданно не согласился. В Москве опасались, что в таком случае анг­
личане захотят организовать вооруженный Русский легион: ведь даже
Гитлеру удалось собрать под свои знамена около миллиона русских
военнопленных!
Никакого правового решения по этому вопросу ни в Ялте, ни по­
сле нее найдено не было. Даже если забыть о т радициях предостав­
ления политического убежища, которыми так гордились обе ведущие
демократические державы, ялтинские соглашения расходятся с дру­
гими международными конвенциями под которыми стоят подписи
352

IV. la, IV. 16, IV. In. Плакаты, изданные Политпросветом
для репатриируемых советских граждан. 1944 г.
(ГАРФ, ф. 9526, оп. 4а, д. 6, л. 49)

IV.2. Вывеска Управления Уполномоченного СМ СССР по делам репатриации граждан СССР.
Кадр из документального кинофильма «На родину» (ЦГАКФ, 1-9301)

Д АЗШ ВСШ О Т БРАТСНиЙ О Ё З 'Н Ж Ш 1 М ЛРУШбА НАРОЛОВ С С С Р!

НАШЕМУ MIJOPCMJ

С лава
ВДОХНОВИТЕЛИ

воишюи

И О Р ГА Н И З А Т О Р 1
/

пилнгкпицч.

IIA U Е 14 Л О Б Е Л Ы

ГЕНЕРДПМООИМ'ШУ

IV.3a. Уполномоченный СМ
СССР по делам репатриации
граждан СССР генерал-полков­
ник Ф.И.Голиков, его заместите­
ли, помощники и начальники
отделов управления
(ГАРФ, ф. 9526, оп. 4а, д. 5,
л. 2)

IV.36. Помощник Ф.И.Голикова
генерал-майор Ревякин
(ЦМВС, 3/3675/2)

IV.4. Один из первых репатриантов в СССР: бывшие военнопленные,
возвращающиеся через Иран, обедают на железнодорожной странции в Ьендер-Шахе (Иран).
Кадр из «Кинолетописи», ноябрь 1944 г.
(ЦГАКФ. 1-11037, оператор Б. Макасеев)

IV.5. На барже — 2800 человек (на подходе к теплоходу «Дагестан»). Бендер-Шах (Иран).
Кадр из «Кинолетописи», ноябрь 1944 г.
(ЦГАКФ. 1-11037, оператор Б.Макасеев)

IV.66. Группа репатриантов, прибывших в товарном вагоне из Финляндии.
На дверях — портрет Сталина. Выборг, конец 1944 г. (ЦГАКФ, сн. 0-83805)

IV.7a. Представитель Уполно­
моченного по делам репатриа­
ции генерал-майор С еменов
с возвращенными из Финлян­
дии детьми.
Выборг, конец 1944 г.
(ЦГАКФ, сн. 0-83806)

IV.76. Представители совет­
ской власти и репатриантыингерманландцы.
Выборг, конец 1944 г.
(ЦГАКФ, сн. 0-83808)

IV.8. В день освобождения. Остарбайгеры на авиационном заводе в Познани.
На табличке — надпись: «J3etreten des Lagers ohne Lagerausweis nur mit Genehmegung der l.agerleitiing»
(«Посеше1ше лагеря без лагерного удостоверения только с разрешения руководства лагеря»).
Район Познани (Польша}, 1-й Белорусский фронт, 1944 г.
(ЦГАКФ, сн. 0-316466. фото ГКапустя некого)

IV.9. Освобождение. Остовка и пожилые солдаты. Район Познани (Польша), 1-й Белорусский фронт, 1944 г.
(ЦГАКФ. сн.0-316468, фото Г.Капустянского)

1V.11. Советские граждане на станции Берноймен в ожидании эшелона на родину.
Бернонмен (Bemeumen), 1945 г. (ЦГАКФ. сн. 0-257543)

IV. 12. Перекличка в Ди-Пи лагере Хемер (ГАРФ, ф. 9526, оп. 4, д. 62, л. 16)

IV. 13. Полковник Трунин, начальник лагеря № 226 в Бранденбурге, выступает перед отъезжающими.
Кадр из фильма «На Родину» (ЦГАКФ, 1-9301)

IV. 15. Мать и сын. Теплоход «Вячеслав Молотов» доставил их из Гавра в Одессу.
Кадр из киножурнала «Новости дня», 1946 г., Лг° 50, сюжет «Снова та Родине»
(ЦГАКФ. 1-5321, операторы М.Ошурков. Р.Халушаков. С.Коган. 3.Фельдман)

IV. 166. «На посошок». Советские гражданки н Чехословакии
перед отправкой на родину (ЦМВС, З/Б-11817/2)

Англии и СШ А. Этаг вывод сделал профессор Дж. Дрейпер в памят­
ной записке «Некоторые юридические аспекты насильственной ре­
патриации советских граждан»:

«Поскольку никто не озаботился вопросом о незаконности насиль­
ственной репатриации этих советских граждан из Англии или из ок­
купированной Европы, это дело никогда не рассматривалось с юри­
дической точки зрения. Крушение Германии в мае 1945 года, незна­
ние советскими граж данами своих прав, отсутствие у них возмож­
ности настаивать на этих правах и неосведомленность английской
общественности — все эти факторы, вместе взятые, позволили со­
вершиться насильственной репатриации»30.
К тому, как эта репатриация, заслуженно названная насильственной,
будет осуществляться, мы еще вернемся, — пока же коснемся приготов­
лений, предпринятых СССР для ее эффективного осуществления.
П р и м ечан и я
Толстой, 1988, с. 69— 71.
■См. запись беседы Сталина и Молотова с Черчиллем и Иденом 17.10.1944:
С С С Р и германский вопрос, 1996, с. 561, со ссылкой на: А В Г1. Ф. 06.
Оп. 7-а. П. 58. Д. 19. JI. 2— 7.
'' Толстой, 1988, с. 72.
1Всйган — Стеттиниусу, 28.01.1945 (NA, RG 59, 762.61114) — сообщено
С.Карпером).
* NA, RG 59, 762.61114 (сообщено С.Карнером).
" Толстой, 1988, с. 41. Весь процесс созревания этого решения совершился
в течение лета 1944 гола.
7Толстой. 1988, с. 84— 86.
* Толстой, 1988, с. 88. Вместе с тем Дж.Кеннан, работавший тогда в посоль­
стве С Ш А в Москве, говорил, что дипломатам было более чем ясно,
что репатриацией и наказанием репатриируемых занимается Н КВД , и в
посольстве не питали никаких иллюзий относительно их дальнейшей судь­
бы по возвращении на Родину: «Действия западных правительств вну­
шали мне у ж а с и чувство сты да», заключал Дж.Кеннан ( Гам же, с. 87).
' Пример нормативного мышления именно Сталина: разговор от имени об­
щества, где в такой ситуации битье являлось бы нормой.
|( Крымская конференция, с. 211.
11 Крымская конференция, с. 194— 195.
1 Точные названия соглашений: «Соглашение относительно военнопленных
и гражданских лиц, освобожденных войсками, находящимися под советским
командованием, и войсками, находящимися под британским командовани­
ем ». Их содер­
жание было совершенно аналогичных. См.: Крымская конференция, с. 264—
267 и 275— 279. Тексты соглашений не разглашались и впервые были опуб­
ликованы только в 1955 году — в С Ш А (Foreign Relations of the United States.
The Conferences at Malta and Yalta. 1955, p. 985— 987) и в СССР (Сборник
действующих договоров, с. 143— 157; тираж издания — 5 тыс. экз.).
|Г>

72()(>

353

13 Полное название: «Соглашение между правительством Союза Советских
Социалистических Республик и Правительством Соединенного Королев­
ства Великобритании и Северной Ирландии относительно освобожденных
советских граждан в Соединенном Королевстве». Соглашение сопровож­
далось двумя приложениями — 1) «Относительно юрисдикции в Соеди­
ненном Королевстве над членами советских соединений» (английская юрис­
дикция сохранялась лишь в случаях серьезных преступлений) и 2) «Отно­
сительно финансовых мероприятий, регулирующих выдачи ссуд, произво­
димых Правительством Соединенного Королевства освобожденным совет­
ским гражданам как членам советских соединений, и обеспечение припа­
сами и снабжение этих соединений». См.: Крымская конференция, 1979,
с. 270— 274.
Крымская конференция, 1979, с. 290— 292.
15 Shaef: Administrative Memorandum № 39, 18.11.1944 and 16.04.1945 (см.:
Eisterer, 1992, s. 360, со ссылкой на: IfZ, Fb.01.06. fol.40f).
Jacobmeyer, 1985, s. 127— 128.
17 «Соглашение между С ССР и Бельгией о репатриации их граждан, «пере­
мещенных» вследствие войны» (Впервые опубликовано в: Сборник дейст­
вующих договоров, с. 141— 143, документ № 466). Особенностью этого
соглашения было то, что оно заключалось сроком на 3 месяца с правом
продления на 3 месяца, если та или другая сторона заблаговременно не
заявит о прекращении его действия. С ведениями о сроке завершения дей­
ствия соглашения мы не располагаем.
111Вышинский, Андрей Януарьевич (1883— 1954) — советский юрист и дипло­
мат в ранге чрезвычайного и полномочного посла, доктор юридических наук
и член Академии наук СССР (1939). В 1940— 1946 — первый заместитель
наркома иностранных дел СССР, в 1946— 1949 — заместитель министра
иностранных дел СССР, в 1949— 1953 — министр иностранных дел СССР,
в 1953— 1954
первый заместитель министра иностранных дел С СС Р и
постоянный представитель С СС Р в ООН.
14 В тот же день Постановлением С Н К СССР № 1497-341 с это соглашение
было у тверждено.
2(1 Работа над соглашением началась почти сразу же по завершении конфе­
ренции трех держав в Ялте. Уже 20.02.1945 в Париже, а в марте в Москве
прошли первые переговоры: с французской стороны их вели Шарпантье и
посол Катруе (Catrouxe), с советской — зав. Отделом Западной Европы
Н К И Д Кулаенко и зам. наркома Деканозов (SHAT, Carton 4Q, Dossier I ).
К моменту подписания соглашения в ССС Р и Францию было репатрииро­
вано приблизительно по 15 тыс. из, соответственно, 100 и 32 тыс. чел.
(См.: Советско-французские отношения во время Великой Отечественной
войны. 1941— 1945 гг. Документы и материалы: В 2 т. Т. 2. М.: Политиздат,
1983. С. 541— 542.). Полный текст см. в Приложении 12, где он дается по
первопубликации в: Сборник действующих договоров, с. 158— 161, доку­
мент №470. Перепечатан веб.: Советско-французские отношения во время
Великой Отечественной войны. 1941 — 1945 гг. Документы и материалы.
М., 1959. С. 449— 453.Проект соглашения и протокола (с датой: 26.06.1945)
см.: ГА РФ . Ф . 9526. Оп. 4а. Д. 2. Л. 19— 22. Во Франции впервые напеча­
тан еще в 1948 г., но без текста дополнительного протокола: La
Documentation Fran