Человек, который видел будущее (ЛП) [Эдмонд Мур Гамильтон] (fb2) читать онлайн

Эдмонд Гамильтон Человек, который видел будущее

^{© Edmond Hamilton — «The Man Who Saw the Future», 1930}

Жан де Марселе, чрезвычайный инквизитор короля Франции, поднял голову от пергаментов, которыми был завален грубо сработанный стол, за которым он сидел. Его взгляд скользнул по длинной комнате с каменными стенами, освещённой факелами, к шеренге одетых в кольчуги солдат, которые стояли, как стальные статуи, у двери. Одно его слово, и двое из них шагнули вперёд.

— Можете привести заключённого, — сказал он.

Двое исчезли за дверью, и через несколько мгновений откуда-то из здания донёсся лязг открывающихся засовов и скрежет тяжёлых петель. Затем раздались шаги возвращающихся солдат, и они вошли в комнату, держа между собой человека, чьи руки были скованы.

У него была обычная фигура, а одет он был в серую тунику и рейтузы. Его тёмные волосы были длинными и прямыми, а лицо излучало мечтательную силу и было совершенно непохоже на потрёпанные лица солдат или неизменную маску инквизитора. Последний мгновение рассматривал пленника, а затем взял один из лежавших перед ним пергаментов и прочёл с него ровным, ясным голосом:

— Анри Лотьер, помощник аптекаря в Париже, — прочитал он, — обвиняется в этом тысяча четыреста сорок четвёртом году от рождества Христова в оскорблении Бога и короля путём совершения преступления колдовства.

Пленник впервые заговорил, его голос был тихим, но уверенным:

— Я не колдун, сир.

Жан де Марселе спокойно читал дальше по пергаменту:

— Многие свидетели утверждают, что долгое время часть Парижа, которую некоторые называют Нанли, была обеспокоена деяниями дьявола. Время от времени там, в открытом поле, раздавались громкие раскаты грома без видимых причин. Очевидно, они были вызваны могущественным колдуном, поскольку даже экзорцисты не могли остановить их.

— Многие подтверждают, что обвиняемый Анри Лотьер, несмотря на известную дьявольскую природу происходящего, проводил много времени на указанном поле. Также засвидетельствовано, что упомянутый Анри Лотьер действительно заявил, что, по его мнению, раскаты грома не имеют дьявольского происхождения и что, если их изучить, то можно обнаружить их причину.

— Подозревая, что Анри Лотьер сам является колдуном, вызывающим раскаты грома, за ним стали наблюдать, и на третий день июня увидели, как он рано утром отправился в нечестивое место с определёнными инструментами. Там его наблюдали за сотворением диковинных дьявольских заклинаний, когда внезапно раздался ещё один удар грома, и упомянутый Анри Лотьер в этот момент полностью исчез. Этот факт засвидетельствован вне всякого сомнения.

— Новость об этом событии быстро распространилась, и многие сотни людей наблюдали за происходящим на поле в течение того дня. Ночью, перед полуночью, раздался ещё один раскат грома, и эти сотни людей увидели, как Анри Лотьер появился в центре поля так же быстро и так же необъяснимо, как и исчез. Охваченные страхом люди, находившиеся в окрестностях упомянутого поля, выслушали его рассказ о том, как с помощью дьявольской силы он отправился на сотни лет в будущее, что, несомненно, под силу только дьяволу и его приспешникам, а также другие богохульства, после чего схватили его и привели к инквизитору короля, моля сжечь его и прекратить таким образом его колдовские дела.

— Итак, Анри Лотьер, поскольку тебя видели исчезающим и вновь появляющимся, как это могут делать только слуги лукавого, и многие слышали, как ты произносил упомянутые богохульства, я должен признать тебя колдуном и приговорить к смерти посредством огня. Однако если ты можешь чем-либо оправдаться за своё чёрное преступление, ты можешь сделать это до того, как тебе будет вынесен окончательный приговор.

Жан де Марселе отложил пергамент и поднял глаза на пленника. Тот на мгновение бросил взгляд вокруг, в его глазах мелькнула паника, а затем он, казалось, успокоился.

— Сир, я не могу изменить приговор, который вы мне вынесете, — тихо сказал он, — но я хотел бы рассказать о том, что со мной произошло и что я видел. Позволено ли мне рассказать об этом от первого до последнего слова?

Голова инквизитора разрешающе склонилась, и Анри Лотьер заговорил, его голос набирал силу и пыл по мере того, как он продолжал.

— Сир, я, Анри Лотьер, не колдун, а простой помощник аптекаря. Мне всегда, с самой ранней юности, было свойственно желание вникать в дела, неизвестные людям — тайны земли, моря и неба, знания, скрытые от нас. Я хорошо знал, что это нечестиво, что Церковь учит всему, что нам нужно знать, и что небеса хмурятся, когда мы суём нос в их тайны, но моё желание знать было настолько сильным, что я много раз интересовался запретными вещами.

Я стремился узнать природу молний, и манеру полёта птиц, и то, как рыбы могут жить под водой, и тайну звёзд. Так что, когда эти раскаты грома начали раздаваться в той части Парижа, где я жил, я боялся их не так сильно, как мои соседи. Я жаждал узнать только то, что их вызывает, ибо мне казалось, что их причину можно узнать.

Поэтому, я стал ходить на то поле, где они происходили, чтобы изучить их. Я подолгу ждал там и дважды сам слышал сильные раскаты грома. Мне показалось, что они исходят из центра поля, и я стал изучать это место. Но не увидел там ничего, что могло бы их вызвать. Я копался в земле, часами смотрел в небо, но ни там, ни там ничего не было. И всё же время от времени раздавались раскаты грома.

Я всё ещё продолжал ходить в поле, хотя знал, что многие мои соседи шептались, что я занимаюсь колдовством. Утром третьего дня июня мне пришло в голову взять с собой в поле некоторые инструменты, например, магниты, и посмотреть, можно ли с их помощью что-нибудь узнать. Я отправился в путь, а несколько суеверных людей следовали за мной на расстоянии. Я добрался до центра поля и приступил к запланированным исследованиям. Вдруг раздался очередной раскат грома, и вместе с ним я исчез с глаз тех, кто шёл за мной следом.

Сир, я не могу описать, что произошло в тот момент. Я услышал раскат грома, раздавшийся как будто из воздуха вокруг меня и оглушивший меня своим страшным грохотом. И в тот же миг, когда я услышал его, меня словно подхватил жуткий ветер, и мне показалось, что я падаю вниз, в ужасающие глубины. Затем сквозь адский грохот я почувствовал, что ударяюсь о твёрдую поверхность, и звуки вокруг меня быстро стихли.

При сильном раскате грома я невольно зажмурился, но теперь медленно открыл глаза. Я огляделся вокруг, сначала в оцепенении, а затем с растущим изумлением. Ибо я был совсем не на том знакомом поле, сир, на котором я был мгновением раньше. Я был в комнате, лёжа на полу, и это была такая комната, какой я никогда раньше не видел.

Её стены были гладкими, белыми и блестящими. В стенах были окна, и они были закрыты листами стекла, такими гладкими и прозрачными, что казалось, смотришь не через стекло, а через пустой проём. Пол был каменным, гладким и бесшовным, как будто высеченным из одной огромной скалы, но в то же время казавшийся вовсе не каменным. В него был вделан большой круг из гладкого металла, и именно на нём я лежал.

По всей комнате было много великолепных вещей, подобных которым я никогда не видел. Некоторые из них были сделаны из чёрного металла и казались какими-то приспособлениями или машинами. Чёрные шнуры соединяли их друг с другом, и от некоторых из них исходило не прекращающееся гудение. У других на передней панели были закреплены стеклянные трубки и квадратные чёрные пластины, на которых было множество маленьких блестящих ручек и кнопок.

Послышались голоса, я обернулся и обнаружил, что надо мной склонились двое мужчин. Они были похожи на меня, но в то же время не были похожи ни на одного человека, которых я когда-либо встречал! Один был седобородым, а другой полным и с гладко выбритым лицом. Ни на одном из них не было ни плаща, ни туники, ни чулок. Вместо этого на них были свободные, ладно сидящие одежды из какой-то ткани.

Казалось, они оба были очень взволнованы и, склонившись надо мной, принялись говорить друг с другом. Через мгновение я узнал пару слов из их речи и обнаружил, что они говорят по-французски. Но это был не тот французский, который я знал, он был таким странным и содержал такое количество новых слов, что казался почти другим языком. Тем не менее, я мог понять суть того, что они говорили.

— У нас получилось! — возбуждённо кричал толстяк. — Наконец-то мы кого-то перенесли!

— Они никогда в это не поверят, — ответил другой. — Они скажут, что это подделка.

— Чепуха! — воскликнул первый. — Мы можем сделать это снова, Растин, прямо при них!

Они наклонились ко мне, увидев, что я смотрю на них.

— Откуда вы? — крикнул пухлолицый. — Из какого времени, какого года, какого столетия?

— Он не понимает, Тикур, — пробормотал седобородый. — Какой сейчас год, мой друг? — спросил он меня.

Я нашёл в себе силы ответить.

— Конечно, сиры, кем бы вы ни были, вы знаете, что сейчас тысяча четыреста сорок четвёртый год, — сказал я.

Это заставило их снова разразиться возбуждённой болтовнёй, из которого я мог разобрать лишь отдельные слова. Они подняли меня, обратив внимание на мой слабый и болезненный вид, и усадили в странное, но очень удобное кресло. Я был ошеломлён. Двое продолжали возбуждённо разговаривать, но, наконец, седобородый, Растин, повернулся ко мне. Он заговорил со мной, очень медленно, чтобы я его точно понял, и спросил, как меня зовут. Я сказал ему.

— Анри Лотьер, — повторил он. — Что ж, Анри, вы должны попытаться понять. Сейчас вы не в 1444 году. Вы на пятьсот лет в будущем, точнее в том, что для вас является будущим. Сейчас 1944 год.

— И мы с Растином вытащили вас из вашего собственного времени через целых пять столетий, — усмехнулся второй.

Я переводил взгляд с одного на другого.

— Месье, — взмолился я, и Растин покачал головой.

— Он не верит, — сказал он другому.

Затем обратился ко мне:

— Где вы были до того, как оказались здесь, Анри? — спросил он.

— В поле на окраине Парижа, — ответил я.

— Что ж, выгляните из этого окна и посмотрите, похож ли вид за окном на Париж 15 века?

Я подошёл к окну. Выглянул. Матерь Божья, что за зрелище предстало моим глазам! Знакомые серые домишки, поля за ними, прохожие на грязных улицах — всё это исчезло, вокруг меня лежал новый, страшный город! Его широкие улицы были замощены камнем, а по обе стороны от них возвышались огромные многоэтажные здания. По улицам двигалось огромное количество людей, одетых так же, как эти двое рядом со мной, а ещё там были странные экипажи или повозки, не запряжённые ни лошадьми, ни волами, которые носились туда-сюда с невообразимой скоростью! Я, пошатываясь, вернулся к креслу.

— Теперь вы верите, Анри? — довольно любезно спросил седобородый Растин, и я слабо кивнул.

В голове у меня всё кружилось.

Он указал на металлический круг на полу и машины по всей комнате.

— Это то, что мы использовали, чтобы перенести вас из вашего собственного времени в это, — пояснил он.

— Сиры, но как? — спросил я. — Ради всего Святого, как это вы можете переносить меня из одного времени в другое? Вы что, стали богами или дьяволами?

— Ни тем, ни другим, Анри, — ответил он. — Мы просто учёные-физики — люди, которые хотят знать как можно больше и которые тратят свою жизнь на поиск знаний.

Я почувствовал, что ко мне возвращается уверенность. Это были такие люди, какими я мечтал когда-нибудь стать.

— Но что вы можете сделать со временем? — спросил я. — Разве время не является чем-то неизменным?

Оба покачали головами.

— Нет, Анри, это не так. Недавно наши учёные это выяснили.

Они продолжали рассказывать мне о вещах, которые я не мог понять. Казалось, они говорили о том, что их учёные люди обнаружили, что время — это просто ещё одно измерение, такое же, как длина, ширина или толщина. Они с благоговением упоминали имена, которых я никогда не слышал, — Эйнштейн, Де Ситтер и Лоренц. Я запутался в их словах.

Они сказали, что точно так же, как люди используют силу, чтобы переместить вещь из одной точки трёх известных измерений в другую, так и какая-либо вещь может быть перемещена из одной точки времени, четвёртого измерения, в другую, если применить правильную сил. Они сказали, что их машины производят такую силу, а она воздействует на металлический круг, способный делать перемещения сквозь толщу времени на пятьсот лет в прошлое и назад, в их нынешнее время.

Они говорили, что пробовали это много раз, но в то время на этом месте ничего не было, и они не переносили из прошлого ничего, кроме воздуха. Я рассказал им о раскатах грома, которые были слышны на том месте в поле, и которые пробудили во мне любопытство. Они сказали, что это было вызвано обменом воздухом над местом из одного времени с другим при их испытаниях. Я не смог понять этих вещей.

Тогда они сказали, что я случайно оказался на месте, когда они снова включили свою силу, и таким образом был перенесён из моего собственного времени в их. Они сказали, что всегда надеялись получить таким образом кого-нибудь, живущего в далёком времени, поскольку такой человек стал бы доказательством для всех остальных людей, что они и вправду смогли это сделать.

Я всё равно не мог понять, а они увидели мою растерянность и сказали мне не бояться. Я и не боялся, но был сильно взволнован тем, что видел вокруг себя. Я спрашивал их о разных вещах, и Растин с Тикуром, посмеиваясь, но объяснили мне некоторые из них, как могли. Они говорили многое, чего я не понимал, но мои глаза видели в этой комнате чудеса, о которых я никогда не мечтал.

Они показали мне предмет, похожий на маленькую стеклянную бутылку с проволокой внутри, а затем сказали мне нажать кнопку под ней. Я сделал это, и бутылка засияла ярким светом, превосходящим свет множества свечей. Я отпрянул, но они засмеялись, и когда Растин снова коснулся кнопки, свет в стеклянной штуковине исчез. Я увидел, что на потолке было много таких штуковин.

Они показали мне также округлый чёрный металлический предмет с колесом на конце. Ремень обматывался вокруг колеса и вокруг колёс поменьше, соединённых со многими машинами. Они коснулись рычага на этом предмете, и из него донеслось жужжание, и колесо завертелось очень быстро, приводя в движение все машины с помощью ремня. Он вращался быстрее, чем любой человек смог бы когда-либо раскрутить его, но когда они снова коснулись рычага, он перестал вращаться. Они сказали, что это сила небесной молнии, которую они использовали, чтобы сделать свет и вращать это колесо!

У меня голова пошла кругом от чудес, которые они показывали. Один из них взял со стола предмет, который поднёс к лицу, сказав, что он позовёт других учёных и прочих знатоков посмотреть на их эксперимент этой ночью. Он говорил в этот предмет, как будто обращаясь к другим людям, и я услышал голоса оттуда, отвечающие ему! Они сказали, что те, кто отвечал, были в нескольких лигах от него!

— Я не мог поверить — и всё же каким-то образом поверил! Я был наполовину ошеломлён и наполовину взволнован. Седобородый мужчина, Растин, видел это и постоянно подбадривал меня. Затем они принесли маленькую коробочку с отверстием, положили на неё чёрный диск и каким-то образом заставили его вращаться. Из отверстия коробки донёсся женский голос, который пел. Я содрогнулся, когда мне сказали, что эта женщина умерла много лет назад. Могут ли мёртвые говорить таким образом?

Как я могу описать то, что я там увидел? Там была ещё одна коробка или шкафчик, тоже с отверстием. Я подумал, что это похоже на то, из которого я слышал пение мёртвой женщины, но они сказали, что он другой. Они коснулись кнопок на нём, и оттуда донёсся голос, говорящий на незнакомом мне языке. Сказали, что этот человек говорит за тысячи лиг от нас, в чужой стране, по ту сторону не пересечённого ещё нами западного океана, но, казалось, он говорил рядом со мной!

Они увидели, как я был ошеломлён всем этим, и угостили меня вином. Я воспрянул духом, потому что вино, по крайней мере, было таким, как всегда.

— Вы хотите увидеть Париж — Париж нашего времени, Анри? — спросил Растин.

— Но он совсем другой, ужасный… — сказал я.

— Мы сопроводим вас, — сказал Тикур, — но сначала ваша одежду…

Он достал длинную светлую одежду, которую назвал «пальто». Они заставили меня надеть его, прикрыв мою тунику и рейтузы, и шляпу причудливой круглой формы, которой они покрыли мне голову. Затем они вывели меня на улицу.

Я изумлённо посмотрел вдоль этой улицы. По обеим сторонам у неё были приподнятые дорожки, по которым взад и вперёд двигались сотни людей, одетых столь же странно. Многие, подобно Растину и Тикуру, казались благородных кровей, но, несмотря на это, они не носили меча или даже кинжала. Здесь не было ни рыцарей, ни оруженосцев, ни священников, ни крестьян. Казалось, все одеты почти одинаково.

Маленькие мальчики бегали туда-сюда, продавая то, что казалось листами очень тонкого белого пергамента, много раз сложенными и покрытыми письменами. Растин сказал, что в них записано всё, что произошло в мире всего несколько часов назад. Я сказал, что на написание даже одного из этих листов писарю потребовалось бы много дней, но они сказали, что каким-то образом машины делают это очень быстро.

По широкой каменной улице между двумя приподнятыми дорожками сновали взад-вперёд странные повозки, которые я видел из окна. Ни одно животное не тянуло и не толкало ни одну из них, и всё же они никогда не прекращали своего стремительного бега и несли множество людей с немыслимой скоростью. Иногда те, кто шёл, останавливались перед мчащимися повозками, и тогда из них доносились ужасные предостерегающие рыки или стоны, которые заставляли пешеходов отступать.

Одна из повозок стояла на краю дорожки перед нами, мы вошли в неё и сели бок о бок на мягкое кожаное сиденье. Тикур сидел перед колесом на шесте, рядом с ним были какие-то рычаги. Он дотронулся до них, и откуда-то изнутри повозки донеслось гудение, а затем она тоже помчалась вперёд. Она мчалась по улице всё быстрее и быстрее, но никто из них не выглядел испуганным.

Многие тысячи этих повозок быстро двигались по улицам вокруг нас. Мы проезжали между огромными домами и по широким улица, мои глаза и уши были ошеломлены тем, что было вокруг. После того как мы проехали несколько лье, и оказались на окраине города, здания стали меньше. Я с трудом мог поверить, что нахожусь в Париже.

Мы приехали на большое ровное и чистое поле за городом, там Тикур остановился, и мы вышли из повозки. В конце поля стояли большие дома, и я увидел, как из них выкатываются на поле другие повозки, не похожие ни на одну из тех, что я видел раньше, с плоскими выступами, похожими на крылья, по обе стороны. Они очень быстро покатились по полю, а потом я вскрикнул, увидев, как они поднимаются с земли в воздух. Матерь Божья, они летели! И люди в них летели!

Растин и Тикур повели меня к большим зданиям. Они поговорили там с людьми, и один из них вывел вперёд одну из крылатых повозок. Растин велел мне сесть в неё, и хотя я ужасно боялся, но какое-то невероятное притяжение влекло меня туда. Тикур и Растин вошли вслед за мной, и мы сели на места рядом с другим человеком. Перед ним были рычаги и кнопки, а спереди повозки была огромная штуковина, похожая на двойное весло. Раздался громкий рёв, и это странное весло начало вращаться так быстро, что я не мог его разглядеть. Затем повозка стремительно покатилась вперёд, подпрыгивая на неровностях, а потом перестала подпрыгивать. Я посмотрел вниз и вздрогнул. Земля была уже далеко внизу! Я тоже летел по воздуху!

Мы неслись вверх со страшной скоростью, которая продолжала расти. Грохот был ужасающим, и, когда человек за рычагами менял их положение, мы кружились, опускались и поднимались вверх, словно птицы. Растин пытался объяснить мне, как летает повозка, но всё это было слишком удивительно, и я не смог ничего понять. Я знал только, что меня охватило дикое возбуждение, и что полёт на такой машине, хотя бы один раз, стоит жизни и смерти, и что когда-нибудь на такой повозке сможет полетать каждый.

Мы поднимались всё выше и выше. Земля лежала далеко внизу, и теперь я видел, что Париж действительно был огромным городом, его неисчислимая масса зданий простиралась под нами почти до горизонта. Великий город будущего, на который мне было дано взглянуть!

Вокруг нас в воздухе туда-сюда сновали другие крылатые повозки, и они сказали, что многие из них могли совершать путешествия по воздуху длиной в сотни лиг. Затем я вскрикнул, увидев в небе гигантскую фигуру, приближающуюся к нам. Это был вроде как огромный корабль, плывущий по воздуху, длиной в много саженей, сужающийся к острию с обоих концов! В нижней его части были большие помещения, и в них мы мельком видели людей, которые смотрели наружу, ходили туда-сюда, даже танцевали! Мне сказали, что огромные воздушные корабли, подобные этому, плавают на тысячи лиг с сотнями людей внутри.

Огромный воздушный корабль пролетел мимо нас, а затем наша крылатая повозка начала снижаться. Она плавно спустилась к полю, как пикирующая птица, и, когда мы приземлились, Растин и Тикур отвели меня обратно к наземной повозке. Был уже поздний вечер, солнце опускалось на запад, и к тому времени, когда мы въехали в большой город, наступила темнота.

Но в том городе не было темноты! Повсюду в нём горели огни, сверкавшие с его могучих зданий, мигавшие, горевшие и бежавшие, как вода, по огромным символам на зданиях над улицами. Их блеск был подобен дневному! Мы остановились перед большим дворцом, и Растин и Тикур провели меня туда.

Внутри он был огромным, и в нём было много людей, сидящих рядами на креслах. Сначала я подумал, что это собор, но вскоре убедился, что это не так. На стене в одном конце его, на которую все смотрели, были изображены люди, огромных размеров, и эти изображения двигались, словно живые! И они даже разговаривали друг с другом, как будто живыми голосами! Я содрогнулся. Какое волшебство!

Сидя рядом с Растином и Тикуром, я зачарованно наблюдал за картинами. Это было похоже на взгляд через огромное окно в чужой мир. Я увидел море, которое, казалось, бушевало передо мной, а затем увидел на нём корабль, огромный корабль невероятных размеров, без парусов и вёсел, вмещающий тысячи людей. Мне казалось, что я нахожусь на этом корабле и двигаюсь вперёд вместе с ним. Мне сказали, что он плывёт по западному океану, который никогда ещё не пересекали люди. Я испугался!

Затем другая сцена: из-за корабля появляется земля. Огромная статуя, держащая факел, и мы на корабле, казалось, проплывали прям под ней. Они сказали, что корабль приближался к городу, городу Нью-Йорку, но туман скрывал всё перед нами. Затем внезапно туман перед кораблём рассеялся, и передо мной показался город.

Матерь Божья, что за город! Ряд за рядом, вздымались похожие на горы здания, устремляясь ввысь, словно к самим небесам! Далеко внизу их пронизывали узкие улочки, и на картине казалось, что мы высаживаемся с корабля, чтобы пройти по этим улицам города. Это был невероятный, безумный город! Улицы и переулки были просто пропастями между вздымающимися ввысь зданиями! Люди, люди, люди… миллионы и миллионы людей мчались по бесконечным улицам. Бесчисленные наземные повозки также сновали туда-сюда, а также другие, которые с рёвом проносились над улицами и ещё другие под ними!

Крылатые летающие повозки и огромные воздушные корабли сновали взад и вперёд над титаническим городом, а в водах вокруг него плавали огромные морские корабли и корабли поменьше, о которых человек и мечтать не мог, корабли, которые тянулись к могучему городу со всех сторон. И с приходом темноты город засиял живым светом!

Картинки изменились, показав другие величественные города, хотя ни один из них не внушал такой ужас, как этот. Так же показали огромные механизмы, которые потрясли меня. Гигантские металлические штуки, которые в одно мгновение вычерпывали из земли столько, сколько человек может выкопать за несколько дней. Огромные штуки, из которых, как вода, лился расплавленный металл. Другие, которые поднимали грузы, которые не смогли бы сдвинуть с места сотни людей и волов.

Потом показали людей знания, таких как Растин и Тикур. Некоторые были целителями, творящими чудесные исцеления не понятными мне способами. Другие смотрели на звёзды через гигантские трубы, и картинки показывали то, что они видели, показывали, что все звёзды были огромными солнцами, подобными нашему, и что наше Солнце было больше Земли, что Земля вращалась вокруг него, а не наоборот! Как такое может быть, недоумевал я. Однако они говорили, что это так, что Земля круглая, как яблоко, и что вместе с другими такими планетами движется вокруг Солнца. Я слушал, но с трудом понимал.

Наконец Растин и Тикур вывели меня из этого места живых картин к их наземной повозке. Мы пешком пошли по улицам к их зданию, где я впервые оказался. Пока мы шли, я увидел, что никто не оспаривал моего права здесь идти и не спрашивал, кто мой господин. И Растин сказал, что теперь ни у кого нет господ, но что все они — дворяне, короли, священники и прочие благородные, обладают не большей властью, чем кто-либо другой в стране. Каждый человек сам себе хозяин! Это было то, на что я едва ли смел надеяться в своё время, и это, думал я, было величайшим из всех чудес, которые они мне показали!

Мы снова вошли в их здание, но Растин и Тикур сначала отвели меня в другую комнату, отличную от той, в которой я оказался. Они сказали, что их знатоки и учёные собрались в прежней комнате, чтобы услышать об их подвиге и убедиться в нём.

— Вы бы не побоялись вернуться в своё время, Анри? — спросил Растин, и я покачал головой.

— Я хочу вернуться туда, — сказал я им. — Я хочу рассказать своим людям о том, что я видел, о будущем, к которому они должны стремиться.

— А если они вам не поверят? — спросил Тикур.

— Всё равно я должен идти — должен рассказать им, — ответил я.

Растин пожал мне руку.

— Вы настоящий мужчина, Анри, — сказал он.

Затем, сняв с меня пальто и шляпу, в которых я был на улице, они спустились со мной в большую комнату с белыми стенами, где я впервые оказался.

Теперь помещение было ярко освещено множеством блестящих стеклянных штук на потолке и стенах, и в нём было много людей. Все они странно смотрели на меня и на мою одежду и возбуждённо говорили так быстро, что я ничего не понимал. Растин обратился к ним.

Похоже, он объяснял, как перенёс меня из моего времени в его. Он использовал много понятий и слов, которые я не мог понять, ссылался на что-то и говорил непонятные фразы. Я снова услышал имена Эйнштейна и Де Ситтера, которые слышал раньше, они часто повторялись этими людьми, когда они спорили с Растином и Тикуром. Наверное они спорили обо мне.

Один крупный человек сказал:

— Невозможно! Говорю вам, Растин, вы просто всё это инсценировали!

Растин улыбнулся:

— Никто не верит, что мы с Тикуром перенесли его сюда из его собственного времени через пять столетий?

Ему ответил хор возбуждённых осуждающих голосов. Он попросил меня встать и поговорить с ними. Они задали мне много вопросов, часть из которых я не смог понять. Я рассказал им о своей жизни, и о городе моего времени, и о короле, и о священниках, и о знати, и о многих простых вещах, о которых они, казалось, ничего не знали. Некоторые, казалось, поверили мне, но другие нет, и снова разгорелся спор.

— Есть способ разрешить этот спор, джентльмены, — наконец сказал Растин.

— Как? — воскликнули все.

— Мы с Тикуром перенесли Анри через пять столетий, воздействуя на временное измерение непосредственно в этом месте, — сказал он. — Предположим, мы ещё раз произведём требуемое воздействие и отправим его обратно на ваших глазах — это будет доказательством?

Все ответили, что да. Растин повернулся ко мне.

— Встаньте на металлический круг, Анри, — сказал он.

Я так и сделал.

Все очень внимательно наблюдали за происходящим. Тикур что-то быстро сделал с рычагами и кнопками механизмов в комнате. Они начали гудеть, и из стеклянных трубок на некоторых из них полился синий свет. Все притихли, наблюдая за мной, пока я стоял на металлическом круге. Я встретился взглядом с Растином, и что-то во мне заставило меня попрощаться с ним. Он помахал мне рукой в ответ и улыбнулся. Тикур нажал ещё несколько кнопок, и гул механизмов стал громче. Затем он потянулся к какому-то рычагу. Все в комнате были взволнованы, волновался и я.

Затем я увидел, как рука Тикура зашевелилась, и он стал поворачивать один из многочисленных рычагов.

Вокруг меня раздался страшный раскат грома, и, закрыв глаза от его удара, я почувствовал, что кружусь волчком и одновременно падаю, словно в водоворот, как это уже было раньше. Через мгновение ужасное ощущение падения прекратилось, и звук стих. Я открыл глаза. Я лежал на земле в центре знакомого поля, с которого исчез несколько часов назад, утром того дня. Но сейчас была ночь, потому что тот день я провёл на пятьсот лет в будущем.

Вокруг поля собралось много испуганных людей, они начали кричать, а некоторые убежали, когда я появился в раскате грома. Я направился к тем, кто остался. Мой разум был полон вещей, которые я видел, и я хотел рассказать им об этих вещах. Я хотел рассказать им, как они должны работать над тем, чтобы в будущем наступило чудесное время.

Но они не стали меня слушать. Прежде чем я успел поговорить с ними хоть чуть-чуть, они принялись кричать на меня, что я колдун и богохульник, схватили меня и привели сюда, к инквизитору, к вам, сир. И вам, сир, я рассказал правду обо всём. Я знаю, что, поступая так, я обрекаю себя, и что только колдун мог когда-либо рассказать подобную историю, но, несмотря на это, я рад. Рад, что я рассказал хоть бы кому-нибудь об этом времени, о том, что я видел через пять столетий в будущем. Рад, что я всё это видел! Рад, что я видел то, что когда-нибудь должно произойти…

Неделю спустя Анри Лотьера сожгли. В тот день Жан де Марселе, оторвав взгляд от своих бесконечных пергаментов с обвинениями и записями допросов, выглянул в окно на густой столб чёрного дыма, поднимающийся над далёкой площадью.

— Странный он человек, — задумчиво произнёс он. — Колдун, конечно, но такого я ещё не слышал. Интересно, — полушёпотом спросил он, — была ли хоть доля правды в его дикой истории? Будущее… кто может сказать, что могут сотворить люди?

На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем он встряхнулся, словно избавляясь от нелепых домыслов.

— Но хватит уже этих безумных фантазий. Меня сочтут колдуном, если я поддамся этим диким фантазиям и видениям будущего.

И, снова склонившись с пером к лежащему перед ним пергаменту, он с серьёзным видом продолжил свою работу.

^КОНЕЦ

© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)

Оглавление

Эдмонд Гамильтон Человек, который видел будущее