Ты читал обо мне? [Саша Резина] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Саша Резина Сборник Ты читал обо мне? (2006–2007)
«Эти абры-кадабры — зовут театрально: „клипами“…»
Эти абры-кадабры- зовут театрально: «клипами»)))) Здесь сверкает в алмазной росе крапива вранья! Я зашью тебе жабры, Человек Амфибия, И ты станешь такой как все, такой как я.Эти гоголи-моголи зовут повкусней: «нектарами», Здесь с улыбкой макдональсной блеют: «нет-нет»))) Я закрою дверь с цоколя, Ведьма Старая! И тебе придется рядиться под Фею, как мне.
ДСП-шные «стенки» зовут нараспев «гарнитурами»))) Здесь привыкли за вскрытые вены Любовь обвинять. А я назову тебя Ленкой, Елена Премудрая, Не любят Иваны Царевичи Ленок- вроде меня.
Эти страсти-мордасти зовут как в кино: «испытаньями»))) Здесь хоть в бездне, хоть в небе я- но на мели… Все вы- дашеньки, насти… станете Бедными Танями Чьи равны современные жребии, как и мои.
«Это смешно — называть мою прокуренную сосредоточенность — Лирой…»
Это смешно- называть мою прокуренную сосредоточенность- Лирой. Когда я вручную в рифмы сшиваю, ранясь иголкой, души́ верлибры. Когда то Бог, то Ангел в Эфире, И я беру интервью.Это грустно- мой пьяный ржач о моих дурацких записках предсмертных, О комичном паденьи- вместе с крюком и кухонным табуретом, О ненависти- как всегда, безответной..- Я счастлива, мать твою!!!
Это ооооочень смешно- называть мою писанину корявую- Литературой, Когда ЛГ-истеричка, и фанатичная- в глупости высокопарной- дура, Когда ломает аппаратуру, И кричит вдохновению: Вон!!!
Это ооооочень грустно- самый любимый смеется, что нет, не настрадалась!))) Мы еще поживем- есть же рукописи! (отдыхай, Нострадамус!))- Мы попадем на несгораемый ярус!… ….Подождите, включу диктофон….
«Мне нравится молиться — лёжа…»
Мне нравится молиться- лёжа, Но, может, надо быть скромней?- А то, глядишь, терпенье Божье Возьмет, и кончится- на мне.Мне нравится прощаться- сидя, Не отрываясь от еды. Единственный ты мой- изыди. Оставь на зеркале цветы.
Мне нравится ругаться- стоя- И молча- мраморным божком. Не будет двух в веках Историй. Хоть бейся ты об стол башкой…
Мне нравится пить- на коленях. И благодарно бормотать: Ну наконец-то всё до фени… Мне ВСЁ ДО ФЕНИ, вашу мать…
«Как и черный стоялый сугроб, не тает вопрос: а остались ли силы?..»
Как и черный стоялый сугроб, не тает вопрос: а остались ли силы?… Бегу- к Последней Любви- о свои спотыкаясь тайны, и об асфальт рябой… Из золотых коронок моей души подарок тебе вылит. Возьми. И носи на здоровье, Любовь.Почему-то не хочется петь, и нюхать твои гвоздики. Мне тяжело гулять на высоких шпильках своих незабытых лет… Мне при тебе сморкаться- полурастаявшим черным снегом- не кажется диким! Прости. Я постараюсь пореже болеть…
Почему-то не хочется петь!!! — хоть прочищено пивом горло. Я бутылку допитую с пылом, с размаха, со злостью- бросаю в кусты!- Причащалась я одеколоном и напивалась церковным кагором- Пойми! — а Бог не простил.
Во дворе картинка из детства- под уже распростёртыми листьями, Дряхлый и черный- о юности зимней ворчит- и дотаивает сугроб… А для того, чтобы наша любовь из Последней стала- Единственной- Возьми мои тайны- и от меня их скрой…
«На горизонте пшеничного поля — оживших друзей процессия…»
На горизонте пшеничного русского поля- оживших друзей процессия. С ними- нет-нет, не в терновом венце, а в ромашковом- бодро шагает Мессия. Я так и знала, что Твой Назарет затерялся глухой деревушкой в России! Я так и знала, что всё-таки аминазином Лечится рак горькой жизни- не только его метастазы- депрессии…На чердаке материнской матки, постылую взрослость свою засекретив, Наконец-то спокойно послушать Моцарта… Не от «Лубянки»- до «Парка…»- за долгие сорок недель- намолиться- досыта! Чтобы хоть эта- новая жизнь- наконец-то пришлась мне по́ сердцу… Спасибо, что куришь! — я тоже курю! — никого не слушай- мне никотин не вреден.
На том конце полуночной платформы метро, прямо под вывеской «Выход в город»- Ты- стоишь, вырванный мной из семи, или сколько там, миллиардов… Я не Царица, и всё-таки я- Александра! И ты- ненастоящий король, но вальтов моих бьет твоя карта!- Я так и знала, что всё это чушь- про тяжёлую карму!- Две тысячи лет еще раз пройдут- не заметишь, а мне- шестьдесят- нескоро…
Ррр-гав
Путчи пережили мы и НЭПы, Выучив с трудом «ррр-гав» и «ааам». Ангелы! Бросайте мясо с неба- Нас не надо приучать к рукам.Королев узнали мы в плясуньях, Выяснили, что Поэт- простак… Нам бы сохранить своих- разумных- Обезьяны выживут и так.
С бодуна ли мы- копали в дюнах? Что искали- Вечность- врраз- по шву? Нам бы оттащить в окопы юных- Старики и так переживут.
Заряжали кольты веским Словом, И айда срифмованным «ррр-гав» Защищать права котов дворовых,- А домашним НРАВИТСЯ без прав.
ЧЕрти перекрашивали флаги, И учили новому «ррр-гав»… Только привередливы бродяги- Нам не надо кости предлагать.
«Вы боретесь на рингах, или Вы…»
Вы боретесь на рингах, или Вы Боец, как я- невидимого тыла, Где каждый за своим крадётся Биллом, Со знанием всех точек болевых?…Русалки- Вы, или из наших- выдр? День добрый! Ду ю спик Ква-ква? Ну? ду ю??? Рекомендую Вам войну худую!- Не верьте, что возможен- добрый- мир.
Вы тоже неудачник? Ба́рмен? Клерк? Рекламщик детских книг? Энциклопедий? Или карьера удалась- горластый педик? Дааа… свет софитов не из тех, что мерк!…
Постите Вы, или поститесь, братцы? А знаете- наш фронт- мирком восстал- Где каждый свой выдумывает смайл, Который и не думал улыбаться…
«Я хочу в сороковые на фронт, в девятнадцатый век — на каторгу!..»
Я хочу в сороковые на фронт, в девятнадцатый век- на каторгу! Нафига мне это время больших еврищ- пустое и мирное?! Мы с тобой самые обыкновенные, последние новаторы, Которых любя зовут «дебоширами»…Я хочу с высоток сбрасывать на тротуары листовки! Нафига мне это время разумное, которому не нужны метанья поэта?! Не хочу быть еврейкой на четверть- хочу- полноценной «жидовкой», Которая всем позарез НУЖНА- и концлагерям, и гетто.
Хотя бы в семидесятые! Хочу быть обдолбанной пионеркой панка! А что?! — кокаиновой ломкой не брезговал сам Ваш хваленый Шерлок! До сих пор за Христом по пятам ходим мы- блудницы и хулиганки- Это самая обыкновенная Правда, хоть она не кошерна…
Я хочу считать копейки и корки, натирать башмаки свои ваксой. А не в розовых туфлях в гламурном кафе нажираться опять фуа-грой! В наше время модно быть стильным, оригинальным. Не признавайся, Что ты самый обыкновенный, ничем не примечательный- супер-герой…
«Ты читал обо мне, что я ураган отвела от Москвы…»
Ты читал обо мне, что я ураган отвела от Москвы, и теперь грозовую молнию прячу в шкатулке? — «утка»! Ты читал обо мне, что я цеплялась за провода, когда уносили к Престолу Господнему ангелы? — сплетни! Нет! — я, вбитая в землю, на остановке- поляне делала вид, что нарочно пропускаю еще одну тучу- маршрутку,- Одинокой березой стояла в рассвете- в красном берете, в ветровке зелёной летней.Я читала, Руслан по утрам на бутылку канючит у вечно- беременной Людки.. А дворец на куриных ногах- опустел. И какая-то бабушка сутками церковь метёт допотопной метёлкой. Говорят, что здоровую язву души десять лет вынашивают в желудке, А я свою достаю каждый вечер из книжного шкафа памяти, с верхней полки.
Ты читал обо мне, что я целый день качала коляску по парку осеннему? — Может… Не помню… Говорят, что в раю обо мне спектакль идёт «Ураган»… Наверное, шутки… Не мог же и там ради роли кто-то надеть моё платье- грозу, и на шею повесить молнию!.. На месте поляны стоят новостройки, бегают люди, ходят маршрутки…
«Эти вечные дети — дома — по карманам балконов опять рассовали кукол тряпичных…»
Эти вечные дети- дома- по карманам балконов опять рассовали кукол тряпичных… С д'Артаньяном подрался Дюма, потому что гасконец в метро обкурился гашишем, Но маши- не маши зубочисткой- героя не вышло… Сколько храмов- чопорных дам- в черных платьях высоких оград и в чепчиках башен. Лишь один свой пацан- Нотердам- в молодежной рубашке цветных витражей нараспашку- Улыбается мне: гуд, что Саша; прикольно, что рашен…В огнестрельные раны московских проспектов- из царапин парижских улочек узких- Прилетела Сюзанна… Закурим? Ты думаешь, если умру я вот в этой шанелевской блузке,- Господь всё равно скажет «здравствуй» по-русски?… …А одна из Венеций под воду ушла точно так же- без блата- как тонет село. Со всеми дворцами. Другу детства приснилась- сказала, что зря все мы жизнь после смерти всегда отрицали… «Как расскажешь, что было потом?… — Увидите сами».
«Ты слышишь, как осень долбит мне настойчиво душу своим долотом…»
Ты слышишь, как осень долбит мне настойчиво душу своим долотом,- Это небо снова дерётся с землёй дождем самурайским… Как я оставляю на простыни змеиную шкурку Беатрис Кидо И как понедельник-жаба кидает в лицо мне свою чешую: Давай, собирайся!За окошком в метро- в тоннеле- как будто целое войско гремит саблями. И мой грустный Дали, вынув нож у меня из груди, не задвинул обратно ящика… Наступайте на хвост или за кошельком прямо в душу руками сальными- Мне не сложно сбежать, я с восьми до двенадцати в шкурке ящерки…
Ты видишь, как полирует солнце железный забор за окном, у шлагбаума- Это делает меч мне для схватки вечерней поднебесный мой Хаттори Это офисный отдых кофейный, когда в хищной неге мышцы расслаблены… И вы не спешите звонить, подумайте- крокодильчик на коммутаторе.
Ты ответь, как часто по дороге домой мой взгляд бывает по-детски испуганным? И часто ли вообще лягушки найденные в болоте, оказываются Царевнами? Твоя золотая девочка не любит быть такой как все, и поэтому в аквариум кухоньки- (Полная раковина грязной посуды из-под любви…) — я ныряю рыбкой- Серебряной…
…О если бы знал ты, если бы видел, как- настоящая- смотрюсь я нелепо Когда сижу в темноте перед разбросанными по́ полу своими помятыми шкурками… Когда докуривает последние звёзды с ментолом ночное ехидное небо И бросается (прямо в душу) незатушенными и несбыточными окурками..
«Детка, не бойся, не важно, что правда нас учит бояться смерти…»
Детка, не бойся, не важно, что правда нас учит бояться смерти Будем мы после, как боги, — без ручки- и лучше! — ну как-нибудь- книги писать. Бабушка-осень нам свяжет мохнатые тучки из райской шерсти, Чтобы не мёрзли ноги у внучки, живущей на каменных небесах…Мальчик, не бойся, ничто так, как правда, не важно без боли. Мы пересилим, мы хватим настойки, и молния нас не проткнёт… Мамочка-осень нашьет нам нарядов оранжевых к школе, Чтобы учились читать, и только потом умоляли купить нам блокнот…
Мама, не бойся, порой и напившись водой, я кажусь тебе пьяной- Просто во взрослых дети сегодня воскресли под полной луной… Дедушка-осень укроет нас с крышей своей бородой из пушистых туманов, Чтобы мы не замёрзли, уснув в его кресле дубовом земном…
«Исписанный лист бумаги в душе на расшатанных петлях…»
Исписанный лист бумаги в душе на расшатанных петлях- На двери на той беспомощно подчёркнуто «не заходить»- Не те бестолковые письма- признанье, ответ ли, привет ли… Не та бестолковая мудрость- счёсанная с седин.Изломанный лист железа на небе тоски заплатой- В рубашку зашитое солнце- прабабушкин страшный секрет!- Не тот медальон бесполезный- своим адресатом и датой. Не та бесполезная память, которую можно стереть.
Сорвавшийся лист- с берёзы- за май облетел свой город, В июне подался в Питер, с июля летел только вверх..- Не тот домосед непутёвый, которого сжёг пьяный дворник. Не та непутёвая истина, которую Бог опроверг.
«Ангельскому хору подыгрывать, глядя в квадратные троллейбусные небеса…»
Ангельскому хору подыгрывать, глядя в квадратные троллейбусные небеса, Или крысам, засевшим в вентиляции, играть- на одной и той же карандашной дудочке… Не надо оставлять мне список продуктов и деньги, лучше оставь сигареты на тумбочке, Или лучше в будний останься сам…Как между пожелтевшими одеждами растраченных и низеньких жизней- Меж кустов по поганой аллее пройтись v в стихах, как в царской парче пурпурной… Это Ангел накинул ее на плечи, он же не знал, что я буду пустые души собирать по урнам, И к тому же, что она не идет к джинсам…
Накрытая одеялами твоих крыльев, я слышу, как ты подметаешь совком мои разбросанные строчки, И я нахожу пустые листы поутру, когда прихожу курить и пить кофе, зевая, в полинявшей пижаме… А знаешь, я всё-таки помню, что где-то у меня, между черновиками, в столе, пылятся Скрижали Те самые, разбитые… и сложенные по кусочку…
«А осень поутру стелет богато в парках, но туман говорит, что жестко…»
А осень поутру стелет богато в парках, но туман говорит, что жестко. И что ужасно мешают спать подкапывающие веток ржавеющих краны…* * *
Господи, расчеши меня, как принцессу, Своей золотой рассветной расческой, Проведи пробор мне прямого моста на распущенных океанах…* * *
А по коридору за́мка моего по ночам топает и гремит память-ключница И опять превращается в лорда облезлая черная курица…* * *
Господи, если выдернуть солнце из розетки никак не получится, То Земля твоя до звёздочек в глазах, как в детстве, зажмурится.* * *
А осень говорит, что надо вечером пить горячее пиво стихов с медом, Чтобы никогда не испытывать к лету простуженной, бронхиальной жалости…* * *
Не бордовые гардины заката- если Ты говоришь, что давно уже так не модно- Господи, просто опусти над моим кухонным окном Москвы черного дыма жалюзи…* * *
А ветер брюзжит: ну дайте поспать, не хлопайте балконной дверью… Но у осени есть потаенная для сквозняков (где-то в тучах глухих) дверка…* * *
Не голубям я крошила свои молитвы в покрывшемся просенью сквере. Господи, намыль мне голову пенной зимой, смой листопадную перхоть…* * *
А осень мне не мешает пока носить ни апрель на бретельках, ни босоножки- И не пишет дожди- бабье лето- а значит- прогуливает в начале семестра лекции…))* * *
Господи, как это можно- спокойно спать в октябре? — я спрашивала у своей кошки, Она сказала, что я дружу с этой осенью, как со школьной подругой- уже по инерции…«Я дневные дежурные реплики…»
Я дневные дежурные реплики Ставлю на автоответчик А душа моя где-то в Америке Забивает аккорды в вечер Love me tender, love me true… Расстоянья- как смерть- не умру- не сотру…Я ужимок штук пять для Компании Записала рекламным роликом… А улыбка моя жжет Испанию Так как будто не больно мне… Bésame, bésame mucho… Помнишь- помни- звонками не мучай…
Кофе в чашке…всё залпом- без грации… Было б чем в перерыв нахлебаться… А бокал мой хрустальный во Франции До краев полон звонким шампанским Et si tu n'existais pas Из Черного- в Мертвое море- судьба…
«Это полк…»
Это полк, Это будет война, а не просто стучат каблуки чьей-то драмы в полуночной площади… Веришь, Бог, Ты — в меня? Или с Ангелом споришь: «Ты видел ее?»- чтобы Ангел замолк, Потому что нигде не бывал, и не видел, и крылья всегда были сложены…Это акулы, А не просто от ветра ночного все чаще пошли тюля всплески… Сводит скулы Жевать и пережевывать боли, и снова строчить объясненья Судам за прогулы…. Мне некогда, я, мол, ловила того, кто наживку сожрал, но под кем порвалась сердца леска…
Мы не одни, А не просто гудят слишком рядом сигнализации автомобилей, настигнутых молнией… Одеяло стяни, И в беззащитность ночнушки обрезом кошмара по имени Истина- ткни… Демон мой, он-то уж верил в меня, он слетал и проверил, и я его тоже откуда-то вспомнила…
Черный Конь
Звени, ладья, рублем, по трубам водосточным Крадись бомжом, мой ферзь, по городу-доске. А я- твой черный конь- за Пешкой Белой, ночью Гоняясь, отступаю от выверенной Г….Зашкалило за двести…гасите светофоры! Вернись, моя голубка, мой лебедь белый, бля… Дорогу, слон ментовcкий! Плевать, что тоже черный- Я своего же матом покрою короля.
Бармен: «Вам, может, хватит?»- Заглохни, малолеток! Хе-хе…что, тоже черный?… Пошел ты на… Смотри!!!- Она!!! — и впереди- опять на пару клеток… Зашкалило за солнце… гасите фонари…
Звени, ладья, рублем в метро по эскалатору… Сжимай, мой хитрый бомж, алмаз в Москве-Руке… А я- хоть черный конь- но Белой Пешке главною Фигурой быть в игре моей… Ходите сами- Г.
«Я дешевый любовный роман могу довести до гротеска…»
Я дешевый любовный роман могу довести до гротеска. Мои африканские страсти смело зовите постельными. А шутки мои и приколы- дебильными… Я- никто, или так… подколодная поэтесска.. Или ведьмочка с крыльями белыми.. Или монстрик с глазами по-детски умильными…Разверни ладошку, я сижу- симпатичный уродец Взглядик сердитых смешных глазюк- взгляд барона. Нет рифмы- крылышки хлопают- нет рифмы.. Я нигде- или так… на свободе большой несвободы- Или кажется мне, что ладошка твоя- так огромна, Или кажется мне, что ею подать до Рима…
Я слышу- твоя Москва пятиглавая вся в двух-тысячном треске Машинами гавкает, лязгает, чипсами крошит… Смотрит громилам-домищам- в затылки… Включи чего-нибудь слезное для поэтесски… Ничего я не чувствую- так… разве что- тепло ладошки… Или- слезы в уродских глазах умильных…
«Кого же теперь мне нянчить?..»
Кого же теперь мне нянчить? Выжатым соком парного солнышка Поить мне, пока не остыло?… Что это значит, что это значит: Грузовики уезжают полными, А обратно…обратно- пустыми?…Вот моя кровь- и не надо сдачи. На чай пусть последний литр, Последняя капля- на курево… Что это значит, что это значит: Что надо одеть в самый лучший свитер, И снова, и снова напудривать?…
Шепот Твой свыше так четок, хоть вкрадчив. Из звонких сопрано и меццо- Пожалуйста, милый, напомни: Что это значит, что это значит: Что гулко стучит во мне сердце, Которое вырвано с корнем?…
«Здравствуй, а ты на помине легок…»
Здравствуй, а ты на помине легок…. А мне было выпить всю ночь отвратительно не с кем… Когда я писала от имени Бога себе смс-ки…Здравствуй, мои табуретки шатки, В пепелках полных стихи жгла- простая бумага! Когда у меня было бешенство матки И спирта фляга…
Здравствуй, когда соблазняли рамы Открыть и взломать эту трезвую, строгую вечность… Не предоставил никто- даже мама- Чтоб плакать, плечи…
Здравствуй, мои шелестели люстры, С граненым стаканом мороза стучал в окна ветер… Вот и пришел ты… пришел ты- под утро- Как Бог- ответил….
«Не понимаю, чего мы так напрягаемся…»
Не понимаю, чего мы так напрягаемся. (Есть работа, есть кошка, в конце концов- есть плита…) Мы привыкли с высоких балконов высматривать Карлсона, Мы привыкли Библию в поисках Правды листать…Не понимаю, чего мы так хорохоримся. В наших руках своенравно- гитары бренчали, писались стишки… А мы ничего не достигли, а мы смаковали горести, И всё нам казалось, что как-то особенно мы Высоки…
Не понимаю, чего у нас быдло в игноре. У них всё на месте, любви пироги не горят, и ду́шам-духовкам — не больно. А у нас вдохновений полночных штормит и волнуется море… А у нас в доме пыль и зловоние пепельниц полных…
Не понимаю, чего к нам приходит Иисус Каждый вечер пить чай, улыбается, что горячо, наливает в блюдце… Он рассказывал, Лазарь поет теперь джаз («Я вам диск принесу»), А как он играл бесподобно до этого блюзы!!….
Не понимаю, чего к нам на Рождество Приходила Мария, под ручку с Архангелом Михаилом… Торт принесла… — Так ведь мы не спасли никого! А Она улыбнулась- и платье мое похвалила…
Не понимаю, чего наплевать нам на цены, Деньги на ветер, карьера растет себе сорной травой… А нам бы «навек уходить», наслаждаясь такой мизансценой- Руины, прощальные слезы, гроза над Москвой…
Не понимаю, чего мы всё ждем невозможного… (Есть сердце живое, банальная радость и столь же банальная грусть…) Мы привыкли в домашних цветочках искать Дюймовочку, И газетные вырезки «Правды Небесной» учить наизусть…
«А сегодня я что-нибудь напишу, и ты, мой желтый автобус, сбацай…»
А сегодня я что-нибудь напишу, и ты, мой желтый автобус, сбацай По клавишам остановок на старом рояле Москвы…говоришь, пляши?)) Я сегодня тебе расскажу, мой первый, мой юный, пытливый Гораций, Как я выезжала одна- с раритетным сервантом- из собственной души.А я воскурю во славу Господню, и пусть за облаком каждым небесные папараци… Курить и молицца, уже ангелята глядят из раскрытой помятой пачки… Я тебе что скажу… я забыла какой по счету- мой нежный Гораций,- Только здесь с сиденья напротив всегда кто-то смотрит глазами Белой Горячки…
А сегодня я что-нибудь удалю, и ты, мой жёлтый автобус, уезжай во Францию, Ты уже старый роккер, и развлекать жигулят, наверно, наскучило слегонца… Давай на бис- по Москве, ты слышишь, как хлопает дождь? — Это твои овации!!! Я тебе расскажу!!!…… Но спит мой последний Гораций, не дослушавший до конца…
Последние комментарии
5 часов 8 минут назад
5 часов 44 минут назад
6 часов 37 минут назад
6 часов 41 минут назад
6 часов 53 минут назад
7 часов 6 минут назад