Граф Люксембург [Алексей Викторович Иванов] (fb2) читать постранично, страница - 14

упругой силы. Но я был сильнее. Ногой я наступил на шланг и двумя руками, до боли в мышцах спины, потянул. От его шеи пахло одеколоном, пахло дешевым одеколоном.

Вот и все: он мертв. Вот и все, что следовало сделать, и не надо было так мучаться и унижаться перед тем, кто был почти уже труп. Я стягиваю с него ботинки и одеваю на себя, даже не зашнуровывая – нету времени – чужое тепло сразу приживается в моем теле, дает ему силу. Затем я подбираю дубинку и вместе со шлангом прячу её за пазуху. Несусь дворами. Но я предельно осторожен. Когда появляется какая-нибудь машина, прячусь в подъезде, и даже падаю на живот скрываясь за сугробами. Наконец добираюсь до арки, которую следует пройти, чтобы перебежать на сквер, а оттуда к шоссе. Я хорошо знаю этот район: если патрульная машина появится, она появится именно здесь, скорее всего справа, поэтому нужно быть предельно внимательным. Я осторожно подкрадываюсь к краю стены – кажется, все тихо. Теперь нужно добежать до контейнера рядом со сквером: это хорошее место для обозрения, видно шоссе и дорогу, по которой может проехать патрульная машина. Несколько раз порываюсь рвануть, но не могу: это так же трудно, как решиться прыгнуть с места на проходящий внизу состав, чтобы попасть в середину платформы с песком. Наконец бегу. Я незаметен. Осматриваюсь. Нельзя терять ни секунды. Если отсюда рвануть через шоссе, на такой местности мои шансы с газиком одинаковы. Рядом с контейнером полуоткрытый канализационный люк, из которого валит пар. Я бросаю туда шланг и дубинку отпечатки пальцев сойдут. Больше нигде не наследил: пятки, слава Богу, не кровоточили. Ну, вперед! Я бегу что есть силы через сквер, затем, резко зыркнув по сторонам – через шоссе. Бегу, с каждым шагом осознавая, что мои шансы увеличиваются. Теперь дворами. Быстрее к бульвару, мимо гаражей. Теперь нужно пройти незамеченным мимо работающего круглосуточно магазина. Приостанавливаюсь, выглядываю из-за угла, и вдруг… Какая-то пьяная компания направляется в переулок. Долго, Боже, как долго они идут, обнимаются, никуда не спешат. Быстрее же, быстрее! Наконец они исчезают. Я бросаюсь в переулок, достигаю своего дома и пробираюсь под окнами, через палисадник, а не мимо подъездов: чем меньше я встречу людей на своем пути, тем лучше. Обхожу дом – никого. Открываю дверь подъезда – никого. Вхожу в лифт, дверь закрывается, еду наверх. Лифт останавливается на моем этаже, Все спокойно. Весь дом спит. Подхожу к двери. И вдруг она раскрывается передо мной. За огромной, как врата рая, дверью стоит маленький человек. Он смотрит на меня, как на чудо, ветер подбрасывает его косички. А я внимательно, со страхом изучаю его лицо. На часах в прихожей час ночи.

– Ну, – я протягиваю руки, – я же говорил, что приду. Помнишь, я же обещал, что все будет хорошо? И теперь так будет всегда, и не надо было беспокоиться. Человек отступает на два шага, затем уходит на кухню, что-то тая в себе, говорит какие-то пустяки, на что-то жалуется, но я чувствую как легко ему сейчас. И мне легко.

Привычными движениями я раздеваюсь, скидываю обувь, засовываю её подальше, чтобы человек не заметил. Завтра я выброшу её в другом районе, предварительно изрезав на части. Снимаю всю одежду, ложусь в ванну. Тело мое все в синяках и кровоподтеках, но никто этого не видит. Боже мой, какие пустяки! Я буду жить, улыбаться, шутить с синяками и кровоподтеками, чудовищными гематомами так же на своей душе, быть может, даже уже мертвой. Но буду жить, для того чтобы… А для чего?..

31 марта, 1999 г.

Примечания

1

«Завпост» – заведующий постановочной частью. 

(обратно)

2

«планшет» – пол сцены, он состоит из множества деревянных «планшетных» щитов. 

(обратно)

3

«верховой» – рабочий сцены, устанавливающий все верхние декорации. 

(обратно)