Буддийская медитация: благочестивые упражнения, внима­тельность, транс, мудрость [Эдвард Конзе] (fb2) читать постранично, страница - 5

переживаний, которая возвышает над «этим, миром» и. дарует столь большую уверенность, какой не могут научить чувства. Переживаемый опыт так притяга­телен, что «этот мир» сгорает и при возвращении к нему находят лишь холодный пепел. Сосредоточение на объекте формирует ес­тественным образом отправную точку процесса, который приводит в дальнейшем к аннулированию объекта в трансе. Буддхагхоша очень подробно описывает 10 эмблем, которые наиболее подходят в качестве первоначальных объектов упражнений в трансе. «Эмбле­ма земли», например, — это кусок светло-коричневой глины круглой формы; «эмблема голубого» — это несколько голубых цветов, поме­щенных в корзину с отверстием круглой формы; «эмблема света» — светлый круг, образованный на стене или на земле проникающим через дыру светом и т.п. Ученик должен пристально вглядываться умственным взором в выбранный объект — эмблему, и эффект, по всей вероятности, будет схож с явлением гипноза от однообразного воздействия стимула, например блестящего предмета или чего-либо подобного, — в результате этой процедуры объект вовсе исчезает. Первоначальный объект, подвергающийся воздействию трансового менталитета, постепенно изменяет свои свойства. На продвинутом этапе транса он называется «ментальным образом»; его трансфор­мации описывались буддистами с большой тонкостью. В заключение мы должны упомянуть, что транс имеет разные уровни интенсивности. Вначале, пока борьба с препятствиями еще бесплодна, он очень мало похож на внимательность. Спустя некоторое время, в преддверии более полной собранности достигается «доступ». В высшей конечной фазе «экстатической» одноточечное™ и отвлеченности он становится совершенным. Возвышение духа и восторг души поднимают разум выше кругозора обычного человека. Некоторые из упражнений ведут только к «доступу» (см., например, гл.I, п.1а-1с, гл.II, п.4), другие (см., например, гл.II, п.1b, гл.III, п.п.1b и 2) — к полному трансу.

С. Теперь мы переходим к мудрости — самой высокой добро­детели. Для среднего человека нашего времени слово мудрость означает некую неопределенную смесь таких качеств, как благора­зумие, хорошо развитое чувство ценности, ясность, независимость от мира, достигаемая посредством познания его. Буддийская кон­цепция мудрости сродни этой, но более специфична. Буддхагхоша проясняет смысл мудрости, когда определяет ее как то, посредством чего «постигают дхармы как они есть на самом деле и уничтожают тьму заблуждения, которая скрывает самобытие дхарм». О чем в таком случае размышляет овладевающий мудростью?

Тот, кто может вместить мудрость, заботится о трех вещах: 1) истинной реальнос­ти, 2) смысле жизни, 3) творческом подходе к жизни. Буддийская традиция предполагает, что второй и третий пункты зависят от перво­го. В сущности, мудрость — это сила разума, дающая возможность осуществления контакта с истинной реальностью, называемой «сфе­рой дхарм». Заблуждение, глупость, замешательство, невежество, самообман — ее противоположности. Так как невежество, а не грех, является корнем зла, мудрость выступает в качестве высочай­шей добродетели. Святость, сторонящаяся мудрости, не считается невозможной, но ее нельзя приобрести тем путем познания, к кото­рому, собственно, и относится данное описание. Пути веры, любви, действия и т.д. имеют свои собственные законы. Обладая свой­ством решительного проникновения в истинную природу объектов, мудрость — это способность особым образом размышлять о дхар­мических составляющих универсума. Принципы медитаций, целью которых является мудрость, установлены в священных текстах, в частности в «Абхидхарме»¹⁸.

^{[18] Абхидхарма — собрание трактатов, составляющих третий раздел буддийского канона, в которых изложена система дхарм. Раз­мышления по поводу теории дхарм являются источником мудрости.}

Практика транса, как мы видели, основывается на предположении о двойственности разума, содержащего и спокойную глубину, и волнующуюся поверхность. Практика мудрости также допускает представление о двойственном составе всех вещей, включающем поверхность и глубину. Объекты — не то, чем они ка­жутся. Их подлинная действительность, в которой они проявляются как дхармы, противоположна их видимости, воспринимаемой обыч­ным сознанием, и требуется большая сила мудрости для того, чтобы возвыситься над обманчивой видимостью и проникнуть в реальность дхарм самих по себе. Здесь в мою задачу не входит ни объяснение принципов буддийской онтологии, ни обзор бесчисленных техничес­ких определений и классификаций дхарм. Мудрость, которая в данном контексте рассматривается как венец добродетелей духовной жизни — это не та мудрость, которую можно встретить в простодуш­ных детях природы, у закосневшего мудреца лесной глуши или у провинциального философа-самоучки. Она может актуализироваться только в результате поглощения большого количества традиционной информации из «Абхидхармы». Необходимое мастерство в