Полное собрание писем [Вольфганг Амадей Моцарт] (pdf) читать постранично, страница - 4

кумирами, а иногда имеет оттенок и обыва­
тельского пристрастия к “клубничке”, к скандальным и скабрезным подроб­
ностям. Согласно второму мнению, деятельность великого человека и его
частная жизнь строго разграничены, и человечество имеет право знать все о
его деятельности, и ничего - о частной жизни.
Реальная ситуация, преобладавшая до последнего времени, была всегда
двойственной. С одной стороны, явно превалировала вторая точка зрения,
и большая часть публикаций о любом великом человеке всегда посвящалась
именно его творчеству. Но жизнь и творчество - неразделимы. Это обстоятель­
ство заставляло публиковать документы, затрагивающие частную жизнь гения,
но всегда - с купюрами, в выдержках, и кто-то брал на себя смелость решать,
что именно публиковать, а что - нет. Так в общественном сознании возникло
множество лакированных, приподнятых над действительностью образов, дале­
ких от реальности, идеальных, создающих ложное впечатление, будто гений это сверхчеловек, находящийся на недосягаемом пьедестале, нравственный
образец также и в быту. Рождалась и культивировалась пропасть между “обыч­
ными” и великими людьми.
Но пытливое человечество неуклонно старалось узнать подробности о
частной жизни кумира. И здесь отнюдь не только досужее любопытство. Людям
во все времена страстно хотелось понять, как получаются гении, “из какого
сора растут” они (если воспользоваться словами Анны Ахматовой) и почему
не каждый человек становится великим. И это наше желание понять, постичь
тайну реализовавшей себя личности есть шаг на пути познания самих себя, на
пути раскрытия собственных способностей и талантов. Не столько досада тре­
вожит нас: почему я не Моцарт? - скорее занимает вопрос: кто я? зачем при­
шел в этот мир?
“Сочинять музыку - моя единственная радость и страсть...”
Эти слова Моцарт написал, когда ему был 21 год. Слова профессионально
зрелого человека. Музыкой он жил с юных лет, без музыки не обходился ни
один день его жизни. Подробные разборы музыкальных произведений, испол­
нительского мастерства музыкантов и певцов мы находим еще в юношеских
письмах Моцарта. С пленительной детской простотой в 14 лет он делится с
сестрой новыми музыкальными впечатлениями: “Сам по себе менуэт очень
красив. ... В нем много нот. Почему? Потому что это театральный менуэт, и
играется он медленно” (168). Строгие суждения об исполнении и исполните­
лях - как своих, так и чужих произведений - были суждениями виртуоза-профессионала. Из писем мы узнаем, что Моцарт играл на клавесине, клавикорде,
скрипке, органе. Хотя самоиронии ему не занимать: “... я прирожденный
брынчалыцик и ничего не умею, кроме как тренькать на клавире” (428).
Поразительно, что о сочинении музыки Моцарт редко говорит с пиететом,
как правило, он отзывается об этом своем занятии с необычайной легкостью,
например вскользь упоминает в письме к сестре: “закончив это письмо, закончу

12

одну симфонию”(179). И лишь из отрывочных, скупых упоминаний в неко­
торых письмах мы узнаем, насколько эта “страсть” его занимала: “У меня и
голова, и руки так заняты третьим актом, что не будет ничего удивительного,
если я сам превращусь в третий акт” (574). Порой музыкальные идеи настолько
переполняют композитора, что все записать недосуг: “Сочинить-то я все уже
сочинил, но записать еще не успел” (573). Кстати, подробные отчеты Моцарта
о распорядке его дня, из которых мы узнаем, что каждый день его был распи­
сан с 6 утра до 1 часа ночи (651 и 653), а также перечень концертов (778)
заставляют вообще поражаться тому, как он все успевал и как ему удавалось
сохранять столь кипучую энергию. Да еще и письма писать! Уроки, концерты,
заказы, званые обеды - где уж тут место священному духовному парению!
Однако именно о нем свидетельствуют слова, исполненные величайшей
серьезности и преклонения перед Музыкой: “Музыка, даже если она выражает
самое ужасающее состояние человека, не должна оскорблять слух, но - достав­
лять удовольствие, то есть должна во всякое время оставаться Музыкой”, пишет Моцарт 26 сентября 1781 года по поводу своей оперы “Похищение
из сераля”. Во всех письмах Моцарта, очень вольно обращавшегося с заглав­
ными и строчными буквами, слово “Музыка” пишется только так - с заглав­
ной буквы! Моцарт не терпел, когда к Музыке относятся с пренебрежением,
и отзывался о таких людях с беспощадным презрением, говоря, что не желает
играть “для кресел, стола и стен” (447).
Не случайны и его дотошное внимание к текстам опер и постоянные тре­
бования к поэтам внести те или иные изменения: “Ведь в опере поэзия должна
быть послушной дочерью Музыки”. “Слова же пишутся только для того, чтобы
сопроводить Музыку, а не в угоду убогой рифме, возникающей там и сям...
Рифмы - вещь вреднейшая, если все делается ради рифмы” (633).
“Скажи, бемоль нам чтить доколь?”
Кстати, не означает ли высказывание Моцарта о рифмах, что