Марс. Книга 1 (СИ) [Виталий Астапенков A1957nord] (fb2) читать постранично

Виталий Астапенков МАРС. КНИГА 1

Всё-таки мудры были предки, пользуясь гужевым транспортом. Или автомобильным. Натянул поводья — и лошадь стала. Нажал на тормоз — машина остановилась. А что делать, когда отказывает одновременно основной, тормозные и сближающе-корректирующий двигатели космического корабля? Какие поводья натягивать, чтобы избежать столкновения с надвигающейся бронированной стеной орбитальной станции «Марс-3», грузо-пассажирского терминала, подвешенного над редкой атмосферой планеты в двухстах километрах от поверхности? И надвигающейся быстро: по моим прикидкам, до большого БУМ, который никто не услышит, было минут сорок. Сам я сделать ничего не мог, и оставалось лишь уповать, что за это время диспетчерская «Марс-3» сумеет всё просчитать и задействовать собственные двигатели, чтобы вывести станцию из-под удара. Хотя надежда была крохотной: слишком мало оставалось времени.

Поэтому я сидел и пялился — даже не в экран, тот не работал, как и вся прочая электроника, — в металлизированный спецпластик подковы панорамного обзора пилотской рубки. Небольшое расстояние позволяло рассматривать надвигавшуюся изогнутую полусферу и без увеличения изображения автоматикой. Где-то в глубине сознание отсчитывало остающиеся до столкновения минуты. Стекло шлема я пока не опускал и скафандр не герметизировал, собираясь сделать это в последний момент. Да и вряд ли это поможет! Оставшиеся 30 000 тонн массы, помноженные на скорость, сомнут корпус в гармошку одновременно со взрывом кислородного запаса, а он непременно случится от искр оборванных энергокабелей. И дай бог, чтобы не рванул М-реактор, иначе от «Марс-3» останется лишь рой обломков. Надеюсь, последнее все же не произойдёт: согласно Инструкции по стыковке, м-реакторы пилоты обязаны глушить за 10 мегаметров до финиша, что уже было сделано. Но и после контакта с 30-ти тонной махиной будут жертвы, станция сойдёт с орбиты и…

Я тряхнул головой: в космос такие мысли! Все выживут! Все!

Показалось или нет, но полусфера начала медленно проваливаться вниз, уходя с линии обзора. Слишком медленно. Чего тянет диспетчерская? Точнее, я понимал, почему они тянут, только принять не мог, не в данном случае. Когда на кону сотня жизней, можно ли разменивать их на жизнь одного человека? Наверняка решают сейчас и такой вопрос. Философы, чтоб их!.. Действовать надо!

Я понимал, что неправ. Диспетчерская действовала быстро и чётко с той минуты, как автоматика выдала сигнал тревоги о приближавшемся неуправляемом корабле. Я представлял, что творится сейчас на станции: дежурная смена и спасатели тревожной группы занимают места согласно аварийному расписанию, остальная часть персонала, а также сотрудники научных лабораторий, пилоты двух состыкованных с «Марс-3» челночных модулей и многочисленные пассажиры, ожидавшие прибытия нашего корабля, быстро перебираются в противоположную часть сферы, задраивая люки клиновидных блок-секций. К сожалению «Марс-3» не имела на борту ни спас-капсул земных морских судов, ни сотовых спас-секций космических кораблей, в которой сейчас находились наши пассажиры и экипаж. Работай электроника, я бы видел белый цилиндр с выдвинутым продольным стабилизирующим крылом аварийной посадки и похожими на соты кругляшами индивидуальных коконов вокруг пустого пространства шахты внутри. То есть, просто цилиндр с крылом, конечно. Сейчас он, вращаясь, должен был постепенно погружаться в верхние слои редкой атмосферы Марса. Хотя бы тут можно не волноваться.

В отличие от него тороид грузового корпуса опускался намного быстрее, постепенно рассыпаясь на части. Ну, надеюсь, на поверхности успеют убраться из-под падающих контейнеров. У них-то времени больше, чем здесь…

Есть! В верхней части сферы проявилось ярко-жёлтое пятнышко — открылся люк секции, выпуская продолговатую тёмную сигару управляемого атмосферного зонда. Я опустил стекло, одновременно нажимая клавишу под шлемом, переводя скафандр на автономное обеспечение; лицо и шею обдуло тёплым воздухом. С двух сторон сигары пыхнули белёсые струи, стабилизируя УАЗ, после чего включился двигатель разгона, и зонд скользнул в сторону, уходя из поля зрения. А какое-то время спустя снизу последовал удар.

Корабль подбросило. Пластик панорамного обзора испещрили зубчатые, длинные трещины, и он вывернулся наружу под давлением воздуха рубки, прежде чем с передавшейся по палубе дрожью скособочились державшие его корпусные крепления. Следом, подхваченные воздушным потоком, полетели коробочки магнитных блокнотов вахтенных, пластиковые осколки искорёженного пульта и потолочных светильников, обрывки проводов. Всё в сопровождении тонкого свиста, проникающего даже сквозь задраенный шлем, и россыпи искр. Откуда-то сзади пронеслось продолговатое полотнище огня и сгинуло в распахнувшемся пространстве. Пол рубки вспучился горбом, кресло дёрнуло вперёд и вверх — у меня лязгнули зубы, — чуть не