Рождественское дело Холмса [Людмила Вячеславовна Лазарева] (fb2) читать постранично, страница - 5

моего друга, совершенно не похожего в тот день на самого себя.

Тут приятель толстяка слегка подтолкнул своего товарища локтем в бок и быстро проговорил:

— Но мы не по этому вопросу! Скажите, вам знаком… — и назвал какую-то фамилию.

Мой друг усмехнулся:

— Вы шутите, господа?! Кто не знает банкира и держателя сорока трех процентов акций крупнейших предприятий Британии? А в чем, собственно, дело?

Я на всякий случай поддакнул, стараясь отразить на лице крайнюю степень недоумения. Впрочем, усилий прикладывать не потребовалось, изумление со вчерашнего вечера не сходило с моего лица.

Гости наши переглянулись, неловко извинились и вышли.

— Благодарю, Уотсон, вы прекрасно сыграли роль, — улыбнулся Холмс. Между тем я заметил, что голос его дрожит от пережитого напряжения. — Осталось совсем немного. — Казалось, он сказал это не мне в утешение, а скорее, чтобы подбодрить себя самого. — Придется встретиться с ними утром, в ресторане. И вот тут вступите в игру уже вы. Вам придется передать привет от миссис Хэрриган мистеру Дирксону, тому, что постройнее. Ничего особенного. Проходя мимо их столика, передайте ему эти слова.

Снова я, совершенно ошалев, вынужден оказался выполнить указания. Однако во имя спасения родины чего не сделаешь…

Сказать, что я, с моими скромными талантами, готовился к предстоящему действу — значит ничего не сказать. Не менее сотни раз мысленно проговаривал про себя фразу, заучив ее наизусть. И все же, когда пришло время, оказавшись рядом со столиком наших знакомцев, я произнес, путаясь и запинаясь:

— Мистер… Дирксон, — господин с острым, как у гончей личиком насторожился и замер над устрицами с вилкой наготове. — Привет сердечный просила… передать миссис Херриган. — Отчего-то смешался и улыбнулся ему, рассердившись на себя. А тот смущенно улыбнулся в ответ, мелко закивал, провожая нас взглядом. Холмс незаметно пожал мне руку, едва мы уселись за стол.

После завтрака они снова заявились. Мой друг заметно нервничал в номере, поглядывая в окно и на часы. Причем, едва оказавшись у нас, остролицый изобразил заговорщическую физиономию, встретившись со мной взглядом.

— Так вы знакомы с Херриганами? — словно между делом спросил он.

— Мы иногда встречаемся. Приходится пользоваться мелкими услугами, — ответил за меня Холмс, сделав ударение на слове «мелкими». — И да, это он попросил меня приехать. Как я вижу, вас тоже? Не так ли, господа… — Он вынул бумажку из кармашка жилетки, прочитал: — Дирксон и Старкрайт?

Собеседники наши заулыбались, лица их потеплели, расслабились.

— Поймите нас правильно! Мы должны были иметь хоть какие-то гарантии, обратившись к вам! — заявил Дирксон. — Ведь огромное состояние, не пара жалких бумажек!..

— Конечно, полтора миллиона фунтов стерлингов, — подхватил Холмс, подмигивая. — Каких гарантий вам нужно? Расписку от банка? Наличными, как вы понимаете, такие суммы в кармане не носят.

Визитеры наши переглянулись, пошептались и выдвинули условие:

— Завтра в полдень телеграмму из швейцарского банка, гарантирующую всю сумму наличными.

Холмс согласился, не медля ни секунды.

Едва американцы ушли, я воззрился на него:

— Может быть, объясните хоть что-нибудь?

— Уотсон, у меня есть Майкрофт с его знакомыми. — Он помедлил в раздумье, наскоро черкнул записку, раскрыл окно, свистнув, тут же появился юркий оборванец-пацаненок, который ловко подхватил бумажку, завернутую в пару шиллингов. — Завтра к девяти утра! — прокричал ему Холмс, сорванец энергично кивнул и умчался.

— А теперь, милый Уотсон, отдыхайте, как вам заблагорассудится, — привычным своим, теплым голосом произнес Холмс. — Выигрыш мой, сделанный накануне наших приключений, позволяет встретить рождественские праздники, если не шикарно, то сделать их запоминающимися. Можете съездить к вашей… как бишь ее?.. Побалуйте девушку, уверен, она оценит вашу щедрость.

Я не преминул воспользоваться предложением — хотя бы так компенсировать вынужденный отпуск. Мэри веселилась, как дитя. Впервые обнаружилось ее пристрастие к дорогим нарядам, изящным туфелькам и драгоценностям. Нет, она не просила ничего, памятуя о моем затруднительном материальном положении. Но какие взгляды бросала в зеркало на себя, наряженную в магазинах Сити! Пришлось обещать ей свадебное платье, на которое Мэри прочно «положила глаз». Мы расстались под утро, у нее уже слипались глаза, когда кэб доставил нас к ее дому, а я отправился обратно в отель.

— Уотсон, а вы становитесь засоней! — В чувство меня привел голос Холмса над ухом. Тот возвышался надо мной изваянием скорби — в черном костюме, при бабочке и шляпе. Он заметно волновался. — Поднимайтесь же! Мне тревожно, несмотря на все связи брата.

Я с ужасом посмотрел на каминные часы, убедился, что полдень близок, и испугался непонятно чему.

— Лестрейд и Грэгсон с ребятами ждут в соседнем номере, — зачем-то