Нечестивый [Муси Мэй] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Муси Мэй Нечестивый
Будни изгоя
Затхлый теплый воздух расползся по классу, вбирая в себя ароматы крепкого юношеского пота и дешевых сладких духов. Я почувствовал, как в носу засвербело и чихнул. Передо мной сидели две одноклассницы в одинаковых розовых блузках, открывающими верх спины. — И че, большой у него? — спросила Света. — Сантиметров двенадцать, — ответила ей Таня, тихо засмеявшись. — А понтов сколько было, — процедила Света, — руками махал, будто у него хер, как у слона. — Да мне пох, — сказала Таня, — он мне телефон подарил, можно и потерпеть пару раз. Они обе громко заржали, словно гиены. — Так, десятый класс, собираем вещи и на выход, — заорала завуч, протискивая в кабинет заплывшую тушу. Я протянул руку за портфелем, но на привычном месте его не было. Оглянувшись, я увидел, как стоящий позади Егоров мерзко лыбится. Окно сзади было открыто, намекая, куда отправился ранец. — На улице найдешь, чепушила, — сказал он и проходя мимо, отвесил мне легкую оплеуху. Я вжал в голову в плечи, ожидая следующего удара. Как же я вас всех ненавижу, конченый мусор. Но Егоров только презрительно пнул парту и пошел дальше. Спустя пару минут в классе никого не осталось. Я прислушался, не стоит ли кто за дверью и только потом поднялся. Портфель упал посредине огромной лужи, растянувшейся на сером асфальте. Мамка убьет теперь за промокшие учебники. Из ворот выбежали орущие младшеклассники. Мальчишка в желтой шапке залихватски пробежал по луже и подфутболил мой портфель. — А ну свалили! — заорал я, высунувшись из окна. — Пошел в жопу, — ответили мне сразу несколько тонких голосов. Не найдя, что ответить, я ретировался обратно и захлопнул окно. В коридоре пусто, только в дальнем кабинете, через приоткрытую дверь можно услышать монотонный голос исторички, объясняющей ученикам, почему они говно, а раньше все было лучше. Завернув за угол, я наткнулся на Егора, зажавшего Таньку в углу, между кадками с цветами. Ее юбка задралась, оголяя молочно-белые ягодицы, обтянутые черными кружевными чулками. — Эй, стой, — оттолкнула она Егорова, заметив меня, — этот уродец палит. Егор повернулся и по его выпученным глазам, я сразу понял, что получу нехилых люлей. Оторвавшись от Таньки, он направился ко мне. Все закончилась легким ударом под дых. Презрительно харкнув мне на брюки, он схватив улыбающуюся Таньку за руку и потащил в мужской туалет. Я согнулся, пытаясь вдохнуть немного воздуха. Жутко хотелось заплакать. Я обтер плевок о стену, но он лишь размазался склизким пятном. Дыхание постепенно пришло в норму, и я поплелся за портфелем. Солнце висело низко, но еще грело. Ненавижу позднюю осень. Вообще все ненавижу. Особенно Егора, и Светку, и Танькины сиськи. Я на мгновение представил, как мну ее груди. Большие, теплые, с крупными розовыми сосками. Член в брюках почти сразу окаменел, выдаваясь бугорком через брюки. Черт, не хватало, чтобы кто-то увидел стояк, тогда точно затравят. Я подумал о том, как получу от матери, когда вернусь домой. Накатившее омерзение мгновенно одолело влажные фантазии. Портфель насквозь промок, даже буквы в учебниках поплыли. Я вытащил из внутреннего кармашка размокшие деньги на проезд. В лужу ударил камешек, поднимая желтые, мутные брызги. За углом мелькнула желтая шапка и послышались смешки. До дома тащиться пять остановок, что означает гарантированный шанс нарваться на гопоту. Я в нерешительности стоял на опустевшем и смолкшем школьном дворе. Солнце бросало тусклые оранжевые лучи на стадион. Пахло резиной от покрытия беговой дорожки, будто в жаркий летний день. Делать нечего, я надел портфель, чувствую, как мгновенно намокает пиджак и побрел домой. Хотелось есть, но дома лишь опротивевшей суп и булка старого хлеба, которую обязательно надо доесть. Сегодня явно не мой день. В паре шагов от меня, будто из ниоткуда нарисовался тощий пацан, в растянутой тельняшке. Сява поманил меня пальцем и сплюнул на асфальт. Сява был лысым, чернозубым, и вроде бы отсидел два года по малолетке. Он с дружками изнасиловал местную сумасшедшую девку. Остальные откупились, а Сяву закрыли. — Эй, чамырло, дай сто рублей, — прогнусавил он, — трубы горят. Его немного потрясывало, а лицо было неестественно бледным, походу у него реальная ломка. От гопника разило кислятиной никогда не мывшегося тела. — У меня нету, — ответил я, — даже на проезд. Вот сам пешком иду. — Я тя прошу, — сказал он, быстро подходя ко мне и хватая за рукав пиджака, — помру сейчас. — Да честно, — пролепетал я, — мы вообще бедно живем, портфель выкинули, там на проезд было, размокло все. Я бы поделился, мне не жалко. От страха я нес откровенную ерунду. Коленки мелко задрожали, а подмышки мгновенно вспотели. — Гандон, бля, — простонал Сява, — помру же ща. Краем глаза я увидел, что в его руке блеснуло лезвие. Ноги сразу же затряслись и я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Последние комментарии
16 минут 35 секунд назад
1 день 13 часов назад
1 день 16 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 12 часов назад