Живой обелиск [Михаил Гаврилович Булкаты] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (79) »
4
Радости Бечыра не было предела. Еще недавно прыгавший на зонтах с крыши нашего дома, он сразу как-то переменился, стал взрослей и жестче. Песня Кудзи растревожила его. Я был слишком мал, чтобы он мог со мной поделиться своими переживаниями. Как-то среди ночи, стараясь не разбудить меня, Бечыр выполз из-под одеяла и, подкравшись на цыпочках к кровати гыцци, стал перед ней на колени: — Гыцци! — Что с тобой, сынок? Гыцци не спала. Я видел, как она гладила ладонью щеки и курчавые волосы Бечыра. — Я не знал, что такие старики, как Кудзи, умеют плакать. Воцарилась мертвая тишина, не слышно было тяжелого дыхания гыцци, ее шелестящих ладоней. Они думали, что я сплю, а я не знал, как мне сглотнуть сдавивший горло комок. — Он не плакал… он пел, — замычал я из темноты. Гыцци молчала. Бечыр вздохнул. — Пел! Если это называется песней, то что же такое плач? Послышался шорох одеяла. Гыцци поднялась с постели. — Черный день настал для моего очага! — Она зажгла парафиновую свечу. Я увидел в мерцавшем огне трепещущую фигуру матери и Бечыра на коленях. — Гыцци, ты видела когда-нибудь плачущего Кудзи? — Шепот Бечыра был похож на дрогнувший лепесток зажженной свечи. — Чтобы избавиться от горя, единственный выход — плач, сынок. — Какая же нужна сила, чтобы запереть собственное горе в сундук и двадцать лет никому не показывать? — Это могут только люди, похожие на нашего старика[4]. — Кудзи раскрыл свою боль перед нами с малышом, гыцци. — Значит, он считает вас достаточно взрослыми. — Горе, идущее оттуда, — Бечыр показал рукой вдаль, — к дедушке Кудзи пришло раньше, чем к другим, гыцци! На двадцать лет раньше! — Да, сынок. Ему никто не приносил черную бумагу. Он видел это собственными глазами… Он потому и молчит, сынок, что сейчас больно всем. Бечыр снял со стены инструмент. — Гыцци! Две вещи были у дедушки Кудзи: фандыр и песня. Он хранил их целых двадцать лет, а теперь вот подарил нам с малышом… Бечыр лежал с открытыми глазами, и мне казалось, я слышал, как вспархивали его длинные ресницы. Играть Бечыр не умел. Кроме нескладного бренчания, у него ничего не выходило. Неподатливые пальцы быстро немели, но песня Кудзи и его наказ не давали Бечыру покоя. Он научился играть. Грубые, как прутья, пальцы ожили, стали послушными, и я уже не знал, кем все-таки станет Бечыр: летчиком, альпинистом или музыкантом. По ночам Бечыр забывал о сне. Играл, смеялся над собственной импровизацией, пел. Гыцци тоже радовала музыка Бечыра, но чувствовало ее сердце, что за его смехом и весельем что-то таится. — Отдохни, сынок, и музыке дай- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (79) »
Последние комментарии
10 часов 57 минут назад
12 часов 26 минут назад
13 часов 22 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад