Живой обелиск [Михаил Гаврилович Булкаты] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (79) »
Живой обелиск
ТАКАЯ ДОЛГАЯ ВОЙНА… Рассказ
1
Тогда еще в нашем ауле школы не было, и мы со старшим братом Бечыром ходили за семь километров пешком. По утрам Бечыр ухитрялся выйти из дома раньше меня, чтобы проторить на снегу тропинку. А я сам любил пробиваться по свежему, еще не слежавшемуся снегу. Его смягченный намокшими чувяками хруст щекотал сердце, манил кристаллический блеск вспыхивающих на солнце снежинок. Но этой радости меня обычно лишал Бечыр: — Иди за мной, малыш! А то уже запыхался… Неохота таскать тебя на спине! — одергивал он меня, когда я порывался вперед. Меня бесило это «малыш». Я подкрадывался сзади, примеряясь к Бечыру, но макушка моя едва доставала до его плеч. Бечыр, конечно, чувствовал, что я к нему примеряюсь. — Ты здорово вытянулся в последнее время, малыш! — говорил он. И улыбался так, словно этой улыбкой платил мне долг. Скрещенные брови Бечыра поднимались, и от искр, мерцавших в черных глазах, светлело смуглое лицо. Мне нравились лукавые ямочки на щеках Бечыра, и я прощал ему даже свое унизительное прозвище. Я понимал, что за его смешком скрывается что-то доброе, да и посмеивался он, когда мы были одни. А порою замечал, что он играет со мной, когда ему совсем не хочется. Почему он прикидывался? Бечыр не любил говорить о своих огорчениях. От отца с фронта давно не было вестей. Глядя на встревоженные глаза гыцци[1], я делился своими опасениями с Бечыром. — Малыш, ты пригодился бы вторым пилотом Чкалову, когда он летел через полюс в Америку. — Бечыр умел успокаивать меня и гыцци. Я привык к его улыбке. Меня давили плач и горе, которые приносил в аул четырнадцатилетний почтальон Илас. От них спасали только улыбка Бечыра и ласковое бормотание дедушки Кудзи, встречавшего нас по дороге в школу. Война поселилась в саклях нашего аула, витала над проселочной дорогой, пустовавшей целыми днями. Она проникла в глаза гыцци, которые пронизывали меня каким-то странным, отчужденным холодом. Не слышно было стрельбы, но везде была война. Так мне тогда казалось. — Малыш, как ты думаешь, сколько было Робинзону Крузо, когда он попал на необитаемый остров? — Бечыр опять притворялся, будто в мире ничего не происходит, и его притворство почему-то успокаивало. Миром веяло на меня и со двора дедушки Кудзи. Каждое утро мы видели старика, оперевшегося на свой узловатый коричневый посох. Я знал, чувствовал спиной: Кудзи провожает нас и не сдвинется с места, пока мы с Бечыром не скроемся из виду. Я оборачивался, чтобы увидеть прощальный взмах его руки и услышать бархатное бормотание: — Не дай бог и одного дня прожить без этих мальчиков!..2
Бечыр и вправду считал меня малышом. Как только появлялся Илас и вспыхивали женские причитания, Бечыр меня куда-нибудь уводил. Меня преследовал женский плач и душили слезы, а Бечыр говорил: — Не надо, малыш! Так было при всех войнах… Я чувствовал в его голосе примесь горечи, но говорил он спокойно, точно знал лучше других, как было при прошлых войнах. И я думал: «Значит, пока не все потеряно!» Как-то, улучив момент, мы зашли с Бечыром в комнату, где стоял окованный серебряными обручами огромный старый сундук матери. Гыцци ненадолго куда-то ушла. Загадочно поблескивающие глаза Бечыра говорили: опять он что-то задумал. Выглянув из предосторожности в окно, Бечыр на цыпочках подошел к сундуку и потянул вверх овальную крышку. Режущий скрип ржавых петель оглушил весь дом: сундук не открывался с того дня, как отец ушел на фронт. На аккуратно сложенной черной черкеске с газырями лежало отцовское оружие. Глядя на серебряные ножны кинжала, сабли и головки газырей, я вспомнил, как гыцци их раньше чистила и вывешивала проветривать во дворе. Не было от хозяина оружия вестей, и гыцци забыла о том, что клинки кинжала и сабли нужно смазать салом. Отодвинув оружие в сторону, Бечыр извлек из сундука черную черкеску с газырями, надел ее, опоясался ремнем с серебряными насечками и подвешенными на нем кинжалом с саблей, нахлобучил бухарскую папаху, и в комнате раздался чистый звон обнаженного клинка. Теперь я окончательно понял, каким малышом выглядел в глазах Бечыра. — Где же она его спрятала?.. — бормотал Бечыр себе под нос и копался в сундуке, окунувшись в него головой. — Что ты еще ищешь? — спросил я. — Сейчас увидишь, малыш! Под старым бордовым женским платьем с подвесными рукавами, обшитыми золотой нитью, лежал маузер в деревянной кобуре, а рядом — защитного цвета кисет с патронами. Наконец-то Бечыр нашел то, что искал. — Как же это отец забыл взять с собой оружие! — вырвалось у меня. — Против Гитлера — с маузером времен гражданской войны? Он нажал- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (79) »
Последние комментарии
22 минут 43 секунд назад
4 часов 38 минут назад
4 часов 47 минут назад
4 часов 53 минут назад
5 часов 13 минут назад
5 часов 22 минут назад