Жужекрылки и дед-полемышь [Динара Селиверстова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Динара Селиверстова «Жужекрылки и дед-полемышь» (2011)
Утро выдалось ясное, свежее, с птичьей многоголосицей, звенящей в теплой от солнца листве. Одна перчинка попалась: в гости наведались тетка с Дариной, Ивасиной двоюродной сестрицей. Ивася только диву давался: как исхитрилась Дарина пройти мимо цветущего луга, под молодыми кленами, овевающими дорогу узорчатой тенью — и сохранить угрюмую мину. Мать поставила на стол теплые пирожки и кувшин с квасом. — Руки у тебя золотые, — вздохнула тетка, любуясь пирожком. — Даже кусать жалко. — А мне не жалко, — заявила Дарина, отхватывая добрую треть пирожка. — Я потолстеть не боюсь. — Такие ровные, ладные пирожки у тебя получаются. — Тетка повысила голос: чтобы если не одернуть, то хоть заглушить свое чадо. — Худеть-то не для кого, — продолжало чадо. — Все стоящие парни в город уехали. Ивася удивленно взглянул на Дарину. Ладно, меньшого братца она в расчет не берет, но Ярий-кузнец, рослый, пшеничноволосый, чем ей не угодил? Тетка еще раз попробовала сменить тему. — А ты, Ивася, ведь в город не собираешься? Ивася только головой мотнуть успел, за него ответила мать: — Куда он от жужекрылок своих денется! Вроде и с улыбкой она это сказала, а мягкая гордость в ее голосе ни от кого не укрылась. Жужекрылки давались в руки не каждому, и не у всякого в хозяйстве водились. А уж тех, кто сумел бы пасти их и разводить молодняк, и вовсе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Василько, жужекрылий пастух, говорил, что этим чарам ни один ведьмак не обучится, если они с самого рождения в его сердце не жили. Ивасю жужекрылки не только к себе подпускали, но и брали с его ладони пушистые клеверные головки своими мягкими, вытянутыми в хоботок губами. — Я с Васильком условился, — сказал Ивася. — Когда у жужекрылок приплод будет, он меня в помощники возьмет. Одному тогда со стадом не справиться. — Наверное, сказал, чтобы от назойливого юнца отвязаться, — отрезала Дарина. Она со вздохом откинулась на спинку стула, теребя краешек салфетки. — Самой, что ли, в город податься? Здесь теперь магией заниматься не с руки: оказывается, чары у нас теперь плести — мужское дело. Из Дарины ведьма была аховая: одно заклинание в несколько лун ладилось. И хорошо: Ивасина мать как-то в сердцах сказала, что, имей все Даринкины речи колдовскую силу, у всех бы давно молоко скисло, а в поле бы даже репьи пожухли. Тетка, отводя глаза от сестры и племянника, одернула, наконец, дитятко: — Ты еще скажи, что Ярию в кузнице чары не нужны. — Ярий вчера молотом дотемна стучал. — В голосе Ивасиной матери прозвенел едва уловимый колкий холодок. — Для Лиляны узорчатые петли на калитку мастерил. Дарина перекликнулась цветом лица с шелестящей за окном листвой и, наконец, умолкла.* * *
Солнце поднималось в небе все выше, над лугом крепло мерное стрекотание кузнечиков. В прозрачно-медовых лучах медленно бродили по высокой траве жужекрылки, осторожно перебирая длинными тонкими ногами, похожими на серебристые стебли. В слюдяных крыльях, подрагивающих на весу, отражались, путая краски земли и неба, и солнечные блики, и пестрые лепестки цветов. Василька не было видно, и лишь приглядевшись, Ивася высмотрел знакомую темно-синюю рубаху за ивовой завесой у реки, там, где девушки полоскали белье. Должно быть, Василько заметил в траве рыжую шевелюру добровольного помощника и, решив, что жужекрылки под присмотром, улизнул к прачкам. Ивася пожмурился от солнечной водной ряби, мерцающей за ивами, снова повернулся к пасущимся жужекрылкам — и заморгал. Перед ним стоял, подбоченившись, дед-полемышь. Если на полемыша сверху смотреть, он обычной мышью покажется. А как выпрямится, окажется, что острая мышиная мордочка — это колпачок, а под колпачком хитро глаза блестят. Только чтобы это заметить, надо с земли смотреть — вот как сейчас Ивася смотрел. — Жужекрылок любишь? — спросил дед. — Ага, — осторожно согласился Ивася. Полемыши — они себе на уме. Порой помогут человеку, да обязательно при этом напроказят. Так что, без нужды с ними лучше не связываться. Дед-полемышь важно покивал головой. — Жужекрылок пасти — хорошее дело. Только хлопотное. Ивася покосился туда, где в ивах плескался многоголосый смех. — Кому как, — буркнул он. А дед кивал и кивал. — Вот-вот. Решил пастух, что средь бела дня с жужекрылками ничего не сделается — а с мороком как быть? На Ивасю будто холодом повеяло. — С каким мороком? — А вон. — Полемышь махнул рукой. Ивася вскочил на ноги. Черная, согнутая тень ползла по траве к жужекрылкам. Из сгустка темноты вытягивались когтистые лапы, покрытые щетинками. Нескладные лапы, заплетающиеся на ходу. Неумелый был морок, но алчный — неопытным, зато дюже злым, завидущим оком наведенный. От такого морока на жужекрылок хворь наползет: мед их плесенью подернется, а у самих приплода не будет. А- 1
- 2
Последние комментарии
2 часов 22 минут назад
2 часов 28 минут назад
2 часов 31 минут назад
2 часов 32 минут назад
2 часов 38 минут назад
2 часов 54 минут назад