Очень недолгая сенсация [Алан Александр Милн] (fb2) читать постранично, страница - 6

красно-черной ванной комнате в маленьком красно-черном доме в Стэплтон-Мьюз, Джейн сравнивала — в последнее время ей довольно часто приходилось это делать — свои задолженности банку с активами, которых в этот момент почти не было, она вдруг неожиданно вспомнила о своей сестре Кэролайн. Они с Кэролайн были совладелицами Обурн-Лоджа; у нее даже сохранился ключ, на который ей давало право совместное владение. Правда, Кэролайн выплачивала ей ежегодно половину предполагаемой арендной платы, но почему бы Кэролайн не выкупить ее долю? Дом должен стоить… сколько? Шесть… восемь… десять тысяч? Пять тысяч фунтов для Джейн Латур! Она вытянула руку и бросила в воду еще пригоршню соли для ванны. Она сумеет добиться этого.

Поэтому тетя Джейн вернулась в Обурн-Лодж. Идя по узкому проходу между домами на своих высоких до нелепости каблуках, она рылась в сумочке, ища ключ от входной двери, который так долго лежал невостребованным. Войти самой в свой собственный дом значило заявить свои права; это должен был быть жест, напоминание Кэролайн, что половина всего этого принадлежит ей, Джейн, да-да, даже половина серебряных рамок, в которые заключены стоящие на рояле фотографии. Она не потерпит никаких глупостей Кэролайн.

Джейн покрутила ключом в замке, презрительно улыбаясь при мысли о бедняжке Кэролайн. Там ведь еще девочка Дженни. Дженни сейчас, должно быть, около восемнадцати. Интересно, насколько викторианская девица получилась из нее у Кэролайн.

Но при мысли о Дженни она не улыбалась презрительно. Дженни было восемнадцать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ СТАРЫЙ ФЕЛСБРИДЖЕАНЕЦ

I

Снизу послышался звук открываемой двери, затем голоса на лестнице, и вдруг Дженни Уинделл с ужасом поняла, что ее вообще не должно было здесь быть!

Как она могла совершить такую глупость!

Объяснить это можно тем, что сегодня она впервые с тех пор, как покинула Обурн-Лодж, оказалась на своей любимой улице, Бромптон-роуд. Коренные обитатели северо-западной части Лондона ходили за покупками на Оксфорд-стрит. Ну, не только на Оксфорд-стрит, они могли ненадолго зайти и на Уигмор-стрит, или забрести к югу до самой Бонд-стрит, Риджент-стрит или Ганновер-сквер; но они никогда не оказывались на другой стороне Парка. В течение полугода Дженни пыталась подражать их обычаям, и все напрасно. На ней лежала печать Бромптон-роуд.

Бромптон-роуд была ей особенно дорога, потому что по этой единственной улице в Лондоне ей с ее дорогим Гусаром было позволено гулять вдвоем. На Бромптон-роуд, считала тетя Кэролайн, молодая девушка находится В Полной Безопасности. В то время как мерзкая Опасность могла подкарауливать в переулках поблизости, дожидаясь момента, чтобы кинуться на того, кто сойдет с проторенной дороги, по надежной Бромптон-роуд ходили только Надежные и Почтенные прохожие. Дженни путешествовала по ней взад и вперед, не нуждаясь ни в какой защите, хотя на опасной Бичам-плейс рядом с Дженни всегда шагала тетя Кэролайн или горничная тети Кэролайн.

В Сент-Джонс-Вуде все было иначе. Мистер Уоттерсон придерживался общепринятых взглядов на современных девушек, а факт, что Похищение Противоправно, не позволял ему и помыслить, что нечто подобное может случиться с подопечной Уоттерсона, Уоттерсона и Хинчоу. Дженни не нужен был ключ от входной двери, но (уверил он миссис Уоттерсон) она может без опаски ходить днем одна по Лондону. И может таким образом даже снять часть хозяйственных забот с плеч миссис Уоттерсон.

Итак, в восемнадцать лет Дженни была предоставлена свобода передвижения в Лондоне. Более того, у нее в сумочке был ключ от входной двери, о чем не подозревал мистер Уоттерсон. Надо признаться, это был ключ не от дома на Экейша-роуд, и потому не сильно увеличивал ее свободу; но все же, небрежно вытащенный из сумочки при виде полисменов в омнибусе ключ мог иметь только одно значение, и вид его приводил Дженни, если не кондуктора, в глубокое волнение. На самом деле это был один из входных ключей от Обурн-Лоджа, который Дженни разрешили взять как исключение. Она ходила на танцы без тети Кэролайн, но отнюдь не одна, и ее провожатые (их было несколько) доставили ее прямо к дверям Обурн-Лоджа в истинно эдуардианское время. «Мы только посмотрим, чтобы вы благополучно вошли в дом», — сказал Полковник с сердечным смехом, и они все собрались (довольно комичной группой) около входной двери, а Дженни гордо полезла за ключом. Но он скользнул за подкладку ее сумочки и был обнаружен лишь восемь месяцев спустя, чем в свое время испортил весь эффект. Зато Дженни осталась обладательницей ключа, который теперь должен был бы находиться у Парракотов.

Ключ был при ней, в сумочке, и у нее было десять фунтов ее карманных денег за три месяца, к тому же был прекрасный теплый июньский день, и Бромптон-роуд манила ее к себе, как никогда.

Она ходила по улице. Она тратила деньги. Ходила взад и вперед и кругом — о милая Бромптон-роуд, как