Условие Сатаны (СИ) [Joanne X] (fb2) читать постранично, страница - 16

каждые сто лет, потому что этого нет в нашем контракте. В нашем контракте только его желание… Внутри горечь вновь начинает разъедать края моей неистовой бьющейся в агонии надежды… Испытующе смотрит. Что хочет увидеть на лице той, которая знает всё о хозяине ада, которой ведом каждый нюанс, грань и оттенок его эмоций?

Он щелкнул пальцами и молодая дьяволица исчезла. Я выгнула бровь от неожиданности, что не укрылось от его взора. Сэт лукаво улыбнулся. Он встал и не спеша вышел из-за стола. Рана заныла и меня прошиб холодный пот. Но я поспешила ответить ему улыбкой.

— Вы ждёте награду? — вопрос выбивающий привычный ритм таких посещений, обычно…

— Для меня награда — ваше блаженство, мой Господин, — аромат всё ближе.

Сатана подступает к самому краю моей ауры, не касаясь словно боясь разбить нечто хрупкое — то, что связывает его с самой лучшей распорядительницей Вакханалий за всю его вечность. Он закружил меня, обходя вокруг. Сильный приступ головокружения, но невероятное усилие воли, чтобы не упасть, не показать слабость, то, что не терпит Господин ни при каком раскладе. Я стремительно бледнею, но он уже отвернулся, вижу его спину и напрягшиеся узлы мышц спины. Он повернулся ко мне и на миг свел брови к переносице, оглядывая моё вероятно изменившееся лицо.

— У Люцифера инициация и я хочу, чтобы вы, как его хранительница, были с ним рядом в этот момент, я хочу, чтобы вы инициировали его, — предложение от которого не отказываются, а внутри я кричу, что нельзя, что на моем месте должна быть его мать.

Но я лишь молча улыбаюсь и говорю установленные им же самим правила:

— Такая честь, мой Господин.

Я вновь склоняюсь в поклоне, улыбаясь — у меня нет такой власти, такая власть только у первородной дьяволицы, у Лилит. Улыбается и он. Лукаво. Знаю, что сейчас случится то, что я не ожидаю. Привыкла, но каждый раз удивлена. Вновь его движение вперед, вновь запах энергии, вновь ощущение его кожи как невесомое прикосновение. Тело отзывается новой болью в области лба словно терновый венец. Ловлю свое кровавое отражение в безжалостных глазах правителя ада. Лоб рассекают кровавые линии и врезающаяся в голову корона. То, что не хочу. То, что не надо. Я его хочу, того, кто стоит передо мной и дает мне почти безграничную власть над демонами. Мне этого не надо! Забери! Я не просила корону, она мне не нужна! Проснись, очнись! Мне и ад нужен только потому что ты в нём!

— Я умею удивлять не меньше вашего, — горячий шепот, разбивающийся о моё сердце.

— Благодарю, — склонилась вновь, чувствуя, как груз на моей голове тает, впитываясь в кожу, чертя в крови схемы, знания, имена, цифры, память вечности, я узнаю почти всё, что открыто Господином для меня.

Его большие карие глаза улыбнулись и я вышла из покоев Сатаны на негнущихся ногах из последних сил, видя, что рана кровоточит, распускаясь на белой блузе как алая роза на снегу. Я уже не вполне осознаю себя как влетаю в двери своих покоев. Спина демона в черной рубашке, что-то рассматривает на моем столе. Слабо улыбаюсь. Это позволено только одному мужчине.

— Люцифер, — болезненно шепчу, но слух молодого дьявола чувствительный.

Он разворачивается и широко улыбается, вижу в нем одновременно черты Сэта и Лилит, красивое смешение крови и повадок. Люцифер стремительно меняется в лице, улыбка исчезает когда его взор обращается к кровавому пятну. Еще секунда и ноги подкашиваются, я чувствую, что падаю и это падение не остановит ни высокий пост, ни корона только, что полученная от Сатаны, ни моё одиночество. Падение остановило дружеское участие, сильные руки подхватили меня и понесли вон из покоев.

— Только не к нему, не к нему, Люций, — твержу я, — он не должен видеть меня в таком состоянии, нет, нет…

Слышу, как досадливо цокает его сын, но слушается и несет в другую сторону от его покоев.

— Верю только Геральду… — шепчу из последних сил, — верю Геральду…

Я проваливаюсь в какую-то темноту, она обнимает меня, но я не боюсь, она знает меня, она ласкается о мои ноги, словно большой пушистый кот, она склоняется передо мной, она верит мне, почти своё, будет полностью моё, если приму сердцем, ждёт… Если приму, исчезну как Виктория, возрождаясь как главная дьяволица… Проваливаюсь в небытие, карабкаясь изо всех сил… Неужели это всё…

Пробуждение было не таким болезненным, раны не чувствую, всё затянулось и я чувствую на лбу холодные пальцы, считывая запах энергии.

— Геральд…

Всполох черноты перед глазами, чуть приоткрываю веки, видя перед собой осунувшееся лицо демона.

— Молодец, Уокер, — храбрится, только хрипота выдает волнение.

Ладонь стиснута с другой стороны.

— Люций, — снова шепчу, облегченно, губы касаются моей руки и, кажется, что-то влажное.