Зоя [Фёдор Николаевич Колесников] (fb2) читать постранично, страница - 4

Просидев весь апрель дома без зарплаты, одолеваемая матерью, она вернулась к работе. Артем не писал уже больше неделе, вообще. Принял ее отказ, видимо, или обиделся. Страсти в ее душе улеглись, а значит можно спокойно жить дальше. Но в баню он больше не ходил, пропал из ее кругозора. Не писал и не звонил. Она писала сама несколько раз, отвечал. Это как общаться со стеной, так больно. Теперь ее стала одолевать гордость и горечь, как это он и так быстро сдался, а как же любовь. Совсем не задумываясь какую, быть может, обиду она могла нанести человеку.

Осенью он стал иногда приходить в конце ее рабочей смены и стоять у входа под окнами, ждал ее. Зоя ни разу не вышла. Плакала навзрыд, когда баня закрывалась, но не вышла. А он стоял, мок под дождем и не уходил. Потом и приходить перестал, похолодало, пришла новая зима.

Послеобеденное затишье всегда сменяется самыми шумными посетителями. Идут уже все подряд. Кто после рабочей смены, быстро помыться, пивка и домой. Иные посидеть и попариться. И возраста самые разные. Под вечер «живой» народ. На Зою внимания сильно не обращают. Обсуждают политику, футбол и хоккей, жен и детей, работу. Отмечают дни рожденья, свадьбы и похороны. Вечером очень шумно и многолюдно. Зоя любит это время, так же как утро. Прислушивается к болтовне:

– Вована, слыхал, переселяют из их барака. Говорят, сносить будут, по какой-то там программе. Хату дадут поближе к центру в новостройках и денег еще. – Завидует Степан. Здесь это неслыханная удача, как выигрыш в лотерею, ведь каждый второй барак уже давно пора сносить, а людей расселять. Но деньги на это давно украдены чиновниками, люди никому не нужны. Так живут несбыточной надеждой сотни людей, вдруг и у их дома «удачно» обвалится крыша, или рухнет стена. И людей расселять в новое уютное жилье.

– Видал, в магазине продавеха новенькая, сиськи че арбузы, – на байки о сексе Зоя уже и внимания не обращает. – Колян говорит, что трахнул ее еще на прошлой неделе. – Перехватывает инициативу Никита. Все хохочут. Он местный заводила. Сидел по малолетке за кражи, теперь на стройке. Знает все местные сплетни. Зоя не любит его, пытался к ней приставать несколько раз. Он как Василий Иваныч, из «политбюро», только моложе и глупее.

– Пекарню то «коммерсанта» нашего все-таки сожгли, – с явным презрением продолжает он. – Не платил нифига, вот и наказал его кто-то из мужиков. Говорят, баба евойная там была, и тоже сгорела, один с дитями остался.

Зое обидно слушать рассказ этого бездельника. И то, с каким удовольствием остальные смакуют подробности этой истории. За многие годы, чуть не единственное предприятие в округе открыл местный мужичок. Старался, много трудился сам, собрал местных алкашей, дал им работу. А тут такое. Хотя, по правде сказать, не любили его здесь. У любой медали две стороны.

Вечером обычно нет споров, душной политики. Все истории залихватские, хотя и с горьким привкусом местной жизни. Послушаешь их, и уже не так страшно смотреть на собственную жизнь. Кажется, что у кого-то сложнее все, или наоборот радуешься за случайный успех других людей. Все тут так и живут, или наслаждаются чужими неудачами, или тихо завидуют, никто не верит, что чей-то успех может быть заслуженным. Все должно быть одинаково плохо у всех. А если кто то и выбивается из общей массы, его немедленно предают остракизму.

Время летит быстро, стемнело уже давно за окном. Скоро восемь вечера и Зоя начнет выгонять запоздалых посетителей. Пробежалась в очередной раз по предбаннику со шваброй. Любит, что бы чистота была во всем. В ее рабочей коморке свет не горит. За столом сидит понурый Серега.

– Ты откуда взялся, не видела когда пришел.

– Займи денег, а? Хоть сто рублей, – столько надежды в голосе, жалко его.

Видно уже, что где то опохмелился и теперь срочно надо догнаться, что бы не протрезветь. На него накатывает это гнетущее состояние, когда ты вроде бы взобрался на радужную волну пьяного удовольствия, но алкоголя не хватило удержаться на ней, и ты стремительно скатываешься в похмелье и серые будни трезвости.

– А у меня-то, откуда деньги? Я зарплату, как и ты, третий месяц не вижу, – развела руками банщица.

– Зойка, не прибедняйся, калымишь тут постоянно на чае и вениках. Займи, будь человеком.

– Серега, ты еще прошлые долги не отдал, отвали, сказала же.

В эту «игру» они играют каждую неделю, Серега канючит, упрашивает. Зоя злится, ругается. Потом он пробует к ней поприставать или умаслить комплиментами, снова спорят. Иногда Зоя сдается, но чаще всего нет.

– Зоинька, ну на фунфырь, всего пятьдесят надо. Ты же знаешь, зарплата у меня хорошая, две ставки. Как придет, сразу все отдам. – Зоя стоит у окна и смотрит на проезжающие по дороге машины. Он встает, подходит. Пытается неумело ее приобнять сзади.

– Отвали, алкота, – бьет его ладошками куда