Эффект прерванного счастья [Сергей Мартыненко] (fb2) читать постранично, страница - 3

меня куда подальше, то я сдался и даже привык называть своего коллегу так, как он и просил.

– Что-нибудь надо в магазине? – останавливаясь у какого-то жилого дома, спросил Витя.

– Нет, вроде ничего, – ответил я и снова провалился в свои мысли.

Минут через пять коллега вернулся, плюхнулся в водительское кресло и открыл только что купленную пачку сигарет. Какое-то время он так и сидел с незажжённой сигаретой во рту и смотрел куда-то вдаль. После поднес зажигалку к сигарете, втянул в себя серое облако и, выпуская его в окно, спросил:

– Ты ведь тоже занимался?

– Чем? – слегка недоуменно спросил я.

– Да вон, футболом.

Он кивнул в сторону детской площадки, где в тёплых куртках бегали четверо детей и пинали мяч. Я даже удивился, что в такое время года детям есть дело до спорта.

– Да, было дело, но особо ничего там не добился.

– А хотел?

– Не уверен. А чего вдруг заинтересовался?

– Да сын мне тут на днях заявил, что хочет, чтобы я его отдал на хоккей.

В нашем городе это была распространённая практика, хоть я сам ни разу и не был на хоккейном матче, из разговоров коллег и знакомых я знал больше необходимого о данной сфере.

– Не самый дешёвый вид спорта, насколько я знаю, но у нас он хорошо развит. Если и выбирать между футболом и хоккеем, то перспективнее точно будет пустить пацана на лёд.

– Дело не в выборе. Дело в том, что мне бы не хотелось отдавать его в командный вид спорта. Это, конечно, хорошо – физические нагрузки, развитие, но боюсь я этой категоричности: «своя команда», «чужая команда». Сам понимаешь, время не простое, хочется, чтоб думал он своей башкой, – Виктор затянулся в последний раз, после чего выкинул тлеющий окурок в приоткрытое окошко.

– Наверное, это проблема всего соревновательного спорта, там всегда будет кто-то чужой, так что, может, и лучше будет, если он узнает, кто тут свой? И разве спортивная злость может пойти во вред?

– Спортивная или не спортивная – она всё равно злость. А у нас в стране очень много людей, кто может разжечь её в человеке и использовать это пламя в своих целях. Я сам не заметил, как опустились мои забрала, когда мне дали автомат в руки и показали пальцем, сказав «чужие». Это я только потом понял, что нет никаких чужих, но руки-то уже были по локоть в крови и обратного пути не было.

На минуту повисла тишина. Я смотрел на тех пацанят, которые бегали за мячом, толкались и смеялись. Они выглядели жизнерадостными и счастливыми. Я попытался себе представить, чего может стоить детская улыбка, но побоялся отвечать «всего». Всё-таки есть в мире вещи, ужас которых я просто не в силах себе представить. Наверное, мой коллега был в чем-то прав, но было лень разбираться. Очень хотелось спать.

Петляя от одного объекта к другому, я не заметил, как закончился рабочий день. Минут по десять мы стояли у каждого КПП, я выходил со стопкой документов, направлялся в канцелярию и возвращался с ещё более внушительной стопкой отчётов. Пока я ходил по делам, Витя в привычной манере выходил из машины, стучал по колесам, потом ставал на корточки и пытался что-то рассмотреть под брюхом автомобиля. Когда все отчёты были доставлены в головной офис, Витя спросил, куда меня подбросить, и, сам того не понимая, я назвал адрес дома, в котором вчера потерял ту необычную девушку. Услышав незнакомый адрес, коллега поинтересовался, не к подружке ли я иду, но я постарался убедить его, что там живет мой друг, и в лучших традициях плохого вруна я покраснел и пару раз споткнулся в и так коротком предложении. Витя не поверил. Это было очевидно. Высадив меня возле первого подъезда необходимого мне дома, мой водитель заговорчески улыбнулся, нажал на педаль и оставил меня одного в облаке выхлопных газов.

Еще какое-то время, стоя у подъезда, я прокручивал в голове провальную историю о вымышленном друге, довел её до идеала и закончил её тем, что я идиот, слишком сосредоточенный на чужом мнении и деталях. В сосредоточенности на деталях, правда, я тут же усомнился, ибо, оглядываясь по сторонам, не узнавал двор, который видел только вчера. Я решил, что Витя ошибся адресом и привез меня в другой микрорайон, но, дойдя до угла дома и взглянув на табличку с номером, отбросил эту мысль. Адрес был верный. Ещё вчера облагороженный район сегодня выглядел полуразрушенным, хотя, осмотревшись по внимательнее и заметив стройматериалы, я пришел к противоположному выводу – он был еще не достроен. Где-то не хватало бордюра, до конца не был установлен заборчик, и детская площадка была пока только засыпана снегом. Пытаясь вспомнить всё целиком, я понял, что чёткой картины у меня нет. Я словно смотрел во вчерашний день через облако выхлопных газов только что сорвавшегося с места автомобиля Виктора. К своему ужасу я понял, что и образ девушки стал таким же расплывчатым и воздушным. Мысленно я докоснулся до её плеча, она шевельнулась, попыталась было обернуться, но тут же рассыпалась на тысячу цветных осколков. Её лицо было так близко. Мне стало больно от мысли, что у меня почти