В стенах училища [Наталья Алексеевна Бормотова] (fb2) читать постранично, страница - 3

Прощеное воскресенье. – продолжил говорить Михалыч. – Я ходил в храм, причащался. Чувствую, что недолго мне ходить сюда осталось. Жизнь такая штука, хочешь одного, а по-другому получается. Устал я. Все шутил над тобой, я это по-доброму, не обижайся и не воспринимай все всерьез. В жизни ничего не нужно воспринимать серьезно, а то состаришься раньше времени. С нашей первой беседы ты смотрела на меня так внимательно, будто бы тебя интересовали мои истории. Спасибо тебе за это. Хотя знаю, что вас, студентов, интересует больше, как бы пожрать получше, да поменьше поработать. Прости меня за всё, пожалуйста.

Я посмотрела ему в глаза. Они стали мутные и пожелтевшие. Кожа тоже стала желтоватая, не такая, какой была раньше. Так страшно сделалось, что захотелось плакать. У меня слезы всегда очень близко стоят, еще и расстроиться толком не успела, а глаза уже плачут.

– Ты чего грустная какая, тебе меня жалко? – попытался засмеяться Николай Михалыч. – Я же пошутил, всё в порядке. Не вздыхай так, понимаю, такие разговоры тяжелы и непривычны… но это жизнь… Что нужно отвечать, когда у тебя просят прощения? Повторяй за мной: “Бог простит, и я прощаю”.

– Бог простит, и я прощаю, – дрожащим голосом повторяю я.

– Ну вот так лучше… – сказал и снова взял меня за руку. – Рука-то ледяная какая. Ты замерзла что ли? Чтобы не замерзать, надо по утрам водку пить. Я ведь говорил вам это еще на втором курсе! А вообще, раз рука ледяная, значит есть уже пора. Знаешь, в твоей жизни будет всё так, как ты захочешь. У тебя все будет хорошо, слышишь? – перескакивая с темы и тыкая мне в линию на руке, прошептал он.

– Да, можно я уже пойду? – сказала я.

– Запомни, любовь – это самое главное в жизни. – не слыша меня, продолжал учитель. – Ты еще не понимаешь, но однажды ты вспомнишь меня и поймешь. Любовь – это единственное, ради чего нужно жить. Не смею задерживать в обеденный перерыв, а то сейчас окочуришься. Ты поешь побольше, совсем тощая стала. Тебя мама дома не кормит? В студенческие годы я по батону вечером за книгой съедал, только отвлечешься – а батона уже и след простыл, – как всегда в своем стиле, хлопая меня по плечу и улыбаясь, сказал он.

Я ушла, не зная, что это был наш последний разговор. В июне Николая Михайловича не стало. Совсем. Был человек – нет человека. Нигде. Он так и не успел в полной мере насладиться своей мечтой, о которой говорил множество раз: уйти с работы, спать и есть целыми днями, ходить на этюды и бегать босиком по лужам, как мальчишка.

Время беспощадно, неуловимо и стремительно. Жизнь несется бурным потоком. Переходим изо дня в день, так ничего и не успев. Вчера, сегодня, завтра. Двенадцать, пятнадцать, восемнадцать… И никак не удержать, не ухватить этот миг – жизнь.

***

Палех – место особенное. Место не от мира сего. Село художников – миниатюристов похоже на красочную шкатулку, в которой собрано все искреннее, настоящее, исконно русское и такое родное сердцу. Палехское училище – теплица с богатствами. Захочешь – научишься очень многому, осознаешь важное и будешь нести это с собой по жизни. Училище – большая и дружная семья. Семья, состоящая почти что целиком из девчонок. За девичьими разговорами, смешками и слезами совершенно не слышно нескольких мальчиков. Они словно воздух: необходимы, но незаметны.

Каждый, кто приходит в художественное учебное заведение, в той или иной мере стремится к мечте стать художником. И на первых порах этот желанный идеал кажется таким досягаемым! А потом… Нет, это нельзя назвать разочарованием в искусстве или в художниках. Просто понимаешь, что до настоящих художников-стариков тебе расти, расти и никогда не вырасти. Но всё-таки это осознание не мешает потихоньку брести к когда-то поставленной цели. Столько всего чувствуешь, столько всего хочется успеть и всему научиться, но за постоянной усталостью и работой успеваешь говорить лишь о теплой воде в душе, о сырках да о сне.

Вот и сейчас я встречаю сонную и лохматую Иру с пачкой печенья в руках на выходе из общежития.

– Ты чего так поздно идешь?

– А ты чего? Думаю, что это ещё рано. Всего на десять минут опаздываем. Я даже поесть не успела, вон печенье взяла с собой. Как же не хочу никуда идти! Вчера пары до шести, сегодня до пяти, сил нет. Еще и волосы не успела расчесать, вот бы налысо подстричься. И вообще… – зевает она, забывая, о чём хотела сказать.

– Да…Я тоже не хочу никуда, особенно на педагогику, – соглашаюсь с подругой я.

От общежития до училища идти меньше одной минуты, поэтому преодолели мы это расстояние очень быстро. Заходить не хочется совершенно. Но что поделать? После улицы в здании тепло и уютно. Иду в раздевалку и снимаю куртку, а потом смотрю на Иру и решаю надеть куртку обратно. Зимой в училище очень холодно. Хотя и работает отопление, батареи во всех кабинетах чуть теплые, а нагревателями пользоваться не разрешают.

Поначалу этот холод немного бодрит и наоборот помогает не уснуть, но, когда преподаватели монотонно читают лекции, затруднительно