На рассвете наших судеб (СИ) [Dangerous Infinity] (fb2) читать постранично, страница - 3

плечо, произнесла Пик.

— Да? А мне показалось иначе,— упрямо и заискивающе ответил Галлиард в попытке поймать контакт глазами.

— А, может, я хотела искупаться!— шутливо воскликнула напарница с лёгкой ухмылкой.

Он ответил ей той же игривой улыбкой и искрящимся огоньком в глазах. Но забыл или же просто не счёл нужным добавить, что сделал это просто потому что хотел, потому что желание и теплота внутри одолевали его и заставляли руки самовольно тянуться к ней.

Пустынный, безлюдный берег, к которому их прибило волей течения, поражал своей первобытностью. Невысокие песчаные холмы вздымались друг за другом, на сколько это можно было просмотреть, почти до самого горизонта. Лишь где-то вдали в их тесную и связную гряду врывался островок зелени. И судя по плану, именно этот островок пока был следующей, маленькой целью, шагом в масштабной операции марлийских солдат.

Комментарий к Глава 1 «В объятиях лазурных волн»

Огромная просьба, пишите, пишите, всё, что думаете. Авторам очень хочется знать, какие эмоции и мысли вызывают у читателей их работы)

========== Глава 2 «Пески воспоминаний» ==========

Комментарий к Глава 2 «Пески воспоминаний»

https://vk.com/wall-174845416_2157

Безоблачное кобальтовое небо над головой вызывало трепещущее предчувствие опасности, угрозы, которая шла за ними по пятам. Но достоин ли солдат называться воином, если он не может справиться со своим страхом? За столько лет, проведённых в сражениях, они разгадали этот непростой ребус, нашли способ заткнуть свои страхи. Однако при появлении новой опасности, ранее не изведанной, эти всё ещё живые пакостливые зверьки внутри заговорили другими голосами, вызвав дрожь при мысли о худшем, особенно после такого жестокого поражения.

Но человек живёт пока борется, и помимо этого у них были обязанности, ответственность, которую нельзя было с себя так эгоистично сбрасывать, ставя собственную жизнь выше жизни всего человечества. Эти двое отнюдь не принадлежали к робкому десятку, и, как показал многолетний тяжкий опыт, всегда были готовы самоотверженно ринуться в бой, подставить товарищу плечо и в крайнем случае закрыть его своей собственной грудью.

Поэтому, уже по вызубренным наизусть инструкциям, они снова заткнули глотки своим кричащим страхам ещё на берегу и смиренно отправились в путь выполнять задание. Две одинокие человеческие фигуры затерялись где-то среди золотых песчаных холмов, и солнце беспощадно обжигало их своими горячими лучами.

— Пик, ты слышишь?— удовлетворённо обратился Галлиард к напарнице, уловив едва различимый грохот колосёс.

— Поезд? Да. Значит нас прибило к берегу как раз недалеко от порта. Всё идёт чётко по плану. Будем держаться вблизи железной дороги и быстро доберёмся до стены и, может, достанем ещё их форму,— внимательно прислушиваясь к новым звукам посреди шипящей от зноя тишины, отозвалась Пик.

Она напряжённо пыталась продумать каждый их шаг наперёд, при всяком возможном ходе событий, чтобы потом они были готовы к чему угодно. Но невозможно предусмотреть все сто процентов вероятных исходов, и даже её врождённые внимательность, осторожность и исключительные способности стратега не гарантировали отсутствие просчётов, она просто физически не могла учесть абсолютно всё.

Чувство соседнего локтя с одной стороны давало лёгкое облегчение, ведь надёжнее Галлиарда из своего окружения она не знала никого. Он, как, впрочем, и всегда, шёл с ней рядом плечом к плечу, понимал с полуслова, а иногда и с полувзгляда. И в их отношениях была какая-то тесная, невидимая невооружённому глазу связь, которая дарила им бесценную возможность чувствовать, слышать и понимать друг друга без слов. Именно поэтому он стал для неё такой крепкой опорой в любой трудной ситуации. И каждый раз глядя на его широкие плечи, она вспоминала все случаи, когда он бездумно закрывал её своей грудью.

С другой стороны, от этого становилось только тяжелее. Они оба понимали прекрасно, что ждёт их впереди. Да, может, мысль о короткой жизни из-за обладания силы титанов они зашили, как рваную рану на сердце, потому что смиренно приняли этот факт. Но вот смириться с мыслью о смерти от руки врага, наверное, почти невозможно. И они оба не были исключениями из правил.

Больнее становилось от того, что крепкая привязанность жалостливо ныла, сжимая сердце в колючих тисках. Они ведь отпустили даже родителей, смирились с тем, что проживут меньше них. Так почему же они так крепко вцепились друг в друга? Почему теперь, осознавая, что могут просто погибнуть раньше положенного срока, они лихорадочно хватают воздух, чтобы хоть как-то заглушить трепещущее сердце?

Терпеливое тяжёлое молчание царило почти на всём их трудном пути через царство прибрежных песков. Солнце, словно забыв своё