Феникс (СИ) [narzicca black] (fb2) читать постранично

========== Гавриил ==========

Феникс (Phoenix)

Классификация M.M.: ХХХХ (феникс относится к категории ХХХХ не из-за агрессивности, но в связи с тем, что крайне немногим колдунам удалось его приручить) Феникс - величественная алая птица размером с лебедя, с длинным золотым хвостом, золотыми клювом и когтями. Он гнездится на горных вершинах и встречается в Египте, Индии и Китае. Продолжительность жизни феникса чрезвычайно высока благодаря его способности к регенерации: вспыхивая пламенем, когда тело начинает ослабевать, феникс птенцом возрождается из пепла.

Д.К.Роулинг, Фантастические твари и где они обитают

Это странно, но один только вид Гавриила выбивает Кроули из колеи. Ни всадники, ни надвигающийся конец света, ни Вельзевул, которая обязательно отомстит ему лично, ни даже сгоревшая бентли не оказали на него такого эффекта, как возможность снова взглянуть в фиалковые глаза, оказаться с Гавриилом лицом к лицу. Кроули растерян, напуган, и он отчаянно хочет заговорить с ним. Отчаянно хочет подойти.

Когда-то давно, в той, другой жизни, они вместе создавали звезды. Мир был совсем свеженьким, новым, только с иголочки, молодым. Они тоже были молодыми и новыми в этом мире, и практически ничего еще не знали. Они касались друг друга, желая помочь, учились друг у друга, смеялись вместе, там, в невесомости. Гавриил робко трогал его волосы, спрашивал зачем они такие? Длинные, рыжие?

Гавриил совсем другой теперь. Ни следа прежней робости, стеснения, ни следа прежней радости от рождения нового.

Прежними остались лишь глаза: фиалковые, неземные.

Кроули смотрит на него в упор, но даже не ждет, что его могут узнать. Он и сам слишком сильно изменился за эти годы, у него теперь другое имя и другое лицо, да и разве помнит Гавриил ту, прежнюю жизнь в новорожденном мире? Это было чертовски давно.

Новый Гавриил несет на редкость пафосную чушь о необходимости войны. И он определенно верит в свои же слова, верит, что мир должен сгореть. Их мир, такой маленький и такой огромный. Мир, где Кроули научился снова смеяться, научился водить машину, столярничать, чертить, лепить, рисовать, готовить, и еще тысячам разных вещей, которые делали его счастливым.

«К черту ангелов» — думает Кроули, нарочито неприятно ухмыляясь прямо в холодные фиалковые глаза.

К черту Гавриила.

К черту все.

****

Уже завтра, в самый первый день его новой жизни, Гавриил скажет ему:

— Я гребаный архангел Гавриил, — и отправит умирать в огонь.

И не узнает. Конечно же не узнает.

Высокомерный мудак.

Кроули снова мысленно шлет его к черту, заставляя себя перестать думать, каковы его губы на вкус. И изменится ли его лицо, если вдруг, неожиданно, его поцелует демон? Кроули осознает, что за такое будет развоплощен на месте. Почему-то кажется, что затея все равно стоящая.

«Почему ты меня не помнишь?» — думает он, стоя в пламени, и не удерживается от искушения напугать архангелов огнем.

То, как мудак прикрывает других архангелов, портит все удовольствие.

Кроули старается не думать, как сильно он им завидует. На них мудаку не плевать.

Голубые глаза. Они в Ритце, а у Азирафаэля голубые глаза. Не фиалковые. Это хорошо. Правильно. К черту высокомерных мудаков, которые даже не помнят своих старых друзей. К черту их.

— За мир, — говорит Кроули и притворяется, что все в порядке. Это он умеет отлично. Притворяться. Врать.

В том числе и самому себе.

****

— Я тебя узнал, — высокомерный мудак обнаруживается в его прихожей, неестественно прямой и почему-то уже не такой самоуверенный. Он выглядит немного… робко? Какая глупость.

— Поздравляю, — сухо отвечает ему Кроули, даже не пытаясь уточнить, что именно мудак имеет в виду. Кроули проходит мимо него в гостиную, демонстративно не замечая, достает из бара какое-то вино, не глядя на этикетку, и один бокал. Смотрит было на второй, но оставляет его на месте. Открывает бутылку щелчком пальцев.

— Я имею в виду: я тебя помню, — слышит он за спиной.

— Угу, — соглашается Кроули невнятно, наполняя бокал. Проходит в гостиную и разваливается на диване. Телевизор включается самостоятельно, на экране появляется винтажное порно. Кроули практически давится своим вином от такого выбора канала.

— Я помню тебя до падения, — мудак следует за ним, мельком смотрит на экран, и снова поворачивается к нему. Как ни странно, порно его не смущает, — ты был ангелом.

— Ага, — соглашается Кроули, — как и все демоны, ты не знал?

Мудак, нет, Гавриил ничуть не смущается.

— Послушай, — начинает Гавриил.