Садовник [Андрей Андреевич Вознин] (fb2) читать постранично

Андрей Вознин Садовник

Я смущенно кашлянул в кулак:

– Понимаете, я в этом совсем ничего не смыслю…

Пожилой садовник довольно потер сухие, мозолистые ладони.

– Ничего страшного, все когда-то начинали, а земля – она внимание любит и ласку.

Местный питомник раскинулся на доброй сотне аров, но среди ровных рядов саженцев, рассады и горшков с цветами мы ходим лишь вдвоем. Зарядивший с утра нудный дождик распугал всех потенциальных покупателей и теперь без устали кропит только благодарно тянущиеся вверх растения.

– Для начала я бы посоветовал вам посадить пару кустов черешни. У нас земли хорошие – суглинок, и для моих саженцев это самое то. В яму, глубиной в две трети метра, на дно положите дренаж, сверху перегной…

Пока садовник, радуясь единственному посетителю, подробно пересказывает секреты обустройства мест для высадки черешни… Затем груши… Затем клумб с цветами… Я неторопливо брожу с ним по рядам, рассматривая богатейшую коллекцию растений. Крепкие саженцы, сочная рассада, красивые цветы – чувствуется, что старикан в своем деле дока и знает много профессиональных хитростей.

Мне этот питомник напоминает наполненный жизнью небольшой городок, за которым присматривает в одном лице местный царь и бог. Благодаря его уходу и заботам каждый «житель» может тянуть свои веточки навстречу Солнцу, радоваться благодатной почве и ждать нового хозяина, которого одарит богатствами будущих урожаев.

– Черный Жак, – увидав, что я остановился перед черным тюльпаном, гордо поясняет селекционер.

– А это мое высшее достижение – Heterocera.

Он нежно гладит огромный, развалившийся бутон терпко пахнущего алого цветка. Надоедливая болтовня старика легко объяснима – трехдневное ненастье отвратило его постоянных клиентов, и я пока единственный слушатель. По ощущениям, солнечные дни установятся только дня через два, и вот тогда здесь будет не протолкнуться.

Пока разглядываю цветы, садовник без жалости выдирает сорняки, увядшие или приболевшие растения и складывает их в телегу с аккуратной надписью «Отходы».

Наконец все осмотрев и выслушав – как, когда и что, я рассчитываюсь за покупку и крепко пожимаю узкую жилистую ладошку.

Уже на выходе сталкиваюсь с Кларой – жизнерадостной внучкой садовника, весело шлепающей босыми ногами по лужам. В ее, по-детски полном красок, восприятии даже ненастный день и нудный дождик представляются отличной погодой для прогулки. Знакомый берестяной туесок в руке полон нехитрой снеди для любимого дедушки. Подмигнув, пропускаю эту милую куколку вперед.

Достаточно отойдя от питомника, выбрасываю всю рассаду в яму на обочине дороги и направляюсь домой, рассчитывая на богатый в будущем урожай.

Через семь дней настойчивый стук в двери отрывает меня от позднего ужина.

– Санитар! Санитар!

За дверью стоит посыльный – мальчишка лет десяти. Нестриженые вихры растрепались от бега, ворот на рубашке надорван. Этакий бесенок. От нетерпения пританцовывает на моем крыльце.

– Срочный вызов к доктору! Много больных. – Протараторив послание, он собирается бежать дальше.

Плюнув на серебряную монетку, я натираю ее о рукав до блеска и протягиваю посыльному за работу. Тот выхватывает вознаграждение и, даже не сказав спасибо, уносится прочь. Я быстро одеваюсь и спешу в больницу.

Солнце лишь недавно нырнуло за горизонт, и город начинает стремительное погружение в ночную тьму. Фигуристые газовые фонари только-только запалили, и они льют свой неяркий свет на заполненные горожанами улицы. Празднично разодетая толпа прохаживается по набережной, смеется и веселится призрачному своему счастью. А я, продираясь сквозь безмятежных гуляк, уже чувствую непостижимое присутствие, незримо вызревающее, наливающееся силой и мощью. Пронизывающий тысячелетний холод проявляется пока лишь усиливающимся бора, но совсем скоро она вырвется на свободу и смрадным дыханием коснется каждого жителя этого города. И тогда на смену общему веселью придет страх. Страх смерти. Он расползется по квартирам и домам, отравляя немудреный быт, пристраиваясь за обеденными столами, ныряя в родительские спальни и теплые детские кроватки…

– К нам поступило несколько больных. – Доктор строго смотрит на прибывших по вызову, и тревога проскальзывает по лицу, ощущается в скороговорке слов. – Явно выраженные симптомы воспаления легких. Но инфекцию пока не определяю. Что-то не нравятся мне увеличенные лимфатические железы Клары. Как бы это не была…

Он на миг замолкает, страшась произнести вслух диагноз, за которым нас всех ждет зияющая пропасть…

– Обязательные к ношению средства защиты: маски, перчатки. Уже есть первые проявления лихорадки. Но даст бог минует нас чаша сия…

Небольшая палата заполнена больными. И хуже всех чувствует себя внучка садовника – восьмилетняя Клара. Она беспрерывно мечется на жесткой больничной кровати. Скрученное жгутом одеяло сброшено на пол, сама девочка что-то невнятно тараторит в