Мне просто скучно [Юлия Мамаева] (fb2) читать постранично, страница - 2

карандаш, который в спешке забыла оставить дома, растрёпанные волосы, высушенные московским ветром вместо фена, размытый растерянный взгляд.

Улыбающийся незнакомец. Чёрная вельветовая куртка, выбившаяся тёмная прядь на лбу, родинка у самой брови, искрящийся взгляд.

– Видишь, как полезно поднимать глаза. Теперь ты знаешь, что красивая.

– И что у меня за ухом карандаш.

Делаю вид, что не заметила комплимент. На самом деле я даже чувствую, как краснеют щёки.

– Кстати, когда моя станция?

Оглядываюсь, совсем забыла, что поезд не будет ехать бесконечно.

– «Чистые пруды». Ещё три осталось.

– Так что ты слушаешь?

– Ты же сам сказал, в метро музыка не нужна. Шумно.

– Нет, правда. Если не радио и не аудио-книги, то что?

Я снова разглядываю его, но уже не боюсь, что будет смеяться.

– У поезда есть ритм. Ты всё сказал за меня. В нём гораздо больше смысла, чем в моём телефоне или книге. Не потому что читать и слушать музыку – плохо, совсем нет. Просто в метро ты остаёшься как будто наедине с собой в толпе. Под землёй, в вагоне, где из каждого окна на тебя смотришь сам ты. Слишком много времени на раздумья – приходится заполнять пустоту.

– Так ты просто боишься своих мыслей?

Ну вот, теперь этот хитрый красавец ещё и анализировать меня взялся. Только не это.

– Может и так – отвечаю коротко и отвожу глаза.

– Я тебя понимаю.

Ну да, конечно. Подёргиваю плечи, молчу.

– Нет, правда! Как только спускаюсь в метро, время идёт по-другому. Как думаешь, магия? – он делает вид, что задумчиво чешет бороду.

– Просто мы понимаем, что пока мы в метро – никакие дела не могут решиться на земле. Я просто еду. И всё, что я могу – думать. А это иногда приводит к тому, что приходится принимать решения. Поднимаешь глаза – и вот тебе уже приходится что-то решить.

– Что ты решаешь?

– Как и все – уехать или остаться. Сесть в поезд по обратной стороне и не пойти на дурацкую встречу. Написать начальнику, что увольняюсь, как только поймаю сеть. Больше никогда не ездить в метро, потому что тут душно, а в такси думать некогда…

– …просто абонемент ко всем врачам и направление на все анализы сразу, я что так многого прошу?! – нас прерывает протиснувшаяся ближе к двери девушка с телефоном возле уха – какие цветы, Наташ, неделя в санатории – лучший подарок…

Мы улыбаемся, нить разговора потеряна.

– Давай помолчим?

– Давай.

Мы молчим до самой Лубянки, прислушиваясь только к стуку рельсов. Я снова смотрю на других пассажиров – неужели и они что-то решают? Да, и они, наверняка. А может, считают, на сколько опоздали в своих решениях, стоит ли теперь спешить, надо ли теперь бежать по свободной стороне эскалатора наверх или достаточно занять свою свободную ступеньку?

– Сейчас подумал, что очень странно, ведь в городе меня как будто нет. Я в тоннеле, еду к побережью.

– О да, было бы здорово.

Наш смех прерывается, когда объявляют «Охотный ряд». С волной людей в вагон заносит двух совсем юных мальчишек – один с музыкальной колонкой, другой с небольшой скрипкой в руках. Они ждут, пока все растянутся по вагону, и, смело заглядывая в лица людей, начинают своё представление. Тот, что со скрипкой, подыгрывает мелодии из колонки, получается сначала робко, но всё сильнее. Мелодия из тех, что знают все, но никто не помнит названия. Краем уха вдруг ловлю язвительное «ну давай, удиви меня». Рядом сидят элегантные дамы, чья красота вне времени и возраста, одна поставила рядом с собой кофр, и элегантно похлопывает по гладкой коже. Заметив мой взгляд, явно в поисках одобрения продолжает – «может и мне сыграть, раз тут конкурс талантов?».

Отворачиваюсь и лишь двигаюсь ближе к питерскому мыслителю. Он увлечён игрой. Я рада, что ребята не слышат насмешек и очень надеюсь, что звук из колонок перебьёт звон холодного высокомерия, разливающегося за моей спиной.

Мой сосед бросает в потёртую панамку смятую купюру и с абсолютно счастливым видом поворачивается ко мне.

– Такую музыку я согласен слушать вместо своих мыслей!

– Следующая станция – твоя. – заботливо напоминаю я.

Он осекается и задумчиво смотрит на меня.

– Разберёшься, на какую ветку нужно перейти?

– Хочешь мне показать?

– Не думаю, я и так уже опаздываю.

Уверена, в его голове сейчас ветки метро соединяются в одну и в каждом из вариантов нам по пути.

– Может, запишешь мне своим карандашом из волос номер? У меня и бумажка есть – протягивает мне смятый чек – или по старинке, набери на моём телефоне.

Медлю, пожимаю плечами.

– Карандаш сломан, прости. Я торопилась.

Поезд медленно останавливается. Ребята со скрипкой стоят у дверей, незнакомец неуверенно встаёт рядом с ними.

Двери открываются, диктор просит не забывать свои вещи, выходя из вагона метро. Привычно оглядываю себя и провожу рукой от шеи до колен, хотя до моей станции ещё две и я ничего не забыла. Людской поток плавно движется в обе стороны, лица сменяют друг друга, место рядом со мной остаётся пустым.

Я слишком давно езжу в метро. Эти