День Победы [Михаил Валентинович Шуринов] (fb2) читать постранично, страница - 2

друга понимаем сейчас, как никто другой. Да? – Спрашивал он меня.

В ответ я лишь качал головой, так как говорить я совсем не мог.

– Хочешь, я расскажу тебе, как я с войны вернулся? – Он спросил меня, скорее всего для приличия, так как даже не смотрел на меня в эту минуту.

Я делал вид, что мне всё равно, и лежал с закрытыми глазами. В памяти проплывали все ужасы прошедшего дня. Но я, конечно, хотел, чтобы рядом был кто-то, кто поговорил бы со мной, очень не хотелось быть одному в этот момент, а дедушка очень хорошо умел рассказывать. И я рад был, что он будет рядом и расскажет историю, о которой я ничего не слышал.

– Так вот. – Начал свой рассказ дедушка. – До войны я трудился в артели, в хорошей такой артели, а в июне 1941 года забрали меня на фронт. Воевать мне пришлось в пехоте, автоматчиком. Видимо я хорошо воевал, так что меня стали брать в разведку. Вот там я и насмотрелся на ужасы гремучей смеси фашизма и нацизма. Основное задание у пеших разведчиков – это достать «языка» любой ценой, разведать оборону противника, его ближние тылы. Мы в разведку ходили, в основном недалеко, бывало километров на восемь, не больше. С собой всегда автомат и гранаты. Гранат брали побольше. Три на пояс и штук десять в вещмешок и патронов сколь влезет. Нож ещё обязательно. Одежда обычная, без погон, без наград и знаков отличия. Однажды, мы пошли в деревню, за языком, но опоздали, эсэсовцы ушли за пару часов до нашего прихода. Как обычно, они оставили одного самого упоротого, кто хотел выслужиться, но его на наших глазах простые солдаты и порешили. Не все немцы были такими ярыми патриотами, чтобы умирать за карьерный рост своего командира. Поэтому, мы по-тихому решили уйти. Обратно, как обычно мы пошли другой дорогой. Тут мы и столкнулись с немецкой разведкой, две группы по шесть человек. Они шли с другого конца деревни. Естественно, мы об этом не знали. Мы шли по улице на противоположную окраину. Деревня поднималась на холм, за ней был овраг, а он весь зарос кустарником. По оврагу мы и хотели уйти. Смотрим, в нашу сторону по гребню холма идет группа. Сначала один, потом два, потом еще. Мы осмотрелись. Что делать? Решили пройти за теми, кто шёл по гребню холма. Обогнули деревню, вышли на тропинку и пошли в сторону, с которой пришли. Тут мы увидели на тропинке следы немецких сапог. Рассредоточились, пошли осторожно. Кто был впереди, вдруг резко нагнулся, развернулся и тихо сказал: «Немцы! Идут сюда». Мы скатились в овраг, а там кустарник. Как только они прошли мимо нас, то начали подниматься на тропинку. Но как мы стали подниматься, то услышали какой-то стук камней и шум бульканья воды. Мы сразу остановились, и только тут увидели, что рядом, закрытый кустарником, колодец. Когда подошли к нему, то оказалось, что там маленькие дети внутри сидят. Их оказывается, фашисты сбросили в колодец. Ребятишек мы достали, их потом солдаты отправили в госпиталь. Мы вовремя ребят спасли, немцы заметали следы убийства эсэсовца и для этого полностью сожгли эту деревню, не щадили ни стариков, ни женщин, никого. Так, что этим ребятам Бог помог. Когда уже почти вернулись, я был ранен в голову. Пролежал в госпитале, и снова на передовую. Второй раз посекло осколками гранаты обе руки потом опять на фронт.

Я слушал и уже почти не чувствовал боли, дедушка был очень сильным человеком. Мне даже было неудобно, что я так плакался. Но дедушка, словно услышал мои мысли, замолчал, посмотрел на меня, и сказал:

–Ты тоже крепкий парень. Ты же не знал, что тебе есть нельзя? Не знал. Я ещё представлю, что тебе там делали, так вот и не знаю, выдержал бы я или нет. – Но видя, что это отвлечение напомнило мне о пережитом, он продолжил свой рассказ. – Вот меня ранило в третий раз. Тогда втроем мы ползли к линии фронта, и подорвались на мине. Когда я очнулся, увидел, что мне осколком ранило ноги ниже колен. Перетянул жгутом ноги и лежал в луже. В это время появились немцы. Немцы на танке ехали, объехали даже, не стали давить, наверное, думали, что я так умру, хотели, чтобы я помучался. Но не угадали они, спасла меня наша санитарка. Она вытащила с поля боя. Забрали в госпиталь, там лежал почти до самой победы. После того, как меня выписали, я отправился домой, в свой городок. Я очень переживал, что скажет моя мама. Надеялся увидеться со своими братьями, вестей о них я никаких не знал, а письма от мамы до меня доставили уже перед выпиской, и то годовой давности. После моей выписки настало время долгого возвращения домой. Конечно мне помогали как могли. В госпитале договорились с транспортом для меня. Ехал я тремя пересадками до вокзала. Там меня посадили в поезд, помогали, как могли, но я всё равно ехал до нашего городка неделю. Наконец я добрался до нашего городка. Наш городок был как муравейник. Всё гудело и двигалось, невозможно забыть ту радость и счастье которое я тогда испытывал. Мне помогли добраться ребята до перекрёстка, возле вокзала, где стояла самая красивая, как мне показалось, регулировщица. Она стояла с флажками, манипулировала ими, сжимая древко