Дьявол отвезет тебя домой [Габино Иглесиас] (fb2) читать постранично, страница - 2

Забавно, что родители могут принять пулю и улыбнуться, если думают, что это убережет их детей от беспокойства или слез.

Аните было всего четыре года, и до этого момента она всегда была здорова. У нее никогда не было ничего хуже простуды, нескольких ушных инфекций, случайных прорезываний зубов или желудочных заболеваний. Химиотерапия должна была сотворить с ней чудеса. Она должна была. Медицинские исследования достигли огромных успехов в этой области. Мы жили в будущем. Все будет хорошо. Все, что нам нужно было делать, это оставаться сильными. У нашего ангелочка быстро наступит ремиссия. Бог был добр. Он не позволил бы ребенку страдать. Никто не заслуживает чуда больше, чем невезучие ангелы. Все будет хорошо. Бог и химиотерапия — выигрышный дуэт, верно? Мы убедили себя в этом. Наш ребенок был слишком полон жизни, слишком волевой, чтобы проиграть эту битву. Наш ребенок был слишком любим, чтобы умереть.

Наконец, Мелиса издала дрожащий вздох и посмотрела на меня. В ее глазах появилось что-то холодное. Она искривила рот в подобие улыбки, а ее брови боролись за то, чтобы опустить все лицо.

— Пойдем за нашим ребенком, — сказала она.

Мелиса вошла в комнату и подхватила нашу дочь на руки. Она зарылась головой в ее шею и щекотала ее поцелуями, чтобы спрятать свои красные глаза и мокрый нос. Я обнял их обеих и почувствовал, как страх пронзил мое сердце.

Я не мог нормально дышать в течение двух дней. Я чувствовал себя как альпинист, у которого закончился кислород в баллоне возле вершины Эвереста. Но потом я увидел улыбку Аниты, и в моей груди расцвела надежда. Это было теплое, утешительное чувство, которое позволило мне снова начать нормально дышать.

Затем последовали неприятные сюрпризы.

Глава 2

Оказалось, что мы не поймали "скользкого монстра" так рано, как они думали. Также выяснилось, что у маленьких коричневых девочек с острой лимфобластной лейкемией процент излечения ниже, чем у детей других рас. О, и заболеваемость лейкемией выше среди латиноамериканцев. Даже ужасные болезни — это гребаный расизм. И знаете, что самое ужасное? Замечательные врачи в больнице не смогли объяснить нам причину. Да, разница между курандеро, плюющим тебе в лицо ромом, и врачом, который смотрит на тебя, не давая ответа, — это белый халат и запах дезинфицирующего средства, который окружает последнего.

Яд в венах Аниты не был доволен вторжением в ее кровь; он также хотел знать, о чем она думает, узнать содержание ее снов, поэтому он атаковал ее спинномозговую жидкость. Le invadió los pensamientos. Se metió en sus sueños ("Это вторглось в его мысли. Оно погрузилось в ее мечты" — здесь и далее перевод с испанского), и оно медленно убивало наши.

Самое странное, что меня так взбесило, что я на какое-то время забыл о грусти, — это то, что у меня всю жизнь был дар. Когда что-то плохое должно произойти, у меня появляется холодное чувство внутри. Я слышу что-то. Слово. Шепот. Вещий сон. Предчувствие, чутье. Что-то, что продолжает жужжать вокруг меня, пока я не обращу на это внимание. Всякий раз, когда это происходит, я остаюсь бдительным, остаюсь готовым к любым неприятностям. Так было с детства.

Моя мать — наркоманка всегда говорила, что надо мной парят ангелы. Я родился внутри амниотического мешка, и она утверждала, что это дает мне способность видеть обе стороны завесы. В темные, тихие полдни, когда моя мать выходила из бежевой комнаты только в туалет, она смотрела на меня и заявляла, что слышит, как ангелы разговаривают, осыпая мою макушку секретами грядущих событий. Она сказала мне, что я должен научиться слушать их. "Escucha a los angelitos, mijo" ("Всегда слушай маленьких ангелов"), — говорила она. Затем она брала свои вещи из маленького ящика рядом с диваном, готовила себе еду и погружала шприц, полный теплых видений, в свои разрушенные вены. Наверное, она хотела, чтобы ангелы говорили и с ней тоже. Она была не совсем права насчет голосов, но и не совсем ошибалась. Со мной никто не разговаривал, но я кое-что знал, кое-что слышал. Иногда это происходило даже в отсутствие звука. Например, однажды утром я проснулся от жуткой тишины и понял, что отсутствие второго дыхания в нашем трейлере означает, что мамы больше нет. Мне даже не пришлось вставать и проверять. Слезы текли по моему лицу еще до того, как мои ноги коснулись пола. Однажды, делая домашнее задание, я подумал о своем друге Гекторе, и тогда мир на несколько секунд перестал гудеть. Я знал, что его больше нет. На следующий день в школе нам сказали, что его отец сел за руль в состоянии алкогольного опьянения. Его машина врезалась в придорожный столб, в результате чего погибли он сам, его жена, Гектор, и его младшая сестренка, Мартита.

Дело в том, что с моим ангелами-хранителями всегда все было в порядке, и у меня никогда не было ощущения, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Ни снов, ни тревог, ни слабых звуков на ветру, ни шепота посреди ночи, ни страха, ni una corazonada (ни малейшего предчувствия). Кто бы или что бы ни заботилось о том,