Дело всей моей смерти [Елена Калугина] (fb2) читать постранично, страница - 3

Чую, как холод по спине, что-то случится плохое.

Оно и случилось: пропала сумка с выручкой. Точно помню, что машину запер, и отскочил на минуту всего – в магазин за газировкой. Выхожу – дверь открыта, сумки нет. Кинулся людей спрашивать, а у нас как – я не я и хата не моя. Никто ничего не видел. В ментуре только руками развели, даже заяву не взяли, зачем им висяк. Деньги для Стаси невеликие, а мне что – квартиру продавать, с детьми на улицу?.. Я уж совсем на стенку лез, когда смягчилась хозяйка, дала рассрочку на год. Подозреваю, по её поручению сумку выкрали – дверь-то не взламывали, ключом открыли. Но разве кому что докажешь? Сила там, где деньги, а значит, у неё, у хозяйки. Само собой, все отношения на этом закончились.

Ишачил я, как проклятый, за любую шабашку брался, месяцами не спал нормально. За полгода отдал долг, только сухомяткой и недосыпом желудок посадил. А Стася себе молодого качка взяла в помощники. Красивый, на стриптизёра похож.

Тамара, жена

Пока я со Стасей хороводился, Томка с ума сходила от ревности. В доме всё по-прежнему – еда на столе, одежда постирана и отглажена, дети ухоженные и всё такое. А как мелких спать уложит, так начинает мне мозг выедать чайной ложкой с тупым краем. Где был? Почему поздно? Опять духами женскими провонял! Трусы почему наизнанку? Хоть я и большой виртуоз в смысле езды по ушам, заманался, если честно, небылицы сочинять, а приходится. Томка старой закалки баба, ей про измены мужа слушать, как нож острый. На работе каждая лярва в уши жужжит про меня со Стасей – на балке тоже точка появилась у моей хозяюшки.

Жена ходила на неё смотреть. Подружка Кузьмы – пацана из моей бригады – рассказывала, что Томка совсем с катушек съехала, собиралась Стасю подкараулить и глаза ей выцарапать. Я перекрестился, что кончилось у нас всё. Конечно, когда на стороне у тебя елда-монда и всё такое, жить очень весело и увлекательно. Но дома нужны тишина, мир и покой. Уж не помню, сколько раз я Томке клялся здоровьем, что никаких шашней со Станиславой Романовной у меня нет, и не было. Грех, конечно, но боженька умный, понимает, что это не взаправду, а во благо – чтобы жену успокоить.

Лада, полюбовница

После истории со Стасей я стал искать нормальную спокойную работу. Подрядился в сервисную контору ремонтником, освоил электронику всякую, оттуда зазвали в институт, в лабораторию, компьютерным железом заниматься. Скорифанился с доцентом одним, умный мужик и ходок по бабам такой, что я по сравнению с ним, можно сказать, монах. И стали мы на пару девочек кадрить. Ничего серьёзного, чисто елда-монда и всё такое. Учёный я стал, с бабьём на стороне по-серьёзке связываться зарёкся. Только не зря говорят, что зарекаться не надо.

Как-то доцент в гости зазвал к девчонкам, обхаживал он одну красотулю, а подружка её, вроде как, для меня. Пришли к подружке на хату, всё, как всегда, шампусик-водочка, конфетки-бараночки. Вышел на кухню покурить. А там эта стоит, которую доцент для себя застолбил. Лада зовут. Кудрявая, улыбчивая, фигурка и всё такое. Заговорили вроде ни о чём, о погоде, что ли. И глаза в глаза. Как удав и кролик, только кто есть кто, не разберёшь. Оторваться не могу, как будто в омут с головой, и язык к нёбу прилип. Самое умное сказал, умнее не придумать, что я женатый, и дети есть. Она посерьёзнела, но взгляда не отвела. И в ту минуту я пропал, весь, как есть, с потрохами. Не заметили, как доцент с подружкой оделись и гулять упороли. Поняли, значит, что к чему. А мы с Ладой до утра так на кухне и простояли. О чём говорили – не помню, хоть убей. Как некоторые говорят, "в ту минуту я понял, что моя жизнь уже не будет прежней". Вот это самое я и понял, утром уже, когда рассвело.

Стал я за Ладой ухаживать, всё чин чинарём: букеты-конфеты, кино, ресторан. Много друг дружке про себя рассказали. Она разведёнка, дочурка растёт, Аллочкой зовут, ровесница моей Валюшке. Работает Лада в том же институте, в другом корпусе, зав.лабораторией. Давно одна, поклонников держит на расстоянии. А тут я, как хрен с горы, нарисовался – не сотрёшь. Долго мы вокруг да около ходили, осторожничали, у каждого свои причины накопились. Но природа всё одно своё возьмёт: по весне кровь забурлила, заиграла, не удержались, влипли друг в друга. И тут уж я небо в алмазах повидал. Сколько баб на своём веку перепробовал, не пересчитать, но такого, чтобы темно в глазах и искры сыплются, ни разу не было. Прикипел к Ладе так, что выть хочется, когда её рядом нет.

Она к себе в гости позвала, познакомила с дочкой. Девчонка славная, сразу ко мне потянулась. Видать, истосковалась по мужику-то в доме. Родителя своего не помнит, Лада с ним быстро разбежалась, дочка совсем малая была. Вот так я и вошёл в семью. То да сё, на даче помочь, картошку посадить-выкопать, по дому мужской работы немало накопилось. Стал калымы брать в области, начальство не возражало, отпускало. Уеду из дома на неделю, дня за три-четыре всё сделаю, и к Ладусе с Аллочкой. И стали мне эти две девочки ближе самых близких.

В семье всё, как