Арчибальд [Герр Фарамант] (fb2) читать постранично

«Арчибальд» Герр Фарамант

Полине Касаткиной, Герману Устяну и Жене Шоховой посвящается.

Иллюстраторка обложки: Олеся Фесенко.

© Герр Фарамант, 2019

© Олеся Фесенко, 2020

Киев, 2019

СТИХ ПЕРВЫЙ. «МИР ИНОЙ, ИНАЯ ЛЕГЕНДА, ЗАМОК ИЗ ПЕСКА И ВЕЧЕР ОДИНОКИХ ЧУДЕС»

Арчи стоял на лужайке, окутанной густым зелёным туманом. Слышалось мерное журчание реки и приглушённые детские голоса. Смех. Тихий, радостный и беззаботный смех, доносящийся одновременно отовсюду и словно из сердца. Мальчик прикоснулся ладонью к груди, поднял голову к небу. В поднебесье клубились косматые облака, а воздух полнился едким, но приятным запахом полыни.

Мальчик неуверенно оглядывался по сторонам, и не видел ничего, кроме высоких стеблей травы, значительно высших, чем он сам.

Ребёнок не понимал, как оказался в этом месте.

Всего несколько секунд назад он бежал из школы, мечтал провалиться сквозь землю, чтоб не слышать проклятых учителей, чтоб не попадаться чёртовым старшеклассникам, у которых только и хватало фантазии на то, чтоб закинуть его в мусорку; чтоб не видеть отца, который только и знал, что ругал его, стоило мальчику принести домой очередную плохую отметку.

Арчи проклинал всё и бежал по улице — и вот, он оказался здесь. В ушах всё ещё стоял крик Сабины: она ненавидела его, хотя он не виноват. Это не он подложил ей в рюкзак проклятую лягушку, это всё чёртовы Йозеф и Гюнтер, это они стащили пенал и засунули туда зелёную тварь. Арчи просто попросил его у Сабины, чтобы взять ручку, он не ожидал, что эти мерзавцы отберут его — и теперь его путеводная звезда, его Кассиопея, его Избранная и найденная на тле этого безумного мира Сабина думала, что он просто издевался над ней ради шутки. Он умолял, просил простить, но нет, она оказалась непреклонной, кричала, чтоб проваливал с глаз её, чтоб она больше его не видела — и Арчи бежал, бежал, ничего не замечая перед собой, и мир рушился за его спиной — и вот, он тут, где бы это «тут» ни было.

Тихие голоса сменились таким же тихим, но приятным пением, воздух стал тёплым, появилось ощущение лёгкости, желание расправить плечи, вдохнуть полной грудью, даже несмотря на гром в отдалении и возможный скорый дождь. И обиды, и страх, и горечь — всё прошло, прямо рукой сняло.

Сделав глубокий вдох, ребёнок облизнулся, почувствовал привкус корицы на губах, вроде той, что бывает в булочках, которые раздаёт фрау Румпель в школьной столовой. Ко вкусу добавился и запах, аромат чего-то вкусного, так пахла жаренная картошка, которую раньше готовила мама. Ни с чем не сравнимый запах старой квартиры, где они жили вместе с дедушкой и бабушкой, где было много вечеров, свечей и музыки в дедушкином кабинете.

Хотелось идти на запах — и Арчи сделал шаг. Раздвинув огромные заросли перед собой, он ахнул, не в силах сдержать удивления от вида огромной арки ворот.

«Что это за место? — спрашивал себя мальчик, — как я вообще оказался здесь? Это что, сон такой? Я же только что…»

Ветер усилился, послышался гром. Подняв голову, он увидел бурые тучи, что закрывали собой небо.

Под ногами — зелёная каменная кладка — тропинка, ведущая к большим вратам, и эта дорожка начиналась аккурат под его башмаками. Другого пути, кроме как прямо, ребёнок не видел.

Снова оглянувшись, понимая, что и ветер крепчает, и что вот-вот начнётся ливень, Арчи в который раз посетовал на свою судьбу неудачника, и пошёл вперёд.

Ворота внушали своими размерами, слепили невозможно-белым светом за ними. У самой арки стояли две большие статуи чёрных псов. Грозно и молча они взирали на путника, но в их глазах не читалось желания прогнать, нет. Ярко-красные рубины, служившие собакам глазами, словно испытывали гостя на прочность, проверяли его, готов ли он к тому, что за ними. Мальчик не ощущал страха перед изваяниями, напротив, выдержав этот взгляд, он кивнул, словно отвечая на невысказанный вопрос: «Да, я не боюсь».

Прикрывая лицо руками, он ступил в ослепительно-белый свет, и его обняло теплом, земля словно ушла из-под ног, так, будто он парил. Подхваченный ветром, он летел в белизну, и мысли полнились переливами флейт, смешанных с мерными нотами скрипки, переборами клавиш фортепиано,, как играет фрау Ринер на уроках музыки.

Свет сник, и настала тишина.

В кромешном мраке, не видя перед собой ничего, кроме редких бликов сияний тьмы, мальчик услышал нежный, бархатный голос. Слова струились, подобно колыбельной, отпечатываясь в мыслях яркими, песочными буквами.

«Добро пожаловать в Карпу, Город Мёртвых Детей».

От такого приветствия Арчи пробрало холодом.

«Почему Карпа? Почему мёртвых, что это вообще за место? И как я здесь оказался?»

Все эти вопросы сменяли друг друга, как в миг темнота ушла, и вместе с тем тут же раздался громогласный рёв.

— Привет, я