Пятая власть. Повесть об утраченной надежде [Роман Щипан] (fb2) читать постранично

Роман Щипан Пятая власть Повесть об утраченной надежде

Часть 1. Надпись на столешнице

«Восточней солнца, западней луны…» — старинное присловье на столешнице кабацкого стола было настолько неуместно, что заметивший эту надпись странник едва не остался без ужина. Рука, державшая миску с похлёбкой, дрогнула, горячее варево плеснуло через край. Пролилось, к счастью, немного — ложки две-три. Странник поставил неожиданно потяжелевшую миску прямо на письмена. Прислонил к стене посох, что был зажат под мышкой, опустился на скамью. Взял ложку и принялся за еду, потихоньку сдвигая миску от себя — и втайне надеясь, что надпись исчезнет.

Куда там! Знаки-то не пером нацарапаны, и даже не гвоздём. Резы глубокие; тверда была рука резчика, и крепок был клинок в той руке. Странник, механически отправляя в рот ложку за ложкой, украдкой прочёл:

Дальше — странник помнил и не читая:

Странник придвинул поближе миску, снова закрыв ею надпись. Выскреб ложкой остатки похлёбки, выпрямился, подхватил посох. Огляделся. Харчевня как харчевня; видали и почище, и погрязнее. В одном углу — компания мореходов явно пиратского виду бражничает, в другом — латник-мечник со змием зелёным неравный бой ведёт… И — опаньки! — долгополый какой-то в самом тёмном месте сидит, носом в кружку: видать, истину узрел. Дрянь дело; надо бы убираться подобру-поздорову.

Мореходы снялись первыми. Не допев разухабистой песенки, грохнули на стол тяжёлый кошель и вывалились за дверь. Трактирщик моментально подхватил денежки и скрылся за ширмой. Латник же, опрокинув над кружкой опустевший кувшин, сначала тупо наблюдал, как вытекают последние капли вина. Потом со всего размаху швырнул кувшин в стенку — хлоп-хрясь, черепки брызгами! И меч из ножен выхватил. Долгополый шустро поднялся (а ведь мгновеньем раньше — новообретённой истиной на дне кружки так славно любовался!) — да по стеночке бочком-бочком… И за дверь, следом за мореходами. Латник посреди харчевни стоит, мечом своим крутит-вертит. И так вывернет, и этак. И глаз своих осовевших с единственного оставшегося посетителя не сводит. Что тут будешь делать, а? Странник вздохнул, подхватил свой посох и шагнул из-за стола навстречу буяну.

Забияка-латник так и не заметил молниеносного тычка посохом. Только вот рука вдруг повисла плетью — и из бессильно разжавшихся пальцев выскользнула рукоять верного меча. Нагнулся он, потянувшись к мечу левою рукой… и тут же получил второй тычок посохом. Несильный, вроде, тычок — а в башке зашумело так, как не шумело даже после самых жестоких сражений с зелёным змием. Оброненный меч проворно сцапала чья-то чужая рука, и твёрдый голос, перекрывая шум в башке, произнёс: «Тоже мне, Аника-воин! А ну, смир-рна!» Латник инстинктивно попытался исполнить команду — ибо сказано это «смир-рна!» было тоном, не допускающим сомнений в полном праве говорящего командовать. Он выпрямился, но, к ужасу и стыду своему, не смог удержаться в вертикальном положении и рухнул наземь, громыхнув доспехами. «Пьянь», — презрительно-устало констатировал голос. Латник попытался разглядеть говорящего, но провалился в забытьё. Очнулся он на другой день на гарнизонной гауптвахте, куда помещён был, как ему объявили, за утрату оружия. Надо отметить, что латник ещё легко отделался. Кой-кому повезло гораздо меньше.

Выскочивший из-за ширмы на шум хозяин заведения узрел следующее. Посреди харчевни валяется постоянный клиент — судя по виду, вдрызг пьяный. Другой клиент, голь перекатная — даже вина не заказал — направляется к выходу. И плащ его подозрительно оттопыривается… Ба! У упившегося латника — меча нету. Ножны пусты.

— Уважаемый! — окликнул странника трактирщик. — Куда торопитесь? Время позднее; у меня, конечно, не постоялый двор, но для припозднившихся путешествующих угол заночевать найдётся.

Только бы клюнул, только бы не ушёл, тать. Сонного — повязать, да и сдать утром страже…

Странник обернулся к хозяину:

— Вон… припозднившийся, — кивнул он в сторону лежащего на полу латника. — Вояка… Недостойный своего благородного оружия, — с этими словами странник извлёк из-под плаща отобранный им у латника меч.

Трактирщик побледнел.

— Смилуйтесь, господин путешественник! — с дрожью в голосе произнёс он, заворожено глядя на зловеще блестящий клинок. — Я… Я всего лишь предложил Вам ночлег. Не хотите — воля Ваша. Не смею Вас задерживать…

Странник усмехнулся. Подойдя ко столу, за которым ужинал, он остриём меча указал на письмена:

— Ведаешь ли ты, хозяин, что это за знаки у тебя на столе вырезаны?

— Откуда мне знать, господин?! — пожал плечами трактирщик. — Столы эти и