Лесная сторожка [Виктор Яковлевич Аланов] (fb2) читать постранично

Виктор Яковлевич Иванов (Аланов) Лесная сторожка

Домик в лесу

Тихо в лесу. Умолкли птицы, все замерло перед рассветом.

Но вот, постепенно, небо над лесом начало чуть розоветь, на миг стало алым, потом зеленоватым, наконец синим, и в огромной вековой чаще, словно по чьей-то команде, проснулись и затрещали на разные лады сотни птиц, зашумели, завозились многочисленные лесные обитатели.

Солнце осветило сторожку — маленький домик с белыми рамами, окруженный забором. Домик стоит на небольшом пригорке, километрах в двух от проселочной дороги, идущей со станции Мшинской через лес к деревне Сорокино. Неподалеку от сторожки — лужайка, где пасутся на привязи корова и лошадь.

Озорной солнечный луч, скользнув по полу, потревожил спящего на топчане бородатого старика. Он поднял голову и, протяжно зевнув, до хруста в костях расправил широкие плечи.

Это — Егор Николаевич Сидоров, старший лесник Мшинского участка Лужского района. Вот уже двадцать лет, поднимаясь с рассветом, обходит он свой участок. Сегодня Егор Николаевич хочет побыстрей вернуться домой. Сегодня — день рождения его внука Митьки, который сейчас крепко спит.

Лесник быстро оделся, тихонько вышел из дому, подоил корову и, — вернувшись, поставил кувшин с молоком в подпол. Затем отрезал кусок окорока, хлеба, завернул все это в газету и сунул в охотничью сумку.

Пристегнув патронташ, он подошел к русской печке, около которой висело на стене охотничье ружье. Старик снял с гвоздя централку, шагнул к кроватке, с любовью посмотрел на спящего внука, покачал головой, тихонько пробасил:

— Умаялся…. Весь день на ногах со своими зверьми. — И, заботливо поправив сползшее с мальчика одеяло, добавил: — Эх, сирота!.. Ни отца у тебя, ни матери… Один я, да и то уж стар…

Многое вспомнилось Егору Николаевичу в этот день — день рождения внука.

Была у лесника единственная дочь Зоя. Училась в Ленинграде, в Горном институте. Окончив институт, вышла замуж за молодого летчика. Егор Николаевич ездил на свадьбу и вполне одобрил выбор дочери — понравился ему зять. Старик провел пару дней в Ленинграде, а потом снова уехал к себе, в далекую лесную сторожку.

Но не прошло и трех месяцев, как случилось несчастье. При аварии самолета погиб зять.

Похоронили летчика на Смоленском кладбище, погоревали, поплакали, а через полгода родила Зоя сына. Но — несчастье за несчастьем! — умерла и она во время родов. Остался старик одиноким, с малышом на руках. Чуть не слег тогда Егор Николаевич от такого горя. Однако не до болезней тут — надо было заботиться о маленьком внуке.

Лесник назвал его Дмитрием, в память о погибшем зяте.

— Восемь лет сегодня… — задумчиво проговорил старик. — Спи, спи, сынок. Я скоро вернусь.

Перебросив за спину ружье, Егор Николаевич вышел на свой обычный обход леса.

Как только он показался на крыльце, к нему, виляя хвостом, кинулась большая лохматая собака, помесь овчарки с лайкой.

— Ну что, Шанго, как сторожил ночью? Все в порядке? А ты что волнуешься, Флейта?..

У сарая, на привязи, бегала красивая гладкошерстая гончая. Натягивая цепочку, она становилась на задние лапы и громко визжала, стараясь обратить на себя внимание хозяина.

— Ладно уж, ладно, — ласково бурчал старик, отстегивая цепочку от ошейника Флейты. — Знаешь свою службу. Сейчас пойдем. А ты, Шанго, оставайся. Стереги смотри!

Лесник тщательно запер калитку и, в сопровождении Флейты, направился к лесу.

Тихо вокруг лесной сторожки, скрытой стоящими поодаль высокими деревьями… Проводив хозяина, Шанго побегал по двору, облаял для порядка подошедшую к его миске курицу и, развалясь на солнцепеке посреди двора, сладко задремал. Но хотя глаза пса были плотно закрыты, уши его то и дело чутко пошевеливались. Шанго прислушивался к каждому шороху — свои обязанности сторожа он нес чрезвычайно усердно и добросовестно.

Вот скрипнула, шевельнулась неплотно прикрытая дверь сеновала. Шанго поднял голову и навострил уши. Кто-то толкал дверь изнутри. Наконец она распахнулась, и во двор, переваливаясь с боку на бок, выкатился маленький медвежонок. Усевшись, он потер лапой смешную мохнатую мордочку, к которой пристали длинные стебельки  сена, потом неуклюже взобрался на крыльцо сторожки. Потыкавшись головой в закрытую дверь, медвежонок растянулся на верхней ступеньке, щурясь от яркого августовского солнца.

Внезапно из-под амбара показалась голова с раскосыми глазами, огромными ушами и черным, влажным, непрестанно вздрагивающим носом. Секунда, другая, и во двор вылез заяц-русак. Покосившись на дремавшего Шанго и спавшего на крыльце медвежонка, он большими скачками помчался к забору и принялся щипать траву.

По двору, среди кур, важно разгуливал красивый петух голландской породы. Вот он в? летел на забор, захлопал крыльями, деловито прокричал свое звонкое «ку-ка-ре-ку!», повернул голову на бок, прислушиваясь к раздавшемуся по лесу эху, и,