Голбец [Ярослав Костюк] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Ярослав Костюк Голбец
Под одним из подстреленных фонарей, у входа в редакцию, сидела молодайка из рыбацкого поселка и глядела в палисадник. Молодайка носила пышное имя Эльза, столь же пышное и гордое, как и ее бюст, но была тупа как пробка. Она никогда не читала Ги де Мопассана и даже не знала, что такой существует. Однако она возбуждала Бабеля своими формами, возбуждала бесстыжими и наглыми веснушками — тысячью рыжих звезд на руках и плечах. Возбуждал даже ее ситцевый подол. Глядя на него, Бабель с досадой думал о том, что между ним и нею глухая стена, соприкосновение их миров невозможно и даже грубая коечная страсть ни к чему не приведет. Он еще раз посмотрел на толстые и будто обваренные колени женщины и со вздохом отвернулся. Перед ним был круп запряженной в телегу лошади, а чуть дальше сверкала мутно-зеленым солнцем лужа. В левом глазу разыгрался конъюнктивит — из-за него Бабель часто моргал, и оттого ему казалось, что поверх реальности накладывается дрожащая пленочка. Сидевший рядом Кондаков прислушивался к шуму наверху. — Вот же человек! — сказал он наконец. — Пустого не сбрешет! — Кто? — спросил Бабель. — Чего не сбрешет? Он совсем забыл про своего соседа — на какую-то минуту оперуполномоченный, простодушный малый с одутловатым лицом и соломенными волосами, выпал из его реальности. А наверху снова уронили сейф и снова ругались… — Компанийцев, — отозвался Кондаков, — слыхали, как он только что трехэтажно выразился? — Нет. — А напрасно — многое потеряли! — Он быстрым движением бросил в рот семечки, пожевал и сплюнул жмых, пригладил жесткие патлы. — А если лед к вашему глазу приложить, а? — Нет-нет, не нужно, — потирая веко, Бабель надавил на глаз, и печная труба над крышей раздвоилась, ее резвый двойник скакнул в небо. — Сколько туда ехать? В Балаклаву?! — Глаз и зуб, — задумчиво протянул Кондаков, — хуже не придумаешь. Даже в Библии что-то такое упоминается, а? — Глаз хуже, чем зуб, — посетовал Бабель. — Глазом мы действительность щупаем, а зубом — еду, которая к тому же — тлен. — Философствуете, — резюмировал Кондаков. — Это муза в вас страдает! А до Балаклавы — мы к вечеру управимся! Бабель повертел головой: — Муза… Мельпомена… А-а-а! Все оно на разживу, как дрова в печь! — А вам, собственно, что прописали? — Раствор борной кислоты, — конфузливо признался Бабель и достал платок, чтобы вытереть слезящийся глаз. — Щиплет! В парадном дружно затопали, заскрежетали перила, и сейф вывалился из дома на молодую траву. Рабочие разбрелись на перекур. — Главное, дорогу перетерпеть! — убеждал Кондаков. — Лишь бы ветра не было! — Да уж! — Слыхал я про одного престижиатора! У него фокус имелся с роялем, струны, значит, рвутся, а он играет… Так вот — ре-диез — ему аккурат в глаз угодил! — Что за мерзость! — Да представляете, встает, а у него — струна торчит! — продолжал Кондаков. — Да вы не серчайте! Бабель покачал головой. — Лучше такого не слышать. Компанийцев вышел из подъезда, прищурился на солнце и закурил. Бабель спрыгнул с телеги, но Кондаков его остановил: — Да погодите, еще сейф катить будут! Бабель вернулся в телегу. — А борную вам правильно прописали — к врачу, конечно, не всякий раз пойдешь, но если уж прихватило… — Бежим! — сказал Бабель. — Куда бежим?! В Балаклаву! — А чем вам не угодила Балаклава? — удивился Кондаков. — Лучше бы в Гнецель, — признался Бабель, — у меня там дядя, крепкий, веселый старик! — Он окинул взором пыльную улицу. — Веселья не хватает! — Ничего, обустроимся! — Нет-нет, — вздохнул Бабель, — не то вы говорите! Совсем не то! — А что вас удерживает? Бабель посмотрел куда-то вдаль, в небо над палисадником, подумал и решил ответить. — Вчера вечером я думал о голубях, — сообщил он, — это была прекрасная предзакатная пора, и я думал о голубях и о том, что такое вообще птица?! У них есть свобода, для них небо — родной дом, где находишь счастливое упоение в каждом взмахе крыла, но даже у птиц имеется своя привязанность к земле! — Это вы верно сейчас заметили! — Послушайте, — рассердился Бабель, — чего вы пристали?! — Я?! Бабель снял пенсне и сердито его протер: — Давайте помолчим! Компанийцев с двумя рабкорами подкатил сейф к телеге. — А ну — в сторонку! И вы, Кондаков, посторонитесь! Компанийцев похлопал по стальному дну шкафа. — Где такой еще возьмешь, а? Это же чудо из чудес! Ежели чего немцы умеют делать, так это сейфы! — И маузеры! — поддакнул Кондаков. Главред на секунду задумался, приметил маузер у молодого оперуполномоченного в кобуре и снисходительно согласился: — И маузеры! Тут лошадь потянула телегу вперед. — Тпру! — осадил ее Компанийцев. Лошадь покосилась на него и обиженно фыркнула. — Едем! — воскликнул главред. — Едем! — эхом отозвался Кондаков. Погрузили сейф в- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
2 часов 3 минут назад
9 часов 52 минут назад
12 часов 23 минут назад
12 часов 31 минут назад
1 день 23 часов назад
2 дней 4 часов назад