Мститель [Эдуард БОРНХЁЭ] (pdf) читать постранично

Эдуард БОРНХЁЭ

Мститель
Борьба Виллу
Князь Гавриил,
или Последние дни
монастыря Бригитты
И С Т О Р И Ч ЕС К И Е П О ВЕС ТИ

МОСКВА- ИЗДАТЕЛЬСТВО « ПРАВДА»

84 Эст
Б 82

Переводы с эстонского
Послесловие
Э. Нирка
Иллюстрации художника
Б. Пашкова

4702700100-1811
1811-89
080(02)-89

Мститель
П О В ЕС Т Ь
И З Д А Л Ё К О ГО ПРО Ш ЛО ГО
Э С ТО Н С КО ГО НАРОДА

I
Зияющая пропасть веков отделяет нас
от той эпохи, когда происходили описываемые здесь
события. За этот долгий период в нашей стране, как
и повсюду в мире, многое кануло в вечность, и тому,
кто хотел бы вновь воскресить эти легендарные време­
на, не удастся вернуть их своими вздохами; возникли
новые условия, хоть их и нельзя назвать превосходны­
ми. Изменчивый облик мира стал в общем более
юным, более приветливым; шестьсот лет тому назад
лицо его, если сравнить с нашим временем, было ста­
рым и суровым. Особенно для нашей страны.
Позволь мне, читатель, несколькими легкими штри­
хами нарисовать тебе это отталкивающее лицо. Когда
картина имеет свой основной тон, то легче и образам
ее придать нужные краски и расположение.
В начале тринадцатого столетия эстонец оказался
окруженным весьма своеобразными соседями. Говорят,
будто с соседями вообще трудно жить в мире и друж­
бе. Но у эстонцев в те времена соседи были совсем сви­
репые, один хуже другого. Они его, бедного грешного
язычника, обирали догола, чтобы солнце Рима могло
беспрепятственно освещать его темную душу, они из­
бивали его до полусмерти, чтобы он мог как следует
вкусить благодати Христовой, превращали его в рабо­
чий скот, чтобы сделать его способным нести на своем
горбу блага средневековой культуры. Они заставляли
его работать на поле, которое испокон веков принадле­
жало ему самому; здесь кнут надсмотрщика учил его
почитать права новых хозяев, приобщал к просвеще5

нию и католической вере и внушал ему презрение
к прохладным рощам языческих богов.
Такими милосердными соседями, учившими эстон­
ца всему этому, были датчане и немцы.
Остальные его соседи — шведы, русские, латыши,
литовцы — не скрывали хищный оскал зубов под личи­
ной кротости, а показывали зубы с откровенной прямо­
той, когда имели к тому возможность. Они частенько
присаживались за скудный стол эстонца, но, наевшись
досыта, а также если дубинка хозяина оказывалась по­
крепче, непрошеный гость отправлялся восвояси, остав­
ляя язычников в их языческой вере.
В первых битвах «во славу веры и просвещения»
датский король захватил земли Харью и Виру. Осталь­
ные земли эстонцев стали собственностью Ливонского
ордена и епископов.
Когда вслед за войнами на время наступало зати­
шье, немцы и датчане устремлялись в покоренную
страну, каждый захватывал себе кусок земли и стано­
вился собственником тех крестьян, которые жили на
ней. На первых порах эстонец не был еще крепостным
рабом, а оставался почти свободным издольщиком. Но
чем больше росло число чужеземцев, а вместе с тем
и их власть, тем большего требовали они от крестьяни­
на. Через сто лет после покорения страны датский ко­
роль Христоф II отдал крестьян-эстонцев в полную
собственность своим вассалам — датчанам и нем­
цам — на вечные времена.
Впрочем, в этом и не было нужды, так как крепост:
ное рабство уже давно вошло в полную силу. Невыно­
сима была жизнь крепостного крестьянина еще
и в наш просвещенный век, но еще более жестоким
было иго рабства в суровые времена средневековья,
с его опустошительными войнами, суевериями и тем­
нотой. Не приносила умиротворения и религия, так
как ее никто не проповедовал в народе. Не достигали
вопли и стоны порабощенного крестьянина и слуха ко­
ролей: короли были далеко и к тому же всегда по гор­
ло заняты своими междоусобицами. Они, правда, дер­
жали в Таллине своих наместников, но с теми владель­
цы поместий так мало считались, что сами устанавлива­
ли законы и не раз предлагали Ливонскому ордену
взять страну под свое управление.
6

Эстонец стал агнцем небесного стада, однако
шерсть с этой овечки стригли только чужеземцы.
О тех временах автор исторической хроники немец
Кельх пишет: «Земли эстов и ливов для помещиков
подобны небесам, для попов они сущий рай, для чуже­
земцев —-золотое дно, но для крестьянина — ад».

2
В северной части Харьюмаа, недалеко
от Таллина, среди векового бора, вдалеке от дорог (по­
скольку в те времена вообще могла идти речь о доро­
гах), стояла одинокая усадьба. Ее называли «Метсаталу»1, так как она была со всех сторон окружена лесом.
Принадлежала она, как это ни странно, крестьянину по
имени Тамбет, который правил здесь, точно какой-ни­
будь «курляндский король».
Каким же образом человек этот стал хозяином
усадьбы, в то время как почти все эстонцы были уже
крепостными?
Это мы сейчас узнаем.
Отец Тамбета был некогда рабом таллинского