Второе путешествие Звездной мыши [Фредерик Браун] (fb2) читать постранично

Фредерик Браун Второе путешествие Звездной мыши

В темноте внутри стены возникло какое-то движение — это Митки, снова ставший самой обычной серой мышкой, мчался к дыре в плинтусе. Он ужасно проголодался, а сразу за дырой находился профессорский холодильник. А под холодильником — сыр.

Маленький мышонок был почти таким же толстым; как Минни, которая благодаря щедрости профессора навсегда рассталась со своей стройной фигурой.

— В мой дом для тебя всегда есть масса сыр, Митки, — сказал профессор. — Под холодильник. Всегда.

И так всегда и было. Причем следует заметить, что сыр был далеко не самый обычный. Рокфор, и острый голландский, и камамбер, а порой привезенный прямо из Швейцарии — он выглядел так, словно в нем жила целая мышиная семья, и дарил райское наслаждение.

Минни ела, и Митки ел, и им страшно повезло, что дырки в стенах и плинтусах были большими, иначе растолстевшие мышки ни за что не пролезли бы в свою норку.

Впрочем, происходило и кое-что еще. Если бы профессор об этом знал, он был бы страшно доволен.

В крошечном сознании возникло необычное движение, которое не имело ничего общего с привычной жизнью мышей за стеной. В маленькой головке Митки всплывали диковинные воспоминания, слова и их значения, оглушительный шум в черном нутре ракеты, вещи, гораздо более важные, чем сыр, и Минни, и благословенная темнота.

Очень медленно и неотвратимо к Митки возвращалась память и способность мыслить.

Он замер в тени холодильника и прислушался. В соседней комнате работал профессор Обербюргер. И, как всегда, разговаривал сам с собой:

— А тепер мы положить сюда стабилизатор для приземлений. Лутше так, отшен лутше, если стабилизатор. Потому што, когда Луна долететь, будет мягкий посадка, если есть воздух.

Митки почти понял, что он сказал. Почти. Слова показались ему знакомыми, в голове возникли картины и необычные мысли, и от напряжения у него задрожали усики.

Под тяжелыми шагами профессора задрожали половицы, когда он подошел к двери на кухню и остановился, задумчиво глядя на вход в мышиную норку в плинтусе.

— Мошет, я опять поставиль мышеловка и… Но нет. Нет, Митки, маленький звездный мышь. Ти заслушиль мир и покой, так? Покой и сыр. Другой ракет на Луна, и другой мышь, вот так.

Ракет. Луна. В голове серого мышонка, прятавшегося возле тарелки с сыром и невидимого в тени, мелькали непонятные образы. Он почти, почти все вспомнил.

Шаги профессора удалились, и Митки занялся сыром.

Щелчок. Голос профессора назвал номер.

— Хардвортский лабораторий? Это профессор Обербюргер. Мне нушен мыши. Нет, подошдите, мышь. Один мышь… Как? Да, белый мышь, годится. Цвет не вашно. Мошно даше малиновый. Как? Нет, нет, я знай, што у вас нет малиновый мышь. Я, как вы говорить, шутиль только… Когда? Нет спешка. Неделя годится… невашно. Просто шлите мышь, когда вы удобно, нет?

Щелчок.

В мозгу мышонка, сидевшего около холодильника, тоже что-то щелкнуло. Митки перестал грызть сыр и внимательно на него посмотрел. Он вспомнил слово, которое обозначало его любимый деликатес. «Сыр».

— Сыр, — произнес он очень тихо, себе под нос.

Получилось нечто среднее между писком и настоящим словом, потому что голосовые связки, которыми наделили его пркслиане, как будто заржавели после долгого неупотребления. Но уже во второй раз у него получилось гораздо лучше.

— Сыр, — повторил Митки.

И тут, словно по собственной воле, без всякого участия с его стороны, возникло два других слова:

— Это ест сыр.

Митки немного испугался и потому помчался назад, в свою норку и ее успокоительную темноту. Но тут ему стало еще страшнее, потому что он вспомнил слово и для нее:

— Дыра в стена.

Она больше не была просто картинкой в его сознании. Он знал слово, которым она называлась. Митки был озадачен, и чем больше он вспоминал, тем сильнее становилось его замешательство.

Темнота за стенами дома профессора, темнота в мышиной норке. Однако в комнате профессора ярко горел свет, а в голове Митки, который наблюдал за ним из своего укрытия, тоже начало постепенно проясняться, тьма отступала.

Сверкающий цилиндр на рабочем столе профессора — Митки уже видел такой раньше. И знал, как он называется: «ракет».

А огромное существо, которое над ним колдовало, беспрестанно разговаривая с самим собой…

Митки чуть не крикнул: «Профессор!»

Но врожденная осторожность заставила его промолчать и слушать.

Сияющие ярким светом воспоминания Митки теперь походили на снежный ком. Профессор говорил, а Митки узнавал слова и их значения.

В конце концов куски головоломки встали на свои места, и в сознании мышонка возникла четкая картина.

— И отделение, каюта для мышка… Гидравлический поглотитель еще нушно, штобы мышь приземляйсь мягко. А потом коротковолновый радио, штобы сказаль мне, шив ли он в атмосфер Луна после… Атмосфер. — В голосе профессора прозвучало